Феллер Виктор : другие произведения.

Византийско-турецкие уроки большой зимы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Анализ тяжелой византийской "зимы" 1333-1525 гг. и мягкой османской "зимы" 1717-1909 гг. в попытке увидеть закономерности будущей российской "зимы" 2005-2197 гг. Примечание: написана в январе 2000,как вторая часть "Мифа о XXI веке". Доработана в июле 2001.

I. Первая четверть

Чтобы лучше и конкретней представить будущее России, попробуем снова окунуться в прошлое, на этот раз прошлое "зимних" периодов Византии и Турции, история которых протекала вокруг мистического сердца России - Константинополя. Аналогии и ассоциации из истории этих стран могут помочь нашему воображению представить более реальную и сложную картину будущего мира, будущего России.

Выберем две истории - историю двух "зим": греческой и османской. Суровая греческая "зима" XIV - начала XVI веков и мягкая турецкая XVIII - начала XX веков дают нам диапазон для сравнения и анализа собственно российских перспектив. Лютая российская "зима" XIII - начала XV веков является следствием воздействия исключительно неблагоприятных факторов, поэтому для цели анализа и прогноза на XXI-XXII века представляется непоказательной.

В 1333 году началась большая греческая зима, а за несколько лет до этого турки-османы были впервые приглашены византийцами в Европу в качестве наемников. В 1330 османы создали на берегах Босфора, прямо напротив Константинополя, небольшой постоянный плацдарм, в 1345 году один из претендентов на византийскую корону предложил своему союзнику, османскому султану Орхану, в жены свою дочь, а уже в 1353 году началась османская колонизация на греческих островах и в самой Греции, равнодушно, если не с радостью, принимаемая греками, уставшими за полтора столетия от почти непрерывных войн.

До 1360 года турки-османы захватили Фракию и многие земли Греции. Войска продвигались по долинам рек, за ними шли члены братства дервишей, которые основывали приюты, становившиеся ядром для турецких деревень.

С собой они несли защиту от разбойников и социальную революцию: обобществление (огосударствление) земли, освобождение от налогов и гнета землевладельцев. Уже в 1359 году византийский император признал себя вассалом османского султана.

Когда в конце 60-х годов Константинополь оказался фактически окружен османскими землями, византийский император решился на союз с Западом, приняв католичество, но не нашел поддержки у православных церковных иерархов и в 1370 году, теперь уже окончательно, вновь принял вассальную зависимость от султана.

Начался интенсивный процесс исламизации греков, так как османы освобождали мусульман, в том числе новообращенных, от налогов, а военнопленным давали свободу в обмен на смену веры.

Система османского господства была "по-летнему" гибкой, христиан привлекали в османскую армию, давая многим из них возможность пользоваться плодами османских побед, своих женщин османы с собой не брали, предпочитая христианских рабынь, тем самым способствуя и физической ассимиляции.

Такое, или подобное ему, развитие событий в России XXI века представляется невероятным, но, если вспомнить, как "раздели" нас в 90-е годы, как все это десятилетие отсутствовала последовательная политическая воля, исходящая из национальных интересов, то такое развитие событий, напротив, кажется пугающе вероятным. Ведь у греков в то время воля не просто отсутствовала, их воля была парализована ненавистью к католическому Западу и страхом перед славянским Севером. Турки-османы казались меньшим злом, а многим даже и благом.

Теперь посмотрим на Турцию. Что же случилось в начале турецкой "мягкой зимы", т.е. в 1717-1761?

Этот период начинается с поражения в турецко-австрийской войне и подписания в 1718 году мирного договора в Пожароваце, по которому Османская империя уступила Габсбургам значительные территории в Европе. Именно с этого времени османы больше не наступали в Европе, а только защищались.

На начало "зимы" пришлось и правление первого "европейски ориентированного" султана Ахмеда III (правил с 1703 по 1730). В Турции началась эпоха увлечения французской культурой, эстетизма ("эпоха тюльпанов"). В последние двенадцать лет правления Ахмеда III проводился последовательный курс на вестернизацию. К примеру, была построена первая в исламском мире типография, вызвавшая оппозицию исламских религиозных кругов.

После свержения в 1730 году Ахмеда янычарами, которые “устали” от долгого мира, султаном стал Махмуд I. Правление его не было выдающимся, но Махмуд сумел поднять искусство дипломатии на необходимый для выживания Империи уровень. Турецко-французская "любовь" и хорошее понимание своего места в Европе в тридцатые годы XVII века позволили османской элите предотвратить раздел Империи Россией и Австрией.

С тех пор османы никогда не рассматривали себя как самостоятельный источник силы и всегда искали сильного и заинтересованного в Империи европейского союзника. То есть, за первые двенадцать лет большой турецкой зимы в правящей элите Османской империи произошла кардинальная переоценка места и роли Империи в Европе.

