Санько Александр, Санько Марина : другие произведения.

Надо мною "Безоблачное небо" - 2 часть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 8.06*8  Ваша оценка:

  "Армия ночи", словно чертик из табакерки, возникла из ниоткуда чуть больше двух недель назад. Помню, мы приехали на базу после встречи с дядей Юрой и узнали, что в столице неизвестные террористы взорвали церковь. И пошло-поехало: взрывы, поджоги то здесь, то там. Докатилось и до нас. Первой террористы взорвали редакцию "Православного вестника" в Доме печати. Взрыв оказался не очень мощным, так что другие помещения в здании почти не пострадали, но жертвы были, а про ущерб и говорить нечего. Маргарита ходила мрачнее тучи - Дом печати фактически принадлежал ей. Затем, произошли теракты в церквях. Один храм, не самый большой в городе, но достаточно крупный, взорвали во время службы. Вот там, жертв было много. Кто не пострадал при взрыве, того затоптали в толпе, когда началась паника. И милиция и СБисты по всей республике с ног сбились, разыскивая злоумышленников, только никакого прогресса пока не наблюдалось. Уже после первых терактов стало ясно, что это действуют религиозные экстремисты. Причем, не исламские фундаменталисты, с которыми обычно связывают понятие "международный терроризм", вовсе нет! На этот раз террористические акции проводили сатанисты. На стенах взорванных и подожженных церквей неизвестные оставляли изображения перевернутых звезд и надписи: "Армия ночи". Сначала оставалось неясным, чего же они добиваются, однако вскоре в Интернете появилось заявление от некой Пресслужбы "Армии ночи", из которого стало известно, что своими действиями эти психи стараются, не много ни мало, осуществить пророчество о Конце Света. Можно было бы похихикать, узнав о цели, которую поставила себе "Армия ночи", вот только теракты смеху не способствовали. Правоохранительные органы и СБ Великороссии взялись за разработку "Слуг Света", надеясь отыскать связь между этой сектой и экстремистами. Ничего подобного, похоже, что психи тихие контактов с психами буйными не имели. На всякий случай, эту "светоносную" секту прикрыли, а пророка их, кажется, поместили куда-то на полный пансион. Представители православной церкви вовсю выступали и по телевидению и в газетах, доказывая, что наступление Конца Света в 2013 году - бред сумасшедшего. Ни в "Священном писании", ни в "Откровении Иоанна Богослова", ни в сочинениях всевозможных церковных иерархов нет никаких намеков на то, что Конец Света должен состояться именно в этом году, утверждали они, и, следовательно, верить какому-то самозваному пророку могут либо умственно отсталые, либо душевнобольные. Телекомментаторы и публицисты, обсуждая феномен возникновения "Армии ночи", в один голос твердили, что казалось бы безобидная секта "Слуг света" с их чокнутым пророком, послужила детонатором к появлению агрессивных психопатов-террористов. Мол, ничего удивительного в этом нет: если одни ненормальные объявляют о Конце Света, могут найтись и другие, те кто, страдая Геростратовым комплексом, постараются осуществить пророчество. Ведь, что ни говори, а Конец Света - событие куда более масштабное, чем поджог Эфеского храма Артемиды. Далее делался вывод, что свобода совести и вероисповеданий - дело, конечно, хорошее, но наше законодательство должно занять более жесткую позицию в отношении всевозможных сект и их сомнительной деятельности. При этом выступающие вспоминали об "Аум-Сенрике" и "Белом братстве". Церковь с подобным мнением была, конечно же, полностью согласна.
  В связи с деятельностью "Армии ночи" у обывателей вновь всколыхнулся интерес ко всякой чертовщине и всевозможные ясновидцы, чернокнижники, колдуны полезли на экраны телевизоров и страницы газет, как грибы после дождя. Уже перестало быть чем-то удивительным, когда по одному из центральных каналов ТВ какой-нибудь очередной белый маг и магистр чего-то там на полном серьезе заявлял: "Если вы часто попадаете в ДТП, то или вас, или ваш автомобиль сглазили". Все просто! Оказывается виновато не качество наших дорог, не их низкая пропускная способность и не то, что некоторые водители не знают Правил дорожного движения. Все дело в происках темных сил! Надо полагать, и менты на дорогах у нас берут взятки исключительно из-за сглаза. Про депутатов и всяческих чиновников я вообще умолчу, этих точно сглазили оптом и в розницу... Все это было бы смешно, если б не было так грустно. Страну потихоньку охватывал психоз, а непрекращающиеся теракты этот психоз подогревали. Страницы газет обошел случай самосуда над парнем. Какой-то неформал нарисовал на стене дома символ анархистов (ну, знаете, буква "А" в окружности). Бдительные граждане, увидев это и не особо заморачиваясь тем, что знак не очень похож на перевернутую звезду, бросились его избивать. Патрулю милиции, приехавшему на место происшествия, достался только труп. В прессе описывался и другой еще более тревожный случай (тревожный для нас, каинитов). Какой-то иногородний попал в столице на службу в одном из храмов и там с ним произошел припадок (оказалось, у этого человека случались приступы эпилепсии). Увидевшие это, набросились на него с кулаками. Хорошо, что еще не все свихнулись и нашлись трезвомыслящие люди, вызвавшие скорую помощь. Избивавшие больного, после объясняли свой поступок тем, что приняли эпилептика за тайного сатаниста. Дескать, добропорядочному христианину в божьем храме не может быть плохо. Ему там хорошо-о-о! О как! В некоторых телепередачах с участием представителей духовенства (а таких передач на ТВ развелось немало) среди всякого прочего обсуждались, к примеру, такие "важные" вопросы, как благотворность воздействия колокольного звона на духовное здоровье граждан. Звон, оказывается, подавляет агрессию и настраивает на мысли о вечном. Вот так. Это еще что, какой-то повернутый на христианстве экстрасенс предложил поливать улицы городов святой водой! Удивительно не то, что нашелся какой-то прибабахнутый, удивительно то, что его показали по ТВ (правда в порядке дискуссии и тем не менее). А на фоне этого всячески пережевывалась мысль, что атеизм, дескать, наследие советских времен, тоталитарного общества. Что в нынешней демократической и свободной Великороссии добропорядочному, высокодуховному гражданину просто стыдно не быть христианином, если уж он родился русским. Как говорится, читайте между строк, если вы, будучи русским, не посещаете церковь, стало быть, вы потенциальный нарушитель закона и аморальный тип. Как вам такое? Оказывается свобода совести - наследие тоталитарного общества! Эта истерия нас, каинитов, в последнее время начала беспокоить все больше. Невольно возникало ощущение, что кто-то осторожно, шаг за шагом пытается загнать нас в угол, что война уже началась, просто мы о ней пока еще не догадываемся.
  
   ***
  
  - Сереж, пойдем отсюда.
  В самом деле, на что здесь глазеть? Дымящаяся закопченная церковь и вся эта суета вокруг вызывали неприятное ощущение. А террористов, как всегда и след простыл. Хотя, может быть, это и не "Армия ночи"...
  - Пойдем, - согласно кивнул Сергей.
  В это время на нас обратил внимание капитан:
  - Ребята, погодите. Вы ничего подозрительного здесь не видели?
  Я пожала плечами:
  - Да мы вообще-то только что подошли. Глядим, дымится что-то...
  Капитан сразу утратил к нам интерес:
  - А, ну, тогда да. Тогда вам лучше уйти, не мешаться здесь...
  Взявшись за руки, мы с Сережкой двинулись дальше по улице.
  В последнее время отец начал все чаще заводить со мной разговоры о том, не пора ли мне перебраться на базу. Дело в том, что мы с Сережкой фактически стали жить у меня на квартире. На своих базах оставались на день, только если ему или мне надо было заступать на дежурство или выходить в патруль. В другое же время каждый из нас вечером уезжал на свою базу учиться и работать, а утром приезжал домой. Квартиру мы уже считали своим домом, и оставлять ее не собирались. Конечно, отец не стал бы докучать мне без причины. Совсем недавно начались загадочные исчезновения каинитов. Случаи эти были нечасты, даже наоборот редки. Но они были! Первым исчез бруйянский патруль. Когда он не вернулся в назначенный срок, а отправившиеся на его поиски никого не нашли, бруйяне оповестили все кланы. Патруль на четыре пятых состоял из учеников, командовал - специалист. Конечно, ранг патрульных невысок, но ведь это клановые каиниты. С каитифами они должны были справиться, о людях и говорить не приходится. Снова, как когда-то, десятки патрулей наших кланов вышли на чистку подземной системы. Результат оказался нулевой - никаких намеков и никаких следов. Следующим исчез специалист-вентру. Этот пропал по дороге на Арену. У него была назначена дуэль с бруйянином. Его противник появился на Арене, а вот вентру - нет. Конечно, бруйяне заявили, что вентру-дуэлянт попросту струсил. Только вот не появился он у себя на базе ни на следующие сутки, ни через сутки... К тому же, вентру, может быть, неженки и снобы, но уж никак не трусы. Его искали, Маргарита, как говорится, землю рыла - все без толку. И, наконец, последние два исчезновения произошли практически в одно и то же время. У нас пропал парень, совсем недавно ставший специалистом, у гангрелов - ученик. И тот и другой ушли в город и не вернулись. И опять - никаких следов. Так что причины для опасений у отца были. Пока что мне удавалось отбиваться от отца, тем более что моя квартира была местом встреч с нашими союзниками - "китежцами".
  После того раза, с ними мы виделись еще дважды. В первый раз приехал сам дядя Юра со своим капитаном Геннадием Петровичем - забрали ампулы с кровью. Во второй - Геннадий Петрович и пара бойцов. Мы передали им обещанное техническое серебро. Геннадий Петрович поделился свежими новостями. Оказывается в Охотничьи группы, имеющие базы в городе, уже прислали капелланов. В "Китеж", базирующийся за городом, пока еще никто из Центра не прибыл. "Что ж, - недобро усмехнулся Геннадий Петрович, - как приедут, так и уедут - мы предателей не жалуем". Охотники попрощались, забрали серебро и поехали в свой монастырь.
   Мы шли все дальше по улице, оставив за спиной и церковь, и суету вокруг нее. Впрочем, даже здесь мы еще слышали далекие крики и плач, а ветер доносил запах дыма.
  - Сереж, давно хотела спросить, а как там поживают ваши сатанисты?
  - А почему наши то?
  - Ну, вы же к ним иногда заглядываете, а потом они чисто территориально ближе
   всего к вашей базе расположены.
  - Ты не поверишь, но я у сатанистов ни разу не был. Как-то не возникало интереса
   к ним заглядывать. Мама несколько дней назад была там. Говорила, погрома они
   боятся. Народ сейчас психованный. Вон, анархиста убили и разбираться не стали,
   что он там на стене нарисовал, а эти-то действительно сатанисты и символика
   соответствующая. Когда толпа пойдет громить, фиг ей докажешь, что к терактам
   не имеешь отношения и вообще весь из себя мирный. Толпа - зверь еще тот.
  Люди действительно изменились. Это и по отражениям видно: страх, злость и подозрительность - вот главные составляющие. Сергей прав, когда, чтобы заглушить свой страх, такие люди сбиваются в толпу, они готовы рвать любого, кто хоть чуточку отличается от них. Толпа становится безмозглым хищным зверем, с которым невозможно ни о чем договориться.
  - Давай сходим к сатанистам, Сереж.
  Сергей посмотрел на меня:
  - Зачем?
  - Не знаю. Просто так.
  Сережка пожал плечами:
  - Пошли.
  Зачем я предложила туда пойти? После, я и сама не могла ответить себе на этот вопрос. Ведь не было же никаких предчувствий и уж, тем более, пророческих видений. Просто захотелось и все тут.
  ...Крики были слышны еще только на подходе к тому, памятному мне дворику сталинской застройки: женский визг, слитный мужской рев... В ночном воздухе разносились звуки ударов чего-то обо что-то. Неожиданно раскатисто прогремел выстрел, чуть погодя, еще один.
  - Похоже, сатанистов громят, - Сергей остановился, повернулся ко мне и
   придержал за плечо, - Кира, ты уверена, что нам стоит туда идти? Там наверняка
   сейчас милиция с ОМОНом порядок наводят. Мы там только мешаться будем, да
   и "светиться" лишний раз незачем.
  Все верно: и мешаться будем, и "светиться" действительно незачем. Вот только...
  - Сережа, нам туда надо.
  Честное слово, я и сама не понимала зачем, просто чувствовала: НАДО.
  ...У входа во дворик под аркой стояли четверо милиционеров. Я двинулась прямо на них, Сережка шел следом. Двое ментов дернулись, было к нам, но застыли и вернулись назад. Мы прошли мимо. Все же есть свои преимущества в жизни каинита. Воздействовать на человеческое сознание умеют даже те из нас, кто принадлежит к самым слабым в ментальном отношении кланам. А уж Тремер по части ментальных воздействий слабым никак не назовешь. Спроси сейчас у этих милиционеров, проходил ли кто мимо них - ответят совершенно искренне: "Нет. Никто не проходил". Видели ли они нас? Ну, разумеется, видели. Информация от органов зрения в мозг каждому из них поступила, только вот сознание отбросило ее, как несущественную, ненужную. Видели то они нас, видели, только вот не заметили. Мы прошли через арку. Отец Каин! Тут такое творилось! Горели автомобили, не все, что стояли во дворе, но многие. Какой-то мужик, вооружившись обрезком трубы, охаживал им темно-синий "Вольво". С упорством душевнобольного он прямо на глазах превращал новенький автомобиль в груду металлолома. Кажется, эти удары мы и слышали на подходе. Свет от горящих машин создавал какую-то сюрную картину - по двору и стенам домов в причудливом танце носились уродливые тени. И словно повторяя этот странный танец теней, вокруг метались обезумевшие люди. Мимо с визгом промчалась босая в изодранном платье женщина. Следом бежали еще две, норовя вцепиться ей в волосы. Чуть поодаль четверо парней кого-то избивали. Их жертва вроде и не шевелилась. Может быть, до смерти забили? Мимо со штакетиной пробежал пожилой уже дядечка. "Суки! - орал дядечка, - Суки!" Слышался звон разбиваемого стекла - кажется, били окна на первых этажах. Около того подъезда, где был вход в бункер сатанистов, шла настоящая схватка. Вот туда-то в основном и стянулись менты с ОМОНом. Кажется, они особо не вмешивались в драку, только оттаскивали в сторону тех, кто уже не стоял на ногах, да старались не дать погромщикам разбежаться по всему двору. Впрочем, их оцепление временами прорывали. Вот теперь вдруг мне стало ясно, зачем я здесь. Я почувствовала чью-то боль. Конечно, ее тут хватало. Весь двор был буквально залит болью, но та, которую я сейчас чувствовала, казалась какой-то другой. Будто бы кто-то знакомый из последних сил звал меня на помощь.
