Рыбаченко Олег Павлович : другие произведения.

Бен Ладен и игра спецслужб

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Тут показаны хитрые интриги и обходные маневры американских и других агентов, а также обмна и ложь, и вместе с тем красивые девушки.

  
   ГОДЫ СПУСТЯ, достигнув среднего возраста, Усама Бен Ладен постепенно отказался от источников идентичности, которые были его правом по рождению и которые сильно повлияли на его раннюю жизнь - его членство в богатой семье Бен Ладенов и его привилегии как подданного королевства Саудовской Аравии. В конце концов он объявил себя в состоянии войны с королевской семьей Саудовской Аравии и тем самым встал в яростную оппозицию интересам своей собственной семьи, позиция, которая, по-видимому, была для него настолько опасной, что он очень редко говорил об этом публично. Когда он это сделал, он обвинил саудовскую королевскую семью в попытке "создать проблему между мной и моей семьей". Он никогда не осуждал и открыто не отрекался от своей собственной семьи, и он объяснял их случайные заявления с осуждением его просто результатом сильного давления со стороны правительства Саудовской Аравии.18
  
   После 11 сентября стало обычным делом связывать источники радикализма Усамы с исламским политическим возрождением, охватившим Ближний Восток после 1979 года, а также с его опытом бойца и организатора джихада во время антисоветской афганской войны. Они оказали на него решающее влияние, но сосредотачиваться исключительно на них - значит рисковать упустить из виду сложность отношений Усамы с его семьей и его страной, источники притяжения и отталкивания, которые эти связи создали в его жизни, и их влияние на его характер и идеи. Эти последние темы являются теми, которые Бин Ладены и королевская семья Саудовской Аравии пытались сохранить в тайне, насколько это возможно.
  
   Необычная история возвышения семьи Бен Ладенов в двадцатом веке убедительна даже там, где она вообще не касается Усамы. Для многих Бин Ладенов поколения Усамы семейные узы оказались непостоянными и, прежде всего, сложными. Это история модернизации и власти в Саудовской Аравии, молодой и незащищенной нации, где семья, безусловно, является самой важной политической единицей. "Саудовская Аравия", как следует из названия страны, точно передает представление правящей семьи Аль-Саудов о своей власти. В их стране политические вечеринки запрещены, даже общественные клубы не одобряются, а племена относительно слабы; семья и религиозная вера, безусловно, являются наиболее законными источниками общественной идентичности. В деловом сообществе, к которому они принадлежали, Бин Ладены ни в коем случае не были самой значительной семьей королевства, но на протяжении десятилетий они выстраивали уникальные и важные партнерские отношения с Аль-Саудом, закрепленные ролью семьи Бен Ладенов, начиная с 1950-х годов и далее, в качестве официальных подрядчиков по строительству и реконструкции исламских священных городов Мекки и Медины, и, на какое-то время, Иерусалима.
  
   Семейное поколение, к которому принадлежал Усама, - двадцать пять братьев и двадцать девять сестер - унаследовало значительное богатство, но должно было справиться с интенсивными социальными и культурными изменениями. Большинство из них родились в бедном обществе, где не было государственных школ или университетов, где социальные роли были жесткими и предопределенными, где религиозные тексты и ритуалы доминировали в общественной и интеллектуальной жизни, где рабство было не только законным, но и открыто практиковалось королем и его сыновьями. И все же в течение двух десятилетий, к тому времени, когда это поколение Бен Ладенов стало молодыми взрослыми, они оказались под обстрелом Идеи об индивидуальном выборе под влиянием Запада, благодаря появлению новых торговых центров и международных модных брендов, голливудским фильмам, алкоголю и изменению сексуальных нравов - головокружительный мир, который они могли взять, поскольку каждый из них получал ежегодные дивиденды, исчислявшиеся сотнями тысяч долларов. Эти Бен Ладены, как и другие привилегированные саудовцы, достигшие совершеннолетия в период нефтяного шока 1970-х годов, стали арабскими пионерами в эпоху глобализации. Бин Ладены были первыми частными саудовцами, которые стали владельцами самолетов, и в бизнесе, и в семейной жизни они рано впитали в себя технологии глобальной интеграции. Вряд ли случайно, что первым крупным тактическим нововведением Усамы в качестве террориста стало творческое использование им спутникового телефона. Также не кажется неуместным, что шокирующие авиакатастрофы с участием американцев были повторяющимся мотивом переживаний семьи задолго до 11 сентября.
  
   Семейная сага о Бен Ладенах также дает особенно важную нить о беспокойном, навязчивом, склонном к жадности, обремененном тайнами и, в конечном счете, - для обеих сторон - неубедительном союзе между Соединенными Штатами и Саудовской Аравией в эпоху нефти. Пока Усама не объявил себя международным террористом, его семья вкладывала в Соединенные Штаты гораздо больше средств, чем принято считать - его братья и сестры владели американскими торговыми центрами, жилыми комплексами, кондоминиумами, роскошными поместьями, приватизированными тюрьмами в Массачусетсе, корпоративными акциями, аэропортом, и многое другое. Они посещали американские университеты, поддерживали дружбу и деловые партнерские отношения с американцами и добивались американских паспортов для своих детей. Они финансировали голливудские фильмы, торговали чистокровными лошадьми с кантри-певцом Кенни Роджерсом и заключали сделки с недвижимостью с Дональдом Трампом. Они считали Джорджа Буша-старшего, Джимми Картера и принца Чарльза друзьями своей семьи. Как в буквальном, так и в культурном смысле семье Бен Ладена принадлежала внушительная доля Америки, которой Усама объявил войну, и все же, как и в случае отношений между саудовским и американским правительствами, их участие в Соединенных Штатах также оказалось ограниченным и хрупким. Это сделало антиамериканскую идеологию Усамы и реакцию его семьи на нее еще более сложной.
  
   Глобальный характер семьи Бен Ладенов во многом обязан мировому рынку нефти и богатству, которое она создала после 1973 года, но это также уходит корнями в эпоху, когда еще не было двигателей внутреннего сгорания. Поколение Бин Ладенов Усамы было первым, кто родился на саудовской земле. Их отец, Мохаммед, талантливый архитектор первоначального состояния семьи, переселился из города-крепости из глинистых пород в узком каньоне в отдаленном регионе Хадрамаут в Йемене. Он принадлежал к уверенным в себе людям, которые сами были пионерами глобализации, хотя и в более медленную эпоху парусных судов и колониальной власти. Мохаммед Бен Ладен завещал своим детям не только богатство, но и преобразующее видение амбиций и религиозной веры в безграничном мире.
  
  
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
   ПАТРИАРХИ
   с 1900 по сентябрь 1967
  
  
   1. В ИЗГНАНИИ
  
  
   НЕПРИЯТНОСТИ НАЧАЛИСЬ, когда умер бык.
  
   Бык принадлежал Аваду Абуду Бен Ладену. На рубеже двадцатого века он жил в пустынной деревне Гарн-Башири, в глубоком каньоне под названием Вади-Ракия. Ущелье прорезало путь длиной в пятьдесят миль через регион южной Аравии, в современном Йемене, под названием Хадрамаут, что означает "Смерть среди нас". Это было точное название; земля состояла в основном из песка и камней, выжженных циклическими засухами. По обе стороны ущелья Ракия возвышались бесплодные глинистые утесы. Верблюды, ослы и козы бродили среди колючих кустарников и низкорослых деревьев. В глубинах каньона было разбросано около сорока деревень; их население составляло не более десяти тысяч человек.1
  
   Дом Авада и небольшой участок земли, который он обрабатывал, находились рядом с четырехэтажной прямоугольной башенкой, построенной из сырцовых кирпичей двумя братьями Бен Ладен, Али и Ахмедом, которые, вероятно, жили в начале девятнадцатого века, судя по генеалогиям, сохраненным их потомками. Этот семейный форт Бен Ладенов возвышался на самой высокой точке в Гарн-Башире, в тени западной стены каньона. При жизни Авада башня, в которой жили два брата, превратилась в руины; она была похожа на замок из песка, смытый приливом. Группы новых домов из сырцового кирпича окружали склон холма под башней, образуя оборонительный рубеж. Вокруг деревни простиралось десять или двадцать акров плоской сельскохозяйственной земли, разделенной на крошечные участки размером примерно десять на пятьдесят ярдов, которыми владели разные Бин Ладены. Сельское хозяйство было ненадежным занятием, зависящим от кратковременных сезонных дождей. После каждого шторма жители деревни бросались ловить паводковые воды и направлять их на свои поля. Если бы им это удалось, они могли бы выращивать пшеницу или другие основные культуры в течение нескольких месяцев. Если они потерпят неудачу, им может грозить голод.2
  
   Авад Бен Ладен принял свое судьбоносное решение одолжить плужного быка у жителя племени Обейд после одного из таких циклических дождей. Обейди были могущественным кланом, который патрулировал пустынные плато над каньоном Ракия, а также занимался фермерством в долине. Разумеется, не было никакой системы страхования или обеспечения, связанной с таким займом в виде волов. Когда животное внезапно умерло под гнетом Авада, его кредитор, которого звали Билавал, выдвинул то, что в устной истории семьи Бен Ладенов считается возмутительным требованием: сорок серебряных риалов. Это попахивало вымогательством, но, хотя в деревне проживало, возможно, несколько сотен Бен Ладенов, "они были настолько бедны, что не могли оставаться в стороне" Авад, сказал Сайед Бен Ладен, который все еще живет в Гарн-Башире.3
  
   Бин Ладены принадлежали к племени кенда, которое ведет свое происхождение от доисламской Аравии и к семнадцатому веку стало могущественной федерацией в южном Хадрамауте. Тогда они были известны как племя правителей и шейхов, но постоянные войны постепенно истощили их силы и рассеяли их членов. Ко времени Авада "Кенда" больше не функционировала как организованная группа с признанными лидерами и вооруженными формированиями. Бен Ладены стали просто семейным кланом, насчитывавшим, возможно, от четырехсот до пятисот человек, сосредоточенных в оборонительной деревне-крепости предков, борющихся за выживание. Они были не в том положении, чтобы продолжать войну против конкурирующих группировок.
  
   Бин Ладены разделились на четыре ветви, каждая из которых восходила к поколению строителей башен, Ахмеду и Али, которые были двумя из четырех братьев, остальных звали Мансур и Заид. Каждый из этих братьев породил целую линию потомков, которые при жизни Авада действовали вместе как большая семья в рамках более широкого клана Бен Ладенов.
  
   Авадх принадлежал к ветви Али. Устная генеалогия семьи гласит, что Али был прапрадедом Авада. Мало что помнят о сменявших друг друга поколениях, за исключением того, что Авад был единственным ребенком своего отца Абуда. Поэтому он унаследовал всю землю Абуда в Гарн-Башире. Однако это оказалось очень скудным состоянием, и, как оказалось, этого было недостаточно, чтобы помочь Аваду опередить своего крупного кредитора.4
  
   Сначала, вместо сорока серебряных риалов, которых у него не было, Авадх договорился о предоставлении Билавалу права залога на несколько акров, которые он обрабатывал. Билавал согласился принять половину прибыли от урожая Авада, пока долг не будет выплачен. Если бы дожди вернулись, Авад, возможно, справился бы с трудностями, и последующая история его ветви семьи Бен Ладенов могла бы сложиться совсем по-другому. Однако случилось так, что Ракию поразила засуха. Авадх не смог предложить своему кредитору никакой прибыли в последующие месяцы, что разозлило Билаваля. Согласно одному семейному аккаунту Бен Ладена, Билавал угрожал убить Авада, если он либо не вернет причитающиеся ему наличные, либо не передаст полное право собственности на свою землю.5
  
   Авад решил покинуть деревню своих предков. Он был холостяком, мог свободно путешествовать. Засуха неуклонно усиливалась с тех пор, как пал бык. Эмиграция была обычной стратегией выживания в Хадрамауте, даже без угрозы смерти со стороны племени. Авад собрал свои пожитки и отправился через высокогорное плато к соседнему каньону, известному как Вади Доан, примерно в полутора днях езды на верблюде или осле. Там он начинал все сначала.
  
  
   ОТВЕСНЫЕ СКАЛЫ высотой девятьсот футов и более опускаются на дно Вади Доан, в семидесяти милях вглубь материка от Аравийского моря. Дно каньона покрывают темно-зеленые финиковые пальмы, взращенные руслом реки. Согласно местной легенде, раса гигантов обтесывала камни пропасти, пока Бог не разгневался на их высокомерие и не уничтожил их песчаной бурей. Возможно, этим объясняется потрясающая архитектура: у скальных стен возвышаются гигантские небоскребы укрепленных деревень-замков, каждый город представляет собой закрытый вертикальный редут против своих соседей. В целях обороны на нижних этажах домов нет окон, а щели выше предназначены для стрельбы.
  
   Европейцам того времени каньоны Хадрамаута казались отдаленными и полными опасных ксенофобов; они были "параллельным внутренним миром ... пробелом на карте". По правде говоря, Хадрамаут вовсе не был изолирован, но его глубоко религиозные жители, хотя и были способны на великодушное гостеприимство, не всегда благожелательно относились к незваным гостям-христианам. В течение нескольких тысяч лет хадрамисы были мигрантами, путешественниками, торговцами и предпринимателями, отплывавшими на деревянных дау из порта Мукалла в Ост-Индию, Занзибар, Абиссинию (современная Эфиопия) и вверх по От Красного моря до Мекки и Каира. Какое-то время, столетия назад, они и их сабейские короли обладали огромным богатством, являясь монополистами караванов в мировой торговле миррой и ладаном, получаемыми из смолы арабских деревьев. Во времена фараонов Египта и Римской империи благовония, сжигаемые из дорогого ладана и еще более дорогой мирры, превратили эти масла в два самых ценных товара на земле. В Риме ни одному богу нельзя было поклоняться должным образом, ни отмечать похороны, ни входить в респектабельное брачное ложе без того, чтобы по комнате не клубился дым ладана. Только после того, как его империя распалась, а суровые христианские проповедники объявили благовония благовониями богохульников, торговля пришла в упадок, и Хадрамаут снова впал в нищету. С приходом ислама в седьмом веке люди каньонов снова отправились в плавание в качестве солдат в обращающих в свою веру мусульманских армиях. Они остались на завоеванных землях в качестве телохранителей, торговцев и, в конечном счете, политических деятелей. Они оставались преданными своей родине, и на рубеже двадцатого века многие преуспевающие хадрамцы перенесли свое торговое богатство колониальной эпохи обратно в каньоны, чтобы построить дома престарелых и семейные комплексы. Так много людей вернулись из Азии и Африки, что, когда британский офицер провел первое официальное обследование ущелий в 1930-х годах, он обнаружил среди местных языков суахили и малайский.6
  
   Во время прибытия Авада Бен Ладена Британия объявила Доан частью своего протектората Аден, политического образования, которое было скорее желанием, чем фактом, одним из цепочки слабо управляемых прибрежных территорий, которые стратеги империи объединили в Аравии, чтобы защитить морские пути Индии от турецких и немецких интриг. Местным инструментом британского контроля был султан Мукалла, который правил из комплекса побеленных дворцов на скальном выступе у Аравийского моря, охраняемый личной охраной из африканских рабов. Семья султана заработала свое состояние в качестве наемников низама Хайдарабада в Индии; к началу двадцатого века они предпочитали проводить время при роскошных дворах Хайдарабада. В Мукалле они оставили у руля череду вазирей, или министров, из семьи Аль-Михдхар, которая происходила из Вади Доан. Один из этих заместителей, Сайид Хамид Аль-Михдхар, был отозван британским гостем как "мягкий, маслянистый тип, внешне веселый, но с неулыбчивыми глазами", который использовал свой кабинет "для обеспечения привилегированного отношения к своим коллегам-доани".1 Султанат Мукалла был далек от образцового правительства; в той степени, в какой он контролировал внутренние каньоны, он делал это путем захвата заложников из видных местных семей.7
  
   Реальной властью в южном Доане на момент прибытия Авада были не британцы или султаны Мукаллы, а семья местных шейхов по имени Ба Суррас, которые правили из глинобитного замка под названием Масна'а. Губернатор Ба-Сурры на момент прибытия Авада Бен Ладена за свою жизнь взял десять жен и страдал слепотой. Он правил каньоном твердой рукой. "Случаев убийств в настоящее время практически не существует", - с удовлетворением сообщил в Лондон британский агент. "Убийц казнят кинжалом, вонзающимся в надгрудинную выемку".8
  
   По подсчетам Ба Суррас, в Доане проживало около двадцати тысяч человек. Им помогали почти двести мечетей, но только две небольшие школы, в которых учебным планом был Коран. Ни одна из женщин, с которыми английская путешественница Фрейя Старк познакомилась в начале 1930-х годов, не умела читать. Пальмовые деревья в русле реки собирали с целью получения прибыли, а несколько более состоятельных торговцев держали пчел на своих террасах, добывая экспортный урожай ароматного меда, известного как афродизиак, особенно если употреблять его с мясом, "что могут делать только мужчины, поскольку считается нецелесообразным слишком сильно возбуждать женщин", - отметила путешественница Дорин Ингрэмс.9
  
   Авад Бен Ладен выбрал Доан в качестве убежища от обейди, потому что при Ба Суррасе он пользовался репутацией места мира и порядка, что, по словам некоторых потомков Авада, было тогда редкостью в Хадрамауте. Он поселился в нескольких милях от крепости Ба Сурра, в Рабат Башане, городке, пристроившемся к самой южной стене Доана, в окружении пальм на дне долины. Согласно британскому исследованию, проведенному в начале 1930-х годов, там проживали восемьсот человек, владеющих ста винтовками. Похоже, что у Авада было мало надежных связей, когда он впервые прибыл в Доан; вместо этого он полагался на репутацию гостеприимного региона и свою собственную готовность работать. Свидетельства об обстоятельствах Авада после его прибытия в Рабат отрывочны, поскольку теперь он был отделен от семейной группы в Ракии, которая сохранила то, что сохранилось в устной истории. Говорят, что он работал наемным рабочим на местных небольших фермах. Он преуспел настолько, что женился на женщине из города; она была из семьи Аль-Мадуди.10
  
   У Авада и его жены было три дочери и три сына. Мальчиков звали Мохаммед, Абдулла и Омар; последний умер в детстве, обычная судьба. (Имена дочерей не вспоминаются; в Аравии тогда, как и сейчас, истории женщин в семье рассказывались редко.) Годом рождения Мухаммеда иногда называют 1908 год, в лучшем случае приблизительный; празднование дней рождения не является арабской традицией, и в то время в Доане едва существовало правительство, не говоря уже о регистрации рождений.11
  
   Обосновавшись в Рабате, Авад Бен Ладен усердно работал и умер молодым. Действительно, он, похоже, умер до того, как двое его оставшихся в живых сыновей, Мохаммед и Абдулла, достигли подросткового возраста.12
  
   Как и везде в Хадрамауте, экономика Доана зависела от постоянной готовности местных мальчиков и юношей уезжать на заработки за границу, работать годами в трудных условиях и переводить деньги домой. Некоторые ушли в очень раннем возрасте, в возрасте шести или семи лет. Для местных мужчин также было обычным делом жениться в подростковом возрасте, эмигрировать в Эфиопию, Сомали или Египет и отсутствовать целых два десятилетия, беря других жен, находясь за границей. Для большинства молодых мужчин в Доане вопрос заключался не в том, уезжать ли, а в том, куда идти. Они зависели от неформальной занятости сети, спонсируемые торговцами Хадрами, у которых были деловые интересы в определенных портах за рубежом. Лояльность одного чужеземца-хадрами другому была экстраординарной, и к началу двадцатого века эта этика создала процветающую диаспору от Леванта до Юго-Восточной Азии. В одном письме, обнаруженном в начале двадцатого века, отец пишет инструкции двум своим маленьким мальчикам о том, как им следует добираться из Хадрамаута в Сингапур - он предоставляет списки надежных контактов в четырех разных портовых городах и призывает мальчиков отправить домой как можно больше открыток. Молодые люди из северных долин Хадрамаута обычно эмигрировали через эти родственные сети в Юго-Восточную Азию; из Доана они направлялись главным образом в Африку или вверх по побережью Красного моря.
  
   Эмиграция казалась бы естественным выбором для Мохаммеда и Абдуллы Бен Ладенов, оставшихся без отца. Когда они обдумывали, куда направиться, им, вероятно, посоветовали родственники их матери и другие горожане, обеспокоенные их благополучием теперь, когда Авада не стало. Самым богатым человеком в Рабате был потомок пророка Мухаммеда по имени Сайид Мухаммед Ибн Ясин, торговец хлопком у Красного моря с "длинным лицом и большим приятным ртом", в чьем хозяйстве содержались пчелы и эфиопские рабы.13 У Ясинов были связи в Массаве, главном эритрейском порту. Другая известная семья в каньоне, жившая примерно в миле или двух от них, имела родственников в Аддис-Абебе и сколотила небольшое состояние, торгуя там шкурами. Вероятно, именно благодаря одному из этих контактов Мохаммед Бен Ладен, старший из сыновей Авада, но мальчику было меньше двенадцати лет, впервые взобрался на стены каньона и присоединился к караванам верблюдов, направлявшихся пешком в порт Мукалла.
  
   Он отплыл в Африку, пережил путешествие и нашел работу где-то в Эфиопии. Но его путешествие закончилось катастрофой. Устная история семьи Бен Ладенов содержит по крайней мере две версии о том, что с ним произошло. В одном из них Мохаммед работал подметальщиком в магазине или малом бизнесе. Согласно тому, что его брат Абдулла позже рассказал семье, его босс был неприятным человеком со свирепым характером, который носил связку ключей, пристегнутую к поясу; однажды, разозлившись на Мохаммеда, он швырнул ключи в мальчика и ударил его по лицу. Травма была настолько серьезной, что Мохаммед потерял глаз. Вторая версия, рассказанная некоторыми из Бин Ладенов, которые остались в Йемене, гласит, что Мохаммед работал на строительной площадке в Эфиопии, когда железный прут, случайно упавший с высокого здания, ударился о землю, отскочил и попал ему в глаз. В любом случае, Мохаммед Бен Ладен дожил бы до зрелого возраста со стеклянным правым глазом.14
  
   Мохаммед вернулся в Доан после ранения. Мощное землетрясение разрушило абиссинский порт Массава в 1921 году, опустошив экономику региона; это также могло стать причиной его отступления. Горожане Рабата говорят, что в 1925 году Мохаммед снова уехал. На этот раз он путешествовал со своим младшим братом Абдуллой. Прошло около двадцати пяти лет, прежде чем братья вернулись. Их мать позже умерла в Доане, по словам членов семьи Бен Ладена, которые остались в Йемене; кажется сомнительным, что мальчики когда-либо видели ее снова.
  
   Теперь они нацелились на восточное побережье Красного моря. В порту Джидда, излюбленных воротах мусульманских паломников, направляющихся в священный город Мекку, жила значительная община торговцев и рабочих-хадрами, в том числе некоторые из Доана; другие хадрамиты проживали в самой Мекке.
  
   В то время, когда мальчики Бен Ладена отправились в это путешествие, Абдулле было всего около девяти или десяти лет; Мохаммеду было, возможно, четырнадцать или пятнадцать, согласно тому, что Абдулла позже рассказывал своей семье. Путешествие, которое помнил Абдулла, было наполнено магией, чудесами и религиозными предзнаменованиями. Они поднялись на борт перегруженных деревянных дау в Мукалле, обогнули Аравийский полуостров, затем поднялись по Красному морю до порта Джизан, расположенного почти в четырехстах милях к югу от Джидды. Отсюда они начали ходить. Они заблудились в пустыне; они были голодны, почти умирали с голоду и думали, что могут умереть. На них налетел сильный шторм, а когда он рассеялся, мальчики нашли ферму, а на орошаемых полях нашли арбуз. Они съели его и пришли в себя.15
  
   Они шли дальше и, наконец, достигли каменных и коралловых стен Джидды, зловонного города с населением около двадцати пяти тысяч человек на берегу Красного моря.16 Возможно, только подросток, познавший лишения и непрекращающиеся войны Хадрамаута, мог рассматривать этот вызывающий клаустрофобию, зараженный болезнями порт без единой мощеной улицы как место возможностей. И все же Мохаммед Бен Ладен видел в Доане гордые глинобитные небоскребы с их раскрашенными дверями и набором рабов, которые были построены хадрамами, заработавшими свое состояние в самых неожиданных местах благодаря удаче, вере и тяжелому труду. Он обладал стремлением сколотить собственное состояние.
  
  
   ВОЗДУХ ВНУТРИ защитных стен Джидды "содержал влагу и ощущение глубокой старости и истощения, каких, казалось, не бывает ни в каком другом месте", - писал Т. Э. Лоуренс, более известный как Лоуренс Аравийский. Было "ощущение долгого использования, выдохов многих людей, постоянного тепла в ванне и пота". Летом температура поднималась намного выше ста градусов по Фаренгейту, а соленые ветры Красного моря затрудняли дыхание. "Газеты превращаются в лохмотья, спички отказываются зажигаться, а ключи ржавеют в кармане", - пожаловался посетитель из Великобритании. Каждый день около пяти тысяч верблюдов проходили через город, сбрасывая, по оценкам мэра Джидды, более тридцати тысяч фунтов навоза. "Товары, выставленные на рынке, облеплены таким количеством мух, что вы не можете определить цвет товара, не прогнав их", - писал персидский паломник Хоссейн Каземзаде. "Вечером, когда магазины закрываются, мухи, подобно торговцам, отправляются в частные дома в поисках своей добычи".17
  
   Более тысячи лет Джидда служила воротами в Мекку. Через город текли паломники, направлявшиеся на ежегодный фестиваль Хадж - к началу двадцатого века их было сто тысяч ежегодно. Они были мусульманами всех оттенков и происхождения, из Африки, Юго-Восточной Азии, Индии и Европы. Они тоже приезжали в течение года для небольших паломничеств; гребные лодки, называемые самбуками, перевозили вновь прибывших с кораблей, стоящих на якоре в глубокой воде порта. На пристани носильщики и гиды загнали их в грубые бараки, где они были разделены по национальному признаку. Многие из этих паломников остались в Джидде после того, как совершили свои обряды поклонения, и их потомки превратили регион, известный как Хиджаз, в полиглот, "мешанину людей, которых ислам объединяет со всех уголков земли", как писал паломник Амин Рихани в 1922 году. В Джидде были крайности богатства и бедности, заметил Каземзаде: "Вы видите богатых людей, которые заплатят несколько фунтов за флакон духов, вылейте все это им на головы и уходите...С другой стороны, есть несчастные в состоянии полной нищеты, лежащие почти обнаженными вдоль дороги, ищущие хоть какого-то облегчения в тени кустов ". Более состоятельные семьи жили в высоких таунхаусах в турецком стиле, построенных из кораллов, добытых на береговой линии, и закрытых решетчатыми деревянными ставнями, которые охлаждали интерьер и делали женщин невидимыми для прохожих. Бедняки заворачивались в ткань и спали на песчаных дорожках Джидды.18
  
   Эпидемии холеры прокатились по городу. Зарождающиеся органы общественного здравоохранения Европы признали глобальную миграцию в Хадж и обратно потенциальным источником пандемий. Колониальные державы изо всех сил пытались создать работоспособную систему карантина. Османский врач, вызванный для лечения одного из бедствий холеры на рубеже веков, обнаружил в Джидде "обширное кладбище", изобилующее "мертвыми телами, которыми были заполнены караван-сараи, мечети, кафе, жилые дома и общественные места"; его преследовали "крики мужчин, женщин и детей, смешанные с ревом верблюдов".19
  
   Гарри Сент-Джон Бриджер Филби, британский авантюрист, которому вскоре предстояло сыграть заметную роль в развитии города, прибыл в Джидду в 1920-х годах, примерно в то же время, что и Мохаммед Бен Ладен. Филби столкнулся с
  
  
   мешанина богатства и бедности; огромные особняки капитанов торговли и предпринимательства, с их прочными коралловыми стенами и широкими пространствами деревянной отделки, соседствуют с лачугами, разбитыми от времени; мечети, большие и маленькие, с остроконечными минаретами, устремляющимися к небу...Повсюду контраст света и тени, великолепия и убожества, пыли и грязи; и над всем этим развевались флаги многих наций, Великобритании, Франции, Италии и Голландии, среди бесчисленных эмблем объединенной Аравии.20
  
  
   Экономика города зависела от паломников, которые платили налоги на сумму около 3 миллионов британских фунтов стерлингов каждый год в этот период и приносили еще 4-5 миллионов фунтов коммерческой прибыли торговцам, владельцам верблюдов, гидам и владельцам отелей, которые боролись за свои кошельки. Алчность и карнавальный стиль индустрии гостеприимства Джидды были легендарны; средневековый путешественник Ибн Джубайр скептически заметил, что еще до прихода ислама отцы города возвели "старое и величественное святилище с куполом", чтобы привлечь туристов; "говорят, что это было место упокоения о Еве, матери человеческой расы...Бог знает обо всем этом лучше".21 Открытие Суэцкого канала в конце девятнадцатого века превратило Красное море в колониальный базар, где европейские пароходы, африканские торговцы и арабские посредники конкурировали за прибыль и влияние. Ко времени прибытия Мохаммеда Бен Ладена Джидда была цитаделью жуликов.
  
   Он начинал как носильщик в торговле паломниками; кожаная сумка, которую он использовал для перевозки товаров и багажа, позже висела в одном из его офисов. По словам Надима Бу Фахреддина, который работал на семью много лет спустя, он и его младший брат были настолько бедны в первые дни своего пребывания в Джидде, что спали в канаве, которую вырыли в песке, и прикрывались мешками. В самом начале Мохаммед открыл небольшой гриль-киоск на рынке Надха на набережной Джидды, "маленький магазинчик с одним или двумя большими блюдами" для приготовления пищи, вспоминал Хасан Аль-Аеса, который работал чернорабочим у Бен Ладена в Джидде в 1930-х годах. В отчете о происхождении Бен Ладена, написанном британским дипломатом несколько десятилетий спустя, сообщается, что в те ранние годы он продавал "фрукты с осла", утверждение, которое, возможно, было скорее метафорическим, чем фактическим.
  
   Он увидел, что жилищная индустрия обещает. Он начал искать случайную работу в строительной отрасли. Паста из кораллов и осадочных пород, используемая для отделки стен многоэтажных таунхаусов Джидды, легко крошилась и требовала постоянного ямочного ремонта. Особенно в конце 1920-х годов, когда экономика города переживала краткий период относительного процветания, у молодых людей были возможности работать в коралловых карьерах или в качестве грубых каменщиков и мелких подрядчиков. В 1931 году Бен Ладен основал свою собственную небольшую компанию.22
  
   Он был привлекательным мужчиной с ровными чертами лица и кожей кофейного цвета. Его блуждающий стеклянный взгляд отвлекал некоторых, кто с ним встречался, но в нем была природная легкость и подтянутость. Он не был импозантным мужчиной - ростом около пяти футов восьми дюймов, - но он был прирожденным организатором, добродушным шутником и человеком, который преуспевал в компании других. Он и его брат попали в сплоченную общину хадрами в Джидде и участвовали в ее традиционных развлечениях, особенно в танцах и групповых песнях, называемых зомалами, которые напоминали мужчинам о доме. Аль-Аеса вспоминал, как наблюдал за танцами и пением Мохаммеда и Абдуллы ночью в Джидде: "Они были очень скромными". Был один zomal, традиционно исполняемый с пистолетами в руках, сопровождаемый праздничными выстрелами в небо, которые два брата Бен Ладена со смаком производили ремнями:
  
  
   Сегодня моя школа закончена
  
   И мои часы золотые
  
   И мой пистолет с шестью пулями
  
   Не ответил на мой салам алейкум 23
  
  
   Бен Ладен обладал даром распознавать качества окружающих его людей и сохранять их лояльность, вспоминал Джеральд Ауэрбах, американский пилот, который позже работал на него. "Он знал, как найти людей, которые могли бы выполнить эту работу. Он знал, как определить, когда они выполняют эту работу, а когда нет. У него было лучшее чутье к инженерному делу от рождения или случайно, чем у многих людей, которых я знаю, намеренно после того, как они прошли много уроков ". Как выразился Аль-Аеса: "Поскольку он был таким хорошим и добрым, все главные мастера охотно работали с ним".24
  
   Абдулла Хашан управлял прибыльными валютными рынками Джидды, где серебряные талеры Марии Терезии и золотые монеты торговались на фоне резких колебаний цен. Он поручил Бен Ладену его первую крупную работу в старом городе - "заниматься обслуживанием и реконструкцией" принадлежащего ему большого городского дома, который, по воспоминаниям Аль-Аеса, служил по совместительству зданием суда для некоторых исламских судей Джидды. Бен Ладен "сделал несколько арок и кое-что починил" в рамках скромного проекта реконструкции. "Это была чистая удача." Но не только удача: он обладал способностью быстро строить и выполнять подрядные работы таким образом, который удовлетворял капризных, требовательных людей из богатых районов Джидды. Работа в Хашане направила его по пути. Мохаммед и Абдулла переехали в очень маленький дом на северной стороне города.25
  
   Однако, когда в начале 1930-х годов началась Великая депрессия, глобальные путешествия и туризм рухнули, а вместе с ними и мусульманское религиозное паломничество в Мекку. Число ежегодных паломников, прибывающих в Джидду, резко сократилось, как и другие торговые операции по Красному морю. Джидда погрузилась в период оцепенения и лишений. Мохаммед Бен Ладен вскоре обнаружил, что его бизнеса в Джидде недостаточно, чтобы прокормить его. Он отправился в путь, чтобы найти высокооплачиваемую работу, через обширные и пустынные степи, которые простирались на восток, за стенами Джидды. К счастью для него, глубокие политические и экономические перемены начали происходить на Аравийском полуострове. Нефть была в центре этой трансформации - вместе с необыкновенным королем, который владел ею.
  
  
   2. КОРОЛЕВСКИЙ ГАРАЖ
  
  
   АБДУЛАЗИЗ ИБН САУД вышел из Кувейта в 1902 году с мечом, несколькими верблюдами и небольшой группой последователей, чтобы отвоевать от имени своей семьи обнесенный глинобитными стенами город Эр-Рияд на центральном Аравийском плато и то жалкое царство, которое он контролировал. Аль-Сауд дважды правил этим выжженным, малонаселенным эмиратом за последние столетия, каждый раз свергаемый врагами Египта и османской Империи. Абдулазиз провел более пятидесяти двух сражений на пространстве в сотни квадратных миль в своем стремлении к восстановлению. Сражения часто были немногим больше, чем массированной, кричащей атакой на верблюдах и пешими силами одной недоедающей банды вооруженных винтовками бедуинов на лагерь другой, но они могли привести к потерям; к 1932 году, когда Абдулазиз наконец объявил об образовании нового королевства Саудовская Аравия, у него были рубящие шрамы на руках и теле, и он хромал из-за боевого ранения в ногу.
  
   Король был ростом около шести футов трех дюймов, широкоплечий - его можно было увидеть верхом на верблюде через широкую долину. Находясь при дворе своего меджлиса, он возвышался над многими своими подданными и рабами, но правил он как с помощью обаяния, так и с помощью запугивания. Он говорил посетителям, что он похож на пророка Мухаммеда в том, что в мире есть "три вещи", которые он по-настоящему любит: "Женщины, аромат и молитва". Он хранил флакон духов в своей мантии и обмывал руки, приветствуя посетителей, чтобы передать свой аромат. У него была притягательная и настойчивая улыбка, и, сидя на своем троне, он разражался извилистыми монологами, наполненными метафорическими пословицами пустыни о коварных лисах и ядовитых скорпионах. И все же он был умелым, прагматичным политиком с холодным взглядом, способным понять племенные, религиозные и колониальные сложности своего полуострова и управлять ими лучше, чем кто-либо делал раньше. "Я не человек воображения", - сказал он посетителю. "Я человек реального факта - это все, что у меня есть".1
  
   Его завоевание Хиджаза, западного региона Аравийского полуострова, и его города Джидды было последней фазой его кампании, и когда он завершил ее в 1926 году, она принесла ему величайшие награды, которые он когда-либо знал, - суверенитет над самыми священными городами ислама, Меккой и Мединой, а также огромные налоговые поступления от прибывающих туда паломников и, кроме того, доступ к порту Джидды на Красном море. И все же Абдулазиз мудро понимал, что его суровая армия неграмотных воинов плато и исламских прозелитов не будет желанной в мирской Джидде, поэтому он попытался привлечь городских бизнесмены предпочитают не противостоять им военным путем. Он осадил стены Джидды на один год, что привело жителей города к еще большей отчаянной бедности, чем они уже знали; кампания закончилась, когда знатные торговцы Джидды вручили ему ключи. Тем не менее, он держал дистанцию; пока поступали налоговые поступления, он предпочитал уединенный комфорт Эр-Рияда в центральной Аравии, и там он чувствовал себя в большей безопасности. Хиджаз и побережье Красного моря, по оценке Абдулазиза, были зоной коварных британских и итальянских интриг.
  
   Распад Османской империи после Первой мировой войны привел к тому, что европейские колониальные державы вступили в соперничество за Аравию, соперничество, замедленное ужасными потерями в войне, но вынужденное неумолимой логикой империи. Внутренняя часть Аравийского полуострова никогда не подвергалась вторжению европейской армии - она казалась слишком бесплодной и отдаленной, чтобы беспокоиться об этом. Чтобы помешать туркам, британцы субсидировали Абдулазиза до 1925 года, но они никогда не поддерживали его полностью, и он никогда не доверял им, потому что они также поддерживали его соперников в Мекке, хашимитских шарифов. По его словам, он относился к британцам "как к отец, когда сердится на своего сына, желает ему смерти - но тот же самый отец немедленно убил бы любого, кто сказал бы "Аминь" на это чувство ". Он хотел, чтобы американцы защитили его от британских интриг, и он также был очарован подъемом нацистской Германии. У него был грубый, часто ксенофобский взгляд на христиан, и еще больше на евреев. "Хвала Господу, в течение четырнадцати столетий на моей территории не было евреев", - сказал он одной иностранной делегации; насколько ему было известно, он никогда в глаза не видел еврея. Когда обсуждалось создание Израиля, он был страстным и непреклонным в своем противостоянии. "В этом деле замешана моя честь", - заявил он. Он предполагал, что все немусульмане ненадежны. Он спросил одного посетителя-христианина с веселым любопытством: "Вы пьете виски, играете в карты, танцуете с женами своих коллег?"2
  
   Секс, казалось, был величайшей радостью в его жизни или, по крайней мере, величайшим принуждением. В 1930 году он сказал англичанину Филби, что на сегодняшний день он женился на ста тридцати пяти девственницах и примерно на ста других женщинах, но что он решил ограничиться всего двумя новыми женами ежегодно до конца своих лет. Он нарушил исламский закон, разрешавший иметь четырех жен одновременно, быстро женившись и разведясь, а также содержа дополнительную свиту наложниц и рабынь. В его похотливости был политический и даже военный аспект: "Саудовское государство было укреплено браком", как выразился историк Мадави Аль-Рашид, и Абдулазиз часто "женился на бывших женах или дочерях своих бывших соперников и врагов".3
  
   Оценки количества рабов в его королевстве варьировались от нескольких тысяч до десятков тысяч; несколько сотен открыто служили во дворце монарха в Эр-Рияде. Когда рабыня-наложница рожала сына, она получала свободу, и в нескольких редких случаях ее сын признавался законнорожденным. Абдулазиз в конечном счете признал около сорока пяти законных сыновей, которые стали его королевскими наследниками; число его дочерей и других детей неизвестно.4
  
   При всей своей кажущейся расточительности король вел строгий и благочестивый образ жизни. Он не пил, не курил и не разрешал своим помощникам носить шелк; он молился пять раз в день; и при его дворе изо дня в день доминирующими звуками были тихий звон кофейных чашек и ритмичное пение чтецов Корана. Он никогда не сомневался, что Бог призвал его править своим пустынным королевством; он сделает все возможное, чтобы откликнуться на этот призыв и соответствовать законам ислама, но остальное было в божественных руках. Форма ислама, которой его учили, была суровой и нетерпимой. В Хиджазе были шииты и суфийские мистики, и ученых из каждой исторической школы суннитской традиции. Но при дворе Абдулазиза в Эр-Рияде существовало только простое и настойчивое кредо Мохаммеда Абдула Ваххаба, проповедника восемнадцатого века из пустыни, который отвергал практически все украшения, искусство, музыку и технологии как богохульство. В изолированной высокогорной пустыне центральной Аравии, как выразился архитектор из Джидды Сами Ангави, "у вас есть день или ночь, у вас есть холод или жара. У вас нет этих оттенков. Даже музыка - это всего лишь одна струна...Она либо черная, либо белая. Ты либо со мной, либо против меня ".5 И все же религиозная страсть ваххабитских последователей короля доставляла ему постоянные неприятности - особенно "Ихван", или "Братство", ополчение несгибаемых радикалов, созданное Абдулазизом для победы над своими врагами. Когда ихваны пригрозили восстанием против Абдулазиза, потому что они чувствовали, что он недостаточно религиозен по их строгим стандартам, король обратил на них свое оружие. В то же время, чтобы удержаться на троне, ему приходилось постоянно умиротворять исламских ученых своего двора, улемов.
  
   Он спорил с этими улемами о привлекательности и опасностях современных технологий. Благодаря своим контактам с британцами Абдулазиз пришел к пониманию контуров индустриализации Европы и головокружительного разнообразия продуктов и удобств, которые она создала. У него вообще не было желания приспосабливаться к европейской цивилизации, но ее гаджеты его сильно заинтриговали. Он никогда не покидал арабский мир и высмеивал английские наряды и помпезность. Во время встречи в пустыне с британским офицером он вошел в изысканную колониальную палатку, оборудованную плюшевыми креслами, и объявил: "Вот мы и в современности! Принеси чаю, мальчик!" Он призвал свою свиту бедуинов в мантиях присоединиться к нему на резных стульях: "Давайте будем современными!" Он насмехался, но также и подражал: к 1930-м годам он заказал собственную европейскую мебель для своего меджлиса в Эр-Рияде.
  
   Ему особенно нравились радиоприемники, с помощью которых он мог следить за европейскими новостями, даже не покидая своего дворца. Беспроводная сеть Маркони, которую он начал строить на Аравийском полуострове в начале 1930-х годов, также предложила Абдулазизу важное, даже революционное средство мониторинга событий в его собственном королевстве. Он установил радиостанции в крупных городах и центральный оперативный центр в Эр-Рияде, откуда он мог отслеживать потенциальных повстанцев на периферии своих владений и отправлять приказы или подразделения своей армии. Он изо всех сил пытался убедить глубоко подозрительных исламских ученых Эр-Рияда в том, что эти радиоустройства разрешены; среди прочего, ученые категорически возражали против музыки, которая звучала в новостных выпусках Би-би-си. Поскольку невозможно было точно предвидеть, когда появится эта музыка, Абдулазиз убедил ученых, что ошибка была в ручках радиоприемника, а не в самих радиоприемниках или передачах. Он также пытался убедить своих религиозных ученых в том, что телеграф не был формой колдовства.
  
   Бизнесмены в Джидде снабжали короля автомобилями Ford и Chevrolet, которые он использовал для охоты на газелей в пустыне. Он мчался на переднем сиденье рядом со своим водителем-бедуином, преследуя своих охотничьих соколов, когда они бросались в атаку на убегающих антилоп, выклевывая им глаза, прежде чем мужчины завершали церемонию убийства. Мчась по суровой пустыне, Абдулазиз быстро выводил из строя свои машины и часто оставлял их ржаветь. В 1927 году в его королевском гараже было 250 "фордов" и "шевроле", и он становился все больше.6
  
   Деловым агентом, который снабжал Абдулазиза радиоприемниками "Форды" и "Маркони" и который все больше проникал в его двор и придавал ему атмосферу бурлескной интриги, был Гарри Сент-Джон Филби. Он окончил Кембриджский университет с первоклассной степенью по современным языкам, поступил на гражданскую службу в Индии, а позже работал в Ираке, но он уволился с британской колониальной службы и становился все более озлобленным по отношению к своему правительству. Тем не менее, он отчаянно желал, чтобы его признали в Англии как выдающегося арабского географа и путешественника своего времени. В 1920-х годах он присоединился к Абдулазизу в качестве неофициального советника и принял ислам; король дал ему новое имя Абдулла. Он был "коренастой бородатой фигурой в арабской одежде, яростным и бесстрашным спорщиком, неизменным британцем и все же большим арабом, чем арабы", - написал один знакомый. И все же, несмотря на весь свой напускной вид, он не был "ни солдатом, ни поэтом ... человеком, который всегда идет не в ногу". Когда Филби не посещал королевский суд в Эр-Рияде, он жил в комфортабельном доме в Джидде, где открыл свой дилерский центр Ford и коллекционировал бабуинов.7
  
   Возможно, из-за того, что Филби был так скептически настроен по отношению к британскому правительству - в конечном счете, он был арестован во время Второй мировой войны за содействие нацистской Германии - Абдулазиз стал полагаться на его независимые советы в отношениях с европейцами и американцами. Он подарил Филби девушку-рабыню и разрешил ему путешествовать по полуострову, документируя его флору и фауну для книг и лекций, которые Филби читал английским географам. И именно Филби контролировал важнейшие переговоры в 1930-х годах о концессиях на добычу полезных ископаемых и нефти.
  
   Уинстон Черчилль перевел британский флот с угля на нефть во время Первой мировой войны и тем самым помог вступить в нефтяной век. Британия приостановила поставки в Иран и Ирак, но американские исследователи начали исследовать и Ближний Восток. Американской нефтяной компании SOCAL (Standard Oil Company of California) хватило проницательности включить Филби в свою платежную ведомость; компания платила ему 1000 долларов в месяц и пообещала премию в размере 10 000 долларов, если получит концессию от короля Саудовской Аравии, плюс дополнительные 50 000 долларов в виде лицензионных платежей, если будут обнаружены и экспортированы значительные объемы нефти. Абдулазиз влезли в огромные долги Филби, покупая у него автомобили и радиоприемники, а нефтяная сделка с SOCAL сулила Филби не только наличные в кармане, но и потенциальный источник дохода, из которого король мог бы расплатиться со своими долгами. Филби, казалось, был полон решимости не допустить Британию в Саудовскую Аравию. Сделка, посредничеством в которой он помогал, подписанная с SOCAL в 1933 году, предоставила Абдулазизу золота на 50 000 британских фунтов стерлингов и обещание такой же суммы, если нефть будет обнаружена в коммерческих количествах, плюс дополнительные авторские отчисления.8 король проявлял мало личного интереса к нефти; его гораздо больше интересовали параллельные исследования полезных ископаемых и особенно воды. Но для финансирования своей огромной семьи, для подавления племен полуострова и других политических соперников он отчаянно нуждался в золоте.
  
   Как только они у него появились, Абдулазиз начал их тратить. Как и многие из недавно разбогатевших людей, он и его сыновья решили, что им понравится жить в более просторном и красивом месте, и поэтому в Эр-Рияде и сразу за его стенами начался бум дворцового строительства. В то же время на восток, вдоль берегов Персидского залива, прибыли американцы, чтобы начать бурение нефтяных скважин; они начали строить дома, школы, офисы и склады.
  
   Это было прекрасное время и место, чтобы стать предприимчивым молодым человеком в строительной отрасли.
  
  
   Консорциум под названием Arabian American Oil Company, или Aramco, созданный для управления правами на добычу нефти, которые выиграла SOCAL. Американские геологи, инженеры по бурению и руководители строительства обосновались в Дахране, примерно в трехстах милях к востоку от Эр-Рияда, недалеко от песчаных холмов, под которыми, как надеялись, могли находиться крупнейшие запасы нефти. Кочевники-бедуины, которые передвигались по пустыне разрозненными группами, зарабатывая на жизнь караванной торговлей и животноводством, презирали ручной труд. Некоторые действительно устроились на нефтяную работу, но они держались подальше от постоянных лагерей Aramco. Сотни других арабов - местных шиитов, которые сталкивались с дискриминацией со стороны бедуинов, и бедных иностранных мигрантов, таких как Бен Ладен, - охотно согласились на оплачиваемую американцами работу.
  
   Мохаммед Бен Ладен приехал в Дахран из Джидды и нашел работу в Aramco каменщиком. Он преуспел. Его руководитель, "деревенщина-каменщик" из Соединенных Штатов, решил, что "этот парень действительно хорош", по словам Тима Баргера, чей отец был исполнительным директором Aramco. Всего за несколько недель Aramco повысила Бен Ладена до должности бригадира бригады каменщиков. Несколько месяцев спустя они снова повысили его, чтобы он руководил несколькими бригадами. "У него было все, что требовалось", - сказал Баргер, который записал воспоминания своего отца и позже работал в Саудовской Аравии. "Он был слеп на один глаз, но знал, как руководить людьми и выполнять работу. Затем, спустя долгое время - может быть, год или полтора - он пришел в Aramco и сказал: "Я хочу начать свой собственный бизнес"." Было трудно привлечь американцев в Саудовскую Аравию для выполнения любой мелкой работы, от общественного питания до ремонта забора; поэтому Aramco поддерживала любого араба, который подавал надежды в качестве независимого подрядчика. "Они сказали: "Идите, начинайте, мы дадим вам какую-нибудь работу. Вы всегда можете вернуться сюда". У него все шло достаточно хорошо по контракту, чтобы он мог поехать в Эр-Рияд и тусоваться там целыми днями."В характеристике Бен Ладена, составленной несколько десятилетий спустя американским правительством, сообщается, что он самостоятельно уволился из Aramco в 1935 году.9
  
   Строительные контракты в Эр-Рияде зависели от благосклонности короля Абдулазиза. Такому человеку, как Бен Ладен, было достаточно легко установить контакт с правителем: он мог посещать его меджлис, ежедневное заседание, на котором любой мог сидеть в тронном зале короля и ждать возможности подать ему прошение о приеме на работу.
  
   Эр-Рияд, куда Бен Ладен прибыл в 1930-х годах, все еще был обнесенным стенами городом-крепостью, похожим на те, которые он знал мальчиком в Вади Доане. Саудовцы построили замки-крепости на своем плоском пустынном плато, окружив города стенами из сырцового кирпича высотой в двадцать пять футов. Пальмовые рощи окружали Эр-Рияд, и горожане приходили и выходили через его ворота, чтобы заготавливать древесину или набирать воду в течение дня. Ночью и во время молитвы ворота закрывались наглухо. Стена Эр-Рияда, писал Филби, была "увенчана бахромой из простых акульих зубов с частыми интервалами. Его непрерывность прерывается внушительными бастионами и сторожевыми башнями ". Внутри толстостенные дома громоздились друг на друга вдоль извилистых улочек, что помогало создавать тень; были также рыночные площади, беспорядочно расположенные торговые прилавки и, конечно же, большая мечеть, построенная королем.10
  
   Благодаря завоеванию Хиджаза и новым контрактам с американскими нефтяными компаниями Абдулазиз больше не боялся, что его враги могут неожиданно напасть на Эр-Рияд, и поэтому в 1934 году он впервые начал строить за пределами городских стен. Он нанял местного подрядчика для присмотра за большим новым семейным дворцом, где король мог бы проводить заседания меджлиса, установить свои новые радиоприемники Marconi wireless и разместить хотя бы часть своей огромной семьи. Когда его сыновья поженились, Абдулазиз дополнил этот план строительства, введя в эксплуатацию дома для них в новом комплексе. Он назвал свой новый дворец Аль-Мурабба, или "Площадь", и когда строительство было окончательно завершено в 1939 году, главное здание представляло собой впечатляющее двухэтажное сооружение, построенное вокруг открытого внутреннего двора, где высокая финиковая пальма поднималась к открытому небу. Залы меджлиса находились на втором этаже, по бокам от них располагались ряды кабинетов политических помощников короля, официантов, рабов-телохранителей, религиозных ученых и хранителей казны. Весь проект, включая гаражи для расширяющегося парка автомобилей Абдулазиза, потребовал строительства десятков зданий в бесплодном регионе, где едва хватало древесины, чтобы удовлетворить повседневные потребности населения. Король и его советники попросили своих новых американских друзей о материалах и помощи в строительстве, но Aramco и компании, которые она пригласила в Саудовскую Аравию, во главе с корпорацией Bechtel из Сан-Франциско, были заняты строительством инфраструктуры для новой нефтяной экономики; они не хотели быть связанными проектами личного дворца короля.11
  
   В этом промежутке Мохаммед Бен Ладен увидел возможность. У него "было видение", вспоминал Мохаммед Ашмави, друг семьи. "Он мог предвидеть, что вы могли бы многого добиться, оказывая помощь членам королевской семьи, особенно самым важным из них...Он начал строить дома для некоторых членов королевской семьи". Точно неизвестно, когда и как Бен Ладен впервые встретился с Абдулазизом, но вскоре, согласно саудовскому отчету о его ранней работе, "многие королевские приказы давали ему право создавать проекты в Эр-Рияде". Самым важным из них был первый дворец в Эр-Рияде, построенный полностью из камня; это привело ко многим другие контракты в так называемом квартале Мурабба. Хадрамис, как и их более искушенные ливанские коллеги, уже пользовались репутацией предприимчивых людей. Они были известны как люди, которые шли на все, чтобы выполнить работу, даже если они не совсем точно знали, как ее выполнять в первую очередь. Плато вокруг Эр-Рияда называется Неджд, и у уроженца Недждиса была поговорка о йеменских дельцах вроде Бен Ладена: "Если вы хотите, чтобы он был пекарем, он будет пекарем; если вы хотите, чтобы он был дорожным строителем, он будет дорожным строителем.Сила Бен Ладена в те первые дни, по словам саудовского историка Фахда Аль-Семмари, заключалась в том, что он был "всегда доступен ... и он привлекал много людей для выполнения этой работы. Он устроил много беспорядка, но научился быстро выполнять работу. Если ему требовалось десять человек, он приводил сто".12
  
   Гонорары за нефть помогли Абдулазизу пережить Великую депрессию, хотя и с трудом. Однако Вторая мировая война остановила международное судоходство как раз в тот момент, когда Саудовская Аравия приготовилась поставлять свою первую значительную экспортную нефть. Это не помешало королю строить дворцы или импортировать предметы роскоши, но у него не было достаточных запасов золота, и он начал влезать в долги частным торговцам. По мере того, как подводные войны в Атлантике и в других местах наносили ущерб британскому флоту, поставки продовольствия в Саудовскую Аравию становились неустойчивыми, и голод преследовал внутренние пустыни страны, где многие люди жили на окраинах даже в лучшие времена.
  
   У правительства Черчилля было много более неотложных приоритетов, особенно в отчаянные первые годы войны, но Лондон возобновил субсидии Абдулазизу в начале 1940 года, чтобы отговорить его от изучения союза с Германией. Британия в конечном счете выделила королю сумму, эквивалентную 38 миллионам долларов во время войны, чтобы сохранить ему лояльность; американское правительство, начиная с 1943 года, выделило дополнительно 13 миллионов долларов в виде помощи по ленд-лизу. Поскольку окончательное поражение Германии казалось гарантированным, американские планировщики рассматривали королевство как удобный, неоспоримый перевалочный пункт для переброски людей и оборудования на Азиатский фронт. В сверхсекретной докладной записке Государственного департамента Рузвельту от 22 декабря 1944 года излагались аргументы в пользу нового и более преданного партнерства с Абдулазизом:
  
  
   Сильное и независимое правительство Саудовской Аравии в ближайшем будущем East...is вероятность стать жертвой разжигающей войну агрессии меньше, чем у слабого и распадающегося государства, уязвимого для экономического и политического проникновения. Огромные нефтяные ресурсы Саудовской Аравии, которые сейчас в руках Америки ... должны быть защищены и развиты...Военные власти срочно желают получить в Саудовской Аравии определенные возможности для ведения войны, такие как право на строительство военных аэродромов ...13
  
  
   Эти размышления побудили Рузвельта встретиться с Абдулазизом на борту американского корабля "Куинси", плавающего в Красном море, в феврале 1945 года. Восемь овец и сорок два придворных последовали за королем на борт американского военного корабля. Рузвельт был очарователен и чуток; они с Абдулазизом сразу подружились из-за чудес инвалидной коляски, и президент преподнес одну из последних моделей королю в подарок. По основным вопросам - "нефть, Бог и недвижимость", как выразилась Рейчел Бронсон, - они также легко и тепло пришли к согласию.14
  
   Американцы, которые впоследствии начали ездить в Эр-Рияд для консультаций со своим новым союзником, находили короля восхитительным, хотя и плутоватым, а временами озадачивающим. В основном, их привлекала его земля, потому что, как говорилось в секретной телеграмме Госдепартамента, "Саудовскую Аравию можно сравнить с огромным авианосцем, расположенным поперек ряда основных воздушных трасс мира".15
  
   Капитуляция Японии открыла нефтяной кран королевства; экспорт вырос с 30 000 баррелей в день до 476 000 баррелей к 1949 году. Стареющий Абдулазиз теперь купался в золоте и серебре, и он, его сыновья и советники пустились в расточительство. Мохаммед Бен Ладен вернулся в Джидду, вызванный ближайшим финансовым советником короля Абдаллой Сулейманом, который пригласил его поработать над новым королевским дворцом под названием Аль-Хозам, который король решил построить за пределами старых городских стен Джидды, примерно в трех милях от моря. Это было грандиозное двухэтажное здание из кораллового камня и деревянных балок с двадцатифутовой потолки, витражные окна и двойные лестницы, ведущие в помещения меджлиса на втором этаже. Абдулазизу было к тому времени под шестьдесят, и он все больше полагался на свое инвалидное кресло. Во дворце Аль-Мурабба в Эр-Рияде его советники установили лифт, чтобы поднять его на этаж меджлиса - проблема, с которой столкнулись его подрядчики в Джидде, заключалась в том, что король не мог с достоинством подниматься по спроектированным ими парадным лестницам. Мохаммед Бен Ладен помог изобрести оригинальное решение: круглый каменный пандус, который вел от подъездной дорожки к дворцу на второй этаж. Он был достаточно широким и прочным, чтобы Абдулазиз мог въехать на одном из своих "Фордов" прямо в свой меджлис, выйти из машины и занять свой трон.16
  
   Джидда оставалась городом, который "шумел, и выл, и ревел, и рычал от бедлама звериных звуков, время от времени раздавался полуночный выстрел, когда какой-нибудь раздраженный англичанин подстреливал бродячую собаку-изгоя", - писал Уоллес Стегнер, посетивший ее в те годы. Тем не менее, город также пережил "феноменальный строительный бум", как сообщил американский дипломат. "По крайней мере, фундаменты, если не завершенные сооружения, выросли как грибы за одну ночь. Подрядчики горько жаловались на свою неспособность достать крайне необходимые строительные материалы".17
  
   Бен Ладен и его брат переехали в многоэтажный жилой комплекс в северной части Джидды, где Мохаммед каждый день встречался с субподрядчиками, торговался из-за покупок и долгов и собирал свою рабочую силу. Теперь он стал настолько процветающим, что купил свои первые автомобили, но при этом оставался опытным мастером, который пел со своими людьми на стройплощадках и без колебаний работал бок о бок с ними. Количество выигранных им контрактов означало, что ему приходилось все больше посвящать себя управлению, что требовало от него найма клерков и переписчиков, поскольку бен Ладен едва умел читать и не умел писать. "В дом входило и выходило много архитекторов и персонала", - вспоминал Хассан Аль-Аеса, который работал у него в этот период. "Стало очень оживленно". Строительные профессии города были разделены на гильдии, каждая из которых контролировалась шейхом, который контролировал предложение рабочей силы и обучение. Бен Ладен заключил сделку со всеми ними. "Там была работа для всех", - вспоминал Аль-Аеса. "Плотники, штукатуры, металлурги, кузнецы - любое ремесло". В тот период в городе было мало цемента; доминирующим строительным материалом был коралл, добываемый в четырех или пяти карьерах вдоль моря. Бен Ладен приобрел один из таких карьеров, сдал его в аренду партнеру и использовал для надежной доставки материалов на свои строительные площадки.18
  
   Впервые Мохаммед Бен Ладен почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы жениться. Ему было под тридцать, когда он женился на своей первой жене во время Второй мировой войны; она родила дочь Айшу примерно в 1943 году. Бен Ладен взял вторую жену, Фатиму Ахмед Мохсен Бахарет, которой было около девятнадцати лет и она принадлежала к известной семье в Мекке, которая мигрировала в Саудовскую Аравию из Хадрамаута. Когда Фатима родила сына в 1944 или 1945 году (год точно не указан), Бен Ладен назвал мальчика Салемом в честь своего ближайшего друга в Джидде Салема Бен Махфуза.19
  
   Бин Махфуз был соплеменником племени кенда из Хадрамаута. Он родился в 1906 году в бедной семье в деревне Храйхер в Вади Доан, на северной стороне каньона, примерно в тридцати милях от родного города Мохаммеда Бен Ладена Рабат Башан. В возрасте шести лет он отправился пешком в Мекку в компании своих братьев, путешествие, которое длилось шесть месяцев. Он переехал в Джидду в 1930-х годах и поступил на прибыльную работу по обмену валюты. Ко времени строительного бума Бин Махфуз служил банкиром Бен Ладена - довольно вольное название в королевстве, в котором тогда не было официальных банков, где все операции проводились наличными, где было множество монет и валют и где сбережения принимали форму личных запасов золота. В знак их дружбы и деловых уз Мохаммед не только назвал своего первенца в честь Салема, но и Бин Махфуз назвал своего первенца Мохаммедом.
  
   Молодой патриарх Бен Ладена начал путешествовать, одновременно руководя строительством дворцов в Эр-Рияде и Аль-Хардж, экспериментальной общине орошаемого земледелия, основанной Абдулазизом к югу от Эр-Рияда. Его проекты привели его ко все более тесному контакту с королем. Глинобитный дом на рабочем месте Бен Ладена в Аль-Хардж однажды обрушился и убил одного из его работников; у жертвы остались вдова, сын и дочь. Бен Ладен отнес малолетнего сына в королевский меджлис в Эр-Рияде, вошел с мальчиком на плече и представил его Абдулазизу, по словам Аль-Аеса, который оставался близким к семье жертвы в течение многих лет после этого. "Это от моей ответственности перед Богом к вашей", - сказал Мохаммед. Абдулазиз вернул мальчика и проинструктировал его: "Иди и купи для них дом в Мекке". Бен Ладен все устроил; вдова переехала к нему и получала королевскую стипендию до конца своей жизни.20
  
   Бен Ладен был не только королевским подрядчиком; он также был среди его кредиторов. К 1949 году, по приблизительным оценкам, долги королевской семьи торговцам и строителям дворцов составляли от 20 до 40 миллионов долларов. Сауд, старший сын Абдулазиза, по сообщениям, в том году заказал американскую кухню стоимостью 250 000 долларов для своего нового дворца в Эр-Рияде. Сулейман, министр финансов, на которого работал Бен Ладен, отправился в Париж в отпуск по болезни с бюджетом в 600 000 долларов. По оценкам британского посла, королевская семья тратила более 400 000 британских фунтов стерлингов в месяц в течение 1949 года, и "строительные проекты, более амбициозные, чем экономические, поглощали большую часть доходов...В целом, однако, нельзя сказать, что реальные потребности страны в отношении развития были должным образом учтены". Действительно, проекты королевской семьи "часто имели сомнительную ценность и управлялись некомпетентными людьми". Особенно нежелательным было "строительство дворцов в Эр-Рияде, Мекке и в других местах для огромной семьи короля".21
  
   Послевоенный бум, возможно, и не пошел на пользу обедневшим подданным Саудовской Аравии, но он предоставил Мухаммеду Бен Ладену возможность - и он воспользуется ею.
  
  
   3. МОЛЧАЛИВЫЕ ПАРТНЕРЫ
  
  
   АБДАЛЛА СУЛЕЙМАН стал вторым по влиятельности человеком в Саудовской Аравии после короля, и он стал невообразимо богатым. Его состояние было случайным. Молодым человеком он переехал из городка-оазиса на плато Неджд в Бомбей, где работал на арабского торговца. Позже он потерпел неудачу в бизнесе в Бахрейне и вернулся домой, чтобы помочь своему дяде, торговцу, который присматривал за финансами короля Абдулазиза. Когда его дядя внезапно умер, Сулейман стал министром финансов короля - высокий титул для человека, основной работой которого в те дни, до нефтяного богатства, было присматривать за жестяным сундуком, в котором хранились все золотые и серебряные монеты, которыми владел король. Сулейман в конечном итоге контролировал поступления роялти Абдулазиза и дворцовые расходы, но его сугубо личные методы ведения бухгалтерского учета никогда не менялись. По словам Филби, он был "хрупким маленьким человечком", "но в его душе было что-то от вдохновения пророков". Он "не знал усталости", - писал голландский дипломат и путешественник Даниэль Ван дер Мелен, и он был "наделен подлинным арабским даром приспосабливаться ко всем жизненным обстоятельствам, но он был недостаточно силен, чтобы противостоять двум врагам, которые неожиданно появились на его пути: деньгам и виски."1
  
   К концу 1949 года Сулейман был, по крайней мере, так же важен для перспектив Мохаммеда Бен Ладена, как и сам король. Согласно более позднему отчету Госдепартамента США, он "считался негласным партнером строительной компании Бен Ладена". Он поручил Бен Ладену построить то, что должно было стать дворцом стоимостью 3 миллиона долларов на берегу Красного моря, в котором намеревался жить Сулейман; министр также контролировал или влиял на доступ к множеству других строительных проектов, финансируемых за счет годового бюджета строительства, который составлял около 100 миллионов долларов. Помимо своей строительной работы с Сулейманом, у Бен Ладена была вторая связь с этим фондом: секретарь Сулеймана Мохаммед Бахарет, такой же Хадрами, с которым Бен Ладен теперь состоял в родстве по браку. Благодаря этим связям Бен Ладен приспособился к системе заключения контрактов, которую американские и британские дипломаты в королевстве называли взяточничеством, но которую саудовцы, получавшие от этого выгоду, рассматривали как вполне приемлемую форму бизнеса в стране, где вся земля, все природные ресурсы и вся власть распоряжаться ими принадлежали королевской семье.2
  
   Во время Второй мировой войны Сулейман завербовал в качестве помощника ливанского друза по имени Наджиб Салха, и они вдвоем сколотили то, что в отчете американского правительства описывается как "значительное личное состояние", "незаконно присваивая партии" грузовиков и другого оборудования из британской программы военной помощи Саудовской Аравии по ленд-лизу; пара продавала украденные товары богатым саудовцам. Когда британцы пожаловались, Абдулазиз уволил Салху; к тому времени он накопил активы в одном только Египте на сумму в 2 миллиона фунтов стерлингов. Однако король не мог смириться с тем, что избавился от Сулеймана. Даже несмотря на то, что его советник способствовал "безудержному взяточничеству и коррупции", о которых знал король, Абдулазиз настолько зависел от него в финансовых вопросах, что, по мнению британского чиновника, "было крайне маловероятно, что можно было сделать что-либо, что хоть малейшим образом нанесло бы ущерб" положению Сулеймана, "пока король жив".3
  
   Сулейман владел транспортным бизнесом, который приносил прибыль от торговли паломниками в Мекку. Он владел землей по всему королевству, а после войны начал строить отели. Он планировал один в Даммаме, недалеко от американских нефтяных месторождений, которые он надеялся оснастить баром и кинотеатром, планы, которые оказались слишком амбициозными, поскольку исламские ученые в королевстве объявили фильмы незаконными - вместе, конечно, с алкоголем. Он вступил в партнерские отношения со многими саудовскими торговцами; его партнер в одной фирме в Джидде по имени Ибрагим Шакир, который импортировал автомобили Dodge и тракс стал "одним из самых богатых частных лиц в Саудовской Аравии, бенефициаром многих крупных правительственных контрактов", согласно американской телеграмме. Сулейман приобретал фермы и орошал их скудными запасами воды, а также защищал свою землю от посягательств - когда правительство Саудовской Аравии попыталось улучшить санитарные условия Джидды, проведя водопровод с пресной водой из одного из поместий Сулеймана, он закрыл проект. Алкоголь усугубил последствия возраста и кочевнической жизни без современной медицинской помощи. Сулейман пропадал из виду на месяцы кряду; он обычно говорил, что ловил рыбу в Красном море. Американское посольство опасалось, что министр теряет хватку и "прикладывается к бутылке" с "возрастающей скоростью".4
  
   Король Абдулазиз никогда не заботился о деньгах так сильно, как его сыновья и советники, но когда у него иногда заканчивались деньги, он начинал раздражаться. В декабре 1949 года король потребовал от Сулеймана 10 миллионов риалов за свадебные подарки некоторым из его сыновей и дочерей, которые вскоре должны были пожениться. Когда Сулейман сказал ему, что казна пуста, Абдулазиза хватил удар. В качестве предполагаемого шага в направлении реформ министр финансов вызвал из Каира Наджиба Салху, своего закадычного друга по спекуляции во время войны. После того как его однажды схватили, британское правительство "не питало особых надежд...что авгиевы конюшни Министерства финансов Саудовской Аравии станут чище к его приезду".5
  
   Американцы тоже. Они все чаще рассматривали своекорыстные сделки и поручения, которые курировал Сулейман, как препятствие для плана Вашингтона по обеспечению своего союза с Саудовской Аравией путем содействия быстрому экономическому и социальному прогрессу в королевстве. Королевский бюджет выделял на дворцы и поддержку королевской семьи и ее союзников в пять раз больше, чем на зарождающееся министерство здравоохранения.6 Королевские излишества и социальное неравенство могут сделать население Саудовской Аравии уязвимым перед утопическими призывами международного коммунистического движения, опасались некоторые американские официальные лица.
  
   В конце 1940-х годов, когда нефть текла рекой, корпорация Bechtel заключила с правительством Саудовской Аравии выгодный контракт на реализацию амбициозного плана, направленного на то, чтобы под влиянием Вашингтона помочь королевству вступить в современную капиталистическую эпоху. Импортированные бульдозеры Bechtel снесли старые городские стены Джидды и вспахали песок, чтобы построить причалы, порты, аэропорты и асфальтированную дорогу, которая могла бы ускорить приезд паломников из Джидды в Мекку. Саудовские принцы, однако, раскритиковали прибыль Bechtel как чрезмерную и неподвластную контролю. Со своей стороны, Bechtel обнаружила, что Сулейман, король и его сыновья ожидали, что компания будет круглосуточно дежурить по вызову, чтобы ремонтировать сломанные холодильники, кондиционеры или даже автомобили в их частных дворцах. Королевская семья распорядилась, чтобы бульдозеры и землеройные машины Bechtel были отведены с дорог и аэропортов для таких работ, как вскапывание затонувшего сада во дворце принца Фейсала, второго сына короля. Более того, Сулейман задержал выплаты правительства Bechtel; к лету 1950 года саудовцы были должны компании 2 миллиона долларов. Стивен Бектель заявил Госдепартаменту, что "головные боли", связанные с работой его компании в Саудовской Аравии, "намного перевешивают преимущества".7
  
   Сыновья и советники Абдулазиза были разделены фракционной враждой, с которой руководители Bechtel оказались не в состоянии справиться. Когда в огромном дворце старшего сына короля Сауда в Эр-Рияде отключилось электричество, принц пришел в ярость на Бектеля. В то же время Сауд жаловался, что его брат Фейсал слишком свободно расходует королевские средства, и от него исходило сильное недовольство. Сулейман развел руками и сказал, что мальчиков он контролировать не в состоянии. К этому времени Абдулазиз был в значительной степени забывчив. С возрастом его легендарная энергия иссякла, и он дремал всю свою жизнь, окруженный своими многочисленными женами, телохранителями и рабами. Он страдал от катаракты на обоих глазах, один из которых отвис, что привело к почти полной слепоте. Простое перемещение короля из одного дворца в другой стало грандиозным мероприятием: когда летом 1951 года Абдулазиз перебрался со своей свитой из Эр-Рияда в Таиф, для этого потребовалось пятьдесят пять рейсов в течение трех дней и перенаправление всех самолетов молодого парка Saudi Arabian Airlines.8
  
   Неспособность Bechtel приспособиться к способу ведения бизнеса королевской семьи открыла новые возможности для Мохаммеда Бен Ладена. Американцы были одержимы своевременностью платежей в твердой валюте на свои банковские счета в Нью-Йорке; Бен Ладен полагался на гораздо более гибкую сеть ростовщиков Хадрами, базирующуюся в Джидде. Американцы заламывали руки из-за бесчинств Сулеймана и саудовских принцев; Бен Ладен видел в Абдулазизе и его наследниках правоверных мусульман, назначенных Богом править Меккой и ее окрестностями, и он умело изображал из себя их послушного и предприимчивого слугу.
  
   Примерно в это время Бен Ладен начал проявлять себя и перед комитетами исламских ученых, назначенных Абдулазизом для надзора за общественными работами в Мекке и Медине. Ученые заключили с ним контракты на строительство мечетей в Хиджазе, и по мере того, как послевоенный бум набирал обороты, масштабы контрактов Бен Ладена на религиозные работы увеличивались. В более ранние периоды египетские и ливанские фирмы выиграли большую часть ремонтных работ в исламских священных городах; у этих компаний были связи с предыдущим османским режимом, и они нанимали инженеров, прошедших европейскую подготовку. Но Абдулазиз счел полезным иметь собственного любимого подрядчика. Как и опекуны Мекки до него, король очень гордился тем, что спонсировал улучшения, которые произвели бы впечатление на паломников, приезжающих со всего мира. По его указанию Мохаммед Бен Ладен отправился в Бейрут в 1949 году, чтобы приобрести палатки, которые могли бы защитить верующих от солнца, когда они молились в большой мечети Мекки. Когда ливанский бизнесмен Ахмед Фатхалла, изготовивший палатки, прилетел в Мекку, чтобы установить их, случилось так, что король Абдулазиз прибыл, чтобы омыть каабу, священный черный куб, который является центром мусульманской молитвы. Среди окружения короля был Мохаммед Бен Ладен, вспоминал Фатхалла; Бен Ладен и Абдулазиз "всегда были вместе, бок о бок". На следующий год Бен Ладену было поручено построить серию плотин и водохранилищ ориентировочной стоимостью в 1 миллион долларов, по которым можно было бы доставлять пресную воду в Мекку из недавно открытой скважины, расположенной в двадцати восьми милях от Мекки. Бельгийская компания предоставила Бен Ладену опытного инженера, а также высококачественные трубопроводы из Германии. Каменщик из Вади Доана создавал международную сеть арабских и европейских деловых контактов и партнеров.9
  
   Король утвердил возвышение Бен Ладена, издав королевский приказ 24 мая 1950 года, которым Мохаммед был назначен "генеральным директором строительных работ короля Абдулазиза"; он был назначен работать под началом Сулеймана и теперь имел титул, которым мог размахивать, когда ему это было нужно. К ужасу руководителей Bechtel, Бен Ладен убрал тяжелое оборудование компании с дороги Джидда-Мекка, чтобы использовать его "для разметки вокруг новой резиденции", которую он строил для Сулеймана на берегу Красного моря. (Переписка Bechtel и Госдепартамента, в которой зафиксирована эта утечка строительного оборудования, датированная 17 января 1951 года, по-видимому, знаменует собой первый случай, когда фамилия Бен Ладена появилась в документе американского правительства.)10
  
   На бум дворцового строительства, на котором специализировался Бен Ладен, теперь повлияли западные представления о роскоши, как сообщалось в американской телеграмме той зимы:
  
  
   Различные члены королевской семьи, правительственные сановники и богатые купцы тратили огромные суммы на строительство псевдодворцов, каждый из которых стремился превзойти другого по размерам, расходам и дизайну своих будущих домов. Во многих случаях парижских "декораторов интерьера" нанимали для закупки дорогих материалов и наблюдения за их установкой.11
  
  
   Саудовцы все чаще выезжали за границу и своими глазами видели богатство промышленно развитого мира; они переносили его стремления и вкусы домой. Мекканская газета "Аль-Билад Аль-Саудия" летом 1952 года опубликовала путевой очерк саудовского писателя под названием "С американцами в их стране"; автор описал Таймс-сквер как "подобную яркому пламени или бриллиантовому ожерелью...Роскошь видна повсюду, в ресторанах, полных всевозможных видов мяса, разложенных рядами в стеклянных витринах ". Самым замечательным из всего была санитария:
  
  
   Редко встретишь насекомое в Нью-Йорке, и пройдут месяцы, прежде чем ты увидишь муху...Люди не говорят там о насекомых или мухах. Прошли годы, и теперь они говорят о телевидении, атомной бомбе и новом изобретении для лечения туберкулеза.... Цивилизованные страны, особенно западные нации, уважают страну за ее чистоту и организованность. Американцы идут еще дальше, потому что они уважают страну по количеству труб, которыми она обладает. Это не должно удивлять читателя, поскольку трубы играют важную роль в чистоте страны, потому что по ним течет вода и, следовательно, в них нет насекомых и грязи.12
  
  
   Многим саудовцам не требовалось поездки в Нью-Йорк, чтобы увидеть, что их королевская семья, казалось, была глубоко увлечена собственной роскошью, но при этом испытывала недостаток в какой-либо подобной преданности общественному благосостоянию или даже базовой национальной инфраструктуре. "Наши бедняки принадлежат к семьям, которые не относятся к обычному типу нищих", - жаловался саудовский писатель в Аль-Биладе в редком публичном выражении несогласия. "Едва способные ходить, они бесцельно бродят по улицам...Они умирали от голода; они не пробовали даже хлеба в течение двух или трех дней. В этом нет преувеличения...Наше несчастье - это творение наших богатых людей, которые слишком жадны, чтобы пытаться что-то сделать для людей ".13
  
   Ни король, ни его сыновья, ни Сулейман, казалось, не могли взять под контроль финансы королевства. Устав от просроченных платежей и неправильного использования своих людей и оборудования, Bechtel в конце концов отказалась от своих саудовских контрактов на общественные работы. По словам одного из руководителей Bechtel, Наджиб Салха, заместитель министра финансов, перевел 400 000 долларов на свой собственный счет в рамках окончательного урегулирования.14
  
   Сулейман пригласил другого американского подрядчика, Майкла Бейкера-младшего, Inc., из Питтсбурга, чтобы заменить Бектеля, но они тоже вскоре ушли, разочарованные просрочкой платежей и требованиями срочного ремонта дворца. Британское представительство в Джидде отметило, что Мохаммед Бен Ладен, по-видимому, "был заинтересован в вытеснении пекарей, и, хотя веских доказательств этому мало, ясно, что фирма [Бен Ладена] принимает все большее участие в правительственных строительных работах." Следующей прибыла немецкая компания под названием Govenco, которая, по слухам, заплатила Бахарету, секретарю Сулеймана, 100 000 долларов , чтобы помочь наладить бизнес в королевстве, но Govenco отказалась от контракта на общественные работы даже быстрее, чем это сделали американцы, и по тем же причинам.15
  
   Американские и европейские компании оставили после себя незавершенные инфраструктурные проекты, которые включали сложные инженерные задачи. Мохаммед Бен Ладен быстро нанял своих собственных инженеров - итальянцев, ливанцев, палестинцев, иракцев и египтян - и убедил Сулеймана, что сможет руководить этой работой, даже несмотря на то, что у него не было опыта работы в этой области. Он снова был убедителен; новый королевский приказ, изданный королем Абдулазизом в июне 1951 года, предоставил Бен Ладену выгодную концессию "на строительство электростанции в городе Джидда".16
  
   Еще одно маловероятное расширение теперь предвещало подвиг самоизобретения, который обеспечил бы легенду о Бен Ладене и состояние его семьи.
  
  
   ЕДИНСТВЕННЫМИ ДОРОГАМИ с ТВЕРДЫМ ПОКРЫТИЕМ во всей Саудовской Аравии в то время были несколько, которые Aramco проложила вокруг восточных нефтяных месторождений, и единственная лента плохо спроектированного асфальта между Джиддой и Меккой. Суда продолжали разгружать сотни легковых автомобилей, грузовиков и автобусов в порту Джидды, но этим транспортным средствам приходилось перемещаться по пустыням королевства по неровным, разрушенным наводнениями дорогам и руслам рек. Абдулазиза и его старшего сына Сауда, казалось, мало интересовали шоссе с твердым покрытием; они считали железные дороги воплощением промышленных достижений и настаивали на том, чтобы американское правительство предоставило кредиты на строительство железнодорожной сети в королевстве. Американцы, однако, сопротивлялись; век железных дорог уходил, они произвели впечатление на короля, и наступила эра автомобилей и асфальтированных магистралей.
  
   Паломническая торговля в Хиджазе особенно пострадала из-за отсутствия даже элементарной дорожной сети для поддержки религиозных туристов. Медина, второй город ислама, была расположена на запретном расстоянии от Джидды, на северо-востоке. В Медину можно было добираться на машине или автобусе, подпрыгивая и скользя по камням и песку, но отчаянно требовалась ровная асфальтированная дорога. Гарри Сент-Джон Филби, английский авантюрист, вернувшийся в королевство после своего заключения в военное время за пронацистское красноречие, увидел в этой проблеме деловую возможность. Он написал Абдулазизу утверждая, что честь Саудовской Аравии пострадает в глазах всего мира, если она не начнет прокладывать приличные дороги для паломников к святым местам, и он заручился поддержкой короля в плане прокладки 350-мильной дороги из Джидды в Медину. Однако огромный перерасход средств на дворцы и подарки означал, что на королевскую казну нельзя было положиться при финансировании этого проекта, и, как отметило британское посольство, "наблюдалось заметное нежелание со стороны всех заинтересованных сторон брать на себя незавидную и трудную задачу объяснения королю, что экстравагантность его самого, его семьи и его министров привела к правительство по уши в долгах...Старшие сыновья короля, как известно, утверждали, что здоровье короля может пострадать от шока ". Филби заключил контракт с двумя британскими дорожно-строительными компаниями и договорился с британским правительством о страховании экспорта, чтобы компаниям не приходилось полностью зависеть в оплате от королевской семьи.17
  
   Дорога Джидда-Медина через порт Янбу на Красном море была самым амбициозным проектом общественных работ, который когда-либо осуществлялся в королевстве, и, по оценкам, обошелся примерно в 4 миллиона британских фунтов стерлингов. Залитое солнцем чаепитие на обочине дороги в восьми милях от Джидды, организованное британским посольством и посещенное дюжиной принцев и министров, официально положило начало этому мероприятию 11 декабря 1950 года. Основным британским подрядчиком была компания Thomas Ward, Ltd. из Шеффилда, Англия. Ее местный менеджер Роберт Дональд на вечеринке по случаю запуска рассказал о своих планах: он построит множество водопропускных труб и мостов и опоясает дорогу девятиметровым фундаментом. Его поверхность из битумного щебня будет иметь шесть метров в поперечнике. Дональд был осторожен, но оптимистичен в отношении графика этих работ. Он понятия не имел о катастрофе, которая его ожидала.18
  
   Построить асфальтированную дорогу в Саудовском королевстве было трудно даже при самых благоприятных обстоятельствах. Местность была каменистой и гористой в некоторых местах и песчаной и неустойчивой в других. Состав почвы менялся; это могла быть изменчивая, переносимая ветром смесь песка и глины, или смесь гранитного гравия и песка, или болото из коричневого известнякового ила. Почва часто была мягкой, ветер нещадным, а периодические штормы вызывали разрушительные внезапные наводнения. Aramco производила асфальт на своих нефтяных месторождениях, но других материалов было мало, а песчаные бури повредили механическое оборудование. По всем этим причинам в течение нескольких месяцев после чаепития работа Томаса Уорда над дорогой к северу от Джидды и к западу от Медины продвигалась медленно. Как всегда, правительство Саудовской Аравии не выполнило обещанные выплаты, а британский страховой план оказался недостаточным для предотвращения накопления убытков на счетах Томаса Уорда. В августе 1951 года главный дорожный инженер компании в королевстве погиб в автомобильной катастрофе. В январе следующего года Роберт Дональд и его жена погибли во второй автомобильной аварии. К лету 1952 года, в "конце длинной цепи несчастий", компания наконец сдалась, и ее руководители обратились к Сулейману с просьбой договориться об урегулировании, которое позволило бы Томасу Уорду покинуть королевство и отказаться от дороги.19
  
   В очередной раз Мохаммед Бен Ладен выступил вперед, когда западный подрядчик отступил. Королевская семья увлеклась скупкой автомобилей; в апреле 1952 года членам семьи, друзьям и правительственным чиновникам в качестве подарков было роздано восемьсот автомобилей. Принцы были на взводе, но им некуда было ехать. В ноябре наследный принц Сауд отправился из Джидды в Медину, и когда он мчался по гладкому покрытию частично законченной дороги, ему открылось великолепие асфальта. Вскоре Сауд объявил, что жизненно важно закончить строительство автомагистрали в Медине. "С радостью руководил подготовкой пребывания наследного принца в Медине Мохаммед бен Ладен", - сообщил американский посол в Вашингтон. Бен Ладен убедил Сауда, что он справится с этой работой, и "уже подошел к своей новой задаче с большой энергией и энтузиазмом, какими бы ошибочными они ни были".20
  
   Бен Ладен заказал у Aramco двадцать одну тысячу тонн асфальта и начал переговоры с Томасом Уордом о покупке их брошенного дорожно-строительного оборудования. Оказалось, что британские машины не будут работать с тем типом асфальта, который производила Aramco, поэтому нефтяной консорциум прислал Бен Ладену инженера, чтобы помочь ему. Томас Уорд собрался уезжать, "потеряв около полумиллиона фунтов стерлингов из кармана и в очень плохом настроении", как выразилось британское посольство. Американские официальные лица после многих лет безуспешных попыток поддержать Bechtel и другие компании смирились с попыткой Бен Ладена завладеть контрактом на Медина-роуд. Как объяснил посол в депеше в Вашингтон,
  
  
   Поскольку это первое предприятие правительства в крупном строительном проекте, не контролируемом напрямую или осуществляемом под эгидой иностранной фирмы, его успех или неудача могут иметь значительное значение для будущих операций...Поскольку проект так горячо одобрен наследным принцем и Министерством финансов, Бен Ладену не помешает нехватка средств или ограничения контракта с фиксированной оплатой, которые оказались губительными для многих иностранных фирм.21
  
  
   Чтобы преодолеть полное отсутствие опыта в дорожном строительстве, Бен Ладен обратился к итальянской компании, которая ранее строила дороги и плотины на Сардинии; он предложил им работу в качестве своего субподрядчика. Итальянцы, однако, "испугались, осознав весь масштаб сомнительной сделки, заключенной с Томасом Уордом ... и огромный капитал, который потребуется для выполнения этой работы", сообщило британское посольство. Похоже, Бен Ладен действительно имел впечатляющий доступ к королевской казне - в назначенное время он перевел Томасу Уорду 328 000 фунтов стерлингов в твердой валюте, чтобы оплатить их оборудование - но медленные темпы выплат компенсаций Саудовской Аравией и другие проблемы препятствовали его попыткам добиться значительного прогресса в прокладке шоссе. На протяжении 1953 года Бен Ладену "[давали] невыполнимые задания по строительству дорог в кратчайшие сроки без какого-либо представления о том, откуда [должна] поступать оплата". Тем не менее, он справился. Его большой друг-хадрами Салем Бен Махфуз в том же году основал Национальный коммерческий банк, чтобы Бен Ладену было легче привлекать источники финансирования за пределами правительства Саудовской Аравии.22
  
  
   МОХАММЕД БЕН ЛАДЕН теперь становился богатым, но деньги не могли изменить его социальную идентичность в Аравии. Королевская семья Аль-Саудов и племена на пустынном плато Неджд были чрезвычайно обеспокоены чистотой своих племенных и семейных родословных. Семьи Неджд тщательно отслеживали свою генеалогию, и за определенную плату предприимчивого племенного лидера можно было убедить "открыть" респектабельную родословную семьи, чье прошлое простиралось, скажем, до рабства. Для застенчивого Недждиса, трудолюбивого иммигранта-хадрами, такого как Бен Ладен, даже такого полного амбиций и неожиданностей, каким он был, только соответствовали клише é из их расовых стереотипов: хадрамиты, как знали все в Неджде, были бережливыми, скупыми, предприимчивыми, но при этом необычайно честными и надежными. Принц королевской семьи Аль-Сауд мог бы восхищаться этими качествами в таком человеке, как Мохаммед Бен Ладен, но он, конечно, никогда бы не позволил Бен Ладену жениться на одной из своих дочерей. В центре Неджда, где была сосредоточена политическая власть в Саудовской Аравии, Бин Ладены всегда были иностранцами, которые внедрились в ублюдочный Хиджаз. Отношение к Бен Ладену даже в бедной, но гордой семье племени неджди, не говоря уже о королевской семье Аль-Саудов, было сродни тому, которое исполнительный директор банка WASP эпохи 1950-х годов в Новой Англии мог бы иметь к темнокожему, получившему начальное школьное образование предприимчивому сицилийцу, который построил свой летний коттедж на берегу озера - очаровательный парень, но держи его подальше от девушек.
  
   Мусульманские шейхи и короли, которых Бен Ладен знал с детства в Вади Доане, вдохновили его на формирование видения собственной семейной жизни. Все правители, с которыми он когда-либо сталкивался, имели не только четырех жен, разрешенных одновременно исламским законом, но и гораздо больше. Богатство, возможно, и не позволило Бен Ладену войти в семьи Неджди, но в Джидде и Мекке оно мгновенно превратило его в шейха - свободный титул уважения, который он более чем заслужил к 1953 году благодаря своей связи с королем, а также своим деловым достижениям. Он предложил желанную партию для любой семьи с подходящими дочерьми, которых могли привлечь деловые связи и занятость, которые мог предоставить Бен Ладен. Начиная с конца 1940-х годов Бен Ладен начал подражать своему наставнику Абдулазизу, женившись на нескольких молодых женщинах, которые привлекли его внимание или которых предложили отцы, ведущие с ним бизнес. В период между его первым браком примерно в 1943 году и окончательным приобретением контракта "Медина роуд" у Томаса Уорда осенью 1953 года Мохаммед Бен Ладен женился по меньшей мере девять раз, и он был отцом по меньшей мере пятнадцати сыновей и девяти дочерей, согласно записям, позже представленным семьей Бен Ладенов в судебном процессе. Некоторые из женщин, на которых Бен Ладен женился за это время, оставались с ним в течение многих лет; с другими он развелся очень быстро. Фатима Бахарет, например, пользовалась привилегированным положением как мать Салема, его старшего сына, и ее брак был долгим и оказался счастливым - она родила еще двух сыновей, Бакра и Галиба, а также трех дочерей, Суаад, Зинат и Худу. Как и Бахарет, некоторые из первых жен Бен Ладена были из семей иммигрантов-хадрами, подобных его собственной. Одна из первых жен, которая была иранского происхождения, родила троих сыновей; старшего из них, Йеслама, она родила в Мекке 19 октября 1950 года. Халил и Ибрагим последовали за ними, как и дочь Фаузия. Несколько жен Мухаммеда были иностранками: одна была египтянкой, другая палестинкой, а третья, относящаяся к этому периоду, возможно, была эфиопкой. Семья, которую Мохаммед Бен Ладен создавал с такой энергией, была очень похожа на самого Хиджаза - полиглота, связанного исламской верой.23
  
   Как и все шейхи и принцы Аравии, Бен Ладен поселил своих жен в своем комплексе в Джидде, у каждой было собственное домашнее хозяйство, но она была изолирована от контактов с другими мужчинами, кроме него или родственников жены. Иногда его бывшие жены оставались в его резиденции после развода. Для богатых магнатов, таких как Бен Ладен, было обычным делом обеспечивать женщин, с которыми он разводился, достаточными средствами. В некоторых случаях это может быть достигнуто путем организации для разведенной женщины выхода замуж за нового мужа с постоянной работой. Если жена родила сына, исламский закон гарантировал, что мальчик в конечном итоге унаследует долю богатства своего отца, а мальчик, в свою очередь, должен был обеспечивать благосостояние своей матери. В любом случае, к осени 1953 года у Бен Ладена было более чем достаточно денег, чтобы содержать свою растущую семью. Он никогда не был экстравагантен или особенно жаден в своих личных привычках, за исключением тех случаев, когда это касалось женщин. Семейные комплексы, которые он построил, хотя и были удобными, не были такими роскошными или кричащими, как многие дворцы, которые он построил для членов королевской семьи. Казалось, у него не было времени на поблажки. Мохаммед Бен Ладен, по-видимому, превыше всего любил работу, и его амбиции были далеки от удовлетворения.
  
  
   АМЕРИКАНСКОЕ посольство снабжало Абдулазиза афродизиаками, чтобы выслужиться перед ним, но в последние годы слепота и импотенция лишили короля удовольствий, которые так долго были центром его жизни. Он удалился ко двору и в свой гарем. Сауду, его наследнику, было пятьдесят лет, но король по-прежнему относился к нему и другим своим старшим сыновьям как к детям, настаивая, например, чтобы они стояли в его присутствии, если он не пригласит их сесть. Некоторые из его взрослых сыновей разочаровали Абдулазиза; Мишаири, которому было около двадцати лет, опозорил семью, напившись до ярости и застрелив до смерти британского дипломата Сирила Усмана, которого Абдулазиз знал и любил. Только впоследствии, в конце 1952 года, король ввел официальный запрет на алкоголь в Саудовской Аравии.24
  
   У бедуинов не было единой традиции престолонаследия, но общепринятая практика гласила, что новые правители должны выбираться консенсусом, на основе их способности руководить, а не строго по праву первородства. Однако Абдулазиз задолго до этого присвоил себе право принятия решения о престолонаследии и назначил Сауда своим политическим наследником, несмотря на явную недисциплинированность Сауда, которая к началу 1950-х включала пьянство. Король действительно чувствовал, что наследному принцу понадобится помощь, и поэтому он поддерживал непростые партнерские отношения между Саудом и Фейсалом, его вторым сыном, рожденным от другой матери. Фейсал был строгим и загадочным человеком, который, казалось, больше подходил для руководства, чем Сауд. Чтобы закрепить эту договоренность и преодолеть напряженность, которая была ощутима между двумя его сыновьями, Абдулазиз объявил, что наследование будет проходить поочередно, от Сауда к Фейсалу, а не через Сауда к его собственному старшему сыну.
  
   В октябре 1953 года Абдулазиз тяжело заболел в своем дворце в горном городке Таиф, где можно отдохнуть от влажного прибрежного воздуха Джидды. 8 ноября, когда состояние короля ухудшилось, Сауд вылетел в Джидду, где его чествовал военный оркестр и состоялся парад. На следующее утро ему сообщили, что его отец прибыл в свои последние часы; Сауд бросился в Таиф, но слишком поздно - Абдулазиз умер тем утром на руках Фейсала. Десятки членов семьи собрались вокруг тела короля ко времени прибытия Сауда. Чтобы рассеять неопределенность, которая нависла над всеми ними, Фейсал снял кольцо с пальца своего покойного отца, подошел к Сауду и подарил его ему в знак повиновения. Сауд вернул кольцо и объявил, что Фейсал является его наследником и наследным принцем.25
  
   Фейсал сопровождал тело своего отца на самолете в Эр-Рияд, где в ваххабитской традиции, которая отвергает украшение надгробий и других мемориалов мертвым, Абдулазиза погрузили в грузовик и похоронили на безымянном пустынном кладбище.
  
   Сауд остался в Джидде. Он чувствовал, что его жизнь вот-вот кардинально изменится, и что ему каким-то образом нужно бороться с финансовым хаосом и социальным неравенством в королевстве, которое он унаследовал. На следующий день после смерти своего отца он встретился с американским поверенным в делах и попросил обсудить "частный и секретный вопрос".
  
   Новый король сетовал на низкий уровень жизни в своей стране. Он пообещал начать "войну против широко распространенной нищеты, невежества и болезней" и сказал, что "полон решимости выйти победителем из этой войны". Он построит школы, больницы, военные базы и автомагистрали. Он сказал, что его "тошнит" от нездоровой финансовой практики в королевстве. Он признал, по его словам, что усилия по искоренению "коррупционной практики" должны были бы "начаться с него самого".
  
   У него была только одна просьба, продолжил он: королевство было разорено, и он хотел бы знать, не могли бы Соединенные Штаты одолжить ему 300 миллионов долларов.26
  
  
   4. СЛАВА ЕГО ПРАВЛЕНИЯ
  
  
   Во ВРЕМЯ восшествия Сауда на престол американские нефтяные компании ежемесячно выплачивали в казну Саудовской Аравии около 20 миллионов долларов. Мохаммед Бен Ладен получал фиксированный процент. Похоже, что он был единственным человеком, не считая Сулеймана и королевской семьи, который имел прямой доступ к платежам Aramco в течение этого периода. Теоретически, его содержание гарантировало бы, что он сможет финансировать многие строительные проекты, которые ему поручали, будь то дворцы или автомагистрали, как написал британский министр торговли Дж. М. Хит в конфиденциальной депеше в Лондон. Однако на практике состояние "административного хаоса" в королевстве означало, что Бен Ладен, несмотря на наличие "влиятельных связей", был, тем не менее, "вынужден брать на себя всевозможную работу, стоимость которой, если бы она была выполнена в полном объеме, намного превысила бы его ресурсы (которые, как это есть, вполне могут быть чрезмерными)". Работа Бен Ладена зашла в тупик, за исключением тех работ, которые он мог оплачивать из своих взносов в Aramco. Перерасход средств на дворцы и предметы роскоши вновь привел к тому, что королевская казна столкнулась с "крайней нехваткой наличных денег".1
  
   В конце 1953 года Бен Ладен решил реорганизовать свою компанию, которая была известна в Джидде под тем же неофициальным названием, которое он дал ей, когда прибыл из Вади Доан более двух десятилетий назад: Мохаммед и Абдулла, сыновья Авада Бен Ладена. Он поручил эту задачу Фуадзахеду, иракскому инженеру, получившему образование в Соединенных Штатах. Захед решил превратить "аморфную организацию" Бен Ладена в профессиональные отделы - один для администрации, другой для строительных проектов, а третий для новых отраслей промышленности. Захед надеялся убедить нового короля построить цементный завод, завод по производству черепицы , чугунолитейный цех, гончарную фабрику и алюминиевый завод. Он также хотел обратиться к агентствам по эксклюзивному импорту промышленного оборудования из Европы и Соединенных Штатов. Как и его работодатель, Захед вынашивал "амбициозные планы", заключил Хит.2
  
   Американские советники сказали королю Сауду, что он не может ожидать, что кто-либо одолжит ему денег, пока он не приведет в порядок свои финансовые дела. На протяжении 1954 года, первого полного года пребывания Сауда у власти, "королевские расходы были огромными", - сообщило обескураженное американское посольство в Джидде:
  
  
   Король, посещая соседние страны со своим окружением, которое сильно тратило, истощил государственную казну весной этого года. В то время как сообщения о щедрости, которую он раздавал за границей, доходили до Джидды, зарплаты государственных служащих задерживались из-за нехватки средств. Долги правительства коммерсантам игнорировались. Была начата программа строительства дворца, и ее стоимость была высокой. По самым скромным оценкам, она составляла от 30 до 50 миллионов долларов. Другие были выше. В разгар этой оргии с расходованием средств можно было услышать несколько голосов, призывающих к ответственности на высоких постах. Но по большей части те, кто мог, набивали свои карманы.3
  
  
   Мохаммед Бен Ладен, конечно же, стоял во главе этой очереди. Ему удалось удержать свое место, несмотря на крупную перестановку во дворце. Поощряемый своим сводным братом Фейсалом, Сауд вынудил Сулеймана уйти в отставку летом 1954 года. И все же Бен Ладен оставался любимым строителем короля; у него было сверхъестественное чувство того, как лавировать среди фракций королевской семьи и ее приближенных, и он уже дистанцировался от Сулеймана ко времени падения своего наставника.
  
   Бен Ладен был озабочен отчаянной попыткой улучшить электроснабжение в Джидде. Проблема заключалась в том, что, когда король Сауд привозил своих жен, наложниц и рабынь посетить его дворцы на Красном море, свет и кондиционеры иногда гасли; это сильно раздражало короля. В начале 1954 года Бен Ладен объединился с Мохаммедом Алирезой, патриархом старейшей и наиболее влиятельной торговой семьи Джидды, чтобы купить акции недавно созданной Национальной электроэнергетической компании Ltd. по лицензии, выданной Саудом. Компания собрала около 2 миллионов фунтов стерлингов и унаследовала часть Швейцарские турбины от правительства, но их совет директоров не смог принять решение о правдоподобном плане. Когда Сауд и его семья летом 1954 года разбили лагерь в Джидде, его дом потреблял столько электроэнергии, что более половины города были вынуждены обходиться без нее по двенадцать-шестнадцать часов каждый день. Бен Ладен обратился к американской фирме Burns and Roe со штаб-квартирой на нижнем Бродвее в Нью-Йорке; ее инженеры пообещали смягчить кризис, установив законсервированное швейцарское генерирующее оборудование. Инженер Бернс и Роу, прилетевший в Джидду, обнаружил, что Бен Ладен "сыграл важную роль в привлечении на свою сторону сомнительных акционеров" его электрической компании - и стремился улучшить снабжение города до того, как король вернется летом 1955 года и снова запустит все свои кондиционеры.4
  
   Мохаммед преуспел. Очевидно, довольный, король издал королевский указ 22 июля 1955 года, которым Бен Ладен был назначен государственным министром правительства Саудовской Аравии. Это не была административная должность, поскольку у Сауда едва ли был функционирующий кабинет, но это свидетельствовало о растущем влиянии Бен Ладена. Контракты, которые он теперь контролировал, были крупными и разнообразными. Западногерманское посольство сообщило в конце 1955 года, что годовой доход его предприятия составлял около 200 миллионов долларов. Возможно, это была завышенная оценка, возможно, значительная - если бы это было правдой, это означало бы, что Бен Ладен имел доступ в тот год к эквивалент более половины королевских нефтяных отчислений от Aramco. Как и саудовские принцы, которые ему покровительствовали, Мохаммед Бен Ладен обладал богатыми активами, но у него не всегда было много наличных денег; принцы требовали, чтобы их дворцы были закончены очень быстро, но впоследствии они превращались в угрюмых бездельников. В некоторых сезонах документы изображают Бен Ладена, пытающегося получить в местных банках кредиты всего на несколько миллионов долларов, но в других ему удавалось переводить крупные суммы в твердой валюте на зарубежные счета. Его отдел дебиторской задолженности всегда выглядел хорошо на бумаге, но его запасы наличности были нестабильны. Тем не менее, оценка доходов Западной Германии в 200 миллионов долларов, безусловно, отражала масштаб видимой деятельности Бен Ладена в королевстве в то время. В дополнение к своим многочисленным дворцовым проектам и грандиозному проекту строительства дороги Джидда-Медина (которая медленно продвигалась под двойным бременем плохих условий и просроченных платежей), Бен Ладен проложил водопровод в Медину, установил электрические генераторы в этом священном городе, построил новую штаб-квартиру Министерства иностранных дел, замостил улицы в восточном городе Даммам и управлял мраморной фабрикой. Он нанял американских инженеров для исследования месторождения гипса, где надеялся построить фабрику стоимостью 1,5 миллиона долларов. К этому времени он также вел так много дел с Соединенными Штатами, что нанял американского агента для координации своих закупок и контрактов в этой стране : International Development Services, Inc., Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.5
  
   Бен Ладен и его брат Абдулла к настоящему времени стали легендами в своем родном городе Рабат, в Вади-Доане; они были последними из многих хадрамитов, которые вышли из каньонов этого региона в нищете, одетые в сандалии, чтобы заработать состояние, которое позволило бы им вернуться во славе. Братья летали вместе в 1956 году на специальном правительственном самолете Саудовской Аравии, чтобы посетить Хадрамаут. Однако их взгляды на будущее все чаще расходились. Стремление Мохаммеда казалось безграничным, но Абдулла, который за свою жизнь женился по меньшей мере девять раз, все больше чувствовал удовлетворение от того, чего они уже достигли. Его привлекла идея вернуться в Рабат, чтобы наслаждаться полупустым отдыхом и заниматься благотворительностью. Братья вскоре решили пойти разными путями; в 1957 году Мохаммед выкупил долю Абдуллы в их компании, спустя двадцать шесть лет после того, как они вместе ее основали. "Мохаммед был более амбициозен, чем Абдулла, и именно поэтому они расстались", - сказал Халид Амери, один из внуков Абдуллы. "Мохаммед хотел большего".6
  
   Абдалла переехал домой в Йемен вскоре после этого расставания. Он привез с собой своих жен и детей. Его решение отражало определенную степень ностальгии, которая не была необычной среди торговцев Хадрами в Джидде. Многие получили саудовское гражданство благодаря своим усилиям, и они обладали огромным богатством, тем не менее они оставались иностранцами в королевстве, их сыновья и дочери были исключены из престижных браков. У многих также было чувство религиозного и благотворительного долга по отношению к бедным родственникам, которых они оставили в суровых каньонах Хадрамаута.
  
   В этот период Салем Бен Махфуз, основатель Национального коммерческого банка Саудовской Аравии, открыл школу в своем родном городе Хадрами. Мохаммед Бен Ладен оплатил проект водоснабжения в родном регионе своего отца Ракии несколько лет спустя, хотя он никогда не посещал это место, по словам Бен Ладенов, которые все еще живут там. Абдулла построил первый источник питьевой воды в Рабате вскоре после своего прибытия в Рабат. Он бродил по бесплодным холмам с проводниками-бедуинами, пока не нашел подходящий источник. Затем он вызвал одного из итальянских инженеров фирмы Бен Ладена. Он руководил проектом прокладки трубопроводов , а также построил для своей семьи новый семиэтажный дом с современным оштукатуренным фасадом. Его эффектное новое поселение выросло на склоне недалеко от центра деревни, где он родился.7
  
   Мохаммед предпочитал Саудовскую Аравию, которая предлагала ему известность и относительную роскошь. Его гараж в Джидде был заполнен блестящими аксессуарами его успеха: десятью кабриолетами Packard 1957 года выпуска, импортированными из Соединенных Штатов. Он и два его банковских партнера Хадрами, Бен Махфуз и Х. А. Шарбатли, президент банка Эр-Рияда, "известны как "Три великих неграмотных" Саудовской Аравии", - писал западногерманский посол в сентябре 1957 года. "Благодаря его энергичному и решительному характеру и смеси проницательности и честности, у него хорошая репутация."Во втором западногерманском отчете следующим летом фирма Бен Ладена описывалась как "самая богатая компания в Саудовской Аравии ... чьи активы и богатство, как говорят, намного превышают активы всего государства", поддерживаемая "своего рода монополией на государственные заказы", предоставленной королем Саудом.8
  
   По мере того, как росла его известность, рос и риск того, что он может попасть в ловушку фракционности и соперничества, которые составляли политику внутри саудовской королевской семьи. Было более сорока братьев Аль-Саудов, которые номинально были наследниками трона, плюс десятки матерей, жен и бывших жен, все они боролись за доступ к казне; вероятность ошибки такого аутсайдера, как Бен Ладен, была очень велика. Если бы он сделал это, он мог бы потерять свои контракты, свою компанию - или, возможно, свою свободу. Вскоре после того, как Сауд стал королем, он и его брат Фейсал по словам ливанского друга Бен Ладена, они пытались вовлечь Бен Ладена в спор между ними. Мохаммед в ответ притворялся больным в течение месяца. Он вызвал врачей, чтобы те оказали ему помощь, и прятался в своем поместье, пока не утихла королевская вражда. Он объяснил свои опасения этому другу: "Они сыновья короля Абдулазиза - что бы ни случилось, они не причинят друг другу вреда. Но я не такой. У меня могла бы сорваться голова". Почтение и послушание, выраженные на витиеватом арабском, были главной политической тактикой Бен Ладена, бальзамом, который он применял, чтобы успокоить королевское самолюбие. Будучи йеменцем с относительно низким социальным статусом, он не представлял политической угрозы для Аль-Сауда, и поэтому накопленное им богатство, помимо подтверждения местного клише о предпринимательстве Хадрами, не было особенно актуально в Эр-Рияде. Тем не менее, Бен Ладен был осторожен и постоянно напоминал королевской семье, что он знал, что служит по их желанию, что он был всего лишь исполнителем их решений. "Он сказал нам не вмешиваться в политику", - вспоминал его сын Йеслам. "Мы строительная компания. Мы бизнесмены. Мы делаем то, что нам говорят делать...Таково было наше воспитание".
  
   Когда он действительно выражал политические взгляды, они подражали взглядам королевской семьи. В 1956 году, когда Аль-Сауд был втянут в пограничный спор с Великобританией из-за малоизвестного оазиса Бурайми, Бен Ладен дал понять американскому посольству, что он возмущен политикой США, которую он истолковал как недостаточно поддерживающую короля Сауда. Однако по большей части он держал голову опущенной.9
  
   Возможно, он чувствовал, что правление короля Сауда стало несостоятельным. Фейсал все чаще становился фигурой, которую многие в королевской семье хотели наделить властью. По мере того, как разворачивалась эта борьба, задача Бен Ладена состояла в том, чтобы угодить обоим мужчинам - трудный подвиг, поскольку они были двумя очень разными лидерами, с разными представлениями о том, в каком направлении должна двигаться Саудовская Аравия.
  
  
   САУДУ нравилось быть королем - путешествовать из дворца во дворец, председательствовать на роскошных пирах, раздавать деньги и ложиться в постель с одной из своих жен или наложниц. Он унаследовал рост своего отца и мог демонстрировать царственное достоинство, даже когда страдал ожирением. И все же ему не хватало интеллекта своего отца и его понимания международной политики. Сауд стал законным наследником после того, как старший сын Абдулазиза умер во время пандемии гриппа в 1919 году, но король плохо подготовил Сауда к вступлению на трон. Его образование в детстве ограничивалось заучиванием Корана и искусством верховой езды в пустыне и соколиная охота, в которой Сауд проявил себя не слишком выдающимся образом; у него было слабое зрение и опущенные дуги носа, поэтому он смотрел сквозь очки с толстыми стеклами и неуклюже ходил. Он достиг совершеннолетия неграмотным и не путешествовал на Запад, пока ему не перевалило за сорок. Абдулазиз назначил его своим главным заместителем в Эр-Рияде, но вместо того, чтобы вникать в тонкости государственного управления своего отца, вместо этого его привлек пример его брачного ложа; в конечном счете Сауд стал отцом чуть более ста признанных детей от неизвестного числа жен.10
  
   Помимо своих автомобилей и радиоприемников, Абдулазиз в основном игнорировал западные представления о современности, но его старший сын увлекся потребительской роскошью и, постепенно, также пристрастился к алкоголю. Aramco и американские правительственные чиновники изначально поощряли любовь Сауда к безделушкам и современным удобствам. Они видели в нем решающее значение для своего доступа к нефти страны и стремились произвести на него впечатление материальными выгодами американского союза.
  
   Когда Сауд впервые отправился в Соединенные Штаты в качестве наследного принца в 1947 году, он приехал в Нью-Йорк в частном железнодорожном вагоне. В смотровой башне Эмпайр Стейт Билдинг он сказал своим хозяевам: "Я думал, что мои братья преувеличивали, когда рассказывали мне о Нью-Йорке, но они рассказали мне недостаточно и половины. Такой город не может быть реальным ". После этого он выглянул из окна своего лимузина, указал на машины и спросил: "Кадиллак? Бьюик? Крайслер?" На торжественном ужине в отеле Waldorf-Astoria нефтяники усадили Сауда за стол, украшенный искусной сценой зимнего нового Английская деревня, изобилующая заправочной станцией Texaco и миниатюрным поездом, катящимся по хлопковому "снегу"; управление поездом находилось у Сауда дома, и он провел вечер, дуя в свисток и заставляя паровоз выпускать клубы дыма. За десертом последовали восемь развлекательных программ, в том числе китайские танцовщицы, фокусники и акробаты, которые Сауду, похоже, особенно понравились. Целью Aramco было установить длительную связь с наследным принцем; они сделали это, но они также помогли разжечь воображение наивного человека о том, как настоящий, современный король с большим банковским счетом мог бы продемонстрировать славу своего правления.11
  
   С помощью Мохаммеда Бен Ладена Сауд построил дворец Насирия стоимостью 200 миллионов долларов за пределами старых городских стен Эр-Рияда. Комплекс стал символом вульгарности Сауда - огромный кампус из розовых и зеленых зданий, с футбольными полями и импортированными американскими коровами. Гость на одном из королевских праздников на открытом воздухе наблюдал, как Сауд отдал приказ на закате, и удовлетворенно засиял, когда "загорелись сотни цветных электрических лампочек...Минарет внезапно вырос, освещенный прожекторами из dark...in всех цветов: синего, желтого, зеленого и красного; стены дворца были оранжевыми".12
  
   Его здоровье ухудшалось по мере того, как он все чаще пил, и когда он стал беспокоиться о своей сексуальной потенции, он окружил себя европейскими шарлатанами, которые продавали ему таблетки и тыкали в него иглами. Американские и британские дипломаты цокали языками по поводу недисциплинированности и безвкусицы Сауда, но некоторые из его обедневших подданных наслаждались его кажущейся щедростью, и они особенно ценили его привычку бросать золотые монеты из своей машины, когда он проезжал мимо толп зрителей. Две трети подданных Сауда оставались кочевниками или полукочевниками, и менее одного из десяти детей школьного возраста посещали классную комнату. В королевстве было менее дюжины выпускников местных колледжей, и нельзя было найти ни одного университета, кроме центров исламской науки в двух священных городах.13
  
   Сауд успокоил племена, осыпав их субсидиями, но он оказался неумелым в управлении своей властью в королевской семье. Он не сумел создать альянсы между своими сводными братьями и назначил своих неквалифицированных сыновей на командные должности в армии, усилив опасения своих родственников, что он может использовать свой многочисленный выводок для узурпации запланированного престолонаследия Фейсала.
  
   Правление Сауда совпало с возвышением Гамаля Абдель Насера, армейского офицера, который захватил власть в Египте и призвал к революции и единству в арабском мире, призывы, которые принесли ему всенародное признание. Пропаганда Насера атаковала бывшие европейские колониальные державы и их реакционных клиентов; король Сауд, казалось, был ярким примером. Сауду удалось избежать переворота, вдохновленного Насером в 1955 году; сорванный заговор стал шокирующим событием в политически спокойной Аравии. Король понимал, что он должен отреагировать на популярность Насера, но ему не хватало необходимой проницательности и мастерства. Он непредсказуемо изменил направление, в какой-то момент обнял Насера, но позже участвовал в неудачном заговоре с целью его убийства.14
  
   В Вашингтоне президент Эйзенхауэр и его помощники намеревались превратить Сауда в верного антикоммунистического союзника. После того, как Насер национализировал Суэцкий канал при громкой поддержке Сауда, Великобритания и Франция ответили необдуманным вторжением; после их поражения Эйзенхауэр увидел вакуум в арабском мире, который могла бы заполнить американская мощь. Он особенно жаждал использования авиабазы вблизи саудовских нефтяных месторождений. В 1957 году он снова пригласил короля Сауда в Америку, и хотя на этот раз танцовщицы не так бросались в глаза, направленность американской лести была той же; Эйзенхауэр встретил саудовского регента в аэропорту и проводил его под транспарантом, натянутым поперек Пенсильвания-авеню: "Добро пожаловать, король Сауд!"15
  
   Однако расходы короля еще больше вышли из-под контроля. Его яхта была конфискована в Европе из-за неоплаченных счетов итальянскому дворцовому архитектору.16 Американцы могли бы мириться с подобными затруднениями ради прав на нефть и авиабазы, но родственники короля все чаще чувствовали, что они не могут. Их нетерпение обострялось присутствием среди них очевидной альтернативы - скромного, неразговорчивого сводного братаСауда.
  
   Фейсал родился почти в то же время, что и Сауд, в 1905 году, но от другой матери, дочери семьи Аль-Шейх, потомков Абдула Ваххаба, сурового проповедника из пустыни восемнадцатого века, чьи убеждения оказали такое влияние на полуостров. К началу двадцатого века Аш-Шейхи стали самой престижной семьей религиозных ученых Неджда. Фейсал достиг совершеннолетия, изучая религиозную доктрину и право под руководством консервативных, но образованных ученых своей семьи. Он приобрел те же навыки верховой езды и соколиной охоты, что и его брат, но оказался более убедительным и преданным своему делу военачальником. Он был маленьким, худым, с выдающимся носом и прищуренными глазами, которые казались посетителям глазами ястреба.
  
   Еще в 1919 году Абдулазиз решил, что Фейсал лучше всего подходит для того, чтобы представлять короля в отдаленных столицах Европы. В сопровождении Филби он подростком отправился в Англию в долгое, сырое зимнее турне, которое оставило у него первые уроки официальной дипломатии, а также яркие воспоминания о морских львах в Лондонском зоопарке. Он представлял своего отца на Версальской конференции, где был подписан договор, положивший конец Первой мировой войне. Вернувшись домой, Абдулазиз поставил его во главе Хиджаза, но Фейсал часто казался равнодушным к управлению и замыкался во дворце и семейной жизни. Однако, несмотря на трудности послевоенного нефтяного бума, он взял себя в руки. Он служил представителем королевства в молодой Организации Объединенных Наций и совершил поездку по Америке в стиле, значительно более зрелом и деловом, чем Сауд. В то время Фейсал не отличался воздержанностью и мог быть веселым собеседником, готовым на розыгрыш, но он никогда даже отдаленно не был таким недисциплинированным, как его сводный брат. С годами он становился все более аскетичным и религиозным, его поведение ухудшалось хроническими кишечными заболеваниями, которые делали его диспепсическим и изможденным.
  
   Он сохранил твердые убеждения в отношении исламской веры и культуры пустыни, которым его научили в молодости. Он был ярым антикоммунистом и преданным сторонником сионистских теорий заговора. Он также был непредубежден в отношении того, как Саудовская Аравия могла бы адаптировать свои традиции в ходе реализации программы национального развития. Фейсал был врожденным консерватором, в смысле осторожности, "невероятно терпеливым человеком", по словам саудовского дипломата Гази Алгосайби. "Он чувствовал, что многие проблемы можно было бы спокойно оставить на время для решения." Американским чиновникам, которые настаивали на переменах, он процитировал арабские пословицы об опасностях поспешности; он сказал им, что "он хотел, чтобы страна продвигалась вперед, но продвигалась медленно".17
  
   Однако правление его брата Сауда, похоже, требовало срочного внимания. К концу 1957 года, когда очередной кризис, вызванный перерасходом средств, поставил королевство на грань банкротства, королевская семья приняла решение назначить Фейсала премьер-министром. Сауд неохотно согласился. Подразумеваемая договоренность заключалась в том, что Сауд мог потворствовать себе, в пределах денежного содержания, как номинальный король, но Фейсал будет руководить экономической и внешней политикой, восстанавливать казну и защищать Аль-Саудов от насеризма.
  
   Сауд временно отступил, но его раздражало восхождение его сводного брата. Это соревнование между двумя регентами поставило Мохаммеда Бен Ладена перед проблемой огромной сложности после 1958 года. Он был обязан своим состоянием покровительству Сауда и увлечениям дворцовым строительством, однако привычки Фейсала к благочестию и трудолюбию были гораздо ближе к его собственным. Как Бен Ладен, по сообщениям, сказал коллеге: "Мой кошелек с Саудом, но моя голова с Фейсалом".18
  
  
   НА примерах своих правителей Мохаммед Бен Ладен понял, что множественные браки могут стать не только выходом для похоти богатого мужчины, но и средством создания политических и экономических союзов. Проекты Бен Ладена все чаще приводили его в уголки Аравии, где у него было мало знакомых. Там ему пришлось заручиться поддержкой местных шейхов. Для этого Бен Ладен иногда женился на дочери вождя племени в пустыне или мэра города, обеспечивал ее деньгами и впечатляющим домом, нанимал ее родственников мужского пола для своего проекта, а затем, примерно через год, когда его работа была завершена, оставил ей щедрое финансовое обеспечение и, возможно, еще и ребенка. "Он был очень осторожен политически" в некоторых из этих браков, сказал Надим Бу Фахреддин, опекун некоторых сыновей Бен Ладена.19
  
   Полный список примерно двадцати двух жен, которые в конечном итоге родили детей от Бен Ладена, неизвестен. Из браков, которые можно, по крайней мере частично, идентифицировать, некоторые предполагают традиционное соглашение между двумя семьями хадрамаута; некоторые предлагают примеры тактики Бен Ладена по созданию союзов, полезных для его строительных проектов; а другие предполагают чисто сексуальную мотивацию.
  
   Многочисленные разводы и повторные браки, подобные тем, которые совершал Бен Ладен, не были чем-то необычным в некоторых частях Неджда, но социальные нравы в Аравии менялись в 1950-х годах, особенно в таких городах, как Джидда. Практика брать четырех жен одновременно и последовательно разводиться, чтобы обзавестись еще большим количеством партнерш, все чаще рассматривалась как отсталая и анахроничная. Моногамия была современной, а современность была в моде. И все же Хиджаз легко смирился с расточительством богатого иммигранта-хадрами, такого как Бен Ладен, в немалой степени благодаря примерам Абдулазиза и Сауда.
  
   Стихи Корана о множественных браках могут быть истолкованы как препятствующие или даже запрещающие полигамию. В стихах подчеркивается справедливость. Женатый мужчина должен заявить о своем намерении развестись, дать пройти период ожидания, а затем подтвердить свое решение: "Когда вы разводитесь с женщинами и у них наступает установленный срок, тогда либо сохраняйте, либо отпускайте их справедливым образом".20 Имеющиеся свидетельства о браках Бен Ладена свидетельствуют о том, что он в основном следовал этим принципам, но неизбежно, что некоторые из его жен пользовались большим расположением и прожили дольше, чем другие, а некоторым после развода жилось лучше, чем другим.
  
   В первые годы правления короля Сауда Бен Ладен путешествовал по Леванту, чтобы закупать материалы и находить субподрядчиков, и во время этих поездок он, по-видимому, женился на нескольких молодых арабских девушках. К тому времени, как он прибыл в прибрежный город Латакия летом 1956 года, у него уже была одна сирийская жена, и он был представлен семье Аль-Ганем, которая была бедной и не особенно религиозной. Как Бен Ладен познакомился с Аль-Ганемами и почему они предложили ему свою четырнадцатилетнюю дочь Алию, неизвестно. Бен Ладен забрал Алию с собой обратно в Саудовскую Аравию, и через год она забеременела. В 1377 году по Исламу - что соответствует периоду с июля 1957 по июнь 1958 года - Алия родила в Эр-Рияде сына Усаму.21
  
   Во время этого брака Мохаммед Бен Ладен находился в особенно активной фазе сексуального партнерства и отцовства. Он оставался женатым на женщине, которую взял в жены более десяти лет назад; она уже была матерью одного сына, и она родила еще двух сыновей в том же исламском 1377 году, согласно документам, предоставленным семьей Бен Ладена американскому суду. Помимо этой жены и четырнадцатилетней Алии Ганем, по крайней мере, еще две жены Бен Ладена родили сыновей в тот исламский год. В целом, согласно семейным документам, Мохаммед Бен Ладен был отцом семерых детей в год рождения Усамы - пяти сыновей и двух дочерей. Позже Усама сказал, что, по его мнению, он родился в исламский месяц, соответствующий январю 1958 года. Если это так, то он, по-видимому, был одним из двух сыновей, рожденных Мохаммедом от двух разных жен в течение этого месяца - другой сын, Шафик, позже сообщил в британских корпоративных отчетах, что он родился 22 января 1958 года.2 любому из детей Мохаммеда Бен Ладена того времени было бы трудно быть полностью уверенным в датах своего рождения или даже обязательно в месяце своего рождения; тогда саудовцы обычно не отслеживали это, и также не существовало системы государственного учета.22
  
   Семья Алии происходила из города, густо населенного религиозной сектой алавитов, члены которой позже будут доминировать в высших эшелонах сирийской армии и правительства. Алавиты придерживаются неясного исламского вероучения, передаваемого устной традицией, которое мусульмане, придерживающиеся основных традиций, считают ересью. Аль-Ганемы позже отрицали, что они были алавитами, и заявили, что придерживаются ортодоксальных суннитских верований, но эти заявления были сделаны в то время, когда для семьи было бы опасно признавать алавитское происхождение, поэтому вопрос кажется неопределенным. В 1950-х годах сирийские алавитские девушки из бедных семей иногда работали за границей горничными или даже продавались в качестве наложниц, и это позже породило предположение, что мать Усамы могла быть такой супругой. Это кажется возможным, но нет никаких доказательств, подтверждающих это предположение. Даже если Бен Ладен изначально приобрел Алию как своего рода временную жену, он признал ее законной, как только у нее родился сын, и она сохранила этот статус в семье Бен Ладенов на протяжении десятилетий после этого. Усама пользовался легитимностью как наследник Мухаммеда мужского пола на протяжении всей своей жизни, и в в юридических и деловых вопросах с ним не обращались так, как если бы он принадлежал к более низкой категории происхождения, чем другие младшие сыновья Бен Ладена. Тем не менее, ясно, что Алия Ганем действительно принадлежала к группе жен, которые родили единственного сына или дочь, а затем были разведены Мухаммедом в течение относительно короткого времени. Некоторые из этих жен быстро снова вышли замуж, а некоторые отошли от внутреннего круга семьи. Те жены, которые были матерями старших сыновей Мохаммеда или оставались с ним в браке более длительное время, могли чувствовать превосходство над женами вроде Алии, но преимущества, которыми пользовались эти старшие жены, по крайней мере в 1950-е годы, были в основном вызваны гордостью и общественным восприятием и не признавались исламским законом, которому подчинялся Мохаммед Бен Ладен.
  
   Муж, которого разделяли эти женщины, постоянно находился в разъездах, и в конце 1950-х годов он подрывал престиж какой-либо одной матери, заводя новых. Его семья выросла до размеров маленькой деревни. Позже Усама будет описан в многочисленных отчетах как семнадцатый сын Мухаммеда, но это будет означать, что он был первым из пяти мальчиков Бен Ладена, родившихся в 1377 исламском году, и неясно, насколько точно матери отслеживали такие рейтинги. Кажется, безопаснее всего заключить, что Усама появился среди Бен Ладенов где-то между сыном номер семнадцать и сыном номер двадцать один. Конечно, ему приходилось бороться за внимание. К июлю 1958 года, согласно семейным записям, Мохаммед Бен Ладен стал отцом сорока одного ребенка - двадцати одного сына и по меньшей мере двадцати дочерей. И он не закончил.23
  
  
   КОГДА Фейсал ВЗЯЛ под СВОЙ КОНТРОЛЬ правительство Саудовской Аравии в 1958 году, он обнаружил, что его королевство задолжало 500 миллионов долларов. В хранилищах центрального банка практически не было наличных денег от налогов на паломников. Средства на счетах правительства в коммерческих банках Джидды были превышены, и бесчисленные кредиторы задолжали деньги. Поскольку королевская казна получала все большие ежемесячные платежи от Aramco, если Фейсалу удастся погасить некоторые из этих долгов и сократить королевские расходы, он может выйти из этого кризиса довольно скоро. Для этого ему потребовалась помощь кредиторов, таких как Мохаммед Бен Ладен, и резкое изменение в поведении короля Сауда.24
  
   Сауд согласился на продажу королевской собственности по всему королевству. Он уступил свой личный кабинет в Джидде и многие из своих дворцов и гостевых домов, и он даже признал, что свет в Насирии должен быть выключен в дневные часы.
  
   Фейсал вызвал Бен Ладена и начал переговоры, которые продолжались в течение 1958 года. У наследного принца не было наличных денег, поэтому он предложил твердые активы. Фейсал хотел разгрузить некоторые государственные предприятия, которыми, по его мнению, должен был управлять частный сектор. Чтобы погасить долги короля Сауда за строительные работы в Насирии, Бен Ладен принял право собственности на отель "Аль-Ямама" в Эр-Рияде. (Бен Ладен позже сдал отель в аренду американским военным.)25 Бен Ладен, возможно, также помогал Фейсалу временно финансировать государственную зарплату в течение этого периода. Эта предполагаемая помощь Бен Ладена стала частью семейной легенды в Саудовской Аравии, незаметно продвигаемой его сыновьями, но в современных дипломатических документах нет упоминаний о таком займе от Бен Ладена. Судя по записям, если это произошло, то это был один кусочек в мозаике бартерных сделок и финансовых соглашений, заключенных между Бен Ладеном и наследным принцем. В любом случае, саудовские правительственные служащие были хорошо знакомы с задержкой зарплаты.
  
   По настоянию Фейсала Бен Ладен также взял двадцатилетнюю концессию на управление королевской фермой в Аль-Хардж, в шестидесяти милях к югу от Эр-Рияда, где американские фермеры, получавшие зарплату от короля Сауда, разводили домашний скот и выращивали пшеницу, овес, овощи и даже арбузы. Абдулазиз основал ферму в 1941 году с помощью американских нефтяных компаний, и к 1958 году ее содержание стоило около 1 миллиона долларов в год. Это показало небольшую бумажную прибыль от продажи продуктов, молока и яиц обратно королевской семье, но Фейсал хотел, чтобы Бен Ладен взял на себя операционные расходы. Наследный принц предложил ему выгодные условия по его машины и договорились, что королевская семья продолжит закупать их продукцию. У Бен Ладена было так же мало опыта в качестве фермера, как и в качестве дорожного строителя, когда он взялся за проект строительства шоссе в Медине пять лет назад, но он согласился. Он быстро пренебрег Аль-Харджем, прекратил поставки, чтобы сэкономить деньги, и вскоре сказал американским служащим, что ему придется их уволить, когда закончатся их контракты. Он заменил их родственниками некоторых своих жен-иностранок. "Родственники со стороны мужа представляют собой смешанную группу сирийцев, египтян и палестинцев, без видимого опыта работы в сельском хозяйстве", - сообщил Сэм Логан, управляющий фермой в Техасе, которого отправляли домой - перечень национальностей, который предполагает, что семья Алии Ганем, матери Усамы, возможно, была среди замещающих работников.
  
   Логан чувствовал, что он и другие американцы на ферме были уволены исключительно из-за финансового кризиса в королевстве "и что за этим действием не было никаких антиамериканских настроений. Бен Ладен относился к американцам очень справедливо и соблюдал все соглашения, что редко встречается в саудовских деловых отношениях ". По мнению Логана, Бен Ладен взял ферму, "зная, что потеряет на ней деньги, при условии, что правительство предоставит ему определенные привилегии в некоторых других областях деятельности".26
  
   Действительно, соглашение Бен Ладена с Аль-Харджем совпало с гораздо более выгодной сделкой, которую он заключил с Фейсалом поздней весной 1958 года. Бен Ладен создал совместное предприятие с двумя итальянскими братьями по имени Рома, которые создавали впечатление - как оказалось, неверное, - что они получают финансовую поддержку от одной из крупнейших строительных компаний Италии. Фейсал предложил двадцатилетний план бартера, в соответствии с которым Бен Ладен выполнял строительство шоссе и другие работы в обмен на природный газ с американских нефтяных месторождений. В то время Aramco сжигала газ со своих месторождений, потому что его было трудно транспортировать и продавать; приоритетом консорциума была нефть. Братья Рома верили, что смогут продавать газ королевства в Европе, зарабатывая достаточно денег, чтобы выгодно финансировать запланированные Фейсалом инфраструктурные проекты. Они включали в себя строительство более полутора тысяч километров автомагистрали, которая должна была связать Эр-Рияд с Джиддой, а Джидду - с южным портом Джизан, а также нового университета в Эр-Рияде.27
  
   Сделка оказалась спорной. Руководители Aramco считали, что природный газ принадлежит им; Фейсал утверждал, что он принадлежит королевству. Братья Рома опасались, что спор поставит под угрозу дорожные контракты Бен Ладена, на которые они пообещали выделить 5 миллионов долларов.
  
   В сентябре Фейсал вызвал Бен Ладена и итальянцев в свой дворец в Таифе. Бен Ладен и Фейсал долго говорили по-арабски, после чего Бен Ладен повернулся к римлянам, чтобы заверить их, что наследный принц убежден, что природный газ принадлежит ему, и что "Aramco не может препятствовать [завершению] необходимых общественных работ, предоставляя рабочие места [многим] работникам", что стало бы возможным благодаря сделке Бен Ладена.28
  
   Бен Ладен и Фейсал нуждались друг в друге. В королевстве были и другие семьи торговцев, которые набирались опыта в строительстве и легкой промышленности, но если наследный принц хотел добиться убедительного начала национальной программы развития, ему нужны были большой склад строительного оборудования Бен Ладена, его армия полуквалифицированных и неквалифицированных рабочих и его неуемная привычка говорить: "Да, ваше величество, это можно сделать". Со своей стороны, у Бен Ладена не было иного выбора, кроме как приспособиться к приоритетам и условиям Фейсала. Жесткая финансовая политика наследного принца положила конец дворцу и жилищный бум в Джидде к 1959 году. Тысячи йеменских рабочих покинули город в поисках работы в других местах, поскольку начался местный экономический спад; местные торговцы ворчали, что реформы Фейсала могли бы быть "хороши для страны, но не для класса торговцев, воспитанных и вскормленных на огромных прибылях "старых добрых времен"". Бен Ладен, однако, избежал главного удара этого экономического спада. Как и прежде, он адаптировался по мере необходимости, чтобы служить королевской семье; если дороги и инфраструктура теперь являются приоритетом дня, то они станут и его приоритетом.29
  
   Ему помогал и другой покровитель. К концу 1950-х годов Мохаммед Бен Ладен был не только любимым подрядчиком Фейсала. В трех самых священных городах ислама - Мекке, Медине и Иерусалиме - он также был благословлен, как он сам выразился, Божьей милостью.
  
  
   5. ДЛЯ ИЕРУСАЛИМА
  
  
   УПАДОК Римской империи вызвал в пустынях Аравии такой же беспорядок, как и в опустошенных варварами лесах Европы. Последние римские императоры продвигали христианство как универсальное вероучение, но их указы оказались неубедительными на путях караванов верблюдов на восток. В конце пятого века нашей эры религиозная вера в Аравии превратилась в яркое многообразие. Существовали еврейские и христианские общины, но многие бедуины поклонялись переносным идолам, деревьям и камням. Семья в городке-оазисе могла полагаться на любое из нескольких сотен божеств, чтобы благословить свои начинания; там были боги луны, боги путешествий и закрученные повествования о небесных божествах. Одной из организующих сил был предпринимательский подход спонсоров религиозных фестивалей, особенно тех, что расположены вокруг Мекки, которая находилась примерно на полпути вдоль одного из великих верблюжьих маршрутов торговли ладаном и миррой. Мекканские импресарио предположили, что единая религиозная ярмарка, проводимая раз в год, на которой приветствовались бы все боги, могла бы привлечь больше внимания - и принести больше дохода, - чем более свободная система сезонных мероприятий. Ежегодный ритуал, который стал Хадж после зарождения ислама, начался как шумное религиозное мероприятие с участием сотен богов.1
  
   Во времена рождения пророка Мухаммеда, в 570 году, кааба, или "Куб", тогда плоское каменное сооружение без крыши, служило храмом для некоторых наиболее популярных божеств. По словам мекканского историка Аль-Азраки, на нем были "изображения деревьев и ангелов", а также рисунок Иисуса и его матери Марии и изображение Авраама в виде старика. На ежегодном фестивале в Мекке паломники, поклонявшиеся различным богам, присоединились к ритуальной прогулке вокруг здания. Одно из божеств, признанных тогда в Хиджазе, - бог богов, не представленный неподвижным идолом, - называлось Аллах. Еще до того, как он получил коранические откровения, Мухаммед пришел к убеждению, что Аллах был единственным истинным Богом, а сотни других идолов, которым поклонялись местные жители, были фальшивыми.2
  
   В коранической традиции Аврааму приписывают звание создателя Каабы. Согласно этому рассказу, во время посещения своего сына Измаила в Мекке Бог приказал Аврааму построить храм, посвященный Его единству. Когда Мухаммед получил свои откровения, он проповедовал о восстановлении плана Авраама. Его проповеди вызвали сопротивление мекканских племенных лидеров и старейшин, которые, казалось, рассматривали Пророка, который сам был активным бизнесменом, как своего рода антикапиталистического спойлера, чьи идеи могли, в частности, разрушить их прибыльный фестиваль. Мекканская оппозиция вынудила Мухаммеда отправиться в изгнание, в город, позже названный Мединой, где он нашел политическую поддержку. Он одержал победу в серии сражений и с триумфом вернулся в Мекку. Он вошел в каабу и, по словам Аль-Азраки, "попросил ткань, которую намочил в воде, и приказал стереть все изображения". Этим поступком Мохаммед создал исламскую эстетику, уходящую корнями в искоренение многоцветных религиозных образов своей мекканской юности. В последние годы своей жизни Мохаммед также объявил подробные новые правила Хаджа, одного из пяти столпов религии, которые открыл ему Аллах; толпы людей, собирающихся на этот ежегодный ритуал со всего мира, вскоре опровергнут прежний скептицизм торговцев на праздниках в Мекке.3
  
   Ислам распространился из Испании в Индонезию; Меккой правила череда династий. Египетские и османские принцы захватили Хиджаз и организовали хадж после XIII века. Они часто делали это в стиле, напоминающем доисламские фестивали - там были марширующие оркестры и роскошные вечеринки, а также заметный акцент на спекуляции, из-за чего репутация мекканских торговцев пала так низко, что ободранные паломники называли их "собаками Хиджаза"." Когда ваххабитское движение впервые поднялось в пустыне Неджд в конце восемнадцатого века, его воины считали себя очистителями во имя Мухаммеда; как это сделал Пророк, они спасут Мекку от идолопоклонников. Это был пустынный мир выжженных лишений и сильного родственного единства, в который редко проникали представители других культур. Они шокировали паломников-космополитов Мекки:
  
  
   Вы должны представить себе толпу людей, сгрудившихся вместе, без какого-либо прикрытия, кроме небольшого куска ткани вокруг талии ... обнаженных во всех других отношениях, со спичечными замками на плечах и ханжеарами или большими ножами, подвешенными к поясам. Все люди разбежались при виде этого потока людей...У них не было ни флагов, ни барабанов, ни какого-либо другого инструмента или военного трофея во время их марша. Некоторые издавали крики святой радости, другие читали молитвы сбивчивым и громким голосом.4
  
  
   Ваххабиты разрушили все купола и гробницы в городе; их ученые считали еретической большую часть существующей исламской архитектуры, за исключением каабы с плоской крышей и мечетей, построенных по аналогичному проекту. Египетские солдаты в конце концов прогнали ваххабитов и разрушили их безликую столицу в Эр-Рияде, но под более надежным руководством Абдулазиза исламские ополченцы вернулись в Мекку в 1924 году. Они снова срывали купола и нападали на иностранных паломников, которые слишком долго задерживались у украшенных исторических святынь, которые ваххабиты считали фальшивыми храмами.
  
   Абдулазиз искал Мекку из-за ее налоговых поступлений и престижа. Он придерживался ваххабитских принципов, но у него не было особого интереса к бесконечным научным спорам в Эр-Рияде о статусе каждой изогнутой крыши и почитаемого исторического туристического объекта в его расширяющемся королевстве. Как и в других аспектах своего государственного управления, Абдулазиз стремился к синтезу: он умиротворял исламских радикалов, которые предоставили ему солдат и легитимность, но при этом старался не оттолкнуть оттоманских подданных, которых он унаследовал. Королевские ваххабитские ополченцы, например, хотели снести мечеть Пророка в Медине, где Мухаммед проповедовал во время своего изгнания; они рассматривали это как своего рода еретическую ловушку для туристов. Абдулазиз признал, что его уничтожение было бы крайне непопулярно, а также подорвало бы торговлю паломниками. Он остановился на компромиссе, в соответствии с которым ваххабитам было разрешено снять купол мечети, но в противном случае они должны были оставить его в покое и вместить толпы людей. Как выразился современный путешественник, король заслужил похвалу ваххабитов "за то, что позволили снести купол, и похвалу иностранных хаджи за то, что защитили это место от полного разрушения".5 Это стало бы основой для саудовского управления Меккой и Мединой в последующие десятилетия. Ваххабитская эстетика будет преобладать, но временами она может неохотно изменяться, чтобы приспособиться к глобальному разнообразию ислама, особенно в погоне за доходами от паломничества.
  
   С владением Хиджазом пришла ответственность за общественное содержание и благоустройство Мекки и Медины. Абдулазиз покрыл ковром Священную мечеть в Мекке в 1928 году и оплатил новую позолоченную дверь в 1944 году, но в остальном, в редкие годы Великой депрессии и Второй мировой войны, он мог позволить себе лишь незначительный ремонт. Однако в условиях послевоенного бума, когда число паломников, прибывающих в его королевство, росло, король выделял большие суммы. Его цели были не декоративными, а практическими: мечети Медины и Мекки были слишком малы, чтобы вместить то количество паломников, которое они сейчас привлекали, особенно в разгар сезона хаджа. Беспорядочно разбросанные городские дома, рыночные прилавки и извилистые улочки окружали обе мечети, препятствуя их расширению. Воодушевленный своими сыновьями Саудом и Фейсалом, Абдулазиз согласился переделать оба старых города - сначала Медину, затем Мекку.6
  
   К 6 сентября 1949 года, когда Абдулазиз опубликовал открытое письмо, в котором объявил о своем плане реконструкции Медины, Мохаммед Бен Ладен зарекомендовал себя как главный королевский строитель. Мечети и священные места Мекки и Медины были организованы как исламские фонды, или вакфы, контролируемые советами ученых и знатью хиджази, но контракт на строительство такого размера был решением короля, которому способствовал Сулейман. Бен Ладен был их человеком. Его пригласили руководить всем проектом в Медине, получив прибыльный грант, который включал бы работы по сносу и строительству вокруг самой мечети, а также новую электрическую сеть, водопровод и аэропорт. Официальная история Бен Ладена, а также современная дипломатическая переписка свидетельствуют о том, что один только проект расширения и реконструкции мечети Пророка в начале 1950-х годов стоил около 19 миллионов долларов, не считая еще большей суммы, потраченной на компенсацию землевладельцам, чья собственность была конфискована и вывезена.7
  
   Проект "Медина" положил начало тому глубокому архитектурному и дизайнерскому влиянию, которое семья Бен Ладенов будет оказывать на два священных города в течение многих последующих лет. Мохаммед Бен Ладен привнес в реконструкцию "современный архитектурный стиль", как говорится в официальной истории его компании, с интенсивным использованием железобетона и декоративного черного мрамора. Латунные лампы могли быть безвкусными, а бетонные - угнетающими, но и те, и другие были, несомненно, современны и, таким образом, в 1950-х годах заслуживали похвалы. И не только в глазах саудовской Аравии: один современный посетитель из Ливана назвал архитектуру, за которой наблюдал Бен Ладен, "впечатляющим и роскошным произведением". Когда его реконструкция была завершена в 1955 году, примерно через два года после смерти Абдулазиза, Бен Ладен возвел более семисот новых колонн в мечети Пророка, а также такое же количество бетонных арок. Он добавил девять ворот, две посыпанные гравием площадки для молящихся и сорок четыре окна; в общей сложности он расширил на 60 процентов площадь, где паломники могли общаться и молиться.8
  
   Из-за того, что Бен Ладен не умел очень хорошо читать, он не мог произносить свои собственные речи публично, и поэтому в конце октября 1955 года на праздновании, устроенном королем Саудом по случаю завершения проекта, Бен Ладен попросил заместителя зачитать речь. Это первый известный текст, приписываемый Мохаммеду Бен Ладену, цветистая симфония благочестия и лести. Он сказал королю:
  
  
   Бог хочет, чтобы вы и ваш отец удостоились этой чести, и Бог даровал вам успех в создании этого исторического здания. И ваши имена будут занесены в славную историю и вечный свет. Ваше имя будет в вечном свете тех, кто строил эту мечеть в разные эпохи со времен Пророка. Я поздравляю вас с достижением этой вечной чести. Хвала одному Богу, что это строительство было завершено в ваше время.9
  
  
   Бен Ладен не был настолько скромен, чтобы избегать любых упоминаний о своей собственной роли. Он скрупулезно перечислил все усовершенствования, за которыми он наблюдал, расширяя это "очень прочное и завораживающее здание". Он подчеркнул рабочие места, которые королевская семья помогла ему создать в Хиджазе, финансируя новые фабрики по изготовлению ковров. Он подчеркнул огромные суммы, потраченные на компенсацию землевладельцам, и высоко оценил решение короля "увеличить заработную плату работникам двух священных мечетей, чтобы обеспечить их деньгами, которые заставили бы их работать честно - вы не оставили ни одной двери для проведения реформ закрытой." Приближаясь к концу своего толкования, Бен Ладен рассказал о проделанной им работе по обеспечению как современного, так и традиционного транспорта в Медину:
  
  
   Вы приказали нам построить аэропорт, который является одним из крупнейших аэропортов. Большие самолеты могли бы использовать этот аэропорт; он вот-вот будет закончен. Вы также приказали нам построить дорогу из Медины в Джидду, которая вот-вот будет закончена. Кроме того, мы построили площадку для сбора и отдыха верблюдов...Вы купили землю, которая находится к востоку от Священной мечети, и вы сделали ее местом отдыха верблюдов на благо мусульман...Ваше величество, Божья благодать заботится о вас.10
  
  
   Правда о Сауде была менее вдохновляющей. В управлении государственной религией, как и во многих других областях, новый король изо всех сил старался поддерживать хитрый баланс своего отца. "Удовольствие Сауда от фильмов, музыки и водевилей, а также его интерес к продвижению образования для девочек, спорта и других занятий являются отклонениями от ваххабитской точки зрения", - отметили в американском посольстве. Чтобы компенсировать это, Сауд публично отказался от поведения, которое он поддерживал в частной жизни. В открытом письме он назвал "порочными" тех, кто слушает "песни и музыку по радио; это приводит к разложению души и морали и отдаляет людей от Бога и молитвы...Еще одно зло заключается в том, что женщины экстравагантно одеваются и выходят на улицу с полным макияжем, некоторые из них без вуалей; это худшее из зол и главная причина коррупции и разрушений".11
  
   Король стремился предотвратить слухи о своем нечестии, выделяя значительные средства на реконструкцию святых мест королевства. Как только работы в Медине были закончены, Сауд приказал Бен Ладену начать работу над еще более дорогостоящим проектом в Мекке, который увеличил бы вместимость Священной мечети, окружающей Каабу, примерно с пятидесяти тысяч верующих до четырехсот тысяч. Сауд заявил в публичных выступлениях, что его бюджет на проекты в Мекке и Медине составил более 130 миллионов долларов. Посольство Западной Германии подсчитало, что реальная цифра была ближе к 60 миллионам долларов, но, как отмечается в его отчете, "Даже эта сумма кажется огромной по западным меркам". Проект "Мекка" продвигался медленно из-за ужесточения бюджета Фейсала после того, как он стал премьер-министром, но он обеспечивал Бен Ладена постоянным дополнением к его работе на шоссе и в промышленности.12
  
   В период с 1956 по середину 1960-х годов - включая первые семь или около того лет жизни Усамы Бен Ладена - основным аспектом реконструкции Мекки Бен Ладена был снос зданий. Бен Ладен предпринял некоторые работы по сносу и расчистке территории в Медине, начиная с 1951 года; он привез взрывчатку, чтобы разрушить дома и рынки в старом городе, а в следующем году начал вывозить обломки. Проект по расчистке городов Мекки был значительно более амбициозным. В конечном итоге правительство Саудовской Аравии потратило более 375 миллионов долларов на выплаты владельцам недвижимости в Мекке за выдающиеся домены и лавочникам. В те годы Мохаммед Бен Ладен иногда приводил своих маленьких сыновей на свои рабочие места, и то, что они видели там, рядом со священной Каабой, было чередой контролируемых взрывов и падающих зданий, сценами, которые привели бы в трепет многих мальчиков. Неизвестно, свидетелем какой части этого разрушения был Усама, но в последующие годы он восхищенно и точно, в общих чертах, рассказывал о ремонтных работах своего отца в Мекке и в других религиозных местах в этот период. В течение 1962 года, последнего года, за который имеются статистические данные, Мохаммед Бен Ладен использовал взрывчатку, чтобы взорвать восемьдесят шесть тысяч кубических метров гор и скал в Мекке и вокруг нее. Он и его инженеры также разрушили 768 домов в городе, наряду с 928 магазинами.13
  
  
   ФЕЙСАЛ БЫЛ НАБОЖНЫМ. Он верил, что сможет победить Насера и изгнать коммунизм из Аравии, продвигая исламские ценности; это было основой как его внешней, так и внутренней политики. Он поддерживал работу Бен Ладена в Мекке отчасти потому, что это способствовало укреплению репутации Саудовской Аравии как хранителя ислама. В 1958 году, вскоре после того, как он стал премьер-министром (профессионально звучащий титул в насквозь непрофессиональном правительстве), Фейсал ухватился за другой проект реконструкции, который обещал такую же заметность и престиж, который привлекал в дополнение к горячим антисионистским убеждениям Фейсала: реконструкцию Купола Скалы в Иерусалиме.
  
   Харам Аш-Шариф, или "Благородное святилище", представляет собой большое возвышение в юго-восточном углу Старого города Иерусалима, окруженного стеной. Платформа считается третьим по значимости местом в исламе. Здесь находятся два важных здания, мечеть Аль-Акса и Купол Скалы, построенные в конце седьмого века. Золотой купол купола возвышается на девяносто восемь футов над эспланадой святилища, на вершине того, что еврейская традиция определяет как стену Первого храма, построенного царем Соломоном за тысячу лет до Рождества Христова.
  
   Место Купола Скалы в исламской традиции является более аллюзионным и мистическим, чем исторические повествования о войне, политике и законе, представленные в Коране о Мекке и Медине. Стихи из Корана и более поздние толкования мусульманских ученых утверждают, что Пророк Мухаммед посетил скальный выступ под Куполом во время "Ночного путешествия" на крылатом коне из Мекки в Иерусалим, затем на небеса и, наконец, обратно в Мекку. После смерти Мухаммеда Иерусалим стал местом постоянных конфликтов между евреями, христианами и мусульманами; по мере того как столетия Пройденный путь, повествование о ночном путешествии и сам Купол привлекли мощную поддержку мусульман по всему миру. Чем больше Иерусалим становился очагом религиозной войны, тем сильнее становилась эта преданность. Европейские крестоносцы захватили Купол в 1099 году и превратили его в церковь, прежде чем мусульманский герой Саладин отвоевал Иерусалим и вернул это место исламу. Намного позже еврейские проекты по признанию древних храмов на этом месте, некоторые из которых датировались ранними еврейскими царствами, вызвали ожесточенное сопротивление мусульман.14
  
   К началу 1950-х годов The Dome of the Rock пришел в упадок. Черепица была повреждена или отсутствовала вовсе, крыша провисла, а внутри требовались свежая краска, столярные и металлические работы. Королевство Иордания тогда контролировало санктуарий, Старый город и Восточный Иерусалим. Молодой король Хусейн, занявший трон после убийства своего отца, объявил о панисламистской кампании по восстановлению Купола в 1952 году, проект, который имел политическую и религиозную привлекательность на фоне антисионистских настроений, распространенных в арабском мире. Саудовская Аравия и Египет пообещали финансовую поддержку, но проект застопорился.
  
   Четыре года спустя Насер объявил о своем собственном плане реконструкции Купола, и позже в том же году, с согласия Иордании, он направил инженерных и архитектурных экспертов в Иерусалим для подготовки предложений о заключении контрактов. Инициатива Насера, похоже, воодушевила Фейсала, поскольку, как только наследный принц пришел к власти в 1958 году, он начал работать над обеспечением влияния Саудовской Аравии на проект. Его правительство поддержало Мохаммеда Бен Ладена на торгах. Весной 1958 года, когда Бен Ладен готовился сделать предложение, его поддержали финансовые гарантии Эр-Рияда.15
  
   Семь арабских компаний подали заявки к майскому сроку - две из Иордании, четыре из Египта и компания Бен Ладена. Он согласился на первоначальное сокращение до трех участников торгов, но его заявка изначально не была самой низкой по цене. Бен Ладен переписывался с комитетом по принятию решений о замене материалов, чтобы еще больше снизить свою ставку. "Во-первых, это священный исламский проект, и я очень рад участвовать в строительстве этого священного для мусульман места", - написал он 8 июля 1958 года. Он пообещал работать "любой ценой и предоставлять любые материалы для того, чтобы сделать это великое и почетная служба мусульманской общине". Чтобы обеспечить успех, Бен Ладен снабдил помощника доверенностью и отправил его в Иерусалим на последний раунд переговоров. Он еще больше снизил свою ставку, чтобы убедиться, что его ставка была самой низкой. Его окончательное предложение было выдвинуто за 276 990,2 иорданских динаров, что чуть ниже 278 225,5 динаров, предложенных египетской компанией "Али Абрахим". Небольшой отрыв предполагает, что решение в пользу Бен Ладена, возможно, уже было принято в частном порядке. Бен Ладен позже сказал, что он сознательно принял убытки по контракту, как акт личной религиозной благотворительности, поэтому также возможно, что он был полон решимости самостоятельно завоевать эту честь. В любом случае, 17 июля 1958 года комитет объявил, что Бен Ладен победил.16
  
   "Ваше высочество, шейх Мохаммед Бен Ладен, я рад сообщить вам, что Комитет по реконструкции Купола скалы и мечети Аль-Акса наградил работу construction...to ваша компания", - написал Верховный судья комитета. "Я надеюсь, что эта работа будет завершена в соответствии с Божьими ожиданиями, и я надеюсь, что Бог поможет нам сохранить это исламское сокровище".17
  
   В течение следующих девяти лет Мохаммед Бен Ладен руководил строительством и реконструкцией святилища, сначала Купола Скалы и территории вокруг него, затем мечети Аль-Акса и других мусульманских районов Старого города Иерусалима. Он подчеркнул, что проект был актом личной преданности. "Хорошо известно, ваше высочество, что я очень забочусь о проекте "Купол скалы"", - написал он Верховному судье в 1959 году во время торгов по контракту на освещение и электромонтажные работы. "Я выполню это plan...at за свой счет. Кроме того, я представлю квитанции, не включая никаких расходов на услуги или рабочую силу...Это делается не ради финансовой выгоды, а из-за его религиозного значения".18
  
   Иерусалимская рабочая сила Бен Ладена была многонациональной и многоконфессиональной; в нее входили итальянские специалисты по мрамору, армяне-христиане и палестинские христиане, а также палестинские мусульмане. Когда раздавался призыв к молитве, Бен Ладен присоединялся к мусульманским рабочим в простертом поклонении, но итальянцы продолжали или делали перерыв на кофе. "Мы немного выучили итальянский", - вспоминал Надир Штайе, руководитель семинара. "Они немного выучили арабский". Бен Ладен импортировал алюминий и мрамор из Европы, песок и цемент из Иордании, дерево из Ливана и плитку из Турции, все они были доставлены грузовиками из иорданского порта в Акабе. Он завоевал популярность тем, что иногда давал рабочим чаевые сверх их зарплаты - по десять динаров на человека. На фотографии он стоит возле ряда микрофонов на пресс-конференции в Иерусалиме в конце 1950-х годов; он одет в длинную белую саудовскую мантию и модные темные солнцезащитные очки, в руках у него современный портфель. На фотографиях, сделанных его американским пилотом ближе к концу проекта, виден огромный кран, возвышающийся над эспланадой святилища; рядом рабочие в тюрбанах стучат молотками по открытой площадке среди куч белого песка.19
  
   Король Хусейн созвал празднование в святилище после завершения первого этапа работ. 5 августа 1964 года Бен Ладен прилетел в Иерусалим на своем частном самолете в сопровождении министра кабинета министров Саудовской Аравии и знати из Медины. Иорданский губернатор Иерусалима и его военный командир встретили Бен Ладена в аэропорту. На следующее утро около пятисот арабских высокопоставленных лиц собрались на платформе святилища под палящим солнцем. Чтец Корана пропел стихи, и король Хусейн вручил Бен Ладену медаль в честь его работы на благо Иерусалима. К настоящему времени это стало ритуалом публичного арабского ораторского искусства, король пообещал отвоевать Палестину у Израиля: "Позвольте мне подчеркнуть, что фактическая реконструкция мечети и купола Святой скалы приобретает значение, выходящее далеко за рамки физических ремонтных работ", - сказал король. Проект реконструкции также продвинул дело "полного восстановления всех наших прав на нашей узурпированной земле".20
  
   Бен Ладен попросил сопровождавшего его саудовского министра зачитать его речь. Он начал с цитат из Корана и рассказа о ночном путешествии Пророка. Он щедро восхвалял короля Хусейна и его семью. Затем Бен Ладен перешел к теме самого себя:
  
  
   Бог также оказал мне честь, когда я осуществил проект строительства двух великих мечетей в Мекке и Медине, двух святых местах, которые Бог даровал правительству Саудовской Аравии...[Они] заключили со мной контракт на осуществление этого проекта, и таким образом мне была оказана честь развивать три великие мечети в исламе, которые привлекают паломников из ближнего и дальнего зарубежья. Это поистине великая привилегия от Бога, который дал ее тому, кого избрал.21
  
  
   Он сообщил аудитории, что окончательная стоимость составила около 516 000 динаров, или примерно 1,5 миллиона долларов по современному обменному курсу. Бен Ладен сделал паузу, чтобы "указать здесь на щедрый, крупный взнос, внесенный правительством Саудовской Аравии", который покрыл примерно половину бюджета. Затем он довольно демонстративно рекламировал свою собственную благотворительность:
  
  
   Я хочу, чтобы Ваше Величество знали, что Ваш Покорный слуга пожертвовал суммой не менее 150 000 динаров, которая была добровольно потрачена на этот проект, не беспокоясь о материальных потерях. Я пожертвовал на эту благословенную работу, не думая о потерях, скорее, моей целью было духовное обретение, которое для меня важнее сотен тысяч динаров.
  
  
   Он сказал аудитории, что король Хусейн все еще должен ему 167 000 динаров, но что он откажется от этого долга в качестве дополнительного акта благотворительности - "моего вклада в выполнение этого великого долга". Он сказал, что, поскольку теперь он приступил к работе над мечетью Аль-Акса, он намеревался разбить неподалеку большой сад площадью в десять акров на свои собственные средства и попросил Божьей помощи.22
  
   Бен Ладен купил дом в Восточном Иерусалиме примерно в 1963 или 1964 году. Это было просторное здание из белого камня с красной крышей из тех, что росли по всему городу в 1950-х и начале 1960-х годов. Отсюда открывался захватывающий вид на Иерусалим вдалеке, а также на песчаную почву и белокаменные здания поближе. Линия прекращения огня, существовавшая в то время между Израилем и Иорданией, проходила всего в нескольких минутах ходьбы по улице. На востоке находилась гора Скопус, ничейная территория, контролируемая ООН, а на юге лежали израильские кварталы Гиват Ха-Мивтар и Рамат Эшколь. Старый иерусалимский аэропорт Каландия находился в нескольких минутах езды от отеля, откуда Бен Ладен мог вылететь прямо в Джидду, Мекку или Медину на своем частном самолете.
  
   Бен Ладен, возможно, женился по крайней мере на одной палестинской жене за те годы, когда работал над иерусалимским проектом, но он оставался в своем иерусалимском доме в основном во время краткосрочных визитов; в остальном его занимали его слуги, помощники компании и охранник, который присматривал за его машинами, по словам нынешнего владельца дома, араба-христианина, гражданина Израиля и бывшего владельца, отставного израильского военно-морского офицера.23
  
   Израиль захватил Восточный Иерусалим у Иордании во время арабо-израильской войны 1967 года; после этого Бен Ладен так и не вернулся. Дом был отремонтирован и расширен. На какое-то время палестинский консул Испании арендовал квартиру. Годы спустя дом перешел под управление израильского правительственного ведомства, которое управляло земельными участками, оставленными арабскими владельцами из-за войны. Дом был официально передан израильскому правительству, продан военно-морскому офицеру, а позже этот офицер продал нынешнему владельцу. На протяжении всего этого времени Бин Ладены оставались прочными и процветающими с центром в Джидде, но в практическом и материальном плане семья могла проследить свою историю до резонансного дела - и, возможно, даже до нерешенных юридических претензий - палестинских беженцев из войны 1967 года.
  
  
   6. НЕГАТИВНАЯ РЕАКЦИЯ
  
  
   НЕМЕЦКИЕ ИНЖЕНЕРЫ и турецкие рабочие проложили железную дорогу Хиджаз, связавшую Дамаск с Мединой, между 1900 и 1908 годами. Он ускорил путь мусульманских паломников более чем на восемьсот миль к двум священным городам, обеспечив дополнительную, и не случайную, возможность перевозки турецких войск ослабевающей Османской империи. Когда Первая мировая война превратилась во Франции в окопную бойню, Т. Э. Лоуренс и его коллеги из британской разведки воспользовались ранними зарождениями арабского национализма, чтобы организовать партизанскую кампанию против турецких аванпостов, в состав которых входил гарнизон из одиннадцати тысяч солдат в Медине. Бедуинские ополченцы неоднократно разрушали железнодорожные пути Хиджаза в первые месяцы 1917 года. Лоуренс Аравийский получил полное удовольствие: "Это великолепное шоу: вы не можете представить большего удовольствия для нас, большего раздражения и ярости для турок", - написал он коллеге.1
  
   Спустя десятилетия главная железная дорога была непригодна для использования и стала в глазах арабов символом вмешательства колониальной эпохи в исламское паломничество. Новые независимые правительства Иордании и Сирии вместе с Саудовской Аравией пообещали восстановить ее. Из Эр-Рияда Абдулазиз выразил особенно романтический взгляд на железные дороги; они были "единственным средством, по воле Божьей, полное преимущество которого восторжествует", - телеграфировал он президенту Гарри Трумэну в 1946 году. Его сын Сауд был настроен так же решительно и позже помог организовать остатки железной дороги Хиджаз в качестве официального религиозного фонда. Его исполнительный комитет в Дамаске потратил несколько миллионов долларов на инженерные исследования в конце 1950-х годов; они показали, что ремонт обойдется в десятки миллионов долларов. Европейские и американские официальные лица отказались от финансовой поддержки, утверждая, что современные автомагистрали и аэропорты стали бы более выгодными инвестициями. Тем не менее, американское посольство в Джидде признало, что проект вызвал "большую эмоциональную привлекательность в определенных кругах Саудовской Аравии", и оно опасалось обвинений во вмешательстве в мусульманские прерогативы, если оно будет слишком яростно возражать. Наконец, в 1960 году, в разгар кампании наследного принца Фейсала по продвижению исламских проектов в качестве противоядия от Насера, Саудовская Аравия, Иордания и Сирия возобновили свой план по устранению ущерба, нанесенного Лоуренсом и его арабским восстанием.2
  
   Как и в Иерусалиме, Мохаммед Бен Ладен стал инструментом религиозно настроенного саудовского внешнеполитического проекта. Он сотрудничал с японской фирмой Marubeni, чтобы заключить контракт на ремонт железной дороги: Бен Ладен выполнял строительные работы, такие как взрыв туннелей и строительство водопропускных труб, в то время как его японские партнеры под руководством западногерманских инженеров прокладывали путь. Американец, работавший на Бен Ладена в Джидде, сообщил, что японское правительство, надеясь закрепиться в Аравии, пообещало покрыть все расходы Бен Ладена. Бен Ладен и его помощники вылетели в Дамаск. Контракт "был заключен Бен Ладеном по просьбе", - хвастался его американский сотрудник.3
  
   Делегация из тринадцати человек от Исполнительного комитета железной дороги Хиджаза вылетела в Саудовскую Аравию в конце октября 1961 года. Бен Ладен принимал их в Эр-Рияде и Таифе, водя с ними экскурсию, "чтобы показать некоторые дороги, мечети и другие проекты", которые он построил, сообщило американское посольство. Казалось, что решение было принято: Бен Ладен пользовался "чрезвычайно хорошими связями с правительством Саудовской Аравии и королевской семьей и является фигурой, с которой приходится считаться в большинстве публичных тендеров, связанных со строительными работами". Железнодорожный контракт, вероятно, должен был быть заключен в соответствии с саудовской системой, которая в отдельной телеграмме описывается как "открываю запертую конюшню после того, как лошадь украдена". Саудовские правительственные служащие часто обменивались информацией о предложении до тех пор, "пока контракт не будет заключен с фирмой, которой помогают "инсайдеры", с солидными бонусами, поступающими в соответствующие карманы". В более позднем докладе британского правительства утверждалось: "У нас есть веские доказательства того, что контракты на этот проект были распределены по соображениям, которые нельзя считать строго коммерческими". Среди прочего, согласно британским сообщениям, "Король Сауд, по-видимому, настаивал на том, чтобы Бен Ладен"выиграл тендер.4
  
   Какими бы ни были причины, Бен Ладен и его японские партнеры действительно выиграли контракт; 14 ноября 1961 года они заключили сделку на 25 миллионов долларов. Следующим летом они подписали обязательство, но работа так и не началась. Японцы оказались неспособны внести залог. Разочарованный исполнительный комитет обратился к британской компании с проверенным опытом работы на железных дорогах Thomas Summerson & Sons с просьбой присоединиться к Бен Ладену в новом партнерстве. Двое руководителей компании "Саммерсон" прилетели на переговоры и присоединились к британскому послу Дж. К. М. Мейсону в его квартире в Дамаске вечером 18 февраля 1963 года. "Я провел часть вечера в качестве адвоката дьявола", - вспоминал Мейсон. Среди проблем, которые он упомянул, были "темпераментные особенности Бен Ладена".5
  
   Саудовский строительный магнат вызвал раздражение железнодорожного комитета, председатель которого сказал, "что Бен Ладен теперь довольно непопулярен". Сирийские и иорданские члены организации, похоже, были возмущены тем, как Бен Ладен дергал за ниточки королевской семьи Саудовской Аравии, а затем не справился с выигранной работой. Однако он стал слишком могущественным, чтобы бросить ему вызов. Британские руководители были "вполне готовы избавиться" от Бен Ладена, но они опасались, что "превращение его во врага повлияет на возможную работу в Саудовской Аравии". Со своей стороны, Бен Ладен, как сообщается, заявил, "что саудовская поддержка проекта будет прекращена, если у него не будет доли в нем".6
  
  
   ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ ПРОЕКТ развалился несколько недель спустя. Наследный принц Фейсал, похоже, тоже был сыт по горло Мохаммедом Бен Ладеном; согласно оценке Западной Германии, он расторг с ним контракт "под жесткими упреками".7 Железная дорога Хиджаз была далеко не единственной причиной недовольства Фейсала Бен Ладеном. По крайней мере в некоторых частях королевства возникло ощущение, что Бен Ладен слишком много обещал, выполнял некачественную работу и слишком часто не заканчивал ее вовремя. Его богатство и привилегии также стали исключительно заметными. По состоянию на март 1961 года ему принадлежали три винтовых самолета Beechcraft - больше, чем любому другому лицу в королевстве, не входящему в королевскую семью. Он нанял американских пилотов, которые перевозили его с одного места работы на другое, разбивая лагеря рабочих в пустынях, которыми он правил. Он работал энергично, но его импровизированные методы все чаще вызывали вопросы и жалобы у международных консультантов, которые пытались, по настоянию наследного принца Фейсала, внедрить лучшие современные инженерные стандарты в строительные проекты Саудовской Аравии.
  
   Впервые за долгую карьеру Бен Ладена он стал публичной фигурой, вызывающей споры, в рамках сильно приглушенной политики королевства.
  
   "Мы каждый раз читаем, что строительные проекты в нашей стране открыты для торгов - что офис Бен Ладена предложил "меньшую цену" и получил проект", - написал Ахмад Мохаммед Джамаль в колонке на первой полосе мекканской газеты Аль-Надва 15 ноября 1961 года:
  
  
   И это в то время, когда наблюдатели кричат на медлительность этого ведомства в осуществлении проектов, которые оно предприняло два, три или более лет назад. Они также вопиют до небес о распылении усилий инженеров, рабочих и оборудования [Бен Ладена] среди многочисленных проектов в отдаленных городах и на дорогах, расположенных далеко друг от друга в королевстве. Они тоже кричат, жалуясь на низкое качество работы, инженерные ошибки и неэффективную организацию большинства операций по укладке асфальта.8
  
  
   Более серьезной проблемой была "практика передачи дорожных проектов по всей нашей стране одному подрядчику". В конечном счете, заключил Джамаль, проблема заключалась не только в качестве работы Бен Ладена, но и в качестве правительства Саудовской Аравии:
  
  
   Сжальтесь над нами, вы, ответственные должностные лица Министерства связи. Сжальтесь над нашей страной; сжальтесь над нашими проектами. Избавьте наши дороги от единственного подрядчика, предложившего "самую низкую цену", от того, чьи предыдущие обязательства по проекту также парализованы. Смилуйтесь над нами, чтобы Бог смилостивился над вами.9
  
  
   Обвинения в адрес "панджент" обычно не появлялись в газетах Саудовской Аравии, подвергающихся жесткой цензуре, без санкции правительства. Фейсал и его союзники были одним из возможных источников поддержки этой критики; Сауд временно вытеснил Фейсала из кабинета, и на момент появления статьи наследный принц боролся за восстановление своей власти. Его союзники продвигали его как лекарство от неэффективности правительства и коррупции. Новый министр торговли Ахмед Джамджум, выходец из торговой семьи, которая конкурировала с Бен Ладеном, стремился ослабить мертвую хватку при заключении контрактов в своекорыстном Министерстве связи. И все же за этим стояло нечто большее, чем конкуренция фракций: общественная критика свидетельствовала о широком недовольстве качеством и темпами программы дорожного строительства королевства.
  
   Автомобильные дороги в начале 1960-х годов были мощным символом современности. План строительства автомагистралей между штатами Америки был теперь значительно усовершенствован, и "кадиллаки" с широкими ребрами и кабриолеты, которые сновали по этим автострадам от побережья к побережью, казалось, олицетворяли американский индивидуализм и процветание. Джон Ф. Кеннеди, красивый, без шляпы, махал толпе из открытого седана; в голливудских фильмах и телешоу кабриолет выглядел круто. Идея о том, что национальная сеть автомобильных дорог может ускорить модернизацию, имела особую привлекательность в Саудовской Аравии. Для сильно кочевавшего населения королевства, так долго привыкшего к свободе передвижения, автомобиль манил к себе. Население королевства было небольшим - всего около 4 миллионов - и рассредоточено по обширной пустынной территории. Автомобильные дороги были не только захватывающими; они были необходимы.
  
   Бюджетная политика жесткой экономии Фейсала охладила экономику, но доходы от продажи нефти продолжали расти. К 1961 году правительство могло позволить себе скачок в строительстве автомобильных дорог - если бы только оно могло выяснить, как строить дороги эффективно. Королевство объявило о планах строительства сети автомобильных дорог общей протяженностью более двух тысяч миль, но его бюрократы застопорились из-за того, как разрешить контракты. Американский дорожный инженер Гарольд Фолк, нанятый в качестве главного советника королевства по вопросам развития, порекомендовал европейских консультантов, которые могли бы контролировать работу местных строителей, чтобы убедиться, что она соответствует международным стандартам. Фейсал вернулся в кабинет министров весной 1962 года и поддержал цели Фолка, но отказался от гонораров европейцев. Помимо своей врожденной скупости, Фейсал разделял широко распространенный в саудовской королевской семье страх, основанный на опыте, что западные консультанты часто недобросовестно завышают свои расценки, когда ведут дела в королевстве. "Один блокпост за другим" - так назывался конфиденциальный отчет посольства США о нарастающем фиаско. В частном порядке Фейсал обратился к американским чиновникам за помощью. Он хотел, чтобы его правительство создало надлежащее дорожное управление, которое владело бы парком дорожно-строительной техники, чтобы оно не было так зависимо от частных подрядчиков, таких как Бен Ладен. По его словам, он высоко ценил всех консультантов, но "проблема заключалась не в том, чтобы выяснить, что нужно сделать", о чем он уже знал, "а в том, чтобы сделать это быстро".10
  
   Фейсал также оказывал давление на Бен Ладена. Летом 1962 года он аннулировал бездействующую концессию Бен Ладена на добычу гипса к северу от Джидды. Согласно опубликованному королевскому указу Фейсала, у подрядчика была "обязанность не откладывать", однако Бен Ладен, тем не менее, "уклонился" от своих обязанностей.11
  
   Наиболее наглядным примером провала Бен Ладена стало его выступление на горной дороге протяженностью сорок пять миль, соединяющей Мекку с курортным городом Таиф, магнитом для отдыхающих королевской семьи. Дорога поднималась с песчаных равнин у Красного моря, петляя по крутым, безлесным, осыпающимся горам, поднимаясь почти на пять тысяч футов. Десятилетиями единственным способом преодолеть это расстояние были ослы и верблюды; именно так Фейсал и его королевская свита часто путешествовали по нему во время правления Абдулазиза. По свидетельству одного из современных саудовцев , проложить дорогу было идеей Фейсала. Западногерманские инженеры заявили, что это была грандиозная работа - в горах нужно было прорыть около тридцати туннелей, убрать огромные кучи мусора и преодолеть сложные проблемы с сортировкой. Немцы хотели получить эту работу, но боялись проиграть из-за "демпинговых предложений" местного подрядчика, который беспечно недооценил бы затраты и степень сложности.12
  
   Их опасения были оправданы. Бен Ладен, как всегда, настаивал на том, что он может выполнить эту работу, и в 1959 году он выиграл сделку стоимостью более 10 миллионов долларов; он пообещал закончить работу к началу 1961 года. Однако он пропустил этот срок, и когда в конце того лета приехала съемочная группа швейцарского телевидения, чтобы заснять его работу, они обнаружили Бен Ладена и его работников застрявшими на особенно крутом участке откоса в двенадцати милях к западу от Таифа. Итальянские и египетские начальники бригад с ревом мчались на немецких и американских грейдерах и бульдозерах, но было очевидно, что им еще далеко до финиша. Проходили месяцы, а Бен Ладен все еще не мог завершить строительство дороги. Большие запасы динамита были израсходованы, чтобы рыть туннели и взрывать горные склоны. Дорога пролегала недалеко от Джидды; для молодых парней Мохаммеда это было еще одно место захватывающих взрывов, в данном случае для того, чтобы сдвинуть горы.13
  
   Три года спустя Бен Ладен все еще был при этом. Время от времени он принимал Сауда или Фейсала на придорожных банкетах, где он доставал карты, чтобы описать чудо инженерной мысли, которое он пытался осуществить, но очевидным фактом было то, что Бен Ладен сильно отставал от графика, и никто не мог быть уверен, какого качества дорогу он в конечном итоге проложит.
  
