Чеплыгин Владимир Николаевич : другие произведения.

Босс_2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    продолжение

  Босс - 2 (продолжение)
  
  
   Нежданное начало
  
  Вы вот верующим же не объясняете про абсурдность превращения воды в вино путем наложения рук... Вино, а тем более водка, изготовляются, как-то по-другому...Я вроде бы слышал...
  
   Мой прямой вопрос сведущим людям, окт. 2008 г.
  
   ... Всё-таки посторонним трудно понять, как мы сумели в запутанных лабиринтах конторы дошагать до своего служебного места, где нас должна была поджидать завхозиха. Впервые пробирался по таким незнакомым местам, полутёмным закоулкам, запутанным лабиринтам, что порой так и хотелось крикнуть: "Ау, люди!"
   Мы медленно и постепенно вышагивали среди обломков штукатурки, мимо торговых рядов у дверей кабинетов, шли вдоль десятков закрытых дверей, за которыми стояла гробовая тишина, Бывало натыкались на необычных и задумчивых обитателей. С нами спорили, с нами знакомились, нас узнавали, про нас уже каким-то неведомым для нас образом уже знали и слышали, нас поучали...
   Обычно, в походе или гуляя, в лесу, в поле, на улице, мы любим напевать. Не то чтобы мы обладали отменным музыкальным слухом или хорошо поставленным голосом, но для себя, мы - певец достаточно терпимый и имеем неплохой репертуар. К тому же напевать на ходу или за работой, наша стародавняя привычка, она нам всегда помогает, пение нас успокаивает и подбадривает. Она - не курение, до плохого не доведёт. У кого нет тяги к прекрасному и волнующему? Поэтому и нам не чужды души неясные порывы! Идём себе, бывалоча и распеваем негромко, для личного пользования, что-нибудь из лёгкой музыки, что-нибудь душевное: "Летят перелётные птицы, в осенней дали голубой, летят они в жаркие страны, а я остаюся с тобой, а остаюся с тобой, родная навеки страна..." Ободряет и поддерживает. И на шаг славно ложится! Кроме того, хочется и наедине с самим собой порой блеснуть знаниями, представить себя истинным эрудитом, знатоком мировой культуры...
   Но одна песня... она ни миг не покидает нас... Звучит и звучит...
  До свиданья, Афган, этот призрачный мир.
  Не пристало добром поминать тебя вроде
  Но о чем-то грустит боевой командир:
  Мы уходим, уходим, уходим, уходим.
  Нам вернуться сюда больше не суждено,
  Сколько нас полегло в этом долгом походе,
  И дела недоделаны полностью, но...
  Мы уходим, уходим, уходим, уходим..
   Не заводи себя, сказало моё гордое Я...Да! Уходим...Уходим...Солдат не уходит...Он просто рядом быть перестаёт...
   ..В конторском коридоре петь нас не тянуло. Наоборот, непроизвольно шепталось: "Свят, Свят...Чур меня, Чур меня!". И это при том, что человек мы почти не религиозный, хотя и добропорядочный, и отчасти законопослушный. Да, в меру своих сил. Жутковато вокруг как-то. Поверьте, в чём, в чём, а уж в жутких местах мы разбираемся...
   Коридор, казалась, никогда не закончится. Он вилял, загибался, ускользал. Тускло. Одинокий фонарь где-то вдалеке. Даже темновато. Через оконные проёмы света в коридор попадает нисколько не больше. Окна почему-то, разных размеров, то - от пола до потолка, то - крошечные, узкие бойницы. Впрочем, стёкла и у тех, и у других мутные и грязные. Подоконники в стародавней пыли...Обшарпанные стены. Раза три с потолка валились обломки, к счастью маленькие и падали не прицельно, удавалось почти безболезненно ускользнуть. Не споткнуться бы, не запнуться в темноте. Добраться до цели в первый день неплохо бы без явных повреждений и увечий...
   Один из закутков конторы, прямо по коридору, как выйдёшь из кадров и налево, до поворота, где нужно пролезть мимо гряды величественных, но ржавых сейфов, заметить было нелегко.В углу, на повороте, огромная кадка с развесистой пальмой. На кадке неотчётливо, но читался призыв: "Господа! Бычки в бочке не тушить! Окурки на пальму не развешивать!" Как миленько обращаются к господам, товарищей ранее, при той власти, не предупреждали про окурки. Выходит, господ теперь требуется носом тыкать в невоспитанность? Нам показалось, кто-то предупреждающе кашлянул в левом темном углу. На всякий случай пришлось сказать извиняющимся тоном:
   - Я здесь даже не курю! И зачем мне окурки развешивать на пальму? Я и дома могу...
   Темнота хранила молчание. Мы добавили:
   - И бычки я не тушу в бочке! Окурки, то есть...
   А что? Если уж поступил на службу, умей выглядеть государственным гражданским служащим! Пусть не во всём, мы в отдельных ситуациях ещё не разобрались. А что до того, выполнить приказ - не тушить окурки в пальме, мозга в таком объеме у нас хватит.
   В углу презрительно молчали. Тогда мы двинулись дальше. Здесь уже потребовалось развернуться и попятиться немного назад, пройти мимо пяти закрытых на навесные амбарные замки огромных дверей, и через маленький фанерный коридорчик проникнуть в кабинет, где и было, оказывается, предназначенное нам служебное место. На этом самом служебном нам предстояло корпеть над своими природоохранными обязанностями. Надолго ли? Не вопрос, главное, чтобы костюмчик сидел и начислялась жалование...
   Перед дверью мы остановились. Заходи паренёк смело, но не нагло, сказало одно моё Я, гордое и неприступное,. Вы же соображаете, надеюсь, что по первости перед высокопоставленными должностными лицами дебютанты стараются вести себя скромно и застенчиво. Ты, хлопец, запомни, ты - запуганный, тебе и стесняться. Кстати, тебя, случайно, левый зуб не тревожит? А, вот так-то! То-то, мы почувствовали непорядок. Думаешь, вьюнош, рвать или приноравливаешься? Ах, для тебя зубная боль - мелочи, когда сердце отчаянно стучит за Россию? Ай, молодца! Восхищены твоей прямотой и милосердием! Пусть и дальше стучит, пусть и дальше побаливает. Раз ноет - значит, мы ещё живы! Ну, заходи, вступающий в сложную и государственно-служебную жизнь, и постарайся изобразить саму скромность, а там поглядим...
   ...Вычислить в кабинете завхозиху даже среди большой компании особ женского пола оказалось несложно. Мне ли не знать душу и лица материально-ответственных лиц? Заведовать материально-техническими ценностями конторы государство могло доверить только именно вон той гражданочке необъятных размеров, с жестким стальным взглядом хранительницы и распорядительницы, возвышавшейся во главе накрытого стола. Сухостойным фигурам и тщедушным бабёнкам-палкам богатства в закромах Родины не доверяют.
   Компания чем-то угощалась, рассевшись за столом возле окна. Одуряющий аромат блинов со сметаной! Нам ли его не распознать! Продукты питания на столе издавали такой заманчивый запах, что нас срочно потянуло в голодный обморок. Крохотный перекус на завтрак дома, калачик с мёдом от старичка в кадрах - слишком скромные порции для меня, давно и прочного голодного.
   Про ароматы вы можете сказать, будто никто не в силах отличить запах блинов со сметаной от запаха блинов с маслом. Вы нытик, невежда и тугодум! Я, когда голодный, даже с завязанными глазами, безошибочно выйду к обедающим людям, находись они от меня за десяток километров. Как утверждал уважаемый мной старшина Барабулька: "В литературе надо разбираться и воякам! Поэзию армейского плаца укрепляет только проза полной миски солдатской каши!"
   Сглотнув слюну, я, мне кажется, сумел весьма учтиво и застенчиво произнести:
   - Приятного аппетита! Бог в помощь! Здравствуйте всем!
   - М-м-м.-м...м-м-м... - не очень внятно из-за набитого пищей рта, за всех в кабинете вроде поздоровалась со мной многообъёмная и крупно-телесная гражданочка, которую я определил за завхозиху.
   Стараясь не смотреть на обильно заставленный соблазнительным продпайком стол, я скомандовал себе - "Смир-но!", и, по возможности, молодцевато отрапортовал:
   - Докладываю голосом! Представляюсь по случаю прибытия к месту прохождения государственной гражданской службы. Дубакин Вы Ны. Простите, если вломился, как медведь на пасеку.
   - Медведь?! - прожевав, переспросила завхозиха, оглядев меня взглядом знатока мужских достоинств, она восхитилась:
   - Статный и подтянутый мужчина! Орел! Девки, к нам на посадку идёт орёл высокого полёта!
   За столом всеобщим ахом поддержали высокую, но заслуженную оценку.
   - Орёл высокого полёта! - с удовольствием повторила завхозиха и рассудительно добавила. - Обнадёживает! И приятный мужчина! Только недокормленный. Недостаток в откорме и привесах исправим. А так, приветствуем в своих рядах...
   Молодая, но блондинистого вида девица, сидевшая за столом в углу, запоздало бросила:
   - И нам, красавицам, можно сказать своё мнение? Вы - кондор!
   Блондинка сидела рядом с тоже молоденькой, ядрёной девицей, у которой соблазнительно объёмный бюст просто выпирал из белой блузочки. Они вместе заливисто рассмеялись, видимо, над кондором.
   Толстушка слева, с претензией на неотразимость, высказалась иначе:
   - Не орёл он, Марфуточка. И не кондор он, Матрёша. Он, милые мои, коршун ненасытный или ястреб - стервятник. Чую я всем нутром, девки от него плачут...У меня есть опыт...Вы знаете...
   Вот вам природоохранная контора. Знатоки есть знатоки! С первого взгляда отличают медведя от орла! А нашего орла от ихнего кондора! Завхозиха, недовольно бросив взгляд на непрошенных ораторов, кашлянула и строго сказала всем сидевшим за столом:
   - Шум в камере! Тихо сидеть у меня... на шконках! Кондора импортного увидели! Опыт у них есть! Сказано же - прилетел наш русский орёл!
   Она посмеялось недоброй улыбкой, затем вновь обратила внимание на меня:
   - Наконец-то! Новенький вы наш! А-то заждались...С собаками пришлось искать.
   - Собака, как обычно, след не взяла? - грустно спросил я. - А то бы...
   Тут я оборвал мысль, а хотелось сказать "а то бы я давно угощался блинами". Вместо блинов я спросил про собак:
   - Что за собаки-то за мной бегали? Так меня подвести!
   - Собаки бывают беспородные и служебно-розыскные...- деловито пояснила завхозиха. - Я больше уважаю охранно-сторожевую...Злобные, как сто чертей...С ними надёжнее. А след...Мои след всегда берут...Предупредили вас же , что ждём?
   Во главе этой обширной женской кампании, а я насчитал семь особ женского пола, она восседала гранитной глыбой, надёжной и неподъёмной, за донельзя уставленным тарелками столом. Остальные гражданочки из собравшейся кампании, видимо, государственные гражданские служащие и приближенные к ним лица конторы, поприветствовали меня мычанием до отказа заполненными ртами. Они не успели прожевать из-за моего совершенно бесшумного и неожиданного появления на пороге кабинета, но судя по довольным физиономиям, им было невероятно вкусно поглощать деликатесы. Теплая кампания с интересом уставилась на меня. Шум к камере стих. На шконках было всё спокойно. Как мне показалось, хотя и оценили меня по классу коршунов-стервятников, завидного ухаря во мне питающиеся женщины пока не разглядели. Для них я был, вероятно, лишь потасканный жизнью мужичок, слегка голодноватого вида, одетый в непритязательный пиджачок, дешёвенькие брючишки и скромные ботиночки. Моя рубашонка, модная в дни московской Олимпиады-80 впечатлить тоже никого не могла. Эдакий полный отстой - ни романтики, ни светлого будущего.
   Повернувшись ко мне и прожевав находящееся во рту, толстячка неторопливо отправила в рот очередную порцию, как я заметил, блина приличных размеров, и представилась:
   - Я и есть завхоз...И зовут меня Марфута Пудовна Непрухина.
   Марфута обвела рукой сидевших за столом и, улыбаясь, сказала:
   - Смотришь на наших красавиц? Любо-дорого, девки! Не знакомлю... Сами познакомитесь. Кого и зачем...Сейчас мозги не парь! Кстати, что с возрастом? Из кадров как-то невнятно пробурчали. А я ясности всегда требую, как положено! ...Статья, срок, окончание отсидки!
   - Рад познакомиться, - сглатывая слюну, сдавленно произнёс я.
   Я несколько смущенно хмыкнул, быстренько поклонившись всем. Взгляд непроизвольно упёрся только в накрытый стол...
   Я закинул удочку:
   - Когда неожиданно попадаешь в цветник красивых и модно одетых женщин...У меня закружилась голова. Я присяду?
   - Присядьте-присядьте, тубарет выдержит. В ногах правды никогда не было. Вас-то как кличут-то? То исть, каким манером к вам обращаться возможно...Вот девки интересуются шибко, - прямо спросила завхозиха.
   - Докладываю голосом! Дубакин Вы Ны - моя фамилия. Человек старшего элегантного возраста... - не отрывая взгляда от стола, ответил я.
   - Деньгами... элегантный возраст, это скока? - спросила завхозиха, увидев заинтересованные взгляды товарок
   - Один сын и прелестная внучка...- скромно отозвался я и добавил: - Мне сказали в кадрах...Что я, Дубакин Вы Ны..
   - Это так в приговорах пишется...После оглашается статья и срок... - отмахнулась завхозиха. - А по простому-то, вы кто?
   - Женщины любят обращаться ко мне - дружище Владимир...- скромно выговорил я. - И пожалуйста, обращайтесь, не обижусь...
   Завхозиха согласно кивнула.
   - Дружище так дружище...Пойдёт...О себе скажу...в конторе я главная по снабжению. Весь товар у меня... Понятно или повторить? Вы на слух хорошо запоминаете?
   - Никто не жаловался, - неопределённо вякнул я, теперь уже упрямо уставившись на роскошный стол.
   - Тада, на будущее.. Будет надобность, если какой товар потребуется для работы... Обращайтесь без стеснения...
   Завхозиха добавила в рот ещё порцию, а я опять сглотнул слюну...Мне показалось, блины над столом летали с ужасающей скоростью так, что я не успевал отмечать, какой куда улетел. Со вкусом прожёвывая блин, она словоохотливо и неутомимо сыпала на меня информацию:
   - В дальнейшем, скажем, вы зануждались....Так прямо ко мне...Всё проще простого...Кропаешь заявление... Пишешь...Осуждённый такой...Тьфу-ты...По старой памяти...Конечно, указываешь, госслужащий...виза непосредственного начальника, закорючка начканца, отметка бухгалтерии, подпись руководства...И ко мне...Но сильно сперва не вникайте. Вам ещё тут мозг ещё не раз впарят, кто и как в нашем доме хозяин...
   Я проглотил обильную слюну и громко вздохнул:
   - Мозги давно распарены...
   - Да вы не волнуйтесь и не переживайте. Теперь вы в надёжных руках...Не торопитесь? - перебила меня завхозиха. - Кадровики есть кадровики. Дисциплина у них есть дисциплина. Работа есть работа. В лес убегает только волк и неразумный зэк. Вы не зэк? Уже хорошо. Но на всякий случай указываю, прыжок вверх считается провокацией. Прыжки влево - вправо - побег...Охрана бьёт без предупреждения...Уразумел или давно знал? Можа, я зря политинформацию провожу среди вас?
   У меня хватило сил покачать головой, рот был полон слюной, а глаза, не отрываясь, уперлись в блины. В последние несколько лет, прошу прощения, я не уверен, в своём обильном питании. Порой я подозреваю себя в недоедании. Позор, говорю я себе...Но лишний кусок для меня непозволителен, и не из-за диетических ограничений...У вас бывало пусто в карманах?
   Для меня счастье начинается с первой ступеньки развития цивилизации - человек сытый! Никогда не думал, что дойду до такой эволюции. Не хомо сапиенс для меня в череде потомков, а хомо покушавший. Как я раньше не ценил самую счастливую страницу человеческого бытия - человек, питающийся каждый день, человек вкушающий, насыщающийся, поглощающий пищу...Человек, у которого имеется еда. Съестные припасы, продовольствие, харчи... Сколько звуков, сколько мельчайших оттенков, нюансов, подтекста! Ты не голодаешь, ты можешь себе позволить кушать три раза в день...Сколько хочешь, когда хочешь...Симфония, сюита, увертюра...Как довели нас паскуды-демосраты, что чёрствый ломоть хлеба - невообразимое счастье...Слово демократия и сами эти подлюки демосраты, после этого для меня самое ненавистное и загаженное...
   - Не а? - Марфута Пудовна деликатно проглотила блин, взяла следующий, мазанула его от души сметаны и сказала тоном заядлого лектора-пропагандиста:
   - Тода вникайте... Политинформация на сегодня следующая... Докладаю кратко про человеконенавистническую политику империалистов. У ихних всё давно плохо. У нас же, всё - в полном гуманизме...Вота как! А тут ещё и ты...Который дружище...С первого выстрела наблюдаю, мужик слегка оголодавший...Нельзя себя так запускать...Бреешься поди кажинный день? Старайся и приём пищи осуществить. Голодный человек, в моём разумении, есть очень плохой работник. В моём понимании, в голоде видится большой бардак. Ты, я вижу, с этим согласный.
   Господи, подумал с тоской я, какие здесь длинные политинформации. Раньше такое называлось пыткой...
   - Начнём исправлять недоразумение, - неторопливо продолжала завхозиха - Присаживайтесь вота сюда. Устраивает рядом с нами? С красивыми бабенками?
   За столом оживились.
   - Как вам среди красивых и модно одетых женщин? - невинно подколола меня молодящаяся толстушка, сидевшая напротив. - У меня, если хотите знать, есть опыт...
   Крупная блондинка с завидной наивностью в голосе заявила:
   - А я без опыта...совсем...Ой, я такая ворона...Такая дура...но, красивая...Да, Этуаль Пахомовна?
   - Что за шум в камере! Разгалделись! Похвалила их по шерстке... - цыкнула завхозиха и опять обратилась ко мне:
   - Ни чо, дружище, если я по-дружески к тебе на ты? Звиняй, если наглею...Я человек простой...Не люблю миндальничать. Но! Как стали применять на зонах демократизаторы...Уразумеешь или объяснить?
   - Не первый год замужем...- скромно ответил я.
   - Дубинки - не моё. Не терплю грубой бесчеловечности! Я как работник, - ткнула себя в грудь Марфута. - Я зараз тада... и на пенсион! Третий год пенсиком и в конторе...А четверть века, поверишь, на зоне с зэчками...И разум сохранила...
   - Да какой разговор, - скромно согласился я. - Буду только рад...А с зэчками...Я в тех краях еще не бывал...
   - И не торопись...Весёлого мало...- успокоила завхозиха. - Вижу облизываешься? На кого это? Холостякуешь или со смыслом голодаешь? Диета, будто?
   - Всяко случается, - осторожно ответил я, жадно оглядывая стол. Тетёньки за столом сдержанно похихикали.
   - Если позволите...Я бы анекдотец в тему...- скромно сказал я. - Для поднятия, так сказать, ... настроения...
   Все за столом зашумели, что анекдоты им по душе, слушать любят, смеются всегда от души. Чего бы, мол, не послушать что-нибудь свеженькое.
   -Вы про диету просили, уважаемая Марфута Пудовна? - слегка улыбаясь, начал я. - Так вот...Встречаются как-то два бывших школьных одноклассника. Давно окончили школу, разошлись пути-дороги, с тех радостных лет как бы и не встречались...
   - А мы как школу закончили...И столько лет... - вмешалась крупная блондинка, которая назвала себя дурой и вороной, но красивой. Кстати, я особой красоты, кроме веснушек, они приятно разнообразят девичьи личики, не отметил.
   - Погодь, Матрёна, - остановила её завхозиха. - Человек за дело говорит...Сама же помешалась на диетах!
   Я быстро пересчитал в уме блины на блюде, на круг выходило больше полсотни, а конкретно на едока, штук по семь...Порция солидная, а ещё что-то ароматное в мисках, но далековато стоят, разглядеть трудно.
   - Ну, продолжу я, уважаемые...Встречаются они и, понятно, сразу за воспоминания. Видел того, встречал другого. Один из этих одноклассников, такой дородный дядька, крутой олигарх, в дорогом малиновом пиджаке, с золотой цепью на шее, практически новый русский, другой - измождённый, неприкаянный человечек в помятой, несвежей одежде. Олигарх неприкаянного и спрашивает: "Что-то видок у тебя запущенный? Исхудал как бы!" Измождённый ему и отвечает: "Не ел я уже почти неделю!" Олигарх и воскликнул: "Не ел он! Так заставлять есть себя надо! Заставлять питаться!"
   Я скромно засмеялся, приглашая остальных посмеяться. Все грустно смотрели на меня, а Марфута вздохнула и печально сказала:
   - Вот, девки, что диета с людьми делает! А вы? Такая диета, эдакая...Додиетствуете...
   - Ага, мы на диете! - язвительно высказалась толстушка, с претензией на неотразимую стервозность. - Сидим за скатертью-самобранкой и обжираемся...А вот диета...У меня есть опыт!
   В чем скрывался опыт, она не досказала, а занялась очередным блином. "Господи, - застонал я про себя, - не оставляй своей милостью! Я б на сутки засел за сию прелестную скатерть - самобранку!"
   - Раз рядом с бабами стонешь...Что-то у тебя не в ладу, диетолог! - засмеялась завхозиха.
   Вслед игриво, но с надеждой заулыбались сотрапезницы.
   - Ладана, с бабами после...Мы тебе пайку соорудим...Сичас блина со сметаной наладим. Или ты больше с топлёным маслом блина уважаешь? Матрёна, подай гражданину сковородочку с маслом...А я мисочку достану со шкапчика.
   Марфута медленно и грузно поднялась с кресла и, тяжело ступая, пошла к шкапчику.
   - Я бы подала, Марфута Пудовна, - засуетилась плотная, ядрёная девица, сидевшая с краю.
   - Сиди Иринушка...Мне полезно больше двигаться.
   Движение завхозихи по кабинету напоминали перемещение гранитного монумента к месту установки памятника. Шаг одной, не согнутой в коленях, ноги, подтаскивается вторая нога. Опять выдвижение левой ноги, за ней волочится правая. На прикидку вес тумбообразной фигуры завхозихи потянул бы на пару центнеров.
   Завхозиха с черепашьей скоростью доставила тарелку из шкапчика к столу и подала её ядрёной девице:
   - Организуй блинчиков, Иринушка.
   Мне была протянута тарелища с горкой блинов, около которых сбоку высился пригорок жёлтой, деревенской сметаны, а на подставке рядом со мной оказалась сковородка с шипящим маслицем.
   - Угощайся, дружище Владимир! Можа мы и поздновато закусываем...Тока ты без стеснения. Тута усе свои... - гостеприимно сказала Марфута Пудовна, а сама принялась за очередной блин. Мазанув его непомерным куском, на мой взгляд, сметаны, завхозиха объявила:
   - А я вишь, как шлепаю? Двигаюсь мало, работа нервная и сидячая. Да и ты не сиди, как у чужих гостях.. Ты теперя свой, конторский...Угощайся и огляди наших красавиц...Можа когда и угостят..
   Завхозиха загрохотала таким утробным гоготом, что я, беря блин, даже подскочил от неожиданности. Женщины деликатно издали некоторый хохот, однако, судя по их заинтересованным взглядам, всякое другое, помимо блинов, угощение от них было вполне возможным.
   - Спасибо... - абсолютно невнятно буркнул и забормотал, не переставая теперь уже жевать:
   - Есть вещи, которые лучше уж сделать поздно, чем не сделать вовсе. Вы меня, надеюсь, понимаете, закусывать никогда не поздно...
   Бред? Согласен, но и вы бы не смогли произнести чего-то вразумительного, если бы у вас во рту оказались сразу три блина и полкило сметаны.
   - Чего там бормочешь? Вишь ты, застеснялся, как майская роза, - не переставая улыбаться, спросила завхозиха. - Не на зоне, чай, в ШИЗо не запрут...Не чего не натворил, поди? А как девки наши? Аль не хороши наши девки? Да они просто загляденье...
   - Можно я попозже со вкусом подробности у них разгляжу......- прошамкал я. Не хочется от блинов пока отвлекаться...Больно вкусны...
   - А чо не поглядеть-то сытому...- напрямик врезала завхозиха. - Сытого-то и на баб шибче тянет. Поглядеть...Кой-когда и потрогать не грех...Верно девки?
   Стол грохнул смехом, в котором мне почудилась нескрываемая надежда - мол, трогай, сколько влезет, нас не убудет...Неужели у них в конторе с мужиками серьёзная напряжёнка?
   Я прожевал блин и жалобно сказал::
   - Совсем вы меня в краску вогнали. Работника-то вначале кормят, а уж потом запрягают... Вы меня обсуждать собрались? На новенького?
   - Ты не подумай чего плохого, шучу я,- примирительно сказала завхозиха, - а, вишь, девкам только дай позубоскалить...Мы сегодня задушевный праздник отмечаем. Как его правильно звать? Ириша, дорогуша, скажи нам.
   Я, молча, с набитым блинами ртом, замотал головой, указывая, что человек, который есть вкусные блины, не может думать вообще ничего, ни хорошего, ни плохого. Тут сидевшая напротив меня плотная и ядрёная девица в платочке скромно сообщила:
   - День памяти святой девы Простокваши. Всем известный праздник, Марфута Пудовна.
   Я перестал жевать и внимательно оглядел сидевщих за столом, не прикалываются ли надо мной, не разыгрывают ли меня. Нет, все с интересом смотрели на плотную Иришу, явно ожидая продолжения информации об этой самой святой простокваше. На меня уже не обращали внимания. Тогда я энергично продолжил трапезу, смиренно ожидая рассказа о неведомой мне святой. Чего выдумает девица, какую байку преподнесёт, мне было вообще-то всё равно, главное, передо мной стоял таз с необъятной горой блинов. В них-то я накрепко и вцепился, а какая-то святая... Да и ради бога, чёрт с ней и со святой, сытый, я во что угодно поверю...
   - Слышал, дружище Владимир? Была такая насквозь святая дева...Преподобная как бы. Не доводилось? - спросила меня завхозиха.
   Я быстро прожевал очередную порцию и осторожно ответил:
   - Не совпало, знаете. В церковных делах, если честно, я несколько слаб, как бы недоучен отчасти...Жалею, конечно...Из-за того и праздников у меня маловато. Как её, говорите, называли, Простокваша?
   Марфута участливо всхлипнула, задумалась и издала всхлип ещё печальней. Я быстренько прожевал блин, и приготовился к обильному слёзотечению, но завхозиха справилась с нахлынувшими чувствами и жалостливо проговорила:
   - Вертаемся в лоно...Ох, чую вертаемся! Обратно веруем, и такое блаженство растекается по всей фигуре! Стока лет не верили толком. И на тебе...Верим опять. Благодать! Иринушка-то, милочка, как ты оцерковилась...Любо-благо глядеть... И мы грешницы, теперь спасение имеем от грехов своих тяжких... Имеем Иринушка? "
   Ядрёная Ирина вкратце просветила сотрапезниц о состоянии дел в ближайших, известных ей церковных кругах, а именно, донесла до слушательниц высказывания о. Гермогена на современные проблемы бытия.
   По мнению Иринушки, как заверил её о.Гермоген, ей довелось приобщиться и понять, ничьё спасение не за горами. Как согрешила - покайся. Иринушка ещё не постигла, как быть с тем, если кто согрешила, покаялась и опять согрешила, но эту высшую математику - сколько раз допускается грешить, а сколько каяться, то есть частоту греховодства, она ещё познает. После, как познает, непременно скажет всем.
   - Многое в Библии несколько витевато... - со знанием дела вставил я. подтягивая сковородку с блинами - Женщины делаются из ребра, имеются говорящие змеи, крылатые мужики на облаках, воскресшие евреи, всемогущий бог...Грехи опять же наши тяжкие...Бог всё заранее предвидит. Только вот, создав землю, вскорости, как бы раскаивается, и насылает потоп. Запутанно и про создание...Растения были созданы в третий день, а светила - луна, солнце и звёзды в четвёртый. Технология странная...
   Судя по восклицаниям сотрапезниц, тема создания Земли их не затронула, всех особенно взволновала женская часть в проблеме греховодства. Так уж им захотелось узнать, как часто даётся возможность грешить с мужчинами, раз в день или, на крайний случай, не возбраняется и три-четыре разочка?
   Пока вопрос выясняется, заверила воцерковленная Ирина, но о. Гермоген не теряет надежды на лучшее. А он - великий просветитель, бессребреник. Познакомил Иринушку со старым русским церковным обычаем. Когда о.Гермоген излагает житие святого, мученика или столпника, он правую руку кладёт на левую грудь прихожанки. Так истина быстрее и благостнее от святого отца доходит до сердца прихожанки, ибо верим мы сердцем скорее, нежели разумом...
   Я подавился блином от подробностей таинства познания благости, но справившись, поддержал о, Гермогена:
   - Не скрою, мне доводилось тоже слышать про древний, русский обычай с ланитами девушек. Славяне передали нам и ещё ряд приятных обычаев. Во многих случаях применяются юные девственницы. Не стану сейчас отвлекаться, подробности в следующий раз... Но о приятном после, припадём к полезному...Послушаем нашу юную сказительницу... Только Простокваша! И никак иначе, если она святая!
   - Я бы сказала про упражнения с девичьими ланитами этого отца Гематогена. - грозно сказала воинственная дама, которую все назвали Этуаль Пахомовна. - Если кого-то тянет трахаться...пусть так признается...
   - Этуаль? - укоризненно сказала Марфута Пудовна. - При новом человеке...он еще не освоился. А ты?
   - А чего я? - огрызнулась Этуаль Пахомовна. - У меня есть опыт в таких делах...
   В чем состоял опыт, мне услышать нем удалось, так как Марфута Пудовна оборвала воительницу с опытом и обратилась завхозиха к плотной Ирише :
   - Мудро просветил тебя, Иринушка, наш о.Гермоген.. Отчекрыжь нам, Иринушка про святую Простоквашу. Лихо по-пионерски, как умеешь! Ириша такая набожная у нас, дружище Владимир. Религиозное.... она всё доподлинно знает. Заслушаешься! Пионерка - отличница. Комсомолка! Как начнёт рассказывать, как начнёт...
   Ядрёная девица в платочке встала и тоном первой отличницы школы затараторила:
   - Божественная дева Распопа Простокваша, как сказано в преданиях, в первом веке нашей эры в городе Омнибусе обличала язычников. Они отказывались поклоняться христианству и она страстно их за это обличала. По приказу подлого императора Семигада Одиннадцатого...
   - Какого гада, извините? - переспросил я, доставая с блюда очередной блин.
   Девица остановилась и, что-то, видимо, вспоминая, посмотрела в потолок. Наверное, быстро вспомнила, потому что продолжила со скоростью доброго советского пулемёта:
   - По приказу подлого императора римских византийцев Семигада Одиннадцатого, вошедшего на престол после убийства своего отца Одногада Второго...
   - Понял, понял, спасибо...- остановил я пулемётную очередь. - Буду теперь знать на будущее. Значит, сынишка Семигад и отец Одногад? И что там Простокваша, со своей Распопой?
   - По приказу подлого императора римских византийцев Семигада Одиннадцатого, - несколько уже помедленнее и нараспев снова продолжила ядрёная девица, - деву Распопу Простоквашу бросили в сырую темницу и показали диким зверям на растерзание.
   - Офигеть,- возмутился я, доедая блин. - Какие отвратительные нравы были в ту эпоху! Извините, прошу вас, передайте мне, если можно, ещё сметанки...Просто хочется, не поверите, рвать и метать...
   Вывалив к себе на тарелку к блинам добрый кус желтой, густющей сметаны, начав рвать и метать блины, я завершил выступление:
   - Это ж надо - девушку и отдать диким зверям! Невыносимо...Потому она и святая...Спасибо!
   - Мы сами на этом месте всегда плачем, - сообщила завхозиха. - Как представишь темницу и диких зверей, слёзы наворачиваются!
   - А я в какой облёкся траур, вы себе и не представляете...- заверил я собравшихся. - Скорбный и гнетущий...
   - Но девица Распопа Простокваша в темнице не погибла, - перебила меня ядрёная Ириша. - И хотя дикие звери разбежались, мучения её не закончились. Так как она ходила по мытарствам...
   - Где, простите, она ходила? - опять не понял я. Энергично дожёвывая блин, я внимательно выслушал развёрнутый ответ:
   - По мукам Господним! Страшные, звериные и смрадные силы хотели её в ад затащить. Она страшилась - трепетала, но вытерпела все ужасные мучения. Добрые дела перевесили греховное зло. И она стала преподобной...
   - Цепляют за душу страсти господни...- отозвался я.- Когда святые ходят по мытарствам...Образно, образно оратор повествует...
   - И тогда по приказу подлого императора Семигада Одиннадцатого, - не успокаивалась Ириша, тоже, видимо, та ещё страстотерпица, - коварного и кровожадного её выгнали в пустыню, где она и пропала навеки.
   - Так измываться, так истязать, бедную девушку - сказал я возмущенно, не сбавляя скорости работы с блинами, прожевав один, тут же отправляя в рот другой. - Святую...Вот вам ненавистное нутро императоров...Да ладно, простим мужчину за давностью. Ведь из-за него сегодня лишний праздник имеем.
   Ириша не дала себя остановить и с настойчивостью диктофона продолжала:
   - День памяти святой девы великомученицы Распопы Простокваши отмечается в седьмое воскресенье июля...
   Завхозиха с умилением посмотрела на рассказчицу. Смахнув небольшие слезинки с уголков глаз, она растроганно сказала:
   - Вот чертяка, чего вытворяет, как по писанному шпарит...Умница, ты моя, Иринушка, без всякой хренатени...Это я тебе, Иринушка ты моя, говорю...
   Я же поперхнулся и удивлённо глянул на ядрёную Иришу - праздновать чего-либо в седьмое воскресенье июля, было совершенно круто, но я не стал упирать на некоторое расхождение. Рассказчица закрыла почему-то глаза, сжала кулачки и самозабвенно продолжала:
   - В честь святой девы великомученицы Распопы Простокваши назван молочный напиток в государствах постсоветского пространства, пароход в государстве Сирия, улица в городе Бандероград на Украине...В этот день, по преданию, принято печь пирожки с тёртой редькой и киви-фрутом, жарить картошку с мясом полевой индейки. В этот день также едят свежие огурцы и блины со сметаной, а на столе с тех стародавних времён обязательно должны быть докторская колбаса, как у наших предков славян и салат с мидиями, как во всех украинских сёлах...
   Докторскую колбасу у славян со стародавних времен я принял, как должное, уже не моргнув глазом. Проглотил и салаты с мидиями во всех украинских хатах. Молча согласился с пирогами с тёртой редькой и киви-фрутом. Кто их разберёт, этих древних, ну и что - докторская колбаса, ну и что - киви-фрут. Были - не были... А вдруг у них и компьютеры уже применялись, только археологи сейчас их пока не раскопали...Возможно, с находками древних компов открытия археологов впереди...
   Ядрёная Ирина, не давая опомниться, гнала своё повествование дальше:
   - О. Гермоген учит отличать святую от святой великомученицы. Мучениц после гонений убивают мечом, кидают на растерзание диким зверям, побивают камнями. Например, мученицу Бифидокефиру из иудейского города Левитостан кинули на растерзание диким кроликам...
   - Как жестоко и безжалостно, - оттолкнув пустую тарелку, ужаснулся я. - Простите, что перебиваю...Ужас...Как вы говорите, кроликам? И кроликов тово...Жалко
   - Просто неприятно...Согласна с вами, - поддержала меня завхозиха. - Но вы накладывайте ещё блинчиков... Берите слева, те с припёком...
   - А мученицу Настурцию побивали булыжниками, - не унималась ядрёная девица. - Мученица Бурдомага получала побои от толпы нефритовыми обломками, мученица Феонрава погибла страшной смертью от гранитных камней...
   - Велик ваш, местный о-точка Гермоген, памятлив...Ой, памятлив...- похвалил я. - Настурция, Феонрава, кое- что о них мы слыхали, но краешком...Со святой Бурдомагой он в самую точку...
   Прожевав блин, я, кашлянул и внушительно предсказал:
   - Помяните моё слово... Не иначе заберут его... Гермогена...Я слышал и он мученик. Заберут! На повышение...В духовную академию...Там шибко учёные востребованы...
   Глубина и обширность познаний новоявленного церковного деятеля о-точка Гермогена у меня сомнений уже не вызывали. Сильно поражало умение своими словами доступно изложить сложнейшие пласты и события истории. Но всё подвластно гению, сказал я сам себе. В гениальности современных деятелей церкви не престало удивляться.
   Услышав мой прогноз на ближайшее будущее о-точка Гермогена, все согласно покивали головами, вытерли по слезинке и продолжили следить за страстным рассказом церковно грамотной Иринушки.
   Буквально сразу же из её слов выяснилось, мученичество истинно верующих является сильнейшем свидетельством веры. А кровь этих древних христиан была тем семенем из которого произрастала истинная вера. Святой Стефан первомученик, в Новом Завет о нём есть информация: "Воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога, и сказал: вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога"... Мученичество у христиан, как бы страсти Христовы. Бог терпел и нам велел... В мученичестве святой идёт путём Христовым. Стефана побивали каменьями.. Святой Себастьян был командиром преторианцев и был замучен в страшное гонение 305 года при императоре Диоклетиане. Мощи святого Стефана стали одними из первых почитаемых мощей святых.
   Подробно сообщила оратор и роли иудеев в преследовании мучеников. И хотя мученики в целом, сначала познания учения спасителя, были жертвами религиозного рвения иудеев, но даже позже, когда при императоре Нероне начались гонения со стороны римской власти, они тоже были с подачи иудеев.
   - Не правы оказались иудеи...- рассудил я. - Христа распять, мучеников - камнями и зверями...Не много ли они себе позволяли? С древности распоясались!
   - Христос сказал: "Отче прости им, ибо не знают, что делают", - немедленно привела цитату начитанная прихожанка Иринушка.
   - Не знают...Вот именно, не знают... - печально пробормотала завхозиха.
   Из интересных фактов Ирина изложила данные о покровительственных способностях святых. За каждым святым закреплялась такая функция - покровительствовать трудящимся в ремёслах: кузнецам, жнецам, пряхам, мореходам, роженицам, гулящим женщинам...
   По мере возникновения новых профессий, у них появлялись и свои святые покровители, Появилась новая должность, допустим, сталевар - будьте любезны, наготове и вам свой святой. Помолились во время своему, закреплённому святому - и плавка удалась, процент серы допустим, и бронебойные качества соблюдены...Редкое умение...
   Некоторые снобы и высокомерные якобы знатоки относят компьютеры к вершинам современного прогресса. Кукиш вам, знатоки современного прогресса. Церковь заранее знала, когда компьютер будет допущен Всевышним к пользованию мирянам и, безусловно, готовилась к таким выходкам изобретателей. В 1999 году Исидор Севильский провозглашён Католической церковью покровителем тех, кто пользуется компьютером и Интернетом. Автор энциклопедии раннего Средневековья. Исидор Севильский отличался особой любовью к наукам, и пожалуйста, кому молиться о ниспослании компьютерных утех, как не Исидору?
   С особой страстью поведано о мучениках - бессребрениках. Приводились данные о братьях-целителях Кузьме и Дамиане, которые лечили телесно страждущих практически бесплатно, одному из пострадавших, они задаром пришили ногу. Нашлись, оказывается и среди святых бессребреники - отказавшиеся от богатства и прославившиеся бескорыстием. Уже неплохо! Во время приведена цитата из первоисточника, Христос сказал: "...Будешь иметь сокровище на небесах.." То есть он указал на спасение, то есть, как бы подвиг, сообщающий святость...
   - Буквально воодушевлен, - выразил я свои чувства. - Просветвлен надолго, если хотите... День святой Простокваши я буду отмечать хоть ежедневно. Запала она мне в душу...В связи со святыми, расскажу и весёлую историю. Один итальянский еретик в Генуе...Ну, вы знаете, кто такие еретики...Это люди, которые выпивают лишнего и потому не во всём согласны с некоторыми попам, которые выпивают меньше.... Так вот, еретика этого позже тоже признали святым...А тогда, в те средние века, когда его сжигали за непотребную ересь на костре, он сказал: " Один бок у меня уже прожарился, переверните меня на другой бок и меня можно есть!"
   Стол помолчал, переваривая мой рассказ, и залился хохотом
   Когда милые гражданочки унесли мыть опустевшую в первую очередь моими заботами посуду, Марфута Пудовна и указала мне на моё будущее рабочее место.
   Кроме сидячего места за старинным столом, как я убедился по сохранившемуся ярлыку, 1953 года выпуска, мне вручили шариковую ручку импортного производства, понятно, китайского, тонюсенькую пачечку листов бумаги, производство Финляндии, и указали на некое сооружение, установленное на краешке стола. "Компьютер, - ткнула пальцем в данный предмет завхозиха, которой было поручено ввести меня в курс дела и "помочь в обустройстве новичка на новом месте". Видя моё некоторое замешательство от ржавого ящика под названием "системный блок" и почерневшего монитора, настойчиво повторила: - "Да, компьютер... Вам на нём работать...Пусть и китайский...Но мощный, как чёрт...Неистовый зверь! Память у него , дай бог каждому...Состоит на балансе..."
   Видимо, упоминание о балансе, на котором стоит указанный прибор, убедило меня соглашаться на всё, ибо другого явно не будет. Моё смирение понравилось завхозихе и она продолжила "введение меня в курс":
   - А машинка по документам числится исправной. Не смотрите, что чуток ржавая. Столько лет в простое...Но ржавый конь тоже борозды не испортит. Работал, говорят, от и до. У вас голова болеть за него не будет. Садитесь, включайте и с Богом... Машина знаменательная, ещё многие великие личности...
   Тут завхозиха отвлеклась, её обнаружила заглянувшая в помещение конторская уборщица Прасковья Филимоновна, моя старая знакомая. Ануфриевна закричала было завхозихе:
   - Мне от тебя, Пудовна...
   Но тут Прасковья Филимоновна опознала меня и обрадовалась:
   - Соседушка! Быстро по конторе летаешь. Это Пудовна, говорю я тебе, сосед мой, в одном доме проживаем... Знаю, человек не скандальный, а наоборот, душевный и внимательный...Ты уж его не забижай...
   - Да я гляжу, он сам кого хошь....- заулыбалась завхозиха, - А девки с него просто глаз не сводят...Красавец...Мужественный весь такой!
   Прасковья Филимоновна глянула на сидевших за столом и шутливы пригрозила::
   - Ох, сороки-белобоки! Только спугайте мужика! Сама разбираться стану! Он серьёзный мужчина, уважительный. Где попало не мусорит. Другие жильцы почтительно относятся, здоровкаются с ним. Сама видела.
   Заметив, что её внимательно слушают, добавила:
   - А уж какой непьющий! Совершенно! Многие завидуют...Во как!
   И уже мне Прасковья Филимоновна сказала:
   - Дак, трудись, родимый, с Богом...А их не боись...Оне на словах отчаянные, а как зажмёт кто в уголку, верещат, как пуганные козы...
   Завхозиха одобрительно покачала головой и спросили:
   - Ко мне-то, какая надобность у тебя Филимоновна?
   Прасковья Филимоновна выдала укоризненную тираду, из которой выходило одно - порошка выдаваемого по норме для мытья полов маловато для хорошей уборке, мыльных брусков для дезинфекции недостаточно...А с половыми тряпками просто беда...
   - Шас, обожди балабонить, завершу инструктаж вновь прибывшего, и обсудим тряпочные дела, - отмахнулась завхозиха от неравнодушной к общественной чистоте Прасковья Филимоновна, и пододвинула мне бумажку: "Распишитесь в получении имущества, вот тута и тута, а ещё здесь, вот здесь и вон тама. Стало быть, несёте ответственность за сохранность и исправность! И на здоровье трудитесь!"
   Бросив меня на дальнейшее самостоятельное вхождение в курс дела, завхозиха и уборщица ушли ругаться в коридор, откуда доносились лишь обрывки их огненной беседы: "А вчера сколько было дадено? ...Как всё смылилось? Даже тряпки третьеводнёшные? Тряпки порвались? Я буду ставить вопрос... А меня не касается...А пола должны быть прибранные....Вот тебе и добрый день, миссис Хиггинс!"
   Я не ослышался? Какая миссис Хиггинс? Или у меня галлюцинации? Здорово живём! Сперва лорд - дворник, теперь возникает другой английский персонаж! Это внезапное упоминание про миссис Хиггинс в убогой и задрипанной конторе было, несомненно, необычным, особенно из уст завхозихи, которая лично мне хотя и понравилась...Добрая женщина...Но чтобы она была знатоком великих образцов мировой литературы...Ого-ого!
   Я выглянул в коридор. Никакой миссис Хиггинс я не увидел, по коридору удалялись лишь Марфута Пудовна и Прасковья Филимоновна. Странно, при чём тут завхозиха, Бернард Шоу, половые тряпки и наша контора...
  
   Путешествие к Подручному
  
  Что есть дорога? Дороги нет. Вперёд, в неизвестное.
  
   Гёте, "Фауст"
  
