Омский Борис Михайлович : другие произведения.

Хищник в России

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Эта повесть - попытка пофантазировать на тему продолжения повестей "Хищник 1, 2 и 3", две первые из которых были экранизированы (1987 и 1990). Основные события в ней разворачиваются на территории одной из исправительных колоний центральной полосы России. В результате стечения ряда обстоятельств на месте решающей схватки с инопланетянином оказывается и отставной американский майор Шефер - главный герой повестей "Хищник 1, 3".
  
  ПРОЛОГ
  Одинокий звездолет с головокружительной скоростью пронизывал космос. Его единственный пилот - прославленный охотник Фиолетовой планеты предейторов, затерянной вместе с прочими обитаемыми островками Вселенной в бесконечном океане мертвой пустоты, - сидел перед сегментарным пультом управления межгалактическим кораблем и неотрывно смотрел на экран радара. Казалось, его внимание было целиком поглощено прибором. Однако мозг Охотника занимали довольно далекие от показаний радара мысли. Он обстоятельно обдумывал стратегию предстоящей, быть может, самой важной в его жизни охоты
  После каждого оборота планеты предейторов вокруг своей звезды Комиссия определяла лучшего охотника цикла. Если в течение двенадцати циклов кому-нибудь удавалось отличиться не менее пяти раз, его имя заносилось в Историю планеты. А войти в Историю героем-охотником считалось даже престижнее, чем быть избранным Верховным жрецом.
  Близился к завершению очередной двенадцатый цикл. За одиннадцать предыдущих четырежды сумели отличиться двое. Теперь они имели все основания убедить Комиссию проголосовать за себя в пятый раз. Пилот звездолета был одним из них. И под первым номером его плана по захвату лидерства стояла задача как можно скорее достигнуть планеты назначения. Он понимал, что получит определенное преимущество, прибыв туда раньше, чем его основной конкурент доберется до своих охотничьих угодий. Кто знает, возможно, один лишний трофей окажется решающим в их споре за высший титул. Не удивительно, что мощность трех основных двигателей корабля казалась ему недостаточной. Предейтор давно подумывал о резервном четвертом. Кодекс пилотирования разрешал пользоваться им только в аварийных ситуациях. Но соблазн был слишком велик, и подталкиваемый нетерпением Охотник после непродолжительной борьбы со своим внутренним голосом, ратующим за соблюдение дисциплины полета, все-таки отважился пойти на нарушение.
  Все шло отлично до появления впереди скопления блуждающих астероидов.
  Системы наблюдения своевременно обнаружили опасность. Пилоту оставалось либо, включив защитное силовое поле, провести корабль сквозь астероидное облако и тем самым выиграть время, либо, поставив во главу угла экономию энергии бортовых аккумуляторов, дать установку на облет препятствия стороной.
  Спешивший на сафари Охотник предпочел первое. Однако вместо ожидаемого включения защитного силового поля на дисплее компьютера высветился желтый аварийный восьмиугольник с предупреждением о неполадках в цепи распределителя команд. Корабль автоматически перешел на режим облета. Но слишком высокая скорость, обусловленная включением резервного двигателя, сыграли со звездолетом злую шутку. Минимальный технически возможный радиус поворота аппарата увеличился. Корабль попал в опасную зону и подвергся астероидной атаке. И хотя она длилась считанные мгновения, в результате - серия пробоин наружной обшивки, серьезные повреждения двух двигателей и одной из стержневых магистралей топливопровода, полный выход из строя внешних элементов средств дальней связи.
  Скорость упала, из пробитого топливопровода, угрожая взрывом, ударила струя горючего. Только благодаря оперативности бортового компьютера обошлось без роковых последствий. Топливопровод был перекрыт, поврежденные двигатели остановлены, разгерметизировавшиеся отсеки изолированы. Звездолет отошел от астероидного облака на безопасное расстояние и начал его облет по расчетной траектории.
  Бортовой компьютер настаивал на посадке. Предейтор не соглашался. Он надеялся на ходу устранить повреждения. Неживой мозг доказывал живому свою правоту колонками цифр, однако пилот продолжал упрямиться. Между тем, вследствие разгерметизации внешних отсеков, началось переохлаждение рабочих двигателей. Бригада ремонтных автоматов оказалась медлительнее космического холода, и припертый к стенке ростом углов падения термокривых обоих двигателей Предейтор сдался.
  Для посадки компьютер выбрал необитаемый спутник третьей планеты ближайшей от места аварии звезды. Сама планета относительно недавно была исключена из охотничьего реестра. Высадка на нее стоила жизни нескольким соплеменникам, и Совет старейших охотников постановил внести ее в каталог запрещенных. Когда Предейтор ознакомился с отчетами неудачных экспедиций, у него сложилось мнение, что планету прикрыли преждевременно. Во всех случаях, на его взгляд, в действиях охотников имели место грубые тактические просчеты. В решающий момент соплеменникам не хватило хладнокровия и осмотрительности, они шли к цели прямолинейно, недооценивая коварства дичи. Но Предейтор не состоял в Совете, потому должен был просто принять к сведению вынесенный вердикт. С тех пор чувство обиды за унизительную капитуляцию великой расы перед низшими существами соседствовало в его душе с беспредельной ненавистью к планете, именуемой ее обитателями труднопроизносимым, непонятным словом "Земля".
  Теперь эти чувства захлестнули его с новой силой.
  Предейтор угрожающе заурчал. Не будь проклятая Земля обозначена в навигационных справочниках символом запрета, он нашел бы, чем поразвлечься во время вынужденного простоя. Увы, закон надо соблюдать. Кто не соблюдает установленные правила дисквалифицируется и сурово наказывается.
  После посадки Охотнику захотелось немного размяться. С помощью антигравитационного блока он совершил полет в сторону гор. Прогулка разочаровала: везде одно и то же унылое однообразие ландшафта с полным отсутствием всяких признаков живой материи.
  Предейтор вернулся к звездолету. Внутри и снаружи огромной махины сновали десятки роботов-ремонтников. Охотник остановился у входа в приемный тамбур корабля и пристально посмотрел на светившуюся голубым шаром в черном чужом небе Землю. Неожиданно его осенила потрясающая мысль. Настолько потрясающая, что он не удержался и издал громкий ликующий рев.
  Поспешив в рубку управления кораблем, Предейтор извлек из базы данных хранителя информации параграф о запрещенных местах охоты. Параграф содержал всего два пункта:
  1. Никто под страхом смерти не имеет права, охотится на планете, обозначенной символом запрета.
  2. Символ запрета может быть снят только решением Совета старейших охотников при наличии доказательств о снижении порога опасности на ней до уровня планет, включенных в охотничий реестр.
  Последний пункт параграфа воодушевлял. Ведь если речь заходит о доказательствах, то их сначала должен кто-то добыть.
  Почему этим кем-то не стать ему?
  Охотники в подавляющей своей массе привыкли слепо повиноваться Закону, не пытаясь глубоко вникнуть в смысл того или иного его пункта. Они считают: если планета отмечена символом запрета, на ней нельзя добывать дичь. Следовательно, на ней нечего делать вообще. Лишь у него зародилась мысль, что добывать дичь и добывать доказательства не одно и то же. Впрочем, не стоит спешить. Прежде всего надо выяснить наверняка, не применялся ли в прошлом второй пункт параграфа к какой-нибудь из планет...