  - Нам туда, - я указала на дальний конец двора.
  - Кира! Ты что-то чувствуешь?
  - Да, Сережа. Нас зовут. Всем не поможешь, но тут мы должны.
  Когда мы пересекали двор, откуда-то вывернулись трое парней с арматуринами в руках и двинулись, было к нам, но, неожиданно потеряв интерес, свернули в сторону. Определенно, есть в жизни каинита свои преимущества. Конечно, мы не боялись этих погромщиков. Я и одна могла их вырубить с полпинка. Но зачем драться, когда можно вот так... А вот и нужный дом. Это где-то здесь. Вот он, вход в подвал. Четыре ступеньки вниз, приоткрытая дверь... Волна боли идет оттуда. В подвале темно, людям, естественно. Нам-то все прекрасно видно, а вот человек без свечки или фонарика точно разбил бы себе голову о трубы. Кажется, это трубы теплоцентрали. Далеко впереди виднеется пятнышко света. Это там.
  Отец Каин! Ну, что за скоты! На полу двое ментов насиловали девчонку-подростка. Включенный фонарик лежал сверху на трубах. Один из насильников прижал девочке голову и руки, а другой... Ментальными ударами я оглушила обоих и мы с Сережкой отволокли их в сторонку. До этих очередь еще дойдет, а пока надо посмотреть, что с девочкой. Ее белые, как у Сережки волосы рассыпались по полу, глаза закрыты - без сознания. Я ее сразу узнала, смешную девчонку-сатанистку Лину, любительницу вампиров. Впрочем, сейчас она не казалась смешной. И как еще жива только? Эти ублюдки порвали ей все, что только можно. Девочка буквально истекает кровью. И ведь не перевяжешь - некуда жгуты накладывать. Сейчас ей может помочь только наша кровь.
  - Сережа, нож!
  Сергей протянул мне свой тореадорский нож:
  - Кира! Он же зачарованный!
  - Так без заклятий все равно нету!
  От разреза пошел холод, рука онемела от боли. Черт с ним, можно и потерпеть!
  - Сережа! Держи ей голову и приоткрой рот!
  Черт, как же больно. Хорошие заклятия у тореадоров! Черные капли моей крови падали Лине в рот. Пей, девочка, глотай - это твоя жизнь. Кровь каинита и впрямь творит с человеком чудеса: раны затягивались на глазах...
  Так, хорошо, организм у нее здоров. Первый раз вживую вижу, как лечит людей наша кровь. Впечатляет. Теперь посмотрим сознание. На меня волнами обрушились боль, ненависть, ужас... У девочки на глазах толпа погромщиков буквально разорвала ее мать. Самой Лине каким-то чудом удалось выскочить во двор и здесь на нее наткнулись насильники в милицейской форме. Она, глупенькая, поначалу решила, что ее отводят подальше от драки... Девочка была на грани помешательства, что, в общем-то, не удивительно. Другая от такого давно бы уже свихнулась. Я не стала забирать у нее воспоминания, даже такие. Убрать у человека часть памяти - сродни краже. Я сделала так, чтобы все случившееся Лина стала воспринимать, как что-то давно прошедшее, чтобы эти воспоминания отдалились в ее сознании и могли вызвать разве что легкую грусть, но не всепоглощающее горе. Долго возилась с непривычки то, это вам не память чистить. Наконец облегченно вздохнула, кажется все. Вот теперь полный порядок, девочка. Ты будешь жить и снова сможешь испытывать радость. Все дурное позади. А теперь спи, крепко-крепко...
  - Как с девочкой?
  - С ней все будет хорошо, Сережа. Она излечилась. Пусть теперь немножко поспит.
  Сережка взволнован, переживает за Лину, а еще в нем кипит ненависть. Вон как поглядывает на валяющихся в отключке насильников.
  - Кира, пока девочка спит и ничего не видит, давай я по быстрому убью этих
   скотов.
  - Ты ведь их порежешь своими ножами?
  - Ну, вот еще, ножи о них пачкать. Просто сверну шею и тому и другому.
  - Это нечестно, Сережа.
  - Что нечестно? - непонимающе, Сергей уставился на меня.
  - Они почти убили Лину. Если бы мы не пришли, она бы умерла. Они же ее
   замучили почти до смерти. Я хочу, чтобы перед смертью они почувствовали тоже,
   что и она.
  - Но ведь это же невозможно. Они же... Ведь ты же не хочешь?..
  - Хочу! - я с вызовом взглянула на Сережку, - Что? Неестественно? Да? А
   маленькую девочку двум бугаям естественно?! Знаешь, как больно ей было?
  Кажется, такого Сергей от меня не ожидал. Он уж было открыл рот, и промолчал, не зная, что возразить. Пожал плечами - мол, делай, что хочешь.
  Я коснулась сознаний насильников, проверила память. Ага, это, надо полагать, в участке. Пожилой усатый майор говорит ментам: "В драку не лезть. Пусть этим ОМОН занимается, а ваша задача - внешнее оцепление. Ну, и по возможности мешайте погромщикам портить чужое добро: во дворе машин до черта. В общем, действуйте и не особо там геройствуйте". Да уж, эта парочка - герои еще те. Выведя насильников из ступора, крепко взяла их сознания - "Безусловное подчинение", никуда не денутся. Бумага в рюкзаке у меня нашлась, ручки были у ментов. "Пишите: я, ... ставьте свою фамилию, имя, отчество, звание и должность..., будучи на задании, вместо его выполнения, насиловал маленькую девочку из числа тех граждан, которых я должен был защищать от погрома. Мне это так понравилось, что я решил изнасиловать напарника ... фамилия, имя, отчество, звание и должность напарника... своей дубинкой. После этого мне стало очень стыдно за все произошедшее, и я решил уйти из жизни. В моей смерти прошу винить только меня, педофила, педераста и морального урода. Число. Подпись". По моей команде, каждый из ментов положил записку к себе в карман. В процессе получения ими "удовольствия", мне приходилось следить, чтобы они не потеряли сознание от шока, а то и застрелиться не смогли бы. ...Они так и лежали потом, с дубинками в задницах и пистолетами в руках...
  Спящую Лину мы перенесли на другое место - незачем ей видеть такое. Сергей посмотрел на меня и хмыкнул. Я подозрительно взглянула на него:
  - Что? Мужская солидарность пробудилась?
  Сергей улыбнулся:
  - Вовсе нет. Просто я подумал, что если с каждым педофилом вот так, глядишь, их
   поменьше бы стало. А еще мне кажется, если этих увидят Охотники, решат, что
   поработали вентру. Ты ведь не думаешь всерьез, будто кто-то поверит, что эти
   двое по доброй воле могли устроить такой вот "секс"...
  Я пожала плечами:
  - Что сделано, то сделано. По крайней мере, наказание адекватно преступлению.
   Лина отмщена. Кстати, пора ее будить.
  Осторожно провожу рукой над головой девочки: ну же, просыпайся! Лина открыла глаза:
  - Кира, это ты?
  Надо же, узнала. Хорошая у девчонки память. Девочка села, уставилась на меня:
  - Кира, у меня убили маму, а меня... меня изнасиловали.
  Одинокая слезинка пробежала по ее щеке. И все: ни истерики, ни рыданий взахлеб. Кажется, все получилось как надо! Я села рядом с ней, обняла, погладила ее белые волосы. (Надо же, не крашенные, настоящие, совсем, как у какой-нибудь тореадорши).
  - Лина, все это в прошлом, понимаешь? Надо жить дальше...
  Девочка уткнулась мне в плечо и зашмыгала носом.
  - Они наших убивали. Почему? Мы же никому ничего плохого не делали. Мы же
   не взрывали эти их церкви. Почему они так?..
  Ну, что тут ответишь? Сказать ей, что со страху? А поймет ли это девчонка, на глазах которой соседи по двору растерзали ее мать? А можно ли вообще ЭТО понять? Я ничего не стала отвечать, просто сидела и гладила ее по голове.
  - Кира! - девочка чуть отстранилась, - Мне странно. Я как будто какая-то... не
   своя... Я только сейчас это поняла. Я чувствую тебя... как-то... Что это?..
  Ой, блин! Я же ее поила только своей кровью! У нее уже сейчас начала развиваться психологическая привязанность ко мне и моей крови. Еще два раза попробует и привет - психологическая привязанность станет физиологической. Никакую другую кровь, кроме моей, она уже пить не сможет и без меня ей будет становиться плохо. Пример классического упыря. Таких уж и не осталось почти. Всем давно уже при инициации сразу дают смешанную кровь. Ей нужно прямо сейчас выпить Сережкиной крови и тогда все будет в порядке. Объяснять, что и как ей придется по любому - кто раз попробовал крови каинита, без нее уже не сможет обходиться. Среди нормальных людей ей теперь жить нельзя, а значит два варианта: или в клановые упыри, или в Охотники. А что? Отвезу ее дяде Юре. Если я попрошу, он может согласиться ее взять. К тому же, девочка чувствует эгрегоры, а, значит, и работать с ними сможет. Такие люди Охотникам нужны, а то, что девчонка, ну так и что? Хотел же отец сделать из меня Охотницу. Решено! Как бы ей все это объяснить?
  - Лина! Вот этого парня зовут Сергей, - Сережка подошел к нам и сел рядом. - Это
   мой лучший друг. Вместе с ним мы тебя от тех уродов... Чтобы окончательно
   вылечиться, тебе нужно выпить его крови.
  - Крови? Зачем, крови? - девочка с удивлением посмотрела на меня.
  - Ну, это как лекарство, чтобы ты окончательно выздоровела.
  - Но я и так хорошо себя чувствую,... кажется...
  Ну, как ей, спрашивается, объяснять? А, впрочем, чем я рискую? Я держу ее сознание. Если она испугается, страх я уберу.
  - Ты и так уже пила мою кровь, Лина. Именно по-этому ты до сих пор жива. Ты
   умирала, помочь тебе могла только кровь таких вот как я. И потому мне
   пришлось напоить тебя своей кровью.
  Лина недоверчиво смотрела на меня.
  - Ты не врешь? Я действительно пила твою кровь и она меня вылечила?
  Я кивнула:
  - Да.
  Девочка, забавно наморщив нос, задумалась:
  - А почему она у тебя такая целебная?
  - Потому что я не человек. Моя кровь для людей, как эликсир жизни.
  Лина изумленно уставилась на меня, рот приоткрылся, глаза широко распахнулись:
  - А кто же ты?
  - Я каинитка. Люди нас называют вампирами.
  Так, сейчас, если испугается, надо будет снять страх. Да и вообще, следует быть наготове. Отслеживаю по отражению: нет страха! Есть недоверие, интерес есть, а страха нет! Забавно.
  - Ты ведь врешь?
  Я покачала головой:
  - Нет, Лина, не вру.
  - А чем докажешь?
  Ах, ты какая. Ей еще и доказательства подавай!
  - Ну, хотя бы тем, что ты сейчас жива и здорова. Можно, конечно, в порядке
   доказательства было бы высосать у тебя часть крови, - я хищно ухмыльнулась,
   блеснув клыками (Лина невольно чуть отодвинулась), - но сейчас твоя кровь
   нужнее тебе самой.
  Все же у этой девочки какие-то неадекватные реакции: вот видно же, что поверила, а вместо страха - восхищение.
  - Круто! С ума сойти - настоящие вампиры! Слушай, Кира, а сделай меня
   вампиршей, ну, укуси там, или как это делается?
  Ох, девчонка меня уморит, ну, надо же, вампиршей ей захотелось стать!
  - Линочка, ну на фига тебе становиться вампиршей? Думаешь это круто?
  - Конечно, - уверенно ответила девочка, - ночью просыпаешься в своем склепе,
   встаешь из гроба, надеваешь алое платье, поверх накидываешь черный плащ и на
   улицу. А там превращаешься в стаю летучих мышей или в туман... Да, в туман,
   пожалуй, все-таки лучше...
  В начале Сергей вежливо хихикал в кулачек, под конец, уже не стесняясь, ржал в полный голос.
  - Лина, - отсмеявшись, сказал Сережка, - ты судишь о вампирах по фильмам,
   которые, сняли люди для людей. Мы на эти фильмы разве что посмеяться ходим.
   По жизни быть вампиром совсем не так круто, как в кино. Кстати, сами себя мы
   называем каинитами, а за "вампира" можно и по морде получить. Для нас это
   оскорбление, ну, как если бы... мм... чернокожего американца назвали бы
   ниггером.
  - Понимаешь, Лина, - вступила в разговор я, - у нас слишком много ограничений, и
   они часто перечеркивают наши преимущества. Став каиниткой, ты никогда без
   страха не сможешь взглянуть на солнышко. У нас есть мазь, которая защищает от
   солнца, только все равно страшно - вдруг с ней что-то случится. Ты никогда не
   сможешь искупаться в речке, когда тебе этого захочется, а только тогда, когда
   будет можно. Ты никогда не сможешь попробовать чего-нибудь вкусненького,
   съесть тортик, шоколадку, пирожное. Алкогольные напитки на тебя вообще никак
   действовать не будут. Ты вино пила?
  - Ты меня что, - обиделась Лина, - совсем за маленькую считаешь? Конечно, пила!
   Помнишь, я тебе рассказывала, как мы на кладбище..., ну, когда мужик в могилу
   упал? Эх, и весело же было!
  - Вино перестанет веселить тебя, Лина. Что вино, что вода - никакой разницы не
   будет. Я уж не говорю о всяких мелочах: серебро ты не сможешь взять в
   руки, колокольный звон будет вызывать у тебя головную боль, в церковь ты не
   сможешь зайти...
