Рыбин Александр Степанович : другие произведения.

Чудеса 29 октября

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   А. Рыбин
  
  
  
   ЧУДЕСА, ДА И ТОЛЬКО!
  
  
   КОМЕДИЯ В ВОСЬМИ КАРТИНАХ
  
  
  
   Действующие лица:
  
   Лукьян Прокопьевич Бесстрашный, помещик, ближе к восьмидесяти.
   Манефа Лукьяновна Подживотова, его дочь, вдова, сорок лет.
   Досифея, дочь Манефы, 18 лет.
   Евпраксия, дочь Манефы, 17 лет.
   Глеб Тимофеевич, сосед по имению, тридцать пять лет отроду, холост.
   Федора, младшая сестра Глеба Тимофеевича, 20 лет.
   Евсей Панкратионович, друг Глеба Тимофеевича, двадцать два года.
   Танька, дворовая девка.
   Ванька, мальчик в услужении, в ливрее не по размеру.
   Повар, толстый дядька с красным лицом, с усами и выпученными глазами.
  
  
  
  
  
   КАРТИНА ПЕРВАЯ
  
   Зал. Манефа Лукьяновна сидит на диване в домашнем платье, по бокам, две дочери, слушают её.
  
   Мать. Ночью, мне снится страшный сон, будто, я и моя покойная маменька, вдруг оказались у мельницы, там, на речке у пруда....И мыслимое дело, мельница вдруг как крыльями своими зашумит, зашумит. Оторвалась от земли и вдруг полетит на нас с маменькой, будто огромный комар...
   Евпраксия. Страсть, какая
   Досифея. Ой! Я тоже боюсь...
   Евпраксия. - Ну, а дальше, что было?
   Мать. Мы с маменькой покойницей, царство ей небесное, как побежали...по лугу-то, да не в сторону дома, а к деревне...(замолкает)
   Евпраксия. Маменька, ну не тяните...
   Мать. Ага! Мне и сейчас, каково переживать, то аки на тебя громадина, така летит, ветрилами вращат...
   Евпраксия. Страсть, как люблю сны слушать!
   Досифея. Маменька мне и сейчас за вас боязно...
   Мать. Одно знаю к беспокойству это. А когда у нас спокойно, когда две дочери на выданье сидят...
   Танька. Так это вы заголосили ночью...
   Евпраксия. Цыц ты, бестолочь, встреваешь тут.
   Мать. Вестимо я и закричала, отпираться не буду...Опосля и не заснула более..
   Евпраксия. Матушка, как Вы думаете, к чему тот сон то?
   Мать. Сама мучаюсь в догадках. Говорю же вам, в соннике две страницы так заляпаны воском от свечки, что и не разглядеть.... Видно только две начальные буковки, и "ство" . Думай, что хочешь...
   Евпраксия. Маменька, а какие две начальные буковки.
   Мать. Начальные. Стыдно и сказать. Бе...
   Досифея. Бе...Фи, как некрасиво. Бе...
   Мать. Вот и получается...Бе..ство. Бегство...Бесстыдство, что ли?
   Евпраксия. Маменька, вы нас с сестрой краснеть заставляете.... В соннике, про бесстыдство.
   Досифея. Бе...бе...ство, ство...Бе..
   Евпраксия. Заладила, бе, бе, бе...как овечка...
   Мать. Беспокойство одним словом. Во, беспокойство то подходит. Правда есть еще безумство, безрассудство...
   Досифея. Маменька, не говорите таких некрасивых слов, а то я в обморок сейчас упаду...
   Мать. Вот и думай, что там написано. Про это бы спросить у соседушки нашей Гликерии Лаврентьевны, она то кожный сон так разберет, что любо дорого. А теперь как быть, и не знаю, её нелегкая понесла в гости, к племяннику, в Тверь. Теперь вот мучайся, к чему мельницы летающие снятся...
   Танька. Куда ночь, туда и сон.
   Евпраксия. Цыц ты, бестолочь, кучерявая...
   Танька. Это так, в деревне у нас говорят...промеж собой бабы...
   Мать. Ну чать мы не в деревне, живем, в имении. Бабы! Я Манефа Лукьяновна Подживотова, потомственная дворянка, а ты бабы...Ты, Танька иди-иди, самовар поставь, да, глянь, не проснулся ли батюшка. ...Во, побежала, побежала...ну девка, как веретено...
   Досифея. Маменька, любимая наша...
   Мать. Чего ластишься....Говори, чего замолкла...
   Досифея. А вы ругаться не будете?
   Мать. Ну, не буду.
   Досифея. Что же это будет, ежели дедушка нас женится, задумал.
   Евпраксия. Сватов засылать, к подруженьке нашей Федоре грозит. А она бедная верно и отказать боится...
   Мать. Не вашего ума это. Да и не могу я отцу перечить, хоть и выжил он с ума. Евпраксия. Помнится дедушка прошлой весной, помирать собирался...
   Мать. Так он два раза на год собирается, на Масленицу и на Покров...духовную пять раз писал.
   Досифея. А Глеб Тимофеевич пожалует?
   Мать. Звали его непременно к обеденному столу, сегодня быть.. Да, вот же, прибегал, мальчишка, с запискою, что ждите, на обед-с изволит прибыть, будут-с значит к двум часам по полудни...
   Евпраксия. А ежели, дедушка на подруженьке нашей Федоре женится, изволит, маменька, Вам она мачеха будет, а Глеб Тимофеевич, брат Федоры, кем нам тогда придется...
   Досифея. Смешно право!
   Мать. Седьмая вода на киселе...Нам надо так, дело обтяпать, чтобы Федора, подружка Ваша, ежели дедушку, того, удар хватит, да на погост снесут, у вас ничего не оттяпала...
   Досифея. Федора она добрая...
   Евпраксия. Она же наша подружка с детства....А вот Глеб Тимофеевич...
   Досифея. Зажмурилась, как кошка на солнце....Заладила, Глеб Тимофеевич, Глеб Тимофеевич, а Глеб Тимофеевич на тебя и не глядит...
   Евпраксия. Глядит, глядит...
   Досифея. Совсем и не смотрит...Он мне улыбается и ручку поцеловал два раза...
   Евпраксия. И мне-мне...
   Досифея. Врешь ты все...
   Евпраксия. Маменька, скажи ей...
   Досифея. А тут и говорить неча!
   Евпраксия. А-а-а!
   Мать. Ладно, ладно...Жизни вы еще обе не знаете...Подружка! Федора! И не отказывает, видать на барыши надеется... Вы вот, что, вы о своем, о девичьем, думайте, а я уж о нашем обчем...
   Досифея, Евпраксия, падите дочери мои любимые наряды свои посмотрите, да примерьте, в чем сегодня перед Глебом Тимофеевичем предстанете, да смотрите меж собой боле не ругайтесь, да имейте вид веселый, да радостный....Идите мои красавишны, скоро уж к самовару позову, чай пить будем...(барышни уходят)
   ( выглядывает Танька) Чего тебе, еще...
   Танька. Я вот, чего сказать хочу...
   Мать. Ну говори, коли невмоготу...
   Танька. Пошла, то я Лукьяна Прокопьевича проведать, подушку поправить, ночную вазу вынести, а его нет, извините, перина вот примятая есть, а самого...
   Мать. Ты че такое несешь....Куда же батюшка мог пойтить, ежели он лежмя лежит до обеда. Ежели, к столу его выводим на подпорках... Ты энто того, не завирайся...
   Танька. Так знаю я...а вот...(разводит руками) Нет ни где.
   Мать. Ужели...
   ( голос Лукьяна Прокопьевича - Манефа! Да, что это такое! Манефа!!)
   Кажись папенькин голос! Но уж больно звонкий.
  
