Розанов Вадим Вадимович : другие произведения.

Синица в руках

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


  

Мир Новой Киевской Руси

Синица в руках

Рассказ

   Справившись с шоком после своей инаугурации, отпраздновав положенное и приняв все мыслимые поздравления, Верховный гетман вынужден был погрузиться в дела намного более скучные, в политическом плане пока невыигрышные, но от того не менее важные. Вслед за Европой на пространстве бывшей Российской империи развивались процессы экономической интеграции.
   Собственно, в Европе дело зашло уже достаточно далеко. С целью устранения таможенных пошлин и свободного перемещения капитала там была сформирована "Новая Ганза" - торговый союз ряда северогерманских государств, Чехии, Дании и Швеции. Дальше за горизонт пока никто не заглядывал.
   Внутреннее политическое устройство даже у тех же немцев от страны к стране различалось довольно существенно. Прусские монархические традиции говорили сами за себя. В более развитых экономически западных землях от прежних княжеств остались одни названия. Был еще и внешний сдерживающий фактор. Расчлененная Германия считалась важнейшим условием сохранения общеевропейского мира. Повторения Великой войны никто не хотел, хотя мелкие конфликты на юге и востоке Европы считались вполне допустимыми.
   Что же касается перемещения людей, то с этим было просто. Не только германские государства, но и большая часть Европы в целом давно отказалась от визового режима. Вернее он был, но сохранялся только для жителей стран, не входящих в "зеленую зону" - именно так после последней внутриевропейской войны в 50-х годах XX века было названо единое визовое пространство. Договор о нем готовили долго и тщательно. В результате паспортный контроль на границах остался, как говорится, по желанию, и единственно чем обычно интересовалась погранстража при пересечении путешественником границы, это наличием у него достаточных денежных средств для пребывания в стране в течении пары недель. Ну и не надо было выглядеть уж совсем шпионом или инсургентом. А так - добро пожаловать. Туризм - дело хорошее, а чем богаче турист - тем лучшее.
   Собственно, с туризма и началась экономическая интеграция, обилие западноевропейских валют - одних марок было до десяти разновидностей - привело к тому, что европейские банкиры выступили с инициативой введения унифицированного средства платежа, своего рода единой европейской валюты, но с ограниченной сферой применения. По своим функциям новая валюта должна была заменить дорожные чеки - быть компактнее, удобнее в употреблении и даже иметь монеты небольшого достоинства. Труднее всего было с названием. Ни одно из национальных не подходило по определению. Новое потому и изобретали, чтобы не отдавать предпочтение ни одной из стран. И тогда кому-то пришло в голову нейтральное название - еуро. Так и порешили. Курс по отношению к национальным валютам посчитали именно исходя из интересов путешественников. Все же людям удобно платить в магазине, ресторане и билетной кассе в масштабе от 10 до 100. Все эти шутки с сотнями тысяч эскудо и миллионами лир для большинства европейцев вещь абсолютно непривычная. В пивной как-то удобнее расплачиваться парой монет, а не банкнотой с кучей нулей. По определенной квоте выпуск еуро был возложен на национальные банки. Общее условие: на монетах на аверсе - профиль европейского континента, а реверс - на усмотрение нацбанка. Так что и сувенир от посещения дальних и не очень стран получился. Купюры оформлялись примерно по тому же принципу, только картинок побольше помещалось.
   Сначала новая валюта и особенно ее монеты были в диковинку, масса монет пропала из обращения превратившись в сувениры, которыми путешественники вернувшись домой одаривали своих друзей и родственников, но постепенно дело наладилось. Напомним, в мире Новой Киевской Руси все вообще происходило намного медленнее и степенней, чем в нашем сумасшедшем мире.
   Особенно понравились и пригодились еуро в германских государствах. Конечно, личные накопления по-прежнему делались в марках, большинство бюргеров только ими и пользовались. Но вот сезонные рабочие, приезжавшие, например, в Восточную Пруссию на уборку урожая, или квалифицированные промышленные рабочие, которые достаточно легко меняли заводы Рура на верфи Гамбурга или даже на чешские предприятия, все удобства еуро оценили сразу. Более того, со многими из них и трудовые контракты часто сразу заключались по схеме часть в еуро и часть в местной валюте.
   Лет десять к еуро привыкали, а потом вдруг оказалось, что и торговля между странами все больше переходит на новую валюту. Но и в этих условиях никому пока даже и в голову не приходило, что со временем еуро придет на смену маркам всех видов, франкам, кронам и лирам.
   Так что одну важную составляющую торговый союз имел изначально, ну а интерес в зоне свободной торговли был налицо. Собственно, она де-факто начала создаваться заранее. Интересы экономики требовали оптимизировать производство именно конечного продукта, поэтому в тех случаях, когда его компоненты или отдельные виды сырья производились в отдельных германских государствах, договоренности об обнулении таможенных пошлин достигались довольно быстро. Интересно, что обычно дотошные в мелочах немцы в таких случаях были готовы идти на односторонние уступки, прекрасно понимая, что завтра ситуация может измениться на зеркальную. Общий баланс был к взаимной выгоде, и это понимали все.
   Так что вопросы регулирования торговых отношений с соседями отошли в компетенцию "Новой Ганзы". Соседи почувствовали разницу практически сразу.
