Фомичёв Сергей : другие произведения.

Роман с феей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    М.: Эксмо, 2018 г. (июнь)// Серия: Руны на асфальте. Тираж: 3000. ISBN: 978-5-04-094858-1

    (полностью на АТ)



   Роман с феей
  
   (рождественская сказка для взрослых)
  
  

любимой дочери Машеньке, которая не дает стареть

  
  
   Глава Первая. Прекрасная незнакомка
  
   С раннего утра Коленька Грачевский - высокий худощавый мужчина с двухнедельной небритостью и следами перепоя на лице - мучился похмельем, депрессией и отсутствием смысла жизни. В видавших виды джинсах и потрёпанной коричневой куртке он брёл по пустынной осенней улице в тот хитрый час, когда граждане, работающие по графику, уже сидели в конторах, а люди профессий свободных ещё только подумывали о первой чашечке кофе и сигарете. В текущий момент истории Коленька не относился ни к тем, ни к другим. И потому презирал первых за конформизм, а вторых ненавидел ничуть не меньше за шальную удачу.
   Магазины только-только начали продавать спиртное и как минимум одно из трёх мучений можно было с повестки дня снять (а с ним, как подсказывал опыт, неизбежно ослабнет актуальность и остальных), но у Грачевского возникла традиционная для этого времени суток загвоздка, а именно полное отсутствие денежных знаков. Впрочем, как у всякого опытного бродяги, у Коленьки всегда имелось в запасе несколько возможных путей раздобыть или саму выпивку, или средства на её приобретение. И сейчас, предоставив ватным ногам самим выбирать дорогу, он занимался тем, что перебирал варианты в залитых свинцом мозгах. Ватные ноги и свинцовые мозги - очень неудачное в смысле физиологии сочетание, тем не менее оно достаточно распространено в средней полосе.
   Ноги вынесли его к Музею традиционных ремёсел, где Коленька когда-то недолго работал, а значит подсознание или даже сама судьба направили его к одному из возможных вариантов удовлетворения насущной потребности. И даже, если задуматься, к двум. Во-первых, здесь работал Роман Павлович Варварин, который Грачевского хорошо знал и доверял настолько, что мог одолжить пару сотен рублей. И, что немаловажно, эта пара сотен наверняка была при Палыче и не составляла проблемы для его бюджета, ибо был он человеком весьма обеспеченным. А, во-вторых, если паче чаяния Варварин на работе отсутствует, то уж запасной вариант находится на месте всегда. В любое время суток, в любой день недели. Так как вторым источником денег мог послужить старинный фонтан, расположенный во дворике музея. Он считался первой городской достопримечательностью и официально числился памятником истории и культуры, поскольку превосходил древностью сам город. Когда-то здесь стояло поместье одного из видных промышленников империи, и заводские крепостные соорудили посреди роскошного парка этот скромный шедевр из лучшего уральского камня, сплавленного по Чусовой, Каме и Волге, а затем поднятый по мелкой и извилистой местной речушке. Легенд и былей вокруг фонтана ходило когда-то великое множество, но своего Бажова в здешних местах не нашлось и большинство преданий со временем оказались утрачены. Лишь отголоски в виде цитат и упоминаний встречались в немногих уцелевших делах уездной канцелярии, так как архив её почти полностью сгорел в Гражданскую войну. Фамилия промышленника угасла задолго до классовой резни, поместье отошло казне и со временем пришло в упадок; усадьба разрушилась, а бурно развивающийся уже во времена индустриализации город поглотил и остатки парка. Так что от прежней роскоши сохранился здесь только фонтан, вокруг которого, на прочном фундаменте разрушенной усадьбы, выросли корпуса музея.
   Помимо прочего фонтан был замечателен тем, что не имел водонапорной системы, насосов и фильтров, а, используя перепад высот, питался напрямую из природного источника и сбрасывал воду по трубе дальше в ручей, а потом и в реку. В архитектурном смысле он представлял собой круглый бассейн с широким бортиком из серого гранита, в центре которого возвышалась над гладью воды огромная двустворчатая раковина. Раковина эта была раскрыта меньше чем наполовину, градусов эдак на восемьдесят-восемьдесят пять, подобно книге, которую читают в тесноте общественного транспорта. Одна створка как будто лежала на мелководье, подпираемая невидимой основой из камня, а вторая слегка нависала над ней. Из раковины извергалась вода. Однако она не била струёй, а наполняла нижнюю створку и мерно стекала с её волнистых краёв в каменную чашу бассейна, не оставляя, что характерно, на камне ржавых подтёков. Дно чаши блестело от самых разнообразных монет, брошенных сюда как многочисленными посетителями музея, так и обычными горожанами, музей не посещающими, но отдающими должное знаменитому фонтану и старинной традиции. Раз в месяц узбек Рашид, работающий сторожем и дворником, забирался в фонтан в резиновых сапогах (поскольку спуска воды конструкция не предусматривала), выгребал скопившуюся "медь" совковой лопатой, сваливал в ведёрко и сдавал музейному начальству, которое перечисляло вырученную сумму на счёт детского дома, о чём свидетельствовала табличка на вкопанном неподалёку столбике.
   Возможно, из-за надписи на табличке, а возможно, из-за системы видеонаблюдения, установленной во дворике музея, фонтан никогда не пытались обчистить, так что Грачевскому было немного не по себе, когда он решился стать в столь сомнительном деле первопроходцем. Впрочем, терзаться долго не пришлось. Что касается детского дома, то он поклялся себе вернуть деньги при первой возможности и тем самым успокоил совесть, камеры же слежения были только камерами и рассудительному Коленьке представлялось маловероятным, что кто-то корпел перед мониторами в столь утренние часы. А запись, даже если её будут пересматривать охранники, вещь неверная, да и случится это потом, в то время как деньги можно обрести прямо сейчас. А если не жадничать, не торчать полчаса, набивая карманы, а удовлетвориться малостью, одним наскоком, то возможно и вовсе никто ничего не заметит, или заметит, но махнёт рукой. Бывшего же сослуживца Варварина правильнее было оставить про запас, на чёрный день, ибо людей, доверяющих Грачевскому и в то же время имеющих деньги, осталось в мире не так уж много.
   - Эх, была не была! - подбадривал себя Коленька, притираясь коленом к серому холодному граниту, точно штангист перед рывком. - Где наша не пропадала? Семь бед один ответ!
   Когда запас поговорок исчерпался, он засучил рукава, нагнулся и погрузил ладони в воду. Стужа оказалась такой, будто сунулся он не в фонтан, а в крещенскую прорубь. Руки до локтя быстро окоченели, теряя чувствительность, и Коленька поспешил зачерпнуть по горсти монет в каждую из ладоней. Он уже собирался дать дёру с уловом, но как только ладони с монетками оказались над поверхностью, его что-то сильно ударило по затылку. Обычно удар по голове вызывает боль, с Коленькой же случилось обратное. Гудящая похмельная боль пропала. И наступила благостная тьма.
  
   ***
  
   Сознание вернулось, оставив боль где-то в небытии, заблудившейся среди извилин, а Коленька неожиданно обнаружил себя сидящим за темным столом из старого мореного дерева, или во всяком случае сделанного под старое мореное дерево. Он попытался оглядеться и понял, что не способен пошевелить ни головой, ни скрюченными где-то возле живота руками - он ощущал себя эдаким динозавром из хищных, с короткими передними лапами, или может быть, кенгуру. Не получилось даже скосить глаза, и лишь ненадёжным периферийным зрением он отметил стоящие возле стола массивные канделябры со множеством горящих свечей.
   Сделав небольшое усилие, он вспомнил обстоятельства, предшествующие потере сознания. Видимо, он отключился после удара по затылку, и его притащили в комнату охраны. А шевельнуться не может, потому что при ударе ему повредили какой-нибудь нерв или даже целую область мозга. От такой догадки Коленьке стало нехорошо, ему совсем не хотелось провести остаток жизни прикованным к кровати инвалидом. С другой стороны, память вернулась быстро, никакой амнезии и прочих посттравматических недугов не наблюдалось, так что, скорее всего, с мозгами порядок и возможно его укололи каким-то препаратом, чтобы обездвижить, хотя смысл такого мероприятия и вовсе ускользал от понимания. Не слишком ли много чести для забулдыги, пытавшегося стянуть пару монет? В любом случае, приходилось признать, что он здорово влип, и хуже всего, что не понимает, во что именно его угораздило вляпаться. Неясность ситуации усугубляла вся эта странная обстановка: тёмный массивный стол, канделябры, свечи. Не очень похоже на подсобку охраны, где Коленьке, кстати, доводилось бывать. Впрочем и на любое другое помещение музея это походило мало. Когда он работал здесь, свечи имелись только в экспозиции, рассказывающей о соответствующем промысле. Да и те, надо думать, были бутафорскими. Кому и зачем понадобилось устраивать подобный интим? Скорее всего, он вообще не в музее. А тогда где?
   Он размышлял так некоторое время, бросаясь от паники к любопытству и попытке анализа положения, когда, наконец, где-то справа щёлкнул фиксатор двери, раздались едва слышные шаги и в узком секторе его зрения возникла девушка. На вид ей было лет восемнадцать-двадцать. Стройная фигурка превосходно подчёркивалась вечерним зелёным платьем, светлые чуть рыжеватые волосы свободно падали на плечи и спину, и только узкий обруч диадемы не позволял им захлестнуть золотистой волной мраморный (как показалось Коленьке в свете свечей) правильный овал лица. Девушка двигалась мягко, но как-то излишне строго, точно балерина на сцене. Она прошла к креслу, что стояло напротив, через стол, соскользнула в него, будто стекла, и молча, тщательно, не торопясь стала разглядывать Грачевского. В её взгляде не было и проблеска сочувствия к жертве, каковой, несмотря на явный залёт, ощущал себя Коленька. Немного презрения, чуток раздражения, но в основном взгляд был изучающим и оценивающим, причём оценка, судя по всему, склонялась к невысоким рангам. Зато сам Коленька, как бы презрев обстоятельства, разглядывал девушку не без удовольствия и диву давался открытию, что в охранных структурах встречаются такие молодые и симпатичные сотрудницы. Он даже пожалел на миг, что своим налётом на фонтан сорвал её с какого-нибудь полицейского корпоратива, или где там она могла расхаживать в подобном наряде? Утро давно наступило, но ведь сейчас любят гулять до упора и разъезжаются по домам только к полудню. Впрочем, барышня вовсе не выглядела уставшей или помятой, какими обычно бывают после ночного марафона. Тут же мелькнула мысль, а что, если она врач и была вызвана в связи с его сулящей инвалидность травмой, отчего Коленьку вновь охватил приступ паники, на сей раз короткий. Тем временем девушка закончила предварительный осмотр, и взгляд её стал взглядом кулинара, которому вместо элитной вырезки подсунули тухлятину.
   - Можете положить монеты на ткань, - произнесла она приятным бархатным голосом, но неприятным тоном, точно бархат посыпали толчёным стеклом.
   Коленька вдруг ощутил, что до сих пор держит проклятый улов в руках, то есть, получается, его не просто взяли с поличным, но так, с поличным в руках, и доставили на допрос. А ещё он понял с великим облегчением, что способность двигаться вернулась к нему. Во всяком случае, такая способность вернулась к рукам, и Коленька с удовольствием воспользовался оказией, чтобы избавиться от влажных ещё монет. Он высыпал их на кусок фланели, расстеленный на столе прямо перед ним, как будто специально для этого случая, а, расставшись с уловом, почувствовал, как сильно озябли руки и принялся согревать одной другую. Кончики пальцев слегка покалывало, однако, боль понемногу уходила. Он шевельнул головой, для пробы, и увидел комнату целиком. Собственно, кроме стола с креслами и двух канделябров, здесь ничего и не было. Стены покрывала драпировка из тёмно-зелёной ткани, которая слегка переливалась в свете свечей. Шёлк, или что-нибудь в этом роде.
   - Николай Родионович Грачевский, - зачитала девушка с нелепой розовой карточки, размером чуть больше стандартной библиографической. - Тридцать шесть лет. Безработный. Без определённого места жительства.
   Голос её под конец фразы показался Грачевскому каким-то тоскливым, разочарованным, словно она рассчитывала, что фонтан обчистит миллионер, чемпион мира по боксу или, на худой конец, учёный-ядерщик, владеющий московской пропиской.
   - Прошу прощения, барышня, но последний пунктик несколько некорректен, - счёл нужным вставить Коленька. - У меня имеется квартира. Правда, пришлось её сдать внаём по причине предпоследнего пунктика вашего обвинения.
   Она подняла взгляд, точно выхватила кольт, и Коленька замолк. Возникшее было шутливое настроение пропало.
   - Вам, сударь, пока что слова не давали, - холодно произнесла девушка, поднесла карточку к свече и подпалила угол. - К тому же, прошлое теперь не имеет значения.
   С опаской наблюдая за пожирающим карточку пламенем, он послушно молчал, хотя вопросов вертелась на языке масса. Его прекрасная и угрюмая собеседница выпустила догорающий клочок бумаги, пепел мягко спланировал куда-то в сторону, а она принялась барабанить пальцами по столу. Коленька между делом отметил ухоженные, но не длинные и не покрытые лаком ногти. На лице следов косметики он не разглядел тоже, впрочем, возможно, девушка предпочитала естественные тона.
   - А будущего у вас нет, - решила вдруг добавить она после длительной паузы.
   Он вздрогнул, сразу как-то поняв, что та не шутит, и даже не преувеличивает. Что всё случившееся с ним этим утром гораздо серьёзнее, чем можно было бы представить, но ужас заключался ещё и в том, что и представлять-то ему было совершенно нечего, не от чего отталкиваться в размышлениях или фантазиях. И тут с ним внезапно случилась метаморфоза - он перестал ощущать себя Коленькой (так обычно называли его собутыльники и вообще случайные знакомые последнего времени), а стал Николаем, человеком куда менее легкомысленным, каковым он давненько себя не ощущал. Как ни странно, девушка заметила эту внутреннюю глубинную метаморфозу и даже внесла корректировку в прежнюю итоговую оценку. Теперь она смотрела на него не как на тухлятину, но, скажем, как на кусок жилистого мяса, с которым всё равно предстояло так или иначе работать. В уксусе там вымочить, или молоточком отбить. Или пропихнуть через мясорубку.
   - Вы совершили большую глупость, ограбив источник, - сказала она скорее доводя до сведения, чем обвиняя.
   - Есть такой грех, - со вздохом согласился он. - Сознаю, раскаиваюсь.
   - Вероятно, раскаиваетесь, - кивнув, произнесла ледяным тоном девушка. - Но вряд ли сознаёте.
   - Как уж могу, так и сознаю, барышня, - возразил Николай. - Монеты все вот они, возвращаю. И готов понести ответственность перед законом.
   - Закон тут ни при чём! - строго поправила девушка. - А монеты возвращать уже поздно. Тетива пропела песню прощания, и стрела судьбы пущена.
   - Не понимаю. Это что, цитата? И к чему эти метафоры? Тетива, песня, стрела.
   - Да, всё не так легко понять, к сожалению, но ещё труднее будет принять, - девушка чуть качнула головой. - Говоря попросту, вы не можете вернуть монеты мне или, скажем, положить их назад в фонтан.
   - Не могу, - обречённо вздохнул Николай. - Хотите всё же сдать меня полицейским? А смысл? Тут не такая уж и крупная сумма. На уголовное дело никак не потянет. В лучшем случае, на мелкое хулиганство. Административка. Ну дадут мне, допустим, пятнадцать суток. Максимум. Если и оштрафуют, то в пользу казны. Вам-то с этого какой прок?
   - Проку с полиции никакого, это правда, - согласилась девушка с прежней тоской. - И чего бы вам было не оказаться каким-нибудь профессиональным злодеем, взломщиком или налётчиком, тогда появился бы, возможно, шанс...
   Это признание в очередной раз поставило Грачевского в тупик. Ей что, нужен настоящий злодей, для отчётности? Мелким алкашом начальство уже брезгует? Медаль не дадут, что ли, премию?
   - Профессиональные взломщики фонтаны не грабят, - заметил он.
   - То-то и оно, - сказала она с явным искренним сожалением, - В этом-то и беда. А с вами, боюсь, ничего у нас не получится.
   Даже не представляя, что могла иметь в виду незнакомка, Николай почувствовал себя уязвлённым. Получится, не получится, понимаешь. И не важно, что именно. Как можно оценивать человека по трём строчкам на розовой карточке, как будто он плюшевый заяц, а на бирке указан состав набивки и соответствие европейским стандартам?
   - Вы бы толком-то рассказали, барышня, в чём проблема? - разозлился он. - А там уж посмотрим, получится чего, или нет. В конце-то концов, я же вернул монеты. Всё до копейки вернул. Можете обыскать меня, если не верите.
   - Возвращать поздно, - она пожала плечами, как будто произнесла что-то банальное. - Вы уже взяли монеты, и теперь обязаны отработать их.
   - Отработать?
   - Именно, - она улыбнулась впервые за всё время их странной беседы. Впрочем, её демоническая улыбка не предвещала ничего хорошего. В лучшем случае, пожизненную каторгу на урановых рудниках.
   - Чем же я могу загладить свою вину?
   - Не загладить, а отработать, - поправила она.
   - Хорошо, отработать, - поморщился Николай.
   У него вдруг зачесалась лодыжка, но он никак не мог дотянуться до неё незаметно, а нагибаться и выпускать из вида собеседницу отчего-то опасался. Один раз уже нагнулся. Он попробовал почесать носком ботинка, но зуд только усилился.
   - Как вам объяснить, - между тем сказала незнакомка. - Дело в том, что люди бросали монетки в фонтан не просто так, они загадывали желания.
   - Да, здесь такая традиция, - согласился Николай. - Очень старая и добрая городская традиция.
   - Хорошо, что вы понимаете, - девушка кивнула. - Люди бросали монеты и загадывали желания. А значит что?
   - Что?
   - Теперь вы обязаны выполнить их.
   - Обязан? - удивился Грачевский. - С какой стати?
   - Тот кто взял монеты, тот и обязан. Чего же тут неясного? - спросила она удивлённо, но её удивление выглядело немного фальшивым.
   - Обязан выполнять всю ту чушь, что загадывают праздные туристы? Смеётесь?
   - Отнюдь, - в её голосе прибавилось железа. - И это не моя блажь и даже не род наказания. Считайте, что это нечто вроде заклятия или проклятия, если угодно.
   - Заклятия? Постой-те ка, мы говорим о...
   Он пошевелил пальцами в воздухе, точно играя на невидимом пианино, но так и не смог подобрать корректное определение.
   - Да. Именно об этом. А точное определение не имеет значения. Можете не утруждать мозг.
   - Так... - Николай посмотрел на собеседницу абсолютно серьёзным взглядом. - Лучше сдайте меня в полицию, барышня, и закончим на этом.
   Ещё не хватало связываться с сумасшедшими, или, тем паче, со всякими там мистическими ложами, сектами эзотериков, экстрасенсами и разной оккультной гадостью, что расплодилась в последние годы.
   - О полиции можете не мечтать, - железо в голосе сменилось сталью.
   Николай на миг похолодел, живо представив своё расчленённое тело и окровавленные орудия пыток, вроде тех азиатских кривых ножей. Ему приходилось читать о подобных ужасах в жёлтой прессе, да и среди бомжей слухов ходило немало. Кто сказал, что маньяки должны быть обязательно уродливыми и старыми озабоченными мужиками?
   - Я не из охраны музея, если вы ещё не поняли, - видя его смятение, сочла нужным уточнить собеседница. - Я хозяйка источника. Настоящая его хозяйка.
   - Чёрта с два, барышня! - скорее по привычке, чем испытывая такую потребность, возразил Николай. - Фонтан входит в комплекс Музея традиционных ремёсел, а музей, если мне память не изменяет, принадлежит Фонду поддержки народного творчества. Я там работал некоторое время, так что меня на мякине не проведёшь.
   - Разве я говорила о фонтане? Фонтан - это камень, скульптура, бассейн, - она пожала плечами, но сделала это с такой грацией, что у Грачевского захватило дух.
   - Что? - он едва удержался, чтобы не помотать головой, стряхивая наваждение.
   - Фонтан действительно входит в музейный комплекс, - пояснила девушка. - Но родник, источник, его сущность, его воды, его сила принадлежат мне безраздельно. Это даже не личная собственность, а исконное владение рода. Владение, добавлю, не передаваемое, не продаваемое и не отчуждаемое каким-либо образом, но исключительно наследуемое. Мне источник достался от бабушки, а ей перешёл по наследству от её бабушки, и так до самой Праматери, которая владела им в те давние времена, когда здесь не было не то что музея, но и города, и даже поместья, а стояла священная роща и бил родник.
   - Мне нужно выпить, - выдохнул Николай.
   Голова вновь заболела. Он и без того с трудом продирался сквозь нагромождение смыслов и новых вводных, но теперь, кажется, застрял намертво. Девушка ещё раз пристально всмотрелась в него и, что-то решив про себя, кивнула. Затем весьма изящно щёлкнула пальцами. Свечи на канделябре, что стоял слева от него, мигнули и прибавили яркости, будто электрические лампочки при сбое на подстанции. Николай перевёл взгляд на пламя, а когда вернул, то обнаружил перед собой, чуть правее фланели с монетами, стакан, на треть наполненный кубиками льда и до половины - притягательной янтарной жидкостью. Грачевский цапнул стакан, сделал быстрый, но осторожный глоток и понял, что в жизни не пил столь превосходного бурбона. Хотя, вполне возможно, напиток лишь показался ему превосходным в силу обстоятельств и мучившей с раннего утра жажды. Во всяком случае, настойка боярышника, на которую он только и рассчитывал всего пару часов назад, перестала быть пределом мечтаний.
   Чего-то, однако, не хватало для полного счастья. Он сделал ещё глоток, приходя понемногу в себя и пытаясь сформулировать требование к мирозданию, но формулировать не пришлось. Он зажмурился от удовольствия, постигая вкус бурбона после очередного глотка, а когда раскрыл глаза, то увидел слева от фланели с монетами пачку сигарет "Давыдофф", бензиновую зажигалку и хромированную пепельницу. И тут он вспомнил, что пока прикрывал глаза, его прекрасная собеседница вновь щёлкнула пальцами. Он опять оказался сбит с толку и посмотрел на девушку чуть ли не затравленно.
   - Курите, - разрешила она. - Зачем бы я ещё стала предлагать сигареты?
   - Богиня, - буркнул он, восхищаясь одновременно её красотой, проницательностью, и отбрасывая повисшие было вопросы, за которыми могла обнаружиться бездна.
   Ловко распечатал пачку и, выбив щелчком тугую сигарету, прикурил. Выпустив первый невкусный дым, сделал глубокую затяжку и вновь зажмурился от наслаждения.
   - Я вовсе не богиня, - ответила она между тем. - Хотя с вашей точки зрения разница, наверное, несущественна. Кстати, мне пора бы представиться, так как ждать оказии, пока нас представят по всем правилам, нет времени. Меня зовут Айви. И да, мы можем обойтись без титулов и всего прочего в этом роде.
   Она, конечно, не встала и не поклонилась, а напротив выпрямила максимально спину и высоко подняла голову.
   - Очень приятно, - сказал он, слегка кивнув. - Моё имя вам известно. Можете называть Николаем, или как вам будет угодно.
   - Итак, сударь, вы что-нибудь слышали о мифологии? - перешла к делу Айви.
   - Обижаете, барышня, - он аккуратно выпустил дым к потолку. - У меня высшее образование, как-никак.
   - Для высшего образования от вас слишком сильно несёт перегаром.
   - Что вы вообще знаете о высшем образовании? - нарочито возмутился Грачевский.
   - А что вы понимаете в магии? - девушка слегка пожала плечами. Получилось очень изящно.
   - Эти ваши фокусы впечатляют, - признал Николай. - Но, знаете, в тёмной комнате с таким переплетением теней от мерцающих свечей, можно устроить всё, что угодно, любую иллюзию.
   - Вот как? Значит, иллюзию?
   - Да.
   Она пристально взглянула в его глаза, но потом махнула рукой. Наверное решила не устраивать показательные выступления, что с её точки зрения, разумеется, отдавало бы ребячеством, подрывало репутацию и роняло достоинство.
   - Неважно, - сказала Айви. - Слишком долго объяснять. Со временем поймёте. Воспримете. Признаете.
   Она ещё подумала и решилась.
   - Короче говоря, присвоив монеты, вы связали себя очень крепким обязательством. Очень и очень крепким. Заключили амрун, или говоря попросту, магический контракт. И не со мной заключили, а с силами, определяющими порядок вещей, то есть, с самим мирозданием. Причём, исполнить этот контракт вы теперь должны лично. Другие могут помочь вам, не более. Советом или действием. Но не особо рассчитывайте на помощь. Справиться с обязательством вам предстоит самому.
   - Кажется, я читал нечто похожее в одной истории про маленького волшебника, - заметил Николай. - Вроде бы, ему уготовано было заклание во имя великой цели, но парень как-то выкрутился.
   - Извольте, если вы настаиваете на художественных аналогиях. - Айви слегка скривилась. - Однако чужой опыт, тем более вымышленный, вам не слишком поможет. Важно понять, что существуют определенные границы, правила, чего можно делать, и чего делать нельзя.
   - Например...
   - Например, вы не можете закрыть амрун, используя насилие или что-то иное, противоречащее принципу свободной воли клиента. Не можете, скажем, загипнотизировать человека и внушить ему, что он уже получил желаемое, не можете создать иллюзию, если таковая сама по себе не является его желанием.
   - Да я, собственно, и не умею.
   Николай пожал плечами, выцедил сквозь кубики льда остатки бурбона и вдавил сигарету в пепельницу.
   - Разумеется, не умеете, - согласилась Айви. - Я просто посчитала себя обязанной очертить вам условия контракта. Они весьма жёсткие, но не настолько, как, скажем, законы термодинамики. Их нельзя нарушить, но в ряде аспектов можно обойти.
   - Как именно?
   - Об этом мы поговорим ближе к делу, если, конечно, оно вообще состоится.
  
   Некоторое время Грачевский переваривал входящую информацию. Он пытался понять, или по крайней мере рационально объяснить услышанное, но одновременно искал какие-нибудь зацепки, чтобы опровергнуть чуждые его мировоззрению факты. Зацепок не находилось. Он поискал глазами бутылку, но не обнаружил и её тоже. Следовало потянуть время и разобраться во всём постепенно. С кондачка тут явно не разрулить.
   - Мне было бы проще, - произнёс он осторожно. - Ну то есть, пока я не разберусь во всём. Было бы проще, чтобы вы прямо говорили, что нужно делать.
   Айви смотрела на него мрачно, словно размышляя, насколько он искренен и вообще, выйдет ли из парня толк, или лучше пристрелить недоумка сразу, чтобы не путался под ногами. Но, видимо, решила дать ему шанс.
   - Соберите монеты, - распорядилась она, а сама встала и двинулась к шкафчику, которого Николай раньше не замечал, поскольку тот сливался с драпировкой.
   - Все до одной, это важно! - добавила она, обернувшись от шкафчика.
   Николай прикурил ещё одну сигарету и сделал пару затяжек, размышляя, куда бы сложить монеты, но ничего особенного не придумал, а, загнув углы, соорудил из куска фланели узелок, и уже его засунул в карман. Затем, промедлив мгновение, сгрёб со стола пачку сигарет и зажигалку. Между тем, хозяйка вернулась от шкафчика в полупрозрачном плаще с небольшой дорожной сумкой на плече. Она взмахнула рукой, очертив воображаемый прямоугольник, и в стене открылся светящийся по краям портал, размером с обычную дверь. Свет походил на свечение гнилушек, но усиленное в сотни раз. Утомлённый мозг Грачевского машинально взялся решать очередную загадку, и, конечно же, подобрал без труда подходящее объяснение: девушка просто сдёрнула драпировку, а проход существовал здесь всегда. Что до подсветки, то современные технологии...
   - Двигайтесь! - нетерпеливо и жёстко сказала Айви, прерывая мутный поток его размышлений.
   Николай шагнул в проём, стараясь не задеть светящуюся границу. Неожиданно его лицо ощутило напор свежего ветра, а сам он оказался в незнакомом парке под проливным дождём. Вернее, на самой окраине парка, под массивным дубом, который, несмотря на осень и частично опавшую листву, ещё был в силах прикрывать от дождя. Грачевский не узнал местность и не понял, как смог очутиться тут. Он уже догадался, что его допрашивали не в подсобке охраны и не в подвале музея, но тогда где? А ведь рядом не было никакого строения. Николай пригляделся к дереву, нет ли в нём какого-нибудь дупла или потаённой дверцы и хода, ведущего из-под земли. Но дуб на первый взгляд казался самым обыкновенным дубом.
   - Давайте в красный "Транспортер"! - негромко произнесла Айви, выйдя неожиданно из-за массивного ствола.
   И он, отбросив размышления и поиски рационального, шагнул под дождь.
   Несколько сотен автомобилей стояли на асфальтированной площадке, которая начиналась в десяти метрах от парка. Красный фургон поблизости был только один. Пока Грачевский обходил по-хамски притёртый "Ниссан" и лужу, а потом пытался открыть дверь, чтобы не поцарапать соседа, девушка оказалась на месте. Она уже сняла плащ и как раз переобувалась, меняя туфли с высоким каблуком на кроссовки. С диадемой и в вечернем платье она смотрелась за рулём фургона несколько ирреально и абсолютно сногсшибательно. Николай даже замешкался. Хотя, возможно, причиной тому была не девушка, а футляр от скрипки, лежащий на месте пассажира.
   - Осторожнее.
   Айви взяла футляр, подержала его на весу, пока Грачевский устраивался в кресле, а потом сунула ему в руки. Сама же запустила двигатель, что характерно - с полуоборота, и вскоре фургон медленно тронулся.
   - Играете на скрипке? - спросил Николай.
   Девушка ответила не сразу, так как выводила автомобиль с забитой стоянки и не желала отвлекаться.
   - Вообще-то, в футляре не скрипка, - сказала она, наконец.
   - А что тогда, автомат?
   - Как вы догадались? - она спросила без удивления, но и без ехидства, словно чтобы просто поддержать разговор.
   - Это же классика, - ответил он. - Гангстерские фильмы, пародии на них и пародии на пародии. Футляры от виолончели и гитары хорошо подходят для снайперских винтовок или пулемётов, если те не имеют съёмного ствола. А в скрипичный футляр любят прятать разного рода автоматы и пистолеты.
   - Наверно, - равнодушно сказала Айви.
   - Вы не смотрите гангстерские фильмы, - догадался Николай.
   - Не смотрю.
   Когда они выехали на широкий проспект, Николай вдруг понял, что не узнаёт города. Вот вроде бы и дома типовые, а что-то не то. То ли ширина улиц, то ли интенсивность движения, освещённость, краски, деревья. Уловить невозможно, но в итоге не то, и всё тут.
   - Где мы? - спросил он.
   - Это Ярославль.
   - Шутите?
   - У меня нет настроения с вами шутить. Не верите - посмотрите на регистрационные номера.
   Николай посмотрел. Часто в потоке мелькали московские двойные и тройные семёрки, не без этого, а где они не мелькают? Но большинство региональных номеров значили на единичку меньше. А как известно, номера присваиваются по порядку, в котором республики и области перечислены в конституции. И порядок этот алфавитный. Шевеля пальцами, Николай попытался припомнить какую-либо область, идущую позже по алфавиту, чем Ярославская, и понял, что, скорее всего, спутница права.
   - Но как мы здесь оказались?
   - Вам было мало доказательств, что всё это не иллюзия, не розыгрыш, не ваш алкогольный бред?
   - Понял. Меня без сознания от фонтана перевезли сразу сюда, в Ярославль, но подсознание считало, что я всё ещё в здании музея.
   - Сдаётся, вас ничем не проймёшь, - фыркнула Айви. - Будете гнуть свою линию, пока по бетону не размажет.
  
   Николай закрыл глаза. Пока всё случившееся плохо укладывалось в голове, что усугублялось возвращением болезненных последствий неумеренного потребления алкоголя и лёгких наркотиков. С другой стороны, ехать в неизвестность в тёплой машине с прекрасной незнакомкой было куда приятнее, чем бродить по холодным улицам в поисках выпивки и обеденных ништяков. Во всяком случае, его положение казалось приемлемым до тех пор, пока не пришло время выполнять обязательства, в чём бы они не заключались. Но с другой стороны, звучащие то и дело непонятные намёки и даже угрозы вносили в жизнь определённый дискомфорт. С тех пор, как Коленьку поймали на горячем и огорошили новостью про некий долг перед бросающими монетки туристами, мозг лихорадочно искал зацепку, способную найти выход, защититься от нелепых претензий и при этом удержать рассуждения в рамках логики. И вот теперь, то ли угроза размазывания по бетону придала течению мысли нужное ускорение, то ли истекло время, необходимое для вызревания идеи, но, наконец, его осенило.
   - Вот что я вам скажу, барышня. - Он открыл глаза и с довольным видом откинулся на спинку. - Все эти бредни про туристов с монетками можете рассказывать кому-нибудь другому. Я вам не верю. Как человеку образованному и далёкому от суеверий, мне стыдно признаться, но в прошлом году я кинул в этот дурацкий фонтан последний полтинник и загадал, чтобы мне подвернулась нормальная работёнка. И что же я получил? Кукиш! Ни один лысый чёрт с рожками, не говоря уж о прекрасных дамах, так и не предложил мне ничего путного даже в обмен на душу.
   Николай состроил торжественное выражение на лице, но ощущать себя победителем ему пришлось недолго. Айви его аргументация нисколько не обескуражила. Мало того даже интереса особого не вызвала.
   - Да потому что среди нас, хранителей источников силы, дураков нет! - она лишь чуть-чуть повысила голос. - Никто и не думал брать на себя ответственность за непредсказуемые желания людей. Ни я, ни кто-либо ещё по моему поручению не выгребал эти монеты из фонтана. Не присваивал их себе!
   - Монеты собирает дворник Рашид, - сказал Николай.
   - Верно. И Рашид передавал улов музейному смотрителю Варварину, а тот сдавал его в бухгалтерию, а бухгалтерия в банк, и уже тот перечислял сумму на счёт детского дома. Таким образом, никто из тех, кто знает о сути источника, его силе, не участвует в операции вовсе, а тот, кто знает лишь о фонтане, не берёт монеты себе в качестве приза. На конце же цепочки их получает детский дом в виде жеста благотворительности. Мне много трудов стоило так всё хитро устроить. И это работало годами! Но благодаря вам в системе произошёл сбой. А пустячный туристический ритуал становится обязательством, если кто-то посягнул на монеты, как на источник обогащения. Амрун!
   Мятеж логики был подавлен, волшебное взяло верх, и Николай умолк.
  
   ***
  
   Он почувствовал как Айви сбросила скорость и перевёл взгляд с неё на дорогу. Навстречу фургону как раз шагнул гаишник, указывая полосатым жезлом прямо на них. Наверное в этом не было ничего страшного. Вряд ли у его спутницы были проблемы с документами. Однако девушка решила иначе. Она потянулась к одному из плетёных шнурочков, что украшали, как до сих пор считал Николай, лобовое стекло, и ловко (для работы одной рукой) завязала на нём узелок. Затем взмахнула, точно отмахиваясь от назойливой мухи. И вдруг гаишник, вместо того, чтобы указать им на обочину, лихо крутанул жезлом, отпуская фургон с миром.
   - Ловко! - восхитился Николай. - Настоящие джедайские штучки!
   - Джедайские? - переспросила она, явно плохо понимая, о чём идёт речь.
   - Ну это вот всё, - Николай провёл рукой, не столько подражая её недавнему жесту, сколько тому, что видел когда-то в кино.
   - Это узелковое ведовство, - сказала Айви.
   - Узелковое? Первый раз слышу.
   - Когда кто-то сплетает пальцы, чтобы защититься от сглаза, то просто подражает этой старинной магии, - сказала Айви. - В принципе, не так важно, что именно плести или завязывать в узлы. Важно, что узел даёт власть, а его развязывание - освобождение.
   - То есть этот гаишник...
   - Всё относительно. Сейчас нам встретился обычный полицейский, а фургон не находится в розыске. Я отвлекла его на пару минут, не больше. Но он ничего не забыл. Просто даже осознав спустя некоторое время, что зря отпустил нас, повинуясь непонятному для себя порыву, он не станет дёргаться. Добычи на дороге много. Но вот если с фургоном будет что-то не так, то, очнувшись от короткого наваждения, полицейский поднимет тревогу, а его коллеги начнут преследование, и тогда никакая магия не спасёт. Правда, у нас есть особые тропки.
   - Тропки?
   - Когда-то они были тропками, но теперь скорее просёлочные дороги.
   Вскоре девушка повернула руль, и фургон сошёл на одну из таких дорог. Со стороны шоссе съезд казался проплешиной в лесу.
   - Обычные люди их не замечают, а мы пользуемся.
   - Для чего?
   - Они здорово сокращают расстояние.
   Минут десять тряски по просёлку, и фургон опять выбрался на шоссе через малозаметный технический выезд. Уже по разметке и ограждению Николай понял, что они очутились на каком-то автобане или хайвее. Вскоре его подозрения подтвердил указатель на немецком языке.
   - Удобно, - буркнул Николай. - Бензин экономит опять же.
   - У нас дизель, - отрезала Айви.
  
   Глава Вторая. Контагиозная Машина
  
   В его проклятом улове преобладали российские монеты в рубль, два и пять рублей, встречались американские в пять и десять центов, четвертаки и несколько европейских и азиатских монет разного номинала. Николай прикинул сумму и ужаснулся. Если бы даже удалось обменять иностранную мелочь по курсу, что, вообще говоря, малореально, потому что как банки, так и обменники не принимают иностранные монеты, но даже тогда всего улова едва хватило бы на пузырёк с настойкой боярышника. А опохмеляться боярышником - то ещё удовольствие. И вот из-за такой ерунды он влип в... Во что, собственно?
   Это ещё предстояло выяснить, но чутьё подсказывало Николаю, что его положение окажется той ещё кучей дерьма.
   - Есть ли у нас план? - спросил он.
   - План прост, - ответила Айви. - Нужно изучить жертвенные монеты и точно выяснить желания, а потом найти тех туристов, что бросили монетки и собственно исполнить загаданное.
   - Это понятно, поскольку логично. Непонятно, как это сделать? - сказал Николай.
   Айви промолчала. Он подумал и предложил:
   - Вообще-то, за двориком музея следит камера, и она пишет со звуком, а охрана должна хранить записи несколько месяцев. Можно выкрасть их и посмотреть. Идентифицировать без базы данных будет непросто, но хотя бы какая-никакая зацепка.
   - Хорошо, что вы всё-таки решили сотрудничать и начали думать в нужном направлении, - не без сарказма заметила Айви. - Но вариант с камерами нам не подходит. По видеозаписи, знаете ли, не определишь, кто и какую монету кинул. А нас интересует лишь несколько дюжин из многих тысяч глупых туристов. Поэтому вот как мы поступим. Заедем в одно тайное место и там нам помогут.
   - Как скажете, - пожал Николай плечами.
   Айви вынула из бардачка хрустальный шар, размером с теннисный мяч, и протянула ему.
   - Через него даже бесталанный в смысле магии человек способен разглядеть свечение жертвенных монет. Это то, что принято называть аурой, когда речь идёт о живых существах. Но для простоты мы часто применяем этот термин и к тем сполохам и свечениям, что присущи диантанам.
   - Кому?
   - Диантан, это, другими словами, магических артефакт. Бывают и не магические. Они тоже имеют ауру, но попроще.
   Николай взял шар, выбрал одну из монет покрупнее и посмотрел. Она действительно испускала ореол, переливающийся разными цветами. Что могло, впрочем, оказаться и обычным оптическим эффектом, вызванным незаметным глазу движением руки и преломлением света в шаре. Кажется, в детстве одноклассницы забавлялись чем-то похожим. Чтобы проверить версию, он взглянул через шар на кончик собственного пальца и тоже увидел свечение. Оно отличалось интенсивностью и цветами от ореола монеты, что могло быть вызвано разницей в отражающей способности. Впрочем, прямо сейчас Николай не рискнул спорить с девушкой. В конце концов, кто из них владеет матчастью?
   - А как по свечению вообще можно понять, кто и что пожелал? - спросил он.
   - Раньше и правда приходилось нелегко, - кивнула Айви. - Ауру долго изучали, при разнообразном освещении - при свете солнца, луны, лучины или свечи, пытались расшифровать, порой гадая, нежели зная наверняка. А затем наступала пора действовать, чаще всего на глазок, интуитивно, при том, что любая ошибка могла закончиться фатально. До сих пор у нас пользуются популярностью чтецы-мудрецы, что разгадывают ауру традиционным способом, что бывает исключительно полезным в особенно тяжёлых и запутанных случаях. Для всех же прочих случаев лет сто назад изобрели контагиозную машину и поставили дело расшифровки на поток.
   - Какую машину?
   - Контагиозную. И не спрашивайте, что это означает, я не знаю. По сути она является алхимическо-механическим агрегатом, который переводит свечение ауры в графические символы.
   - Может, это от английского слова "монета"? Койнт? - предположил Грачевский. - Может быть, она Койнтагенозная?
   - Машина переводит в графику ауры не только монет, но любых диантанов.
   - Понятно.
   - Представьте себе что-то отдалённо похожее на спектроскопию, но имеющее дело с воздействиями иной природы, нежели привычные вашим физикам.
   - Допустим.
   Николай ещё раз посмотрел сквозь шар на монету и увидел, что аура не просто окружает её и дрожит, а словно истекает во вне. Как будто неведомая энергия мало-помалу уходит от вещи. Впрочем, скорее всего, так дело и обстояло.
   - Нам нужно спешить? - на всякий случай спросил он.
   - Да.
   - Эти монеты что заряжены на определённое время, как аккумуляторы?
   - Нет, вообще-то точного срока не установлено. Гипотетически, желание можно исполнить через год или через десять лет.
   - Отлично, - Николай перевёл дух. - Значит можно особо не париться.
   - Париться всё же придётся, - довольно холодно возразила Айви. - Если кто-то из бросивших монету умрёт или погибнет, а его желание связано с ним самим, как зачастую и бывает, вы уже никогда не сможете его выполнить. Или, скажем, если желание связано с другой персоной или с каким-то событием, или ограничено в сроках как-то ещё. Не все дамы, знаете ли, готовы ждать принца до старости.
   - Хорошенькое дело. Вот, кстати, про принца мне не очень нравится тема. А есть ещё ведь и мужики одержимые. А что если они пожелали новый "Феррари", или ночь с Эммой Ватсон?
   - Кто нибудь наверняка пожелал, - с неизменной зловещей улыбкой кивнула девушка. - И если подумать, это теперь большая проблема. К сожалению не только ваша, но и моя.
  
   "Транспортер" нырнул в подземный гараж, расположенный под многоэтажным офисным зданием. Парковка оказалась автоматизированной: на мониторе высвечивались зелёным свободные места, разбитые по уровням, и водитель сам мог выбрать подходящее. Впрочем, им выбирать особенно не пришлось. Рабочий день был в разгаре, и свободное место нашлось только на самом нижнем уровне. Но Айви это, похоже, как раз устраивало. Едва получив парковочный талон, она направила фургон вниз, словно атакующий жертву хищник или истребитель.
   Прихватив из кабины небольшой рюкзачок, Айви потащила Николая к лифту, где его поджидал очередной сюрприз. Спутница вставила в скважину ключ и нажала на кнопку, в результате чего лифт отправился вниз, а не вверх. Хотя внизу ничего не должно было быть, кроме разве служебных коридоров и различных коммуникаций. Такое до сих пор он видел только в шпионских фильмах.
   Открыв двери, лифт выпустил их в коридор, который больше походил на тоннель метрополитена, только вместо набора из тюбингов его свод выглядел монолитным, поскольку был покрыт штукатуркой. Цепочка маленьких лампочек под сводом тускло подсвечивала казавшийся бесконечным подземный ход. Он, однако, не был прямым, а за изгибом их ждала стальная дверь с небольшим старомодным терминалом. Айви вставила в терминал карточку, похожую на кредитку, из неприметной щели выдвинулась клавиатура, на которой Николай не увидел ни одного знакомого символа. Девушка набрала код, или, возможно, своё имя, причём Николай не смог разглядеть, на какие клавиши она нажимала, потому что как раз в это время клавиатуру прикрыло каким-то светящимся туманом.
   Раздался щелчок, толстые стальные двери, какие бывают в банках и бомбоубежищах, разошлись в стороны. Они шагнули в помещение, всё свободное пространство которого было заставлено шкафами, комодами, корзинами, какой-то рухлядью, а на стенах висели африканские маски, офорты с жуткими сюжетами и целая коллекция часов с длинными маятниками или гирями на цепочках. Поскольку свод и здесь оказался круглым, предметы не прилегали к стенам вплотную, а отходили от них и свисали вертикально, точно ёлочные игрушки.
   Света, что проникал сюда из коридора, явно не хвтало, а потому Айви сперва зажгла несколько свечей, и уж затем провернула блестящее колесо, торчащее из стены у входа. Створки дверей двинулись навстречу друг другу и, гулко ударившись посредине, отсекли комнату от коридора.
   - Зачем это? - забеспокоился Николай, почувствовав внезапный приступ клаустрофобии, обычно ему несвойственной. - Мы потом сможем их открыть?
   - Нам нужна полная изоляция.
   Изоляция действительно ощущалась полной. Даже воздух вроде бы сгустился, создавая избыточное давление. Извне сюда не проникало ни молекулы вещества, ни кванта света и ни нотки звука. Айви в вечернем платье с подсвечником в руке выглядела как призрак. И двигалась плавно, точно призрак, по проходам между нагромождениями мебели. Найдя искомое, она сняла пыльное покрывало с одного из комодов, который оказался при ближайшем рассмотрении вовсе не комодом. Он напоминал отчасти копировальный аппарат, если бы их выпускали, скажем, в восемнадцатом веке, а отчасти был похож на автомат по продаже билетов, но явно не являлся ни тем, ни другим. Николаю пришёл вдруг на ум тот знаменитый клавесин, на котором сумасшедший испанский король измывался над кошками. Только здесь вместо привычных фортепианных клавиш торчали медные рычажки, кнопки, вроде тех, что управляют клапанами на духовых инструментах, вентили и непонятные измерительные приборы со стрелками. А ящики позади пустовали.
   - Надеюсь, нам не придётся засовывать туда кошек? - шёпотом произнёс Николай.
   Айви не ответила, лишь ухмыльнулась. Пока он размышлял о возможной судьбе кошек, она достала из маленького кошелька дюжину блестящих крупинок и бросила по одной в каждый ящик. Затем залила их жидкостью из жёлтой канистры и зажгла прикреплённые к пробковым кружкам свечи. Всё это выглядело красиво, но совершенно бессмысленно.
   - Высыпайте ваши монеты сюда, - Айви сунула ему под нос небольшой контейнер, или даже ящичек, вроде тех, в каких хранят картотеки.
   Николай загрузил монеты, а девушка вставила ящичек в машину. Затем она задула свечу в подсвечнике, так что помещение освещалось теперь только пламенем тех свечей, которые плавали на пробковых кружках.
   - Пока работает машина, ни звука! - предупредила она, повернула несколько рычажков и нажала кнопку.
   Внутри автомата что-то тихо гудело, бряцали монетки, совершая путешествие по лабиринтам металлических потрохов, как в автомате, продающем газировку, то и дело вспыхивало и прокатывалось волной зеленоватое свечение. Монеты с приятным звуком крупного выигрыша в казино одна за одной падали в особый накопитель, правда, падали редко, раз в несколько минут, а из небольшой щели очень медленно выползала и свёртывалась в подобие свитка широкая бумажная лента знакомого уже розового цвета с напечатанными блоками иероглифов и значков. Грачевский считал себя образованным человеком, но принадлежность иероглифов к какому-то известному языку определить не смог. А вот некоторые из значков ему прежде попадались. Вроде бы, они обозначали планеты и металлы в прописях алхимиков и были унаследованы астрономами позднего времени.
   - Похоже на поэтический сборник, - заметил Николай, получив разрешение говорить. - Это китайские иероглифы?
   - Есть и китайские, хотя ими мы пользуемся очень редко, - ответила Айви. - Но на свитке не только иероглифы, встречаются и руны, и сигиллы, и буквы греческого алфавита. К тому же, здесь использовано особое сакральное письмо со множеством смысловых уровней. Так что, подлинное значение зависит от мельчайших деталей, например, от наклона или толщины линии.
   - А вы не могли бы перевести всё это для меня?
   - Перевести? - она удивилась. - Это не совсем то же самое, что книга или письмо. Я постараюсь, конечно, со временем прочесть.
   Айви вытащила накопитель и пересыпала монеты в холщовый мешочек с серебристым шнуром, предназначенным чтобы носить на шее, а быть может, привязывать к поясу или чему-то более крупному.
   - Держите, - она протянула мешочек ему.
   - Постараетесь прочесть? - переспросил он, надевая его на шею. - Со временем? Мне казалось, что мы должны получить более чёткие инструкции, куда отправимся и что будем делать?
   - Толкование записей, выданных машиной, основано на весьма зыбкой почве. За сто лет мы толком не набрали нужной статистики, чтобы вывести какие-то твёрдые закономерности и создать для машины чёткие алгоритмы, так что переложить записи на человеческий язык я смогу лишь в общих чертах, а поспешив, могу понять какой-то символ неправильно и в результате ошибиться с итоговым смыслом.
   - То есть, гениальная машина не слишком помогает.
   - Пожалуй, её результат нельзя назвать абсолютным. Но это, поверьте, огромный прогресс по сравнению с толкованием спектральных линий в хрустальном шаре, который практиковался в средневековье, я уж не говорю о гадании на потрохах и всего прочего в таком роде.
   Между тем свечи, что плавали в ящиках, погасли и они некоторое время продолжили препираться в полумраке. Причём перешли на шёпот, как будто сила их голосов зависела от освещённости.
   - Но если мы начнём исполнять вовсе не то, что нужно? - прошептал Николай.
   - Я надеюсь, со временем мы расшифруем всё, как надо, - ответила Айви, чиркнула обыкновенной спичкой и потянулась к подсвечнику. - А подтвердить правильность догадки проще простого - когда подлинное желание будет выполнено, строчки на свитке исчезнут, а жертвенная монета сменит ауру на рабочую.
   - Ясно! - Николай попытался убедить себя, что ему действительно ясно. - И с чего мы начнём? Вы уже можете растолковать хоть что-то?
   - Нет, разумеется. Я не занималась этим много лет. Мне нужны справочники, словари, книги толкований, возможно, гримуары.
   На последнем слове Николая передёрнуло. Второй раз за короткое время его воображение явило окровавленных кошек. Хотя он не мог точно припомнить, откуда возникла подобная ассоциация?
   - Гримуары, это когда котят мучают? - уточнил он.
   - Нет, это справочник так называется. Что-то вроде поваренной книги чёрного властелина, если переводить на понятные вам архетипы.
   - Про котят?
   - Вы совсем чокнулись на котятах? Какие-то проблемы? Мучают детские воспоминания?
   Он не ответил и, Айви пожала плечами.
   - Не думаю, что там много пишут про котят, - сказала она. - Хотя и не исключаю такую возможность полностью. Однако я не собираюсь следовать какой-либо рецептуре, мне просто нужно уточнить значения некоторых символов.
   - Хоть одна хорошая новость, - Николай перевёл дух. - Но таких книг нет в публичной библиотеке, я угадал?
   - Угадали. Я позвоню одному... скажем так, знакомому, и он нам поможет. И есть ещё кое-что.
   - Что? - Николай похолодел от тона, которым она сделала последнее замечание.
   - Одна из записей вызывает у меня беспокойство. Что с ней не так, я сказать пока не могу. На вид она более обычного неровна и расплывчата, точно чернила выцвели или закончились, или засорилось перо, но ни то, ни другое, ни третье. Какая-то неопределённость заложена в самой сути записи.
   Айви не успела развить свою мысль, а Николаю не удалось до конца понять и воспринять ситуацию, как она в очередной раз резко изменилась. Раздался мощный удар, будто кто-то врезал кувалдой по стальному листу. С потолка посыпалась пыль и побелка. Девушка сперва побледнела, потом нахмурилась.
   - Проклятье! - Кажется она впервые потеряла невозмутимость.
   - Что? Кто-то ещё претендует на волшебную машинку? - не без ехидства спросил Николай. - Не я один, выходит, такой дурак.
   - Если бы им нужна была только машина, они просто подождали бы, пока мы уйдём.
   Раздался ещё один удар, гораздо сильнее прежнего. На этот раз с потолка посыпалась не только побелка, но и куски штукатурки, мелкие камушки, крошка бетона. Шкафы пошатнулись, задребезжав стёклами, а со стен начали валиться разнообразные висевшие там украшения, часы, африканские маски. Они чуть было вновь не остались в темноте - подсвечник подпрыгнул, повалился на бок, но Айви ловко его подхватила и водрузила на место.
   - Ещё один такой толчок, и нас здесь завалит, - сказал Николай. - А ломятся, как мне кажется, со стороны двери.
   - Верно. Но здесь есть запасной выход, - сказала Айви и принялась оттаскивать от стены шкаф.
   На это раз не появилось никакого светящегося портала - обычная железная дверь. Даже дверца, если сравнивать с главным входом.
   - Поспешите, - сказала она прежним ровным голосом. - Охранные чары не выдержат долго.
   Пригибаясь, они выбрались на винтовую лестницу и начали долгий подъём.
   - Что всё-таки случилось?
   Тем временем снизу донёсся звук очередного удара, который сменился продолжительным шорохом, словно тонны щебёнки ссыпались по железному жёлобу.
   - У меня мало информации, но нам стоит поспешить.
   - Спасибо, кэп, - буркнул Николай.
   Айви порхала по ступенькам, как белка, он едва успевал за ней. В боку кололо.
   - Толку от вас немного. - Она оглянулась. - Мы не прошли и половины, как вы уже запыхались.
   - Пить вредно, курить вредно, - согласился Николай. - Я знаю.
   Внизу раздался скрежет, затем радостные вопли, после чего по всей лестнице пошла дрожь от топота тяжёлых ботинок. Преследователи бросились за добычей.
   - У вас есть граната?
   - Зачем?
   - Мы могли бы кинуть её вниз.
   - Соображаете вы быстрее, чем бегаете.
   - Тут существует прямая связь.
   - Гранаты у меня нет. Но есть кое-что получше.
   Достав из небольшого кармашка на рюкзачке ожерелье или чётки, она сняла прозрачную бусинку с ниточки, прошептала что-то, почти касаясь бусинки губами, и бросила её вниз.
   Взрыва, как ожидал Николай, не случилось. Но в воздухе ощутимо пахнуло жаром, а вскоре показались и отблески полыхающего внизу пламени.
  
