Рыскин Александр : другие произведения.

Влюбленный паж

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ-участник конкурса "Презумпция виновности-4"


   Альпи
   Влюбленный паж
  
   В самом конце весны 200..-го года я вышел в отставку по состоянию здоровья. Вставать по утрам становилось всё труднее, и, кроме того, меня беспокоили старые раны, полученные при ликвидации банды Костомарова; отношения с начальством тоже оставляли желать лучшего, и я решился. В конце концов, на полковничью пенсию можно жить, если отбросить мечты о Канарах и о новом авто (доезжу на "жигуленке", ничего не случится).
   Спокойная жизнь длилась целое лето. Я ездил на дачу, занимался цветами, а по вечерам возвращался в городскую квартиру и погружался в чтение газет. Холостяцкое существование меня не тяготило, не знаю уж, почему. Наверное, слишком хорошо помнился опыт двух неудачных браков.
   Телевизор я тоже смотрел, но редко. Скорее, по привычке. Телефон молчал - некому было звонить. Да и я особо не стремился к общению...
   Где-то в первых числах сентября я не поехал с утра, как обычно, на дачу - накануне неважно себя почувствовал и решил денёк передохнуть. Но не тут-то было...
   Телефон разбудил меня в десятом часу. И я сразу понял, что добра от этого звонка ждать не придется.
  -- Виктор Аркадьевич?
   Тот, кто хоть раз в жизни слышал голос начальника Управления, запоминал его (в смысле - голос) очень и очень надолго.
  -- Да, товарищ генерал,- вздохнул я.
  -- Извини, что беспокою. Дело очень необычное. Нужна твоя помощь. Ну, хотя бы консультация.
  -- Видите ли, я... Мне нездоровится. Сегодня даже на дачу не поехал.
  -- Что-нибудь серьезное? - участливо спросил мой собеседник.
  -- Не думаю. Просто как-то не по себе.
  -- Могу посоветовать врача.
  -- Не стоит. Так что за проблема?
  -- Не по телефону. Я пошлю машину. Через двадцать минут она будет у твоего подъезда. Водитель сам поднимется. Это Миша Головин, ты его знаешь.
  
   Конечно, я Мишу знал. Мы проработали бок о бок не один день. Однажды в перестрелке он даже спас мне жизнь: я отделался относительно легкими ранениями. Третьего выстрела бандит сделать не успел - благодаря Мише и его "Макарову".
  
   ***
   Генерал встретил меня более, чем любезно. Будто и не с ним я конфликтовал весь последний год службы (мой отдел расследовал серию заказных убийств, но как только на горизонте замаячили фигуры, близкие к администрации мэра, генерал велел моим ребятам поубавить прыть; естественно, мне это активно не понравилось).
  -- Ну, здравствуй, Виктор Аркадьевич.
   Поднявшись из-за стола, он протянул мне руку. Бывший шеф вполне соответствовал стандартным, набившим оскомину представлениям о влиятельном российском чиновнике, эдаком "отце" для своих подданных - высокий, громогласный, с медвежьей грацией и медвежьим же рукопожатием. Я против него, увы, "не тянул" - роста был самого что ни на есть среднего и телосложением богатырским не отличался.
   Генерал шагнул к сейфу и достал бутылку французского коньяку.
  -- Вот так, Виктор... Пришла беда - отворяй ворота. Ты об этом, конечно, еще не слышал, информацию придерживают... Но вечером всё уже станет известно.
  -- Что произошло?
  -- Земфиру Родионову убили.
   Выражение лица хозяина кабинета было таким, что я не мог сразу же не спросить:
  -- Где нашли тело?
  -- В том-то вся и проблема. В доме ее сожителя, некоего Шмелёва Генриха Георгиевича.
  -- Минутку..., - я щелкнул пальцами. - Шмелев... Это Шмель, что ли? Тот самый?
  -- Именно,- нехотя подтвердил генерал. - Ты представляешь, какой назревает скандал?
  -- Представляю.
  -- Нет, Аграновский. Ни хрена ты не представляешь. А вот когда узнаешь подробности...
   Я пригубил коньяк. И выжидательно посмотрел на генерала.
   - Шмелев сейчас за границей, мы проверили. У Родионовой были ключи от его квартиры. Труп нашла соседка - ей показалось подозрительным, что дверь нараспашку. Но самое неприятное... Самое неприятное, Виктор, в том, в каком виде ее нашли. Лежащей на постели, совершенно голой. И врач наш говорит, что... Словом, перед смертью она с мужиком была. Ты меня понимаешь?
   Я присвистнул. Во всем, что только что рассказал генерал, не было бы ничего сверхнеобычного. Если бы не одно "но": речь шла не о ком-нибудь, а о Земфире Родионовой - писательнице, бизнес-вумен и с недавних пор депутате Госдумы. О той самой Земфире Родионовой, которой крупный американский еженедельник присвоил титул "Женщина-успех". Разумеется, учитывая всё это, можно было прогнозировать не просто скандал, а сущую бурю.
  -- Как ее убили? - спросил я.
  -- Задушили.
  -- Уже легче. Значит, на девяносто процентов, это сделал мужчина. И, по-видимому, тот самый, с которым она... Шмель точно вне подозрений?
  -- Точно,- процедил начальник Управления. - Я тебя понимаю. Сам хочу эту сволочь засадить лет на пятнадцать. Но он сейчас на Кипре загорает, мать его... Вот что, дорогой Виктор Аркадьевич. С момента убийства прошло часов двенадцать. Сделай, что можешь. Помоги по старой памяти. И зла на меня не держи. А то дело, с киллерами, нам бы всё равно до конца раскрутить не дали, уж поверь моему опыту.
   - А если и в случае с Родионовой замешаны люди с самого верха? Тогда что? Опять вхолостую сработаем?
  -- Нет, Витя. Я уже получил добро, и не от кого-нибудь, а от...,- указательный палец генерала взметнулся вверх. - Так что главное сейчас - найти этого урода. Поверь, с ним разберутся по-взрослому.
   ***
   Первым делом я, конечно, отправился на квартиру Шмелева. Она находилась не в элитном строении - ни тебе консьержки, ни домофона.
   Тело Родионовой уже увезли. Меня, главным образом, интересовала обстановка. Интерьер, так сказать. Самое удивительное, что я здесь бывал и раньше. Года четыре назад мы пытались упрятать Шмеля, собрали на него кучу материала и даже учинили обыск дома и на даче. Но - хваткие адвокаты Генриха Георгиевича постарались на славу, и глава банка "Южный мост" (а по совместительству - лидер крупной ОПГ) остался на свободе.
   С того времени тут мало что изменилось. Вот разве новую электронику прикупил Шмель, да ковер в гостиной сменил на еще более дорогой. Бродя по огромным помещениям шмелевской квартиры, Миша Головин то и дело цокал языком.
  -- Живут же люди! А, Виктор Аркадьевич?
  -- Да, Миша,- рассеянно ответил я. - Живут. До тех пор, пока их не прихлопнут.
   Вот и постель, на которой обнаружили Родионову. Я прикрыл глаза, пытаясь представить ее себе... Ей было всего-то тридцать пять, еще жить и жить. Кого же она рискнула привести сюда в отсутствие своего основного, так сказать, официального любовника? Из предварительного отчета милицейской бригады я уже знал, что были найдены отпечатки только покойной и хозяина квартиры. Значит, убийство произошло не в состоянии аффекта. Кто-то всё спланировал и потом тщательно удалил свои "пальчики". Это не мог быть случайный человек. Следовало прошерстить все окружение убитой.
  