  - Тоже мне, испугала, - фыркнула Лина, - я и так в нее не хожу.
  - Так это потому, что ты не хочешь, - усмехнулась я, - а тут "не можешь".
   Чувствуешь разницу? Когда чего-то нельзя, именно этого иногда и хочется.
   Неужели у тебя ни разу так не было?
  Лина подумала и кивнула: "Было". Надо дожимать девчонку, чтобы выбросила из головы это свое желание стать каиниткой.
  - А знаешь, Лина, как каинитами становятся? Когда ты умираешь и ничего-ничего
   не может тебя спасти, тебе предлагают стать каинитом. А у тебя только два
   выбора: или в могилу, или стать вот такой, как я. Это для того, делают, чтобы
   обращенный потом не упрекал тех, кто его обратил: я то думал у вас круто, а у
   вас не так уж и круто. По любому, даже такая жизнь, как у нас лучше, чем гнить в
   могиле.
  Лина недоверчиво посмотрела на меня:
  - Это что же получается? В фильмах про вас одни сплошные враки?
  А вот тут тоже нельзя перегибать палку, а то уважать не будет. К советам тех, кого не уважаем, мы не прислушиваемся.
  - Ну, почему же. Многое, правда. Мы гораздо сильнее обычных людей, - слово
   "обычных", я выделила интонацией, - гораздо быстрее их, у нас есть своя магия.
   Только ведь и у людей есть своя магия.
  - Какая там магия? - презрительно фыркнула Лина, - Знаю я колдунов этих. У нас
   много таких терлось. Болтуны они. Послушаешь, так им своей магией человека
   грохнуть, что комара прихлопнуть, а когда эти козлы ворвались и стали всех бить,
   ничего колдуны не смогли...
  - Дело в том, Лина, что ты не видела настоящих, тех, кто действительно владеет
   Силой, а они о своих возможностях, где попало, не болтают.
  - И кто же это такие? - в голосе девочки слышалось недоверие.
  Вот теперь пора рассказывать, девчонка, кажется, созрела. Вообще-то, честно говоря, смешно. Объясни вот такому подростку, что то, о чем она мечтала, недостаточно круто, что есть кое-что и покруче и, пожалуйста...
  - Охотники, - со значением сказала я. - Они такие же сильные и быстрые как мы, у
   них есть своя магия. Она не такая, как у нас. Я ее не понимаю. Живут они лет по
   триста и даже больше. Но, самое главное, им можно все, чего нельзя нам, потому
   что они, хоть и все такие необычные, но все же люди, а мы, уже нет.
  Лина с интересом смотрела на меня. Ага, пробрало! Ну, как же: и все из себя крутые, и конфетки есть можно.
  - Это, что за Охотники такие?
  - Ну, если полностью то это Охотники-на-вампиров.
  Неожиданно Лина резко затрясла головой:
  - Нет! Не хочу! Не буду! Ты что? Вы хорошие, а я на вас буду охотиться?!
  Я чуть не рассмеялась, рядом послышался тихий смешок Сережки.
  - Линочка, - улыбаясь, сказала я, - Охотники - наши друзья, наши союзники.
  - А разве так бывает? - растерянно спросила девочка.
  - В кино не бывает, а в жизни, как видишь, бывает. Я сама из старого Охотничьего
   рода. Мой отец был командиром Охотников, и я сама стала бы Охотницей, если б
   меня не сбила машина. Я хочу отвезти тебя к старому папиному другу, он тоже
   командир Охотников, и попросить его взять тебя в свой отряд. Я знаю его с
   детства, надеюсь, что он не откажет.
  - Кира, - в глазах Лины застыло непонимание, - я запуталась. Если Охотники на вас
   не охотятся, то почему они Охотники-на-вампиров?
  - Потому, что они воюют с вампирами, но не с нами. Вампиры, как и люди, Лина,
   бывают разные. Есть хорошие, а есть и не очень. Есть такие, которые хотят
   сделать людей рабами. Вот с ними и воюют Охотники-на-вампиров, а мы
   Охотникам помогаем.
  Вот теперь у Лины все встало на свои места. Девочка облегченно вздохнула: есть хорошие вампиры - с ними можно дружить, есть плохие вампиры - с ними надо воевать, есть Охотники, они хорошие и дружат с хорошими вампирами, а воюют с плохими. Эх, если бы в действительности все было так же просто. Лина без возражений выпила крови Сережки, прослушала мою краткую лекцию о ее нынешних возможностях, и мы собрались уж было идти к ней на квартиру собирать вещички, но тут она уперлась. Я, говорит, не уйду, пока не увижу тех козлов, что на меня наехали. Ну, что с ней делать? Ведь зрелище то не для девочек-подростков. Хотя, конечно, ее понять можно: своими глазами увидеть хочет, что справедливость все-таки есть на свете. Ладно, думаю, если что, в чувство мы ее приведем. Показали мы ей трупы, а она посмотрела на них, ухмыльнулась и спросила только: "А че это дубинки у них где"? И все! Никаких эмоций!
  Когда стреляют в голову, да еще с близкого расстояния, то входное-то отверстие от пули маленькое и кругленькое, а вот выходное... Часть черепа сносит на фиг, ну и с мозгами у трупа тоже не очень - разлетаются они. Зрелище, короче говоря, не для слабонервных. Мне и то не ага, а этой по фиг. Я уж подумала, не перемудрила ли чего с Лининым сознанием? Ну, не такая должна быть реакция у девочки на все это. Хотя, с другой стороны, может оно и к лучшему, полное хладнокровие - неплохое качество для Охотника.
  
  
   20
  
  До монастыря мы добрались под утро. Честно расплатились с водителем, пожилым дядькой, и старенький "Москвич", дребезжа на неровностях дороги, покатил дальше. Лина повернула ко мне свою мордочку, глазенки посверкивают: "А вы могли бы ничего не заплатить этому мужику?" Я усмехнулась: "Могли бы. Только зачем человека обижать? Он, как и обещал, довез нас до места, бензин свой тратил..." "А мне показалось, - заявила Лина, - когда мы на дороге стояли, и эта машина из-за поворота выехала, вы что-то сделали". Оба-на, девчонка действительно чувствует отголоски сил. Я и в самом деле повоздействовала на этого водителя. Внедрила ему желание остановиться и подвезти случайных попутчиков. Сложно ночью просто так остановить машину, недоверчивым стал народ.
  Я достала телефон, послала вызов. Дядя Юра откликнулся сразу:
  - Кира? Привет. Ты где сейчас?
  - Да перед твоим монастырем!
  - Правда? Отлично! У меня разговор к вам не телефонный. Сейчас выйдем,
   подожди немножко.
  Подождем, какие проблемы? От нечего делать я рассматривала монастырь, поблизости от которого мы стояли. Неплохая у дяди Юры резиденция. Монастырь напоминал маленькую крепость: высокая красного кирпича стена, массивные железные (а, может, стальные) ворота, над воротами небольшие башенки. За стеной виднелась колокольня и купола монастырской церкви. Наверно там и освящают-зачаровывают свои амулеты и оружие Охотники.
  Наконец сбоку от ворот открылась небольшая дверка и оттуда вышли... Ой, блин! Впереди шел дядя Юра, за ним Геннадий Петрович и незнакомый мне Охотник. Все трое были в черных рясах. Вот это да! Как-то не представляла я себе Охотников в таком вот виде. Все трое подошли к нам. Дядя Юра, заметив мое удивление, с улыбкой спросил: "Ну, как тебе наш прикид?" "Впечатляет". И тут влезла Лина, недоверчиво оглядев всех троих, она повернулась ко мне и громким шепотом возмущенно сказала: "Кира! Че за фигня?! Ты же сказала, что мы едем к Охотникам, а тут попы какие-то!" И мы с Сережкой, и Охотники покатились со смеху. "Это для конспирации", - объяснила я Лине. Дядя Юра, отсмеявшись, повернулся к Лине: "И что же это тут у нас за юная вампиресса?" Лина и вправду была чем-то похожа на маленького вампирчика: черные джинсы, черная блузка, черные кроссовки, за спиной - черный девичий рюкзачок в виде гробика, а в руках - ручка огромного красно-черного чемодана, выполненного опять-таки в виде гроба. Вместительный такой гроб, ребенок точно поместится. Чемодан - наверняка эксклюзив. Я таких в продаже не видела. "Я не вампиресса, - сердито ответила девочка, - Кира сказала, что вампиры, это недостаточно круто, Охотники еще круче..." И снова раздался общий хохот. Дядя Юра, отдуваясь и вытирая слезы с глаз, выдавил из себя: "Ну, девчонка, ты меня уморишь". Посерьезнев, спросил: "Так, что с девочкой, Кира?"
  - Эта девочка пила мою кровь.
  - Только твою? - прищурился дядя Юра.
  - Нет, конечно, я правила знаю. Сережкину тоже пила.
  - Ну, так и в чем дело? - пожал плечами Охотник, - Забирай ее к себе в клан, или вы
   в упырях не нуждаетесь? И, кстати, что с родителями девочки?
  - Нету у нее больше никого.
  Дядя Юра задумался и после минутной паузы спросил:
  - Ты не ответила, почему ее в клан взять не хочешь?
  - Понимаешь, эта девочка способна на большее, чем просто быть клановым
   упырем. Она чувствует эгрегориальное воздействие, отголоски спектров и после
   обучения, вероятно, сможет работать с эгрегорами.
  - Чего-чего? - не понял дядя Юра, - А теперь, пожалуйста, то же самое, но в наших
   терминах.
  - Эта девочка чувствует Силу и после соответствующего обучения, вероятно,
   сможет к ней обращаться. В клане у нее эти таланты так и не разовьются, а вам
   человек с такими способностями лишним никак не будет.
  - Кира, но она же еще ребенок.
  - Ну, так и что? Вырастет. Юность, это такой недостаток, который рано или поздно
   проходит.
  - Хорошо, - сдался дядя Юра, - сейчас мы ее посмотрим и если то, что ты сказала о
   ней правда, мы ее возьмем в группу учеником.
  Лина подошла поближе к дяде Юре, тот достал какие-то свои амулеты и стал работать. В обычном оптическом диапазоне, конечно, ничего не происходило, просто он брал то один, то другой амулет в руки, смотрел на Лину, о чем-то задумывался, а может, что-то подсчитывал в уме. Это, если смотреть обычным зрением. А, вот, в истинном - все было не так. Я видела, как вокруг дяди Юры дрожат нити спектров Сил, как они выгибаются, сходятся, расходятся, временами куда-то исчезают... Это напоминало действие эгрегора в храме, который мы в свое время посетили с братом, хотя здесь, конечно, возмущения были намного слабее. Наконец, дядя Юра закончил и повернулся ко мне: "Да, Кира, у твоей подопечной есть способности и очень даже неплохие, хотя у нее все это как-то... странно проявляется. Ну, да это от индивидуальности зависит. Главное, что они есть, а развить - дело техники. Мы ее возьмем". Он повернулся к Лине, улыбнулся и сказал: "Вот, что, подруга, бери свой гроб на колесиках и кати по этой дорожке во-он к той дверце. Там тебя встретят. Отныне у тебя начинается Охотничья жизнь, ученица!" Лина подошла ко мне: "Кира, ведь мы еще увидимся?" Я ее прижала к себе и поцеловала в щеку: "Конечно. Ведь мы же с тобой союзники!" ...Лина катила свой гробочемодан к монастырю и время от времени оглядывалась назад, а мы с Сережкой махали ей руками. Сама не знаю, правильно ли я поступила? Конечно, у нас в клане ей было бы уютнее. Ведь у Охотников, на сколько мне известно, почти военная дисциплина. С другой же стороны, в клане Лина до старости жила бы в тени каинитов. Здесь же у нее был шанс проявить себя, развить свои способности. Лина в последний раз оглянулась на нас, помахала рукой и скрылась за дверью.
  Дядя Юра вздохнул, улыбнулся чему-то своему, взглянул на нас с Сережкой, сказал задумчиво:
  - Что ж, ребята, вы в очередной раз доказываете свою человечность, я рад, что
   не ошибся с вами, - он снова чему-то улыбнулся, может быть, вспоминал, как сам
   стал охотником, - Из вашей девочки со временем и впрямь может получиться
   неплохая Охотница.
  На какое-то время он задумался, собираясь с мыслями, и после паузы продолжил:
  "Ладно. Хватит лирики, поговорим о деле. Я, Кира, собирался связаться с твоим отцом-
  каинитом, но ты меня опередила. У нас новости: твое пророчество сбылось. Вчера с утра
  пораньше к нам прибыли капелланы. Политработники хреновы, двенадцать человек. Рожи откормленные, все из себя самодовольные. Ну, не бойцы, сразу видно. Встречаю их у входа, показывают они мне свои, так сказать, верительные грамоты и дают амулеты. Последняя, мол, разработка Центра, усиленные щиты, масса полезных свойств и все такое
  прочее. Раздайте, говорят, их бойцам. Центр, дескать, помнит о своих боевых подразделениях и старается оснастить их всем самым лучшим. Ну, думаю, с худой собаки хоть шерсти клок: амулеты возьму, а этих рож выпихну за ограду. Беру амулеты в руку, и тут мне страшно захотелось один надеть, прямо сил нет. Гляжу, а капелланы эти как-то странно смотрят на меня, словно ждут чего-то. Рука у меня прямо сама к шее тянется надеть амулет. Собрал я волю в кулак и к Божьей Силе обратился - чуть легче сделалось, и тут стало видно, что на амулетах этих хоть и действительно много чего "висит", да только не наши Охотничьи наговоры, а какие-то каинитские заклятья. Выбросил я эти амулеты капелланам под ноги. Ну, что, говорю им, может вас прямо здесь и расстрелять, предатели? Те поняли, что все сорвалось, похватали свои амулеты и к воротам. Отпустил их, не стал брать грех на душу, а сейчас уж думаю, может быть, зря я их не прикончил?" От слов дяди Юры стало мне как-то не по себе. Я ведь до последнего надеялась, что у меня это были и не пророчества вовсе. Ну, мало ли какие выкрутасы может психика выкинуть, тем более психика каинита? А сейчас получается - одно пророчество сбылось, значит и второе, скорее всего, сбудется. И выходит, что война все-таки случится. Такие новости хорошего настроения не прибавляют, знаете ли. Однако, дядя Юра, похоже, ждет моих вопросов и, может быть, советов.