   По одной из версий, Фейсал и Бен Ладен поспорили по поводу проекта, причем Бен Ладен настаивал, что это вопрос личной гордости за то, что он должен завершить начатое, даже если ему придется заплатить за это из собственного кармана. В этом есть легкий привкус мифотворчества, но не может быть сомнений в том, что в то время между Фейсалом и Бен Ладеном существовали трения, и Бен Ладену, возможно, пришлось понести существенные потери из-за его задержек. Сначала он зарекомендовал себя в королевской семье и ее приближенных, раздавая комиссионные и делясь доходами. Для Фейсала, который был наименее коррумпированным из старших саудовских принцев, возможно, на много порядков, значение имели не деньги, а надежность Бен Ладена, вспоминал Герман Эйлтс, который знал обоих мужчин, когда служил американским послом в королевстве в 1960-х годах. Фейсал знал, что Бен Ладен не всегда был таким точным, как его немецкие или швейцарские коллеги, тем не менее, он долгое время добросовестно работал в королевстве, и "суть была в том, что там были дороги."Тогда Фейсал тоже испытывал "определенную национальную гордость" за то, что, несмотря на все огромные технические трудности, связанные с таким проектом, как дорога Таиф, "этим занималась саудовская фирма". И Фейсал, и Бен Ладен были благочестивыми трудоголиками, преданными развитию Саудовской Аравии. Разногласия между ними прошли бы, и их союз только углубился бы по мере того, как Фейсал консолидировал власть в 1960-х годах.14
  
   Лояльность Бен Ладена к Саудовской Аравии была особенно под вопросом после конца 1962 года, когда Насер вдохновил арабскую националистическую революцию в Йемене, а затем вторгся в эту страну с десятками тысяч египетских военнослужащих, развязав опосредованную войну с Саудовской Аравией. Насер включил свои пропагандистские передачи с нападками на Аль-Сауда, начал воздушные бомбардировки территории Саудовской Аравии, сбросил более ста поддонов оружия вдоль побережья Красного моря, чтобы подстрекнуть к восстанию, и вступил в сговор с сочувствующими саудовскими принцами с целью свержения правительства в Эр-Рияде. Многолетний кризис, разразившийся после интервенции Насера в Йемен, был самой серьезной внешней угрозой, с которой когда-либо сталкивалось современное саудовское королевство. Разрабатывая стратегию выживания, Фейсал снова использовал компанию Бен Ладена и ее обширный парк строительной техники в качестве инструментов обороны Саудовской Аравии и внешней политики - как Halliburton королевства.
  
  
   ПРЕЗИДЕНТ ДЖОН Ф. Кеннеди изначально рассматривал Насера как модернизатора, который мог бы вывести Египет из нищеты, не уступая советскому коммунизму. Кеннеди удвоил американскую помощь режиму Насера, и даже после того, как египетские войска вошли в Йемен и бомбили саудовские города, он убеждал Фейсала быть терпеливым, пока Америка пыталась договориться о компромиссе. Это была рискованная и даже близорукая стратегия, поскольку правительство Саудовской Аравии, казалось, трещало под давлением Насера. Король Сауд, более непредсказуемый, чем когда-либо, заигрывал с Москвой. ЦРУ сообщило, что саудовские торговцы переводили деньги в Ливан, чтобы защитить себя от кризиса. Группа самозваных "свободных принцев" во главе с влиятельным Талалом бен Абдель Азизом бежала в изгнание в Бейрут, где они провели пресс-конференцию, чтобы объявить, что освобождают своих домашних рабов; принцы молчаливо позиционировали себя как прогрессивное саудовское правительство в изгнании. Отчаявшийся Фейсал начал рекламную кампанию в королевстве, чтобы улучшить имидж своего правительства. Он запретил рабство и освободил своих собственных домашних слуг; Мохаммед Бен Ладен сделал то же самое, позволив правительству Саудовской Аравии выплатить ему компенсацию за их освобождение. Фейсал устроил митинг в Джидде и проехал по ее главным улицам в открытом автомобиле с откидным верхом. Наследный принц председательствовал на фестивале пения и танцев и даже воспользовался лозунгом в стиле предвыборной кампании: "Мы ваши братья!"15
  
   В начале 1963 года Фейсалу поступили сообщения о том, что египетские самолеты сбросили отравляющий газ на поддерживаемые Саудовской Аравией оппозиционные силы в Йемене и на саудовский город Неджран, недалеко от границы с Йеменом. Администрация Кеннеди все еще советовала набраться терпения. Фейсал напал на делегацию из Вашингтона. "Он злой", - заявил Фейсал о Насере. "Его желания злы". Королевская семья Саудовской Аравии "открыла наши счета в швейцарских банках и других и дала ему разрешение снимать любую сумму в долларах и фунтах стерлингов", - сказал Фейсал, но все равно Насер был недоволен:
  
  
   Чего еще хочет этот человек? Очевидно, не нашей нефти, как говорят некоторые; и не наших денег, потому что, когда он был другом, у него был легкий доступ к ним. Поэтому очевидно, что он хочет удовлетворить свою злую природу, свой порочный инстинкт - сокрушить нас...Вы сильно ошибаетесь, думая, что сможете тонко или деликатно направить Насера обратно на путь разумности или мудрости. Единственный способ заставить Насера прислушаться к вам или встать на ваш путь - это применить чистую силу...Я знаю Насера больше, чем вы. Я был его самым близким другом.16
  
  
   Кеннеди в конце концов смирился бы, но тем временем Фейсал обратился к Бен Ладену с просьбой укрепить южную границу своего королевства. Той осенью он забрал контракты на дорожное строительство и инфраструктуру у департамента автомобильных дорог и передал их непосредственно Бен Ладену; Фейсал сказал, что "лично позаботится" о строительстве дорог в зоне боевых действий с помощью Бен Ладена. Когда саудовские инспекторы прилетели посмотреть на работу Бен Ладена, они сочли ее недостаточной, но он сказал им, что "он, а не Дорожный департамент будет решать", как действовать дальше. Главный инженер департамента расценивал свою работу на границе с Йеменом как "повторение в меньшем масштабе дорожного фиаско, которое произошло при строительстве двух современных автомагистралей, ведущих к северу и юго-западу от Медины", но он ничего не мог поделать с "королевским вмешательством".17
  
   Американское посольство полагало, что Фейсал обратился к Бен Ладену, "чтобы обеспечить быстрые действия по тому, что он, вероятно, считает срочным проектом по защите Саудовской Аравии".18 Кроме того, благодаря личным связям с Йеменом Бен Ладен был бы заслуживающей доверия фигурой на местном уровне, поскольку он привлек рабочую силу и руководил строительством. Это было началом серии частных контрактов, в которых Фейсал просил Бен Ладена построить инфраструктуру для защиты Саудовской Аравии от последствий партизанской войны в Йемене. Временами рабочим Бен Ладена приходилось работать в районах, подвергавшихся прямым бомбардировкам. Позже к Бен Ладену присоединился в регионе Инженерный корпус армии США, который доставил американские и британские ракеты и военную инфраструктуру к южной границе. Это была роль, которую семья Бен Ладенов будет играть для Дома Саудов в сотрудничестве с Соединенными Штатами в течение многих последующих лет.
  
  
   7. СОВРЕМЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК
  
  
   ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ АКТ конфликта Фейсала со своим сводным братом Саудом был обставлен жутким фарсом. Алкоголь опустошил желудок Сауда и вызвал эпизоды внутреннего кровотечения, но он не мог бросить пить. Его помощники использовали погрузчик, чтобы перенести его на королевский самолет "Комета де Хэвилленда". Король и его окружение отправились в тур по американским и европейским больницам- операция по удалению катаракты и желудка в Бостоне, за которую Aramco выделила 3,5 миллиона долларов; затем дальнейшее лечение в Лозанне, Швейцария; восстановление сил в Ницце; и длительное пребывание в венской больнице. Периодически Сауд становился достаточно последовательным, чтобы спланировать возвращение к власти. Фейсал пришел в такую ярость, что больше не мог произносить имя Сауда. Сауд решил вооружиться сам и контрабандой пронес оружие во дворец Насирия, чтобы вооружить своих сыновей и телохранителей, но Фейсал сплотил против него Национальную гвардию и армию. Остальные члены семьи согласились с тем, что в условиях необъявленной войны против Египта они больше не могут мириться с попустительством и упадочничеством Сауда.1
  
   Как всегда, Аль-Сауд полагался на исламских ученых королевства, или улемов, чтобы обеспечить им легитимность, когда они готовились сделать свой ход. 3 ноября 1964 года улемы выпустили фетву на Радио Мекки, в которой сместили Сауда и назначили Фейсала его преемником. Сауду потребовались месяцы, чтобы смириться со своей судьбой и отправиться в изгнание, сначала в Грецию, а затем в Египет, где он присоединился к Насеру против своей родины. Его разочарование по поводу вынужденного отречения от престола, по-видимому, было смягчено его банковским счетом: американское посольство, ссылаясь на источники в центральном банке Саудовской Аравии, оценило состояние Сауда в изгнании в 100 миллионов долларов наличными и 300 миллионов долларов в ценных бумагах.2
  
   Годы спустя некоторые члены семьи Бен Ладенов негласно распространили истории, предполагающие, что Мохаммед Бен Ладен сыграл важную роль в убеждении Сауда отказаться от своего трона. Это явно выглядит как случай мифотворчества. Представление о том, что Бен Ладен вообще сыграл какую-либо роль в отречении Сауда, "не соответствует действительности", - сказал сын Фейсала Турки. "Этот человек был достойным человеком...Но он всегда был строителем. Когда нужно было выполнить работу, Бен Ладен делал это, и он делал это по приказу того, кто был королем." Как гласила американская оценка 1965 года, в свержении Сауда "участвовало на удивление небольшое число лиц, принимающих решения". Это были "определенные принцы из Дома Саудов и несколько улемов; ни одно другое сословие не получило права на консультации". Что касается бизнесменов вроде Бен Ладена:
  
  
   Экономической властью при ограниченной степени политического влияния обладают крупные торговые семьи, сосредоточенные в Хиджазе. В настоящее время у этих торговцев нет перспективы вступить в ряды создателей королей, и в настоящее время они чувствуют почти полное совпадение интересов со своими правителями...Чтобы обеспечить такое совпадение интересов, ведущая торговая семья либо размещает одного из своих членов в Эр-Рияде, чтобы быть в курсе правительственных контрактов, либо даже выделяет кого-то из своих для защиты своих интересов ... используя королевских партнеров, а также подкуп, когда это необходимо.3
  
  
   Власть Фейсала теперь была неоспорима, но королевство, которое он унаследовал, прозябало в бедности и отсталости. Несмотря на почти два десятилетия неуклонного роста нефтяных доходов, Аль-Сауд мало что сделал для улучшения участи своих подданных. Уровень грамотности не превышал 10 процентов, и подавляющее большинство детей школьного возраста оставались необразованными. Несколько функционировавших школ все еще концентрировались на заучивании Корана и других религиозных текстов до третьего класса; Фейсал открыл первую в королевстве профессиональную академию только в 1962 году. Болезни и плохие санитарные условия по-прежнему были широко распространены; чистая питьевая вода не была широко доступна; и четверо из пяти саудовцев, как полагали, страдали трахомой, глазным заболеванием, от которого страдал король Сауд.4
  
   Бедуинское население королевства презирало ручную и техническую офисную работу, предпочитая свободу самозанятости в качестве водителей грузовиков и такси; в результате королевство страдало от элементарной нехватки рабочей силы, даже на фоне высокого уровня безработицы. (Это был пробел, который помогли заполнить огромные лагеря Бен Ладена в пустыне, состоящие из многонациональных рабочих-иммигрантов.) Фейсал стремился следовать исламской версии модернизационных стремлений, отстаиваемых Насером и Джавахарлалом Неру в Индии, но ему не хватало образованных классов государственных служащих, военных офицеров и технократов, которые Британская империя завещала Египту и Индии. В обозримом будущем иностранцы, такие как Бен Ладен и ливанский строитель Рафик Харири, будут играть главные роли, наряду с несколькими семьями неджди, которые переезжали на строительство.
  
   После шести лет усилий Бен Ладен, наконец, закончил опасный путь между Меккой и Таифом. В первые дни июня 1965 года король Фейсал, старшие принцы, дипломаты и высокопоставленные лица Джидды собрались под палатками на живописной железнодорожной станции, чтобы отпраздновать достижение Бен Ладена. Репортеры правительственного радио взяли интервью у Бен Ладена, и король "официально открыл" горную дорогу со "значительной помпой", как описал это один из гостей.5
  
   Чрезвычайные ситуации на войне и его собственная настойчивость восстановили общественную репутацию Бен Ладена. Он снова стал незаменимым. Подобно своему новому королю, третьему, которому он служил, он будет стремиться стать столпом ислама и современным человеком.
  
  
   БЕН ЛАДЕН хотел для своих сыновей, но не для дочерей, получить формальное образование, которым он никогда не пользовался. Во время своих деловых поездок в Ливан, Сирию и Египет он посещал передовые школы-интернаты этих постколониальных арабских обществ. Еще в 1950-х годах он решил, что будет использовать свое богатство для обучения многих своих сыновей за пределами Саудовской Аравии. Матери мальчиков также сыграли свою роль в принятии решения о том, насколько амбициозным будет их образование и куда они поступят. К середине 1960-х у Мохаммеда было более двадцати маленьких сыновей, разбросанных со своими матерями по домам от Каира до его собственного обнесенного стеной комплекса в центре Джидды. Египетская мать сыновей Мохаммеда Халеда и Абдулазиза записала своих мальчиков в школы Каира. Несколько других его сыновей - Бакр, Омар и Яхья - посещали школу в Сирии. Однако самая большая группа посещала школу-интернат в Ливане.6
  
   Йеслам, один из ливанского контингента, вспоминал, как в возрасте шести лет его посадили на самолет, летевший из Джидды в Бейрут, не понимая, почему его отсылают из дома. Он кричал в панике во время полета и больше не видел свою мать в течение года - разлука, которая сделала его подверженным приступам паники и страху перед полетами на протяжении всей его взрослой жизни.7 Мохаммед нанял опекуна для мальчиков в Ливане, Нура Бейдуна, который управлял небольшим туристическим агентством. Дети посещали несколько разных школ. Многие из них изначально окончили среднюю школу Аппер-Метн, построенную из квадратного камня, в спокойной друзской деревушке, удаленной от соблазнов Бейрута.
  
   Стоимость обучения составляла около полутора тысяч долларов с мальчика за девять месяцев полного пансиона плюс дополнительная плата за летние семестры - непомерная сумма по тогдашним саудовским стандартам. Директор школы несколько раз в год летал в Джидду, чтобы забрать свои гонорары наличными. Он вспомнил, что Мохаммед "хотел, чтобы кто-нибудь преподавал им религию", что не было характерной чертой ливанских школ, поэтому директор специально нанял учителя-исламиста из Сирии для преподавания Корана. Мохаммед Бен Ладен также хотел избежать того, чтобы давать им "много денег, чтобы они были избалованы." Он дал указание директору покупать одежду по мере необходимости и выделять небольшое пособие, но не потакать мальчикам. Однако школа позволила им вкусить ливанских удовольствий, включая поездки на выходные на гонки серийных автомобилей в Бейруте и летние поездки на пляжные курорты.8
  
   Мальчики знали своего отца как отстраненную, суровую, даже царственную фигуру. Мохаммед собирал своих сыновей вместе несколько раз в год, когда они возвращались домой из школы. В стиле королевской семьи и многих других высокопоставленных лиц Саудовской Аравии он принял мальчиков на неофициальных диваниях, подобии придворного собрания, на котором все сидят по краям комнаты, обычно опираясь на подушки на покрытом ковром полу. Мохаммед занял главенствующее место, и мальчики послушно сидели вокруг него, наливая кофе взрослым гостям или представляясь отцу для осмотра или инструктажа. "Я бы сказал, что большинство из нас боялись его", - вспоминал Йеслам. "Он бы наказал нас. Возможно, он бы кого-нибудь посадил".9
  
   Бен Ладен делал большой акцент на бережливости, труде, религиозном благочестии и уверенности в себе. И все же он хотел, чтобы его сыновья подготовились к тому, чтобы унаследовать его бизнес, и понимал, что им потребуется больше технической подготовки, чем он получил. Он "воспитал нас в духе конформизма, [но] уделяя образованию больше внимания", чем сам предполагал, вспоминал его сын Абдулла.10
  
   Мохаммед не был жестким или лишенным чувства юмора. Когда его младший сын Шафик дерзко заговорил, требуя денег на свое содержание, отец похвалил его за мужество. Он брал мальчиков в свои лагеря в пустыне и позволял им водить его удивительные большие машины. Он также внушал им ритуалы и славу ислама. Мохаммед искренне молился и ожидал, что мальчики будут делать то же самое. Каждый год во время хаджа он с гордостью принимал множество престижных гостей в тщательно оборудованной семейной палатке. Сцена была саудовской версией той, что позже появилась на западных спортивных мероприятиях, где руководители корпораций принимали клиентов и друзей в роскошных люксах стадиона. Мальчики Мохаммеда часто присоединялись к своему отцу в Мекке во время хаджа, большой выводок красивых и подрастающих сыновей циркулировал по семейному шатру гостеприимства, их присутствие рядом с Мохаммедом отражало почтение к патриарху.
  
   Мохаммед уделял особое внимание своим старшим сыновьям. Порядок наследования в такой деловой семье, как Бен Ладены, был похож на порядок наследования в королевской семье в том смысле, что предполагалось, что предпочтение будет отдаваться старшим мальчикам, но также существовала определенная гибкость, так что ответственным мог быть назначен наиболее способный человек. В 1960-х годах двое сыновей Мохаммеда, Салем и Али, казалось, были самыми любимыми у своего отца. Али был единственным сыном от ранней жены, и ему не нравилось шикарное образование в школе-интернате, полученное его сводными братьями - его отец, похоже, определил его как сын, который наиболее тесно сотрудничал с ним в полевых операциях. По мере того как связанные с войной инфраструктурные проекты вблизи Йемена увеличивались в размерах, Али руководил региональным офисом компании в Таифе, что играло важную роль. Он был худым, темнокожим молодым человеком, который не проводил много времени со своими братьями. Но если Али, казалось, позиционировался своим отцом как своего рода главный операционный директор обширных трудовых и строительных лагерей компании, не было никаких сомнений в том, кого Мохаммед готовил стать будущим председателем фирмы и главным исполнительным директором, наследником важнейшей политической и маркетинговой роли Мохаммеда в завоевании благосклонности королевской семьи. Это был Салем, старший сын Мухаммеда от Фатимы Бахарет.11
  
   В конце 1950-х и начале 1960-х годов в некоторых прогрессивных ветвях Дома Саудов вошло в моду отправлять сыновей в Америку и Великобританию для получения среднего школьного и университетского образования. Фейсал посылал своих парней в Принстон, Джорджтаун и другие места. Бен Ладен мог видеть, что будущее Саудовской Аравии связано с Фейсалом. Если бы его семья хотела продолжать в том же духе, его собственным сыновьям пришлось бы чувствовать себя комфортно при дворе в Эр-Рияде, находящемся под влиянием англоговорящих мальчиков Фейсала с университетскими дипломами. Сам Бен Ладен мог говорить лишь на нескольких словах по-английски, и, хотя он часто ездил в арабские столицы, он, похоже, редко, если вообще когда-либо, посещал Европу. Он предпочитал держать большинство своих мальчиков в Аравии или близлежащем Леванте, где под рукой были опекуны, матери и другие верные родственники. Однако для Салема он сделал исключение. Он отправил своего наследника в школу-интернат в Англии, чтобы дать ему надлежащее британское образование.
  
   Поступая таким образом, Мохаммед Бен Ладен положил начало интеграции своей арабской семьи с Западом.
  
  
   ПОЖИЛАЯ лондонская жительница субконтинентального происхождения, Расма Абдулла была опекуном Салема в Англии и организовала его обучение там. Салем, по-видимому, прибыл в Великобританию в конце 1950-х годов, примерно в возрасте двенадцати или тринадцати лет, и первоначально поступил в элитную английскую школу-интернат в Сомерсете, Millfield School. Главным воспоминанием Салема о Милфилде, как он описал его другу и деловому партнеру много лет спустя, была женщина-хормейстер, которая научила его христианским гимнам, которые Салем называл "групповым пением"." Неудивительно, что, учитывая его недостаточную подготовку, он недолго оставался в Милфилде. Примерно в 1960 году Салем переехал в Копфорд Глеб, гораздо меньшую и менее известную частную школу-интернат для мальчиков в Эссексе, недалеко от города Колчестер. Он оставался здесь несколько лет. Он достиг совершеннолетия в среде, далекой от рабочей среды и ислама, которым руководил его отец дома.12
  
   Школа располагалась в конце изогнутой каменной подъездной дорожки среди холмистых зеленых полей. Когда-то это был приходской дом священника, а главное здание представляло собой красивое белое трехэтажное здание в георгианском стиле, окруженное небольшими коттеджами и несколькими трейлерами, приспособленными под классные комнаты. В те годы, когда Салем посещал школу, там было всего около сорока мальчиков - примерно половина из-за границы, другая половина - беженцы из лучших английских школ. Среди одноклассников Салема были родственник заместителя начальника иранской тайной полиции, отпрыск основателя Либерии, состоятельный парень из Стамбула и наследник огромного португальского состояния, связанного с торговлей оружием. Руперт Армитидж, одноклассник, перешедший из Итона, нашел это место "удивительной стилизацией английской школы...с этим нелепым оттенком хаоса, потому что, я имею в виду, там были все эти сумасшедшие люди ".13
  
   Мальчики жили в маленьких старых общежитиях группами по четыре или пять человек. Салем делил общежитие с несколькими другими богатыми мальчиками из исламских стран. У них была маленькая плита, на которой они время от времени готовили яйца, украденные из курятника директора. Салем курил трубку - "Летучий голландец" был его табачной маркой, - а позже пристрастился к сигаретам. Дни начинались с жалкой пробежки в дождь или солнечную погоду по игровым полям; Салем обычно пребывал в состоянии комичного беспорядка, шатаясь в разномастных ботинках и носках. Мальчики переоделись в синие блейзеры, галстуки и брюки для занятий, затем пережили еще один послеобеденный турнир по легкой атлетике. Ближайшим другом Салема был крупный турецкий мальчик по имени Мехмет Бирген, которого Салем прозвал "Слоненок" и которого он время от времени подстрекал драться с мальчишками-соперниками от его имени. Это было трудное время для многих из них, особенно для таких, как Салем, у которых не было опыта работы на Западе. Салем развлекал своих английских друзей тем, что забирался на сиденье унитаза и приседал на корточки, как он привык делать дома. Он не был атлетом, но, тем не менее, пользовался популярностью - был полон приключений и озорства, и особенно увлечен преследованием обитательниц близлежащей школы-интерната для девочек. Время от времени они устраивали свидания с этими девушками, чтобы сходить в боулинг или кино в Колчестере, а после они ели гамбургеры в Wimpy's.
  
   Отец Салема, похоже, выделил более щадящий бюджет на британское образование своего старшего сына, чем на обучение своих мальчиков в Ливане - или же мать Салема придумала, как перехитрить своего мужа; в любом случае, у Салема было значительно больше карманных денег, чем у некоторых его одноклассников из Копфорд Глеб, и, что еще важнее, у него была машина, древний немецкий DKW. Его машина была полусекретной, официально не разрешенной школой, и Салем прятал ее на дорожке за пределами территории. Он и его друзья тайком выбирались по вечерам на выходные и ездили в Лондон, где иногда искали секса, но все, что происходило каждый раз, по словам одного из его сообщников, заключалось в том, что клубные вышибалы и бармены облегчали кошелек Салема.
  
   Битлз и Роллинг Стоунз правили Англией, а в Копфорд Глебе друзья Салема создали "The Echoes", чтобы осуществить свои собственные рок-н-ролльные мечты. В группе были настоящие таланты - Руперт Армитидж позже стал опытным классическим гитаристом, а другой участник, Пол Кеннерли, добился успеха в качестве певца, автора песен и продюсера и женился на разносторонне одаренной Эммилу Харрис. Салем никогда не был официальным участником группы, поскольку у него не было таких способностей, но он играл на губной гармошке на джем-сейшнах и умолял дать ему уроки игры на гитаре. Однако у него не хватило терпения для продолжительной учебы. Он просто хотел зажигать.
  
  
   8. БОКОВОЙ ВЕТЕР
  
  
   К СЕРЕДИНЕ 1960-х Мохаммед Бен Ладен летал по Саудовской Аравии на своем двухместном винтовом самолете Beech на семь пассажиров, как другие бизнесмены могли бы ездить на торговые встречи в сверкающем Lincoln. Обычным утром водитель заехал за ним в его резиденцию в Джидде на рассвете и отвез в городской аэропорт, недалеко от старого дворца Абдулазиза Хозам, с бросающимся в глаза автомобильным пандусом, который Бен Ладен построил давным-давно. Аэропорт служил базой для нескольких десятков американских пилотов, которые летали в Saudi Arabian Airlines по контракту, управляемому американским перевозчиком Trans World Airlines. Бен Ладен договорился с TWA о техническом обслуживании его самолета и снабжении его пилотами. Бортовой номер его основного самолета-близнеца Beech был HZ-IBN, который включал международный код Саудовской Аравии. Самолет был рассчитан на одного пилота, без второго пилота, но в нем было пассажирское сиденье впереди, и именно там Бен Ладен любил сидеть, глядя в окно кабины с чашкой арабского кофе в руке. Иногда ему нравилось пугать помощников и водителей, которые летели с ним на места его работы, хватаясь за штурвал самолета во время полета и тряся его.1
  
   Бен Ладен хорошо ладил со своими американскими пилотами, но работа на него не была особенно популярным заданием. Он часто вылетал из Джидды по утрам на одно из своих мест в пустыне, а затем проводил там весь день, встречаясь с инженерами или прогуливаясь по строящемуся шоссе, разговаривая со своими бригадами. Его пилоту приходилось часами ждать в трейлере или палатке, а затем улетать обратно в Джидду на закате. "Это было совершенно скучно", - вспоминал Стэнли Гесс, который летал на Twin Beech в середине 1960-х годов. Иногда случались небольшие развлечения, такие как полеты в Иерусалим или Бейрут. Бен Ладен иногда брал с собой одну или двух своих жен в свои лагеря в пустыне; в такие утра он провожал женщин, одетых с ног до головы в черное, в заднюю часть "Твин Бич", а затем задергивал черные занавески в салоне, чтобы защитить их скромность.2
  
   Его лагеря были разбросаны по пустыне, как жилища-оазисы кочевых кланов. Иногда Бен Ладен работал в офисе на прицепе, работающем от небольшого генератора, с работающим кондиционером. В более прохладных горах Асира его помощники вбивали колья в песок и устанавливали большие белые брезентовые палатки. На полу они расстелили богато раскрашенные ковры и подушки, на которых босс мог сидеть и принимать посетителей, как подобает шейху пустыни. Возле этих палаток, в дополнение к случайным стадам верблюдов, стояло несколько красных пикапов "Форд" Бен Ладена.
  
   Бен Ладен иногда проводил утренний меджлис в своей палатке, где рабочие или местные племена обращались к нему за помощью или просили разрешить споры. "Он был законом", - вспоминал Гесс. "Иногда он раздавал немного денег или что-то еще, что требовалось, чтобы сделать всех счастливыми. Они ждали от него осуждения". После этого он мог бы устроиться за чашечкой кофе и выкурить одну из своих четырехфутовых, искусно раскрашенных водопроводных трубок. В некоторых своих лагерях он держал зеленые плетеные пластиковые садовые стулья, подобные тем, что тогда росли во внутренних двориках американских пригородных домов; на фотографиях того периода видно, как Бен Ладен Ладен отдыхает на них в своих лагерях, во рту у него трубка для воды, на голове традиционный головной убор в красную клетку. Его тело начало полнеть, а козлиная бородка покрылась седыми крапинками. Из-за блуждающего темного стеклянного глаза он казался слегка невнимательным. Он одевался в сшитый на заказ халат длиной до лодыжек - иногда традиционного саудовского белого цвета, иногда чуть более модного дизайна в клетку или с намеком на цвет; на внешней стороне рукава он пристегивал модные металлические часы. На ногах у него были белые носки и коричневые кожаные мокасины. Когда он не курил, он успокаивал себя, перебирая нитку тревожных бусин.3
  
   У него было много поводов для беспокойства; он снова был перегружен в 1966 и начале 1967 годов. Фейсал дал ему выгодный контракт на прокладку шоссе от Таифа почти на 500 миль до столицы Эр-Рияда. В местечке под названием Кило 170, на безликой пустынной равнине в 170 километрах от Таифа, Бен Ладен построил большой инженерный лагерь со складом бульдозеров Caterpillar, грейдеров и асфальтовозов. Там были команды водителей и механиков, а также сотни рабочих-мигрантов, которые спали в палатках неподалеку. Ему приходилось ухаживать за своими рабочими, как если бы они были ополченцами , разбивающими лагерь в перерывах между сражениями; повара готовили еду, а водители грузовиков возили воду из отдаленных городов. Поблизости не было аэропорта; пилоты Бен Ладена посадили Twin Beech на участках асфальтированного шоссе или на ровной полосе пустыни, отмеченной камнями.4
  
   В этот период Бен Ладен также регулярно совершал полеты на сотни миль на восток, в Объединенные Арабские Эмираты, вдоль Персидского залива, где король Фейсал в очередной раз нанял его для реализации саудовского внешнеполитического проекта - на этот раз для строительства шестидесятимильной автомагистрали стоимостью 6,7 миллиона долларов на средства правительства Саудовской Аравии, чтобы усилить влияние Саудовской Аравии в небольших королевствах Персидского залива, из которых уходили британцы. Бен Ладен испытывал трудности с этим шоссе в Персидском заливе; место было слишком далеко, чтобы он мог легко добраться со своим парком строительной техники. Он основал свою первую иностранную дочернюю компанию в портовом городе Дубай для выполнения проекта, но работал медленно, а затем, пропустив несколько объявленных сроков, передал всю работу местному субподрядчику.5
  
   Однако наибольшая озабоченность Бен Ладена на сегодняшний день была связана с южной провинцией Асир, расположенной вдоль границы с Йеменом. В начале 1966 года он был официально награжден контрактом на 120 миллионов долларов на строительство сложного шоссе, спроектированного немецкими консультантами, от Таифа вниз через горы до Абхи, столицы провинции Асир. Затем один отрог спускался по крутому склону к порту Джизан на Красном море, где Бен Ладен и его брат Абдулла впервые высадились в Саудовской Аравии мальчиками-иммигрантами много десятилетий назад. Другая дорога должна была петлять на восток через скалистые горы к границе город Неджран. Этот проект был самым прибыльным объявленным контрактом за всю долгую карьеру Бен Ладена, и, согласно одному источнику, он пообещал не браться ни за какие другие работы на шоссе, пока они не будут завершены. Его бригады работали на главной дороге с обоих концов. Его сын Али руководил участком, который простирался к югу от Таифа, в то время как другие бригады работали на границе Йемена и в прибрежных районах, пытаясь проложить дорогу вверх по крутым склонам утеса со стороны моря, что включало в себя взрывные работы и инженерные разработки, аналогичные тем, которые ранее устрашили Бен Ладена на дороге в Таиф.6
  
   Коричнево-черные вулканические горы Асира резко поднимались над пляжами Красного моря, поднимаясь почти на десять тысяч футов в высоту. Его склоны и плато могли быть бесплодными и невыразительными, как лунный пейзаж, но некоторые из его высочайших вершин были покрыты соснами; они укрывали травянистые долины, где оседлые племена собирали урожай финиковых пальм, тыквы, дынь и зерновых. Население было бедным, физически изолированным, обычно бунтующим и глубоко религиозным. Политическая история Асира была сложной и неясной; он пострадал от ряда османских претендентов перед местным святым, под влиянием Шиитская ветвь ислама, на короткое время создавшая независимое королевство на рубеже двадцатого века. В начале 1930-х годов Абдулазиз отправил ваххабитские силы во главе с Фейсалом и Саудом завоевать провинцию и включить ее в состав своего нового королевства. Им это удалось, но ни король, ни его наследник Сауд не уделяли этому месту особого внимания, предпочитая тратить свои нефтяные гонорары в Эр-Рияде, Мекке, Медине и Джидде. После того, как Насер попытался спровоцировать революцию в Йемене, Фейсал осознал настоятельную необходимость обеспечить лояльность пограничных племен Асира, подключив их к саудовским рынкам и содействуя местному развитию. Он также начал кампанию по увеличению расходов на оборону в регионе. Контракт Бен Ладена на строительство автомагистрали в Асире был открытой стороной многогранного соглашения, в рамках которого Бен Ладен также помогал строить базы ВВС, гарнизоны и другую секретную военную инфраструктуру вокруг городов Асири Абха и Хамис Мушайт, а также города Неджран.
  
   Мохаммед Бен Ладен работал бок о бок над этими секретными проектами с американскими и британскими военными. К 1966 году американские попытки умиротворить Насера уступили место политике вооружения Саудовской Аравии против египетских вторжений из Йемена. Вашингтон подписал с Фейсалом соглашение о военном строительстве, в соответствии с которым Инженерный корпус армии США обязался спроектировать и помочь построить военные объекты стоимостью около 100 миллионов долларов вблизи границ королевства, в том числе в Асире. Бортовые журналы, документирующие частные поездки Бен Ладена в 1966 и 1967 годах, показывают, что он время от времени совершал поездки в США. Армейский персонал. В этот же период Великобритания согласилась продать Саудовской Аравии реактивные самолеты, ракеты, радары и оборудование для радиоэлектронной борьбы. Лондон поставил тридцать четыре реактивных самолета "Лайтнинг", двадцать "Джет Провостс", а также ракеты "Хоук" и "Тандерберд" и соответствующие радары. Ракеты были тайно установлены в Хамис-Мушайте, Джизане и Неджране, где Бен Ладен одновременно работал на дорогах и аэродромах. Фейсал, по сути, использовал Бен Ладена в качестве строительного подразделения Саудовской Аравии в рамках секретной программы, поддерживаемой британскими и американскими поставками оружия, для защиты королевства в партизанской войне против левых революционеров. Это был именно тот союз, в котором семья Бен Ладена позже примет участие в Афганистане.7
  
   Масштабная строительная программа Фейсала в Асире отражала степень нервозности короля и его западных союзников по поводу продолжающегося стремления Насера свергнуть режим Аль-Сауда. Фейсал поставлял деньги и оружие йеменским роялистским силам, противостоящим египтянам. В ответ Насер спонсировал террористические атаки на территории Саудовской Аравии. 18 ноября 1966 года ячейка йеменских диверсантов взорвала бомбы во дворце принца Фахда в Эр-Рияде, тогдашнего министра внутренних дел Саудовской Аравии. Восемь дней спустя взорвались еще три бомбы, в том числе одна в отеле, которым пользовались американские солдаты. В следующем месяце диверсанты взорвали дом саудовского религиозного лидера в Неджране. Полиция безопасности Фейсала произвела аресты и пришла к выводу, что террористы были гражданами Йемена, которых обучали египтяне. Король начал суровые меры, чтобы предотвратить срыв ежегодного паломничества Хадж, названного в тогдашнем засекреченном британском отчете "террористическими лазутчиками и диверсантами". Саудовцы заставили нескольких йеменцев зачитать признания по национальному телевидению, что было одним из первых случаев политического использования саудовской вещательной сети, которая лишь недавно была открыта Фейсалом.8
  
   Тысячи йеменских рабочих в Саудовской Аравии стали подозреваемым классом из-за этих террористических нападений. Многие бежали или были депортированы. Показателем его полной интеграции в саудовское королевство было то, что, несмотря на его глубокие йеменские корни, Бен Ладен не только считался Фейсалом полностью лояльным подданным, но и ему доверяли строить объекты, предназначенные для защиты принятой им страны от родной.
  
  
   В КОНЦЕ 1966 года Мохаммед Бен Ладен вступил в эру реактивных самолетов. Чтобы летать на международные расстояния, которых теперь требовала его работа, он приобрел двухмоторный реактивный самолет Hawker Siddeley. Это стоило более миллиона долларов, но позволило бы ему легче путешествовать в Дубай или Иерусалим. Примерно в это же время он также начал строительство нового комплекса домов на отремонтированном шоссе между Джиддой и Меккой, где ему принадлежали акры открытой земли в пригороде Джидды, который тогда был самым фешенебельным. В Килограмме 7, в семи километрах к Мекке от Красного моря, Бен Ладен спроектировал то, что должно было стать, по сути, небольшим подразделением пригородных домов, по одному для каждой из его жен и несколько для его бывших жен и их детей, наряду с мечетью и деловыми офисами. Бен Ладен по-прежнему много работал, но он тратил часть своего богатства, чтобы жить и путешествовать в более изысканном стиле.9
  
   Однако покупка частного самолета оказалась сложной задачей. Бен Ладену пришлось найти пилотов, которые могли бы пройти обучение и получить сертификат на Hawker в Англии и которые затем согласились бы работать на него в Джидде. Кроме того, поскольку новый реактивный самолет не мог приземлиться на пустынных взлетно-посадочных полосах, которые Бен Ладен часто посещал в Асире, ему нужно было бы расширить свой список пилотов, чтобы один мог пилотировать пригодный для полетов в пустыне Twin Beech, а другой - Hawker Jet.
  
   Летом 1966 года Джеральд Ауэрбах, ветеран военно-воздушных сил Соединенных Штатов, который летал на B-47 для Стратегического воздушного командования, американских сил разведки и ядерных бомбардировок, временно присоединился к экипажу Бен Ладена. (Бывший пилот ВМС США по имени Том Хикок заболел и вернулся в Соединенные Штаты.) Ауэрбах был дотошным пилотом, которому нравилось летать с Мохаммедом по пустыне. Бен Ладен попросил его остаться в качестве одного из своих постоянных пилотов. Начальник TWA Ауэрбаха сказал ему, что смена будет в порядке вещей, но что он потеряет выслугу лет, потому что политика TWA заключалась в том, чтобы не платить пилотам Бен Ладена столько, сколько тем, кто выполнял коммерческие рейсы. Ауэрбах рассказал Бен Ладену о проблеме, но Мохаммед отказался компенсировать разницу в своей зарплате. Это оказалось бы судьбоносным решением.
  
   В июне 1967 года в Джидде появился новый американский пилот - Джим Харрингтон, бывший летчик-истребитель ВВС США, мужчина лет сорока с волосами песочного цвета. Ауэрбах решил оставить Бен Ладена, но согласился тренировать Харрингтона. "Я водил его по самым отвратительным местам, в которые мы попадали", - вспоминал Ауэрбах. Они включали "сухие русла рек" и другие временные посадочные площадки в Асире, где не было ничего, кроме песка и рядов камней для обозначения взлетно-посадочной полосы.10
  
   Харрингтон не летал несколько лет и "подзабыл". Ауэрбах сказал их общему руководителю: "Я немного беспокоюсь за него. Это не обычный полет". Но начальник проверил Харрингтона и объявил, что он готов отправиться, вспоминал Ауэрбах. В июле Харрингтон взял на себя управление Twin Beech и начал курсировать с Бен Ладеном в Асир и обратно. Ауэрбах вернулся к коммерческой работе в Саудовской Аравии.
  
   Бен Ладен работал над расширением шоссе от Абхи до Неджрана, дороги, которая поднималась через высокие возвышенности, прежде чем снова спуститься на пустынную равнину чуть выше границы с Йеменом. Его бригады срезали дорогу примерно в сорока милях в сторону Неджрана и оборудовали рабочие места в маленьком городке под названием Оом. Именно здесь Харрингтон посадил "Твин Бич", когда Бен Ладен прилетел из Джидды.
  
   Тем летом Джеральд Ауэрбах случайно столкнулся с Харрингтоном и спросил, как у него дела. Харрингтон сказал, что все было в порядке, но Бен Ладен "построил полосу в этом районе Оом, и это действительно сложно. Это большая возвышенность, и она идет в гору. Это не очень хорошо ". Бригады Бен Ладена использовали свои бульдозеры и грейдеры и расчистили участок пустыни длиной около тысячи ярдов, не особенно длинную взлетно-посадочную полосу. Полоса проходила по гребню, по форме напоминающему половину чаши, поэтому при спуске или подъеме было трудно наклоняться или сворачивать в стороны; приходилось влетать прямо и прямо вылетать, приземляться в гору и взлетать под гору. Большая высота также была проблемой, потому что в разреженном воздухе к двигателям самолета поступало меньше кислорода, что могло привести к потере мощности.
  
   "Ну, просто скажи ему", - сказал Ауэрбах Харрингтону, как он позже вспоминал это. "Ты главный. Ты выбираешь место и говоришь, что я хочу взлетно-посадочную полосу здесь, и он сделает это для тебя. Он сделает это таким образом. Скажи ему, что это небезопасно ".
  
   "О, я могу это сделать", - сказал Харрингтон, имея в виду, что он мог бы справиться с посадками в Оом. "Я могу это сделать".11
  
   3 сентября 1967 года один из давних водителей Мухаммеда Бен Ладена, Омар, выехал на машине на взлетно-посадочную полосу, чтобы дождаться прибытия своего шейха. Он видел, как "Твин Бич" снижался при ясном дневном свете. Когда он заходил на посадку над посадочной площадкой на высоте около 150 футов, подул сильный боковой ветер. Харрингтон, вероятно, обнаружил, что его самолет не выровнен с импровизированной взлетно-посадочной полосой, а затем попытался на полной мощности затормозить, выйти из зоны видимости и сделать круг, чтобы повторить попытку, согласно тому, что позже заключил Джеральд Ауэрбах. Ауэрбах, который возглавлял группу следователей для осмотра места происшествия, описал, что, вероятно, произошло тем утром после того, как Харрингтон сильно нажал на газ Twin Beech: "Земля поднимается. При его скорости, чтобы продолжать лететь на такой высоте, ему пришлось бы набирать четыреста или пятьсот футов в минуту, чтобы выбраться. Он не мог повернуть...Самолет не обладал такой способностью к набору высоты, и в итоге он застопорил его."Из-за разреженного горного воздуха его двигатели не могли выдавать полную мощность; это увеличивало вероятность сваливания. Дополнительные порывы ветра, возможно, усугубили ситуацию.
  
   "Твин Бич" упал в пустыню, накренился набок, один раз подпрыгнул, разбился и сгорел.
  
   Удар разрушил кабину пилотов, где сидели Харрингтон и Мохаммед Бен Ладен. Сила удара была настолько велика, что в передней части самолета образовалась дыра в пустыне глубиной от двух до трех футов. Оба мужчины погибли от удара. Огонь пробежал по обломкам, пока Омар беспомощно наблюдал за происходящим. Два пассажира в задней кабине, возможно, пережили первоначальную аварию, но были заперты внутри цепным замком на двери кабины. Они сгорели заживо.
  
   В одно мгновение Мохаммед Бен Ладен исчез. Ему было около шестидесяти лет. Следователи опознали его по блестящим часам.
  
  
  
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ
   СЫНОВЬЯ И ДОЧЕРИ
   С сентября 1967 по май 1988
  
  
   9. СТРАЖИ
  
  
   ДИРЕКТОР школы в Ливане, куда Мохаммед отправил многих своих сыновей, вызвал девять мальчиков к себе в кабинет после того, как получил эту новость. "Вы должны быть практичными и логичными", - вспомнил он, как говорил им. "Все люди умирают". Он полетел с тремя старшими мальчиками - Хасаном, Йесламом и Махрузом - в Джидду. Их сводный брат Али, старший из сыновей Мохаммеда, живший тогда в королевстве, встретил их в аэропорту на машине с водителем. В соответствии с саудовской традицией их отца быстро похоронили в безымянной могиле; семья выбрала самое престижное место в Джидде, где религиозные паломники когда-то поклонялись могиле, приписываемой библейской Еве. Последовали дни траура. Семья, служащие, торговцы из Джидды и принцы окружили мальчиков в резиденции Бен Ладена. Исламские и хиджазийские ритуалы смерти и поминовения, столь часто требуемые в суровой Аравии, подчеркивали комфорт толпы. Каждый вечер между молитвой на закате и последней ежедневной молитвой люди Бен Ладена собирались, чтобы принять длинную очередь сочувствующих посетителей. (Дочери и жены Мухаммеда принимали посетителей отдельно во второй половине дня.) Это скорбящее собрание стало редким публичным проявлением семейного единства. Во влажном ночном воздухе раздавалось ритмичное пение чтецов Корана.1
  
   Салему потребовалось несколько дней, чтобы добраться из Лондона в Джидду. После окончания школы-интерната он переехал в квартиру на Глостер-Плейс, к северу от Марбл-Арч. Он поступил в местный колледж, но друзья, которые навещали его, обнаружили, что он не слишком предан учебе. Его квартира часто была заполнена молодыми людьми в черных кожаных куртках, сигаретным дымом и случайными любительскими звуками гитары Салема.2
  
   Он сел на коммерческий рейс в Джидду в джинсах и футболке, его волосы падали на плечи. Когда он вышел из самолета, его локоны были острижены, и на нем были белая саудовская тоба и головной убор. Ему было чуть больше двадцати одного года, и он внезапно стал наследником крупнейшей строительной фирмы королевства. Он мало разбирался в инженерном деле и был лишь мимоходом знаком с королем Фейсалом. Он даже не познакомился со всеми своими сводными братьями и сестрами; некоторые были впервые представлены ему на похоронах его отца.3
  
   Внезапная смерть Мохаммеда вызвала немедленные опасения, что бизнес-империя Бен Ладена рухнет. Главной заботой было то, что многочисленные молодые сыновья и оставшийся в живых брат Мохаммеда могут оказаться неспособными обеспечить упорядоченную преемственность. Телеграмма в Вашингтон, отправленная американским послом Германом Эйлтсом на следующий день после смерти Мохаммеда, подытожила тревогу Джидды:
  
  
   Смерть Мохаммеда Бин Ладена, единственного владельца крупнейшей строительной компании в Саудовской Аравии, вызвала немедленную обеспокоенность как в SAG [правительстве Саудовской Аравии], так и в местных деловых кругах. Под исламским лоном [так] активы, предположительно, могут быть разделены между 40 сыновьями Бен Ладена [так], что может привести к уничтожению организации. Однако, будучи саудовским подрядчиком, проявляющим достаточно энергии для выполнения крупных общественных работ, Бен Ладен был хорошо известен как САГ аворит [так в оригинале]: король, министр финансов и другие осознавали важность организации для экономики Саудовской Аравии и, по сообщениям, были полны решимости каким-то образом продолжать ее.4
  
  
   Эйлтс подумал, что увидел возможность: слияние организации Бен Ладена и крупной американской строительной компании:
  
  
   Одним из предложений, возникающих в ходе частных обсуждений, является возможность того, что SAG будет искать квалифицированную иностранную фирму для предоставления управленческой команды для управления организацией. Компания, которая является финансово устойчивой, обычно насчитывает от 4 до 5 тысяч работников... Поскольку Бен Ладен управлял предприятием в одиночку (вплоть до подписания всех чеков), необходима команда, не только опытная в строительных операциях, но и компетентная в создании и внедрении новой административной структуры. По мнению посольства, это могло бы стать отличной возможностью для американской фирмы.5
  
  
   Посол предположил, что Моррисон-Кнудсен, американский строительный гигант, который уже работал с Бен Ладеном над предложением построить военный городок недалеко от границы с Йеменом, мог бы быть отличным кандидатом. Однако американцам, возможно, придется действовать быстро, поскольку в техническом штате Бен Ладена преобладали итальянцы, и это "может побудить отдать предпочтение итальянскому руководству, если другие предложения не поступят оперативно".6
  
   Мохаммед Бен Ладен оставил двадцать пять сыновей. (Младший, Мохаммед бен Мохаммед, родился после его смерти и был назван в память о нем.) Потенциал для беспорядков или конфликтов был значительным.
  
   Абдулла, его единственный оставшийся в живых брат, больше не имел никакой доли в компании и даже больше не жил в Саудовской Аравии, переехав со своей семьей обратно в Хадрамаут семью годами ранее. Однако, преследуемый соперничающими ополченцами, вовлеченными в углубляющуюся гражданскую войну в Йемене, он вернулся в Саудовскую Аравию вскоре после смерти Мохаммеда. Поддерживаемое Москвой правительство Южного Йемена позже конфисковало его дом, и Абдулла так и не вернулся - горький конец его ностальгическому возвращению домой. Теперь у Абдуллы были собственные сыновья и инвестиции, о которых нужно было заботиться. У него не было формальных претензий на руководство в компании, которую он основал вместе с Мохаммедом тридцать шесть лет назад.
  
   Салем и Али были единственными сыновьями Мохаммеда, которые достигли совершеннолетия. Но, хотя Али помогал контролировать некоторые дорожно-строительные работы своего отца, он был далек от квалификации, чтобы управлять всем предприятием. Отец готовил Салема к лидерству, но бизнес-подготовки у него было еще меньше.
  
   Исламское наследственное право, основанное на отрывках из Корана, довольно специфично: оно устанавливает условные категории наследников и устанавливает точный процент имущества, которое получит каждая категория; эти права рассматриваются как Божий мандат и не могут быть изменены завещанием. Один из принципов Корана гласит, что сыновья получают в два раза больше, чем дочери. Некоторые жители Запада могут считать систему несправедливой или негибкой, но она на протяжении веков поддерживала социальную сплоченность и семейное единство в мусульманском мире, устраняя прихоти и интриги наследования, которые часто разделяют семьи в других культурах. У богатого мусульманина нет возможности лишить наследства сыновей, которых он не жалует; поэтому он может быть более склонен поощрять сотрудничество между своими детьми. Также нет способа изменить распределение имущества путем составления в последнюю минуту завещания. Письменные завещания разрешены, но только для того, чтобы передать до одной трети состояния автора благотворительным организациям или другим бенефициарам. Существует множество подробных положений такого рода; как и в случае с молитвой и ежегодным календарем веры, это область ислама, богатая разработкой правил и тонким толкованием.7
  
   У Мохаммеда Бен Ладена было завещание, написанное от его имени перед смертью, согласно отчету саудовского исследователя Аделя Торайфи, который сказал, что прочитал копию документа. По его словам, в нем было около одиннадцати или двенадцати страниц, и в основном он был посвящен вопросам, связанным с религиозным подопечным Мухаммеда, или вакфом . В нем также, как сообщается, содержались инструкции о том, как его наследники должны продолжать его благотворительное строительство и общественные работы в Мекке, Медине и Иерусалиме, подобные тем, которые он объявил в своей иерусалимской речи в 1964 году.8
  
   Однако основным активом имущества Мохаммеда была сама Организация Мохаммеда Бен Ладена, семейная компания, в которой Мохаммед был единственным акционером. По исламскому праву его наследники автоматически получали фиксированный процент. Его четыре жены на момент его смерти разделили одну восьмую часть акций. (Бывшие жены не имели права на наследство; их дети должны были заботиться о них.) Почти все оставшиеся доли были разделены по принципу два к одному между двадцатью пятью сыновьями Мохаммеда и двадцатью девятью дочерьми. Каждый сын, включая Усаму, унаследовал по 2.27 процентов акций компании, и каждая дочь получила чуть более 1 процента, согласно документам, позже поданным в американском бракоразводном процессе. Таким образом, грубо говоря, сыновья Мохаммеда в итоге разделили право собственности на чуть более чем 50 процентов компании; его дочери разделили право собственности чуть менее чем на 30 процентов; а его вдовы владели большей частью остального. Нет никаких доказательств того, что кто-либо из этих наследников получил крупные денежные выплаты на момент смерти Мохаммеда; маловероятно, что он хранил большую часть своего состояния на банковских счетах, и еще менее вероятно, что он инвестировал в ценные бумаги. Его наследники получили бы его дома, его землю и его машины, которыми они, похоже, управляли в основном как общинным имуществом. Салем и Али вскоре стали получать зарплату в компании, но подавляющее большинство других его детей еще не достигли совершеннолетия, и именно Салем, как старший сын и глава семьи, под наблюдением попечительского совета компании, будет определять размер стипендий для братьев и сестер.9
  
   На данный момент нет никаких сведений о размере имущества Мохаммеда, и было бы нелегко составить оценку, которая прошла бы проверку у западных бухгалтеров. Майкл Почна, американский инвестиционный банкир, который стал деловым партнером Бен Ладенов в середине 1970-х годов, сказал, что члены семьи сообщили ему, что на момент смерти Мохаммеда состояние составляло около 150 миллионов долларов. Джеральд Ауэрбах, пилот, который работал с Мохаммедом в последние годы его жизни, сказал, что ему сообщили, что правительство Саудовской Аравии задолжало компании Бен Ладена более 100 миллионов долларов, когда Мохаммед умер. Они кажутся надежными показатели приблизительного размера имущества, но в отличие от состояния, вложенного в акции или облигации, или активно торгуемой недвижимости, активы Мохаммеда нелегко было оценить. Он владел значительной частью саудовской земли, часть которой была передана ему в качестве оплаты по прошлым контрактам, но истинную стоимость этих участков было бы трудно определить. У его компании было несколько серьезных активов, в основном тракторы и бульдозеры и тому подобное, но стоимость фирмы на момент его смерти была неотделима от крупных правительственных контрактов, которые она недавно получила, в частности, на строительство дороги от Джидды до границы с Йеменом и связанных с этим оборонных работ. Если компании не удастся завершить эти проекты с прибылью, ее финансы могут прийти в упадок. В более широком смысле состояние Бен Ладена почти полностью зависело от покровительства королевской семьи Аль-Сауд; если эта поддержка исчезнет, исчезнет и большая часть доходов его фирмы.10
  
   Король позвал нескольких старших сыновей Бен Ладена и сказал им: "Теперь я буду вашим отцом".11 Саудовская Аравия находилась в разгаре необъявленной войны, и организация Мохаммеда Бен Ладена была важной частью обороноспособности королевства. Фейсал пообещал назначить нескольких доверенных лиц для управления семейной фирмой. Это гарантировало бы компании постоянный доступ к государственным контрактам, а также гарантировало бы Фейсалу, что работа над его важнейшими инфраструктурными проектами в Асире продолжится.
  
   В середине сентября Фейсал издал королевский указ, объявляющий об этих новых мерах. Состояние Бен Ладена "в основном заключалось в оборудовании и в уверенности, что он может выполнить работу, потому что у него там было оборудование и у него были инженеры", - вспоминал сын Фейсала Турки. Созданный Фейсалом траст гарантировал, "что компании не распадутся, не обанкротятся или что-то в этом роде, пока они не вырастут и не начнут брать верх". Продолжительность этого междуцарствия не уточнялась; решение вернуть компанию семье будет принято Фейсалом или его преемником, когда наступит подходящее время.12
  
   Американское правительство продолжало пытаться превратить смерть Бен Ладена в коммерческую возможность для американской компании. Министерство торговли в Вашингтоне связалось с крупными строительными фирмами. Вице-президент Brown and Root договорился вылететь в Джидду, чтобы начать переговоры о возможном слиянии с группой Бен Ладена, но посольство отмахнулось от него, сообщив, что "юридическая ситуация [еще] не полностью урегулирована". Тем не менее, Государственный департамент оставался начеку: Бен Ладен управлял своей компанией "полностью персональным и централизованным образом. Управленческий вакуум, образовавшийся после его смерти, может привести к тому, что наследникам потребуется привлечь иностранное руководство, чтобы сохранить компанию на плаву ".13
  
   Король Фейсал попросил Анвара Али, родившегося в Пакистане управляющего центральным банком королевства, предоставить финансовые консультации и рекомендации по управлению доверенным лицам Бен Ладена, отношения, которые гарантировали, что компания не потерпит крах из-за нехватки государственных средств. Король также назначил Мохаммеда Бахарета, бизнесмена из Джидды, работавшего в основном в пищевой промышленности, ведущим доверенным лицом компании; Бахарет был двоюродным братом матери Салема, Фатимы Ахмед Бахарет. Его назначение обеспечило главенство клана Бахарет в более крупном семейном клане, возглавляемом матриархом Фатимой, старшей вдовой Мохаммеда, и ее тремя сыновьями - Салемом, Бакром и Галибом.14
  
  
   Когда Салему было чуть за двадцать, он курил трубку, в прошлом рок-музыкант, и его вряд ли можно было назвать прототипом саудовского авторитетного деятеля, когда он вернулся из Лондона, но у него не было недостатка в уверенности или амбициях. Он был назначен, вместе со своим сводным братом Али, в совет попечителей, управляющий семейной компанией, и ему был присвоен титул управляющего директора. Однако с самого начала он боролся с Али и был недоволен авторитетом комитета. "Он очень хотел вернуться и получить контроль над трастом", - вспоминал Фрэнсис Ханневелл, американский банкир, который несколько лет спустя стал партнером Salem's.15
  
   По вечерам в своем доме в Джидде Салем устраивал суд для местных бедуинов, чтобы рассматривать жалобы и иски, как это делал до него его отец. У некоторых заявителей были жалобы, связанные с землей. Мохаммед, как мог, обозначил границы своих различных земельных наделов, но его решения иногда вступали в противоречие с правами на выпас скота или другими притязаниями кочевников. Салем оказался в осаде бедуинов с непонятными листками бумаги, якобы подтверждающими их права. Некоторые из его друзей, приехавших из Ливана или Лондона, с удивлением и восхищением наблюдали, как Салем постепенно приспосабливался к роли бедуинского земельного судьи, терпеливо выслушивая в своей официальной одежде пустынника, пытаясь выносить решения в идеализированной манере справедливого, но волевого шейха. Один из его друзей вспоминал, что восхищенные просители прозвали его "Вратами правосудия". У Салема было мало претензий, и он принял эгалитарные ритуалы Аравии, присоединяясь к своим братьям, сидящим на полу, скрестив ноги, за семейными трапезами.16
  
   Он пытался подвести итоги дорожного строительства своей компании. Тень его отца нависала над всем; останки самолета, в котором он погиб, были выставлены на всеобщее обозрение в одном из комплексов компании в Джидде. Салему никогда не нравились полевые работы в пустыне и мотивационные речи, в которых преуспел его отец. Он оступился в своих ранних попытках заключить сделку. Организации Бен Ладена не удалось выиграть тендер на военный лагерь в Асире, который она подала в партнерстве с Morrison-Knudsen; правительство Саудовской Аравии теперь, казалось, не уверено в том, сможет ли фирма закончить работу вовремя. Дорога, которую компания пыталась закончить в Объединенных Арабских Эмиратах, продвигалась медленно. Салем воспользовался реактивным самолетом своего отца Hawker и весной 1968 года вылетел в Дубай, чтобы проинспектировать работу.17
  
   Он не делал секрета из своей любви к полетам. Однако Фейсал, возможно, почувствовав импульсивность Салема, решил, что не сможет смириться с гибелью еще одного Бен Ладена в авиакатастрофе. Примерно в конце 1968 года король приказал Салему продать Hawker и другие винтовые самолеты компании на том основании, что они были слишком опасны. Семья была под домашним арестом, по крайней мере, когда жила в Саудовской Аравии; когда Салем бывал в Европе, он иногда находил способ арендовать самолет и выучиться на пилота.18
  
   Борьба Салема за власть со своим сводным братом Али обострилась. Али был высоким, чувствительным и не получал образования в школе-интернате. Позже он стал страстным садовником и фотографом. Он чувствовал, что имеет право на большую власть, чем позволили бы королевские доверенные лица или Салем. Устав от этого, он попросил доверенных лиц разрешить ему продать свою долю в компании и идти своим путем. Доверенные лица не могли решить, что делать, поэтому Али написал письмо королю Фейсалу с просьбой разрешить ему расстаться. Фейсал удовлетворил его просьбу, и попечители заключили сделку, по которой Али было выплачено около 1 миллиона долларов за его имущество, согласно более поздним оценкам членов семьи. (Если это точно, и если Али получил полную стоимость своих акций, то выплата предполагает, что общая справедливая рыночная стоимость компании на тот момент оценивалась менее чем в 50 миллионов долларов.) Несколько лет спустя Али переехал в Ливан, а затем в Париж; он больше не хотел иметь ничего общего с семейным бизнесом. Салем и его полнородные братья теперь были у власти.19
  
   Салем женился на Шейхе Аль-Аттас, дочери богатой и видной семьи Хадрами, которая управляла банком, связанным с Голландией; этот брак ознаменовал возвышение Салема в рядах международного торгового класса Джидды. Шейха была примерно такого же роста, как Салем, стройная и впечатляющая. Она выросла в Индонезии и говорила, помимо арабского, по-английски, по-французски и по-голландски. Некоторым его друзьям Салем показалась слишком молодой и беспокойной, чтобы быть надежным мужем, но она была престижной женщиной и разделяла вкус Салема к европейским путешествиям и культуре.20
  
   Салем стремился проявить себя перед королем Фейсалом, который должен был решить его будущее. Они были далеко не естественной парой - один был молод и непочтителен, другой - стареющий и рассудительный. То ли потому, что он сомневался в Салеме и жизнеспособности преемственности в компании Бен Ладена, то ли потому, что ему не терпелось увидеть завершение своих проектов в Asir, Фейсал в течение года после смерти Мохаммеда пришел к выводу, что Бен Ладены должны продать значительную миноритарную долю себя иностранному партнеру, предпочтительно американскому.
  
   Эти переговоры вел Анвар Али, управляющий центральным банком Саудовской Аравии. Он ясно дал понять, что продажа будет пользоваться благосклонностью короля. Али чувствовал, что "управленческая вакансия", оставленная Мохаммедом Бен Ладеном, сделала такое слияние обязательным, даже несмотря на то, что оно изменило бы характер компании. Королевство все чаще обращалось к иностранным подрядчикам для крупных общественных работ, отчасти для обеспечения более качественных материалов и инженерных разработок; в этом отношении слияние помогло бы привлечь фирму Бен Ладена к модернизации королевства. Анвар Али и попечители компании провели переговоры с немецкими, итальянскими и голландскими строительными компаниями, но их главной целью был американский консорциум Morrison-Knudsen, для которого Бен Ладены действовали в качестве агентов в Саудовской Аравии.21
  
   В начале 1970 года Анвар Али предложил создать совместное предприятие, в котором Бин Ладены владели бы 60 процентами, а американская компания - 40 процентами. Моррисон-Кнудсен внесет наличные, половина из которых, более 2 миллионов долларов, будет предоставлена центральным банком Саудовской Аравии. Али вылетел в Соединенные Штаты, чтобы встретиться с руководителями Morrison-Knudsen, и он предложил перспективный контракт на строительство нового аэропорта в Джидде, который станет одной из крупнейших строительных сделок, когда-либо заключенных с иностранной фирмой. Но стороны поспорили о том, как разделить ответственность в новом предприятии.22
  
   Моррисон-Кнудсен предложил взять контрольный пакет акций компании Бен Ладена, но Али сказал чиновникам Госдепартамента, что это будет "трудная сделка по продаже собственности" Фейсалу и королевской семье, поскольку существует "оппозиция совместным предприятиям с преобладающим иностранным участием". Американское посольство в Джидде, стремясь вытеснить европейские компании, заламывало руки из-за оговорок Моррисона-Кнудсена. Двадцатью годами ранее Бектель отказался от аналогичных просьб королевской семьи, расчистив путь для возвышения Мохаммеда Бен Ладена. Теперь другой американский строительный гигант угрожал отказаться от шанса приобрести положение, которое Бен Ладен занял в качестве ведущего подрядчика королевства. И все же, несмотря на заинтересованность Фейсала в сделке, руководители Morrison-Knudsen испытывали "беспокойство по поводу возможности вести дела с несколько неортодоксальной организацией Бена Ладена", как выразился один американский диспетчер.23
  
   Герман Эйлтс, посол США в Джидде на ранних стадиях этих переговоров, напомнил, что американские руководители были отстранены "прежде всего" "беспорядком, царившим в семье", и громоздкой системой управления со стороны ее попечительского совета. Кроме того, сказал Эйлтс, Моррисон-Кнудсен "была запрошена некоторыми членами семьи Бен Ладена за взятки", чтобы обеспечить их согласие на слияние. "Дело не в том, что Моррисон-Кнудсен не были привычны к такого рода вещам", но в данных обстоятельствах это помогло изменить их решение.24
  
   В конечном счете переговоры о слиянии провалились. У сыновей Бен Ладена не было иностранного партнера, который обеспечивал бы жизнеспособность компании, которую они унаследовали; они были предоставлены сами себе.
  
   Казалось, что они все больше и больше решали идти разными путями. Тарек Бен Ладен, сводный брат, с которым Салем был особенно близок, основал свою собственную строительную компанию и дал рекламу в международной деловой прессе в 1970 году. Чтобы доказать, что он может выполнять значительную работу по контракту и выполнять ее в срок, Салем и шестеро его братьев и сводных братьев два года спустя основали отдельную компанию "Братья Бен Ладена по контрактам и промышленности". Тревожные прогнозы, прозвучавшие сразу после смерти Мохаммеда, все еще казались правдоподобными: его деловая империя постепенно распадалась из-за центробежных амбиций его многочисленных сыновей.25
  
  
   ЕВРОПА, Ливан и Джидда были тремя основными местами семейной жизни Бен Ладенов в начале 1970-х годов. Пятьдесят четыре ребенка Мухаммеда были разного возраста - от малышей до молодых взрослых; большинство из них были подростками. Во многих случаях они только начинали узнавать друг друга. Салем все больше заявлял о себе как о новом патриархе семьи; именно он раздавал пособия, принимал решения о школьном образовании и организовывал семейные встречи и каникулы.
  
   В Джидде было три центра семейной активности - офисы старой компании Мохаммеда, новые офисы братьев Бен Ладен по контрактам и промышленности в центре города и пригородный жилой комплекс в Кило 7 на Мекка-роуд, где жили вдовы Мохаммеда и другие члены семьи. Салем побывал во всех этих местах, общаясь с сотрудниками, братьями и сестрами и нанося почтительные визиты своей матери по пятницам, когда он был в городе. Минареты семейной мечети, построенной Мохаммедом в качестве акта религиозной благотворительности, возвышались над домами с плоскими крышами. Неподалеку находились побеленные, обнесенные стенами анклавы других жен Мохаммеда и некоторых бывших жен; женщины делили свои дома с теми из своих сыновей и дочерей, кто не был в школе. Вдовы, как правило, чувствовали себя непринужденно в обществе друг друга. "Что меня удивило, " вспоминала Кармен Бен Ладен, которая переехала к ним жить в середине 1970-х, - так это то, что все они были очень близки друг к другу...Я думал, что будет соперничество, они не будут разговаривать друг с другом ". Вместо этого они относились друг к другу как сестры.26
  
   На окраине Джидды раскинулись более крупные комплексы старой компании их отца с ее обширными складами оборудования Caterpillar и рядами арабских и европейских инженеров и бухгалтеров. Доверенные лица в основном управляли фирмой с помощью руководителей и техников, которые были на месте, когда умер отец. В эти годы мальчики имели к ней относительно мало отношения.27
  
   Многие мальчики Бен Ладена и некоторые девочки все еще посещали школу-интернат за пределами Саудовской Аравии. В какой-то момент после смерти Мухаммеда, после того как Фейсал начал следить за образованием детей, большое количество мальчиков Бен Ладена были зачислены в элитную среднюю школу Бруммана в христианском курортном городке, расположенном на холмах к северу от Бейрута. Ливан, тогда не затронутый гражданской войной, был самой развитой, современной страной в арабском мире, разнообразной в религиозном отношении и испытавшей сильное влияние Европы. У Брумманы было около семисот студентов. В нем проживали дети начальной школы, а также подростки, готовящиеся к поступлению в колледж. Европейские миссионеры-квакеры основали школу в начале 1870-х годов, и ее основные здания, построенные из местного камня и красной черепицы, датируются тем периодом. С самого начала в школу принимали девочек, а в 1902 году она стала одной из немногих полностью интегрированных школ совместного обучения в арабском мире. Позже оно нашло покровительство у британской королевской семьи; герцог Эдинбургский открыл новое общежитие в 1967 году. Несколько лет спустя открылись новые научные лаборатории и медицинский центр. Учебная программа была в основном на английском языке; среди студентов были члены королевских семей Саудовской Аравии и Иордании, а также европейские подростки, чьи семьи работали в Ливане. Была активная программа по легкой атлетике с особым упором на волейбол и баскетбол, которая подходила двум более высоким мальчикам Бен Ладена, присутствовавшим тогда, Салеху и Халилу.
  
   Их тренер по волейболу Джо Ашкар, ливанский христианин, открыл музыкальный магазин по соседству со школой. Бин Ладенам "нравилось то, что мы называли "андеграундной музыкой", " вспоминал он. "Битлз, Чикаго, Джими Хендрикс, Мик Джаггер". Они тоже слушали скорбную арабскую поп-музыку о разлуке и тоске. Иногда они ездили в Бейрут и ходили в кино - "Элвис, Брюс Ли. Никаких арабских фильмов". Они встречались с европейскими девушками. Один из братьев, Халед, который жил в Египте, женился в этот период на молодой датчанке. У Салеха закончились длительные отношения с англичанкой, которая остановилась в Бруммане, но его консервативная мать-сирийка не позволила ему жениться на ней; подошла бы только местная девушка.28
  
   Мальчиков привлекала модная одежда, машины и самолеты. Бакр, родной брат Салема, держал в Бейруте дорогой "Олдсмобиль". Салем нанял друзей, чтобы они слетали в Европу и пригнали больше новых автомобилей обратно в Ливан или Саудовскую Аравию. "Они носили действительно широкие брюки-клеш", - вспоминала подруга Салеха Ширли Боуман. "Они были просто диковинными. На самом деле они сделали это, чтобы спровоцировать комментарии. У всех у них были вьющиеся волосы в африканском стиле, которые они отрастили очень длинными. Рубашки, расстегнутые до пупка. Бейрут был тем местом, где нужно было быть". Впервые некоторые из них начали щедро тратить деньги. Салех покупал дорогие подарки для матери Боумен в Англии, что расстраивало ее отца, потому что он не мог позволить себе такую роскошь. Салех "никогда до конца не понимал этикет европейцев", - сказала она. Тем не менее, "у него было действительно доброе сердце, и он сделал бы что угодно для кого угодно".29
  
   Власть в семье Бен Ладенов казалась расплывчатой. "Семейная династия на самом деле не развивалась", - сказал Боумен. "Это были старшие мальчики, которые все диктовали и приглядывали за сестрами. Некоторым сестрам разрешили учиться за границей, некоторым - нет". Салех, со своей стороны, "очень гордился своими сестрами. Все они были действительно великолепны. Они потратили тысячи на одежду".30
  
   Салем организовал семейные поездки в Англию и Швецию. Он уже совершал бесплатные поездки по Швеции с друзьями из школы-интерната, и его, казалось, тянуло в Скандинавию. В сентябре 1971 года Салем организовал семейную поездку в Фалун, Швеция. "Визит арабской знаменитости" - таков был заголовок в местной газете:
  
  
   Салем Бен Ладен посетил Фалунь во время совместной деловой и развлекательной поездки по Европе. Его сопровождали двадцать два члена его семьи...Он посетил клуб "Офелия" в Фалуне. По сообщениям, молодой шейх является большим поклонником дискотек и в разное время посещал дискотеки Фалунь в прошлом.31
  
  
   "Они были так элегантно одеты", - вспоминала Кристина Акерблад, которая управляла скромным отелем, где остановилась семья. "Мы видели, что они использовали дополнительную кровать в своих номерах, чтобы разложить свою одежду. У них было много белых шелковых рубашек, упакованных в целлофан".32
  
   Фотограф убедил двадцать одного члена семьи позировать вместе, прислонившись к американскому седану с широкими ребрами. На мальчиках были разноцветные брюки-клеш, ремни с низкой посадкой и рубашки с ярким рисунком. На снимке появилось одиннадцать девушек или молодых женщин; они выглядели подростками или чуть старше двадцати. Все они были одеты в брюки, а не юбки, но только одна из девушек прикрывала волосы. Они радостно смеялись.
  
   Годы спустя один из мальчиков на фотографии, второй справа, будет регулярно идентифицироваться в сообщениях СМИ как Усама Бен Ладен. Сходство, безусловно, есть, но члены семьи Бен Ладена решительно заявили, что это был случай ошибочной идентификации - Усама не ездил в Швецию с группой и его не было на фотографии. Показания семьи кажутся убедительными, поскольку они получены из различных источников, включая некоторые, такие как Кармен Бен Ладен, которые были противниками семьи.
  
   В любом случае, к началу 1970-х годов образование Усамы начало сильно отличаться от образования большинства его братьев и сестер. Было все труднее представить его в брюках-клеш.
  
  
   10. МОЛОДОЙ УСАМА
  
  
   МАТЕРИ УСАМЫ БЕН ЛАДЕНА, Алии Ганем, было около пятнадцати на момент его рождения. Мохаммед Бен Ладен развелся с ней вскоре после этого, вероятно, когда ей не исполнилось и восемнадцати. Мальчик был ее единственным ребенком в то время. Естественно, они цеплялись друг за друга в этот период перемен. Позже, будучи подростком, Усама "лежал у ее ног и ласкал ее", - сказал Халед Батарфи, сосед и друг Усамы. Он "не стал бы спать, если бы знал, что она чем-то расстроена".1
  
   Алию передавали от одного мужа другому; Мохаммед устроил так, что она снова вышла замуж за администратора среднего звена, который работал в его компании. Это был Мохаммед Аль-Аттас, из престижной семьи Хадрами, потомков пророка Мухаммеда. По словам Батарфи, который хорошо знал его в последующие годы, Аль-Аттас был мягким человеком, и он стал надежным мужем и отцом; в конце концов у них с Алией родилось еще четверо детей, и Усама стал частью обычной саудовской семьи. Свидетельства о ранних годах жизни Усамы скудны, но, несомненно, вступление Алии во второй брак должно было это было время некоторой неопределенности. Алия и Усама переехали из шумного семейного комплекса Бен Ладенов в Джидде, с его многочисленными женами, группировками и слугами, в более скромный дом с ее новым мужем. Место Усамы в этом новом доме в пригороде было необычным. В одном отношении он был странным мальчиком, единственным ребенком отсутствующего отца, заметным сводным братом. И все же, как наследник мужского пола Мохаммеда Бен Ладена, Усама был единственным источником богатства своей новой семьи и доступа к семейным привилегиям Бен Ладена. Эмоциональную сложность его положения маленького мальчика, который был одновременно исключенным и необходимым, маргинализованным и могущественным, можно легко представить, но правда об этом недоступна, и предмет полностью находится в сфере догадок.
  
   Алия вспоминала Усаму как "застенчивого ребенка, очень милого, очень внимательного. Он всегда был полезен. Я пытался привить ему страх и любовь к Богу, уважение и любовь к его семье, соседям и учителям". Все доступные свидетельства о раннем детстве Усамы подчеркивают его застенчивость и безмятежность. Каждое лето, начиная с конца 1950-х и продолжаясь в начале 1970-х, Алия и Усама, позже в сопровождении трех сводных братьев и сестры Усамы, путешествовали из Джидды в родной город Алии Латакия, на побережье Средиземного моря, где они останавливались у семьи Алии. Родственники там вспоминали Усаму как спокойного и чрезвычайно тихого человека, вплоть до робости. Он предпочитал быть один, не был особенно общителен со своими двоюродными братьями и сестрами и временами испытывал трудности в общении. Тем не менее, он не был причиной неприятностей, и, по их словам, он не запирался внутри; они вспоминали, что ему особенно нравились плавание, охота и верховая езда.2
  
   Семья Ганем едва сводила концы с концами; возможно, это и было причиной, по которой они в первую очередь передали юную Алию Мохаммеду Бен Ладену. Один из членов семьи выращивал фруктовые деревья в соседней деревне на средства, предоставленные сирийским правительством. "Если бы не было сельскохозяйственной реформы", которая обеспечила их этим натуральным садом, "у нас бы ничего не было", - сказал Хосам Альдин Ганем много лет спустя. Для сравнения, отчим Усамы в Джидде получал приличную зарплату, и Усама, возможно, получал случайные подарки и пособия от Мохаммеда в детстве. И все же он не был настолько богат, чтобы его мать могла осыпать деньгами своих сирийских родственников. По мере того, как шли годы и его собственное финансовое положение улучшалось, Усама, казалось, мог не обращать внимания на экономические различия между ним и менее благополучными сирийскими родственниками его матери. В небольшом озере недалеко от Латакии был маленький остров, который Усама часто посещал со своими двоюродными братьями. "Раньше я очень любил его", - вспоминал один из них, Солиман Ганем. "Он спросил меня, может ли он купить его, чтобы жить там".3
  
   Мохаммед Бен Ладен был далекой фигурой во времена детства Усамы, но, по-видимому, вдохновляющей. Большинство достоверных свидетельств об отношениях Усамы с семьей по отцовской линии относятся к периоду после смерти его отца, но имеющаяся информация позволяет предположить, что Усама всегда был полноправным членом выводка сыновей, которых Мохаммед периодически собирал вместе для осмотра и религиозного наставления. Сам Усама говорил о том, что знал своего отца мальчиком, читал ему стихи, посещал его рабочие места и вдохновлялся его примером. "Он считал его образцом", - сказал друг Усамы по колледжу Джамаль Халифа. "Он не часто бывал со своим отцом", но он "много слышал" о нем. В частности, Усама впитал идею о том, что его отец "не был человеком, который садится за стол и отдает приказы". Скорее всего, Мохаммед Бен Ладен работал своими руками в пустыне, предлагая прямое руководство своим этнически разнообразным сотрудникам. Это, конечно, также стало бы стилем руководства Усамы.4
  
   Практически нет никаких конкретных свидетельств о том, какие из рабочих мест Мохаммеда посещал Усама в детстве или что он видел, как там делал его отец, за исключением случайных косвенных упоминаний самим Усамой святых городов Саудовской Аравии и его подробной осведомленности о работе своего отца в Иерусалиме. Усаме было от шести до десяти лет, когда Мохаммед занимался массовыми разрушениями и расчисткой городских территорий в Мекке, совсем недалеко от Джидды; кажется практически несомненным, что Усама посещал город в это время, во время хаджа и по другим поводам. Особенно после В 1965 году другим крупным центром сосредоточения Мохаммеда был Асир, куда он летал туда и обратно почти каждую неделю. Его компания содержала большой рабочий лагерь к югу от Таифа, всего в нескольких часах езды от Джидды, а также другие лагеря вокруг Абхи, куда можно было добраться только самолетом. Даже если бы Усама никогда не видел эти места, с их лавовыми валунами и скалистыми пиками, где йеменскими и африканскими рабочими его отца прокладывались новые дороги, он, несомненно, знал бы о широте и важности проектов его отца вдоль южной границы. И, конечно, как и все остальные в его семье, Усама узнал в 1967 году, когда ему было около девяти лет, что его отец погиб в авиакатастрофе в Асире - и что он был убит из-за очевидной ошибки американского пилота.3
  
   Имеющиеся свидетельства об образовании Усамы в начальной школе также фрагментарны. Кажется очевидным, что, как и в случае со всеми его сводными братьями, его отец следил за тем, чтобы он постоянно посещал школу. Усеченные заявления его матери наводят на мысль, что он, вероятно, получил наставления из Корана, которые обычно даются маленьким мальчикам в Саудовской Аравии. Однако, как и его сводные братья, он, похоже, с самого начала посещал школы, на которые повлияли западные учебные программы и культура; определенно, нет никаких свидетельств того, что он когда-либо получал очное образование в религиозном медресе.
  
   К тому времени, когда он дошел до восьмого класса, он был примерным, хотя и не выдающимся учеником. Он, вероятно, получил часть своего начального образования в Сирии, вероятно, в связи с частыми поездками его матери в Латакию. Его мать вспоминала его как "не отличника. Он сдавал экзамены со средними оценками. Но его любили и уважали одноклассники и соседи".5
  
   Примерно в возрасте десяти лет - в том же возрасте, когда несколько его сводных братьев были отправлены в школы-интернаты в Ливане и Сирии, - Усама тоже ненадолго поступил в качестве пансионера в Брумману, элитную квакерскую школу к северу от Бейрута. Пятеро бывших учеников и администрации школы, включая директора начальной школы Бруммана, вспоминали в отдельных интервью, что Усама был зачислен туда в середине 1960-х годов, но что он уволился и вернулся домой менее чем через год. Никто не вспомнил и не захотел сказать, почему его короткий эксперимент с проживанием вдали от дома провалился, но, очевидно, это было не из-за плохого поведения или плохих оценок. Рене Базз, которая входила в административный персонал школы, вспомнила, что Усама посещал другую начальную школу в Ливане до своего прибытия в Брумману.
  
   Эмиль Савайя, глава секции начальной школы Брумманы в 1960-х годах, вспоминал, что Усаме было около десяти лет, когда он приехал, и что несколько его сводных братьев уже были пансионерами. "Он был тихим, спокойным и очень вежливым", - сказал Савайя. "Он был послушным. Он много работал".6
  
   Усама, возможно, был в Ливане, когда умер его отец. Савайя напомнил, что Салем приехал навестить Мохаммеда вскоре после его кончины. Савайя спросил другого школьного администратора, является ли Салем теперь опекуном мальчиков, и ему ответили: "Нет, это был король...Король Фейсал, который был их официальным опекуном". Салем встретился со своими братьями, вспоминал Савайя. "Странным было то, что он их не знал - нам пришлось их представлять. Когда он вошел в приемную, они поцеловали ему руки". Директор начальной школы "представил Усаму и его братьев".7
  
   Сводный брат Усамы, Ахмед Мохаммед, вспоминал, как они посещали Бейрут вместе, когда Усаме было около двенадцати. "Он водил нас в кино...Ковбой, фильмы о каратэ".8 После того, как он приобрел дурную славу, ходили слухи, что Усама наслаждался сибаритской ночной жизнью Бейрута в подростковом возрасте, но доказательств, подтверждающих это, нет. Эти слухи, возможно, связывали пребывание Усамы в Ливане в детстве с образом жизни некоторых из его старших сводных братьев в начале 1970-х годов.
  
   После того, как Усама покинул Брумману, он, по-видимому, провел некоторое время, сразу после смерти своего отца, в родном городе своей матери Латакии. Тамошний учитель английского языка Сулейман Аль-Катеб вспоминал, что на него "повлияла смерть его отца; он был очень одинок". К следующему сентябрю он вернулся в дом своей матери в Джидде. После смерти Мохаммеда "Она была всем, что там было", - вспоминал Халед Батарфи. "Он был так послушен ей". Батарфи чувствовал, что Усама сблизился со своей матерью, "может быть, потому, что он не был близок со своим отцом".9
  
   Алия записала его в элитную местную частную школу в Джидде, образцовую школу Аль-Тагр, которая гордилась своей современной учебной программой - это была единственная школа в Саудовской Аравии, которая могла даже начать сравнивать себя с таким местом, как Бруммана. Усама поступил в 1968 году, примерно через год после авиакатастрофы его отца, когда он, вероятно, был в пятом или шестом классе. Он был на пороге половой зрелости и, по-видимому, взволнован потерей своего отца. Он наслаждался уютным домом и мягким, надежным отчимом, но как наследник Мохаммеда он стоял особняком от своих сводных братьев во втором доме своей матери: Усама был, как в биологическом, так и в финансовом смысле, особым случаем. Кажется, можно с уверенностью предположить, что он искал руководства. В любом случае, фигура отца, с которой он вскоре столкнется в Аль-Тагре, изменит его жизнь.
  
  
   АЛЬ-ТАГР располагался на нескольких десятках засушливых акров, окаймленных эвкалиптами, ветви которых были скручены ветрами с Красного моря. Кампус располагался к северу от Олд-Мекка-роуд, недалеко от центра Джидды. Главное здание школы представляло собой двухэтажный прямоугольник, построенный из бетона и полевого камня в невыразительном современном стиле. Внутри коридоры соединяли два крыла классных комнат; там было крыло для учеников средней школы, где начинал Усама, и другое для старшей школы. Между ними был просторный внутренний двор, и со второго этажа студенты могли перегнуться через перила балкона и кричать на своих одноклассников внизу или забрасывать их пачками бумаги. Как и Усама, большинство учеников Аль-Тагра были жителями пригородов, но было и несколько пансионеров; они жили на втором этаже, как и некоторые иностранные учителя школы.10
  
   Правительство Саудовской Аравии финансировало и укомплектовывало кадрами Аль-Тагр, и в 1960-х и начале 1970-х годов школа имела репутацию частного анклава для сыновей бизнесменов и королевской семьи. Мохаммед Бен Ладен периодически посещал школу в середине 1960-х годов, когда она была местом сбора средств для основания первого университета Джидды, который стал Университетом короля Абдулазиза, куда позже поступил Усама. Аль-Тагр предлагал строгие вступительные экзамены, которые мог сдать любой саудовец, и некоторые ученики из рабочего класса, которым удавалось их сдать, посещали школу наряду с более состоятельными мальчиками.11
  
   Аль-Тагр - название примерно означает "Убежище" - была основана в начале 1950-х годов в Таифе Фейсалом, но школа обрела самостоятельность, когда в 1964 году он основал большой кампус в Джидде и начал ежегодно финансировать его несколькими миллионами риалов из национального бюджета. Турецкий тесть Фейсала, Камаль Адхам, заинтересовался проектом и отправился в Великобританию, где встретился с правительственными чиновниками, чтобы заручиться поддержкой; он сказал им, что, по его мнению, школа должна быть построена по образцу колледжа Виктории под британским влиянием в Хартуме, Судан. Ко времени прибытия Усамы Образцовая школа Аль-Тагр, как она официально называлась, была демонстрацией стремления Фейсала к модернизации, и особенно его интереса к науке и западным методам образования. В 1960-х годах это была единственная школа в Джидде с кондиционером, и в последующие годы в ней были установлены одни из первых в королевстве классных компьютеров. Ученики не носили национальную одежду тобе и матерчатый головной убор, но, скорее, униформа, имитировавшая стили английских и американских подготовительных школ: белые рубашки на пуговицах с галстуками, серые брюки, черные ботинки и носки, а в зимние месяцы - темно-серые блейзеры.12
  
   Каждый год в выпускном классе насчитывалось около шестидесяти мальчиков. Каждое утро ученики выстраивались рядами для призыва к порядку в военном стиле; на табурете сбоку сидел школьный учитель с тростью, готовый наказать мальчиков, которые плохо себя вели, избивая их по подошвам босых ног. Учебная программа школы включала преподавание английского языка учителями из Ирландии и Англии, а также сложные курсы по математике. В то же время, как и во всех учебных заведениях Саудовской Аравии, Аль-Тагр придерживался исламского ритуала и включал религию в качестве важного аспекта обучения. В полдень студенты вместе преклоняли колени для зухра, или полуденной молитвы.13
  
   Когда Усама поступил в школу, он выделялся, потому что был необычайно высоким, но при этом был сдержанной личностью. Он сидел у окна в дальнем углу класса, выходящего на игровую площадку. На уроке английского языка среднего уровня Брайан Файфилд-Шейлер, британец, преподававший в школе, вспоминал: "Я пытался продвинуть разговорные аспекты языка. Чтобы добиться успеха, ученик должен быть готов совершать ошибки. Им нужно немного проявить себя, а Усама был довольно застенчивым и сдержанным и, возможно, немного боялся совершать ошибки ". Он также был "необычайно вежлив...более вежливый, чем средний студент, вероятно, отчасти потому, что он был немного застенчивее большинства других студентов ". Симус О'Брайен, ирландец, преподававший английский в Аль-Тагре, вспоминал Усаму как "приятного парня и хорошего ученика. С ним не было проблем...Он был тихим парнем. Я полагаю, тихие воды текут глубоко ". Другой учитель, Ахмед Бадиб, вспоминал Усаму как "посредника" в учебе, и эта оценка согласуется с рассказом матери Усамы.14
  
   Примерно в 1971 или 1972 году, когда Усама учился в восьмом или девятом классе, его пригласили присоединиться к группе изучения ислама после школы, которую возглавлял один из сирийских учителей физкультуры Аль-Тагра, живший на втором этаже над внутренним двором. В тот период в саудовских средних школах и университетах было обычным делом встретить сирийских и египетских учителей, многие из которых были связаны с диссидентскими исламистскими политическими группами в своих родных странах. Некоторые из этих учителей были членами "Братьев-мусульман" или находились под влиянием Исламистская организация, основанная в Египте в 1928 году школьным учителем Хасаном Аль-Банной. "Братство" изначально было религиозно настроенным движением, выступавшим против британского колониального правления в Египте; позже его лидеры продолжили борьбу против Насера. В своем подходе к Братству Насер чередовал периоды примирения с жестокими репрессиями. Некоторые из организаторов Братства были вынуждены отправиться в изгнание, и они начали создавать новые отделения по всему мусульманскому миру. Их целью было заменить светских и националистических арабских лидеров исламскими правительствами, и они часто действовали подпольно. Движение обычно набирало своих членов из элитных, хорошо образованных семей. Его цели включали в себя введение во всех мусульманских обществах закона Корана и наделение исламских ученых полномочиями культурных арбитров и отправителей правосудия. На протяжении многих лет "Братство" действовало как открыто, так и тайно, проводя мирные политические кампании и поддерживая насилие.
  
   Король Фейсал относился к Братству с некоторым подозрением; конечно, он и другие члены королевской семьи опасались его склонности к политическим организациям за пределами национальных границ. Тем не менее, в своей кампании по обходу Насера с фланга с помощью призывов к исламу Фейсал счел учителей-изгнанников "Братства" полезным ресурсом. Он хотел, чтобы население Саудовской Аравии получило образование как можно быстрее, и у него не было учителей из числа коренного населения, на которых он мог бы положиться. Учителя, находившиеся под влиянием Братства, были значительной группой, особенно среди преподавателей из Сирии и Египта.15
  
   Набирая кандидатов в свою группу изучения ислама после школы, сирийский учитель физкультуры в Аль-Тагре обратился к пяти или шести мальчикам, соблазнив их обещаниями дополнительных баллов и организованных занятий спортом. Учитель был "высоким, молодым, лет под тридцать, очень подтянутым", - вспоминал школьный товарищ Усамы, который также был членом учебной группы. "У него была борода - не такая длинная, как у муллы, однако. Он не выглядел религиозным человеком...Он ходил как спортсмен, прямо и уверенно. Он был очень популярен. Он был харизматичным. Он использовал юмор, но это был спланированный юмор, очень сдержанный. Он придумывал какие-нибудь шутки, чтобы растопить лед в отношениях с нами.16
  
   "Некоторые из нас были спортсменами, некоторые - нет", - вспоминал одноклассник о первоначальном составе группы, в которую, помимо Бен Ладена, входили сыновья нескольких известных семей Джидды. Сириец "пообещал, что, если мы останемся, мы сможем стать частью спортивного клуба, играть в футбол. Я очень хотел играть в футбол. Поэтому мы стали оставаться с ним после школы с двух часов до пяти. Когда это началось, он объяснил, что в начале сеанса мы сначала будем проводить немного времени в помещении, каждый день заучивая по нескольку стихов из Корана, а потом пойдем играть в футбол. Идея заключалась в том, что если бы мы заучивали по нескольку стихов каждый день перед футболом, то к моменту окончания средней школы мы бы выучили наизусть весь Коран, что является особым отличием.
  
   "Усама был достойным учеником", - вспоминал одноклассник. "Он держался особняком, но был честен. Если вы приносили бутерброд в школу, люди часто воровали его в шутку и ели сами, если вы оставляли его на своем столе. Это было обычным делом. Мы обычно оставляли наши ценности Усаме, потому что он никогда не жульничал. Он был трезв, серьезен. Он не жульничал и не копировал у других, но и не прятал свою статью, если другие хотели заглянуть ему через плечо ".
  
   Сначала учебная группа действовала так, как обещал учитель. "Мы садились, читали несколько стихов из Корана, переводили или обсуждали, как их следует интерпретировать, и предлагалось множество точек зрения. Затем он отправлял нас на поле. У него был ключ от "вкусностей" - шкафчиков, где хранились мячи и спортивное снаряжение. Но оказалось, что спортивная часть была просто неорганизованной, дополнением. Организованного футбола не было...В итоге я много играл в футбол один на один, что не очень весело ".
  
   С течением времени группа проводила все больше и больше времени внутри. Примерно через год, сказал одноклассник Бен Ладена, он начал чувствовать себя загнанным в ловушку и ему стало скучно, но к тому времени в группе развилось чувство товарищества, и Бен Ладен стал одним из ее преданных участников. Постепенно подростки перестали заучивать Коран наизусть и начали читать и обсуждать хадисы, интерпретирующие истории из жизни пророка Мухаммеда различного происхождения, которые обычно изучаются, чтобы помочь пролить свет на идеи, изложенные в Коране. Занятия после уроков проходили в комнате сирийского учителя физкультуры; он зажигал свечу на столе посреди комнаты, а мальчики, включая Усаму, садились на пол и слушали. Истории, которые рассказал сириец, были неоднозначными относительно времени и места, вспоминал одноклассник, и они не были явно отнесены ко времени Пророка, как это принято в традиционных хадисах. Сирийский учитель все чаще рассказывал им "истории, которые были по-настоящему жестокими", - вспоминал одноклассник. "Это было завораживающе".
  
   Одноклассник сказал, что может вспомнить одну из них в частности: это была история "о мальчике, который нашел Бога - точно такого же, как мы, нашего возраста. Он хотел угодить Богу и обнаружил, что его отец стоит у него на пути. Отец выбивал у него почву из-под ног, когда он шел молиться ". Сириец "рассказывал историю медленно, но он имел в виду "этого храброго мальчика" или "этого праведного мальчика", когда приближался к кульминации истории. Он объяснил, что у отца был пистолет. Он провел двадцать минут подготовки мальчика, шаг за шагом - пули, заряжание пистолета, составление плана. В конце концов, мальчик застрелил отца ". Рассказывая об этом кульминационном моменте, сириец заявил: "Хвала Господу - ислам был освобожден в этом доме". Как рассказывал его одноклассник: "Я наблюдал за другими мальчиками, четырнадцатилетними мальчиками, с открытыми ртами. По милости Божьей я сказал "Нет" самому себе...У меня было чувство тревоги. Я немедленно начал придумывать оправдания и то, как я мог бы избежать возвращения ".
  
   На следующий день он перестал посещать. Но в течение следующих нескольких лет он наблюдал, как Усама и другие члены его бывшей группы, которые продолжали заниматься с учителем физкультуры, открыто переняли стиль и убеждения подростков-исламских активистов. Они отпустили свои молодые бороды, укоротили штанины брюк и отказались гладить рубашки (якобы для того, чтобы подражать стилю одежды Пророка), и все чаще они читали лекции или дискутировали с другими студентами в Аль-Тагре о настоятельной необходимости восстановления чистого исламского права во всем арабском мире.
  
   Ко времени окончания средней школы Усамой Аль-Тагр стал чем-то вроде очага дебатов в рамках скучной политической культуры Саудовской Аравии, в которых участвовали студенты, находящиеся под влиянием Насера, которые выступали за панарабский национализм, и студенты, находящиеся под влиянием Братства, которые выступали за восстановление ислама в арабской политике. Усама явно принадлежал ко второму лагерю; он "вступил в религиозный комитет" в школе, вспоминал Ахмед Бадиб. "Он был видным членом", - вспоминал Халед Батарфи. "Эта группа находилась под влиянием Братства. На него повлияла эта философия." Рассказ Батарфи подтверждается Джамалем Хашогги, который знал Бен Ладена в 1980-х годах; он сказал, что Усама "начинал как брат-мусульманин", что означает, что он был официально завербован в движение в подростковом возрасте или вскоре после этого.17
  
   Братство, к которому Хашогги также принадлежал какое-то время, "это членство", - сказал он. "Обычно вас отбирают". Новобранцы "проходят разные этапы". Еженедельные собрания и религиозное обучение могут продолжаться в течение двух лет, прежде чем новобранца пригласят на "более эксклюзивные встречи"...И они скажут: "Ты хочешь быть частью "Братьев-мусульман"?" В основном он скажет "Да", потому что почувствует, что это приближается...И он станет частью движения ". Вербовка членов "Братства" часто носит скрытный характер, и классы его членов менялись с течением времени и от страны к стране. Нет никаких конкретных свидетельств о том, когда или каким образом Усама официально вступил, но Братство обычно принимает в полноправные члены только взрослых, поэтому наиболее вероятно, что его активность в школьном дворе послужила своего рода стажировкой для более формального участия в движении после того, как он поступил в университет.18
  
   Египетские корни Братства и акцент на политической деятельности окажут влияние на ход жизни Усамы, когда он достигнет совершеннолетия. Однако в старших классах школы его заповеди, вероятно, было трудно отличить от общего акцента на исламском благочестии, который Фейсал пропагандировал в Саудовской Аравии в качестве противоядия от насеризма. Во многом из-за подавления саудовской королевской семьей политических организаций в королевстве религиозные ученые обычно старались избегать открытой политики, предпочитая вместо этого сосредоточиться на богословских темах молитвы, исламских ритуалах и личное поведение мусульманина. По словам Халеда Батарфи, на группу Бен Ладена в Аль-Тагре в некоторой степени повлиял этот акцент на поиске истинно исламской жизни, но она также приняла "более активную или политическую повестку дня", почерпнутую у "Братьев". Сауд Аль-Фейсал, сын короля, который впоследствии станет министром иностранных дел Саудовской Аравии, много лет спустя жаловался, что учителя-исламисты из Египта и Сирии "злоупотребляли" гостеприимством, оказанным им, проповедуя политику. "Мы поступили с ними честно, а они поступили с нами коварно".19
  
   В июне 1973 года, когда Усама заканчивал десятый класс, посол Великобритании в королевстве составил конфиденциальный доклад для Министерства иностранных дел и по делам содружества под названием "Молодежь Саудовской Аравии". Его выводы наводили на мысль, что образование Усамы, возможно, более идеологическое, чем у некоторых его сверстников, вряд ли было чем-то необычным. Посол написал:
  
  
   Королевская семья осознает, какую опасность для их положения могло бы представлять образование, если бы современным идеям было позволено так свободно распространяться в школах...что они бросали вызов традиционным верованиям и обычаям. Таким образом, изучение ислама имеет очень большое значение...Известные семьи признают, что, принимая решение отправить своих детей учиться за границу, например, в Ливан, на них влияет не какой-либо недостаток качества преподавания в лучших местных частных школах, а тот факт, что учебная программа настолько поглощена религиозным обучением, что не оставляет детям достаточно времени для достижения нормального уровня знаний по другим предметам.
  
  
   В отчете описывалось, как подростков в этих местных элитных школах учили понимать место Саудовской Аравии и ее священных городов в более широком мире:
  
  
   То, что Бог должен был наделить свою Святую Землю средствами для ее финансирования благодаря случайности с нефтью, рассматривается как естественная часть Его плана всемирного исламского возрождения. Исламские карты в местных классах показывают Саудовскую Аравию в центре мира, с двумя концентрическими кругами, нарисованными вокруг Мекки. Арабские и другие исламские страны окрашены в ярко-зеленый цвет, а страны с мусульманским minorities...in постепенно бледнеют оттенки зеленого. Большинство других частей света даже не названы.20
  
  
  
   Через НЕСКОЛЬКО ЛЕТ после того, как он поступил в Аль-Тагр, Усама переехал со своей семьей в комфортабельный новый загородный дом в районе Аль-Мушарифа в Джидде. В то время это был один из самых новых жилых районов города. Местные дороги не были заасфальтированы, а дома разделяли участки открытой пустынной пустоши, где соседские мальчишки играли в футбол и другие игры. Площадка была слегка приподнята, и в некоторые дни было возможно увидеть Красное море вдалеке. Дом, в котором Усама жил со своей матерью и четырьмя другими ее детьми от Мохаммеда Аль-Аттаса, был просторным, но не роскошным - два полных этажа с четырьмя спальнями, одну из которых Усама занимал сам на первом этаже. Как это принято в Саудовской Аравии, дом окружали стены и железные перила; в нем был сад, но не было бассейна.21
  
   Усама был болельщиком профессиональной футбольной команды в Джидде, Аль-Алим, и он играл в команде мальчиков, капитаном которой был его сосед Халед Батарфи. "Он был высоким, и поэтому я ставил его впереди, чтобы использовать его голову", - вспоминал Батарфи. "Иногда я ставил его защищаться". Однажды, когда они играли в другом районе, мальчик из команды соперника разозлился на Бен Ладена и, казалось, собирался его ударить. Батарфи оттолкнул мальчика с дороги, но Усама сказал ему, как вспоминал Батарфи: "Я собирался решить это мирным путем."Батарфи сказал, что годы спустя они с Усамой часто смеялись над иронией этого инцидента - "Усама - мирный переговорщик", как выразился Батарфи.22
  
   После того, как он погрузился в студенческое исламское движение Аль-Тагра, Усама мог быть приверженцем религиозного поведения - обычно спокойным, но настойчивым. Он молился пять раз в день, звал других мальчиков присоединиться к нему и настаивал, чтобы они носили длинные штаны на футбольном поле, как, по мнению саудовских религиозных учителей, было подобающим. "Его младшие сводные братья и сестры очень уважали его", - сказал Батарфи. "Он был старше. Он был жесток с ними по религиозным вопросам, не общался с девушками, был скромен в обществе женщин. Когда служанка входила в комнату, он скромно наклонял голову и не смотрел на нее".23
  
   Батарфи сказал, что они с Усамой вместе смотрели телевизор - футбольные матчи, как саудовские, так и международные, а также блюда американской семейной кухни, такие как Bonanza. Усама был особым поклонником боевиков и вестернов, особенно тех, где выдающиеся роли отводились лошадям. Батарфи вспомнил, что они смотрели американский телесериал "Ярость", который был снят между 1955 и 1960 годами, а затем транслировался по всему миру, обычно под названием "Храбрый жеребец". Сериал был о бедственном мальчике-сироте по имени Джоуи, который переезжает жить на ранчо "Сломанное колесо" к мужчине, потерявшему в автомобильной катастрофе собственных жену и сына. Мальчик учится укрощать диких лошадей и становится особенно близок с Фьюри, черным жеребцом; благодаря этим отношениям раны прежней жизни Джоуи постепенно заживают. Источники привлекательности этого повествования для Усамы нетрудно представить; в любом случае, когда он вырос, он увлекся лошадьми. Его отец оставил семейную ферму - скорее ранчо в пустыне - за пределами Джидды, место, которое после его смерти разделили его сыновья и дочери. Усама проводил там выходные со сводными братьями со стороны отца и учился ездить верхом и обращаться с лошадьми. Позже он приобрел собственное ранчо к югу от Джидды, где в конечном счете держал до двадцати лошадей.24
  
   Много лет спустя некоторые члены семьи Бен Ладенов, стремясь публично дистанцироваться от Усамы, подчеркивали, что он вырос в отдельной семье и мало общался со своими сводными братьями и сестрами, пока учился в средней школе. Безусловно, верно, что он жил вдали от основного семейного комплекса со своей приемной семьей, но, похоже, у него было по крайней мере столько же контактов с детьми своего отца, сколько и у других подобных мальчиков-"одиночек", не имеющих полнородных братьев или сестер. Батарфи вспомнил, что Усама "навещал своих братьев Мохаммедов Бен Ладенов по выходным и тому подобное."Более того, некоторые из этих сводных братьев были зачислены вместе с ним в Аль-Тагр; учитель Файфилд-Шейлер повторил, что "несколько" сводных братьев Усамы были учениками в школе в разные периоды, когда Усама также был там. Он явно ощущал себя одним из наследников своего отца и лелеял амбиции работать в семейной строительной фирме; его двоюродные братья в Сирии и его мать помнят его интерес к компании, а один двоюродный брат помнит, как он говорил о своих стремлениях стать там лидером. По мере того, как Салем постепенно устанавливал свою власть над семьей в начале 1970-х годов, Усама был далек от изоляции.25
  
   Именно Салем, в его роли надзирателя за образованием своих братьев и сестер, первым познакомил семью с Пакистаном и Афганистаном. В конце 1973 года Салем решил записать двух своих сводных сестер в школу-интернат в Пешаваре, пакистанском городе на афганской границе. В то время в Пакистане и Афганистане наблюдались периоды относительного затишья. Главным инженером Организации Мохаммеда Бен Ладена, как ее все еще называли, был иорданец, чья жена случайно оказалась дочерью губернатора Северо-Западной пограничной провинции Пакистана, столицей которой является Пешавар. Салем прилетел в Пешавар на частном самолете со своей женой Шейхой, двумя сестрами школьного возраста, иорданкой, и своей женой. В местных магазинах было мало продуктов, а в те дни Кабул, столица Афганистана, был относительно процветающим городом с процветающими рынками. Салем решил привезти туда своих сестер, чтобы закупить принадлежности для предстоящего учебного года - кастрюли, сковородки, блюда и тому подобное. Однажды в Кабуле Салем встретился с послом Саудовской Аравии в Афганистане и исчез по делам; он отправил своих сестер на городские рынки с американским пилотом, который прилетел вместе с ними. Позже все они вылетели обратно в Пешавар и устроили девочек в школу. Насколько известно, это был первый визит членов семьи Бен Ладена в Пешавар. Их было бы гораздо больше.26
  
  
   11. ЦАРСТВО ЗАГОВОРА
  
  
   ПРИНЦИПЫ образования Усамы Бен Ладена были неотделимы от национальной идеологии, продвигаемой королем Фейсалом в последние годы его правления. Аль-Тагр не зря называли "образцовой" школой; это был яркий пример программы Фейсала модернизации без секуляризации. Революционные цели "Братьев-мусульман" вызывали у короля дискомфорт, потому что они бросали вызов авторитету семьи Аль-Саудов, однако собственное видение Фейсалом политически сознательного ислама перекликалось с призывом "Братьев" к действиям против врагов веры. Например, после арабо-израильской войны 1967 года Фейсал неоднократно говорил о джихаде с целью отвоевать Иерусалим. Его речи, осуждающие израильтян как "наглую банду", нацеленную на "осквернение" ислама, были направлены не просто на то, чтобы потворствовать арабскому общественному мнению; они были глубоко прочувствованы королем, высказанные с такой силой как наедине, так и публично. Будучи молодым и все более активным подданным Саудовской Аравии в Аль-Тагре, Усама отождествлял себя с кампанией Фейсала против Израиля - в конце концов, его отец был эмиссаром короля в Иерусалиме до войны 1967 года. Радикализация Усамы во время учебы в средней школе, таким образом, не привела его в состояние оппозиции по отношению к правительству Саудовской Аравии; в некоторых отношениях это углубило его согласие с внешней политикой Фейсала.1
  
   Фейсал был популярным королем, потому что синтез ислама и современности, к которому он призывал, соответствовал выбору, который он сделал в своей личной жизни. Не было свободной прессы или политической оппозиции, которые расследовали бы и разоблачали лицемерие нерелигиозного потакания своим желаниям саудовской королевской семьи, однако благодаря слухам, неофициальным наблюдениям и сообщениям западной прессы, которые просачивались, саудовцы достаточно хорошо знали, какие принцы пили, играли в азартные игры или вымогали комиссионные по деловым контрактам. По этим каналам они также узнали, что Фейсал был исключительным. Он отказался переезжать в роскошный дворец, построенный для него в Джидде, предпочтя загородный особняк на оживленной дороге. Он давно отказался от алкоголя. Операции на его пищеварительном тракте привели к тому, что он мог переносить только мягкую диету из жареного мяса, вареных овощей и риса. Каждое утро он по нескольку часов работал в своем офисе во дворце, молился, устраивал рабочий ланч, уединенно медитировал, а затем возвращался в свой офис на вторую смену. Каждый день на закате он выезжал на одном из своих американских седанов на край пустыни, иногда беря с собой сыновей, где молился в одиночестве на песке. Он снова вернулся в свой офис, чтобы работать до поздней ночи.2
  
   В течение многих лет Фейсал говорил о преобразовании Саудовской Аравии в современную страну, но мало чего добился. Ситуация изменилась к концу 1960-х годов. Постепенно саудовское государство стало всепроникающей силой в жизни своих подданных - работодателем, эмитентом удостоверений личности и паспортов, а также хранилищем коммерческих записей. Долгая и проблемная национальная программа автомобильных дорог постепенно соединила разрозненные регионы королевства. Открылось несколько школ и университетов. Министерства правительства Фейсала были далеки от эффективности, но сейчас в них работало большое количество саудовцев, и, в отличие от предыдущих десятилетий, они часто вовремя выдавали свои зарплаты.
  
   Брак Фейсала с Иффат бинт Ахмед Аль-Тунаян, которая стала известна как королева Иффат, стал самым вдохновляющим примером - по крайней мере, для женщин - модернизационных порывов короля. Он не всегда жил моногамно, но Иффат была его единственной женой примерно с 1940 года, а к 1960-м она стала архетипом прогрессивной женственности в саудовском стиле. Она выросла в Стамбуле в семье отца-саудовца и матери-венгерки или черкешенки, и, достигнув совершеннолетия, попала под влияние турецкого секуляризма. У нее и Фейсала было девять детей. Иффат придерживалась ваххабитских правил, никогда не сопровождала своего мужа в государственных визитах и не появлялась обнаженной перед саудовской общественностью, но, тем не менее, ей удавалось проводить кампании по проблемам женщин. Еще в 1955 году она основала школу для девочек-сирот и поддерживала образование девочек даже в самых консервативных регионах королевства.
  
   Она также много путешествовала, покупала современную одежду в Париже и Сан-Франциско (в Саудовской Аравии только ее муж и другие женщины могли видеть ее в такой одежде) и продвигала деловые начинания своего сводного брата Камаля Адхама, который заметно разбогател. Адхам служил одним из самых доверенных эмиссаров Фейсала, доставляя денежные субсидии избранным арабским лидерам. В начале 1970-х Фейсал назначил его первым директором саудовской разведки.3
  
   Королю действительно нужен был кто-то, кто прикрывал бы ему спину. Насер был ослаблен своей неудачей в войне 1967 года против Израиля, однако его панарабское националистическое движение и его ответвления, такие как баасизм, все еще угрожали Аль-Сауду. В 1969 году правительство Саудовской Аравии арестовало несколько сотен саудовцев, включая шестьдесят-семьдесят военных офицеров, которых Фейсал подозревал в заговоре с целью его убийства или свержения его режима. Задержания подавили инакомыслие, сообщило бюро разведки и исследований при Государственном департаменте США, и все же "основные причины недовольства остаются. Процесс модернизации создает новую элиту среднего класса в военной, бюрократической и коммерческой сферах. Многие из новой элиты испытывают антагонизм из-за концентрации власти в руках саудовской королевской семьи [и] их раздражают узкие границы социальной свободы и политического выражения".4
  
   Насер умер в 1970 году, его сменил Анвар Садат, с которым у Фейсала сложились союзнические отношения и дружба. Они оба были осторожными людьми, но их объединяло желание отомстить Израилю за прошлые потери. Фейсал был ярым антисемитом. С детства его обучали в школе исламских знаний, которая выставляла аравийских евреев вероломными предателями в повествовании о войне, кульминацией которой стало рождение новой религии пророка Мухаммеда. Будучи королем, Фейсал всем сердцем поддерживал теории заговора о тайной еврейской власти. Он считал коммунизм хитроумным заговором евреев в их стремлении к мировому господству. Во время встреч с иностранными гостями он часто поворачивался к своему начальнику протокола и спрашивал: "У них есть книга?" Король имел в виду "Протоколы сионских мудрецов" , печально известную подделку о еврейском заговоре, копии которой Фейсал хранил на книжной полке возле своей приемной, чтобы их можно было раздавать в качестве подарков.5
  
   В резком британском меморандуме кратко описывалась напряженность, снедавшая саудовского короля в эти годы:
  
  
   Он грозен, хотя и чересчур настойчив в спорах...Последствия болезни и преклонных лет сделали его раздражительным, самоуверенным и нетерпимым к противоречиям...В последние годы он был почти одержим апокалиптическим видением сил религии и морали (которые удобно отождествлять с его режимом), подтачиваемых атеизмом, коммунизмом и сионизмом. Он сделал свой выбор между политическим западом и востоком, но он разочарован западом из-за отсутствия поддержки его и его дела.6
  
  
   Ричард Никсон, более квалифицированный, чем некоторые мировые лидеры, чтобы распознать человека с параноидальными и антисемитскими наклонностями, вспоминал, что Фейсал "даже выдвинул то, что должно быть конечной конспирологической идеей: что сионисты стояли за палестинскими террористами". Еврейский советник Никсона по национальной безопасности Генри Киссинджер выдержал несколько длинных разглагольствований Фейсала о "двойном заговоре евреев и коммунистов", что стало серьезным испытанием для терпения дипломата.7
  
   Теории Фейсала могли разочаровать Лондон и Вашингтон, но в конечном счете, косвенным образом, его убеждения помогли обогатить Саудовскую Аравию так, что король и представить себе не мог. Когда Садат сообщил ему в начале октября 1973 года, что Египет и Сирия подготовили внезапное нападение на Израиль, Фейсал без колебаний пообещал свою поддержку. Последовавшая война, хотя и стала очередным разочарованием для арабских сил, привела к длительному международному нефтяному эмбарго, введенному арабскими производителями, из которых Саудовская Аравия была крупнейшей. Эмбарго было разработано частично для того, чтобы наказать Соединенные Штаты за их воздушные перевозки военных грузов в Израиль. Какое-то время администрация Никсона была настолько взбешена, что разработала планы на случай непредвиденных обстоятельств для вторжения на нефтяные месторождения Саудовской Аравии. Фейсал, однако, почувствовал, как далеко он может зайти, и пошел на уступки ровно настолько, чтобы держать американцев в страхе - например, он тайно разрешил продажу нефти для поддержки американских войск, сражающихся с коммунистами во Вьетнаме, а также согласился вложить миллиарды долларов из неожиданно вырученных от эмбарго денег в казначейские облигации США.
  
   Эмбарго не было инициативой Саудовской Аравии, но оно сделало для преобразования королевства больше, чем любое другое событие с момента открытия самой нефти. Фейсал, возможно, стал крупнейшим победителем войны 1973 года.
  
   Цены на саудовскую нефть взлетели в шесть раз к началу 1974 года и продолжали расти. Валовой внутренний продукт королевства увеличился в четыре раза в период с 1973 по 1975 год. В 1973 году ее доходы от продажи нефти составляли около 4,3 миллиарда долларов; теперь они зигзагообразно росли каждый год, достигнув пика в 102 миллиарда долларов к 1981 году. Этот поток наличных стимулировал новый бум в строительстве и импорте предметов роскоши, который разразился так быстро, что забил порты Джидды; корабли неделями выстраивались в очередь, чтобы разгрузить или забрать товары. Вестибюли отелей кишели разочарованными продавцами, которые не могли найти свободный номер. В Джидде открылся новый магазин Safeway, на полках которого появились желе и супы Campbell's. Королева Елизавета прилетела с визитом и прокомментировала: "Я никогда в жизни не видела столько журавлей". Внук Фейсала Амр вспоминал, что "вы уезжали на летние каникулы, возвращались и терялись...То, на что обычно ушло бы двадцать лет, было сделано за несколько месяцев. И это немного сводило людей с ума".8
  
   Бум, казалось, только усилил мрачное настроение бережливого Фейсала. Он особенно сожалел о культурных стилях нуворишей своего королевства. "За одно поколение мы перешли от езды на верблюдах к вождению "кадиллаков", - прокомментировал он. "То, как мы тратим деньги сегодня, боюсь, скоро мы снова будем ездить на верблюдах".9
  
   Фейсал бен Мусаид, племянник короля Фейсала, был неудавшимся аспирантом по политологии, который признал себя виновным в сговоре с целью продажи ЛСД во время учебы в Университете Колорадо, а затем был отправлен домой из Калифорнийского университета в Беркли. В 1965 году его брат был застрелен саудовской полицией во время акции протеста против телестудии королевства в Эр-Рияде; протестующие опасались, что телевидение подорвет ислам. Мусаид, который, по-видимому, находился в состоянии хронического опьянения, решил отомстить за смерть своего брата.10
  
   Король Фейсал устраивал открытые приемы в меджлисе примерно два раза в неделю, и 25 марта 1975 года Мусаид последовал за своим старым знакомым, министром нефтяной промышленности Кувейта, в зал дворца, прикрываясь обхватом министра. Он вытащил пистолет 38-го калибра и трижды выстрелил в Фейсала, попав ему в горло. Охранники повалили Мусейда на пол, когда помощники доставили короля в Центральную больницу в Эр-Рияде, один из памятников кампаниям Фейсала по развитию. Однако переливание крови и массаж сердца не помогли, и Фейсал умер в тот же день. Королю было шестьдесят девять лет. Скорбящие подняли его тело, завернутое в коричневую ткань, на каталку и пронесли по улицам Эр-Рияда к месту захоронения королевской семьи. Три месяца спустя двадцать тысяч саудовцев наблюдали, как палач обезглавил Мусейда на общественной площади.
  
   Убийство Фейсала лишило семью Бен Ладенов ее покровителя и заступника, и это ознаменовало конец долгого и экстраординарного партнерства между королем и семьей в стремлении к модернизации Саудовской Аравии. Если альянс должен был сохраниться, это потребовало бы нового понимания среди следующего поколения лидеров - для Бен Ладенов, Салема, которому сейчас около тридцати лет, и для Аль-Саудов, наследного принца Фахда, который взял бразды правления после смерти Фейсала.
  
   Фейсал и Мохаммед Бен Ладен сблизились, потому что у них были совместимые ценности и рабочие привычки. Салем и Фахд также окажутся совместимыми. Ценности и привычки, которые они разделяли, однако, были заметно менее благочестивыми.
  
  
   На момент убийства Фейсала ФАХДУ БЕН АБДЕЛЬ Азизу было чуть за пятьдесят. Он был высоким мужчиной, чье тело, казалось, с каждым годом все больше разрасталось вокруг него. Он носил жидкую козлиную бородку на круглом лице с двойным подбородком, которое имело безмятежный вид. Его темные, прикрытые веками глаза могли показаться грустными и замкнутыми. Фахд воспитывался вместе со многими своими братьями и сводными братьями в неформальных школах досовременного эр-риядского двора. По мнению его семьи, он с раннего возраста отличался интересом к государственным делам. Он внимательно наблюдал за принятием решений своим отцом и казался от природы умным. По этим причинам он был выдвинут на раннем этапе в качестве кандидата на пост главы министерств и вступление в королевскую линию наследования. Он занимал сначала пост министра образования, а затем министра внутренних дел, важный пост в службе безопасности, и начал выезжать за границу в 1960-х годах. Его привлекал Запад, но он не проявил достаточной способности к самодисциплине, столкнувшись с его развлечениями и соблазнами. Начиная с середины 1960-х годов он начал проводить по нескольку месяцев в год в Европе и Америке, переезжая со своим окружением из роскошного отеля в роскошный отель. Он явно играл в азартные игры и менял своих жен всякий раз, когда ему приходила такая прихоть, что, похоже, случалось довольно часто. Среди его наиболее известных любовниц была палестинская христианка, известная как "Мисс Аравия", прозванная так потому, что так назывался модный бутик, которым она управляла в Джидде.11
  
   Фахд был старшим из группы из семи полноправных братьев в королевской семье, которые обладали необычным влиянием из-за огромного размера их клана, их относительного старшинства и компетентности на посту, которую некоторые из них демонстрировали. Их иногда называли "Семеркой Судайри", потому что их мать происходила из семьи Судайри. Фахд назначил или утвердил нескольких своих полноправных братьев на ключевые посты в сфере безопасности - Султана министром обороны, Наифа министром внутренних дел и Ахмеда заместителем министра внутренних дел. Кроме того, его родной брат Салман занимал пост губернатора Эр-Рияда. Их личности и политические взгляды различались, но в целом "семь братьев" были относительно либеральной группой со вкусом к богатству и роскоши, который был заметен даже по стандартам Аль-Сауда. Это было особенно верно в отношении султана и Фахда.
  
   Поскольку Фахд стал страдать ожирением, его пребывание на Западе все чаще сопровождалось посещениями больниц, где его лечили от сердечных и других заболеваний, усугубленных его весом. В конце концов ему стало трудно подниматься по лестнице или проходить пешком более короткого расстояния. Он обнаружил, что западные правительства стремились обеспечить ему самый лучший уход. Соединенные Штаты, в частности, считали Фахда перспективным членом саудовской королевской семьи, человеком, чьи экстравагантные привычки и покладистый характер, казалось, обещали более гибкое партнерство, чем оказалось возможным с Фейсалом.
  
   В 1969 году Соединенные Штаты пригласили Фахда с первым из серии частных визитов, во время которых он был польщен личной аудиенцией у президента Никсона и доставлен Пентагоном на мыс Кеннеди, где Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства совершило частную экскурсию. В частных беседах с американскими и британскими официальными лицами Фахд без колебаний отверг антисионизм Фейсала и намекнул, что, когда он придет к власти, он будет готов признать Израиль, если будет достигнуто соглашение о более широком мире. Он чувствовал, что только Соединенные Штаты могут гарантировать, что никакая конкурирующая держава не будет воровать Богатство Саудовской Аравии, и поэтому он был готов пойти дальше, чем некоторые из его братьев, чтобы добиться американской военной защиты. Однако, в отличие от Фейсала, у Фахда не было особенно активного или глобального видения своей собственной роли или роли своего королевства в мире. Он вообще хотел, чтобы его оставили в покое, чтобы он мог наслаждаться жизнью, и он хотел, чтобы Саудовская Аравия находилась под несколько большим влиянием европейской культуры. Он объявил о планах строительства Эр-Риядского оперного театра - его акустика была превосходной, и это, вероятно, был бы лучший концертный зал на Ближнем Востоке, хотя он так и не открылся из-за возражений религиозных ученых. Этот эпизод был типичным для Фахда - он был одновременно смелым и робким, но под давлением обычно реагировал скорее как опекун, чем как лидер.12
  
   Он выступал против ваххабитской конвенции. Фейсал упрекнул Фахда в некоторых его наиболее возмутительных поступках, таких как проигрыш миллионов долларов в казино на юге Франции в 1974 году. Возможно, именно раздражение Фахда отношением своего старшего сводного брата к святости, которая побудила его задуматься о том, как он мог бы внести немного передышки и разнообразия в саудовскую культуру. На частной встрече с американским чиновником летом 1972 года, во время одной из своих долгих передышек за границей, Фахд описал ислам как
  
  
   стабильная, но гибкая структура, в рамках которой и под руководством которой могут быть удовлетворены потребности будущего. Но для растущих исламских обществ не обязательно бесконечно придерживаться самых строгих исламских догматов. Преобладающие взгляды 80-летних религиозных лидеров не нуждаются в тщательном соблюдении...Каким-то образом судьям и религиозным лекторам, которые так много делают для определения характеристик, которые саудовская иерархия представляет для своего народа, необходимо было привить более прогрессивное мировоззрение.13
  
  
   Фахд не сразу стал королем после смерти Фейсала. Вместо этого корона перешла к Халиду бин Абдель Азизу, который был на десять лет старше Фахда и происходил из другой ветви королевской семьи. Фейсал выбрал Халида своим наследником в 1965 году; его прямота и непритязательные манеры сделали его естественным выбором после травм, нанесенных королем Саудом. Халид был малообразованным, приятным человеком, который не проявлял никакого интереса к правительству, политике или иностранным делам. Время от времени он уходил из общественной жизни, чтобы посвятить себя сельскому хозяйству, и скотоводство; он был одним из первых принцев, основавших загородные поместья в пустынях, окружающих Эр-Рияд, и гордился дойными коровами и другими животными, которых держал там. Чтобы финансировать свой буколический досуг, он открыл несколько предприятий. "Его описывают как известного собирателя процентов по правительственным контрактам", - отмечается в засекреченном американском биографическом очерке.14 это не было заметным отличием среди саудовских принцев, но указывало на приоритеты Халида после того, как он стал королем. По собственному желанию и при единодушной поддержке старших братьев семьи Халид передал управление правительством Саудовской Аравии Фахду и ушел в отставку, чтобы насладиться радостями номинального положения короля-фермера.
  
   Внезапный приход Фахда к власти в королевской семье летом 1975 года совпал с беспокойством Салема Бен Ладена. Главной компанией его семьи по-прежнему руководили доверенные лица, назначенные Фейсалом восемью годами ранее. Нефтяной бум после введения эмбарго создал богатые возможности для саудовских строительных компаний, однако Бен Ладены с их рассеянным руководством рисковали упустить многие крупные контракты. Они нуждались в покровительстве Фахда, и чтобы добиться этого, им пришлось наладить более глубокие личные связи с новым наследным принцем и его шестью полнородными братьями. Это стало миссией Салема Бен Ладена. Он будет ухаживать за Фахдом и судейри, как его отец очаровывал их предшественников.
  
  
   12. ПОДРАСТАЮЩИЙ СЫН
  
  
   САЛЕМ БЕН ЛАДЕН отличался бесхитростностью, легкомысленной и детской жизнерадостностью, которая позволяла ему, даже когда ему перевалило за тридцать, выходить сухим из воды за возмутительных выходок и заявлений. Королевская семья Саудовской Аравии насаждала строгую культуру приличия; подобно шуту в придворной драме Шекспира, Салем развлекал их, нарушая их этикет, не нанося серьезного оскорбления. У него была особая привычка, которую помнят многие из его друзей и сотрудников, откровенно говорить о газе, который он передал. Однажды, в компании августейшего губернатора Эр-Рияда Салмана бен Абдель Азиза, Салем шумно позволил себе расслабиться. В бедуинской культуре это было таким же табу, как и во французской гостиной. Принц Салман спросил Салема, что произошло. "Я только что пукнул, принц", - ответил он. "Разве ты иногда не пукаешь?" Однажды он оскорбил министра, явившись поздно и плохо одетым на важную встречу. "Я думал, ты мужчина", - сердито сказал министр. "Кто тебе сказал, что я мужчина?" Ответил Салем. "Я ребенок!"1
  
   Его отец воспитывал королевскую семью, посещая религиозные церемонии в Мекке и Медине или проводя экскурсии по своим строительным площадкам. Салем использовал другие подходы. Многие из молодых членов королевской семьи были современниками, которые путешествовали за границей и разделяли его тягу к приключениям и экспериментам в конце 1960-х и начале 1970-х годов. Другие важные принцы, такие как Фахд, были старше, но их восхищал энтузиазм Салема по отношению к Европе, женщинам, быстрым машинам и частным самолетам. Задача Салема состояла в том, чтобы установить подлинные дружеские отношения с этими лицами, принимающими королевские решения, даже заверяя их также, что он знает свой ранг. Говоря о Фахде, Салем однажды сказал другу: "Он может сломать меня или он может заставить меня - одно слово из его уст".2
  
   Каждую зиму многие из старших принцев Аль-Саудов выезжали в составе автоколонн из Эр-Рияда или Джидды в лагерь на несколько недель в пустыне. Погода была прохладной, и время от времени шел дождь. Цветы и зеленая трава цвели среди кактусов и колючих кустарников. Поездки давали принцу шанс вернуться на родину, подтвердить свою бедуинскую идентичность и вновь пережить воспоминания о своей юности. Экспедиции были также хорошей политикой, эквивалентом автобусного или железнодорожного тура западного политика по центральной части страны. Бедуины собирались на пиры с королевскими отдыхающими, и они выстраивались в очередь, чтобы получить денежные подарки или подать петицию в поддержку местных проектов развития.
  
   Однажды февральским днем в середине 1970-х немецкий пилот и писатель по имени Вольф Хекманн посадил новенький планер на взлетно-посадочной полосе в северной части саудовской пустыни, рядом с трубопроводом, который транспортировал саудовскую нефть на запад из Персидского залива в Иорданию и Сирию. Хекман пытался установить неофициальный мировой рекорд, пролетев на своем самолете "ОСКАР", который имел небольшой шестидесятисильный двигатель, около десяти тысяч миль от Дахау до Австралии. Когда он заправлялся, к нему подошел "худощавый мужчина, похожий на подростка, в арабской одежде, с кинжалом и пистолетом за поясом". Это был Салем Бен Ладен. Когда Салем узнал о приключении Хекманна, он едва мог сдерживаться. Он затащил немца в свою комнату в гостевом доме. "До трех часов ночи мы говорили о приключениях в небе", - вспоминал Хекманн.3
  
   Салем сказал, что на следующее утро он посетит двух принцев, Наифа и Ахмеда, которые были полноправными братьями Фахда, в их зимнем охотничьем лагере в пустыне, и пригласил Хекманна присоединиться к нему. Принцы разбили свои палатки по ту сторону границы в Ираке, которым тогда правил Саддам Хусейн, но Салем сказал, что у них не возникнет проблем с пересечением границы с иракским полицейским государством, поскольку они были гостями королевской семьи Саудовской Аравии.
  
   На следующее утро Салем с несколькими помощниками и шестью охотничьими соколами в капюшонах сел в джип американского производства. Хекманн сел за руль второй машины. "Шейх вел машину с адской скоростью", - позже написал он:
  
  
   Иногда мы ехали по следам других машин, но в большинстве случаев шейх Салем просто гонял по пересеченной местности как маньяк. В этом районе было полно библейских колючих кустарников, у которых были крепкие корни в песчаной почве. Перед каждым из них постоянно дующий ветер создал небольшие дюны. Джип шейха с мягкими рессорами проезжал по ним, как корабль во время шторма ... Иногда мы перелетали волны, как прыгуны с трамплина - только приземление было не таким элегантным.4
  
  
   Арабские пассажиры в машине Хекманна восхищенно пожали ему руку, когда они остановились. "Жестокая железная нога на акселераторе, очевидно, считалась высшим водительским мастерством", - правильно заметил он. Он и Салем присоединились к Найефу и Ахмеду в палатке, обогреваемой кострищем, в котором горели дымящиеся дрова из колючих кустарников. Принц Ахмед кашлянул и едко прокомментировал: "Центральное отопление не помешало бы".
  
   Салем распаковал своих соколов и поохотился с двумя старшими судейскими принцами, один из которых, Наиф, собирался стать влиятельным министром внутренних дел королевства, а Ахмед был его главным заместителем. Хекманн наблюдал за легкостью, с которой Салем переходил из одного мира в другой: "Там сидел шейх Салем, скрестив свои длинные ноги, как будто он провел всю свою жизнь, сидя у костра в охотничьем лагере в пустыне, хотя на самом деле он также получил всестороннее образование в Лондоне, руководил строительной империей и был способен развивать умные и даже изобретательные мысли на экономические и политические темы".5
  
   Лагеря наследного принца Фахда, для сравнения, не страдали от древесного дыма. Обычно он выезжал за четыре-пять часов из Эр-Рияда в колонне из пятидесяти-шестидесяти грузовиков "Мерседес" и хорошо оборудованных трейлеров; в его зимнем лагере появился передвижной госпиталь, укомплектованный сменяющимися американскими врачами. Фахду, казалось, нравилось находиться вдали от Эр-Рияда и давления должности; иногда он оставался в пустыне на пять или шесть недель. Пребывание в лагере привлекло множество последователей, которые разбили неподалеку свои палатки и старались проводить как можно больше времени в присутствии Его Величества. Салем часто входил в приглашенную свиту Фахда, и он разбил свой собственный участок из четырех или пяти палаток примерно в десяти милях от своего покровителя. Он привозил с собой управляющего лагерем, часто одного из своих европейских сотрудников, плюс механика и повара. Он оставался там по две-три недели кряду, каждый день приезжая в лагерь Фахда на дюнном багги или каком-нибудь другом приключенческом транспортном средстве, которое недавно привлекло его внимание. По вечерам он присоединялся к сотне или более гостей мужского пола на пирах, которые устраивал Фахд. Это были мероприятия по обеспечению равенства, проводимые в деловом стиле бедуинов - еду раскладывали на земле и съедали как можно быстрее, не тратя времени на тосты, речи или, если уж на то пошло, переваривание.6
  
   Салем вел себя возмутительно рядом с Фахдом. Однажды он вернулся в свой лагерь в компании охранников, которые, казалось, сопровождали его из секции правителя, вспоминал один из гостей его лагеря. Салем сказал, что он сидел без дела в королевском шатре, когда Фахд пожаловался: "Аллах, Салем, я так устал от этих бедуинов. Они приходят ко мне, и я не возражаю давать деньги, но их сотни, они целуют мне руку, дают деньги, целуют мою руку, дают деньги. Это меня утомляет - и я приезжаю отдохнуть сюда, в пустыню ".
  
   "Я могу решить эту проблему", - ответил Салем. "Ты дашь мне знать за день до этого, и я весь день буду есть еду. Немного темных бобов. Вы поставите меня в начало очереди, и я начну пукать, и все бедуины исчезнут".
  
   Фахд смеялся так сильно, что его врач испугался, что у него может быть сердечный приступ, поэтому Салема увезли. "Все всегда низко кланялись" Фахду, вспоминал гость. "Но Салем был как друг. Он отпускал шуточки". Фахду, со своей стороны, "нравился этот непринужденный стиль Салема. Конечно, он был сумасшедшим. Если бы нормальный человек сделал это, они бы отрубили ему руку. Но поскольку Салем был немного не в себе, это было принято ".7
  
   Салем, наконец, получил разрешение на покупку частного самолета. Он начал заменять флот своего отца, который был распродан после того, как ранее Фейсал приказал, чтобы Бен Ладены больше не летали. В качестве своей первой покупки, вместо модного реактивного самолета, он выбрал турбовинтовой Mitsubishi MU-2, винтовой самолет на шесть пассажиров, который мог садиться на короткие взлетно-посадочные полосы. В конце 1970-х Салем начал летать на МУ-2 в пустыню, чтобы присоединиться к лагерям Фахда. Его помощники построили импровизированную взлетно-посадочную полосу, отмеченную стробоскопами и горящими шинами. Салем не смог устоять перед искушением позвонить в палатку Фахда. Версии этого инцидента варьируются от рассказчика к рассказчику; в некоторых случаях телохранители Фахда поднимают оружие на самолет Салема, в то время как в других Салем нагло сажает самолет на дороге рядом с тем местом, где остановился король. В любом случае, Джек Хинсон, пилот, работавший с Салемом в тот период, вспоминал, что Салем часто повторял то, что Фахд сказал ему впоследствии: "Ты сумасшедший, и в один прекрасный день тебя убьют".8
  
   Энтузиазм Салема, конечно, был искренним, но он также умело использовал его, чтобы снискать расположение Фахда и его братьев в деловых вопросах. Подобно менеджеру по продажам, Салем приставил каждого старшего саудовского принца к одному из своих братьев или сводных братьев; миссией каждого Бен Ладена было развивать личные отношения со своим принцем и выигрывать контракты. "Вопрос был такой: "Кто ваш принц?" " вспоминал Руперт Армитидж, который в тот период руководил бизнес-подразделением Salem в Джидде. Салем лично взялся за Фахда; он поручил своему родному брату Бакру воспитывать Абдуллу бин Абдель Азиза, который был в очереди на трон после Фахда. Стратегия Салема заключалась в том, чтобы вынюхивать предстоящие контракты через контакты с государственными служащими в ключевых правительственных министерствах, а затем заключать сделки с принцами. "Некоторые из них были просто огромными переделами, и поэтому вы были частью передела до тех пор, пока могли выполнять эту работу", и пользовались благосклонностью королевской семьи, сказал Армитаж.9
  
   Походы в пустыню также давали возможность оплатить просроченные счета. Салем день за днем сидел рядом с Фахдом, ненавязчиво напоминая, сколько ему причитается, пока, наконец, не прибыл королевский бухгалтер с чеком. Бенгт Йоханссон, проработавший главным авиамехаником Салема по меньшей мере пятнадцать лет, вспоминал, как однажды он возвращался из палатки Фахда, размахивая в воздухе чеком. "Нам заплатили, ребята! Поехали!" Они собрали свои палатки и немедленно отбыли.10
  
   К концу 1970-х годов Салем выиграл достаточно контрактов, чтобы начать пополнять свой частный флот Learjet и другими роскошными бизнес-самолетами. Он использовал эти самолеты для собственных поездок на отдых за границу, а также для развития связей с королевской семьей. Если принц звонил и просил "одолжить" один из салемских "Лиров", он часто чувствовал, что у него нет другого выбора, кроме как развернуть самолет и его экипаж для недельной поездки за покупками в Европу. Это было частью его неписаной сделки с королевской семьей. Йоханссон помнил, как Салем уклонялся от телефонных звонков некоторых принцев, которые были особенно активными заемщиками самолетов. "Он пытался избежать этого, но если они свяжутся с ним и зададут вопрос непосредственно ему, он должен сказать "да".11
  
   Подобные услуги в сочетании с ненадежными отделами кредиторской задолженности королевской семьи, а также обычными требованиями к закупкам и заработной плате со стороны подрядной промышленности оказывают сильное давление на денежный поток Салема. Отец Салема справился со своей собственной версией этой проблемы благодаря поддержке своего большого друга-банкира из Хадрами Салема Бин Махфуза, в честь которого был назван Салем. Салем Бен Ладен установил подобную дружбу и деловое партнерство с Халидом Бен Махфузом, наследником состояния своего собственного отца, которого отправили в школу в Англии, как и Салема, и который к середине 1970-х начал играть все более важную роль в Национальном коммерческом банке своей семьи. Халид был гораздо более спокойной личностью, чем Салем, но они быстро подружились и стали близкими деловыми партнерами. В 1970-х годах они оба все еще пытались зарекомендовать себя как самостоятельные молодые руководители.
  
   Салем и Халид приобрели небольшой парк частных самолетов в первые годы нефтяного бума. Они наняли американских, пакистанских, афганских, египетских и других пилотов и открыли авиационный отдел в аэропорту Джидды. Одной из задач департамента было перемещение наличных денег. Банковское дело в Саудовской Аравии оставалось в относительно примитивном состоянии, с небольшим количеством надежных электронных или компьютерных систем. Царили наличные. Салем часто использовал свои частные самолеты для перевозки мешков с деньгами между отделениями Национального банка. В журналах его пилотов эти рейсы иногда указывались просто как "денежные перелеты"." Забег обычно начинался в штаб-квартире NCB в Джидде, где доверенные йеменские рабочие-экспатрианты загружали пятифутовые джутовые мешки, набитые риалами и покрытые свинцовыми печатями, в колонну пикапов Honda. Без охраны или вооруженных людей курьеры добирались до аэропорта и загружали наличные в самолеты Learjets, заполняя все пассажирские места. Затем два пилота направляли самолеты в Дахран, или Эр-Рияд, или Хаил, или какой-либо другой саудовский город, где деньги выгружались и переводились в местное отделение Национального банка для пополнения его хранилищ. В других поездках они перевозили наличные в лагеря Бен Ладена в пустыне и раздавали их рабочим-мигрантам-строителям. Время от времени, без объяснения причин, йеменские курьеры загружали самолет золотыми слитками, которые затем переправляли самолетом в Бахрейн, Лондон или Швейцарию. Шли годы, и американские пилоты, совершавшие эти денежные рейсы, находили груз и пункты назначения все более интригующими.12
  
  
   В КАКОЙ-то МОМЕНТ в середине 1970-х Салем решил, что хочет стать врачом. По словам его друга Мохаммеда Ашмави, он попросил у Фахда разрешения учиться в Каире; наследный принц посмотрел на него снизу вверх и сказал: "Салем, повзрослей".13
  
   Не смутившись, Салем спросил своего семейного врача в Джидде, американца по имени Терри Беннетт, не напишет ли он рекомендательные письма. "Это был план месяца", - вспоминал Беннетт. "У него была концентрация внимания, как у блохи".14 Однако "Салем" быстро изучили. Он стал превосходным пилотом без строгой формальной подготовки, иногда прося более опытных пилотов сопровождать его на несколько обязательных занятий. Казалось, он верил, что сможет получать лекарства тем же методом. В любом случае, он был абсолютно полон решимости, в манере патриархов всех времен, чтобы кто-то в его семье стал врачом.
  
   Он проводил все больше времени в Каире. Он находился на относительно небольшом расстоянии от Джидды, достаточно близко, чтобы добираться туда на выходные самолетом, и его культура была гораздо более яркой и открытой, чем что-либо в Саудовской Аравии. Отец Салема был женат по меньшей мере на двух египтянках, и отпрыски этих союзов жили в Каире и его окрестностях. Мохаммед оставил троих детей от одного брака с египтянкой - двух сыновей, Халида и Абдулазиза, и дочь Мону, а также дочь-одиночку от второго брака Ранду.
  
   Ранде было двенадцать или тринадцать лет, когда умер Мохаммед Бен Ладен, и она впервые встретила Салема на поминальной службе. Салем сказал ей: "Не волнуйся, не волнуйся. Я всегда буду заботиться о вас". Между ними возникла "непосредственная связь", вспоминала американская подруга Гейл Фримен. Салем обнаружил, что Ранда и ее мать, которые снова вышли замуж, живут далеко не в комфортных условиях. Он дал им денег и купил трехэтажный таунхаус неподалеку от Каирского стрелкового клуба колониальной эпохи. Салем останавливался на первом этаже, когда был в городе, у Рэнда была квартира выше он и ее мать жили со своим новым мужем на верхнем этаже. К середине 1970-х годов Ранда стала известна всем в окружении Салема как его любимая сестра. Она была стройной, кофейного цвета, темноволосой женщиной с открытым характером. Он души в ней не чаял, часто разговаривал с ней по телефону, возил ее за покупками в Европу и регулярно ездил навестить ее в Каире. Связь между ними стала настолько интенсивной, что, казалось, приближалась к романтической любви. Никто из ближайшего окружения Салема никогда не думал, что между ним и его сводной сестрой произошло что-то неподобающее; тем не менее, они восхищались открытой страстью в их отношениях.15
  
   Салем решил, что Ранда тоже должна стать врачом, и объявил, что будет учиться вместе с ней в Каирском университете. "Он подтолкнул Ранду к этому", - вспоминала Сабри Гонейм, семейная служащая в Каире.16 Она усердно училась. Салем платила профессорам, чтобы они приезжали к ней домой и занимались с ней частным образом. Он тоже пытался посещать эти уроки, летая туда и обратно из Джидды. Он приказал своим пилотам помочь Ранде закупиться припасами, и по крайней мере однажды он прилетел на скелетах из Саудовской Аравии на одном из своих частных самолетов, чтобы помочь им в занятиях зубрежкой.17
  
   В Саудовской Аравии уже не было чем-то неслыханным, чтобы женщина поступала в колледж или даже в медицинскую школу, хотя, если женщина и училась в королевстве, она делала это в обстановке строгой гендерной сегрегации. Салем поощрял многих своих сестер и единокровных сестер посещать школу. Он записал свою родную сестру Хода в художественную школу в Париже в то же время, когда он получил медицинское образование у Ранды в Каире. Он поместил двух своих сводных сестер в школу-интернат в Пакистане. Другие подали заявления в университеты и академии дизайна в Соединенных Штатах; некоторые заинтересовались оформлением интерьеров, а профессия, на которой они могли получать прибыль от строительства дворцов "под ключ" для семейной фирмы. Многие сводные сестры Салема носили западную одежду и путешествовали без одежды, когда находились за пределами Саудовской Аравии. В то же время Салем, казалось, был полон решимости защитить то, что он считал честью своих сестер. Он отговаривал кого-либо из молодых пилотов, которые летали на нем, даже разговаривать с кем-либо из его сестер или сводных сестер. В качестве эскорта доверяли только заботливому Джеральду Ауэрбаху.18
  
   Салем не жил экстравагантно, когда посещал Египет. В городском доме, который он делил с Рандой, были повара и слуги, но это не был дворец. Он носил синие джинсы и футболки и водил старую испанскую машину или мотоцикл. Он открыл офис на улице Аль-Тавра, 14, нанял нескольких египетских помощников и начал рассматривать амбициозные сделки по землеустройству в Каире. "Салем мечтал построить жилые башни и торговые центры вдоль Нила", - вспоминал Гонейм.19
  
   К концу 1970-х он знал ландшафт Каира лучше, чем большинство застройщиков, потому что часами парил над ним в воздухе. Салем мог фантазировать о том, чтобы стать врачом, но он уже был пилотом. Это была единственная страсть в его жизни, которая, казалось, никогда ему не надоедала.
  
  
   За это время САЛЕМ ПРИОБРЕЛ в Соединенных Штатах одномоторный винтовой самолет Cessna-172 и доставил его самолетом в Каир. Он держал его в небольшом аэропорту на окраине города Имбаба, который был построен в 1947 году и использовался в основном пилотами-любителями. Помимо всего прочего, он использовал "Сессну", чтобы отбуксировать свой двухместный планер немецкого производства на высоту около пяти тысяч футов, откуда его можно было выпустить для полета обратно в Имбабу - вниз по Нилу, к Пирамидам, через пыльные трущобы и засушливые парки, и слышался только звук ветра, свистящего в крыльях. Он упивался романтикой этих полетов над пирамидами. Когда он ухаживал за новой девушкой (он все еще был женат на Шейхе, но они постепенно расходились), он часто летал с этой женщиной в Каир и поднимал ее в воздух на своем планере на закате. Вместе с другими пилотами он тренировался в акробатике - петлях, перекатах и полетах вверх тормашками над Имбабой. Позже он купил пару сверхлегких самолетов. Если поблизости было достаточно пилотов, он устраивал вечернюю экспедицию к пирамидам; его друзья летели за ним строем, образуя фалангу игрушечных самолетов.20
  
   Уэйн Фейган, американский юрист, посетивший Салем в Каире, вспоминал, как его пригласили в заднюю часть одного из таких самолетов, когда Салем запустил двигатель и с ревом понесся по взлетно-посадочной полосе, пытаясь раскурить трубку, все это время "оттягивая рычаги управления локтями". Они пролетели над пустыней в вечернем свете и сделали круг над пирамидами. Салем обещал Фагану полет на планере, но он был недоступен, поэтому на обратном пути он заглушил двигатели своего самолета и поплыл по течению. "И он говорит: "Смотри, Уэйн, мы скользим." И я сказал, "Это здорово, Салем, большое спасибо. Ты можешь начать в любое время"".21
  
   Во время одного из полетов на планере во время ухаживания за своей подругой-англичанкой Кэролайн Кэри он неправильно рассчитал ветер и высоту и, казалось, был близок к катастрофе. Кэролайн была так напугана их падением, что пообещала принять ислам, если они каким-то образом выживут. Салем поспешно направил самолет к полю Стрелкового клуба, недалеко от квартиры Рэнда, пролетел над высокими деревьями и вовремя остановился, чтобы не врезаться в стену клуба. "Когда я увидел, что сделал Салем, я сказал: "Боже мой, любой другой пилот разбил бы его", " вспоминал Анвар Хан, пакистанский пилот, который летал за него. Прибежала охрана клуба ; Салем выбрался наружу, помог подняться своей девушке и пошутил: "Извините, я не член клуба, но мой брат его член". Кэролайн сдержала свое обещание и стала мусульманкой.22
  
   Он использовал свои акробатические навыки, чтобы вытрясти деньги из своих должников. "Люди вечно были должны ему деньги, поэтому он предлагал им прокатиться", - вспоминал Руперт Армитидж. Оказавшись в воздухе, "он говорил: "Послушай, ты должен мне двести тысяч долларов. Я хочу, чтобы вы сейчас же выписали чек". Если бы они отказались, он пригрозил бы перехватить управление самолетом и перевернуть его вверх дном. Если бы они по-прежнему отказывались, "он бы начал это делать ... а потом: "Хорошо, хорошо, я подпишу это!"23
  
   Под восторженным руководством Салема Бен Ладены постепенно превратились в семью пилотов. Летные журналы показывают, что не менее семи братьев и сводных братьев Салема брали уроки пилотирования на его частных самолетах в 1970-х годах. Несколько его сводных сестер также обучались летать. Однако Усама, по-видимому, не входил в эту группу; позже он приобрел собственные частные самолеты и, возможно, проходил какие-то неофициальные инструктажи, но, похоже, в 1970-е годы он летал нечасто. Его относительная молодость, по-видимому, была одним из факторов; братья, которые брали уроки, были старше, в то время как Усама продолжал учиться в средней школе, все больше интересуясь религиозными вопросами.
  
   Уроки пилотирования расширили границы внутреннего круга братьев Бен Ладена в Салеме, возглавляемого его родными братьями Галибом и Бакром, а также некоторыми старшими сводными братьями, такими как Омар, Исса, Яхья, Тарек и Йеслам. Они были эклектичной группой - некоторые набожные, некоторые более светские - связанные друг с другом зависимостью от руководства Салема. Чтобы вкусить удовольствия, о которых рассказывал Салем, и завоевать его расположение, они последовали за ним в небо.
  
   Американские, египетские и пакистанские пилоты, летавшие с Салемом, многие из которых были ветеранами своих военно-воздушных сил, искренне восхищались его мастерством. У него были отличные рефлексы, естественное чувство самолета в полете и достаточно сильный ум, чтобы вспомнить тонкие различия в панелях управления различных моделей самолетов, которые он накопил. Он был слаб в технических вопросах и не самым дотошным из тех, кто следит за контрольными списками, но обычно держал на борту опытного второго пилота, который следил за такими деталями. В обычном полете он взлетал и приземлялся, но позволял своему второму пилоту управлять длительным полетом на высоте, пока сам дремал на заднем сиденье или ласкался с одной из своих подружек. Он наслаждался "ощущением скорости, превосходства человека над машиной", - сказал один из его инструкторов, Дон Соуэлл. Его навыки были "превосходными", и он "никогда не был безрассудным", и все же "шейх Салем был из тех, кто жил на грани, граничил с краем."Казалось, он никогда не сосредотачивался, потому что он всегда, казалось, делал больше, чем что-то одно за раз - исправлял телефонные звонки подружкам по своему высокочастотному самолетному радио, шутил с диспетчерскими вышками, и все же, все это время, вспоминал Анвар Хан, он "совершал идеальный заход на посадку", используя только свои приборы.24
  
   Его не очень интересовали официальные лицензии или авиационные правила. Если обученный второй пилот был недоступен для конкретного полета на самолете, где требовалось два пилота, он просил одного из своих необученных школьных приятелей или деловых партнеров сесть в откидное кресло и подписать план полета, чтобы он мог взлететь. Его друзья научились вести себя беспечно в таких ситуациях, потому что, если Салем чуял страх у пассажира или предполагаемого второго пилота, он безжалостно кренил самолет, чтобы усугубить их дискомфорт, все время смеясь. Во время долгого перелета в Каир он пригласил своим вторым пилотом Роберта Фримена, американского делового партнера, у которого не было ни единого часа летной подготовки. Фримен спросил, что ему делать, если Салем заболеет или потеряет сознание. "Это было бы концом для нас обоих", - ответил он как ни в чем не бывало.25
  
   Несмотря на несчастный случай со смертельным исходом Мохаммеда Бен Ладена, Салем позаботился о том, чтобы риски частной авиации становились все более распространенной частью семейной жизни Бен Ладенов и их разговоров. Его нетрадиционные привычки привели к череде аварий и промахов, начиная с середины 1970-х годов, каждый из которых был распространен и обсуждался в семье. Родной брат Салема Галиб разбил самолет Piper, раскрутив его во время посадки. Семейный Learjet, возвращавшийся из Медины, таинственным образом упал с неба, убив двух пилотов-экспатриантов. Сам Салем был на грани катастрофы. У него были проблемы с управлением противообледенительным оборудованием своего MU-2, когда он летел зимой в Европу; если система была неисправна, самолет заглохал. Однажды, когда он выбирался после взлета, его двигатели заглохли на опасно низкой высоте. "Я говорил Богу: "Ты можешь забрать все мои самолеты. Ты можешь забрать все мои деньги. Просто дайте мне один маленький двигатель", - рассказал он, по словам Бенгта Йоханссона. На его просьбу ответили.26
  
   К концу 1970-х годов он покупал больше самолетов, чем разрушал. Он приобрел турбовинтовой Fokker-27, в основном для полетов на строительные площадки в пустыне. Он купил Learjet 25-D и заинтересовался более продвинутыми моделями; ему нравились Lears, и он часто носил синие джинсы с вшитым в них маленьким Learjet. Он также купил Hawker-125, ту же модель реактивного самолета, которую его отец приобрел перед своей смертью. Его друг и банкир Халид Бен Махфуз добавил еще более экстравагантные самолеты в их отделение в Джидде, включая Boeing 707 с индивидуальным интерьером. У каждого самолета был уникальный бортовой номер, и Салем часто выбирал инициалы, взятые из фамилий.
  
   Он играл на губной гармошке по радио, чтобы развлечь авиадиспетчеров. В его Лире ему нужно было только объявить о себе при приближении - "Отель Зулу Браво Лима Один" - и диспетчеры в Каире или Бейруте приветствовали бы: "Алан, шейх Салем!" Прежде всего, его самолеты давали ему свободу - жить так, как он хотел, ходить туда, куда ему заблагорассудится. Как подытожил это один из его ливанских друзей: "Салем верил в свой Learjet, в свой MU-2, в свои джинсы, гитару и губную гармошку".27
  
  
   ЭТО БЫЛО ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОЕ КРЕДО, но дорогое. Чтобы так жить, Салему нужно было адаптировать стратегию своей семьи, чтобы получать больше прибыли от новой экономики нефтяного бума. Европейские и американские корпорации наводнили Саудовскую Аравию в 1970-х годах. Они продавали телевизоры, телефоны, модные автомобили, кондиционеры и посудомоечные машины - все символы современного потребительства. Саудовский закон требовал, чтобы эти фирмы продавали товары через местных агентов. Семьи саудовских торговцев соревновались за регистрацию агентств с самыми желанными брендами, что открывало путь к мгновенной прибыли. Как и его отец, Салем испытывал смешанные чувства по этому поводу подход; он предпочитал действовать как руководитель, и там, где было желательно работать с иностранными компаниями, налаживать партнерские отношения, а не просто получать комиссионные от зарубежных агентств. Он заключил несколько агентских сделок, например, с немецкими автопроизводителями Volkswagen и Porsche, но предпочитал совместные предприятия, включающие крупные строительные контракты, и предпочитал концентрироваться на отраслях, где его семья уже завоевала авторитет и опыт. В любом случае, во время нефтяного бума 1970-х годов Бин Ладенам, как никогда при жизни Мохаммеда, потребовался представитель и организатор сделок, который мог бы успешно представлять семью в Европе и Соединенных Штатах. Это стало ролью Салема. Он был идеальным посредником - свободно говорил по-английски, с ним было весело общаться, он был энергичным, мобильным и чувствовал себя как дома в Джидде и Лондоне.
  
   Он использовал свою раскованную личность, чтобы разоружать западных руководителей и манипулировать ими во время переговоров. Прилетая в Стокгольм на встречу с официальными лицами AVB, одной из крупнейших строительных компаний Швеции, он попросил своего шведского механика Йоханссона встретить его в аэропорту. Йоханссон приехал из своего дома на побережье на старом проржавевшем Volkswagen Golf, в то время как Салем прилетел из Каира. Когда Йоханссон прибыл в терминал частной авиации, он увидел руководителей AVB в деловых костюмах, выстроившихся плотным строем рядом с колонной лимузинов в ожидании шейха. Салем приземлился, вышел из своего самолета, пожал руку ведущему руководителю AVB, прошел мимо лимузинов и настоял, чтобы шведский руководитель втиснулся на заднее сиденье Golf, чтобы они могли поехать в город с растрепанным другом Салема Бенгтом. Салем носил свою обычную форму для поездок в Европу - джинсы, футболку, кожаную куртку и десятидолларовые пластиковые часы Casio.28
  
   Салем осуществлял большую часть своих зарубежных сделок через Bin Laden Brothers, компанию, которую он и некоторые из его братьев основали, чтобы проявить себя и выйти из-под контроля старших саудовских доверенных лиц, назначенных королем Фейсалом, который все еще управлял разросшейся организацией Мохаммеда Бен Ладена. Салем открыл обшарпанный офис в переулке недалеко от старого рынка в центре Джидды; помещение было переполнено клерками и бухгалтерами, которые трудились в синих облаках сигаретного дыма. В стиле дворца диван, диваны и кресла стояли по внешнему краю приемной, где бизнесмены, заключающие сделки, или младшие сыновья Бен Ладена, добивающиеся выплаты пособия, могли часами сидеть в ожидании аудиенции у Салема или старшего брата. Внутри у старших братьев, которые были партнерами в компании - Салема, Бакра, Яхьи, Хассана, Галиба, Омара и, возможно, двух или трех других, - были частные офисы. Салем редко пользовался своим, предпочитая работать дома, в своей спальне, но большинство других братьев придерживались регулярного графика. Заходил посетитель с пухлой охапкой дорожных чеков, а мальчик за стойкой регистрации оценивал его и просто говорил: "Проходите сзади". "Повсюду были незаконченные дела", - вспоминал Армитидж, который там работал. Казалось, что всегда шла борьба за то, чтобы получить какую-нибудь подпись под документом. "Это был постоянный хаос... мелкого, раздражающего характера". Тем не менее, с более крупными проблемами справлялись хорошо, думал Армитаж, и его общее впечатление заключалось в том, что братья Бен Ладены за эти годы научились успешно работать "как семья, вместе".29
  
   Однако не было вопроса о том, кто был главным. Салем руководил своими младшими братьями и сводными братьями в манере арабского патриарха. Они отвечали послушанием. Они называли его "шейх" и были "очень услужливы к нему, очень уважали его как старшего. Он был как король", - вспоминал его пилот Джек Хинсон. Слуги-бедуины приносили ему чай и кофе. Его братья просили европейских друзей Салема и пилотов, не могли бы они, пожалуйста, организовать для них аудиенцию у босса; им очень не хотелось входить к нему без предупреждения. Салем единолично решал, сколько деньги, которые братья получали в виде пособий, какие школы они посещали, над какими проектами они могли бы работать и какую зарплату они будут получать. Он принимал эти решения уверенно, с видом человека, наделенного властью, и он, не колеблясь, мог слегка ударить младшего брата, если тот был особенно недоволен. Он вознаграждал инженеров и усердных работников, таких как Бакр, Галиб, Яхья и Омар: среди прочего, они могли освободить Салема от повседневных обязанностей по строительным контрактам. Однако даже они не пользовались большой автономией. "Никто ничего не делал без одобрения Салема", - сказал Дэвид Грей, еще один из его пилотов. По телефону или на деловых встречах Салем мог решительно заявить: "Я буду определять, кто получит какие деньги, и никто ничего не получит, пока я не решу", - вспоминал Грей. "Я слышал, как он использовал эти слова снова и снова".30
  
   Его новый бизнес становился все более сложным. В профиле братьев Бен Ладен, подготовленном политическим управлением Aramco в 1979 году, перечислено более дюжины партнерств или компаний, которые Салем организовал с иностранными фирмами. Сюда входили совместные предприятия с крупными американскими и европейскими строительными компаниями, такими как Lozinger в Швейцарии и Kaiser в Соединенных Штатах, а также компании, производившие окна, предварительно напряженный бетон, системы кондиционирования воздуха, кухни, двери и аксессуары для строительства автомобильных дорог. Салем мог выбирать, как он был доволен множеством незапрошенных предложений, которые он получил от приезжих европейцев и американцев, стремящихся нажиться на саудовском буме. Идеи, представленные ему западными поклонниками, отличались случайным, комичным разнообразием - в один день производство пластиковых пакетов, на следующий - авиационных смазочных материалов. По большей части, Салем придерживался отраслей, которые он знал, и он искал престижные корпорации. За это время он создал акционерное партнерство с General Electric, которое позволило бы ему развивать сделки в Саудовской Аравии по всем направлениям бизнеса GE, от медицинских технологий до производства электроэнергии. Особенно с американскими бизнесменами, которые вели себя относительно неформально, "Он прекрасно ладил с людьми", - сказал инвестиционный банкир Фрэнсис Ханневелл, партнер Salem's в этот период.31
  
   Братья Бен Ладены продолжали работать субподрядчиками в бывшей компании своего отца. К концу 1970-х Салем стал председателем старой семейной фирмы, и он постепенно вырвал полный контроль из рук попечителей - они официально отошли в сторону в какой-то момент примерно в 1978 или 1979 году. Организация Мохаммеда Бен Ладена по-прежнему получала значительную часть своих доходов от крупных оборонных и инфраструктурных проектов. Они продолжали строить дороги и другие объекты в Асире; они работали над проектом военного гарнизона в северном Эль-Джуфе вместе с корпусом армии США инженеров; и в огромном Пустом квартале, пустыне вдоль южной границы королевства, компания построила дороги и взлетно-посадочную полосу. Салем иногда вылетал на инспекции, как это часто делал его отец, но он не был опытным инженером, который ходил по дорогам или спорил по поводу решений о туннелях или сортировке. Действительно, он, казалось, все больше избегал такого рода ответственности. Он приказал двум своим младшим родным братьям, Бакру и Галибу, записаться на курсы гражданского строительства в Соединенных Штатах, и он сказал своим сводным братьям Яхье и Омару сделать то же самое. Он знал, что Бен Ладенам в долгосрочной перспективе потребуются знания в области гражданского строительства, но сам он не был заинтересован в приобретении таких знаний.
  
   Он проводил все больше и больше времени в Великобритании и Европе. 18 мая 1975 года жена Салема Шейха родила в Лондоне их первого ребенка, дочь Сару. Чуть более двух лет спустя, также в Лондоне, у нее родился сын Салман.32
  
   Во время этих поездок Салем познакомился с Иэном Манро, высоким, элегантным седовласым шотландцем, который служил в знаменитом британском полку "Черная стража"; он сражался с этим полком при подавлении восстания Мау-Мау в Кении в 1950-х годах, а позже служил в воздушном крыле британских сил безопасности в Кении. После ухода из армии Манро занялся бизнесом в Лондоне. У него был звучный голос и акцент, который мало выдавал его шотландское происхождение. Он был членом Военно-морского клуба, украшенного флагом бастиона каминов и кожаных кресел на Пикадилли. Манро был надежной, отеческой фигурой, которой Салем решил, что может доверять в организации своих дел за пределами Саудовской Аравии. Эти двое зарегистрировали в Лондоне компанию для предприятий, связанных с авиацией, под названием Salian International, комбинация их имен, а также британское подразделение Bin Laden Brothers, которое позже превратилось в Bin Laden London. Манро открыл небольшой офис на Парк-Лейн.33
  
   Салем решил купить настоящий английский особняк недалеко от Лондона, но он не мог заморачиваться покупкой недвижимости. Он сказал Манро, что уверен: все, что нравится Йену, понравится и ему. Манро выбрал особняк, построенный в начале 1920-х годов в деревне под названием Оффли-Чейз, в нескольких минутах езды от аэропорта Лутон, к северу от Лондона, который часто использовался частными пилотами. Поместье соответствовало некоторым ожиданиям, которые иностранцы возлагают на английские загородные дома - оно было выложено толстым кирпичом и несколько мрачновато. Дождливой ночью оно казалось идеальным местом для салонного убийства. В предстоящие годы Оффли Чейз станет местом некоторых из самых драматических событий в эксцентричной жизни Салема.34
  
  
   13. ОТКРЫВАЕМ АМЕРИКУ
  
  
   СЕМЬЯ СОУЭЛЛ управляла летной школой в Панама-Сити, штат Флорида, городке с населением около тридцати пяти тысяч человек в западной части штата Панхандл, где ритм жизни скорее напоминал молочные ритмы Глубокого Юга, чем ритмы самбы далекого Майами. В центре города располагались кирпичное здание суда и тюрьма, а вдоль близлежащих улиц располагались баптистские церкви, лавки с наживкой и оружейные магазины. На западе на песчаных отмелях в Мексиканском заливе тянулись белоснежные пляжи. Неподалеку находилась база ВВС. Вдоль бич-роуд тянулись обветшалые придорожные бары и несколько тату-салонов. Авиация Соуэлла занимала несколько сотен акров к северу от центра города. В 1970-х годах Дон Соуэлл готовился унаследовать бизнес от своего отца. Их школа предлагала уроки пилотирования, технического обслуживания самолетов, чартерные рейсы, продажи и лизинг - типичный набор услуг частной авиации. Соуэллы немного познакомились с бывшим губернатором Калифорнии Рональдом Рейганом через друзей и посещая мероприятия по сбору средств. Они привлекали в свою школу иностранных студентов из Азии, Европы и Южной Америки, поэтому не было неожиданностью, когда один из пилотов, знакомых Дона Соуэлла из Техаса, Джим Бат, пригласил его на ужин с клиентом из Саудовской Аравии, который скупал Learjets в Штатах и который сказал, что его могли бы заинтересовать уроки для него самого и, возможно, также для одной из его сестер. "У меня есть младшая сестра, - объяснил Салем Бен Ладен, - и она хотела бы научиться летать".1
  
   Точно не хвастаясь, Салем за ужином дал понять, что у него много денег и что он ищет партнеров в Америке, которые могли бы предоставить широкий спектр услуг - не только уроки пилотирования, но и деловые услуги, в частности приобретение автомобилей и потребительских товаров для королевской семьи в Саудовской Аравии. Позже Дон Соуэлл сказал Джиму Бату: "Это либо история об Алисе в Стране чудес, либо, возможно, величайшая возможность в жизни".2
  
   Нефтяное эмбарго превратило Америку в торговый центр и курорт для многих богатых саудовцев. Европа, возможно, и хороша для катания на лыжах, яхтинга, покупки ювелирных изделий и высокой моды, но если вы хотели поиграть на открытых пространствах и познакомиться с новейшей электроникой и игрушками, Америку ничем не заменишь. Салем, конечно, поначалу не знал - и по прошествии лет, похоже, ему было все равно, - что Панама-Сити не был особенно фешенебельным местом. Во всяком случае, его, казалось, привлекло отсутствие здесь претензий. После ужина с Соуэллом он регулярно летал в город. Он арендовал дома в Бэй-Пойнте, тогда единственном в регионе роскошном курорте, расположенном на полуострове сосен и песка вдоль межбережного водного пути. Примерно год спустя он привез Ранду из Каира и поселил ее в доме в Бей-Пойнте. Он сказал Соуэллу, что хочет, чтобы его сестра брала уроки пилотирования, пока не получит сертификат пилота Cessna. Он сказал, что ей потребуются повар, женщина-компаньонка, водитель и автомобиль. Соуэлл обычно присылал "Линкольн".
  
   Все они приспособились к требованиям Салема и его ночному режиму. Он редко появлялся на уроках пилотирования раньше полудня, и к тому времени, когда он придумывал, чем бы развлечься каждый вечер, большинство ресторанов и магазинов Панама-Сити уже закрывались. В городе был всего один закрытый торговый центр - скромное местечко в центре города на углу 23-й улицы и шоссе 231, рядом с универмагами JCPenney, Sears и Dillard's. Соуэлл платил владельцам магазинов за то, чтобы они оставались открытыми в нерабочее время. По его мнению, это было нечто вроде того, "о чем вы могли бы услышать у Элвиса Пресли." Каждый понедельник Ранда ходила по магазинам. Однажды Соуэлл наблюдала, как Салем вручила ей дорожные чеки на двадцать две тысячи долларов для поездки в торговый центр.3
  
   Салем нашел в торговом центре магазин пианино и органов, который особенно привлек его. Джек Пицца управлял заведением вместе со своей женой Анитой Пицца, которая была опытной пианисткой. Однажды вечером Джек позвонил Дону Соуэллу и, затаив дыхание, сообщил, что в его магазине был саудовец, который ссылался на Соуэлла. Клиент хотел купить пианино и другие музыкальные инструменты на тысячи долларов и хотел, чтобы их немедленно доставили в дом в Бэй-Пойнт. "Пицца" спросила, существует ли ограничение в долларах на сумму, на которую он должен согласиться продать. "Нет, такого ограничения нет", - вспомнил Соуэлл, рассказывая ему. "Что бы он ни захотел, вы это отправляете".4
  
   Это было началом долгой и маловероятной дружбы между пиццериями Панама-Сити и семьей Бен Ладенов из Джидды. Джек Пицца увлекался компьютерами и пытался продать последние модели в Салем. Анита показала себя изящной аккомпаниаторшей в певческих проектах Салема, а также верной спутницей Рэнда.
  
   Они устраивали ужины и песенные вечеринки в Бэй-Пойнт, где королевские гости из Саудовской Аравии иногда общались с остроумными пилотами из Панама-Сити и Хьюстона. Салем не был заядлым алкоголиком, но у него развился вкус к шампанскому Dom P érignon, которое, по его настоянию, следовало подавать охлажденным примерно через две минуты после открытия - не слишком игристым, не слишком жидким. Для одной вечеринки Соуэлл скупил весь Дом П é риньон в районе Панама-Сити, но, тем не менее, его запасы иссякли. Салем "отправил себя, моего Лира и моего пилота, и мы полетели в Коламбус, штат Джорджия, загрузили самолет ящиками с Dom P érignon и отправили его обратно", - вспоминал он. Вскоре Салем настоял, чтобы Соуэлл и the Pizzas летали с ним по всему миру, особенно для того, чтобы они с Анитой могли выступать вместе в ресторанах и на вечеринках.5
  
   За эти годы Салем понял, что может купить себе место практически на любой сцене, где захочет петь. Он заплатил лидеру группы на вечеринке по случаю вручения премии "Оскар" в Лос-Анджелесе сотни долларов, чтобы тот позволил ему спеть "House of the Rising Sun" на семи языках. На фестивале "Октоберфест" в Германии он вручил зрителям, занимавшим столик перед сценой, две тысячи немецких марок, чтобы те освободили место, купил видеокамеру у другого зрителя и потратил еще больше, чтобы убедить руководителя группы позволить ему выйти на сцену и спеть баварскую народную песню; ее название, в приблизительном переводе, звучало так: "На зеленом лугу кролики едят траву".
  
   В этих эпизодах чувствовалось скрытое взаимное презрение - презрение Салема к обычному протоколу и его настойчивость в покупке въезда, подкрепленное растущим презрением некоторых жителей Запада в 1970-х годах к эффектным саудовцам, которые разбогатели на росте цен на бензин. И все же, в отношениях между Салемом и его европейскими и американскими друзьями этот налет, хотя и был случайным источником дискомфорта, почти всегда смывался невинным изобилием Салема и его очевидной потребностью в том, чтобы его обожали.
  