   ***
   Сообщение о смерти Родионовой прошло в вечерних теленовостях. Моим коллегам удалось не допустить разглашения в эфире ненужных подробностей. Журналист прозрачно намекнул на то, что это убийство, как и ряд других, раскрыто, увы, не будет.
   "Еще как будет,- самоуверенно подумал я. - Дайте только срок".
   Весь следующий день я посвятил сбору информации о личности пострадавшей. В моем распоряжении были, помимо материалов предварительного следствия, еще подшивки газет и Интернет.
   Земфира Халиуллина родилась в Подмосковье. Ее родители когда-то переехали туда из Казани. Девочка окончила школу с золотой медалью, поступила в МГУ на филфак. Тогда же произошла и проба пера - она стала рассылать свои очерки и рассказы по издательствам. Ее заметили. Первые публикации принесли студентке известность - правда, в довольно узких кругах. Но вскоре состоялась ее свадьба с влиятельным партийным функционером Родионовым. Взлет талантливой девушки был стремительным: она издает несколько своих романов о жизни звезд эстрады, открывает один книжный магазин за другим, ездит с лекциями по Европе и Америке...
   Развод Земфиры со стареющим и потерявшим былой вес мужем, пожалуй, только способствовал ее популярности. Теперь она уже не просто "богатая стерва", а еще и символ борьбы за равноправие женщин и мужчин.
   Газеты намекали на ее связь со Шмелем, но как-то робко, неуверенно. Возможно, боялись последствий, ведь нрав Генриха Георгиевича был хорошо знаком пишущей братии. Вершиной славного пути Земфиры Ринатовны стало ее избрание депутатом Госдумы от третьей по влиятельности партии в стране. Передвигалась она уже исключительно на джипе с тонированными стеклами. Жила в четырехкомнатной квартире с видом на Москву-реку. Казалось, большего нельзя было и желать...
  
   ***
   Когда я на второй день после убийства явился к генералу, тот огорошил меня еще одной новостью. Поскольку я теперь не был официальным лицом, то и следствие вести не мог. Но в моих услугах нуждались, поэтому мне предлагалось продолжать работу не в одиночку, а с помощником.
  -- И кто же это? - усмехнулся я. - Лебедев, небось? Или Талалаев?
  -- Не угадал, Виктор Аркадьевич,- с загадочным видом произнес генерал. - На этот раз не угадал. Поработаешь с капитаном Фоменко.
  -- Фоменко? Из новых, что ли?
  -- Месяц как из Питера перевели.
  -- Ну, и?.. Толковый хоть мужик?
  -- Сам увидишь. Подожди чуток.
   Почти сразу же вошла секретарша и доложила, что капитан Фоменко ожидает в приемной.
  -- Ну, проси,- разрешил генерал.
   Я повернул голову... и увидел хрупкое, золотоволосое, большеглазое создание лет двадцати восьми-тридцати, в голубом с отливом костюме и с красной папочкой в руках.
  -- Вызывали, товарищ генерал?
  -- Вызывал, Светлана Александровна. Присаживайтесь. Знакомьтесь - полковник Аграновский. Он будет помогать вам по делу Родионовой.
   Глаза очаровательного капитана распахнулись еще больше.
  -- Тот самый Аграновский?
  -- Наверное, тот самый,- пожал плечами я не без улыбки. - Правда, тут забыли сказать, что я в отставке. В связи с этим хотелось бы уточнить все-таки, кто кому будет помогать?
  -- Виктор, ты не горячись. Светлана Александровна, полковник сейчас действительно лицо штатское. Вам следует работать совместно. Товарищ Аграновский выступит в роли консультанта. А юридические процедуры, разумеется - на вас, капитан.
  -- Вот теперь понятно, - сказал я. - У капитана Фоменко есть уже что-нибудь конкретное по делу?
  -- Можно просто Светлана, - смутилась моя новая напарница.- Кое-что есть. Вы разрешите?
  -- Пожалуйста,- кивнул мой бывший шеф.
  -- Офис Родионовой находится не очень далеко отсюда. Все бумаги из ее сейфа нами изъяты. Но с сотрудниками беседы еще не проводились: кого-то найти не смогли, у кого-то шок от известия о смерти начальницы. Я бы хотела съездить туда еще раз, прямо сейчас. По дороге я бы могла изложить некоторые свои мысли.
  -- Не возражаю,- кивнул генерал. - Как вернетесь, Светлана Александровна, доложите мне о результатах.
  