До 1763 года Империей управлял великий визирь Рагиб-паша. Он сознательно стремился к вестернизации, но без угрозы "гармонии существующих институтов". В 1761 году был подписан "оборонительный союз" с Пруссией. Несколькими годами позже турок сильно испугал раздел Польши. В этом они увидели опасный для себя прецедент, и султан решил активно вмешаться в европейскую политику.

Что характеризует этот, первый период "турецкой зимы"?

Элита страны, до этого воспринимавшая Европу только как землю варваров, предназначенную для османского завоевания, теперь пережила "культурную революцию", период очарования чужой и религиозно по-прежнему враждебной культурой, сделала несмелые попытки реформирования и внедрения французских новшеств. Одновременно политика и дипломатия Османской империи стали вполне адекватными ее месту и общеевропейскому раскладу сил. Надо отметить и сравнительную слабость ее основных врагов: маленькой Австрии, создавшей большую империю и еще слишком юной, а после Петра и "потерявшейся", России.

Так что же ждет Россию в 2005-2053, турецкий или греческий вариант начала "зимы"?

II. Вторая четверть

Начнем с греков. В 1391 году императором Византии стал Мануил, получавший при дворе турецкого султана Баязида I какую-то низкую должность. К тому времени в Константинополе уже жило немало мусульман и по требованию султана в пределах городских стен начал действовать исламский суд и для мусульман был выделен отдельный квартал.

В 1395 году Баязид, как теперь уже "наследник Цезаря" (так он себя объявил), провел в Сересе суд и приговорил всю семью византийского императора к смерти. Приговор, правда, был отменен по настоянию исламского духовенства.

Таким образом, Византийская империя всего через 60 лет после начала османской экспансии представляла собой жалкое зрелище. Но "до смерти" ей оставалось также еще целых 60 лет.

В 1402 году, после шести лет осады, Константинополь был близок к сдаче, но в 1402-1403 османы потерпели сокрушительное поражение от войск Тимура (Тамерлана). Гордый султан Баязид стал рабом великого завоевателя. Тимур подготовил поход на Китай, но неожиданно заболел и умер, а с ним умерла и его империя. Османская империя пережила десятилетней период распада.

Византийская империя получила передышку, но, как оказалось, не смогла воспользоваться ею как шансом. Через несколько лет после воссоединения Османской империи новый султан снова осадил Константинополь. Несмотря на то, что в очередной раз осада была снята, османы навязали византийскому императору новые, еще более унизительные условия подчинения. Империя сократилась до самого Константинополя и небольшой прилегающей к нему территории.

Наконец, в 1453 году Константинополь был взят штурмом.

Конец Константинополя оказался достоин его великой истории, греки проявили великую доблесть и самопожертвование, но не смогли противостоять подавляющему перевесу в военной силе. Впрочем, это случилось уже в третьей четверти "греческой зимы".

А во второй четверти "греческой зимы" не только Византийская империя, но и сам греческий народ перестали быть единым организмом, и, более того, начали воспринимать себя как часть османского организма, который, по-видимому, оказался близок, родственен греческому.

Греческий византийский дух основан на ценностях самодержавия, соборности и мистицизма. Османский дух, возможно, воспринял у византийцев, а, может быть, полностью скопировал представление об императоре, как об отце народа, как о защитнике веры (помазаннике Божьем), как о Цезаре-воителе с варварами, как о самодержце, несущем крест (бремя) верховной власти в многоязыкой Империи, которая неизбежно распадется без императорской власти и беззаветного ей служения.

Исламская соборность - это религиозные братства и мечеть, как реальный центр всей общественной жизни, через жесткую систему ритуалов никогда не отпускающие верующих, в отличие от христианских церквей, далеко от себя. Это и власть духовенства в государстве. Например, слово шейх-уль-ислама, высшего духовного лица в Османской империи, не раз становилось роковым для султанов. В определенных ситуациях от него зависела жизнь султана.

Наконец, византийский мистицизм и турецкий фатализм, несмотря на то, что отвечают по разному на поставленные перед ними вопросы, но ставят эти вопросы одинаково.

Византийский грек и турок готовы умереть за Бога, за "так надо", однако византиец ищет Бога в жизни и всю жизнь готовится к встрече с Ним, как встрече с уже Знакомым, а турок не ищет Бога, он знает, что Бог всегда рядом, в его мечети, и когда ему нужно выбирать, жить или нет, он с ясной головой ищет возможность еще пожить, но, если "так надо", то с достоинством умереть.

Поскольку турок - жизнелюбивый фаталист, он хорошо чувствует когда "надо" и когда "не надо". Поэтому византиец силен в стратегии защиты, особенно, когда затронуты его корневые ценности и интересы, тогда он "стоит до конца". Турок силен в тактике как нападения, так и защиты, и, как тюркский всадник, чувствующий запах победы и поражения, он стремителен в атаке, проворен в отступлении и решителен в бегстве.

