На каменистом берегу приютилась башня, что меняла свою форму и окрас на протяжении почти двухсот лет. Последние изменения превратили её в пятнадцати метровую четырёхугольную вышку. Несмотря на белый цвет, выглядела она слегка мрачновато, особенно на фоне хмурого неба. На фронтоне здания крепилась узорчатая металлическая табличка с названием и датой последнего основания возвышенной над морем постройки: "Letipea 1951". Не имея перспектив на будущее, маяк перешел в категорию достопримечательностей. Теперь он ежегодно, словно магнит, притягивал к себе истинных ценителей восхитительной рукотворной старины.
У подножья маяка толпилась группа туристов, а гид, выкладываясь на все сто один процент, возвращал любопытных гостей в прошлое. По гиду было видно, что он любит свою работу, а люди, отвечая взаимностью, с удовольствием слушали его исторические познания.
- Первый маяк на этом мысе был построен в 1815 году из дерева купцом Щербиным и просуществовал всего два года. Но вы не расстраивайтесь, прошло всего лишь каких-то 119 лет, и в 1936 году бригадой Армаса Луйге был построен новый маяк. Строился он сразу после Верги. Это была типовая конструкция из железобетона, высотой шестнадцать метров и ни сантиметром ниже. Фонарь на ацетилене работал автоматически. Можно сказать, шагнули немножко в будущее. К сожалению, война не пощадила его в 1941 и он был полностью разрушен. Но наш маяк бессмертен, словно горец. В 1945 году был установлен временный маяк с таким же автоматическим ацетиленовым фонарём, на смену которому в 1951 году пришла нынешняя четырёхугольная башня. Восьмое чудо света, незаслуженно вычеркнутое из всемирного перечня чудес. Хочу на всякий случай уточнить, что это была шутка. Осветительное оборудование находится на открытой площадке, конечно же, наверху башни. Затем наступило ещё одно очередное будущее, ну, спутники там всякие, лазеры, кассеты для магнитофона, и в 1980 году маяк Летипеа был переделан под использование радиоизотопных батарей. С 1993 года, маяк уже как год не эксплуатируется. Все кто хочет по этому поводу выплакаться, не стесняйтесь.
- А внутри мы побываем?- послышался голос из толпы.
Гид впервые за день изобразил серьезное испуганное лицо и тотчас ответил:
- Не советую туда заходить, туда даже днем боятся заглядывать работники побережья.
Трое улыбчивых туристов старались держаться у хвоста группы, чтобы умышленно отстать. Они стали одержимы идеей воочию увидеть, как именно выглядит маяк изнутри, вопреки запрету туда входить. Осталось дождаться заключительной речи вновь повеселевшего гида и воплотить идею в жизнь.
- А теперь давайте пройдём к ещё одной достопримечательности. Неподалёку от маяка в воде есть девятое недооценённое чудо света - валун Эхалкиви, самый большой валун в Северной Европе.
Все кто участвовал в экскурсии, перевели взгляды на монументальный булыжник вдалеке, на который периодически кидались беспокойные волны. Группа незамедлительно отправилась за гидом, не заметив, что трое туристов, будто ненамеренно оторвались от всех, лишь бы остаться на маяку. Это были двое шведских молодых мужчин Ноа и Хуго, а также одна молодая шведка Ингрид. Всем им было не больше двадцати лет. Одному из них накануне приснился сон об этом месте, которое влекло к себе, как костер влечет мотыльков.
Вскрыть замок было проще, чем отворить дверь с заржавелыми петлями. Распахнутой щели стало достаточно, чтоб по одному прошмыгнуть в запретную зону. Оказавшись внутри постройки, верные друзья тихонько обследовали помещение, изучая отголоски прошлого. Ничего необычного они не обнаружили. На застланном картоном столе пропитанным отработанным машинным маслом стояла шкарабанка с керосином. Кроме ветхих вещей и стен, поддавшихся плесени, там больше не на что было смотреть. Но всё же, одна внутренняя стена постоянно манила к себе и приворачивала внимание больше всего вокруг. Воздух был пропитан сыростью и запахом старых хат. Складывалось впечатление, что именно из той стены и просачивается вся эта затхлость. Ноа даже пытался нацарапать на ней своё имя, но шар штукатурки просто осыпался, не позволяя довершить букву.
Взяв со стола книгу 'Основы электротехники', Ингрид заметила, как потревоженная пыль устремилась в одну из щелей стены. Девушка расковыряла почти разрушенную сыростью штукатурку и уткнулась пальцем во что-то металлическое.
Ретиво ободрав цемент до основания везде, где не приходилось прилагать никаких усилий, ребята обнаружили за рабицей дверь, подобно той, какие бывают на подводных кораблях. В глазах ребят зажглись маленькие огоньки пылающие жаждой авантюр и приключений.
Самый эрудированный здоровяк Ноа, сразу же нащупал отверстие для вентиля. Он отличался от друга скулистым лицом и уверенным в себе взглядом. Он был в меру высокий, в меру худой. Рубец на затылке говорил о старой неудачной пьянке в баре, где он и получил бутылкой, которая даже не разбилась. Вопреки буйному прошлому, всё же ребята ему доверяли, словно себе. За пять лет дружбы он доказал, что научился держать себя в руках, и ещё ни разу не дал повода в себе хоть как-то усомниться.
- Видите в отверстии прямоугольный выступ?- спросил Ноа, у которого так и чесались руки вскрыть тайник,- Если найти что-нибудь, чем можно было бы провернуть его, возможно, мы бы открыли этот проход.
Внезапно со стены упал какой-то инструмент, что весел на гвозде. Ребята на секунду встрепенулись.
- Разводной ключ подойдёт?- спросил щуплый, но жилистый Хуго,- Но я не уверен, что он всё ещё функционирует.