   Ему нравились "Битлз", но также и традиционные песни в одиночестве, такие как "Поверх Олд Смоки" или его детская пародия "Поверх спагетти". Ни одна обстановка не была для него слишком величественной, ни одна аудитория не была слишком престижной. В Каире он заставил своего друга Руперта Армитиджа играть на гитаре, в то время как сам плохо пел на свадьбе дочери президента Египта Анвара Садата. Какими бы униженными они себя ни чувствовали, его друзья научились соглашаться, потому что, как и в случае с его выходками пилота, любое выражение сопротивления или страха только побуждало Салема идти дальше. Его голос никогда не улучшался, но после того, как он встретил Аниту Пиццу в Панама-Сити, ее мастерство игры на фортепиано вывело его сольные выступления на более приемлемый уровень.6
  
   Америка стала местом для пения, полетов и, прежде всего, покупок. Салем заказал "Кадиллаки" для саудовской королевской семьи и оснастил их броней, чтобы они могли отражать пулеметный огонь. С помощью Соуэлла он также заказал около дюжины Линкольнов и отправил их в королевство из Нового Орлеана. Он заказал пять тысяч ящиков соуса табаско и доставил его самолетом в Саудовскую Аравию - он сказал, что ему понравился вкус. Арабская компания Coca-Cola подверглась бойкоту Израиля, поэтому Салем открыл альтернативный безалкогольный напиток под названием Mello Yello и отправил его домой в огромных количествах. Он нашел маленькую пластиковую игрушку-самолетик, которая его пощекотала, и он купил тысячи, чтобы забрать домой в качестве подарков. Чтобы украсить пустынные сады дворца, который его семейная фирма строила для наследного принца Фахда, он отправил домой в контейнерах-рефрижераторах то, что казалось значительной частью растительности американского юго-запада: 481 большой американский кактус, 360 маленьких кактусов, 485 смешанных кактусов, 100 деревьев юкки, 625 орхидей и более 5000 других пустынных растений, кустарников и деревьев.7
  
   По словам Соуэлла, Салем сам пригласил Фахда в Панама-Сити. Наследный принц посадил свой заказной Boeing 707 в городском аэропорту; на тот момент это был самый большой самолет, когда-либо приземлявшийся там. Соуэлл арендовал дополнительные дома в Бэй-Пойнт для вооруженных телохранителей Фахда. Это было "интересное испытание", вспоминал он. Окружение Фахда "играло бамперными машинами с гольф-картами", и они так сильно повредили около полудюжины из них, что Соуэллу пришлось заплатить за замену. Роберт Фримен, другой американский партнер Салема, вспомнил, что стоимость сломанных тележек для гольфа составила около пятидесяти тысяч долларов. Соуэлл сказал, что отправил счет Джиму Бату, деловому партнеру Салема в Хьюстоне, поскольку он касался отношений Салема с Фахдом и частной поездки наследного принца в Соединенные Штаты. Бат, по словам Соуэлла, "занимался всеми этими приготовлениями".8
  
  
   ДЖИМ БАТ вырос в Луизиане. Он изучал журналистику, а затем стал пилотом-истребителем ВВС; позже он вступил в Национальную гвардию ВВС Техаса в качестве пилота резерва. Когда он был еще молодым человеком, он и его жена Сандра погрузили свои вещи в машину и переехали в Хьюстон, где Бат занялся бизнесом в качестве авиационного брокера и, в конечном счете, застройщика недвижимости и эклектичного международного предпринимателя. Он был высоким, стройным мужчиной с сильным юго-западным акцентом, который, казалось, был полон решимости жить в соответствии с определенным мужским техасским кредо - мыслить масштабно, рисковать, стремиться к богатству, жить свободно и делать немного поохотились и порыбачили по пути. Он предпринял некоторые из своих ранних кутежей с Джорджем У. Буш, с которым он подружился примерно в 1970 году, когда они оба были пилотами Национальной гвардии ВВС Техаса. Это было до того, как будущий президент поступил в бизнес-школу, в период, когда Буш пил и, по его собственному косвенному признанию, возможно, пристрастился к незаконным наркотикам. В любом случае, Буш будет вспоминать Бат как "очень веселое место", хотя в конечном итоге неустанные вопросы об их отношениях иссушат тему веселья. К середине 1970-х годов, частично благодаря Бушу, Бат познакомился с рядом значительных фигур в политике Техаса, таких как отец Буша, Джордж Буш-старший, который стал директором Центрального разведывательного управления в 1976 году; Лан Бентсен, сын давнего сенатора-демократа США и возможного кандидата в вице-президенты Ллойда Бентсена; и Джеймс А. Бейкер, юрист из Хьюстона, который позже станет государственным секретарем США.9
  
   В то время основным бизнесом Бата была компания JB& A Associates, его брокерская компания по продаже самолетов. В 1975 году он пытался продать винтовой самолет Fokker-27, принадлежавший табачной компании в Северной Каролине; в салоне самолета была оборудована небольшая спальня. Салем Бен Ладен искал самолет для поддержки дорожно-строительных работ своей компании в саудовских пустынях. Они заключили сделку, и Бат сопровождал самолет в Джидду. Как почти каждый американский предприниматель, который мог найти Ближний Восток на карте, Бат, казалось, был полон решимости нажиться на нефтяном буме в Саудовской Аравии. Он не просто хотел получить несколько комиссионных от продажи самолетов; он хотел наладить более глубокие партнерские отношения с подрастающим молодым поколением саудовских шейхов, чтобы помочь им выгодно инвестировать свои деньги в Соединенные Штаты. "Он говорил со скоростью мили в минуту", - вспоминал Руперт Армитидж, который работал в офисе братьев Бен Ладен, когда появился Бат. Тем не менее, Салем находил Бата забавным. Салем "любил людей выше жизни", - сказал хьюстонский адвокат Чарльз Шварц. Джим Бат "был крупье, а Салем просто обожал такие вещи".10
  
   Американские промоутеры и дельцы осадили Салем; он научился быть осторожным. Он редко выделял им крупные суммы денег, если только это не было для покупки чего-то конкретного, такого как самолет или дом. И все же, в то же время, для работы и развлечений Салем начал приобретать офисы, резиденции и агентов во все большем количестве городов по всему миру. В каждом месте он выбирал основного представителя или партнера - кого-то, кто мог бы помочь ему конфиденциально принимать приезжающих членов королевской семьи Саудовской Аравии, принимать членов семьи Бен Ладена, когда они ездили в школу или на каникулы, и помогать в деловых сделках. Бат стал агентом и партнером Салема в Хьюстоне. В некотором смысле Бат открыл сервисное бюро для Салема в Техасе, чтобы Салем, в свою очередь, мог расширить свое глобальное сервисное бюро для саудовской королевской семьи, особенно в области авиации, где Салем теперь зарекомендовал себя как внутренний эксперт для Аль-Саудов, помогая им принимать разумные решения, поскольку они тратили все больше и больше своих непредвиденных доходов на частные самолеты.
  
   Бат зарабатывал свои деньги на комиссионных за самолеты и на том, что направлял саудовских инвесторов, таких как Салем, на сделки с недвижимостью или другие деловые сделки, где Бат получал 5% от прибыли за свои усилия. Он работал из офисов в здании Fannin Bank в Хьюстоне, и он зарегистрировал новые техасские предприятия Салема Бен Ладена по этому адресу. Он создал компанию под названием MBO Investments, Inc., названную в честь семейной фирмы Бен Ладенов в Джидде. Полномочия Бата были закреплены в "трастовом соглашении", подписанном Салемом 8 июля 1976 года и переданном государственному секретарю штата Техас. Салем предоставил Бату "полные и абсолютные полномочия действовать от моего имени во всех вопросах, касающихся бизнеса и функционирования офисов Бен Ладена в Хьюстоне", что включало "полные полномочия выделять средства на расходы компании или семьи Бен Ладена". Бат поддерживал возобновляемую кредитную линию для семьи Бен Ладена, которая на одном этапе составляла около 6-7 миллионов долларов, по словам Билла Уайта, который был деловым партнером Бата после 1978 года.11
  
   По мере того, как его контакты в Саудовской Аравии росли, Бат занялся международным лизингом самолетов. Это был сложный бизнес, в котором в то время американское налоговое и экспортное законодательство делало особенно привлекательным финансирование продаж самолетов зарубежным клиентам. Бат открыл оффшорные корпорации в карибских налоговых убежищах, чтобы облегчить такие сделки. Он основал корпорацию на Каймановых островах под названием Skyway Aircraft Leasing, Ltd., владельцем которой, согласно Уайту и другим источникам, была Саудовская Аравия.12
  
   Бат также открыл оффшорные компании в Салеме. 5 июля 1977 года он учредил компанию Binco Investments, N.V. на Нидерландских Антильских островах. Его материнской компанией была SMB Investments, по-видимому, со ссылкой на инициалы Салема; она также находилась на Нидерландских Антильских островах. В документах, которые Бат подал в штат Техас, сообщалось, что основной целью этих компаний было владение недвижимостью. Например, Binco Investments примерно в это же время стала средством покупки Батом от имени Салема аэропорта Хьюстонского залива, небольшого поля за городом, которое, как надеялся Бат, превратится в прибыльный вспомогательный аэропорт - надежда, которая так и не была реализована.13
  
   Сделки Бата с Бин Ладенами, по-видимому, заключались на меньшие суммы денег, чем те, которые он заключал с другими саудовцами, в частности с другом Салема и банкиром Халидом Бин Махфузом. Например, в 1977 году Бат инвестировал в Главный банк в Хьюстоне; среди его партнеров были Бин Махфуз, богатый саудовский бизнесмен Гейт Фараон и бывший губернатор Техаса Джон Коннелли. Салем инвестировал вместе с Бин Махфузом в саудовский банк Парижа, но, по-видимому, не присоединился к его банковским сделкам в Техасе.14
  
   Клиенты Бата из Саудовской Аравии, его друзья с политическими связями в Техасе, его офшорные корпорации, его свободный образ жизни и его вылазки в международную авиацию - все это способствовало росту атмосферы таинственности. Сам Бат, казалось, наслаждался интригой. Он летал туда и обратно в налоговые гавани Карибского бассейна, иногда с сотнями тысяч долларов наличными на борту самолетов; он сказал своей жене Сандре, что наличные нужны для оплаты топлива и непредвиденных расходов. Иногда саудовцы, путешествовавшие с Батом, имели при себе дипломатические паспорта, которые позволяли им проносить свои портфели через США.С. Таможня без досмотра; в некоторых случаях, по словам пилота, работавшего с Батом, в чемоданах находились очень крупные суммы наличных.15
  
  
   САЛЕМ возглавил семейную эмиграцию в Америку в 1970-х годах. Когда его братья и сестры закончили среднюю школу в Ливане, Египте и Джидде, он призвал многих из них поступить в колледж в Соединенных Штатах. Как и многие саудовцы, они тяготели к Флориде и Калифорнии, где погода была как дома. Младший родной брат Салема, Галиб, изучал гражданское строительство в Калифорнийском университете в Беркли. Его сводный брат Абдулазиз из Каира поступил в Университет Сан-Франциско, где в 1978 году получил степень магистра делового администрирования. Два других сводных брата, Шафик и Салех, и сводная сестра, Раджа, также поступили в USF. Йеслам, Халил и Ибрагим, группа полнородных братьев жены Мохаммеда Бен Ладена иранского происхождения, учились в Университете Южной Калифорнии в Лос-Анджелесе. Другие члены семьи поступили в колледжи или академии дизайна в Майами и Хьюстоне. Школьные записи и интервью показывают, что более четверти из пятидесяти четырех детей Мухаммеда Бен Ладена в какой-то момент учились в Соединенных Штатах, главным образом в 1970-х и начале 1980-х годов.16
  
   Усама, конечно, был частью большей группы, которая поступила в саудовские или другие арабские университеты. Салем часто путешествовал между Джиддой и Соединенными Штатами, перелетая из города в город на своих самолетах, организуя отпуска и раздавая пособия. Он был главой семьи, который следил за всеми, независимо от того, в какую школу они ходили. Он носил с собой один из первых портативных телефонов, громоздкую модель размером с кирпич, чтобы его братья и сестры могли связаться с ним в любое время. Дети Мохаммеда теперь были в основном подростками или старше двадцати лет, и им постоянно приходилось принимать решения о школе, работе и даже браке. Все они приезжали в Салем за консультацией или разрешением.
  
   Его сводный брат Йеслам и его потрясающая жена иранского происхождения Кармен стали единственной гаванью для семьи в Лос-Анджелесе. Йеслам путешествовал по Европе после окончания средней школы. Он брал уроки вождения гоночных автомобилей в Швеции, обдумывал план разведения собак породы доберман-пинчер в Саудовской Аравии и некоторое время жил в отеле Royal в Женеве, Швейцария. Снимая квартиру в Женеве со своей семьей летом 1973 года, он познакомился с Кармен, дочерью владельца квартиры. Ее отец был швейцарцем, а мать иранкой. Она говорила по-французски и Персу было двадцать два, он был необычайно красив и отчаянно честолюбив. Йеслам, которому тоже было двадцать два, обнаружил, что увлечен Кармен. Он был мягким, сдержанным, чувствительным молодым человеком, склонным к приступам тревоги. Она чувствовала, что Йеслам, тем не менее, обладал достаточным умом, чтобы однажды возглавить международный бизнес своей семьи и перенести его в современную эпоху. "Кармен очень хотела, чтобы у Йеслама все было хорошо", - вспоминала Мэри Марта Баркли, которая подружилась с парой через своего мужа, который курировал иностранных студентов в Университете Южной Калифорнии, куда Йеслам поступил изучать бизнес в конце 1973 года. "У нее были большие амбиции в отношении него".17
  
   Они поженились следующим летом и купили дом на Амальфи Драйв в Пасифик Палисейдс, богатом районе недалеко от океана. Йеслам брал уроки пилотирования и купил двухмоторный винтовой самолет для поездок на выходные в Санта-Барбару и Аризону; его жена водила Pontiac Firebird. Большой страстью Йеслама, помимо Кармен, был его довольно недружелюбный доберман Халиф.18
  
   Салем периодически прилетал в Лос-Анджелес и организовывал семейные экспедиции в Лас-Вегас, где Бин Ладены останавливались в Caesars Palace. Он играл так же, как пил, - слегка, чтобы скоротать время. Однажды он подошел к столу для игры в блэкджек в Вегасе, ожидая, пока его путешествующая компания соберется в вестибюле отеля. Вскоре он собрал кучу фишек на сумму более тысячи долларов. Он пошутил с женщиной-карточным дилером, а когда пришло время уходить, просто сунул ей весь свой выигрыш, пожав плечами. Он наслаждался трепетом, который испытывали обычные американцы и европейцы, особенно женщины, когда он неожиданно вручал им крупные суммы наличных; казалось, он наслаждался этими обменами больше, чем некоторыми предметами роскоши, которые можно было купить за его деньги.19
  
   Салем, казалось, никогда не сомневался в себе или в том, что он саудовец, который много путешествовал по Америке. Однако некоторые из его братьев и сводных братьев оказались выбитыми из колеи приключениями, в которые он их втягивал.
  
   Старшие мальчики, в частности, все знали своего отца в расцвете сил. Естественно, им внушали гордость за достижения семьи в качестве мусульман, арабов, йеменцев и саудовцев. Эта гордость была не только вопросом семейной чести или каким-то смутным чувством национальной или религиозной принадлежности; она была неотделима от подробных наставлений по Корану, которые мальчики получали с раннего возраста - стихи заучивались наизусть и декламировались, законы перечислялись и соблюдались. Это также было неотъемлемой частью сцен, которыми они наслаждались, и молитв, которые они возносили во время частых визитов в Мекку и Медину. Религия их отца не была религией ярого прозелитиста; среди прочего, в его долгом общении с американскими, итальянскими и ливанскими христианами он мало проявлял ксенофобии, которую иногда проявляют саудовские священнослужители. И все же его преданность лежала в основе его собственной личности и того, что, как он надеялся, примут его сыновья и дочери. Его приверженность исламским ритуалам и ценностям, молитвы, которые он произносил пять раз в день, многочисленные хаджи-паломничества, которые он принимал в своей покрытой коврами палатке, посты, которых он придерживался во время Рамадана, - любому сыну Мухаммеда было бы трудно беспечно оставить все это в стороне, даже если временами казалось, что Салем является примером того, как это можно сделать.
  
   Во время долгих послеобеденных часов Рамадана, когда предполагалось, что он соблюдает пост и воздерживается от табака, Салем курил одну за другой и просил своих младших братьев подавать ему еду и кофе. Он редко молился, путешествуя по Европе или Америке, и он ел свинину без колебаний - он думал, что это вкусно. В Саудовской Аравии он действительно посещал мечети, но он был более склонен тыкать своих друзей в живот, стоя в молитвенной очереди, чем падать ниц в смиренной мольбе к Богу. У него была духовная сторона - он говорил о путешествиях во времени, и бесконечность и форма вселенной - вопросы, которые, казалось, не давали ему покоя во время долгих часов, проведенных в небе. Ислам, казалось, не давил на него, как и он на нее. Его более религиозные братья мягко поощряли его быть немного ближе к четко обозначенному пути Бога, но культура почтения к главе семьи в таком арабском клане, как Бен Ладены, была настолько сильна, что даже самые преданные младшие братья и сестры Салема не осмеливались строго оспаривать его ошибки. Возможно, что более важно, их вера, как они ее понимали, учила, что судить грешников - дело Бога, а не смертного человека, до тех пор, пока данный грешник полностью не отрекся от ислама. "Ни один грех, кроме неверия, не заставляет верующего выйти за пределы своей веры, даже если это серьезный грех, такой как убийство или употребление алкоголя", - скажет Усама Бен Ладен много лет спустя. "Даже если преступник умер, не раскаявшись в своих грехах, его судьба зависит от Бога, желает ли Он простить его или наказать".20
  
   Америка в 1970-е годы, взбудораженная недавними культурными и сексуальными революциями - не говоря уже о ее кричащих прическах и одежде, - постоянно требовала ответа от каждого молодого Бен Ладена, который там жил: Мусульманин ли ты, и если да, то как ты будешь исповедовать свою веру? Многие братья и сестры Салема обнаружили, что не могут отмахнуться от вопроса, как, казалось, делал он, и они ходили взад и вперед в поисках удобного ответа. Кармен, которая жила как светская европейка, увидела это, когда братья Йеслама приехали навестить их из Сан-Франциско или Джидды. "Никогда не знаешь, какой из братьев станет очень религиозным", - вспоминала она. "Даже если бы ты видел их очень молодыми и очень открытыми...Мужчины, они часто выходили в свет. Они ходят в кино. Они ходят в бары. И вы думаете, что они прозападные. И внезапно мелочи заставляют вас осознать: нет. " Ее собственный муж, - постепенно осознала она, - не был таким прозападным, каким я его считала. Они не могут разорвать ту связь, которая заложена в них".21
  
   Американский бизнесмен вспоминал, как навещал брата Йеслама Халила в Лос-Анджелесе в тот день, когда Халил решил выбросить весь алкоголь из своего дома. "Вот и все", - заявил Халил, как вспоминал этот человек. "Мы больше этим не занимаемся". После этого Халил по-прежнему присоединялся к своим братьям и университетским друзьям в частных клубах в Беверли-Хиллз, куда они часто ходили по пятницам и субботам, чтобы потанцевать и поискать девушек. Халил платил хозяину за столик, но предпочитал спокойно сидеть и наблюдать. Некоторые из его братьев танцевали и кутили, но другие позволяли у них отросли бороды, и они добились того, что у них нашлось время для вечерних молитв. Для многих из них это не было поиском религиозной или личной идентичности с фиксированным пунктом назначения; это было путешествие непрерывного движения, изменчивое в любое время и в любом месте. Одним из самых ярких примеров был сводный брат Салема Махруз. Сначала он женился на француженке; у себя дома, по воспоминаниям делового партнера семьи, который навещал его, он держал глобус, который открывался для подачи алкогольных напитков. Руперт Армитидж вспоминал его как "своего рода тусовщика". Но внезапно, в 1970-х годах, "он изменился"." Махруз заново посвятил себя исламу. В конце концов он взял четырех жен, отрастил длинную бороду, переехал в Медину и начал носить одежду, которая считалась типичной при жизни Пророка. Он построил большой жилой комплекс с домом для себя и своей матери в центре и домами для каждой из своих четырех жен на равном расстоянии, по углам квадрата.22
  
   Эти вопросы и борьба, связанные с исламом и идентичностью, вряд ли были уникальными для молодых Бин Ладенов. Путешествуя или посещая школу на Западе, молодые саудовцы часто испытывали сложное, застенчивое чувство собственной дилеммы. Они передвигались по Америке не как дезориентированные жертвы, а скорее как экспериментаторы в приспособлении. Постепенно, писал Питер Теру, живший в тот период в Эр-Рияде, такого рода частные переговоры вернули многих саудовцев к исламу, даже тех, кто не был готов полностью следовать его предписаниям:
  
  
   В Саудовской Аравии было принято смотреть свысока на европейцев и американцев за продажу святотатственных удовольствий, а затем принимать нелогичные законы против наркотиков, вождения в нетрезвом виде и избиения женщин. Они не могли отследить эту досадную грань между тем, что было законным, а что нет. Они часто думали, что манихейская, хотя и лицемерная ситуация, навязанная исламским законом, которую они так часто нарушали, была более разумной, чем компромисс Запада с пороками, регулирующий их и терпимый к ним в определенных пределах.23
  
  
  
   ЖЕНЩИНЫ БЕН ЛАДЕНА столкнулись в Америке с контрастами, которые были еще более экстремальными, чем те, которые были известны их братьям. Салем призывал их расширить свой кругозор - в буквальном смысле, в некоторых случаях, научившись летать, - но при этом он остро осознавал арабские приличия. Его ни в малейшей степени не беспокоило, что его сестры носили джинсы и распускали волосы за пределами королевства; на самом деле, он предпочитал это. Однако, когда дело доходило до свиданий и брака, он придерживался откровенных двойных стандартов. У Салема было много американских и европейских подружек, особенно после его развода с Шейхой в конце 1970-х годов. Один из его сводных братьев женился на американке, Махруз женился на француженке, а третий женился на датчанке - союзы, которые все закончились разводом. И все же, когда одна из его сводных сестер, Салах, влюбилась в пожилого итальянца, это вызвало бурю негодования в семье; этот эпизод, казалось, перешел границы терпимости Салема, хотя в конце концов он благословил брак, который оказался долгосрочным успехом.24
  
   Он руководил этими вопросами как арабский патриарх - авторитарный, но стремящийся поддерживать баланс и консенсус. "Это была просто очень тяжелая работа", - вспоминала Гейл Фримен, американка, которая подружилась с некоторыми сестрами Салем и работала с ними над проектами дизайна дворца в Саудовской Аравии. "Телефон звонил постоянно". Салем держал трубку под подбородком и выдавал поток советов о любви и браке, вспоминал Питер Блюм, немец, который несколько лет путешествовал в качестве личного камердинера Салема. "У тебя есть жена", - говорил он, или "У тебя и так достаточно головных болей", или "Послушай, подожди полгода, а потом мы сможем поговорить об этом снова". Блюм сказал, что он не был резок в своих суждениях, но "всегда был как дипломат". Иногда казалось, что Салем тратит больше времени на "семейные проблемы", как выразился Фримен, чем на деловые сделки.25
  
   Салем часто прятал своих американских и европейских подружек от своих сестер и единокровных сестер, опасаясь их неодобрения. Он аплодировал, когда его сестры быстро ездили по американским автострадам или летали на самолетах по Калифорнии, но он не хотел, чтобы они бегали без присмотра с американскими или европейскими мужчинами. Его взгляды отражали незамысловатый сексизм, но также и напряжение мужской саудовской гордости; западные женщины могли быть завоевателями, но арабские женщины никогда этого не сделают. Весной 1978 года, находясь у себя дома в Саудовской Аравии, Салем ударил одного из своих американских пилотов после того, как мужчина поговорил с одной из его сестер без его разрешения. Пилот немедленно уволился. В ту ночь он позвонил Салему в Эр-Рияд, чтобы попросить свою зарплату и выездную визу, которая требовалась, если американский служащий хотел покинуть Саудовскую Аравию. Этот водоворот, включающий мужскую честь и добродетель женщин Бен Ладена, казалось, обнажил темную сторону Салема. Он разразился тирадой по телефону, вспомнил Фрэнсиса Ханневелла, американского банкира, который был с ним; Салем сказал, что не позволит пилоту покинуть королевство, пока он публично не извинится, а если он откажется работать, Салем пообещал "посадить его в тюрьму".26
  
   Сам Салем предпочитал интеллигентных женщин. Его главной американской подружкой в конце 1970-х была молодой врач, служившая в вооруженных силах США, Пэтти Декард, которая практиковала в больнице в Сан-Антонио. Салем навестила своих родителей в Калифорнии и серьезно поговорила об их отношениях. "Он всегда говорил: "Я люблю себя", ... но он, вероятно, был близок к тому, чтобы по-настоящему, по-настоящему заботиться о ком-то с ней", - сказал его пилот Джек Хинсон. "Но она не вышла бы за него замуж." Она пришла к выводу, что не сможет принять ислам или смириться с ролью, ожидаемой от нее в Саудовской Аравии, - сказал второй сотрудник Salem's, который провел значительное время с парой в эти годы. Пара периодически путешествовала по Америке и за границей в течение нескольких лет, прежде чем роман закончился и Декард вышла замуж за другого мужчину.27
  
   Любой женщине, включая бывшую жену Салема, Шейху, было трудно конкурировать с его отношениями с Рандой. "Это просто всегда было "Ранда, Ранда, Ранда, Ранда", " сказала Гейл Фримен. В тот же период, когда Салем устроил Ранду в Панама-Сити на летные курсы, он также помог ей поступить в медицинскую школу в Канаде, и он прилетал, чтобы навестить и доставить материалы. "Я думаю, что большинство сестер завидовали Ранде".28
  
   Чтобы получить лицензию пилота, Ранде пришлось совершить одиночный полет по пересеченной местности, самостоятельно преодолев на Cessna сотни миль через Флориду до назначенного аэропорта, в данном случае недалеко от Палм-Бич. День ее большого полета наступил в конце сентября 1978 года, но Салем очень нервничала. Он позвонил Дону Соуэллу в летную школу и сказал ему, как вспоминал Соуэлл: "Я действительно не хочу, чтобы она летела одна. Если что-то случится, я действительно не хочу, чтобы она была одна." Однако у Соуэлла не было законного способа сертифицировать Ранду как пилота, если бы он позволил инструктору находиться с ней в кабине для полета по пересеченной местности. Итак, они договорились, что Салем заплатит инструктору, который полетит за ней на самолете-преследователе, на всякий случай.29
  
   Предвидение Салема было экстраординарным: где-то над центральной Флоридой в кабину Ранды повалил дым из-за какой-то неисправности двигателя или электрооборудования. К счастью, рядом с ней был надежный пилот, с которым она могла поговорить по радио. Но дым был настолько сильным, что им обоим быстро стало ясно, что она не сможет долететь до аэропорта. Инструктор сказал ей приготовиться к аварийной посадке в поле.
  
   Мобильный телефон Салема зазвонил в аэропорту Палм-Бич, где он ждал Ранду. "Она пропала с радаров - мы не можем ее найти", - сказал звонивший, по словам Гейл и Роберта Фримена, которые были с ним. Салем "впал в бешенство", - вспоминала Гейл. "Он сошел с ума, бегая по аэропорту и крича". Он снова и снова кричал, что его сестра мертва. "Она разбилась! Она разбилась!" Дон Соуэлл прилетел в Палм-Бич, чтобы встретить Ранду в момент ее триумфа пилотирования, и на церемонии также присутствовал давний пилот семьи Джеральд Ауэрбах, ветеран ВВС. Они пытались успокоить Салема, но он набросились на них со злостью, почти на грани нанесения ударов, и потребовали, чтобы они что-нибудь сделали. Салем и два пилота вылетели на своем реактивном самолете Hawker в район, где, по-видимому, потерпел крушение Ранда. Они нашли неподалеку аэропорт, но его взлетно-посадочная полоса была слишком мала для самолета Салема. Салем настаивал, что он приземлится в любом случае. "Только через мой труп", - сказал Соуэлл Ауэрбаху, вспоминая это, потому что, как выразился Соуэлл, "Я чувствовал, что это возможно." Наконец, он воззвал к здравому смыслу Салема; что бы ни случилось с Рандой, он умолял, это не поможет, если Салем погибнет, пытаясь спасти ее.30
  
   Они благополучно приземлились в более крупном аэропорту и, наконец, дозвонились до Рэнда. Она плакала, но с ней все было в порядке. Она продралась сквозь дым и с помощью инструктора Соуэлла нашла поле, где могла посадить "Сессну". Она приземлилась грубо, но не причинила существенного вреда самолету и вообще себе. Это был замечательный подвиг для студента-пилота. "У нее было много мужества", - сказал Соуэлл.
  
   Теперь Салем был столь же восторжен, сколь и обезумел. Он попросил Фриманов помочь ему организовать грандиозную вечеринку в отеле Breakers в Палм-Бич, чтобы отпраздновать героизм и выживание Рэнда. "Обзвони всех, кого ты знаешь!" - сказал он. "Обзвони своих друзей в радиусе пятидесяти миль!" В конце концов, некоторые из гостей прилетели аж из Нью-Йорка и Хьюстона. И снова авиация и связанные с ней опасности стали источником большой драмы для Бин Ладенов. В тот вечер в "Брейкерс" Салем нанял оркестр, и его гости танцевали и пели. На следующий день они все отправились в Диснейленд.31
  
  
   14. РВЕНИЕ НОВООБРАЩЕННОГО
  
  
   УСАМА БЕН ЛАДЕН подростком свободно перемещался по пересекающимся мирам. Он присоединялся к семье Бен Ладенов на прогулках и был заметным сотрудником двух ее основных компаний - "Братья Бен Ладены" и более крупной организации Мохаммеда Бен Ладена. Он играл в футбол и катался на лошадях с местными мальчишками из своего пригорода Джидды. Каждое лето, примерно до 1976 года, он отправлялся в более светскую сирийскую среду семьи своей матери, на побережье Средиземного моря, где совершал пешие прогулки по горам и, по-видимому, влюбился в младшую двоюродную сестру, которую с детства знал как непокрытую девочку. Все это время он занимался в группах по изучению ислама - в Аль-Тагре, своей элитной средней школе, а также в специальной религиозной школе в Мекке "Тафиз Аль-Коран Аль-Карим"; он продолжил это обучение после поступления в Университет короля Абдулазиза в Джидде в 1976 году. В целом, в возрасте от шестнадцати до двадцати одного года Усаме удалось объединить свою углубляющуюся религиозную веру с энтузиазмом к управлению бизнесом и отдыху на свежем воздухе, а также с его желанием сексуального общения. Он добился этого после 1973 года, демонстрируя горячую исламскую преданность, от которой он никогда бы не отступил.
  
   Салем, с его довольно разным синтезом энтузиазмов, тем не менее, был "как отец" Усаме в тот период, по словам матери Усамы.1 Их отношения были типичными для отношений между Салемом и группой его младших сводных братьев, которые провели свое раннее взросление в основном в арабском мире. Когда Салем был в Джидде, он сбросил джинсы и надел свою тоби и головной убор. Он постоянно курил сигареты и не был известен своим лидерством во время молитвы, но, тем не менее, вел себя как саудовец. Он держался на некотором расстоянии от своих братьев и сводных братьев. Было несколько сводных братьев, таких как Тарек и Шафик, с которыми Салема, казалось, связывала искренняя дружба. Однако, в основном, Салем привлекал своих друзей и международное окружение не из семьи Бен Ладенов - из ливанских, турецких, европейских и американских школьных товарищей или из пилотов и музыкантов, которых он встречал в дороге. Эти иностранцы были товарищами по играм или адъютантами, которые зависели от Салема финансово или просто наслаждались его обществом. С ними он был свободен от порицания и осложнений. Со своей семьей он пытался быть рассудительным правителем.
  
   Салем без малейших угрызений совести провозил контрабандой некоторых из своих немусульманских друзей или подруг в священную Мекку или Медину, и эта практика разозлила Усаму, когда он узнал об этом. Со своей стороны, некоторые друзья Салема научились опасаться набожности Усамы. Друг-араб, который не был особенно религиозен, вспоминал встречу с Усамой в Медине: муэдзин пропел призыв к первой из двух вечерних молитв ислама, которые обычно совершаются с интервалом примерно в полтора часа, и Усама настоял на том, чтобы проводить своих посетителей в мечеть Пророка. Друг Салема ждал в машине, и в итоге он застрял там на большую часть вечера - Усама настаивал, вспоминал друг, чтобы окружение "молилось, и молилось, и молилось". Остальные члены его группы в конце концов вернулись, качая головами. "Они очень жаловались. Я сказал: "Слава Богу, что я не зашел с вами внутрь. По крайней мере, я на свежем воздухе, курю".2
  
   Усама был "идеально интегрирован" в семью в течение этого времени, вспоминала Кармен Бен Ладен. Примерно с 1974 года, когда он еще учился в средней школе, он получал достаточно денег из своих пособий, а также от работы в семейных компаниях, чтобы купить ряд модных автомобилей - "Линкольн" или "Крайслер", а позже, по словам его соседа и друга Халеда Батарфи, серый седан "Мерседес". По воспоминаниям Батарфи, он очень быстро водил свои машины и разбил по крайней мере одну из них. У него также был доступ к полноприводным джипам и грузовикам семейных фирм, на которых он ездил на рабочие места и в пустыню, чтобы отдохнуть по выходным со своими друзьями и любимыми лошадьми. Верховая езда, как он скажет годы спустя, была его "любимым хобби", и он гордился своей способностью проезжать сорок и более миль за раз. Он предпочитал скромную верхнюю одежду, желтые рабочие ботинки и швейцарские армейские часы.3
  
   Он периодически появлялся в прокуренной приемной братьев Бен Ладен, где, иногда в компании других младших братьев, терпеливо ждал получения своего пособия или подписания какого-нибудь чека или документа. "Я помню его только как своего рода просителя, предположительно, о дополнительных деньгах", - вспоминал Руперт Армитидж. Давний механик и друг Салема Бенгт Йоханссон вспоминал его как "просто еще одного младшего брата". Он вырос в высокого, худощавого молодого человека, и когда он отпустил бороду, она выросла сначала светлыми пучками, а позже стала густой, темной . Он оставался тихим и почтительным. Многие из его сводных братьев обладали таким же сдержанным поведением; постоянные проявления буйной энергии Салема были исключительными. Младшие сыновья Мохаммеда "вплывали" в офисы братьев Бен Ладен во время школьных каникул, вспоминал Армитаж, и тихо расставляли стулья по внешним углам офиса. Обычно им что-то было нужно, но они научились быть терпеливыми. Казалось, что каждое действие в их жизни требовало "кровавой подписи", получить которую часто оказывалось непросто.4
  
   Во время Рамадана, по выходным и другим праздникам Бин Ладены развлекались в общественных домах в Джидде и ее окрестностях. В Аль-Бахре, между Джиддой и Меккой, была бесплодная пустынная "ферма", где Усама отгородил небольшое ранчо примерно на двадцать лошадей. В Таифе был большой уютный летний дом, построенный в 1950-х или 1960-х годах, куда члены семьи иногда уединялись в жаркое время года. Вдоль Красного моря стояли семейные "пляжные домики", которые были немногим больше бетонных навесов, где человек мог переодеться в плавки или найти немного тени. По стандартам того времени в Джидде эти загородные дома были символами семейного богатства и привилегий, но они не отличались особой роскошью. Усаме, похоже, нравились все они, хотя по мере того, как он становился все более и более верующим, он мог доставлять неудобства, особенно на пляже.
  
   Он стеснялся своего собственного опыта обращения, осознавая, что в каком-то смысле он был особенным, потому что был рожден свыше. В последующие годы он называл 1973 год годом, когда началось его "взаимодействие" с исламскими группами, когда ему было пятнадцать. Казалось, он интерпретировал - или его учили интерпретировать - свое собственное обращение или вербовку в "Братьев-мусульман" в том возрасте как естественный переход истинного мусульманина: "Как известно, " однажды сказал он, " с рождения до пятнадцатилетнего возраста люди не следят за собой и на самом деле не осведомлены о великих событиях...Если мы действительно честны, мы обнаруживаем, что в этом разделе, в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет, люди способны вести джихад".5
  
   Интенсивность опыта обращения Усамы в его группе внешкольных занятий была необычной, но это было не настолько необычно, чтобы это указывало на него как на какого-то культового аутсайдера. Ни один молодой человек, преданный исламу в Саудовской Аравии, не чувствовал бы себя так, и его семья и сверстники не воспринимали бы его как такового - и, конечно, не молодой Бен Ладен, чей отец был наместником Мекки и Медины и эмиссаром в Иерусалиме. В течение многих часов каждую неделю государственное телевидение транслировало сцены, в которых тысячи паломников, одетых в белые одежды, медленно кружат вокруг Священной Каабы в Мекке; это было похоже на то, как вся сеть посвящена вечным сценам из религиозного аквариума. Во время молитвы в каждом городе раздавались громкоговорители с призывом к поклонению; магазины и супермаркеты немедленно закрывались, а мутавава, или "религиозная полиция", патрулировала улицы с палками, чтобы обеспечить соблюдение правил. Картины, развешанные на стенах офиса в Джидде, книги на полках в гостиной, здания на каждом углу улицы, календарь общественной жизни, речи общественных деятелей, ритуалы рождения, сезонов и смерти - все это в значительной степени, если не исключительно, опиралось на идиомы ислама. Религия в Саудовской Аравии была подобна гравитации; она объясняла порядок предметов и траекторию жизней. Коран был конституцией королевства и основой всех его законов. Королевство превратилось в самое благочестивое общество на земле, не только по своим конституционным и правовым системам, но и по ритмам жизни своих семей, школ и дружеских кругов. Приток европейских и американских бизнесменов и советников в 1970-х годах и широкое внедрение потребительских технологий не изменили центрального места ислама в повседневной жизни подавляющего большинства подданных королевства. Насир Аль-Бахри, йеменец, выросший в Джидде, а позже служивший телохранителем Усамы Бен Ладена, вспоминал, что это особенно касалось таких подростков, как Усама, которых привлекало религиозное обучение
  
  
   Исламский климат был повсюду в Саудовской Аравии, и исламский дух был во всем: в советах ученых и на религиозных собраниях...Все общество там было единой структурой. Невозможно было найти дом, в котором не ощущался бы аромат исламских веяний в любой форме. Таким образом, если в доме не было молодого мужчины, который соблюдал веру, в нем была молодая женщина, которая соблюдала веру. Если бы в доме не было молодой женщины, соблюдавшей религию, возможно, в доме была исламская кассета или исламская книга.6
  
  
   Усама предложил один из таких пробных камней религиозной преданности многочисленной семье Бен Ладенов. Его семья видела в нем - некоторые со скептической терпимостью, другие с недвусмысленным восхищением - удивительно преданного делу молодого проповедника и молитвенного лидера их клана. Точно так же, как европейские аристократические семьи прошлых эпох считали само собой разумеющимся, чтобы один или два сына стали священниками, в то время как другие становились военными офицерами или советниками при дворе, так и Бен Ладены считали ничем не примечательным, чтобы некоторые из их сыновей и дочерей откликнулись на призыв ислама. Этот выбор сам по себе не сделал Усаму особо престижным сыном Бен Ладена - конечно, не под руководством Салема. Бизнес, авиация, инженерное дело, дизайн интерьера и желание Салема, чтобы кто-то в семье стал врачом, - все это в 1970-х годах конкурировало с образованием в области Корана в неофициальных списках отличников семьи. И все же, конечно, Бин Ладены считали себя исламской семьей, и поэтому идеализм и приверженность Усамы уважались, даже когда он раздражал.
  
   Кармен Бен Ладен рассматривала Усаму, с его долговязым ростом и настойчивой религиозностью, как "второстепенную фигуру", находящуюся на периферии семьи. Он был "более буквальным, более фундаменталистским", чем даже некоторые из его коллег по "Братьям-мусульманам", сказал его друг и единомышленник Джамаль Хашогги. Его, казалось, особенно привлекало учение о том, что праведный мусульманин должен подражать одежде и обычаям, которые преобладали при жизни Пророка. Усама отругал своего друга Халеда Батарфи за то, что тот надевал шорты на футбольные матчи, что нарушало неясный принцип теологического нормотворчества . Казалось, он стремился обрести личное состояние чистоты, и чтобы достичь этого, он настаивал на том, чтобы внедрять исламские заповеди даже в самые случайные повседневные встречи. Как выразился его сирийский шурин Наджим: "Он часто рассказывал нам, что он узнал о религии".7
  
   Раннее участие Усамы в "Братьях-мусульманах" означало, что с самого начала его понимание ислама было искажено сообщениями о политическом инакомыслии. Ислам "Братства" не был пассивным; его члены выступали за путь к справедливому исламскому правительству. Лекции его членов также были посвящены недавней истории Братства об антиколониальном насилии в Египте и изгнании в Саудовскую Аравию многих его активистов. Ученые и писатели, находившиеся под влиянием "Братства", предлагали различные идеи о том, как следует строить праведное исламское правительство и когда для например, насилие или открытая политическая организация могли быть оправданы. Однако они были едины во мнении, что проповедь и обучение должны быть оплотом их кампании. Хороший мусульманин должен не только искать свое собственное состояние благодати; он должен учить других. Политические принципы братства могли бы заставить саудовскую королевскую семью нервничать, но эта тенденция к обращению в свою веру соответствовала салафитской школе мысли, которая доминировала в королевстве. Термин "Салафит" относится к самым ранним сподвижникам Пророка, которым верующих-салафитов учат подражать. Мохаммед Абдул Ваххаб, влиятельный источник этой доктрины в Аравии, подчеркивал, что мужчина должен буквально копировать свою жизнь Пророка и его сподвижников. В этой школе мысли целью изучения Корана и хадисов был поиск буквальных истин - фактов и законов, - которые стали доступны в седьмом веке благодаря откровениям Пророка; затем эти фрагменты праведной жизни могли быть приняты и собраны любым мусульманином, желавшим угодить Богу в Судный день.
  
   Годы спустя, после того как он объявил войну Соединенным Штатам, Усама сказал, что даже будучи молодым человеком, он был охвачен гневом по поводу Америки и ее заговоров с евреями и христианами с целью уничтожения ислама. "Каждый мусульманин, - сказал он, - с того момента, как они осознают разницу в своих сердцах, ненавидит американцев, ненавидит евреев и ненавидит христиан. Это часть нашей веры и нашей религии. Сколько я себя помню, я чувствовал себя измученным и находился на войне, а также испытывал ненависть и враждебность к американцам ". На самом деле, до 1979 года не так много свидетельств того, что Усама был особенно политическим. он, похоже, сосредоточился в эти годы главным образом на том, чтобы научиться определять исламскую жизнь и жить по-исламски, как это было описано наставниками и учеными, которым он следовал в Джидде и Мекке. Он, конечно, слушал речи и читал книги, содержащие антиколониальные и революционные политические взгляды, особенно влиятельные работы повешенного египетского исламиста Саида Кутба, чей брат в изгнании, Мохаммед, читал лекции в университете Усамы в Джидде. По словам его друга и однокурсника по университету Джамаля Халифы, Усама читал Указатели Кутба и В тени Корана впервые около 1976 или 1977 года; в книгах излагались провокационные теории наступательных действий, включая насилие, для защиты ислама от империалистов и неверующих. В последующие годы Усама часто с одобрением цитировал работы Таки Ад-Дина Ибн Таймийи, теоретика насильственного джихада XIII века против "оккупантов"-отступников, и он привел конкретную книгу Мохаммеда Кутба, Концепции, которые следует исправить, которые помогли ему понять, что нечестивые правители исламских стран были "неспособными и вероломными, и они не следовали правильному пути ислама, но следовали своим желаниям и похотям - [и] это причина неудач на пути нации в течение последних десятилетий". Однако, когда он впервые услышал эти лекции и прочитал эти тексты в конце 1970-х годов, у него не было практического способа рассмотреть их призывы к политическим действиям и не было явного желания идти на политический риск, к которому они его призывали.8
  
   По словам Батарфи, в это время он разговаривал со своими друзьями о проблеме Палестины, но его взгляды были обычными. После арабо-израильской войны 1973 года, в которой американская военная поддержка Израиля занимала видное место, Усама услышал бы много антиамериканских и антисемитских речей в мечетях, классных комнатах и салонах Джидды. Эти темы также были бы аспектом его формального изучения религии. Кораническое повествование о рождении и распространении ислама - это повествование о территории и войне, история, в которой значительное место занимает предполагаемое предательство арабских евреев. В последующие годы Усама связывал свой антисемитизм, который он приписывал учению Корана, со своим возмущением американской поддержкой Израиля:
  
  
   Из писаний Пророка нам кажется, что нам придется сражаться с евреями под его именем и на этой земле [Палестина]...И Соединенные Штаты снова и снова вовлекали себя и свой народ ... и в 1973 году, во времена Никсона, отправили из Америки в Тель-Авив по общей воздушной линии поставки оружия, помощи и людей, что повлияло на исход битвы, так как же мы могли не сражаться с этим?...Любая нация, которая присоединяется к еврейским окопам, должна винить только себя.9
  
  
   Было бы ошибкой приписывать заявления, сделанные Усамой в конце сороковых годов, его душевному состоянию тремя десятилетиями ранее, однако в его мнениях прослеживается преемственность. Его неоднократные упоминания 1973 года как поворотного момента в его собственной жизни и как пробного камня его антисионистских и антисемитских взглядов свидетельствуют о резонансе того года в его жизни. Тем не менее, в Саудовской Аравии в середине 1970-х годов для восемнадцатилетнего подростка назвать американцев и евреев врагами ислама было не более чем выражением общепринятой мудрости. Свидетельства о нем современников подчеркивают другие аспекты его религиозности - его настойчивое благочестие и его поиск жизни, которая была бы всесторонней и чистой.
  
   Биография, позже опубликованная его пресс-службой, составленная на основе наблюдений помощника, который знал его в то время, когда Усама все еще общался с семьей Бен Ладена, попыталась провести инвентаризацию источников влияния в его мировоззрении и характере. Это читалось как раздел комментариев в табеле успеваемости школьного учителя:
  
  
   Воспитанный своим отцом, Бен Ладен привык к ответственности, уверенности, великодушию и скромности...Известно, что он также застенчив и неразговорчив, обычно выглядит серьезным, хотя и пытается казаться дружелюбным, и вообще избегает повышать голос или чрезмерно смеяться...Усама довольно умен, уверен в себе и наблюдателен, но также несколько нерешителен в принятии решений и контроле, что иногда причиняло ему боль...Одно из противоречий внутри Усамы - это его эмоциональность и нежность, с одной стороны, и его сила и упрямство, с другой стороны. Он любит читать, и делает это часто, и обладает необычной страстью к просмотру информации, документов и архивов, а также следит за прессой.10
  
  
   Некоторые из его самых бескомпромиссных поступков касались женщин. Свидания среди подростков из пригорода Джидды были трудным, рискованным и разочаровывающим занятием даже в относительно светских семьях, а для такого набожного молодого человека, как Усама, об этом не могло быть и речи. Однако, по словам Батарфи, его особенно привлекали девушки; по его словам, Усама решил жениться в семнадцать лет в основном потому, что хотел заниматься законным сексом. Двоюродные сестры, которых он видел летом в Сирии, не покрывали себя вуалью и не обособлялись так строго, как молодые женщины в Джидде. Во время своего пребывания там он познакомился с Наджвой, дочерью брата своей матери. Браки между двоюродными братьями и сестрами были обычным явлением в арабских семьях; мать и семья Усамы, возможно, поощряли и даже организовали этот брак. Брат Наджвы, однако, предположил, что инициатива исходила от Усамы, и что он официально попросил руки своей двоюродной сестры. Ей было четырнадцать.11
  
   Первоначально они жили с матерью и приемной семьей Усамы в Джидде; Наджва забеременела и родила сына Абдуллу. Супружеское ложе, похоже, только усилило убежденность Усамы в том, что праведный мусульманин не должен бросать взгляды даже мимоходом на женщин, отличных от его законных жен и его матери. Он не разрешал своей жене встречаться с незнакомцами. Он отводил глаза от семейной горничной. Когда он наносил светские визиты своим братьям, он отступал и прикрывал глаза, если дверь открывала женщина без чадры. Он не пожал бы руки ни одной женщине.12
  
   Усама окончил Аль-Тагр в 1976 году. На фотографии класса изображены несколько рядов мальчиков и учителей в галстуках и блейзерах, но Усамы на снимке нет. К тому времени фотография была одним из новшеств, которые он отверг - фотографии привлекали внимание верующих к ложным идолам, к человеческим образам, которые соперничали с единством Бога. Примерно в это же время он также отверг светскую музыку, потому что, как объяснили бы его учителя, она не была частью жизни Пророка и соперничала со священными звуками чтения Корана и молитвы. Усама не курил. Он осуждал азартные игры. Его единственными заметными удовольствиями были секс, машины, работа и прогулки на свежем воздухе. Если он иногда воображал себя живущим по образу и подобию своего покойного отца, как предполагали некоторые из его друзей, он делал это с большой преданностью.13
  
   Исключением был его взгляд на полигамию. Он поговорил со своим другом Джамалем Халифой о серийных браках, которые заключали каждый из их отцов, очевидно, по сексуальным мотивам. Они чувствовали, что это "совсем не по-исламски". Они верили, что в обществе женщин больше, чем мужчин, и по этой причине множественные браки были желательны, поскольку они "решали социальную проблему", вспоминал Халифа. И все же, согласно исламскому учению, "вы должны быть справедливыми, вы должны воздавать равную справедливость всем им, и вы должны разделить время, чтобы дать каждой из них то, чего достаточно для нее." Они пообещали вести свою супружескую жизнь более ответственно - они могли бы взять четырех разрешенных жен, но они не стали бы легкомысленно разводиться и сосредоточились бы на вопросе равенства.14
  
   Когда его дом наполнился маленькими детьми (промежутки между беременностями Наджвы были короткими), он запретил видеозаписи диснеевских мультфильмов или Улицы Сезам. Он отвергал большинство телевизионных программ по тем же причинам, по которым отвергал фотографию и музыку; они изобиловали богохульными образами. Он действительно смотрел новостные программы, но приучил своих детей стоять у телевизора, когда шли новости, чтобы они могли уменьшить громкость, когда пульсирующая музыка объявляла о начале передачи.
  
   Похоже, что он почерпнул свои ранние представления об отцовстве отчасти из уроков уверенности в себе, веры и бережливости, преподанных его отцом, который сам себя создал. Он брал своих маленьких детей в поход в пустыню. Он учил их ездить верхом, спать под открытым небом и укрываться песком, если им нужно было согреться. "Он действительно много говорил о том, как мы жили в роскоши, и как нам придется закаляться", - вспоминал Батарфи. "Он хотел, чтобы они выросли крепкими - они бы практиковались в охоте и стрельбе". Он не позволял своим детям пить из соломинки, потому что они были неизвестный при жизни Пророка; во время одной особенно жаркой семейной прогулки Кармен Бен Ладен с ужасом наблюдала, как жена Усамы, одетая в черное, пыталась напоить своих вспотевших детей, поднося им воду ложкой в рот. Другие присутствующие Бин Ладены, по ее мнению, были "просто поражены рвением Усамы, запуганы до молчания". Другие, знавшие его тогда, говорили, что, хотя он мог быть суров со своими детьми в отношении исламских заповедей и наставлений, он также мог быть игривым и теплым, особенно во время семейных походов в пустыню.15
  
  
   В ФИЗИЧЕСКОМ МИРЕ жидкости и газы закручиваются или конденсируются, когда температура и плотность повышаются и падают. Аналогичная конвекция культур сформировала позднюю юность Усамы. Его отделял один градус от Мекки и два градуса от Лас-Вегаса. И все же, по-своему, ему, казалось, было так же комфортно в присутствии этих конкурирующих группировок, как и Салему; он просто по-другому справлялся с их требованиями и искушениями. В любом случае, Усама вряд ли был единственным Бен Ладеном своего поколения, строго придерживавшимся исламского учения. В дополнение к его сводному брату Махрузу, две его сестры, Шейха и Рафа, стали особенно набожными в этот период; они открыли религиозную школу в Джидде для молодых членов семьи. Ряд других его братьев формально изучали ислам и вращались в религиозных кругах Хиджаза. Помимо всего прочего, религиозный авторитет оставался императивом семейного бизнеса - исламские ученые в комитетах городского планирования в двух священных городах влияли на решения о заключении контрактов и развитии недвижимости, как это было во времена Мухаммеда.
  
   Усама не появился на знаменитом шведском семейном портрете, но он, безусловно, знал Европу. По словам Батарфи, он посетил Лондон в возрасте двенадцати лет вместе со своей матерью, чтобы пройти курс лечения от заболевания глаз; он оставался по крайней мере месяц и осмотрел некоторые достопримечательности. Во время второй поездки, будучи подростком, Бен Ладен присоединился к нескольким друзьям и родственникам на сафари по крупной дичи в Восточной Африке. По словам Батарфи, он также совершил одну поездку в Соединенные Штаты. Валид Аль-Хатиб, супервайзер Усамы в семейной строительной компании, также сказал, что он "ездил в поездки в США и Европу." По рассказу Батарфи, визит в Америку был вызван тем, что он и его жена обратились за лечением в связи с медицинской проблемой одного из их сыновей.16
  
   По словам Батарфи, только один аспект путешествия произвел особенно сильное впечатление. По дороге домой Усама и его жена сидели в зале ожидания аэропорта в ожидании стыковочного рейса. Наджва носила черную абайю, ниспадающее платье, а также полный головной убор, который часто называют хиджабом. Другие пассажиры в аэропорту "пялились на них, - сказал Батарфи, - и фотографировали". Когда Бен Ладен вернулся в Джидду, он сказал, что это было похоже на "участие в шоу." По рассказу Батарфи, Бен Ладен не был особенно огорчен всеми этими пристальными взглядами и фотографиями; скорее, "он пошутил по этому поводу". Происхождение этого рассказа о путешествии Усамы сомнительно; Батарфи, как правило, надежен, но в данном случае его знания из первых рук ограничены. Кажется очевидным, что Усама действительно ездил на Запад в поисках медицинской помощи для сына в конце 1970-х годов, но, возможно, он не поехал дальше Британии.17
  
   Какими бы ни были его маршруты, преобладают одни и те же темы: Усама не был чужаком на Западе, но он не был там радикализирован. Благодаря своим собственным путешествиям и путешествиям своей семьи он кое-что знал о Европе и Америке, но к пятнадцати годам он уже воздвиг стену против их соблазнов. Он чувствовал свою причастность к Западу и его присутствию в его собственной семье, и все же, как он продемонстрирует в последующие годы, ему не хватало утонченного понимания западного общества и истории. Он воспользовался своим паспортом, но на самом деле никогда не покидал дома.
  
  
   ЧЕСТОЛЮБИЕМ, которое наиболее прочно связывало Усаму со своими сводными братьями, был его интерес к семейному бизнесу. Когда его поколение сыновей Мохаммеда поступило в колледж, некоторые из них отказались от перспективы жизни в строительной отрасли - нескольким его сводным братьям удалось ни дня в жизни не работать. Усама был среди большей группы мальчиков, которые были борцами. Они боролись за влияние, зарплату и руководящие роли. Религиозные наклонности Усамы сделали его естественным кандидатом на руководящие должности, связанные с ремонтными работами в семейной Мекке и Медине. Назначение самых ярых религиозных братьев Бен Ладена для работы над проектами в священных городах стало обычной практикой, поскольку семья годами распределяла управленческие роли.
  
   Валид Аль-Хатиб, палестинец, который руководил Усамой в офисе в Мекке, когда тот был еще подростком, вспоминал его как "серьезного для своего возраста, и с первого дня я заметил его интерес к мелким деталям. Мы управляли тяжелой техникой, и вскоре этот высокий тощий парень управлял ими всеми. Его технические способности впечатляли".18
  
   Для тех братьев, которые были заинтересованы в карьере в компании, существовало два основных образовательных пути - инженерный и бизнес-администрирование. Первый был требовательным в академическом плане и требовал готовности посещать университеты за границей, поскольку саудовские университеты были неадекватными. Учитывая его религиозные исследования и его разбухающую молодую семью, перспектива провести четыре или более лет в Каире или на Западе, возможно, казалась Усаме нежелательной. Каковы бы ни были его рассуждения, после Аль-Тагра он поступил студентом по бизнес-администрированию в Университет короля Абдулазиза , обширный кампус с белыми стенами, построенный менее десяти лет назад вдоль дороги в Мекку, недалеко от главной резиденции семьи Бен Ладен в Кило 7. Это был частный университет, основанный торговцами из Джидды, которые хотели иметь место для обучения своих сыновей бизнесу. Абдулла Сулейман, бывший министр финансов, который помог Мохаммеду Бен Ладену разбогатеть, пожертвовал землю, на которой он стоял, и был в числе магнатов Джидды, финансировавших его создание в 1960-х годах.19
  
   Годы спустя, в интервью, Усама хвастался, что он совмещал свои академические занятия с работой в семейной компании более успешно, чем кто-либо из его братьев. Это было не только нескромно, это было неправильно. Он, по-видимому, стремился пораньше покинуть университет, чтобы устроиться на руководящую работу в Мекке, но, возможно, передумал из-за просьб своей матери. В интервью он намекнул, что закончил университетское образование, но, по словам Халифы, он так и не получил ученой степени. В кратком отчете ésum é, подготовленном Бен Ладеном или его помощниками в 1996 году, говорилось только, что он "изучал менеджмент и экономику" в университете. В любом случае, он определенно не дотягивал до достижений в академической сфере и управлении бизнесом ряда своих старших братьев.20
  
   По словам Аль-Хатиба, Усаму назначили менеджером в Мекке после того, как он закончил университет. Фирмы Бен Ладена в это время отвечали за ряд проектов реконструкции в этом районе. Они построили новую лестницу у колодца Замзам, древнего источника священной воды Харама; они снесли здания, чтобы расширить платформы и дороги вокруг мечети; и они восстановили стены и ворота. Аль-Хатиб вспоминал Усаму как скупого на денежные премии, но требовательного к сохранению продуктов питания и раздаче остатков рабочим. Как и его отец, Усама гордился своей способностью продумывать сложные проблемы сноса или инженерного проектирования, даже несмотря на то, что у него не было необходимой формальной подготовки. Как выразился Аль-Хатиб: "Ему нравилось решать технические проблемы самостоятельно".21
  
  
   15. ПРОСЛУШКА
  
  
   ФРЭНСИС ХАННЕВЕЛЛ вырос в каменном особняке на вершине холма над озером; он принадлежал семье из Массачусетса, которая прослеживала свою родословную и землевладения с периода основания Америки. Отец Майкла Почны был юридическим консультантом Пола Гетти. Они оба окончили Гарвард в 1960 году. Позже они переехали в Париж, чтобы попытать счастья в сфере частных финансов. Они составили списки контактов из семьи, школ, спортивных команд и общественных клубов, а затем начали обзванивать всех в поисках предложений - привлекательное направление работы, если у вас были правильные списки, вы говорили по-французски и могли собрать немного денег на ставки. К началу 1970-х годов они управляли частным торговым банком. Со штаб-квартирой в Париже, но зарегистрированной на Багамах, она называлась Lansdowne Ltd.; она занималась теми видами финансирования, которые позже станут широко известны как венчурный капитал и прямые инвестиции.1
  
   Многочисленные экономические потрясения 1973 и 1974 годов - арабо-израильская война, международное нефтяное эмбарго, инфляция и стагнация экономического роста в Америке и Европе - заставили их переосмыслить. Ликвидность, синоним "наличных денег" для банкиров, быстро утекала из Европы в нефтяные регионы арабского мира. Ханневелл, Почна и их третий активный партнер, Ян Бейли, решили переехать на Ближний Восток. Бейрут и Каир казались наиболее привлекательными местами для новой штаб-квартиры; они подбросили монетку, и появился Каир. Почна переехала туда, вооружившись новыми списками контактов. Шурин Ханневелла был влиятельным банкиром в Credit Suisse. Он предложил им навестить молодого саудовца, с которым он встречался, шейха Салема Бен Ладена.
  
   Ханневелл организовал ознакомительную встречу и вылетел в Джидду. Это был высокий, атлетически сложенный мужчина лет тридцати с небольшим, излучавший вялую уверенность старых денег. Салем привык к этим заботливым банкирам, которые хотели получить часть того, что они считали его невероятным состоянием. Он судил о них не по услугам, которые они предлагали, к которым он в целом был равнодушен, а по тому, нравились ли им его развлечения. Он устроил обед, а затем предложил им всем отправиться в пустыню, чтобы посмотреть на лошадей Бен Ладена. Он только что купил новую дюну багги, моторизованное хитроумное устройство с шасси от Volkswagen и шинами, которые могли с ревом проезжать по мягкому песку. Он усадил Ханневелла и Джен Бейли на пассажирские сиденья и начал мчаться со скоростью шестьдесят миль в час по открытой пустыне, подпрыгивая на дюнах. Вскоре у автомобиля отвалилось одно из колес. Салем остановился и собрал бедуинов, которые случайно оказались поблизости, и заставил их искать пропавшее колесо. Они нашли его и несколько гаек и болтов к нему. Однако у Салема не было гаечного ключа. Ханневелл поднял багги в воздух, в то время как Салем держал руку бедуина в положении гаечный ключ, выкручивающий его, что, по мнению Ханневелла, должно было быть очень болезненным для добровольца. Бейли попытался поставить колесо обратно. Это вроде как сработало, и Салем был впечатлен. Много лет спустя он рассказывал историю о том, как Ханневелл поднял машину, как супергерой. Казалось, тогда и там он решил, что будет вести с ними дела. Они вернулись в багги и, покачиваясь, поехали дальше; Салем мчался почти так же быстро, как и раньше. В какую отрасль они могли бы войти, как и по какому плану - это были подробности для другого дня.2
  
   Майкл Почна вылетел несколько недель спустя, чтобы попытаться собрать воедино что-то конкретное. Он страдал от обычного долгого ожидания и хаотичного планирования, прежде чем получил аудиенцию у Салема. Он предложил швейцарскую компанию, которая могла бы открыть завод в Саудовской Аравии по производству предварительно напряженного бетона и модульного жилья, которое затем могло бы поддержать строительные проекты Бен Ладенов.
  
   "Ну, меня это не интересует", - сказал Салем. "Что еще у вас есть?"
  
   По воспоминаниям Почны, последовало молчание, пока он пытался выдвинуть другую идею. Затем заговорил Салем.
  
   "Я думаю, будущее за телефонами", - сказал он.
  
   Почна с готовностью согласился, хотя ранее он об этом даже не задумывался. Они еще немного поговорили. Почна сделал несколько звонков одному контакту, который у него был в американской телефонной индустрии. Стало ясно, что Салем мыслил очень амбициозно. Он хотел не чего иного, как выиграть контракт у королевской семьи на строительство первой в королевстве современной телефонной сети.
  
   "Мой отец строил дороги", - сказал Салем. "Я буду строить телефоны".3
  
   Его видение коренилось в его глобальном образе жизни. Салем и его поколение Бен Ладенов были новаторами эпохи реактивных самолетов; они без особых усилий перелетали из Джидды в Каир, на Корфу, в Париж, Нью-Йорк и обратно, иногда всего за несколько дней. Однако, чем больше они переезжали, тем больше им хотелось оставаться на связи. Салем жил в центре вращающегося семейного колеса, постоянно находящегося в движении. Он не мог вынести отсутствия связи - с Рандой, или его европейскими и американскими подружками, или его друзьями-пилотами, или его матерью, или его братьями и сестрами, или его королевскими покровителями, или, если это были действительно необходимы, его деловые партнеры. В 1970-х годах потребность его и его семьи в телефонах с глобальным охватом намного опережала темпы развития технологии. Особенно плохо обстояло дело с телефонной связью внутри Саудовской Аравии, где было всего несколько десятков тысяч ненадежных телефонных линий. Когда Салем обосновался в Джидде, он прибегал к флирту со своими зарубежными подружками по телексу из офиса братьев Бен Ладен.
  
   Идея о том, что мировая экономика может быть быстро соединена воедино и ускорена с помощью доступной голосовой связи через границы, едва ли была понята или обсуждалась в эту разделенную эпоху конца холодной войны. Россия и ее восточноевропейские клиенты находились в прочной изоляции за железным занавесом. Китай был отрезан и находился в состоянии шока после мрачного периода культурной революции. Даже на Западе разработка международных спутников и телефонов только началась. Писатель-фантаст Артур К. Кларка "Внеземные ретрансляторы", в котором впервые был представлен запуск "возможность глобальной спутниковой связи" была опубликована всего тремя десятилетиями ранее, в 1945 году. Новаторское эссе Sputnik, положило начало эре военных спутников в 1957 году, но ракетные и космические гонки между Соединенными Штатами и Советским Союзом доминировали в начальной эволюции технологии. Правительства и склеротические монополисты контролировали крупнейшие телефонные компании в Америке и Европе. Тогда еще не было сотовых телефонов, а единственные мобильные спутниковые телефоны, доступные потребителям, были громоздкими и сложными в эксплуатации. Несколько доступных телефонов по всему миру обычно требовали, чтобы пользователь определял свое местоположение, а затем звонил через разрозненную частную сеть. Эти устройства постепенно совершенствовались каждые несколько лет, но только очень увлеченный и очень богатый пользователь (а Салем был и тем, и другим) мог найти их хоть сколько-нибудь привлекательными.
  
   В те годы Салему часто было легче общаться с друзьями и семьей, когда он летал на своих самолетах, чем когда он передвигался по земле. Салем устанавливал высокочастотные радиостанции в своих частных самолетах по цене около тридцати тысяч долларов каждая - эти радиостанции повышали безопасность во время трансатлантических перелетов, но они также позволяли ему подключаться к различным телефонным сетям, находясь в воздухе. В Европе он звонил из кабины пилота в компанию под названием Stockholm Radio. За высокую цену ее операторы затем направляли его в шведскую телефонную систему через с которыми он мог связаться практически с кем угодно в Европе. Салем так часто звонил на Стокгольмское радио - и в аналогичную фирму в Хьюстоне, штат Техас, - что операторы часто просто спрашивали у него имя друга или сестры, с которыми он хотел связаться, поскольку у них уже были все его номера на руках. Пролетая над Сан-Антонио или Хьюстоном, Салем звонил друзьям в их домах внизу и просил их выйти наружу и посмотреть на небо. Он мигал огнями своего самолета и кричал в свой мобильный телефон: "Ты меня видишь? Ты меня видишь?" Во время планерных путешествий по Европе он звонил своей любимой сестре в Монреаль: "Ранда! Я над Альпами на высоте двенадцати тысяч футов! Ты веришь в это?" Летая по ночам между европейскими столицами, он часами разговаривал со своими подружками, в то время как операторы в Стокгольме сочувственно слушали. Если ему было скучно, а его друзья спали, он звонил операторам в Стокгольм из своего самолета и играл песни на губной гармошке.4
  
   "На телефонах можно заработать много денег", - сказал Салем своему немецкому другу Томасу Дитриху. Он знал это, потому что он и его семья тратили огромные суммы денег на международные телефонные звонки. Когда он выписывался из европейских отелей, он обычно был должен больше за свой телефонный счет, чем за комнату и питание. Он звонил ночью, просто чтобы поговорить, "и засыпал во время международного разговора", - вспоминала Дитрих. "И когда ты вешаешь трубку, он перезванивает и говорит: "Почему ты вешаешь трубку?" Дитрих узнала, что, даже если они остановились в одном отеле, гораздо разумнее позвонить Салему по телефону, чем пытаться зайти к нему в номер ", потому что, когда вы навещаете его, он сидит перед телевизором и разговаривает по телефону - он не будет разговаривать с вами...Днем он спал и разговаривал по телефону. И ночью он разговаривал по телефону".5
  
  
   САЛЕМ ОСНОВАЛ компанию Bin Laden Telecommunications в 1975 году. Ему принадлежал 51 процент. 15 процентов принадлежали компании Lansdowne Ltd.; остальное в конечном итоге досталось банкирам Салема, семье Бен Махфуз. Сначала компания работала на скромной жилой вилле в Джидде. В ней царила атмосфера причудливости, которая, казалось, кружилась вокруг Салема, как волшебная пыль.
  
   Хотя Руперт Армитидж, школьный товарищ Салема по Копфорд Глеб, игравший на гитаре, вскоре был назначен управляющим директором компании, Руперт Армитидж, практически не имевший опыта работы в бизнесе. Салем и Руперт перестали общаться после школы, пока не столкнулись друг с другом в предрассветные часы в ночном клубе за пределами Рима, где Руперт работал менеджером бара, а Салем тусовалась с сыном лорда Кэррингтона, британского политика, который в то время был министром иностранных дел своей страны. В тот вечер они джемовали на своих гитарах, а шесть месяцев спустя Салем попросил Руперта приехать в Джидду, чтобы дать ему дополнительные уроки. Ханневелл и Почна сочли Руперта немного авантюристом и маловероятным руководителем телефонной компании, но они думали, что он умен и надежен, и Салем явно доверял ему, поэтому они приняли его.6
  
   Сначала их бизнес был сосредоточен на продаже в Саудовской Аравии устройств быстрого набора номера американского производства для ротационных телефонов. Это были примитивные устройства, которые позволяли пользователю запрограммировать номера друзей или семьи, а затем набрать номер нажатием одной кнопки; в США они стоили около ста долларов, но в королевстве продавались с большой скидкой в три раза дороже. Лэнсдаун получил эксклюзивное агентство по продаже номеронабирателей в Саудовской Аравии, и оказалось, что каждый принц, у которого есть дворец и длинный список братьев, сестер, тетей и дядей, хотел иметь такой. Вскоре они распространились на другое телефонное оборудование, такое как частные АТС, которые позволяли иметь во дворце десятки отдельных линий. В королевстве все еще не было приличной национальной телефонной сети, но королевская семья хотела, чтобы в их домах было новейшее и лучшее оборудование, даже если линии потрескивали или обрывались, когда они нажимали на мигающие кнопки.
  
   Ханневелл обнаружил, что самой большой проблемой было получение денег. "Мы строили резиденции во дворцах принцев и друзей Салема", - вспоминал он, и это втянуло их в паутину неофициальных долгов и кредитов, которые связывали Бин Ладенов с другими торговыми семьями и королевской семьей. Они устанавливали дорогой обменник на 250 линий в определенном дворце, только для того, чтобы его владелец сказал: "Я друг Салема, и Салем должен мне деньги за это, и поэтому мы с ним разберемся". Затем Ханневеллу пришлось бы обратиться через Руперта Армитиджа с петицией, чтобы объяснить: "Нам причитается 2.5 миллионов от этих людей, которые все говорят, что вы должны им деньги, и которые не собираются нам платить ", пока Салем не погасит свои долги.7
  
   Бухгалтерские книги компании представляли собой сплошной беспорядок; между Салемом и его клиентами было так много претензий по кредитам, долгам и бартерному обмену, что часто казалось безнадежным составить точную картину. "Должно быть, были какие-то проблемы с денежными потоками" среди взаимосвязанных компаний Бен Ладена, а также между Салемом и его банкирами, вспоминал Руперт Армитидж. Салем "всегда говорил: "Руперт! Где я могу найти сто миллионов долларов? Они нужны мне к завтрашнему дню!"8
  
   Армитаж имел дело с гораздо меньшими суммами, но в атмосфере беспорядка. Он спускался в Национальный коммерческий банк, "чтобы забрать шестьсот тысяч риалов, чтобы расплатиться с каким-нибудь чиновником - и, между прочим, шестьсот тысяч риалов действительно довольно большие деньги, я могу вам сказать". В коридорах, ведущих к банковским хранилищам, он находил "нескольких йеменцев, выгребающих по сто тысяч риалов за раз ... что-то огромное. В любом случае, это большие деньги, и их было всего несколько кварталов, уходящих вдаль".9
  
   Ханневелл и Бейли думали, что им следует попытаться построить устойчивый, организованный бизнес, как они пытались сделать в своих предыдущих коммерческих банковских проектах. Ханневелл имел контакты в General Electric и пытался углубить неуклонно расширяющееся партнерство GE с Бен Ладенами. Они также пытались найти новый источник прибыли в роли Бен Ладенов в качестве клиента Caterpillar, американского производителя строительной техники. Ханневелл заметил, что на бывших рабочих местах Бен Ладена были брошены все виды техники Caterpillar - грейдеры, землеройные машины, бульдозеры и так далее. Салем объяснил, что в практике его отца было указывать цену нового парка техники Caterpillar в заявке на каждую дорогу или другой крупный проект, за который он брался. Он импортировал тракторы, отвозил их на свое рабочее место, пользовался ими до завершения работ, а затем просто оставлял их. Caterpillar разослала команду для инвентаризации всего оборудования, разбросанного по королевству. "Они нашли вещи, которые были зарыты в песках в ящиках, которые никогда не открывались", - вспоминал Ханневелл. Они подсчитали это и сказали Бен Ладенам, что они являются крупнейшими владельцами техники Caterpillar в мире. Они обсуждали вопрос о том, чтобы сделать Бен Ладенов своими агентами в Саудовской Аравии, но Салем не был заинтересован. По его словам, он хотел создавать вещи, а не продавать чужую продукцию.10
  
   Салем положил глаз на большой приз - объявленный королевской семьей план по прокладке около 450 000 новых телефонных линий в королевстве, чтобы одним прыжком привести Саудовскую Аравию в эпоху современных коммуникаций. Контракт, который всегда находился на грани завершения, но никогда не был вполне осязаемым, был горшком золота в конце саудовской радуги для многих иностранных бизнесменов, которые стекались в королевство в середине 1970-х годов. Каждая саудовская торговая семья, придворный и торговец оружием в Джидде и Эр-Рияде, включая Аднана Хашогги, казалось, стремились получить часть контракта в качестве агента или партнера. После запуска своей новой телекоммуникационной компании Салем решил присоединиться к игре. Американские банкиры были взволнованы потенциальным выигрышем, но Почна, в частности, который все больше находил Салема высокомерным и разочаровывающим, стал скептически относиться к тому, что Бин Ладены будут справедливо относиться к ним как к партнерам. Салем, по его мнению, видел в своих торговых банковских партнерах "одного из многих выходцев с Запада", которые предоставляли ему услуги, в которых он нуждался, "и мы ничем не отличались от одного из его пилотов." Почна особенно возмущался долгим ожиданием, которое он терпел в прокуренных приемных Салема; ему это так надоело, что он начал приносить колоду карт, чтобы скоротать время. Инвестиционные банкиры, получившие образование в Гарварде, вели бизнес не таким образом.11
  
   Все они понимали, что чудовищный телефонный контракт будет выигран или проигран на основе частных договоренностей внутри королевской семьи и вокруг нее, которые американцы и европейцы, вовлеченные в сделку, никогда не могли полностью понять. Салем усугубил таинственность этих неофициальных переговоров, рассказав о сделке своим партнерам с помощью "дельфийских, неточных, странных комментариев", которые, по мнению Почны, он затем ожидал, что партнеры из Лансдауна точно истолкуют и предпримут действия, направленные на усиление их предложения.12
  
   Телефонная компания Саудовской Аравии, контролируемая правительством, объявила об эксклюзивной сделке с нидерландской компанией Phillips, чьим агентом в королевстве оказался Мохаммед бен Фахд, сын наследного принца. Цена этого предварительного контракта оценивалась в 6,7 миллиарда долларов, сумма, настолько превышающая истинную стоимость системы, рассчитанную европейскими консультантами, что, по-видимому, речь шла о нескольких миллиардах долларов очень таинственных платежей. В 1976 и начале 1977 года Салему и другим людям из окружения Фахда удалось возобновить переговоры. Записи с частных самолетов Салема показывают, что в течение этого периода он несколько раз подвозил министра и заместителя министра связи и их семьи; предположительно, он показывал им, среди прочего, преимущества своей дружбы.13
  
   Салем никогда не объяснял своим американским партнерам, как он добился успеха в новом раунде переговоров по контракту или как в конечном итоге будет решена сделка, но в определенный момент он ясно дал понять, что "это был один из контрактов, которые он получит", - вспоминал Почна. Однако, чтобы добиться успеха, Bin Laden Telecommunications нуждалась в способной иностранной телефонной компании в качестве партнера - компании, которая действительно могла бы выполнять эту работу. Лэнсдаун вел переговоры о взаимоотношениях с Northern Telecom, филиалом Bell Canada. Президент Northern Уолтер Лайт прилетел в Джидду. Салем устроил вечеринку в своем доме, пригласил канадского посла, достал гитару и спел "Она придет из"за горы". Затем он разделил аудиторию на женщин и мужчин для зажигательной версии "Отца Жака".14
  
   Методы Салема принесли свои плоды: несмотря на перипетии и сложности, Bin Laden Telecommunications в конечном итоге стала агентом Bell Canada по большей части контракта, заработав комиссионные наличными в размере 1,5 процента от пятилетней сделки компании на сумму около 1,5 миллиарда долларов на эксплуатацию и обслуживание новой телефонной системы Саудовской Аравии. Бин Ладены также заработали аналогичный процент от последующего пятилетнего контракта Bell Canada с королевством, плюс значительную долю от контрактов на министерство и жилищное строительство на сумму 400 миллионов долларов, которые Bell Canada должна была заключить в рамках сделки. Почти все остались довольны - Phillips и Ericsson выиграли часть контракта, связанного с продажей оборудования, а принц Мухаммед бен Фахд, по сообщениям, получил комиссионные в размере около 500 миллионов долларов. Двумя исключениями были Фрэнсис Ханневелл и Майкл Почна. Они обвинили Салема в том, что он лишил их части денег Bell Canada и в ненадлежащем переводе строительных контрактов со сделки другим фирмам Бен Ладена. Они подали в суд и оказались связанными в канадских судах на многие годы.15
  
   Все чаще в деловых сделках между саудовцами и американцами жадность и конкурирующее чувство собственного достоинства становились риском. Каждая сторона снисходила к другой. Несмотря на это, в конце 1970-х годов, казалось, было почти бесконечное количество денег, которыми можно было распоряжаться. Яхты, частные самолеты, дворцы, наполненные новой технологией, гаражи, набитые европейскими гоночными автомобилями - принцы обновляли себя, и вокруг Фахда на первый план выходило молодое и более интернациональное поколение. Тем не менее, королевская семья и ее придворные также возвращались к идеалу общественной роскоши и вознаграждений, который преобладал двумя десятилетиями ранее при короле Сауде. Относительный аскетизм и официальное благочестие периода правления Фейсала отступали. Когда Фахд твердо контролировал ситуацию, когда его собственные сыновья смело шли в бизнес, когда цены на нефть росли все выше, а строительные краны возвышались над каждым горизонтом, многим привилегированным саудовцам было трудно представить, что может угрожать существующему порядку.
  
  
   В КОНЦЕ 1920-х годов, завершая завоевание Аравийского полуострова, король Абдулазиз столкнулся с проблемой Франкенштейна. Он нанял свою джихадистскую милицию, ихван, или "Братьев", чтобы победить своих врагов и захватить Хиджаз, но он не смог убедить этих ревностных добровольцев в том, что их религиозная война подошла к концу. Ихван протестовали против кощунственного отношения Абдулазиза к автомобилю и телеграфу. Вскоре они подняли яростный бунт. Король проявил мало милосердия; в некоторых сражениях он высмеивал их убеждения, используя свои форды как импровизированную моторизованную кавалерию, чтобы сломить их ряды. В то же время он стремился к более широкому политическому соглашению со своими врагами. Он создал поселения-оазисы для демобилизованных святых воинов и поощрял их заниматься сельским хозяйством и пассивным изучением религии. В Касиме, глубоко консервативной провинции с холмистыми дюнами и обводненными оазисами непосредственно к северо-западу от Эр-Рияда, находилось несколько таких деревень, заполненных переселенными ихванами. Примерно в 1940 году, когда воспоминания братьев об их обидах на Абдулазиза и его семью были еще свежи, Джухайман Аль-Отайби родился в одном из таких поселений Касима под названием Саджир. Повзрослев, он, похоже, рано осознал причины и религиозный аскетизм ихванов и почувствовал некоторую ностальгию по их восстанию против королевской семьи.16
  
   Он присоединился к призыву своего племени, или моджахеддинам, в Национальной гвардии королевства, военизированном формировании, которое служило сдерживающим фактором для регулярных вооруженных сил Саудовской Аравии, а также своего рода национальной системой трудоустройства для беспокойных соплеменников. Джухайман стал капралом, но покинул ряды своего племени, чтобы заняться изучением религии в Университете Медины в начале 1970-х годов. Университет был известен своим многочисленным контингентом преподавателей-изгнанников, принадлежавших к "Братьям-мусульманам". Среди его студентов были изгнанники из Египта, Йемена, Кувейта и Пакистана; было даже несколько американцев, принявших ислам в том, что стало группой изучения ислама Джухаймана. В Медине они изучали принципы салафитской ортодоксии, частично унаследованные от верований ихванов, которые подчеркивали необходимость ухода в состояние исламской чистоты. Эти учения переплетались с политической активностью "Братьев-мусульман" и конкретными жалобами студентов-экспатриантов на правительства своей страны. В целом, эта смесь коранического самоанализа и политического инакомыслия, уходящая корнями в историю Саудовской Аравии и соединяющаяся с панисламскими движениями за рубежом, показалась бы вполне знакомой Усаме Бен Ладену и его группе внешкольных занятий под влиянием "Братьев-мусульман" в Аль-Тагре, в соседней Джидде.17
  
   Джухайман был почти на два десятилетия старше поколения Усамы, но многие из его последователей в Медине были младшими учениками. Они носили короткие усы, длинные бороды и тобы, доходившие только до середины икр, - стиль, который они приписывали сподвижникам Пророка. Они отвергли фотографию как богохульное нововведение, но их взгляды пошли даже дальше, чем взгляды Усамы и его школьных товарищей в Джидде. Джухайман повторил оригинального Ихвана, атаковав современность как своего рода грандиозный заговор против истинно верующих. После 1974 года он и его последователи также пришли к выводу, что королевская семья Саудовской Аравии незаконна и коррумпирована. Они ушли из Медины, чтобы сформировать явный политический заговор, чтобы бросить вызов Аль-Сауду. Неформальные круги учебных групп и студентов, часто пересекающиеся в своих идеологиях, отличались интенсивными и часто очень тонкими дискуссиями по теологии и правильному курсу религиозной политики. Усама вращался в одном кругу в Джидде и Мекке; Джухайман и его последователи занимали частично перекрывающуюся, но отдельную область в Медине.
  
   Порвав со своими профессорами в Медине, Джухайман вернулся в Касим, затем переехал в Эр-Рияд, где число его последователей выросло примерно до двухсот. К 1978 году они начали печатать антиролевские брошюры на типографиях в Кувейте. Одна из брошюр называлась "Правила верности и послушания: проступки правителей". Он напал на саудовскую королевскую семью и официально санкционированных религиозных ученых, которые поддерживали их как лжеуправителей ислама и его святых мест. Некоторые принцы были "пьяницами", которые "вели распутную жизнь в роскошных дворцах."Королевская семья "захватила землю" и "растратила государственные деньги". Обремененные комиссионными контракты, такие как сделка по строительству национальной телефонной системы, были симптомами более широкого политического загнивания. Гневные высказывания Джухаймана привлекли внимание министра внутренних дел Саудовской Аравии, который арестовал и допросил Джухаймана и его последователей. Они были освобождены в Эр-Рияде после того, как пообещали вести себя тихо.18
  
   Фактически, они начали планировать насильственный мятеж.
  
  
   В сентябре 1979 года Салем вылетел в Вашингтон, округ Колумбия, чтобы купить новый самолет Learjet. Он навестил свою американскую подругу Пэтти Декард. Они вдвоем купили пиццу Джеку и Аните в Панама-Сити, штат Флорида, затем вылетели в Европу. Они посетили Каир, Джидду, Дубай и Абу-Даби. В начале ноября они забрали двух сестер Салема, Мону и Ранду, и вылетели в Афины. Они провели ночь на греческом острове Крит, затем самолетом вернулись в Каир. Это был особенно напряженный сезон в театре Салема на высоте тридцать тысяч футов.19
  
   Осада Большой мечети в Мекке началась по призыву к утренней молитве 20 ноября, в первый день знаменательного исламского 1400 года. Джухайман и его последователи распаковали оружие, которое они контрабандой перевозили в гробах, которые обычно носят верующие, чтобы благословить мертвых. Они схватили микрофоны и объявили, что среди них был Махди - предсказанный искупитель ислама, чье прибытие на землю ознаменует Судный день. Предполагаемым Махди был Мохаммед Аль-Кахтани, в остальном ничем не примечательный последователь Джухаймана, чья истинная роль была разгадана во сне другим членом группы. Открывая огонь с минаретов мечети, последователи Джухаймана объявили о начале того, что, по их мнению, станет последней битвой, известной смертным.20
  
   Это быстро переросло в кровавую катастрофу. Прибыли саудовские силы безопасности и попытались предпринять лобовую атаку на священный Харам. Прожекторы, установленные инженерами Бен Ладена во время прошлых ремонтных работ, которые обычно освещали верующих и паломников небесным сиянием, осветили поле боя для снайперов Джухаймана. Десятки людей истекли кровью на мраморе. Салем и его мускулистый ливанский помощник Мустафа Фатлалла надели военную форму и поехали в Мекку с чертежами планировки мечети, поспешно извлеченными из офисных папок.
  
   Салем, Мустафа и другие братья и сотрудники Бен Ладена сражались и консультировались на передовой линии осады Мекки в течение двух недель. Сводный брат Салема Яхья, инженер-строитель с большим опытом работы в Мекке, был среди тех, кто рисковал своей жизнью, помогая королевской семье подвергаться все более жестоким нападениям. Йеслам Бен Ладен, другой высокопоставленный руководитель в то время, "был в бешенстве, метался из дома в офис, как человек, потерявший рассудок", - вспоминала его жена. Саудовские войска открыли огонь по повстанцам Джухаймана на минаретах. "Все говорили: "Упокой господь его душу, Мохаммед бен Ладен", и в то же время проклинали Мохаммеда бен Ладена, потому что 106-миллиметровая пушка не могла пробить минареты - столько там было стали", - сказал находившийся там сотрудник Бен Ладена. Налетели вертолеты, стреляя из пулеметов из своих открытых дверей.21
  
   Джухайман и его выжившие последователи вскоре ушли в подполье, маневр, который они, очевидно, спланировали заранее. Под мечетью было много катакомб и туннелей, в некоторых из которых были проложены провода и трубы для поддержания мечети; другие вели в комнаты для религиозного созерцания и уединения. Джухайман прятал продовольствие и боеприпасы внизу в течение нескольких недель тайной подготовки; в некоторых случаях он, по-видимому, получал доступ к привилегированным автомобилям компании Бен Ладена. Как только повстанцы проникли в катакомбы, инженерные и архитектурные знания Бен Ладенов стали особенно важны. Присутствовавший сотрудник вспомнил, как иорданский командир ворвался в мечеть, выкрикивая: "Где Бен Ладен? Где Бен Ладен?" Он нашел их и разложил архитектурные планы, отметив крестиком каждую секцию поверхности мечети, которая находилась над подземным ходом, где могли скрываться повстанцы. "Отбойный молоток", - приказал иорданец.22
  
   Бен Ладены привезли буровое оборудование, чтобы просверлить отверстия в полу мечети, чтобы силы безопасности могли сбрасывать гранаты во временные шахты. "Они просверлили все эти отверстия, и сержант сидел там со своей корзинкой с гранатами, чаем и сигаретами - бросал ручную гранату в отверстие", - сказал Тим Баргер, который жил в Джидде и общался с участниками осады. Они сбросили так много ручных гранат в туннели во время этой фазы нападения, сказал сотрудник Бен Ладена, что на поверхности "мы скользили по кольцам ручных гранат".23
  
   Салем, казалось, был взволнован тем, что в этом замешан, но он также был обеспокоен. Не требовалось ученой степени в области политологии, чтобы увидеть, что Аль-Сауд был уязвим перед силами исламской революции, подобными тем, которые только что свергли иранского шаха по ту сторону Персидского залива - и если падет королевская семья Саудовской Аравии, то падут и Бен Ладены. Братья быстро - и тайно - приступили к созданию оффшорного финансового убежища. 27 ноября 1979 года, всего через неделю после начала восстания в Мекке, юристы на другом конце света, в Панама-Сити, подали нотариальный иск í примерный судебный иск основали новую компанию по панамскому законодательству: Binladin International Inc. Вскоре они сменили ее название на менее заметное Binar, Inc. В конечном итоге в число ее директоров вошли бы самые влиятельные братья в Салеме - Бакр, Омар, Йеслам, Тарек, Хассан и Халид. Первоначальный акционерный капитал компании оценивался в 10 миллионов долларов. Время ее создания наводит на мысль о том, что охваченная паникой семья застраховала свои финансовые ставки от возможности того, что вскоре она может столкнуться с враждебным послереволюционным правительством Саудовской Аравии. Ни один из Бин Ладенов, связанных с этими панамскими компаниями, никогда не объяснял их цели, но члены семьи признали, что во время последующего кризиса в Саудовской Аравии они так же поспешно перевели средства в офшор.24
  
   Фактически, Джухайман и его последователи были обречены. Саудовские и французские силы специального назначения, призванные на помощь, убили многих повстанцев в Большой мечети; Джухайман и шестьдесят два выживших последователя были арестованы и обезглавлены. Тем не менее, их кровавый мятеж вызвал глубокий кризис легитимности королевской семьи. Правление Аль-Саудов основывалось на их притязаниях на авторитет Ислама, особенно в качестве наместников Мекки и Медины. Они объяснили свое нападение на мечеть как прискорбный, но необходимый акт своего руководства, но они, очевидно, находились на шаткой политической и теологической почве. Когда штурм утих, представители королевской семьи подчеркнули дикие заявления повстанцев о приближении Апокалипсиса и преуменьшили их более временные - и угрожающие -политические претензии.
  
   В восстании были замешаны и Бин Ладены. Даже во время осады ходили слухи, что в этом, должно быть, замешаны члены семьи, поскольку именно их грузовики и джипы имели привилегии свободно въезжать в Священную мечеть и выезжать из нее; несомненно, ходили слухи, что некоторые бен Ладены помогали заговорщикам. Махруз и второй брат, вероятно Усама, были ненадолго арестованы во время кризиса, когда проезжали мимо Мекки. По словам сотрудника Бен Ладена, участвовавшего в осаде, братьев приняли за заговорщиков, потому что они использовали рации компании для прослушивания сообщений полиции - только из любопытства.25
  
   Когда однажды ночью сам сотрудник Бен Ладена уезжал из Мекки, его одежда была окровавлена из-за участия в нападениях с применением гранат, полицейский остановил его на шоссе. Он показал свое удостоверение личности компании Бен Ладена, и офицер в ответ ткнул ему пистолетом в лицо, объявив: "Бог послал тебя ко мне". Сотрудник сказал, что избежал казни на месте, только убедив полицейского подумать о чем-то большем, чем распространяющиеся слухи о роли семьи, и посоветоваться со своим начальством, прежде чем застрелить его.26
  
   Годы спустя Усама раскритиковал тогдашнего наследного принца Фахда за неизбирательное применение силы против повстанцев. "Он мог бы разрешить этот кризис без единого выстрела, как тогда согласились все здравомыслящие люди", - сказал Усама. "Ситуация требовала некоторого времени, особенно с учетом того, что в Хараме находилось всего несколько десятков человек. У них было только легкое оружие, в основном охотничьи ружья, у них было мало провизии, и они были окружены."Фахд, - продолжил он, не упоминая Салема или других членов семьи, которые были вовлечены в это дело, - "упорно сражался с ними и ввел бульдозеры и бронированные машины в Харам. Я все еще помню следы бульдозера на брусчатке Харама...Люди все еще помнят минареты, покрытые черным после того, как по ним прошлись танки".27
  
   Его истинное отношение к восстанию в то время, когда оно действительно продолжалось, определить сложнее. Усаме был двадцать один год. Исламская вера, в которую он так глубоко погрузился, внезапно зашевелилась. После осады Мекки революционеры в Иране свергли своего коррумпированного шаха. "Братья-мусульмане" набирали силу и планировали восстание в Сирии, заговор, в котором, как позже скажет Усама, он был замешан. Джухайман и его последователи, возможно, заблуждались, особенно в том, что касалось их идентификации Махди, или божественного спасителя, но их политическая критика была стимулирующей, и массированная контратака королевской семьи была, по меньшей мере, тревожной.
  
   Тем не менее, вряд ли есть какие-либо доказательства того, что Усама был готов пойти на значительный личный риск во имя мятежа - также нет доказательств того, что в то время он был не согласен с сотрудничеством своих братьев с саудовскими силами безопасности. Скорее, он, кажется, вел себя как исключительно набожной, растущий строительный магнат и семьянин, исламист в процессе становления - довольно распространенный профиль в Саудовской Аравии. Далекий от заговора с целью восстания, Усама в эти годы, казалось, изучал, как он мог бы иметь все это - деньги, нескольких жен, детей, амбициозную трудовую жизнь и Божью милость. Его статус молодого сына Бен Ладена с хорошей репутацией был решающей предпосылкой.
  
   К началу 1980 года не облагаемый налогом доход Усамы от источников Бен Ладена, вероятно, превышал 150 000 долларов в год, а возможно, и вдвое больше - доход, превышающий доход многих младших принцев. В эти годы Салем контролировал выплаты младшим братьям Бен Ладена, таким как Усама, и, по нескольким сообщениям деловых партнеров и сотрудников, система Салема казалась произвольной и непоследовательной. К началу 1990-х, когда дивиденды распределялись более упорядоченно, минимальная сумма, на которую мог рассчитывать сын, составляла чуть менее 300 000 долларов в год, согласно судебным искам бухгалтеров США наняты для проверки финансов Бен Ладена. Кажется безопасным предположить, что сопоставимые пособия были ниже десятилетием ранее. В оба периода сумма, которую получал брат, была бы больше, если бы он также владел акциями других компаний Бен Ладена или работал наемным руководителем. Согласно показаниям под присягой, поданным его женой Кармен, старший брат Усамы Йеслам, получивший степень по бизнесу в Университете Южной Калифорнии, получал зарплату в размере около 800 000 долларов в год в 1986 году. Усама был среди тех братьев, которые владели более чем одной компанией, и он также взял работа в управлении, хотя он был младше Йеслама и, безусловно, получал бы меньшую зарплату. Из этих фрагментов доказательств можно оценить - или предположить, - что общий годовой доход Усамы из семейных источников, вероятно, составил бы около 200 000 долларов в течение этого периода. Он, конечно, вел себя так, как будто у него были лишние деньги. После окончания университета он купил небольшой многоквартирный дом в районе Аль-Азизия в Джидде, а затем взял вторую, а со временем и третью жену, которых поселил в квартирах такого же размера. Эти жены были более зрелыми и образованными , чем двоюродная сестра-подросток, родившая ему первых детей, - по крайней мере, одна из них получила докторскую степень по арабскому языку или религиоведению, по словам более позднего телохранителя Усамы. Их квалификация и религиозный опыт соответствовали его складывающемуся представлению о себе.28
  
   В офисе Бин Ладенов в Мекке Усаму повысили, назначив руководить Валидом Аль-Хатибом, палестинцем, который ранее был его боссом. Один из их проектов включал прокладку новой дороги между Большой мечетью и дворцом, что потребовало сноса зданий в густонаселенном районе - без использования динамита. Усама работал над подробными инженерными вопросами, связанными со структурными недостатками зданий и тем, как их можно использовать для их разрушения. Аль-Хатиб нашел Усаму "особенно эффективным во взаимодействии с различными правительственными ведомствами и сглаживании проблем." Он легко работал с европейскими и американскими инженерами и говорил с ними по-английски. Он, конечно, был сдержанным и очень набожным, но в саудовском контексте он был восходящим молодым человеком из истеблишмента Мекки.29
  
   Однажды водитель, дрожа, вошел в офис. Он показал Аль-Хатибу найденную им подрывную книгу; это был подпольный трактат, осуждающий саудовскую королевскую семью. Они обыскали место, где водитель обнаружил брошюру, и нашли более сотни других подобных книг. Аль-Хатиб был в ужасе. "Я знал, что это означало смертный приговор, и я не хотел быть связанным с этим". Он немедленно позвонил Усаме. Бен Ладен пролистал страницы и "улыбнулся своей знаменитой улыбкой, переворачивая страницы".
  
   "Не могли бы вы, пожалуйста, позвонить в полицию?" Аль-Хатиб попросил его, когда он вспомнил это.
  
   "Нет, вы звоните в полицию".
  
   Аль-Хатиб запротестовал; как не-саудовец, он был бы особенно уязвим для расследования безопасности, которое, несомненно, последовало бы. Он умолял Усаму установить первоначальный контакт с полицией, но Усама снова отказался, сел в свою машину и уехал. Аль-Хатиб неохотно сообщил о своем открытии. Прибыла полиция, и в конце концов Аль-Хатибу "все сошло с рук". Однако инцидент изменил его отношение к Усаме. "Он мне больше не нравился".30
  
   Политическая ткань Саудовской Аравии натягивалась. Пример Ирана, казалось, доказывал, что нефтяные деньги могут скорее усилить инакомыслие, чем подавить его. Испуганный Фахд и его братья поспешно начали приспосабливаться к исламистам королевства, осыпая их увеличенными бюджетами и соглашаясь с требованиями религиозных ученых о более строгой гендерной сегрегации и цензуре СМИ. Культура и общественная жизнь в королевстве неуклонно становились все более консервативными. Тем не менее, светское крыло королевской семьи не прерывало свою жизнь за дворцовыми стенами или в столицах Европы.
  
   Бин Ладены остались едиными и после восстания в Мекке. Культурная дистанция между светским и религиозным крылом семьи значительно расширилась в 1970-х годах, но лидерство Салема и его стратегия взаимного приспособления и щедрых финансовых субсидий позволили сохранить семью в целости. Личность Бен Ладена - и богатство Бен Ладена - оставались привязанными к той же звезде, которая направляла Мохаммеда после его прибытия в Джидду полвека назад. Прежде всего, они зависели от саудовской королевской семьи и преданно служили ей.
  
  
   16. ПАРК РАЗВЛЕЧЕНИЙ
  
  
   ПОСЛЕ ВОССТАНИЯ В МЕККЕ Салем вылетел в Нью-Йорк на операцию по удалению геморроя. Он годами откладывал процедуру; когда он больше не мог откладывать, он организовал свою операцию так, как мог бы П. Т. Барнум. Он нанял американского сосудистого кардиохирурга в Нью-Йорке -пресвитерианского; это был значительно более талантливый хирург, чем обычно требовалось для такой незначительной процедуры, но Салем сказал, что он щедро заплатит. Он также объявил, что снимет это событие на видео, представив свой обнаженный зад в роли звезды шоу. Больница возражала, но разрешила ему привести друга с камерой "Полароид". После этого Салем создал мультимедийное шоу, в котором положил на музыку попурри из фотографий своего зада. Позже он показывал фотографии на вечеринках и членам королевской семьи Саудовской Аравии, включая наследного принца Фахда.1
  
   Во время своего выздоровления, которое он продлевал в том же духе самоидраматизации, Салем размышлял об уязвимости своей семьи перед революцией в Саудовской Аравии. Он продолжал создавать финансовую инфраструктуру, которая могла бы помочь семье, если бы ее когда-либо вынудили отправиться в изгнание. 23 января 1980 года панамские юристы, работающие на Бен Ладенов, основали вторую компанию, последовавшую за Binar. Она называлась Saudin Inc., и ее директора снова читались как список самых влиятельных братьев в Салеме: Йеслам, Бакр, Омар, Тарек, Хассан и Халид. Примерно в это же время Салем сказал одному из своих американских деловых партнеров Роберту Фримену, что он обеспокоен тем, что может случиться с семьей, "если в Саудовской Аравии начнутся какие-то беспорядки". У Салема было свое поместье недалеко от Лондона, но он решил, что ему следует построить более просторное поместье, куда многие дети Мохаммеда также могли бы укрыться, если бы это когда-нибудь понадобилось, - место, где они могли бы жить бок о бок со своими семьями, как они это сделали в Джидде.2
  
   Уайт, Уэлд и Ко., элитный инвестиционный банк из Бостона, представил Салему недвижимость под названием Oaktree Village в Орландо, штат Флорида; это был участок земли, который был разделен на 229 участков для домов на одну семью, но дальнейшего развития не получил. У компании, которой принадлежал Oaktree, "были некоторые проблемы с денежными потоками", вспоминал Аарон Дауд, который позже управлял собственностью, и она выставила участок на продажу за 1,9 миллиона долларов, или около 8300 долларов за лот. Салем решил купить. Он внес около 380 000 долларов наличными и взял ипотеку на оставшуюся часть покупной цены. Это была его первая крупная инвестиции в недвижимость в Соединенных Штатах. Он зарезервировал около шестидесяти участков Oaktree для семьи Бен Ладенов; каждый брат или сестра, которые участвовали, получат по два, один за дом, а второй за просторный двор. Он решил создать отдельные корпорации, каждая из которых была бы названа в честь цветка, чтобы владеть собственностью каждого члена семьи - он купил книгу о цветах и пролистал ее, выбирая свои любимые. Первые цветы были вручены самым близким ему людям - его набожной матери; его полнородному "младшему брату" Галибу; его полнородной сестре Моне; его сводному брату Шафику, живущему свободно; его сводным сестрам Раджу и Раиде; и, конечно, Ранде. Салем предполагал, что, если в Саудовской Аравии все останется хорошо, Бин Ладены будут время от времени собираться в Оуктри для групповых каникул на близлежащем курорте Walt Disney World Resort. Если по какой-либо причине саудовское королевство развалится, у них будет готовое убежище рядом с Волшебным королевством.3
  
   Салем предпочитал разрастание Орландо и парки развлечений Палм-Бич, который был любим некоторыми членами королевской семьи Саудовской Аравии. Он арендовал лимузины и устраивал массажисток для приезжающих принцев в Палм-Бич, но в остальном сводил свое пребывание там к минимуму. Его, казалось, отталкивали его социальные притязания. Он высмеивал всех снобов. Однажды за ужином американский бизнесмен попробовал вино и высокомерно отослал его обратно. Салем извинился, проскользнул на кухню и попросил официантов перелить забракованное вино в новую бутылку. На этот раз бизнесмен сделал вид, что доволен - до тех пор, пока Салем не объявил о его розыгрыше.4
  
   Тем не менее, он знал, что его королевским клиентам требовался более величественный стиль, чем тот, который он обычно предпочитал для себя. В 1980 году, когда в Оуктри началось строительство, Салем спросил одного из своих партнеров, не может ли он найти элегантный особняк в Орландо, который мог бы подойти для сдачи в аренду отдыхающему саудовскому принцу. На открытом рынке ничего не было, но после некоторых усилий они нашли богатого местного бизнесмена по имени Миллер Маккарти, который жил в поместье площадью в несколько акров с видом на озеро Джонс, к западу от Орландо и недалеко от Диснейленда. Его потрясающий главный дом в средиземноморском стиле был построен в середине 1920-х годов человеком по имени Пратт, химиком, который, по слухам, заработал свое состояние на патентах на коагулянты, используемые в желе. У Пратта был вкус: он закупил изысканные материалы и заказал арочные дорожки с тщательной детализацией. Лужайка за домом спускалась от плавательного бассейна к плакучим ивам и пальмовым рощам у озера. В последующие годы имущество пришло в упадок, но Маккарти и его жена купили его в начале 1970-х и потратили около 600 000 долларов на кропотливую реставрацию.5
  
   За солидную цену владелец и его жена согласились временно съехать, пока королевские друзья Салема переезжают сюда. Саудовцы окружили поместье охраной, прошедшей подготовку в ЦРУ, по крайней мере, так Салем сказал Маккарти. По словам Маккарти, они оставили там беспорядок; позже он выставил им счет на 25 000 долларов. Тем не менее, "принцу действительно понравилось его пребывание", как вспоминал Роберт Фримен, и "это была хорошая новость" для Салема. После этого, в свойственной Салему "импульсивной манере", он сразу же спросил Маккарти, может ли тот купить всю собственность. По словам Фримена, Салем думал, что он мог бы использовать это место "для щедрого приема гостей из Саудовской Аравии".6
  
   Когда они были близки к соглашению, Салем позвонил Маккарти из Сингапура посреди ночи, чтобы поторговаться. Он хотел, чтобы в доме было все - простыни, наволочки, даже фургон "Шевроле" Маккарти, который привлек внимание Салема, потому что внутри был телефон. Когда они договорились об условиях - Маккарти напомнил, что общая цена составляла чуть менее 2,2 миллионов долларов, - Салем отправил эмиссара с кассовым чеком на 250 000 долларов. Они закрыли сделку в декабре 1980 года. Бухгалтеры Салема в Нью-Йорке, в Price Waterhouse, создали либерийскую корпорацию для покупки недвижимости и владения ею, очевидно, как часть международной стратегии Салема по уклонению от уплаты налогов. Салем окрестил эту оффшорную холдинговую компанию Desert Bear Limited. С тех пор поместье в Орландо стало известно просто как Desert Bear.7
  
   Соседи по Джонс-Лейк с изумлением наблюдали, как Салем и его королевские гости превратили это место в частный парк развлечений. Воздушные шары поднялись с газонов и проплыли над Орландо. Вертолеты врезались в пальмы, приземляясь внутри стен; мужчины в костюмах выбрались наружу с портфелями, прикованными цепями к предплечьям, и побежали трусцой к главному зданию. Салем был дружелюбен к своим соседям и радушен, и он старался держать свои вечеринки под контролем, но, по словам соседа, время от времени влюбленная парочка кувыркалась на лужайке, и, по словам Маккарти, "им нравилось курить марихуану", и они "делали это открыто".8
  
   Когда братья и сестры Салема посетили "Медведя пустыни" со своими детьми, атмосфера значительно разрядилась. Салем превратил одну из хозяйственных построек в ангар для сверхлегких самолетов. Он нанял пилота из Техаса Пэта Дигана, чтобы собрать свой флот. Однажды Диган вошел в главный дом и обнаружил Салема на диване в гостиной, все еще в его халате, с большой группой детей Бен Ладена, всем младше двенадцати лет, выстроившихся перед ним в ряд. Салем держал в руках пачку стодолларовых банкнот. "Поднимайтесь", - сказал он детям, раздавая одну купюру за другой. Диган понаблюдал некоторое время и спросил: "Эй, могу я встать в очередь?"9
  
   К этому времени Салем купил гидросамолет. Он держал его в Америке и использовал для семейного отдыха во Флориде и Техасе. Он и Галиб были одними из самых активных пилотов семьи в эти годы; они проносились над озером Джонс и близлежащими апельсиновыми рощами на сверхлегких самолетах или же вытаскивали гидросамолет для взлета и приводнения. "Младший брат" Галиб становился значительно более религиозным, чем Салем, но он был приятным и предприимчивым, и у него была растущая семья маленьких детей, которым особенно нравился Диснейленд.
  
   Полет на сверхлегких самолетах с задней лужайки Дезерт Беар потребовал некоторых маневров при взлете и посадке; между апельсиновыми деревьями и линиями электропередач была довольно узкая глиссада. Галиб много раз летал по этому маршруту без происшествий, но однажды его занесло слишком близко к линиям электропередачи. Его двигатель зацепился за одну из линий, он перевернулся и разбился.
  
   Он сломал позвоночник, но ему повезло; он не получил необратимых повреждений или паралича. Некоторое время он был обездвижен в больнице, а затем восстановился в "Медведе пустыни". Это был еще один риск в истории авиации Бен Ладена. Он не был последним.10
  
  
   САЛЕМ УПРАВЛЯЛ ОФИСОМ в Олимпийской башне на Пятой авеню, в центре Манхэттена. Его местным партнером был Роберт Фримен, бывший инвестиционный банкир, чей отец подружился с королем Фейсалом десятилетиями ранее. Жена Фримена, Гейл, познакомилась с женой Салема, Шейхой, в салоне первого класса коммерческого авиалайнера, летевшего из Лондона в Джидду. Пары нашли общий язык, и они оставались близки даже после того, как Салем и Шейха развелись. Салем попросил Фримена работать на него в качестве его личного финансового консультанта; Фримен предложил вместо этого создать холдинговую компанию в Нью-Йорке для инвестиций в Америку. Они назвали свою зарегистрированную в штате Делавэр корпорацию Amarco - от Американо-арабской компании. Салем и Халид Бин Махфуз получили по 40 процентов, а Фримен - по 20 процентов. Фримен надеялся, что они обогатятся за счет амбициозных начинаний, главным образом в сфере коммерческой недвижимости; он обнаружил, что Салем питает отвращение к акциям и другим нематериальным активам.11
  
   Фримен представил Салема Дональду Трампу. Бин Ладены владели свободным участком земли рядом с королевским дворцом в Эр-Рияде, и Фримен подумал, что недвижимость предлагает "отличную возможность для Дональда Трампа построить одно из его фирменных зданий, такое как Trump Tower в Нью-Йорке". Когда они встретились в офисе Трампа, застройщик сказал Салему, что он заинтригован, но ему потребуется 25 000 долларов наличными плюс два билета первого класса в Эр-Рияд для себя и коллеги. По словам Фримена, Трамп объяснил, что, учитывая его репутацию, он не чувствовал, что должен тратить свои собственные деньги на "исследовательские предприятия в отдаленных местах". Кроме того, продолжил Трамп, если бы Салем был готов выложить 25 000 долларов, это показало бы, что он серьезно относится к сделке. Салем отказался. Люди требовали вести дела с Бен Ладенами, сказал он; им не нужна была поощрительная выплата. К сожалению Фримена, встреча закончилась тупиком. Салем и Трамп, по его словам, были "очень сильными личностями, и для каждого из них было очень мало компромиссов".12 Пресс-секретарь Трампа отрицал, что такая дискуссия имела место. На просьбу ознакомиться с письменными источниками автора, описывающими встречу, пресс-секретарь не ответил.
  
   Фримен предлагал своим саудовским партнерам инвестиционную идею за инвестиционной идеей, но Салем редко проявлял интерес. Казалось, он рассматривал свое предприятие на Манхэттене главным образом как площадку для покупок. Когда он был в Нью-Йорке, его первоочередной задачей было отправиться на 47-ю улицу, где он потратил много энергии на переговоры о покупке ювелирных изделий и бытовой электроники с хасидами, которые владели многими розничными магазинами в этом районе. Он накупил полные сумки бриллиантовых ожерелий и серег для матерей и сестер Бен Ладена в Саудовской Аравии. Другие саудовские туристы с важным видом расхаживали по магазинам "Тиффани", гордясь тем, что заплатили за наклейку цена и необходимость носить на виду сумку для покупок от Tiffany, но Салем "искал предложения", вспоминал Фримен. Он любил торговаться с розничными торговцами-хасидами, но боялся проиграть, поэтому приказал Фримену найти оценщика, который мог бы осмотреть конкретные ювелирные изделия и дать представление о том, сколько он должен заплатить. Фримен нашел итальянского оценщика с офисом на втором этаже на 47-й улице, которому он мог переправить драгоценности, доверенные ему владельцами магазина внизу. Однако он никогда не был полностью уверен, был ли оценщик тайно в сговоре с ювелирами. Вряд ли это имело значение; Салем наслаждался переговорами больше, чем результатами. Он впитал антисемитский стереотип о том, что евреи - самые ловкие торговцы в мире; казалось, он считал покупки в хасидских магазинах подвигом отваги.13
  
   Он обошел близлежащие магазины электроники в поисках новейших портативных телефонов, калькуляторов, фотоаппаратов, музыкальных плееров и миниатюрных телевизоров, все это он покупал оптом. "Он покупал сотни таких вещей для принцев", - вспоминала Гейл Фримен. Он ходил по проходам и, заглядывая в стеклянные витрины, спрашивал: "Теперь скажите мне правду: это совершенно новое? Их еще никто не видел, верно?" Подобно продавцу, который использует абонементы в "Мэдисон Сквер Гарден" для привлечения клиентов, Салем использовал свою мобильность и опыт в американском потребительстве, чтобы приобрести гаджеты, которые он мог использовать в Саудовской Аравии, чтобы снискать расположение принцев.14
  
   Халид Бин Махфуз купил две квартиры в Олимпийской башне, но они с Салемом обычно предпочитали обслуживание в номерах и удобство отелей; когда они бывали в Нью-Йорке, они останавливались в основном в Хелмсли Паласе или Плазе. Салем устроил экстравагантную вечеринку по случаю двадцать восьмого дня рождения Рэнда в "Плазе". Поскольку он знал не слишком много людей в городе, он попросил Фриманов заполнить отдельную комнату друзьями из их района в пригороде Лонг-Айленда. Салем пел свой обычный репертуар из банальных народных и рождественских песен. "Мы были его игрушками", - вспоминал Фримен. Отсутствие интереса Салема к амбициозным бизнес-проектам расстраивало его - в конце концов, он отказался от карьеры в крупном инвестиционном банке.
  
   Тем не менее, он пытался жить так, как жил его партнер. Однажды, во время поездки в Джидду, Салем приказал Фримену и его итальянскому коллеге ночью выйти из джипа посреди пустыни. Салем уехал - Фримену и его коллеге пришлось, спотыкаясь, пробираться по песку к дороге, а затем добираться автостопом до Джидды. Когда они вернулись, у Салема кружилась голова; казалось, он расценивал свою выходку отчасти как розыгрыш, отчасти как испытание на выживание. Фримен терпеливо ждал своей мести. Однажды вечером в Нью-Йорке, когда они все ужинали с Рандой, они обнаружили, что Салем забыл свой бумажник и у него не было денег. Сразу после этого Фримен поехал в Гарлем, заставил Салема выйти из машины и умчался. Ранда беспокоилась, что Салем никогда не вернется, но вскоре он вошел в ее отель с двумя новыми друзьями-афроамериканцами. Он, конечно, был в восторге: "Боб, у тебя действительно есть чувство юмора".15
  
   Фримену это было нужно. Салем часто так нуждался в наличных, что Фримену приходилось звонить в Джидду ночь за ночью, умоляя о банковских переводах: "Салем, нам нужны деньги - у нас люди у дверей. Мы должны платить за аренду...Что мы делаем? Куда мы направляемся?" Салем обычно предоставлял минимальные суммы, необходимые для содержания офиса, "но это всегда происходило в последнюю минуту". Насколько мог определить Бест Фримен, компании Бен Ладена в Джидде, которые теперь твердо контролировал Салем, имели достаточно стабильный денежный поток, но было так много звонков по эти деньги - сотрудники, оборудование, выплаты по кредитам, семья - Салем не мог с легкостью использовать для личных проектов. Просроченные платежи королевской семьи его строительным компаниям еще больше истощили его ликвидность. И все же с каждым годом аппетит Салема к частным самолетам и недвижимости за рубежом, казалось, только рос. Цены на нефть упали в начале 1980-х, но это явно не повлияло на стиль Салема. Вместо этого, по словам Фримена и других партнеров и сотрудников, установилась закономерность. Когда Салему понадобились деньги, вспоминал Фримен, "ему пришлось обратиться к Халиду бен Махфузу".16
  
  
   ОНИ БЫЛИ СОВРЕМЕННИКАМИ и лучшими друзьями, каждый из них был наследником делового состояния Хадрами, каждый приспосабливался к международным требованиям нефтяного бума. Однако, когда им перевалило за тридцать и они приступили к своим унаследованным обязанностям, они проявили противоположные личности. Когда они летали вместе на своих частных самолетах, Салем мог шутить, потягивать шампанское и играть на гитаре, но Халид спокойно сидел, попивая чай или куря арабскую кальяную трубку. Он держался подальше от более провокационных вечеринок в Салеме для декадентствующих саудовских принцев. Казалось, ему действительно нравился Салем и его возмутительные выходки, но он часто бесстрастно наблюдал за своим другом или выдавал лишь легкую кривую улыбку. Он был "очень тихим человеком, очень замкнутым человеком - очень погруженным в свои мысли", - сказал сотрудник, который провел много часов с этими двумя мужчинами. "Я думаю, ему нравилось видеть, что Салем не боялся что-либо сказать или сделать, и я думаю, что он как бы опосредованно пережил его".17
  
   Халид был "просто счастлив позволить Салему руководить шоу", - сказал второй сотрудник. Среди прочего, это означало приспособиться к своеобразным представлениям Салема о том, когда и как тратить свои деньги. Однажды, во время поездки в Калифорнию, Бин Ладен и Бин Махфуз договорились встретиться в терминале частной авиации международного аэропорта Лос-Анджелеса. Пока они ждали, помощники Халида наблюдали, как кантри-певец Кенни Роджерс прибыл на частном самолете и вместе со своей свитой забрался в длинные лимузины. Салем приехал на дешевой арендованной машине - он махнул Халиду, чтобы тот садился на переднее пассажирское сиденье, и они выехали на автостраду. "Никто не знает, кто они такие, и им совершенно наплевать", - вспоминал сотрудник.18
  
   Некоторые из их американских и европейских коллег сочли дружбу и деловые отношения между Салемом и Халидом необычайно сложными. В денежных вопросах Халид явно был старшим партнером. И все же именно Салем пользовался таким легким, неформальным доступом к Фахду и другим членам королевской семьи; из-за его обаяния и энергии влияние Салема в Эр-Рияде превышало размер его банковских счетов. Один европейский деловой партнер, который знал их обоих, полагал, что Халид затаил какое-то тихое негодование по поводу этого дисбаланса. Что касается самого Бен Махфуза, некоторые из его партнеров и сотрудников считали его загадкой, человеком со множеством противоречий.
  
   Наименее сложной вещью в нем было его богатство; к началу 1980-х годов оно было выставлено напоказ. Салем подружился с Гарри Уинстоном, известным нью-йоркским ювелиром, и через него они с Халидом были приглашены в демонстрационный зал Hammerman Brothers, ювелирной компании-оптовика на Манхэттене. Халид выбрал несколько изысканных - и очень дорогих - вещей. Берни Хаммерман отвел Роберта Фримена в сторону и спросил, не будет ли слишком большим неудобством попросить у Халида кредитную справку, прежде чем он уйдет с драгоценностями. Халид предложил два имени, вспомнил Фримен: Бен Лав, председатель Техасского коммерческого банка в Хьюстоне, и Том Клаузен, председатель Bank of America в Сан-Франциско. Кредитный отдел Хаммермана связался с Клаузеном, который сказал, что он уполномочен оплатить любой чек на сумму до 50 миллионов долларов для Халида Бин Махфуза. Как вспоминал Фримен, "Это вызвало настоящий переполох в выставочном зале".19
  
   Бин Махфуз провел большую часть своего времени в Америке, в районе Хьюстона. Он познакомился с авиационным брокером Джимом Батом примерно в то же время, что и Салем, и через Бата и других американских партнеров приобрел частные самолеты и недвижимость. Он купил большое ранчо на окраине Хьюстона и особняк в Ривер-Оукс, городском районе нефтяных баронов и их приближенных, которые вкладывали свои деньги в плантаторские дома в стиле довоенной эпохи и поместья в георгианском стиле с колоннами. Поместье Бен Махфузов, расположенное по адресу 3800 Willowick, находилось сразу за углом от относительно скромного дома Джима Бата, окруженного соснами. Главный дом Халида выглядел чем-то вроде Версаля; в задней части был бассейн с островком посередине, к которому можно было подняться по пешеходному мостику. Бат называл его "Большой дом", вспоминал его партнер Билл Уайт. Халид открыл поместье и его гостевые дома для Бен Ладенов. Сестры Салем навещали Бин Махфуза и развлекались, лазая по деревьям на обширной территории. Халид и Салем устраивали вечеринки для техасской знати, которая продвигала и управляла некоторыми американскими инвестициями Бин Махфуза. В какой-то момент в этот период Халид заметил, что туристические автобусы продолжают останавливаться в Уилловике перед его поместьем. "Почему эти люди продолжают проезжать мимо?" он спросил. Один из его сотрудников объяснил, что его дом теперь находится в знаменитом туре River Oaks. "Когда они придут в следующий раз, - сказал он, по-видимому, совершенно серьезно, - пригласите их на чай".20
  
   По словам двух сотрудников Халида, Джон Коннелли летал на самолетах Бен Махфуза во время его президентской кампании 1980 года. Нефтяные бароны Нельсон и Банкер Хант тоже путешествовали с ним, и они пытались втянуть Бен Махфуза в свою злополучную попытку загнать мировой рынок серебра в угол; один из сотрудников вспомнил, как Халид жаловался, что потерял деньги на этом предприятии. В отличие от Салема, Халид отслеживал мировые финансовые рынки и руководил стратегиями инвестирования в драгоценные металлы, иностранную валюту и другие волатильные инструменты. Его советники были искушены в финансах, а некоторые имели связи на самых высоких уровнях международной политики - в Хьюстоне среди его адвокатов были Baker Botts, влиятельная фирма, которая также представляла семью Бушей.21
  
   Халид был одним из нескольких сыновей Бен Махфуза, которые участвовали в управлении Национальным коммерческим банком своей семьи; его престарелый отец, Салем, оставался председателем. Халид сам участвовал в международных операциях банка. НЦБ становился грозным глобальным учреждением; в 1985 году он сообщал, что у него было более 1 миллиарда долларов наличными или эквивалентными инструментами и более 6 миллиардов долларов на депозитах. Будучи крупнейшим банком Саудовской Аравии, он неизбежно был связан с королевской семьей и правительством. Самолеты Национального банка иногда перевозили платежные ведомости для Aramco, нефтяного консорциума; по словам пилота Дэвида Грея, они везли коробки с новенькими стодолларовыми банкнотами из Федерального резервного банка в Далласе. Самолеты NCB также доставляли документы в Багдад в начале 1980-х годов; пилоты, которые летали этим маршрутом, полагали, что миссии поддерживали негласную связь Саудовской Аравии с Саддамом Хусейном на ранних этапах ирано-иракской войны, сказал Грей. Какова бы ни была их роль, полеты поддерживали политику Саудовской Аравии по поддержке Саддама, которую поддерживал Вашингтон; позже Фахд признал, что предоставил Ираку помощь в размере 25,7 миллиарда долларов, и королевство также передало Саддаму поставляемое США оружие.22
  
   Финансы НЦБ были сложными, не в последнюю очередь потому, что банку приходилось держать неопубликованную сумму резервов для защиты от кредитов в Саудовской Аравии, которые могли быть невозвращены. Однако прибыльность и финансовое благополучие банка никогда не вызывали сомнений, и сам Халид Бен Махфуз, похоже, не испытывал трудностей с доступом к крупным суммам наличности. Роберт Фримен вспоминал, что Бин Махфуз протестовал против того, что некоторые из предложенных им инвестиций в недвижимость, около 5 миллионов долларов, были слишком малы, чтобы стоить его внимания. Действительно, в Орландо, отдельно от Салема, Бин Махфуз начал приобретать землю на более масштабный, чем семейный проект Oaktree в Салеме. В рамках проекта под кодовым названием "Проект Дебра", в честь официантки, которая обслуживала его, пока он обсуждал предложение в ресторане Орландо, Бин Махфуз и его агенты потихоньку приобрели участки под то, что должно было стать амбициозным коммерческим проектом площадью в тысячу восемьсот акров, известным как Metro West; в конечном итоге его стоимость составила бы чуть менее 1 миллиарда долларов. Халид обычно путешествовал со 100 000 или более долларами в портфеле; в конце поездки, по словам его партнера Рика Питерсона, он отдавал все, что оставалось, - до 30 000 долларов - в качестве чаевых сотрудникам своей штаб-квартиры в Джидде.23
  
   Салем также путешествовал с портфелем, полным десятков тысяч долларов, но его основные счета, по-видимому, были менее надежными. Примерно в то время, когда он купил Desert Bear в конце 1980 года, Салем сказал Миллеру Маккарти, что он и компании Бен Ладена задолжали Бен Махфузу и его банку около 220 миллионов долларов. Большая часть этого долга, возможно, была связана с проектными займами или аккредитивами, которые будут регулярно погашаться, но даже в этом случае не может быть сомнений в том, что Салем жил ближе к финансовому краю, чем Халид. Роберт Фримен был не единственным партнером Салема, которому иногда было больно вытягивать из него деньги. Особенно после падения цен на нефть, Салем иногда с трудом переводил долларовые платежи, которые исчислялись всего шестизначной цифрой. В какой-то момент он отказался от покупки яхты стоимостью 750 000 долларов, сославшись на истощение средств на счетах, хотя это могло привести к потере депозита в 200 000 долларов, по словам его немецкого друга Томаса Дитриха, который помогал ему с приобретением. В 1984 году по неизвестным причинам он взял ипотечный кредит на 200 000 долларов на Desert Bear, согласно отчетам о недвижимости Флориды.24
  
   Эти случайные сигналы бедствия обычно быстро проходили. Он оставался рядом с Халидом, и частично за счет займов Салему все еще удавалось находить наличные деньги для одного Learjet за другим. В любом случае, часто было невозможно сказать, когда Салем распоряжался своими собственными деньгами, а когда чужими. Часть наличных, к которым прикасался Салем, по-видимому, находилась за пределами международной банковской системы. Роберт Фримен вспоминал, что Салем однажды попросил его найти способ тайно внести - или отмыть - около 5-10 миллионов долларов наличными в западные банки. Фримен сказал, что отказался; он так и не узнал, откуда взялись деньги, которые Салем хотел отмыть.25
  
   Таковы были финансовые операции Салема в начале 1980-х: транснациональные, но связанные с Америкой; обладающие впечатляющими ресурсами; сложные; а иногда и таинственные. Эти черты также прекрасно описывали тайную войну в Афганистане, которая должна была изменить судьбу семьи Бен Ладенов.
  
  
   17. НА СЛУЖБЕ У КОРОЛЯ
  
  
   Политические УБЕЖДЕНИЯ САЛЕМА были расплывчатыми, если о них вообще можно было сказать, что они существовали. Чего хотела королевская семья, того хотел и он. Если его друзья попадали в беду, он помогал. Когда в 1970-х годах Ливан раскололся, Салем перевез семьи, которых он знал там, в Саудовскую Аравию и устроил на работу. Он передал наличные другу, который жил в Бейруте во время гражданской войны, и сказал ему: "Ты знаешь, что с этим делать". Его друг использовал деньги для поддержки нуждающихся семей - "суннитов, шиитов, христиан".1 Такая щедрая благотворительность отвечала целеустремленности Салема больше, чем, скажем, политическая организация. Для саудовца он не был особенно ярым антисионистом. Он решительно считал себя архитектором более тесных связей между королевством и Соединенными Штатами - но если эти взгляды были его собственными, они также совпадали с взглядами Фахда, его королевского покровителя. Он не поглощал газеты, и в течение долгих часов, которые он проводил, полулежа в постели, смотря телевизор и одновременно разговаривая по телефону, он гораздо чаще смотрел боевики, чем выпуски новостей. И все же он любил прилив адреналина, и, как в Мекке в 1979 году, он мог броситься в драку, если у него была точка входа.
  
   События того года - восстание в Большой мечети, иранская революция и в декабре советское вторжение в Афганистан - заставили всех Бен Ладенов считаться с глобальной политикой в большей степени, чем когда-либо прежде. И в этом они выследили Аль-Сауда. Самосохранение мотивировало обе семьи больше, чем идеология. Начиная с революции при Насере, Бин Ладены часто были инструментами тайных внешнеполитических проектов Саудовской Аравии, основной целью которых была защита правления королевской семьи. После кризисов 1979 года к ним снова обратились.
  
   И Аль-Сауд, и администрация Картера интерпретировали вторжение в Афганистан как первоначальный шаг Москвы к поставкам нефти в Персидский залив. Это было неправильное представление о советских мотивах, но кремлевская секретность не позволяла думать иначе. Несмотря на закупки оружия и проекты военного строительства в 1960-х и 1970-х годах, саудовцы были безнадежно плохо подготовлены к защите королевства от любого серьезного нападения; это могли сделать только американские военные. Фахд всегда склонялся к Вашингтону в советах своего семья; он отреагировал на события 1979 года углублением защитного союза королевства с Америкой. Он заключал секретные соглашения о строительстве огромных военных баз в Саудовской Аравии, которые позволили бы Соединенным Штатам подготовить оборудование для кризиса или быстро развернуть крупные силы после его начала - эта необъявленная политика была известна в Вашингтоне как "чрезмерное наращивание запасов".2 зарубежья, Фахд решил более активно сотрудничать с американской кампанией по сдерживанию и разгрому коммунизма во всем мире. Избрание Рональда Рейгана в 1980 году сделало такое сотрудничество более приемлемым для саудовцев; риторика Джимми Картера о правах человека и миротворчество в Кэмп-Дэвиде оттолкнули их. И все же, если бы Фахд слишком открыто принял приоритеты Рейгана, он рисковал вызвать гнев исламских активистов своего королевства, чья мощь и подпольная организация только что были столь шокирующе раскрыты в Мекке. Иранский шах пал, отчасти потому, что простые иранцы стали считать его марионеткой американцев. Все это говорило о необходимости еще большей секретности в американо-саудовском сотрудничестве. И здесь Бен Ладены имели надежный послужной список.
  
   И американцы, и саудовцы изначально с осторожностью относились к поддержке афганских моджахедов, поскольку повстанцы спонтанно восстали против нового коммунистического правительства Кабула. Аналитики Центрального разведывательного управления сомневались, что повстанцы могли сделать больше, чем просто преследовать механизированную советскую оккупационную армию. Американская политика в отношении афганских повстанцев в начале 1980-х годов основывалась не на предпосылке будущей победы, а на представлении о том, что предоставление им оружия может повысить стоимость вторжения для Советов. Фахд согласился пересчитывать доллар за долларом секретный бюджет американской помощи повстанцам, который первоначально составлял всего 30 миллионов долларов в год.3 Для Фахда война стала удобным способом перенаправить внимание исламистов за пределы королевства. Даже в эпоху, предшествовавшую появлению "Аль-Джазиры", страдания афганцев быстро стали прославленным гуманитарным делом во всем мусульманском мире. Сотни тысяч обездоленных беженцев ежемесячно прибывали в Пакистан. Советские самолеты бомбили их, когда они бежали. Фахд организовал благотворительную поддержку жертв войны; он благословил такие пожертвования в качестве официальной политики Саудовской Аравии. Афганская война объединила в борьбе за иностранное дело те части саудовского общества, которые могли бы находиться в конфликте, если бы были сосредоточены исключительно на внутренних вопросах.
  
   Это имело тот же эффект в семье Бен Ладенов. Благодаря своим амбициям, силе личности и контролю над денежными потоками Салем объединил светское и религиозное крыло своей семьи. Это уравновешивание стало более трудным после восстания в Мекке, потому что исламистское движение королевства приобрело новую легитимность и бюджеты; это возрождение, часто называемое сава, или "пробуждение", придало смелости многим саудовским верующим заявить о себе, в том числе и среди Бен Ладенов. "Не было ничего необычного в том, что в одной саудовской семье были свои собственные члены, разделенные по этим признакам", - заметил саудовский писатель:
  
  
   Родственника назвали бы мутавава , если бы он усвоил риторику и дискурс новых исламистских групп. Его можно было бы узнать по его постоянным проповедям среди членов семьи, прослушиванию религиозных кассет, регулярному осуждению западной культуры, музыки и предметов роскоши, а также по тому, что он насаждал строгий моральный кодекс среди своих родственниц. Та эпоха стала свидетелем появления нового поколения самозваных, грамотных и красноречивых мутавава . Они сосуществовали с менее консервативными членами своих семей...В семьях терпимость и напряженность развивались рука об руку.4
  
  
   На периодических семейных собраниях, где он обсуждал деловые и финансовые вопросы и получал просьбы от своих братьев и сестер, Салему приходилось руководить не только своими открыто религиозными сводными братьями Усамой и Махрузом, но и другими братьями и сестрами, для которых ислам становился все более важной частью их жизни в молодости - и даже их политическими взглядами. Благотворительность, один из пяти столпов исламской веры, предлагала наименее проблематичный способ удовлетворения таких устремлений. Организация Мохаммеда Бен Ладена, как и любая другая торговая компания в Джидде, управляла фонд закята, или семейный фонд, для сбора большей части официальной десятины, требуемой исламским законом.5 Такая обычная благотворительность в Саудовской Аравии обычно варьировалась от строительства местной мечети до кормления голодных сирот за границей - спектр деятельности, мало отличающийся от деятельности церквей в центре Америки. В первые годы 1980-х организация пожертвований афганским беженцам предложила Салему, который был опытным манипулятором, своего рода тройную игру - это выполняло обязательства его семьи по сбору десятины, поддерживало тайную внешнюю политику Фахда и отвлекало энергию религиозного крыла семьи Бен Ладена.
  
   У Салема были свои связи на афганской границе. Он перевез своих сестер в школу-интернат в Пешаваре и посетил Кабул. В его конюшне пилотов, базирующейся в Джидде, было несколько ветеранов пакистанских ВВС, а также афганский пилот по имени Мохаммед Дауд, которого афганские коммунисты вынудили отправиться в изгнание. Бортовые журналы показывают, что Салем прилетел в Карачи еще в ноябре 1980 года. Примерно в то время, по словам его брата-мусульманина Джамаля Хашогги, Усама совершил свою первую поездку в Пакистан, объявив себя там младшим филантропическим активистом.6
  
  
   ПОД ДВУЯЗЫЧНОЙ вывеской с надписью "Образцовые школы Аль-Тагр" Ахмед Бадиб изображен вместе с другими учителями во втором ряду официальной фотографии класса 1976 года, когда Усама Бен Ладен окончил элитную частную среднюю школу в Джидде. Бадиб был полнолицым мужчиной с развязным выражением лица, которое отражало его нечестивый, неуправляемый, занимательный характер. Он также был чрезвычайно амбициозен - черта, которую некоторые знавшие его люди связывали с его йеменскими корнями. Как и Бин Ладены, Бадибы эмигрировали в Джидду из Хадрамаута. К концу 1970-х годов Ахмед и его брат Саид, который готовился к получению докторской степени по политологии в Соединенных Штатах, начали налаживать связи с правительством Саудовской Аравии. Ахмед преподавал биологию в Аль-Тагре, где среди его учеников были молодые члены королевской семьи. Он также знал Усаму по школьному религиозному комитету и помнил его как "совсем не экстремиста...Он мне нравился, потому что был порядочным и вежливым человеком".7
  
   После того, как Усама покинул Аль-Тагр, Ахмед Бадиб привлек внимание Турки Аль-Фейсала, младшего сына покойного короля, который, хотя ему было всего тридцать с небольшим, недавно был назначен Фахдом преемником своего дяди Камаля Адхама на посту главы внешней разведки Саудовской Аравии. Фейсал назначил Саида Бадиба своим начальником аналитического отдела, и он нанял Ахмеда в качестве своего начальника штаба - работа, которая требовала много осторожных поездок. После 1979 года Бадиб стал, среди прочего, посредником Турки по переводу правительственных денежных средств в Пакистан. В этой роли он вскоре возобновил свое наставничество при Усаме.
  
   Официальный саудовско-американский канал передачи денег афганским повстанцам проходил через главное разведывательное управление Пакистана, межведомственную разведку, или ISI. Настаивая на этом канале, Пакистан гарантировал, что он сохранит секретность, а также усилит контроль над тем, как распределялись средства. Одной из ролей Бадиба в эти первые годы была подпольная закупка оружия на международном рынке, а затем отправка его в Пакистан через ISI. С самого начала, по словам Бадиба, этот канал, в котором доминирует Пакистан, вызывал у него дискомфорт; он хотел наладить независимые контакты среди афганских боевиков. "Мы не можем зависеть только на сто процентов от того, что дают нам пакистанцы", - вспоминал он. "Мы должны знать количество боевиков, сколько их в этой организации, сколько в той и сколько они получили". Одним из простых способов наладить такие односторонние отношения для саудовской разведки было приглашение особо важных командиров афганских повстанцев посетить священные города Мекку и Медину для несовершеннолетних Умра паломничество или ежегодный хадж. Это была идеальная среда для того, чтобы завести друзей и привлечь клиентов - на саудовской земле, среди застолий и неформальных встреч вечерами в пустыне, в тени самых священных мечетей ислама, на месте зарождения религии. Приезжих афганцев тоже можно было бы осыпать денежными пожертвованиями от восхищенных саудовских бизнесменов. И кто лучше поможет организовать такие приглашения и принять участие в последующих благотворительных и религиозных празднествах, чем Усама Бен Ладен, отпрыск семьи, сыгравшей такую влиятельную роль в священных городах?8
  
   Ему было около двадцати пяти, у него было три жены и выводок маленьких детей, бегавших по полу многоквартирного дома в Джидде, где жила его растущая семья. В своем офисе в Медине он был боссом; он разъезжал на пустынно-бежевом Land Cruiser и водил бульдозеры на рабочих местах, как это делал его отец. Во время визитов в Пакистан он был шейхом, к которому относились подобострастно из-за наличности, которую он носил с собой. По религиозным праздникам в Мекке он обретал новую ауру в гостиничных палатках Бен Ладена - праведный активист, подрастающий сын в уважаемой семье. На подпольных собраниях активистов "Братства" в Хиджазе он, возможно, также участвовал в сессиях движения по планированию жестоких, тайных кампаний в Сирии и Йемене; позже он сказал, что был вовлечен, но поскольку эти кампании проводились вне рамок политики Саудовской Аравии, он, похоже, участвовал только тихо и осторожно.
  
   Связи Усамы на афганской границе проходили через "Братьев-мусульман", которые завербовали его подростком. В Пакистане филиалом "Братьев-мусульман" была политическая партия под названием "Джамаат Ислами". Когда Усама впервые прилетел в Пакистан с пожертвованиями для афганских повстанцев, он отправился не к афганской границе, а в восточный город Лахор, где базировались многие из высших политических лидеров Джамаата. Усама "не доверял ISI", - вспоминал Бадиб. "Он не хочет отдавать деньги ISI или напрямуюмоджахед, потому что он думает, что Джамаат Ислами в Лахоре может передать эти деньги в руки настоящих моджахедов", или тех, кто был наиболее верен целям Братства. Бен Ладен встретился с двумя говорящими по-арабски афганскими командирами, Бурхануддином Раббани и Абдуррабом Рахулом Сайяфом; его поездка длилась около месяца.9
  
   Это первое путешествие обозначило характер отношений Усамы с афганской войной между 1980 и 1983 годами: он был пригородным жителем, который делал немногим больше, чем перевозил наличные и проводил встречи. Он установил свои контакты в Пакистане через несколько пересекающихся сетей: сеть религиозных активистов его Братства, благотворительные круги торговцев Джидды, в которых проживает его семья, и саудовскую разведывательную операцию, проводимую Бадибом. "Договоренность" в первые годы афганской войны, вспоминал Джамаль Хашогги, заключалась в том, что правительство Саудовской Аравии через свою службу внешней разведки будет "поддерживали военную часть", в то время как частные филантропы и религиозные активисты "поддерживали гуманитарную работу" наряду с разведкой Соединенных Штатов и Пакистана. Однако эти сферы пересекались. Среди доноров, которых Усама помог организовать для афганского дела, были "члены правительства", вспоминал Халил А. Халил, саудовец, который выслеживал исламских активистов для королевской семьи. Кроме того, Бадиб использовал гуманитарные отделения на афганской границе в качестве прикрытия и инфраструктуры для разведывательных операций. Благодаря Бадибу Усама установил сердечные отношения с принцем Турки Аль-Фейсалом, с которым он встречался во время периодических визитов Фейсала в Пакистан. Он также добился аудиенции у могущественных полнородных братьев Фахда -Наифа и Ахмеда, с которыми Салем охотился в иракской пустыне. Наиф и Ахмед руководили министерством внутренних дел Саудовской Аравии, осуществляя надзор за внутренней безопасностью королевства.10
  
   Благодаря своей растущей известности и контактам с важными принцами Усама впервые начал создавать ценность для семьи Бен Ладенов. Для Бен Ладенов не было ничего важнее, чем налаживание и оживление королевских связей. В эту новую эпоху исламского пробуждения роль Усамы как курьера и религиозного филантропа дополняла услуги консьержа, которые Салем предоставлял Фахду и другим светски настроенным принцам в Европе и Америке. Работа Усамы также обеспечила Бин Ладенам новый авторитет среди религиозных лидеров, которые влияли на заключение контрактов в Мекке и Медине. Усама "был очень милой фигурой в семье", - сказал Бассим Алим, родственник по браку, который знал его в эти годы и который время от времени ездил в Пакистан, чтобы поддержать афганцев. "Он им нравился".11
  
   В 1982 году Салем назначил Усаму руководителем, наблюдающим за новым этапом реконструкции мечети Пророка в Медине - заметная роль и еще один шаг в "программе обучения или стажировки, которую его старший брат дает младшему брату", как выразился Хашогги. Салем также приказал одному из своих помощников построить хранилище в Джидде, где Усама мог бы временно хранить золотые украшения и наличные деньги, пожертвованные афганцам бизнесменами и их богатыми женами. Эти богатые саудовцы пришли к убеждению, "что афганцы были ангелами ... святыми людьми", - вспоминал Ахмед Бадиб. "Женщины обычно дарили свои драгоценности - огромные суммы, вы не могли их измерить". Хранилище Бен Ладена было двадцать на двадцать метров, противопожарное и защищенное от бомб, вспоминал помощник, который его построил.12
  
   Позже Усама признал, что все эти годы он работал в сотрудничестве с тайной политикой Саудовской Аравии; одним из его заданий было не попасться. "В связи с моим прибытием в Афганистан, - вспоминал он, - и из-за близости моей семьи к правительственной системе Саудовской Аравии пришло письмо, в котором Усаме предписывалось не въезжать в Афганистан и оставаться с иммигрантами в Пешаваре, потому что, если русские схватят его или посадят в тюрьму, это будет истолковано как доказательство саудовской поддержки моджахеддинов против Советской империи".13
  
   Его эго и амбиции росли, но в разговоре он оставался сдержанным, почти болезненно застенчивым человеком. Сабри Гонейм, исполнительный директор Бен Ладена в Каире, вспомнил, что Усама прибыл в Египет в этот период для встречи с инженерами-строителями, участвующими в проекте, которым Усама руководил в Джубайле, прибрежном промышленном городе в Саудовской Аравии. Гонейм вспоминал его как "молодого человека с манерами застенчивой девушки. Он всегда смотрел себе под ноги". Не был он и особенно эффективным руководителем. Он мало что сказал во время бесед с инженерами. В конечном счете, по словам Гонейма, проект, которым руководил Усама, потерял более 15 миллионов долларов.14
  
   Он был застенчив, но теперь у него было несколько важных наставников, которые решительно таковыми не были: его старший сводный брат, его бывший учитель Бадиб - и все чаще ученый из "Братьев-мусульман" и сборщик средств, уволенный афганской войной Абдулла Аззам.
  
   Как и Усама, Аззам был завербован в Братство молодым человеком. Он родился в деревне недалеко от Дженина, на Западном берегу, и отправился в изгнание после того, как Израиль оккупировал регион во время войны 1967 года. Он изучал и преподавал исламскую политику в Египте и Иордании, прежде чем его подрывные взгляды привели его к убежищу в Саудовской Аравии, где он получил место на факультете Университета короля Абдулазиза; он читал лекции в университете, когда Усама был там студентом. Аззам стал старшей, харизматичной фигурой международного уровня в хиджазских кругах Братства, в которых вращался и Усама. Он был автором книги о джихаде "Знаки милосердия " и разрабатывал тезис для того, что должно было стать еще более влиятельным трактатом " Защита мусульманских земель " .
  
   Как и многие профессора-подрывники до него, Аззам был обременен финансовыми долгами, накопленными за время его странствующей и плохо оплачиваемой карьеры. Саудовская Аравия - и Усама в частности - предлагали перспективу финансового освобождения. В том, как Аззам льстил Усаме, получившему среднее образование, и постепенно подружился с ним в первые годы 1980-х, есть нечто большее, чем намек на оппортунизм, продвигая молодого филантропа как святого покровителя праведного, напористого ислама. Жена Аззама подружилась в Джидде с женами Усамы. Они общались на фермах Бен Ладена в пустыне. К 1984 году их знакомство переросло в партнерство. Это была "встреча денег, воли и молодости, представленных Усамой Бен Ладеном, и знаний, руководства и опыта, представленных Абдуллой Аззамом", - заметил Насир Аль-Бахри, впоследствии телохранитель Усамы.15
  
   Усама Бен Ладен "был мягким человеком, и Абдулла Аззам помог ему стать символом саудовского крыла дела", - вспоминал Халил А. Халил. "Аззам видел в Усаме мост к Саудовской Аравии".16
  
   Укрытые саудовские подростки и студенты колледжей, обученные исламской идеологии, но живущие вдали от полей сражений, восприняли афганскую войну как романтическое дело, ритуал посвящения в юношество по выходным и праздникам. Студенты-верующие вылетели прямыми рейсами авиакомпании Saudia Airlines в Пешавар, чтобы провести последние десять дней священного месяца Рамадан, занимаясь волонтерской работой или стреляя из ружей в горах. Их преданность афганцам напоминала преданность американских студентов, которые проводят несколько дней в году, сколачивая дома для бедных. Ими мог двигать альтруизм, но они также стремились к хладнокровию. "Когда мы смотрели на афганские костюмы, в которых моджахеды, вернувшиеся из Афганистана, ходили по улицам Джидды, Мекки или Медины, мы привыкли чувствовать, что живем с поколением триумфальных сподвижников Пророка", - вспоминал Аль-Бахри.17 Для молодых саудовцев в начале 1980-х афганская война была модой, идеологией, возможностью сбора средств, пробным камнем религиозного возрождения, связующим опытом - всем, кроме жестоких боев, известных афганцам, которые действительно в них участвовали.
  
   Саудовский религиозный истеблишмент рассматривал Аззама как свой мост в Пакистан, где проживало одно из крупнейших в мире мусульманских поселений и который долгое время был мишенью для обращения ваххабитов в свою веру. В конце 1981 года Университет короля Абдулазиза направил Аззама руководить учебной программой Исламского университета в Исламабаде, столице Пакистана; кампус был основан недавно на 35 миллионов долларов саудовских средств.18 Аззам также консультировал Всемирную мусульманскую лигу, подразделение официальной саудовской благотворительности. Пешавар, пограничный город, который служил главной базой для афганских Моджахеддин находился менее чем в двух-трех часах езды по дороге. Переезд Аззама в Исламабад создал арабоязычное крыло "Братьев-мусульман", связанное с Джиддой, через которое Усама мог направлять пожертвования.
  
  
   АФГАНСКИМ КОМАНДИРОМ с самыми глубокими связями в Саудовской Аравии был Сайяф, белобородый арабоговорящий человек, обученный исламскому праву, который воплощал религиозный романтизм, который многие саудовцы видели на войне. Сайяф посещал саудовские мечети на королевских лимузинах во время своих периодических туров по сбору средств в королевстве; правительство Саудовской Аравии разрешило ему открыть постоянные офисы для сбора денег. Бадиб консультировал его от имени саудовской разведки. Однако командирам, таким как Сайяф, все чаще приходилось взвешивать привлекательность саудовских денег и головную боль от принимают саудовских добровольцев-подростков на каникулах в Рамадан. Было непросто снабдить их оружием, легкими тренировками и экскурсией по полю боя, которой они могли похвастаться по возвращении домой, но Сайяф и несколько других командиров смирились со своей ролью консультантов лагеря джихада - это были необходимые расходы на их операции по сбору средств. В 1984 году, при поддержке Бадиба, Сайяф открыл первый официальный тренировочный лагерь для арабских добровольцев под названием Сада, или "Эхо". Это было подходящее название - это был отголосок настоящей войны. Лагерь находился недалеко от пакистанской границы - легкая однодневная поездка для саудовцев и других богатых гостей из арабских стран Персидского залива. "Они смотрели какие-нибудь пьесы, вдохновленные боевиками, которые заканчивались тем, что гости жертвовали все деньги, которые были у них в карманах", - говорится в одной арабской истории лагерей. "Они также составляли списки предметов, которые необходимо было срочно приобрести, чтобы Сайяф смог завоевать Кабул".19
  
   В 1984 году Усама впервые въехал в Афганистан, по сути, в качестве туриста. Возможно, он посетил Сада. Он был свидетелем нескольких боевых действий в окрестностях Джаджи, недалеко от нового арабского лагеря. Это был первый раз в его жизни, когда он услышал оглушительный грохот снарядов или почувствовал учащающий кровь пульс войны. Этот опыт, казалось, взволновал его, но также вселил в него чувство вины за то время, которое потребовалось ему, чтобы подвергнуть себя физическому риску ради дела, которое он отстаивал с такой заметной гордостью. "Я чувствую себя таким виноватым за то, что послушал своих друзей и тех, кого я люблю, чтобы они не приезжали сюда, и остался дома по соображениям безопасности", - сказал он сирийскому журналисту. "Я чувствую, что эта четырехлетняя задержка требует моего собственного мученичества во имя Бога".20
  
   Это был рефрен, который он повторял в течение многих лет, умудряясь, тем не менее, упорно избегать того, что, как он утверждал, приветствовалось. Конечно, Аззам хотел сохранить его в целости. Мастерство Усамы в сборе средств достигло новых высот.
  
   Аззам переехал в Пешавар в октябре 1984 года, чтобы основать Махтаб Аль-Хадамат, или "Офис обслуживания", для поддержки афганских бойцов и обслуживания арабских добровольцев, отправившихся на войну. Его видение офиса сочетало исламскую благотворительность и маркетинг. Среди его проектов был журнал Al-Jihad, первый номер которого, вышедший в декабре, был посвящен главным образом сбору средств. Стартовые деньги поступили от Усамы, который обеспечил первоначальные денежные вливания в размере от 200 000 до 300 000 долларов в год. Семья Бен Ладена также впервые предоставила инженерно-строительный персонал для поддержки военных действий - арабский доброволец, прибывший в Пешавар в 1984 году, вспоминал, что встречался с инженером-строителем, назначенным из организации Бен Ладена. Во время паломничества Хадж 1405 исламского года, которое состоялось в июне 1985 года, Аззам на несколько дней остановился в доме Бен Ладена в Мекке. "Вся семья Бен Ладена принимала людей. И у них была еда и автобусы, чтобы развозить людей", - вспоминал Абдулла Анас, будущий зять Аззама. В документе о работе Усамы за тот же год описываются взносы, предоставленные фондом семьи Бен Ладена.21
  
   Усама ассоциировал себя с радикальным голосом Аззама, но при этом оставался полностью ортодоксальной фигурой Саудовской Аравии, второстепенным эмиссаром ее истеблишмента. Его волонтерство оставалось неотделимым от идентичности его семьи и ее бизнес-стратегии.
  
  
   ИМЕННО АЗЗАМ первым познакомил Усаму с концепцией транснационального джихада. "Когда шейх начинал, - сказал Бен Ладен много лет спустя, - атмосфера среди исламистов и шейхов была ограниченной, специфичной для конкретного места и региональной, каждый имел дело со своим особым регионом, но он вдохновлял исламское движение и мотивировал мусульман на более широкий джихад . В тот момент мы оба были в одной лодке." Будучи палестинцем в изгнании, Аззам страстно говорил о своей родине, но призывал своих последователей рассматривать конфликт с Израилем как часть более масштабной войны, развязанной неверующими против мусульман, - конфликта тысячелетий, который неизбежно приведет к Судному дню, как предсказано в Коране. Речи и книги Аззама были посвящены страданиям невинных мусульман. Он обожествлял афганских и палестинских гражданских лиц как жертв агрессии и взывал к мести. женщин и детей, гибнущих в Афганистане из-за Советское оружие и оружие в Ливане после израильского вторжения 1982 года были объединены их идентичностью как мусульман. Эти вторжения на мусульманские земли породили фард айн, обязательного долга всех мусульман дать им отпор. Идеи Аззама восходят к трудам теоретика джихада XIII века Ибн Таймийи, которые позже процитирует сам Бен Ладен: "Что касается отражения вражеского агрессора, который развращает религию и весь мир, то после веры нет большего долга, чем бескомпромиссная борьба с ним". Аззам утверждал, что Афганистан был самым важным театром для такого джихада и что это укрепило бы умму, или "сообщество верующих", для последующей войны за освобождение Палестины. Здесь идеологические и оппортунистические стороны Аззама слились в аргументации; на практике в Афганистане он мог добывать деньги и влиять на события, тогда как в Палестине, по крайней мере на данный момент, он был бессильным и не особенно влиятельным изгнанником.22
  
   Израильская кампания 1982 года в Ливане осветила арабский мир; это была транслируемая по телевидению война, наполненная приводящими в бешенство новостями и изображениями. Усама смотрел в то время, когда он был поглощен лекциями Аззама о джихаде и загипнотизирован статусом своего наставника как непреклонного исламского активиста и изгнанного палестинца. В последующие годы стало обычным описывать перегретую риторику Усамы о палестинцах как нечто большее, чем подкованные в средствах массовой информации слова саудовца, который потворствовал своим арабским последователям. Однако эта интерпретация не учитывает застенчивую гордость Усамы за работу своего отца в Иерусалиме, а также его тесные отношения с Аззамом. В нем также игнорируются его воспоминания, которые могут вызывать подозрения по своим акцентам, но вряд ли являются выдуманными. "События, которые произвели на меня непосредственное впечатление, произошли во время и после 1982 года, когда Америка позволила израильтянам вторгнуться в Ливан", - писал Усама много лет спустя во время учебы в школе в детстве:
  
  
   Я до сих пор помню те ужасающие сцены: кровь, оторванные конечности, убитые женщины и дети. Повсюду разрушались дома и рушились многоэтажки, давя их жителей...В те критические моменты во мне бушевало множество идей, идей, которые трудно описать, но они вызвали мощное побуждение отвергнуть несправедливость и твердую решимость наказать угнетателей. Когда я смотрел на эти разрушенные башни в Ливане, мне пришло в голову наказать угнетателя тем же путем, уничтожив башни в Америке, чтобы он почувствовал вкус своего собственного лекарства...В тот день я убедился, что угнетение и преднамеренное убийство невинных женщин и детей - это преднамеренная американская политика.23
  
  
   Это воспоминание - идеи, которые "бушевали внутри" и которые было "трудно описать", - наводят на мысль о некоторой напряженности и замешательстве в расширяющейся интеллектуальной и политической жизни Усамы. Вдохновленный Аззамом, он начал в Пешаваре сочетать банальные задачи организации и сбора средств - формирование бюрократических комитетов, пересмотр издательских планов, создание правил и систем для предоставления финансовых субсидий молодым саудовским добровольцам - с более мистической и поэтичной риторикой мученичества. Отчасти это отражало милленаристские убеждения Аззама, но отчасти это было маркетинговая стратегия, разработанная убежденным в деньгах проповедником и бывшим студентом-бизнесменом, который финансировал его. Их поведение наводит на мысль, что Усама и Аззам были менее заинтересованы в том, чтобы стать мучениками, чем в создании движения, основанного на эмоциональной силе мученичества других людей. Аззам использовал свидетельства и мемориалы, чтобы освятить жертвы первых молодых, плохо обученных добровольцев, которые прошли через его пансионы в Пешаваре и погибли в Афганистане. "Счастлив тот, кто вознагражден мученичеством", - писал Аззам. "Аллах награждает его семьюдесятью двумя девственницами, и он может выбрать семьдесят из своих родственники присоединятся к нему на небесах". Из первых четырех комитетов, организованных Усамой в Офисе Службы, один способствовал работе средств массовой информации, а второй - образованию.24 Его инстинкты неудивительны; он провел большую часть своей ранней трудовой жизни в офисах Бен Ладена, заполненных глянцевыми брошюрами и укомплектованных специалистами по рекламе и маркетингу. Работая на королевскую семью и религиозные власти в Медине и Мекке, Усама усвоил, что проект является успешным только в том случае, если его спонсоры считают его успешным, и для обеспечения этого свою роль должны играть издательская деятельность и реклама. Он привнес часть этого современного делового духа в свои самые ранние проекты в Пешаваре.
  
   Прошло всего около трех месяцев после того, как Усама основал офис обслуживания вместе с Аззамом, когда Салем, находясь на охоте с членами королевской семьи Саудовской Аравии в Пакистане, прилетел в Пешавар со своей видеокамерой и своей неверующей свитой, состоящей из шведского механика и американского специалиста по сверхлегким самолетам.25 Усама, казалось, инстинктивно понимал, где его собственная страсть к джихаду пересекается с потенциальным интересом Салема к афганской войне - Усама решил выставить сирот, а не бойцов-добровольцев, на всеобщее обозрение для камеры своего брата. Это был основной благотворительный маркетинг, в котором они могли сотрудничать без какого-либо намека на конфликт: "Бог наставляет вас относиться к сиротам справедливо", - гласит стих из Корана. "Он хорошо осведомлен о том, что хорошего вы делаете".26
  
   Даже сейчас, когда он начал думать о себе как о воине и, возможно, в конечном итоге, мученике во имя джихада, Усама уважительно общался со своим курящим сигареты, явно нерелигиозным старшим братом. Сава, или религиозное пробуждение, в Саудовской Аравии может подорвать единство семьи, но Усама также был готов прощать светски настроенных братьев и сестер, вспоминал его друг Джамаль Хашогги. Чего Усама боялся больше, чем индивидуальной греховности, так это "массового движения секуляризации, смешанных школ, изменений сверху вниз". Кроме того, вспоминал Хашогги, "Братство подчеркивало роль любви, заботы и сострадания в обращении к несоблюдающим мусульманам. У него не было проблем с этим, с несоблюдающими мусульманами. Его методом было сострадание и терпение". Усама рассматривал вклад своей семьи в его работу не более и не менее как свой долг: "Финансовый джихад, - позже напишет он, - также является обязательством...особенно для тех, у кого есть ресурсы, а не для тех, у кого их нет ".27
  
   Салем посетил Пешавар во второй раз за этот период, по словам Бенгта Йоханссона, который сопровождал его. Они встретились с Усамой на загородной вилле, "арабском офисе, с несколькими диванами вокруг". Они проговорили час или два, вспомнил он. Салем носил с собой большую сумму наличных в кейсе. "Я не знаю, откуда поступали деньги - были ли они из Салема, все эти деньги, потому что их спонсировали разные люди в Саудовской Аравии", - сказала Йоханссон.28
  
   К 1985 году Салем научился обслуживать как тайную внешнюю политику Фахда в Афганистане, так и его потакание своим желаниям. В то время эти направления деятельности, казалось, не были отягощены противоречиями.
  
  
   ПОСЛЕ СМЕРТИ от сердечной недостаточности своего спокойного брата Халида наследный принц Фахд взошел на престол, чтобы стать королем Саудовской Аравии. Теперь, когда трон принадлежал ему, Фахд сказал Салему, что хотел бы путешествовать в более царственном стиле. Король хотел Boeing 747 - и не какой-нибудь другой, а самую большую модель из существовавших на тот момент, известную как 747-300, у которой была удлиненная верхняя палуба, что позволяло создать двухуровневую антенну.
  
   Фахд стал королем в шестьдесят два года, достаточно молодым, чтобы позволить себе последнюю авантюру. Его здоровье оставалось слабым, и иногда ему было трудно ходить. Но он сильно влюбился в свою новую и более молодую жену, Джавхару Аль-Ибрагим, которая ушла от мужа к Фахду и подарила ему сына Абдулазиза, в котором король души не чаял. Он оформлял идентичные спальни для мальчика в своих различных дворцах и в начале 1985 года водил Абдулазиза в Белый дом на встречу с Рональдом Рейганом. Брат Джавхары, также по имени Абдулазиз, стал одним из самых влиятельных придворных советников Фахда и за короткое время накопил огромное состояние. У него была квартира в лондонском районе Мэйфейр, и он приобрел свои собственные частные самолеты - Gulfstream и DC-8. Салем поддерживал с ним отношения; когда король отправился на поиски 747-го, его шурин обратился к Салему за помощью.29
  
   Фахд знал, что хочет чего-то грандиозного, но, подобно бизнес-магнату, выбирающему архитекторов для нового особняка, он искал несколько оригинальных предложений, на которые мог бы отреагировать. Однако адаптировать один 747-й к вкусам Фахда было бы непростой импровизационной работой. Этот проект, естественно, не подходил для такой крупной компании, как Boeing, которая получала прибыль, разрабатывая стандартизированные модели самолетов. Тем не менее, чтобы выслужиться перед Фахдом, чья правительственная авиакомпания приобрела много самолетов, Boeing разработал предложение по уникальному и величественному 747-му. Однако только ее заявка на реконструкцию интерьера и систем превысила 100 миллионов долларов, и дизайн Boeing не будоражил воображение Фахда. На самом деле, король был недоволен планом Боинга, что сделало несчастным его шурина, что сделало несчастным Салем.
  
   Во время своих путешествий по Техасу Салем взял несколько своих "Лирджетов" в Сан-Антонио для ремонта интерьера, и там он познакомился с легендой американской авиации по имени Ди Ховард, окончившей девятый класс, которая управляла компанией по обслуживанию самолетов и инжинирингу в аэропорту Сан-Антонио. Говард был компактным, быстро говорящим седовласым мужчиной с интуитивными способностями к инженерному делу. Он жил в особняке на берегу реки и коллекционировал антикварные автомобили, но его бизнес переживал циклы взлетов и падений, и он всегда искал большой куш. Салем сказал ему, что проект 747 Фахда предоставляет прекрасную возможность вовлечь его компанию в глобальный бизнес по ремонту самолетов на заказ для глав государств.
  
   "Мы с ним просто очень хорошо поладили", - вспоминал Говард. "Мы нравились друг другу, и ему нравилось то, что я делал...Он настоял, чтобы я приехал, встретился с королем Фахдом и поговорил об этом ". Говард сопротивлялся: его ангары в Сан-Антонио были недостаточно велики даже для 747-го. Однако Салем заплатил ему 60 000 долларов только за подготовку презентации. "Я оказывал Салему услугу".30
  
   Салем был прав, выбрав его; у него был инстинкт к театральной роскоши. Вместо того, чтобы обращаться к своим сотрудникам из Сан-Антонио за первоначальными эскизами, Говард нанял Сида Мида, голливудского иллюстратора, который недавно привлек внимание своей работой над футуристическим фильмом "Бегущий по лезвию" режиссера Ридли Скотта. Мид вылетел с Говардом и Салемом в Эр-Рияд, чтобы представить их идеи королю Фахду. Иллюстратор поразил их всех, делая наброски идей, держа свой блокнот вверх ногами, чтобы Фахд мог лучше видеть его работу. "Ваше величество, я действительно хочу сделать этот самолет для вас", - сказал Ди Говард королю. "Мне шестьдесят три года, и я никогда не смогу сделать еще один". Фахд сжал его руку и улыбнулся, и Говард подумал про себя, что король испытывает нечто подобное.31
  
   Фахд и Салем вели поразительно неформальную перепалку; в перерывах между занятиями дизайном, за обедом, они обсуждали ту или иную тему шутливыми и оживленными голосами, и Салем не стеснялся кричать на Фахда через стол, осуждая мнение короля. "Некоторые люди говорили: "Ах, вы не можете сказать это королю - вы не можете", " вспоминал один из членов группы. "Ему это сошло с рук - в конце концов он немного успокоился, но ему это сошло с рук". Они часами работали с Фахдом над дизайном 747-го; это был аспект королевской жизни, который, казалось, особенно нравился королю. В конце концов, после трудных переговоров под руководством Ибрагима, которые включали в себя некоторые неожиданные требования, Ди Ховард выиграл контракт. В конечном итоге он стоил 92 миллиона долларов.32
  
   Самолет будет включать в себя ряд функций, обычно не встречающихся на коммерческих авиалайнерах. Среди них была полностью оборудованная хирургическая операционная, соединенная частной системой спутниковой связи с клиникой Кливленда, американским медицинским центром. В экстренной ситуации хирурги Фахда могли бы прооперировать его, припарковавшись на взлетно-посадочной полосе, передать снимки со спутника в Кливленд, дать своему пациенту успокоительное, затем взлететь и улететь в клинику для последующего наблюдения. Чтобы защитить Фахда от его врагов, корпорация Raytheon установила на самолете оборудование для радиоэлектронной борьбы, включая систему для защиты от ракет с тепловым наведением.33
  
   В отсутствие медицинских кризисов или попыток убийства король мог рассчитывать на комфортную поездку. После значительных усилий Говард разработал лифтовую систему, которая позволила бы Фахду ростом шесть футов четыре дюйма выйти из своего лимузина на летном поле аэропорта, помахать толпе, а затем пройти несколько шагов до лифта на уровне земли, не склонив головы недостойно. Оттуда, вне поля зрения, его поднимут в брюхо самолета, где он сможет подняться на втором лифте на верхний этаж. В его меджлисе была люстра с пятью тысячами небьющихся поликарбонатных кристаллов. Под ним, по обе стороны от трона Фахда, эти кристаллы также сверкали в двух искусственных водопадах; на стене позади них была нарисована картина в стиле медовухи, изображающая звездное поле. В королевской спальне была душевая, достаточно большая, чтобы с комфортом разместить короля в обхвате, а также гостиная и кровать, обтянутая шелками. Чтобы какая-либо из этих роскошей не отвлекла короля или его свиту от богослужений, на потолке каждой комнаты был установлен электронный компас, подключенный к спутниковой системе глобального позиционирования, который постоянно указывал в сторону Мекки.
  
   К 1985 году работа над этой фантазией в аэропорту Сан-Антонио была в самом разгаре. По мере того, как работники Говарда проходили определенные контрольные показатели, выплаты поступали по телеграфу из королевского казначейства, иногда единовременно более чем на 10 миллионов долларов. Салем - без компенсации, насколько было известно его американским сотрудникам и партнерам - часто прилетал из Саудовской Аравии, чтобы проинспектировать прогресс Говарда и подтолкнуть его к выполнению сроков. Как вспоминал Говард, говоря о Салеме, "Он был очень заинтересован в том, чтобы угодить королю".34
  
  
   18. ТРЕВОЖНОЕ РАССТРОЙСТВО
  
  
   К НАЧАЛУ 1980-Х годов, среди всех братьев Бен Ладена единственным серьезным соперником Салема за лидерство был Йеслам, который в 1976 году окончил Университет Южной Калифорнии по специальности "бизнес". Он был на четыре или пять лет младше, но как старший из трех полнородных братьев, рожденных от одной из более старших жен Мухаммеда, Рабаб, женщины иранского происхождения, у него были естественные союзники в семье. У него также были дружеские отношения с несколькими сводными братьями-одиночками, которые познакомились с ним в Калифорнии. Йеслам вернулся в Джидду из Лос-Анджелеса с планами, которые, казалось , поддерживала его красивая и амбициозная жена Кармен, франкоговорящая дочь матери-иранки и отца-швейцарца. Кармен не возражала сказать, что, по ее мнению, Йеслам был самым умным из сыновей Бен Ладена, и что его обучение и опыт в Калифорнии, где он пробовал себя в зарождающейся индустрии персональных компьютеров, позволили ему вывести компании Бен Ладена в современные сектора международного бизнеса. Однако ко времени возвращения Йеслама Салем уже основал инкубатор Братьев Бен Ладен; он отодвинул в сторону попечителей первоначальной Организации Мохаммеда Бен Ладена; и, что самое важное, он стал незаменимым для Фахда. Он также заручился партнерством своих собственных младших полнородных братьев, Бакра и Галиба, а также способных сводных братьев, таких как Яхья, Омар и Тарек, и выиграл контракт на участие в расширении телефонной системы королевства, что стало крупным достижением в бизнесе. Йеслам обнаружил, что у него было относительно мало места для маневра.
  
   Тем не менее, у него были некоторые преимущества: он понимал западные рынки акций и облигаций, от которых Салем избегал; он превосходно говорил по-французски и по-английски; и у него была космополитичная, деловая супруга. Кармен зарекомендовала себя как хозяйка в торговых и дипломатических кругах Джидды. Они с Йесламом построили теннисный корт на своей вилле вдоль дороги на Мекку, и по вечерам в четверг, в начале выходных в Саудовской Аравии, они устраивали теннисные вечеринки для молодых саудовских финансистов, светских львиц, иностранных руководителей и послов. Это были обычные мероприятия, где алкоголь лился рекой, стейки готовились на барбекю и преобладал английский язык - убежище под влиянием Калифорнии на фоне пробуждения ваххабизма в королевстве.1
  
   Йеслам разделял одержимость Салема скоростью. Он обучался как гонщик, так и пилот, и на протяжении многих лет собирал Ferrari, Lamborghini и Porsche. Его родной брат Ибрагим питал слабость к "роллс-ройсам". После возвращения Йеслама в Джидду его шурин - муж его родной сестры Фавзии - получил смертельное повреждение головного мозга в своем гараже в Джидде, когда он сломал голову, слишком быстро выводя из гаража импортного гонщика Формулы-1. Среди людей Бен Ладена реактивные самолеты и быстрые машины все чаще воспринимались как показатель мужественности.2
  
   В бизнесе, благодаря своим занятиям в Университете Южной Калифорнии и встречам с банкирами в Америке, Йеслам чувствовал себя более комфортно в сложностях рынков ценных бумаг, чем многие из его братьев. Он импортировал компьютеры и начал думать о том, как он мог бы создать современную инвестиционную консультационную службу, управляемую саудовцами для саудовцев, чтобы конкурировать с американскими и европейскими брокерами, которые стекались в королевство, чтобы продвигать инвестиции в акции для новых богачей.3
  
   По мере того, как росли его амбиции в этой области, росла и напряженность в отношениях с Салемом, который ожидал полного почтения от младших братьев. Йесламу не нравилось, что к нему относятся покровительственно. Тем не менее, Салем щедро вознаградил его за растущие взносы. Йеслам заработал сумму, эквивалентную более чем 1 миллиону долларов в 1976 году, согласно поданным Кармен в швейцарский суд документам. Два года спустя, сообщила она, ему выплатили почти 1,5 миллиона долларов в виде зарплаты и другой компенсации.4
  
   Йеслам и Кармен периодически сбегали в Женеву, где они впервые встретились; в 1978 году в пригороде Гентод, в доме номер 1 по улице Петит-Вуа, они купили и обставили старинное поместье. Они заплатили чуть более 1 миллиона швейцарских франков за собственность. Он щедро одаривал ее драгоценностями - по ее подсчетам, в период с 1975 по 1985 год он подарил ей бриллиантов, изумрудов, рубинов и золотых изделий на сумму более 2 миллионов долларов. ("Я признаю, что могу быть тщеславной", - признала она позже.) Ее обычные расходы иногда составляли 20 000 швейцарских франков в месяц. Они хранили в своем доме в Джидде коробку с наличными, в которой часто находилось около 50 000 долларов.5
  
   Как и многие братья Бен Ладены - за исключением Салема - Йеслам говорил мягко и демонстрировал мягкое, обходительное поведение. Он был худым, хрупкого вида мужчиной, у которого была своя жилка тщеславия - он одевался от модных дизайнерских брендов и, казалось, предпочитал заметные лейблы. Казалось, что в Швейцарии или Калифорнии он чувствовал себя как дома, а не в Саудовской Аравии, и по мере того, как проходили месяцы после его возвращения в Джидду, он боролся в поисках комфортной личности. Приближаясь к тридцати годам, он был богат и успешен в бизнесе, а также отцом двух маленьких дочерей, но его все чаще мучили приступы паники.6
  
   Какое-то время ему удавалось преодолевать эти эпизоды, но в 1979 году, в тот год многочисленных потрясений, беспокойство, наконец, захлестнуло Йеслама. Он "спрятался в доме", согласно утверждениям Кармен в судебных материалах. Она проводила "целые ночи, пытаясь его успокоить". Его поведение становилось непредсказуемым: он "хотел играть в нарды днем и ночью, и он постоянно будил свою жену и просил ее присоединиться к этой мании". Во время восстания в Мекке, вспоминала Кармен, он метался "из дома в офис, как человек, потерявший рассудок". После насилия "ему снились кошмары. Он боялся всего - особенно смерти".7
  
   Со своей стороны, по мере углубления его внутренней борьбы Йеслам чувствовал, что его жена не проявляет должного понимания. Как выразились его адвокаты в материалах швейцарского суда, "Его жене, казалось, доставляло злонамеренное удовольствие усугублять его состояние постоянными сценами насилия, во время которых она кричала и угрожала покончить с собой, если ее капризные требования не будут немедленно удовлетворены"....Ее обычной репликой было то, что она собирается въехать на своей машине в дерево."Кармен отрицала эти обвинения; она чувствовала, что сделала "все, что могла, чтобы помочь ему позаботиться о себе и оставаться в состоянии контролировать свою судьбу и свой бизнес". В любом случае, не в силах справиться ни со своими демонами, ни со своей женой, Йеслам обратился за профессиональной помощью в Женеву, но не нашел облегчения. Он вылетел в Лос-Анджелес на шестинедельное лечение. Согласно судебным заявлениям Йеслама, это привело к некоторому улучшению его состояния.8
  
   В разгар этой борьбы он решил вывести свою семью на международные рынки акций и облигаций. Он купил компьютеры, которые могли поддерживать операции по торговле акциями, и открыл в Джидде первую в Саудовской Аравии фондовую брокерскую компанию, призванную, как говорилось в одной из ее брошюр, "Избавиться от идеи, что для того, чтобы зарабатывать деньги, нужно жить на Уолл-стрит".9
  
   Йеслам быстро проявил себя в начале 1980-х как пионер семьи Бен Ладенов в глобальной торговле акциями, синдицированных инвестициях в недвижимость и использовании оффшорных компаний в Карибском бассейне, Центральной Америке и Европе, где соблюдается налоговая и банковская тайна. Благотворительные фонды семьи Бен Ладенов были связаны со все более дезориентированным международным радикализмом Усамы; аналогичным образом, часть инвестиционных средств семьи была связана с глобальным финансовым видением Йеслама, его тревожными расстройствами и ухудшающимся браком.
  