  - Мне кажется, зря вы их отпустили, дядя Юра. Теперь Центр знает, что "Китеж"
   ему не подконтролен. Но с этим ладно, они бы все равно узнали... Гораздо хуже,
   что вы позволили капелланам унести все амулеты. У нас в Тремере хорошие
   специалисты как раз по этой части. Они наверняка смогли бы раскрутить всю
   цепочку заклинаний на "подарочке" от Центра и тогда мы бы знали, как со
   всем этим бороться.
  - Тебе легко говорить, Кира, - усмехнулся Охотник, - Я в "Китеже", пожалуй,
   самый сильный. Со мной поспорить могут разве что только мои капитаны, и то я
   лишь чудом не попал под воздействие заклятий этих чертовых амулетов. А если
   бы такой амулет взял кто послабее? Что бы случилось? Может, он взял бы
   автомат, да стал расстреливать своих товарищей? Нет уж, Кира. Такой амулет
   даже временно оставить в группе, это все равно, что домой притащить
   неразорвавшуюся бомбу - не узнаешь, когда она жахнет.
  - Может быть, ты и прав, дядя Юра...
  В задумчивости я покусывала губу, что-то во всей этой истории не так, чего-то я упустила. Будем рассуждать логически. На амулеты навешивают заклятия долговремен-ного срока действия. Что-нибудь такое полезное типа "Плаща крови" или "Ментального щита", но чисто теоретически можно навесить и что-то вредное. Будем исходить из той посылки, что Центр не собирается уничтожать боевые группы, а только хочет жестко их контролировать. Что у нас из этой оперы? Практически все заклинания белого спектра. Они позволяют воздействовать на сознание. Но фактически-то полный контроль над сознанием обеспечивает только "Безусловное подчинение" Вентру. Наши, тремерские "Самоубийство" и "Массовое самоубийство" - это частные случаи "Безусловного подчинения". И вот тут встает вопрос. Можно исхитриться и навесить на амулет, предположим, "Безусловное подчинение", но приказы-то может отдавать только каинит. Короче говоря, те, кто будет управлять группами, должны быть каинитами.
  - Дядя Юра! А эти капелланы точно были людьми?
  - Конечно! Во-первых, это было видно по их аурам. А во-вторых, что ты сейчас
   ощущаешь у стен нашей базы?
  - Ну, святость.
  - Внутри это гораздо сильнее. Договор о ненападении с каинитами Общества и
   Анархов существует около шестидесяти лет, а до этого, сколько веков мы
   воевали? На наших базах сделано все, чтобы каинит не смог пройти во внутрь.
   Нет, Кира, это исключено. Капелланы - люди. А почему ты это спросила?
  Я выдала дяде Юре свои выкладки. Ситуация с этими амулетами и в самом деле запуталась, а разобраться в ней было нужно, очень нужно. Особенно если учесть, что все остальные группы, похоже, попали-таки под контроль Центра.
  С дядей Юрой и его капитанами мы договорились так: я и Сережка отправляемся в город, сообщаем о капелланах и их амулетах моему каинитскому отцу, он собирает тех, кто наиболее компетентен в таких вещах, а уж затем мы вместе с "китежцами" думаем, что тут можно сделать, если, конечно, вообще можно...
  
   ***
  
  На этот раз моя квартира была забита до отказа. Народу собралось прилично: мы с Сережкой, четверо Охотников вместе с дядей Юрой, мой отец с Алиной и Гором, Маргарита с дочерью Ниной (тоже мастером), Леонид с Миленой, какой-то мастер-бруйя (наверно лидер их клана), глава носферату и широкоплечий бородатый мастер-гангрел. Этого гангрела я сначала не узнала, но когда при встрече он обнялся с моим отцом, Леонидом и Маргаритой, а она назвала его Ванюшей, в памяти всплыл партизанский отряд и веселый гангрел Иван. (Как я поняла из разговора, после войны Иван обосновался на Урале и стал там лидером немногочисленного, но сильного клана гангрелов. Наши местные гангрелы были, оказывается, своего рода филиалом его клана).
  Уже около часа мы обсуждали ситуацию, связанную с амулетами и получением Центром контроля над Боевыми Охотничьими группами, но до сих пор пока ни до чего не додумались. Слишком много было вопросов, на которые мы не знали ответа. Например, кто осуществляет контроль над Охотничьими группами? Кроме каинитов, нашими заклятиями никто другой пользоваться не может. Оно и понятно: люди не видят спектры сил, не ощущают их и, соответственно, не могут с ними работать. Получается что, Боевые группы должны контролировать каиниты. Но тогда как, спрашивается, этот контроль они станут осуществлять на Охотничьих базах, если не могут туда войти? Пункт второй, какие заклятия использовал Центр для контроля Охотников? Когда я предположила, что это могло быть "Безусловное подчинение", Нина только головой покачала. "Нет, - говорит, - Кира, не могло". "Почему?" - спрашиваю. "Да потому, - отвечает, - что оно безусловное, в смысле абсолютное. Находящийся под его воздействием, становится чем-то вроде биоробота. Скажешь ему идти, будет идти, пока не остановишь или пока не упрется во что-то. Либо маршрут его движения конкретизируй. Со стрельбой, такая же беда. Если скажешь, стреляй, не указав, куда и в кого, он и будет просто стрелять. Для боевых действий "Безусловное подчинение" не годится - слишком уж жесткий контроль". Тут вмешалась Маргарита: "Даже знание контролирующего заклинания нам ничего не даст". "Как это не даст? - возразила ее дочь. - Зная заклинание, мы можем, пусть не надолго, перехватить контроль над группой и приказать снять эти чертовы амулеты, а без амулетов не будет и контроля!" "Нет, Нина, не все так просто, - проговорила Маргарита, - нам вряд ли бы удалось перехватить контроль, даже знай мы, какое там использовалось заклинание. Нельзя недооценивать противника. Они должны были предусмотреть такую возможность". Нина собралась было возразить матери и тут шлепнула себя по лбу: "Ох, ну и дура же я!" "Ну, раз сама догадалась, - улыбнулась Маргарита, - значит ты у меня не дура". Я, естественно, сразу к Нине: "Так, какую защиту могли предусмотреть от перехвата?" "Все просто, - отвечает, - к контролирующим амулетам можно изготовить амулет-ответчик и дать его тому, кто осуществляет контроль. Когда тот, кто контролирует, подает команду подконтрольным Охотникам, его амулет-ответчик отправит на их амулеты коротенькое заклинание-код: этот, мол, имеет право приказывать. Без амулета-ответчика перехватить контроль нельзя - амулеты Охотников запретят им подчиняться. И получается так, что приказать Охотникам снять амулеты и освободиться от контроля может лишь тот, у кого амулет-ответчик". Да уж, думаю, хорошо придумано и получается, что освободить Охотников от контроля можно только одним путем - перестрелять тех, кто их контролирует. И тут мы опять встаем перед вопросом: кто контролирует Охотников, каиниты или все же люди. Дядя Юра считал, что контролирующие, как это ни удивительно, все-таки люди. "Понимаете, - рассказывал он, - поскольку "Китеж" базируется за городом, к нам этих капелланов прислали в последнюю очередь. Во всех остальных группах они уже были. Так вот, где-то дня три назад Геннадий Петрович, мой капитан, ездил в "Псков", договаривался по поводу дежурств. Там капелланы уже были. С командиром "псковичей" Павлом Тимофеевичем один из этих капелланов вообще постоянно хвостом ходил". "Мы в штабе с Павлом по поводу дежурств перетираем, - дополнил Геннадий Петрович, - а капеллан поодаль на стуле сидит, как будто он тут вообще ни при чем. И разговаривал Павел со мной совершенно обычно. На биоробота, как тут говорили, не был похож. На этих капелланов я там насмотрелся. Люди как люди. Ауры у них совершенно обычные человеческие. Завесы Божьей Силы на базе у "псковичей" как были, так и остались. Внешне вроде бы ничего не изменилось". "Центр, - вновь заговорил дядя Юра, - и раньше посылал проверки в группы. Приедет такой проверяющий, покрутится в подразделении денек другой. Ну, может, разок вместе с патрулем на дежурство выйдет, если уж дотошный попадется, и уедет обратно отчет о проверке писать. Если бы не эти чертовы амулеты, я и подумать не мог, что Центр может нам такое устроить..."
  Итог наших размышлений подвел отец: "Как это ни печально признать, но или есть третий вариант, которого мы пока не видим, или нас серьезно обошли по части исследований. И в этом случае получается, что либо Центр придумал, как человек может использовать каинитские заклятия, либо исследователи "Шабаша" создали защиту от святости, да еще и настолько совершенную, что она позволяет имитировать отражение человека. Честно говоря, и то и другое предположение мне кажутся маловероятными, возможно, действительно есть третий вариант. И еще вот над чем нам всем стоит подумать. Я полагаю, что в Центре идиотов нет, и они должны прекрасно понимать, что принудительный контроль над Охотниками нельзя установить на продолжительный срок - с течением времени увеличивается вероятность возникновения всяческих непредвиденностей. Кто-то из контролирующих может погибнуть, и часть бойцов-Охотников выйдет из-под контроля. Что они будут испытывать к своим самозваным руководителям? Да ничего кроме ненависти! Они скорее уж перейдут на нашу сторону, как это сделал "Китеж", чем станут выполнять приказы Центра и их союзников из "Саббат". Следовательно, контроль Охотников - мера временная и вынужденная. Она нужна до тех пор, пока Центр окончательно не сформирует верные ему части. Об их спешной подготовке говорит хотя бы уже тот факт, что Охотников лишили всех излишков нашей крови. Я уж не говорю про весь тот объем крови, которую Охотники получали от нас по Договору и большая часть которой, оказывается, уходила в Центр. Нужно быть готовыми к тому, что в самое ближайшее время Охотники выступят против нас. Просто так уничтожить старые Боевые группы Центру не выгодно, а вот в конфликте с нами - милое дело. Одним выстрелом убиваются сразу два зайца: ненадежные и независимые Охотники убираются и заменяются, затем на верные Центру части, а силы Общества и Анархов максимально ослабляются".
  Все приумолкли. Сказанное отцом вызывало уныние, и в тоже время никто не сомневался в правоте его слов. Тягостную тишину нарушил Иван: "Народ! А может ну, его все это на хрен. Айда к нам на Урал! У нас там все тихо. Никакой "Армии ночи" нет и в помине. И народ у нас спокойный. А у вас тут телек посмотришь и волосье по всему телу дыбом: какие-то экстрасенсы, колдуны, попы... Да любой наш малкавианин по сравнению с психами, что у вас по ТВ вещают, просто образец здравомыслия! В самом деле, давайте к нам. Что скажете, Максим, Марго, Леня? И вам Юрий Михайлович советую к нам перебраться. Перебьют вас тут и Охотников и каинитов. У нас на Урале с Охотниками полное понимание. Они охотно возьмут к себе еще одну боевую группу". Маргарита вздохнула: "Ох, Ванюша, не все так просто. Здесь же дом, бизнес. Я и так уж, чувствую жареным пахнет, начала активы за бугор переводить. Вон Макса трясу, давай, говорю, тоже начинай потихоньку, пока эти уроды на счета арест не наложили. А что до переезда, ну подумай, Иван, кому мы там нужны? Ты то здешних гангрелов под свое крыло возьмешь, а нам куда? И как ваши власти отнесутся к такому количеству беженцев. А ведь мы еще свое барахло повезем. Это ж какой конвой получится? Мы, тремеры, носферату, тореадоры... Да взять тех же бруйян, у них в карманах ветер гуляет, а ведь тоже сколько везти придется". Сидевший за столом бруйянин усмехнулся: "Ты, Маргарита, за нас не переживай. Мы, в отличие от вентру, достаточно мобильны. Это вы у нас умудрились нахапать столько, что и увезти не в состоянии". Маргарита сердито взглянула на бруйянина, но на "шпильку" не отреагировала. Иван, глядя на это, только ухмылялся, взаимная "любовь" бруйян и вентру давно вошла в поговорку и никого не удивляла. "Ты, Марго, преувеличиваешь трудности, - проговорил гангрел, - транспорт для переезда, я думаю, вы найдете, а то, что вы лишние будете, это ты зря. Вы в своей великоросской гордыне нас, уральцев, сиволапыми считаете. Мол, мы там, как это люди говорят, лаптем щи хлебаем, но у нас все схвачено. Не скажу насчет президента Урала и правительства, но местные администрации у нас все прикормлены. Причем в самом прямом смысле, нашей кровью. Свои люди. Когда понадобится, мы вам и коридор для перехода границы обеспечим, и пограничную стражу в боевую готовность переведем, если за вами кто-то увязаться посмеет. И на месте поможем, не думайте. У нас там старые законсервированные военные базы есть, чем не жилье? Можем даже целый подземный город вам предоставить, правда, недостроенный. Его еще при Советском Союзе строить начали, а когда Союз развалился, забросили. Работы там, конечно, непочатый край. Малкавиане наши, уж на что психи, и то не взялись за его восстановление и достройку, но если все вы не побоитесь рискнуть трудом и финансами, глядишь, у каинитов появится свой собственный город. И не тяните. Здесь, ребята, становится все неуютнее. Уральская Республика - светское государство, а у вас в Великороссии, похоже, дело к теократии движется. Не дело, когда попы пытаются рулить, каждому свое. Короче, думайте. Контакты со мной у вас есть, только намекните, а уж мы поможем".
  
  
   21
  
  Мы двигались по довольно широкому прямому тоннелю. Мы - это я и две патрульных пятерки. В каждой по четыре ученика под руководством специалиста - командира пятерки, ну а я, как самая старшая по рангу, командовала всем этим маленьким подразделением.