   Для основных постимперских государств (Балтийская конфедерация, НКР, Уралсиб) эта тема была особенно важна, хотя и в силу разных обстоятельств.
   Балтийская конфедерация (около 20 млн населения, русских 1/3) была крупнейшим импортером германской промышленной продукции, поставщиком ряда сырьевых товаров и основным транзитером всего экспорта УралСиба и значительной - НКР - в Западную Европу. Весьма существенным фактором была и весомая доля в составе населения балтийских немцев, их ключевые позиции в экономике и управлении юго-балтийских областей. Нынешним Канцлером (главой исполнительной власти) конфедерации был именно остзейский немец, пользовавшийся колоссальным авторитетом в своей стране и у соседей. Спокойный, основательный и настойчивый он умел добиться своего, а собственные интересы не отделял от нужд края, где его семья жила уже более пяти веков. Так что он довольно смело пошел на разговор о торговых отношениях с ганзейцами, понимая, что никому даже в голову не придет упрекнуть его в национальных предпочтениях. Не тот случай. А поговорить было о чем. Если Польша как возможный участник новых ганзейцев вообще не интересовала, то Балтийская конфедерация выглядела довольно привлекательно. При сравнительно небольшой численности населения кое-какие природные ресурсы все же присутствовали, а транзитное положение и выход в северные моря через Николаев-на-Мурмане дорогого стоили.
   С УралСибом (60 млн населения) было и проще, и сложнее. Сырья в Европу сибиряки продавали ни в пример больше, и товаров из "Ганзейского союза" закупали достаточно, но к их услугам был не только западный, но и восточный рынок. Китай брал изрядно промышленной продукции, причем именно русской - она была и подешевле, и попроще в эксплуатации. Ну а то, что не так надежна, так народу крутить гайки там достаточно, починят. Япония к числу особо богатых стран не принадлежала, но сырье брала исправно.
   Новая Киевская Русь (почти 100 млн человек) была в значительной степени самодостаточна, но Ганза относилась к числу основных внешнеторговых партнеров. Дело усугублялось еще и тем, что в стране проживало до 5 млн немцев - потомки переселенцев в годы большой депрессии, и это работало как своеобразный экономический фактор.
   Наблюдение за переговорами соседа с третьей стороной, переговорами, которые могут сказаться и на твоем благополучии - вещь увлекательная. Все три разведки НКР - политическая (внешняя вартовая), военная и личная Верховного гетмана - вступили в соревнование между собой, претендуя на обладание наиболее достоверными сведениями и лучший анализ ситуации. Свою лепту в этот процесс вносил и МИД. Там по традиции с оценками были поосторожнее, но уже начинали что-то предлагать, чтобы купировать возможные негативные последствия договоренностей соседей с новыми ганзейцами.
   Хотя и не так, как УралСибу, но прибалтийский коридор был жизненно важен и для НКР.
   Здесь надо сказать, что в результате переноса столицы в Киев роль Москвы как ключевого железнодорожного узла в Европейской части России дальнейшего развития в середине ХХ века не получила. Напротив, строительство и железных дорог, и автострад шло более равномерно, соединяя между собой крупные города, промышленные и добывающие центры и порты. Питер, Рига, Вильно и Минск в этом плане стали важными логистическими центрами, на них были завязаны основные перевозки. Конечно, железнодорожный коридор через Минск - дело хорошее, но с поляками у НКР в истории складывалось по-разному, и всецело зависеть от него не стоило. Так что козырная карта у Балтийской конфедерации была.
   Очень скоро выяснилось, что с не меньшим интересом за ходом переговоров следят и в Омске. Причем уровень экспертных знаний там оказался намного глубже, чем в Киеве. Как оказалось, крупные добывающие компании предоставили в распоряжение государственных органов, призванных интересоваться делами за границей, свои экспертные оценки северогерманских интеграционных процессов. Такая работа велась уже давно именно потому, что страны "Новой Ганзы" традиционно относились к числу их крупнейших торговых партнеров и можно было ожидать, что консолидация рынка существенно скажется и на условиях доступа сибиряков на этот объединенный рынок, и на ценах. А это уже были деньги, так что оснований для озабоченностей было более чем достаточно.
   Выводы корпоративных аналитиков были однозначны. Необходим симметричный ответ. Партнеры консолидируют условия спроса на своем рынке, в ответ мы должны сделать то же самое в отношении предложения.
   Особо были выделены две отрасли: топливно-энергетическая и металлургия. В обоих случаях требовалась координация усилий с поставщиками из НКР.
   Именно поэтому в один прекрасный день генерал из внешней варты - друг бископа - получил по глубоко засекреченному каналу из Омска просьбу от коллеги о срочной встрече, которая должна была происходить в абсолютно закрытом формате. Поскольку оба участника как ни прячься от публики были достаточно известными в обществе фигурами, в качестве места встречи предлагался один из курортов Кавказских минеральных вод. При такой профессии обоим было, что лечить.
   - В шпионов решили поиграть! - с раздражением буркнул генерал. Звучало это забавно, поскольку шпионами он сам и командовал. Вартовый доложил начальству, запустил среди коллег легенду о необходимости срочно поправить здоровье и ночным поездом отбыл в Кисловодск.
   Его столь срочный отъезд на лечение мало кого из коллег убедил, тем более, что они регулярно получали отчеты о бравых офицерских - извините, генеральских - посиделках с его участием с точной дозой выпитого, да и наличие помимо жены молодой любовницы и не такой молодой, но вполне соответствующей духу времени секретарши для них секретом не являлось.