  
   ПРИМЕРНО в 1980 году Йеслам основал швейцарскую компанию, которая впоследствии стала Саудовской инвестиционной компанией, или SICO. Фирмой владела корпорация Falken Limited с Каймановых островов, контролируемая Йесламом и его полнородными братьями и сестрами. Фолкен также мог владеть долями в других корпорациях; полные списки акционеров и деятельность в этих оффшорных компаниях неизвестны, но некоторые из их названий наводят на мысль о некоторой гэльской причудливости: Celta Finance S.A., Galway Inc. Некоторые из этих оффшорных компаний были созданы для управления разовыми инвестициями в коммерческую недвижимость проекты недвижимости или частные резиденции семьи Бен Ладен в Соединенных Штатах или Европе; другие, возможно, занимались операциями по импорту или аренде для компаний Бен Ладена; третьи были созданы для направления финансирования строительных работ в таких странах, как Судан; а некоторые остаются совершенно загадочными. В 1983 году Йеслам основал саудовскую инвестиционную компанию Panama Corporation; он занимал пост президента, а швейцарский юрист Бодуэн Дюнан присоединился к нему в качестве директора. В следующем году, также в Панаме, он организовал филиал организации Мохаммеда Бинладина Инкорпорейтед, с Салемом в качестве президента, Йесламом в качестве казначей и секретарь, а также родной брат Салема Бакр в качестве дополнительного директора. Остатки бумаг этих и других компаний, связанных с Бен Ладеном, в Панаме, на Кайманских островах, Кура çао, Нидерландских Антильских островах, Лихтенштейне, Люксембурге, Швейцарии, Нормандских островах и в других местах вскоре распространились по океанам и континентам. Фирмы открывались и закрывались, меняли названия, выкупали друг у друга акции или бездействовали годами, их первоначальные регистрации периодически обновлялись семейными юристами или бухгалтерами, базирующимися в Лондоне и других местах. Йеслам, по-видимому, был связан со многими из этих оффшорных компаний, особенно с теми, которые занимались проектами в сфере недвижимости в Соединенных Штатах.10
  
   Он нанял около дюжины сотрудников в саудовскую инвестиционную компанию в Джидде и провел "сотни маркетинговых встреч, представляя компанию общественности", согласно брошюре компании. В этих презентациях Йеслам и его коллеги подчеркивали силы финансовой глобализации: "Поскольку Королевство предоставляет значительно улучшенные сети связи, информационный разрыв с зарубежными рынками становится очень небольшим, что позволяет нам конкурировать с иностранными брокерами, и это именно то, что мы планировали сделать, когда закладывали основу для охвата американских фондовых рынков для наших клиентов". в брошюре говорилось. Компания Saudi Investment отправила нескольких своих брокеров за границу для изучения операций в иностранных брокерских конторах и создала отдел в Джидде, специализирующийся на американских и японских фондовых рынках. К концу 1983 года фирма заявила, что владеет акциями на сумму более 10 миллионов долларов для своих саудовских клиентов; она сообщила о годовом обороте почти в 200 миллионов долларов. Автоматизированная торговля акциями, целью которой было использовать ценовые разрывы на рынках, разбросанных по всему миру, и которая могла увеличить скорость и объем инвестиций инвесторов, теперь взбудоражила фондовые рынки в Токио, Лондоне и Нью-Йорке; Йеслам, по сути, пообещал привнести небольшую долю акций в Саудовскую Аравию.11
  
   Он также установил контакты в инвестиционных банках Уолл-стрит. Через одного из них - Donaldson, Lufkin & Jenrette - Йеслам организовал проведение сделок для саудовских клиентов на американских фондовых рынках, что значительно облегчило им покупку и продажу акций на Нью-Йоркской фондовой бирже и на внебиржевых рынках.12
  
   Инвестиционные банкиры из Donaldson, Lufkin представили Йеслама Чарльзу Тиклу, главному исполнительному директору Daniel Corporation, американской компании по развитию недвижимости. Тикл искал партнеров, которые могли бы финансировать офисные и жилые проекты в Соединенных Штатах; Йеслам сказал, что он заинтересован. Йеслам основал другую панамскую компанию под названием Saudi Investors, Incorporated, акционеры которой были описаны в документе компании как "Семья Мохаммеда Бинладина"." В 1980 году они объединились с Дэниелом для строительства Imperial Plaza в Ричмонде, штат Вирджиния, жилого комплекса площадью двадцать два акра для взрослых с рестораном, аудиторией, парикмахерской, банком, аптекой, библиотекой, домом престарелых и четырьмя высотными зданиями на 891 квартиру. Три года спустя они инвестировали в Woodgate West, застройку из 34 двухэтажных жилых домов на юго-западе Хьюстона. В одной из брошюр Йеслама эти сделки описывались как "уникальная концепция инвестирования в американскую недвижимость". Компания ожидала, что к весне 1984 года ее "покупательная способность" составит 100 миллионов долларов.13
  
   Чарльз Тикл, который действовал из Бирмингема, штат Алабама, нашел Йеслама "всегда очень профессиональным...хорошо образованным, с хорошей речью". У корпорации "Дэниел" "никогда не было плохих отношений с ним в любом виде". В общей сложности они работали вместе примерно над полудюжиной проектов в сфере коммерческой недвижимости в Соединенных Штатах; в каждом случае фирма Йеслама, Saudi Investment, была единственным инвестором, помимо Daniel Corporation. Они создали офшорные корпорации, чтобы служить финансовыми инструментами, а Тикла и Йеслама иногда называли директорами. Единственная реальная загадка, вспомнил Тикл, заключалась в том, чьи деньги Йеслам на самом деле инвестировал - свои, или других членов семьи Бен Ладена, или других саудовских инвесторов, или деньги из какого-то другого источника. "Это всегда было такой секретной вещью", - сказал Тикл. В то время, как вопрос бизнеса, "Нас мог бы волновать меньше". Для целей Daniel Corporation все инвестиционные фонды были одинаковыми; Йеслам имел доступ к довольно большому количеству наличных, и у Tickle не было причин полагать, что они поступали из ненадлежащих источников.14
  
  
   По мере ТОГО, как Йеслам СОЗДАВАЛ это глобальное портфолио, ему становилось все труднее работать с Салемом. По словам Кармен, Йеслам "теперь, по сути, был финансовым директором" компаний Бен Ладена, но его "возвышение не приветствовалось Салемом и Бакром", которые все чаще становились заместителем Салема в команде. Пара оспаривала некоторые решения Йеслама; его негодование усилилось. Кроме того, Йеслам и некоторые другие братья "были разочарованы отсутствием контактов" с саудовской королевской семьей, потому что, по словам Кармен, "Салем и Бакр скрывали свои контакты с принцами". Однако Йеслам не хотел открыто противостоять своим старшим братьям. Даже в последующие годы он никогда подробно не рассказывал об этих конфликтах, упоминая лишь косвенно о "разногласиях" и своем постепенном отстранении от основных семейных предприятий.15
  
   В 1985 году Йеслам покинул Джидду и переехал в свое поместье в пригороде Женевы. Он дистанцировался от своих братьев, но не порвал с ними полностью - Йеслам, Салем и Бакр оставались соруководителями ряда оффшорных компаний в течение многих лет после этого, и они время от времени проводили деловые и общественные встречи. Йеслам также продолжал управлять семейными деньгами, особенно деньгами своих родных братьев и сестры. Он также оказывал содействие швейцарским банковским операциям и некоторым инвестициям для других сводных братьев и сестер. Однако главным образом Йеслам надеялся, отойдя от деловой сцены, в которой доминировал Салем в Джидде, наладить свои собственные независимые отношения с саудовскими принцами и другими богатыми инвесторами, которые еще не были клиентами Салема или Бакра. Принц Маджид и принц Мишаль, сводные братья Фахда, были двумя из его наиболее важных контактов в этот период.16
  
   Йеслам решил создать инвестиционную фирму, которая произвела бы впечатление на саудовцев, европейцев и американцев одинаково - ту, которая излучала элегантность швейцарского банка из красного дерева. Чуть более чем за 5 миллионов швейцарских франков он приобрел и отремонтировал величественное каменное здание на угловом участке в Старой Женеве, на улице Франсуа Лефор; оно должно было служить штаб-квартирой Саудовской инвестиционной компании. Оттуда Йеслам управлял брокерскими счетами и международной биржевой торговлей. Трехстраничное письмо своему родному брату Ибрагиму, написанное на бланке саудовской инвестиционной компании 11 марта 1985 года, а позже подшитое в в американском судебном процессе представлен краткий обзор его торговой деятельности. В нем содержится ссылка на аудит, проведенный Артуром Андерсеном из Женевы, а затем перечисляются активы Ибрагима Бен Ладена: небольшие позиции в золоте и серебре; несколько сотен тысяч долларов США наличными на депозитах, по-видимому, для обеспечения залога при биржевых торгах; и акции или опционы в восьмидесяти пяти различных корпорациях, большинство из которых американские. В портфель акций Ибрагима входили Anheuser-Busch, пивная компания; Bally Manufacturing, производитель автоматов для игры в пинбол; и American Airlines.17
  
   Это было головокружительное время для продвижения фондового рынка, какой бы стратегии ты ни придерживался. После серьезной рецессии в Соединенных Штатах в 1982 году индекс Dow Jones Industrial Average вырос более чем на 50 процентов в течение следующих трех лет. В течение лета и осени 1985 года, когда Йеслам создавал свою фирму в Женеве, рынки росли еще больше; индекс Dow вскоре удвоился с минимума 1982 года, а затем продолжил расти. Мания инвестирования в акции распространилась по Соединенным Штатам и всему промышленно развитому миру; объем акций, ежедневно торгуемых на крупнейших биржах, взлетел до небес, и многие инвесторы среднего класса, которые ранее избегали акций, теперь нырнули в них.
  
   Кармен чувствовала, что подобное увлечение охватило Йеслама. В 1985 году "он пережил период огромных и безрассудных трат, накопив более 500 пар обуви, сотни костюмов и более дюжины роскошных автомобилей", - написали ее адвокаты в швейцарских судебных документах. Все это время он "продолжал страдать от плохого самочувствия, фобий и приступов паники". Кармен находила его "все более нетерпимым и догматичным". Она обратилась за лечением от собственной тревоги и приступов паники. Со своей стороны, Йеслам находил Кармен все более истеричной, и он был измотан ее неоднократными угрозами покончить с собой, согласно заявлениям его адвокатов в швейцарском суде. Он считал, что у его жены была связь с другим мужчиной, что она "брала его с собой покататься и что ее угрозы самоубийства были притворством". Наконец, "не в силах больше выносить сцены, устраиваемые его женой", он переехал из их поместья Джентод в свое здание в Старой Женеве. Затем его жена объявила, что беременна. Они поспорили о том, должны ли они вместе расширять свою семью; после некоторых споров она в конце концов родила их третью дочь в апреле 1987 года.18
  
   В разгар этой суматохи Йеслам решил приобрести контроль над брокерской компанией в Лондоне. Возможно, это был не самый оптимистичный момент в его жизни для осуществления столь сложных инвестиций, но, тем не менее, он продвигался вперед. Офисы Russell Wood & Company находились в Саутуорке, на южной стороне реки Темзы. Джордж Рассел Вуд, британский биржевой маклер, основал фирму с несколькими партнерами в 1972 году; она специализировалась на так называемом бизнесе частных клиентов, что означало, что она занималась торговлей акциями для богатых людей. Фирма занимала должность брокера-дилера на лондонском Фондовая биржа; это означало, что она могла покупать и продавать акции за свой счет или для клиентов, не обращаясь ни к каким посредникам - она была членом биржи. Это позволило ей повысить скорость, эффективность и экспертные знания при привлечении богатых инвесторов. Получив контроль над компанией, Йеслам впервые смог вывести свою фирму и семью Бен Ладена напрямую на международные фондовые рынки. "Они хотели зарекомендовать себя как брокеры в Лондоне, потому что они были брокерами в своей собственной стране", - вспоминал Огюст Сотер, в то время один из партнеров фирмы. Йеслам хотел "посоветовать всем людям в Саудовской Аравии, у которых есть карманы с наличными, инвестировать по всему миру".19
  
   Йеслам привез с собой в Швейцарию владельца танзанийского паспорта по имени Акбар Моавалла, который ранее работал в американском банке в Саудовской Аравии. Моавалла был главным бухгалтером и менеджером Yeslam, и он стал основным контактным лицом Рассела Вуда в Женеве, когда переговоры о приобретении разворачивались в 1986 и начале 1987 годов.
  
   Все это время цены на акции росли и росли. Объем торгов на основных биржах рос. К весне 1987 года они заключили сделку. Цена покупки не разглашается, но, похоже, она составила по меньшей мере несколько миллионов фунтов стерлингов. Йеслам использовал Falken Limited, свою компанию на Каймановых островах, чтобы взять под контроль Рассела Вуда. Моавалла стал директором. Йеслам установил один из своих компьютеров для торговли акциями, чтобы отслеживать все сделки существующих клиентов лондонской брокерской компании и новых клиентов из Саудовской Аравии и других стран. Компьютерная система должна была взять на себя ответственность за всю торговлю в фирме в конце августа 1987 года.20
  
   1 августа, в два часа ночи, Кармен отправилась в здание Йеслама в Старой Женеве и обнаружила его с другой женщиной. "Раскрытие их романа стало сокрушительным ударом для Кармен", - написали ее адвокаты. Она сказала, что хочет развода. Йелсам решила написать соглашение о раздельном проживании.
  
   17 августа промышленный индекс Доу-Джонса достиг своего исторического максимума, а затем начал падать.
  
   Кармен впала в тяжелое эмоциональное состояние, и неделю спустя врач в Женеве, предположительно ожидавший ее переговоров о разводе с Йесламом, выдал медицинскую справку, в которой указывалось, что ее "беспокойство и приступы паники в последнее время участились" и что "любое решение или подпись" с ее стороны должны быть "признаны недействительными". Вскоре она была госпитализирована, страдая от истощения.21
  
   В Лондоне случайный скачок напряжения примерно в тысячу вольт, возникший в городской электросети, "сжег все жесткие диски" компьютерной системы Рассела Вуда, как вспоминал Соутер. Всплеск цен уничтожил все записи о торговле акциями и опционами клиентов фирмы. По словам Саутера, резервных дисков не было. Что произошло дальше, не совсем ясно. Соутер вспомнил, что некоторые биржевые маклеры в фирме вовлекли многих клиентов Рассела Вуда в рискованную схему торговли опционами с участием акций производителя пивных насосов в Кройдоне, Англия, и что внезапно, среди неразберихи, вызванной поломкой компьютера, некоторые брокеры-конкуренты наложили арест на эти акции, в результате чего позиции Рассела Вуда рухнули. В любом случае, той осенью финансовое положение брокерской компании очень быстро ухудшилось. В октябре фондовый рынок потерпел крупнейший однодневный крах со времен Великой депрессии 1929 года. К концу года Рассел Вуд потерял 3,5 миллиона фунтов стерлингов, или около 6 миллионов долларов. В заявлениях британским регулирующим органам фирма обвиняла в своих проблемах компьютерный сбой, который привел к "сбою в бухгалтерском контроле".22
  
   В целом, это была обескураживающая встреча между семьей Бен Ладена и силами глобализации. Вскоре должно было произойти нечто худшее.
  
  
   19. МЯСОРУБКА
  
  
   К СЕРЕДИНЕ 1980-х двадцать четыре брата Бен Ладена, владевшие акциями главной семейной компании, напоминали блок законодателей из одной политической партии - их связывали профессиональные интересы, и они часто действовали с единой целью, но их членство имело отчетливо выраженное либеральное и консервативное крыло. Слева стоял бесспорный лидер семьи Салем, а также Йеслам и несколько других, которые предпочитали Европу и Бейрут. Усама и Махруз сдерживали пылкое, активистское религиозное крыло семьи. В промежутке между ними, ведя более традиционную и центристскую арабскую жизнь, росли четыре брата, которые все получили образование инженеров-строителей: Бакр, Галиб, Омар и Яхья. Они не были склонны ни собирать пятьсот пар обуви, ни становиться добровольцами в качестве бойцов джихада в зарубежных войнах. Они были соблюдающими мусульманами, но больше отличались своими техническими знаниями и желанием работать - они были молотильщиками среди сыновей Мохаммеда и проводили долгие часы в офисе и на рабочих местах.
  
   Из четверых Бакр, родной брат Салема, родившийся всего через год или два после него в Мекке, стал кем-то вроде главного операционного директора семьи и ее бизнеса. Его должность была руководителем полевых проектов строительного подразделения Организации Мохаммеда Бен Ладена; он входил в совет директоров этой компании, а также в советы директоров нескольких других совместных предприятий, которые возникли из отдельного предприятия братьев Бен Ладен в Салеме. Салем был тем, "кто получил весь бизнес для Бен Ладенов", - вспоминал Мохаммед Ашмави, глава нефтяной компании Саудовской Аравии. "Бакру это удалось".1
  
   У него был деловитый вид прирожденного бюрократа; он предпочитал белые традиционные халаты тобе без морщин, возможно, с ручкой или сложенными деловыми бумагами в нагрудном кармане. "В то время как Салем делал все от чистого сердца, " вспоминал Фрэнсис Ханневелл, инвестиционный банкир, работавший над телефонным проектом, " Бакр был гораздо более консервативен и более ориентирован на процесс". Майкл Почна вспоминал его как "очень умного человека", но он никогда не слышал, чтобы Бакр говорил что-либо в присутствии своего старшего брата, кроме "Да, Салем".2
  
   В то время как его старший брат разучивал песни Beatles в своей школе-интернате в Эссексе, Бакр учился в Сирии и Ливане. Он немного говорил по-французски, но его английский был менее развит. После смерти своего отца Салем решил, что оба его младших родных брата, Бакр и Галиб, должны получить высшее образование в области гражданского строительства в Соединенных Штатах, чтобы они могли посвятить свою карьеру управлению строительными проектами для семьи. Бакр первым закончил среднюю школу, и в то время, в конце 1960-х, у Салема было очень мало знакомых в Америке. Однако его большой любитель кутежей турецкий друг из школы-интерната Мехмет Бирген, известный всем знакомым Салема как "Слоненок", переехал в Майами. Он был симпатичным, разговорчивым молодым человеком с густой шевелюрой черных волос. В то время он жил в одном номере с пилотом американской авиакомпании, посещал несколько занятий в колледже и посвящал большую часть своей немалой энергии поиску противоположного пола. Салем позвонил и объявил, что отправляет Бакра учиться в колледж в Майами, и попросил Слоненка стать опекуном Бакра.
  
   Это не было естественным совпадением; как и Салем, Слоненок не был полностью предан традиционным предписаниям ислама, в то время как Бакр, хотя и был молод, тем не менее был набожен; формально он изучал Коран. Слоненок первоначально записал его в Северный кампус Майами-Дейдского общественного колледжа, в нескольких милях к северу от центра города, на 119-й улице, в трех кварталах от межштатной автомагистрали 95. Он купил Бакру скутер Vespa, помог ему найти квартиру и рассказал о многих социальных соблазнах Майами. Ему было трудно соблазнить его, за одним исключением. Он пригласил Бакра в Shorty's Bar-B-Q на шоссе Саут-Дикси, ресторан с острым вкусом, где посетители сидели бок о бок за деревянными столами и поливали ребрышки острыми соусами, разбрызгиваемыми из пластиковых бутылок. Слоненок заказал большое блюдо с дымящимися ребрышками; когда Бакр с опаской спросил, свинина ли это, его опекун заверил его, что нет, это говядина. Бакр набрался сил, и в течение нескольких месяцев после этого он возвращался снова и снова. Наконец, приехавший в гости двоюродный брат из Саудовской Аравии указал, что на самом деле он все это время ел свиные ребрышки в нарушение исламского закона. Потрясенный, Бакр попросил официантку подтвердить, ворвался в квартиру Слоненка и столкнулся с ним лицом к лицу: "Что ты за опекун! Ты знал! Ты солгал мне!" Он позвонил в Салем и пожаловался, но его брат только ответил: "По крайней мере, он позволил тебе узнать, насколько хороши свиные ребрышки на самом деле". "Коротышка", однако, потерял клиента.3
  
   Бакр усовершенствовал свой английский, приспособился к американским аудиториям и перевелся в инженерную школу Университета Майами, а затем в заросли пальм и невысоких бетонных зданий в Корал Гейблз. Он поступил в класс 1973 года. В школе училось более четырех тысяч еврейских учеников и чуть более полутора тысяч иностранных студентов - из Тайваня, Венесуэлы, Ирана, Алжира и других стран. Протесты по поводу войны во Вьетнаме взбудоражили кампус. Республиканская партия провела свой съезд в Майами в 1972 году, и студенты университета присоединились к другим протестующим в жестоких боях с полицией. Согласно опросу профессора, три четверти студентов Университета Майами курили марихуану. "Три вещи необходимы для вечеринки с выпивкой, - отмечалось в издании университетского ежегодника за 1972 год, - а именно: люди, место и выпивка".4
  
   Бакр присоединился к клике в инженерной школе, которая, казалось, не обращала внимания на все это. "Мы никогда не говорили о расе или войне", - вспоминал Хоакин Авино, американский одноклассник кубинского происхождения. "Единственное, о чем мы говорили, это окончить школу, найти работу, стать инженером и заработать немного денег". Многие студенты-строители были кубинскими эмигрантами во втором поколении; они принадлежали к "относительно консервативной культуре в университете", - сказал Джон Холл, другой одноклассник. Большинство ездили в школу из дома своих родителей. Отец Холла был городским пожарным; Авино подрабатывал обработчиком багажа в аэропорту. Бакр как нельзя лучше вписался - тихий, серьезный, приятный, книжный червь, не проявляющий интереса к буйной студенческой жизни. Он был особенно дружен с кубинцами и сотрудничал с ними в лабораторных проектах, которые включали анализ состава почвы и расчет устойчивости и напряжений в строительных конструкциях. Во время экзамена его результаты были солидными, но средними. Он выделялся среди двадцати-тридцати студентов курса гражданского строительства только потому, что носил шелковые рубашки и водил Cadillac Seville.5
  
   Он жил за пределами кампуса в пригородном районе рамблер с небольшим бассейном в районе Кендалл / Пайнкрест, к югу от Корал Гейблз. Среди его соседей были начальная школа и учреждение "Молодежь за Христа". Семья в конце концов присоединилась к нему. Его сводный брат Омар также поступил в инженерную школу Университета Майами, выпуск 1974 года, и снял квартиру в полумиле от дома Бакра. В какой-то момент Бакр вернулся домой, чтобы жениться, и привез свою новую жену в Майами. Ею была Хайфа Набулси, красивая сирийская блондинка, которую он впервые встретил в Дамаске, когда она было около шестнадцати; она происходила из изгнанной палестинской семьи, родом из Назарета. Пока Бакр заканчивал учебу, Хайфа родила двух сыновей, Навафа и Фираса; Бин Ладены получили американские паспорта для каждого из мальчиков. Бакр не позволял своим однокурсникам по университету общаться со своей женой, и он произвел неизгладимое впечатление на одного из них, описывая свою семью, когда упомянул, что ни один мужчина в Саудовской Аравии не потрудился сосчитать, сколько у него сестер. И все же, помимо этих культурных особенностей, с его машиной с большими ребрами, его молодыми мальчиками, его домом на ухоженном углу Некоторым своим одноклассникам Бакр казался таким же, как они, молодым иммигрантом-домохозяином, стремящимся к американской мечте, благодаря своей целеустремленности. Однако, когда они узнали его лучше, они узнали, что после окончания учебы он вернется к семейному бизнесу в Саудовской Аравии. Бакр предложил одному американскому однокласснику кубинского происхождения, Хорхе Родригесу, работу в Джидде с удвоенной начальной зарплатой, на которую он мог рассчитывать в Соединенных Штатах, но жена Хорхе заявила: "Ни в коем случае - я остаюсь в Америке". Бакр ушел, и они постепенно потеряли с ним связь.6
  
   В Джидде он и его семья переехали в одну из загородных вилл в семейном комплексе Kilo 7. Кармен Бен Ладен подружилась с Хайфой и нашла ее "открытой и живой"; они вместе загорали у бассейна Хайфы и "выли от смеха над тем, какими развратными сочли бы нас свекрови, если бы увидели наши купальные костюмы". Кармен нашла Бакра формальным, но добрым, и, в отличие от некоторых саудовских мужчин, он не критиковал Хайфу и не избегал ее, когда она родила дочь. Бакр был религиозен, но не настойчив и не резок. Он пунктуально молился, находясь в Саудовской Аравии, но когда он путешествовал во Францию, он не искал мечети и не брал с собой молитвенный коврик на деловые встречи. "Он относится к тому типу людей, которые не любят привлекать внимание других к ненужным вещам", - сказал давний деловой партнер.7
  
   В офисе Бакр пытался соответствовать требованиям Салема и заключать странствующие сделки. Постепенно другие братья вернулись в королевство с инженерными дипломами, чтобы облегчить часть его бремени. Галиб управлял складом строительного оборудования, помогал управлять закупками у Caterpillar и руководил проектами на местах. Омар самостоятельно руководил сложными строительными проектами.
  
   Яхья оказался особой рабочей лошадкой; он был исключительно хорошо организован и, казалось, гордился тем, что работал дольше всех. Он произвел сильное впечатление на некоторых деловых партнеров и банкиров, которые встречались с ним. Он всегда был набожным и глубоко задумчивым; задав вопрос, он мог сделать паузу на несколько минут, прежде чем ответить. Он курил сигареты из длинного пластикового мундштука, и у него были слегка навыкате глаза, что создавало преувеличенный эффект, когда он смотрел в окно во время этих долгих, задумчивых пауз. В цилиндре он напоминал бы Пингвина из фильмов о Бэтмене.
  
   Этот инженерный кружок проводил большую часть своих дней, сосредоточившись на своей работе в качестве молодых руководителей строительных компаний, но по мере приближения к среднему возрасту и распространения исламского пробуждения в Саудовской Аравии их образ жизни стал, в некоторых случаях, более откровенно благочестивым. Партнеры и друзья-немусульмане отмечали эту более явную религиозность, но они также видели, что она в значительной степени укладывалась в рамки основного течения в королевстве, которое становилось все более консервативным. Жена Яхьи, которая ранее не прикрывалась, взяла паранджу. Жена Галиба тоже сделала это. Благотворительность и хадж стали еще более важными в семейных делах. К середине 1980-х по крайней мере один из деловых партнеров Бин Ладенов почувствовал, что некоторые из более традиционного инженерного кружка - Яхья, в частности - начали давить на Салема, чтобы тот обеспечил Усаме всю необходимую поддержку, в которой он был вовлечен в афганскую войну. По мнению этого партнера, хотя эти братья не разделяли радикализма Усамы, они, тем не менее, очень гордились благотворительной деятельностью Усамы в интересах страдающих афганцев и ценили его горячую приверженность определяющему исламскому делу. По словам высокопоставленного саудовского правительственного чиновника, Бакр сопровождал Усаму в Пакистан во время одного из его ранних визитов туда.8
  
   Это были также братья, которые возглавили строительные и ремонтные работы в Мекке и Медине. После того, как он стал королем, Фахд предпринял ряд шагов, чтобы укрепить свои полномочия регента и хранителя места рождения ислама. В 1985 году он приступил к осуществлению восьмилетнего многомиллиардного проекта по очередному расширению мечети Пророка в Медине, чтобы она могла вместить почти полмиллиона дополнительных верующих. Огромные траты в Медине помогли Фахду снискать расположение религиозных властей Саудовской Аравии, которые не доверяли его светскому образу жизни, и это усилилось его известность по всему исламскому миру. Как это делали саудовские короли на протяжении четырех десятилетий, Фахд передал работу Бен Ладенам - без конкурса. По словам высокопоставленного саудовского правительственного чиновника, решение короля соответствовало его методу распределения сфер полномочий при заключении правительственных контрактов. Фахд выявил надежных агентов или деловые семьи - некоторые из них из Саудовской Аравии, а некоторые, такие как ливанский застройщик Рафик Харири, которые таковыми не являлись, - и передал им единоличный контроль над определенным сектором, таким как продажа оружия, дорожные работы или строительство дворцов. Таким образом, Фахд мог руководить тем, как будут распределяться контракты и комиссионные, и кто получит выгоду от дополнительных выплат. Система укрепляла лояльность и секретность. Бин Ладены когда-то доминировали в строительстве автомобильных дорог, но после 1985 года их основная прибыль пришла благодаря огромным эксклюзивным контрактам, которые Фахд заключил с ними в священных городах - сначала на реконструкцию мечети Пророка в Медине, а затем на аналогичный проект в Мекке.
  
   Расширение мечети Пророка, задуманное Фахдом, было ошеломляющим по своим масштабам - новое здание площадью восемьдесят две тысячи квадратных метров, новая площадь и пешеходные зоны площадью более двухсот тысяч квадратных метров, новые и более высокие минареты, восемнадцать новых лестниц, шесть новых эскалаторов, шестьдесят четыре новые двери и калитки. Для Бин Ладенов Бакр сыграл ключевую роль в создании подробных планов и их исполнении после одобрения Фахдом.
  
   Работа говорила о Бакре как об инженере, бизнесмене, Бен Ладене, саудовце и мусульманине; проекты стали главным источником его профессиональной идентичности и гордости. Эта работа предоставила редкую и привилегированную возможность оставить авторский след в самых святых местах его веры. Европейские и арабские архитекторы, дизайнеры и поставщики со временем внесли свой вклад в проект, но с самого начала Бакр сыграл решающую роль. Он представил Фахду подробные презентации проектов и ответил на вопросы короля, и он водил гольф-кар, когда Фахд посетил Медину с инспекционной поездкой. "Много раз он требовал от нас повторить планы и замыслы, улучшить эту сторону или развить ту сторону", - позже Бакр писал о Фахде. "Он посещал два проекта на разных этапах и выбирал лучшие и наиболее подходящие материалы, не обращая внимания на финансовые затраты". Король даже издал "постоянный приказ об открытии бессрочного счета" для финансирования работы.9
  
   Усама был исполнительным директором в офисе Бен Ладена в Медине в то время, когда оформлялось это грандиозное предприятие. Он все еще ездил из Саудовской Аравии туда и обратно на афганскую войну. Он углубил свое участие после краткого визита на фронт боевых действий в 1984 году, но он не перевез свою семью в Пакистан. Обычно он оставался в Пакистане всего на три-четыре месяца за раз.
  
   Проект Фахда в Медине привел к конфликтам внутри семьи Бен Ладена, которые, возможно, повлияли на приоритеты Усамы, по словам бывшего высокопоставленного американского правительственного чиновника, который обсуждал этот эпизод с Бакром. Детали неясны, но, по словам этого чиновника, контракт с Мединой и связанные с ним многочисленные давления привели к "своего рода перестройке в семье", которая оставила Усаму недовольным своей ролью. Основными проблемами были контроль и власть. "Он просто, по сути, выставил себя гигантским вредителем, и все хотели, чтобы он ушел", - по словам бывшего чиновника. Согласно этому рассказу, Бакр и Салем стояли на одной стороне ссоры, а Усама и некоторые из его более религиозных сводных сестер пытались противостоять им. "Салем сказал мне: "Этот мой брат в Афганистане станет большой проблемой для нашей семьи", - сказал второй деловой партнер, который очень тесно сотрудничал с Бен Ладенами в этот период. Усама "беспокоил не Салема, он беспокоил всю свою семью". Однако, каким бы ни был характер и масштабы этого разногласия, оно не привело к полному разрыву между Усамой и его сводными братьями. Действительно, риск, на который пошел Салем от имени Усамы, вскоре возрастет. Но этот эпизод, возможно, заставил и Усаму, и его сводных братьев рассматривать Пакистан, а не Медину, как лучший выход энергии Усамы.10
  
  
   В начале 1986 года Абдулла Аззам написал Усаме из Пешавара, убеждая его переехать туда. Он сказал своему протеже ég é, что в the Services Office, службе поддержки, которую они основали более года назад для арабских добровольцев в Афганистане, накопились административные и финансовые проблемы. Аззам призвал Усаму помочь навести порядок. Здесь, по крайней мере, было предприятие, которое хотело и полностью ценило Усаму.
  
   Позже в том же году Усама переехал со своей семьей в дом в тени сосен в районе Хайатабад в Пешаваре. В последующие месяцы он вел себя как амбициозный молодой человек, который чувствовал необходимость проявить себя. Он более активно включился в войну и впервые самостоятельно добился огласки своей работы, чтобы расширить свою репутацию в Саудовской Аравии и мусульманском мире. Была ли необъявленная конкуренция с Бакром и Салемом, которые теперь сами прославляются в саудовских СМИ как восстановители Медины, одной из нитей в паутине мотиваций Усамы после того, как он перевез свою семью в Пакистан? Даже если бы это было так, оставалось одно неизменное: для достижения своих целей на афганской границе ему нужны были Бен Ладены.11
  
  
   20. ОРУЖЕЙНЫЙ БАЗАР
  
  
   ПРИМЕРНО в то ВРЕМЯ, когда Усама переехал со своей семьей в Пешавар, он обратился к Салему с новой просьбой. На этот раз дело было не в деньгах; он сказал своему брату, что ему нужно оружие, и он специально попросил портативные зенитные ракеты.1
  
   Усама вышел на международный рынок оружия, потому что впервые решил создать свое собственное джихадистское ополчение. В начале 1986 года он обнаружил, что арабское добровольческое движение находится в некотором замешательстве. Офис службы Аззама, который Усама к этому моменту финансировал примерно на полмиллиона долларов США, раскалывался из-за мелких споров и гордого пренебрежения. По мере того, как прибывало все больше арабов, всеобъемлющая система управления Аззама, состоящая из комитетов и консультативных советов, испытывала трудности. Помощник Бен Ладена Абу Хаджи Аль-Ираки напомнил о "росте жалоб", которые привели к решению "изменить административный персонал." Все чаще ведущие фигуры группы раздражали друг друга и вступали в утомительные дебаты о деньгах и теологии. Айман Аль-Завахири, египетский врач, которого пытали в каирских тюрьмах за участие в жестоких заговорах, прибыл в Пешавар вместе с другими радикальными египетскими изгнанниками. Завахири поддерживал отношения с Усамой, руководствуясь теми же мотивами, что и Аззам ранее - доктор был амбициозен, но беден, и он нуждался в финансовом покровительстве Усамы. Он разжигал ожесточенные споры в салонах Пешавара по поводу стратегии джихада. Он обнаружил, что арабские союзники полны недовольства. Аззам пропагандировал афганскую войну как область чудес и прекрасных жертв; добровольцы, призванные подняться по этой лестнице на небеса, обнаружили, что реальность войны была холодной, жестокой, противоречивой и плохо организованной.
  
   В апреле несколько арабских добровольцев участвовали в жестоком четырехнедельном сражении за Джавр, укрепленную тыловую базу, расположенную на высоких песчаных хребтах недалеко от границы с Пакистаном, в районе, контролируемом жестоким афганским командиром по имени Джалаладин Хаккани. Бой прошел плохо. Бен Ладен решил, что арабам необходимо укрепиться в этих пограничных районах. Он отошел от изнуряющей офисной культуры Пешавара и начал создавать свою собственную бригаду арабских джихадистов в горах вдоль афгано-пакистанской границы. Его целью было непосредственное участие в войне; именно для этого ему понадобились его собственные переносные ракеты, чтобы бросить вызов советским штурмовым группам на вертолетах.2
  
   "Хорошо известно, что в боевых действиях есть два элемента", - сказал позже Усама. "Есть сами боевые действия, а затем есть финансовый элемент, такой как покупка оружия. Это подчеркивается во многих стихах Корана, таких как следующие: "Бог купил людей и имущество верующих в обмен на Сад".3
  
   Салем обратился к немецкому другу, связанному с Афганистаном: Томасу Дитриху. Впервые они встретились в Каире; Дитрих был пилотом-любителем в отпуске, и у них завязалась дружба, основанная на полетах. Мальчиком Дитрих жил в Кабуле; его отец был сотрудником западногерманской службы внешней помощи. Он стал неотъемлемой частью европейского окружения Салема. В середине 1980-х он был зачислен в университет в Штутгарте, но находил время кататься на лыжах и летать с Салемом и некоторыми своими братьями и сестрами, особенно на курортах в Альпах.
  
   В Оффли Чейз, его поместье под Лондоном, Салем вызвал Дитриха к себе в комнату. "Нам нужно помочь моему брату", - сказал ему Салем, как вспоминал это Дитрих.
  
   "У вас их много".
  
   Салем рассказывал об Усаме; Дитрих кое-что слышал о нем, но не очень много. "Сейчас он очень религиозен", - сказал Салем. "Сейчас он в Афганистане, и там русские. Людей убивают. И я знаю, что вы жили там - и вам нужно помочь ему". Усама определил два приоритета: ракеты, которые могли бы сбивать вертолеты, и оборудование, которое позволило бы арабским добровольцам производить боеприпасы для автоматов АК-47, наполняя стреляные гильзы новыми патронами.4
  
   Война усиливалась. После пересмотра политики весной 1985 года Соединенные Штаты решили тайно усилить свою поддержку афганским моджахеддинам; впервые СШАС. определил победу над оккупирующей советской армией как цель. ЦРУ быстро увеличило количество и качество оружия, которое оно отправляло через Пакистан. Советы также ввели более агрессивную тактику, отправив в Афганистан элитные вертолетные подразделения специального назначения, называемые Спецназ; эти штурмовые отряды совершали рейды против линий снабжения повстанцев и сеяли хаос вдоль границы с Пакистаном. Чтобы помешать Спецназу, ЦРУ согласилось в 1986 году отправить афганцам ракеты "Стингер" американского производства с тепловым наведением; эти ракеты были особенно смертоносны против вертолетов. Первые поставки произошли в первой половине года, как раз когда Усама переезжал со своей семьей в Пешавар. Афганский командир выпустил первые "Стингеры" на поле боя в Афганистане в сентябре, в Джелалабаде. В тот день ракеты уничтожили несколько советских вертолетов, и они быстро приобрели почти мифическую репутацию могущественных как среди моджахедов, так и среди Советов.5
  
   Отдельно, в какой-то момент в этот период (неясно, когда), команда администрации Рейгана, контролирующая участие США в афганской войне, обсуждала, предоставлять ли помощь непосредственно арабским добровольцам, базирующимся в Пешаваре. ЦРУ руководило большей частью тайной войны изо дня в день, но межведомственная группа в Белом доме, возглавляемая помощником заместителя министра обороны Майклом Пиллсбери, определяла более широкую политику ведения войны. Дважды Пиллсбери летал на вертолете к афганской границе, чтобы осмотреть учебные помещения и встретиться Гульбеддин Хекматияр и Абдул Расул Сайяф, два лидера повстанцев, которые были особенно близки к арабам. Во время этих встреч Пиллсбери спрашивал о военной эффективности арабских добровольцев. Он напомнил, что он пришел к выводу, что афганские командиры не хотели, чтобы помощь или поставки направлялись арабам; афганцы рассматривали эти относительно небольшие группы шахинов, или "мучеников", как праведных воинов, но также и как жертвенные пешки, имеющие незначительную военную ценность. Афганцы хотели получить все оружие для себя.6
  
   После того, как он получил запросы Усамы, Салем предпринял несколько попыток связаться с Пентагоном, чтобы узнать, может ли он организовать поставку Усаме переносных ракет, по словам делового партнера, который участвовал в этих запросах. Салем пытался найти нужного человека в американской оборонной бюрократии, но ему это не удалось, сказал партнер. Неясно, принимала ли администрация Рейгана когда-либо официальное решение отказаться от поставок оружия арабским добровольцам - ни один такой документ или отчет никогда не всплывал, - но выводы, подобные тем, которые сделал Пиллсбери после своих расследований в Пакистане, явно повлияли на американское мышление по этому вопросу. Пиллсбери сказал, что ему неизвестно о каком-либо явном решении отказать в помощи арабским добровольцам и что он знал бы, если бы такое решение было принято; тем не менее, они не были приоритетом.
  
   Салем чувствовал, что у него не было другого выхода, кроме как использовать частный рынок оружия, согласно интервью с Дитрихом и двумя другими представителями частного сектора, которые присоединились к переговорам с Салемом о поставках оружия Усаме. По словам этих лиц, Салем действительно получал некоторую финансовую поддержку от правительства Саудовской Аравии, но он не получал никакой известной помощи от Соединенных Штатов. Как вспоминал об этом Дитрих: "Проблема заключалась в том, что ни от одного из западных правительств не было разрешения"на поставку арабских добровольцев "зенитными ракетами".7
  
   У Дитриха были контакты в Heckler & Koch, немецком производителе оружия. Через них, вспоминал Дитрих, он организовал несколько встреч между Салемом и продавцами фирмы, которые специализировались на производстве боеприпасов и винтовок. Второй партнер Salem подтвердил эти переговоры; партнер сказал, что предупредил Salem, чтобы она не вмешивалась, потому что это была частная сделка с сомнительной законностью, но Салем все равно пошел на это.8
  
   Дитриху было не совсем ясно, почему Усама хотел делать свои собственные пули. Как и у многих моджахеддинов, его добровольцы носили в основном штурмовые винтовки китайского производства, основанные на советской конструкции; пакистанские рынки были наводнены боеприпасами к этим пистолетам. Усама, похоже, отчасти рассматривал восстановление гильз как своего рода добродетельную, эффективную кустарную промышленность; это была также технология, которая иногда рекламировалась на страницах журналов о наемниках, таких как Soldier of Fortune . Дитрих нашла продавца оружия, который понимал процесс, и полетела с ним в Дубай, чтобы встретиться с Салемом и Усамой. "Мы сели вместе и сказали: "На самом деле не имеет смысла заправлять патроны там", " вспоминал Дитрих. Технические проблемы были слишком велики. Продавец оружия предложил Усаме просто приобрести необходимые ему боеприпасы у поставщиков, которых они могли бы найти в Южной Америке.
  
   По словам Дитриха, чтобы обсудить покупку ракет, Усама вылетел в Лондон и встретился с Салемом, Дитрихом и контактами Дитриха в номере отеля Dorchester на Парк-Лейн. По его словам, они встречались два или три раза в отеле в течение шести-восьми недель в 1986 году. До одной встречи Салем и Дитрих развлекались в своей обычной манере. Когда они шли из одной комнаты люкса во вторую, где ждал Усама, Салем предупредил: "Не шути с моим братом. Он очень религиозный".
  
   В конечном счете Дитрих услышал, что его контакты помогли организовать закупку в Южной Америке как ручных ракет SA-7 российского производства, так и боеприпасов к винтовкам АК-47 китайского производства; ракеты и пули были отправлены в Карачи. Одна загвоздка заключалась в том, что спонсоры Усамы в сделке хотели заплатить за боеприпасы не наличными, а сырой нефтью. По словам Дитриха, они ожидали, что продавец примет "всего лишь танкер в открытом море, что было нелегко осуществить, потому что такой компании, как Heckler & Koch, нужна не нефть, а деньги".9
  
   Дитрих "понятия не имела", откуда взялись деньги или нефть для этих закупок оружия. Наилучшие имеющиеся данные свидетельствуют о том, что они, вероятно, по крайней мере частично, поступали от правительства Саудовской Аравии. Конечно, Салем и Усама в то время действовали в согласии с официальной политикой Саудовской Аравии. Кроме того, закупки оружия Усамой, как описано Дитрихом, похоже, вписываются в более широкую схему. В конце 1985 года правительство Саудовской Аравии заключило с британским правительством многомиллиардную сделку по продаже оружия под названием "Аль-Ямама". Сделка имела ряд нетрадиционных аспектов. Правительство Саудовской Аравии выделило от четырехсот тысяч до шестисот тысяч баррелей нефти ежедневно в качестве бартерной валюты для финансирования покупки основных систем вооружения у британских компаний. Используя нефть вместо наличных денег, саудовцы смогли незаметно обойти официальные ограничения на добычу нефти, введенные Организацией стран-экспортеров нефти (ОПЕК), согласно официальной биографии, основанной на обширных интервью с принцем Бандаром бен Султаном, давним послом Саудовской Аравии в Вашингтоне. Согласно этому сообщению, "зонт финансирования", организованный для сделки с Аль-Ямамой, также поддерживал ряд тайных антикоммунистических программ Саудовской Аравии, включая "оружие, закупленное в Египте и других странах и отправленное моджахедам в Афганистане".10
  
   Другие свидетельства о возможном участии правительства Саудовской Аравии в поставках оружия Усаме в этот период более фрагментарны. Ахмед Бадиб, офицер разведки Саудовской Аравии, который тесно сотрудничал с Усамой, признал в интервью, что он приобрел ракеты SA-7 и поставлял их афганским боевикам, хотя он не указал Усаму в качестве получателя. Салем также вел переговоры в течение этого периода о покупке оружия для Усамы у южноафриканских торговцев оружием, по словам двух человек, знакомых с этими сделками. Один человек, участвовавший в этих обсуждениях, которые проходили отдельно от тех, в которых участвовала Дитрих, напомнил, что часть финансирования поступала от саудовской королевской семьи.11
  
   В 1986 году в Пешаваре Усама произнес свои первые известные речи, осуждающие Соединенные Штаты из-за их поддержки Израиля; как позже вспоминал Усама его слова, он проповедовал, что "американцы берут наши деньги и отдают их евреям, чтобы они могли убивать на них наших детей в Палестине". Возможно, что его враждебность по отношению к Америке, привитая Абдуллой Аззамом, еще больше разгорелась, когда Салем сообщил ему, что его попытка купить "Стингеры" получила отпор в Пентагоне. В любом случае, для сравнения, Усама яростно защищал саудовскую королевскую семью в тот же период. Палестинский журналист, работавший в журнале "Аль-Джихад", вспоминал, как Усама разозлился, когда коллеги в 1986 году предположили, что король Фахд не был законным мусульманином, потому что королева Елизавета подарила ему медаль, напоминающую христианский крест: "Ради Бога, не обсуждайте эту тему - сосредоточьтесь на своей миссии", - сказал Усама, когда журналист вспомнил это. "Я никому не разрешаю обсуждать здесь этот вопрос". Он воевал с врагами Саудовской Аравии, а не с ее троном.12
  
  
   НАЧИНАЯ С ЛЕТА 1986 года, Усама проводил больше времени в окрестностях Джаджи, в афганской провинции Хост, недалеко от выступа пакистанской территории под названием Клюв Попугая. Этот район приобретал все большее стратегическое значение в более широкой афганской войне. В этом районе действовал ряд важных боевых подразделений афганских повстанцев с сильной репутацией исламистов - тех, кого возглавляли Хаккани, Сайяф, Гульбеддин Хекматияр и Юнус Халис. Они пытались оказать давление на Кабул и его окрестности. Сайяф, в частности, руководил тренировочным центром близ Джаджи. Это была театральная площадка, которую он использовал для приема арабских доноров, но все чаще его лагерь оказывался в зоне горячих боев.
  
   Офицеры пакистанской разведки, которые руководили поставками и пытались разработать военную стратегию на линии фронта, решили укрепить пограничный район вокруг Джаджи, чтобы сохранить свои линии снабжения и защитить афганских бойцов от советских налетов. Усама присоединился к этим усилиям. Он построил инфраструктуру, которая обслуживала исламистских афганских командиров, и для себя он построил новый лагерь недалеко от объекта Сайяфа в Джаджи, который он назвал Логовом Льва. Число добровольцев, которые первоначально присоединились к нему там осенью 1986 года, было крошечным - всего лишь дюжина, многие все еще были подростками. Абдулла Аззам был обеспокоен индивидуальным предприятием Усамы. Он все еще был финансово зависим от своей прибыли ég é. Среди прочего, он опасался, что советские войска могут похитить Бен Ладена и переправить его самолетом в Кабул в качестве пропагандистского приза. Аззам послал арабов из своего близлежащего лагеря присоединиться к Бен Ладену и защищать его; к концу года численность ополчения в "Логове Льва" выросла примерно до пятидесяти человек.13
  
   Усама создал эту изначально малочисленную бригаду - фактически едва ли взвод - при активной поддержке своей семьи. Помимо помощи в покупке оружия, Бин Ладены в 1986 году поставляли строительное оборудование для поддержки проектов Усамы на границе. Инженеры компании Бен Ладена ранее добровольно работали в Пешаваре, и некоторое строительное оборудование, вероятно, также прибыло в этот более ранний период. Большая партия прибыла в Пакистан в период с октября по декабрь 1986 года.14 Впоследствии Усама расширил строительную деятельность вокруг Джаджи и проложил дороги на север к горному редуту Тора-Бора, который офицеры пакистанской разведки определили как район, где можно было укрепить пещеры и склады для хранения. Ничто из этой поддержки со стороны Бен Ладенов - за исключением ракет и боеприпасов - не показалось бы исключительным; по характеру она мало отличалась от оборонных строительных работ, которые они годами выполняли для правительства Саудовской Аравии на границе с Йеменом, среди прочих мест. Позже Усама описал масштабы своего импорта:
  
  
   Несмотря на советскую власть, мы привыкли передвигаться уверенно, и Бог оказал нам милость, так что мы перевезли тяжелую технику из Саудовской Аравии общим весом в сотни тонн, включая бульдозеры, погрузчики, самосвалы и оборудование для рытья траншей. Когда мы увидели жестокость русских, бомбящих позиции моджахедов , мы вырыли большое количество огромных туннелей и построили в них несколько складских помещений, а в некоторых других построили больницу. Мы также прорыли несколько дорог.15
  
  
   Ахмед Бадиб вспоминал, что Усама был "очень профессионален", когда строил эти подземные укрепления. Действительно, Бен Ладен в буквальном смысле временами действовал как профессионал-строитель по контракту с пакистанской и, вероятно, также саудовской разведкой. Он выбрал группу молодых саудовских добровольцев из Медины, города, где он совсем недавно служил руководителем Бен Ладена, для работы с ним. Офис Бен Ладена в Каире в сотрудничестве с Министерством внутренних дел Саудовской Аравии получил визы для молодых египетских исламистов, которые хотели стать добровольцами в Афганистане. По одной из версий, компании Бен Ладена также заключали контракты на строительство больниц и других объектов для исламских благотворительных организаций в Пешаваре. Согласно этому отчету, эти строительные проекты в Пешаваре создали несколько сотен рабочих мест для арабских рабочих из Египта и других стран; рабочие заливали бетон с девяти до пяти, а некоторые ездили на джихад по выходным.16
  
   Однако Усама больше не был туристом на войне; теперь он формировал поле боя в стратегически важном регионе во время военной эскалации. Его разношерстное подразделение добровольцев, возможно, не имело большого значения, но его строительная работа была значительной, по крайней мере, по оценке офицеров американской и пакистанской разведки, которые следили за общими военными действиями. Вспоминал Милтона Бирдена, в то время начальника резидентуры ЦРУ в Пакистане, говоря об Усаме: "Он вложил много денег во многие нужные места в Афганистане." С его деньгами и бульдозерами он завоевал преданность арабских боевиков, которые считали его "более практичным", чем нравоучительный Аззам.17
  
  
   "ИСТОРИЯ ГЛАСИТ, ЧТО АМЕРИКА поддерживала всех, кто вел джихад и воевал против России", - однажды мимоходом заметил Усама. Насколько известно, это единственный раз, когда он положительно отозвался о роли АМЕРИКИ в антисоветской афганской войне. В подавляющем большинстве других его комментариев подчеркивалось американское лицемерие во время конфликта и его собственная непоколебимая независимость от ЦРУ. Даже в радикальных исламистских кругах время от времени распространялись слухи о том, что Бен Ладен был клиентом или платным агентом ЦРУ в 1980-х годах. Интервьюер "Аль-Джазиры" однажды напрямую задал ему этот вопрос, и Усама дал пространный ответ в защиту, в котором сочетались теологические и политические обоснования близости его собственной деятельности к деятельности ЦРУ:
  
  
   Это попытка американцев исказить ситуацию, и хвала Господу, что Он сорвал их заговор...Что касается их заявления о том, что они поддерживали джихад и борьбу против Советов, что ж, эта поддержка исходила от арабских стран, особенно из Персидского залива...Американцы лгут, когда утверждают, что они помогали нам в любой момент, и мы призываем их представить хоть малейшее доказательство, чтобы доказать это. На самом деле, они были обузой для нас...Мы выполняли наш долг, который заключается в поддержке ислама в Афганистане, даже если это совпадало с американскими интересами. Когда мусульмане сражались с византийцами, во время ожесточенной войны между византийцами и персами, никто в здравом уме не мог сказать, что мусульмане сражались как агенты персов против византийцев. У них были просто общие интересы...Непреднамеренное совпадение интересов не означает наличия какой-либо связи или молчаливого соглашения.18
  
  
   Ни из одного источника нет никаких свидетельств - ни документов, ни интервью - о том, что Усама когда-либо встречался с офицером американской разведки. Единственный американец любого рода, которого он, как известно, приветствовал лично - кроме, возможно, членов семьи Бен Ладена и других арабских знакомых, у которых были американские паспорта, - это Джордж Харрингтон, продавец сверхлегких автомобилей и случайный искатель приключений из Сан-Антонио, который сопровождал Салема в Пешавар в начале 1985 года. Тем не менее, осознавал он это или нет, логистические и строительные работы Усамы вдоль границы с Пакистаном, начиная в 1986 году пересеклись с программами и финансированием ЦРУ. Подразделения агентства по материально-техническому обеспечению и строительству, работающие через пакистанскую разведку, поставляли цемент и другие материалы для пещер и складских помещений, которые афганские командиры, такие как Хаккани и Хекматияр, построили вдоль границы в этот период. Строительство Усамы с использованием оборудования семьи Бен Ладена, безусловно, дополняло эти проекты, и он вполне мог участвовать в них. Более того, после 1986 года Хаккани стал тем, кого офицеры разведки называют "односторонним" агентом ЦРУ, что означает, что он получил - десятки тысяч долларов наличными непосредственно от офицеров ЦРУ, работающих под прикрытием в Пакистане, без какого-либо посредничества пакистанской разведки, которая обычно обрабатывала и передавала афганцам подавляющее большинство средств ЦРУ. У Хаккани было множество источников наличных, но выплаты ЦРУ были значительными. Хаккани, в свою очередь, помогал и защищал Усаму и арабских добровольцев, когда они создавали свое зарождающееся ополчение. (Позже Усама называл Хаккани "героем-муджахидом шейхом" и "одним из выдающихся лидеров джихад борьбы с Советами".") Хаккани часто ездил в Пешавар, чтобы встретиться с пакистанцем и, отдельно, с офицером американской разведки, а также забрать припасы. У Усамы не было причин знать об оппортунистической работе Хаккани на ЦРУ, но он и его арабские добровольцы извлекли из этого выгоду. Они стояли в стороне от спекуляций ЦРУ, связанных с наличными деньгами, - но едва-едва.19
  
   Контакты Усамы с правительством Саудовской Аравии, для сравнения, были открытыми и рутинными. Бадиб содержал офисы саудовской разведывательной службы в посольстве Саудовской Аравии в Исламабаде и спальные помещения в финансируемых Саудовской Аравией благотворительных организациях в Пешаваре. Эти благотворительные организации, в свою очередь, направляли взносы в Бюро обслуживания. Журнал Аззама "Аль-Джихад" в декабрьском номере за 1986 год высоко оценил поддержку семи благотворительных организаций; в их число входили Красный Полумесяц Саудовской Аравии и Всемирная мусульманская лига, крупная благотворительная организация, базирующаяся в Мекке. Бадиб посещал Пакистан не чаще одного раза в месяц. Принц Турки Аль-Фейсал, глава саудовской разведки, также регулярно ездил туда. Их хозяином в Исламабаде был Юсеф Моттакбани, посол Саудовской Аравии в Пакистане, чисто выбритый профессионал, который держал фотографию Гульбеддина Хекматияра на стене в своей гостиной. Моттакбани направлял средства как от саудовской разведки, так и от частных благотворительных организаций любимым афганским клиентам, включая Хаккани, по словам бывшего американского посланника, участвовавшего в секретной программе. Моттакбани устраивал званые ужины в Исламабаде, на которых Усама был постоянным гостем. Турки встречался с ним на этих вечерах и в Пешаваре. Он нашел Усаму "застенчивым, дружелюбным и почти нежным. Он всегда говорил тихим голосом; он был человеком содержательных заявлений".20
  
   Турки и другие высокопоставленные саудовские чиновники, такие как принц Бандар, позже заявили, что их правительство не имело прямого отношения к Усаме в этот период. Турки охарактеризовал Усаму как добровольца из респектабельной семьи, который был "интересной фигурой", но не инструментом саудовской торговли. По словам Турки, в отличие от ЦРУ, саудовская разведка, известная под аббревиатурой GID, никогда не отступала от своего обещания направлять деньги афганцам только через пакистанскую разведывательную службу, известную как ISI. "Абдуллу Аззама никогда не поддерживали ни я, ни GID", - писал Турки позже. "ГИД придерживался своего соглашения ... о том, что поддержка моджахеддинов будет распределяться в соответствии с их эффективностью, которая была измерена ISI, а затем оценена как ЦРУ, так и ГИД. Сайяф неизменно занимал пятое или шестое место".21
  
   Отчет Турки оставляет неясным, предоставляла ли саудовская разведка, отдельно от Аззама, прямое финансирование Бен Ладену, особенно после того, как он отошел от Аззама и начал строить инфраструктуру вдоль границы с Пакистаном. Некоторые из собственных последователей Усамы заявили, что он действительно получал прямую помощь от саудовской разведки. Абу Мусаб Аль-Сури, давний коллега, а позже важный идеолог "Аль-Каиды", написал: "Это большая ложь, что афганские арабы были сформированы при поддержке ЦРУ...Правда в том, что саудовские спецслужбы действительно имели отношение к Бен Ладену, и элементы их аппарата действительно направляли помощь из Саудовской Аравии".22
  
   Ахмед Бадиб, бывший учитель биологии Аль-Тагра и глава администрации Турки, предоставил самый полный внутренний отчет о контактах Усамы с правительством Саудовской Аравии в этот период:
  
  
   У него были прочные отношения с саудовской разведкой и с нашим посольством в Пакистане. Характер этих отношений с саудовской разведкой заключался в том, что посольство Саудовской Аравии в Пакистане играло очень мощную и активную роль...Когда люди приезжали из Королевства, чтобы оказать помощь, посол устраивал званые обеды и приглашал людей, и благодаря семье Усамы бен Ладена и его личным контактам, его тоже приглашали. У него были очень хорошие отношения с послом и со всеми послами Саудовской Аравии, которые там служили. Временами посольство спрашивало Усаму бен Ладена о некоторых вещах, и он отвечал положительно...[Также] пакистанцы увидели в нем того, кто помогал им делать то, что они хотели там сделать.23
  
  
   Таким образом, в широком смысле у Усамы сложились отношения с саудовской королевской семьей и ее разведывательной службой, весьма схожие с теми, которые поддерживались с другими секторами правительства его сводными братьями: связи Усамы были социальными, но ограниченными его ролью строительного подрядчика; они были уважительными и заботливыми; и почетное место Усамы при дворе периодически подтверждалось в официальной обстановке салона посольства. Однако, в отличие от своих сводных братьев, он не возвращался с этих довольно ортодоксальных арабских собраний в обычный саудовский дом, чтобы посмотреть телевизор или выкурить кальян во внутреннем дворике. Вместо этого Усама покатил обратно по Большой магистрали на своих полноприводных автомобилях через Пешавар, а затем по каменистым дорогам к бесплодным лагерям прямо в Афганистане, где он возглавил свой маленький вынашиваемый культ мученичества.
  
  
   21. НЕОФИЦИАЛЬНО
  
  
   К СЕРЕДИНЕ 1980-Х Джим Бат, партнер Салема в Хьюстоне, который прибыл в город тремя десятилетиями ранее, имея при себе едва ли один доллар, приобрел многие аксессуары успешного техасского авантюриста: пару .Револьверы Smith & Wesson 38 калибра, мощная винтовка Westchester с оптическим прицелом, винтовка Winchester с затвором, автомобиль BMW 525 и самолет Rallye Minerva. Ему принадлежали доли в ряде жилых и инвестиционных объектов в окрестностях Хьюстона; к ним относились гостиничные проекты, многоквартирные дома, автостоянка в аэропорту, ресторан Denny's и ранчо в округе Либерти. Из офисов на нескольких этажах здания Fannin Bank в центре города он контролировал свою авиационную брокерскую компанию, бизнес семьи Бен Ладенов, свои собственные разрозненные инвестиции (в том числе 50 000 долларов, которые он вложил в фонд бурения нефтяных скважин, управляемый Джорджем У. Буш, его друг из Национальной гвардии ВВС Техаса) и компания по лизингу самолетов Skyway Aircraft, которая была зарегистрирована на Каймановых островах и контролировалась Халидом Бен Махфузом. Бат и его жена Сандра по-прежнему жили сразу за огромным поместьем Халида в районе Ривер-Оукс в Хьюстоне. В целом, Бат представлял собой грандиозный фасад. Но это было немногим больше; по правде говоря, его жизнь рушилась.1
  
   Бат путешествовал по всему миру со своими арабскими клиентами и другими друзьями из нефтяной отрасли - в налоговые гавани Карибского бассейна, Европу, Саудовскую Аравию и другие страны Ближнего Востока. В одном из арендованных самолетов нефтяной компании, на котором он иногда летал, была кровать с норковым покрывалом, и именно там он впервые встретил Мэри Эллен Льюис, замужнюю стюардессу, по словам Шерил Джонсон-Тодд, адвоката, представлявшего двух жен Бата в последующих бракоразводных процессах. В ходе их долгого, бурного романа Бат подарил Мэри Эллен "Кадиллак", перевел деньги ей и ее мужу и зачал от нее внебрачного ребенка. После того, как Сандра обнаружила их отношения, как она позже свидетельствовала, в ее дом в Ривер-Оукс пришли анонимные открытки; открытки обвиняли Сандру в том, что она цеплялась за оппортунистический брак, подобный вымышленному между Дж.Р. и Сью Эллен в мыльной опере в прайм-тайм Даллас. В конечном счете, Сандра узнала о ребенке Бата от Льюиса, когда однажды ее муж подъехал к их дому в автомобиле с откидным верхом, на пассажирском сиденье которого спала маленькая девочка; по словам Сандры, Джим Бат спросил, не могла бы она, пожалуйста, взять ребенка на воспитание. Вместо этого она подала на развод. Сандра утверждала в судебных документах, что Бат злоупотреблял наркотиками; он отверг ее обвинения. Согласно показаниям под присягой Бата, Мэри Эллен Льюис в конце концов не стала с ним счастливее; она "угрожала разнести мне голову и убить меня".2
  
   Роман Бата с Льюисом, возможно, был не единственным секретом, который он хранил в течение последних лет работы с семьей Бен Ладена. Согласно судебному иску 1990 года, поданному бывшим деловым партнером Бата Биллом Уайтом, Бат "указал, что он работал оперативником ЦРУ" во время разговора, который они провели в 1982 году. По словам Уайта, Бат сказал, что он был представлен ЦРУ, когда Джордж Буш-старший был его директором в конце 1970-х годов, и что его попросили провести "тайный сбор разведданных о его деловых партнерах из Саудовской Аравии." По его словам, Бат сказал, что его попросили предпринять определенные деликатные операции по воздушным перевозкам. После серии скандалов в 1970-х годах ЦРУ якобы решило приватизировать некоторые из своих тайных операций по воздушным перевозкам, и агентство искало надежных американцев с допуском к секретной деятельности, которые могли бы взять на себя часть этой работы по контракту. Как бывший пилот ВВС, друживший с младшим Бушем, Бат был естественным кандидатом на такую роль, по словам Уайта, который сам был выпускником американского Военно-морская академия в Аннаполисе и бывший летчик-истребитель ВМС. Уайт пришел к выводу, что Бат использовал некоторые из своих оффшорных чартерных авиалиний, чтобы помочь доставить строительное оборудование и, возможно, оружие Усаме Бен Ладену на афганскую границу в конце 1980-х годов.3
  
   Джим Бат мало и нечасто рассказывал о своем бизнесе и деятельности в чартерной авиации в 1980-х годах. (Он отказался давать интервью для этой книги.) В судебном иске того периода он, казалось, высмеивал все утверждения Уайта об их деловых спорах, утверждая, что его бывший деловой партнер страдал "паранойей" и "демонстрировал частые перепады настроения". По словам Бата, Уайт считал, что "те, кто сговаривался против него, были вовлечены в "тайные связи" и имели "тайные планы" против него". В 1991 году Бат сказал Время, когда рассказ Уайта о его предполагаемой разведывательной работе был "фантазией" и что он "не был сотрудником ЦРУ или какой-либо другой разведывательной службы". Однако примерно десять лет спустя, в интервью журналисту Крейгу Ангеру, Бат, казалось, предположил, что в изображении Уайта может быть какая-то доля правды. Говоря о ЦРУ, Бат сказал: "Существуют всевозможные степени участия гражданского населения". Он, по-видимому, имел в виду добровольное сотрудничество, иногда предлагаемое агентству американскими бизнесменами с деликатными зарубежными контактами. Действительно, ЦРУ управляло резидентурой в Хьюстоне для проведения неофициальных интервью с американцами, работавшими в международной нефтяной промышленности. Если у Бата действительно были связи в агентстве, возможно, что все, что он делал, это время от времени сообщал о том, что он узнал, общаясь с Бен Ладенами, Бен Махфузом и другими саудовцами.4
  
   Уайт потерпел неудачу в своих судебных процессах против Бата и понес большие финансовые потери. У него была достойная военная карьера до неприятностей с Батом, но о его достоверности трудно судить. Нет никаких доказательств, кроме его заявлений, что Бат руководил контрактными операциями для ЦРУ. Тем не менее, по не совсем ясным причинам, Бат действительно часто ездил в карибские налоговые гавани в течение этого периода, по словам адвоката Сандры по бракоразводным процессам, и он пересекал границы, перевозя большие суммы наличных, сказала она.5 У Бата, безусловно, были средства для обеспечения незаметных международных воздушных перевозок, если бы он пожелал, если не для Соединенных Штатов, то, возможно, для его саудовских деловых клиентов. В этот период Салем часто использовал свои большие частные самолеты в качестве временных перевозчиков грузов, и вполне возможно, например, что Салем или Бат могли использовать один из этих самолетов или один из других больших реактивных самолетов, принадлежащих некоторым саудовским партнерам Салема, для перевозки оружия из Южной Америки или Южной Африки в помощь Усаме в Пакистане. Однако это всего лишь предположение; никто из опрошенных лиц об участии Салема в частных сделках с оружием от имени Усамы не понимал, как должно было быть отправлено оружие.
  
   Салем легко и уклончиво скользил по этим сферам интриги, но его стиль был больше похож на стиль Остина Пауэрса, чем Джеймса Бонда. Помимо судебных материалов и заявлений Уайта, имеются дополнительные фрагменты доказательств возможных связей Салема с консервативными американскими политическими кругами, которые были активны в тайных антикоммунистических операциях в 1980-х годах. Например, согласно бортовым журналам, Ларри Макдональд, конгрессмен от Джорджии и президент Общества Джона Берча, летел на одном из частных самолетов Салема в Саудовскую Аравию всего за несколько месяцев до гибели Макдональда на борту Korean Air Lines Рейс 007, который был сбит 1 сентября 1983 года после того, как он отклонился от советского воздушного пространства. Связи Джима Бата с семьей Бушей и другими ведущими фигурами в республиканской партии Техаса эпохи Рейгана продолжают вызывать вопросы о степени отношений Салема с этими политиками. Уайт, например, утверждал, что Бат использовал деньги Бен Ладена при инвестировании в фонд Буша Arbusto Drilling, обвинение, которое Бат и Буш категорически отрицали. Как минимум - благодаря Джиму Бату, Халиду Бен Махфузу и правительству Саудовской Аравии - Салем мог с полным основанием считать себя по должности членом хьюстонского нефтяного и политического истеблишмента; он был облачен как в его наряды, так и в его вечную культуру заключения таинственных сделок. Салем представляла одна из самых престижных юридических фирм города "Винсон и Элкинс". Он владел частным аэропортом в городе. Он обедал в особняках Ривер-Оукс и играл с приезжими членами королевской семьи Саудовской Аравии.6
  
   Однако со временем накопившиеся личные и финансовые проблемы Бата, казалось, отдалили его от Салема. Были пределы тому, сколько безумия даже Салем был готов терпеть. В 1986 году Бат вступил в финансовый спор с Уайтом, связанный с утверждениями о том, что он ненадлежащим образом использовал депозитный сертификат, принадлежащий Skyway Aircraft, в качестве залога в банке Хьюстона для получения личного займа в размере 550 000 долларов. Позже в том же году, согласно судебным документам Уайта, департамент полиции Хьюстона связался с Уайтом и сообщил ему, что они расследуют дело Бата о международном преступлении, связанном с наркотиками; однако никаких обвинений против него выдвинуто не было. По словам Гейл Фримен, друга семьи Бен Ладенов и случайного делового партнера, любимая сводная сестра Салема Ранда также отдалилась от Бань в этот период. По словам Фримена, она чувствовала, что в Банях с ней обошлись грубо, а затем Ранда, похоже, повлияла на отношение Салема к его давнему партнеру из Хьюстона.7
  
   Эпоха заканчивалась, и проблемы Бата отражали ее закат. В 1986 году цены на нефть упали до рекордно низкого уровня в девять долларов за баррель. Экономики Саудовской Аравии и Техаса содрогнулись одновременно. Бум на рынке недвижимости в Хьюстоне постепенно схлынул. Той осенью, когда Усама организовывал свой первый лагерь подготовки боевиков на афганской границе, скандал "Иран-Контрас" получил огласку, и последующие расследования выволокли на первые полосы газет неприятную историю неофициальных отношений между Рейганом и королем Фахдом. Связующие элементы, которые в течение десятилетия скрепляли многочисленные миры Салема - фонтанирующие нефтяные деньги, уверенный и часто скрытный союз между Вашингтоном и Эр-Риядом, а также дух культурной мобильности и развлечений - начали разваливаться.
  
  
   НЕБОЛЬШАЯ ГРУППА боевиков УСАМЫ пережила суровую зиму в высоких горах вокруг Джаджи. Война обычно прекращалась во время снежного сезона. Когда наступала оттепель, то же самое происходило и с советскими солдатами. Грохочущие бульдозеры Усамы устроили провокацию в важной зоне боевых действий, которую Советы не собирались игнорировать. Друг и шурин Усамы Джамаль Халифа посетил Логово Льва и обнаружил, что это смертельная ловушка. В этом и был смысл, некоторые коллеги Усамы сказали ему: "У нас много шахидов" или "мучеников", чьи жертвы были бы угодны Богу. Халифа сказал, что он спорил с Усамой о том, что такая трата жизни нарушает исламские заповеди и что "Бог спросит вас об этом в будущей жизни". Усама проигнорировал его предупреждение.8
  
   Боевые действия начались в апреле 1987 года. Добровольцы Усамы неделю сражались с советскими войсками; за этим первоначальным столкновением последовало более продолжительное сражение в следующем месяце. Позиции Бен Ладена подвергались длительным бомбардировкам с воздуха; Советы, возможно, использовали зажигательное оружие, похожее на напалм. Войска спецназа совершили налет на укрепленные лагеря Бен Ладена; арабские добровольцы, хотя и слабо обученные и малоопытные, яростно сопротивлялись в ближнем бою." Аззама, того, что именно произошло во время этих сражений, с годами будет затемнено ретроспективными отчетами из самомифологизирующегося джихадисты; их версии иногда противоречивы. Самое раннее известное опубликованное описание, в "Аль-Джихаде журнала, не подчеркивает роль Усамы в сражениях, а вместо этого концентрируется на героизме одного из его египетских военных помощников; Усама даже не упоминался. Однако вскоре он вписал себя в общую картину, дав экспансивные интервью о своем опыте сочувствующим арабским журналистам. Основные факты не вызывают сомнений. Сражения при Джаджи в 1987 году были напряженными, со значительными потерями с обеих сторон, но они ничего не сделали, чтобы изменить ход более масштабной войны. Усама присутствовал, и он с честью справился с тяжелым давлением. Сражения, похоже, оставили у него две основные реакции: они придали его вере в то, что он был призван на войну во имя Бога, свежие и глубокие эмоции, и они показались ему отличной маркетинговой возможностью.9
  
   "По тому, как он рассказывал истории, было очевидно, что он пытался создать стимул для привлечения большего числа арабов, использовать средства массовой информации для привлечения большего числа арабов в Афганистан", - вспоминал Джамаль Хашогги, саудовский журналист, который был одним из первых, кто взял интервью у Усамы после кампании Джаджи. "Мне понравился его энтузиазм". Стиль речи Усамы в этот период был "как у университетского профессора ... как будто он возглавляет стол политического комитета той или иной партии"." И все же его воспоминания об опасности, которую он испытал в Джаджи, были красочными, пропитанными чувством фатализма и покорности Божьей воле.10
  
   "Иногда мы проводили целый день в окопах или пещерах, пока наши уши больше не могли выносить звуки взрывов вокруг нас", - сказал Усама Хашогги:
  
  
   Военные самолеты постоянно проносились мимо нас, и их безумная песня смерти бесконечно отдавалась эхом. Мы проводили дни в молитвах Всемогущему Богу. Несмотря на массированные атаки русских, одному из нас приходилось регулярно выходить из своего укрытия, чтобы видеть передвижения врага...Каждый раз нам удавалось, по милости Божьей, нанести сокрушительное поражение русским...Только Бог защитил нас от русских...Упование на Бога - главный источник нашей силы, а эти траншеи и туннели - всего лишь военные сооружения, которые Бог попросил нас построить. Мы полностью зависим от Бога во всех вопросах.11
  
  
   Примерно в это же время Усама разрешил египетскому режиссеру Эссаму Деразу последовать за ним и задокументировать движение, которое он создавал. Дераз помог выкристаллизовать темы, которые позже сформируют легенду об Усаме - богатом человеке, который жил как бедняк, социально обеспеченном человеке, который был готов пожертвовать всем ради своей религии, бойце, который не дрогнет перед лицом смерти. "Я видел его собственными глазами на поле боя", - сказал позже Дераз. "Он был в гуще сражения. Будучи богатым человеком, каким бы он ни был, люди, конечно, смотрели на него как на финансиста, просто человека с деньгами. После битвы при Джаджи на него смотрели как на военного, который заслуживал быть лидером".12
  
   По крайней мере, таково было мнение, которое пропагандировали режиссер и другие первые публицисты Бен Ладена; в сочетании со спокойной харизмой Усамы и его способностью - распространенной в саудовских придворных кругах, из которых он вышел, - избегать оскорблений даже своих противников, этого оказалось бы достаточно.
  
   Теперь он выходил из тени своего наставника Абдуллы Аззама. Они поссорились из-за планов Усамы объединить арабов в их собственных отдельных военных лагерях; Аззам твердо верил, что им следует присоединиться к смешанным формированиям наряду с афганцами, где они могли бы разделить тяготы войны и обратить в свою веру афганских бойцов, чьи собственные религиозные деятели были убиты коммунистами. "Бен Ладен стремился побаловать арабских боевиков", - позже жаловалась жена Аззама. "Даже их еда отличалась от еды афганских моджахедов. Бен Ладен привозил им специальные продукты питания в контейнерах из Саудовской Аравии".13
  
   Эти трения осложнили положение Усамы, но он был осторожен; они с Аззамом оставались сердечными. К концу 1987 года их глобальная сеть по сбору средств и набору персонала включала офисы в Бруклине и Тусоне в Соединенных Штатах, а также в Египте, Саудовской Аравии и других местах. По мере распространения этой всемирной розничной сети не в интересах Усамы было ускорять изнурительный раскол.
  
   Собственный доступ Усамы к деньгам оставался непревзойденным. Среди его вкладчиков был друг Салема Халид Бин Махфуз. Незадолго до мая 1988 года к Бин Махфузу "обратился Салем Бин Ладен с просьбой внести вклад в афганское сопротивление", согласно заявлению его адвокатов. "Как и многие другие видные выходцы из Саудовской Аравии, и в соответствии с внешней политикой правительства США в то время, шейх Халид Бен Махфуз вспоминает, что сделал пожертвование в размере примерно 270 000 долларов. Это пожертвование предназначалось для оказания помощи спонсируемому США сопротивлению советской оккупации Афганистана и никогда не предназначались и, насколько известно шейху Халиду Бин Махфузу, [были] когда-либо использованы для финансирования какого-либо расширения этого движения сопротивления в других странах ". Бин Махфуз не жертвовал деньги "с намерением", чтобы они были использованы для покупки оружия, заявили его адвокаты. Сбор средств Усамой в Саудовской Аравии "подчеркивал необходимость гуманитарной поддержки (то есть продовольствия, крова, медикаментов) афганского сопротивления и находящегося под их контролем афганского населения, которое подвергалось советским нападениям...Финансовые потребности афганского сопротивления были, фактически, больше для этих целей, чем для оружия, которое свободно поставлялось правительством США".14
  
   Усама раздавал свои деньги и благосклонность повсюду, часть Аззаму, часть конкурирующей египетской группировке в Пешаваре. С помощью этого фирменного метода сговорчивого руководства бедуинами он постепенно привязал разрозненную коалицию многонациональных арабских добровольцев к своему необъявленному руководству. Как выразился зять Аззама: "Я думаю, Усама начал верить в себя".15
  
  
   22. ПРЕДЛОЖЕНИЕ
  
  
   САЛЕМ ТОЖЕ мечтал об идиллии. Однако его видение не вращалось вокруг войны или мученичества; оно касалось женщин в его жизни. К 1985 году, когда Салему приблизилось сорок, у него было примерно пять постоянных подружек - одна американка, одна немка, одна француженка, одна датчанка и одна англичанка. Он использовал свои деньги и пилотов, чтобы вплетать их в свои маршруты и исключать из них. Они кружили вокруг Салема и друг друга, как самолеты в сложной схеме управления воздушным движением; время от времени они задевали друг друга, но редко сталкивались. Иногда он поселял подружек на двух разных этажах одного и того же отеля, каждая из которых не подозревала о присутствии другой. Одна или две считали себя его единственной любовью; остальные знали лучше.
  
   Салем разработал смелый план по разрешению этого положения дел. Все началось с дружеского пари между Салемом и королем Фахдом, вспоминал Бенгт Йоханссон. Салем сказал Фахду, что он мог бы убедить четырех молодых европейских и американских женщин - "нормальных семейных девушек" - выйти за него замуж одновременно, как это разрешено исламским законом. Фахд сказал, что он сумасшедший, что у него никогда не получится. Возможно, король верил в это; возможно, он также понимал, как выразился Йоханссон, что если вы сказали Салему, что он не может что-то сделать, "то он наверняка это делал".1
  
   Линн Пегини, американская пианистка из Орландо, вернулась во Флориду после своего приключения с Салемом в Пакистане, когда он позвонил, чтобы пригласить ее в Лондон. Она прилетела, но никто не вышел встретить ее в аэропорту, поэтому после некоторого замешательства она взяла такси до отеля Carlton Tower в Белгравии. Она отправилась за покупками, а когда вернулась, нашла написанную от руки записку, адресованную "Лин". В ней говорилось: "Я зашла повидаться с тобой. Я чувствую себя немного виноватым, и я даже ходил искать тебя по магазинам. Я позвоню тебе как-нибудь". Оно было подписано "S."2
  
   Он позвонил и договорился заехать за ней, но когда она прибыла в его обнесенное кирпичными стенами поместье в Оффли-Чейз, она обнаружила, что там уже были две другие молодые женщины. Линн знала, что Салем встречалась с другими, и ее это никогда особенно не расстраивало. И все же она не была уверена, что с этим делать. Двух других женщин звали Кэролайн; одна была француженкой ("Каролин"), другая англичанкой ("Каролайн").
  
   У Каролины из Франции были темные глаза и густо завитые черные волосы, обрамлявшие ее щеки. Она жила, как оказалось, недалеко от Канн, в доме, который Салем купил для нее и ее матери. Она встречалась с Салемом больше года.
  
   Каролиной из Англии звали Кэролайн Кэри, тогда ей было около двадцати шести лет. У нее было худое, угловатое лицо с высокими скулами, каштановые волосы и несколько царственный вид. Она выросла в Кенсингтоне, Лондон, со своим сводным братом Эмброузом и их матерью Энн Кэри. Ее семейная родословная имела отношение к английской аристократии, хотя и незначительное. Отец Кэролайн, Саймон Генри Кэри, не был женат на ее матери. Эмброуз также родился вне брака у Энн и Дэвида Куинсберри, маркиза Куинсберри. Салем познакомился с Кэролайн в Гайд-парке в начале 1960-х, когда она была совсем малышкой. Он приехал в Лондон на школьные каникулы и заметил в парке няню семейства Кэри; она показалась ему милой, и он попытался расположить к себе, играя с детьми. Вскоре он стал постоянным гостем на чаепитиях в резиденции Кэри. Шли годы, он потерял связь, но вновь появился в середине 1980-х; когда он и Кэролайн вновь познакомились, они начали встречаться. Как и другие подружки Салема, она была младше его примерно на пятнадцать лет.3
  
   Линн поприветствовала двух Каролин в Оффли Чейз. Она сделала вывод, что Салем созвал что-то вроде саммита подружек, но, по-видимому, у них еще не было кворума. Анна из Германии еще не прибыла, и Салем попросил друга-пилота сесть на один из его самолетов, слетать туда и привезти ее обратно. Линн решила пойти с ними, чтобы скоротать время - "Это было все равно что взять где-нибудь такси".4
  
   Анна, как оказалось, была очень худой блондинкой, даже моложе остальных, с которой Салем познакомился в баре на австрийском горнолыжном курорте. У нее была оплачиваемая работа недалеко от Кельна, но она часто путешествовала с Салемом; однажды он отвез ее в Медину, город, обычно закрытый для немусульман. Она была далека от импозантной внешности, но когда он был со своими друзьями мужского пола, Салем иногда называл ее своим "немецким танком".
  
   Когда Анна и Линн вернулись, Салем устроился на диване в своей гостиной со всеми четырьмя женщинами. Он напустил на себя самый серьезный вид. Он объяснил, что с детства воспитывался в культуре, где для мужчин было обычным жениться на нескольких арабских женах, а затем жить всем вместе в семейном комплексе.
  
   "Но это не моя мечта", - сказал Салем, когда Линн вспоминала об этом. "Моя мечта - иметь четырех женщин с западными взглядами - это всегда было моей мечтой и моей фантазией. Поэтому я выбрал вас четверых. Вы бы просто осуществили мою мечту".5
  
   Он изложил план, который совершенствовал в течение нескольких месяцев. Не случайно, что каждая выбранная им девушка была из разных стран. Действительно, его видение состояло в том, чтобы построить в Джидде новое семейное поместье Бен Ладенов, которое напоминало бы Организацию Объединенных Наций.
  
   В комплексе было бы четыре дома. Над одним из них развевался бы американский флаг, над вторым - немецкий, над третьим - французский триколор, а над четвертым - британский Юнион Джек. У каждой жены был бы припаркован автомобиль, модель из ее родной страны - "Мерседес" для Анны, "Роллс-ройс" для Каролины из Англии и так далее. У каждого из них тоже был бы дом в их родных странах - Салем уже владел роскошной недвижимостью в Америке, Англии и Франции.
  
   Пока Салем говорил, Линн улыбнулась про себя и подумала: "Меня обманули - я не хочу "Корвет" или "Кадиллак"".
  
   Салем продолжал говорить, пытаясь продать их. Он знал, что перспектива жизни в Саудовской Аравии может загнать их в ловушку, поэтому он придумал пункт о побеге. Он сказал, что если бы были дети от любого из четырех браков, эти дети должны были бы остаться в королевстве и воспитываться там в саудовских традициях. Однако, если ни в чем не замешаны дети, то, если какая-либо из женщин была несчастлива через год, он давал им 100 000 долларов, и они могли вернуться домой. Однако он надеялся, что все они будут счастливы вместе долгое время.
  
   "Я бы просто по очереди ходил из дома в дом, и мы все были бы друзьями", - сказал он, как Линн помнила это.
  
   Линн поймала себя на мысли: "Хммм...Звучит не так уж плохо". Но затем она мысленно ругала себя, беспокоясь, что, если она уедет через год, ни один американец никогда на ней не женится, а также, в любом случае, возможно, "я бы продала свою душу". Но с другой стороны: "Какого черта?" Она была молода и непредубежденна, и она заботилась о Салеме, который был очень добр к ней.6
  
   Беседа продолжалась некоторое время. Они поддерживали вежливый тон. Каролина из Франции, казалось, восприняла эту идею, подумала Линн. Каролина из Англии - Салем называл ее "Кэрри" - была холодной, но загадочной. Анна, однако, была явно недовольна. Она закатила глаза. Она казалась наиболее эмоциональной из-за откровения о том, что Салем хотел большего, чем просто ее. Чем больше она расстраивалась, тем больше Линн начинала думать, что это все-таки не сработает. Наконец, Анна ушла.
  
   "Я в беде", - сообщил Салем, когда позвонил другу в Америку после встречи. "Они все разозлились".7
  
   Это было преувеличением. Линн осталась в ту ночь и играла Шопена. Француженка Кэролайн вернулась домой, но Кэрри осталась, и несколько дней спустя Линн улетела с ней и Салемом в Каир на каникулы. Оттуда они отправились в Саудовскую Аравию, а затем на греческий остров, где познакомились с двумя детьми Салема от его предыдущего брака и отправились в плавание на яхте. Постепенно, во время этой поездки, Линн начала приходить к выводу, что Салем "благоволил Кэрри...У них было больше связей".
  
   Линн улетела домой; несколько месяцев спустя Салем пригласил ее в Джидду. Они провели некоторое время вместе, а затем Салем сказал то, о чем они оба думали: "Я не знаю, сработает ли это".
  
   "Это прекрасно", - сказала Линн. "У меня был замечательный год".
  
   "Мы всегда будем друзьями", - сказал ей Салем. "Я всегда буду на связи. Я всегда буду уверен, если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится".8
  
   Линн восхищалась его щедростью, но не хотела пользоваться им. Люди, которые работали на Салема, посоветовали ей попросить у него дом во Флориде - в конце концов, Каролина из Франции получила дом, - но она отказалась.
  
   Они пошли разными путями. Кэролайн Кэри, как могла видеть Линн, была последней девушкой, оставшейся на ногах.
  
  
   НЕКОТОРЫЕ братья и сестры САЛЕМА, как и он сам, искали формы брака, которые сочетали бы современность и традицию, но они были ближе к условностям. Убеждения и практики дочерей Мохаммеда Бен Ладена отличались почти так же сильно, как и у его сыновей; просто они были гораздо лучше скрыты от посторонних глаз. В Джидде Шейха и Рафах надели черные абайи, с головой окунулись в изучение ислама и отказались от празднования дней рождения своих детей, полагая, что такие вечеринки запрещены догматами их веры - дни рождения были христианским обрядом, и поэтому харам, или "запрещено". Другая группа дочерей - Худа, Ранда и Мона - по-прежнему часто летали самолетами по Европе за покупками или через Атлантику, чтобы весной покататься на лыжах в Аспене с Салемом. Если они хотели подумать о свиданиях, им приходилось действовать тайно и быть готовыми пойти на значительный риск; в противном случае они могли дождаться, пока Салем устроит или благословит традиционный брак с респектабельным арабским профессионалом. Как и сыновья Мухаммеда, по достижении тридцати лет некоторые из этих женщин стали более внешне религиозными и реже посещали Европу.9
  
   Некоторые последовали за Рандой в погоне за независимой карьерой. Салем записал своих сводных сестер Раиду и Салеху в американские школы, специализирующиеся на дизайне интерьеров; по его словам, после завершения обучения они могли бы работать над проектами дворцов для саудовской королевской семьи. Однако ни одна из этих женщин, даже самая амбициозная, не смогла так легко освободиться от саудовского патриархата, как могли бы ее братья.
  
   Несколько дочерей Мохаммеда пережили разводы по негибким саудовским законам, которые лишили их права жить со своими детьми. Наджия, мать четверых детей, потеряла опеку над своими детьми в Джидде, когда ее муж развелся с ней. Кармен Бен Ладен однажды спросила Наджию, почему она не сопротивлялась; Наджия посмотрела на нее как на "деревенскую дурочку", вспоминала Кармен. В конце концов Наджия сбежала в Лос-Анджелес, где брала уроки пилотирования, стала опытным пилотом и была отмечена некоторыми своими американскими друзьями за очень высокие скорости, с которыми она обычно ездила по улицам и шоссе.10
  
   Ранда оставалась самой нетрадиционной из дочерей Мохаммеда - теперь она и лицензированный врач, и пилот, которой на австрийском горнолыжном курорте Целль-ам-Зее так же комфортно, как в Каире или Джидде. Однако ее относительно смелая и заметная жизнь пользовалась полной защитой и надзором Салема, и поэтому она не подвергалась риску порицания со стороны консервативного крыла семьи.
  
   Ей приближалось к тридцати. Хотя это означало бы конец их особым отношениям, Салем решил, что Ранде пора жениться, и он дал свое благословение подходящему жениху-египтянину, который позже работал менеджером в компаниях Бен Ладена в Джидде. Салем арендовал бальный зал роскошного отеля в Каире, оплатил американским друзьям Рэнда перелет в Египет первым классом и устроил торжественное празднование. Он даже вывез американских врачей, которые делали ему операцию на геморрое. Перед мероприятием группа братьев и сестер надела синие джинсы и присоединилась к американским друзьям Рэнда в туре по чистокровным коневодческим фермам их сводного брата Халида в сельской местности Египта.
  
   Когда настал день свадьбы, столы были покрыты кружевными белыми скатертями, и пара уселась на белые стулья с рифлеными спинками. Несколько сводных сестер Рэнда были подружками невесты. Некоторые были в вуалях, другие нет; на них были платья из персикового шифона и золотые повязки на головах. Мужчины были одеты в черные смокинги. Усамы среди них не было. В горько-сладкий момент Салем выдал невесту замуж. Несколько часов спустя, на сцене, он пел и продолжал, жизнерадостный, как всегда.11
  
  
   СРЕДИ сводных сестер САЛЕМ именно Салеха, начинающий дизайнер интерьеров, подвергла наиболее суровому испытанию семейные рамки приличия.
  
   Пол Пиччирилло был итальянским дизайнером интерьеров и художником, ему было около пятидесяти лет. Он познакомился с Бен Ладенами через нью-йоркского партнера Салема Роберта Фримена. Примерно в то время, когда Салеха, которая была примерно на двадцать лет моложе его, закончила учебу в школе дизайна в Хьюстоне, Бин Ладены были заняты рядом сложных дворцовых проектов в Саудовской Аравии; Пиччирилло работал над некоторыми из них, а также над домом бывшей жены Салема, Шейхи, в Джидде. Некоторые из них были связаны с работой в собственных резиденциях короля Фахда и требовали длительных поездок, чтобы осмотреть редкие шелка для постельных принадлежностей и оформление окон в Scalamandre в Нью-Йорке; мебель, изготовленная на заказ в Валенсии, Испания; и люстры ручной работы в Венеции, Италия. Салем не разрешал своим сестрам, даже тем, которые были профессиональными дизайнерами, выезжать за границу без сопровождения женщины или одного из нескольких старших и надежных деловых партнеров-мужчин. Однако однажды ночью в Париже, находясь на дежурстве с Салехой, Боб Фримен рано лег спать. Он не заметил, что Пол и Салеха уделяли друг другу особенно пристальное внимание. Пока он спал, они "проговорили всю ночь напролет и полюбили друг друга", как вспоминала об этом жена Боба, Гейл Фримен.
  
   В последующие месяцы Пол и Салеха продолжали встречаться. В конце концов Салем узнал; естественно, он обвинил Фримена. "Мы должны что-то с этим сделать", - предупредил он. "Это просто трагедия". Ходили слухи, вспоминала Гейл Фримен, что некоторые из "братьев собирались пойти и убить" Салеху за то, что он обесчестил семью, влюбившись в пожилого европейца.12
  
   Салем мучился и кипел от злости, и в конце концов сдался. Он тихо устроил свадьбу пары; они переехали в маленький городок на побережье Средиземного моря. По словам Фриманов, потребовались годы, прежде чем Пол был полностью принят семьей, которые чувствовали, что Пола явно избегали на свадьбе Рэнда. Однако пара держалась вместе, и постепенно Бакр и другие влиятельные братья приняли их.
  
  
   БОГАТСТВО, МОБИЛЬНОСТЬ и секуляризм Салема привели Бин Ладенов к далеким культурным берегам, но в глубине души они оставались консервативным арабским кланом. Помимо всего прочего, их честь была бизнес-императивом; их богатство зависело от покровительства саудовской королевской семьи, и поэтому им не хватало политической осмотрительности, чтобы жить так, как им заблагорассудится, как, по-видимому, думали некоторые из гораздо более многочисленной семьи Аль-Сауд. Действительно, поведение, которое многие Бин Ладены могли бы счесть пикантным или вызывающим, такое как брак Салехи с Полом, могло бы выглядеть робким или прямолинейным рядом с безудержными европейскими скачками некоторых принцев Аль-Саудов - развратом, которому Салем и его друзья иногда способствовали в роли королевского консьержа.
  
   Салем гордился тем, что никогда не спал с проститутками. Это требовало определенной силы духа, потому что он периодически организовывал поставки профессиональных женщин для развлечения саудовских гостей на вечеринках, которые он устраивал в Англии и других местах, по словам нескольких европейских друзей и сотрудников, которые были вовлечены. Женщин было так много, что иногда они приезжали вместе на автобусе. В качестве сослуживцев тем из окружения Салема было поручено пропагандировать веселое поведение среди женщин ("Я заплатил вам за улыбку!"). Но, помимо солидной компенсации, у девушек было мало причин радоваться. Гости могли быть грубыми, пьяными и непривлекательными. Томас Дитрих вспомнил один случай посещения саудовцев в Оффли Чейз, когда он стоял и подслушивал разговор нескольких молодых немецких проституток, которые не знали, что он может понимать их, когда они разговаривают друг с другом. "Они чертовски скулили" по поводу гостей, вспоминал он. "Посмотри на этого парня - надеюсь, он выберет не меня". Я имею в виду, они просто говорили то, что ты мог себе представить, что они скажут".13
  
   Для многих саудовцев западный порок подтвердил принципы арабского женоненавистничества, а для многих американцев и европейцев арабские пороки подтвердили принципы западного расизма. "Благоговейный трепет, который вызывала Америка с ее небоскребами, автострадами, великолепной телефонной системой и необработанными богатствами, уменьшался по мере того, как Саудовская Аравия случайно приобретала все эти вещи с большой скоростью", - писал Питер Теру, американец, живший в Эр-Рияде в тот период. "Саудовцы считали себя нашими абсолютными начальниками. Светский хаос американских выборов, шумная пресса и, прежде всего, общественность культура секса, казалось, вызывала у них отвращение, за исключением небольших доз".14 В этом контексте богатым саудовцам было легче и, безусловно, более приемлемо покупать секс во время посещения Запада, чем вступать в смешанные браки и бикультурную семейную жизнь, которые могли со временем привести к интеграции или даже ассимиляции, что с определенной частотой происходило, например, среди пакистанских, иранских, египетских и палестинских éмигрантов é ;s на Западе. Одержимость родословными среди многих саудовцев, особенно из доминирующего региона Неджд, наряду с их богатством и глубоким консерватизмом, разделяла их. Фантазия Салема об Организации Наций (или, по крайней мере, Совете Безопасности) межкультурных браков была исключительной, и даже она предполагала главенство негибкого и патриархального саудовского семейного права.
  
   Шла ли речь о сексе или обуви, для саудовского принца или торговца было почти невозможно путешествовать по Западу, не осознавая, из часа в час, центральную роль денег в его общении с американцами и европейцами. Салему удалось это, окружив себя настоящими западными друзьями, которые со временем заслужили его доверие; он предоставил им достаточно денег и оплачиваемый отпуск, чтобы обеспечить их лояльность, но не так много наличных, чтобы они, вероятно, подумали о том, чтобы покинуть его сторону. Некоторые из тех, кто привязался к Салему, такие как шведский механик Бенгт Йоханссон или американский пилот Джеральд Ауэрбах, не испытывали особого аппетита к богатству или тому, что на него можно было купить, и они оставались в Салеме дольше всех. Другие члены окружения, такие как Джим Бат, казались гораздо более увлеченными зарабатыванием денег, и они быстрее исчезли из внутреннего круга. Казалось, что почти каждый американец, получивший гонорар от Салема, вскоре предлагал ему дополнительную коммерческую сделку. Идеи приходили к нему, как случайные, подсознательные образы, мелькающие на экране фильма сумасшедшего экспериментальный психиатр - торговый центр в Сан-Антонио, сделка по добыче полезных ископаемых, продвигаемая родственником влиятельного сенатора от Луизианы, ковбойский фильм, который будет сниматься на Филиппинах. Если какое-то конкретное предложение отвечало прихоти Салема, он мог сказать "да", даже если оно не вписывалось в деловые линии его семьи. Салем, например, рассказал своему летному инструктору Дону Соуэллу, что он делил с боксером Мухаммедом Али право собственности на роскошную квартиру в Лондоне. Если эта идея наскучивала Салему (как сюжетная линия фильма "ковбой"), он отмахивался от нее взмахом руки.15
  
   "Эти люди не великие", - вспоминает Йоханссон, рассказывая Салему о промоутерах сделки, которые крутились вокруг него.
  
   "Я знаю, Бенгт", - ответил Салем. "Я краду у них больше, чем они крадут у меня".16
  
   Однажды, совершая полет на "Лирджете" на высоте сорок одна тысяча футов над Северной Африкой, Салем вслух беспокоился о том, не заботятся ли о нем его подруги только потому, что у него есть деньги, вспоминал его пилот Джек Хинсон. Салем сделал паузу, а затем решил головоломку: "Пока я счастлив".17
  
  
   ОН НЕ МОГ вынести одиночества, когда достиг среднего возраста. Ему исполнилось сорок в 1985 или 1986 году - он не знал ни года, ни даты своего рождения и часто использовал День Святого Валентина как сентиментальный символ. Его потребность в постоянном общении становилась все более неловкой. Например, когда он пользовался ванной, он держал дверь открытой и требовал, чтобы его друзья сидели поблизости и разговаривали с ним, когда он сидел. Если поблизости не было никого из его окружения, он звонил на стойку регистрации и предлагал заплатить горничной или подсобному работнику, чтобы они пришли к нему в номер, посидели возле ванной и составили ему компанию, пока он занимается своими делами.18
  
   Его привычки ко сну были не менее необычными. Когда он жил в одном доме со своим другом Мохаммедом Ашмави в Эр-Рияде, он не мог спать один, и поэтому он приходил и забирался в постель к Мохаммеду - в этом не было и намека на сексуальную цель, просто потребность в компании. Когда у Мохаммеда была девушка, живущая с ним, он прокрадывался ночью в комнату и объявлял: "Я собираюсь переспать с тобой", - вспоминал Ашмави.
  
   "Я сказал: "Тебе следует быть застенчивым - у меня есть моя девушка". Он сказал: "Пусть она спит рядом с тобой, а я буду спать рядом с тобой с другой стороны - ты будь посередине".
  
   "Нет, Салем".
  
   "Давайте попробуем. Это может сработать".
  
   "Иди спать в свою комнату".19
  
   По словам Ашмави, он наконец уехал, но потом Салем спал прерывисто и с открытыми глазами. Он проводил долгие дни и вечера, лежа в постели, но часто спал с интервалами всего в пятнадцать-тридцать минут. Он использовал все свои спальни как комбинацию офиса, семейной комнаты и игрового домика. Он регулярно проводил встречи с иностранными руководителями таких компаний, как Firestone, лежа в постели; в середине переговоров он мог опустить голову и задремать, а затем так же внезапно резко проснуться.
  
   Эти беспокойные привычки нанесли заметный урон его здоровью. Его тело стало мягким, ноги атрофировались от недостатка физических упражнений, а глаза запали и потемнели настолько, что временами он был похож на енота. Он почти никогда не ходил пешком - машины возили его от дома до терминала аэропорта, а затем по летному полю к его самолету, а затем от его самолета до следующего терминала, и так далее, пока он не добрался до своей следующей кровати. Бенгт беспокоился, что ноги Салема скоро совсем подведут его, и он попытался ввести режим, по которому больше нельзя ездить на машине между терминалами аэропорта и самолетами - по его словам, если они хотя бы пройдутся пешком по всем взлетно-посадочным полосам, возможно, Салем восстановит силу мышц ног.
  
   Бессонница обострила характер Салема, который мог быть вулканическим. Его вспышки обычно быстро проходили и оставляли у него чувство вины и застенчивости, но особенно когда накапливалась усталость, он мог поддаваться кратковременным приступам ярости. Он мог молча вернуться в кабину одного из своих самолетов и ударить одного из своих братьев, затем вернуться и сесть без объяснений. Он мог кричать или ругать пилота или даже друга из своего окружения, хотя с ними он очень редко проявлял физическую силу. В двух или трех случаях, по словам его друзей, он позволил себе выпить сверх нормы и потерял всякий контроль. В течение одной особенно запоминающейся и пугающей ночи в Дубае в конце 1980-х годов Салем разгромил эстраду отеля Sheraton, разбил барабан о голову участника группы, угрожал его друзьям насилием и устраивал такие безобразные сцены в вестибюле отеля, что его друг из школы-интерната Мехмет "Слоненок" Бирген в конце концов вызвал врача, чтобы тот дал ему успокоительное. Утром Салем сказал, что ничего не может вспомнить.20
  
   Он свободно рассуждал о собственной смерти. В Каннах, примерно в то время, когда он разрабатывал предложение жениться на своих четырех подружках, он сидел со своим техасским адвокатом Уэйном Фэйганом и Слоненком. Салем размышлял о том, как бы он отреагировал, если бы узнал, что у него рак или какое-то другое серьезное заболевание.
  
   "Знаешь, что бы я сделал?" - спросил он, когда Фэйган вспоминал это. "Я бы сел в свой MU-2, вышел на улицу и обнаружил бы самое высокое облако в небе. И я бы поднялся на вершину этого облака. И я бы выключил двигатели. У меня не было бы химиотерапии ".
  
   В комнате воцарилась тишина. Салем посмотрел на Слоненка.
  
   "Ты мой самый близкий друг, поэтому я бы взял тебя с собой - я пойду не один!"21
  
  
   23. ПОЛЕ ГРЕЗ КИТТИ ХОК
  
  
   В ГОДЫ, последовавшие за его службой в Майами в качестве опекуна Бакра, Слоненок очаровал общество дебютанток в Далласе и оживленную ночную жизнь в Женеве. Он занялся торговлей ювелирными изделиями, познакомился с актером Шоном Коннери и совместно с ним открыл в Лондоне магазин; они назвали его Bond Street Jewelry. Мехмет добивался женщин даже более энергично, чем Салем, и из-за его широких плеч и задумчивых темных глаз он часто добивался успеха. Он и Салем заключили договор, что, если один из них когда-нибудь остепенится и женится, другой сделает то же самое, но соглашение, казалось маловероятным, никогда не вступит в силу. На каком-то этапе Мехмет подумывал об отъезде в свою родную Турцию, чтобы написать книгу об искусстве любить женщин. Вместо этого, после нескольких разбитых сердец и финансовых неудач, он переехал в Саудовскую Аравию. Его работа часто была продолжением консьерж-услуг Салема. В нем действительно было привлекательное разнообразие; Мехмет мог потчевать своих друзей сюрреалистическими историями о прихотях и грешках богатых бизнесменов из стран Персидского залива, за которыми он присматривал во время их путешествий по Европе и Америке.
  
   В конце июня 1987 года он был в Майами, ужинал с семьей своей венесуэльской подруги Маргариты, когда позвонил Салем. Как позже Мехмет описал этот разговор для своих друзей, он проходил следующим образом:
  
   "В эту субботу я женюсь на Кэрри", - объявил Салем.
  
   "О, мабрук . Наконец-то ты женишься - она загнала твою задницу в угол".
  
   "Да, Маргарита и твою задницу загнала в угол".
  
   "Нет, никто не загонял мою задницу в угол".
  
   "Говорю тебе, она загнала твою задницу в угол, потому что ты собираешься на ней жениться".
  
   "Давай, Салем".
  
   "Нет, нет, Слоненок - ты обещал мне. Ты будешь делать в точности то, что я тебе скажу. Если ты не хочешь жениться на Маргарите, у меня здесь есть две египтянки, приходи и взгляни на них. Они неплохие. Женись на одной из них ".
  
   Мехмет положил трубку. "Маргарита, в эту субботу мы поженимся", - сказал он.
  
   На следующий день они вылетели в Лондон; Салем прислал машину, чтобы забрать их из аэропорта. Когда Мехмет поспешно пригласил свою единственную сестру на свадьбу, она спросила: "Если Салем говорит, что ты собираешься покончить с собой, ты собираешься покончить с собой?"1
  
   Семья и друзья Бен Ладена съехались в Лондон с нескольких континентов. Салем разместил своих гостей в люксах отеля Grosvenor House на Парк-Лейн и организовал доставку лимузинов в Оффли-Чейз и обратно. Он выбрал 4 июля 1987 года, и, как всегда, ему повезло - небо было ясным, и днем великолепно светило солнце. Атмосфера в поместье сочетала элегантность загородного дома 1930-х годов с праздничностью братьев Ринглинг. Вереница старинных автомобилей въехала на подъездную дорожку, увозя свадебную вечеринку. В поле за особняком взвился воздушный шар с зелеными, красными, желтыми и фиолетовыми полосами, его корзина была открыта, чтобы предложить полетать 250 гостям. Неподалеку на траве был припаркован вертолет, на котором также можно было покататься. Клоуны, укротители змей и акробаты бродили среди огромных белых палаток, разбитых на лужайках.2
  
   Салем надел саудовскую тоби для короткой традиционной церемонии, но большую часть дня он и Слоненок были одеты в одинаковые черные деловые костюмы, белые рубашки и простые темно-бордовые галстуки. На Кэрри было белое свадебное платье с длинными рукавами и тиара, сделанная из белых маргариток. За ужином, накрытым под белым тентом, Салем и Кэрри сидели со Слоненком Маргаритой и двумя детьми Салема, Сарой и Салманом.
  
   Бывшая жена Салема, Шейха, присутствовала на матче со своим вторым мужем, австрийским дипломатом, с которым она познакомилась в Джидде, что свидетельствовало о ее современном независимом мировоззрении. Ранда тоже прибыла со своим новым мужем. В общей сложности приехало около двадцати сестер и братьев Салем - группа, отобранная по собственному желанию, которая чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы передвигаться по Англии в деловых костюмах и платьях, в обстановке без гендерной сегрегации и изобилующей европейцами и американцами. Явка на такое важное событие - свадьбу главы семьи с англичанкой - измерялась численностью сторонников западного направления Бин Ладенов, составлявших примерно половину из пятидесяти четырех детей Мохаммеда.
  
   Салем произнес сентиментальную речь о своей дружбе со Слоненком и о том, как они поклялись вместе вступить в брак после этого перехода. В ту ночь, когда музыка стихла, две помолвленные пары сели в машины и за несколько минут добрались до аэропорта Лутон, где сели на один из самолетов Салема и вылетели в Бристоль, чтобы провести ночь медового месяца с двойным свиданием в соседнем отеле, а затем на Юг Франции и Германии.
  
   Его друзья, конечно, понимали, что Салем никогда полностью не повзрослеет, но после стольких лет на грани срыва он, казалось, наконец-то пытается успокоиться и немного прийти в себя. Помимо всего прочего, он желал еще детей. Через три месяца после свадьбы Кэрри была беременна.
  
  
   Следующей зимой САЛЕМ разбил лагерь в саудовской пустыне вместе с Фахдом. Середина 1980-х годов была трудным периодом для строительного бизнеса Бен Ладена в Саудовской Аравии, потому что падение цен на нефть нарушило графики платежей и запуск новых проектов. Проекты реконструкции в Медине стали некоторым балластом, но, по словам Бенгта Йоханссона, пребывание в пустыне в начале 1988 года привело к особенно большому прорыву, когда король предпринял ряд прибыльных проектов, включая масштабную реконструкцию в Мекке, чтобы продолжить работу в Медине. Другой человек, близкий к Салему, вспоминал, что он был в восторге от этих контрактов; он поручил этому другу открыть новые счета в Швейцарии, чтобы гарантировать, что Салем и его семья будут хранить более надежную долю доходов, чем ему удавалось делать в прошлом.3
  
   В то же время, однако, два человека, которые тесно сотрудничали с Салемом, по отдельности вспоминали, что той же зимой его преследовала крупная международная деловая сделка, связанная с продажей нефти по бартеру на спотовых рынках, которая прошла очень неудачно, причинив Салему существенные убытки. Один из этих людей напомнил, что сделка включала приобретение правительством Саудовской Аравии коммерческих авиалайнеров у корпорации Boeing; другой полагал, что сделка, возможно, касалась поставок оружия в Афганистан из Китая и Восточной Европы. В любом случае, согласно обоим этим сообщениям, Салем чувствовал, что его подвели финансово его партнеры по сделке, и он был необычайно зол и мрачен из-за того, что произошло.4
  
   В середине апреля Салем отдыхал в Греции с Кэрри и двумя своими детьми. Неделю спустя он вылетел в Америку со своими двумя сводными братьями, Тареком и Шафиком. Салем купил реактивный самолет Hawker Siddeley, той же модели, что принадлежала его отцу на момент его смерти двумя десятилетиями ранее. Среди других проектов, Салем курировал реконструкцию своего интерьера американской компанией. В мае он прыгал туда-сюда через Атлантику.5 В конце того же месяца он позвонил своей бывшей девушке Линн Пегини в Орландо; он не разговаривал с ней около года.
  
   "Я собираюсь быть в Орландо, и я хотел бы увидеть тебя и пригласить на ужин - и твоя семья приглашена", - сказал он ей, как вспоминала Линн.6
  
   Она позвонила нескольким своим сестрам, которые все жили неподалеку, и они встретились с Салем в маленьком итальянском ресторанчике несколько вечеров спустя. Линн узнала о его браке, а также о том, что Кэрри беременна, причем настолько далеко, что больше не может путешествовать. Салем и его окружение направлялись в Техас, чтобы присутствовать на свадьбе Энтони Ауэрбаха, единственного сына Джеральда.
  
   Салем принес свою гитару в итальянский ресторан. Он перечислил свои любимые песни и неистово спел. Он по-прежнему был очарован самыми привычными американскими стандартами. "Ты мое солнышко" была одной из его самых любимых, и он исполнил ее в тот вечер.
  
   Он казался, как вспоминала Линн Пегини, "просто таким счастливым".7
  
  
   В субботу, 28 мая 1988 года, Салем присоединился примерно к 250 гостям на свадьбе Ауэрбах, которая состоялась в офицерском клубе на военно-воздушной базе Лэкленд, недалеко от Сан-Антонио. Сестры Коун, три платиновые блондинки, исполнявшие стандарты биг-бэнда, обеспечили развлечение, но, конечно, когда у них был перерыв, Салем и его друг-пилот Дон Кесслер взяли свои инструменты и выступили. Во время приема Салем стоял перед толпой и разыгрывал комедийный номер, который к настоящему времени был знаком постоянным гостям на свадьбах Бен Ладена. Он объявил, что написал памятное стихотворение по этому случаю. Затем он вытащил из кармана рулон туалетной бумаги с надписью, объяснив, что в ванной "я делаю свою лучшую работу".8
  
   Поздно утром следующего дня, в воскресенье, Салем позвонил своему другу Джеку Хинсону из своего отеля среднего класса на межштатной автомагистрали 410. Он пытался придумать, как провести день.
  
   "Тандерберды летают", - сказал ему Хинсон, когда он вспомнил это, имея в виду демонстрационную группу точных полетов ВВС.
  
   "Я видел "Тандербердов"", - сказал Салем.
  
   Хинсон сказал, что собирается на поле, где у него хранятся сверхлегкие самолеты, немного позавтракать и, возможно, немного полетать.
  
   "Что у них есть на завтрак?" Салем спросил
  
   "У них есть яичница с ветчиной, свежая ветчина с яйцами и свежие помидоры", - сказал Хинсон. Поддразнивая, он добавил: "Ты не ешь ничего из этой ветчины".
  
   Салем знал это место; он летал туда несколько раз раньше. "Мы собираемся выйти", - сказал он, по словам Хинсона. Что касается завтрака, Салем пошутил: "Ты говоришь всем, кто со мной, что это говядина...Я знаю, что все равно попаду в ад".9
  
   Поле мечтаний Китти Хок находилось примерно в двадцати милях к северо-востоку от Сан-Антонио, на окраине Шерца, ничем не примечательного городка с населением в несколько тысяч человек, который постепенно поглощался дальними пригородами Сан-Антонио. Покрытый татуировками бывший морской пехотинец США по имени Эрл Мэйфилд создал летное поле примерно семью годами ранее. Он владел небольшим рестораном недалеко от Сан-Антонио, увлекся полетами на сверхлегких самолетах в качестве хобби и решил, что ему нужно немного земли, чтобы нормально летать. Он купил участок в пятьдесят семь акров недалеко от Олд-Накогдоудс-роуд. Он собственноручно расчистил кедровые деревья бульдозером и построил несколько легких металлических ангаров. Одним из его клиентов был AlamoArrow Ultralights, местный розничный торговец, чей продавец Джордж Харрингтон сопровождал Салема до самого Пешавара, Пакистан, в начале 1985 года. АламоЭрроу держал на поле несколько арендованных самолетов. Это было непринужденное место. На открытой траве Мэйфилд построил небольшую асфальтированную взлетно-посадочную полосу шириной около двадцати футов. Неподалеку он соорудил закусочную со столами для пикника и барбекю. Поле было окружено кустарником - высокой травой и колючими мескитовыми деревьями, согнутыми ветром. На юге, за линией кустарника и деревьев, башни линии электропередач, по форме напоминающие гигантские металлические пугала, пересекали расчищенную полосу движения, протянувшись с запада на восток; эти башни поднимались в воздух более чем на сто футов.10
  
   Салем прибыл около двух часов дня в то воскресенье по меньшей мере с четырьмя или пятью членами своей туристической компании. Одним из них был Иэн Манро, его аристократический британский деловой партнер. Его сводный брат Тарек тоже был с ними. Они плотно позавтракали. Хинсон отвез Салема к себе домой, чтобы он мог помыться и воспользоваться ванной. Салем забрел в гараж Хинсона и увидел мотоцикл Yamaha 1500cc. Он умолял вернуться на байк. Хинсон забрался на него и жестом пригласил Салема сесть позади него.
  
   "Нет, я хочу быть на переднем плане", - сказал Салем, как Хинсон это запомнил.
  
   "Ты убьешь меня!...Ты думаешь, я сумасшедший?"
  
   "Раньше у меня были мотоциклы - у меня были Harleys, я умею ездить на мотоцикле...Я не буду выпендриваться или что-то делать".11
  
   Он сдержал свое слово, по крайней мере, до тех пор, пока Хинсон не слез с "Китти Хок", после чего Салем с ревом понесся по полю, вытаскивая колеса. Наконец он поставил мотоцикл, нашел багги для езды по дюнам с большими резиновыми шинами и помчался на нем по округе. Все это время один из самолетов "Аламо-Эрроу" кружил над головой на новой одноместной модели под названием Sprint, у которой было всего несколько часов летного времени.
  
   "Спринт" зашел на посадку, и Салем решил сделать разворот. Прошел небольшой дождь, и день стал ярким и солнечным, с хорошей видимостью. Ветер дул со скоростью примерно двадцать-двадцать пять миль в час, резкий, но не свирепый. Салем вытряхнул из карманов монеты, ключи и сигареты и забрался внутрь.
  
   На нем были синие джинсы и рубашка в бело-голубую полоску с коротким рукавом. На шее у него были солнцезащитные очки на цепочке, но ни шлема, ни забрала не было. Глаза Салема имели тенденцию сильно слезиться на ветру; по словам его друга Томаса Дитриха, иногда он случайно врезался на лыжах в деревья, потому что слезы затуманивали его зрение. Он использовал солнцезащитные очки, чтобы защитить глаза, но они были не так эффективны, как козырек. Кто-то спросил Салема, не хочет ли он шлем, но он сказал "нет"; в то время шлемы не требовались.12
  
   Он выехал на взлетно-посадочную полосу, отклонился назад и набрал высоту около пятидесяти футов. Затем выровнялся и повернул к линиям электропередачи. Стандартная траектория полета в "Китти Хок", особенно для новичков или неопытных пилотов, лежала в противоположном направлении - поворот на запад и, в конечном счете, обратная петля для посадки. Однако для летчика-ветерана не было ничего необычного в том, чтобы повернуть на юго-запад, и, по словам Хинсона, Салем делал это раньше; альтернативный путь просто требовал немного большей осторожности, потому что нужно было быстро подниматься на достаточную высоту.
  
   Друзья Салема наблюдали за ним из закусочной и со столов для пикника. Один человек забрался на крышу кантины, откуда он отслеживал полет Салема с помощью портативной видеокамеры. Двигатель "ультралайта" мерно завывал. Не было никаких признаков механических неполадок - ни взмаха крыльев, ни слышимого изменения мощности, ни рыскания, ни борьбы за удержание высоты. "Салем" летел прямо и ровно - прямо на линии электропередач.13
  
   Не было слышно ни звука, ни хлопка, ни потрескивания, ни ливня, ни электрической искры. Запутавшийся самолет накренился вперед носом вниз, словно в замедленной съемке, а затем резко рухнул на землю.
  
  
   Среди ошеломленных криков и вздохов кто-то позвонил в 911. Это было за несколько минут до 3:00 пополудни. Эрл Мэйфилд запрыгнул в гольф-кар и помчался к линии деревьев. Хинсон и другие побежали за ним.
  
   Когда они нашли Салема, он был пристегнут ремнями к своему сиденью лицом к земле. Его глаза были открыты. Из ушей текла кровь. Двигатель ударил его по голове сзади. Обе его ноги были явно сломаны.
  
   Они вытащили его, придерживая за голову. Они положили его на землю и попытались сделать искусственное дыхание, пока ждали скорую помощь из центра неотложной помощи в районе Шерц. Она прибыла примерно через пятнадцать минут. Двое парамедиков ввели кислород и продолжили делать искусственное дыхание. Они загрузили Салема в салон и уехали, мигая фарами и завывая сиренами. Один из парамедиков нацарапал заметки: "Не удалось найти хорошие дыхательные пути...На мониторе никаких изменений". Ведущий запись поставил галочки в отчете о работе скорой помощи, указав состояние объекта: "Конвульсии... безреагентный...критический".14
  
   Ближайший травматологический центр находился в армейском медицинском центре Брук в Форт-Сэм-Хьюстон, штаб-квартире Пятой армии США. До него было менее пятнадцати минут езды.
  
   Именно там, примерно час спустя, американские военные врачи официально констатировали смерть Салема Бен Ладена.
  
  
  
   ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
   ГЛОБАЛЬНАЯ СЕМЬЯ
   С июня 1988 по сентябрь 2001
  
  
   24. СЦЕНАРИСТ,РЕЖИССЕР и ПРОДЮСЕР
  
  
   Новости ПОСТУПИЛИ в Саудовскую Аравию ночью. Король Фахд позвонил Бакру, чтобы выразить свои официальные соболезнования. Некоторые друзья и родственники Салема предсказывали его смерть в авиакатастрофе, но, как выразился Мохаммед Ашмави, мало кто из них представлял, что он погибнет в "самолете Микки Мауса". У Бин Ладенов, по наблюдениям второго близкого к ним человека, была манера переживать подобные события с особой остротой, как будто они становились жертвами коллективной болезни. Они восприняли смерть Салема как огромную "семейную трагедию", вспоминал Абдулла, один из его младших сводных братьев. Также существовала повсеместная путаница по поводу того, как мог произойти такой несчастный случай. Было ли возможно самоубийство? Перенес ли он приводящий к инвалидности сердечный приступ или инсульт, находясь в воздухе? Его кто-то накачал наркотиками или убил? Теории заговора были обычным явлением в Саудовской Аравии, где свободный дискурс был запрещен, а история представляла собой повествование, перемежающееся подлинными скрытыми заговорами. Даже если предположить случайную причину, смерть Салема стала вторым случаем за два десятилетия, когда семья Бен Ладенов была обезглавлена в результате авиационной катастрофы, имевшей американское отношение.1
  
   После телефонных звонков между Техасом, Джиддой, Эр-Риядом и посольством Саудовской Аравии в Вашингтоне Халид Бин Махфуз направил свой личный 707-й в Сан-Антонио, чтобы забрать тело своего друга. Судебно-медицинский эксперт округа Бексар завладел трупом Салема после его смерти; офис был обязан провести вскрытие в случае такого рода. Тарек и другие члены семьи умоляли своих друзей из Сан-Антонио обратиться в местные органы власти, чтобы свести к минимуму видимые последствия вскрытия. Как только тело Салема будет возвращено в Саудовскую Аравию, оно будет омыто по исламской традиции в присутствии братьев Бен Ладена и друзей мужского пола. Джеральд Ауэрбах и Джек Хинсон связались со знакомым гробовщиком в Сан-Антонио; он согласился забрать Салема у судмедэксперта и косметически подготовить его к поездке домой.
  
   Члены семьи позвонили друзьям и родственникам Салема в Европу, чтобы сказать, что если они желают присутствовать на похоронах и траурных службах, они могут собраться в Женеве, где самолет Бен Махфуза сделает промежуточную посадку. Когда 707-й самолет с грохотом въехал в терминал частной авиации аэропорта над Женевским озером, Йеслам ждал его вместе с Шафиком, еще одним сводным братом, который большую часть своего времени проводил в Европе. Слоненок и несколько других друзей и родственников Салема тоже были там.2
  
   Йеслама охватила парализующая тревога; он был настолько обеспокоен перспективой полета с гробом Салема, что не смог подняться по трапу самолета. Его братья и сестры пытались утешить его, но он был потрясен. Когда самолет наконец улетел, Йеслам остался позади.3
  
   Али, бывший соперник Салема за лидерство в семье, а когда-то любимец их отца, прилетел в Саудовскую Аравию на своем частном самолете, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Из Джидды группа родственников и друзей поехала в Медину, чтобы дождаться прибытия тела Салема. Разрешение на захоронение в Медине, где также был похоронен пророк Мухаммед, требовало королевского одобрения, которое офис Фахда с готовностью предоставил. Группа, ожидающая в VIP-терминале Медины, позвонила в диспетчерскую вышку воздушного движения, чтобы узнать время прибытия 707-го, как они всегда делали, когда должны были прибыть частные рейсы Салема. Они вышли наружу, чтобы понаблюдать за посадкой. Салем часто заставлял своих друзей часами ждать, и когда его самолет наконец появлялся на горизонте, он часто дразнил их "трогай и уходи" - он снижался, пока его колеса не касались взлетно-посадочной полосы, затем притормаживал, взлетал, делал круг и приземлялся со второй попытки. В ту ночь его друзья с изумлением наблюдали, как самолет Бен Махфуза сильно промахнулся над взлетно-посадочной полосой; у пилота не было выбора, кроме как затормозить, облететь и снова приземлиться. Пилот позже сказал, что это была подлинная, хотя и редкая ошибка с его стороны; окружение Салема согласилось, что дух их друга пробудился достаточно надолго, чтобы сыграть с ними последнюю розыгрышную шутку.
  
   Они погрузили гроб в машину скорой помощи корпорации "Дженерал Моторс". Среди братьев, забравшихся внутрь, был бородатый Махруз; он произнес молитву за умерших. Один из друзей Салема вспоминал, как братья Бен Ладены подняли его в машину скорой помощи, чтобы он мог сесть рядом с гробом. "Вы не оставляли его на протяжении всей его жизни", - сказал один из братьев. "Ты не бросишь его сейчас".4
  
   Они обмыли тело в бывшем доме Мохаммеда Бен Ладена в Медине. В знак уважения один из братьев вручил Халиду бен Махфузу ключ от гроба Салема, чтобы он мог начать омовение. После они завернули его тело в саван из зеленой ткани, цвета одежды в Раю. Единственными звуками были скорбь и молитва.5
  
   На кладбище, в темноте, скорбящие в развевающихся белых одеждах и головных уборах толпились и пихались. Протянутые руки его братьев и друзей отнесли Салема на высоту выше плеча к песчаной канаве. Когда его укладывали, мужчина закричал и подошел с завернутым в саван трупом очень юной девушки; было неясно, кто она была и как умерла, но она была выбрана, чтобы лечь в могиле Салема у его ног, чтобы составить ему компанию - ее душа была чистой и невинной и утешит и защитит его при переходе в загробную жизнь.6
  
   Усама был среди братьев, присутствовавших на похоронах Салема. Неясно, когда он прибыл. Он продолжал ездить туда и обратно из Афганистана, и вполне возможно, что он был в королевстве во время смерти Салема; праздник Рамадан, время, когда Бин Ладены часто собирались вместе в Саудовской Аравии, закончился совсем недавно. Если бы он присутствовал на похоронах, он присоединился бы к Махрузу в строгих молитвах, которые верующие ваххабиты возносят над умершими. Он, безусловно, присутствовал на траурных приемах, которые последовали в течение следующих трех дней. По словам матери Усамы, он чувствовал себя ближе к Салему, чем к любому из других своих братьев, даже несмотря на то, что они придерживались таких разных вероучений. Он относился к Салему "как к отцу", - сказала она позже. "Смерть Салема сильно опечалила Усаму".7
  
   В последующие годы, когда он многословно рассказывал о предполагаемых преступлениях Америки против ислама, Усама никогда не говорил о смерти Салема на американской земле, так же как он никогда не говорил об авиакатастрофе, вызванной американским пилотом, которая унесла жизнь его отца. Рассматривал ли он возможность заговоров? В Аравии было бы гораздо более исключительным, если бы он этого не сделал. Однако доступных свидетельств о специфической реакции Усамы на несчастный случай с Салемом практически не существует. Его сводный брат Галиб, который по крайней мере один раз навещал Усаму вблизи афганской границы, считал возможность того, что за смертью Салема мог стоять скрытый заговор. Позже тем летом Галиб вылетел в Техас, чтобы осмотреть Поле мечтаний Китти Хок. По словам партнера семьи по бизнесу, он получил копию отчета судмедэксперта округа Бексар о вскрытии. В отчете было установлено, что на момент смерти у Салема не было сердечных заболеваний, и в его крови не было следов наркотиков, алкоголя или других одурманивающих веществ. По словам партнера, Галиб испытал облегчение от этих открытий и, казалось, был готов принять официальное заключение вскрытия, которое гласило: "Причина смерти: несчастный случай." Джамаль Хашогги, который регулярно общался с Усамой в этот период и который в то время разделял его взгляды, основанные на "Братьях-мусульманах", сказал, что, хотя он был уверен, что внезапная смерть Салема "была большим событием в его жизни", Усама никогда не обсуждал это. Также, согласно общедоступной записи, он не обсуждал это с другими друзьями или журналистами.8
  
   В Джидде, как и двумя десятилетиями ранее после кончины их отца, сыновья Мохаммеда Бен Ладена собрались в семейном поместье в промежутке между вечерними молитвами махгриб и иша для официальных церемоний соболезнования. Тысячи скорбящих собрались у дома, который Мохаммед построил для матери Салема в Кило 7 на Мекканской дороге, недалеко от штаб-квартиры главной строительной компании семьи.
  
   Однако на этот раз приемы имели второстепенную цель - многие из тех, кто был близок к Салему, теперь вышли вперед, чтобы поклясться в байе, или верности, Бакру Бен Ладену как новому главе семьи Бен Ладенов. Этот ритуал был прямым и осознанным отголоском церемоний байя в Эр-Рияде, которые последовали за смертью короля Саудовской Аравии. (При дворе Аль-Сауда восходящий король сидит в трауре и принимает очередь посетителей, которые демонстрируют свою лояльность и уважение, целуя его плечо, руку или щеку.) То, что эти жесты повиновения получит Бакр, а не другой брат, было решением, которое постепенно накапливалось в семье Бен Ладенов на протяжении многих лет. Салем все чаще назначал Бакра главой коммерческих операций, и центральная роль Бакра в реконструкции Мекки и Медины поставила его во главе двух самых прибыльных и политически чувствительных строительных контрактов семьи. Он не был старшим из живущих сыновей после Салема, но он был одним из самых старших, а благодаря своей степени инженера-строителя также одним из самых квалифицированных. Кроме того, он был родным братом Салема, опекуном его имущества и его наследства, старшим из оставшихся в живых сыновей высокопоставленной и уважаемой вдовы Мохаммеда. Все это сделало его естественным выбором. Нет никаких свидетельств того, что помазание Бакра требовало каких-либо дебатов или обдумывания внутри семьи; скорее, это воспринималось более или менее как должное.
  
   Вдова Салема Кэрри, находящаяся на тяжелом сроке беременности, скорбела в компании сотен саудовских женщин на отдельных, но параллельных женских приемах соболезнования. Она шла, пошатываясь, по дням, и 15 июня, менее чем через три недели после несчастного случая с Салемом, она родила в Джидде дочь Саму.9 Более чем за пять лет до этого Кэрри приняла ислам, выполнив обещание, данное Салему, когда она была пассажиром в его планере, который, как она думала, вот-вот разобьется. С годами ее решение обеспечило ей признание со стороны более многочисленной семьи Бен Ладенов. Она серьезно относилась к своей новой вере. После рождения дочери Кэрри решила принять, а не отшатнуться от своего неожиданного положения вдовы Бен Ладена - и она согласилась принять арабские и исламские традиции, которые несло это положение.
  
  
   САЛЕМ был ответственен во многих важных отношениях за возвышение Усамы вдоль афганской границы. Он предавал гласности гуманитарную деятельность Усамы, вносил вклад в его пешаварскую казну, снабжал его строительным оборудованием, закупал ему оружие и укрепил его прочные отношения с саудовской королевской семьей, что способствовало росту влияния Усамы и авторитета в плане сбора средств. С внезапным исчезновением Салема Усама потерял важного спонсора. В то же время он также частично утратил чувство цели. Дело, которое привело его на афганскую границу, пошло на убыль. Советский Союз подписал Женевские соглашения в апреле 1988 года и объявила, что все ее силы будут выведены к началу следующего года. Война и джихад продолжались бы, поскольку Москва оставила бы позади афганское коммунистическое правительство, которое моджахеды считали отступническим, но поскольку светловолосые русские больше не давали клятв служить во вражеских оккупационных силах, афганская война уже перешла от праведного восстания к грязному гражданскому конфликту. Это развитие имело параллель в лагерях арабских добровольцев: в течение первых месяцев 1988 года разнообразие и интенсивность споров между арабами возросли.
  
   Личность Усамы и его образ мыслей заставляли его держаться выше этой драки. Он последовал примеру своего отца. Он адаптировал свою работу и свое отношение, чтобы угодить своим наставникам, даже когда они соревновались друг с другом; одновременно, будучи самостоятельным лидером, он привлекал поразительно разнообразных последователей.
  
   Когда Усама вернулся на афганскую границу с похорон Салема, он побывал в нескольких домах, офисах и лагерях. Его жены и дети жили в Пешаваре, и он проводил там встречи с последователями и товарищами. Время от времени он присоединялся к Абдулле Аззаму в его проповеднических и благотворительных учреждениях в Пешаваре, которые по-прежнему пользовались финансовой и риторической поддержкой Усамы, даже несмотря на разногласия между ними по поводу военной тактики. Усама поссорился с Аззамом, но они так и не порвали; в начале 1988 года пара основала совместный лагерь вдоль афганской границы для обучения и размещения арабских боевиков. Соперники Аззама, радикальные египетские военные и полицейские в изгнании во главе с Айманом Аль-Завахири, контролировали другие лагеря Усамы. Он дал этой египетской группировке 100 000 долларов.10 Он растрачивал свои деньги повсюду. Это была инстинктивная тактика балансирования, заимствованная из примеров лидерства его отца и арабских регентов, но она также отражала зачаточную философию джихада Усамы - кредо, которое не было особенно изощренным, но имело врожденную популистскую привлекательность. Приветствовались все. Принуждение к джихаду было вопросом индивидуальной совести, а не следствием групповой инициации. Усама считал себя вдохновителем джихада, а не лидером культа или диктатором.
  
   В этот период споров, например, один из споров между Усамой и Аззамом касался того, должны ли они проверять и отбирать среди претендентов на их сторону. "Абдулла Аззам хотел выбирать - мы не приветствуем всех", - вспоминал Джамаль Хашогги, который в этот период бывал в Пешаваре и покидал его. Будучи приверженцем "Братьев-мусульман", Аззам стремился завербовать элитных и талантливых последователей и обучать их в традициях Братства. Он чувствовал, что этот метод дает более надежных и рациональных добровольцев. Напротив, "Усама верил в открытость для всех - каждого, кто приветствуется, когда люди встают под знамя джихада". Это разногласие ознаменовало начало его официального разрыва с "Братьями-мусульманами", которые были его идеологической точкой входа в политически сознательный ислам, когда он был подростком в образцовой школе "Аль-Тагр" в Джидде. Как позже выразился Усама, он пришел к мысли, что истинное сообщество верующих происходит "из многих разных мест и регионов, представляющих широкий спектр единства ислама, который не признает ни расы, ни цвета кожи; и при этом не обращает никакого внимания на границы и стены." Здесь он тоже становился самостоятельным, но как сын своего отца; его лагеря добровольцев с расовым и национальным разнообразием вдоль афганской границы все больше напоминали разнообразные лагеря в пустыне смуглокожих и африканских строителей, которых он видел в Аравии в детстве.11
  
   Его широкий кругозор также частично компенсировал отсутствие у него репутации ученого. Он долгое время был гордым и упрямым, и по мере того, как он набирался уверенности, он, вероятно, почувствовал укол снисходительности Аззама. Вдова Аззама, отражая чувство превосходства своей семьи, позже многозначительно отметила, что Усама был "не очень образованным человеком. У него высшее образование...Это правда, что он читал лекции улемам и шейхам, но его было легко убедить".12 Такое отношение долгое время витало под покровительством Аззама. С такой же утонченностью Усама теперь начал заявлять о себе в ответ, своими заявлениями о разнообразии и равенстве, а также своим решением распределить свои финансовые взносы по всему миру, включив соперников Аззама среди египтян. Эти египтяне уже порвали с Братством, которое они считали слишком осторожным. Критикуя Аззама и его философию, они подчеркивали доктрину такфира, согласно которой мусульмане, признанные вероотступниками, могут быть изгнаны или даже уничтожены.
  
   Смерть Салема совпала с этими изменениями в мире Усамы на афганской границе, и это усилило пустоту, образовавшуюся из-за ослабления наставничества Аззама. В Пешаваре тем летом египтяне, в частности, увидели возможность снискать расположение, выступая в качестве его публицистов. Усаме "нравилось быть в центре внимания СМИ", - вспоминал саудовский последователь того периода Хасан Аль-Сурайхи. "Финансы Бен Ладена ни для кого не были секретом, и я думаю, египтяне хотели использовать этот аспект", - согласно Аль-Сурайхи. Они связали Усаму с журналистами в Пешаваре. Египетский военный начальник в одном из лагерей Усамы Абу Убайда Аль-Банджшири, который сражался вместе с ним при Джаджи, объяснил ход мыслей египтян: Усама, по его словам, "потратил много денег на покупку оружия для молодых моджахедов, а также на их обучение и оплату их проездных билетов. Теперь, когда джихад закончился, мы не должны тратить это впустую. Мы должны инвестировать в этих молодых людей и мобилизовать их под его эгидой".13
  
   Встречи, которые дали начало "Аль-Каиде", произошли в Пешаваре в августе 1988 года, через три месяца после похорон Салема. Записи, сделанные на сеансах, описывают некоторое напряжение, которое Усама испытывал тем летом: он хотел порвать с Аззамом, но не хотел выставлять себя напоказ, слишком открыто принимая на себя руководящую роль. "Я один человек", - сказал он. "Мы не создавали организацию или исламскую группу". Эксперименты в обучении и войне, которые он поддерживал до сих пор, представляли собой "период образования, наращивания энергии и испытания пришедших братьев."Самые важные достижения, по признанию Усамы, были достигнуты благодаря маркетингу джихада: "Мы получили очень большие выгоды от людей в Саудовской Аравии. Мы смогли дать политическую власть моджахедам, собирая пожертвования в очень больших количествах".14
  
   На второй встрече, состоявшейся в доме Усамы, человек, делающий заметки, записал, что при рассмотрении нового подхода Усамой двигали "жалобы" на организацию Аззама, которую он так много сделал для финансирования и формирования, в частности, на ее "бесхозяйственность и плохое обращение". Теперь его акцент будет сделан на подготовке арабского ополчения-сепаратиста, против которого выступал Аззам, первоначально насчитывавшего около трехсот человек. Как и настаивал Банджшири, Усама воспользуется оружием, которое он приобрел с помощью Салема, прежде чем оно пойдет прахом. Лагеря, где будет проходить это обучение , будут называться "Аль-Каида Аль-Аскария", или "Военная база". "Аль-Каида" была бы "в основном организованной исламской группировкой" и разрабатывала бы "уставы и инструкции", но она также была бы средством для более открытого, неиерархического участия в джихаде. "Его целью будет возвысить слово Божье, сделать Его религию победоносной". Новобранцы будут давать клятву, в которой не упоминался Усама Бен Ладен. Они будут декламировать:
  
  
   Клятва Бога и его завет на мне - слушать и повиноваться начальникам, которые выполняют эту работу, в энергии, раннем вставании, трудностях и легкости, и в его превосходстве над нами, чтобы слово Божье было наивысшим, а Его религия победоносной.15
  
  
   Эта двусмысленность, присутствовавшая при рождении "Аль-Каиды" - ощущение, что это была организация, но ее границы растворились в более широком движении, - сохранялась годами, потому что это было основополагающим для собственного мировоззрения Усамы. По его мнению, Аль-Каида была всего лишь случайным средством для подстрекательства и организации уммы , сообщества верующих в ислам. На протяжении многих лет Усаме временами было трудно оставаться верным этому стремлению, поскольку бюрократия, фракционность и мелкие амбиции грызли его идеалы. Тем не менее, он никогда не отказывался от своей первоначальной модели. "Ситуация не такова, как ее изображает Запад, " сказал Усама интервьюеру много лет спустя, " что существует "организация" с определенным названием, такая как "Аль-Каида" и так далее. Это конкретное имя очень старое и появилось совершенно независимо от меня. Брат Абу Убайда Аль-Банджшири создал военную базу для подготовки молодых людей к борьбе против советской империи...Итак, это место называлось "База", как на тренировочной базе, и название произошло от этого. Мы не отделены от уммы. Мы дети уммы и неотъемлемая ее часть".16
  
   Он опирался на богатое наследие саудовской идеологии и идеологии "Братства", но он синтезировал эти идеи с уроками, полученными от своей семьи. В предстоящие годы Усама внесет три незаменимых вклада в "Аль-Каиду", все из которых вытекают из его опыта работы Бен Ладеном: его акцент на многообразии и инклюзивности, его уверенность в деньгах и администрации и его влечение к технологиям глобальной интеграции. Действительно, возможно, эти унаследованные от семьи сильные стороны Усамы стали бы более важными для могущества "Аль-Каиды", чем лежащая в ее основе исламская идеология, которая была обычным явлением среди групп боевиков.
  
   Амбиции, энергия, природный талант и дар управлять людьми сделали Мохаммеда Бен Ладена богатым. В новой интерпретации Салема эти качества обеспечили светскую жизнь, полную исключительного творчества и финансового успеха. Переосмысленные Усамой через призму исламского радикализма, они вскоре оказались столь же трансформирующими.
  
  
   В апреле 1989 года Галиб Бен Ладен вылетел в Соединенные Штаты с одним из пакистанских пилотов семьи, чтобы договориться об окончательной доставке частного самолета Hawker Siddeley, который Салем приобрел перед своей смертью. Это был изящный, просторный двухмоторный самолет представительского класса, который мог перевозить дюжину или более пассажиров. Галиб обладал достаточными навыками пилотирования, чтобы оценить готовность самолета, и, как полнородный брат Бакра, пользовался его доверием. Он вырос в умного, сообразительного администратора, который не терпел дураков и мог действовать решительно, по мнению одного делового партнера, который много с ним работал . У него было двое сыновей; его жена все чаще носила чадру.17
  
   22 апреля Галиб вылетел в Сан-Диего, где один из его младших сводных братьев, Абдулла, поступил в университет. Он вылетел в Гонолулу, затем на Гуам и прибыл в Гонконг 24-го. К полету присоединился Джеральд Ауэрбах, семейный пилот, а также второй пакистанский пилот и механик Бенгт Йоханссон. Они вылетели в Куала-Лумпур, а затем в Бомбей. Вечером 27 апреля 1989 года они продолжили путь в Пешавар. Они зарегистрировались в отеле в городе, и Галиб Бен Ладен и один из пакистанских пилотов отправились по дороге к афганской границе.18
  
   По словам двух человек, которые были в поездке, но не выезжали из отеля в Пешаваре, Галиб имел при себе около пятидесяти тысяч долларов наличными. Один из этих людей, Ауэрбах, вспоминал, что деньги предназначались Усаме, потому что он нуждался в "некоторой наличности". Второй пассажир, Йоханссон, сказал, что пакистанский пилот, который вышел из отеля, сказал ему, что они пытались раздать деньги в качестве подарка на Рамадан бедным людям, живущим в лагере беженцев. По словам Йоханссон, этот акт благотворительности обернулся опасностью. "Их там чуть не убили" и "пришлось перепрыгивать через какие-то заборы", потому что толпа беженцев, увидев сумку Галиба с деньгами, решила поторопить его, а не ждать упорядоченной раздачи милостыни. Адвокат семьи сказал, что Галиб вспоминал, что "наличные, которые он [Галиб] взял с собой из Пешавара, были розданы бедным в лагерях беженцев" и не были предоставлены Усаме; адвокат подчеркнул, что Галиб никогда не оказывал финансовой или иной поддержки терроризму Усамы.19
  
   Во время этого визита Усама переживал самый тяжелый эпизод своего афганского приключения. В марте по указанию пакистанской разведки крупные силы афганских повстанцев начали наступление на восточный афганский город Джелалабад, примерно в четырех часах езды от Пешавара, через Хайберский перевал. Город защищали небольшие силы афганских солдат-коммунистов, которые боялись, что их казнят, если они сдадут свои позиции, и поэтому яростно сражались при поддержке тайных советских офицеров, укомплектовавших ракетные батареи "Скад ". Усама присоединился к осадной кампании, возглавив отряд арабских добровольцев размером с роту, которые прошли подготовку в течение зимы в первых лагерях Аль-Каиды. Он еще раз позаботился о том, чтобы его последователи были надлежащим образом экипированы - среди прочего, он приобрел приборы ночного видения. Однако на поле боя в Джелалабаде он и его ополчение потерпели катастрофическое поражение. Тактика партизан и засад, которую они оттачивали в горах, оказалась бесполезной во время штурмов укрепленных стационарных позиций. Местность благоприятствовала обороняющимся. К моменту отмены кампании в июне под руководством Усамы погибло около ста молодых арабских мужчин.20
  
   Так много жертв в результате столь явно провалившейся попытки только усугубили фракционность и разногласия, которые окружали Усаму. В июле афганская группировка, возглавляемая Гульбеддином Хекматияром, которому благоволил Усама, устроила резню лидеров конкурирующей группировки, возглавляемой Ахмедом Шахом Масудом, которому благоволил Аззам. Эти два могущественных афганских ополчения развязали открытую гражданскую войну. Пешавар в тылу "стал ужасным местом", вспоминал Джамаль Хашогги. "Арабы, которые не любят друг друга. Такфирис . Напряженность...Расколы, группы фанатиков".21
  
   24 ноября 1989 года Абдулла Аззам погиб в результате взрыва заминированного автомобиля. Преступление осталось нераскрытым. Египетские соперники Аззама, Хекматияра, Бен Ладена или какой-то комбинации кажутся наиболее вероятными подозреваемыми. Позже Усама отрицал какую-либо причастность. "В тот момент мы оба были в одной лодке, и вы все знаете о многочисленных заговорах с целью убить нас всех", - сказал он. Он вспомнил, как говорил Аззаму держаться подальше от Пешавара. В конечном счете, по его словам, он пришел к выводу, что Израиль "в сговоре с некоторыми из своих арабских агентов" совершил нападение. Его заявление о невиновности трудно оценить, но вероятно, оно правильное. У него не было особой необходимости убивать Аззама, и нет убедительных доказательств того, что он до сих пор участвовал в каких-либо заговорах с целью убийства.22
  
   За несколько недель до смерти Аззама Усама переехал домой со своей семьей. В быстрой последовательности он потерял двух самых важных наставников в своей жизни. Его спонсор в саудовской разведке Ахмед Бадиб, его бывший школьный учитель, убеждал его покинуть Пакистан. Бадиб пытался "проредить" число агентов и союзников, которых он поддерживал в Пешаваре, теперь, когда Советы были выведены. Он давал Усаме деловые советы. Финансовые события в семье Бен Ладена, возможно, также ускорили его уход. Бакр собирался наблюдать за крупной корпоративной реорганизацией и распределением наследства среди всех Бен Ладенов поколения Усамы; Усаме подобало присутствовать в Саудовской Аравии, когда это происходило. В более широком смысле это было время сориентироваться.23
  
   Покидая Пешавар, Усамой двигало прежде всего чувство усталости и даже страха из-за противоречивого хода афганской войны. У него не было внятного плана на следующий этап своей жизни. Он оставил немного денег и технологий, чтобы поддерживать деятельность своих последователей из "Аль-Каиды". В лагерях под Кандагаром они вскоре установили несколько компьютеров Apple.24
  
  
   В ТОЙ СТЕПЕНИ, в какой она вообще формально существовала, Аль-Каида на этом этапе была такой же сетью по сбору средств, как и ополчением. Это был аспект руководства Усамы, который легче всего пересекал границы. Это также было то, чем легче было заниматься в Джидде, чем в Пешаваре. Свидетельства о конкретном охвате финансовой сети Усамы в 1989 году фрагментарны, но они, что неудивительно, позволяют предположить, что Бин Ладены и другие богатые саудовские торговцы, возможно, были одними из самых щедрых жертвователей. Как выразился Аззам незадолго до своей смерти, на конференции 1989 года, "Саудовская Аравия - единственный страна, которая поддерживала афганский джихад как правительство и народ...Саудовские торговцы приезжают, создают организации и жертвуют огромные суммы - да вознаградит их Аллах ". Документы, изъятые у исламской благотворительной организации в Боснии, в которых якобы описывается "Золотая цепочка" доноров того периода, перечисляют более дюжины саудовских бизнесменов и банкиров, включая "братьев Бен Ладен". Американские следователи и прокуроры утверждали, что документы являются подлинными и заслуживают доверия, и были подтверждены показаниями свидетелей. Однако позже федеральный судья Ричард Кейси пришел к выводу, что Золотая цепочка была "всего лишь списком имен, найденным в офисе благотворительной организации...Суд не может сделать логического вывода о том, что документ представляет собой список ранних сторонников Аль-Каиды ". Со своей стороны, в показаниях под присягой, представленных Кейси, Бакр Бен Ладен конкретно не отрицал, что делал взносы в благотворительные организации или дела, в которых Усама был замешан в этот период, но он утверждал: "Я никогда не делал никаких благотворительных взносов ни в одну организацию, которую, как я понимал, связывали с "Аль-Каидой" или терроризмом любого рода." Бакр также сказал, что он не знал до 1991 года "о каком-либо участии Усамы в террористической деятельности любого рода".25
  
   Подобные утверждения, конечно, подчеркивают двусмысленность в контексте афганской границы конца 1989 года таких терминов, как "Аль-Каида" и "терроризм". В любом случае, Усама вернулся в Джидду как член семьи Бен Ладена с хорошей репутацией. Джамаль Хашогги видел Усаму "несколько раз" с Бакром после смерти Салема. Однажды он остался с Усамой на вилле Бен Ладена в Эр-Рияде. Бакр присоединился к ним однажды вечером. "У нас состоялся непринужденный разговор об Афганистане и других проблемах", - вспоминал Хашогги. "Бакр казался рассеянным. Он не вступал с нами в углубленную дискуссию...Они относились друг к другу с большим уважением, как младший брат и старший брат".26
  
   Усама продолжал заниматься медиа-проектами, которые продвигали его и его последователей среди арабской аудитории; он воображал себя сценаристом-режиссером-продюсером "джихада". Он продолжал финансировать египетского режиссера Эссама Дераза, который последовал за ним на поле битвы в Джелалабаде. Как война, Джелалабад был бедствием; как пропаганда, его можно было спасти. Во время битвы Усама проявил себя не только как исламский воин, но и как актер в фильме об исламских воинах. Вернувшись в Саудовскую Аравию, он экспериментировал в качестве продюсера, демонстрируя режиссерскую версию для друзей, которые могли бы помочь ему оценить ход фильма. Он пригласил Хашогги в аудиторию компании Бен Ладена в конференц-центре в Джидде и организовал для сотрудников показ 16-миллиметровой пленки; аудитория состояла только из Усамы, Хашогги и одного или двух других людей. "Он хотел услышать мою критику фильма, как его друга-журналиста", - вспоминал Хашогги. Усама оставил своих последователей в Пешаваре, но он оставался звездой своего собственного повествования, и его возвращение в королевство не оставило его в изоляции. Среди прочего, сказал Хашогги, "У него был доступ ко всему, чем располагала компания".27
  
  
   25. ЕДИНОВРЕМЕННЫЕ ВЫПЛАТЫ
  
  
   БАКРУ БЕН ЛАДЕНУ было чуть за сорок. Он вырос в серьезного, трудолюбивого бизнесмена. Он был примерно одного роста с Салемом, и у него были многие его черты, особенно мягкие карие глаза и гладкое мальчишеское лицо. Тембр его голоса и мелодичность акцента так сильно напоминали акцент Салема, что это могло быть поразительно, особенно по телефону; казалось, голос Бакра мог вернуть дух Салема к жизни. Однако при личной встрече он не излучал такого же неудержимого обаяния. Бакр носил усы, которые не были особенно густыми, и это добавляло ему легкой официальности, которую он иногда излучал. Он был достойным и умным, ответственным и вежливым, но он также мог быть жестким.
  
   Студенчество в Университете Майами повлияло на него, но не сформировало; он стал гораздо более основательно арабским человеком, чем когда-либо был Салем. Бакр принимал своих пятерых сыновей на официальном диване, или гостиной, в своем доме в Джидде; они наклонялись, чтобы поцеловать его в руку или в лоб. Обращаясь к мальчикам, он мог бы обронить назидательную цитату из Корана или мимоходом сослаться на историю из жизни Пророка. Бакр выучил наизусть значительную часть Корана во время своего собственного изучения религии, и когда он был в Саудовской Аравии, он придерживался строгого графика молитв. По словам его друзей, он не пил, и через некоторое время он бросил курить. Во время хаджа он вызвал религиозных учителей, чтобы расширить опыт своей семьи и получить исламское образование. Тем не менее, в культурном и религиозном спектре семьи Бен Ладенов и в контексте пуританской Саудовской Аравии Бакра лучше охарактеризовать как центриста, чем как консерватора. В своей преданности гражданскому строительству и в то время, которое он посвящал строительным проектам в Мекке и Медине, он начал строить свою жизнь по примеру своего отца. Он даже нанял в качестве своего водителя в Саудовской Аравии сына водителя, который ждал Мохаммеда на взлетно-посадочной полосе в пустыне, где разбился и сгорел его самолет. Бакр воспитывал своих детей так же, как это делал его отец, с упором на дисциплину и уверенность в себе - он не позволял своим детям летать на частных самолетах и настаивал, чтобы они сами заботились о своих проездных документах, билетах и багаже. И, как и Мохаммед, Бакр чувствовал себя непринужденно в деловом климате этнического и религиозного плюрализма. Он работал в тесном партнерстве с ближневосточными христианами, такими как семья Саркисян, с которыми он создал совместное предприятие для крупных строительных проектов в Саудовской Аравии. Он также полагался на Фуада Рихани, американского гражданина иорданского происхождения, протестанта, активно сотрудничавшего с иорданскими церквями, который был важным советником Бен Ладена после того, как Бакр взял власть в свои руки.1
  
   Бакр оставался в некотором роде трудоголиком. Во время визитов в Каир он останавливался в королевском люксе отеля Marriott и работал круглосуточно, дремля по несколько часов на диванах. "Вся его жизнь была тяжелой", по словам его египетского сотрудника Сабри Гонейма. "Он мало ел, потому что боялся растолстеть и развить проблемы со здоровьем. Он работал все время, но плохо ел и плохо спал...Поверьте мне, он заплатил за свою работу своим счастьем". Вскоре после смерти Салема Бакр развелся со своей первой женой Хайфой, в чем Гонейм обвинил свои рабочие привычки. "Даже когда он возвращался домой, он работал - он спал в приемной своего дома...Женщине нужно, чтобы ее муж расслаблялся и шутил с ней, ходил с ней куда-нибудь поесть. Но он был в плохом состоянии после смерти своего брата".2
  
   Исчезновение Салема возложило на Бакра ответственность за руководство, о которой он никогда не думал, но это также высвободило его немалые амбиции. Он преуспевал на деловых встречах и обладал ярко выраженным международным мировоззрением. Получив контроль над семьей в 1988 и 1989 годах, он планировал диверсифицировать ее бизнес в новых странах и новых отраслях промышленности; он основал новые подразделения по дноуглублению и поставкам медикаментов, а также планировал изучить новые возможности от Юго-Восточной Азии до Европы.
  
   Образование Салема сделало его в некотором роде англофилом, и его беспокойный свободный дух привлек его в Америку. На Бакра больше повлияла Франция. Его образование в бывших французских колониальных сферах Дамаска и Ливана и сирийские корни его первой жены помогли ему переехать в Париж, где он купил огромную квартиру на набережной Орсе, хотя, как и многие из его сводных братьев, он часто предпочитал удобство роскошных отелей и, как правило, променял свою квартиру на отель Ritz. Бакр немного говорил по-французски, но большую часть своих дел он вел на английском или арабском, и у него были личные секретари, которые помогали ему на каждом языке; в течение обычного дня он часто и легко переходил с одного языка на другой. В этом он напоминал многих молодых, привилегированных саудовцев, которые быстро адаптировались к мировым бизнес-идиомам после нефтяного шока.
  
   В некоторых отношениях он был не готов к руководящей роли, которую он сейчас занимал. Будучи инженером и оперативным сотрудником, верным номером два в Салеме, он научился усердно работать и концентрироваться на результатах, но ему не хватало врожденного чутья к разнообразным человеческим слабостям и затруднениям, в которые его постоянно ставили члены семьи. Как и почти любой другой, Бакр пострадал по сравнению с Салемом. Он мог показаться немного занудой, стремящимся подражать источникам харизмы и популярности своего старшего брата, но не всегда способным это осуществить. Некоторые друзья Салема думали, что Бакр носил что-то вроде щепки на плече из-за этих дефицитов. И все же он, казалось, искренне восхищался Салемом, и, исследуя свои новые обстоятельства в качестве начальника над всеми, кого он видел, Бакр пытался в чем-то жить так, как жил Салем.
  
   Он отказался, например, отказаться от семейной страсти к полетам, несмотря на огромные расходы, которые требовала авиация. Бакр поначалу был пилотом с некоторой неохотой. Он "раньше ненавидел летать, возможно, потому, что его отец погиб в самолете", - вспоминал один из его египетских инструкторов Яхья Эль Агати. "И вот однажды в Каире, в аэропорту Имбаба, я летел на [Cessna] 172, которую купил в Салеме. И Бакр приехал в аэропорт и сказал: "Хорошо, я хочу летать". Я усмехнулся: "Ты хочешь летать, шейх Бакр!" Он сказал: "Да"."
  
   "Ты лжец!" Салем воскликнул, когда Агати позвонила, чтобы сообщить о случившемся, но Агати была права: постепенно Бакр усвоил инструкции и победил свой страх.3 В конце концов он получил квалификацию пилота реактивных самолетов, и его частные пилоты считали его вполне компетентным и полным энтузиазма пилотом. Он не летал с безрассудным, эффектным талантом Салема - бочки были не в его стиле, - но время от времени ему нравились несколько скромных демонстраций за штурвалом, таких как взлет на Learjet или Gulfstream и выравнивание на небольшой высоте, а затем внезапный наклон назад и взлет вверх. Он заговорил о самолетах и частной авиации с той же всепоглощающей страстью любителя, какой обладал Салем; сплетни о новых моделях и нюансах дальности полета и характеристик стали для Бакра тем, чем для других мужчин были бейсбольные или футбольные составы. Некоторым старым друзьям Салема его пилотирование действительно казалось метафорой отношений Бакра с призраком его брата - он хотел полететь туда, где побывал Салем, но он не был готов к такой же степени риска.
  
  
   УТВЕРДИВШИСЬ в качестве нового лидера, Бакр решил уладить некоторые семейные проблемы с наследованием. В то же время он установил новые деловые партнерские отношения на будущее. Судебные документы, описывающие этот период, хотя и далеки от полной прозрачности, предоставляют наиболее подробные сведения о размерах главной компании Бен Ладена и о том, как ее богатство было распределено между наследниками поколения Бакра после смерти Салема. Возвращение Усамы в Саудовскую Аравию в 1989 году совпало с реорганизацией семьи, за которой наблюдал Бакр; возможно, это даже повлияло на его решение вернуться домой.
  
   Из всех мифов, которые стали вращаться вокруг "Аль-Каиды", ни один не был грандиознее басни о богатстве Усамы Бен Ладена. Его последователи (а позже и некоторые из его противников) романтизировали каждый аспект его руководства, но особенно преувеличивали его личное состояние. Необузданный, поэтичный язык, используемый исламистскими пропагандистами для восхваления боевых достижений Усамы в Афганистане, вскоре распространился на тему его банковского счета. В некоторой степени их преувеличения объясняются достижениями Усамы в сборе средств; его способность привлекать пожертвования извне и государственная поддержка позволили ему казаться своим товарищам в Пакистане более богатым, чем он был на самом деле. Тем не менее, прозаическая правда о его личных финансах имела огромное значение - из-за неверных сведений о богатстве Усамы его противники, особенно в Соединенных Штатах, неоднократно неправильно понимали его.
  
   Никто из детей Мохаммеда Бен Ладена не мог легко догадаться, чего он или она стоили. Семейные компании не торговали ни на одной фондовой бирже, и их паутина непрозрачных финансовых связей с Аль-Саудом затрудняла любую попытку финансовой оценки. В центре империи стояла Организация Мохаммеда Бен Ладена, первоначальная строительная компания, основанная в 1931 году. Каждый из сыновей Мохаммеда - за исключением Али, который продал свои акции, когда порвал с Салемом после смерти их отца, - владел 2,27 процентами флагманской компании, а каждой из дочерей принадлежала половина этой суммы, или около 1.14 процентов.4 После того, как Бакр стал эмиром Бен Ладена, или лидером, он ежегодно утверждал выплаты дивидендов семейным акционерам, по крайней мере частично основываясь на фактической прибыли за этот год. Эти дивиденды были отделены от зарплат, которые могли получать конкретные братья, и отличались также от прибыли, которая могла быть распределена от других предприятий, таких как братья Бен Ладен. Некоторые из наследников Бен Ладена реинвестировали свои дивиденды на мировые фондовые рынки, особенно после того, как Йеслам основал свои брокерские конторы в Саудовской Аравии и Швейцарии. Например, родной брат Йеслама Ибрагим дал показания в суде, что в 1983 году, чтобы собрать около 1 миллиона долларов наличными для покупки особняка в Лос-Анджелесе, он продал "акции, которые я унаследовал от своего отца". Он занял оставшуюся часть покупной цены, около 600 000 долларов. Представляется наиболее вероятным, что Ибрагим действительно унаследовал наличные деньги из имущества Мохаммеда в виде дивидендов, которые он затем перевел в акции по указанию Йеслама; его показания по этому вопросу не точны, но в целом они свидетельствуют о масштабах и текучести наследства.
  
   Наиболее достоверный портрет системы семейных дивидендов составлен американским дипломированным бухгалтером Линдой Пергамент Свифт, специалистом по судебно-бухгалтерской экспертизе, которая изучала финансы семьи Бен Ладенов в начале 1990-х годов в рамках американского бракоразводного процесса с участием Ибрагима. В 1989 году Swift сообщила американскому суду, что Ибрагим получил две выплаты дивидендов от Организации Мохаммеда Бен Ладена на общую сумму чуть более 325 000 долларов. Похоже, что это примерно та сумма, которая была выделена всем акционерам-мужчинам в том году, включая Усаму. Свифт, однако, написала, что ее расследование выявило поразительно гибкую и неформальную семейную систему: "Каждый бенефициар получает ассигнования, обычно из прибыли бизнеса, на ежегодной или полугодовой основе. Семейный бизнес не просто распределяет единовременную сумму...[но] действует как финансовый менеджер или расчетный центр ". Каждому сыну и дочери была зачислена его или ее доля годовой прибыли, продолжила она, а затем компания распределила денежные средства по указанию наследника.5
  
   Взятие Ибрагимом в 1989 году подразумевает, что Бакр выделил в общей сложности около 15 миллионов долларов дивидендов членам семьи в том году. Это согласуется с цифрами, приведенными в издании 1990 года "Top 1000 саудовских компаний", бизнес-справочнике, опубликованном в сотрудничестве с правительством Саудовской Аравии. В нем сообщалось, что организация Мохаммеда Бен Ладена была двадцать седьмой по величине компанией в королевстве и имела доход около 340 миллионов долларов. Если предположить, что норма прибыли составляет от 5 до 10 процентов, как это было бы типично для крупной строительной фирмы, общая годовая прибыль компании примерно в 1989 году составила бы от 20 до 30 миллионов долларов - впечатляющая сумма, но вряд ли она доступна величайшим мировым бизнес-баронам.6
  
   Также в 1989 году Бакр руководил разовой раздачей наследникам Мохаммеда Бен Ладена средств из более обширного имущества патриарха, согласно тому, что семья позже рассказала американским правительственным следователям. Дети Мохаммеда и четыре женщины, на которых он был женат на момент своей смерти, унаследовали не только акции его компании, но также его землю, его дома и его личную собственность. Первоначально попечители, назначенные королем Фейсалом, распределяли пособия и сохраняли основную часть имущества. Когда Салем в конце концов получил контроль, согласно рассказу одного семейного делового партнера, он поссорился с некоторыми из своих братьев по поводу того, следует ли и как распределять основные активы поместья, которые было нелегко разделить, поскольку они включали много земли и недвижимости. Согласно этому сообщению, Салем сопротивлялся прямому применению исламского закона, согласно которому каждый брат получал бы равную долю, а каждая сестра - равную половинную долю, после ассигнований на благотворительность и жен Мухаммеда. Помимо всего прочего, Салем считал, что братья, которые работали в компании, заслуживают большего распространения, чем те, кто ничего не делал.7 Исламское наследственное право, однако, не проводило такого различия, и Салему было бы трудно отстаивать свою позицию в саудовском суде, если бы кто-либо из его братьев официально возразил.
  
   Бакр разрешил этот вопрос в течение нескольких месяцев после смерти Салема, одобрив крупное распространение в соответствии с исламским правом. Представители семьи Бен Ладенов позже сообщили Федеральному бюро расследований, что наследники могут выбирать, брать ли наличные или реинвестировать в семейные компании. Со своей стороны, Усама, похоже, пошел по обоим путям. Он взял около 8 миллионов долларов наличными, согласно тому, что представители семьи сообщили ФБР. Он также стал акционером новых партнерств, которые Бакр организовал в ходе реструктуризации семейного бизнеса. Одной из них была компания Мохаммеда Бен Ладена, преемница первоначальной семейной фирмы. Другой была новая организация под названием Saudi Bin Laden Group (SBG), возглавляемая Бакром и открытая в конце 1989 года. Эти две компании были полностью независимыми, позже сказал Бакр под присягой. После реорганизации и снятия наличных Усаме принадлежало около 2 процентов акций каждой фирмы, а его пакеты акций вместе стоили около 10 миллионов долларов, согласно оценке, проведенной несколько лет спустя.8
  
   По словам Сабри Гонейма, директора по коммуникациям Бин Ладенов в Египте, Бакр действовал от имени Усамы на протяжении всего этого периода. Бакр "уважал всех матерей своих братьев, как свою собственную мать", - вспоминал Гонейм. "Он всегда чувствовал, что мать Усамы была слабой, поэтому, чтобы возвысить ее, он хотел дать Усаме один из самых крупных проектов. Это было то, что он делал со всеми матерями - предлагал проекты их сыновьям...Бакр чувствовал, что, хотя все его братья и сестры были образованными, Усама не получил хорошего образования. Усама всегда чувствовал, что его мать не была с остальными матерями, потому что она была из низшего социального класса ... Усама всегда чувствовал себя разбитым и чувствовал, что не получил своей доли - братья и сестры получили образование за границей, а он нет. Он бы изолировал себя. Бакр поступил очень умно, попытавшись включить в список своего брата ".9
  
   Предполагаемая сумма распределения в 1989 году между Усамой и остальными сыновьями Мохаммеда около 18 миллионов долларов каждому - часть наличными, часть в виде обновленных пакетов акций, в зависимости от выбора, сделанного каждым братом, - в значительной степени согласуется с несколькими достоверными отчетами о наследстве. Например, Йеслам Бен Ладен позже заявил швейцарскому телевидению, что "сумма, полученная каждым членом семьи, не превышала 20 миллионов долларов". Кроме того, собственные швейцарские налоговые декларации Йеслама, поданные в период с 1989 по 1993 год, указывают на то, что он, возможно, снимал наличные деньги способом, аналогичным Усаме, примерно в то же время - его задекларированные финансовые активы внезапно подскочили примерно на 8 миллионов швейцарских франков после 1989 года. В интервью деловой партнер, проинформированный семьей Бен Ладена, который попросил не называть его имени, оценил полную долю сыновей Мохаммеда примерно в 1989 году в 26 миллионов долларов, что выше других оценок, но в том же общем диапазоне. Следователи Комиссии по расследованию событий 11 сентября, опираясь на секретные документы, позже предоставленные Министерству финансов семьей Бен Ладена и ее адвокатами, подсчитали, что Усама получил в общей сложности около 24 миллионов долларов в период с 1970 по 1993 или 1994 год; эта цифра включала бы его ежегодные пособия и дивиденды, а также распределение 8 миллионов долларов в 1989 году, но, вероятно, не стоимость его акций. (Неясно, включала ли эта цифра также заработную плату, которую он получал, когда работал в семейной фирме младшим руководителем.) В отчете Комиссии от 11 сентября подразумевалось, что Усама получал равные ежегодные выплаты в размере около 1 миллиона долларов, но это, по-видимому, неверно. Его ежегодные дивиденды, вероятно, составляли в среднем меньше половины этой суммы, дополненной зарплатами, премиями за работу и крупной единовременной выплатой в 1989 году. Несмотря на различия в деталях, все эти достоверные оценки наследства Бен Ладена в целом согласуются. Они подчеркивают несколько моментов: Усама был богат, но не слишком; после смерти Салема он получил особенно крупную сумму наличными, как раз когда зародилась "Аль-Каида"; и после получения этой денежной выплаты под руководством Бакра он оставался партнером с хорошей репутацией в наиболее важных бизнесах Бен Ладена.10
  
   У реорганизованной компании Мохаммеда Бен Ладена было шестьдесят акционеров - все сыновья Мохаммеда, за исключением покойного Салема и жившего отдельно Али; все двадцать девять дочерей Мохаммеда; его вдовы; и трое детей Салема. У новой саудовской группировки Бен Ладена, которой было суждено стать важным средством создания богатства под руководством Бакра, было всего двадцать акционеров, и все они были сыновьями Мохаммеда. Акции SBG не были распределены поровну - Бакру, как председателю, принадлежала большая часть, чуть менее 25 процентов. Только четверо оставшихся в живых сыновей изначально не стали акционерами SBG: Али, Йеслам, Ибрагим и Шафик.11
  
   В тот же период, когда он реорганизовал имущество своего отца и бизнес Бен Ладена, Бакр также пытался навести порядок в личном имуществе Салема. Салем не написал завещания. Однако само по себе это не представляло особых сложностей, поскольку в соответствии с исламским законом о наследовании личность его личных наследников была ясна: его мать, его вдова Кэрри и трое его детей. Но Салем оставил финансовые обломки, разбросанные по всему миру.12
  
   4 июня 1988 года Бакр подал заявление в исламский суд в Джидде, чтобы стать судебным исполнителем имущества Салема; примерно два месяца спустя судья из Саудовской Аравии одобрил его позицию. Судья установил после слушаний с доказательствами, что Салем "при жизни составил устное завещание, в котором назначал своего брата Bakr...to опекуном своих несовершеннолетних детей ... и он сохранял это завещание до своей смерти". Суд выдал Бакру ряд инструкций, в том числе о том, чтобы он "был God-fearing...in как частным, так и публичным".13
  
   По исламским законам, ни один из братьев или сводных братьев Салема не мог наследовать его личное имущество. Это представляло собой потенциально сложный вопрос для семьи, поскольку границы между личным богатством Салема и семейным бизнесом, которым они владели коллективно, никогда не были полностью четкими. Частные самолеты Салема принадлежали компаниям, и Бакр сохранил их для делового использования. Однако поместья Салема во Флориде и в Оффли-Чейз считались частными активами, и Бакр вскоре выставил их на продажу. Он нанял адвокатов во Флориде, Техасе и Германии, чтобы разобраться с непогашенными финансовыми претензиями, которые могли бы принести пользу наследникам Салема.
  
   В ходе этих расследований, по словам Томаса Дитриха, Галиб Бен Ладен, действовавший от имени Бакра, обвинил Дитриха в неправильном обращении с банковским счетом, который он вел в Германии для финансирования различных авантюр Салема в Европе. Дитрих утверждал, что деньги, которые он получил со счета, возместили ему законные -хотя порой и неортодоксальные - расходы, непосредственно санкционированные Салемом. Он также сказал, что Салем передал ему право собственности на планер, на котором они летали вместе, но что соглашение не было оформлено как контракт. По словам Дитриха, преследуемый немецким адвокатом, он в конечном счете урегулировал спор, продав планер и передав вырученные средства Бен Ладенам; этот эпизод вызвал у него некоторые горькие чувства по отношению к Бакру. Отдельно Бакр также согласился урегулировать, выплатив около 1 миллиона долларов, длительный судебный процесс в Канаде, связанный со спором о платежах с американскими партнерами по телефонным контрактам, которые выиграл Салем в Саудовской Аравии. Бакр также нанял юристов в Техасе для рассмотрения неудачных инвестиций в торговый центр, которые Салем осуществил вместе со своим адвокатом Уэйном Фаганом, но они не предприняли никаких действий по этому делу.14
  
   Один из самых больших выигрышей от этих расследований был получен за счет Ди Ховарда, пионера авиации в Сан-Антонио, который реконструировал роскошный 747-й самолет короля Фахда по контракту, полученному через Salem. В рамках отдельной сделки, помимо проекта самолета, Salem инвестировала чуть менее 1 миллиона британских фунтов стерлингов и гарантировала получение кредита NCB в размере еще 1 миллиона долларов на разработку совместно с Ди Говардом инновационной технологии производства авиационных двигателей, которая могла бы увеличить дальность полета некоторых реактивных самолетов. Иэн Манро, который был вовлечен в этот проект, считал, что Говард извлек выгоду из технологии Salem финансировались без надлежащей компенсации его партнерам. Говард отрицал это. Бакр нанял юристов во Флориде для рассмотрения иска, и в конечном итоге они привлекли Чарльза Шварца, партнера крупной хьюстонской фирмы Винсона и Элкинса, для предъявления иска Ди Ховарду и его компании. В конечном итоге дело дошло до суда присяжных по гражданским делам в округе Бексар, штат Техас. Апеллируя к предполагаемому скептицизму присяжных из Техаса по отношению к саудовским миллионерам, адвокат Ди Ховарда не упускал возможности рассказать на суде о богатствах Салема или назвать его "шейхом"."Шварц возражал против всех "шейхов" и пытался противостоять, подчеркивая репутацию Салема как друга Рональда Рейгана и его успех в международном бизнесе. Наконец, после шестинедельного судебного процесса, освещенного показаниями Иэна Манро и Ди Ховарда (первый говорил с апломбом и своим британским акцентом, второй пылко ссорился, растягивая слова по-техасски), сторона Бен Ладена победила. Присяжные вынесли вердикт в размере 6 миллионов долларов в пользу имущества Салема; позже дело было урегулировано на сумму чуть более половины этой суммы.15
  
   Чтобы подать иск против Говарда, Бакру пришлось представить определенные юридические записки в судебную систему Техаса, и в одной из них он сослался на существование в судах Джидды интригующе звучащего документа, озаглавленного "Финансовое положение наследства покойного Салема Бинладина по состоянию на 10 февраля 1990 года", который, по словам Бакра, был "единственным финансовым документом, поданным в суд здесь, в Королевстве Саудовская Аравия, относительно финансовых дел" Салема и его имущества". Однако этот документ не попал в досье государственного суда в Техасе. Его масштабы неясны, но один юрист, который читал его в то время, вспомнил, что в нем оценивалась стоимость личного имущества Салема, возможно, в несколько сотен миллионов долларов, и уж точно меньше одного миллиарда долларов. Даже эта оценка кажется завышенной, учитывая постоянные проблемы Салема с денежными потоками в последние годы его жизни, хотя оценка может отражать стоимость его относительно неликвидной недвижимости в Саудовской Аравии, Египте, Объединенных Арабских Эмиратах и других местах.16
  
   Вопрос о личном богатстве Салема также осложнялся его долгами. Он занимал крупные суммы в Национальном коммерческом банке, но это не всегда было очевидно, по крайней мере для его иностранных деловых партнеров, когда он брал взаймы для личной сделки, а когда для компаний Бен Ладена. По словам двух лиц, близких к Салему и НЦБ, банк предъявил Бакру требование о возврате средств после смерти Салема, и Бакр договорился об урегулировании; суммы, о которых шла речь, неизвестны, но, по словам этих лиц, они могли быть очень большими. "Он не всегда говорил об этом, " вспоминал Гонейм, - но я видел, что он был измотан. Ему приходилось решать проблемы с наследством. Он делал все возможное, чтобы выплатить все долги".17
  
   Мировые соглашения Бакра и его методичное преследование претензий на имущество Салема в Европе и Америке обозначили новое направление семьи - более деловое, лучше организованное, более арабское. В отсутствие семейного кризиса, возможно, для некоторых это было желанной переменой в непостоянстве и своеобразии правления Салема. Но Бин Ладенам не было суждено жить спокойно. Очень скоро, по мере углубления семейных проблем, Бакр столкнулся с проблемами и выбором необычайной важности и сложности. Справился ли он с этим вызовом? Несмотря на всю его замечательную самоотверженность и тяжелую работу, его врожденная осторожность сформулировала вопрос, от которого он никогда полностью не мог избавиться: что бы сделал Салем?
  
  
   26. АМЕРИКА В ДВИЖЕНИИ
  
  
   ИРАНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1979 года отправила тысячи привилегированных персов в изгнание. Многие собрались в Лос-Анджелесе, где они вложили свою агитацию в бизнес. Среди них лавировали ливанские и армянские предприниматели первого и второго поколения - строители, рестораторы, розничные торговцы, девелоперы и дельцы в своем роде. Некоторые кварталы в западной части Лос-Анджелеса уже напоминали базар с лепниной и испанской плиткой, когда саудовцы появились в большом количестве, их карманы оттопырились после второго нефтяного шока. Молодые отпрыски торговцев из Джидды, Эр-Рияда и Дахрана разъезжали по Беверли-Хиллз на "порше" и "Мерседес-Бенцах", их солнцезащитные очки были немного чересчур модными, их лосьон после бритья был слишком едким - самое заметное количество марок, которое когда-либо плавало в морях капитализма. Бухгалтеры смотрели на них и видели гонорары; юристы видели оплачиваемые часы; биржевые маклеры видели комиссионные; ювелиры видели золото. Было много саудовских бизнесменов, которые добились своего в Америке, но многие страдали от недостатка хитрости и безжалостности. Они были новичками, энергичными, но им не хватало уверенности и внутренних углов, и у них не было местной диаспоры, которая защищала бы их, как это было у армян и ливанцев. Их инстинкты и традиции не всегда служили им на пользу. Арабские элиты ценили достоинство, приличия и сдержанность. Американцы кричали, пихались и дрались из-за денег. Арабы улаживали споры осторожно. Американцы подали иск в открытый суд.
  