   ***
  -- Что вы имели в виду, сказав "тот самый Аграновский"?
  -- Ну как же... Вы практически в одиночку разгромили банду Костомарова. Об этом все газеты писали, не говоря уж о журнале "Советская милиция".
  -- Неправда, не в одиночку. Вот сидит герой,- я указал на спину Миши Головина, который, как всегда, невозмутимо крутил баранку. - Если б не он...
  -- Вы преувеличиваете мои скромные заслуги,- отозвался водитель. - Просто так сложилась обстановка...
  -- Так какие у вас соображения по делу, Светлана?
  -- А вот послушайте. Есть там, в ее фирме, один парень, Леша. Мне кажется, он что-то знает. Все были растеряны, а он... В общем, надо будет его проверить.
  
   В офисе Родионовой царила атмосфера внезапно свалившегося огромного горя. Весь наличествующий персонал составляли мужчины. Нам сказали, что сегодня на работу не вышли еще два человека - менеджер по продажам Зоя Воронцова и переводчик Зырянов. Мы расположились в кабинете покойной и стали беседовать с сотрудниками по одному. Помощник Родионовой, Евгений Косов, ничего толкового сообщить не мог - он общался со своей начальницей лишь по работе и, судя по всему, излишним любопытством не страдал. О Шмелеве он не слышал, газет не читал, телевизор тоже не смотрел. Начальник охраны Федин тоже мало чем мог нам помочь, но уже по другой причине - он с трудом изъяснялся без матерных связок в разговоре, а по интеллекту напоминал письменный стол.
   Программист Тихонов, длинноволосый субъект, откровенно не хотел поддерживать разговор - зевал, отводил в сторону взгляд, поминутно смотрел на часы. Он явно знал что-то о своей начальнице, возможно, что-то нехорошее, но я был уверен, что его информация не имела прямого отношения к убийству.
   И только последний наш собеседник, художник Седой, сказал нечто, что сразу заинтересовало и меня, и капитана Фоменко.
  -- Про Шмелева не скажу, поскольку не знаю. А вот Лёшка Зырянов был в нее влюблен по уши, поверьте. Он сегодня потому и на работу не вышел - горюет. Боюсь, как бы в запой не отправился.
  -- А что, есть повод так думать? - тут же спросила Светлана.
  -- Да было уж... Талантливый парень, три языка знает, а вот поди ж ты... Любовь...
  -- Вы так уверенно об этом говорите,- пустил я пробный шар.
  -- А чего тут сомневаться? Он только о ней и говорит... Говорил, в смысле. И книжку я у него в столе видел.
  -- Какую?
  -- Французскую. "Влюбленный паж" называется. Это про то, как, значит, паж в королеву влюбился. И от любви помер. А Лешка нашу Земфиру иначе как королева не называл. Готов был по ее слову хоть на край света.
   Я сделал вид, что удивляюсь:
  -- Так он моложе ее лет на десять!
  -- На двенадцать,- поправил Седой. - Он к нам сразу после института попал. Самородок.
  -- Понятно. И где этот самородок живет? - спросила моя напарница.
  
   ***
   Зырянова мы в живых не застали. Дверь в квартиру была настежь распахнута, а сам хозяин висел на толстом шнуре, привязанном к крюку для люстры в гостиной. Вокруг стола с объедками валялись пустые водочные и пивные бутылки.
  -- Виктор Аркадьевич, как вы думаете, это он ее?..
   Светлана задала вопрос, который мучил и меня самого.
  -- Надо сделать экспертизу спермы. Тогда выяснится, он ли спал с Родионовой перед ее смертью. Хотя это отнюдь не докажет, что он - убийца.
  -- Смотрите! Тут записка, товарищ полковник.
  -- Разве вас не учили ничего не трогать на месте преступления? - сорвался я, неожиданно для себя самого.
  -- Но ведь он же... сам,- пролепетала Светлана.
  -- Это еще тоже предстоит выяснить. Звоните "ноль-два".
  
   В записке (которую, видимо, написал перед смертью Алексей Зырянов) стояло всего два слова: "Я сука".
   - Довольно необычное предсмертное письмо,- заметил я.
   - Жаль парня. Неужели он сначала переспал с ней, а потом?..
   - Делаете поспешные выводы, Светлана. Ничего еще не ясно. Эксперт говорит, что смерть наступила примерно часа два назад. То есть тогда, когда мы беседовали с сотрудниками Родионовой. Следы пребывания второго человека в квартире имеются, хотя Алексей жил один. Меня смущает эта распахнутая дверь... Точно так же, как и в доме Шмелева. Но здесь более грубо сработано.
  -- Так, значит, всё-таки не сам,- подавленно произнесла капитан Фоменко. - Почему вы так решили?
  -- Я просто не уверен, Светлана. Раскрытая дверь - раз. Самоубийцы, как правило, пытаются спрятаться от постороннего взгляда. Два стакана на столе - это еще один факт. И, наконец, выдвинутые ящики. Тут явно искали что-то. Ладно, давайте съездим к Зое Воронцовой - она тоже не вышла сегодня на работу. Сказалась больной. Надо бы проверить.
  