   Так что хвост к нему свои же и приставили, руководствуясь добрым старым принципом: всех шпионов все равно не выловишь, а вот что затевают коллеги знать надо всегда. На том и стояли.
   Выпив как положено в здании вокзала пару стаканов противной и горькой воды с пузырьками и отдав должное красотам местной природы, вартовый генерал отправился на скромный ужин в на удивление пустынный в этот день ресторан на окраине города, где и состоялась его встреча с коллегой. Разговор оказался настолько интересным, что лечение пришлось срочно свернуть и с ближайшей оказией возвращаться в Киев.
   Через пару дней после предварительного знакомства с докладом генерала его вызвал Верховный гетман.
   Речь шла ни много ни мало о том, чтобы провести закрытую встречу с премьером УралСиба о совместных шагах в ответ на продвижение "Новой Ганзы" на восток.
   Самый предварительный анализ ситуации показывал, что ни о каком государственном объединении речи идти не может - в УралСибе ценили свою независимость и несколько высокомерно поглядывают на "старую Русь" - но синхронизация позиций на предстоящих торговых переговорах с "НГ" необходима, тем более, что основные товары экспорта у обеих стран совпадают, и надо избежать конкуренции.
   Принципиально важно было сохранить переговоры в тайне. Вартовый генерал предложил воспользоваться "церковной крышей" и организовать совместное паломничество двух государственных лидеров в один из признанных православных духовных центров.
   - Звон колоколов заглушит все иные разговоры! - бодро доложил он, а про себя подумал, что и благостный, и его друг бископ, которого он тоже собирался привлечь к этому делу, уж точно сумеют все сохранить в тайне.
   Верховный идею одобрил и вартовый вместе с бископом - уже в который раз! - взялись за реализацию совместного проекта.
   Через пару недель стены древней соловецкой обители стали свидетелями исторической встречи. Поскольку поездка на богомолье явно относилась к категории личной жизни официальных сообщений о визите двух лидеров на Соловки сделано не было. Паломников под благовидным предлогом попросили удалиться, ну а монахи службу знали. Так что отстояв литургию в очень узком кругу своих помощников и охраны и выслушав напутствие благостного, Верховный гетман и премьер-министр Уралсиба смогли, наконец, поговорить о деле. И чем дальше шел этот разговор, тем больше оба понимали, что встретились они очень вовремя. На каком-то этапе оказалось, что списки потенциальных проблем, подготовленных деловыми кругами в каждой из стран, фактически совпадают. Различия были лишь в мелких деталях.
   - А почему бы нам в таком случае самим не создать нечто подобное? - первым задал вопрос сибиряк. В условиях парламентской республики ему было проще. Последнее слово в случае чего оставалось за парламентом, а у самого премьера и близко не было той единоличной власти, которой располагал Верховный. УралСиб "во глубине сибирских руд" жил, все же, намного спокойнее и вольнее, чем Новая Киевская Русь. Там были налицо парламентская республика, лучший предпринимательский климат, больше политических свобод. С соседями у сибиряков всегда все было ровно, фактор внешней угрозы отсутствовал, а соотношение численности населения к природным ресурсам было намного более выгодное, чем в НКР.
   - Нечто подобное... Торговый союз? Русский торговый союз? И как далеко мы готовы зайти? А как остальные? Дальневосточники, балтийцы, Закавказье? - Верховный задавал очевидные вопросы, а в голове крутилось совсем другое. У любого союза должен быть лидер, а других кандидатов, кроме него, в округе не наблюдалось. Перед глазами вдруг возникло видение шапки Мономаха, которую он однажды в шутку примерил при посещении Оружейной палаты.
   Премьер УралСиба, неплохо знавший историю, усмехнулся:
   - Ленина помнишь? Так вот, он говорил: ввяжемся в драку, а потом разберемся. Давай выпустим джина из бутылки. Не хочу я больше на эти Соловки ездить, да и благостный ваш надоел. Не деловой какой-то, все просит чего-то. Подключай союзы промышленников, пусть соберут и у вас, и у нас серию конференций по экономической интеграции, прессу настроят. А потом - в ответ на пожелания деловых кругов - правительственные переговоры начнем. Как полагается, с министрами, экспертами, рабочими группами. Пусть все обсчитают и доложат. Запустим процесс, одним словом. А что касается остальных... Главные - мы. Получится у нас - и другие подтянутся.
   Авторитет Ленина Верховного не вдохновил, но все остальное звучало вполне логично, и он дал отмашку своей канцелярии.
   Вечером за совместным ужином "на троих" он вновь убедился в правильности предложенного сибиряком. Мало того, что ужин оказался постным и не слишком обильным, так еще и благостный, пользуясь случаем, решил развести обоих лидеров. И ладно бы еще на ремонт монастыря денег просил - историческая реликвия все же, так ему, понимаешь, еще нужны средства на развитие производств при монастыре и налоговые каникулы для них на 10 лет! И ведь не откажешь в ответ на гостеприимство! Переглянувшись, гости пообещали: премьер УралСиба найти инвестора на строительство гостиницы - аж пять звезд хотят! - для паломников, а Верховный - дать команду финансовому гетману в отношении каникул.