   Салем процветал на этой границе, но его смерть перерезала главную артерию, соединяющую Соединенные Штаты с семьей Бен Ладена. Бакр, безусловно, был заинтересован в деловом партнерстве с американскими транснациональными корпорациями, но он очень редко ездил в Штаты. К 1989 году самым активным семейным инвестором на американской земле был Халил Бен Ладен, который жил в Лос-Анджелесе несколько месяцев в году, обычно летом, когда жара в Джидде была особенно невыносимой. Он был младшим полнородным братом Йеслама, сводным братом Бакра и Усамы. Он приехал в Америку со значительными деловыми амбициями. Однако постепенно Лос-Анджелес и его адвокаты угрожали лишить его денег и спокойствия.
  
   Халил Бен Ладен изучал бизнес в Университете Южной Калифорнии в 1970-х годах, но так и не закончил его. Он был худым, застенчивым человеком, чрезвычайно вежливым, интересовался американскими нравами, но консервативен в своих привычках мышления. Он одевался хорошо, но не броско - на нем были серые фланелевые костюмы Грега Чепмена ручной работы в Беверли-Хиллз и туфли Bally. Какое-то время он водил "Роллс-ройс" с откидным верхом; позже, когда он обосновался в Америке, он возил свою семью в значительно менее заметном зеленом микроавтобусе "Форд" с матерчатыми сиденьями. По словам друзей, он пунктуально молился пять раз в день и после нескольких беглых экспериментов отказался от алкоголя. Он мог быть безжалостным во французских карточных играх - "В картах я не знаю собственной матери", - но в остальном он был мягким и неуверенным в себе. Когда он встретил свою будущую жену в ночном клубе Беверли-Хиллз, некоторые из его знакомых подумали, что она, вероятно, была первой женщиной, с которой он когда-либо встречался серьезно.1
  
   Она была грозным персонажем - Изабель Байма, бразильянка, которая выросла в бедности в своей родной стране, мигрировала в Соединенные Штаты и нашла свой путь в Беверли-Хиллз. К тому времени, когда она встретила Халила и завоевала его расположение, у нее был ребенок от предыдущего брака. По словам людей, которые их знали, он обожал ее и осыпал роскошью, которой она никогда не знала. Некоторые знакомые описывали ее как сильную и стойкую; другие - как трудную и требовательную. Они поженились в загородном клубе Riviera в Бель-Эйр. Они создали семью, и поскольку их дом был полон маленьких саудовско-бразильско-американских детей, они купили дом в фешенебельном Брентвуде, на Джонсборо Драйв, и заключили контракт на роскошный ремонт стоимостью 600 000 долларов.2
  
   В Американском университете Халил познакомился с ювелиром из Беверли-Хиллз Майклом Казанджяном, который продавал дорогие изделия членам семьи Бен Ладена. Казанджян был клиентом Александра Каппелло, молодого выпускника бизнес-школы Американского университета, который стремился создать бутик-инвестиционный банк с глобальным охватом. Каппелло был красивым темноволосым персонажем в стиле Гэтсби из Бейкерсфилда, Калифорния, который впоследствии стал усердным коллекционером итальянского искусства эпохи Возрождения и скульптур. Он познакомился с Халилом в отделе иностранных студентов Американского университета. Он работал в хорошо оборудованных офисах в престижном небоскребе в Сенчури-Сити. Первоначально он помогал Халилу с инвестициями в недвижимость.3
  
   Бизнес-цели Халила были расплывчатыми. "Если я не знаю, что происходит, я просто говорю "нет"", - объяснял он, отказывая одному американскому промоутеру за другим. Казалось, что он в основном хеджировал свои ставки на случай политических проблем в Саудовской Аравии, пытаясь накопить достаточно американской недвижимости и деловой активности, чтобы получать гарантированный годовой доход от 200 000 до 300 000 долларов за пределами королевства, на всякий случай. Он мастерил и постоянно генерировал новые идеи. Его, как и многих членов его семьи, привлекали материальные инвестиции, такие как недвижимость и аренда самолетов, но он также был готов рассмотреть некоторые необычные предприятия.4
  
   Ранее Халил зарегистрировал компанию в штате Делавэр под названием Kabeltan Corporation, где Алекс Каппелло некоторое время занимал пост президента, согласно документам компании. Кабельтан приобрел одноэтажное офисное здание из светлого кирпича в Кэрролтоне, штат Техас, недалеко от Далласа, примерно в пяти милях к северу от автострады Линдона Б. Джонсона. В соседнем Гарленде, по адресу 3737 Дивиденд Драйв, компания купила склад легкой промышленности, сданный в аренду промышленным арендаторам. Другие инвестиции были более экзотическими. Через фирму Каппелло Халил приобрел долю в кредите, предоставленном стране певцу Кенни Роджерсу за покупку арабской лошади по кличке Нуджад, которая оценивалась в 10-20 миллионов долларов. Заводчик, который продал лошадь, держал ранчо в Северной Калифорнии и согласился одолжить Роджерсу часть покупной цены. Позже, поскольку ему нужно было быстро собрать наличные, заводчик предложил продать фирме Каппелло ссуду со значительной скидкой. Каппелло позаботился о том, чтобы у лошади была надлежащая страховка жизни, и Халил согласился участвовать в сделке; его единственным риском была кредитоспособность Кенни Роджерса, что оказалось разумной ставкой. Менее чем за год Бен Ладен получил прибыль в размере более 30 процентов от займа кантри-певца.5
  
   Во время одного из его ежегодных визитов в Саудовскую Аравию Халилу и Изабель пришло в голову, что в королевстве не хватает настоящего магазина игрушек, к которому они и их дети привыкли в Лос-Анджелесе, - супермаркета для детей, вроде Toys "R" Us. Они решили открыть первый в Саудовской Аравии крупный магазин игрушек, что было довольно смелым предприятием в королевстве, где многие религиозные ученые считали кукол богохульными идолами. Халил изучал возможность покупки ближневосточной франшизы у самой Toys "R" Us, но цена была слишком высокой. (Компании, которые выпускают франшизы Работающие под известным брендом также могут быть сторонниками требования к владельцу франшизы выполнять обширную практическую работу в бизнесе, чтобы обеспечить его успех. По словам члена семьи, Бин Ладены подумывали о покупке франшиз McDonald's для Ближнего Востока, но узнали, что штаб-квартира требует от владельцев подолгу жарить гамбургеры и картофель фри; в семье шутили по поводу того, какого брата Бен Ладена можно отправить в школу фритюра в Америке, но в конечном итоге они решили отказаться.) В конце концов Халил решил открыть свой собственный бизнес, Toyland, в Джидде. Для наполнения прилавков он нанял в Лос-Анджелесе опытного американского продавца игрушек Марка Лава, и они использовали новую компанию BIN Corporation для организации закупок и доставки между Америкой и Джиддой.6
  
   По мере того, как эти начинания процветали, Халил постепенно запутывался в американских судебных разбирательствах. У него, похоже, была аллергия на налоги на недвижимость, и на протяжении многих лет он допустил просрочку по ряду своих объектов недвижимости, что побудило государственных адвокатов штата Калифорния и округа Даллас, штат Техас, возбудить против него гражданские дела. Его проект по реконструкции дома в Брентвуде вызвал оскорбительные гражданские иски между Халилом и принадлежащим ему иранским строительным подрядчиком в Лос-Анджелесе, спор, который содержал особую иронию для потомка такой известной семьи подрядчиков.7 Но его самые большие неприятности начались после смерти Салема, когда Халил занялся новым бизнесом по аренде частных американских тюрем под эгидой созданной им новой компании под названием America in Motion Corporation.
  
   America in Motion делила офисный люкс с Бином по адресу 15260 Ventura Boulevard, здание из гранита и стекла высотой более двадцати этажей в Шерман-Оукс, Калифорния, в долине Сан-Фернандо, сразу за холмами чапараль от Голливуда. Когда Халил был в Лос-Анджелесе, он время от времени работал в офисе Sherman Oaks, но в основном он делегировал повседневное управление своим американским руководителям и сотрудникам. К концу 1980-х Алекс Каппелло исчез со сцены. Его заменил Франклин Фризаура, брокер по недвижимости, который был другом Халила Шурин-Фризаура женился на бразильской сестре Изабель Баймы, Регине, с которой он также познакомился в ночном клубе Лос-Анджелеса. Фризаура привнесла в дело Бен Ладена нотку стиля индустрии развлечений. Он вырос в Южной Калифорнии; его отец был комиком, а его мать, выступавшая в юности в "Ринглинг Бразерс". и Barnum & Bailey Circus также зарабатывали на жизнь как артисты эстрады. Фризаура посещала среднюю школу вместе с сыновьями Мо Остина, бывшего президента Warner Brothers Records. Бин Ладены почти полвека устраивали родственников по браку на работу на своих различных предприятиях, и Фризаура следовал этой традиции; он был советником и менеджером Халила по вопросам недвижимости и другим бизнес-проектам.8
  
   America in Motion предприняла первоначальную попытку лизинга самолетов, ориентированного на налогообложение, но это получилось не очень хорошо. Одним из первых клиентов был Стивен Макким, президент небольшой компании Magnum Aircraft International в Северной Калифорнии, инвесторами которой были Клинт Иствуд, актер, известный в то время по фильмам "Сила Магнума" и другим. Компания Magnum Aircraft, штаб-квартира которой находится недалеко от дома Иствуда в Кармеле, участвовала в исследованиях по созданию убирающегося шасси для вертолетов. Согласно судебным документам, по причинам, которые остаются неясными, Макким убедил Халила приобрести и сдать в аренду "Магнуму" старинный двухмоторный испанский истребитель 1958 года выпуска. Преемник Маккима в компании, Дариус Китон, позже сказал, что Magnum была "небольшой корпорацией, расположенной в Монтерее, не имеющей бизнеса за пределами штата. Никто из сотрудников Magnum не совершал сколько-нибудь значительных поездок...Последнее, что было нужно, - это самолет стоимостью 225 000 долларов ".
  
   В любом случае, вскоре после покупки Magnum перестал выплачивать арендные платежи. America in Motion подала в суд. Адвокаты Халила Бен Ладена назвали в качестве ответчиков не только Маккима, но и Клинта Иствуда. Иск был в конечном счете отклонен без вынесения судебного решения против актера-режиссера или выплаты какого-либо возмещения. В итоге America in Motion получила во владение старый реактивный самолет, подходящий для любителей авиации.9
  
   В дополнение к своему шурину Фризауре Халил обращался за советом к Мусаррату Али-Хану, несколько загадочной фигуре с усами колониальной эпохи, который был описан в одном судебном документе как "дипломированный бухгалтер в Пакистане", который позже обосновался в Джидде в качестве сотрудника семьи Бен Ладена. Когда Халил впервые открыл свои магазины Toyland в Саудовской Аравии, Али-Хан работал с ним там. Позже он переехал в Лос-Анджелес, чтобы помочь привести Америку в движение. Халил платил ему зарплату в размере более пяти тысяч долларов в месяц. Али-Хан огляделся в поисках деловых сделок, которые могли бы заинтересовать его работодателя. Летом 1988 года - в те же месяцы, когда Усама Бен Ладен тайно создавал "Аль-Каиду" на родине Али-Хана, в Пакистане, - он организовал необычную инвестицию для Халила, включавшую некоторые тюремные учреждения Массачусетса.10
  
   Сделка вращалась вокруг компании Resun Leasing, штаб-квартира которой находилась в пригороде Вашингтона, округ Колумбия, штат Вирджиния. Основанная в 1986 году, Resun специализировалась на готовых модульных зданиях для использования правительствами, школами, больницами и предприятиями; ее проекты варьировались от небольших офисов для охранников до огромных складов. Чтобы не тратить слишком много своих денежных средств, компания искала частных инвесторов, готовых участвовать в ее лизинговых контрактах. "Америка в движении" приобрела то, что в судебном документе описано как "безраздельная половина доли в определенных тюремных сооружениях, арендованных Содружеству Массачусетс" в округах Хэмпден и Хэмпшир.11
  
   Цена составила чуть более 500 000 долларов. Халил собрал деньги, заняв 770 000 долларов в индийском банке. Затем Ресун вернул Халилу разницу - более 200 000 долларов - в рамках сделки, которую Бен Ладен назвал "скидкой", но которую Али-Хан назвал "ответным ударом", хотя было неясно, что он имел в виду под этим термином. Халил, по-видимому, использовал лишние наличные для погашения отдельных долгов банку Indosuez. Его обязательства в Лос-Анджелесе начали накапливаться; например, его общая сумма долгов перед банком Indosuez превысила 3 миллиона долларов, согласно письму, написанному Али-Ханом Халилу в 1989 году. Халил в конце концов объявил технический дефолт по части этого долга; он попытался продать часть своей инвестиционной недвижимости в Лос-Анджелесе, чтобы расплатиться по кредитам.12
  
   В мае 1989 года America in Motion пересмотрела условия своей сделки по аренде тюрем с Resun. Согласно судебным документам, в рамках финансовых переводов, полученных в результате этого рефинансирования, один из адвокатов Халила в Беверли-Хиллз, Рон Голди, перевел на трастовый счет сумму в размере 227 500 долларов. Затем Голди согласился выплатить 130 000 долларов из этих денег Мусаррату Али-Хану, который утверждал, что они причитались ему в рамках устных деловых соглашений, которые он заключил с Халилом. Путаница усугублялась тем фактом, что Халил пытался отслеживать тюремные операции по факсу и телефону из Джидды, куда он вернулся на зиму и весну.
  
   На канцелярских принадлежностях корпорации "БИН" и корпорации "Америка в движении" Али-Хан несколько раз писал Халилу в Джидду, рассказывая об истории запутанных финансовых переводов, кульминацией которых стало получение им 130 000 долларов, которые он назвал "займом", предоставленным корпорации "БИН" под "мою личную гарантию". Халил отправил по факсу серию скептических вопросов. "Пожалуйста, предоставьте мне следующие подробности об этом упомянутом кредите", - написал он, включая "цель, для которой мы получаем этот кредит ... фактическое использование этого кредита...когда мы получили этот заем...кто является кредитором...Если было соглашение о займе , пришлите мне копию по факсу ". Али-Хан пытался удовлетворить его, но потерпел неудачу. В начале июня Халил написал ему из Джидды: "Факсы, которые вы прислали нам...все еще расплывчато, и я не согласен со многим его содержанием. Пожалуйста, предоставьте нам полную информацию, особенно о займе в 130 000 долларов, который, по вашим словам, вы лично гарантировали ".13
  
   Халил прилетел в Лос-Анджелес, поговорил с юристами и руководителями, участвовавшими в деле, и пришел к выводу, что "130 000 долларов были получены Ханом обманным путем", как он выразился в письменном заявлении, позже поданном в суд. Али-Хан перестал приходить на работу. 22 сентября 1989 года Халил Бен Ладен поехал в полицейский участок Ван-Найс в долине Сан-Фернандо, подошел к офицеру, работавшему за прилавком, и попросил подать заявление о возбуждении уголовного дела. Этим поступком он сделал еще один шаг в трясину американской правовой системы. Халил изначально не был уверен, "может ли это быть уголовным или просто гражданским", то есть ситуация, когда он должен просто подать в суд на Али-Хана, чтобы попытаться вернуть свои деньги, а не обращаться в полицию. Однако он решил, что стал жертвой преступления по американским законам. Полиция "отправила меня наверх, а наверх они отправили меня обратно вниз", - вспоминал Халил. Наконец, "Один из полицейских сказал мне: "Хорошо, заполните эту форму".14
  
   По итогам расследования окружной прокурор Ван-Найса предъявил Али-Хану обвинение в растрате, и полиция выдала ордер на его арест. В одном из судебных документов прокуроры утверждали, что пакистанец был "возможным международным вором ... разыскиваемым за банковскую растрату в Париже".15
  
   Халил также подал иск в гражданский суд. Али-Хан нанял адвокатов, которые вызвали Халила в конференц-зал небоскреба в центре Лос-Анджелеса на пять изнурительных дней дачи показаний под присягой в июле 1990 года. Адвокаты Али-Хана допрашивали Бен Ладена об истории Америки в движении, о его непогашенных кредитах в банке Indosuez и других банках, о его решении возбудить уголовное дело в полицейском участке - они даже спросили, не затеял ли Халил вендетту против своего бывшего сотрудника, потому что они оба заинтересовались одной и той же женщиной в офисе Sherman Oaks. ("Нет", - ответил он.) Один из адвокатов, участвовавших в допросе, позже описал в письменном заявлении сцену, которая развернулась в конференц-зале небоскреба во время допроса:
  
  
   В какой-то момент мистер Бинладин заявил, что я снова и снова задавал одни и те же вопросы ... и, казалось, начинал волноваться. Затем я задал вопрос, и, пока я обдумывал свой ответ на него, мистер Бинладин встал со своего стула и обошел комнату для дачи показаний к месту рядом со мной и позади меня, а затем вернулся в общую зону, где находился мистер Финкель [его адвокат] sitting...Mr . Гримвейд прокомментировал запись о том, что в записи должно быть отражено, что свидетель ходил взад и вперед...При этом произошел разгоряченный exchange...Mr. Бинладин (примерно в 1:40 пополудни).М.) разразился слезами, рыдая, обхватив голову руками, а мистер Финкель официально заявил, что я "довел" его клиента до слез...16
  
  
   "Слезы в моих глазах были настоящими", - вспоминал Халил. Адвокаты противоположной стороны вели себя "неуважительно как ко мне, так и к моему адвокату"; они отпускали "неприятные комментарии" и задавали "вопросы, полные намеков".:
  
  
   Неоднократные допросы и домогательства, наконец, добрались до меня...Стресс связан not...to с "откатами" или моим поведением, а скорее, с непрекращающимся потоком допросов ... которые вторгаются в мою личную жизнь ...17
  
  
   Этого было достаточно, чтобы вызвать у человека ностальгию по шариатским судам. Халил также еще не осознал пределов своего раздражения.
  
  
   ПРИМЕРНО ЧЕРЕЗ ШЕСТЬ НЕДЕЛЬ ПОСЛЕ того, как Халилу было предъявлено обвинение в даче показаний, два офицера полицейского управления Лос-Анджелеса в сопровождении бразильянки Элизабет Борхес появились у дверей дома Бен Ладена в Брентвуде. Офицеры попросили разрешения поговорить с Мартой Сильва и Аурией Дасильва, двумя бразильянками, которые работали горничными и нянями в семье Халила Бен Ладена. Когда появились две женщины, полиция задавала вопросы об обстоятельствах их трудоустройства; Борхес переводил с португальского на английский. Суть полицейского допроса, как позже выразился Борхес, заключалась в том, были ли горничные "не в состоянии покинуть резиденцию [Бен Ладена] и им мешали уйти угрозы и требования, чтобы они заплатили деньги" своим работодателям.18
  
   Позже Борхес объяснила причины своего визита в судебных документах. В июне ей позвонили и сказали, что Марту Сильву "заставляли работать" на Бин Ладенов "долгие часы без выходных или послаблений, и ей не платили за работу, которую она выполняла". Борхес согласилась связаться с бразильским консульством в Лос-Анджелесе, но когда она это сделала, то обнаружила, что они "ничего не сделают". (В Джидде Халил был назначен почетным консулом Бразилии - должность, призванная способствовать развитию деловых отношений между родной страной его жены и Саудовской Аравией.) Консульство сказало Борхес связаться с полицией Лос-Анджелеса, если она почувствует, что возникла серьезная проблема, что она и сделала. Она действовала, написала она в судебном заявлении, потому что считала, что Бин Ладены "нарушили конституционные права" своих горничных, "удерживая их на работе против их воли". Борхес утверждала, что горничные сказали ей, что:
  
  
   Они оба должны были работать по 18 часов в день без перерывов на завтрак, обед или ужин .... Им никогда не давали выходных, и они работали семь дней в неделю. Им никогда не платили непосредственно за их работу ни наличными, ни чеком. Поведение Изабель Бинладин, как правило, было очень грубым и неуважительным по отношению к ним...Их передвижение и возможность выходить за пределы семейного комплекса в Джидде или Лос-Анджелесе были очень ограниченными...[Бин Ладены] также сделали заявления г-же Сильва, что бывшие сотрудники пытались сбежать и оставить свою работу, что их задержали и заставили заплатить за это не только деньгами ...19
  
  
   Однако после допроса двух бразильянок полицейское управление Лос-Анджелеса не предприняло никаких действий. Двое сотрудников покинули дом Бен Ладена на следующий день; по словам Бен Ладенов, Борхес согласился организовать их немедленный отъезд самолетом домой, в Бразилию. Вместо этого они остались в Лос-Анджелесе.
  
   Бин Ладены заявили, что они возмущены выдвинутыми против них обвинениями. Они быстро подали иск против Борхес, обвинив ее в том, что она помогала горничным уклоняться от их договорных трудовых обязательств и произносила "клеветнические" слова в присутствии двух полицейских. В своей жалобе они объяснили это тем, что Халил и Изабель
  
  
   много путешествуют, а поскольку у мистера Бинладина большие деловые обязательства, необходимо, чтобы с ними путешествовала домашняя прислуга, которая заботилась бы о пятерых их детях. children...Ms . Сильва и г-жа Дасильва согласились сопровождать [Бин Ладенов] в Саудовскую Аравию, чтобы заботиться о пятерых детях Бинладинов, выполнять легкую работу по дому и готовить, соответственно, в ... различных домах и местах отдыха с условием, что, если они пожелают уволиться, г-жа Сильва и г-жа Дасильва немедленно вернутся в Бразилию. Полагаясь на эти обещания, [Бен Ладены] получили драгоценные визы Саудовской Аравии...20
  
  
   Согласно иммиграционному законодательству США, говорилось в жалобе, Бин Ладены были ответственны за отслеживание своих горничных "в любое время". Теперь, когда женщины исчезли, их семья будет страдать, потому что они "возможно, не смогут получить американские визы для своей помощи по хозяйству в будущем". Они написали, что испытали "серьезные эмоциональные потрясения" из-за инцидента с полицией и согласились позволить горничным уйти и улететь домой только "для того, чтобы разрядить неловкую ситуацию (которая могла бы негативно сказаться на детях Бинладина, если бы так продолжалось)".21
  
   Борхес ответила, что "любые заявления, сделанные ею в полицейское управление Лос-Анджелеса...были сделаны для защиты конституционных прав" двух женщин и, таким образом, имели юридическую привилегию.22
  
   Борхес в конце концов вернулся в Бразилию; согласно имеющимся судебным материалам, исковые требования и встречные иски так и не были удовлетворены. Бин Ладены в конечном счете пришли к выводу, что Лос-Анджелес им надоел. Халил согласился приобрести за счет имущества Салема либерийскую корпорацию, созданную для владения "Дезерт Беар", поместьем в испанском стиле недалеко от Орландо; по словам человека, знакомого со сделкой, он заплатил чуть менее 1 миллиона долларов.23 Бин Ладены продали свой дом в Брентвуде. В будущем их семья собиралась проводить летние месяцы во Флориде.
  
   Америка временами сбивала с толку и раздражала, временами была навязчивой и оскорбительной, но теперь она стала неотъемлемой частью семьи Халила, именуемой через дефис "саудовско-бразильско-американская". Они были Бин Ладенами, но их дети все больше подвергались американскому влиянию. Поддерживать этот баланс становилось все труднее.
  
   Тем летом 1990 года, в сезон дачи показаний, горничных-выскочек и стучащейся в двери полиции Лос-Анджелеса, союзные правительства Соединенных Штатов и Саудовской Аравии, потрясенные кризисом, обнаружили нечто подобное на параллельном уровне внешней политики, нефти, экономики и войны. Здесь также были бы замешаны целостность и богатство семьи Бен Ладенов - и поставлены под угрозу.
  
  
   27. ШВЕЙЦАРСКИЕ СЧЕТА
  
  
   НОЧЬЮ 6 августа 1990 года министр обороны Дик Чейни возглавил американскую делегацию в приморский дворец короля Фахда в Джидде. Фахд предпочитал порт Красного моря Эр-Рияду; среди прочих причин один из астрологов, на которых он полагался, предсказал, что его могут зарезать в столице. В этот конкретный вечер у Джидды было дополнительное преимущество, заключавшееся в том, что король находился как можно дальше от опасности и мог быстро покинуть Аравию. Четырьмя днями ранее армия Саддама Хусейна вторглась в Кувейт и оккупировала его; небольшая армия эмирата потерпела крах, а королевская семья бежала в изгнание. Иракские подразделения теперь, казалось, перегруппировывались для возможного удара по восточным нефтяным месторождениям Саудовской Аравии, крупнейшее из которых находилось ниже кувейтской границы, на противоположной стороне королевства от Джидды.
  
   Генерал Норман Шварцкопф, старший американский военный комендант на Ближнем Востоке, и Пол Вулфовиц, заместитель министра обороны, последовали за Чейни в зал приемов короля. Фахд сидел во главе зала. Рядом с ним был его сводный брат Абдалла, ныне наследный принц, независимо мыслящий человек, который гордился своими теплыми отношениями с племенами северной пустыни Саудовской Аравии. Несколько других принцев и саудовский генерал выстроились в ряд в конце зала. Принц Бандар Бен Султан, посол в Соединенных Штатах, вертелся рядом с королем, готовый переводить с английского на арабский. Когда началась дискуссия, Шварцкопф опустился на колени на пол, чтобы рассмотреть спутниковые фотографии, которые показывали расположение иракских войск вблизи Саудовской Аравии; генерал отметил, что некоторые подразделения Саддама патрулировали суверенную территорию королевства на глубине до двадцати пяти километров.1
  
   Правительство Фахда осыпало Саддама субсидиями во время ирано-иракской войны 1980-х годов - по словам Фахда, на сумму 26 миллиардов долларов, что поощрялось Соединенными Штатами в их попытке сдержать революционный Иран. Вся эта наличность теперь оказалась тонкой защитой. Точно так же миллиарды, потраченные саудовской королевской семьей на британские истребители и системы вооружения в рамках сделки "Аль-Ямама" (которая ежегодно переводила сотни миллионов долларов гонораров на банковские счета Бандара в Вашингтоне), оказались бесполезными; Саудовской Аравии не хватало рабочей силы (армия в 70 000 человек, в по сравнению с иракскими силами численностью около 2 миллионов человек) и умение даже предотвратить, не говоря уже о поражении, иракское вторжение. Вторжение Саддама в Кувейт резко разоблачило Аль-Саудов как правителей страны, которой не хватало обученного населения, промышленной мощи и военной строгости для защиты своих углеводородных сокровищ. Чейни сказал, что Соединенные Штаты могли бы выполнить эту работу, но их войска должны быть развернуты быстро и в большом количестве. Он пообещал, что американские войска покинут Саудовскую Аравию, как только кризис минует, или когда Фахд прикажет им уйти. Со своей стороны, Фахд сказал, что если Американцы должны были перебросить войска в королевство, ему нужны были большие силы и серьезная операция. Соглашение о безопасности, которое долгое время лежало под поверхностью американо-саудовских отношений, осуществлявшееся настолько осторожно, насколько это было возможно, чтобы не поставить Аль-Саудов в неловкое положение перед их ксенофобским народом, теперь было вынесено на всеобщее обозрение. Америка была гарантом независимого существования Саудовской Аравии; без этой гарантии полуостров был уязвим для любого мародера, достаточно смелого или глупого, чтобы захватить его - как это было на протяжении столетий до Второй мировой войны, когда Аравия не имела большой добычи, но, тем не менее, периодически завоевывалась.
  
   Фахд заговорил с Абдуллой по-арабски. Бандар перестал переводить, но Чез Фримен, говорящий по-арабски посол США в Саудовской Аравии, следил за их перепалкой.
  
   "Вы не думаете, что следует провести какие-то консультации?" Спросил Абдулла, имея в виду религиозных ученых и племенных лидеров, которые, несомненно, были бы возмущены прибытием сотен тысяч христианских и еврейских солдат для защиты королевства.
  
   "Времени нет", - сказал Фахд, как вспоминал Фримен. "Если мы будем медлить, то можем закончить как Кувейт. Кувейта больше нет".
  
   "Да, есть Кувейт", - сказал Абдулла. "Есть Кувейт".
  
   "Да, и его территория состоит из гостиничных номеров в Каире, Париже и Лондоне", - сказал Фахд.
  
   "Я понимаю вашу точку зрения", - сказал Абдулла.
  
   Фахд отвернулся от своего сводного брата и посмотрел на Чейни. "Хорошо", - просто сказал он.2
  
   Американские истребители и военно-транспортные самолеты с грохотом обрушились на аэродромы Дахрана в течение двадцати четырех часов, но в течение всего августа, как позже признали американские командиры, их вмешательство было чем-то вроде блефа; если бы Саддам двинулся на юг из Кувейта со всеми своими силами, он, несомненно, смог бы оккупировать некоторые саудовские нефтяные месторождения, по крайней мере временно. В течение нескольких недель судьба королевства казалась неопределенной.
  
   Фахд неуклюже попытался проконсультироваться с исламскими учеными и племенными лидерами, хотя было ясно, что его решение положиться на Вашингтон в вопросе спасения было необратимым. 14 августа слепой верховный муфтий королевства шейх Бен Баз издал фетву, официально благословляющую прибытие немусульманских войск как необходимое и допустимое по исламскому праву. Этот документ был не более убедительным, чем заявления шейха несколькими годами ранее о месте Земли в центре Солнечной системы. Даже саудовцы, которые поддерживали решение Фахда, могли видеть, как позже выразился Усама Бен Ладен, что королевская семья манипулировала своими религиозными лидерами, получавшими зарплату, "чтобы повысить свою легитимность" в момент кризиса. Указ Бен База был особенно оскорбительным, не в последнюю очередь потому, что он "оскорблял интеллект мусульман".3
  
   Усама, безусловно, был среди тех, кто был возмущен, но его последующие насмешки над Фахдом и Бен Базом опровергли сложность его действий и мышления в то время. Он был Бен Ладеном и все еще в значительной степени креатурой правительства Саудовской Аравии. Тем летом он не высказал никакого публичного несогласия. Скорее, он быстро переехал вместе с остальными членами своей семьи, чтобы защитить свое личное состояние от возможности краха режима Аль-Сауда. Точно так же, как американцы годами подстраховывались от кризиса такого рода, так и Бен Ладены. Для них тоже это был момент для решительных действий, и Усама был полноправным участником семейной программы самостраховки.
  
   Омар и Хайдер Бен Ладены вылетели в Женеву, чтобы посовещаться с Йесламом о том, как перевести большую часть денег семьи в безопасное место швейцарской банковской системы. Бин Ладены ранее открыли счета в швейцарском банке для семейного фонда; цель этого фонда, созданного Мохаммедом Бин Ладеном, остается неясной, но его швейцарский счет, возможно, был средством перевода твердой валюты для зарубежной благотворительности или передачи наследства. С помощью Йеслама братья решили закрыть и ликвидировать этот фонд и открыть основной счет в новом банке, Swiss Bank Corporation. 17 августа Омар, Хайдер и Йеслам подписали документы в офисах банка в Женеве о создании дополнительных счетов практически для всех детей Мохаммеда Бен Ладена. Как позже выразился Омар: "Субсчета были открыты в пользу каждого из более чем пятидесяти наследников Мухаммеда Бинладина, включая один субсчет от имени Усамы, и эти субсчета финансировались...с частью законного наследства каждого наследника". Счета были созданы, признал Омар, "в ответ на вторжение Саддама Хусейна в Кувейт".4
  
   От имени Усамы Омар и Хайдер подписали "Декларацию об открытии счета или ценных бумаг", как того требует швейцарское законодательство. Эти двое официально заявили "как владельцы счета", что "фактическим владельцем активов, подлежащих депонированию в банке", является "г-н Усама М. Бинладин". Кто-то от руки вписал имя Усамы в соответствующий пробел. На второй странице они выбрали иностранную валюту, которая будет использоваться на счете Усамы: "Доллары США".
  
   Вторая форма, подписанная в тот же день, предоставляла "полную доверенность" Йесламу на управление счетом; здесь бенефициар был написан от руки как "Шейх Усама Мохаммед БИНЛАДИН". Форма банковского счета предлагала выбор между своего рода полномочиями, которые требовали бы, чтобы Усама и Йеслам подписывали все документы совместно, или тем, где Йеслам или Усама были бы уполномочены "действовать по отдельности и своей единственной подписью". Они выбрали именно этот последний подход - Йеслам будет уполномочен распоряжаться деньгами на счете под своей собственной подписью, без письменного согласия Усамы. Это был признак сплоченности и уверенности, которые сохранялись в семье, даже несмотря на напряжение, иногда возникающее из-за отъезда Йеслама в Женеву.
  
   20 августа на счет Усамы был внесен депозит в размере 450 000 долларов - скромная часть его наследства, но надежная защита от внезапной катастрофы в королевстве. На эту сумму немедленно начали начисляться проценты в размере около 2500 долларов в месяц; размер ежемесячных процентов будет варьироваться в зависимости от рыночных ставок.5
  
   В своих более поздних проповедях Усама приравнивал банковскую практику выплаты процентов к ростовщичеству и осуждал ее как грубое нарушение исламского права. Ростовщичество, как он однажды заметил, "было запрещено всеми религиями", однако в Соединенных Штатах "вы строите свою экономику и инвестиции на ростовщичестве. В результате этого, во всех своих различных формах и обличьях, евреи взяли под контроль вашу экономику".6 Тем летом, однако, на фоне паники своей семьи, Усама не выказывал нежелания получать проценты - действительно, на его счете в Swiss Bank Corporation вскоре он получал больше процентов за год, чем многие американцы получали в виде годовой зарплаты. Это был поразительный пример его способности к лицемерию - и говорящий, что это связано с деньгами.
  
  
   СУЩЕСТВУЮТ заслуживающие доверия сообщения о том, что Усама предсказал вторжение Саддама в Кувейт до того, как оно произошло. Его школьный друг Халед Батарфи вспоминал, как слушал его выступление на неофициальном обеде дивания в доме богатого бизнесмена в Мекке в начале 1990 года, когда арабские СМИ были полны историй о наращивании Саддамом войск на границах Кувейта и его воинственных претензиях на кувейтскую территорию. Усама призвал саудовцев начать готовиться к борьбе с Саддамом, как это сделал он и его последователи в Афганистане. Он рассказал наглядную историю, суть которой заключалась, как перефразировал ее Батарфи:
  
  
   Вы искушенный человек, вы инженер, вы врач, и предположим, вы отправляете [своих детей] в хорошую школу. Но это суровый район, и есть другие дети, которые умны на улице и очень круты. Затем к вам приходит ваш сосед и говорит: "Одолжи мне денег, или я отправлю своих детей вслед за твоими детьми". Ты знаешь, что он никогда не вернет деньги. Есть предел тому, что вы можете ему дать. Так что самое время вам обучать своих детей, потому что в конце концов вы встанете на ноги. У Саддама все эти крепкие ребята. У него есть эти солдаты, которые бедны, безработны, они мотивированы и жестки. Я говорю, давайте воспользуемся преимуществами нашей подготовки в Афганистане. Мы стали жесткими. Но мы должны подготовиться. Мы должны отправиться в лагеря сейчас. Мы должны стать жесткими сейчас. Иначе король Фахд не будет готов.7
  
  
   Таким, безусловно, представлял себя Усама в 1990 году: лидер международного исламского партизанского движения, работавший на службе у своего короля - человек, настолько преданный Аль-Сауду, что даже пытался думать о будущем от их имени. Ирак и Афганистан были не единственными границами, где Усама воображал, что он играет эту роль.
  
   Еще до своего возвращения в Саудовскую Аравию в конце 1989 года он выделял деньги на поддержку исламистских повстанцев, сражавшихся против слабеющего коммунистического правительства Южного Йемена, той половины разделенного Йемена, которая контролировала родину семьи Бен Ладенов в Хадрамауте. Политическое и религиозное уравнение в Йемене после окончания холодной войны было очень сложным. Али Абдалла Салех, армейский офицер и представитель племени санхан, пришедший к власти в результате государственного переворота, возглавил Северный Йемен; он получил некоторую поддержку от Саудовской Аравии - в первую очередь потому, что он не был коммунистом, - но его отношения с Аль-Саудом не были гладкими. Однако он разделял антипатию Саудовской Аравии к поддерживаемому советами режиму Южного Йемена. В 1989 году, когда глобальный коммунизм пошатнулся, столкнувшись с демократическими восстаниями от Китая до Европы, правительство Южного Йемена выглядело уязвимым. После Афганистана, где он сблизился с рядом йеменских добровольцев на той войне, Усама увидел возможность расширить свои достижения в джихаде. Левое правительство Южного Йемена лишило ряд ранее элитных семей земли и привилегий, особенно в Абьяне Правят, и в 1980-х годах некоторые младшие члены этих семей обратились к международному радикальному исламу как идеологии сопротивления. Один из лидеров Абьяна, Тарик Хасан Аль-Фадли, основал группу под названием "Аль-Джихад". Аль-Фадли позже сказал, что его группировка в Южном Йемене "действительно имела внешнюю поддержку ... по милости Всемогущего Бога и нашего достопочтенного шейха Усамы Бен Ладена, да хранит его Аллах...Он финансировал все". Бен Ладен поддерживал и других йеменских исламистов.8
  
   Как и в случае с антисоветской войной в Афганистане, исламистское насилие в Южном Йемене продвигало как государственные интересы правительства Саудовской Аравии, так и более свободную идеологию Бен Ладена и его союзников. Действительно, Усама, возможно, начал свой проект джихада в Южном Йемене при поощрении или даже прямой поддержке саудовской разведки, точно так же, как он работал в Афганистане. Ричард Кларк, который позже руководил программами по борьбе с терроризмом в Белом доме при Клинтоне, написал, что принц Турки Аль-Фейсал "по сообщениям, попросил" Усаме "организовать основанное на фундаменталистской религии сопротивление режиму коммунистического стиля" в Южном Йемене. В контексте 1989 года такая просьба полностью соответствовала бы внешней политике Саудовской Аравии и давнему использованию семьи Бен Ладенов в тайных оборонных проектах, затрагивающих Йемен. Однако Турки описал этот вопрос иначе, чем Кларк; он сказал, что Усама "пришел ко мне с предложением" разжечь восстание в Южном Йемене, и что "в то время я сообщил ему, что это неприемлемая идея".9
  
   Какова бы ни была правда, геополитическое уравнение изменилось в течение первых шести месяцев 1990 года таким образом, что вынудило Эр-Рияд отказаться от поддержки насильственного восстания в Йемене. Падение Берлинской стены привело к мирному воссоединению Йемена и формальному прекращению существования государства Южный Йемен. 22 мая 1990 года Али Абдалла Салех стал президентом объединенного Йемена; в рамках сделки он попытался привлечь на свою сторону и успокоить исламистские группировки, которые ранее вели джихад. Усама и другие радикалы, однако, не увидели пользы в этой сделке или в национальном правительстве, в состав которого вошли бывшие коммунисты, и они продолжали свою проповедь и организацию. По словам Ахмеда Бадиба, главы администрации Турки, Салех в конце концов позвонил королю Фахду, чтобы пожаловаться. Правительство Саудовской Аравии ответило давлением на Усаму, чтобы тот успокоился, и, по одной из версий, в конце весны или начале лета 1990 года правительство совершило налет на ферму семьи Бен Ладенов, которую Усама использовал для поддержки своего проекта в Йемене. По сообщениям, после этого Усама написал гневное письмо протеста наследному принцу Абдалле.10
  
   Этот перелом в позиции Усамы по отношению к саудовской внешней политике совпал с его растущим раздражением осенью 1990 года по поводу плана Фахда использовать возглавляемые Америкой войска в войне по вытеснению сил Саддама из Кувейта. Усама все чаще демонстрировал самонадеянное отношение к саудовским чиновникам, с которыми он встречался. Он нанимал телохранителей. Он написал шестидесятистраничный документ, в котором изложил свою идею завербовать моджахедов, прошедших подготовку в Афганистане, и повести их за собой в кампанию по изгнанию Саддама из Кувейта и спасению короля Фахда от темных заговоров американских оккупационных войск. Он сказал, что для Саудовской Аравии было бы опасно позволять христианским войскам вести свои войны. Он искал встречи с Фахдом, но был перенаправлен к другим саудовским чиновникам, включая высокопоставленного принца в министерстве обороны - личность этого человека никогда не была точно установлена, но, похоже, это был либо Абдул-Рахман бин Абдулазиз, полноправный брат короля, либо Халид бин Султан, влиятельный сын министра обороны.11 Усама также встретился с Ахмедом бин Абдель Азизом, давним контактом Салема, номером два в министерстве внутренних дел. Усама позже описал, что произошло:
  
  
   Я направил свой совет непосредственно заместителю министра обороны, проинформировав его о великих грехах, от которых государству следует воздерживаться, и об опасности упорствовать в них, но безрезультатно. Затем я встретился с заместителем директора министерства по вопросам безопасности, который сильно упрекнул меня в том, что я консультировал заместителя министра обороны, и начал обвинять меня в точно таких же грехах, о которых я упоминал министру. Затем он сказал: "Это хорошо известно - нам не нужно, чтобы кто-то рассказывал нам об этом".12
  
  
   Его предложения о грядущей войне в Кувейте раздражали правительство Саудовской Аравии, но они были несущественными. Похоже, вместо этого, его настойчивые проповеди и контакты с джихадистами в Йемене в конечном итоге привели к тому, что министерство внутренних дел конфисковало его паспорт зимой 1990-1991 годов. Как выразился принц Турки, рассказывая о своих беседах с Усамой о джихаде в Йемене: "Этот застенчивый, замкнутый и, казалось бы, очень сдержанный человек изменился".13
  
   Усама верил - и неоднократно говорил, - что он работал в истинных интересах саудовской королевской семьи, а не против них. Однако его старшие сводные братья, особенно Омар и Бакр, совершенно иначе истолковали этот давний семейный мандат на верность после вторжения Саддама в Кувейт.
  
   Примерно в это время Бакр познакомился с Часом Фрименом, послом США в Саудовской Аравии; Фримен иногда брал частные интервью у известных бизнесменов в Джидде. Опираясь на эти контакты, осенью 1990 года Бакр и Омар привели саудовскую группу Бен Ладена (акционером которой был Усама) к подписанию контрактов с армией Соединенных Штатов на строительство объектов, которые поддерживали бы присутствие американских войск и грядущую войну с Ираком. В период с 30 сентября по 7 ноября саудовская группировка Бен Ладена построила вертолетную площадку на авиабазе короля Абдулазиза "в поддержку армии Соединенных Штатов задействованы в операции "Щит пустыни", согласно "Свидетельству о достижениях", позже выданному генерал-майором Уильямом Г. Пагонис из Центрального командования поддержки армии США. Пагонис признал одного из руководителей Бен Ладена за его "личный вклад" в "самое успешное материально-техническое развертывание в поддержку боевой победы в военной истории"...Мы гордимся вашими достижениями и унижены вашими жертвами. Мы приветствуем вас и благодарим". Телекоммуникационные компании Бен Ладена установили системы для Центрального командования Соединенных Штатов и 35-й бригады связи США.S.; его руководители были награждены благодарственными грамотами, подписанными генералом Норманом Шварцкопфом. Они оказали, по словам Шварцкопфа, "выдающуюся поддержку" американским военным усилиям. Бен Ладены также предприняли проект по улучшению шоссе протяженностью в тысячу двести километров в пустыне, "чтобы американские войска могли легко и безопасно перемещаться в северные районы Саудовской Аравии и обратно", как позже выразился Омар Бен Ладен; Омар лично руководил работами. Усама, несомненно, знал об этих строительных проектах, от которых он получал прибыль как акционер и получатель дивидендов; он находился в королевстве в течение всего этого периода, хотя, по-видимому, также ездил туда и обратно в Йемен.14
  
   Что касается процентов, накапливавшихся на его счете в швейцарском банке, то нет никаких доказательств того, что его мучили угрызения совести из-за прибыли, которую он получил от работы своей семьи на американцев во время войны, даже когда он читал лекции в мечети Бен Ладена возле Кило 7 и осуждал американскую внешнюю политику. Он заигрывал с бунтом, но еще не мог принять его полностью. Он позиционировал себя как инакомыслящий, но избегал самых серьезных рисков. Его взгляды были тонкими, изменчивыми и пронизанными противоречиями.
  
  
   ПРИБЫТИЕ американских солдат в королевство в конце 1990 года, в то время, когда по всему миру вспыхивали демократические революции, вызвало самые энергичные и открытые дебаты о политической свободе и идентичности в Саудовской Аравии со времен правления Насера. Городские либералы, особенно женщины, ухватились за эту кажущуюся Эр-Риядской весну. В ноябре сорок семь женщин привлекли внимание всего мира - и шокировали многих саудовцев - устроив акцию протеста, в ходе которой они сели в автомобили в Эр-Рияде и проехали по городу, открыто нарушая запрет королевства для женщин-водителей. В начале 1991 года сорок три либерально настроенных бизнесмена, журналисты, университетские профессора и бывшие правительственные чиновники подписали петицию королю Фахду с просьбой провести десять политических реформ. Это был относительно скромный список, в нем не было требований к демократическому порядку, но с точки зрения Саудовской Аравии он был смелым: петиция требовала создания новых советов для расширения участия в политической жизни, реформы религиозной полиции и "более широкого участия женщин в общественной жизни в рамках шариата" .15
  
   Это скромное либеральное восстание подтвердило глубоко укоренившиеся опасения саудовских исламистов, что союз королевской семьи с Америкой, и особенно ее решение пригласить американские войска в королевство, станут рычагом для нисходящего толчка Аль-Саудов к более светскому обществу. Широко распространенные в подполье записанные на магнитофон проповеди и лекции озвучивали эти истерические предупреждения на протяжении всей той осени и зимы. Два консервативных университетских профессора, Сафар Аль-Хавали и Салман Аль-Авда, выступили с особенно пламенными речами, утверждая, что настоящим врагом королевства был не Ирак, а Запад. Другой влиятельный голос принадлежал Аваду Аль-Карни, автору книги 1987 года под названием "Современность в масштабах ислама", в которой утверждалось, что королевская семья и ее светские союзники продвигали альтернативные формы национальной идентичности, которые подрывали Коран. Консервативное брожение усилилось после женского протеста за рулем; в исламистских листовках женщины-водители перечислялись поименно, а также имена их мужей, и женщин называли "коммунистическими шлюхами".16
  
   Исламисты также собирали подписи под своей собственной петицией королю Фахду с требованием политических реформ. Они разделяли стремление либералов к более широкому участию, но разработали программу, направленную на еще более строгое соблюдение исламских законов.
  
   Абдулазиз Аль-Гасим, консервативный судья шариатских судов и лидер движения исламистских петиций, который позже отправится в тюрьму, разыскал Усаму Бен Ладена в Джидде в начале 1991 года, чтобы убедить его поставить свою подпись под этим делом. Будучи сыном иммигранта-хадрами, не имевшего формального образования в исламе, Усама не был значимой фигурой в саудовском мире диссидентских исламистских исследований, но его боевая репутация лидера моджахеддинов в Афганистане и принадлежность к известной торговой семье делали его потенциально привлекательным попутчиком. "Он извинился и отказался подписывать", - вспоминал Аль-Гасим. "Он сказал, что был очень занят Афганистаном и Йеменом. Он поддерживал идеи [в проекте петиции], но он не хотел конфликта с правительством Саудовской Аравии и потери поддержки своей деятельности. Он не хотел начинать еще одну войну. Он не был убежден, что эти цели могут быть достигнуты мирным путем".17 Некоторые исламисты в Саудовской Аравии, оправдывая свое кроткое сопротивление коррумпированному правлению королевской семьи, долгое время ссылались на свое желание избежать разжигания Фитна, или нежелательное с точки зрения Корана внутреннее разделение внутри исламского сообщества; Усама той зимой опирался на то же самое обоснование.
  
   Однажды вечером Усама присоединился к ужину на крыше в Джидде, где изгнанные кувейтские гости рассказывали о своих страданиях и просили поддержки, вспоминал Джамал Хашогги, который присутствовал. Когда пришла его очередь говорить, Усама выразил опасение, что у Америки есть секретный план использовать свое присутствие в Саудовской Аравии для "секуляризации Саудовской Аравии и кардинального изменения ее режима или способа правления путем назначения президента и министров, которые являются светскими", как вспоминал Хашогги. Усама специально назвал Гази Аль-Госейби, одетого в костюм и галстук посла Саудовской Аравии в Великобритании, в качестве кандидата на это навязанное руководство. Усама предсказал, что Аль-Госайби реформирует учебные программы в школах, чтобы распространять светские идеи, "поощрять женщин снимать хиджаб" и "распространять коррупцию через искусство и открытость общества". По словам Хашогги, Усама завершил свое выступление предупреждением:
  
  
   Будьте внимательны. Будьте осторожны. Мы должны быть едины и сплотиться вокруг саудовского руководства, чтобы не проявить слабость перед этой решительной светской кампанией, которая, без сомнения, идет при поддержке Америки, у которой уже есть определенные люди и некоторые агенты - пятая колонна в Саудовской Аравии. Есть много саудовцев, которые готовы служить американскому проекту отчуждения, который оттолкнет саудовцев от их религии.18
  
  
   В каком-то смысле взгляды Усамы остались такими же, какими они были с четырнадцати лет: там, где живут мусульмане, они должны стремиться к чистому обществу, основанному на исламских принципах. Однако он оставался глубоко неуверенным в том, как реализовать этот идеал в Саудовской Аравии. Присутствие американских войск и предполагаемые светские заговоры беспокоили его, но его вера в Аль-Сауда и его собственную семью сдерживала его. В странах, находящихся под коммунистическим влиянием, таких как Сирия, Южный Йемен и Афганистан, насильственный джихад мог быть принят, потому что это казалось единственной альтернативой. В Саудовской Аравии ситуация выглядела более сложной. Среди прочего, Усама продолжал соглашаться с основным утверждением Аль-Саудов о том, что они были праведными и законными хранителями места рождения ислама - утверждением, благодаря которому было получено состояние Бен Ладена.
  
  
   БЫСТРЫЙ и сокрушительный разгром иракских войск из Кувейта войсками коалиции, возглавляемой Америкой, вселил в короля Фахда и королевскую семью гордость, облегчение и уверенность. Фахд немедленно отомстил тем арабским правительствам и организациям, которые поддерживали Саддама, в частности Иордании, Палестинской администрации и Йемену. Десятки тысяч палестинских и йеменских рабочих были изгнаны из королевства. На внутреннем фронте, на фоне общего чувства облегчения, которое сопровождало окончание войны, у Фахда, казалось, были раздвоенные взгляды; он думал, что некоторые мягкие политические реформы могли успокоить его подданных, но он и его братья также стремились к тому, чтобы брожение военного времени не привело к послевоенной революции. По прошествии недель после капитуляции Ирака петиционеров как левых, так и правых уволили с работы, а некоторых посадили в тюрьму. Всем тем, кто сомневался или подкалывал Саудовскую Аравию в период кризиса, королевская семья безошибочно послала послание: мы вернулись, чтобы отомстить.
  
   Усама Бен Ладен покинул королевство 1 мая 1991 года, по его собственному признанию, менее чем через два месяца после окончания войны. Обстоятельства, связанные с его отъездом, остаются несколько неясными. По словам Бакра Бен Ладена, его не выгоняли силой. Через одного из своих сводных братьев - очевидно, не Бакра - Усама обратился в министерство внутренних дел с заявлением о том, что ему нужна одноразовая выездная виза для поездки в Пакистан, чтобы ликвидировать там инвестиции. Лучшее доказательство говорит о том, что он был искренне не уверен в своих планах - что он хотел воссоединиться с последователями Аль-Каиды, которых он оставил в Афганистане, но неоднозначно относились к возвращению к гражданской войне в Афганистане. Находясь во время войны в Джидде, Бен Ладен отправил последователей из Афганистана в Судан, чтобы они арендовали там фермы и гостевые дома. Позже, используя пожертвование египетского адвоката, он купил ферму к северу от Хартума за 250 000 долларов, по словам суданского помощника. В тот же период, по словам Халила А. Халила, который отслеживал исламистов для правительства Саудовской Аравии, Усама "потратил некоторое время, пытаясь найти племя" в Йемене, "где он мог бы жениться на дочери и завоевать преданность племени". Он работал над этим около восемнадцати месяцев, чтобы утвердиться - сначала в социальном контексте, затем привести своих бойцов на юг Йемена...Ходили слухи, что у него было оружие в Объединенных Арабских Эмиратах, а также инвестиции и бизнес там. В первую очередь он изучал Йемен для армии джихада и ОАЭ как базу для средств массовой информации и экономической деятельности ".19
  
   Мотивы Усамы легче задокументировать, чем его конкретные логистические планы. Притеснения, с которыми он столкнулся со стороны саудовских чиновников из-за его йеменской организации, и унижение, которое он испытал из-за того, что они отвергли его советы военного времени, заставили его гореть желанием освободиться от удушающих репрессий королевства, восстановить независимость и престиж, которыми он пользовался в последние годы в Афганистане - предпочтительно, однако, без постоянного воздействия огнестрельного оружия. Он был по-своему так же измучен узостью саудовской политической культуры, как и более светские члены его семьи, которые периодически уезжали в Лос-Анджелес, Орландо или Париж, чтобы насладиться передышкой. Как Усама позже описывал свой переход в изгнание весной 1991 года:
  
  
   Саудовский режим навязал народу жизнь, которая не привлекает свободолюбивых людей. Они хотели, чтобы люди ели, пили и воспевали хвалу Богу, но если бы люди хотели поощрять то, что правильно, и запрещать то, что неправильно, они не смогли бы. Скорее всего, режим увольняет их с работы, и в случае, если люди продолжают это делать, они содержатся в тюрьмах. Я отказался жить этой покорной жизнью, которая не подобает мужчине, не говоря уже о верующем. Итак, я ждал шанса, когда Бог дал мне возможность покинуть Саудовскую Аравию.20
  
  
   Как Бакр и его сводные братья отнеслись к его уходу? Доказательств мало, но, тем не менее, они ясно показывают, что, когда Усама покинул королевство, его семья не предпринимала никаких усилий, чтобы лишить его доступа к собственным деньгам или участия в новых семейных инвестициях. Например, в июле 1991 года Ив Брудерлейн, швейцарский юрист с офисом в Женеве, основал на Каймановых островах компанию Cambridge Engineering "для осуществления и удержания инвестиций", в частности, "в продукты хедж-фондов, предлагаемые крупными финансовыми институтами, включая Deutsche Bank". По словам Брудерлейна, Кембридж "косвенно принадлежали" саудовской группе Бен Ладена, и Бакр Бен Ладен имел право подписи в фирме. Саудовская группировка Бен Ладена выбрала Каймановы острова в качестве места своей организации, "основываясь на советах своих адвокатов", - сказал он позже. Ее швейцарские директора получали "наши инструкции исключительно от саудовской группы Бен Ладена". В начальный период после образования Cambridge Engineering Брудерлейн и другие швейцарские директора никогда не контактировали с Усамой, но, тем не менее, Брудерлейн сказал, что ему было известно, что Усама был "частью саудовской группы Бен Ладена" и, следовательно, участником инвестиций в хедж-фонды.21
  
   Позже Бакр сказал, что он "никогда не вмешивался" ни в чьи дела в правительстве Саудовской Аравии, чтобы помочь Усаме покинуть королевство, "и я не знал в то время о каком-либо участии Усамы в террористической деятельности любого рода".22 Он предполагает, что был пассивен и принял решение Усамы. Более широкая достоверность его утверждения может частично зависеть, конечно, от определения "террористической деятельности". "Аль-Каида" была основана тремя годами ранее. Его добровольцы все еще участвовали в гражданской войне в Афганистане; другие сражались в Йемене или избежали захвата египетскими службами безопасности, от которых они бежали. Представляло ли какое-либо из этих актов насилия терроризм или все они в какой-то степени зависели от наблюдателя. Также неясно, как много Бакр знал об этих ополченцах или участии Усамы в них.
  
   Бин Ладены продолжали содействовать финансовым переводам Усаме. 28 октября 1991 года сумма в 482 034,37 долларов США - его первоначальный депозит плюс начисленные проценты за вычетом банковских комиссий - была переведена с субсчета Усамы в Швейцарской банковской корпорации в Женеве на хранение его сводному брату Хайдеру. Перевод произошел в период, когда другие владельцы субсчетов из числа детей Мохаммеда получили полный контроль над своими собственными швейцарскими счетами, теперь, когда военный кризис миновал. Усама, по-видимому, решил реорганизовать свою банковскую деятельность в исламском мире. Что стало с его долларовым депозитом после того, как он попал к его сводному брату Хайдеру, неизвестно, но нет никаких указаний на то, что он был удержан у Усамы. Перевод знаменует собой последнее известное использование Усамой западной банковской системы.23 С упрямством, но без четкого плана, он перешел к новой жизни добровольного изгнания. Его обстоятельства были более сложными, чем у его деда Авада, чье бегство от долгов почти столетие назад в конечном итоге принесло семейное состояние, но инстинкт Усамы был тем же: он чувствовал, что у него нет выбора, кроме как начать все сначала.
  
  
   28. "РОЛЛС-РОЙС" ПОД ДОЖДЕМ
  
  
   ИБРАГИМ И КРИСТИН БЕН ЛАДЕН официально расстались 22 ноября 1991 года, после почти пяти лет брака. У них была двухлетняя дочь Сибба; Кристин переехала с ней в двухуровневую квартиру в Лос-Анджелесе. Она наняла адвокатов по разводам. В феврале они подали документы в Верховный суд округа Лос-Анджелес, требуя временного судебного запрета в отношении Ибрагима; Кристин опасалась, написала она в заявлении, что ее муж "может рассердиться на меня" из-за ее решения расторгнуть их брак, "и может отомстить, забрав мою дочь с собой в Саудовскую Аравию".
  
   Кристине был тогда тридцать один год, примерно на пять лет моложе ее мужа. Она рассказала суду о своем "отчаянном финансовом положении". Однако это было своего рода отчаяние, характерное для западной части Лос-Анджелеса. "В течение многих лет, пока мы были женаты, Ибрагим ежемесячно выплачивал мне пособие в размере примерно 15 000 долларов", - сообщила она. Тем не менее, за январь и февраль 1992 года, после их развода, он предоставил ей всего 5000 долларов, что было "прискорбно недостаточным". У нее не было никакого дохода, кроме поддержки Ибрагима. Из-за внезапной скупости ее мужа она написала: "наш образ жизни изменился, и наши условия жизни не соответствуют тем, которые были у нас во время брака". Она объяснила суду:
  
  
   Ибрагим, моя дочь и я жили в нашем особняке в Бель-Эйр по адресу 634 Stone Canyon Road. Это был дом площадью 7000 квадратных футов на трех акрах земли с гаражом на семь машин. В настоящее время дом стоит от 8 до 10 миллионов долларов. Мы наняли садовников на полный рабочий день, прислугу по дому, шоферов и пользовались услугами частной охраны. У нас было много машин, две из которых были "роллс-ройсами". Ибрагим часто брал нас с дочерью в поездки на каникулы. Мы всегда летали первым классом или на одном из частных семейных самолетов. Мы проводили месяц за месяцем, путешествуя по Европе, или катаясь на лыжах в Швейцарии, или совершая короткие поездки на Гавайи. Такой образ жизни также помогал мне совершать поездки в Нью-Йорк за покупками, в оперу и театр. В прошлом году Ибрагим позволил мне купить шубу за 16 000 долларов во время похода по магазинам.
  
  
   Кристин провела инвентаризацию значительных инвестиций, которые она сделала в образование и другие формы самосовершенствования, таких как 3250 долларов, которые она недавно потратила на косметическую хирургию, а также дополнительные суммы на маникюр, педикюр, восковую эпиляцию, окрашивание волос и стрижки. Она записалась на частные курсы вышивания и брала частные уроки английского языка верховой езды, живописи, акварели, скульптуры и арабского. Для нее было "не редкостью" потратить 3500 долларов на платье. Ибрагим купил ей "меха, украшения, часы за 30 000 долларов" и обручальное кольцо с бриллиантом за 90 000 долларов. Она купила пианино Steinway для их дома в Бель-Эйр, и они "всегда ели в лучших ресторанах", таких как Spago и Morton's.
  
   Не то чтобы все проблемы вращались вокруг нее: Кристин сообщила, что она также обычно тратила 3000 долларов в месяц на Sibba's и свою одежду. Ей стоило несколько сотен долларов в месяц только на покупку подарков на день рождения, достаточных для того, чтобы Сибба могла дарить их своим друзьям-малышам из Bel Air на вечеринках. Бин Ладены, добавила она, не уклонялись, когда дело доходило до их собственных вечеринок для детей. В сентябре прошлого года в Джидде она потратила 7000 долларов на вечеринку в честь Sibba, которая включала "обезьяну, прокат пяти лошадей, воздушный шар, личного диск-жокея, фотографа и организацию питания, оформление и подарки для наших гостей".
  
   Кристина не хотела создавать впечатление, что она сама построила этот образ жизни. Ибрагим, по ее словам, тоже жил хорошо. Например:
  
  
   Он привез нас в Швейцарию всего на выходные, чтобы посмотреть автомобильное шоу. У него много машин: два Rolls-Royce, Honda, Lexus, Mercedes 500 SEL и джип Lamborghini. Ибрагим время от времени арендует Mercedes за 350 долларов в день, чтобы ему не приходилось ездить на своем Rolls-Royce под дождем.
  
   Его страсть к своим машинам вызвала у нее некоторое негодование. В частности, когда она забеременела Сиббой, Ибрагим пообещал "купить мне мой собственный "Роллс-Ройс"; однако я получила только Jeep Cherokee ограниченной серии". Она ожидала от него лучшего. В конце концов, он был вовлечен в строительство в Саудовской Аравии двух Священных мечетей, аэропортов, автомобильных дорог, военных баз, королевских дворцов и других крупных проектов развития.
  
   Состояние семьи Бен Ладенов превышает 2 миллиарда долларов. В этой организации работают 17 000 человек и она владеет значительной недвижимостью. Эта семейная организация также владеет парком из 8-9 самолетов с полным штатом пилотов и стюардесс. Семья совсем недавно приобрела самолет G-4 стоимостью около 25 миллионов долларов и новый Learjet.
  
  
   Заявление Кристины дало намек на то, как ее можно успокоить теперь, когда ей и Ибрагиму было суждено развестись. Она сочла свое предыдущее личное пособие в размере 15 000 долларов в месяц, как она отметила в своем судебном заявлении, "адекватным".1
  
  
   По словам Джека Каяджаняна, одного из адвокатов Кристин, они познакомились в Беверли-Хиллз в середине 1980-х годов. Ибрагим был в компании Доди Файеда, который позже погиб в автомобильной аварии в Париже вместе с принцессой Дианой Уэльской. (Файед был сыном богатого египетского бизнесмена Мохаммеда Файеда, который приобрел контроль над универмагом Harrods в Лондоне и отелем Ritz в Париже, где часто останавливались члены семьи Бен Ладена.) Кристин Хартунян, какой она была тогда, была дочерью армянского бизнесмена-христианина, который жил в округе Ориндж, Калифорния. В двадцать пять лет Кристин полагалась на финансовую поддержку своего отца и никогда не зарабатывала достаточно денег на работе, чтобы подать налоговую декларацию. Она была высокой, стройной, темноволосой и красивой - "очень привлекательной, очень броской молодой леди", как вспоминал другой ее адвокат, Майкл Балабан. Одним из ее любимых ночных заведений был бар Denim and Diamonds в Санта-Монике, в то время модное городское ковбойское заведение со сверкающим шаром над танцполом и чучелами голов лосей и оленей, развешанными по стенам.2
  
   Когда Балабан познакомился с Кристин поближе, он обнаружил, что она, похоже, упоминала имена ряда знаменитостей, предполагая, что они были ее друзьями. Балабан считал ее "полным дерьмом", как он выразился позже. Однако однажды он встречался со своим клиентом в своем офисе в Лос-Анджелесе. Партнер Балабана представлял Пола Маккартни, бывшего Beatle, по делу об авторских правах, и Маккартни случайно оказался в приемной юридической фирмы. Кристина вышла в коридор; Маккартни увидел ее и воскликнул: "Кристина! Как, черт возьми, ты?" Как позже сказал Балабан: "Ты не забываешь такие вещи. Она знала, что, черт возьми, делала".3
  
   Ибрагим Бен Ладен не играл в той же лиге. Он был младшим родным братом Йеслама и Халила. Он последовал за ними в Лос-Анджелес и в течение года посещал Университет Южной Калифорнии, но не разделял интереса своих старших братьев к бизнесу. Казалось, его вполне устраивало то, что он продолжал выплачивать дивиденды. Один из американцев, который время от времени присоединялся к нему в ночных клубах Лос-Анджелеса, вспоминал вечер в ресторане в Беверли-Хиллз, когда несколько братьев Бен Ладен приехали в город и собрались на ужин. Это было примерно в то время, когда Ибрагим влюбился в Кристину. Американец вспоминал, что у братьев Бен Ладен был ритуал: когда приходил счет из ресторана, они боролись за контроль над чеком, каждый более решительно, чем другой, стремясь исполнить роль хозяина и покровителя. Ибрагим был единственным присутствующим братом, который, казалось, не был заинтересован в этом представлении. "В конце концов, мой отец заплатит за это", - объяснил он. В другой раз, по воспоминаниям этого человека, Ибрагим сказал, что не видит смысла работать руководителем в семейном бизнесе. Они никогда не смогли бы превзойти финансовые достижения своего отца. У них было более чем достаточно денег. В чем был смысл таких упорных усилий?4
  
   Ибрагим был набожным. Кристин считала себя христианкой, без привязанности к какой-либо конкретной конфессии, но когда они с Ибрагимом заговорили о браке, она согласилась принять ислам. Не было бы другого способа жить комфортно в качестве члена семьи Бен Ладена. Однако, когда приближалась их свадьба, пара вела переговоры о том, как совместить - в форме письменного брачного контракта - императивы его воспитания в Саудовской Аравии с императивами ее воспитания в Южной Калифорнии.
  
   Адвокат из Лос-Анджелеса Роберт Шахин составил проект предлагаемого соглашения под названием "Брачное соглашение, подчиняющее брак исламскому праву". Это был необычный документ, в котором предпринималась попытка гарантировать, что Ибрагим был защищен саудовскими законами, регулирующими вопросы опеки над детьми и наследования, в обмен на его обещание Кристине отказаться от своего права по исламскому праву брать более одной жены. Позже черновик был подан в суд.
  
   Это началось:
  
  
   Принимая во внимание, что Жених и Невеста предполагают время от времени переезжать из разных частей света в другие...Стороны соглашаются о следующем:
  
   1) Исламская вера. И жених, и Невеста должны быть практикующими мусульманами во время брака, и дети от их брака должны воспитываться как мусульмане...
  
   2) Контроль исламского права. Все инциденты, связанные с браком, регулируются исламским правом, за исключением изменений, внесенных в настоящий документ...
  
   3) Только одна жена. Настоящим Жених отказывается от своего права во время этого брака иметь более одной законной жены.
  
   4) Махр (приданое невесте). Жених настоящим обещает $____________ приданое Невесте, как ее единственную и отдельную собственность...В случае развода Жених должен выплатить Невесте еще $____________...
  
  
   Проект требовал, чтобы Кристин отказалась от своих прав в соответствии с законами Калифорнии, регулирующими общественную собственность; Ибрагим обязался "в соответствии с исламским правом" содержать любых рожденных у них детей. В положении, озаглавленном "Выравнивающие основания для развода", отмечалось, что по исламскому праву Ибрагим мог инициировать развод практически по своему желанию, в то время как основания для развода Кристин были более ограниченными. Следовательно, "Жених настоящим соглашается с тем, что он предпримет шаги для расторжения брака по просьбе Невесты, если между ними возникнут непримиримые разногласия." В случае развода Ибрагиму "переходит опека над детьми после их младенчества, как определено исламским законом".5
  
   Кристин позже сказала, что они с Ибрагимом "никогда не могли прийти к согласию" по всем пунктам проекта брачного контракта. Они все равно решили пожениться. "Мы должны были подписать это после свадьбы, но так и не договорились", - сказала она позже. "Значит, это так и не было подписано".6
  
   Их свадьба состоялась в отеле "Беверли Хиллз". Церемония обручения освятила их союз в соответствии с исламскими законами. В гостях у членов семьи Бен Ладена и других гостей провели ночь в розовых оштукатуренных бунгало отеля, "и вино и шампанское лились рекой весь вечер", - вспоминал Роберт Фримен, один из присутствовавших. Среди присутствующих были сводные братья и сестры, такие как Шафик и Худа. Салем был еще жив - свадьба состоялась в январе 1987 года - и он председательствовал на торжественном ужине со своими обычными песнями и шутливыми монологами. Кристин была "прекрасной невестой", - позже написал Фримен. Ее платье плотно облегало фигуру, напоминающую песочные часы, и круговыми складками спадало на лодыжки. "Ее длинные красивые струящиеся рыжие локоны завораживали гостей...Лучшие флористы, должно быть, работали до поздней ночи, готовя огромное количество прекрасных цветов по всему отелю. Это было невероятное зрелище!"7
  
   После медового месяца пара переехала в особняк на Стоун-Каньон, напротив загородного клуба Riviera. Сибба приехала в январе 1989 года. Как они и планировали, они делили свое время между Bel Air и Джиддой. Позже Ибрагим сказал, что Кристине было трудно находиться вдали от своей матери, которая жила в Калифорнии, и делить пространство с более многочисленной семьей Бен Ладенов в Kilo 7. По его словам, чтобы доставить ей удовольствие, он купил участок на берегу Красного моря и заложил фундамент того, что впоследствии станет приморским поместьем стоимостью около 3 миллионов долларов.
  
   Однако прошло совсем немного времени, прежде чем в их браке возникли трудности. Их ссоры продолжались, и, наконец, в конце 1991 года Кристин решила съехать из дома в Бель-Эйр и забрать Сиббу с собой. Ибрагим нанял собственных адвокатов после того, как она подала на развод. Как узнал его брат Халил в 1990 году, когда у "Америки в движении" были свои проблемы, Ибрагим был близок к открытию, что американские адвокаты, оказавшись на свободе, могут поколебать спокойствие даже спокойного человека.
  
  
   "ЗНАЕТЕ ли ВЫ, сколько стоят ваши активы?"
  
   "Нет".
  
   "Вы имеете хоть какое-нибудь представление о том, сколько стоят ваши активы?"
  
   "Нет".
  
   Ибрагим сидел в конференц-зале Лос-Анджелеса летом 1992 года, отвечая на вопросы адвокатов Кристин под присягой. Теперь паре, похоже, предстоял полномасштабный бракоразводный процесс в Лос-Анджелесе; среди прочих вопросов адвокаты обеих сторон спорили о том, какой доход получал Ибрагим, как можно оценить его состояние и какую его часть Кристина и Сибба могли бы использовать в качестве алиментов и поддержки ребенка. Адвокаты Кристин обнаружили, что Ибрагим неуловим в вопросе денег. Он сказал, что это просто не то, о чем он беспокоится или понимает в деталях.
  
   "Предпринимали ли вы какие-либо попытки выяснить, сколько стоят ваши активы?"
  
   "Да ... Я разговаривал со своими братьями, которые управляют компанией. Никто - никто не знает".
  
   "С какими братьями вы разговаривали?"
  
   "Я разговаривал с Йехией... Й-е-х-и-а..."
  
   "Где находится Йехия?" - спросил я.
  
   "Саудовская Аравия".
  
   "О чем вы его спросили?"
  
   "Сколько стоит каждый из них. Сколько стоит каждый из - каждый из нас".
  
   "И что же он сказал?"
  
   "Трудно сказать. Он не знает".
  
   "Вы сказали ему, что вам нужна информация для подачи в суд в Соединенных Штатах?"
  
   "Нет. Я сказал это моему брату Халилу, и он рассказал ему".
  
   "И что произошло?"
  
   "Никто не знает. Они не знают".
  
   "...Мистер Бен Ладен, помимо того, что вы уже заявили, какие попытки вы предпринимали, чтобы выяснить, каков ваш собственный капитал?"
  
   "Просто поднимаю трубку, и я говорю со своим братом, и, насколько мне известно, видите ли, я не знаком с работой. Я с ними не работаю. Я не знаю, что у них есть, поэтому то, что они присылают мне, я предполагаю, что это то, что они ... это то, что они прислали. Я не знаю... "
  
   "Знаете ли вы, какой у вас годовой доход?"
  
   "Это поднимается и опускается. Это - это зависит от работы, которую мы получаем. Это не похоже на зарплату, так что я не знаю ".
  
   "Что вы имеете в виду, это зависит от работы, которую вы получите?"
  
   "Например, если организация в этом году получит задания от правительства, у нас будет больше дорог. Если у нас все хорошо, прибыль возрастет. Если мы не делаем добра или у нас нет работы, то нет и прибыли ".
  
   "Каков был ваш доход за 1991 год?"
  
   "Я не знаю".
  
   "Каков был ваш доход на данный момент в 1992 году?"
  
   "Что?" - спросил я.
  
   "Каков был ваш доход на данный момент в 1992 году?"
  
   "Понятия не имею".
  
   Майклу Балабану и другим адвокатам Кристин было особенно трудно поверить в то, что Ибрагим вообще не работал, как он утверждал, и, действительно, не проработал ни дня в своей жизни. Согласно калифорнийскому закону о разводе, в интересах Ибрагима было утверждать во время судебного разбирательства, что он не получал никакой зарплаты в период их брака; если бы его доход был получен от активов, которыми он владел до встречи с Кристин, ей могло бы быть сложнее выиграть крупное мировое соглашение.
  
   "Знаете ли вы кого-нибудь из своих братьев, кто не работает на какой-нибудь работе?" Балабан спросил Ибрагима в какой-то момент во время его дачи показаний.
  
   "Точка - ты имеешь в виду, что они вообще не работают?" Спросил Ибрагим.
  
   "Совершенно верно".
  
   "Да".
  
   "Какие именно?" - Спросил я.
  
   "Я сам..."
  
   "Хорошо, дайте мне номер, и тогда мы их опознаем".
  
   "Я. Абдулла. Мохаммед. Шафиг...Абдулла Азиз ... и некоторые, с кем я не поддерживаю контакт. Я не знаю, работают они или нет ".
  
   Балабан спросил о его покупке особняка в Бель-Эйр в начале 1980-х, до того, как он встретил Кристин; цена поместья составляла чуть более 2 миллионов долларов.
  
   "Сколько вы заплатили наличными?"
  
   "Я не помню, но какие-то - около миллиона cash...No . Больше того. Я заплатил, может быть, миллион шестьсот".
  
   "Тысяча?" - Спросил я.
  
   "Да, доллары".
  
   "Хорошо, значит, один миллион шестьсот тысяч долларов?"
  
   "Да".
  
   "Где вы взяли наличные?"
  
   "Из Саудовской Аравии, от моего брата Йеслама".
  
   "Это был заем?"
  
   "Нет. Он продал некоторые из моих акций".
  
   "... И на чье имя был записан дом?"
  
   "Мой брат во-имя моего брата".
  
   "Какой брат?"
  
   "Да, да".
  
   "Почему?"
  
   "Потому что они сказали мне, что если я зарегистрирую дом на свое имя, а затем здесь, мне придется платить подоходный налог, если я чем-то владею".
  
   "Кто тебе это сказал?"
  
   "Некоторые из моих друзей".8
  
   Это продолжалось снова и снова, адвокаты допытывались, Ибрагим отвечал тоном добродушной праздности. После дачи показаний, по мере того как дата суда неуклонно приближалась, проживающая отдельно пара подала заявления о распаде их брака и наилучших интересах их дочери.
  
   Кристин писала, что чувствовала себя в ловушке, когда посещала Саудовскую Аравию с Сиббой. Ибрагим исчезал и "оставался на пляже или шел в дом одного из своих братьев ... и если он действительно возвращался домой...он мог поесть и вздремнуть или поесть и быстро выйти из дома ". Во время своего пребывания в Джидде в 1991 году она хотела вернуться домой в Калифорнию, но Ибрагим "не позволил Сиббе и мне вернуться в Соединенные Штаты". Ибрагим взял ее паспорт и сказал ей, "что он хранится в офисе Организации Бен Ладена". Ей нужен был паспорт Ибрагима. подпись для получения выездной визы, и он отказался, написала она, сказав ей: "Если ты хочешь вернуться домой, ты можешь вернуться домой, но Сибба остается". Теперь она опасалась, как она сказала суду, что, если Ибрагиму разрешат увезти Сиббу в Саудовскую Аравию в рамках их соглашения об опеке после развода, она может никогда не вернуться. Во время их ссор Ибрагим "много" раз говорил ей, что Сибба "отправится в Саудовскую Аравию, что бы ни случилось и независимо от решения суда". Другие члены семьи Бен Ладенов также сказали ей, что если Ибрагим увезет Сиббу в Саудовскую Аравию, "он не вернет ее мне".9
  
   "Я очень ясно вижу намерение Криса наказать меня, не позволив Сиббе поехать в Саудовскую Аравию", - написал Ибрагим в ответ. Он "никогда не пытался помешать ей покинуть" королевство; на самом деле, "я помог ей уехать...Однажды мы поссорились, и она хотела уйти, и я сказал ей, что ты можешь делать все, что захочешь, она очень хорошо знает, что могла бы уйти, если бы захотела. Закон, по которому жена не может уехать без разрешения мужа, распространяется только на саудовцев. Я беру ее паспорт только для того, чтобы получить выездную визу...Ей не нужна была моя подпись, чтобы уйти ".
  
   Он чувствовал, что Кристин намеренно пыталась отдалить его от его маленькой дочери. В качестве примера он сообщил, что недавно смеялся с Сиббой в машине, когда спросил ее, счастлива ли она, и она ответила, что счастлива, а затем спросила его: "Ты счастлив, баба?"
  
   "Да", - ответил он.
  
   "Но мама сказала, что ты несчастный человек".10
  
   Во время дачи показаний, вызванных адвокатами Ибрагима, Кристин рассказала о соглашениях, которые она и ее муж заключили о воспитании Сиббы.
  
   "Значит, было бы правильно, если бы вы и мистер Бен Ладен согласились, что она будет воспитана в мусульманской вере?
  
   "Да".
  
   "И будет ли ребенок подвергнут воздействию арабского языка и, если возможно, научится говорить, читать и писать по-арабски?" "Да".11
  
   Ибрагим хотел воспитать свою дочь как саудовца и как Бен Ладена, сказал он суду. В интересах Сиббы было понять, кто она такая, и стать полноправным членом большой семьи, на которую она могла бы надолго положиться:
  
  
   Для нее сейчас лучше знать эти вещи и расти, подвергаясь воздействию этой культуры, потому что я верю, что взросление с другим "образом жизни" заставляет тебя принять их, и было бы сложнее, если бы она не подвергалась этому воздействию до тех пор, пока не вырастет. Другая причина, по которой я хочу, чтобы она поехала в Саудовскую Аравию, заключается в том, чтобы узнать других членов ее семьи, почувствовать их любовь к ней, уметь говорить на языке и чувствовать себя комфортно, когда можно взять трубку и спросить любого из членов ее семьи, не нужно ли ей чего-нибудь или у нее проблема.12
  
  
   Он был убежден, что Кристина использовала их дочь как рычаг для вымогательства у него денег. "Она начала доставлять мне эти неприятности только тогда, когда узнала, что Суд не даст ей того, чего она хочет от меня", а именно алиментов в размере 21 648 долларов в месяц и дополнительных 6 188 долларов на содержание ребенка. Он был готов предложить 3250 долларов ежемесячной поддержки на ребенка, но что касается алиментов для Кристин, его адвокаты утверждали, что она "оставалась с Ибрагимом менее пяти лет, в течение которых она пользовалась преимуществами щедрости семьи Ибрагима. Она, конечно, не зарабатывала всю жизнь на такую жизнь." Она должна выйти и найти работу; ее "достаточно долго поддерживали".13
  
   Суд над ними был назначен на июнь 1993 года. По мере его приближения двое, наконец, начали переговоры. 6 июля 1993 года они завершили "Окончательное решение о разводе", которое положило конец их борьбе - по крайней мере, они так думали.
  
   Ибрагим согласился выплачивать 5000 долларов США в месяц в качестве алиментов на ребенка и 335 000 долларов США единовременной денежной выплаты Кристине, без каких-либо дополнительных алиментов или гонораров адвоката. Ему было бы разрешено сохранить свой Rolls-Royce Silver Shadow 1977 года выпуска; свой Rolls-Royce Corniche 1983 года выпуска; свой Hummer 1992 года выпуска; свой Lexus 1991 года выпуска; свою Honda Civic 1984 года выпуска; свой джип Lamborghini 1987 года выпуска; свой Mercedes-Benz 500 SEL 1986 года выпуска; и свой джип Mercedes, а также единоличное право собственности на свою недвижимость в Лос-Анджелесе и Джидде, свои банковские счета и свою долю в компании Мохаммеда Бен Ладена. Ибрагим согласился проводить шесть месяцев каждого года в Соединенных Штатах и разделить опеку над Сиббой в течение этого периода.
  
   Кристина согласилась записать их дочь в исламскую школу и обеспечить, чтобы она получала уроки арабского. Пока ей не исполнилось семь лет, Ибрагим мог брать ее с собой в Саудовскую Аравию на срок до одного месяца; позже пребывание могло быть более длительным.
  
   Это казалось разумным, хотя и дорогостоящим компромиссом, и, действительно, решение о разводе Ибрагима и Кристин Бен Ладен оставалось неизменным до конца десятилетия - пока события 11 сентября не разрушили бикультурную вежливость, на которой оно зиждилось.
  
  
   29. ПОСТРОЕНИЕ ИЗГНАНИЯ
  
  
   БРИТАНСКИЕ ИМПЕРИАЛИСТЫ проложили геометрическую сетку улиц Порт-Судана в 1905 году. Его гавань находилась за барьерами из коралловых рифов на полпути к западному побережью Красного моря, напротив Джидды. В британском видении грядущего столетия город должен был процветать в начале железнодорожной линии, соединяющей реку Нил с Европой через Суэцкий канал, но это место все еще ожидало своего возрождения, поскольку двадцатый век приближался к концу. Последний пожизненный лидер постколониального Судана генерал Омар Башир, ветеран жестоких войн против африканских христиан на юге страны, сверг избранного премьер-министра в 1989 году. Консолидируя власть, Башир вступил в союз с исламистской коалицией, возглавляемой получившим образование в Сорбонне суданским теоретиком религии и политики, производящим на себя впечатление, Хасаном Аль-Тураби. В обычной манере лидеров переворота они пообещали возродить свою страну, инвестируя в инфраструктурные проекты, которые принесут пользу "Народу". В тот же год, когда Башир пришел к власти, офшорная компания, контролируемая старшими братьями Бен Ладен, выиграла контракт на строительство нового аэропорта в Порт-Судане, откуда на рынок поступали скромные, но экономически важные экспортные поставки нефти из страны. Правительство Саудовской Аравии, стремившееся оказать влияние на своего соседа по Красному морю, обязалось взять на себя большую часть расходов в размере 35 миллионов долларов.1
  
   Проект был поручен отделу общественных зданий и аэропортов саудовской группы Бен Ладена. Ответственным за него был назначен Омар Бен Ладен, выпускник Университета Майами. К 1992 году строительство шло полным ходом.
  
   Омар был не единственным Бен Ладеном, которому теперь довелось посетить Порт-Судан. Примерно в то же время, когда его братья выиграли контракт с аэропортом, Усама выделил 180 000 долларов помощнику суданского происхождения Джамалю Аль-Фадлу на покупку соляной фермы недалеко от Порт-Судана.2 Это была одна из ряда инвестиций в землю и бизнес, которые Усама решил осуществить в Судане. Он время от времени посещал страну, когда сворачивал свою деятельность в Афганистане. Это была неуправляемая, живая, дружелюбная и глубоко бедная страна, где саудовского шейха можно было заставить почувствовать себя очень важным человеком и где его счета в твердой валюте могли значительно увеличиться. После того, как он оказался под давлением дома, в Саудовской Аравии, Усама пришел к выводу, что Судан предпочтительнее Пакистана или Йемена в качестве базы для добровольного изгнания. Правительство страны, находящееся под влиянием исламистов, и ее раскрепощенное бедное общество соответствовали двум направлениям его развивающихся амбиций - его приверженности международной партизанской войне и его желанию утвердиться в качестве главы собственного бизнес-комплекса, сравнимого с другими полунезависимыми братьями Бен Ладен, живущими за границей, такими как Йеслам в Швейцарии и Халед в Египте.
  
   После того, как он покинул Саудовскую Аравию в 1991 году, хотя он сохранил свои пакеты акций в двух крупных семейных фирмах, Усама, похоже, относился к руководству Бакра Бен Ладенами с нарастающим презрением. По некоторым актуальным внешнеполитическим вопросам - израильско-палестинскому конфликту, страданиям гражданского мусульманского населения в Боснии и Чечне - взгляды Усамы в целом совпадали с общепринятой мудростью саудовского истеблишмента, которую его старший брат с таким трудом усваивал и представлял. Однако тактические подходы Усамы к этим конфликтам становились все более независимыми. В 1992 году война в Боснии определила новое соотношение между Усамой и Бакром. В начале года в окрестностях Сараево вспыхнуло насилие, и спутниковые новостные каналы транслировали на Ближний Восток ужасные кадры страданий гражданского населения-мусульман. В июле Бакр посетил блестящий ужин по сбору средств в Лейлати-холле Джидды, месте проведения светских свадебных приемов у Красного моря. В список приглашенных в тот вечер входил министр иностранных дел Саудовской Аравии принц Сауд Аль-Фейсал. Современные саудовские газеты сообщали, что доноры, включая Бакра, пожертвовали на боснийское дело около 5 миллионов долларов, которые были направлены через международные исламские благотворительные организации. Той весной Усаму взволновали те же телевизионные кадры, но его реакция была иного рода - из Судана он отправил команду афганских ветеранов присоединиться к войне со стрельбой против нападающих католиков Хорватии. "Благотворительные дары, " многозначительно писал позже Усама, - слабы"...Босния нуждается в людях [и] оружии".3
  
   Казалось, он все больше гордился своими военными амбициями, особенно по сравнению с более мягкой внешнеполитической работой его братьев, санкционированной режимом. Сотрудник Бен Ладена, который помогал Усаме в антисоветский период в Афганистане, вспоминал встречу с ним на строительной площадке аэропорта Порт-Судана, где сотрудник наблюдал за рабочими лагерями Бен Ладена. Усама казался разочарованным в нем, как вспоминал об этом сотрудник. "Я веду здесь войну, - сказал Усама, - а вы строите аэропорт".4
  
   Для Усамы было бы естественно посетить площадку аэропорта - в конце концов, он был акционером саудовской группы Бен Ладена, которая выполняла контракт, - но участвовал ли он в этом многомиллионном проекте в большей степени или получил от него прибыль, остается неясным. В какой-то момент между концом 1991 и серединой 1992 года Усама решил переехать на постоянное жительство со своими четырьмя женами и растущим числом детей в столицу Судана Хартум, которая находилась примерно в семистах милях к юго-западу от Порт-Судана. Он организовал ряд новых предприятий в городе с такими названиями, как Ladin International Company и Al-Hijra Construction; последнее связано со знаменитым переходом пророка Мухаммеда в изгнание из Мекки в Медину. Это была самонадеянная ссылка на себя, но она говорила о растущем ощущении Усамой себя одновременно праведным и преследуемым, образе самого себя, частично почерпнутом из опыта его первых наставников - учителя гимназии в изгнании, который его воспитывал, а также странствующего палестинского организатора Абдуллы Аззама. Поскольку Усама сейчас переоборудован, он, возможно, импортировал строительное оборудование, которое ранее хранил в Пакистане. По словам Аль-Фадля, его ранние проекты в Судане включали строительство некоторых дорог, в частности восьмидесятитрехмильной дороги на юго-западе страны, недалеко от границы с Эфиопией.5
  
   Несколько источников - хотя и не Аль-Фадль - также упомянули об участии Усамы в проекте строительства аэропорта в Порт-Судане. Ричард Кларк, куратор администрации Клинтона по борьбе с терроризмом, назвал "новый аэропорт" среди ранних проектов Бен Ладена в Судане, которые, по словам Кларка, были осуществлены как "совместный проект" с лидером исламистов Аль-Тураби. (Хасан Аль-Тураби быстро становился последним в череде пожилых религиозных интеллектуалов, которые из корыстных побуждений наставляли Усаму, теша его эго, одновременно доставая бумажник.Цитировались слова жены Аль-Тураби о том, что Усама "построил аэропорт Порт-Судана". Омар Бен Ладен, однако, поклялся под присягой, что "насколько мне известно, Усама не играл никакой роли в осуществлении проекта строительства аэропорта в Порт-Судане". Омар также отрицал, что крупные фирмы семьи Бен Ладенов участвовали в совместных строительных проектах любого рода с Усамой или "с любой другой компанией, контролируемой Усамой", когда он находился в Судане в 1990-х годах.6
  
   Аэропорт Порт-Судана был в основном закончен к июню 1992 года. В том же месяце принц Мухаммед бен Абдалла Аль-Сакир из Саудовского фонда развития возглавил официальную делегацию, включая газетных репортеров, для участия в церемонии перерезания ленточки. Омар Бен Ладен, одетый в головной убор в красную клетку, с аккуратно подстриженными усами на круглом лице, поднялся на трибуну. Он привел статистические данные о размерах и оснащении нового аэропорта. "Этот проект был осуществлен по воле Божьей и в соответствии с международными требованиями и спецификациями", - сказал Омар. "Мы рады принять участие в этом праздновании открытия этого большого культурного сооружения и просим Бога благословить этот проект и всех, кто в нем участвовал".7
  
   Почти десять лет спустя в статье, опубликованной в лондонской газете "Аль-Кудс Аль-Араби", сообщалось, что Усама был "почетным гостем" на этой церемонии и что он сидел в первом ряду. Омар Бин Ладен отрицал это, написав под присягой: "Насколько я помню, Усамы там не было". Омар опубликовал статьи в современных саудовских газетах, в которых не упоминалось о присутствии Усамы. "Я не видел и не встречался с Усамой ни в той поездке, ни, фактически, в любой другой поездке, которую я совершал в Судан".8
  
   Бакр Бен Ладен действительно встречался с Усамой в Хартуме в 1992 году. По словам семейного адвоката, он отправился туда "в сопровождении других членов семьи", "чтобы обратиться к Усаме с просьбой вернуться в свою страну, помириться с правительством Саудовской Аравии и отказаться от пути политической оппозиции и изгнания из страны и семьи, на который он, по-видимому, встал". По словам Бакра, это была последняя встреча Бакра с Усамой. Другие члены семьи и эмиссары, по-видимому, продолжали навещать Усаму и умолять его вернуться домой. Было "почти девять" таких миссий, в странно сформулированный подсчет, и, похоже, он продолжался по крайней мере до 1994 года. Сводный брат Усамы Тарек, например, вспоминал, что посетил Хартум в "конце 1992 или начале 1993 года". Его целью, вспоминал он, было "убедить Усаму отказаться от критики саудовского правительства и вернуться в Саудовскую Аравию". Это был короткий визит; Усама сказал, что "он был счастлив в Судане и не хотел возвращаться в Саудовскую Аравию, поскольку был сосредоточен на развитии своего бизнеса в Судане". Тарек считал, что Усама занимался законным бизнесом, как он позже сообщил американскому суду. Тарек "во время визита не видел и не слышал ничего, что указывало бы на то, что [Усама] был вовлечен в террористическую или насильственную деятельность любого рода. Он также не выражал никакой враждебности по отношению к Соединенным Штатам".9
  
   Эти миссии в Хартум начались, когда "нам стало ясно, что он так или иначе приложил руку к некоторым из этих вещей, таким как террористические операции в Египте и Ливии", по словам Ахмеда Бадиба, тогдашнего начальника штаба главы саудовской разведки принца Турки. "Король приказал призвать Усаму Бен Ладена в Королевство. Его попросили вернуться, чтобы обсудить некоторые вещи, которые необходимо было обсудить, и другие вещи, которые вредили Королевству, но он отказался. Ему отправили несколько сообщений, и с его семьей связались; он продолжал отказываться возвращаться".10
  
   Король Фахд приказал Бакру встретиться с Усамой и убедить его приехать домой для консультаций, по словам двух человек, которые обсуждали этот вопрос с Бакром. Он нашел Усаму упрямым и высокомерным. По его собственному признанию, Усама подчеркнул, что он не винил никого из своих родственников за их просьбы - он рассматривал их как жертв давления короля Фахда, и он считал, что зависимость его семьи от Аль-Саудов по строительным контрактам сделала их уязвимыми для вымогательства со стороны правительства Саудовской Аравии. "Я любезно извинился перед своей семьей, - сказал Усама, - потому что я знаю, что их принудили силой прийти поговорить со мной. Этот режим хочет создать проблему между мной и моей семьей, чтобы принять против них какие-то меры".11
  
   Некоторые люди в семье Бен Ладена и вокруг него задавались вопросом, действительно ли Бакр является подходящей парой для Усамы. Бакр мог произвести впечатление человека, который не слишком командовал; один человек, который хорошо его знал, сказал, что он мог походить на мальчика на игровой площадке, которого часто выбирают последним для командных игр. По мере того, как проблема семьи с Усамой накапливалась в течение 1992 и начала 1993 годов, даже те, кто уважал Бакра и восхищался им, задавались вопросом, как Салем мог бы поступить по-другому. Салем был таким мощным вихрем - он был физическим, настойчивым, и его было трудно остановить. Если бы он был жив, чтобы предпринять эти первые миссии в Хартум, Усаму, возможно, вернули бы в королевство в джутовом мешке, заброшенном в салон частного самолета вместе с кучей дизайнерского багажа Салема. Но Салем исчез; Усама, казалось, воспользовался этой пустотой.
  
   Казалось, он также наслаждался вниманием, оказанным мольбами его семьи. "Он был вне пределов досягаемости в Судане", - вспоминал его друг Джамаль Хашогги, который навещал его там несколько раз. Телохранители, помощники, служащие и бойцы-добровольцы окружали его, когда он передвигался по Хартуму; национальности и занятия его последователей были разными, но все они зависели от его денег и покровительства. Он перемещался между комфортабельными офисами на Кинг-Леопард-стрит и затененным домашним офисом в шикарном городе Эр-Рияд. Он посещал скачки и держал собственных лошадей на своих фермах. Его самый грандиозный бизнес-проект включал огромный участок сельскохозяйственных земель на юго-западе, предоставленный ему правительством Судана, где сезонные суданские рабочие по его найму собирали масло и семена подсолнечника; Усама демонстрировал свои самые крупные цветы с гордостью страстного садовода. Он швырял деньги пачками в новые и сомнительные суданские предприятия, но в 1992 и начале 1993 года у него, тем не менее, было достаточно наличных денег, чтобы ими можно было пользоваться - достаточно, чтобы потратить 480 000 долларов на покупку и ремонт подержанного самолета переправлены из Соединенных Штатов, и этого достаточно, чтобы заплатить зарплату нескольким сотням арабских джихадистов, прилетевших из Пакистана, а также многим сотням суданских рабочих на его подсолнечной ферме. В тот период Усама, казалось, верил, что в Судане у него может быть все- жены, дети, бизнес, садоводство, разведение лошадей, досуг, благочестивая преданность и джихад - и все это поддерживалось уважением и общественной репутацией, подобающими настоящему шейху. Похоже, он все еще не понимал, что его предприятие, особенно в его поддержке насилия против правительств, дружественных Аль-Сауду или зависящих от него, может оказаться трудноразрешимым с интересами его семьи в Джидде. Могло показаться, что он не замечает трещин, возникающих вокруг него. Когда Джамаль Хашогги посетил Судан, Усама даже подробно рассказал о своем желании организовать инвестиционную кампанию, которая привлекла бы видный саудовский бизнес в Судан, чтобы укрепить эту важную новую страну, склоняющуюся к исламизму.
  
   "Усама, неужели ты не понимаешь, что люди боятся быть связанными с тобой?" Спросил Хашогги. Усама не ответил. Он только улыбнулся, вспоминал Хашогги, "как будто был счастлив, что стал такой важной персоной".12
  
  
   26 февраля 1993 года в Нью-Йорке в гараже Всемирного торгового центра взорвалась заминированная машина, в результате чего погибли шесть человек и чуть более тысячи получили ранения. Следователи вскоре установили личность беглеца Рамзи Юсефа, пакистанца, выросшего в Кувейте, получившего образование в Уэльсе и прошедшего подготовку в лагерях в Афганистане, как лидера заговора. Хотя Усама Бен Ладен не был идентифицирован как прямой покровитель Юсефа, ни тогда, ни позже, при более широком освещении транснационального джихада в средствах массовой информации, последовавшем за первым нападением на Всемирный торговый центр, некоторые журналисты и комментаторы отметили присутствие Усамы в Судане и описали сообщения о его финансовых подачках многонациональным бойцам-добровольцам. Для саудовской королевской семьи это внимание впервые превратило Усаму из скромной домашней проблемы в публичный позор.13
  
   Менее чем через три месяца после взрыва в Нью-Йорке, 3 мая 1993 года, в Эр-Рияде Мохаммед Аль-Масари, профессор физики, и Саад Аль-Факих, врач, объявили о создании Комитета по защите законных прав, организации, добивающейся реформы политической системы Саудовской Аравии. Аль-Масари и Аль-Факих оба были исламистами; "Братья-мусульмане", в частности, оказали влияние на Аль-Факиха, который происходил из известной саудовской семьи врачей, лечивших членов королевской семьи. Аль-Масари, со своей стороны, проявил необычные способности в качестве представителя СМИ и организатора в то время, когда без лицензии спутниковые телевизионные тарелки и факсимильные аппараты распространялись в саудовских семьях. Оба мужчины были вовлечены в сбор политических петиций и подпольное распространение проповедей после войны в Персидском заливе. После двух лет организации Аль-Факих сказал позже: "Казалось, что все было на месте: харизматичные проповедники, тысячи восторженных последователей и религиозная общественность. Чего не хватало, так это эффективной организации, которая направила бы эту энергию и бросила серьезный вызов режиму". Они тщательно готовились к официальному запуску своего комитета. Аль-Масари встретился с дипломатами в U.Посольство США и заручился их поддержкой. Би-би-си, "Голос Америки" и другие мировые СМИ освещали дебют организации.14
  
   Король Фахд нанес решительный ответный удар. Возможно, он чувствовал, что слишком долго позволял этим течениям инакомыслия плыть по течению. 12 мая официальный Совет высших улемов королевства, высший орган религиозных ученых, осудил выскочек-реформаторов, официально и недвусмысленно заявив, что они нарушили исламский закон. Полиция арестовала Аль-Масари, Аль-Факиха и других известных нарушителей спокойствия. Последовало более масштабное нападение на исламистских инакомыслящих.
  
   Усама теперь стал мишенью; не совсем ясно почему. Известно, что он не подписал ни одного из важных документов, связанных с группой диссидентов, возглавляемой Аль-Факихом, которая представляла гораздо более заметную угрозу саудовскому режиму. Возможно, что Усама издавал записанные на пленку или другие подпольные проповеди, осуждающие Аль-Сауда в этот период, и что Министерство внутренних дел обнаружило их. "Мы были там, работали тайно", - однажды похвастался Халид Аль-Фавваз, который позже служил пресс-секретарем Усамы в Лондоне.15 Однако в равной степени возможно, что правительство Саудовской Аравии просто решило включить дело Усамы в свои более широкие репрессии, учитывая, что теперь он приобрел международный авторитет в Судане и что предыдущие попытки правительства привлечь его к ответственности через Бакра и другие семейные каналы потерпели неудачу.
  
   16 июня 1993 года в Джидде Бакр предпринял разбирательство в семье Бен Ладена, чтобы изгнать Усаму как акционера компании Мохаммеда Бен Ладена и саудовской группы Бен Ладена. В более поздних показаниях под присягой Бакр подразумевал, что семья выступила с этой инициативой, но, вероятно, существенной причиной было давление со стороны правительства Саудовской Аравии. Бакр действовал, объяснил он, "потому что все более громкая критика Усамой правительства Саудовской Аравии наносила ущерб репутации компаний в Королевстве и в других странах Ближнего Востока, а также потому, что Усама отказался выполнить требование правительства Саудовской Аравии о его возвращении в Королевство".16
  
   "Во имя Аллаха, Самого милосердного, самого сострадательного", - начинался текст одной резолюции, в которой излагался "Выход одного акционера". Документ предполагает, что семья вела переговоры с Усамой, прежде чем они были приняты. Например, Усама назначил представлять его "законного адвоката" из Джидды Мухаммада Салема Аль-Яф'эй. Кроме того, Усама специально передал все свои изъятые акции Галибу Бен Ладену, младшему родному брату Бакра и Салема. Именно Галиб посетил Пешавар, Пакистан, во время Рамадана 1989 года, в то время, когда Усама сражался в битве за Джелалабад. Есть свидетельства того, что Галиб сохранял интерес к исламским финансовым институтам в то время, когда он согласился принять проданные акции Усамы: в конце 1993 года Галиб перевел 1 миллион долларов на новый инвестиционный счет в Bank Al-Taqwa на Багамах, оффшорном банке, основанном в 1988 году при поддержке египетского "Братьев-мусульман". Согласно письменному заключению Министерства финансов США, Аль-Таква финансировал ХАМАС в Израиле и другие радикальные группы в Алжире и Тунисе, находящиеся под влиянием "Братьев". Неизвестно, какое участие Бакр Бен Ладен имел в инвестициях "Аль-Таква", но Бакр действительно имел право подписи на счете Галиба, который оставался активным по крайней мере до конца 1990-х годов, согласно банковским документам, поданным в суд США. Галиб позже попытался вывести свои инвестиции из "Аль-Таквы" и подал иск против банка. Через семейных адвокатов Галиб сказал, что он никогда не оказывал финансовой или иной поддержки терроризму любого рода.17
  
   Июньские решения акционеров 1993 года положили начало процессу, который длился до конца года и привел к окончательному распоряжению активами Усамы. Его целью, по словам семейного адвоката, было "лишить Усаму доступа к любым средствам, полученным от его участия в семейных компаниях". Бакр и другие акционеры семьи "были решительно настроены против любой прямой или косвенной финансовой поддержки со стороны семейных компаний". Тарек Бен Ладен, директор ведущей строительной фирмы Мохаммеда Бен Ладена, считает, что "громкая критика Усамой саудовского Правительство наносило ущерб репутации компаний на Ближнем Востоке ". В это время также проводились консультации между семьей и министерством торговли Саудовской Аравии. ПАСЕ, по-видимому, разрешила дополнительным семейным делегациям посетить Хартум и умолять Усаму пересмотреть свою позицию. Среди отправленных была его мать. По словам Джамаля Хашогги, который присутствовал в Судане во время этого конкретного визита, по крайней мере, один младший брат встречался с ним. (Это был разговор "от брата к брату", сказал Хашогги, и он не присоединился к нему.) Самым престижным посетителем на протяжении всего этого периода был Абдалла Бен Авад Бен Ладен, легендарный брат отца Усамы, которому сейчас было около восьмидесяти лет. Бакр мог быть главой семьи Бен Ладенов во всех практических и финансовых вопросах, но Абдулла, старший из старейшин мужского пола, оставался духовным и моральным лидером. То, что человек его возраста полетел в суровый Хартум, чтобы умолять Усаму, свидетельствовало о серьезности ситуации. Усама уперся. "С Божьей милостью", как он описал это позже, "этот режим не добился исполнения своего желания. Я отказался возвращаться".18
  
   Его родственники предупредили его, "что если я не вернусь, они заморозят все мои активы, лишат меня гражданства, моего паспорта и моего саудовского удостоверения личности и исказят мою фотографию в саудовских и иностранных СМИ. Они думают, что мусульманин может торговаться о своей религии. Я сказал им: "Делайте все, что пожелаете".19
  
   Акции Усамы в компании Мохаммеда Бен Ладена и саудовской группе Бен Ладена были проданы в результате сделки, разработанной таким образом, чтобы Усама не получил прибыли, но таким образом, чтобы защитить права его наследников по исламскому праву. Общая стоимость объединенных акций Усамы была установлена примерно в 9,9 миллиона долларов - поразительно скромная сумма, но ее трудно оценить в качестве показателя рыночной стоимости компаний Бен Ладена, поскольку доступно лишь несколько базовых допущений, использованных для определения цены. В круглых цифрах, однако, продажа цена предполагает общую оценку примерно в 500 миллионов долларов для двух основных компаний Бен Ладена вместе взятых. После консультаций с правительством Саудовской Аравии средства, полученные от продажи акций Усамы, были помещены в какой-то особый траст и в конечном итоге заморожены под надзором суда. По словам Абдулазиза Аль-Гасима, саудовского адвоката, который был заключен в тюрьму в 1990-х годах из-за своей исламистской активности, саудовский судья постановил, что правительство может "взять эти деньги, конфисковать их", но что оно не должно разрешать их распределение "другим родственникам". По исламскому праву, Аль-Гасим сказал, что деньги должны быть защищены для возможности примирения Усамы с королевством или, после его смерти, для его наследников. Однако ряд аспектов отчуждения акций Усамы остаются неясными. Например, неясно, заплатил ли Галиб наличными за акции Усамы, и если да, то откуда он взял деньги. Есть ли банковский счет в Саудовской Аравии, на котором с момента завершения продажи находились 9,9 миллиона долларов в доверительном управлении? Как саудовские суды утверждают контроль над таким счетом, если он существует? Если продажа не предполагала выплаты наличными, а скорее какой-то кредит, как это было организовано и кто отслеживал доходы с тех пор? Семья Бен Ладена не внесла ясности в эти детали. В любом случае, по словам Бакра Бен Ладена, Усама был лишен всех выплат дивидендов и займов. "Усама не получил ни пенни" ни от одной компании Бен Ладена "самое позднее с июня 1993 года", - написал Бакр в более поздних показаниях под присягой. Более того, "я не разрешал и, более того, запрещал любому лицу,"действующему от имени каких-либо фирм Бен Ладена", "производить какие-либо платежи, вести какие-либо деловые отношения с Усамой или любой из его компаний или иным образом оказывать какую-либо поддержку прямо или косвенно с июня 1993 года".20
  
   В феврале 1994 года - впервые - семья Бен Ладенов публично отреклась от Усамы в заявлении для прессы. Бакр санкционировал короткий выпуск, который появился в саудовской газете под заголовком "Бакр Бен Ладен: все члены семьи осуждают поведение Усамы Бен Ладена". В статье упоминались "сообщения СМИ" об Усаме, а затем предлагались два предложения от Бакра, "чтобы прояснить позицию его семьи по отношению к нему". Бакр объявил:
  
  
   Я сам и все члены семьи, число которых превышает пятьдесят человек, выражаем наше решительное осуждение всему поведению Усамы, поведение которого мы не принимаем и не одобряем. Поскольку Саид Усама более двух лет проживает за пределами Королевства Саудовская Аравия, несмотря на наши попытки убедить его вернуться на правильный путь, мы, следовательно, считаем, что он один несет ответственность за свои заявления, действия и поведение, если они действительно исходят от него.21
  
  
   Это была осторожная формулировка, сфокусированная на поведении Усамы, а не на его характере, и выражающая легкое сомнение в достоверности сообщений СМИ о нем. Два месяца спустя, в апреле, в столь же кратком заявлении Министерства внутренних дел было объявлено, что Усама Бен Ладен был официально лишен саудовского гражданства. В релизе цитировалась статья 29 "положения о гражданстве Саудовской Аравии"; в нем говорилось, что Усама отказался подчиняться инструкциям и что его действия "противоречат национальным интересам Королевства." В том же месяце также вступило в силу замораживание правительством Саудовской Аравии доходов от отчужденных пакетов акций Усамы. По словам адвокатов саудовской группировки Бен Ладена, Усама "никогда не имел доступа к этим средствам", хотя они не были переданы "в доверительное управление вне [его] контроля" до 1994 года, примерно через девять месяцев после начала процедуры отчуждения.22
  
   Усама не делал никаких собственных официальных заявлений ни по одному из этих случаев. Вместо этого, начиная с лета 1994 года, он начал вести себя как человек, который чувствовал, что касается саудовской королевской семьи, что ему больше нечего терять.
  
  
   Согласно письмам и показаниям его последователей и союзников, к началу 1994 года Усама уже тайно отправлял группы боевиков джихада, контрабандистов оружия и организаторов в Сомали, Кению, Йемен, Боснию, Египет, Ливию и Таджикистан, среди прочих мест. Некоторые из этих боевиков прибыли к месту назначения и обнаружили, что местные условия не созрели для ведения боевых действий. Другие, например, египетские изгнанники из окружения Аймана Аль-Завахири, организовали жестокие и амбициозные заговоры, такие как попытка убийства президента Египта Хосни Мубарака - заговор был осуществлен в 1995 году, когда Мубарак посещал Эфиопию, но он провалился.
  
   "Аль-Каида" все эти годы сохраняла статус официальной организации; в Хартуме руководящие комитеты боролись с проектами многословной конституции. Их миссией было сеять джихад на мусульманских землях, которые считались оккупированными или управляемыми отступниками. Тем не менее, это была группа, для которой больше характерно разнообразие, чем дисциплина. Отчасти это было связано с тем, что сам Усама оставался неуверенным в том, как он определит и организует свое собственное участие в международном джихаде - с потерей гражданства и семейных акций он оказался в состоянии постоянного изменения. Его дар предвидения и политического анализа всегда был ограничен; теперь он вступил в период поисков на ощупь. Тем не менее, летом 1994 года он принял одно четкое решение: он открыто присоединился к оппозиции саудовской королевской семье.
  
   Его главным помощником в этом проекте был Халид Аль-Фавваз, которому тогда было чуть за тридцать. Он родился в Кувейте и изучал инженерное дело в Университете короля Фахда в Саудовской Аравии; он хорошо говорил по-английски. Он переехал в Найроби, где занимался торговлей автомобилями и поддерживал контакты с другими приверженцами "Аль-Каиды" в стране, чтобы спланировать жестокую атаку на западные объекты. В начале 1994 года Аль-Фавваз был арестован; впоследствии он решил бежать из Кении со своей семьей. Он направился в Лондон.23
  
   Аль-Факих и Аль-Масари, саудовские активисты, арестованные прошлой весной после раскрытия их Комитета по защите законных прав, также бежали в Лондон с помощью исламистского подполья. Усама изначально сомневался в надежности реформистской группы Аль-Факиха: "Сначала мы подумали, что это может быть уловкой режима, чтобы выбить ветер из парусов нашего движения, но к тому времени, когда мы поняли, что это наши братья, их взяли под стражу", - позже объяснил Аль-Фавваз.24 Теперь все они были объединены в лондонском изгнании, защищенные британскими законами о предоставлении убежища, которые были одними из самых либеральных в Европе. Работая в ветхих домах на севере Лондона, Аль-Факих и Аль-Масари воссоздали свою оппозиционную группу, которая представляла собой самый серьезный политический вызов правлению Аль-Сауда в Аравии со времен правления Насера. Аль-Фавваз делил с ними офисное помещение. Усама, однако, не пожелал официально присоединиться. Он хотел создать собственную организацию.
  
   Комитет по консультированию и реформе дебютировал в июле 1994 года в Лондоне. Это был собственный механизм участия Усамы в саудовской политике в качестве находящегося в изгнании диссидента и памфлетиста. Это была немногим больше, чем затхлая комната и факсимильный аппарат, но она описывала себя как "всеобъемлющую организацию, целью которой является применение учения Бога ко всем аспектам жизни."У него было четыре цели: искоренить все формы неисламского правления; добиться исламской справедливости; реформировать саудовскую политическую систему и "очистить ее от коррупции и несправедливости"; и возродить традиционную исламскую систему, согласно которой граждане имели право, руководствуясь религиозными учеными, выдвигать обвинения против правительственных чиновников.25
  
   Комитет Усамы родился в период технологической прелюдии, накануне взрыва Всемирной паутины. В то время факсимильные аппараты предлагали самый простой способ отправки текстовых документов через государственные границы без риска цензуры. К осени 1994 года Аль-Факих, Аль-Масари и Аль-Фавваз рассылали факсы от своих союзных групп по спискам номеров по всей Саудовской Аравии, странам Персидского залива и международным средствам массовой информации.
  
   В Хартуме, освобожденный, наконец, от каких-либо ограничений семейной и национальной лояльности, Усама в конце 1994 и начале 1995 года сидел за несколькими своими письменными столами и писал пространные эссе примерно раз в неделю. Он отправил их Аль-Фаввазу, который отправил их по факсу blast. Некоторые фрагменты были длиной с обзорную статью; другие продолжались тысячами слов, пересыпанных религиозными цитатами. Темой Усамы был не столько ислам, сколько Саудовская Аравия. Его тон в отношении королевства, страны, которую его отец и его семья так много сделали, чтобы построить и узаконить, часто был несдержанным, импульсивным, мелочным, саркастичным или откровенно сердитым. 12 сентября 1994 года: "Саудовская Аравия объявляет войну исламу и его ученым". Неделю спустя: "Не принижайте значение своей религии". 15 октября, ссылаясь на Высший совет правительства Саудовской Аравии по делам ислама: "Высший совет за нанесенный ущерб". 9 марта 1995 года: "Саудовская Аравия продолжает войну против ислама и его ученых". 11 июля: "Принц Султан и летные комиссии".26
  
   Он поименно осудил короля Фахда и его полнородных братьев, так называемых судейри, которые в настоящее время были доминирующей группировкой в королевской семье - Наифа в Министерстве внутренних дел; Султана в министерстве обороны; и Салмана, губернатора Эр-Рияда. Усама не писал о них тонко. Наиф, с которым он регулярно встречался и сотрудничал во время афганской войны 1980-х годов, имел "темную историю" и был "полон коварства по отношению к исламу и ненависти к его сторонникам и религиозным авторитетам". Эти принцы были недостойны своей роли хранителей места рождения ислама:
  
  
   Как может любой разумный человек, знающий факты, поверить, что эти родственники, которые разлагают землю и ведут войну против Аллаха и Его Пророка, могли быть привлечены для служения исламу и мусульманам?27
  
  
   Принц Салман, как он позже написал, "имеет темное прошлое, в котором он обманул ислам и развязал войну против его народа". Принц Султан был одним из "ловкачей", которые выманивали контракты ради комиссионных и помогли загнать саудовскую экономику под землю. И всем этим вероломством, жадностью и некомпетентностью руководил король Фахд, который препятствовал Божьим законам, примкнул к неверующим и оказался "враждебным исламу и мусульманам".28
  
   Для саудовских читателей его откровенные нападки на Фахда и его полнородных братьев имели очевидное следствие - Усама умолчал о наследном принце Саудовской Аравии Абдалле, который, как предполагали многие саудовцы, был далек от семьи Судейри и пользовался репутацией относительного благочестия и финансовой порядочности. В 1995 году можно было представить, что давление со стороны исламистских активистов за рубежом и заключенных в тюрьмы религиозных ученых на родине может привести к тихому перевороту среди Аль-Саудов в пользу Абдаллы, аналогичному тому, который привел Фейсала на трон тремя десятилетиями ранее. Усама, похоже, развивал этот аспект в своих эссе. В одном трактате он недвусмысленно перечислил последние годы правления Фейсала как исключение из своей критики правления королевской семьи. По словам Кармен Бен Ладен, Йеслам Бен Ладен из Швейцарии предсказал, что Усама будет восстановлен к власти в семье Бен Ладенов, а Бакр исчезнет, как только Абдалла взойдет на трон.29 Усама, вероятно, фантазировал о том, что исламисты могут изгнать Фахда, и что Абдулла мог бы тогда приветствовать его возвращение домой на условиях, которые он мог бы принять. Кто мог предсказать будущее? Это было в руках Божьих.
  
  
   ОПЫТ УСАМЫ как бизнесмена в Судане был похож на ОПЫТ его сводного брата Халила в Лос-Анджелесе, когда Америка была в движении. Его грандиозные планы не увенчались успехом. Его наставники воспользовались им. Его сотрудники незаконно присвоили десятки тысяч долларов, деньги, которые он больше не мог позволить себе потерять - Джамаль Аль-Фадль, например, взял Усаму за 110 000 долларов в серии мошеннических сделок с землей и товарами. Усама реорганизовал свое личное банковское дело в банке "Аль-Шамаль" в Хартуме, но его счета постепенно иссякли. В прошлом его личное состояние обеспечивало ему финансовую подушку, но большая часть денег, которые он тратил на джихад, поступала от частных доноров, благотворительных организаций или квазигосударственных каналов. Теперь его доступ к семейным дивидендам и займам был ограничен, и, одновременно, поскольку он был врагом саудовского государства, сбор средств на благотворительность стал затруднительным. Еще в 1994 или 1995 году "у нас был кризис в "Аль-Каиде", - вспоминал один из его сторонников Л'Оссейн Керхту. "Сам Усама бен Ладен сказал нам, что он потерял все свои деньги, и он сократил зарплату своим людям". Он был вынужден уволить целых две тысячи рабочих на своей подсолнечной ферме в течение 1995 года. Это был необычайно быстрый спад - Усама промотал свое единовременное наследство, дивиденды и благотворительные фонды всего за четыре-пять лет, в общей сложности, возможно, 15 миллионов долларов или больше. В своих эссе он обвинял саудовскую королевскую семью в коррупции и финансовых злоупотреблениях, но сам распоряжался своими собственными средствами со всей осмотрительностью помешанной на себе голливудской знаменитости.30
  
   Он выразил свое отчаяние в факсе, который он отправил 12 февраля 1995 года, озаглавленном "Принц Салман и благотворительные пожертвования в Рамадан". Он оклеветал королевское правительство с типичной напыщенностью, осудив их, в частности, за новые правила, которые требовали, чтобы ежегодный закят, или "благотворительные" взносы, направлялись только через официально утвержденные благотворительные организации, контролируемые принцем Салманом. "Предыдущая общая история управления пожертвованиями саудовского режима была крайне плохой", - писал Усама. "Для афгани потребовались народные пожертвованияМоджахеддины как средство оказания на них давления с целью реализации западной и, в частности, американской политики". Однако, продолжая, Усама ясно дал понять, что его эссе задумывалось не столько как критика, сколько как призыв. Он беспокоился о своем собственном постоянном доступе к саудовской благотворительности, от которой он так долго зависел:
  
  
   Мы в Комитете по консультированию и реформе предупреждаем всех филантропов и раздающих милостыню об опасности передачи каких-либо средств или милостыни этим вредоносным учреждениям, органам и ассоциациям, которые используют их для ведения войны с Аллахом и Его Пророком. Мы призываем их направлять средства непосредственно тем, кто заслуживает их внутри страны и за рубежом. Они также могут передавать средства религиозным лицам или лицам, содержащимся под стражей, которые могут гарантировать, что те, кто по закону заслуживает этих средств, получат их без предварительного вмешательства саудовского клана...Существуют надежные агентства, которые будут передавать средства тем, кто их заслуживает, такие как благотворительные ассоциации в Катаре, Кувейте, Иордании, Йемене, Судане и других. Для обеспечения перевода средств на счета этих ассоциаций мы предупреждаем вас о важности перевода средств за пределы Персидского залива - вдали от слежки шпионов режима.31
  
  
   Его проблемы в офисе усугублялись проблемами дома. Одна из его жен, известная как Ом Али, или "Мать Али", путешествовала взад и вперед между Саудовской Аравией и Суданом; она устала от Хартума. Она попросила Усаму о разводе, потому что "не могла продолжать жить в аскетизме и лишениях", по словам Насира Аль-Бахри, который позже служил телохранителем Усамы.
  
   Старший сын Усамы, Абдулла, подросток, также был недоволен тем, что его лишили привилегий, которыми пользовался Бен Ладен с хорошей репутацией. Он достаточно насмотрелся на образ жизни своих двоюродных братьев в Джидде - блестящие машины, мотоциклы Harley, катание на волнах по выходным на Красном море, - чтобы понимать, чего ему не хватает. Он попросил у своего отца разрешения вернуться в королевство и заняться работой в семейном бизнесе. Он уже был помолвлен с одним из своих родственников, "потому что мой отец поддерживает ранние браки", как он позже объяснил, и в 1995 году он убедил своего отца вернуться в Саудовскую Аравию:
  
  
   Он каждый раз просил меня быть терпеливым и ждать. Однажды, когда мы были в Судане, я зашел в его спальню, чтобы разбудить его для молитвы, и он сказал мне без предисловий: "Абдулла, ты можешь поехать в Саудовскую Аравию, если хочешь". Я начал плакать от радости, не говоря ни слова. Мой отец спокойно улыбнулся и ничего не сказал. На следующий день я позвонил своим дядям в Джидду, и они помогли ускорить мое прибытие туда...Я хотел быть независимым и строить свою жизнь самостоятельно и в соответствии со своими желаниями.
  
  
   По словам Аль-Бахри, дезертирство его первенца причинило боль Усаме. После этого он "избегал упоминать имя Абдуллы ... потому что он причинил ему боль".32
  
   Мать Усамы по-прежнему навещала его, но теперь саудовские власти следили за ней, чтобы убедиться, что она не перевозит наличные тайно. По сообщениям, Усама продолжал поддерживать контакты с некоторыми представителями религиозного крыла семьи - его шурин Джамаль Халифа позже сказал, что он поддерживал связь. Они были закадычными друзьями в начале 1980-х, и теперь Халифа столкнулся с юридическими проблемами из-за обвинений в том, что он поддерживал жестокие исламские группировки, вдохновляемые "Аль-Каидой" на Филиппинах. Второй шурин, возможно, также участвовал в кампаниях Усамы из Судана. Однако для старших братьев в Джидде, которые возглавляли Бин Ладенов и которые управляли отношениями семьи с королевской семьей Саудовской Аравии, Усама теперь был явным проклятием. Суд короля Фахда предупредил старших братьев, по словам человека, который в то время работал с ними в Джидде; правительство Саудовской Аравии ясно дало понять, что Бин Ладены заплатят высокую цену, если окажут помощь Усаме. Ничто так не привлекало внимание семьи, как перспектива потерять свое богатство. Чтобы не могло возникнуть сомнений в их лояльности, семья решила в этот период пожертвовать все свои Закят средства поступают непосредственно в королевские благотворительные организации, по словам человека, работающего с ними в Джидде.33
  
   Усама, вероятно, почувствовал перемену в отношении своей семьи. В 1995 году одна из его сводных сестер умерла от рака; она была первой из дочерей Мохаммеда Бен Ладена, скончавшейся. После ее смерти число его оставшихся в живых детей достигло пятидесяти двух. Из Судана Усама позвонил Омару Бен Ладену, чтобы выразить свои соболезнования. "Этот разговор длился всего около минуты, поскольку я намеренно сократил его", - сказал позже Омар.34
  
   Без денег, разведенный одной из своих жен, брошенный своим старшим сыном, отдалившийся от своей семьи - намек на Короля Лира в пустыне начал проникать в изгнание Усамы. Он сказал посетителю из Саудовской Аравии: "Я устал. Я скучаю по жизни в Медине. Только Бог знает, насколько я испытываю ностальгию ". Он был настолько выбит из колеи в 1995 году, что рассматривал возможность переезда в Лондон. Там он присоединился бы к своим коллегам из самопровозглашенной саудовской оппозиции в более традиционном, более политическом изгнании, которое неизбежно уменьшило бы его возможности для участия в насилии. Легко представить себе привлекательность Лондона: периодические пресс-конференции, на которых присутствуют международные СМИ; долгие вечера за письменным столом, где он пишет стихи и неустанные политические эссе от имени новой Саудовской Аравии; визиты его сына Абдуллы и другой семьи; шанс жить по принципам, но также и в условиях некоторого комфорта, которого жаждут люди среднего возраста.35
  
   Это оказалось мимолетной фантазией. Саудовская Аравия оказала давление на Великобританию, чтобы та что-то сделала с Аль-Факихом и Аль-Масари, и правительство действительно инициировало процедуру депортации последнего. Вероятно, Усама был бы политически не в состоянии получить убежище к тому времени, когда он рассматривал возможность его получения.
  
   В Хартуме он оставался в окружении других жен, детей, сотрудников и последователей, а его график деловых встреч и конспиративных мероприятий смягчал его изоляцию. И все же теперь в повествовании, которое Усама выстраивал вокруг своего изгнания, появилось самоподкрепляющее качество. Чем с большим давлением он сталкивался, тем охотнее он сравнивал свои обстоятельства с обстоятельствами пророка Мухаммеда, которого политические оппоненты загнали в Медину, где он вел праведную войну и в конце концов вернулся домой. "Эмиграция связана с джихадом , и Джихад будет продолжаться до Судного дня", - написал Усама, находясь в Судане. Это была не та формулировка, которая могла бы понравиться беспокойной жене или подростку с воспоминаниями о лучших ресторанах Джидды. И все же нет причин сомневаться, что Усама верил именно в то, что написал.
  
   Более того, богатство и глобальная известность его врагов - короля Фахда и его покровителя, американцев, - только подчеркивали для него непреходящую праведность его дела. Казалось, он даже рассматривал некоторые миссии, предпринятые его родственниками, как форму пропаганды из Соединенных Штатов, страны, на которой Усама все больше сосредоточивал свой гнев, особенно после того, как Вашингтон оказал давление на правительство Судана, чтобы оно выслало его из Хартума. Сначала он считал членов своей семьи беспомощными, управляемыми агентами Аль-Сауда. Теперь он стал рассматривать свое изгнание как состязание воли и веры между собой и правительством самой могущественной страны на земле. Каждая итерация этого состязания только подчеркивала для него значимость его борьбы и его лидерства. "Я говорю вам, что американцы торгуются с нами молча", - объяснял Усама в конце 1996 года. "Америка и некоторые из ее агентов в регионе более десяти раз тайно торговались с нами, я говорю вам: [они говорят] заткнись, и мы вернем тебе твой паспорт и имущество, мы вернем тебе твою идентификационную карточку, но заткнись . Эти люди думают, что люди живут в этом мире ради него самого, но они забыли, что наше существование не имеет смысла, если мы не стремимся к удовольствию Бога".36
  
  
   30. ХЕДЖ-ФОНДЫ
  
  
   За ДОЛГУЮ КАРЬЕРУ американского дипломата Филип Гриффин стал специалистом по арабскому миру и приобрел особый опыт в регионе Персидского залива - он служил в Кувейте, Абу-Даби и дважды в Дахране, главном городе нефтедобывающего региона Саудовской Аравии. Он был мягким человеком с голубыми глазами и густой шевелюрой седеющих волос; годы дипломатической работы и длительное пребывание в сдержанной Аравии наделили его безупречными манерами и привычкой говорить осторожными, обдуманными, четко сформулированными абзацами. В 1989 году Гриффин прибыл в Джидду в качестве генерального консула, высокопоставленного офицера Госдепартамента в Хиджазе и представителя США.Посольство С. в Эр-Рияде.
  
   Во время своего первого дипломатического визита Гриффин встретился с Генри Саркисяном из бизнес-семьи Саркисян, армянских христиан, которые мигрировали в Ливан, зарекомендовали себя в области электротехники и промышленного кондиционирования воздуха, а затем стали важными партнерами Бен Ладенов в Саудовской Аравии. Саркисян познакомил Гриффина с Бакром Бен Ладеном, связь, которая привела к периодическим конфиденциальным беседам между Бакром, Гриффином и Часом Фрименом, тогдашним послом США в Саудовской Аравии. Два американских дипломата использовали Бакра в качестве собеседника о происходящем при дворе короля Фахда и о частных взглядах короля на актуальные вопросы. Они обнаружили, что Бакр был очень осторожен во время этих бесед, которые обычно происходили в его офисе в Джидде; Бакр был далек от привычки сплетничать, и он защищал короля, но иногда он делился полезной информацией или проницательностью.1
  
   Летом 1992 года срок полномочий Гриффина подходил к концу, и он дал понять, что планирует уйти с дипломатической службы; ему было тогда шестьдесят лет. Через Саркисяна Бакр попросил о встрече с ним. Он не упомянул Усаму, хотя к этому времени проблемы с его сводным братом начали просачиваться наружу. Бакр упомянул, что, хотя у Бин Ладенов на протяжении многих лет было много деловых связей в Соединенных Штатах, у них не было ни одного человека - ни брата, ни другого представителя - для контроля за их разрозненными инвестициями в США или для развития новых. После этой встречи Бакр через Саркисяна поинтересовался, может ли Гриффин быть заинтересован в открытии офиса для саудовской группировки Бен Ладена в Вашингтоне, офиса, который частично поддерживался бы совместным предприятием Саркисяна с Бен Ладенами и частично самой саудовской группой Бен Ладена. Запрос, переданный Бакром, не содержал конкретных указаний или целей офиса, но в последующих обсуждениях Саркисян упомянул, что в дополнение к поддержанию связей с существующими партнерами, такими как General Electric, и развитию нового бизнеса в Соединенных Штатах, им нужен был бы кто-то в столице, кто мог бы предоставить им доступ к американскому правительству, если бы это потребовалось.
  
   "Ну, это легче сказать, чем сделать", - ответил Гриффин. "Дайте мне подумать об этом".2
  
   Он вернулся в свой дом в пригороде Вашингтона, но оставался на связи, пока проходил официальный процесс отставки в Государственном департаменте. К началу 1993 года Бин Ладены ясно дали понять, что хотят продолжить реализацию плана, и Гриффин решил присоединиться к ним. Бин Ладены согласились разрешить ему открыть офис недалеко от его дома в Мэриленде, чтобы ему не приходилось ежедневно терпеть изнурительные поездки в центр Вашингтона. Он нашел офисное здание, которое специализировалось на предоставлении комплексных услуг, таких как автоответчики и конференц-залы, для очень маленьких компаний. 16 июня 1993 года, на той же неделе, когда братья Бен Ладены находились в разгаре своего все еще частного судебного разбирательства в Джидде по лишению Усамы его акций, Гриффин, как "агент-резидент", зарегистрировал компанию в Мэриленде в качестве нового американского форпоста саудовской группировки Бен Ладена. Первоначально фирма называлась Cromwell Corporation, но затем она официально стала SBG (США), Inc.3 Гриффин переехал в офис на Монро-стрит, 51, в центре Роквилла, штат Мэриленд, недалеко от Роквилл Пайк, загроможденной шестиполосной авеню, вдоль которой расположены торговые центры, магазины бытовой электроники и ярко освещенные сетевые рестораны. Возможно, это был не мраморный аванпост в Вашингтоне имперских тонов, который Бакр мог изначально представить, но это был, по крайней мере, плацдарм, укомплектованный опытным американским дипломатом, в стране, которая играла все более сложную роль в жизни семьи.
  
   Бакр передал офис Гриффина своему сводному брату Хассану, который был назначен наблюдать за развитием международного бизнеса при новом режиме управления Бакра. Это звучало довольно ясно, но внутренняя работа компаний Бен Ладена оставалась своеобразной. Однажды, когда руководитель, не являющийся гражданином Саудовской Аравии, пожаловался Генри Саркисяну, что он озадачен тем, чего на самом деле от него хотела саудовская группа Бен Ладена, Саркисян язвительно заметил: "Вы никогда не научитесь", имея в виду, что неопределенность и таинственность были постоянными чертами корпоративной культуры. При Бакре, по сравнению с правлением Салема, профессиональные организационные схемы выглядели по-новому, однако сам Бакр принимал многие из своих наиболее важных решений не в залах заседаний, а во время заседания своего дневного меджлиса в Джидде, как подобает арабскому шейху, или во время перелетов с места на место на своих частных самолетах. Корпоративная культура, которую он курировал, оставалась полностью зависимой от босса, обычно скрытной, разобщенной и временами сбивающей с толку, особенно посторонних, которые пришли на работу в качестве руководителей или партнеров.4
  
   В середине 1990-х Бакр подписал ряд выгодных контрактов в партнерстве с General Electric на строительство электростанций в Саудовской Аравии, и он даже организовал праздничную вечеринку в королевстве для известного исполнительного директора GE Джека Уэлча - но ни одна из этих работ, связанных с США, не была направлена через новый офис в США и не координировалась с ним. Кроме того, в то время, когда Гриффин основал магазин, члены семьи инвестировали в ряд партнерств в сфере коммерческой недвижимости в Соединенных Штатах - тех, которые были созданы корпорацией Daniel Corporation из Алабамы, деньги на проект которой были направлены Йесламом Бен Ладен; те, что были куплены родным братом Йеслама Халилом через America in Motion; и еще один набор проектов, курируемых Саркисянами из офиса в Нью-Джерси. Эти последние проекты включали коммерческую недвижимость в районе Далласа; некоторые из этих партнерств были названы в честь знаковых мест или событий периода американской войны за независимость, таких как Конкорд или Банкер Хилл. Ни один из этих проектов также не был поручен непосредственно новому американскому офису, открытому Гриффином. Во всяком случае, Гриффин подчинялся партнерам семьи по недвижимости: в официальных корпоративных документах в качестве директоров SBG (США) значились Коркен Саркисян из Канады, который помогал контролировать некоторые семейные инвестиции в Северной Америке, и Роберт Макбрайд из Спайсвуда, штат Техас, который работал в аналогичном направлении.5
  
   Деловая и консультативная сеть Бен Ладена в Соединенных Штатах также включала дополнительный форпост в лице Фуада Рихани, бизнесмена, который руководил европейской компанией, поставлявшей осветительное оборудование для двух священных мечетей в Мекке и Медине. Рихани был родом из Иордании; он был христианином, который был активен в протестантских церковных кругах этой страны. К тому времени, когда SBG (США) открылась за пределами Вашингтона, Рихани стал старшим и уважаемым советником Бин Ладенов; в конце концов он купил дом в Северной Каролине, носил должность директора по исследованиям и разработкам для саудовской группировки Бин Ладена и входил в правление вашингтонского аналитического центра, Совета по ближневосточной политике, которому Бин Ладены делали пожертвования. Ее более поздним председателем был Чез Фримен, бывший посол США в Эр-Рияде.6
  
   Эти вклады и связи предложили Бин Ладенам способ отличиться от Усамы, углубить свои контакты с американской и британской элитами - создать, тонко, но безошибочно, альтернативную основу для оценки отношения семьи к Западу. Чем больше проблем доставлял Усама, тем больше Бакр, казалось, искал способы компенсировать пожертвования и финансовые вложения.
  
  
   ВСЕ компании БЕН ЛАДЕНА, будь то в Саудовской Аравии или за рубежом, действовали как частные компании, поэтому семья не была юридически обязана раскрывать свою паутину глобальных владений регулирующим органам фондового рынка или государственным инвесторам или даже своим собственным руководителям. Некоторые семейные инвестиции носили случайный и причудливый характер. Брат мог отправиться в отпуск в Восточную Европу, встретить предприимчивого местного жителя, вложить деньги в туристическое агентство, а затем пренебречь им, пока само существование компании не было забыто. Семейные фирмы продавали повседневную одежду в лондонском Ковенте Сад и в торговых центрах Каира и Бейрута ("майки, шорты для бега, джинсы, джинсы ..."); выпускал телевизионные программы и рекламные ролики в фотолаборатории в Джидде; издавал детские книги в Лондоне; и лицензировал интеллектуальную собственность в Дубае. Границы между увлечениями членов семьи и серьезным бизнесом не всегда было легко различить. Офшорные компании открывались, впадали в спячку, а затем годами сидели на учете, зарабатывая гонорары юристам и бухгалтерам, которые возобновляли их регистрацию, но больше ничем не занимались. К началу 1990-х годов по всему миру было разбросано так много небольших компаний и филиалов, что в какой-то момент, примерно в то время, когда Гриффин открыл офис в Роквилле, руководители штаб-квартиры наняли американскую фирму просто для инвентаризации семейных активов, по словам человека, знакомого с исследованием.7
  
   Местом наиболее значительных международных инвестиций семьи в этот период был не Вашингтон, а Лондон. По мере того, как контроль Бакра над семьей ужесточался, он заключил соглашение с Йесламом о преобразовании Russell Wood & Company - брокера-дилера Лондонской фондовой биржи, который пережил компьютерный сбой и другие проблемы после своей первоначальной покупки в 1987 году, - из брокерской компании, которая полагалась на внешних клиентов, в более сдержанную фирму по управлению портфелем, которая могла бы координировать инвестиции семьи Бен Ладен на мировых рынках. Как была организована эта трансформация с финансовой точки зрения не совсем ясно - например, материнской компанией Рассела Вуда на Каймановых островах оставалась Falken Limited, предприятие, принадлежащее Йесламу и его родным братьям и сестрам, но фирма оформила кредиты в ряде других оффшорных компаний в Панаме, на Британских Виргинских островах и Нидерландских Антильских островах. Изменения в руководстве происходили в течение ряда лет, согласно отчетам компании, представленным регулирующим органам в Лондоне. Даже в 1991 году британские аудиторы Рассела Вуда все еще пытались разобраться в записях периода краха рынка 1987 года. "Мы не можем сформировать мнение, - сообщили аудиторы, - относительно а) того, дает ли финансовая отчетность правдивое представление о состоянии дел Компании ... и б) была ли финансовая отчетность должным образом подготовлена во всех отношениях ..." В конечном итоге британское управление по ценным бумагам и фьючерсам потребовало от Бин Ладенов вложить в брокерскую деятельность около 4 миллионов британских фунтов стерлингов, чтобы покрыть предыдущие убытки, согласно нормативным документам.8
  
   Акбар Моавалла, родом из Танзании, руководил лондонским офисом. Он жил в большом доме в стиле Тюдоров в пригороде Уокинга, к югу от города, и ездил на работу в офисы на Беркли-сквер в центральном районе Мейфэр, недалеко от посольства Саудовской Аравии. Некоторые коллеги считали Моаваллу особенно скрытным, даже по стандартам компании, которая ценила осторожность. У него была долгая история отношений с семьей, и он, казалось, знал о ее финансах столько, сколько кто-либо другой. Моавалла иногда отвечал на, казалось бы, обычный деловой запрос коллеги-руководителя, как ни в чем не бывало говоря: "Вам не нужно знать". Однако он не производил впечатления архитектора семейной инвестиционной стратегии; скорее, он был надежным и эффективным администратором. Когда лондонский офис пришел в себя после кризиса конца 1980-х годов, Джон Пилли, опытный британский финансовый директор, присоединился к Moawalla.9
  
   По указанию Бакра двое мужчин отчитались перед его сводным братом Шафиком, который был назначен ответственным за международные финансовые вопросы - назначение, призванное дополнить роль Хассана, наблюдающего за развитием международного бизнеса. Шафик провел много времени в Европе, где он по-прежнему жил исключительно в гостиничных номерах, таких как номер в отеле Noga Hilton в Женеве. Его образование в школе-интернате под руководством квакеров в Ливане и образование в колледже в Америке привели его к сорока годам к сугубо западному образу жизни с деловыми встречами и бурной ночной жизнью, образу жизни, который представляла заметный контраст с семьей его сводного брата Усамы - особенно с учетом того, что оба они были однополыми сыновьями Мохаммеда, которые, по-видимому, родились в одном и том же январе 1958 года. Шафик оставался причудливым персонажем; его волосы иногда отрастали длинными пучками, а его гостиничные номера, по словам одного посетителя, могли быть такими же неряшливыми, как у подростка. Тем не менее, он получил степень бакалавра бизнеса в Университете Сан-Франциско в 1981 году, и он был одним из немногих братьев Бен Ладенов, которые могли настоять на своем в техническом жаргоне финансов и инвестирования, иногда таинственном царстве "пут" и "колл", опционов и варрантов, маржинальных требований и сроков передачи прав. Со временем, по словам делового партнера, Бакр возглавил инвестиционный комитет, состоящий из пяти братьев Бен Ладена, а Шафик стал главным управляющим комитета.10
  
   В течение многих лет Бин Ладены инвестировали на малоизвестных окраинах Соединенных Штатов - в странные торговые центры, жилые комплексы или акции "голубых фишек", которыми владели очень широко. В середине 1990-х годов семья впервые начала осуществлять более разнообразные и изощренные финансовые вложения, особенно в фирмы, имевшие связи с политическими элитами в Вашингтоне и Лондоне.
  
   Carlyle Group работала из офисов Majestic на Пенсильвания-авеню, 1001, между Белым домом и Капитолием США. Это была частная инвестиционная фирма, что означало, что ее партнеры привлекали деньги от богатых и институциональных инвесторов, объединяли эти средства, а затем использовали их для покупки и продажи долей в частных компаниях и других активах. Партнеры заработали свои деньги - значительные суммы - взимая плату за управление со своих инвесторов и организуя выгодные сделки. Движущей силой в Carlyle был молодой юрист-трудоголик по имени Дэвид Рубинштейн, который в очень юном возрасте служил советником по внутренней политике президента Джимми Картера. Вместе со Стивеном Норрисом, специалистом по слияниям, Рубенштейн основал Carlyle в 1987 году; они взяли свое название от шикарного отеля Carlyle в Нью-Йорке. К 1993 году портфель инвестиций фирмы вырос примерно до 2 миллиардов долларов.11
  
   Рубенштейн заманил Фрэнка Карлуччи, министра обороны в первой администрации Буша, на должность заместителя председателя; его связи среди подрядчиков Пентагона привлекли Карлайла на оборонную арену. Успех Карлуччи убедил Рубинштейна в преимуществах привлечения известных политиков со связями в качестве партнеров фирмы - их репутация и известность помогли привлечь инвесторов, а их внутренние связи привели к выгодным сделкам. После поражения Буша от Билла Клинтона в 1992 году Рубенштейн и Норрис посетили Белый дом, чтобы встретиться с уходящим госсекретарем Джеймсом Бейкером. Когда демократы вернулись к власти, Бейкер был готов зарабатывать деньги. Он решил наняться консультантом в начинающую энергетическую компанию в Хьюстоне под названием Enron Corporation. И он согласился стать партнером в Carlyle.12
  
   Бейкер пользовался отличной репутацией среди арабских элит на Ближнем Востоке, особенно в регионе Персидского залива, во многом благодаря своим действиям в войне в Персидском заливе. Вместе с другими партнерами и промоутерами Carlyle он путешествовал по Ближнему Востоку, чтобы привлечь инвестиционные фонды от богатых арабских инвесторов. Его самая важная роль - и роль других известных промоутеров, таких как президент Джордж Буш-старший и бывший премьер-министр Великобритании Джон Мейджор - заключалась в том, чтобы привлекать самые богатые слои населения Аравии на обеды и частные семинары, чтобы произвести впечатление на них прибыльным послужным списком Карлайла и выдающимися перспективами. Тактика сработала: в период с 1994 по 1996 год фирма привлекла 1,3 миллиарда долларов для инвестиционного фонда под названием Carlyle Partners II. Среди инвесторов были Джордж Сорос - невероятно богатый валютный трейдер, вложивший 100 миллионов долларов, - и пенсионные фонды, такие как Пенсионная система государственных служащих Калифорнии, которая вложила 80 миллионов долларов.13
  
   Семья Бен Ладена услышала предложение Карлайла в 1995 году через его лондонский офис. Семья согласилась внести по меньшей мере 2 миллиона долларов. Джим Бейкер "знал их очень хорошо" и был "любимым политиком семьи", - сказал Чарльз Шварц, хьюстонский адвокат, который представлял интересы семьи Бен Ладенов в Техасе. Шафик Бен Ладен, хотя и не был подходящим партнером бывшего госсекретаря по ужину или охоте, был назначен Бакром посещать конференции Carlyle и следить за семейными инвестициями. Именно это задание в конечном итоге привело его в Вашингтон, округ Колумбия.в тот же день его сводный брат напал на город.14
  
   Шафик также контролировал инвестиции семьи в United Press International, почтенную американскую телеграфную службу, которую консорциум саудовских инвесторов, включая Бен Ладенов и семью Алиреза, приобрел на аукционе по банкротству в 1992 году за 4 миллиона долларов. Распространение спутниковых телевизионных тарелок на крышах саудовских домов в начале 1990-х годов и появление популярных вещательных компаний на арабском языке, таких как "Аль-Джазира", которые были враждебны или безразличны к саудовскому истеблишменту, побудили саудовское правительство поощрять развитие принадлежащих Саудовской Аравии альтернатив, таких как Вещание "Аль-Арабии" и на Ближнем Востоке. Теория покупки UPI, по-видимому, заключалась в том, что ее сбор новостей мог бы поддержать вещание на Ближнем Востоке, хотя некоторым руководителям UPI никогда не было до конца ясно, сделали ли семьи, подобные Бен Ладенам, эти инвестиции по собственному желанию или в качестве негласных партнеров правительства Саудовской Аравии. Ахмед Бадиб, бывший начальник штаба принца Турки, главы саудовской разведки, в конечном итоге стал председателем правления. Бадиб ушел в отставку и теперь управлял международными компаниями из Парижа и Ливана. Арно де Борхгрейв, который некоторое время был редактором UPI, боролся с ним из-за постоянных финансовых проблем компании. В какой-то момент, вспоминал де Борхгрейв, Бадиб отправил ему возмущенное сообщение: "Я не ценю вашу критику моей деловой процедуры. Да будет вам известно, что я заработал более 500 миллионов долларов за тридцать один год государственной службы ".15
  
   На ежеквартальных заседаниях правления Шафик сидел молча. Борхгрейву он показался "явно человеком, который ничего не сделал со своей избалованной жизнью". Саудовцы в правлении боролись друг с другом и пытались предотвратить банкротство; в конце концов они продались деловым кругам, контролируемым скандальной южнокорейской церковью преподобного Сан Мен Муна.16
  
  
   В то ВРЕМЯ, когда Усама начал публиковать свои первые факсы, критикующие зависимость короля Фахда от Америки, ряд его сводных братьев и сестер продолжали проводить длительные периоды времени в Соединенных Штатах. Халил Бен Ладен сейчас проводил лето со своей женой Изабель и их детьми в Дезерт Беар, недалеко от Орландо. Они превратили поместье, по крайней мере на начальном этапе, в значительно более тихое место, чем это было во времена его раннего расцвета как королевского курорта Салема. Халил по вечерам сидел у бассейна, любуясь ивами и озеро и попыхивал табаком из запутанной арабской кальяна. Он пригласил соседей на барбекю 4 июля и время от времени запускал фейерверки, чтобы подчеркнуть свое празднование независимости АМЕРИКИ. По территории комплекса время от времени проходили толпы детей Халила и Изабель, говорящих с американским акцентом, а также племянницы, приезжающие из Саудовской Аравии или посещающие подготовительную школу в Штатах. То же самое сделала сводная сестра Халила Раджия, которая приехала из Лос-Анджелеса, где она жила в течение значительных периодов времени. Она была пилотом и особенно быстро управляла автомобилями - настолько быстро, что некоторые члены окружения Халила шутили, что они боялись ехать пассажиром, если за рулем была Раджия.17
  
   Членом семьи с наиболее укоренившейся жизнью в Америке был Абдулла Бен Ладен, второй по младшинству из сыновей Мохаммеда. Некоторые из его друзей шутили, что он был студентом на всю жизнь, и в этой оценке была доля буквальной правды. Он учился в колледже в Сан-Диего, изучал право в Саудовской Аравии, посещал курсы бизнеса и финансов, а затем подал заявление в Гарвардскую школу права - не для того, чтобы записаться на ее строгую, изматывающую программу, которая выпускала юристов, способных сдавать экзамены в американскую коллегию адвокатов, а скорее для того, чтобы получить сначала степень магистра, а затем докторскую степень в академической изучение права или правовых теорий. Это направление в Гарвардской школе права привлекло ряд иностранных студентов. В конечном счете Абдулла Бен Ладен оставался на юридическом факультете Гарварда около восьми лет, что, по словам его профессоров, не совсем рекордно для учебного заведения, но и не слишком далеко от одного. Однако его зачисление не было непрерывным. У него был небольшой офис в Кембридже, штат Массачусетс, где он работал над своими диссертациями и различными семейными бизнес-проектами. (В начале 1990-х годов две его сводные сестры жили в Бостоне, а его младший сводный брат Мохаммед, мать которого была беременна им, когда Мохаммед Бен Ладен умер в 1967 году, также жил в городе.) Среди других начинаний он инвестировал в кондоминиумы вдоль Бостонской гавани. Между этими братьями и сестрами, а также различными племянницами Абдулла обнаружил, что время от времени выступает в роли универсального опекуна Бин Ладенов в Новой Англии. На протяжении всех этих лет он снимал квартиру недалеко от Бикон-стрит, где жил один. К середине 1990-х годов ему перевалило за двадцать. Он был мужчиной среднего роста, стройным, со следами характерного носа и скул его отца. Как и многие его сводные братья, он излучал прямоту на грани патологической застенчивости, но при этом мог излучать ауру королевского достоинства и мог быть добродушным и умным собеседником. Он водил Range Rover и предпочитал итальянский ресторан Papa Razzi, расположенный рядом с его квартирой.18
  
   В Гарварде он подружился с другими студентами из арабских и исламских стран и время от времени приглашал их на ужин; на некоторых он произвел впечатление, приготовив многие блюда самостоятельно, что, как они знали, было необычным хобби для саудовца, особенно богатого. В эти вечера у него не было горничных или прислуги, и он разливал свои ближневосточные овощные блюда на пластиковых тарелках. Он был настолько сдержан и вежлив, что был естественной мишенью для поддразниваний. Одним из его самых дерзких мучителей была лама Абу-Уда, молодая иорданка с значительно более буйный стиль, чем у Абдуллы. Он ей безоговорочно нравился, и она им восхищалась, но "я часто подтрунивала над его консервативностью - заставляла его смеяться и краснеть, смеяться и краснеть", - вспоминала она. "Я бы попытался подтолкнуть его к краю". Элиты в ее родной Иордании гордились своей относительно светской утонченностью, и ей нравилось разглагольствовать о том, "какой консервативной была его страна, насколько саудовцы кажутся социально консервативными. Я бы сказал: "За каждым простым саудовцем стоит любитель виски". Просто чтобы рассмешить его." Ей особенно нравилось приставать к Абдулле по поводу того, какой он красивый и богатый, но, похоже, он никогда не ходил на свидания. На самом деле, Абдулла отвел друзей, которые пытались свести его с женщинами, описав себя как человека, которого не интересуют свидания в западном стиле.
  
   "Абдулла, если ты гей, ты можешь сказать мне", - заявлял Лама. Он только еще немного посмеялся, а затем вернулся к своим сдержанным манерам.19
  
   К середине 1990-х годов многие из его коллег-арабских студентов в Гарварде - гораздо больше, чем коллеги-американские студенты - узнали о диссидентской деятельности Усамы и, в частности, о его открытом неповиновении правительству Саудовской Аравии. Если Лама была в особенно дерзком настроении, она начинала восхвалять Усаму в присутствии Абдуллы и других студентов. "По крайней мере, в этой семье есть кто-то смелый", - произносила она. "Вы все просто хотите зарабатывать деньги - по крайней мере, есть кто-то, кто сказал "Нет"!"
  
   Ответ Абдуллы был кратким, как вспоминал Лама: "Заткнись", - сказал он.20
  
   Его научным руководителем был Фрэнк Э. Фогель, который провел собственное научное исследование в Саудовской Аравии, посетив ее исламские суды и проанализировав ее подход к правовым и религиозным доктринам. Фогель проявил признательный академический интерес к саудовской системе и обнаружил, что Абдуллу интересуют вопросы, связанные с его собственными исследованиями. В мае 1992 года Абдулла завершил 101-страничную магистерскую диссертацию под руководством Фогеля под названием "Западная банковская практика и закон шариата в Саудовской Аравии"." В его статье исследовался конфликт между практикой выплаты процентов в западной финансовой системе и запретами на проценты, установленными многими исламскими правовыми органами, и то, как эти доктрины эволюционировали на протяжении истории и из религиозных текстов. Он стремился найти решения, синтез, который позволил бы процветать в Саудовской Аравии современному банковскому делу и исламскому праву. "Вполне может быть, - писал он, - что, когда общество в целом функционирует в полном соответствии с кодексом шариата и устанавливается исламская экономическая система, запрет на проценты будет осуществим."21
  
   В погоне за докторской степенью Абдулла приступил к гораздо более детальной проработке тех же тем - его диссертация в конечном итоге заняла бы 327 страниц и носила явно неблагозвучное название "Обращаемость финансовых инструментов на современных финансовых рынках: исламский правовой анализ". Здесь Абдулла ломал голову над тем, как определенные инструменты глобальных рынков - такие как варранты, облигации и контракты о разделе прибыли - могут быть приспособлены к исламской финансовой системе. Это был ясный и богато снабженный сносками тезис, хотя часто и загадочный, и когда он в конечном итоге был завершенный, он ознаменовал по крайней мере две вехи в многовековой истории семьи Бен Ладенов: Абдулла стал первым академическим доктором семьи (наряду со своей сводной сестрой Рандой, первым врачом семьи) и обладателем первой степени Бен Ладенов в Гарварде. Интеллектуально Абдулла стремился примирить два мира, арабский и Западный, в которых жили и работали Бин Ладены. Фогель уважал "академическую серьезность" своей докторской диссертации, "то, что он действительно посвятил себя трудному исследованию и довольно сложному или заумному тексту." Что касается предмета обсуждения и того, что в нем говорилось о Бин Ладенах или Абдулле, по мнению Фогеля, "Для саудовца работа над темой, связанной с исламским правом, мало говорит о том, озабочен ли он религией". Он считал, что в королевстве просто не было другого подхода к экономике.22
  
   Возможность сбора средств, предоставленная присутствием молодого Бен Ладена в Гарварде, не осталась незамеченной профессорами юридической школы. Примерно в 1993 году - в тот же год, когда Филип Гриффин открыл офис Бен Ладена под Вашингтоном, - Бен Ладены вступили в переговоры с деканом Гарвардской школы права. "Они интересовались изучением ислама во многих местах", - вспоминал Фогель. Дискуссии были "необычайно сдержанными". Абдулла сообщил Гарварду, что Бакр был бы заинтересован в пожертвовании университету в размере 1 миллиона долларов на поддержите изучение исламского дизайна, одно из личных увлечений Бакра, плюс дополнительно выделите 1 миллион долларов на поддержку выездных стипендий для студентов из стран Лиги арабских государств, которые пожелали пойти по стопам Абдуллы и изучать юриспруденцию в Гарварде. Фогель и декан юридического факультета отправились в Саудовскую Аравию; Бакр принял их в штаб-квартире саудовской группировки Бен Ладена, где они восхитились демонстрационными моделями работы семьи над священными мечетями в Мекке и Медине. Фогель объяснил семье: "Одна из целей нашей программы - наладить связи с Ближним Востоком."Об Усаме, конечно, не говорилось; он был мало известен за пределами арабского мира.23
  
   В этот же период старший сын Салема Бен Ладена, Салман, поступил на бакалавриат в Университет Тафтса, недалеко от Бостона. Абдулла помогал присматривать за ним; Салману временами было трудно управлять своими деньгами и дружбой. Один из его профессоров бизнеса, Эндрю Хесс, считал, что Салман психологически пострадал из-за внезапной смерти Салема в Техасе в 1988 году. Салман в чем-то пошел в своего отца, играл на гитаре и бегло говорил по-английски с британским акцентом. Но у него были свои взлеты и падения в "Тафтс". Он установил личную связь с Гессом, который до своего профессорства много лет работал в Саудовской Аравии, в нефтяной промышленности. Затем Салман представил Гесса своему дяде из Гарварда Абдулле.24
  
   Они несколько раз встречались за ужином в другом из любимых ресторанов Абдуллы, в Кембридже. Он назывался Гильменд, в честь провинции на юге Афганистана. Им управляла общительная афганская семья в изгнании - карзаи.
  
   За ужином в Гильменде Гесс упомянул Абдулле, что у него возникли проблемы с поиском денег для поддержки некоторых своих академических программ. Бин Ладены были в основном заинтересованы в поддержке исламских исследований, сказал ему Абдулла. Хесс сказал, что если бы у него было достаточно средств, он мог бы привлечь лекторов из исламского мира для решения экономических и политических вопросов, которые соответствуют учебной программе Тафтса. Абдулла сказал, что посмотрит, что он может сделать.
  
   Позже он передал Тафтсу чек на 350 000 долларов.25
  
  
   31. ТРОЯНСКИЙ СТОЛ
  
  
   Заминированный АВТОМОБИЛЬ, начиненный примерно 250 фунтами взрывчатки, взорвался в Эр-Рияде 13 ноября 1995 года. Это был худший теракт в королевстве со времен почти забытых дней войны чужими руками с Йеменом в 1960-х годах. Однако на этот раз целями были не саудовцы. Семь человек погибли, в том числе пятеро американцев, и еще тридцать четыре были ранены. Нападавшие, вскоре обезглавленные, были бывшими афганскими джихадистами; один из них сказал в показанном по телевидению признании, что они были вдохновлены писаниями Усамы Бен Ладена. С точки зрения семьи Бен Ладена, было трудно судить, кто из них был более обескураживающая возможность - что признание террориста было подлинным, или что саудовские следователи побудили его публично обвинить Усаму, чтобы дискредитировать его. В косвенном смысле Бин Ладены также подверглись нападению. Целью нападения было американское учебное заведение для Национальной гвардии Саудовской Аравии. Одним из главных подрядчиков объекта, специалистом по военной подготовке, была корпорация Виннелл, малоизвестная компания, которая, по словам бывшего члена правления, была связана с Центральным разведывательным управлением. Среди раненых были несколько супругов подрядчиков Виннелла. В то время фирмой владела Carlyle Group - хотя и не через тот фонд, в который Бен Ладены только что инвестировали. Суть была та же: семья теперь официально находилась в состоянии войны сама с собой, даже если эта война была в зачаточном состоянии и во многих отношениях необъявленной.1
  
   Бакр ничего не сказал публично, за исключением заявлений для прессы, которые он ранее опубликовал, но в частном порядке он попытался дать понять американцам и европейцам, которых он знал, что он потрясен все более жестоким радикализмом Усамы. Примерно на Рождество 1995 года, всего через несколько недель после теракта в Эр-Рияде, Бакр доставил нескольких старых американских и британских друзей Салема в Джидду, оплатив все расходы. Старшая дочь Салема, Сара, выходила замуж за молодого человека из известной торговой семьи Джидды, у которой был прибыльный автосалон. Бакр организовал встречу некоторых пилотов и музыкантов, которые знали Салем в дни славы.2
  
   Контрасты, которые сейчас накапливаются внутри семьи, даже на ее родине в Джидде, были поразительными. Поместье Бакра на Красном море находилось в нескольких милях к югу от одного из грандиозных проектов семьи в сфере недвижимости - курорта Salhia Lotus Beach Resort. Разработка была названа в честь Сахехи Бен Ладена, сводного брата Бакра, который много путешествовал по Европе и Соединенным Штатам. Курорт открылся как частный пляжный клуб с двумя сотнями меблированных шале и студий, расположенных на северном пляже Обхур в Джидде. Охранники тщательно проверили имена членов клуба из Саудовской Аравии и уполномоченных иностранных гостей, прежде чем впустить их за стены курорта. Оказавшись внутри, причина столь строгой охраны стала очевидной: там были женщины в бикини, бездельничающие рядом с мужчинами в плавках; саудовцы, смешивающиеся в своих купальных костюмах с иностранцами обоего пола; и ливанские христиане, плещущиеся в бассейне с крестами и распятиями, болтающимися у них на шеях. Это было так, как если бы Бен Ладены построили альтернативную Саудовскую Аравию и работали ради прибыли в богатом уголке северного пригорода Джидды.3
  
   Вдали от пляжного клуба, на свадебном приеме Сары, Бакр был более традиционным человеком; представители обоих полов были должным образом разделены, и акцент был сделан на фруктовый сок. Бакр пригласил некоторых из своих иностранных гостей на борт своего большого судна со стальным корпусом и отправился в Красное море, где бросил якорь и устроил послеобеденное плавание у борта корабля. Настроение было приподнятым на протяжении нескольких дней празднования. Аниту Пиццу, пианистку, и Джеральда Ауэрбаха, американского пилота, который летал и на Мохаммеде, и на Салеме, и которому сейчас было за семьдесят, убедили исполнить несколько любимых номеров Салема. Ауэрбах распевал "Поверх старого Смоки" в честь старых времен.4
  
  
   ПРИГЛУШЕННОЕ НАЧАЛО войны Усамы с Саудовской Аравией совпало с концом правления короля Фахда - по крайней мере, с концом его способности активно править. 29 ноября 1995 года Фахд перенес обширный инсульт. Возможно, взрыв в Эр-Рияде и его последствия повысили его кровяное давление, или, возможно, это был только возраст, генетика или его нелеченное ожирение. Он чуть не умер, но его врачи, так долго пользовавшиеся его покровительством и щедростью, работали, чтобы спасти его. Поступив таким образом, они положили начало драме соперничества в елизаветинском стиле и манипулированию престолонаследием внутри саудовской королевской семьи.
  
   Об интриге больше шептались, чем были свидетелями, больше предполагали, чем наблюдали, но ее очертания были достаточно ясны. Пока Фахд технически оставался жив, он был бы королем, даже если бы мог делать немногим больше, чем молча кивать в своем инвалидном кресле. У Аль-Сауда не было прецедента смещения больного монарха, и, в конце концов, наследный принц мог править вместо него. Но в этом решении было нечто большее, чем конституционный порядок. Пока Фахд оставался на троне, его полнородные братья - султан, занимающийся обороной; Наиф и Ахмед, занимающиеся внутренними делами; и Салман, губернатор Эр-Рияда, - могли оставаться неоспоримые в своих прибыльных министерских вотчинах, свободные контролировать свои собственные контракты и руководить своими собственными механизмами покровительства. Более того, любимый сын Фахда, Абдулазиз, мог бы продолжать обогащать себя и тех, кто его окружает. (К 1993 году компании, контролируемые семьей Ибрагим, дядями Абдулазиза по материнской линии, владели недвижимостью в Соединенных Штатах стоимостью более 1 доллара.2 миллиарда по всему миру, включая отели Ritz-Carlton в Нью-Йорке, Вашингтоне, Хьюстоне и Аспене; ранчо площадью 23 000 акров в Колорадо; комплекс Marina del Rey в Лос-Анджелесе; и планируемое курортное сообщество рядом с Disney World.) Если бы Фахд умер, трон занял бы наследный принц Абдалла - скупой, провинциальный, изолированный, упрямый, ненадежный Абдалла, каким его привыкла видеть группа Фахда. "В глубине души", - сказал Уич Фаулер, который был послом США в Саудовской Аравии, когда разворачивалось это повествование, - родные братья Фахда "не были в восторге от того, что Абдалла станет их следующим королем".5
  
   Абдалла оставался, как охарактеризовал его британский дипломат несколькими десятилетиями ранее, "резким, импульсивным, но популярным".6 У него было мало формального образования, но его постоянный контакт на протяжении десятилетий с племенными рекрутами в Национальной гвардии научил его прислушиваться к общественному мнению - или, по крайней мере, к мнениям мужчин-солдат из основных племен. Во время инсульта Фахда Абдулла, казалось, понял, чего не понимали сын Фахда, полнородные братья и шурины, что королевство просто не может продолжать плыть по течению, игнорируя эксцессы королевской семьи, как это делалось так долго. Цены на нефть неуклонно падали в течение 1990-х годов, в конечном итоге достигнув рекордно низкого уровня, если учитывать инфляцию. Доход на душу населения в Саудовской Аравии, который резко возрос в начальный период нефтяного бума, также резко снизился - отчасти потому, что численность коренного населения Саудовской Аравии росла тревожными темпами. И все же саудовцы оставались плохо оснащенными для современного рабочего места, а в университетах королевства по-прежнему преобладали религиозные учебные программы. В свои семьдесят лет, живя в собственных роскошных дворцах и на фермах в пустыне, Абдулла не был ярым реформатором, но, как минимум, он хотел взять под контроль наиболее заметные эксцессы и самообогащение старших принцев. Он пытался после инсульта Фахда отменить некоторые из наиболее вопиющих контрактов, таких как сделка "Аль-Ямама", за которой наблюдал принц Султан, но он обнаружил, что его антикоррупционная кампания была сложной. Среди прочего, по словам Фаулера, группа Фахда иногда обходила его указы о заключении контрактов, направляя свои дела через неприкасаемого молодого Абдулазиза - в конце концов, он все еще был любимым сыном короля. Тогда Абдулла также столкнулся с членами своей семьи, заинтересованными в возможностях ведения бизнеса. Некоторые из его собственных сыновей занимались коммерцией, и один из этих сыновей был школьным другом Абдулазиза. У Абдаллы, возможно, и были здравые представления о нуждах Саудовской Аравии, но он разделял власть, ему не хватало сильных кровных союзников и он не обладал видением преобразований. Вскоре стало ясно, что политическая и экономическая реформа в королевстве будет в лучшем случае эволюционным проектом, темпы которого могут быть едва заметны человеческому глазу - ничего подобного тому, за что, по-видимому, надеялись, что Абдулла сможет побороться, Усама Бен Ладен и его союзники-диссиденты в Лондоне.
  
   Когда Усама скатился к насилию в 1996 году, его семья переехала, чтобы укрепить свои связи с Америкой и подстраховаться. Аль-Сауд, с другой стороны, позволил своему союзу с Вашингтоном ухудшиться. Общая антипатия к коммунизму больше не связывала Саудовскую Аравию с Америкой. Рост мощной транснациональной исламистской идеологии и насилия джихадистов, частично поддерживаемого сбором средств Саудовской Аравией, привел к новому расколу. Были и более конкретные факторы. Внезапная недееспособность Фахда была одним из них - он был самым проамериканским королем в истории Саудовской Аравии со значительным отрывом. В посольстве Саудовской Аравии в Вашингтоне Бандару Бин Султану, давнему послу, не удалось наладить успешных отношений с Клинтоном; они были похожими личностями и, казалось, раздражали друг друга. Бандар утратил дипломатическую значимость, а его посольство, заполненное саудовскими бюрократами из министерств религии и образования, которые плохо говорили по-английски, стало препятствием для повседневного общения между двумя правительствами. За удивительно короткое время уверенным, готовым к риску отношениям, существовавшим между Вашингтоном и Эр-Риядом во времена холодной войны и войны в Персидском заливе, пришел конец. На смену им пришли запутанные, взаимно обиженные отношения, в ходе которых высшие лидеры двух стран редко разговаривали, в то время как чиновники среднего звена и на уровне кабинета министров злились друг на друга из-за предполагаемого пренебрежения и отказа сотрудничать.
  
   В начале 1996 года, встревоженное поддержкой Усамой жестоких нападений на американские и арабские объекты, ЦРУ сформировало новое подразделение для слежки за ним. Майкл Шойер, ее лидер, в качестве одного из своих первых заданий направил запрос правительству Саудовской Аравии об основной информации об Усаме Бен Ладене - его медицинской карте, свидетельстве о рождении, если таковое существовало, и копиях вида на жительство и паспорта, которые, как утверждало правительство, были у него ранее изъяты. Шойер так и не услышал ни слова в ответ. Вскоре он пришел к выводу, что правительство Саудовской Аравии следует рассматривать как "враждебное" Соединенным Штатам по тема Усамы и его исламистской милиции. Это была та же терминология, которая использовалась в ЦРУ для описания разведывательных служб Кубы и Ирана. "Они отказались сделать что-либо, чтобы помочь нам, или даже предоставить нам минимальную информацию", - сказал позже Шойер. Он и другие офицеры ЦРУ также считали возможным, что Усама завербовал сочувствующих или последователей внутри саудовской разведки или служб безопасности. Равным образом, сами саудовские спецслужбы, по анализу Шойера, с самого начала насилия, вдохновляемого Бен Ладеном, хотели защитить себя от американского расследования частного сотрудничества Саудовской Аравии с Усамой в прошлом, начиная с антисоветской афганской войны. "Бен Ладен так много знает о том, с кем саудовцы имели дело во время афганской войны, как работают механизмы перемещения денег", - заключил Шойер. "Они защищали королевскую семью, они защищали скелеты в шкафу от афганской войны." Шойер также верил, как и помощник Клинтона по борьбе с терроризмом Ричард Кларк, что правительство Саудовской Аравии санкционировало некоторые авантюры Усамы в Южном Йемене - что они не были изгоями-джихадистами, операции которых позже описал принц Турки. По мнению Шойера, эту историю тоже нужно было скрыть от американцев.7
  
   Шойер не хотел делиться секретной информацией ЦРУ с саудовцами, опасаясь, что она просочится к Усаме. Со своей стороны, некоторые саудовцы испытывали те же чувства по отношению к ЦРУ. Когда они передавали информацию, которую считали конфиденциальной, они тоже часто читали об этом в американских газетах или слышали по CNN.
  
   Принц Наиф, министр внутренних дел, представлял собой, возможно, самое большое препятствие для доверия и сотрудничества после инсульта Фахда. Наиф был особенно враждебен по отношению к ЦРУ. В 1970-х годах ЦРУ преподнесло ему в подарок новый стол для его офиса. Позже Наиф обнаружил на столе подслушивающее устройство. У него была долгая память.8
  
  
   32. ЭСТЕТИКА ПОКЛОНЕНИЯ
  
  
   Граждане Саудовской Аравии составляли крошечный процент мусульманского населения мира - менее 2 процентов к середине 1990-х годов. Влияние королевства на исламскую мысль, однако, стало повсеместным. Нефтяные богатства и связанные с ними покупки для миссионеров - мечети, построенные в более бедных мусульманских странах, наемные имамы ваххабитской школы для надзора за этими мечетями, брошюры и учебники для обучения молодежи - отчасти объясняли ее масштабы. Тем не менее, число мусульман, которых лично коснулось даже это масштабное обращение в свою веру, оставалось относительно небольшим. Гораздо более важным для восприятия ислама его верующими был ежегодный хадж. Когда король Абдулазиз основал Саудовскую Аравию в начале двадцатого века, в напряженный сезон хаджа королевство могли посетить пятьдесят тысяч паломников. Эпоха реактивных самолетов, нефтяной бум и рост мусульманского населения среднего класса в Азии и других странах привели к тому, что к концу 1990-х годов типичное число мусульман ежегодно составляло около 2 миллионов. Все паломники прибыли в одно и то же время года и все отправились в одни и те же места, Медину и Мекку, более или менее одновременно. Они тоже прибыли в повышенном состоянии духовного осознания, если не тоски или почти восторга. В этом сильно предвзятом, но насыщенном эмоциями путешествии миллионы мусульман открыли для себя современную Саудовскую Аравию и оценили ее. Этот процесс был примерно таким же надежным, как тот, с помощью которого саудовцы открыли для себя Америку во время каникул в Disney World и западном Лос-Анджелесе. Но он был не менее правдивым или мощным, в любом случае, из-за своей незавершенности.
  
   Хорошо образованные паломники хаджа с мировым сознанием из более бедных мусульманских стран, таких как Египет или Индия, иногда обижались на Саудовскую Аравию по двум причинам: ее кричащие, расточительные нувориши и ее нетерпимая религиозная ортодоксальность. Впервые столкнуться с подчеркнутой конкретной современностью королевства и его фирменной жадностью, все это в сочетании с его настойчивыми теологическими доктринами, может выбить из колеи. Паломник мог бы приехать в Саудовскую Аравию, стремясь к внутренней чистоте; то, что он там нашел, могло быть осквернено банальностью.
  