Мистический византийский грек "проглядел" приход шустрого турка. Турок хорошо почувствовал мистическую слабость византийца и пришел к нему с социальной революцией, "дружбой", строгой и понятной властью. Величие двухтысячелетней истории не позволило грекам разглядеть в турке хозяина, который надолго пришел на его землю. Когда он это увидел - было уже поздно. А увидел он это только после того, как Константинополь пал.

Турки, как хорошие тактики, после падения Константинополя и много позже, действовали разумно и достаточно благородно. Они не только серьезно напрямую не притесняли православную Церковь, но и позволили грекам занять считающиеся второсортными и в то же время весьма влиятельные места администраторов-управленцев, доходные места торговцев и финансистов Османской империи.

Проглядит ли русский человек в XXI веке приход на его землю шустрого китайца или того же турка? Ведь в XVIII веке русская элита как-то уж по-византийски "проглядела" немцев. Да и в веке XX русские в российских коридорах власти как-то все больше на вторых ролях.

Теперь просмотрим на панораму второй четверти большой турецкой зимы 1765-1813. В течение этого, существенно менее благоприятного для Османской империи периода, она терпела одно поражение за другим, медленно уступая части своей территории. В 1770 году Орлов разгромил турецкий флот, а в 1771 году Потемкин изгнал их из Крыма. Правда, по навязанному России Кучук-Кайнарджинскому мирному договору часть территорий пришлось вернуть, но в возвращенных Турции Грузии, Мингрелии, Валахии и Молдавии по договору была гарантирована свобода вероисповедания для христиан.

В 1783 году Екатерина II аннексировала Крым и жестоко подавила выступление крымских татар. В 1787 году началась новая русско-турецкая война, на которой гениальный Суворов одержал несколько блестящих побед. Австрийцы заняли большую часть Сербии и Боснии.

Но к 1790 году в Европе уже повсеместно утвердилось представление о необходимости сохранения Османской империи в качестве противовеса против России. Англия, ранее последовательно поддерживающая Россию, также пересмотрела свою политику и в 1790 с целью поддержки и сохранения Османской империи создала тройственный союз с Пруссией и Голландией.

Екатерина II, столкнувшаяся с европейской коалицией, к которой примкнула и Австрия, временно отступила. Но подготовка к решающей войне с османами продолжалась и целью ее была миссия - освобождение великой в прошлом православной столицы - Константинополя. Смерть Екатерины в 1796 году помешала российской элите реализовать эти планы.

Русско-турецкие и австрийско-турецкие войны показали османской элите слабость и уязвимость Империи. Новый султан Селим III решительно принялся за реформирование страны. Особое влияние на него и его ближайшее окружение оказали идеи Французской революции.

Султан предпринял попытку "офранцузить" турецкую армию, способствовал распространению французского языка в высших слоях Османской империи, впервые создал постоянные дипломатические представительства в ведущих европейских странах. В экономической и социальной реформе султан преследовал прежде всего цели рецентрализации фактически децентрализованного за последние два века общественного организма.

Однако султан-реформатор кончил плохо. Наполеоновские войны, в которые была вовлечена Османская империя, усилили нестабильность на ее европейских окраинах, а Египет и Сирия стали объектами наполеоновской агрессии. Янычары, недовольные военной реформой и военной слабостью Империи, в 1807 году свергли Селима.

В промежутке между 1808 годом, когда к власти пришел Махмуд II, и 1812, когда османы, прямо перед вторжением Наполеона в Россию, заключили мир с русским царем, произошла еще одна русско-турецкая война, победоносная для России, Наполеон еще раз предал своего турецкого союзника. Тщетно перед великим походом в Россию Наполеон пытался привлечь Турцию к совместному походу против Российской империи, османы ему больше не доверяли и боялись его победы.

Так закончилась вторая четверть "турецкой зимы", во время которой Империя продолжала сжиматься и несколько раз была на рубеже насильственного раздела ее Россией и Австрией, покорения Россией или Францией.

Вестернизация из области эстетической перешла в плоскости военной, экономической и социальной реформ. Реформы имели правильное направление, но успешными не были.

Империя терпела одно поражение за другим, но сохраняла поразительную внутреннюю устойчивость, а в искусстве дипломатии творила чудеса. Чувство Силы безошибочно выводило турок на нужных союзников, готовых воевать за слабую Турцию.

Османская империя стала еще более слабой по сравнению со своим основным соперником - Россией, но территория ее сжималась очень медленно и "неохотно". Часто то, что турки теряли в войнах, они возвращали в дипломатических "сражениях".