  Нет! Никогда закрытые охотничьи угодья не открывались вновь. Выходит, снятие запрета на охоту - сенсация, способная затмить самые ценные трофеи. Просто трофеи добывают все, а трофеи-доказательства не добывал никто. А он возьмет и добудет!
  Решено! Он высадится на Землю.
  "Каждый Предейтор волен выбирать и менять место охоты по своему усмотрению" - так гласит Закон.
  Он постарается добыть как можно больше трофеев и будет постоянно усложнять для себя условия охоты и облегчать их для дичи. Он добьется, чтобы самому упрямому члену Совета старейших стало ясно ничтожество землян перед могуществом их расы. Когда снова заработает дальняя связь, дело будет сделано. Ему даже не потребуется выпрашивать у Комиссии разрешение на экспедицию.
  Предейтор срочно освежил в памяти знания о повадках людей.
  Среди них особо выделялась каста элитных воинов. Она немногочисленна, но ее представители отличаются сверхагрессивностью, высоким боевым духом и повышенным излучением энергии опасности. Они хуже вооружены и физически слабее охотников его расы, зато очень коварны, расчетливы и терпеливы. Им свойственно самим искать контакт с охотником и сражаться до конца. Именно последнее обстоятельство подсказало Предейтору, как лучше осуществить свой замысел. В районе приземления он нагонит на местных жителей такого страху, что они потребуют от своих лидеров немедленно послать на их защиту самые отборные силы. Лучшие воины начнут стягиваться к нему отовсюду, и он будет убивать их одного за другим, пока не заполнит все контейнеры трофеями.
  В транспортном отсеке корабля стоял десантный челнок. Малые размеры, почти бесшумные двигатели и превосходная маневренность - вот далеко не полный перечень его достоинств. Он как нельзя более подходил для Исторической миссии на Землю.
  
  ГЛАВА 1
  На краю залитого горячим тропическим солнцем плацу тренировочного центра частей особого назначения министерства обороны одного из островных государств Азиатско-Тихоокеанского региона, перед длинной двухэтажной казармой в плотном строю застыли бойцы и командиры учебной роты. Их раскосые глаза, не мигая, смотрели на высокое крыльцо, где собралась группа старших офицеров во главе с начальником центра полковником Тхемом.
  Круглый лицом и фигурой Тхем стоял у черного штатива с микрофоном. На нем была светлая форменная рубашка с короткими рукавами и легкие брюки, резко контрастировавшие с полевым обмундированием остальных офицеров. Грудь полковника украшали ряды орденских планок. Их обилие подчеркивало, что в кресло начальника центра он попал благодаря своему боевому прошлому, а не умению ладить с начальством.
  Прочищая горло, Тхем кашлянул и сказал в микрофон:
  - Солдаты! Сегодня мы собрались проститься с нашим американским инструктором майором Аланом Шефером. Долгие месяцы он терпеливо передавал вам свои знания и опыт. Сегодня истекает срок действия его контракта. Нам всем очень горько с ним расставаться, потому что такому специалисту, как господин Шефер, трудно найти замену. Я не знаю, понравилось ли ему у нас на столько, чтобы когда-нибудь снова вернуться. Но, если все-таки понравилось, место в нашем учебном центре для него всегда вакантно. На прощание я хочу вручить господину Шеферу памятную медаль. На ней изображена эмблема центра - древний воин, поражающий мечом дракона, укравшего солнце, и начертан девиз: "Среди лучших побеждает тот, у кого был лучший учитель".
  Тхем повернулся к американцу.
  Огромный, как Гаргантюа из романа Франсуа Рабле, Шефер по прозвищу Датч - Голландец, замерший в легком наклоне, чтобы лучше слышать голос щуплого переводчика, выпрямился и шагнул вперед.
  Майору было порядком за шестьдесят, но выглядел он значительно моложе. Линии его атлетической фигуры уже не обладали былой безупречностью, однако продолжали вызывать уважение. Причем Шефер не только прекрасно выглядел для своих лет. Он был полон сил, чему и сам нередко удивлялся, вспоминая о выпавших на его долю испытаниях.
  Из-за спин офицеров вынырнул адъютант полковника. Перед собой он держал подушечку из зеленого бархата. На подушечке покоилась обещанная медаль. Тхем собственноручно прикрепил ее к необъятной груди американца.
  Энергично пожав широкую, как совковая лопата, руку Шефера, он чуть отступил в сторону, освобождая для майора место у микрофона.
  - Я не мастак и не любитель говорить красивые речи, - признался Шефер. - Однако после того, что здесь произошло, уйти, молча, по-моему, просто невежливо. Поэтому скажу как умею. Как подсказывает сердце.
  Он сделал паузу для переводчика, а когда тот перевел, продолжил:
  - Торжественность проводов не на шутку взволновала меня. Я работал по контракту и рассчитывал только на то, что мне по нему причиталось. А тут медаль и столько лесных слов...
  Шефер вновь замолчал. Невидимый, ответственный за ораторское искусство, оператор, сидевший у него внутри, как будто ударил по тормозам. Спас переводчик, который счел очередную паузу Шефера за желание дать ему слово. Майор воспользовался передышкой для выхода из ступора. И когда с губ переводчика слетели последние слова, он уже знал, как завершить свою речь.
  - Словом, спасибо командованию центра за высокую оценку моей работы. Если силы и здоровье не оставят меня, я с удовольствием снова вернусь сюда. И не столько из-за денег, сколько из желания опять оказаться в дружной команде полковника Тхема. Тем же, кто под моим началом осваивал премудрости нелегкой профессии, на прощание скажу следующее. - Он жестким взглядом обвел ряды, выстроившихся перед крыльцом бойцов. - Ни один инструктор не даст вам того, что дает боевой опыт. По крупице год за годом вам придется накапливать его, сражаясь со смертью. Знания, полученные от меня и моих коллег в этом учебном центре, первая горсть таких крупиц, как аванс, вложенных в хранилище вашего опыта. Остальное за вами. И помните, зло, наполняющее наш мир, многолико и жестоко. Мафия, террористы, реакционные режимы и банды религиозных фанатиков, тянут свои грязные лапы все дальше в попытке опоясать ими всю планету. Они не знают пощады, не прощают ошибок и отступают лишь перед теми, кто сильнее их. Мое поколение было сильнее и выстояло, не дав миру скатиться в пропасть хаоса и насилия. Оно выстояло, но не победило. Теперь мы, ветераны, с надеждой смотрим на вас - продолжателей дела, которому мы отдали столько сил, здоровья и жизней ради сохранения на земле мира и демократии. У вас есть все, чтобы стать лучше, умнее и сильнее нас. Чтобы не только выдержать натиск врага, но и перейти в наступление.
  Датч сделал шаг назад. Снимая напряжение, вызванное необходимостью выступить перед микрофоном, он с шумом втянул в легкие несколько тысяч кубиков горячего тропического воздуха. После короткого выступления он чувствовал себя почти таким же усталым, как после изнурительной операции в тылу противника.
  Тхем кивнул командиру учебного подразделения, и тот отвел его на край плаца.