   - Ну, а в отношении других проектов, покажете нам в следующий раз, отче! - подытожил премьер, твердо надеясь, что следующего раза не будет.
   Дискуссия о возможном торговом союзе с сибиряками началась и проходила живо. Не так уж часто в общественной жизни НКР обсуждались настолько серьезные вопросы. И, как это обычно бывает, мнения звучали самые разные. Крайние правые "государственники-монархисты" настаивали на полном подчинении "сибиряков", фактически на возврате дореволюционной формы устройства государства. Идея монархии витала в воздухе.
   Старые добрые византийские традиции были достаточно живы в НКР, чтобы за начавшейся дискуссией увидеть невысказанные желания и чаяния высшего руководства страны. Ну, так значит их надо высказать самым преданным гражданам, а руководство позднее это оценит по достоинству. И высказывали. И так активно, что Верховный гетман даже испугался, что эти ретивые идиоты сорвут ему не только невысказанные, но лелеемые где-то глубоко тайные желания, но даже и начавшийся диалог с Омском. Пришлось приструнить. Получилось, правда, еще хуже, потому что "государственники" обиделись и развернули пропаганду против союза с Сибирью, преподнося его чуть ли не как измену родине.
   Всерьез эту болтовню мало кто воспринимал. Для широкой публики было очевидно, что основные промышленные группы, включая и владельцев крупных аграрных производств, выступают за создание "Русского торгового союза" - сначала на базе НКР и УралСиба, а там - кто знает... И здесь уже вступали в игру экономические аргументы. Сохранение производств, рабочих мест, доступа на рынки - все это были вещи понятные, причем не как-то абстрактно, а через карман каждого.
   С этой стороны на власть тоже шло давление, но направлено оно было на скорейшее создание Союза и постепенное внедрение в НКР более либеральных условий ведения предпринимательства по аналогии с УралСибом. И здесь власти тоже надо было думать и думать.
   А пока действительно были начаты переговоры, попеременно в Киеве и Омске заседали министерские группы, эксперты. Активно подключились к работе союзы промышленников. Тема экономической интеграции стала крайне популярной среди политологов и различных экспертов, в научных кругах она стала уверенно доминировать среди тем диссертационных работ.
   Было бы наивно полагать, что все это пройдет незамеченным для Балтийской конфедерации. Канцлеру пришлось глубоко задуматься. "Новая Ганза" - штука хорошая, чистая Европа, одним словом, но вот какая роль уготована там его стране? По любому получалось, что решать будут другие. Большинство жителей конфедерации это вполне устраивало, и они были готовы удовлетвориться такими проявлениями суверенитета как свой флаг и формально независимое правительство, но предки Канцлера служили Державе, причем не на малых должностях. В своей официальной резиденции их портретов он не держал, но со стен его личного особняка смотрели люди в мундирах тайных советников и армейских генералов Российской Империи.
   Наблюдая за играми Киева и Омска - а информацию он оттуда имел полную и самую свежую - Канцлер невольно задумывался о треугольнике как намного более устойчивой конструкции. Суммарный потенциал "тройки" был таков, что от мыслей о возможных перспективах просто зашкаливало. И, главное, трезво оценивая свои возможности, Канцлер не видел себе достойных конкурентов среди лидеров постимперских стран. И Верховный гетман, и премьер УралСиба что говорится сидели в своих креслах, но задать вектор развития и повести за собой страну - это было уже не про них.
   И Канцлер сделал свой ход. Вся эта мишура со спецслужбами, архиереями и экспертами-политологами ему не нравилась. Он всю жизнь исходил из того, что каждый должен заниматься своим делом: спецслужбы - ловить шпионов или шпионить сами, архиереи - служить в храмах, если это кому-то нужно, а ученый люд - подводить убедительную базу под принятые хозяевами жизни решения. Так что его зондаж шел по линии союзов промышленников.
   Этим ребятам не понадобилось уезжать на Соловки. Интенсивные консультации между Питером, Киевом и Омском продолжались всего лишь несколько недель. Общий вывод был единодушен: дело стоящее, выгодное! И речь шла не только о том, чтобы защитить свои интересы в условиях германской экспансии. Формальное сложение экономических потенциалов позволяло выйти на новый виток промышленного роста. Вопрос о лидере нового союза обсуждался в самом узком кругу. Достоинства кандидатуры Канцлера признавали все, но они же и пугали - уж слишком силен был мужик, как бы под себя ломать всех не стал со временем. Так что в этом отношении окончательного решения пока принято не было.
   Но, как известно, жизнь не стоит на месте. И вот, пока в самых закрытых кабинетах государственной и промышленно-финансовой власти обсуждались все эти интересные проекты, у Верховного гетмана образовалась совсем иная головная боль.
   Речь шла об Астраханской губернии. Дело было в следующем. Граница между НКР и УралСибом проходила, в целом, достаточно логично. В свое время к УралСибу отошли такие региональные центры как Тобольск, Пермь, Уфа, Оренбург и Уральск со своими губерниями. Соответственно приграничными губерниями НКР были Архангельская, Вологодская, Вятская, Казанская, Самарская, Саратовская и Войско Донское. Нелогичной оказалась только судьба Астраханской губернии, которая отошла к УралСибу. Причиной тому стали события гражданской войны. В 1918 году Царицын, находившийся практически на границе этой губернии, стал одним из немногих городов России, где достаточно долго держались большевики. Выбивали их оттуда преимущественно донские казаки, которых после этого и в Царицыне, и в соседних уездах, мягко скажем, не слишком жаловали. Отметились казаки и в Астрахани. Во избежание излишних конфликтов при разделе сфер влияния Киев и Омск договорились о том, что губерния отойдет к УралСибу, тем более, что в продолжительность этого государственного размежевания тогда никто не верил. Так и получилась, что практически вся Волга, кроме устья, оказалась в НКР, а самый низ реки - в УралСибе.