   "Через окно я впервые увидел Медину - автобусы, припаркованные рядами до самого горизонта", - вспоминал марокканский антрополог Абделлах Хаммуди, прибывший в Хадж в конце 1990-х годов. Он направился в центр города, где столкнулся с "впечатляющей реконструкцией" мечети Пророка королем Фахдом, проведенной Бен Ладенами. Прожекторы и блестящие латунные светильники внушали ему благоговейный трепет: "Вот оно во всей своей необъятности, с его минаретами, похожими на гигантские люстры, устремляющиеся в небо. На мгновение показалось, что оно парит в небесном своде." И все же, когда Хаммуди прогуливался по окрестным улицам в кварталах, переделанных в результате саудовской модернизации, он не увидел ничего из богатой архитектурной или религиозной истории Медины, только "витрины магазинов и витрины потребительских товаров".:
  
  
   Ковры, шапки, простыни, тюрбаны, сандалии, ремни, часы, компасы, радиоприемники, чайные и кофейные сервизы, рубашки, платья, одеяла, обувь, телевизоры, видеомагнитофоны, компьютеры, калькуляторы, духи, благовония, ароматические растения ... лифты, кондиционеры, рестораны, кафетерии, продавцы мороженого - все в американском стиле: самообслуживание, картонные тарелки и чашки, пластиковые вилки и ножи, меню и цены, вывешенные на неоновых табло ... "Современность" уничтожила все.1
  
  
   Внутри мечети, толкаясь в толпе, чтобы хоть мельком взглянуть на гробницу пророка Мухаммеда, которая находилась в ничем не украшенном помещении, Хаммуди заметил вездесущую саудовскую религиозную полицию, которая патрулировала Медину с палками, чтобы избивать верующих, которые слишком долго задерживались у гробницы или проявляли там чрезмерные эмоции - признаки ширка, или запрещенного поклонения идолам. В других частях города полиция патрулировала кладбища, исторические поля сражений и шиитские святыни, чтобы предотвратить несанкционированные молитвы или другие проявления рвения со стороны ненормальных или ностальгирующих . На протяжении веков, при предыдущих династических правителях, кульминацией которых стала османская империя, Медина терпела и даже культивировала глобальное разнообразие верований и практик ислама; в Саудовской Аравии, заключил Хаммуди, доминирующее вероучение распространялось со всей коварностью бульдозера:
  
  
   Они низвели Коран и пример Пророка до уровня книги рецептов и передали ее реализацию ополченцам...На самом деле это была форма современного тоталитаризма, гораздо более близкая к несуществующей советской системе, чем конституция Медины или неформальная жизнь бедуинов. Безжалостная формула, управляемая технократами с изощренными средствами коммуникации и шпионажа, техникой ежедневного запугивания и пропагандистской силой, которая может использовать традиции и социальное давление в своих интересах. В Медине, как и везде, нам подали эксклюзивную версию священного города. Его версия и никакая другая.2
  
  
   Чья именно версия? Теологическая основа принадлежала полунезависимому саудовскому религиозному истеблишменту, субсидируемому королевской семьей. Саудовские исламские ученые контролировали многое - но не все - в принятии религиозных правил вокруг Хаджа. (Предоставленные самим себе, например, ярые сектанты-суннитские ученые Саудовской Аравии, вероятно, вообще запретили бы шиитам посещать занятия, но королевская семья, желая избежать глобальной конфронтации, нашла компромисс, согласно которому шииты могли посещать занятия, если они принимали определенные квоты и ограничения.) Король Фахд сформировал физическое окружение для совершения хаджа. Архитектурные амбиции двух обновленных священных городов - больше, лучше, сияющее, окруженное башнями кондоминиумов и торговыми центрами и находящееся под наблюдением камер видеонаблюдения - отражали тот же дух, который Фахд привнес в начале 1980-х годов в реконструкцию своего Boeing 747. Среди прочего, его идеи о городском планировании, казалось, выражали "преднамеренное желание стереть прошлое", как выразился Хаммуди. Отчасти это был еще один поклон его религиозному истеблишменту, который склонялся ко всем школам исламского искусства и архитектуры между смертью Пророка и их прибытием в Хиджаз в 1920-х годах как нелегитимных. Среди саудовской королевской семьи также наблюдалось более общее отсутствие интереса к сохранению истории и археологии. Дизайнерское чутье, которое развилось во время проектов Мекки и Медины конца 1980-х и середины 1990-х годов - то, что напомнило Disney, Mall of the Americas и сеть отелей Ritz-Carlton, - зародилось у Фахда, но также в значительной степени унаследовано от Бин Ладенов, и особенно от Бакра, который присматривал за аккаунтом Фахда в Эр-Рияде и проявлял личный интерес к работе в святом городе. Помимо прочих навязчивых идей, эти проекты реконструкции к 1995 году стали крупнейшим источником дохода для компании Мохаммеда Бен Ладена: общие расходы Фахда в Мекке и Медине за этот период оцениваются в 25 миллиардов долларов. Возможно, это было преувеличением, рассчитанным на то, чтобы произвести впечатление на мусульманскую общественность, но работа по контракту - вся проводимая Бин Ладенами из одного источника, без торгов - определенно обошлась во многие миллиарды долларов.3
  
   До его инсульта, когда король Фахд посещал строительные площадки в Мекке и Медине, Бакр возил его за рулем белого гольф-кара, вида транспорта, который только укреплял видение Флориды, которое они, казалось, разделяли. В Университете Майами в начале 1970-х Бакр изучал основы архитектуры в кампусе, полном белых бетонных коробок середины века, в штате, где передним краем впечатляющего туристического направления, построенного для международной публики, был Диснеевский Эпкот-центр - место, похожее на обновленную Мекку, это рекламировало себя как микромир глобального разнообразия, освещенный прожекторами и неоном. Именно Америка, и особенно влажная Флорида, убедила саудовские элиты в очевидной взаимосвязи между национальным прогрессом и распространением кондиционеров - настоятельной необходимости, которую Фахд и Бин Ладены с большими затратами перенесли в Мекку и Медину.
  
   Проекты реконструкции начались в 1985 году и проходили в два последовательных этапа - сначала в Медине, затем в Мекке. В Медине потребности были наибольшими. Несмотря на все усилия ученых-ваххабитов воспрепятствовать почитанию мечети Пророка и других местных исторических мест, практикующих мусульман просто невозможно было убедить отказаться от поездки в город легендарного изгнания Пророка. Духовные ритуалы Хаджа полностью сосредоточены в Мекке, но большинство паломников, потратив время и средства на поездку в Саудовскую Аравию в первую очередь, чувствовали себя вынужденными включить Медину в качестве дополнительного путешествия. Проблема заключалась в том, что площадь молитвенного зала в мечети Пророка составляла примерно одну десятую площади Большой мечети в Мекке, и по мере увеличения числа паломников в 1980-х годах теснота в Медине казалась непосильной. Фахд принял план расширения, который превратил бы Медину в жизнеспособный, хотя все еще не объявленный пункт назначения, сопутствующий Мекке. Работы по расчистке территории, необходимые для расширения территории мечети, были завершены к 1988 году; на тот момент, когда Салема не стало и Бакр полностью возглавил работу, началась реконструкция самого святилища.4
  
   При всей своей современности и масштабности, а также несмотря на пренебрежение унаследованным архитектурным разнообразием, работа Бен Ладенов в Медине привела к некоторым красивым и поразительным инновациям, таким как множество выдвижных куполов и зонтикообразных покрытий. Полировка модернизированной мечети, освещение и парящие минареты в чистом небе пустыни на фоне силуэтов бесплодных холмов могли бы создать впечатляющие визуальные эффекты, особенно ночью; от этого зрелища перехватило бы дыхание даже у такого скептика, как Хаммуди. Это были достижения, которыми Бен Ладены могли гордиться и действительно гордились; однако истина заключалась в том, что большая часть их важной и впечатляющей работы была скрыта от глаз. Бен Ладены не были мастерами архитектуры; они были мастерами инфраструктуры.
  
   Мечеть Пророка, на протяжении всех веков служившая иконой в пустыне, конечно, никогда не пользовалась кондиционерами. Бен Ладены, однако, в 1980-х годах заключили партнерские отношения с York International Corporation из Йорка, штат Пенсильвания, ведущим мировым производителем и установщиком так называемых "крупнотоннажных чиллеров", промышленных систем для охлаждения очень больших зданий. Йоркские холодильные установки охлаждали Капитолий США, Пентагон, башни-близнецы Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и Кремль. Системы обычно работали за счет снижения температуры воды до около сорока градусов, а затем пропустить воду по трубопроводу через целевое здание; это был единственный практичный способ распределить прохладный воздух по таким большим помещениям. Большие и механически сложные машины сначала охлаждали воду, а затем отводили ее тепло в воздух по возвращении из здания. Йорк производил эти системы охлаждения на заводе площадью 1,5 миллиона квадратных футов в Грантли, штат Пенсильвания. Холодильные установки Medina, заказанные Бен Ладенами, создавали ряд необычных проблем. Температура в пустыне и огромные размеры проекта означали, что Йорку пришлось бы производить ряд его самая мощная машина, позже получившая название Titan. Кроме того, поскольку в центр города Медина допускаются только мусульмане, возникали вопросы о том, как можно надежно обслуживать холодильные установки, если им иногда требуется внимание инженера или техника-немусульманина. Чтобы решить эту проблему, Бин Ладены решили установить основную холодильную установку за пределами запретной зоны, предназначенной только для мусульман, более чем в четырех милях от мечети Пророка; они вырыли широкий туннель, достаточно большой, чтобы в него мог въехать спортивный внедорожник, между холодильной установкой и мечетью, по которому проехал магистральный охлаждающие трубы и другие коммуникации. К моменту завершения строительства завода, к 1993 году, отдел маркетинга в штаб-квартире в Йорке получил возможность похвастаться кое-чем новым: проект по кондиционированию воздуха в Медине стал крупнейшим проектом по отоплению или кондиционированию воздуха такого типа в мировой истории.5
  
   Анвар Хассан, менеджер из Йорка, который работал над этим, был родом из Судана. Во время его поездок в Джидду или Медину Бин Ладены приглашали его на приемы или на ифтар - ужин на скорую руку во время Рамадана. Они излучали "огромное чувство гордости" за свою работу в священных городах. Хасан поделился их видением того, что Хадж может и должен быть модернизирован. Он чувствовал, что романтизировать прошлое - заблуждение. Он вспомнил истории, которые слышал в детстве от одного из своих двоюродных дедушек в Судане, который рассказывал, как во времена до Абдулазиза и рождения Саудовской Аравии, если сотня суданских паломников африканского вида совершала хадж, только шестьдесят или семьдесят могли вернуться - остальные становились жертвами грабителей на дорогах, или болезней, или чего похуже. Даже в 1960-х годах, когда другой дядя Хасана предпринял паломничество, "Он вернулся в ужасе от низкого уровня гигиены. Люди забивали овец на улице". К началу 1990-х годов Хасан мог подниматься на эскалаторе, чтобы стоять среди толпы у могилы Пророка, и, когда он касался головой пола в молитве, он мог почувствовать прикосновение прохладного воздуха к задней части шеи. "Это потрясающее преображение", - верил он. "Вы должны ценить, что они сделали это для вашего удобства. Это великая вещь, которую они сделали".6
  
  
   ТЕ, КТО ДУМАЛ иначе, делали это на свой страх и риск.
  
   Сами Ангави завязал свои редеющие, седеющие волосы на затылке в конский хвост и облачился в волнистые одежды хиджази, а не в плоскую белую униформу национальной одежды Саудовской Аравии. Он был похож на саудовского хиппи. Он придерживался суфизма, школы ислама, которая подчеркивала разнообразие и индивидуальный духовный опыт. Он родился в Мекке в традиционной семье мутавваф, или "проводников паломничества", - древнее призвание, пришедшее в упадок в эпоху пакетных туров в Хадж с проживанием в отелях и национализации Саудовской Аравии (к 1990-м годам большинством аспектов паломничества управляло федеральное министерство). В Техасском университете Ангави изучал архитектуру и городское планирование; он написал магистерскую диссертацию о возможной реконструкции Мекки, в которой особое внимание уделялось бы сохранению истории, пешеходных зон и окружающей среды.
  
   В 1975 году он вернулся в Саудовскую Аравию, чтобы создать Исследовательский центр хаджа при Университете короля Абдулазиза в Джидде и руководить им. Его целью, одобренной правительством Саудовской Аравии, было "сохранение природной среды, созданной Богом, и исламской среды двух священных городов". Этот принцип было сложно интерпретировать на территории Саудовской Аравии, поскольку, если бы Ангави выступал за сохранение истории как таковой, он столкнулся бы с оппозицией религиозного истеблишмента фальшивым памятникам. Тем не менее, он верил, что может видеть путь вперед. Ангави и его сотрудники провели опросы в Джакарте, Карачи, Каире и в других местах, пытаясь задокументировать опыт и желания мусульманских паломников во всей их иноверности. Он включил это исследование в свои развивающиеся планы относительно Мекки и Медины. По его замыслу, под влиянием европейского городского планирования, ориентированного на охрану окружающей среды, автомобили и автобусы будут исключены из двух городских центров - транспортные средства будут парковаться по периметру, а паломники будут проходить через места поклонения пешком, молясь не только в мечетях, но и в парках и на традиционных, отремонтированных базарах .7
  
   Конечно, это был не тот образ будущего Мекки и Медины, который имели в виду король Фахд или Бин Ладены, проводя масштабную реконструкцию. Ангави не был радикалом - он пытался работать в рамках саудовской системы и зарабатывал на жизнь как архитектор, достаточную для проектирования и строительства потрясающего традиционного дома хиджази в богатом районе Джидды. Тем не менее, он посвятил большую часть своей профессиональной жизни утверждению, что Мекка и Медина не должны поддаваться такому же бездушному разрастанию, которое охватило все остальные города Саудовской Аравии. Он пытался предложить приобрести скоростные поезда Westinghouse, которые могли бы перевозить большое количество паломников между Меккой и Мединой. Он снял фильм об обостряющихся транспортных проблемах в священных городах.
  
   Ангави предусмотрительно подчеркнул, что он "ни на секунду" не сомневался в благих намерениях короля Фахда, но он поставил под сомнение основные предположения о проектах, управляемых Бен Ладеном. "Мы не пускаем иностранцев, но разрешаем все остальное, что только можно придумать - торговые центры, Kentucky Fried Chicken, McDonald's, неоновые вывески", - сказал он позже. "Компании, которые планируют, которые строят, которые покупают землю - у вас есть только одна компания [Бен Ладены]. Я ничего не имею против них. Но это неправильный подход. Это фантастический конфликт интересов. Ответ - бульдозеры и динамит. Снесите его, постройте заново, облейте мрамором и украсьте предметами, похожими на исламские...Если вы хотите разместить больше молящихся людей, это одно. Если вы хотите разместить больше автомобилей, это другое дело. В итоге мы получили небоскребы и здания ".8
  
   К 1989 году из-за своего инакомыслия Ангави попал под такое сильное давление со стороны саудовского истеблишмента, что подал в отставку из своего центра хаджа. На тот момент реконструкция Медины была безнадежным делом - новая мечеть и вспомогательная инфраструктура находились в стадии строительства, а "Йорк Интернэшнл" получила заказы на многотонные холодильные установки. Однако в Мекке, где планы реконструкции еще не были полностью реализованы, Ангави увидел возможность добиться хотя бы некоторого исторического сохранения древних памятников и достопримечательностей. Он и окружающие его интеллектуалы-хиджази в Джидде, которые присоединились к его тихому агитация чувствовала связь, часто через их семейные истории, с до-саудовской архитектурой Мекки. В некотором смысле окружение Ангави в Джидде - юристы, архитекторы, писатели, руководители бизнеса - представляло собой новое поколение глобально мыслящих саудовских интеллектуалов, на которых благодаря путешествиям и школьному образованию оказали влияние движения за сохранение природы в других странах арабского мира, а также в Европе. Они понимали, что в Саудовской Аравии, где доминируют ваххабиты, защита исторического наследия была опасной политической и теологической позицией, но они также чувствовали себя защищенными глобальной респектабельностью своего дела. Поэтому они нанесли ответный удар - не настолько сильный, чтобы оказаться в тюрьме, но достаточный, как это случилось, чтобы разозлить Бин Ладенов.
  
   Ремонтные работы семьи в Мекке в 1990-х годах носили иной характер, чем реконструкция мечети Пророка в Медине. В Медине пришлось расширить и обновить одно здание. В Мекке приоритеты были связаны не столько с самой Большой мечетью, сколько с прилегающими местами, посещаемыми во время ритуалов хаджа. Например, каждый год все паломники собирались в палаточных лагерях на равнине Арафат, примерно в девяти милях от города Мекка; в установленное время, известное как День стояния, они собирались вместе в устрашающем собрании в пустыне, взывая к Богу. Этот огромный за собранием последовало массовое символическое побивание дьявола камнями, осуществлявшееся путем забрасывания камнями определенных колонн в нескольких милях от Арафата. От каждого паломника также ожидалось, что он купит и принесет в жертву овцу или другое животное в качестве подношения Богу. Можно легко представить логистические и санитарные проблемы, связанные с оккупацией открытого лагеря в пустыне на 2 миллиона человек, за которым последовало групповое забрасывание камнями и забой животных. Хадж за хадж - давка, пожар, рушащийся мост или другое несчастье уносили сотни жизней паломников. Даже в отсутствие подобных бедствий жара летнего хаджа на Арафат может оказаться непосильной для многих пожилых паломников. Тогда тоже было движение: "Самая большая пробка, которую я когда-либо видел", - вспоминал Марк Кодилл, американский паломник. Потребовались часы, чтобы объехать всего несколько миль вокруг Арафата, и даже после завершения дневных ритуалов "Звуки и запахи дизельных грузовиков, работавших на холостом ходу всю ночь, сопровождались редкими воплями сирен, предостережениями дорожной полиции Саудовской Аравии через мегафоны и возмущенным ропотом более чем двух миллионов душ".9
  
   Король Фахд, используя Бин Ладенов в качестве своего инструмента, пытался облегчить эти страдания, вызванные дорожным движением. Его подход, однако, был типичным для подходов к развитию транспорта, популярных в Соединенных Штатах: больше дорог, больше парковок, больше туннелей и больше мостов. Компания Мохаммеда Бен Ладена построила автостоянки в Арафате и в других местах в середине 1990-х годов общей площадью в миллионы квадратных футов. Над равниной Арафат, чтобы охладить верующих во время Дневного стояния, они установили над головой систему водопровода, которая выпускала тонкие струи воды над головами паломников. Они вырыли новые соединительные дороги и эстакады, проложили пешеходные дорожки, установили фонтанчики и установили 14 200 общественных туалетов. Они построили современную скотобойню, которая могла вместить 500 000 коз и овец, плюс еще одну, которая могла обслуживать 10 000 верблюдов и крупного рогатого скота - эти объекты поддерживали новую правительственную систему ваучеров на ритуал забоя скота, в соответствии с которой паломники могли приобрести билет, гарантирующий, что саудовский чиновник проведет их жертвоприношение санитарным образом. Все это поддерживалось новыми системами безопасности в Мекке и вокруг нее, разработанными для того, чтобы гарантировать, что восстание 1979 года в Большой мечети никогда не повторится - камеры наблюдения были установлены в большом количестве, наряду с командными центрами, системами сигнализации и вспомогательными средствами связи. И здесь Бен Ладены были главными.10
  
   Сами Ангави консультировал губернатора Мекки после своей отставки из центра хаджа. Он пытался следить за археологическим наследием города. Он знал, что было время, до Саудовского королевства, когда паломники в Мекке развлекали себя посещением нескольких сотен исторических и мифических мест, как это до сих пор делают посетители Иерусалима и его окрестностей. Одним полумифическим местом, которое долго обсуждалось в мекканской традиции, был первоначальный дом пророка Мухаммеда, где он жил в бытность бизнесменом до получения божественных откровений. Примерно в 1991 году, когда Бин Ладены начали переносить свои ремонтные работы из Медины в Мекку, Ангави узнал от местного защитника природы, что было обнаружено место, которое могло быть домом Пророка. Казалось, что это было в нужном месте. Древняя стена сооружения была обнажена в результате первоначальных бульдозерных работ, проведенных во время реконструкции Мекки.
  
   "Один из старейшин города сказал мне, что это место может быть разрушено", - вспоминал Ангави. "Поэтому я переехал и попытался использовать все связи и полномочия, которые у меня есть". Он нашел профессора Школы восточных и африканских исследований в Лондоне, который посоветовал ему провести предварительную археологическую работу на этом месте. Он начал копать и тщательно описывать то, что нашел. Он предпринял историческое исследование, чтобы найти доказательства, которые могли бы подтвердить или опровергнуть это открытие.11
  
   По мере того, как он работал, возник вопрос, возможно ли совместить видение Мекки как Ангави, так и Фахда и Бен Ладенов. Ангави и его союзники признали, что ремонт облегчил посещение паломников. Мекка и Медина теперь могут "вместить больше людей, и им будет удобнее разместиться", - сказал специалист из Джидды, связанный с Ангави. "Но это было сделано за счет других вещей.
  
   "Вот где они использовали Бен Ладена", - вспоминал союзник Ангави. "В Священной мечети Мекки были колонны с выгравированными надписями тысячелетней давности. И они сказали бы: "Разве мраморная колонна не была бы здесь хороша?" И Бен Ладены сказали бы: "Конечно, мы можем предоставить вам полированную мраморную колонну". И они не сохранили то, что снесли, для музея, и они сделали это без какого-либо контроля или надсмотра...У нас есть все эти блестящие латунные лампы, но нет учета наследия ".12
  
   Бен Ладены, конечно, были значительно более влиятельны, чем защитники природы. В течение сорока дней после того, как он начал работать на предполагаемом месте расположения дома Пророка, Ангави привлек официальное внимание правительства Саудовской Аравии: официальные лица приказали ему прекратить то, чем он занимался, и освободить это место.
  
   Ангави связался с Бен Ладенами, включая Бакра. Не могли ли они найти какой-нибудь способ обойти эту конкретную область дома Пророка во время своих проектов реконструкции? Или они могли бы, по крайней мере, действовать постепенно, чтобы он мог закончить некоторые свои раскопки и документацию? Нет, ему сказали. Ему сказали, что либо Ангави выберется из ямы, либо его самого раздавят бульдозером. "У нас есть приказ".13
  
   В этот момент Ангави начал терять часть своего равновесия. "Я вывел своих детей на стройплощадку", и он подзадорил Бен Ладенов запустить двигатели их бульдозеров. "Они принимали это в течение пары недель", - вспоминал он. "Я действительно сходил с ума. Мой разум был исправлен".14
  
   Постепенно два лагеря пришли к частичному компромиссу. В конце концов, это был не джихад; это была борьба за принципы и идеологию между двумя богатыми и привилегированными лагерями саудовской элиты, борьба, в которой лидеры обеих сторон несли воспоминания о шумных, но пассивных посиделках в своих американских университетских городках времен Вьетнама за границей. В конце концов, Ангави разрешили потратить некоторое время на более полную инвентаризацию места своих раскопок, но затем ему было приказано держаться подальше от этого места в течение трех месяцев. Бин Ладены въехали и разобрали все бульдозерами.
  
   В конечном счете, Бин Ладены установили сверкающий новый общественный туалет на вершине руин, которые, по мнению Ангави, были домом Пророка. Временами казалось, что в том, чтобы быть Бен Ладеном, было что-то такое, из-за чего было трудно быть незаметным.
  
  
   В 1996 году Бакр опубликовал книгу, посвященную работе семьи в Мекке и Медине в течение предыдущих восьми лет. Книга называлась "История великой экспансии" и предназначалась в качестве настольного издания для клиентов Бен Ладена и королевской семьи. Бакр посвятил книгу, конечно же, королю Фахду. В витиеватых и подобострастных тонах куртуазного арабского языка он кратко изложил историю союза между Бен Ладенами и Аль-Саудами, начиная со времен Мохаммеда Бен Ладена и по настоящее время:
  
  
   Это было дорогое доверие, оказанное вашим отцом, основателем этой великой нации, которая была построена на заветных принципах любви, благородства и чистоты, нашему отцу, который чувствовал огромную честь от этого на протяжении всей своей жизни...Наш отец пошел путем всех смертных, а ваши братья пошли по стопам своего великого отца. Мы были молоды и выросли в славных и опытных руках. Ты, мой Господин, наградил нас большим знаком почета, ибо для нас было честью осуществить два твоих самых великолепных проекта - Священную мечеть в Мекке и мечеть Пророка в Медине...Не мог бы Хранитель двух Священных мечетей, пожалуйста, принять это посвящение, предлагаемое с искренней любовью и призывом, глубокой дружбой и верностью.15
  
  
   К настоящему времени, находясь в изгнании, Усама Бен Ладен наслаждался роскошью, которой не было у Бакра: он больше не чувствовал необходимости заискивать перед королевской семьей, а также, свободный от правительственной цензуры, мог писать все, что ему заблагорассудится. 16 апреля 1996 года, примерно в то же время, когда Бакр опубликовал свою саморекламу, Усама отправил из Лондона потрясающий факс под названием "Саудовский режим и повторяющиеся трагедии паломников". Был сезон хаджа, и, как это было типично для его эссе, Усама воспроизвел заголовки недавних новостей - в результате масштабного пожара в палатке погибло или было ранено большое количество паломников.
  
   Он направил свой яд на королевскую семью Саудовской Аравии. Он никогда не упоминал широко известный факт, что его собственная семья была ответственна за проектирование и проведение ремонтных работ в Мекке, которые должны были обеспечить паломникам безопасность и комфорт. Известно, что Усама написал больше, чем любое другое эссе, это, казалось, содержало открытый подтекст негодования, злости и неодобрения, направленных на Бин Ладенов, особенно на старших братьев, ответственных за реконструкцию Мекки и Медины., поскольку они только что выгнали его из семейной фирмы, в повиновении Фахду гнев Усамы, возможно, не был удивительным, и это говорило, как всегда, о том, что он все еще не мог прямо высказаться по поводу своей семьи. Не вся критика в его эссе касалась его братьев; например, он утверждал, что бюджет правительства Саудовской Аравии для Мекки и Медины был неадекватным и что члены королевской семьи должны были тратить больше денег на ремонт, аргумент, который братья Усамы могли бы оценить, если бы он исходил не от него. Однако другие аспекты его критики, казалось, выражали амбиции Усамы не только свергнуть правительство Саудовской Аравии, но и взять на себя ответственность за семью Бен Ладенов, возможно, в партнерстве с новым и улучшенным режимом Эр-Рияда:
  
  
   Для паломников в Дом Божий стало совершенно нормальным подвергаться бедствиям и трагедиям, которые ежегодно приводят к сотням смертей и ранений...Если мы рассмотрим причины этих катастроф, мы обнаружим, что они включают в себя: узость помещений, которая приводит к столкновениям и давке в толпе ... халатное отношение к процедурам безопасности, плохая реакция на инциденты или пренебрежение паломниками из-за непринятия необходимых мер предосторожности.
  
  
   Он обратился к вопросу о том, кто несет ответственность за эту модель пренебрежения, которой можно было избежать. Королевская семья, как всегда, была виновата. То, что он также имел в виду, в то же время, критиковать Бакра и других братьев в руководстве компании, вряд ли могло быть ошибочным:
  
  
   Подготовка, поддержание и оснащение необходимых объектов достаточным образом и на уровне, соответствующем потребностям паломников, предполагается, что ответственность за это несут правители этой страны, которые располагают огромными ресурсами и бюджетами для работы. Построенные ими объекты и предоставляемые ими до сих пор услуги не дают за них гарантии. Опыт и инциденты уже доказали, что эти объекты и услуги не находятся на желаемом и достаточном уровне.16
  
  
   Если бы только я был главным . Как долго он лелеял эту мысль, скрывая свою пассивность? С детства, когда он бормотал о своих амбициях внутри семьи во время летних каникул со своими двоюродными братьями в Сирии? После его возвращения из Афганистана, когда его возвращение к жизни младшего руководителя по контракту, подчиняющегося своим старшим братьям, оказалось таким разочаровывающим? Было ли семейное лидерство возможностью, которую он рассматривал лишь изредка, размышлением, которое просто отражало его растущее мнение о себе как о руководителе бизнеса и лидере джихада? Или оно было более глубоким и долговечным? Никто не мог сказать с уверенностью, потому что Усама никогда не говорил, конечно, не публично. Возможно, он и сам не знал.
  
  
   33. ОДИН ТЕЛЕФОН, ОДИН МИР
  
  
   "ЕСЛИ ВЫ ВЕРИТЕ в Бога, - сказал в 1996 году исполнительный директор компании спутниковой телефонной связи Iridium, - Iridium - это Бог, проявляющий Себя через нас".1
  
   В конце века из всех достижений в технологии и культуре, объединенных под безвкусным ярлыком глобализации, ни одно, казалось, не вызывало большей страсти - или большего высокомерия - чем привычный телефон. Спустя более ста лет после своего изобретения телефон по-прежнему обладал огромным потенциалом - большей мобильностью, большей связью, большей скоростью и инновациями. Помимо всего прочего, он больше не был бы привязан к стенам и полам; его можно было бы переносить и не обращать внимания на национальные границы. Эта мобильность отражала бы - и стимулировала - эпоху глобального бизнеса и общества, которая, как это ни парадоксально, обещала как большую быстротечность, так и большую общность.
  
   К 1990 году, особенно в Америке, существовали конкурирующие видения - и конкурирующие бизнес-планы, - описывающие, как наиболее практичным и прибыльным способом можно было бы создать мобильность телефонной связи. Были те, кто верил, что глобально связанные вышки сотовой связи, возведенные на поверхности земли, могли бы предложить наиболее эффективный путь. И затем был Иридий, названный в честь редкого элемента с атомным номером 77, который соответствовал количеству спутников на низкой околоземной орбите, которые, по мнению основателей компании, им нужно будет запустить в космос для обеспечения телефонной связи по всему миру, чтобы владелец Iridium мог использовать свой телефон в любой точке планеты, в любое время, для набора любого телефонного номера.
  
   В 1945 году начинающий писатель-фантаст Артур К. Кларк, в то время офицер-электронщик в британских королевских военно-воздушных силах, опубликовал короткую статью под названием "Внеземные ретрансляторы" в журнале с преждевременным названием "Беспроводной мир" . Кларк представил множество пилотируемых спутников, передающих телевизионные изображения на Землю. Это был первый набросок интегрированной глобальной связи, обеспечиваемой орбитальными машинами. Запуск советского спутника Спутник в 1957 году последовавшая космическая гонка между Соединенными Штатами и Советским Союзом и всемирный рост телевизионной индустрии воплотили в жизнь большую часть видения Кларка. И все же коммерческая спутниковая индустрия, омраченная холодной войной, оставалась в значительной степени прерогативой правительства и обороны, и ее первоначальная рыночная экономика благоприятствовала телевидению, а не телефонии.2
  
   Среди компаний, экспериментировавших с портативными телефонами, была Motorola Corporation, которая произвела ряд мобильных радиостанций, которые могли подключаться к системам стационарной телефонной связи. Эти устройства продавались для использования на судах в море или предприятиями с удаленными местами работы, такими как те, которые работают вдоль удаленных нефтепроводов, пересекающих безлюдные пустыни Саудовской Аравии.
  
   Странствующая жизнь Салема Бен Ладена и его любовь к гаджетам познакомили его семью с глобальной телефонией задолго до того, как большинство американских потребителей представили себе ее возможности. Он использовал Motorola и другие радиоустройства во время полетов или путешествий по земле - не только для своих деловых и увеселительных поездок по континентам, но и для кемпинга и охоты в саудовских пустынях. Он позиционировал себя как агента Motorola, когда в 1970-х и 1980-х годах создавал собственную телефонную компанию. Обширные пространства королевства, его слабая инфраструктура и избыток наличности - все это делало Саудовскую Аравию естественным рынком сбыта портативных телефонов, которые могли бы функционировать в отдаленных местах.
  
   Примерно в 1987 году, проводя эксперименты в пустыне Аризоны, инженеры Motorola задумали идею, которая должна была стать Iridium - сетью спутников, вращающихся на меньшей высоте, чем большинство других, и которые могли бы взять на себя роль, обычно выполняемую в телефонии наземными системами коммутации и маршрутизации. К 1991 году Motorola разработала наброски бизнес-плана, реализация которого в конечном итоге обошлась бы более чем в 5 миллиардов долларов. Корпорация в конечном итоге выделила Iridium в отдельный бизнес, но Motorola спроектировала и построила спутники, которые она будет использовать, по контракту с фиксированной ценой на сумму около 3,5 миллиардов долларов. Это был грандиозный проект, наполненный риском и неопределенностью.3
  
   Руководители Motorola обратились к крупным телефонным компаниям Европы и Азии в поисках инвесторов. Основатели Iridium были настолько убеждены в гениальности своего видения, что, когда они проводили первую конференцию в Швейцарии, ходила легенда, что они взяли с участников 1 миллион долларов или больше только за то, чтобы услышать об их бизнес-плане - цена, которая отпугнула многие компании, вспоминал Ф. Томас Таттл, который позже занимал должность главного юрисконсульта Iridium. В конечном счете, поскольку интерес к предприятию был не таким огромным, как первоначально надеялись, Motorola пришлось "опуститься на один-два уровня" и наладить партнерские отношения с второстепенными телефонными компаниями, сказал Таттл. Идея Iridium состояла в том, чтобы нанять несколько инвесторов "gateway", разбросанных по всему миру, каждый из которых взял бы на себя ответственность за управление своим глобальным сервисом в определенном регионе, таком как Ближний Восток. Поскольку Motorola ранее поддерживала деловые отношения с Бен Ладенами, они были естественными мишенями для Iridium.4
  
   Бакр был заинтересован. Он создал оффшорную корпорацию Trinford Investments S.A., которая позже была описана в нормативных документах США как филиал саудовской группировки Бен Ладена. Затем Тринфорд приобрел долю в Iridium gateway для большей части арабского мира и Центральной Азии с правом назначения двух из шести директоров. По словам второго бывшего руководителя Iridium, в 1993 году эта компания, называвшаяся Iridium Middle East Corporation, внесла 40 миллионов долларов наличными, чтобы присоединиться к материнскому консорциуму. В следующем году Iridium Middle East выделила еще один взнос в размере 40 миллионов долларов. Бин Ладены сократили свои первоначальные риски, передав часть своих инвестиций другим саудовским спонсорам, включая членов королевской семьи, по словам бывшего исполнительного директора Iridium. По всему миру Iridium привлекла около 3,46 миллиарда долларов от таких партнеров Gateway, как Бин Ладены.5
  
   Переполненная оптимизмом и наличными, компания открыла свою штаб-квартиру в Вашингтоне, округ Колумбия, по адресу 1575 I Street, Нью-Запад. Бакр Бен Ладен передал инвестиции своему сводному брату Хасану как часть международного портфеля Хасана. (Он уже был связующим звеном с американским офисом саудовской группировки Бен Ладена в пригороде Мэриленда, а также регулярно ездил по заданиям в Техас, где помогал наблюдать за ремонтом самолетов саудовских ВВС на американском предприятии.) Iridium Middle East открыла небольшой офис в районе Джорджтаун в Вашингтоне. Там работали два или три молодых араба с экономическим образованием , поддерживавшие связь со штаб-квартирой Iridium по мере постройки и запуска спутников и разработки планов потребительского маркетинга. Хассан вошел в совет директоров Iridium и вылетел в Соединенные Штаты на ежеквартальные заседания совета директоров.6
  
   Он был чисто выбритым, приятным по духу мужчиной лет под тридцать или чуть за сорок, который, казалось, вел ночной образ жизни. Он пригласил нескольких руководителей Iridium присоединиться к нему на ночные сеансы bull с непрерывным курением, которые подпитывал Джонни Уокер. Некоторые из этих руководителей долгое время работали в Саудовской Аравии, и они привыкли сталкиваться с раздвоением личности среди своих саудовских коллег - любителей выпить на Западе, строгих трезвенников дома. Хассан был другим: казалось, он одинаково веселился, где бы он ни был, в Джидде, Вашингтоне или Бейруте. После 1996 года, вспоминал один из бывших руководителей, тема сводного брата Хассана Усамы время от времени возникала на их встречах после закрытия. Хассан практически плюнул в купорос. Усама "был отстранен от общения", - сказал он, как это запомнил участник. Это было практически все, что Хассан мог сказать по этому вопросу. Он мало говорил об исламе или источниках недовольства в исламском мире. Для саудовца было бы необычно открыто излагать свои религиозные взгляды иностранцу. В любом случае, как выяснилось, Хассана больше интересовали старинные автомобили и рок-н-ролл.7
  
  
   ХАСАН БЕН ЛАДЕН был крупным акционером Hard Rock Cafe Middle East, Inc., официального франчайзи Hard Rock Cafe для большей части арабского мира, Греции, Кипра и Турции. Больше, чем спутниковые телефоны или коммерческая недвижимость, рестораны, посвященные музыке Хард-Рока, казалось, соответствовали его личности. Большую часть своей юности он провел в Бейруте; он мог говорить на местном городском ливанском сленге и, казалось, знал каждый автомат для игры в пинбол в городе. Свою первую жену Лейлу он встретил в Ливане. Они жили в гостиничных номерах, а Хассан коллекционировал автомобили - "Феррари", "кадиллаки", винтажный "Крайслер Нью" "Йоркер", "Роллс-ройсы" и "Мерседесы-Бенцы". Он начал заниматься импортно-экспортным бизнесом в молодости, но, похоже, больше любил футбол, музыку, казино и ночную жизнь. Он был преданным болельщиком футбольной команды Джидды "Аль-Иттихад" (соперника команды, за которую Усама болел подростком), и он был таким преданным поклонником египетской певицы Умм Кульсум, что летал в Каир по выходным, просто чтобы посетить ее концерты. Когда в 1970-х годах в Ливане разразилась гражданская война, Хассан перенес свою базу в Джидду, но он вернулся в Бейрут, как только город начал возрождаться, в середине 1990-х годов. Это был период большого стремления бейрутцев к возвращению к космополитической нормальности, и поэтому даже такое событие, как торжественное открытие местного хард-рок кафе по франшизе, могло показаться особенным.8
  
   Фейерверки, а не снаряды, ярко разорвались над Бейрутской набережной Корниш, на берегу Средиземного моря, в ночь премьеры в декабре 1996 года. The Gipsy Kings, поп-группа фламенко из Франции, выступала хедлайнерами на главной сцене ресторана. Хасан выделил специальное место для сидения членов семьи Бен Ладена - по этому случаю прилетело около двух десятков человек, в том числе несколько сводных братьев Хасана, таких как Шафик и Тарек. Это была та ночь, ради которой Салем когда-то жил - было легко представить, как он выходит на сцену и фальшиво поет под ритм-секцию Gipsy Kings.
  
   Стены ресторана были украшены музыкальной атрибутикой: красная рубашка со стеклянными камнями, вшитыми в ткань, которую когда-то носил Майкл Джексон; вышитая шелковая рубашка, принадлежавшая Элвису Пресли; рубашка cr êpe de chine, которую носил Джон Леннон из the Beatles; Fender Stratocaster 1958 года выпуска, которым пользовались участники Cars; еще один Stratocaster, подписанный Эриком Клэптоном; игровая поверхность пинбольного автомата Rolling Stones, подписанная участниками группы; и электронная клавиатура Oberheim, используемая и подписанная Билли Джоэл. Самым впечатляющим из всех был лист линованной бумаги, на котором Джон Леннон черной шариковой ручкой написал текст своей песни "Imagine".9
  
   Ночь в конце 1996 года: один сын Мохаммеда Бен Ладена живет в изгнании, стремясь к утопии в исламской революции, в то время как несколько других открывают ресторан и бар в арабской столице, продвигая воплощенные утопические рок-тексты. Возможно, более поразительным, чем конкурирующее содержание их мечтаний, была общая сцена: мир, в котором джихад и насыщенная эмоциями западная популярная музыка обращались к молодой и пересекающейся глобальной аудитории.
  
  
   БИЗНЕС-ПЛАН IRIDIUM основывался на обширном прогнозе грядущего мира беспроводной связи. Среди основных инвесторов компании были телефонные компании, у которых уже было около 14 миллионов абонентов беспроводной связи, которым могли быть проданы новые телефоны. В своих нормативных документах Iridium подсчитала, что мировой "рынок профессиональных путешественников" - под которым подразумевались работающие взрослые люди с беспроводными телефонами, покидающие зону обслуживания местной телефонной связи не менее четырех раз в год, - к 2002 году вырастет примерно до 42 миллионов человек. Этот прогноз, если он хотя бы приблизительно точен, предполагал, что зарегистрировать 500 000 или около того клиентов, в которых Iridium нуждалась для выхода на безубыточность, будет не очень сложно. Тем не менее, были очевидные проблемы. Наиболее очевидной была цена: первоначальные телефоны Iridium стоили бы около трех тысяч долларов каждый, а международные звонки оплачивались бы по тарифам до семи долларов в минуту. Даже в эпоху, предшествовавшую появлению сотовой связи, когда потребители не знали, каких цен ожидать на услуги портативной телефонной связи, эти цифры выглядели завышенными.10
  
   Однако явный романтизм плана Iridium иногда, казалось, успокаивал скептиков. Словно для того, чтобы подчеркнуть свой новаторский характер, компания обратилась к Китаю для запуска своих спутников в космос, и к началу 1997 года ракеты Long March, названные в честь событий, связанных с рождением китайского коммунизма, каждые несколько месяцев взмывали в небо, выводя на боевое дежурство явно капиталистические машины Iridium. Эл Гор, вице-президент-футурист Америки, пригласил руководителей Iridium в розовый сад Белого дома, чтобы отпраздновать их видение. Гор сделал церемониальный звонок правнуку изобретателя телефона девятнадцатого века Александра Грэма Белла. Спутниковые системы, подобные Iridium, "завершают телефонное покрытие поверхности Земли, которое Александр Грэм Белл начал более века назад", - сказал Гор, когда его звонок прошел. "Ваш прадедушка был бы очень горд".11
  
   Iridium с головокружительной скоростью сжигала свой банковский счет на пути к запуску сервиса. Самой сложной задачей для нее было получить своевременные правительственные разрешения на продажу и эксплуатацию своих телефонов в пределах границ более чем 150 различных стран. Компания выбрала Вашингтон для своей штаб-квартиры, отчасти для того, чтобы облегчить процесс лицензирования через посольства в столице и заручиться дипломатической поддержкой правительства США. Однако окончательная ответственность за получение лицензий ложилась на каждого оператора Iridium gateway. Iridium Middle East пришлось заручиться разрешением более чем двадцати правительства в арабском мире и Центральной Азии - многие из этих правительств обладали коррумпированной, извивающейся бюрократией, или они едва функционировали вообще. Юристы штаб-квартиры Iridium вынесли окончательное решение о том, когда на самом деле было получено "разрешение" от конкретной страны. Формы приемлемого разрешения сильно различались - некоторые правительства просто делали министерское заявление, в то время как другие заключали более традиционное юридическое соглашение. "У меня была монгольская лицензия на салфетке", - вспоминал один из руководителей Iridium. В некоторых случаях, вспоминал Таттл, главный юрисконсульт, "По сути, страна говорила: "Просто скажи нам, что ты делаешь. Нам не нужно одобрение".12
  
   Кампания продвигалась медленно, особенно на Ближнем Востоке. На Хасана Бен Ладена и других руководителей gateway оказывалось сильное давление с целью получения разрешений в районах их деятельности. По состоянию на июль 1997 года, примерно за год до того, как сервис должен был начать работу, Iridium получила условную лицензию на работу только в одной стране в регионе Iridium Middle East, согласно заявкам регулирующих органов. Этой страной был Афганистан.13
  
   Трое бывших руководителей Iridium, участвовавших в лицензировании, включая Таттла, заявили, что не могут вспомнить, как было получено разрешение из Афганистана, когда оно было получено, в какой форме оно принималось или какие афганские власти его выдали. По состоянию на июль 1997 года правительство страны контролировало "Талибан", радикальное исламистское ополчение. В то же время, однако, конкурирующая группировка укомплектовала посольство страны в Вашингтоне; возможно, первоначальное разрешение было получено там. По словам адвоката Бен Ладена, Iridium так и не приобрела окончательную афганскую лицензию или ни одного афганского клиента.
  
   Талибан уже приобрел печальную известность своими репрессиями в отношении образования женщин и своим причудливым исламским правлением. Тем летом 1997 года они также подверглись критике из-за радикальных заявлений в поддержку насилия, исходивших от иностранного гостя, которого одноглазый лидер талибов Мулла Омар решил принять: Усамы Бен Ладена. Нет никаких доказательств того, что Усама сыграл какую-либо роль в детализации первоначальной лицензии для Афганистана. Адвокат Бен Ладена Тимоти Дж. Финн позже написал, что семья считала, что первоначальная лицензия была получена Iridium до того, как Бен Ладены появились на сцене. "В любом случае, Хассан не имел к этому никакого отношения и не знает, как это произошло", - написал Финн. "Действительно, Хассан не считает, что он когда-либо имел какое-либо существенное отношение к Афганистану, который не рассматривался как значительный рынок для этой дорогостоящей услуги. Излишне говорить, что он никогда не связывался с Усамой по какому-либо аспекту этого ".
  
   Кажется вероятным, что Усама, по крайней мере, знал об инвестициях своей семьи в Iridium. Он мог бы предложить им завещание, поддерживающее их инвестиционную авантюру; он сам узнавал о возможностях глобального спутникового телефона.
  
  
   "БОЛЬШЕ ВСЕГО СТРАДАЮТ МАТЕРИ", - позже заметила мать Усамы, но это было не потому, что ее сын не звонил домой из политической ссылки. "Раньше он регулярно звонил" даже из Афганистана. "Он рассказывал мне о благополучии его и его семьи - разговор матери и сына".14
  
   Верность Усамы своей матери стала более серьезной технической проблемой после его отъезда в мае 1996 года из Судана, где была неустойчивая, но функционирующая телефонная сеть, в Афганистан, где связь была значительно более ненадежной. Он воспринимал свое изгнание как отголосок путешествий пророка Мухаммеда в седьмом веке; в то же время он стал образцовым клиентом для такой компании двадцать первого века, как Iridium.
  
   Он не поехал в Афганистан добровольно. Правительство Судана стремилось к толике международной законности; Соединенные Штаты ясно дали понять, что не смогут достичь этого, пока Усама Бен Ладен открыто жил и действовал в Хартуме. Бывший наставник Усамы, Хасан Аль-Тураби, сказал ему, что он должен уйти, а затем усугубил предательство вместе с другими членами суданского правительства, не сумев погасить долги, причитающиеся Усаме, и забрав его бизнес по бросовым ценам. Усама "продал их всех, - вспоминал его телохранитель Насир Аль-Бахри, - за очень низкую цену, потому что у него не было другого выбора".15
  
   Находясь под финансовым давлением, за вычетом одной жены и старшего сына, которые уже вернулись в Саудовскую Аравию, Усама вылетел со своей оставшейся семьей в Джелалабад, Афганистан, на зафрахтованном самолете. Он оставил позади комфортную городскую жизнь шейха, состоящую из офисов с кондиционерами, коневодческих ферм, деловых встреч и джихада. В значительно более изолированном и жестоком ландшафте восточного Афганистана он пытался превратить необходимость в добродетель, часто читая лекции своим детям о воспитывающих характер преимуществах аскетичного образа жизни, подобного тому, который вели Пророк и его сподвижники. И все же с первых недель после его прибытия в Афганистан было ясно, что ему не нравятся тяжелые обстоятельства, в которых он оказался, и что он испытывает определенное психологическое давление. Он с новой силой разозлился на тех, кто вынудил его вернуться в Афганистан. В частности, все чаще он концентрировал свой гнев на правительстве Соединенных Штатов.
  
   Находясь в Хартуме, в своих политических эссе Усама направлял свое подстрекательство и сарказм в адрес Эр-Рияда. Неудачи и грабежи королевской семьи были его доминирующей литературной навязчивой идеей, но он никогда официально не объявлял войну правительству Саудовской Аравии. Однако его высылка из Судана, похоже, убедила его раз и навсегда, что Аль-Саудов лучше всего понимать как простых марионеток Вашингтона. В любом случае, вскоре после того, как он прибыл в Афганистан, Усама составил бессвязное объявление войны Соединенным Штатам, первый документ, который он когда-либо опубликовал, который официально и открыто одобрил кампанию насилия против Запада.
  
   Самыми поразительными его пассажами были стихотворные строфы, особенно автобиографический отрывок, который наводил на мысль о нарастающих в нем гневе и неповиновении. В этих строках Усама выбрал слова и образы, ассоциирующиеся с безумием или потерей контроля. Он почти недвусмысленно упомянул тех членов семьи, которые бросили его, и тех, кому он бросил вызов во имя ислама. Он описал свои жгучие чувства по поводу "потери" мечети Аль-Кудс в Иерусалиме, которую, насколько известно, он никогда не посещал, но которую он связывал со своим отцом в других публичных комментариях; возможно, это отрывок лучше всего читать как полностью политический, но возможное дополнительное прочтение бессознательной ссылки на отца, по крайней мере, примечательно, особенно потому, что за строкой быстро следуют ссылки на смерть, его мать и ее здравомыслие. В целом, автопортрет Усамы в стихах наводит на мысль о человеке, борющемся с новыми гранями личного опыта - но, хотя эти чувства могут быть мучительными, писал он, он сохранил веру в то, что они в конечном счете могут быть очищены праведным насилием:
  
  
   Я готов пожертвовать собой и богатством ради рыцарей, которые никогда меня не разочаровывали.
  
   Рыцари, которых смерть никогда не пресыщает и не отпугивает, даже если мельница войны вращается.
  
   В пылу битвы им все равно, и они излечивают безумие врага своей "безумной" отвагой...
  
  
   Я отверг всех критиков, которые выбрали неправильный путь;
  
   Я отверг тех, кто наслаждается каминами в клубах, вечно обсуждая;
  
   Я отверг тех, кто, несмотря на то, что заблудился, думает, что они у цели;
  
   Я уважаю тех, кто продолжал, не спрашивая и не беспокоясь о трудностях;
  
   Никогда не отступающие от своих целей, несмотря на все трудности на пути;
  
   Чья кровь - масло для пламени, направляющего во тьме смятения;
  
   Я все еще чувствую боль от потери Аль-Кудса в своих внутренних органах;
  
   Эта потеря подобна горящему огню в моем кишечнике;...
  
   Смерть - это истина и окончательное предназначение, и жизнь все равно закончится. Если я не буду бороться с тобой, тогда моя мать, должно быть, сошла с ума!...
  
  
   Стены угнетения и унижения нельзя разрушить иначе, как дождем пуль.
  
   Свободный человек не уступает лидерство неверным и грешникам.
  
   Без пролития крови нельзя стереть со лба унижение и клеймо...16
  
  
   Некоторое волнение Усамы, возможно, было вызвано ненадежностью его положения сразу по прибытии со своей семьей под Джелалабад летом 1996 года. В то время Восточный Афганистан переживал бурные перемены, и старые афганские контакты Усамы пришли в замешательство, когда к власти пришли талибы. С репутацией богатого человека и небольшим политическим покровительством, ему повезло, что в эти первые недели он не стал еще одной побочной жертвой постоянно меняющейся гражданской войны в Афганистане.
  
   Однако к концу года его положение резко улучшилось. Бен Ладен добился знакомства с муллой Омаром и установил сердечные отношения. Омар предложил ему гостеприимство в бедном, но совершенно мирном южном афганском городе Кандагар. Усама переехал туда с большей частью своей большой семьи - к этому моменту у него было по меньшей мере одиннадцать сыновей, три жены и выводок дочерей, которых никто из его помощников не мог или не пытался сосчитать.
  
   Даже после того, как его мир успокоился, он оставался озабочен Соединенными Штатами. По словам Аль-Бахри, который позже присоединился к нему в качестве телохранителя, он собирал и читал странный набор книг об Америке. Среди них были отчеты о дискуссиях бывшего госсекретаря США Генри Киссинджера о захвате нефтяных месторождений Саудовской Аравии во время арабо-израильской войны 1973 года; книга американского военного командира об использовании сил быстрого развертывания; и книга неизвестного происхождения, в которой описывался предполагаемый план бывшего президента США Франклина Рузвельта по установлению контроля над миром.17 публичные комментарии Усамы в этот период ясно показывают, что, как и многие саудовцы, он подписывался на устаревшие антисемитские ляпы, такие как "Протоколы сионских мудрецов", выдуманный текст о предполагаемых глобальных еврейских заговорах, который был одним из любимых "исторических" источников Адольфа Гитлера. В свободной библиотеке Усамы такого рода трактаты лежали вперемежку с традиционными текстами Корана, присланными по факсу эссе радикальных исламских ученых из Саудовской Аравии и отрывками из сообщений западных СМИ. Сидя со скрещенными ногами на шерстяных коврах, разделяя трапезу из хлеба и йогурта, когда электричество то включалось, то выключалось, грань между историей и фантазией было бы трудно различить, даже если бы Усама был заинтересован в том, чтобы определить ее местонахождение.
  
   Усама и его коллеги спросили, как вспоминал Аль-Бахри: "Что такое Америка?" Если бы они преуспели в джихаде против русских в Афганистане и Чечне и против сербов в Боснии, тогда "Америка не стала бы чем-то новым". Они слышали устные сообщения ветеранов, вернувшихся после участия в боевых действиях против американских войск в Сомали. Они слышали о признаниях бомбардировщиков, которые нанесли удары по американским целям в Саудовской Аравии. Соединенные Штаты, заключили они, "стали мишенью для всех без исключения".18
  
   Широкое военно-политическое уравнение, которое они восприняли, было печально знакомым, особенно в его фундаментальном взгляде на иудаизм как на источник злого глобального заговора: евреи и христиане, или "сионисты" и "крестоносцы", стремились уничтожить ислам и захватить его земли. Эта война была описана и предсказана в Коране, который призывал последователей Аллаха сопротивляться во имя Его, чтобы ускорить окончательную победу ислама и наступление Судного дня. Обладание нефтью было одной из современных целей этого соперничества, потому что Бог поместил огромные запасы нефти в Саудовской Аравии, чтобы укрепить тех, кто жил на родине ислама; опасаясь этого, евреи и крестоносцы вступили в сговор, чтобы завладеть нефтью для себя, наживаясь на слабости и неверности местных арабских правителей. В этом свете американские манипуляции в Саудовской Аравии представляют собой наихудшие преступления неверных за более чем тысячелетнюю борьбу, написал Усама в своем заявлении в августе 1996 года. Он включил себя в число жертв:
  
  
   Последней и величайшей из этих агрессий, которым подверглись мусульмане после смерти Пророка, является оккупация земли двух Святых мест. По приказу из США они также арестовали большое количество ученых в стране двух Святых мест...Я и моя группа частично пострадали от этой несправедливости. Нас преследовали в Пакистане, Судане и Афганистане...19
  
  
   Находясь дома со своей семьей, вдали от офисов, где он писал факсы, Усама во многих отношениях оставался тем же пуританином, эксцентричным отцом средних лет, которым он стал в Судане: он постоянно ругал требования молитвы и уверенности в себе, но он также мог быть добрым, всепрощающим и игривым, особенно во время поездок в пустыню. Он не разрешал своим детям класть лед в воду на том основании, что это их смягчит, и запретил такие деликатесы, как соус табаско, в рамках своего неустанного бойкота американских товаров. Тем не менее, он организовывал расслабляющие игры в волейбол, приключения на лошадях, охотничьи экспедиции и семейные пикники. Вооруженные телохранители постоянно находились рядом с ним и его женами; теперь не было сомнений в важности Усамы, особенно в борьбе с нищетой и изоляцией Афганистана, управляемого талибами. Несмотря на это, в Усаме оставалось что-то отстраненное, мягкое и непостижимое. У него было вялое рукопожатие; приветствие с ним было "похоже на рукопожатие рыбе", - вспоминал Питер Джувенал, английский журналист. Одна из его бывших жен вспоминала, что после его возвращения в Афганистан были периоды, когда ему "не нравилось, когда с ним кто-то разговаривал", и что "он обычно подолгу сидел и думал и ложился очень поздно".20
  
   Как и многие из его сводных братьев, Усама предпочитал быть в окружении семьи и последователей, ему нравилось переезжать с места на место, и он жаждал связей с большим миром. Он продолжал полагаться на свой лондонский офис. Там его коллега Фавваз поддерживал с ним связь в Кандагаре, доезжая до небольшого международного магазина телефонной и факсимильной связи на севере Лондона под названием The Grapevine, где он мог обмениваться письменными сообщениями со своим боссом.21 Тем не менее, факсимильные аппараты становились относительно разочаровывающей и приходящей в упадок технологией.
  
   Усама понимал растущее влияние глобальных сетей спутникового телевидения. Он рассматривал их как важнейший механизм маркетинга и сбора средств. Потеря его личного наследства, семейных дивидендов, а также его деловых активов и сбережений в Судане означала, что по возвращении в Афганистан ему понадобился сильный профиль в средствах массовой информации, в первую очередь для привлечения доноров и добровольцев. Это было его основной стратегией во время антисоветской афганской войны; теперь, через глобальные телевизионные сети, он мог обновить и расширить ее, выступая перед мировой аудиторией, ранее недоступной. Боязливый к технологиям талибан обычно рассматривал СМИ как инструмент дьявола, но это было не только важно для концепции Усамы о его операциях джихада; это было также то, что он любил потреблять: за долгие дни своего изгнания он, похоже, превратился в нечто вроде глобального новостного наркомана.
  
   Он дал серию интервью в Афганистане в 1997 и 1998 годах - он дал раннее и важное интервью CNN, еще одно годом позже ABC, а также сделал возможным общение с несколькими арабоязычными репортерами печатных изданий, работу которых он уважал. Он рано почувствовал силу "Аль-Джазиры", независимой спутниковой вещательной компании на арабском языке, и в конце 1998 года он дал влиятельное интервью, которое позволило ему говорить с аудиторией Саудовской Аравии и других арабских стран более прямо и подробно, чем когда-либо прежде. Он стал стесняться визуальной постановки: книг, которые появлялись у него за спиной; штурмовой винтовки, которую он прислонял рядом с собой; трассирующих пуль, которые взлетали в небо подобно фейерверку, когда он прибыл на интервью.
  
   В начале 1998 года, после периода разлуки, Бен Ладен воссоединился с египетской группировкой "Аль-Джихад", возглавляемой Айманом Аз-Завахири; на пресс-конференции, на которой присутствовали телеоператоры и журналисты печатных изданий, они объявили о создании своей новой коалиции - Международного исламского фронта джихада против крестоносцев и евреев. Бен Ладен и Аз-Завахири сидели за столом, задрапированным баннером, - они выглядели как пара сомнительных руководителей отдела маркетинга небольшой исламской фармацевтической фирмы, объявляющих о своем дебюте новой линейки продуктов. Образы отсылают к видеозаписям, снятым Усамой в конце афганского периода.
  
   Присутствовавший пакистанский журналист Рахимулла Юсуфзай спросил Усаму о решении его семьи отречься от него.
  
   "Кровь гуще воды", - сухо ответил он.
  
   "Вы все еще миллиардер?" Спросил Юсуфзай. Усаме явно нравилась игра слов; он чувствовал себя комфортно в средствах массовой информации. "Мое сердце богато и щедро", - сказал он.22
  
   Факсимильные аппараты могли распространять его эссе, спутниковое телевидение могло передавать его присутствие и его речь, но Усаме нужен был телефон для более частных операций.
  
   1 ноября 1996 года, как раз когда он обеспечивал свое новое убежище у талибов, Усама приобрел через свой лондонский офис спутниковый телефон Inmarsat Mini-M, устройство размером с портативный компьютер. Розничная цена составляла около пятнадцати тысяч долларов. Его офис также приобрел несколько тысяч минут с предоплатой. "Инмарсат" начинала как правительственный консорциум, но совсем недавно была приватизирована. Его Mini-Ms опередил Iridium на рынке, но, в отличие от Iridium, Inmarsat не был ориентирован на массового потребителя. Его телефоны предназначались в первую очередь для предприятий с удаленными местами работы. "Аль-Каида", возможно, не является обычной компанией на своем рынке, но ее география - штаб-квартира в отдаленном Афганистане, региональные отделения в Африке и арабском мире - соответствует нише Mini-M.23
  
   Записи звонков с телефона Усамы свидетельствуют о том, что он был в некотором роде болтуном. Номера, которые он и его помощники набирали в период с конца 1996 по осень 1998 года, вызывают в воображении образ Усамы, регулярно связывающегося с известными публицистами, финансовыми помощниками и лидерами террористических ячеек, а затем внезапно вспоминающего, что он должен передать привет своей матери. Чаще всего он звонил своим связным в Британию - 260 раз, на 27 разных номеров. Он или его помощники совершили более 200 звонков в Йемен, 131 - в Судан, 106 - в Иран, 67 - в Азербайджан, 59 - в Пакистан, 57 - в Саудовскую Аравию, 13 - на судно, плывущее по Индийскому океану, и 6 - в Соединенные Штаты.24
  
   С начала 1997 года американское правительство прислушивалось к ним. Офицер ЦРУ в Европе обнаружил в январе или феврале, что системы прослушивания, которыми управляет Агентство национальной безопасности (главное разведывательное управление Америки по перехвату сообщений), перехватывали телефонные звонки Inmarsat, исходящие из Афганистана. После расследования выяснилось, что телефон принадлежал Усаме Бен Ладену, который к настоящему времени был официально объявлен объектом сбора разведданных ЦРУ. Сотрудник отдела отчетов ЦРУ, отслеживающий Бен Ладена из пригорода Вирджинии, составил схемы связей, показывающие телефонные номера Bin Ладен звонил, и в некоторых случаях, какие номера эти телефоны набирали по очереди. Но, по словам Майкла Шойера, который тогда руководил отделом слежения за Бен Ладеном, ЦРУ не смогло убедить АНБ регулярно предоставлять расшифровки перехваченных спутниковых звонков. Разочарованный, Шойер сумел развернуть в регионе свое собственное оборудование для перехвата, но эта система могла уловить только одну сторону разговоров Бен Ладена - сторону, исходящую из Афганистана, как это помнил Шойер. Тем не менее, даже с учетом этого ограничения, на протяжении 1997 и начала 1998 годов звонки Бен Ладена по спутниковому телефону составили для ЦРУ первую по-настоящему надежную глобальную карту распространения деятельности "Аль-Каиды".25
  
   Бен Ладен, казалось, использовал неопределенные кодовые слова во время некоторых своих бесед, но аналитики не могли разобраться в их значении. В конце концов, насколько известно (частичные расшифровки звонков никогда не были рассекречены), разведданные, собранные с его телефона, не были достаточно конкретными, чтобы спасти жизни, унесенные первой впечатляющей террористической атакой Усамы.
  
   В течение многих лет, начиная с его пребывания в Судане, Бен Ладен вынашивал план взрыва американских посольств в Восточной Африке. 7 августа 1998 года, после последнего раунда телефонных разговоров с афганским штабом, две подпольные африканские ячейки "Аль-Каиды" нанесли удар. Террористы-смертники на грузовиках пытались протаранить американские посольства в Найроби, Кения, и Дар-эс-Саламе, Танзания. Они взорвались рядом со зданиями; в результате погибли более 225 человек и еще несколько тысяч получили ранения.
  
   Усама использовал свой спутниковый телефон, чтобы пересечь Индийский океан и поразить американские цели с помощью дистанционного управления. Это было новшество в глобальном терроризме, основанное на его инстинктах и опыте Бен Ладена: когда его сводные братья инвестировали в спутниковую телефонию в Вашингтоне, Усама использовал ту же технологию для нападения на посольства Вашингтона за рубежом. Это был не последний раз, когда он использовал технологии глобальной мобильности, знакомые его семье, как средство блестящих тактических инноваций.
  
   В августе того же года от имени ранее неизвестной подставной организации Бен Ладен отправил заявление об ответственности по факсу через факсимильное отделение The Grapevine в Северном Лондоне: "Грядущих дней достаточно для того, чтобы США, с Божьей помощью, увидели черную судьбу, подобную той, что постигла Советский Союз", - написал он. "Удары будут обрушиваться на США один за другим отовсюду, и новые исламские группировки будут возникать одна за другой..."26
  
  
   ПРЕЗИДЕНТ БИЛЛ КЛИНТОН выпустил крылатые ракеты по Усаме через несколько недель после нападения в Африке. Данные с прослушиваемого спутникового телефона Усамы в сочетании с признаниями задержанных боевиков "Аль-Каиды" не оставили сомнений в ответственности Бен Ладена за взрывы. Однако разведданные, использованные для наведения на него, оказались ошибочными, и ракеты не смогли его обнаружить. Усама понял, что его спутниковый телефон может быть использован для отслеживания его как цели; он выключил его и больше никогда им не пользовался.
  
   Ответный ракетный удар мгновенно повысил авторитет Усамы во всем мире. Теперь он был признан достойным военного внимания самого могущественного политического лидера на планете. В августе того года на телевизионных пресс-конференциях в Вашингтоне, проведенных чиновниками администрации Клинтона и генералами, ответственными за ракетный удар, имя Бен Ладена было представлено массовой аудитории, которая никогда о нем не слышала. Мусульмане собрались в Пакистане, чтобы восхвалять лидерство Усамы; его бородатое лицо появилось на плакатах и футболках.
  
   В разгар запуска глобального бренда Osama до запуска телефонной службы Iridium оставалось всего несколько недель. "Внезапно всем нам пришло в голову, что у нас в правлении есть один из этих людей", - вспоминал главный юрисконсульт Таттл, имея в виду Бин Ладенов. Руководители Iridium поспешно попытались навести справки о семье Бен Ладена. Они расспросили Хассана об Усаме "достойным и тактичным образом". Он заверил их, что с Усамой покончено. Руководители Iridium решили не делать официальных заявлений; они не хотели привлекать к себе внимание в такой решающий момент, когда на кону инвестиции в размере 5 миллиардов долларов. Когда позвонили репортеры, пресс-секретарь сказала только, что Усаму отрезали от его семьи и ее бизнеса.27
  
   У руководителей Iridium вскоре возникли другие проблемы, о которых стоило беспокоиться. Когда телефоны компании поступили в продажу, стало ясно, что Iridium суждено не изменить мир, а стать одним из самых впечатляющих банкротств в новейшей истории бизнеса.
  
   Компания неверно оценила вопрос о цене. Вывод своей услуги на рынок также шел так медленно - между концепцией и запуском прошло более десяти лет, - что служба сотовой связи и Всемирная паутина начали превосходить ее первоначальное видение. Iridium убедила лишь около пятидесяти пяти тысяч человек и предприятий приобрести телефоны и подписаться на ее услуги, что составляет примерно одну десятую от требуемого числа. Motorola в конечном итоге списала убытки на общую сумму более 2,5 миллиардов долларов.28 Iridium подала заявление о банкротстве в 1999 году. Его главные инвесторы, в том числе Бен Ладены, потеряли все свои деньги.
  
   Вскоре спутникам компании грозила опасность упасть с неба и сгореть в атмосфере Земли. Чтобы предотвратить это, Пентагон подписал контракт на выплату 3 миллионов долларов в месяц за телефонную связь Iridium, чтобы помочь поддерживать работоспособность системы. Представитель Пентагона объяснил, что глобальная телефонная сеть дает некоторые уникальные военные преимущества. "Iridium предоставляет услуги в некоторых регионах мира, которые очень недостаточно обслуживаются", - сказал представитель. Для американских вооруженных сил охват сети и ее безопасность "имеют некоторые оперативные последствия", добавил он.29
  
   Они учились, но недостаточно быстро. Усама Бен Ладен теперь объявил себя официальным врагом Соединенных Штатов. Однако американское правительство на удивление мало знало о нем или его семье, и часть информации, которой оно располагало - и распространяло на самых высоких уровнях, - была неверной. Расследование дела Бен Ладенов, однако, оказалось сложной задачей даже для ЦРУ.
  
  
   34. АДВОКАТЫ, ОРУЖИЕ И ДЕНЬГИ
  
  
   ДЭНИЕЛ КОУЛМАН, агент Федерального бюро расследований, прибыл по заданию в подразделение ЦРУ по борьбе с Бен Ладеном в марте 1996 года. ЦРУ и ФБР стремились развивать сотрудничество; из-за своего предыдущего опыта в разведывательных расследованиях Коулман был прирожденным эмиссаром. Он был грузным, прямолинейным человеком, который большую часть своей жизни прожил в Нью-Йорке или Нью-Джерси. Подразделение Бен Ладена тогда размещалось в пригородном офисном здании в Северной Вирджинии. Когда Коулман освоился, он погрузился в чтение того, что в ЦРУ называют "досье 201", своего рода историю болезни. "Бен Ладен 201" насчитывал тридцать шесть томов, хотя некоторые из них содержали дублирования. Примечательно, отметил Коулман, что не существует ни единого письменного свидетельства участия Усамы Бен Ладена в антисоветской афганской войне 1980-х годов, конфликте, в котором ЦРУ играло такую заметную роль.1
  
   Офицеры ЦРУ собирали разведданные об Усаме из резидентуры агентства в Хартуме; их досье, в основном накопленные в период с 1993 по 1995 год, содержали подробную информацию о банковских счетах Бен Ладена в Судане и Дубае, его суданских предприятиях, фермах и инвентарных запасах оборудования. Начиная с лета 1996 года, два информатора, которые работали на Бен Ладена и которые добровольно согласились помочь Соединенным Штатам, значительно дополнили этот портрет. Один из перебежчиков, Джамаль Аль-Фадль, рассказал о существовании и истории "Аль-Каиды" - это был первый случай, когда кто-либо в США Правительство услышало это имя.
  
   Суммы денег, которые ЦРУ обнаружило на банковских счетах Усамы, были не очень большими, но, по крайней мере, они знали, где находятся некоторые из его средств. Предполагалось, что он спрятал более крупные суммы на других счетах, возможно, в Европе, которые еще не были идентифицированы. Аналитики ЦРУ считали само собой разумеющимся, что Усама Бен Ладен независимо был очень богат благодаря своему наследству. И все же, до 1996 года никто в правительстве Соединенных Штатов не пытался детально расследовать основные вопросы о предполагаемом богатстве Усамы: Сколько наличных он на самом деле получил от своего отца? Какой доход он получал от бизнеса Бен Ладена? Действительно ли семья отказалась от него? Если он все еще получал помощь из Саудовской Аравии, откуда она поступала? Сколько у него было сбережений наличными?2
  
   Энтони Лейк, советник президента Клинтона по национальной безопасности во время первого президентского срока Клинтона, настаивал на создании специального подразделения по отслеживанию Бен Ладена в ЦРУ; Лейк был обеспокоен угрозой транснационального финансирования терроризма. Первоначально подразделение называлось CTC-TFL, что означало Контртеррористический центр -Террористические финансовые связи.3 Его начальником, когда прибыл Дэниел Коулман, был Майкл Шойер, прямолинейный и агрессивный аналитик разведки ЦРУ, который следил за тайной афганской войной в 1980-х годах.
  
   Шойер скептически относился к ценности расследования финансирования терроризма по сравнению с другими направлениями расследования или тайными действиями; постепенно он пришел к выводу, что отслеживание денежных следов не очень много расскажет о намерениях Усамы и планах насильственных нападений. Тем не менее, ближе ко второй половине 1996 года Шойер и Коулман решили выяснить, сколько членов семьи Бен Ладена находилось в Соединенных Штатах, чем они занимались и как относились к Усаме. Они полагали, что в ходе официальных собеседований смогут узнать что-то полезное о ресурсах и мотивах Усамы. ЦРУ было запрещено законом собирать разведданные внутри Соединенных Штатов при многих обстоятельствах; эта миссия возлагалась главным образом на ФБР, и поэтому Коулман взял на себя задачу собрать интервью с Бен Ладеном.4
  
   Коулман и еще один агент вашингтонского отделения ФБР отправились навестить Филипа Гриффина, бывшего дипломата Госдепартамента, который теперь руководил офисом Бен Ладена в пригороде Мэриленда. Коулман почувствовал, что сессия была не особенно плодотворной: "Мы только что прослушали лекцию о том, какой святой была семья Бен Ладенов", - вспоминал он. Коулман вернулся в Роквилл во второй раз и спросил Гриффина, возможно ли организовать встречу с Бакром Бен Ладеном, поскольку он был главой семьи и знал бы больше всего об истории и финансах Усамы. Гриффин сказал, что Бакр ездил в Соединенные Штаты редко, если вообще ездил, и предположил, что ФБР следовало бы сосредоточить свой запрос на других братьях, таких как Хассан или Шафик, которые занимали руководящие должности в компании и проводили больше времени на Западе.5
  
   Когда Бакр узнал об интересе ФБР к семье, он проявил прямой интерес. Он провел переговоры в Джидде о том, как реагировать; в конечном счете, Бакр сказал Гриффину, что он не должен выступать в качестве представителя семьи в этих контактах с ФБР. Бакр связался с Джеймсом Бейкером, бывшим госсекретарем, и воспользовался советом юридической фирмы Бейкера "Бейкер Боттс"; сын Джима Бейкера, уважаемый адвокат, руководил офисом фирмы в Вашингтоне. Бакр также консультировал и нанял влиятельную юридическую фирму Sullivan & Cromwell с Уолл-стрит, клиентами которой были корпорация Microsoft и инвестиционный банк Goldman Sachs.
  
   17 апреля 1997 года Дэниел Коулман прибыл в вашингтонский офис Sullivan & Cromwell для интервью с Шафиком и Хасаном Бен Ладеном. Они собрались в конференц-зале. Пока Коулман проводил допрос, другой агент делал заметки. Проводя интервью для ФБР на протяжении многих лет, Коулман пришел к выводу, что лучший подход в ситуации, подобной этой, должен быть как можно более неформальным - никакой стенографистки, печатающей стенограмму интервью, никакого блокнота на коленях с написанным сценарием вопросов. Он знал, что Бен Ладены будут чувствовать себя защищенными и встревоженными, и он хотел, чтобы они расслабились. Он предпочитал вести "надлежащий разговор", такой, в ходе которого он не торопился бы узнать, "о чем парню интересно поговорить", а затем попытался бы постепенно развить взаимное доверие.6
  
   Ведущим адвокатом братьев Бен Ладен был Ричард Дж. Юровски, выпускник Йельской юридической школы и старший партнер Sullivan & Cromwell, специализировавшийся на судебных разбирательствах. Помимо Юровски, присутствовали два других адвоката Салливана. Интервью длилось около двух часов и охватывало по меньшей мере дюжину тем - форму и историю семьи Бен Ладенов, отношения Усамы со своими единокровными братьями и сестрами, количество бен Ладенов, которые находились в Соединенных Штатах, и вопросы наследования. Атмосфера была сдержанной, но не конфронтационной. Шафик и Хассан были отзывчивы, но не болтливы. Что касается состояния Усамы, они сказали агентам ФБР, что пособия, зарплаты и наследство Усамы исчислялись миллионами долларов, но не сотнями миллионов; однако неясно, насколько конкретно братья говорили о цифрах во время этого первоначального интервью.
  
   Коулман чувствовал, что Уров провел встречу так, как будто его клиенты были подозреваемыми в совершении уголовного преступления, чем они не были. Коулман попытался объяснить, что это не было задумано как конфронтационный сеанс, но он почувствовал, что Юровски прервал его и помешал ему установить тот тип взаимопонимания, который он ценил с собеседниками такого рода.
  
   После вашингтонского интервью Абдулле Бен Ладену, сводному брату Усамы, поступившему в качестве аспиранта по юридическим вопросам в Гарвардский университет, позвонил другой агент ФБР, который хотел взять интервью. Бен Ладены, разбросанные по Соединенным Штатам, также получали запросы на интервью от агентов в местных отделениях ФБР на местах; эти подходы не были согласованы с Коулманом. По сути, различные отделения ФБР на местах конкурировали за то, чтобы допросить Бин Ладена, проживающего в Соединенных Штатах, теперь, когда Усама стал объектом интереса.
  
   Уров позвонил Коулману, чтобы сообщить о последнем запросе, и они назначили встречу с Абдуллой Бен Ладеном в бостонском офисе Sullivan & Cromwell. К Коулману присоединились два агента. Юровски снова был там и "был просто ужасен", по крайней мере, так чувствовал Коулман. В какой-то момент Уров обвинил Коулмана в искажении того, что сказали Шафик и Хасан Бен Ладены во время их интервью в Вашингтоне; это было все, что мог сделать Коулман, чтобы сдержаться от того, чтобы перепрыгнуть через стол переговоров и задушить Уров. "Такие парни, как он, думают, что могут говорить со всеми так, как они это делают в суде", - вспоминал Коулман . "Не для меня, ты не можешь...Он просто высокомерный придурок". Коулман "чертовски хорошо" знал, что сводные братья больше не имели ничего общего с Усамой. "Я просто пытался выяснить, кто был в его семье...Мне просто нужно, чтобы кто-нибудь сказал мне, кто есть кто. Вот и все". Но он счел невозможным бороться, несмотря на позерство их адвокатов.7
  
   После этих первоначальных допросов, по словам Шойера, адвокаты Бин Ладенов связались с ФБР "на высшем уровне" и сказали им, что "вы не можете так разговаривать с Бин Ладенами". Одна из приведенных причин, как вспоминал Шойер, заключалась в том, что некоторым членам семьи Бен Ладенов правительство Саудовской Аравии выдало дипломатические паспорта, что означало, что они не могли быть подвергнуты никакому американскому судебному разбирательству - они пользовались широкими привилегиями в соответствии с доктриной дипломатического иммунитета, которая обеспечивает взаимную защиту дипломатам, работающим в аккредитованных миссиях. Число Бин Ладенов, которым были выданы дипломатические паспорта, неясно - Коулман напомнил, что они были только у нескольких членов семьи, а у остальных были обычные паспорта. В любом случае, насколько Шойер помнил это, суть сообщения директора ФБР Луиса Фри, переданного ему, была громкой и ясной: больше никакого этого дерьма. Шойер вспоминал, как спорил в ответ: "Ну, послушайте, эти ребята связаны - это большая семья, это много денег, и у нас есть подозрение, что некоторые из этих парней поддерживают Усаму." Но ему, по сути, сказали: "Нет, нам не нужны такого рода проблемы".8
  
   Разочарование Шойера неуклонно нарастало. Он видел, что Усама Бен Ладен становится опасным противником Соединенных Штатов и их союзников, особенно Египта, и он чувствовал, что его начальники в ЦРУ и Белом доме не желают рисковать, чтобы помешать все более жестоким амбициям Бен Ладена. Его начальники, со своей стороны, видели в Шойере профессионального аналитика, по общему признанию трудолюбивого и преданного своему делу, но такого, которому не хватало опыта и зрелости для проведения рискованных полевых операций, и который был настолько воинственной личностью, что подрывал свою собственную работу, отчуждая многих людей, которым служил.
  
   Шойер предложил ряд планов сбора разведданных и тайных действий, нацеленных на деньги и бизнес Усамы; все они были отклонены или отменены. В ходе одной операции подразделение Шойера пыталось завербовать агента в Швейцарии, который мог бы получить шифровальные коды, необходимые для электронного взлома банков Женевы и Цюриха, для поиска предполагаемых счетов Усамы. Европейский отдел ЦРУ и Министерство финансов выступили с возражениями, последнее на том основании, что успешная операция может подорвать доверие к глобальной банковской системе. Шойер также предложил операцию по краже относительно небольших сумм денег, выявленных на счетах Усамы в Судане и Дубае, но, по словам Шойера, Казначейство снова возразило. "Они сказали: "Да, это злые деньги, бен Ладену вредно иметь деньги, но если европейцы даже узнают, что у нас есть такая возможность, им это не понравится, и это вызовет последствия в экономической системе".9
  
   Затем Шойер попытался атаковать исламские банки, где, по сообщениям, Бен Ладен вел бизнес. Однако он обнаружил, что эти банки иногда переводили деньги через Нью-Йорк, и поэтому Казначейство утверждало, что они не могли быть мишенью. Наконец, после того, как Бен Ладен перебрался в Афганистан, вспоминал Шойер, его подразделение предложило: "Хорошо, давайте сделаем это старомодным способом: сожжем ублюдков дотла". Он предложил использовать полномочия на тайные действия, чтобы уничтожить путем поджога один из суданских банков, где Усама все еще хранил деньги. Однако ЦРУ не могло гарантировать, что там не было американских граждане, имеющие счета в банке, и поэтому этот план также был сорван. Шойер внес отдельное предложение сжечь или саботировать все оборудование на большой ферме Усамы недалеко от границы с Эфиопией. Это тоже было отвергнуто, напомнил он. В конце концов, после почти четырех лет "беспомощных, а порой и опасных попыток вербовки и создания конспиративных квартир", как он выразился позже, ему нечего было показать. У Усамы все еще были его деньги - и ЦРУ все еще не было уверенности в том, сколько у него их.10
  
  
   Взрывы в посольстве в АФРИКЕ ясно показали, что Усама был не просто богатым радикалом, который писал угрожающие эссе и стихи, а иногда предоставлял финансовые гранты воинствующим союзникам-джихадистам из Египта и Центральной Азии. Теперь он создал организацию, которая подчинялась его прямому руководству, объявила войну Соединенным Штатам и могла проводить изощренные атаки через океаны. Понимание Усамой Америки было фрагментарным и искаженным, но таким же было и понимание его Америкой. В более напряженной обстановке, которая последовала за взрывами в Африке, Соединенные Штаты активизировали свои попытки собрать разведданные о биографии Усамы, его финансах и его отношениях с более многочисленной семьей Бен Ладенов.
  
   Послом США в Саудовской Аравии тем летом 1998 года был Виче Фаулер-младший, бывший сенатор-демократ от Джорджии. Он тесно сотрудничал с Джоном Бреннаном, тогдашним главой резидентуры ЦРУ в Саудовской Аравии, офицером-ветераном с серебристыми бакенбардами и манерами дипломата. Ко времени терактов в Африке Бен Ладен уже несколько лет был объектом телеграфных сообщений в посольстве Эр-Рияда и из него. Некоторые из них были обычными репортажами - переводами интервью Усамы на арабоязычном спутниковом телевидении или в арабоязычной прессе. Время от времени Фаулер или Бреннан обсуждали дело Бен Ладена со старшими принцами королевской семьи, но часто это были общие беседы, в которых саудовцы подчеркивали свое полное неприятие человека, которого они, в конце концов, лишили гражданства.11
  
   Примерно через шесть недель после терактов в Африке Фаулер и Бреннан добивались встречи с Бакром Бен Ладеном в Саудовской Аравии, и он согласился. Бакр прибыл на беседу без каких-либо адвокатов. Казалось, он стремился заверить американское правительство в том, что Усама не пользовался благосклонностью в своей семье. Бакр сказал, что Бин Ладены не имеют никакого отношения к Усаме, что он был отрезан много лет назад, и что они смущены и сожалеют о его недавнем насилии.
  
   Американцы сообщили Бакру, что Усаме теперь предъявлены официальные обвинения в преступлениях по американскому законодательству. Как следствие, Соединенные Штаты попытаются задержать его в Афганистане. Для этого, как они объяснили, им нужна была помощь семьи Бен Ладена. Среди прочего, им нужно было больше узнать о финансовой истории Усамы и текущих ресурсах.
  
   "Президент Клинтон попросил меня обратиться к вам за помощью", - многозначительно сказал Фаулер.
  
   Бакр сказал, что его семья будет сотрудничать. Он направил американских чиновников к своему сводному брату Яхье, который в настоящее время выполнял функции начальника оперативного отдела основных предприятий Бен Ладена. Бакр объяснил, что по финансовым вопросам в офисе семьи в Лондоне хранится большинство важных записей, особенно тех, которые касаются международных счетов и инвестиций. Шафик Бен Ладен, который курировал это ведомство, мог бы помочь ответить на любые вопросы, которые могли бы возникнуть у правительства США.12
  
   Мнение Бакра об Усаме, как он объяснил это во время этой встречи и в последующих беседах с американскими официальными лицами, заключалось в том, что его сводный брат, по сути, сошел с ума. Экстремизм Усамы, по его словам, в некоторых отношениях удивил Бакра, потому что в молодости Усама всегда казался относительно начитанным и вдумчивым, и он, безусловно, был очень застенчивым. По словам Бакра, в молодости Усама никогда по-настоящему не высказывал твердых политических убеждений, даже когда он действовал в Афганистане.
  
   Американские официальные лица в Саудовской Аравии, которые время от времени навещали Бен Ладенов, могли видеть, что старшие братья вокруг Бакра были относительно консервативны в культурном плане. Например, на приемах, которые они устраивали в частных домах в Джидде, Бин Ладены не подавали алкоголь западным гостям, в отличие от некоторых других саудовских торговых семей, и они строго придерживались исламского расписания молитв. И все же, по мнению Бакра, когда он рассказывал об этом американским официальным лицам, с которыми встречался, существовала четкая грань между религиозной ортодоксальностью его семьи и жестоким радикализмом, который сейчас поддерживает Усама. Почему Усама пересек эту черту, оставалось загадкой. В семье Бен Ладена существовали теории: некоторые говорили о влиянии участия Усамы в жестокой афганской войне или о влиянии египетских радикалов, которые годами втирались в доверие к Усаме. Но не могло быть никакой уверенности или четких объяснений.
  
   Остается неясным, насколько активно Бен Ладены фактически сотрудничали с ФБР и ЦРУ в течение месяцев, последовавших за первой встречей с Фаулером и Бреннаном в конце лета 1998 года. Один бывший высокопоставленный американский чиновник, причастный к этому делу, описал многочисленные "показания", предоставленные представителями Бен Ладена в Лондоне и Женеве ФБР, ЦРУ или обоим. Если это так, то ни одна из этих сведений никогда не доходила до управления Белого дома по борьбе с терроризмом и не упоминалась в публичных расследованиях, подобных тем, которые проводила Комиссия по расследованию событий 11 сентября. Отчеты других бывших должностных лиц предполагают, что частное сотрудничество Бен Ладенов, возможно, было ограниченным. Эти официальные лица заявили, что, хотя Бакр хотел быть полезным, он также стремился защитить богатство и инвестиции своей семьи. После взрывов в Африке он и его американские и британские адвокаты стали особенно обеспокоены сценарием, при котором семья Бен Ладена может быть официально обвинена Соединенными Штатами в пособничестве Усаме. Им могут угрожать экономическими санкциями, арестом активов, конфискацией имущества или гражданскими исками, поданными жертвами нападений Усамы. На протяжении конца 1998 года и вплоть до 1999 года семья и ее адвокаты временами проявляли осторожность в своих отношениях с американскими правительственными чиновниками. В посольстве США основной целью Фаулера было попытаться идентифицировать текущие банковские счета Усамы и выяснить, поступают ли к нему еще какие-либо деньги из Саудовской Аравии или откуда-либо еще; в этом начинании Фаулер чувствовал, что особенно активно ему помогали высокопоставленные принцы в правительстве Саудовской Аравии.13
  
   Со своей стороны, Бен Ладены и их адвокаты опасались, вспоминал Бреннан, что даже если они окажут неофициальную и конфиденциальную помощь американским следователям, "они разоблачат себя и что из-за враждебного отношения к имени Бен Ладена люди в правительстве США могут воспользоваться их сотрудничеством, чтобы заморозить их активы". Учитывая такие риски, как выразился Бреннан, "Зачем делать себя уязвимым?"14
  
   В подразделении ЦРУ по борьбе с Бен Ладеном Майкл Шойер все больше воспринимал эту осторожность и ее принятие США как форму умиротворения. Шойер обнаружил "решительное нежелание даже задавать вопросы", которые могли бы поставить Бен Ладенов или правительство Саудовской Аравии в неловкое положение. Отчасти, как полагал Шойер, эта скрытность отражала умелое управление Бакром Фаулером, Бреннаном и другими сотрудниками посольства США в Эр-Рияде. "Бакр был очень хорош", - сказал позже Шойер. "Он обычно заходил к послу или к генеральному консулу в Джидде четвертого июля или по другим американским праздникам и говорил: "Какие вы замечательные ребята - мы любим быть в Америке, мы любим инвестировать туда, и мы отделились от паршивой овцы" - очень, очень хорошая пиар-работа Бакра и его братьев".15
  
   "С нашей стороны никогда не было нежелания задавать вопросы саудовцам", - сказал Бреннан позже, отвечая на критику Шойера. Добавил Виче Фаулер, посол: "С того момента, как Бакр Бен Ладен согласился на мою просьбу о сотрудничестве с семьей, они предоставили Министерству финансов и ФБР доступ к своим книгам, семейным записям - и их контракт с американскими военными на их базе в Саудовской Аравии не был расторгнут. Более того, я никогда не слышал жалоб от нашего правительства на отсутствие сотрудничества с ними".16
  
   Среди особых опасений Шойера, по его словам позже, были продолжающиеся сообщения о том, что каирский офис Бен Ладена, контролируемый сводным братом Усамы Халидом, предоставлял рабочие и туристические визы египетским исламистам, которые хотели отправиться в Афганистан. Другие чиновники ЦРУ считали опасения Шойера правдоподобными, но недоказанными. Их наиболее широко разделяемые опасения по поводу семьи Бен Ладенов касались Джамаля Халифы, шурина Усамы и бывшего товарища по афганской войне, который был осужден иорданским судом за поддержку террористической деятельности и оправдан. В середине 1990-х годов через свою жену Шейха, сводная сестра Усамы Халифа, воспользовалась услугами туристического офиса компании Мохаммеда Бен Ладена для получения визы в США и для другой помощи семье в поездках. Еще одной проблемой были продолжающиеся телефонные контакты Усамы со своей матерью и сводными братьями в Джидде. Офицеры ЦРУ также пытались заполучить собственных рассеянных отпрысков Усамы - жену и сыновей, которые вернулись в Саудовскую Аравию, еще одного сына, который, как сообщалось, жил в Карачи, и других членов семьи, которые, как сообщалось, путешествовали туда и обратно между королевством и Пакистаном. ЦРУ неофициально оказывало давление на саудовцев, требуя разведданных по всем этим вопросам, но мало что узнало.17
  
   В отношениях между двумя правительствами было так много источников взаимного разочарования, что было трудно отделить один источник раздражения от другого. Однако для тех в разведывательном сообществе США, кто занимался конкретной проблемой Усамы Бен Ладена и его денег, дело одноногого бывшего финансового помощника Усамы в Лондоне стало особой причиной обострения. Аль-Гази Мадани Аль-Тайиб отслеживал некоторые деньги и предприятия "Аль-Каиды" в годы правления Усамы в Судане. Истощенный и деморализованный изгнанием в Британии, Аль-Тайиб перешел на сторону саудовских властей. Похоже, что он обладал обширными знаниями о личных счетах Усамы и, что, возможно, даже более важно, о его доступе к сочувствующим религиозным благотворительным организациям и индивидуальным сборщикам средств. Ряд высокопоставленных американских чиновников из ЦРУ и других агентств США попросили наследного принца Абдаллу, принца Наифа и других саудовских чиновников предоставить им возможность встретиться и допросить Аль-Тайиба напрямую. Саудовцы решительно отказались.18
  
   Посол и начальник резидентуры ЦРУ также оказали давление на правительство Саудовской Аравии, чтобы оно сократило полеты между королевством и Афганистаном контролируемой талибами авиакомпании "Афганская Ариана", которая, как выяснилось в конце 1990-х, действовала как воздушная курьерская служба "Аль-Каиды", доставляя Усаме оружие, деньги и добровольцев. В этом вопросе они в конечном итоге добились более широкого, хотя и запоздалого, сотрудничества.19
  
  
   Американским следователям было особенно трудно оценить связи между саудовскими благотворительными организациями, радикальными исламистскими сетями и членами семьи Бен Ладена. Например, примерно в 1996 году Шойер и Коулман проявили интерес к группе прозелитов, Всемирной ассамблее мусульманской молодежи, которая управляла американским филиалом в скромных кварталах в Фоллс-Черч, штат Вирджиния, всего в нескольких милях от офисов секретного подразделения ЦРУ по отслеживанию Бен Ладена. Президент американского отделения был указан в публичных учредительных документах как Абдулла Авад Бен Ладен. Следователям потребовалось некоторое время, чтобы разобраться, как Абдулла вписывается в генеалогическое древо Бен Ладенов, поскольку в семье было несколько других выдающихся Абдулл, таких как тот, кто учился в Гарварде, и почитаемый патриарх семьи, брат Мохаммеда Бен Ладена. В конце концов американские следователи узнали, что конкретный Абдулла, возглавляющий отделение Всемирной ассамблеи, был сыном одного из сводных братьев и сестер Усамы Бен Ладена - возможно, сыном одной из его сводных сестер. Значит, Усама был одним из многочисленных дядей Абдуллы.20
  
   Всемирная ассамблея мусульманской молодежи имела штаб-квартиру в Эр-Рияде и рекламировала себя как крупнейшую в мире мусульманскую молодежную группу, занимающуюся распространением исламских идей, ценностей и священных текстов; у нее было более пятидесяти региональных и местных отделений на пяти континентах. Абдулла Бен Ладен учредил американское отделение в 1992 году. В речи 1997 года в Эр-Рияде он описал свою работу: он предлагал финансовые субсидии нуждающимся американским мусульманам, желающим совершить хадж; он руководил недельными летними лагерями для мусульманской молодежи в Техасе, Нью-Йорке, Флориде, Калифорнии, Огайо и штате Вашингтон; он стремился посетите школы, университеты и тюрьмы. Его целью, как выразился журналист в комментарии к его речи, была борьба с "преднамеренным искажением ислама" "определенной информацией и средствами массовой информации", которые стремились "вызвать у людей ненависть к исламу и навесить на ислам ярлык терроризма, используя определенные инциденты, такие как взрыв во Всемирном торговом центре в Нью-Йорке в 1993 году". Абдалла Бен Ладен особенно гордился своим проектом "доброе слово", призванным помочь обращенным американским мусульманам усвоить исламские ценности и оставаться на правильном духовном пути. Он сказал, что создал наборы материалов для обращения в свою веру - серебряный набор, золотой набор и бриллиантовый набор. Все наборы содержали переводы Корана и книгу Сайеда Абдуллы Аль-Мавдуди, исламистского радикала начала двадцатого века, который был одним из интеллектуальных основателей "Братьев-мусульман".21
  
   Материалы, распространенные Всемирной ассамблеей мусульманской молодежи, явно не пропагандировали насильственный джихад в стиле опубликованных эссе Усамы, но они содержали своего рода злобные антисемитские трактаты, которые были слишком типичны для публикаций организаций, находящихся под влиянием "Братьев-мусульман". В книге на арабском языке под названием Удобная энциклопедия современных религий и сект авторы Всемирной ассамблеи перечислили причины, по которым мусульмане ненавидят евреев, используя формулировки, которые перекликаются с пропагандирующими истребление брошюрами германского Третьего рейха:
  
  
   Евреи - враги верующих, Бога и ангелов; евреи - враги человечества; они распространяют безнравственность в этом мире; Евреи лживы, они говорят что-то, но имеют в виду прямо противоположное; Кто стоял за биологическим кризисом, который стал похож на промывание мозгов? Еврей; Кто стоял за разрушением семейной жизни и ценностей? Еврей;...Каждая трагедия, от которой страдают мусульмане, вызвана евреями.22
  
  
   В рамках своего расследования присутствия Бин Ладенов в Америке сотрудник ФБР Дэниел Коулман посетил Абдуллу в его офисе в Северной Вирджинии вместе с двумя другими агентами из вашингтонского отделения на местах. Он нашел молодого человека "очень дружелюбным", и казалось, что с ним "было бы интересно поговорить". Однако вскоре после прибытия Коулмана Абдулла вручил ему саудовский дипломатический паспорт. Всемирная ассамблея назвала себя неправительственной организацией, но посольство Саудовской Аравии выдало ее представителям дипломатические паспорта, что Коулман позже подтвердил, запросив записи Госдепартамента. Абдулла числился атташе посольства Саудовской Аравии и был официально аккредитован в Соединенных Штатах в качестве саудовского дипломата. Коулман знал, что эта правовая защита непроницаема; он оставил Абдуллу в покое.23
  
   В дополнение к своей проповеднической деятельности, как позже выяснилось, Абдулла Бен Ладен вложил 500 000 долларов в бизнес-структуры США, контролируемые гражданином Египта Солиманом Бихейри, который управлял рядом инвестиционных фирм, придерживающихся исламских принципов. К Абдулле присоединились в этих инвестициях две сводные сестры Усамы, Нур и Иман. Согласно судебным протоколам и сообщениям СМИ, эти женщины были среди ряда более религиозных единокровных братьев и сестер Усамы, которые делали инвестиции в исламские банки или инвестиционные фирмы с офисами, разбросанными по всему миру, в том числе в убежищах банковской тайны.24
  
   Одной из этих организаций был банк "Аль-Таква", который "долгое время выступал в качестве финансового консультанта "Аль-Каиды"", согласно показаниям под присягой, позже поданным в американский суд следователем правительства США. Председатель банка и помощник, участвовавшие в операциях "Аль-Таквы", предоставляли "косвенные инвестиционные услуги" "Аль-Каиде", которые включали "вложение средств для Бен Ладена и доставку наличных по запросу". Как и Всемирная ассамблея мусульманской молодежи, "Аль-Таква" имела исторические связи с "Братьями-мусульманами". Его банковские и инвестиционные организации имели офисы в Швейцарии, Лихтенштейн, Италия и Багамские острова. В 1999 году, согласно ряду опубликованных отчетов, ФБР получило список примерно из семисот инвесторов в Аль-Такве. Среди них были две сводные сестры Усамы, Иман и Худа. Последняя когда-то была игривым членом европейского окружения Салема Бен Ладена, но после смерти Салема она стала более религиозной. Другим инвестором "Аль-Таквы" был Галиб Бен Ладен, родной брат Бакра, который посетил Усаму в Пешаваре в 1989 году и который был выбран для получения акций семейных компаний Усамы, когда тот был вынужден продать их в 1994 году. Его первоначальный депозит в размере 1 миллиона долларов на инвестиционном счете Al-Taqwa на Багамах вырос до чуть менее 2,5 миллионов долларов к 1997 году; на тот момент убытки, понесенные банком и списанные со счета Гайлба, заставили его добиваться возврата своих денег. Когда банк не смог удовлетворить его требования, Гайлб в 1999 году подал в суд, "стремясь вывести банк из бизнеса", как позже выразились юристы саудовской группировки Бен Ладена. Позже правительство США объявило "Аль-Такву" террористической организацией. Адвокат Бен Ладена позже написал: "Любое предположение о том, что семья [Бен Ладена] или их бизнес были каким-то образом связаны с террористической деятельностью Усамы или поддерживали ее, полностью противоречит фактам".25
  
   Оффшорная организация, контролируемая саудовской группой Бен Ладена, инвестировала 3 миллиона долларов в конце 1997 года в Global Diamond Resources, Inc., горнодобывающую компанию со штаб-квартирой в Калифорнии, которая владела алмазными рудниками в Южной Африке. Через одного из руководителей Бен Ладена руководители Global Diamond встретились с Ясином Аль-Кади, саудовским бизнесменом из Джидды, который был богатым современником сыновей Бен Ладена. В 1998 году Аль-Кади также инвестировал и стал одним из крупнейших акционеров горнодобывающей компании. Позже Министерство финансов США объявило Аль-Кади финансистом терроризма, что Аль-Кади отклонил как неправда и несправедливость. Благотворительная организация Blessed Relief, соучредителем которой был Аль-Кади и которая действовала в Боснии, Судане, Пакистане и других странах в период с 1992 по 1997 год, была описана в справке Казначейства как "прикрытие" для Бен Ладена, которое использовалось для передачи ему денег от богатых саудовцев. Аль-Кади опроверг и эти обвинения. Он сказал, что встречался с Усамой на религиозных собраниях в Саудовской Аравии в 1980-х годах, но эти встречи были случайными и несущественными, и он категорически отрицал, что когда-либо оказывал какую-либо поддержку "Аль-Каиде" или другим террористам.26
  
   Взятые вместе, эти офшорные финансовые связи, хотя и далеки от того, чтобы служить доказательством того, что некоторые члены семьи Бен Ладена могли найти способы незаметно передавать средства Усаме после того, как он был вынужден продать свои семейные пакеты акций, тем не менее, дают фрагменты интригующих доказательств - нитей, которые, безусловно, требуют дальнейшего и более тщательного расследования, чем то, которое американское правительство еще не смогло провести, по крайней мере, по мнению Майкла Шойера, ведущего аналитика ЦРУ. К концу 1990-х годов Шойер пришел к выводу, как он писал, что есть "все основания полагать, что члены расширенной семьи Бен Ладена позаботились о том, чтобы он получал свою долю семейных прибылей".27
  
   Отношения Усамы со своими сводными сестрами были особенно темной и расстраивающей темой. Американский посол или глава резидентуры ЦРУ в Эр-Рияде могли бы встретиться со старшими братьями, такими как Бакр или Яхья, и они могли бы добиться от них ограниченного сотрудничества, но, учитывая систематическую сегрегацию женщин в Саудовской Аравии и общие ограничения, налагаемые на американских следователей в королевстве, было невозможно сколь-нибудь глубоко изучить финансы, отношения, инвестиции и поездки сводных сестер Усамы. Наблюдения членов семьи, таких как Кармен Бен Ладен, показывают, что Усама казался иметь более комфортные отношения с некоторыми из своих сводных сестер, чем со многими из своих сводных братьев. Доминик Симпсон, который служил офицером британской разведки, отвечавшим за дела Саудовской Аравии в середине и конце 1990-х годов, вспоминал "много разговоров о странных членах семьи Бен Ладена", которые "все еще утверждают, что поддерживают с ним связь", сообщения, которые повышали вероятность того, что "деньги каким-то образом направляются". Беспокойство разведывательных служб в то время, вспоминал Симпсон, было сосредоточено на "особенно некоторых сестрах - паре его сестер." Со своей стороны, Симпсон не видел убедительных доказательств того, что кто-либо из членов семьи Бен Ладена, включая этих сестер, "тайно финансировал" Усаму "каким-либо образом" или что они позволили "использовать себя в качестве канала для других...Но вполне может быть, что некоторые члены семьи время от времени вступали в контакт по чисто личным причинам. И опять же, некоторые из сестер были названы по именам".28
  
   Анализ Симпсона заключался в том, что Усама "всегда лучше ладил со своими сестрами, чем с братьями", отчасти из-за относительно слабого статуса матери Усамы в семье. "Некоторые из братьев усмехались, а сестры жалели его и гладили бедного маленького Усаму...Женщинам часто нравится возможность стать своего рода матерью мужчине, и я думаю, что, возможно, именно так они ему и ответили, слегка...Но я уверен, что ему не оказывали официальной поддержки ". Американские следователи из Комиссии по расследованию событий 11 сентября, которые позже рассмотрели доказательства, доступные У.S. intelligence пришли к несколько более осторожному выводу: после взрывов в посольстве в Африке, как они написали, семья Бен Ладена "в целом отвернулась" от Усамы. Но эти следователи также не представили никаких доказательств преступной финансовой поддержки Усамы.29
  
   Разведывательное сообщество США просто многого не знало о семье Бен Ладенов, и важный аспект того, что оно утверждало, что знает, был ошибочным: даже после 1998 года оценка ЦРУ Усамы и его возможностей основывалась на ошибочных предположениях о масштабах и истории богатства Бен Ладенов.
  
  
   17 НОЯБРЯ 1998 года ЦРУ распространило в правительстве США разведывательный отчет, в котором говорилось, что Усама унаследовал 300 миллионов долларов после смерти своего отца. В отчете признается, что эта оценка не основана на неопровержимых доказательствах; вероятно, она возникла из слухов, циркулирующих в саудовских деловых кругах. Из интервью с Шафиком и Хасаном Бен Ладенами ФБР узнало, что доход и наследство Усамы были значительно меньше. Тем не менее, в своих разведывательных отчетах ЦРУ подтвердило цифру в 300 миллионов долларов как "разумную оценку" по состоянию на середину 1990-х годов, основанную на его оценка деловой активности Усамы в Судане и ее оценка сумм, которые он, возможно, унаследовал от Мохаммеда Бен Ладена. Аналитики считали, что Усама мог бы так быстро создать "Аль-Каиду", только если бы у него был доступ к большому личному состоянию. Другие спецслужбы США распространили аналогичные оценки среди лиц, принимающих решения в администрации Клинтона, после терактов в Африке. В отчете разведывательного управления Министерства обороны от октября 1998 года без комментариев был передан документ, в котором утверждалось, что Усама владел состоянием в 150 миллионов долларов, из которых 35 миллионов были инвестированы в Судан.30
  
   Ричард Кларк, царь Клинтона по борьбе с терроризмом в Белом доме, выразил хроническое недовольство отчетами разведки о финансах Усамы. Осенью 1998 года он реорганизовал работу Совета национальной безопасности по борьбе с "Аль-Каидой". Он вызвал молодого помощника Уильяма Векслера, который изучал вопросы незаконного финансирования и организованной преступности, хотя никогда не занимался Аль-Каидой. Кларк сказал Векслеру создать новую межведомственную рабочую группу, посвященную исключительно вопросу денег Аль-Каиды. По словам Кларк, правительственные специалисты по терроризму пренебрегли этим вопросом, и теперь у них было полно дел с другими вопросами, такими как попытки найти Бен Ладена в Афганистане и обнаружение других ячеек боевиков по всему миру.
  
   Кларк и Векслер назначили свою новую целевую группу финансовой подгруппой UBL; она будет подчиняться более крупной контртеррористической группе, которую возглавлял Кларк. Они завербовали Ричарда Ньюкомба, который руководил офисом в Министерстве финансов, отвечающим за выявление и замораживание богатств террористических групп и групп, занимающихся незаконным оборотом наркотиков. Они также привлекли аналитика из подразделения Бен Ладена Шойера; аналитика из другого подразделения ЦРУ, которое специализировалось на глобальных финансах черного рынка, называемого Группой незаконных транзакций; представителя Разведывательного управления министерства обороны; и других сотрудников ФБР, Государственного департамента и Агентства национальной безопасности.
  
   Векслер ознакомился с существующими файлами разведки, особенно с теми, в которых сообщалось о наследстве Усамы, и начал задавать вопросы. Будучи недавно назначенным, относительно молодым помощником Белого дома, ему могло сойти с рук задавать некоторые элементарные, даже наивные вопросы, такие как, откуда на самом деле взялась информация о 300 миллионах долларов Усамы, какие усилия были предприняты для ее подтверждения надежными документами семьи Бен Ладена или правительства Саудовской Аравии и так далее. Ответы, которые он получил от ЦРУ, были невнятными. У ФБР, похоже, тоже было мало достоверных данных, а если и было, то его представители не смогли или не захотели поделиться ими с Белым домом.
  
   "Это безумие", - сказал Векслер Кларку, когда последний вспоминал об этом. "ФБР думает, что мы должны просто предоставить это им, но они не могут сказать мне ничего такого, чего я не мог бы прочитать в газетах. ЦРУ предоставило нам дамп данных обо всем, с чем они когда-либо сталкивались по этому вопросу, и считает, что это отвечает на вопрос. Вообще нет никаких официальных оценок, никакого понимания всей картины того, откуда поступают деньги...Общее впечатление, которое у меня складывается, таково, что все это пустая трата времени, потому что, как они продолжают говорить, не нужно много денег, чтобы что-то взорвать, и Усама получил от папочки все, что ему нужно ".31
  
   Именно Ричард Ньюкомб, директор Управления по контролю за иностранными активами Министерства финансов США, который ранее разработал санкции против стран, поддерживающих терроризм, и против таких сложных преступных группировок, как картель по торговле кокаином "Кали" в Колумбии, первым задал во время заседания подгруппы один фундаментальный вопрос: "Какова теория дела, над которым мы здесь работаем?" Был ли это один богатый человек - Усама - тративший свои собственные деньги? Если да, то подразумевалось, что они должны были найти большую кучу денег Усамы и забрать их. И все же, когда они изучили отчетность правительства, то увидели не свидетельство единого состояния, а постоянные упоминания об отношениях Усамы с исламскими благотворительными организациями, донорами и сетями прозелитизма - сложной международной сетью религиозного и политического сбора средств. Они также столкнулись с тем фактом, что очень мало знали о реальном состоянии инвестиций Усамы в Судане. (Тот факт, что он был лишен части своего состояния, когда покидал эту страну, был неизвестен правительству США в то время.) Прежде всего, аналитики из группы Векслера поняли, что они нуждались в большем сотрудничестве со стороны Саудовской Аравии.
  
   Одна из проблем, связанных с обращением за помощью к саудовцам по вопросам финансирования терроризма, заключалась в том, что эти вопросы обычно включались в более широкую межправительственную повестку дня, где им приходилось бороться за приоритет с другими темами - судебными преследованиями за терроризм, региональной политикой, палестинским конфликтом, нефтью. Группа Векслера решила предложить королевству специальную миссию, исключительно посвященную разведке Аль-Каиды и денег террористов. Вице-президент Альберт Гор согласился связаться с наследным принцем Абдаллой - своим коллегой по дипломатическому протоколу - чтобы просить о сотрудничестве.32
  
   Абдулла согласился организовать встречу с представителями саудовской контртеррористической полиции и банковскими чиновниками. Ньюкомб возглавлял межведомственную делегацию в Эр-Рияде в начале 1999 года. Они вылетели коммерческим авиалайнером. В американской группе, помимо Ньюкомба и Векслера, были представители Госдепартамента, ЦРУ и министерства финансов. Они встретились со своими саудовскими коллегами в Министерстве внутренних дел, в типично богато украшенном конференц-зале с большим количеством кондиционеров. Саудовцы пригласили старших офицеров из своей внутренней службы безопасности "Мубахит" и специалистов из Валютного управления Саудовской Аравии, центрального банка королевства.
  
   Американцы представили разнообразный список пунктов повестки дня. Некоторые из их вопросов касались предложений по новым законам или банковским правилам, которые могли бы улучшить способность Саудовской Аравии выявлять и пресекать незаконные транзакции. Другие пункты повестки дня касались международных кампаний по изоляции движения "Талибан", в частности, путем закрытия афганских рейсов авиакомпании Ariana. Наконец, была затронута деликатная тема Усамы Бен Ладена, его денег и его отношений со своей семьей.
  
   Ньюкомб направил официальную просьбу о встрече с членами семьи Бен Ладена. Делегаты Министерства внутренних дел Саудовской Аравии казались пораженными. Они были саудовским эквивалентом старших следователей ФБР, но, по их словам, они не могли обещать такой встречи - казалось, это было выше их уровня оплаты. Саудовские официальные лица подчеркивали, что Бин Ладены были уважаемой, законопослушной семьей. Они подвергли Усаму остракизму, как и правительство Саудовской Аравии. Зачем американцам встречаться с ними?
  
   Саудовцы, конечно, знали, что офис Ньюкомба в Министерстве финансов отвечал за выявление и администрирование санкций США в отношении иностранных правительств и групп, причастных к терроризму или другим преступлениям. Возможно, это отчасти объясняло их защитный инстинкт. Вот сценарий, которого опасались Бен Ладены и их адвокаты: добровольное сотрудничество с американскими следователями, которое могло привести к легальному нападению на состояние Бен Ладена.
  
   Саудовцы сказали Ньюкомбу и его коллегам, что им придется согласовать его запрос с Вичом Фаулером, послом США. Они так и сделали, но у членов делегации возникло ощущение, что Фаулер был недоволен их вторжением в область, которой он занимался. Тем не менее, Фаулер надавил на саудовцев и Бен Ладенов, чтобы они сотрудничали с Министерством финансов.
  
   Ньюкомб и его коллеги сказали своим саудовским коллегам, что им нужна конкретная информация о размере и распоряжении наследством Усамы. На встрече саудовцы в общих чертах рассказали о принудительной продаже акций Усамы в компаниях Бен Ладена в 1994 году и об относительно скромных доходах в размере 9,9 миллионов долларов, которые были заморожены на саудовских счетах. Некоторые из американских делегатов были поражены тем, насколько меньше эта сумма, чем их заставляли ожидать сообщения американской разведки. В любом случае, деньги были выведены из саудовской банковской системы и не были доступны Усаме, утверждала саудовская сторона.
  
   Были ли доступны документы, описывающие все это? Нет, ответили саудовцы. Тогда почему вы уверены, спросили американцы, что все это было сделано должным образом? Это семья Бен Ладенов, ответили саудовцы - конечно, мы уверены.
  
   Американцы упомянули о своей обеспокоенности тем, что Усама продолжал звонить своей матери в Джидду. Предполагало ли это продолжение отношений с его семьей? "Вы никогда не можете просить арабскую мать не разговаривать со своим сыном", - ответил один из саудовских чиновников.33
  
   Слушая, один американец в комнате поймал себя на мысли: ну, тогда они на самом деле не разделены, не так ли? И еще: мы настаивали бы, чтобы мать перестала разговаривать со своим сыном, если бы сын скрывался от правосудия, обвиняемый в массовом убийстве.
  
  
   В Белом доме и ЦРУ СОХРАНЯЛАСЬ ПУТАНИЦА в отношении основных фактов о богатстве и наследстве Усамы до весны 2000 года. В марте того же года из офиса Ричарда Ньюкомба позвонил Ричард Юровски, партнер Sullivan & Cromwell, и попросил о встрече с членами семьи Бен Ладена для обсуждения финансовых вопросов. Уров, Абдулла Бен Ладен и Шафик Бен Ладен вылетели в Вашингтон, чтобы встретиться с Ньюкомбом в Министерстве финансов.
  
   Ньюкомб объяснил, что он и его коллеги пытались оценить сообщения о том, что Усама унаследовал 300 миллионов долларов. Казначейство и Белый дом хотели знать, насколько это точно, и если нет, то сколько получил Усама и когда он это получил. Они хотели понять природу его доходов, прошлых и настоящих.34
  
   Двое Бен Ладенов ответили на вопросы Ньюкомба. Несколько недель спустя Sullivan & Cromwell направили официальное письмо в Министерство финансов от саудовской группировки Бен Ладена с письменным подтверждением того, что передали Абдулла и Шафик. В этом документе - примерно через полтора года после взрывов в посольстве в Африке - содержался конкретный отчет семьи Бен Ладенов о наследстве и доходах Усамы. За свою жизнь Усама получил в общей сложности около 27 миллионов долларов, но никогда все сразу, говорилось в письме. Он регулярно получал дивиденды и зарплату, начиная с начала 1970-х и заканчивая началом 1990-х годов. Этот доход в среднем составлял чуть более 1 миллиона долларов в год.35
  
   Даже после этих официальных разоблачений аналитики в правительстве США оставались неуверенными по ряду вопросов. Дэниелу Коулману из ФБР, например, сказали во время его бесед со сводными братьями Усамы, что после смерти Салема Бен Ладена, когда Бакр реорганизовал финансы и бизнес семьи, была произведена крупная раздача, возможно, на 8 миллионов долларов. У детей Мохаммеда Бин Ладена был выбор: получить свою долю наличными или реинвестировать ее. Что именно сделал Усама? Ответ казался туманным - согласно семейным счетам Бен Ладена, он снял значительную сумму наличными, но он также оставался акционером с хорошей репутацией в обеих крупных семейных фирмах. Был ряд похожих вопросов, которые казались запутанными; возможно, это были просто детали, но у некоторых американских следователей сохранялось ощущение, что они никогда не смогут увидеть картину в ясном свете.36
  
   Миф о наследстве Усамы в 300 миллионов долларов наконец-то был развеян - в этом можно было не сомневаться. У него был здоровый банковский счет, но он никогда не принадлежал к числу чрезвычайно богатых, и на данный момент, после многих лет изгнания, он явно не финансировал свои террористические операции из своего наследства.
  
   Некоторых чиновников в контртеррористическом управлении Белого дома привело в ярость то, что ЦРУ, казалось, никогда не признавало, что оно так долго распространяло на высших уровнях правительства такую вводящую в заблуждение информацию по такому важному вопросу. Вместо того, чтобы признать ошибку, в отчетах ЦРУ теперь используется линия на то, что весь предмет является ошеломляющей тайной: "В настоящее время у нас нет отчетов, позволяющих определить, какую часть личного состояния Бен Ладена он использовал или продолжает использовать для финансирования своей организации", - говорится в разведывательном отчете, распространенном в апреле 2001 года. "Мы не можем с уверенностью оценить стоимость его активов и собственного капитала; и мы не знаем, какой уровень финансовой поддержки он получает от своей семьи и других доноров, сочувствующих его делу".37
  
   Репортажи ФБР были не лучше там, где они вообще существовали. Несколько лет спустя следователи из двухпартийной комиссии по расследованию событий 11 сентября изучили все секретные файлы на предмет богатства Бен Ладена и финансирования терроризма как в ЦРУ, так и в ФБР. Они обнаружили, что отчеты ЦРУ о деньгах Бен Ладена были прекрасно написаны, элегантно напечатаны и эффективно распространены в бюрократическом аппарате национальной безопасности - но они были составлены на основе скудных, плохо проверенных источников, которые оказались ложными. Для сравнения, необработанные файлы ФБР содержали точные и конкретные данные, но файлы были разбросаны по отделениям на местах и плохо проанализированы. Бюро не хватало культуры и возможностей собрать эту информацию воедино, обобщить ее в письменном виде и распространить, чтобы она могла помочь лицам, принимающим решения.38 ФБР также никогда не проводило значительного физического наблюдения за Бин Ладенами в Соединенных Штатах и не проводило систематическую проверку их бизнеса и финансов.39 На протяжении 1990-х годов любой американец или иностранный гражданин мог прийти в Верховный суд округа Лос-Анджелес, заказать бесплатное архивирование документов о разводе семьи Бен Ладенов и прочитать подробные сведения о годовых дивидендах, прибылях, займах и деловых вопросах - информацию, которая опровергла бы сообщения ЦРУ о наследстве Усамы в 300 миллионов долларов. Тем не менее, эта общедоступная информация, вероятно, никогда не изучалась, и она, безусловно, никогда не отражалась в отчетах разведки, распространявшихся среди лиц, принимающих решения в администрации Клинтона, когда они пытались понять угрозу, которую Бен Ладен представлял для жизней и интересов американцев.
  
   Неспособность раскрыть правду о финансах Усамы "помешала способности правительства США интегрировать потенциальные тайные действия или экономические потрясения" в свои попытки остановить Бен Ладена, прежде чем он сможет нанести новый удар, позже пришли к выводу американские следователи. Стоимость конкретных террористических атак была низкой - возможно, 10 000 долларов за теракты в Африке и несколько сотен тысяч долларов за более сложный заговор 11 сентября. И все же финансовое давление на Бен Ладена, поскольку он планировал 11 сентября, было гораздо большим, чем можно предположить по этим цифрам.40
  
   Например, чтобы поддерживать хорошие отношения с талибами, Усаме приходилось собирать около 20 миллионов долларов в год на учебные лагеря, оружие, зарплаты и субсидии семьям добровольцев. Операции за пределами Афганистана обошлись примерно на 10 миллионов долларов дороже, позже пришли к выводу американские следователи, когда в их распоряжении оказался гораздо более богатый архив документов и свидетельских показаний "Аль-Каиды". Некоторые из этих бюджетов совпадали с коммерческими и строительными проектами, которыми Усама занимался, чтобы угодить мулле Омару: новый дворец для лидера талибов за пределами Кандагара в 1999 году, новая мечеть в городе, а позже, новый крытый торговый рынок в центре города.41 средства поступали от сочувствующих благотворительных организаций и от частных лиц, которые собирали средства у богатых людей в Персидском заливе; некоторые из этих доноров могли знать, куда идут их деньги, но некоторые могли и нет. К 2000 году Усама руководил международной исламистской некоммерческой организацией, чьи циклы сбора средств и расходования средств были похожи на многие другие глобальные благотворительные организации, и чье растущее использование Интернета было особенно инновационным. Он восстановил свое положение, которым пользовался в начале 1980-х, когда впервые прибыл в Афганистан, занимаясь исламской благотворительностью, и научился использовать средства массовой информации, религиозный календарь и собственную харизму, чтобы год за годом привлекать миллионы. Тогда, как и позже, когда Усаме понадобились деньги, он, казалось, знал, как их найти.
  
  
   35. ОСТРОВ БЕН ЛАДЕНА
  
  
   К КОНЦУ 1990-Хв корпоративной культуре Бен Ладена было принято с уважением обращаться к каждому из сыновей Мохаммеда Бен Ладена почетным словом "Шейх"." Его использование было похоже на "генерал" или "полковник" в американских вооруженных силах - обычная приставка. Однажды, когда Бакр Бен Ладен получил краткое изложение управленческих вопросов, его инструктор продолжал ссылаться на своих младших сводных братьев в такой манере, например: "Шейх Шафик звонил из Лондона с вопросом" или "Шейх Хассан прилетает завтра из Ливана". Человек, который присутствовал при этом, вспомнил, что Бакр выждал подходящую паузу, а затем криво заметил: "В этой семье только один шейх."1
  
   Возможно, Усама хотел бы иного, но Бакр был прав. К тому времени, когда имя Бен Ладена стало всемирно известным - или прославленным, в зависимости от аудитории, - Бакр освободился от большей части напряжения и неловкости, которые сопровождали его неожиданный переход к руководству семьей после смерти Салема. Он по-прежнему был очень усердным работником, и ему по-прежнему не всегда было комфортно в собственной шкуре, но сейчас, когда ему было чуть за пятьдесят, в качестве председателя диверсифицированной бизнес-империи не могло быть сомнений в его успехе. В саудовской группе Бен Ладена и компании Мохаммеда Бен Ладена работали многие тысячи человек на двоих. Они расширили географию своего присутствия: в конце десятилетия их международные контракты на строительство включали Международный аэропорт Каира, международный аэропорт Куала-Лумпур и отель Amman Grand Hyatt. Они стали значительными игроками в новых областях, таких как медицинская промышленность; Объединенная медицинская группа, основанная саудовской группой Бен Ладена в 1990 году, превращалась в глобальную компанию с годовым доходом в 120 миллионов долларов, более чем двумя тысячами сотрудников и офисами в Лондон, Австралия и по всему Ближнему Востоку. Бакр и ближайшие к нему братья, особенно Яхья, обеспечили этот рост, несмотря на серию рискованных политических и деловых эпизодов после смерти Салема: отлучение Усамы от церкви, падение цен на нефть, инсульт короля Фахда и попытки наследного принца Абдаллы усилить контроль над контрактной системой королевства. Любая из этих проблем могла отбросить их назад, но Бакр справился с ними, и отчасти благодаря своей стратегии модернизации бизнеса и разнообразия он стал обладателем большего богатства и финансовой независимости, чем были у Салема или его отца.2
  
   Он был дважды разведен, но его дети оставались под его крышей. Он нанял опекунов и наставников, и если мальчиков, возможно, больше интересовали новейшие игры Sony PlayStation, чем тяжеловесные исламские стихи их отца, то разрыв в поколениях между ними казался вполне нормальным. Бакр отправил своего талантливого старшего сына Навафа, обладателя американского паспорта, в Соединенные Штаты для получения образования и, следуя арабской традиции, подготовил мальчика к роли лидера в следующем поколении.
  
   Когда Бакр был дома в Джидде, его мир вращался вокруг его дворца на берегу Красного моря, кампуса с главным домом, пансионатом, зданий, которые служили офисами для руководящего персонала, и его меджлиса, где он принимал руководителей и посетителей днем и вечером. Он посещал банкеты и приемы, устраиваемые Аль-Саудом, но эти вечера часто были больше связаны с обслуживанием его королевских клиентов, чем с погоней за удовольствиями. Он сохранил страсть к самолетам и создал свой частный парк реактивных самолетов; путешествуя, он переезжал в привилегированный и роскошный мир частной авиации - субкультура эксклюзивных залов ожидания, лимузинов и обслуживания в белых перчатках, далекая от атмосферы автовокзала коммерческой авиации. Он заказал шведско-египетскому судостроителю 190-футовую алюминиевую яхту с посадочной площадкой для вертолетов на палубе, но проект продвигался медленно, поэтому тем временем Бакр ездил туда-сюда по Красному морю, между Джиддой и египетским курортом Шарм-эль-Шейх, на одной из нескольких небольших яхт. После того, как он покинул Саудовскую Аравию, его образ жизни был активным, но сдержанным. Его идея провести вечер вне дома заключалась в том, чтобы глазеть на реактивные самолеты на авиасалоне в Дубае или на ледяные шапки в Париже. Он мог быть щедрым, особенно в благотворительных или образовательных целях, к которым имел личное или семейное отношение, но обычно предпочитал действовать осмотрительно, тем более после того, как Усама объявил войну Соединенным Штатам.
  
   Свидетельством темперамента Бакра было то, что его сотрудники редко оставляли его недовольным. Обычно он был разумным начальником - уважительным и корректным. Было трудно найти бывших деловых партнеров или руководителей, которые чувствовали себя использованными кем-либо из Бен Ладенов, хотя такие были. Зарплаты, выплачиваемые компаниями Бен Ладена, не были экстравагантными, но они соответствовали международным стандартам, и при учете жилищных субсидий и неприятия Саудовской Аравией налогообложения инженер или бухгалтер Бен Ладена мог работать довольно хорошо. По мере модернизации компаний Бен Ладена они приобретали атрибуты типичных транснациональных корпораций, или, по крайней мере, тех, что характерны для арабского мира: сотрудников распределяли по различным категориям, в зависимости от их ранга, и выдавали значки с цветовой кодировкой - красный, желтый или синий. В саудовской группе Бен Ладена существовали регулярные отпуска на родину и даже официальное выходное пособие для иностранных сотрудников: полугодовое жалованье за каждый год службы для тех, кому оставалось менее пяти лет, и месячное жалованье за каждый год службы после пяти.3
  
   Те, кто оставался надолго и развивал личные связи с семьей, могли рассчитывать на исключительное вознаграждение. Пакистанец из домашней прислуги Бакра в Джидде проработал с ним так долго, что ходили слухи, что его состояние составляло по меньшей мере несколько миллионов долларов. Водитель Бакра в Лондоне, поляк по прозвищу "Мартин", устроил своих детей в прекрасные британские школы на деньги и заброшенные роскошные автомобили, которые ему годами дарили различные Бен Ладены. В среднем возрасте Бакр стал кем-то вроде помешанного на здоровье, и Мартин в конце концов нашел личного тренера и массажиста польского происхождения, который сопровождали его в путешествиях, тренировали его и держали его мышцы расслабленными. Возможно, самый примечательный случай случайного обогащения в окружении Бакра принадлежал Нур Баюну, ливанскому туристическому агенту, который служил неофициальным опекуном нескольких сыновей Бен Ладена в начале 1960-х годов. После того, как в Ливане разразилась гражданская война, Баюна пригласили в Джидду. Он выиграл франшизу на роскошные ювелирные изделия Bulgari в Саудовской Аравии; привлекательность владения таким бизнесом в королевстве легко представить, и Байун стал исключительно богатым. В конце концов он женился на молодой женщине, которая, казалось, была примерно вдвое моложе его и которая путешествовала в отпуск с семьей Бен Ладена, облачившись в драгоценности Bulgari стоимостью, по-видимому, от двух до трех миллионов долларов.4
  
   Помимо Усамы, основным источником беспокойства в мире Бакра, казалось, были его отношения с Аль-Саудом. Вся уверенность и развязность, которые он накопил за годы, прошедшие после смерти Салема, могли исчезнуть в тот момент, когда в комнату входил принц. В рамках своего собственного меджлиса он был шейхом среди шейхов, но при королевских дворах Эр-Рияда он оставался просто преуспевающим йеменцем, уязвимым перед прихотями заботящихся о генеалогии Аль-Саудов; он никогда не мог жениться в их рядах или ожидать их полного принятия. Бакр вскочил бы, чтобы почтительно открыть дверь даже для младшего члена королевской семьи. Он , казалось, хронически беспокоился о настроениях майора Аль-Сауда, от которого зависел его бизнес, - наследного принца Абдаллы, конечно, но также принца Салмана, губернатора Эр-Рияда, и Абдулазиза бен Фахда, сына короля-инвалида. Абдулазиз построил себе дворцовый городок на берегу Красного моря в Джидде, по сравнению с которым дом Бакра выглядел тесным. Бин Ладены внимательно следили за сыном короля.
  
   Бакр следил за новостями, и у него были некоторые современные политические интересы: например, его больше, чем многих арабов, интересовали экологические проблемы, такие как здоровье Красного моря. Он говорил с друзьями и коллегами о палестинском деле, и его меджлис иногда наполнялся обычными арабскими разговорами о невидимой власти евреев в американском правительстве и средствах массовой информации. Но те, кто выступал с этими речами, считали их банальными, едва ли вызывающими споры.
  
   На рубеже веков Бакр стал своего рода Бэббитом Хиджаза, оптимистичным воплощением и пропагандистом мейнстрима Саудовской Аравии. Вопрос заключался в том, насколько прочным окажется этот господствующий порядок в мире, который потерял коммунизм, но приобрел Усаму. В основе дилемм Саудовской Аравии - связанных с национальной идентичностью, внешней политикой и обороной - лежало ее партнерство с Америкой, выкованное на заре холодной войны и впоследствии редко подвергавшееся сомнению. Ко времени объявления войны Усамой саудовские элиты уже вели предварительный поиск нового направления - такого, которое могло бы удовлетворить американское партнерство (которое оставалось необходимым для защиты нефти королевства от хищников), но также укрепило гордость Саудовской Аравии, пространство для маневра и, конечно, власть ее королевской семьи.
  
  
   В апреле 2000 года принц Халед Аль-Фейсал, губернатор провинции Асир, недалеко от границы с Йеменом, опубликовал стихотворение в ежедневной газете Джидды Аль-Медина . Сын бывшего короля, Халед был художником, сокольничим и писателем, которого считали одним из наиболее прогрессивных и эффективных губернаторов при Аль Сауде. Он путешествовал; он причислял британского принца Чарльза к числу своих личных друзей; и он, казалось, отражал модернизирующееся и интернационально настроенное крыло королевской власти Саудовской Аравии. Его взгляды на американские и европейские кампании по защите прав человека и демократии, однако, были менее чем благожелательными. Халед озаглавил свое стихотворение "Права человека".:
  
  
   Примут ли они это или не примут,
  
   У нас есть только права нашего ислама.
  
  
   Даже если они не заявляют об этом,
  
   Мы знаем, что их цель - распространять порок среди нас.
  
  
   Почему мы должны принимать их ложь
  
   И отказаться ради них от наших традиций? 5
  
  
   Через два месяца после публикации этих строк Халед стоял вместе с принцем Чарльзом во главе очереди на прием в Уайтхолле, Лондон, резиденции британского правительства. Поводом послужил официальный запуск "Живописи и меценатства", совместной художественной выставки двадцати шести картин Халеда маслом и тридцати пяти акварелей Чарльза. На работах принца Халеда изображены залитые солнцем контрасты бесплодных гор Асира и зеленой орошаемой долины; работы Чарльза включали сцены Балморала, Шотландия, а также несколько работ Асира, написанных во время его периодических частных визитов в королевство.6
  
   Бакр Бен Ладен прибыл на торжественное открытие, подождал в очереди на прием и подошел к двум принцам; Халед представил его Чарльзу.
  
   "Это мистер Бен Ладен".
  
   Чарльз выгнул брови. "Не тот Бен Ладен?"
  
   "Нет, нет, это его брат", - поспешил объяснить Халед.
  
   Принц Уэльский повернулся к Бакру и пожал ему руку. "Чем занимается ваш брат в эти дни?" он спросил.7
  
   Ответ Бакра не записан. Он, по-видимому, не обиделся; вскоре у них с Чарльзом завязалось сердечное знакомство. Бакр даже попал в список королевских рождественских открыток; каждый декабрь он получал теплые сезонные поздравления, обычно сопровождаемые фотографией юных принцев Гарри и Уильяма.
  
   Принц Чарльз серьезно относился к своей роли неофициального эмиссара в Саудовской Аравии. У него появился глубокий и личный интерес к исламскому миру. В его подозрительности к западному потребительству и медиакультуре было что-то такое, что, казалось, апеллировало к собственному традиционализму Чарльза. Он стремился сделать Британию более подчеркнуто многоконфессиональной; он хотел, чтобы, если он станет королем, его называли Защитником вероисповеданий . В 1993 году Чарльз сделал эти наклонности заметными, став официальным патроном Оксфордского центра исламских исследований. Объявляя об этом приоритете, он произнес пророческую речь, основанную на предпосылке, что "недопонимание между исламом и Западом ... может усиливаться". Как и следовало ожидать, он выступал за взаимное примирение и уважение мирных исламских традиций. Более интересным было его личное отождествление с источниками недовольства мусульман в эпоху глобализации:
  
  
   Некоторые из нас могут подумать, что материальные атрибуты западного общества, которые мы экспортировали в исламский мир - телевидение, фаст-фуд и электронные гаджеты нашей повседневной жизни - оказывают модернизирующее, самоочевидно благое влияние. Но мы попадаем в ловушку ужасного высокомерия, если путаем "современность" в других странах с тем, что они становятся все более похожими на нас. Факт в том, что наша форма материализма может быть оскорбительной для правоверных мусульман - и я имею в виду не только экстремистов среди них...Западная цивилизация становится все более жадной и эксплуататорской вопреки нашей экологической ответственности. Это важнейшее чувство единства и опеки над жизненно важным сакраментальным и духовным характером окружающего нас мира, несомненно, является чем-то важным, чему мы можем заново научиться у ислама.8
  
  
   В феврале 2001 года Чарльз и Халед привезли "Картины и меценатство" в центр Аль-Файсалия в Эр-Рияде, стеклянный торговый центр, офисную башню и роскошный гостиничный комплекс, построенный саудовской группой Бен Ладена. На праздничном банкете Чарльз сидел рядом с наследным принцем Абдаллой, а Бакр Бен Ладен - за соседним столиком. Саудовская пресса добросовестно рекламировала выставленные работы и чествовала высокого королевского гостя королевства - разумеется, не было никакого риска появления в газетах независимой художественной критики, которая могла бы вызвать раздражение кого-либо из королевских художников.
  
   В тот вечер в отеле "Аль-Файсалия" также присутствовал сэр Марк Муди-Стюарт, председатель Комитета управляющих директоров Группы компаний Royal Dutch/Shell, международного нефтяного гиганта, спонсора выставки в Эр-Рияде, наряду с BAE Systems, британским оборонным подрядчиком. Их финансовый вклад в гала-концерт, возможно, не отражает "жизненно важную сакраментальную и духовную" связь между исламом и Западом, которую Чарльз подчеркивал ранее, но, в отличие от своего друга Халеда, Чарльз, конечно, был всего лишь номинальным принцем, неофициальным послом на службе у правительства Ее Величества, избранной работой которого было заботиться о более материальных проблемах британских фабричных рабочих и владельцев автомобилей.9
  
   Рождественские открытки принца Чарльза дали Бакру дополнительный источник уверенности, поскольку жестокие амбиции Усамы стали более заметными. Бакр и его братья активно искали другие подобные контакты в Соединенных Штатах и Европе после взрывов в посольстве в Африке. Филип Гриффин из своего офиса в Мэриленде позвонил своим бывшим контактам в Государственном департаменте, но его связи действовали на более низком уровне, чем тот, к которому привыкли Бен Ладены. Carlyle Group, куда Бен Ладены уже вложили инвестиции, предложила более влиятельный путь: Джордж Х. У. Буш, бывший американский президент, совершил поездку в Саудовскую Аравию в ноябре 1998 года, через три месяца после терактов в Африке, и еще раз в 2000 году, чтобы выступить на мероприятиях Carlyle, призванных собрать деньги у саудовских инвесторов. Он встретился с Бен Ладенами и написал им любезные благодарственные записки за их гостеприимство.10
  
   Бывший президент Джимми Картер, стремясь собрать деньги для Центра Картера, который продвигал права человека и искоренение болезней во всем мире, встретился с группой из десяти братьев Бен Ладенов во время кампании по сбору средств в Саудовской Аравии в начале 2000 года. Бин Ладены заверили Картера, что они не имеют никакого отношения к Усаме; бывший президент, в свою очередь, призвал их поддержать его усилия по борьбе с бедностью и страданиями в странах Третьего мира. Возможно, Бин Ладены поняли, что в конце двухлетнего правления администрации Клинтона, когда вице-президент Эл Гор смотрел как вероятному следующему президенту, было бы полезно расширить их политические контакты за пределы сетей, ориентированных на республиканцев и Техас, предлагаемых Карлайлом. В любом случае, Бакр прилетел в Нью-Йорк в сентябре 2000 года, накануне президентских выборов в США, и позавтракал с Картером. Это была очень редкая попытка со стороны Бакра - одна из всего лишь двух поездок в Соединенные Штаты, которые он совершил с тех пор, как покинул Университет Майами в 1973 году. Бакр пообещал пожертвовать Центру Картера 1 миллион долларов, которые будут выплачены в течение нескольких лет; первоначальное пожертвование составило 200 000 долларов. Эти средства пойдут на поддержку кампании Картера по контролю и профилактике речной слепоты.11
  
  
   Внутри самих Соединенных ШТАТОВ после 1998 года Бен Ладены больше всего стремились избежать внимания, но даже это не всегда оказывалось легким. Дети Бен Ладена продолжали посещать подготовительные школы, колледжи и университеты в США, среди них были дети Халила Бен Ладена. Хотя Халил уже давно покинул "Америку в движении", он все еще посещал "Медведя пустыни", поместье за пределами Орландо. Мать его жены-бразильянка часто останавливалась там, как и сестра его жены, Регина Фризаура, и ее четыре дочери. Регина жила в Джидде в середине 1990-х, но она пережила развод со своим мужем-американцем Франклином Фризаурой и вернулась в Орландо. Она была глубоко обеспокоенной женщиной, и ее поведение все больше угрожало привлечь интерес полиции в то время, когда семья Бен Ладенов не нуждалась в таком внимании.
  
   11 июня 1999 года Мишель Смит, офицер местной полиции Флориды, прибыла в дом Регины Фризауры, где она обнаружила последствия жестокой ссоры. Пятнадцатилетняя дочь Реджины, Ванесса, рассказала женщине-полицейскому, что ее мать избила ее кулаками, швырнула в нее рамкой для фотографии, трижды запустила в нее скейтбордом и схватила за волосы. Ванесса сказала, что "сколько она себя помнит, она подвергалась физическому и эмоциональному насилию со стороны своей матери", согласно полицейскому отчету Смита. Две другие дочери присоединились к Ванессе в рассказе о "многочисленных актах насилия" за предыдущие несколько лет.12
  
   Это столкновение с полицией погрузило Орландо-форпост многочисленной семьи Бен Ладенов в изнуряющий мир американского суда по семейным делам с его борьбой за опеку, отчетами социальных работников и судебными слушаниями. В отчете, поданном в июле 1999 года окружным социальным работником, приводились слова одной из девочек из Фризауры о том, что Реджина употребляла наркотики, в том числе крэк-кокаин, и "что мать исчезала на несколько дней, когда они жили в Саудовской Аравии, а отец однажды нашел мать в наркопритоне". Как оказалось, это было только начало тревожной серии сообщений, поданных в оранжевом Округ Флорида, здание суда после 1999 года, в котором описывалось оскорбительное поведение невестки Халила Бен Ладена по отношению к ее собственным детям. Халил время от времени появлялся на судебных слушаниях в Орландо, созванных для оценки наилучших интересов детей Реджины. Это было печальное и продолжительное испытание; Реджина иногда исчезала по ночам и оставляла своих детей одних, согласно отчетам, поданным в суд. Большая часть ее насилия, по-видимому, была связана со злоупотреблением крэком, которое продолжалось до весны 2001 года, согласно домашнему исследованию, проведенному Департаментом по делам детей и семей.13
  
   Наркотики, вызывающие привыкание, разрушали жизни в Джидде точно так же, как и в Орландо, и неудивительно, что это затронуло такую большую семью, как Бин Ладены. Время и география этого конкретного дела были неподходящими, но Бин Ладенам повезло: не было огласки.
  
  
   К НАЧАЛУ 2001 года крупнейшей переменой, произошедшей в семье Бен Ладенов, стало появление многочисленного третьего поколения. Старшим детям из пятидесяти четырех сыновей и дочерей Мохаммеда исполнилось двадцать, и фаланга подростков стояла прямо за ними. Сами цифры были ошеломляющими: более ста прямых потомков Мухаммеда, плюс побочная ветвь, происходящая от многочисленных детей его брата Абдуллы Бен Ладена, плюс еще десятки, вошедших в семью через брак. Дети Мохаммеда все еще пытались собираться вместе как семья, особенно летом. Многие из них собирались каждый год на современном закрытом морском курорте в Египте под названием Марина, архипелаге островов, образованных из мелиорированной земли вдоль поросшего пальмами побережья Средиземного моря. Бен Ладены помогали развивать курорт, и они заявили права на остров для себя - остров Бен Ладена, как называли его местные жители, - где семья построила кольцо каменных домов для отдыха бок о бок. Это была египетская версия семейной деревни Оуктри во Флориде, которую когда-то представлял себе Салем. На своем острове Марина Бин Ладены расположились на морском берегу во всем своем разнообразии - женщины, которые были полностью прикрыты, и женщины, которые этого не делали; мужчины, которые носили бороды и открыто молились, и другие, которые надели наушники и бегали трусцой под современную музыку.14
  
   Женщины Бен Ладена к тому времени были столь же поразительны своим разнообразием, как и мужчины; разница заключалась в том, что они были гораздо лучше скрыты от посторонних глаз. Среди дочерей Мохаммеда Ранда оставалась впечатляющей фигурой, по крайней мере, для американских и европейских друзей семьи. Она оставила медицинскую практику и воспитывала свою семью в Джидде. Бакр иногда использовал ее нетрадиционную жизнь и комфорт в Соединенных Штатах, приглашая ее в качестве гостьи на ужин, когда он принимал высокопоставленных американских гостей, таких как генеральный консул США в Джидде. Однажды летом Ранда и ее муж настояли на том, чтобы их сын-подросток устраивается на летнюю работу в "Пицца Хат" в Джидде, чтобы узнать что-нибудь об обычной жизни. В прозападном кругу семьи, помимо нее, была еще Салеха, которая все еще была замужем за своим итальянским дизайнером и жила на Ривьере. Там была Наджия, которая проводила большую часть своего времени в Лос-Анджелесе, где брала уроки пилотирования в аэропорту Санта-Моники. То, что такие нетрадиционные арабские женщины делили членство в семье - а иногда и на летнем морском побережье - с гораздо более традиционными сестрами, облаченными в свои черные абайи, было, пожалуй, не более или менее поразительным, чем тот факт, что Усама и Шафик Бен Ладены родились в один месяц и теперь создали такие разные миры. Действительно, без Усамы к 2001 году Бин Ладены, возможно, казались бы не более примечательными, чем тысячи других мусульманских семей-плавильных котлов в эпоху культурной интеграции.
  
   Будучи хадрамисами, они происходили из длинной череды уверенных путешественников по всему миру. Будучи детьми Мохаммеда, они унаследовали искру творческого гения. Будучи саудовцами, они научились приспосабливаться к противоречиям. Эти качества описывали и хвалили их; к сожалению, они также описывали и хвалили Усаму.
  
  
   "ОПЕРАЦИЯ с САМОЛЕТАМИ", как ее тогда называли те немногие из окружения Усамы, кому было разрешено знать о ней, очевидно, была задумана как событие для СМИ.15
  
   Его происхождение не совсем понятно; единственный доступный полный рассказ - это тот, который был передан на допросе американцами Халидом Шейхом Мохаммедом. Он был пакистанцем, выросшим в Кувейте, получившим образование в Северной Каролине и радикализировавшимся на афганской границе во время антисоветской войны 1980-х годов. В те годы он не был особенно близок с Усамой, но он приходился дядей Рамзи Юсефу, который возглавил первое нападение на Всемирный торговый центр. По рассказу Халида Шейха Мохаммеда, они с Юсефом впервые задумали использовать захваченные авиалайнеры в качестве оружия, когда они были в изгнании на Филиппинах в начале 1990-х годов. Затем его племянник был арестован в Пакистане командой, в которую входили агенты ФБР и офицеры ЦРУ. В какой-то момент после этого Мохаммед встретился с Усамой, чтобы обсудить идею, которая предложила бы эффектный ответ.
  
   Первоначальное обсуждение разворачивалось как презентационная встреча для голливудского триллера "Огненный шар". Мохаммед предложил угнать десять самолетов в Соединенных Штатах. Пилоты-смертники должны были направить девять из них по знаковым целям на Восточном и Западном побережье - Пентагону, Белому дому, Капитолию США, Всемирному торговому центру, штаб-квартирам ЦРУ, ФБР, атомным электростанциям и небоскребам в Калифорнии и штате Вашингтон. Десятый самолет, на борту которого находился сам Халид Шейх Мохаммед, должен был приземлиться в американском аэропорту. Затем он убьет всех пассажиров мужского пола на борту, предупредит средства массовой информации и произнесет речь, осуждающую американскую внешнюю политику. Подача была "театром, зрелищем разрушения", как писали позже американские следователи, но это был тот, в котором Халид Шейх Мохаммед, а не Усама Бен Ладен, был бы "звездой, сыгравшей свою роль, супертеррористом".16
  
   Бен Ладен выслушал Мухаммеда, но он не был в восторге. Возможно, это было потому, что, как позже рассказывал Мохаммед, Усама счел первый вариант плана слишком амбициозным, недостаточно практичным, чтобы оправдать зеленый свет. Это, безусловно, была правдоподобная реакция, и она соответствовала истории осторожности Усамы при планировании насильственных операций. Возможно, также, Усама предпочел другой подход к подбору актеров на главную роль.
  
   В конце 1998 или начале 1999 года Усама вызвал Мохаммеда обратно, и они встретились в комплексе Аль-Матар за пределами Кандагара. На этот раз они обсудили сокращенную версию плана, с более управляемым бюджетом и актерским составом второго плана, и ту, которая не будет включать в себя никаких пресс-конференций под председательством Халида Шейха Мохаммеда. Усама сказал, что предоставит необходимые деньги.17
  
  
   НА СВАДЬБЕ второго по старшинству сына Усамы, Мохаммеда, которая состоялась в январе 2001 года, более пятисот бородатых гостей сидели, скрестив ноги, на открытой площадке за пределами Кандагара, выстроившись в ряд, как для молитвы. Они повернулись лицом к жениху и отцу жениха, который сидел перед ними, скрестив ноги, на коврах. Невестой была четырнадцатилетняя дочь бывшего египетского полицейского Мохаммеда Атефа, который был ближайшим военным советником Усамы - ее, конечно, не было видно; это было дело только для мужчин. Жениху на вид было около девятнадцати лет. У него были пушистые, незрелые усы. На нем были белые одежды и белый саудовский головной убор. Мохаммед Усама Бен Ладен имел поразительное сходство со своим отцом, унаследовав его тонкие черты лица и вздернутый нос. Ранее он появлялся на мероприятиях для СМИ вместе с Усамой; он нес штурмовую винтовку и страстно говорил о своей приверженности джихаду, хотя выглядел таким молодым и хрупким, что эффект был полукомичным, как что-то из приключенческого мультфильма субботнего утра. Теперь, по случаю его женитьбы, когда Мохаммед смотрел в объективы видеокамер, его улыбка казалась неловкой и неуверенной. То же самое, если уж на то пошло, было и с улыбкой его отца, когда он сидел рядом с Мохаммедом; несмотря на то, что на протяжении многих лет Усама снимался в видеороликах собственного производства, он все еще был склонен к смущению, когда включались камеры.18
  
   После того, как сын Усамы Абдулла решил бросить своего отца, чтобы вести нормальную жизнь саудовского подростка в Джидде, Мохаммед взял на себя роль верного старшего сына в изгнании, и поэтому его свадьба была необычайно важным событием. В афганском выводке Усамы были и другие подростки - лидер "Аль-Каиды" сделал больше, чем многие из его сводных братьев, чтобы внести свой вклад в увеличение численности третьего поколения семьи. Одних только его сыновей теперь насчитывалось около дюжины. Помимо Мохаммеда, следующего по старшинству, Саада, готовили к будущему руководству. Трое других младших мальчиков - Халид, Хамза и Ладин - вскоре должны были появиться в пропагандистских видеороликах о войне, выдавая себя за африканских или шри-ланкийских детей-солдат.
  
   Усама, похоже, рассматривал свадьбу Мохаммеда как возможность создать видео-открытку, которой могли бы насладиться родственники, не смогшие присутствовать, и в то же время как шанс внести свой вклад в новый пропагандистский материал для арабской телевизионной аудитории. Его помощники позвонили руководителю бюро "Аль-Джазиры" в Пакистане Ахмаду Зайдану и пригласили его в Кандагар. Когда он прибыл, ему пообещали копию свадебного видео, чтобы он мог организовать его трансляцию по спутнику. Команда Усамы снимала церемонию на свои собственные камеры, время от времени незаметно пряча их под мантии, чтобы не обидеть гостей-талибов, страдающих фотофобией.
  
   Усама был в экспансивном настроении. Тремя месяцами ранее террористы-смертники "Аль-Каиды" в Йемене направили начиненный взрывчаткой ялик в корпус американского эсминца с управляемыми ракетами USS Cole; когда двое нападавших подорвали себя, они убили семнадцать моряков и ранили более тридцати других.
  
   "Я скажу вам одну вещь", - сказал Усама Зейдану позже, когда тот вспоминал об этом. "Мы сделали Коула и хотели, чтобы Соединенные Штаты отреагировали. И если они отреагируют, они собираются вторгнуться в Афганистан, и это то, чего мы хотим...Тогда мы начнем священную войну против американцев, точно так же, как Советы".19
  
   Однако он был занят не только офисными разговорами. Мать Усамы прилетела из Джидды и привезла с собой по меньшей мере двух младших сводных братьев Усамы, с которыми он жил в пригороде после повторного замужества своей матери. (Разведывательная служба Саудовской Аравии, которая была проинформирована о ее решении поехать в Афганистан, по-прежнему считала, что это не может помешать желанию матери увидеть своего сына, даже после наглого нападения Коула.) Усама, вспоминал Зайдан, чувствовал себя неловко из-за того, что его положение среди самых разыскиваемых ФБР вынудило его мать лететь коммерческим рейсом и непрямым маршрутом. "Я очень сильно чувствую себя виноватым", - сказал Усама, когда Зейдан вспомнил это. "Если не будет эмбарго в отношении талибов, я мог бы заказать специальный самолет, чтобы вылететь отсюда в Саудовскую Аравию". Он отчитал себя: "Я не так добр к своей матери".20
  
   Сама свадебная церемония не заняла много времени - возможно, один час, по оценке Зайдана, за которым последовал банкет с едой и фруктовым десертом. Усама решил отказаться от речи в честь своего сына, но предпочел вместо этого прочитать стихотворение, которое он написал об операции USS Cole. Он встал перед собравшимися и начал декламировать:
  
  
   Разрушитель: даже храбрые боятся его мощи.
  
   Это наводит ужас в гавани и в открытом море
  
   Она плывет по волнам...
  
  
   Однако его выступление прошло не особенно хорошо. Он споткнулся. Толпа закричала "Аллах Ахбар!", чтобы подбодрить его. Он продолжал, но потом отозвал Зайдана в сторону.
  
   "Я не думаю, что мое выступление было хорошим", - признался он. Зайдан сделал вывод, что Усама "очень заботился о связях с общественностью - очень заботился о том, как он будет выглядеть на телевидении".
  
   Усама решил попробовать это во второй раз. Он вышел на улицу, камеры включились, и он снова продекламировал стихотворение:
  
  
   ...Окруженные высокомерием, заносчивостью и ложной властью.
  
   Навстречу своей гибели она движется медленно...
  
  
   Он вернулся в дом и просмотрел видео, оценивая свои выступления. "Нет, нет, первое было лучше", - заключил он.21
  
  
  
   ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
   НАСЛЕДИЕ
   С сентября 2001 по сентябрь 2007
  
  
   36. ИМЯ
  
  
   13 сентября 2001 года Джейсону Блюму, бывшему полицейскому, который перешел в частную охранную индустрию, позвонили из Airworks Inc., брокер по чартерным перевозкам воздушных судов из Нью-Джерси. Компания организовывала чартер для вывоза членов семьи Бен Ладена из Соединенных Штатов, сообщил ее представитель. Учитывая события предыдущих сорока восьми часов, Airworks решила нанять охранника для защиты экипажа самолета - пилота, второго пилота и нескольких бортпроводников. Блюму, однако, не разрешили бы пронести оружие на борт; ему пришлось бы полагаться на свой ум и подготовку в боевых искусствах.1
  
   Блюм спросил, что у членов семьи Бен Ладена будет с собой. Оружие? Наличные? Было ли у них разрешение на выезд от Федерального бюро расследований? Эти вопросы будут решены, заверил его представитель хартии. Блюм согласился взяться за эту работу. Позже ему сказали прибыть в терминал частной авиации в международном аэропорту Лос-Анджелеса в семь утра 19 сентября.
  
   Когда настал день, Блюм надел костюм с галстуком и поехал в аэропорт. Его встретили несколько агентов ФБР; они обыскали его и осмотрели его ручную кладь, а затем сопроводили на борт "Боинга-727". Самолет принадлежал Ryan International, чартерной компании, базирующейся на Среднем Западе. Ранее бейсбольная команда Baltimore Orioles, а совсем недавно баскетбольная команда Chicago Bulls использовали этот конкретный самолет для поездок между играми. Его салон был достаточно велик, чтобы вместить около 180 посадочных мест, если бы он был сконфигурирован для коммерческого авиалайнера, но для размещения спортивных команд он был оборудован в более роскошном стиле. Там было около тридцати удобных синих кожаных кресел и полукруглая барная стойка, у которой пассажиры могли постоять и поговорить.
  
   Когда Блюм вошел внутрь, он увидел, что на борту было всего два человека, обе женщины. Одна из них представилась агентом ФБР. Другой, женщиной лет сорока пяти, одетой в элегантном, но профессиональном стиле американской бизнесвумен, была Наджия Бен Ладен.
  
   Все агенты ФБР улетели, двери самолета закрылись, и Блюм сел поговорить с Наджией. Она была "заметно расстроена" и "просто дрожала", как вспоминал Блюм. Она описала новый опыт, когда ее обыскала женщина-агент ФБР перед тем, как она поднялась на борт; он сказал ей, что только что прошел через ту же процедуру, и они посмеялись над этим.2
  
   Наджия сказала, что она годами жила в Лос-Анджелесе, в районе Вествуд, и что она любила Южную Калифорнию. По ее словам, она ездила верхом, играла в поло и брала уроки пилотирования, и она не хотела возвращаться в Саудовскую Аравию. Она говорила о том, "как это было ужасно, и как ужасно это было для имени ее семьи", - вспоминала Блюм.
  
   Через несколько дней после нападений в Нью-Йорке и Вашингтоне, продолжила Наджия, она зашла в крупный универмаг в западном Лос-Анджелесе, чтобы купить кое-какую одежду. Кассирша посмотрела на ее кредитную карточку и сделала уничижительные комментарии, когда Блюм вспомнила о ее счете. После этого она начала опасаться за свою жизнь. Агенты ФБР посетили ее дома 17 сентября; она сказала им, что была глубоко расстроена нападениями смертников, потому что "насилие - это не путь ислама".3
  
   Наджия сказала Блюму, что не разговаривала с Усамой тридцать лет. Она не могла поверить, что член ее семьи сделал это.
  
   Возможно, окажется, что это был кто-то другой, кто был ответственен, сказал Блюм. Он упомянул, как после теракта в Оклахома-Сити в 1995 году большая часть первоначальных спекуляций была сосредоточена на мусульманских экстремистах, но затем оказалось, что это был доморощенный террористический заговор.
  
   Нет, ответил Наджия, это работа Усамы.
  
   Она держала в руках Коран. Когда самолет разогнался по взлетно-посадочной полосе и поднялся в воздух, она открыла его страницы и прочитала.4
  
  
   ГДЕ-то над АРИЗОНОЙ Блюм нырнул в кабину, чтобы поговорить с пилотом, которому было под сорок или чуть за пятьдесят. Его вторым пилотом была женщина, которая сказала, что ранее летала на Southwest Airlines. Капитан спросил Блюма, кто он такой, на кого работает и почему оказался на этом рейсе.
  
   Блюм объяснил, что раньше он был полицейским, но сейчас работает охранником, чтобы защищать экипаж самолета.
  
   Зачем мне нужна охрана? спросил пилот. По его словам, они просто забирали нескольких студентов колледжа во Флориде и еще нескольких студентов колледжа в Вашингтоне, а затем доставляли их в Бостон. Затем он спросил: у вас есть список пассажиров?
  
   Блюм сделал паузу. У него было одно, но там было полно имен Бен Ладена - очевидно, капитану не сказали. Однако он чувствовал, что лгать пилотам самолетов - плохая идея, особенно когда они были в воздухе, поэтому он передал газету.
  
   "Парень побелел, - вспоминал Блюм, - просто как у привидения". Он был явно зол, когда передавал декларацию своему второму пилоту. Они все передавали ее по кругу. Затем они достали сигареты и начали курить по одной. Блюм нашел свои "Мальборо" и присоединился к ним.
  
   Пилот и второй пилот связались со своей чартерной компанией и подали серию непристойных жалоб. Команда сказала Блюму, что, без обид, но они были немного обеспокоены его способностью самостоятельно контролировать ситуацию, когда остальные Бен Ладены поднимутся на борт, - если что-то пойдет не так.
  
   "У вас в центре самолета одна женщина лет сорока пяти", - сказал Блюм. Беспокоиться было не о чем.
  
   Теперь стюардессы также узнали, кто был в их списке пассажиров. "Они начали приходить в неистовство", - вспоминал Блюм. Стюардессы ходили взад-вперед по кабине пилотов.
  
   Наконец они приземлились в Орландо. Был поздний вечер по времени Восточного побережья. Экипаж чартерного рейса определился со своими требованиями: поскольку они беспокоились о своей безопасности, а также чувствовали, что их обманули, они не собирались лететь дальше Орландо, если каждому из них не заплатят дополнительно по 10 000 долларов.
  
   Блюм узнал, что телевизионный канал сообщал о том, что рейс, связанный с 11 сентября - отчет был отрывочным о характере связи - готовился к вылету из Орландо. Отлично, подумал Блюм. Он начал беспокоиться о том, что какой-нибудь псих может появиться с винтовкой, чтобы пострелять по ним на асфальте или попытаться подстрелить их с неба.
  
   Он вернулся на 727-й, чтобы следить за тем, кто и что было на борту. Их план полета теперь был отложен на неопределенный срок из-за требований экипажа. Три агента ФБР патрулировали взлетно-посадочную полосу и терминал.
  
   Блюм разговаривал по мобильному телефону с менеджером Ryan Air: "Чем дольше мы сидим на асфальте, - умолял Блюм, - тем большей мишенью мы становимся".
  
   Блюм заметил высокого мужчину, возможно, шести футов четырех дюймов ростом, и красивого. У него были тонкие усики. Он выглядел точь-в-точь как Усама Бен Ладен, подумал Блюм, за исключением того, что на нем были дизайнерские солнцезащитные очки и костюм от Биджана за пять тысяч долларов.
  
   Халил Бен Ладен представился и извинился перед Блюмом; он сказал, что сожалеет о том, что Блюму вообще пришлось быть там.
  
   Наджия вышел и спросил Халила, из-за чего такая долгая задержка. Блюм объяснил: Летный экипаж не был поставлен в известность о ваших личностях. Одна проблема, продолжил он, заключается в том, что они боятся летать с вами. Другая - они хотят больше денег.
  
   Дайте им все, что они хотят, - раздраженно сказал Халил. "Давайте просто убираться отсюда".5
  
  
   ВЕЧЕРОМ 13 сентября, в тот же день, когда с Джейсоном Блюмом впервые связались по поводу полета Бен Ладена, принц Бандар Бен Султан, посол Саудовской Аравии в Вашингтоне, встретился с президентом Джорджем У. Буш в Белом доме. Они курили сигары на балконе Трумэна, выходящем на Южную лужайку. Число погибших все еще не подсчитывалось - несомненно, исчислялось тысячами. Транслируемые по телевидению кадры нападений и их последствий - беспомощные офисные работники, прыгающие навстречу своей смерти с башен-близнецов; заплаканные, покрытые пылью лица раненых; обрывки бумаги и мусора; импровизированные доски объявлений , увешанные фотографиями пропавших без вести, - все еще пульсировали по стране подобно потрескивающему потоку. Что эти события будут означать в конечном счете для правительственного альянса США и Саудовской Аравии, предсказать было трудно, но очевидно, что с обеих сторон произойдет переосмысление.
  
   Позже Бандар настаивал, что в тот вечер он не беспокоил Буша планами, над которыми он работал в посольстве Саудовской Аравии, по эвакуации семьи Бен Ладена, а также нескольких десятков членов саудовской королевской семьи и их окружения, которые были разбросаны по Соединенным Штатам. (Одна группа членов королевской семьи прибыла в страну перед 11 сентября, чтобы приобрести чистокровных лошадей в Кентукки; другая приехала на каникулы в Калифорнию и Лас-Вегас.) По словам Бандара, он напрямую позвонил в ФБР, чтобы получить разрешение на чартерные рейсы, которые он организовали и обеспечили надлежащую защиту граждан Саудовской Аравии от нападений со стороны мстителей. "Эти люди были разбросаны по всей Америке, и в то время у них был высокий темперамент, и это справедливо, мы беспокоились, что кто-то, поддавшись эмоциям, причинит им боль", - сказал Бандар позже. Он не сказал, кому звонил в ФБР, но у него были прекрасные отношения с директором Луисом Фри. Уладив дела с бюро, Бандар позвонил Ричарду Кларку, директору по борьбе с терроризмом в Белом доме, который сказал ему: "У меня нет проблем, если у ФБР нет проблем".6
  
   Примерно через три или четыре дня после 11 сентября Бандар также позвонил Фреду Даттону, вашингтонскому адвокату, который много лет был юридическим и политическим советником королевской семьи Саудовской Аравии. Бандар объяснил, что некоторые из сводных братьев Усамы случайно оказались в Соединенных Штатах и хотели нанять адвоката. "Поговорите с ними и посмотрите, можете ли вы чем-нибудь помочь", - сказал Бандар. Даттон неохотно, но согласился.7
  
   Даттон был седовласым дуайеном вашингтонской коллегии адвокатов, которому сейчас за семьдесят, человеком, который заботился о своей репутации и говорил четко и осмотрительно. Он поехал в отель Four Seasons на окраине Джорджтауна и поднялся на лифте в двухкомнатный номер. Там он представился Шафику Бен Ладену и Абдулле Бен Ладену, выпускнику юридического факультета Гарварда. Оба брата были в деловых костюмах. Все они сели поговорить в гостиной люкса.
  
   Шафик Бен Ладен присутствовал на конференции инвесторов Carlyle Group в отеле Ritz-Carlton в Вашингтоне, недалеко от Дюпон Серкл, когда рейс 77 авиакомпании American Airlines врезался в здание Пентагона через реку Потомак. Абдулла Бен Ладен покупал латте в Starbucks в Кембридже, штат Массачусетс, когда по телевизору показали новость о нападениях. Затем он отправился в Вашингтон, чтобы присоединиться к своему сводному брату, помочь в эвакуации своей семьи и оценить, как управлять их юридическим положением.
  
   Братья попросили у Даттона совета о том, "что делать, как справиться с тем, что, очевидно, было очень неловкой, запутанной ситуацией для большинства остальных членов семьи Бен Ладена", как вспоминал Даттон. Они сказали, что отдалились от Усамы, не видели его очень долгое время и считали его "плохим яблоком", как позже выразился Даттон.8
  
   Братья не предлагали оставить самого Даттона, но они спросили его, может ли он порекомендовать имена некоторых адвокатов, которые, возможно, захотят взять Бин Ладенов в качестве клиентов. Им нужна была юридическая фирма, которая могла бы давать общие рекомендации, но которая также могла бы помочь им по конкретным юридическим вопросам, которые могут возникнуть у семьи в Соединенных Штатах после терактов смертников. Гражданские иски, поданные от имени жертв, были одной из очевидных возможностей. Правительство США, безусловно, возобновит свои расследования семейных финансов и связанных с ними вопросов. Даттон знал, что семья Бен Ладенов ранее работала с Sullivan & Cromwell, но братья не сказали, связывались ли они также с Sullivan, чья штаб-квартира в Нью-Йорке находилась недалеко от Всемирного торгового центра, и что было в результате их расследования, если они его проводили.
  
   Даттон вспоминал, что он "пытался обдать их холодной водой", сказав, что, по его мнению, сейчас не то время, когда юридическое представительство могло бы оказать семье Бен Ладена какую-либо реальную помощь. Было слишком рано, и чувства были слишком острыми. Но он согласился изучить этот вопрос.
  
   В течение следующего дня или двух Даттон позвонил нескольким известным вашингтонским адвокатам, которых он знал, чтобы разузнать о них. Он не собирался ставить в затруднительное положение людей, которых он плохо знал, делая холодные звонки. Из проведенных им бесед он сделал вывод, что "сейчас просто неподходящее время, и это невозможно сделать".9
  
   Он перезвонил Бен Ладенам и рассказал им; он сказал, что не верит, что есть какая-либо польза даже в проведении ознакомительных встреч. Он предложил им отступить и "дать немного передышки". Он также посоветовал им избегать работы с любым из тех адвокатов, которые могли бы захотеть нанять их в этой атмосфере - такие адвокаты были бы знаменитостями и в конечном счете не помогли бы семье. Все предложение, по мнению Даттона, было "безначальным".10
  
   Шафик и Абдулла также встречались в Вашингтоне в первые дни после 11 сентября с Часом Фрименом, бывшим послом США в Саудовской Аравии, который завязал знакомство с Бакром. После ухода из правительства Фримен стал президентом Совета по ближневосточной политике в Вашингтоне, в который Бен Ладены на протяжении многих лет вносили финансовые взносы; он также вел переговоры о деловых сделках в Саудовской Аравии и других зарубежных странах. Братья сказали Фримену, что получают поток ужасных угроз. Они сочли ФБР "заботливым и добрым" и сами пытались быть полезными, отвечая на вопросы бюро об истории семьи и положении Усамы в нем, но, учитывая их обстоятельства в Соединенных Штатах, те Бен Ладены, которые все еще находились в стране, чувствовали, что теперь они, по сути, находятся под защитой бюро.11
  
   Они поговорили с Фрименом о проблеме семьи по связям с общественностью. После того, как Усама объявил войну Соединенным Штатам, Бин Ладены наняли бывшего репортера Wall Street Journal Тимоти Метца, который основал свою собственную фирму по связям с общественностью в Нью-Йорке, но Метц был в основном просто точкой входа для американских СМИ; он отвечал на запросы репортеров и передавал вырезки о Бин Ладенах из американской прессы. Фримен посоветовал Шафику и Абдулле нанять кого-нибудь со специальным опытом в области кризисных коммуникаций. Он чувствовал, что юридические фирмы не были идеальными консультантами в ситуации такого рода; у них была особая ориентация. Братья Бен Ладен сказали, что рассмотрят идею Фримена. Как и многие люди в те сентябрьские дни, они, казалось, находились в состоянии некоторого шока.12
  
  
   КОГДА ПЕРВЫЙ САМОЛЕТ врезался во Всемирный торговый центр, Йеслам Бен Ладен ехал в аэропорт Женевы со своим другом. Зазвонил его мобильный телефон; второй друг, американский инвестиционный банкир из Нью-Йорка, сообщил ему новости. Сначала Йеслам подумал, что это несчастный случай, что самолет каким-то образом пропустил заход на посадку. Его друг перезвонил через несколько минут, чтобы сообщить о втором ударе. Позже Йеслам сказал, что тогда он знал, что это не был несчастный случай, и все же ему все еще не приходило в голову, что его сводный брат может быть причастен. Это казалось "слишком сложным" для работы Усамы, сказал он позже. Он "никогда не думал" даже на "секунду", что Усама "мог стоять за этим делом в одиночку".13
  
   Йеслам поехал в женевский отель, где остановились погостить его мать и брат Ибрагим. Они смотрели новости и услышали, как Усаму назвали предполагаемым организатором нападений. Его мать заболела от перенапряжения. Им пришлось вызвать врача.
  
   На следующее утро позвонили из швейцарской федеральной полиции. Они попросили Йеслама приехать для интервью. Ранее, когда Йеслам был заявителем на получение швейцарского гражданства, швейцарские следователи допросили его об истории семьи и его отношениях с Усамой. Теперь они хотели вернуться к тем же вопросам более подробно. По словам Йеслама, заседание длилось несколько часов. В тот же день он решил выступить с письменным заявлением из Женевы:
  
   "Я потрясен этим преступным террористическим актом, в результате которого вчера погибли невинные люди", - говорилось в нем. "Я хотел бы выразить свои глубочайшие чувства скорби. Всякая жизнь священна, и я осуждаю все убийства и все нападения на свободу и человеческие ценности. Мои мысли и глубокое сочувствие с жертвами, их семьями и американским народом".14
  
   Это было первое и наиболее экспансивное выражение сочувствия, сделанное кем-либо из членов семьи Бен Ладена по поводу 11 сентября. Оно также поместило ответственность за нападения в общий контекст - "вся жизнь ... все нападения на свободу и человеческие ценности" - и в нем не было конкретной ссылки на Усаму.
  
   Йеслам вылетел в Канны, Франция, чтобы встретиться с Бакром и другим братом Бен Ладена в первые выходные после терактов. Они обсудили "возможность возвращения всех в Саудовскую Аравию", чтобы перегруппироваться.15
  
   Реакция Бакра на нападения, казалось, была пронизана осторожностью. Он не делал никаких заявлений от имени семьи и не давал никаких интервью СМИ или других публичных выступлений в течение целой недели. В этот момент офис Бакра опубликовал краткое письменное заявление от имени семьи Бен Ладена под именем его дяди Абдуллы, старшего брата Мохаммеда. В заявлении выражается "решительное осуждение этого печального события, которое привело к гибели многих невинных мужчин, женщин и детей и которое противоречит нашей исламской вере".
  
   В частном порядке Бакр был более откровенен. Сабри Гонейм, советник семьи по связям с общественностью в Египте, вспоминал, что Бакр сказал ему: "Это преступное деяние. Если Америка стремится отомстить, это их право, потому что такова цена за погибших людей ". Для Бакра не было ничего необычного в том, что он говорил об "Аль-Каиде", когда его не слушала публика. Однажды, после инспирированного Аль-Каидой взрыва, он позвонил британскому другу из своего частного самолета, чтобы осудить "кровавых арабов" и их разрушительный терроризм. Но он никогда не произносил таких сильных выражений публично.16
  
   Вместо этого запоздалое заявление, санкционированное Бакром, последовало за тем, что стало политикой правительства Саудовской Аравии. В первые дни и недели после 11 сентября саудовские принцы и официальные лица осудили ужасное насилие того дня, выразили сочувствие жертвам и заявили, что нападения противоречат принципам ислама. Но в заявлениях Саудовской Аравии обычно не содержалось конкретных ссылок на Усаму, Аль-Каиду или саудовскую национальность девятнадцати угонщиков самолетов 11 сентября. Действительно, еще в декабре 2002 года принц Наиф, министр внутренних дел, который имел такая долгая история с Усамой и Бен Ладенами, все еще отказывался признать, что угонщики были саудовцами вообще; он предположил, что 11 сентября было сионистским заговором, состряпанным для дискредитации мусульман. Комментарии Наифа шокировали многих американцев. Конечно, его мнение об 11 сентября - и его убеждения в отношении сионистов и евреев - были довольно распространенными в королевстве. Просто раньше американцам редко доводилось слышать подобные мнения, и уж точно не в переломный момент национального шока и горя. Слова Наифа разнеслись по американским политическим кругам и средствам массовой информации подобно токсичному газу, выпущенному из давно погребенной пещеры.
  
   Безусловно, были некоторые саудовцы, которые праздновали теракты 11 сентября. Саад Аль-Факих, диссидент в изгнании, утверждал, что текстовые сообщения с рикошетом расходились по мобильным телефонам по всему королевству, в которых говорилось: "Поздравляем" или "Наши молитвы Бен Ладену", и что овец и верблюдов забивали для праздничных застолий. Достоверность Аль-Факиха сомнительна - его не было в королевстве, - но другие, кто был там, признают, что празднование было, по крайней мере, элементом первоначальной реакции населения. Эта радость смешивалась со страхом возмездия арабам и мусульманам, и недоумение по поводу того, как такой амбициозный заговор мог быть осуществлен разрозненной группой лиц, базирующихся в Афганистане - невероятность нападений широко воспринималась как эмпирическое доказательство причастности сионистов. В основе реакции лежало чувство обиды на Соединенные Штаты и Израиль, питаемое многими арабами, даже несмотря на то, что у большинства из них было мало или вообще не было значимых контактов с обеими странами. Арабские СМИ и правительства культивировали этот дискурс отчасти потому, что он отвлекал гнев от местных неудач. 11 сентября усилило все эти представления, по крайней мере временно.
  
   Бассим Алим, адвокат из Джидды, который состоял в родстве через брак с семьей Бен Ладена, подытожил типичную саудовскую позицию: "Даже если я не оправдываю то, что сделал Усама, я не собираюсь оплакивать разбитые сердца американских матерей, американских дочерей и американских отцов...Может быть, то, что он сделал, неправильно, но это Божья справедливость, Божий способ помочь нам. Иногда у нас преступник убивает другого преступника - это Божий способ добиться своего правосудия."После нападений в Нью-Йорке и Вашингтоне, - сказал Алим, - он посетил "множество общественных мероприятий" в Джидде с "людьми из разных слоев общества, будь то крайние либералы или крайние религиозные деятели, и вы можете увидеть эту общность: "Усама разрушил наш имидж"....Но вы знаете, в конце концов, американцы этого заслуживают".17
  
  
   ХАЛИЛ БЕН ЛАДЕН отдыхал в отеле Desert Bear под Орландо утром 11 сентября; он и члены его семьи наблюдали за развитием событий в телевизионных новостях. Агент ФБР позвонил Халилу в его поместье 12 сентября; агент сказал, что местное отделение ФБР получило сообщения, по-видимому, от соседей Desert Bear, о "большой активности" в поместье. Халил отрицал, что в его доме происходило что-то необычное. Он сказал, что его главной заботой была "безопасность его семьи", и спросил агента, известно ли ФБР о конкретных угрозах в их адрес. Агент сказал Халилу позвонить в департамент шерифа округа Ориндж, если он или его семья когда-либо почувствуют угрозу.18
  
   Халил перезвонил агенту ФБР три дня спустя и спросил, возможно ли для него и его семьи вылететь коммерческим авиалайнером в Вашингтон, округ Колумбия, чтобы они могли пересесть на чартерный рейс домой, который был организован посольством Саудовской Аравии. Агенты ФБР поехали в Дезерт Беар, чтобы обсудить это; в конечном счете, чартерный самолет был направлен через Орландо.
  
   19 сентября, когда самолет, на борту которого находились Наджия и Джейсон Блюм, вылетал в Орландо из Лос-Анджелеса, агенты ФБР сопроводили Халила и его семью в международный аэропорт Орландо. В состав путешествующей группы входили жена Халила, Изабель, и их сын Султан. Агенты ФБР опросили высаживающихся пассажиров и просмотрели их багаж.
  
   Халил вышел на взлетно-посадочную полосу. Там он встретил Джейсона Блюма и узнал о бунте экипажа чартерного рейса.
  