   Расследование неожиданно возникших новых ненормальностей я решил оставить на потом, а сейчас приступил к запуску предмета, представленного мне, как компьютер и за который я поставил столько своих подписей, сколько рисовал прежде лишь ежемесячно при нормальном течении жизни.
   Я, припомнил всё, что знаю и слышал про компьютеры, и начал тыкать в некоторые кнопки вверенной мне оргтехники, что, к сожалению, на выходе не дало никакого эффекта...Пришлось посидеть с умным и недоумевающим видом и пару раз произнести: "Надо же.. А я и не думал...Бывает же такое...Загадка..."
   Я вам скажу на будущее, на окружающих, а особенно на женщин, ваше недоумение действует неотразимо - вас тут же начнут учить уму разуму...После того как компания за блинным столом, перемыв посуду, разошлась, видимо, по своим служебным местам, кроме меня в закутке за столами осталось ещё четыре сотрудника конторы, вернее сотрудницы - тетки и девицы изначально крайне брезгливого и надменного вида, мол, и жизнь не мила и все, повсюду сволочи и отпетые гады, а если и мужики, то те особенно нескончаемые тупицы и дураки. Все заботливые и милые, сидевшие со мной за накрытым столом, куда-то улетучились, оставив мне угрюмую гоп- компанию.
   Отдельно, за монитором на столе, в самом тёмном и неприглядном углу торчала чья-то, вроде бы, мужская голова, но и она всем видом показывала свою непричастность к событиям в кабинете.
   Потыкавшись в разные кнопки клавиатуры, встряхнув "системный блок" никого видимого результата я не добился. Компьютер, видевший многие великие личности, на меня реагировать совершенно не собирался.
   Я вежливо обратился ко всему кабинету:
   - А не подскажете, прошу простить, кто бы мог мне помочь по вводу техники в рабочее состояние?
   Я со своей вежливостью был немедленно и презрительно проигнорирован, все четверо лиц женского вида уставились или в неизвестность, или в мониторы, и были отчаянно заняты своими совершенно неотложными заботами, явно планетарно-экологического масштаба...Шутка ли сказать, вся природа земного шара умоляет помощи, а когда природа на плечах, на какого-то хмыря не остаётся времени обращать внимание.
   Хмырём в данном случае был я. Голова с мужской прической чего-то неопределённо хмыкнула, на "здравствуйте" хмыканье не тянуло...
   Правда, видя моё несколько огорчённое лицо, на котором служебное рвение сменилось глубоким сожалением ввиду невозможности встать в строй активных служебных штыков, часть женской половины, милостиво обратив на мои манипуляции внимание, отчасти снизошла до беседы со мной. До этого они определённо были заняты изучением итогов посиделок с Марфутой и оплакиванием судьбы святой Простокваши. Они дремали.
   Матрёна, тучная девица, весом, если хотите, пудов пять или пять с половиной, на глаз вес определяется сложно, да ещё по старому стилю, явно прирождённая блондинка, басом, который заставил меня вздрогнуть, гавкнула: - "Хоть я такая дурра...Такая ворона...Но у вас ничего не выйдет с этим компом! Не включится он на обычного мужика... Тут нужен Подручный, он компами крутит, как чокнутый, да и сам тот ещё чудик! Кроме него, никто в конторе... Без него намучаетесь..."
   Старушенция за соседним с ней столом, как я понял, Гликерия Пожилых, заквохтала: "К Подручному, идите к Подручному. Он включит... Это не далеко шагать, шестьсот восемнадцатое помещение, отдел всяческих расчётов и громадья реальных планов...Зайдёте, спросите Варсафрония Подручного...И не спорьте с ним. Как есть, со всем, что скажет, соглашайтесь.."
   Какой, простите отдел? - переспросил я, мне весёлости конторы, как и другие причуды государёвой службы, были ещё в диковинку.
   - Отдел всяческих расчётов и громадья планов. Подручный там безумствует за столом, с восьми ноль-ноль до семнадцати по нулям...Шибко уж беспокойный...Только не спорьте с ним. Не дай Бог! У него от споров и мыслей враз заворот личных кишок... Потому и дурит, и потому с этими железяками ладит...
   Я не стал пока удивляться, каким боком заворот кишок связан с умением разбираться в компьютерах, возможно, о такой зависимости интеллекта мне ещё не было известно, а возможно, в конторе и не такие заморочки мне встретятся в дальнейшем, понаудивляться на все, ни головы, ни мозгов не хватит...
   Да и голодный я раньше был, не до изысков, брюхо бы набить, Теперь, сытого до неприличия меня охватила некая меланхолия, и разбираться, а зачем у них тут в конторе завороты кишок и безумства для работы компьютеров не тянуло. Господи, да их дело, мне бы просто пристроиться сбоку и подкормиться в таком же темпе, как сегодня...
   Сказать, что я сразу обнаружил номер шестьсот восемнадцатый, не сказать ничего. В пустынных м словно вымерших коридорах конторы, предполагаю, давно и безуспешно ждущих полнейшего капитального ремонта, на мои расспросы встречные сотрудники расходились во мнениях, кто-то указывал налево, кое-кто гнал меня направо, некоторые тыкали пальцем вниз, куда-то в подвальное помещение...И только слово "Подручный" всех сразу приводило в чувство, и давало возможность сориентироваться на местности - меня тут же посылали в правильном направлении. Какой-то не по сегодняшним дням откормленный и даже слегка разжиревший хмырь, которого я встретил по дороге, в одном из тесных закутков, в ответ на мой вопрос сначала стрельнул у меня сигаретку, а, закурив, резко, упор приступил к форменному допросу:
   - Новенький? То-то я смотрю... Идёте себе... Я сразу вас так невзначай спрошу: "Вы относите себя к профсоюзам или вам уже никогда не дано поверить в действенность коллективных боёв за своё существование?
   Спросив, он сверкнул набором золотых зубов во рту и сразу уставился на меня взглядом зубного врача - то ли вырвет зуб, то ли выбьет...Понятно, он держался в рамках служебного дружелюбия, несколько капель из этого дружелюбия сыпануло и на меня, не дождь, конечно, но обдало...
   Мне пришлось тут же изобразить из себя человека социально поникшего и отчаявшегося. Потом я искренне признался, что слово "профсоюз" не слышал уже года три или четыре, кроме того, искренне считал исходя из сложившейся обстановки, что оно навсегда исключено и из самой жизни, и из русского языка, а непрекращающийся эти годы голод напрочь отбил у меня веру в иную активность, кроме загробной... Согласитесь, не резон первому встречному золотозубому радетелю коллективных боёв распахивать свою и без того растерзанную душу...Туда в эпоху новоявленной демократии итак лезли все кому не лень, причем в грязных сандалиях. А биться с властями или толстосумами, которые нынче захватили власть в стране, могут только самоубийцы. Понятно, не все готовы сушить вёсла, кое-кто, я знаю, всё-таки ещё готов сушить сухари, но я коллективно смогу теперь только мокнуть под дождём, все остальные многолюдные акции, как убедила меня сегодняшняя жизнь, от лукавого и истинный обман. Встретить бы кого-нибудь кому мила эта жизнь, и чтобы ему было больше пяти лет от роду... О сказках после, но в связи с упоминанием некого фантастического призрака по имени "Профсоюз" я вежливо предложил зажиревшему, на мой взгляд, золотозубому:
   - Давайте, дорогой соратник, поговорим с вами, как гражданин с гражданином. Вы видимо, уже вступили в союз крепко контуженных, или по прежнему платите взносы в общество легко раненых в голову? Встречались мне в последнее время такие особи, кто влюбился в демократию с первого взгляда, да мало ли каких неприятностей с людьми не случается. Видел и патриотов с красными флагами...Я скажу вам - население знавало многих благодетелей, но ведь как-то уцелело... Поверьте, голод, всерьёз и надолго охвативший мой организм, не позволяет мне больше пары минут толковать о высоком...Любые денежные взносы в общественные союзы и партии для меня просто неподъёмные суммы и фактически, и теоретически... Сейчас мне бы простенько сыскать некоего Подручного... Не поможете? Вынужден приступить к служебным обязанностям. А тут как на грех...У меня, если коротко, проблемы с компьютером... Мне сказали, тут поможет только Подручный...
   Золотозубый, обдав меня вначале доброжелательством, теперь служебно посуровел.
   - А вы, собственно, кто будете? И каким ветром к нам в контору? В наши-то просторы...
   - Что я? Так, среднестатистический безработный... - махнул я рукой.- Вот у вас чувствуется закалка и целеустремлённость. Может вы - космонавт? Неужели здесь, в конторе? А не далековато от своего рабочего места? Парили бы себе там, в какой-нибудь невесомости...А тут, я уже заметил, высоты не чувствуется.
   - Нет-нет, что вы...Разве я космонавт? Так себе...Мы реальные люди! На земле, так сказать! Извините, если я...- несколько растерялся золотозубый.- Я спросил в том смысле, что люблю уважительно называть собеседника по имени- отчеству...
   Я образно отмахнулся от его извинений и продолжил брать конторского нахрапом.
   - Значит, ваше имя не так важно? Допустим, мой безымянный загадочный собеседник. А вот я не стану для вас незнакомцем. Называйте меня профессором. Чтобы приободрить меня в не самые лучшие дни моей жизни...
   Я многозначительно помолчал, и долго- долго, не моргая, смотрел колючим взглядом на золотозубого. Тот сначала в недоумении, а потом с некоторой опаской, замер. Выдержав милицейскую паузу, я нравоучительно продолжил.
   - Мне будет лестно именоваться именно профессором, Кстати...От несчастий, бед и страданий - мудреют. Вы же слышали, горе подтягивает и собирает в струнку, вплоть до профессорского понимания жизни и волн окативших нас событий. Глупеют и разваливаются от счастья и безмятежности. А профессор - первое звание мудреца и знатока, каковым вы меня и станете считать... Так как там с поиском Подручного?
   Золотозубый очнулся и уже крайне ласково проинформировал меня.
   - Подручный? Ну, что ж ... Вы на правильном пути...М-м-м.. профессор! Рад познакомиться! Искренне, поверьте!
   Этот золотой хмырь хотя и несколько оторопел от потока моей совершенно неожиданной для него тирады, но, постепенно приходя в себя, стреляный, видать, воробей - политдеятель, таких на простое - "сам козёл" не возьмёшь, начал просвещать меня с другой стороны... Сверкая ртом полным отливавших золотом зубов и почему-то посматривая на потолок, он великодушно разъяснил:
   - Идите, идите, прямо, налево, направо и прямо...Идите и убедитесь - хотя и есть у нас в конторе Подручный, но в компах он не петрит совершенно... Дорогой профессор, что вы хотите, он не член профсоюза работников тонкого умственного труда...И не состоял! Вы ещё не видели, как ошалело Подручный пялится на эти компы? У вас всё впереди, всё впереди...У него подход к ним свой...Лупит он их, только шум стоит...Нам, вменяемым сотрудникам конторы, компы здешние не даются, как мы к ним не подстраивайся, даром и монитором не моргнут...А вот у него...
   Теперь уже золотозубый проницательным, правоохранительным взором осмотрел на меня и, видимо, не обнаружив, ничего подозрительного в смысле преступных замыслов, негромко и абсолютно доверительно сказал:
   - Есть информация, что когда рухнул Советский Союз, именно на Поручного свалился довольно крупный обломок...
   - Даже так далеко доле зашло? - сделал удивлённое лицо я.
   Так как золотозубый утвердительно закивал, тем самым подтверждая свои слова, то сомнение в его нормальности переросло у меня в твёрдую уверенность, что обломки Союза могли повредить и голову золотозубого.
   - Не повезло парню... Мне говорили... Многим тогда обломками головы поотшибало... А этот всё же выжил? Не так ли?
   - Вот. После обломочного обвала, он и закрутил с компами... Ходит слух, другая цивилизация его как-то озадачила.
   Тут с потолка на нас неожиданно рухнул солидный кусок штукатурки, хмырь на него среагировал мгновенно, он, привычным и, видимо, многолетним отработанным движением увернулся, а задело меня, правда. по плечу, но весьма чувствительно...
   - Учитесь, коллега, выживать...- наставительно сказал мне хмырь, - Вы, как никак в госучреждении...Мы тут теперь такие профессионалы, так поднаучились, поднатаскались, поднаторели...Привычные, приспособились...Нас на куски штукатурки не возьмёшь...
   - Простите, - прервал я его, - а это точно штукатурка валится? А вдруг ещё те, оставшиеся неоприходованными, обломки Советского того Союза?
   Золотозубый быстро вперился в потолок, долго вглядывался, что-то там высматривая, и потом пробормотал:
   - А что? Не исключен и такой вариант... Мы как-то не задумывались... Все учились от штукатурки уворачиваться... А вот у вас ловкости не достаёт, я гляжу, смекалки маловато... Потренируйтесь, советую...Профессионализм ценнее любительства...Это я вам говорю...Такие катастрофы не редки...
   Я заверил хмыря в своём глубоком уважении профессионалам, особенно тем, кто умеет убегать от обломков и кирпичей...И, конечно, от обломков государства... Они ещё страшней... Такой госслужбы я ещё не знал...Мне никогда в жизни не приходилось быть под государственной бомбёжкой, и теперь вижу - пока не готов...
   - Объектов для тренировок у нас хватает, что коридоры, что кабинеты...- продолжал наставлять меня хмырь. - Обстановка приближенная к боевой...Мы столько раз остро ставили вопрос перед руководством...Нам говорят, всё происходящее - случайности... Вступите в наши плотные цепи, в профсоюз...Повоюем вместе!
   Он обвёл рукой коридор:
   - Сами видите - кризис власти, она и сама, так сказать под прицелом... Недофинансирование, если вы кумекаете в терминах...
   Фишка в словах золотозубого под называнием профсоюз, опять мгновенно привела меня в боевую стойку. Я тут как-то некоторое, крайне малое, время состоял членом профсоюза, того самого, что остался от прошлой школы коммунизма. И я впадал в иллюзии, но так же быстро из них выпадал. В данном колледже отчаяния и зубовного скрежета занятия велись не регулярно и как-то загадочно, кого-то издали пугали кулаком, а чаще бессильно шипели под лавкой. Не понял юмора и смысла в коллективных стонах и стенаниях, а другого защитники сирых и убогих уже не умели или не хотели, и потому, в дальнейшем, профсоюз привлекал меня недопустимо слабо, то есть больше его членом я не был. Припадки глупости меня настораживают... И крутой непрофессионализм, он меня пугает, я не терплю лохов-любителей.. Тут если лох, зазеваешься и пришибёт к чертовой матери...
   Это в конторе, где я пробираюсь под штукатурным обстрелом, а в стране? И её довели...С другой стороны, расходы на похороны для некоторых меньше, чем пропитаться в бренном мире, всё помощь семье в наше трудное время... Так сказать, забота о людях...
   Я решительно повёл золотозубого прочь от занудной темы о профсоюзах, которые теперь, естественно, не школа коммунизма, а нечто, чёрт знает что.
   - Дорогой вы мой. - убеждённо сказал я. - Необоснованных катастроф не бывает. Догадываетесь о чём речь?
   Золотозубый, это было видно, ничего не понял, но на всякий случай кивнул.
   - Вот и отлично, - продолжил я. - Тогда вернёмся к Подручному. Вам ещё интересна эта тема или отвлекаю от важных государственных забот?
   Я ещё раз ощупал ушибленное плечо на предмет обнаружения явных вывихов и скрытых переломов, как учит старая, но теперь несколько полузабытая многими Инструкция Министерства по чрезвычайным ситуациям. Плечо, и вроде бы весь организм, действовали пока в штатном режиме, хотя в психику, судя по некоторым знакам, уже поселился кое-какой страх, погибать окончательно и впадать в инвалидность не хотелось, даже находясь на государственной службе. Прежде чем сгинуть во славу новой демократической Родины, хотелось бы наесться досыта продуктов питания, как бывалочи в тоталитарном прошлом. И ведь не ценил... Ни жизнь, ни постоянную сытость...
   - Я смотрю тема профсоюза вас пока не заинтересовала? - ткнул в меня палец золотозубый...- Жаль... Но время работает на нас...
   - Лучше вернёмся к Подручному...- дипломатично увильнул я от догадок о будущем.- Мне компьютерная тема близка и крайне интересна. - я упорно тащил золотозубого в другую сторону, подальше от протестных, тем более коллективных действий . - Все что связано с техникой... А у вас есть что сказать за компьютеры?
   - Абсолютно все подробности. Так случилось в давние времена, Боссу тысячу лет назад эти компьютеры толканули по дешевке... Их то ли на Гаити собирали, то ли в Республике Мумбу-Юмбу на коленке. Короче, какие-то чёрненькие и узкоглазенькие клепали, фирма у них "Puppe" называется. Не слыхали? Напрасно, техника исключительно гадская. И у наших монстров и поведение такое - нас эти компьютеры презирают и плюют на нас буквально слюной. По своей грубо азиатской сущности, противной и жлобской, только шаманов признают. Работают, хотя нехотя, но с надрывом. Подручный среди них и шаманствует...
   Опасаясь продолжения бомбовых атак, я настороженно поглядывал на потолок, но при этом энергично заверил собеседника, что на современном этапе данная беседоприемлемая тема волнует меня... На потолке вдруг опять что-то шевельнулось...Я резво отскочил, но падения штукатурки в этот раз не произошло, золотозубый хмырь даже не шевельнулся.
   - Как вы их отличаете? Пустые угрозы от налёта? - поинтересовался я, указывая на потолок.
   - Беспорочная, многолетняя служба... Я под этим небом и потолком полвека хожу... Стольких проводил в последний путь... Кроме потолка вы и на стены поглядывайте, отмечены серьезные случаи и на этом фронте...Из стен порой такие обломки кирпичей валятся, без могильной плиты запросто обходятся...
   Я поблагодарил за предупреждение и как затравленный пилот винтового самолетика закрутил и головой, и глазами, то потолок, то стена - не будет ли откуда атаки...О таких тяготах государственной службы слышать мне доводилось, но вот, мне кажется, в таком количестве я не готов был эти тяготы стойко переносить...Уверяя хмыря в своём интересе к Подручному, я вместе с тем представил себя государственником и патриотом, что, наверное, было модно,. Пришлось бегло, крупными мазками, разрисовать свою роль в помощи стране, показать, как я постоянно и неустанно до сего дня крепил безопасность родной отчизны, и ей на моих плечах было неизменно надежно, как младенцу в родительской колыбели... Я опять прикоснулся к ноющему плечу - вдарило основательно, а если бы на плечо свалилась ещё и государственная безопасность, я, вероятно, уже не удержал её.
   На безопасность страны на моих плечах хмырь никак не отреагировал, а занудливо твердил свои поучения.
   - Так вот... Кстати о компах...Другие конторские спецы по примеру Подручного пытались лупить этих тварей человеческого разума... Чёрта с два - не даются, провал полнейший. Тут сантехник нужен...Такой как Подручный, с гусями в голове, и чтоб в бубен бил...
   С потолка полетел ещё один кусище штукатурки, но теперь ловчее был я, по голове шарахнуло хмыря, он, видимо, так отвлёкся воспоминаниями о Подручном, что полностью ослабил откованную полувеком бдительность...
   - Зубы целы? Не хотелось бы терять весь золотой запас государства. Такие люди, как вы нам еще нужны... А кстати у вас золотых семь, или как я посчитал - одиннадцать? Заранее, простите, что я с интимными вопросами... - участливо поинтересовался я.
   - Зубы...Зубы... - залязгал он. - На том и стоим...Бог нам в помощь.. Я...Я... Так... Считаю... Нет у нас настоящей божьей искры, которая важна для наших конторских компов, и что сейчас, в свете возвращения к христианству...Так важно...Весьма необходимо...После стольких лет забвения и атеизма...И теперь Подручный у нас... как за священника, как шаман компьютерный... А золотых зубов у меня на сегодняшний день двадцать три. Не знаю у какого как, а у меня настоящие гибнут от переживаний. Чувствуется, что и ещё придется природные менять на золотые...
   Да, после налёта золотозубый вроде бы и устоял на ногах, но было заметно, что такой прилёт по голове потребовал от него перезагрузки, а она несколько изменила его информацию, что вызвало у меня настороженность за разумность этого активного бойца от экологии ...
   Тут хмырь, замахал руками и стал приседать в каком-то священном шаманском танце... Бдительность окончательно покинула ветерана борьбы за права трудящих и он опять не успел увернуться от падающих обломков, они очередью бомбанули его, теперь уже по разным частям тела, поэтому ему пришлось не только ахнуть и ойкнуть, а рухнуть на пол, но ведь и на полу он бубнил своё, о божественном..
   - ...кричит Подручный, дёргается, колотит по железу, будто в бубен бьёт, глядишь и от этого замерцал комп, засветился, можно чего-то на нём делать...
   Потолок рухнул окончательно. Я успел выскочить из закутка, так как продолжал внимательно следить за бомбардировкой, хмыря же золотозубого слышно было теперь откуда-то из под гипсо-известковой кучи. Рядом были рассыпаны сверкающие кусочки - каким-то солидным куском хмырю высадило и золотую челюсть...
   - ...но это всё не позволяет говорить о Подручном, как о Всемогущем...В игрушки играть на компах от него...ещё можно, а вот ...что-нибудь серьёзное... жалование подсчитать или заявление на отпуск составить...Всё вручную...Всё собственноручно...
   - Эдакий вы неунывающий весельчак...Завидки берут, ей Богу...Так вас спасать или вы не одобрите мои действия, как любителя - незнатока спасательных операций? ... Останетесь здесь до прибытия профессионалов?? - поинтересовался я у кучи. Разумных сигналов о помощи оттуда не последовало, по-прежнему шел лишь нескончаемый, вероятно, поток информации:
   - ..нам метода Подручного хватает... Валяй Ваньку с умным видом и руководство успокоено... каждый при деле...все трудятся...
   Наверное, расставания с лидером профдвижения, будь он и также свеж и бодр., как вначале нашей содержательной беседы, а не спрятанный под обломками Советского Союза. я не перенёс бы. Кто будет и дальше возглавлять моё движение к благородству? Без указующей и направляющей мне туда не добраться...Непостижимо печально... Но заботы службы, и, в первую очередь, поиски таинственного Подручного требовали моего движения вперед. Пообещав себе на будущее не забывать заслуг лидеров обиженных масс, а также размышляя над судьбами страны в целом, я двинулся дальше.
  
  Главное на госслужбе - не очуметь
  
   Если человечество изобрело топор, то есть смысл научиться им работать
  
   Классик
  
   Прямо по курсу, на диванчике у окна, восседала весьма сосредоточенная тётя средней моложавости. Внешность у данной гражданочки имелась средне - заурядная, без особых примет на лице и лишняя на моей картине восприятия природы. Но вот одежда гражданочки напоминала буйные краски одеяний африканских шаманов и доморощенных колдунов черного континента. Ядовито зелёный костюм с юбкой, оранжевая блузка, розовые колготки и фиолетового цвета массивные туфли позволили бы ей в судорожных плясках вызывать дождь, ураган и некоторые другие природные катаклизмы. На шее красовался шёлковый шарфик в мелкую шотландскую клетку. Дамы в розовых колготках вызывают у меня стойкое предубеждение к их взглядам на окружающий мир. Фиолетовые туфли с большими золочеными пряжками прямо указывают мне обходить их хозяек далее трёх километров. Вас интересует указанное мной расстояние? Докладываю голосом! Дальность прицельного боя снайперской винтовки до трёх км. Старайтесь не подставляться снайперам, даже в условиях тесного населённого пункта. Искать укрытия или прятаться от снайперов мне показалось поздновато.
   Я вздохнул, всегда хочется видеть красивое и привлекательное, видеть и любоваться им совершенно безопасно, тут привлекательностью и не пахло, потому, ощущая себя мишенью в снайперском прицеле, я покорно двинулся по коридору, не оглядываясь. Меня остановил вопрос, спрашивала гражданочка:
   - Возможно, вы торопитесь. Я не очень отвлеку...Вы не подскажете, как звали супругу Петра Первого? Вот сижу и вспоминаю...
   - Простите? - искренне удивился я.
   Не поверите, я ожидал другого: налёта, бомбёжки, шквального артобстрела...А получил от розовых колготок Петра Первого! Загадочная контора...
   - В школе я не любила историю. Многое не запомнила...А сейчас вспоминаю, так как же звали его жену! У этого, Петра Первого...
   - А-а-а...И для чего это она вам?
   - Несколько взгрустнулось...
   Я внимательно оглядел невзрачную гражданочку. Никаких намёков на подвох не обнаружилось. Сущая печальность на фоне недополученных в школе знаний. Но и ненасытного желания знаний по истории тоже не увидел, так, между прочим...Интереса ко мне, как к красивому и представительному мужчине, в её глазах явно не просматривалось. За окончательно сумасшедшую принять её вроде бы было несподручно, то, что во взгляде отсутствовал напрочь ум, ещё ни о чём не говорило, у большинства особ женского пола он не был заранее запланирован Всевышним. В таких мирных условиях я решил успокоить гражданку.
   - Хотите, я открою вам секрет приготовления русского борща? - мягко спросил я - Объедение!
   - А зачем? - недоумённо сказала она и посмотрела на меня, как марсианин на русского космонавта, спросившего: "Есть ли жизнь на Марсе?"
   - Вы когда капусту для борща крошите, нож у вас в какой руке? - мягко спросил я.
   - И что?
   - Держите нож в левой и вашим борщом будут объедаться...За уши не оттянешь!
   - Фу! - недовольно отрезала дамочка. - Стану я прыгать со сковородками по кухне! Не для того меня родители растили...
   - Ах, даже так? Смотрите сами. Хозяин барин! - согласился я. - У вас голод лишь по историческим событиям?
   - Да-а-а - протянула она. - Столько недополучено на школьной скамье..
   - Ладно. К вопросу о жене. Её сначала звали Марта Самуиловна... - я скороговоркой стал восполнять недополученное. - Она была по фамилии Скавронская, служанка и прачка. По одной из версий - еврейка. Вы не против?
   - Каждому, я считаю, своё... Еврейка - это не самое плохое, что может случиться с человеком!
   - Оригинально мыслите! Как-то однажды она попала в плен к русским. И стала добычей простого солдата, спала с ним под повозкой...Не слишком подробно? Вас не утомляет массив информации?
   - Говорите, говорите...Мне всё интересно!
   - Спала с фельдмаршалом...Спала с Меньшиковым...
   - А что проституция и тогда уже была разрешена? Как мило! Надо сказать Стенокардии Абрамовне...
   - Подруга? Выражает протесты против продажной любви?
   - Напротив, что вы...Крупный организатор!
   - Надо же, вы в курсе современного российского прогресса и на этом фронте? Всяко встречаешь на земле русской...Так я о Марте Скавронской...После на ней женился Петр Первый, имя у неё стало - Екатерина. Потом она и вовсе попала в императрицы...Её первый хозяин - пастор Глюк, тоже оказался в русском плену, а даже стал директором школы переводчиков в Москве.
   - Ах, вот даже как! То-то я смотрю...Удивительный вы рассказчик. Большое спасибо...
   Гражданочка отвернулась к окну и принялась разглядывать что-то более интересное...То ли это был экзамен для меня, то ли всё те же последствия - "чего натворила весна!"
   - Извините.. Там по коридору... - попытался привлечь её внимание теперь я...Но дама уже не реагировала, видимо, занятая перевариваем информации о прачке- императрице, о достижениях проституции на современном этапе...
   - Больше исторических вопросов не предвидится? - на всякий случай осведомился я. - Тогда я обращу ваше внимание...Неподалёку от сюда завалило обломками некоего гражданина...Я подозреваю, он гражданский служащий...Как организовать ему помощь?
   - Ах, - отмахнулась дамочка, - когда я в грусти, я выше житейской суеты...
   От этих взбалмошных гражданочек всякого можно ожидать. Но для взгрустнувшей особы мир вокруг уже, видимо, перестал существовать.
   Продвинутый народец в конторе. Секрет приготовления борща их не интересует... Куда не ступи, кого не встреть, они тут всё зацикленные на политике или лезут в доисторическое прошлое.
   Шагаешь по конторе и натыкаешься на несчастный экземпляр, недоученный в школе. Несомненно, изобретательная гражданка, политически целеустремлённая, но чего не постигла за партой, так не постигла...Теперь у тебя жизнь перевернётся, если ты узнаешь, что большинство императриц на российском престоле - жуткие иностранки? Факт сложившийся и отмене не полежит, имеем то, что имеем.
   Логично было бы предположить, что нормальная женщина поинтересуется у новичка, скажем, про особенности его приготовления борща или, чем на завтрак лучше кормить младенца. Житейское дело, для женщины привычнее...Возможно, могла бы рассказать что-нибудь весомое из конторских сплетен. А тут поди ж ты, вдруг, ни с того, ни с сего жена Петра Первого её взволновала...Очуметь!
   Жизнь вокруг не волнует? Про диеты спроси, как квасить капусту особым способом...Русские, кстати, в давние времена любили кислую капусточку с анисом...Подискутируем, язычки поточим? Попробуйте, возможно, ещё почувствуете себя русскими....Или квас. Чего про квас нет беседы? Про имбирный, медовый, с тёртым хренком...Мы, безусловно, не посконный, квасной патриот, но и русскими квасами бросаться не следует, пробросаемся.
   Столько забот наваливается: что, например, полезней - яблоки или всё-таки ежедневная маска из простокваши на лицо...как подаётся кофе в постель... как выращивать рассаду петуний....Господи, тетенька, ближе к земле и всё наладится...
   Я в недоумении пожал плечами и отправился дальше. Ах, сколько нам открытий чудных готовит просвещения век! Забавная конторка...
   Поворотов и тупичков конторский коридор, как я успел отметить, имел нескончаемое множество. Для пользы дела, по-моему, неплохо было бы создать путеводитель по конторе, на котором отметить ловушки, место особо опасного падения обломком и заповедные места для выгула занемогших на исполнении госслужбы. Что таковые в конторе в наличии я уже убедился. Причём не единожды...Ещё один поворот и тут нарисовалась опять некая дама, весьма худющая и, как выяснилась, не менее странная во всех отношениях.
   В одиночестве, в полной тишине, не обращая на взрывоопасный потолок и на грозящие, как нам открыл золотозубый, смертельной опасностью стены, она стояла у окна, вцепившись руками в подоконник, и напряженно сматривалась вдаль за стеклом.
   Я подошёл и глянул в окно, кроме сплошной обшарпанной стены кирпичной стены, никакой другой дали не было видно. А сама стена была видимо часть какого-то брошенного сарая...Тогда я оглядел неподвижную статую дамы, на лице - полнейшая задумчивость и выражение непередаваемых по мощности мыслительных усилий...О, Господи, ну и путь, что ни шаг, то открытия различных тёток. Я остановился и обратился я к задумчивой даме.
   - Простите, что прерываю мозговой штурм. Остановите своё размышление где-нибудь на середине...Случившаяся беда требует и вашего участия...Там в закутке, у кабинета за номером сто четыре, завалило обломками с потолка... Вы не поверите - гражданина с золотыми зубами... Он, мне кажется, какой-то профлидер...Ну, вождь трудящихся, правда, думаю, из мельчайших вождей...Будем спасать?
   На мой своеобразный крик о помощи она не обратила внимания и меланхолично произнесла:
   - Сброс не должен превышать поступление...И эти метры в секунду по нижнему бьефу...
   - Извините, кто вклиниваюсь в ваши научные заботы... - вновь сделал попытку я вступить в общение с задумчивой дамой. - Но там, собственно, гибнет... Было бы не экономично разбрасываться активистами... Тем более загонять их под кучи штукатурки.
   На моё почти трагическое сообщение она отозвалась как-то невнятно:
   - Межень... Если, как вы поймёте.. Но я не знаю, наверное...Каждый опять по себе должен ... Тридцать два градуса влево по фарватеру... Ниже руслового значения... А вот когда пойдёт ниже нулевой отметки, так называемой умо, но это ещё не факт...
   Я человек терпеливый и настойчивый, и как говаривал классик, если я чего решил, выпью обязательно...Я скомандовал себе не нервничать, оставить ругательные слова, готовые сорваться с языка, войти положение и достучаться до живого человека...
   - Вы меня изумили как явление природы. Честное пионерское! Вы не дождь? А, может, град? Или ураган какой смертоносный? Здесь, я не ошибаюсь, действительно природоохранная контора? - с дамой я общался всё ещё миролюбиво.
   Но, видимо, общение в обычном режиме до дамы не доходило, меня она практически не замечала и не слышала. Она была настроена на другую волну, эфэм, что ли....
   - Любые лимиты на сбросы должны быть утверждены... А где, называется, два тэ-пэ-водхоз...
   - Ау, - сказал я уже несколько язвительно задумчивой даме. - Вы это с кем тут ведете беседу? Я левей стою, если считать с краю... А вы кого имели ввиду?
   - Он, если в куче... То, опять вопрос, несомненно, всем ясно и вновь я вижу прежние значения, которые.. Не следует только усреднять многолетние данные... Берите в межень... Берите...
   - Вас мама говорить не научила? Или люди обидели до умопомрачения? Ладно, не отвечайте, я сам угадаю...Вы переучились и никто вас замуж не взял!
   Тут дама отчего-то занервничала и несколько забеспокоилась. Стала даже потирать виски большими пальцами, будто массируя.
   - Уровень мертвого объёма должен быть ниже сработки...Сработка берега чревата...Вы не знакомы с берегоукреплением...
   С берегоукрепленим я знаком, действительно, не был, межень для меня существовала в несколько отвлечённом виде. Но золотозубый под штукатуркой...С присущим мне гуманизмом, я приучен спасать людей из беды...
   - Ага, - сообразил я. - Медицине всё ясно. Диагноз поставлен верно...У вас вид человека впервые попавшего на Марс. Не ожидали увидеть инопланетян? Поразило? Бывает же такое, да ещё именно в коридоре нашей конторы. Согласитесь, довольно странно для госучреждении - чиновники и вдруг среди них бродят инопланетяне. Но вы не тушуйтесь, а возьмите и задайте им, этим несуразным существам, вопрос ребром: "Хаю дую ду?", или что-нибудь резкое на иврите, не стесняйтесь межпланетного контакта, пусть они, эти пришельцы, попадут впросак, если не владеют лучшими и демократическими языками племён гангстеров, агрессоров, захватчиков, бандитов и проституток. Врежьте им по самое не могу... И какие они после этого инопланетяне, если ни американского, ни еврейско-израильского, этих самых передовых языков планеты не знают? Убогая шалупонь, если говорить грубо, а не космолётчики.
   На мой высокопарный монолог в духе гамлетовских страстей дама отреагировала по-прежнему сухо, но забеспокоилась ещё сильнее:
   - Сброс в нижний бьеф мы будем определять в кубометрах в секунду и никак иначе... Отбор грунта никак не отразится на числовом исчислении русла...
   Я, понятно не мог остаться равнодушным :
   - А что мы так нервничаем? В психушку успокоительное не подвезли? Или вы уже не верите в собственное исцеление? Крепитесь, товарищ! Высшая сила вас не оставит!
   Конечно, я мог бы потерять терпение, не в долг же я прошу сто рублей у данной гражданки, а ищу помощи в спасении её же коллеги, мог возмутиться и сказать грубо и нелицеприятно в её адрес: " Вы - бесполезно безмозглая особа!", но для столь категорического вывода у меня имелось весьма мало проверенных фактов, а без факта лезть на обвинительный приговор мне бы не хотелось, потому и бросил неперспективное занятие - общаться зачумлённой дамочкой.
   - Извините, возможно, помешал и переборщил с участием, - я ещё раз вежливо раскланялся с дамой. - Я ещё передвигаюсь в природоохранной конторе? Или заглядевшись, нечаянно перешёл в местную психушку? А мне, извините, после всей случившейся гибели отечественной медицины помощь ещё возможна?
   Дама практически нормально не реагировала на мои сигналы, или отзывалась как-то по-своему:
   - Водоохранные зоны...Как с ними быть... Не исключены для многих открытия...Но я, естественно, всегда буду против.
   Мне думается, дама напрасно уделяла такое повышенное внимание регулированию водных ресурсов,.. Мы представляем заботы нормальной женщины несколько иначе. Если вам интересно, то выскажем несколько слов о роли и месте современной женщины в обустройстве быта, семейного счастья и в производственных успехах. Среди наших семейных знакомых числилась некая гражданочка, подходящих лет для немедленного замужества. Назовём её Викой. В такой ответственный период личной жизни, как принятие решения о вступлении в законный брак, Виктория, совсем, как оказалось, некстати увлеклась технологией конвейерной сборки, то есть, завела роман с инженером завода точного машиностроения. Его мы никак не назовём, достаточно печального в том, что он - инженер. Мы присутствовали на этой скоропалительной и необдуманной свадьбе, мы были свидетелями трагедии. Медовый месяц молодожёны провели у новоприобрётённых Викиных свёкра со свекровью, родителей инженера, в деревне Затылиха Болотнинского района, на покосе сена так финансы инженера не позволяли большего. Кроме того, инженер поведал молодой жене грустную историю, что на заводе уже год задерживают выплаты денежной составляющей зарплаты, а выдают заработок только предметами заводского точного машиностроения. Понятно, завод быстро сдулся, так как выяснилось, что китайская промышленность имеет более высокую точность, а отечественное машиностроение такой точности не даёт и ...Инженер стал безработным надолго, если не навсегда. Несколько месяцев совместной жизни, опровергли вековую мудрость - с милым и в шалаше рай. Когда их за неуплату выставили из съёмной комнаты, и инженер в отчаянии предложил: "Давай, уедем к моим в Затылиху жить, меня звали работать конюхом...", Вика решила повеситься... Кто такой в нынешней России инженер? Типчик совершенно ненужный в условиях российской лакейско-спекулянтской экономики. Русский инженер - вымирающий вид и быстро исчезающий за ненадобностью. Также как и русский конструктор, русский изобретатель, русский учёный...Человек без права на труд и без надежд осчастливить любимое существо. Обновлённая Россия жалует русского лакея, русского холуя, русского спекулянта - живоглота. Нам оставалось лишь сочувствовать, в общем-то, неплохой, миловидной даме в её несчастье. Впрочем, Вика чудом спаслась. Был развод с несчастным, нищим инженером, а затем счастливое замужество со славным пареньком Глебушкой, мойщиком рекитёрских иномарок на автомойке возле Северного базара. Более радостной и лучезарной, семейной пары мы давно не встречали! В медовый месяц Глебушка с Викой полетели в Таиланд, а вернувшись, отдохнули в египетском Шарм-эль- Шейхе, так как молодой муж увлекается дайвингом и решил опробовать в тамошних тёплых, водных глубинах новый, недавно купленный, акваланг американского производства. Теперь всем семейно знакомым девушкам мы настоятельно рекомендуем - не увлекайтесь ни токами высокого напряжения ни ремонтом технологического оборудования, ни выпуском текстильных машин. Да, к тому же, если сверкнут где-то офицерские погоны РА, бегите от того места без оглядки, мода на военных, красивых и здоровенных, резко оборвалась, в нищете и голоде жить не уютно. Отбросьте тупиковые пути замужества. Промышленность и армия в бандитско-олигархической стране перспектив в семейном счастье не имеют.
   Я постоял возле дамы безумного вида...Если я и спасатель-любитель, то спасать ещё и даму в таком состоянии было бы верхом безумия, тем более из-под обломков ещё не спасён вождь профсоюзной части местного пролетариата. Я и вам на будущее посоветую - женщин или не замечайте, или относитесь к ним с восторгом и восхищением, иначе они все мерзавки, подлюки и сумасшедшие...
   - Мадам, - сказал я говорящей статуе. - Ожидайте свой участи...Не буду обременять... Я пойду себе, если вы разрешите, ведь такие мозговые болезни пока не заразны...
   Уходя по нескончаемому коридору, я слышал за спиной всё тот же голос:
   - Тот, который под кучей... все знают, если хорошо вспомнить... Он председатель, что известно... А я скажу вам, только вы ничего не поймёте, он из профкома ... Как недопонимают люди... А он привык страдать за людей...
   Что за настойчивый и упорный народ, эти государевы работники, представилось мне - один госслужащий, задавленный почти до потери сознания, не перестаёт истекать словесным потоком, госслужащая теребит первых встречных -поперечных на предмет Петра Первого, другая в невменяемом состоянии, такая же, будто бы, конторская служащая, буровит что-то своё, затаённое, чего обычному человеку не понять никоим образом...Неужели и я дойду в порыве освоения госслужбы до такого состоянии?
   Много лет назад я взял себе за правило не совать нос в чужие дела, Порой трудно сдерживаться, но в основном я к этому будто бы привык. И вдруг что-то нашло, не иначе рассиропился с голодухи и от радости... Я знаю, что бываю излишне добёр, но переломить себя мне уже не под силу, другой бы шёл себе своей дорогой, а я взял и забеспокоился о гражданине, что улёгся под кучей, мне как бы до всего дело есть... И, наверное, мне плевать, что у него челюсть практически золотая... Эх ты, всеобщий защитник и спасатель , туда-то тебя и туда... Но пусть доброта меня погубит, чем толкнёт в пропасть какой другой порок. Может сбежать к чёртовой матери? Хотя, нет, бежать некуда, конечно, тут гарантируют начисление зарплаты, а этот козырь какое хочешь умопомешательство отодвинет на задний план.. Или ты, дорогой друг, не наголодался ещё? Ведь если в во времена сивой демократии не свихнулся окончательно, то и госслужба вряд ли серьезно сможет подорвать хотя и ослабевшее, но всё же моё личное здоровье.
   По коридору мимо меня неторопливо, прогулочным шагом, молча и сосредоточенно, прошёл гражданин небольших лет, не старше, эдак, мой на взгляд, лет тридцати. Гражданин был оснащен двумя крашеными фанерками, на груди и на спине, некая ходячая реклама. Надпись на щитах призывала: "Восхищаясь олигархами - ты укрепляешь демократию".
   Я поздоровался с рекламщиком, однако он меня и не заметил. Видимо, им предписывают манеры поведения во время рекламных кампаний. В данном случае, можно предположить, он получил команду не отвлекаться на мелочи. Обидно чувствовать себя мелочью, скажу я вам. Я постоял в задумчивости, принюхался, восхищения олигархами не чувствовалось. Воняло подгоревшим жареным луком и тухлым минтаем, их я определяю за версту. А для демократии, значит, я - потерянный человек. Не каждый день обнаруживаешь в себе отрицательные качества.
  
  Встреча со Стальной Челюстью
  
  Не движась, я смотрю на суету мирскую,
  И философствую сквозь сон.
  
  И.А. Крылов, баснописец "Пруд и река".
  
   Не успел я завернуть за угол, как услышал за спиной скрип открывшейся двери и металлический лязг. Кто-то позади меня сказал:
   - Эскюз ми...Я всё слышал. Этот Подручный...Странный типчик...В конторе много странных...Но, конечно, Подручный не из тех шпионов, которых ищут органы.
   Я неторопливо повернулся на голос, на меня в упор смотрел невысокий пузатенький гражданин невнятной наружности, с неаккуратной на голове плешинкой, переходящей в лысину. Физиономии подобных субъектов Минздраву неплохо клеить на сигаретные пачки, дабы страждущий никотина мог лицезреть - какие трудности в судьбе его ожидают.
   - И Подручный не фамилия его! - не отрывая от меня сверлящего взгляда, сказал пузатенький. - Если я вам назову его подлинное имя...Ого-го! Обо всём догадаетесь и вы, человек далёкий от подковёрных интриг в конторе! Не мне вам говорить! Сенькью вери матч! Всем станет ясно, чья кошка мясо съела!
   Подозрительный гражданин ненужной нам национальности, явно ожидал от меня какой-то реакции на его слова. Он стоял в распахнутом проеме дверей кабинета, кажется, за номером 1937. Выглядел он вызывающе в клетчатом лапсердачке при малиновом галстуке, потасканной джинсовой рубахе и потёртых джинсах от фирмы. Ботинки десантных войск США также недобро отливали не нашим гуталином.
   Я молчал, выжидая дальнейшего хода событий, а судя по всему, они не замедлят произойти.
   - Вы бы задержались, гражданин хороший...- добавил он с ударением на "гражданин" и ещё внушительней посмотрел на меня. - В ваших же интересах. Вы меня понимаете?
   Господи, вот приехали, так приехали! И без того пробираешься по бывшим родным улочкам, как по оккупированной стране, вражеских заградотрядов только не хватает... А тут и в государственной конторе уже свирепые проверки на дорогах...
   Что это - действительно проверка на дорогах? И тогда, кто у нас нынче - эсэсовцы? Не скомандуют ли, не дай бог: "Хенде хох"? Или контору, как и все русские правительственные присутственные места, уже контролирует оккупационный патруль штатовцев?
   Пока автоматом в спину, вроде бы, не тычут... Судя по тишине в коридоре, истерически жалобно кричать: "Нихт шиссен! Я сфой - их бин фольксдейч!" или "Не стреляйт, я за демократию Штатов!" не требовалось. Значит, пока, видимо, возникнет обычная светская беседа с вкраплениями местных сплетен, слухов и мелких страшилок. Интересно пытки предусмотрены?
   Кстати, учтите, Соединённые Штаты Америки для себя я именую страна Пиндосия. Это к слову, чтоб не было разночтений!
   - Простите, я не слышал команды: "Стой! Стрелять буду!" - несколько неуверенно сказал я.- Я не расслышал, вы произносили "Хенде хох"?
   - Где уж нам стрелять...- хихикнул незнакомец. - Не такой мы человек...
   Я посмотрел на незнакомца пристально, но пока приветливо, у него в запасе ещё было время, хамов я бью после третьего укуса. Он несколько съёжился и стал поглядывать искоса. Что-то намекающее было в моём взгляде, и это что-то подсказало ему об ударе после третьего укуса. Держись, дружок в режиме ожидания, оно несказанно бодрит и держит в тонусе. Чтобы такого сказать этому бивню? Хотелось бы сразу огорошить этого кекса чем-то неожиданным. Я, выразительно помолчав, спросил:
   - То есть, пока разрешите жить дальше? И руки можно опустить?
   Он засмеялся, почему-то мелким противным хохотком. Я для себя обозначил данного субъекта - Челюсти, потому что во рту у него, в отличие от встреченного мной ранее золотозубого, челюсть сверкала железом. Вероятно, это она так пугающе лязгала, создавая звук клацающего затвора немецкого "шмайсера" или пиндосовской, пресловутой жандармской винтовки М -16.
   Железный, сверкающий набор во рту своим блеском приковывал взгляд, на его зеркальные пластинки хотелось смотреть и смотреть. Владелец его, наконец, несомненно должен был вызывать зависть и уважение у нас, малозубых, а также и у иных, с убогими совковыми пластмассовыми резцами, которые были наспех всунуты, взамен утраченных, вырванных полупьяным районным зубодёром. Не дождавшись быстрого ответа, он схватил меня за руку.
   - Осторожно, пипуля! - тут же со значением произнёс я. - Рискуешь со своей излишней пошлостью! Моя мама говорила мне, будто я с детства не терплю щекотки...
   - Что вы, что вы...- живо отозвался он. - Я признал в вас интеллигента...
   - Милочка вы наш назойливый...Моя врождённая интеллигентность - ещё не повод беспокоить меня неожиданным оружейным клацанием. А сам-то чьих будешь?
   - Как это, чьих? Я государственный служащий...
   Я, отбирав на всякий случай у него свою руку, шагнул в сторону и опять ласково спросил:
   - Пусть так, вы - служака...Но дуся, хоть вы и служака, мы долго так и будем стоять, и вместе кашлять посередине коридора? Вы загородили мне белый свет...
   - Айм сори, айм сори...- закашлял он.- Ай донт ноу...
   Английские выверты меня несколько насторожили. "Фокус с пипулей" и ласковую "Дусю" пока пришлось отложить, хотя с неадекватами лучше говорить с лёгкой идиотинкой. Хотя мне, как сугубому интеллигенту...в своей душе... Мне, пожалуй, требовалось определиться на местности и решать, кто есть who, а кто есть not...Вы понимаете, о чём это я?
   - Так оглушительно и так внезапно...- довольно нудно пожаловался я. - Утром, знаете ли, излишний грохот несколько пугает. Может, я позволил себе ещё не совсем проснуться, а тут вы с лязгами и криками за спиной...У меня от вас даже сердце запыхалось и норовит доставить мне ненужные неприятности.
   - Айм сори, айм сори...Чего не хотел, того не хотел. Мои глубокие извинения...- снисходительно отмахнулись от меня Челюсти и слащаво добавили:
   - Маде оф Американа. Там не принято пугать, у них сплошная толерантность. Вери гуд, Соединённые Штаты...
   - Да ладно... успокоюсь как-нибудь, - согласился я. - Но лязг железа - это авторитетно, как звон кандалов. Или жуть передёргиваемого затвора...Приводит в чувство. Но вы назвали - Штаты? Северной Америки? Это где? Намекните, умоляю...Вы-то наверняка знаете место своей несбывшейся мечты..
   Челюсти подавился и закашлялся от моего святотатства. Угол, где поймал меня Челюсти, давил своей прокуренностью. Челюсти заметили, что я активно принюхиваюсь и сказали:
   - Дымом тянет из соседнего кабинета. Его обитатель, некто Хватьян, сигарету из рук не выпускает, три пачки в день...Только так. Установлено конкретными наблюдателями. И смолит исключительно кубинский "Партогас". Вы в курсе данной торговой марки? Сколько лет мы этот фиделевский "Остров Свободы" с хвоста скинули, даже ихние сигареты уже давно из торговли исчезли. А у Хватьяна "Партогас" не кончается...Не иначе кубинцы Хватьяна тайно снабжают. За какие такие заслуги?
   - Извините...- начал было я, но Челюсти мне прервали:
   - Погодите...Для серьёзной беседы нужны соответствующие условия. О,кей, майн френд? Мы отмиксуем информэйщен в своей голове. Эй донт ноу?
   Он внимательно и выжидающе несколько раз оглядел коридор. После закрутился на месте, беспокойно всматриваясь вдаль, как шпион из дальнего зарубежья при нарушении государственной границы СССР. Потом, настороженно замерев, постоял, чутко прислушиваясь к малейшему шуму. В обе стороны коридор был абсолютно пуст и равнодушно наполнен звенящей тишиной. Вроде бы убедившись, в полной безопасности, Челюсти выволокли из кабинета сначала низенький столик с пепельницей посередине, затем кресло и установили мебель у стены. Я молча, но с любопытством наблюдал за пока непонятными мне упражнениями Челюстей. "Тебя бы отмиксовать по-взрослому,- подумалось мне. - .Штатовский пендель...Пиндосовский, говоря по-русски..." Опять окинув коридор испытывающим взглядом, Челюсти уселись в кресло, привычным движением вытянув джинсовые ноги в десантно - пиндосовских башмаках на столик. Достав из внутреннего кармана сигару, Челюсти, умело раскурили её и, картинно выпустив колечки дыма, снисходительно бросили мне:
   - Устраивайтесь, май френд, разговор может затянуться...Плииз...
   Уютненько они тут развлекаются, вначале пытки в кабинете двух стервозин - эсэссовок, теперь какой-то пиндосовский прихвостень заявляет о том, что "нужно серьёзно поговорить".
   Обстановочка в коридоре напоминала пресловутые допросы в гестапо, или тайные спецтюрьмы ЦРУ во всей Европе, про которые забывают современные демократствующие, тыча, в, якобы, грубейшие нарушения законности при известном Сталине. В гестапо на допросы, безусловно, мне попадать пока не доводилось, от спецтюрем ЦРУ зарекаться, вот вам крест, не буду, пиндосовцы способны и в вашем доме сварганить тайную походную тюремку, и, судя по ситуации в нашей обглоданной стране, возможность такая определённо просматривалась. Может, пока я здесь болтаюсь, всё и произошло - ИХНИЕ уже насовсем и в нашем городе?
   - Простите великодушно, - решился я давануть на Челюсти. - Извините, виноват, из деревни - простоват. Не обидитесь? Вы некоторые слова, на котором языке произносите? Наверное, машинный перевод? Вы не из пылиглотов? Скажите прямо, я не боюсь заразиться.
   - Какой из меня знаток? Но в английский, знаете, влюблен. Вот язык так язык! Вери гуд! Окей?
   - Никак не могу понять, что вы пытаетесь сказать. Окей - это зачем или почему? Может, на русском это и имеет смысл, но с английским всё звучит, как бессвязный бред.
   - Вы ещё привыкнете! _ вальяжно сказал Челюсти. - Все привыкают к великому и могучему инглиш!
   - Скажите откровенно, - с чувством сказал я. - Каким образом меня раскусили? Я забыл отстегнуть парашют? Или антенна рации видна из-за спины? А-а-а...Вы расшифровали мои радиограммы? Черт побери, не ожидал, что вам знаком чукотский язык.
   Челюсти посмотрели на меня, как на снежного человека, ненароком заглянувшего в контору на огонек и попросившего закурить...
   - Май гот, как огорчает недоверие...При чём здесь чукчи? Так вопрос пока не стоит.
   - Даже так? Слегка отпустило, - произнёс я с ещё большим чувством благодарности. Я громко, с облегчением вздохнул, прислонился к стене и добавил:
   - Так говорите, мне присаживаться? Где же, где же?
   Я уставился на собеседника и, пожав плечами, недоумённо развёл руками, устраиваться, собственно, было негде. Кроме кресла, где восседали Челюсти и столика, где громоздились его ноги в ботинках и пепельница, других подходящих для моего устройства предметов не имелось. Усаживаться на пол, я посчитал нелепым, вставать перед Челюстями на колени, еще меньше привлекало меня. Челюсти, вальяжно развалившись в кресле, курили сигару и наблюдали за мной. Я выбрал подоконник ближайшего окна, сказав Челюстям:
   - Не уговаривайте меня упасть в мягкое кресло...Я с детства выбираю неудобные места...Отсюда мне вас лучше видно...Так на чём прервалась наша беседа?
   - Май дарлинг! Сначала я вас оповестил о странностях Подручного...Затем я указал вам на сомнительно - подозрительную деятельность некоего Хватьяна...- Челюсти выпустили дым от сигары и резко произнесли:
   - Он постоянно курит кубинские сигареты "Партогас". Спрашивается, по каким каналам ему поступает данный сорт, отсутствующий в российской торговой сети? Кстати, вам сигару не предлагаю. Мне видится, их курить вы не умеете...Окей?
   - Не впадаем ли мы в былую шпиономанию? - осторожно спросил я. - Не устраиваем ли напрасно всеобщую подозрительность? Вы всё-таки из соответствующих органов? Располагаете серьёзным компроматом? Хватьян прищучен, Подручный под подозрением, на очереди теперь я?
   - Я же объяснился...- замахал он руками, крепко зажав сигару в крае рта, - Я сам узник совести...Неоднократный...Никто и подозревает...Внешне всегда был благонадёжен, особенно с твердолобыми коммуняками, но презирал... И вы догадываетесь, что...
   Я усмехнулся и с улыбкой сказал Челюсти:
   - Ладно...Вы не из спецслужб. Договорились так считать. А тогда, с другой стороны...Предложить мне сигару? Тут вопрос... Насколько мне известно и кубинских сигар в данное время в российской торговле не видно...Если не контрабанда, что наказуемо...По каким каналам тогда?
   - А-а-а...Сигары? - несколько смутились Челюсти, - Гуд... Старые запасы, старые запасы...Я экономен...
   Он помялся и неуверенно продолжил:
   - Что до шпиономании... Как вам объяснить? Вы же на неё мне намекнули? Видите, мы все из неё, оказывается, и не выходили. Плииз? Все и тут, в конторе, стучат кому-то про кого-то...Такова жизнь!
   Где-то за поворотом в коридоре раздался непонятный стук. Челюсти вскочили, бросились ко мне и опять для чего-то попытались схватить меня за руку. Я соскочил с подоконника и сделал шаг в сторону, а Челюсти, отпустив меня и поозиравшись по коридору, на цыпочках пробрались к кабинету и встали в проеме двери. Дымить сигарой он явно поостерёгся.
   - Шпионы, говорите? - теперь я в упор глядел на Челюсти. - А что, в конторе брали живьем шпионов? Или как всегда, они ускользнули от бдительного ока?
   - Чего только в конторе не брали...Айм сори...Еще не время раскрывать все тайны, - сбавили тон до шепота Челюсти и с опаской опять выглянули в коридор. - Вы меня понимаете? С Подручным вы тоже поосторожнее, тот ещё деляга, идиот несчастный... Не исключено, я уже говорил, и шпион...
   Челюсти вновь уселись в кресло и задымили сигарой.
   - Ничего странного, - рассудительно начал я. - Какой важный стратегический объект обходится без приличного шпиона? А мы имеем - Контору! Я предполагаю, госучреждение с очень Большой буквы. И чтоб в ней не было шпиона?
   - Поручный не Подручный... Шпион не шпион...
   Челюсти вдруг взглянули на меня с некоторым подозрением:
   - А вы-то сами случайно не лазутчик? С того берега...Я вначале поторопился...А если действительно...Возможно, с китайского...
   - Господи! - эффектно возмутился я. - Посмотрите на мою худобу и затравленный видок... Мой оголодавший взгляд, пустые карманы. Вылитый Джеймс Бонд! Который шпион из Мелкобритании...
   - Как оценить, - всё ещё сомневаясь в моей благонадёжности, протянули Челюсти. - А если вы по китайскому заданию вошли в образ обнищавшего совка... Хотя с другой стороны, вас пропустил, мне сказали, наш отдел кадров. Две свирепые гончие в кадрах и в воробье раскусят разведчика...
   - Я сейчас выйду из образа и кое-кому накостыляю по шеям... - доверительно прошептал теперь уже я. - Парашют я отстегнул ещё в тайге... Я не отношу себя к людям, которые спорят. Или драка, или позвольте мне выйти вон, не прощаясь!
   Челюсти как - то привычно сжались, видимо, ожидая "шейного пластыря" и мгновенно отреагировали:
   - Окей.. Тогда верю... Хотя оставляю за собой право...
   - Право оставьте себе! - согласился я. - На мой взгляд, прав у вас больше чем достаточно...Где-то придётся укоротить...Болезненно!
   Челюсти скромно опустили голову. Я, наклонившись к нему, негромко произнёс:
   - Но...на мой взгляд, вы заслуживаете доверия. Только вам и только по страшному секрету... Вы меня-то понимаете? Я могу надеяться?
   Челюсти, вскочили, осмотрели коридор, а после сделали шаг назад в кабинет, словно забоявшись моих секретов, но затем, слегка вроде бы нервничая, вернулись на исходную позицию, в кресло:
   - Май дарлинг... Мне многое доверяют...
   Я с горечью в голосе пожаловался:
   - У меня, откроюсь я вам, окончательно надорвана нервная система. Взамен имею неимоверные страдания и сплошное неверие в себя. Что-нибудь страшнее вы знаете?
   Гражданин с железным ртом, заметно не врубаясь в ситуацию, замычал что-то невразумительное.
   - Спасибо за сочувствие, - растроганно пришлось отозваться мне. - Я не ошибся в вас...
   Он балгосклонно закивал головой и раскурил сигару.
   - Знаете ли... Видимо...Что-то не то съел...Или объелся, что и не мудрено... Желудок...- забормотал я тоном человека, на которого огромное несчастье свалилось неожиданно. - Я, уж извините, часто на него грешу. И вот, опять прихватило.. Не подскажите, где тут, простите, сборище унитазов? Сангигиенический водопадик, если угодно. Проще говоря, мне бы до ветру...
   - Это на улицу... Сортир во внутреннем дворе...Имеются и в демократическом обществе недоработки...Но нам такое досталось от коммуняк...До главного выхода и налево...Торопитесь...Было бы неприятно...
   - Ох уж эти коммунистические варвары...И с унитазами бардак натворили...Я прав? И ведь не присядь лишний раз...Чтоб их, нелёгкая...
   Я поахал и помчался в сторону выхода. Челюсти развалились в кресле и запаровозили сигарой...
   Вы станете недоумевать, неужели ещё и желудок беспокоит, наряду с огромным, как мы догадываемся, набором болячек? Конечно, старость беспокоит, прежде всего, непредсказуемостью недугов, но сегодня... С собственным желудком, в просторечии с кишечником, у нас случались разногласия и довольно серьёзные. Сегодняшним же утром наш желудок, мы предполагаем, сыто ликовал, иногда же следует баловать личные органы, что мы и предприняли с раннего утра - он получил две баранки, причём, заметьте, со сливочным маслом, на мой взгляд, относительно вкусные и питательные, изрядный пласт сыра, пусть и дешёвенького, голландского, и почти литр горячего чая с сахаром.
   Чем не пиршество души! Симфония для него за долгие месяцы, так что неприятных концертов, как не раз бывало, он устраивать, известное дело, и не задумывал. Но мы что, должны были сослаться на соловьиные трели в башке или внезапное помутнение рассудка, чтобы скрыться от занудливых и явно не понравившихся нам Челюстей. Много чести ему беседовать с таким непревзойдённым философом, как мы!
   Когда выкручиваешься, то кладите руку на живот и проклинайте нынешнее продовольствие, которое сгубило столько необходимых стране людей. Будьте покойны, любой здравомыслящий гражданин, а тем более недовольные властью, вспомнит десятки историй, "как его чуть не отравили, и несомненно посочувствует вам. Пожаловавшись на плохое пищеварение, вы тут же получите массу советов излечения - "а моя тетя по линии соседей, учила делать отвар желтухи обыкновенной, с добавлением двух ананасов...принимать перед сном! Старинный русский народный рецепт! Дядя из Малоодуревска вылечился в два счёта! И у вас не останется никого поноса, простите за подробности". Кроме того, вам обязательно укоризненно добавят: "А кому сейчас легко? До чего довели страну - от болезней спасает только водка! Когда такое было?"
  
  Подручный собственной персоной
  
  Если уж на работу ходишь с фомкой, то хотя бы не требуй диплом слесаря.
  