   ***
  
   Они выбрались на подземную парковку через небольшую, замаскированную под служебную, дверцу и поняли, что им повезло. Кто бы ни напал на подземный бункер, он не догадался приставить охрану к фургону, или вовсе не знал о его существовании.
   - Что это было? - спросил Николай, едва "Транспортер" выскочил из подземелий парковки на свет.
   - Драконья слёзка. - Айви даже в такой ситуации рулила уверенно, точно всю жизнь управляла фургоном. - Она вызвала огненный смерч.
   - Ага, это вы про ту бусинку, но я, высказывая недоумение, имел в виду того, кто попытался нас завалить.
   - Завалить, - задумчиво повторила девушка. - Понятия не имею. Но обычным людям туда не попасть. У этого места сильная защита, которую нашим врагам удалось взломать довольно легко. Возможно, охотники за артефактами. Но я бы не стала рассчитывать на случайный налёт. Скорее всего, охотились именно за нами. Теперь надо быть осторожнее и на дорогах.
   - Я буду посматривать назад, - пообещал он.
   - Я не об этом. Откройте футляр.
   Николай послушался и, разумеется, обнаружил там автомат. Это была одна из вошедших в моду в последние годы переделок Калашникова, выполненная по схеме буллпап под натовский патрон и затюнингованная почти до неузнаваемости. Плавные скруглённые обводы, как у космического корабля из фантастических фильмов, качественная отделка из приятного на ощупь матового пластика, стильный пламегаситель, множество обвесов-прибамбасов, включая пресловутую планку Пикатинни. В общем, получилось весьма тактикульно, как выражаются на профильных форумах, и только стандартные кривые магазины, лежащие в том же футляре, выдавали старую родословную.
   - Надеюсь, умеете с таким обращаться? - осведомилась Айви.
   - Да, - буркнул Николай. - Что-то такое припоминаю. Но зачем вы держите автомат, если умеете так...
   Он сделал пас рукой, словно протирал окно или стирал уравнение со школьной доски.
   - Поддержка огнём никогда не помешает. - Айви пожала плечами. - И потом мы наверняка столкнёмся не только с магией. А против подобного лучше действовать подобным.
   - Против подобного?
   Николай вздохнул. Он и не надеялся, что безмятежное путешествие с красивой спутницей в тёплой машине продлится вечность. Направив ствол вниз, он отсоединил магазин и передёрнул затвор, после чего начал исследовать игрушку.
   - Ничего себе! - воскликнул Николай, дойдя до изучения, казалось бы, обычных боеприпасов. - Какая красота! Специальный заказ для спецназа? Какой-нибудь титановый сплав?
   - Это серебряные пули, - сказала Айви.
   - Ага. Стало быть, мы собираемся сражаться против вампиров, - буркнул Николай.
   Как ни странно, заключение не вызвало у него беспокойства или даже привычного материалистического протеста. Вампиры, как и зомби, в его системе координат стояли особняком от борьбы материального и рационального со сверхъестественным и божественным. Они были скорее продуктом Голливуда и комиксов, и в таком качестве не представляли загадки и не пугали.
   - Не знаю, - ответила Айви. - Я вообще не имею представления, кто может напасть на нас. Возможно, будут и вампиры, и оборотни какие-нибудь. Мастер по моему заказу немного усовершенствовал пули. Тут не простое серебро. Ему удалось с помощью магии закупорить в сплаве некоторые его нестабильные изотопы. Такой состав должен рвать магические сущности в клочья. По крайней мере, теоретические расчёты это подтверждают, а до испытаний пока не доходило.
   - Теперь-то я спокоен, - не без сарказма произнёс Николай. - Нежить? Большое дело! Подайте её сюда! - Он вздохнул. - Но если серьёзно, что мы делаем дальше?
   - Для начала мне просто нужно позвонить.
  
   Позвонить оказалось не так уж и просто. Они долго петляли по небольшому городку, и Николай никак не мог понять, чего собственно девушка высматривает, как вдруг она просияла и показала на будку телефона-автомата.
   - Вот, то что нужно.
   - Теперь-то я знаю, кто в наше время пользуется таксофонами, - буркнул Николай. - А я всё гадал, зачем в городах до сих пор держат этакий анахронизм?
   - Всё верно, их для этого и оставили. Пришлось подмазать кое-кого в телефонной компании.
   - Подмазать? То есть...
   Она рассмеялась.
   - Я пошутила. На самом деле есть и другие, кто нуждается в анонимных звонках, или, как мы, по ряду причин не может использовать мобильную связь.
   - Ну да, - кивнул он. - Ещё есть посетители Министерства магии и парни, которым нужно срочно удрать из Матрицы.
  
   Айви дважды проехала мимо будки, наблюдая за окрестностями, потом припарковала фургон и, оставив в нём Николая, направилась к телефону одна. Она набирала телефонные номера несколько раз, и всё неудачно. По крайней мере, разговор быстро заканчивался. Наконец, ей, видимо, повезло и на другом конце провода оказался тот, кто нужен. Девушка долго что-то объясняла или убеждала, а быть может, и уговаривала. И вернулась в машину не совсем довольная.
   - Он будет занят ещё некоторое время. И освободится не раньше чем завтра. Это плохо.
   - А кто он вообще такой?
   - Граф Эйхоф, - сказала Айви.
   - Что настоящий граф? И чем он нам сможет помочь? Он тоже чародей, как и вы?
   - Вы задаёте слишком много вопросов. Да, он настоящий граф. Его предок - один из немногих, увлечённых ребёнком в крестовый поход Хамельнским пастухом, кто смог вернуться обратно живым. Какая-то встреча или откровение, полученное в пути, заставили первого Эйхофа стать собирателем рукописей, документов, книг. И это увлечение, а быть может, обет, передавалось из поколения в поколение. Нынешний граф продолжает дело. В наших кругах он имеет самую обширную библиотеку, которая нам и нужна.
   - И как широки они, эти круги?
   Она промолчала.
   - Вы почти ничего не рассказываете мне о своём мире, - решился он поднажать. - Храните тайну от непосвящённых?
   - Отчасти, - ответила Айви без особой охоты. - Но по большому счёту и нечего рассказывать.
   - Нечего?
   - Нет никакой волшебной страны, в какую можно попасть через дверцу в шкафе, если вы это имеете в виду. Мы, люди и существа, способные к магии, живём среди обычных людей. У нас нет ни своего закрытого мира, ни даже мирка, вроде какого-нибудь анклава или заповедника, где мы могли бы спустить пар и развлечься. Мы делим этот мир с вами и наравне с вами владеем недвижимостью - обычными домами или апартаментами. Редко у кого имеются целые замки или, например, ранчо, где можно отгородиться от мира.
  
   ***
  
   Они попали в засаду на выезде из города. Вроде бы, ничего не предвещало опасности, но Айви вдруг напряглась.
   - Слишком пусто, - сказала она с тревогой. - На этой трассе и в это время обычно полно машин.
   Она выжала газ, и фургон начал набирать скорость. Вскоре цифровой индикатор перевалил за сотню. А дорога-то была не ахти. Так что, их всё время потряхивало.
   - Вон тот лесок впереди особенно подозрителен. - Айви легонько качнула рулём и перевела машину на полосу встречного движения. - Примыкает вплотную к дороге, ничего не видно. Если бы я устраивала засаду, то именно там.
   Интуиция её не подвела. Что-то похожее на молнию, но не столь быстрое и ослепительное, пролетело параллельно асфальту и ударило в двигатель, отчего тот практически сразу заглох. Айви успела выжать сцепление и перекинуть рычаг на нейтральную передачу. Фургон продолжил катиться по инерции в полной почти тишине, лишь поскрипывая рессорами и шурша шинами. Впрочем, и относительная тишина продолжалась недолго. Позади раздался громкий треск двухтактных моторов, многоголосый рёв пропитых глоток, залихватский свист. Заглянув в зеркало, Николай увидел, как из леска на трассу выбирается целая эскадра длинных хромированных мотоциклов и (а иначе про такие агрегаты не скажешь) ложится на курс преследования. Оседлавшие монстров байкеры в коже и в очках, без касок, но в допотопных кожаных или даже танкистских шлемах, кричали что-то, размахивая оружием - револьверами и дробовиками.
   - Отгоните их, - тоном не терпящим возражений сказала Айви. - А я попытаюсь запустить двигатель. И вот что, - добавила она, чуть подумав. - Они пришли за нашими жизнями скорее всего, так что валите тварей без сожаления.
   Николаю стало не по себе. И не столько от близкой опасности - её он толком пока не почувствовал, не распробовал, а от мысли, что придётся стрелять в живых людей, которые не сделали ему пока что ничего плохого. Может, Айви вообще ошиблась, и байкеры просто катаются на пустынной дороге? Где же им ещё кататься? Не то чтобы он считал подобное племя добродушными интеллигентными людьми, но одежда, сленг и стиль жизни - ещё не причина для расстрела. Он, Грачевский, и сам далеко не праведник в этом смысле. Правда, в руках байкеров не бутылки из-под портвейна и не пивные банки, а стволы. Но оружие вполне может оказаться бутафорским или травматическим, или носимым ради форса. И только когда раздались первые выстрелы, он понял, что случайности никакой нет, что уроды пришли за ними и отстреливаться так или иначе придётся.
   - Так или иначе... - пробормотал он вслух.
   - Что? - переспросила Айви.
   - Нет, ничего.
   Ни так, ни иначе у него не получалось. Потому что понимание опасности вовсе не означало, что он готов вылезти на крышу или высунуться в окно до пояса. Как раз напротив, страх из предчувствия стал реальным, а моральный барьер благополучно рухнул.
   - Ну что вы раздумываете?
   Девушка злилась на его нерешительность, а Николай начал злиться на неё за прессинг. Он всё же опустил боковое стекло и, высунув руки с автоматом до локтя, выпустил половину рожка куда-то назад, на удачу, не целясь.
   - Так вы ни в кого не попадёте, - с упрёком в голосе сказала Айви.
   Он промолчал, с трудом сдерживая себя, чтобы не рявкнуть в ответ. Он ещё не созрел, чтобы признаваться девушке, что ему страшно. Подставляться под пули не хотелось тоже.
   Всё это время Айви пыталась перезапустить двигатель. Так по крайней мере понял Грачевский. Нет, она не втыкала рычаг коробки передач, чтобы использовать для запуска инерцию движения, и не щёлкала тумблерами и кнопками, пытаясь реанимировать отказавшую электрику. Она шептала слова. Молитву? Заклинание? Призыв о помощи к какой-нибудь мистической силе? Что бы это ни было, толку пока что оказалось мало.
   В перерыве между заклинаниями, Айви ещё раз взглянула на спутника, а потом вдруг положила ладонь на его руку. Прикосновение неожиданно успокоило Николая. Страх сжался в комок, точно его погрузили в воду и опустили на дно океанской впадины. Зато навстречу ему из глубин поднималось что-то стремительное, сокрушающее. И дружественное. Кровь побежала быстрее, сердце разгонялось подобно лишённому ограничителей двигателю. Весь организм начал разогреваться, не имея возможности сбросить излишки тепла. Николай ощутил себя то ли боеголовкой, то ли бронепоездом, то ли пошедшим вразнос ядерным реактором. Он перестал как-то осмысливать ситуацию, отключился от рационального начала. Эмоции притупились, за исключением одного желания - перевернуть Вселенную и вытрясти из неё всё дерьмо.
   - Ну же, Грачевский! - сказала Айви. - Задайте им жару!
   Он воспринял её слова как приказ, а не просьбу или призыв, но даже не возмутился столь циничной манипуляцией. Кивнул решительно и, зацепившись ногой за крепление сидения, высунулся из бокового окна по пояс - ни дать ни взять Глеб Жеглов, преследующий Фокса. Целиться из такого положения оказалось делом неудобным, но одним своим появлением Николаю удалось заставить преследователей по крайней мере занервничать. Увидев человека с автоматом, байкеры прекратили свистеть и размахивать оружием, стали рассредотачиваться по трассе и уходить с линии огня, прикрываясь от стрелка фургоном. Айви же, быстро прочитав ситуацию, заставила фургон вильнуть и на короткий миг открыла Николаю цель. Чем он и воспользовался, выпустив без малейшего угрызения совести вторую половину рожка. Но, несмотря на то, что он видел, как пули попадали в мотоциклы и в людей, ни один из них даже не потерял равновесие.
   - Они заговорённые! - воскликнул он, вернувшись в кабину.
   Страх полностью скрылся во тьме, уступив место азарту. Будучи не на шутку распален началом боя, Николай ощущал необыкновенный эмоциональный подъём и драйв, что, конечно, с одной стороны было не удивительно, ведь ему пришлось стрелять по людям впервые в жизни, а с другой стороны, тревожило по той же самой причине. Так легко оказалось преодолеть культурный и психологический барьер? И не обошлось ли и тут без какой-нибудь магии? Грачевский вздохнул и принялся менять магазин.
   - Вряд ли, - сказала между тем Айви.
   - Что? - не сразу понял Николай.
   - Вряд ли они заговорённые. Просто-напросто проникающая способность у серебра гораздо ниже, чем у стандартных пуль с оболочкой. Так что не всякую косуху пробьёт. А эти могли и пуленепробиваемые жилеты надеть.
   - Ну, в принципе я и не настаиваю. Так сказал, в метафорическом смысле.
   - Знать бы заранее, - с досадой произнесла Айви, и даже ударила ладонью по рулю. - Оставила бы пару рожков штатных патронов.
   - И что будем делать?
   Вопрос повис в воздухе. Сопротивление и пальба из автомата только разозлили преследователей. Если до сих пор они изредка стреляли вверх, больше для острастки, то теперь открыли шквальный огонь на поражение. Разбилось боковое зеркало. Одна из пуль, влетев через открытое окно, свистнула в паре дюймов от уха и ушла в пластик торпеды. Николай, выставив наружу руки, дал ещё пару коротких очередей, для острастки, не целясь, и только зря потратил серебро. Фургон, набитый всякой рухлядью, пока что прикрывал им обоим спины, но попадание пуль в борта и задние двери ощущались даже в кабине. А движение замедлялось и положение становилось угрожающим.
   К счастью, как раз теперь или они покинули мёртвую зону, или иссякла вражеская магия, или же девушка добилась своего, и какая-то из её молитв достигла адресата; так или иначе, но двигатель несколько раз чихнул и заработал вновь. Айви выжала газ, быстренько перебрала передачи по нарастающей и, наконец, вплотную занялась погоней.
   Первым делом она пыталась затуманить им разум, как проделала это с гаишником, но на мотоциклах сидели, похоже, тёртые калачи, или с разумом у них были проблемы, в общем, магическая атака провалилась. Тогда Айви, попросив Николая подержать руль, достала знакомое уже ожерелье с драконьими слёзками. Сняла одну из них, зажала в сложенных щепотью пальцах и, прошептав несколько слов, пустила, точно лёгкий дротик, на заходящую слева группу байкеров. Сперва ничего особенного не произошло, лишь туча пыли и щебня устремилась навстречу ублюдкам. Правда, в результате один из мотоциклов вильнул и принялся кувыркаться, а остальные немного отстали. Но большого ущерба погоня не понесла. А потом позади фургона вспыхнул огненный шар.
   - Стреляйте по тем, кто пробьётся! - крикнула девушка. - Их защита, если таковая была, теперь ослабла.
   Она перехватила руль, а Николай высунулся из окна и начал стрелять в фигуры, выскакивающие из медленно угасающего пламени.
   Парни отнюдь не являлись лишёнными боли и страха терминаторами. Огонь заставил их нервничать, продолжая гореть на косухах, штанах, на мотоциклах. Байкеры пытались сбить пламя, освободиться от горящих вещей, что вынудило их расстаться со стволами. Николаю теперь ничего не мешало стрелять прицельно, что он и делал с большим удовольствием, толком и расстановкой, стараясь попасть в бак или в переплетение шлангов и трубок, что в условиях близкого пламени сулило немалые перспективы хорошего фейерверка.
   - Отлично! - воскликнул Николай после того, как один из преследователей болидом ушёл под откос.
   Он как раз вернулся в кабину, чтобы сменить автоматный рожок, и тут челюсть его отвисла. Айви сняла диадему, видимо, чтобы не потерять в горячке сражения, или, возможно, та мешала ей колдовать; волосы сбились, открыв взору Николая слегка заострённые уши. Сейчас его спутница стала похожа на эльфийскую принцессу Арвен в исполнении Лив Тайлер. Не то чтобы один-в-один, под копирку, пожалуй даже напротив, большей частью между ними не было ничего общего, кроме нескольких мимолётных деталей, открывающихся в жестах, движениях. Но зато вот эти детали вместе с формой ушей (не такие уж они оказались и острые) так поразили Николая, что убедили в реальности творящегося вокруг волшебства куда больше, чем все предыдущие проявления магии, которые как сознание, так и подсознание до сих пор упрямо принимали за обычные фокусы.
   - Что? - Айви перехватила его взгляд.
   - Ничего, - сказал Николай и, тряхнув головой, вернулся в бой.
   Впрочем, дел там почти не осталось. Байкеры один за другим уходили с трассы. Самые упёртые постепенно отстали, не желая малым числом лезть на рожон. И вскоре дорога опустела.
  
   ***
  
   - Так вы, получается, не человек? - решился на вопрос Николай, когда опасность полностью миновала. - Вы эльфийка?
   Айви рассмеялась.
   - Что тут смешного?
   - Антропоморфных эльфов не существует, - заявила она. - Всё это литературные выдумки.
   - Вам, конечно, виднее, - Николая немного уязвил этот смех, будто он должен разбираться во всякой нечисти. - А вы чьих будете, в таком случае?
   - В каком смысле, "чьих"? - она свела брови скорее удивляясь, нежели сердито.
   - Ну там, привидения, оборотни, орки, гномы, тролли, уж и не упомню всего мифологического разнообразия. Люди насочиняли такого, что...
   - Я овда. Но при случае умею обернуться совой. Так что, можете записать меня в оборотни.
   - Ага, - кивнул Николай. - Честно говоря, никогда о таких не слышал. Овда, вы сказали?
   - Да... овды, как бы вам объяснить, они... не эльфы.
   - Не эльфы, - повторил Николай. - Это я понял. А тогда кто? Ну, кроме того, что оборотни?
   - Вы слишком любопытны, - она улыбнулась. - Мои предки веками хранили тайну своего существования от большинства людей, а вам вот так запросто всё расскажи. С другой стороны, нам теперь вместе работать, так почему бы и нет?
   Девушка сделала паузу, интригуя. Кажется, разговор её забавлял.
   - Действительно, - буркнул Николай. - Так почему бы и нет?
   - Ну, когда-то это был небольшой лесной народ, обитавший в северо-восточной Европе от Балтики и до самых Уральских гор. Волшебный народ, разумеется. Кроме волшебства, у него были и другие особенности. Скажем, он состоял исключительно из женщин.
   - Вот как?
   - Именно. А наши праматери, если возникала такая блажь, одалживали мужчин у людей. На стороне, так сказать.
   - Как вейлы?
   - Вот видите! - Она опять рассмеялась, но теперь как-то невесело. - У сказок больше читателей, чем у скучных монографий по фольклору, этнографии и мифологии небольших народов. Хотя мне иногда кажется, что вейлы просто списаны с вилл, овд и русалок.
   - А мне показалось, что с амазонок.
   - Амазонки воинственны. И, скорее всего, были обычным человеческим племенем, слегка романтизированным античными философами и литераторами. Они не владели магией или даже каким-либо тайным знанием. А овды - народ по-настоящему волшебный, хотя главное их оружие - обольщение, каким в той или иной степени владеет любая женщина. Впрочем, если обольщение не сработает, мы умеем и постоять за себя.
   - Хм. Надо будет запомнить, чтобы не попасть ненароком в щекотливую ситуацию.
   - Щекотливую - очень верное слово, - Айви улыбнулась. - Но, знаете, исходная раса давно уже не имеет значения. Народы перемешались. Модернизм и глобализация затронули всех. Сейчас гораздо важнее, что я хозяйка того самого источника, который вы умудрились разорить. Его хранительница, фея, если угодно.
   "Или ведьма", - подумал Грачевский, но промолчал.
  
   ***
  
   Николай давно запутался в странной магической географии. Они в равной степени могли сейчас ехать по Эстонии или по Канаде, или даже по Сибири, найдись там хоть одна столь ухоженная, ровная, имеющая чёткую разметку дорога. Он догадался, что находится в Швеции, только когда увидел указатель на Мальмё. Не доезжая до города, они остановились возле большого придорожного комплекса, где Айви и решила заправить фургон и перекусить.
   - Почему мы гоняем на чёртовом фургоне по дорогам, а не пользуемся порталами, вроде того, каким перенеслись в Ярославль? - с некоторым раздражением спросил Николай, поглощая разогретые в микроволновке сэндвичи и запивая их кофе.
   В горячке боя не без помощи магии страх отступил, но едва они остановились, что-то похожее на неуверенность и раздражение, вызванное усталостью, проросло в сознании, а что-то иное, более гнусное и липкое, начало грызть спинной мозг.
   - К сожалению, порталы имеются далеко не везде. - Айви ловко, даже изящно совмещала еду и беседу. - И для наших целей многие из них не подходят. Придётся передвигаться своим ходом, на автомобиле.
   - Для наших целей? - машинально среагировал Николай. - Для ваших, если уж быть точным. Вы меня ловко прижали, не спорю, но давешняя стрельба, знаете ли сильный аргумент в пользу того, чтобы отказаться от миссии. А я, помнится, ещё не давал окончательного согласия.
   Он убеждал себя, что говорит так не со страха и не столько собирается отыграть назад, сколько решил проверить спутницу на прочность, будучи недоволен тем, что его используют в тёмную. Да и вообще, используют. Но Айви, похоже, тоже устала и не приняла игру.
   - Вы что, так и не поняли? - спросила она раздражённо. - Никому в принципе и не требуется ваше согласие. Вы сами связали себя обязательством, разрешить которое может либо исполнение, либо смерть. Так что, выбор у вас невелик. Я должна помогать вам лишь в силу того, что являюсь хозяйкой источника. И если вы сбежите, то, конечно, серьёзно подставите меня. Но контракт ваш побег не закроет. Обязательство будет висеть на ваших плечах, как оранжевая тюремная роба.
   - И что такого? Я привык жить в долгах. Поброжу с обязательством. А там либо ишак сдохнет, либо падишах преставится...
   - Вы обещали, что будете делать, как я скажу, - напомнила она. - Если вы сейчас вдруг успокоились, передумали, решили, что это не ваша проблема, то напрасно. Разумеется, если источник будет скомпрометирован, это скорее всего погубит его. Только поэтому я вообще помогаю вам. Но источник существует не для того, чтобы выполнять чьи-то желания, он лишь принимает заказ и залог, выступает, так сказать, посредником, а вот вам, как человеку, вольно или невольно взявшему на себя исполнение контракта, грозят серьёзные неприятности. Вплоть до физической смерти. С магией вообще и с жертвенными монетами в частности лучше не шутить. Я вам уже говорила, что желание может быть ограничено во времени, и с человеком, загадавшим желание, может произойти неприятность. Поэтому ваш номер с ишаком и падишахом тут не только не пройдёт, он даст обратный результат.
   Айви взяла паузу, чтобы прожевать сэндвич и заодно подождать, пока собеседник в достаточной степени проникнется всей серьёзностью положения. И он проникся так, что задавать дурацкие вопросы и проверять даму на вшивость ему расхотелось. Зато тут же захотелось выкурить сигарету, но и с этим вышел облом. Курить в кафе запрещалось, а покинуть собеседницу посреди разговора выглядело не слишком вежливым поступком.
   - Но дело не только в вас, - продолжила она, глотнув кофе. - Нарушение контракта может привести к хаосу, к серьёзным сбоям в мироздании. Само по себе осквернение источника вряд ли принесёт кому-то ущерб, кроме меня, его хозяйки и хранительницы, и вас, конечно, как нарушившего амрун. Однако всё может оказаться куда серьёзнее. Любой диантан, генерирующий магию, к каковым относится источник, вписан в формулу равновесия мировых сил, и малейшее нарушение баланса может стать той самой соломинкой, что сломит хребет верблюду. В нашем случае верблюдом может быть и нынешний порядок вещей, и мироздание, как таковое. Дискредитация, или лучше сказать компрометация, источника может стать очередным шагом, приближающим эсхатологическую развязку, какой бы она ни была.
   - И те, кто напали на нас, могли преследовать именно эту цель? - спросил Николай.
   Айви ответила не сразу. Было заметно, что прозвучавшая версия обеспокоила её. Мало того, она, видимо, не раз задавала себе подобный вопрос, но избегала, или даже боялась развивать эту тему.
   - Вряд ли, - ответила она, наконец. - Вас они знать не могут. Да и почти невозможно просчитать и включить в схему такой дурацкий и недальновидный поступок, как ограбление музейного фонтана. Ни одна машина предсказаний, ни один пророк не возьмётся сделать прогноз на отягощённого запоем и похмельем человека. И вообще, быть объектом пророчества - удел принцев, магов, героев, в общем, людей не вашего уровня.
   - Это хорошо, что вы обозначили мой статус, - заметил Николай. - Стало быть, я нашим преследователям не интересен. Ни в каком виде. Давайте тогда действовать методом исключения. Итак, меня исключаем. Что ещё? Артефактами обзавестись мне не довелось. Рылом не вышел. Как на счёт вас?
   Айви смутилась.
   - Меня они, скорее всего, знают, наш мирок не то чтобы тесен, однако, и не слишком велик. Но я, если не считать известного вам источника, не обладаю ничем таким редким или особенно ценным, что может заинтересовать грабителей или заказчиков из моего круга. Какая-нибудь мелкая шайка могла попытаться снять куш внезапным налётом, но она отступила бы после первой же неудачи. Нападать раз за разом себе дороже. Риск не оправдывает потенциальную выгоду. Вокруг полно шляется более богатых и беспечных персон.
   - А вы сами? - не отставал Николай.
   - Что? - не поняла Айви
   - Поройтесь-ка в вашей прекрасной головке. Быть может, вы перешли кому-то дорогу, отказались составить партию, или что-то такое?
   - У нас так дела не делаются.
   - Это я вижу, как они делаются.
   - Глупости, - немного подумав, сказала она. - К тому же, я прикрыта сильным оберегом. Найти можно, конечно, любого, но в случае с обладателями дара, да ещё и прикрытыми оберегом, это займёт куда больше времени. Во всяком случае, за час-два след не возьмёшь.
   - А если действовать не прямо?
   - Как?
   - Искать какую-то из ваших вещей. Вы же покупаете, меняете, принимаете в дар.
   - Не думаю. К личным вещам подобраться не проще чем ко мне самой.
   - Допустим. Но ведь у меня ничего такого и сроду не было. Ни дара, ни источника, ни артефактов, ни, кстати говоря, сильных врагов. Разве только эти монеты.
   - Жертвенные монеты могут стать со временем мощными диантанами, - заметила Айви после паузы и решительно тряхнула головой. - Но не сейчас. Сейчас они стоят не больше номинала.
   - Отлично. Мы исключили всё. Не о чем беспокоиться.
   - Нет. Вы, пожалуй, правы. Если исключить всё, то единственной ценностью, которая способна заинтересовать серьёзного противника, остаётся источник. Но источник находится на месте, его искать не нужно. Зато есть то, что находится при нас и связано с источником.
   - Ага! Всё же монеты!
   - Верно. Остаются сами монеты. Какая-то из них, возможно является маячком. Или наш противник подбросил в фонтан, в воду какой-нибудь маркер, который перешёл на монеты. Или же закладка была в контагиозной машине и мы сами подсадили "жучка", когда воспользовались ей. Вариантов много. Не зная истинных целей противника, мы можем долго гадать.
   - Но тогда мы возвращаемся к версии с осквернением и концом света?
   Айви сморщилась и неохотно кивнула.
   - И сколько у нас времени?
   - До конца света? Не знаю. А до того времени, как нас обнаружат, минут пять.
   - С чего вы решили, что пять? Первый раз нас накрыли в бункере, возле контагиозной машины, там мы пробыли долго, больше полутора часов, да ещё долго парковались перед этим. А на трассе нас ждали заранее.
   - Нас обнаружили, пока мы кружили по тому городку, где я звонила, - пояснила она. - А трассу просто вычислили. Путей, доступных для перехода, не так много. Простейшая амра поиска занимает обычно двадцать-тридцать минут, если, конечно, имеется маркер или известный противнику предмет. Ещё некоторое время, ну минут десять, от силы двадцать, потребуется, чтобы добраться до места. Таким образом, полчаса - это всё, что у нас есть. Это если с гарантией. Но рисковать, полагаю, не стоит.
   - Поэтому нам всё время нужно менять локацию?
   - Да. Пока не избавимся от маркера, мы обречены находиться в движении. Стоит только задержаться на одном месте и мы у них в руках. Так что, только вперёд, без сна и отдыха. Пока не подойдёт время рандеву.
   - Весёлое дело. - Николай потёр колючий подбородок. - Не садись на пенёк не ешь пирожок!
   - Вроде того. Впрочем, с пирожками мы благополучно управились, - она улыбнулась и стряхнула с себя крошки.
   И они поехали дальше.
  
   Глава Третья. Демон нижнего мира
  
   На ночную дорогу, на бегущие навстречу светоотражающие столбики и разметку он мог смотреть вечно. Как на пламя, как на течение воды, как на работу автоматической стиральной машины. Хорошее медитативное средство, если ты не за рулём, конечно. В кабине тепло, уютно, мягкие огоньки на приборной доске, запах сигарет и жар работающего мотора. Покой в движении. Нирвана.
   Правда, волшебный способ передвижения предусматривал частые переходы с шоссе на шоссе по тайным тропкам, и двигаться по ним в темноте следовало с большой осторожностью. Фары здесь помогали мало. Тени искажали подлинные размеры окружающих предметов, тонкие тростинки казались непреодолимыми зарослями, опасные коряги, напротив, растворялись в сумеречной зоне неровной поверхности, но главная опасность - в мельтешении теней плохо различалась колея и можно было запросто уехать не туда, даже несмотря на чутьё овды. Например, забраться в глухой лес или в болото и застрять там, пока не настигнет погоня. Поэтому Айви иногда освещала путь магией - это мог быть скромный светящийся шарик, который можно принять за обыкновенную детскую игрушку, стайка летающих светлячков, или старый добрый фальшфейер, а иногда приходилось выходить ей или ему, чтобы сориентироваться на месте.
   - Раз уж вы умеете прыгать в пространстве, почему бы нам не переметнуться в Америку, где ещё светло, или, напротив, на Дальний Восток, где утро уже наступило? - спросил Николай.
   - Через Атлантику проложено мало тропок, и они открываются не так часто. А на вашем Дальнем Востоке, вы уж извините, дорог до сих пор нет.
   - Но в Корее-то с Японией дороги имеются? Да и в Китае их уже построили немерено.
   - А вот туда мы не поедем по иным причинам. Да и не смогла бы я, даже возникни такая необходимость. Там своя магия и свои "тропки" под названием Чук-Джи-Боб. Я мало что о них знаю, а соваться без знаний рискованно. К тому же, после захвата Тибета мы не в ладах с тамошним сообществом. Наша магия распространилась вслед за европейской колонизацией. Австралия, обе Америки.
   - Американские боги, - вспомнил вдруг Николай.
   - Вроде того. По тем же причинам нет у нас выхода и на большую часть Африки. Да и вообще...
   - Что?
   - Как бы то ни было, а ночью ездить приятнее и удобнее. Сложнее попасть в пробку или нарваться на ремонтные работы.
   - Ну это спорный момент, - сказал Николай и задумался, прокручивая в голове новую информацию. - То есть, у вас имеются конкуренты? Ну эти, которые Чук-Джи-Боб, да ещё какие-то африканцы. А не могут, в таком случае, именно они стоять за всеми нашими приключениями?
   - Маловероятно. Мы не конкуренты, просто каждый обитает в своём домене. Мы так же чужды им, как и они нам, а потому наши артефакты не представляют для них интереса, и наоборот.
   - Мир глобализируется, культуры перемешиваются. Современные корейцы многое переняли у христиан. А какой-нибудь Гонконг или Сингапур не многим отличается от европейских городов. Вполне может оказаться так, что и среди их колдунов кто-то решил наложить лапу на достижение обеих культур.
   - Хм. Это не приходило мне в голову. Пожалуй, имеет смысл проконсультироваться с графом.
  
   Они проездили так весь вечер и всю ночь, делая короткие остановки, не более десяти-пятнадцати минут, во время которых Николай не покидал фургона, а Айви отходила, чтобы позвонить из таксофона, или ныряла в сомнительного вида подъезды, откуда возвращалась со свёртками и коробками, в одной из которых Николай обнаружил позже несколько снаряженных нормальными патронами магазинов для автомата, а из другого был извлечён портативный компьютер. Ни то, ни другое им пока что не пригодилось, и с наступлением утра они наконец остановились на "полноценный" отдых.
   - Нужно перекусить и всё такое, - сообщила Айви.
   "И всё такое" заняло большую часть отведённого погоней времени, так что есть девушке пришлось второпях, обжигаясь горячим кофе, и постоянно поглядывая на дорогу. Овда опасалась, не возникнут ли на ней давешние мотоциклы, а быть может, кто их там знает, ожидала каких-нибудь драконов со всадниками на спинах или армию зомби.
   - Поехали, - сказала Айви, дожевав последний кусок.
   - Допустим, можно покупать кофе и закуски в дорожной упаковке, - сказал Николай уже в фургоне. - Вот тут даже подставка для стаканчиков имеется. Но сколько мы продержимся на колёсах? Я вообще-то могу немного прикорнуть в машине, но заснуть совсем не получается. Едва закрываю глаза, как начинают мельтешить разноцветные пятна.
   - А я, напротив, уже плохо соображаю и могу реально заснуть за рулём. Вообще-то, обычно неделю- две я легко обхожусь без сна, но тут и до вашего появления пришлось... неважно. Так что кофе больше не помогает.
   - Я бы мог подменить вас за рулём, хотя оставил дома права. У вас водятся стимуляторы?
   - Стимуляторы?
   - Такие разноцветные волшебные таблетки, - подсказал Николай. - Впрочем, они могут выглядеть как угодно.
   - Это не выход.
   - Мы могли бы бросить фургон и отдохнуть в поезде или, например, в самолёте, - предложил Николай. - Не знаю, как работает ваша магия, но этот транспорт всё время в движении.
   - Хорошая идея, - чуть ли не впервые за время их знакомства одобрила Николая спутница.
   И он вдруг обрадовался похвале, точно ребёнок. Как мало, оказывается, человеку нужно.
   - Идея хорошая, - продолжила Айви. - Но рискованная. Они могут вычислить нас и в поезде. Знаете, применят амру поиска трижды с небольшим интервалом, получат три точки, наложат на карту, вычислят направление, скорость и легко поймут, куда и на чём мы движемся.
   - Самолёт летит быстро и по дуге. Знаете, есть такая штука под названием ортодромия.
   - Зато регистрация на рейс займёт больше времени, - возразила Айви. - А у нас на хвосте враги. И неясно, что за враги. Не уверена, что их напугает перспектива бойни в накопителе аэропорта. Кроме того, в самолёте я не высыпаюсь, да и душ там не примешь.
   - Во всяком случае, можно передохнуть от езды.
   - Да, можно. Теоретически, многое можно. Но, знаете что, давайте оставим полёты в самолётах на самый край.
   - На самый край? Сознайтесь, вы просто боитесь летать.
   - Я? - она поначалу возмутилась, но быстро сдалась. - Ну может, чуть-чуть. И только с использованием технических средств. На большой высоте, знаете ли, да закупоренный в герметичный объём, не очень контролируешь ситуацию. И от этого становится несколько не по себе. Но нам всё равно придётся найти выход из положения. Ведь мы не можем заявиться просто так к графу с ублюдками на хвосте. На поиск нужных книг потребуется время, возможно, немалое, а следовательно, нужно заранее сбросить со следа погоню. Иначе они нагрянут прямо в библиотеку.
   - И у вас есть средство, как избавиться от хвоста?
   - Да. Если наши предположения верны, и маркер стоит на монетах, то нужно на время избавиться от монет.
   - И всё? Так мы, выходит, катаемся ради удовольствия?
   - Избавиться от монет не так просто, - заметила Айви. - Во-первых, они не должны попасть в руки наших врагов.
   - А, кстати, почему? Может, пусть их, - он взялся рукой за холщовый мешочек. - Пусть забирают это добро себе и сами расхлёбывают последствия. Как я понял, вместе с деньгами они возьмут на себя и проклятие.
   - Это не проклятие! - разозлилась Айви. - Это долг, обязательство, магический контракт. Амрун!
   - Называйте, как будет угодно, - отмахнулся Николай. - Хоть святым обетом. Мне важно, чтобы дельцем занялся кто-то ещё, тот, кто шарит во всех этих штучках, например.
   - Нет! Не имеет никакого значения, что вам кажется важным! - Айви злилась всё больше, точно до сих пор её что-то сдерживало, а теперь отпустило. - Вы взяли монеты первым! Амрун состоялся! И, знаете, если бы на кону стояла только шкура алкоголика-неудачника, я бы и пальцем не пошевелила, чтобы помочь. Но дело не только в вас! Я устала вдалбливать это в вашу тупую башку!
   - Мне очень жаль, - сквозь зубы произнёс Николай отнюдь не извиняющимся тоном. - Нужно было поставить табличку, что источник рабочий, что кража монетки приведёт к серьёзным последствиям.
   - Правда? - бросила в ответ Айви. - А а на крышах тоже нужно ставить таблички о том, что прыгать вниз смертельно опасно?
   - Ну, на железной дороге, во всяком случае, такие плакаты вешают, хотя и без них всё понятно, - чуть сбавил напор Николай. - В конце концов, могли бы соврать, написать, что вода отравлена, или что там живут хищные пираньи.
   Айви не ответила. Николай вздохнул.
   - Ну почему, другие, попадая, допустим, в волшебную историю, получают титулы, обретают друга-колдуна или штуковину, которая исполняет их желания. А мне, как какому-нибудь пролетарию магического труда, приходится исполнять чужие? У других фея-крестная, а у меня фея-надсмотрщик. Это высшая несправедливость, вы не находите?
   - Не нахожу. Наверное, так случается потому, что другие не воруют чужие монеты, а делают какие-то добрые дела, за что и получают вознаграждение.
   - Вы прямо как моя любимая тётушка. Добрые дела. Не рви цветы. Посади дерево. Не бери в магазине пластиковые пакеты. Накорми синичек.
   - Слушайте! - взорвалась Айви. - Вам вовсе не обязательно бегать и выполнять все эти дурацкие желания.
   Что-то в её интонации заставило Николая насторожиться. Тут скрывался какой-то подвох.
   - Не обязательно? - осторожно переспросил он.
   - Нет, - с лёгкостью подтвердила она. - Существуют другие пути.
   - Например?
   - Например, вы можете снять с себя обязательство через кровь.
   - Через кровь?
   - Именно, - лицо её приобрело маску чистого пафоса. - Тот, кто оказался неспособен исполнить амрун, может сохранить лицо, покончив с собой. Это благородно и достойно уважения. Возможно, о вас даже сложат песню!
   Она бросила на него взгляд и зловеще ухмыльнулась.
   - Слушайте, я, быть может, похож на самурая? - спросил Николай. - У меня глаза узкие? Так это мешки от перепоя. Не обращайте внимания. Да и вообще, самураи закончились в сорок пятом. Они разбились, как мошки, о лобовые стёкла американских авианосцев.
   - Выбор, в любом случае, за вами, - теперь она пожала плечами. - Если бы решение зависело только от меня, то принесение вас в жертву стало бы большим соблазном. Поверьте, очень большим соблазном! Но обычное жертвоприношение тут не подходит. Увы. Только самопожертвование.
   - Спасибо, я не тороплюсь. И вовсе не желаю сделать харакири, чтобы у Вашества не появилось на лице лишней морщинки.
   Немного взаимной пикировки успокоило обоих. Стало гораздо легче.
   - А во-вторых? - примирительным тоном спросил Николай.
   - Что во вторых? - не сразу поняла Айви.
   - Вы сказали, что, во-первых, они не должны попасть в руки наших врагов, - напомнил он. - Кем бы те враги не являлись.
   - Да, - подхватила девушка мысль. - Монеты нужно спрятать там, где маркер или амра поиска будут бессильны, а таких мест не так уж много. Лично я знаю только одно. Доступ к нему сложен и требует подготовки. Но главное - это паллиатив, по большому счёту. Выигрыш времени, не больше. Спрятав монеты, мы всё равно не продвинемся в главном деле. Ведь нельзя выполнять желания и держать монеты где-то ещё. Это и есть, во-вторых.
   - Однако, чтобы съесть очередной пирожок и перевести дух, много времени не потребуется.
   Николай в который уж раз потрогал щетину.
   - Сейчас перед нами стоит конкретная цель - найти книги, а для этого монеты не нужны. Вот этим и займёмся. А уж тогда и остановимся заодно где-нибудь, где можно выспаться и принять душ.
   - Так в чём заключается план?
   - Я вызову демона-хранителя.
   - Кого? - удивился Николай.
   - Демона, - она пожала плечами.
   - Ну что это я, правда, к людям-то пристаю, - пробурчал Николай под нос. - Демонов никогда не видел, что ли?
  
   ***
  
   Обладая способностями к магии, демона вызвать проще простого. Необходимо лишь правильно начертить нужную пентаграмму. Правильно надписать на её углах нужные символы, правильно расставить свечи и чаши с особыми ингредиентами, которые, в свою очередь, разумеется, должны быть правильно и в нужное время обретены: собраны, украдены, вырезаны кривым ножом у жертвы. Дальше всё просто - чем крупнее пентаграмма, тем более сильного демона можно вызвать или большее время удерживать в подчинении менее сильного. Но для начертания правильной пентаграммы, помимо незаурядного глазомера и твёрдой руки, нужна абсолютно ровная поверхность. В этой дисциплине допуски приняты почти такие же, как при изготовлении зеркал телескопов. И чем сильнее требуется демон, тем больше пентаграмма и тем меньше допустимая погрешность.
   Разумеется, абсолютно ровные поверхности не встречаются где попало. Их изготавливают долго и тщательно особые мастера, порой затрачивая на работу годы и десятилетия. Они возводят прочное основание, способное перенести небольшое землетрясение, подбирают особый состав цементов, грунтов и лаков, дают каждому слою осесть и усохнуть; затем долго и тщательно шлифуют поверхность, проверяя кривизну десятками сложных приборов, потому что даже сверхтекучие жидкости не всегда открывают изъян. Труд мастеров долог и дорог. Но зато и служат такие поверхности веками. Тем более, что заботясь о сохранности параметров, мастера сооружают и особые помещения - залы церемониальной магии, которые маскируют под гостиничные номера или гаражные боксы. Встречаются и подлинные шедевры, например, церемониальный зал в замке Семи чудес, что в Арагоне шлифовали полсотни лет. Кстати говоря, сам замок числился новоделом и строился с исключительной целью прикрытия для колоссальной пентаграммы. Посредством неё можно вызвать демона, который способен служить несколько лет без перерыва и обладать силой двух римских легионов. Поскольку чертёж должен оставаться нетронутым всё время службы демона, на аренду зала в замке Семи чудес требовалось записываться заранее. Очередь тянулась на многие десятилетия, и не у всякого чародея был шанс дождаться своей. К счастью, им с Айви требовался демон попроще, и они могли обойтись чем-нибудь поскромнее дворцового комплекса.
   Вот примерно и всё, что Николай вытянул из спутницы к тому времени, как она, изрядно пропетляв по городам и странам, наконец, свернула на короткий просёлок.
   - Нам будет нужно действовать быстро, - предупредила девушка. - Поэтому будет лучше, если вы не станете задавать вопросов, а будете выполнять мои распоряжения быстро и чётко. По дороге я объясню, что именно нужно делать. Постарайтесь хорошенько запомнить и не перепутать.
   - Принято.
   Оставшейся дороги едва хватило, чтобы Николай уяснил задачу. Задача оказалась странная, но к странностям он стал уже привыкать. Нервная система прекратила реагировать на чудеса, предохраняя разум от коллапса. Вскоре фургон остановился возле обнесённой забором из жердей довольно крупной усадьбы с трёхэтажным особняком и многочисленными пристройками. Если верить стилизованной под старину табличке, вывешенной возле ворот, всё это скромно именовалось "избушкой лесника".
  
   ***
  
   - Нам нужен номер на сутки, - сказала Айви, вбегая в холл, декорированный шкурами и головами диких животных.
   - Желаете провести ночь вдвоём? - осведомился беззубый дедок в меховой безрукавке с проплешинами и, словно одобряя выбор, подмигнул Николаю. - Есть роскошный номер для новобрачных, такой, знаете, в розовых и белых тонах, с кружевами на занавесках...
   Волшебница зло прищурила глаз, как бы размышляя, в омерзительную жабу какого вида превратить распорядителя, но, видимо, решила, что на скандал не имеется времени.
   - Нам требуется церемониальный зал третьего класса.
   - На сутки? - переспросил дедок гораздо более умеренным тоном.
   - Да. И побыстрее.
   - Держите, - он бросил ключ. - Второй подземный уровень, нумер двадцать один.
   Айви схватила ключ и рванула к лестнице. Николай с картонной коробкой, наполненной разной утварью, бежал следом. Нос оказался слишком близко к краю коробки, чтобы учуять целый ансамбль приятных и неприятных запахов. Открывая дверь, девушка скинула кроссовки и в тонких носочках скользнула на гладкую чёрную поверхность зала с такой грацией, точно выходила на лёд олимпийского дворца спорта. Тусклый свет возник как бы сам собой и стал постепенно разгораться. Он падал на высокий потолок и рассеивался по залу равномерно, не давая теней. Разуваясь Николай порадовался, что сменил носки накануне, иначе дыры и грязь смутили бы светское общество, а запах мог, пожалуй, даже помешать магии.
   Полчаса - это всё, что у них было. А любая ошибка в чертеже, как сообщила Айви, могла привести к непредсказуемым последствиям. Например, мог явиться совсем не тот демон, которого ты вызываешь, или, что куда хуже, демон мог оказаться в этом мире без соответствующих магических пут, что означало небольшую катастрофу, как для того, кто вызвал, так и для проживающего вокруг населения. "Не Хиросима, но хорошего мало".
   Айви чертила большим куском мела или чего-то похожего на мел, передвигаясь по залу так, будто выступала с показательной программой на чемпионате по художественной гимнастике или фигурному катанию. Её лёгкий плащ не успевал за танцем и хлопал, как паруса на яхте при смене галса или порыве ветра. Идеальный круг, пятиконечная звезда, несколько треугольников, в которые были вписаны незнакомые, но явно зловещие символы... Всё это время Николай брёл, придерживаясь стены, и расставлял чашечки с благовониями и скверно пахнущими веществами, свечи и артефакты в тех местах, где ему было поручено, а потом, совершив второй круг, обнёс их огнём. Заплясали на стенах тени, поднялся от чаш ароматный дымок. Айви всё так же быстро проверила правильность установки и осталась довольна, лишь слегка передвинула нескоторые предметы.
   Оглядев пентаграмму в последний раз, Айви вышла за её пределы и прочла заклинание, или амру, как она называла всякую призывающую волшебство фразу. Дымок от чаш устремился тонкими струйками к центру чертежа и закрутился там в небольшой вихрь, который постепенно уплотнялся и ускорял вращение, но оставался на месте. Постепенно в середине вихря проявился призрачный силуэт. Он, впрочем, не долго оставался призрачным. Едва остатки дыма втянулись в вихрь, тот исчез, а посреди пентаграммы осталась стоять обычная человеческая фигура из плоти и крови, облачённая в чёрную с отливом мантию. Лишь красноватый цвет кожи и маленькие аккуратные рожки над самым лбом намекали на некоторые видовые отличия. От демона ощутимо тянуло жаром. Что-то подобное Николай ощутил однажды, когда при нём выламывали из формы огромную металлическую отливку. Когда нет излучения от раскалённого металла или источника огня, а идёт только жар с привкусом пыли шамотного кирпича.
   Наверное, человеку, взращённому на голливудских эффектах и компьютерной графике, принять чудеса было проще, чем средневековому обывателю. С другой стороны, средневековый человек, хоть и перепугался бы до усрачки, удивился бы куда меньше, ведь появление подобного выродка не противоречило его картине мира. Николай не успел развить эту мысль, потому что краснокожая фигура из пентаграммы обратилась к нему.
   - Приветствую тебя, о достойнейший из путешественников, - довольно вяло произнесла она и ещё более лениво поклонилась Николаю. Лень, впрочем, была нарочитой, потому что взгляд демона лихорадочно обшаривал линии пентаграммы, ища возможную ошибку в начертании.
   Николай молча показал пальцем на спутницу. Демон чуть повернул голову.
   - Это я тебя вызывала, Драгош, - сказала устало Айви.
   - Слушаю, о прекраснейшая из фей! - На этот раз он поклонился весьма энергично. - Прости, я должен был догадаться по изящным линиям чертежа и совершенству рисунка.
   - Драгош. Возьми этот мешочек с деньгами и исчезни.
   - Исчезнуть? Вы подразумеваете скрыться, моя госпожа?
   - Да. Возможно, на одной из монет есть метка. Или сама монета известна охотнику. Вернись в свои пределы, или куда угодно ещё, главное, чтобы в этом мире никто не смог тебя найти амрой или проследить как-то иначе. Вернёшь нам мешочек со всем содержимым в мотеле "Озерный" на вологодской трассе. Ты его знаешь. Ровно через двадцать четыре часа.
   - Слушаю и повинуюсь, моя госпожа! - произнёс со зловещим завыванием демон и добавил совсем уж замогильным шипением. - Там и рассчитаемся, полагаю?
   Подпустив дыма, демон исчез вместе с монетами.
   - Что он имел в виду? - озадачился Николай. - Собирается перерезать нам горло?
   - Нет, просто напомнил что его услуги не бесплатны. Торопитесь, Грачевский, нам надо успеть уехать отсюда подальше.
   - Но мы же, вроде бы, только что избавились от монет!
   - Тем более. Засечь они нас вполне успели, а понимание того, что мы нашли способ скрыться от поисковой магии, только прибавит им прыти.
  
   На выходе Айви напомнила дедку, что пока демон призван на службу, пентаграмму трогать нельзя, а зал соответственно нельзя использовать для вызова кого-то ещё, и потому помещение должно оставаться закрытым весь оговорённый срок. Дедок ответил чем-то в духе поговорки про бабу и варку щей, но только с менее приличной лексикой, однако, поскольку Айви осталась довольна ответом, Николай воздержался от протеста и даже улыбнулся в ответ на прощальное подмигивание распорядителя. Айви задержалась ещё на минуту, чтобы расплатиться, а Николай поспешил занять место за рулём и завести двигатель. Он не увидел всех подробностей, но кажется девушка достала для расчёта что-то вроде кредитной карточки - белый полупрозрачный кусочек пластика.
   Времени на расспросы не оставалось, его вообще ни на что не оставалось, и они рванули по просёлку точно по автобану. Подвеску фургона Николай не жалел, впрочем, делал он это по указанию хозяйки. Что-то перекатывалось внутри грузового отделения позади них, что-то падало, а он сжимал руль и старался удержать внутренности в том расположении, в каком им предписано быть природой. Айви держалась молодцом, упиралась руками в приборную панель и подстраивалась, как могла, под толчки. И всё же их чуть было не перехватили перед самым выездом на асфальт. Девушка, заслышав треск мотоциклов, показала Николаю в сторону, в небольшой просвет между кустами, и Николай, чудом успев среагировать, свернул на совсем уж жуткую тропинку, где и пешком-то следовало пробираться с опаской. Там он остановился, заглушив двигатель, а Айви пропела через плечо амру. Это оказалось что-то новенькое. Вокруг них из ниоткуда возникли белесые вихри, похожие на пряди тумана или обрывки облаков, раздираемых крылом самолёта. Они скользили по воздуху, соединялись, или, напротив, рвались и метались в беспорядке. Так или иначе, число прядей росло, они переплетались, туман сгущался и вскоре окреп настолько, что фургон, когда пришло время двигаться дальше, пришлось вести неизвестной дорогой почти на ощупь. Молодая поросль весело трещала под колёсами и хрустела, подминаемая бампером. Дважды колесо попадало в яму, и приходилось давать задний ход, а однажды он чуть не наехал на пень.
   - Давайте-ка поменяемся местами, - предложила Айви. - Вы угробите машину такой ездой.
   Николай пожал плечами и уступил место хозяйке. Она действительно повела мягче и вскоре выбралась на трассу. Тумана как ни бывало, погони тоже не оказалось, и они, проехав километр или два, свернули в первый же волшебный переход.
   Николаю ни разу ещё не удалось засечь при переходе никаких врат, порталов, ничего похожего на дымку, искажение перспективы, свечение, или как там ещё изображались подобные объекты в книгах и фильмах. Они просто съезжали с одной трассы и, проехав немного по лесной или, реже, степной дороге, выезжали на другую.
   - А в какой момент, собственно совершается переход? - спросил он, когда "Транспортер" вновь катил по шоссе.
   - Момент? - удивилась Айви. - Нет. тут всё иначе работает. Тропки - это не совсем портал, и даже не совсем волшебство, это просто короткий путь между двумя точками. Кажется, ваши учёные что-то такое уже вычислили.
   - Я проходил в школе физику, если что, - обиделся Николай. - И математику проходил. И про Лобачевского слышал. И про теорию струн, и про кротовые норы. Но лесные тропки - это какая-то ересь...
   - Ну да. Наши предки ничего такого не изучали. Просто ставили ловушку на вурда, а когда вурд попадался, принуждали его открывать нужный путь.
   - Вурд? Никогда о таких не слышал.
   - В книгах о них почти не пишут, это правда. Повывелись нынче вурды. Столько тропок требовалось открыть, вот они и кончились. А ведь были когда-то весьма плодовитым народцем. И жили, кстати, не так далеко от ваших родных мест.
   - Вы что же, извели целый народ ради этих своих тропок? - удивился Николай. - Геноцид устроили?
   - Ну вурд, он ведь кровью людской питался и человечиной не брезговал, - как-то необычно холодно и зло произнесла Айви. - Так что, не стоит жалеть их. И обвинять никого не стоит. Неандертальцы, вон, не в пример были вурдов добрее, а всё равно их ваши предки схарчили.
   - Наши предки, - поправил Николай. - Волшебный вы народ, или нет, гены-то общие. Все мы, в конце концов, произошли от Люси.
  