  Со времени того памятного заседания в моей квартире прошло двое суток. Сегодня утром был звонок от носферату: перехвачено кодированное сообщение из Центра в Охотничьи группы, ведется его расшифровка. "Кололи" код не долго, хакеры там те еще, вскоре примчался их посыльный. В сообщении оказалось всего два слова: "Безоблачное небо", похоже, какой-то условный сигнал. В Тремере была объявлена готовность номер один. (Уверена, что во всех остальных кланах произошло то же самое). Прошло несколько часов и с нашими представителями связались Охотники из Совместной Комиссии. Они заявили, что по имеющимся сведениям в подземной системе в сторону ее западной части движется неустановленная группа вооруженных людей численностью около сорока-пятидесяти человек. Не исключено, что они могут оказаться боевиками из "Армии ночи", пытающимися подземным путем добраться до "Храма Святой Троицы" (была в западной части города такая церковь). Есть также вероятность, что неизвестные, как и те, что проявили себя в Заречье, могут использовать Охотничьи амулеты. Поскольку подземная система в основном - территория каинитов, Охотники предлагали нам войти в контакт с неустановленной группой и уничтожить ее. На картах они пометили предположительное местонахождение этой самой группы.
  От этого заявления за версту несло подставой, особенно если учесть, что Охотники так и не раскрыли, откуда к ним поступила эта информация. Может, лучшим вариантом было бы никак не реагировать на их сообщение, но вот вопрос, а не этого ли они от нас ждут. Да, наши базы - своего рода крепости. Их так просто не возьмешь, но если каждый из кланов будет отсиживаться в своей крепости, не попытаются ли Охотники разбить нас поодиночке. Контроль над подземной системой для нас жизненно важен. Именно здесь располагаются основные входы-выходы баз всех кланов и вторжение противника под землю - угроза безопасности каинитов, всех без исключения. И потому мы не могли не отреагировать на сообщение, даже зная, что это наверняка ловушка. Все кланы высказались за то, чтобы участвовать в акции. Все, за исключением Вентру. Как потом стало известно, на Совете Мастеров этого клана подавляющее число старых и влиятельных мастеров отказались выделить бойцов-вентру для участия в операции. Предлог отказа - почти стопроцентная вероятность ловушки. Тогда на Совете, Маргарита поругалась со многими старыми мастерами, обвиняя их в трусости. Из числа добровольцев (в основном мастеров по моложе, экспертов и специалистов) Маргарита сформировала шесть пятерок и сама повела их на соединение с силами других кланов.
  Мы шли третьим эшелоном. В первом - опытные бойцы, готовые вступить в контакт с противником и в случае обнаружения ловушки, оттянуться к основным силам, идущим вторым эшелоном. Последние - мы, новички. Нашей задачей было, двигаясь за основными силами, перекрывать всяческие второстепенные направления. В то место, где предположительно находилась неизвестная вооруженная группа, мы даже и не попадем. Наша конечная точка заметно юго-восточнее. Руководители операции, понимая, что информация Охотников почти наверняка ловушка, старались перекрыть объединенными силами кланов как можно больше направлений. Конечно, приходилось дробить силы и на второстепенные направления распределять кого послабее, но куда деваться?
  По нашим правилам, объединенной патрульной группой в десять и более бойцов должен руководить каинит в ранге не ниже эксперта, ну, меня и назначили. Решили, что раз я самый молодой эксперт в клане, вот пусть, и командую новичками. Обидно, конечно, и вовсе не то, что дали почти одних необстрелянных учеников. Обидно то, что я сейчас сзади. Мне куда больше хотелось бы пойти рядовым бойцом, но там, впереди, на острие удара. Здесь же мы, похоже, не только противника, вообще никого не увидим. Выйдем в намеченную точку, подождем расчетное время и назад на базу - вот и все наше участие в операции. Но, как говорится, руководству виднее, а потому приходится заниматься тем, что поручили.
  Туннель, как я уже говорила, оказался довольно-таки широким и прямым. По полу тянусь ржавые рельсы. Неужели здесь когда-то что-то ездило? Идем, пять бойцов по одну сторону, пять - по другую. Я то с одной пятеркой, то с другой. Так и двигаемся потихоньку, график выдерживаем - что еще надо? Скоро должно показаться боковое ответвление, нам туда, а по нему в новый туннель. Поскольку мы - группа прикрытия и наше участие в бою по большому счету вообще не предполагается, экипированы мы попроще всех остальных. Бронежилетов нам не выдали, касок тоже, гранат у нас по одной на брата. Хотя, с другой стороны, осколочная граната в туннеле - не самая лучшая штука. Рикошеты от стен. Так что, кидай гранату и тут же выставляй телекинетический щит, а то саму же и посечет. Ну, а что касается бронежилетов да касок, так может оно и к лучшему, что нам их не хватило: если боя не предвидится, то без них куда удобнее. Вот крови нам не пожалели: аж по две фляги на брата и с патронами тоже полный порядок. Хотя, как я уже говорила, потратить все это нам навряд ли придется. ( Во всяком случае, так мне тогда казалось). Перешли в другой тоннель. Этот был заметно уже предыдущего и показался мне несколько более извилистым. Двинулись по нему. Прошли много, не меньше часа топали, только пересекли коридор, идущий перпендикулярно нашему, и тут...
  К своему стыду, первым почувствовала противника не я, командир, а Димка, старший одной из пятерок. Димка резко остановился, вытянул руку вперед и встревожено прошептал: "Кира! Кажется, там кто-то есть!" Я выбросила вперед ментальный луч. Святость! Охотники! Шепчу нашим: "Тихо. Впереди враг. Приготовьтесь. Попробую выяснить их численность". Начала ментальным лучом ощупывать пространство впереди нас. Ну, и сколько их там? "Раз, два, три,... пять,... десять,... пятнадцать, ой, еще один. Шестнадцать человек". Неслабо. Носители щитов не движутся, в смысле на месте остаются - значит, заслон. "Так, - шепчу, - народ, впереди вражеский заслон. Они ждут движения с нашего направления, а значит, наверняка устроили себе какое-нибудь укрытие из камней. Этого добра вон тут сколько валяется. Атаковать их в лоб - всех нас тут положить. Сейчас я попробую несколько уменьшить их количество, а вы мне поможете. Если нам очень сильно повезет, то может быть, даже удастся убить капелланов. Но если с капелланами не получится, то очень тихо отступаем назад по тоннелю, пробуем обойти этот заслон по соседней галерее, и зайдем к ним с тыла. У нас преимущество: мы можем почувствовать их раньше, чем они нас. По моей команде, я взмахну рукой, все одновременно устраиваете на меня ментальную атаку. Я снова машу рукой - новая атака. Врубились? И не спрашивайте зачем, потом объясню. Все встаем в укрытия, стены неровные, вон, сколько ниш, и начинаем". Как говорится, на цыпочках расходимся по обе стороны тоннеля, вжимаемся в ниши. Я машу рукой - поехали! Я уже рассказывала, что происходит, когда на тебе концентрируется ментальная энергия и ты, используя эту мощь, прошибаешь вражескую защиту, а потому не буду повторяться. Я успела погасить светлячки трех чужих жизней, прежде чем ударил пулемет. Честно говоря, я рассчитывала дольше оставаться необнаруженной. Охотники сидят в заслоне в укрытиях. Наверняка вслушиваются и вглядываются в темноту тоннеля. Все это к разговорам не располагает, а значит, можно и не заметить, что кто-то из твоих молчаливых напарников замолчал навеки. Мда, наверно, они все-таки болтали на посту. И с капелланами, увы, ничего не вышло, иначе Охотники почти наверняка бы сдались, а то и вообще к нам присоединились бы. Пулемет, тем временем, продолжал работать, разрывая тишину тоннеля своими очередями. Хорошо так разрывал, основательно. В тоннеле грохот стоит - уши закладывает, едкий запах пороха пропитал, кажется все вокруг. Каменное крошево во все стороны летит, пули посвистывают - рикошеты ого-го какие! Хотела, было попробовать еще с одним Охотничком разобраться, куда там! Своей энергии не хватит щит Охотничий прошибить да еще на таком расстоянии, а у наших учеников уже никакой концентрации. Какие уж тут ментаудары, все мысли о том, как бы шальная пуля не уделала. Чувствую, что-то по щеке течет, рукой тронула - кровь. Надо же, крошкой каменной посекло. Кто-то из наших ребят в нише напротив меня на противоположной стороне тоннеля схватился за плечо - похоже, что ранило. Да, думаю, пора выбираться назад. А тут еще в голову пришло: если мы сообразили, что Охотников можно обойти по соседнему тоннелю, то ведь и они могут. А что? Этот проход удержит пара человек, включая пулеметчика, а все остальные обходят нас с тыла по соседнему коридору и зажимают в этом тоннеле с двух сторон. От такой мысли меня чуть мандраж не прошиб. Поскорее проверила менталучем, как там наши враги? Нет, вроде бы все на месте. Ффух, от сердца отлегло. Но отходить назад все равно надо, да побыстрее.
  Хорошо, что пулемет не постоянно бьет. Пулеметчик очередь даст, перерыв сделает. Снова очередь - перерыв, очередь - перерыв. Вот во время этих кратких затиший, мы и перемещались к выходу из тоннеля, по возможности используя для защиты всяческие ниши и выступы стен. Ничего, выскочили. Двоих у нас ранили: одного в плечо, но пуля сквозь мягкие ткани прошла, кость не задела; другого - в голову. Ну, у этого вообще только царапина, правда, здоровая. Пуля по касательной прошла над левым ухом, сорвав клочок кожи вместе с волосами. Если б ниже - пришлось бы парню новое ухо себе отращивать, ну а немного правее, тогда бы окончательный привет случился. Можно сказать, повезло.
  Выбрались мы в коридор, тот, который раньше пересекали и чесанули по нему на запад до соседнего тоннеля, параллельного тому, где засели Охотники. Вообще-то хотя он и "соседний", это еще не означает, что совсем близко - пилить до него минут двадцать быстрым шагом. Но, ничего, дотопали. Одна пятерка отправилась туннель проверить и тут же выскочила оттуда, как ошпаренная. "Что такое?" - спрашиваю. "Святость", - отвечают. Я всполошилась, менталучом шарю - фиг, нету никого. Что за черт? Заглянула в тоннель, вот оно что! Защита там Охотничья стоит.
  На лекциях нам рассказывали про графическую защитную магию Охотников (хотя сами они магией ее, кажется, не считают). Общий смысл примерно такой: берется кусок мела, да-да, обычный мелок, каким пользуются в школе; затем мелок этот особым образом освящается (там какая-то своя достаточно сложная процедура). Таким "мелком" Охотник чертит на твердой поверхности (стене, полу, каком-нибудь предмете) геометрическую фигуру, в нее помещается изображение символа веры и какие-то там еще символы, а потом читается наговор. В результате таких вот процедур нарисованная фигура начинает интенсивно и достаточно долго излучать святость. Получается замечательный охранный барьер. Конечно, знак этот можно каким-нибудь образом убрать, например, просто стереть. Элементарно: берешь мокрую тряпку и стираешь. Одна маленькая неувязочка - каинит к нему фиг подойдет. Эта святость на несколько метров шибает и чем ближе к знаку, тем фиговее делается. Вот так-то. Стоим мы перед этим барьером, и вижу я по отражениям ребят - приуныл народ. Понимают, что план наш по обходу Охотников и удару им в тыл, трещит по всем швам. И речь теперь, по большому счету, идет уже не о том, как прищучить наших противников, а как бы выйти в расчетную точку и при этом не очень опоздать. Гарантии то никакой нет, что и другие тоннели не будут запечатаны Охотничьими охранными знаками. Ученики смотрят на меня, и в глазах их читается: ты же эксперт, у тебя же не зря черный знак на запястьях, ты должна что-то придумать. Специалисты, те сочувствуют, по отражениям видно. Они то знают, что такое ответственность, когда другие смотрят на тебя, ждут какого-то выхода, решения и надо бы его принять, а ты не знаешь, на что решиться. Посмотрела я на них на всех и внутренне усмехнулась, себе: вот и посмотрим, Кира, как твоя пониженная чувствительность к эгрегорам поможет тебе; хоть раз используешь ее на что-то действительно полезное, а то какая польза для вот этих ребят, что ты можешь зайти в церковь и пожать священнику руку. Короче, прокрутила я это в своем мозгу и двинулась к охранному знаку. Сзади послышался чей-то испуганный вскрик и голос: "Молчи, она знает, что делает".
  Вначале было просто тепло, потом стало горячо и начала болеть голова, около самого знака пекло так, как будто я стояла вплотную к большому костру, в висках стучали молоты, а в теле чувствовалась слабость. Впрочем, все это казалось терпимым, честно говоря, думала, будет хуже. Я стояла перед знаком и пыталась сообразить, чем же его стереть, ведь не рукой же, в самом деле? Боязно к нему голой рукой прикасаться, а у ребят не догадалась какую-нибудь тряпку спросить. Возвращаться не стану, мне может и не хватить решимости идти сюда второй раз. Вообще-то у меня есть носовой платок, но он слишком уж маленький - руку обожгу. Что бы такое придумать? Вдруг вспомнилась тетя Дуся с ее замечательными большими половыми тряпками. Вот бы кого сюда! Кстати, и к знаку она могла бы без проблем подойти. Что ей сделается? Упыриха. Не забыть бы потом, раз пошла такая фигня, надо будет перед руководством поставить вопрос о включении в патрульные группы упырей для таких вот случаев. Однако, что, блин, делать-то? Прямо хоть трусы свои на тряпку пускай! Хотя... , зачем трусы? Я расстегнула пуговицы на куртке, взялась за бюстгалтер и рванула. От такого грубого обращения лопнули бретельки, сломалась застежка, а сей необходимый компонент дамского нижнего белья, остался в моей руке. Вот и тряпочка готова! Вообще-то жалко. Новый комплект был, и Сережке нравилось, когда я его надевала...