   Народная мудрость
  
   Шестьсот восемнадцатый номер на двери я обнаружил между кабинетами, на дверях которых были указаны номера двадцать два и триста десять. Осмотрел и следующую за ними дверь - дальше имелась дверь под номером девяносто третий бис, а перед ним была - сорок третья под буквой "а", такая расцифровка кабинетов у кого-то, может быть, и вызовет удивление, но я вам ещё укажу в дальнейшем на такие странности и безумства государственной службы, что свистопляска с номерами на кабинетах - детские шалости с циферками.
   Зашел я аккуратно и сразу не менее вежливо поздоровался со всеми. Потом учтиво осведомился, могу ли я видеть Варсафрония Подручного. Среди пяти восседавших за имевшимися столами лиц, лишь одно было явно мужского пола, поэтому Варсафронием, по логике вещей, должно было быть именно оно, но, согласитесь, в наше время ни в чём уверенным быть нельзя. Выражение лица видневшегося субъекта напоминало навсегда перепуганного лешего из известной когорты русских домовых и лесной нечисти, с мотивами мировой скорби и некоторого дебилизма.
   Данный гражданин за столом выглядел так, будто после того, как в детстве его испугали необходимостью есть утром манную кашу до скончания своих дней, он до сих пор не пришёл в себя. Субъект грыз кусок яблока, причем явно и основательно подгнившего, держа его в одной руке, а другой нещадно колотя по клавишам компьютера. В ответ на мой вопрос, указанное скорбно-дебильное лицо, внимательно оглядело оставшееся яблочный огрызок, откусило очередную порцию гнилого плода, грозно разжевало его, а затем вдруг печально сморщилось и простонало:
   - И вас успели настроить против меня...Не, я, что вы городите, сами не зная что...Не Подручный, и оставьте эти пошлые намёки... Моя подлинная фамилия Бурундучный...Сотый раз повторяю - Бурундучный...Да, я буду настаивать и в законах прописаны мои права - Бу-ру-н-дуч- ный... Кто вам наговорил, что я - Подручный... И не Варсафроний...Запомните, гражданин, я вас умоляю, по новому российскому паспорту я - Варсонофий...Вторую букву эр выбросьте, в моём имени она одна, а не две ...И она на правильном месте...Неужели это так сложно запомнить и понять?
   Субъект горько вздохнул, откусил яблока, и, видимо, в этот раз попался серьёзно гнилой кусок, на что указало окончательно скривившееся лицо...
   О, Господи, сколько же встречаешь ошибок природы на своём пути. На мой просвещенный взгляд, каждый второй встречный - поперечный пострадал от природы. Поумнеть бы этим пострадавшим, разума где-то добавить, но поскупилась материя, та же мать-природа или Всевышний. Не додали, а нам теперь крутись с этими убогими, сирыми и наглыми. Пришлось тут же кое как поправлять ошибки природы и заверить страдающего гражданина Подручно-Бурундучного, что в дальнейшем я буду именовать его так, как пожелает он сам, в рамках дозволенных действующим законодательством, и пусть это будет даже Варсонофий с одной единственной буквой рэ, в любом удобном для него месте в собственном имени. Про фамилию субчика я просто спел серенаду, мол, фамилия Бурундучный меня о приводит в совершенный восторг... И надо же как люди умеют устраиваться в жизни, и им достаются такие аристократические и высокопородные фамилии, а не какие там Псовы-Вертухаевы...
   Вы дипломатов не встречали на светских приёмах? Так это был я - сверх доброжелательный и любезный до противности...А что делать? Выбор не велик - либо голодать, либо суметь включиться в общий ритм обалденно-обалдевшей конторы... Пришлось рассыпаться в глубочайших извинениях, а в своей ошибке сослаться на то, что я новый, недавно принятый на службу труженик в их славной и природоохранной конторе, и понятно легко могу, к сожалению, впадать в недопустимые, конечно, в будущем недоразумения. И впредь, если мне будет дозволено влиться в сплочённый и достойный коллектив, данное уважаемое лицо, то есть сидящего передо мной заслуженного сотрудника, я буду на веки вечные именовать не иначе, как по законным паспортным данным - Варсонофий Бурундучный...
   - К-хе, - кисло скривившись, произнес леший, поименованный Варсафонием, - так это вас в наш балаган приняли? Господи, как я вас жалею... Вы ещё в неведении...Младенец! В слюнявом самодовольстве позволили нашу контору назвать славной? Гнусную забегаловку! Неисправимую тошниловку!
   Я попытался хоть как-то остановить фонтан злословия:
   - Извините, но вот я...
   Варсонофий на меня уже не реагировал, устранить протечку словесных обвинений было практически не в моих силах.
   - Этих придурков, - не успокаивался оратор, - что бездельничают за этими убогими, разваливающими столами рядом с металлоломом вековой давности, назвать достойным коллективом? Сборище идиотов и тунеядцев! Они давно все выпали в осадок, а изображают из себя... Вантуз в руках толком не держали, трехдюймовую патрубки только на картинках видели, недоноски...
   Варсонофий дожевал яблоко, на смерть скукожил свое и так искорёженное вселенскими страданиями личико, затем по очереди осмотрел дамочек за столами и вызывающе повторил:
   - Да, фанфароны...Алкоголики... Неудоумки...И вы все дурищи...
   Потом, не мигая, уставился меня и со вздохом добавил:
   - И о вас я пока не самого лучшего мнения... У вас проступают недостатки в образовании...Грубейшие пробелы...Не сантехник? Слово вантуз вам что-либо говорит? То-то и оно!
   Со всех сторон послышалось шипение и приглушенное: - А сам-то... Сантехник недоделанный... Фекальный король...На себя бы посмотрел...Кто бы говорил...Врезать бы тебе по башке...
   - Эх вы, курицы безмозглые...- отозвался Варсофоний. - Моя родная матушка мечтала о моём будущем...Оона хотела, чтоб из меня вышел парикмахер. Не вышло! Прости мамочка! Меня затянула сантехника! И то сказать, где ещё так брызжет романтика, чувствуется жажда подвига..У кого, как не у сантехника полная самоотдача...
   - В сантехнике.? - осторожно переспросил я. - Я считал...Брызжет что-то другое...
   - На вас не веяло непревзойдённой поэзией вантуза... - горько сказал романтик сантехники, - В какие выси он меня возносил...
   - Вантуз? Уносил в выси? Я думал, он ближе к канализации..
   - Не приземляйте святое для меня...- отрезал Варсофоний.- Сейчас и для молодёжи ничего святого! Разве нынче умеют правильно приземлится на унитаз? Печально я глажу на молодёжь...Они ещё и косожопые, черти
   Конечно, я непревзойдённый мастер поддерживать высокий градус интересной беседы, но тут я дипломатично смягчил категоричность и напряженность обстановки, миролюбиво заявив, что люблю всё человечество, а, узнав сейчас о такой недооценённой обществом профессии, как сантехник, постараюсь пристроиться хотя бы на какие-нибудь курсы и освоить азы сантехнического искусства, виртуозов, так сказать, вантуза и проточной канализации. Затем я, отчасти, вступился и за женскую половину, громко сообщив, что высоко ценю вклад женщин в процветание любимой державы, а сам лично вместе со всеми женщинами готов приложить немало сил в сплочение нашего коллектива и поддерживать все добрые и нужные инициативы и дела, о которых мне уже рассказывали... Шипение понемногу стихло, но вот Варсофоний занудливо гнул своё:
   - Какие добрые дела? Вы о чём говорите? Погодите и вас затянут в повседневные пьянки-гулянки, глаза бы мои на них не смотрели...Соберутся гурьбой, рюмка за рюмкой, огурец за огурцом, хрусть-хрусть, чмок-чмок, а потом ля-ля-ля, пустые разговорчики, пьяная дребедень... Человечество... Где вы его встречали? Процветание... Любимая держава... Тьфу... Приличного разводного ключа днём с огнём не найдёшь...
   Он оглядел окружающих его сослуживиц, выбрал из пакета, лежащего перед ним на столе, теперь уже грушу, не менее гнилую, чем предыдущее съеденное яблоко, грызанул её, и, скривившись в очередной раз, плачущим голосом застонал:
   - А топоры? Где, скажите купить топор, чтоб он был настоящий? Тю-тю. Подделки и подделки. Контрафакт, то бишь. Довели страну, называется...Ни топора, ни вантуза...
   Я завертелся юлой вокруг стола, с первого дня мне не хотелось открыто выдавать свои оценки чему бы то ни было, а тем более пускаться в философские споры о будущем человеческой цивилизации. А от Подручного-Бурундучного мне край требовалось попробовать запустить компьютер...Ради моей на сегодня великой цели - пожрать досыта, чёрта лысого при мне исполняйте, глазом не моргну, не вякну, я после нападения демократии на страну такого понавидался, через такие жернова пролез, так что ничего нового давно не встречаю. И на людей я уже не смотрю, а сквозь...Тоже ничего нового.
   Посему я намеренно не беру в расчёт ядовитость Подручно-Бурундучного ко всей окружающей действительности, а мягким, вменяемым голосом прошу его, хоть мимоходом, но своим учёным и подготовленным взором глянуть на мой компьютер и, если это не сильно отвлечёт уважаемого Варсофония от решения своих глобальных и мировых проблем, запустить машину в действие. Моих мыслительных способностей и полученного мной образования, видимо, совершенно не достаточно для общения со столь сложнейшей техникой - такую мысль провёл я для Бурундучного всеми доступными имеющимися у меня словами. А насчет топоров... Строительного инструмента, так сказать... То хотя проблема, прошу меня простить, нехватки подлинного строительного инструмента обошла меня стороной, но я негодую вместе с дорогим Варсофонием. Нам без топоров в сантехнике каюк, вот как я думаю. В ответ я получил новую порцию его унылого видения реальности:
   - Чего вы в сантехнику лезете? Только тупицы могут оболгать истинное сантехническое оборудование! Где там, в сантехнике применяется топор? Чо им крутить? Мозги этим дурам? - он по очереди указал на своих коллег женского полу и опять чавкнул грушей.
   - И какой такой компьютер вам включить...Вас в семнадцатый посадили? И тот ржавый, тамошний хлам с помойки, который валяется на ихнем столе, вы зовёте компьютером? Видел я его, знавал...Убожество, средневековьё и позор... Я вам скажу откровенно, по клавам этого компа стучал ещё Иван Грозный. Вам говорит что-нибудь это имя? Вы представляете, какой это век? По-моему и Булгаков сочинял что-то своё, мистическое, именно на данной машине... Вы хоть знакомы с Булгаковым? А с его мистикой? Шарики-то в голове у вас работают?
   То, что Подручный - Бурундучный занудливый мудак, любой бы убедился в и не вступая с ним в разговор, взгляда достаточно.. Через десять минут беседы с таким занудой начинаешь ненавидить людей, за двенадцать - возникает стойкая злоба на человечество,, а пятнадцать - необходимо, чтобы лишиться надежды на спасение цивилизации ото геены огненной. Ох и хорош нудяга Подручный, чёрт бы его побрал!
   Дикость происходящего угнетала, но опять же и веселила. Понятно, прививок от хамства - в юности мне понаставили достаточно и потому простенькой, банальной грубостью "сам козёл" меня пронять невозможно. И не люблю, знаете, начинать драку с бухты-барахты, всегда считаю, клиент должен созреть, перед тем как ему врежут по сопатке, я сам-то по натуре весьма мирный человек, и если кого-то отмутыскаю, то чисто по профессиональным обязанностям.
   Я бы мог по латыни жахнуть, образованность позволяет, но что ты этой tabula rasa (чистая доска) докажешь своими умствованиями. Сантехник, и все не раз убеждались, - незамутнённые знаниями мозги, а про рассуждения в извилинах лучше смеяться.
   Да, в силу своей крайней образованности, гуманитарной направленности я мог бы ударить кое-кого латынью, но, увы, латинская мудрость как-то посерела для современников и поблекла в глазах интеллигенции, мировой и отечественной. Мне не трудно ударить цитатами из латыни, но саму латынь нынче даже широкая медицина стала подзабывать, не говоря уже о жиденькой интеллигентной прослоечке. Потому Подручному и пришлось довольствоваться моей русской мудростью на кириллице.
   Всеми доступными и мыслимыми клятвами и при свидетелях я не стал клясться Варсофонию в своей вменяемости. Если я кого-то не могу уговорить мягко и деликатно, то у меня есть способ убеждать наглецов и хамов и позабористее, для на кармане завсегда небольших размеров книжица. Вы подумали про пресловутый партбилет, и тотчас удивились, как это я не сжёг его вместе с передовыми людьми нашего дерьмократического времени, когда они устраивали представления со сжиганием, а некоторые и со съедением этих книжиц...
   Нет, это не партбилет...Обычная печатное издание конституции вашей родины, предъявление которой вызывает у любого гражданина если не оторопь, то уж точно несказанное удивление. Достаю я таким макаром книжонку, показываю, что это такое, и официально заявляю, что готов поклясться на тексте родной вам и близкой Конституции, в своей честности и беспристрастности в чем-либо. Народ неизменно бывает поражён, редко кто вживую видел основной закон действующей на сегодня страны, теряется от такой моей клятвы и, естественно, в недоумённом состоянии верит в любую ахинею и бредовые измышления. Вы сомневаетесь, в небывалой вере народа ко мне? А чего вы-то поверили в бред и болтовню некоего полупьяного парня, который клялся, положив руку на свой основной закон? Он сдержал свои клятвы? Он кому-то чего-то гарантировал, гарант хренов? Даже на рельсы не улёгся, паскуда, а ведь как обещал, как убеждал...
   Что я вам скажу про мои думы о Конституции царя Бориски Сорокоградусного? Начиная жить по романтической книжке с названием "Конституция России", перекреститесь хотя бы. И прощайте! Вероятнее всего мы с вами после этого никогда не встретимся в подлунном мире, отчаянный вы наш самоубийца. Любопытный документ эта ублюдочная Конституция. Вам его не зачитывали по части прав? Я видел плачущих от счастья после знакомства с ельцинской Конституцией, они теперь, эти счастливцы, на каждой помойке. Чего им гарантировала, чего обещала данная Конституция - у мусорных баков, куда их выкинули конституционные доброхоты, разбираться не с руки. Мы же так до сих пор и не знаем, сохранены ли нам конституционные права на доступ к продуктам питания или они не уцелеют? Если доступность еды будет урезана, как урезают доступ к жилью, школам, детсадам, библиотекам, больницам, то власти обязаны внятно сказать, сколько народа планируется оставить в стране. Нам и на помойке хотелось обладать хотя бы приблизительными цифрами, а так получается, что власть предержащие нас считают досадной помехой великих реформ великих реформаторов.
   Гляжу в окно и пока с некоторым облегчением убеждаюсь, что и детишки кое-какие по двору бегают, и люди не все вроде бы убиты, и дома как будто не подряд взорваны. Что-то ещё шевелится. Двадцать лет назад, в то, что случилось с нами, во всю подобную демократическую чертовщину, которая налетела чёрте знает откуда на нас, никто не поверил бы, но слишком долго в стране всё было хорошо, пора было появляться каким-нибудь гнусным гадостям, и они не замедлили.... Внезапно так громыхнуло по всей стране, и вдарило по каждому, что в себя после этого не пришли ни каждый, ни страна, и оказались, кто где: и в прошлом, и в настоящем, и в будущем. Нормальной человеческой жизни дальше ни для кого не образовалось. Утешает одно - Ельцин не с бухты-барахты тут покуролесил, а по-умному всё порешал с мужиками в бане. Радость за Ельцинскую баню осталась, а уважения, даже к себе, нет.
   Теперь российский трудящийся по ельцинской Конституции имеет право бороться за лучшую жизнь на личном лапечке - приусадебном участке и вверенной ему тем ещё, бывшим советским государством жилплощади, систематически получать от жены чистое бельё, спать на оном. И никак, заметьте, иначе. Что такое ельцинская Конституция? С позволения сказать, бумажка, состряпанная несколькими не самыми мудрыми мужичками, о народе в ней сообщается как-то уклончиво и расплывчато, будто этой Конституции до простого люду и дела особого нет. Я стороной слышал, в ней как-то упоминалось о бесплатном лечении всех и каждого из оставшегося народа и учебе для пацанят. Верить или по-прежнему сомневаться? Вам уже смешно? Какой вы от природы весёлый и находчивый? Или обожаете играть в знаменитую еврейскую игру "КВН"? Лучше бы скривились, как от горькой редьки.
   Мне часто вспоминать о ельцинской Конституции по меньшей мере противно. Те, кто её состряпал в глубине души уж точно не верили в жизнь этой страны и не связывали с ней ни своего будущего, ни своих детей, ни потомков...Считается, будто ихняя Конституция чего-то мне якобы дарует, соизволит дать мне какие-то права. Не требую я никаких подарков, мне всё уже даровано Всевышним при рождении, и если кто не ведает о наших безусловных правах, то сил напомнить о них у здравомыслящего человека хватит. В основном Законе я требую описать жизнь, в которой я достойный гражданин и свободная личность. Для нормальной и достойной жизни требуется иная Конституция, с другими буквами, словами, намерениями, объяснениями, выводами и духом. Какая мы страна? Молчит наш основной Закон. Что страна даёт людям? Ещё большая тайна, крикливые лозунги, нацарапанные там не в счёт. Грабёж, обнищание и прихватизация по закону жизнью не являются, а вы видели в стране другую жизнь без растащиловки, без измывательства над простым и работящим человеком, без грабительской прихватизации? Для чего же тогда пьяными мужиками в какой-то тайной бане накорябана сия бумаженция? Выплеснуть на листочек благие пожелания ещё не означает верить в них или иметь задуманное в жизни.
   Мораль и нравственность для людей выше любой Конституции, на них, а не на бумажках, держится государство, без них страна, как утлое судёнышко без руля и двигателя, утащит его в открытый океан на рифы или перевернёт. Все великие сходились в том - мораль и нравственность, вешки привитые образом жизни народа, его религией, верой во Всевышнего, а не куцым текстом, нацарапанным несколькими нетрезвыми мужиками.
   Я имею право не уважать огромное количество людей, в частности демократо-реформаторов, грёбаных либералов. Записать бы такое право в Конституцию страны - вот бы удивили наружный мир. Я имею право на частную жизнь, не помню, что думает по этому поводу Конституция, но предполагаю и она не должна быть против, а также имею полное право на уважение в семейной жизни, поэтому считаю, что неплохо бы закрепить оное на конституционных скрижалях. До семейного уважения пока Основной Закон, конечно, не дошёл, значит, это будет первая поправка к Конституции, чем штатовцев из Северной Америки мы уже и переплюнем: у них поправка разрешает жителю носить оружие, а у нас иметь любовь и согласие в семье. Кто из нас гуманнее? Я имею право не верить дебильному телевидению, и если это право не записано в Конституции, то тем хуже для Конституции. В отличие от того, что ЭТИ записали в свою Конституцию, у меня есть право быть умным, здоровым, выпить рюмку водки за обедом для аппетита, бокал красного вина перед сном для удовольствия, быть недовольным жизнью, быть в восторге от себя...Целая собственная конституция, с поправками и дополнениями. Есть и обязанности: например, жить, а я привык добросовестно относиться к своим обязанностям, но острого желания положить ноги на каминную решетку не возникало - эстетствую по-другому.
   Кстати, ну её к шутам собачьим, Конституцию. Слишком основной закон государства живёт какой-то своей красивенькой небывальщиной, а отдельно проживаем мы, достаточно кособоко и неприхотливо. Возможно, однажды нам ещё и придётся каким-то боком соприкоснуться, хотя большой пользы в соприкосновении не вижу.
  
   Я продолжаю уламывать Бурундучного
  
  Хотелось быть головотяпом. В самом прямом смысле -
   тяп и готово...
   Из тайных, но правильных желаний
  
   Так вот, достал я из кармана брошюрку конституции, хотя и потрёпано-потасканную от частого употребления, и зловеще-дикторским тоном сказал, клянусь перед вами Варсофоний, что Булгаков, естественно, для меня почти родной, и очень близкий по духу писатель-мистик, имя Иван Грозный у меня последние сорок лет неизменно на слуху. Не скажу точно, кто кого мочканул в те далёкие и весёлые года опричнины, то ли Иван сынишку, то ли сынишка сам гикнулся обо что-то твёрдое, но тусовка, я помню чётко, у них нешуточная и весьма зверская случилась. А если ещё и компьютер к тому причастен, то значит, я правильно держу руку на пульсе отечественной истории.
   Бурундучный, хотя и немного ошалел от моего фокуса, не готов он был ни к нему, ни к моей пышущей грамотности, как и многие прочие до него, к такой моей ловкости ума, но, слегка очнувшись по причине своей занудливости, в сволочной манере опять забрюзжал:
   - Конституция конституцией, латынь латынью, чего там, к чему, для кого... Мне пока не до неё...На пульсе рука или нет, мне как до газового ключа, а от вашего компа, говорю я, толку всё едино никакого. Даже мне он не покорится... И не включится, и работать не будет...И контора наша вшивая... И железо у нас стародавнее... Ублюдки - одним словом.
   - А Босс тоже? Ублюдок? И Хамоватый? Вы их тоже так называете? - мгновенно ехидно зашипел кто-то в рядах женских трудящихся.
   - Да и, - начал было Бурундучный, но осёкся...Глаза, вижу, забегали... Заметался...Но не решился открыто бунтовать против начальства. Логично, я думаю, что ты затих и вовремя на месте определился. Хоть ты и ассенизатор, то бишь сантехник, а я теперь худо-бедно сообразил, что это равнозначные понятия - придурок изначально конченный, всё равно голодать никому не хочется, даже придурку. А прямые оскорбления в адрес вождей конторы, эти, мягко говоря, плевки в карие глаза столпов общества, до добра не приведут. Шутка в адрес руководства не всегда уместна...Даже не так, она - всегда не уместна...Насколько я разобрался в устройстве рыночно-демократического механизма в стране - выпнут еретика и не почешутся. Вот Варсофоний и поостерегся. Кое-какие извилины, похоже, еще трещат в черепушке, хотя процентов на девяносто, дурной.
   - Ну что вы, Варсофоний... Не знаком с вашим отчеством, а ведь хочется уважаемого специалиста называть хоть и скромно, но с отчеством... - ушёл в сторону я.- Не откажите все-таки бросить свой опытный взгляд, приложить, как говорится, руку спеца...Так как говорите, вас величать по батюшке?
   - Юрьевич, именуюсь я по отчеству, - пробурчал Бурундучный. - Можете называть в дальнейшем Варсофоний Юрьевич... Негромко, прошу вас, и сравнительно без издёвки...Некоторые дуры...- он повернулся к кабинету, - не понимают исторических параллелей...
   Он, откусив, пожевал грушевую гнилушку, и опять обвёл взглядом женское поголовье в кабинете. Те слегка затихли. Сморщившись в очередной раз от гнилья, Вантузыч запричитал: - Над историческими загогулинами предков не смеются...Мы должны уважать волю предков...Она - для нас как параграф закона...А с компьютерами...Даже если вся техника этой грёбанной конторы встанет наотмашь и зависнет... Чтоб ей интернета больше никогда не видеть...
   Я, честное слово, слегка затопорщился, видимо, от долгого простоя теряю квалификацию, какого-то грёбанного зануду не могу уломать, а бывало на третьей фразе заламывал субчикам руки. Захожу с другой стороны, начинаю неумеренно льстить:
   - Ваши познания, - говорю восхищенно - впечатляют даже меня, которого уже ничто не впечатляет. Это уже заслуги перед родиной, и заслуги серьёзные, по сегодняшним меркам. С вас бы ваять бюсты героев и расставлять эти изваяния на родине оных, в ознаменование имеющихся подвигов во славу... Колонны благодарных земляков заваливали бы монументы цветами, а брачующиеся впервые фотографировались бы на фоне постаментов. Да, в таком разе, прикидываю, вам бы цены не было, дорогой вы наш натурщик - монументалист, а так, сейчас, вы прозябаете зазря, то есть, сами представьте, сколько бюстов недоустановлено на героических землях для поклонении.
   Я краем глаза фиксирую дамочек за столами, вижу - немного развеселились родимые, потому и прикидываю, что избрал верный путь для вступления сплоченный коллектив конторы, а в нём, судя по всему, голодным, как ни крути, помереть не дадут...Хотя бы первое время.
   Бурундучный тоже, смотрю, подустал гавкаться, любитель он серенький и невзрачный, что и говорить, и не такие со мной, профессионалом трепотни, долго рядом не бегут, я ведь не спринтер, моя коронка - длинные забеги, и при душещипательных беседах, и при вкушении вовнутрь ликеро-водочной продукции, особенно отечественного производства. И конечно, добило Бурундучного упоминание о бюстах, слаб человечек, ох, как слаб...
   Тут я и вылез с одной из своих многочисленных "моралей":
   - Знания, как ни крути, всегда остаются силой. Вам ли не знать грамотным и образованным? Вам ли не понимать, государственным служащим? Я же прав?
   Дамочки с важностью согласились, покивав головами, а Бурундучный с недоумением посмотрел на меня. Сам бы он соседок по кабинету грамотными не назвал даже под пытками... Я, кстати, тоже, но игра есть игра...Поэтому я с жаром продолжил:
   Я и сам нашпигован такой учёностью, точно рождественский гусь квашеной капустой. Я давно на пользу себе запасся различными знаниями. Уверяю вас, во многих случаях помогает. Не далее как вчера в очереди за тихоокеанской селёдкой мне оторвали пуговицу на пальто. Повод лишь для мелкой ссоры, так как пальто потасканное справил я его лет двадцать назад. И хотя для стояния в очередях оно самое подходяще, крупного скандала не закатишь. Да и так далеко я заходить не стал. Понимаете меня?
   Дамы были само внимание. Скандалы в очередях любимое женское занятие и когда речь заходит о схватке, то у каждой есть, что рассказать волнующего и незабываемого. Бурундучный сосредоточено обгладывал какой-то очередной подгнивший плод.
   Я продолжал, всё время с уважением обращаясь с благодарным слушательницам.:
   - Кому как ни вам знать, хорошим хозяйками, что пуговицы даже на старое пальто пришить не составляет особого труда. Тогда вы понимаете, чего ради эту дуру, наглую тётку в телогрейке я буду крыть последними словами? Для её же радости? Таким наглючкам только дай поорать в очереди, им в удовольствие поскандалить с приличным человеком. А если ущерб легко восполним, то...А она просто ждала повода для перепалки, ей же продавщица замухрышную сельдину подсунула и на грубости со стороны телогреечной мадам и бросания ею рыбины обратно на прилавок не отвечала. Заерепенься я, такого бы наслушался от этой базарной бабы, а так, нагнулся, пуговицу поднял и пошёл себе, упаковывая в сумку кило отменной селёдочки. Вот вам польза от знаний.
   Тётки напряжённо ждали завершения сюжета, повернулся и Бурундучный, но по-прежнему ничего не понимая.
   - Так вот, эта баба, конечно, обиделась на меня за моё молчание. И что она делает? Она выливает три литра тузлука из селёдочной банки, а старичка в зелёной армейской куртке, стоявшего за мной в очереди. Выливает, будто нечаянно. Понимаете какая стерва? И тут происходит неудача. Старичок, мне думается, не обладал достаточным запасом знаний и не догадывался, что куртки от маринада всё-таки отстирывается. Он и кинулся перепираться с обнаглевшей тёткой. Скандал получился громкой, гавкались минут сорок. Вся очередь подключилась, кто за старичка, а кто против продавщицы. Та под шумок, из другой бочки стала селёдку подсовывать, с запашком. Ну и, своё тоже получила от разъярённой общественности. Я успел в булочную сбегать за хлебом, а когда вернулся, старичка увозили на скорой с приступом меланхолии...А ведь знай он о чудесах некоторых стиральных порошков, играл и дальше себе в скверике в шахматы, а не валялся на больничной койке...
   - Ой, как поучительно, - взволнованно проговорила одна из дамочек.
   Она поправила причёску и утонченно сообщила:
   - И вот я, как прирождённая блондинка, никогда не ссорюсь в очередях...Себе всегда дороже! И всякие лезут знакомиться! Нищие хамы!
   О, господи, ахнул я мысленно, помолчала уж... Отмечаю, дамочка худосочная, тощей тощего, мне такие не нравятся. Они никому не нравятся, но мнят о себе такое... Вам лучше не знать...
   И всё-таки, согласитесь, хотя история и простенькая, но все соседки Бурундучного по кабинету пригорюнились и наперебой кинулись в воспоминания, как их обижали в очередях, и какие там паршивые торгашки...
   За тощей вскочила другая дама, теперь уже рыжая толстушка:
   - И я вам скажу откровенно, как груб мир! Буквально перестаёшь верить в добро. На днях в автобусе одна чертовка наступила мне на ногу. Нарочно, я же видела. Не извинилась, и стоит, нахально головёнкой крутит, по мобильнику базлает. Уж я ей выдала! Половина салона аж подскочила... А не лезь на чужие ноги! Не прошло ещё время тупых совков, воспитания не видно. Асфальтоукладчица! Не ей, малограмотной фифе, личность разглядеть в человеке!
   Дамы увлеклись воспоминаниями и перестали обращать на нас внимания. Бурундучный обалдел, так его ещё никто не игнорировал. Он попытался прекратить базар, но остановить даже двух женщин сложновато, а тут серьёзный коллектив из семи разгорячённых дамочек...
   На фоне бушевавших в кабинете страстей мне удалось потащить Подручно-Бурундучного к своему компу. Бурча и выкрикивая какие-то мне непонятные угрозы в адрес техники, сайтов, Интернета, провайдеров и коллег-тупарей, он поплёлся за мной по коридору сквозь конторские лабиринты.
  
   Челюсти на нашем пути
  
   Прелестно! Какая насыщенность населения на квадратный метр конторской площади! Пару шагов мы сделали с Подручным по коридору, и вот он - Челюсти! Я опять наткнулся на Челюсти, гражданина с набором металлических зубов во рту. Он, что, так сидел с той нашей встречи в своём пресловутом кресле посреди коридора и дымил сигарой? С час без малого, пока я уламывал Подручного? Ну и выдержка...Ну и безделье!
   - Как желудок? - поинтересовался он. - Опорожнили или не успели добежать? А... - он увидел за мной Подручного. - С вами наш знаменитый специалист! Здравствуйте милый Варсофоний Юрьевич! Всё безумствуете?
   Подручный что-то пробормотал сквозь зубы, обращаясь к Челюстям, и повернулся ко мне:
   - Подождёте? Программный диск забыл... Вдруг перегрузить комп придётся... Вернусь на секунду...
   Я опять присел на подоконник, а Челюсти развалились в кресле. Коридор был по-прежнему равнодушно наполнен тишиной
   - Дисциплина тут, однако, свирепая, только и могу сказать, - указал я на пустынный коридор. - Все на местах. Трудятся. На благо Родины и на радость начальства. Мельтешение по коридору исключено.
   - Зи тейбл...Трудятся, как же, - неожиданно со злостью сказали Челюсти. - Или водку жрут, или косточки друг другу перемывают...Кто на язычок попадёт. Мелкие распри, ничтожные страстишки...
   - Открыто негодуете или жалобно печальны?
   - Чего скрывать? Со всеми этими алкашами и тунеядцами и так всё ясно. Негодую или печалюсь? Бесит! Почти все конторские - людская пыль. Малоинтересные и пустые жлобы. Оглянешься, вокруг - убогие, ограниченные люди. Женщины - сварливые и завистливые бабы. Мужской пол в большинстве - корыстные недоумки.
   - Злословим помаленьку? - невинно спросил я. - За спиной обвиняемых? Негоже. Даже для махрового интеллигента. Хотя и признаю, вы исключительно осведомлённый человек...
   - Старюсь ввести вас в курс дела. Чтоб ненароком не обожглись.
   - Битый я, перебитый... - махнул рукой я. - Места живого не найдёшь...Поздно остерегаться...
   - Как вам Варсофоний? Производит впечатление? - фамильярно спросил Челюсти. - Шаман или скрытый шпион?
   - Ещё не видел его в деле...- пожал плечами я. - Поработаем, тогда и видно станет, ху ис ху!
   - Вери гуд! Не дообщались мы как-то прошлый раз... - сказал Челюсти.- А стремление расставить точки над "и" - осталось? Кого станем проклинать - большевиков или коммунистов?
   - Махнём рукой на идеологию. Главное, мне удалось спастись, - извиняющимся тоном произнёс я. - Но имею и к вам вопрос, не успел задать по причине... Вот вы, если не так больны...
   - Пожалуйста, пожалуйста...- отозвался Челюсти. - Я весь во внимании..
   - Простите, что лезу в интимные дела, - участливо сказал я. - Аппендицитом не болеете? Кашель тревожный...Дрожь в руках...Или что-то серьёзней? Нервный тик, учащенное дыхание, регулярная диарея?
   Челюсти недоумённо замотал головой. Никто не признается, что он калека, даже инвалид на голову станет на смерть биться за свою нормальность. У этого гражданина, с железными челюстями во весь рот, сделался такой вид, словно он пытался принять решение о запуске межпланетного корабля на Марс. Мне думается, он всё-таки подумывал начать перечисление своих немощей и недугов, нажитых непосильным трудом...
   - Покашливаю перед сном, видения невыясненные...
   - Мне сразу стало заметно, - высказал я ему свои догадки диагноза, - на вашем лице заиграли потоки желчи, она охватывает весь ваш организм. Ухудшающаяся глупость не сильно беспокоит? Вы рискуете упасть в окончательную глупость...
   - Разве что... с позвоночником проблемы...
   - Счастливчик! Отставить пока глупость! - предусмотрительно остановил я поток жалоб Челюстей на недомогания и нажал на откровенную зависть. - Такое здоровье даётся немногим. Вы, я вижу, добропорядочный гражданин и регулярно проходите медосмотр. Похвально и даёт пример всем прочим, не проходящим медосмотр регулярно.
   Челюсти, вытащили сигару изо рта, распрямили грудь и громко задышали. Я спросил, как бы, между прочим:
   - Вы каких кровей? Не тевтонских часом или израильских? Или того хуже, ковбойского замесу? Не скрывайте, откройте душу.
   - Сын многих народов! - гордо высказался Челюсти. - Айм сори...В том числе и юристов.
   - Похвальная откровенность. Радует, - одобрил я и спросил:
   - А зубы, прошу прощения, за личные моменты! Простите, что интересуюсь... По какой причине...Как случилось, у вас во рту - сталь сплошная..
   - Ну не совсем они железные...- оживились Челюсти. - Всего пять зубов из легированной стали, три - никелированных, по два - хромированные и серебряные. А один - платиновый.
   - Даже так?
   - Я - интеллигент...- гордо и с вызовом произнес зубной коллекционер. - И могу себе кое-что позволить...Мы - истинные демократы...
   - Ой, скажите какие мы крутые и возвышенные, - пожал плечами я, - Не надоедает? Не задыхаетесь?
   - Нас призвала демократия, - выпрямились Челюсти, и гордо вскинули голову. - Вундербар...Как бы не было трудно... Держимся...
   - Выдохните. Вам станет легче. А теперь вдохните... Чувствуете освежающий воздух отдемокраченной Родины? Слабо? Не различаете его в дикой вони конторы? Тогда несколько раз вдохните и выдохните...
   Челюсти заозирались, потом подозрительным, тяжёлым взглядом уткнулись в меня. Я спокойно продолжал наставление:
   - Ощутили, как каждый норовит вдохнуть свежий русский воздух? Сами видите, а выдохнуть все норовят, что попало...Кроме свое дряни - вонь демократии пиндосов. И так повсюду в мире. Твердят вам, твердят, это не моя прихоть, все ощущают, трупная вонь от них, от дебильных америкосов, а вы куда лезете?
   Челюсти насупились и стали бросать на меня враждебные взгляды исподлобья.
   - Перестаньте вести тупую коммунякскую пропаганду...Окей?
   - А что если, вы поставили не на ту лошадку? Со своим инглишем? Может лучше учиться есть палочками и писать иероглифами?
   - Красный Китай - не образец для подражания...
   - Вы раздражающе наивны. Что бы быть умным... Давайте не будем дураками? Гав!
   - Айм сори...Что?
   - Это я для ясности. Гав-гав. Гав-гав-гав. Собачий лай. Ферщтейн? Или иностранные языки для вас недоступны?
   Я посмотрел на него мягким и теплым взглядом.
   - Господи! Вы в своём уме? - закатил глаза Челюсти.
   Я сказал негромко, доверительно:
   - Гражданин с искривлённым умом и позвоночником... Цифра естественных зубов у вас идёт на считанные единицы... Что вы можете предложить нормальным людям... Жить без обычных зубов, без нормального ума, без прямого позвоночника...Отменный путь...Завидный...
   - О, кей...Если потребуется, мы и дальше намерены страдать... Лишь бы светила демократия... А заставят, станем бороться в подполье...
   Челюсти с вызовом глянули на меня.
   - Ой, горе мне горе...- опечалился я. - Я люблю пить водку... Как там в подполье, допустят употребление вино-водочного? Или все станем смертниками?
   - Не ёрничайте... Речь о святом для каждого демократа.
   - Это не в кабаке сказано... и не сантехником, а воспитанником...- укорил я его. - В каком вы университете стажировались? Колумбийском или Пенсильванском? Ну, где всё-таки к вам подкатило ЦРУ? Это по их заданию вы бьётесь за дерьмократию? Вы начинаете утомлять своей упёртостью в демократическое дерьмо Оно штатовского производства, вам сказано, но воняет и от вас. Вам понятно?
   Я хотел ещё добавить про заокеанские ценности, в принципе чуждые для нормального человека, но появился Поручный. Он энергичным шагом подходил к нам.
   - Мы ещё увидимся, господин грантоед. Разрешите вас так ласково называть, - сказал я Челюстям. Он заскрипел зубами , но промолчал.
   За поворотом Варсофоний буркнул, что-то прожевывая:
   - Скользкий типчик. Бесконечно противный. Вампирское пожирание чужой энергии. Меня от него корёжит. Я чувствую, от него отшатнулся космос. Понимаете?
   - Как не понять? - уклончиво ответил я. - Есть космос. Он вверху. Он отшатнулся. Непорядок!
   - Вы осторожнее с этим типом. Любит до начальства бегать... Жалобы строчит на недемократичность работников. Стервозины начинают терзать, допрашивать, таскать...Оргвыводы. Вам оно нада?
   - Конечно, не нада - согласился я. - А ещё и отшатнувшийся космос!
  
   Бурундучный и мой компьютер
  
   ...Пробираемся мы с Подручным ко мне в кабинет. Какой-то новый путь, к Подручному я двигался вроде бы другим лабиринтом. Мимо захламлённые углы и закутки: обломки старых стульев, поцарапанные вековые шкапы, продавленные грязные кресла, угрюмые, ржавые металлические сейфы, коробки с пожелтелыми бумагами. В одном из тупиков рядами один на другой высились старьё: вышедшие из употребления телетайпы, пишущие машинки и арифмометры, которые десятки лет уже никто не использует. На одной пишмашинке бросилась в глаза надпись на немецком "Мерседес", на другой, поновее, возможно, электрической - "Башкирия". Самая нижняя - "Ремингтон".
   - Старое, но полностью исправное...Храним...На всякий пожарный...А вдруг... А у нас в наличии! Приноси и работай!
   - На какой, простите, случай?
   - А старые паровозы в спецдепо для чего стоят? Стратегический запас! Час "Ч", отдан приказ и разводи пары! - Догадываетесь, о чём речь?
   Какой-то необычный лаз с дверьми что-то мне напоминающими...Вход в бомбоубежище...Не иначе, громадные ручки, колесо для изоляции....Рядом спуск вниз, тут, в подвале виднеются аккуратно составленные заградительные "еже", сваренные из кусков трамвайных рельсов.
   - Металлом времён обороны Москвы? Готовитесь перевыполнить план по сдаче?
   - Забота о безопасности! Вдруг танковый прорыв противника! А нас всё готово! Мне предупреждены! Ракеты, атомная бомба...Не вам, подготовленному человеку говорить...А вдруг не сработает. Не катастрофа! Наш бронепоезд стоит на запасном пути!
   - И бронепоезд в наличии? И готов?
   - Чуть дальше...В подвале...Прямая линия до пивной на улице Первого мая. Метров семьсот- восемьсот...Представьте, вражеская атака! Последние силы...Руководство на бронепоезде уходит до пивной.Своеобразный клиент, руководство перемешивается с завсегдатаями и его уже не отличить. Враг в недоумении...Враг растерян! Руководство сохранено!
   - Феерично!
   - Я мозговал. План во всех подробностях. Босс в восхищении...Обещал, на федеральном уровне придётся обобщать...Москва за умные мысли цепко хватается.
   В нашем кабинете при появлении Бурундучного мои коллеги-соседки тут же слаженно по гадючьи зашипели, а старушенция даже начала плевать через левой плечо, старорежимно пришептывая "чур меня, чур меня".
   Кстати, позже как познакомились, соседки по кабинету оказались забавными тётенькми. Старушенция - ветеран колхозного движения, продубленная тётка из деревенской жизни Гликерия Пожилых, по направлению правления колхоза отбыла из родной деревни в райцентр для обучения в техникуме механизации три десятка лет назад. Милая и мягкая женщина у окна - Алла Митрофановна Грусть, жгучая, но уже стареющая толстушка, бабушка двоих внуков, озабоченная снижениём внимания к ней мужчин и что-то непрерывно вяжущая на спицах.
   Этуаль Пахомовна, гражданка с подкрашенным перманентом на голове, как всякая современная женщина не русской, а воспитанной национальности, развелась с мужем на третий месяц замужества. И Матрёна Кружкина, прирождённая блондинка и этим всё сказано. Любимая присказка Матрёны: "Ах, какая я дура! Ах, какая ворона!".
   Бурундучный уселся за закреплённый за мной стол и застучал по клавишам, изредка попинывая сам блок процессора, стоявший в углу. Кстати, зайдя в кабинет, на моих соседок Варсофоний не обратил никакого внимания. И то верно, со шкафами и столами сантехники здороваются редко. Но канючить он так и не прекратил. Я даже уверен, что не нашлось на свете такой силы, которая заставила бы его умолкнуть хоть на минуту - он просто истекал словами. Говорил, правда, всё больше почему-то шепотом...
   - Компьютеры используем в работе...А кругом понимаем, что вытворяется? Убогость и мыслительная неряшливость. Власти эти уродские, опять же, что хотят то и творят. Вот вы о конституции, мол, сплошная она ахинея, или не совсем, может я и соглашусь, а вот где, скажите мне, пирамидон, я вас спрашиваю... Почему так получилось, что хорошего пирамидона не сыщешь в аптеках? У них в стране уже нет пирамидона! Долиберальничали! И они, эти власти, хотят нашего уважения? Вы вот знаете, как лечиться без пирамидона? Вас как хоть зовут, я имею ввиду имя-отчество, а то я и не знаю, как к вам обратиться... К работе будто приступили...А кто вы и зачем, я вот пока не догадываюсь...
   - Пусть я для вас буду Владимиром...Если вас, конечно, такое устроит, мне ещё не хотелось бы считаться стариком, это я к тому, чтоб меня навеличивали всякими отчествами... Если для вас отчество знак высказанного уважения... Тогда не возражаю, именуйте - Николаичем, мне, естественно, будет приятно. Так и говорите при встрече - "Привет, Николаич!" - просветил я Варсафония о своих анкетных данных. Потом я, естественно, ужаснулся от названной им беспечности нынешних властей. Она, ничем неоправданная эта беспечность, конечно, угнетает и настораживает, мне, может быть, при не типичных моих болячках, пирамидон пока ещё не нужен, не исключено он мне вообще не потребуется, но почему же он исчез? На дворе-то двадцать первый век, а несчастного пирамидона нет, чем прикажете лечиться- излечиваться, как правильно подмечено? Пугает-пугает, соглашусь с вами. Глумятся, мне кажется, над здоровьем нации, загнали нас опять в какие-то допирамидоновые времена, пятнадцатый век, варварство жуткое и повсеместное.
   - А норсульфазол где? - напирал Подручный. - Где он, я вас спрашиваю?
   - Что и с норсульфазолом перебои? Надо же. Вот там и хвалёный рынок, как быть без норсульфазола...Ужасает и озлобляет.
   Мои соседки по кабинету зашевелились, и Гликерия Пожилых сказала мне возмущённо:
   - Чего ты, мил человек, этого умопомрачённого Подручного слушаешь? Бредятина и выдумки...
   Я скромно пожал плечами, стараясь не обострять и без того, чувствовалось, напряжённые отношения в кабинете. На Подручного налетела другая соседка, Этуаль Пахомовна:
   - Норсульфазолу ему не хватает... Касторки тебе бы досыта. Или конского возбудителя! Чтоб мужиком стал! Дурик, людям отпущена свобода! Досыта! В указах Президента сказано. А тебе всё ...норсульфазолу дайте...
   - В каких это указах? - рявкнул Подручный. Было видно, что он опять начинает "заводиться", и его непонятная мне взрывная ярость быстро наберёт обороты.
   - А пенсне? - закричал он. - Вы знаете пенсне? Кому сейчас дозволено носить пенсне? Не указано в Указах. И это свобода? Плевал я на свободу без пенсне.
   - Вы ещё, милый мой, лорнет затребуйте и напудренный парик. Как русскую вещь... - мягко ввернула Алла Митрофановна.
  
  Дорога к обезьянам
  
  
   - Что вы знаете в русской жизни? Макаки хвостатые! - вскочил Подручный и изо всех сил завопил: - Русского сарафана, вы и в кино не видели! Теперь и таких кин не снимают с русскими сарафанами. Гамадрилы! Только в цирке ещё обезьяне, такие как вы, с ужимками и кривлянием, в сарафаны наряжаются для смеха. Павианы! А где у вас повойники? Чего глаза выпучили? Нету? Шимпанзе дурацкое! Вы и слова-то такого не знаете - повойник. Русские они! Орангутанги! Рабыню Изауру вам бы только смотреть гадости по телеящику! И рыдать над чушью заморской... Мартышки!
   Неизвестно по какой причине Подручного заклинило на обезьянах, толковых объяснений в голову не приходило, не исключено, в этот момент космос выкидывал в пространство соответствующие, но до конца неизученные лучи, и перечисление обезьяньих видов стало доступно и принимающей их, отдельно стоящей земной антенне - Подручному. Других версий у меня нет.
   Вместе с тем, я большой противник криков, скандалов и прочих нанесений тяжких телесных повреждений. Особенно не допускайте, чтоб кричали на женщин и детей. Слабых и беспомощных оскорбления ранят болезненно, надолго и очень глубоко.
   Разговоры на повышенных тонах, обвинения и выяснения отношений всегда приводят к такой долговечной ненависти, что проще поселиться среди обезумевших львов, чем остаться в коллективе, где все обменялись мнениями о "хорошем и добром". Гасить разборки следует "фальшивым зайцем", за которым и побегут гончие.
   - Извините, - настойчиво, но учтиво я потянул Подручного за рукав. - Я не против...Не поймите...Я не вмешиваюсь в пререкания и оскорбления.
   Подручный тяжело дышал, злобно разглядывая соседок по кабинету. Те опасливо шипели, как среднеазиатские кобры, если уж речь зашла о зоологии.
   Когда красный от натуги Подручный, повернулся ко мне, я улыбнулся и сделал восторженное лицо.
   - Я два слова...Восхищает ваше глубокое знание подотряда приматов...Учёного сантехника видно на расстоянии...Но учтите...Из высших приматов вы забыли упомянуть мармозеток...Предельно шаловливый подвид...
   До взвинченного Подручного с трудом доходил смысл моих слов.
   - Кого я забыл...Ну, упомянуть... - с запинкой произнёс он. В глазах осмысленности ещё не появилось, а физиономия по-прежнему была перекошено угрожающим оскалом. Слава богу, оскал ко мне не относился.
   - Мармозеток забыли... - сказал я ласково и успокаивающе. - И по макакам можно сделать уточнение...Вы сказали макак хвостатый...Так вот, поясню, лапундер или свинохвостый макак...Он легко приручается...И собирает хозяину кокосы..
   - Зачем собирает? - так и не входил в тему Подручный.
   - Версии с кокосами имеются разные...- увернулся я. - Но вернусь к роду игрунков...Они также принадлежат к таксонам подотряда...
   - Где таксофоны? - неуверенно спросил Подручный. - Из которого продотряда?
   - Перекличка терминов не важна, - небрежно обронил я и доверительно сообщил:
   - Даже учёные ещё не во всем разобрались...Идут споры...Спросишь у них, это таксон или таксофон? А они отвечают, - вопрос назревший! Причём, из европейских обезьян остался только вид маготов, так сказать, лазающий зверь на скалах Гибралтара
   - Где зверь лазающий? - переспросил ошарашенный Подручный. - На скалах? Как он, маготов?
   - Не копайте так глубоко, вам в жизни не пригодится, - успокоил я взволнованного новой информацией Подручного. - Маготы живут на юге Пиренейского полуострова...Налево от Севильи...Вас маготы заинтересовали? Объяснить, как к ним добраться?
   - Кому? Мне? - немного ошарашенный моим напором Подручный терял ориентацию. Не таких мы, дружок, ломали через колено, приготовься-ка ты к показательной порке прямо здесь, на глазах изумлённой публики. Мои соседки затихли, ожидая развития событий. Цирковое представление со мной в главной роли им явно нравилось.
   Я прошёлся по кабинету, останавливаясь возле каждой из соседок. Из-за монитора в углу выглянуло неведомое мне существо. Мне показалось, испуг существа прошёл, и оно одобрительно прислушивается к моему выступлению. Подручный, не подозревая о предстоящей экзекуции, пошарил у себя в кармане и вытащил гниловатый апельсин. Осмотрев его со всех сторон, он начал его чистить. Расслабился, то есть...
  Тогда приступим...
   - Жить в Европе, быть знатоком обезьяньего вопроса! И, в конце концов, не встретится с маготами? Дикость! - возмущенно объявил я. Повернувшись к зрителям, я передал своё возмущение страдальческой позой мученика. Соседки понимающе поджали губы. Я строго спросил Подручного:
   - Вы европеец? Вам дорог Евросоюз?
   - Я как-то не определился, - пожал плечами Подручный, он, пока не слишком отвлекаясь, занимался апельсином. Апельсин, как обычно, слегка подгнил и распространял некоторые ненужные вонизмы.
   - Вот те раз! - изумился я. - Его с Европой зовут объединяться! Решительно! Два раза такое не предлагают. А вы? Согласны?
   Подручный чистил сосредоточенно апельсин, но отвлёкся, вроде бы на секунду:
   - Кто, я? Да!
   - Оно и правильно! Объединяемся, к чертовой матери... - одобрил европейский выбор я. - И вперед к маготам! Поехали?
   - Поехали, - легкомысленно сказал Подручный и укусил апельсин.
   - Мне не трудно лишь раз повторить...Ехать к ним следует так...Проезжаешь Мадрид...Это столица, но задерживаться там пока не стоит...Конечно, возникнут соблазны, всё-таки Испания, но вы торопитесь к обезьянам... Кстати, в Мадрид, я вам посоветую, прилетайте в пятницу Аэрофлотом. В среду и в воскресенье не пытайтесь. В среду прут сами испанцы, в салоне шум, невоздержанные эмоции, вино - рекой... Воскресение - день поездок российских бандитов. Вы их увидите в креслах - отъявленные жулики, олигархи, убийцы, артисты шоу- бизнеса. Водку пьют стаканами. Вам не понравится...Вы хотите лететь с бандитами, которые пьют водку стаканами?
   - Я? - подавился он апельсином, и начал выпадать в осадок. Отдышавшись, Подручный решил больше не рисковать, и автоматически принялся соглашаться со всем, совершенно не понимая, о чём идет речь. Поэтому он скучно добавил:
   - Не хочу я с бандитами...
   - И правильно! Зачем вам бандиты? Итак, вы проходите Мадрид...Дальше трасса на Андалусию, трасса приличная, сто пятьдесят идешь, а мягко, как на сеновале...Вы любите валяться на сеновале?
   - Я? М-м-м...Наверное...- печально произнёс Подручный.
   - Ох, вы и гурман...Или давненько не бывали в деревне? Оно и к лучшему. Сеновал, всякие очаровательные поселянки, внебрачные связи...Не берите грех на душу. Договорились?
   - Кто? Мы? Договорились, - Подручный покорно перешёл на односложные восклицания и не пытался сопротивляться. Зрители, судя по их лицам, были в восторге.
   - А вы.. А вы.. Вы бывали в Испании? - неожиданно ляпнула Матрёна Кружкина, особа нахальная, но крайне примитивная в запросах. Человек, который не выезжал дальше пригородной станции Жеребцово, где проживала её тётка, пытается задавать мне вопросы!
   - Вопросы с мест после доклада о международном положении, - отрезал я. - Отвлекаете очевидца. Теряется нить странствий...
   Кружкина что-то невнятно заворчала.
   Я подошёл к Кружкиной и строго спросил:
   - Вы сами, гражданочка, откуда географически будете?
   - Я-то...- смутилась Матрёна. - Ой, я такая ворона...Из Карпысака...
   - Как же, как же...Карпысак! Мать городов русских...Не самая, конечно лучшая, но что имеем, то имеем. Живите пока... И слушайте старших... Но не будем отвлекаться на мелочи, - деловито сказал я и строго спросил у Подручного:
   - Я не быстро диктую? Успеваете запоминать?
   - Угу, - машинально крякнул Поручный, не отрываясь взглядом от меня.
   В это время кто-то снаружи открыл дверь в наш кабинет. Мгновенно завоняло редькой и дешёвыми, прокисшими неделю назад щами с кониной. Я вздохнул и перешёл к вкусностям. Как записному волшебнику или заурядному фокуснику пришлось хлопнуть в ладоши и перевести и стрелки на съестное::
   - Завтракать, скажу я вам, лучше в Кордове... Кафушку найдёте легко, это недалеко от мечети. В Еврейском квартале...Я после набросаю вам планчик... Кормят изумительно...Обязательно возьмите паэлью...Не пожалеете...Вы пробовали паэлью?
   - Кто я? - тупо переспросил Подручный. Он оглянулся на соседок, внимательно прислушивающихся к нашей беседе, и спросил:
   - Где пробовал?
   - Дорогой мой, - сказал я убеждённо, - не ешьте паэлью нигде, кроме Испании, заклинаю... Запомните - паэлья. Вам будут предлагать кордовский омлет...Он как пирог...Вкусно, но... Станут навязывать тапас или чорисо в вине...Тоже неплохо, но быть в Испании и не отведать паэлью, преступление...Обещайте мне!
   - Кто, я? Обещаю! - в ступоре крякнул Подручный и проглотил последний кусок апельсина. Самый, видимо, гнилой, потому что Варсонофий дико скривился и застыл с полным ртом.
   - Причем паэлья, скажу я вам, собственно, разнотык вкусов. Она из каталонской кухни, но стала общеиспанской...И вы не брезгуйте... Кратко о ней, широкими мазками...Рис, курица, телятина, свинина, шпик, рыба, лук, помидоры, сладкий перец, зелёный горошек...Впечатляет?
   - Кого? Меня? Да! - проглотил оставшийся апельсин Подручный и тупо согласился со мной.
   - Прелестно! Вы быстро запомните...Она готовится так. Берешь всё. Жарить на свином сале с растительным маслом... Дорогие слушательницы...Напрасно упускаете верный шанс! Только для вас! Не рецепт окрошки диктую, речь о паэлье...Её, понимаете ли, те ещё люди едали...Вдумайтесь! Приготовьте, побалуйте кого можете...Итак сосредоточились...
   Соседки лихорадочно схватились за авторучки и принялись строчить рецепт. Я стал диктовать по медленнее:
   - Бульон делается из говяжьих костей и рыбьих хребтов. Рис варится с перцем. Тушишь, варишь,.. Складываешь в один каструлёк и доводишь до готовности в духовке. Испанцы тащатся... Я видел многих выживших после употребления...Рискнёте?
   - Кто я? Рискну! - стойко ответствовал Подручный.
   - В Севилье не торопитесь...Добрый совет, ничего в машине не оставляйте. Деньги, документы, закуски, жену...Воруют! Дерзко, начисто, до болта...Носовые платки тырят...Бычки из пепельницы...И это испанцы! Нация называется! Как вам?
   - Мне? Нет! - Подручный прикрыл глаза и застонал.
   - Как воруют жён? - вдруг возникла Алла Митрофановна, будто не поверив в кражу непосредственно жён. - Берут и воруют?
   Она бросила взгляд на соседок, те сидели, открыв рот, вероятно, взволнованные массовыми похищениями в далекой Испании женщин буквально на глазах опечаленных мужей. Тогда Алла Митрофановна, ободрённая поддержкой товарок, хоть и недоверчиво, но твёрдо и несколько игриво произнесла, явно ожидая от меня пикантных подробностей:
   - Поверить трудно...Цивилизованная нация...И для чего воруют, если не секрет?
   - Именно! Дорогая наша неверующая Алла Митрофановна! - клятвенно заверил я её. - Оставишь ненадолго жену в автомобиле...Хоть в "Жигулях", хоть в "Мерседесе"... Ничем не брезгуют! Хватают, что попало!
   - Ужас! - задохнулась Этуаль Пахомовна. Она, долго роясь, и, наконец, обнаружив, достала из громадного пакета хозяйственную сумку, из которой извлекла дамскую сумочку, после, открыв её, вынула из сумочки небольшой пакетик, затем из него выудила косметичку, которая у неё была приспособлена для лекарств. В косметичке перебрала коробочки и упаковки, насыпала из них себе с пяток таблеток и пилюль, высыпала их в рот и запила чаем. Стакан с остывающим чаем давно стоял перед ней, но заслушавшись меня, Этуаль Пахомовна забыла про него.
   - Ужас, Владимир! - повторила она. - Так вы меня в хроническую больную превратите. У меня же давление и дрожание нижних конечностей. Кошмарные подробности. И это в разгар рабочего дня! Уму непостижимо!
   Чего не могла постичь Пахомовна в разгар рабочего дня, осталось невыясненным, потому что вслед за ней, заглотили свои порции каких-то таблеток и остальные соседки. Я, за неимением личной переносной аптечки и, естественно, лекарственных средств, просто выпил воды из графина.
   - Значит, воруют жён? - переспросила теперь Матрена Кружкина.- А вот я как-то по тридцати процентной турпутёвке ездила в Польшу...
   - Польша? Это где? - прервал Матрёну я. - Страна такая, что ли? И где такая, прошу прощения?
   - Ну да... - протянула Матрёна. - Маленькая только, кажется...Там ещё и Варшава есть...А где.? Да как сказать, нас на поезде везли...Но жён там не воруют, мне говорили...
   - Отставить маленькие всякие Польши, имеющиеся неизвестно где! Они ещё вдобавок без воровства жён? Скучно! Не цивилизованно, не по-европейски! То ли дело Испания...Воруют от души...Больше того, - тут же отозвался я. - Испанские жулики забирают из машин всё подряд...Салфетки, окурки из пепельниц, разные мелочи, в том числе и законных жён.
   - Жён-то зачем? Почему законных? - не выдержала Гликерия.
   - Зачем им окурки, вам понятно? Да и правда что! На счёт законных жен, сам теряюсь в догадках...Давайте думать вместе. Зачем испанцам чужие, иностранные жёны? Мистика! Когда у них имеются испанки! Представляете, испанки, как женщины, это что-то невероятное... Варсофоний, вы знаете испанок, как женщин?
   - Я? А что? Пока, вроде бы нет! - разом смутился на женском вопросе Подручный.
   - Говорю вам... Это что-то! Грация, жгучие взгляды, порода... Помчитесь к маготам...Я запишу для вас парочку адресов...Обязательно познакомьтесь с испанками! Не пожалеете! Клянусь всем, чем хотите!
   - А вы сам-то знаете испанок? - неожиданно, но отчасти кокетливо спросила Матрёна.- Они лучше русских девушек?
   - Я - испанок? - возмутился я. - Я - патриот родной природы и какие-то испанки! Как вы могли подумать! Упаси боже! Бог миловал! Пусть уж сами испанцы мучаются со своими испанками...Нам и тут забот за глаза...
   - Как? Вы же сами только что... - попыталась поймать меня на слове Матрёна. О чём-то между собой забурчали и остальные соседки.
   - Дополнительные вопросы после основной беседы - начал выкручиваться я. - Об этом я уже уточнял. И только в индивидуальном порядке...В ввиду некоторой секретности...Мы на чём остановились, дорогой Варсофоний?
   - Приехали в Севилью... - мрачно сказал Подручный.
   - Севилья, Севилья... Конечно, до моря можно рвануть на Малагу...- я присел на стул, забросил ногу на ногу и вальяжно развалился...Подручный стоял на вытяжку, ничего-ничего, хорошая вздрючка никому не вредила...
   - Малага, город такой, это к морю... Поверните налево перед Байленом и дальше через Гранаду выйдете к курортам Коста-дель-Соль. Но тогда вы пропустите Кордову с её Еврейским кварталом, в стороне останется и Севилья... Оно вам надо? Смысл пропускать Кордову, даже если вы торопитесь к обезьянам?
   - Нам не надо, - обречённо согласился Подручный.
   - Вот и чудненько. Местность в Андалусии, скажу я вам, паршивенькая, болотистая...Кругом хлопок, оливки, сахарный тростник...Тайги не ждите...Прибываем в Севилью...Кто не видел Севилью, тот не видал чудес...Что знаменитого мы должны вспомнить о Севилье?
   - М-м-м,...- замычал Подручный.
   Ничего вспомнить о Севилье, мне думается, он не мог.
   - Да, получается, что в детстве вы не утруждали себя чтением полезных книг на русском языке....- огорчился я. - Севилья, Севилья...Тебя не любят, несмотря на все твои чудеса...Мы можем пролететь мимо чудес? Как думаете?
   - Не можем, - обречённо согласился Подручный.
   - Полностью согласен! В Севилье можно и пообедать...Тут и пробуйте тапас, ешьте с чем хотите. На закуску жареная рыба, а затем тапас, с окороком, с рыбой, с креветками, с овощным салатом...Вы какой больше любите?
   - Я? - Подручный смешался и долго размышлял. В голову, видимо, ничего по поводу какого-то неведомого тапаса не приходило. Он замотал головой по лошадиному и протянул:
   - Разный...Я люблю...
   И опять оглянулся на соседок...
   - Что можно сказать ещё о маготах? - уже легко, играючи напирал я. - Нас с вами больше занимают игрунки...Вас они занимают?
   - Занимают, - покорно согласился уже ничего не соображающий Подручный.
   - Видите, как я угадал ваши пристрастия, - назидательно сказал я. - По размеру меньше игрунков высших приматов не бывает...Пятнадцать сантиметров, всего на всего...Можете представить? Вес - полкило...Вот вам и вся мармозетка...
   Подручный долго заворожено смотрел на меня и вдруг резко повернулся к соседкам и вновь закричал:
   - Да вы, блин, кашу русскую...Нашу кашу...Когда, я вас спрашиваю, ели в последний раз? Мармозетки шаловливые! Свиньи шелудивые...
   - Свиньи это явно другой зоологический подвид...- остановил его я, но Подручный отмахнулся:
   - И черт с ними, со свиньями.. Они не в Испании...Это бабьё, как не назови, всё в точку будет, всё правильно...По головам их бить надо...Тогда что-то может и поймут...А то - Севилья! Мармозетки!
  