   Айви остановилась на затрапезной бензоколонке, где не оказалось даже приличной закусочной, а только небольшой магазинчик, поэтому им пришлось обойтись чипсами и баночкой колы из автомата. Зато автозаправочная станция расположилась на вершине пологого холма, и отсюда открывался хороший вид на трассу в обе стороны, так что они стояли на осеннем ветру и наблюдали, не появятся ли преследователи. Холодный ветер прогонял сон не хуже крепкого кофе. Николаю, правда, жутко хотелось курить, но отойти от бензоколонки далеко он не рисковал, а только перемалывал челюстями чипсы, пакетик за пакетиком.
   Преследователи не появились ни в первые полчаса, ни позже и, стало быть, с монетами они угадали и демона вызывали не зря.
   - Теперь можно нанести визит графу, - сказала Айви, стряхнув с себя несколько крошек.
   - Как жаль, что нельзя сбагрить монеты демону навсегда.
   - Давайте не будем в сотый раз толочь воду в ступе.
   - Но у меня возникла идея, - сказал Николай, уже забираясь в машину.
   Они впервые выехали с бензоколонки без спешки. Николай с удовольствием закурил.
   - У вас? Идея? Опять?
   - Представьте себе. - Он выпустил дым в чуть приоткрытое окно.
   - Валяйте, рассказывайте, - разрешила Айви. - Время-то у нас теперь есть.
   - Я вот что подумал, - начал он, не обращая внимания на сарказм. - Если маячок стоит только на одной из монет, то мы легко можем вычислить, на какой именно.
   - Правда?
   - Да. Мы могли бы поступить следующим образом. Сперва разделить монеты на две равные части. Одну отдать демону на хранение, вторую оставить себе. Если после этого появится погоня, значит, меченная монета находится в нашей половине, а если не появится, то, соответственно, в половине демона. Затем оную половину мы вновь делим на две равные части и опять отдаём половину демону. И так, пока не останется та единственная монетка, что нам нужна. Вернее, наоборот, та, от которой лучше избавиться.
   - Прекрасно, - одобрила Айви. - Идея в самом деле не дурна. Мы могли бы закрывать обязательства, не подвергаясь постоянной опасности и без бешеной гонки. Но ваш способ никуда не годится по чисто технической причине. Такое число вызовов демона может испортить карму и вдобавок опустошить мои запасы драконьих слёзок. Есть методы дешевле и проще.
   - Куда уж проще, - не поверил Николай.
   - Мы можем заехать к специалисту, ну, то есть к колдуну, читающему наложенные на предметы заклятия, и он без труда распознает маркер. Правда, только в том случае, если метка на монете действительно есть. Мало того, при определённых условиях специалист мог бы даже снять заклятие. Однако, об этом мы подумаем позже. А сейчас надо продержаться до назначенной встречи с графом Эйхофом.
   - И сколько нам ещё болтаться на дорогах?
   - Пять часов, сорок минут.
   - Тоска.
  
   Разговор иссяк. Дальше они ехали молча под естественный аккомпанемент дороги: пение шин, урчание двигателя, свист ветра. Поначалу такой фон казался романтичным, приятным, но вскоре начал надоедать.
   - Можно включить какую-нибудь радиостанцию, или просто музыку? - спросил Николай. - А то уже мозг пухнет от этой монотонности.
   - Радио нет, а музыки сколько угодно.
   Айви нажала на клавишу плеера. Раздался негромкий и очень знакомый гитарный перебор, затем столь же знакомый шум зрительного зала.
   - "Иглз"? - удивился Николай. - "Отель Калифорния"?
   - А вы что, собственно, ожидали? - с ноткой конфликта в голосе спросила Айви.
   Она явно устала от его общества и едва сдерживала раздражение.
   - Не знаю. Ну, что-нибудь этническое, наверное. "Иван Купала" там, или что-то такое.
   - Сами слушайте свою "Кострому", а я предпочитаю классический американский рок, в крайнем случае, регги.
   - Регги быстро надоедает.
   - Каждому своё. Но музыкальная культура расцвета хиппи наилучшим образом соответствует моим ощущениям, когда я веду машину, а я, знаете ли, стремлюсь к гармонии. Дома, конечно, на хорошей стереосистеме, я чаще слушаю Дворжака, Берлиоза или Чайковского. Но если вас раздражают мои вкусы, можете выключить плеер вовсе. Я могу ехать и в тишине, особенно если вы не будете лезть с расспросами.
   - Да нет, я не против, - пожал Николай плечами. - Пусть будет "Отель Калифорния". А от расспросов вам всё равно не уйти.
   Айви не ответила.
   Следующую остановку она сделала через пару часов в небольшом городке, где-то в Восточной Европе возле белостенного домика, обнесённого декоративным палисадом из виноградной лозы.
   Они уселись за один из свободных столиков под соломенным навесом. Из домика вышел человек в явно национальной одежде, и Айви что-то сказала ему на языке, в котором Николай заподозрил венгерский, просто потому, что не смог бы повторить ни слова.
   - Я заказала чашечку зеленого чая. Здесь его прекрасно готовят. Что заказать вам?
   - Чёрный чай. С сахаром.
   Она перевела, и официант удалился.
   - Не любите зелёный чай, или выбрали чёрный из чувства протеста? - скучая в ожидании заказа, спросила Айви.
   - Я люблю чай, который мнут ногами китайские крестьяне, как и сигары, скрученные на бедрах кубинскими мулатками. Это придает бездушному, в сущности, товару толику человеческого тепла. И тогда он перестаёт быть просто товаром.
   - Нравятся ли вам сорта кофе, насыщенные ферментами в пищеварительном тракте цесарок или мусангов?
   Николай фыркнул.
   - Я же говорю о человеческом тепле, а не о птичьем или... кто такие, кстати, эти мусанги?
   - Виверровые, если вы об этом. Хищники, млекопитающие. Хотя самый дорогой сорт кофе пропускают через слонов.
   - Благодарю покорно.
   - А что насчёт алкоголя?
   В этот момент подошёл официант и поставил перед ним два керамических чайника, сахарницу с дозатором и две пустые чашки на блюдцах. Затем он удалился, даже не предложив разлить чай по чашкам.
   - В Андах готовят особый алкогольный напиток, ферментируя кукурузные зёрна слюной беззубых старух, - сказала Айви, наливая чай себе в чашку. - Они пережёвывают кукурузу и сплёвывают её в общий чан, где и происходит брожение.
   - Алкоголь есть алкоголь, - флегматично сказал Николай и тоже налил чаю.
   - Всё же вы эстет, несмотря на неразборчивость в алкоголе, - заметила Айви, делая первый глоток.
   - Я эстет, - согласился Николай, потом решил добавить. - Я эстет, но не сноб.
   - И разница заключается в том...
   - Я люблю экспериментировать. - Николай тряхнул несколько раз сахарницей над чашкой. - Открыт для всего нового, в то время как снобы застыли в своём, как они думают, эстетическом совершенстве.
   - Быть может, вы просто хипстер?
   - Нет. - Он улыбнулся. - Хипстеры слишком подвержены общественному мнению, даже в своем отрицании такового. Во всяком случае, они подвержены стилю и моде.
   - Вы эстет-индивидуалист, - решила Айви.
   - Можно и так сказать.
  
   ***
  
   Спустя два часа, совершив множество волшебных переходов по просёлкам, они остановились на окраине европейского, судя по архитектуре, городка у старого каменного дома в два этажа. Дом стоял на границе обширного парка, в глубине которого возвышался замок.
  
   Им опять предстояло спускаться, и Николай задумался, отчего всевозможная магическая атрибутика, как, впрочем, и живность, хранится и обитает чаще в подвалах, бункерах и подземельях, нежели в пентхаусах или, на худой конец, на чердаках. На первый взгляд, разницы никакой, в любом случае им предстояло бы ходить по лестницам вверх и вниз. Но обычно, двигаясь к цели, они шли не спеша, а вот потом всегда что-то происходило, и обратно приходилось уже бежать. А бежать, между прочим, из всевозможных подземелий приходилось именно вверх.
   Сейчас их сопровождал граф Эйхоф - высокий худой старик с острым носом и покрасневшими глазами. Он носил роскошный парик аллонж, вычурные туфли с массивными пряжками и старинный костюм с жабо и прочими рюшечками, всех названий которых Николай припомнить не смог, а вернее, и вовсе не знал. Суровый вид хранителя библиотеки не располагал к расспросам. Впрочем, тот вообще не обращал внимания на Николая, принимая его за слугу прекрасной госпожи Айви. Старик скрипел ей на ушко с мерностью колодезного ворота. Хорошо, что смазывали его голосовой аппарат, похоже, давным-давно и Николай всё прекрасно расслышал.
   - Большую часть замка приходится сдавать, моя дорогая Айви, - жаловался граф. - Сдавать проклятым нуворишам, полагающим что они в месте с замком могут получить породу и стиль. Что самое неприятное, сдавать приходится не от бедности, я мог бы легко оплатить счета, даже если бы топил все камины круглосуточно, и не каким-нибудь углём, а благородным дубом или буком. Я способен содержать достаточно расторопных слуг, чтобы чуланы и чёрные лестницы блестели, как в Рождество. Я не говорю уже о конюшнях и псарнях, вы же знаете, дорогая Айви, как я отношусь к животным. Но мытари приходят и спрашивают об истоках доходов, а вот их-то я открыть не могу. Приходится изображать из себя старого обнищавшего аристократа.
   - Нам всем приходится надевать маски, граф, - сочувственно произнесла овда. - И исполнять несвойственные нам роли.
   - Да, именно так. Надевать маски, исполнять роли, - проскрипел Эйхоф. - И жить во флигелях для прислуги. И пользоваться наёмным авто. И питаться пищей, какую во времена моей молодости не рискнул бы вкушать и крестьянин. Наше влияние умаляется. Мы всё больше отходим в область сказок, преданий, мифов.
   - Вы совершенно правы, дорогой граф.
   Они брели втроём мимо полок, и Николай молча катил за Айви деревянную скрипучую, как и сам граф, тачку, в которую девушка, после одобрения хранителем, складывала нужные книги. На присутствие Николая оба небожителя по-прежнему не обращали внимания. Он был простым слугой, рабом, при котором хозяева могли говорить о важных вещах, не придавая значения лишней паре ушей. Где-то так.
   - Знаете, Айви, - сказал граф. - А ведь вы не первая столкнулись с подобной проблемой. И мне кажется, всё это не просто так. Да-да, уж поверьте чутью старика.
   - Надеюсь, получив нужные книги, граф, я разберусь, что к чему, - поклонилась овда.
  
   ***
  
   В мотеле "Озёрный" (обыкновенном мотеле, без волшебства и волшебников) Айви заплатила за два номера обычными рублями, которых у неё оказался приличный запас наличными, и, получив ключи с массивными номерками, бросила один Николаю.
   - Не вздумайте дать дёру, добрый человек, - предупредила она, когда их никто не слышал. - Если охотники найдут вас одного, ничто не сможет спасти вашу побитую молью шкуру.
   - Спокойной ночи, сударыня! - сказал он слегка поклонившись.
   - Надеюсь, - ответила она и отправилась к себе в номер.
  
   Николай разделся и с удовольствием забрался в ванну. Весь этот забег, длинною в два дня, он пытался оценить своё положение, но только оказавшись в состоянии относительного покоя, смог обдумать его без спешки. Однако с ним произошла странная вещь. Начиная размышлять о чудесах, магии, врагах и упавших на плечи обязательствах (всё это ещё плохо укладывалось в сознании, противоречило прежнему опыту и знаниям), Николай раз за разом спотыкался об образ Айви, после чего мог думать уже только о ней. Эта девушка казалась воплощением мечты. Конечно, следовало сделать поправку на чувственность, обычную гиперболизацию, как следствие гормонов, выброшенных благодаря эффекту любви с первого взгляда. Но при любых поправках, Николай сохранял уверенность, что таких женщин, как Айви, ему не доводилось встречать во всей своей прежней жизни. Именно прежней, потому что теперь началась совершенно иная жизнь. И встреча с Айви как раз и отделила одну от другой.
   Она не казалась такой уж недоступной, держалась порой холодно, отстранёно, но иногда улыбалась ему, шутила. Тем не менее Грачевский понимал, что у него нет никаких шансов. Овда нуждалась в нём лишь как в инструменте, который навязали обстоятельства. И, что говорит в её пользу, смирилась с невозможностью выбора, согласилась на то, что есть, и даже не стала срывать на нём раздражение. Вместе с тем, как мужчина он не вызывал у неё хотя бы малейшего интереса, да и вызвать не мог. Ибо не было в нём (и Николай вполне отдавал себе в этом отчёт) никаких особенных достоинств, ни свойственных рыцарю, воину, герою, ни свойственных даже пажу или, например, менестрелю. Ничего такого, чего нельзя найти за пятачок пучок даже в их сером мире, а уж в окружении Айви таких, верно, дальше конюшни и не пускают.
   Дело усугубляло его нынешнее положение бомжа. Хорошо, что накануне он хотя бы почистил пёрышки (на флэту, где происходила последняя в прошлой жизни попойка обнаружилась прекрасная ванная, и прежний Николай на время взял верх над Коленькой, ускользнул от общества и насладился, по завету классика, мылом душистым и полотенцем пушистым. А одежду он сменил не далее как неделю назад, заскочив на собственную квартиру, чтобы стрясти с квартирантов плату). По этой причине он не слишком наполнял запахами городского дна те помещения и транспортные средства, что ему приходилось делить с Айви. Он содрогнулся, представив как выглядел бы и пах, повстречайся они неделей раньше. Тем не менее, и теперь он чувствовал себя неловко, и, в конце концов, пришёл к мысли, что одежду не мешало бы простирнуть.
  
   Обернувшись полотенцем, Николай собрал грязную одежду в комок и прямо босиком отправился в холл.
   - Мне нужна стиральная машина, фройляйн, - обратился он к сидящей за стойкой на ресепшн молодой девице.
   Девица была, что называется, кровь с молоком. Классическая деревенская барышня (обслуга мотеля наверняка набиралась в соседнем посёлке). Пышные формы, сильные руки, тугая коса. Разве что упакована она была в бордовую униформу мотельной сети, вместо какого-нибудь свободного одеяния из неокрашенного льна. Ну так во всяком случае представлял себе Грачевский здешнюю буколическую атрибутику.
   Ожидая ответа, он рассматривал регистраторшу, а она, нисколько не стесняясь и не спеша с ответом, изучала его, словно оценивая потенциал.
   - Вон тот коридор, первая дверь налево, - произнесла, наконец, девица и, подперев круглое лицо кулаками, спросила томно. - Это, наверное, очень скучно, сидеть и ждать пока машина всё постирает?
   Кровь в жилах Грачевского потекла чуть быстрее. В любой другой обстановке, он пустился бы, что называется во все тяжкие, слишком уж много пропустил, пока бомжевал, но сейчас у него из головы не выходила необыкновенная спутница. На её фоне любая другая женщина казалась такой же рисованной, как красотка на этикетке. И дело даже не в этом, в конце концов, красотками с этикеток он брезговать бы не стал, но Николай вдруг почувствовал некую до конца непонятную преданность Айви, как будто добровольно принёс присягу на верность. Откуда это пришло, понять он не смог. Но вздохнул и, сухо бросив девице что-то про усталость и головную боль, отправился в прачечную один.
  
   Среди ночи Николай проснулся от собственного храпа, приняв его за рычание зверя. Им вдруг овладела паника, он вскочил, осмотрел номер, заглянув в ванную, туалет, за шторы. Похоже, ему приснилась какая-то мерзость или жуть, но вспомнить не удалось даже маленького фрагмента, лишь ощущение безысходности, затягивающее как чёрная дыра. Вернувшись в кровать, он ещё долго не решался выключить свет.
  
   А утром появился демон со странным именем Драгош. Они ждали его в комнате Айви, собрав вещи и готовые рвануть сразу, как только меченные монеты вновь начнут жечь карман.
   Исчадие возникло за спиной Николая, и он не на шутку перепугался, когда почуял, как затылок обдало знакомым жаром, а во рту появился привкус огнеупорной глины или шамотного кирпича. Почти одновременно с этим он услышал треск и почуял дымок - ему показалось, что вот сейчас горячие пальцы с огромными, но ухоженными когтями сомкнутся на его горле. Стараясь не выглядеть испуганным, он обернулся и увидел, что демон при появлении, видимо, зацепил картину на стене, во всяком случае уголок рамки обуглился и слегка дымился. Николай прочистил горло резким выдохом, перешедшим в кашель, и благоразумно отошёл в сторону.
   - Возвращаю хранимое, о прекраснейшая из фей, - произнёс Драгош. - И ожидаю стандартной оплаты. Наличными.
   - Может, возьмёшь чек? - спросила Айви, и Николай с трудом понял, что она так пошутила.
   - Я беру только драконовыми слезами, вы же знаете, - не стал играть в её игры демон. - А чековые книжки, к вашему сведению, теперь не используют.
   Он протянул ладонь. Айви опустила туда два камешка со своего ожерелья.
   - Будет работа, вы знаете, как связаться со мной! Прощайте, сударыня!
   Сказав это, Драгош превратился в облачко дыма, которое быстро развеялось.
  
   - Стало быть, эти волшебные камешки ходят у вас вместо наличных? - спросил Николай.
   Они уже покинули мотель и сменили несколько дорог разного качества. Николай заметил, что его спутница предпочитала немецкие или итальянские, где можно вволю разогнаться, но не брезговала и заштатными дорогам российской глубинки, на которых фургон раскачивало, как морской корабль в хороший шторм.
   - Нет. - ответила Айви. - Просто наш аналог денег Драгошу в его мире не нужен. Вот и приходится рассчитываться бартером.
   - Жаль! Слёзы дракона! Очень была бы удачная метафора для денег, не то что, например, рубль.
   - Метафора? - удивилась девушка. - Они и на самом деле слёзы дракона. Застывшие от времени, как янтарь, только не в море, а в огненной лаве, и не из смолы, а из слезы.
   - Всё же весьма поэтичный образ, - не согласился Николай.
   - Зависит от точки зрения. Не думаю, что смерть драконов была столь уж безболезненной. Ну а мы видим в слёзках ценность и считаем их хорошим вложением.
   - Вложением?
   - Видите ли, в гранито-гнейсовых массивах архейской эры, в формированиях тех давних времён, когда огонь Земли медленно угасал и драконы, живущие в нём, умирали от недостатка жара, слёзок находят пока ещё довольно много. Но зато и используют их сравнительно часто, а новых, в виду полного вымирания драконов, не прибавляется, и потому цена их с годами будет только расти.
   - Понятно, - сказал Николай. - Поэзия не ваш конёк. Вы швыряетесь метафорами просто, чтобы набить цену инвестициям. Так вы их скупаете в качестве инвестиций? Я имею в виду слёзки.
   - Не угадали. Меня больше интересуют прикладные особенности диантанов. Каждая такая капелька после определённой амры вызывает драконий огонь, способный спалить всё живое и расплавить всё неживое в объёме средних размеров спортивного зала. А вот если применить другую амру, слёзка будет медленно испускать жар и сможет согревать тот же спортивный зал целую зиму.
   - А ещё их можно впаривать демону и использовать для украшения, - добавил Николай.
  
   Глава Четвертая. Погонщик мёртвых
  
   За руль теперь всё чаще садился Николай. У него не оказалось при себе водительских прав, что, впрочем, не относилось к проблемам высшего приоритета. Высшим приоритетом занималась Айви. Сменив, наконец, вечернее платье на сарафан, она закинула загорелые ноги в коротких белых носочках на приборную панель и листала старинные книги, сверяя с записями в розовом свитке. Всё, что удавалось расшифровать, Айви записывала в толстый блокнот с бархатной обложкой пурпурного цвета. Николай, улучив момент, бросил взгляд и отметил, что почерк её был крупным, красивым, разборчивым, а буквы круглыми и ровными. Иногда она заглядывала в ноутбук, а время от времени, повинуясь шестому, седьмому или восьмому из своих многочисленных чувств, отвлекалась от дешифровки, вынимала изо рта кончик карандаша и показывала им на едва приметный съезд с шоссе. Разумеется, никакие указатели не предваряли поворота, да и сам Николай не видел его загодя, но стоило девушке показать, как просёлочная дорога открывалась в просвете между деревьев или густых кустов.
  
   - Мне удалось более или мене точно расшифровать половину записей, - сказала она через несколько часов бесцельной езды по автострадам мира. - Главным образом простейших. За остальными тоже дело не станет. Однако большинство желаний всё равно нельзя выполнить, не зная в точности, кто их загадал.
   - А мы не знаем? - уточнил Николай, не отрывая взгляда от дороги.
   - Нет.
   - И на розовом рулончике этого не написано?
   - Нет.
   - Хотелось бы заметить, что я ничуть не волнуюсь, если вы надеялись добиться такого эффекта, - ухмыльнулся Николай. - Я уверен, что вы сейчас всё подробно разъясните.
   Она ответила взглядом, полным сострадания ко всем живым существам, которым приходится или приходилось когда-либо иметь с ним дело. Затем вздохнула.
   - Попросту говоря, мы ничего не знаем о людях, которые загадывали желание, кроме значения их астрального отражения, зафиксированного на свитке контагиозной машиной. Ни имени, ни адреса, если не считать одного вздорного пенсионера, которого я, кажется, вычислила. А чтобы найти подходы к клиентам, нам потребуется собрать о них куда больше информации, чем просто имя и адрес. Что они любят, как проводят время, где работают, с кем общаются.
   - Зачем?
   - Чтобы обнаружить их слабости, уязвимые места, кои затем с умением использовать к вящей нашей выгоде. Так понятно?
   - Да.
   - Так вот, летом я бы обратилась к одному энтомологу, назойливому типу, между прочим, но дело своё знающему "на ять". Его маленькие друзья быстро нашли бы нужных людей, а заодно и выведали бы о них всю подноготную. Мухи ведь известно, на что летят. Но так случилось, что на дворе поздняя осень, и всякие там букашки-таракашки мало куда смогут добраться и мало что разузнать. Во всяком случае, в данном климатическом поясе.
   - Понятно. Хотя я знаю пару домов, где таракашки ещё водятся.
   - К сожалению, они не так распространены, как раньше.
   - К сожалению? - Николай усмехнулся. - Впрочем, вам виднее.
   - На что это вы намекаете? Сами-то давно ли от вшей избавились? Они бы, кстати, тоже могли помочь, но увы, остались уделом падших людей, вроде вас.
   Николай лишь улыбнулся в ответ. Вшей у него не было даже когда он бомжевал. То ли химический состав его крови им не приходился по вкусу, то ли постоянное сидение возле костров пропитывало его кожу креозотом, дёгтем и прочими веществами, отпугивающими всё живое. Его улыбка объяснялась и тем, что хотя он уже стал привыкать к проблемам, возникающим одна за одной, как растущие зубы акулы, но и к их решению прекрасной спутницей стал привыкать тоже. Не разочаровала Айви и на этот раз.
   - Есть иной вариант, - сказала она и замолчала.
   Николай оторвал взгляд от дороги и взглянул на неё.
   - Судя по вон той милой морщинке на вашем безупречном лице, вариант не совсем подходящий. Рискованный, ненадёжный?
   - Скорее, неприятный, - привычно пропустив его сомнительный комплимент мимо ушей, сказала она. - Его называют Погонщиком Мёртвых.
   Айви произнесла имя достаточно зловещим тоном, чтобы Николай вздрогнул.
   - От одного имени у меня мороз по коже гуляет. Он что некромант?
   - Нет. Хотя, возможно, когда-то и начинал некромантом. Но теперь он не "он", а скорее "оно", и оно стало частью сложившегося мира, частью мироздания.
   - Вот как?
   - Да. Ваши менее цивилизованные предки отнесли бы эту сущность к богам. А учёные будущего, возможно, запишут в какие-нибудь саморазвивающиеся квантовые флуктуации.
   - А как характеризуют его ваши коллеги? - поинтересовался Николай.
   - Мы считаем его Силой. Силой с большой буквы.
   - Он повелевает мёртвыми, судя по имени? - воображение услужливо нарисовало Николаю колесницу, управляемую чёрным божком с запряжёнными вместо лошадей мертвецами.
   - Погонщик не повелитель. И занят он не мёртвыми, а душами умерших людей. Они-то нам и смогут помочь в поисках.
   - Души? - Николай скривился.
   Он не верил в жизнь после смерти, в реинкарнацию и прочие подобные мифы. С другой стороны, он много во что не верил до встречи с Айви.
   - Да, души. Но не всякие, а те, что покинули тела, но ещё не ушли в предназначенные им пределы. Такие души имеют значительный потенциал к перемещению, поиску и сбору информации в тварном мире. Если их, конечно, заинтересовать в этом или подчинить своей воле. Теоретически, они могут проникнуть куда угодно, потому что для них не существует материальных преград, только магические. И, что важно, они могут отследить человека по астральному отражению в ауре монет. Однако их временный властитель, в обязанности которого как раз и входит выдворение душ в означенные пределы, очень не любит использовать подопечных в меркантильных интересах. Тем более в чужих меркантильных интересах.
   - Что такое душа? - спросил Николай, который всё ещё не смирился с концепцией жизни после смерти, в какой бы форме та не осуществлялась.
   - Спросите что-нибудь полегче, - пожала плечами Айви. - Пока на себе не попробуешь, не узнаешь.
   - Благодарю покорно, я не тороплюсь. Но они по крайней мере сохраняют прежнюю личность, самосознание, воспоминания?
   - Если только в виде информации. Смерть есть смерть, знаете ли.
   Почему-то такой ответ Николая успокоил. Значит, какие-то из его представлений остались нетронутыми новым опытом. И то хлеб, как говорится.
   - И в чём наша проблема? - спросил он после паузы.
   Айви кивнула, как бы одобряя его готовность к работе.
   - Первая заключается в том, что нам нужно чем-то подкупить Погонщика Мёртвых.
   - И этого чего-то у нас, вернее, у вас нет, так? - предположил Николай. - Надеюсь, нам не придётся отправлять к нему души.
   - Нет. В смысле, не придётся. И в том смысле, что у меня под рукой действительно ничего подобного нет. Погонщик не принимает в дар магические артефакты. Его, как ни странно, интересуют артефакты исторические, как и вообще история.
   - История?
   - Ну, в нашем случае нечто, связанное с историей. Редкая вещица, диковинка. Какой-нибудь эпохальный документ, подарок одного монарха другому, изменивший геополитический расклад. Что-то особенное.
   - Зачем?
   - Он уничтожает их.
   - Странное хобби.
   - С помощью этого он стирает историю.
   - Как? Убирает из книжек факты? Большое дело! У нас таких погонщиков мертвечины целые институты трудятся. Раз в пятилетку учебники переписывают. Гениев со злодеями меняют местами.
   - Нет, - немного раздражённо прервала Айви, видимо не очень довольная сравнением. - Тот, о ком я говорю, стирает факты не из учебников, а совсем. Так сказать из континуума.
   - Как то есть - совсем?
   - А так. Если дать ему декларацию независимости, к примеру, то независимость и не будет провозглашена, а если скормить акт о безоговорочной капитуляции, то не будет и капитуляции.
   - Но что-то ведь будет? - озадачился Николай. - История не терпит пустоты, если можно так выразиться.
   - Что-то будет, но не то, что было, - заявила Айви. - И кто знает, как это изменит исторический ландшафт? С мирозданием шутить опасно. Поэтому Погонщика кормят обычно чем-то попроще, что не вызовет серьёзных прорех в пространстве-времени. Династическими артефактами, например, родословными.
   - То-то в Европе монархов поубавилось. Но зачем он это делает? С нашими историками всё понятно - политика. Но он-то зачем?
   - Вот уж не знаю. Ради развлечения, возможно, или имея какой-то план по переустройству мира, сокрытый от постижения простыми смертными. Да и непростыми бессмертными тоже. Он Сила, чего вы хотите. Однако нам сейчас стоит заботиться не об этом.
   - Как скажете, - согласился Николай. - Но, как я понял, есть и вторая проблема.
   - А вторая заключается в том, что не будучи, как я уже говорила, человеком, и даже не будучи существом в привычном нам понимании, он обитает лишь в нескольких местах на Земле, вернее его сущность имеет проекцию в этих нескольких местах. А лично мне известно и доступно лишь одно из них, и расположено оно в районе, который в настоящий момент является зоной боевых действий.
   - Где это?
   Николай напрягся. Война, в отличие от непонятных магических рисков, была для него опасностью известной, реальной и куда больше пугала.
   - На Кавказе.
   - Понятно. Но Кавказ большой, и войн на нём много. Кто с кем воюет в нашем случае?
   - Какая разница? - удивилась Айви. - Бородатые мусульмане воюют с бородатыми христианами. Что характерно, и те и другие сражаются не за веру, а за государственную принадлежность территории.
   - Да, это сейчас сплошь и рядом, - с печалью заметил Николай.
   - Вот именно. И нам придётся проехать около пяти километров по горной дороге, где стреляют, режут, закладывают фугасы и устраивают завалы. Причём с нашим красным, как тряпка, "Транспортером" и провоцирующим мирным видом мы можем запросто огрести от обеих сторон.
   - Можно нанести на кузов камуфляж, - предложил Николай.
   Айви взглянула на него так, что и без слов стало ясно, на что именно он может нанести камуфляж.
   - А более короткой дороги, конечно, нет? - спросил он без надежды.
   - Как раз есть. Но её мы оставим для отступления. Тем более, что путь туда лежит вверх, и мы не поднимемся там на обычном фургоне, слишком крута тропинка. А вот возвращаясь, спуститься сможем с ветерком, так сказать. Что будет не лишним, если за нами увяжутся местные бородачи или наши обычные преследователи.
   - Хороший план, - не имея детального представления о местности, Николаю не оставалось ничего иного, как одобрить предложение Айви.
   - Однако всё это нам предстоит чуть погодя, - сказала она. - Сперва требуется раздобыть Погонщику Мёртвых какую-нибудь диковинку. И приготовить некоторые другие полезные штучки. Но прежде всего мы постараемся избавиться от маркера на монетах, иначе нам придётся и впредь таскать за собой хвост и всё делать в безумной спешке.
  
   ***
  
   Выкроив окно в сложном графике трансатлантических переходов, Айви перескочила из Старого света в Новый. Полушарие хоть и сменилось на западное, оставалось всё тем же северным, но в широтах, куда вынесла их волшебная тропинка, пока продолжалось лето - по обеим сторонам дороги зеленел кленовый лес, лишь слегка тронутый ржавчиной осени. Они заехали в маленький городок, состоящий из аккуратных щитовых домиков с побеленными стенами, кирпичной церквушки и нескольких условно современных - стекло, бетон, алюминий - зданий административного центра. Перед фасадами частных и казённых домов развевались на легком ветру звёздно-полосатые флаги, а над улицей висели, чуть трепыхаясь, растяжки, приглашающие на какие-то местные торжества. Этот городок они проскочили быстрее, чем заняло бы время на его описание. Проехав минут пять по дороге, больше похожей на аллею, поскольку кроны деревьев почти перекрывали небо, они заехали в другой, точно такой же, и припарковались у обыкновенного домика, окрашенного белым и чёрным. На родине Николая его назвали бы скорее дачным коттеджем, но здесь, в предгорьях Аппалачей, такие постройки считались стандартным жильём среднего класса и бедноты. А вот "Смарт", припаркованный рядом с домом, из общего стиля выбивался - в американской глубинке до сих пор предпочитали ездить на больших пикапах, называя их грузовиками.
   Специалистом по меткам оказалась вполне себе молодая и привлекательная брюнетка по имени Лиза. Прежде чем заняться делом, она усадила гостей в кресла и выставила на низенький кофейный столик вазу с фруктами, пластиковый контейнер, наполненный колотым льдом, бутылку местного виски и соответствующие напитку стаканы с толстым дном.
   - Без церемоний, - предложила Лиза и плеснула спиртного в свой стакан. - Сами за собой ухаживайте. Наливайте, берите, что желаете.
   - Не хочу показаться невежливой, но у нас мало времени, - сказала Айви, тем не менее ловко набив стакан льдом, дольками фруктов и залив до половины виски. - Собственно, из-за этого мы и обратились к тебе за помощью. Нужно определить, нет ли на наших вещах маркера.
   - Тебя преследуют? - хозяйка слегка нахмурилась.
   - За нами погоня.
   Николай налил виски на пару пальцев, проигнорировав лёд и фрукты.
   - Сколько у меня времени? - сделав маленький глоток, Лиза отставила стакан.
   - Полагаю, теперь не больше получаса, но я бы предпочла иметь небольшой запас.
   Хозяйка задала ещё несколько вопросов, не вполне понятных Николаю, Айви ответила, а он всё больше молчал, делая частые маленькие глотки, разглядывая подруг и сравнивая. Лиза казалась попроще его спутницы, добродушнее, приветливее, можно даже сказать, человечнее. С другой стороны, клиентами сейчас являлись они с Айви, а хозяйка отрабатывала хлеб насущный и её гостеприимство могло быть вызвано обычным деловым интересом.
   На столе у большого, во всю стену, окна стоял массивный прибор с двумя окулярами - мощный микроскоп, или что-то похожее. За него, получив монеты, и уселась Лиза. Она не отрываясь смотрела в окуляры, подкручивая левой рукой настройки, а правой забирала монетки из одного пластикового контейнера и складывала в другой после изучения. Николай дозрел до второй порции, но поскольку пришла его очередь сидеть за рулём, ограничился парой глотков и закусил большим яблоком. Часов у него не имелось, время, как обычно, отслеживала Айви, причём делала это с помощью некоего внутреннего хронометра и с ним информацией не делилась, а Николаю оставалось нервничать в неведении. Впрочем, Лиза провозилась недолго.
   - Монеты чистые, - сказала она, ссыпав их обратно в мешочек. - Вернее, чистые в смысле метки. Ни одна из монет не зачарована на отклик поисковой магии. Но вообще ауры сильные. Где взяла, не спрашиваю, не моё дело, но ощущение таково, что некоторые из них могут привлечь охотников за сокровищами и сами по себе.
   - Благодарю, - сказала Айви, вытащив белую полупрозрачную карточку размером с кредитку. - Давай я расплачусь, и мы побежим дальше.
   Николай впервые увидел процесс оплаты во всех подробностях. Хозяйка с улыбкой передала клиентке белую кожаную папку вроде тех, в каких подают счета в ресторанах, и красный маркер. Айви взяла маркер и начертала что-то на своей карточке, при этом Лиза отвела взгляд, как бы для того, чтобы не подсмотреть случайно. Затем Айви вложила карточку в папку, и уже на папке написала несколько цифр. Цифры были обычными арабскими. Они постепенно исчезли, и тогда Лиза, достав из папки карточку, вернула её владелице.
   Таким образом расчёт состоялся, после чего, перестав быть контрагентами, девушки тепло попрощались и обменялись поцелуями, как старые добрые подружки.
   - Будешь в субботу на вечеринке у Исфаканца? - спросила Лиза, открывая дверь и перевела взгляд на Николая. - Кстати, мальчикам там тоже будут рады.
   - Вряд ли, - отмахнулась с порога Айви. - Сама видишь, чем приходится заниматься. Сплошной форс-мажор.
   - Ну хотя бы до фестиваля ты разгребёшь завалы?
   - Надеюсь, Лиза, очень надеюсь.
  
   В очередной раз пришлось поспешить с отъездом, но на этот раз определённой цели перед ними не стояло, им, как объяснила Айви, просто нужно было помотаться по американским дорогам до открытия окна в Европу. Что ж, значит выдалось время поговорить. У Николая вертелось на языке много вопросов, но он начал с главного, в смысле, самого насущного.
   - Я правильно понял, нас находят не из-за монет?
   - Ничего подобного, - ответила Айви. - Были бы монеты ни при чём, охотники не потеряли бы след, когда демон принял их на хранение.
   - Верно, - согласился Николай. - Но тогда я вообще ничего не понимаю.
   - Всё просто. Метки на монетах не оказалось. Но одна из них, или даже несколько, уникальна и знакома нашим врагам. То есть, они не просто физически контактировали с монетой, но имеют чёткое представление о том, что искать. Массовая продукция, выходящая из станка на монетном дворе, достаточной уникальностью не обладает.
   - Однако на первый взгляд все монеты совершенно обычные, - заметил Николай.
   - Это так.
   - Возможно, - предположил Николай, - какая-то из монет имеет историческое, культурное значение, или с ней связано сентиментальное воспоминание. Быть может, её случайно бросили в фонтан и теперь хотят вернуть, а на ваш священный источник по большому счёту им наплевать.
   - Не исключено. Хотя для нас это мало что меняет, потому что наш противник в любом случае не случайный человек, раз уж обладает магическими способностями. Но надо будет пробить этот вопрос.
   - Исфаканец, это просто такое прозвище? - пустил Николай пробный шар. - Или вы и вправду устраивайте вечеринки в Иране?
   - Имя, не прозвище. И он действительно живёт в Персии, в пригороде Исфахана. У него роскошная вилла, куда съезжаются по особому приглашению.
   - Но там же вокруг религиозные фанатики, режим аятолл, а тут вы со своими чудесами.
   - За границей его владения действительно царит шариат. Но на самой вилле просто сосредоточие пороков и разврата. Это придаёт особую пикантность и остроту вечеринкам. Вроде купания нагишом в реке, полной пираний.
   - Понятно. Никогда не думал, что пираний привлекает именно отсутствие одежды. А с другой стороны, господа любят наблюдать со слона за охотой аборигенов на тигра.
   - Я смотрю, Лиза произвела на вас впечатление?
   Айви сменила тему без малейшей паузы или изменения тона. Николай сперва растерялся, но потом мысленно махнул рукой. Чего ему скрывать?
   - Я уже начал отвыкать от общества простых людей, - пояснил он. - А Лиза не выглядит такой уж аристократкой. Вроде вас, например, или графа. Или чудной, вроде демона.
   - Верно, - кивнула Айви. - У неё нет собственного источника силы, ей приходится работать и, наверное, такое положение налагает определённый отпечаток на образ и стиль.
   - Она действительно так молода, или всё дело в магии? - осторожно спросил Николай, которого на самом деле интересовала не только и не столько Лиза.
   Вопрос, однако, не вызвал у спутницы протеста или подозрения. В её мире, похоже, к этому относились проще.
   - Если под молодостью иметь в виду формальный возраст, то её внешность не соответствует вашим представлениям или стандартам, если физическое состояние, то никакого обмана или наваждения. Мы вообще редко используем магию для создания иллюзии молодости или красоты.
   - Правда? А почему?
   - Во-первых, в нашем распоряжении достаточно средств, в том числе и магических, чтобы поддерживать естественные кондиции. А, во-вторых, в иллюзии нет особого смысла. Если молодость и красота только наваждение, то никакой радости это не приносит, а пользы от подделки куда меньше, чем от примитивной косметики. Нет, выглядеть можно сногсшибательно, но только выглядеть. Это всё равно, что прислать заочно знакомому человеку чужую фотографию, выдав её за свою. Много ли в этом радости? Определённая польза, конечно, будет, если вы плетёте политическую интригу, занимаетесь шпионажем или чем-то подобным, но никак не для личного удовлетворения. А что до остального, то магия будет не только прикрывать изъяны и создавать нужные формы, подобно верхней одежде, но и все чувства, ощущения будут приглушены, словно покрытые толстым слоем ткани. Таким образом, обольщение, например, не принесёт в итоге удовольствия и тем более не принесёт любви. Потому и используют искушение лишь для того, чтобы подчинить своей воле.
   Айви прервалась, о чём-то задумалась.
   - А вот ей вы понравились, - чуть позже сказала она с некоторым недоверием к собственным выводам. - Не пойму правда, чем.
   "А тем, наверное, что и я парень простой, которому приходилось вкалывать, чтобы заработать на жизнь," - подумал Грачевский. Но вслух ничего не сказал.
  
   ***
  
   Впрочем, заработки в поте лица остались даже не в прошлой, а в позапрошлой жизни. Теперь он и его спутница ступили на неверную дорожку авантюристов, а то и джентльменов удачи. Во всяком случае, от способа, с помощью которого Айви разжилась медальоном, Николая, что называется, "терзали смутные сомнения". Конечно, девушка могла прикупить вещицу у какого-нибудь коллекционера, но зачем, в таком случае, проворачивать операцию ночью? Зачем парковать машину на соседней улице, оставляя за рулём Николая, а двигатель включённым? Всё это больше походило на ограбление музея или частной коллекции, или, скажем, какой-нибудь банковской ячейки. Он попытался осторожно прощупать почву, не столько опасаясь последствий, сколько из любопытства, но Айви от вопросов отмахивалась. Добыла и добыла.
   Они снова разъезжали по городам и весям, делая короткие остановки, во время которых Айви одна или с Николаем заскакивала в лавочки, дома или офисы. В чем-то похожем на аптеку она получила пузырёк с каким-то зельем. А потом коробку с пистолетом. Последний, как выяснилось, предназначался Николаю.
   - Считайте моим подарком на день рождения, - сказала Айви без тени иронии. - Когда у вас день рождения?
   - Летом. Был. Или будет.
   - Тогда к Рождеству, - она протянула распечатку. - Вот мануал, изучите матчасть, прежде чем открывать стрельбу. Будет время, найдём подходящий стрелковый клуб или тир, чтобы там вам поставили руку и дали немного потренироваться.
   - В пистолете тоже какие-нибудь магические примочки?
   - Нет, самый обычный пистолет. Ческа Зброевка. Модель восемьдесят пять.
   - "Чезет", значит? - знакомое название несколько успокоило. - Годится. А автомата нам уже не достаточно?
   - Автомата может и не хватить, - серьёзным тоном заявила Айви. - Иногда полезно иметь что-нибудь для скрытого ношения.
  
   Из очередного визита "в одно место" Айви принесла бумажный пакет.
   - Вот, угощайтесь. Это наша еда.
   Николай выудил из пакета жёлто-красный фрукт размером с яблоко, но характерными полушариями, как у сливы или абрикоса.
   - Что это?
   - Мультифрукт.
   - Смеётесь? Хотите сказать из него делают тот дрянной сок?
   - Нет. Ваш сок готовят из концентратов обычных фруктов, сахара и аскорбиновой кислоты. А это гибрид. Но такой, какому и Мичурин с Лысенко позавидовали бы.
   - Что? Растёт прямо в снегу и в сибирские холода?
   - Разломите его, - предложила Айви. - Он легко разламывается, а косточка легко извлекается. Как у авокадо.
   Николай перестал ёрничать и последовал инструкции. Кабину наполнил аромат зелёных яблок, клубники, дыни и много чего ещё. На разломе фрукт оказался таким же жёлто-розовым, а косточка размером с абрикосовую действительно отделилась от мякоти без труда. Николай куснул одну половинку, ожидая вкуса того самого сока, который, если по правде, не любил. Вкусы разных фруктов там мешали и даже гасили друг друга, точно световые волны при эффекте интерференции. Да и вообще, сок больше напоминал синтезированную химическую смесь, а зачастую ей и являлся. Но в принесённом Айви фрукте всё оказалось по-другому. Вкусы и запахи присутствовали как бы сами по себе. Они не смешивались полностью, но каждый вёл свою партию и вступал в строго определённое время. У Николая возникло ощущение, будто он берёт разные фрукты из вазы и надкусывает один за другим.
   - Это что, - произнесла Айви, искоса наблюдая за его реакцией. - Вот если их правильно высушить, то финики, курага и кишмиш покажутся жалким подобием. Мультисухофрукт - это что-то особенное.
   - Похож на радио, - сказал Николай, прикончив плод.
   Он потёр пальцы и с удовольствием ощутил, что они не липнут один к другому. Наверное, в состав гибрида входила влажная салфетка.
   - Странная ассоциация, - удивилась Айви.
   - Это не ассоциация, а аналогия, - поправил Николай. - Ведь что есть радио?
   - И что же?
   - Ну вот вы, допустим, любите музыку и можете поставить флешку или диск с тем, что вам нравится. Иглз, Чайковский, кого вы там ещё перечисляли? А можете поступить по иному - включить радиостанцию. И, допустим, она вещает в избранном вами стиле. Рок там, или джаз. Но всё равно одни композиции вам нравятся больше, другие меньше, третьи вовсе не нравятся. Но вы-то не выбираете, выбирают за вас. Тем не менее, покорно слушаете. Так и тут со вкусами.
   - Понимаю.
   - Однако и в радио имеется своя привлекательность.
   - Какая же?
   - Иногда забываешь какую-нибудь старую песню, а тебе неожиданно напоминают о ней. И от этого возникает двойное удовольствие, резонанс. На собственно музыку накладываются личные воспоминания. Контекст, подтекст. Вот и теперь, почувствовав вкус крыжовника, я вспомнил детство, деревню, рыбалку. А ведь я и не ел его с тех самых пор, просто в голову не приходило.
   - Это так трогательно, - улыбнулась Айви, на этот раз вполне искренне.
   Но Николай не дал бы на отсечение голову, что не услышал контрапункта сарказма.
  
   ***
  
   Назвать дорогой этот путь можно было лишь условно - по сути, они ехали по высохшему руслу ручья, частью каменистому, частью глинистому, на их счастье, засохшему и подмороженному. Повсюду торчали разного размера камни, заставляя фургон подпрыгивать или переваливаться с борта на борт. "Транспортер" часто пробуксовывал на влажных или покрытых изморозью валунах, шёл юзом, но всё же, урча мотором, понемногу продвигался вперёд. В горы уже пришла зима, и хотя снега ещё не набралось для перекрытия путей, иней выбелил большую часть склонов, между которыми они двигались. Солнце вернуло природную черноту некоторым фрагментам поверхности, так что теперь пейзаж напоминал ломанные формы и цвета корабельного камуфляжа. Николай с удовольствием вдыхал через щель в окне горную свежесть, рассматривал скалы, ожидая что вот-вот из какой-нибудь щели поднимется бородач с автоматом или гранатомётом и нарушит безмятежность ущелья дурацким выстрелом. Айви время от времени произносила амры, призванные скрыть их от чужих глаз, но чувство безопасности не приходило. В конце концов, на обычную мину отвод глаз не подействует. Нет у мины глаз потому что. Однако им повезло. Мин на дороге не оказалось, и хотя их заметили какие-то инсургенты, случилось это под самый конец путешествия.
   Автоматная очередь прошла сильно выше фургона, взметнув султанчики снега и каменной крошки на противоположном склоне. Николай по звуку попытался определить, откуда стреляли, но эхо сбивало с толку. Айви прибавила ходу, рискуя оторвать подвеску или перевернуться. Но всё обошлось, и прежде чем неизвестный стрелок внёс правку в прицел, "Транспортер" въехал в пещеру.
   - Всё. - Айви выскочила из кабины. - Сюда они не сунутся.
   - А если...
   - Тогда мало не покажется. Мирозданию на мозоли лучше не наступать.
   - А мы?
   - Нам можно. У нас дело. И пропуск. - Она качнула перед ним медальоном.
  
   Они двинулись в глубь пещеры, игнорируя боковые ходы и постепенно спускаясь. Пятый или шестой по счёту зал наполняло слабое свечение, которое Николай затруднился сравнить с каким-либо известным ему феноменом. Одна стена - с относительно ровной поверхностью - была сплошь исписана знаками, рисунками и размытыми силуэтами, словно кто-то пытался рисовать копотью от свечи. Среди букв и знаков Николай приметил знакомые, но таких оказалось немного. Что же до рисунков, то такие можно встретить на форзаце любой книги по антропологии: рогатые животные спасаются бегством от людей-охотников; люди окружили большое животное и тыкают в него копьями; отпечатки ладоней.
   Под стеной между кучками хлама на циновке сидел человек. Чисто выбритого с бритой же головой, его можно было принять за буддийского монаха, если бы не одежда, которая больше подходила северному шаману - шкуры, меха, разноцветные ленты, на одной из лент череп мелкого грызуна.
   - Это Говорящий, - шепнула Айви. - Он находится в ментальном резонансе с Погонщиком и сможет сформулировать и перевести на нормальный язык его мысли.
   На взгляд Николая, всё это попахивало шарлатанством, но кому интересен его взгляд?
   Айви протянула Говорящему пузырёк с зельем. Тот, посмотрев тоскливым взглядом, молча откупорил его (Николай почуял что-то похожее на валерьянку и камфару) и одним махом выпил содержимое. Долгое время ничего не происходило. Молчали гости. Молчал "монах". Молчал Погонщик, если он вообще присутствовал здесь. Свечение переливалось, струилось, но не складывалось ни в какой осмысленный узор.
   - Вознаграждение, - произнёс Говорящий не открывая глаз.
   Айви небрежно, как показалось Николаю, кинула медальон к стенке - прямо в кучу, где сокровища соседствовали с мусором. Хотя Николай готов был поспорить, что за многое из того, что выглядело мусором, историки или археологи продали бы душу. Тем паче, что далеко и ходить не нужно. Вот он, торговец душам, здесь обитает.
   Время, казалось, зависло, как старый компьютер.
   - Свиток, - произнёс, наконец, Говорящий.
   Айви положила на землю свиток, полученный от контагиозной машины, и сделала шаг назад. На этот раз ответ последовал. Волна света прошла над свитком и рассыпалась золотистыми искрами, словно сдувая с бумаги буквы и знаки. Сказка, она и есть сказка. Хотя и оптическую иллюзию Николай полностью не исключал. В пещере такое устроить проще простого.
   Время остановилось.
   - Монеты, - произнёс Говорящий.
   Айви положила холщовый мешочек. С ним повторилось тоже, что и со свитком. Дуновение света и золотистые искры. Ни слов, ни малейшего звука, лишь сдержанное дыхание гостей. И время. Оно опять тянулось резной.
   - Достаточно.
   Айви подняла вещи. Свиток убрала под жакет, а мешочек передала Николаю.
   - Адрес, - на этот раз Говорящий обошёлся без затянутых пауз.
   Айви подошла к стене, выбрала относительно чистое место и мелом написала ряд знаков и цифр.
   - Прощайте. - Говорящий кивнул.
   На его лице не отразилось ни удовлетворения, ни раздражения. Ничего.
   - Идёмте. - Айви потянула Николая за рукав.
  
   Они вернулись к фургону и сразу поняли, что не уложились в необходимое время. Погонщик пожрал его слишком много. Послышался знакомый уже грохот мотоциклов, искажаемый и множимый стенами ущелья. Но почти сразу же раздались автоматные очереди, крики, мат, стоны. Все эти звуки тоже отражались от каменных стен, отголоски гуляли, смешивались, превращаясь в мрачную авангардистскую симфонию.
   - Нашла коса на камень, - улыбнулась Айви. - Самое время выступить нам. Под шумок, глядишь, и проскочим.
   Она предварительно отвела фургон в самый конец пещеры, так что тот выскочил наружу, уже набрав солидную скорость.
   - Теперь только держитесь! - крикнула Айви, и азарта в её голосе слышалось больше, чем страха.
  
   Сбегая вниз и прыгая на камнях и ямах, "Транспортер" грозил развалиться, перевернуться, свернуть с безопасной тропы, врезаться в камень или дерево. Но выдержал, выкатил на относительно ровную полянку, затем нырнул в лесок и неожиданно для Николая (хотя такое происходило уже десятки раз) выскочил на обычную трассу. Ни мотоциклов, ни стрельбы, ни криков. Если бы не оставленный за спиной бой и бешеный спуск, пейзаж за окном мог бы нагнать тоску. Бурая, уже подсушенная ночными заморозками растительность тянулась по обеим сторонам, на сколько хватало глаз. То ли сгнивший урожай, то ли заброшенное поле. Судя по пейзажу и по плохой разметке на сером растрескавшемся полотне дороги, они оказались недалеко от дома. Во всяком случае, в той же стране. Или в какой-то из её ближайших соседей.
   Николай перевёл дух, но тут, проехав всего сотню метров, фургон начал чудить. Сперва раздался мощный размеренный стук, точно кто-то долбил кувалдой по задним дверям или дну и Николай даже подумал, не прихватили ли они, часом, какого бородача с гор? Но потом "Транспортер" начало сотрясать в конвульсиях, и Айви вынуждена была съехать на обочину.
   - Проклятье! - выругалась она, едва удержавшись чтобы не пнуть колесо. - Столько лет ездила без проблем, а тут, когда ублюдки гонятся по пятам, такая засада!
   - Езда по камням не прошла бесследно. Но возможно, не всё так плохо, и наших друзей на мотоциклах малость прижмут бородачи. Не те, так другие.
   - Пришлют ещё кого-нибудь. В любом случае, здесь оставаться нельзя. Нужно поймать попутку и добраться до города, а там раздобыть машину на то время, пока не придумаем, как и где починить фургон.
   - Зачем же разделять это на два этапа? - сказал Николай и сам поразился собственной смелости. Видимо, адреналин, впрыснутый в кровь во время горного спуска, ещё продолжал провоцировать его на подвиги. - Вы голосуйте, а я спрячусь с автоматом за фургоном. В качестве дополнительного аргумента.
   - Будь по-вашему, - не стала спорить овда и принялась сметать в маленький рюкзачок всё, что могло пригодиться, и всё, что нельзя было оставлять на волю случая, отчего рюкзачок быстро превратился в пузатый бочонок.
   Затем она вышла на трассу чуть впереди фургона, а Николай, отступив за него, поднял шарфик так, чтобы тот закрыл нижнюю половину лица. У него-то заступников среди высших сил нет, и увидеть фото на доске объявленных в розыск ему вовсе не улыбалось.
  
