Зингер Исаак Башевис : другие произведения.

Вот и встретились

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


Исаак Башевис ЗИНГЕР

ВОТ И ВСТРЕТИЛИСЬ

   Зазвонил телефон и разбудил доктора Макса Грейтцера. Часы на ночном столике показывали без четверти восемь. "Кого это понесло звонить в такую рань", - проворчал он, поднял трубку и услышал женский голос:
   - Доктор Грейтцер, просите что я потревожила вас так рано. Женщина, которая когда-то была вам дорога, скончалась. Лиза Нестлинг.
   - Боже мой!
   - Похороны сегодня в одиннадцать. Я подумала, что вы, возможно, хотели бы знать.
   - Да, большое спасибо. Лиза Нестлинг очень много значила в моей жизни. Простите, вы не могли бы сказать, с кем я разговариваю?
   - Это не важно. Я подружилась с Лизой после того, как вы расстались. Служба состоится в траурном зале на Гутгештальт. Вы знаете, где это?
   - Да, знаю. Спасибо.
   Женщина положила трубку.
   Доктор Грейтцер полежал ещё без движения. Значит, Лизы больше нет. Двенадцать лет прошло после их разрыва. Она была его большой любовью. Роман тянулся пятнадцать лет - нет, не пятнадцать, тринадцать. В последние два года было столько недоразумений и сложностей, столько безумия, что никакими словами этого не описать. Те же силы, что сотворили эту любовь, её разрушили. Доктор Грейтцер и Лиза Нестлинг больше ни разу не встретились. И больше не писали друг другу. Одна её знакомая сказала, что у Лизы потом были отношения с обещающим театральным режиссёром, но это всё, что он о ней слышал. Он даже не знал, жила ли она до сих пор в Нью-Йорке.
   Доктор Грейтцер был так расстроен печальной новостью, что совершенно не запомнил, как он одевался в то утро и как добирался до траурного зала. Когда он приехал, уличные часы показывали без двадцати пяти десять. Он открыл дверь, но дежурная сказала, что слишком рано: служба начнётся после одиннадцати.
   - Можно взглянуть на неё сейчас? - спросил Макс Грейтцер. - Я был её близким другом и...
   - Я спрошу, закончены ли приготовления.
   Девушка скрылась за дверью.
   Доктор Грейтцер понял, что она имела в виду: покойников тщательно убирают прежде, чем показать тело пришедшим на похороны близким.
   Скоро девушка вернулась:
   - Всё в порядке. Четвёртый этаж, комната три.
   Мужчина в чёрном костюме провёл его к лифту и открыл дверь в комнату номер три. Лиза лежала в гробу, открытая до плеч, а лицо скрывала кисея. Он узнал её только потому, что знал, кто это. Её чёрные волосы были крашеными и тусклыми, щеки подрумянены, а морщины вокруг глаз скрыты гримом. На подкрашенных губах застыл след улыбки. Как они умудряются изобразить улыбку? - удивился Макс Грейтцер. Лиза когда-то упрекала его, что он не человек, а машина, бесчувственный автомат. Тогда упрёк был несправедлив, но сейчас, пожалуй, оказался бы уместен. Он не ощутил ни отвращения, ни испуга.
   Дверь в комнату открылась, и вошла женщина, необъяснимо похожая на Лизу. "Это её сестра Белла", - решил Грейтцер про себя. Лиза часто рассказывала о своей младшей сестре, которая жила в Калифорнии, но никогда с ней не виделась. Он отступил, когда женщина подошла к гробу, но не ушёл. Если она разрыдается, он будет рядом, чтобы её утешить. Женщина не обнаружила никаких особенных эмоций, и он решил оставить её с сестрой, но потом подумал, что ей может быть страшно оказаться наедине с трупом, даже свой сестры.
   Через несколько минут она повернулась и сказала:
   - Да, это она.
   - Я полагаю, вы прилетели из Калифорнии? - спросил Грейтцер просто, чтобы что-нибудь сказать.
   - Из Калифорнии?
   - Ваша сестра когда-то была близким мне человеком, и часто рассказывала о вас. Меня зовут Макс Грейтцер.
   Женщина стояла молча, как бы обдумывая его слова, и, наконец, ответила:
   - Вы ошиблись.
   - Ошибся? Вы не её сестра Белла?
   - Разве вы не знаете, что Макс Грейтцер умер? Были некрологи в газетах.
   Макс Грейтцер попытался улыбнуться:
   - Может быть, мой однофамилец.
   Но едва произнеся эти слова, он понял правду: и он, и Лиза - оба умерли, а женщина, которая говорила с ним, была не Белла, а сама Лиза. Он осознал, что если бы был жив, то был бы сокрушён горем. Лишь находясь по ту сторону жизни можно с таким бесстрастием воспринять смерть когда-то любимого человека. Может быть, то, что происходит с ним сейчас, и есть бессмертие души, подумал он. Если бы он мог, он бы сейчас расхохотался, но иллюзия тела исчезла. Он и Лиза теперь были лишены материальной субстанции. И всё же они стояли здесь. Он спросил без голоса:
   - Разве это возможно?
   И услышал привычно колкий ответ Лизы:
   - Раз оно так, значит возможно.
   Она добавила:
   - К твоему сведению, твоё тело тоже здесь.
   - Как это случилось? Вчера вечером я лёг совершено здоровым.
   - Это было не вчера вечером, и ты не был здоров. В таких случаях многое ускользает из памяти. Со мной это произошло позавчера, и поэтому...
   - У меня был сердечный приступ?
   - Может быть, и так.