  Бурундучному удаётся включить мой комп
  
   Родина и Государство в России понятия разные. И государство у нас любви к Родине не прощает...
  
  Михаил Задорнов, сов. и росс. сатирик.
  
   Я ненадолго отвлекусь от плавного течения моего повествования, чтобы довести до вас моё мнение о властях. Я так подробно выскажу вам своё мнение, и если вы меня не поймёте - вашему компьютеру станет стыдно за вас. Если вам придёт в голову взбалмошная мысль - уважать власть, не делайте такой глупости. Это для шизоидов. Никогда не ругай власть, не уточнив, о каком государстве идёт речь, особенно, если ты в России, у нас каждый день страна - другая, так же, как и власть. Жить в России - не самая счастливая мысль, которая может осенить разумного человека. У нас и теперь кругом установилась такая безбрежная свобода всем и во всём, потому, кстати, и побаиваюсь, властей весьма отчетливо, так как всегда точно знаю, что со мной случится потом, если они захотят...
   Своей Родине я верил и верю, но когда от имени Родины со мной общается нынешнее государство, понимаю одно - беги и прячься, хорошего ждать не приходится. Власть бьёт нас по мордам на своих законных основаниях, а не как попадя. Видимо, я - человек беззащитный, чинуши и вышесидящие, и нижестоящие мне с наслаждением хамят, и то сказать, от меня ни угрозы, ни выгоды, простоватый, нищий и поношенный, и хамят-то мне по традиции.
   Вам власти дали разок под глаз? Такого жизненного опыта маловато, других соотечественников будет трудно понять, им-то приходится несколько хуже по части синяков и фонарей. С государством у нас не токмо беседовать, подходить к нему слишком близко опасно, когда имеешь несчастье встретиться со своим государством, хотя бы в лице жэковского сантехника, становится совсем худо и ограблено.
   Размышляете, кому бы отправить челобитную? И у меня нет ни одного подходящего адреса, да и жалобы совсем необидные, а разговаривать с властью мне не о чем, смеяться над ней - да, издеваться - да, обычного меня не хотят слышать, да что там слышать, не желают и малости услышать, а говорим мы с ней на разных языках. На вопросы она не отвечает, на возражения бьет наотмашь, за человека меня не считает. Пытаться возразить нынешней власти буржуев всё рано, что идти с вилами против танка, в презрительном взгляде демократствующего хама при власти столько победного цинизма, безудержного преднамеренного хамства, просто сияющая на лице наглость торжествующего подлеца, высокомерие взгромоздившегося на престоле ничтожества, бесшабашие неучей, дикая свобода диких варваров. Взгляните и увидите - оловянные, безжизненные глаза новоявленных властителей, наглый взгляд непуганого и безнаказанного хама. Во власти у нас давно неместные и неместного происхождения. Для кого им стараться сохранить народ и нас, русских? Мы, быдло, в понятие живых существ, для которых создаётся общество справедливости не входим, власть к жизни обычных граждан отношения не имеет, жизни для нас, простых обывателей, нет как таковой, хилое и беспросветное прозябание с убогими развлекаловками в виде каких-то выборов. Власть откровенно не желает понимать, что у неё такое народ, а что - быдло, а уж, тем более, что такое и для чего стране таланты людей. Властям и в голову не приходит замечать мелкого человечка с его несуразными потребностями, с его несовершенством, и всё-таки вполне объяснимым желанием жить по-человечески.
   Гуманизм власть предержащих на всё население не простирается, что там творит российская власть с вверенными ей людскими массами, теперь уже не так интересно, цель-то у неё одна - быдло обязано быть в узде, не должно митинговать, а уж тем более протестовать. Голубая мечта власти - что-нибудь запретить, а лучше всё сразу, у нас власть считает любую проблему не сложнее бутылки водки, и решает её обыкновенным ломом, серьёзные проблемы жизни власть превращает в весёлый балаган на улицах потёмкинской деревни. Цель любой такой власти толстосумов, а тем более сегодняшней, демократической российской - заставить быдло жить, как прикажут и этому радоваться, не допускать появления в башке у голытьбы и мысли о недовольстве порядками в стране, позволить кучке шкуродёров-мироедов жить в своё удовольствие, не имея никаких обязательств.
   Вверенное государству население должно оставаться народом, а не голытьбой, плебеями, подлым быдлом и нищетой поганой. Не надо ограничивать государство в исполнении своего долга перед электоратом, пусть он беден, но у него есть страна, пусть он убог, но перед ним должны. Если страна соглашается признать за своим населением право на жизнь, то как-то надо подумать: а для чего им, мелким людишкам, жизнь, и как его обеспечить, это право.
   Народ и государство должны быть едины, едины во всём, так что и от зарплаты, и от получения каких-то, пусть крохотных, но всё-таки благ, народ негоже разъединять. Народ и жизнь - едины, и много чего народ ещё с чем-то объединяет. Понять бы, кто такой народ. Все уже видят, что в стране скандально низкий уровень благополучия народа. Государство, утверждают специалисты, без народа почти невозможно, такую идею ещё никто и никогда не отменял, а у нас на неё не обращают внимания. Власть бы хоть спросила, а чего ты, народ, маешься? Дурость спокою не даёт или всерьёз, народ, о чём задумался? Когда у народа, может, впервые в истории наконец-то спросили, а чего он народ, собственно желает? В какую чашку и кто, по его мнению, должен борщика плескануть? Народ быстро заявил, куда следует о своих желаниях. И его туда послали. А и то, правда, соображать надо, где шутка, а где насмешка. Так что ему народу, крепкая случилась демократия и власть постоянно избегает объяснений с обществом, мол, что получилось, то получилось - кушайте, другого - не предвидится....
   Я оглядел кабинет...Под впечатлением нашей интеллектуальной беседы все четверо моих соседок сидели, раскрыв рот и обалдев. Видимо вселенская беда с пирамидоном, кого хочешь, выведет из себя. Кстати, я и не слышал никогда, от каких напастей эскулапы прописывают пирамидон, по моему разумению родная промышленность прекратила выпускать его лет сорок назад, медики забыли о нём в тоже время, сразу после появления Стрелок и Белок в космосе. Или даже чуток раньше, вместе переходом Суворова и его каменотёсов через горы Альпы - я иногда путаю некоторые события. Но даже если память на памятные даты у меня хромает, вставить фитиля нынешней власти я всегда готов, дайте только повод.
   Бурундучный терзал мой компьютер зверски и безжалостно, но комп даже не мигнул. Чтобы так били достижения импортной инженерной мысли я никогда не видел, но при этом она молчала вмёртвую...
   - Видали технику? - оскалился Бурундучный. - Металлом, допотопные счёты времен царя Гороха...И эти чинуши хотят, чтобы мы нечто путное на них делали...Уроды... И хоть бы кто разбирался, что и зачем... И только мы, сантехники...Понимаете? Чуете нашу высоту?
   Не дождавшись моего ответа, он ещё раз долбанул процессор ногой...И вдруг на мониторе что-то замельтешило и компьютер виновато завыл... Вы верите в чудеса на этом свете? Я - напропалую.
   - Ага, - хищно заорал в монитор Бурундучный, - ты против кого пытался устоять? Против сантехника? А мы тебя подручными средствами. Понял, подонок, ты эдакий? Трепещи!
   Мне понравился его победный рык и я отчасти похвалил Подручного:
   - Мы не станем больше опускаться до таинственного шёпота или нам есть что скрывать от потусторонних сил? Говорите прямо я и не такое переносил!
  - Какие потусторонние силы? - несколько удивился Подручный. - Они все наяву... Ведьмы, вампиры и кровососы. Оглянитесь, пройдитесь взглядом по конторе - и вы увидите вурдалаков, монстров и ужастиков. Так и приходится работать бок о бок со всякой нечестью.
   Я опять оглянулся,... Да нет, вроде по-прежнему из-за столов на меня глазели обычные тётки. Возможно, я чего не распознал, но ведьмами и стервами они были не так уж часто. Но на первый взгляд ничего сатанинского в них я не заметил. Даже летательных мётл видно не было, а согласитесь, ведьма без метлы совершенно не та ведьма, что может довести до беды. Баба Яга, та самая, легендарно-сказочная, я вам скажу как на духу, без ступы - обычная рядовая старушка без особых пакостей и подлостей.
   - В чём-то соглашусь... Но как-то без азарта...Пока крайних подлостей на себе я не ощущал..- забормотал я.
   Вы себе и в мыслях нарисовать не сможете ту картинку, на которой в центре полотна был весь из себя гордый и снисходительно хмыкающий Подручный-Бурундучный, а вокруг лисом вился я, благодарный и льстивый. Уж как я его только не благодарил за доставленную любезность, какие только восторженные выкрики из меня не извергались! Я восхищался и его приверженностью к техническим устройствам разных изначально непонятных мне типов, и умением быть с этими самыми мудрёными машинами на "ты", запросто включая их и даже выключая. Я просто заливался соловьём средней полосы России, нахваливая и полученную Бурундучным в своё время важнейшую из наиважнейших профессий - уважаемую во всем прогрессивном мире специальность сантехника, которая позволяет ему командовать не только неведомым мне аппаратом под названием "вантуз", но и запростяк руководить компьютерами...
   Бурундучный стоял посреди кабинета и самодовольно скалился, от удовольствия даже прищуривая глазки... Мои соседки по кабинету удивлённо таращились на него, совершенно не понимая, чего это я так вьюсь вокруг записного шамана конторы...Тогда я обратился с речью к ним:
   - Для вас, дорогие мои коллеги, в большинстве случаев, дипломированные сантехники, я искренне признаюсь. Я скажу так, профессия сантехника для меня от начала до конца - не только тёмный лес, тайга, чащоба, бурелом или те же непроходимые джунгли. Она для меня, то есть, всё непознанное и невероятное вместе взятое. Берём излюбленный инструмент сантехника - паклю. И для чего она ему? И как действует? Ни за что не соображу. А ведь у сантехника ещё столько причуд не менее пакли...
   Поток моих льстивых речей прервал сам Бурундучный. Он, неожиданно убрав улыбку с лица и горько вздохнув, пошарил в кармане своей куртки. Выудив оттуда большую, но порядком подгнившую грушу, он долго и внимательно её осматривал, потом опять вздохнул и укусил с самого гнилого бока. Зачавкав грушей, он обратился ко мне
   - Я вам, по доброте душевной, подскажу, коллега, одну полезную вещь...Так сказать, открыто поделюсь соображением в порядке передачи своего громадного жизненного опыта...Видите ли, коллега...
   Я немедленно заверил мастера, что любая крупица из его бесценного по значению постижения окружающего жизненного пространства будет принята мной не только с благодарностью, но и навечно сохранится в моей памяти. Бурундучный, чавкая грушей, с удовлетворением выслушал мои заверения в полнейшем моем ему почтении, и продолжил:
   - Я вам по-честному скажу, я человек излишне прямой, Кстати, будут отговорки - не верьте... Сейчас многим верить вредно...По себе знаю...Вы торговку, что в валенках по наших коридорах гуляет, встречали? Толкает непосвященным некое шмутьё...Не вздумайте у неё что-нибудь покупать...Китайская дешевка, ширпотреб на уровне дерьма...Я лично весьма прокололся - купил у неё свитер с термометрами на рукавах...Прогулочный свитерок, покрой у него далеко не стариковский, уж так приглянулся, так поразил меня задумкой и изобретательностью...Надеваешь сию вещь, в ней прогуливаешься себе по местам общественного пользования, а на термометрах, на твоих рукавах постоянно видна температура за бортом для собственного ознакомления... В любой момент цифры доступны для понимания и информации... Я человек, признаюсь вам, совсем не равнодушный к любой технике, меня функционирование механизмов страсть, как напрягает...
   - Вот как вы ловко головой думаете...Простите, что внезапно вклиниваюсь в вашу мудрость, но зачем вам постоянно знать температуру тела? Боитесь внезапно заболеть и рухнуть среди улицы?
   Бурундучный хмыкнул и бросил взгляд на моих соседок, что напряженно вслушивались в наш разговор:
   - Поясняю для дураков, температура измеряется за бортом, то есть измеряется температура не тела, а температура окружающей это тело среды...
   - Дурака справедливо принимаю на свой счёт, - тут же согласился я, - возражений против не имею, верно в народе говорится, если кто-то не сантехник, то он, извините, не сантехник... Тогда другой вопрос, а два-то термометра зачем на рукава пришиваются, среднюю температуру вычислять? Вы и математику обожаете?
   Бурундучный доел грушу, достал из другого кармана теперь уже гниловатое яблоко, методично, я бы даже сказал слишком пытливо - научно, осмотрел его со всех сторон и откусил солидный кус. Пожевав, он прислушался к чему-то внутри своего организма и только потом сказал мне:
   - Идиоты в стране, я смотрю, не переводятся. Для них специально рассказываю, один термометр показывает температуру по Цельсию, а другой по Фаренгейту. Вникаете?
   - На идиота согласен, - признался я, - вырос в обстановке среди всеобщего недружелюбия и саднящей зависти... Каюсь перед вами, в босоногом детстве, увы, мечты о привлекательной профессии сантехника не посетили мою неокрепшую душу, потому, видимо, мне и не удалось стать полноценным членом общества. Буду стремиться. Важно другое, а не обидит вас, как профессионала -сантехника мой вопрос о названных вами странных словах - Цельсию и Фаренгейту. Цепляет непонимание, я думаю, как результат недостаточной образованности.
   - Приехали! Здрасте! В наше честное и добропорядочное общество вкрался неуч и деревенщина, и это видно всем! Рассказываю для малограмотных, Цельсий и Фаренгейт - это фамилии ученых, которые изобрели свои методы измерений температуры. Температуру по Цельсию меряют, к примеру, в нашей стране, по Фаренгейту её измерять принято в Америке. Дошло до разума?
   - Боже мой! Спаси и защити! Как же я раньше обходил стороной такой бесценный кладезь обширнейших знаний, как эта благословенная контора, в которой трудятся столь подготовленные и разносторонние специалисты... Теперь сожаление о бесцельно прожитых годах жизни никогда больше не покинет меня. Я окончательно впал в трагическую грусть! Но вместе с тем, моя благодарность вам, светочу наших дней, выросла до неимоверных пределов... Разрешите, я и в дальнейшем, время от времени стану припадать к источнику всевозможных мудростей, а именно к вам?
   Вы сомневаетесь, дорогой читатель, что итак надутый индюк Подручный - Бурундучный после моих неумеренных восторгов неимоверно надул щёки и в своих глазах навеки стал гением и единственным обладателем истины? Умоляю вас, не разубеждайте сантехника в его гениальности и незаменимости, особенно, если он прочищает ваш унитаз. Пусть он будет титаном мысли, вершиной человеческой цивилизации...Не облезем. Лишь бы унитаз исправно действовал! Я вам больше скажу, унитаз самый необходимый предмет домашнего уюта. Недостойное отношение к унитазу никого не красит. Вот так-то!
   Поискрив чванливостью, Подручный завершил свою историю:
   - И что же? Прикиньте сами, даже меня, неисправимого знатока техники и механизации, эта тварь, не побоюсь такого слова, обманула, своим свитерком!
   - Да вы что?- изумился я. - Даже вас! Невероятно!
   - Точно! Оба термометра не функционировали! То есть оба показывали не ту температуру, что было в окружающей среде... Деньги выброшенные на ветер! Сволочи!
   - Действительно, не менее, чем, сволочи...Но свитер хоть согревал в условиях сибирских морозов? Хоть эту-то свою функцию он выполнял? Или и тут пролёт?
   - Господи! Да откуда я знаю, грел он или нет! После того, как меня подвели термометры, я в ярости уничтожил данное изделие...
   - Ой-ёй-ёй... Такая неудача, такое фиаско... Как я вас понимаю... Но с другой стороны, вам достался, видимо китайский ширпотреб, а что они, китайчата в температуре понимают..
  
  Я опять натыкаюсь на Челюсти.
  
   Господи, опять эти пресловутые Челюсти...Вот безделье так безделье! И ведь не устаёт! Дался же мне он, я только собирался перевести дух после битвы с Подручным, как вляпался вновь под сверлящий взгляд мутных глаз этого америкомана. Смотри, какой бес, на вороных не обойдёшь. Ничего, у нас имеется кое-что в запасе, Скажем так, лом с отворотом. Никто целым не уходил...
   Мне кажется, Челюсти даже слегка задремал, а в уголке рта у него тлела сигара... Я на цыпочках приблизился к креслу и заорал у него над ухом, что было мочи:
   - Ура! Мы победили! Подручный включил мой компьютер!
   Челюсти от неожиданности чуть не проглотили сигару, но в последний момент она обожгла ему губы, и он выплюнул окурок. Сигара маленькой ракетой стремительно улетела в открытую дверь кабинета.
   - Наверняка, сейчас в кабинете загорятся служебные бумаги, - сказал я обречённо. - Служебные - они как порох, раз и - вселенский пожар... Горит контора, горит страна, вы в подполье... Нет, сначала вы в тюрьме за поджог государственного имущества и некоторых госсекретов...
   Охнув и перевернув столик, Челюсти бросились в кабинет. Оттуда послышался топот, видимо, Челюсти топтали тлевшую сигару.
   - Экий вы резвый, - восхитился я. - Даром, что либерал...Только сегодня, я смотрю, бить вас пока некому. Или ошибаюсь?
   Челюсти, тяжело дыша, вернулись в коридор, гордо подняли голову и произнесли:
   - Даже насилие не изменит моих политических воззрений...
   - Скажите откровенно, как либерал либерал... Я наш, вы же видите...- я опять доверительно наклонился к Челюстям. - Уйдём, к чёрту, в подполье... Поглубже, затаённо, но чтоб рядом бочки с квашенной капустой...Они вас спасут! Вот о чем только хотел вас спросить... Там, в подполье, займемся террором или языком вам действовать сподручнее?
   Челюсти с ненавистью засопели. Я оглянулся по сторонам, коридор по-прежнему был пустынен, но чувствовалось, что к диспуту прислушиваются. В некоторых кабинетах покашливали у дверей, кое-где уже прилично сцепились за и против, доносились невнятные реплики, среди которых чаще всего отчётливо звучало: "Сам дурак!" Судя по сопению и смачными ударами по туловищу, доносившимся из кабинетов, бои местного значение надо было быстро прекращать, иначе дойдёт до перестрелки, как обычно на святой Руси и бывает. А я ведь изначально человек мирный и, главное, голодный. Вы же знаете, на голодный желудок мало кто воюет.
   - Какой террор? О чём вы! - оставив натужное сопенье, возмутились Челюсти. - Всё решат выборы. Электорат за нас. За демократов. Мы не станем царствовать, мы будем управлять...
   - Приехали! Раньше в стране жил народ...Остался электорат. Еще есть население. Куда народ-то подевали? Уже управили?
   - Народ не народ...Важно, как выборы пройдут. А там мы им покажем...
   Я внимательно посмотрел на гражданина с горящими газами и металлической челюстью. Беседа с ним бесполезна, он слышит только себя, а иное для него - лишь помехи в эфире.
   - Оставим высокое. Скажите, - ударился я в рассуждения. - Там, профсоюзник в зубном золотом сиянии, у вас железно-платиновый набор...Это такая мода в конторе? Или я совсем отстал от жизни и не заметил, как натуральные зубы перестали интересовать население в целом?
   - Моды, понятно, пока нет, - охотно пояснил зубной владелец. - Отношение к жизни, на многое влияет... Мы, истинные демократы...Так сказать , выразители, вековых чаяний... Стоим и будем стоять за демократию!
   Я церемонно поклонился и с радостно - довольной улыбкой заявил Челюстям:
   - Вы такой слишком умный и грамотный, я за вашими мыслями не поспеваю, не бежать же мне за ними вприпрыжку. Но ваша восторженная неистовость перед демократией напоминает мне ленинский университет миллионов. Но там хотя бы результат был на лицо, а тут только...
   Раздался металлический скрежет, мне показалось, от негодования Челюсти заскрипели зубами. Я поморщился, с детства не люблю скрежета металла, но удержавшись от критики и сделав радостное лицо, спросил:
   - Можно, я сфотаю где-нибудь из-за куста ваше коцанье деснами? Выйдет прикольно, получится - резидент разведки, так скрипел зубами, что стер зубы от ненависти. Заокеанские друзья ветерану борьбы с подлыми коммуняками подкинут своих рублей.
   - Перестаньте юродствовать... - резко бросили Челюсти. - Не бросайтесь словами... Резидент, заокеанские друзья...
   Челюсти икнули и проглотили какое-то невысказанное вслух ругательство.
   Я не стал отвлекаться на мелочи и продолжил своё:
   - Кстати, а вы так и не прояснили, а что у вас с зубами, какая такая причина? Ну, из-за чего родные, образно говоря, собственные жевательные принадлежности потеряны...Не эпидемия ли... У профсоюзника ещё понятно, классовые битвы, сражения, а вы, сущий интеллигент... Или кое-какие грешки молодости дают себя знать? Меня, как нового члена коллектива, это в некотором роде настораживает...
   Отскрипев крайне металлическим скрежетом, Челюсти отчасти пришли в себя. Несколько смущенный таким постигшим его вниманием, Челюсти ударились в объяснения:
   - С профсоюзным лидером у нас похожие жизненные перипетии...Неблагоприятные условия... Защита природы в экстремальной обстановке. Недостаток отдельных необходимых вещей...
   - Ага, понятно - тайга, суровый север...Плохое питание... Цинга? Недостаток витаминов?
   - К сожалению, другое. Недостаток толерантности... Вам знакомо это понятие? Чуть что - сразу в зубы...Естественно, от того и потери...
   - Неоправданная жестокость, - сочувственно сказал я. - Губители природы совсем распоясались. Так не любить борцов за нашу матушку-природу!
   - Это не природные губители, а наши конторские алкаши, - со злостью выкрикнул интеллигент.
   Он убежал из кресла вглубь кабинета, затем высунулся из двери в коридор, оглядел его сначала справа, а потом, осторожно повернув голову, и налево. Отметив, что коридор пуст, гражданин завопил ещё громче:
   - Я не боюсь об этом открыто говорить. Алкашня тоталитарная...Кругом и повсюду...
   Истошный вопль я оценил:
   - Где-то подобное я уже слышал...Где же, где...Запамятовал...Но звук был похожий, такой же испуганный и одновременно пугающий.. Как вам такое удаётся?
   Челюсти сбавил обороты и заныл:
   - Выпьешь с ними, как с людьми, пусть и грамульку, но от души, а уважения к тебе от них - ни на грамм. Ни мнениями обменяться, ни поговорить толком. До чего дошли скоты - демократию ругают, Президента матерными слова кроют. Уговариваешь, ну, почему вы так неудобоваримо относитесь к демократии? Намекнёшь про спецслужбы, про ответственность за оскорбления власти - лезут в драку... Вот и результат...
   - Я чего-то недопонимаю. Не уговаривайте меня, будто морду набить - невинное развлечение в приятной компании. Кстати, когда вам в последний раз чистили мордуленцию до синевы? И вы не обиделись за оскорбление действием? Вы - святой!
   - Какая святость? На прошлой неделе за похвалу выступлению Президента пришлось вставлять очередной серебряный.
   - Удивительно! Некто в составе группы выбивает, причем умышленно, ваши настоящие зубы, - сказал я, - а куда смотрят правоохранительные органы? Они разве не считают, что хулиганов пора призвать к ответу?
   Челюсти обречённо махнули рукой:
   - Заявление сколько раз писал. И чего толку? Десять наших лбов встают и уверяют всех и вся, никто меня даже пальцем не тронул. Мол, гражданин был крепко выпимши и неловко упал, мы свидетели.
   - А остальные конторские? Никто и ничего не видел?
   - То-то и оно, никто и ничего... Вы не знаете нашу контору...
   - Какая неудача...Кроме расходов, ещё и больно...
   Внезапно Челюсти вновь сорвался на крик:
   - Бестолку вас уговаривать, звери паршивые...Я всё равно буду стоять на своём!!!
   По коридору пронеслось эхо: "Ём-ём-ём-ём" ... Где вдалеке зловеще хлопнула какая-то дверь, Челюсти мгновенно втянулись в кабинет и испуганно замерли, вращая вытаращенными глазами и прислушиваясь к звукам из дальней части коридора. Коллекция зубов полязгивала, несколько дрожа. Рукой гражданин нащупал за спиной ручку двери и затих, готовый затворить дверь в любой момент...При этом он несколько вымученно старался улыбнуться. Улыбка на его лице не имела ничего общего с радостью, как витиевато по-восточному сказали бы наши китайские партнёры. Я уже ранее отмечал, как обожаю всю торговую линейку китайского ширпотреба, сейчас я высказался в пользу известной китайской мудрости. Не переключайтесь, как сказал классик, Первый к4анал, Первый канал...Я дальше ещё много мудрого поведаю.
   - Да...- с печалью в голосе сказал я. - Поистине болезни мы зарабатываем собственными руками. Но я слышал, в приличных конторах не принято вопить благим матом. Обычный скромный призыв: "Караул! Убивают!" - и не более того. Вас уже убивают?
   - Пока нет, - ответили Челюсти, но прислушиваться к звукам в коридоре не прекратили.
   - Тогда совсем непонятен ваш визг. Он создаёт картину безысходности... Обломки-то на данном участке с потолка не падают?
   - Визг, не визг...А какие обломки? И куда?
   - В двух поворотах отсюда под обломками с потолка пропал ваш профсоюзник. Уверял меня, будто падают обломки Советского Союза. Чудит, наверное. Сюда, я думаю, не долетят советские куски...
   - Какие куски? Какой Советский Союз? Какой профсоюзник? - занервничала Челюсть.
   - Вы знаете, - попытался успокоить Челюсти я, - в отличие от вас я продолжу делиться секретами. Мне недавно доверительно открыли... Сам Ельцин... Да-да, тот самый... Состоял и в пресловутых советских профсоюзах, во всех сразу, и в ихней партии... Он состоял насильственно и по дикому принуждению. На руках у него до сих пор находят следы наручников, так жестоко и бесчеловечно его загоняли в ту, ну, вы понимаете, ихнюю партию...Даже на ногах отметины...Чувствуете глубину издевательств? Из профсоюзов он больше всего не любил, мне клялись знающие, состоять в таджикском...Но заставляли. Поддержите Ельцина, не вступайте туда. Согласны?
   Челюсти постепенно, на моих глазах уходили в ступор, на лице у него отразилось полнейшее непонимание, где и в чем его убеждают, кто и что ему говорит. Я молча стоял рядом и при его взгляде на меня кивал головой, как бы подтверждая только что раскрытые секреты и важнейшую государственную тайну.
   Мы, как авторы укажем открыто, что с демократией в стране как-то не заладилось. Большие массы населения стали появившихся приверженцев этой секты, занесённой к нам из США называть дерьмократами. Возможно, вы не обратили на это внимание, но мы вас не виним, и более подготовленные люди прохлопали событие мирового значения. Такая первозданная глупость завораживает кого хочешь...Даже мы были в восторге, это при нашем - то снисходительном отношении ко всякой глупости.
   Что у нас случилось? Конечно, у нас после демократии случился наш любимый обеденный перерыв, и появилась возможность подзакусить чем-нибудь лёгким и поболтать о чём-нибудь не огорчительном. Но, а в самой стране в целом случился полный бардак и в нём даже лёгонькое весьма беспокоит.
   Мы-то застали остатки мыслящего мира, хоть и в момент их исчезновения, нам многое стало ясным, но допускаем, возможно, нам всем, сегодняшним, очень трудно понять смысл событий, которые мы сейчас переживаем. Мы не исключаем, истинную правду того, что вытворяли в России последние двадцать лет, может быть, поймут и оценят только через полвека. Одно всем ясно уже сегодня - с большой долей уверенности можно предположить - настоящие русские, как нация и культура исчезают. На смену им приходят поклонники Штатов из Северной Америки, которые своё будущее с русской культурой, обычаями и традициями не связывают. А это, уже из ряда волнующего...
   Мы русские всегда начинали танец от печки. Пошли? Начали? Не получается комаринская плясовая? Одного взгляда на вас достаточно, чтобы понять - в школе вас не учили любить Родину, вы не служили в русской армии, вы не пробовали настоящей и горячей жизни, вы не знаете своей страны.
   Увы, при нынешней обстановке в стране это диагноз всеобщий, вы не исключение, а ещё, как и всех молодых, у вас чувствуется нарастающий недостаток начального образования, голова ближе знакома с мусором нежели с чем-то достаточно разумным, происходящее вокруг для многих таких загадка, а тем более история Родины - уже тёмный и ненужный лес. Подвернётся топор, будьте любезны - под корень и подчистую, а потом, если не знаешь жизнь, историю и родные обычаи, то в тебе образуется пустота, и она до добра никого не доводила.
   Мы всегда по-русски танцевали и танцуем до сих пор от печки, главного места в русском доме. Если кто-то пытается исполнять танцевальные телодвижения от камина не русского вида и очага, нарисованного на холсте, мы возражений против такого шабаша не имеем, но считать русскими, подобных особей у нас нет оснований, и говорить по-умному с ними, нам не о чём.
   Мы скромны. Это подразумевает, мы стараемся не участвовать в безобразиях. Рокэндрол также вызывает у нас настороженность, как и танцующие обезьяны, с которыми не делятся открытиями о демократии. Тот, кто ломается в рокэндроле, плясать вприсядку разучился. А это, печально...
   Гражданин с набитым железом ртом отчасти сдался, а куда он, собственно, денется, мы и не таких на демократии ломали... Он было повернулся, чтобы отступить в кабинет, потом неожиданно занял исходную позицию и закричал, как бы в отчаянии:
   - Не дождётесь! Они ещё получат эти алкоголики, противники демократии. Уроды безмозглые... Прижмём всех к ногтю...
   - Вот, оно как...- размышляющее сказал я. - Осенью из земли вылезают грибы...Сейчас как бы не осень, но поганка, гляди-ка, опять вылезла.
   - Ещё раз попрошу моё мировоззрение не трогать...
   - Что вы, что вы, я руками гадости опасаюсь задевать ... - успокоил я Челюсти и попытался отвлечь его от пасмурных мыслей. - Госдепартамент Соединённых Штатов? Гранты поступают оттуда.? Или ещё и Англия добавляет?
   - Я? Мне? - от неожиданности вздрогнул он и ошалелыми глазами просто впился в меня. - Почему? Упаси, господи... Что вы говорите...
   - Скажите, человек без имени, вы себя кем чувствуете? - душевно улыбнулся я ему.- Ну, если не идиотом, то кем?
   - Я не обязан давать отчёт....Всяким там...
   - А я и не скрываю, я не всякий там...Я очень либерал, я такой сильный либерал, даже кушать не могу, пока другие не съедят порцию чёрной икры. ...Вам она как, не надоела?
   - Меня такое вовсе не касается... Я вот всё могу...
   - Да-да, понимаю...Квиток на усиленное питание от ЦРУ уже получили? И отоварили? Ай, молодца. Слышь, браток, ты на грибочки-то так не налегай...Столько среди них наркоты, галлюцигены... Пищевых неприятностей не ощущали?
   - Какие грибы? Вы о чём? ЦРУ обо мне и не знает...
   - Ну, вводить меня в заблуждение...Не этично! А вы-то ещё не живёте по китайскому календарю? Ах, вам по-прежнему ближе госдеповское время? Мне кажется, вы трясётесь в телеге прошлого...Остаётся предположить, в своё время вы недостаточно вдумчиво читали журнал "Коммунист". Бывало?
   - Подлая клевета и грязный навет! - занервничали одуревшие от моего напора Челюсти. - В связи с тем, что я был вынужден состоять в КПСС, журнал я выписывал по партийному приказу свыше. Если и читал, то из-под палки. И не запоминал прочитанное. Не разобравшись, вы сразу, китайское, госдеповское...КГБ, ЦРУ...Скажите ещё - Моссад...
   - По вашему виду многое можно предположить. Выразимся иначе. Любимейший миллионам активистов "Блокнот агитатора" вообще отсутствовал на вашем письменном столе! А-а-а, вас увлекал самиздат...Кстати, стол-то был? Или бухали горькую, назло Советской власти, прямо на полу? Не так ли, демократ вы наш прирождённый?
   Челюсти отключились и замолчали надолго, сверля меня испепеляющим взглядом. Откуда-то издалека по коридору послышались тяжёлые, угрожающие шаги.
   - Кстати, вы уже перешли на полезный йогурт и прекратили употреблять русскую кондовую простоквашу? Желудок того, возликовал от заморской пищи? - неожиданно спросил я.
   - Йогурт...- начали Челюсти и вновь притихли, испуганно прислушиваясь. Шаги перешли в топот.
   - Видимо, за вами, - кивнул я Челюсти. - Готовьтесь! Предполагаю, уже сегодня потребуются дополнительные зубы...
   - А-а-.а, - вскрикнул он. - Не виноват...
   Дверь за ним захлопнулась.
   Я постоял возле двери, прислушался. Челюсти, шумно дыша, стояли за дверью, также вслушиваясь. Я назидательно сказал:
   - Сколько же можно изображать из себя глупых и капризных детей? В таком случае, мы даже не детский сад, мы - детские ясли...Носите сопливчик и молоко пейте кипячёным...Демократ, нашёлся...
   За дверью было тихо. Видимо, Челюсти отчасти заинтересовались моей мудростью. Тогда я продолжил:
   - Бедный Ньюйорик, сказал бы я, и был бы весьма прав. Оскал черепа Ньюйорика пугающ и зловещ. Одни металлочелюсти чего стоят...А ведь какой был истинный демократ! До бомбёжек включительно! Гражданин, услышали? Это я исполнил специально для вас. Шекспир, Гамлет, акт последний...Похороны...
   За дверью Челюсти хотели что-то возразить, но повозившись, отказались лезть в драку. Мне пришлось выдать назидательную тираду:
   - Вы там, за дверью...Точно не хотите повеситься? Нет? Тогда слушайте...У меня нет склонности к чтению моралей, но вам скажу на будущее - не отвлекайте людей дурной политикой... На вставные, даже чугунные зубы, средств и у вас, интеллигента, может не хватить...Как знаток говорю...Население в целом крайне болезненно любит демократов.
   Спрятавшиеся Челюсти не шевелились. Я добавил в сказанное язвительно-оскорбительную нотку:
   - Короче, мужик...Смени врача - психиатра или уж подписывайся под своими речугами прямо - американское посольство...
   За дверью обиженно и глубокомысленно вздохнули. Потом лязгнули челюсти...
   - И ещё одно... В моём варианте исполняется впервые. Слушай и запоминай, дерьмосрат...
   Я с чувством пропел:
   - Гуд бай, амЭрика, о-о-о-о... я там не буду никогда...Какое счастье...Катись колбаской по малой Спасской...
   Я завершил своё выступление перед закрытой дверью, откуда доносился зубовный скрежет:
   - И тебе гуд бай, чилдрен, на твоём злосчастном языке...Жду дальнейших новостей о твоем самопожертвовании за святые идеалы либерализма и демократии...Слова понятные? Только, герой ты наш, не лезь напрасно, сломя голову, и в государственный механизм, эта машинка всегда адская, как грохнет, костей толком собрать не удастся. И не только зубов...Это я для размышления тебе , как существу, имеющему информацию преимущественно из америко-госдеповских источников...
   Уходя, я оглянулся по сторонам. Никто не появлялся, шум шагов и топот стихли. Наверное, наряду с дуростью и глупостью, и мистике есть немалое место в нашей жизни.
  
  Мной руководит Хамоватый
  
  Господи, ну и кто нами руководит? И эти люди, как говорил Вовочка, запрещают ковырять мне в носу?
  
   Классик
  
   Кадровичкой при приёме на службу мне было сказано: "Вас берут для оказания помощи...Конторе предстоит встречать высокого гостя...Наивысочайшего, наиуважаемого...Ваша работа - участвовать в организации встречи... Все руководящие указания для вас - по линии заместителя руководителя нашей конторы АКа Хамоватого. Могу сообщить, насколько я поняла, он вас примет для общего инструктажа. Его приёмная кабинет номер 99-а, кажется...Или а-99...Так что запишитесь на приём и всё непосредственно от заместителя и узнаете".
   - Прошу прощения, - очень тактично обратился я кадровой особе. - Вы сказали - АКА, а извините, как имя отчество заместителя полностью, не инициалами?
   - К информации под грифом "для служебного пользования" вы ещё не допущены. Согласно ведомственной Инструкции 288 тире 576 запятая 1152 от 18 декабря 1934 года с дополнениями и изменениями в соответствие со списком...Цитирую: "Заместитель по научной работе лицо строго закрытое и открытому упоминанию не подлежит". Конец цитаты, - авторитетно выдала информацию мне кадровичка. - В приемной вас известят, как обращаться к заместителю. Смысл ясен?
   - Мне? - переспросил я. Когда мне указывают на инструкции и закрытые распоряжения, у меня возникают позывы к одиночеству и кошмарные видения склонения меня иностранными шпионами к измене Родине путем выдачи ему тайного текста.
   В моих видения импортный агент только и вытворяет, подлец, что соблазняет нас, всех честных и хороших, но несколько морально нестойких людей, на выдачу ему государственных тайн. А ведь я, что ни на есть, к несчастью, человек податливый и нестойкий в отношении секретов... Обязательно меня подкупят, и я тем нанесу вред родной державе, чего мне крайне пока не хотелось бы. По мне лучше не связываться с тайнами, быть, так сказать от греха подальше.
   Разумеется, мы все особо секретного, знаем, собственно, немного. Потому что секрет, как ни крути, у нас в стране - это, прежде всего гостайна. а уж только потом девичьи недомолвки и мужские экивоки. А за разглашение такого продукта государственного хранения, сегодня сами знаете, чего бывает. Я не пугаю, я только вас предостерегаю. Сами-то мы, давно побаиваимся и секретов, и нынешних наблюдателей за их сохранностью, хотя сами можем выступать лишь созерцателями. А вот тайные ходы и пути-дорожки граждан с активной жизненной позицией, что буйно ринулись в ряды грабителей-мародёров родной моей земли, мы назовём у без стеснения и боязни, тут нам пугаться не пристало не такие уж они и секреты. Они нам, да и ещё кое-кому, аж в печёнки пролезли, как-то плохо от них стало...
   - Именно вам! Ясно? И не иначе!- грозно сказала кадровичка.
   - Хорошо, - согласился я, и, встав со стула, четко отрапортовал:
   - Только мне он и ясен. Так разрешите мне выполнять указанное, как можно добросовестнее, и отбыть по месту новой служебной дислокации?
   Чувствуете выправку? Буквально минуту назад я был самый штатский из штатских, рохля, а секреты меня, выходит, сильно подтягивают...
   Холл перед приемной Босса и Хамоватого был сооружён в двух стилях: слева - строго-официальном, справа - защитно-природном.
   Из официального присутствовала картина кисти неизвестного нам художника с изображением известного нам господина Ельцина. Как сказал классик, каждая эпоха определяется наличием портретов вождей на стенах. Какая сволочь изобразила Ельцина вождём, предстоит ещё разобраться, но он был размещён на строго-официальной стороне холла. Как оказалось, здесь конторский люд особенно любит поплёвывать. И вы догадываетесь куда! Эпоха такая...
   Возможно, с первого раза сходство портрета г. Ельцина с натурой мы бы не подтвердили. Нам редко удаётся видеть г.Ельцина с бокалом, полным коньяка, но данная авторская трактовка до боли знакомого образа нам близка. Безусловно, дирижирование г. Ельцина оркестром полицейских музыкантов в Берлине, игра деревянными ложками на голове знакомого президента, рассказы про загогулины и про снайперов, тоже требуют отдельных, эпически-живописных полотен, и там можно лучше выразить глубину образа, но восхищенный взгляд, брошенный г. Ельциным на бокал с коньяком прогрессивно - импортного размера , нам думается, художник воплотил блестяще.
   В портрете г. Ельцина ещё, можете убедиться, видна какая-то настороженность автора к оригиналу, но, на наш взгляд, настороженность явно недостаточная. Дайте нам в руки кисть, и мы пошли бы дальше. Мы создали бы из данного г. Ельцина фиолетовый квадрат Малевича. Причём, в майке -алкоголичке и по пояс в самогоне. Уверяем вас, нам бы хватило изобразительного таланта представить на холсте вонючую, картофельную самогонку, изжеванную затасканную майку и эту суку, поганую. Вы назовёте это нашей упорной неприязнью к царю Бориске. Отнюдь, какая неприязнь? Что вы, что вы! У нас к нему открытая ненависть и нескрываемое презрение. Подонки и предатели для нас не существуют как люди.
   У неизвестного автора на большом двухметровом полотне г. Ельцин предстаёт перед зрителем не только президентом, но и отечественным патриотом, а также мужчиной выдающегося взгляда. Рисовальщик изобразил борца-патриота в лапсердаке государственного покроя, естественно, римского пошива из коллекции Версаче "Известные деятели года", в слегка отутюженных брючатах фирмы "Хуго Босс".
   Представляя обувные принадлежности нарисованного образа, создатель картины пошёл на смелый шаг, он воплотил задумку многих - единение скромного г. Ельцина с населением подведомственной территории. Теплотой и любовью художника к своему персонажу отдаёт обувь г. Ельцина на картине. Полный величия и отеческой заботы г. Ельцин обут в плетёнки - сандалеты из козловой кожи производства известной итальянской фирмы "Монро". Слышны даже поскрипывания сандалет - плетёнок, так искусно они изготовлены. Плетёнки напоминают отечественные скороходовские изделия, популярные среди нищих российских пенсионеров, модели "Прощай молодость".
   Ну и, конечно, хорошо заметные на г. Ельцине: неброский израильский галстук кручёного шёлка, французская рубаха, финские носки дополняют образ того ещё отца всего вверенного ему населения.
   Автор поместил г. Ельцина в обычный для него пейзаж: танки обстреливают народных депутатов, чеченцы режут головы русским солдатам, оборванные и нищие старики и старушки собирают объедки на помойках.
   Не таясь, выскажу своё мнение. При всех способностях угодить заказчику, творец не удержался и от приукрашивания, грубо говоря, от лакировки. На картине г. Ельцин, как мы уже упоминали, держит в руке хрустальный бокал с вроде бы неизвестной зрителю жидкостью. Досконально зная исключительную настойчивость г. Ельцина в работе над документами, мы, конечно, можем догадываться о составе жидкости. Несомненно, и все знающие согласятся, художник изваял в бокале коньяк. Или виски. Возможно, в замысле была и водка. В любом случае, в бокале - не фруктовый сок, что мы, г. Ельцина никогда не видели с бокалам в руках?
   Но вот в самом бокале, на наш взгляд, и есть преувеличение. На глаз - бокал импортного размера, что в духе устремлений г. Ельцина к передовому, прогрессивному. То есть, бокал ёмкостью, баррель не баррель, но около пары галлонов потянет, что в любом случае по более нашего русского литра. В порыве выяснения истины, мы спросим себя, а одолеет ли г. Ельцин, скажем, бокал того же коньяка объёмом более литра? В духе социалистического реализма в искусстве мы обязаны ответить отрицательно. Даже охваченный жесточайшим приступом демократии г. Ельцин литр коньяка за один приём не потянет. Это ведь вам не зубы прополоскать.
   Под таким волнующим произведением хочется почистить себя и плыть в демократию дальше совершенно голым. Всё равно по прибытии на место назначения внимательные еврейские банкиры и не менее еврейские олигархи разденут тебя, как липку, то есть догола. А так, до того, спустишь барахлишко, чтоб во время плавания не сдохнуть с голода. Стоя голышом перед портретом самого неистового дерьмократа, тебе останется возблагодарить этого алкаша за жизнь счастливую нашу, выпросить дозволения клянчить просить милостыню у помоек и с наслаждением плевать в эту проклятую гадину до скончания веков.
   Стены этой официальной части холла во времена первого явления демократа Ельцина изумлённому населению покрасили в цвета нового российского флага. Позже государственным его объявил уже большой друг жителей страны, Всенародно избранный Ельцин, после долгой и упорной работы над документами.
   Флаг слева покрыли нотами нового для страны демократического гимна в изложении композитора Глинки, а справа предусмотрительно оставили место для текста Гимна, которые бы радовали всё тех же демократов. Не правда ли, Гимн, где не имеешь возможности выразить словами восторг и радость от единения со своей нацией, не впечатляет.
   Однако, как ни работал в дальнейшем Всенародно избранный над документами, слова Гимна не вытанцовывались. Никто из новоявленных демократов так и не смог придумать, о чём бы таком спеть в новоявленном гимне. "Боже, царя храни" - открыто орать не решались, а за "Боже, храни Ельцина!" непременно схлопотали бы по жирной, откормленной демократической роже грантоеда, При словах "Боже, храни олигархов, укравших богатства страны!" население схватилось бы за родные и до боли знакомые в руках Калаши. Пока по части торжественно наполненных слов в Гимне имеем явный облом.
   Краска на стенах с тех давних пор отвратительно порыжела, запачкалась потеками, слева так обсыпалась штукатурка, что желающие исполнить мелодию Гимна по еле проглядывающим оставшимся нотам, сыграли бы всего лишь бандитский наигрыш "Мурка, ты мой мурёночек!"
   Природно-защитный дизайн холла заключался в чучеле медведя в натуральную величину, что стоял во весь свой громадный, тоже почти двухметровый рост. Данное чучело имело оскаленную пасть и по-бойцовски задранные вверх лапы. Вроде бы про него упоминал нам дворник английского происхождения Тони Дибаланс при входе в контору. Данным чучелом хотели заменить бюст комару, но пока не решались.
   По глубокому замыслу архитекторов и дизайнеров оно должно было символизировать единение конторского персонала с охраняемой конторой природой. По мудрым и проникновенным словам Босса, сказанным на митинге тружеников конторы при водружении символического монумента на постамент, "медведь в натуре символа олицетворял неизменную благодарность нам, природоохранителям, от наших любимых зверей и прочей животной скотины, что вольно резвиться в матушке-природе, на лугах, в лесах, парках и зоопарках" Задушевнол сказано! .
   Кто такой г. Ельцин, портрет которого торчал ан стене, зачем он нам и чего он с нами сотворил, я расскажу чуть позже. В другой раз поведаю и занимательную легенду, как и откуда появился в конторе медведь. Сейчас добавлю только одно: по конторским поверьям и приметам, перед посещением кабинета Босса нужно плюнуть на левый сандалет - плетёнок г. Ельцина, перед визитом к Хамоватому пожать медведю лапу.
   В приемной, куда я пришел за указаниями, секретарша пожилая, но активно молодящаяся дамочка Айседора Ивановна, даже не взглянув на меня и не дав произнести ни слова, отрубила:
   - Заместитель готовится к разговору с Москвой... Вопрос сегодня не просто серьёзный...Вопрос стоит о жизни и смерти всей науки...Проходите на своё служебное место и не скапливайтесь в районе приемной. Вас известят...
   Скапливаться в коридоре в этот раз я не стал и потрусил на указанное мне моё служебное место, терпеливо ожидать извещения.
   За день напряжённого ожидания меня никто ни о чём не предупредил, видимо, общение заместителя с Москвой затянулось или после разговора ему необходимо было долго приходить в себя. Скапливаться в районе приёмной я опять не посмел и, пожав на прощанье лапу медведю, несколько встревоженный отправился за свой служебный стол.
   На следующий день я терзаемый добросовестным отношением к работе опять нарисовался в приемной. Лапа медведю на удачу была мной даванута. Но и медведь оказался бессилен, при моём появлении немедленно прозвучало: "Заместитель по готовится к ответственному разговору с коллективом. Просил не мешать!" Примета не сработала.
   Я робко попытался вставить, что собственно вся моя работа должна быть определена господином Хамоватым, от него я должен получить всяческие руководящие указания, исходя из которых и буду строить свою деятельность, в противном случае я просто присутствую за столом, но не осуществляю никаких телодвижений по государственной службе. В ответ категорическое и твёрдое: "Ожидайте. При первой возможности вас примут!"
   В пятницу зам готовился к оценке научных проектов будущего. Вплотную занимали его и учёные доводы конторы для вышестоящих инстанций. Суббота и воскресенье у него, видимо, выпали на осуществление отдыха и свободных мечтаний.
   Я в эти дни укрощал свои порывы к служебной деятельности исключительно домашними условиями, что мне неплохо удалось - за два дня я ни разу о работе не вспомнил.
   Закрытый, согласно секретной инструкции от широкой публики, заместитель непосредственно в понедельник опять готовился говорить с Москвой. Ой, сколько предстояло ему, вероятно, высказать этой далёкой столице.
   Вахтер Иваныч с утра всех конторских, проходящих на службу через вахту, предупреждал: "Хамоватый готовится к разговору с Москвой. Заявлено: "Будет битва! Мы дадим малограмотным урок!" Указано не производить отвлекающих шумов в конторе. В научный коридор не входить. Разговоры в кабинетах вполголоса". Основной люд прятался по кабинетам и, безусловно, шум производить опасался.
   Бурундучный, запуская по просьбам трудящихся компьютеры, пинал их вполсилы, и шаманил весьма негромко. Компы включились без присущих им в иные дни завываний, капризов и визга, даже железо соображало, как важна подготовка для разговора с Москвой. Столицу, ясень пень, на понял-понял не возьмёшь, парой ласковых не одолеешь. Знатоки распространили среди интересующихся весть, будто случайно оказавшийся в конторе Боссе, на вахте снял свои кирзовые сапоги, в коих любил похаживать, показывая пролетарское происхождение, и до своего кабинета прошел в портянках и на цыпочках. Правда, специалист по боссовской биографии и давняя соратница Босса Глина Львовна Шерстиодноклокова инсинуацию тут же официально опровергла: "Ни про каких цыпочек речь не шла, а он, если хотите, был существенно выпивши, так что не до цыпочек. Их в кабинет не приглашали. Он просто добавил в кабинете самогоночки на пару с Заливайко, спели три народные и одну зэковскую песни, и Босс отбыл отдыхать. Иван Тихонович после отбытия Босса почивает в своей канцелярии".
  
  Я жду внимания Хамоватого
  
  Сколько бы человек не знал, всегда найдётся кто-то, знающий больше.
  Мудрость, и не только народная.
  
