Глава. LVI. Ситуация на Северном Кавказе во время ВОВ и послевоенное время.
Трусость не продлит твою жизнь.
Народная мудрость
Согласно исследованию историка Игоря Пыхалова, в январе 1942 года из Чечни и Ингушетии удалось призвать только половину призывников. Весной 1942 года призыву в Красную Армию подлежало четырнадцать с половиной тысяч горцев, из них от службы уклонилось 93%. Всего дезертировало шестьдесят две тысячи чеченцев и ингушей.
Часть молодых людей ушла в горы и пополнила местные банды, которые вели борьбу против Советской власти. Уникальность ситуации состояла в том, что к началу Великой Отечественной войны "старые абреки" и непримиримые духовные лидеры оказались выбиты, а костяк новых банд составили вчерашние комсомольцы и молодые коммунисты, получившие образование в советских техникумах и вузах.
С начала 1942 года стала намечаться тенденция ухода с партийной и советской работы местных кадров. В горах скрылось восемьдесят ответственных работников - шестнадцать партийных, восемь функционеров райисполкомов, четырнадцать председателей колхозов и другие.
В это же время в республике разгорелся новый очаг сопротивления Советской власти. В Шатое и Итум-Кале выступил со своими сторонниками М. Шарипов, брат известного чеченского большевика А. Шарипова, погибшего в Гражданскую войну. Вскоре отряды Шарипова и Исраилова объединились.
Повстанцы выпустили воззвание к народу, в котором говорилось, что кавказцы ожидают немцев, как гостей, и окажут им гостеприимство - только при признании их независимости. В свою очередь, в ряде приказов войскам вермахта, воюющим на Кавказе указывалось на необходимость радикально иного поведения здесь немецкого солдата, чем это имело место на Украине и в других областях СССР.
Весной 1942 года советская авиация дважды подвергала воздушным бомбёжкам некоторые районы горной Чечни. Особенно пострадали населённые пункты, бывшие очагами восстания.
Иным стало отношение к кавказским народам, особенно к чеченцам и ингушам, в частях действующей армии. В Красную Армию они призы- вались в части со смешанным национальным составом, где чувствовали себя неуверенно. Их обучение и воспитание проводилось, как правило, без учёта национально-религиозных особенностей, традиций и бытового уклада. В русской армии начала века существовали национальные вооруженные формирования народов Кавказа.
Так, в Туземной дивизии в годы Первой мировой войны своей удалью выделялись Чеченский и Ингушский полки, в которых, кстати, не было ни одного дезертира. Примечательно, что для чеченцев и ингушей в дореволюционной России не существовало обязательной воинской повинности, но многие шли на службу добровольно. В своей дооктябрьской истории русская армия знала девять генералов из числа чеченцев и
ингушей.
"С началом Великой Отечественной войны стало массовым дезертирство чеченцев и ингушей из армии. Только с июля 1941 года по апрель 1942 года из числа призванных в РККА и трудовые батальоны дезертировало и уклонилось от воинской службы полторы тысячи человек. При таком положении дел Государственный Комитет Обороны принял решение вообще не призывать их в армию, а находящихся в её рядах освободить от службы.
Но в первые месяцы войны ГКО разрешил формирование нескольких десятков национальных кавалерийских дивизий и стрелковых бригад. Так в ЧИАССР сформировали 114-ю кавалерийскую дивизию и в Кабардино-Балкарии - 115-ю кавалерийскую дивизию.
Весной 1942-го части этих соединений прибыли на фронт и приняли участие в боях под Сталинградом. Кавказские части понесли большие потери, после чего их вывели во второй эшелон. А вскоре в Чечено-Ингушетии начали формировать ещё одну дивизию, на этот раз стрелковую. Но она так и не вышла на фронт, её буквально захлестнуло дезертирство.
"АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ:
Из доклада Военному Совету СКВО бывшего командира 114-й Чечено-Ингушской кавалерийской дивизии полковника Мамсурова о положении в Чечено-Ингушской АССР. "Считаю необходимым доложить Военному совету СКВО свое личное мнение и впечатление о состоянии и настроениях в Чечено-Ингушской АССР, сложившиеся у меня в период командования 114-й Чечено-Ингушской кавалерийской дивизией в период с 01 февраля по 20 апреля 1942 года и особенно за период окончательного расформирования этой дивизии в мае текущего года.
Чтобы получить в связи с расформированием дивизии ясность в вопросах отношения чеченцев и ингушей к войне против немецких фашистов и действительного положения дел в Чечено-Ингушетии, я объездил до 15-ти чеченских и ингушских селений, в которых общался с населением.
У меня сложилось твердое убеждение, что в основной своей массе чеченцы и ингуши не хотят участвовать в Отечественной войне против немецких захватчиков. Причем это кажущееся пассивным отношение к судьбе нашей Советской Родины, считаю, что может вылиться в активные выступления против нас. Подтверждением этого являются следующие впечатления и факты:
1. Из четырех с лишним тысяч бойцов 114-й Чечено-Ингушской кавалерийской дивизии дезертировало к окончанию расформирования около 600 чеченцев и ингушей.
2. Отдельный Чечено-Ингушский кавалерийский полк, сформированный на базе 114-й дивизии из лучшей как бы части бойцов, также имеет десятки дезертиров, причем некоторое их количество с оружием.
3. В разговорах с населением в селах, где мне довелось побывать (Валерик, Гехи, Шама-Юрт, Аслам - бек, Насыр-Корт, Бурсуки, Базоркино и других) значительная часть участвовавшего в разговорах мужского населения явно иронически отзывалась о Советской власти и ее способности противостоять немецким фашистам.
Эти реплики и высказывания происходили на родном языке, в то время как я, понимая чеченский язык, но не показывая это, говорил на русском. В этих высказываниях имелось значительное количество призывающих к активным выступлениям против Советской власти разговоров, с указанием на то, что "Гитлер все равно возьмет Кавказ, и в этом случае он будет благодарить чеченцев и ингушей. Надо выгнать отсюда всех русских".
4. В ряде осетинских сел хорошо известные мне люди рассказывали, что в ингушских селах имеют широкое распространение явно контрреволюционные настроения и разговоры о том, что как только Турция начнет воевать против Советского Союза, они начнут резать всех русских, осетин и прочих иноверцев.
5. Огромное количество бездельничающего мужского населения в ингушских селах всячески издевается над оставшимся женским и детским населением (семьи призванных) ближайших к ним осетинских сел. Причём издевательства эти ими самими объясняются тем, что осетинское мужское население участвует в войне против немцев.
Это характеризуют следующие высказывания ингушей: "Вы, осетины, - бабы, курицы, вы боитесь русских, поэтому воюете против немцев. Мы не будем воевать за русских, за колхозы: придут немцы - мы вам покажем". В ходе таких издевательств около селения Базоркино были намеренно избиты два осетина-инвалида Отечественной войны, пытавшиеся повлиять на патриотические чувства ингушей.
6. Мне известно, что значительная часть мужского населения чеченцев и ингушей из плоскостных сел ушла в горы и леса и скрывается, находя полную поддержку продуктами питания и прочим у населения благодаря широко развитым родственным и иным отношениям. Имеются данные, что среди этого скрывающегося элемента проводится враждебная нам организаторская работа.
7. Имеются сведения, что значительная часть чеченцев и ингушей всевозможными путями стараются доставать оружие, предлагают баснословные деньги. К примеру, в осетинском селении Ольгинском имелись многие случаи обращения ингушей к фронтовикам-инвалидам продать, если есть, патроны, пистолеты и другое оружие, предлагая за пистолет до 10 000 рублей.
8. Среди населения чеченцев и ингушей ходят всевозможные слухи и разговоры о прибытии каких-то эмиссаров из Турции или от Гитлера. Даже в дивизии имели место подобные разговоры. Негативное отношение к войне на стороне наших войск показывает поведение значительной части начсостава запаса из коренных национальностей: после расформирования дивизии они, вместо того, чтобы стремиться попасть на фронт и с оружием в руках защищать свою Родину, всячески стремятся уйти обратно в запас.