   (входит мальчик, щуплый, худенький, лет четырнадцати, в ночной пижаме на три размера больше)
  
   Дед. Манефа! Что-то невообразимое случилось утречком со мной. Грезится мне, что я мальчонка-несмышленыш...
   Мать. А-а-а! Ты кто?
   Дед. Вот я и думаю, как так. Привиделось, как же это я встал, да побежал, когда меня, того, ты, да Танька, на крылечко-то к солнышку выводите.... А потом вспомнил, вот они яблочки-то, молодильные, что Танька давеча принесла!
   Мать. Чей пацан? Танька, ну-ка метлой его, недокормыша...
   Дед. Чего-чего! Ты как с отцом...Чего зенки то свои выпучила. Думаешь, ежели я квелый, да немощный, ежели меня три раза отпевали. Вы чего это удумали! Энто оттого, что женится я, решил! Да вы, поди, забыли ужель, кто я то. Отец твой, всамделишный герой, кому сам Суворов Анну на шею вешал! А ты чего застыла...
   Танька. Батюшки, свят, свят, свят! (падает в обморок )
   Дед. Во, упала. Эк ты. Дык, оклематься. Ну, встал я на ноги, чего так реагировать.... Помилуйте! Али смерти моей ждали?
   Мать. Ты,...Вы....Позвольте спросить тебя, Вас ...как то ...даже и не знаю, по голосу вылитый....Нет, это наваждение...
   Дед. Чего ты там лепечешь, дочка...Али отца родного, не признала...
   Мать - Помогите! А-а-а! (выбегает вон)
   Дед. Чаво это она.... Не пойму, однако... Что тут происходит...(ходит по комнате, подходит к лежащей без сознания девушке). Эх, ты. Румяна лежит, как заколдована....Ну-ка давай, глазки то открывай... Девки нынче квелые пошли, ну ладно барышня в обморок хлопнется, а тут еще и дворня.... Ну, чего не узнаешь? Лукъяна Прокопьевича не признала...(та пытается уползти) Э, нет! Погодь!
   Танька. Мамочки... Отстань... Барыня!!!! (убегает )
   Дед. Чего они вопят все, будто антихрист, к ним в гостиную вошел...Чудно, однако! (Проходит мимо зеркала, смотрит в него, мельком и тут же отскакивает) Это, что такое?
   Это я с ума сошел...Эт, что такое приключилось...
  
   Из-за двери высовываются головы Досифеи и Евпраксии
  
   Досифея. Мальчик! Ты бы шел подобру-поздорову, маменька за конюхом послала, а он тебя уууу!- оглоблей...
   Евпраксия. Ты как тут оказался...
   Дед. Внученьки Вы мои родные...
   (Те завизжали и скрылись) Та, шож это деется!
   Кто же тут сума сошел! Чего это мне, привиделось, али как...(перед зеркалом) Нет обмана...Мальчик, вьюнош несмышленый....И росту с вершок, не более буду.... Это как так...
   И главное, ноги, не скрипят, голова не болит, стан, мой разогнулся....И чего-то помирать уже расхотелось... Манефа! Доченька! Неужто яблочки так подействовали,...но не на стока же!
   Мать. (Выглядывает) Щас! Щас кучер, то придет...чертяку, тебя кочергой!
   Дед. Кучер, меня! Вот я Вас! Однако стой! Манечка! Доченька, выслушай меня, отца свого родного, я это, я...только не знаю, как тебе доказать...
   Мать. Однако, голос, вылитый...Лукьян Прокопьевич...
   Дед. Заходи в залу, тебе сказано....Сам в большом затруднении, что тут произошло...
   Мать. Ты мальчик, только там сиди, а я здесь постою...у дверей...
   Дед. И главное, съел то всего одно яблочко...
   Мать. Яблочко!
   Дед. Ну, да! Вспомнила...Ты же Таньку посылала, за молодильными яблоками, вчерась...
   Мать. Яблочки, яблочки.. Батюшка, сказал, хочу жениться на Федоре, молодой и красивой....И еще до ста годков проживу, всем на зависть....Только бы молодильных яблочек съесть, чтобы прыткость появилась в организме...
   Дед. Во-во, припоминаешь.
   Мать. Так, это я так, что бы батюшка вам угодить...Молодильные яблочки в сказках только бывают...
   Дед. Чего ты там шепчешь...
   Мать. ( Задумчиво) Выходит, бывают! ( Крестится) Энто Танька, лисий хвост!
   Дед. Так, что-то переборщил маленько я, с энтими яблоками. Промашка вышла.... То, что молодой...энто хорошо конечно....Но уж слишком как-то1 Ты как думаешь...
   Мать. Ежели это вы, батюшка! То энто чудо. Вы так помолодели...
   Дед. Мне бы в приличное состояние вернутся, а то как-то я сам....Зови сюда Таньку...
   Танька. Да здесь я...
   Дед. Подслушивала
   Танька. Подслушивала...
   Мать. Куда я тебя вчерась посылала?
   Танька. В сад за яблоками...
   Мать. И чё?
   Танька. Чё! Да Вы, поди, сами знаете, что яблони в нашем саду, не растут...
   Мать - Как так?
   Танька. А вот так!
   Дед. Цыц! Однако, Манефа, права девка, я еще лет десять, как яблоневый сад погубил, хотел пальмы развести....Да, что-то не приживаются они в нашей местности...мрут зимой...
   Мать. Папенька! Тьфу, срамота...одна, Извини папа, как гляну на тебя....Не знаш, толи смеяться, толи плакать...Танька! Лисье семя! Где яблоки то нашла...
   Танька. Ежели, обзываться будете, убегу от Вас...
   Дед. Ладно-ладно...говори, где взяла яблочки...
   Танька. Вы же меня послали, я и пошла... Яблок, то у нас в округе и нет ни у кого....Думаю, может дичка кака в лесу растет...
   Мать. Ну...
   Танька. Забрела, невесть куда....Тут еще собака черная, привязалась, еле палкой её прогнала. Вдруг на встречу, знахарка мне повстречалась, что у черного ручья в избушке живет, а в корзинке у неё яблочки наливные, красные...
   Дед. Так...
   Танька. Вот так...Я поклонилась ей в пояс и прошу ей сказать, где деревце яблоневое, то произрастает. За яблочками меня послали, молодильными...
   Мать. А она?
   Танька. А она улыбается и говорит...не дойти тебе девочка до того сада, а ежели и дойдешь, то в старуху, как и я, превратишься....Тут я расплакалась, да говорю, не могли бы вы мне яблочек несколько дать, для Лукьяна Прокопьевича, барина мово.... Серчает он, без яблок....А она отвечает, отчего не дать, дам, только, помоги мне корзинку до опушки леса донести...
   Мать. Чего замолкла то напрочь...клещами, что ли слова вытаскиваш?
   Танька. Помогла, я, отчего не помочь...
   Дед. Так, яблочки, то того и вправду молодильные оказались....А знахарка, что же?
   Танька. Как на опушку леса вышли, поблагодарила она меня. Говорит: - Тебе в ту сторону, а мне в энту, иди милая и в руки то мне два яблочка сунула, ...повернулась я, и будто заговоренная пошла, а потом обернулась, поблагодарить её, а её и след простыл, будто растворилась в воздухе...
   Мать. Чудеса, да и только!
   Дед. Как же я теперича женится, буду, когда, мне росту не хватает...
   Мать. И судя по виду, батюшка, Вам теперь годков тринадцать будет...
   Дед. Вы, тут цыц насмехаться...дайте мне обдумать все....
   Мать. Сон в руку! Ветрила то крутятся! Беспокойство прям с утра!
   Дед. Вот, что! Я енто... казачек, в услужении пока...только глядите мне не переусердствуйте...а то я вас...
   Мать. Да, как же...
   Дед. Цыц! И ты девка поняла? Чего молчишь?
   Танька. А Досифея, с Евпраксией, как же...
   Мать. А я им рот зашью...Танька не твово ума это. Неси самовар. Думать будем с чаем!
   Дед. Какой самовар!
   Мать. Танька! Здесь еще?
   Танька. Туточки барыня.
   Мать. Не надо чая! Поспешай к Знахарке, попроси яблочко-то, какое другое...Что бы папенька в рост пошел и возраст чуток приравнялся к невесте...
  
  
  
   КАРТИНА ВТОРАЯ
  
   Мать. Была у знахарки?
   Танька. Была.
   Мать. Принесла?
   Танька. Вот.
   Мать. Одно?
   Танька. Одно.
   Мать. Ишь ты...
   Танька. Ругалась старуха шибко. Говорит более не ходить...
   Дед. Давай уже, укушу,...глядите,...чтоб не переусердствовал!
   ( начинает есть яблоко маленькими кусочками)
   Мать. Чего-то, батюшка не видно...Вы папенька у стеночки постойте, я тут полоской, помечу...
   Дед. Ну-с...чего?
   Мать. Танька. Где яблоко взяла....
   Танька. Я же говорю, у знахарки...
   Мать. Смотри у меня...
   Дед. Может не сразу и подействует....А яблочко хорошее...сроду таких сладких не едал...
  