  Стала я своим лифчиком эту чертову, в смысле святую, фигуру стирать, а она не стирается. Что за ерунда? Начерчена, вроде мелом, да видно, что это мел, но не стирается, хоть тресни. По стене, разве что, немножко размазалась, а святость как излучала, так и излучает. Мне и так то, прямо скажем, фигово, а уж когда трешь это "художество"... Такое ощущение, будто руку в огонь суешь. Начинаю понимать я, что долго так не выдержу: и сама мучаюсь, и толка никакого. Вот если б тряпку мою смочить чем-нибудь, только чем? Плюнуть? Так физиология у нас не такая, как у людей - слюны почти не выделяется. По этой же причине и воды у меня быть не может - не пьем мы ее. Кровь! Кровь есть! Как-то сразу не подумалось: слишком уж ценен для нас этот напиток, чтобы тряпки им мочить. Только делать все равно нечего, снимаю флягу, откручиваю колпачок и лью на лифчик. (Не очень-то он и впитывает - синтетика, блин, но ладно, вроде влажный). Провожу тряпкой по стене. Ох! Кровь шипит и слегка дымится, словно тряпку я к раскаленной плите приложила, а линии фигуры начинают стираться, исчезать. Сразу стало легче, святость пошла на спад - целостность компонентов охранного знака нарушена. Через несколько минут я облегченно вздохнула: ффух, вот и все. Устало привалилась к стене, где только что был охранный знак, хлебнула из фляжки - не всю кровь на тряпку вылила. Стою, отдыхаю. Все-таки я это сделала! Наши поняли, что охранного барьера больше нет, стали подходить, стоят поодаль, глазеют на меня и молчат. Да что с ними такое? Ой, блин! Не сразу до меня дошло. Выгляжу то я как?! Стоит эдакое чудо-юдо в заправленной в штаны и расстегнутой до пупа куртке, грудь наружу, руки обожженные (лицо, кажется, тоже), стоит и держит в руке грязный, окровавленный бюстгалтер. Видок, наверно, тот еще. Усмехнулась мысленно, посмотрела на парней. "Чо уставились? - говорю (и собственного голоса не узнаю - хриплым он стал каким-то), - Девушек топлесс не видели что ли?" Сказала, сунула лифчик в карман (вдруг снова знак попадется) и стала застегиваться. Среди учеников послышался чей-то нервный смешок.
  Уже когда двигались по тоннелю дальше, сзади краем уха уловила чей-то негромкий разговор. Кажется, это были ученики. "...У нее, правда, в человеческой родне Охотники?" "Ну, да. Сам видел. Она, когда на Арене гангрела замочила, после с каким-то Охотником обнималась". "Теперь понятно, как она вообще к этому знаку подойти смогла. Ну, и девчонка..." "Чо, понравилась что ли? У нее, между прочим, есть парень-тореадор. Тоже вроде бы эксперт. Смотри, уши оторвет". "Да я что, дурак что ли к экспертше лезть? Мне больше нравится, когда это я круче своей девчонки". Позади послышался тихий смех.
  Мы уже почти дошли до пересечения с галереей, идущей перпендикулярно нашему тоннелю. Осталось только пройти по ней минут двадцать в восточную сторону, а там и Охотничий заслон. Короче говоря, враг рядом, пора решать, как будем действовать. Посовещавшись, минут пятнадцать, мы выработали свой план. Немного потренировались в согласованности действий и двинули дальше. Уже на подходе я начала лоцировать заслон Охотников. Насчитала девять человек, четверо куда-то подевались. Нащупать их так и не удалось. В расположении Охотников была одна странность: они почему-то не выставили дальних постов и располагались все относительно компактно. Не означает ли это ослабление действия заклинания подчинения по мере удаления подконтрольного от капеллана? В этом случае подобное расположение бойцов оправдано: капеллан опасается, что далеко отстоящие Охотники могут выйти из-под контроля. Что ж, нам то это как раз на руку. Стараясь двигаться как можно осторожнее, мы вышли на "стартовую" позицию. Я машу рукой - пора! Почти одновременно восемь "Чисток" возникают в Охотничьем лагере. "Чистка", вообще то, не опасное заклинание, и служит всего лишь для отвлечения внимания. Бьет оно по площади и тому, кто попадет на "Чистку", на короткое время становится плохо. Ну, закашляться может, блевануть, но в эти недолгие секунды человек или каинит теряет боеспособность. Конечно, у Охотников была защита, ослабляющая действие наших заклятий, но восемь "Чисток" зараз, появившихся практически на одной и той же площади... Вслед за "Чистками", почти одновременно с ними, к Охотникам улетело пять гранат. Бросали мы их синхронно: я, Димка-специалист и еще один ученик, причем не вручную, а с помощью "Телекинеза". Мы с Димкой по две за раз и одну парень-ученик, как менее опытный. С помощью "Телекинеза" что-либо метать можно очень точно, если умеешь, то практически со стопроцентной гарантией попадания куда надо. Наши гранаты разорвались по всей площади лагеря, а одурманенные "Чистками" Охотники, не смогли вовремя отреагировать. Следом за первым почти сразу же (зря что ли репетировали) последовал второй удар - снова "Чистки" и гранаты. А потом мы, стреляя на бегу, выскочили к заслону. Сопротивления нам оказать уже не могли. Последовали очереди - распаленные стычкой бойцы добивали раненных. "Не стрелять!" - крикнула я. Поздно - в лагере остались одни трупы. Хотя, нет - один из Охотников был еще жив... пока. Осколки гранаты, а, может, наши пули, разорвали ему бок. Обычный человек сразу бы умер, но Охотник обычным не был, и потому все еще держался за жизнь. Он неотрывно смотрел на меня, и я почувствовала - зовет. Я подошла к Охотнику, наклонилась над ним. С первого взгляда было ясно - ему уже ничего не поможет, даже кровь каинита. Вырвать его из лап смерти мог только Поцелуй Каина, но ведь он откажется - на то и Охотник. "Центр... с "Шабашом" спутались... предатели..., - прошептали его губы, - Мы все под контролем... амулеты... ничего не могли... Ловушка... Базу светловолосых вампиров уничтожить... сегодня. Погибнут все... твари..." Глаза Охотника закрылись, смертная судорога дернула тело. Все - отлетела душа. Не знаю уж, в какой рай попадают их души, но его достойна там оказаться. Он не стал предателем, пусть на грани смерти, но превозмог контроль. Он даже у самой Костлявой сумел отвоевать время, чтобы успеть предупредить. Покойся с миром, солдат, ты ушел свободным.
  О чем же он хотел мне сказать? Про то, что Центр заключил соглашение с "Шабашем" мы уже догадывались, знали и про амулеты, и про контроль. То, что Охотники хотели заманить нас в ловушку, тоже ясно. Что он там говорил про тореадоров? Ведь "светловолосые вампиры" - это наверняка тореадоры. Их базу Охотники хотели сегодня уничтожить и при этом должны были погибнуть все тореадоры. Интересно, и как Охотники собрались уничтожать целый клан, к тому же отнюдь не слабый, да еще на его собственной базе? И еще хотелось бы знать, почему Охотник обозвал тореадоров тварями, ведь ко мне же он не проявлял враждебности, хотя я тоже каинитка, напротив, все это сообщил мне. И тут до меня дошло. Черт, да я блондинка перекрашенная! Твари - не тореадоры, твари нападут на тореадоров. Отец Каин! Если Охотник имел в виду тех волкоподобных зверей, а каких же еще, то тореадоры против них беззащитны. Твари их посшибают ментальными ударами, а потом Охотники попросту перестреляют валяющихся без сознания. Надо спешить к нашим, может быть все таки еще не поздно? Я подозвала старших пятерок: "Парни нам нужно идти на соединение со вторым эшелоном. В намеченную нам точку не пойдем. Охотник сообщил важную информацию: сегодня Охотники вынесут базу тореадоров. Там будут твари, как та, что встретил наш патруль. Против этих зверей тореадорам не выстоять. Надо предупредить наших, может быть еще успеем".
  Мы шли быстрым маршем по галереям и переходам, а в голове все время вертелось: где сейчас Сергей? Мне очень не хотелось потерять его снова и на этот раз навсегда. А еще, кроме Сережки, хоть он и был мне из тореадоров самым близким, там, на их базе оставались те, кого я уважала, кого считала своими друзьями. Они не должны погибнуть. Временами я лоцировала менталучом пространство впереди и вокруг - пока никого не было. Во время перехода мы напоролись на еще один защитный знак Охотников. Чтобы не обходить, я его стерла. В этот раз все получилось гораздо быстрее и легче, чем тогда. Когда двинулись дальше, я забрала у кого-то из учеников одну из его фляжек. "Тебе, - говорю, - и одной хватит, а у меня, еще один такой знак, и крови вообще не останется". Ученик не возражал, попробовал бы... ...Сражение я сначала услышала. Далеко впереди по тоннелям разносился шум боя: чьи-то крики, рев, раскатистый треск очередей, гулкие хлопки одиночных, взрывы. Мы прибавили шагу и... напоролись на трех каинитов. Они стояли, перегородив нам дорогу, растрепанные, в пропыленных, местами порванных камуфляжах и лица у них были, словно пеплом присыпанные, хмурые и усталые. В центре стоял Стас, двух других я не узнала. "Третий эшелон?! Назад! Отходите на базу! Здесь вы ничем не поможете! - заорал Стас, - Че, не поняли?! Назад!!" И тут он сообразил, кто перед ним: "Кира? Что ты делаешь в третьем эшелоне? Какой му... к тебя туда засунул?" Стас в своем репертуаре, апломб так и прет, надо бы его остудить малость. "Кажется, это был Генрих Карлович, - отвечаю, - или папа, точно не скажу". Стас тут же дал задний ход: "Э-э... ну, наверно, у них были свои резоны. В любом случае, сейчас все изменилось. На базу тореадоров напали. Атакованы все входы, даже с поверхности. В самом начале операции тореадоры отозвали всех своих бойцов на защиту базы..." "Самое гадкое, - вступил в разговор другой парень (кажется, тоже кто-то из наших), - в нападении вовсю используются искусственные монстры. Да ты их знаешь, ваш же патруль впервые с таким столкнулся. Сколько их на базе тореадоров и что там сейчас творится, никто не знает. Наши пытаются пробиться к восточному входу, но пока не очень получается. Охотники его блокируют, а этих монструозных волков и снаружи немало, кстати, волками управляют не Охотники, каиниты какие-то". "Да, ясно, какие - "Шабашники"! - проговорил молчавший до того третий из парней. (Этот был наверняка не тремер - не те черты). - А ты, значит, та самая Кира? - парень улыбнулся (хорошая у него была улыбка, добрая, только тоже, как и он сам, пропыленная какая-то, словно потускневшая), - Мама часто тебя мне в пример ставила..." "Мама? - повторила я, - так ты - сын Маргариты?" "Ну, да, - отозвался парень, - Младший я. Нина давно уже мастер, а я еще только специалист. Денис меня зовут". Я пожала протянутую руку: "Хорошая у тебя мама, Денис". В ответ он только кивнул, и устало улыбнулся. Стас снова взял нити разговора в свои руки, повернулся к моей команде: "Так, народ, Кира остается, а вы возвращайтесь на базу. Кровь всю сюда. Всю до последней фляжки. У нас тут мастера без крови подыхают". Заметив разочарованные лица ребят, Стас добавил: "Да не переживайте вы так. Успеете еще навоеваться, а там, - Стас показал за спину, - из наших только мастера. Даже экспертов на периферию выпихнули. Если ты не мастер, твари щит прошибают. Мы вон с Витькой, - Стас показал на другого парня-тремера, - попали в конус удара и привет - вырубились. Сейчас голова - как котел, ничего не соображает и концентрация никакущая, с простейшими заклинаниями проблемы. Так что, ребята, нечего вам туда соваться. Возвращайтесь на базу. Ее тоже охранять кому-то надо, а то случится, как с тореадорами..." Моя команда сдала фляги, мы напоследок обнялись и ребята двинулись в обратный путь. "Ну, что, Кира, - сказал Стас, подбирая фляги, - забирай десять штук. Одну можешь себе оставить - пригодится. Остальные раздашь мастерам. Наши команды двигаются к восточному входу двумя группами. В одной - наши мастера, гангрелы и снайперы-носферату, в другой - мастера-бруйяне, вентру и несколько гангрелов. Куда пойдешь?" "Какая команда ближе к входу на базу?" Стас нахмурил лоб и задумался, вмешался Денис: "Ближе та группа, где наши вентру. Она идет прямым путем, там короче, правда, там и сопротивление выше". "Денис, - поинтересовалась я, - Как же получилось, что вы с бруйянами в одной команде? Вы же друг друга терпеть не можете". Вентру усмехнулся: "Видишь ли, Кира, бруйяне, конечно, те еще хамы и невежи, и достатку нашему вечно завидуют, но одно у них не отнимешь, они отличные бойцы, только с ментальной защитой у них фигово. В отряде они - основная ударная сила, а мама, сестра и остальные наши мастера прикрывают их от ментальных атак. Все вентру устойчивы к таким воздействиям, а наши мастера, кроме того, могут защищать от ментальных ударов не только себя, но и других". Я переложила фляги в свой рюкзачок, повернулась к Стасу: "Я пойду к вентру и бруйянам, - и уже Денису, - Тебе маме ничего не надо передать?" Денис оживился: "Передай ей, что я очухался, - и, заметив мою заинтересованность, пояснил, - Я сдуру в сознание твари залез, чуть с ума не сошел, до сих пор в голове мутится, но об этом ты маме не говори". "Куда идти-то?" "Прямо по этому коридору", - ответил Денис.