  Из динамиков грянули звуки военного марша. Рота дрогнула и, печатая шаг, двинулась к крыльцу. Когда стройные шеренги прощального парада поравнялись с ним, все офицеры, включая Шефера, приняли стойку "смирно" и отдали честь.
  Секунд через двадцать, рота скрылась, завернув за угол казармы. Музыка оборвалась. Офицеры учебного центра выстроились цепочкой, чтобы в последний раз пожать руку Шеферу и пожелать ему счастливого пути.
  Последним подошел полковник Тхем. Он владел английским, поэтому, знаком освободив переводчика, дружески взял американца под локоть и на пару с ним спустился с крыльца.
  - Вот и все. Остался небольшой прощальный обед. - Полковник остановился. - Надеюсь, дорогой майор, вы не забыли о своем обещании отобедать со мной сегодня?
  - Ровно в два часа я буду у вас, - ответил Шефер с легким поклоном.
  - Это будет обед на две персоны. Никого больше, только вы и я. - Полковник вскинул руку с наручными часами к глазам. - Ах, как летит время! Дела вынуждают меня покинуть вас почти бегом. Впрочем, мы уже обо всем договорились. Итак, ровно в два у меня.
  Шефер кивнул, и оба поспешили в разные стороны.
  
  Кондиционер едва справлялся с жарой.
  После третьей рюмки рисовой водки. Датч расстегнул верхние две пуговицы своей поло, отчего видимая полоса темно-бордового шрама на его шее, частично скрываемая воротником, заметно расширилась.
  Тхем замечал этот странный шрам и раньше, но, врожденная тактичность удерживала полковника от вопроса о его происхождении. Сейчас, оказавшись с майором с глазу на глаз в непринужденной обстановке прощального дружеского обеда, он позволил себе удовлетворить любопытство:
  - Этот шрам на шее отметина, оставленная вам Вьетнамом?
  Шефер оторвался от блюда из баранины, приготовленного с добавлением приправ из редких местных трав, и, неспеша, вытер губы салфеткой.
  - Почему вам вдруг пришла в голову такая мысль, полковник?
  - Он не похож на отметину от пули или осколка. Это след от сильного, обширного ожога. Из вашей анкеты мне известно, что в молодости вы воевали во Вьетнаме, где войска США применяли напалм против повстанцев. Вот и подумалось, что вы, возможно, по трагическому недоразумению попали под удар своих.
  Шефер повернул лицо в сторону окна и устремил взгляд туда, где за высокими ограждениями учебного центра одиноко торчала макушка могучей пальмы. Но видел он не ее, а себя, перепачканного зеленой кровью космического монстра, оглохшего и ослепленного, летящего в какую-то яму в свете яркого, как сто солнц, взрыва, пронзившего темноту ночи за его спиной. Тогда он выжил. Выжил, получив тяжелые лучевые ожоги и смертельную дозу радиации. И никто не мог объяснить, каким чудом ему это удалось.
  А никакого чуда не было. Секрет его поразительной живучести таился в оздоровляющем воздействии зеленой крови на человеческий организм. Она спасла Шефера от губительного воздействия взрыва и омолодила, по крайней мере, лет на десять-пятнадцать. Ни один из врачей, лечивших майора, в своих самых смелых фантазиях не дошел до такого предположения. Иначе бы все повернулось ровно на сто восемьдесят градусов. Началась бы охота совершенно другого масштаба. Охота людей за невиданным по эффективности лекарством от старости и болезней, циркулирующим по кровеносным сосудам инопланетян...
  Тхем по-восточному терпеливо ждал ответа. Ни одна черточка его лица не выдавала нетерпения. Испытывать его выдержку и дальше было неловко.
  Что же сказать? Правду? Чтобы полковник счел его, Датча, сумасшедшим? Ему и самому порой казалось, что это произошло не с ним. Сначала в джунглях Центральной Америки, потом в Антарктиде.
  Нет, правду говорить не стоит. Непременно последуют новые вопросы. Придется объяснять, доказывать, убеждать, что ОНИ существуют. А он не готов. Морально не готов сейчас говорить на эту тему. Он не хочет лишний раз вспоминать о НИХ, особенно при такой жаре после трех рюмок крепкой рисовой водки.
  - Это случилось после Вьетнама, - медленно произнес майор. - Высокопоставленный государственный чиновник из одной дружественной Штатам латиноамериканской страны случайно попал в руки оппозиционеров. Мое подразделение получило задание освободить пленника. База партизан, где его держали, находилась в джунглях. Мы атаковали ее. Во время перестрелки от случайного попадания гранаты на базе рванул склад с горюче-смазочными материалами. В меня плеснуло какой-то раскаленной жидкой дрянью. С тех пор, - Шефер хлопнул себя ладонью по шее, - вынужден носить на себе это украшение.
  Тхем, угадав своим тонким чутьем, что Шеферу по каким-то причинам тяжко продолжать разговор на затронутую тему, поспешил сменить ее.
  Он потянулся к бутылке, покоившейся в ведерке со льдом:
  - Не опрокинуть ли нам еще по рюмочке?
  - Не вижу повода для отказа, - живо отозвался Шефер. Его глаза тепло блеснули в сторону ведерка. - Должен признаться, я, кажется, становлюсь поклонником вашей рисовой водки. От нее не развозит в жару, и она очень мягка на вкус.
  Полковник наполнил рюмки.
  - Ваши последние слова вдохновили меня на очень хороший тост, - торжественно произнес начальник учебного центра, поднимая рюмку на уровень груди. - Пусть ваш предстоящий полет в Соединенные Штаты будет таким же приятным и мягким, как этот добрый напиток, изобретенный стараниями наших предков.
  Шефер тоже поднял рюмку.
  - Благодарю. Но перед тем, как выпить, должен внести уточнение. Дело в том, что я лечу не в Штаты, а в Европу. Когда-то мне довелось участвовать там в нескольких операциях. Пока в кармане лежат заработанные у вас деньги, хочу позволить себе то, о чем давно мечтал: пройтись по памятным страницам книги моей бурной молодости. Если повезет, разыщу кого-нибудь из старых европейских приятелей, чтобы за кружкой пива коллективно окунуться в прошлое. На несколько дней махну на север. Говорят, скандинавские фиорды очень красивы. Да и воздух на севере особенно свеж. Самое подходящее местечко для человека, измученного тропическим зноем.
  - Что ж, в Европу так в Европу. За ваш мягкий полет в Европу, - подкорректировал свой тост Тхем: - За старых приятелей. За красоту скандинавских фиордов. За свежий воздух севера.
  
  ГЛАВА 2
  Подполковник Щеткин проснулся в приподнятом настроении. Вчера начальник исправительной колонии ?2, именуемой в узких кругах пенитенциарной системы области просто "двойкой", получил телефонограмму, чьи казенные слова до сих пор звучали в его ушах волшебной музыкой. Не позже, чем на следующий день, - то есть сегодня ровно в 10:00, - ему предлагалось прибыть к заместителю начальника областного управления по кадрам Терешкину. Обрадованный атеист Щеткин трижды перекрестился: "Господи, наконец свершилось!".