   Входят Досифея и Евпраксия
  
   Досифея. Ах, как явился к нам на прошлой неделе, Глеб Тимофеевич, в белом казимировом фраке, так я потом долго уснуть не могла...все чудился ...
   Евпраксия. А мне стало, так хорошо, как случайно он платок свой фуляровый, обронил и не заметил...я тихонечко его подобрала, а он так благоухает,...что мне и отдавать его не захотелось....
   Дед. Ну-ка цыц, трещотки...
   Евпраксия.
   (вместе) Хорошо, дедушка!
   Досифея.
   Дед. Вот уж куриные мозги. Какой же я вам дедушка....Мы же договорились...пока, я в нормальное состояние не вернусь, лишне не болтать, не буесловить...Скажите как учил вас...казачек Сашка! Ну. Живо, пока, Глеб Тимофеевич...не вошел...
   Евпраксия.
   (вместе) Хорошо, дедушка!
   Досифея.
   Дед. Вот дуры-то...
   Мать. Они тебя боятся...доченьки, как мы дедушку, сейчас называем, пока он в интересном положении...
   Евпраксия
   (вместе) Сашка!
   Досифея
   Мать. Вот и молодцы...
   Евпраксия.
   Мамочка!
   Досифея.
   Мать. Ну, не рыдайте ...
   Ваня. Господа изволили приехать.
   Дед. Кого там нелегкая принесла. Когда у нас тут не по уставу.
   Ваня. Глеб Тимофеевич, пожаловали, с Федорой Тимофеевной и молодой господин с ними, приятной наружности.
   Мать. Так к двум они должны были явиться. К обеду было приглашенье...
   Досифея. Маменька, часы уже давно пробили два, теперь уж четверть третьего.... Пойду я гляну...
   Мать. Останьтесь...
   Евпраксия. Ах! И вправду! Еще какой-то господин с ними, приятной наружности...
   Досифея. Кто же это....Сейчас узнаем...
   Мать. Чего стоишь, проси...
  
   Входит Глеб Тимофеевич, Евсей Панкратионович и Федора
  
   Евсей Панкратионович Мальчишка, то в ливрее. Как вырядили. Смешно.
   Мать. Милости просим, обед уж ждет. А вас все нет и нет.
   Глеб Тимофеевич. Ах, любезная, бесценнейшая Манефа Лукьяновна, всю неделю ждал, когда же наступит воскресенье, чтобы посетить, ваше очаровательное семейство... ...Друг мой, прошу любить и жаловать...позвольте Вам представить...
   Евсей Панкратионович Евсей Панкратионович, титулярный советник, проездом до Парижу....Сам из Петербурга...
   Глеб Тимофеевич. Да вот подзадержался у меня, я не пускаю...
   Мать. Премного благодарна, что изволили заехать и к нам...Мы рады всякому знакомству...У нас вот барышни на выданье сидят...А как за Вами Глеб Тимофеевич, я скучаю и жду при расставании новой встречи...
   Глеб Тимофеевич. Сказать по правде, и я всегда с охотой к Вам с визитом, не я один, жду...сестра моя Федора, сиротка, тоже скучала по Вас, по подружкам, да еще по батюшке Вашему, что же, он не вышел в залу, ни на веранде его нет,...не приболел ли часом...
   Мать. Приболел,...но так...чихает часто, без удержу...
   Глеб Тимофеевич. Надеюсь это не заразно...
   Мать. Нет....Ну, что Вы...это так, к стеснению ведет и к сильному воздушному сотрясению...
   Федора. Инда и не выйдет к нам Лукъян Прокопьевич?
   Мать. Сегодня и не ждите...чих одолел, ну прямо страсть. Закрывшись, в дальней комнате сидит...
   Евпраксия. Бедняжка.
   Досифея. (шепотом) Платье надела, для Лукъяна Прокопьевича ...такое и не носят уже вовсе...
   Евпраксия. Для дедушки сойдет...Она же для него оделась по минувшей моде,...а где же талия?
   Досифея. В дезабилье к нам в дом ...
   Евпраксия. Простушка.
   Досифея. Она явилась даже без корсета. Как будто у дворовой девки платие взяла...
   Евпраксия. Ой, Федора! Какие кружева в твоей накидке. И этот бант. Как ты мила.
   Федора. Я тоже вас люблю, подруженьки мои....
   Мать. Ах! На вас смотрю.... И мне когда-то, было семнадцать годиков.
   Федора. Манефа Лукьяновна, вспоминали меня давеча Лукьян Прокопьевич?
   Мать. А как же...
   Федора - То-то меня вчерась икота одолевала...
   Глеб Тимофеевич. Жаль-жаль, что-с придется к Вам еще перед отъездом заезжать...Лукьян Прокофьевич мне нужен...
   Мать. С превеликим удовольствием. Мы вам завсегда рады...
   Евпраксия. А вы Глеб Тимофеевич, разве только к Лукьяну Прокофьевичу спешите?
   Досифея - Или, может быть.
   Федора - Антирес у нас конечно был...
   Глеб Тимофеевич. Лукьяну Прокофьевичу, хотелось, как мне казалось из письма...
   Досифея. Что же Вы молчите Глеб Тимофеевич
   Глеб Тимофеевич. Однако, как Вам сказать, есть у меня одно дело, только с какого боку подойтить я не удумал...вот встречусь с ним, тогда откроется все сразу,...а так, не волен я, чего-то вам сказать, пока его нет с нами...
   Дед - Что за дурни здесь собрались, блеют, а к делу не идуть...Не о том говорят, что много едять, а о том говорят что негде взять...
   Глеб Тимофеевич. Это, что у вас, за казачек, больно разговорчивый, шустрый, да глазастый...Ты это ...
   Дед. Это я, это я...(чуть растерявшись)
   Глеб Тимофеевич. Что ты тут шепчешь...
   Дед. Ех! Сестрица ваша как коняка добрая, стройна и...
   Мать. ( Пытается перекрыть отца) Это с конюшни Сашка, не в себе он, в обществе не бывал...
   Дед. С лошадьми я, Глеб Тимофеевич. Лошадь, она как, стоит в стойле, пока в яслях овес есть, а как...
   Глеб Тимофеевич. Поди, вон.
   Дед. Я тут в сторонке ...
   Глеб Тимофеевич. А я велю вон
   Дед. Вот туточки...
  
   ( прячется за дверью, а потом тихонечко выходит и мелкими шажками пробирается опять в залу)
  