- Вот и проверим,- добавила Ингрид.
Внутренний голос подсказывал ребятам, что это не лучшая идея, но их жажду познания было не укротить. Ключ хоть и был ржавым, но по миллиметру поддавался, выстраивая секрет в правильное положение. Этого хватило, чтоб ухватиться за краешек шпонки и провернуть её несколько раз. Раздался глухой звук отпирающих механизмов. А после последнего оборота, когда отщелкнул металлический язычок, мужчины навалились на дверь всем телом.
Толкая железную груду на себя, они ожидали, что с двойным усилием она поддастся легко, но, по всей видимости, после того как её здесь установили, так ни разу её и не открывали. Укрепленная дверь была для них, словно предостережение, но азартные молодые люди настолько вошли в кураж, что им уже было плевать на любую опасность.
Вскоре дверь поддалась. Свет с помещения осветил несколько метров от входа. Этого хватило, чтобы понять, перед ними вход в подземную пещеру естественного происхождения. От скрипучей обуви здоровяка прокатилось эхо. Из тьмы веяло затхлой сыростью и пробирающей прохладой.
- Это просто непостижимо,- мрачно произнесла девушка.
- Пещера как пещера,- безразлично ответил Хуго.
- Вы не сильно испугаетесь, если я вам скажу, что видела это во сне?- спросила Ингрид.
По её мимике стало ясно, что девушка говорит это на полном серьезе.
- И что было дальше в твоём сне?- с ухмылкой поинтересовался Ноа, не поверив подруге.
- Ничего. На этом моменте зазвенел будильник.
Пока Ингрид и Ноа вели беседу, Хуго обнаружил на внутренней части двери крупные непонятные значки. Он не знал, как выглядят руны, но был уверен, что это не к добру. В основном его беспокоили не сами руны, а продольные царапины от когтей на их фоне.
Пробежав глазами по рунах, Хуго вдруг заявил:
- Не нравится мне всё это. Но там может быть что-то очень ценное.
- Грех туда не спуститься,- парировала первоклассный спелеолог Ингрид.
- Я и так слишком грешен, чтобы снова брать грех на душу. Мне и так никогда не встретить апостола Петра. Значит вперёд! И ни шагу назад,- радостно саркастически протараторил Ноа.
- Постой,- урезонила его Ингрид,- Скоро гид обнаружит наше отсутствие. Вернёмся сюда вечером, когда будет больше времени.
- Заодно подготовимся и возьмем с собой фонарики и верёвку,- поддержал Хуго.
После долгих и бесчисленных аргументов, Ноа всё-таки поддался на уговоры. Но, вернувшись в хостел, он теперь не мог думать, ни о чём другом кроме той пещеры. И когда его друзья отлучились на поход в магазин за фонариками, Ноа сам вернулся к маяку. Преждевременно соорудив факел из подручных средств, он самонадеянно спустился вглубь пещерного тоннеля. Оказавшись внизу спуска, Ноа зафиксировал меж камней намотанную на разводном ключе тряпку, пропитанную керосином. Один чирк спичкой и факел запылал, разгоняя тьму.
Когда Ноа взял светило в руки и приподнял его над головой, искорка от пламени попала на паутину, которой была окутана вся поверхность каменистого свода, паучья плеть вспыхнула, словно бикфордов шнур. Паутина горела цепной реакцией вдоль всей пещеры, осветив её на несколько секунд, точно молния. Частично пещера была подтоплена, и вода отражала блики факела. Каждый проделанный шаг, сопровождался шипящим эхом. Постепенно стены пещеры сужались, некоторые отдельные проходы были завалены. Каменный свод таинственного прохода с искусственными сталактитами, тоже был исписан какими-то мудреными орнаментами. В тотальной тишине каждый шорох настораживал, если он не исходил от самого себя. Ноа продлевал путь не бездумно, он ставил обугленные метки на стенах, чтобы сориентироваться в дальнейшем и найти выход.
Неожиданно почуялись странные отдаленные шорохи. Ноа почувствовал чужое присутствие, но списал это на воображение, которое ему навеяла Ингрид со своими вещими дурацкими снами.
В сужающейся пещере, что завела его в тупик, Ноа обнаружил свою главную находку. Небольшой проём в стене отделял тоннель от скрытого помещения. Протиснувшись в проём, Ноа очутился в полой пещере, с краю которой виднелось ложе. На импровизированном алтаре с тёмно-серыми костями стояла чаша, что, скорее всего, была золотой. В этот момент у Ноа пробудилась какая-то неистовая жадность, подозрительность и недоверие. А это лишь первые признаки истинной алчности. Он решил оставить чашу себе, спрятав её от друзей, и замести все следы, чтобы они не догадались о том, что он уже был здесь.
Ноа медленно подошел к алтарю и увидел человеческий остов, на груди которого стояло сокровище. Складывалось впечатление, что ногти на костяных пальцах продолжали расти. А на черепе, что почти стал частью скалы, белые волосы тянулись к самому полу.
Поддавшись на манящее искушение, Ноа схватил столь желанный клад, и ускоренно помчал к выходу по меткам. Всю дорогу обратно, он чувствовал, что к его спине будто что-то приближается, что-то бесплотное и богопротивное. И это что-то вот-вот торкнётся когтем его затылка. Эму было настолько страшно, что он не мог заставить себя оглянуться и посмотреть, что это было. А когда Ноа переступил порог исписанной рунами двери, некая сила будто отступила и исчезла, оставаясь за пределами железного короба.
Чувство подлости и жадности заполонили разум. Ноа стал думать, как мошенник, не признающий никаких моральных ценностей. Выкинув самодельный факел в море, Ноа ушел прочь, предвкушая, что он получить за свою находку.