   ***
   Зоя Владимировна и вправду выглядела неважно.
  -- Извините, я спала. Приняла снотворное, а то совсем издергалась. Знаете, когда нам позавчера позвонили из милиции и сказали... Сказали, что...
  -- Успокойтесь,- мягко произнесла Светлана. - Мы ненадолго. У нас всего пара вопросов. Скажите, вы хорошо помните тот день? Что происходило? Было что-то необычное?
   Женщина присела за стол, провела ладонью по волосам, пытаясь припомнить.
  -- Тот день... Нет, всё было как всегда. Земфирочка приехала вовремя - она никогда не опаздывала. Пару часов просидела в своем кабинете с Седым - это наш художник. Съездила в типографию... Вернулась к четырем. А в шесть мы, как и положено, разошлись. Да, вот еще! Земфира попросила Лешу Зырянова задержаться и помочь ей.
  -- В чем помочь? - спросил я.
  -- Понятия не имею. Я домой ушла, как и все. Неужели вы Лешу подозреваете? Он ведь как ангел. Мухи не обидит...
   Мы со Светланой переглянулись, подумав одновременно об одном и том же - говорить ли ей о смерти Зырянова. Всё равно ведь узнает...
  -- Зоя Владимировна, видите ли..., - рискнул я. - Леша Зырянов умер.
   Я тут же пожалел о том, что произнес это. Воронцова схватилась за сердце.
  -- Господи-и! Да что ж это? И его?..
  -- Пока предполагаем самоубийство.
  -- Самоубийство? Ах, да... Он ведь обожал нашу Зему. Души в ней не чаял. Как хвост за ней... Совсем извелся парень.
  -- А Шмелев? Ну, тот, с кем встречалась Земфира Ринатовна?
  -- Этот бандит, что ли? Ну да, ну да... Только я не раз предупреждала, что он погубит ее, дурочку. Говорят, что он тут ни при чем, вроде на Кипре отдыхает. А я не верю. Может, нанял кого? У них это быстро...
  -- Вы не знаете, что могла делать Родионова в квартире Шмелева в его отсутствие? - спросила Светлана. Моя напарница нравилась мне все больше. Со временем из нее выйдет неплохой следователь, подумалось мне.
  -- Я в их отношения не вмешивалась. Знаю, что ключи от его квартиры у нее были. Ох, горе-то какое... Я ведь у Земфиры с первого дня работаю. И всегда старалась помочь, чем могла.
  -- Спасибо, что уделили нам время, Зоя Владимировна. Если еще что вспомните, позвоните, вот телефон,- сказал я на прощание, протягивая визитку.
  
   ***
   Результаты экспертизы озадачили нас со Светланой еще больше. Зырянов действительно покончил жизнь самоубийством, хотя второй человек в квартире был: на стакане остались его отпечатки. И предсмертную записку, вероятно, написал сам Алексей - впрочем, по двум коротким словам установить это со стопроцентной точностью было невозможно. По поводу спермы эксперты тоже склонялись к мнению, что последним партнёром Родионовой был Зырянов.
  -- Убил, потом раскаялся. И - голову в петлю. Так, товарищ полковник?
  -- Нет, милая Светлана,- с грустью ответил я. - Не так.
   Мы сидели в Управлении, в моем бывшем кабинете. Генерал разрешил мне временно им пользоваться. Я заварил индийский чай и теперь угощал им мою коллегу.
  -- Понимаете, Зырянов - не та фигура. Совсем даже не та. Чтобы кого-то задушить - и не просто задушить, а убрать потом все следы - нужно обладать... другим менталитетом, что ли. В самоубийство Зырянова я верю. А вот в то, что он убийца - нет.
  -- Тогда каков мотив суицида? Смерть любимой женщины?
   Я отрицательно покачал головой.
  -- Вынужден, перефразируя Холмса, сказать: "Это совсем не элементарно, Ватсон". Перед нами уравнение со многими неизвестными. Мне кажется, за этим делом стоит кто-то очень серьезный...
   В дверь постучали. Я увидел в проеме приветливое лицо Миши Головина.
  -- Виктор Аркадьевич, вас генерал вызывает.
  
   ***
  -- Шмелев с Кипра прилетел,- хмуро проинформировал меня начальник Управления. - Его сейчас мой зам допрашивает. Генрих Георгиевич в своем репертуаре - не видел, не причастен, не знаю. Хочешь с ним поручкаться?
  -- Ну так! - с притворным энтузиазмом откликнулся я. - Только у меня просьба. Я хотел бы один на один. Без капитана Фоменко.
  -- Что, не показалась тебе напарница?
  -- Не в этом дело. Света - хороший работник, но... Тут случай-то особый.
  -- Понимаю. Личные счеты, так сказать. Хорошо, уважим твою просьбу. Будешь с этим крокодилом тет на тет.
  