  Он второй год пробивал свой перевод в управление. Люди, от которых это зависело, как будто решили вопрос в его пользу. Представление на Щеткина, по их утверждению, давно отослали в Москву, но приказ о переводе все не приходил. Подполковник извелся от ожидания, даже похудел на полтора килограмма, и с еще большей неприязнью тайком косился на своего зама по безопасности и оперативной работе Челнодарова.
  Главный опер колонии месяцев пять как уравнялся с ним в звании. Вторая большая звезда на погонах заместителя раздражала Щеткина. Особенно коробило его, когда в присутствии Челнодарова к нему в кабинет входил кто-нибудь из посторонних и принимал за начальника дородного, представительного вида оперативника, а не тщедушного фигурой и простоватого на лицо Щеткина.
  День подполковник начал с главного: упаковал во вместительный кейс бутылки с коньяком. Ящик марочного коньяка месяц назад в числе других даров был презентован ему родственником-виноделом одного осужденного в знак благодарности за удовлетворение подполковником его просьбы.
  "Одна, две, три..." - считал Щеткин бутылки.
  На третьей он запнулся, прикидывая жажду областного начальства, махнул рукой и положил в кейс еще столько же - грех скупиться по такому случаю.
  Покончив с "горючим", будущий служащий областного управления по щедро пролаченой деревянной лестнице спустился из мезонина, где находилась спальня супругов Щеткиных, в первый этаж своего скромненького, но очень уютного коттеджа.
  По пути в ванную подполковник заглянул на кухню.
  - Колдуешь? - Он игриво прошелся пятерней по налитому бедру пышнотелой супруги Раисы.
  - С шести часов. Зато на завтрак горяченького тебе приготовила и форму твою вычистила и отутюжила так, что теперь лучше новенькой.
  - Я в долгу не останусь. - Щеткин притиснул жену к себе. - Шепни мне на ушко самое сокровенное желаньице, моя Золушка, и оно будет исполнено.
  - Ну, джин из волшебной лампы, заметь, я тебя за язык не тянула. Сам напросился. Только дай сперва котлеты дожарить.
  - Слушаюсь и повинуюсь. - Подполковник разжал объятия и чопорно сообщил: - Госпожа, ваше сокровенное желание исполнено.
  Сообразив, что опростоволосилась, женщина схватила кухонное полотенце:
  - Вот тебе!
  Полотенце стегануло пустоту за спиной с гоготом припустившего прочь мужа.
  Возвращение Щеткина состоялось минут через двадцать, не меньше. От умытого, выбритого до детской гладкости подполковника исходил аромат двойной дозы туалетной воды. Под напором духовитой импортной парфюмерии отечественные котлетно-картофельные запахи кухни разлетелись по углам.
  - Фу, надухарился, плейбой! - поморщилась жена.
  - Да будет тебе, Рая, как всегда, - беззастенчиво соврал Щеткин, переходя в смежную с кухней столовую.
  Его дражайшая половина, громко хлопая задниками шлепанцев, внесла следом заставленный едой поднос. Исполнив свой поварско-официантский долг, она присела на свободный стул рядом с мужем.
  - А Валька где? Почему в школу не собирается? - вдруг вспомнил Щеткин о дочери и, сурово сведя брови, указал вилкой на стенные часы.
  - Глянь туда!
  - Приболела она.
  - Приболела! - передразнил жену глава семьи. - Выпускной класс, а на уме одни танцульки и женихи. Вчера, когда до полуночи шлялась, здорова была, а к утру, видите ли, занемогла. Все ты! Распустила до безобразия. Не удивлюсь, если по кустам уже трахается.
  Забывшись, Щеткин переступил грань дозволенного, и ответный выпад не заставил себя ждать:
  - Вся в папочку-кобеля. Да что там по кустам! Ты, бессовестный, прямо на рабочем столе с секретаршей паскудничаешь! Всему поселку о том известно. Идешь по улице, стыдно глаза на людей поднять.
  Подыскивая ответ, Щеткин судорожно запихивался картошкой.
  - Ну, села на любимого конька, - наконец огрызнулся он. - Что ты за дура такая? Наслушаешься сплетен, потом спасения от тебя нет, хоть из дома беги.
  - Да, дура! - зашлась со слезой в голосе жена. - Дура, что замуж за тебя вышла, что твои кобельи похождения терплю, что в шесть часов встаю и обслуживаю. И правда, законченная дура!
  - Ладно, извини, - не имея желания раздувать ссору в судьбоносный для него день, пошел на мировую супруг. - Давай хоть сегодня не будем цапаться. Нехорошо с утра заводиться, примета плохая. - Щеткин залпом допил чай и встал. - Спасибо за вкусный завтрак.
  - Пожалуйста, - буркнула жена.
  По этому "пожалуйста" стало понятно, угроза большого скандала миновала. Подполковник облегченно крякнул и пошел одеваться.
  Форма действительно выглядела с иголочки. Красуясь перед зеркалом, Щеткин даже слегка расстроился, что придется мять ее в машине. А покрасовавшись, пользуясь свободной минутой, на скорую руку взялся набрасывать список тех, кого предстояло сегодня пригласить на предварительное обмытие его перевода в управление. Щеткин провозился над ним до самого прибытия уазика, заменившего на время его, поставленную на ремонт, служебную "Волгу".
  
  Мчаться по шоссе в необычно теплую и сухую для второй половины сентября погоду было одно удовольствие. Яркие пейзажи за окном, свежие анекдоты от водителя и сладкие мысли о будущем очистили душу Щеткина от последних остатков неприятного осадка, оставленного стычкой с женой.
  Въехав в черту города, уазик свернул с оживленной магистрали и запетлял по тихим улочкам без светофоров, заторов и марева выхлопных газов. У областного управления федеральной службы исполнения наказаний, подруливая к свободному месту на служебной стоянке, водитель Щеткина выдал последний анекдот и, пожелав начальнику удачи, углубился в чтение толстого детектива.
  Подполковник, стараясь не допускать бутылочного перезвона в кейсе, направился к парадному. Электронные часы над его крыльцом показывали 9:45. Рановато. Хозяева больших кабинетов одинаково не любят, когда подчиненные опаздывают и когда приходят раньше назначенного часа.
  Убив пятнадцать минут в курилке, Щеткин ровно в десять открыл нужную дверь.
  Худой, остроносый полковник Терешкин внимательно изучал какой-то документ. На "разрешите" Щеткина отозвался сухим "заходи". Прохладное начало заставило посетителя вспомнить об уставе.
  - Подполковник Щеткин... - по форме начал было он докладывать о прибытии.
  - Присядь, - оборвал кадровик.
  Щеткин покорно сел, примостив свою драгоценную ношу между ног.
  Обстановка настораживала. Что-то больно суров сегодня Терешкин. Раньше он вел себя куда приветливее, особенно после памятной рыбалки под Майским с банькой и грандиозным застольем у Щеткиных. Тогда расчувствовавшийся от даров и приема Терешкин даже бросился целовать Щеткина, беспрестанно повторяя о своей готовности сделает все возможное для ускорения его перевода в управление.
  - Как живешь? - не поднимая глаз, спросил Терешкин.
  - Ничего вроде бы, живу помаленьку.
  Может, разыгрывает? Щеткин недоуменно посмотрел на острый полковничий нос, набрался храбрости и напомнил:
  - Я, собственно, по поводу телефонограммы.