  Тоннель был довольно широким. Как я заметила, постепенно он поворачивал налево, так что, двигаясь первоначально на север, я все больше сворачивала к западу. Звуки боя приблизились и стали четко слышны: дробный перестук пулеметов, взрывы, отрывистые команды, низкое рычание. "В стороны! Сейчас прыгнет!" - раздался женский крик. Кажется, это был голос Маргариты, хотя я могла и ошибиться. Что у них там творится? Когда я в очередной раз свернула вслед за тоннелем, мне открылось весьма необычное зрелище: три гангрела в полной боевой трансформации дрались с волкоподобной тварью. Вот уж воистину схватка монстров. Гангрелы напоминали больших обезьян, зачем-то обряженных в рваные камуфляжи. Впрочем, их морды (лицами их сейчас было назвать сложно), скорее напоминали волчьи из-за вытянутых вперед челюстей. Гангрелы крутились вокруг твари, нанося ей удары своими чудовищными когтями. Вот волкоподобный монстр махнул лапой и один из гангрелов покатился кубарем, но два других вонзили в тварь свои когти. Издав утробный рев, монстр повернулся к своим обидчикам, два гангрела отскочили в стороны, и в это время третий, уже вскочивший на ноги, в прыжке нанес удар монстру. Этот удар оказался настолько силен, что сбил тварь с ног и тут же все гангрелы кинулись к ней. Несколько ударов и гигантский волк загорелся. Троица тут же потеряла к нему интерес, собралась было догонять свой отряд, но, увидев меня, притормозила. Один из гангрелов крикнул: "Девошка! Квофь есть?" Я достала из рюкзака флягу, собралась уж, было кинуть, но гангрел замотал головой: "В вуки дай, с этим вот, - он растопырил свою когтистую пятерню, - ловить неудобно. Шего добвого флягу вазовву!" Я подала ему фляжку, сама скрутила колпачок, и гангрел присосался. Бедолага, вымотался. Все же в этой их боевой трансформации немало недостатков. Страшный вид - мелочь, а вот то, что пальцы не могут выполнять тонкую работу, уже хуже, да и говорить им сейчас неудобно - не все звуки могут произнести. Остальные два гангрела тоже хлебнули кровушки, я убрала опустевшую флягу в рюкзак и мы все быстрым шагом двинули догонять ушедших вперед бруйян и вентру.
  Неторопливо двигающаяся вперед шеренга бруйянских мастеров - впечатляющее зрелище. Холодные, невозмутимые, сосредоточенные с тяжелыми пулеметами, переделанными под стрельбу с рук, они напоминали каких-то терминаторов. Их всего было семеро, но впереди могло идти лишь четверо - больше не позволяла ширина коридора. Остальные шли сзади, неся на плечах свои чудовищные пулеметы. Если кому-то из впереди идущих было необходимо заправить ленту, или требовалась замена ствола, он останавливался и его место тут же занимал бруйянин из числа шедших сзади, а к остановившемуся уже спешили бруйянские эксперты, помочь с лентой, или стволом. Вентру тоже не оставались без дела. Один из них шел непосредственно за шеренгой стрелков и подавал остальным сигнал, когда требовалось поднять над шеренгой бруянских пулеметчиков ментальный щит. Догнав медленно продвигающийся по коридору отряд, я поздоровалась со знакомыми (кроме Маргариты с Ниной, тут еще были Кабан, Ночка и Волк), раздала фляги (народ вокруг заметно повеселел - крови хронически не хватало) и попыталась пролезть в первый ряд. Куда там! Один из бруйянских мастеров, заметив мои попытки протолкаться вперед, коротко бросил: "Назад!" Вот и весь разговор. И чем, спрашивается, мне тут заниматься? Каждый делает что-то полезное: мастера-бруйяне своими пулеметами расчищают дорогу вперед, эксперты и специалисты заряжают им пулеметы, вентру - защищают всех от ментальных ударов, а мне-то что делать? Неожиданно раздался крик: "В стороны! Прыгает!" Одна из тварей сумела-таки проскочить недобитой сквозь огненный вал пулеметного огня и, перепрыгнув через первые ряды, оказалась в середине отряда. Все отскочили от нее подальше, насколько это было вообще возможно в тесном коридоре. Тут уж я не растерялась и влепила в монстра связку из пятнадцати "Призрачных жуков" - мгновенно обессилевшая тварь брякнулась на бок и подоспевшие гангрелы ее тут же забили. Один из гангрелов, как показалось, удивленно посмотрел на меня: "Как тебе удалось за ваз выпустить столько "Пвизвашных жуков?" Другой из гангрелов положил свою лапу ему на плечо: "Это потому, Степа, што она не гангвел. Она твемев - дошка Максима Даниловиша. Она умеет пользоваться шужими клановыми заклинаниями. А эневгии-то у твемевов дохвена! Вот и ствеляет нашими жуками, как из пулемета! У вас на Увале нет таких?" Не стала дослушивать этот разговор, двинулась догонять ушедших вперед.
  Я опять было пристроилась на свое место, но тут наш тоннель пошел на расширение. Эх, была ни была, и я, лавируя между идущими, проскочила в первый ряд. Двигавшийся слева бруйянский мастер-пулеметчик на миг взглянул на меня и сказал безэмоциональным голосом робота: "Иди назад. Ты здесь не нужна", но в это время справа послышалось столь же безэмоциональное: "Оставь ее, Толян, она может быть полезной". На ходу я посмотрела направо, там шел тот самый бруйянин, который был на совещании в моей квартире - та же, что и у всех них абсолютная невозмутимость робота. Да, уж, терминаторы. Бруйяне похожи на них сейчас не только внешне, но и внутренне - голый разум и ничего больше. Я-то и не знала, что на высоких уровнях "Глаз орла" настолько перестраивает психику. Может у них еще, как у Терминатора из фильма, перед глазами загорается надпись, что-нибудь типа: "Объект потенциально опасен! Уничтожить!" и появляется рамочка прицела с указанием дистанции и наиболее уязвимых зон подлежащего уничтожению объекта.
  Коридор, по которому мы продвигались, не был идеально ровным. В стенах имелось немало ниш и слепых отростков - начатых, да так и брошенных недоделанными тоннелей, на полу громоздились груды камня, вывалившиеся из стен и упавшие с потолка. Этим, конечно же вовсю пользовались наши враги, хоронясь в нишах и недоделанных коридорах, превращая завалы камня в настоящие баррикады. Только возможности "Глаза орла" помогали бруйянам вовремя заметить опасность и уничтожить противника. Охотники несли страшные потери и вынуждены были все время отступать. Впрочем, потери были и у нас. Маргарита упоминала, что уже трое бруйян-мастеров и несколько их экспертов погибло, про раненных и говорить нечего. Вентру тоже несли потери. И все же мы продвигались вперед, шаг за шагом, метр за метром, медленно и неостановимо.
  ...На видневшемся впереди каменном завале, превращенном стараниями Охотников в баррикаду, неожиданно разгорелась яростная стрельба, причем стреляли не в нашу сторону. Ага! Кажется, мы грохнули кого-то из капелланов и вышедшие из-под контроля Охотники взбунтовались. Прошла пара-тройка минут и также неожиданно, как началась, стрельба вдруг прекратилась - или "бунтовщиков" перестреляли, или снова взяли под контроль. А потом с этой баррикады в нас шмальнули из гранатомета, и еще раз. Я подивилась слаженности действий бруйянских мастеров: один из них тут же очередью смел стрелков гранатометчиков, а другие в это время выставили телекине-тические щиты и не просто выставили, а последовательно, один за другим. Вот тебе и бруйяне. Похоже, Кабан со товарищи устроили в своем клане настоящий ликбез и тамошние мастера не посчитали для себя зазорным учиться у экспертов и специалистов. А вот многие мастера тореадоров, как говорил Сережка, "Телекинез" изучать не стали: мол, обходились без него раньше, и теперь обойдемся. Так что бруйяне продемонстрировали незашоренность своего мышления. ВОГи (боеприпасы подствольных гранатометов), пробив по одному щиту, взорвались. Ни один осколок не улетел в нашу сторону. С этой баррикады мы Охотников выкурили и тут появились "собачки". "Песики" бежали по двое, две пары. Вот они остановились, и тут же впереди нас, видимая в истинном зрении появилась прозрачная стена. Я посмотрела на лидера бруйян: "Сейчас передние собаки упадут, их останется добить" и выпустила в бегущих впереди по "увесистой" связке "Призрачных жуков". Бруйянин меня понял и тут же выдал: "Огонь по задним!" Трое мастеров-пулеметчиков сконцентрировали огонь на задней паре мегаволков, передние уже шлепнулись без сил, и их без особого труда добил командир бруйян. В это время по нам опять пару раз пальнули из "подствольников". Теперь защиту ставили идущие сзади бруйяне, поскольку передние сконцентрировали огонь на тварях. И опять гранатометные заряды не причинили нам вреда, разве что тварей осколками осыпали. Для мегаволков это, похоже, стало последней каплей. Они развернулись и бросились назад. Ага, кажется и у этих монстров есть инстинкт самосохранения. Впрочем, не пробежав и половины расстояния, они снова повернулись и бросились в нашу сторону. И снова все повторилось: прозрачная стена ментальной защиты вентру, концентрированный огонь по тварям и мои "Призрачные жуки", так хорошо зарекомендовавшие себя. "Ты полезна", - бросил мне лидер бруйян. Ни порицания, ни одобрения - голая констатация факта. Таким тоном это "полезна" наверно мог бы сказать холодильник, или пылесос, если бы они могли разговаривать.
  ...Наш отряд продвигался, отвоевывая метр за метром. Проход в большой зал пещеры, где располагался восточный вход базы тореадоров, был уже рядом. Неожиданно сопротивление Охотников прекратилось, они спешно, отстреливаясь на бегу, отходили назад. Что бы это значило? Неужели все-таки пробились?! Мы вывалились из тоннеля в большой зал, и все стало ясно: нас ждали, к нашему прорыву сюда основательно подготовились. На отряд кинулись сразу с десяток мегаволков - теперь то им не мешала ширина коридора! Охотники стреляли вяло, видимо опасались задеть тварей. Мы не успели перестроиться, нам попросту не дали на это времени.
  Все закрутилось в какой-то дикой свистопляске. Первым же ментаударом мегаволки вырубили больше половины пулеметчиков - вентру не успели обеспечить защиту. Тут уж схватились за оружие все. Часть мастеров-вентру держала ментащиты, часть присоединилась к стрелкам, подоспели наши гангрелы, эксперты-бруйяне присоединились к оставшимся пулеметчикам. И все-таки мы проигрывали и сами понимали, что это, похоже, последний наш бой. Твари оказались уж слишком живучими, а единственным эффективным стрелковым оружием в борьбе с ними оставались пулеметы, которые были только у бруйян, да и то не у всех. Наверно, еще чуть-чуть и этот бой превратился бы в бойню, но тут я увидела, как одна из тварей неожиданно рассыпалась пылью, другая, третья. Послышались радостные крики, и рядом со мной оказался отец, а, чуть поодаль, проталкивались вперед Генрих Карлович и еще несколько наших - остававшиеся на базе мастера-тремеры пришли-таки на выручку. В стороне раздались вопли - молодые тремеры-мастера с Гором во главе и остальные каиниты второго отряда тоже прорвались в пещеру. Фортуна - дама переменчивая, теперь уже ее взор обратился на нас. Похоже, что твари, которых сейчас так успешно истребляли наши мастера, были последним стратегическим резервом Охотников. На второй отряд их попросту не хватило, и он успешно продвигался вперед, подавляя сопротивление противника и выдавливая его из зала. Мы же, в свою очередь, добивали последних тварей. Вход на базу - рукой подать. Около него уже и Охотников-то не осталось. Еще чуть-чуть...
  В это время произошло сразу несколько событий. Поднялась вверх заслонка восточного входа, и оттуда вышло около двадцати-двадцати пяти тореадоров. В центре стоял Сергей, держа кого-то на руках, остальные его охраняли, осунувшиеся, усталые, в рваных камуфляжах... Неужели это все, что осталось от тореадоров? Рядом грохнул выстрел и в двух шагах от меня "проявился" снайпер-носферату. Поодаль вспыхнул один из Охотников. Ага, "шабашничка" грохнули. Мегаволк, с которым поблизости дралась тройка гангрелов, встрепенулся (видимо, снайпер прикончил того, кто его контролиро-вал) и, бешеный от боли и ярости, бросился к тореадорам, наверно посчитав их более легкой добычей. На миг он замер, и я увидела, как несколько стоящих впереди ребят осели на землю. И тогда я закричала, разбежалась и прыгнула. Я всю себя, всю без остатка вложила в этот прыжок. Уже в прыжке я начала плести сразу три заклинания, не последовательно, как полагается: одно, второе, третье, а ОДНОВРЕМЕННО. Так никто не делает, это невероятно, невозможно сложно, но у меня получилось. Еще, когда я была в воздухе, в тварь ушла связка "Призрачных жуков" - это заклинание самое короткое. Упала на мегаволка я в боевой гангрельской трансформации и сразу же воткнула ноги ему в бока, а когти рук вбила в основание черепа. Впервые я услышала не утробный яростный рев, а пронзительный тонкий визг твари. Мегаволк подпрыгнул, резко дернулся, пытаясь меня сбросить, и, не прекращая визжать, принялся носиться по пещере. К этому времени я уже вошла в "Ускорение", а потому движения твари казались мне плавно-тягучими. Несколько раз мегаволк пытался дотянуться до меня зубами, но я, хоть и с трудом, удерживала его голову, не давая вцепиться (силенок то под действием "Боевой трансформации" изрядно прибавилось). Пару раз тварь переворачивалась на спину, стараясь меня раздавить, но я успевала спрыгнуть, а когда тварь вставала на ноги, снова запрыгивала на нее. Сколько времени продолжалось это сумасшедшее родео? Наверно две-три минуты, но мне казалось, что прошли часы. Самое удивительное, что сплетя одновременно три заклинания и тратя силы на борьбу с тварью, я не чувствовала истощения, напротив, тело переполняла энергия. В конце концов, еще через несколько минут борьбы мегаволк споткнулся. Не удержавшись, я перелетела через голову, вскочила, оглянулась - тварь лежала не двигаясь, хотя и была еще жива. Я подскочила к ней и рубанула когтями, разрывая шею - тварь начала дымиться, а затем вспыхнула. И тут на меня что-то нашло, какое-то безумие, боевое безумие. Ведь мегаволка можно было оставить, он уже сдох, раз загорелся, но я снова подскочила к нему, ударом когтей перерубила шейные позвонки, обжигаясь, оторвала голову горящего волка и запулила в сторону покидающих зал Охотников. А потом я подняла голову к потолку пещеры и зашлась в крике. Странный это был крик, больше напоминающий вой какого-то хищника. В нем смешалось все: вызов врагам, осознание своей силы и торжество победы.