   Мать. ( Смущенно, не зная как продолжить) Кхе...Глеб Тимофеевич, Вы только из Петербурга изволили вернуться. Что там, в театрах, по-прежнему поют?
   Глеб Тимофеевич. Да-с! В Михайловском театре, оперетку мы смотрели с Деверией в главной роли. Смеялись от души. Забавный водевиль однако...
   Мать. Мы провинциалы. Кто это Деверия?
   Глеб Тимофеевич. Французская актриска...так...
   Досифея. Красивая?
   Глеб Тимофеевич. Вы несравненно лучше...
   Евпраксия. Глеб Тимофеевич!
   Глеб Тимофеевич. Все добродетели красоты наличествуют у вас, приятный голос и тонкий силуэт...
   Мать. Ах, Глеб Тимофеевич, не надо, прошу я Вас, невинность дочерей смущать...Вы дальше расскажите...
   Глеб Тимофеевич. А, вот мой друг. К слову о театре. Он тоже пьески пишет, водевили всякие...
   Евсей Панкратионович. Оставьте, сударь, право неудобно...
   Мать. Ах. Антирес большой у нас. Вы нам прочтете, что ни будь свое.
   Евсей Панкратионович. Извольте. С собой не брал своих трудов. Быть может позже. Недавно Боборыкина я пьеску прочитал, он мне её прислал, чтоб мнение я выразил своё...
   Мать. Я тоже, не стесняясь вам откроюсь. Рассказики пишу, ну так, все мысли, что в голову придут,...потом бывалоча поплачу...от того, что молода была, наивна и чиста. Буковку на бумагу перышком с усердием и прилежанием вывожу, даже если она и не заглавная, а пустяшная кака. Такой я человек. А вы любезный, не глянете....Чур, только не смеяться. Вот я сейчас к вам вынесу...
   Дед. Кобыла, побежала, побежала...
   Глеб Тимофеевич. Опять ты здесь?
   Дед. А, что? Я ничего...
   Евпраксия. Где были вы еще, позвольте нам узнать и нет тут тайны...
   Глеб Тимофеевич. С Евсеем Панкратионовичем мы были на обедах и балах по приглашенью...
   Евсей Панкратионович. Однако скукота там...
   Глеб Тимофеевич. И тишины там нет и воздух спертый. А выглянешь в окно, дома стоят стеной, нет перспективы...а тут в имении простор, леса, река...
   Мать. А. вот и я. Я прямо трепещу, отдав тетрадку вам....А вдруг, фамилия моя Подживотова Манефа Лукьяновна, прославится, и встанет в ряд вместе с писательницами Дуровой, Еленой Ганн и Жуковой. И мы почитываем толстые журналы.
   Евсей Панкратионович. Ну, что ж неплохо бы журнале "Современник", прозвучало;- помещица Манефа Лукьяновна, как вы сказали по фамилии Вас величают?
   Мать. Потомственная дворянка Подживотова.,.
   Евсей Панкратионович. Подживотова Манефа Лукьяновна, наш дивный феномен.
   Мать. Как ознакомитесь с душевными порывами вдовы, верните непременно...
   Евпраксия. Ах, шарман. Там есть про кадушку с огурцами и лягушками...мы так смеялись, когда нам маменька читала...
   Досифея. Фи! Про лягушек! Сестрица не мешай. Так что, вы были на балах и там все так безотрадно и тоскливо.... Не верю,...будьте великодушны, расскажите...
   Глеб Тимофеевич.Я право и не знаю... с чего начать...
   Мать - Что там, в столичных гостиных нынешняя молодежь, развлекается,...говорят, безобразия чинят, али все чинно и благородно...
   Досифея. Расскажите, расскажите...
   Глеб Тимофеевич. По прежнему журфиксы по средам, но там уж стало прескучно нам...а так...буриме и преферанс, шарады.
   Евсей Панкратионович. Да-да и хмуро, там, премерзкая погода ...с утра дожди...
   Глеб Тимофеевич. А вот еще живые картинки, очень увлекательно и смешно...но мне игра одна понравилась в фанты, вы сейчас поймете....
   Евсей Панкратионович. А фанты, что ж занятная игра.
   Дед. Интересно,...однако...
   Мать. Папа...
   Глеб Тимофеевич. Манефа Лукьяновна, отца Вы вспомнили, зачем-то...
   Мать. Да так, уж больно охотник в преферанс
   Глеб Тимофеевич. Тут, ладно...все без карт...распорядитель, положим - это я, - подходит к каждому и предлагает ряд вопросов или замечаний, на которые нужно обязательно отвечать, но с условием не употреблять в своих ответах слов "да" или "нет". Произнесший какое-либо из этих слов платит распорядителю `'фант''. Опосля, как фанты, собраны...очень антиресно...Ну, что ты скажешь, мой друг...
   Евсей Панкратионович. Бывали, скажу я Вам забавные моменты...
   Досифея. Так, может быть сыграем...
   Федора. Ты мне не рассказывал об этом...
   Глеб Тимофеевич. Любезная, все и не упомнишь, что надобно сейчас же поведать вам....Так, вот...
   Евпраксия. Мне не терпится...
   Глеб Тимофеевич. Хозяевам сих фантов, даю задание, кем быть. Ну, например - хочу, чтоб зеркалом Вы отражались или оракулом, тот судьбу кому-то должен предсказать....
   Евсей Панкратионович. Ну а ежели шутейным быть, тогда смешить народ заставят....Еще, обладателю вещички-фанта, велят песни петь иль танцевать.
   Глеб Тимофеевич. Кого ни будь сравнить, должны, быть может, с Солнцем или цветком и объяснить в чём сходство...
   Мать. Ах, антиресно...
   Евсей Панкратионович. Согласные, так может быть начнем...
   Досифея. Глеб Тимофеевич, нет ли здесь подвоха...
   Евпраксия. Мы как наивные пастушки...Вам мы верим...
   Дед. Вот дуры-то, чего им надо, я то знаю...
   Глеб Тимофеевич. (Хватает его за ухо) Чего ты тут сказал...
   Дед. Ай больно!
   Глеб Тимофеевич. Ты барышень, сейчас...
   Дед. Ай, барин больно...Чего сказал, я. Вот ...куры, чего им надо, ни одного яйца за цельный день...
   Глеб Тимофеевич. Ох, матушка, Вы распустили дворню...встревают в bavardage (в болтовню)
   Евсей Панкратионович. Однакож, я чувствую, здесь якобинский клуб...
   Мать. Ну, полноте шутить, давайте же начнем...Сашко...еще раскроешь рот,...
   (в пол-оборота) простите папенька. (Крестится)
   Дед. Молчу-молчу....Как ухо закрутил, огнем горит...
   Федора. Давайте, я все фанты соберу...
   Глеб Тимофеевич. Нет, милая сестренка, ты меня прости, я буду задавать вопросы...
   Эй, мальчик, Сашко, кажись, мне цилиндр принеси и живо!
   Евпраксия. А цилиндр же зачем?
   Евсей Панкратионович. - Я думаю, для фантов...
   Глеб Тимофеевич. Точно, так. Ну, где же этот Сашка...
   Дед. Прошу Вас ...
   Глеб Тимофеевич. Так я начну...
   Мать. В нетерпении
   Евпраксия. Ах, я боюсь проговориться...
   Досифея. Запомнить бы, что да и нет, в игре не говорим...
   Евпраксия. Запомнить то запомнила, вот как же не сказать....Смотри, какие у Евсея Панкратионовича хитрющие глаза...
   Досифея. Тебе понравился...
   Евпраксия. Еще я не решила, кого сегодня больше я люблю ...и тот и этот мне по нраву...но все же Глеб Тимофеевич, душка...
   Досифея. Так я скажу, Глеб Тимофеевич мой...
   Евпраксия. А это мы посмотрим сестрица...
   Глеб Тимофеевич. Любезная Манефа Лукьяновна, итак начнем, я первый к Вам. Надеюсь, не запамятовали, что "нет" иль "да" сказать мне не должны, а то, отдать Вам фант, тотчас же предложу, согласны?
   Мать. Конечно - да!
   Глеб Тимофеевич. Тогда извольте Фант...
   Мать. Как фант...
   Глеб Тимофеевич. Все слышали, Вы только, что сказали - "да".
   Мать. Какая прелесть - А вы, пожалуй, сударь плут...
   Евпраксия. Ах, маменька! Ну, что же Вы
   Досифея. Как смешно...Вы маменьку, так ловко обманули, она тотчас сказала - "да".
   Федора. Ах, братик...ты такой...
   Глеб Тимофеевич. Ну, что Вы право, честно заслужил я этот фант, с чем Вы расстанетесь любезная Манефа Лукьяновна...
   Мать. Пожалуй, с веером...
   Глеб Тимофеевич. Итак, иду я к Вам...
   Досифея - Ко мне...
   Глеб Тимофеевич. Да! Итак, вопрос. Вам нравится, когда я навещаю Вас...
   Досифея - Глеб Тимофеевич...Вы право...
   Глеб Тимофеевич. Ужель не рады Вы...
   Досифея. Ну, как же я не рада, конечно, рада...Вы образованны, умны...а я...
   Глеб Тимофеевич. Мы же не об этом. Положим рады Вы, но если рады Вы, тогда скажите, Вы вчерась, по лугу бежали босиком за моей каретой...
   Досифея. Вы шутите, однако...
   Глеб Тимофеевич. Скажите честно, это были Вы...
   Досифея. Вот вздор. Конечно - нет!
   Глеб Тимофеевич. Тогда голубушка, я, конечно, сожалею, с Вас фант - Вы только, что сказали, нет!
   Мать. Ах, батюшки, каков проныра! Как Вы играете на струнах девичьей души....Ай, Глеб Тимофеевич, Вас надо опасаться...
   Глеб Тимофеевич. Да, что же Вы такое говорите, ведь это же игра....Ну, что за фант, вы отдадите мне...
   Досифея. Платочек с вензелем моим...
   Глеб Тимофеевич. Ну, не дуйтесь,...Скажу, я вам, Вы очень хороши....Ну, остальное после...
   Глеб Тимофеевич. Сестренку, мы оставим нА-потом....А вот, я Вас сударыня хочу порасспросить...
   Евпраксия. Меня Вы не обманете хитрец.
   Глеб Тимофеевич. Быть может у меня лукавство на лице?
   Евпраксия. И даже не надейтесь...
   Глеб Тимофеевич. Ну, что же Вы смеетесь....Значит вправду, глаза мои достаточно хитры...Я правильно Вас понял, раз смеетесь
   Евпраксия. Да, Вы лукавите со мной...
   Глеб Тимофеевич. Ну, вот и чудно...Вы проговорились....А поклялись, в ловушку не попасть...
   Дед. Целых два чина, дурак и дурачина!
   Глеб Тимофеевич. Ну-ка, давай кА ушко, да на солнышко!
  
   (выводит)
  
   Досифея. А как же фанты...
   Евсей Панкратионович. Он, верно, думает ужо какое Вам заданье дать.
   Мать. Ах, как вышло не хорошо....
  
   Глеб Тимофеевич выглядывает в дверь
  
   Глеб Тимофеевич. Я извиняюсь...Я сейчас. Однако! (скрывается)
   Евсей Панкратионович. А я, пожалуй, прогуляюсь...Чего-то душно...
   Евпраксия - Евсей Панкратионович, там, у реки, затока есть, там лилии цветут, и лебедушка одинокая...хотите, покажу...
   Мать. Как дурно это! Что же делать...
   Евпраксия. Маменька вы разрешите?
   Мать. Евсей Панкратионович, Вы не обидите невинное дитя?
   Евсей Панкратионович. Даю Вам слово дворянина. Пойдемте mon enfant!
   Федора. Что-то мне не хорошо, пожалуй, выйду на веранду...
   Досифея. И я с тобой, подруженька...
   Федора - Ах, я хочу побыть одна... (уходит)
  
  
   КАРТИНА ТРЕТЬЯ
  
   Открытая веранда, с видом на осенний парк и речку. Федора кутаясь в накидку смотрит на дальний лес. Входит Глеб Тимофеевич.
  