   Пока они ждали, Халил упомянул, что он и его семья начали получать угрозы расправы в "Пустынном медведе". Машины проезжали мимо поместья очень медленно, проверяя их.19
  
   Блум разрядил батарейки своего мобильного телефона, разговаривая с Бобом Бернштейном, исполнительным директором Ryan Air, ответственным за чартерный рейс, когда они пытались удовлетворить требования экипажа о дополнительных деньгах. Блюм и Бернштейн пошутили по телефону, что они просто два еврея, пытающиеся вывезти семью Бен Ладена из страны. По словам Блюма, в конце концов они решили денежный вопрос, по сути, уступив требованиям съемочной группы.20
  
   Пилот и второй пилот поднялись обратно на борт, Бен Ладены заняли свои места, и они вылетели в вашингтонский международный аэропорт имени Даллеса. В терминале частной авиации они встретились с Шафиком и его лондонским финансовым директором Акбером Моаваллой, который сопровождал Шафика в Соединенные Штаты для участия в собрании Carlyle Group 11 сентября.
  
   На борт самолета в Вашингтоне также поднялся Омар Авад Бен Ладен. По-видимому, он когда-то делился обращением с Абдуллой Бен Ладеном, который руководил местным отделением Всемирной ассамблеи мусульманской молодежи. (Офис ранее был предметом расследований ФБР, которые были прекращены частично из-за проблемы дипломатического иммунитета.) Из всех пассажиров рейса с Бен Ладеном Омар - единственный, кто, как известно, имел хотя бы возможную связь с исламистской проповедью или организацией. И все же, как ни странно, Омар, возможно, был одним из немногих пассажиров чартера, которого не допрашивало ФБР.21
  
   По мере того, как число Бен Ладенов на борту 727-го увеличивалось с каждой последующей остановкой, в салоне нарастала атмосфера скорбного семейного воссоединения, вспоминал Блюм. Некоторые из Бин Ладенов на борту долгое время не видели друг друга, и они радостно приветствовали друг друга. Другие плакали и были явно расстроены. Некоторые стояли у бара и потягивали чай или безалкогольные напитки. Казалось, почти все нервно курили сигареты, и пассажирский салон наполнился густыми клубами синего дыма.22
  
   Когда самолет направлялся к своему окончательному вылету из американского воздушного пространства, возникло ощущение, что Бин Ладены, возможно, теперь покидают Соединенные Штаты навсегда или, по крайней мере, на очень долгое время. Наджия и Халил поговорили с Блюмом о том, что им, возможно, придется сменить имя, если они когда-нибудь вернутся.
  
   В Бостоне на борт поднялось несколько студентов колледжа из третьего поколения семьи. Одним из них был Наваф, старший сын Бакра. Другим был сын Салема Салман, студент Университета Тафтса. В общей сложности около дюжины Бен Ладенов помоложе сели в самолет в Бостоне, и многие из них выглядели и говорили по-американски. Один из студентов мужского пола упомянул, что он только начал свой второй курс в колледже и, наконец, сумел получить поддельное удостоверение личности определенного качества, чтобы он мог ходить по клубам и барам со своими друзьями - в Саудовской Аравии от этого будет мало толку, с сожалением сказал он Блюму.23
  
   ФБР совершило последний обход самолета в международном аэропорту Логан в Бостоне, проверив багаж и поговорив с пассажирами. Первоначальный пилот и второй пилот сошли с борта, и за дело взялся новый экипаж. Блюм тоже должен был покинуть самолет в Бостоне, но Наджия и Халил попросили его оставаться всю дорогу до Парижа, и он согласился. Наконец они взлетели и покинули американское воздушное пространство. Из-за ограниченного радиуса действия 727-го им предстояло дозаправиться в Новой Шотландии и снова в Исландии, прежде чем они доберутся до Франции. Но Соединенные Штаты наконец-то отстали от них.
  
   Младший Бен Ладен поболтал и покурил с Блюмом и вторым охранником, который присоединился к ним в Бостоне, Риком Паскеттой, который, как и Блюм, был специалистом по боевым искусствам, и двумя другими офицерами частной охраны, прибывшими на борт. Дети Бен Ладена спросили их двоих о работе полиции; студенты сказали, что они были особенно опустошены тем, что так много полицейских и пожарных погибло в Нью-Йорке, пытаясь спасти других. "Я объяснял им, что это то, чем мы занимаемся", - вспоминал Блюм. "Это похоже на наш ментальный дефект - вместо того, чтобы убегать, мы идем за ним".24
  
   Также в Бостоне к полету присоединилась Сана Бен Ладен, сводная сестра Усамы, которая проводила большую часть своего времени в Новой Англии. Она работала на детских культурных выставках в Бостоне. Ей было около сорока лет, одна из нескольких матерей Бен Ладена среднего возраста, которые сейчас находились в самолете. Блюм заметила, что пожилые женщины, как правило, одевались более консервативно - обычно в платки или что-то подобное. Еще более поразительно, что по мере приближения к Парижу все женщины Бен Ладена, молодые или старые, в одежде западного дизайнера или нет, приготовились облачиться в полностью черные абайи. Блюм узнал, что они пересядут в Париже на саудовский правительственный самолет для последнего перелета домой. Когда они сядут в тот саудовский самолет, они фактически вернутся в королевство; некоторые женщины ждали как можно дольше, пересекая Атлантику, чтобы соответствующим образом преобразиться.
  
  
   ОДИН БЕН ЛАДЕН остался: Абдулла, давний студент юридического факультета Гарварда, живший в Бостоне. Ему было тридцать пять лет, и большую часть своей взрослой жизни он провел в Соединенных Штатах. Он сохранил некоторую веру в стойкость и терпимость американского общества. После терактов он сказал своим младшим племянницам, тем, кого исключили из колледжа в Бостоне: "Поверьте мне, если какое-то общество собирается понять ваше дело, собирается провести различие между добром и злом, то это здесь."Позже он сказал репортеру: "Я здесь, члена моей семьи обвиняют, и со мной по-прежнему обращаются как с человеком". В течение нескольких недель после эвакуации Абдулла путешествовал между Бостоном, Нью-Йорком, Вашингтоном и Лондоном в поисках стратегии по связям с общественностью, которая могла бы спасти их положение в Соединенных Штатах и Европе.25
  
   Он связался со Стивеном Голдштейном, специалистом по коммуникациям в Нью-Йорке, который оказался евреем. Они встретились в кафе é в Нью-Йорке. Бин Ладены ранее не имели связей с его фирмой. Абдулла сказал, что семья искала способ предать гласности тот факт, что они ранее отреклись от Усамы, вспоминал Гольдштейн.26
  
   Абдулла сказал, что он не знал, где скрывался его сводный брат. Гольдштейн спросил, всегда ли Усама был "сумасшедшим". Абдулла сказал, что, хотя Усама никогда не любил Америку, что-то в середине 1990-х заставило его сорваться.
  
   Абдулла сказал, что расценивает еврейское происхождение Гольдштейна как "плюс". По словам Гольдштейна, он также спросил: "Знаете ли вы каких-нибудь еврейских юристов?" Гольдштейн ощетинился и попытался сохранить самообладание. Абдулла, казалось, не обращал внимания на возможность того, что его предпочтение еврейскому представительству может быть оскорбительным. В лучшем случае подход Абдуллы был наивным - бесчувственная попытка связать Бин Ладенов с американским разнообразием и ценностями. Возможно, он питал менее привлекательные мысли - что евреев всегда можно нанять по сходной цене или что он мог бы использовать их предположительно скрытые силы в Америке, чтобы помочь своей семье. В любом случае, Гольдштейн отказал Абдулле.27
  
  
   В АФГАНИСТАНЕ Усама Бен Ладен провел две длительные и содержательные беседы с сочувствующими посетителями в течение первых двух месяцев после терактов 11 сентября. Оба разговора были записаны, хотя ни один из них не транслировался немедленно.
  
   Полные стенограммы показывают, что, как и его противники в Америке, Усама провел много часов после нападений, прикованный к телевизору, просматривая репортаж за репортажем, комментарий за комментарием. Усама казался особенно уязвимым к чувствам раздражения из-за языка и отношения президента Буша. Он также, по-видимому, был проникнут чувством защищенности в связи с обвинением, столь часто повторяемым в американских и некоторых арабских новостных передачах, что, каковы бы ни были достоинства политических претензий "Аль-Каиды", Усама дискредитировал себя, отняв жизни у стольких невинных.
  
   20 октября 2001 года он встретился с родившимся в Сирии гражданином Испании Тайсиром Аллуни, репортером "Аль-Джазиры". В первой части их интервью Усама выступил в знакомой манере и озвучил некоторые из своих любимых тем: Америка была бумажным тигром; ее экономика и политическая система рухнут перед лицом решительного джихада, как это случилось с Советским Союзом. Он привел серию расчетов, основанных на сообщенных цифрах потерь фондового рынка Уолл-стрит после 11 сентября. Его голос звучал так, как будто он недавно сидел перед телевизором или компьютером, яростно записывая числовые оценки:
  
  
   По их собственному признанию, доля потерь на рынке Уолл-стрит достигла шестнадцати процентов. Они сказали, что это рекордное число...Общая сумма, которая торгуется на этом рынке, достигает 4 триллионов долларов. Итак, если мы умножим 16 процентов на 4 доллара trillion...it потери от акций достигнут 640 миллиардов долларов, с Божьей милостью, суммы, эквивалентной бюджету Судана за 640 лет...Ежедневный доход американской нации составляет 20 миллиардов долларов. В первую неделю они вообще не работали в результате психологического шока...Итак, если вы умножите 20 миллиардов долларов на одну неделю, получится 140 миллиардов долларов...Если прибавить это к 640 миллиардам долларов, то сколько получится? Примерно 800 миллиардов долларов ...28
  
  
   Он продолжал, колеблясь между бухгалтерией и поэтической риторикой типичного тенора. Затем интервью приняло поразительный оборот.
  
   "А как насчет убийства невинных гражданских лиц?" Спросил Аллуни.
  
   "Для американцев и других образованных людей очень странно говорить об убийстве невинных гражданских лиц", - ответил Усама.
  
   "Я имею в виду, - продолжил он, - кто сказал, что наши дети и гражданские лица не являются невинными, и что пролитие их крови допустимо. Всякий раз, когда мы убиваем их мирных жителей, весь мир кричит на нас от Востока до Запада, и Америка начинает оказывать давление на своих союзников и марионеток...У людей есть сильный инстинкт склоняться к сильным мира сего, не зная об этом, поэтому, когда они говорят о нас, они знают, что мы им не ответим ..."
  
   "Так вы говорите, что это око за око? Они убивают наших невинных, поэтому мы убиваем их?"
  
   "Да, поэтому мы убиваем их невинных - это справедливо как с религиозной, так и с логической точки зрения. Но некоторые люди, которые говорят об этой проблеме, обсуждают ее с религиозной точки зрения...Они говорят, что убийство невинных неправильно и недопустимо, и в доказательство они говорят, что Пророк запретил убивать детей и женщин, и это правда ..."
  
   "Это именно то, о чем я говорю!" Перебил Аллуни. "Это именно то, о чем я вас спрашиваю!"
  
   "...Но этот запрет на убийство детей и невинных не высечен на камне, и есть другие писания, которые поддерживают его".
  
   Теперь Усама приступил к другому оправданию, которое, казалось, противоречило его собственным аргументам: он защищал себя, говоря, что на самом деле не намеревался убивать людей, которых следует классифицировать как невиновных. "[Мы] не намеревались убивать детей, " сказал он, " а скорее атаковали крупнейший центр военной мощи в мире, Пентагон, в котором работают более 64 000 человек, военную базу, на которой сосредоточена большая часть армии и разведки".
  
   "А как насчет Всемирного торгового центра?"
  
   "Что касается Всемирного торгового центра, то те, кто подвергся нападению и кто погиб в нем, были представителями финансовой власти. Это была не детская школа! Это не было и жилым домом. И общее мнение таково, что большинство людей, которые были в башнях, были людьми, которые поддерживали крупнейшую финансовую силу в мире...И эти люди должны предстать перед Богом, переосмыслить и переделать свои расчеты ".
  
   Однако Усама немедленно вернулся к своему первому аргументу: даже если они были невиновны, его нападение было оправдано на основе возмездия: "Мы относимся к другим так же, как они относятся к нам. Те, кто убивает наших женщин и наших невиновных, мы убиваем их женщин и невиновных, пока они не перестанут это делать ". Это были увертки человека, который, по-видимому, не ожидал, что его будут критиковать или допрашивать по этому вопросу.
  
   Чуть позже Усама оценил необдуманное использование Бушем слова "Крестовый поход" для описания реакции Америки на 11 сентября: "Итак, Буш заявил своими словами: "Атака крестового похода". Самое странное во всем этом то, что он взял слово прямо из наших уст...Люди приносят ему извинения и говорят, что он не хотел сказать, что эта война - крестовый поход, хотя он сам сказал, что так оно и было! Итак, мир сегодня разделен на две части, как сказал Буш: либо вы с нами, либо вы с терроризмом. Либо вы с Крестовым походом, либо вы с исламом. Образ Буша сегодня таков, что он стоит в первых рядах, кричит и несет свой большой крест ".29
  
   Во всем этом обмене репликами было что-то поразительное и подлинное - возможно, это было отсутствие самоиронизирующих стихов Усамы, а также отсутствие архаичного языка, коранических оправданий или ссылок на древние карты. Передо мной был хорошо информированный, актуальный потребитель средств массовой информации и политический аналитик-любитель, защищавший насилие, которое он спонсировал, с помощью прямых аргументов, как если бы он выступал на дебатах в мечети или в телевизионной программе о текущих событиях.
  
   И все же, пока продолжался его разговор с Аллуни, Усама так же плавно говорил на языке религиозного культиста - казалось, одним щелчком выключателя он мог обрести голос, которым пересказывал сны, говорил загадками из Корана или выражал свою убежденность в том, что он и его последователи были вовлечены в предопределенную войну, которая будет продолжаться до скончания земных времен - войну, которая не была средством достижения политической цели, а скорее выражением Божьей воли, и как таковая, не могла предложить мира врагам Человечества. Его истинная религия.
  
   "Каково ваше мнение, " спросил его Аллуни, - о том, что говорится о ваших аналогиях и "Столкновении цивилизаций"? Ваше постоянное использование и повторение слов "Крестовый поход" и "Крестоносец" показывает, что вы придерживаетесь поговорки "Столкновение цивилизаций"."
  
   "Я говорю, что в этом нет сомнений", - ответил Усама. "Это [столкновение цивилизаций] очень ясный вопрос, подтвержденный в Коране...Евреи и Америка придумали сказку, которую они передают мусульманам, и, к сожалению, им последовали местные правители и множество близких к ним людей, используя "мир во всем мире" в качестве оправдания. Это сказка, в которой нет никакого смысла вообще!"
  
   "Мир?"
  
   "Мир, который они навязывают мусульманам, чтобы подготовить их к убийству...Тот, кто утверждает, что между нами и евреями царит постоянный мир, не уверовал в то, что было ниспослано через Мухаммеда; битва идет между нами и врагами ислама, и она будет продолжаться до назначенного часа".30
  
   Через несколько недель после этого интервью саудовский религиовед Али Аль-Ганди прибыл в Афганистан с турне. Недалеко от Кандагара ему была предоставлена аудиенция у Усамы. Стенограмма их неофициальной беседы изобилует смешными пассажами, особенно когда Аль-Ганди неуклюже пытается польстить Усаме: "Мы не хотим отнимать у вас много времени...Все хвалят то, что вы сделали, великий поступок, который вы совершили...Сотни людей раньше сомневались в вас, и лишь немногие следовали за вами, пока не произошло это грандиозное событие. Теперь сотни людей выходят, чтобы присоединиться к вам ".
  
   Усама объяснил, что операция с самолетами превзошла его ожидания, и сослался на свой собственный опыт в гражданском строительстве и сносе зданий: "Мы подсчитали, что пострадают три или четыре этажа. Я был самым оптимистичным из них всех ... благодаря моему опыту в этой области. Я думал, что пожар от газа в самолете расплавит железную конструкцию здания и разрушит район, где упал самолет, и все этажи только над ним. Это все, на что мы надеялись". Усама сказал, что был рад и удивлен, когда оба здания полностью рухнули.
  
   "Клянусь Богом, - подобострастно сказал Аль-Ганди, - это великая работа".31
  
  
   ВНЕЗАПНАЯ ПОПУЛЯРНОСТЬ УСАМЫ среди простых саудовцев удвоила сложность положения семьи Бен Ладенов: навлекли ли они позор и дурную славу на королевство или взрастили нового арабского народного героя? Не требовалось профессиональных знаний в области связей с общественностью, чтобы увидеть контуры этой дилеммы, поскольку Бен Ладены искали правовую и коммуникационную стратегию. Чтобы понравиться американской аудитории, Бин Ладенам пришлось бы просить прощения и осудить Усаму. Чтобы угодить аудитории в арабском мире, где преобладают финансовые интересы семьи, такая позиция была бы воспринята как малодушие.
  
   Возможно, было нереалистично ожидать, что Абдулла из Бостона, с его неуверенным в себе характером и очень низким положением в семье, сможет самостоятельно справиться с этими вопросами.
  
   Однажды вечером той осени Абдулла присоединился к Эндрю Хессу за ужином в ресторане "Гильменд", которым управляла семья Карзай, чей собственный изгнанный отпрыск вскоре был восстановлен у власти в их родной стране, вытеснив влияние Усамы там. Гесс был профессором Тафтса, академическую программу которого Бен Ладены поддерживали в 1990-х годах. За долгие годы, проведенные в Саудовской Аравии, Гесс пришел к выводу, что существует "определенная поза, которую арабы принимают в случае трагедии", и что Абдулла Бен Ладен сейчас за ужином излучал эту позу, которую Гесс рассматривал как своего рода отягощенный фатализм: что можно сделать?
  
   "Он расценил это как огромную трагедию для семьи", - вспоминал Хесс. Абдулла приложил все усилия, чтобы убедить его, что Бин Ладены были "крайне враждебны" к тому, что сделал Усама, и что у них "не было никакого интереса поддерживать то, что он делает ... что он не получает денег от корпорации". Абдулла не раз высказывал это последнее замечание.32
  
   В декабре, после перелета в Лондон, Абдулла согласился встретиться с Шарлоттой Эдвардс, британской журналисткой из Telegraph . Бакр предварительно предоставил Абдулле некоторую возможность очеловечить свою часть семьи посредством случайных контактов со средствами массовой информации. Эдвардес нашел Абдуллу симпатичной фигурой - "высоким, худощавым иностранцем, одетым в черное пальто дорогого покроя", который беспокоился о своих многочисленных аллергиях и мрачно прогуливался по улицам Мейфэра, не обращая внимания на рождественских покупателей. Абдулла едва мог говорить об Усаме; он называл своего сводного брата "Мистер О."33
  
   Он рассказал Эдвардсу о своей новой жизни в Америке и Британии. Он использовал наличные, насколько это было возможно, чтобы избежать неловкого момента, когда клерк мог уставиться на выпуклые буквы на его кредитной карточке. Дома, в Бостоне, он перестал бегать трусцой на свежем воздухе и отказался от частного пилотирования. Полеты, по его словам, "не похожи ни на что другое. Когда я там, в самолете, я чувствую себя свободным", и ничто из трагических авиационных событий в истории его семьи не уменьшило его страсти. И все же он понимал, что "для меня было бы оскорблением пилотировать самолет сейчас в Америке".
  
   Во время одной из нескольких встреч Абдулла встретился с Эдвардсом в отеле Four Seasons в Найтсбридже. Абдулла заплатил за свою воду "Эвиан" (был Рамадан, и он постился днем) пачкой пятидесятифунтовых банкнот. Когда они собирались уходить на ужин, Абдулла спросил официанта отеля, нельзя ли заказать столик в Nobu, в то время самом популярном ресторане Лондона.
  
   "Извините, нет, если только вас не зовут", - сказал официант.
  
   На мгновение Эдвардсу показалось, что Абдулла Бен Ладен "позволил себе тень улыбки".34
  
  
   37. СВЯЗИ С ОБЩЕСТВЕННОСТЬЮ
  
  
   РИЧАРД НЬЮКОМБ, адвокат, возглавлявший Управление по контролю за иностранными активами Министерства финансов США, возглавлял делегацию в Саудовской Аравии в декабре 2001 года, чтобы поговорить с бизнесменами королевства о проблеме финансирования терроризма. Целью делегации - хотя ее члены и не выражали это так прямо во время встреч - было изменить отношение богатых саудовцев к их благотворительным пожертвованиям и другим финансовым операциям в исламском мире. Ньюкомб и коллеги из Государственного департамента и других агентств надеялись достичь этого, перечислив для аудитории саудовских бизнесменов штрафы, которые отдельные лица и компании могут понести по американскому законодательству, если они передадут деньги не тем людям. Администрация Буша определила пресечение финансирования терроризма в качестве важного приоритета после 11 сентября, и Министерство финансов уже объявило несколько десятков частных лиц, благотворительных организаций и предприятий сторонниками терроризма, что означало, что их активы, находящиеся в США, могут быть заморожены. Ньюкомб и его коллеги запланировали встречи за круглым столом с Торговой палатой Джидды и другими бизнесменами в Эр-Рияде и Джидде. Сотрудники казначейства также попросили о частной встрече с семьей Бен Ладена, и, к их некоторому удивлению, они узнали, что Бакр Бен Ладен встретится с ними.1
  
   Встреча состоялась в элегантных офисах саудовской группы Бен Ладена. Шафик и Абдулла, которые встречались с Ньюкомбом в Министерстве финансов до 11 сентября, чтобы изложить историю наследства Бен Ладена, присоединились к Бакру в его кабинете. На этот раз вместо деловых костюмов, в которых они пришли в здание казначейства в Вашингтоне, два брата появились в традиционных саудовских одеждах и головных уборах. Никто из Министерства финансов не встречался с Бакром раньше; они были поражены его относительно скромным ростом, по крайней мере, по сравнению с Усамой.
  
   Бакр извинился перед американцами за теракты 11 сентября. Он сказал, что Усаму больше не считают частью семьи Бен Ладена и что он был отрезан от нее на долгие годы. Бакр добавил, что понятия не имеет, где скрывается Усама. Он предложил сотрудничество своей семьи и своей компании.
  
   Ньюкомб и его коллеги подробно рассказали об американских законах о финансировании терроризма. Они пытались говорить дипломатичным, не угрожающим тоном. Они не стали подробно обсуждать с Бакром конкретные проблемы семьи Бен Ладена или наследования; офис Ньюкомба полагал, что письмо, отправленное в Казначейство компанией Sullivan & Cromwell в 2000 году, адекватно разрешило эти вопросы.
  
   Братья Бен Ладены были сердечны. Шафик предложил одному из членов делегации вернуться, когда он будет не так занят, чтобы они могли вместе порыбачить в Красном море. В более серьезном ключе один из братьев упомянул, что его карта American Express была заблокирована после 11 сентября - он предположил, что это произошло из-за фамилии на карте. По его словам, он хотел вернуться в Америку, но не мог этого сделать без действующей карты American Express. Один из американских чиновников пошутил, что это довольно хорошая реклама для компании, выпускающей кредитные карты.
  
   Вернувшись в Вашингтон, в первые недели 2002 года, чиновники казначейства обсуждали вопрос о кредитных картах в Белом доме, где несколько межведомственных рабочих групп собирались еженедельно или раз в две недели для обзора глобальных контртеррористических операций. К настоящему времени "Талибан" пал, разведывательные операции против "Аль-Каиды" разворачивались в десятках стран, и тихо началась подготовка к вторжению в Ирак. В это междуцарствие администрация Буша также сосредоточила пристальное внимание на вопросах финансирования терроризма, и ее межведомственные группы по борьбе с терроризмом рассмотрели множество подробных досье. После миссии в Саудовскую Аравию возник деликатный вопрос: была ли администрация Буша готова, по крайней мере временно, очистить банковские счета и кредитные карты семьи Бен Ладенов, чтобы члены семьи, проживающие в Саудовской Аравии и Европе, могли путешествовать более свободно?2
  
   Следователи правительства США многое узнали о семье Бен Ладенов за несколько месяцев, прошедших после 11 сентября, в частности, об истории ее бизнеса в Америке. Федеральное бюро расследований провело большую часть этой работы после нападений в Вашингтоне и Нью-Йорке. Деннис Лормел, агент с опытом расследования финансовых преступлений, был назначен 13 сентября возглавить группу в штаб-квартире ФБР, которой было поручено сосредоточиться на финансовых аспектах заговора 11 сентября и, в более общем плане, на денежном следе "Аль-Каиды". Пятьдесят шесть отделений ФБР на местах, разбросанных по Соединенным Штатам, также проводили расследования в отношении семьи Бен Ладена, некоторые в сотрудничестве с группой Лормеля, другие на более разовой основе. Например, вечером 11 сентября агенты бостонского местного отделения появились в местном кондоминиуме, где Абдулла и его сводный брат Мохаммед владели квартирами; агенты ФБР начали то, что впоследствии стало неделями полицейской работы по пошиву обуви из кожи в районе Бостона. Они опросили соседей, исследовали ночные клубы и бары, где, по слухам, время от времени появлялись младшие Бен Ладены , и раскопали доказательства наличия семейных денег. Аналогичные расследования, ни одно из которых не было объявлено общественности, проводились в Нью-Йорке, Вашингтоне, Лос-Анджелесе, Флориде, Техасе и других местах. В течение осени агенты ФБР собрали огромную пачку файлов и отчетов об интервью с Бен Ладенами, хотя, как всегда, бюро изо всех сил пыталось собрать свои данные воедино и представить их таким образом, чтобы их могли использовать политики за пределами ФБР.3
  
   Агенты ФБР и следователи из зарождающегося Министерства внутренней безопасности провели долгие часы с некоторыми из ключевых американских деловых партнеров Бин Ладенов после 11 сентября, обсуждая детали каждой давней деловой сделки, связанной с Салемом, Халилом, Йесламом и другими братьями, действующими в Соединенных Штатах. Агенты выяснили, куда и как поступали деньги в результате этих сделок. Следователи также взяли бортовые журналы у семейных пилотов и подробно опросили некоторых пилотов об истории поездок семьи Бен Ладен, начиная с 1970-х годов. Например, ФБР узнало о побеге Джеральда Ауэрбаха и Галиба Бен Ладена в Пешавар, Пакистан, в начале 1989 года.4
  
   Эти расследования сводились к сбору разведданных; не было большого жюри присяжных, созванного для рассмотрения уголовных обвинений. Часть работы неизбежно попадала в серую зону между мандатом ФБР и Центрального разведывательного управления. Чарльз Тикл, который руководил инвестициями в коммерческую недвижимость в Ричмонде, штат Вирджиния, и в других местах для Йеслама Бен Ладена, самостоятельно позвонил на коммутатор ЦРУ после терактов. Он добровольно обратился к оператору: "У нас были деловые отношения с семьей Бен Ладена." Они задали несколько вопросов, а позже перезвонили, чтобы, по сути, сказать: "Нет, все хорошо".5
  
   Все эти раскопки на американской земле не выявили никаких доказательств соучастия семьи Бен Ладенов в террористическом насилии. Дейл Уотсон, начальник отдела по борьбе с терроризмом ФБР осенью 2001 года, пришел к выводу, что семья Бен Ладена "не могла нам помочь, и они не представляли угрозы", как он выразился позже. Деннис Лормел и его команда по финансированию терроризма пришли к аналогичному выводу, хотя они чувствовали, что есть несколько областей семейной деятельности, где трудно быть окончательным.6
  
   Поскольку он был новичком в этой теме, Лормелю потребовалось некоторое время, чтобы разобраться и выйти за рамки доставшихся ему в наследство вводящих в заблуждение отчетов американской разведки, исходящих из ЦРУ, в которых описывалось якобы огромное личное состояние Усамы. Лормел и его команда чувствовали, что они не могут просто принять за чистую монету отчет семьи Бен Ладенов через Sullivan & Cromwell о размере и сроках получения наследства Усамы и выплат дивидендов - этот отчет вполне мог быть правильным, и у ФБР не было особых причин сомневаться в этом, но письмо от семейного адвоката вряд ли можно считать окончательным доказательством в таком важном вопросе, как богатство Усамы. Где были оригиналы документов? Где были доказательства, которые могли бы пригодиться в зале суда?
  
   Другой областью, которая, казалось, требовала дополнительного расследования, были швейцарские и оффшорные банковские операции и инвестиции, контролируемые Йесламом Бен Ладеном и другими партнерами семьи и помощниками в Швейцарии. После терактов 11 сентября швейцарские и французские следователи начали собственное расследование банковских счетов Бен Ладена и инвестиционных механизмов в Швейцарии и других странах. 27 марта 2002 года швейцарская полиция провела обыски в девяти офисах и компаниях, связанных с Йесламом Бен Ладеном, включая его главную фирму Saudi Investment Company в Женеве. Они забрали коробки и пластинки, но в конечном счете не выдвинули против него никаких обвинений.7
  
   Несмотря на эти сохраняющиеся проблемы, следователи ФБР по борьбе с терроризмом к началу 2002 года почувствовали, что у них нет причин выступать за продолжение блокирования кредитных карт семьи Бен Ладенов и текущих счетов в Соединенных Штатах. Окончательное решение, по словам одного человека, участвовавшего в обсуждениях, было тщательно рассмотрено межведомственными группами, руководимыми Советом национальной безопасности, и одобрено на очень высоком уровне.8 Такое решение почти наверняка потребовало бы личного одобрения президента Буша, хотя какую роль, если таковая вообще была, Буш фактически сыграл в принятии решения, неизвестно. Что кажется очевидным, так это то, что в Белом доме в начале 2002 года было принято конкретное решение: если не появятся новые доказательства, правительство США никоим образом не будет применять санкции к семье Бен Ладена из-за ее истории с Усамой.
  
   Аналитик ФБР подвел итог оценке бюро доказательств в легкомысленном электронном письме, написанном в сентябре 2003 года: "Вокруг "бегали" "миллионы" Бен Ладенов, и "99,999999% из них не являются злыми".9
  
  
   ПРОВЕРКА, ПРОВОДИМАЯ ФБР в отношении Бин Ладенов, имела, по крайней мере, одно достоинство, с точки зрения семьи - она проходила почти исключительно в частном порядке. Гораздо более болезненными были публичные отказы от семьи со стороны американских университетов и корпораций, которые ухаживали за ними в прошлом. В эмоциональном климате, царившем осенью 2001 года, некоторые из этих учреждений почувствовали, что у них нет другого выбора, кроме как прекратить или приостановить свои отношения с Бен Ладенами. Никто прямо не заявлял, что семья, возможно, все еще помогает Усаме, но это была вероятность, которую можно было свободно интерпретировать из их решений разорвать связи.
  
   Гарвардский университет, который принял пожертвования в размере 2 миллионов долларов от Бакра Бен Ладена, получил много звонков от людей, "которые были взволнованы" и которые "говорили, что это деньги за убийство, и мы должны отдать их жертвам", - вспоминает Пери Бирман из программы изучения исламского права. Гарвард вскоре решил приостановить стипендии Бен Ладена.10
  
   Университет Майами, альма-матер Бакра, также отвернулся от него. Перед 11 сентября университетские благотворители связались с Бен Ладенами, надеясь выманить средства у их богатых выпускников. Бакр указал, что, возможно, был бы готов профинансировать исследовательский проект по изучению состояния коралловых рифов Красного моря, которые подвергались нападкам из-за загрязнения, ила и чрезмерного промысла. Джон К. Макманус, профессор Университета Майами, специализирующийся на управлении коралловыми рифами, получил саудовскую визу и планировал отправиться в королевство, чтобы встретиться с Бакром и другими 24 сентября 2001 года. Поездка была отменена, а проект заброшен. Макманус вспоминал, что решение было обоюдным: "Семья не стремилась к этому, поэтому мы тоже этого не делали". Бакр, однако, считал, что университет избегал его из-за событий 11 сентября, и, по словам человека, который говорил с ним об этом, этот эпизод причинил ему боль.11
  
   Cadbury-Schweppes, британский производитель шоколада, объявил, что разрывает связи с дочерней компанией Бен Ладена. Компании, которые продавали телекоммуникационное оборудование через компанию Бен Ладена, сделали аналогичные заявления. Несколько наиболее известных корпоративных партнеров семьи поддержали их. Представитель General Electric заявил, что компания уверена в том, что саудовская группировка Бен Ладена "полностью отделена от Усамы Бен Ладена". Чез Фримен, бывший американский посол, который в настоящее время развивал бизнес-проекты в королевстве, сказал, что "Бен Ладен" остается "очень почетным именем", и он многозначительно предположил, что американские компании, у которых "были очень длительные и выгодные отношения" с семьей, "теперь работают под прикрытием связей с общественностью".12
  
   Даже после того, как их карточки American Express были восстановлены, Бин Ладены неохотно отправлялись в Соединенные Штаты. Никто из старших братьев в окружении Бакра не хотел ехать. Атмосфера казалась слишком неустроенной, слишком угрожающей. Салеха, сводная сестра Бакра, время от времени возвращалась туда со своим мужем-итальянцем, но ее часто задерживали в аэропортах США на два часа и более, что ее все больше угнетало. "Я не знаю, сможем ли мы продолжать в том же духе, потому что мы просто не можем путешествовать таким образом", - сказала она Гейл Фримен.
  
   В Европе, казалось, было легче ориентироваться, особенно с тех пор, как Бен Ладены часто перемещались в защитном пузыре частной авиации, и поэтому им не приходилось беспокоиться о том, что другие пассажиры коммерческого авиалайнера вызовут тревогу. Тем не менее, у них были проблемы. Полиция из Скотланд-Ярда поднялась на борт частного самолета Бакра в аэропорту Лутона и допросила его, прежде чем отпустить. Мужчина ударил Хасана Бен Ладена кулаком в лицо на улице возле отеля "Интер-Континенталь" в Лондоне в августе 2002 года. В Германии или Австрии начальник местной полиции окружил отель, где Бакр отдыхал, очевидно, полагая, что он вот-вот войдет в учебники истории за поимку самого разыскиваемого беглеца в мире.13
  
   Ясир Бен Ладен был младшим сводным братом Бакра, который жил в Джидде и играл в сквош с кругом англоговорящих друзей в городе. Он также принадлежал к местному мотоклубу Harley-Davidson. Каждое лето он и его саудовские друзья с ревом отправлялись на своих Harleys в поездку по пересеченной местности. После 11 сентября они разъезжали на велосипедах по Европе. Другие саудовские мотоциклисты в клубе неустанно шутили над Ясиром, говоря, что его паспорт не доставит им ничего, кроме неприятностей, каждый раз, когда они будут пересекать границу. Они были правы: когда Ясир предъявил свои проездные документы британской иммиграционной службе у входа в туннель, который проходит под Ла-Маншем со стороны Франции, британский офицер отозвал Ясира в сторону, выглянул из своей будки и махнул рукой остальным мотоциклистам, которых ранее пропустили. Потребовались часы, чтобы прогнать их имена по всем соответствующим базам данных террористов.
  
   Члены Harley club решили в следующую поездку проехать на велосипедах через Сирию и Ливан. Когда они добрались до саудовско-сирийской пограничной станции, все они снова начали шутить с Ясиром, жалуясь на неприятности, которые они теперь будут терпеть от сирийских пограничников.
  
   Сирийский охранник просмотрел их паспорта, а затем вышел, чтобы обратиться к мотоциклистам. "Где шейх? Где шейх?" спросил охранник.
  
   Они нашли Ясира, но интерес полиции оказался иного рода, чем тот, к которому они привыкли: когда Ясир Бен Ладен прогрохотал мимо на своем "Харлее", сирийские охранники встали и отдали честь. Для них Усама превратил всех Бен Ладенов в героев.14
  
  
   "КОГДА ВЕРНЕТСЯ 20/20, у семьи будет имя, которым можно гордиться - до 11 сентября. Но что, если бы сейчас ваша фамилия была Бен Ладен?" 15
  
   Барбара Уолтерс отправилась в Саудовскую Аравию в начале 2002 года, чтобы подготовить амбициозный репортаж для вечерней программы журнала новостей телеканала ABC 20/20 . При подготовке поездки Уолтерс и ее продюсеры тесно сотрудничали с Бандаром Бин Султаном, послом Саудовской Аравии в Вашингтоне, и Аделем Аль-Джубейром, в то время советником по политическим вопросам и средствам массовой информации при дворе наследного принца Абдаллы. Уолтерс сказала им обоим, что она очень хотела взять интервью у члена семьи Бен Ладена для своего репортажа. Ее передача предоставила бы семье возможность очеловечиться перед большой американской телевизионной аудиторией и подчеркнуть свое отчуждение от Усамы. Это, в свою очередь, могло бы залечить некоторые раны в США.-Саудовские отношения, которые становились все более напряженными из-за взаимно враждебного отношения общественности двух стран. Саудовские официальные лица, с которыми говорил Уолтерс, согласились, что программа может быть полезной. Адель Аль-Джубейр, в частности, заручился поддержкой наследного принца Абдаллы, и он встретился с Бакром Бен Ладеном и двумя другими членами семьи Бен Ладенов в попытке убедить их сотрудничать. Но наследный принц Абдалла ясно дал понять, что он не будет приказывать Бин Ладен появляться на американском телевидении; выбор был за ними. Бакр проявил нежелание, несмотря на неоднократные просьбы Аль-Джубейра и других саудовских официальных лиц.16
  
   Бин Ладены к настоящему времени стали товаром на рынке средств массовой информации. По словам Халеда Аль-Маенны, редактора Arab News в Джидде и частого собеседника иностранных СМИ, одно американское СМИ (которое он не назвал) позвонило ему, чтобы предложить гонорар в пятьдесят тысяч долларов, если он сможет заснять члена семьи Бен Ладена на камеру. Будучи медиастратегом, Аль-Маенна согласился, что Бен Ладены могли бы помочь Саудовской Аравии, если бы уверенный в себе англоговорящий член семьи появился на телевидении, извинился и попытался сделать себя доступным для американской аудитории. И все же враждебность и самонадеянное отношение американских СМИ оскорбили его и многих других саудовцев.17 Гордость, негодование и страх преобладали после 11 сентября как в Америке, так и в Саудовской Аравии. Бин Ладены, которым так много можно было потерять и, по очевидному мнению Бакра, так мало выиграть от рекламы в средствах массовой информации, держали свои коллективные головы опущенными.
  
   Марк Бриджес, главный адвокат Бакра в Лондоне, который также был личным поверенным королевы, усилил эти инстинкты. Его совет заключался в том, что у Бен Ладенов просто не было причин выступать публично или делать ненужные разоблачения.18
  
   Однако Бриджес, возможно, был не в состоянии постичь силу природы, которой была Барбара Уолтерс. Путешествуя по Саудовской Аравии в начале 2002 года, проводя ряд интервью с членами королевской семьи и с семьями угонщиков самолетов 11 сентября в Асире, она все больше разочаровывалась. Она добивалась интервью с наследным принцем Абдаллой, самым могущественным человеком в королевстве; этого не произошло. Без Бен Ладена на камеру, сказала она помогающим ей саудовцам, ее поездка провалилась бы - и подразумевалось, конечно, что она была бы очень зла. Почувствовав фиаско в связях с общественностью , Бандар и Аль-Джубейр придумали смелую уловку, чтобы помочь Уолтерсу. Так случилось, что Бандар задолжал Бен Ладенам крупную сумму денег за работу, которую они завершили над его дворцом в Джидде. Бен Ладены добивались оплаты. Бандар предложил пригласить Абдуллу Бен Ладена, выпускника Гарварда, к себе домой, предположительно на встречу с бухгалтерами, призванными урегулировать окончательный счет за дворец. Приехала бы Барбара Уолтерс - и у Абдуллы не было бы иного выбора, кроме как согласиться на интервью.19
  
   Засада прошла гладко. Уолтерс пришел на деловую встречу, и Абдулла, пока Бандар маячил поблизости, неохотно согласился ответить на несколько вопросов. В своей передаче Уолтерс не стала обременять зрителей рассказом о том, как состоялось интервью, но она заметила в эфире во время своего вступления: "Когда мы сели вместе, он так нервничал - и кто мог его винить?"
  
   "Насколько тяжело это было для вашей семьи?" Уолтерс спросила Абдуллу своим фирменным тоном сочувствия.
  
   "Мы пережили трудные времена, это было трудно. Но - и мы чувствовали, что мы тоже жертвы, но что бы с нами ни случилось, это не так - наша трагедия не так плоха, или мы не чувствовали себя так плохо, как те жертвы, семьи и пострадавшие в Нью-Йорке. Наша трагедия по сравнению с их трагедиями - нет никакого сравнения, и мы действительно сочувствуем им ".
  
   "У вас есть какие-нибудь идеи, что сделало Усаму бен Ладена тем человеком, которым он является?"
  
   "Хотел бы я, чтобы я мог ответить на этот вопрос".20
  
  
   38. БРЕНДЫ
  
  
   ДЖЕК КАЯДЖАНЯН практиковал семейное право в Коста-Меса, Калифорния, к югу от Лос-Анджелеса. Он был общительным человеком, который проводил часть своего свободного времени на ипподроме Дель Мар, где пробовал себя в чистокровных лошадях и присматривался к победителям с дальним броском. Он был активным членом армяно-американской общины в консервативном округе Ориндж и считал себя яростным американским патриотом. Поэтому, когда летом 2002 года ему позвонил друг-армянин и сказал, что у его дочери Кристин возникли проблемы с опекунством над ее бывшим мужем, который случайно оказался членом семьи Бен Ладенов, Каяджанян с некоторым удовольствием взялся за это дело.1
  
   После развода в 1993 году Ибрагим Бен Ладен и Кристин Хартунян восемь лет без особых трудностей приспосабливались друг к другу. Они вместе воспитывали своего единственного ребенка, дочь Сиббу. Она жила со своей матерью и посещала школу в Южной Калифорнии, но также проводила лето и каникулы Рамадана с Ибрагимом в Джидде или в его поместье Стоун-Каньон в Бел-Эйр. Возвышение Усамы Бен Ладена в конце 1990-х годов создало некоторую напряженность в семье, потому что Ибрагим начал думать, что он, возможно, не в безопасности в Соединенных Штатах. "Я начал чувствовать себя неуютно в Лос-Анджелесе летом 2001 года, - сказал он позже, - в результате замечаний, которые были сделаны мне еще до 11 сентября".2
  
   Когда Бин Ладены эвакуировались в Джидду, Ибрагим взял Сиббу с собой; они отдыхали в Женеве, когда произошли нападения. По словам Каяджанян, Сибба нашла сцену в Джидде несколько нервирующей: она рассказала членам семьи, что некоторые молодые люди в резиденции Бен Ладена открыто праздновали теракты 11 сентября. Той осенью Ибрагим записал свою дочь в Британскую международную школу в Джидде. Кристин Хартуньян, ныне начинающая художница, живущая в закрытом сообществе на западе Лос-Анджелеса, поначалу не возражала, но она была против идеи о том, что Сибба поселится в Саудовской Аравии на неопределенный срок. Она испытывала финансовые трудности; на ее банковских счетах было мало денег, и она полагалась на займы от своих родителей. Кристин прилетела в Джидду, чтобы навестить Сиббу в резиденции Бен Ладена.3
  
   К лету 2002 года у ее дочери развились некоторые проблемы со здоровьем; они не представляли угрозы для жизни, но требовали помощи специалиста. Врачи в Саудовской Аравии направили ее к специалистам в Южной Калифорнии, и Кристин забрала Сиббу обратно в Лос-Анджелес. Ибрагим, однако, хотел, чтобы Сибба вернулась и жила с ним и его новой женой в Саудовской Аравии; он утверждал, что Сибба могла бы получить необходимое лечение в королевстве и что ей было бы лучше посещать школу там и жить среди Бен Ладенов. Родители Сиббы не смогли прийти к соглашению о том, где она должна жить, как того требовал их указ о разводе, и Кристин считала, что она вот-вот потеряет опеку над своей единственной дочерью из-за саудовской системы, где у нее было мало законных прав. Первоначально она пыталась представлять себя в судебном разбирательстве, но примерно в августе 2002 года ее семья привлекла к делу Джека Каяджаняна.
  
   Каяджанян изучил старые документы о разводе, бросился в Верховный суд Лос-Анджелеса, куда был подан первоначальный указ, и выиграл судебный приказ, который, по крайней мере, отсрочил бы отъезд Сиббы в Джидду. Ибрагим нанял юридическую фирму в Санта-Монике, которая специализировалась на разводах; ведущим партнером по делу была женщина, как и двое ее партнеров. Эти адвокаты засыпали Каяджаняна ходатайствами и бумагами - новые документы, казалось, поступали почти круглосуточно. Каяджанян решила сосредоточиться на медицинском вопросе, утверждая, что Сибба могла получить необходимую ей помощь только в Соединенных Штатах.4
  
   Ибрагим отказался ехать в Америку на слушания. Из-за событий 11 сентября он опасался за "свою собственную безопасность" из-за "негативной реакции против лиц арабского происхождения в Соединенных Штатах...Страх реален и оправдан, учитывая дурную славу нашей фамилии. Я знаю, что наша фамилия вызывает очень сильную реакцию у многих людей ". Судья Рой Л. Пол согласился разрешить Ибрагиму давать показания в режиме прямой видеотрансляции из студии в Дубае, Объединенные Арабские Эмираты, чтобы ему не пришлось ездить в Лос-Анджелес.5
  
   4 октября 2002 года адвокаты Каяджаняна и Ибрагима прибыли в специальный охраняемый зал суда в Лос-Анджелесе, известный как "банк", где иногда рассматривались громкие дела с участием голливудских знаменитостей. Ибрагим появился на видеомониторе.6
  
   Судья Пол приказал засекретить показания Ибрагима, якобы для того, чтобы защитить Сиббу от возможного насилия со стороны линчевателей. Открытые судебные протоколы, тем не менее, ясно показывают, что произошло на слушании: к концу дня Каяджанян выиграл важнейший вопрос об опеке. Судья Пол постановил, что Сибба должна посещать школу в Южной Калифорнии и получать медицинское лечение в США Судья обязал Ибрагима Бен Ладена внести залог в размере 4 миллионов долларов, чтобы гарантировать, что он вернет свою дочь ее матери после летних каникул и религиозных праздников. В течение почти десяти лет соглашения Сиббы об опеке над семьей Бен Ладенов в Саудовской Аравии основывались на взаимном доверии. С обеих сторон та эпоха ушла в прошлое.7
  
  
   У ИБРАГИМА И КРИСТИН были свои трудности, но их проблемы оставались неопубликованными, и они бледнели рядом с грандиозным разводом Йеслама и Кармен Бен Ладен. Их судебный процесс начался в швейцарских судах в начале 1990-х, но, как и многие дела Бен Ладена, вскоре он перешел международные границы. Кармен подала в суд на Йеслама в Лос-Анджелесе, пытаясь (безуспешно) доказать, что дом Ибрагима в Бел-Эйр следует считать одним из ее семейных активов, поскольку он был куплен на имя Йеслама. Она также утверждала, что ее муж ненадлежащим образом продал принадлежавшие ей драгоценности, первоначально приобретенные в Беверли-Хиллз. Ходатайства, мольбы и заявления под присягой накапливались на двух континентах, но годы проходили без решения. Шок от 11 сентября, казалось, только подстегнул обе стороны. После террористических атак Кармен выбрала то, что многие саудовцы расценили бы как ядерный вариант: она написала книгу.
  
   "Внутри королевства" стала международным бестселлером. Его тон часто был уважительным по отношению к Бин Ладен и даже к Йесламу, но Кармен предположила, что семья, вероятно, продолжала поддерживать Усаму еще долгое время после того, как, по ее утверждению, от него отказались. Кармен также неоднократно высказывала это мнение в телевизионных и газетных интервью во время своих книжных туров по Европе и Америке. Кроме того, она открыто говорила о второсортном положении женщин в саудовском обществе и критиковала исламскую систему семейного права, которая наделяет мужчин полномочиями в вопросах опеки и развода. Описания в ее книге привилегированной, но удушающей жизни саудовских женщин - рассказы, взятые из тех лет, когда Кармен была женой и матерью в резиденции Бен Ладена в Джидде в 1970-х и начале 1980-х годов, - были особенно убедительными.
  
   Успех книги усугубил напряженность между ее бывшим мужем Йесламом в Женеве и старшими братьями Бен Ладена из окружения Бакра в Джидде. Кармен, возможно, не самая уступчивая женщина в мире, но Бакр и окружающие его братья склонны были винить Йеслама в решении Кармен выйти на публику. Предположительно, деньги были одной из мотиваций ее решения написать книгу: почему Йеслам не мог достичь с ней соглашения, которое удовлетворило бы ее? Почему он позволил разводу тянуться так долго? Как Йеслам позволил себе отдалиться от собственных дочерей - какой отец позволил бы это?8 Среди Бин Ладенов было много разводов, но ни один из них не был таким длительным по Диккенсу или унизительным для публики, как этот.
  
   Йеслам и Кармен оба были предприимчивы; после 11 сентября они соревновались не только в бракоразводном процессе, но и за контроль над брендом Bin Laden. Благодаря своим книжным турам Кармен стала самым известным Бен Ладеном в мире после Усамы. Йеслам, казалось, был полон решимости наверстать упущенное.
  
   На стороне Кармен в этом конкурсе был союзник - ее старшая дочь Вафа, которая последовала за ней и оказалась в центре внимания после 2003 года. Вафа была аспиранткой Колумбийского университета во время терактов 11 сентября; она жила в арендованном лофте за 6000 долларов в месяц в Вест-Виллидж в Нью-Йорке. Она была поразительно красивой женщиной лет двадцати с небольшим, которая мечтала о карьере популярной певицы. Чтобы продвинуть свою первую запись, она дала интервью Барбаре Уолтерс. Вафа, казалось, искала маркетинговый эквивалент приемов джиу-джитсу, в которых борец использует инерцию противника как оружие против него самого - в случае Вафы она превратила бы дурную славу Усамы в свою собственную карьеру в поп-музыке. Она позировала для фотографий "Иди сюда" в популярном американском мужском журнале GQ. Она сменила свою фамилию на Дофур, девичью фамилию своей матери, но Вафа не отказалась от своего статуса Бен Ладена; это привело к ней средства массовой информации. И все же, сказала она, "Я чувствую, что все осуждают меня и отвергают меня. Ну же, где американский дух? Прими меня. Я хочу, чтобы меня обняли, потому что мои ценности такие же, как ваши ". Она не говорила по-арабски и не имела саудовского паспорта. Возможно, ее чувство изоляции было искренним, но в ее жалобах также был намек на рок-н-ролльную позу - она была начинающей бунтаркой без культуры. Продажи ее компакт-дисков оказались скромными.9
  
   Йеслам выбежал на рынок раньше своей бывшей жены и дочери в одном отношении: в феврале 2001 года он подал заявку на товарный знак "Бен Ладен" в соответствии со швейцарским законодательством через Falcon Sporting Goods, одну из своих компаний. Йеслам планировал разработать линию одежды с маркировкой Бен Ладена, очков и, возможно, ювелирных изделий, велосипедов, рюкзаков и багажа. После терактов 11 сентября швейцарский адвокат Йеслама Юрг Бранд подтвердил их планы по выпуску линии одежды для Бен Ладена, первоначально в арабском мире. "Это имя - одно из самых известных в мире", - сказал Бранд. На вопрос, намерен ли он также продавать джинсы в Соединенных Штатах, Брэнд последовал за одной неудачной фразой другой: "Мы не можем немедленно совершить прыжок через океан", - сказал он.10
  
   Джинсы Бен Ладена могли бы понравиться бунтующим арабским подросткам, но Йеслам и его партнеры не учли реакцию в Швейцарии и Соединенных Штатах. Швейцарский федеральный институт интеллектуальной собственности объявил, что аннулирует торговую марку Bin Laden, поскольку она нарушает "общепринятые моральные стандарты". Йеслам тогда сказал, что его планы были неправильно поняты. По его словам, он понимал, что продавать линию одежды с маркировкой Бен Ладена было бы "бесчувственно". И все же, позже он заявил: "Я не только Бен Ладен. Я Еслам Бен Ладен. У меня есть моя собственная личность." Усама для него теперь был всего лишь "именем в газете".11
  
   Йеслам открыл роскошный бутик на пешеходной площади в Старой Женеве, где продавал роскошные сумки, шелковые шарфы, парфюмерию и часы ручной работы, на циферблатах которых была выгравирована карта королевства Саудовская Аравия; стоимость часов превышала двадцать тысяч долларов. Он остановился на новом бренде: Yeslam. Он часами смешивал духи, носящие его имя; он смешал ароматы жасмина и фруктов в парфюме, который назвал "Passion".
  
   Британская писательница Марианна Макдональд навестила его в Женеве и нашла его "застенчивым, тихим человеком, одетым в пиджак Hermes и джинсы Dior, закрывающие его узкие ноги". Йеслам показался ей чувствительным; он открыто говорил о тревогах, которые беспокоили его с детства.12
  
   Разрушил ли Усама его жизнь? Йеслам всплеснул руками. "Случилось то, что должно было случиться", - сказал он Макдональду. "Я ничего не могу поделать. Если вы скажете: "Посмотрите, что со мной случилось", я только впаду в депрессию. Если я могу заниматься тем, что мне нравится, создавать духи, часы и так далее, значит, я делаю что-то полезное для себя ".
  
   Он чувствовал, что его бренд Yeslam может успешно конкурировать за долю рынка с Herm ès и Chanel, парижскими домами моды. Это была амбициозная цель, признал он, "Но я предлагаю лучшее качество, и я надеюсь, что это понравится".13
  
  
   39. НУ И ЧТО?
  
  
   АНГЛИЙСКАЯ ВДОВА САЛЕМА, Кэролайн, выразила желание после смерти своего мужа остаться частью семьи Бен Ладена. В Аравии не было ничего необычного в том, что вдовы выходили замуж за брата бывшего мужа вдовы. Когда Сама, дочери Кэролайн от Салема, было около восьми лет, Бакр обратился к своему сводному брату в Египте Халеду с просьбой взять Кэролайн в жены. "Она все еще молода", - сказал Бакр о Кэролайн, по словам помощника Халеда Сабри Гонейма. "Она хочет жить в Египте. Если она выйдет замуж за иностранца, мы потеряем нашу дочь, Сама. Нам нужно, чтобы кто-то из семьи женился на ней и был добр к ней. Мы знаем, что вы близки с ней, потому что вы были близки с Салемом, и вы будете добры к Сама ". Благодаря своим коневодческим фермам, страсти к чистокровным лошадям, искусству и поэзии, а также своей квартире в Каире Халед руководил домашним хозяйством, более подходящим для Кэролайн, чем любое другое в Джидде. Халед согласился жениться на ней.1
  
   18 ноября 2005 года Кэролайн Кэри прибыла со своим мужем Халедом на ферму Эль-Захраа, расположенную в пустынной сельской местности за пределами Каира, на ежегодную международную выставку арабских лошадей. На ней были серьги с белым жемчугом, белая блузка и коричневые брюки, а вокруг талии был обернут свитер. У нее пронзительные голубые глаза и сильная челюсть. Она была "мамой" своей дочери, Сама, которая теперь была энергичным подростком с интересом к дипломатии; некоторые в семье описывают Саму как наследницу самых привлекательных качеств своего отца. Она тоже прибыла на конные соревнования; Халед Бен Ладен представил несколько своих арабов.2
  
   В окружении также был Салем, сын Халеда от предыдущей жены. Он посещал школу-интернат в Вирджинии и теперь работал в одной из семейных компаний. Он также разводил собственных арабских лошадей и тренировался для участия в Олимпийских соревнованиях по стрельбе в качестве саудовского стрелка. На нем была черная водолазка Prada, узкие джинсы Giorgio Armani, черные ботинки и светоотражающие солнцезащитные очки. Заставкой на его серебристом сотовом телефоне Nokia был логотип Armani.
  
   Из громкоговорителя играла песня: "Девочка Барби". Салем сидел на трибунах, наблюдая, как жеребцы гарцуют и бегают рысью на ринге внизу. Он курил трубку из свежего зеленого табака - привычку, которую приобрел в Персидском заливе.
  
   У него возник вопрос: изменил ли Усама жизнь среди Бен Ладенов? "Что мы можем сделать?" Ответил Салем. "Он один из нас, у него наше имя. Мы можем с этим справиться...Это затрагивает всех нас. Но мы большая семья, мы можем это принять ". Проблема прошла как по маслу.
  
   Его отец общался внизу со зрителями, тренерами и гонщиками, участвующими в соревнованиях. В свои пятьдесят Халед был в хорошем состоянии. На нем были жесткие синие джинсы, голубая рубашка, кроссовки горчичного цвета и желто-сине-красный галстук. Его редеющие волосы были коротко подстрижены.
  
   "Мой отец рассматривает лошадей как искусство", - сказал Салем. "Он тоже рисует. Он рисует лошадей".
  
   Халед согласился поговорить несколько минут, "но только о лошадях".
  
   Бин Ладены заняли столик под тентом рядом с ареной для соревнований. Халед занял место, приятный, но сдержанный.
  
   Как и многие его братья, Халед когда-то был пилотом-любителем, но бросил это хобби после того, как однажды над Луксором закончилось топливо. Он любит охоту и часто посещает колониальный стрелковый клуб в Каире. Он владеет коневодческой фермой в Египте с 1982 года и сейчас держит там около пятидесяти арабских лошадей. Родословные этих животных восходят к большим стадам бедуинов доколониального Аравийского полуострова; они были завезены в Египет османскими завоевателями прошлых веков. Лошади не участвуют в скачках, их разводят для шоу; соревнования вращаются вокруг внешнего вида и презентационных маневров. Халед отбирает жеребцов и кобыл для разведения на своей собственной египетской ферме Rabab Stud. Там же он выращивает в пустыне кактусы, финиковые пальмы и манговые деревья. Его конюшни оформлены в старинном арабском и мавританском стилях. В главном доме есть фотография его отца, Мохаммеда Бен Ладена, а также портреты двух саудовских королей, Фахда и Фейсала. Халед говорит, что он совершенствовал свою страсть к арабским лошадям на протяжении четверти века.
  
   "Мы выбираем в конюшне и смотрим, какая из них лучшая", - сказал он. Однако даже болеутоляющие вопросы о лошадях, похоже, причиняют ему боль. Стараясь быть вежливым, он признал, что его любимую зовут Афра, или "Радость".
  
   В опубликованной им брошюре, которую он предлагает посетителям, Халед более экспансивно рассказывает о своей страсти: "Я пытаюсь создать симфонию с лошадью", - сказал он. "Это похоже на композицию, в которой вы берете элементы из многих источников, чтобы сформировать произведение живого искусства, которое должно быть гармоничным". История Аравии проходит через этих животных. "Вы должны увидеть арабского скакуна, двигающегося с гордостью и элегантностью", - говорит он. "Он должен фыркать и трубить, а хвост развеваться и лететь над землей, ловя ветер. Тогда вы видите то, что должны ".
  
   Лошади Халеда хорошо выступили на соревнованиях в этот день - одно первое место, две секунды и третье.
  
   Несколько британок средних лет подошли к его столику под тентом, чтобы поздравить. "Мабрук!" воскликнула одна из них. Она наклонилась, чтобы поцеловать его в обе щеки. Халед ответил на поцелуи.
  
   Он оглянулся. "Значит, я могу целоваться как европеец", - сказал он.3
  
  
   ЕГИПЕТ СТАЛ МЕСТОМ выздоровления и убежищем для Бин Ладенов после 11 сентября. Там была ферма Халеда и другие его владения в Каире и его окрестностях, а также другие городские дома и поместья, принадлежавшие другим сводным братьям и сводным сестрам Бакра. Там был остров Бен Ладена и отдельная курортная собственность Бакра в Шарм-эль-Шейхе, на Красном море. Как и в Бейруте, Египет предлагал передышку от пуританской сырости Джидды, без сложностей, связанных с пересечением границ или использованием кредитных карт в Европе или Америке. Это была оживленная и гостеприимная страна - место, где каждый мог отдохнуть в мечети и Хард-рок кафе "Крылья семьи".
  
   Это также позволяло отвлечься от работы. В филиале Бен Ладена в Египте работало около тысячи человек, и после 2002 года он получил несколько контрактов на работу в аэропортах Каира и Шарм-эль-Шейха; эти контракты были частично поддержаны Всемирным банком, что явилось видимым подтверждением легитимности бизнеса семьи. Насилие Усамы действительно вынудило к одной корректировке: Египетское правительство посчитало, что если на строительных вывесках, разбросанных вокруг двух его важнейших международных аэропортов, будет указано имя Бен Ладена, это может сбить с толку и обеспокоить иностранных туристов, и поэтому местное дочернее предприятие изменило свое название на Аль-Мурасим.4
  
   К концу 2005 года стало ясно, что Бин Ладены не только переживут Усаму, но и могут процветать как никогда раньше. Королевская семья Саудовской Аравии поддерживала их и обеспечивала их постоянный престиж как наиболее важных строительных подрядчиков в Мекке и Медине. Король Фахд умер летом 2005 года, но Бакр уже наладил связи со своим преемником Абдаллой; тем летом Бин Ладены поспешно собрались в Эр-Рияде, чтобы поклясться в верности новому королю. Скорее, чем начало нового периода неопределенности для Бен Ладенов, восхождение Абдаллы сулило новые возможности. Бен Ладены страдали от отсутствия политическая реакция в Саудовской Аравии. Будучи большой семьей со своей долей паршивых овец, Аль-Сауд действовал принципиально, поддерживая их, но Абдулла также послал подсознательное послание исламскому миру - королевская семья Саудовской Аравии, возможно, и не потворствует Усаме, но они также не будут мстить ему или его семье, как это иногда случалось с семьями диссидентов в арабских странах. Как всегда, Аль-Сауду понадобился опыт Бен Ладенов. Когда война в Ираке обострилась, цены на нефть взлетели выше семидесяти долларов за баррель, а в королевстве и в соседнем Дубае начался строительный бум. Один за другим объявлялись о строительстве новых кондоминиумов и офисных небоскребов, торговых центров, автострад, мечетей и аэропортов - даже неопытная и плохо организованная строительная компания могла процветать в этой атмосфере, которая напоминала 1970-е годы с их беспорядочным потоком наличности. Бин Ладены находились в особенно выгодном положении для получения прибыли.
  
   Стремление модернизировать и интернационализировать семейные компании, руководимые Бакром и Яхьей, в значительной степени увенчалось успехом. Братья-инженеры, возможно, не были такими гламурными или забавными, как Салем, но после многих лет напряженной работы они позволили Бин Ладенам наслаждаться устойчивым и гарантированным богатством и успешно передавать семейное состояние в целости и сохранности нескольким поколениям. В период своего расцвета Салем перефразировал короля Фейсала: "Мой отец ехал на верблюде. Я летаю на реактивных самолетах. Мои дети будут летать на реактивных самолетах. Мои внуки снова будут ездить на верблюдах." Бакр и Яхья не сделали этот прогноз неправдоподобным, но они, безусловно, снизили его вероятность при заметной помощи геополитических сил, которые толкали цены на нефть все выше и выше.5
  
   Яхья Бен Ладен сказал в конце 2005 года, что, по его ожиданиям, число сотрудников в фирмах Бен Ладена вырастет примерно с тридцати пяти тысяч до примерно семидесяти пяти тысяч в течение следующего десятилетия, поскольку нефтяные богатства продолжают поступать в регион Персидского залива. По его словам, он надеется еще больше диверсифицировать семейные компании, чтобы контракты на строительство традиционного типа в конечном итоге приносили лишь около четверти доходов Бен Ладенов. Он процитировал арабскую поговорку: первое поколение зарабатывает деньги, второе поколение пытается сохранить их, а третье поколение разбазаривает. Он верил, что семья могла избежать этой участи. Его собственные дети, а также дети Бакра и других братьев получили превосходное образование в лучших университетах Запада, и некоторые из них посвятили себя будущему бизнеса. Младшие сводные братья, такие как Мохаммед, которому еще не исполнилось пятидесяти, показали себя способными и современными руководителями. Но эти младшие Бен Ладены не собирались две недели сидеть в меджлисе Эр-Рияда, ожидая, пока угрюмый принц подпишет контракт, как это терпеливо и подобострастно делали Салем, а затем Бакр в течение стольких лет. Было необходимо модернизировать компанию, а затем надеяться, что нечто подобное произойдет с принятием решений в Саудовской Аравии.6
  
   Шансы на это не выглядели особенно многообещающими. Как и было верно с 1950-х годов, чем больше нефтяных денег текло в саудовскую казну, тем менее срочными казались какие-либо перемены. В необычайно откровенном монологе Бандар Бен Султан описал предположения Аль-Сауда:
  
  
   Я отвечаю на обвинения в коррупции следующим образом: за последние тридцать лет мы реализовали программу развития, которая стоила примерно... около 400 миллиардов долларов. Хорошо? Теперь взгляните на всю страну, где это было, где это сейчас. И я уверен, что после того, как вы посмотрите на это, вы не смогли бы сделать все это меньше, чем, скажем, за 350 миллиардов долларов. Если вы скажете мне, что, строя всю эту страну, потратив 350 миллиардов долларов из 400 миллиардов, мы злоупотребили или [были] коррумпированы с 50 миллиардами долларов, я отвечу вам: "Да. Но я приму это в любое время."В Третьем мире есть так много стран, у которых есть нефть, отставание от которой по-прежнему составляет тридцать лет. Но что более важно, что более важно - "Эй, кто ты такой, чтобы говорить мне это?" Что я пытаюсь вам сказать, так это: ну и что?7
  
  
   Вскоре после этого, сославшись на соображения национальной безопасности, британское правительство прекратило уголовное расследование продажи оборонного оборудования Саудовской Аравии в 1980-х и 1990-х годах. По данным британской газеты, в рамках финансовых договоренностей, необходимых саудовцам для завершения этих сделок с оружием, сотни миллионов долларов поступили на банковские счета, контролируемые Бандаром Бен Султаном.8
  
   Ну и что? В отличие от Бандара, Бин Ладенам не хватило смелости задать этот вопрос вслух, и все же, чем больше времени проходило после 11 сентября, тем меньше значения теракты, казалось, имели для будущего семьи. Судебные иски, поданные в Соединенных Штатах семьями жертв, объединенные под названием В Re: террористические атаки 11 сентября 2001 года, назвали саудовскую группировку Бен Ладена и четырех братьев Бен Ладенов - Бакра, Омара, Тарека и Йеслама - в качестве ответчиков. В одном из судебных исков утверждалось, что "под контролем Бакра Бен Ладена" саудовская группировка Бен Ладена "оказывала существенную материальную поддержку и содействие "Аль-Каиде". Бин Ладены наняли Jones Day, крупную американскую юридическую фирму, офисы которой в Вашингтоне занимали шикарное здание напротив Капитолия США, для защиты семьи. Судебные издержки, понесенные Бен Ладенами по этому и смежным вопросам, быстро превысили 10 миллионов долларов, согласно тому, что Бакр сообщил саудовскому правительству, но это были потраченные не зря деньги: в начале 2005 года У.Окружной судья Ричард Кейси в Нью-Йорке отклонил отдельных Бин Ладенов в качестве обвиняемых по юрисдикционным основаниям. Он разрешил провести некоторое дальнейшее расследование того, могла ли саудовская группировка Бен Ладена проявлять значительную активность в Соединенных Штатах, чтобы оправдать ее включение в судебный процесс, но, как минимум, пройдет несколько лет, прежде чем в судебном процессе будут рассмотрены достоинства истории компании с Усамой, если это вообще будет сделано.9
  
   "Медведь пустыни" был выставлен на продажу в 2004 году примерно за 4 миллиона долларов, более чем через двадцать лет после того, как Салем впервые купил поместье и начал сажать свои вертолеты на лужайку. Поскольку собственность во Флориде принадлежала либерийской корпорации, покупатель не смог бы купить землю или дом напрямую, но должен был бы приобрести акции либерийской компании на предъявителя, а затем попытаться доказать право собственности властям Флориды по недвижимости, по словам нескольких человек, которые интересовались списком недвижимости. Потенциальным покупателям сказали, что им придется привезти или доставить наличные за границу, чтобы приобрести контроль над либерийской корпорацией; Бен Ладены не хотели въезжать в Соединенные Штаты для завершения сделки. Покупатели, которые настаивали на этих переговорах, планировали разделить собственность и построить загородные дома.10 Это был неопрятный конец замечательной истории поместья, которая началась с патента на желе в начале двадцатого века и закончилась, по сути, терактами 11 сентября.
  
   По мере того, как давление на семью ослабевало, Бакр процветал. Он взял в качестве своей третьей жены гораздо более молодую женщину - она была еще подростком, когда он встретил ее и женился на ней примерно в 2004 году. Теперь Бакр включил в свой график больше свободного времени: он отдыхал на частном острове на Мальдивах, посетил курорт на Бали, пообщался с другими богатыми саудовскими бизнесменами, владеющими яхтами, в Бейруте, посетил авиасалоны в Дубае и часами сплетничал с коллегами о последних моделях частных самолетов. Его сыновья унаследовали семейную страсть к быстроходным машинам; в конце 2006 года Абдулазиз Бен Бакр выиграл U.Национальный трофей А.Э. на суперстоках.11 К тому времени уверенность Бакра, казалось, отражала уверенность Саудовской Аравии: мучитель королевства Саддам Хусейн направлялся на виселицу; Усама скрывался, а атаки "Аль-Каиды" в Саудовской Аравии, хотя иногда и нервировали, были не более чем досадной помехой; цены на нефть были заоблачно высоки; политика Саудовской Аравии и планы наследования престола были стабильны; и американцы, несомненно, позаботятся о любых будущих угрозах со стороны Ирана. Чего там было бояться?
  
  
   В МЕККЕ, сердце ислама и истоках состояния Бен Ладена, Йорк Интернэшнл Корпорейшн из Пенсильвании установила в 2005 году комплекс промышленных кондиционеров воздуха, или охладителей воды, на вершине вулканического холма под названием Джабаль Аль-Кала, или "Замковая гора". Эти установки представляли собой крупнейший промышленный проект по кондиционированию воздуха, предпринятый Йорком с тех пор, как он обслуживал мечеть Пророка в Медине в партнерстве с Бен Ладенами. На этот раз это было не религиозное святилище, которое будет охлаждаться в пустыне, а проект кондоминиума и отеля с семью башнями с видом на Большую мечеть Мекки. По словам руководителя из Йорка, к моменту завершения проекта этот кондоминиум в Мекке превзойдет мечеть Пророка в качестве крупнейшего кондиционера в мире.12
  
   Во время последнего нефтяного бума каждый бизнесмен из стран Персидского залива, у которого была прибыль от недвижимости или корпоративный бонус, казалось, мечтал о кондоминиуме с видом на Мекку; к 2005 году ажиотаж на недвижимость в священном городе сравнялся с ажиотажем на лихорадочном Саут-Бич в Майами. Бен Ладены изначально думали, что они не будут беспокоиться о времени и расходах, необходимых для продажи отдельных кондоминиумов на Касл Маунтин, поэтому они продали целую башню кувейтским инвесторам. Когда они узнали о стремительном росте розничных цен на квартиры в здании, которые привлекали внимание, Бен Ладены "пришли в ярость", - сказал Анвар Хассан из York International. Руководители семьи решили, что в будущем они будут "сами продавать каждую квартиру", чтобы максимизировать прибыль.13
  
   Совместно с семьей Факих - другой саудовской бизнес-группой с белой вороной, живущей в изгнании, - Бин Ладены планировали еще более амбициозный проект кондоминиума-башни на горе Омар с видом на Мекку, проект, для строительства которого потребовалось бы взорвать вулканическую вершину горы. Этот проект предусматривал строительство четырех башен, каждая высотой около тридцати этажей, вмещающих сто лифтов и в общей сложности более сорока шестисот жилых единиц. Там был бы пятизвездочный отель, торговый центр и парковка на две тысячи машин.14 Коммерческая эволюция самых священных мест ислама, приводящая к разрастанию и получению прибыли, достигла своего апофеоза, и Бен Ладены были партнерами во всех самых амбициозных проектах.
  
   Они также были партнерами в планируемом Экономическом городе короля Абдаллы, о котором было объявлено в конце 2005 года, когда цены на нефть поднялись выше пятидесяти долларов за баррель. Новый король реквизировал незастроенные земли вдоль Красного моря к северу от Джидды и объявил о создании города, способного соперничать с Дубаем. Абдулла сказал, что проект обойдется примерно в 27 миллиардов долларов. Он планировал морской порт тысячелетия, который мог бы соперничать с крупнейшими торговыми портами мира; высокоскоростное железнодорожное и воздушное сообщение с остальной частью королевства; промышленный район с нефтехимическими и другими заводами; прибрежный курорт для привлечения туристов, в комплекте с первым в королевстве 18-луночное поле для гольфа мирового класса; финансовый остров, увенчанный двумя офисными башнями высотой в шестьдесят и более этажей; образовательная зона, заполненная современными университетами; и, конечно, еще больше кондоминиумов. Проект, по словам одного из руководителей Бен Ладена, "может либо создать, либо разрушить местную экономику". Для компаний Бен Ладена одни только строительные работы были бы "абсолютно огромными по масштабам".15
  
   "На пути к будущему" - таков был заголовок саморекламы, купленной саудовской группой Бен Ладена в Washington Post в конце 2005 года. "Строительство может быть в центре того, что мы делаем. Но наши интересы также распространяются на мир СМИ, розничной торговли, промышленных проектов и телекоммуникаций. Все это часть нашего видения, направленного на то, чтобы Саудовская Аравия оставалась современным и динамичным региональным центром в 21 веке".16
  
   Казалось, что не было такого аспекта второй волны проектов модернизации Саудовской Аравии, от которого Бен Ладены не получили бы приличной прибыли. Даже временами шаткая обстановка в области безопасности в королевстве предоставляла возможности. В мае 2003 года ячейки "Аль-Каиды" в Саудовской Аравии предприняли серию по большей части безрезультатных нападений на Министерство внутренних дел, американские базы в нефтяных зонах и на консульство США в Джидде. Сын Усамы Бен Ладена Саад, находящийся в изгнании в Иране, был обвинен в участии в организации ударов. Саудовские силы безопасности с помощью технологий наблюдения, приобретенных у Соединенных Штатов, начали жестокие репрессии против подозреваемых в сочувствии "Аль-Каиде". Сотни исламистов были задержаны и допрошены. Насилие вскоре утихло. В апреле 2006 года правительство Саудовской Аравии объявило об ускоренном проекте по строительству девяти новых тюрем по всему королевству в течение двенадцати месяцев. Контракт на строительство был заключен с саудовской группой Бен Ладена; его стоимость составила 1,6 миллиарда долларов.17
  
  
   40. В ИЗГНАНИИ
  
  
   Офисы Fame Advertising находятся на втором этаже торгового центра в центре Джидды, на Палестин-стрит. В торговом центре также есть Starbucks, Java Lounge, музыкальное кафе Vertigoé и Body Master, массажный и оздоровительный клуб. Внутри рекламного комплекса Fame атмосфера наводит на мысль о начинающей компании из Силиконовой долины. Здесь есть джус-бар с высокими барными стульями, а на стене висит большая черно-белая фотография канатной дороги на извилистой улице Сан-Франциско. Другие комнаты украшены картинами импрессионистов, изображающими сцены европейских кафе. Мебель из хрома, черной кожи и вишневого дерева; компьютеры украшены этикетками международных бизнес-машин.1
  
   Это царство старшего сына Усамы Бен Ладена, Абдуллы, который приобрел известность как отдушина для своих предпринимательских амбиций после того, как вернулся в Саудовскую Аравию после развода со своим отцом в Судане. По состоянию на конец 2005 года Fame была связана с более крупной саудовской группировкой Бен Ладена, и в ней работало около пятнадцати сотрудников. В отличие от многих саудовских компаний, фирма не проводила гендерную сегрегацию в своих офисах. Они создали стильный веб-сайт, www.fame-adv.com . Среди его клиентов были крупные торговые группы из Джидды, такие как Jufallis, и западные компании, такие как Phillips, производитель электроники.
  
   Владелец, которому сейчас за двадцать, часто носил синие джинсы и бейсболку. Весной 2002 года он ошеломил дипломатов в близлежащем американском консульстве, появившись в таком наряде на праздновании независимости США в стиле 4 июля (которое состоялось немного раньше по календарю, потому что июльская погода в Джидде невыносима). Абдулла отдыхал в Европе, и когда оказался в Джидде, он стал постоянным посетителем относительно свободного пляжного клуба, принадлежащего Бен Ладену, на берегу Красного моря.
  
   Чтобы продвигать услуги Fame, Абдулла создал маркетинговые брошюры в виде маленьких красочных карточек, которые можно было раздавать потенциальным клиентам. На открытке, озаглавленной "Управление фирменным стилем", было написано: "В FAME ADVERTISING мы считаем, что разработка успешного фирменного стиля необходима для любого проекта или бизнеса. Наше создание фирменного стиля основано на обширных исследованиях ... с использованием инновационных методов, которые всегда приносят успех ". На обратной стороне открытки был слоган из одного слова: "Сильный". Вторая брошюра называлась "Управление событиями . На нем было написано: "РЕКЛАМНЫЕ мероприятия FAME - это нечто новое, тщательно спланированное и эффективно выполненное". Слоган на обороте: "Разные". Если Абдулла осознавал, как он цитирует методологию своего отца, он не стал проводить параллели слишком далеко: показы разноцветных воздушных шаров, а не одновременные взрывы заминированных автомобилей, были типичным мотивом событий Славы, согласно фотографиям, размещенным на его веб-сайте.2
  
   По мере того, как изгнание Усамы Бен Ладена затягивалось после 11 сентября, его собственная большая семья, состоявшая по меньшей мере из пяти браков за два десятилетия, разошлась, как это случилось с поколением самого Усамы после смерти Мохаммеда Бен Ладена. По состоянию на 2002 год Усама был отцом по меньшей мере двадцати трех детей. Подавляющее большинство из них, за исключением Абдуллы и еще нескольких человек, жили с ним в Афганистане в преддверии событий 11 сентября. Однако по мере приближения этого нападения Усама, казалось, решил, что он переживет следующий этап своего изгнания без общества большинства своих нынешние жены. Летом 2001 года некоторые из старших сыновей Усамы устроили так, что по крайней мере одна из его жен и ее дети нашли убежище у соплеменников вдоль афгано-пакистанской границы; позже они передали ее пакистанскому правительству, и через несколько месяцев эта жена, по-видимому, вернулась в свою родную Саудовскую Аравию с некоторыми из своих детей. Две из предыдущих жен Усамы уже вернулись в королевство. К декабрю 2001 года его недавняя, очень молодая йеменская жена также вернулась домой.3
  
   Сыновья Усамы разделились на два лагеря - те, кто остался, чтобы сражаться вместе с ним, и те, кто вернулся в Саудовскую Аравию, где они могли пользоваться некоторыми преимуществами членства в семье Бен Ладена. Саад, Хамза, Сайф, Мохаммед, Халид и Ладин были среди сыновей, которые остались с Усамой или посвятили себя его делу из отдельного (и неоднозначного) изгнания в Иране. Среди тех, кто вернулся в Саудовскую Аравию, помимо Абдуллы, были сыновья Усамы Али и Омар; последний решил покинуть Афганистан в 2000 году в возрасте девятнадцати лет.4
  
   Когда Омар добрался до Джидды, он обнаружил, что отстает от своих сверстников из семьи Бен Ладенов. "Усама не обучал своих детей" в обычных школах, объяснил Джамаль Халифа, шурин Усамы, который познакомился с Омаром после его возвращения. В Афганистане он настаивал, чтобы они только "заучивали Коран"...Итак, Омар, ему было действительно жаль. Он видел разницу между собой и другими членами семьи".5 Тем не менее, он зарекомендовал себя как торговец металлоломом в Джидде. Он женился на женщине из Саудовской Аравии, приобрел мускулистое телосложение, носил синие джинсы и подстриг бороду под модную козлиную бородку.
  
   Осенью 2006 года, катаясь на лошадях возле египетских пирамид, Омар, которому сейчас было за двадцать, познакомился с Джейн Феликс-Браун, пятидесятиоднолетней бабушкой из Чешира, Англия, чье собственное хорошо сохранившееся телосложение, согласно сообщению британской газеты, было чем-то обязано восьмидесяти тысячам фунтов стерлингов, которые она потратила за эти годы на пластическую хирургию. По ее словам, Омар и Джейн влюбились друг в друга и быстро поженились. До этого она была замужем пять раз и приняла ислам; их роман должен был преодолеть некоторые трения, возникшие из-за дурной славы его отца. "Омар настороженно относится ко всем", - сказал Феликс-Браун. "Он постоянно наблюдает за людьми, которые, как ему кажется, могут следить за ним. Не без причины он боится камер...Но когда мы вместе, он забывает о своей жизни ". Она сказала, что Омар "ушел от своего отца, потому что не считал правильным сражаться или быть в армии", и все же "он скучает по своему отцу". Когда новости о его союзе вызвали сенсационные заголовки в Британии, Омар опубликовал заявление для саудовской газеты в защиту своего брака. Он объяснил, что его первая жена согласилась на такое расширение их семьи - "Многоженство не является чем-то странным в нашем арабском и исламском обществе" - и он указал, что Пророк Мухаммед женился на своей жене Хадже, "когда ему было двадцать, а ей сорок". По-видимому, между двумя его женами возникло некоторое замешательство по этому поводу; Феликс-Браун вскоре объявила об их разводе. Она сказала, что они с Омаром опасались за свои жизни.6
  
  
   14 декабря 2001 года Усама Бен Ладен написал и подписал свою последнюю волю и завещание. Примерно в это же время в Тора-Бора он подвергся массированной воздушной бомбардировке со стороны возглавляемых американцами сил, и теперь он готовился умереть. Он открыл свое завещание религиозными призывами, а затем написал: "Аллах повелел нам, чтобы, когда смерть приближается к любому из нас, мы оставляли завещание родителям, ближайшим родственникам и мусульманам в целом...Аллах свидетельствует, что любовь к джихаду и смерти на пути Аллаха доминировала в моей жизни, и стихи о мече проникли в каждую клеточку моего сердца: "и сражайтесь с язычниками все вместе, как они сражаются с вами все вместе". Сколько раз я просыпался и обнаруживал, что читаю этот священный стих!"
  
   Его тон, отражающий военные и политические неудачи, от которых его организация страдала всю осень 2001 года, был совершенно унылым:
  
  
   Если каждый мусульманин спросит себя, почему наша нация дошла до такого состояния унижения и поражения, то его очевидный ответ таков: потому что она безумно стремилась к комфорту жизни и выбросила Книгу Аллаха за спину, хотя это единственное лекарство от нее...Евреи и христиане соблазнили нас комфортом жизни и ее дешевыми удовольствиями и вторглись в нас со своими материалистическими ценностями, прежде чем вторгнуться к нам со своими армиями, в то время как мы стояли, как женщины, ничего не делая, потому что любовь к смерти во имя Аллаха покинула сердца...Главной причиной испытаний, выпавших на долю нашего народа, является его страх умереть за дело Аллаха...Сегодня нация не смогла поддержать нас.7
  
  
   Своим женам Усама писал: "После Аллаха вы были ... лучшей поддержкой и подмогой с первого дня, когда вы узнали, что дорога полна шипов и мин....Вы отказались от мирских удовольствий со мной - откажитесь от них еще больше после меня. Не думайте о повторном браке, и вам нужно только заботиться о наших детях, приносить жертвы и молиться за них ".
  
   Своим детям он написал: "Простите меня, потому что я уделил вам совсем немного своего времени с тех пор, как откликнулся на призыв к джихаду. Я взвалил на свои плечи заботы мусульман и опасения по поводу их трудностей, озлобленности, предательства и вероломства. Если бы не предательство, ситуация не была бы такой, как сейчас, и результат был бы не таким, как сейчас ".
  
   Он недвусмысленно посоветовал своим детям не сотрудничать с "Аль-Каидой". Он привел историю мусульманского лидера Омара Бин Аль-Хаттаба, который запретил своему сыну стать халифом, сказав ему: "Если это хорошо, то мы получили свою долю; если это плохо, то этого достаточно ..."8
  
   За годы его пребывания в Судане, когда его семья постепенно отреклась от него, труды Усамы иногда звучали гневом и разочарованием, но никогда прежде документ, приписываемый ему, не передавал такого отчаяния и истощения. Он, очевидно, предполагал, что американские военные быстро станут жертвой народного восстания простых афганцев, как это произошло с советской армией после ее вторжения в 1979 году; вместо этого его союзники из движения "Талибан" потерпели крах, когда Соединенные Штаты и их союзники ворвались во все крупные афганские города, а ряд его доверенных соотечественников из "Аль-Каиды" были убиты или взяты в плен. Если Усама воображал себя победоносным лидером партизанского авангарда, то теперь он столкнулся с унизительной перспективой отступления и серьезной возможностью того, что его убьют или посадят в тюрьму.
  
   Однако зима прошла, и ни один из этих страхов не оправдался. К июню 2002 года Усама оставался в безопасности, и он создал сеть личной защиты, достаточно стабильную, чтобы позволить ему осторожно вернуться к издательскому делу "Джихад" и производству видео. Его первая работа той весной все еще выражала необычную степень жалости к себе; джихадистский веб-сайт опубликовал стихотворный обмен с его сыном Хамзой, рассказывающий об условиях и причинах их совместного изгнания:
  
   "О отец!" Хамза написал. "Где спасение и когда у нас будет дом? О отец! Я вижу сферы опасности везде, куда ни посмотрю. Как получилось, что наш дом исчез без следа?...Почему они осыпали нас бомбами, как дождем, не щадя ребенка?...Скажи мне, отец, что-нибудь полезное в том, что я вижу".
  
   "О, сынок!" Ответил Усама. "Достаточно сказать, что я полон горя и вздохов. Что я могу сказать, если мы живем в мире лени и неудовлетворенности...Прости меня, сын мой, но я вижу только очень крутой путь впереди. Прошло десятилетие в бродяжничестве и путешествиях, и вот мы здесь, в нашей трагедии. Безопасность исчезла, но опасность остается. Это мир преступлений, в котором детей убивают, как коров. Как долго еще будут в дефиците настоящие мужчины?"9
  
  
   Случилось это НЕНАДОЛГО. Проходили месяцы, а он все еще оставался на свободе, и к Усаме вернулись мужество и уверенность. Конкретные обстоятельства его жизни в качестве беглеца на момент написания этой статьи неизвестны, но открытый доступ к его опубликованным заявлениям и записям из ссылки за этот период - всего более дюжины - проясняет общую траекторию жизни Усамы: начальный период головокружительного торжества сразу после нападений на Нью-Йорк и Вашингтон, за которым последовал быстрый спуск в отчаяние, а затем постепенное выздоровление и вновь пробудившееся чувство вины. целеустремленные, что привело к возвращению к амбициям и хвастовству его прошлого. Заявления Усамы также ясно показывают, что по крайней мере к 2003 году он пользовался регулярным доступом к спутниковому телевидению и Интернету.
  
   Планирование возглавляемого США вторжения в Ирак, больше, чем любое другое событие, казалось, вернуло Усаму к самому себе; судя по тому, что он говорил и писал, война пришла как своего рода духовный и политический эликсир, как раз тогда, когда он больше всего в этом нуждался. Подготовка к боевым действиям в начале 2003 года вызвала всплеск длинных и амбициозных сочинений, эссе, которые напоминали о его плодотворном периоде написания памфлетов в Судане. После периода тишины и страданий внезапно показалось, что Усаме есть многое, что он хотел сказать.
  
   "Я радуюсь тому факту, что Америка увязла в трясинах Тигра и Евфрата", - писал он в октябре 2003 года. "Буш думал, что Ирак и его нефть станут легкой добычей, и теперь вот он, застрявший в отчаянном положении, по милости Всемогущего Бога. Вот Америка сегодня, кричащая во весь голос, когда она разваливается на глазах у всего мира".10
  
   Усама рассматривал войну в Ираке как "редкий и по сути ценный шанс во всех смыслах этого слова мобилизовать потенциал уммы и раскрутить ее". Он призвал молодых добровольцев "отправиться на поля сражений в Ираке, чтобы отрубить голову мировому неверию".11 Многие откликнулись на его призыв, особенно из Саудовской Аравии.
  
   Усама не скрывал своего презрения к Саддаму Хусейну, но это, конечно, не могло оправдать американскую оккупацию, он сказал: "Это правда, что Саддам - вор и вероотступник, но решение не следует искать в том, чтобы сменить правительство Ирака от местного вора к иностранному". Когда Соединенные Штаты объявили об увеличении денежного вознаграждения за его поимку или смерть, Усама отомстил, объявив свой собственный график вознаграждения в золотых единицах за убийство Пола Бремера, главы Коалиционной временной администрации в Ираке, а также за гибель других американцев.12
  
   Он, казалось, особенно дорожил риторикой преобразований на Ближнем Востоке, провозглашенной Бушем и его кабинетом. Их формулировки о "новом" арабском мире, опирающемся на светскую демократическую конституцию в Ираке, подтвердили убеждение Усамы в том, что он был вовлечен в эпохальный конфликт. Оккупация Ирака "показывает, что борьба - это идеологическая и религиозная борьба, и что столкновение - это столкновение цивилизаций", - писал он в мае 2004 года. "Они стремятся уничтожить исламскую идентичность во всем исламском мире".13
  
   Он высмеивал своих западных противников за то, что они неправильно поняли его как фанатика доновременности, бородатого одиночки в далекой пещере; вместо этого он видел себя мастером глобальных технологий и перемен. Действительно, после 2001 года, воодушевленная использованием Бен Ладеном цифровых технологий, "Аль-Каида" - теперь организация, движение и франчайзинговый бренд - быстро адаптировалась к потере физического убежища в Афганистане, шире используя Интернет для обучения, тактической коммуникации и проповеди. Когда американские официальные лица предположили, что некоторые видеозаписи собственного производства Усамы могут содержать секретные коды для запуска террористических атак спящими ячейками, Бен Ладен отреагировал на эти опасения с презрением. "Американцы сделали смехотворные заявления", - сказал он. "Они сказали, что в заявлениях Бен Ладена содержатся скрытые послания, предназначенные для террористов. Как будто мы живем во времена почтовых голубей, без телефонов, без путешественников, без Интернета, без обычной почты, без факсов, без электронной почты. Это просто фарс; слова, которые принижают интеллект людей".14
  
   В одном из его самых замечательных эссе, опубликованном в то время, когда шла подготовка к вторжению в Ирак, был представлен список жалоб - пронумерованный и разбитый на категории, - в котором описывалась полнота его неприятия Соединенных Штатов, их внешней политики и их национальных ценностей. В эссе предполагалось, что Усама просматривал американские новостные журналы в течение долгих часов своего изгнания и был разочарован типичным анализом своих мотиваций, который он прочитал. "Некоторые американские авторы опубликовали статьи под названием "На каком основании мы боремся?"...Здесь мы хотели изложить правду". Он задал два важных вопроса: "Почему мы боремся с вами и противостоим вам?" и "К чему мы вас призываем и чего мы от вас хотим?"15
  
   Ответ на первый вопрос, написал он, "очень прост: 1) Потому что вы напали на нас и продолжаете нападать на нас". Он перечислил места, где он воспринял эти нападения: Палестина, Сомали, Чечня, Кашмир, Ливан. "Вы крадете наши богатства и нефть по ничтожным ценам из-за вашего международного влияния и военных угроз. Эта кража действительно является крупнейшей кражей, когда-либо виденной человечеством в мировой истории".
  
   Что касается второго вопроса, его основных целей войны: "Первое, к чему мы призываем вас, - это ислам". Американцы должны обратиться в "печать всех предыдущих религий", чтобы спастись от глубокого состояния разврата:
  
  
   Мы призываем вас быть людьми хороших манер, принципов, чести и чистоты; отвергать аморальные акты прелюбодеяния, гомосексуальность, одурманивающие вещества, азартные игры и ростовщичество...Вы - нация, которая допускает акты аморальности, и вы считаете эти акты столпами личной свободы...Кто может забыть аморальные действия вашего президента Клинтона, совершенные в официальном Овальном кабинете? После этого вы даже не привлекли его к ответственности, за исключением того, что он "совершил ошибку", после чего все прошло без наказания...Вы - нация, которая эксплуатирует женщин, как потребительские товары или рекламные инструменты, призывая клиентов покупать их...Затем вы разглагольствуете о том, что поддерживаете освобождение женщин.16
  
  
   Чем больше свободного времени Усама проводил в качестве беглеца, чем больше часов он смотрел спутниковое телевидение или просматривал веб-сайты в поисках новостей из внешнего мира, тем больше он, казалось, усваивал и синтезировал, характерным образом, различные направления антиамериканского недовольства, исходили ли они от европейских левых, христианских правых или антиглобалистского движения. Он ценил риторический эффект больше, чем последовательность аргументации. Его поэтические строки могли быть вымученными и архаичными, но время от времени он мог произнести запоминающуюся фразу. Описывая свое непреклонное неповиновение во имя ислама, он писал: "Пловец в море не боится дождя".17 Когда он не был элегантен, он, по крайней мере, был ясен: "Свобода и демократия, к которым вы призываете, предназначены только для вас самих и для белой расы", - писал он. "Что касается остального мира, вы навязываете ему свою чудовищную, разрушительную политику и правительства, которые вы называете "друзьями Америки"".18
  
   Он часто смешивал эту светскую критику Соединенных Штатов с милленаристскими и антисемитскими убеждениями, которые долгое время были в основе его мировоззрения. Во всех своих эссе и записях, подобно многим арабам, Усама предполагал силу и безжалостность сионистских и еврейских заговоров.
  
   "Америка не начинала с того, что забирала мои деньги и вообще не причиняла мне вреда лично, " признал он, " но она выдвинула претензии ко мне в результате нашего подстрекательства против евреев и американцев...Правительство втянет американский народ и Запад в целом в удушающую жизнь, в невыносимый ад, из-за того факта, что оно имеет очень прочные связи с сионистским лобби и находится на его жалованье ". Он описал евреев в бесчеловечных выражениях, "идиотами века", которые, столкнувшись с праведной палестинской молодежью, "стали похожи на возбужденных диких ослов, убегающих от льва".19
  
   Он отверг границы многих национальных государств как незаконные линии, проведенные языческими колонизаторами, тем не менее он сохранил эмоциональную идентификацию с конкретной страной своей юности - больше не как "саудовец", слово, которым чтили ненавистную семью Аль-Саудов, а скорее как "хиджази", сын земли Мекки и Медины. "Я сильно скучаю по своей стране и долгое время отсутствовал в ней; но это легко вынести, потому что это ради Бога", - написал он в конце 2004 года. "Любовь к Хиджазу глубоко в моем сердце, но его правители - волки".20
  
   К настоящему времени он отказался почти от всех своих прежних симпатий к наследному принцу Абдалле, который вскоре должен был стать королем, хотя и предположил, что Абдалла был в какой-то степени жертвой американского шантажа. Многие верили, писал Усама, "что когда принц Абдалла ... возьмет на себя управление страной, он спасет ее от трясины религиозного неповиновения и административной, финансовой коррупции и коррупции в средствах массовой информации ... и что он спасет ее от раболепия перед Америкой. Но, хотя люди ожидали от него добра, он принес им зло".21
  
   Прошло еще несколько месяцев, а он все еще оставался на свободе, и поскольку "Аль-Каида" неуклонно возрождалась и поддерживала крупные теракты в Лондоне и других местах, Усама открыто выражал гордость за то, чего он достиг с 2001 года. Он долгое время думал о себе не как о генерале исламской армии или самопровозглашенном правителе будущего халифата, а как об авангарде гораздо более широкого и слабого исламского политического сопротивления, в котором его собственная банда жестоких исполнителей будет играть не более чем стимулирующую роль. Теракты 11 сентября, заключил он теперь, послужили "демонстрации огромной враждебности, которую крестоносцы испытывают по отношению к нам" и "показали американского волка в его истинном уродстве".22
  
   На будущее он пообещал терпеливую, долгосрочную партизанскую стратегию в Ираке, Афганистане и других местах, перемежающуюся случайными "рейдами" или терроризмом на западной территории: "Баланс террора выровнялся". Он хотел "подчеркнуть важность втягивания вражеских сил в затяжной, изматывающий ближний бой, максимально используя замаскированные оборонительные позиции...Кроме того, мы подчеркиваем важность операций с участием мучеников, которые нанесли беспрецедентный ущерб Америке и Израилю, благодаря Всемогущему Богу." Он сохранил значительный интерес к ядерному и другому оружию массового уничтожения, которое он когда-то называл "победителями в войне".23
  
   В январе 2006 года, очевидно, снова спровоцированный просмотром Буша по спутниковому телевидению, Усама опубликовал аудиозапись заявления, которое станет его последним коммюнике é за длительный период.
  
   "Я не собирался говорить с вами об этом вопросе", - начал он. "Однако то, что побудило меня выступить, - это неоднократные ошибки вашего президента Буша в его комментарии к результатам опросов общественного мнения в США, которые показали, что подавляющее большинство из вас хочет вывода войск из Ирака, - но он возразил против этого желания и сказал, что вывод войск пошлет неверный сигнал врагу. Буш сказал: "Лучше сражаться с ними на их земле, чем они будут сражаться с нами на нашей земле"."Эта риторика, хотя и предназначалась в основном для внутренней политической аудитории в Соединенных Штатах, явно привела Усаму в ярость:
  
  
   Реальность свидетельствует о том, что война против Америки и ее союзников не ограничивалась Ираком, как он утверждает. Фактически Ирак стал точкой притяжения и вербовки квалифицированных ресурсов. С другой стороны, моджахедам, хвала Аллаху, снова и снова удавалось нарушать все меры безопасности, принятые несправедливыми странами коалиции. Доказательством этого являются взрывы, которые вы видели в наиболее важных европейских странах этой агрессивной коалиции.
  
  
   Затем Усама выступил с предупреждением:
  
  
   Что касается задержки с проведением аналогичных операций в Америке, то это произошло не из-за неспособности нарушить ваши меры безопасности. Операции находятся в стадии подготовки, и вы увидите их на своей территории, как только они будут завершены, с Божьей помощью.
  
  
   Что касается его самого, он сказал: "Я клянусь умереть не свободным человеком".24
  
   Он погрузился в долгое молчание. В шестую годовщину терактов 11 сентября возобновившаяся медиа-операция "Аль-Каиды" "Ас-Сахаб", или "Облака", выпустила новую видеокассету, на которой Усама облачился в золотую парадную мантию и зачитал политическое эссе перед единственной стационарной камерой. Изображения были размытыми, но его глаза казались немного мешковатыми - неудивительно для мужчины, которому сейчас почти пятьдесят лет, живущего в условиях, предположительно связанных с некоторым стрессом. Наиболее яркие аспекты его внешности отражали его ничем не стесненное тщеславие среднего возраста: со времени своего последнего видео он подстриг свою длинную бороду до округлой формы и покрасил ее седые пряди в черный цвет.
  
   Его речь снова синтезировала разрозненные и не особенно религиозные антиамериканские критические замечания. Он сумел похвалить как Ноама Хомского, лингвиста и интеллектуала ярого левого толка, так и Майкла Шойера, бывшего аналитика ЦРУ, чья профессиональная жизнь когда-то была посвящена его убийству, потому что оба человека в недавно опубликованных ими книгах осуждали имперскую направленность американской внешней политики под влиянием бизнеса. Усама, казалось, явно скрывался в Пакистане или вблизи него, или где-то еще, где были легко доступны английские книги, поскольку он, по-видимому, тратил значительное время на свою научился читать по-английски, развивая лингвистическую подготовку, которую он впервые получил у ирландских и британских инструкторов в школе Аль-Тагр. Казалось, что он также, как и раньше, смотрит и читает новости на английском языке. Западные СМИ раздражали его: они часто были хуже, "чем состояние средств массовой информации диктаторских режимов, которые идут в караване единого лидера", - точка зрения, которая также ставила его в компанию многих западных левых.
  
   И все же, когда Усама смотрел американское или британское телевидение, уединяясь в своем убежище, он теперь смотрел в лестное зеркало - СМИ могли искажать его образ, но они также изображали его как одну из самых влиятельных политических фигур на земле. Благодаря событиям 11 сентября и их каскадным последствиям он теперь считал себя автором этого уникального достижения, инструментом Аллаха. Америка могла быть "величайшей экономической державой" и "крупнейшим государством, влияющим на политику мира", и все же, завербовав девятнадцать молодых людей в качестве пилотов-смертников и телохранителей, Усама добился невероятного: он "изменил направление ее компаса".25
  
   Таким был Усама в его последующем изгнании: человек, который, хотя и был относительно молод, постоянно находился на волосок от смерти и который беспокоился, учитывая то короткое время, которое ему, возможно, оставалось, о том, каким его запомнят. Его речи были политическим и религиозным красноречием теперь уже знакомого типа, но его реплики также, казалось, были призваны создать или, по крайней мере, повлиять на темы его собственной посмертной репутации. У Усамы не было действительного паспорта. Он говорил с саудовским акцентом, но был лишен - и лишил себя - традиционной саудовской идентичности, и он почти наверняка жил, по крайней мере некоторое время, в районе западного Пакистана, где не было узнаваемого правительства. В этом лишенном гражданства состоянии он выбирал гардероб и реквизит для своих видеообращений, которые предполагали три пересекающихся направления самовосприятия: официальную одежду религиозного ученого; штурмовую винтовку современного воина джихада; и традиционный кинжал его хадрами происхождения.
  
   Столетие назад британские колониальные офицеры изо всех сил пытались понять глобальную диаспору хадрами, из которой позже вышли семья Бен Ладенов и ее своенравный сын; мобильные и независимые сети хадрами ускользали от переписчиков империи или удивляли их, потому что они распространялись по разнообразной политической территории, часто безразличной к пограничным постам имперских картографов. Усама построил свою жизнь как политический беглец после 11 сентября на территории именно такого характера - гористом лунном пейзаже, населенном организованными по племенному принципу пуштунами, которых ни британские колониальные армии, ни их Пакистанские и американские преемники могли проникнуть внутрь или подчинить. История подобных изгнанников на пуштунской территории предполагала, что он, вероятно, в конечном итоге столкнется с предательством со стороны одного из своих местных хозяев. Тем временем, каждый раз, когда его аудио- или видеозаписи попадали на "Аль-Джазиру" или CNN, Усама вновь подчеркивал, подобно берберийскому пирату с дипломом маркетолога, безнаказанность, которой он по-прежнему пользовался, а также свою сохраняющуюся способность планировать и вдохновлять массовое насилие, используя каналы и дух глобальной интеграции.
  
  
  
   БЛАГОДАРНОСТЬ
  
  
   Большое количество сотрудников, друзей и щедрых незнакомцев помогли провести исследование для этой книги. Я благодарен, прежде всего, многим людям, которые согласились участвовать в интервью и повторных опросах.
  
   В Саудовской Аравии я должен выразить особую благодарность Фаизе Амбах, Хатему Мохаммеду и Аделю Торайфи. Исследовательский центр Фейсалии и исламских исследований щедро принял меня в качестве неоплачиваемого стипендиата в начале 2005 года; благодаря доктору Яхье Махмуду Ибн Джуниаду, Сайеду Джамилю и Аваду Аль-Бади. Принц Турки Аль-Фейсал любезно организовал мне доступ в центр. Пол Дреш и Энгсенг Хо вдохновили меня своими наблюдениями об истории диаспоры хадрами и ее отношениях с мировыми империями. Фахд Аль-Семмари из Фонда короля Абдулазиза предоставил ценный доступ к архивам газет и специалистам-исследователям. Эрин Л. Эдди из Джидды была исключительно полезна.
  
   В Йемене губернатор Хадрамаута Абделькадер Али Аль-Хиляль оказался любезным и бесценным хозяином. Я также должен поблагодарить Алави бен Сумайта, Али Манданиджа, Меган Гудфеллоу и Томаса Крайески за поддержку моих исследований там.
  
   В дополнение к Робин Шульман и Джули Тейт, четыре исследователя, работающие неполный рабочий день, внесли важный вклад в течение трехлетнего срока существования этого проекта. В Германии благодаря настойчивости Петры Криш-Шок в архивах Министерства иностранных дел были обнаружены ценные записи. В Лондоне Гита Данешджу повторно опросила зарубежные источники и провела другие тщательные исследования. В Соединенных Штатах Кич Хейги терпеливо разрабатывал и проводил интервью для главы 36. Мохаммед Эльменшави обеспечил изящные переводы и приобрел ценные материалы во время своих поездок в Египет.
  
   Также спасибо Санлен Миллер, Сами Сокол, Эмили Экланд, Александре Колл, Эмме Колл, Синтии Цейсс и Виктории Грин за их исследовательские и организационные навыки
  
   Брюс Хоффман, Ким Крэгин, Дэниел Байман, Марта Креншоу, Рохан Гунаратна, Надя Оуэйдат, Сара Дейли, Хизер Грегг и Анна Касупски из Рабочей группы по ранней истории Аль-Каиды корпорации Rand, где я был специальным участником, оказали щедрую поддержку и предоставили вдохновляющую стипендию. Работа Анны Касупски по финансовым вопросам оказалась особенно ценной. На других исследовательских форумах Дэн Бенджамин и Стивен Саймон делали серьезные дискуссии необычайно приятными.
  
   Как следует из примечаний к источнику, журналистика и научные исследования Питера Бергена были основным источником для этой работы; его многочисленные труды и его устная история, Усама Бен Ладен, которого я знаю, обеспечивают основу для любой заслуживающей доверия работы о развитии Аль-Каиды и биографии Усамы. Я еще больше благодарен за его щедрую дружбу. Блестящая работа моего коллеги из Нью-Йорка Лоуренса Райта "Надвигающаяся башня", моего коллеги из "Нью-Йорка", была еще одним ключевым ресурсом, как и для многих других писателей. Питер и Ларри любезно прочитали черновик рукописи и внесли полезные исправления и замечания.
  
   Майкл Доббс изменил мои исследования, проведя меня по Второму Национальному архиву в Колледж-Парке. Исключительно профессиональные сотрудники архива сделали мои недели там очень продуктивными.
  
   Гленн Франкель нашел время, чтобы прочитать ранний черновик, и предоставил проницательные комментарии и отредактировал. Другие бывшие коллеги из "Washington Post- - Фил Беннетт, Дэвид Хоффман, Лен Дауни, Боб Кайзер и Энтони Шадид - помогали мне продвигаться вперед. Дэвиду Финкелю - моя безоговорочная благодарность, привязанность и восхищение.
  
   Дэвид Ремник, Джефф Фрэнк, Дороти Уикенден, Пэм Маккарти, Джеффри Голдберг, Джейн Майер, Александр Драйер, Энни Лоури, Вирджиния Кэннон, Раффи Хачадуриан, Нанди Родриго, Скотт Стейтон, Тим Фаррингтон, Эллисон Хоффман, Майк Пид и Лайла Бек сделали мою работу в the New Yorker полезной привилегией.
  
   Джим Фэллоуз, Тед Холстед, Стив Клемонс, Энн-Мари Слотер, Бернард Шварц, Эрик Шмидт, Шерл Швеннингер, Рэй Бошара, Симона Франк, Рэйчел Уайт, Майя Макгиннесс, Лен Николс, Майкл Данненберг, Дэвид Грей и Трой Шнайдер - среди тех, кто приветствовал и вдохновлял меня в Фонде "Новая Америка".
  
   Мне очень повезло, что меня опубликовала превосходная Энн Годофф. Также спасибо Трейси Локк, Лайзе Дарнтон, Линдси Уэйлен и Хэлу Фессендену из Penguin Press. Саймон Уиндер из Penguin, Великобритания, был исключительно полезен. Также спасибо редактору журнала Джону Джусино. Мелани Джексон была моим литературным агентом более двух десятилетий; я не могу представить свою профессиональную жизнь без нее.
  
   Одной из наград этого исследования была возможность поразмышлять над универсальной грамматикой семейств; в этом я пользовался поддержкой и наставлениями всех коллег и, прежде всего, Сьюзен.
  
  
   Примечания
  
  
   ПРЕДЫДУЩЕЕ ПОВЕСТВОВАНИЕ основано на более чем 150 интервью, проведенных в Саудовской Аравии, Йемене, Соединенных Штатах, Великобритании, Швейцарии, Германии, Израиле, Египте, Ливане и семи других странах. В нем также использованы правительственные и частные архивы Саудовской Аравии, Соединенных Штатов, Великобритании, Германии и Израиля, включая оригинальную переписку и документы о торгах, описывающие деятельность Мохаммеда Бен Ладена в Иерусалиме в 1950-х и 1960-х годах. Переписка Государственного департамента и Министерства иностранных дел Великобритании из Джидды с 1940-х по конец 1960-х годов также оказалась особенно ценной для понимания некоторых мифов и обобщений, которые окружали жизнь и деятельность Мохаммеда, и для более точного описания мира, в котором выросли его дети. Что касается более поздних периодов, то, помимо интервью, повествование в значительной степени опирается на судебные и нормативные документы, в основном на гражданские иски в Соединенных Штатах и корпоративные документы там и в Великобритании. Я также во многих важных отношениях в долгу перед ранее опубликованными работами журналистов и историков, как описано в примечаниях ниже.
  
   Многие интервью для этой книги проводились под запись. Там, где субъект интервью говорил при условии, что его или ее имя не будет названо, заметки предоставляют как можно больше информации в соответствии с этими соглашениями. Для интервью, проводимого под запись, указываются дата и личность интервьюера. Интервью Робина Шульмана указаны в примечаниях (RS). Кич Хейги провел несколько интервью для главы 36, которые указаны по (KH). Я провел все остальные интервью, дополненные повторными интервью Джули Тейт для проверки фактов.
  
   В ответ на многочисленные просьбы об интервью в течение трехлетнего периода члены семьи Бен Ладена предложили лишь очень ограниченное сотрудничество, за исключением тех, кто находится в Йемене; старшие члены семьи, базирующиеся в Джидде, не давали подробных или содержательных интервью. Объясняя свое решение, члены семьи и представители ссылались на свое стремление к уединению, а также на свою обеспокоенность по поводу гражданских исков, поданных в Соединенных Штатах жертвами терактов 11 сентября. Тем не менее, после того, как рукопись была существенно доработана, мы с Джули Тейт попытались проверить факты о живых Бен Ладенах с представителями семьи. Через своих адвокатов семья отказалась отвечать на подавляющее большинство представленных письменных вопросов, но семья предложила несколько полезных ответов, как показано в тексте и примечаниях к источникам.
  
  
   ПРОЛОГ: "МЫ ВСЕ ПОКЛОНЯЕМСЯ ОДНОМУ БОГУ"
  
  
   1. Интервью с Линн Пегини, 7 февраля 2006 года. Описание поместья взято из посещения автором, а также интервью с предыдущим владельцем, соседями и двумя членами исторического общества Уинтер Гарден.
  
   2. Ибрагимы, их влияние при дворе Фахда и их инвестиции в Орландо: Джеффри. Рабин и Уильям К. Ремпел, "Саудовцы тайно купили долю в Marina Leases", Los Angeles Times , 12 ноября 1989 года. Также Майкл Филд, "Обзор Financial Times: Саудовская Аравия", стр. vi, 22 апреля 1985 года.
  
   3. Интервью Пегини, op. cit. Пресс-секретарь Шилдс сказала, что она не помнит о таком проекте.
  
   4. Все цитаты из интервью Пегини, цит. по.
  
   5. Цитаты из интервью с Джорджем Харрингтоном, 23 февраля 2006 года. Также интервью с Томасом Дитрихом, 12 апреля 2006 года; Питером Блюмом, 5 мая 2006 года; и Бенгтом Йоханссоном, 3 октября 2006 года, все они были вовлечены в подготовку к поездке в Пакистан.
  
   6. Интервью с Харрингтоном, цит. по.
  
   7. Интервью Пегини, op. cit. "Портфель, содержащий по меньшей мере 250 000 долларов": интервью Харрингтона, там же.
  
   8. Интервью с Харрингтоном, соч. цит. по.
  
   9. Интервью Йоханссона, соч. цит. по.
  
   10. Все цитаты из интервью Харрингтон и Йоханссон, цит. по.
  
   11. "Это оно": интервью с Харрингтоном, соч. цит. по.
  
   12. "По какой-то причине": там же. "Раньше он ходил": интервью с Мохаммедом Ашмави, 26 ноября 2005 года (RS).
  
   13. О датах и суммах саудовских взносов в "Контрас" см. Бринкли и Энгельберг (ред.), Отчет комитетов Конгресса, расследующих дело "Иран-Контрас", стр. 49-57. Также Боб Вудворд, "Вуаль", стр. 352-53 и 401. "Мне было наплевать": Симпсон, Принц , стр. 118-19. Что Макфарлейн сказал, что помощь обеспечит переизбрание Рейгана: Принц, стр. 113-
  
   14. Позже Макфарлейн подчеркнул в показаниях перед Конгрессом, что саудовцы добровольно внесли эти финансовые взносы, утверждение, которое Бандар оспаривает. 14. Список гостей и Пископо: Элизабет Кастор и Донни Рэдклифф, "Ночь Фахда: фанфары, достойные короля", Washington Post , 12 февраля 1985 года. Также, Президентская библиотека Рональда Рейгана, коллекция фотографий Белого дома, контактные листы C27237-C27257.
  
   15. Там же. Что Фахд оформил дворцовые комнаты мальчика в соответствующем стиле: из интервью с двумя бывшими деловыми партнерами Бин Ладенов, которые работали над проектами дворца.
  
   16. Отчет французской разведки был опубликован программой расследований Общественной вещательной системы "Frontline" и доступен на ее веб-сайте. Отчет содержит разнообразные материалы о семье Бен Ладена, лишь некоторые из которых являются точными. "понятия не имел, где находится Никарагуа": Интервью с Дитрихом, указ. цит. по. Адвокат, который запомнил фотографию Салема и Рейгана: интервью с Чарльзом Шварцем, 12 мая 2005 года и 20 сентября 2006 года.
  
   17. Выступления Рейгана и Фахда, 11 февраля 1985 года, Офис пресс-секретаря, Президентская библиотека Рональда Рейгана, вставка 189. Интригующая возможность заключается в том, что Салем передал видеозапись благотворительной деятельности Усамы, которую он сделал, в Белый дом Рейгана или, возможно, в посольство Саудовской Аравии в Вашингтоне, в рамках подготовки к саммиту Фахда. В предыдущих расследованиях о пребывании Бен Ладена в Афганистане или истории, приведшей к терактам 11 сентября, подобных материалов никогда не всплывало, но огромное количество относящихся к национальной безопасности файлов администрации Рейгана остаются засекреченными. Поразительно специфические формулировки в приветственных замечаниях Рейгана Фахду - "Саудовская помощь беженцам прекращена...здесь не остались незамеченными, ваше величество" - наводят на размышления, но неубедительны. Официальные лица ЦРУ неоднократно заявляли, что ни один офицер ЦРУ никогда не вступал в прямой контакт с Усамой во время тайной афганской кампании 1980-х годов или позже, и до сих пор не появилось никаких доказательств, опровергающих это утверждение.
  
   18. "создай проблему": интервью Усамы CNN, март 1977 года, от Лоуренса (ред.), Послания миру, стр. 55.
  
  
   1. В ИЗГНАНИИ
  
  
   1. Визит автора в Гарн-Башир, 18 марта 2007 года. Сорок деревень с населением менее десяти тысяч человек: Алиом (Аден), 23 января 2002 года, из репортажа о Ракии журналиста Алави Абдуллы Бен Сумайта. Его цифры приведены недавно; он приводит численность населения во всем каньоне в семьдесят восемь сотен человек в 2002 году. Потолок в десять тысяч - это приблизительное значение, подтверждаемое отсутствием каких-либо свидетельств о плотной застройке городов и более ранними оценками британского населения в близлежащих районах.
  
   2. Интервью с двенадцатью членами семьи Бен Ладена, главным образом через их представителя Сайеда Бен Ладена, в Гарн-Башире, 18 марта 2007 года. Их рассказ о жизни Авада, его споре из-за заимствованного быка и его переселении в Доан подтверждается исследованиями двух журналистов-Хадрами, Алави Бин Сумайта и Авада Салеха Кашмими. Последний провел для автора отдельные интервью с членами семьи Бен Ладена и представителями в Хадрамауте. Автор признателен губернатору Хадрамаута Абделькадеру Али Аль-Хилалю за его приглашение посетить регион и за то, что он представил семью Бен Ладенов, все еще проживающую в Ракии.
  
   3. Интервью с Сайедом Бен Ладеном, соч. цит. по.
  
   4. Интервью с членами семьи Бен Ладена в Гарн-Баширейхе, op. cit. Те, кто остается в семейной деревне, являются потомками ветви Ахмеда. По их словам, ветвь семьи Мансур много лет назад эмигрировала в Джизан в провинции Асир Саудовской Аравии. Ветвь Заид мигрировала в другие города Йемена, включая столицу Сану.
  
   5. Угроза убийством взята из интервью Кашмими, op. cit. Бен Ладены, у которых автор брал интервью в Гарн-Башире, подразумевали, что такая угроза имела место, но не говорили об этом прямо.
  
   6. "Параллель... на карте": Макинтош-Смит, Йемен, стр. 172-73. Суахили и малайский: У. Х. Ингрэмс, Отчет о социальном, экономическом и политическом состоянии Хадрамаута, стр. 12.
  
   7. "Ловкий... парень Доани": Дорин Ингрэмс, Время в Аравии, стр. 13.
  
   8. "Дела об убийствах ... надрез на грудине": Ингрэмс, Отчет о социальной деятельности, указ. соч., стр. 97.
  
   9. Ба Сурра назвал двадцать тысяч на встрече с голландским путешественником ван дер Меленом. Время в Аравии , указ. соч., стр. 38-39.
  
   10. Интервью с Кашмими, указ. цит. Интервью с Гаром Башири Бен Ладеном, указ. цит. Линия семьи Бен Ладенов мужского пола в Рабате, по-видимому, прервалась между эмиграцией мальчиков в Саудовскую Аравию и возвращением Абдуллы в конце 1950-х или начале 1960-х годов. Однако их сестры, предположительно, вышли замуж и сохранили связи в городе; как это типично для исследований в Аравии, было трудно что-либо узнать о них. Возможно, что жена Авада прожила достаточно долго, чтобы воссоединиться со своими сыновьями, когда они были достаточно богаты, чтобы вернуться в Доан после Второй мировой войны, но Бин Ладены в Гарн-Баширейхе подчеркивали, что их мать умерла в Доане и прожила не особенно долгую жизнь.
  
   11. Короткая жизнь Омара, три сестры: интервью с кашмими. Год рождения Мохаммеда: среди прочих, Райт в "Надвигающейся башне", стр. 118, использует 1908 год; возможно, это было два или три года спустя, если приведенные воспоминания его младшего брата и горожан Рабата верны. С другой стороны, один хорошо информированный человек, близкий к семье, назвал 1904 годом рождения Мохаммеда и предположил, что он прибыл в Саудовскую Аравию на несколько лет раньше, чем обычно описывается. Любая дата из жизни Мохаммеда до 1931 года, когда он основал свою компанию, должна приниматься как приблизительная.
  
   12. Интервью Кашмими, op. cit., предполагают, что Авад, возможно, совершил хадж перед смертью, но это кажется сомнительным и, вероятно, проникло в устную историю, чтобы почтить его память. То, что он умер молодым, вероятно, до того, как его мальчики достигли подросткового возраста, взято из интервью Кашмими и Гарн Башири.
  
   13. Письмо отца о поездке в Сингапур: цитируется в Talib, "Hadhramis Networking: спасение Родины". "Вытянутое лицо" Ясина: Старк, Врата Аравии, стр. 126-27.
  
   14. Версия, в которой владелец магазина швыряет ключи, взята из интервью с двумя людьми, близкими к семье, которые попросили не называть их имен. Версия, в которой железный прут случайно попадает в Мохаммеда, взята из интервью Гарна Башири, op. cit.
  
   15. Это сообщение от тех же двух человек, которые рассказали анекдот о ключах владельца магазина, интервью Гарна Башири.
  
   16. Источником этой оценки численности населения является Хоссейн Каземзаде, персидский писатель, совершивший паломничество Хадж в 1910-11 годах. Питерс, Хадж, стр. 286.
  
   17. "удерживали влагу... и пот": Йемен , указ. соч., стр. 202. "Газеты flop...in карман": Де Гори, Arabia Phoenix, стр. 121. "Товары... их добыча": Peters, op. cit., стр. 287. Каземзаде также сообщает об оценке мэром навоза.
  
   18. "мешанина... земля": Питерс, указ. соч., стр. 288. "Вы видите богатых людей... в кустах": там же, стр. 275.
  
   19. Там же, стр. 303.
  
   20. Там же, стр. 288.
  
   21. Там же, стр. 106.
  
   22. Обложенный пакетами: интервью с Надимом Бу Фахреддином, 26 апреля 2006 года (RS). "маленький магазинчик": интервью с Хассаном Маховилем Махмудом Аль-Аесой, 10 августа 2005 года. "плод с осла": FO 371/170190, Т. Э. Бромли, Дамаск - Лондон, 9 декабря 1963 года. Что его компания была основана в 1931 году: реклама Saudi Binladin Group, Washington Post , 14 октября 2005 года.
  
   23. Интервью Аль-Аеса, соч. цит. по.
  
   24. "Он умел ... учиться": интервью с Джеральдом Ауэрбахом, 10 марта 2005 года. Интервью Аль-Аеса, соч. цит. по.
  
   25. Интервью Аль-Аеса, соч. цит. по. Его рассказ об этих годах подтверждается историком из Джидды Сами Салехом Наваром, директором Naseef House, который брал интервью у других бывших коллег Мухаммеда Бен Ладена того периода.
  
  
   2. КОРОЛЕВСКИЙ ГАРАЖ
  
  
   1. Более пятидесяти двух сражений: Аль-Рашид, История Саудовской Аравии, стр. 4-5. Де Гори в книге "Arabia Phoenix" предлагает замечательный рассказ о боевом пути бедуинов, стр. 48-52. Парфюм для посетителей: Аль-Салех, "Путешествие в Аравию во время правления короля Абдулазиза". "Три вещи ... и молитва": Arabia Phoenix , указ. соч., стр. 66. "Я не ... это все, что у меня есть": Государственный департамент 59/7209 из Джидды в Вашингтон, 29 апреля 1948 года.
  
   2. "как отец ... это чувство": FO 141/1094, 14 января 1946. "Хвала be...in моей территории": Там же. "Моя честь": письмо 59/7212 Дахрана в Вашингтон, 14 июня 1946 года. "Вы пьете... своих коллег": Ван дер Меулен, Колодцы Ибн Сауда, стр. 15.
  
   3. Что Абдулазиз сказал Филби: Ховарт, Король пустыни, стр. 127. "Саудовское государство... и враги": История Саудовской Аравии , указ. соч., стр. 9, 80.
  
   4. Один американский дипломат в Джидде подсчитал в телеграмме от 3 апреля 1950 года, что в королевстве насчитывалось "не более 2000 рабов" и что Абдулазиз владел "примерно 200". Второй американский дипломат 2 октября 1951 года привел "достоверную" оценку в 50 000 рабов в Саудовской Аравии. Эти цифры, по-видимому, дают очень приблизительную оценку численности населения; неотъемлемая трудность таких оценок усугублялась неоднозначным положением многих рабов в саудовских семьях, где некоторые из них пользовались значительным статусом и были неотличимы от свободных слуг.
  
   5. Цитируется в "Доме Саудов", "Алжир Продакшнс", 2004.
  
   6. "Здесь мы are...be современные": "Путешествия в Аравию", соч. цит. по. Переговоры с исламскими учеными о радиокнопках: Arabia Phoenix , указ. соч., стр. 96-97. Королевский гараж на 250 автомобилей в 1927 году: Холден и Джонс, Дом Саудов, стр. 106.
  
   7. Ученая степень и заслуги Филби: "Путешествия в Аравию", соч. цит. по. "коренастый, бородатый ... не в ногу": Ховарт, Король пустыни , стр. 100-101. Бабуины: там же, стр. 179.
  
   8. Контракт Филби: История Саудовской Аравии , указ. соч., стр. 92. Контракт SOCAL: Липпман, Внутри миража, стр. 16.
  
   9. Телефонное интервью с Тимом Баргером, 7 марта 2006 года. Баргер записал некоторые воспоминания своего отца для частного проекта по устной истории; позже он работал в Джидде, где познакомился с Салемом Бен Ладеном. Американский отчет, 1935 год: DOS 59 "Строительная империя Бен Ладена", Джидда - Вашингтон, 25 сентября 1967 года.
  
   10. Цитируется в книге Абдулрахмана Алангари, "Матакат Каср Аль-Хокм: развитие 20-го века".
  
   11. Материалы по сохранившимся частям дворца, в котором размещается Фонд короля Абдулазиза, сообщают, что строительство началось в 1934 году и закончилось в 1939 году. Саудовский историк Мадави Аль-Рашид пишет, что строительство дворца было начато в 1936 году "на первый чек, выплаченный нефтяной компанией", и закончено в 1937 году. История Саудовской Аравии, стр. 93.
  
   12. "было видение ... королевской семьи": интервью с Мохаммедом Ашмави, 26 ноября 2005 г. (RS). "много королевских приказов": "Мохаммед бин Авад Бинладен: от строительного рабочего до владельца крупнейшей строительной компании на Ближнем Востоке", журнал "Транспорт и коммуникации", август 2002 г. Профиль в этом журнале, который, по-видимому, основан на информации, предоставленной семьей Бен Ладена, перечисляет дворец Атьяква, дворец Насерия, дворец Мазер, Гостевой дворец, Правительственный дворец, дворец Аль-Хамра и здания Мансур в качестве некоторых проектов Мохаммеда в Эр-Рияде, хотя даты не указаны. "всегда в наличии ... принесите сотню": интервью с Фахдом Аль-Семмари, директором по исследованиям Фонда короля Абдулазиза в Эр-Рияде, 9 февраля 2005 года. Он также является источником поговорки о предприимчивых йеменцах.
  
   13. Цифры в 38 миллионов долларов и 13 миллионов долларов приведены в письме ДОС 59/7207 Мюррея Ачесону от 27 января 1945 года. Это часто цитируемая памятка, в которой излагается американская стратегия в Саудовской Аравии на десятилетия вперед; цитируемая здесь памятка от 22 декабря 1944 года "Сильные ... аэродромы" датирована 59/7211 годом и, вероятно, была более ранним проектом Мюррея.
  
   14. Бронсон, "Гуще масла", стр. 14.
  
   15. ДОСЬЕ 59/7209 из Джидды в Вашингтон, 27 декабря 1948 года.
  
   16. Показатели экспорта: Дом Саудов, стр. 125, 151. Описание и история Аль-Хозама: визит автора, 20 февраля 2005 года.
  
   17. Стегнер в книге "Внутри миража", стр. 30. "Феноменальный строительный бум ... материалы": досье 59/7210 из Джидды государственному секретарю, 26 марта 1949 года.
  
   18. Интервью с Хассаном Маховилем Махмудом Аль-Аесой, 10 августа 2005 года.
  
   19. Биография Бен Махфуза взята с официального веб-сайта семьи www.binmahfouz.info и из визита автора в Крайкер 17 марта 2007 года. Соглашение об именовании между Бен Ладеном и Бен Махфузом взято из интервью с человеком, близким к семье Бен Ладена. Документы, представленные Бин Ладенами в американский суд в рамках гражданского иска, показывают, что Айша родилась в 1362 году по хиджре, что почти точно соответствует 1943 году по грузинскому календарю. Год рождения Салема по хиджре не указан. Давний друг и сотрудник Salem's Бенгт Йоханссон сказал, что в паспорте Салема значилось, что он родился в 1946 году, но Салем сказал, что его настоящий год рождения, вероятно, 1944 или 1945.
  
   20. Интервью с Аль-Аесой, соч. цит. по.
  
   21. Долги в размере 20 миллионов и 40 миллионов долларов взяты из беседы американского дипломата с Саидом Хусейном Аль-Аттасом, банкиром Хадрами в Джидде DOS 59/7211, 16 августа 1949 года. Кухня за 250 000 долларов и поездка в Париж за 600 000 долларов: 59/7212, 30 июля 1949 года, цитируется разговор с руководителем корпорации Bechtel. "Строительные проекты ... огромная семья": FO 371/82638 "Ежегодный обзор за 1949 год".
  
  
   3. МОЛЧАЛИВЫЕ ПАРТНЕРЫ
  
  
   1. Биография Сулеймана: Аль-Рашид, История Саудовской Аравии, стр. 88. "Хрупкий маленький man...in его душа": Холден и Джонс, Дом Саудов, стр. 107. "не знали усталости... деньги и виски": ван дер Меулен, Колодцы Ибн Сауда, стр. 189-90.
  
   2. "слывет негласным партнером": Государственный департамент 59, "Строительная империя Бен Ладена", Джидда - Вашингтон, 25 сентября 1967 года. Дворец Сулеймана обошелся в 3 миллиона долларов: DOS 59/5467 из Джидды в Вашингтон, 12 апреля 1953 года. Бахарет был секретарем Сулеймана: ДОС 59/5471 из Джидды в Вашингтон, 4 октября 1953 года.
  
   3. "значительные... поставки": DOS 59/7207 из Джидды в Вашингтон, 29 декабря 1949 года. "Необузданный graft...so пока жил король": ДОСЬЕ 59/7211 из Джидды в Вашингтон, 6 сентября 1946 года, цитирует британского посланника в Джидде.
  
   4. Бизнес по перевозке паломников: Лонг, Королевство Саудовская Аравия, стр. 100. Отель "Даммам" с театром и баром: рейс 59/5468 от Джидды до Вашингтона, 18 декабря 1950 года. "один из самых богатых... жирных правительственных контрактов": DOS 59/7214 из Джидды в Вашингтон, 14 августа 1946 года. Остановили проект водоснабжения: ДОСЬЕ 59/7209 из Джидды в Вашингтон, 16 августа 1946 года. "удар по бутылке ... увеличение расхода": ДОСЬЕ 59/7210 из Джидды в Вашингтон, 12 июля 1949 года.
  
   5. Король требует свадебных подарков, казна пуста: из 371/82664 Джидды в Лондон, 12 января 1950 года. "не особенно...в связи с его прибытием": из Джидды в Лондон по маршруту 370/82639, 3 января 1950 года.
  
   6. ДОСЬЕ 59/5469 из Джидды в Вашингтон, 7 июля 1951 года. Объявленный этим летом бюджет предусматривал выделение 21 миллиона риалов Министерству здравоохранения и около 109 миллионов риалов на "дворцы, принцев, Эр-Рияд".
  
   7. Копание в саду Фейсала: ДОСЬЕ 59/5471 "Меморандум о беседе", 25 октября 1951 года. "головные боли ... преимущества": ДОСЬЕ 59/57/D/298/7 "Меморандум о беседе", 14 июня 1950 года.
  
   8. Кинг - в Таиф: из Джидды в Вашингтон Љ 59/5469: 26 июля 1951 года.
  
   9. "всегда вместе": интервью с Ахмедом Фатхаллой, 23 апреля 2006 года (RS). Работа Бен Ладена над проектом водоснабжения Мекки: ДОСЬЕ 59/5467 из Джидды в Вашингтон, 17 апреля 1951 года, и ФО 371/82657 из Джидды в Лондон, "Ежемесячные экономические отчеты Джидды", июль и август 1950 года.
  
   10. Королевский орден: Ежегодный отчет, Фонд КАА, 24 мая 1950 года. "для оценки нового места жительства": Сопроводительное письмо DOS 59/5472 и меморандум от Bechtel International Corp. к DOS, 17 января 1951 года. Bechtel сообщила, что было обещано, что Бен Ладен вскоре вернет оборудование.
  
   11. "Различные члены ... их установка": DOS 59/5467 из Джидды в Вашингтон, 20 февраля 1951 года.
  
   12. Переведено в DOS 59/6119 из Джидды в Вашингтон 7 июля 1952 года.
  
   13. Переведено в DOS 59/5468, статья датирована 3 января 1951 года.
  
   14. Отвлекающий маневр Сальхи: DOS 59/5471 "Меморандум о беседе", 4 апреля 1952 года. Приводятся слова исполнительного директора Bechtel мистера Инглиша: "у него не было ни малейшего сомнения" в том, что Сальха украл 400 000 долларов, что эквивалентно примерно 3 миллионам долларов в долларах 2008 года.
  
   15. "проявлять интерес ... к строительным работам": FO 371/104859 Джидда - Лондон, экономический отчет Джидды, ноябрь 1952- январь 1953. 100 000 долларов Баарета: из Джидды 59/5471 в Вашингтон, 4 октября 1953 года.
  
   16. Королевский приказ 15/12/5607 от 22 июня 1951 года. Фонд КАА.
  
   17. Филби пишет королю: письмо 59/5472 из Джидды в Вашингтон, 12 января 1950 года. "заметное нежелание...от шока": FO 371/82657 "Ежемесячные экономические отчеты Джидды", март и апрель 1950 года. Страхование экспорта: DOS 59/5472 из Джидды в Вашингтон, 27 мая 1950 года.
  
   18. Чаепитие: от 59/5467 Джидды до Вашингтона, 21 декабря 1950 года и 20 января 1951 года.
  
   19. Состав почвы: исследование DOS 59/5472, проведенное У. Дж. Чалкли из Бехтеля, 6 февраля 1951 года. "конец длинной цепи несчастий": DOS 59/5468 из Джидды в Вашингтон, 24 ноября 1952 года.
  
   20. Восемьсот автомобилей: ДОСЬЕ 59/5467 из Джидды в Вашингтон, 6 мая 1952 года. "Счастливо председательствующий ... хотя и заблуждающийся": ДОСЬЕ 59/5472 из Джидды в Вашингтон, 7 января 1953 года.
  
   21. Заказ на асфальт: DOS 59/5472 из Джидды в Вашингтон, 7 января 1953 года. "около полумиллиона...дурное настроение": Экономический отчет о Джидде за Љ 371/104859, февраль 1953-апрель 1953 года. "Поскольку это... иностранная фирма": из 371/104859 Джидды в Лондон, 7 января 1953 года.
  
   22. "испуг...делай свое дело": FO 371/104859, Джидда - Лондон, 7 января 1953 года. "был given...to родом из": там же, Экономический отчет Джидды, август 1953- октябрь 1953 года.
  
   23. Документы об акционерах, представленные семьей по сводной серии гражданских дел, связанных с событиями 11 сентября 2001 года, в результате повторных террористических атак 11 сентября 2001 года на сумму 03 1570 леев, содержат год рождения по исламскому календарю каждого из оставшихся в живых детей Мохаммеда, за исключением Усамы, а также сына Мохаммеда Али, ни один из которых не был акционером в период, описанный в документах. Количество сыновей и дочерей, родившихся до конца 1953 года, взято из этих документов; количество жен, которые произвели на свет этих детей, было подсчитано на основе конфиденциальных интервью с членами семьи и деловыми партнерами Бен Ладенов, которые рассказали, какие братья, а в некоторых случаях и какие сестры родились у одной матери. То, что мать Йеслама, Халила, Ибрагима и Фавзии иранского происхождения, также подтверждается Бен Ладеном, Внутри Королевства, стр. 17. Дата рождения Йеслама указана в швейцарских документах о разводе, переведенных и поданных по делу Кармен Бинладин против Йеслама и Ибрагима Бинладина, Верховный суд округа Лос-Анджелес, BC212648.
  
   24. Афродизиаки и принуждение своих сыновей к стойкости: Дом Саудов , стр. 159. Холден и Джонс предоставляют подробный отчет об убийстве Усмана, стр. 170-71.
  
   25. Место происшествия и похороны короля: из 371/104868 Джидды в Лондон, 24 ноября 1953 года.
  
   26. "личное и секретное ... начни с себя" и просьба о предоставлении кредита: DOS 59/5469 из Джидды в Вашингтон, 10 ноября 1953 года. Сцена была записана американским поверенным в делах.
  
  
   4. СЛАВА ЕГО ПРАВЛЕНИЯ
  
  
   1. 20 миллионов долларов в месяц: доходы от продажи нефти в 1954 году составляли 234,8 миллиона долларов, Холден и Джонс, Дом Сауда, стр. 180. "Административный хаос ... нехватка наличных": из 371/104867 Джидды в Лондон, 11 октября 1953 года.
  
   2. Мохаммед и Абдулла, сыновья Авада Бен Ладена: Германия FM 366, WI 416-80.04-427/59 из Джидды в Бонн, 8 сентября 1959 года. "аморфная организация ... амбициозные планы": FO 371/104867, указ. соч.
  
   3. "Королевские расходы ... их карманы": досье 59/4944 от Джидды до Вашингтона, "Экономическое и финансовое обозрение: Саудовская Аравия, 1954 год", 7 апреля 1955 года.
  
   4. Электрическая компания и ее проблемы: досье 59/5472 из Джидды в Вашингтон, 12 июня 1954 года. Бернс и Роу, "сыграли важную роль в победе": ДОСЬЕ 59/4945 от Джидды до Вашингтона, 8 января 1955 года.
  
   5. Королевский указ: Указ Љ 21/1/138/2265, Ежегодный отчет Умм аль-Куры, Фонд КАА. Западногерманская оценка в 200 миллионов долларов: Германия из 146/97-649/55 Джидды в Бонн, 23 декабря 1955 года. Проекты Бен Ладена около 1955 года: FO 371/114885 из Джидды в Лондон, 6 апреля 1955 года. Месторождение гипса: DOS 59/4945 из Джидды в Вашингтон, 5 июля 1955 года. Нью-йоркский агент Бен Ладена: отчет Бернса и Роу, приложение, там же.
  
   6. Бегство в Мукаллу: перевод статьи ДОС в "Аль-Билад аль-Саудия" Љ 2110, 25 марта 1956, 59/5371. Выкупили Абдуллу: DOS RG 59 "Строительная империя Бен Ладена", Джидда - Вашингтон, 25 сентября 1967 года. "Мохаммед был более амбициозным...хотели большего": интервью с Халидом Амери, 17 марта 2007 года.
  
   7. Возвращение Абдуллы домой: интервью с членами городского совета Рабата и с Халидом Амери, 17 марта 2007 года. Школа Бен Махфуз: интервью с ее директором, 17 марта 2007 года. Водный проект Мохаммеда Ракия: интервью с членами семьи Бен Ладена в их родовой деревне Гарн-Баширейх, 18 марта 2007 года.
  
   8. Кабриолеты Packard: интервью с Надимом Фахреддином, 26 апреля 2006 года (RS). "известны как ... с хорошей репутацией": рейс 145/560 из Джидды в Бонн по немецкому радио 19 сентября 1957 года. "самая богатая компания... государственные заказы": 277/200/WI-416-84-04.461/58 Из Джидды в Бонн, 2 июля 1958 года.
  
   9. "Они такие"...У меня может сорваться голова": Интервью с Фахреддином, указ. цит. по. "Он рассказал нам ... о нашем воспитании": Dateline NBC , трансляция 10 июля 2004 года. Спор между Бураими: DOS 59/5371 из Бейрута в Вашингтон, 1 марта 1956 года. Американцы надеялись, что Бен Ладен вмешается в переговоры с королем Саудом, чтобы предотвратить предоставление контракта на строительство государственной польской коммунистической фирме, но Фуад Захед, главный инженер Бен Ладена, сказал, что Бен Ладен не будет вмешиваться из-за "неудовлетворенности политикой Соединенных Штатов в отношении спора о Бурайми и обращения с цистернами", как говорилось в телеграмме, посвященной этому вопросу. По словам Бронсона, на самом деле Соединенные Штаты решительно встали на сторону Саудовской Аравии против Великобритании в этом пограничном споре, Гуще нефти, стр. 62; из рассмотренных документов также не ясно, на какую "поставку цистерн" жаловался Бен Ладен.
  
   10. Из 371/114872 Джидды в Лондон, 6 января 1955 года. Де Гори, "Аравия Феникс", стр. 86-92. Дом Саудов , указ. соч., стр. 174-83. Дети Сауда: от 59/2643 Джидды до Вашингтона, 16 декабря 1964 года.
  
   11. Визит в Арамко и цитаты из него: DOS 59/7208 "Официальный визит наследного принца Сауда в Америку: заметки о периоде с понедельника, 13 января, по среду, 22 января 1947 года".
  
   12. Дворец стоимостью 200 миллионов долларов: FO 371/132661, Протокол Дж. М. Хита, 7 января 1958 года. "сотни colored...in оранжевых": Ван дер Меулен, Колодцы Ибн Сауда, стр. 234-35.
  
   13. Европейские шарлатаны: Дом Саудов , указ. соч., стр. 178. Две трети кочевников, менее одного из десяти в школе: Васильев, История Саудовской Аравии, стр. 421, 433, статистические данные за 1956 и 1954 годы соответственно.
  
   14. Непредсказуемое поведение Сауда: Протокол 371/132661 от 1 декабря 1958 года. Попытка государственного переворота: Блай, "Взаимодействие между ..."; Макки, саудовцы, стр. 297. Заговор с целью убийства Насера: Дом Саудов , указ. соч., стр. 196.
  
   15. Дом Саудов, стр. 191-94. "Добро пожаловать, король Сауд!": кадры из фильма "Дом Саудов", Algeria Productions, 2004. Гуще нефти , указ. соч., стр. 69-75.
  
   16. Письмо FO 371 в ответ на запрос британского инженера о Национальной электрической компании, 6 июня 1958 года.
  
   17. Алиреза, "Покойный король Фейсал". Де Гори, указ. соч., стр. 86 и далее. Филд, The Merchants , стр. 40. "невероятно терпеливый ... время решать": Алгосайби, Арабские очерки. "он был встревожен...действуйте медленно": ДОСЬЕ 59/4945 из Джидды в Вашингтон, 5 марта 1959 года.
  
   18. Интервью с Халедом Батарфи, 19 февраля 2005 года. Дядя Батарфи работал с Бен Ладеном в Мекке, и он цитирует то, что вспоминал его дядя.
  
   19. Интервью с Фахреддином, op. cit. Стратегия Бен Ладена по женитьбе на дочерях лидеров пустынь и мэров городов была описана в интервью несколькими людьми, которые работали с ним в то время.
  
   20. Сура 2, аят 231.
  
   21. Интервью с несколькими людьми, близкими к семье Бен Ладена. Семья Аль-Ганем представила отчет о браке, и в кувейтской газете Al-Qabas от 14 ноября 2001 года их описали как бедных и относительно светских. Другие, похожие рассказы см. также Рэндал, Усама , стр. 55; Шойер, глазами наших врагов, стр. 80-81; и Райт, Надвигающаяся башня, стр. 72.
  
   22. При повторных террористических атаках 11 сентября 2001 года, 03 1570 леев. Интервью с людьми, близкими к семье, включая Кармен Бен Ладен, 6 августа 2004 года, показывают, что четыре разные жены родили детей, перечисленных в судебных протоколах как родившиеся в 1377 году. Райт, Маячащая башня , цитирует заявление Усамы в 1991 году газете "Аль-Умма Аль-Исламийя", что он родился в месяце Рагаб. Дата рождения Шафика указана в годовом отчете Symphony Advisors Ltd. за 2000 год, Companies House records, Лондон.
  
   23. Согласно судебным протоколам, четырьмя сыновьями, родившимися в 1377 году, помимо Усамы, были Ибрагим, Шафик, Халил и Хайдер. Двух дочерей звали Мариам и Фаузия. Однако показания Ибрагима и Халила под присягой в других гражданских судебных процессах в Соединенных Штатах подтверждают, что у них была одна мать, поэтому, хотя возможно, что они оба родились в 1377 году, также возможно, что судебные протоколы, представленные Бин Ладенами, неточны, по крайней мере, в этом отношении.
  
   24. Долг в 500 миллионов долларов: Дом Саудов , указ. соч., стр. 199. Никаких квитанций паломника: ДОС 59/4944 из Джидды в Вашингтон, 4 декабря 1958 года. Структура долга, размышления Фейсала: ДОС 59/4946 из Дахрана в Вашингтон, 4 февраля 1959 года.
  
   25. Телефонное интервью с Майком Амином, 1 марта 2006 года. Амин в этот период работал в политическом офисе Aramco и знал Мохаммеда Бен Ладена.
  
   26. Письмо 59/4945 Дахрана в Вашингтон, 27 мая 1959 года, и "Меморандум о беседе с Сэмом Логаном", 23 июня 1959 года. Все цитаты взяты из Меморандума о беседе.
  
   27. Переговоры описаны в серии телеграмм Государственного департамента из Джидды в Вашингтон в период с июня 1958 по ноябрь 1958 года. Когда американские коммерческие чиновники проверили претензии братьев Рома в Италии, им сказали, что Finmeccanica, строительная компания, в которой утверждали братья о своей принадлежности, считает их "финансово и коммерчески ненадежными".
  
   28. "Рабочие Арамко": из Джидды в Вашингтон от 59 человек, 2 октября 1958 года.
  
   29. "Благо для страны ... старые добрые времена": DOS 59/4944 "Экономические сводки за третий квартал 1959 года", из Джидды в Вашингтон, 15 декабря 1959 года.
  
  
   5. ДЛЯ ИЕРУСАЛИМА
  
  
   1. Питерс, Хадж, стр. 3-40. Аслан, Нет Бога, кроме Бога, стр. 3-18. Кодилл, рукопись "Сумерек Хиджаза", стр. 21-23.
  
   2. Хадж, стр. 40-55. "изображения деревьев ... ангелов": там же, стр. 48.
  
   3. "он попросил тряпку": там же.
  
   4. "псы Хиджаза": рукопись Кодилла, op. cit., стр. 24. "Вы должны представить себе ... громкий голос": наблюдение принадлежит человеку, которого Питерс описывает как возможного еврейского шпиона Наполеона, замаскированного под странствующего паломника, который был известен под именем Али Бей Аль-Аббаси. Хадж , указ. соч., стр. 198.
  
   5. Хадж, стр. 359, цитируется Элдон Раттер, англичанин, принявший ислам, посетивший Медину в 1925 году.
  
   6. Аббас, История Великой экспансии, стр. 100-101, 260-61.
  
   7. Официальная история, там же, приводит цифру в 30 миллионов риалов на строительство и 40 миллионов риалов на выплаты за выдающиеся владения. В досье 59/5467 от Джидды до Вашингтона, 12 апреля 1953 года, приводится цифра в 1,35 миллиона долларов расходов на строительство в Медине только в 1952 году. Другие дипломатические оценки, приводимые со ссылкой на правительственные бюджетные документы и другие источники, аналогичны по масштабам до 1955 года.
  
   8. "Современный архитектурный стиль" и статистика реновации: История Великого расширения , указ. соч., стр. 278. "впечатляющая... работа": от 59/2810 Джидды до Вашингтона, 24 июня 1961 года.
  
   9. Умм аль-Кура, 28 октября 1955 года, Фонд КАА.
  
   10. Там же.
  
   11. "наслаждение фильмами ... точка зрения": DOS 59/4946 из Джидды в Вашингтон, 29 марта 1958 года. "зло ... разложение и разрушение": Опубликовано в Аль-Ямаме , 30 марта 1958 года.
  
   12. От пятидесяти тысяч до четырехсот тысяч и 130 миллионов долларов: DOS 59/4947 от Джидды до Вашингтона, 24 июля 1956 года, перевод приветственной речи короля Сауда в Мекке. "Даже эта сумма": Файл 145 германского министерства иностранных дел, из Джидды в Бонн, 2 октября 1956 года.
  
   13. Снос Медины и вывоз мусора: история Великого расширения , указ. соч., стр. 276-77. Рассказ Усамы: Берген, Усама Бен Ладен, которого я знаю , стр. 2, цитирую его интервью "Аль-Джазире" в 1999 году. Описание Бен Ладеном участия его отца в торгах по проекту строительства Иерусалима, в частности, довольно подробное и абсолютно точное, показывают документы из проекта реконструкции. Статистика разрушения Мекки: История Великого расширения, стр. 264.
  
   14. Питерс, "Иерусалим", стр. 1-406, полон рассказов путешественников и участников истории города.
  
   15. Инициатива Хусейна и дата объявления Насера взяты из египетского отчета 1981 года, в котором рассматривается история ремонтных работ на этом месте, одного из документов, предоставленных властями вакфа о проекте реконструкции 1950-х и 1960-х годов. На протяжении всего этого раздела автор в долгу перед исключительным исследованием в Иерусалиме, проведенным Робином Шульманом, который собрал документы и провел соответствующие интервью. Документы были переведены в Вашингтоне Мохаммедом Эльменшави; в примечаниях ниже они будут называться "Jer Docs".
  
   16. "Во-первых, это священный...Мусульманская община": Документы Jer, MBL Комитету, 8 июля 1958 года, написанные на канцелярских принадлежностях с подписью "Офис Мохаммеда Авада Бен Ладена, 51-S." Чтобы стать ниже египетской заявки, Бен Ладен сократил свое предложение на 8000 динаров в самом последнем раунде. Верховный судья заявил в своем решении, что в дополнение к цене на комитет повлияла готовность Бен Ладена работать без определенных условий, названных египетским участником торгов.
  
   17. Письмо Джерома Докса MH-8-32-169 от 19 июля 1958 года.
  
   18. Письмо Иеронима 1390 от 8 марта 1959 года.
  
   19. "Мы выучили ... немного арабского", важные детали и подсказки: интервью с Надиром Штайе, 31 октября 2005 года и 6 ноября 2005 года (RS). Другие палестинские мусульмане, находившиеся в то время в Иерусалиме, подтверждают присутствие рабочих-христиан на стройплощадке. Фотография конца 1950-х годов: История Великой экспансии , соч. цит. по. В книге фотография датируется 1959 годом, но подпись предполагает, что она могла быть сделана в 1964 году. Фотографии американского пилота: предоставлены Терри Дейли, дочерью пилота. Алюминиевый купол и балки, которые Бен Ладен установил на куполе Скалы, оказались негерметичными и ненадежными, и их убрали годы спустя, но инженеры и архитекторы, которые позже курировали мечеть, заявили, что вина за это лежит на комитете по надзору за проектом, который был ослеплен во время первоначального тендера обещанием "современного" алюминия, о котором они знали слишком мало. Доклад ЮНЕСКО, написанный в 1979 году европейскими экспертами, подробно документирует проблемы.
  
   20. Перевод на английский: "Обращение по случаю открытия отреставрированного купола Скалы", 18 апреля 1994 года, в которое включены выдержки из более ранней речи 1964 года. Доступно по адресу www.kinghussein.gov.jo/94_april18.html.
  
   21. Текст перепечатан в "Палестине", 8 августа 1964 г., стр. 5.
  
   22. Все цитаты: Там же.
  
   23. Этот рассказ о доме взят главным образом из интервью с его владельцем и экскурсии по дому (RS). Другие жители района, которые знали о Бен Ладене в то время, подтвердили, что он останавливался в доме, когда был в городе. Двое знакомых сказали, что он взял жену-палестинку; один думал, что жена была из Газы, другой думал, что она была из Дженина. Эти конкретные сообщения подтвердить не удалось, но они согласуются с воспоминаниями других знакомых семьи и деловых партнеров о том, что у Бен Ладена была по крайней мере одна жена-палестинка. Интервью, проведенные для автора израильским журналистом Самуэлем Соколем, подтверждают, что Бен Ладен владел домом, а не был просто жильцом. Соколь взял интервью у Иегуды Семберга, отставного израильского военно-морского офицера, который прожил в доме двадцать пять лет, а также у Аарона Шакарджи, бывшего чиновника израильского земельного управления.
  
  
   6. НЕГАТИВНАЯ РЕАКЦИЯ
  
  
   1. "Это великолепное шоу... турки": Мак, Принц нашего беспорядка, стр. 151.
  
   2. "только средство ... восторжествует": DOS 59/7214, текст телеграммы, 3 октября 1946 года. "большое эмоциональное обращение": DOS 59/3100 из Джидды в Вашингтон, 28 сентября 1960 года.
  
   3. "Бен Ладена нужно просить": там же, из Джидды в Вашингтон, 5 апреля 1961 года.
  
   4. "чтобы похвастаться ... другими проектами": там же, из Джидды в Вашингтон, 25 ноября 1961 года. "чрезвычайно хорошая связь ... строительные работы": там же, из Джидды в Вашингтон, 28 ноября 1961 года. "открываем запертую конюшню ... соответствующие карманы": там же, из Джидды в Вашингтон, 20 октября 1960 года. "У нас ... строго коммерческие": фото 371/170324 за минуту, 20 февраля 1963 года. "Король Сауд... Бен Ладен": там же, Меморандум о телефонном разговоре, 8 февраля 1963 года.
  
   5. "Я провел...Бен Ладена": там же. из Дамаска в Лондон, 20 февраля 1963 года.
  
   6. "этот Бен Laden...an его враг": там же. "эта поддержка Саудовской Аравии ... доля в ней": FO 371/170190 Торгового совета в Джидду, 2 декабря 1963 года.
  
   7. "под суровыми упреками": Германский рейс 350/217/63 из Джидды в Бонн, 3 апреля 1963 года.
  
   8. "Мы читаем... операции по асфальтированию": Аль-Надва , 15 ноября 1961 года, переведено в DOS 59/3100 из Джидды в Вашингтон, 25 ноября 1961 года.
  
   9. Все цитаты: Там же.
  
   10. "Одно препятствие на дороге": DOS 59/3567 из Джидды в Вашингтон, 9 мая 1963 года. "проблема была... решена быстро": там же, из Джидды в Вашингтон, 11 июня 1963 года.
  
   11. "Долг не откладывать... отлынивать": DOS 59/2810 из Джидды в Вашингтон, 1 августа 1962 года.
  
   12. "демпинговые предложения": германский рейс 277/564-2912/56 из Джидды в Бонн, 28 июля 1956 года.
  
   13. Саудовский еженедельник от 24 июля 1961 года описывает визит съемочной группы швейцарского телевидения и предоставляет фотографии строительной площадки близ Таифа. Вырезка вложена в досье 59/2810 от Джидды до Вашингтона, 14 августа 1961 года.
  
   14. О том, что Фейсал и Бен Ладен спорили: интервью с Халедом Батарфи, 19 февраля 2005 года. "Смысл был в том, чтобы ... сделать это": интервью с Германом Эйлтсом, 29 марта 2006 года.
  
   15. Отчет ЦРУ: Бронсон, "Толще масла", стр. 83. О том, что Мохаммед Бен Ладен имел рабов, освободил их и получил компенсацию: интервью с Кармен Бен Ладен, 6 августа 2004 года. Митинг и лозунг "Мы ваши братья!": DOS 59/4033-4 из Джидды в Вашингтон, 25 апреля 1963 года.
  
   16. "Он злой... ближайший друг": там же, из Джидды в Вашингтон, 18 февраля 1963 года. Фейсал многозначительно спросил американскую делегацию: "Что вы, наши друзья, собираетесь с этим делать?...Мы последовали вашему совету и выполнили наше обещание "сложить руки"...Как вы думаете, как долго мы сможем продолжать в том же духе...Как долго я смогу смотреть на своих людей с его спокойствием и бездействием?"
  
   17. "Лично позаботьтесь ... о королевском вмешательстве": досье 59/3567 Дахрана в Вашингтон, 10 сентября 1963 года.
  
   18. Там же.
  
  
   7. СОВРЕМЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК
  
  
   1. Погрузчик: ДОС 59/2810 Дахран в Вашингтон, 5 декабря 1962 года. Aramco заплатила 3,5 миллиона долларов: Холден и Джонс, Дом Саудов, стр. 218.
  
   2. Богатство Сауда в изгнании: ДОСЬЕ RG 59/2472 из Джидды в Вашингтон, 7 мая 1967 года.
  
   3. "это не тот случай"...кто бы ни был королем": интервью с Турки Аль-Фейсалом, 2 августа 2002 года. "задействовали на удивление мало ... там, где это было необходимо": DOS 59/2642, "Структура власти в Саудовской Аравии", из Джидды в Вашингтон, 23 марта 1965 года.
  
   4. Аль-Рашид, История Саудовской Аравии, стр. 121-22. Дом Саудов , указ. соч., стр. 257-58.
  
   5. "Официальная инаугурация ... со значительной помпой": от 59/2642 Джидды до Вашингтона, 31 августа 1965 года.
  
   6. Интервью с несколькими друзьями, сотрудниками и деловыми партнерами Бен Ладенов в Ливане и Египте, включая интервью с Надимом Бу Фахреддином, бывшим директором средней школы Верхнего Метна, 26 апреля 2006 года (RS).
  
   7. Из интервью Йеслама лондонской "Evening Standard" от 26 мая 2006 года.
  
   8. "хотел кого-нибудь... испортить": Интервью с Фахреддином, соч. цит. по.
  
   9. "Большинство из нас боялись ... может быть, кого-нибудь арестовать": Evening Standard , соч. цит. по.
  
   10. Из интервью Абдуллы, опубликованного в бахрейнской газете Alayam , 21 декабря 2001 года.
  
   11. Внешность и роль Али: из нескольких интервью с друзьями и сотрудниками семьи, включая интервью с сотрудником, который несколько раз встречался с Али в Таифе вместе с Мохаммедом в течение этого периода.
  
   12. Существует некоторая неопределенность относительно того, посещал ли Салем Милфилд до или после того, как он посещал Копфорд Глиб. Несколько бывших одноклассников Копфорда сказали в интервью, что он посещал Милфилд раньше, и ненадолго, но один бывший деловой партнер подумал, что, возможно, он посещал Милфилд позже. Однако ясно, что Салем находился в Копфорде в течение длительного периода с начала до середины 1960-х годов.
  
   13. "Потрясающая стилизация ... люди там": интервью с Рупертом Армитиджем, 19 сентября 2006 года. Портрет жизни Салема в Копфорде в этом разделе составлен Армитиджем и интервью с двумя другими одноклассниками, которые попросили не называть их имен.
  
  
   8. БОКОВОЙ ВЕТЕР
  
  
   1. Интервью с Джеральдом Ауэрбахом, 10 марта 2005 года и 7 апреля 2005 года. Другие пилоты, знавшие Бен Ладена, дают похожие показания.
  
   2. "Это было совершенно скучно": Times-Picayune , 13 октября 2001 года. Бортовые журналы и фотографии за период с 1965 по 1967 год, рассмотренные автором, документируют международные поездки Бен Ладена в этот период, главным образом в Иерусалим, Бейрут и Объединенные Арабские Эмираты.
  
   3. "Он был законом... судом": Там же.
  
   4. Кило 170 взято из интервью с Ауэрбахом, op. cit., который регулярно летал туда.
  
   5. Работа Бен Ладена на дороге вдоль побережья от Шарджи до Рас-эль-Хаймы задокументирована в британских и американских дипломатических депешах 1966 и 1967 годов. Цифра в 6,7 миллиона долларов указана из Джидды 59/761 в Вашингтон, 19 сентября 1966 года.
  
   6. Интервью с Ауэрбахом, соч. цит. по. Цифра в 120 миллионов долларов и сообщение о том, что он согласился не брать на себя дополнительные работы на шоссе, приведены в DOS 59/761 Джидда -Вашингтон, 24 мая 1966 года. В телеграмме Бен Ладена называют "Старым мастером строительства автомобильных дорог в Саудовской Аравии".
  
   7. Проект военного строительства стоимостью 100 миллионов долларов: DOS RG 59/2643 из Джидды в Вашингтон, 2 июня 1965 года. Британские военные продажи, развертывание ракет и радаров: "С первого взгляда - Саудовская Аравия / ноябрь 1967", отчет, который тогда был засекречен, в Burdett, Records of Saudi Arabia, 1966-1971, Том 2: 1967, часть I.
  
   8. Последовательность нападений и "проникшие террористы и диверсанты": британский отчет от 12 января 1967 года, в Burdett, op. cit.
  
   9. Покупка Хокера Сиддли: интервью с Ауэрбахом, соч. цит. по История комплекса "Килограмм 7": Бен Ладен, внутри Королевства, стр. 36.
  
   10. Хикок: интервью с дочерью пилота. "Я вытащил его из ... русла реки": Интервью с Ауэрбахом, соч. цит. по.
  
   11. Все цитаты в этом разделе взяты из интервью с Ауэрбахом, op. cit. Автору не удалось найти никого из выжившей семьи Харрингтон. Ауэрбах вылетел на место крушения с командой пилотов и другим персоналом 4 сентября 1967 года, на следующий день после произошедшей аварии. Майк Амин, работавший в то время в политическом отделе Aramco, сказал, что он слышал, что Бен Ладен намеревался повторно жениться в Асире на момент своей смерти. Опознан по его часам: интервью с Надимом Бу Фахреддином, 26 апреля 2006 года (RS).
  
  
   9. СТРАЖИ
  
  
   1. Интервью с Надимом Бу Фахреддином, 26 апреля 2006 года (RS). Подробный отчет о похоронах в Хиджази и траурных ритуалах см. в Ямани, Колыбель ислама, стр. 102-10.
  
   2. Интервью с Рупертом Армитиджем, 19 сентября 2006 года, а также со вторым другом, который навещал Салема в квартире. Армитидж вспоминал, что Салем не думал о том, чтобы сидеть голым со своими друзьями мужского пола, и что у него была запоминающаяся привычка демонстрировать свой эрегированный пенис, который он прозвал "Счастливчик".
  
   3. Трансформационный полет Салема: интервью с Джеральдом Ауэрбахом, 7 апреля 2005 года. Что Салем не знал всех своих сводных братьев и сестер и что с некоторыми братьями и сестрами он встретился впервые: Интервью с Мохаммедом Ашмави, 26 ноября 2005 года (RS) и Робертом Фрименом, 27 апреля 2006 года.
  
   4. Из Джидды в Вашингтон, 7 сентября 1967 года, Љ 59.
  
   5. Там же.
  
   6. Там же.
  
   7. Коранический принцип о наследниках мужского и женского пола: сура 4, стих 11. Исламское наследственное право: интервью с саудовским адвокатом, который работал на семью Бен Ладена. См. также Альмидхар, "Международные законы о наследовании".
  
   8. Интервью с Аделем Торайфи, 9 февраля 2005 года.
  
   9. Что мальчики получили 2,27 процента: Заявление Барбары Л. Иршай, 21 января 1993, Кристин Хартунян против Ибрагим Бинладин , Верховный суд округа Лос-Анджелес, BD058156. Пятеро наследников, не считая детей, указаны в списках акционеров, представленных семьей в деле о повторных террористических атаках 11 сентября 2001 года на сумму 03 1570 леев. Комиссия по расследованию событий 11 сентября датирует первые денежные дивиденды Усамы Бен Ладена 1973 годом, через шесть лет после смерти Мохаммеда. Это было время, когда все больше мальчиков достигало совершеннолетия, а доходы от продажи нефти в королевстве начали стремительно расти из-за арабского эмбарго. Салем в то время управлял собственной компанией и набирал влияние в фирме своего отца. Очевидно, что регулярная система ежегодных дивидендов всем детям Мохаммеда развивалась в какой-то момент в течение этого периода; дата Комиссии 11 сентября взята из материалов, представленных в США. Министерство финансов от представителей семьи перед терактами 11 сентября.
  
   10. Интервью с Майклом Почной, 31 августа 2006 года. Интервью с Джеральдом Ауэрбахом, 10 марта 2005 года.
  
   11. "Теперь я буду твоим отцом": из Йеслама Бен Ладена, цитируемого The Australian , 17 декабря 2001 года.
  
   12. Королевский указ: DOS RG 59 из Джидды в Вашингтон, 25 сентября 1967 года. "был в основном в снаряжении... начал захватывать власть": интервью с Турки Аль-Фейсалом, 2 августа 2002 года.
  
   13. "правовая ситуация": DOS RG 59 из Джидды в Вашингтон, 22 сентября 1967 года. "сугубо личной ... поездкой в компании": там же, Джидда в Вашингтон, 25 сентября 1967 года.
  
   14. Интервью с Бассимом Алимом, 21 февраля 2005 года. Алим - внук Мохаммеда Бахарета. Бахарет умер в 2004 году.
  
   15. "Он хотел ... получить контроль": интервью с Фрэнсисом Ханневеллом, 9 августа 2006 года.
  
   16. Интервью с несколькими друзьями и сотрудниками "Салема", которые попросили не называть их имен.
  
   17. Самолет на выставке: интервью с Питером Блюмом, который позже служил личным помощником Салема, 5 марта 2006 года. Путешествие Салема в Дубай взято из бортовых журналов, изученных автором.
  
   18. Интервью с Ауэрбахом, соч. цит. по.
  
   19. Что Али написал письмо королю Фейсалу: Интервью с человеком, близким к семье Бен Ладена, который попросил не называть его имени. Также о борьбе с Али: интервью с Кармен Бен Ладен, 6 августа 2004 года, и Фахреддином, соч. цит. по.
  
   20. Внешность Шейхи, языки: Интервью с Ауэрбахом, op. cit. Дата их брака неизвестна, но это произошло до мая 1973 года.
  
   21. DOS 59/553 из Джидды в Вашингтон, 30 августа 1969; 3 сентября 1969; 10 сентября 1969; 5 ноября 1970; 19 марта 1971; 27 марта 1972; 7 апреля 1972.
  
   22. Саудовский заем, условия сделки, Али в США: там же, 5 ноября 1970 года.
  
   23. "трудное владение ... иностранное владение": там же, 27 марта 1972. "беспокойство...Организация Бен Ладена": там же, 5 ноября 1970. В переписке также цитируется Анвар Али, подчеркивающий необходимость правительства Саудовской Аравии завершить оборонные и инфраструктурные проекты в Асире, над которыми работала компания Бен Ладена.
  
   24. Интервью с Германом Эйлтсом, 29 марта 2006 года.
  
   25. Реклама на "Тарик Мохаммед бин Ладена Организации по общегражданским Договаривающейся и дробления" появился в "Файнэншл Таймс" обследование Саудовская Аравия опубликовано Декабрь 28, 1970. Дело было подано в FCO 8/1742. Ряд сотрудников и деловых партнеров датируют основание Binladen Brothers началом 1970-х годов; запись в the Graham & Whiteside Ltd. Бизнес-база данных датируется 1972 годом основания.
  
   26. "Что меня удивило... друг в друге": Интервью с Кармен Бен Ладен, соч. цит. по.
  
   27. Интервью с Ханневеллом, Почной и Армитиджем, указ. цит. по, а также другими сотрудниками Бен Ладена, которые просили не называть их имен.
  
   28. "понравилось то, что мы назвали...Миком Джаггером": Интервью с Джо Ашкаром, 22 апреля 2006 (RS).
  
   29. "Они носили ... что угодно для кого угодно": телефонное интервью с Ширли Коттам Боуман, 18 апреля 2006 года (RS).
  
   30. Там же.
  
   31. Берген, Усама Бен Ладен, которого я знаю, стр. 12.
  
   32. "Они были такими элегантными... в целлофане": цитируется в Melbourne Herald Sun , 25 сентября 2001 года.
  
  
   10. МОЛОДОЙ УСАМА
  
  
   1. "лежал бы у ее ног... по какому-нибудь поводу": интервью с Халедом Батарфи, 19 февраля 2005 года.
  
   2. "застенчивый ребенок ... соседи и учителя": Стенограмма интервью, предоставленная Халедом Батарфи автору. Выдержки из этого интервью появились в нескольких публикациях под подписью Батарфи. Что его сирийские родственники вспоминали о его застенчивости: интервью, опубликованное в кувейтской газете "Аль-Кабас" , 14 ноября 2001 года. Кроме того, "Бен Ладен, самый разыскиваемый человек в мире, был тихим, застенчивым ребенком", Агентство Франс Пресс, 15 ноября 2001 года.
  
   3. "Если бы не было сельскохозяйственной реформы ... ничего": В Аль-Кабасе , указ. соч. "Раньше мне это нравилось... я там жил": Ibid.
  
   4. "Он считал, что он ... отдает приказы": Берген, Усама Бен Ладен, которого я знаю, стр. 17.
  
   5. Текст интервью Батарфи, цит. по.
  
   6. "Он был тихим ... усердно работал": Интервью с Эмилем Савайей, 22 апреля 2006 года (RS).
  
   7. Все цитаты: Там же.
  
   8. "Он любил ... фильмы о карате": интервью с Дэвидом Энсором, CNN, трансляция 19 марта 2002 года.
  
   9. "пострадавший...очень одинокий": Агентство Франс Пресс, указ. цит. "Она была all...to его отцом": Интервью с Батарфи, указ. цит.
  
   10. Автор дважды посещал Аль-Тагр, в том числе один раз в компании школьного товарища Усамы, который подробно описал планировку школы в конце 1960-х и начале 1970-х годов. Описания школы, сделанные одноклассником, были подтверждены рассказами Файфилд-Шейлера и Симуса О'Брайена, двух учителей, работавших там в тот период.
  
   11. Финансирование Саудовской Аравии: ДОСЬЕ 59/906 из Джидды в Вашингтон, 17 ноября 1966 года, сообщает о национальном бюджете Саудовской Аравии и приводит статью в 2,9 миллиона риалов для "субсидии" Аль-Тагру. Появление Мохаммеда в школе для сбора средств: интервью с Брайаном Файфилдом-Шейлером, 23 февраля 2007 года (RS).
  
   12. Дискуссии Камаля Адхама о школе с британскими властями описаны в досье 59/2813 Джидда -Вашингтон, 7 ноября 1962 года. Школьная форма взята с фотографий и воспоминаний нескольких бывших учеников.
  
   13. Эти подробности и многие последующие взяты из серии интервью со школьным товарищем Усамы, который присоединился к его группе по изучению ислама после школы и который попросил не называть его имени. Автор провел множество дискуссий и интервью с одноклассником в течение двух лет и очень благодарен за его вклад. Подлинность воспоминаний одноклассника, по мнению автора, не вызывает разумных сомнений.
  
   14. "Я пытался ... совершал ошибки": Файфилд-Шейлер цитирует в "Встрече с Усамой бен Ладеном", WGBH, 2004. "необычайно вежливые... другие студенты": Усама Бен Ладен, которого я знаю, стр. 8-9. "Славный малый ... зарылся по уши": интервью с Шеймусом О'Брайеном, 28 ноября 2005 года. "в середине": из интервью с Ахмедом Бадибом телеканалу Orbit Television в начале 2002 года; запись интервью была предоставлена Бадибом автору, который заказал ее перевод частной фирмой The Language Doctors в Вашингтоне, округ Колумбия. Начав с работы учителем биологии в Аль-Тагре, Бадиб стал начальником штаба директора саудовской разведки Турки Аль-Фейсала, должность, которая привела его к регулярному контакту с Усамой во время войны в Афганистане.
  
   15. Влияние "Братства" в Саудовской Аравии: интервью с несколькими саудовскими аналитиками, которые попросили не называть их имен, и консультантом правительства Саудовской Аравии Халилом А. Халилом, 10 февраля 2005 года. Скептицизм Фейсала: письмо 59/4944 из Джидды в Вашингтон, 5 мая 1959 года, сообщает о встрече Братьев-мусульман в Мекке и отмечает: "Король Сауд благосклонно относится к Братству, но наследный принц Фейсал - нет." В депеше на следующий день по тому же вопросу сообщалось, что Сауд, "возможно, вносит свой вклад в его казну" и что "Членам "Братства" разрешено свободно въезжать в Саудовскую Аравию и выезжать из нее".
  
   16. См. Примечание 13. Все цитаты здесь и далее взяты от одного и того же школьного товарища.
  
   17. "вступил в религиозный комитет": Badeeb, Orbit, 2002, цит. по. "Он был видным членом ... этой философии": Интервью с Батарфи, цит. по. "начинал как брат-мусульманин": интервью с Джамалем Хашогги, 2 февраля 2002 года.
  
   18. "является ли членство... движением": Интервью с Хашогги, указ. цит. по. Классы членства и предпочтения взрослых: исследовательский отчет о вербовке членов братства, предоставленный автору американским правительственным подрядчиком, который попросил не называть его имени.
  
   19. "более ... четкая повестка дня": интервью с Батарфи, указ. цит. по. "злоупотребляли ... исподтишка": цитируется в "Доме Сауда", Frontline, 2005.
  
   20. FCO 8/2122 от 30 июня 1973 года, Ведомственная серия, Департамент Ближнего Востока.
  
   21. Интервью с Батарфи, соч. цит. по; посещение автором дома в компании Батарфи.
  
   22. Все цитаты из интервью с Батарфи, op. cit.
  
   23. Там же.
  
   24. Там же. Также Батарфи цитируется в Sunday Mirror от 21 апреля 2002 года. Подробности о Фьюри и его персонажах из www.brokenwheelranch.com, изучено и напечатано, 2 марта 2007 года.
  
   25. "навестите его братьев Мохаммеда Бен Ладена": интервью с Батарфи, указ. цит. "несколько": интервью с Файфилд-Шейлером, указ. цит.
  
   26. Поездка в Афганистан взята из журналов полетов и интервью с пилотом Джеральдом Ауэрбахом, 7 апреля 2005 года.
  
  
   11. ЦАРСТВО ЗАГОВОРА
  
  
   1. "наглая банда" и "осквернение": из Джидды в Вашингтон, 24 февраля 1969 года, 59/2472. В телеграмме сообщается: "Фейсал сказал, что "Иерусалим взывает о спасении"...Он призывал к джихаду для освобождения святых мест". Что Усама отождествлял со своей кампанией: интервью с Халедом Батарфи, 19 февраля 2005 года. Мать Бен Ладена также сообщила, что Усама в молодости часто говорил о палестинском деле.
  
   2. Распорядок Фейсала: Алгосайби, "Арабские очерки"; Алиреза, "Покойный король Фейсал..."; Шиан, Фейсал ; Грос, Фейсал Аравии ; Холден и Джонс, Дом Саудов, стр. 202-3.
  
   3. Биография Иффат, путешествия, покупки: ДОС 59/2643 Дахран в Вашингтон, 17 августа 1966 г., "Биографические сведения о жене короля Фейсала". Также Дом Саудов , указ. соч., стр. 203.
  
   4. "основные причины ... политического выражения": Исследовательский меморандум DOS 59/2472, директору разведки и исследований, 21 августа 1969 года.
  