  - Знаю, - Терешкин глухо кашлянул, поднял глаза и, глядя куда-то мимо Щеткина, шумно вздохнул: - Тут, видишь ли, такая петрушка. Зарубила тебя Москва, на своей кандидатуре настояла. Да что я тебе рассказываю, сам читай.
  Щеткин принял сколотые скрепкой листы приказа. Прочитав, растерянно взглянул на областного заместителя по кадрам и еле слышно выдавил:
  - От ворот, значит, поворот.
  - Да не переживай ты так, - попытался успокоить его полковник. - Из списка кандидатур на выдвижение тебя никто не исключал. Ты в нем на первом месте. Наш, так сказать, главный резерв. Потерпи годок. Через год, клянусь, твой перевод в управление обязательно оформим. Кстати, у тебя же дочка в выпускной класс пошла. Зачем ей из школы в школу в ответственный момент скакать. Не ровен час троек нахватает или и того хуже...
  Потрясенный Щеткин пришибленно молчал.
  "Попробуй, выдержи этот год, - думал он. - Целый лишний год изо дня в день видеть самодовольную рожу Челнодарова. Из боязни поссориться и нажить в его лице опасного врага закрывать глаза на то, как он проворачивает за твоей спиной свои делишки. Формально обладать полной властью, фактически же делить ее с другим лицом. Прямо как евнух в гареме султана!"
  От обиды и злости Щеткин побледнел как покойник.
  - Эй, ты чего? - будто сквозь вату донесся до него взволнованный голос кадровика. - Валосердинчику накапать?
  Подполковник с трудом вышел из прострации.
  - Не надо, я в порядке.
  На столе противно затренькал телефон.
  - Щеткин?.. Да, здесь. - Протянутая трубка чуть не уперлась подполковнику в подбородок. - Бери же, тебя Матвейчук разыскивает.
  Щеткин заторможено повиновался. В последний момент все-таки сработал условный рефлекс на начальство. Он нашел в себе силы приободриться и относительно жизнерадостным голосом поздоровался с заместителем начальника управления.
  - Ну, Фигаро здесь, Фигаро там, попался все-таки! Я в его хозяйство названиваю, а он под боком, в кадрах, сидит. Спасибо, секретарша твоя подсказала, где шефа искать, - на одном дыхании выложил историю его поисков Матвейчук.
  - Мне к вам зайти? - кротко спросил Щеткин.
  - Не суетись. По телефону объяснимся. К себе когда собираешься?
  - Собственно, уже собрался.
  - Прекрасно. К тебе сегодня человек подъедет и кое о чем попросит. Ты уж не откажи, войди в положение. - И не дожидаясь ответа, Матвейчук повесил трубку.
  Правильно. Чего рассусоливать? Приказ начальника - закон для подчиненного. Щеткин не солдат-первогодок, этот аз военной науки давно усвоил. Естественно, усвоил. А все равно обидно, когда тобой, как рядовым на плацу, командуют...
  Прощаясь с Терешкиным, Щеткин от расстройства неловко подхватил кейс. Грустный перезвон стекла привлек внимание Терешкина. Проводив кейс немигающим взглядом до самых дверей, он смачно сглотнул слюну и со вздохом сожаления изрек: "М-да".
  От Терешкина Щеткин поплелся в туалет. Наклонившись над умывальником, долго бросал в лицо пригоршни холодной воды.
  Боже, как не хотелось возвращаться домой!
  Скоты! Он им подарки, угощения, услуги, а они... Взять того же Матвейчука. Превратил его учреждение в кормушку для себя и своих прихлебателей. Чуть что, к нему. То деталюшку им выточи, то досок дай. Привыкли "на шару", а ему выкручивайся, списывай. И вообще, на кой было Терешкину его сюда вызывать? "Осчастливил" бы по телефону и баста. Нет, устроил, недоносок, одноактную драму с валосердинчиком.
  Щеткин достал из кейса бутылку, свернул пробку и прямо из горлышка в один присест выдул граммов двести пятьдесят ее янтарного содержимого.
  
  Исправительное учреждение ?2 находилось в шести километрах от поселка Майский. Щеткин приказал шоферу, не заезжая домой, везти его туда. У административного корпуса, расположенного вне охраняемой зоны, подполковник вышел из машины. Никого не встретив, поднялся на второй этаж.
  В приемной за обитым пластиком заграждением сидела его личный секретарь Светлана Махоркина.
  - Привет, - мрачно поздоровался с ней Щеткин.
  - Ой!.. - только и успела воскликнуть та.
  Развитию диалога помешал снабженец Кулаков. Из окна он увидел Щеткина и тотчас бросился на перехват.
  - Валерий Петрович! На станцию прибыл капроновый шпагат, из него у нас овощные сетки в первом цеху плетут. Надо вывозить, а завгар машину не дает. Я ему объясняю, что производство простаивает, а он, мол, ему все по... - Кулаков посмотрел на Светлану и запнулся.
  - Работнички, вашу мать! - раздраженно проворчал подполковник, входя в кабинет в сопровождении горячо дышащего ему в затылок Кулакова. - Стоит отлучиться, и колония превращается в сборище разгильдяев. Совсем на голову сели. Никто без няньки ничего сам сделать не может. Скоро из нужника ко мне бегать будете с просьбой за вами дерьмо смыть.
  Он поднял трубку внутреннего телефона.
  - Бирюлев! - на весь кабинет командно грохотнул его голос. - Если через час машина не уйдет на станцию, я твою ж... на ленточки порежу и отдам в цех вместо шпагата. Понял?..
  Едва Кулаков убрался, как впорхнувшая в кабинет Светлана нависла над столом шефа. Ее и без того короткая юбка бесстыже поползла вверх, обнажая пухленькие, аппетитные ножки до невероятных высот.
  - И почему это мы такие официальные сегодня? - промурлыкала она.
  - Тошно мне, Светка. Кинули меня с переводом. Как последнего фраера кинули.
  Художественно подрисованные глазки округлились, их прозрачная прибрежно-морская зеленца сменилась тревожной темнотой океанских глубин.
  - Как же так, Валерик?
  - Вот так...
  У Щеткина запершило в горле. Он отвернулся от Светланы и уставился в потолок.
  - Да плюнь ты на этот перевод. - Пальчики с лакированными ноготками коснулись реденьких белесых волос начальника. - Я, например, рада, что ты остаешься. Будем видеться ежедневно. Целоваться, миловаться. Или, может, управленческое кресло c некоторых пор стало для тебя важнее наших отношений?
  Жена не шила Щеткину лишнего, обвинив утром в супружеской неверности. Шесть месяцев назад на дне рождения заместителя по воспитательной работе майора Железняка подполковник, одурманенный обильной выпивкой и вызывающе обозначенными узкой одеждой прелестями Светланы, не устоял. Отношения между начальником и его новым секретарем в течение вечера вышли за рамки служебных. С тех пор Щеткин страдал раздвоением личности. Одно его "я" тянуло к бурной, богатой острыми ощущениями и свежестью чувств романтике полигамных отношений, второе в диаметрально противоположное направление - к тихим семейным радостям и душевному покою единобрачия.
  Светлана дожидалась ответа. Молчание Щеткина ей надоело, и остренькие коготки секретарши вцепились в мочку уха любовника.