   Не так, чтобы это создавало излишние неудобства, но они присутствовали. Астрахань, где происходила перевалка с речных на морские суда, снимала в значительной степени сливки с восточной торговли НКР через Каспий.
   В плане человеческих отношений граница между двумя государствами на большом своем протяжении мало что значила. Граждане обеих стран могли свободно посещать друг друга и даже работать и учиться у соседей.
   Но если где-то и возникали проблемы, то это происходило именно в Астраханской губернии. К описываемому периоду процессы самоидентификации русских губерний давно закончились за одним исключением - и это касалось Астрахани. Жители ее все же ощущали себя волгарями, а не сибиряками. Многочисленные речники предпочитали учиться профессии в Нижнем и Казани, а не Красноярске. Другая река, другой климат, другие обычаи. Да и торговля шла в основном вверх по Волге. В принципе, это все никому не мешало, но на общем состоянии умов сказывалось. В последнее десятилетие к этому добавилось и недовольство астраханцев т.н. казачьим фактором.
   Сам феномен казачества в этот период был скорее уже историческим парадоксом. Хотя на некоторых традиционно "казачьих" окраинах национальные конфликты иногда еще и искрили, но пограничная стража справлялась с ситуацией самостоятельно. Исключение составляло только, пожалуй, Уральское казачье войско, фактически самостоятельно державшее границу УралСиба с туркменами. Астрахань, таким образом, становилась ближним тылом южно-уральских казаков. Население губернии - крестьяне, рыбаки, речники и аграрии - было от этого совсем не в восторге и предпочло бы отгородиться и от воинственных и не всегда покладистых казаков, и от их противников - кочевых туркмен и казахов. Собственно, пограничные стычки астраханцам не угрожали, но вот то, что казаки выбрали их город в качестве места проведения отпуска несколько напрягало. Процесс сброса напряжения не всегда удавалось сохранить в цивилизованных рамках. Военный синдром сказывался. Так что не один астраханец уже подумал про себя: "Да шли бы вы в ... степь со своими казаками и кочевниками! Отгородиться бы от вас!". И совершенно не возникало похожих настроений в отношении соседей-волгарей из Саратова и Самары.
   Но все это было на уровне мыслей про себя и кухонных разговоров с соседом до тех пор, пока в Астрахани не был назначен новый губернатор. В отступление от обычной практики призвания "варягов" он был из своих и происходил из семьи крупных рыбопромышленников. А рыбная отрасль в наше время - это не только вылов рыбы и переработка улова, но и рыборазведение. И в этом плане на Волге уже давно действовали как общие для всей реки законы и правила, так и единый союз рыбопроизводителей. В этом добром деле государственных границ вообще не существовало. Да и сбывалась астраханская рыбка преимущественно через торговые сети НКР.
   Выйдя в губернаторы, вчерашний купец-рыбопромышленник продолжил мыслить категориями конкретными и очень скоро оценил подавляющую привязку своей губернии к НКР. Может бы этим дело и кончилось, если бы не его жена - кузина хорошо известного нам бископа. И особняк губернатора в астраханском кремле, и загородная резиденция в одном из красивейших мест в дельте Волги просто требовали демонстрации их близким родственникам из Одессы и Киева, которые до сих пор свысока поглядывали на жительницу провинциальной Астрахани, да еще и перешедшую в рыбное сословие.
   Повод нашелся быстро. То ли юбилей свадьбы, то ли поминки общей двоюродной бабушки, но приглашения родственникам были направлены уже в конвертах губернской канцелярии. Совсем другой вид.
   Праздник удался на славу. Сентябрь в Астрахани - чудесное время. Уже не жарко, но солнца достаточно, а в дельте небо закрывают стаи лебедей и розовых фламинго. Да и черная икра с рыбкой под водочку не последнее дело.
   К вечеру, когда гости уже разошлись - кто отдыхать, а кто - продолжить начатое в более узкой компании, на балконе загородной резиденции в покойных креслах продолжали любопытный разговор губер и бископ.
   - Что-то здесь неправильно, - губер немного размяк. Высокомерие родственников жены его всегда немного напрягало, и сегодня он впервые почувствовал в их словах и взглядах оттенок если и не уважения, то зависти. А это всегда приятно. - Где ты здесь видишь Сибирь? Да и до Уральских гор от нас...
   - А что делать? - в приватных разговорах бископ предпочитал тон вполне светский, - до сих пор не решаемся произнести слово Россия. Вон как нас стукнуло 100 лет назад. Хотя знаешь, у нас сейчас с вашими такие разговоры пошли, что еще неясно, как повернется.
   - Да называйте вы себя там как хотите, - в сердцах и совсем недипломатично брякнул бывший рыбопромышленник. - Волга - она и есть Волга, великая русская река, а мы на ней стоим и стоять будем вместе с вашими волгарями. А лучше бы - уж совсем вместе!