Удивительно и то, что "летние" греки и славяне продолжали мириться с господством "зимних" османов. Империя имела все еще огромный запас прочности, эффективно направляя энергию христианских народов в административную деятельность и экономику. Египет получил почти полную самостоятельность, а его правитель использовался султаном для подавления восстаний христиан. Дипломатия управляла не только внешней политикой Империи, но и внутренней.

"Зима", в отличие от "осени", хороша тем, что пассивность народа делает его достаточно удобным объектом для управления, хотя, по причине его пассивности, управления неэффективного, а осенью народ часто бурлит, ведомый опасными и даже разрушительными идеями.

Греческая пассивность сослужила им плохую службу, позволив османам провести ползучую колонизацию бывших византийских окраин и самой метрополии. Турецкая пассивность оказалась довольной собой и замкнутой на себе жизнью турецких провинций, непроницаемой и неинтересной для чужаков и даже для своего правительства.

Турецкая элита интуитивно поняла опасность глубоких реформ, поэтому не стала "будить спящего зверя". Вместо этого, она худо-бедно перенимала поверхностный опыт военных достижений стран Запада (инициатива - стоившая жизни Селиму) и сосредоточилась на европейской и внутренней дипломатии. Примечательно и то, что активизировавшиеся христиане получили в XVIII столетии дополнительные возможности для реализации своей экономической и административной активности.

III. Третья четверть

Византийская Греция окончательно исчезла в середине этого периода, и этим сказано главное, поэтому ниже рассмотрим только турецкую "зиму".

Османская третья четверть большой зимы начинается в 1813 и завершается в 1861 году. Как "зима зимы" это самый опасный для страны период, но Турция благополучно его пережила.

Посмотрим, как ей удалось это сделать.

В 1821 году началось восстание в Греции, которое к 1827 году, казалось, было подавлено Мехмедом Али - египетским вассалом султана. Но впервые возникла общеевропейская коалиция против Турции, которая в 1830 году добилась независимости Греции.

Сила общественного мнения в европейской политике XIX века - столь же реальная сила, как и в веке XX. Не в опоре ли на него главный шанс для слабых стран в борьбе за выживание и в веке XXI-м?

В это же время победившая в очередной войне Россия отторгла от Османской империи часть Молдавии и Грузию. Сербия, наконец, получила независимость.

Махмуд II энергично продолжил начатые Селимом III реформы, сломил разрушительное могущество янычар и нашел в Пруссии основного союзника и консультанта по вопросам военной реформы. Были сужены полномочия религиозных властей. Начались правовая реформа и реформа в области образования.

Некоторые новации встречали, казалось бы, несоразмерно бурную реакцию. Например, очень болезненным оказался переход в армии к костюмам европейского покроя и, особенно, изменение головного убора. Прежде, чем сменить тюрбан на феску, военных пришлось долго убеждать, что это не прогневит Аллаха.

В 1832 году началась война с Мехмедом-Али - египетским вассалом султана, который решил присоединить к своим владениям и Сирию. Европейцы не откликнулись на просьбу султана о помощи, и тогда он обратился за помощью к России!

Появление русского флота у Стамбула не только остановило египтян, но и мобилизовало на поддержку турок Англию и Францию. Россия вскоре была отодвинута от решения "египетского вопроса".

Реформы были продолжены и при новом султане, который в 1839 году занял место умершего Махмуда. Впервые законодательно были полностью уравнены в правах все подданные Империи. Христиане, также как и мусульмане, становились военнообязанными. Однако гражданские реформы "не пошли", утонув в коррупции и предрассудках. Зато "пошел" капитализм.

Начался бурный процесс роста городов и создания банков, страховых, торговых компаний. Европейский капитал ворвался в Турцию и начал быстро менять ее облик. Сложившаяся до этого специализация между турками, которые работали преимущественно администраторами, военными, земледельцами, и греками, армянами, евреями, которые обычно становились торговцами, бизнесменами, финансистами, была дополнена европейцами, занявшими ключевые позиции в новых капиталистических предприятиях. Дефицит бюджета в это время неизменно финансировался печатным станком.

С 1852 года реформы продолжались уже больше по инерции, так как султан ушел в жизнь своего гарема, а главный визирь погряз в коррупции.

В 1853 году, после того, как Россия предъявила Турции ультиматум, потребовав для православной Церкви на территории Османской империи иммунитета и традиционных в Византийской империи прав, султан, предварительно добившись поддержки со стороны европейских держав, объявил России войну. После того, как перевес в войне снова начал склоняться в пользу России, Англия, Франция и Австрия сначала нанесли России поражение в Дунайской войне, а потом Англия и Франция одержали победу и в Крымской войне.

В результате Османская империя получила столь важную для нее в этот период двадцатилетнюю передышку, спасшую ее от раздела в наиболее трудный и уязвимый для внешней агрессии период.