   Судьба подкинула им "Форд" за пять минут до истечения срока. Его водитель понял оплошность, когда вместо ожидаемых женских форм увидел на уровне глаз короткий ствол тюнингованного Калашникова.
   - Выметайтесь! - прохрипел Николай, стараясь сделать голос неузнаваемым. - Будете хорошо себя вести, через несколько часов получите машину обратно целой и невредимой. Начнёте суетиться, придётся собирать её из частей, разыскивая их по свалкам и блошиным рынкам.
   Толстый мужик в мокрой от пота рубашке выбрался наружу. От него тут же пошёл пар, точно от загнанной лошади.
   - Прихватите своё пальто, уважаемый, - сказала Айви. - Здесь холодно, и вы рискуете простыть. В случае чего, можете пересидеть в кабине фургона. Ключ в замке зажигания. Мотор работает, печка тоже. Ехать на нём, однако, не советую.
   - Но ежели, лукавый, презлым заплатишь за предобрейшее... - пригрозил Николай потрясая автоматом.
   Толстяку было не до смеха, а спутница цитату не оценила.
  
   Следующие полчаса Айви гнала по шоссе и, как заметил Николай, даже не пыталась свернуть на одну из своих волшебных тропок, чтобы затеряться на карте. Он удивился. Спросил.
   - Прежде чем уходить, нужно найти автосервис, - пояснила девушка. - Я не хочу бросать фургон.
   Вскоре они наткнулись на приличный, судя по оснащению, гараж. Вместо ям здесь были гидравлические подъёмники, вдоль стен стояли аккуратные стеллажи с запасными частями и шкафы со всякими винтиками и шпунтиками, а работники ходили по чистому полу в чистых комбинезонах с вычурным логотипом компании.
   - Мальчики, есть работа, - пропела им Айви, пока Николай держался в тени, стараясь не нарушить её мощную ауру соблазна своим босяцким видом и плохо спрятанным автоматом.
   Половина персонала сразу же обступила гостью. Некоторые разглядывали Айви, другие пачку банкнот, которой она потрясала, как аргументом.
   - У меня "Транспортер" сломался. Скорее всего, полетел подшипник на задней оси. Нужно доставить его сюда и отремонтировать. Плачу наличными. Два тарифа за срочность. И вот ещё что. Одолжите мне машину на это время. У меня куча срочных дел. Я в накладе не оставлю.
  
   Таким образом, не прошло и получаса, как, оставив в гараже угнанную машину и ключи с документами к фургону, они двинулись дальше на неплохо прокачанном "Туареге". Хозяин тачки наверняка пожалел о широком жесте уже через пять минут, когда чары Айви (как естественные, так и наведённые) испарились вместе с ней и машиной.
  
   ***
  
   Первое сообщение от Погонщика Мёртвых поступило на следующий день. Они как раз обменяли "Туарег" на отремонтированный "Транспортер", расплатились и выехали из гаража, когда послышался тихий глухой щелчок, и Айви потянулась к рюкзачку. Пурпурный блокнот, как выяснилось, служил одновременно и неким аналогом почтового ящика. Во всяком случае, пролистав его, девушка обнаружила новую запись, сделанную её собственным почерком, но не рукой, о чём она и не преминула сообщить Николаю.
   - Ну что, дело пошло. Думаю, к вечеру большая часть адресов и имён будет здесь, - Айви постукала карандашом по блокноту.
  
   Так и произошло. Пока Николай рулил, Айви принимала "почту" и сортировала её, "перетаскивая" со странички на страничку. Если девушка перечёркивала запись карандашом, та исчезала. В принципе, ничего особо волшебного в таких манипуляциях Николай не обнаружил. Большинство подобных чудес давно уже воплощены людьми в планшетах и смартфонах, тут граждане чародеи даже немного отставали от технологий, оставаясь на уровне допотопного "Ньютона". Да и колдовские коммуникации сильно проигрывали Интернету. Во всяком случае, Айви не могла связываться посредством блокнота с большинством знакомых, а с теми немногими, с кем она связаться могла, контакт часто получался односторонним. Ей присылали сообщения, но для ответа или уточнения данных она вынуждена была искать таксофон, а в случае с Погонщиком Мёртвых не помогал и таксофон. Этот квантовый феномен, получив однажды запрос и плату, теперь гнал поток актуальной информации, как сам её понимал, и скорректировать поиски уже не представлялось возможным. Впрочем, Айви особо не жаловалась.
  
   - И что у нас в репертуаре? - с некоторой опаской поинтересовался Николай, когда девушка переместила на другие страницы ещё несколько записей, и ему показалось, что странички с желаниями заполнены плотно.
   - Ну что, репертуар, можно сказать, классический, - ответила Айви. - Есть пожелания, которые не меняются веками. Покупка вороного коня, женитьба на прекрасной девушке...
   - И что, до сих пор хотят вороных коней и жениться? - удивился Николай.
   - До сих пор, - кивнула Айви. - На счёт последнего, правда, должна заметить, что с желаниями про любовь и смерть всегда возникают проблемы. Идём дальше. Есть, разумеется, много пожеланий вернуться в страну, это, похоже, от иностранцев, или вернуться в город - это уже от ваших соотечественников. Приятно узнать, что большинство людей, кидая монетку в фонтан, загадывают то, что и следует загадывать согласно традиции.
   - Любите строгость в ритуалах?
   - Не столько люблю, сколько использую.
   - В каком смысле?
   - Да в таком, что традицию эту хранители подобных источников по всему миру культивировали намеренно в течении долгих лет.
   - Намеренно? Но зачем?
   - А вот, как раз, как страховку на непредвиденный случай, вроде нынешнего. Исполнить такое нехитрое желание, как возвращение в понравившееся место, гораздо проще, чем, скажем, эротические фантазии или одержимость властью над миром. Раньше ведь загадывали, что позаковыристей, но стоило вбросить в массы идею, и - вуаля!
   - Предусмотрительно, - одобрил Николай.
   - Да. К сожалению, многие, даже кидая монетку ради ритуала, думают на самом деле о другом. От чего и возникают проблемы. Что у нас тут ещё? - Айви пролистнула страницу. - Ага, есть целый ряд пожеланий финансового характера, и даже политического, ну это обычное дело. А вот очень трогательное - кто-то, видимо, ребёнок загадал, чтобы помирились родители. Исполнение этого желания заставит нас попотеть, с чувствами и отношениями между людьми всегда сложно работать. Или вот, например, прелестное: некий пенсионер Цветков, живущий, между прочим, в двух кварталах от музея, мечтает, чтобы известного предпринимателя и мецената Дементьева приговорили к смертной казни через расстрел. Вообще, учитывая излишне ровное и резкое написание вертикальных линий в некоторых символах, можно предположить, что он скорее пожелал бы посадить гражданина предпринимателя на кол или четвертовать за торговлю наркотиками. Но пенсионер Цветков - гражданин законопослушный (вот, обратите внимание: символы не наезжают один на другой, не вылезают из строчки), и в силу своей законопослушности согласен на судебный приговор. Однако человек он всё же вздорный, а потому, хотя прекрасно знает о моратории на смертную казнь, настаивает именно на расстреле.
   - И всю эту лирику про пенсионера вы извлекли из нескольких закорючек? - удивился Николай.
   - Нет, - улыбнулась Айви. - Просто он ходит к фонтану почти каждый месяц и неизменно кидает монетку с таким манифестом. Он даже иногда произносит его вслух, думая, что никто не слышит.
   Улыбка внезапно исчезла.
   - Всё это было просто занятным и в чём-то даже трогательным ритуалом, пока один скверный алкаш не выловил его жертвенную монету.
   - Про алкаша я уже слышал, - насупился Николай. - Есть что-то ещё?
   - Про Цветкова? Нет. Больше ничего. А вот объект его ненависти вызывает определённый интерес. Проблема, однако, заключается в том, что задачу на поиск информации о нём мы Погонщику Мёртвых не ставили. Следовательно, придётся обходиться своими силами. Я попытаюсь узнать кое-что через знакомых, а вы пересмотрите при случае подшивки газет в городской библиотеке, особенно за тот период, когда он ещё не стал известным предпринимателем.
   - Чувствую, мы с этим пенсионером намучаемся. Я бы, конечно, предпочёл сразу броситься в омут и начать с него, но ладно, ничего не попишешь, придётся подождать. Хотя с такой занозой в заднице я ощущаю себя несколько неуютно.
   - Это не единственная заноза, - "успокоила" Айви. - Наклёвывается, как минимум, ещё одно неприятное пожелание. Оно тоже касается смерти, а как я говорила, с этим всегда возникают сложности. Там много боли, и мне не вполне понятны некоторые знаки, так что кое-что нужно будет перепроверить.
   - Смерти? - Николаю стало не по себе. - Надеюсь, нам никого не заказали убрать? Одно дело, знаете ли, приговор суда, хотя бес его знает, как всё это можно устроить...
   - Не уверена, что обойдётся без убийства. Но подробности обсудим позже, когда я разберусь с записью и мы подберёмся к клиенту. А пока начнём с чего-нибудь попроще. Как вы смотрите на спасение бизнеса одного доброго человека?
   - Не вопрос. Но первым делом нам нужно добыть где-то денег.
   - Денег?
   - Ну да, денежных знаков. Причём, лучше наличных. Таких, знаете ли, бумажек, вроде тех, какими вы расплачиваетесь за кофе, но желательно большего номинала.
   - Если бы всё решали деньги... - Она повела плечом
   - Поверьте мне, барышня, так оно и есть. Деньги решают всё. Человечество давно упростило формулу счастья и свело её к одному единственному символу, обозначающему доллар. Добудьте мне кучу баксов, и большинство желаний можно будет удовлетворить играючи.
   - Вот как? А кто там упоминал про ночь со Скарлетт Йоханссон?
   - Вот ещё! - фыркнул Николай. - Неужели я выгляжу таким стариком? Вы бы ещё Мэрилин Монро вспомнили. Нет, я упоминал Эмму Ватсон.
   - Ах да, простите, - с наигранной лёгкостью произнесла Айви. - Давно не встречала столь молодого джентльмена, для которого несколько лет разницы в возрасте женщины уже целая пропасть. Вы, конечно, ещё достаточно разборчивы. И порох в пороховницах есть. Не хотела вас обидеть... Так вы считаете, сударь, проблем не будет, и даже самая высокооплачиваемая актриса современности согласится провести ночь с неудачником и ханыгой, если ей достаточно заплатить?
   - Почему обязательно с неудачником? - Николай потрогал на подбородке щетину. Нужно было побриться в мотеле, но у него не оказалось при себе даже завалящегося бритвенного станка.
   - А кто ещё может предаваться бесплодным мечтаниям? - продолжила атаку Айви. - Лишь подростки пубертатного возраста или неудачники.
   - Ну, например, поэты! - предположил Николай. - Вообще, люди творческие. Они малость не в себе, знаете ли, вот и дают волю воображению, мечтают, о чём попало. О женщинах прежде всего. Им ведь, знаете ли, нужна муза, вдохновение и всё такое...
   - А мы предложим им деньги! - припечатала Айви.
   - Слушайте, ну я не знаю. Вряд ли, конечно, кто-то из моделей или актрис согласится провести ночь с каким-нибудь козлом, и уж тем более, мы не добудем столько денег... Но я вот о чём только что подумал...
   - О чём же?
   - Как-то же вы решали такие вопросы раньше?
   - В старину было легче, - Айви даже вздохнула с грустцой. - Никаких вам голливудских звёзд, никаких миллионеров. Устремления были попроще, да и сами люди скромнее. Никому и в голову не приходило покушаться на монетки, пожертвованные богам или духам предков, или кем там считали хозяев священных мест.
   - Я не вас лично имел в виду, не подумайте чего, барышня, - заверил не без сарказма Николай. - Вам и не дашь больше двадцати. Я вообще про фей и всяких там чародеев. И не только касаемо источников, но и всех прочих чудес. Все эти сказки, что я читал в детстве, с тремя желаниями, волшебными пещерами, огнивами, кувшинами, щуками, лампами. Желающих-то много, кто бы сомневался, но я что-то не припомню в реальности большого количества сорванных джек-потов.
   - Джек-потов не прибавится от количества претендентов.
   - И я о том же! Значит, как-то выкручивались ваши коллеги?
   - Я вам говорила, у нас дураков нет, а в сказках про желания ничего не говорится об условиях и последствиях. Зато часто упоминаются всевозможные хитрости, которые применяют, чтобы не исполнять запросы или извратить их суть. Ну вроде как у вас орудуют адвокаты, политики, вставляются строчки мелким шрифтом в договора, или вот - классика жанра - "Уловка-22", например.
   - Вот! - победоносно воскликнул Николай, хотя ему на память пришло другое. - "Исполнитель желаний"! Тот подлый джинн, как его там, с извращённым чувством юмора, что выворачивал наизнанку формулировки. Вы тоже так можете? Превратить кого-то в мрамор, если он ляпнет о вечности, не подумав?
   - Смутно представляю, о чём вы, но полагаю, что почти все подобные истории основаны на легенде о царе Мидасе, который был неосторожен в формулировках, обращаясь с просьбой к богам, - сказала Айви. - В нашем случае, однако, такой номер не пройдёт.
   - Не пройдёт? - Николай расстроился. - Почему же? Только не надо опять про мораль...
   - Всё проще. Люди, кидающие монеты в фонтан, как правило, не артикулируют, то бишь не произносят желания вслух, тем более, не записывают их на бумажке, подобно евреям у Стены Плача, а за неимением формальной лексической конструкции, нечего и передёргивать.
   - Верно. Для игры слов нужны слова, - вынуждено согласился Николай.
   - Однако у нас имеется другой вариант, - продолжила Айви. - Ведь на самом деле вовсе не обязательно исполнять желание.
   - Не обязательно? - встрепенулся Николай. - И вы только сейчас об этом вспомнили?
   - Нет, желание нельзя игнорировать, - поправилась Айви. - Но можно, к примеру, уговорить клиента взять монету назад и отказаться от задуманного. Или, как вариант, заменить одно желание другим, которое проще исполнить. Но, разумеется, всё это должно быть сделано без явного шантажа, угроз, пыток, без принуждения посредством магии или гипноза. Любое воздействие на клиента, будь оно магическое, психологическое или физическое, может быть только косвенным. А любое решение клиента должно быть добровольным.
   - Добровольным? - переспросил Николай. - Но тогда придётся раскрыть перед ним все карты, рассказать, кто мы такие и откуда знаем про их сокровенные желания. И угадайте, куда вас пошлёт большинство, если вы начнёте втирать им про волшебный фонтан и фею-крёстную? Может быть, раньше вам было проще с тёмными нашими предками, охотно верю, но мир изменился, знаете ли.
   Айви постучала тупым концом карандаша о блокнот.
   - Да, это проблема. Но если найти нужный подход к клиенту, в чём, собственно, и заключается ваша задача, то, как правило, метод срабатывает. В особенно сложных случаях, конечно, приходится попотеть. Если кто-то, скажем, пожелал смерти недругу, то за пару часов разговора его можно, в принципе, убедить, что это не выход, что пожелание смерти портит карму, отягощает душу, или выдать ещё какой-нибудь метафизический концепт. При этом вы не обязаны говорить всю правду. Да и правду вообще. Важна лишь формальная честность исполнения контракта и отказ от насилия или угроз.
   - Значит, обманывать можно? Враньё, стало быть, у нас не считается прямым психологическим воздействием? Ну это меняет дело!
   - Меняет?
   - Формальная честность, хм, надо бы запомнить.
   - То есть, теперь вам не нужна куча денег?
   - Напротив, барышня, теперь только деньги мне и нужны.
   - Хорошо, - она строго взглянула него. - Допустим, что отчасти вы правы. Отчасти. Вопрос, как их нам раздобыть?
   - Шутите? - усмехнулся он. - С вашими-то способностями?
   - Предлагаете выступать на городской площади с фокусами? - усмехнулась она. - Честно говоря, у нас это не принято. Ни один из обладающих силой не станет отбирать хлеб у иллюзионистов, которым он даётся немалым трудом. Это всё равно, что профессионалу выступать в студенческой лиге. Понимаете?
   - Нет, - Николай пожал плечами. - Деньги есть деньги. Но я предлагаю другое. Мы просто подойдём к инкассатору, и вы сделаете так, - он провёл рукой, подражая джедаям. - А парень с большим удовольствием и благодарностями отдаст нам сумку с бабульками.
   - Грабить нехорошо.
   - Бросьте. Между нехорошо и незаконно есть существенная разница. Это же не людей грабить, в конце концов. Банки не имеют чувств, они не нуждаются в оплате коммунальных счетов, пище и срочной операции на сердце. А убытки покрывают страховые фонды, у которых чувств, поверьте, ещё меньше, чем у банков.
   - Всё же лучше обойтись без криминала. Не хватало нам посадить на хвост ещё и полицию.
   - Если бы было можно обойтись без криминала, тогда все люди на Земле были бы богатыми и здоровыми. И потом, вы, помнится, сами, не будь дурой, отхватили для Погонщика Мёртвых какую-то уникальную вещицу. А я стоял на стрёме и нервничал.
   - Там я заодно сводила старые счёты, - чуть смутившись, пояснила Айви. - Что является дополнительным мотивом, хотя, конечно, и не оправдывает меня полностью.
   - О! У меня много претензий к банкам! - заверил Николай. - Одни их ставки по ипотеке чего стоят. Так что, мотивационную часть я подверстаю, не о чем беспокоиться.
   - Я могла бы найти залежи золота или каких-нибудь ещё полезных ископаемых, - произнесла Айви, перебирая в голове варианты. - Или найти древние сокровища. Мы могли бы, на худой конец, продать карту с указанием на них.
   - Смеётесь? В наше время картам с сокровищами никто не поверит. Литература и кинематограф несколько просветили людей на сей счёт.
   - А если мы откопаем их сами? - предложила девушка. - Кирка, заступ, небольшая прогулка в Индию. Ничего сложного.
   - Я с удовольствием попутешествовал бы с вами, - улыбнулся Николай. - В Индию, в Бразилию, в Антарктиду, куда угодно. С не меньшим удовольствием, поверьте, я откопал бы клад на пару миллионов пиастров или дублонов. Но осмелюсь напомнить, что у нас на хвосте погоня.
   - Что верно, то верно, - согласилась Айви. - Времени на то, чтобы найти и выкопать сокровища, действительно, потребуется немало. Всё что было по верхам, давно собрали. Теперь нужно разгребать наносы ила, нырять в глубокие впадины, осушать болота или проникать в сложные запутанные пещеры с каменными завалами.
   - Не поверите, но с нефтью и золотом та же история.
   - Очевидно.
   - Остаётся - что? - спросил он, широко улыбаясь. - Грабить банки!
   Она легонько пихнула его локтем и рассмеялась.
   Николаю вдруг захотелось, чтобы мгновение остановилось. Но Мефистофеля под рукой не оказалось.
   Впрочем, это ещё как посмотреть.
  
   Глава Пятая. Исполнитель желаний
  
   Даже с учётом преимущества в виде волшебных технологий, ограбление банка требовало серьёзной подготовки. Они долго ездили по небольшим городкам, останавливаясь то тут, то там. Айви иногда забегала внутрь банковских офисов, иногда оставалась снаружи, и по каким-то своим критериям оценивала объект. Чтобы попусту не мелькать, Николай вместе с фургоном оставался во дворике соседнего дома, а Айви, отправляясь на разведку, по всей видимости, меняла внешность. Она возвращалась и браковала заведения одно за другим.
   - Что мы, в конце концов, ищем? - не выдержал Николай.
   - Мы ищем такое место, где нет камер слежения на подходах. Ведь грабить банк предстоит вам, а вас могут вычислить, даже если вы скроете лицо.
   - Мне?
   - Вам, вам и не отпирайтесь. Во-первых, это была ваша идея, ограбить банк, не забыли?
   - Нет, - он уже пожалел, что столь дурная мысль пришла ему в голову. Эйфория от открывающихся возможностей, дешёвые понты, флирт. А ведь стоило тогда промолчать, и Айви сама нашла бы выход, как во всех прочих случаях. - А во вторых?
   - А во-вторых, вы исполняете амрун, - сказала она. - Вам и карты в руки. Я могу и буду вам помогать, но не более того.
   - Вот же...
   - Вам нечего боятся, - не без ехидства заверила Айви. - Я максимально подготовлю почву. Останется лишь войти и сгрести в сумку наличные.
   - Камер на подходах, допустим, не будет, а внутри?
   - Я же сказала, что подготовлю ваш выход, - улыбнулась овда.
  
   В конце концов, она обнаружила подходящее отделение Сбербанка и, после небольшой подготовки и инструктажа сообщника, отправилась на дело. В чёрном платье и таких же чёрных платке и накидке она выглядела вдовой или монахиней и оставалась бы совершенно неузнаваемой, даже если бы камеры засняли её со всех ракурсов. Впрочем, всё это было перестраховкой, потому что появляться в операционном зале в человеческом облике Айви не собиралась.
   Николай следил по часам на приборной доске и вышел следом через пять минут ровно. Он не мог увидеть самое интересное, но вполне представлял, что происходило в эти минуты. Что-что, а воображение у него работало, как надо.
   Скинув одежду в тамбуре, Айви превратилась в небольшую сову и влетела в зал, полный людей. Разумеется, все эти люди, главным образом пенсионеры, обратили внимание на птицу, но не настолько, чтобы покинуть очередь, прекратить работу или закрыть кассы. Тем более это не стало поводом, чтобы поднять тревогу. Между тем, сова облетела камеры слежения и одну за другой вывела их из строя, выдернув или перекусив провода. Единственную скрытую камеру она залепила мягким кусочком смолы, что кстати оказалась у неё на лапе. Затем из под крыла совы вылетело и стало мягко планировать пёрышко, а едва оно коснулось поверхности, возникла яркая вспышка, и все присутствующие в зале повалились на пол или обмякли в креслах. Никто из работников не успел нажать кнопку тревоги, тем более, позвонить, а всякие хитрые системы защищали лишь хранилище, в которое Николай соваться не планировал.
   В этот момент, насвистывая квазиитальянскую песенку про бандитов из мультфильма, он уже подходил к отделению банка и размышлял, что, конечно, лучше бы всё устроить так, чтобы ему не пришлось лично участвовать в нападении. Будь, скажем, сова покрупнее, наверное, проще бы было стянуть мешки с деньгами прямо у инкассаторов. Туда обычно идут люди не с самой быстрой реакцией и не самые меткие стрелки, а многие, так и вовсе устраиваются по знакомству. Попасть в летящую сову из табельного оружия из них вряд ли кто-то сподобился бы. Однако Николай понимал, что подобными мыслями просто отвлекает себя от того, что предстояло сделать. Он элементарно боялся. Боялся получить пулю от случайно очнувшегося охранника или быть узнанным, арестованным и посаженным в тюрьму. Магические штучки Айви вовсе не казались ему сейчас гарантией успеха. Однако пересматривать план было поздно. Никто его за язык не тянул, он сам сунул голову в гильотину, а теперь ругай себя, не ругай, назад ходу нет.
   И Николай, набрав в лёгкие побольше воздуха, вошёл в тамбур.
   Айви уже вернула себе человеческий облик, и от облика этого Николая натурально бросило в жар. Потому что овда, стоя ко входу спиной, как раз натягивала чёрное платье. Он попытался отвести взгляд, но не смог, и девушке пришлось вывести его из ступора.
   - Пошевеливайтесь, Грачевский, - бросила Айви за спину. - Через пять минут все очнутся, а сюда выедет группа реагирования из вневедомственной охраны.
   Он набрался смелости, видимо, Айви опять помогла ему магией, натянул шапку с прорезями для глаз и носа и вошёл внутрь. Шапка сразу же показалась ему перестраховкой - посетители и работники банка лежали вповалку на диванчиках ожидания и на полу возле касс. В основном здесь были пенсионеры, пришедшие оплатить коммунальные счета, и многие держали наготове бланки и деньги. Николай поморщился при возникшей было мысли присвоить и эти гроши, но, конечно, не стал обирать бедных людей, а перемахнул через бортик в кассовое отделение. Три из пяти оказались открытыми, и он выпотрошил их полностью, действуя быстро и со злостью, словно мстил бездушным механизмам за свои страхи и слабости.
  
   ***
  
   Они находились уже в нескольких переходах от городка, где ограбили банк. Погони, разумеется, не было, но Николай всё равно ощущал себя так, будто спалился, а его портреты смотрят со всех плакатов о розыске особо опасных злодеев. Он немного успокоился, только пересчитывая деньги в фургоне. Шелест купюр оказался хорошим средством для снятия нервного напряжения. Впрочем, денег оказалось не так уж много. Нет, для покрытия потребностей его прежней жизни вполне хватило бы, но в свете предстоящих операций, сумма выходила скромной.
   - Нам ещё повезло, что сегодня крайний срок приёма коммунальных платежей, - заметил он. - А родные пенсионеры привыкли платить в последний день. И платить наличными, что существенно.
   - Верно, - кивнула Айви. - Так когда-то было с монетами. Они стали неудобными и сохранились лишь в качестве мелочи. А теперь люди всё меньше и меньше пользуются бумажками. Лет через десять грабить банки станет бессмысленно. Возможно, нам стоило взломать банкомат. Результат был бы тот же, а возни меньше.
   - Нам нужно будет сменить фургон, - предложил Николай. - Его могли увидеть. А полиция наверняка будет опрашивать людей во всех прилегающих дворах.
   - Успокойтесь, сударь. Даже если кто-то заметил нас или машину, это не имеет значения. Мы больше не появимся в этом городе и в этой области. У нас нет больше здесь никаких дел.
   - Кстати, о делах, - сказал он без особого энтузиазма. - Когда приступим, с чего начнём?
   - Хм, - она отвлеклась от вождения и некоторое время разглядывала его, точно собиралась купить. - Это никуда не годится.
   - Что не годится? - насторожился Николай. - Вы на дорогу-то поглядывайте, барышня, а то убьёте нас ненароком.
   - Для начала, вам требуется отрихтовать внешний вид и сменить одежду, - сказала Айви, вернув фургон на нужную полосу. - Вы же не собираетесь раздавать подарки или уламывать клиентов в рваных джинсах и непонятного происхождения куртке?
   - Нормальное у неё происхождение, - огрызнулся Николай. - А вы что, предлагаете купить костюм деда Мороза? Или вам больше нравится Санта-Клаус?
   - Возможно, придётся когда-нибудь поработать и дедом Морозом, но сейчас я имела в виду деловой костюм. Тройку хотя бы. А помимо костюма, вам не помешало бы и много чего ещё. Носовой платок, например.
   - Пожалуй, - согласился Николай.
   - Вот и славно, - улыбнулась она. - Я, кстати, тоже поиздержалась, а тратить песо на обычные вещи несколько расточительно.
   - Песо? Так вы пользуетесь испанской валютой? И на той кредитке, которой вы расплачиваетесь, тоже? Нет, постойте-ка. Для чего тогда все эти магические манипуляции с красным маркером? И потом, разве Испания не перешла на евро?
   - Кроме Испании, есть и другие страны с песо, - заметила Айви, посматривая по сторонам в поисках подходящего магазина. Они ехали через небольшой городок, как раз наступили сумерки и витрины призывно светились неоном. - Но вы правы, наши песо отличаются и от них. И на самом деле должны звучать раздельно: П. Е. С. О. Это аббревиатура, означающая платёжные единицы Сокровищницы Оберона.
   - Красиво звучит, - одобрил Николай. - Так значит у вас, в смысле ведьм и чародеев, есть собственные деньги?
   - Это не совсем деньги. В вашем понимании, во всяком случае. Наше общество имеет свою специфику. Но это отдельная тема.
   Кажется, она нашла то, что нужно и свернула на стоянку.
   - Сокровищница Оберона, значит? - задумчиво произнёс Николай.
   - Мы обязательно туда наведаемся, - улыбнулась Айви. - Как-нибудь. А пока не заняться ли нам покупками за ваши смешные фантики?
  
   Это была настоящая гонка по магазинам. Своеобразная "Формула-1" в мире шопинга. Женщины из прошлой его жизни, бывало, пропадали в магазинах часами, что доводило Николая до белого каления, независимо от того, ждал ли он снаружи или бродил вместе с ними среди стеллажей и прилавков, топтался возле зеркал и примерочных. Теперь же он испытывал нечто похожее на экстаз. Оказалось, что от унылого процесса можно получать удовольствие, если прибавить ходу. И они прибавляли. На любую самую серьёзную покупку тратилось минут двадцать, включая примерку и очередь в кассу, и это учитывая, что нужно было заранее припарковать фургон, так, чтобы затем успеть сорваться с крючка преследователей.
   Сам он ни за что не смог бы ориентироваться так быстро и затратил бы всё отведённое время только на поиск нужного отдела. Но Айви шла по магазину, как крупный и опытный хищник по джунглям или, скажем, саванне. Она быстро выцепляла взглядом необходимую вещь, угадывая заранее и подходящий фасон, и нужный размер, а потом, почти не останавливаясь, снимала её с вешалки или полки и двигалась к кассе или примерочной. Всё это получалось куда веселее прежних долгих поисков, бесконечных примерок, мук выбора...
   Оказалось, что у далёкой от стандартов среднего класса девушки неплохие вкус и чутьё в этой потребительской нише. Они прошлись по магазином средней руки, где продавали не эксклюзив, но и не ширпотреб, и Айви почти без раздумий выбирала ровно то, что подходило ему больше всего. Только что артикул в цифровом виде не называла с порога. Николай заподозрил, что и здесь не обошлось без чар. Его напрягало лишь то, что Айви ни разу не спросила его мнения по поводу предназначенной ему же одежды.
   - У нас нет времени на обсуждение, - шепнула она, немного оправдываясь. - Не забывайте, каждые тридцать минут мы вынуждены менять пейзаж за окном.
   Всё так, и переодеваться ему приходилось прямо в фургоне. К исходу длинного вечера он стал обладателем дюжины комплектов нижнего белья, полудюжины мужских сорочек, нескольких костюмов, клубного пиджака и джинсов на порядок более дорогих, чем те, что были на нём, длиннополого плаща, пальто, шляпы, а так же самой разнообразной обуви от хипстерских полукед до вычурных казаков. Из всего гардероба только шляпы Айви позволила выбирать Николаю лично. Сама же, встав в сторонке, листала блокнот. Раз в минуту она поднимала голову и лёгким кивком или покачиванием одобряла или браковала его выбор.
   - Подберёте мне галстук? - спросил Николай, потому что данный процесс для него всю жизнь оставался непознанным.
   - К этому костюму вам больше подойдёт шейный платок, - сказала она. - Но и галстуков мы прихватим.
   Они прихватили галстуков и платков - шейных и носовых, а заодно прикупили и некоторые другие приятные мелочи. Среди прочего, золотую ручку с платиновым пером и часы - недорогие, что называется, без понтов, но швейцарского производства (Второй Часовой Завод, как называл бренд swatch один его знакомый писатель). Теперь Николай мог сам следить за утекающим временем.
   Он почувствовал, что получил что-то вроде прописки, когда в недрах фургона обрёл свой уголок, куда свалил два кофра, предназначенных для перевозки одежды, большую дорожную сумку с обувью и рюкзачок с аксессуарами.
  
   ***
  
   Возвращенцы, как называла Айви тех, кто кидал в фонтан монету, желая вернуться в страну или город, поначалу казались им обоим самой лёгкой добычей.
   - Не зря же сёстры столько лет культивировали традицию, как страховку, - сказала Айви. - Пришло время ей воспользоваться.
   - Согласен, - кивнул Николай. - Но только давайте начнём не с иностранцев.
   - Боитесь за свой английский? Этот вопрос мы решим.
   - И всё же тренироваться лучше на кошках.
   - На кошках? - она удивилась. - Вас всё ещё не оставляют мысли о некромантии?
   Николай припомнил, что Айви никогда не произносила цитат из кино, а когда цитировал он, то не понимала контекста.
   - Вы совсем не смотрите наши фильмы?
   - Если честно, я никакие фильмы не смотрю. Ни "наши", ни "не наши". Последняя картина, что мне довелось увидеть, называлась, кажется, "Касабланка". Не уверена, что горю желанием её пересмотреть.
   - Вот тут соглашусь, - поддержал Николай. - Всегда считал, что этот фильм слишком превозносят. Обычная мелодрама. Хотя не исключаю, что мои впечатления сформировались в отрыве от исторического контекста, а старые отечественные фильмы про войну больше напирали на пафос. Так значит, "Касабланка"? Надо же... но, постойте-ка! Некоторых современных актрис вы, помнится, называли по имени и вполне ориентировались в их достоинствах.
   - Ну, это же совсем другое дело! - широко улыбнулась овда. - Я просто отслеживаю светскую хронику.
   - Правда? Зачем?
   - Скажем так, это помогает в работе.
   - Так я и думал! Все вы вращаетесь в одних кругах. Актрисы, феи, миллионерши... богема, бомонд, номенклатура...
   - Мы отвлеклись, - перебила его Айви. - Вы предлагали начать с ваших соотечественников? Так давайте начнём.
  
   ***
  
   Казалось бы, чего проще? Выяснив рабочий график клиента, Николай купил ему железнодорожный билет СВ туда и обратно на ближайшие выходные, заранее оплатил отдельный номер в пятизвёздочном отеле, а потом лично (под видом курьера от известной туристической фирмы) принёс всё это на дом в красивом конверте и произнёс тщательно выверенную сопроводительную речь о рекламной акции и счастливом случае, можно сказать, персте судьбы, что указал на уважаемого господина Лазарева.
   Господин Лазарев, внимательно выслушав, чуть с лестницы благодетеля не спустил. И спустил бы, кабы комплекция позволяла, а так пришлось больше голосом подгонять. Само собой, конверт он отказался брать наотрез, а в добавок пообещал немедленно вызвать полицию.
   - Я вас, прохиндеев, в прокуратуру отправлю! - грозил Лазарев. - Вы у меня, подлецы, на Колыму в турпоездку отправитесь! Ишь, чего удумали! Квартиру вынести захотели, пока я на вашу дурацкую "акцию" пялиться буду? Я тебе перст твой, знаешь, куда засуну?
  
   Николай, припомнив соответствующую моменту цитату из "Золотого телёнка", решил поработать с информацией. Бесплотные духи доставляли её в огромных количествах, но в этом стоге сена требовалось найти нужную зацепку. Поскольку разобрать волшебные каракули могла лишь сама Айви, она и зачитывала досье, пока Николай управлял фургоном.
   Начали с родственников. Но в длинном списке не встретилось ни одного с местной пропиской.
   - Сослуживцы по армии, друзья по учёбе, что-то должно быть? - сокрушался Николай.
   - Нет, ничего... - пролистав блокнот, объявила Айви.
   - Стоп! А что он, в таком случае, вообще делал в нашем городе?
   - Он был в командировке, - открыла овда запись, ткнув карандашом в нужный символ. - Его организация плотно сотрудничает с одной фабрикой, которая находится недалеко от музея. Они выпускают... э-э... мебель. Да, мебель.
   - Туда и наведаемся.
   Зачем?
   - Пусть вызовут его ещё раз.
   - Гениально. А если он им не нужен?
   - Точно! Я сделаю вызов сам!
   Так он и поступил.
   - Ваш сотрудник Лазарев произвёл на наших коллег с мебельной фабрики сильное впечатление, - сообщил по телефону Николай непосредственному начальнику клиента. - Наша продукция не столь раскручена, но мы в следующем году выходим на популярные торговые сети и хотели бы сотрудничать с вашим бюро. А раз уж наши коллеги посоветовали обратиться к вам из-за прекрасной работы Лазарева, то и мы хотели бы иметь дело исключительно с ним. Ловите факс.
   Так и получилось, что отказавшись от СВ и пятизвёздочного отеля, клиент с гораздо большим энтузиазмом выехал в нужном направлении в обыкновенном купе, и ночевать ему в итоге пришлось в привокзальной гостинице. А так как утром оказалось, что приглашение отправила подставная фирма, Лазарев быстро понял, чьих рук это дело, и всю обратную дорогу переживал за квартиру. Но ведь он вернулся в город, а остальное неважно.
  
   - Я дурак, - сказал Николай, отмечая первое удачное дело скромной бутылкой пива.
   - Неужели?
   Айви рассматривала ауру монетки сквозь хрустальный шар. Фургон стоял на обочине, готовый сорваться с места в любой момент.
   - Да. Мне не стоило городить огород с командировками. Как только мужик отказался ехать, надо было просто взять с него расписку с отказом. Ведь это по правилам, верно?
   - Верно. Но расписку брать не обязательно. Достаточно, чтобы он принял назад монету.
   - В следующий раз так и поступлю.
   - Но так вам придётся всякий раз возвращать монеты.
   - И что с того. Зачем мне эта мелочь? Какой от неё прок?
   - Кто знает, - загадочно улыбнулась Айви.
   - Ну, бояру я в любом случае больше не употребляю.
  
   ***
  
   С финансовыми мечтами было справиться проще, чем даже с "возвращенцами". Люди желали денег, и получали их от Грачевского, не слишком обременяя себя вопросами и сентенциями про данайцев. Для общения с клиентами он наработал несколько личин, репетируя перед боковым зеркалом фургона на автозаправках. Бизнесмены больше всего верили, когда он представлялся офицером налоговых органов и сообщал, что с их бизнеса сняли лишний налог или пошлину, а он уполномочен вернуть только часть в обмен на отказ от претензий. В такой схеме требовалось много предварительной работы, чтобы история звучала правдоподобно, зато никаких проблем на финальной стадии. Ему верили, потому что коррупция давно разъела систему. Перед обыкновенными гражданами он представал работником благотворительного фонда. И объяснял кучу наличных нежеланием связываться с отечественными банками и фискальной бюрократией. Ему и тут верили, потому что сказанное было правдой.
   - Какая-то безнадёга, - произнёс Николай после очередных выплат. - Люди окончательно развращены деньгами. Вот, признайтесь, в старые добрые времена они наверняка просили взаимности от женщины или смерти обидчика, а теперь только деньги, деньги и деньги!
   - Помнится, вы и сами только недавно пропагандировали меркантильный подход. Зачем же возводить хулу на других? - Айви пожала плечами. - На самом деле, любовь и смерть, конечно, вечные темы. Но люди гораздо чаще просили у волшебного источника здоровья. Для себя или близких. На протяжении долгих веков это было, пожалуй, самой распространённой просьбой к богам или природным силам.
   - Правда? А их подношения, небось, выгребал из ручья какой-нибудь доисторический Рашид и раздавал нищим на паперти?
   - Нет. Прабабушкам приходилось заносить подношения илом, чтобы ни у кого не возникало соблазна. На самом деле там, под фонтаном, в окаменевшем иле целая коллекция различных безделушек. Но моя бабушка, например, иногда выполняла чью-нибудь просьбу и исцеляла. Она была альтруисткой.
   - А теперь и хранительница не та, да и клиент пошёл ушлый. Загадывает если не деньги, то политические репрессии. Нет, каково? А если бы кто пожелал грохнуть американского президента? Насмотрится такой телевизора, и объявит священную войну Империи зла.
   - Сколько угодно. Я даже удивляюсь, что вам повезло, и вы не выловили ничего такого.
   - Ну спасибо. Мне достаточно и Цветкова.
   Николай в очередной раз попытался сообразить, чем можно подцепить сумасбродного пенсионера, но в голову не пришло ничего путного. Айви несколько раз отпускала его в библиотеки и интернет-кафе, беря на себя погоню, да и сама запрашивала информацию по хитрым чародейским каналам. Но пока ничего путного ни ему, ни ей не подвернулось. Поиски в открытых источниках мало что дали. Про Дементьева, особенно в прежние времена, писали много разного, в том числе нехорошего, но главным образом перетирались намёки, слухи, никаких подтверждённых фактов.
   - Ума не приложу, как подступиться к нашему якобы наркобарону, - продолжил мысль Николай. - Совершенно ничего нет.
   - Ну, надо признаться, Дементьев производит неоднозначное впечатление, - согласилась Айви. - Человек, на первый взгляд, добродушный и увлечённый. Изучает всякую океаническую живность, собирает книги и фильмы про акул, дельфинов, медуз, такой себе ихтиолог-любитель. Поймать что-нибудь редкое на крючок тоже при случае не отказывается. А случаи ему подворачиваются часто - любит отдыхать на экзотических островах, и не только. В Антарктиду даже слетал года два назад. И другим помогает. Как меценат, пожертвовал крупную сумму на экспедицию Русского географического общества. Но вот наркотики...
   - Что, не врут люди?
   - Да похоже, что не врут. Там всё серьёзно, а вот насколько серьёзно, пока выяснить не удалось. Он работает через доверенных лиц, что сильно усложняет дело. Но в деле имеются трупы, имеется коррупция, и даже связь с террористическими организациями.
   - Ну, это достаточно серьёзно, - кивнул Николай. - Если, конечно, найдём улики.
   - Если найдём. И если будет кому их предъявить.
  
   ***
  
   Первого серьёзного клиента Николай перехватил в атриуме огромного бизнес-центра. Всюду сновал разнообразный народ, стар и млад, в униформе и без таковой, спешил к лифтам, к выходу, к справочным службам, а мягкие диванчики и кресла под пальмами в кадках пустовали, точно были выставочной экспозицией, на которую никто не осмелился опустить зад. Именно здесь, возле кофейного автомата, некто Малышев досиживал с газетой в руках оставшиеся от обеденного перерыва минуты.
   - Здравствуйте! Меня зовут Николай, и я представляю международную консалтинговую компанию...
   - Идите в жопу, уважаемый! - ответил Малышев, коротко глянув поверх газеты. - Я не желаю ничего покупать!
   - Вы не так поняли...
   - Всё я прекрасно понял! - клиент явно знал себе цену. - У вас благотворительная акция, так? Или, допустим, подарок от фирмы? И наверняка не один. И наверняка какая-нибудь складская заваль или что-нибудь, купленное на распродаже в супермаркете. И вот вы мне это желаете впарить под видом подарка. Но взять его будет можно лишь заплатив якобы треть его стоимости. Якобы! Потому что на самом деле...
   Он говорил глядя через отогнувшийся угол газеты, как бы демонстрируя, что не собирается ни складывать её, ни даже прекращать чтение.
   - Браво! - Николай лениво хлопнул в ладоши. - Превосходное знание манипулятивных технологий. Однако на этот раз вы ошиблись, господин Малышев, и вы бы сразу поняли это, посмотрев на меня внимательней.
   Тот опустил газету и посмотрел.
   - И что, по вашему, я должен был увидеть?
   - То, что у меня в руках нет ничего, что могло бы сойти за лежалый товар. Только небольшая кожаная папка. Очень ценная, между прочим, папка.
   - А фуражечки киевской милиции у вас, случаем, нет? - усмехнулся Малышев. - Зря стараетесь, гражданин. За мной нет никакого криминала.
   - Рад за вас, но вы опять меня приняли не за того. Я не собираюсь вас шантажировать и ничего впаривать вам не собираюсь, кроме разве наличных. И, заметьте, безо всяких расписок. Если вы, конечно, сделаете такой выбор.
   - Это что, "Поле чудес"?
   - Вроде того, - согласился Николай. - Только угадывать ничего не нужно. Нужно просто выбрать, что вам нужнее.
   Клиент было дёрнулся, чтобы встать и уйти, и Николаю пришлось частить.
   - Я сейчас всё поясню, - он жестом остановил Малышева. - Вот в этом конверте пятьсот двадцать тысяч триста рублей и ноль-ноль копеек. А в этом - ваша мечта. Произнести её вслух?
   - Нас снимает скрытая камера? Ваши дружки ожидают на улице с бейсбольными битами?
   - Нет. Нет. Нет, - Николай начал слегка психовать. - И деньги настоящие.
   - Достаточно. Моё терпение исчерпано. Прощайте.
   Малышев бросил газету на столик и начал вставать.
   "Мы теряем его, теряем", - пронеслось в голове Грачевского. Клиент шагнул в направлении к лифту, а его дебют, судя по всему, выходил неудачным.
   - Ваша сокровенная мечта - свалить идиота начальника, - бросил Николай в удаляющуюся спину.
   Скорее это был жест отчаяния, чем заранее рассчитанный удар. Но, как ни странно, сработало. Малышев остановился на половине пути, медленно развернулся и вернулся назад. Присел на краешек кресла и кивнул, как бы поощряя настырного собеседника выкладывать, что там у него есть.
   - Он достал вас пустыми замечаниями, - Николай принялся ковать железо, пока горячо. - Ненужными поручениями, неудобными командировками, из-за которых вы не можете уделить должное время семье.
   Клиент явно почувствовал себя неудобно, но раз уж вернулся, уходить не спешил. Взял в руки брошенную газету, аккуратно сложил её.
   - Я правильно излагаю? - продолжил Николай. - Вы даже не претендуете на его место, что, замечу, весьма благородно. Но избавиться от него любым способом - ваша сокровенная мечта.
   - Вы что, из службы корпоративной безопасности? - с кривой усмешкой спросил Малышев. - Подслушиваете разговоры в курилке?
   - Бросьте, ни за что не поверю, что вы ругаете начальника в курилке.
   Тот посмотрел на Николая и пожал плечами.
   - Я же сказал, что представляю консалтинговую компанию. И в данный момент мы, согласно контракту, конечно, озаботились хорошим климатом в трудовом коллективе. А что означает хороший климат, как не гармоничные отношения между начальниками и подчинёнными?
   - Допустим, - кивнул клиент.
   - Отлично. Так вот, в этом конверте отставка вашего начальника. Разумеется, я вам его не вручу, а передам в отдел кадров в качестве рекомендации. Но если вы выберете этот вариант, то могу гарантировать, что через три-четыре месяца нелюбимого вами начальника, скорее всего, переведут в другое подразделение, или даже уволят. Максимум через полгода.
   Он сделал паузу и продолжил.
   - А вот в этом конверте сумма наличными, равная вашей зарплате за год. Назовём это золотой подушкой, по аналогии с золотым парашютом. И этот конверт, в случае иного выбора, вы получите в руки. Прямо сейчас.
   - И в чём подвох? - вздохнул Малышев. - Проверка на вшивость, на лояльность? Грубовато. Тест на сообразительность? Не вижу практического выхода.
   - Никакого подвоха. Или вы берёте наличные и постараетесь привыкнуть к прежнему начальнику, примириться с эмоциями, или не возьмёте деньги и получите другого.
   - Кого?
   - Ну, этого мы, понятно, не знаем. Мы лишь рекомендуем перестановки, а назначения не в нашей компетенции.
   - Поменять шило на мыло?
   - Не исключено. Увы, мир не совершенен.
   - Тогда я бы взял наличными. У вас всё?
   Малышев вновь собрался вставать. Но Николай протянул конверт.
   - Нет. Если уж взяли бы, то и берите.
   - Хотите сказать, это была не проверка и не шутка?
   - Какие уж шутки. Вы отказываетесь от заветной мечты, а мы выплачиваем вам компенсацию. Всё по-честному. Но, конечно, никакой благотворительности. У нас научно обоснованный расчёт. Повышение производительности труда, уменьшение выходов на больничный...
   - А подписать ничего не требуется? Отказ от претензий, там, или гарантию неразглашения.
   - Вам так хочется что-нибудь подписать? - усмехнулся Николай.
   - Мне было бы спокойнее, - признался Малышев. - Всё-таки какой-никакой документ. А то знаете, как бывает, возьмёшь деньги, а они окажутся помеченными словом "взятка".
   - И часто это "бывает" бывает? - усмехнулся Николай.
   - Со мной - ни разу, - отрубил клиент.
   - И не удивительно. Какие могут быть взятки при вашей работе? - удивился Николай. - Вы ничего не распределяете и не утверждаете.
   - Мало ли...
   Всё завертелось по новой. Уломать клиента взять конверт с деньгами оказалось не многим проще, чем до этого убедить выслушать предложение. Но всё-таки он этого жука дожал, хотя тот и настоял на том, чтобы написать расписку о получении средств с одновременным отказом от претензий к персоналу. А заветная монетка лежала в конверте вместе с купюрами.
  
   - Браво! - Айви, копируя самого Грачевского, пару раз небрежно ударила ладошками.
   Она сидела неподалёку, прикрытая пальмой и магией, и слышала весь разговор.
   - К вашим услугам, сударыня, - сделал лёгкий поклон Николай, потом устало откинулся в кресле. - Этот тип выжал из меня все соки. Не понимаю, как такому упёртому мужику вообще пришло в голову загадывать желание и бросать монетку в фонтан? Он же не верит ни во что.
   - В чудеса верят даже атеисты, - пожала Айви плечами.
   - И всё же, граждане порой оказываются слишком подозрительны и не столь падкими на халяву, как я ожидал, - заметил Николай. - Мне это некоторым образом напоминает роман "Мёртвые Души".
   - Поэму, - поправила Айви. - То есть, себя вы видите в роли прохиндея Чичикова?
   - Не я, а наши клиенты. Но и сами они, подобно контрагентам Чичикова, не желают верить в свою удачу. Плюшкины-Коробочки, так сказать.
   - Тем не менее, вы добились успеха. Но что, если бы Малышев выбрал отставку начальника? Или вовсе отказался бы от сделки с вами?
   - Пришлось бы потратить те же деньги на какую-нибудь подставу. В наше время легче легкого скомпрометировать человека. Уж поверьте. Но зачем потеть, чтобы сломать кому-то жизнь, если можно договориться и сделать другого счастливее?
   - Это верно, - согласилась она. - Кого вы планируете окучивать следующим?
   - А кого бы предложили вы?
   Она не успела ответить. Подняла голову, точно принюхиваясь к самому времени.
   - Я предложила бы прямо сейчас рвать когти. Мы заболтались, а время уходит. Не хотелось бы открывать пальбу среди всего этого стеклянного великолепия.
   Да, время было их слабым местом и, двигаясь быстрым шагом к стоянке, Николай размышлял, что будет, если на следующего клиента ему не хватит отмеренной половины часа. Банда байкеров могла сорвать операцию, а вторую попытку будет трудно организовать после стрельбы, если они вообще невзначай не завалят клиента.
  
   - Итак? - спросила Айви, выезжая с парковки. - Как вы смотрите на проблему пенсионера Цветкова? Не пора ли расколоть и этот орешек? У вас уже появились идеи на его счёт? Может быть, просто попытаетесь его уговорить оставить миллионера в покое?
   -Уговорить? Это не мужик, вроде Малышева, это пенсионер. Человек старой закалки. Более упёртых персонажей я не встречал. Люди, подобные ему, остро реагируют на несправедливость. И что-то подсказывает мне, что он не согласится на отступные.
   - Вы же утверждали, что деньги нынче решают всё, и что они давно и окончательно развратили народ. Вот давайте, развращайте пенсионера Цветкова!
  
   ***
  
   Перед первым подходом к штанге Николай долго готовился, даже почитал кое-какую литературу и, наконец, отправился к клиенту под видом журналиста газеты "Правда труда", изучающего феномен неприятия людьми бедными людей богатых. Его встретила дверь, обитая дерматином, уже изрядно драным хулиганами, домашними животными и временем. За дверью обитал такой же драный временем пенсионер. Он встретил журналиста в майке и парусиновых штанах, ничуть не стесняясь такого вида перед незнакомцем. Вымышленное название газеты сработало. Журналист сразу же был приглашён на кухню. На плиту поставлен чайник, а на стол две чашки с одноразовыми пакетиками и сахарница. Но стоило Николаю сформулировать тему, как пенсионер преобразился, и журналист сразу же получил отповедь.
   - Некорректно всё сводить лишь к неприятию богатства, молодой человек, - укорил его Цветков. - Так вы договоритесь до обыкновенной зависти и прикроете любое дело за отсутствием состава преступления. Нет! У меня нет претензий к людям с достатком, которые заработали свои деньги честно, пусть даже торгуя клубникой. Мало того, мои претензии к большинству капиталистов незначительны. То есть, не то, чтобы я считал разного рода биржевых спекулянтов или продавцов пылесосами людьми порядочными, однако, согласитесь, не мне в моём возрасте переделывать мир.
   - Абсолютно с вами согласен, - кивнул Николай. - Золотые слова!
   - Но есть ведь откровенные бандиты, которые намеренно и в нарушение закона обобрали тысячи людей, а избежали ответственности лишь благодаря взяткам и родственным связям. И вот в отношении таких персон у меня есть полное моральное право требовать крови, не так ли?
   - Крови?
   - Да, и это не просто метафора. - Пенсионер, однако, был осторожен в словах и счёл нужным уточнить: - Но не подумайте чего лишнего, я не сторонник самоуправства. Я даже весьма критично отношусь к революции. Однако закон должен быть максимально суровым к подобным типам.
   - Допустим. Но вот взять, к примеру, живущего в нашем городе предпринимателя, которого многие считают наркоторговцем...
   - Уж не Дементьева ли вы имеете в виду?
   - Его самого.
   - Ну что ж, скажу. Этого подонка следует расстрелять.
   - Но ведь у нас мораторий на смертную казнь.
   - На мой взгляд, на человека, торгующего смертью, не может распространятся никакой мораторий. Сперва нужно уничтожить заразу на корню, и уж потом гуманизировать законы.
   - А если бы бы какой-нибудь олигарх, ну скажем, тот же Дементьев, раскаялся бы и предложил перечислить в благотворительный фонд, ну, например, тысяч сто, в качестве компенсации обществу за причинённый ущерб от ошибок его бурной молодости?
   - Я бы послал его подальше.
   - Правда?
   - Абсолютно. Я не верю в раскаяние подобных людей, а если даже и так, то за преступления нужно отвечать по-любому.
   - Но всё же сто тысяч...
   - Думаю, конфискация принесла бы гораздо больше.
   - Логично. А если бы сто тысяч предложили лично вам?
   - Смеётесь?
   - Нет, как журналист, я обязан задать этот вопрос.
   - Ну подумайте, молодой человек, ну на кой ляд мне сто тысяч? - отмахнулся Цветков. - В могилу их с собой не унесёшь, а чтобы дотянуть до собственных похорон, мне хватит и пенсии. Нет, я хочу справедливости.
   - Но вы же понимаете, что можете и не дождаться её.
   - Надежда умирает последней.
  