   В другой ситуации бископ может быть и молвил бы что-нибудь промыслительное насчет Божьей воли, но уж больно хорошо балычок лег под коньячок. Мысли витали где-то высоко, парили можно сказать, в отрыве от реальности и повседневной действительности.
   - И как ты себе это представляешь?
   - Сделать все можно, было бы желание, - рыбопромышленник, напротив, мыслил конкретно, - глаза боятся, руки делают. - К тому же он неплохо знал, что его родственник-собеседник в Киеве вхож в самые высокие кабинеты. То, что он говорил сейчас, попахивало государственной изменой, но главным в его натуре все же была хватка делового и расчетливого бизнесмена, а то, что он видел вокруг себя, было уже давно неправильно.
   "Это мы, вообще, о чем?" - подумал про себя бископ, но разговор был слишком серьезным, чтобы просто свести его к шутке.
   - И ты готов сделать? - вместо этого спросил он, страстно желая и боясь услышать положительный ответ.
   - Не был бы готов - не начал бы этого разговора. И не я один так думаю. Только первого слова не хватает, а будет оно - вся губерния встанет, - совершенно трезво глядя в глаза бископу ответил губернатор.
   - Спаси нас грешных, Господи, - невольно вырвалось у бископа. Он только сейчас понял, что вновь влетел в историю.
   Отгуляв свое в Астрахани, по возвращении в Киев он совсем собрался идти с этим делом к благостному, но не успел. Знакомый генерал из внутренней варты (в отличие от варты внешней она пеклась о спокойствии внутри государства, вылезая при этом иногда за его границы, но так, неподалеку) попросил его о встрече и продемонстрировал прекрасное знание астраханской проблемы. Более того, выяснилось, что изоляционистские настроения в Астрахани не просто давно известны в Киеве, но и слегка подогреваются, так, на всякий случай.
   Дело не слишком затратное: бросить журналисту копеечку, пригласить кого из активистов на слет любителей отечественной истории, литературку подбросить или исследование с правильными выводами кому заказать. А в нужный момент и верховному доложить можно: не сидим без дела, отстаиваем свои интересы и в ближнем зарубежье. В дальнее все же не совались - коллеги из внешней варты могли обидеться, подсидеть и подставить.
   В отношении Астрахани "внутряки" считали ситуацию вполне созревшей, плод был готов упасть в широкие объятия Киева. Но риск все же оставался, и поэтому было бы предпочтительнее, чтобы инициатором этого доброго начинания выступил кто-то другой, достаточно авторитетный. Ну а внутренняя варта потом героически выполнит волю правителя. Благостный как глава церковь как никто другой подходил на роль такого инициатора.
   У бископа от этого разговора создалось впечатление, что его не просто угощают, но сразу же и танцуют, однако выхода не было. Собеседник припомнил ему - конечно без всякого нажима - столько разных шалостей и тщательно спрятанных провалов, что оставалось только согласиться.
   Обсуждение астраханской темы с благостным бископ хитро-мудро предварил небольшим "сувениром из поездки". Корзина с черной икрой, рыбкой и балыками была заранее доставлена от его имени в резиденцию благостного, и, как стало известно вскоре бископу, принята вполне благосклонно. Хотя до Рождественского поста было еще далеко, рыбка пришлась к столу.
   Выслушав бископа, благостный задумался. С чисто церковной точки зрения вся эта история с астраханским заговором была ему абсолютно безразлична. УралСиб и так считался канонической территорией Киевского патриархата, а Астраханская епархия в религиозном плане мало чем отличалась от соседних на западе. Но в этом и была особая привлекательность идеи. Выступив за расширение державы без всякого личного интереса для себя лично и возглавляемой им церкви, он тем самым демонстрировал чисто государственный подход, заботу об интересах верховной власти. А почему бы и нет? Идею можно вбросить, а уж заниматься ее реализацией, а значит и отвечать за нее, будут совсем другие люди. С них потом и спросят, если что не так выйдет. Игра представлялась беспроигрышной. С другой стороны, этот бископ уже столько раз втравливал его в такое... А сыграем-ка его втемную.
   - Сомневаюсь. Уж совсем не наше дело. Больно мирское. - недовольно ответил он бископу после долгого и промыслительного раздумья, решив про себя, что при первом удачном случае преподнесет эту мыслишку Верховному гетману, но так, чтобы об этом никто не узнал.
   Случай представился скоро. Благостный был крайне осторожен, ссылался на сведения из местной епархии об умонастроениях верующих, и это сработало. Верховный увидел во всем этом возможность слегка поддавить на восточного соседа, как бы получить дополнительную карту на переговорах об экономическом союзе. "Внутряки" получили свою команду, а с ней и кое-какие дополнительные средства, и дело завертелось.
   В результате в канцелярии Верховного как бы параллельно существовали и развивались два проекта: интеграционный, который в основном продвигали промышленники, и экспансионный, рожденный к жизни внутренней вартой. Верховный пока выбирал, а его ближайшие сподвижники - из тех кто поумнее - были просто в ужасе, понимая, что добром это не кончится. Все, однако, пока полагали, что у них есть какое-то время для принятия решения. И ошибались.