Османов в очередной раз спасла дипломатия, что особенно примечательно, если обратить внимание на российскую дипломатию Николая I и его посланника - князя Меншикова. Грубость и нетерпение этих людей, по-видимому, выражающих не только собственные эмоции, но и коллективное нетерпение российской элиты, способствовали быстрому сплочению Европы в поддержку Турции и решительности в осуществлении военных операций против России. Николай, не перенеся крушения своих надежд, покончил жизнь самоубийством.

Османская империя выиграла очередную, на этот раз решающую, дипломатическую игру с Россией, но до 1861 года все больше погружалась в трясину долгового и финансового кризисов.

Так закончилась третья четверть турецкой большой зимы. В это время Империя подверглась не только внешним, но и внутренним угрозам силового разрушения. Парадоксально, что именно Россия спасла османов от опасного внутреннего врага - Египта в критическую для Империи минуту, когда египетский вассал почувствовал себя достаточно сильным, чтобы нацелить свой удар на Стамбул.

Вестернизация Империи оказалась успешной в росте европейской составляющей ее экономики, и безуспешной - в реформировании собственно османской экономики. Турция стала одним из главных должников Запада.

Европейские державы, преследующие в Османской империи преимущественно экономические интересы, "дали по рукам" мессианской России. Англичане долго тешили себя иллюзией экономических реформ, проводимых под их руководством, но в итоге оказались разочарованы, в том числе и в благодарной лояльности к ним турок.

В следующий период "зимы" турки постарались освободить "благодетелей" с Запада от каких либо иллюзий в либеральном преображении Турции. В этот четвертый и последний период "зимы" османы попробовали примерить к себе последовательно три идеологии: идеологию "новых османов", основанную на просвещенном исламизме; идеологию панисламизма и исламского братства; и идеологию младотурков, основанную на тюркской общности и турецком национализме, соединенных с идеями народного суверенитета и экономического прогресса.

Это был жестокий период, но именно в это время Турция стала Турцией, потеряв (скорее, отпустив) все свои европейские и азиатские колонии, но в жестокой войне с коалицией западных стран отстояв свое, собственно турецкое ядро.

Страшная резня армян в 1915 году показала миру, что за свои внутренние границы турки будут биться с неукротимой энергией и жестокостью своих предков.

IV. Четвертая четверть

В 1861 султаном стал Абдул-Азиз. Началась "священная" четвертая четверть большой турецкой зимы. В течение нескольких лет (к 1871) либеральные реформы были свернуты, а гарем султана, обслуживаемый тремя тысячами евнухов, вместе с другими его прихотями к тому времени поглощал пятнадцать процентов государственного бюджета.

Султан увлекся реализацией амбициозных проектов в железнодорожном строительстве, быстро росли расходы по обслуживанию госдолга. После того, как к 1875 расходы по обслуживанию госдолга превысили пятьдесят процентов бюджетных поступлений, страна фактически признала себя банкротом, ограничив выплаты по своим ценным бумагам.

Начался голод. Массовое недовольство населения вскоре вылилось в восстания в Герцеговине, Боснии и Болгарии. Резня, устроенная турками в Болгарии, резко изменила общественное мнение в европейских странах, до этого активно сочувствующие "больному человеку Европы".

Все это привело к войне между Турцией, с одной стороны, Сербией и Черногорией, с другой, в которую чуть позже на стороне братьев-славян вступила и Россия.

Под влиянием общественного мнения англичане воздержались от вмешательства, тем более, что Россия после поражения в Крымской войне уже не являлась "жандармом Европы".

Новая русско-турецкая война закончилась полным освобождением Болгарии и увеличением территории Сербии и Черногории. Русская армия стояла практически у стен Стамбула, но активное вмешательство англичан, испугавшихся новой русской гегемонии, остановило русского царя. Англия, по-видимому, в благодарность за поддержку, получила от Турции "в подарок" Кипр. Но еще до завершения этих событий, в 1876 Абдул-Азиз был свергнут с престола и, после драматичной и острой борьбы за власть, султаном стал Абдул-Хамид.

Обстоятельства прихода к власти нового султана представляют особый интерес, так как в свержении Абдул-Азиза особую роль сыграли "новые османы", небольшая, но влиятельная группа по западному образованной имперской элиты, начавшей синтезировать новую имперскую идеологию на совмещении исламских и либеральных европейских ценностей.

"Новые османы" стали первым опытом синтеза новотурецкой национальной идеи, отражавшим мироощущение высшей османской элиты XIX века, далекой от более широких кругов османской элиты, а, тем более, от народа. Однако импульс был дан и случилось это в начале "предназначенного" для рождения новых национальных ценностей периода - "весной зимы". Вскоре группа "новых османов" была разгромлена.