   ***
  -- Ну, здоров, начальник!
  -- Привет, Шмель. Только я теперь не начальник, а так, частное лицо.
  -- Слышал, слышал. Да ведь хватка бульдожья, небось, осталась?
   Генриха Шмелева можно было принять за брата нашего генерала - такой же колоритный, грубоватый от сознания своей силы и житейски неглупый мужик.
  -- Прими искренние соболезнования, Генрих.
  -- Спасибо. Земфиру уже не вернуть. Но вот с теми, кто ее жизни лишил, я посчитаюсь. В бараний рог скручу, не будь я Генка Шмель!
  -- Ладно, остынь. Их еще найти надо. У тебя есть какие-нибудь мысли?
   Шмель махнул рукой.
  -- Какие мысли, начальник? В меня метили, точно. Те, кому Шмель мешает - вот они мою девочку и убили... Эх! Прости, Аркадьич, тяжко мне. Похоронить-то ее когда можно будет?
  -- Поговори с генералом. Думаю, он не откажет - все следственные действия уже закончены.
  -- Слушай, начальник - а правда, что ее... того... голую, в постели моей нашли? И будто бы она... того... с кем-то там была?
  -- Я участвую в расследовании и не могу обсуждать с тобой эти детали.
  -- Формалист ты! С тобой как с человеком...
  -- Извини, Генрих. Если хочешь помочь мне найти убийцу - назови подозреваемых. Кому сейчас мешает Шмель?
   Авторитет смутился. Чего с ним, наверное, отродясь не случалось.
  -- Да я так сказал... Образно. Я честно думал, что после этого пса Пашки Костомарова врагов-то у меня не осталось. Когда вы его ребят покрошили, он ведь ушел?
  -- Исчез. Бесследно, - подтвердил я. - Испарился. Его в лицо-то не знал никто, кроме его ближайшего подручного, Димки Лысака. А Димка уже на том свете кукует.
  -- Димка? Лысак? - переспросил Шмель. - Это тот, который тебя?..
  -- Он самый, сволочь. До сих пор по ночам раны ноют. Ты представь, Лысак этот был у Костомарова кем-то вроде зама по кадрам. Он всю эту шушеру набирал. А Павел Борисович - Костомаров то есть - никогда не появлялся перед своими пацанами без маски. Только фамилию и знали. Болтали, что бывший мент или комитетчик. А так - толком ничего и не выяснили. В тот день всю его сволочь повязали. Четверых пришлось там же, на месте... Лысака в том числе. Вот и думай теперь, был на самом деле Костомаров или нет. Мистер Икс какой-то, ни дать, ни взять.
  -- Попадись он мне, вражина! - процедил Шмель, сжав кулачищи. - На разборках шестерых пацанов моих замочили! Ну ничего, и я в долгу не остался. Знаешь, сколько на "зоне" сейчас в живых бывших костомаровцев?
  -- Думаю, ни одного.
  -- Да нет, есть один. "Петухом" сделали, каждый день из параши дерьмо хлебать заставляют. В назидание другим.
  -- Ты бы язык попридержал на эту тему, Генрих Георгиевич,- посоветовал я Шмелю.
  -- А ты не пугай, я пуганый. Братва и так обо всём знает. А твои еще пускай докажут, что Шмель к этому причастен.
  
   ***
   Ночью я спал плохо. Совсем, можно сказать, не спал. Разговор со Шмелем всколыхнул то, что, казалось, прочно похоронено в глубинах памяти...
   Вот я и мои ребята входим в полутемный склад, где, возможно, скрываются костомаровские головорезы. Я кричу: "Руки вверх, бросай стволы!" В ответ - автоматная очередь. Я бросаюсь в сторону, за груду мешков. Мои палят по бандитам, что мечутся между высокими рядами ящиков. Шум, крики, мат-перемат... Пистолет в моей руке тоже грохочет, но я, честно говоря, не вижу, куда стреляю, понимаю только, что в том направлении своих нет.
   Следующий эпизод - я слышу истошный крик: "Сдаемся!" Брошенное оружие лязгает об пол. Я осторожно приподымаюсь, меняю обойму и направляюсь к импровизированным баррикадам костомаровских бандюков. Вхожу в проход между ящиками и тут ощущаю легкий шорох за спиной. Поворачиваюсь... Пуля бьет в район левого предплечья. Вторая обжигает бок. Я заваливаюсь назад, с грохотом опрокидывая спиной башню из деревянной тары. Лежу на спине, глядя в потолок, и будто из черного тумана выплывает злобная рожа Димки Лысака. Он ухмыляется и медленно подымает пистолет. Я отчетливо понимаю, что в этот раз он наверняка "зарядит" мне в голову - с такого расстояния и младенец не промажет. А рука, в которой зажат верный Стечкин, тяжела, как штанга, и о том, чтобы выстрелить раньше этого подонка, и речи быть не может.
   И - как сюрприз от судьбы - рявкает чей-то другой ствол. Димка Лысак удивленно таращит глаза, роняет оружие и кулем валится прямо на меня. Но ровно через пару секунд его оттаскивают.
   - Вы ранены, товарищ полковник?
   Это склонился надо мною Миша Головин, наш водитель. Я теряю сознание, так и не успев ответить...
  
   ***
   Разговор со Шмелем представил дело в ином свете. Я, признаться, склонен был подозревать кого-то из сотрудников Родионовой. Вот только в чем подозревать? Если перед убийством с Земфирой спал все-таки Зырянов, то логичнее всего считать, что он и убил ее. Но я в данном случае для себя это начисто отмел. Не того масштаба фигура был этот Леша. Тем не менее, именно его Земфира попросила остаться в тот день после работы. Возможно, кто-то из сотрудников проследил за ними до дома Шмелева, дождался, пока Зырянов уйдет, поднялся в квартиру и убил Родионову, понимая, что подозреваемым номер один будет как раз Леша. Дальше уже сложнее. Преступник ни в коем случае не мог допустить, чтобы милиция арестовала Зырянова, ибо тогда правда откроется, рано или поздно. Но и просто убить "влюбленного пажа" Родионовой было бы с его стороны неумно - ведь тогда следствие начнет искать виновного в этом преступлении. Идеальный выход - довести Лешу до самоубийства. Но как? Прийти просто и сказать - на, брат, веревку, и встань на табурет?
   Ладно, рассуждение о методе, который применил наш убийца, можно оставить на потом. Нужно вычислить его самого.
   Косов, Федин, Тихонов и Седой... Какие-то они все... Неподходящие. Светлана (она же - капитан Фоменко) аккуратно собрала максимально подробные сведения об этих людях. Ни у кого из них не было криминального прошлого (разве что у Федина привод за "хулиганку" в возрасте четырнадцати лет). Ни у кого не было ни малейшего основания желать зла своей начальнице: все получали высокие зарплаты, премии, регулярно ездили за границу. Никто из них не был лично знаком со Шмелевым и не имел оснований мстить ему.
  