   - А что было с тобой?
   - Со мной было долго. И вообще, откуда ты знаешь?
   - Мне казалось, что я лежу в постели. Без четверти восемь зазвонил телефон, и какая-то женщина сказала мне о тебе. Она не захотела назвать себя.
   - Без четверти восемь твоё тело уже лежало здесь. Хочешь пойти посмотреть на себя? Я тебя уже видела. Ты в пятом номере. Ух, какого красавца они из тебя сделали!
   Сколько уже лет он не слышал слова "красавец"! Она произнесла его по-русски. Лиза была из России, и часто ввёртывала это словцо.
   - Нет, мне не интересно.
   В часовне было тихо. Чисто выбритый кудрявый раввин в ярком галстуке сказал слово о Лизе.
   - Она была интеллигентная женщина в лучшем смысле этого слова. Когда она приехала в Америку, то целый день работала на фабрике, а вечером посещала колледж и закончила его с отличием.
   Ей не везло, и многое в её жизни не складывалось, но она оставалась верной себе.
   - Никогда не встречала этого человека. Откуда он обо мне знает? - спросила Лиза.
   - Твои родственники пригласили его и рассказали всё, что нужно.
   - С души воротит от этих избитых комплиментов.
   - А кто это с седыми усами в первом ряду? - спросил Грейтцер.
   Лиза хохотнула:
   - Мой благоверный.
   - Ты вышла замуж? Мне говорили, что у тебя просто друг.
   - Было и то, и другое. Я всё перепробовала, и всё без толку.
   - Куда ты хочешь пойти? - спросил Макс Грейтцер.
   - Наверно, на твою службу.
   - Совершенно этого не желаю.
   - В каком мы сейчас состоянии? - спросила Лиза. - Я всё вижу и всех узнаю. Вон там моя тётя Рейцель, а за ней двоюродная сестра Бекки: я тебя с ней когда-то познакомила.
   - Да, помню.
   - Почти никого нет. Как я относилась к людям в таких случаях, так и они ко мне. Уверена, что на твоём прощании часовня будет полна. Хочешь подождать и посмотреть?
   - Не имею ни малейшего желания.
   Раввин закончил восхваления, и кантор затянул: "Боже милосердный..."
   Пение походило на плач, и Лиза сказала:
   - Даже мой отец не стал бы так рыдать.
   - Слёзы платные.
   - Надоело, - сказала Лиза, - пойдём.
   Они выплыли из траурного зала на улицу. Там, за катафалком стояло шесть лимузинов. В одном из них шофёр ел банан.
   - Так это называют смертью? - спросила Лиза. - Тот же город, те же улицы, те же магазины, и я сама, кажется, та же.
   - Да, только без тела.
   - Тогда что же я такое? Душа?
   - Честное слово, не знаю, что тебе сказать. Ты проголодалась?
   - Проголодалась? Ничуть.
   - Может быть, хочешь пить?
   - Нет, ни капельки. Что ты на всё это скажешь?
   - Просто не могу поверить - чушь какая-то: самые нелепые предрассудки оказались правдой.
   - Мы, наверно, скоро обнаружим, что есть и Ад, и Рай.
   - Сейчас мы можем обнаружить что угодно.
   - Может быть, нас после похорон вызовут на Высший Суд и попросят отчитаться за свои поступки?
   - И это не исключено.
   - А как получилось, что мы вместе?
   - Не задавай, пожалуйста, больше вопросов: я знаю столько же, сколько ты.
   - Так значит ли это, что все философские труды, которые ты читал и писал - одна большая ложь?
   - Хуже того - полная бессмыслица.
   В эту минуту вышли четверо носильщиков с гробом Лизы. Поверх его лежал венок с надписью золотыми буквами: "Незабвенной Лизе - в память любви".
   - От кого этот венок? - спросила Лиза и сама же ответила: - На это он не поскупился!
   - Хочешь пойти с ними на кладбище? - спросил Макс Грейтцер.
   - Нет, зачем? Самозваный кантор прочтёт с подвываниями Кадиш по мне.
   - А что ты хочешь делать?
   Лиза вслушалась в себя. Она ничего не хотела. Какое странное состояние: совсем ничего не хотеть. Все годы, что она помнила, стремления, страсти, страхи донимали и не отпускали её. Ее сны были полны отчаяния, безумств, диких желаний. И больше всех других несчастий она боялась последнего дня, когда всё погаснет и обступит могильная тьма. Но вот она стоит и помнит прошлое, и Макс Грейтцер с ней. Она сказала:
   - А я думала, что конец - намного драматичнее.
   - Я не верю, что это конец, - сказал он. - Может быть, лишь переход из одной формы существования в другую.
   - Если так, сколько это может продолжаться?
   - Там, где время не властно, продолжительность не имеет смысла.
   - А, ты всё такой же, со своими загадками и парадоксами. Пошли, мы не можем здесь стоять просто так, если ты не хочешь столкнуться со своими скорбящими, - сказала Лиза. - Куда мы пойдём?
   - Веди меня.
   Макс Грейтцер взял её астральную руку, и они стали возноситься без цели и без места назначения. Как из самолёта, они увидели на земле города, реки, поля, озёра - всё, кроме людей.
   - Ты что-то сказал? - спросила Лиза.
   Макс Грейтцер ответил:
   - Изо всех моих разочарований, бессмертие оказалось самым безнадёжным.
  

* * *

Перевёл с английского Самуил ЧЕРФАС

  
   "The Reencounter" Из сборника:
   Isaac Bashevis Singer. Collected Stories
   Penguin Books, 1984
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"