   ...Но вернусь к моей истории о встрече с Хамоватым. Вторник у Хамоватого ушёл на подготовку немедленной реакции конторы на происки смежников и подрядчиков. Реакция, судя по всему, получилась жесткой и убийственной, так как шуметь и грохотать коллективу разрешили.
   Я крутился в абсолютно расстроенных чувствах, чем-то полезно служебным же я ведь должен был заниматься, однако ни каких ЦУ и РУ от вышесидящего начальства ко мне не поступало. Мне представлялось это трагедией, хотя мужики в курилке хлопали по плечу и ободряли: "Ещё наработаешься, отдыхай, родимый, не скучай!".
   В среду некоторое общение состоялось. Я безо всякого подтянулся к двери приёмной, чтоб в очередной раз поинтересоваться, по какой причине сегодня заместитель недоступен для простых умов. Дверь неожиданно и резко распахнулась, крепко шарахнув меня так, что пришлось отлететь аж к окну. Мимо меня вихрем промчался Амёбов, спец по особым поручениям, и погнал по коридору куда-то в дальние края. Как-то однаждыон с юмором представился девицам: "Я - Амёбов, который через ё. Прошу любить и жаловать" После в конторе его так и звали "Амёбов, который через ё". И любить не любили, а жаловало его толь ко руководство. По одной деликатной причине, о чём скажем попозже.
   "Поосторожней! Ты, "который через ё", - только успел отреагировать вдогонку я и стал потирать ушибленные места собственного тела. Придя в себя, я проникнул в приёмную.
   - Это вас чуть не угрохали сейчас? - строго спросила, хоть как-то впервые заметив меня, секретарша Айседора Ивановна, - В среду следует быть аккуратнее. В среду заместитель уходит в науку! И все вокруг крутятся. Погодите...
   Она отвернулась от меня, нажала какую-то кнопку на селекторной панели и, убрав строгость в голосе, мягко произнесла:
   - Зураб Вифлеемович! Вы уже прибыли? Отдохните, отдохните, голубчик! Обязательно - рюмка коньяка с дороги. Увидите? Чайник на тумбочке, сумеете налить? Сливки в холодильнике. Найдёте? Печенье и бутерброды под салфеткой. После чая, заместитель вас ожидает.
   В ответ селектор что-то пропел и Айседора Ивановна, улыбнувшись, добавила:
   - Приятного аппетита, уважаемый Зураб Вифлеемович Ждём.
   Я стоял и разглядывал потолок. Любопытно, а здесь, в приёмной обломки могут посыпаться на головы посетителей? А на самого Босса? И они никого не боятся? Даже самого Босса?
   На глаза попался какой-то обширный текст в красивой рамке на стене. Название сразу заинтересовало: "Инструкция о поведении конторских служащих".
   - Почитайте, почитайте! Вникните... А - то творят кругом прямо дикое! - возмущенно заметила секретарша, обратив внимание на мой нездоровый интерес к инструкции. - Почитайте, почитайте!
   Я напрягся над текстом. Откровенная белиберда. Обернулся на секретаршу, не разыгрывает ли она меня такой хохмочкой, озаглавленной для смеха "Инструкция". Нет, взгляд настороженный, колючий.
   - Я так думаю, - улыбнулся я осторожно. - Сейчас решили не перегружать и так небольшие мозги государевых слуг лишней беллетристикой, и сочинили инструкцию для граждан!
   - Вы вчитайтесь глубже! - строго повторила секретарша, - Там для всех много умного и полезного.
   - На мой непросвещённый взгляд, это не инструкция для государева служащего, разочарованно сказал я, - а набор пожеланий и указаний на то, что Волга, как всегда, впадает в Каспийское море. Не знаю, позволено ли мне задать вопрос...Неужели клеркам в конторе незнакомы подобные сведения?
   - Смелы вы, однако, для новичка! Вы почитайте дальше. Там всё сказано. Как себя вести на службе, во что одеваться...О чём думать, как работать...
   Я опять прильнул к недооценённым мной, но как оказалось, столь мудрым изречениям. Сразу же в веселье вогнали пункты про одежду госслужащих. Статья 88: "Из рекомендаций о внешнем виде госслужащих с целью повышения уровня дисциплины:
   1.Костюм госслужащего должен создавать впечатление наличия вкуса и быть стильным, он не должен быть слишком ярким или дерзким. Деловой этикет чётко определяет, что два дня нельзя ходить на работу в одном и том же наряде.
   2. Пиджак мужчины должен быть застёгнут на все пуговицы. Носки подбираются без узора и под цвет брюк, такой длины, чтобы при сидении нога оставалась закрытой.
   3. Женщине не рекомендуется носить одежду, которая полностью открывает руки, с глубоким декольте, в виде прозрачных платьев, через которые просвечивает нижнее бельё, из джинсовой ткани и блестящего шёлка. Длина женской юбки или платья ниже колена не менее 10 см. Колготки должны быть исключительно телесного цвета".
   Советы показались исчерпывающими и деликатными. Хуже обстояло с финансированием покупок. Если госслужащим государство более десяти лет не выплачивало жалования, на какие шиши предусматривалось закупать колготки телесного цвета?
   Напрягало упорство статьи 175:
   "Среди гражданских служащих не должно быть людей, у которых не имеется определённых культурных интересов. Без потребления продуктов культурно-мысленного развлечения часто бывает так, что людей ничто не интересует; в свободное время они скучают или сплетничают, иногда ходят к соседям, мешая тем с пользой проводить их свободное время. Таким людям требуется указать на необходимость ближе познакомиться с культурной жизнью своего города и страны, познакомиться в газетах с репертуаром театров и кино, прочитать заметки о выставках"...
   Забота о культурном росте служащих и далее не давала никакого покоя автору текста:
   "Билет в театр стоит дороже, чем на остальные культурные развлечения, поэтому гражданские служащие должны ходить только на более ценные представления. Если невозможно заранее познакомиться с их содержанием, а фамилия автора ничего не говорит гражданскому служащему, то следует обратиться к театральным рецензиям, которые можно найти в газетах и еженедельных журналах. Перед посещением развлечения нужно предварительно ознакомиться с программой представления, чтобы не тратить деньги и служебное время на слабые постановки"...
   По моему, автор необдуманно упустил указание о местах в зале, с которых служащим дозволялось принимать некие продукты культурно-мысленного развлечения, но несколько успокаивало его внимание к внешнему виду госслужащего, при нахождении на развлечениях в театре:
   "Собираясь в театр или на иное массовое культурно-мысленное представление государственному гражданскому служащему надо подумать о своей одежде, которая не обязательно должна быть особенно изящной и дорогой, однако ему этичнее надеть лучший костюм, хорошо сидящее модное платье или юбку с красивой блузкой. При этом требуется старательно причесаться, а гражданский служащий мужского пола должен быть обязательно побрит и подстрижен. Обувь надо тщательно вычистить".
   Привлекали своей строгостью запрещения. Государственным гражданским служащим запрещалось производить неблагоприятное впечатление на посетителей госучреждений. Строго на строго во время работы с посетителя запрещалось заниматься игрой в азартные игры. Отдельно выделенный запрет не позволял государственным служащим неверно понимать внешнюю и внутреннюю политику Правительства.
   Видя, как неодобрительно секретарша смотрит на мои смешки, открыто гоготать над инструкцией я не стал. Напротив, я нахмурил брови и стал шевелить губами. Я читал, отчасти хмыкая, но с видом, будто мотал всю сию мудрость себе на ус.
   На некоторых пунктах Инструкции я бы откровенно поржал, но за мной внимательно следила секретарша, подставляться не хотелось. Хотя пункт в статье 209, вызывал, по меньшей мере, недоумение, он категорически предписывал: "Животных с рук не кормить! Откусят!"
   - Простите! Не хочу сильно отвлекать...Про кормление животных...- обратился я к секретарше. - И большое стадо по конторе бродит? Оголодавшие, небось? Или обожравшиеся, раз не кормить с рук? Я встречал только поросят в кадрах. Пусть голодают? Медведь вроде в образе чучела? А инструкция касается и тараканов тоже?
   - И с медведями шутки плохи! - отрезала суровая гражданка.- И чучелами и не чучелами! И с сытыми тоже! А поросят вы плохо знаете! Такое отчебучат...Мало не покажется!
   - Вы на своём опыте знаете или вам рассказывали?
   - Гражданин, изучайте инструкцию, если допущены до чтения! Не каждому доверено!
   - Простите невнимательность мою, - заизвинялся я. - Как я погляжу... Приняли картинку из жизни животных близко к сердцу? С чего бы это? Держите дома кошек? Полтора десятка? Сердешная...Я подарю вам противогаз!
   Видимо, домашние кошки были слабостью. Я немедленно воспользовался моментом и просветил секретаршу на предмет своих талантов:
   - Не стану очень уж хвастать, но скромно скажу, из меня, например, выходит прекрасный учитель на всё про всё. Не поверите, но в общении с прекрасными зверюшками, мне ближе разговорный жанр. Вас заинтересует несомненно, что вначале я настойчиво обучал трёхлетнего попугая. Вот это, понимаете, поразительно сметливая птица. Ну, и при моих дарованиях, естественно, успех безусловен. За три месяца попугай научен мною отчётливо произносить: "Да пошёл ты...Ага?" Трудно вам объяснить, но соседи в восторге. Прибежит соседка, скажем, за солью, а он - ей тут же, не стесняясь: "Да пошёл ты...Ага?" Полный абзац для чувствующих юмор полной грудью. Вы улыбаетесь? Приятно видеть достойную похвалу своим талантам...Нынче готовлюсь обучать кошку собачьему лаю...Представляю невообразимое веселье среди соседей! У вас нет на примете толкового котёнка? Свою кошечку не готовы отдать на обучение... Всё-таки знание двух языков поднимает чувство собственного достоинства... Даже у кошки...
   Айседора, посмеявшись, увидев мое пристальное участие в судьбе различных животных, она явно сменила тон и как бы посочувствовала мне:
   - И не ждите сегодня заместителя...Не выдернешь его оттуда. Наука для него занятие с большой буквы и самое любимое. Такие фитили раздаёт за не научность мыслей. Вы-то хоть умеете научно мыслить? Так что, ждите, когда заместитель из науки вернётся.
   Секретарша помолчала и вдруг человеческим голосом спросила:
   - А сами-то любите животных?
   Я радостно улыбнулся и стал рассказывать:
   - Не просто обожаю, животными мой дом богат. Жулька, собака, беспородная, но ленивая и не активная. Погавкивает только на пьяных. И то ради приличия. Выпивохи у меня встречаются часто, но каждого Жулька удостаивает парой гавков. Ей в радость построжиться. Один раз гавков случилось пять, но и пьяница был отменный - спал под столом. Естественно, бегает мышь, одна, но шебутная. Я для неё не авторитет. И кошки не авторитет. Живёт себе и живёт. Порой куда-то убегает надолго, скучаю. Две кошечки, Зося и Маняша. Зося меня всего лишь терпит, Маняша, беленькая, глухая, выделяет из всех и постоянно бегает меня проведать, то в кабинете, то в спальне. Любит спать на моих книгах и записных книжках. Девять комаров. Удивительно, но живут у меня круглый год. Давишь, а их всё равно - девять. Трое из них меня кусают. Комарихи, как объяснили мне знающие люди. Привык к укусам, я по натуре человек покладистый...
   ...Амебова я весь день проискал по конторе - хотел врезать жлобу и научить его вежливости. "И-и-и, милай, - сказал мне вахтёр Иваныч. - Этот "который через ё" теперь в науке. Раньше будущей весны не жди. Ждёт у моря погоды. Тема сложнейшая. А научный руководитель - Хамоватый. Такую пилюлю грозят кое-кому приподнести...Они просто-напросто докажут, вода текёт оттудова и посюдова. Грандиозно! Даже у меня дух захватывает, какие деньги они на этом хотят подломить".
   В науке сам заместитель оставался ещё четверг и пятницу. Я уже в приёмную и не заходил, надеялся , что научные синяки, полученные мной в среду, пройдут, и просто ждал понедельника... Но с утра у Хамоватого опять началась подготовка к разговору с Москвой...
   Следующую неделя я также неудачно гонялся за Хамоватым. Он то уже вышел из кабинета, то ещё не зашёл. То уходил в науку в пределах конторы, то уезжал на встречу с научными кругами вне наших стен. Он то анализировал что-то грандиозное, то оценивал нечто неподвластное рядовому умишку, но ни в одном, ни другом случае вмешиваться в мыслительный процесс Хамоватого не дозволялось.
   Случайно, высиживая предбаннике кабинета Хамоватого, мне довелось выслушать его лекцию, которой он потчевал далёкую Москву, вернее, недалёких недотёп из пресловутой столицы вашей родины. Почему-то приоткрылась дверь в кабинет, секретарши в приёмной, чтоб её прикрыть не оказалось, и я неволей стал слушателем...
   Из кабинета понеслись раскатистые звуки голоса с хорошо поставленной дикцией, просто Левитан какой-то, сколько же это в конторе левитанов-то, а совсем не Хамоватый. Прислушиваться не требовалось, я просто вникал в произносимое:
   - ... И это говорится мне из Москвы! Детский лепет, грубо говоря. Если детально разобраться! Маразм, сколько раз подчёркивал я. Не напирайте на всякие химические закономерности. Я вас, как настоящий учёный, умоляю, они вечны и не нам судить и рядить о них. Так говорит нам правильная научная наука, в отличие от вашей, непродуманной. Она твердит так: если от водных водоёмов - озер, речек и прудов различной ёмкости, пахнет в атмосфере несуразностями, совершенно не ласкающими наш нюх, то данный источник подлежит очищению... Да-да, очищению, как и другая непосредственная канализация, отводящая различные отходы проживания человека и других животных организмов. Мы боролись и будем продолжать неустанную борьбу за очищение. Нам есть, что сказать цивилизации в защиту чистой воды и соблюдения химических законов. И не Москве перечить нам...А вот в чем перечить...
   Вошла секретарша и прикрыла дверь, так что я не узнал, а в чём Москве дозволялось нам перечить. Из услышанного я сделал вывод, как дилетант, естественно, что Хамоватый, что ни на есть выдающийся спец по нюханью не ласкающих несуразностей...И ведь как ораторствует, заслушаешься, в ещё утверждают будто он и два слова связать не умеет. Только потом, когда я поделился с коллегами свои удивлением по поводу Хамоватого - оратора, все долго смеялись. Ты, хохочут и не знаешь, что тексты на магнитофон для Хамоватого записывает артист из городского театра оперетты, он раньше при той, ещё Советской власти, лозунги и приветствия к народу на во время демонстраций на площади зачитывал.
   Помнишь, мол, какие призывные лозунги этим бархатным голосом звучали? Приветствия-то я хорошо помнил, да и лозунги из памяти не исчезли...Советская власть только растворилась...Что, честно скажу, весьма жаль... А загадка Хамоватого оказалась до банального проста, соединяйся по телефону с московской конторой, включай магнитофон и поучай ненавистных москвичей по полной программе, благо текст довольно умный написании и зачитан, так что даже сам слушай и наслаждайся. А что, неужели только потому что живут в столице москвичи самые умные и только им позволено нам нотации читать и законы нам растолковывать, Мы, не хотите ли, и сами с усами, хоть и в Сибири кантуемся.
   В другой раз мужики мне показали научное письмо Хамоватого. Дело с письмом случилось так. В Кемерово у нас служил начальником филиала конторы - Зураб Вифлеемович Пустопорожник. Чтобы была понятна связка с наукой, Хамоватым и этим самым Пустопорожником, начну издалека. Вы, наверное слышали, что в состав Кемеровской области входит и Горная Шория, красивый горный алтайский край. Самих коренных шорцев, весьма уважаемый мной умный и довольно своеобразный народец, осталось очень мало, что-то тысяч пять, живут они по-своему, по-своему смотрят на мир, и собственно, согласитесь, это их личное дело.
   Так вот, господин Пустопорожник относил себя к этому маленькому, но гордому племени. Являл себя, строго говоря, выдающимся представителем шорцев в науке. Оно, видимо и верно, шоркой была прапрапрабабушка Пустопорожника, но как ни крути капля шорской крови в организме Пустопорожника присутствовала, а кроме того добавлялась туда и русская, еврейская, немецкая, таджикская и несколько других менее ценных кровей.
   За плечами у Пустопорожника, как и у многих других выдающихся представителей российских малых народов и народностей было образование в объёме местного профтехучилища по специальности скотовод, а также курсы по повышению квалификации учителей физкультуры при районной потребкооперации. Более того Пустопорожник, когда служил инструктором отдела по работе с инвалидами райкома партии, сочинил для райгазеты солидный стострочечный опус под громким заголовком "Нужна ли нам природа"?. В своём труде Пустопорожник легко, но основательно доказал, что вокруг нас существует природа, что в ней имеются коровы. комары и различные травяные насаждения. Им был также сделан вывод, что наряду с вышеизложенным природу, то есть коров, комаров и траву, необходимо охранять и защищать. Научный труд представителя коренного народ и ввёл Пустопрожник в научные круги малого народа, а через них и в российскую науку.
   Такой солидный научный задел позволил Пустопорожнику возглавить филиал нашей природоохранной конторы в своей местности и заслужить уважение у своего коллеги - Хамоватого. Они вместе с Хамоватым начали сочинять различные научные работы ради спасения природы, тех самых коров, комаров и траву, тем более, что вокруг оказалось столько непонимающих этого важнейшего для человечества занятия. Приходилось бесконечно доказывать, убеждать, прояснять, объяснять, просвещать...
   А однажды Хамоватый, прочитал какую-то статью в газетёнке, сейчас эти словоблуды - журналюги чего только не сочиняют-выдумывают, и весь рассердился по своему научному направлению, данная статья совершенно не устроила его. А посему следовало указать кое-кому, что этот типчик лезет не в своё дело и совершенно не понимает самой сути дела. Хамоватый в совершенном расстройстве научных чувств, набрасывает резолюцию на статье с указанием своему соратнику Пустопорожнику. Речь в статье шла о выступлении какого-то важного овоща из Зимбабве где-то в ООН, то ли на втором этаже, то ли в пивном баре. Там этот король ли, то ли кто ещё сказал нечто этакое, что серьёзно, якобы, повредило и природе, и науке в целом, а больше всего, как уже сказано, взволновало и огорчило Хамоватого. Этот малограмотный хлюст, а других слов про него и быть не может, из Зимбабве, позволил себе затронуть тонкую струну Хамоватого - его любимую тему из природных явлений - зайцев.
   На статье Хамоватый накладывает, как полагается у чиновников, резолюцию для исполнения Пустопорожнику: "Подготовьте обоснованное возражение в адрес короля Зимбабве". И корябает дальше на листочке свои соображения: "..Королю Зимбабве, в собственные руки. .Лично...Срочно...Мной прочитано ваше королевское путанное выступление на заседании подкомиссии экспертного Совета группы помощников канцелярии Бюро подготовки и рассылки документов Подкомитета ООН по природе. Мы, крупнейшие учёные земного шара, не позволим ведущую в мире организацию в области мыслительного разума превращать в забегаловку. Если мыслить - так разумом - выдвигаем лозунг мы. Вынужден разъяснить вам действительное положение дел с зайцами на нашей планете. А суть, которую обязан знать каждый житель земного шара, а тем более лицо Вашего ранга: так вот, она такова - зайцы, как ни странно это звучит, проживают в лесу, а также в лесостепи. Встречаются зайцы и в пряном соусе, однако это, как представляется мне, тупиковый путь развития заячьего поголовья. Мы ученые, то есть наиболее образованная и подготовленная часть общества, обязаны стоять на страже чистоты научного знания... Мягкотелости нам не простят. Сегодня мы все ясно видим, ООН стоит за твёрдость в отстаивании прав различных меньшинств. А зайцы так немногочисленны, в отличие от австралийских кроликов, которые как известно, проживают в Австралии. Могу заявить об этом как учёный - напрямик. Примите и прочее... С уважением не ставьте... Мне не до уважения профанов".
   Пустопорожник сначала в проекте письма в ООН принялся долбать короля за незнание пресловутых зайцев, а также спасать тех ушастых, что уже попали в соус. Проект был уже готов, но выяснилось, что в Зимбабве властвует не король, а всего на всего президент. Тогда Пустопорожник направляет письмо Хамоватому о данной информации и просит указаний, что делать с возражением королю. В ответ получает своё письмо с новой резолюцией Хамоватого: "Уважаемый коллега! Представьте проект для моей подписи, как считаете необходимым. Но извините, но это не мой уровень выяснять ранг представительства верховной власти каждой стран. Мы, настоящие учёные, выше таких мелочей. А вот с зайцами он напутал и только я в силах ему возразить. Он запутал полемику и в отношении сена и сенажа, и водоёмов тоже. Недопустимо. Об этом будет моё второе послание".
   А письма, пристал я тогда к нашим мужичкам, научные и ужас какие искромётные, Хамоватому тоже артист - опереточник сочиняет? Опять гогочут: письма кропает Хамоватому сосед твой по кабинету, он же и строчит всякие научные работы. Самому Хамоватому, а тем более Пустопорожнику нем науку двигать, а только про зайцев выдумывать, и всего лишь в куцых мыслишкам, а толково изложит всё именно он, сосед твой.
   В понедельник с самого утра, я примчался к приёмной, чтобы бухнуться в ноги Хамоватому, пока он не ушёл в науку, не сцепился в споре с ООН, не вступил в пререкания с Москвой...
   - И не ждите, - остановила меня Айседора. - Сочувствую, но в пятницу вечером был получен научный Бюллетень "Водное хозяйство мира". Заместитель по науке влез в проблему ледовых заторов на 652 километре реки Амазонки в зимний период 1956 года. Глядите, какую резолюцию выдал грозную: "Проспали вопрос! Придётся будить ЮНЕСКО... Опять я? Готовьте материалы!" Вы представляете, что сейчас начнётся в конторе? Штормовое предупреждение! Спасайтесь!
  
  Иду за помощью к Исидору Игнатьевичу Заплакичу
  
  Демократия прётся семимильными шагами. Куда? Зачем? Нам ещё неведомо. И, пожалуй уже неинтересно: всё одно, так даванёт - поляжем прилично...Но картина комическая: демократическая Россия, скрипя и постанывая, плывёт как ржавый или непутёво сконструированный пароход, а пассажиров умоляют: "Христа ради, не трогайте ничего! И не кричите! От этих ваших криков "Когда же вы его почините?" (именно "вы", а не "мы" - население всё-таки) эта посудина рассыплется.
  
  Классик, 10 авг. 2011 г.
  
   С трудом, по подсказкам, по десяткам указателей добрался я до каморки настоящего учёного Исидора Игнатьевича. У настоящего учёного конторы я пошёл просить совета; "Как быть? Где найти себе занятие?"
   - Если бы не язык, Исидор Игнатьевич, - поясняю, - я до Киева не добрался...То бишь, не нашёл вашу келью.
   - Теснимся! - обвёл рукой апартаменты учёный.- Судьба теперь у науки в России такая. В подвал её или вообще к чёртовой бабушке! Наука современной власти не требуется. Бандиты воруют, а не изучают природные процессы...
   - Это понятно давно и всем, - с горечью согласился я.
   - У меня было семь лабораторий...Только в конторе! - с гордостью сказал Исидор. - До тридцати научных работ в год выполняли по заказам организаций, власти, смежников. Повришь, четырнадцать научных сотрудников! Теперь нас трое. Из лабораторий... одна и моя каморка. Здесь и архив держим. Заказов... хорошо если три-четыре. Природа и экология не интересны ни кому.
   - По всей стране деградация, - согласился я.
   - Зато клеркам раздолье, усмехнулся Исидор. - Босс набрал восемь замов...Раньше работал один заместитель. В начальники отделов Босс протащил самых тупиц и ротозеев-нахлебников. Ах... Не будем травить душу...Я если начну, то проще остановить танк... Есть ко мне конкретное дело?
   В двух словах объясняю свои беды, жалуюсь на Хамоватого. На службу, вроде бы, меня приняли, стол Марфута выделила, компьютер Подручный включил...Приказано указания получить у Хамоватого, жду его, но в приемную хожу впустую. Нет его и всё тут. Дальше полное безделье. А не буду ли крайний, если что?
   Исидор Игнатьевич задумался. Я уже отметил, когда Исидор Игнатьевич, обращался к любому вопросу, он "обсасывал" его со всех сторон, прежде всего, подтаскивая научную базу. Стиль настоящего учёного, что поделаешь, долго, нудновато, но разложит по полочкам, понятным для сопливого малыша. На деяния Босса у Исидора Игнатьевича имелся особый, недоброжелательный взгляд, тоже понятный, что творил в конторе Босс, иначе как самоубийство государственной службы по охране природы, не назовёшь. Касаясь боссовских заместителей Исидор Игнатьевич фыркнул на зама по науке Хамоватого., на которого пожаловался я. Он указал, что отношение Босса к Хамоватому простое, как к мебели. Если кто-то в конторе опасается Босса, то какая разница, где стоит шкаф. Ну, не профессионал, придурок, редкий неуч, но зато свой надёжный человек. Будет верен. Вокруг Босса таких большинство. Есть, конечно, некоторые, кто продаст и не моргнёт, но тут большие деньги. А Хамоватый - предметный урок для всех нынешних клерков, который дает сама жизнь, главное не ум и грамотность, или там, талант, а личная преданность.
   - Особо не переживай, - улыбнулся Исидор Игнатьевич. - Хамоватого не дождёшься, гоняет по Сибири, пьёт на фуршетах,, запивается на торжественных обеда. Они двигают науку! Сам он порет чушь! Ты его не слышал? Клоун с дикцией типа "фефочка". В конторе все так, - успокаивает меня учёный. - Кто носки вяжет, кто анекдоты травит, кто выпивает. Хочешь трудится, сам себе найди занятие. Я вот, чтоб не быть в простое, занялся изучением социального расслоения в конторе. Увлекательное дело, не поверишь. Политика, я тебе открою...Занялся бы! Кумекаешь?
   - Исидор Игнатьевич, я, честное пионерское, не так силён в политических дрязгах. Несколько завял в ваших партиях, - скромно высказался я по катавасии в стране.
   - Позиция понятна! - покачал головой Исидор, - Но, согласитесь, Владимир Николаевич, мурло врагов следует знать! Как дать...выверенным кулаком... по их хитрой, лисьей морде!
   - Я, Исидор Игнатьевич, весьма мирный в душе мужчина. Следую советам еврейского классика - "...бить человека по лицу, я с детства не могу!" Я, признаюсь, не оппозиционер, я скорее...Как бы сказать помягче, я враг олигархов!
   - Тем более, враг должен быть изучен! - не унимался Исидор, - А узнать, то ведь так просто... Delirium tremens...Вы понимаете?
   - Как вы оцените этот... типичный случай? В политике? - спросил я. - Вы ученый настоящий. Не отрицаю! Но натуралист! Естествоиспытатель! Эколог. Где вы и где политика?
   - Всякий русский, думающий человек обязан...Слышите - обязан! Понять, что и как произошло с его Родиной, - принялся объяснять Исидор. - И для этого приходится лезть в политику, Например, понять, почему Боссу разрешено бездельничать, ничего не понимать и при этом стоять во главе конторы.
   - Дурак, ворюга и бездельник Босс - ещё не вся политическая картина конторы, - возразил я.
   - Безусловно! - развёл руками Исидор. - Я для себя набросал некоторые траектории политических сил конторы... Не затруднитесь ознакомиться...
   Исидор Игнатьевич, как настоящий учёный с жаром кинулся просвещать меня , как далеко зашли конторские массы в своём политическом расслоении. Назывались группы: "возмущенная обчественность", "негодующая обчественность", "неравнодушное меньшинство", "подавляющее большинство" , "демократическая обчественность"... Оказалось, классов и прослоек в конторе не видно, ярко они себя не проявляют. Исидор предложил взять для анализа тот же пролетариат, в его классическом понимании, так сказать, рабочий класс. И где он? Где его позиция, где коллективная воля? Где, наконец, среди пролетариата неустойчивые, соглашательские элементы? Готовые скорее спиваться, чем бросаться на баррикады? А что стало со штрекбрейхерами, если изволите знать, кто это такие? Это вам не мясоеды или вегетарианцы! И не фанатики фаст-фудов, прости господи! А куда подевались их партийные стяги?
   Научный анализ Исидора Игнатьевича не утешал. Пролетариат получал полный швах, его анализы не радовали....Клиника тревожная, высок процент мочевой кислоты!
   После пролетариата Исидор Игнатьевич приступил к препарированию и изучению результатов вскрытия представителей недавно вспыхнувшей эпидемии, так называемой демократии. Разброс получился невероятным: буквально догнивали останки прорабов перестройки, имелся вирус либерализма, обнаружились бациллы демосратии , микробы олигофрении охватили олигархов.
   Выводы Исидора Игнатьевича после просмотра анализов ошеломляли: выявленные бациллы и вирусы, имели паразитарный характер и представляли из себя, неизвестную серьёзной науке форму жизни, занесённую к нам извне. Условно указанную форму возможно обозначить понятием - демосраты. На класс эксплуататоров демосраты не вытягивали, ибо по всем видовым признакам являлись паразитами.
   Исидор Игнатьевич убежден, что как и в целом российское общество, так и конторское сообщество, не делится на классы, а вылеплено группок, Ну и поэтому и вместо экономики в стране рынок клерков и чинуш. Попы, олигархи, кавказцы, нацмены, хапуги, клерки, чиновники, оппозиционеры, вояки, менты, зэки, кулцы, спекулянты, учителя, врачи - все это группы, в виде ранешних сословий. Каждая группа осваивает отпущенную часть даваемых сверху денег, бюджетных финансов и прав на управление и крышевание той или иной части "базара".
   Олигархи при ближайшем рассмотрении, по мнению учёного, принадлежали к элементарному виду "микробы", из нескольких разнообразных подвидов: спекулянты, мешочники, барыги, мироеды, живодёры, живоглоты, кровососы, грабители и откровенные бандиты. В ходе исследования Исидор Игнатьевич обнаружил признаки олигофрении у пятидесяти восьми процентов олигархов, ещё двадцать один процент имел симптомы дебилизма, по шесть процентов давали паранойя и шизофрения. Лёгкое умопомешательство, как симптом олигархии, относилось к проценту ошибки.
   Группки выглядели несколько проще, но и они требовали научного подхода. По словам, Исидора Игнатьевича, а сомневаться во взглядах настоящего учёного на реальность не было основании, "Демократическая обчественность" формировалась, прежде всего, из руководящего звена конторы, то есть, из персонажей, дорвавшихся к кормушке как можно ближе. Избыток получаемой пищи и приводил к ожирению мозга и, как следствие, затуханию, мыслительных процессов, а крайне неограниченные дозы алкоголя напрягали печень и доводили её владельца до исступления в своих политических воззрениях. Как и вышесидящие персоны, руководящее звено конторы выползло из так называемых "реформаторов", которые неистово орали на митингах: "Мы изучали первоисточники! Нам всё известно! Партия дай порулить!", но куда и как рулить, не имели ни малейшего представления. Вчерашние лизоблюды, под названием "сегодняшняя элита государства", к первоисточникам отношения не имеют. От них ни цитат, ни мудрых мыслей, ни идей никому брать не советуем, порядочные люди грязи избегают, элитная зараза даже не эпидемия, она пандемия для уцелевшего думающего человечества. Элита же - это одна шеренга: лакей, подхалим, официант, лизоблюд и блюдолиз, но уровень поклона - разный и ступеньки другие - заискивание снизу и высокомерие сверху.
   - Исидор Игнатьевич...- взмолился я. - Помедленнее, пожалуйста... Вы переоцениваете мою политподготовку.. И к тому же, родился вопрос...Если сравнить... по вашему, чем, например, российская правящая элита отличается от израильской?
   Исидор Игнатьевич задумался как настоящий учёный, привычным движением снял очки, достал из карманчика тряпочку, долго и тщательно протирал стёкла. Нацепив очки, изучающее посмотрел на меня, и, нахмурив брови, ответил:
   - Исходя из опубликованных статистических материалов...Картина удручающая. В российскую элиту помимо евреев входят татары, кавказцы и хохлы! Русских в элите - кот наплакал, не допускают лапотников...В израильской элите таких проколов не случается... Безгосударственным русским прав на российском Олимпе не предоставлено. Страна не защищает права русских, у них нет своего государства. Русские не могут создать группу, как спортсмены, например, или кавказцы. И эта группа тогда бы защищала интересы своих членов, но у русские этого не имеют. В нынешней России не существует юридического понятия "русский", более того, согласно закону об общественных организациях в стране запрещено создавать и регистрировать общественные организации с названием "Русский". Для других наций ограничений нет. А это фактически запрещает объединение русских по признаку кровного родства и национальной культуры. Уму непостижимо!
   - К стыду своему, не читал, собственно, многих законов, - признался я. - Но шкурой чувствую, что-то не ладно в Датском государстве. Подгнило, стало быть! Или загнобили......
   - А-а-а, - отмахнулся Исидор Игнатьевич. - Есть ли вообще у нас государство? Именно национализм объединяет в государство, а не в группу. У китайцев, у евреев и других древних народов национализм - это неотъемлемая часть их мировоззрения, мироощущения. Нашу, так называемую, элиту не стесняют законы - она сама их для себя пишет. Да, элита сегодня ощущает угрозу своему существованию от агрессивного и нестабильного Кавказа. Есть такие у неё заморочки от русских? Нет, и элите с этой стороны опасаться нечего. А слезы и боль убитой в Грозном русской семьи, ее не трогают вообще. Россия - она не для русских, общеизвестно. Да и кто такие русские, существуют ли они в природе - факт недоказанный. Это я вам, Владимир Николаевич, не как нацмен говорю, я это утверждение настоящег, о объективного учёного.
   Как начал анализировать Исидор Игнатьевич, и на всевластие еврейских олигархов пора обратить внимание. Он наткнулся как-то в журнале на снимок Чубайсятины... Сразу подумалось, серому кардиналу прихватизации на фото пририсовать бы маленькие усики - вылитый Адольф. Так и хотелось спросить, Анатолий Борисыч, зачем сбрил усы, дypик? Чубайсятина свое дело сделал, став организатором уничтожения коммунизма в России. Желание сломить хребет советской системе, а отнюдь не экономические соображения руководили действиями младореформаторов. И надо признать, это было единственным шансом удержаться не только во власти, но и сохранить новую общественно-экономическую формацию. Теперь свою роль он завершил...
   Сложно назвать элитой тех, при которых с 1991 года и по сей день вымерло и не родилось примерно 20 миллионов русских. То что происходило в 90-е это был экономический холокост против русской нации, при это олигархат почти на 100% еврейский, то есть всеми активами России владели и владеют евреи, а русофобия льётся с телеканалов нескончаемым потоком, один фильм "Жила одна баба" чего стоит, и профинансировал его еврей Чубайсятина. Только несмышлёныш не видит, страна находится в оккупации еврейских неотроцкистов.
   Элита, это самая лучшая, передовая часть общества с высокими моральными принципами. И когда элитой называют управленцев - кровососов, ей Богу , хочется отплеваться и сказать " Чур меня "! Исидору Игнатьевичу, приятель рассказывал, который1 недавно по делам своей конторы ездил в командировку в Москву. Идёшь, говорит, по центру Москвы, - возле каждого ресторана - десятки Порше с Ламборджини, мелькают Бентли, меринов не сосчитать...Но едешь по железке обратно домой, по глубинке России, слёзы наворачиваются - разруха, серость, нищета и безработица, повсеместно - унылые, потерянные лица.
   По словам Исидора, ещё самое печальное, элита из "реформаторов" думает только о себе, любимом и дорогом, никогда - о людях. Элита, архитекторы перестройки, прорабы реформ - их народ перестал уважать. Возможно, лучше нас они знают лишь сопромат, остальное - на глазок, лишь бы не упало или упало не сразу. Элита, элита! Да какая она элита - ряженые, но и эти ряженые даже в русские костюмы одеться не умеют, им бы в бейсболках и джинсах щеголять, или малиновые лапсердаки напялить. Распальцовщики. На чем, извините, считать их русскими? Во всех их речах сквозит презрение к русскому народу и восхищение всем западным, в криках - убеждённость, что рынок всё отрегулирует, и, главное - полная безответственность за свои решения. Других дел, кроме уголовных, у них не отмечено, из поступков - только воровство. Они себя считают элитой...Это они-то! Элита человеком, по сути не является - это звери общества, которые самыми подлыми способами в нее попадают. Бывают исключения, что элита служит. При Сталине, например, но благороднее она от этого не становится. Хотя в той или иной степени служить приходится и сегодня - иначе неизбежным становится бунт тупой - жрать хотим. Особенность отечественной элиты в том, что она не является национальной, русской, и ей по-фигу развитие страны. С вытекающими последствиями. Своровали, слиняли, своровали, слиняли.
   Пролетариат, как сильный и влиятельный класс, с интересами которого власть и олигархи вынуждены были бы считаться, исчез всерьёз и надолго. Воровство, в отличие от созидания, - занятие сугубо индивидуальное, а не коллективное, и в силу своего характера препятствует формированию единого, классового самосознания.
   И если кто-то размечтался о "сильной руке" - монархе или Генеральном секретаре ЦК КПСС, то ни монархическая, ни советская модели давно непригодны для новой буржуазно-капиталистической России. Вернее, они неприемлемы не только для дерьмократической России, а для возникшей в ней буржуазной "элиты". В так называемую "элиту" лезли в ходе разбойного первоначального накопления бабла, дикого "навара" и грабежа. Другого в джунглях никто не придумал, только через кровь, обман и убийство... Каждое крупное состояние в мире добыто преступным путём. И поэтому любое сильное государство с крепкой национальной властью - не для бандитов, требующих только себе неограниченного права силы и денег.
   Клинические симптомы примкнувших к "демократической обчественности" прихлебателей, блюдолизов и лизоблюдов из мельчайших клерков, определялись Исидором Игнатьевичем, как слабоумие, слабоволие и откровенная проституция. Вот же персонажи, прости господи. Ни стыда, ни совести, ни чести, ни памяти, так - слизь одна вместо души.
   - Исидор Игнатьевич, передохните, ради бога...- опять застонал я. - Мой неокрепший мозг не успевает за скоростью вашего мышления... Вы-то учёный, не то, что я. И вопрос снова у меня...Песни крамольного содержания не распеваете тайком? Сгинь, мол, олигарх поганый, подавись наваром новый гусский! Не доведут такие песенки до добра, Исидор Игнатьевич! Не дай бог, олигарх учует... я бы вам не советовал! Или что там сегодня, есть крамола?
   - Крамола? Честно определить, что такое, скажем, Босс. Двадцать лет назад я думал, что Босс - себе на уме... Пригляделся и понял, он дурак. Вокруг татарам, а он...Я задумался... и стало обидно за Босса - он для меня, а возможно и не только... превратился в сволочь. А другое его окружение? Упоминание гусских - не крамола, говорить про гусских - преступление!
   Анализируя "волю народа", которая влияла бы на решения властей, Исидор Игнатьевич указал на печальную особенность нынешней жизни. Народ вовсе не такая уж непременная часть политической жизни, как полагают в странах "победившей демократии". Власть оккупантов - олигархов просто начнёт истреблять подведомственный народ подчистую. При современном развитии технологий и зомбирования - это не проблема. Что, кстати, и происходит в дерьмосратической России - гигантская смертность... Так что, народ для олигархов - пройденное понятие, речь идёт о необходимом количестве населения, покорного и безграмотного быдла Работать, обслуживать газонефтяную трубу и копать железную и золотоносную руду для пиндосовских и еврейских олигархов, будут мигранты - гастарбайтеры, в прошлом их называли штрейкбрехерами. В России оно и сейчас уже близко к этому.
   Среди "возмущенной обчественности" исследователь отмечал тех, кому кормушка оказалась далековато, а ведь рассчитывали... Этим персонажам мышление оказалось не доступно уже в силу быстро наступающей малограмотности. Рефлексы жевательные, хватательные, грабительские на лицо, мозг не работает. Видимо, современное образование производит поколение настолько безграмотное, что они уже даже не способны оценить всю глубину своей безграмотности.
   "Подавляющее большинство", отчётливо видно - упавшие духом, тихое большинство, сгорбленное и ушедшее во внутреннюю эмиграцию. Нет, это ещё не пандемия, но уже заболевание, оно может быть психическим, а может быть физическим - условно говоря, недостаток гормонов, или витамионов, какой-то. Оно лечится. Психическое - это комплексы, соответственно, детские, еще что-то. Если человек не хочет лечиться - он вреден. Человек - терпила, который готов мириться со всем и вся, лишь бы сохранить свое даже не достоинство или здоровье, а жизнь вообще. Который готов уступать во всем, который готов терпеть плевки в лицо, в том числе своим родственникам, потому что как бы "человек погорячился, у него, там, характер такой". Такая терпильская позиция. Он терпила, который по жизни терпит-терпит, проигрывает свою землю, свою историю, свою семью, своих близких также. Вот это и есть "подавляющее большинство", главный враг действия. Их и среди клерков очень много. У них, правда, терпение основано на финансах, потому что они там что-то зарабатывают и им наплевать совершенно, что со страной, что с будущим...Будет день, будет и пища.
   "Неравнодушное меньшинство". Про них Исидор высказался - неуправляемые и истеричные анархисты. Они всегда против, и всех обличают. Этих за это, тех - за то. Все для них гады! Пётр Первый- тот русские обычаи поменял на голландский табак и английский ром, на костях простого люду возвёл Сант-Питербурх, изверг; Царь Николашка - дал угробить царскую династию, довёл до нищеты народ, подонок; Ленин - разрушил Великую империю, расстрелял хорошего и доброго божьей милостью царя Николашку, немецкий наймит, германский шпион; Сталин писотмиллиардовмиллионов уничтожил, извёл сельского хрестьянина, мужика - труженика, купцов - благодетелей заморил, атеизм смастрячил на Руси святой, в Отечественную завалил русскими трупами немцев, сатрап; Хрущев - кукурузник, Брежнев задолбал застоем, Горбач Мишка Меченый - предатель. От армии косим, власть - идиоты, Ельцин ответит за всё...
   "Негодующая" общественность сложнее и умнее...Именно её поддерживает сам Исидор Игнатьевич. Он пояснил, было время, когда слабо думающие кричали: "А как исполнили присягу советские офицеры? Они же давали её Советскому Правительству и советскому народу. У них на глазах уничтожали их Родину. И что? Как они поступили? Что сделали для сохранения "советской родины" и "советского правительства" в 1991 году?" По мнению Исидора советские офицеры, в девяносто первом, как "негодующая" общественность, спасали людей...На ещё одну кровопролитную Гражданскую в стране не хватило бы людей...И атом...В какие бы руки он попал в хаосе?
   "Негодующей" общественности Исидор дал определение - люди завидной дерзости, истинные патриоты своей Родины.
   - Сохранить патриотизм, - горько сказал Исидор Игнатьевич, - среди безумия, предательства, воровства и обмана невероятно трудно. Но если у тебя есть любимая Родина, то ты - патриот! А если её грабят, а ты видишь и мотаешь сопли...То ты - не просто идиот! Идиотизм простителен, как и олигофрения, слабоумие не запретишь. Кто молчит перед бандитами, убивающими твою страну... Ты враг своей Родины!
  
   Необычайные беды нашей завхозихи Марфуты Пудовны
  
  - Ты хочешь, деточка, на дачу или чтобы тебе голову оторвали?
  
   Сов. х\ф "Подкидыш"
  
   Мы как-то с последним писком радио, оповещавшим, что в нашей местности девять часов ровно, а потому и пошёл отсчёт времени рабочего дня, проскользнули в кабинет, где обосновалась завхозиха. После наших многодневных и крайне бесцельных странствий по конторским кабинетам в поисках своего места в трудовом процессе, нас охватило некоторое опасение: а действительно ли мы являюсь полноценной боевой единицей в природоохранной битве нашей коллектива. Не то чтобы мы рвался взвалить на себя порядочный кус всеобщей работы, нас обеспокоило - а начисляют ли нам жалование за бесцельно проведённые дни за своим служебным столом?
   Нас принимали на службу для оказания какой-то помощи в подготовке какой-то встречи какого-то неустановленного мною лица из далёкой якобы Москвы. И что? Вот он мы - помощник. Вот он мы - государственный служащий. Каждое утро мы аккуратно являемся на службу, шаман Подручный - Бурундучный запускает наш комп, некоторое время мы сидим, уставясь в монитор, смотрим по Всемирной паутине новости, слушаем новости по радио, смотрим новости по телеку, пьем чай...
   После отправляюсь по кабинетам выяснять, в чём заключается наша основная деятельность, и. пробежавшись по кругу по всем доступным нам присутственным местам, мы возвращаемся к своему мерцающему монитору, так ничего и не поняв, к чему нам приступать в качестве служебных обязанностей.
   Не скажем, что отсутствие плодотворной работы на благо родной конторы и, безусловно, страны, нас напрягает, но согласитесь, жалование нам край как необходимо получать, а вот начислят ли его нам в сроки установленные властями - большой вопрос.
   Версии каждый день разные, но многие из них нас не привлекают. Кто-то из местных знатоков существующих конторских порядков отправил нас к завхозихе, якобы она участвует в подготовке торжественной встрече того неустановленного нами высокопоставленного лица, то ли Министра, то ли рангом повыше, на нашей гостеприимной земле.
   "Сходи к Девятипудовке, может она определит тебя к делу... Если уж ты так рвёшься подставить плечо под общий груз ответственности." - сказали нам мужики. С завхозихой мы уже сталкивалисься, она указала нам наше служебное место, то есть стол, за которым нам предстояло торчать в служебное время, выдала комп, авторучку и несколько листов бумаги для осуществления нашей служебной деятельности. Тогда она показалась нам довольно разумной женщиной, способной адекватно воспринимать окружающую действительность.
   С утра мы отправились к Девятипудовке, как прозвали её в мужских кругах за необъятность натуральных женских форм, а по жизни к Марфуте Пудовне Непрухиной.
   Марфута Пудовна, как нас и предупредили заранее знающие люди, вела, как оказалось, нескончаемый разговор по телефону. Мы деликатно устроился в сторонке и стали ожидать окончания переговоров.
   "Да вы, дружище Владимир Николаевич, присаживайтесь...Не исключено, разговор затянется...- предложила нам дама, возвышавшаяся за ближайшим столом. Дама вязала на спицах что-то шерстяное. "Свитер вяжу. Соседу. Мерзнет. Даже летом. Просил, бедолага, выручить. Вы представляете, не могу отказать обездоленному." - пояснила дама. А разговоры по телефону - страсть Марфуты Пудовны.
   Тут мы несколько отвлечёмся от дивного повествования о своей трудной судьбе и в нескольких словах упомянем о завхозихе - Марфуте Пудовне Непрухиной. Нас задолго уже предупредили - дозвониться до кабинета, где осуществляла свою деятельность завхоз конторы Непрухина было практичеки невозможным. Телефонная связь для вызова завхозихи была бесполезной - телефон Марфуты был неизменно занят. С первого шага в служебном кабинете она бралась за телефонную трубку и, за весьма редким исключением, по телефонным проводам общалась только со своими домашними. Соседки завхозихи по кабинету, хотя и тщательно изображали на лицах мыслительный процесс, заниматься чем-либо кроме прослушивания бесед Марфуты, естественно, не имели ни возможности, ни, кстати, желания. Во-первых, придумать что-нибудь занимательнее нескончаемых житейских историй семьи Марфуты Пудовны - её семьи Непрухиных, мы твёрдо убеждены, было невозможно. Не считать же за увлекательное занятие наших госслужащих - составление толстенных отчетов о протекании природных процессов в секторе пятнадцать - дубль или отправку десятков сотен писем в различные фирмы с одним и тем же текстом: "В предыдущем исходящем нами было указано о недопустимости загрязнения вашими сточными водами речки Грязнушки на участке от столба девять до створа..." Во-вторых, каждая из пяти товарок по телефону вели не менее бесконечные разговоры со своими родными, близкими, друзьями, подружками и приятельницами. Ограничение было только одно, у Марфуты имелся персональный телефон, а у них один на пятерых.
   Мы благодарно кивнули мастерице- вязальщице и присели на стул у стены. Судя по услышанному, а мы вообще-то не любим подслушивать личные телефонные разговоры, но тут невозможно было и не слышать, завхозиха, видимо, беседовала с личным мужем: "Вова! Я утром ушла, и не успела сказать тебе, чего на завтрак... Вова, ты должен хорошо питаться...Нет, должен...Вова не спорь со мной, ты ещё не проснулся!" Муж Марфуты Пудовны шоферил на ночном маршрутном такси, и домой, сдав смену, возвращался рано утречком, почти к самому уходу жены на работу, потому с него и начинались её наставления, которые иногда продолжались два-три часа. "Вова! Разогрей супик...Нет разогрей! Тебе полезно горячее...Ты Бульчика выгулял? Сколько он бегал? Я думаю маловато, покушаешь и своди погулять ещё. О собаке надо заботиться. Вова, обязательно ешь котлеты. Они в рыжей сковороде, на фарш я пустила свининку, что привезли от Зубатиных, из Медведёвки. Нет, ты поешь, в твоём возрасте мясное необходимо. Я сказала в рыжей сковороде, постарайся отличить черную сковороду от рыжей. Рыжий цвет это такой цвет, который не жёлтый. Вова, ты успеешь приладить на кухне полочку? Правильно... Но повесь её левее шкапчика...Или правее. Подумай сам. Вова! Ты компот пил? Я сварила его из сухофруктов, что прислал кемеровский Борис. Нет, Вова, мы будем с ним общаться, это твой брат... Ну и что, если он бизнесмен...Вова! Ты доел салат? Суховат? Мало майонеза? Вова, при твоей работе, жирного едят больше. Скока влезет! "
   Мы терпеливо выслушали наставления Вове, и только завхозиха уложила трубку, поднялись со стула, изложить ей свои проблемы... "Вы не торопитесь..." - остановила нас дама с вязанием.
   После разговора с мужем, следовал разговор завхозихи со старушкой мамой: "Мама, как сегодня у тебя стул? Не смогла? Напрасно. Мама, не возражай, уже пора...Да, мама, как сходишь, скажи мне, я должна подумать. Мама, ты тенорик сегодня пила? Почему? Мама, мне одна знающий врач говорила, что именно тенорик для твоей гипертонии спасенье...Амлодипин, мама, принимают на ночь...Доза - десять. Ты ошибаешься, мама, при кризе можно доводить дозу до сорока...Мама, я знаю, что вы злоупотребляете кардипином, а потом жалуетесь, что болит голова, именно от него, мне говорил один умный кардиолог, и болит голова..."
   После мамы мы даже подняться со своего места не успели...
   На связи с Марфутой опять оказался муж: "Что, Вова? Почему ты не покушал, Вова? Что не знаешь? Слушай меня: берёшь сковороду в левую руку...Взял? В правую берешь большую столовую ложку...Понял, берёшь столовую ложку, которой кушаешь суп. Этой ложкой из сковороды накладываешь на тарелку котлеты со спиральками. Спиральки это такие штучки желтого цвета, это вермишель, но свернутая спиралью. Понял? Потом сковороду ставишь обратно в холодильник, а тарелку - в микроволновку. Её включаешь на три минуты, и котлеты будут разогреты. Не тарелку включаешь, а микроволновку.. После этого котлеты едят.. И ты поешь..."
   Даже увидев, что телефонная трубка кладётся на аппарат, мы уже и подниматься не стали...Лишь грустно продолжали выслушивать телефонные беседы завхозихи.
   У завхозихи начался бесконечный разговор с дочерью: "Галя! Мне сегодня сказали...Подожди...Он уже ушел? Куда ушёл? Это не только твоё дело. Мы с папой волнуемся. У папы ещё и переживания на работе. Ты знаешь, сколько он работает. Мы обязаны беречь нашего папу. Ушёл совсем? Галя! Ты меня пугаешь. Я разволновалась, у меня нервы и другие органы...Ты знаешь... Это серьёзный шаг, а ты так беспечна. Ах, вы прекратили отношения? Неплохо! И как ты думаешь выходить замуж? Не пора? А я говорю самое время. Ты расстраиваешь меня. Я могу не дождаться внуков. Галя не дерзи! А я объясняю, дерзишь. Маме всегда видней. А что Павел? Он уехал? Куда? Что значит скатертью дорога? Галя, с замужеством не шутят. Пообещай маме...Мне было бы приятно...Какой костюм? Тебе этот цвет не идет. Ты в нём полная. А я вижу сама - тебя этот цвет полнит..."
   Спор с дочерью прервался звонком мужу: "Вова! Ты утром кашлял. Нет кашлял. Я слышала. Вова! Не преуменьшай. Ты напрасно утешаешь меня. Я всё понимаю лучше тебя. Это был кашель. Я поняла конкретно - ты хронически кашляешь".
   Звонок маме: "Мама, пройди на кухню. Это прямо по коридору. Вова уходит гулять Бульчика. Разогрей себе тефтели. Они в синей кастрюльке. Я её поставила под стол".
   Поучение мужу: "Вова, я не успела сказать. Волнения не полезны для твоего здоровья. Я вынуждена напомнить тебе о твоём организме. Возьмись за него. Не перегружай его. Нет, ты перегружаешь. Я знаю лучше. У Бабикова в понедельник ты спорил разгорячено. Неверные шаги Германии на международной арене не стоят твоей горячности. Помни о своём повышенном до ненормальности давлении".
   Беседа со свекровью: " Мама! Ту грядку на даче вы напрасно вскопали. Я ещё не решила, что там садить. Какие нарциссы? Мама! Нарциссы не мои цветы. Мама! И Вова не в восторге от нарциссов. Мама! Вы заблуждаетесь, прошло столько лет! И там Вова вскопает в субботу, ему полезны физические движения. Мама! У вас возраст, вы обязаны думать о себе".
   Разговор с мужем: "Вова, вы уже погуляли с Бульчикуом? Вова, ты вымыл лапы Бульчику? Вымой их в ванной. Тряпка для Бульчика в тазу. Ты не видишь? Вова, ты утомляешься на работе, сколько раз тебе об этом было сказано... Ищи тряпку, она не могла пропасть, я только вчера вечером протирала Бульчику лапы."
   Звонок от дочери: "Чем она болеет? Ну-ка подробнее...Так, в левом боку? Колет или жжёт? Стреляет? Вот видишь, а это уже другая клиника... Мне тогда разъясняла Вера Сидоровна, ты её помнишь, мы ещё её на поросёнка запечённого приглашали... Ты забыла... На поросёнка, а не на утку... Какие яблоки, я не забыла, это была не утка с яблоками, а поросёнка я тогда фаршировала гречкой...Поросёнка привёз папа их Груздёвки, а утку покупали на Левобережке... Кило триста сорок был вес, торгашка дала мне сто тридцать два рубля семьдесят две копейки сдачи. Неужели трудно запомнить..."
   В беседу вклинивается звонок от мужа: "Что Вова? Деньги я положила в сумочку. В красную. Не там. Она в шифоньере... Под бельём. Не там. Ты смотришь в шкафу, а сумка...Да. Другой шкаф...В спальне...Нашёл? Умничка! Нет. Сколько? Вова! Это деньги! Куда ты хочешь истратить столько денег? Это много, Вова. Ну, ладно сходи. Мои нервы выдержат. Ты уже покушал? Котлеты разогревал? Вова! Ты стал лениться, не с твоим здоровьем помыкать своим организмом..."
   После отдачи команд мужу наступал черед сына: "Петенька! Здравствуй. Это мама. Я знаю, как ты занят. У меня срочное дело. Наисрочнейшее. Я быстро, не буду тебя долго отвлекать. Мне прекрасно известно, что ты человек занятой. Ты забываешь о себе. У мамы о тебе болит сердце, мне вредно столько страдать. Ты сегодня завтракал? Чашка кофе? Сигарета? Петенька, я в расстройстве, без завтрака люди умирают. Мне один знаменитый диетолог говорил, что завтрак - важнейшая пора в жизни человека. Подожди, я по мобильному отвечу папе..."
   Ответ дочери: "Нет, Галя, память у меня пока не плохая. Сдачи за утку было ровно тридцать два рубля семьдесят две копейки. Я их ещё положила не в гаманок.. а в карман... Что это ты взяла за моду спорить с мамой...Не занимай линию, я говорю с папой"
   "Да, Вова, я слушаю... Я не возражаю, купи себе эту запчасть...Сколько она стоит? Не логично, Вова! Это не дорого для нас, Вова, просто нам такая запчасть не нужна. Я знаю, что ты не пьешь... Но купи себе что-нибудь другое..."
   Дочери: "Что подарили, Галя? Бутылку коньяку? Какой коньяк? "Бастион"? Из моих любимых. Просто подал или она была завернута? Галя у тебя ответственная работа, тебе за неё платят, не стоит подставлять своё реноме. Он клиент? Отблагодарил? Люди должны быть вежливы и благодарны. Прямо так и сказал? Мило. Нет. Он не нахал...Замуж тебе пора... Не спорь. Пора. Мы об этом ещё поговорим."
   "Петенька ты не положил трубку? Я быстро, у меня к тебе срочное дело...Я не хочу отвлекать тебя лишний раз. Что ты будешь кушать на обед? Что значит не до обеда? Как это, перекушу что-нибудь на бегу? Мне объяснял в поликлинике хирург, кальций в крови не восстанавливается...Если человек не обедает, у него кальция не хватает.. Или кальцекса... Подожди, я отвечу по мобильному Гале..."
   Вы, наверное, догадываетесь, что приёма у завхозихи мы не дождались ...Хотя и дальше продолжали переживать - начисляют нам жалование или нет.
   У Марфуты Пудовны имелась ещё одна интереснейшая особенность. Не знаем , демократия или чего другое, наслала на Марфуту некую порчу. Не было часа или дня, чтобы с её родными и близкими, или вокруг неё не совершалось какое-нибудь необычное и неприятное происшествие. Если у нас в конторе начинался ремонт, то бригада строителей, которую подряжала завхозиха, неизменно пропивала весь стройматериал, кто-нибудь из строителей обязательно падал с лесов, ломал конечности, шею и другие не менее важные для счастья органы, а бригадир неизменно с крупной суммой денег, выделенной на ремонт, скрывался, как правило, на исторической Родине - в Израиле, немедленно объявив себя правоверным евреем и безвинно пострадавшим.
   Семья Марфуты Пудовны проживала в общежитии керамзито-кирпичного завода, то есть раньше был такой завод, которому принадлежало общежитие, куда селили работников упомянутого промышленного пигмея. После нападения демократии на нашу страну, завод, быстро гикнулся, как и вся прочая промышленность родной Отчизны. Кирпич, для строительства особняков и коттеджей новых русских стали завозить, понятное дело, из Китая, а те два жилых дома, которые с грехом пополам построили у нас в городе в благословенно-пьяные ельцинские времена, возводили из кирпича, который выламывали из зданий цехов закрытых за ненадобностью бывших советских заводов и фабрик.
   На месте керамзито-кирпичного завода организовали платную автостоянку "мерсов" и тойот" новых русских, работники ухнувшего в небытие завода пристроились торговать китайским ширпотребом на вынос и распивочно, а общежитие осталось само по себе, вроде бы как ничейное. Воду, отопление и электричество в нем, естественно, поотключали, нет хозяина - нет оплаты - нет и услуг, но жильцы от безвыходности всеми правдами и неправдами, как-то выживали. Кто-то, на чердаке поставил дизелек для снабжения электротоком, в окна вывели трубы давно, казалось бы, забытых, печек- буржуек, воду таскали вёдрами из соседней многоэтажки. А вот вселенские беды с общежитием позволили семье Непрухиных даже расширить свою жилплощадь, не выдержав фронтовых трудностей сурового быта, из соседней с семейным непрухинским очагом комнатёнки сбежал жилец Колоколопополамов, бывший кирпичный мастер. Беглец через два года почему-то обнаружился в далёкой стране Новая Зеландия, прислал оттуда весточку, в которой письменно хныкал и жаловался отчасти на жизнь,
   Беды и злокозненные несчастья ждали семейство Пудовны повсюду. Если ихний муж случайно выходил во двор ихней пятиэтажки-общежития, то непременно получал от неустановленных лиц по мордасам до появления на оном синяков, ихнюю собственноручную собачонку не пинал только ленивый, а соседи по дому и сверху, и сбоку и снизу затапливали предоставленную Марфуте жилплощадь строго по графику - ежедневно. У пудовной дочки кошельки в общественном транспорте воровали непрерывно с утра, понятно, вечером и даже в обед. Ехала она в автобусе, то карманные кражи в автотранспорте возрастали до заоблачных цифр, приходилось ей пользоваться троллейбусом - в лидеры по кражам выходил городской электротранспорт - у дочки вытаскивали кошельки, сотовые телефоны, снимали пальто, куртки, сапожки, ботинки и прочее бельё. Если бы, к примеру, марфутину дочку допустили вдруг посетить космос на космическом корабле, то преступность и в безвоздушном пространстве, я предполагаю, вышла бы из-под разумного контроля. Промышленность по выпуску кошельков и сумочек работала практически исключительно на неё, и если бы вдруг исчезла завхозихина дочка, то половину сумочкостроительных фабрик стоило бы останавливать.
   Когда сынишки нашей завхозихи оказывался на улицах и в общественных местах, то вся организованная и некоторая неорганизованная преступность бросала все другие объекты своего насилия и окружала его. Дядя по материной линий болел все мыслимыми и немыслимыми болезнями, был постоянно при смерти уже двадцатый год, а тетя из Мариинска по отцовской не вылезала из жесточайших запоев, и пропивала ежедневно семейное имущество вплоть до стаканов, вилок и последнего рулончика туалетной бумаги.
   Кстати, если Марфута начинала кашеварить у кухонной плиты, то её стряпня тут же превращала уютный стокомнатное общежитие, где обосновалась семья завхозихи, в место стихийного бедствия. Естественно, у неё убегало молоко, пригорали котлеты, пельмени при варке образовывали плотную тюрю, которую с трудом резал нож. Если в духовку ставились печь пироги или там сушились сухарики, то, будьте уверены, они обязательно сгорали... Дым понятно вился из форточек, да так убедительно, что соседи поневоле донимали доблестных городских пожарных бесчисленными просьбами о помощи...
   Непередаваемый ужас у Марфуты Пудовны вызывало состояние здоровья её обожаемой и любимой матушки Евпраксиньи Кухмистеровны Талдычкиной, до замужества Бугрюм-Пендереевой. Девяносто двухлетняя мамаша была окончательно плоха, её отход в мир иной ожидался с минуту на минуту, но вот уже восемнадцать лет неутомимая старушка привносила в жизнь семьи все возрастающие заботы о своем благополучии и поддержании здоровья на мировом уровне.
   Конечно, иной день здоровье мамы ухудшалось непосредственно с утра так, что напрашивался вызов кареты скорой помощи, давление не просто скакало, оно рыскало в запредельных и умопомрачительных цифрах. Аппетит у мамы иссякал буквально на глазах - на завтрак едва через силу она могла проглотить не более пяти литров манной каши и закусить лишь полутора килограммами свиной грудинки, посоленной по-закарпатски. У мамы в Закарпатье жила подруга детства, они вместе ходили в школу несмышлеными девчонками и вместе закончили четвёртый класс. В память о днях дружбы мама употребляла сало посола лишь по-закарпатски. С какой целью и когда мама Бугрюм-Пендереева очутилась в бандеровском Закарпатье, она давно уже не помнила, но от сала бендеровского отказываться не собиралась.
   Другой день маму приходилось немыслимо долго уговаривать приступить к поеданию щей. Щи мама употребляла в пищу только суточные, сваренные по-московски, в память о проживании в столичном городе. Проживание было хотя и недолгим, но щи запомнились и теперь постоянно должны были присутствовать в меню старушки. Уломать её вкусить памятных щей, было задачей не простой, у завхозихи опускались руки - мамой щей при всех уговорах всей семьи съедалось не более семи литров, а это уже по семейным меркам - катастрофа...
   Каждое утро Марфута Пудовна, тщательно позавтракав с подружками в одном из отдкелов, перемещалась по конторе от кабинета к кабинету и сообщала свежие подробности об ухудшении маминого состояния и очередных напастей на семью. Подробности шли точно сводки Совинформбюро с фронтов Великой Отечественной, порой так захватывало дух, и мурашки ползли по всем частям холодеющего тела, что просто тянуло броситься на амбразуру дзота, только бы защитить завхозиховое племя от диких неприятностей.
   Из свеженького, что просто поразило, назову - дистрофия мамы перешла допустимые границы, при иссякших силах мамы сегодня съела всего лишь три кг колбасы, а не пять, свою постоянную давнишнюю норму. Потерпевшим опять был и сынишка, на лобовом стекле его машинёшки кто-то из местных хулиганов написал матерное слово, надпись отмыть и оскоблить практически невозможно. Из-за неё сынишки был оштрафован гаишниками, которых возмутили неприличное выражение, нарисованное на лобовом стекле его машины и они сочли это оскорблением общественной нравственности.
   Волны страстей и вселенской трагедии ежедневно захватывали контору, и все наши конторские, влетая утром в помещение, старались побыстрее спрятаться от Марфуты, а продвигаясь по коридорам, в страхе оглядывались по сторонам, не вынырнет ли откуда завхозиха и выплеснет на всех очередную порцию лично-семейных катаклизмов.
   Из стонов завхозихи можно было понять, что окружающий мир создан с единственной целью насолить ей, её чадам и домочадцам, и сделать их жизнь практически невыносимой. Если она покупала что либо на рынке, то обвес в полкилограмма представлялся большой удачей, если одалживала кому-нибудь хоть десятку до зарплаты, то семья должника вымирала до последнего человека, и даже чудом уцелевшая кошка божилась, что не кредитоспособна и отдать хозяйский долг не в состоянии, Совершив очередной просчет или ляп завхозиха удовлетворённо хмыкала, пускала непрошенную слезу и жалобно стонала: "Так мне и надо, я теперь впредь умнее буду!". По моим подсчётам, за день умнее ей надо было быть как минимум раз двадцать.
   Стоит ли говорить, что на сей раз аудиенции у трудолюбивой захозихи мы не дождались?
  