   ***
  
   - В следующий раз к Цветкову придётся идти вам, - сказал Николай, забираясь в машину.
   - Это ещё почему? - возмутилась Айви. - Достаточно того, что я целыми сутками не вылезаю из-за руля. Добываю информацию о клиентах, деньги на операции. На мне лежит вся логистика и кроме того, на свитке остались ещё неразборчивые записи, которые я пытаюсь расшифровать. А что делаете вы?
   - Я всё понимаю. Но я уже представлялся журналистом "Правды труда". Будет нелепо, если я же предложу деньги. Ну откуда у левой газетёнки такие деньжищи, и главное, откуда такое рвение отмазать негодяя-капиталиста?
   - А меня он послушает?
   - А вы представитесь работником благотворительного фонда, ну скажем "Юность" или "Надежда", и не станете предлагать деньги старику, а, наоборот, попросите их для других. Для больных раком детей, для победителей школьных олимпиад. Я разработаю вам правдоподобную легенду, что-нибудь гуманитарное. Скажем, Дементьев делает большие пожертвования на лечение детей за границей, и если переводы прекратятся, бедных детишек выставят на улицу. Добавите красок, вышибете у старика слезу, и дело в шляпе. Понимаю, это цинично, но...
   - У меня другое предложение, - сказала Айви. - Вышибать слезу отправитесь вы сами, а я смогла бы помочь вам чем-нибудь из своего арсенала. Изменить внешность, например, или даже пол. Есть соответствующие средства. Правда, они не всегда срабатывают, как нужно и можно не вернуться в прежний облик, но ради дела, полагаю, вы рискнёте.
   - Что? Нет. Вы серьёзно?
   - Я шучу, - сказала она без улыбки. - Пока что. Но вы, как мне кажется, так и не поняли. Я уже не раз вам говорила, что закрывать или исполнять амрун должны вы, и никто иной. И если выполнить желание ещё можно было бы без вашего участия, в конце концов, неважно, по какой причине сбывается мечта, то изменять или отменять желание должен исключительно тот, кто связал себя магическим контрактом.
   - Я понял, понял. Но вы могли бы договориться с пенсионером предварительно, а я бы потом подготовил необходимые бумаги...
  
   Её отношение к нему походило на контрастный душ. Слова, интонация, взгляд, эмоции - всё менялось быстро, непредсказуемо. То мягкая и добрая, то равнодушная, она становилась вдруг колючей, резкой и даже злой. Иногда она казалась ему отзывчивой и человечной, как мать Тереза, иногда холодной, как жидкий гелий. При этом он часто не мог понять, чем именно вызваны перемены - его ли неосторожным словом или поступком, или некими внешними факторами, от него независящими. Это обескураживало, не позволяло выстроить отношения. И он даже сомневался, а желает ли вообще их выстраивать.
   Одно, пожалуй, он мог занести в актив. У Айви точно не было парня, жениха, или как там определяют в её мире статус партнёра или соискателя. Если бы таковой имелся, он бы уж, конечно, принял участие в приключениях, не мог не принять. Значит, конкурентов на горизонте нет? Впрочем, даже если и так, ему-то пользы от этого знания выходило не много. Пропасть между ним и Айви оставалась всё той же непреодолимой пропастью. Но всё же Николаю было приятно осознавать, что леди свободна от обязательств такого рода.
  
   ***
  
   С Цветковым так ничего и не вышло. Айви отправилась к нему и вернулась ещё более хмурой. На старика не подействовали ни обольщение, ни логика.
   Зато остальные дела мало-помалу закрывались. Люди охотно меняли мечту на наличные, тем более что синица в руках зачастую оказывалась жирнее журавля. Им ещё пару раз пришлось сдавать монеты на хранение демону, чтобы передохнуть, но в общем жизнь, как говорится, налаживалась. Вошла в некоторый ритм, смутно напоминающий Николаю график работы сторожа и по совместительству вахтёра, коим ему пришлось как-то поработать - "через два дня на третий". Только теперь это был вывернутый наизнанку график. В том смысле, что отдыхать приходилось мало, а работать много. Они мотались несколько дней от города к городу, делая короткие остановки, чтобы уточнить информацию по клиенту, найти подходы, а потом Айви выпускала на арену Николая, и он проводил молниеносную или многоступенчатую, это уж как получалось, операцию, закрывая (или нет) контракт с очередным клиентом. После нескольких таких дел Айви вызывала демона (Николай привык к ворчливому исчадию и перестал шарахаться при каждом его появлении), после чего целых двенадцать часов они отсыпались и чистили пёрышки. Разумеется всё шло не так гладко, как хотелось бы, проблемы возникали и помимо несговорчивого пенсионера, график нарушался и приходилось вести параллельно сразу несколько тем. Это некоторым образом пошло Николаю на пользу. Поскольку между делами возникали зазоры по нескольку часов и больше, а волшебные тропки, как оказалось, тоже не оставались открытыми постоянно и приходилось долго кружить, чтобы попасть туда и тогда, куда и когда нужно, Айви предложила Николаю заняться самоусовершенствованием. Разумеется, альтруизмом тут и не пахло. Ей нужен был боец на случай новых столкновений, вот она и решиила сделать из Николая такого бойца.
  
   Дэнни Смолвуд, бывший сержант корпуса морской пехоты, а ныне инструктор стрелкового клуба, ставил Николаю правильный хват и знакомил с основами боевой стрельбы из пистолета. До встречи с Айви Николай никогда не брал в руки ничего, кроме автомата Калашникова, да и тот всё больше носил, чем стрелял из него. А уж пистолеты он видел только на фотографиях и в боевиках. И вот то, как стреляли из пистолетов в отечественных боевиках, оказалось устаревшим и непрактичным. "Так стреляют только спортсмены или дуэлянты, которым нет надобности искать противника по всему сектору", - объяснил сержант Смолвуд. Но и на голливудские фильмы ориентироваться, как оказалось, не стоило - там оружие и вовсе держали как попало, вплоть до совершенно невменяемых поз. Сержант объяснил и показал, что гораздо удобнее брать пистолет двумя руками: одной за рукоятку, другой как бы охватывая её и поддерживая снизу. При этом из рук и корпуса получался треугольник - фигура более прочная, нежели линия, тем более, линия кривая, а кроме того, так было удобнее переводить прицел с мишени на мишень. Этим они и занимались сперва без стрельбы, чтобы зря не тратить патроны, а затем стреляя по-настоящему.
   - Когда отстреляешь первую тысячу патронов, ношение оружия начнёт приносить тебе больше пользы, чем вреда, - заявил сержант. - Хотя многое зависит от психологии, а не от рефлексов. Ты был на войне?
   - Нет. Но, случалось, в меня стреляли. И я стрелял в ответ.
   Николай пожал плечами и не стал уточнять, что скорее всего находился в тот момент под успокоительным воздействием магии. Да и в любом случае, стычка с байкерами и короткая поездка по кавказкой дороге не шли ни в какое сравнение с настоящим делом. Тем не менее, Николай, подумав, записал себя в сословие людей, понюхавших пороху.
   В теории всё выглядело просто, но обучаться правильному хвату, прицеливанию, передвижению и прочим премудростям пришлось довольно долго. Тренировки проходили на большом полигоне, где помимо обычного стрельбища возвели целый городок для отработки различных тактических упражнений. Но с Николаем сержант работал индивидуально, и всё сводилось к выработке рефлексов. Как писалось некогда на всех школьных фасадах: "Учиться, учиться и учиться". Вот Николай и учился. Выхватывать оружие из кобуры и вставать в стойку; стрелять из разных положений по разным мишеням, успевая вычленить наиболее опасные; разрывать дистанцию, падать, перекатываться, передвигаться вперёд мелкими шажками, заменять, не глядя, обойму. А кроме того, после каждой тренировки оружие требовалось разбирать и чистить, на что сержант напирал особо и спуску в этом священном для всякого воина деле не давал ни малейшего.
   Смолвуд Николаю нравился тем, что объяснял всё спокойно, без крика и суеты, если требовалось, повторял несколько раз. А ещё он не кидал понтов. Простенький "Чезет" воспринимал также серьёзно, как собственный легендарный "1911". Он вообще никакое оружие не ругал и не хвалил, не делил на плохое и хорошее, но считал, что для каждого существуют свои пределы и свои условия применения. Примерно так же сержант относился и к людям.
   - А трупу, ему ведь всё равно, кто и из какой волыны его завалил, - резонно замечал инструктор.
   Поскольку менять полушария с помощью тропок получалось непросто - подходящее трансатлантическое окно открывалось лишь несколько раз в день - Айви привозила Николая на стрельбище утром, а сама уезжала мотаться с монетами по местным шоссе. Стрелковый клуб располагался в Техасе, здесь всё ещё ощущалось лето, а сержант время зря не тратил, так что с Николая к возвращению Айви (после полудня), успевало сойти семь потов.
   - Вам тоже ставил руку Смолвуд? - как-то спросил он у овды.
   - Нет. Мы с ним прежде даже не были знакомы. Такая техника хороша для людей, а у нас другие методы, ведь даже применяя огнестрельное оружие, мы не забываем о силе. Я нашла сержанта через Лизу, она общается с людьми больше чем я, вот и посоветовала толкового мужика.
   Там же, на юге Штатов, но только, кажется, в Калифорнии, он проходил курс экстремального вождения. Маневрирование на мокром асфальте, контролируемый занос, полицейский разворот, и прочие штуки такого рода. И вышло так, что эти знания ему пригодились раньше, чем умение стрелять.
  
   Глава Шестая. Экзотический пятак
  
   - Кажется у нас проблема, - сказала Айви, оторвавшись от ноутбука.
   Мобильным интернетом она не пользовалась по тем же непонятным Николаю причинам, что и сотовым телефоном. Но накануне в мотеле загрузила на диск всевозможные справочники из сети и теперь, похоже, обнаружила то, что искала.
   - Мы все умрём, - произнёс Николай, лениво придерживая руль.
   К настоящему моменту он не просто устал, но, кажется, уже стал привыкать к усталости. Погоня и опасность столкновения с бандой превратились в рутину. Адреналин прекратил поступать в кровь, а силы организму требовались всё те же. Как результат, наступила апатия, он впал в оцепенение, в летаргию. Какие ещё проблемы могли его озадачить, вырвать из полусонного состояния?
   - Ничего смешного, - с лёгкой обидой заметила Айви. - Не советую слишком-то шутить про смерть. Она может внезапно ответить.
   - Прошу прощения. - Он встряхнул головой.
   - Принято. Так вот. Я всё время думала над тем, каким образом нас выслеживают, если на монетах нет метки? Так вот позавчера, ещё раз тщательно рассматрев ваши трофеи, я обнаружила кое-что интересное.
   - Ага.
   - Одна из монеток оказалась непростой. Очень непростой. На первый-то взгляд, обычный никель.
   - Никель?
   - Так американцы называют пятак, - пояснила Айви, поймав непонимающий взгляд.
   - Ага.
   - Ну пять центов, они пять центов и есть, - продолжила девушка. - Но меня неожиданно заинтересовал год его выпуска.
   - И что? - почуял неладное Николай.
   - Оказалось, что он не просто себе никель, а никель тринадцатого года! - с мрачной торжественностью сообщила Айви.
   - Понимаю, - он ничего, конечно, не понял, и принялся импровизировать. - Число тринадцать мешает удаче. Возникает, видимо, некое противоречие, столкновение антагонистических сил, конфликт магических сущностей...
   - Что за бред вы сейчас несёте? - уставилась на него Айви. - Каких ещё, к вселенскому бесу, магических сущностей?
   - Я просто пытаюсь поддержать разговор и соответствовать антуражу, - признал Николай.
   - Лучше оставайтесь самим собой. Выпейте вон пива, что ли...
   Она открыла крышку контейнера, стоящего между водительским креслом и двумя пассажирскими, и извлекла из него пару банок пива. Одну из них, предварительно вскрыв, протянула Николаю.
   - Ну вот, - заметил он. - А третьего дня вы, помнится, утверждали, будто выпивку и еду на ходу наколдовать невозможно, и что обязательно нужно останавливаться в этих убогих кафе. Можете же, ведь, когда захотите!
   - Встроенный бар был тут всегда.
   - И вы только сейчас решили посвятить меня в тайну?
   - На это были причины, как вам должно быть известно.
   - Допустим. А ничего, что как раз сейчас я за рулём?
   - Вы уже ездили после выпивки. Не нарушайте скоростной режим, следите за дорогой, не лезьте на чужую полосу, и всё будет хорошо.
   Николай не стал больше спорить (да и не мог) и с удовольствием сделал пару затяжных глотков.
   - Так что там не так с монетой? - спросил он, подобрев. - Сотня лет, конечно, срок большой, особенно для Америки, но как раз там-то все выпущенные деньги в ходу, насколько я понимаю. Кроме золотых монет, которые изъяли во времена Великой депрессии. Но ведь никель - не золото, если химики нам не врут.
   - Не в этом дело. Я пробила на всякий случай эту монетку в разных справочниках и базах. Ну, вдруг она засветилась в драматической истории или чём-то подобном. Фальшивая чеканка, клад, пароль для шпионов, памятный сувенир. За сто лет многое могло случиться. Потому что, если нет метки, то для магии поиска нужно знать особенность вещи, привязку к конкретной истории. Проверила я нашу монетку, конечно, и в нумизматических каталогах. Там-то её и обнаружила. Ну не точно её, но точно такую же.
   - За сто лет таких монет должно было сохраниться довольно много, - предположил Николай. - Не римская чеканка, какая-нибудь.
   - А вот и нет. Это очень редкая монета. Раритет. Мечта коллекционера. Никелей с головой Свободы тринадцатого года существует в природе только пять штук, или, возможно, шесть. И стоят они по несколько миллионов долларов каждая.
   - Ого! - Николай удивился находке больше, чем привычным уже чудесам. - И кто-то бросил такую радость в фонтан, на удачу?
   - Странно, правда? - усмехнулась овда, но как-то недобро.
   - Допустим, некто бросил по ошибке или по пьяни в фонтан коллекционную штучку, а потом спохватился и решил вернуть раритет. Нанял банду байкеров и отправил по нашему следу.
   - Сомнительная версия.
   - Почему? Несколько миллионов долларов серьёзный повод начать погоню.
   - Сами подумайте. Откуда у обычного коллекционера выход ни на контагиозную машину, на наши тайные тропки, я уж не говорю о мощных заклятьях?
   - Это не случайность, - дошло наконец до Николая.
   - Вот именно.
   - Что именно "именно"?
   - Это та самая монета, запись с ауры которой мне никак не удаётся расшифровать. Та самая мутная запись на свитке с неразборчивым именем и непонятным пожеланием.
   - Таких совпадений не бывает, - согласился Николай.
   - Не бывает.
   Они молчали около минуты.
   - Сдаётся, вас, барышня, подставили, - произнёс он, сложив, наконец, дважды два. - Вернее, нас, так как я теперь тоже в деле. Значит, всё куда серьёзнее, чем мы полагали? А я уже, можно сказать, вошёл во вкус. Мне так понравилось доставлять людям радость, выполнять все эти их мелкие прихоти...
   - Дело намного серьёзнее, чем мы полагали, - прервала его Айви. - И, боюсь, одним нам теперь не справиться.
  
   Они притормозили возле кафе с бесплатным вай-фай, и Айви (по-видимому, уже не раз бывавшая здесь) открыла браузер. Николаю такого встречать не приходилось, но он не особенно удивился - мало ли сейчас браузеров в ходу? В период бродячей жизни ему не часто удавалось отслеживать новинки софта. Однако странным программным обеспечением дело не ограничилось, потому что вместо трёх привычных "даби-даби-даби" Айви ввела сложный код, состоящий то ли из иероглифов, то ли из пиктограмм, то ли из этих её магических рун. Что любопытно, при вводе она нажимала на обычные латинские символы, так как других на клавиатуре попросту не имелось. Николай и тут сохранил невозмутимость. Если собственные сети имеют военные и спецслужбы, почему бы таковой не обзавестись и волшебному племени? Им секретность, пожалуй, даже нужней.
   Портал, на который попала Айви, походил на привычные ресурсы только в общих чертах - он содержал информационные блоки, заполненные чародейскими закорючками, но с вполне обычным гиперссылками и графикой; на нём осуществлялся поиск, открывались формы с полями для ввода данных. Но и в них овда вбивала всё те же руны с иероглифами. Увлекательный сёрфинг продолжался довольно долго, но Николай с вопросами не лез, пока Айви сама не решила пояснить:
   - Не все вопросы удаётся решить по таксофону. Здесь, на бирже, мы можем найти друзей.
   - Друзей или наёмников? - спросил Николай.
   Она вздохнула. То ли устав от настырности спутника, то ли соглашаясь с ним.
   - Наёмников. И, кстати, нанимать их придётся вам.
   - Мне?
   - Вы исполняете амрун, вам и вербовать. Так что, привыкайте к роли босса.
   - К роли? - уточнил он.
   - А это уже зависит от вас, - резко ответила девушка.
   - Отлично. И на какую сумму они могут рассчитывать?
   - В наших кругах, как вы, надеюсь, уже поняли, деньги и обычные драгоценности не в ходу. Для оплаты услуг подобного рода нужны иные средства. И поскольку кредита у вас нет, то можно использовать диантаны. То бишь, артефакты.
   - Откуда мне их взять? - удивился Николай. - Я же не вашенский, не чародей какой-нибудь, не колдун. У меня из всех источников только вода в... умывальнике.
   - Ошибаетесь, - возразила Айви. - То есть, вы действительно не нашенский, тут ничего не попишешь, но вот диантаном владеете, и не одним.
   - Дайте-ка припомнить. Бабушкины фарфоровые слоники с комода... или нет... вкладыши от жвачки, я засунул их помнится в пятом классе в жестяную коробку из-под, ах чёрт... забыл!
   Айви вздохнула. Его попытки острить её явно не забавляли.
   - Поехали, - сказала она, закрывая ноутбук. - Мы стоим здесь уже довольно долго и превысили лимит. Нас могут перехватить.
   - Как скажете, барышня.
   Он послушно вывел "Транспортер" на улицу и почти сразу попал в тянучку. Движение останавливалось на минуту или даже меньше, потом возобновлялось, но метров через тридцать- пятьдесят вставало опять. Машины даром жгли горючее, и клубы вонючего дыма стелились вдоль улицы. Николай поглядывал в боковое зеркало и прислушивался через приоткрытое окно, не раздастся ли среди натужного гула низких передач знакомый треск мотоциклов.
   - Так каким же магическим артефактом я владею? - спросил он.
   - Монетка, полученная за выполненное желание, сама по себе является диантаном, - пояснила Айви устало. - И принадлежит она вам, вы ведь исполнитель магического контракта. А поскольку в наше время никто не стремится выполнять желания, такие артефакты теперь редкость и, значит, в цене.
   - В цене, - повторил Николай. Слово ему понравилось. - Так вот в чём дело. Вот почему вы не очень хотели, чтобы я возвращал всем монеты.
   - Да. Причём, чем сложнее исполнить желание, тем мощнее получается диантан, и, следовательно, тем выше его цена. Иногда появляются настоящие шедевры. Правда, таких у вас пока нет. Мы ведь начали с чего попроще. Однако нам сейчас шедевры и не нужны, подойдут обычные монетки возвращенцев.
   - И что они могут? - заинтересовался Николай. - Взрываться, привораживать, наводить лучи поноса?
   - Вы могли догадаться и сами, - натянуто улыбнулась Айви, которой уже явно надоело всё объяснять и которая тоже ожидала появление мотоциклистов, и потому нервничала. - Жертвенная монетка, после выполнения желания, становится талисманом удачи. Ведь источник приносит удачу. Нацепите такую на шею, и вам попрёт карта, или не придётся дожидаться автобуса на остановке. То есть, говоря формально, монета значительно увеличивает шансы на успех в любом задуманном предприятии, или даже просто в быту.
   - Нам и самим бы удача не помешала, - проворчал Николай. - Полагаете, стоит обменивать шансы на силовую поддержку?
   - Удача - это только удача, она за вас дело не сделает, лишь даст преимущество. А наёмники позволят нам протянуть достаточно долго, чтобы воспользоваться полученным преимуществом. Но если хотите, можете нацепить на шею одну из монет с закрытым контрактом.
   - Одну? Я бы предпочёл надеть все, что есть.
   - Такие талисманы не действуют скопом, это вам не компьютерная игра. Иначе чародеи были бы обвешаны монисто и позвякивали при ходьбе, точно породистые собаки на выставке. И тогда любой смог бы узнать их в толпе.
   Движение возобновилось, но на полосу перед фургоном попыталась выехать "Шкода", водитель которой решил, что будет хорошей идеей объехать пробку справа, двигаясь по газону.
   - Допустим, - сказал Николай, почти не обращая внимания на хама, но и не уступая ему. - Ну а вы сами? Не желаете получить талисман?
   - А у меня уже есть, - усмехнулась Айви. - А вы как думали, отчего нам всё время везёт?
   Девушка поддев большим пальцем потянула за цепочку на шее и вытащила на свет серебряное колечко.
   - Так нам везёт? - хмыкнул Николай. - Что за колечко?
   - Досталось мне от прабабки. Очень мощный диантан. Такие желания обычно считаются невыполнимыми.
   - Такие как...
   Айви сперва отмахнулась, но потом, видимо, решила рассказать.
   - Один мальчишка бросил кольцо в источник и пожелал жениться на княжне. Родом он для княжны не вышел, это ещё мягко сказано, а в те времена происхождение значило многое, почти всё, но парень оказался не промах и весьма настойчив.
   - Морганатический брак, если не ошибаюсь? И как вашей прабабке удалось устроить свадьбу?
   - Это наша семейная тайна.
   - Не очень-то и хотелось.
   Он глянул в зеркало и машинально потянулся рукой, проверяя, на месте ли пистолет.
   - Что? - напряглась вслед за ним Айви.
   - Надеюсь, бабушкин талисман всё ещё действует, - мрачно сказал Николай. - Потому что позади нас показались какие-то подозрительные мотоциклисты. А календарь вместе с погодой подсказывают мне, что обычные байкеры уже свернули сезон.
   Айви опустила стекло и высунулась наружу. Рокот мотоциклетных моторов доносился пока лишь в виде далёкого кошачьего урчания. Тигриного или львиного.
   - Это они, - сказала овда, усаживаясь на место.
   Николай наблюдал за врагом через зеркало. Мотоциклисты какое-то время пробирались между машинами, отчего их воинство растянулось на целый километр. Фургона они пока не видели (сзади его прикрывал большой оранжевый мусоровоз), но вот-вот должны были разглядеть.
   - И почему вы не купили что-нибудь менее заметное? - проворчал Николай. - На белом фургоне у нас было бы куда больше шансов.
   - Сами знаете, почему, - бросила зло она, не имея желания отвечать на ворчание. Сунула руку за спинку кресла и, выудив оттуда скрипичный футляр, положила его на колени.
   - Вы же не собираетесь начать стрельбу посреди заполненной автомобилями улицы? - спросил Николай, наблюдая краем глаза, как Айви достаёт автомат и проверяет магазин.
   - Ещё как собираюсь,- сказала она сквозь зубы. - Да вы не дрейфите, сударь, я стреляю точно.
   - Случается рикошет.
   - Всякое случается. - согласилась она.
   Николай уступил всё-таки "Шкоде". Из машины, идущей в соседнем ряду, наглому водителю показали средний палец, тот ругнулся в ответ. Николай предпочёл соблюдать хладнокровие. В школе экстремальной езды его учили воспринимать дорожную ситуацию такой, как она есть, и не пытаться перевоспитывать несовершенный мир, сжигая нервы и делая глупости. Если дурак на дороге один, его ещё можно учесть в расчётах, но добавляя второго, можно выпустить ситуацию из-под контроля.
   Позади замаячил проблесковый огонь. Карета скорой помощи на базе "Газели" неслась по газону, где до этого ехала "Шкода", но гораздо быстрее. Водитель "скорой" сильно рисковал. Бурую траву на газоне густо покрывал иней, а многочисленные лужи подёрнулись льдом, поэтому машину в любой момент могло сорвать в неконтролируемый занос и выбросить либо на забитую машинами проезжую часть, либо на ларьки и ограждение тротуара.
   - Придётся последовать примеру этого камикадзе и рвануть по газону, - сказал Николай.
   - Они вас тут же засекут и погонятся следом, - возразила Айви. - А там скользко. По такому катку нам не уйти.
   - Они засекут нас в любом случае. А скользко окажется и для них тоже. Нам даже будет проще удержаться, у нас ведь четыре колеса.
   Николай сдал назад, почти притёрся к мусоровозу, а потом медленно заехал правым колесом на бордюр, но газ до конца не убрал, а лишь выжал сцепление. Мотор взревел, но не надолго. Как только "Газель" пронеслась мимо них, "Транспортер" рванул следом.
   - Прямо как в "Мировой войне Зет"! - воскликнул Николай, едва сумев удержать машину на нужном курсе.
   - Зет? - переспросила Айви.
   Они висели на на хвосте "скорой помощи", двигаясь вплотную к ней, и на фоне её яркой раскраски и бликов мигалки некоторое время оставались незамеченными бандой байкеров.
   - Зет означает зомби, - объяснил Николай. Он держал руль с избыточным напряжением, будучи готовым, если возникнет необходимость, тотчас компенсировать занос. - Там в названии фильма что-то вроде каламбура или аллюзии на Вторую Мировую.
   - Хорошая тема для каламбура, чего уж там, - мрачно заметила Айви. - И чем кончилось дело?
   - В фильме-то? - Он чуть подправил рыскнувшую машину. - Ну, некоторые, кажется, выжили.
   Тут банда, наконец, заметила ускользающий красный фургон. Несколько мотоциклов рванули по обледеневшему газону, другие, зажатые машинами, попытались вспрыгнуть им на капот. Поднялся шум. Водители ругались, жали на клаксоны, некоторые выскакивали с монтировками или травматическими пистолетами. Раздалось несколько выстрелов. Айви, держа "Калашников" одной рукой за рукоятку, выглянула в окно, но с её стороны мотоциклы были вне досягаемости, тогда она попыталась открыть люк в крыше.
   - Не стоит, - сказал Николай.
   Девушка нахмурилась, но кивнула и уселась на место. Впереди уже виднелись автомобили дорожной полиции, стоящие с синими мигалками у места аварии, оранжевый огонёк метался над тягачом спасательной службы. Скорая помощь неслась именно туда, в эту симфонию света и цвета, а в планы Николая встреча с полицией не входила. Айви предостерегала, что сможет отвести чужой взгляд, только если они будут вести себя тише воды, ниже травы. А тут такая гонка с нарушением всех мыслимых правил. Не напалмом же драконьим всё заливать, в самом деле? Что ж, семь бед - один ответ.
   - Я выверну на тротуар, - сказал Николай. - И вот тогда лупите в их сторону на полную катушку.
   Айви вновь молча кивнула.
   - Приготовились, - сказал он через несколько секунд. - Держитесь!
   Он резко повернул руль, и фургон конечно же занесло. Но Николаю (слава калифорнийскому инструктору!) удалось пройти юзом, как он и планировал - в просвет между газетным ларьком и столбом. В результате фургон вынесло на тротуар, по счастью, совершенно пустой, а сцепление колёс с плиткой позволило выровнять машину.
   Айви высунула автомат в окно и выпустила длинную очередь в сторону преследователей. Это не принесло им вреда, но привлекло внимание полиции. Две машины с мигалками рванули наперерез. Но к фургону они не успевали, а быть может, и не считали его главной целью: откуда раздались выстрелы полицейские, похоже, не поняли, а увидели лишь то, что увидели - бандитов на мотоциклах, преследующих мирный "Транспортер". Так что, байкеры попали в сложную ситуацию. Часть их успела развернуться, один попытался проскочить, но столкнулся с полицейской машиной. В лежащем положении его проволокло несколько метров, а из машины уже выскакивали разъярённые копы, сжимая в руках дубинки и дробовики. Неудачливый байкер поднялся на ноги и попытался удрать, но сразу же начал хромать. Его дружки кучковались вдалеке, видимо, обсуждая ситуацию.
   Николай повернул с тротуара во двор, и поле битвы скрылось за домами. Он прошёл двор насквозь, сбросив скорость, чтобы никого не сбить, затем ещё и ещё и, наконец, выбрался на параллельную улицу, где движение оказалось спокойным. Там он влился в поток, идущий из города.
   - Хорошая работа, - сказала Айви, убирая автомат в футляр.
   Николай закурил. Сердце билось, как боксёрская груша под ударами чемпиона.
   - Однажды наступит такой момент, что мы не сможем от них уйти, - сказал он, выпуская дым за окно.
   - Тем больше причин обратиться за помощью.
  
   ***
  
   Николай ничуть не удивился, узнав, что встречаться и договариваться с наёмниками придётся в таверне. А где же ещё? Классика жанра, так сказать. Но вот сама таврена на него произвела впечатление. Он ожидал увидеть небольшой крытый соломой домишко, стоящий на сельской или лесной дороге, дающий приют путникам и пищу клопам; в крайнем случае - современную кирпичную коробку, но как только Айви свернула с трассы на очередную "тропу", перед ними возник целый городок, в тоже время являющийся единым строением, набранным из разнообразных срубов, как из конструктора "лего". Главный терем возвышался аж на три этажа, не считая четырёхскатной крыши, в которой наверняка поместились бы ещё пару уровней с жилыми комнатками, а возможно, что и помещались, просто Николай не успел разглядеть мансардных окон. К терему, будто расползшаяся квашня, примыкали срубы поменьше, однако было их много, и соединённые переходами и мостами, они создавали хаотичный, но вместе с тем довольно красивый ансамбль. Однако обошлось без излишеств в виде резьбы, флюгеров или какого-нибудь чугунного литья. Разве что ворота, ведущие во внутренний двор, украшали две сторожевые башенки и створы, разрисованные петухами и мифологическими сюжетами, разглядеть которые толком Николай не успел - створы распахнулись, как только фургон приблизился, и закрылись, едва они въехали внутрь.
   - Не считая фестивалей и прочих ограниченных временем мероприятий, здесь обитает, пожалуй, самое большое скопление волшебного народа, - сказала Айви. - Некоторые живут в таверне годами, не имея возможности выйти в реальный мир из-за своей внешности или проблем с законом. Иные не могут найти работу и вылезти из долгов, а таверна, так уж заведено, даёт приют любому.
  
   Она припарковала фургон возле коновязи, где стояли самые настоящие лошади, одни под седлом, другие - нет; возникшие из ниоткуда слуги ловко накрыли автомобиль плетёнками из прутьев с торчащими клочьями сена, словно маскировочной сетью, будто опасались, что какой-нибудь спутник следит, чтобы в этой сельской идиллии не появлялось ничего из мира машин. По двору ходили заросшие мужики в мешковине, кто с вёдрами, кто с инструментами, иногда появлялись женщины кустодиевского формата, одетые в блеклые сарафаны. Двери скрипели петлями, хлопали, лязгали засовы, кудахтали куры. Никто не обращал на приезжих внимания, даже слуги, что маскировали фургон, сделав дело, исчезли. Но Айви, видимо, бывала здесь не раз и в особом приглашении не нуждалась. Она сразу направилась к нужной двери, а Николаю ничего не оставалось, как двинуться следом. Миновав что-то вроде сеней, они попали в главный трапезный зал, занимающий, казалось, весь первый этаж основного терема. Айви пробежала взглядом по сторонам и направилась к длинному подковообразному прилавку, выполняющему, судя по всему, одновременно функции барной стойки (на заднем плане имелись полочки с бутылками разных цветов и форм, а на переднем пивной бочонок с краном) и гостиничной регистрации (на краю прилавка лежала раскрытая книга для записей, рядом торчал медный звонок, а на стенке располагался щит с ключами от номеров). Здесь им пришлось подождать, пока корчмарь договорит с настырным клиентом - самым обыкновенным на вид человеком. Впрочем Николай на заминку не жаловался, поскольку получил время осмотреться. Он не увидел ничего современного в обстановке, но и чего-то особенного, волшебного не приметил. Холст, дерево и железо. Ничего лишнего, никакого нарочитого декора, вроде прялок или рыцарских лат, никакой имитации, ничего, поставленного для красоты или антуража. Тёмные от времени столы и массивные стулья, а кое-где примитивные лавки. Масляные лампы, развешенные на балках и толстенных - в одно дерево - опорных столбах, подпирающих потолок, который казался низким только из-за огромных размеров терема. Большой камин справа от входа и несколько небольших кирпичных печей, стоящих то тут, то там, завершали обстановку. Этими печами и столбами, а также свисающими с балок кусками грубого полотна, зал делился на множество изолированных отделов, своеобразных кабинетов для уединения. Как больших, с длинными столами и лавками, за которыми мог разместиться целый отряд, так и маленькими закутками на семью или небольшую компанию. Куда больший интерес вызывали у Николая местные обитатели. Он впервые увидел население волшебного мира в естественной, так сказать, среде, что позволяло лучше изучить его представителей. Здесь все они находились среди своих, и поэтому не маскировали внешность, не скрывались от посторонних глаз, а, как выяснилось, скрывать многим из них было что. Сам корчмарь хоть и походил отдалённо на человека, рожей напоминал старого кабана, если бывают кабаны, покрывшиеся от возраста свалявшимися в дреды седыми прядями. К его человеческой крови явно примешалось что-то от персонажей "Этимологии" Исидора Севильского или иных средневековых трактатов. Таковыми выглядели и многие посетители заведения. В одном из закутков шла карточная игра, причём высокий и мощный парень с лицом, судя по всему, пересаженным с задницы бабуина, явно проигрывал двум компаньонам, низкорослым и заросшим волосами с головы до ног. Николаю показалось, что волосатая парочка жульничала, но почему такая мысль вдруг посетила его голову, понять он не смог. В другом закутке совершенно мирно обедало почтенное семейство - судя по бурой шерсти, то самое, у которого гостили Златовласка с Машенькой. Многие закутки-кабинеты были скрыты от глаз, но в просветах мелькали то когтистая лапа, то обнаженная женская ножка. Осмотреть весь зал Николай не успел.
   Хозяин таверны вдруг зарычал и оскалил пасть с жёлтыми клыками. Собеседник или сама беседа его явным образом напрягали, но то ли бизнес, то ли вежливость не позволяли выставить ублюдка взашей.
   - Парень, что беседует с корчмарём, известный тролль, - шепнула на ухо Айви.
   - Надо же, а выглядит почти как человек, - удивился Николай.
   - Он сетевой тролль. Работает на какую-то правительственную контору.
   - За деньги, или сидит у них на крючке?
   - Не знаю. В любом случае, деньги не главное для него. Он питается эманациями тех, кто ведётся на провокации, вот как сейчас корчмарь.
   - Хм, - Николай отметил наливающиеся кровью глаза хозяина. - Одно дело куражиться, допустим, в твиттере, и совсем другое говорить лицом к лицу с эдаким монстром. Тут, пожалуй, можно и в ухо получить, если не чего побольше.
   - Он виртуоз в своём деле и не переступит черты, - заверила Айви. - Но сливки раздражения снимет.
   Похоже, всё так и вышло. Тролль в конце концов получил своё (чем бы оно ни было) и даже расплатился, выложив на прилавок монету или что-то похожее на неё, а корчмарь, соизволив заметить новых клиентов, медленно двинулся в их сторону.
   - Что будете пить? - спросил он, едва скрывая оставшееся от предыдущего клиента раздражение. - Желаете столик, кабинет? Комнату? Есть свободные номера.
   По Николаю корчмарь мазнул взглядом, точно по нищеброду, овду рассматривал пристальней, и через мгновение в глазках мелькнуло что-то похожее на узнавание.
   - У нас встреча, - Айви улыбнулась хозяину лучшей из своих улыбок. - Трое парней в красных шаперонах, если ничего не изменилось с тех пор, как я видела их в последний раз, должны ждать нас здесь.
   - Лестница, - корчмарь показал толстым пальцем в глубину зала. - Второй этаж. - Большой палец показал вверх. - Если пожелаете заказать что-нибудь, кликните полового.
   Провожаемые тяжёлым взглядом хозяина, они проследовали мимо семейства людей-медведей, затем поднялись на второй этаж по узкой скрипучей лестнице и попали в зал, лишь немногим уступающий предыдущему. Правда, выглядел он просторнее из-за меньших по размерам печей, не столь массивных столбов и особой расстановки столов - только вдоль стен и не слишком плотно друг к другу. Последнее обстоятельство, видимо, позволяло вести конфиденциальные беседы, но вот свободная от мебели середина зала, на взгляд Николая, скорее подходила для танцев или иных культурно-массовых мероприятий.
   - Вон тот столик возле печи с изразцами,- шепнула Айви, и он сразу увидел искомых парней.
   Их было трое, как и медведей. Три толстячка. Троица маленьких упитанных монахов-францисканцев, ну по крайней мере, как запомнил таковых Николай по фильмам и книжным рисункам. Одеяние троицы тоже напоминало одеяние монахов - грязного цвета мантия, верёвочка вместо пояса, только что шапероны на головах были красного цвета. Отчего данных "францисканцев" можно было принять за гномов, если бы не гладко выбритые и даже лоснящиеся подбородки. Впрочем, кто его знает, какие теперь моды в подгорных царствах?
   - А что, гномы теперь бреют бороды? - не удержался Николай от вопроса.
   - Это не гномы. Это шелки.
   - Никогда не слышал о таких.
   - Они не отметились в Средиземье, верно? - Айви усмехнулась и неспешно двинулась через зал. - И про них не снимали ужастиков, как про леприконов.
   - Я уже понял, что дурак, - признал Николай. - Но всё же, кто они?
   - Оборотни.
   - Оборотни? - насторожился Николай. - И в кого же они оборачиваются?
   Он ожидал чего-нибудь необычного, но...
   - В людей, - ответила Айви.
   - Понятно, - кивнул он. - А на самом деле они...
   - Тюлени.
   - Тюлени?
   - Да, - Айви говорила быстро, отрывисто, потому что они уже подходили к столу. - Они отлично подходят для нашего дела. Очень сильны физически. Почти как медведи. И ловки. Как капуцины. Одна беда - не могут долго оставаться на суше. Поэтому придётся вызывать их, только когда прижмёт.
  
   При ближайшем рассмотрении оборотни отличались от людей разве что очень гладкой безволосой кожей и глазами. Такие глаза встречаются, наверное, только у детей, дельфинов и тюленей, их наивный, но умный взгляд вряд ли спутаешь с каким-то другим. На взрослых же лицах детские смышлёные глаза создавали парадоксальную иллюзию умственной отсталости. Однако как только оборотни встали из-за стола и один из них заговорил, иллюзия рассеялась.
   - Гахарт, - произнёс хриплым голосом тот, что выглядел постарше, и поклонился.
   Он, судя по всему, и верховодил в троице.
   - Николай, - ответил Грачевский. - Мою спутницу зовут...
   - Мы уже знакомы, с Гахартом и его друзьями, - поспешила вставить Айви.
   Гахарт кивнул, соглашаясь, и продолжил церемонию.
   - Лугвал, - показал он на самого крупного из своих товарищей, походившего комплекцией на борца сумо.
   - Боец, каких редко встретишь на берегу, - добавила Айви.
   - К вашим услугам, - пропищал здоровяк на удивление высоким голоском.
   Однако и не таким, чтобы принять его за кастрата.
   - Польщён, - кивнул Грачевский.
   - Таран, - предводитель показал влево от себя на самого худенького в компании.
   - Самый способный из шелки по части волшбы, - дала короткую характеристику Айви.
   Таран ничего не сказал, лишь поклонился. Грачевский тоже ограничился кивком.
   Айви, не дожидаясь приглашения, уселась за стол - два лишних стула свидетельствовали о предусмотрительности шелки. Следом за дамой расселись и остальные. Судя по пустым кружкам, в ожидании нанимателей все трое баловались пивком. Но теперь посуда была отставлена в сторону, а нового заказа не последовало - спешащего к ним полового Гахарт остановил жестом и строгим взглядом, так что тот поспешил исчезнуть.
   Говорил предводитель хрипло, быстро и с сильным акцентом, глотая буквы и даже целые слоги. Николаю приходилось делать усилие, чтобы распознать некоторые слова.
   - Наскольк я понимай, вам и ваш спутнице требуется прикрыт и поддержк на врем одной... эм... миссии?
   - Это так, - осторожно, как учила Айви, согласился Николай.
   - И, как нам извест, вы готов платить за услуг тремя монетам удач?
   - Готов, - согласился Грачевский. - И заплачу. Однако я считаю долгом предупредить, что не могу определить заранее крайний срок упомянутой вами миссии.
   - Хорошо, - произнёс Гахарт. - Срок наш служб будет ограничен сроком... эм... миссии, или смертью одной из сторон договора. Учитыв все оговорк, цена, думаю, нас устройт.
   Он взглянул поочерёдно на своих товарищей. Каждый ответил коротким кивком.
   - Вы будет платить вперёд?
   - Да, - ответил Грачевский. - В обмен на залог службы.
   Этой фразе его тоже надоумила Айви.
   - Хорошо.
  
   Николай выложил на стол три монеты. Две российских - в рубль и пять, и украинский полтинник. Тюленей-оборотней происхождение, эпоха и номинал монет совершенно не волновали. Таран достал из недр хламиды хрустальный шар и подержал над каждой из монет, изучая рабочую ауру. Затем повернулся к главарю и кивнул.
   - Хорошо, - в очередной раз произнёс тот и полез в сумку, что висела у него на боку.
  
   Залогом оказался амулет, представляющий собой маленький, с горошину, золотой шарик на цепочке из зеленоватого металла, возможно, из окислившейся меди. Николай принял залог и убрал его в замшевый мешочек, которому предстояло теперь храниться на груди вместе с мешочком холщовым, тем, что с монетами.
   - Эт средство вызов, - Гахарт протянул обычную, скорее всего, китайскую, зажигалку.
   - Что, зажигалка? - удивился Николай, увидев, пожалуй, первую вещь, выбивающуюся из средневекового антуража таверны.
   - Огниво устарел немног, - усмехнулся шелки. - С ним, как, впроч, и с... эм... маслян лампой, вы будет выглядеть нелеп.
   - Главное, не чиркните по ошибке, прикуривая или сжигая бумаги, - раздраженным тоном заметил Таран. - Мы не любим напрасного беспокойства.
   Видимо, колдуну клиент не слишком понравился, а возможно, он чувствовал, что работа окажется непростой, или вообще по жизни был мизантропом. Так или иначе, официальная часть закончилась, и Николай подумывал, как бы удобнее распрощаться, чтобы вернуться к привычной гонке. Однако додумать ему не дали.
   - Ну а теперь мы должны спрыснуть сделку! - пропищал Лугвал и потёр мясистые ладони в предвкушении выпивки.
   Половой словно только того и ждал - рванул к столику от дальней стены, где скрывался в тени. Однако увидев, что согласия среди посетителей пока не установилось, и не желая понапрасну им досаждать, притормозил в двух шагах от столика.
   - Вообще-то, нам пора, - возразил Николай, вставая. - К тому же, я за рулём.
   Он посмотрел на Айви, та улыбнулась, но не поддержала его.
   - За нами по пятам гонятся головорезы, - пояснил Николай Гахарту и тронул девушку за плечо.
   - Нетрудно догадаться, - заявил Таран и шевельнул указательным пальцем, подзывая к столу полового. - Пива. Тёмного. Всем.
   - Однако мне бы не хотелось... - начал было Николай.
   - Слышь, осади! - прохрипел Гахарт и усмехнулся. - Ты ведь для это и нанял нас, парень, верн?
   Айви потянула его за руку и заставила сесть обратно.
  
   Прошло полчаса с тех пор, как они вошли в таверну, а затем ещё полчаса. Но преследователи не появлялись. Айви объяснила задержку тем, что таверна находится в особой зоне на пересечении множества тропок, и её не так-то просто "увидеть" даже с помощью магии, а потом ещё нужно сюда добраться, что тоже нелегко, в особенности обычным людям, лишённым чувства ориентации среди магического континуума. К исходу первого часа они успели выпить по кружке пива, перекусить жареной рыбкой, поговорив за обедом о том, о сём. Затем, по предложению Лугвала, спустились в нижний зал, чтобы "накатить по маленькой" у стойки бара, и только там, сделав по глотку настоянного на черносливе самогона местного приготовления, услышали характерный треск байков.
   Николай нервничал, поглядывая на дверь, Айви только усмехнулась, заметив его мандраж. Но вскоре компания их старых знакомых завалилась гурьбой в таверну, и настал час истины.
   - Вообще-т, кабак считаетс нейтральной территорией, - шепнул ему Гахарт. - Здесь заключаютс сделки и... эм... трутся тёрки. Но тупые иджит полагайт, что договор не про них.
   - А это неправильно, - поддержал товарища Таран. - Договор, единственное, что удерживает нас от хаоса.
   - От хаоса?
   - Фигурально, разумеетс, хотя кто его знает, - Гахарт пожал плечами. - У нас ведь нет законов, нет... эм... строгой иерархии. Только договор.
   - И законы магии, - добавила Айви
   - Законы волшбы тоже своего рода договор, - возразил Таран. - Причём, двусторонний. Ты что-то берёшь и чем-то обязательно жертвуешь. Иначе никак.
   - Даж рабство есть разновидность договора, - добавил Гахарт. - Эти иджит, наприм, продали себя в рабство сами. Добровольн. Как, кста, и ты, парень, стал рабом источника. Никто ведь никого не принуждал, верн? Тольк договор! Но уж договору надо следовать до конца!
   Николай мог бы возразить, но не стал. В их странном мире он не ориентировался вовсе. А вот они, судя по всему, знали о клиенте больше, чем показывали, и куда больше, чем хотелось бы самому Николаю. Он поэтому вообще не захотел продолжать разговор.
   Впрочем, тот прекратился сам собой, поскольку один из байкеров увидел Айви и неспешно направился к стойке. Остальные, похрустывая кожей и скрипя сапогами, двинулись за ним, но чуть отставая.
   - Что ж, посмотрим, чего стоят наши новые друзья, - заметила девушка.
   Как ни странно, шелки не обиделись на подначку, а довольно ощерились.
   Николай ещё недостаточно выпил, чтобы приветствовать мордобой. К тому же, он беспокоился за исход показательных выступлений. Как бы ни сильны выглядели их друзья, но было их только трое, а байкеров вломилось в таверну не меньше дюжины. И часть банды наверняка осталась сторожить во дворе.
   Главарь приближался. Николаю вдруг захотелось вклиниться между спутницей и врагом, и он с трудом погасил порыв, место которого заняло любопытство, что именно предъявит им головорез? Потребует ли он монету, и какую именно, или постарается сперва напугать, или, допустим, предложит сделку? Николай не угадал. Предводитель шайки вовсе не стремился к каким-либо переговорам. Не сбавляя шаг, он выхватил нож-бабочку, раскрыл его привычным пижонским движением и продолжил надвигаться на Айви. Она улыбнулась и даже не шелохнулась, чтобы уклониться, поставить блок, или как-то иначе защитить себя. Николай непроизвольно задержал дыхание. Головорезу осталось не больше полуметра, когда стоящий неподалёку Лугвал разбил о его голову кружку с пивом и одновременно всей массой толкнул того в бок. Байкер уткнулся носом в стойку, его нож отлетел в сторону, а банда гневно взревела, взметнув цепи и прочие железяки подобно хоругвям.
  
   Началась свалка. Пока товарищи отбивали первый натиск, Лугвал отошёл в сторону. Николай подумал, что того зацепило ножом, или у него сбилось дыхание, но оказалось, что для разбега. С нарастающим рёвом толстяк бросил своё тело борца сумо в скопление врагов, точно хорошо пущенный шар в кегельбане. Байкеры частью повалились, частью разлетелись по всему заведению, сшибая столы и громя бутылки. Впрочем, посетители не обижались, а даже помогали засранцам подняться и легкими толчками возвращали в битву. На взгляд Николая, это было всё равно, что пихать куски мяса в мясорубку, но, видимо, жизнь в таверне не отличалась разнообразием, и обитатели жаждали развеять скуку.
   Шелки неплохо дрались руками и ногами, а иногда прыгали на противника грудью, точно шли на таран, и мощным толчком выбивали из мерзавцев дух. Айви сидела за стойкой бара, развернувшись вполоборота и, с умеренным интересом наблюдала за дракой, употребляя какой-то коктейль. Её невозмутимый вид ещё больше распалял ублюдков, и они рвались к девушке, точно зомби, не обращая внимания на сыплющиеся со всех сторон удары. Только однажды такая попытка увенчалась сомнительным успехом, и Николаю довелось увидеть на что способна в ближнем бою сама Айви. Она едва заметно уклонилась (хотя со стороны казалось, что продолжает потягивать коктейль), пропустила противника к стойке и ногой подправила его траекторию, превратив движение в падение. Падению, впрочем, помешала мебель. Тем временем свободной рукой девушка нанесла два удара: кулаком в печень и локтем в грудь. Байкер сдался и улёгся под стойкой.
   - Фек! - раздался хриплый возглас Гахарта.
   Слегка помятый, он вывалился из хаоса боя, поправил красный колпак и поклонился Айви.
   - Прош прощения, моя госпожа, что пришлось заставить вас делать нашу работ, - прохрипел предводитель шелки. - Это больш не повторитс.
  
   Этого действительно больше не повторилось. Трое шелки и посетители таверны, пожелавшие принять участие в потасовке, вполне справлялись с пришлыми байкерами. Только через десять минут один из них смог выбраться из свалки и улизнуть на улицу незаметно для остальных. Для всех остальных, кроме, конечно, Айви.
   - Кажется, нам пора уходить, - сказала она и, подозвав пальцем трактирщика, протянула ему кредитку.
   По большому счёту, с наймом шелки в их положении мало что изменилось. Они теперь могли позволить себе чуть больше рисковать и задерживаться на одном месте до истечения лимита времени, а не исчезать с запасом в десять-пятнадцать минут. Но бег, похожий на бегство, продолжался.
  
   ***
  
   Николай вернулся от кассы, и стал наблюдать за дорогой пока Айви, придерживая рукой заправочный пистолет, смотрела на счётчик. Пахло соляркой. Холодный ветер трепал чахлые посадки и гонял по асфальту пустые пластиковые стаканы.
   - По моим подсчётам, у вас осталось пять монет с закрытым контрактом, - задумчиво произнесла Айви.
   - Пять? - переспросил он, пытаясь припомнить движение средств.
   - Восемь амрунов закрыто, - пояснила Айви. - Три монеты ушли на оплату шелки. Итого пять.
   - Верно, пять, - подтвердил он. - Правда, одной я собрался воспользоваться сам, как талисманом. Ума не приложу, на что могут понадобиться остальные? Вот разве нанять ещё кого-нибудь, вроде ваших тюленей-оборотней. Или лучше какого-нибудь проныру.
   - Зачем?
   - Например, чтобы он катался с чёртовым никелем на вашем "Транспортере", или даже на какой-нибудь другой тачке, пока мы с вами спокойно, без суеты и гонки, занимаемся клиентурой.
   - Хороший план, - кивнула она, затратив пару секунд, чтобы покрутить в голове варианты. - Но я бы не стала доверять монеты наёмнику. Стоит потерять никель, и у нас возникнут большие проблемы. А столь редкий экземпляр может заинтересовать многих, даже безотносительно его связи с амруном.
   - Вы, однако, вполне доверяете монеты демону, - заметил Николай.
   - Драгоша я знаю давно, и он полностью зависит от меня, по крайней мере, пока не нарушена пентаграмма. Но даже его я использую лишь в самых крайних случаях. Риск есть всегда.
   - Хорошо. Но вы ведь не просто так спросили меня об отработанных монетах?
   - Не просто. У меня появилась идея.
   Нервничая, Николай вращал в пальцах тревожную зажигалку. Времени оставалось достаточно, но пустынные местности, вроде этой, всегда обостряли его чувство опасности. Неожиданно он поймал на себе злой взгляд сотрудника автозаправки и убрал зажигалку в карман.
   - Идея? - переспросил Николай.
   - Да. - Айви убрала пистолет и прикрутила крышку на горловине бака. - Я предлагаю навестить Сокровищницу Оберона и открыть для вас счёт. Сделать карту оплаты, как у меня. По крайней мере, в следующий раз сможете расплачиваться за выпивку сами.
   - И не только за выпивку? - уточнил Николай, вспомнив, сколько раз доставала Айви волшебную кредитку.
   - Не только. Вы же не собираетесь всё время пользоваться моими счетами? Не то чтобы меня сильно напрягало такое положение дел, но всё же вам следует обрести некоторую финансовую самостоятельность. И для реноме это не будет лишним - некоторые люди чувствуют подобные вещи, и для самооценки полезно, и вообще, мало ли что?
   Принюхавшись к воздуху, в котором Николай не ощущал ничего, кроме запахов нефтепродуктов, девушка кивнула и потянулась к шлангу с манометром, ведущим от баллона со сжатым воздухом.
   - Любопытно было бы взглянуть на эту вашу сокровищницу, - сказал Николай, наблюдая за её работой. - И там мы, стало быть, продадим монеты за эти ваши песо?
   - Примерно. - Она проверила переднее колесо и направилась к заднему. - Но у нас всё устроено немного иначе. Волшебство нуждается в особенных инструментах, которые способны поддерживать наш аналог финансово-экономической системы. Ваши деньги, как, впрочем, и другие финансовые инструменты, справляются плохо.
   - Деньги есть деньги, - пожал плечами Николай. - Вопрос в том, что можно на них купить? И где?
   Заднее колесо пришлось подкачать. Добившись нужного давления, Айви вытащила шланг и потянула его на другую сторону фургона. Николай, бросив взгляд на дорогу, отправился следом.
   - Всё не так просто, - сказала овда. - Вы слышал о голландской болезни или эффекте Гронингена?
   - Очень смутно, - признал Николай. - Кажется, что-то связанное с ресурсным проклятием?
   - Вроде того. А поскольку источники силы можно сравнить с природными ресурсами, наша экономика, пользуйся она обычными деньгами, была бы подвержена своеобразному магическому аналогу голландской болезни, поражающей страны, получающие дополнительную прибыль от, например, добычи нефти... Ведь зачастую мы продаём услуги обычным людям, и получаем от них обычные деньги, а потому нам проще купить обычные вещи за эти обычные деньги, что обходится гораздо дешевле, а вещи с добавленной магической стоимостью остаются вне спроса, из-за чего беднеет тот, кто их производит.
   На другой стороне фургона заднее колесо тоже немного спустило.
   - Не вполне понял, но неважно, - сказал Николай, придерживая шланг.
   - А наши платёжные единицы не подвержены обесцениванию, спекуляциям, их невозможно напечатать столько, сколько угодно какому-то там правительству или даже частному банку. Невозможно пустить в рост или взять в кредит.
   - Но какая-то основа у них существует? Золотой стандарт, например.
   - Да, нечто похожее на золотой стандарт. - Айви вытерла рукавом лоб, заодно убрав волосы. - Если подумать, финансовая система волшебного мира ещё проще и логичнее. Ни драгоценные металлы, ни камешки в нашей среде самостоятельной ценности не имеют. Имеет ценность лишь добавочная магическая стоимость. У нас за всё расплачиваются диантанами, и только ими. Артефактов не так много, чтобы спровоцировать инфляцию, к тому же, подобно драгоценным металлам или алмазам в технологическом обществе, они имеют и большое практическое значение. Так что, появление новых артефактов компенсируется использованием старых и избыток денежной массы, если можно применить данную аналогию, нашему миру не грозит. Отсюда стабильность всей финансовой, а следом за ней и экономической системы. Экономический рост нам не требуется, а население практически не прибывает.
   Айви закончила с подкачкой колёс и вернула агрегат на место. Затем вытерла руки влажной салфеткой и открыла задние двери.
   - Обычные же деньги мы используем крайне редко, - сказала она, доставая кофр с одеждой. - Ни одна магическая вещица или услуга не продаётся за них. Можно купить в ваших магазинах платье или машину, но в чистом виде обычные вещи используются редко, а магическая начинка создаёт добавленную стоимость, как я уже говорила. Поэтому можно при желании получить в сокровищнице деньги ваших финансовых институтов, но никогда не наоборот. Хотя проще их украсть, или выиграть в казино, или оказать магическую услугу смертному, чем и промышляют разные знахарки и ведуньи.
   Она перебрала одежду и отложила нужный комплект на сиденье в кабине.
   - Правда, и такая система не идеальна.
   - Неужели? - Николай не пытался скрыть сарказм.
   - Да. Ведь диантан невозможно поделить на мелкие кусочки, подобно металлу, не уничтожив при этом ценность. При этом артефакты, даже самые незначительные, слишком весомы, чтобы служить в качестве разменной монеты.
   Она осмотрелась по сторонам.
   - Мне нужно переодеться.
   Айви прикрыла дверцу, а Николай отвернулся и стал вновь наблюдать за трассой.
   - Вы, помнится, расплачивались слёзками с этим демоном, - сказал он.
   - Верно, - донеслось из фургона. - Но даже драконьи слёзки нельзя отнести к разменной монете, хотя они довольно распространены и относительно дёшевы. Они аналогичны, ну скажем, испанскому пиастру, английскому шиллингу или русскому серебряному полтиннику на определённых этапах их хождения. Монета мелкая, но не разменная, как-то так. Таким образом, нам не хватало волшебной "меди". А она часто необходима для разнообразных покупок мелких товаров и услуг. Не будешь же платить за ужин на постоялом дворе целой слёзкой? Да и при крупных платежах не всегда есть под рукой диантан эквивалентной ценности. Какой же выход? Вводить в оборот пустые деньги, подобно вашим кредитным билетам? Увольте. Нам ещё не хватало собственных финансистов и спекулянтов.
   - И вы, разумеется, нашли выход?
   - Да. Для этого как раз и существуют сокровищницы. По сути, это банки, конвертирующие магические предметы в условные деньги. Каждый может положить туда любой магический артефакт и открыть под него кредит в условных единицах той или иной сокровищницы. Как только кредит иссякнет, артефакт переходит в собственность банка. И, наоборот, тот кто накопит на своём счёту средства, достаточные для приобретения какого-либо из имеющихся в сокровищнице свободных артефактов, может в любой момент конвертировать платежные единицы в диантан. И при желании изъять его из сокровищницы, разумеется.
   За спиной Николая раздался стук каблучков, он оглянулся и увидел Айви в строгом, но вряд ли дешёвом, тёмно-сером платье и туфельках явно не по погоде.
   - Всё просто, - закончила экономическую лекцию девушка. - Никакой произвольной эмиссии, никакой инфляции. Стабильная работающая система.
   - Мы собираемся навестить кого-то особенного? - удивился Николай.
   - Садитесь за руль! - Айви заглянула в боковое зеркало и поправила темное металлическое ожерелье. - Я покажу дорогу.
  