   Глеб Тимофеевич. Распустили дворню, ох если бы я был немного строже, то тот час бы отправил на конюшню, да розгами...
   Федора. Ну, полноте. Подойдите ближе. Мне кажется я братик, в чем-то виновата...
   Глеб Тимофеевич. Так, в чем...
   Федора. Сашко, тебе ни кого не напоминает....Хочу, открыться я тебе...
   Глеб Тимофеевич. Сестренка, что с тобой, на тебе лица нет...
   Федора - Я знаю, тайну превращения....Какой мне прок, уж если бы Вы выдали меня за старика....Лишь плакать по ночам в подушку и ждать когда снесут его на погост...
   Глеб Тимофеевич. Ты, что такое говоришь...
   Федора. Его узнала, я...
   Глеб Тимофеевич. Что за загадки, ты мне молвишь...
   Федора. Вы только не перебивайте меня братец. Откроюсь Вам! Я вчерась на полянке Таньку встретила, когда ходила в лес, послушать соловья. А как узнала, что её послали за молодильными яблочками, для старика, уговорила, её чуть повременить. Сама же побежала к знахарке - колдунье, что у черного ручья живет. И попросила, чтобы она в лесу девку будто невзначай повстречала, да дала той яблочки, такие, чтоб жених-старик, стал молодцем, как Вы...мой братик...
   Глеб Тимофеевич. А, что же взамен...
   Федора. Сущие пустяки...Она попросила гребешок, чем ты, мой братец, расчесываешь волосы ...
   Глеб Тимофеевич. Сестрица и ты дала...
   Федора. Моя вина...Ваш гребень отнесла...
   Глеб Тимофеевич. Ну, что же плачешь ты...
   Федора. Как же мне не плакать...братец из-за корысти своей, я козни разрешаю колдуньям строить...
   Глеб Тимофеевич. Погоди, мы, что-нибудь придумаем...
   Федора. Да, что ж придумать.... Неужто ты не понял, Сашко и есть Лукьян Прокопьвич, я по глазам узнала, и еще по голосу...
   Глеб Тимофеевич. - И вправду! С такой же хрипотцой малец говорит. А я его за ухо,...Что же делать...
   Федора. Знахарка мне, все шептала - Яблочко румяный бочок - кожный кусочек, на один вершочек, зеленое яблочко, тихонечко ешь пока не помолодеш, а вот третье яблочко мне самолично в руку сунула, но ни чего не сказала. Обернулась, собакой черной и убежала. Вот это яблочко!
   Глеб Тимофеевич. Спрячь его покамест.
   Федора. Что же делать-то...
   Глеб Тимофеевич. История. Чудеса, да и только...
   Федора. Может в третьем яблочке вся сила и есть.
   Глеб Тимофеевич. Весь побледнел он, когда его стал уму разуму учить, на меня так смотрел и зубами скрипел...
   Федора. Куда же он подался...
   Глеб Тимофеевич. Чуть отпустил его, он тотчас кинулся вон, со слезами на глазах...
   Федора. Лукьян Прокопьевич! Ну, что же, где же он. Сашко! Лукьян Прокопьевич!
  
   Убегает!
  
   Глеб Тимофеевич. И я тут с Досифеей, хотел женитьбой векселя перезаложить, а тут такой конфуз! Уши старику я накрутил, затрещин надавал...какая свадьба! Какие векселя...
  
   Входит Танька
  
   Танька. Барыня! Куда все подевались!
   Глеб Тимофеевич. Чего вопишь?
   Танька. Что же мне делать, хоть на речку идтить топится...
   Глеб Тимофеевич. Погоди топиться...Чего опять стряслось...
   Танька. Кругом я виноватая! Барыня бранится, зачем Лукьяну Прокопьевичу, яблочки принесла, а ей не сказали, Евпраксия, норовит, за волосы ухватить, а Досифея щиплется, как гусыня.... А теперь вот и не сыскать никого. Опять Танька получается злодейка! Теперича, как про этот феномен узнают, быть мне утопленницей!!!
  
   Входит Федора
  
   Федора. Лукьян Прокопьевич! Нигде и нет!
   Танька. А-а-а! Лукьян Прокопьевич и есть теперь феномен!
   Глеб Тимофеевич. Какой еще феномен?
   Танька. А-а-а!
   Федора. Потом поплачешь.... Знаю я, что Лукьян Прокопьевич в мальчиках теперь.
   Танька. Вы знаете уже?
   Федора. Пускай будет мальчик, енто лучше, чем старик! Лишь бы мошна была полна....Пойду под венец с Лукьяном Прокопьевичем, хозяйкой стану! Наряжу тебя, да вольную дам, хош, и тебя тоже замуж отдам! Только бы сейчас Лукьяна Прокопьевича сыскать...
   Танька. Так вот он! (протягивает коробочку)
   Глеб Тимофеевич. Где?
   Федора. Где?
   Танька. Вот же он...Вы как изволили его за ухи то оттягать, побежал он в свою опочивальню, я там постель застилала, прибиралась....Как увидел меня, ногами застучит, говорит, не хочу быть мальчонкой, чтобы уши мне драли, а стану опять. ...Хвать с подноса то яблочко молодильное, что давече не доел, да и сьел его вовсе...вместе с кочерыжкой
   Глеб Тимофеевич. С кочерыжкой...
   Федора. С кочерыжкой...
   Танька. Ага.
   Федора. И что...
   Танька. Что-что! Сидит вот теперь в коробочке....Еле вырвала его из лап мураша, который, напал на него...
   Глеб Тимофеевич. Уж не больная ли ты Танька...Чего несешь, какой муравей?
   Танька. Такой, маленький, рыженький...
   Федора. Батюшки мои...Братец....Ежели так...и вправду случилось, то несдобровать нам всем вовсе....В этом же я виновата...
   Глеб Тимофеевич. А если это, так, чего ты кричишь...Он, поди, нас слышит.... Ну, где он?
   Танька. Вот, извольте...на спичинке сидит...кулачками грозит...
   Глеб Тимофеевич. Лукьян Прокопьевич, Вы ли это...
   Лукьян Прокопьевич. Вот я Вам всем! Дайте только, взрасти заново!
   Федора. Чего он?
   Глеб Тимофеевич. Ругается...
   Федора. Меня поминает.
   Глеб Тимофеевич. Да нет, Таньку костерит, говорит, как выправится, за басурмана замуж отдаст...
   Танька. Ой, батюшки...Бедная я, несчастная...
   Федора. Скажи, ждать его обещаюсь... или не говори пока.
   Танька. За басурмана...ить. не хочу.....
   Глеб Тимофеевич. Погоди голосить.... (Неловко роняет коробочку) Ох, ты! Я растяпа...
   Танька. Что же это Вы барин, уронить изволили... Лукьян Прокопьевич, где Вы? Не ушиблись...
   Федора. Лукьян Прокопьевич! Братец, что же ты наделал.... Смотри не наступите, случайно...
   Все на коленках ползают ищут и зовут.
  
   Федора. Лукьян Прокопьевич, миленький!
   Танька. Барин, где же Вы?
   Глеб Тимофеевич. Отзовитесь, Лукьян Прокопьевич! Вы простите, что уши Вам крутил, я же и в мыслях не мог ... Лукьян Прокопьевич! Радетель наш!
   Танька. Ой...Я не могу более....Пойду, к вечеру на речку и в омут головою ...
  
   Федора. Погоди-погоди... Лукьян Прокопьевич! Ау!
   Глеб Тимофеевич. Вот незадача!
  
   Входит Манефа Лукьяновна
  
   Мать. Чего это Вы тут все друг перед дружкой на коленках?
  
   Глеб Тимофеевич. Манефа Лукьяновна! Не двигайтесь, а то неровен час осиротеете....Да и грех на душу возьмете!
   Мать. О! Господи!
   Глеб Тимофеевич. Нет ли у Вас моя почтеннейшая Манефа Лукьяновна прибора такого ученого, микроскоп прозывается, или лупа, чтобы мелкие буковки смотреть.
   Мать. Зачем же это вам?
   Глеб Тимофеевич. Лукьян Прокопьевич, чрез эти яблочки, одномоментно маАлюсенький сделался, меньше муравья. Увеличительное стекло, может быть, обнаружит, куда он запропастился.
   Мать. Час от часу не легче! Танька...Беги шельма, к старухе, да живенько...пущай еще яблочек даст, чтобы батюшка в рост пошел....скажи, а то солдат приказных нашлю на её, в острог упрячут за колдовство...так и скажи барыня гневается...
   Танька. А вдруг ненароком, придавлю...
   Мать. А ты на цыпочках...
   Повар. Манефа Лукьяновна! Все уже готово к обеду. Осетринка, жульен и лафитчик уже на столе. Так подавать кулебяку и щи? Они уже, небось, простыли.
   Мать. Ирод! Стой на этом месте. И ногой не шаркай. Злодей ты этакий. Какой уж тут обед! Когда тут Армагеддон!
  