   5. Липпман, "Внутри миража", стр. 221.
  
   6. Служебная записка FCO 8/2109, подготовленная в 1973 году для визита в Саудовскую Аравию управляющего Банка Англии.
  
   7. "даже выдвигали...Палестинских террористов": цитируется по Дому Саудов , указ. соч., стр. 359. "двойной заговор": Внутри миража , указ. соч., стр. 221.
  
   8. Валовой внутренний продукт: Дом Саудов , указ. соч., стр. 390. 102 миллиарда долларов: Внутри миража , указ. соч., стр. 160. "Безопасный путь": Кармен Бен Ладен, "Внутри королевства", стр. 94-95. "Я никогда не видел так много журавлей": "Дом Саудов", Algeria Productions, 2004. "ты бы ушел ... немного сумасшедшим": цитируется там же.
  
   9. Цитируется в Bradley, Saudi Arabia Exposed , стр. 215.
  
   10. Мусаид: интервью с двумя его бывшими профессорами из Беркли. Осуждение за ЛСД: Дом Саудов , указ. соч., стр. 379.
  
   11. DOS 59/2584 из Джидды в Вашингтон, 26 сентября 1973 года, "Принц Фахд, король и ближайшее окружение"; из Джидды в Вашингтон, 18 апреля 1973 года. Мисс Аравия: из Джидды в Вашингтон, 5 ноября 1970 года.
  
   12. Интервью с бывшим высокопоставленным дипломатом в Эр-Рияде, который говорил при условии, что его личность не будет установлена. У Фахда было "отличное чувство юмора, он любил шутки, - сказал он, - и он был очень потакающим своим желаниям и плохо дисциплинированным человеком, который никогда не придерживался сути. У него была дурная привычка болтать без умолку на собраниях ".
  
   13. Из Джидды в Вашингтон, 29 августа 1972 года, от 59/2585 до 29 августа 1972 года, "Беседа с принцем Фахдом".
  
   14. ДОСЬЕ 59/2472 из Джидды в Вашингтон, 12 июня 1968 года, "Биографический очерк наследного принца Халида".
  
  
   12. ПОДРАСТАЮЩИЙ СЫН
  
  
   1. "Я только что пукнул ... ребенком": интервью с Мохаммедом Ашмави, 26 ноября 2005 (RS).
  
   2. Интервью с другом и бывшим сотрудником "Салема", который говорил при условии, что его личность не будет установлена.
  
   3. Все цитаты взяты из Хекманна, Hai fressen kein Deutschen, переведены для автора Петрой Кришок.
  
   4. Там же.
  
   5. Там же.
  
   6. Этот отчет о зимних лагерях Фахда взят главным образом от трех бывших сотрудников Salem's, которые посещали лагеря или работали в них. Двое из этих людей дали показания при условии, что их личности не будут установлены. Третьим был Бенгт Йоханссон, у которого брали интервью 3 октября 2006 года.
  
   7. История о том, что Салем сказал Фахду, и все цитаты взяты из записанного интервью с человеком, упомянутым в примечании 2.
  
   8. Дата покупки MU-2 указана в интервью с Йоханссоном, цит. по, и Джеральдом Ауэрбахом, 7 апреля 2005 года. "Вы сумасшедшие ... в наши дни": Интервью с Джеком Хинсоном, 10 мая 2005 года.
  
   9. "Вопрос was...do работа": интервью с Рупертом Армитиджем, 19 сентября 2006 года.
  
   10. "Нам заплатили": Интервью с Йоханссон, соч. цит. по.
  
   11. Там же.
  
   12. Описание переправки денег взято из записей полетов и интервью с Ауэрбахом, указ. цит.; Дэвидом Греем, 21 февраля 2006 г.; и двумя другими бывшими сотрудниками авиационного департамента, которые говорили при условии, что их не будут опознавать.
  
   13. Интервью с Ашмави, соч. цит. по.
  
   14. Интервью с Терри Беннеттом, декабрь 2005 года (RS).
  
   15. "Не волнуйтесь ... немедленное заключение под стражу": интервью с Гейл Фримен, 27 апреля 2006 года. Менее чем комфортные обстоятельства: интервью с Ауэрбахом, указ. цит. по. Трехэтажный городской дом: интервью с Сабри Гонеймом, 14 ноября 2005 года (RS). Их отношения: Интервью с многочисленными друзьями и сотрудниками "Салема", включая Йоханссон, которая сказала: "Это было не сексуально, но эмоционально, возможно. Она имела на него очень большое влияние, и она также доставляла ему много головной боли ". Питер Блюм, который позже служил личным помощником Салем, добавил в интервью: "Она была одним из самых важных людей для Салем...как отец и дочь".
  
   16. "Он толкнул Ранду": Интервью с Гонеймом, соч. цит. по.
  
   17. Скелеты из Саудовской Аравии: интервью с Ашмави, соч. цит. по.
  
   18. Интервью с пилотами Хинсоном, указ. соч., и Греем, указ. соч. "Он очень заботился о своих сестрах", - сказала Гейл Фримен в интервью, указ. соч.
  
   19. Интервью с Гонеймом, соч. цит. по.
  
   20. Интервью с Ауэрбахом, Хинсоном и Греем, соч. цит. по.
  
   21. "Отступление ... в любое время": интервью с Уэйном Фэйганом, 10 мая 2005 года.
  
   22. "Когда я увидел, что ... брат стал членом": Интервью с Анваром Ханом, 6 мая 2006 (RS). Кэролайн была пассажиром, обещавшей принять ислам: интервью с человеком, близким к семье, который попросил не называть его имени.
  
   23. "Люди были вечны...Я подпишу это!": Интервью с Армитиджем, соч. цит. по.
  
   24. "сенсация ... на грани": интервью с Доном Соуэллом, 2 июня 2005 года. "идеальный подход": интервью с Ханом, соч. цит. по.
  
   25. "Это был бы конец": интервью с Робертом Фрименом, 27 апреля 2006 года.
  
   26. Пайпер, несчастные случаи в Медине: интервью с пилотами Бен Ладена. "Я говорил Богу ... об одном маленьком двигателе": интервью с Йоханссоном, соч. цит. по.
  
   27. Опись самолета: интервью с несколькими пилотами, которые работали в Bin Laden Aviation или на Бен Махфуза. "Салем верил": интервью с ливанским другом, который говорил при условии, что его личность не будет установлена.
  
   28. Интервью с Йоханссоном, соч. цит. по.
  
   29. "Незаконченные дела ... семья, вместе": Интервью с Армитиджем, соч. цит. по.
  
   30. "очень услужливый ... король": интервью с Хинсоном, указ. цит. "Никто не делал ... снова и снова": интервью с Греем, указ. цит. То, что Салем единолично контролировал зарплаты, надбавки и назначения, подтверждается другим сотрудником, который попросил не называть его имени.
  
   31. Отчет Aramco: Телефонное интервью с Майком Амином, у которого сохранилась копия отчета, 1 марта 2006 года. "Он был совершенен": интервью с Фрэнсисом Ханневеллом, 9 августа 2006 года.
  
   32. Даты и места рождения Сары и Салмана: "Заявление о назначении администратора", от Иэна Манро, 4 апреля 1991 года, документы по оформлению завещания Салема Бен Ладена, округ Бексар, Техас, 91-PC-1012.
  
   33. Биография Манро: интервью с бывшим деловым партнером Бен Ладена и интервью с Чарльзом Шварцем, 12 мая 2005 года. Лондонские компании, даты образования, адрес: Регистрация в Companies House, Лондон.
  
   34. Что Салем не видел Оффли Чейза до того, как купил его: интервью с бывшим деловым партнером, op. cit. Поместье и деревня: визит автора, интервью с многочисленными другими посетителями.
  
  
   13. ОТКРЫВАЕМ АМЕРИКУ
  
  
   1. Интервью с Доном Соуэллом, 2 июня 2005 года. Визит автора в Панама-Сити, Sowell Aviation, Бэй-Пойнт.
  
   2. Там же. Время, проведенное Салемом в Панама-Сити, также было описано несколькими другими партнерами и пилотами, которые посещали его и Ранду в этот период, но подробный отчет здесь в основном от Соуэлла.
  
   3. Там же.
  
   4. Там же. Джек Пицца отказался дать интервью. Анита Пицца с любовью говорила о Ранде Бен Ладене и других членах семьи во время нескольких коротких телефонных разговоров, но в конечном итоге отказалась от интервью.
  
   5. "не слишком игристый, не слишком плоский": интервью с двумя бывшими сотрудниками "Салема" и Халидом Бен Махфузом, которые попросили не называть их имен. "отправил себя...вернули его обратно": интервью Соуэлла, там же.
  
   6. Вечеринка по вручению премии "Оскар": интервью с Джеком Хинсоном, 10 мая 2005 года, и интервью с Дейвом Уитни, 20 февраля 2006 года. Октоберфест: интервью с Томасом Дитрихом, 12 апреля 2006 года. Свадьба дочери Садата: интервью с Рупертом Армитиджем, 19 сентября 2006 года.
  
   7. Бронированные кадиллаки: интервью с Робертом и Гейл Фримен, 27 апреля 2006 года. Линкольны, соус табаско, Мелло-Йелло, игрушки-самолетики: интервью с Соуэллом, соч. цит. по. Кактусы и другие растения: Binladen BSB Landscaping v. M.V. Nedlloyd , 82 Civ. 1037. Это дело привело к значительному решению федерального суда, предусматривающему ответственность за ущерб, причиненный при транспортировке; до 1998 года это было наиболее заметным вмешательством семьи Бен Ладена в федеральную правовую систему США.
  
   8. Все цитаты: Интервью с Соуэллом, указ. цит. Пятьдесят тысяч долларов: интервью с Фрименом, указ. цит.
  
   9. Биография и внешность Бата: интервью с семью бывшими деловыми знакомыми или партнерами. Материалы гражданских судебных разбирательств также дают исчерпывающий портрет его жизни в эти годы, в частности, Сандра К. Бат против Джеймса Р. Бата, Суд округа Харрис, 85-046927, его преемник, 89-07180, а также несколько судебных исков между Батом и Уайтом, поданных в округе Харрис, штат Техас, и в федеральный суд Хьюстона. "очень весело": цитируется в "Wall Street Journal" от 28 сентября 1999 года со ссылкой на интервью 1990 года "Хьюстон пост" . Лучшие опубликованные отчеты об этом периоде в бизнесе и политике Техаса - это Унгер, Дом Бушей, Дом Саудов ; Филлипс, Американская династия, и Бити и Гвин, Банк вне закона .
  
   10. Продажа "Фоккера": интервью с Джеральдом Ауэрбахом, 7 апреля 2005 года. "Он говорил": интервью с Армитиджем, соч. цит. по. "любил ... такие вещи": интервью с Чарльзом Шварцем, 12 мая 2005 года. Бат отклонил несколько просьб об интервью.
  
   11. MBO Investments, трастовое соглашение: веб-сайт госсекретаря штата Техас, изученный и напечатанный, 9 сентября 2005 года. Возобновляемая кредитная линия: Стенограмма интервью Уайта программе Канадской вещательной корпорации "Пятая власть". Уайт подтвердил автору точность стенограммы и содержащихся в ней утверждений. Уайт утверждает, что располагает большим архивом конфиденциальных документов о коммерческой деятельности Бата, включая показания под присягой, которые Бат предоставил в их гражданском деле, но он отказался предоставить эти документы в распоряжение. Однако некоторые выдержки из показаний Бата под присягой имеются в открытых судебных материалах.
  
   12. Стенограмма Уайта, цит. по. История Skyway описана в документах и аффидевитах, поданных Уайтом и Батом в нескольких судебных процессах, но из этих документов не совсем ясно, кто из саудовцев владел компанией. Уайт предположил, что Салем Бен Ладен может проявлять интерес к Skyway. В Wall Street Journal от 28 сентября 1999 года сообщалось, что Skyway принадлежал Халиду Бен Махфузу. Его утверждение частично основывалось на конфиденциальном судебном документе, первоначально процитированном Houston Chronicle в опубликованном отчете. Унгер, Дом Буша, стр. 34, также сообщает, что Бин Махфуз владел Skyway; Ангер брал интервью у Бата, хотя неясно, был ли Бат источником его рассказа.
  
   13. Binco: государственный секретарь штата Техас, указ. цит. Хьюстонский залив никогда не приносил значительных прибылей: интервью со Шварцем, указ. цит.
  
   14. Саудовский банк Парижа: запись о Салеме Бен Ладене в книге "Кто есть кто в Саудовской Аравии", издания 1976-77 и 1978-79 годов выпуска, в обеих из которых Салем назван "членом-основателем" банка. Главный банк: Унгер, Дом Буша, стр. 34.
  
   15. Интервью с Шерил Джонсон-Тодд, бывшим адвокатом Сандры Бат, 8 сентября 2005 года. Интервью с пилотом, который путешествовал с Батом в течение этого периода и который попросил не называть его имени.
  
   16. Тимоти Дж. Финн, адвокат Бен Ладена, сказал, что Галиб получил степень в области гражданского строительства в Калифорнийском университете в Беркли, но представитель школы не смог найти записи о его посещении. Однако несколько человек, близких к семье, вспоминали, что Галиб учился в Беркли. Материалы USF: телефонные интервью с Гэри Макдональдом, 15 и 16 марта 2006 года. Материалы USC: Сообщение по электронной почте от Джеймса Гранта, 1 марта 2006 года.
  
   17. Время пребывания Йеслама в Европе, его приступы паники: письменные показания под присягой по делу о разводе в Швейцарии, кантон Женева, переведены и поданы по делу Кармен Бен Ладен против Йеслама и Ибрагима Бен Ладена, Верховный суд округа Лос-Анджелес, BC212648. "Кармен была ... его амбициями": Телефонное интервью с Мэри Мартой Баркли, 27 августа 2004 года.
  
   18. Материалы судебного разбирательства: там же. "Понтиак Файрберд": Бен Ладен, внутри Королевства, стр. 47. Халиф: интервью с Баркли, там же.
  
   19. Дворец Цезарей: интервью с Кармен Бен Ладен, 6 августа 2004 года. Сцена с блэкджеком: интервью с Джеральдом Ауэрбахом, соч. цит. по.
  
   20. "Нет греха ... накажи его": из заявления Усамы Бен Ладена от 16 декабря 2004 года, в переводе Лоуренса (ред.), Послания миру, стр. 262.
  
   21. "Вы никогда не знали ... что в них заложено": Интервью с Кармен Бен Ладен, соч. цит. по.
  
   22. Халил и алкоголь: интервью с бизнесменом, который попросил не называть его имени. Махруз: Интервью с другим деловым партнером, который также попросил не называть его имени. "своего рода тусовщица": интервью с Армитиджем, op. cit. Кармен Бен Ладен вспоминала, что французская жена Махруза также стала очень религиозной. По словам Бен Ладена, у нее была дочь от предыдущего брака, для которой Махруз устроил брак с мужчиной из Саудовской Аравии, когда девочка была совсем маленькой.
  
   23. Теру, "Песчаные бури", стр. 72.
  
   24. Ибрагим Бен Ладен женился на американке Кристин Хартунян. В молодости Халед женился на датчанке. В дополнение к этим примерам Халил женился на бразильянке Изабель Байма.
  
   25. "Это было просто действительно тяжело ... постоянно звонить" и "семейные проблемы": интервью с Гейл Фримен, соч. цит. по. "У вас жена ... как у дипломата": Интервью с Питером Блюмом, 5 мая 2006 года.
  
   26. Цитата Ханневелла из Сертиса, Pa Bell, стр. 237. Несколько пилотов, у которых автор взял интервью, также описали этот инцидент; это стало частью идеологической обработки, которую получали новые пилоты.
  
   27. "Он всегда говорил ... что не выйдет за него замуж": Интервью с Джеком Хинсоном, 10 мая 2005 года.
  
   28. Все цитаты: Интервью с Гейл Фримен, соч. цит. по.
  
   29. "Я действительно не знаю"t...by она сама": Интервью с Соуэллом, соч. цит. по.
  
   30. "Она сбежала...Она разбилась!": Интервью с Фрименом, указ. цит. "Только через мой труп ... возможность": Интервью с Соуэллом, указ. цит.
  
   31. Все цитаты: Интервью с Фрименом и Соуэллом, соч. цит. по.
  
  
   14. РВЕНИЕ НОВООБРАЩЕННОГО
  
  
   1. Стенограмма интервью Халеда Батарфи, опубликованная в Аль-Медине в конце 2001 года, переведенная и предоставленная автору Батарфи.
  
   2. Интервью с другом Салема Бен Ладена, который попросил не называть его имени.
  
   3. "идеальная интеграция": Бен Ладен, Внутри Королевства, стр. 70. Автомобили, выходные в пустыне: интервью с Халедом Батарфи, 19 февраля 2005 года. Друг Усамы Джамаль Халифа в Бергене, The Osama Bin Laden I Know , стр. 17, вспоминал Усаму как "очень хорошего водителя; вместе мы ездим быстро, в основном вдвоем, так что это сделало нас очень близкими". "любимое хобби": Стенограмма интервью Бен Ладена "Аль-Джазире" в декабре 1998 года, в Lawrence (ред.), Послания миру, стр. 71. Желтые ботинки и швейцарские армейские часы: Валид Аль-Хатиб, интервью в Sunday Times (Лондон), 6 января. , 2002.
  
   4. "Я помню... кровавую подпись": интервью с Рупертом Армитиджем, 19 сентября 2006 года. "просто еще один младший брат": интервью с Бенгтом Йоханссоном, 3 октября 2006 года.
  
   5. "Взаимодействие" началось в 1973 году: Биография, предоставленная Бен Ладеном или его помощниками в Nida'уль Ислам, журнал, базирующийся в Австралии, который опубликовал интервью с Бен Ладеном в конце 1996 года в посланиях миру, указ. соч., стр. 31. "Как известно ... вести джихад": стенограмма Аль-Джазиры 1998 года в посланиях миру , указ. соч., стр. 91.
  
   6. Стенограмма интервью с Насиром Аль-Бахри, Аль-Кудс Аль-Араби, 20 марта 2005 года, перевод FBIS.
  
   7. "второстепенная фигура": Внутри Королевства , указ. соч., стр. 70. "более буквальный": Усама Бен Ладен, которого я знаю, стр. 21. Футбольные шорты: Интервью с Батарфи, указ. соч. "Он часто... говорит о религии": интервью опубликовано в Аль-Кабасе (Кувейт), 14 ноября 2001 года. Перевод для автора Хатем Й. Мохаммед.
  
   8. "Каждый мусульманин ... для американцев": стенограмма "Аль-Джазиры" 1998 года в "Посланиях миру", цит. по, стр. 87. "Неспособные... последние десятилетия": заявление от 4 января 2004 года, там же, стр. 229.
  
   9. Там же, стр. 126.
  
   10. Al-Din, Bin Laden , pp. 79-82.
  
   11. Интервью с Батарфи, указ. цит. Интервью Аль-Кабаса с сирийскими родственниками, указ. цит.
  
   12. Интервью с Батарфи, соч. цит. по. Берген, Усама Бен Ладен, которого я знаю, стр. 16. Также, интервью с Хашогги, указ. соч.; Усама Бен Ладен, которого я знаю, стр. 21; Внутри Королевства, указ. соч., стр. 70-71.
  
   13. Фотография класса: Одноклассник Усамы показал автору копию фотографии класса. Джамаль Халифа, который познакомился с Усамой в тот год, когда тот окончил среднюю школу, и который должен был жениться на одной из его сводных сестер, сказал, что их убеждения означали "никаких фотографий. Вот почему у меня нет никаких фотографий с Усамой. Меня фотографировали в старших классах школы, но когда я стал религиозным, я все выбросил". Цитируется по книге "Усама Бен Ладен, которого я знаю", соч. цит. по.
  
   14. "не исламское... для нее": там же.
  
   15. "Он действительно говорил ... об охоте и стрельбе": Интервью с Батарфи, соч. цит. по. "просто охваченные благоговением... погрузились в тишину": Inside the Kingdom, указ. соч., стр. 87.
  
   16. Интервью с Батарфи, указ. цит. Аль-Хатиб: Sunday Times , указ. цит.
  
   17. Все цитаты: Интервью с Батарфи, op. cit. Также, Coll, "Молодой Усама", New Yorker , 12 декабря 2005. Райт, Надвигающаяся башня , сообщает, что это был не Абдулла, а скорее второй сын Усамы, Абдул Рахман, который страдал от врожденного дефекта, называемого гидроцефалией, и обратился за лечением в Великобританию, стр. 80-81.
  
   18. Sunday Times , соч. цит. по.
  
   19. Земля, подаренная университету Сулейманом, история его основания: от 59/2643 Джидды до Вашингтона, 31 августа 1965 года; и от 59/2471 Джидды до Вашингтона, 6 ноября 1967 года. Вклад Мохаммеда Бен Ладена: телефонное интервью с Брайаном Файфилдом-Шейлером, 23 февраля 2007 года (RS).
  
   20. Интервью было опубликовано в 1991 году в Аль-Умма Аль-Исламийя и цитируется в книге Райт, Надвигающаяся башня, стр. 78. "Я с гордостью вспоминаю, что я был единственным членом семьи, которому удавалось совмещать работу и превосходно учиться в школе", - сказал Бен Ладен. "Я решил бросить школу, чтобы достичь своих целей и мечтаний. Я был удивлен серьезным противодействием этой идее, особенно со стороны моей матери, которая плакала и умоляла меня передумать. В конце концов, выхода не было. Я не мог устоять перед слезами моей матери. Мне пришлось вернуться и закончить свое образование ". Исследование 1996 года ésumé было опубликовано в связи с его интервью Нидауль Ислам , op. cit.
  
   21. Работа над проектом "Мекка": Аббас, История Великой экспансии, стр. 262-63. "Ему нравилось...сам по себе": Sunday Times , соч. цит. по.
  
  
   15. ПРОСЛУШКА
  
  
   1. Интервью с Фрэнсисом Ханневеллом, 9 августа 2006 года. Интервью с Майклом Почной, 31 августа 2006 года.
  
   2. Интервью с Ханневеллом, соч. цит. по.
  
   3. Все цитаты: Интервью с Почной, указ. цит. по.
  
   4. "Ты видишь меня?": Интервью с Дейвом Уитни, 20 февраля 2006 года. "Рэнда!...Ты веришь в это?": Интервью с Томасом Дитрихом, 12 апреля 2006 года. Также, интервью с Питером Блюмом, 5 мая 2006 года; интервью с Джорджем Харрингтоном, 23 февраля 2006 года.
  
   5. Все цитаты: Интервью с Дитрихом, соч. цит. по.
  
   6. Римский ночной клуб, сын лорда Кэррингтона: интервью с Рупертом Армитиджем, 19 сентября 2006 года. Также интервью с Ханневеллом и Почной, указ. цит. по.
  
   7. Все цитаты: Интервью с Ханневеллом, указ. цит. по.
  
   8. "Должно быть have...by завтра": Интервью с Армитиджем, соч. цит. по.
  
   9. Все цитаты: Там же.
  
   10. "Они нашли... вскрыли": Интервью с Ханневеллом, соч. цит. по.
  
   11. "Один из... пилотов": интервью с Почной, соч. цит. по.
  
   12. Там же.
  
   13. Первоначальный контракт на 6,7 миллиарда долларов, комиссия Фахда, оценка европейских консультантов: Сертис, Pa Bell , стр. 218-38; Холден и Джонс, Дом Сауда, стр. 412. Бортовые журналы "Салема", изученные автором.
  
   14. "Это был один из контрактов" и сцена с Уолтером Лайтом: Интервью с Почной, соч. цит. по.
  
   15. Размер части контракта, касающейся Bell Canada, трудно точно определить. Почна и Ханневелл, а также документы из их судебного процесса предполагают, что им причиталось около 21 миллиона долларов за их 1,5-процентную комиссию в течение первых пяти лет, что соответствует стоимости контракта в районе 1,5 миллиарда долларов. Общая объявленная стоимость контракта, включая продажу всего оборудования, составила более 3 миллиардов долларов. Что дополнительно было заключено контрактов на строительство на 400 миллионов долларов: Surtees, Pa Bell, стр. 231; что они в основном отвечали интересам Бен Ладена: Интервью с Почной и Ханневеллом, соч. цит. по. Комиссионные Мухаммеда бен Фахда в размере 500 миллионов долларов: Дом Саудов , указ. соч., стр. 414.
  
   16. Происхождение Джухаймана в Саджире: Аль-Рашид, История Саудовской Аравии, стр. 145; Дом Саудов , указ. соч., стр. 514-15.
  
   17. Дом Саудов , указ. соч., стр. 515-26.
  
   18. "Правила верности": там же. "Пьяницы... государственные деньги": Васильев, История Саудовской Аравии, стр. 395-96; Тейтельбаум, Святее тебя, стр. 20-21. Цитируется также в Coll, Ghost Wars , стр. 28.
  
   19. Бортовые журналы, изученные автором.
  
   20. Махди предсказал во сне: Дом Саудов , указ. соч., стр. 520.
  
   21. "был неистовым... расстроенным": Кармен Бен Ладен, Внутри Королевства, стр. 123-25. "Все говорили ... что там была сталь": Интервью с сотрудником Бен Ладена, который попросил не называть его имени.
  
   22. Получили доступ с помощью транспортных средств Бен Ладена: Внутри Королевства , указ. соч., стр. 123. "Где Бен Ладен...Отбойный молоток": интервью с сотрудником Бен Ладена, соч. цит. по.
  
   23. "Они bored...in дыра": телефонное интервью с Тимом Баргером, 7 марта 2006 года. "мы ускользали": интервью с сотрудником Бен Ладена, соч. цит. по.
  
   24. Первоначальные заявки "Бинладин Интернэшнл" в Панаме, даты, директора, названия корпораций-преемников: Документы, собранные и предоставленные автору Дугласом Фарахом и фондом "Девять /Одиннадцать в поисках ответов". В других судебных документах Бин Ладены признали, что быстро вывели деньги в оффшоры в августе 1990 года, после вторжения Саддама Хусейна в Кувейт. См. главу 27.
  
   25. Интервью с сотрудником, op. cit. Он не вспомнил личность второго брата. Райт, Надвигающаяся башня, стр. 94, сообщает, что Усама был с Махрузом, ссылаясь на интервью с Джамалем Халифой. Внутри королевства, стр. 123-24, описывается арест Махруза, но не упоминается второй брат; в нем сообщается, что у Махруза в машине был пистолет.
  
   26. Интервью с сотрудником, цит. по.
  
   27. Лоуренс (ред.), Послания миру, стр. 266.
  
   28. Усама также мог бы занимать или получать гораздо большие суммы для совершения покупок, таких как квартира, которую он купил для своей расширяющейся семьи. Многоквартирный дом: интервью с Халедом Батарфи, 19 февраля 2005 года. По словам Насира Аль-Бахри, более позднего телохранителя Усамы, две из жен, которых Усама взял до своего переезда в Афганистан, получили докторские степени либо по исламскому праву, либо по арабскому. Усама, кажется, женился на одной из этих жен из семьи Аль-Шариф в 1980-х годах.
  
   29. "особенно эффективные... проблемы": Рэндал, Усама , стр. 64, где Аль-Хатиб также описывает работы по сносу зданий и взаимодействие Усамы с европейцами и американцами.
  
   30. "Я знал, что это значит ... он мне больше нравится": интервью Аль-Хатиба в "Sunday Times" (Лондон), 6 января 2002 года.
  
  
   16. ПАРК РАЗВЛЕЧЕНИЙ
  
  
   1. Кардиохирург: интервью с Гейл и Робертом Фрименами, 27 апреля 2006 года. Полароид: интервью с Джеком Хинсоном, 10 мая 2005 года. Показали это членам королевской семьи: интервью с Мохаммедом Ашмави, 26 ноября 2005 г. (рупии)
  
   2. Документы и директора Saudin Inc.: Документы, предоставленные автору Дугласом Фарахом и Фондом Nine / Eleven Finding Answers Foundation. "должны ли там...Саудовская Аравия": Роберт Фримен, "Связь с Саудовской Аравией" (неопубликованная рукопись).
  
   3. "у него были некоторые проблемы с денежными потоками": телефонное интервью с Аароном Даудом, 13 февраля 2006 года. Цена недвижимости, условия продажи: Фримен, "The Saudi Connection", там же. Книга цветов, получившая первые дома: Интервью с Гейл и Робертом Фрименами, соч. цит. по.
  
   4. Шутка с вином: интервью с Анваром Ханом, 6 мая 2006 года (RS).
  
   5. История Зимнего сада и пустынного медведя: Телефонное интервью с Родом Ривзом, бывшим директором Музея наследия Уинтер Гарден, 7 февраля 2006 года; интервью с Джули Батлер, директором Музея наследия, 6 февраля 2006 года. Также, история пустынного медведя, покупка и реставрация Маккарти: телефонное интервью с Миллером Маккарти, 10 февраля 2006 года.
  
   6. Салем рассказал Маккарти: телефонное интервью с Маккарти, там же. "Принц...из Саудовской Аравии": "Связь с Саудовской Аравией", соч. цит. по.
  
   7. Телефонное интервью с Маккарти, там же. Дата закрытия: документы о собственности округа Ориндж. В них указана цена покупки в 1,61 миллиона долларов. Воспоминания Маккарти о более высокой цене могут включать в себя другие смежные земли. Документ на 17920 West Colonial, адрес главного поместья, был приобретен компанией Desert Bear Limited, "либерийской корпорацией", согласно документам округа Ориндж. Эта цена, за которую Уотерхауз организовал компанию: Интервью с Робертом Фрименом, соч. цит. по.
  
   8. Интервью с четырьмя давними соседями, которые просили не называть их имен. "им нравилось ... открыто": Телефонное интервью с Маккарти, там же.
  
   9. "Выходи на связь": интервью с Пэтом Диганом, 8 сентября 2005 года. up...in линия".
  
   10. Там же. Ряд других друзей и сотрудников Бин Ладенов описали несчастный случай с Галибом, но Диган, который летал на сверхлегких самолетах в Desert Bear и навестил Галиба в больнице после инцидента, рассказал о нем наиболее конкретно.
  
   11. Интервью с Гейл и Робертом Фрименами, соч. цит. по.
  
   12. Все цитаты: "Связь с Саудовской Аравией", соч. цит. по.
  
   13. "искал сделки": Интервью с Фрименом, соч. цит. по.
  
   14. Все цитаты взяты из интервью с Гейл Фримен, op. cit.
  
   15. "Мы были его игрушками" и "Боб, ты умеешь... юморить": Интервью с Фрименом, соч. цит. по.
  
   16. Все цитаты, там же.
  
   17. "очень тихо ... благодаря ему": интервью с бывшим сотрудником Бен Махфуза, который попросил не называть его имени. На просьбу прокомментировать профиль Бин Махфуза и его деловую активность, описанную в этой главе, адвокаты Бин Махфуза сказали, что обычно он не комментирует личные или деловые отношения своей семьи и что он не будет делать этого в данном случае.
  
   18. "такие же счастливые ... беззаботные": интервью со вторым бывшим сотрудником Бен Махфуза, который попросил не называть его имени.
  
   19. Покупки братьев Хаммерман: "Это вызвало настоящий переполох": "The Saudi Connection", op. cit. Адвокаты Бен Махфуза сказали, что у него нет комментариев.
  
   20. "Большой дом": Стенограмма интервью Уайта Канадской радиовещательной корпорации; Уайт подтвердил точность стенограммы в телефонном интервью. "Зачем это делают people...in на чай": интервью с двумя бывшими сотрудниками Бен Махфуза, которые попросили не называть их имен.
  
   21. Братья Коннолли и Хант в самолете, Халид жалуется на потерю серебра: интервью с двумя бывшими сотрудниками, цитируемое в примечаниях 17 и 18. Халид руководил торговыми стратегиями: "Чьи правила?" в The Banker , 1 ноября 1990. Бейкер Боттс: расшифровка Уайта, там же. Адвокаты Бин Махфуза сказали, что у него не будет комментариев.
  
   22. 1985 наличные и депозиты: The Banker , там же. Доллары Aramco и авиабилеты в Багдад: интервью с Дэвидом Греем, 21 февраля 2006. Помощь Ираку в размере 25,7 миллиарда долларов: Аль-Рашид, История Саудовской Аравии, стр. 157. Переданное оружие США: Кларк, Против всех врагов, стр. 42. Адвокаты Бин Махфуза сказали, что у него нет комментариев. Салем Бин Махфуз, основатель Национального коммерческого банка и отец Халида, умер в 1994 году. К концу 2002 года, по словам адвокатов Халида, семья Бин Махфузов продала последние свои активы в банке, который остается одним из крупнейших финансовых учреждений Саудовской Аравии.
  
   23. Пять миллионов слишком мало: "Связь с Саудовской Аравией", соч. цит. по. Проект "Дебра": телефонное интервью с Энди Пью, "Метро Уэст", 13 февраля 2006 года. 100 000 долларов наличными, 30 000 долларов чаевых: цитата Питерсона в "Арабском приключении", Pittsburgh Post-Gazette , 18 марта 2003 года.
  
   24. Сообщили Маккарти о долге в 220 миллионов долларов: телефонное интервью с Маккарти, op. cit. Отказ от покупки яхты: интервью с Томасом Дитрихом, 12 апреля 2006 года. Согласно отчетам округа Ориндж, штат Флорида, ипотека была взята в Sun Bank 4 июня 1984 года и погашена 15 августа 1988 года.
  
   25. Попросили отмыть от 5 до 10 миллионов долларов: интервью с Робертом Фрименом, соч. цит. по.
  
  
   17. НА СЛУЖБЕ У КОРОЛЯ
  
  
   1. Интервью с помощником Салема, который попросил не называть его имени.
  
   2. Кларк, "Против всех врагов", стр. 39.
  
   3. СБ, призрак войны , п. 65, для правительства США 1981 финансового года. Краткий анализ отношения правительств США и Саудовской Аравии к войне здесь и в других разделах этой главы взят из исследования "Призрачных войн", главы 1-5.
  
   4. Аль-Рашид, История Саудовской Аравии, стр. 155.
  
   5. У компании был фонд закята: интервью с Кармен Бен Ладен, 29 сентября 2004 года. Кроме того, исследователь корпорации Rand Анна Касупски, просматривая материалы о ранней истории Офиса Службы в Пешаваре, обнаружила документ 1985 года, описывающий пожертвования из фонда семьи Бен Ладена. "Рэнд: ранняя история рабочей группы "Аль-Каиды", 2006".
  
   6. Ветераны пакистанских ВВС, Мохаммед Дауд: интервью с Дэвидом Греем, 21 февраля 2006 года. Карачи в ноябре 1980 года: автор изучил журналы полетов. Первая поездка Усамы в 1980 году: интервью с Джамалем Хашогги, 2 февраля 2002 года. Неясно, в какое время года он путешествовал.
  
   7. Фотография класса: Авторская копия. "не экстремист ... вежливый человек": интервью Бадиба 2001 году телеканалу Orbit television, предоставленное автору Бадибом и переведенное компанией Language Doctors, Inc.
  
   8. "Мы не можем... они получили" и использование поездок в Хадж для налаживания независимых контактов: интервью с Ахмедом Бадибом, 1 февраля 2002 года.
  
   9. "не доверял... настоящему моджахеду": Интервью с Бадибом, там же. Раббани и Сайяф пробыли месяц: Ад-Дин, Бен Ладен, стр. 47.
  
   10. "Договоренность ... работа по оказанию помощи": интервью с Хашогги, указ. цит. "Члены правительства": интервью с Халилом Халилом, 10 февраля 2005 года. Бадиб использовал гуманитарные агентства в качестве прикрытия, аудиенции Усамы с Найефом и Ахмедом: интервью с Бадибом и интервью с Бадибом на орбите, op. cit.
  
   11. "он мне очень...нравился": Интервью с Бассимом Алимом, 21 февраля 2005 года.
  
   12. "Обучение... младшего брата": интервью с Хашогги, 17 марта 2006 года. "Что афганцы... оценивают это": интервью с Бадибом, указ. цит. по. Хранилище для пожертвований драгоценностей Усамы: интервью с помощником Салема, который попросил не называть его имени.
  
   13. Лоуренс (ред.), Послания миру, стр. 110.
  
   14. "молодой ... его ноги" и убытки более чем в 15 миллионов долларов: интервью с Сабри Гонеймом, 14 ноября 2005 года (RS).
  
   15. Долги Аззама: интервью Мохаммеда Аль-Шафи с женой Аззама, Аш-Шарк Аль-Аусат, 30 апреля 2006 года. "Встреча денег...Аззама": Аль-Кудс Аль-Араби, 4 апреля 2005 года.
  
   16. Интервью с Халилем, соч. цит. по.
  
   17. Аль-Кудс Аль-Араби, 20 марта 2005 года.
  
   18. Что Аззам прибыл в конце 1981 года: Джамаль Исмаил в Бергене, Усама Бен Ладен, которого я знаю, стр. 26. Финансирование Саудовской Аравией в размере 35 миллионов долларов: Пискатори, "Исламские ценности и национальные интересы", в исламе и внешней политике, стр. 47.
  
   19. Роль Бадиба в лагере Сада: Интервью с Бадибом, соч. цит. по. Что это было открыто к 1984 году: Хутаифа Аззам в книге "Усама Бен Ладен, которого я знаю" , соч. цит. по стр. 28. "Они бы ... завоевали Кабул": "История арабских афганцев", аноним, Аш-Шарк Аль-Аусат , 12 декабря 2004 года.
  
   20. Цитируется в книге Бергена и Крукшенка "Как была задумана идея Аль-Каиды", 2006.
  
   21. От 200 000 до 300 000 долларов: Анна Касупски, "Рэнд: Ранняя история рабочей группы Аль-Каиды", 2006. Инженер-строитель из фирмы Бен Ладена: Абдулла Анас в книге "Усама Бен Ладен, которого я знаю", указ. соч., стр. 29, называет этого инженера Абдуллой Саади и говорит, что он был там, "чтобы направлять бульдозеры". Усама одолжил его у компании ". Аззам в доме Бен Ладена в Мекке; "Все ... берут людей", цитируется в The Osama Bin Laden I Know , там же, стр. 31. Документ 1985 года: См. Примечание 5.
  
   22. "Когда шейх... в той же лодке": Послания миру , указ. соч., стр. 77. "Что касается отпора... ему": там же, стр. 202.
  
   23. Там же, стр. 239, из заявления Бен Ладена от 29 октября 2004 года.
  
   24. "Счастливые him...in небеса": "Ранняя рабочая группа Аль-Каиды", соч. цит. по. Первые четыре комитета: Гунаратна, "Аль-Каида: ее организационные сильные и слабые стороны с особым акцентом на фазу до 1996 года", 2006.
  
   25. Смотрите пролог.
  
   26. Сура 4, аят 127.
  
   27. "массовое движение ... сострадательное и терпеливое": интервью с Хашогги, 17 марта 2006 года. "Финансовый джихад...которые этого не делают": Послания миру , указ. соч., стр. 203.
  
   28. Интервью с Бенгтом Йоханссоном, 3 октября 2006 года.
  
   29. Квартира Ибрагима в Мэйфейре: интервью с Уэйном Фейганом, бывшим главным юрисконсультом компании "Ди Ховард", 10 мая 2005 года. Что он купил Gulfstream и DC-8: интервью с сотрудником Бен Ладена, участвовавшим в сделках. Об Ибрагиме и Фахде смотрите также пролог.
  
   30. "Он и я... услуга за услугу": интервью с Ди Ховард, 16 марта 2005 года.
  
   31. "Ваше величество... еще один": Интервью с Говардом, там же.
  
   32. "Некоторые люди...покончили с этим": интервью с сотрудником Бен Ладена, который присутствовал при этом. Трудные переговоры: интервью с сотрудником Бен Ладена. Говард и Фейган отказались комментировать конкретные требования Ибрагима. В нескольких опубликованных газетных сообщениях окончательная стоимость контракта оценивается в 92 миллиона долларов, хотя Говард напомнил, что его первоначальная ставка была ближе к 70 миллионам долларов, и что цена выросла из-за дополнительных изменений и заказов.
  
   33. Клиника Кливленда и операционная: интервью с Говардом, Фейганом и сотрудником Бен Ладена, соч. цит. по. Raytheon обеспечил защиту от ракет с тепловым наведением: показания Ди Ховарда в 1993 году по делу Иэн Манро против Компания "Ди Ховард", округ Бексар, Техас, 91-CI-00928.
  
   34. Переведенные деньги, некоторые суммы превышают 10 миллионов долларов: показания Уэйна Фэйгана по делу Иэн Манро против Компания "Ди Ховард" , там же. "Он был очень заинтересован": Интервью с Говардом, соч. цит. по.
  
  
   18. ТРЕВОЖНОЕ РАССТРОЙСТВО
  
  
   1. Теннисные вечеринки, Йеслам и его братья: интервью с Кармен Бен Ладен, 6 августа 2004 года, и интервью с Терри Беннеттом, декабрь 2005 года (RS). Алкоголь и стейк: Бен Ладен, Внутри королевства, стр. 99.
  
   2. Автомобили Йеслама: "Обоснованное исковое заявление" в отношении Кармен Бен Ладен, 8 сентября 2000 года, Суд первой инстанции Республики и кантона Женева, дело Љ 19750/94-11, переведенное с оригинального французского и поданное по делу Кармен Бинладин против Йеслама и Ибрагима Бинладина, Верховный суд округа Лос-Анджелес, BC212648. "Роллс-Ройс" Ибрагима: Ибрагим Бин Ладен против Пола Эндрю Ричи , Верховный суд округа Лос-Анджелес, WEC114264. Смертельное повреждение мозга, инцидент с формулой один: Внутри королевства , указ. соч., стр. 154.
  
   3. Интервью с Кармен Бен Ладен, указ. соч.; Внутри Королевства, указ. соч., стр. 109 и 115.
  
   4. Компенсация Йеслама в 1976 и 1978 годах: "Заявление ответчика о защите и мольбах", Суд первой инстанции, Женева, переведено и подано в Лос-Анджелес C212648, op. cit.
  
   5. Имущество Genthod и покупная цена: "Заявление ответчика", там же. Опись ювелирных изделий: "Жалоба на освобождение от ответственности", 28 июня 1999 г., Лос-Анджелес C212648, указ. цит. по. "Я признаю" и денежный ящик: Внутри королевства , указ. соч., стр. 150.
  
   6. В его заявлении о разводе в Женеве адвокаты Йеслама описывают его как "очень эмоционального человека, склонного к беспокойству". В собственном заявлении Йеслама по этому делу говорится о том, что он "заболел" и обратился за "медицинской помощью", но больше не уточняется его состояние. Конкретная ссылка на "приступы паники" взята из материалов дела Кармен по этому делу.
  
   7. "спрятался ... эта мания": из "Ответов на пронумерованные параграфы Йеслама", Суд первой инстанции, Женева, переведено и подано в Лос-Анджелес C212648, op. cit. См. также "Внутри королевства", стр. 124 и 129.
  
   8. "Его жена, казалось... превратилась в дерево": заявление о разводе, "По факту", Суд первой инстанции, Женева, переведено и подано в Лос-Анджелес C212648, op. cit. "все, что могла...его дело": "Ответы на пронумерованные абзацы Йеслама", там же. Шесть недель в Лос-Анджелесе, состояние улучшилось: "Заявление Йеслама Мохаммеда Бинладина", 22 ноября 1999 года, там же.
  
   9. "Распоряжаться ... зарабатывать деньги": из "Саудовской инвестиционной компании (SICO): развивающийся центр финансовых услуг", около 1983 года, подано в суд по делу о терактах 11 сентября 2001 года, окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 03 1570 леев.
  
   10. Саудовская инвестиционная компания, принадлежащая Falken: "Ответный меморандум в поддержку ходатайства ответчика Йеслама Бинладина", по делу о повторных террористических атаках, там же. Строительные работы в Судане: В показаниях под присягой, представленных в деле о повторных террористических атаках , Омар Бен Ладен описал создание "на Нормандских островах Джерси в конце 1980-х" компании под названием "Binladin Overseas (Pvt. Ltd.)", которая "получила контракт на строительство аэропорта Порт-Судан в Судане". Саудовская инвестиционная компания Panama Corp.: Документы из Панамы предоставлены автору Дугласом Фарахом и Фондом Nine / Eleven Finding Answers Foundation. Учредительные документы датированы 28 октября 1983 года. "Организация Мохаммеда Бинладина Инк." из Панамы: документы Farah и NEFA, там же. Компания подала документы о регистрации 21 марта 1984 года.
  
   11. "сотни маркетологов ... наших клиентов": из "Саудовских инвестиций...Развивающийся центр финансовых услуг", op. cit. Запасы акций и оборот к концу 1983 года, там же.
  
   12. Там же.
  
   13. DLJ представил Йеслама Тиклу: телефонное интервью с Чарльзом Тиклом, 16 февраля 2006 года. Saudi Investors, Inc., созданная в Панаме: документы NEFA, указ. цит., и проспект для саудовских инвесторов, поданный в при повторных террористических атаках , указ. цит. "Семья Мохаммеда Бинладина" и Ричмонд, Хьюстон, подробности проекта: проспект саудовских инвесторов, там же. "Уникальная концепция ... покупательной способности": "Саудовские инвестиции...Развивающийся центр финансовых услуг", op. cit.
  
   14. "всегда очень профессионально ... беззаботно": Интервью с Tickle, op. cit.
  
   15. "теперь, по сути... принцы": Внутри королевства , указ. соч., стр. 111-12. "разногласия": интервью с Йесламом, опубликованное в журнале V.S.B. magazine, Женева, декабрь 2005 г., переведенное и подшитое в "При повторных террористических атаках" , указ. соч.
  
   16. Маджид: Внутри королевства , указ. соч., стр. 113; Мишаль: там же, стр. 187.
  
   17. Цена покупки старого здания в Женеве, включая реконструкцию: "Заявление ответчика о защите и мольбах", Суд первой инстанции, Женева, переведено и подано в Лос-Анджелес C212648, op. cit. Письмо от 11 марта: подано по делу Кристин Бинладин против Ибрагим Бинладин , Верховный суд округа Лос-Анджелес, BD058156.
  
   18. "он проявил ... нетерпимость и догматизм": "Заявление ответчика о защите и мольбах", Суд первой инстанции, Женева, переведено и подано в Лос-Анджелес C212648, op. cit. "решили прокатить его ... дольше": "Заявление Йеслама о разводе"...Что касается факта, там же.
  
   19. "Они хотели ... инвестировать по всему миру": телефонное интервью с Огастесом Джорджем Джеймсом Сотером, 15 июля 2005 года.
  
   20. Moawalla, Falken Limited, дата компьютерной системы: Официальные документы Russell Wood (Holdings) Limited и Russell Wood Limited, Дом компаний, Лондон, 1987-1989.
  
   21. Все цитаты из "Заявления о разводе" и "Заявления ответчика о защите и ходатайствах", Суд первой инстанции, Женева, переведены и подшиты в Лос-Анджелес C212648, op. cit.
  
   22. "Сожгли все жесткие диски": интервью с Саутером, соч. цит. по. Он сказал, что Бин Ладены в конечном итоге подали в суд на некоторых из вовлеченных биржевых брокеров, чтобы вернуть потерянные средства клиентов; британские судебные протоколы такого рода закрыты для публики, и было невозможно найти файлы, которые подтвердили бы его воспоминания. "сбой в контроле бухгалтерского учета": годовой отчет Рассела Вуда, Дом компаний, Лондон, 1988.
  
  
   19. МЯСОРУБКА
  
  
   1. "Руководитель проекта на местах", места в совете директоров: Кто есть кто в Саудовской Аравии, издание 1983-1984 годов. "кто получил ... справился с этим": интервью с Мохаммедом Ашмави, 26 ноября 2005 (RS).
  
   2. "Где Салем ... ориентирован на процесс": интервью с Фрэнсисом Ханневеллом, 9 августа 2006 года. "очень...", "Да, Салем": интервью с Майклом Почной, 31 августа 2006 года.
  
   3. Vespa scooter, Майами-Дейд, "Какой ... на самом деле вкус": интервью с человеком, который был свидетелем разговора и который попросил не называть его имени. Бакр отказался от комментариев.
  
   4. Иностранные студенты: Ibis , ежегодник Университета Майами, издание 1973 года. Еврейские студенты, опрос о травке, "Три вещи ... и травка": Ibis, издание 1972 года.
  
   5. "Мы никогда не говорили ... о деньгах": телефонное интервью Хоакина Авино, 14 февраля 2006 года. "относительно... университет": телефонное интервью с Джоном Холлом, 8 марта 2006 года. Шелковые рубашки и севильский кадиллак: телефонное интервью с Хорхе Родригесом, 8 марта 2006 года.
  
   6. Пригородный рамблер, соседи: в телефонной книге Polk's Miami South Suburban Directory, изданной в 1973 году, указаны Бакр и Хайфа по адресу 9435, 79-я авеню Юго-Восточной Азии. В справочнике Брессера с перекрестными индексами 1973 года этот адрес указан как "Пекарня Бинладена", что является очевидной опечаткой. Дом все еще там. Омар зарегистрирован в Polk's в 1974 году по адресу 9143, 77-я авеню Ювентуса, квартира B701; это здание, по-видимому, было снесено. Яхья также числился по адресу недалеко от Северного кампуса Майами-Дейд в 1972 году, но автор не смог найти никого, кто помнил бы его пребывание там. Семейная биография Хайфы: интервью с двумя людьми, близкими к семье, которые попросили не называть их имен. "Ни в коем случае": интервью с Родригесом, op. cit.
  
   7. "Открытые ... купальные костюмы": Бен Ладен, "Внутри королевства", стр. 80-81. "Он ... не нужен": Интервью с партнером Бин Ладенов, который попросил не называть его имени.
  
   8. Партнер, не тот, о котором говорилось в предыдущей заметке, попросил не называть его имени. Бакр сопровождал Усаму: интервью с высокопоставленным саудовским чиновником, который попросил не называть его имени. Бакр отказался от комментариев.
  
   9. Подробности реконструкции: Аббас, История Великого расширения, стр. 3-9. "Много раз ... открытый счет": там же, в предисловии Бакра Бен Ладена.
  
   10. "Своего рода реорганизация ... хотели, чтобы он исчез": интервью с бывшим высокопоставленным американским чиновником, который попросил не называть его имени. "Салем рассказал ... своей семье": Интервью с деловым партнером, который попросил не называть его имени.
  
   11. Письмо Аззама: "Рэнд: ранняя история рабочей группы "Аль-Каиды", 2006".
  
  
   20. ОРУЖЕЙНЫЙ БАЗАР
  
  
   1. Интервью с Томасом Дитрихом, 12 апреля 2006 года. Как указано в тексте, второй человек, деловой партнер Салема, отдельно подтвердил, что Усама отправлял сообщения в Салем с просьбой о ракетах, и что Салем продвинул сделку через контакты Дитриха.
  
   2. "Увеличение ... штата": цитируется в Gunaratna, "Аль-Каида: ее организационные сильные и слабые стороны", 2006. Битва за Джавр: "История арабских афганцев", Аноним, Аш-Шарк Аль-Аусат, 12 декабря 2004 года.
  
   3. Послания миру , указ. соч., стр. 150.
  
   4. Все цитаты, интервью с Дейтрихом, цит. по.
  
   5. Один подробный отчет об этом периоде войны см. Coll, Ghost Wars , стр. 125-67.
  
   6. Встречи и выводы Пиллсбери: интервью с Майклом Пиллсбери, 2 мая 2006 года. В своих мемуарах "Из тени", стр. 349, бывший директор ЦРУ Роберт Гейтс, ссылаясь на арабских добровольцев в афганской войне, писал, что ЦРУ "изучало способы расширения их участия, возможно, в форме какой-то "международной бригады", но из этого ничего не вышло". Никакие современные документы правительства США, описывающие этот пересмотр, до сих пор не были рассекречены или иным образом опубликованы.
  
   7. Подходы Салема к Пентагону: интервью с деловым партнером, упомянутым в примечании 1. "Проблема ... ракеты": интервью с Дитрихом, указ. цит. по.
  
   8. Там же. Представитель Heckler & Koch признал, что у фирмы есть отделение на Ближнем Востоке, специализирующееся на посреднических продажах оружия, но отказался от каких-либо комментариев по сделкам, описанным в этой книге.
  
   9. Все цитаты в этом отрывке взяты из интервью с Дитрихом, op. cit.
  
   10. Симпсон, Принц , стр. 146-49.
  
   11. Бадиб признал факт покупки ракет SA-7: интервью с Бадибом, 1 февраля 2002 года. Два человека, знакомые с доказательствами южноафриканских сделок, не являются теми же источниками, которые упоминались ранее в этих заметках. Один из них, Майкл Элснер, адвокат, представляющий интересы жертв нападений 11 сентября, сказал, что он брал интервью у человека, который выступал в качестве переводчика на встрече в Пешаваре, в отеле Pearl Continental, на которой присутствовали два южноафриканских военных офицера, а также Усама и Сайяф; согласно этому сообщению, они обсуждали закупки оружия и обучение. Второй человек, который попросил не называть его имени, сказал, что он присутствовал на отдельных встречах в Джидде, на которых Салем вел переговоры с южноафриканскими поставщиками о покупке оружия, которое будет отправлено Усаме в Пакистан.
  
   12. "Americans...in Палестина": Лоуренс (ред.), Послания миру, стр. 115. "Ради Бога ... выпускайте здесь": палестинский журналист Джамаль Исмаил в Бергене, Усама Бен Ладен, которого я знаю, стр. 60.
  
   13. Эта хронология и количество последователей в "Логове Льва" в 1986 году взяты из "Rand: Early History of Al Qaeda Working Group, 2006" и Gunaratna, op. cit.
  
   14. Гунаратна, указ. соч.
  
   15. Послания миру , указ. соч., стр. 48.
  
   16. "очень профессионально": интервью с Бадибом, op. cit. Контракты с пакистанской разведкой: интервью с бывшим американским чиновником, причастным к этому делу. Добровольцы из Медины: "Ранняя рабочая группа Аль-Каиды", указ. цит. Визы в Каир: интервью с Майклом Шойером, бывшим главой подразделения по Бен Ладену в ЦРУ, 5 июля 2005 года. Также Аль-Ахрам (Египет), 1 января 2001 года. Проекты строительства в Пешаваре для благотворительных организаций компаний Бен Ладена: Аль-Ахрам, там же.
  
   17. Берден: Цитируется в Frontline, Охота на Бен Ладена, 2001. "более практичный": Harmony AFGP-2002-60094.
  
   18. "История рассказывает...О России": Лоуренс (ред.) Послания миру , указ. соч., стр. 147. "Это попытка... молчаливого соглашения": там же, стр. 87-88.
  
   19. Подразделения материально-технического обеспечения ЦРУ обеспечивали цементом и предметами снабжения: интервью с Питером Томсеном, бывшим специальным посланником США при афганских повстанцах, 12 сентября 2006 года. Хаккани действовал в одностороннем порядке: интервью с бывшим американским чиновником, причастным к этому делу. "герой... Советов": Послания миру , соч. цит. по, стр. 151. Со своей стороны, оперативники ЦРУ записывали частые сообщения об арабских добровольцах, которые становились все более активными вдоль границы, но они не были заинтересованы настолько, чтобы собирать списки имен или отслеживать поставки им оружия. Они были гораздо больше сосредоточены на сборе разведданных о тактике нападения Спецназа, информации, которая однажды могла оказаться полезной в европейской войне.
  
   20. Благотворительные организации, названные в "Аль-Джихаде" от декабря 1986 года: "Ранняя рабочая группа Аль-Каиды 2006", указ. цит. по. "застенчивые ... содержательные заявления": Турки много раз публично говорил о своих встречах с Усамой в Пакистане в этот период, но эта цитата взята из интервью в форме вопросов и ответов Der Spiegel, 8 марта 2004 года, перевод FBIS.
  
   21. "интересная фигура": Der Spiegel , там же. "Абдулла Аззам... шестое место": Письмо Турки автору, 22 апреля 2005 года.
  
   22. "Это...Саудовская Аравия": цитируется в Bergen, The Osama Bin Laden I Know , стр. 61, из эссе, приписываемого Аль-Сури и опубликованного в 2004 году.
  
   23. Интервью Бадиба телеканалу Orbit Television, конец 2001 года, запись, предоставленная Бадибом автору и переведенная компанией Language Doctors, Inc.
  
  
   21. НЕОФИЦИАЛЬНО
  
  
   1. Оружие, машина, самолет, инвестиции Бата: соглашение о разделе имущества, Сандра К. Бат против Джеймса Р. Бата, суд округа Харрис, 89-07180. В показаниях под присягой от 29 сентября 1989 года Бат подтвердил, что он был "президентом и единственным директором Skyways, компании, полностью задолжавшей иностранным гражданам". Он отказался назвать владельцев Skyway; в опубликованных СМИ сообщениях в качестве контролирующих инвесторов указан Халид Бен Махфуз или его семья. Адвокаты Бин Махфуза отказались от комментариев.
  
   2. Как Бат познакомился с Льюисом: интервью с Шерил Джонсон, 8 сентября 2005 года. Кадиллак, деньги: четвертая исправленная петиция Сандры Бат, Бат против Бата , там же. В показаниях под присягой от 5 сентября 1991 года Бат признал "мой роман с Мэри Эллен Льюис" и что он финансировал компанию, которой она управляла. В судебном иске по этому делу адвокаты Бата написали, что Бат "согласился предположить, что он является биологическим отцом" ребенка Льюис. Открытки, сравнивающие их брак с Далласом: Показания Сандры Бат под присягой, там же. Как Сандра узнала о ребенке: интервью с Джонсоном, op. cit. Обвинения в употреблении наркотиков и опровержения: второй исправленный ответ Бата, там же. "угрожали ... убить меня": показания Бата под присягой от 20 апреля 1990 года, там же.
  
   3. "указал, что ... деловые партнеры": состязательные бумаги Уайта, Чарльз У. Уайт против NCNB Texas National Bank, суд округа Харрис, 90-053147. Уайт не упоминал ни Усаму, ни Афганистан в этом самом раннем из известных ему отчетов о предполагаемых заявлениях Бата о деятельности ЦРУ. Расширенные комментарии для описания предполагаемых воздушных операций Бата: Недатированная стенограмма интервью Уайта Канадской радиовещательной корпорации, около 2006 года; Уайт подтвердил точность стенограммы и подтвердил свои комментарии в телефонном интервью с автором.
  
   4. "паранойя ... против него": петиция Бата, Джеймс Р. Бат против Чарльза У. Уайта, суд округа Харрис, 86-42551. "агентство фантазий": Time, 28 октября 1991 года. "Здесь все ... участвуют": Ангер, Дом Бушей, Дом Саудов, стр. 34. Хьюстонский вокзал: Coll, Войны призраков, стр. 314.
  
   5. Интервью с Шерил Джонсон, op. cit., и со вторым человеком, который работал с Батом по вопросам авиации в течение этого времени.
  
   6. Макдональд вылетел из Джидды в Эр-Рияд на борту одного из частных самолетов Салема 1 марта 1983 года, согласно журналам полетов, просмотренным автором. Запись в журнале полностью гласила: "Салем, Пицца, конгрессмен Ларри Макдональд, Джорджия, плюс двое, плюс деньги -Фримен". Джек и Анита Пицца, а также Роберт и Гейл Фримены часто летали на самолетах Салема; они были друзьями и деловыми партнерами. "Плюс два" относится к двум неопознанным пассажирам, которые, вероятно, путешествовали с McDonald's. Происхождение упомянутых денег и цель поездки в McDonald's неизвестны. Винсон и Элкинс представляли Салем: интервью с Чарльзом Шварцем, 12 мая 2005 года.
  
   7. Депозитный сертификат, контакт полиции Хьюстона: заявления Уайта в деле Чарльз Уайт против NCNB Texas National Bank , op. cit. Отчуждение Рэнда: интервью с Гейл Фримен, 27 апреля 2006 года.
  
   8. "У нас всего предостаточно ... после смерти": цитируется в Бергене, The Osama Bin Laden I Know , стр. 51-52.
  
   9. "Рэнд: ранняя история рабочей группы "Аль-Каиды", 2006". Также, Берген и Крукшенк, "Как была задумана идея "Аль-Каиды"", 2006. Самый ранний известный опубликованный отчет: Ким Крэгин, "Ранняя рабочая группа Аль-Каиды".
  
   10. "Это было очевидно...та партия": Интервью с Джамалем Хашогги, 2 февраля 2002 года.
  
   11. Усама Бен Ладен, которого я знаю , указ. соч., стр. 58-59.
  
   12. Встреча с Усамой Бен Ладеном, Brook Lapping Productions, 2004.
  
   13. Интервью Мохаммеда Аль-Шафи, "Аш-Шарк Аль-Аусат", 30 апреля 2006 года.
  
   14. "обращались ... из других стран": электронное письмо от адвокатов Бин Махфуза из Kendall Freeman, Лондон, автору, август 2007 года. На момент публикации материала "Аль-Каида" еще не была сформирована. В заявлении добавлено: "Во избежание каких-либо сомнений, шейх Халид Бен Махфуз никогда не делал никаких пожертвований "Аль-Каиде" или какой-либо организации или лицу, о котором он знал, что оно действует от имени "Аль-Каиды" или любой другой террористической организации". "с намерением... США Правительство": Второе электронное письмо от адвоката Бен Махфуза Лоуренса Харриса, управляющего партнера Kendall Freeman, Лондон, автору, август 2007 года.
  
   15. "Я думаю, Усама": Тот Усама Бен Ладен, которого я знаю, стр. 48.
  
  
   22. ПРЕДЛОЖЕНИЕ
  
  
   1. "Нормальная семья ... делает это": интервью с Бенгтом Йоханссоном, 3 октября 2006 года. Среди других друзей, сотрудников и партнеров, которые описали подружек Салема и предложение руки и сердца в интервью для записи, были Мохаммед Ашмави, Сабри Гонейм, Томас Дитрих, Анвар Хан, а также Роберт и Гейл Фримен.
  
   2. Все цитаты, включая примечание от "S", из интервью с Линн Пегини, 7 февраля 2006 года.
  
   3. Семья Кэри: интервью с человеком, близким к семье, а также биографическая информация с семейного веб-сайта, www.careyroots.com изучено и напечатано, 9 мая 2007 года.
  
   4. Интервью с Пегини, соч. цит. по.
  
   5. Там же.
  
   6. Все цитаты, там же.
  
   7. Интервью с Джеральдом Ауэрбахом, 7 апреля 2005 года.
  
   8. Все цитаты, интервью с Пегини, цит. по.
  
   9. Шейха и Рафах в дни рождения: Бен Ладен, Внутри королевства, стр. 104. Мона, Худа и Ранда в Европе: бортовые журналы и интервью с несколькими людьми, совершавшими поездки, включая Томаса Дитриха, 12 апреля 2006 года.
  
   10. "Деревенский идиот": Внутри королевства, стр. 88. Лос-Анджелес: записи о собственности в округе Лос-Анджелес. Ее быстрая езда: интервью с двумя друзьями Наджии, которые попросили не называть их имен.
  
   11. Интервью с Робертом и Гейл Фримен, 27 апреля 2006 года.
  
   12. Все цитаты, там же.
  
   13. "Я заплатил вам за улыбку!": Интервью с Йоханссон, указ. цит. "Они скулили ... сказали бы": Интервью с Дитрих, указ. цит.
  
   14. Питер Теру, "Песчаные бури", стр. 114.
  
   15. Торговый центр "Стрип", сделка по добыче полезных ископаемых, фильм "ковбой": интервью с Уэйном Фэйганом, 10 мая 2005 года. Лондонская квартира с Мухаммедом Али: интервью с Доном Соуэллом, 2 июня 2005 года.
  
   16. Все цитаты, интервью с Йоханссон, цит. по.
  
   17. Интервью с Джеком Хинсоном, 10 мая 2005 года.
  
   18. Интервью с Дитрихом, указ. соч., и с немецким помощником Салема Питером Блюмом, 5 мая 2006 года.
  
   19. Все цитаты, интервью с Мохаммедом Ашмави, 26 ноября 2005 года (RS).
  
   20. Его характер: интервью с Ашмави, там же., а также со многими другими сотрудниками, партнерами и друзьями. Эпизод в Дубае: интервью с двумя людьми, которые присутствовали при этом.
  
   21. Все цитаты, интервью с Фейганом, цит. по.
  
  
   23. ПОЛЕ ГРЕЗ КИТТИ ХОК
  
  
   1. Все цитаты из интервью с человеком, знакомым с беседами, который попросил не называть его имени.
  
   2. Описание свадьбы и гостей из интервью с восемью людьми, которые присутствовали, а также фотографии мероприятия.
  
   3. Интервью с Бенгтом Йоханссоном, 3 октября 2006 года. Швейцарские счета: интервью с другом Салема, который попросил не называть его имени.
  
   4. Интервью с упомянутым человеком, там же, и со вторым деловым партнером Салема, который попросил не называть его имени.
  
   5. Журналы полетов, просмотренные автором.
  
   6. Все цитаты из интервью с Линн Пегини, 7 февраля 2006 года.
  
   7. Там же.
  
   8. Интервью с Джеральдом Ауэрбахом, 9 апреля 2005 года.
  
   9. Все цитаты из интервью с Джеком Хинсоном, 10 мая 2005 года.
  
   10. История Китти Хок: интервью с Эрлом Мэйфилдом, 9 апреля 2005 года.
  
   11. Все цитаты, интервью с Хинсоном, цит. по.
  
   12. Последовательность событий перед его побегом: интервью с Хинсоном и Мэйфилдом, соч. цит. по, и третьим присутствующим человеком. На глазах Салема выступили слезы: интервью с Томасом Дитрихом, 12 апреля 2006 года. В дополнение к Дитрих, два других человека, которые были особенно близки к Салему, сказали, что, по их мнению, ухудшение зрения, вызванное слезами от ветра, было наиболее вероятной причиной того, что развернулось в "Китти Хок". Нет никаких доказательств в поддержку альтернативных теорий либо самоубийства, либо события, приводящего к инвалидности, такого как сердечный приступ или инсульт. Скорость ветра: Письменный отчет от 29 мая 1988 года офицера полиции Шерца Лори Харрис, которая прибыла в Китти Хок на полицейской патрульной машине в 15:34 пополудни. Интервью с Лори Харрис, 16 марта 2005 года.
  
   13. Траектория полета Салема: интервью с Хинсоном, Мэйфилдом и третьим лицом, указ. цит. Четвертый человек, который просматривал видеозапись, описал ту же последовательность. Автор не смог найти копию видео, но несколько человек, которые видели все это, описали одну и ту же последовательность.
  
   14. Заметки из отчета о поездке скорой помощи, предоставленные автору начальником полиции Шерца Стивом Старром, изучены и напечатаны, 8 апреля 2005 года. Отчет о пробеге и полицейский отчет Харриса описывают свидетельства очевидцев о том, как Салем был снят с "ультралайта" теми, кто первоначально прибыл, и им было сделано искусственное дыхание.
  
  
   24. СЦЕНАРИСТ,РЕЖИССЕР и ПРОДЮСЕР
  
  
   1. "Самолет Микки Мауса": интервью с Мохаммедом Ашмави, 26 ноября 2005 года (RS). Особая острота: интервью с деловым партнером, который попросил не называть его имени. "семейная трагедия": интервью для программы ABC 20/20, трансляция 29 марта 2002 года. Барбара Уолтерс спросила Абдуллу, что он вспоминал об Усаме на похоронах. "Я ничего не помню, потому что это была семейная трагедия", - ответил он.
  
   2. Интервью с двумя друзьями Салема, которые встречали самолет в Женеве.
  
   3. Интервью с одним из друзей, который присутствовал при этом.
  
   4. "У вас нет ... его сейчас": Интервью с другом, который попросил не называть его имени.
  
   5. Интервью с двумя присутствующими. О погребальных ритуалах хиджази и ваххабитов, Ямани, Колыбель ислама, стр. 102-20. Бин Махфуз отказался от комментариев.
  
   6. Похоронен с ребенком: интервью с двумя присутствующими людьми. В попытке проверить на фактах сообщения и толкования, содержащиеся в этой книге, я направил в главную американскую юридическую фирму Бин Ладенов "Джонс Дэй" множество конкретных вопросов и кратких изложений фактов для комментариев, исправлений или разъяснений. Помимо нескольких вопросов, касающихся отношений между семьей и Усамой после того, как он стал радикализированным, Джонс Дэй ответил только на один из этих вопросов, касающийся приведенного здесь сообщения о похоронах молодой девушки в Салеме. В письме предлагался обзор уместности такая практика захоронения по исламскому праву и приложил статью из гуманитарного журнала, опубликованную в Хельсинки в 1965 году, в которой описывалось существование такой практики в иорданской деревне. Адвокат Джонс Дэй, написавший письмо, Тимоти Дж. Финн, заявил, что "мы не смогли подтвердить, произошло ли что-либо подобное" в деле Салема, но затем продолжил: "Нам сказали, что исламский обычай разрешает совместное погребение младенца или маленького ребенка, который умирает одновременно со взрослым, но что это выполняется...выкапывая выемку у подножия могилы взрослого , где похоронен ребенок ... как в качестве выражения солидарности сообщества, так и просто для удобства, поскольку исламская традиция требует немедленного захоронения в течение 24 часов после смерти с очень простыми надписями на могиле или вообще без них. Мы также обнаружили в исламской традиции малоизвестное теологическое обоснование этой случайной практики, гласящее, что ангелы смерти не будут жестоко обращаться со взрослым в присутствии ребенка ".
  
   7. Усама присутствовал: Абдулла Бен Ладен, до 20/20, указ. соч. и интервью со вторым человеком, близким к семье, который попросил не называть его имени. "как отец ... многое": Стенограмма интервью с Халедом Батарфи, предоставленная автору Батарфи.
  
   8. Галиб беспокоился о заговоре: интервью с Джеральдом Ауэрбахом, 11 мая 2005 года. "Причина смерти: несчастный случай", округ Бексар, Бюро судебно-медицинской экспертизы, отчет 759-88. "это было большое событие": интервью с Джамалем Хашогги, 17 марта 2006 года.
  
   9. Дата и место рождения Сама: "Заявление о назначении администратора", рассмотрение дела о завещании в округе Бексар, 91-PC-1012.
  
   10. Берген и Крукшенк, "Как зарождалась идея Аль-Каиды", цитируя интервью с Усамой Рушди, египетским боевиком, жившим в то время в Пешаваре.
  
   11. "Абдулла Аззам wanted...is добро пожаловать": Интервью с Джамалем Хашогги, 2 февраля 2002 года. "из многих разных мест ... границы и стены": в книге Лоуренса (ред.), Послания миру, стр. 96.
  
   12. Из расшифрованного интервью, опубликованного "Аш-Шарк Аль-Аусат", 30 апреля 2006 года.
  
   13. Все цитаты, включая те, которые приписываются Банджшири, взяты из Аль-Сурайхи. Берген, Усама Бен Ладен, которого я знаю, стр. 83.
  
   14. Банкноты были изъяты боснийскими властями во время рейда 2002 года на исламскую благотворительную организацию. Впоследствии были выпущены несекретные наборы документов под названием, заимствованным из оригиналов, "Тарих Усама" или "История Усамы". Приведенные здесь цитаты взяты из встречи 11 августа 1988 года.
  
   15. Там же. Второе заседание началось 20 августа.
  
   16. Послания миру , указ. соч., стр. 119-20.
  
   17. Интервью с бывшим деловым партнером, а также с Питером Блюмом, который время от времени работал с Галибом и его семьей, 5 мая 2006 года.
  
   18. Бортовые журналы, изученные автором.
  
   19. "немного наличных": интервью с Джеральдом Ауэрбахом, 11 мая 2005 года. "Они были почти... скупщиками": интервью с Бенгтом Йоханссоном, 3 октября 2006 года. "денежные лагеря": сообщение по электронной почте от Тимоти Дж. Финна, 24 ноября 2007 года.
  
   20. Отчет о нападении на Джелалабад см. Coll, Ghost Wars , стр. 190-95. Приборы ночного видения: "Львиные гнезда арабских партизан в Афганистане", 1991, "Рэнд: Ранняя история рабочей группы "Аль-Каиды", 2006". Около сотни: Берген и Крукшенк, указ. соч.
  
   21. Все цитаты, интервью с Джамалем Хашогги, 2 февраля 2002 года.
  
   22. "В этот момент...Арабские агенты": Послания миру , указ. соч., стр. 77. Первым заговором с целью убийства, в котором, как известно, участвовал Бен Ладен, было покушение на жизнь изгнанного короля Афганистана в 1991 году.
  
   23. Бадиб, Orbit Television, конец 2001 года, запись интервью, предоставленная автору Бадибом, переведена компанией Language Doctors, Inc. Бадиб сказал полностью: "Я предложил [Усаме] и другим вернуться в Саудовскую Аравию, поскольку задача, ради которой они прибыли в Афганистан, была выполнена. И на самом деле [Усама] действительно вернулся в королевство. Мы также начали сокращать присутствие отдельных лиц на пакистано-афганской границе, которые были вовлечены в оказание помощи. У нас не было списков имен лиц, прибывших в Афганистан. Мы верили, что эти люди пришли и предложили свои услуги в качестве религиозного долга, и поэтому у нас не было никаких сомнений на их счет ".
  
   24. Компьютеры Apple: интервью с Дэниелом Коулманом, 31 августа 2005 года. Коулман - бывший агент Федерального бюро расследований, который около десяти лет, начиная с 1995 года, занимался расследованиями в отношении Бен Ладена и "Аль-Каиды".
  
   25. "Саудовская Аравия ... вознаградит их": Harmony AFGP-2002-60246. Несколько правительственных следователей заявили в интервью, что, по их мнению, документы "Золотой цепи" заслуживают доверия и подлинны. "Братья Бен Ладен": "Правительство предлагает доказательства ..." в деле Соединенные Штаты Америки против Энаама Арноута, окружной суд Соединенных Штатов, Северный округ штата Иллинойс, 02-CR-892. "только список...Сторонники "Аль-Каиды": мнение Кейси по вопросам юрисдикции, по делу о повторных террористических атаках 11 сентября 2001 года, окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 03 1570 леев, 18 января 2005 года. "Я никогда...ничего подобного": Аффидевит Бакра Бинладина, обвиняемого в повторных террористических атаках, приведенный к присяге в Дубае, Объединенные Арабские Эмираты, 25 января 2006 года.
  
   26. "несколько раз ... брат хотел": Интервью с Джамалем Хашогги, 17 марта 2006, цит. по.
  
   27. Все цитаты, там же.
  
  
   25. ЕДИНОВРЕМЕННЫЕ ВЫПЛАТЫ
  
  
   1. Профиль Бакра здесь составлен на основе интервью с пятнадцатью деловыми партнерами, сотрудниками, членами семьи, правительственными чиновниками и пилотами, которые знали его или тесно работали с ним.
  
   2. "Всю свою жизнь... его брат": интервью с Сабри Гонеймом, давним сотрудником Бен Ладена в Каире, 14 ноября 2005 года (RS).
  
   3. Все цитаты, интервью с Яхией Эль Агати, 19 ноября 2005 года (RS).
  
   4. 2,27 процента указаны в "Перечне активов и долгов" Ибрагима Бен Ладена, как указано в "Декларации Барбары Л. Иршай" от 21 января 1993 года по делу Кристин Бинладин против Ибрагим Бинладин, округ Лос-Анджелес, BD058156. Я предположил, что это доля владения всех сыновей мужского пола, и что наследницам женского пола принадлежит вдвое меньше, чем предусмотрено исламским законом.
  
   5. "Акции, которые я унаследовал": Выдержка из показаний Ибрагима Бен Ладена под присягой, там же. "Каждый бенефициар ... расчетный центр": "Декларация Линды Пергамент Свифт", 24 мая 1993 года, там же.
  
   6. Аль-Шаммари (ред.), 1000 крупнейших саудовских компаний, 1990. В справочнике Национальный коммерческий банк значился восьмым по величине коммерческим предприятием королевства с годовым доходом около 1,3 миллиарда долларов.
  
   7. Интервью с деловым партнером Бен Ладена, который попросил не называть его имени.
  
   8. Что семья рассказала ФБР: интервью с Дэниелом Коулманом, 31 августа 2005 года. Коулман - отставной агент ФБР, который проводил интервью по этим финансовым вопросам. Реорганизация, показания Бакра под присягой, оценка активов Усамы примерно в 1993 году: документы, представленные обвиняемыми по делу Бен Ладена о повторных террористических атаках 11 сентября 2001 года, окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 03 1570 леев. Что ему принадлежало около 2 процентов каждой фирмы: доля Усамы в MBC holding прогнозируется из показаний Ибрагима под присягой, op. cit. Доля SBG в "примерно 2 процентах" раскрыта адвокатами компании в "ответе ответчика Saudi Binladin Group...На возражения истцов...Датировано 26 июля 2007 года", стр. 4, В связи с повторными террористическими актами .
  
   9. Все цитаты: Интервью с Сабри Гонеймом, 14 ноября 2005 года (RS).
  
   10. "Полученная сумма ... 20 миллионов долларов": Associated Press, 29 октября 2001 года. Налоговые декларации Йеслама: девять / одиннадцать документов фонда "В поисках ответов", предоставленные автору Дугласом Фарахом. Расследование и выводы Комиссии по расследованию событий 11 сентября: "Монография о финансировании терроризма", Национальная комиссия по террористическим нападениям на Соединенные Штаты, доклад сотрудников Комиссии Джона Рота, Дугласа Гринбурга, Серены Уилл, август 2004 года. Он оставался партнером: документы Бен Ладена, представленные в при повторных террористических атаках , там же.
  
   11. В документах о повторных террористических атаках, там же. Эти судебные иски обвиняемых по делу Бен Ладена подтверждают, что Усама был партнером как в MBC, так и в SBG после реорганизации, но они не описывают размер позиции Усамы в SBG.
  
   12. Завещания нет, бенефициары: округ Бексар, Техас, дело о завещании Салема Бен Ладена, 91-PC-1012.
  
   13. "Акты, выданные шариатскими судами, регистрационный номер 123, Представление Љ 398", Абдул Мошен Бин Абдулла Аль-Хайял, председатель судов Джидды, переведены и подшиты по делу Иэн Манро против Компания "Ди Ховард", округ Бексар, Техас, 91-CI-00928.
  
   14. Урегулирование с Дитрихом: интервью с Томасом Дитрихом, 12 апреля 2006 года. Урегулирование с Белл Канада: интервью с Майклом Почной, 31 августа 2006 года. Торговый центр: интервью с Уэйном Фаганом, 10 мая 2005 года.
  
   15. Иэн Манро против Компания Ди Ховард , указ. соч. Интервью с Чарльзом Шварцем, который представлял имущество Салема, 12 мая 2005 года. Также, интервью с Китом Кайзером, который представлял Говарда, 21 февраля 2006 года.
  
   16. "Финансовое положение ... финансовые дела": Письмо Бакра М. Бинладина Иэну Манро от 25 июля 1993 года, поданное по делу Иэн Манро против Компания Ди Ховарда , там же.
  
   17. Урегулирование в НЦБ: интервью с Бенгтом Йоханссоном, 3 октября 2006 года, и вторым человеком, который попросил не называть его имени. "У него не было... долгов": Интервью с Гонеймом, соч. цит. по.
  
  
   26. АМЕРИКА В ДВИЖЕНИИ
  
  
   1. Учился в Университете Южной Калифорнии, не закончил: Переписка по электронной почте, Джеймс Грант, Университет Южной Калифорнии, 1 марта 2006 Халил получил специальность инженера-механика и посещал занятия с осени 1975 по осень 1980 года, прежде чем уйти без степени. Описание одежды, автомобилей, привычек, соперничества в карточных играх: интервью с тремя людьми, которые проводили с ним много времени и которые просили не называть их имен, а также с несколькими соседями, которые знали его менее хорошо. Аспекты его личности также доступны из документов и показаний под присягой по более чем дюжине гражданских дел, в которых были замешаны он или его компании; смотрите конкретные цитаты ниже.
  
   2. Изабель: интервью и судебные документы, там же. Джонсборо Драйв: документы о собственности округа Лос-Анджелес, изучены и напечатаны, 28 июня 2005 г. Ремонт стоимостью 600 000 долларов США: Халил Бинладин и Изабель Бинладин против Американской ассоциации строителей и др., Верховный суд округа Лос-Анджелес, C663911.
  
   3. По состоянию на середину 2007 года Каппелло был управляющим директором Cappello Capital Corporation, международной инвестиционной фирмы.
  
   4. "Если я не знаю ... скажи "нет": интервью с человеком, который работал с Бен Ладеном. Деловые интересы: Интервью, приведенные в примечании 1.
  
   5. Корпорация "Кабельтан", Кэрроллтон билдинг, Дивиденд Драйв, округ Даллас, Техас, документы о собственности, изучены и напечатаны, 16 февраля 2006 года; посещения автором объектов недвижимости. Каппелло указан как президент Kabeltan в записях округа Даллас от 30 декабря 1983 года. Кенни Роджерс "Лошадиный заем": интервью с двумя лицами, знакомыми со сделкой, которые попросили не называть их имен. Эти люди немного отличались в своих воспоминаниях о суммах займа, но описывали сделку и размер прибыли в очень похожих выражениях. Представитель Кенни Роджерса не ответил на запросы о комментариях.
  
   6. Интервью с тремя лицами, op. cit. В письменном заявлении, поданном в корпорацию America in Motion и Халил Бинладин против Рон Р. Голди и др. , Верховный суд округа Лос-Анджелес, WEC13994, Халил определил Марка Лава как сотрудника с 1985 года. Корпорация "БИН" указана в документах о собственности округа Даллас как "преемник путем слияния" корпорации "Кабельтан".
  
   7. Налоговые дела: округ Даллас против Кабельтан Корп., округ Даллас, Техас, 92-32136. В документе 99-1789705 о регистрации недвижимости округа Лос-Анджелес описывается налоговый арест в отношении Кабельтана, датируемый 1986 годом, с общей суммой обязательств чуть более 172 000 долларов. Смотрите также 98-1432057, 97-1237072, 96-1849398 и 97-154966, в которых описываются налоговые разбирательства округа Лос-Анджелес и штата Калифорния против Kabeltan and BIN Corporation. Оскорбительные судебные процессы: Халил Бинладин и Изабель Бин Ладен против американских строителей , указ. соч. и перекрестные жалобы.
  
   8. Интервью с тремя лицами, указ. цит. Фризаура сказал, что Халил Бен Ладен был честным бизнесменом, но что он не будет давать дополнительных комментариев.
  
   9. История спора по лизингу: America in Motion Corp. против Magnum Aircraft International, Верховный суд округа Лос-Анджелес, NWC043648. "небольшая корпорация ... самолет стоимостью 225 000 долларов": Декларация Дариуса Китона, там же, 9 марта 1989 года. Без судебного решения или урегулирования: сообщение по электронной почте от Кевина С. Маркса, адвоката Клинта Иствуда, 7 сентября 2007 года.
  
   10. "дипломированный бухгалтер в Пакистане": предлагаемое совместное изложение дела, Рон Р. Голди, America in Motion и Халил Бинладин против Рон Р. Голди , указ. соч. Также изложение Ханом сути дела, показания Халила под присягой и заявления, там же.
  
   11. "неделимый...Массачусетс": заявление, предложенное Голди, там же. История возобновления: веб-сайт компании, изученный и напечатанный, 5 июня 2007 года. Компания не ответила на запрос о комментариях.
  
   12. "Уступка": выдержанные показания Халила Бен Ладена под присягой, там же. "Ответный удар": письмо Али-Хана Халилу Бен Ладену, 28 февраля 1989 года, там же. Долг перед Индосуэсом превысил 3 миллиона долларов: Письмо Али-Хана Халилу Бен Ладену, 31 мая 1989 года, "Отчет о ситуации". Дефолт: В выдержанных показаниях под присягой Марк Лав подтверждает получение уведомления о дефолте от Indosuez, хотя он описывает это как "просто техническую проблему от имени банка".
  
   13. "заем": письмо Али-Хана Бен Ладену, 26 мая 1989 г., "Re: Ваш факс..." там же. "моя личная гарантия": Письмо Али-Хана Бен Ладену, 31 мая 1989 года, "Отчет о ситуации". "Пожалуйста, предоставьте ... копию": Письмо Бен Ладена Али-Хану, 23 мая 1989 года, "Re: Ваш факс ..." "Факсы ... гарантированы": Письмо Халила Бен Ладена Али-Хану, дата неразборчива, июнь 1989 года. Все из судебного досье, там же.
  
   14. "130 000 долларов, которые получил Хан": заявление Халила Бен Ладена, 13 июля 1992 года, там же. 22 сентября 1989 года: отчет о предварительном расследовании Департамента полиции Лос-Анджелеса, там же. "если это... в этой форме": "Выдержанные показания Халила Бен Ладена под присягой, там же.
  
   15. Народ штата Калифорния против Мусарата Али Хана , "Жалоба на тяжкое преступление для получения ордера на арест". "возможно international...in Париж": "Заявление об уклонении от освобождения под залог", поданное в корпорацию America in Motion Corporation и Халил Бинладин против Рон Р. Голди и др., указ. соч.
  
   16. Заявление Джеффри Морсона, там же.
  
   17. Заявление Халила Бен Ладена, там же.
  
   18. "не в состоянии уехать ... платите деньги": ответы Элизабет Борхес на допросы, Изабель Бинладин против Элизабет Борхес, Верховный суд округа Лос-Анджелес, SC003124.
  
   19. Все цитаты, ответы Элизабет Борхес на допросы, там же.
  
   20. "клеветнические...Визы Саудовской Аравии": жалоба Бен Ладена, 5 сентября 1990 г., там же.
  
   21. Все цитаты, там же.
  
   22. Все цитаты, ответ Борхеса на жалобу, там же.
  
   23. Интервью с человеком, знакомым со сделкой, который попросил не называть его имени.
  
  
   27. ШВЕЙЦАРСКИЕ СЧЕТА
  
  
   1. Встреча 6 августа была описана аналогичным образом, с небольшими вариациями, в ряде опубликованных отчетов. Шварцкопф на коленях: Фримен, процитированный в "Доме Саудов", Algeria Productions, 2004. См. также Бронсон, "Толще масла", стр. 194-95; Кларк, "Против всех врагов", стр. 57-59. Липпман, Внутри миража, стр. 300-1.
  
   2. "Тебе не кажется ... что ты прав": Фримен, там же. "Хорошо": Липпман, там же.
  
   3. "для увеличения... мусульман": Лоуренс (ред.), Послания миру, стр. 198-99.
  
   4. Семейный фонд, предыдущие счета в швейцарском банке: интервью с представителями международных банковских структур, которые просили не называть их имен. Документы о счете Швейцарской банковской корпорации были представлены адвокатами Бен Ладенов в качестве вещественных доказательств по делу о повторных террористических атаках 11 сентября 2001 года, окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 03 157 леев. "Субсчета... вторжение в Кувейт": показания под присягой Омара Бен Ладена, 25 января 2006 года, по делу о повторных террористических нападениях .
  
   5. Все цитаты из документов по счету, даты, финансовые переводы из оригиналов документов по счету, представленных адвокатами Бен Ладенов в деле о повторных террористических атаках, там же.
  
   6. "была запрещена... ваша экономика": Послания миру , указ. соч., стр. 167.
  
   7. Интервью с Халедом Батарфи, 19 февраля 2005 года.
  
   8. Исламисты в Южном Йемене: интервью с Домиником Симпсоном, бывшим офицером британской разведки, служившим как в Саудовской Аравии, так и в Йемене, 17 мая 2002 года. "действительно ... финансировали все": "Интервью с Шейхом Аль-Фадли об исламской армии Аден-Абьяна ..." Аль-Кудс Аль-Араби, 8 ноября 2001 г., перевод FBIS. См. Также "Непреходящие проблемы Йемена ..." Мониторинг терроризма, Джеймстаунский фонд, Том II, выпуск 7, 8 апреля 2004 года, интервью с бывшим чиновником казначейства США Джонатаном Уайнером.
  
   9. "по сообщениям, просил... режим": Против всех врагов , указ. соч., стр. 59. "пришел повидаться со мной"....неприемлемая идея": цитируется по книге "Встреча с Усамой Бен Ладеном", Brook Lapping Productions, 2004.
  
   10. Бадиб: Интервью телеканалу Orbit Television, запись, предоставленная Бадибом автору, переведена The Language Doctors, Inc. Рейд на ферму Бен Ладена: Шараф ад-Дин, Бен Ладен... арабо-афганцы , стр. 52-53.
  
   11. Колл, Войны призраков, стр. 222. Личность принца: Усама говорит, что это был "заместитель министра", которым на момент встречи должен был быть Абдул-Рахман, но на момент заявления Усамы заместителем был Халид бин Султан.
  
   12. Послания миру , указ. соч., стр. 257.
  
   13. "Этот застенчивый... изменился": цитируется по книге "Встреча с Усамой Бен Ладеном" , соч. цит. по.
  
   14. Письменные показания Омара Бен Ладена, обвиняемого в повторных террористических атаках , указ. цит. по. Все цитаты американских военных взяты из документов, представленных адвокатами Бен Ладена в деле о повторных террористических атаках.
  
   15. Аль-Рашид, История Саудовской Аравии, стр. 168.
  
   16. Там же, стр. 167. Также, Фэнди, Саудовская Аравия и политика инакомыслия, стр. 48-52.
  
   17. "Он извинился ... мирным путем": Интервью с Абдулазизом Аль-Гасимом, 8 февраля 2005 года.
  
   18. Интервью с Джамалем Хашогги, 17 марта 2006 года. Все цитаты из Хашогги, "Быть сильным, распространяя страх", Аль Ватан Аль Араби, 5 апреля 2005 года.
  
   19. 1 мая: Послания миру , указ. соч., стр. 33. Оставлено добровольно: Письменные показания Бакра Бен Ладена, участвовавшего в повторных террористических атаках, 25 января 2006 года. Аренда фермы в Судане к северу от Хартума, 250 000 долларов, египетский адвокат: Показания Джамаля Аль-Фадля, Соединенные Штаты Америки против Усамы бен Ладена и других., Окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, S 98 Cr. 539, 6 февраля 2001 года. "некоторое время занимался... экономической деятельностью": интервью с Халилом А. Халилом, 10 февраля 2005 года.
  
   20. Послания миру, стр. 49-50.
  
   21. Все цитаты Брудерляйна из показаний Ива Брудерляйна под присягой, по делу о повторных террористических атаках, 24 января 2006 года, и "Протокол показаний свидетеля", Канцелярия швейцарского федерального прокурора, Берн, 9 октября 2001 года, представленные в качестве вещественного доказательства по тому же делу.
  
   22. Письменные показания Бакра Бен Ладена, указ. цит. по.
  
   23. Передача 28 октября: Документы по счету, цит. по, При повторных террористических атаках. Первоначально деньги были переданы на хранение Хайдеру: Интервью с двумя лицами, знакомыми со сделкой, которые попросили не называть их имен. Последнее известное использование западных банков: Майкл Шойер, пишущий как "Аноним", бывший руководитель подразделения ЦРУ, которое отслеживало финансы Усамы в конце 1990-х годов, пишет в книге "Глазами наших врагов", стр. 35: "Мое собственное исследование, проведенное до 11 сентября 2001 года, не выявило данных, свидетельствующих о том, что какие-либо деньги, связанные непосредственно с Бен Ладеном, были обнаружены, заблокированы или изъяты в [банковской и финансовой] системе Запада".
  
  
   28. "РОЛЛС-РОЙС" ПОД ДОЖДЕМ
  
  
   1. Все цитаты от начала главы до "адекватные" взяты из "Заявления Кристин Бинладин" от 18 февраля 1992 года, поданного по делу Кристин Бинладин против Ибрагим Бинладин , BD058156, Верховный суд округа Лос-Анджелес.
  
   2. Ибрагим с Доди Файедом: интервью с Джеком Каяджаняном, 25 августа 2005 года; Каяджанян представлял Кристин после возобновления ее бракоразводного процесса в 2002 году. Так и не подали налоговую декларацию: "Судебный отчет Кристины", Бинладин против Бинладина , соч. цит. по. "очень...юная леди": телефонное интервью с Майклом Балабаном, 15 июня 2005 года. Джинсы и бриллианты: смерть éкор описана в "Time" от 15 марта 1993 года.
  
   3. Интервью с Балабаном, там же. Представители Маккартни не ответили на запросы о комментариях.
  
   4. "В конце концов ... заплати за это" и комментарии Ибрагима о работе: Интервью с сотрудником Бин Ладенов, который попросил не называть его имени.
  
   5. Неподписанная копия соглашения была подана по делу Binladin v. Binladin , op. cit.
  
   6. Выдержанные показания Кристин под присягой, там же.
  
   7. Освящен по исламскому праву: "Окончательное решение о разводе", 6 июля 1993 г., там же. "и вино ... зрелище!": Фримен, "Связь с Саудовской Аравией", неопубликованная рукопись.
  
   8. Все цитаты в этом отрывке из показаний Ибрагима под присягой, Бинладин против Бинладина , указ. цит. по.
  
   9. "Декларация Кристин Бинладен", декабрь 1992 года, там же.
  
   10. "Я вижу очень... несчастного человека": "Заявление Ибрагима Бинладина", 22 декабря 1992 г., там же.
  
   11. Выдержанные показания Кристин под присягой, op. cit.
  
   12. "Декларация Ибрагима Бинладина", соч. цит. по.
  
   13. "Она только начала...с меня": "Заявление Ибрагима Бинладина", там же. "оставались с ... достаточно долго": "Меморандум ответчика о доводах и полномочиях для судебного разбирательства", 21 января 1993 г., там же.
  
  
   29. ПОСТРОЕНИЕ ИЗГНАНИЯ
  
  
   1. Контракт 1989 года: Показания под присягой Омара Бен Ладена, 25 января 2006 года, по делу о повторных террористических атаках 11 сентября 2001 года, окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 03 1570 леев. Цена контракта, роль Саудовского фонда развития за рубежом: Оказ, 25 июня 1992 года, переведено и приобщено к тому же делу адвокатами Бен Ладена.
  
   2. Показания Джамаля Аль-Фадля, Соединенные Штаты Америки против Усамы бен Ладена и др., Окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, S 98 Cr. 539, 6 февраля 2001 года.
  
   3. Сбор средств в Боснии: Арабские новости, 6 июля 1992 года. Команда Усамы в Боснии: "Бывший "телохранитель" Бен Ладена обсуждает "джихад" в Боснии, Сомали", интервью с Насиром Аль-Бахри, Аль-Кудс Аль-Араби , 24 марта 2005 года. "Дары милосердия... оружие": Harmony AFGP 2002-003214-Заявление 18, "Трагедия Боснии и коварство Саудовской Аравии", 11 августа 1995 года.
  
   4. Интервью с сотрудником Бен Ладена, который попросил не называть его имени.
  
   5. Показания Аль-Фадля, 6 февраля 2001 г., указ. соч.
  
   6. "новый аэропорт ... совместное предприятие": Кларк, Против всех врагов, стр. 136. "построил аэропорт Порт-Судана": Берген, Усама Бен Ладен, которого я знаю, стр. 122-23. "в меру своих сил... контролируемый Усамой": Аффидевит Омара Бен Ладена, указ. цит. по.
  
   7. "Этот проект... участвовал в нем": Оказ , 25 июня 1992 года.
  
   8. "Почетный гость": "Первая часть серии репортажей о жизни Бен Ладена в Судане", Аль-Кудс Аль-Араби , 24 ноября 2001 года. "К лучшему... Судан": Аффидевит Омара Бен Ладена, указ. цит. по.
  
   9. Бакр встречался с Усамой в 1992 году: Показания Бакра Бен Ладена под присягой, 25 января 2006 года, в деле о повторных террористических атаках, указ. цит. по. "в сопровождении...декораций": Письмо автору от Тимоти Дж. Финн, 31 октября 2007 года. "почти девять": Лоуренс (ред.), Послания миру, стр. 55. "Конец 1992 года ... Государства": Письменные показания Тарека Бен Ладена, 25 января 2006 года, по делу о повторных террористических атаках.
  
   10. "стало ясно... отказываются возвращаться": интервью Бадиба телеканалу Orbit Television примерно в конце 2001 года, запись предоставлена автору Бадибом, переведена компанией Language Doctors, Inc.
  
   11. Интервью с двумя людьми, которые попросили не называть их имен. "Я извинился ... перед ними": Послания миру , указ. соч., стр. 55.
  
   12. "Он был вне touch...so важно": Интервью с Джамалем Хашогги, 17 марта 2006 года. Деятельность Усамы в Судане: свидетельство Аль-Фадля, указ. соч.; Усама Бен Ладен, которого я знаю, указ. соч., различные свидетельства, стр. 126-32.
  
   13. Например: "Глобальная сеть дает деньги, убежище", Стив Колл и Стив Левин, Washington Post, 3 августа 1993 года. Основываясь на визите Левина в Хартум, где он безуспешно добивался интервью с Бен Ладеном на его вилле, в статье сообщалось: "Сегодня Бен Ладен живет в изгнании в шикарном районе Хартума, Судан, строя дороги и аэропорты для нового радикального исламского правительства Судана, финансируя роскошный гостевой дом для странствующих арабских ветеранов афганского конфликта и время от времени читая лекции о революционном исламе, по словам суданских бизнесменов, официальных лиц и дипломатов. В этой истории также особо упоминалась антипатия правительства Египта к Бен Ладену и изгнанным радикалам, которых он укрывал в Судане.
  
   14. "Все казалось... режимом": Фэнди, Саудовская Аравия и политика инакомыслия, стр. 119.
  
   15. Там же, стр. 181.
  
   16. Письменные показания Бакра Бен Ладена, указ. цит. по.
  
   17. Отчет Галиба "Аль-Таква" и все цитаты из документов, поданных в "При повторных террористических атаках" , указ. цит. по. Визит Галиба в 1989 году: см. главу 24. Оценка казначейства США: Письмо Джорджа Б. Вулфа, заместителя главного юрисконсульта Казначейства, Клоду Никати, офису генерального прокурора Швейцарии, 4 января 2002 года.
  
   18. "Управлять ... компаниями": Письмо Тимоти Дж. Финна, указ. соч. "Усама...Ближний Восток": Письменные показания Тарека Бен Ладена, указ. цит. "брат брату": интервью с Хашогги, указ. цит. "С Божьей милостью... возвращайтесь": Послания миру, указ. соч., стр. 55.
  
   19. Послания миру , там же.
  
   20. "Возьмите эти деньги ... другим родственникам": интервью с Абдулазизом Аль-Гасимом, 8 февраля 2005 года. Гасим сказал, что в своей работе адвокатом он "видел юридические документы, очень секретные, описывающие все это". Около 9,9 миллионов долларов и все цитаты Бакра: Аффидевит Бакра Бен Ладена, op. cit. Если, как указывают судебные документы, Усаме принадлежало около 2 процентов каждой из двух основных семейных компаний, и если цена его акций в 10 миллионов долларов отражала полную стоимость, это означало бы, что общая рыночная стоимость предприятий Бен Ладена в 1994 году составляла примерно 500 миллионов долларов в совокупности.
  
   21. Аль-Надва, 20 февраля 1994 г., переведено и подшито адвокатами Бен Ладена, в книге "Повторные террористические атаки", соч. цит. по.
  
   22. Правительственное заявление: Riyadh Daily , 7 апреля 1994 г. "никогда не имел доступа ... контроля": "Ответ ответчика Saudi Binladin Group на возражения истцов...Датировано 26 июля 2007 года: " В ответ на террористические атаки, указ. цит. по.
  
   23. Образование Аль-Фавваза: Аль-Маджалла , 14 марта 1999 года. Арест, передвижения: заключительные заявления прокурора, Соединенные Штаты против Усамы Бен Ладена и др. , указ. соч., 1 мая 2001 года.
  
   24. Саудовская Аравия и политика инакомыслия , указ. соч., стр. 181.
  
   25. Там же, стр. 182.
  
   26. Автор благодарен Брюсу Хоффману, Ким Крэгин, Наде Оуэйдат, Саре Дейли, Хизер Грегг и Анне Касупски из Рабочей группы по ранней истории Аль-Каиды за доступ к этим текстам из коллекции "Гармония", многие из которых были переведены в 2006 году. "Высший совет по возмещению ущерба", Harmony AFGP 2002-003214 - Заявление 10 от 15 октября 1994 года.
  
   27. "Темная история ... мусульман": Harmony AFGP 2002-003214-Заявление 10.
  
   28. "имеет темное прошлое ... для своего народа": Harmony AFGP 2002-003214-Заявление 13, "Принц Салман и благотворительные пожертвования в Рамадан", 12 февраля 1995. "обманщики": там же, Заявление 16, "Принц Султан и летные комиссии", 11 июля 1995 года. "враждебны исламу и мусульманам": там же, Заявление 18, "Трагедия Боснии и коварство Саудовской Аравии", 11 августа 1995 года.
  
   29. Письменные показания Кармен Бен Ладен, 1 февраля 2006, в деле о повторных террористических атаках , соч. цит. по.
  
   30. Свидетельство Джамаля Аль-Фадля, соч. цит. по. "У нас были ... его люди": цитируется в книге Бергена и Крукшенка "Как была задумана идея Аль-Каиды ...", 2006.
  
   31. Заявление Хармони Љ 13, указ. соч., 12 февраля 1995 г.
  
   32. "она не могла... испытывать трудности": Аль-Кудс Аль-Араби , 30 марта 2005 года. "потому что мои father...to мои желания": "Аш-Шарк Аль-Аусат", 21 октября 2001 года. "избегал упоминания... причиненной им боли": Аль-Кудс Аль-Араби , 30 марта 2005 года.
  
   33. Халифа: Аш-Шарк Аль-Аусат, 4 мая 2002 года. Правительство поставило их в известность, пожертвовало благотворительным организациям Кинга: Интервью с сотрудником Бен Ладена в Джидде в то время, который попросил не называть его имени.
  
   34. Письменные показания Омара Бен Ладена, указ. цит. по.
  
   35. "Я устал ... Я испытываю ностальгию": Хасан Аль-Сурайхи, Усама Бен Ладен, которого я знаю , указ. соч., стр. 126. Заинтересованность Усамы в предоставлении убежища в Великобритании была раскрыта Майклом Говардом, который был министром внутренних дел в середине 1990-х годов. Times (Лондон) 29 сентября 2005 года.
  
   36. "Эмиграция...Судный день", "Послания миру ", указ. соч., стр. 19. "Я говорю вам...Божье благоволение": Послания миру, стр. 91.
  
  
   30. ХЕДЖ-ФОНДЫ
  
  
   1. Интервью с Часом Фрименом, 15 июня 2005 года, и с другими официальными лицами, которые попросили не называть их имен.
  
   2. Там же.
  
   3. Учредительный договор, поданный адвокатами саудовской группировки Бен Ладена по делу о повторных террористических атаках 11 сентября 2001 года, окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 03 1570 леев.
  
   4. Интервью с бывшими и нынешними сотрудниками и партнерами Бен Ладена, которые просили не называть их имен.
  
   5. Выгодные контракты GE: "Арабские новости", 18 апреля 1996 года. "Саудовская газета", 19 апреля 1996 года. Вечеринка в честь Уэлча: Джейн Майер, Житель Нью-Йорка , 12 ноября 2001 года. Офис Саркисяна в Нью-Джерси, Даллас - региональные проекты: Интервью с человеком, знакомым с партнерствами, который попросил не называть его имени. Директора SBG (США): Записи, представленные саудовской группой Бен Ладена, в ходе повторных террористических атак , указ. цит. по.
  
   6. Биография Рихани: интервью с коллегой, который попросил не называть его имени. Его должность, служба в Совете по ближневосточной политике, Фримен в качестве председателя: www.mepc.org изучено и напечатано, 29 июня 2007 года.
  
   7. Брат может открыть туристическое агентство, американскую фирму, нанятую для инвентаризации имущества: Интервью с человеком, близким к саудовской группе Бен Ладена, который попросил не называть его имени. "майки ... джинсы ..." и различные направления бизнеса: справочник группы саудовских Бен Ладенов с корпоративного веб-сайта, изученный и распечатанный Питером Бергеном до 11 сентября 2001 года. Автор благодарен Питеру Бергену за доступ к этим документам.
  
   8. Кредиты оффшорным компаниям: документы Russell Wood Limited, Дом компаний, Лондон, 1996. Фирма имела непогашенные кредиты Celta Finance SA (117 669 фунтов стерлингов), Tropiville BV (2 048 498 фунтов стерлингов) и Saudi Investment Company (International) на Британских Виргинских островах (1 772 304 фунта стерлингов). "Мы не в состоянии...во всех отношениях ...": документы Russell Wood Limited, Палата компаний, Лондон, 1991. Аудитором был Стой Хейворд. Требуется уполномоченный по ценным бумагам и фьючерсам: Рассел Вуд (холдинги) Ограниченные заявки, Дом компаний, 1997 год.
  
   9. Биография Моаваллы, Пилли: документы Russell Wood Limited, Дом компаний, Лондон, 1987-1997. "У вас нет нужды": интервью с бывшим коллегой Моаваллы, который попросил не называть его имени.
  
   10. Гостиничные номера, внешний вид: Фотографии, изученные автором, интервью с тремя знакомыми Шафика. Январь 1958 года: документы Symphony Advisors Ltd., Дом компаний, Лондон, 2000 год. Полиция США: Телефонные интервью с Гэри Макдональдом, 15 и 16 марта 2006 года. Мог бы вести себя самостоятельно: интервью с коллегой, который попросил не называть его имени. Комитет по инвестициям: Интервью со вторым деловым партнером, который попросил не называть его имени.
  
   11. Бриоди, Железный треугольник, стр. 1-89.
  
   12. Там же, стр. 69-80.
  
   13. Привлекли 1,3 миллиарда долларов и государственные служащие Калифорнии: Там же, стр. 85; Сорос: там же, стр. 84.
  
   14. Бриоди: Там же, стр. 145, цитирует Бэзила Аль-Рахима, иракского финансиста в изгнании, который говорит, что он привлек Бен Ладенов к инвестициям Carlyle. Суть этого аккаунта была подтверждена человеком, знакомым с инвестициями, который попросил не называть его имени. Инвестиции Бен Ладена в Carlyle составили около 2 миллионов долларов на момент продажи осенью 2001 года, но отчеты Бриоди предполагают, что семья, возможно, сделала и обналичила более крупные инвестиции в течение 1990-х годов. "знал их... любимый политик": телефонное интервью с Чарльзом Шварцем, 20 сентября 2006 года.
  
   15. Покупка Саудовской Аравией, поддержка вещания на Ближнем Востоке: интервью с Тобином Беком, бывшим редактором UPI, 12 октября 2005 года. "Я не ценю... служение": интервью с Арно де Борхгрейвом, 10 марта 2005 года.
  
   16. "явно мужчина": интервью с Борхгрейвом, там же.
  
   17. Интервью с двумя членами семьи и несколькими соседями-пустынными медведями, которые попросили не называть их имен.
  
   18. Портрет составлен на основе интервью с несколькими бывшими одноклассниками и научным руководителем Абдуллы. Range Rover: Телефонное интервью с Надой Абдельсатер-Абусамрой, январь 2006 (RS). Неподалеку от Бикон-стрит, папа Раззи: телефонное интервью с ламой Абу-Одехом, 15 января 2006 года (RS).
  
   19. "Я бы подразнить ... вы можете сказать мне": Все цитаты из интервью с Абу-Одехом, там же.
  
   20. Там же.
  
   21. "Это вполне могло быть... осуществимо": Бен Ладен, "Западная банковская практика..." стр. 2.
  
   22. "Академическая ... религия": интервью с Фрэнком Фогелем, декабрь 2005 года (RS).
  
   23. "Они были заинтересованы...Ближний Восток": Интервью с Фогелем, там же.
  
   24. Интервью с Эндрю Хессом, декабрь 2005 года (RS).
  
   25. Там же.
  
  
   31. ТРОЯНСКИЙ СТОЛ
  
  
   1. Заминированный автомобиль: Специальный комитет Сената Соединенных Штатов по разведке, отчет штаба, 12 сентября 1996 года. Бывший член правления Виннелла: Бриоди, Железный треугольник, стр. 67.
  
   2. На Рождество 1995 года Бакр прилетел с гостями из Америки: интервью с Джеральдом Ауэрбахом, 11 мая 2005 года.
  
   3. Интервью с несколькими гостями и членами клуба, которые посещали его с 1990-х годов. Автор посетил клуб в качестве гостя совсем недавно. шале и студии с 201 спальней: веб-сайт группы саудовских Бен Ладенов, страницы изучены и напечатаны Питером Бергеном до 11 сентября 2001 года.
  
   4. Интервью с Ауэрбахом, соч. цит. по.
  
   5. Семейная недвижимость Ибрагима: Los Angeles Business Journal, 26 июля 1993 года, со ссылкой на пресс-релиз Newfield Enterprises International, семейной холдинговой компании. "Сердце сердец... следующий король": интервью с Вичом Фаулером, 1 июня 2005 года.
  
   6. "резкий, импульсивный ... популярный": в книге Бердетта (ред.), Отчеты Саудовской Аравии, 1966-1971, Том 2: 1967, часть I.
  
   7. Запрос ЦРУ, все цитаты из Шойера: интервью с Майклом Шойером, 5 июля 2005 года. Кларк о Йемене: Кларк, Против всех врагов , стр. 59.
  
   8. Интервью с четырьмя бывшими официальными лицами США, знакомыми с инцидентом с прослушиванием и его последствиями. Роберт Бэр, бывший офицер ЦРУ, в своей книге "Спать с дьяволом", по-видимому, впервые попытался публично раскрыть этот инцидент, но цензоры ЦРУ отредактировали материал, которым он был обязан представить свою рукопись из-за своей предыдущей государственной службы. Чтобы показать читателям, где цензоры изъяли материал из его черновика, Бэр вставил черные строки в свою опубликованную книгу. На странице 18 он написал: "Я часто задавался вопросом, почему [Наиф] так сильно ненавидел США". За этим предложением следуют пять отредактированных строк. (Бэр не был источником для раскрытия здесь, поэтому возможно, что он пытался высказать другую точку зрения.)
  
  
   32. ЭСТЕТИКА ПОКЛОНЕНИЯ
  
  
   1. Хаммуди, Сезон в Мекке . "За окном... небесный свод": стр. 74-75. "Витрины магазинов... неоновые табло": стр. 82-84. ""Современность" разрушила все": стр. 111.
  
   2. Там же, стр. 109-15.
  
   3. "преднамеренное желание": там же, стр. 114. Цифра в 25 миллиардов долларов регулярно упоминается в сообщениях прессы, например, в Time от 7 октября 2001 года. Сами Бен Ладены в своей самостоятельно опубликованной книге "История великой экспансии" упоминают о "более чем 50 миллиардах саудовских риалов" в общих расходах, или, по меньшей мере, 12 миллиардах долларов.
  
   4. Мечеть Пророка размером примерно в одну десятую Большую мечеть: Аббас, История Великого расширения, стр. 371. Другие подробности о проектах и их последовательности взяты из этого официального аккаунта компании Бен Ладена.
  
   5. Интервью с Анваром Хассаном, Йорк Интернэшнл Корпорейшн, 13 октября 2005 года, и письменные информационные материалы, предоставленные автору Хассаном и его коллегами.
  
   6. Все цитаты из интервью Хассана, там же.
  
   7. Биография Ангави и "сохранение...священных городов": интервью с Сами Ангави, 25 апреля 2005 года.
  
   8. Там же.
  
   9. "Самые большие... души": Кодилл, "Свет Хиджаза" (рукопись), стр. 74-75.
  
   10. История Великой экспансии , цит. по., стр. 51-64.
  
   11. Интервью с Ангави, соч. цит. по.
  
   12. "Вот где ... наследие": интервью со специалистом из Джидды, который попросил не называть его имени.
  
   13. Интервью с Ангави, соч. цит. по.
  
   14. Там же.
  
   15. История Великой экспансии , соч. цит. по, посвящение Бакра Бен Ладена.
  
   16. Все цитаты из книги "Саудовский режим и повторяющиеся трагедии паломников", Harmony AFGP 2002-003214, Заявление 19.
  
  
   33. ОДИН ТЕЛЕФОН, ОДИН МИР
  
  
   1. Independent (Лондон), 18 мая 1998 года.
  
   2. Уэйлен, "Спутники связи: делаем возможной глобальную деревню", www.hq.nasa.gov изучено и напечатано, 17 июля 2006 года.
  
   3. Около 1987 года, около 5 миллиардов долларов: New York Times , 11 апреля 2000 года. Контракт Motorola с фиксированной ценой примерно на 3,5 миллиарда долларов: Комиссия по ценным бумагам и биржам, Iridium LLC, S-4, 21 июля 1997 года.
  
   4. Швейцарская конференция "Выпадающий ...": телефонное интервью с Ф. Томас Таттл, 19 июля 2006 года.
  
   5. "Тринфордские инвестиции": файл S-4, op. cit., 21 июля 1997 года. Два взноса наличными в размере 40 миллионов долларов описаны в этом документе и Таттлом, там же, и вторым бывшим руководителем Iridium, который попросил не называть его имени. Собрано 3,46 миллиарда долларов: S-4, там же. Окончательная сумма инвестиций в акционерный капитал, возможно, была выше; она была дополнена банковским кредитованием.
  
   6. Iridium Middle East в Вашингтоне, Хассан на заседаниях правления: интервью с четырьмя бывшими руководителями, трое из которых были знакомы с Iridium, включая Таттла, которые были знакомы с операцией.
  
   7. Сеансы Джонни Уокера и "было передано": интервью с бывшим руководителем Iridium. Ночные привычки Хассана были описаны в интервью двумя бывшими коллегами в Соединенных Штатах и несколькими его знакомыми в Бейруте и Джидде.
  
   8. Крупный акционер Hard Rock Middle East: сообщение по электронной почте от представителя Hard Rock, 23 января 2006 года. Сленг, каждый автомат для игры в пинбол: интервью с коллегой из Бейрута, который попросил не называть его имени. Молодежь Бейрута, Лейла, жила в отелях: телефонное интервью с Лейлой Муссой, 24 апреля 2006 года (RS). Карс, Аль-Иттихад, Умм Кульсум: интервью с бейрутским коллегой, соч. цит. по и вторым бейрутским знакомым.
  
   9. Премьера, список принадлежностей: интервью с коллегой, который присутствовал; подробности размещены на веб-сайте ресторана, изучены и напечатаны Р.С., апрель 2006; посещение ресторана Р.С., апрель 2006.
  
   10. Размер рынка, 14 миллионов пользователей беспроводной связи: файл S-4, op. cit., 21 июля 1997. Звонит по телефону за три тысячи долларов, звонит за семь долларов в минуту: New York Times , 11 апреля 2000 года.
  
   11. "завершите телефонный разговор ... очень горжусь": Washington Post , 21 августа 1999.
  
   12. "У меня был монгольский": интервью с бывшим руководителем Iridium, который попросил не называть его имени. "Что у нас было": интервью с Таттлом, указ. цит. по.
  
   13. Файл S-4, op. cit., 21 июля 1997.
  
   14. Стенограмма интервью Халеда Батарфи с матерью Усамы, предоставленная автору Батарфи.
  
   15. ""Телохранитель" Бен Ладена подробно рассказывает о пребывании "Аль-Каиды" в Судане, переезде в Афганистан", Аль-Кудс Аль-Араби , 28 марта 2005 года. Перевод FBIS.
  
   16. Перевод системы общественного вещания. www.pbs.org/newshour/terrorism/international/fatwa_1996.html , проверено и напечатано, 10 июля 2007 года.
  
   17. "Бывший "телохранитель" Бен Ладена обсуждает методы подготовки "Аль-Каиды", "Библиотеки"", Аль-Кудс Аль-Араби , 26 марта 2005 года. Перевод FBIS.
  
   18. "Что такое...все, кому не лень": "Интервью телохранителя при первой встрече с Бен Ладеном", Аль-Кудс Аль-Араби , 26 марта 2005 года. Перевод FBIS.
  
   19. Берген, Усама Бен Ладен, которого я знаю, стр. 165.
  
   20. "вроде как... рыба": там же, стр. 181. "не понравилось...очень поздно": "Жена Бен Ладена брала интервью..." Аль-Маджаллах , 10 марта 2002 года. Перевод FBIS.
  
   21. Показания детектива-инспектора Ноэля Фини, Соединенные Штаты против Усамы Бен Ладена и других., Окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 98CR1023, 27 марта 2001 года.
  
   22. The News (Исламабад), 16 июня 1998 года. Оригинал на английском языке, передача FBIS.
  
   23. Покупка 1 ноября 1996 года: условия судебного разбирательства, США против Усамы Бен Ладена и др., указ. соч., 27 марта 2001 года. История Inmarsat, положение на рынке: интервью с двумя бывшими руководителями Iridium.
  
   24. Записи телефонных разговоров: Sunday Times (Лондон), 24 марта 2002 года и Newsweek, 25 февраля 2002 года.
  
   25. Интервью с Майклом Шойером, 5 июля 2005 года.
  
   26. Шере (как "Аноним"), Глазами наших врагов, стр. 22-23.
  
   27. Интервью с Таттлом, соч. цит. по Заявления для прессы: Daily News (Нью-Йорк), 27 августа 1998 года. Межпространство , 9 сентября 1998 года.
  
   28. Всего пятьдесят пять тысяч подписчиков, списано более 2,5 миллиардов долларов: New York Times , 11 апреля 2000 года.
  
   29. Стенограмма брифинга Министерства обороны, 8 декабря 2000 года.
  
  
   34. АДВОКАТЫ, ОРУЖИЕ И ДЕНЬГИ
  
  
   1. Интервью с Дэниелом Коулманом, 31 августа 2005 года.
  
   2. Что суданские досье были очень подробными: интервью с двумя официальными лицами США, которые позже ознакомились с досье. Два перебежчика в 1996 году, первое введение термина "Аль-Каида": интервью с Коулманом, там же.
  
   3. Национальная комиссия по борьбе с террористическими нападениями на Соединенные Штаты (Комиссия 11 сентября), "Монография о финансировании терроризма", Доклад сотрудников Комиссии Джона Рота, Дугласа Гринбурга, Серены Уилл, август 2004, стр. 35.
  
   4. Скептицизм Шойера в отношении финансовых расследований: "Монография о финансировании терроризма", там же, стр. 36. Также интервью с Майклом Шойером, 5 июля 2005 г., и интервью с Коулманом, указ. цит. по.
  
   5. Интервью с Коулманом, op. cit. Гриффин отказался от комментариев.
  
   6. "правильный разговор ... говорим о": Интервью с Коулманом, соч. цит. по.
  
   7. Все цитаты из интервью с Коулманом. Уров отказался от комментариев.
  
   8. "у старшего ... какие-то проблемы": все цитаты из интервью с Шойером. Фри отказался от комментариев.
  
   9. "Они сказали... экономическая система": Там же.
  
   10. "Ладно... заведения": там же.
  
   11. Интервью с Вичом Фаулером-младшим, 1 июня 2005 года, и Джоном Бреннаном, 13 сентября 2006 года.
  
   12. Там же.
  
   13. Следователи Комиссии по расследованию событий 11 сентября, после тщательного изучения секретных документов США, сообщили, что ни Белый дом, ни разведывательное сообщество не понимали деталей наследства Усамы до 1999 или 2000 года. Возможно, однако, что часть этой информации всплыла ранее, по крайней мере в общих чертах; например, как часть ранних интервью Дэна Коулмана со сводными братьями Усамы. Если это так, то информация так и не дошла до Совета национальной безопасности.
  
   14. Интервью с Бреннаном, соч. цит. по.
  
   15. "решительное нежелание ... его братьев": Интервью с Шойером, соч. цит. по.
  
   16. Интервью с Фаулером и Бреннаном, соч. цит. по. Фаулер также сказал: "Следует напомнить, что всем членам семьи Бен Ладенов в США было разрешено вернуться в Саудовскую Аравию в дни после 11 сентября, что объясняется тем, что ФБР и Белый дом сняли с них подозрения в какой-либо террористической деятельности, а также полным сотрудничеством семьи Бен Ладенов в течение трех или четырех лет, предшествовавших 11 сентября".
  
   17. Перечень проблем ЦРУ: интервью с четырьмя бывшими должностными лицами США, знакомыми с расследованиями ЦРУ, включая Шойера, указ. цит. по. Халфа использовал бюро путешествий M.B.C.: показания под присягой сотрудника M.B.C. Эулалио Дела Пэта. 1 декабря 2005 года, при повторных террористических атаках.
  
   18. "Монография о финансировании терроризма", указ. соч., стр. 39.
  
   19. Интервью с тремя бывшими официальными лицами США, участвовавшими в обсуждениях.
  
   20. Что Абдалла Бин Авад из вамиявляется племянником Усамы: показания под присягой Омара М. Бен Ладена, причастного к повторным террористическим нападениям 11 сентября 2001 года, окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 03 1570 леев, 25 января 2006 года. Та же информация также приводится в "Дополнительном заявлении в поддержку предварительного заключения", письменном показании старшего специального агента Бюро иммиграции и таможенного контроля Дэвида Кейна, поданном по делу США против Солимана С. Бихейри, 11 сентября 2003 года; Кейн приписывает информацию интервью с Бихейри, который сказал, что управлял инвестициями Абдуллы. Однако ни в одном из этих документов не указано, кто из сводных братьев или сестер Усамы является родителем Абдуллы. По словам Кейна, две сводные сестры Усамы, Иман и Нур, идентифицированы Бихейри как инвесторы в тех же проектах, что и Абдулла.
  
   21. Более пятидесяти офисов на пяти континентах: показания Кейна под присягой, там же. Отчет Абдуллы о его деятельности, включая все цитаты из "преднамеренного ..." через "доброе слово", взят из "Саудовской Аравии: документ об усилиях по продвижению ислама в США", Аш-Шарк Аль-Аусат, 19 октября 1997 года, перевод FBIS. Цитаты, по-видимому, являются перефразированием журналистом высказываний Абдуллы.
  
   22. Показания Кейна под присягой, op. cit.
  
   23. Интервью с Коулманом, соч. цит. по.
  
   24. Показания Кейна под присягой, op. cit. Кроме того, записи допроса Бихейри агентами иммиграционной и таможенной служб в июне 2003 года, поданные в федеральный суд Александрии: Заметки из стенограммы, сделанной репортером "Вашингтон пост" Мэри Бет Шеридан и щедро переданной ею автору.
  
   25. "долгое время действовал": "Заявление в поддержку предварительного заключения", аффидевит Дэвида Кейна, Соединенные Штаты Америки против Солимана С. Бихейри, Окружной суд Соединенных Штатов, Восточный округ Вирджинии, 03-365-A. 14 августа 2003 года. "Косвенные инвестиции ... по запросу": Письмо Джорджа Б. Вулфа, заместителя главного юрисконсульта Министерства финансов США, Клоду Никати, офису генерального прокурора Швейцарии, 4 января 2002 года. История аккаунта Галиба и судебный процесс: Документы, представленные в При повторных террористических атаках , op. цитата. "попытка вывести банк из бизнеса": "Ответ ответчика Saudi Bin Ladin Group на возражения истцов...Датирован 26 июля 2007 года", там же.
  
   26. Оффшорная организация, контролируемая саудовской группой Бен Ладена: Декларация Иоганна Девильерса, председателя правления Global Diamond, Mood против Global Diamond Resources, окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Калифорнии, 99cv01565. Девильерс назвал контролирующую организацию "Группой Бен Ладена". Он описал Аль-Кади как "принципала одного из ближневосточных инвесторов". Обозначение Аль-Кади: http://www.ustreas.gov/offices/enforcement/ofac/sdn/sdnlist.txt . Изучено и напечатано, 16 июля 2007 года. "фронт": цитата, приведенная в Chicago Tribune , 28 октября 2001 года. Аль-Кади отрицал, что встречался с Усамой в 1980-х годах: Chicago Tribune , там же.; "Саудовский бизнесмен в списке США ... снимает обвинение", Аш-Шарк Аль-Аусат , 14 октября 2001 года, перевод FBIS.
  
   27. Шойер, как "Аноним", глазами наших врагов, стр. 34.
  
   28. "Много разговоров ... было названо": интервью с Домиником Симпсоном, 17 мая 2002 года.
  
   29. "всегда доставалось...ему": Там же. "обычно отворачивались": "Монография о финансировании терроризма", цит. по., стр. 17-18.
  
   30 ноября 1998 года отчет ЦРУ "разумная оценка": "Монография о финансировании терроризма", цит. по., стр. 20. Отчет АСВ: Отредактирован и опубликован, Judicial Watch, Inc.
  
   31. "Это безумие ... от папочки": Кларк, Против всех врагов, стр. 191.
  
   32. Интервью с бывшими официальными лицами США.
  
   33. Отчет о встрече в Саудовской Аравии получен от нескольких бывших официальных лиц США. См. также Clarke, указ. соч., стр. 191-95, и "Monography on Terrorist Financing", указ. соч., в которых приводятся аналогичные отчеты.
  
   34. Интервью с тремя официальными лицами США и бывшими официальными лицами, знакомыми с обсуждениями.
  
   35. Подробности о том, что Бен Ладены в конце концов раскрыли Казначейству, см. также "Монография о финансировании терроризма", указ. соч., стр. 20. Это в остальном замечательное исследование, направленное на публичное развенчание мифа о 300 миллионах долларов, содержит одно сомнительное утверждение, относящееся к принудительной продаже акций Усамой в 1994 году: "Замораживание в Саудовской Аравии привело к лишению Бен Ладена того, что в противном случае составляло бы состояние в 300 миллионов долларов." Это значительное преувеличение: даже сегодня, после инфляции и роста империи Бен Ладена, владение от 1 до 2 процентов компаний Бен Ладена , которыми Усама, по-видимому, владел в 1994 году, почти наверняка стоило бы гораздо меньше.
  
   36. Интервью с Коулманом, соч. цит. по.
  
   37. "В настоящее время мы ... его дело": "Монография о финансировании терроризма", цит. по., стр. 18.
  
   38. Интервью с двумя людьми, которые просматривали досье ФБР о финансах Бен Ладена до 11 сентября.
  
   39. Интервью с Коулманом, op. cit., и вторым высокопоставленным бывшим сотрудником ФБР.
  
   40. "затрудненное ... разрушение": "Монография о финансировании терроризма", цит. по, стр. 6. Африка, 10 000 долларов, 11 сентября, около 400 000 долларов: там же, стр. 27-28.
  
   41. Оценки бюджета "Аль-Каиды", конец 1990-х годов: Там же, стр. 18, 28. Дворец Омара, мечеть, торговый рынок: визит автора в Кандагар, 2002. Даже эти цифры бюджета Аль-Каиды являются в лучшем случае приблизительными, немногим больше, чем обоснованные предположения. Как признали авторы монографии, систематически проводившие обзор американской разведки в этой области, "правительство США многого не знало (и до сих пор не знает) о ресурсах Бен Ладена и о том, как "Аль-Каида" собирает, перемещает и тратит свои деньги".
  
  
   35. ОСТРОВ БЕН ЛАДЕНА
  
  
   1. "Есть только один шейх ... семья": Интервью с человеком, близким к семье Бен Ладена, который попросил не называть его имени. Портрет Бакра, который следует ниже, составлен в основном из интервью с этим человеком и тремя другими людьми, которые попросили не называть их имен, которые взаимодействовали с Бакром в этот период.
  
   2. Каир, Куала-Лумпур, Амман Гранд Хаятт: страницы веб-сайта группы саудовских Бен Ладенов, напечатанные Питером Бергеном летом 2001 года и предоставленные автору. Объединенная медицинская группа: www.umgco.com, обследовано и напечатано, 20 июля 2006 года.
  
   3. Политика присвоения бейджей, политика увольнения: документы о политике трудоустройства группы саудовского Бен Ладена, поданные по делу Mood против Global Diamond Resources и др., Окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Калифорнии, 99cv01565.
  
   4. Интервью с лицами, близкими к семье, которые просили не называть их имен.
  
   5. Кодилл, "Сумерки в Хиджазе" (рукопись), стр. 138-39.
  
   6. Агентство Франс Пресс, 18 февраля 2001 г.; Mail on Sunday (Лондон), 18 февраля 2001 г.; Observer (Лондон), 18 февраля 2001 г.; Ассоциация прессы (Лондон), 17 февраля 2001 г.
  
   7. Там же. Об обмене таким же образом сообщили несколько британских журналистов, все из которых в то время путешествовали по Саудовской Аравии с принцем Чарльзом и все они передали информацию об обмене человеку, присутствовавшему на мероприятии.
  
   8. Предпочитал множественное число "вероисповеданий": Daily Telegraph (Лондон), 11 января 2005. "недоразумения...из ислама": "Ислам и Запад", Оксфордский центр исламских исследований, 27 октября 1993 года.
  
   9. Ассоциация прессы, 17 февраля 2001 г., указ. соч.; www.shell-me.com изучено и напечатано, 6 сентября 2006 г.
  
   10. Интервью с тремя лицами, знакомыми с контактами со Стэйтом и Бушем. Также Дэниел Голден, Джеймс Бэндлер, Маркус Уокер, Wall Street Journal , 27 сентября 2001 года.
  
   11. Встречи с Картером, пожертвования: электронное сообщение от Дианны Конгилео, Центр Картера, 12 октября 2005 года. Одна из всего лишь двух поездок в США с 1973 года: Письменные показания Бакра Бен Ладена, причастного к повторным террористическим атакам 11 сентября 2001 года, окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 03 1570 леев, 25 января 2006 года.
  
   12. "до тех пор, пока ... акты насилия": полицейский отчет Мишель Смит, поданный по делу Франклин Фризаура против Регины Фризауры, округ Ориндж, Флорида, DR97-3754. Изучено и напечатано, 24 января 2006 года. Франклин Фризаура отказался от комментариев.
  
   13. Все документы и цитаты, там же.
  
   14. Пристань для яхт, остров Бен Ладена: интервью с посетителями, включая Яхию Агати, 19 ноября 2005 года (RS) и второго человека, который попросил не называть его имени. Робин Шульман посетил курорт и сфотографировал его.
  
   15. Отчет Комиссии по расследованию событий 11 сентября, стр. 154.
  
   16. "театр... супертеррористический": там же.
  
   17. Там же, стр. 154-55.
  
   18. Свадебное видео: Встреча с Усамой Бен Ладеном , Brook Lapping Productions, 2004. От четырех до пяти сотен гостей, место действия: Зейдан в Бергене, Усама Бен Ладен, которого я знаю, стр. 255-56.
  
   19. Там же, стр. 255.
  
   20. Там же, стр. 256.
  
   21. Там же.
  
  
   36. ИМЯ
  
  
   1. Интервью с Джейсоном Блюмом и Рикардо Паскеттой, 1 июля 2007 года (KH). Интервью с Рикардо Паскеттой, 2 июня 2007 года (KH).
  
   2. Интервью с Блюмом, там же.
  
   3. "как horribile...at она": там же. "насилие...Ислам": Отредактированные документы ФБР, выпущенные и опубликованные Judicial Watch в результате подачи документов FOIA и судебного иска, Judicial Watch против Департамента внутренней безопасности и Федерального бюро расследований, окружной суд Соединенных Штатов, округ Колумбия, 04-1643 (RWR). В документе, описывающем интервью с Наджией и цитирующем ее, ее имя отредактировано, но из контекста ясно, что это она.
  
   4. Интервью с Блюмом, соч. цит. по.
  
   5. "Парня выгнали ... отсюда": все цитаты из интервью с Блюмом, там же. Обстоятельства бунта летного экипажа также были описаны Паскеттой, указ. цит. по.
  
   6. Другие группы членов королевской семьи Саудовской Аравии: документы Judicial Watch, op. cit. Что Бандар не обсуждал полеты с Бушем и "Эти people...no проблемы": Симпсон, принц, стр. 314-16.
  
   7. Интервью с Фредом Даттоном, 24 мая 2005 года. Даттон умер примерно через месяц после этого интервью, 25 июня 2005 года, в возрасте восьмидесяти двух лет.
  
   8. "что делать ... плохое яблоко": интервью с Даттоном, там же.
  
   9. Все цитаты, там же.
  
   10. Там же.
  
   11. Встреча, "заботливая и добрая": интервью с Чезом Фрименом, 15 июня 2005 года.
  
   12. Там же.
  
   13. Йеслам дал несколько похожих интервью, описывающих его переживания и размышления 11 сентября и после. Смотрите, например, Dateline NBC , эфир от 9 июля 2004 года. Приведенные здесь цитаты взяты из опубликованного интервью в форме вопросов и ответов в VSB, Женева, декабрь 2005 года, переведенного и подшитого по делу О терактах 11 сентября 2001 года, Окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 03 1570 леев.
  
   14. "Сводный брат Бен Ладена осуждает нападения США", Агентство Франс Пресс , 12 сентября 2001 года.
  
   15. "возможность...Саудовская Аравия": Dateline NBC , указ. цит. по.
  
   16. "Сильные...Исламская вера": Guardian (Лондон) 21 сентября 2001 года. "Это преступное деяние ... кто погиб": Интервью с Сабри Гонеймом, 14 ноября 2005 г. (RS). "Кровавые арабы": Автор присутствовал при разговоре; человек, которому позвонили, передал язык после того, как повесил трубку.
  
   17. "Даже если я не оправдываю ... заслуживаю этого": Интервью с Бассимом Алимом, 21 февраля 2005 года.
  
   18. "крупная сумма... его семья": из документов ФБР, опубликованных Judicial Watch, op. cit.
  
   19. Интервью с Блюмом, соч. цит. по.
  
   20. Там же.
  
   21. Изменения в документах ФБР, опубликованных Judicial Watch, затрудняют уверенность в личности пассажира из Вашингтона, который не был опрошен. Однако в Вашингтоне было всего пять пассажиров; из них двое - Шафик и Акбер Моавалла, с которыми явно брали интервью. Двое других были студенческого возраста. Пятым был Омар, которому тогда был тридцать один год.
  
   22. Интервью с Блюмом и Паскеттой, соч. цит. по.
  
   23. Там же.
  
   24. Там же.
  
   25. "Поверь мне... человеческое существо": Boston Globe, 7 октября 2001 года.
  
   26. The Record (округ Берген, Нью-Джерси), 27 сентября 2001 года.
  
   27. Все цитаты, там же.
  
   28. Лоуренс (ред.), Послания миру, стр. 111-12.
  
   29. Там же, стр. 117-22.
  
   30. Там же, стр. 124-25.
  
   31. Хамуд (ред.), Усама Бен Ладен, стр. 75-79.
  
   32. "Определенная позиция ... корпорации": интервью с Эндрю Хессом, декабрь 2005 (RS).
  
   33. Sunday Telegraph (Лондон), 16 декабря 2001 года.
  
   34. Все цитаты, там же.
  
  
   37. СВЯЗИ С ОБЩЕСТВЕННОСТЬЮ
  
  
   1. Отчет о поездке делегации и обмене мнениями с Бакром Бен Ладеном взят главным образом из интервью с должностными лицами, знакомыми с работой Министерства финансов в этот период. Смотрите также "Показания Р. Ричарда Ньюкомба, директора Управления по контролю за иностранными активами Министерства финансов США перед Подкомитетом Палаты представителей по финансовым услугам по надзору и расследованиям", 16 июня 2004 года.
  
   2. Интервью с двумя бывшими официальными лицами США, участвовавшими в обсуждениях, которые попросили не называть их имен.
  
   3. Местное отделение в Бостоне 11 сентября: Boston Herald , 18 сентября 2001 года. Другие расследования ФБР: интервью с двумя бывшими сотрудниками ФБР и с несколькими бывшими партнерами и сотрудниками Бен Ладена, которые были опрошены следователями ФБР или Министерства внутренней безопасности после 11 сентября. ФБР испытывало трудности с анализом: Рассекреченные файлы ФБР, полученные Judicial Watch, показывают, что большая часть письменного анализа истории и деятельности семьи бюро оставалась недостаточно проработанной.
  
   4. Интервью с бывшими партнерами и сотрудниками Бен Ладена, а также с бывшими сотрудниками ФБР, там же. См. главу 24, сноска 19.
  
   5. Телефонное интервью с Чарльзом Тиклом, 16 февраля 2006 года.
  
   6. "ничего не мог поделать... угроза": интервью с Дейлом Уотсоном, 27 мая 2005 года. Интервью с Деннисом Лормелом, 25 мая 2005 года.
  
   7. Интервью с Лормелем, там же.
  
   8. Интервью с бывшим американским чиновником, который попросил не называть его имени.
  
   9. Рассекреченное электронное письмо, полученное и обнародованное Judicial Watch.
  
   10. "кто был эмоциональным ... жертвы": интервью с Пери Бирман, декабрь 2005 (RS). Стипендии приостановлены: электронное сообщение от Фрэнка Фогеля, Гарвардский университет.
  
   11. "Семья не была": телефонное интервью с Джоном Макманусом, 13 февраля 2006 года. Реакция Бакра: Интервью с человеком, который говорил с ним, который попросил не называть его имени.
  
   12. "полностью отделен": Wall Street Journal , 19 сентября 2001 года. "очень почетное имя... на обложке": Associated Press, 7 октября 2001 года.
  
   13. Старшие братья не вернулись: интервью с двумя людьми, близкими к семье, которые попросили не называть их имен. "Я не знаю ... таким образом": интервью с Гейл Фримен, 27 апреля 2006 года. Скотланд-Ярд: Интервью с человеком, знакомым с инцидентом, который попросил не называть его имени. Нападение в Лондоне: "Экспресс" (Лондон) и "Сан" (Лондон) 16 августа 2002 года. Отель в Германии: Интервью со вторым человеком, знакомым с инцидентом.
  
   14. Интервью с членом Harley club, который попросил не называть его имени.
  
   15. Стенограмма передачи 20/20 от 15 марта 2002 года.
  
   16. Интервью с человеком, участвовавшим в передаче "20/20", который попросил не называть его имени. Барбара Уолтерс не ответила на запросы о комментариях.
  
   17. Интервью с Халедом Аль-Маенной, 20 февраля 2005 года.
  
   18. Интервью с человеком, который работал с Бриджесом и который попросил не называть его имени.
  
   19. Интервью с фигурантом эпизода, который попросил не называть его имени. Барбара Уолтерс не ответила на запросы о комментариях.
  
   20. Стенограмма радиопередачи, op. cit.
  
  
   38. БРЕНДЫ
  
  
   1. Интервью с Джеком Каяджаняном, 25 августа 2005 года.
  
   2. "Я начал ... 11 сентября": "Дополнительное заявление" Ибрагима Бен Ладена, 30 сентября 2002 года, поданное по делу Кристин Бинладин против Ибрагим Бинладин , Верховный суд округа Лос-Анджелес, BD058156.
  
   3. Интервью с Каяджаняном, op. cit. Финансовое состояние Кристин из ее декларации о доходах и расходах, поданной 18 декабря 2002 года, там же.
  
   4. Интервью с Каяджаняном, соч. цит. по.
  
   5. "моя собственная безопасность ... многих людей": Дополнительная декларация, 30 сентября 2002 г., указ. цит. по.
  
   6. Интервью с Каяджаняном, соч. цит. по.
  
   7. Большая часть документов, касающихся борьбы за опеку над Сиббой, которая разгорелась в 2002 году, остается закрытой, но распоряжение о залоге в размере 4 миллионов долларов является частью открытого судебного досье; это был аспект постановления суда об опеке, вынесенного 4 октября 2002 года.
  
   8. Отношение Бакра и окружающих его братьев: Интервью с двумя людьми, близкими к семье, один из которых обсуждал этот вопрос непосредственно с Бакром; они попросили не называть их имен.
  
   9. "Я чувствую себя...как твой": Associated Press, 23 декабря 2005.
  
   10. "Имя... океан": Wall Street Journal , 17 января 2002 года.
  
   11. "общепринятые моральные стандарты": Associated Press, 18 января 2002. "бесчувственный": Bloomberg News , 22 января 2002. "Я не... газета": Time, 8 ноября 2004 года.
  
   12. Бутик, часы, парфюмерные смеси: визит автора, декабрь 2006. "застенчивый, тихий... с узкими ногами": Марианна Макдональд, "О брат, где Ты?" Evening Standard (Лондон) 26 мая 2006 года.
  
   13. Все цитаты, Макдональд, там же.
  
  
   39. НУ И ЧТО?
  
  
   1. "Она все еще... добра к Сама": Интервью с Сабри Гонеймом, 14 ноября 2005 (RS). Кэролайн снова вышла замуж примерно через восемь лет после смерти Салема: Интервью с человеком, близким к семье, который попросил не называть его имени.
  
   2. Автор благодарен Робин Шульман за ее инициативное полевое исследование, которое привело ее на выставку лошадей, где она сделала все наблюдения и провела все интервью, отраженные в этом разделе. Большая часть описательного языка также принадлежит ей.
  
   3. Все цитаты в этом разделе, там же. Брошюра о Рабабе была предоставлена Робин Шульман во время ее визита в поместье Халеда.
  
   4. Интервью с генералом Фатхи Фатхаллой и Манфредом Байером, Каирская аэропортовая компания, 21 ноября 2005 года (RS).
  
   5. "Мой отец ... снова верблюд": интервью с Бенгтом Йоханссоном, 3 октября 2006 года.
  
   6. Интервью с человеком, который обсуждал проблемы с Яхьей и который попросил не называть его имени.
  
   7. Дом Саудов, совместно спродюсированный Мартином Смитом и Крисом Дюррансом для Frontline, 2005.
  
   8. "Досье Б.А.Э.", Дэвид Ли и Роб Эванс, "Guardian" (Лондон), 7 июня 2007 года.
  
   9. "under...to Аль-Каида": из "Первой исправленной жалобы" (жалоба страховщиков), по делу о повторных террористических атаках 11 сентября 2001 года, окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 03 1570 леев. Судебные издержки превысили 10 миллионов долларов: интервью с саудовским чиновником, который попросил не называть его имени.
  
   10. Интервью с тремя людьми в районе Орландо, которые наводили справки об этом имуществе.
  
   11. Абдулазиз Бин Бакр: Gulf News , 18 ноября 2006.
  
   12. Интервью с Анваром Хассаном, 13 октября 2005 года, и письменные материалы, предоставленные Хассаном.
  
   13. "были в ярости...сами": там же.
  
   14. Worldwide Projects, Inc., 1 июля 2003 года.
  
   15. Планы экономического развития города: Аль-Баваба (Саудовская Аравия), 21 декабря 2005 года. "могли бы либо сделать ... огромный размах": Интервью с руководителем Бен Ладена, который попросил не называть его имени.
  
   16. Washington Post, 14 октября 2005 года.
  
   17. Worldwide Projects, Inc., 1 апреля 2006 года.
  
  
   40. В ИЗГНАНИИ
  
  
   1. Визит автора, декабрь 2005 года.
  
   2. Цитаты из брошюры из известных материалов, полученных автором. Бизнес и образ жизни Абдуллы: интервью с четырьмя коллегами и знакомыми в Джидде, которые попросили не называть их имен. См. также "Старший сын Бен Ладена говорит..." "Аш-Шарк Аль-Аусат", 21 октября 2001 года.
  
   3. По меньшей мере двадцать три ребенка: Associated Press, 4 ноября 2002. Организовал отъезд по крайней мере одной жены: "Жена Бен Ладена взяла интервью ..." Аль-Маджалла, 10 марта 2002 года. Йеменская жена вернулась домой к декабрю: Аль-Кудс Аль-Араби, 29 декабря 2001 года. Ее возвращение было подтверждено несколькими йеменскими журналистами во время визита автора в страну в марте 2007 года.
  
   4. "Министр внутренних дел Саудовской Аравии о сыновьях Бен Ладена..." "Аш-Шарк Аль-Аусат" , 3 июля 2004 года.
  
   5. "Усама сделал ... семью": Цитируется в Бергене, The Osama Bin Laden I Know , стр. 384.
  
   6. "Омар осторожен ... скучает по своему отцу": Times (Лондон), 11 июля 2007. "Полигамия... ей было сорок": Express (Лондон), 16 июля 2007. Sun (Лондон), 20 сентября 2007.
  
   7. Все цитаты из "Аль-Маджалла получает завещание Бен Ладена..." Аль-Маджалла , 27 октября 2002 года, перевод FBIS.
  
   8. Все цитаты, там же.
  
   9. Все цитаты из Бергена, указ. соч., стр. 371.
  
   10. "Я - ... весь мир": Лоуренс (ред.), Послания миру, стр. 208.
  
   11. "Редкая ... в мире неверность": "Отчет FBIS на арабском языке", 6 мая 2004 года.
  
   12. Схема вознаграждения: Там же. "Это правда ... иностранец": Послания миру , указ. соч., стр. 255.
  
   13. "показывает, что...Исламский мир": "Отчет FBIS", op. cit.
  
   14. "Американцы... интеллекты": Послания миру , указ. соч., стр. 126-27.
  
   15. "Какой-нибудь американец ... от вас?": Там же, стр. 161-62.
  
   16. Все цитаты, там же, стр. 162-68.
  
   17. "Пловец... дождь": Мониторинг Би-би-си, 19 января 2006 года.
  
   18. "Свобода...Америка": Послания миру , указ. соч., стр. 169.
  
   19. "Америка... сионистское лобби": там же, стр. 110. "идиоты...от льва": "Бен Ладен называет инициативу Саудовской Аравии "государственной изменой"..." Аль-Кудс Аль-Араби , 28 марта 2002 года.
  
   20. "Я скучаю по...волкам": Послания миру , указ. соч., стр. 248.
  
   21. "это когда...зло": Там же, стр. 254-55.
  
   22. "демонстрируют...уродство": там же, стр. 194.
  
   23. "подчеркнуть...Всемогущий Бог": там же, стр. 183. "победители войны": Шойер (как "Аноним"), глазами наших врагов, стр. 66.
  
   24. Все цитаты, BBC Monitoring, op. cit.
  
   25. Все цитаты, стенограмма ABC News, abcnews.go.com/images/Politics/transcript2.pdf .
  
  
  
   БИБЛИОГРАФИЯ
  
  
  
   Книги
  
  
   АББАС, ХАМАД. История Великой экспансии. Джидда: Саудовская группа Бен Ладена, 1996.
  
   АЛЬФАДЛЬ, САЛЕХ С., ред. Национальный промышленный справочник. Джидда: Торгово-промышленная палата Джидды, 1988.
  
   АЛГОСАЙБИ, ГАЗИ А. Арабские очерки. Лондон: Киган Пол, 1982.
  
   АЛИРЕЗА, МАРИАННА. Приоткрытая завеса: правдивая история о годах, проведенных американской женщиной в саудовском гареме. Коста-Меса: Издательство "Слепая сова", 2002.
  
   АМИРАХМАДИ, ХУШАНГ И НАДЕР ЭНТЕССАР, ред. Реконструкция и региональная дипломатия в Персидском заливе. Лондон: Routledge, 1992.
  
   АСАД, МУХАММАД. Послание Корана (шесть томов). Бристоль: Книжный фонд, 2003.
  
   АСЛАН, РЕЗА. Нет Бога, кроме Бога: истоки, эволюция и будущее ислама. Нью-Йорк: Random House, 2005.
  
   БАДИБ, САИД М. Саудовско-египетский конфликт из-за Северного Йемена, 1962-1970. Боулдер, Колорадо: Westview Press, 1986.
  
   БЭР, РОБЕРТ. Спать с дьяволом: как Вашингтон продал нашу душу за саудовскую нефть. Нью-Йорк: Crown Publishers, 2003.
  
   АЛЬ-БАРРАК, ХОМУД А., ред. Коммерческий и промышленный справочник государств Совета сотрудничества Арабских государств Персидского залива. Эр-Рияд: Издательство "Дар Аль-Матхар", 1988.
  
   БИТИ, ДЖОНАТАН И С. К. ГВИН. Банк вне закона: безумная поездка в тайное сердце BCCI. Нью-Йорк: Random House, 1993.
  
   БЕЛИНГ, УИЛЛАРД А., ред. Король Фейсал и модернизация Саудовской Аравии. Боулдер, Колорадо: Westview Press, 1980.
  
   БЕНДЖАМИН, ДЭНИЕЛ И СТИВЕН САЙМОН. Эпоха священного террора. Нью-Йорк: Random House, 2002.
  
   БЕНТ, ТЕОДОР И МИССИС ТЕОДОР БЕНТ. Южная Аравия. Лондон: Smith, Elder & Co., 1900.
  
   BERGEN, PETER L. Усама Бен Ладен, которого я знаю: устная история лидера Аль-Каиды. Нью-Йорк: Свободная пресса, 2006.
  
   ---. Holy War, Inc.: Внутри тайного мира Усамы бен Ладена. Нью-Йорк: The Free Press, 2001.
  
   БИДВЕЛЛ, Р. Л. И Г. Р. СМИТ, ред. Арабские и исламские исследования. Лондон: Longman Group Limited, 1983.
  
   БЕН ЛАДЕН, КАРМЕН. Внутри Королевства: моя жизнь в Саудовской Аравии. Нью-Йорк: Warner Books, 2004.
  
   БЛЭНДФОРД, ЛИНДА. Сверхбогатство: тайная жизнь нефтяных шейхов. Нью-Йорк: Уильям Морроу, 1977.
  
   БРЭДЛИ, ДЖОН Р. Разоблачена Саудовская Аравия. Нью-Йорк: Пэлгрейв Макмиллан, 2005.
  
   БРИНКЛИ, ДЖОЭЛ И СТИВЕН ЭНГЕЛЬБЕРГ, ред. Отчет комитетов Конгресса, расследующих дело Иран-Контрас, с точки зрения меньшинства. Нью-Йорк: Таймс Букс, 1988.
  
   БРИОДИ, ДЭН. Железный треугольник. Нью-Йорк: John Wiley & Sons, 2003.
  
   БРОНСОН, РЕЙЧЕЛ. Толще нефти: непростое партнерство Америки с Саудовской Аравией. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета, 2006.
  
   БУРКХАРДТ Дж. Л. Путешествует по Аравии. Лондон: Генри Колберн, 1829. Переиздано Фрэнком Кассом и компанией Лтд., 1968.
  
   БЕРТОН, СЭР РИЧАРД Ф. Личный рассказ о паломничестве в Аль-Медину и Мекку. Торонто: Дувр, 1893, 1964.
  
   КАРТЕР, Дж. Р. Л. Купеческие семьи Саудовской Аравии. Лондон: Scorpion Publications, 1984.
  
   КОДИЛЛ, МАРК Р. Сумерки в Королевстве. Вестпорт, Коннектикут: Praeger Security International, 2006.
  
   КЛАРК, РИЧАРД А. Против всех врагов. Нью-Йорк: Свободная пресса, 2004.
  
   КОЛЛ, Стив. Войны с привидениями: тайная история ЦРУ, Афганистана и Бен Ладена, от советского вторжения до 10 сентября 2001 года. Нью-Йорк: Penguin Press, 2004.
  
   ДАВИША, АДИД, ред. Ислам во внешней политике. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1983.
  
   ДЕГОРИ, ДЖЕРАЛЬД. Аравия Феникс. Лондон: Киган Пол, 1946, 2001.
  
   АД-ДИН, НАБИЛЬ ШАРАФ. Бен Ладен: Талибан, арабо-афганцы и интернационал фундаменталистов. Каир: Мактабат Мадбули, 2002.
  
   ФЭНДИ, МАМУН. Саудовская Аравия и политика инакомыслия. Нью-Йорк: Пэлгрейв Макмиллан, 2001.
  
   ФИЛД, Майкл. Внутри арабского мира. Лондон: Джон Мюррей, 1994.
  
   ---. Торговцы: семьи крупного бизнеса Саудовской Аравии и стран Персидского залива. Вудсток, Нью-Йорк: Издательство "Оверлук Пресс", 1985.
  
   ---. Сто миллионов долларов в день. Лондон: Сиджвик и Джексон, 1975.
  
   ФИННИ, Ричард. Бектель в арабских землях. Сан-Франциско: корпорация Bechtel, 1958.
  
   ГАУХАР, АЛЬТАФ, ред. Вызов ислама. Лондон: Исламский совет Европы, 1976.
  
   ГЕРГЕС, ФАВАЗ А. Дальний враг: почему джихад стал глобальным. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2005.
  
   ГЛАСС, СИРИЛ. Новая энциклопедия ислама. Нью-Йорк: Альтамира Пресс, 2002.
  
   GROS, MARCEL. Фейсал Аравийский. Лондон: EMGE-Sepix, 1981.
  
   ХАФИЗ, ФЕЙСАЛ А. И САМИР А. МУРШИД, ред. Кто есть кто в Саудовской Аравии, 1983-1984. Джидда: Тихама, 1984.
  
   ХАЛИМ, М. А. С. АБДЕЛЬ, Коран. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 2004.
  
   ХАММУДИ, АБДЕЛЛАХ. Сезон в Мекке. (Паскаль Газале, tr.) Нью-Йорк: Хилл и Ван, 2006.
  
   ХАНСЕН, Эрик. Поездка на автомобиле с Мухаммедом: поездки в Йемен и на Красное море. Нью-Йорк: Старинные книги, 1992.
  
   ХЕКМАН, ВОЛЬФ. Hai fressen keine Deutschen (Sharks Don"t Eat Germans). Munich: F. A. Herbig Verlagsbuchhandlung, 1982.
  
   ХОЛДЕН, ДЭВИД И РИЧАРД ДЖОНСЫ. Дом Саудов: возвышение и правление самой могущественной династии в арабском мире. Нью-Йорк: Холт, Райнхарт и Уинстон, 1981.
  
   ХУРАНИ, АЛЬБЕРТ. История арабских народов. Лондон: Faber and Faber, 1992.
  
   ХОВАРТ, Дэвид. Король пустыни: жизнь Ибн Сауда. Beirut: Librairie du Liban, 1964.
  
   ИНГРЭМС, ДОРИН. Время в Аравии. Лондон: Джон Мюррей, 1970.
  
   ИЗЗАРД, МОЛЛИ. Фрейя Старк: биография. Лондон: Ходдер и Стаутон, 1993.
  
   ---. Персидский залив: западные подходы Аравии. Лондон: Джон Мюррей, 1979.
  
   КЕЧИЧИАН, ДЖОЗЕФ А. Преемственность в Саудовской Аравии. Нью-Йорк: Палгрейв Макмиллан, 2001.
  
   КОСТИНЕР, ДЖОЗЕФ. Становление Саудовской Аравии, 1916-1936: от вождизма к монархическому государству. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета, 1993.
  
   ЛЕЙСИ, РОБЕРТ. Королевство: Аравия и Дом Саудов. Нью-Йорк: Эйвон, 1981.
  
   ЛОУРЕНС, Брюс, ред. Послания миру: заявления Усамы Бен Ладена. London: Verso, 2005.
  
   ЛОУРЕНС, Т. Е. Семь столпов мудрости. Нью-Йорк: Anchor Books, 1926, 1991.
  
   ЛИППМАН, ТОМАС У. Внутри миража: хрупкое партнерство Америки с Саудовской Аравией. Боулдер, соавт.: Westview Press, 2004.
  
   ЛОНГ, ДЭВИД Э. Королевство Саудовская Аравия. Гейнсвилл, Флорида: Издательство Университета Флориды, 1997.
  
   МАК, ДЖОН Э. Принц беспорядка. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 2002.
  
   МАККИ, САНДРА. Саудовцы: внутри королевства пустыни. Нью-Йорк: У. У. Нортон, 1987, 2002.
  
   МАКИНТОШ-СМИТ, ТИМ. Йемен: неизвестная Аравия. Нью-Йорк: издательство "Оверлук Пресс", 2000.
  
   МАННАН, МОХАММЕД АБДУЛ, ред. Коммерческий справочник Джидды. Джидда: Арабская корпорация Circle, 1991, 1993.
  
   НУСЕЙБА, САИД И ОЛЕГ ГРАБАРЬ. Купол скалы. Лондон: Темза и Гудзон, дата неизвестна.
  
   ПИТЕРС Ф. Э. Хадж: мусульманское паломничество в Мекку и святые места. Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета, 1994.
  
   ---. Иерусалим. Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета, 1985.
  
   ФИЛЛИПС, Кевин. Американская династия: аристократия, богатство и политика обмана в доме Бушей. Нью-Йорк: Penguin Books, 2004.
  
   ПРАЙС-ДЖОНС, Дэвид. Замкнутый круг: интерпретация арабов. Чикаго: Иван Р. Ди, 2002.
  
   РЭНДАЛ, ДЖОНАТАН. Усама: становление террориста. Нью-Йорк: Альфред А. Кнопф, 2004.
  
   АЛЬ-РАШИД, МАДАВИ. История Саудовской Аравии. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2002.
  
   ВОСКРЕС, Джеймс. Военное положение: тайная история ЦРУ и администрации Буша. Нью-Йорк: Свободная пресса, 2006.
  
   RODENGEN, JEFFREY L. Легенда Йорк Интернэшнл. Форт-Лодердейл, Флорида: Синдикат писателей, 1997.
  
   РУТВЕН, МЭЛИЗ. Фундаментализм: поиск смысла. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 2004.
  
   САДАТ, АНВАР. Те, кого я знал. Лондон: Джонатан Кейп, 1985.
  
   САРХАН, САМИР М. Кто есть кто в Саудовской Аравии, 1976-1977. Джидда: Тихама, 1977.
  
   ШОЙЕР, МАЙКЛ (как "Аноним"). Глазами наших врагов: Усама бен Ладен, радикальный ислам и будущее Америки. Вашингтон, округ Колумбия: Brasseys, 2002.
  
   АЛЬ-ШАММАРИ, МОХАММЕД МУФАРАХ, ред. 1000 крупнейших саудовских компаний. Аль-Хобар: Международная информация и торговые услуги, 1990.
  
   ШИАН, Винсент. Фейсал: король и его королевство. Тависток, Англия: Издательство Аравийского университета, 1975.
  
   СИМПСОН, Уильям. Принц. Нью-Йорк: Regan Books, 2006.
  
   СТАРК, Фрейя. Южные ворота Аравии: путешествие по Хадрамауту. Лондон: Джон Мюррей, 1936.
  
   СТЕФОФФ, Ребекка. Фейсал. Нью-Йорк: издательство "Челси Хаус", 1989.
  
   СЕРТИС, ЛОУРЕНС. Па Белл. Торонто: издательство Random House of Canada, 1992.
  
   САСКИНД, Рон. Доктрина одного процента: погоня Америки за своими врагами в глубине души после 11 сентября. New York: Simon & Schuster, 2006.
  
   TEITELBAUM, JOSHUA. Святее тебя: исламская оппозиция Саудовской Аравии. Вашингтон, округ Колумбия: Вашингтонский институт ближневосточной политики, 2000.
  
   ТЕРУ, Питер. Песчаные бури: дни и ночи в Аравии. Нью-Йорк: У. У. Нортон, 1990.
  
   ТОМАС, ЛОУЭЛЛ. С Лоуренсом в Аравии. Лондон: Прион, 2002.
  
   ТУАЙМИ, САЛЕХ, ред. Торговый справочник Саудовской Аравии 1981. Джидда: Совет торговых палат Саудовской Аравии, 1981.
  
   ТРОФИМОВ, ЯРОСЛАВ. Вера на войне: путешествие по передовым рубежам ислама, от Багдада до Тимбукту. Нью-Йорк: Генри Холт и Ко., 2005.
  
   UNGER, CRAIG. Дом Бушей, Дом Саудов: тайные отношения между двумя самыми могущественными династиями мира. Нью-Йорк: Скрибнер, 2004.
  
   ВАН ДЕР МЕУЛЕН Д. Колодцы Ибн Сауда. Нью-Йорк: Фредерик А. Прегер, 1957.
  
   ---. От Адена до Хадрамаута: путешествие по Южной Аравии. Лондон: Джон Мюррей, 1947.
  
   ---. Хадрамаут: раскрыты некоторые из его тайн. Лейден, Нидерланды: E. J. Brill Ltd., 1932.
  
   ВИНК, Стивен. Daniel van der Meulen in Arabia Felix. Амстердам: Королевский тропический институт, 2003.
  
   УОЛЛЕР, МАРТИН, ред. Международное обозрение дизайна интерьера. Лондон: Эндрю Мартин Интернэшнл, 1998.
  
   ВУДВОРД, БОБ. Вуаль: тайные войны ЦРУ. New York: Simon & Schuster, 1987.
  
   РАЙТ, ЛОУРЕНС. Надвигающаяся башня: Аль-Каида и дорога к 9/11. Нью-Йорк: Альфред А. Кнопф, 2006.
  
   ЯМАНИ, МАЙ. Колыбель ислама: Хиджаз и поиски арабской идентичности. Лондон: I. B. Tauris, 2004.
  
   ЯНГ, АРТУР Н. Саудовская Аравия: становление финансового гиганта. Нью-Йорк: Издательство Нью-Йоркского университета, 1983.
  
   АЛЬ-ЗАЙЯТ, МОНТАССЕР. Дорога к Аль-Каиде: история правой руки Бен Ладена. Лондон: Плутон Пресс, 2004.
  
  
   ДОКУМЕНТЫ
  
  
   БЕРДЕТТ, А. Л. П., ред. Отчеты Саудовской Аравии, 1966-1971, тома 1 и 2, Лондон: Архивные издания, 2004.
  
   ЦЕНТР ПО БОРЬБЕ С ТЕРРОРИЗМОМ ВОЕННОЙ АКАДЕМИИ Соединенных Штатов: Избранные документы, связанные с "Аль-Каидой", полученные во время боевых операций вооруженных сил США в Афганистане и других местах, переведенные и заархивированные в базе данных Harmony правительства США за 2005-2006 годы.
  
   ИНГРЭМС, ДОРИН И ЛЕЙЛА ИНГРЭМС, ред. Записи Йемена, 1798-1960, тома 3-9, Лондон: Архивные издания, 1993.
  
   ИНГРЭМС, У. Х. Отчет о социальном, экономическом и политическом состоянии Хадрамаута. Лондон: Министерство по делам колоний, 1936.
  
   ДЖАРМАН, РОБЕРТ Л., ред. Дневники Джедды, 1919-1940, тома I-IV, собраны документы британского правительства из представительства Джедды. Лондон: Архивные издания, 1990.
  
   КОРНБЛУХ, ПИТЕР, ред. Дело Иран-Контрас: раздувание скандала, 1983-1988, Комплект документов Архива национальной безопасности, Университет Джорджа Вашингтона.
  
   "ОТЧЕТ КОМИССИИ по расследованию событий 11 сентября: окончательный доклад Национальной комиссии по террористическим нападениям на Соединенные Штаты", июль 2004 года. Вашингтон, округ Колумбия: Правительственная типография.
  
   МАТЕРИАЛЫ РАБОЧЕЙ ГРУППЫ ПО РАННЕЙ ИСТОРИИ "АЛЬ-КАИДЫ", 2006-2007, Rand Corporation; Брюс Хоффман и Ким Крэгин, содиректоры; Дэниел Байман, Марта Креншоу, Питер Берген, Лоуренс Райт, Рохан Гунаратна, Надя Оуэйдат, Сара Дейли, Хизер Грегг, Энн Касупски, исследователи и ведущие.
  
   ДОКУМЕНТЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО ДЕПАРТАМЕНТА, Управление национальных архивов и документации США, Колледж-Парк, Мэриленд.
  
   ДОКУМЕНТЫ ФЕДЕРАЛЬНОГО МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ, Федеративная Республика Германия (Западная Германия), Берлин.
  
   АРХИВЫ Министерства иностранных дел (позднее Министерство иностранных дел и по делам Содружества), Национальный архив, Кью, Ричмонд, Соединенное Королевство.
  
   РОТ, ДЖОН И ДУГЛАС ГРИНБЕРГИ И СЕРЕНА УИЛЛ, "Монография о финансировании терроризма", отчет сотрудников комиссии, Национальной комиссии по террористическим нападениям на Соединенные Штаты (Комиссия 11 сентября).
  
   ПРЕЗИДЕНТСКАЯ БИБЛИОТЕКА РОНАЛЬДА РЕЙГАНА, Национальное управление архивов и документации, Сими-Вэлли, Калифорния.
  
  
   ЖУРНАЛЬНЫЕ СТАТЬИ И РУКОПИСИ
  
  
   АЛАНГАРИ, АБДУЛРАХМАН БЕН МОХАММЕД. "Мантакат Каср Аль-Хокм: развитие 20-го века", Конференция по Королевству Саудовская Аравия, сборник материалов, январь 1999: 237-336.
  
   АЛИРЕЗА, МАРИАННА. "Покойный король Фейсал: его жизнь, личность и методы правления", Конференция по Королевству Саудовская Аравия, сборник материалов, январь 1999: 201-36.
  
   АМИДХАР, АЛИ Х. "Международные законы о наследовании: Саудовская Аравия", Общество практиков траста и недвижимости, выпуск 6, сентябрь 2004.
  
   АРМИТИДЖ, Х. СЕНТ. Дж. Б. "Король Абдул Азиз и связи с англией: капитан Уильям Шекспир и его преемники", Конференция по Королевству Саудовская Аравия, сборник материалов, январь 1999: 525-60.
  
   БЕРГЕН, ПИТЕР И ПОЛ КРУКШЕНК, "Как была задумана идея Аль-Каиды", Rand Corporation, 2006.
  
   BINLADEN, ABDULLAH M. "Западная банковская практика и законы шариата в Саудовской Аравии", Кембридж, Массачусетс: магистерская диссертация Гарвардского университета, 1992.
  
   ---. "Обращаемость финансовых инструментов на современных финансовых рынках: исламский правовой анализ", Кембридж, Массачусетс: докторская диссертация Гарвардского университета, 2000.
  
   БЛАЙ, АЛЕКСАНДР. "Взаимосвязь между активностью оппозиции и последними тенденциями в арабском мире", на Аравийском полуострове: зона брожения. Стэнфорд, Калифорния: Публикация Hoover Press 287, 1984: 65-79.
  
   КОДИЛЛ, Марк А. Сумерки в Хиджазе: депеши из Западной Аравии (черновик рукописи).
  
   КОРДЕСМАН, ЭНТОНИ Х. И НАВАФ ОБАД. "Аль-Каида в Саудовской Аравии: асимметричные угрозы и исламистские экстремисты". Центр стратегических и международных исследований, рабочий проект: 6 января 2005 года.
  
   ДЬЯКОВ НИКОЛАЙ Н. "Аравия на рубеже новой эры: документы из исторических архивов Санкт-Петербурга". Конференция по Королевству Саудовская Аравия: 100 лет, сборник материалов, январь 1999: 99-127.
  
   ФРИМЕН, РОБЕРТ. Связь с Саудовской Аравией (неопубликованная рукопись).
  
   ГАУЗ, Ф. ГРЕГОРИ, III. "Будьте осторожны в своих желаниях: будущее американо-саудовских отношений", Журнал "Мировая политика", том 19, выпуск I, 1 апреля 2002: 37-50.
  
   ---. "Саудовская Аравия за баррель", Foreign Affaris, май-июнь 2000: 80 и далее.
  
   ---. "Ближний Восток на перепутье", Washington Quarterly, том 20, Љ 1, зима 1997: 143 и далее.
  
   ---. "Единство Йемена: прошлое и будущее", Ближневосточный журнал, том 42, Љ 1, зима 1988:33-47.
  
   ---. "Идея единства Йемена", Журнал арабских дел, том 6, Љ 1, весна 1987: 55-81.
  
   ---. "Британская и американская политика в Персидском заливе, 1968-1973", Обзор международных исследований, том 11, Љ 4, октябрь 1985: 247-74.
  
   ГУНАРАТНА, РОХАН. "Аль-Каида: ее организационные сильные и слабые стороны с особым акцентом на фазу до 1996 года", Rand Corporation, 2006.
  
   ПРИВЕТ, АНГСЕНГ. "Империя глазами диаспоры: взгляд с другой лодки", Сравнительные исследования в области общества и истории, том 46, Љ 2, апрель 2004: 210-46.
  
   КАЦ, МАРК Н. "АМЕРИКАНО-йеменские отношения и война с террором: портрет президента Йемена Али Абдаллы Салиха". Мониторинг терроризма, Джеймстаунский фонд, том II, выпуск 7, 8 апреля 2004 года: 7-9.
  
   НЭШ, ДЖЕФФРИ П. "Король Абдул Азиз ибн Сауд и Амин аль-Рихани: некоторые заметки об англо-американской дипломатии Аль-Рихани", Конференция по Королевству Саудовская Аравия: 100 лет, сборник материалов, январь 1999: 377-400.
  
   НОВИКОВ, ЕВГЕНИЙ. "Советские корни исламистской воинственности в Йемене". Мониторинг терроризма, Джеймстаунский фонд, том II, выпуск 7, 8 апреля 2004 года: 5-7.
  
   ПЛЕЙТ, У. "Географические и исторические замечания о провинции Хадрамаут". Оригинальные доклады, прочитанные в Лондонском Сиро-египетском обществе, том I, часть I, 1845.
  
   АЛЬ-САЛЕХ, ФАДИЯ САУД. "Путешествия в Аравию во время правления короля Абдул Азиза", Конференция по Королевству Саудовская Аравия, сборник материалов, январь 1999: 337-76.
  
   УЛЬФ, СТИВЕН. "Зыбучие пески: Аль-Каида и бандитизм племен вдоль йеменской границы". Мониторинг терроризма, Джеймстаунский фонд, том II, выпуск 7, 8 апреля 2004 года: 9-11.
  
   УОТКИНС, ЭРИК. "Ландшафт меняющихся союзов", TerrorismMonitor, Джеймстаунский фонд, том II, выпуск 7, 8 апреля 2004 года: 3-5.
  
   ЗДАНОВКИ, ЕЖИ. "Король Абдулазиз в докладах американских миссионеров (1901-1921), Конференция по Королевству Саудовская Аравия: 100 лет, сборник материалов, январь 1999: 129-44.
  
  
   СУДЕБНЫЕ ДОКУМЕНТЫ
  
  
   Али Хан Мусаррат против America in Motion Corp., Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, C728912.
  
   America in Motion Corp. против Magnum Aircraft International, Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, NWS043648.
  
   America in Motion Corp. против Рона Р. Голди, Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, WEC13994.
  
   America in Motion Corp. против Стивена Маккима и др., Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, C724395.
  
   Американская ассоциация строителей против Халила Бинладина, Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, WEC120274.
  
   Эштон против Исламской армии Аль-Каиды, окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 02Civ6977.
  
   Банк Беверли-Хиллз против Swiss American Financial, Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, C685851.
  
   Банк Калифорнии против Александр Каппелло и др., Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, C751115.
  
   Баррера против Исламской армии Аль-Каиды, окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 03Civ7036.
  
   Дело Бинладена BSB Landscaping v. M. V. Nedloyd, 82 Civ. 1037 F. 2d 1006, 1012 (2d Cir. 1985). Совет управляющих компании Flagship Wharf против Сайех, Верховный суд Саффолка, Содружество Массачусетс, SUCV 1999-02657.
  
   Бернетт против Al Baraka Inv. & Dev. Corp., окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 02Civ1616.
  
   ---, 03Civ5738.
  
   Бернетт, потому что. Объединенный против Джима Бата, суды округа Харрис, Техас, 98-706743.
  
   Кармен Бин Ладен против Ибрагим Мохаммед Бин Ладен, Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, BC212648.
  
   Чарльз Уайт против Skyways Aircraft Leasing, Суды округа Харрис, Техас, 90-53147.
  
   Кристин Бинладин против Ибрагим Бинладин, Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, BD058156.
  
   Кристин Хартуньян против Prestige Homes, Inc., Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, SC055776.
  
   Округ Даллас против корпорации "Кабельтан", Суды округа Даллас, Техас, 92-32136.
  
   Дюшарм против Ханневелла, Верховный судебный суд Массачусетса, Норфолк, 411 Mass. 711; 585 N.E. 2d 321, 1992.
  
   Федеральное страхование против Аль-Каида, окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 03Civ6978.
  
   Франклин Фризаура против Регины Фризауры, Суды округа Ориндж, Флорида, DR97-3754.
  
   Фредерик Л. Нейсон против корпорации "Кабельтон", Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, BC205378.
  
   Партнер ФСБ против Халила Бинладина, Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, LC000160.
  
   Независимый школьный округ Хьюстона против Салхи Бинладена, суды округа Харрис, Техас, 85-19835.
  
   Иэн Манро и др. против компании "Ди Ховард", Суды округа Бексар, Техас, 91-CI-00928.
  
   Ибрагим Бин Ладен и др. против Пола Эндрю Ричли, Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, WEC112956.
  
   В отношении имущества Салема Бинладена, покойного, Суды округа Бексар, Техас, 91-PC-1012.
  
   По делу Франклина Б. Фризауры, 97-9831, Глава 7, производство по делу о банкротстве, Федеральный суд Соединенных Штатов, Центральный округ Флориды.
  
   В деле о терактах 11 сентября, окружной суд Соединенных Штатов, Южный округ Нью-Йорка, 03 1570 леев.
  
   Изабель Бинладин против Элизабет Борхес, Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, SC003124.
  
   Джеймс Р. Бат против Чарльза У. (Билла) Уайта, Суды округа Харрис, Техас, 89-42551.
  
   Джеймс Р. Бат против Ким Фрумкин, Суды округа Харрис, Техас, 99-36377.
  
   Джон Л. Лафлин и др. против Уильяма Э. Кинга и др., Суды округа Харрис, Техас, 01-44577.
  
   Судебная стража против Министерства внутренней безопасности и Федерального бюро расследований, 04-1643 (RWR) Вашингтон, округ Колумбия.
  
   Джастин Болдуин и др. против Александра Каппелло и др., Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, C658270.
  
   Халил Бинладин против Американской ассоциации строителей, Высший суд Калифорнии, округ Лос-Анджелес, C663911.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"