   ***
  
   Сокровищница Оберона оказалась роскошным особняком, расположенном на небольшом островке в Индийском океане среди целой россыпи подобных, принадлежащих европейским и азиатским политикам, бизнесменам и главарям преступного мира. Клиенты добирались сюда либо так же, как они с Айви, тайными тропками, выныривая посреди небольшой пальмовой рощицы, либо на собственных яхтах, катерах или гидросамолётах, потому что никакого иного транспорта, тем более публичного, на островок не ходило. Впрочем, и автомобилей, кроме их красного фургона, тоже не наблюдалось - тут и пешком ходить некуда. Николай подумал, что в плане конспирации это не очень разумно. С другой стороны, местная власть находилась на чуть большем островке, в сорока милях к северу, и здесь, по заверениям Айви, не появлялась лет уже десять. Удобное место для обделывания всякого рода тёмных делишек.
   - Искупнёмся? - предложил Николай, глядя из-под ладони на белый песок и изумрудный океан, отражающий яркое солнце.
   Он на мгновение представил Айви в бикини, и у него сбилось дыхание, но перехватив её полный скепсиса взгляд, испугался, не читает ли она мысли?
   - Нам сюда, - показала овда на высокие ворота, ведущие во дворик особняка, сложенного из ракушечника, и нажала на клавишу вызова возле небольшой дверцы.
   То, что выглядело как особняк, оказалось настоящей крепостью. Впрочем, Сокровищница охранялась лучше любого логова мафиози или штабквартиры силового ведомства, потому что кроме обычных боевиков, систем слежения и охраны, её прикрывали магические средства защиты. Гостей не стали расспрашивать или проверять на улице, а впустили в привратное помещение. Здесь, в комнате размером с кабину лифта, их с Айви продержали минут пять, сканируя, судя по гудению и свечению, во всех известных и неизвестных физикам диапазонах.
   - Помимо кредита, в Сокровищнице можно хранить ценности, те же магические артефакты, например, - пояснила Айви. - Если бы мы завели здесь ячейку и положили в неё монеты, то наши преследователи, скорее всего, обломали бы зубы о местную охрану.
   - Но мы этого не сделали, а вы предпочли демона.
   - Демон надёжнее, потому что находится в ином мире. Туда ходу нет никому. Конечно, догадайся наши преследователи ворваться в церемониальный зал и нарушить пентаграмму, мне пришлось бы несколько недель вытаскивать Драгоша по запасному варианту. А это, скажу вам, тот ещё геморрой. Но даже такой риск предпочтительнее, чем портить отношения со столь уважаемой организацией, как Сокровищница Оберона. Их служба наверняка очень быстро выяснила бы причину штурма и тот факт, что возможность его мне была известна заранее.
   - А если рассказать, всё как есть?
   - Тогда они просто откажут, или их услуга станет в астрономическую сумму, которой вы, между прочим, не обладаете.
  
   Только полностью удовлетворив охрану, они перешли через дворик в собственно особняк, а затем опустились уже в настоящем лифте на один из подземных уровней. Так уж, видимо, водится у волшебников, что в любой непонятной ситуации они зарываются в землю. Если бы их обитало на планете чуть больше, они могли бы, наверное, соединить свои подземелья и вовсе не показываться на поверхность.
   - Московские чародеи, наверное, имеют своё Метро-3, - предположил Николай.
   - Никогда не слышала о таком.
   Очередей в подземном зале, облицованном чёрным и белым мрамором, не наблюдалось. В просторном помещении (из мебели Николай заметил лишь несколько столиков с креслами) вообще никого не было, кроме Айви, Николая и вышедшего им навстречу человека в безупречном бежевом костюме.
   - Не очень идёт бизнес у товарища Оберона? - шепнул Николай.
   - Нет нужды часто появляться здесь физически.
   - И хорошо. Представляю, что подумали бы соседи, если бы через особняк проходили каждый день толпы народа. А вместо пляжа возникла бы вдруг стоянка.
   - Мадам, месье, - дважды поклонился клерк. - Чем Сокровищница Оберона может быть вам полезна?
   - Мой знакомый хотел бы открыть у вас счёт, - ответила Айви, подарив человеку в бежевом костюме ослепительную улыбку.
   Такую, как уже заметил Николай, она берегла исключительно для своих. Для волшебников. А для простолюдинов, вроде него, надевала ту, что попроще.
   - Превосходно, - клерк вернул улыбку ничуть не хуже. - Я рад, что вы обратились именно к нам.
   - Грачевский, - представился Николай и протянул руку.
   - Глюк. Младший партнёр, - клерк, оказавшийся вовсе не клерком, пожал ему руку, а другой указал на ближайший столик с мягкими кожаными креслами. - Прошу вас. Мадам, месье.
   Они прошли и расселись, причём Айви оказалась между Николаем и младшим партнёром, словно переводчик или посредник. Отчасти именно так дело и обстояло.
   - Кофе? - спросил Глюк. - Прохладительные напитки? Алкоголь?
   - Кофе, - сказала Айви. - С молоком и сахаром.
   - Я бы не отказался от рома с колой, - сказал Николай и ответил улыбкой на чуть раздражённый взгляд Айви.
   - Со льдом? - уточнил Глюк
   - Пожалуй.
   Младший партнёр щёлкнул пальцем, и к ним из затемнённого угла, где, по-видимому, скрывалась дверь, вышла девушка с подносом. Она молча переложила на столик большую чашку кофе, три кусочка рафинада на блюдце, кувшинчик с молоком и высокий стакан, набитый до середины льдом и наполненный коричневой жидкостью. Времени на то, чтобы приготовить коктейль или тем более кофе у сотрудников сокровищницы быть не могло, и Николай занёс быстрый сервис в разряд маленьких, но приятных чудес.
   - Итак. Под залог какого диантана вы планируйте открыть счёт? - спросил Глюк, выдержав подобающую паузу.
   - Под залог некоторого числа талисманов удачи, - ответила Айви, а Николай поставил на стол коробочку, купленную накануне в нумизматической лавке, и открыл её. Внутри коробочка была выложена чёрным бархатом, а монеты, что лежали в углублениях, он сам натирал хитрой пастой, так что теперь всё выглядело, как в коллекции Варварина, и даже лучше.
   - Надеюсь, вы не примете экспертизу за неучтивость. Но мы должны проверить диантаны и оценить их стоимость.
   - Разумеется, - кивнул Николай.
   Младший партнёр Оберона хлопнул в ладоши.
   Из того же тёмного угла два сотрудника в комбинезонах цвета незрелой сирени выкатили машину, похожую на контагиозную, но выглядящую чуть более современно. Почти вся она состояла из уголков и листов начищенной меди и стали, скреплённых заклёпками и болтами. Из боковых панелей торчали трубы и трубки различных размеров. Некоторые из них закручивались, точно змеевики самогонного аппарата, другие были снабжены вентилями, третьи оканчивались массивными приборами со стрелками, вроде манометров или со столбиками подкрашенной жидкости, вроде термометров. Но Николаю отчего-то показалось, что измеряют эти приборы всё что угодно, но только не давление с температурой.
   Экспертиза протекала вполне рутинно. Глюк аккуратно брал монеты одну за одной и помещал их на выдвижную панель машины, похожую на дисковод компьютера, с той лишь разницей, что на панель приходилось давить с заметным усилием, а по окончании процесса некоторое время расшатывать, чтобы вытащить.
  
   Николай не удивился, когда из щели поползла розовая лента. Он бы скорее удивился, окажись она вдруг иного цвета. Впрочем, и различия имелись. Лента оказалась не лентой, а чем-то вроде перфокарты, и вылезло их одна за одной целых четыре, явно по числу исследуемых монет.
   - Превосходно. Просто превосходно, - восклицал Глюк, рассматривая значки на карточках. - Вас можно поздравить, месье Грачевский, с обретением столь редких в наше время экземпляров. И наша оценка будет составлять шестнадцать тысяч песо.
   - Разрешите? - Айви протянула руку к розовым карточкам.
   - Разумеется, мадам.
   Овда лишь взглянула на последнюю строчку каждой из карточек и кивнула Николаю.
   - Вполне.
   Николай, в свою очередь, кивнул Глюку.
   - Отлично! - довольно сказал тот. - В таком случае, заполните бланк, и мы скрепим договор подписями.
   Бланк, несмотря на название, оказался, конечно же, розовым.
  
   - Что нужно вписать сюда? - спросил Николай, показывая Айви на чистый прямоугольник с пустыми секциями под дюжину знаков. - Галактику в спирали, номер планеты в тентуре?
   Она в который раз не прореагировала на цитату. Этот культурный пласт для неё словно не существовал.
   - Вы должны придумать себе код доступа и вписать его сюда.
   - И должен он состоять из этих ваших иероглифов и астрологических значков.
   - Не обязательно. Вы можете использовать любой алфавит и любую систему записи.
   Николай задумался. Изобретение паролей всегда было его слабым местом. Конечно, соседние буквы на клавиатуре или номер паспорта он исключал из арсенала, но обычно всё равно хватался за что-нибудь узнаваемое. Теперь же он вспомнил вот так, на вскидку, лишь номер автомобильчика Лизы, да и то потому что американские номера выбирал, при желании, хозяин машины, и Лиза выбрала аббревиатуру двух известных американских спецслужб, но без пробела между ними. CIAFBI. Что ж, этот буквенный ряд показался Николаю ничем не хуже любой иной последовательности, и он, недолго думая, вписал его в бланк.
   - А вы не так просты, господин Грачевский! - с нарочитым удивлением погрозила ему пальчиком Айви.
  
   - Что можно купить на шестнадцать тысяч песо? - спросил Николай, когда они, так и не окунувшись в океан, вынырнули в промозглой реальности резко континентального климата.
   - Выпивка и еда в таверне обошлась нам в три. Вот и считайте.
   - В три тысячи?
   - В три песо.
  
   Глава Седьмая. Шоколадная фабрика
  
   Один из последних тёплых дней года заставлял людей не спешить домой или по делам, задержаться на лишний миг, вдохнуть, полюбоваться последними красками перед сезоном снега и грязи. Кленовая аллея на старом бульваре ещё была красной, но уже не яркой, как месяц назад, а словно выгоревшей, почти бурой. Николай с Айви сидели в кафе и наблюдали за маленькой клиенткой через немытую витрину. Девочка сидела на лавочке под парой молодых клёнов и листала какой-то учебник или книгу. Взгляд её время от времени застывал, отвлекался от строчек и блуждал по окрестностям. Вряд ли девочка любовалась деревьями и жухлой травой, она явно о чём-то грустила. Мимо пробегали детки, обвешенные ранцами, сумками, свёртками, гнались друг за другом, играли, куда-то бешено мчались, а Кристина, судя по всему, никуда не спешила.
   - Нет, ну почему она не мечтает о кукле? - раздражённо заметил Николай.
   - Ей уже поздновато для кукол. Почти тинейджер.
   - Ну, не знаю, пусть бы мечтала о платье, стильной сумочке, планшете...
   - Хватит болтать без толку, - оборвала его Айви. - Время уходит, идите, работайте.
   - Я?
   - А кто?
   - Я понимаю, сударыня, ваш подход, и даже согласен с ним. Каждый должен делать своё дело. Но, подумайте сами, будет не очень хорошо, если с ней заговорю я.
   - Почему же?
   - Это может вызвать ненужное подозрение. И не только у девочки. Что гораздо хуже, подозрение может возникнуть у прохожих. Знаете, сейчас такие времена... По городу ходят слухи о педофилах, маньяках и охотниках за донорскими органами. При первом же подозрении меня мигом скрутят и уволокут в каталажку, а то и просто кастрируют на месте.
   - А если к девочке подойду я, это воспримут нормально?
   - Во всяком случае, молодая на вид девушка вызовет меньше подозрений, чем мужчина среднего возраста и бомжеватого вида. Прекрасные маньячки встречаются редко. В крайнем случае, потянете на медсестру подпольной клиники.
   - И что мне сказать Кристине? - Айви даже растерялась, но видимо приняла аргументы Николая всерьёз.
   - С детьми лучше не врать, - твёрдо заявил Николай. - Они чувствуют враньё. Скажите честно, что вы фея и готовы исполнить любое её желание попроще. Скажите, что людские чувства - такая вещь, которая не поддаётся манипуляции.
   - Правда?
   - Всё как на духу.
   - Я о другом. Вы правда считаете, будто чувства не поддаются манипуляции? Или косите, извините, под наивного юношу? Ну, так вам не идёт. И уж на меня такие приёмы не действуют.
   - Хотите поговорить об этом? - осклабился Николай.
   - Хорошо. Но имейте в виду, я могу поговорить с девочкой, но договариваться всё равно придётся вам. - Овда встала и направилась к выходу. - Закажите мне ещё чашку какао.
  
   Николай наблюдал как Айви присела рядом с Кристиной и начала говорить. Девочка как будто не слушала поначалу, но потом замерла и смотрела в учебник лишь для вида. Однако так и не повернула голову в сторону собеседницы . Криистина несколько раз что-то ответила, а потом Айви встала и распрощалась. Возвращаясь, она заглянула в "Транспортер", словно надеясь застать там Николая и сразу уехать, потом всё же зашла в кафе.
   - Ничего не вышло, - сказала она, принимая чашку с какао.
   - Придётся копать глубже.
   - Копать? Её мама уже встречается с парнем, а отец завёл подружку ещё до разрыва. Куда там копать?
   - Ну, не знаю. Старая любовь не ржавеет. Можно пробудить их старые воспоминания, когда они любили, когда путешествовали вдвоём, когда мечтали о чём-то хорошем...
   - А потом это всё рухнуло...
  
   ***
  
   - Странная всё-таки девочка, - задумчиво произнесла Айви, когда они уже порядком отъехали от родного города.
   - Чем же?
   - Я полагала, что дети могут воспринимать рассказы о чудесах взаправду, пока они маленькие, или с недоверием, когда взрослеют. Но в любом случае они должны проявлять при этом какие-то эмоции. Удивление, раздражение, восторг.
   - А Кристина?
   - А она восприняла всё как должное, и при этом не проявила никакого интереса к чуду как таковому. И даже как бы не удивилась предложению перезагадать желание. Просто отказалась, и всё. Спокойно, точно отказывалась от шоколадки, предлагаемой взамен новенького велосипеда.
   - Так оно и есть, - сказал Николай.
   - Что?
   - Я имею в виду, что она отказалась от шоколадки взамен чего-то более серьёзного, с её точки зрения. Дело не в относительной ценности. Ну, знаете, как бывает, когда дети приносят игрушки или жертвуют карманные деньги на какое-нибудь благотворительное мероприятие?
   - Возможно, - Айви задумалась.
   - Но что ж, теперь, - вздохнул Николай, - придётся искать варианты. Что у нас дальше?
   - Пора выбираться понемногу в мир, - сказала Айви. - Отправимся в Америку или Казахстан? Казахстан предпочтительнее, там один контракт ограничен сроком. И срок этот истекает. Зато в Америке есть заковыристое дельце, которое может потребовать много усилий. Что у вас там, кстати, с английским языком? Вы, вроде бы, проявляли неуверенность.
   - Не очень, - Николай поморщился. - Сержант меня понимает, конечно, хотя, с другой стороны, там и понимать нечего. Но вот казахского, если честно, я не знаю совсем.
   - Он похож на татарский.
   - Но я не знаю и татарского.
   - Прискорбно. Но делать нечего. Обойдёмся. В крайнем случае, я переведу. Ну, а с английским мы дело поправим.
   - Поправим?
   Он не успел выяснить, что имела в виду Айви, потому что в этот момент за спиной послышался шорох. Николай повернул голову и увидел в окошке грузового отсека мордочку ангела.
   - Что за чёрт? - испугался Николай. - Кто ещё у вас живёт в фургоне?
   Он мог ожидать от спутницы всего чего угодно: монстра, призрака, ручного зверька или забытого любовника. Айви недоверчиво оглянулась, видимо, посчитав его слова шуткой, и вдруг засмеялась. Потом сдвинула окошко, отделяющее кабину от грузового отсека.
   - Вылезай, моя дорогая.
   Ангелочек протиснулся сквозь окошко и затащил следом за собой школьный ранец.
   - Пристегнись, дитя, - сказала Айви. - Мы же с тобой послушные девочки, а значит, должны соблюдать правила дорожного движения.
   - Вот чёрт! - Николай наконец-то узнал Кристину. - Не хватало, чтобы нас обвинили к похищении ребёнка.
   - Мама думает, что я на продлёнке, - сказала девочка.
   - Разворачивайте машину! - чуть ли не крикнул Николай.
   Айви покачала головой.
   - Прямо сейчас мы не сможем вернуться. Часа три придётся поколесить.
   - Нас же посадят за похищение детей! - воскликнул Николай и перевёл взгляд на девочку. - Как ты вообще забралась в машину? И зачем?
   - Вы же выполняете желания, правда? - почти без вопросительной интонации сказала Кристина. - У вас такая служба. Я сразу догадалась, хотя на машине и нет никакой надписи. Проследила вас от кафе до машины и забралась внутрь.
   - Но зачем?
   - Мне просто было скучно. И грустно, на самом деле. А тут подходит фея и рассказывает о чудесах. Что я, по-вашему, должна была сделать?
   - Не знаю, - пожал Николай плечами. - В твоем возрасте я в фей уже не верил. Выпросить мороженое, шоколадку?
   - Гораздо интереснее попасть на шоколадную фабрику, - заявила Кристина.
   Айви снова весело рассмеялась. Она явно одобряла поступок девочки. Разумеется, ведь ей не приходилось сталкиваться с общественным мнением и правоохранительной системой. Николай, пожив на улице среди самого бесправного сословия, рисковать репутацией и свободой был не готов.
  
   ***
  
   Он очнулся от глубокого небытия, почувствовав серию резких толчков. Природа толчков оставалась неясной, но они заставили Николая открыть глаза. Кристина стояла к нему спиной, и спина эта вздрагивала, словно девочка плакала. В следующий момент Николай понял, что лежит на земле, а почему так, он пока не разобрался. Мозг работал с трудом, словно мысли переваливались в нём, как камни в отвале перед мощным бульдозером. Зафиксировать внимание на какой-то одной из них он не мог, а когда попытался, мозг ответил таким потоком боли, что мысли утонули в нём вовсе.
   Тем не менее, он понемногу приходил в себя. Почему девочка плачет, а он лежит, куда делась Айви, что случилось, и почему он ничего не помнит? Сфокусировав зрение лучше, Николай увидел, что на самом деле Кристина не плакала, а стреляла из автомата, и детское тело сотрясало отдачей, которую столь малая масса не могла полностью поглотить. Он между прочим отметил, что стреляла девчушка весьма ловко для своего возраста и мало того, стреляла хладнокровно и расчётливо, одиночными, экономя патроны.
   Теперь Николай начал кое-что вспоминать. Кажется, стрелять должен был именно он, но сдуру решил улучшить позицию и поднялся на горку. Там-то наверху его и приложило. Чем? Как? Непонятно. Но, похоже он скатился по склону, а девочка подобрала автомат. "Прелестно, Николай Родионович, просто прелестно". Могло ведь и убить, но видимо Айви поставила вокруг фургона защиту или расчистила округу от вражеских заклинаний, а он не успел отойти далеко. Его шарахнуло (теперь он припомнил, что это была медленная молния), так, что он временно выбыл из боя. А Кристина решила занять место в строю.
   Сделав усилие, он поднялся на ноги, сделав другое, шагнул к девочке, чтобы увести её в укрытие. Как бы ловко ни обращалась она с автоматом, не детское это дело, воевать с нечистью.
   "А где же, кстати, наша смертоносная Айви с её магией?" - подумал Николай и тут же вспомнил, что овда, запретив им отходить от фургона, отправилась краем леса на разведку. А зачем? А потому, что она почувствовала что-то и остановила "Транспортер" на просёлочной дороге - единственной "тропке", соединяющей волшебную транспортную сеть с их городом. Объехать странное место не было никакой возможности. Ага. А потом появились враги. Они возникали метрах в ста впереди по просёлку из какой-то дыры (ямы или норы, разглядеть было сложно) и двигались к ним медленно, но верно. Сами призраки не стреляли, только шли, и если бы Николаю не приспичило полезть вверх...
   - Давай вернёмся в машину, - сказал он, похлопав девочку по плечу. - И верни автомат.
   - Призраки, - отрывисто сказала Кристина между выстрелами. - Мы. Не должны. Их. Подпускать.
   Призраки выглядели слишком твёрдо для призраков. Их едва видимые силуэты не колебались в воздухе, подобно мареву или дождевому потоку, как полагалось призракам, а походили больше на стекло, слегка искривляющее проходящий сквозь него свет. Подобно стеклу, они и разлетались, как только пуля попадала в цель. Причём, разлетались вдребезги, в мелкую крошку. Николай как-то смотрел научно-популярное видео, где демонстрировали, как от незначительного щелчка крошилось в пыль перекалённое стекло. Или перенапряжённое? Точно он вспомнить не мог. Но внешне здесь возникало нечто подобное.
   - Главное, не подпускать их вплотную, - пояснила Кристина, ничуть не собираясь выпускать оружие из рук. - На расстоянии они не опасны.
   - Откуда ты знаешь?
   - Мне крикнула твоя феечка.
   - Она не моя феечка.
   - Феечка сказала, что нам нужно продержаться, пока она исследует ловушку.
   В стрельбе возник перерыв, и Николай потянул девочку за рукав, заставляя отступить под прикрытие фургона. Он пока не решился отбирать автомат, тем более что Кристина справлялась. От каждого её выстрела призраки крошились, как хрустальные вазы, большего не смог бы достигнуть и он, однако, было их слишком много, а боеприпасы кончались. Николай сбегал к фургону и притащил все магазины и коробку с патронами, а потом снарядил те, что успела опустошить Кристина. Затем, вытащив пистолет, он приготовился стрелять с ближней дистанции, если им придётся отходить. Когда опустел ещё один рожок, он подумал, не стоит ли развернуть фургон, пока есть время.
   Айви вернулась раньше. Выглядела она крайне недовольной и раздражительной, а на попытку рассказать о том, что произошло в её отсутствие, только махнула рукой.
   - Надо убираться отсюда. И побыстрее.
   - Что это вообще?
   - Засранцы не могут перехватить нас на трассе, но как-то вычислили, что в этот город мы заезжаем особенно часто, и устроили засаду на подступах.
   - Чего там вычислять, если здесь ваш фонтан расположен? - Кажется раздражение овды передалось и ему...
   - Тоже верно, - согласилась она и резко выдохнула. - Уф! Так или иначе, мы вынуждены будем не появляться здесь некоторое время.
   - У нас половина клиентов отсюда. Не говоря уж о нас самих.
   - Клиенты подождут, пока я не открою другой путь или не найду управу на генератор призраков.
   - А девочка? Ей нужно домой, - заметил Николай и почувствовал приступ паники. - Представляете, что там начнётся, если ребёнок не появится к вечеру?
   Фантазия услужливо нарисовала мигалки полицейских машин, добровольцев, обшаривающих парки и лесопосадки, вертолёты, блокпосты, розыскных собак.
   - Ничем не могу помочь, - зло бросила овда. - Здесь нам не прорваться. Не сейчас, не с такими ресурсами. Мы зря тратим время на разговоры.
   - У вас же был портал в Ярославль, - напомнил Николай.
   - Он работает в одну сторону. Запасной выход на случай непредвиденных обстоятельств.
   - Мы можем вызвать шелки, - предложил тогда он.
   - И ничего не добьёмся, зато лишимся последнего козыря.
   - Какого козыря? - разозлился он. - Они устроили драку в таверне, и наш враг, кем бы он ни был, давно знает о них.
   - Даже если так, толку от них сейчас не будет. Этим призракам в пищу годится любая плоть, человек то будет, или оборотень, а с бесконечным числом не справится никто. Нужно уничтожить источник ловушки, или того, кто её поставил, или найти обходной путь. И вот последний вариант кажется мне наиболее реальным.
   - Но он требует времени.
   - Любой вариант потребует времени, - потеряла терпение Айви. - А вы разговорами это время попусту растрачиваете.
   - Но девочка...
   - Да не беспокойтесь вы за меня, - махнула рукой Кристина.
   - Я беспокоюсь не за тебя, - заметил Николай.
   - Как-нибудь уладим, - устало произнесла Айви. - Всё равно другого выхода нет.
  
   ***
  
   И они отправились в Казахстан. Вместе с Кристиной.
   Чудо, что за люди живут в Казахстане. Скромные, работящие, простые... Бросая монетку в фонтан, они мечтали лишь о том, что у них и так на мази. Первый клиент готовился к свадьбе и, понятно, готовился загодя, так что даже успел бросить на счастье монетку, пребывая по работе в соседней стране.
   - Он загадал, чтобы всё прошло как надо, - сказала Айви. - Ну, если вычленить суть.
   - Очень неопределённое пожелание, - заметил Николай.
   - Думаю, достаточно того, что свадьба вообще состоится. Невеста не сбежит, никто не отравится грибами, свидетели не перейдут молодым дорогу.
   - Слишком всё просто, - нахмурился Николай. - Может, клиент имел в виду идеальную свадьбу? В таком случае, мы попали. Бедняге никогда не приходилось жениться. Он не в курсе, что идеальных торжеств не бывает, а жених и невеста на всякой свадьбе самые несчастные и усталые люди.
   - Да ну? - Айви вздёрнула бровь.
   - Точно. Гостям-то весело, выпивка, то, сё, есть над кем пошутить, а молодожёнов вся эта суета выжимает досуха, как вакуумный насос.
   - Вы говорите это с таким упоением, как будто женитесь минимум раз в год.
   - О! Одного раза вполне достаточно, уверяю вас.
   Кристина пикировку взрослых пропускала мимо ушей, но Николай подумал, что всё же не стоит при девочке говорить о свадьбах и разводах, поэтому развивать тему не стал.
  
   Толпа, бурлящая возле многоквартирного трехэтажного дома, указала им цель не хуже лазерной подсветки. Весь двор был забит разномастными автомобилями, так что Айви с трудом нашла место для парковки. Зато никто не обратил внимание на лишний фургон, тем более, на пару с ребёнком, что выбралась из него. Пусть городок невелик, но гости, судя по номерным знакам, съехались со всей республики, и не только, так что затеряться среди приглашённых не составляло труда. Чем они тут же и занялись. Некоторое время потолкались в галдящем водовороте, где казахская речь слышалась чаще, чем русская, но Айви, понимающая, кажется, любое наречие, быстро выяснила то, что им нужно.
   - Они забыли купить цветы, - шепнула овда Николаю. - А здесь их не так-то просто достать. Город маленький, степной, бедный. Тем более, на дворе начало зимы, а по календарю никаких праздников или памятных дат, значит, нет и завоза.
   - Ну цветы-то купить не проблема для нас, верно? - подмигнул овде Николай. - И это всё, что от нас требуется?
   - Надеюсь, - сказала Айви. - Не думаю, что это может совсем сорвать свадьбу. С другой стороны, настроение он точно испортит, а нервы у многих и так на пределе. Говорят, что пошли уже разборки, кто виноват; жених с дружками укрылся в подвальчике на соседней улице и устроил сверхнормативный мальчишник, а невеста плачет в своём подъезде и отказывается выходить. Вообще, её должны выкупить, или устроить какой-то подобный ритуал, я не особенно разобралась, но без жениха с дружками это провернуть невозможно, а те упёрлись считая, что сторона невесты не выполнила всех обязательств.
   - Нельзя сказать, что это вполне соответствует пожеланию "чтобы всё прошло как надо".
   - Риск есть,- кивнула Айви.
   - Тогда план такой. Мы смотаемся по-быстрому в Амстердам и купим всё, что требуется. А потом завалимся в кабак и вправим мозги нашему парню. А будет сопротивляться, вызовем тюленей на подмогу.
   - Вообще-то, у меня есть знакомый цветочник, - припомнила Айви. - Он живёт рядом с поротом Пескара, что в Италии. И у него можно найти не только тюльпаны или иные обычные цветы. А, учитывая растущее напряжение, немного волшебства нам здесь не помешает.
   - Отлично! - кивнул Николай.
   - Кроме того, будет лучше, если я слетаю туда одна, - добавила овда. - А вы с девочкой пока следите за развитием ситуации, и если градус поднимется, постарайтесь всех успокоить.
  
   Так они и поступили. Айви уехала, а Николай, чтобы возвыситься на толпой, взошёл на крыльцо подъезда, в котором проживала невеста, хлопнул в ладоши и провозгласил:
   - Граждане! Проблема с цветами решается прямо сейчас. Потерпите полчаса, от силы час и всё будет решено. Вон тот красный фургон уже отправляется за лучшим товаром.
   Пока все разом оглянулись на удаляющийся "Транспортер", Николай с Кристиной прошмыгнули в подъезд.
  
   Невеста сидела пролетом выше прямо на бетонной ступеньке, подложив под себя лишь сложенную картонную коробку из-под электрического чайника (он стоял тут же, ступенькой ниже) и курила одну сигарету за другой, если судить по числу окурков.
   - Я поговорю с ней, - шепнула Кристина. - А вы не мешайте. Не нужно, чтобы незнакомый мужчина говорил с невестой до свадьбы.
   Николай кивнул, соглашаясь с ребёнком, и остался внизу. Но сразу не ушёл. Кристина отправилась наверх, откуда вскоре раздался протяжный ангельский голосок:
   - Какая вы красивая в этом платье!
   - Спасибо, девочка, - ответила невеста с лёгкой хрипотцой.
   - Не нужно волноваться, - очень мягко и успокаивающе сказала Кристина. - Мои друзья помогут. И всё будет хорошо.
   Платье зашуршало, похоже, невеста обняла девочку. Николай вздохнул и, наконец, вышел на улицу с чувством выполненного наполовину долга. Ему предстояло заняться второй стороной, каковой являлся его клиент.
  
   В кабаке, однако, чуть не случился конфуз. Николай спустился туда, полный решимости прекратить пьянку и призвать жениха к благоразумию, но его пафосная речь произвела обратную реакцию. Парни повскакали с мест и, переговариваясь исключительно на казахском, двинулись в сторону непрошеного советчика. Они, наконец, нашли, на ком можно безболезненно отыграться.
   Николай машинально сунул в руку в карман, где ждала своего часа сигнальная зажигалка, но вдруг подумал, что будет выглядеть крайне нелепым, вызвав шелки на спровоцированную им же самим разборку с обычными людьми, не вооруженными даже дубинками. Мысль на самом деле была глупой, потому что с разбитым лицом он выглядел бы куда хуже, чем с лицом потерянным.
   К счастью, за его спиной вовремя появилась Айви и произнесла фразу, которую Николай не понял, но зато, очевидно, поняли парни. Во всяком случае, они остановились, а их суровые лица разгладились. А уж когда девушка улыбнулась, пустив в ход магию и обольщение, те окончательно поплыли. Даже жених.
   Дальше всё пошло проще. Айви забралась в фургон и подавала оттуда корзину за корзиной. Каких только цветов тут не было. Николай узнал астры, тюльпаны, гвоздки, но наряду с известными обнаружил и абсолютно незнакомые виды. Он не был вполне уверен, что такие вообще существуют. Прохладный почти зимний воздух наполнился ароматами Средиземноморья. Вместе с ароматами пришло тепло и даже жар, с которым не мог совладать и налетевший на город северный ветер. Лица людей расцветали улыбками, морщины разглаживались. Казалось, даже унылые фасады типовых домов раскрашивались яркими красками. Разумеется, тут не обошлось без обещанного Айви наваждения. Последними из фургона появились две корзинки с лепестками роз, и чуть позже Кристина первой бросила пригоршню лепестков под ноги вышедшей из подъезда невесте. Невеста преобразилась. Магия, общая атмосфера сделали из уставшей девушки настоящую принцессу. Волшебство затронуло всех и всё.
   На торжества и последующие гулянья они, однако, не остались, несмотря на усилия обеих сторон и желание девочки.
   - Нас преследуют плохие люди, - сказала Кристине Айви. - И если они застанут нас здесь, то проблемы возникнут у всех, кто окажется рядом. Зачем разрушать людям свадьбу?
   Девочка вздохнула и послушно полезла в "Транспортер".
  
   ***
  
   - Пусть наш вклад невелик, - заметил Николай, когда маленький казахский городок остался позади, а в боковом зеркале возник привычный дорожный пейзаж. - Но всё же, как иногда приятно помочь человеку.
   - Помочь? - усмехнулась Айви. - Вы, сударь, давеча высказывались в том смысле, что женитьба сродни катастрофе.
   - По крайней мере, мы помогли человеку шагнуть в эти бурные воды.
   Он обменялись взглядам, но развивать тему не стали. Кристина же, посмотрев на Айви, вздохнула.
   - Она красивая, - мечтательно произнесла девочка. - А вам бы тоже подошло свадебное платье.
   - Мне? - Овда чуть покраснела.
   - Вы же собираетесь когда-нибудь выходить замуж? - Кристина пожала плечами. - Все выходят замуж, рано или поздно.
   - Нет, - качнула головой Айви. - Феи замуж не выходят, ты разве не знала?
   - Но почему? - удивилась Кристина.
   - Как тебе объяснить, - задумалась овда. - У них пропадает волшебство от этого.
   - Это правда про волшебство? - повернулась девочка к Николаю.
   Он посмотрел на Айви и подумал, что его ответ ей не понравится.
   - Я, конечно, не эксперт. - сказал он осторожно. - Но думаю, вряд ли. Скорее всего, это миф, то есть, сказка, если по-простому.
   Айви фыркнула, показывая отношение к компетенции спутника.
   - Магическая сила якобы основана на жертве, - тем не менее продолжил Николай. - И поскольку человеческих жертв в наше время уже не приносят, то лицо, обладающее силой, должно принести в жертву... скажем так, свои чувства.
   - Примерно это я и имела в виду, - сердито заметила овда.
   - Верно! - Николай переключился на неё. - Но мне кажется, вы утверждали, будто магический источник передаётся по наследству, от бабушки к внучке, а это значит, что когда-нибудь вам придётся заиметь внучку.
   - Но ведь нельзя иметь внучку, не имея дочки, - нахмурилась Кристина.
   - Верно, - кивнул Николай. - Но у них, феечек, все не так как у нас.
   Айви скосила на них взгляд, но, заподозрив провокацию, лишь пожала плечами.
  
   Они остановились на очередной бензоколонке, чтобы заправить машину, купить еды и почистить пёрышки. Айви занялась первым, а Николай с девочкой остальным.
   - Жаль, что мы не догадались стащить кусок свадебного торта, - заметил он, обозревая скудный ассортимент фабричных упаковок в местном магазинчике. - Я бы, кстати, и от той баранины не отказался. От казана так здорово тянуло поджаркой, что перебивало даже запах цветов.
   - Жаль, - согласилась Кристина. - Жаль баранину, жаль кусок свадебного торта. Вообще, жаль, что мы не остались.
   Затем, встав на носочки, она прошептала ему на ухо:
   - Вы обязательно должны пригласить её на свидание.
   - На свидание? - Николай оглянулся. Айви всё ещё заправляла фургон. - Да мы и так всё время вместе. На свидание приглашают, когда в разных местах живут.
   - Нет, - возразила девочка. - Всё должно быть красиво. Вы должны пригласить её в кино, например.
   - Она не любит кино.
   - Откуда вы знаете?
   - Я спрашивал. Когда-то она смотрела старый чёрно-белый фильм, и тот ей не понравился. Больше она в кинотеатры не ходит.
   - Знаете, что, - подумав немного, сказала девочка. - В кино приглашают вовсе не для того, чтобы смотреть фильмы.
   - Возможно, в этом всё и дело.
  
   ***
  
   Второй казахстанский клиент мечтал купить лошадь. Но мечтал совсем не так, как некоторые мечтают о Феррари или Бентли - сидя перед телевизором на старом диване и закусывая водку квашенной капустой. Их клиент вкалывал. Разводил овец, коз, птицу, выращивал на продажу корма, сено. Лошади тоже в его хозяйстве водились - он держал небольшой табун. Вот только годились эти животные лишь для сельских работ, или, к примеру, в двуколку запрячь, покататься, не больше, а он мечтал завести скаковых породистых лошадей.
   Айви, изредка заглядывая в пурпурный блокнот, обо всём доложила подробно.
   - Парень упорный, - сказала она под конец. - Посещает ярмарки и торги, встречается с продавцами по объявлению, ездил даже в Киргызстан и Туркменистан. И всё это за несколько последних недель.
   - И всё безрезультатно?
   - Выходит, что так. На хорошего жеребца у него не хватает средств. А обычного он брать не желает.
   - Сколько вообще стоят лошади? - озадачился Николай. - Я ни черта в них не разбираюсь. С трудом отличу жеребца от кобылы.
   - Тот, о каком парень мечтает, стоит около десяти тысяч долларов.
   - Подбросим ему деньжат?
   - Посмотрим по обстоятельствам. В ближайшие дни, насколько я знаю, состоится пара встреч, на которые съедутся владельцы лошадей, букмекеры, игроки, жокеи со всего Казахстана. Съезды нелегальные, проходят прямо в степи. Там идёт игра по крупному, торговля лошадьми, скачки с большим риском. Местные власти, понятно, в курсе, но закрывают глаза. Их собственные детки с удовольствием участвуют в подобных мероприятиях. Развлекаются, вроде стритрейсеров в больших городах.
   - И наш парень там будет?
   - У него не так много вариантов осталось. Зимой торговля затихает. А ему не терпится приступить к делу.
  
   На юге было не так холодно, но случались ветры и ночные заморозки, способные превратить степь в бетон. Что не останавливало любителей лошадей. Больше сотни автомобилей, многие с трейлерами для перевозки животных, автобусы, грузовики, разнообразные прицепы образовали посреди степи настоящий городок. Тот, кто устраивал мероприятие, сделал всё наилучшем образом. Позаботился даже о мусорных контейнерах, биотуалетах и точках общественного питания, а ближе к ристалищу дежурил автомобиль скорой помощи, экипаж, которого, наверняка готов был оформить пациента или даже возможный труп вне всякой связи с мероприятием. Говорили здесь на казахском, реже на русском, но встречалась и английская речь, и киргизская, и даже арабская.
   По степи вокруг городка ездили джипы. Одни просто катались, другие гонялись на перегонки, в общем, развлекались, как умели, разогреваясь перед предстоящими забегами, другие занимались делом - отмечали вешками трассы будущих скачек и прочих состязаний.
   - Если бы мы смогли задержаться в этом месте подольше, то увидели бы настоящий кокпар без ограничений, налагаемых при официальных соревнованиях и фестивалях.
   - Что ещё за кокпар?
   - Козлодрание, - пояснила Айви и покосилась на Кристину. - В мягком варианте улак делают из мешка, но в оригинале, как легко догадаться, должна быть настоящая козлиная туша. И борьба за неё будет серьёзная, так что запросто кого-нибудь отправят в травматологию, а то и куда повыше.
   - Понятно.
   - Но настоящая мясорубка, я полагаю, будет на скачках. Степь твёрдая, как камень, и к полудню отогреется не сильно.
   - Да, многим не поздоровится.
   - Я больше боюсь за лошадей.
  
   Клиента звали Машрап, они обнаружили его возле большого полуприцепа, предназначенного для перевозки животных, рядом с которым расположился небольшой, но красивый табун жеребцов-пятилеток. Клиент спорил с хозяином, скорее всего из-за цены, и заметно злился. Николай казахского языка не понимал, зато Айви прислушивалась к разговору внимательно, готовая использовать подходящий момент. Она сейчас выглядела, как хищная кошка, выжидающая у тропы добычу.
   - Зачем вы набиваете цену вороному, добрый человек? - решив, что момент настал, спросила Айви голосом скорее скучающим, нежели заинтересованным. - Жеребец, бесспорно, прекрасен, но его обойдёт любой пятилетка из вашего же табуна.
   Иметь своё мнения женщинам здесь было, похоже, не принято. Женщин вокруг вообще было не много, и потому хозяин немного опешил. Но сказанное, по-видимому, задевало его честь и не могло оставаться без ответа.
   - Твоя женщина ничего не понимает в лошадях, - сказал он Николаю, определив его как человека, под чьей защитой она находится, а равно и несущего за неё ответственность.
   - Значит ты ничем не рискуешь, если мы устроим маленькое состязание, - усмехнулся Николай. - Я готов поставить золотой перстень на то, что моя женщина права.
   Он поймал себя на том, что ему было приятно произносить эти слова.
   - Должен предупредить, что этот жеребец рождён знаменитой призовой кобылой Спик Слоули!
   - М-м-н-н-е-е в-в-с-с-ё-о р-а-а-в-в-н-о-о
   - Ладно, - буркнул казах словно соображая, кто из них больший дурак. - Хорошо. Вон тот гнедой, подойдёт?
   Он кивнул на одного из своих коней.
   - Сколько он стоит? - спросил Николай.
   - Восемь тысяч - хозяин уже завёлся. - Так подойдёт?
   - И ты отдашь этому славному парню вороного за ту же цену, если гнедой его обойдёт?
   - Здесь какой-то подвох, - заподозрил хозяин. - Ты ставишь золото и не требуешь от меня ответить тем же.
   - Дело принципа. Ты усомнился в оценке. Я готов оспорить твою. А деньги меня не интересуют. Поверь, я мог бы купить весь твой табун и пустить его на колбасу. Но я люблю лошадей. И верю своей женщине.
   Николай покосился на Айви, но она и ухом не повела. Загадочно улыбалась, играя на публику.
   - И кто пойдёт на гнедом?
   - Моя женщина и пойдёт. А на вороного ты посадишь своего человека. Можешь выбрать любого, даже мальчишку. Так, думаю, будет справедливо.
   - А если она загонит коня...
   - Я положу залог. Восемь тысяч, ты говорил?
   - Жеребец не пострадает, - сказала Айви. - Я даже не буду пользоваться плёткой. Но и вороного не следует подгонять шпорами...
   - Байга, - предложил хозяин формат состязаний. - Десять километров. Без сёдел.
   - Пять, - возразил Николай, увидев растопыренную пятерню Айви.
   - Хорошо, пять.
   - Мне нужно переодеться для скачки, - сказала овда и повернулась к Николаю, соорудив ослепительную улыбку. - Дорогой, я съезжу к мотелю и переоденусь.
   От такого обращения его жаром обдало. Но игра есть игра, а шоу должно продолжаться, и поэтому он лишь лениво кивнул, изо всех сил стараясь не покраснеть.
   - Превосходно, дорогая. А девочка пусть погуляет здесь, если хочет.
  
   Разумеется, всю одежду Айви возила с собой, и ни в каком мотеле они не останавливались. Но приближалось контрольное время. Монетки притягивали неприятности, и овда хотела сбросить хвост перед гонкой. Николай подумал, что они могли бы просто заплатить хозяину разницу и обойтись без лишнего риска, но Айви настояла на скачках, скорее всего потому, что хотела промчаться верхом. Она как-то рассказывала ему о давней дружбе её народа с лошадьми, так что, возможно, теперь выполняла не только желание клиента.
   Внеплановый заезд, между тем, привлёк внимание посетителей и пока суть да дело, пока оговаривались условия гонки, подбирались секунданты и третейские, пока Айви уехала переодеваться, люди, что поазартнее, принялись делать ставки, и азарт, подобно верховому пожару, захватил многих других. Так что, суммы ставок, как это часто бывает, быстро превысили стоимость обоих жеребцов.
   Николай ставок не делал (хотя и знал наверняка результат) и в спорах участия не принимал. Изображая из себя богатого любителя лошадей, не имеющего, однако, прямо сейчас никакого конкретного интереса, он просто бродил и наблюдал за кипением жизни - за приготовлениями к импровизированному спринту и к запланированным позже заездам, за торговлей лошадьми и шорным товаром, за лихорадкой букмекеров и игроков. Затем, увидев всё, что хотел, он поднялся на пологую возвышенность (холмом её назвать язык не поворачивался), откуда хорошо было видно и дистанцию скачек, и сам городок. Здесь под зонтами стоял десяток пластиковых столиков с креслами, а рядом с ними несколько трейлеров, продающих закуски. Николай расположился в плетёном кресле, стоящим от столиков в стороне и явно ждущем особого клиента.
   - Что будете пить? - спросил возникший рядом официант.
   - Что у вас есть, милейший?
   - Алкоголь? - предположил тот.
   - Разумеется.
   - Крепкий? - уточнил официант.
   - Пожалуй.
   - Водка, виски, коньяк, бренди.
   - Бренди. Фруктовый. А лучше кальвадос.
   - Кальвадоса, к сожалению, нет. Но есть Эпплджек от Лэрда. Джерсийская молния.
   - Годится, - кивнул Николай, хотя название это впервые слышал. Но не признаваться же официанту в дилетантизме? Это разрушит доверительную атмосферу.
   - Сто пятьдесят грамм?
   - Несите сразу бутылку.
   - Закуски?
   - Нет. Но, быть может, немного воды...
   - Минералка. Шербет. Кока-кола.
   - Несите шербет.
   Официант скрылся в трейлере. Через минуту рядом с Николаем возник ещё один человек и, установив маленький раскладной столик, застелил его льняной некрашеной скатертью. Затем вернулся официант. Он налил бренди в широкий бокал почти до краёв, поставил бутылку рядом, чуть позже добавив к натюрморту высокий стакан с шербетом и пепельницу.
   Судя по выжидательной стойке официанта, здесь было принято расплачиваться сразу, даже особым клиентам. Всё же скачки и торги были не вполне легальны, отчего весь городок мог в любой миг сняться с места, точно стая испуганных ворон. Николай протянул официанту пятидесятидолларовую банкноту и, сделав первый глоток старого бренди, с удовольствием раскурил сигару. Состояние его сейчас приближалось к нирване. Сочетание свежего прохладного воздуха, хранящего ещё запахи осенней степи, суета нелегальных скачек и лошадиных торгов, отличный сервис - без лишнего большей частью показного рвения и угодливости, но вполне качественный, такой встретишь не во всяком столичном ресторане - всё это вместе действовало на Николая умиротворяюще, даже благостно. Мысли парили в голове без суеты, ненавязчиво, легко. Он перебирал в уме вопросы, которые возникали в спешке последних дней, крутил их так и эдак, рассматривал с разных ракурсов, закопав до времени топор материализма. Кое-какие идеи уже выкристаллизовывались из перенасыщенного раствора впечатлений.
  
   И тут он вспомнил о Кристине. Нелегальные скачки, как бы здорово они ни были организованны, всё равно остаются сборищем криминала, сомнительных типов, а ребёнок, за которого он несёт ответственность, бродит по этому вертепу безо всякого присмотра.
   - Милейший, - подозвал он официанта. - У вас нет, случаем, бинокля. Свой я оставил в машине, а прямо сейчас не хотелось бы покидать удобное место.
   Ему принесли бинокль. Хороший бундесверовский, слегка потёртый от долгого использования, но чистый. Он внимательно осмотрел городок. Народ тусовался, обсуждал, торговался. Красного фургона не было видно, значит, Айви ещё не вернулась, а Кристина, как оказалось, торчала рядом с лошадьми, которых уже готовили к заезду. Там же стоял и Машрап.
   Николай достал записную книжку, авторучку, и, написав пару строк, вырвал лист.
   - Будьте любезны, - попросил он официанта. - Отнести записку вон той девчушке, что стоит возле полуприцепа с голубой полосой.
   По правде сказать, других детей здесь и не было, если не считать нескольких подростков в жокейских костюмах, которые готовились к скачкам. Впрочем, это могли быть и просто маленькие люди.
  
   Вскоре пришла Кристина и привела Машрапа.
   Николай попросил обоих сесть рядом и насладиться гонкой, а также предложил заказать из еды и питья, что пожелают. Парень заказал светлого пива, а девочка горячую пиццу и кока-колу, но, подумав ещё чуть-чуть, посмотрела на Николая.
   - А можно мне взять мороженое? - спросила она.
   - Как пожелаешь, - кивнул он. - Только не откусывай слишком много, ешь ложечкой маленькими порциями. Всё-таки не май месяц на улице.
   - О. Я умею есть мороженое в мороз, - заверила Кристина.
   - Если вам станет зябко, маленькая госпожа, я принесу плед и горячее какао, - предложил официант, интуитивно нашедший нужный подход к новым клиентам.
   На том и порешили.
   Пока Машрап рассказывал о своём житье-бытье, Николай любовался Айви, которая наконец вернулась, явив себя публике в роскошном сером костюме. Не в национальном, что здесь носили редкие наездницы-казашки, и не в обычных, предназначенных для конкура фраке и бриджах, а скорее в роскошном охотничьем костюме, какой можно увидеть на картинах французских живописцев, но только не на аристократках, предпочитающих дамские сёдла и платья, а на богинях. Николай впервые видел овду в брюках и признал, что они ей идут не меньше, чем вечерние платья или простенькие сарафаны. Существовала ли вообще одежда, которая не пришлась бы к лицу (и ко всему остальному) этой лесной амазонке?
   Айви одним прыжком взобралась на коника, изящно наклонилась к его ушку и что-то прошептала. У Николая в очередной раз перехватило дыхание, так что он пропустил очередное ворчание Машрапа. Тот не вполне осознавал, что был не поводом а причиной скачки, и что за каша заварилась вокруг него. Скорее всего принимал Николая за эксцентричного богача, влезшего не в своё дело. Сам-то он превосходно разбирался в лошадях, а потому считал, что Айви обречена на поражение. И, разумеется, нервничал. Шум, поднятый вокруг этой сделки, закрывал возможность договориться с хозяином о скидке.
   - Вороной победит, - сказал он Николаю.
   - Вороной лучше, ты прав, - спокойно произнёс тот, разглядывая в бинокль приготовления к заезду. - Но моя женщина умеет ладить с лошадьми. Так что, расслабься.
   Кристина уже расправилась с мороженным и теперь пила колу через соломинку.
   Время уходило, а заезд всё не начинался. Они рисковали навлечь на себя и весь городок вторжение байкеров, хотя Николай с удовольствием посмотрел бы, как те справятся с местными охранниками и телохранителями многочисленных богачей и мафиози. Не пришлось. Раздался выстрел, и гонка началась. Вороной неплохо взял с места, а Айви не спешила его обгонять. Она давала участникам шоу получить свою долю адреналина. Игроки ехали параллельно дистанции на нескольких джипах, выкрикивая проклятия или подгоняя коней и ездоков. Один из джипов чуть не перевернулся, наехав на кочку, но всё обошлось. Айви поравнялась с соперником лишь за сотню метров до финиша. А перед самым концом вырвалась на полкорпуса вперёд. За эти несколько секунд городок словно взорвался. Люди вопили, прыгали, стараясь выглянуть из-за голов стоящих перед ними. Машрап тоже вскочил и, вскинув руку, орал что-то на казахском. Он пару раз коротко глянул на Николая, словно приглашая его разделить упоение, но Николай сохранял маску невозмутимости и лишь улыбнулся в ответ. Кристина отлично подыгрывала ему, потягивая лениво какао.
   Довольными в итоге оказались все. Машрап, получивший жеребца за умеренную цену, букмекеры, организаторы нелегального съезда. Даже хозяин жеребца остался в выигрыше. Незапланированный заезд поставил его в центр внимания, да и в материальном смысле он не проиграл, ведь в деле были только его животные, а комиссионные, предназначенные победителю импровизированного спринта, с лихвой покрывали убыток от заниженной цены. Проиграли лишь те, кто поставили на вороного, но ведь они и приехали сюда за этим, не так ли? А скачки только начинались, и у каждого из них была возможность вернуть своё.
   Между тем, время стремительно истекало, и Айви вновь уехала, "чтобы переодеться". Николай остался, желая проследить за сделкой Машрапа с продавцом, принять поздравления от кучи незнакомых людей, груду визиток и несколько приглашений на подобные легальные и нелегальные мероприятия, а позже, когда страсти улеглись, вернее, были вытеснены новыми страстями, Айви вернулась, и они тихо исчезли.
  