  
  
   КАРТИНА ЧЕТВЕТРАЯ
  
   Сидят Манефа Лукьяновна и Федора перед ними Танька
  
   Мать. Говори разбойница, все как на духу еще раз...
   Танька. Уж не знаю, как и сказать...
   Мать. Не тяни, кота за хвост...
   Танька. Увидала меня знахарка...Кулачками грозит. Ругается.... А как услышала, что еще яблочки прошу, заверещала, замяукала, будто рысь дикая...Накось выкуси яблочки для Манефы Лукьяновны и фигу то скрутила...
   Мать. Ну. Ладно...про фигу, то неча мне говорить-то...ишь удовольствие ей барыне фиги крутить...Ты про солдат ей сказала...
   Танька. Сказала....А она говорит, у меня гребень есть Глеба Тимофеевича, он меня и защитит...несколько зубьев то у гребешка сломала, да предо мной бросила. Тут же частокол предо мной вырос, в три аршина...
   Мать. Гребень? Отколь он взялся?
   Федора. Манефа Лукьяновна, пущай уж лучше помолчит, ежели она под моим присмотром была, я все видела и все слышала...
   Ваня. Глеб Тимофеевич, пожаловали.
   Мать. Так, пусть войдет...
   Глеб Тимофеевич. Манефа Лукьяновна! Можно Вас, на два слова, тэт а тэт...
   Мать. Говорите, уж тут оказывается все свои...Танька, отойди к окну, да уши ладошками прикрой....И смотри у меня змеища...
   Глеб Тимофеевич. Два дела к Вам. Сюда прошу к окну. Сначала вот записка, от друга моего.
   Мать. От Евсея Панкратионовича, вы не перепутали Глеб Тимофеевич.
   Глеб Тимофеевич. Нет-нет. Записка вам...
   Мать. Я в недоумении...
   Глеб Тимофеевич. Вам, с глубочайшим почтением.
   Мать. Занятно. Что ж еще....Ну, говорите...
   Глеб Тимофеевич. У меня и времени совсем нет, если честно...Лукьян Прокопьевич, найдется, не найдется, а мне совершенно некогда теперь....Женится надо позарез.
   Мать. Да вы уж, соседушка три года ходите, вокруг да около, а дело все стоит...
   Глеб Тимофеевич. Так вот. Надумал. Благословите. Я прямо в нетерпении. Лукьян Прокопьевич, обещал, в приданное Досифеи деревни Сергеевку и Прокопьевку, дать. Так, может, сладим, а я колечко уж приготовил, и друг со мной шафер! И карета...
   Мать. Помилуйте сударь! Какие деревни... ...Они в залоге у нас...
   Глеб Тимофеевич. Вы меня без ножа режете...
   Мать. Погоди-погоди.... Друг ты мой сердечный! Так, выходит у Федоры, лишь мыши в чулане...
   Глеб Тимофеевич. Хоть стреляйся, от безысходности...у меня вот карточный долг, все проиграл в чистую, Евсей Панкратионович ославит перед всем Петербургом и Москвой...ежели ему долг не отдам....Опять же хотел, так породнится с Вами, что ж теперь...
   Мать. А что ж...
   Глеб Тимофеевич. Стреляться от позора чтоб уйти...
   Мать. Что же смотришь на меня...иди, стреляйся, а нам папеньку бы ышо найтить надобно...
   Глеб Тимофеевич. А папенька Ваш...
   Мать. Папенька наш, а долги Ваши...
  
  
  
   КАРТИНА ПЯТАЯ
  
  
   Евсей Панкратионович. Простите, что решился, вызвать вас, но я не мог иначе...
   Мать. Не понимаю вас, но слушать я готова...
   Евсей Панкратионович. Манефа Лукьяновна! До времени прошу сохранить я тайну свидания с Вами...
   Мать. Ах! Вы говорите, так, что пупырышки волненья стадами бродит по телу моему. Ужель рассказ мой, прочитав, решили Вы поддержать меня в моей невинной шалости...
   Евсей Панкратионович. Как вам угодно. Я начну с письма. Как пишете, в тетрадочке своей, сплошное загляденье и в нашей канцелярии, таких людей совсем не сыщешь. С такими завитушками все буквы, что прямо умиляет. Не дурственно вполне, я толк в писании знаю. И ежели, вы ко мне вдруг будете благосклонны, я употреблю влияние свое, быть может, Тургенева в Париже отыщу, чтобы о Вас сказать.
   Мать. Ах, Вы мне льстите.... И, что же вы хотели бы взамен...
   Евсей Панкратионович. Вы только не сердитесь на меня...
   Мать. Ну, говорите...
   Евсей Панкратионович. Скажите, что не будете сердится...
   Мать. Да, что же, говорите наконец, я в нетерпении. Не буду я сердится, так и быть...
   Евсей Панкратионович. И все же, право боюсь обидеть вас..
   Мать. Я, кажется, догадываюсь...Вам нравится, дочь моя Евпраксия...так...
   Евсей Панкратионович. Позвольте же...
   Мать. Тогда, быть может, Досифея...
   Евсей Панкратионович. Нет-нет...Вернее нравятся обе они мне....Сказать по правде, вчерась вошедши в залу, увидел я трех сестер. И долго не мог поверить, что вы, уже есть мать семейства, а не сестрица Евпраксии с Досифеей.!
   Мать. Позвольте не поверить вам. Ну, говорите дальше...
   Евсей Панкратионович. Но вот какое дело, мне больше по нраву ...
   Мать. Ну, что же вы замолкли...
   Евсей Панкратионович. Боюсь произнести! Вы...Вы! Вы, мне кажетесь совершенным совершенством...Лицо, а ручки...носик, рот...
   Мать. Ах, юноша, в своем ли вы уме.... Не подпускайте турусы на колесах. Я несчастная вдова... утешение мое, лишь в трудах в пользу других....И мне недавно было тридцать пять...
   Евсей Панкратионович. Ах, если бы вы были старухой в сорок лет, я, кажется, любил бы вас еще сильнее.
   Мать. Так вы попали в точку, мне сорок было в январе...
   Евсей Панкратионович. Вы добра, умна, очаровательна, любезна...
   Мать. Добра, умна, любезна! Вы, так же как и я, романтичная натура... (закрылась веером) Не верю вам...
   Евсей Панкратионович. Так вы смеетесь надо мной...
   Мать. Моё смущение....Ну, что же вы....Ах, отойдите ж....Вдруг нас так увидят. Положим, Вы мне нравитесь....Но это ничего не значит...
   Евсей Панкратионович. Как еще значит...Готов, тотчас женится...
   Мать. Ах, Боже мой! Зачем вам это надо. Ведь мое приданное, две дочери мои, да папенька, пропавший давеча, от козней ведьмы понесли мы кару...
   Евсей Панкратионович. Найдем мы папеньку вашего.... А сейчас и хорошо, он вам не помешает...
   Мать. Я бедная вдова, почти без средств к существованию...
   Евсей Панкратионович. Вы погодите....А ваши Сергеевка с Прокофьвкой...
   Мать. И вам они покоя не дают...Они в залоге...
   Евсей Панкратионович. А я знаю. Так это хорошо...Реформа же грядет, с земельными наделами такая кутерьма...Государь, наш добрый, но обстоятельства бывают злыми... Дядя мой мировой посредник, поможет мне. Все наделы пропишет с излишками, как надобно, без мужика...все неудобья припишем мы себе...Вы мне доверьтесь... Он же поможет и с Уставной грамотой...
   Мать. Не понимаю. А крестьян куда? Ведь худо-бедно нас кормит мой мужик....Потом получится....Возьмешь лычко, а отдашь веревочку!
   Евсей Панкратионович. Манефа Лукьяновна! Закон - что паутина: шмель проскочит, а муха завязнет. Мужичек это так, пустяк, заноза в теле! Случись холера, или положим чума, а он взял и помер, а землица останется завсегда...наша. Будет земля, холоп найдется...
   Мать. В сумлении я... Евсей Панкратионович, а ты случаем не черт. Во искушение меня вводишь...
   Евсей Панкратионович. Это как сказать...Может черт, а может и ангел. Это как посмотреть. Тут же, как получается, Досифея за муж за Глеба Тимофеевича хочет, вы ей и в приданное когда-то обещали деревни. Ну, даже и отдадите с долгами, а он же мне, любезный соседушка ваш, по поместью, все обратно и отпишет, да еще с расстройства и застрелится...Долг у него большой передо мной. В карты он играл, да не утерпел, все спустил подчистую....Все деревни то опять мои будут.... Застрелится. Я это знаю....И быть тогда Досифеи вдовой, но уже без пенсии, большой. Как жить то будете,... а я ваш спаситель, и папеньку вашего пригрею, и землицу сохраню. И вас облагодетельствую.... А ради этого и долг ему, Глебу Тимофеевичу, так и быть, прощу. Ведь ежели не прощу, он дуться на меня будет всю жизнь, а так, обязан...
   Мать. А, что же Вы мой друг...Ужель вам Евпраксия не по нраву...
   Евсей Панкратионович. Так, она соперницей сестре решила быть.
   Мать. Вы не здоровы, mon cher.
   Евсей Панкратионович. Там у протоки, все о нем щебетала.... Глеб Тимофеевич, ей с малолетства приглянулся. Все поминала, как на коленке он ее качал...
   Мать. И это все.
   Евсей Панкратионович. Расспрашивала, нравится ли она ему....Хотел я на прощанье, винюсь пред вами, ручку ей облобызать. Так. Ручку вырвала с досадой. Не лилии, не лебедь ей не нужен. Сестре, ей хочется дорогу перейти...
   Мать. Ах. В этом дело. Друг мой. Идите с миром. Все совсем не так. Как вы хотите, так и будет. Уж если нравлюсь я вам. Ладно. Но! Но Евпраксия, мне кажется, вам будет ближе. Не ждите больше вы отказа от нее.... А, что ж. Во имя, любви, меня не обманите...Вы человек столичный. Но хочется мне верить. Деревни все как вы просили, к вам я отпишу, в приданное за доченьку сиротку... А там посмотрим... Глеб Тимофеевич, супротив вас слабак. Хоть молоды его вы вдвое, а хитер! Идите, сударь! Хотя постойте! Быть может иногда, я позову вас, помочь мне сочинить веселый водевиль. Так, чтобы не знал ни кто. Под покровом ночи. Как только вспомню иногда, что в безвременье сижу, то выть мне хочется.... А тут любовью одарили вы меня.... Не черт вы, ангел.... Так, что согласны?
   Евсей Панкратионович. Конечно. Услужить я рад вам.
   Мать. Тогда идите уж. Вот вам мой поцелуй прощальный. Авансом.
  