Абдул-Хамид представлял собой прямую противоположность своему предшественнику, он был аскетичен, трудолюбив, осторожен, замкнут и коварен. Он никому не доверял, управляя страной с помощью огромной армии шпионов и постоянной кадровой ротации, стремился держать как можно больше управленческих нитей в своих руках. Огромный бюрократический аппарат Империи вырос во время его правления до чудовищных размеров.

В 1882 году англичане "как бы временно" оккупировали Египет. Еще раньше турки уступили французам Тунис. В 1897 году Турция потеряла Крит.

Подавив "новых османов", Абдул-Хамид сделал попытку найти точку опоры в панисламизме, идеологи которого были уверены в том, что все значительные достижения европейцев являются развитием арабских открытий. Христиан начали оттеснять, а арабов, курдов, албанцев, черкесов, напротив, приглашать "во власть". Началась эскалация антиармянских настроений, поднявшихся, подобно грекам в начале века, на борьбу за свою независимость. Султан лично сыграл роль провокатора в кампании массовых убийств армян в 1894-96.

В начале 90-х годов разгромленная Абдул-Хамидом группа "новых османов" оказалась закваской в создании новой идеологии, ставшей, впоследствии, идеологией новой Турции. Движущей силой новой идеологии, получившей название движения младотурков (по названию эмигрантского журнала "Молодая Турция") были уже не узкие высшие круги управленцев Империи, а студенты, курсанты и молодые офицеры. В отличие от просветительски-исламского характера идей "новых османов", младотурки имели в качестве идеологической основы пантюркизм, турецкий патриотизм, конституционизм и либерализм ("отчизна, нация, конституция и свобода"). Уже в 1896 году они сделали попытку государственного переворота.

Революция младотурков началась в 1906 году, и в 1908 революционеры взяли власть в Македонии. Посланные на их подавление войска перешли на сторону восставших. Абдул-Хамид вынужден был передать восставшим контроль над исполнительной властью и согласился на выборы парламента.

В первые дни после победы революции на улицах Стамбула началось стихийное братание между мусульманами, христианами и евреями, даже между турками и армянами.

Но в 1909 году коварный султан спровоцировал контрреволюционный мятеж, который был быстро подавлен. Во время мятежа прокатилась новая волна массовых убийств армян. Султан был лишен власти. Началась "якобинская" фаза революции: жесткие меры против оппозиции, отуречивание арабов, албанцев и других мусульман.

С этого времени имя "турок", до того вызывавшее в османской элите ассоциации с древним кочевником и современным невежественным крестьянином, стало гордым именем всей нации.

Уже через несколько лет Турция "отпустила" Ирак, Сирию, Палестину (в Азии), Триполитанию, Киренаику (в Африке), Македонию (в Европе). Но когда коалиция в составе Италии, Франции и Греции в 1916 году вторглась в Анатолию - на территорию, заселенную преимущественно турками ("родину турок-османов"), она получила отпор.

В 1915 году была устроена массовая резня армян, намного превзошедшая зверства Абдул-Хамида.

Последняя "священная" четверть большой турецкой зимы закончилась за семь лет до полного исчезновения Османской империи и рождения Турции. Турки, по сути, сумели эффективно использовать накопленный в предыдущие столетия "территориальный капитал", рассчитавшись им за свою слабость в "зимние" века. Империя, терпя одно поражение за другим, медленно, но неумолимо сжималась до пределов, заселенных преимущественно турками.

Национальная идея родилась на стыке и совмещении идеологий европейски образованной высшей элиты, больше европейской, чем турецкой ("новые османы"), идеологии исламской элиты (идеологии панисламизма) и проснувшихся древних духовных ценностей турка-тюрка: простого крестьянина, чиновника, торговца, солдата (идеологии пантюркизма). "Зоной совмещения" стали молодые турецкие офицеры и студенты, сыновья знатных и незнатных потомков османских завоевателей.

Что же спасло Турцию от раздела и превращения в колонию в XVIII-XIX веках, кроме накопленного "жирового запаса", врожденного искусства дипломатии, европейских противоречий, "своих" греков и евреев?

Спасительной для Турции оказалась одна из базовых национальных ценностей, в которой были сплавлены идеи-чувства смирения перед судьбой как Силой, трагично-радостного ощущения вторичности личного бытия по сравнению с бытием Бога (Аллаха). Иначе нам не понять укоренившуюся еще в XIV веке жестокую традицию почти ритуального убиения султаном своих братьев, как возможных претендентов на трон.

В течение двадцати-сорока лет претенденты на престол жили в своей "клетке" с перспективой либо быть задушенными шнурком (традиционный турецкий способ убиения), либо - вознестись во владыки мира. Причем, для большинства обитателей "клетки" вероятность фатального конца была несравненно выше вероятности счастливого продолжения жизни. Не фаталист в такой ситуации сошел бы с ума. Многие фаталисты, кстати, тоже.