9. В результате этих наблюдений не могу не доложить Военному Совету, что наиболее активная и преданная нам часть чеченцев и ингушей, примерно 30-35 процентов населения, тяжело переживает сложившуюся обстановку в республике. Но эти люди не находят должной поддержки со стороны местных партсоворганизаций и по существу терроризированы враждебными элементами или же связаны всякими родственными, тейповыми отношениями". (Н.С. Асташкин, По волчьему след. Хроники чеченских войн, стр.165-168).
В эти дни суровых испытаний для России, к сожалению, не все горцы чувствовали себя ее гражданами и патриотами. Ингуши и чеченцы, к примеру, не только не хотели воевать на стороне советских войск, но и встали на путь откровенного предательства. В своем исследовании "Истоки трагедии" А.Д. Туаллагов пишет: "В том нет вины всего ингушского народа.
Сама действительность того времени в Ингушетии была такова, что господствовала безоглядная власть родовой (тейповой) и религиозной верхушки, которая, имея определяющее влияние на боеспособную часть ингушей, толкнула их на путь измены. Этим силам удалось организовать хорошо вооруженные, профашистски настроенные банды.
До 1944 года (по данным партархивов ЧИ АССР и СО АССР) было ликвидировано 230 бандформирований. Было изъято 18 тысяч единиц стрелкового оружия. Всем знакомым с тактикой ведения борьбы с бандформированиями, особенно в горно-лесистых местностях, известно, что для обезвреживания одного бандита необходимо участие в операции не менее 7-10 человек.
В связи с этим Красная Армия вынуждена была выделить на борьбу с ингушскими бандами Московскую особую дивизию НКВД, 317-ю, 319-ю, 342-ю стрелковые дивизии, парашютно-десантный полк и другие части, то есть почти полнокровную армию. В Ингушетии в это время выходила фашистская газета "Газават" под девизом: "Аллах над нами, Гитлер с нами!". Короче говоря, 2/3 всей Чечено-Ингушской республики оказались под контролем бандформирований" (Там же).
Сложной обстановкой в республике не могли не воспользоваться немецкие спецслужбы. Они забрасывали на Кавказ террористические группы из числа бывших военнопленных и дезертиров, а также сотрудников абвера. Только летом 1942 года они забросили четыре такие группы. Они входили в тесный контакт с местными бандитскими формированиями, совершая террористические и диверсионные акты.
Для борьбы с десантами противника и поддержания порядка в прифронтовой полосе Северо-Кавказского региона ГКО образовал двенадцать истребительных батальонов. С приближением фронта к Северному Кавказу обстановка в Чечено-Ингушетии ещё больше обострилась.
К концу 1941 года в республике действовало около двадцати террористических групп. На их счету было несколько убийств, носивших явно демонстрационный характер: республиканского прокурора Газиева, народного судьи Албогачиева и начальника милиции Хуптаева...
По данным НКВД, с сентября 1942 года по февраль 1944-го на территории республики ликвидировали восемьдесят семь бандгрупп и арестовали около трехсот повстанцев. Всего в результате проведения войсковых операций в Чечено-Ингушетии с июня 1941 года по январь 1945 года ликвидировали двести тридцать две террористические группы, а также 1 815 бандитов-одиночек и арестовали 1 714 пособников. Изъяли 18 046 автоматов и 11 366 винтовок.
Руководство страны искало выход из создавшегося положения. Как свидетельствуют документы, во многом на принятие решения о депортации чеченцев и ингушей повлияла сильно искажённая оперативная информация по линии НКВД о десятках тысяч бандитов в республике, а также о многочисленных немецких десантах, действующих вместе с бандитами.
Сказались также особые отношения Сталина и его соратников к вайнахам как носителям идей открытого сопротивления сталинской национальной политике, стремление произвести акт возмездия и преподнести урок другим народам.