  - Отвечай, негодник, не то ухо оторву!
  Реанимированный болью к действительности, подполковник ойкнул и отчаянно зачастил:
  - Ты, ты, золотце, безусловно, ты. - Он поймал отпустившую ухо ручку и покрыл ее горячими поцелуями.
  - Умница, давно бы так, - сладко жмуря глазки, похвалила его пылкий порыв Светлана. - Скажи еще что-нибудь приятное и, считай, прощен.
  - Да запросто. Вот, пожалуйста... Ты мое солнышко, первая и последняя любовь, единственный яркий цветок в бесконечном поле серых будней... - Щеткин в безуспешных поисках продолжения уже высказанных банальностей бережно ощупывал свое покрасневшее ухо - И... и достаточно. Лучше расскажи наши последние новости.
  - Как всегда тоска вперемешку с мелкими пакостями, - скорчила брезгливую гримаску Светлана. - Говорят, вчера вечером в шестом отряде драка была. Посыльный твой Кулик, с кем-то сцепился. Челнодаров его в ШИЗО укатал, а в шныри к тебе Елкина определил. К Елкину же недавно родичи приезжали, разговор с нашим главным оперативником имели. Прослеживаешь связь?
  - Сукин сын этот Членодрал! - взорвался Щеткин. - Сам, небось, драку подстроил, мздоимец проклятый. Я Кулика знаю - спокойный малый...
  Дверь кабинета скрипнула. Светлана стремительно изменила позу и, когда посетитель вошел, находилась уже на почтительном расстоянии от начальника.
  Вошедший оказался крупным хорошо одетым мужчиной средних лет с восточным разрезом глаз и тяжелым взглядом. Щеткину он показался знакомым. Но где они могли пересекаться, не вспоминалось, хоть тресни.
  - Я насчет свидания, - опуская приветствие, сказал мужчина.
  - Это не ко мне. Вам в другой кабинет, - постарался с порога отфутболить его подполковник, мучительно вспоминая, откуда ему знакомо это отдающее азиатчиной лицо.
  - К вам, к вам, - возразил незваный гость без тени робости, в той или иной степени свойственной простому просителю. - У вас тут на каждой двери табличка, а я грамотный.
  Его настырность стала надоедать Щеткину.
  - Вообще-то, учитывая занимаемую должность, мне должно быть виднее, куда вам, - строго заметил он.
  - Это как посмотреть.
  - Не понял! - с неприкрытой надменностью в голосе процедил Щеткин, привставая с кресла.
  - Пусть женщина выйдет, я объясню.
  Подполковник пожал плечами и просительно посмотрел на Светлану. Уязвленная тем, что хамоватый азиат так легко заставил любовника выставить ее вон, обиженная секретарша с гордо вскинутой головкой, поджатыми губками и оглушительным грохотом каблучков покинула кабинет.
  Посетитель без приглашения опустился на стул:
  - Мне нужно срочно с глазу на глаз встретиться с осужденным Юрдусовым.
  Щеткин чуть не подпрыгнул. Как же он сразу не узнал! Перед ним Юрдусов-старший по кличке Патрон, а Юрдусов-младший, Хмурый, кантуется в зоне, в третьем отряде. Братья крупные авторитеты преступного мира области. Заправляют развлекательным бизнесом, оборотом наркотиков и левыми поставками горючего. Возглавляемая ими группировка в последнее время так развернулась, что ею заинтересовалась ФСБ.
  Младший Юрдусов попал за решетку совершенно случайно и совсем не за свои мафиозные дела. Белым днем, пьяным сев за руль, он, на пешеходном переходе, буквально размазал по асфальту семью из трех человек, пытался скрыться, оказал сопротивление наряду милиции. Разумеется, у братьев все везде было схвачено, но вмешательство нового ужасно несговорчивого начальника областного УФСБ полковника Соколова не позволило развалить дело. Хмурый получил срок и ныне, проклиная свою дурь, парился за высоким забором исправительного учреждения ?2. Патрон же продолжал гулять на свободе и, как видно, не терял былой уверенности. Из его кармана на стол перекочевала пачка денег.
  - За услуги, - улыбаясь одними губами, снисходительно бросил он.
  Первым порывом Щеткина было выставить наглеца вон. И вовсе не из стремления щегольнуть своей честностью и неподкупностью. Сработал инстинкт самосохранения. Связываться с персоной, за которой по пятам ходит ФСБ, опасно, можно самому нахлебаться неприятностей. Тогда уж точно о переводе в управление забыть придется. А то и хуже. Впрочем, выставить мафиози из кабинета подполковник не успел, так как Юрдусов многозначительно добавил:
  - Матвейчук уверял, что мы договоримся.
  Щеткин вспомнил о телефонном разговоре с Матвейчуком.
  Вот оно что! То-то Матвейчук после своих туманных намеков трубку с крейсерской скоростью на рычаг бросил. От его уточняющих вопросов о визитере, увильнуть торопился.
  Последнее обстоятельство нарушило план позорного выдворения Юрдусова. Выгнать его - не угодить Матвейчуку. Гневить начальство было Щеткину невыгодно. Ему нынче надо перед ним на "цырлах" ходить, чтобы шанс не потерять, хотя бы через год, в областную управу пробиться.
  - Светлана, найди Челнодарова, - распорядился он по селекторному устройству, затем, вынудив себя через силу скорчить приветливую мину, попросил мафиози: - Не сочтите за труд немного подождать в приемной.
  Челнодаров, к счастью, нашелся быстро. Большой, шумный, подвижный он, едва переступив порог, казалось, заполонил всю кубатуру кабинета. И конечно, тут же поинтересовался результатами поездки Щеткина в управление.
  Подполковник не стал юлить. Выложил все начистоту, как об него ноги вытерли. Запираться не имело смысла. Пронырливый Челнодаров не сегодня-завтра все равно узнает правду по своим каналам. Далее полагалось выслушать сочувственные вздохи и прочую общепринятую в таких случаях неискреннюю ерунду. Щеткин поторопился уйти от всего этого, взяв быка за рога:
  - Юрдусова-старшего в приемной видел?
  Зам хлопнул себя ладонью по коленке.
  - Как же я сразу-то не дошурупил! Гляжу, личность знакомая, а кто таков, котелок не доварил.
  - Ты пугаешь меня, Иваныч. Пусть я его сразу не узнал, но чтобы ты...
  - И не говори. Видать, первый звоночек склероза-батеньки для меня сегодня прозвенел. Но с этим мы позже разберемся, а сейчас, не томи, поведай, по какому поводу нас господин Юрдусов визитом удостоил?
  - Свидания с братом добивается.
  - Шиш ему! Не те времена. У него с новым начальником нашего УФСБ Соколовым терки. Унюхает какая тварь, стуканет чекистам, хлебнем потом горя. Кстати, не удивлюсь, что за ним уже хвост ходит. Соколов дело младшего братца не дал развалить, за решетку того упек. Знать, ему самое время за старшего взяться. - Челнодаров подошел к окну и выглянул во двор. - Нет, чужих вроде не видно. Хотя это не доказывает, что хвоста вообще нет. В любом случае предлагаю послать этого мафиози куда подальше.