   Торговое сословие - народ серьезный. Астраханский губернатор не слишком верил, что на посланный с его церковным родственничком сигнал Киеву последует какой-нибудь ответ. Тем серьезнее он отнесся к делу такой ответ получив. Да и люди пришли солидные, не балаболы. Уж в их-то полномочиях сомневаться не приходилось. Договорились о начале практических действий. Время было подходящее. Вторая половина осени, урожай убран, народ посвободнее стал, почему бы не сходить на митинги. Все развлечение в череде серых будней и тяжелого повседневного труда. Тем более, нашлись средства слегка подогреть публику, как материально, так и духовно. Артисты там, политики скоморошистого профиля. Желающих развлекать публику за копеечку немалую нашлось с избытком, даже конкуренция возникла. Парадоксальным образом наибольшей популярностью пользовались два непохожих коллектива: хор бабушек с репертуаром жалостливо-тягучим и молодежный женский ансамбль с упором на быстрые танцы и задорные песни. Народ так и обсуждал: вы куда сегодня, на бабушек или внучек? Предпочтения мужской части населения были очевидны.
   Идеологи "астраханской осени" с самого начала решили, что переворот должен быть легким, веселым, без крови и жертв. Исподволь в оборот был вброшен тезис: "Волга - русская река!". Под сомнение это раньше никто и не ставил, поскольку УралСиб от русскости никогда не отрекался, но сейчас как-то так получалось, что русская - значит НКРовская.
   Законы жанра внутрякам были хорошо известны. Они прекрасно понимали, что после пары карнавальных недель должны последовать практические действия, иначе все впустую.
   К Верховному решили больше не обращаться. Общая команда работать есть, надо обеспечить результат. Останется только наградить тех, кто его достиг. Сказалась и традиционная ревность к внешникам, которые занимались каким-то там торговым союзом.
   И понеслось.
   Мирные митинги с концертами в Астрахани вдруг превратились в массовую демонстрацию с политическим лозунгом про русскую Волгу и требованием срочно присоединить губернию к НКР. На беду оказавшиеся в городе на отдыхе уральские казаки попробовали высказать свое мнение, слово за слово... ну, и как обычно. Казаков из города, конечно, вынесли на кулаках, они свистнули своих, но на окраинах их ждали уже вооруженные дружины речников. Полиция была насквозь местная и не вмешивалась, а гарнизон - что там было того гарнизона, да и тоже местные.
   Омск растерялся, поскольку за почти столетие параллельной мирной жизни УралСиба и НКР ничего подобного не было никогда. В условиях парламентской демократии посылать в мятежный город войска никому и в голову не пришло. Вся надежда там была на здравый смысл Киева и абсолютную случайность наблюдаемых событий.
   Губер произнес массу красивых слов про свободу и право на самоопределение и попросился - от имени всех астраханцев - в состав НКР.
   Это был, пожалуй, самый трудный день за все годы правления Верховного гетмана. Выслушав радостный доклад вартового генерала, он долго потом сидел с верхушкой правительства и слушал министров, успевших до этого пообщаться с бизнесом. Тем было откровенно трудно. Промышленники в выражениях не стеснялись и слово "идиотизм" было, пожалуй, из самых мягких. Считать эти ребята умели хорошо, и баланс выходил тяжелый: сыпалась идея торгового союза, да и вообще отношения с УралСибом переходили совсем в иную плоскость, а к числу приобретений можно было отнести облегчение транзита через Каспий, но это направление давало лишь 5% НКРовской внешней торговли.
   Донести эту правду до Верховного в чистом виде было, однако, сложновато. У него уже давно сложилось свое видение мира и представление о его движущих силах, к числу основных среди которых он относил свою волю.
   Торговый союз как дорога к единой России был ему малопонятен и не очень убедителен, что это за Россия получится? Фундаментом прежней России он считал твердую верховную власть, дворянство и штыки армии. Постепенный переход губерний под крыло Киева, своего рода собирание земель, в этом плане был логичен и ясен. Верховный стоял перед сложным выбором. Ему казалось, что любой вариант ведет к успеху, но что предпочтительнее? Что в этой ситуации синица, а что - журавль? Все уверяют, что в случае создания Союза он станет его лидером, сначала неформальным, а потом глядишь и ... В обществе уже давно блуждали суждения о возможности восстановления монархии. Но все это как-то очень зыбко, а Астрахань - она вот, сама в руки идет. Первое приращение государства после событий 1917 года! И Верховный попался в ловушку собственных амбиций.
   Он уже чувствовал, что от Астрахани отказаться не сможет, и продолжая обсуждение с правительством, фактически думал только о том, как успокоить бизнес.
   - А давайте попробуем пойти на некоторые уступки УралСибу на переговорах о торговом союзе, - прервал он доклад торгового гетмана, - сибиряки - народ деловой. Увидят свою выгоду - согласятся.
   Остановленный на полуслове доктор экономических наук и реально лучший в стране знаток экономики всего Евроазиатского пространства понял, дальше убеждать в чем-то Верховного бессмысленно, он уперся. Теперь надо думать о том, как свести к минимуму потери заведомо провального решения. Как воспримут такой поворот в Омске он мог рассказать сразу и в деталях, но, похоже, эта реальность уже никого не интересовала.
   - "К черту! - решил про себя торговый гетман, - пусть разбираются сами! Подаю в отставку. Поеду в Сорбонну лекции читать, они давно зовут". Так и поступил вскоре. Ну, и что? Кого напугал?