   ***
  -- Виктор Аркадьевич!
   Я резко пробудился и поднял голову. Оказалось, я заснул за столом в кабинете. Дала себя знать тяжелая предыдущая ночь. Ночь, полная призраков недалекого прошлого...
  -- Это вы, Светлана? Что у вас?
  -- Книга. Ну, та самая, "Влюбленный паж". Которую Зырянов на работе держал, в своем ящике. Я ее читать стала. Муть, конечно, полная. Но одно местечко интересное попалось. Я закладку положила, посмотрите. Всего пол-странички.
   Я усмехнулся и открыл книгу там, где лежала полоска бумаги.
   - Там строчка отмечена карандашом,- подсказала Светлана.
  
   "Паж был сам не свой. Страсть, глубокая и опасная, захватила его в плен. Целыми днями он мог находиться рядом с предметом своей любви. Но ночью... Мысль о том, что по ночам королева принадлежит другому душой и телом (особенно - телом) сводила его с ума. Он готов был вырвать себе сердце. Стоя у окна своей маленькой комнатушки, часами вглядывался он в громаду башни напротив. Он знал, что там находится спальня венценосных супругов. И рука его крепко сжимала рукоять кинжала.
   В один из вечеров, когда госпожа отпустила его от себя, отправился он в город, к колдунье, чтобы попросить яду для себя и таким образом прекратить бесконечные мученья. Выслушав его, колдунья сказала:
  -- У меня есть яд, мальчик. Но я хочу предложить тебе нечто другое...
   И она дала ему небольшую скляночку темного стекла, заткнутую серебряной пробкой.
   - Что это? - спросил паж.
   - Если добавишь две капли этого в кубок, из которого госпожа пьет вино, то королева будет твоей..."
   Я захлопнул книгу.
  -- Что за чушь?
  -- Это не чушь, Виктор Аркадьевич. Колдунья дала ему приворотное зелье, то бишь возбудитель.
  -- Вот как? И что же?
  -- Паж подлил его в вино королевы. И очутился с ней рядом, когда средство начало действовать. Король в это время как раз объезжал свои владенья. Так что получил мальчик, что хотел.
  -- А что было дальше? Знаете, как-то не очень хочется читать всю эту любовную дребедень до конца,- улыбнулся я.
  -- А напрасно,- лицо у моей напарницы вдруг стало совсем серьезным. - Именно в конце случилось самое страшное.
  -- Что же?
  -- Пажа повесили.
  
   ***
   Следующий день я был занят скрупулезным изучением материалов по делу банды Костомарова. Шмель не солгал - на настоящий момент все отбывавшие срок отморозки, кроме одного, были мертвы. А участи этого последнего не позавидовал бы даже прирожденный дебил.
   И если Костомаров остался на свободе, то лучшей мести для Шмеля, чем убийство Земфиры Родионовой, нельзя было и придумать. И дело тут вовсе не в любви; Родионова была важным деловым партнером Генриха Георгиевича, помогая ему "отмывать" значительные суммы через банковские счета своего издательства (это нам со Светланой удалось выяснить через ребят из Отдела по экономическим преступлениям - Шмель давно был у них в разработке).
   Передо мною встал вопрос вопросов - а что в принципе я знаю о Костомарове?
   Имя его впервые стало известно от одного из осведомителей (которого потом нашли с перерезанным горлом). Бедняга агент "слил" нам информацию, что в городе объявилась новая, и весьма дерзкая, группировка.
   При нападении на инкассаторскую машину охраннику удалось ранить одного преступника. Он оказался членом разыскиваемой нами банды и на допросе показал, что главарем их является человек, которого зовут Павел Борисович Костомаров. Но описать его внешность арестованный не смог, ибо предусмотрительный главарь всегда носил матерчатую маску с прорезями для глаз. Сам он редко участвовал в налетах и "разборках" - чаще всего от его имени "братками" руководил Дмитрий Лысак. Этого субъекта мы знали хорошо - он отбыл три срока и давно числился в розыске за ряд тяжких преступлений.
   Работа со всероссийской базой данных тоже ничего не дала - ни один из людей с такой фамилией абсолютно не подходил на роль главаря бандитской группировки. Правда, у Павла Борисовича Костомарова, проживающего в деревне Костры Амурской области, несколько лет назад во время поездки в столицу пропал паспорт. Стало ясно, что главарь шайки не только прячет лицо, но и выступает под чужим именем.
   Больше ничего существенного из захваченного бандита вытянуть не удалось. А Костомаров со товарищи продолжали лихо "работать", в основном на территории, подконтрольной Шмелю. Тот, в свою очередь, объявил костомаровцам войну и даже умудрился "забить им стрелку". Но в итоге сам потерял шестерых лучших бойцов.
   За три года активных действий банда Костомарова совершила почти пятьдесят ограблений, при которых погибло восемь человек, в том числе и два наших сотрудника. Ходили слухи, что именно усилиями костомаровцев в нескольких районах города оживилась торговля наркотой. "Быкам" Павла Борисовича приписывали шантаж, рэкет, заказные убийства. В поединке с хитрым и жестоким противником мы терпели поражение за поражением; впечатление было такое, что кто-то все время опережает нас на шаг. Даже наши стукачи отказывались "работать" по Костомарову, ибо знали, чем это для них кончится.
   Начальство, что ни день, устраивало нам головомойку. А мы лишь разводили руками - да, такой вот крепкий орешек нам попался.
   И вдруг - как гром среди ясного неба: анонимный звонок с информацией о том, где собираются люди Павла Борисовича. Всё это могло быть ложью, но мы ухватились за соломинку.
   Перестрелка на складе положила конец пресловутой группировке. Но ее лидер исчез, будто в воду канул.
  