Фатализм, как положительная (созидательная) ценность, позволил османам спокойно воспринять новый исторический период поражений и унижений, как силу обстоятельств, как Силу.

Не только постоянное ощущение Бога, но и живое ощущение Силы - вот содержание турецкого фатализма. Когда турок силен - он беспощаден, но беспощаден рационально ("так надо!"), когда турок слаб - он дипломат. Известно сравнение татарина, русского и турка перед лицом неизбежной смерти в бою. Татарин сражается до конца, пока не погибнет, русский бежит, но милости не просит, турок падает на колени и просит о пощаде (но не от трусости, а от "дипломатичности").

Турки не просто фаталисты, они фаталисты-политики и фаталисты-дипломаты, их фатализм - это смирение не перед Судьбой, а смирение перед Силой или судьбой как силой. "Если сила на стороне врага, значит на его стороне и Аллах".

Поэтому турки, в начале XVIII века оценившие, что сила - в христианской Европе, стали активно к этой силе приспосабливаться, но не тупо, послушно или "идейно", а прагматически и играючи. В конце XIX века они уже смогли "поставить на место" кое-кого из своих учителей, а в начале XX века нашли свой собственный путь, освободившись от остатков Империи, с удвоенной энергией и яростью защитив свою "исконно турецкую" землю.

Что ожидает Турцию в ближайшие полвека (в 2000-2050)? Это будет третьей четвертью большой весны или средней зимой большой весны. Это период молодой фанатичной экспансии, когда силы и интеллекта еще недостаточно, но идеализма и самопожертвования - через край.

Вектор турецкой политики задан новой национальной идеей - это тюркский мир. Значит, по возможности, турки постараются создать что-то близкое к конфедерации тюркских народов, но очевидно столкнутся здесь с противодействием России, "иранской пробкой" между Каспием и Заливом (Индийским океаном) и с вектором китайской экспансии.

Пассивность Китая снова сделала бы основными соперниками Турцию и Иран, но в этом соперничестве Иран явно слабее, так как в регионе преобладают тюрки, велико и тюркское население в самом Иране. Шиитский Иран сравнительно изолирован в исламском мире, преимущественно суннитском. На стороне Турции также особые отношения с Европой и США, ее приличная экономическая мощь и вражда Ирана с Ираком.

В первой половине столетия Турция создаст особые отношения с Грузией и очень тесные отношения с Азербайджаном. Экономическое и культурное сотрудничество с Казахстаном и Узбекистаном также станет одним из турецких приоритетов.

Роковой может оказаться роль Турции для российского Кавказа, так как турки будут стремиться расширить зону влияния на всем мусульманском Кавказе с неизменной поддержкой там исламских сепаратистов.

V. "Зимние уроки" для России

Суровой зимой XIV-XV веков греки потеряли свою государственность и в течение почти четырех веков вынуждены были жить на собственной земле в условиях господства чужеродных законов, чужой веры и чуждых традиций.

Вместо достоинства гражданина или, хотя бы, подданного своего государства, греки должны были смириться с униженным положением и принять осторожную позу раба, а, в лучшем случае - нации второго сорта.

Турки же, сохранившие в XVIII-XIX веках государственность, остались хозяевами своей земли и своей судьбы. Их вера не была унижена, как вера греков.

Не менее тяжелым и унизительным для греков (как и славян) был и "налог кровью", когда самых здоровых и крепких мальчиков забирали в султанскую гвардию (в янычары), а самых красивых девушек - в гарем. Забирали навсегда, в чужую веру, в рабство.

Почему так случилось? И что ждет Россию - судьба "зимних" византийских греков или "зимних" османских турок?

Посмотрим на внешнее окружение этих стран.

В XIV-XV веках еще не было единой системы сдержек и противовесов в Европе и на Ближнем Востоке, а в XVIII веке такая система уже сложилась.

В XIV-XV веках католический Запад бесславно завершил славную эпоху крестовых походов и выдохся в своем мессианском порыве к Гробу Господню (и к богатствам Востока), зато ислам нашел в османах нового исполнителя своей всемирной миссии.

В XVIII-XIX веках мощный капиталистический Запад еще не имел религиозной или национальной (например - "поиск жизненного пространства") миссии и был сосредоточен на экономической и политической (колониальной) экспансии, а мессианская Россия все это время оставалась европейским аутсайдером, может быть, кроме периода 1813-1850.

В XIV-XV веках европейская государственность была ослаблена феодальной раздробленностью, а ислам нашел модель общества, создавшую в течение нескольких десятилетий монолитную державу.

Наконец, в XIV-XV веках византийские греки настолько ненавидели агрессоров с католического Запада и боялись агрессивного славянского Севера, что совершенно недооценили потенциальной мощи и опасности исламского Востока, к тому же отделенного от Греции морем и никогда до того времени не угрожавшего жизненно важным интересам Византийской империи (ни в эпоху арабской экспансии, ни в более позднее время).