  Меня знакомят с героем
  
   Настоящий герой бывает лишь тогда, когда героем погиб
  
   Классик. июнь 2008г.
  
   Нет героев без зрителей.
  
   Анри Мальро, мудрец
  
   Конторские мужики удивлялись моей маете, будто меня забыли, что работы мне не поручается, и я бесцельно слоняюсь по конторе бездельником...
   - Смотрите на комика...Гляньте на этого демократа, как говорится, первой волны...Убивается, как говорится, по работе! - закричал увидевший меня в курилке Трофим Громадин.- Мы, к примеру, в нашем отделе по организации природной деятельности, как говорится, совсем не тоскуем. А тебе всё бы митинговать, всё бы внедрять на отечественных полях, как говорится, демократию, век бы её не встречать...
   Конюхов, сидел в стороне, у окна, и о чём-то мечтательно размышлял. Услышав трофимовскую насмешку, отвлёкся от своих мечтаний, и наставительно сказал:
   - Мужик, Владимир Николаевич, ты и без моей помощи, умнющий...Доказано! То есть, имеется такой наглядный факт! Но лекцию о жизненной позиции нормального человека позволь тебе огласить! Советская власть упорно внушала всем и каждому: кто не работает, тот и не ест. Всё было ясно и понятно. Свалились на нас новые времена, новые нравы. Как жить, какому богу молиться. А всё очень просто, лозунг про еду тот же, но понимай по - новому. Теперь, кто ест, тот и работает. А кто не ест, тот и не работает! У тебя, дружище, как с питанием?
   - Слабовато...
   - А рвёшься в бой! Готовься обедать, друг ты наш неугомонный! Так сказать, готовься к великой цели, а слава тебя найдёт!
   - Сегодня Марфута, вроде как, чего-то празднует,- припомнил Трофим. - День великомученицы Мавры. Идём поздравлять? Заодно, как говорится, вкусно и питательно пообедаем!
   - Вот видите, Владимир Николаевич! Чего вы не успокоитесь? Шикарный одед на носу! - его поддержал лаборант водных проб Егорка Гулькин. - Другой бы сидел тише воды, ниже травы... И в потолок поплёвывал.. А этому фанатику какую-то работу подавай... Не своевременный вы чел...Лабух, тогда, если быть точнее...
   - И бродит по конторе, как неприкаянный...И ноет - а вдруг кто приедет из великих! - укорил меня Трофим. - Как я буду их встречать? Вот философ, как говорится, драный... Приедет - так и встретят... И без тебя. И встретят, и напоят, и приласкают, не встревай ты в это грязное дело. На то и начальство, как говорится, поставлено, оно и должно обстирывать, облизывать, и лизоблюдствовать...
   - Тебя не зовут поучаствовать? Да и слава Богу...- добавил Егорка. - И ежели, ты лох, так и скажи - я лох и быстрее впарьте мне какую-нибудь дурную работу...
   - Причём здесь, лох я или не лох. Меня поставили в известность, чем мне поручено заниматься. И я говорю - обхохочешься. Смотрите сами, месяц работы, а мне достались лишь пара-тройка невразумительных бумаг. Угасает энтузиазм и воля к победе. Я начинаю тревожиться.
   Теперь ахнул даже самый трудоспособный из нас, Конюхов:
   - Товарисч, вот оказывается, чем живём, вот, значит, чем маемся. Товарисч, мне бы твои заботы. Товарисч, и ходил бы я по конторе гоголем.
   Пришлось отбиться:
   - Ага... Гоголем - моголем из битых яиц. Хорош был бы гусёк.
   Далее я страдальчески поделился :
   - А вам не видно, как я явно и внезапно нездоров. Переживания рвут душу. Давайте беречь меня, неужели непонятно, как я важен для страны и всего народа. Потеря была бы невосполнима.
   Увидев, что Егорка готовится к очередной пакости, я добавил:
   - Держава на плечах, еле удерживаю...
   И оглянулся:
   - Как там? Держишься?
   За мной и остальные машинально посмотрели в ту же сторону, за моей спиной...
   Я засмеялся:
   - Что увидели державу за плечами?
   Захохотали и мужики.
   - Мы вас, Николаич, и бережём, - отсмеявшись, наперебой закричали все. - Без комиков и жизнь в конторе не жизнь.
   - А деньжата? - поинтересовался я.- Кадровичка ведь ляпнула, что меня на подготовку встречи берут. А я болтаюсь, как туз бубей... Вне игры, как бы. Какая помощь, кому мне помогать, что организовывать...Зарплату мне будут платить или пролечу?
   - Ой, держите меня семеро...- загоготал Трофим.- Чего-чего, а зарплату тебе, как говорится, начислят...Ты теперь, как говорится, государёв служащий...На счёт выплатить начисленное, история другая...
   - Я слышал, вчера Виолетта своим бабам вроде дурканула, - вставил Конюхов, - в пятницу собираются нам денежку выдать...За декабрь 93 года...Понял? Некоторую часть прошлой задолженности! Тобой пятнадцать лет назад здесь и не пахло...Вникаешь? А в тот понедельник как бы дадут монеты за август 93.. Если не ломанут, то мы заживём, как боги... Но ты-то тут при чём? Если так и дальше начнут нас поощрять, твоя очередь за этот месяц дойдёт лишь годочков через пять...Сиди и не рыпайся, знаком с арифметикой?
   - Пока жалование вам станут начислять, - окончательно успокоил меня Егорка, - пройдут год, два, три, как нам было, а заслужите, то возможно, при счастливом стечении вдруг и выдадут... В жизни ничего невозможно не бывает.
   Чтобы успокоиться и резко никого далеко не посылать, я кратко осветил свои отношения с арифметикой... Я сослался на собственные упражнения на основе личной образованности: сам лично вынужден раз в год проверять таблицу умножения...На яблоках. Много лет мои выводы пока сходятся с оригиналом...Подряд...Я заверил собравшихся в курилке уважаемых специалистов природоохраной части населения, что занятий не бросаю, мало ли что случается в нынешнее непростое время, а хотелось бы быть постоянно в курсе. Других сомнений в таблице умножения до меня, слава Богу, до сего дня тоже не доходило. Оно и понятно, что-то же должно быть постоянным в этой жизни. Хоть в таблице умножения пока они могут не сомневаться...Но я всё-таки проверяю, чем чёрт не шутит...
   - Уж сколько раз се говорили - наш природный комик...Юрий Никулин. И Михаил Жванецкий. В одном флаконе, - восторженно завопил Егорка Гулькин. - Но не ты один у нас такой...
   - Да, а как говорится, вы ведь не знакомы с Панасом Сивомериновым! - сказал Трофим, - Радист в нашей радиорубке... Связывает руководство посредством радио с отдалённо-недоступными конторскими хозяйствами по районам... Вы с ним перетолкуйте.
   - Вы сойдётесь, он такой же хмырь тёртый, - подчеркнул Конюхов. - но только его в горячих точках окончательно и на всю жизнь вышколили... Вояка и герой - по жизни. Армия и сражения у него теперь в крови...
   - Не контора у вас, а сплошной дембельский альбом. Сначала Лёнечка, прапор и лопух, потом Тихонович, строевик и алкаш, теперь ещё и Панас, человек и пароход. Ой, нет, человек и герой.
   - Так везде, - пожал плечами Егорка. - Перебор бывших вояк сейчас повсюду. Армию разогнали... Танки на решётки оконные пустили... Где бывшим обретаться ? По углам и прячутся. Вы-то, вот тоже, на армейской лямке повернутый. И тоже в убогом углу...
   - У-у-у.... - протянул Трофим. - Панас тебе не Тихонович, ещё какой знаменитый, как говорится, пароход. Если кто из деятелей к нам в контору заворачивает, Панаса Босс обязательно кличет - местный герой, как говорится, достопримечательность. Им Босс, как ветераном всяческих горячих конфликтов хвалится... Мол, заботимся и уважаем...
   - Только ты с Панасом аккуратнее - предупредил Конюхов, - паренёк заветрился в боях, стал яростен и жгуч, даже с нормальными челами. Панас в конторе проходит по графе "Наш местный герой" и смотрит на негероев с некоторой снисходительностью. Он обращается со всеми, как с малыми детьми, которых герой спас от тотального истребления. А уж служака, ну, просто неимоверный. Откуда что взялось, у него за плечами - лишь плотницкое ПТУ...А стал самым ветеранистым ветераном...
   В ответ я охарактеризовал и себя, как неизменную душу общества, почитателя героических героев. Меня в разных местах моей предыдущей работы, не сговариваясь, все именовали именно так, душа ты наша и поклонник армейских погон, и, прежде всего, в рабочие дни... К выходным я выдыхаюсь и становлюсь простым, дружелюбным и общительным парнем...Сегодня пятница, вечер, конец рабочего дня, Панас может меня не очень опасаться...
   - Сатирик. Михаил Задорнов, часть вторая...Почему, как говорится, американцы тупые... - подвёл итог Трофим. - Короче, пошли, мы тебя с ним познакомим
   Ветеран горячих точек Панас Сивомеринов, сверкал за столом медалью "От благодарного народа Афганистана" на потасканном пиджачке камуфляжной ткани и десятком ещё каких-то разноцветных, но малопонятных значков, тоже, видимо, в дар от народов, только других, совершенно разных и менее благодарных.
   - Рад новым людям в наших окопах, - даванул мне руку Панас.- Наслышан, говорят, кое-кто удивлён...А я держусь за всё новое, продвинутое...Как тебе в этой забегаловке?
   - Ещё не уловил, - уклончиво сказал я. - Но рою свой окоп, катаю брёвна на блиндаж. Грубая мужская работа.
   - Наш человек, чувствуется военная жилка, - обрадовался Панас, и гордо обвел командирским отеческим взором моих, так сказать, спутников.- Заметьте, нашего полку прибыло...Ох, и устроим шороху всяким стрюцким, штатским...
   Он удовлетворённо потёр руки и спросил:
   - Ты в Чечне случайно проездом не был? Не встречались? Ах, ты стремился объезжать стороной территории с сомнительной репутацией? Ты знаешь, а вот я, лично, за время пребывания там сомнительности не увидел. Там просто жутко, и жутко надолго, если не навсегда, и всего делов-то.
   Панас прошёлся по кабинету, начальственно оглядел пустые столы и резко заявил нам:
   - Раз в душе вояка...Выше знамя! Твёрже шаг! Не дай сбить себя с пути!
   Мы немедленно заверили военного Панаса, что ни на шаг не уйдём с пути. Буквально ни с чьего! Пусть попробует нас сдвинуть или обойти!
   - Не позволяйте себя обмануть! - зазвенел голос Панаса.
   Мы немедленно поклялись всем святым, что у нас и в мыслях не было, позволить кому бы то ни было обмануть себя. Но если...
   - Торг здесь неуместен!- Панас был непреклонен.
   - Вот тут и нет, товарищ военный Панас! - мягко, но несокрушимо возразили мы.
   - Так говаривал выдуманный персонаж! Мы не станет повторять еврейскую болтовню. Торг, товарищ военный Панас, более чем уместен. Вспомните, в какое время нас определили жить.
   - Лозунг меняем: Торговля - наше всё! - Панас был по-прежнему тверд, но уступчив.
   - Ой, как я тебя, товарищ военный Панас, понимаю. Ты и по-армейски краток, и по-деловому - ты ни в зуб ногой, - лирично выдали мы, решив согласиться с неутомимым Панасом, Приближдался обеденный перекрыв, мы были приглашены на похлёбку и ещё к кое-чему заманчивому. И менять удовольствие от еды, на тявкание с Панасом не хотели. - Жизнь она ещё тебе, товарищ военный Панас, по серьезному врежет. Даже ногой.
   Панас вдохнул воздух, чтобы, вероятно, просветить нас армейской мудростью. Выдохнуть мы ему не позволили. Мы попытались что-то вставить о целях своего прихода до знаменитого Панаса, но он отстранился от нас рукой, опять вдохнул воздух и начал в торжественном тоне без всякой подготовки длинную лекцию:
   - Я, похоже, последний из настоящих солдафонов. Жаль мне всех прочих, от армейских дел далёких. Других, которые не солдафоны. Кто, кроме меня, этих недотёп еще под букву Устава подведёт. Пропадёт держава без нас, вышколенной армейской косточки. Потеряли нас - профукали золотой запас России! То, что золотишко из закромов Родины демократы пропили, не обвал - народ нового нароет. А солдафоны исчезнут - беда. Основ службы и жизни не будет. На государственной службе страна держится. Если бы моя служба теперь нужна была моей стране - я бы свернул горы. Не свойственное этим дармоедам солдафонство почитайте за огромный минус...
   Где-то в углу то ли булькнул чем, то ли подавился Трофим. Строго глянув на него, Панас поднялся над столом, зазвенев наградами на камуфляже героического покроя:
   - Судя по поведению, вы окончательно штатский человек, аж стыдно за вас...
   - Но я...И ведь другие...- бросив смех, завертелся Трофим, опасаясь потерять доверие особы, пользующегося влиянием на самого Босса...- А я всё-таки, как говорится, брат десантника.
   - Не надо ля-ля в минорном исполнении, - отрезал Панас. - Брат десантника - стоящее звание. Поздравляю!
   - Как говорится, служу трудовому народу! - отрапортовал Трофим.
   - Когда я готовился жениться, сразу прикидывал,- разоткровенничался Панас. - как ознакомить будущую супругу, что для нас, военной косточки, плац не просто ровное место - это событие, когда можно щелкнуть каблуками, блеснуть выправкой, напомнить о своём героизме. В обычной жизни на нас, вояк, уже не смотрят, а на плацу...Ох уж, эта поэзия плаца! Для меня, блин, дороже нет... Мы ничего правильного не должны отправить в отставку. Кто не слышал завораживающего: "Чеканным шагом... От бедра... С левой ноги... Колонной по четыре... Равнение налево... Шагом ...Так марш или нет?". Эхо - по плацу, сердце трепетно бьётся, музыка - в душе. За спиной - крылья...
   Теперь позади меня заквохтал Егорка Гулькин. Панас глянул и на него, как умалишенного:
   - Я не представляю себе, что человек с таким выражением лица мог служить в рядах нашей славной армии. Служил или нет? Только откровенно...
   - Не довелось, - радостно проговорил Гулькин. - После института врачи нашли плоскостопие... На руках, кажется... Да я особо и не рвался под ружьё... Вроде сберегся...
   - Не брат десантника? Ужас! Заметно, что сберёгся... За версту чувствуется - косячество, - грозно, командирским рыком рявкнул Панас. - Мужика оно не красит, я тебе скажу. Так что считай, что плоскостопие... В голове, оно, выразимся, так, - опасно для окружающих. Держись. Тебя несомненно вылечат. Но для армии, как боевая единица ты потерян навсегда. И всё-таки дружи с головой, я тебя очень прошу...
   Ещё раз строго осмотрев нас, вроде бы на предмет выявления плоскостопия у каждого из нас и пригодности к боевым действиям всех вместе, он горестно покачал головой и продолжал:
   - Эх, армия, армия...Любимая... Слышишь, бывало... На плацу как бы матом кроет командир, но начальственного штриха не улавливаешь - нет плотности звука. Голос воспалённый, надтреснутый, но не командный. Когда командует настоящий начальник, понятно из первых звуков - звучание подлинной военной команды не подделаешь. Командует он громко, но по-русски беспринципно, внедряя в повседневную суету краеугольный камень российской власти: я - начальник, ты, естественно, дурак. С голосом настоящего русского генерала всё равно, какую отдать команду, что оправиться в нужнике, что кидаться в атаку - исполнят беспрекословно и будут балдеть от счастья. Почему я вас спрошу, в нормальной дивизии пятнадцать тысяч солдат? Загадка проще пареной репы. Личный состав в строю должен стоять не дальше, чем голосом без рупора может до каждого докричаться командир.
   Теперь подавился я, но Панас не обращал внимания на мелкое уханье и хаханье:
   - Никто не опровергнет - военная выправка радует глаз. Любой глаз, радует, заметьте...
   Он грозно осмотрел нас и повторил угрожающе:
   - Подбитый и не подбитый. Но выправка стала такой редкостью среди нынешних вояк, погоны цепляют, не раздумывая, на такую шелупонь, Боже упаси...Не до выправки российской армии, похоже...
   Как всегда от пафосных речей у меня возникли в организме позывы к одиночеству и тишине, но бежать с поля боя было нелепо, мне столько надо узнать у Панаса...Если он конечно, даст слово вставить, а судя по всему, он горячился всё сильнее, и никаких слов никому вставлять давать не собирался...
   - Я официально, по приказу, отставник, - громыхал Панас, - но китель храню бережно, гимнастёрку не выбрасываю, уважение и почтение к погонам - навсегда. Оставшуюся жизнь посвящаю размышлениям. И мысли у меня, вы надеюсь, догадываетесь, как у отставного военного, такие же манеры и повадки. Сами знаете, нам, воякам, думать есть чем, а сегодня - есть и о чём. Я из немногих, что могут разрешить себе такую роскошь как бесстрашие. Могу даже позволить себе говорить свою правду, как я её понимаю.
   Мы незамедлительно согласились и вставили в разговор нечто мудрое:
   - Всё правильно, ибо сказано - без барабана нет полка...
   Панас даже не обратил внимания на моё мелкое мудрствование...
   - И я говорю вам честно и открыто - у меня сейчас весёлое настроение бегущего из России Наполеона.
   Панас усмехнулся гримасой смертника. Таких я видел в кино, а теперь довелось и наяву, но я сразу опознал, вот он - камиказдзе.
   - Как мне сегодня наша жизнь? Пока из квартиры не вышел - нормально. А тут ещё какие-то штатские недоумки носятся с окончательно глупой идеей, что передвижение строем уместно лишь на плацу, да и то в дни парадов. Малограмотная чушь. Я вам громогласно и нелицеприятно скажу - научите страну самозабвенно заниматься строевой подготовкой и вы её не узнаете. Это будет увлечённое и радующее глаз государство. Рывок в развитии - благодаря дисциплине размышлений, благодатному чинопочитанию...
   Мы решили поддержать беседу чем-то умнющим:
   - Как говорится, кто не маршировал на плацу, то недостоин перловой каши...
   Трофим, и это было хорошо слышно, давился от смеха. Вот чертятка, ничего святого за душой...Даже мне, человеку ироничному и пессимисту по воспитанию, захотелось вытянуться по стойке смирно и исполнить гимн России, музыка Глинки, без слов...Мы патриоты...А горло перехватывает волнение...
   - Нормальные герои для страны те - кто чётко печатает уставной шаг.- нагнетал страсти Панас. - Иные дискуссии излишни. Шагать с левой, если кто понимает, - великая объединяющая сила. В отношении всего прочего, жизненного, у меня есть немало чего заявить, но не будем тратиться с бухты-барахты, нас не поймут. В жизни я, как гранатомёт на позиции. Взрываюсь молниеносно. Только бы мне бы сейчас получше узнать мишени.
   Кто-то в кабинете зарыдал, наверное, соседки Панаса по кабинету, а ведь это народ к его выступлениям привычный, а ведь, чуть что рыдает... Вот оно, сочувствие штатских, пусть и в женском обличие, в такие минуты даже самый заскорузлый вояка воспарит над своей славой... Я и не обернулся, уже и я ждал, о чём продолжит Панас свою военную песню... Панас рвался в заоблачные выси, крылья героизма тянули вверх почище любого мощнейшего СУ-34...
   Судьба у мужчин в России общая для всех. Без погон на плечах и в душе - у нас человеком не станешь, без погон ты человек ущербный, не дано тебе понять жизнь остальных. Одел погоны, будь добр, знай свой манёвр и взгляд снизу вверх. Не прошёл армию - выродок, смотрите внимательно, что такие уроды творили в русской истории. Страна мы армейская, у нас жизнь в России - передышка между боями. Человек бескомпромиссно штатский страну нашу не поймет. С теми, кто не вкусил прелестей армейской жизни, мы в ногу не зашагаем. Никогда не был паркетным воякой, хотя погоны ношу много лет. Неприкосновенный запас паркетного вояки я не смог бы освоить - спина перед начальством плохо гнулась, лизнуть вовремя, кого следует не умел, в баньку на общий парок с вышестоящими не тянуло. Армия воюет, как умеет, а не как должна.
   Я вам скажу как самый знающий знаток, когда грудь вояки изнемогает от орденов, становится ясно - в бою столько не собирают...Вы же слышали - воздушные шарики мы надуваем сами.
   Следующей высотой у Панаса, по моим подсчётам, был дальний космос, там должны светить ему путеводной звездой боевые соратники, вырванные из строя нелепыми обстоятельствами и нынешняя поганая власть, которая так не ценит настоящих защитников... Из этого сражения мне не раз- приходилось отползать, правда, с разными по объёму потерями. Я кинулся отступать, не давая себя добить окончательно, для чего навязал противнику заградительный бой. Меня давно так не возили мордой по столу, причём, ужас какой убогой и идиотской туфтой. Ладно, ты - военная косточка до мозга костей, и плац с казармой - твой дом родной, тоска у тебя по родным портянкам и нарядам вне очереди... Тут мне всё понятно, но святое вытаскивать на чужой свет божий и вытирать слёзы воспоминаний при посторонних чудиках... Простите, отошли времена "плача в чужую жилетку". Мы, грубые солдафоны, всё своё таскаем с собой, и главное - сами... Ну, думаю, ребята, вы давно не были в цирке... И ещё - Вы не встречались с медведем, разбуженным ото зимней спячки не во время? Я сейчас покажу...
   Троица моих сопровождающих восседала в разных углах кабинета, и самодовольно улыбалась. Панас, отдыхал перед следующим артналётом на нас, поочерёдно рассматривая каждого, видимо, решая с кого начать в этот раз.. Женские роли второго плана исполняли презрительное молчание за своими служебными столами. Пришлось из окопа в атаку подниматься мне.
   - Судя по ухваткам, - неожиданно попёр я на Панаса, прервав его армейские заморочки, - вы неоднократный участник художественной самодеятельности. Репертуар? Не подсказывайте, я угадаю сам. "Широка страна моя родная!" Я прав? Ваш коронный номер! Вы стоите в хоре ветеранов владения вантузом пятым. В четвёртом ряду... Слева. Я угадал? Справа? Ну что же, примите мои поздравления в связи с постигшим вас артистизмом, это уже заслуженно. Как я вам завидую , вы так разумно и рационально, а главное с пользой, организуете свой досуг... И талант при этом достаётся людям!
   Трофим и Гулькин упали со стульев, увидев обалдевшего Панаса. Так, оказывается, резко к стенке его в конторе никто не смел ставить. Слава ветерана, почёт и уважение, что мы неизменно отдаём нашим задубевшим в боях ветеранам, где-то падали и на Панаса, и, вроде бы, никем не оспаривались, хотя трудно сказать, где в наших сказках на публику правда, а где выдумки...Некоторым конторским приходилось часами выслушивать его армейские рассуждизмы и пространные военные воспоминания. Дергаться и вырываться было бесполезно, во-первых, вдруг ненароком обидишь настоящего защитника Родины, а их уже почти не осталось, кругом так, прихлебатели - обозники, даже из афганцев и первочеченцев, во-вторых, кому охота испортить отношения с общепризнанной, героической личностью, что вхожа к самому Боссу и с ним почти на "вась-вась". Выскажет какое неудовольствие невниманием к своим героическим подвигам, тут тебе и хана, и полный. как говорится, абзац... Боссовская банда, тебя уволить не уволит, но уж точно заставит не только забыть про выплату жалования, ты из командировок из-за Полярного круга вылезать не будешь и придётся тебе копать в вечной мерзлоте каналы для поворота Ледовитого океана на засушливый Юг - осуществлять своими силами, так сказать, новый, теперь уже демократический "проект века". Коммуняки, в своё время, замахнулись только одну речку к своим смуглым товарищам-чурекам отправить по каналу с Севера, а демократы их решили переплюнуть... Чего жлобиться, - заорали либерасты, нам ли воды жалеть, отдадим азиатам весь Ледовитый океан, пусть восстановят украденное у природы Аральское море. Может тогда, они и поверят во всесилие демократии. Демократы с либерастами провозгласили, а копать-то вечную мерзлоту придет бедолагам, в том числе и замахнувшимся на современное святое - ветеранов горячих точек панасов..
   Я, возможно, был неоправданно резок, но если уж врезал, так врезал и пусть данный героический Панас девицам уши трёт поэмой про армейский плац, про упоение в бою, про симфонию братской воинской дружбы... Мы тоже плавали - знаем почём фунт сушёных, травить байки горазды всё, а настоящий мужик всё своё несёт с собой.
   Я повернулся по кругу и обдал иронией всю троицу:
   - А вы, друзья называется? Разнюнились? Обсопливились? Семимильными шагами впадаем в детство? Даром такие кульбиты нам не пройдут. Это-то мы понимаем, сопливцы и нюни? Думать разучились, всё посбрасывали на бедного Панаса. Вали на серого, серый вынесет? Не вынесет! Некуда, да и незачем!
   Не снижая темпа, я дожал и Панаса у стенки:
   - Какие мелкие и ничтожные мыслишки ты тут бросал перед нами... Широкую общественность они не взволнуют, так - для хихикающих девиц... Мысли-то, наверное не свои? Так я понял! А сумбурные и невнятные вопросы? Прапор во взводе научил? Самому-то слабо жизнь понять? То ли неинтересно, то ли мякина пэтэушная в голове не осела? Не обижаешься, дружок, на честную правдивость? Суровую правду боевого соратника? Или не понял о чём речь? Тебе перевести или сам справишься? Только скажи на какой язык и с какого. Я тут же махом...
   Изумлённый бурным потоком красноречия Панас, только кивал, а Тимофей с Гулькиным похохатывали явно наслаждаясь аттракционом невиданного словоблудия, но несомненно мастерского и в моём козырном исполнении.
   - Ну. вот видишь, - так же энергично продолжил я. - Уже видны признаки, что ты на пути к совершенствованию...Я тебе Панас посоветую, у менять кое что за плечами, университет не ПТУ, а вот пообщаешься со мной - и вершины мыслительности тебя не минуют... А ты - плац и плац, мол, самая что ни на есть поэзия, учись Панас, мыслить шире, чем строевой шаг. Ага?
   - Ага. - согласился героический Панас.
   - А ещё и бытовые проблемы, - не ослабевал я. - То есть, повседневные заботы... Ведь тяготят? Вот скажем, твоё имя уже трепала пресса? Надеюсь не международная? Ах, была заметка про тебя в стенгазете жилконторы? Как, у нас ещё сохранился этот жанр литературы? Удивительно, я представлял его почившим в бозе, как фельетон или эпопея о пролетариате салопосолочного гиганта Винницкой области незалежной Украины. И о чём был сей роман, героем которого выступал ты самолично? Неужели тебя упоминали в числе должников оплаты за вывоз мусора? Ну, это не самый гнусный порок в наше непростое время. Крепись, если нападки на твоё доброе имя будут продолжаться... И надейся на меня - моё плечо всегда тебя поддержит...
   Трофим и Гулькин тихо икали на полу, так Панаса никто не полоскал, как же. допустить поругание святынь...
   Я огорчённо вздохнул:
   - Сеанс магии и волшебства окончен. Сегодня обойдёмся без напрасных жертв. Я как-то уже упоминал, что не увлекаюсь незаконными насилиями. Вот я каков, крупный и неоднократный человеколюб. Но учебные атаки будем продолжать, Возражений, безусловно, нет...
   ...Все знают герой - вершина, но горы уже начали разрушаться, рост их давно прекратился, и я вижу расти они больше и не думают. Сейчас горы становятся крохотными, всё в жизни выравнивается, в культуре всё тоже выравнивается, теряет вкус к совершенству, но и теряется вкус к победе. Хоть герой - это навсегда, но они уже незаметны, тускнеют и исчезают Воры, грабители, бандиты исчезать не торопятся. Почему-то. Да их и не торопят. Видите - окружающая нас мгла не рассевается. Для ворья наверху солнце сияет, а в нашем болоте... Но и герой не может умереть. Это ниже его достоинства. Спиться, угаснуть, быть забытым...Только навсегда остаться героем...
   Ты ожидаешь порозовевшего лица, появления аппетита, нормальный пульс, температуру в пределах 36,6... Наивняшка. Диагноз поставлен другой, аппетитом его не пробьёшь... Мы всем много веков показывали, и как геройски надо умирать, и как геройски следует жить. Показать бы пример, как жить скучно, сыто и размеренно, и без подвигов. Не по-русски это всё-таки, не наше - жизнь без надрыва. Где-то умеют жить удобно и вкусно - мы всегда по-русски, на бегу, примостившись с краюшку и на скорую руку. Хотелось бы жизни - острой, горячей, суматошной и взбалмошной. Сытой, черт возьми! И выразить бы ярко свои чувства - беспокойство, тревогу, тоску и страсть. И сытость, черт побери. Ты, я вот смотрю, жирный. Такое в России носят редко, ты неправильное сало нагулял.
   Ещё одно замечание. Давайте поговорим, как герои, мужественные и беззаветные, их любят в наших краях и почему-то безоговорочно им верят. Вот мне моё геройство требуется не для игры мускулами. Оно даёт мне просто самоуважение, а блага... Чего их выпрашивать...Отгеройствовал и по домам, мирная жизнь завоёвана, чего ещё требуется... Геройство - не банковский капитал, чтобы требовать проценты ежемесячно...
   Со своей колокольни, куда мой героизм позволил мне забрать, мне видно достаточно, чтобы посылать кое-кого кое-куда, лезть выше для этого не требуется, я итак и вам, и другим, кому следует, дам советы всестороннего...И я постоянно беру на себя смелость советовать всем и каждому, во всём и по любому поводу, слушайте мои мудрые мысли и считайте их моим очередным ценным вкладом в российскую науку и в воспитание умных и образованных русских, мне не важно, как моё слово отзовётся, дороже для меня найти единомышленников.
   Наша русская жизнь не только сложна и трудна, она вся постоянно идёт внатяг и вразнос, и чтобы в ней уцелеть и выжить - требуется извернуться, вывернуться и прыгнуть выше головы... И то не факт, что сможешь выжить...Сегодня сюжеты о принципах жизни никого не привлекают. Герои в деревне, бандиты в городе - возможно, а вот чудики не нужны. У нас, извините, дети лучше разбираются в жизни, чем у янки умудрённые мужики, а дурачки наши живут только в сказках. Вы же догадываетесь?
   У нас на Руси, если герой бьётся для общества, то он и есть это самое общество, он пример у нас всем - детям, пионерам, либералам, стахановцам, обывателям, мещанам, крестьянам, фермерам, многодетным матерям, матерям-одиночкам, православным и инвалидам по зрению... Он - просто один из них, а мир спасать на святой Руси доверено спасать компетентным органам, тут самодеятельность не поощряется и восхищения ни у кого не вызывает, всякие там терминаторы - коммандос изделие не наше и у нас они нечто пугала...
   А ещё, не заметили, как много порой граждан не желающих быть героями? Что же, плюнем на страну, которая ждёт героизма? Нет уж, все как один кинемся ряды героических товарищей! Нам героизма не занимать!
   - Прости, Панас, - сказал я извиняще, - видишь...Я же шутил...Ты понял? Давай лучше нашу...Печальную?
   Я негромко затянул:
  До свиданья, Афган, этот призрачный мир.
  Не пристало добром поминать тебя вроде...
   Панас нестройно подтянул, и мы вместе завершили на высокой нотке:
  Но о чем-то грустит боевой командир:
  Мы уходим, уходим, уходим, уходим...
   - Знаю...Люблю песню...- сказал Панас, - Берёт за душу...Но я тогда ещё пацаном был...Афган - не моя война...Фергана была...Таджики...Абхазия...И у чечей я наелся...Много раз пели...Мы уходим...уходим...уходим..
  
  Обиженный Богом
  
  Бюрократия - великая сила, которой двигают пигмеи.
  
   Оноре де Бальзак, классик из французов
  
   В приёмной Хамоватого ко мне привыкли. Сюда я тащился регулярно, чтоб в очередной раз услышать: "Заместитель пока не готов к общению по московскому визиту...Много неясностей и вопрос висит в воздухе..." Самого Хамоватого живьем, в его естественном состоянии, я тоже пока не видел...
   Знатоки конторской истории много чего порассказали нам про Хамоватого. Внешность у него была - не дай Бог никому такого уродства, соседи по подъезду при встрече выворачивали карманы и отдавали последние копейки, и про собачонок дворовых врать не будем, сразу исчезли, - их во дворе дома с тех пор как здесь поселили Хамоватого больше никто не видел. Заводить собаку или кошечку в квартире в этом доме было бесполезно, или дохли тут же, или убегали буквально через пару минут после появления. Вот и скажи после такого, что звери бессмысленные животные, они лучше нас чуют, кто хороший для них, а кто изверг по природе, как бы он себя не называл.
   Сразу предупрежу, очков Хамоватый не носил, во-первых, ни один окулист очков с такими диоптриями ему подобрать не мог. А во-вторых, очки были бы лишними на его тусклой морде, глуповатого взгляда они не скрыли бы, а вот остаток интеллекта убрали бы напрочь. Мрачным, понятно, были его убогие мысли, а вы бы радовались жизни, не имея возможности хоть как-то разумно освоиться в ней, но не взгляд, он постоянно оставался туповато-дебильным. Равнодушные и льдистые глаза, дикое косноязычие и нервное подхихикивание - миленький облик настоящего Хамоватого, современного учёного мыслителя, врождённого олигофрена и тупицы.
   Прошу прощения за некоторую жесткость и вольность в выражениях, но, сами знаете, в какое время живем, да и тема требует предельной ясности. Хамоватый это вам такой Хамоватый, каких вы не встречали. Чем больше у человека изъянов, тем он обиженнее на Бога за... Да за многое...
   Кроме пресловуто-пугающей внешности заместитель нашего Босса по крайне научной работе Артур Клавдиевич Хамоватый, когда был невелик и возрастом, и ростом, разговаривал весьма особенно - его речь никто не понимал. А ведь и говорил шельмец вроде бы по-русски, ан нет, о чём, зачем, почему - никому не ясно. Чего бы не произнёс - хочешь разгадывай, а хочешь - плюнь и забудь, не велика потеря, многие на раз убеждались - ничего путного Хамоватый за всю жизнь и не произносил.
   Учёба ему давалась легко по такому случаю, Артур мог часами самозабвенно курлыкать, булькать и тараторить - ни один учитель или преподаватель не врубался, о чём идёт речь. Я, конечно, много знаю умельцев - "включать дурака", но у них были игровые приёмы, а посему недостаточно действенные. Артур получил природный дар сызмальства, а это, как божья отметина - настоящего дурака неподделаешь, потому его врождённое скудоумие не смогла победить даже наша славная советская школа.
   Учитывая выдающуюся особенность Артура в обмене мнениями, в вузе его определили учиться на самую сверхсекретную специальность, ведь даже если он и выболтает кое-какие важные тайны, скажем, по причине алкогольной зависимости или пристрастия к женскому полу нетрудного поведения, то не один вражеский лазутчик ничего из артуровой болтовни не получит, соображения у шпиона не хватит понять, о чём ведётся речь. Кстати, на бумаге Артур излагал свои мысли и чаяния таким чекистским почерком, что понять, чего он такого намараковал, можно было только с помощью какого-нибудь сверх интеллектуального шифра, которого, естественно, никто не знал. Даже сам Артур не брался объяснить свои каракули, что для секретной службы и деятельности было пределом мечтаний.
   Вместе с выдачей диплома об обучении в высшем советском учебном заведении Хамоватому присвоили специальность - "работник, наслышанный о протекании водных потоков по углублениям на ровной поверхности почвы". Господи, скажете вы, на кого только не учат в наших вузах. Да, соглашусь я с вами, и ведь нынче буквально всем этим образованцам находится работа, если не на вещевой барахолке, где они приторговывают китайским ширпотребом, то на базаре, в оживлённой торговле тухлой рыбой. Хамоватому крепко не подфартило - водно-поверхностных знаний он ухватил не так много, чтобы красоваться в торговле по базарам, а к барахолке с такой специальностью лучше не подходи - тамошние воротилы ровные поверхности не сильно одобряют. Ведь к тому времени страну перетащили в эпоху раннерыночных отношений, кормёжки и уважения к личности как таковой стало гораздо меньше. На базаре, на который нас пригнали, как быдло, всему понятно есть своя цена. Торопишься повесить на шею ценник? Зря. Все хотели бы хорошо и удобно продаваться, но, большей частью, покупают их плохо и платят мало. Все хотят кормиться с руки, ради бога, но раз так, то вас будут понемножку прикармливать, тогда и гавкайте под дирижёра, и отплясывайте под дудочку толстосума.
   Случайно Хамоватому повезло и в мутной водичке эпохи дикого мордобоя. Некая организация, не будем открыто называет её имя, мы же взрослые люди. Я умоляю вас, при мне никогда ничего особо секретного. Потому что секрет, как ни крути - это гостайна. А за разглашение такого, сегодня сами знаете, чего бывает. Раньше, и при большевиках и при Советах, за измену и болтовню могли отправить к Макару, тут я тоже иносказателен, но все понимают, куда ноги растут. Сегодня сделают такое...Ужас-ужас-ужас ласковым поглаживанием покажется. Мы не пугаем, только предостерегаем. Сами-то мы, люди добрые, давно побаиваемся и секретов, и нынешних наблюдателей за сохранностью чего бы то ни было и кого бы то ни было, хотя сами теперь лишь отдалённый созерцатель.
   Эта фирма, сами понимаете, о какой идёт речь, и пристроила Хамоватого работать на секретнейший завод, который выпускал что-то такое исключительно засекреченное, что этого "нечто" боялся весь мир, а особенно страна Пигмейстан, которая вообще ничего не боится в принципе, потому что она только и ждёт, чтоб её завоевали, и завоевывать никто не хочет. Все агрессоры и оккупанты давно и навечно заучили - покоришь Пигмейстан и будешь кормить и поить ораву, хоть и пигмеев, но страшно прожорливых. Вот такой народец проживал в Пигмейстане, хоть кол на голове теши, а делать ничего не хочет, не умеет, не может, а имеет удивительную особенность так устроиться, чтобы его кто-то кормил. Мы, конечно, извиняемся на самом дипломатическом уровне, но пигмейцы похожи на поляков. И ненавидят всех, и презирают, и если когда уезжают из своих краёв, то мужики берутся подрабатывать сантехниками, а девицы поступают в службу нетрудного поведения. И на грузин пигмейцы очень машут - гордые и нищие, но какие забияки задиристые. Все их постоянно лупят...
   Мы вам даже больше скажем, даже североамериканская страна, которая себя называет Штатами, а жители прозываются янки, не захотела связываться с Пигмейстаном. А уж эти Штаты, чуть что не по них, всех бомбят, всех завоевывают и наотмашь учат своей демократии. А вот ежели Штаты кого и кормят, то как-то скудно, совсем не до сыта. Возьмите туже Грузию или Польшу. Ведь не объедаются же, хотя Штаты им куски отламывают время от времени. А для грузинчиков они ещё и их Президенту жалование ежемесячно выплачивают, и вождей-министров президентских не забывают. Чего они от Пигмейстана отворачиваются? Военную базу во славу демократии и там-то пристроить им можно было бы, понаставить ракет всяких и отселя расширять свою демократию по всем уголкам и закоулкам мира. Даже русским фигу показывать могли безбоязненно.
   А касательно номерного завода, где во всю стал трудиться наш Хамоватый, то и другие государства, в которых жили не пигмеи, реально лишь догадывались про его кошмарную тайну, но при этом трезво знали, если рванет где такой ужас, то половина Земного шара немедленно прекратит своё существование, а другая половина будет в космосе искать себе новую судьбу.
   После того как всякие заводы и фабрики в стране гавкнулись, как и вся остальная жизнь, Артуру Хамоватому в том далёком прошлом пришлось потрудиться и обычным учителем труда в рядовой средней школе. Как ни крути, а согласился на грязную, не престижную ныне работу школьного учителя, хотя в душе был великим учёным и, несомненно, преобразователем родной природы. Вы скажете, что я неправ, рисуя благородный труд школьного педагога неуважительными красками. Поверьте, я, напротив, восхищаюсь подвижниками и самоотверженными людьми, кто воспитывает и обучает сейчас нашу подрастающую смену. Но если за свой труд учитель получает в десять раз меньше базарной торговки, то, согласитесь, тех, кто идёт работать в школу, зная, что не сможет прокормить ни себя, ни свою семью, трудно назвать нормальным человеком. Хамоватый долго бился, чтобы пристроиться где-нибудь, где платят деньги, а не зарплату учителя. Но лично кушать хочется с утра и собственные штиблеты вроде бы должны не пропускать воду из луж, поэтому Хамоватый и потащился в школу.
   С одной стороны, работа в школе свернула ему мозги набекрень на всю оставшуюся жизнь - чтобы он потом не делал, в какой бы фирме не трудился - он всех учил, поучал и тщился обучать. Учитель из него еще в школе был плохонький, ехидный и практически малограмотный. А уж потом, когда он лез к кому-то с поучениями, то доводил своей занудливостью до бешенства. Поговаривают, что Хамоватому не раз прилетало от восхищенных поклонников, но я этому не верю. Судя по тому, как он с утра до вечера пытался всему учить и поучать наших конторских - его ещё давно надо было забить смертным боем.
   В личной жизни Хамоватый вначале весь был из грустной, эротически беспочвенной и бесперспективной истории: он был чрезвычайно не женат, а посему официально и совершенно холост. Представьте себе, при солидном размере кошелька и ещё в не совсем увядшем возрасте проявлял абсолютное равнодушие к репродуктивной функции среди массы не отталкивающих по внешности женщин. Хотя, по самым надежным и проверенным слухам, поползновения на женский пол он проявлял неоднократно, но видимых и достойных мужчины итогов на выходе у него не было. Не солгу, и женщины вокруг него крутились, но как-то вяло и безрезультатно. Большинство из них потом выходило замуж за иностранцев и уезжало отчего-то преимущественно в магометанские страны, так сказать, государства шариатской направленности, подавляя, как мне рассказывали спасшиеся очевидцы после, там гаремное освободительное движение. А будь способен он на что-нибудь дельное в женском вопросе , то сколько бы тружениц гаремов было спасено! Мусульмане не простят. И тут Хамоватый оказался в самом глубоком минусе.
   Надеюсь, вы оценили, что Хамоватый стал Хамоватым не от натуги государственных забот. Судьбу для каждого выбирают свыше...
   Получив такую массу биографических сведений о Хамоватом мы решили пока не обивать пороги его приёмной...Если будем надобны - вызовет и чего-нибудь прикажет, ведь он получает крутые деньги в качестве вознаграждения на научность и мыслительный процесс, ему и думать, а нам начисляют клопиное жалование, с нас не только взятки гладки, вся наша роль в этом мюзикле - принеси и подай, а думать, вы же понимаете, не входит в наши должностные обязанности. За такое пособие по безработице, которое положено нам, не думают, а выслушивать начальственную ахинею с непроницаемым лицом и готовность исполнить любую руководящую глупость. А вы что-то другое слыхали от своих начальников?
  
  Я знакомлюсь с красавицей и активисткой
  
  ... В жизни нужен и романтизм, а не только голый интерес. Так что, не будем лицемерами и ханжами...
  