  - За него Матвейчук хлопочет. Юрдусова пошлем, к Матвейчуку в немилость попадем. Тогда мне и в следующем году управы не вилать, а тебе места начальника колонии. Так что давай, Иваныч, поднатужимся и придумаем, как нам между молотом и наковальней проскочить.
  - Легко сказать "придумаем"! Патрон не хомяк, его в кармане в зону незаметно не протащишь, - проворчал оперативник.
  Торопясь скорее уломать зама, Щеткин протянул ему заранее отсчитанную половину суммы, переданной Юрдусовым.
  - На вот за труды.
  - А, дополнительный стимул, - оживился Челнодаров. - Добро, будет Юрдусовым встреча. Пойду, подгоню свою "японку" к черному ходу, а ты сведи гостя вниз.
  К кабинету начальника колонии примыкала комната отдыха с выходом на лестницу черного хода, который выводил в укромный тупичок, образуемый тыльной стороной административного корпуса, пристроенным к нему складским помещением и забором вокруг территории роты охраны. Сюда подкатил Челнодаров на своей "Тойоте".
  Щеткин проводил Юрдусова во двор. Усадив его на заднее сиденье автомобиля, Челнодаров сел за руль и погнал "Тойоту" к воротам зоны.
  - Эй, боец, хватит сопли жевать. Открывай! - шуганул подполковник ответственного за кнопки управления воротами охранника, когда тот высунулся из окна, вознесенной над внешней оградой колонии будки, глянуть, кто так яростно сигналит внизу.
  Заслонка одностворчатых ворот отползла в сторону.
  Челнодаров недовольно засопел. У клетки со специально обученной овчаркой стояли досмотрщики автотранспорта. Но его неудовольствие вызвали не они, а некстати забредший к ним почесать язык очень любопытный и болтливый прапорщик Голубович из жилой зоны.
  Принесла нелегкая! Сейчас прицепится.
  Досмотрщики, узнав машину Челнодарова, остались стоять на месте, главный оперативник колонии принадлежал к касте неприкасаемых.
  Подполковник подрулил к внутренним воротам и, проверяя предчувствие, посмотрел в зеркало заднего вида. Так и есть, Голубович потащился следом за "Тойотой". А дебил в будке не торопится запустить автоматику вторых ворот. Не хватало, чтобы любопытный прапорщик подошел вплотную к машине и рассмотрел пассажира-мафиози.
  Челнодаров, как перед первой стопкой, сделав резкий выдох, высунул голову из окна:
  - Привет, Голубович. Ох и усища ты отрастил, как для книги рекордов Гиннеса.
  - Мужчина без усов, Михал Иваныч, что женщина без трусов - красиво, но неприлично, - пошло сострил прапорщик. - А вы автомобильчик, гляжу, в зону на помывку гоните?
  - Не угадал. Уполномоченного по правам человека везу, и времени у нас - кот наплакал. Ты уж, будь добр, подстегни раздолбая, который воротами управляет, не то, чую, мы из "предбанника" до вечера не выберемся, - удачно нашелся Челнодаров.
  Слово "уполномоченный" подействовало магически. Голубович со зверским лицом кинулся обратно к будке. Электропривод внутренних ворот включился, и подполковник, не мешкая, бросил "Тойоту" вперед.
  В жилой зоне у входа в клуб он выпустил Юрдусова из кабины и ввел в здание. Оба, молча, поднялись на второй этаж, где у тумбочки с телефоном их встретил дневальный из осужденных. Открыв дверь своего кабинета, Челнодаров пропустил туда спутника и сделал знак дневальному подойти.
  - Найди Юрдусова и приведи ко мне, - приказал он.
  Вскоре в дверь постучали. Юрдусов-младший вяло доложил о прибытии. Патрон стоял спиной к двери. Услышав знакомый голос, он повернулся к брату лицом...
  - Даю вам десять минут, - сказал Челнодаров, засекая время по наручным часам. Дверь за ним закрылась.. Ключ в замке резво описал два полных оборота.
  
  Юрдусовы обнялись.
  - Братишка, ты? Глазам не верю, - бубнил Хмурый, уткнув нос в плечо Патрона. - Почему не предупредил о визите по зековской почте?
  - Стукачей много развелось. Боялся, пронюхают кому не следует, подготовиться успеют. Микрофонов кругом натыкают, камер. А то, с чем я пришел, исключительно для твоих ушей и глаз предназначено. Откровенно говоря, мне бы самому здесь мелькать не стоило. Умнее было бы послать к тебе с весточкой фигуру менее заметную. К сожалению, полного доверия, в последнее время нет никому. Чую, обкладывают меня со всех сторон. За бугор уходить надо. Но разве улежать мне спокойно за бугром на мягких диванах, когда родной брат на тюремной шконке ночами ворочается? Потому сегодня с утра на Матвейчука насел и пробил нам свидание. Пришлось с три короба наврать по поводу срочности, чтобы не заподозрил, какую свинью я его вонючей лавочке подложить собираюсь. Сказал, завтра в Москву на операцию уезжаю. Мол, рак у меня врачи обнаружили. Вот еду, а вернусь ли назад живым - никакой гарантии. Оттого хочу с братом, возможно, в последний раз, повидаться. Он, хорек, верно, до сих пор радуется. Думает, помру, и разожмется рука, что его за глотку держит.
  - Постой, - заволновался Хмурый, - ты побег мне устроить хочешь?
  - Ну да. Или не рад? Может, ты с какой прапорщицей смазливой жаркий роман закрутил, и зона тебе милее стала, чем "Шератон" или "Хилтон"? - усмехнулся Патрон.
  - С ума сошел! Видел бы ты наших дынь ташкентских на кривых ходулях, вряд ли бы про роман заикнулся. И вообще, замечаю, что-то во мне надломилось. Ничего не радует, все опостылело и внутри тяжко, как фраерку дешевому.
  - Сам виноват. Я тебя сколько раз просил не зарываться. Не слушал ты меня, отмахивался. Бился я с тобой, бился как рыба об лед. А тюрьма, гляди, какой продвинутой воспиталкой оказалась. Сразу поумнеть заставила.
  - Ох заставила! Ты вытащи меня отсюда, братка, а я уж тебя, клянусь, больше не подведу. Родителями нашими клянусь!
  - За тем пришел. План зоны нужен и ориентиры. Нарисовать сможешь?
  - Смогу. А когда и как я уйду?
  Юрдусов-старший подозрительно покосился на дверь и увлек брата подальше от нее.
  - Ровно через неделю перед отбоем, - прошептал он, передавая Хмурому сотовый телефон и компактную лазерную указку с зеленым светофильтром. - Я вертолет списанный купил, отремонтировал. Перед отбоем прогуливайся во дворе отряда и жди от меня СМС с подтверждением вылета. Когда вертолет, ориентируясь по начерченному тобою плану, появится над зоной, включи указку и направь ее луч в небо. Свет даст возможность летчику определить твое точное местонахождение. Машина снизится и сбросит лестницу, а от вертухаев тебя снайпер прикроет.