   ***
  
   - Куда двинем дальше? Кто там у нас ещё в Казахстане? - спросил довольный скачками Николай. - Помнится, местных монеток я выловил три штуки, но убей, не помню желание последнего клиента. Пещера Алладина? Сокровища Агры?
   Разумеется, не существовало ни единой серьёзной причины выделять Казахстан из прочих стран континента. Атлантика тут не мешала, а по Старому Свету, исключая Дальний Восток и Чёрную Африку, Айви могла передвигаться свободно: куда угодно, в любом порядке и почти что в любое время. Но так уж сложилось, что они взялись окучивать определённую территорию, с единым культурным контекстом. А какая, в сущности, разница, в какой именно последовательности исполнять желания. Так получалось удобнее, вот и всё.
   - Посмотрим. - Айви заглянула в блокнот, нахмурилась, увидев в нём нечто странное, поспешно развернула розовый свиток. - Третьего клиента не будет, - сказала она тихо и показала Николаю на записи.
   - И что? - он по прежнему не разбирался в иероглифах.
   - Здесь должно было быть желание, - Айви ударила пальцем по свободному месту среди серии блоков.
   - У нас проблема? - нахмурился Николай.
   - Напротив. Одной проблемой меньше. Нам остаётся лишь порадоваться, что хоть кому-то в жизни везёт без амулетов и чар. - Передайте мне мешочек с монетками.
   Николай передал. Айви вытащила хрустальный шар и, обнаружив соответствующую монету, рассмотрела её.
   - Так и есть. Аура зелёная.
   Айви вернула на место шар, монету и протянула мешочек Николаю.
   - И это не является нарушением обязательств? - спросил он.
   - Нет, конечно, - Айви даже удивилась такой наивности. - Желание-то выполнено.
   - Мы же и пальцем не шевельнули.
   Айви глянула на него, как на недоумка, и пожала плечами.
   - Пальцем шевелить вовсе не обязательно. Так это работает. - Она подумала и кивнула. - Помните, я рассказывала вам о нашем семейном секрете? Так вот, прабабка в тот раз тоже пальцем о палец не ударила. Паренёк сам добился княжны. Он и не собирался надеяться на богов. А жертву принёс, скорее страхуясь, или выполняя ритуал. Но артефакт-то мощнейший получился.
   - Ритуал. Удобнейшая штука, этот ваш ритуал. Представьте, что случилось бы, начни люди загадывать несбыточное без каких-либо ограничений. Мир бы попросту рухнул.
   - Не думаю. Ведь даже зная, что бросок монеты лишь традиция, никто не загадывает полётов на Луну или заполучить эту вашу...
   Айви осеклась, глянула на Кристину. Та, что характерно, всё это время не произнесла ни слова. Как будто рядом с ней шёл обычный скучный разговор взрослых людей. О политике или о ремонте квартиры.
   - В общем, загадывают, как правило, лишь то, что может сбыться, и что собираются так или иначе совершить, - закончила мысль Айви.
  
  
   Глава Восьмая. Страх и ненависть
  
  
  
   Всё же они где-то дали маху. Скорее всего, слишком долго торчали на лошадиной ярмарке, и враг сумел вычислить их трассу отхода. Как бы ни были запутаны и разветвлены волшебные переходы, их численность была ограничена, а в сети существовали узкие места. Одно из них, на въезде в город, врагу удалось заблокировать, в другом их поджидала засада.
  
   Пустая степная трасса на самой границе Казахстана на первый взгляд казалась безопасной. Ни напряжённого движения, в котором могла бы затеряться машина преследователей, ни лесочка, в котором можно укрыть атакующую группу. На этот раз даже никаких молний в них не пускали. Магию вообще не использовали, что и не позволило Айви заранее почувствовать ловушку. Да и ловушки, как таковой, тоже не было. Просто тяжёлый грузовик, шедший навстречу, вдруг вывернул на их полосу и пошёл на таран. Мощный американский тягач со множеством хромированных деталей, выдвинутым вперёд мотором и большой комнатой отдыха позади кабины. Шёл он без прицепа, но и пустой массы хватило бы, чтобы превратить "Транспортер" в жестяной блин.
  
   Айви всё же успела среагировать. Уйти от столкновения совсем не получалось, и она решила повернуть на встречную полосу, чтобы разойтись с грузовиком правыми бортами. Это ей почти удалось. Удар всё же последовал, но это уже был удар по касательной, а не прямо в борт. Ну и кроме того, девушка успела выдать какое-то, видимо, смягчающее удар волшебство. Фургон швырнуло в сторону, некоторое время он даже ехал на двух колёсах, потом всё же завалился на бок и принялся кувыркаться. Николай попытался обнять Кристину, чтобы дать ей дополнительную защиту, но мало что смог, так как его прижало к сиденью ремнём. Сработали подушки безопасности, и вместе с ремнями и охранными магическими амрами спасли их от неминуемой гибели.
  
   Николай почувствовал, как его тело сжимает невидимая упругая сила, а другая оттаскивает от Кристины. Его словно окружило потоком сжатого воздуха. Однако даже волшебная амортизация не позволила совсем избежать синяков и шишек.
  
   "Транспортер" лежал к верху колёсами, его крыша смялась, но подушки безопасности сдулись, и пространства в кабине оставалось достаточно, чтобы пошевелиться.
  
   - Съездили в Казахстан, ёлки, - буркнул Николай.
  
   Он высвободился из пут ремня безопасности и, глянув сквозь дыру, что возникла на месте лобового стекла, окончательно утвердился во мнении, что происшествие не было случайностью. К перевёрнутому фургону от грузовика, тоже совершившего неслабый кульбит, двигались уродливые типы, и хотя они нисколько не походили на прежних байкеров, намерения их читались безо всякой магии. Однако оба автомобиля изрядно проволокло после столкновения, а вражеские бойцы наступали пока медленно, то ли опасаясь неожиданного отпора, то ли получив физический урон при аварии. Николай чиркнул зажигалкой, вызывая подмогу, поискал взглядом скрипичный футляр с автоматом, но не нашёл. В кабине всё было перевёрнуто вверх дном. То есть, буквально - кресло нависало над головой, а вещи валялись где угодно, но только не на предназначенных им местах. Николай вспомнил, что патроны всё равно кончились во время стрельбы по призракам, а новых раздобыть они позабыли, так что искать автомат и смысла особого не было. Разве только попугать им врага, но интуиция подсказывала, что железякой этих типов не испугать. Однако в кобуре оставался пистолет с полной обоймой, вот с ним-то он и выполз, в конце концов, через лобовое окно навстречу неизвестности. Болел бок, возможно, он повредил ребра, болело колено, как всегда болела голова, и Николай с трудом смог подняться на ноги.
  
  
  
   Если не считать отвратительных рож и зеленоватого цвета кожи, во всём остальном их теперешний противник походил на людей. Зато рожи по мерзости превосходили всё, что удалось Николаю увидеть когда-то в таверне - мясистые, покрытые наростами с противной на вид слизью, а уж зубы в широко распахнутых ртах... Зубы явно предназначались не для вегетарианской пищи. И, судя по равнодушным поросячьим глазкам, убийство для этих выродков являлось скорее образом жизни, чем приключением. Похоже, усилением боевых возможностей озаботились не только они с Айви. Их неведомый враг, получив отлуп в таверне, тоже пустил в ход тяжёлую артиллерию.
  
  
  
   Из фургона послышался голос Айви, она подгоняла Кристину, чтобы та пролезала в глубину кузова, где можно укрыться за сумками, тюками, рундуками. Защита невелика, конечно, но зато суета за спиной неожиданно взбодрила Николая. Появился смысл в, казалось бы, безнадёжном сражении - дать время барышням спрятаться, переждать, пока не прибудет подмога. Как принято в таких случаях говорить, делай, что должно, и будь, что будет. В очередной раз он успел удивиться, каким образом нервы выдерживают напряжение перед схваткой, куда исчезает страх? Нет ли здесь какой магии или иной поддержки со стороны прекрасной спутницы? А потом он выбросил из головы посторонние мысли, поднял пистолет на уровень глаз и открыл огонь по уродцу, что, пользуясь относительно небольшим весом, вырвался от своих собратьев сильно вперёд. Николай стрелял бегло, но не вслепую, успевая вернуть мушку после отдачи и подправить прицел. Уроки сержанта Смолвуда не прошли даром - он попал как минимум трижды. Человек давно бы лежал бездыханно на асфальте, однако, уродливой твари, судя по всему, обычные пули не причиняли никакого вреда. Выродок пару раз дёрнулся, но только чуть замедлил ходьбу (бегом назвать этот способ передвижения язык не поворачивался).
  
   Николай перебрал в уме возможные варианты сражения, но выигрышного среди них не нашёл. Макиавелли, Клаузевиц и Сунь-Цзы хранили молчание. Ему оставалось лишь убежать подальше в степь, стараясь отвлечь, увести за собой хищную стаю от перевёрнутого фургона. Но тут вдруг выяснилось, что Айви вовсе не собирается отсиживаться в тылу. Пристроив в относительной безопасности девочку, овда вышла на сцену в самый драматичный момент, когда казалось, что финал предрешён. С лёгкостью балерины, какую Николай уже видел во время черчения пентаграммы, Айви ворвалась на поле боя и превратилась в валькирию только что без меча и рогатого шлема. Но ей вполне хватило и голых рук вдобавок к обутым в ботинки ногам.
  
   Первого урода она ударила так, как футболисты иной раз пытаются забить мяч - ногой в отчаянном прыжке, уже падая боком на землю. Правда, вражеская голова вовсе не слетела с плеч, как произошло бы наверняка с головой обычного человека. Выродок лишь отшатнулся и покрутил шеей, восстанавливая контакт с тем, что заменяло ему мозг. Возможно он на какое-то время потерял ориентацию, но быстро пришёл в себя и бросился в атаку. Однако и Айви не грохнулась на землю, подобно футболисту. В этом матче время не останавливали после красивого гола. Единственный зритель увидел, как девушка коснулась пальцами асфальта, ловко перевернулась через голову и опустилась позади противника. Не успел тот понять, что происходит, как получил серию восходящих ударов, начиная от того места, где у людей прячутся почки, и заканчивая короткой мясистой шеей. Айви отработала так, как шинкуют зелень профессиональные кулинары. Быстро, резко, сильно. Выродок и теперь удержался на ногах, лишь сделал вынужденный шаг вперёд. Айви тоже отскочила, и этого хватило, чтобы Николай смог выпустить в противника последнюю пулю. Кажется, попал удачно - в коленку или рядом. Нога урода подкосилась, и он грохнулся на асфальт лицом вниз.
  
   - С почином! - пробурчал под нос Николай.
  
   Однако к ним неслось ещё несколько выродков покрупнее, и шансы вновь устремились к нулю. Айви приняла чуть в сторону, возможно, чтобы не перекрывать Николаю линию стрельбы. Вот только стрелять ему было нечем - запасные обоймы затерялись в недрах перевёрнутого фургона, а потому он бросился вперёд, в рукопашную.
  
  
  
   Пока Айви пыталась взять на приём медленно приближающегося уродца, Николай подбежал к уже поверженному противнику, который только что начал подниматься, и ударил его пистолетной рукояткой между небольших роговых наростов. От души ударил, с размаха, как колют дрова или рубят шашкой. Тот обмяк, уткнулся безобразной харей обратно в асфальт. Зато в следующее мгновение Николай получил мощный удар в грудь от его соплеменника, чудом увернувшегося от Айви.
  
   Николай летел. Он летел и удивлялся, что полёт длится так долго. То ли замедлилось время, то ли ускорилось восприятие, то ли ему действительно отвесили изрядного тумака. В конце концов, он всё же упал. "Тачдаун" - пронеслось в голове что-то из бейсбольной терминологии. Сознание на миг погасло, но тут же восстановилось, немного поигрывая настройками, точно в фильме про робота-убийцу. Упал он, как выяснилось, удачно, ничего себе не сломав, но дух из него выбили, и сил подняться уже не осталось.
  
  
  
   Айви пришлось продолжить бой в одиночку. На её стороне была скорость, на стороне противника - сверхъестественная неуязвимость и масса. Пока медлительные выродки соображали, что к чему, Айви успевала сойтись с ними на короткую дистанцию, нанести серию ударов и отступить на исходную. Проблема, однако, заключалась в том, что изящные её атаки не приносил врагу практически никакого урона. Зато единственный раз, когда когтистая лапа зацепила девушку, от платья оторвался здоровенный лоскут, а на боку появилась набухающая кровью рана. Айви даже не вскрикнула. Но явно разозлилась. С её руки слетела медленная молния, и шкура на обидчике задымилась. Впрочем, иного ущерба он и теперь не понёс. Айви приложила к боку ладонь и пошевелила пальцами, зондируя рану. Свободной рукой махнула перед собой, словно отгоняя мошек. Горячая, судя по мареву, волна накатила на врагов, сбив их с ног, и на этом, похоже, запас боевых чудес у овды закончился. Она приподняла платье, оголив левую ногу, и вытащила из ножен, прикреплённых чуть выше колена, стилет.
  
   Сперва она держала его острием вперёд вытянутой руке, как держат шпагу или рапиру в одной из атакующих позиций. Но не атаковала, а выждала. Уродцев оружие не впечатлило. Они уже поднялись и приготовились к новому приступу, но тут Айви чуть шевельнула лезвием, истилет превратился в змейку. Во всяком случае, так показалось Николаю. С такого расстояния он не смог разглядеть пасть с ядовитыми зубами или какие-то иные характерные признаки, не услышал шипения или треска погремушки, однако, змейка послушно сворачивалась и распрямлялась, точно пружина, когда девушка делала выпад. Видимо, какую-то угрозу в новом оружии выродки всё же распознали. Они стали вести себя куда осторожнее - медленно обходили Айви с флангов, стараясь не спускать глаз с живого стилета.
  
  
  
   В этот момент Николай услышал мотоциклетный рокот, и его внутренности сжались, словно ощутили эффект невесомости. Впрочем, Николай в космосе не бывал, так что сравнение вышло достаточно спекулятивным. Тут он понял, что мотоцикл гремит один, без "оркестра", и скорее всего это едет не банда байкеров, а какие-нибудь местные селяне. Однако и второе предположение оказалось ошибочным. Разглядев пассажиров, он понял, что подмога прибыла, но не к выродкам, а к ним с Айви. Прибыла в самый последний момент, когда Николай и думать забыл о шелки. Но именно тюлени-оборотни, как оказалось, и восседали на тяжёлом мотоцикле "Урал" с коляской, наверняка трофейном, отбитом у противника ещё во время стычки в таверне. Гахарт сидел за рулём в потёртых крагах и мотоциклетных очках эпохи начала двадцатого века, Таран позади него размахивал рукой, готовясь пустить заклинание, ну а Лугвал едва помещался в коляске и, кажется, готов был вылететь из неё, подобно пробке из-под шампанского. Вскоре выяснилось, что шелки умеют не только драться в рукопашную, но и неплохо стрелять. Стреляли они из небольших арбалетов очень слабого боя, быть может, лишь чуточку мощнее детских пружинных пистолетов или луков, что заряжают стрелами с присосками на конце. Вылетай из таких арбалетов обычные снаряды, они вряд ли причинили бы кому-либо существенный урон, тем более неуязвимым для пуль выродкам, но стрелы шелки к обычным не относились. Размером с карандаш, не больше, они начинали искрить уже во время полёта, точно их переполняла энергия, а когда попадали в цель, раздавался треск и вспышки, как при электрической сварке. Окрестности тут же наполнил запах озона, шкуры противников задымлись, а по сторонам разбегались электрические разряды и вольтовы дуги, которые, подобно огненным змеям, набрасывались на всех, кто стоял рядом. На всех, кроме Айви.
  
  
  
   Со стороны всё это напоминало недавний пожар на трансформаторной подстанции, когда весь город накрыл блэкаут. Зеленоватые шкуры дымились, яркие сполохи стекали по ним, точно по клеткам Фарадея, и хотя выродки устояли, но и наступательные возможности их иссякли. Они попытались ответить шелки собственной магией, но безуспешно, а подойти ближе, чтобы пустить в ход силу, зубы и когти им не позволяли всё новые и новые удары.Вражеское войско медленно отступило в сторону перевёрнутого грузовика. Большого ущерба они не понесл, но одного уродливого собрата всё же волокли под руки. Когда вся компания укрылась за грузовиком, в битве наступила пауза. Но шелки посовещались, перегруппировались, покинув мотоцикл, и двинулись на врага развёрнутым строем, одну за другой посылая электрические стрелы. Отделка и всевозможные пластиковые детали грузовика вскоре задымились, кое-где показались язычки пламени, готовые перекинуться на разлившееся масло. Так что, вскоре выродкам пришлось спасаться бегством в степи. Они бежали грузно, едва пробираясь через спутанную ветрами жухлую растительность. Двое прихрамывали, остальные просто устали, а впереди их не ждало ничего, кроме горизонта. Николай уже прикидывал, не организовать ли преследование, однако, в сотне шагов от дороги фигуры одна за одной взорвались тёмными облачками, как перезрелые грибы-дождевики.
  
  
  
   Достав из разбросанного багажа какие-то пузырьки и амулеты, Айви занялась девочкой. Николай, приметив лежащее на обочине колесо от грузовика, подобрался к нему чуть ли не на четвереньках, и со стоном уселся. Не выпуская пистолета, он попытался прикурить, но ничего не получалось. То ли в зажигалке кончился газ, то ли грязные пальцы засорили колёсико.
  
   - Прекрати щёлкать! - проворчал подошедший Таран.- Меня всякий раз аж передёргивает! Ощущение такое, будто тебя на крючке из воды вытаскивают.
  
   - Извини. - Николай спрятал средство вызова и, отложив, наконец, пистолет, принялся рыться в карманах в поисках нормальной зажигалки. - Вы их прикончили, я надеюсь?
  
   Наконец ему удалось найти обычную зажигалку и он с облегчением прикурил.
  
   - Куда там. Они сбежали, телепортировались, - ответил Таран. - Таких просто так не убьёшь.
  
   - Чудные какие ребята. - Николай выпустил дым. - Зубки, как у котиков на картинах Васи Ложкина. У меня одна такая висела на кухне. А может, и теперь висит. Вот чёрт! Кто они вообще такие?
  
   - Нетрудно догадаться, - произнёс Таран, присаживаясь рядом и закуривая махонькую, на три затяжки, трубочку. - Они трансрейситы.
  
   - Кто?
  
   - Трансрейситы. Ну, они сменили расу с человеческой на гоблинскую. Добровольно. Это сейчас возможно при помощи союза магии и хирургии. И даже модно в определённых кругах.
  
   - Зачем менять расу? - удивился Николай. - Нет, я не расист, не подумай чего, но в своей шкуре как-то привычней.
  
   - Ну, знаешь, как это бывает, - усмехнулся Таран. - Они с детства подозревали, что родились не теми, кем надо, ощущали себя гоблинами, и в человеческом теле им было не слишком комфортно.
  
   - Да? - Николай вдруг засомневался, говорил ли колдун всерьёз с самого начала, или таково его чувство юмора. - Всё дело в комфорте?
  
   - Ну, у гоблинов есть некоторые преимущества, на самом деле, - рассудил вполне серьёзно Таран. - Боевая магия, например, способность к телепортации, как ты мог только что видеть, большая живучесть, продолжительность жизни.
  
   - Вот это ближе к истине, - кивнул Николай. - Магия и мне не помешала бы. Не говоря уж о живучести.
  
   - Я могу устроить, после того, как всё закончится, - предложил Таран, выколачивая из трубочки пепел. - Смена расы - не такая уж и дорогая забава. Правда, не лишним будет напомнить, что гоблины существа бесполые, питаются исключительно сырым мясом, причём не слишком свежим, как правило, и обычно служат кому-нибудь, потому что туповаты и без начальника пребывают в совершенно разобранном состоянии.
  
   - Кому служат эти? - спросил Николай, проигнорировав всё остальное.
  
   - Нетрудно выяснить, - усмехнулся колдун. - Нужно лишь изловить кого-то из супостатов и подвергнуть жестокой пытке. Всего и делов.
  
   - Но пока что дичью являемся мы, - подвёл итог Николай.
  
  
  
   Выкурив сигарету почти до фильтра, он пришёл в себя достаточно, чтобы совершить путешествие до ближайших кустиков и отлить. Кустиков, правда, вдоль шоссе не росло, и он выбрал для своей цели небольшой бугорок. Тот скрыл от него и дорогу, и друзей, и дымящиеся автомобили. Вокруг простиралась дикая степь, солнце склонялось к закату. Ветер не буйствовал, а лишь приглаживал бурую траву то в одну сторону, то в другую, словно пытался причесать степь, но никак не справляясь с укладкой, а возможно раздумывая, с какой стороны сделать пробор. Вот одним из таких порывов до Николая донесло из-за бугра обрывок разговора.
  
  
  
   - Вы любите друг друга? - распознал он голос Кристины.
  
   И что любопытно, вопросительных интонаций в фразе почти не слышалось.
  
   Э-э-э, - видимо, от неожиданности Айви потеряла дар речи, но сразу поняла, кого имеет в виду ребёнок. - С чего ты взяла?
  
   - Он иногда так смотрит на вас, а вы на него. Мои папа и мама так же смотрели друг на друга, пока не поссорились.
  
   - Правда? - задумчиво произнесла Айви.
  
   - Да. А вы ответили вопросом на вопрос, - заметила Кристина. - Что только подтверждает догадку...
  
   Тут ветер переменился, и звуки стало относить в другую сторону. А Николай осторожно, стараясь не поднимать при ходьбе шум, обогнул бугор и вернулся к лежащему колесу.
  
  
  
   Через несколько минут туда же подошли Айви с Кристиной. Девочка хоть и выглядела немного испуганной, но держалась молодцом, ни паники, ни истерики. Несколько ссадин на лице и руках Айви уже обработала магией и снадобьями, и те затягивались прямо на глазах. Со своей раной на боку Айви справилась тоже, и теперь решила подлечить Николая.Она дважды сжала ладони в кулачки и резко разжала их, словно сбрасывая воду, а потом осторожно, примеряясь, будто толкатель ядра к снаряду, положила на его лоб и затылок. Прохладные ладони вызвали лёгкий незримый поток, по ощущениям сходный с тем, когда после сильной жажды начинаешь поглощать свежую воду. Сперва она проскакивает внутрь холодным комом без особого эффекта, но постепенно насыщает и наполняет тело особой благостью. Прохладный поток, вызванный Айви размывал огонь боли и уносил куда-то прочь. Очень скоро боль исчезла совсем. На месте царапин и ушибов остался лишь небольшой зуд.
  
   - Ну как тебе шоколадная фабрика? - спросил Николай у Кристины и горько усмехнулся.
  
   - По крайней мере, не так скучно, как в школе, - ответила неунывающая девочка.
  
  
  
   Гахарт повёз дам на трофейном мотоцикле к ближайшего автосалону. К ближайшему по их волшебным меркам, разумеется. В привычном пространстве место с равным успехом могло находиться как за тысячи километров, так и за ближайшим поворотом. Николай с двумя шелки остался охранять разбитый "Транспортер". Ну, как охранять? Не то, чтобы они ходили вокруг него караулом. Просто приглядывали, оставаясь там же, где устроились после битвы. Усталость даже после магической терапии Айви никуда не исчезла, а со временем к ней добавилась неприятный озноб. Если во время боя Николай не ощущал страха, то теперь его накрыл отходняк. Стало зябко, и тело время от времени принималось мелко дрожать.
  
   - А если автоинспекция понаедет? - спросил он Тарана, стараясь не выдать себя стуком зубов.
  
   - Не понаедет, - ответил тот. - Тракт сей возведён не до конца, так что по нему ныне странствуем только мы да супостаты.
  
   - А если вернутся сами супостаты?
  
   - Они не вернутся, - отмахнулся колдун. - Телепортироваться можно только туда, где есть соответствующий артефакт. Но не наоборот.
  
   - Но в первый раз они приехали на грузовике. Что мешает им добраться сейчас на чём-то ещё?
  
   - Парень, тебе никто не говорил, какой ты нудный?
  
  
  
   Дамы вернулись на точно таком же "Транспортере", только зелёного цвета. Гахарт следовал за ними на мотоцикле.
  
   - Пришлось вывалить кучу наличности и сверх того добавить за срочность, а также за оформление документов на месте, - доложила Айви. - Теперь нужно быстренько перетащить вещи, пока наш противник не предпринял следующий шаг.
  
   - Таран, вон, говорит, что ничего страшного. - Николай с кряхтением поднялся с родного колеса и заковылял к лежащему на боку фургону. Он почувствовал грусть при расставании с ним. Машина неплохо послужила им, не раз вытаскивала из настоящей переделки, но ремонту, увы, не подлежала.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Дверца в их родной город до сих пор оставалась заблокирована. Шелки тут помочь ничем не могли, а потому с чистой совестью уехали восвояси сразу же, как вместе с Николаем и Айви перетащили вещи в новый фургон. Они вновь остались втроём и гоняли по Европе, стараясь найти управу на призраков. Айви звонила каким-то знакомым, встречалась с ним в придорожных кафе. Ей что-то обещали, что-то советовали, но проблема всё не решалась. Кристина устала, но остановиться на ночлег они пока не могли. Между тем, очередной аудит финансов обнаружил, что деньги подошли к концу. Хитроумные операции Николая поглощали их как финансовые пирамиды прошлого, а тут ещё непредусмотренные затраты и новый фургон.
  
  
  
   - Мы ещё и четверти контрактов не закрыли, - произнёс Николай. - А в карманах уже ветер гуляет.
  
   - Банки грабить мне что-то больше не хочется, - призналась Айви. Она ещё не успела развесить в новом фургоне все украшения, амулеты и фенечки и порой, забираясь в кабину, озиралась, будто в незнакомом лесу.
  
   - Что так? - спросил он. - По-моему, у нас здорово получилось. Или вы всё же боитесь летать, даже в виде совы по залу?
  
   - Пытаетесь меня подначить? - хмыкнула овда. - Напрасно. Как я уже говорила, в последние годы в банках всё меньше наличности и всё больше охранных систем. Не факт, что мы ещё раз попадём на эпидемию коммунальных платежей или пенсионных выплат. И потом, грабить - это грубо, вульгарно. Ведь мой источник порождает удачу, и куда логичнее сорвать куш в казино или в тотализаторе на бегах. Так что я предлагаю не изобретать велосипед, а просто смотаться в Лас-Вегас.
  
   - Смотаться в Лас-Вегас? - возмущённо переспросил Николай. - Чтобы сорвать куш? И вы так спокойно об этом говорите? Мы могли бы избежать кучи геморроя, если бы вы сподобилась рассказать о своих способностях и возможностях вашего источника чуточку раньше.
  
   - Во-первых, ограбить банк было вашей идеей, - заметила Айви. - А, во-вторых, раньше у вас не было талисмана.
  
   - Но у вас-то он был! - возразил Николай. - Превосходное серебряное колечко, полученное за женитьбу юноши на княжне, ради устройства которой ваша прабабка и пальцем о палец не ударила.
  
   - Неужели вы вообразили, что я передала бы фамильную ценность в чужие руки хотя бы на миг?
  
   - Вы могли не передавать. Не велик труд поставить фишку на нужный номер в казино.
  
   - А это уже во третьих.
  
   - Что в третьих?
  
   - В третьих, добывать деньги на операции должны вы. Пусть и с моей помощью. И мы не раз это обсуждали.
  
   - Не слишком ли много условий у ваших волшебных монеток?
  
   - Это не условие контракта. Это уже мои собственные принципы.
  
   - Ладно, уговорили. Едем! В Лас-Вегас!
  
   - Что такое Лас-Вегас? - спросила Кристина, до сих пор не вмешиваясь в разговор.
  
   - Ты, правда, не знаешь? - удивился Николай. - Столько про него сериалов, фильмов, передач.
  
   - Нет. И я не смотрю телевизор.
  
   - Это что-то вроде шоколадной фабрики для взрослых, - сказал он.
  
  
  
   ***
  
  
  
   - Для начала вам стоит подучить язык, - заявила Айви. - Время до открытия окна через Атлантику ещё есть, так почему бы не провести его с пользой?
  
   - Ладно, - согласился Николай. - Не хотелось бы, конечно, перепутать масть или не расслышать размеры ставки. Да и всё равно понадобится, когда начнём работать с местной клиентурой.
  
   Не то чтобы он совсем не знал английский. С сержантом Смолвудом, например, общался запросто, и познаний вполне хватало, хотя и приходилось ограничиваться короткими фразами, иногда дополняя их жестами. Инструктор по экстремальному вождению говорил и того меньше, а всё больше показывал, мнением же ученика не интересовался вовсе. Николай вполне умел заказать кофе, выпивку или закуску, или, к примеру, поддержать ничего не значащий разговор дюжиной нейтральных реплик. Всё это относилось, однако, к бытовому уровню. Ему же теперь предстояло правильно понимать фразы крупье и партнёров, а чуть позже вести льстивые витиеватые речи, виртуозно убеждая клиентов отказаться от сокровенного желания или изменить его. Тут требовалось иметь нечто более качественное, чем школьный или институтский курс. Впрочем, как оказалось, у волшебников имелись решения на все случаи жизни.
  
   Свернув на чудесную лесную дорожку, Айви притормозила, порылась в рюкзачке и протянула ему пластиковый флакончик.
  
   - Закапайте это в глаза, - сказала она. - По пять капель в каждый глаз.
  
   Взяв флакон, Николай осмотрел его, но не обнаружил ни надписи, ни маркировки.
  
   - Что это?
  
   - Курс американского английского, - сказала Айвии, выворачивая руль перед лежащим на дороге стволом. - С лёгким акцентом дикси.
  
   - По пять капель в каждый глаз, так просто?
  
   - Так просто.
  
   - Ну можно было сделать и проще, - тут же возразил Николай. - В таблетках, например, а лучше в виде сиропчика. С алкоголем.
  
   - Капли впитываются через слизистую, а глаз ближе к мозгу, чем печень.
  
   Николай фыркнул и снял колпачок, под которым оказалась обыкновенная пипетка.
  
   - Остановитесь на минутку, - попросил он. - А то на такой дороге я останусь без глаза.
  
   Айви остановила "Транспортер". Николай запрокинул голову и закапал препарат, отсчитывая капли вслух.
  
   - Надо же, не сбились, - сказала Айви.
  
   Он уже собрался наградить её свирепым взглядом, но свет или воздух вызвали резь в глазах.
  
   - Чёрт! Больно.
  
   - Это пройдёт, - заверила девушка.
  
   Закрыв глаза, он откинулся на спинку кресла и ощутил ускорение разгоняющегося фургона. Несмотря на продолжающуюся боль, Николай отметил мимоходом почти полное отсутствие ухабов. Похоже, они вернулись на асфальт. Через пару минут боль прошла, зато глаза начали страшно чесаться. И неизвестно, что было хуже.
  
   - Не трогайте руками, а то занесёте грязь, - остерегла Айви.
  
   Ещё минут через пять зрение прояснилось, и неожиданно пришло знание, что он способен соорудить сложную фразу, вроде "не соблаговолит ли, милостивая государыня, принять во внимание следующие обстоятельства нашего замысловатого дела". Он произнёс это вслух. И Айви хихикнула.
  
   - Вы сейчас говорите, как переводчик "Гугл", если бы тот вдруг заговорил, - сказала она. - Но разговорный язык дело наживное. Втянитесь.
  
   - А мне? - потребовала Кристина. - Я тоже хочу выучить английский за пять минут!
  
   - Это больно, - сказал Николай.
  
   - Зато потом можно прогуливать иностранный до конца школы. Ради этого стоит потерпеть.
  
   Им пришлось остановиться ещё раз.
  
  
  
   ***
  
  
  
   - Кактусы! - обрадовалась Кристина.
  
   До этого она полчаса говорила на английском практически без умолку, развлекая Айви несовершенством оборотов и произношения. Николай сути их веселья не улавливал, а потому вздохнул с облегчением, когда наконец-то открылось окно в Америку. Лесов поблизости от Вегаса не нашлось, и тайная тропка выбросила их на идущее через пустыню шоссе номер пятнадцать из незаметного пыльного овражка.
  
   - Бутафория, - ответила Кристине Айви.
  
   И правда, когда они подъехали ближе, то разглядели на фанере рекламные надписи, а сами кактусы оказались размером с баобаб. Вскоре поток машин увеличился, скорость замедлилась, а пустыня за окном сменилась домами и парками. Фургон притормозил на окраине города у небольшого мотеля, и Айви открыла дверцу, впустив в кабину тёплый воздух Невады.
  
   - Вообще, в это время года могут и морозы ударить, но вам повезло.
  
   - А вам? - переспросил Николай.
  
   - Сидите в машине, - приказала Айви, а сама направилась ко входу в мотель.
  
   По дороге осмотрела автомобили на парковке и фасад главного здания, словно приценивалась к тому и к другому.
  
   - Пойдёт, - сказала она вернувшись. - Не слишком безвкусный, не слишком крупный, не очень дорогой. Посетители здесь отовсюду, никто не обращает внимания на соседей. В самый раз для одинокого мужчины. Но вы попали сюда без визы и местных документов, поэтому я сняла номер на своё имя. На три дня. Это здесь в порядке вещей. Вот карточка-ключ.
  
   Айви протянула ему чёрный глянцевый прямоугольник с сиреневой надписью, сделанной под неон. Точно такая же надпись в том же цветовом исполнении имелась на огромном щите перед мотелем.
  
   - Первый этаж, номер сто двенадцать, - продолжила Айви. - Можете пройти через дверь, что выходит на парковку, но можно спокойно идти и через главный вход. Вопросов тут не задают. В крайнем случае, помашете перед носом карточкой.
  
   - А вы что же, не составите мне компанию?
  
   - Нет. Мы с Кристиной будем кататься, отвлекая на себя погоню и решая проблему возвращения. Заодно покажу ей кое-какие достопримечательности. К тому же, в наших кругах играть с обычными людьми не принято.
  
   - Почему?
  
   - Глупый вопрос. В общем, так. Бульвар идёт параллельно пятнадцатому шоссе. Пара километров отсюда. Можете пройтись пешком, а можете вызвать такси. На ресепшн есть телефон, там же и туристическая карта. На бульваре полно казино, на любой вкус. Но в роскошные, что расположены ближе к центру, я бы на вашем месте не совалась. Прошвырнитесь по мелким, присмотритесь, поиграйте там и сям. Я буду подъезжать сюда в восемь утра и восемь вечера каждого дня. По местному времени, разумеется. Если возникнут проблемы, зажигалка при вас. Вызывайте подмогу. Но желательно обойтись без шума.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Вегас оказался ровно таким, каким его изображают в фильмах про сладкую жизнь и азарт, - светящийся неоном, живущий ночами. Днём он не то чтобы вымирал, во всяком случае, не на исходе осени, но большая часть туристов отсыпалась. И лишь у трудяг, находящихся по ту сторону индустрии развлечений, выбора не оставалось, и они разбредались по рабочим местам, стирая с города грехов следы ночной жизни. Николай потому отметил этот момент, что сам к восьми утра выполз на рандеву. Точно побитый пёс. Первая же ночь оставила его без гроша. Собственно, ночь и наступить к тому времени не успела. Он сел за покерный стол и отправился уже через час в мотель без трёх тысяч долларов. Ободрали, как липку.
  
   Ровно в восемь утра на парковке появился зелёный фургон. Айви выглядела усталой, а Кристина спала, свернувшись калачиком на сидении.
  
   - Тяжело пришлось? - спросил Николай.
  
   - Нормально, - отмахнулась Айви. - Что у вас?
  
   Он развёл рукам и доложил о проигрыше.
  
   - Хорошая разминка, - усмехнулась овда.
  
   - Ничего смешного. Монетка не действует.
  
   - Действует, - она протянула ему ещё одну пачку банкнот. - Просто удача такая штука, что ей надо уметь пользоваться. Хотя бы знать азы той игры, за которую вы садитесь. Вам, скажем, приходит нужная карта, но вы не понимаете расклад, не просчитываете варианты. В покере, кроме удачи, нужны психология и расчёт. Лучше играйте во что-нибудь простое, даже примитивное. В блэкджек, в баккара, в фараон. Но в блекджек лучше не сплитуйте и не удваивайте, в баккара не ставьте на ничью, а в фаро - на масть. Зато карты можно вообще не считать, для талисмана удачи подобные мелочи укладываются в рамки статистической погрешности.
  
   - Стоп, стоп, стоп! - Николай рассмеялся. - Честно говоря, я уже запутался в инструкциях.
  
   - Н-да. Тогда можете сыграть в рулетку. Только не ставьте сразу всё, что есть, на число. Талисман увеличивает вероятность выигрыша, но не делает его неизбежным. Ставьте на цвет, чёт-нечет. Не зарывайтесь, меняйте столы, меняйте заведения. И будет вам счастье. А ещё лучше, начните с игровых автоматов, тех, что с барабанами и линиями. Они, конечно, запрограммированы в пользу казино, но вам оставшихся шансов будет достаточно. Играйте на максимальное количество вариантов и, в конце концов, уйдёте с выигрышем. Автоматы даже предпочтительнее рулетки, их больше, и они привлекают меньше внимания.
  
   - Как в том фильме, "Брюс всемогущий"?
  
   - И что в нём не так? - насторожилась Айви.
  
   - Там парень со способностями божества шёл вдоль ряда игровых автоматов, дёргал за ручки и слушал музыку падающих монет.
  
   - Не надо как в том фильме, - поморщилась Айви. - Тем более, что автоматы с монетами нужно ещё поискать. А вообще, не выставляйте себя на показ. Большие деньги не терпят света. Поэтому лучше не лезьте к автоматам с большим джек-потом или туда, где толпится народ... Как это глупо.
  
   - Что глупо? - не понял Николай.
  
   - Имея способности божества, играть в казино.
  
   - Ну, сдаётся мне, это была комедия.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Он не удержался и начал с рулетки. Трижды подряд угадал цвет, проиграл на чёт-нечет, а потом поставил весь выигрыш на число. И сорвал куш. Сто долларов превратились в три тысячи пятьсот. Поскольку Айви требовала, чтобы он менял казино после каждого крупного выигрыша, игру пришлось прекратить. Николай перешёл к автоматам, и там уже работал, словно за заводским станком. Несколько заходов с наибольшим числом вариантов, вывод чека, обмен его на наличность. И опять за игру. Рутина. С другой стороны, можно сказать, рутина его и спасла. Будь он захвачен азартом, то вряд ли заметил бы парня, который неизменно садился за два-три автомата от него и якобы увлеченно играл. Вот только электронные звуки, сопровождающие игру, с его стороны доносились редко. Менялись ряды, менялись павильоны, а парень возникал непременно и даже не озаботился сменой куртки или какой-то ещё маскировкой. Это мог быть местный бандит, или мафиози игровой индустрии, или какой-нибудь инспектор, надзирающий за мошенниками, но вполне мог оказаться и агентом тех тёмных сил, что заварили историю с фонтаном. Айви уже трижды подъезжала к мотелю, а, значит, преследователи могли заинтересоваться местечком.
  
   Возможно, Николаю стоило взять такси, чтобы не топать с сумкой, набитой наличными, по проездам, где пешеходы случаются редко. Он, однако, отправился пешком, желая выяснить, на кого именно напоролся.
  
  
  
   Большая машина, Шевроле, судя по эмблеме, резко затормозила в пяти метрах от него и встала, заехав одним колесом на пешеходную дорожку. Едва увидев за стеклом знакомое лицо, Николай тут же остановился и прикурил сигарету. Той самой зажигалкой, само собой. Но со стороны могло показаться, что он тянет время. Из машины на тусклый свет уличного фонаря выбралось трое. Один чернокожий, двое белых с загаром, свойственным южным штатам, а быть может, мексиканцы или пуэрториканцы. Парень, что пас его в игровых комнатах, остался сидеть за рулём. Троица заговорила на диалекте, который Николай понимал, в лучшем случае, одно слово через десять, а смысла сказанного не понял вообще. Представиться или показать документы ни один из них не удосужился. Стало быть, не федералы. А тогда кто?
  
   Тут он вдруг понял, что парни говорят по-немецки, но с очень мягким акцентом. Похоже, приняли его за немца.
  
   - Нихт ферштейн, - сказал он.
  
   Тогда один из белых просто потянулся к сумке с деньгами. Тут перевод не требовался. Николай шагнул назад. Второй белый достал нож, а чернокожий сунул руку в карман курточки. Если у него там ствол, придётся отдать деньги. Николай покраснел, представив, как будет оправдываться перед Айви за второй подряд фейл. Где-же подмога, чёрт побери?
  
   Мотоцикла он так и не услышал. Лугвал просто вывалился из-за колючих кустов, обрамляющих дорогу и, растопырив руки, сразу повалил наземь двоих. Третий, выхватив сумку с деньгами, рванул назад к бульвару. Он успел пробежать метров десять, как что-то просвистело над ухом Николая и стреноженный беглец кувыркнулся через голову.
  
   - Подонк! - ругнулся Гахарт. - Фек!
  
   Сидящий за рулём бандит ударил по газам. Машина взвизгнула дисками и умчалась, бросив остальных на милость победителей.
  
   - Воздух Мохаве иссушает меня, - пожаловался Таран, выкатывая из-за кустов мотоцикл.
  
   Словно в подтверждение его слов, жухлый газон хрустел под колесами, как прошлогодняя астраханская вобла. - Вы знаете, молодой человек, что здесь неподалеку находится Долина Смерти? Самое, чтоб его, засушливое место на планете.
  
   - С другой стороны, здесь рядом крупнейшее водохранилище юга, - заметил Николай.
  
   Тем временем Лугвал, подтащив за шиворот двух бандитов, бросил к ногам и колесам.
  
   - Кто они? - спросил Николай.
  
   - Я почём знаю? - пискнул здоровяк.
  
   - Но они не могут быть связаны с преследователями?
  
   - Вряд ли, - пропищал Лугвал. - Местные, судя по запаху.
  
   - Я слышу здесь только один запах, - проворчал Таран.
  
   - Нетрудно догадаться, что в каждой местности обделываются по-своему, - добродушно возразил здоровяк.
  
   Гахарт вернулся с сумкой, оставив своего клиента лежать.
  
   - Слышь, глянь, всё на месте? И давай уже сваливать.
  
  
  
  
  
   ***
  
  
  
   - Для сегодняшнего захода мне будет нужна подстраховка, - объявил Николай на утренней встрече. - Ничего страшного, просто местные бандиты. Тем не менее, лучше перебдеть.
  
   - Сегодняшнего захода не будет, - ответила Айви. - Я нашла способ открыть дверцу, и нужно двигать прямо сейчас, пока там не наступила ночь.
  
   - Но мне действительно поперло! - возразил Николай. - Давайте поиграем ещё вечерок. Кто её знает, эту монету, как долго она будет работать?
  
   - Кристине нужно домой, - напомнила Айви. - А вы доиграетесь до того, что на вас обратят внимание не только бандиты. Казино не любит расставаться с деньгами, независимо от стратегии игры и честности клиента. Ещё несколько выигрышей, и вы попадёте в чёрный список, который, между прочим, закроет дорогу во все заведения такого рода по эту сторону Атлантики. А если за казино стоит мафия, то можете вдобавок инвалидность заработать. Что будет некстати, потому что у нас ещё полно дел.
  
   Николай вздохнул и полез в "Транспортер".
  
   - Я бы мог время от времени снимать талисман, чтобы не выигрывать слишком часто, - сделал он последнюю попытку.
  
   - Это, конечно, совсем не привлекло бы внимания, - фыркнула овда и нажала на педаль газа.
  
   - Мы могли бы зашить талисман в кепку, - подала голос Кристина. - Тогда он мог бы передавать иногда кепку мне, будто бы войдя в азарт.
  
   - Умная девочка, - одобрил Николай.
  
   - Нас уже ждут перед въездом в город, - сказала Айви. - И мне не хотелось бы, чтобы он ждал слишком долго.
  
   - Кто?
  
   - Тот, кто поможет нам одолеть призраков.
  
   - Понятно, - Николай вздохнул ещё раз.
  
   - Не расстраивайтесь, - обнадёжила с усталой улыбкой Айви. - Деньги ещё могут потребоваться, и тогда поиграете вдоволь. Хотя и не пойму, что за удовольствие просто вынимать деньги из автоматов.? Уж играть, так с равными партнерами.
  
   - Не хотел бы я оказаться за игровым столом с кем-то из ваших, - буркнул Николай, сортируя банкноты и аккуратно пакуя их в сумку.
  
   - Ну что вы. Когда мы играем друг с другом, то все амулеты и талисманы снимаем и передаём мажордому или надёжному слуге. Зачем же лишать себя удовольствия от игры? Кому интересно играть, когда соревнуются артефакты, а не один интеллект с другими? Впрочем, есть игры, где артефакты используются, как и магия, по условиям игры.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Было темно, хотя ещё и не поздно, когда они приступили к открытию потайной дверцы в их родной город. Николай с Кристиной наблюдали за процессом издалека. Сперва в свете луны появилась повозка, запряжённая двумя лошадками с возничим - фигурой, с головы до пят завёрнутой в чёрный плащ. Повозка везла огромную бочку, наподобие тех, которыми орудовали древние пожарные команды. Вот только в бочке не вода плескалась. Как только возничий остановил лошадок и открыл крышку (Николай смог разглядеть руку с тонкими и длинными пальцами и ногтями, что высунулась из-под накидки) наружу начали вылетать существа с кожистыми крыльями и двумя парами когтистых лап - нечто среднее между птеродактилями и серафимами. Таковыми изображали на средневековых фресках и гравюрах демонов ада. Но эти, если и произошли из ада, вроде были на их стороне. Они взлетали бесконечным потоком и закладывали круг, заслоняя роем луну, а потом пикировали на продолжающих идти по дороге призраков и выхватывали их один за одним. Вскоре дорога расчистилась, так что последних призраков демоны хватали прямо из ямы, в которой стоял генератор. А когда опустела и яма, Айви спустилась в неё и то ли вырубила генератор, то ли уничтожила его. Фигура в чёрном протяжно свистнула, демоны вернулись в бочку, и возничий запечатал её крышкой. Повозка отправилась восвояси, а они забрались в фургон и поехали в город.
  
   - Кто он? - спросил Николай.
  
   Кристина молчала.
  
   - Ассенизатор, - ответила Айви. - Чисто работает. Но и берёт дорого.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Кристина отсутствовала дома четыре дня, что позволило избежать ажиотажа. Полиция, друзья, знакомые, а также доброжелатели, мобилизованные через социальные сети, к этому времени перестали толпиться в квартире и либо занимались поисками в окрестностях, либо остыли к теме.
  
   Звонить в дверь долго не пришлось, замок провернулся почти сразу же, как будто по ту сторону их ждали. Впрочем, так, вероятно, оно и было. Когда дверь отворилась, за ней оказались молодые мужчина и женщина. Кристина сразу бросилась к ним, захватив руками обоих и уткнув голову между ними, так что все трое теперь обнимали друг друга, а счастливые родители ещё и благодарили Айви с Николаем, считая что именно они нашли заблудившуюся девочку.
  
   - С ней всё в порядке, - лучезарно улыбнулась Айви. - И её вины в происшедшем нет. Так сложились обстоятельства.
  
   Ей сразу поверили. А чуточку магии и радость от возвращения ребёнка позволили избежать расспросов. Так что они тихо ушли и даже не попрощались с Кристиной.
  
   - Ну вот, семья опять вместе, - сказала Айви, садясь за руль.
  
   - Вряд ли надолго, - возразил Николай. - Тревога их сблизила, но теперь девочка вернулась и неизбежно вылезут старые проблемы.
  
   - Это не важно, - девушка запустила двигатель. - Монета сменила ауру на зелёный. Стало быть, контракт закрыт.
  
   - Но разве дело только в контракте?
  
   - Каким бы оно ни было, это их дело, - отрезала Айви.
  
   И они поехали дальше.
  
  
   Глава Девятая. Нормандские каникулы
  
  
  
   Обычно он быстро адаптировался к непривычной обстановке. Когда много лет назад впервые попал за границу, то особо не дёргался, лишь с любопытством поглядывал по сторонам, примечая отличия. Они бросались в глаза, начиная уже с запахов в аэропорту. Но заграницу он хотя бы знал по фильмам и репортажам, мог представить себе, пусть и не в мельчайших деталях, а к волшебному миру не был подготовлен ничем. Не считать же подготовкой сказки или тем более фэнтези, которые суть полная выдумка. К тому же, как утверждала Айви, а пока всё свидетельствовало в пользу её давешнего заявления, волшебного мира, как такового, не существовало. Нечего было разглядывать, проникаясь чужой культурой атмосферой. Он бы наверное адаптировался и к средневековью с колдунами и принцессами, и даже к чему-нибудь киношному с эльфами, орками и гномами, во всяком случае, не ходил бы, как деревенщина, раскрыв рот. Но волшебный мир оказался частью его собственного. Он возникал на миг-другой в виде магических заклинаний, предметов, странных существ или просто терминов в разговоре с Айви. И эти короткие проявления всякий раз заставляли его вздрагивать.
  
   В принципе, чудеса тоже не слишком пугали. Не зря же говорится, что любая продвинутая технология не отличима от магии. Кем, кстати? Вроде бы, Артуром Кларком. "Космическая одиссея", "Фонтаны рая", что-то там ещё. Фонтаны! Чёрт! Зачем он только полез в фонтан? Жил бы себе и жил.
  
   Так вот, эта формула Кларка имеет и обратную силу. Гипотетически любое придуманное народом и отражённое в фольклоре или даже изобретённое профессиональным сказочником чудо достижимо с помощью технологий. Рано или поздно люди додумаются до всего, чего угодно, уже до много, кстати, додумались. То, что сами волшебники, как и тёмный народ, считают магию сферой отличной от науки, ни о чём ровно не говорит. Они могут пользоваться заклинаниями, не понимая исконной природы вещей. Как люди пользуются микроволновкой или мобильным телефоном. Впрочем, как раз мобильным телефоном волшебники почему-то не пользуются. Загадка. Невозможным во всём этом хозяйстве была только логика, переполненная мифологией. Никакому технологу не пришло бы в голову составить такие производственные цепочки, как жертва - источник - исполнение желаний.
  
   В общем, к волшебству Николай стал привыкать, переваривать его, во всяком случае. Гораздо в меньшей степени он адаптировался к погоне и постоянным угрозам. Такого опыта в прежней жизни он попросту не приобрёл. Он не воевал, не занимал денег у мафии, не попадал в передряги большие, чем встреча с парой гопников в тёмном переулке. Стресс понемногу давал о себе знать. И, несмотря на то, что Айви поддерживала его во время сложных ситуаций какой-то успокоительной магией, Николай понял, что ему требуется отдых. Не та остановка на ночлег для восстановления физических сил, когда они передавали монеты на хранению Драгошу, а отдых, для восстановления сил душевных.
  
   Айви тем временем слушала рок. Песни "Дорз", щедро сдобренные дисгармонией и какофонией, Николая особенно раздражали. По его мнению, подобную музыку могли слушать лишь упоротые наркоманы и шизофреники. Не то, чтобы он являлся противником тех и других, даже баловался немного травкой в своё время, но на трезвую голову воспринимать кумира торчков отказывался, и уж чего он совсем не мог понять, так это, как под "Дорз" можно гонять по трассе без того, чтобы не въехать в столб или, к примеру, в полицейский автомобиль? Айви, однако, оказалась большой поклонницей группы и ставила её всякий раз, когда хотела взбодриться. С первых же аккордов она точно становилась ребёнком, отбивала ритм пальцами по рулю, ёрзала в такт, будто пританцовывая, иногда подпевала, проявляя владение как английским языком, так и голосом в большом диапазоне звучания. Николай смирился и старался в это время думать о чём-нибудь своём (а всё своё у него теперь было связано с контрактом, и прошлая жизнь представлялась сном, который понемногу стирается из памяти). Но сейчас, услышав в очередной раз рефрен про "Некст Виски Бар", он вдруг ощутил непреодолимое желание выпить.
  
   - Мне нужно выпить, - сказал он.
  
   - Абстиненция? - без всякого сочувствия спросила Айви. - Понимаю. В принципе, есть одно средство, способное навсегда избавить от алкоголизма. Как же это мне сразу в голову не пришло? Есть у меня знакомая старая знахарка, надо было отвезти вас к ней в первый же день, и не пришлось бы терпеть все ваши заскоки, выслушивать нудные проповеди и гениальные идеи.
  
   - Давайте сначала остановимся, - перебил её Николай. - Я выпью, а потом вы мне расскажете про верное средство.
  
   - Может, лучше сразу к знахарке? Представьте себе только перспективы трезвой жизни! Независимость! Исцеление полное. Даже малейшего желания не возникнет.
  