   Как справедливо говорил герой М.Зощенко, великого русск. сатирика
  
   Грустно...И как пакостно идти по чужой, ненавистной улице, "дикой улице разбитых фонарей", среди пугающих людей, которым ты не интересен, не нужен и, кажется, противен. Также, как и они тебе...
   И не понимаешь, сможешь или нет выжить среди скотской жизни? И куда подевались лица людей? Не жлобов, не скотов. Людей. У глаз и лиц нормальных людей есть выражение, пусть в них видны грусть, страдание и печаль, но это люди, они цепляют за живое, и такие светлые глаза людей, хотелось бы видеть, хотелось бы смотреть на одухотворённые, заинтересованные и целеустремлённые лица, пусть незнакомые, но смотреть с ощущением, мол, странно, а ведь среди жуткой грязи и ужаса, он видит нечто хорошее...
   Увы, сейчас кругом только и видишь - не сборище думающих людей, а куча пустяков, на лицах которых никаких следов пощады. На лицах новых толстосумов - подлая ухмылка, заносчивость, нетерпение, хитрость, ненависть, и лицо не лицо, а часть громадного туловища. Их лица стали просто леденить душу простых смертных, да и не лица у них - рожи и морды. Людская взвесь, без лиц, глаз, выражений, черточек человечности, выпадая в осадок, она ничего полезного создать не может. Смотришь вокруг и снова, и снова задаёшь себе вопрос: "Где лица?" Чаще видишь хари и хайло, тупые и пустые, без искорки и загадки, плоски е и убогие...
   Откуда вынырнули эти зверские рожи и гнусные морды? Где они прятались так долго? Посмотрите, кто эти люди, кругом? Не по функциям, не по должности, не по имени, а по человечески, по существу? Не люди - маски. Противные, шутовские, брызжущие алчностью и наглостью. Общение с масками ничего сердцу не даёт, резиновые улыбки не греют. Встречаются не страдальческие лица? Иногда бывает. Тогда они угрюмые, равнодушные или злые, усталые и хмурые. От хорошей жизни такого не бывает.
   Сколько кругом людей с мрачным и угрюмым выражением, раньше мы их в таком количестве не встречали, мрачность и угрюмость всех и каждого никак не ободряет. Уже не видно на лицах людей достоинства и доброжелательности, мелькают лишь какие-то неодушевлённые лица, вялые взгляды, с потухшими глазами и скорбно-печальные. Не человеческие. Такие взгляды и лица были, рассказывают старики, когда во время той, Великой войны в советский город врывались немецкие гитлеровцы. Так мы ещё раз спрашиваем, у нас что - война? И нас опять захватили оккупанты? Ответа нет...
   ...Смена на вахте сегодня Ивана Нефёдовича. Признаков диарейного страдания животом у доблестного стража не заметно. Показываю пустыми руками отсутствие пропуска, мне его ещё не выдали. В ответ Нефёдыч машет, мол, проходи и спрашивает:
   - Вроде как приняли на службу-то?
   - Не поверите, Иван Нефёдович, только появился, обе стервозины встали на колени и со слезами на глазах умоляли согласиться. Ладно, успокаиваю я их, отныне конторский служащий.
   - Рыдали, гутаришь?
   - Да что ваши стервозины! Мне недавно даже из Америки по телефону звякнули!
   - На работу звали?
   - Не совсем, время спрашивали, мол, так и так, скажите, дорогой, который час. Я их послал... Вери гуд, сволочи, говорю...
   - Да и правильно. Я бы этих америкосов послал...Туда-то и туда...
   - Так далеко не стоит, Нефёдыч, Не в кого по-крупному плевать будет. Не в Монаку же, она, как держава - ерунда, мелкая, её одним плевком собьёшь..
   - А монака... это кто?
   - Да страна такая есть, малюсенькая только, размером метр на метр, шагнул шаг и ты уже заграницей, юзом пошёл - шпион, чихнул - террорист...Герцог там правит. Наш друг, кстати. Любит у нас в горных речках рыбу ловить...
   - Гляди-ка, и это знаешь. Монака! Тут ты прав, тамошние все, кто у нас рыбу ловит, сразу норовят и в друзья... Метко ты подметил...А такие широкие спецы, как ты, я те точно говорю, нам позарез...Вовремя ты подошёл...
   - Спасибо, ободрили, а я уж опасался...Смотрю, все листочки с номерами на объявлениях сорваны. Прикидываю, приду и... тут облом...Шибко беспокоился.
   - Сорваны-то сорваны... Но такая шваль прёт, не поверишь...Откуда только повылезала. Начальство прямо-таки ревёт, не с кем работать, нет специалистов... А сами кордонов наворотили, даже знающим людям труба...Справку, что не дебил принеси.... Сведения, что не совсем алкоголик представь ... Потом конкурс пройди, сочинение по экзамену напиши... Где ж на всё такого человека возьмёшь... А ещё и Босс у нас имеется. Это, как ни посмотри, ни в какие ворота.
   - Теперь вам повезло...Илья Муромец слез с печи и прямиком к вам... Начнём совершать подвиги во славу... Так или не так?
   - Весёлый ты гражданин. Про Монаку знаешь. С печки во время слазиешь, как Ильюша... Мне понравилось, - заулыбался вахтер.
   - Видите ли, Иван Нефёдыч, уважаемый вы наш Нефёдыч, кандидатура моя для труда на благо Родины в целом не плохая. Если кратко: специалист, профессионал. По общему мнению - умница, надёжный коллега... я им пояснил и спрашиваю, нуждаетесь или зайти попозже? Тут они и на колени попадали!
   Вахтёр достал кисет и начал из газеты сворачивать самокрутку, в просторечии - козью ножку. Свернув самокрутку себе, протянул кисет и мне:
   - Не стесняйтесь, угощайтесь. На даче выращиваю, многие одобряют. А человек вы весёлый!
   Я скручивал долго, давненько не приходилось переходить на самосад. Когда задымили цигарками, вахтёр неторопливо высказался:
   - Вникните, товарищ! - выдохнул Нефёлыч. - Я так мозгой шевелю, где сейчас умники не нужны? Их днём с огнём уже не сыщешь, одни демократы кругом. Не к ночи будут помянуты...А вы-то в чём спец-то?
   - За табачок спасибо, горло дерёт напильнико- закашлялся я. - Чего мне демократы? Я сам спец практически во всём. Крайне широкий профиль, столь разнообразные знания, порой теряюсь, что куда применить... Прежде всего, люблю работать, о чем широко известно.
   ... Утомительного в конторе встречалось выше крыши. Впрочем, и в жизни сейчас почти всё нас утомляет....И всё же, порой и грубая жизнь преподносит нам маленькие, но подарки. Редко нас сводит случай с женщиной, раз увиденной и оставшейся в твоих мечтах...Не часто, но когда сводит...
   Впрочем и не знаю, как уж её назвать... Остановимся на приемлемом - с одной из женщин. Кстати, для вашего знания, понятие женщина в целом и философски - дело весьма ёмкое. Оно такое в себя включает, не нарадуешься, не налюбуешься, не нажелаешься, а уж как слюной изойдёшь...
   Оказывается в первые минуты моего появления в конторе непосредственно моё неописуемое восхищение вызывала вот эта шикарная, весёлая и жизнерадостная ...Вот она идёт по коридору, собственной, прелестной персоной...Чудо, господи! Где таких берут?
   Я когда увидел её в конторе впервые, был до такой степени поражен, что забыл про своё врождённое остроумие, весёлый нрав и высочайшее умение делать красивым женщинам комплименты. Замечу, когда рядом со мной появляется женщина, то весь остальной мир для меня перестаёт существовать, такие уж они забавные и притягательные.
   Эта дамочка, мне представилась на редкость чарующей личностью, более того, я бы сказал, она - та ещё особочка...Почему я так заизвивался ужом вокруг? Дама была упруга всем телом и весьма привлекательна собственным организмом. Такое, сошлюсь на собственный опыт, бывает редко, у каждой из девиц или зрелых дамочек чаще присутствует какая-нибудь, хоть и незначительная несуразность, а тут - и желанная упругость под рукой и повсеместная привлекательность для глаз. Притягивает взгляд, и всё такое прочее, в мечтах и желаниях... Вы намекнёте о внутреннем мире? Ум у женщины для меня необязателен, привлекает другое, и это правильно со всех сторон, составляющих её тело.
   Когда дама оказалась рядом, то в состоянии полного головокружения, я ляпнул банальное:
   - Здравствуйте, очаровательная незнакомка! Приветствовать вас, что славить восходящее солнце! Удостойте беседой, несравненная. Вы знакомитесь на улице с незнакомыми мужчинами?
   - Коридор государственного учреждения мне не представляется улицей...Не пройду мимо без подаяния...- усмехнулась дама прекрасных габаритов и остановилась.
   Взглянув на двери кабинетов, а они по обыкновению были открыты настежь, дама убедилась, что наш концерт уже замечен конторской публикой и добавила:
   - Но вы-то кто, и чего бродите по пустынным коридорам?
   - Докладываю голосом! Я Дубакин. Вы Ны. Лихой человек с неказистой фамилией. Новый пришелец данного заведения. Но я, к сожалению, не с Марса. К вам удобнее обращаться, госпожа красавица или вы больше привыкли - товарищ Женщина?
   - Мне по вкусу необычное, - незнакомка обворожительно улыбнулась и после несколько поджала губки:
   - А товарищ? Товарищей-то для меня не осталось. Обращайтесь...В любом случае, не "Эй, красотка!" или "Ну, ты, старая карга" ...
   - Мне тоже не с руки сюсюканье, - заверил прелестницу я. - Всякие там - друг мой, радость моя, милочка моя, родная...Совсем не в радость: леди, мадам, мадмуазель...Довольно пошло и сударыня. Попытаюсь впасть в льстивую соблазнительность. Как вам: "Дайте мне руку, прелестная. Я хочу с вами сойти с ума. Рай для нас возникнет на той планете, где мы должны остаться вместе!" Пленяет?
   - Скорее пугает. В рай я больше никогда не поверю! Зовите по имени-отчеству. Или как-то по-обычному: "Женщина, куда прёте, вы тут не стояли!" Всё одно на душе мерзко!
   - Как хочется вас развеселить... О чем бы весёлом мы могли поговорить?
   - О погоде, мне кажется, упоминать нет смысла...
   Дама оборвала фразу, улыбнулась и ещё раз оглядела открытые двери кабинетов, Похоже, у каждой из дверей в кабинетах к нашей беседе настороженно прислушивались - ведь начальство должно быть информировано о любом происшествии, даже о направлении пролёта облаков над конторой. Наш обмен мнениями с прекрасной дамой, тоже входил, видимо, в разряд необычных случаев, о чём руководство непременно обязано знать. Подслушать и сообщить о содержании беседы всегда есть кому. Мир ведь не без добрых людей - вечная мудрость.
   - Может, пройдёмся по коридору... - предложила незнакомка. - Энергично, напористо... Широкие массы госслужащих испокон веков любопытны...Охватим массы информацией?
   - Наслаждаясь пейзажем грязных, обшарпанных стен и видом побитых светильников? - галантно спросил я.
   - Мы с вами пока не на свидании, полном романтики и надежд... - успокоила меня дама. - У нас работа на благо коллектива. Дадим возможность коллективу лицезреть отечественную красоту и выдающийся ум! А трудности закаляют. Так меня учили...
   - Если вас так учили, то нет вопросов...- согласился я. - Требуется пища для коллективных сплетен? Будьте любезны! Они прошлись, как лёд и пламень! Двинулись вперёд? И я продолжаю делать комплименты, вы же не против?
   Мы зашагали по коридору, делая вид, что не обращаем внимания на открытые двери и десятки любопытных физиономий, которые торчали сбоку, прислушиваясь к нашему разговору.
   - Так что вы там стали говорить о погоде? - продолжил я беседу.
   - Погода? - переспросила дама. - Что погода? Ах, да, она такая же противная, как и вся нынешняя жизнь.
   - Вероятно так. Спорить не стану. Истина, как и Победа над Гитлером - не стареет...Просто для меня жизнь иная - поганая. Это другой ракурс. Интересно, погода бывает поганой?
   - Поганым и гнусным бывает всё...- отозвалась дама.
   - Я хорошо информированный пессимист, но надежда никогда не покидала меня... - признался я. - Правда, каждый раз надежда представала в разных обличиях. Теперь надеюсь только выжить, взлёт исключён. В таких гнусных, погодных условиях не взлетают.
   - Какой взлёт? Низёхонько и не воспаришь, даже в мечтах...- согласилась дама. - И для большой и крепкой любви нет погодных условий. Туман и плохая видимость. И для обожания климат не тот. Моросит постоянно...
   - Вот тут, не скажите... Я, лично, обожаю женщин: они знают толк в губной помаде. Я - только на вкус. Я не слишком нагл для первой встречи? Или не так дерзок, как хотелось бы?
   - В пределах приличий, если речь идет не обо мне...- ответила особа и добавила, звонко и отчетливо выговаривая каждую букву:
   - Я, во-первых, без ума от мужчины, если он мужчина...Я имею ввиду, он умеет нравится женщинам...Он умеет любить женщин... Во-вторых, сама я люблю умных мужчин...Тех и других, что удручает, остались считанные единицы...Почему-то, чтобы начертить гайку, в институте учат пять лет, а любить и нравиться - никто не учит...
   - Манифест! - сказал я восхищённо. - Позвольте добавить? Лучше всего мы умеем делать то, чему нас никогда не учили! Даже ребятишек делаем старым дедовским способом... Но тогда и я продолжу своё политическое кредо! Прошу вас, никогда не объедайтесь губной помадой. Если вы не женщина, то совет риторический - помада создана исключительно для мужчин. Не утомляю? Впрочем, хорошее - не надоедает...
   - Слухи о вас идут противоречивые...Конюхов утверждает, вы - записной комик и небывало остроумен...Исидор Игнатьевич всем сообщает, что вы умный. Егор с Трофимом тащатся. Сан Саныч прыгает от восторга. Есть основания? Не заметила пока...Ни того, ни другого!
   - Как вы сказали - умный? - переспросил я и остановился. Из одного кабинета высунулась какая-то полупьяная рожа и недоумённо уставилась на нас.
   - Здравствуйте! Пьянеете понемногу? - сказал я роже вежливо и добавил: - Вы же на госслужбе! Добавьте резвости! Всё делайте энергично, с задором!
   Рожа вылупила глаза и чего-то попыталась произнести, но я перебил:
   - Не утруждайтесь! Мы не к вам. Нам дальше... Будьте любезны, отдыхайте, пока...
   Повернувшись к даме, я продолжил:
   - Спасибо, что напомнили, будто я - умный. теперь запомню...А то всё время забываю. Не забыть бы... я умный, я умный. Простите за многословие...Мужчины в моём возрасте становятся несколько болтливы...Но зато интересными и увлекательными...Я какое вам больше по вкусу?
   - А сами-то, какого мнения о себе?
   - Я думаю, что в России не должно быть ни одного думающего гражданина, который не знал бы этого замечательного человека...Меня, естественно! И это не просто так! Это - любовь! Не любить крупную индивидуальность, ум, тонкий вкус...
   - Уже таю и начинаю сгорать от внезапно вспыхнувшей любви, - улыбнулась незнакомка.- Такой идеальный мужчина...
   - Как все ясновидящие, вы попали в точку...Говорят, у меня на лице неприкрытая заносчивость, но ведь это только лицо, сам же я добродушен, как огромны пёс, ласков как котёнок, а сердце у меня мягче пончика...
   - Идеальнее невозможно придумать...Именно нам в контору такое чудо и свалилось...С приездом...
   - Внесу нотку грусти, - сказал я, организовав несколько печальный вид. - Всегда считал, что мой ум, мои знания, мой недосягаемый профессионализм будут нужны людям...Как бы не так...Выкинули с работы и не задумались...Вернее, место работы исчезло, испарилось...А на других - мой ум был уже не нужен...
   - Как исчезло место работы? Так не бывает...
   - Исчезло, как исчезли в стране заводы, фабрики, детсады, армия...Испарилось, как испарились порядочные люди, грамотные специалисты, заботливые товарищи,..
   - Это заметили не только вы... Когда не стало нашей страны, не стало нормальной жизни...Сейчас, я думаю, никто не работает, все наваривают бабки... Заметьте, к думающим гражданкам меня не отнесёшь! А вы - думающий?
   - О чём сейчас думать? Думать - не самое моё главное достоинство нынче. Остаётся веселиться...Не скрою, веселиться и веселить у меня получается лучше. Я знавал мужчин, которые умели раздеть женщину красиво. По-хорошему им завидую, такое искусство неподражаемо. Куда там остроумию комика. Как туманят наш здравый рассудок провокационные вырезы и разрезы, декольте, мини, обнажённые пупки.
   - Разве комикам разрешено быть и поэтами? Два эти дара, на мой взгляд, несовместимы. Но вы мне, слабой и беззащитной женщине, окончательно закружите голову!
   - Увы...увы! Как обычно для умных мужчин, я давно и безусловно женат...
   - За вами и такое похвальное достоинство? Редкость в наши смутные времена...
   - Если вы заглянете в мои глаза, то увидите, какой я глубоко женатый человек... При встрече с иной потенциальной целью это снижает мои тактико-технические данные...И как комика, и как поэта, но я стараюсь расти. Над собой, даже в смутные времена...Но вы-то, кто такая, прелесть совершенная в обшарпанных чертогах? Конторский мираж или я уже райских кущах?
   - Я...Нечто земное и трезвое...Я - Стенокардия...
   - Не сомневаюсь, от таких неожиданностей, как вы, у людей и вспыхивает стенокардия...А также эпидемия перелома шеи и некоторых нижних органов организма.
   - Вам эпидемия не грозит. Об такой лоб, по древней русской примете, бьют поросят. Причём насмерть! А имя моё действительно Стенокардия, родители, вернее, папа, так назвали. Папа ещё дал отчество - Абрамовна. По фамилии я - Воеводина. Она от моего третьего бывшего мужа. Если коротко: Стенокардия, нелегальная бизнес-вумен, брюнетка...
   Я поклонился и ответил:
   - Очень приятно! Расшифрую ранее произнесённое - Вы Ны., имя отчество...Я - Владимир Николаевич... Царь небесный и земной... Тайный, значит, князь мира сего! Лысоват...
   - Смотрите, какая загадочная встреча, нелегала и тайного царя! Волнует секретность. А вас? - улыбнулась Стенокардия. - Особенно удивляют должности...Они у вас оплачиваемые или вы альтруист?
   - Фи, - отчасти сморщился я, - надо же так исказить прелестную картину... У вас умное лицо, на вас приятно смотреть. Но...Вы и Стенокардия? Для меня не совместимо! Стенокардия звучит, как "старая карга" Это вы-то? Волшебный букет неземных цветов! Именем вас обидели родители...Говорю вам, как истинный и неистовый альтруист!
   Стенокардия посмотрела вокруг, все ли оценят мои восторги. Двери многих кабинетов, мимо которых мы двигались, тут же открывались, а в кабинетах устанавливалось полнейшая тишина. Понятно, за нашей беседой на высшем уровне наблюдали почти все. Массовость публики толкала на подвиги, и Стенокардия прелестно и картинно всплеснула руками:
   - Вы еще и умелый льстец. Стольких достоинств в одном лице наша контора не видала. Льстите мне ещё, льстите...Поэт, умник, ценитель красоты...Даже Исидор Игнатьевич вам не соперник в знании женских загадок...
   - Она ещё и догадливая особа...- громко и убедительно застонал я. Отступив на шаг, я с восхищением оглядел несравненную госслужащую Стенокардию и, высоко оценив, сказал:
   - Прелесть...Восторг...
   Я повернулся к открытым дверям и продекламировал:
   - Но нам не нужны умные женщины. Мы сами собственноручно умные... и этого нам достаточно. А женские тайны...Женские загадки...Я же Великий князь и одновременно, великий разгадчик! Пустите женщину к цветам... Они разбудят в ней всё женское...От женщин мы, суровые и грубые мужчины, требуем красоты и, понятно, нежного обаяния. Но я смирюсь с таким вашим недостатком, дорогая Стенокардия Абрамовна, как ум, если у вас ещё имеются и другие похожие недостатки.
   - Для утончённых знатоков поищем... А что ещё вам потребуется от женщин? Кстати, вы не слышали, когда демократы по-настоящему узаконят проституцию?
   - Приехали! В вашем-то младенческом возрасте интересоваться взрослыми делами! - искренне удивился я. - А вам это, прошу прощения, зачем? Насколько мне известно, вы всего лишь дилетантка - любительница? Общественный интерес или что-то личное?
   - Общественный, общественный... Это когда-то весь мир был театром, ныне весь мир - пакостный бордель...
   - А вы ещё и философ? Но сколько горечи в вашей философии...
   - И в гадости хотелось почувствовать хоть какое-то дно...У нас в конторе, да и так, по жизни, многие особы хотели бы чувствовать себя на твёрдой почве - получить стоящую профессию, чтоб кормила и давала перспективы...Тут у женщин общее мнение - связывать своё будущее с госслужбой может только исключительная дура.
   - Как логично! Она ещё и с юмором...- опять я ахнул. - Для женщины это - перебор... Но я - итак пленён навсегда, и пожалуйста, не добивайте меня на первый раз...Мы же станем коллегами здесь в конторе, не правда ли? Для меня от такой женщины уже много. А с получением надёжной профессии...В решении проблемы будем требовать участия Президента.
   - Без Президента, безусловно, мы никуда...Сочинять петиции, посылать запросы...Это мы умеем, а вот коллеги... Было бы глупо и нелепо дружно вкалывать на службе, не зная на кого, зачем, к тому же и задарма. Приходить на службу, пять лет ожидая выплаты жалования - уже героизм...Но, вы понимаете, мало оплачиваемый. В нашей конторе, как ни печально, коллег не бывает. Коллеги служат и работают. В конторе, к сожалению, не служат и не работают. Здесь только дружат против кого-то. Против кого будем дружить мы?
  
  Нищих запретить по закону!
  
  Демократия по которой мы идём: чтобы сделать человека счастливым, надо сначала у него всё отобрать, а потом немного вернуть. Демократия отличается от Диктатуры тем что, при диктатуре знаешь, что можно а чего нельзя, при демократии посадить могут и зато, и за другое. Они хотят создать у людей видимость неизбежности происходящего, посеять в них семена пассивного фатализма, и подавить волю.
  
   Из научной работы. 2010 г.
  
  
   Утро. А к трудовым подвигам не тянет. Хочется послать матом всё и вся, постылое и противное. Запеть? Тянет же взбодриться, пошагать строем, ать-два, ать-два...К черту - не до песен и строевой выучки... Гордое моё Я, потянуло на дружеские выпады ко второму Я...Давай, наш дорогой сосед по российскому месту жительства, сказал гордый и достойный, более терпимо отнесёмся теперь уже к надвинувшейся на нас катастрофе - что-либо изменить мы не в силах, а постоянный вопль "ужас-ужас!" окончательно отнимет у нас способность хоть что-то сообразить. Перевернём мы с тобой, так сказать, страницу печали...
   Перевернули, сказало моё второе Я, ...и следующая оказывается не радостнее . И напрасно ты канючишь, где гитара, где гитара...Нужны, мол, барды, менестрели...Нужны новые песни о самом главном...Знаешь что, дорогуша, нам с тобой не по возрасту и не ко времени петь под гитару песни романтического содержания.
   Мы бы даже, не стыдясь, завыли. Как от самого горя горестного... От горя, ты знаешь, даже не лают, тут уместен вой...По-волчьи, горестно и тоскливо. Или по-бабьи, печально и безысходно, пугающе и слезливо...
   Неужели мы ещё споём по-русски о том счастье, которое пришло к нам в наше замечательное время сплошной демосратии? Хотя бы на три ноты. Чёрт с ним, пусть и мелодия не зазвучит, только бы нам в радость...
   Сегодня подаяние клянчит по графику Простушкин. Сан Саныч неподражаем: в зимней шапке, с торчащей в некоторых местах ватой, в замасленной душегрейке, подпоясанной затёртым, рыжим солдатским рёмнем, на костылях и в валенках. Зачем-то с гармошкой на плече, хотя, как он признавался сам, играет только на нервах. Кричит какому-то толстяку, что тащится мимо конторы с двумя здоровенными баулами в руках:
   - Товарищ! Нужна твоя помощь! Выручай земелю - ветерана! Сколько пролито за Расею-матушку...Силы оставляют! Даже "Катюшу" сил нет исполнить! Слух пропал!
   Толстячок, отдуваясь, ставит баулы на тротуар, утирает платком потную шею и покорно бросает в коробку какие-то рубли.
   - Афганец, поди? - вопрошает он нищего.
   - Всяко пришлось хлебнуть...Нам воякам, не поверишь - офицерам...
   - Ну, держись, служивый! - ободряет Простушкина гражданин, поднимает баулы и бредёт дальше.
   Артист Сан Саныч! Вот кто соберёт львиную долю материальной жалости! Живописен, вызывает слезу, хочется вывернуть карманы, освобождаясь от последних медяков, и броситься составлять петицию Всенародно избранному Гаранту Конституции о недопустимости нищенства в отдельно взятой России.
   Вы, наверное, заметили, воссозданные сегодня после ухода коммунистов из власти в стране нищие и попрошайки - откровенно и повсеместно заблистали, что заметно стало разнообразить серую убогость злополучного равноправия. Кругом при демократии воцарился конструктивный мир, завязался заинтересованный диалог, но чай почему-то не разливали по стаканам для пущей собеседовательности. Мы думаем, потому, что по стране развеялась атмосфера всеобщей благости, элита, начальство и власти от удовольствия заёрзали задом по руководящим креслам и немедленно захотели плотно обедать - в честь установившегося социального равноправия. Это шуршание задов по сидениям от Версаче и приглушило тихое хихиканье мелких клерков, смешки из-за пресловутого рубежа, вздохи у мусорных баков. Все собственно начали насыщаться. Мы, там в самом низу, - помоями, они, которые при бюджете - чем захотят, дорогостоящим и деликатесненьким.
   Кто мы для спекулянтов-живодёров? Чернь? Пипл? Быдло? Холопы? Ну не граждане уж точно! Не соотечественники. Так, пьянь, лохи, мразь, рабы.
   Расскажем вам случай, идём как-то мы, намедни, по родному краю, глядим по сторонам, первый час ночи, обычное русское время для хороших дел, а кругом столько трезвых, диву даёшься такому неожиданно возникшему чудачеству. Раньше искривлений не допускалось ни властям, ни заинтересованным населением. Думается, и в этом благородном деле мы опять в тупик забрались, так наша обновлённая страна ничего не добьётся. Повсюду грязь, серость, солнце скрылось давным-давно, с витаминами для организма недоработка - настроение в целом и абсолютно хуже некуда.
   Вы, кстати, как относитесь к сермяжным словам "намедни", "ежели", "поелику"? Неизменно одобряете? Достойно. Искренне уважая любителей исконной русской культуры, продолжим беседу в том же доброжелательном тоне.
   Согласитесь за день всех буржуев-олигархов предотвратить химическим путём, как планировал научный нищий Малолеткин - занятие достойное, тут наука на верном пути, за что ей наше человеческое спасибо. Радикальные меры не плохи своими результатами. А вот с беднотой как поступить, её почему развелось неконтролируемо? И нищие тут, и беспризорные, и попрошайки, и бомжи, и в целом, мутные личности, выпавшие из социальной среды... На жизнь они промышляют, как и ещё полстраны - на свалках и помойках, это самые опасные районы, как в иных странах - нефтеносные. Мусорные баки у дорогих, немногочисленных ресторанов не хуже городских свалок, но конкуренция, конкуренция... Ресторанные помойки как царский трон - переданы Указом всенародно избранного Президента в наследование, стали свалки семейными - чужой не подлезет, агрессора - зашибут. На помойках у нас народу гибнет больше, чем в военных конфликтах и в горячих точках, что делать - нефть и мусор выше человеческой жизни, а самый точный сегодня взгляд не с военного КП, а с нефтяной вышки или от мусорного бака.
   У бомжей, этих ярких представителей новых ароматов свалки и помоечной парфюмерии, апологетов грязи, сломанных ногтей, вшей и нестриженных голов - будущее славно и перспективно. Их раньше в таком количестве не производили. Теперь же шагу не вступнёшь - сидит типчик в обносках и на пропитание просит. Дожили. У каждого ларька - попрошайка. У каждого мусорного бака - бомж. У каждой церквушки - десяток нищих. Непорядок. Глаз абсолютно не радует такое соцветие, и ароматы не те, что положено нюхать нормальному человеку. Какие-то действия и телодвижения уже пора предпринимать. Одеколоном их прыскать, что ли. "Шипром" или тройным, за счёт бюджета или добровольных спонсоров. Всё попригляднее станет на наших улицах.
   Как-то нам поведал с жаром и пылом ответственный за рассуждения доброхот, из демократствующих: "Бомжи? Немытые субъекты нагло и самовольно запускающие руки в мусорные контейнеры, урны и помойные вёдра. Цинично ходят в лохмотьях. Они не желают постоянного пристанища, а ведь у них есть Родина. Нищие - малоподвижные люди, малообразованные типы, так их всё раздражает. Я как никак ветеран службы дезинфекции, в отличие от других приучен думать. Вот у меня два образования. Им тоже надо было учиться, а не дурака валять, тогда могли бы жить не на помойке. Что делать? Взять палку и вернуть их в категорию активных граждан общества, хоть ненадолго". Как бы им, сволочам, толстосумам, хотелось заставить нас плясать по жалейку и чтобы взорам хозяйским мы не претили, а представали перед хозяйчиками - "трогательно и чистенько бедно одет", "смирненький и просительный".
   Конечно, мы уже слышали, как на самом что ни на есть высоком верху было официально заявлено, что в стране появились гуманисты-олигархи и мизантропы для слабоимущих, то есть для недотёп отставших от прихватизации и развития капитализма. Что означают слова мизантроп и гуманист, относительно олигархов, я соображаю недостаточно, но ясно вижу, что слабоимущие проживают и питаются слишком скудно. Прямо сил нет на них, паршивцев, смотреть. Мы после обращений властей посчитаи л своим коренным долгом вступить в многолюдное Движение "Долой бедных!". И что мы с ними, с этими беднейшими, вы думаете, будем сотворять? Движение не с бухты-барахты собралось, туда крепкие умы, я смотрю, прибились. И вывод сделан решительный: с бедность пора окончательно разобраться, раз и навсегда. Пара указов, высказано такое мнение - и чтоб никто больше не ногой, ни-ни. Мы от имени Движения потребуем незамедлительного издания Указа Всенародноизбранного - так сказать, запретить бедность на всей данной ему во владение территории как факт. Пусть тогда покрутятся, эти собаки, кто не хочет с нами соглашаться и норовит закрепиться в бедности. Далее, думается, следует взять под сомнение бедную жизнь, как таковую.
   Указом Всенародно избранного категорически надо запретить "этим" издеваться над страной в целом - бедно жить. Назначить предел, скажем, тысяч пять расхода на одну харю и категорически потребовать от неумытых не портить атмосферу благополучия в обществе и не опускаться в расходах ниже остановленного декретом. Персонально пригрозить нежелающим жить сыто и какую-нибудь кару за не исполнение назначить.
   Следует как-то и Правительство подключить к запретительству. Своим строжайшим Постановлением родное и милое Правительство пусть ограничит нищенский уровень в приличном обществе. Возьмет наше любимое и дорогое Правительство заявит, что нельзя в стране проживать ниже допустимой черты нищеты. На черте бедности ещё туда-сюда, в нищету ни ногой. Приличное общество хором скажет: "У-у-у, ненавистные бедняки - позор рода человеческого в России". Свою позицию требуется обозначить четко: нельзя быть бедным, запрещено, проще говоря. Под угрозой и так далее... Называть, конечно, слишком ужасные мучения провинившемуся не след, но пусть прочувствует и дрожит. Народ и должен всё сподвигнуть, а ежели, и на этот раз откажется, пора Всенародноизбранному менять народонаселение. Вы же представляете, когда начальство своим распоряжением отменит нищету по всей территории государства, случится такое...Помечтайте, помечтайте. Дать денег на бедность, идея хорошая, но не для современной России. Только дашь - и сразу вопросы: а сколько дошло до бедных, а сколько, как обычно, ушло на лево? Несомненно, как и бывало раньше, большинство причастные к распределению стырят, потом - проверки, комиссии подозрения, уголовные дела, допросы, суды, приговоры...А нищета - при своих...
   Вы надеемся заметили, с тех пор, когда Президентом Ельциным было пока всего лишь директивно указано на недопустимость впадания в нищету, страна вздохнула полной грудью и надолго закашлялась от подступившего к горлу счастья... Причём, ряд представителей неких слоёв населения, не кашляющих и не зевающих, впал, в обладание неимоверными ценностями, но опять-таки директивно указательным путём. После этого пошли споры, раз можно впасть в обладание достоянием, то зачем считать нищих, голодных и относительно ненужных, ведь они не хочут и не стремятся обладать ни состоянием, ни достоянием из-за собственной непреодолимой лени и самостоятельной нерасторопности. А также, за кого держать в государстве граждан, забравших в свои частные руки бывшее всенародное достояние. Уже простить или ещё судить? Споры продолжаются непрерывно. Собственников при этом почему-то отстреливают непонимающие святости частной собственности, а число нищающих каким то непонятным образом увеличивается.
  
  Мозговой штурм в руководстве
  
  
   ...Про совещание по поводу приезда к нам чего-то важного из самой Москвы, с раннего утра всем сообщала новая секретарша Босса Галочка Бабусенькина. В своё время в приемной Босса она появилась резко и внезапно. Ещё вчера за столом восседала старая, но активно молодящаяся мымра Лукерья Агафоновна, с которой Босс прошёл, сами понимаете, Крым, Рым и медные трубы... И вдруг с утра понёсся слух, старую корову заменили на нежную девушку Галочку. Непонятный момент, с точки зрения записных аналитиков конторы.
   - Не иначе завтра, у Босса под левым глазом фонарь окажется, - перспективно высказался Конюхов. - Боссиха цветущей нежности в соседнем с его кабинетом помещении ему не простит. Старо как мир...
   И ведь не иначе в воду глядел, назавтра под левым глазом действительно было именно то, на что указывал Конюхов в своем астропрогнозе.
   За Галочку скажу только, что оказалась она девицей плотненькой, но помимо секса, в другой трудовой деятельности малопригодной. Любая новость из её уст - жуткая трагедия и начинается она словами: "Всё пропало!". Например, "Всё пропало - сегодня с утра вторник!" или "Всё пропало - я иду на обед и выйду замуж". Голос - печальный, в глазах слёзы и дикое желание выйти замуж за что-нибудь крутое и при деньгах. При редкой смазливости - она неплохая подлюка. Одета всегда модно и по конторскому - верно: сверху ничего, ничего, коротенькая юбка, и опять ничего, ничего. Иногда Галочка как чучело, оденется в немыслимое штато-американское безобразие, аж с души воротит. А иного янки не носят. Учить одеваться надо не Галочку, а этих североамериканских вахлаков, что, понятно, бесполезно. Но так, в целом, красивая девица и одевается замечательно: много-много ничего, что-то узкое, а дальше - голое, голое, голое... Наши конторские красавицы на выдании находчиво учуяли самый верный карьерный путь - оголяйся и безропотно укладывайся по первому требованию руководящего состава. И, признемся вам, почесывая собственную репу, ни разу не прогадали. Что касательно достижений конторы от таких карьерных изысков, то задам вопрос, а кому они нужны, невиданные свершения? Наш входящий на ваш исходящий - и весь итог монотонной государевой службы. Итак устроено снизу до верху, не обольщайтесь, будто чиновник поставлен для решения государственных проблем и улучшения жизни подведомственного населения... И что мы наблюдаем в научном смысле после дамского карьерного выдвижения? К сожалению, мы наблюдаем рост степени бардака в переписке: и входящий не оттуда, и исходящий не туда... Не станет стране лучше от женских карьер силами горизонтали.
   Перед совещанием Галочка с криками вихрем пронеслась по конторе: "Всё пропало! Назначен срок приезда. О чем давно сказано. К нам едет...Из Москвы! Кошмар! Все пропало! Сегодня совещание. Всё пропало! Всем быть точно в срок. Под роспись! Всё пропало! Ужас..."
   Народ, надо отметить несколько заволновался. Пошли ненужные домыслы и догадки, Кто-то тут же пустил слух - всем выплатят долги по зарплате, потому что Президент всё-таки улёгся, слава богу, на рельсы. Наиболее догадливые крутили пальцем у виска, доказывая, Гаранта Конституции и силой не доволочешь до рельсов.
   Но уж кто-кто, а мы к совещанию были готовы. Случайно Простушкин случайно раздобыл бумаги со стенограммами оперативок руководства в кабинете у Босса. Как Сан Саныч умыкнул сверх секретную инфу? Зашёл он как-то к начканцу, как обычно, тот пребывал в полном портвейно-коньячном угаре, валялся трупом в кресле, а на столе белели рассыпанные листочки. Чтоб Сашка не сунул свой нос, куда не следует, да такого ни в жизнь быть не может. Сашка и полез. Заголовок крутой - "Стенограмма первого совещания у Босса по приезду Министра", листает даль - "Стенограмма второго совещания..." Санн Саныч подхватился и на ксерокс, копировать. Короче, тот ещё Штирлиц. Вот и копии мы и почитали. Чтобы вы оценили волнение конторской головки, ожидающей падение московского метеорита, готового рухнуть на невинных государственных служащих, стенограммы приводим до последней запятой.
   Собрал Босс руководство, для объявления о прибытии в контору Министра из самой, так сказать, Москвы. Стенограмму вела Лиллиана Адольфовна Дудндукова, ударение на первыцй слог - начальница-стриптизёрша из кадров. Спокойно читать текст было невозможно. Босс, по своему сантехническому происхождению, в узком кругу руководства не утомлял себя подбором выражений, правду-матку резал по рабоче-крестьянски, а вот Лилиана "причёсывала" "образную" речь "вождя" как могла...
   Итак текст стенограммы. "Кабинет руководителя конторы. 10-00. Присутствуют заместители и начальники отделов. С сообщением по повестке дня выступил Босс.
   - Работали, трудились, а тут, звонят мне из главка. Разговариваю вежливо, блин. А из трубки, гадюки, прямо шипят. Так, мол, и так, положение у вас...И чего? Москве всё позволено. Всё у нас в конторе вроде бы как псу под хвост, а чо меня пугать. Я те, блин, пугану! Начинаю расспрашивать, какого рожна? Начинаю подозревать, неужели, к нам припрётся какой-нибудь мудак из Москвы. И чо он проверять у нас станет? Никто толком ничего не знает. А потом выясняется, блин, это приедет сам Министр. Нам оказана высокая честь! Здрасте, пожалуйте... Доложите ему обстановку на месте... Но деваться некуда...Приедет так приедет! Но чо показывать станем? Чо скажем? Вопрос! У мене задумак маловато...Запиши Иван Тихонович, всем мной отдан приказ, - думать и ясен пень, придумать! Короче, подумайте, чего и как. Всем сидеть и думать! Завтра спрошу! Об чём мозгой вертеть? Вот, к примеру... Я при вас зачитаю письмецо в контору от населения. Оно начинается словами: "Господа!" Как звучит, чувствуете? Облагораживает, блин, делает, не побоюсь, шаг вперед. Так вот: "Господа! С первых строк о деле: в наш дом попала молния. Это по вашей, природно-научной стезе. Молния, наверное, электрическая, как и лампочки в люстре. Многие присутствующие при попадании обратили внимание. Вам виднее, из чего была создана молния, так как вы знакомы с научным миром и неопознанной природой. Восхищаемся вашим умением и зовём на помощь. От этой, как оказалось, молнии наш двухподъездный дом исказился. Он - сгорел. Господа учёные и госслужащие! Вы боретесь за наши права. Ответьте нам, по какому праву, в демократическом обществе молниям позволено поджигать дома и наши драгоценные квартиры? Возможно, при Советской власти недооценивалась сила молний, им вообще, большевикам, было наплевать. Но сейчас, господа! Всё в силах науки и сплошной демократии! Так почему молнии летают безнаказанно, когда случилась такая свобода отдельному гражданину? Возьмите на контроль и включитесь. Мы просим сообщить, что вы решите с молниями. А также сообщите дополнительно, где получать деньги пострадавшим и когда нам выделят новые квартиры? Нам многое неясно". Дальше подписи и адрес...Такой вот зарегистрированный в журнале, блин, входящих крик, твою мать, души населения. Душа опечалена и, черт её побери, в установленный срок зовёт на помощь. А чо мы? С чем мы, блин, бросаемся к людям? Нас крепко, блин, спросит Министр. Вот ты...Господин Грободаров - Левензон...Вот ты, Феликс Зиновьич , чо мерекуешь...Чо мы, блин, ответим министру?
   Грободаров - Левензон встал и гордо произнёс:
   - Природа молний загадочна. Многие века человечество бьётся... А воз и поныне там. Это наша научная точка зрения... И с неё нас никто не столкнёт!
   Бос шумно почесал затылок:
   - Хреново ляпнем! Так и Министру ответить, что ли, блин? Мол, да пошёл ты к такой-то матери? Не хрен, дескать, туфту пороть? Ты знаешь, господин Феликс Зиновьич, едрит твою мать, куда пошлёт московский министр, блин, нас тогда? Пешком туда, блин, не доползёшь! И там случится для нас, блин, полный абзац!
   Грободаров - Левензон печально вздохнул:
   - Гонения на передовые умы цивилизации были всегда...Это наш крест и нести его нам!
   - Господи, твою мать...Ох, и погонят вас, блин, и с крестами, твою мать, и погонят...Помяни, чёрт пузатый, моё слово...Выкручиваться нада, едрит твою коромыслом, а не крестами размахивать...Короче, повторяю - думать!
   Далее из стенограммы.
  - В обсуждении выступил заместитель по крайне научной работе Артур Клавдиевич Хамоватый. Речь начата громко. Сказано в речи как бы слово "нас". Дальше, возбуждённо, пламенно, угрожаюше. Показалось, что прозвучало слово "ответа". Неясно.
  Неразборчиво... Заносчиво. Уловлено в речи слово "выкидыш". Непонятно...Надменно. Угадано слово "заяц". Неразборчиво...Непонятно...Похоже на слово "позор". Неразборчиво...В течении десяти минут неразборчивая речь... Цитируем по машинописному варианту, предоставленному А.К. Хамоватым: "Мировые вызовы перед научным сообществом по проблемам энтомологии требуют от нас быстрого и строго научного ответа. Во многих вопросах и ООН, и пресловутое ЮНЕСКО, а также печально известный ЮНИСЕФ впадают в недопустимое заблуждение, что ведёт к недооценке наступающих новых реалий. Взгляните подготовленным научным взглядом на недавнее совместное заявление, на так называемую поправку Дж.Малкина, К.-Л. Мильтона Палкина, Ивана Выкидыша и Пафнутия Укоридзе (смотри стр. 1, 6, 96, 159, 297 указанной Поправки, изд. ООН, 1956 г.Нью-Йорк, перевод на русск. яз. З. Д. Самоубийца Мы, научная сообщество энтомологов, не позволим! Самовольно, без широкого научного обсуждения, волюнтаристски ввести новый подвид - заяц ушастый натуральный! (см. стр. 4, 39, 70) В так называемой поправке, (смотри стр. 9, 66, 154, 297), ничего не сказано собственно о самом виде - заяц. Позор! На стр. 22, 139, 215 они упомянуты вскользь, как бы между прочим... И это труд учёных! Утверждать вопреки всем научным экспериментам и полученными от них результатам, (см. стр.49, 102, 141) что именно из мяса зайца ушастого получается наивкуснейший заячий паштет...Убогость мышления, научная недобросовестность, отсутствие вкуса. (см. стр. 9, 42, 51) Поражающая настоящих учёных низкопробная гастрономия! (см. стр. 3, 17, 89). В своей так называемой поправке они безосновательно (см. стр. 97, 154, 168) требуют при приготовлении зайца ушастого добавлять в качестве приправы майоран! (см. стр. 11, 23, 45, 71, 143). Бред, друзья мои! (см. стр. 5, 84, 119). Мы обязаны, как честные учёные использовать трибуну ООН, пусть запятнавшую себя трибуну ЮНЕСКО, и даже пошлую трибуну ЮНИСЕФ для борьбы с извращениями. Вот к чему призываю я своих соратников!
  - Выступил Андромед Затирыч Вонючейшвили, начальник отдела организации правильного протекания водных ресурсов среди обычных лесных массивов. Господа! Замечательное чувство гордости замечательно распирает грудь, господа! Мы, господа, вместе с нашим замечательным руководством дышим замечательным воздухом свободы и замечательной демократии, господа. Разрешите мне от Вашего имени, господа, от всего нашего замечательного демократического сообщества, господа, приветствовать появление данной, своевременно, замечательной речи нашего замечательного руководителя нашей замечательной конторы. Только в условиях демократии наш замечательный руководитель, господа, в любой своей замечательной речи или любом замечательном выступлении перед нашим замечательным руководством, господа, даёт нам возможность замечательно насладиться его замечательными мыслями и замечательными прогнозами, замечательными задумками и замечательными планами. И это замечательно, господа, что в обстановке полной демократизации мы имеем такого замечательного руководителя в наше замечательное время в нашей замечательной стране. Аплодисменты, господа!"
   Вторую оперативку Босс собрал на другой день. Если "вождём" отдавался приказ думать, то согласно бюрократическому положению, требовалось узнать, что надумано.
   Стенограмма второй оперативки в кабинете у Босса.
   - ...Начну без трепотни. Хватит кряхтеть, а то запились... Ошибся, блин, застоялись. Мы имеем отдел грандиозного прогнозирования. Недурственно. Пусть он нас распрогнозирует! Вам слово, мой друг Ватрушков. Авторитет ты наш долбанный в вопросах приёма и отправки вышестоящих властей. Чем брать зверя станем? Я сказал - зверя? Нет, наш Министр не просто зверь! Он - зубр! С каким патроном мы попрём на зубра, Ватрушков? Шуткую я понятно, по своим силам...Как тебя там...Ты где, родимый? Что говорите Иван Тихонович? Кий Парамонович, его фамилия? Логично. И не надо мне подсказывать излишнюю муру. Кий Парамонович, так Кий Парамонович, я не против. Я и сам помню, что оне Кий Парамонович! Ну и чо, скажешь Ватрушков? Где ты, в зале, я тя не усматриваю?
   Как, Иван Тихонович? Чо говоришь? Ватрушков повёз до своей дачи холодильник? Оправданно. На всякой даче для проживания треба холодильник. Взял и повёз. Одобряем. Какой он купил? Чего? Не совсем купил? Мудрёно для меня чо-то. А чо сделал? Взял у себя в конторском кабинете и повёз? Министру, говорит, холодильник не нужен? Вот вам и начальник отдела прогнозирования. Вот вам и прогноз. Запишите среди полезных предложений, Лилианна Адольфовна. Лилия вы наша дикорастущая...Ах, какое вкусное, блин, на вас чо-то сёдни. Дадите попробовать? Позже, дорогуша, позже...Не чичас... Ничего личного, твою мать, за рулём. Таки черканите у себя где-нибудь, Министру холодильник не нужен...Апосля почитаем вместях...Ха-ха-ха...
   Кстати, Иван Тихонович, можа ты желаешь повториться? Сообщить дополнительно не высказанное? Тихоныч у нас вояка. Армейское звание многого, блин, стоит. Я говорил, почти генерал...Вояки лабуды не несут, я с ними стока выпил... У их всегда особое мнение в кого стрелять, едрит твою налево. Шуткую, понятное дело, то исть, ясен перец, не дело нам стрелять в Министра. Чо, Тихоныч? Послушаешь ораторов и обобщишь после? По деловому, хвалю.
   - Не дело, конечно...Стрелять...В Министров тем более...- почему-то неуверенно согласился начканц.
   - Зайдём со стороны ветеранов... - опять затянул Босс тягомотину. - Рассмотрим мнение нашего старейшего, ветерана Неначатого... Где у нас вышедший из любого разумного возраста Неначатый? Чо говорите? Сичас обслуживает покупателя? Позже оторвётся от торговли и прибегнет? Спасибо, Иван Тихонович за достоверные сведения, ждём. А вот и он. Быстро обернулся. Ксенофонт Писеевич, заходь до хаты и сообщи нам своё мнение. Ты здесь уже?
   Ксенофонт Писеевич подтвердил, что находится "уже здесь" и скромно потупился.
   - Ты лично, как Ксенофонт, - Босс и с удовольствием захихикал. - Гага-га-га... Разумно. Обеими руками? Га-га-га... Чо ты, вашу мать, можешь служебно поддерживать, кроме своих штанов? Га-га-га... Шутю, понятное дело, твою мать. Меня поддерживаешь? Ширше? А, в моём лице всё поддерживаешь? Похвально. Чо я в тебе, Ксенофонт, выделяю, так это мудреность...Не поучаешь ты нас, власть имеющих...Призванных, едрит твою набок, к руководству...Молодчага, ты Ксенофонт, и ведь если скажешь, то, твою мать, как отрезал...Честно и нелицеприятно...А я ценю...Скока раз ты мне бросал, спасибо, мол, тебе вождь, что руководишь нами...Выражаешь общее суждение, спасибо и точка...И оно правильно, заслуги руководства надо ценить по большому счёту...Тебе, Ксенофонт, у нас жалование по должности начальника отдела начисляют? Отдела. Совершенно справедливо...Из ума не совсем выжил? Совсем? Тогда отставить выражать мнение про Министра. Слабоумный старческий бред, блин, нас не интересует. Полный абзац. Шутю. Ты не вешай нос, старина. Сёни не удалось сварганить велосипед, выдумаешь завтра. Мы заслуги твои, вот какое гадство, помним. Садись или пойдешь торговать?
   Писеевич выразил желание продолжить торговлю, если уж его мнение как старейшего ветерана не пригодилось Боссу.
   - А как у нас себя чувствуют спецы по препятствиями на водно-природных объектах?- Босс привстал и начал выискивать взглядом в зале начальника отдела по препятствиям на водно-природных объектах. Увидев его сидящим на третьем ряду, Босс укоризненно пробурчал словами руководящего классика:
   - Не так сидим...Не по чину прячешься...Ходи на первый, Герефорд Багирыч, Ответь мне, блин, господин Крупинде, как Министра до природы допускать думаем? Какой вопрос задать важному лицу хотим? Есть чо, у тебя в загашнике? Берёте время подумать? Обратитесь к независимым спецам? Не мудрено. Я так и знал. Думать у вас в отделе не кому. Надо зрить в корень, а не скакать, блин, по макушкам, как обезьяны...Доступна моя мыслишка?
   Крупинде покорно согласился, что в его отделе действительно не кому думать, и скакать по макушкам тоже не кому, так в отделе отсутствую должностные ставки для обезьян.
   - Ишь ты...- удивился Босс. - И ставки для обезьян, падла, тебе подай! Мудрец! Лана, подойдем к природно-воздухоплавательному отделу. Голиаф Перископыч отчитайся, пробежись по задумкам, проиллюстрируй нам тут же, на наших глазах. Не хватает сил стартовать? Ето, господин Хватьян, тебе не кирпич на собственную дачу тырить. Олигарха он мне тут строить будет. Я те, твою мать, построю... Жизн, гадство, она больнее колотит, поверь, блин мне...
  
   Стихийный митинг нацменов-пищевиков
  
   И тут неожиданно мозговой штурм руководства перешёл на совсем иной уровень рассуждений. Поднялся Грободаров- Левензон , начальник отдела:
   - Я, знаете ли, как русский учёный....Я не стыжусь и тяжёлой, чёрной, грязной работы! Мы русские учёные...
   У Феликса Зиновьевича дрогнул голос и он многозначительно и с достоинством замолчал, давая слушателям оценить выдающийся вклад в мировую науку и его, Грободарова, и остальных русских учёных.
   - Лана, лана...Ценим...- успокоил его Босс. - Внесли вклад...И чего просите? Как русские учёные?
   Грободаров горда приосанился и заявил:
   - Я лично и непосредственно, готов взяться за неподъёмное! Могу принять на себя труд по составлению меню фуршетов и банкетов в честь приезда высокого гостя! В русско-сибирском стиле, разумеется! Я набросал некоторые предложения...И если позволите, хотел бы довести до сведения...И для одобрения...
   - Ха...Он готов в стиле! - выдохнул начканц Заливайко И.Т. и размашисто нарисовал свое понимание русской кухни:
   - Консоме, фрикасе...Как ето? А.... Суфле, жульен...И ещё...Канапе, зельц, бигос. Не дурственно, я так понимаю! Мусс, корнишоны и пикули, заслушаешься! В чо жрать придётся?
   - Плавали - знаем! - подтвердил Крупинде Г.Б. - Не мутите воду, Феликс Зиновьевич...Оно вам нада?
   Грободаров снисходительно улыбнулся, воздел руки вверх, как бы приглашая богов на небесах, в свидетели обвинения, и печально промолвил:
   - Уже и великая русская кухня задвинута на уровень жульена и консоме...И русские учёные только мутят воду, оказывается...
   - Ну чо ты, рыдаешь? - отозвался Босс. - Мы за кухню...Нам только дай! Бери, бери...друг ситный, до себе ето меню! Чево ты предлагаешь? В двух, блин, словах...
   Феликс Зиновьевич достал из кейса приготовленные заметки и вслух огласил свои мысли по поводу насыщения организма на фуршете в честь высокого гостя. Прозвучало некое эссе, на тему быстрого перекусона-закусона. Феликс Зиновьевич вначале, действительно выдал, в телеграфном ключе, основные положения меню фуршетов. Затем коротко изложил набор блюд для торжественного банкета. Руководство сразу обиделось и высказало неудовольствие краткостью описания самого важного мероприятия по встрече высокого московского чина. Руководство заявило, возможно, краткость и сестра таланта, но в сфере питания и создания банкетов краткость вредит.
   Феликс Зиновьевич, как заметный русский учёный и крупный гурман питательных процессов в душе и по жизни, с удовольствием живописал блюда в ярчайших подробностях, от которых у некоторых слабовольных потекли слюнки.
   В меню фуршета предлагались из закусок: рубленые яйца с луком, редька с гусиным или куриным жиром, салат из яиц и куриных потрохов под названием грибонос, гусиные или куриные шкварки "трибенкес", печеночный паштет "гехате лебер", цимес морковный с "кнейдлах".
   - Ты чё буровишь? - возмутился начканц Завливайко И.Т, - Босс у ево, сам посуди, крыша поехала...С цимесом совместно...
   - Иван Тихонович, про вашу грамотность мы все слышали...- мягко, но с укоризной остановил Заливайко заместитель Босса Возлюбленный И. А. - Дайте высказаться оратору до конца...И обсудим тезисы.
   - Замолчь, Тихоныч...Пока...- согласился Босс.
   Грободаров обвёл слушателей взглядом, улыбнулся Возлюбленному и продолжил про пищевые восторги на фуршете. Закуски и блюда на фуршетном столе, сообщил Феликс Зиновьевич не должны выглядеть вызывающей роскошью, подавлять естественные потребности человек. Мы, провозгласил русский учёный, если можно так выразится, за скромность в делах и посупках. А тем более в питании за государственный счёт. Но при этом, неплохо добавить на закуску - гефилте фиш... вместе с зеленым салатом и орехами. Фаршированная итальянская рыба в томатном соусе, оратор мило улыбнулся, - блюдо евреев сефарди удивит тех, кто считал, что гефилте фиш - единственный вкусный еврейский способ приготовления рыбы. Давайте и удивлять за столом, предложил Грободаров. Приемлем на столе, по мнению выступающего, и "латкес", такие...вкусные жареные оладьи из сырого очищенного картофеля. Они всем придутся пол вкусу! Понравится на фуршете и "фалафель", необычайно полкзные для организма жаренные во фритюре шарики из особого сорта гороха. Феликс Зиновьевич подчеркнул, что для тех, кто связан с природоохранной деятельностью, не секрет его название, их несколько: нут, нохуд, хумус, бараний горох. Любителям сладкого предложат, как традиционном обеде на Рош Хашана, помните - спросил Грободаров Ф.З., кусочки яблок и халы, поставят и вазочки с медом, чтобы макать их в мед, хорош и "штрудель" с яблоками. Обязательно вино - очень важная часть трапезы и в шаббат и на праздники, над ним произносят слова благодарности за спелые виноградные гроздья.
   Босс повертел головой, как бы готовясь что-то произнести, но промолчал, потому что в этот момент Грободарова, приятно улыбаясь, поддержал заместитель Босса Возлюбленный И.А.
   - Как вы, уважаемый Феликс Зиновьевич, глубоко прониклись, - просиял Иосиф Аароныч, - я бы сказал, пропитались, философией данной кулинарии. Буквально завораживает! Еврейская особенность мировой кухни - даже не философия, а концепция жизни человечества, отражающая самый ее вкус.
   Иосиф Аароныч несколько раз в знак признательности хлопнул в ладоши. Грободаров церемонно поклонился и перешёл к, собственно, конкретному меню тожественного банкета.
   На банкете, по задумке заметного русского учёного Феликса Зиновьевича, предполагалось подать из закусок форшмак "геакте эринг" из филе сельди, вымоченной в молоке и протёртой с очищенным яблоком и черствым белым хлебом. Из первых блюд возможны варианты: или - "гефилте фиш" в бульоне - традиционное еврейское блюдо с рыбными котлетками, или куриный суп с "креплах" или бульон с "мандлен", некими профитролями. Останутся довольны гости и наваристым бульоном "пыцье" из говяжьих ног, заправленном лимонным соком, взбитыми яйцами и сухарями, натёртыми чесноком.
   Разнообразны и вторые блюда. Естественно, предложить заглавное блюдо еврейского стола - фаршированную щуку с соусом из хрена. Кроме того дать на выбор: кугл фун флейш", из запеченного на водной бане мясного фарша из варёной говядины с луком; "роел флейш" - мясное жаркое, тушёное в томатном соусе с черносливом и картофелем; "эсик-флейш" - кисло-сладкое мясо, приготовленное в лимонном соке с сухариками и медовыми пряниками; "онгифилц" - курицу, фаршированную ломтиками круто сваренных яиц и куринным фаршем. На любителя готовятся: "мухаммара" - запечённые
   сладкие порезанные перцы с грецкими орехами; "гаше" - густой, тушёный мясной фарш; "баба гануш" - запеченные баклажаны под чесноком; "цимес" с говядиной и сладким картофелем.
   На десерт подаются: легкий медовый пирог с корицей и грецкими орехами; яблочный пирог с меловой помадкой; "пончикес фун творе" из обжаренного свежего нежирный творога, растертого с яйцами и посыпанного сахарной пудрой.
   Босс выслушал пищевой набросок молча, хотя и ёрзал в кресле от нетерпения. Он тут же выразил удивление своеобразной кухней русских и сибиряков в представлениях Грободарова - Левензона. Феликс Зиновьевич деликатно пояснил, что при визитах московских гостей имеется необходимость подчеркнуть еврейскую сторону русско-сибирской кулинарии. На что заместитель Босса Возлюбленный И.АП. опять аплодировал.
   Начальник отдела Неначатый К. П. мечтательно сказал:
   - Как я обожаю мацу...Маца-брей - лучшего не придумаешь!
   Начальник отдела ведения правильного протекания вод Вонючейшвили А.З., в свою очередь, не вставая с кресла, сказал, что ничего не имеет против Феликса Зиновьевича, и поинтересовался, какого хрена правоверный еврей называет себя русским учёным? Далее Андромед Затирыч сорвался в нервное расстройство и уже закричал, что глубоко сожалеет о малой представленности на фуршете грузинских особенностей кулинарии Сибири. Прежде всего, считая себя не менее знающим поклонником пищевых продуктов, он выражает недоумение отсутствием среди фуршетных блюд главного грузинского национального блюда - "боржоми", а так же мивади, гоми, сациви, фасолевой лобио, мацони... Без хачапури, ткемали, аджики настоящего джигита за стол фуршета не посадишь, заносчиво объявил Вонючейшвили А.З..
   Начальник отдела по зелёным насаждениям живой природы Крупинде Г.Б. поддержал коллегу Вонючейшвили А.З., добавив некоторые блюда, без которых и фуршет не фуршет, а голодное чавканье. Где, спрашивается хинкали? Где эти превосходные пельмени из баранины, которыми славится Восточная Грузия? Почему забыта Западная Грузия, с её отменным слоёным сыром - сулугуни? Если фуршет готовятся провести утром, то неправильно начинать его без хаши, бульона из говяжьих ног, рубца и сычуга. На свете не встретишь грузина, который откажется от хаши.
   - Мы шорцы, самые коренные жители Сибири, - угрюмо высказался начальник Кемеровского филиала конторы, шорец по национальности Пустопорожник З.В.- Не евреи, не грузины, не американцы! На нашу национальную кухню, кухню коренного сибирского народа, уже наплевать? Нашими блюдами выходит москвичей можно отравить?
   Пустопорожник З.В., отвергая происки кого бы то ни было, выразившиеся в принижении значения шорской кухни в развитии мировой цивилизации, ознакомил присутствующих с основами шорской кулинарии. Краеугольной основой шорской кухни является талкан - мука из ячменя, особого ручного помола. Кое кто пробовал молоть его на кофемолке, подделка и, притом, дурного вкуса. Из теста муки талкан делаются большие вареники "перек" с начинкой из нутряного сала, мяса, лука, толстые сочни из ржаной муки, едят их руками, без хлеба. А самые любимое блюдо у шорцев - пелбен, это такие шорские пельмени. Их лепят из ржаной муки с начинкой из мяса конины и говядины, а так же дичи. Главный секрет пелбена кедровый орех, который добавляется в фарш. Причем мясо на фарш рубится вручную. Кроме того, разошёлся Пустопорожник З.В., к блюдам шорцев относятся тутмаш - бараний бульон с кусками теста, луком и мясом, кан - колбаса из овечьей либо конской крови с луком либо чесноком, тъоргом - тонко нарезанные куски овечьих внутренностей, сала, перевязанные узкой кишкой. Он заторопился, боясь, что остановят, и протараторил - шорцы любят также супы из мяса сусликов, сурков, барсуков, вяленое конское мясо, засоленный подшейный жир лошадки...Почему не угостить москвича?
   - Да...- жалобно протянул начканц Заливайко И.Т., перебив Пустопорожника З.В. - Соловья закормили национальными баснями...Как бы я закусил простеньким... Ветчинка, осетринка, икорка, буженинка, свининка, телятинка... А цимес? Кто его знает!
   - Наш цимес самое вкусное и полезное! Прав Феликс Зиновьевич! - выкрикнул Неначатый К.П.
   Вопилкин Г.В. выдвинул на обсуждение спорный тезис, выкрикнув:
   - Шоб еврей еврея не похвалил...Такого быть не может! И кухню свою протащить куда ни попадя, известная еврейская наглость!
   Феликс Зиновьевич вскочил и, засверкав глазами, решил высказать что-нибудь обидно-оскорбительное о беспрецедентной ксенофобии...Но Босс грозно на всех рыкнул и прекратил стихийный националистический митинг, заявив, что первый встретит грузина, который за дверью конторы обойдётся и без каши, а кинется жрать сухие корки, потому что голод - он не тётка. И евреям со своей кухней фуршетить придется там же, не смотря н известное снисхождение руководства и к Возлюбленному, и Грободарову.
   Вопрос о меню фуршетов и банкета подлежит дальнейшему изучению".
   Доходчивый текст, вразумляющий...Достойный вождя конторы и его приближённых. А вы думали, они там, за закрытыми двойными дверями на цыпочках объясняются и изо всех сил расшаркиваются?
   - Я просто в прострации... - воскликнул после прочтения стенограммы Исидор Игнатьевич Заплакич. - Я долгое время считал себя настоящим учёным...Однако, такое мне не под силу. Какой глубокий анализ! Какая мощь необузданной фантазии! Просто хорошее настроение на целый день! Интересно, Босс, в последнее время галлюциногенными грибами не увлекается? Специалисты утверждают - модно.
   Мы заверили настоящего ученого, что ничто пока даёт оснований опровергнуть выдвинутую им гипотезу. Требуются наблюдения и эксперименты.
   - Удовлетворён догадками. Начнём наблюдения! - согласился настоящий учёный муж и заявил следующее:
   - Но сегодня выскажусь "высоким штилем"! Выдающаяся речь Босса с большой вероятностью, поверьте мне... Да, она отыщет своего благодарного слушателя и читателя и не уступит... У меня дрожит голос от благоговения...Она, безусловно, не уступит по увлекательности лучшим произведениям Дарьидонцовой и других...У меня перехватывает горло от волнения...И других женских авторов сочинений в мягких обложках...Я плачу...Столь любимых российскими домохозяйками и клиентами психбольниц...
   Исидор Игнатьевич остановился и вытер слезу умиления. Непроизвольно и мы принялись вытирать слёзы, но их на наших небритых щеках не оказалось. Градус восхищения ещё не сразил нас. Мы стали его ожидать. Непонятливый по причине молодости Егор давился от смеха. Мы цыкнули на него в предвкушении продолжения.
   - Разрешите мне, после утирания обильных, но счастливых слёз продолжить? - всхлипывая попросил Исидор. Мы заверили, что с нетерпением ожидаем второй части его спича.
   - Кстати, отвлекусь от разбора полётов...Два слова о еврейской кухне, - вдруг вспомнил Исидор Игнатьевич. - Я о форшмаке.... Он упоминался Грободаровым.
   Мы закивали головами и опять таки, принялись внимать каждому слову настоящего учёного. Русский он или не русский учёный, как Феликс Зиновьевич мы выяснять не стали, потому что в сравнении этих двух почётных, научных званий имелись некоторые неясности. Какое звание в научном мире выше и ценнее, "русский учёный еврейского происхождения" или "настоящий учёный греко-русского происхождения", требовалось ещё установить.
   - Относительно появления форшмака, - продолжил научные изыскания Исидор Игнатьевич, - да, действительно, ходит байка, что это блюдо придумали евреи. Получилось оно так. Во время войны у них не хватало денег, чтобы покупать дорогую сельдь. Поэтому обычно, тщательно экономия, евреи покупали ту, что доставали продавцы со дна бочки. А там, на самом дне как правило, оставалась только самая лежалая и ржавая рыба. Так как такая селедка выглядела уже не слишком эстетично, находчивые евреи делали из нее фарш...А затем для улучшения вкуса принялись добавлять и специи. Если вы пробовали форшмак, то скажу и на мой вкус... интересная закуска.
   - Уж кто-кто, а еврей в любом деле выход, как говорится, отыщет, - признал Трофим.
   - Мои дорогие друзья, вместе с тем я вынужден признать... - тон Исидора Игнатьевича стал несколько скептическим. - Именно в только интересах истины...У меня зародились сомнения, а будет ли замечательная речь Босса иметь тот же успех, что и собрание сочинений Владимира Ильича Ленина? Надеюсь собравшиеся знакомы с трудами данного политика и публициста? Я, как учёный с большой буквы, не стал поддерживать данное утверждение. Все-таки Ильич был несколько более оригинальным автором и стоял у истоков...Босс пока у истоков не стал! Но речь запоминающаяся...Особенно мастерски использованы некоторые, так сказать, идиоматические выражения. Волшебная игра слов, она собьёт с ног любого...А если серьёзно говорить, то друзья мои, боссовские речи, да и речи всего руководства, давно заменили для меня знаменитый советский журнал "Крокодил". Да... Босс не лев. Это антилопа - какаду какая-то. Как убеждает нас энтомолог Хамоватый, вредная насекоменькая, одним словом. Про учёного Хамоватого выражусь отдельно и кратко. Речь Хамоватого, с точки зрения энтомологии, конечно, интересная. Но энтомологии в ней я почему-то не заметил. Видимо, автор энтомологию с кем путает. Или сравнивает себя с клопом... А его размышлизмы о зайцах публиковаться должны не в разделе "Живая природа", а в кулинарных рецептах для домохозяек "Как вкусно приготовить мясо зайца". Таково моё мнение и прошу позволения удалиться, спешу, так сказать...
  
