Саенко Игорь Петрович : другие произведения.

Жертва

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


ЖЕРТВА

  
  
   Ровно в полночь через северные ворота в город вошёл человек. Он был в длинной чёрной одежде, какую обычно носят монахи, с надвинутым на голову капюшоном.
   Город казался вымершим. Длинные улицы, залитые лунным светом, были безлюдны, всё население собралось в Атриуме на традиционную перед праздником года казнь.
   Человек в капюшоне прошёл на центральную площадь.
   Полуобнажённые стражи с изогнутыми кривыми мечами стояли у входа. Свет факелов освещал их неподвижные, как у изваяний, лица.
   Человек шагнул мимо них под высокий каменный свод в чёрную пустоту. Тяжёлые створки ворот со скрипом распахнулись, пахнуло спёртым воздухом, сыростью, стая летучих мышей вспорхнула навстречу.
   Человек сделал несколько шагов и остановился.
   -- Можно начинать, -- произнёс низкий суровый голос.
   Гулкое эхо, отталкиваясь от стены к стене, унеслось под купол в гудящую темноту.
   Человек щёлкнул пальцами, и вспыхнул яркий свет. Зала Атриума осветилась. Длинные ряды уходящих вверх ярус за ярусом сидений были заняты людьми. Но это не были живые люди. Скелеты, прикрытые кое-где полуистлевшей одеждой. Не один, похоже, год сидели они здесь, обрастая паутиной и пылью. Река времени влекла их из неизвестности прошлого в неизвестность будущего.
   Человек в капюшоне обошёл по кругу арену.
   -- Ты хочешь жить, -- снова раздался низкий суровый голос.
   В этих словах не было вопроса, но человек всё же ответил:
   -- Да.
   Он щёлкнул пальцами во второй раз, и зал наполнился жизнью: голосами, шелестом, вздохами. Словно бы ветер пронёсся вдруг по рядам. Люди зашевелились, задышали, задвигались, смерть отступила под натиском нараставшей на кости плоти.
   -- Между жизнью и смертью нет разницы, -- сказал голос. -- Жизнь -- маска смерти, а смерть -- упокоившаяся жизнь. Хочешь ли ты продолжить?
   -- Да, -- сказал человек снова. -- Я хочу видеть пробуждение. И я хочу видеть боль. Жизнь, смерть -- это то, что находится по другую сторону разума.
   Он щёлкнул пальцами в третий раз, и людей в зале наполнило самосознание.
   Мальчик лет двенадцати стоял посреди арены. Похоже, пытку огнём и термитами он уже прошёл. Лицо у него было синее, опухшее, руки - связаны за спиной.
   Глашатай в чёрном с красным подбоем плаще объявил:
   -- Эндрю Комингес. Пойман с поличным при воровстве имущества сэра Говарда Уэйна. Казнь -- утопление в кипящем масле. Мнения?
   Со всех сторон понеслось.
   -- Смерть!
   -- Жизнь!
   -- Смерть! Смерть! Смерть!
   -- Жизнь!
   -- Смерть!!!
   -- Я, сэр Говард Уэйн, требую более справедливой казни - четвертования!
   -- Можно ли его отпустить? - спросил человек в капюшоне.
   Шум в зал утих. Тысячи глаз устремились на незнакомца. Казалось, его заметили только сейчас.
   -- Не соблаговолите ли назвать своё имя? - спросил глашатай. Чёрная бровь чопорно поднялась на белом, как снег, лице.
   -- По обычаю, это не обязательно, -- сказал человек сухо.
   -- Он прав, -- крикнул кто-то из публики.
   -- Но что он может предложить взамен? -- крикнул другой.
   -- Как у каждого, у него есть многое: достоинство, честь, знание, вера, мужество, быть может - власть над чем-нибудь, любовь, в конце концов - сама жизнь.
   -- Но мёртвого нельзя убить, -- снова крикнул кто-то из публики.
   -- Как и живого, -- добавил человек тихо.
   -- Я снова требую справедливости, -- вмешался тут сэр Говард Уэйн. -- Задета честь моего домена. Будьте беспристрастны.
   -- Понятия чести расплывчаты, как мир, покрытый туманом, -- сказал человек в капюшоне. - Чего вы хотите?
   -- Справедливости! Возмездия! Зрелищ!
   -- Всего-о-о!
   -- Как человек с неопределёнными убеждениями, вынужден вас предупредить, что обладаю немногим. Оглядываясь на свою жизнь, нахожу, что нет в мире чего-то более бессмысленного и никчемного.
   -- Итак, -- сказал глашатай. -- Вы непреклонны. Но какова ваша цель?
   -- Жертва. Так сказано в начале времён.
   -- Слово, произнесённое под этими сводами, нельзя перечеркнуть. Что ж, да будет так... Мнения?
   -- Жизнь за жизнь!
   -- Смерть за смерть!
   Человек в капюшоне подошёл к мальчику и перерезал верёвки.
   -- В этой жизни, -- сказал он, -- никак нельзя быть в чём-нибудь уверенным. Например, когда умирает человек, куда девается мир?
   -- Вы уже на пороге этой тайны, -- сказал глашатай.
   Он сделал знак, и незнакомец, опустившись на колени, склонил голову. Тёмная сумрачная тень выступила из-за колонны. Широкая бархатная мантия с капюшоном покрывала её с головы до ног, словно аура смерти. В обтянутых чёрной лайкой руках блеснул меч...
  
   -- Кто это был? -- спрашивали, расходясь, люди.
   -- Уж точно человек. Кровь такая алая, -- отвечали другие.
  
   В опустевшей зале Атриума остался один глашатай. Когда вбежал запыхавшийся стражник, он поднял голову.
   -- Где, где он?! -- закричал стражник.
   -- Ты опоздал. Мера дня сегодняшнего исполнилась. Если что имеешь, приходи завтра.
   -- Но... Я был сегодня у ворот. И видел, как ОН прошёл.
   -- Да, я знаю... Это было не просто, но упрекнуть нас не в чём. Мы не изменили ни преданию, ни традициям. По крайней мере, никто не скажет, что мы не были... гостеприимны.
   -- О, Боже, что же теперь будет?!
   -- Жизнь, -- ответил глашатай.
  
   Над мёртвым городом, покорном преданию и традициям, всё ещё стояла ночь. Она длилась 10000 лет. 10000 лет луна всходила и заходила, но солнце там не появилось ни разу. Там всегда была полночь. Улицы были безлюдны, дома пусты. Всё население, страдая бессонницей, собиралось в Атриуме на собственную казнь.
   Одинокая фигура в капюшоне покидала город через северные ворота.
   -- Открыл ли ты что-нибудь новое? -- спрашивал голос.
   -- Может быть, -- отвечал человек. -- Главное же в том, что они до сих пор не понимают, что такое милость.
   -- Что ж, они учатся. Не будь слишком суров.
   -- Я оставил им свою кровь. Если хочешь, чтобы кто-то жил, нужно за него умереть. Это Закон.
   -- Сколько же нужно смертей, чтобы жизнь победила?
   -- Количество значения не имеет. Главное, готовность к этому.
   Городские часы пробили полночь. Секундная стрелка медленно поползла по циферблату, отсчитывая первую минуту нового дня. Где-то в неопределённом будущем забрезжил рассвет.
   2000 г.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"