   - Нет уж! И не забывайте, сколько умных мыслей я породил под влиянием алкоголя. И сколько ещё порожу. Не стоит отказываться от такого ресурса. Не в нашем положении.
  
   Айви пожала плечами, потом кивнула. Она выбрала нужную тропинку, сменила трассу и вскоре фургон остановился возле придорожного кафе, что расположилось на въезде в Муром.
  
   - Здесь готовят неплохую долму, как утверждал один мой знакомый, предпочитающий вкушать мясное. Что до меня, то пару пирожных будет достаточно для восстановления сил.
  
   - Так вы вегетарианка?
  
   - Ну не такая строгая, как мои предки. Люблю, знаете ли, морскую еду, да и от дичи, обычно, не отказываюсь. Однако вы, кажется, собирались "накатить", или как это у вас называется, "тяпнуть"? А тут наливают страждущим путникам, хотя это теперь и не совсем законно.
  
   Кафе занимало часть кирпичного казённого здания. Рядом располагалась ведомственная автозаправочная станция со старыми колонками с циферблатом и стрелками, заброшенный пост автоинспекции и длинный забор, отгораживающий трассу от обширных хозяйственных территорий.
  
   Внутри оказалось, однако, довольно уютно. Имелся бар, общий зал и с полдюжины небольших, так сказать, кабинетов, один из которых они и заняли. Закуток, отделённый от общего зала толстой шторой, как нельзя лучше подходил для всякого рода приватных разговоров, и впечатление портили лишь жёсткие деревянные скамейки, стоящие у стола вместо кресел или диванчиков.
  
  
  
   - Я всё не мог одного понять, - произнёс Николай, опрокинув первую стопку водки.
  
   Он сделал паузу, наслаждаясь оживлением кровеносной системы и приливом к голове вместе с кровью и свежих мыслей. Затем отрезал от долмы кусочек и закусил. Для фаршиировки явно использовались консервированные виноградные листья, но начинка, скорее всего, готовилась здесь же, из свежего мяса. И то хлеб.
  
   - Одного? - переспросила Айви с сарказмом.
  
   Она ограничилась стаканом сока и пирожным.
  
   - Ну вообще-то много чего не мог понять, - согласился Николай. - Вы внесли в мою жизнь толику морозной свежести, знаете ли. Но в связи с раритетной монетой я не мог понять одного.
  
   - Чего же именно? - она откусила пирожное и слизнула крошку с уголка губ кончиком языка.
  
   Николай почувствовал, как замерло сердце, будто он только что нырнул в ледяную воду.
  
   - Так что же именно вы не могли понять? - вывела его из ступора Айви.
  
   - Ах да. - Он сделал глоток кофе, чтобы вернуться к мысли. Спутница часто выбивала его из колеи каким-нибудь простеньким жестом или движением. - Я не мог понять, зачем им (кем бы они ни были) понадобилось бросать в фонтан ценную вещь, если я, например, грёб всё подряд? Между прочим, мог запросто и пропустить монетку. Я в том состоянии и серебряный доллар мог пропустить.
  
   - Верно.
  
   - Ну вот. Много я размышлял над сей странной оказией. Вот пока мы удирали, а вы рулили, я всё время и размышлял. Но довольно долго ничего путного в голове не возникало. Ни малейшей версии. Как ни крути, а не могли они строить расчёт на мне. Вот не могли, и всё. Да я и сам тогда не знал, куда принесут меня ноги. Мог в то утро вообще не проснуться, если уж честно. Такую дрянь накануне употребляли, не дай бог!
  
   Он поморщился от воспоминания, глотнул водки и закусил долмой. Айви терпеливо ждала.
  
   - А потом, там в степях, когда вы так изящно скакали на жеребце, а я выпил яблочного бренди и раскурил сигару, меня осенило! Видимо потому, что в подпитии мысль иначе работает. Продуктивнее, что ли...
  
   - Не тяните, - потребовала Айви.
  
   - Варварин! - провозгласил он.
  
   - Что Варварин? - не поняла овда.
  
   - Вы говорили, помнится, что именно он принимает деньги у Рашида и сдаёт их в бухгалтерию. Так?
  
   - Да, - кивнула Айви. - Обычно бухгалтерия не работает в то время, когда работает Рашид. Но какое это имеет значение?
  
   - Ха! Так в том-то и дело, что имеет! Я же хорошо знаю Варварина. Всё же работали вместе, бывало, выпивали... - Николай сделал паузу, пытаясь припомнить, что они пили в последний раз со смотрителем музея и в каком году это случилось.
  
   - У вас проблема с алкоголем, - напомнила Айви. - И моё предложение свозить вас к знахарке остаётся в силе.
  
   - Алкоголь не проблема, а попытка её решения.
  
   - Но вы всё время переводите разговор на алкоголь, иногда это раздражает.
  
   - А вы всё время перебиваете.
  
   - Ладно, - смирилась Айви. - Прошу прощения.
  
   - Дело в том, что Варварин - коллекционер! - торжественно объявил Николай. - И не просто коллекционер, он - нумизмат!
  
   Он замолчал, решив что пришло время опрокинуть ещё одну стопку. Молчала и девушка, словно вычисляя что-то в своей прекрасной голове. Хотя что тут, в самом деле, вычислять? Всё понятно и так.
  
   - Да, возможно, - она, наконец, кивнула.
  
   - Не возможно, точно! Вы понимаете, что это значит?
  
   - Что же? - она наверняка уже всё просчитала, но решила, по-видимому, сверить результаты.
  
   - Это же очевидно! - воскликнул Николай. - Тот, кто бросил редкую монету в фонтан и загадал неизвестное нам желание, рассчитывал, что клюнет на неё именно Варварин. Не выдержит соблазна и прикарманит раритет. Четыре миллиона, ну пусть три с половиной, долларов - не шутка. Подобное искушение мало кто выдержит.
  
   - И уж во всяком случае глупо сдавать такую вещицу по номиналу в банк, - добавила Айви.
  
   - Точно! Даже не преследуя презренной корысти, не обратить внимания на факт он не мог. А не Варварин, так дальше по цепочке кто-то лапу но наложил бы.
  
   - И если бы так произошло, то моя система предупреждения вовсе не сработала бы, - заключила она.
  
   - Вот именно!.
  
   - Ну, версия неплоха, поздравляю, - сказала Айви. - Однако вот прямо сейчас я могу как минимум обратить внимание на довольно маленькую вероятность того, что Варварин заметит редкую монету среди нескольких сотен месячного улова. Всё же никель обычный, если слишком не присматриваться. Не дукат какой-нибудь.
  
   - Верно, - кивнул Николай. - Но вы плохо знаете Варварина. Он аккуратист. Он ведь не просто ссыпает монеты в коробку или мешок. Я видел, как он с деньгами обращается, неважно, редкие они, или обычная мелочь. Обязательно разложит стопками по номиналу и дотошно пересчитает. Неказистые, потертые, потемневшие сложит отдельно от новеньких, блестящих. Нет, готов поспорить на что угодно, редкую монету он не пропустил бы.
  
   - Да, похоже, расчёт был именно на это, - согласилась овда.
  
   - Вам просто повезло, что я оказался рядом в то время, - самодовольно заметил Николай, расправляясь с остатками долмы. - Опередил Рашида на каких-то несколько дней.
  
   - Повезло? - возмутилась Айви. - Вы вырвали меня из обычного ритма, превратили жизнь в чёртову гонку. Я до сих пор могла бы черпать магию по надобности, посещать хоть каждый день вечеринки, балы, фестивали. Поверьте, в отличие от вас, жизнь не вызывала у меня отвращение или скуку. У меня много приятелей, друзей, с ними мы ночи напролёт играем в покер или преферанс, да хотя бы и в монополию; путешествуем по Гималаям или Скалистым горам, а если вдруг хочется встряхнуться, то отправляемся наблюдать за пингвинами в Антарктиде, или берём с собой телескопы и забираемся в горы, чтобы смотреть на звёзды и планеты...
  
   - А потом вас неожиданно настигло бы неприятное открытие, что источник вдруг перестал приносить пользу. И вы даже не знали бы, что на самом деле случилось с ним.
  
   - Могли сработать и другие предупреждения, - сказала она не слишком уверено. - А с помощью друзей и магии я бы разобралась, рано или поздно.
  
   - Да? - Грачевский соорудил самую саркастическую из своих улыбок. - И где же эти ваши друзья сейчас? Почему они не помогут вам отбиться от гоблинов, от байкеров, вычислить того ублюдка, который подставил вас с фонтаном? В конце концов, они могли бы просто помочь вам выполнить все эти бредовые желания мелких людишек, кидающих по наивности на удачу монетки. Что им стоит, с их магией-то? Но нет! Это я, вовлечённый в незнакомое и чуждое мне дело по сути обманом, иду с вами рука об руку через опасности и невзгоды.
  
   Она неожиданно смутилась.
  
   - У нас и правда не принято оказывать помощь в таких делах. Каждый сам защищает своё ремесло, тем более, источник собственной магии. Можно нанять кого-то, но просить помощи у нас не принято. Даже от родственников в лучшем случае можно получить лишь совет.
  
   - Вот именно! - закрепил успех Николай. - Таково оно, высшее общество, что аристократия, что чародеи, что какая-нибудь партийная номенклатура. Элита, она и в Африке элита.
  
   - Но это нисколечко не оправдывает вашу алчность! - перешла в наступление Айви.
  
   - Алчность? - Николай засмеялся. - Это звучит слишком пафосно. У меня трещала голова от похмелья и срочно требовалось выпить. Это физиология, знаете ли, а не алчность. Всё равно, что отлить на трассе на колесо, когда не нашлось сортира. Неприлично, конечно, вульгарно, но что делать, если терпежу нет?
  
   Он посмотрел на кофе, на стол, на пустую тарелку.
  
   - Знаете, что мне пришло сейчас в голову?
  
   - Я не умею читать мысли.
  
   - Раз уж мы грабим банки, или чистим закрома казино, быть может, нам стоит иногда обедать в более приличных местах?
  
   - Чем вам не нравится здешняя еда?
  
   - Да это вообще не еда. Закуска, не более.
  
   - Вы две недели назад питались отбросами, - напомнила овда.
  
   - К тому же, здесь жёсткие скамейки, - продолжил он, игнорируя подначку. - Между прочим, вы в курсе, что неудобными их делают нарочно, чтобы не засиживались клиенты?
  
   - В нашем случае это абсолютно уместно, - заметила Айви. - Вы не забыли, что наш привал лимитирован по времени?
  
   - Понимаю. Но я, знаете ли, люблю расслабиться, посидеть в своё удовольствие за бокалом вина.
  
   - Ещё недавно вы ночевали на теплотрассах и сидели на стопках кирпича.
  
   - Почему сразу на теплотрассах? Без определенного места жительства не означает без места жительства вообще. Я кантовался по знакомым. По всяким художникам, музыкантам, поэтам. По знакомым знакомых и малознакомым. Временами приходилось несладко, согласен, но на теплотрассах и мусорках под чистым небом мне ночевать почти не приходилось. Вы собираетесь теперь всю жизнь попрекать меня прошлым?
  
   - Надеюсь, столь долго наше знакомство не продлится.
  
   Он посмотрел ей в глаза и не отводил взгляд до тех пор, пока её улыбка не стала чуть менее насмешливой.
  
   - Тогда было тогда, а теперь это теперь, - сказал он и пожал плечами. - Тогда у меня не было денег, а теперь есть. Десятки тысяч долларов проходят через руки, и к ним ничего не прилипает. Как-то это неправильно. Не по людски. Не по нашему.
  
   - Один раз прилипло, там, в фонтане, и вы знаете к чему это привело, - парировала она.
  
   - Быть у воды и не напиться?
  
   - Быть в огороде и не козлом?
  
   - Ну ладно, я, - он ухмыльнулся. - Какой с опустившегося интеллигента спрос. Но вы-то, вы? При всём вашем аристократизме и чувстве стиля, совершенно не напрягаетесь от необходимости питаться в сомнительных забегаловках на трассах и разнообразных в своём мерзком единообразии фастфудах.
  
   - Мы нынче в походе, - пояснила она. - А на войне, как на войне.
  
   - Ладно, сдаюсь, - Николай поднял руки. - Мне просто хочется немного отдохнуть в компании с красивой женщиной.
  
   - Так вы хотите пригласить меня в ресторан на свидание? - догадалась она.
  
   - Ну вроде того. Одна наша общая знакомая посоветовала пригласить вас в кино, но, как я уже понял, вы не в восторге от кинематографа. Остаётся что? Ресторан.
  
   - Это смешно, - сказала она, немного растерявшись от его напора.
  
   - Чего же тут смешного? - чуть наиграно возмутился Николай. - Вас что, никто и никогда не приглашал поужинать? Или я рылом не вышел?
  
   - Как вам сказать, - Айви вновь улыбнулась. - Вообще-то, верно и то, и другое, но дело даже не в этом. У нас, разумеется, принято приглашать даму на ужин, вечеринку, бал, или на какое-нибудь торжество. Но все подобные мероприятия происходят в частных владениях или на природе. И там всегда много людей, никакого уединения, чтобы это можно было принять за свидание. А в ресторан мы забегаем просто перекусить. В том нет никакой особой атмосферы, романтики или что там ещё ждут от свиданий? Просто покормить уток на прудах куда более романтично.
  
   - Ну, мы могли бы не только посидеть в ресторане, но и покормить уток, - нашёлся он.
  
   Она молчала секунд десять. Это скорее обнадёживало Николая, чем напрягало. Реши Айви дать от ворот поворот, сделала бы это сразу.
  
   - И какой ресторан вы предпочитаете? - спросила она.
  
   - Я бы предложил что-нибудь экзотическое, но вместе с тем расположенное в цивилизованной стране. Риск подцепить паразита с куском мяса ради аутентичности меня не прельщает.
  
   - Мясо вообще есть вредно, - фыркнула она. - Как вы смотрите на морскую кухню?
  
   - Нормально, но только при том условии, что там подают хорошие вина.
  
   - Разбираетесь в винах?
  
   - Немножко, - Грачевский вдруг вспомнил молодость и рассмеялся. - Знаете, когда мне было двадцать три или двадцать четыре, я думал, что знаю о винах всё, лишь посмотрев как их выбирают и потребляют герои фильмов. Тогда я накупил разнообразного молодого вина и заложил в папашином гараже, надеясь что с годами оно прибавит в качестве и цене. Сейчас бы, конечно, столько не утерпел и выпил раньше, но тогда сила воли ещё не покинула меня и вино простояло несколько лет. Оказалось, что большая его часть стала лишь хуже, и мне пришлось, кроме просмотра фильмов из жизни высшего света, почитать специальную литературу. Так что, кое-чего набрался по верхам. Но вынужден признать, что вино - это часть культуры, и в ней надо вырасти, чтобы разбираться во всех нюансах. Вот в водках, наливках и отечественных коньяках я разбираюсь вполне.
  
   - Тогда я предлагаю Нормандию, там можно найти и то и другое.
  
   - Если Нормандия, тогда, пожалуй, не вино или коньяк, а кальвадос. На скачках я как раз вспоминал этот напиток, но его в походном баре не оказалось.
  
   - Не позволяйте литературным мифам влиять на вкус.
  
   Она произнесла это так серьёзно и так строго покачала головой, что Николай не выдержал и рассмеялся.
  
   - Тем не менее, - возразил он. - Можно и попробовать разок, просто чтобы убедиться в его иллюзорности.
  
   - Полагаю, это не те иллюзии, от которых вам следует избавляться в первую очередь, - сказала Айви.
  
  
  
  
  
   ***
  
  
  
   Арендовав потайной зал где-то во Франции, они сдали монеты на хранение демону, а затем, пройдя через три портала, оказались в Гавре. Припарковали "Транспортер" возле мотеля на окраине города и отправились к месту свидания на такси.
  
   - Немного комично ехать на свидание вместе, - произнесла Айви.
  
   - Зато никто не опоздает на встречу, - ответил Николай.
  
   До срока, на который заказан был укромный столик в ресторанчике "Голубая вуаль", они успели погулять по бульвару Клемансо, по набережным, вволю надышаться морем (хотя его запах оказался далеким от ожидаемого) и нагулять приличный аппетит. За всё это время они произнесли лишь несколько малозначащих фраз, с помощью которых обменялись впечатлениями о городе и погоде. Николай не спешил, предвкушая долгий вечер, что само по себе доставляло наслаждение.
  
   Ресторанчик оказался не таким уж и роскошным, и сюда вполне можно было нагрянуть хоть в джинсах, но они, похоже, нарядились не ради публики, а ради себя самих и отчасти, Николай очень на это надеялся, ради друг друга. Продираясь через излишества французской орфографии, он хотел заказать омаров, но Айви засмеялась и принялась отговаривать.
  
   - Нужна определённая сноровка, чтобы управиться с омаром, - сказала она. - И умение обращаться с инструментами.
  
   - Это просто большой рак, - возразил он. - А раков я в старые добрые времена поглощал десятками.
  
   - Без тренировки с ним справиться сложно, уж поверьте. Да и зачем себя напрягать, если мы для того и устроили выходной, чтобы расслабиться.
  
   Она сказала это таким мягким голосом, что Николай сразу сдался. От фирменного блюда - запечённой ножки ягнёнка, он отказался из уважения к спутнице, однако, раз уж с омаром не вышло, заказал побольше креветок. А затем принялся неспешно листать винную карту в поисках самого лучшего вина.
  
   - Кто рискует, тот пьёт шампанское, - произнёс он. - Впрочем, шампанского я сейчас не хочу.
  
   - Вы, помнится, говорили о кальвадосе, - напомнила Айви, сделав заказ.
  
   - Да. Мне хотелось перепробовать все их знаменитые винтажные марки. Какой-нибудь ""Пей дождь".
  
   - Пэй д'Ож, это не марка. И вообще, будьте проще. Тем более, что здесь дорогие сорта не подают.
  
   - Но что-то да подают?
  
   - Что-то подают, - согласилась она.
  
   - Ну вот. А дорогое не всегда лучшее, уж поверьте моему опыту.
  
   - Охотно верю.
  
   - Поэтому я с удовольствием выбрал бы просто качественный напиток.
  
   - Тогда рекомендую майенский кальвадос, - едва заглянув в винную карту, сказала Айви.
  
   - Звучит как польский "Фиат" или ижевский "Москвич", - ухмыльнулся Николай. - С другой стороны, покойный дядя Боря утверждал, что ижевские автомобили выходили лучше московских, так что, почему бы и нет? Тем более, что выбрались мы сюда главным образом не за этим.
  
   Отведав салат из креветок, мидий и прочих мелких рачков, сделав несколько глотков кальвадоса, Николай успокоился.
  
   - Действительно, не фонтан, - произнес он. - Но мне приходилось употреблять и не такое.
  
   Она улыбнулась, но промолчала, отдав должное морепродуктам. Айви ела не торопясь, насаживая на вилку каждую морскую букашку в отдельности и тщательно макая в острый соус.
  
   - Итак, вы вели бурную светскую жизнь ничем более не обременяя себя, - начал беседу Николай. - Посещали камерные концерты, карточные игры, маскарады, балы и прочие вечеринки. Пока один алкоголик не заграбастал несколько дюжин монет из вашего родового источника.
  
   Айви аккуратно перекусила смоченную в соусе креветку, даже не запачкав губ.
  
   - Вроде того, - сказала она, отложив вилку и поднимая чарку с кальвадосом.
  
   - А смысл?
  
   - Смысл? - переспросила Айви, сделала небольшой глоток и вернула чарку на стол.
  
   - Во всякой деятельности должен быть смысл, - пояснил мысль Николай. - Я не говорю об учёных, мастерах культуры. Они просто творят. Не говорю о врачах и учителях - их кредо вполне очевидно. Но даже презираемая вами чернь вынуждена трудиться, чтобы вырастить детей, дать им образование, и продолжить род, надеясь, что в будущем кому-то из потомков улыбнётся удача.
  
   - Допустим, - она слегка наклонила голову, демонстрируя умеренное любопытство.
  
   - И вот я смотрю на ваших друзей. За исключением этого мрачного графа, хранителя библиотеки, чем заняты они? Имея дармовую волшебную силу, вы не стараетесь переделать человечество, или помочь его развитию, прибавить добра или убавить зла; не занимаетесь поиском новых знаний или распространением старых, не пытаетесь даже занять более значимую роль в большом мире, возглавить его или хотя бы опекать исподволь, а предпочитаете просто скрываться от всех, прятаться по подвалам. Да и в собственной вашей среде - тишь да гладь. Никакой священной войны со злом, никаких орденов, хранящих равновесие. Вы просто прожигаете жизнь, растрачиваете полученный от предков потенциал. Вы напоминаете аристократию в давно и насквозь буржуазной стране. Держитесь своим мирком и проедаете остатки поместий, в то время как жизнь, настоящая жизнь, уходит.
  
   Он сделал паузу, чтобы выковырять из раковины и съесть какого-то моллюска, и девушка решила ответить.
  
   - Когда-то давно мы пришли к мысли, что лучше не вмешиваться в естественные процессы, - сказала она. - Пусть всё идёт своим чередом.
  
   - И с тех пор не подвергали это решение критике? - удивился Николай. - А вам не кажется, что естественные процессы включают в себя разнообразных участников, в том числе и вас самих? И ваше вмешательство было бы столь же естественно, как деятельность учёных или меценатов.
  
   - Мы, наверное, вмешаемся, если мир окажется под угрозой. До тех пор это не наш уровень проблем.
  
   - Удобная позиция. "Вдруг война, а я устал". Ждёте, когда на Землю прилетит астероид?
  
   - Думаю, и с астероидом должно справиться само человечество. Нет, я имею в виду сбой в тонких материях.
  
   - Превосходно! Особенно если никто ничего не знает о тонких матерях.
  
   - Мы не жалуемся, - Айви отбила атаку и перешла в наступление. - Ну а чем занимались вы? Спасали мир, пока мы погрязали в декадансе и протирали на паркетах бальные туфли?
  
   - Вы же знаете, я бродяжничал. То есть, по сути занимался тем же чем и вы - бухал на вечеринках, тусовался, бездельничал, - только мне при раздаче досталось общество, стоящее ниже вашего на несколько уровней. В противном случае, мне не пришло бы и в голову грабить фонтан, хотя я запросто мог залезть в него ради шутки, как какой-нибудь гусар или десантник.
  
   - Ради шутки? - она нахмурилась, и её обеспокоенность выглядела натурально. - Надо будет как-то обезопасить источник от подобной напасти. А до того? Чем-то вы занимались? - Айви вернула на лицо улыбку. - Я имею в виду чем-то, что придавало смысл существованию.
  
   - Я писал книгу.
  
   - Вот как?
  
   - Да.
  
   - Так вы писатель?
  
   - Нет. Скорее, читатель. Потому что писал я книгу о писателях.
  
   Они выпили ещё по чарочке кальвадоса.
  
   - Сегодня мы не за рулём, можно особенно не притормаживать, - провозгласил Николай, ощущая приятное расслабление и тепло.
  
   - И о чём она, ваша книга о писателях? - спросила Айви.
  
   - Ах, да. Я сравнивал писателей времён холодной войны по обе стороны занавеса. Это ведь было эпическое противостояние, и, как всякое эпическое противостояние, оно обязано было породить подобия в культуре вообще и в литературе в частности, сродни тому, как в квантовой физике рождаются частицы и античастицы. Я пытался подобрать пары авторов или пары книг, близкие по стилю или жанру, или похожие в чём-то ещё, и проанализировать их. Ну, знаете, как если бы в контексте культуры и литературы тридцатых годов, сравнивать "Унесённые ветром" Маргарет Митчелл и "Тихий дон". Михаила Шолохова. Гражданские войны, судьбы, любовь.
  
   - Понятно, - кивнула она. - И любопытно.
  
   - Да. Но тридцатые годы мне не близки. Я их не понимаю, не знаю лично, воспринимаю, как историю. А Холодная война закончилась совсем недавно, и этот контекст мне вполне понятен. Он до сих пор ощутим. И литература того периода была разделена занавесом, но не слишком плотным, чтобы избежать взаимного проникновения. Вот, к примеру, достаточно явная и известная параллель - Артур Хейли и Илья Штемлер. Их, так сказать, производственные романы. Но тут мы имеем дело скорее с подражанием, чем с подобием и противостоянием. А мне было интересно найти то, что вызрело независимо, параллельно, и при этом пересекалось бы смыслами, символами. Куда больше моему замыслу соответствовали, например, Ян Флеминг и Богомил Райнов.
  
   - Но Райнов болгарин, если я не ошибаюсь?
  
   - Да, верно, болгарин. Но национальность не имеет значения, а Болгария была по эту сторону занавеса, вернее по ту, раз уж мы сейчас во Франции. Гораздо хуже, что пара всё же не сложилась. Райнову не хватало пародийности, куража, глянца Флеминга. Его герой был слишком прозаическим, настоящим, хотя и полной выдумкой вместе с тем.
  
   - Да, - Айви кивнула и сделала маленький глоток из чарки. - Я понимаю. Наверное, сложно подбирать подобия и анализировать их, будучи воспитанным лишь в одной из культур, а не в них обеих.
  
   - Верно. Но мне удалось найти настоящее сокровище. Венедикт Ерофеев и Харли Томпсон. Вот они, знаковые фигуры! Маркеры, маяки, якоря одновременно культуры и субкультуры по обе стороны железного занавеса. Оба были отвергнуты истеблишментом, но со временем стали культовыми. А их книги - это как Инь и Ян, разное и подобное сразу.
  
   - Ерофеева принято сравнивать с Радищевым, нет?
  
   - Это, конечно, сразу напрашивается. Но ведь можно проводить параллели во времени, а можно в пространстве. Мне интересно было переосмыслить тот культурный контекст, который только что ушёл в историю. Ещё по свежим следам, но уже без перестроечной обличительной конъюнктуры.
  
   Он закончил с салатом и приступил к горячему - рису со всё теми же креветками. Впрочем, там присутствовали и другие ингредиенты, названий коих он перечислить не взялся бы.
  
   - У обоих своеобразная дорожная история, - продолжил он. - Разумеется, в Советском Союзе имелась своя специфика, и вместо личного автомобиля наш герой использовал электричку. Но в обоих случаях это был самый массовый транспорт. Так сказать, "Большая красная акула" против "Длинной зелёной пахнущей колбасой". Перспективной мне показалась поначалу идея Лас-Вегаса, как места ссылки. Своеобразного сто первого километра в мире капитализма. У каждого из народов был свой ад. Кстати, только побывав, с вашей подачи, в Вегасе, я понял насколько близок оказался в своей гипотезе. Но, конечно, Лас-Вегас - это не Петушки, а Москва. Москва вообще у нас и Вашингтон, и Нью-Йорк, и Силиконовая долина с Голливудом, и всё остальное. А возьмём персонажей. Казалось бы, ничего общего. Но как творчески они подходили к приёму всевозможных стимуляторов! Только что у Томпсона шли эксперименты с наркотиками, а у Венечки - с алкоголем. Да, у нас развитие приняло несколько иные формы, более политизированные, что-ли. Зато появился особый культурный пласт. Поколение дворников и сторожей - вот наша гонзо-журналистика!
  
   - Это не лишено интереса, - согласилась овда. - Два мира - два Шапиро, так, кажется, у вас говорят?
  
   - Угу. - Николай принялся за еду. - Как-то так.
  
   - Ну а, например, "Низший пилотаж" Ширянова, не эта ли книга подобна "Страху и ненависти в Лас-Вегасе"?
  
   - А вы неплохо разбираетесь в нашей литературе, - одобрительно кивнул Николай.
  
   - Разбираетесь вы, я просто читаю, - мягко осадила его Айви.
  
   - Туше. Но вы опять ищете прямые аналогии. Ведь, если подумать, кроме наркотиков эти книги ничего не связывает. Разный стиль, атмосфера. И потом, это уже совсем другая эпоха. Это не холодная война, а скорее закат империи. Обычный рассказ о потерянном поколении, которое никуда и не к чему не стремилось, но и страна вокруг никуда уже и не к чему не стремилась, так что, по гамбургскому счёту, одно от другого не отличалось. Нет, тут чистый эскапизм отчаяния. Да и потом, в "Пилотаже" отсутствует сюжетная целостность. Отдельные новеллы. Скорее, конкурентом Ерофеева в моём проекте являлся "Заповедник" Довлатова. Там тоже имеется масса параллелей. Но Ерофеев мне показался наиболее подходящим для раскрытия темы.
  
   - И что стало с вашей книгой, она вышла?
  
   - Я так и не дописал её, - вздохнул Николай и немедленно выпил. - Не знаю уж, что стало главной причиной. Честно говоря, навалилось тогда многое. Начал сам экспериментировать с алкогольными напитками, с травкой. Хорошо, что не добрался до колёс и тяжёлых наркотиков. На них попросту не хватило денег. Но я успел разослать первые главы в самые толстые журналы, какие только нашёл, в издательства. Увы, никому не показалось интересной ни тема, ни исполнение, так что от экспериментов с водкой я перешёл на регулярное потребление.
  
   Николай старался говорить без пафоса, так, чтобы не выглядело, будто он жалуется на жизнь. Он давно понял, что женщинам нельзя жаловаться на жизнь, если ты рассчитываешь на их благосклонность. Особенно таким женщинам, как Айви. Поэтому, чтобы разбавить впечатление, он сменил тему на более весёлую.
  
   - Сейчас я смог бы запросто написать монографию по придорожным кафе, туалетам и автозаправочным станциям мира, если бы сумел, конечно, привязать конкретные впечатления от исследованных объектов к конкретной стране или региону. Но увы, большинство наших остановок растворились в континууме.
  
   - Строго говоря, это называлось бы не монографией...
  
   - Да, пусть назывался бы хоть путеводителем, - усмехнулся Николай. - Однако приходится исполнять магический контракт и удирать от погони.
  
   Николай разлил ещё по одной.
  
   - Интересно, как называется моя специальность? - произнёс он, закусывая.
  
   - Литературный критик? - предположила Айви. - Культуролог?
  
   - Нет, я не про ту дурацкую книгу. Там чистое увлечение, баловство, можно сказать. Да и вообще, я пришёл к мысли, что разжёвывать публике замыслы авторов - дело неблагодарное. Большинству до этого нет дела, а если кому-то вдруг потребуется копнуть глубже, существуют энциклопедии, словари, поисковые системы.
  
   - Тогда какую специальность вы имели в виду?
  
   - Я про то, чем занят сейчас. Мне кажется, слова фея в мужском роде не существует. Во всяком случае, в русском языке. Фей? Как-то не очень звучит.
  
   - Вы же уже называли что-то такое. Погодите-ка, дайте вспомнить. Ах да. Исполнитель желаний. Чем вам не определение специальности?
  
   - Это так фильм назывался. Но он, как мне помнится, был злым. Тем более, что я не исполнитель желаний, я сбытчик мечт!
  
   - И куда же вы их сбываете?
  
   - В переработку, в утиль. Ведь что есть людская судьба, как не огромная свалка переработанных мечт?
  
   - Я бы поискала какую-нибудь более романтическую метафору.
  
   - Например?
  
   - Курьер фантазий, - она отсалютовала ему чаркой кальвадоса.
  
   - Диспетчер грёз, - вернул он салют.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Они условились не говорить о деле. Но больше никаких общих тем не нашлось. Айви неплохо знала литературу, в том числе современную, но их вкусы лежали в перпендикулярных пространствах. О себе или своём народе она говорила неохотно, а Николай о своём народе и говорить не пытался. Так что они всё больше молчали, и он просто смотрел на неё, не уставая любоваться этими глазами, и губами, и ямочками на щеках. И ушами, когда они показывались из-за волос. А она нисколько не смущалась. Ей, очевидно, нравилось, когда ей любуются, во всяком случае, чужое внимание было привычным для овды. Николай смотрел и боялся чувств, которые разгоралсь в нём. В конце концов, он сдался, и чтобы отвлечься, предложил прогуляться по набережной.
  
   Набережная оказалась пустынна, хотя время было не позднее. Запах рыбы и прочих морепродуктов не выветрился окончательно, но теперь скорее подчёркивал свежесть морского бриза, чем, как днём, подавлял её. Фонари светили тускло, в экономичном режиме, отчего напоминали мерцание свечей. Они с Айви просто гуляли, наслаждаясь вечером и дивным состоянием покоя, когда не нужно мчаться, скрываясь от погони, выслеживать или обрабатывать клиентов. Девушка взяла его под руку, и они шли так близко друг к другу, что он ощущал тепло её тела.
  
   - Я должна поблагодарить вас за вечер, - сказала она, сбавляя и без того не быстрый шаг. - Это и в самом деле оказалось неплохой идеей, устроить небольшие каникулы. И... думаю вы заслужили, чтобы я выполнила одно ваше желание. Не всё же стараться для других.
  
   - Моё желание? - переспросил он, чувствуя себя полным придурком.
  
   - Ваше.
  
   Они окончательно остановились и теперь стояли лицом к лицу, и он впервые увидел в её глазах озорство, которое постепенно сменялось чем-то иным, мощным, идущим из глубины. Вокруг никого, ночь, приглушённый свет далёких фонарей.
  
   - Всё же исполнение желаний - моё призвание, - добавила она тихо. - Я потому и владею источником. Так что, вся магия в вашем распоряжении.
  
   - Даже если я загадаю, чтобы вы поцеловали меня?
  
   Она хихикнула и слегка прищурила один глаз.
  
   - Поцеловать вас я могла бы и так, без магии.
  
   - Тогда научите меня драться, так как дерётесь вы.
  
   Ещё не закончив фразу, он понял, что свалял дурака. Айви немного помолчала, потом вздохнула и, потянув его за собой, продолжила путь по набережной.
  
   - Ладно, ковбой, - сказала она через минуту с едва слышным оттенком разочарования. - Завтра отвезу вас в одно укромное место, где вы научитесь махать ногами не хуже... да сами выберете, не хуже кого. Я не сильна в этих ваших боевиках.
  
   Очарование вечера испарялось, как кусочек сухого льда на жаре. Морской воздух вдруг запах дизельным выхлопом и гниющей рыбой. Свет от фонарей стал резок и неприятен. Звуки города пробились сквозь ослабевающий флёр романтики.
  
   - Я уже жалею, что не настоял на поцелуе, - произнёс Николай.
  
   - Проехали, - довольно жёстко сказала Айви. - Желание было обещано только одно.
  
   - Я понял. Надо брать сразу, пока дают.
  
   - И это тоже, - она помолчала, качнула головой. - Мы с вами столько дней дурим головы клиентам, а вы так ничего и не поняли. И, кстати, я бы и драться вас научила без использования желания. Но вы зачем-то решили слить. - Она пожала плечами. - Жизнь порой подбрасывает неожиданные сюрпризы.
  
   Он подумал, что Айви всё время играла с ним, как кот с мышью. И даже если у неё и возникла какая-то слабость, то лишь на короткий миг. Увы, он соображал куда медленнее короткого мига. Его время истекло, шанс был утерян, и они, погуляв ещё полчаса, взяли такси, вернулись в мотель и разошлись по своим номерам. По соседним номерам, вот в чём дело. А лучше бы уж их поселили в разных крыльях и на разных этажах, потому что Николай всю ночь ворочался, ощущая близкое присутствие Айви, точно истекающий от неё сильный жар проникал через тонкую стенку.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Когда утром он вошёл в номер Айви, она уже собралась и приготовилась рвать когти. Оставалось лишь дождаться демона и получить назад монеты. В ожидании Драгоша они не произнесли ни слова, если не считать пожеланий доброго ура. Впрочем, пауза затянулась не слишком. Демон, как всегда, появился вовремя и с холщовым мешочком в руке. Он покачивал им, подцепив серебристый шнур мощным загнутым когтем.
  
   - Чёрт, я вчера оставила слёзки в фургоне! - вспомнила Айви. - Извини, Драгош, я быстро. Подожди пять минут. Здесь. Думаю, тебе лучше не показываться на людях.
  
   Демон недовольно буркнул, а мешочек, совершив оборот, упал в его широкую ладонь, которая тут же сжалась в кулак так, что длинные когти впились в толстую шкуру. Айви выбежала из номера, а Драгош так и остался стоять посередине комнаты, отчего сидящий в кресле Николай почувствовал себя не очень удобно. Предложить демону сесть? Глупо. Встать самому? Не многим лучше. И что дальше? Он попытался выбросить из головы и демона, и прошлый вечер, а сосредоточиться на сегодняшнем дне, на дальнейших планах, но не смог. Торчащая посреди комнаты фигура сбивала с мысли.
  
   - Драгош, это румынское имя? - спросил Николай.
  
   - Возможно, - равнодушно ответил демон.
  
   - Так ты не румын?
  
   - Там, откуда я пришёл, нации и языки не имеют значения.
  
   - А откуда, кстати, ты пришёл? Мне говорили, что волшебного мира не существует.
  
   - Волшебного мира не существует, - согласился Драгош. - А Пекло в наличии имеется. Откуда ещё, по-твоему, вызывают демонов?
  
   - Не знаю. Я вообще не силён в демонологии. И чем вы там занимаетесь? Между вызовами, я имею в виду. Грешников поджариваете?
  
   - Нет. Лично я веду переговоры.
  
   - О покупке душ?
  
   - Вот прицепился... обычные коммерческие переговоры веду.
  
   Демону надоело стоять просто так, и он принялся подбрасывать и ловить в ладонь мешочек с монетами.
  
   - А здесь у нас подрабатываешь, что ли?
  
   - А сюда меня вызывают, - ответил демон. - Поскольку будучи молодым, не уберёг от чужих ушей своё подлинное имя.
  
   - Береги имя смолоду?
  
   - Где-то так.
  
   - Слушай, с тобой вот слёзками расплачиваются за услуги, а зачем, например, в Пекле драконье пламя? Там ведь, по идее, и так жарко должно быть.
  
   - Гы! - Ухмылка демона - то ещё зрелище. - В Пекле-то оно как раз в тему. Мы находим драконьему пламени разнообразное применение.
  
   Николай удержался, чтобы не вздрогнуть, но дал себе зарок, что если уцелеет во всей этой истории, будет вести жизнь праведника.
  
  
  
  
  
  
  
   ***
  
  
  
   Они проехали через заброшенную деревеньку с домами из потемневшего от времени известкового камня и с чёрно-красными черепичными крышами. Айви свернула на аллею, ведущую сквозь запущенный сад или парк. Кроны (а они были зелёными, несмотря на сезон) смыкались над дорогой, превращая аллею в туннель. Николай не спрашивал, куда они едут и зачем, он всё ещё переживал вчерашнее фиаско.
  
   - Мы едем к Тернеру, - тем не менее пояснила овда.
  
   - Он американец?
  
   - С чего вы взяли? - удивилась Айви. - Я думаю, он серб или хорват. Хотя вполне может оказаться и греком.
  
   - Фамилия американская, ну или английская. Однако я припоминаю только американцев. Тэд Тёрнер, Тина Тёрнер.
  
   - Нет, это не фамилия. Это скорее призвание, или профессия. Единственная в своём роде, уникальная. И звучит она не Тёрнер, а Тернер. Этот человек научит вас рукопашному бою.
  
   - Слово чародея - закон, - пришла в голову Николаю фраза, звучащая, как если бы она была цитатой.
  
   - Заодно и отдохнёте, - с сарказмом добавила Айви. - А то надоело, поди, всё время сидеть в кабине?
  
   - Хорош отдых. Как я понимаю, мне предстоит интенсивная тренировка.
  
   - Мы называем это не тренировкой, а тернировкой. И тернирует, соответственно, тернер.
  
   - Почему?
  
   - А потому что "через тернии к звёздам".
  
   - Логично. Значит, всё же тернии?
  
   - Лёжа на диване, драться не научишься, - заметила она. - Хотя вам как раз предстоит нечто похожее.
  
   Запущенный сад или парк обернулся старым кладбищем, посреди которого Айви и остановила "Транспортер". Здесь не было современных памятников, оградок или стен колумбария с замурованным прахом. И даже порядка, присущего современным кладбищам, не наблюдалось. Только хаотично разбросанные среди зарослей и покрытые плющом склепы, плиты и кресты, частью поломанные, заваленные, частью затёртые, словно кто-то пытался уничтожить надписи и даты. На окраине стояла кирпичная часовня, такая же заросшая, как и надгробья. Судя по зелени, хоть и мрачной, но вовсе не увядающей, они находились где-то в Южной Европе.
  
   - Готичненько, - произнёс Николай и поёжился.
  
   Человек неопределённого возраста с давно небритым лицом встретил их перед склепом из серого камня с литыми решётками на приземистых окошечках. Он не поздоровался, не сделал какого-либо жеста. Просто развернулся, открыл окованную железом массивную дверь и шагнул вниз. Айви последовала за ним, и Николай вдруг решил, что одному оставаться на поверхности будет страшнее, чем спускаться в компании колдунов под землю. Каменных ступенек он насчитал ровно дюжину, и все оказались достаточно круты, чтобы в подземелье голова не касалась потолка. Здесь царил сумрак, свет падал сквозь мутные и грязные стёкла, однако, было довольно просторно. Не всякая квартира сравнится по метражу.
  
   - Вот ваш приз, - произнесла Айви с ухмылкой, в которой Николай уловил чуточку мстительности.
  
   То, на что он променял поцелуй прекрасной девушки, оказалось покрытым трещинами и зелеными пятнами каменным саркофагом. В подробности процесса его никто не посвятил, и о том, что предстоит, он начал догадываться сам ("И поделом тебе, Коленька", - подумалось мимоходом). Саркофаг стоял без крышки на такой же старой каменной плите. Рядом с ним стояла деревянная подставка для книги и трёхглавый подсвечник. Кроме них в склепе находился стол и два стула, а так же занавешенный ситцевой тряпкой шкафчик.
  
   - Я заеду за вами, когда закончите, - сказала Айви и поднялась наверх.
  
   Николай хотел уточнить, когда произойдёт столь радостное событие, но не успел.
  
   - Раздевайтесь, - приказал Тернер.
  
   Голос хозяина был немного хриплым, но мощным. Как у священника или рок-музыканта, злоупотребляющего спиртным и травкой.
  
   - Совсем? - поинтересовался Николай.
  
   - Совсем.
  
   Делать нечего. Он разделся.
  
   - Ложитесь, - приказал Тернер и кивком показал на саркофаг. - На спину.
  
   Николаю поёжился. И вовсе не от низкой температуры. То культурные коды и предрассудки бегущим вдоль хребта холодком выразили решительный протест против подобного рода ложа. Но виду Николай не подал. Пожал плечами, маскируя дрожь и, стараясь не касаться хрупких на вид стенок, забрался внутрь гроба. Ничего страшного не произошло, но как и всякое изделие из камня, саркофаг принялся тотчас вытягивать из тела тепло.
  
   - Холодно, - пожаловался Николай.
  
   - Это лишь поначалу, - успокоил Тернер.
  
   Он подошёл к саркофагу, зажёг свечи и пристроил на подставке толстую стопку листов. Прочистив горло кашлем, он произнёс несколько отрывистых слов, значения которых Николай не понял. Зато почувствовал, как руки, ноги да и всё прочее, кроме разве что лицевых мышц, туго стягивает невидимым полотном. Так, наверное ощущает себя младенец, когда его пеленают. Ощущает, но сказать-то ничего не может. В том и трагедия всякого младенца, оттого он и кричит. Николай понял, что тоже не способен говорить, но в отличие от младенца, он не мог и кричать. Между тем, Тернер начал читать то ли песнь, то ли молитву, то ли амру на очередном языке, совершенно непонятном Грачевскому. От заунывного голоса хозяина склепа он быстро впал в транс, но не в слишком глубокий, поскольку холод по-прежнему не позволял расслабиться. Во всяком случае, Николай отчётливо всё ощущал и слышал. И видел. И вот увиденное заставило сердце сжаться в маленькую нейтронную звёздочку. Потому что неожиданно из крохотных отверстий, каких в стенках саркофага оказалось чуть ли не тысячи, полезли черви. Их было много, они выползали, один за другим, как фарш из мясорубки, срывались, падали прямо на Никлая и принимались ползать уже по нему. Он не знал, как выглядят могильные черви, но решил, что это именно они и есть. Грачевский не мог пошевелиться, чтобы стряхнуть мерзость с себя, вообще ничего не мог сделать, даже пожаловаться Тернеру. Черви заполняли саркофаг, точно вязкая жидкость, постепенно поднимаясь и покрывая всё равномерным слоем. Некоторые твари заползали под него, так что он и впрямь перестал ощущать камень - тут хозяин не соврал, хотя тепла от шевелящихся червей не прибавилось, они ведь не теплокровные, а только стало щекотно. Но и это ощущение вскоре пропало. Мелькнула мысль, что, возможно, обучение боевым навыкам здесь совершенно ни при чём, а всё происходящее с ним, ни что иное, как мелкая месть Айви, которой он надоел своим нытьём и вопросами, а главное - вызвал ярость лёгким отказом от поцелуя. Кто их знает, этих волшебниц, как они воспринимают подобные вещи? Литература и фольклор на сей счёт расписывали мрачные картины, вплоть до сожжённых городов. Тем временем черви покрыли его ноги, живот, грудь, добрались до лица. Николай закрыл глаза и рот, очень надеясь, что в уши или ноздри мерзкие твари не полезут. К счастью, так и случилось. Лёжа в шевелящейся массе, Николай почувствовал перемену в голосе Тернера. Заунывное пение сменилось резкими короткими словами.
  
   - Щи! Джэк!
  
   Николай даже не успел осмыслить, что за щи должен подать неизвестный Джек и куда, как его обожгло точно кнутом - тысячи червей вгрызлись в тело со всех сторон. При этом в мозгу вспыхнула картинка, которую он не смог разобрать.
  
   - Моа! Соги!
  
   Вспышка света с размытым силуэтом на её фоне. Тело дёрнулось, вернее, порывалось дёрнуться, но помешали призрачные путы.
  
   - Пхальмок! Отгоро! Ольгуль! Макки! - выкрикнул Тернер.
  
   Николая вновь обожгло, но на этот раз основная боль пришлась на бицепсы и прочие мышцы обеих рук, а картинка в мозгу смутно напомнила широкий косой крест.
  
   "Главное - не закричать, а то черви повалятся в рот", - только и смог подумать Николай, но, возможно, именно эта мысль и позволила ему справиться с болью, а затем и разобраться в происходящем. После пятой или шестой волны боли он понял, что в истязании существует некая рациональная система; что боль пронзает не всё его тело равномерно, а лишь некоторые участки, причём всякий раз разные, а картинки, вспыхивающие в голове, как-то связанны именно с этими частями тела.
  
   - Пьон! Сонкыт! Сэво! Чигури!
  
   Перед внутренним взором возник образ кошачьей лапы, бьющей вперёд - в чужое лицо, или просто в круглую тень. С этого момента картинки стали чётче, а Николай начал догадываться о сути происходящего. Тернер, по всей видимости, зачитывал названия ударов, блоков, положений или команды на проведение определённых приёмов в каком-то из восточных (судя по отдалённо знакомым интонациям) единоборств. С каждым таким названием, звучащим, как приказ, черви воздействовали на нервные окончания, а то и вообще на нервную систему, заставляя мышцы и мозг запомнить то или иное положение тела, действие, их последовательность и прочие важные нюансы. Таким образом, он действительно обучался чему-то, и понимание "маневра" успокоило его на счёт дальнейшей судьбы - во всяком случае, Николая не собирались хоронить заживо или истязать за непослушание и скверный характер, в назидание, так сказать, потомкам. Однако столь жестокие методы обучения он приветствовать не мог. и если бы его предупредили заранее, от курса отказался бы наотрез. Но Айви, скорее всего, обратилась к мастеру не из-за обещания научить ковбоя махать ногами, а поскольку нуждалась в дополнительном инструменте. И вот теперь мастер закаляет его в кипящем масле.
  
   Часа через два - точно Николай определить не мог, поскольку утратил чувство времени - Тернер заметно охрип и, откашлявшись пару раз (черви при этом вздрагивали, по телу Николая будто пробегал электрический разряд) решил сделать перерыв.
  
   - Каллё! - произнёс он, и хватка червей ослабла.
  
   Послышались шаги, звон стекла, раздалось бульканье и жадные глотки. Затем чиркнула по коробку спичка, и до почти ничего не чувствующего Николая донесся сладкий запах табачного дыма. Ему нестерпимо захотелось курить. Пожалуй, даже больше, чем выпить. И даже больше, чем подняться из саркофага и сбежать. Но в планы Тернера не входило давать ученику длительный отдых. Через пять минут он вернулся к саркофагу, прокашлялся в последний раз, и, вновь активировав червей, выдал очередную серию команд.
  
   Время текло, и Тернер ещё дважды прерывал чтение и отходил промочить горло и выкурить сигарету, а Николай воспринимал это, как очередную изощрённую пытку, потому что страстно желал и того, и другого. В какой-то момент он перестал ощущать себя и окончательно выпал из времени и пространства. Команды звучали, черви впивались, нервные окончания реагировали, но мозг записывал поступающую информацию как бы в беспилотном режиме.
  
   Затем Николай пришёл в себя и осознал, что червей в саркофаге больше нет, а тело вновь обрело способность чувствовать холод. Холод и боль.
  
   - Можешь подниматься, парень, - произнёс из угла голос Тернера. - Здесь тебе не гостиница, чтобы дрыхнуть.
  
   Николай уцепился руками за борта саркофага и с трудом сел. Тело одеревенело, но всё же слушалось, а болело так, будто его долго и упорно били. Подумав и примерившись, Николай вынес ногу, и после некоторых усилий, поставил её на пол. Затем сумел перенести через край саркофага центр тяжести. Дальше оказалось проще.
  
   Тернер сидел на стуле за небольшим столом из струганых досок, хлебал из гранёного стакана какое-то пойло, похожее цветом на дешёвый ром или виски, и курил. Как только Николай выпрямился, он достал с полочки ещё один стакан, дунул внутрь, освобождая от пыли, и налил в него из бутылки до половины.
  
   - Выпей, полегчает, - добродушным и слегка пьяным голосом предложил хозяин.
  
   Николай отказываться и не подумал. Выпил залпом. В стакане действительно оказался ром. По телу от жидкости прошла тёплая волна. Боль не исчезла, но притупилась, а к рукам и ногам начала возвращаться гибкость.
  
   - Можешь, собственно, одеваться, - сказал Тернер.
  
   Пока Николай одевался, хозяин плеснул ему ещё, да и себя не забыл.
  
   Николай на этот раз без приглашения взял стакан и уселся на свободный стул.
  
   - Ничего удивительного, - сказал хозяин. - Кстати, кури, если хочешь. Тысяча дней тренировок спрессованы в один. Это не легко осознать, переварить. Зато теперь ты сможешь поломать любого, кто, разумеется, сам не прошёл подобной инициации. Или не провел тысячи дней тренировок в реальном времени.
  
   Николай достал из кармана собственные сигареты и прикурил от свечи. Ещё одна тёплая волна смыла очередной слой боли. Теперь осталось тупая ломота и неприятные воспоминания от прикосновений к коже шевелящийся массы.
  
   - Зачем ты впихивал в меня приёмы, которые предусматривают применение магии? - спросил он.
  
   - Заметил? - улыбнулся Тернер. - Случайно перепутал листы. Ничего, думаю, не повредит. Главное, не рассчитывай, что они тебе помогут во время боя, а то пропустишь удар. У меня бывали случаи и посложнее. Как-то раз...
  
   Он замолчал, внимательно осмотрел бутылку, покачал её, разглядывая как плещется ром, и налил ещё по одной.
  
   - Будь здоров! - поднял стакан хозяин.
  
   Они выпили. Николай, наконец, почувствовал голод, осмотрелся в поисках закуски, но ничего съедобного не увидел. Тернер между тем поднялся и направился к саркофагу, заметно при этом покачиваясь.
  
   - Это мой 3D принтер, - с гордостью сказал он и похлопал по изголовью саркофага. - На нём я выпекаю настоящих бойцов...
  
   Тут хозяин задел ногой подставку. Один из листов бумаги, что до сих пор держались на ней, сорвался и спланировал прямо в саркофаг. Тернер попытался перехватить его налету, но промахнулся, затем нагнулся, чтобы подобрать, и вдруг сам повалился внутрь. Николай вскочил, уронив стул. Бросился было на помощь, но понял, что вмешательство не требуется. Из саркофага раздался храп. Николай тем не менее подошёл ближе и заглянул внутрь. Сейчас его интересовало не состояние хозяина, а то, не полезут ли из дырок черви, а если полезут, чему начнут они обучать своего пастыря? Черви, однако, не полезли, хозяин спокойно спал на боку, подложив ладони под голову. Николай побарабанил пальцами по стенке саркофага, так как в детстве стучал по стенке аквариума, зовя рыбок к кормушку. Но на червей сигнал не подействовал, видимо, они не слушались чужака или нуждались в особом слове. Тогда Николай вернулся к столу и вылил в стакан остатки рома, а когда поставил под стол бутылку, отметил, что та звякнула о другую, тоже пустую. Похоже, хозяин долго ждал его пробуждения.
  
   Николай едва успел выпить, как снаружи раздался отрывистый автомобильный гудок. Он встал, покачнулся и, опираясь рукой о стенку, поднялся по ступенькам. На кладбище было темно, но где-то вдали уже занималась заря.
  
   - Я смотрю, вы успели отметить окончание тернинга? - хмурым взглядом встретила его Айви.
  
   - Меня нельзя оставлять одного, барышня! - ответил он, с трудом забираясь в кабину. - Зарубите это себе на носу.
  
   Они поехали. Тело до сих пор ныло, а кожа помнила прикосновение миллионов червей. От дешёвого рома гудела голова.
  
   - Вы могли бы придумать для обучения рукопашной борьбе что-нибудь вроде тех капель, которые учат английскому, вместо того, чтобы класть меня в саркофаг.
  
   - Давайте, вы не будете учить чародеев технологии колдовства, - бросила Айви. - А они не буду учить вас напиваться и лазить в фонтаны.
  
   Николай замолчал. Айви коротко взглянула на него и пожала плечами.
  
   - Для боевых рефлексов, как, впрочем, и для вождения, стрельбы и многого другого, важна мышечная память, - пояснила она. - Поэтому медикаментозные средства там не срабатывают. Либо саркофаг, либо изнурительные тренировки обычного типа.
  
  
   (дальше здесь)

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"