Турки же в XVIII-XIX веках хорошо знали своего основного врага, это сначала были Россия и Австрия, а потом - Россия.

Для России XXI-XXII веков внешняя ситуация сложится лучше, чем для "зимней" Греции XIV-XV веков, но возможно хуже, чем для "зимней" Турции XVIII-XIX веков. Лучше потому, что система сдержек и противовесов обязательно сохранится, но Китай к началу XXII века уже не будет экономическим аутсайдером, в мире же будет доминировать не рационалистический, а мессианский настрой, как в XIV-XV веках, и государственное начало ослабнет перед лицом революций в области связи и транспорта.

В XIV-XV веках византийская Греция, имевшая равномерный национальный состав, подверглась быстрому отуречиванию, причем правящими кругами Византии турки воспринимались как военные союзники, а греческим народом - как носители социальной революции. Завоевание Греции протекало под видом помощи, хотя и довольно медленно, но основательно и неумолимо.

Турецкая "дипломатичность" и адаптивность стали ключом, которым они открыли ворота в Византийскую империю и двери в дома ее подданных. Греческий народ получил от османов защиту, смелые люди - право на военную добычу в османской армии, император - военную и политическую поддержку, Церковь - иллюзию независимости и надежду на отмщение католикам, все вместе - ощущение того, что великая космополитичная Империя возрождается.

Внутренняя ситуация в Турции XVIII-XIX веков определялась, напротив, первоначальным преобладанием нетурецкого населения и значительной долей христиан. Это привело даже к тому, что в середине XIX века в Турции новым законом полностью уравняли в правах мусульман и христиан, правда, эти законы не "прижились". В течение этого периода турки постепенно потеряли нетурецкую составляющую населения и территорий.

Россия в начале XXI века будет находиться в ситуации, больше похожей на турецкую XVIII-XIX веков. У России сейчас осталась сравнительно небольшая (если считать не квадратные километры, а население) имперская территория. Это большая часть Кавказа, национальные республики Поволжья, российского Севера, Востока. Двадцать миллионов россиян - мусульмане.

Не стоит забывать и о СНГ, особенно Казахстане, Белоруссии и Украине. Политическая независимость еще не привела к освобождению этих стран от России, а России - от них. Русские по-прежнему являются, безусловно, самым большим и потому естественно доминирующим народом в СНГ.

У России начала XXI века также есть фактор, который выгодно отличает ее положение от положения Греции и Турции в сравниваемых периодах. Это ядерное оружие, которое, однако, быстро устаревает, прежде всего морально. Возможно, что создаваемое лучевое оружие сделает ядерный арсенал беззубым. Может быть, сильные страны уже в первой половине XXI века навяжут миру и ядерное разоружение. Поэтому этот фактор, важнейший для безопасности страны в настоящее время, может быстро сойти на нет. Уже сейчас он не помогает России в войне с маленькой Чечней.

В XXI-XXII веках Россия должна найти себя в жестком, но просчитываемом поле сил, основными из которых будут: Европа, сначала единая, а потом латинская, германская (германо-славянская) и, видимо, славянско-турецкая; исламский мир, сначала иранский, турецко-тюркский, арабский; Индия; китайско-пакистанский союз; американо-японский союз. Игроков достаточно, чтобы поиграть и России, но не в азартные игры нападения, а в осторожные игры защиты.

Какой будет китайская экспансия в Центральной Азии и России в XXI-XXII веках? Традиционной для Китая государственно-имперской, национально-мессианской или экономической? Будет ли эта экспансия иметь целями насаждение идеологических, экономических, социальных, политических институтов и правил, или основными целями станет физическая ассимиляция "подопечных" народов и завоевание "жизненного пространства"?

Поскольку впервые за всю свою историю "предлетний" Китай вышел из изоляции и увидел себя в качестве реальной мировой державы (таковой он себя считает уже две тысячи лет, только его мир до XIX века был ограничен лишь восточной частью Евразии), имеющей трудолюбивое и умелое население, превышающее по численности население всей Европы более чем вдвое, а США и Канады - вчетверо, то он не сможет не попытаться создать великую евразийскую империю (гегемонию?), ведь его "лето" уже началось, а время идет...

Сказать о конкретном характере китайской экспансии можно будет только после основательного анализа китайской истории и культуры, например, перспектив развития китайского имперского и бытового культа предков. Но это отдельная большая работа, задачи же этой работы выполнены - здесь уточнены некоторые основные тенденции, которые, вероятно, станут явлениями истории в XXI-XXII веках и, надеюсь, дан импульс дальнейшему уточнению картины будущего до качества и определенности уложенных в сезонную схему описаний прошлого.


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"