   ***
  -- Вы так себя совсем загоните. Уже час ночи!
   Я устало помял ладонью лицо.
  -- А вы почему домой не идете, Света?
  -- Ну... Я все-таки ваша напарница. Да и дома меня не ждет никто.
  -- Кофе хотите? - я встал из-за стола.
  -- Не откажусь. Вы считаете, что надо искать этого Костомарова?
  -- Уверен в этом. Вопрос - где искать и как? Я тут, Светочка, придумал кое-что. Если вы мне поможете, то мы, возможно, раскрутим дело. Вы не откажетесь? Тогда слушайте. Нужно прошерстить биографию одной особы из фирмы Родионовой...
  
   ***
   Вот и всё...
   Можно закрывать дело о влюбленном паже. Расследование длилось не так долго - около двух недель. Но я смертельно устал - сам не пойму, почему. Что-то ушло из меня. Остатки чего-то... Скорее всего, остатки веры в людскую искренность и порядочность.
   В кабинет генерала я явился сразу после обеда. Со мною вместе вошли Света Фоменко и Миша Головин. Я не был в восторге от того, что мне предстояло сейчас сделать. Но и выхода иного не видел.
  -- Ну, Виктор, чем порадуешь? - обратился ко мне шеф Управления.
   Я встал из-за стола и на манер Эркюля Пуаро принялся расхаживать по помещению.
  -- Во-первых, хочу сказать, что покойный Зырянов не виноват. По крайней мере, в убийстве. Его вина лишь в том, что он доверился подонкам. Но в какой-то мере его может оправдать любовь. Дикая и необузданная любовь к покойной Земфире Ринатовне. Этим и воспользовался человек, задумавший нанести удар по Генриху Шмелеву - деловому партнеру и любовнику Родионовой. Я намеренно поставил вначале слова "деловой партнер". Бизнес Шмелева во многом зависит от благополучия финансовых счетов издательской фирмы "Земфира-плюс". Второй момент - случайное совпадение, которое помогло преступнику разыграть грязную комбинацию. Он убивал даже не двух, а трех зайцев: устранял Родионову, переводил подозрение на Зырянова и наносил болезненный удар по самолюбию Шмелева.
  -- Самолюбию? - повторил генерал. - Я не ослышался? Причем тут самолюбие?
  -- А притом, что перед смертью у Земфиры был секс. И то, что нашли ее в голом виде, в постели Шмелева - не случайность.
  -- И с кем же, позвольте спросить, она?..
  -- С Зыряновым, товарищ генерал. С Лешей, которого Земфира в тот день попросила остаться после работы и помочь со срочным переводом. С Лешей, который терзался от страсти к начальнице и потому подсыпал ей возбуждающее средство в чашку с чаем.
  -- Ну, допустим,- насупился генерал. - Но почему ей пришло в голову тра... то есть, спать с этим Зыряновым на квартире у Шмелева?
  -- Она не спала с ним на квартире у Шмелева. Всё произошло на рабочем месте, в кабинете у Родионовой: порошок подействовал быстро. Возможно, Земфире и раньше нравился Зырянов, но она не могла переступить некие табу. А возбудитель помог сделать это. Потом Зырянов ушел домой, а убийца проник в офис и задушил Родионову.
  -- Прекрасно! Каким же образом труп женщины оказался в постели Шмелева, на другом конце Москвы?
  -- Его туда перевезли.
   Светлана как-то странно на меня взглянула: возможно, ей не очень нравилась некая театральность в моей манере изложения.
  -- Кто перевез? - спросил генерал, явно теряя терпение.
  -- Надо полагать, убийца,- невинно улыбнулся я.
  -- Виктор... Аркадьевич! У меня к вам личная просьба - если знаете что-то, то выражайтесь яснее.
  -- Хорошо. Всё это провернул опасный и умный преступник. В первый раз ему удалось провести нас. На этот раз - нет. Даже самые лучшие когда-нибудь ошибаются...
   Генерал уставился на меня как на пациента психушки. Засопел тяжело, что было признаком явного неудовольствия. Я запустил руку под пиджак и выхватил пистолет. Ствол уперся в затылок человека, за спиною которого я стоял.
  -- Гражданин Костомаров, вы арестованы!
  