  
  
   КАРТИНА ШЕСТАЯ
  
   Мать. Как своевали...
   Глеб Тимофеевич. Рота драгун говорю, из города выдвигается!
   Танька. Ой, барыня, страсть какая! Мраз у мя по коже!
   Глеб Тимофеевич. Гребень то она мой достала, пошептала...
   Федора. Обломала то зубья...
   Мать. Говори уж, коли замуж хотела...
   Федора. Забор, будто растет...Знахарка к воротам дощечку присобачила...
   Мать. Каку-таку дощечку?
   Федора. Прописала на ней! Молодильных яблочек нет и отродясь небыло...
   Мать. Эк, ты..
   Глеб Тимофеевич. Пугаю её! Из ружей-то тебя, да в острог, коли не выйдешь...
   Федора. Исчезла, старуха...на наших глазах...
   Мать. Колдунья! Как так...исчезла!
   Федора. А так! Будто учуяла, что....Улетела!
   Мать. Как так, улетела....На ступе, что ли, как баба Яга?
   Федора. Ежели бы на ступе...
   Танька. На мельнице...
   Мать. Дык...Что ты такое говоришь....На мельнице? Молчи уж...лисий хвост!
   Федора. Так оно и есть! Летит по небу мельница, ветрилами вращает, а она в окошке сидит, платочком всем машет и смеется! Во как!
   Мать. Вот он вещий сон! Что давеча приснился...
   Федора. Что Вы сказали, позвольте переспросить...
   Мать. Вот и говорю, сон то вещий. Ну и дела!
   Федора. Ведьма!
   Мать. Она!
   Федора. Сжальтесь надо мной, Манефа Лукьяновна! Я одна и виновата...
   Мать. Виновата, то ты девонька, за то, что хотела жениха молодого и жизнерадостного...а тут мой папенька...кто же за старика замуж пойдет...ладно. Прощевайте пока, голова, что-то разболелась...
   Глеб Тимофеевич. Любезная Манефа Лукьяновна! Поиздержался малость в Петербурге. Ссудите сто рублей... На Сретенье, с оказией должен прислать Торопецкий городской голова, должок мне: деньгами, рыбою, грибами и ягодой...В Торопце, был я там проездом, в начале лета. Да вот не утерпел, играли в штос, я понтировал. Тогда мне подфартило! Ах, какое было время! Мы славно ночь всю провели за ломберным столом...
   Мать. Ладно. Вот Вам ассигнациями, сто рублей....Идите же. Мне право, не до ваших воспоминаний. И голова болит!
   Глеб Тимофеевич поклон Вам, не сердитесь!
   Танька! С глаз долой и ты! За дверью стой, ни кого не пущать! И не подслушивай! И не подсматривай! Ух, знаю я тебя!
   У папеньки шкатулочка была с драгоценностями, а вот где она...поди узнай! Все перерыла тут вверх дном. Куда же он её схоронил, от чужих глаз. Нет! Надо папеньку попервой - найтить, куда он запропастился, второе, вид ему аккурат первейший бы помочь принять, ну и уж потом спытать , куда он шкатулку от чужого глаза спрятал...Папеньку найдем с шкатулкой...Он опять женится, надумает, а у нас Федора то, так, бесприданница... бесприданница! А ежели мы сделаем иначе...Дочек-то пока отправим искать, батюшку мово родного...а там... Задумка у меня есть...Танька! Танька! Лисье семя! Иди сюда...
  
  
  
   КАРТИНА СЕДЬМАЯ
  
  
   Танька. Избушка, то ведьмина как стояла, так и стоит, чего ей. А в горенке, в сундуке, яблочки то я и обнаружила. В подол их насбирала все до единого и к вам поспешала.
   Мать. Ни кто не видел?
   Танька. Ни кто.
   Мать. Давай. Эк яблочки то наливные...румяные. Сколько насобирала?
   Танька. Грамоте не приучена... Арифметике тоже. Более пяти, далее сбиваюсь ыщо...
   Мать. Ищо! Давай сюда, я посчитаю. Раз, два, три.
   Танька. Пять.
   Мать. Четыре!
   Танька. Четыре.
   Мать. Теперь уж пять... Молчи уж...Ага. Семь яблочек. Как думаешь все заговоренные али нет...
   Танька. Не знаю барыня....
  
   Входят Досифея с Евпраксией
  
   Досифея. Маменька, мы всю залу с Евпраксией исползали, нет дедушки и там...
   Евпраксия. Мы и звали его...не откликается...
   Досифея. Может его того...
   Мать. Чего, того?
   Евпраксия. Кот Барсик его за мыша принял, да слопал...
   Мать. Отца мово, деда вашего, скушать невозможно...подавятся...
   Ванька. Барыня. Глеб Тимофеевич с Федорой опять пожаловали...
   Мать. Ну, уж явились, так проси...Нищие пришли, к бедным в гости, да давай похвалятся, кто кому более должен...
   Досифея. Ужели маменька, я так и умру вскорости, раз вы с дедушкой...про меня не думаете...
   Евпраксия. Я первее умру от безысходности свово бедственного положения...
   Досифея. Ах, как трудно быть, красивой, но бедной барышней...
   Мать. Говорю я Вам Лукьяна Прокопьевича найдите...он скажет, где схоронил шкатулку с каменьями, да жемчугом ...вот Вам и свадьба...
   Досифея. Дедушка отзови-и-и-ись!
   Евпраксия. Миленький! Дедушка-а-а-а!
   Мать. Да не визжите вы!
  
   Входят Глеб Тимофеевич и Федора.
  