  Нас сгоняют на прослушивание доклада Босса
  
  - Чую, мы находимся на пороге грандиозного шухера!
  
   Папандопуло, бандит, Х\Ф "Свадьба в Малиновке".
  
   Хотя мы и знали о предполагающимся приездом именно Министра, но всё едино.... От пронзительных криков некоторая тревога вселилась в наши очерствевшие души. Первыми взволновались, как вы понимаете, лично мы. Вероятно, сейчас объявят, что значительное лицо на подходе, а мы ещё палец о палец не ударили в подготовке к встрече. С одной стороны, команд не поступало, а с другой, когда случится огромный ляп, достанут и спросят, а где была инициатива. Скверно, как ни поверни.
   Конференц - зал конторы, он же - бывший актовый для собранной трудового коллектива, но сейчас русские названия вышли из моды. Коллектива трудящихся так же не просматривается, он и не нужен в рыночных отношениях. Всё больше корпорации, фирмы, офисный планктон, клерки... За окном пасмурно, внутри - темень...
   Да и пахнуть в зале стало по-иному. Не цветами и резким "Шипром" от передовиков, и не дамской благоухающей "Красной Москвой" от активисток. Теперь здесь стоял устоявшийся аромат русского национального салата "Оливье", сдобренный крепким настоем доброго и не менее русского винегрета. Торжественные собрания и партхозактивы канули в Лету вместо них понеслись нескончаемые пьянки. сё больше корпоративы и креативы...Коллективизм на Руси меняется, но не исчезнет.
   Мы немного запоздали, всё ждали, когда из-за монитора выберется существо, чтобы отправиться на сборище в конференц-зал. Нам край хотелось его увидеть. Не снежный, ясно, человек, но любопытство никто не отменял. Того же снежного ищут больше века всей планетой и не успокаиваются, можем же мы стать первооткрывателем хомо неизвестик, так сказать.
   Тётки, соседки по кабинету, давно умчались, как встревоженные ястребом куры, а мы сидели до последнего, пока за монитором слышалась возня и покашливание. Потом вдруг там всё стихло. Мы заглянули за монитор... Никого...Мистика. Существо исчезло непонятным для нас образом. В кабинете были только мы. За монитором было оно. Дверь кабинета не открывалась! Оно было, шумело и, вдруг - нет его... Обалдеть. Почище снежного человека...
   Своих из ватаги интеллектуалов, мы разглядели с трудом, хотя забились в наш коронный угол. Всеми правдами и неправдами мы пробились на своё законное место среди уважаемых в целом людей.
   - Во-первых, здрасте нытики, моральные уродцы и прочие недовольные жизнью и Правительством. Куда катитесь? - стараясь не сильно шуметь, чтоб не привлекать излишнего внимания, сказали мы мужикам - А во-вторых, печаль охватывает моё сердце! От вас как обычно, несёт непотребным алкоголем. Меня гложет зависть...
   - Да здравствуют российские госслужащие! И другие деревянные изделия, - прошептал в ответ Егорка.
   - Которые трутся неизвестно где, и обязательно опаздывают к раздаче полезного, - посочувствовал Конюхов.- А катимся мы в известное место, где большая вонь. Догадаешься, Николаич, или подождёшь, пока тебе о нём Босс скажет?
   - По трезвянке, как говорится, мудрости Босса минут пять вытерпишь, - добавил Трофим, - Мучайтесь... Мы - тащимся, как говорится, в удовольствии.
   - Я смотрю все здесь не от большого ума тащатся...Всё позитивненько... Умалишённенько...- огорчённо съязвили мы. - Лучше скажите, как там в верхних слоях атмосферы? Давление не зашкаливает?
   - К высшим секретам мы особо не допущены, - ответил Конюхов, но, судя по всему, Босса начинает трясти...Остальная верхушка пока чешется.
   В зале государственные служащие расселись, как и положено по рангам, группам и интересам. На первом ряду восседала руководящая головка конторы, за руководством пристроились начальники отделов, далее - озабоченная интеллигенция, за ней "возмущенная обчественность", у стены - засели самые нерадивые, вечно недовольные, изгои для которых нет ничего святого, вроде интеллектуальной ватаги,
   В нашем левом заднем углу зала было почти темно, и на нас никто не обращал внимания. Нас, как бы опасаются, стараются обходить стороной и откровенно в драку с нами не лезут. В правом - еще темнее, там сгрудилось конченное отрепье, недостойное ничьего внимания, бессловесное и безропотное, презираемое руководством.
   Так что, в середине зала - напуганные и запуганные, но с некоторыми потугами и надеждами, на первых рядах - обласканные и успешные, в конце разная погать, не стоящяя официального уважения.
   Неясностей и непоняток много у всех. Боятся сокращения штата и оптимизации работ, что одно и то же. Нервно покашливают в ожидании. Мрачно кругом и на душе. Темно как-то...
   Теперь над страной давно уже мгла, которая к тому же быстро становится сплошной тьмой. Она не ночь, обычной и неизбежной, которая наступает за ясным днём и коротким вечером, а беспросветная, удушающая тьма. Вдалеке ещё виден мерцающий еле видимый свет. Между ними - мы. Ничего не меняется веками на Руси великой, как было: "они" и "мы" - так и не исчезает.
   "Мы" - слабые и замученные жертвы, "они" - волки, жестокие и безжалостные, и не только волки, но и опытные философы - умеют уверить ягнят, что спасут их без бед и забот. Власть толстосумов и мы, нищие в сегодняшнем прозябании, у нас в стране существуем параллельно, наши жизни если и пересекаются, то в бесконечности. Масса сереет, элита мельчает, но вместе им больше никогда не быть.
   Страна всегда делилась на "наших" и "ненаших". Для меня "наши" - честные, порядочные и скромные люди, "ненаши" - хапуги, болтуны, краснобаи, крадуны, мошенники и бандиты, и мне для них не надо приговоров и решений суда, вор - он всегда вор, поймала его стража или нет. Никто не опроверг знаменитую русскую поговорку - "Трудом праведным - не наживешь палат каменных".
   С хапугами мы разные: и мыслями, и кладбищами, и сроками доставки туда... И согласия на земле нашей, к сожалению, испокон веков не было и не будет.
   Нас призывают: давайте жить без деления на своих и чужих. На хороших и плохих. А как тогда жить? Не зная, где добро, а где зло. Лавочников, тех даже в малейшей степени не научишь различать добро и зло, мамона навсегда застит им глаза. Но мы-то ведь люди...
   Беда тем, кто по доброй воле и в здравом уме передоверяет право различать добро и зло кому бы то ни было - иностранцам, политикам, вождям, толстосумам...Призыв - "Наших бьют!", должен заслонить всё и вся, и звать к невозможному.
   Войны между двумя правдами нет, есть бой между нашей правдой и их неправдой. Странно, загадочно, но каким-то необъяснимым образом наш народ в конечном итоге ошибается довольно редко. И когда вдруг для нас наступило гнусное "сейчас", в памяти же осталось то, другое, хорошее. Отчего-то всё хорошее кажется нам вечным. Жизнь стала не "до" и "после", а "раньше" и "теперь". Про нашу сегодняшнюю жизнь мы печально говорим - "ещё" и "пока", слова "будущее" и "спокойное завтра" - уже не для нас. Тогда и Теперь. Между нашим Тогда и вашим Теперь - взрыв событий и поступков, что были крепко связаны между собой, но персонажи явно не понимали последствий своих действий. И получилось: наше Тогда - радостная и счастливая страна, ваше Теперь - нищета, голод, несчастье, духовный застой, вырождение нации.
   Не верьте, что тьма - отсутствие света. Тьма - это отсутствие человеческой жизни. Наглое введение поддельной демократии провело такую границу между прошлым и настоящим, что оказалось, для нас нормального будущего не будет. Мы, те люди из прошлого, по крайней мере, никогда не согласимся с гнусностью этого Теперь. И те, кто выступает от имени "сегодня" с оправданием его, для нас - сволочь, предатель и паскуда.
   Что сделали с нами? Нас не расстреляли, не повесили, не четвертовали, не колесовали, это был бы хотя и жуткий исход, но мгновенный. Вместо этого нас посадили на кол, как жуков на иголки, итог в дальнейшем, понятно, виден, но путь к нему мучительный и унизительный. Страшна не смерть, а безнадежность и безысходность. Никогда и не предполагал, что как на чудо буду надеяться, чтобы улыбнулось счастье... Да пусть даже не улыбнется, а хотя бы пусть ненадолго перестанут топтать. Хорошо, конечно, если бы жизнь приносила радость... Ну, хотя бы удары не каждый день. А были ли у нас в эпоху демократии безмятежно прожитые годы, дни, пусть даже минуты? Когда вас зовут или вам взбредёт в голову поверить сейчас во что-то доброе и вечное, бегите от такой глупости - в раю мы уже жили.
   Если обозначить кратко начало протокола о сходке, на которую нас согнали, оОтчёт получится такой. Госслужащие готовились заслушать доклад руководителя конторы на совещании по теме "Редкая взволнованность и потрясённость". Присутствовали: госслужащие среднего и нижнего звена - восемьдесят шесть штук. Озадачены и не спят. В левом углу шушукаются, но не о том. С боку рассказывают не смешной анекдот. Высшее звено, руководство - двадцать две штуки. Вид - так себе, угрюмо-недовольный. Босс у трибуны - одна штука. Состояние (навскидку) - средне - пьяное.
   Да, Босс появился, как никогда в среднепьяном состоянии. Правда, до обычного, до "положения риз", не хватало чуток. Замедленное размахивание руками давало виды на дальнейшее, в правом углу поспорили, простоит ли Босс на ногах больше пятнадцати мину или нет. Резон в споре имелся, длительные нотации и умничание Босса обычно утомляли на шестнадцатой минуте.
   Кратко приводим монолог Босса, так же, что стенограмма совещания головки, добросовестно записанный неугомонной Лилианной Адольфовной. Запись нами была обнаружена случайно среди бумаг, приготовленных к уничтожению после известных событий.
   Монолог производился в полной тишине. Кроме начальства, почти никто из собранных для поглощения мудрых мыслей, не проронил ни слова.
   От себя добавим, в течение всего боссовского словоизвержения полное молчание служащих прерывалось лишь вскриками начканца Тихоновича - "Как верно!" и "Как мудро!". Лилианна Адольфовна эмоционально добавляла: "Как привлекает!" Что-то гудел друг сердешный Босса Ватрушков, мычал зам по научным мыслям Хамоватый. На данный незначительный шум в зале не будем обращать внимания, смысла в нём не было.
   Начканцу не впервой облизывать Босса, потому и его выкрики я оставлю без упоминания. Лилианна, действительно не лижет, она девушка западной ориентации, её больше привлекает роль некоей героини, Моники Левински. Возражений против победы её в кастинге на эту роль не нашлось, согласимся, пусть у него сосёт и дальше.
   Кстати, при исполнении и речи Боссом были применены различные органы тела, как - то: руки, ноги, глаза, уши...При этом левая рука была в действии шесть раз, правая - в два раза меньше. Левой ноге довелось выступить семь раз, правая - почти всё время отдыхала. Голова, предположительно, использовалась процентов на пятьдесят, её три раза почесали.
   Всё, сказанное Боссом изложить на русском языке даже преданной Лилианне не представилось возможным, исконно русского в речи Босса было только "Эх!", "Блин" и "Мда!". Откровенного мата, при этом, замечено не много., но что прозвучало из уст Босса - зафиксировано тщательно.
   ...Покачиваясь у стола президиума с бумажкой в руке, Босс долго и напряжённо молчал, всматриваясь то в зал, то в бумажку. Насмотревшись, почесал затылок, шумно вдохнул воздух, выдохнул и произнёс: "Уф!" Уставился в потолок, и что-то там внимательно разглядывал. Вдруг Босс взмахнул рукой, прорычал, будто скомандовал: "Ну, черти, погнали наши городских!"
   И...Никто никого не погнал...Босс нудно и замогильным голосом начал с какого-то очередного разбившегося самолета и засухи...Самолет, блин, символизирует, засуха, в рот её, олицетворяет...Мир бурлит, что кое-кого настораживает. Мир непонятен, что кое у кого вызывает опасения. Открыто сказано, к хренам собачьим такой мир, черт его возьми... Неожиданно, но смело.
   Итак, запись Лилианны. Прямо отдыхаешь от "правильного" языка Босса.
   Подробно, но своими словами, Босс озвучил название конторы. На некоторых лицах промелькнуло лёгкое несогласие, но мгновенно исчезло. Босс возбуждён. Нетерпеливо дрыгнуто левой ногой. Факт, обозначающий многое.
   При взмахе правой руки брошено в зал: "Я буду краток, блин. Я, блин, буду деловит. Я ненадолго, черт возьми, уйду в разные выражения".
   Выдвинуто обвинение бывшим тоталитарным парткомам, блин, вносившим гнетущее впечатление. Смачно сплюнуто.
   Напрямик сказано, ушла порочная практика издевательств парткомов, блин, над руководящим составом. Указано на непременное использование различной свободы. Проявлена полное удовлетворение на исчезновение ненавистных парткомов. Радостно топнуто правой ногой.
   Громко заявлено - цепляет за сердце гражданский долг и прочие государственные обязанности так, что изнутре, гадство, распирает дыхание. Угрожающе кашлянуто, грозно сдвинуты брови..
   Краем задета разносторонняя работа конторы. Вся работа послана ни к чёртовой матери, но мы пойдём вперед. Гордо приведены неутешительные цифры, назло кое-кому. Цифры и вправду никого не утешали, даже наоборот. Слезливая волна по залу. Не уточнено, но возник задумчивый, понимающий взгляд в окно. Поруганная честь конторы опечалила.
   Обнародованы личные мотивы страстного служения защите природы. Откровенно сказано о чувствах, которые теснятся в груди. Проявлен неистощимый запас дикой жизнерадостности. Выплеснуто воодушевление. Величественный взгляд в даль...За окном - привычная очередь пенсионеров в общественные бани. Не впечатлило.
   Боссом была сделана лёгкая пробежка по ситуации в республиках Южный Урюкостан и Северный Тюбетейкостан. Тыкнуто левой рукой на карту с целью показа расположения Урюкостана и важности обстановки именно там относительно нас. Республика на карте стараниями Босса оказалась у Васюганских болот между сибирскими деревнями Кыштовка и Колбаса.
   Задумчивость и полное недоумение. Дёрнуто за ухо. Всё указывает на понятную непонятливость. До справедливого "Доколе, блин?" доведён вопрос о бедах населения Урюкостана. Тюбетейкостан ненадолго оставлен в покое. Насмешливость личных воспоминаний о пребывании в тех краях.
   Очень тщательно Босс изложил международное положение в районе Малаккского пролива. Возмущению Босса не было предела. Выражен яростный гнев.
   Указано на начальника канцелярии И.У. Свиристушкина, в нём замечена прочувствованная солидарность. Проявлена искренняя обнадёженность.
   Подняты глаза на заместителя по крайне научным делам Хамоватого. Убедительный пример кое-каких раздумий. Отмечена заинтересованность яркого выразителя современной науки Хамоватого в перипетиях в этом самом Малаккском проливе - заливе. Проявлено наглядное добродушие.
   Яркий выразитель поднял вверх указательный палец, как бы призывая задуматься виновников, и мысленно стал, конечно, готовить очередное письмо в ООН с разъяснениями по поводу судьбы тамошнего рыбного поголовья. Боссом высказано прямо, "перспективы, блин, не ободряют". Но все мы знаем трудолюбие и высокий профессионализм черт возьми! Показана взволнованность.
   Вновь озвучены личные мотивы, многолетнего служения конторе. Проявлена неистощимая фантазия в определении дураков и идиотов, которые трутся в богом забытой конторке. Да пошли.... Икнуто.
   При взмахе левой руки было заявлено: Чем бы я хотел поразить вас? Но об этом в другой раз, хрен с ним. Сейчас выскажусь предельно: любите, гады, науку. Умоляю.
   Затем Босс углубился и в научную проблематику. Углубление оказалось не масштабным, пока можем только выдвинуть лозунг "Науке - жить!". Просветлённый взгляд Босса в будущее. Оно, блин, за нами.
   Последовательно Босс охарактеризовал состояние чистоты стен и полов в конторе, которые не могли его радовать. Пущена слеза сожаления.
   С чувством сказано: Как специалист биологического склад ума, не мог не указать. Четко должны видеть в найденной грязи микробы, вирусы, бактерии и некоторую радиацию. Наличие, к чертовой бабушке, чревато. Не вам говорить! Не найдено подходящих слов. Но закрывать глаза нельзя. Сверкнуто глазами. Упомянуто о сексуальных отношениях с " твоей матерью".
   Как положительный результат в деятельности, отмечено снижение частоты падения обломков штукатурки в коридоре. Выражена надежда. Детально разобран случай в коридоре с профсоюзным лидером. Заявлено: "Так он на хрен, мог и зашибиться!". К месту опять упомянута ещё и "твоя мать". Дано сочувствие. Отеческий взгляд. В первом ряду, среди собравшихся, всхлипывание от чувств.
   В рот взята спичка обыкновенная, сжата зубами. На лице проявлена задумчивость о судьбах мира. Спичка громко погрызена. Остаток спички вынут изо рта, ею поковырено в зубах. Лицо расцвечено радостью.
   Внезапно выдана информация о прибытии в контору значительного руководящего лица. Это чёрт за каким-то прётся из самой, страшно сказать, столицы всей нашей родины. Дразняще высунут язык. Затем в неудовольствие сплюнуто. Фамилия чёрта уточняется. И будет сообщена всем наиболее подробно. Москва послана по конкретному сексуально-эротическому адресу. Сложена фигура из трёх пальцев.
   Для Москвы, мы в целом, смотримся. Зал обведён глазами. Взмах левой рукой. Нужная Москве цифра вырисовывается. Намётки и задумки в голове. Нам скрывать и бояться нечего. Взмах правой рукой.
   Поруганная честь конторы, на что указано вначале, вызвала, нас, блин, к жизни. Достойно поднята голова.
   Смотрите мне! Это для нас. Для Москвы - будем биться. Бурно высказано предложение всем быть начеку и готовыми. Заявлено: "Так что я предупредил! Если что, смотрите у меня!" Угрожающий выпад кулаком. Для кулака применялась левая рука.
   Поддержанный взмахами обеих рук, был оговорён рост инициатив и добросовестности госслужащих. Поставлен острый вопрос. Оживление лица и настроения. Вопрос снят за неимением времени.
   Отхлёбнуто из стакана с чаем. Стакан с чаем осмотрен на свет. Прищёлкнуто языком". Речь окончена.
   Госслужащим конторы отведены новые рубежи, обрисованы установки, определены орудия достижения. В массы брошено - повысить и улучшить. Мудро приказано быстро принять необходимые меры. Меры обязаны выглядеть достойно и наглядно. А именно: сейфы, что стоят в левом углу каждого кабинета, передвинуть в правые углы. Всю мебель повернуть по часовой стрелке. Два года назад повернули против, а какой внушительный получили итог. Увидена восхищенность. Хлопнуто в ладоши и сделано танцевальное па с присядкой.
   Как обычно, благодарность за всё была высказана прошлому, настоящему и будущему, чёрт его побери, президенту. Всплакнуто. На лице - неизбывное умиление. Законная гордость.
   Высказывания отдельных лиц и обмен мнениями предложено перенести. По залу пролетело выражение восторженности. Энергично топнуто ногой.
   Произведено завершение доклада. Полное удовлетворение. Объявлена жажда аплодисментов". Речь окончена.
  
  Необходимые подколы
  
   ...Расходились из зала, молча, не глядя друг на друга.
   - Хило! - закричал первым в курилке молодой Егор. - Рубанул бы Босс по классикуЯ из школы отлично помню: "Сообщаю вам, господа, пренеприятнейшее известие, к нам едет ревизор!" Мы бы аж пасти разинули! Во Босс литературой владеет!
   - Ага... - чиркая спичками, сказал Трофим, - И вывод, как говорится... типа ой, как мы напуганы! И Босс дрожит от страха...
   - Босс? Москву испугался? Видал он теперь эту самую Москву, знаешь где!
   - Да...Не скоро вернётся время, когда опять Москву будут бояться...И дома, и снаружи...- задумчиво сказал Конюхов, прикуривая сигарету у Трофима.
   - А подкованность чуете мужики? - возбуждённо бросил Егорка. - Не Босс, а живой вождь, правда, в чуть уменьшенном масштабе, но впечатляет. Как замолчит, хочется верить... Спаситель прибыл.... Сказал бы я ему ...
   - Отдохнуть бы ему надо! Ноги попарить, клистир регулярный, теплое молочко на ночь,.. - сердобольно высказался Конюхов и добавил:
   - Да некогда, некогда отдыхать! Всё о России в думах!
   - Речь ошеломляет...Многа буков, многа слов...- вздохнул я. - И слова как бы правильные. А запах помоев присутствует... Или мне одному так кажется?
   - Не одному, Николаич... - согласился Трофим. - Мы не переступим границу, как говорится, приличия, ведь речь идет всё-таки о начальнике конторы, а это не осёл начхал. Это, как говорится, нагадил большую лепёху бык... И вонищи, как говорится, многа...
   - Курите? - спросил нас спешивший куда-то Исидор Игнатьевич. - Напрасно, но дело ваше, большенькие... Обсуждаете речь местного вождя? Нелепо. У человека плохо с головой. Как истинный учёный, укажу на ранее поставленный мною диагноз. Субъект рос без семейной иерархии, определяющей стройность функций и деятельности мозга. Вы заметили, как обычно, оратор забыл про вековые русские беды...про дороги, про дураков...про пьяных медведей с балалайками. Я ставлю ему незачет!
   - Беды и балалайки - верно. Неуд - логично! - согласился Конюхов и спросил Исидора:
   - Многие, Исидор Игнатьевич, твердят о конце света.. В ближайшем будущем. Ваше мнение как настоящего учёного?
   - С научной точки зрения конец света бессмысленность.. А вот, может, это и есть "конец света" в отдельно взятом мозгу? - ответил Исидор, и поспешил дальше по коридору.
   Мы посмотрели на спину удалявшегося Исидора Игнатьевича, а мы сказали:
   - С нашей обывательской точки, конец света всегда возможен, даже и в отдельно взятом мозгу...Я-то в первый раз имел удовольствие открыто лицезреть неудержимого оратора. И что? Смысл ускользает. Интересно, обо что так сильно ударился головой наш Босс? Ударился-то давненько, судя по бреду.
   - Травма, как говорится, случилась при рождении, - ответил Трофим. - Или наследственное...
   - Бред. Но повеселил. Ай да Босс! - согласился я. - И если кто не всё до конца понял, то ... Но, друзья мои, согласитесь, оральная публицистика не для Босса...
   - Его конек...Га-га- га ...- загоготал Егорка. - Оральный секс...
   - Вам только бред...Ещё и секс...Для меня паранойя или шизофрения... - усмехнулся Конюхов. - Болезни несовместимые с госслужбой. Я человек объективных цифр и привлекательных фактов. Ни того, ни другого Босс в своей речи не выдал и выдать не мог...
   Мы встали в позу блестящего оратора и начали:
   - Глянем товарищи мои дорогие, ширше...Глянули? И зажмурились?
   - Как говорится, если б не страшно было, то, как говорится, не зажмурились, - вздохнул Трофим. - Противно на всякую глядеть, как говорится, дребедень...
   - Ну, не бойтесь...Пора отбояться всякой демократической дребедени... - успокоил я. - Глядите тогда ещё ширше...Удалось? Так вот... Безусловно, речь Босса может быть объектом исследования психиатров...Сегодня Босс был миролюбив...Можно догадаться... Хотя сорвавшись на крик, оратор провозгласил, что он - не простой человек и даже не президент или король... А он, запомните именно Босс, Большой Босс... Согласимся с Егором, Босс - всеобщий гений, вождь и учитель.
   - О как вас, Владимир Николаевич, накрыло! Чего курнули? - поинтересовался Егор. - Или Босс так допёк?
   Я нетерпеливо отмахнулся:
   - Неорганизованные вопросы с мест после...- и продолжил несколько взволнованно:
   - Да, да... Именно Большой Босс! До такой степени, что небо оказалось гораздо ниже Большого Босса. С такого "поста" можно уйти только в мученики. Факт понятные даже малышу из младшей группы детсада "Утёнок". Хотя...Тут голос выступающего, если помните, дрогнул...Так вот, на данном этапе, это и ежу понятно, уходить ему не желательно. Даже если и приезжает чин из Москвы... Чего они там понимают, эти мудаки в Москве? Все признаки запущенного случая мании величия налицо. Не побоюсь указать, Босс выражал искреннее непонимание - как вообще кто-то может отказаться от такого подарка судьбы, как он? Ответ, естественно, был очевиден - во всем виноваты враги. И еще неадекватные люди, которые тоже враги. И он этим врагам...Ого-го-го...А ещё ата-ташки... Время, напомню, выкрикнул Босс, сейчас непростое, поэтому места для обычной жалости быть не может...И последнее... Давайте не будем тыкать пальцем. Просто тихо поржем...
   Мы посмеялись... Над Боссом, безусловно... Закуривая, высказался Конюхов:
   - Всегда считал тебя, Николаич, серьёзным человеком! А ты, оказывается, человечище ещё и с неуёмной фантазией. Так держать, скажем мы! А по поводу Боссовских упражнений. Если в публичном доме нет прибыли или бардак, то, извините, надо личный состав менять, а не вывеску. Напомню, возможно, всем известную мораль. Есть определенный объем работ, выполнение которого требует определенного количества человеко-часов. И вы как угодно назовите этих людей, но если их не будет, то этот объем не будет выполнен. И тут никакие перестановки ничего сделать не смогут...
   Егорка продолжил с усмешкой:
   - Когда в борделе дела идут плохо, не мебель двигают, а девок меняют. Правда жизни...
   Трофим возразил:
   - Меняют-то девок, а если, как говорится, мамки те же... Неудачное сравнение... Да и народ сравнивать, как говорится, с проститутками...
   - А кто мы? - грустно спросил я. - Нас только что, в который раз крупно поимели. И кто? Некий свинствующий элемент.
   - Не всех, не всех, - возразил Конюхов. - Как там песня: " Готовься к великой цели, а слава тебя найдёт?" Так вы ещё не читали приказ Босса от седьмого числа... Босс в нём постановил считать ряд госслужащих уже найденных славой. Там и список, утверждённый Боссом прилагался. То. что мы не вошли, меня лично радует, не Боссу определять мои заслуги... Некоторым Босс предписал ещё готовиться к именно великой цели. Видимо, до того они готовились не к тому.
   - Никто еще не сумел достичь высот, на которые взлетел Босс, - согласился я. - Отныне его следует считать исторической личностью. Он указал путь, до которого не додумались даже сатирики. Дело рядовое, кто в приказе означен счастливым - счастлив. Путь простой, но эффективный. И, что интересно, и в масштабе страны опыт пригоден. Властям делать ничего не надо, достаточно издать соответствующий декрет: считать страну демократической, а население счастливчиками. И всё в порядке...
   - Скоро Босс за заслуги перед Отечеством объявит в приказе себя святым... - вставил Егор. - Нам что, ему поклоняться? Стоять на коленях? А если мы до того уже - счастливые?
   Мы замолчали и после, я ещё добавил:
   - Не помню, кто из философов говаривал: "И как не страшен грозный рык льва, но упаси меня господь от ярости осла!"
   - Как всегда злобствуете на демократические власти? - оскалился на нас проходивший мимо сурового вида гражданин, испепелив поочередно каждого из нас жестким начальственным взором.
   Я его и раньше несколько раз замечал в коридорах и в приёмной Хамоватого. Некто из высшего конторского руководства. Я совершенно случайно за ним как-то понаблюдал.... Может, думаю, возьму пример успешности и пристроенности к финансовым потокам. Что поразило? Ботинки у него с выдумкой. Интересно, сам покупал или жена втюрила? Сверху красные, а низ - желтый в крапочку...Итальянские, я так предполагаю. В Италии они всё шизанутые на обувь в крапочку. Мне говорили...Обувь у макаронников замысловатая. Жатая, если хотите. Слова не подберу... "Рим" или "Неаполь", может, подойдет. Нет, всё-таки - модель "Везувий" Мафиозная...Нестерпимо итальянская такая обувь. Просто смейся...Но повторяю, чистая обувная классика. Хоть в Англию, хоть на Украину. Что еще? На рубашке у него много-много пуговичек. Мелких и блескучих. У женщин на блузке такие пуговички своей множественностью поражают. Ещё бы, а ты расстёгивал когда-нибудь в конец запуговиченную женскую блузку? Пока доберёшься до желаемого, первая мысль - а не послать бы пуговичные заслоны к чёрту? У него ...Забавно. А сама рубашка яркая, цветастая, понятно, импортная, дорогая.., Китайская? Тогда не дорогая, но затейливая, к шуту. Сам он мужчина крупный, это я в смысле пожрать любит и не экономит на макаронах. Шапка на голове ондатровая и ему очень идет. Он в ней, как мой сосед по дому Валера. Только Валера пьет чаще, я думаю. Или реже...Короче, она такая ондатровая совсем и смотрится богато, но почему-то из стриженного животного. Модель - русский треух, то есть, ухи, висят с верёвочками. Я похожую шапчонку тоже таскал много лет, но из другого стриженного животного - русский зверёк цигейка. Греет упорно, уверяю вас...
   После, длительного, упорного взгляда, расстреляв нас из указующего руководящего перста, он добавил:
   - Да будет наказан в приказе тот, кто подрывает могучий авторитет Босса!
   Ответный пристальный взгляд всегда удивленных глаз Конюхова на гражданина показал, битвы не миновать.
   - С приказами, может...если позволите... подождём? - сказал Конюхов. - Приказ - оружие обоюдоострое. Как бы не нарваться на ответный, яростный огонь!
   - Я только предупредил... Пока...Такой - сякой... Возомнивших о себе, понимаешь...- процедил суровый гражданин.
   - Ах, даже так? - удивился Конюхов. - Пока значит ждём. А я рекомендую тебе, Николаич, Андромеда Затирыча Вонючейшвили. В его лице тебе удалось лицезреть начальника отдела организации правильного протекания водных ресурсов среди обычных лесных массивов. Я правильно выговорил вашу специальность, Андромед Затирыч?
   - Трудимся, мы трудимся, чего скрывать...- подтвердил Андромед Затирыч. - Вода, лес, знаешь? Там и мы...
   - Природный грузин, знакомься... Из узбекского города Самарканд...Птица не так велика, а как человек - это да! Личность - богатой культуры, только для меня недостижимой!
   - Понимаем... понимаем мы культур-мультур...Совсем другой... культур-мультур... - согласился Андромед Затирыч.
   - Скажу больше, Николаич. В политике он просто неугомонен, как истинный либерал и нынче знаток всех подводных камней...С детства знает, кому требуется расстрел, а кого просто надо сажать на кол. Тот самый свой партбилет сжёг одновременно со Всенародноизбранным. Пепел от билета - съел...А вот листовки демократов хранит. Видимо, это его НЗ, сожрёт в голодную, суровую годину...
   - Ой! А вы, господин Затирыч, не жириновский случайно? - тоном редкого идиота спросил я. - В Индийском океане портянки не полоскали? А то рыбы там дохлой до хрена всплыло, индийцы рыдают, как дети...
   - Пока нет, пока нет, - туманно ответил Вонючейшвили.- Про океан мы своё скажем, пусть индейцы не беспокоют...
   - Так и тянет вопрошать - и почем, как говорится, будут пасквили для народа? - заинтересованно спросил Трофим.- Которые оставлены, как говорится, для дальнейшего пропитания?
   - Погоди, Трофим. Я вот всё не решался, а сейчас спрошу у дорогого Затирыча. Мы, молодёжь интересуемся, вкусно ли вам, Андромед Затирыч было? - вежливо спросил Егор. - Партбилет был первой свежести? Закусывали? Или водочкой, не иначе, вкушаемое запили? Скажите для истории...
   - Не юродствуйте, юноша, - высокомерно отрезал Затирыч. - Это был наш с Президентом Ельциным акт политического мужества!
   Оживился, молча слушавший перепалку, Сан Саныч Простушкин шка:
   - Мужики, я вот чего скажу...Партбилет, сами знаете, ясен пень, запивали водкой! А профсоюзные билеты, те уже идут, как знаток скажу, под виски. Если хавать пропуска на режимные предприятия... Здесь - запивать, только портвешком, лучше три семёрки, в нём пролетарский душок чуется, что на руку...И, безусловно, под рабоче-крестьянский солёный огурец. Не брезгуете, Затирыч?
   - А вот, когда Всенародноизбранный Ельцин жрал свой партбилет...- добавил Егор, - Говорят... Осведомлённые люди...Свидетели, так сказать... Он упился в хлам!
   - Ты чё? А когда он не упивался в хлам?- взвился Сашка, - Ему так можно! Вы помните такие благодатные деньки?
   - Я ведь учился в Свердловске...В Политехе... - начал воспоминания Конюхов. - В давние годы... Помню митинг, где первый секретарь обкома Ельцин призывал нас, студентов строить коммунизм...Яростно и зажигательно призывал...В душе. значится, плевал он в нас...И сейчас ему открыть свою ушу? Открывать душу тому, кто один раз в нее уже плюнул...
   Конюхов вздохнул и ткнул пальцем в Затирыча:
   - Ели вы партбилеты или нет...Нормальный человек упиваться извращениями, жеванием документов, не станет...Тут особо рассуждать нечего - моральный урод, который повел себя так, уродом после этого быть не перестанет. Плюнул он один раз - плюнет и другой. Со слюноотделением, видимо, у него не все в порядке...
   - Вот вы всё тычете : Ельцин пьяница, Ельцин алкоголик...- кинулся в диспут Затирыч.
   - Он уже не алкоголик? - удивился Трофим. - Зашился или, как говорится, удалась кодировка?
   - Да... - согласился Затирыч. - Он - алкоголик...Ну и что с того?
   - П-а-а-а-а-а-прашу! Без намеков на царствующий дом! - применил я свой излюбленный приём, отвергая недопустимые намёки.
   Трофим прыснул:
   - Царь Бориска Сорокоградусный на портрете, как говорится, сейчас ржёт-заливается, поди, до колик. Егор, по дружбе, сгоняй в приёмную посмотри!
   - Да никто и не сомневается...Алкоголик на таком посту...Мне было бы стыдно перед людьми...- сказал я.
   - И ему стыдно...- продолжал бороться за своего идола Затирыч. - Но он болен...Понимаете?
   - Пусть лечится, есть сильные средства...- гаркнул Трофим. - Как говорится, кто не болен...
   - А страна? А демократия? А судьбы народа? - возопил Затирыч. - Он же - Ельцин! Лидер...Вождь! Мыслитель!
   Мысль достойная автора...У Всенародноизбранного большинство мыслительных процессов упирались в выпивку. Согласитесь, тоже результат...Как иногда ошибаешься в чиновнике! В Ельцине предполагался ум, преданность своему Отечеству, народу, верность слову, верность своей клятве, порядочность, в конце концов ...И что имеем? Вон оно как обернулось: был пьяница - прораб, алкоголик-бетонщик, влез на трон, и ничего в нём не изменилось - тот же выпивоха, шут гороховый и мразь совершеннейшая! Досадно до нельзя, но поздно...А поделом, не дай бог обмануться, представляя себе карьерного клерка человеком!
   - Неподражаемо, - усмехнулся Конюхов. - С одной стороны, интересно было бы порассуждать, как такой негодяй как Ельцин, то есть человек с такими моральными качествами, смог пройти через сито партийного отбора в те годы, в семидесятые.... Ведь помните, как отбиралась номенклатура? А с другой стороны...Выходит, трезвый ничего с судьбой народа не поделаешь, а врежешь двести, и на тебе, с судьбой всё разрешилось... Народ - в заднице. Раз так, пусть пьёт?
   - Однозначно! Ельцин нам нужен!- гордо выпалил Затирыч.
   - А нам? - спросил я. - Нужен? Не знаете? А кто знает?
   - Мы поднялись с колен! - гнул своё Затирыч. - Свобода! И это заслуга Ельцина.
   - С чьих это колен вы поднялись? - язвительно спросил я. - И как там, на коленях-то было сидеть. Конфету добрый дядя давал? Тот, у которого вы на коленях?
   - И ведь Чубайс, я слышал, схавал свой партбилет...- влез Сан Саныч в спор. - Хотя и тайком! И трезвый, что интересно...
   - У Чубайса был партбилет? - возмутился Трофим. - Ни в жисть, как говорится, не поверю! Чего-чего, а подлецам, как говорится, партбилеты старались выдавать пореже...
   - Он его сам себе тайно сделал, и сам тайком сожрал! За компанию...Чтоб не быть белой, блин, вороной... - понизил голос до секретного Простушкин, - Чтоб от остальных подельников не отставать. Фарцовщик, что вы хотите! Сжевал, как только узнал, что Гайдарка жрёт свой...Конкуренция, рынок, чтоб не опередили, не обошли!
   - Модно было партбилеты жевать. Теперь сволочи все больше галстуки жуют...- завершил дискуссию с Сашкой Егор.
   - Какой-то вы, гражданин Вонючейшвили, весь крайне воспитанный... - восхитился Конюхов. - Даже слишком...Стоите и с удовольствием слушаете, что и как, какой подлец сожрал! Гляжу на вас, обновлённого, и зависть берёт! Такой ужасно умный и кошмарно интеллигентный человечище! Сначала прикрываясь партбилетом, пролезть во власть, сесть на руководящую должность, а потом, ну, его в зад, этот паршивый партбилет! Печально, что мы вас проглядели...Но вы-то что в своём заявлении в партком сочиняли? Прошу принять в члены КПСС так как хочу быть в первых рядах строителей коммунизма? Кажется так? И после такой клятвы, теперь взять и слопать партбилет! Когда выгоднее стало переползти в стан хапуг! Не у каждого бывает такой аппетит...Профсоюзный документ у вас пошёл гарниром или в компоте сварили? Тут уж всё смахивает на психоз.
   - Я тебе такое заявлю...Пелена упал с глаз... Очнулся...Пропаганда нам всё врал...Оболванил весь человек!, - снизошёл до пространного ответа Затирыч. - Теперь мне объяснили... Толитарист и вместе с ним бешенный коммуняк... Недостойно грабил и репрессировал народ. И скрывал нас, от честных человек. Раз и всё повернись! Мы вернись на столбовой путь...Мы теперь с мировой цивилизацией. Свобода, частная инициатива! Знай хорошо - они двигатель прогресса! Наш общество уйдёт в рыночные отношений! Только они естественно развивает гражданина.
   - С вами, действительно, должны разговаривать, как говорится, психиатры, если вывих мозгов вообще излечим, - высказался Трофим. - Не пугали бы людей в конторе своей заразностью. А начнут все тут жечь свои документы? Станут питаться прахом паспортов, водительских удостоверений, пропусков, листков временной нетрудоспособности? Сами-то медсправку в кадры сдали или врачи по-прежнему опасаются за вашу жизнь?
   - Померещилось? Или бред Затирыча наяву? - воскликнул я. - Мне чего сперва съесть, билет почетного донора или закусить жэковской жировкой об уплате пеня за холодную воду?
   - Пустячная досада, Николаич, не переживай...- успокоил меня Трофим. - Вернись, как говорится, на столбовой путь. Хотя и зарплату не платят, хлеб жевать сподручнее. Так меня учили в школе пресловутые тоталитаристы. Вот, как говорится, гады, ещё и головы дурили!
   - Вы, батенька, Затирыч, если сущий демократ по натуре, и пещерный антикоммунист, то посоветую - шляпу наденьте, и джинсы штатовские напяльте, чтобы вас за версту видно было, посоветовал Егорка. - Я бы издалека такое пугало начинал обходить. Дерьмо - оно вонючее, чего мне лишний раз задыхаться. А то я сдуру вашим вонючим мнением стал интересоваться...
   - Вот вы, лично, знаете как демократия сделает в стране свежо?- неожиданно Вонючейшвили
   - Я? Лично? - пришлось переспросить мне. - Я не знаю. Нет.
   - А жаль. Пора понять всем...Демократия даст ей толчок. - Затирыч ткнул в меня пальцем. - Она расцветёт на глазах. Только лишь избавится от тоталитаристов и расцветёт. Понимаете?
   - Я? Лично? - опять переспросил я. - Нет. Не понимаю. Расцветка - не моя стихия. Мне бы питание, еду хоть какую...Голод с трудом переношу. И потом...Толчок-то куда пришёлся? Под зад коленом?
   - С демократией, всем ясно видно, уже обгадились. Дальше некуда...- вступил опять в разхговор Конюхов. - Да и ладно...А вот, чего это вас, Андромед Затирыч, жена выгнала...Тоже партбилет заставляли кушать? Родители также спровадили вас с глаз подальше....Чем их-то вы так? Они не хотели жечь партбилеты? Они не поняли, где их столбовой путь? Не угадали расцвет? Вы их и наказали. Своим отсутствием.
   - Вай-вай...Попрошу не вторгаться в мой частный жизнь, - презрительно бросил Вонючейшвили. - Это вам не партийные времена....Мы не в парткоме на беседе...Забывать пора...И вам... Про ваш воспитательный угроз! Он начнёт шить мне аморалку! Не допущусь...
   - Живите, как бог на душу положит, - махнул рукой Конюхов. - Я вот друзьям объясняю, что человек с неудачной семейной жизнью, по большей части не станет счастливым, в каком бы возрасте домашние неурядицы не шарахнули его по голове и не прошлись граблями по душе. Пришибленный огнедышащей семьёй ребятёнок обязательно враг государства, любого и в любые времена...Задумайтесь.
   - Что, Конюхов? Руководство рука тянешь? Над нами сирыми? ...Коммунякские бредня забыть нельзя, да? - с дикой злостью проскрипел сквозь зубы Затирыч.
   - Это была милая лекция для вас от Бориса Михайловича, - разъяснил я. - к слову пришлось...Сорвалось к него с языка...И ничего личного... Но, милочка моя, Затирыч, ведь вы не на кухне с друзьями под хорошую закуску байки травите. Мотайте на ус, мудрости...
   - Тяжко больной на голову, как говорится, демократический баклан, - показал Трофим на голову Вонючейшвили. - Каждый должен заниматься своим делом, не так ли? Как говорится, возникает вполне резонный вопрос: "Своим ли делом занялся он, делая подобные выводы и обобщения?". Все мы, как говорится, полагаем, что все-таки нет!
   - Это вы, оболваненные и обманутые коммуняками, больны и опасны, - зашипел Затирыч. - Это вы встали на пути нашей демократии. Мы обновим жизнь. Мы на основе демократии дадим людям свободу.
   - Кого бы за наше счастливое настоящее, как говорится, поблагодарить, - спросил Трофим. - Поблагодарить, как следует? Пора этих деятелей отливать, как говорится, в мраморе! Симпатичное надгробье получается.
   - Смысла в улучшении демократии, которую на нас наслали штатовцы, - сказал я, - столько же, сколько в радостном сообщении - мёртворождённое дитя развивается нормально. Мне не под силу сочинение политических трактатов, но своё "фэ" поводу новоявленной демократии я всегда рявкнуть могу.
   - Отцы перестройки и застрельщики прихватизации толкали нас жить жёстко и бесцеремонно, - поддержал меня Конюхов. - "Всё, что прибыльно, то и нравственно, а что убыточно, то и безнравственно" - кричал один из отцов прихватизации, волчара поганый. Вам уютно среди грабителей, Андромед Затирыч? Ухайдокали страну под крики: "Даёшь свободу!" Она вам, Андромед Затирыч для чего, свобода-то эта самая?
   - Чтобы жить в нынешней России, мужики, - вздохнул я, - следует знать две важные аксиомы. Они довольно просты: в России никому и ни в чём верить нельзя,...Облапошат на вздохе... А вторая круче - здесь всё абсолютно....Я настаиваю абсолютно всё продаётся и покупается. Дело в цене. В таком дерьме кому хочется жить?
   - С вами спорить без пользы совершенно, - огрызнулся Затирыч, - Твёрдолобые сталинцы и упёртые нытики. Всё вам плохо. Но вас скинули с исторической сцены, будущее не за вами...
   - Будущее всегда за честными и порядочными людьми, - жёстко сказал Конюхов, - чего у вас нет и никогда не будет. Будущее - за патриотами своей Родины. А вы, извините...В страшном сне вы никогда не выговорите слово "патриотизм"! Будущее - за её защитниками, будущее - за пахарями и работягами. Другого будущего у России нет и быть не может.
   - Верно, Борис Михайлович, - бросился на помощь Егор. - И вот у штатовских жополизов будущего нет. Мировой жандарм, эта Пиндосия, ещё подавится своим дерьмом. Паразит всего мира неизбежно загнётся.
   - Вы правы, мужики, - сказал я. - Никто не опроверг мудрость Великого Ленина, никто так и не смог закидать грязью труд во имя страны Великого Сталина. Мудрость проста - все люди равны. Цель нашего труда также проста - не спрашивай, что дала тебе Родина, спроси, что ты ей даёшь!
   - Разрешите, я скажу Затирычу так, разговор разговором, как говорится, но если кто не дотумкал...А по шеям, не хочешь, как говорится? - придвинулся Трофим. - Мы, простые труженики, как говорится, врежем в сердцах до синевы и не посмотрим на кошмарную интеллигентность ...
   - Мы, последовательный борец за свободу личности...Мы будем стоять до конца...- гордо произнёс Затирыч. - Потребуется, уйдём в подполье...И не побоимся... И оттуда станем доносить до электората правду... Смелости у нас хватит...
   - Осторожнее! - закричал я. - Сейчас на головы обвалится огромный кусок штукатурки...Неосторожных прибьёт, к чертовой матери! Берегись!
   Затирыч по-заячьи взвизгнул и резко ринулся куда-то в бок, стараясь спрятать голову под мышку. Он удачно врезался в стену, и от мощного удара головой мешком повалился на пол. Мы внимательно осмотрели потолок. Штукатурка только пуганула, и слегка покачавшись, осталась на месте. Затирыч же без чувств валялся на полу.
   - Поднимем, мужики, отважного подпольщика с пола? - спросил я. - Поставим этого борца за свободу электората на ноги? Или пусть сползает в свой подпол?
   Конюхов засмеялся:
   - Я за подпол...Им там и место...
   - Спасаем! А что остаётся...Живое ведь существо...- пожал плечами Егор. - Отважный борец...Герой посмертно, но в будущем, хотя и говнистый..
   Мы привели Затирыча в чувство, лихо отколотив его по щекам...Он слабо постанывал и качался на ватных ногах...
   - Ты, жук, в портки, как говорится, не нагадил? - поинтересовался Трофим. - Переживаю, как говорится, за страстного либерала.
   - Скорую вызываем? - вклинился я.
   - Думаю, обойдётся! Потерпевший тщательно осмотрен...Портки- джинсы загажены не особенно... Обычная загаженность для либерала, терпимо для него, то есть, - успокоил всех Егор. - Он спасён коллегами, вырван, если хотите, из суровых лап подполья...
   - Ах, дикий какой насмешка. Надо мной? Да? - простонал Затирыч. - Меня охватил вся грусть и уже неверие...Позвольте мне жить спокойно...
   - Не взывайте к моему врождённому чувству справедливости, - живо отвернулся я , - вы же видите, я уже застёгнут на все пуговицы.
   - Смотрите, Затирыч, сколько умного вы можете сказать, когда захотите. - мягко обратился к нему Егор. - Почему вы не хотите говорить умное? Это тревожит...
   - И я пока не вижу, чем вас приободрить, господин Вонючийшвили, - подвёл итог Конюхов. - Пусть сёйчас всё грустно и противно, но, в конце концов, мы выйдем на микстуры бодрости. В это - я верю. А ваше подполье...Не стройте иллюзий. Хапуги не воюют. Грабители не идут на баррикады. Вам это померещилось...
   - Выйду, как говорится, на улицу, гляну на село, деффки гуляют, и мне, как говорится, весело, - улыбнулся Трофим. - Песня, как говорится. Ниже подпись - царь Глюк Первый! Это не вы, дорогой Затирыч? Топали бы себе по улице, как говорится, с оркестром.
   - Точно! Похоронный марш не самая плохая мелодия, - загоготал Егор.- Если ещё и штаны мокрые...
   Возня в коридоре, славная гибель Затирыча, которая не состоялась, естественно привлекло множество постоянных очевидцев всех грандиозных событий конторы. Безусловно, активные члены "возмущенной обчественности" немедленно оказались в первых радах.
   - Он выживёт? Или уже сбрасываться на похороны? - участливо спросил от имени "обчественности" кто-то за спиной.
   - Хоронить рано! - вылез вездесущий Простушкин. - Похороны без подготовки... Самогон на поминки треба? А у меня всего семь литров. Достаточно, или к завтрему постараться ещё?
   Затирыч застонал:
   - Слушай, какая самогон? Ты думаешь, меня уважаемый человек поминать будет вонючий гадость? Только коньяк...Или чача...
   - Раз вспомнил о коньяке, значит, как говорится, живой ещё собака, - сплюнул Трофим.
   - Милый вы наш, Исидор Игнатьевич! - сказал я, увидев подходившего Исидора. - Взгляд у вас угасающее - усталый... И говорите с трудом, как бы заставляя себя...Помните, мы ценим вашу тонкую душевную организацию...
   - Володя, назовите хоть одну причину, по которой я хотел бы радоваться жизни. Даже так - хотел бы радостно жить. Вы эту демократическую мерзость называете естественной жизнью? Вот она... Перед вами - Вонючейшвили...
   - Вы правы, Исидор Игнатьевич, не нам головы дурить, - поддержала ветерана Стенокардия. - Как начальник отдела - мужик он неплохой, отменный бездельник...Но философ из него! Вонючейшвили - демократ! Господи, примитивизм! Он вспоминает Гругмана! Да, помним мы все Гругмана, исключительный подонок. Доносы, клевета, канючил о пособиях на немощность. Сколько оголодавших набивались ему в друзья. Не вы ли, госпожа Глина Львовна и вы ли, мадмуазель Тулупкина?
   Глина Львовна возмущено хотела окрысится, но увидев угрюмые морды в коридоре, как-то заткнулась. Тулупкина, хмыкнув и дёрнув плечами, укрылась в каком-то повороте.
   - Вот, будьте любезны. Кого сейчас проймёшь на пустое - "воровать нехорощо", - усмехнулся я. - Спросите любого - что есть мораль? Мораль - хорошо? А голодать - хорошо? А нищенствовать? А унижаться? Но в волчьем мире, не до тонкой души или ранимого сердца, в нём выживают только наглые хищники...
   - Гругман и на Простушкина тогда быстренько накатал заявление, - вступил Трофим. - Дескать, не демократ и готовит, как говорится, коммунякский переворот во всей стране. Закупает пачками оружие. Кто? Сан Саныч и переворот? Уж мы-то знаем! Да, на Сашку жена цыкнет и он, как говорится, обмочится. А таскали Сан САныча демократствующие ...почти год.
   ...Мы скажем вам так. Если бы Босс в своей тронной речи в испуге заорал, случилась, дескать, пренеприятное событие, к нам, мол, едет ревизор, то ужас его был понятен. Дело-то житейское, ещё классик описал, как городничий всполошился от предстоящей проверки. Но наш Босс был стоически спокоен и грозил самой Москве кулаком. Плюнул, и не образно, а самой слюной, в её сторону! Так сказать, открыто заявил, я вам дам горячих, чтоб не лезли куда не след, ишь удумали, насылать на нас проверяющих.. Мы и сами, чтоб вы знали, с усами и никто нам не указ! Вот до чего демократия довела бывших чинодралов! Оне и Москву за угрозу не почитают.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"