  Сам я завтра в Украину махну и схоронюсь там на глухом хуторке. За себя Гусака оставлю. Прикажу ему, начиная с завтрашнего дня, группу, сформированную для твоего освобождения, от внешнего мира изолировать и с семи до десяти вечера ежедневно держать наготове в вертолете. Команду на вылет дам кодированным текстом из Украины за полчаса до начала операции. Таким образом, ни одна живая душа, кроме меня и тебя, до последнего момента не узнает о дне и часе ее проведения. Гусак лично тебя встретит и от вертолета прямиком к хорошему пластическому хирургу на дачу в Подмосковье переправит, где тебе лицо изменят. Как швы подживут, сфотографируешься на новые документы. Я буду связь с Гусаком держать. Когда он сообщит, что ксивы готовы, дам тебе знать, где мы встретимся. Как встретимся, вместе в Турцию двинем.
  - Масштабная задумка, - похвалил младший брат. - Коль выгорит, много шуму будет.
  - Выгорит, я все до мелочей просчитал.
  - Наводку, откуда скачал?
  - Из жизни. Как-то по ящику показывали про одну бабу. Она своего дружка из австралийской кичи на вертолете вытащила.
  - Да-да, припоминаю, было такое. Правда, недолго та парочка на воле гуляла. Порюхалась.
  - Мы не порюхаемся, ежели ты какому-нибудь шалому ветру в свой чердак опять конопляного дыма надуть не позволишь.
  - Брат! Я же нашими родителями поклялся!
  - Хорошо, хорошо. Я тебе верю. И давай закругляться, Кум скоро вернется. - Юрдусов-старший потянулся к перекидному календарю на столе Челнодарова и оторвал один листок. - Рисуй план.
  
  Челнок приземлился на поляне в лесу.
  Облачившись в боевой скафандр с обязательным комплектом эффективных видов вооружений и вспомогательных средств, Предейтор не удержался от соблазна прихватить на свою первую разведочную вылазку кое-что из легкого охотничьего оружия. Его выбор пал на пневматическое ружье.
  В походном состоянии ружье выглядело цилиндром с карабином для крепления к поясу. В задней его части помещался блок телепатического управления стрельбой с магнитной антенной для связи, с передатчиком команд в шлеме охотника и баллон сжатого газа. В боевое положение ружье приводилось нажатием на слегка утопленную в корпус клавишу. Из цилиндра выдвигалась ручка-магазин, ствол с оптимизатором длины в зависимости от дальности стрельбы и корректор прицела. Стрельба велась уложенными в магазин короткими стрелами с конусообразными наконечниками, выбрасываемыми из ружья почти бесшумным спусковым механизмом большой мощности. При попадании в дичь наконечник выпускал из себя два десятка длинных игл, поражающих внутренние органы дичи.
  Обращение с ружьем требовало большого искусства, так как охотник должен был перед его применением изучить закономерности перемещения живой мишени, выбрать угол опережения прицеливания и угадать самый удобный момент для выстрела.
  Покончив с экипировкой, инопланетянин выбрался из челнока.
  Тонко взвыли размягчители почвы, и челнок стал зарываться в землю. Вскоре на поверхности осталась одна подвижная антенна.
  Включив антиграв, Предейтор набрал высоту.
  Примерно через километр лес кончился. Охотник увидел дорогу. Один ее конец заворачивал за ближний выступ леса, другой упирался в сооруженный землянами объект.
  Предейтор описал над объектом круг с работающим сканером. Анализатор жадно поглотил данные разведки и, подпитываемый сведениями о прошлых экспедициях из накопителя информации челнока, выдал первые результаты.
  На дисплее боевого шлема оранжевыми пульсирующими штрихами высветились предметы повышенной опасности - автоматы Калашникова у людей на вышках и провода высокого напряжения. Предейтор довольно заурчал: он сразу же наткнулся на воинов с опасным оружием. Однажды из такого же был ранен его нерасторопный соплеменник. Провода под напряжением тоже важный момент. В одной из неудачных экспедиций на Землю охотник потерял инициативу именно после поражения электрическим током. Немного разочаровывали показатели боевого духа воинов. Добыча такой дичи не принесла бы большой славы.
  Невидимый в своем светоотражающем камуфляже, пришелец опустился на крышу здания в пределах внутренних ограждений и немного понаблюдал за людьми внизу. Они не носили оружия, но среди них встречалось немало особей с повышенным коэффициентом агрессивности. Предейтор попытался разобраться, куда же он попал. Так как логика мышления инопланетянина была иной, чем у землян, его выводы носили своеобразный характер.
  Он предположил, что местные воины из-за технической отсталости земной цивилизации еще не научились определять ценность побежденного противника по черепу и фрагментам позвоночника. Для доказательства своего профессионального превосходства над товарищами по оружию им приходится отчасти пленить воинов из вражеских племен. В то время как каста воинов участвует в схватках, более низкая по своему общественному положению каста охранников присматривает за пленными. Вот почему у многих пленных боевой дух и агрессивность выше, чем у охранников.
  Предейтор обрадовался своему везению. Достаточно нанести удар по скоплению трофеев и сюда примчатся их разъяренные хозяева.
  Заканчивая разведку, Охотник перелетел на крышу самого высокого строения за пределами ограждений. Тепловое зрение зафиксировало продолговатый механизм внизу и красноватый силуэт дичи. Дичь была крупной, агрессивной и вооружена короткоствольным оружием. Подойдя к механизму, она положила на него конечность. Под внешней оболочкой этой штуковины сканер засек еще две единицы дичи. Одна из них также с оружием и по своим характеристикам не уступала той, что находилась снаружи. Другая, в кресле перед рычагами управления, имела более скромные показатели. Идентификатор дал разъяснение насчет продолговатого механизма: нерациональное средство передвижение по твердым, гладким поверхностям, оснащенное примитивным двигателем внутреннего сгорания.
  На экран попал новый красноватый многооттеночный силуэт. Блок слежения взял его под контроль, увеличил и передал прощупать анализатору.
  Какая агрессивность! Какое мощное излучение опасности! Словом, восхитительный экземпляр. Единственное омрачающее обстоятельство - отсутствие у дичи оружия.
  
  Юрдусов был доволен. Он не зря потерял время и деньги, пробивая свидание с братом. На середине пути к машине его охватила непонятная тревога. Авторитет остановился и огляделся вокруг. Ничего. Абсолютно ничего подозрительного. Но внутренний голос продолжал твердить об опасности. Патрон прислушался к себе внимательнее. Холодком тревоги веяло сверху. Он вонзался в темя, прокалывал мозг, струился по шее, ребрам, позвоночнику, растекался по внутренностям, спускался по ногам до самых кончиков пальцев.
  Юрдусов пробежал взглядом по кирпичной стене фасада административного корпуса снизу вверх и увидел странное переливчатое пятно над крышей. Очертаниями оно напоминало гигантскую уродливую фигуру.
  Патрон протер глаза.
  Пятно исчезло и сразу на душе стало спокойнее. Недоуменно пожимая плечами, он поспешил к автомобилю и скользнул в предупредительно распахнутую телохранителем дверцу.
  Определив, что человек почувствовал его присутствие, Охотник поменял позицию. Острое чутье дичи только повысило ее привлекательность и подогрело охотничий азарт Предейтора...
  
  Продолжнение повести на https://ridero.ru/books/catalog/?offset=0&q=%D0%9E%D0%BC%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9+%D0%91%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%81
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"