   Глеб Тимофеевич. Доброго здоровья, любезнейшая Манефа Лукьяновна!
   Мать. И Вам не хворать...
   Глеб Тимофеевич. Извольте, ручку вашу облобызать голубушка. Позвольте и вашу. (Целует ручку Манефе Лукьяновне) Позвольте и вашу. (Целует ручку Досифеи) и вашу (целует ручку Евпраксии, передает записочку и шепотом ей говорит). Вам велено передать на словах - что чувственно вздыхают от стеснения в груди и ждут вас у протоки.
   Мать. Что вы там шепчетесь...Глеб Тимофеевич, вы в заговоре...
   Глеб Тимофеевич. Ну, что Вы! Мое вам глубочайшее почтение...
   Мать. Быть может...
   Глеб Тимофеевич. Нет, нет! А это вам, из моего сада букет...
   Евпраксия. Ах, что-то дурно мне, отойдемте-кА к окну.
   Досифея. Глеб Тимофеевич! Куда же Вы? Я веер уронила, не могли бы ...
   Глеб Тимофеевич. Бегу, тот час!
   Мать. Вы бы не ходили туда-сюда, а то неровен час...
   Глеб Тимофеевич. Так значит-с не обнаружили-с...
   Мать. Беда!
   Федора. Манефа Лукьяновна! Раз я виновата, хочу просить разрешение, облагодетельствуйте, не откажите, на коленях прошу!
   Мать. Что такое, что такое...
   Федора. Дозвольте самолично эксперимент. Вы говорили, яблочек Лукьян Прокофьевич два изволил искушать, а третье, может, наоборот, не молодильное, а...
   Мать. Откуда яблочко...
   Федора. Колдунья в руку мне вложила...
   Мать. И что ты удумала...
   Глеб Тимофеевич. Сестра моя, ради сщастия свого и разрешения конфуза прошлого, решила...
   Федора. Позвольте, мне яблочко то, испробовать...ежели в рост пойдет...
   Мать. Эксперименты говоришь...
   Федора. На все согласная я...
   Мать. Так не можем мы Лукьяна Пркофьевича сыскать....А ты вот, что...может оно и хорошо...Танька то от знахарки еще яблочек принесла...Ты яблочко молодильное сьешь, да такой же крошкой окажись...Лукьяна Прокопьевича, найдешь, давай уговор, у этого кресла, за ножкой мы тебя и сыщем...
   Федора. На все согласна...
   Мать. Ну, кусай, вот, это...только не много...
   Федора. Кусочек откушу, что ведьма своелично мне дала! Может одного кусочка мало...
   Глеб Тимофеевич. Милейшая сестрица, вроде, не изменилась...
   Мать. Кусни еще вот этого...
   Федора. Что это.... Как это... Что-то мне не хорошо! Ой, кружит меня, спасите....Нет! Мне хорошо! Очень хорошо!
  
   Федора превращается в женщину
  
   Что это было? Что Вы молчите?
   Евпраксия. Мамочки!
   Досифея. Чудеса, да и только! Федора, ты ли это?
   Глеб Тимофеевич. Глазам своим не верю!
   Мать. Боюсь предположить...Федора?
   Федора. Что такое...
   Мать. Не может быть. Ты к зеркалу пройди...
   Федора. Мамочки! Неужели...Это я?
   Мать. Ну, вот, теперь, быстрее вот это надкуси, не торопись, вдруг тоже...
   Танька. А вдруг в медведя превратится иль в лягушку...
   Мать. Кусай. Чего уж. А ты чего встреваешь, вот косы я твои обрежу, к березе привяжу в лесу, пускай к тебе лешак какой знакомится придет...
   Танька. Ай! Барыня....И так всем страшно, а вы еще меня ...бьют, бьют еще, и плакать не дают!
  
   Федора откусывает кусочек от другого яблока
  
   Федора. Все кружится, предо мною....Будто карусель! Ветер! Да, что же это....Кружит, меня, вертит, как щепочку, по талой воде...
  
   Исчезает
  
   Глеб Тимофеевич. Милая сестренка, где ты?
   Мать. Федора!
  
   Голос Федоры:- Ах! Как страшно мне! Все великаны! И яблочко со мной! Пойду искать Лукьяна Прокопьевича...
  
   Глеб Тимофеевич. Ну, вот.
   Досифея. Бедняжка!
   Евпраксия. В какие страшные времена оказывается, мы тут живем!
  
  
  
  
   КАРТИНА ВОСЬМАЯ
  
  
   Евсей Панкратионович. Манефа Лукьяновна! Волею судеб, я имел счастие познакомится с Вами, с вашим домочадцами, а главное, молю провидение, что встретился с милейшей Евпраксией Григорьевной! С трепетом и надеждой в сердце хотел бы просить! Покорнейше прошу у Вас руки Вашей дочери.
   Мать. Коли быть нам богатым, а так окромя косы и смазливого личика, Вы знаете наше положение...Батюшка, пропавши, может кошка сьела, может муха окаянна унесла, Федора, что с тоской к нас по праздникам, да воскресеньям навещала, стало быть тоже канула в безвестность...
   Евсей Панкратионович. Стало быть...
   Мать. Мы хоть и бедные, но род наш, знатный,...Коль Евпраксия Григорьевна, сиротка люба Вам, то я не возражаю...и очень рада...Евпраксия!
   Евпраксия. Гранмама! Я туточки...
   Мать. Поздоровайся, с Евсей Панкратионовичем.
   Евпраксия. Согласная я! ( падает в обморок, жених еле успевает её подхватить)
   Мать. Да хранит Вас Господь!В приданное за Евпраксиюшку, Сергеевку отдам!
   Евсей Панкратионович. И...?
   Евпраксия. А Прокофьевку?
   Мать. И Прокофьевку! Танька! Лисье семя, неси икону!
  
   Танька приходит с иконой и шкатулкой.
  
   Танька. Барыня! Не это ли Вы искали....За иконой шкатулочку...
   Мать. Батюшки! Вот они сокровища, что Лукьян Прокопьевич Бесстрашный хоронил, чтобы внучки, не просто так! Не просто так! На Покров свадебку то и сладим! Доченька!
   Глеб Тимофеевич. Позвольте Манефа Лукьяновна тогда и мне срочно ...
   Мать. Встаньте с колен...
   Глеб Тимофеевич. Теперь не могу, пока не дозволите...
   Мать. Полноте же...
   Глеб Тимофеевич. Нижайше прошу....Люблю я Вашу...
   Мать. Деньги, ты любишь...
  
   Глеб Тимофеевич встает с колен
  
   Евсей Панкратионович. Покорнейше слова, прошу...простил я другу своему долги...Уговор средь нас случился, ежели Евпраксия Григорьевна не откажет мне в любви, да Вы любезнейшая Манефа Лукьяновна, благословите нас, то и так тому и быть...
   Глеб Тимофеевич. ( Опять падает в ноги) Досифею, матушка, более жизни...
   Мать. Полноте, встаньте...
   Глеб Тимофеевич. Позвольте у ваших ног тут примоститься...
   Мать. Прямо вводите меня в душевное сотрясение. Моя нервная система сейчас не выдержит. Ну, встаньте же...
   Глеб Тимофеевич. Погодите...
   Мать. Что такое...
   Глеб Тимофеевич. Я голоса услышал....Так вот они у ножки примостились...Ваш батюшка, тихонький такой, благостный и сестрица моя Федора!
   Мать. Папенька! Вы живы....Как обернулось, хорошо... Чего Вы там ...Я плохо слышу....Не смею папенька перечить и Вам и мачехе моей Федоре!
   Глеб Тимофеевич. У ваших ног!
   Мать. Да храни Господь, Ваше драгоценное здоровье, я вас с мачехой в коробочке носить буду, на воздух, и да ниспошлет на Вас всевозможные блага и радости на земле, а через вас и нам, что-то перепадет! И да позволит мне быть вам в утешенье!
   Глеб Тимофеевич. Ну, что?
   Мать. Говорит, благословляет!
   Глеб Тимофеевич. Лукьян Прокопьевич! Милостивец! Отец родной...не забыл наш уговор!
   Мать. Не могу папеньке перечить...
   Глеб Тимофеевич. Благодетельница!
   Мать. Досифея!
   Досифея Маменька, я здесь...
   Мать. Согласная ли ты?
   Досифея. Еще бы,...
   Евпраксия. Сестрица. А маменька в приданное мне Сергеевку с Прокофьевкой отпишут-с! Вот тебе! (показывает язык)
   Досифея. Маменька! А мне приданное...
   Мать. Моя голубушка! Вот они каменья, то! Броши. Вот в шкатулочке....
   Глеб Тимофеевич. Царица! Благодетельница!
   Мать. Ладно, ладно! Поет, что соловушка, да пуста головушка.
   Глеб Тимофеевич. Вы дочь Афины на земле...
   Мать. На колени...Папенька! Вот они, Вам видно...Внученьки твои, Досифея с Евпраксией ...Совет Вам и любовь!
  
  
  
  
  
   Занавес

Рыбин Александр Степанович, член Союза российских писателей, драматург, член Союза журналистов России.

Договор с РАО.

344064, Ростов-на-Дону, ул. Алданская, 50 А. тел. 8-903-401-46-64

эл.адрес: frunze@aaanet.ru

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   22
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"