   ***
   Я не мог видеть в этот момент лица Миши Головина. Но Светлана, сидевшая напротив, очень выразительно поведала мне потом, что это самое лицо выражало.
  -- Вить, ты сумасшедший? - в полной тишине задал вопрос генерал.
   Я решил игнорировать эту его реплику.
  -- Мне очень тяжело делать то, что я сейчас делаю. Потому что этот человек действительно спас мою жизнь. Думаю, решение пришло на месте, экспромтом, когда он понял, что всей его банде конец. Таким образом, он заслужил мою благосклонность и уж точно гарантировал себя от всяких подозрений. Помешать нашей операции на складе он не мог, так как узнал о ней в самый последний момент. Зато он понял, кто выдал его ребят. Догадался, что это сделал Шмелев - не сам, конечно, а через "шестерок". Но решение отомстить возникло, когда Головин узнал, что по приказу Шмелева все его сообщники были убиты на "зоне", а над одним постоянно издеваются. Подобраться к всесильному Шмелю оказалось непросто...
  -- Виктор Аркадьевич! - подал голос Головин, который уже оправился от первоначального шока. - Всё, что вы говорите - бред. Я - Костомаров? Я - главарь банды? Да у меня восемь лет безупречной службы в милиции!
  -- Именно поэтому мы так долго и не могли взять твоих людей, Миша. Ты предупреждал их о том, что мы собираемся предпринять. Как это у Честертона? Меньше всего обращаешь внимание на того, кто все время рядом.
  -- Ты говорил про совпадение,- напомнил генерал.
  -- Да, и это самое удивительное. Изучая жизнь Шмелева, Головин обнаружил его тесную связь с Родионовой. А в фирме Земфиры как раз работал человек, который мог помочь Головину осуществить его план. Человек, вручивший Зырянову французскую книгу и упомянутый порошочек и уговоривший его воспользоваться этим средством. А когда это случилось, то оставалось только позвонить Головину, чтобы он приехал и расправился с Земфирой. Труп вывезти было несложно - машину Головин подогнал не с улицы, а к служебному выходу, который сообщник предусмотрительно оставил открытым...
   В эту секунду Костомаров сорвался с места. Он сидел в расслабленной позе, и это усыпило мою бдительность. Ударом по запястью он выбил у меня пистолет, а другой рукой оттолкнул к стене. Никогда не думал, что финальная схватка с грозным Костомаровым состоится в кабинете шефа УВД.
   Миша прыгнул ко мне и замахнулся; я убрал голову, позволяя его громадному кулаку сокрушить дубовую обшивку генеральских апартаментов. Ответным правым "крюком" я сбил ему дыхание, и тут же сзади на него всей массой навалился генерал...
  
   Через пару-тройку минут, когда все слегка отдышались, шеф спросил:
   - Так кто помогал ему?
   Я взглянул на Головина, сидевшего в наручниках в углу кабинета. Ненависти во взгляде милицейского шофера не было - одно тупое безразличие.
  -- Может, вы сами ответите на этот вопрос? - обратился я к нему. - Молчите? Ну, ладно. Вашу любимую старшую сестру все равно ждут неприятности. Михаил Владимирович Воронцов!
   ***
   Тоскливым осенним вечером мы с капитаном Фоменко сидели за столиком небольшого кафе. Уже месяц как мы были друг для друга просто Виктором и Светой.
  -- Так ты отказался вернуться на службу?
  -- Да, солнышко. Устал. Понимаешь?
  -- Понимаю. И всё-таки... Ты профессионал. Разве без тебя мы поймали бы этого Костомарова?
  -- Но и ты много сделала. Главное - выяснила, что у Воронцовой есть брат.
  -- Я, кстати, всё забываю спросить... Кто тогда был в квартире этого несчастного переводчика, Лёши? Что там искали?
  -- Искали тот самый порошок. А в квартире была Воронцова. Она пришла, чтобы нанести последний штрих - уговорить легко ранимого Зырянова совершить самоубийство. Ей было нетрудно сделать это - он, узнав о смерти Земфиры, ушел в запой. А Воронцова просто выпила с ним рюмку-другую и пояснила, что женщину, скорее всего, убил из ревности ее штатный, так сказать, любовник и что виноват в этом он, Леша Зырянов. Ты помнишь, Воронцова выглядела больной, когда мы приехали к ней? Она только что вернулась от Зырянова и, надо полагать, едва успела сжевать какой-нибудь "Антиполицай", чтобы от нее не пахло спиртным. Меня больше занимал вопрос, как она рискнула копаться в ящиках стола в присутствии хозяина. Думаю, он был пьян до такой степени, что ничего уже не соображал. Экспертиза подтвердила это, кстати, как и наличие странного вещества в крови Земфиры.
  -- А распахнутые двери квартир?
  -- Первый случай - яснее ясного: Головин мог запереть дверь шмелевской квартиры, потому что у него были ключи, которые он забрал у убитой. Но он не захотел этого делать, так как рассчитывал именно на то, что покойную быстро обнаружат. А Воронцова просто очень торопилась - понимала, что и к ней может нагрянуть милиция. Леша ведь прямо при ней и повесился. Она, убегая, оставила дверь нараспашку.
   Света отпила из своей чашки.
  -- Миша Головин... Никогда бы не подумала. Сколько лиц было у этого человека! Родился Воронцовым, в пятнадцать угодил в малолетку. Вышел и понял, что такое пятно на биографии не позволит ему устроиться в милицию. Купил паспорт на имя Головина. Стал водителем в УВД. Решил оживить криминальные связи и нашел товарища по колонии, Дмитрия Лысака. Поручил ему набрать подходящих мерзавцев. И уже для них стал Костомаровым. Оно и понятно - любого из них могли бы задержать и привести к нам. А там - он, наш штатный водитель. Так что маску он носил не случайно. Ты в курсе, Витя, что его убили в СИЗО?
  -- Да,- угрюмо пробубнил я. - Шмель опять, наверное, постарался. Когда-нибудь я до этого гада доберусь!
  -- Ради одного этого стоит вернуться,- сказала Света. И загадочно улыбнулась.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"