   Торжества по случаю присоединения Астрахани к НКР описывать не будем. Поэты и романтики на Руси, к счастью, не перевелись. "Главная бусина на волжском ожерелье - наша! Волга вновь стала великой внутренней русской рекой!" - это было из числа самого примитивного. Но народу нравилось. А тут еще и воблы подвезли... А самым заслуженным - икорки с белорыбицей.
   Правда, почему-то оказалось, что в Астрахани надо массу всего ремонтировать и строить, но в этой ситуации жадничать не приходилось. Размахнулись даже на новый мост через Волгу. Народ должен был почувствовать - жить стало лучше!
   С лучшей жизнью, правда, получилось не очень.
   Надежды на прагматизм сибиряков не оправдались. Все контакты на тему экономического союза Омск прервал сразу. Совместный мозговой штурм капитанов бизнеса на тему "что делать?" свелся к обсуждению вопроса "кто виноват?" и кончился банальной пьянкой. Услышь кто из посторонних, кто и что там говорил, донос в варту о страшном заговоре против лично Верховного был бы обеспечен. К счастью, посторонних там не было и быть не могло. Но в результате сибирские капитаны начали рассматривать альтернативные решения, пожелав своим киевским коллегам "разобраться, кто в доме хозяин, а уже потом беспокоить серьезных людей".
   И тут на сцену выступил балтийский Канцлер. Он не стал мелочиться и предложил сибирякам "полный пакет": экономический союз и льготные транзитные тарифы. Фактически сибиряки могли не только сохранить, но и усилить свои позиции на европейских товарных рынках. Причем усилить за счет НКР - киевлянам такие преференции и не снились. Собственно, Канцлер был готов пойти и дальше - на полное государственное объединение. В данном случае Омск, в принципе, ничего против не имел. Оба государства имели схожее политическое устройство, а, главное, - уровень их политического развития был примерно одинаков. Останавливал только фактор отсутствия общей границы. Между их территориями своеобразным языком врезалась Архангельская губерния НКР, но в свете последних событий это обстоятельство непреодолимым препятствием уже не считалось. Тем более, что Архангельский порт был транзитным как раз преимущественно для сибирских товаров... Так что тут еще по разному могло повернуться. Ящик Пандоры был уже открыт.
   Для киевской экономики это был первый, но далеко не последний удар. Мелкие европейские войны ХХ века не слишком сильно меняли политическую карту Европы. Но последние лет 20 таких изменений не было вообще. И вот именно на этой основе ряд ведущих европейских стран предложил подвергнуть НКР бойкоту в ряде отраслей за "ненадлежащее поведение в отношении соседа". Штрафные меры были выбраны искусно. Конечно, совсем избежать собственных потерь инициаторам бойкота не удалось, но ущерб для экономики НКР с ними был несопоставим. Отказ от закупок киевских товаров и сворачивание кооперационного сотрудничества, ограничение научно-технических связей и обменов - счет сразу пошел на миллиарды.
   Авторы штрафных мер неплохо изучили характер Верховного гетмана. Расчет был не столько даже на немедленные экономические потери НКР, сколько на долгосрочную перспективу. Ответить на такое киевская власть могла только встречными мерами, а они означали вынужденную самоизоляцию с опорой на внутренние ресурсы. Тем самым, страна теряла преимущества от участия в международном разделении труда, которое наиболее серьезные экономисты с мировым именем считали в этот момент главным двигателем экономического прогресса. Промышленное производство НКР в будущем вынуждено будет довольствоваться только внутренним рынком. Прогнозировалось, что в ближайшие 10 лет все показатели экономического роста НКР уйдут в постоянный и устойчивый минус.
   Любой политический процесс имеет свою внутреннюю логику. Неожиданная внешняя конфронтация потребовала от киевской власти быстрой и эффективной мобилизации. Вартовые смотрелись орлами. Именно они определяли основной градус общественной жизни, определяли задачи борьбы с внешним и внутренним врагом. Борьба предстояла долгая, трудная и очень затратная.
   - Мы за ценой не постоим! - патетически восклицали публицисты, штатные ораторы и политологи, прикидывая про себя, что если все это продлится еще хотя бы пару лет, то на жирные гонорары от власти удастся и машину поменять, и дачку на Днепре или Волге приобрести, да и на старость отложить кое-что. Верховный был человеком опытным, и знал, что на формирование общественного мнения денег жалеть не стоит.
   И опять наступил один прекрасный день, когда тот же генерал из внешней варты получил по тому же глубоко засекреченному каналу просьбу от коллеги из Омска о срочной секретной встрече. Здесь уже играть надо было всерьез и генерал, воспользовавшись запланированной командировкой и, никому не докладывая о своих планах, назначил коллеге встречу в Вене. То, что ему предложат поучаствовать в заговоре, а может и возглавить его, было очевидно. В своем ответе генерал тоже не сомневался. Буквально накануне ему на стол легла информация о тайной встрече пяти ведущих промышленников НКР. Генерал прекрасно понимал, что она никогда бы не попала в его руки, если бы они сами этого не хотели. Это был четкий и однозначный сигнал: пришла пора спасать НКР от всех этих клоунов с своими их дурацкими играми и ставка была сделана на него. Блестящий аналитик, главную проблему он видел даже не в реализации переворота, а том, чтобы минимизировать потери НКР, когда она уже на совсем других условиях присоединится к начавшемуся процессу возрождения единой России. Эстафета собирания земель перешла к другим.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

17

  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"