  Когда я очнулась, вокруг меня столпились наши: озабоченный отец, испуганные Алина, Сережка и Гор, озадаченные вентру и бруйяне. И только гангрелы, уже принявшие нормальный человекоподобный облик, молча стояли, понимающе поглядывая на меня. Сережка подскочил ко мне, взял за руки: "Кира, как ты себя чувствуешь?" Я пожала плечами: "Нормально" и только сейчас заметила, что все еще нахожусь в боевой трансформации (из "Ускорения" то я вышла, как только убила тварь). "Отец, что было с Кирой?" - раздался голос Алины. Отец задумался: "Мне кажется, я уже слышал такой крик, только не помню когда и где..." "Не напрягай мозги, Максим, - проговорил стоящий среди гангрелов Иван (он, оказывается, дрался во второй группе, там, где был Гор), - я скажу, что это. Твоя дочь, Максим, настоящий гангрел, хотя и тремер. Это древний гангрельский клич. Иногда во время, или сразу после тяжелой битвы нами овладевает Боевое безумие, - и, заметив встревоженные взгляды стоявших вокруг, добавил, - Нет, это не Безумие Крови, это другое. И вот тогда гангрел испускает этот клич, выплескивая в крике накопившееся напряжение, торжествуя победу. Все нормально, Максим, это не опасно". Мои близкие облегченно вздохнули. Мы с Сергеем отошли в сторону. Просто стояли, взявшись за руки, и молча глядели друг на друга. "Я так боялась за тебя, Сережка. Очень боялась потерять тебя опять..." Сергей чуть улыбался, глядя на меня. "Я, может быть, и выжил потому, что очень хотел снова увидеть тебя". Не нужно ничего говорить, взгляды все расскажут лучше всяких слов. А, может быть, все дело в том невероятно глубоком "слиянии" и мистических ниточках, протянувшихся между нами...
  "Эй, молодежь! Старшие вас зовут, зовут, а они стоят тут, понимаешь, как две сомнамбулы!" - Иван, поглядывая на нас, ухмылялся в свою кустистую бороду. Оказывается отец, и другие лидеры кланов собирались поздравить с получением нового ранга молодых мастеров. Уже выстраивалась шеренга, довольно жиденькая, надо сказать. В ней стояли один гангрел, двое вентру и двое бруйян (это были Кабан и Ночка). Мы с Сережкой, улыбнувшись друг другу, пристроились в конец мастерской шеренги. (Когда мы стояли, держась за руки, я видела на запястьях Сергея алые знаки мастера-тореадора. Такими же алыми стали и мои колючие тремерские веточки). Старые мастера - лидеры кланов поздравили нас, мы ответили полным достоинства ритуальным поклоном. Отныне все мы становились элитой своих кланов, членами Советов мастеров и теперь ни одно решение, касающееся жизни наших кланов, не могло быть принято без нашего участия. Затем построились уже одни только мастера-тремеры. Я встала рядом с Алиной и Гором. Отец посмотрел на нас, улыбнулся и подошел к Сергею. "Сергей, - произнес отец, - мы соболезнуем горю тореадоров. Вы лишились своего дома, погибло много достойных членов вашего клана, погиб твой дед и мой старый друг - глава тореадоров Леонид. Его дочь Милена - тяжело ранена. Теперь, когда вас осталось столь мало, на тебе лежит огромная ответственность за ваш клан, так как ты - единственный действующий мастер-тореадор. До выздоровления твоей матери Милены, ты, хочешь этого или нет, являешься исполняющим обязанности лидера клана Тореадор. Как лидер клана Тремер, тебе, лидеру клана Тореадор, я предлагаю использовать часть нашей базы в качестве нового дома для тореадоров. База Тремер достаточно обширна, там хватит места для двух кланов". Сергей, естественно, помощь принял. Не в том положении сейчас оказались тореадоры, чтобы от нее отказываться, тем более что, и предложена она была совершенно искренне, без каких бы то ни было условий. На этом, как говорится, официальная часть закончилась. Задерживаться здесь было нежелательно. Конечно, мы выбили Охотников из зала и выходящих в него коридоров, но это вовсе не означало, что сейчас они не собирают силы для нового удара в близлежащих переходах. Была даже вероятность того, что мы попадем в засаду на обратном пути.
  Всю обратную дорогу Милену нес на руках Гор. Сергей не стал возражать, он знал, что мой брат неравнодушен к его матери. Сама Милена пребывала в глубокой коме - бесчувственное тело, отчаянно сражающееся за жизнь. В этом состоянии каинит напоминает человека в летаргическом сне - пульс не прощупывается, дыхание неощутимо... Все силы организм тратит на борьбу со смертью. Одно внушало надежду: раз тело Милены не загорелось, значит спасти ее еще можно.
  
  
   22
  
  
  Так уж сложилось, что бар на нашей базе уже долгое время служил своего рода клубом неформального общения для представителей разных кланов. Частенько случалось, что какая-нибудь компания, обдумывая, где бы можно было спокойно посидеть, обсудить свои дела и просто поболтать за жизнь, решала: а пойдемте к тремерам в бар, там отдохнем. Почему так получалось? Цены то у нас были, прямо скажем, не самые низкие. Просто тремеры относились ко всем ровно, а если кого-то и недолюбливали, то старательно это скрывали. В баре вентру, к примеру, где, как и у нас, тоже был прекрасный ассортимент, если вы не являлись представителем этого клана, на вас смотрели с высокомерным пренебрежением, а у остальных кланов не было, как у нас и вентру, собственных донорских пунктов. Это, естественно, сказывалось на ассортименте, а, кроме того, другие кланы оставались более нетерпимыми, чем тремеры и даже вентру, в тамошних барах можно было нарваться на открытое оскорбление, после которого оставалось только одно - Арена. Неудивительно, что народ, возвращающийся после операции по домам, решил сначала заглянуть к нам в бар.
  В этот раз все столики были заняты, даже пришлось дополнительные ставить. Мы дружной компанией сидели за двумя стоящими рядом столиками, и все равно было жутко тесно. Мы - это Я, Сережка, Гор, Стас, Кабан с Ночкой, Волк, Радик, Артур с Викой и Нина с Денисом. Мы отмечали получение мастерских рангов. До мастера недолго оставалось и Стасу. Этот раздолбай продвигался в рангах достаточно быстро. Оставалось чуть-чуть и Вике с Артуром, так что, наверно, у тореадоров будет прибавление молодых мастеров. Радик, в ходе этой заварушки вплотную приблизился к получению ранга эксперта. Только Денису получение следующего ранга в ближайшее время не грозило. Но с другой стороны, он и так совсем недавно стал специалистом, а каинитом он живет даже меньше, чем я. "Слушай, Серега, - поинтересовался Стас (после ментального удара твари он до сих пор чувствовал себя не очень), - как вы вообще умудрились в живых остаться? Эти твари бьют в конусе, как кувалдой по голове, а для вас то не только конус опасен!" "Видишь ли, Стас, - ответила за Сережку Вика, - тварь перед ударом на мгновение замирает и в этот момент, если ты стоишь близко к ней, ты через нее перепрыгиваешь. Назад она ментально не бьет. Нужно только момент точно выбрать: раньше прыгнешь - тварь может схватить, позже - под удар попадешь. А так, все просто". "Ничего себе, просто, - пробормотала Ночка, - да на такое во всем мире одни тореадоры и способны, нам это в жизни не успеть". Кабан с Волком согласно кивнули. "Решением проблемы защиты могло бы стать изготовление хороших мощных амулетов, усиливающих ментащиты, - задумчиво проговорил Гор, - Только вот, чтобы создать такой амулет, требуется до черта времени..." "Но, ведь в этой операции бруйяне и вентру успешно сотрудничали, - заметила Нина, - Пока нет другой защиты от ментаударов тварей, мы и дальше могли бы прикрывать тех же бруйян, к примеру". Кабан скептически фыркнул: "Вы, Нина, добровольцы. Вы пошли за Маргаритой, потому что посчитали это правильным, потому что доверяли ей. Но она, лишь одна из руководителей вашего клана. Не в ее власти определять политику Вентру, а ваши старики не захотят сотрудничать с нами. Мы для них - асоциальные элементы, бездельники, чуть ли не преступники". Вообще то Кабан прав - руководство Вентру не пойдет на сотрудничество с бруйянами, во всяком случае, на честное сотрудничество. Маргарита и ее сторонники в меньшинстве. Значительная часть Вентру, на которых Маргарита, в принципе, могла бы рассчитывать, пока сохраняют нейтралитет. Это показал опыт нынешней операции - с Маргаритой пошли только добровольцы. Она слишком серьезный и расчетливый политик, чтобы терпеть такое положение накануне войны с Охотниками (хотя, правильнее было бы сказать, с их Центром). Впрочем, война, по сути, уже началась и, значит, в ближайшее время Маргарита предпримет кое-какие шаги по укреплению своего влияния, а, зная ее характер, я даже могу предположить, что это будут за шаги.
  За соседним с нашими столиком, где сидел мой отец и прочие лидеры кланов, что-то происходило. Я сделала знак нашим помолчать и прислушаться. Мы навострили уши. "Аристарх, - говорил мой отец, обращаясь к лидеру бруйян (так вот как его зовут), - в этой операции бруйянские воины прекрасно проявили себя. Без их участия нас всех ожидало поражение, а клан тореадоров был бы полностью уничтожен. Война уже началась, пусть она и не объявлена формально. В этих условиях просто глупо вести себя так, как будто ничего не случилось. Мой клан в одностороннем порядке пересмотрел ценовую политику в отношении кланов, не входящих в Общество. Мы готовы и вам и гангрелам поставлять качественную кровь по льготным ценам". "Каким именно?" - тут же подобрался Аристарх. "По тем, по которым мы отпускали ее тореадорам". "Годится, - довольно ухмыльнулся глава бруйя, - Только у меня вопрос, а как к этому шагу Тремера отнесется Вентру?" "Аристарх, ты меня обижаешь, - укоризненно сказал отец, - Клан Тремер - не филиал клана Вентру и вправе сам определять свою ценовую политику в отношении кого бы то ни было. Разумеется, Вентру не понравится наш шаг, но что они могут сделать? Более того, мы с Маргаритой, просчитав ситуацию, полагаем, что Вентру будут вынуждены снизить свои цены на кровь до нашего уровня, иначе рискуют остаться без покупателей. Короче говоря, у вас появляется возможность закупать в больших количествах качественную и относительно недорогую кровь". "Вау! - ахнула Ночка, - Наконец-то и у нас появится нормальная кровь, а не это свиное дерьмо, которое мы пьем! Я все больше начинаю уважать тремеров!" От полноты чувств она притянула к себе сидящего рядом Стаса и чмокнула его в щеку. Стасу это, естественно, понравилось (нашему любвеобильному Стасу вообще нравится, когда его целуют девушки), а вот Кабану, похоже, не понравилось. Вон как ревниво поглядел на Стаса. Эге, теперь ясно, к кому Кабан подбивает клинья. Надо будет запомнить, авось пригодится. Однако о чем там говорят наши лидеры? Кажется, Аристарх благодарит отца. "Спасибо, Максим, - с чувством сказал глава бруйя, - Я ценю твой шаг и тоже понимаю, что раз начинается война, то нам следует держаться вместе. Если Тремеру будет угрожать опасность, Бруйя придет на помощь, это касается и твоего клана, Маргарита. Вы честно сражались, мы это ценим. Бруйяне придут на помощь, если Вентру окажется в беде. Только сначала..., - глаза Аристарха прищурились, губы искривились в злой ухмылке, - сначала я лично расстреляю ваших старых пердунов!" Маргарита усмехнулась и, похоже, ее усмешка не предвещала ничего хорошего этим самым "старым пердунам". "Аристарх! - тихо сказала Маргарита, - Не гони волну впереди себя. Всему свое время. Мы их возьмем за жопу, обещаю!" и Маргарита выругалась длинно, грязно и замысловато. Кабан аж вздохнул от зависти, услышав такое: "Ну, ни хрена ж себе! Я и не знал, что вентру так могут. Это надо же, столько сказать и ни разу не повториться!" Кабан был восхищен, а вот Нина, напротив, покраснела. Точнее сказать, по отражению было видно, что ей стыдно. Нина наклонилась к моему уху: "Я очень уважаю и люблю маму, - прошептала Нина, - она достойная каинитка, но порой выражается как... как уличная торговка! Мне стыдно". Забавно. Похоже, Нина не понимала собственную мать, и это несмотря на умение читать отражения. "Твоя мама, - тихо ответила я, - очень умный, изворотливый политик. Она контролирует каждое свое слово, каждый жест. Если она проявляет эмоции, то, значит, считает, что в этих конкретных обстоятельствах их можно и даже нужно проявить. Выругалась она для Аристарха. Бруйяне не стесняются в выражениях, и твоя мать дала понять их лидеру, что ненавидит тех политиков Вентру не меньше, чем он. Ну, и, кроме того, она завоевала его симпатию, показав, что вы, вентру, не такие уж и снобы. Это все политика". Озвучивая мои мысли, Нина пробормотала: "Мне всегда было трудно ее понять..." И тут в наш с Ниной разговор влез Стас. "Слушай, Кира! - спросил он, - Как услышал про твое "родео", все спросить хочу, а на фига ты на ту тварь запрыгнула? Ее же просто расстрелять можно было. Или тебе на ней покататься захотелось, пока их всех не прикончили?" "Лопух ты, Стас, - ответила за меня Вика, - Чем бы еще она ее остановила? Этому мегаволку "Абакан" - что слону дробина! А кроме Киры вовремя никто не отреагировал. Эта тварь успела половину наших ментаударом вырубить! Ее, конечно, потом и без Киры грохнули бы, только тогда бы нас еще меньше осталось!" За соседним столиком услышали наш разговор. "Не слушай его, Кира! - раздался голос Ивана, - Ты все сделала правильно. Такой враг стоит того, чтобы его победить голыми руками. Ты поступила как настоящий гангрел! Будешь на Урале, заглядывай в гости. Мы будем рады видеть тебя на нашей базе!" Сидящая за столиком Маргарита улыбнулась: "Кира завоевывает новых друзей" и как-то странно посмотрела на меня, словно прикидывая что-то в уме. Оживляж прервал отец: "Завтра у нас в клане заседание Совета мастеров. Иван то сегодня к себе уезжает, а вот всех остальных я очень бы хотел видеть у нас на Совете"...
  
   ***
  
  В зале Совета мастеров народа собралось порядком, хотя, конечно, при необходимости он мог бы вместить и большее количество. Кроме наших мастеров, здесь было двое гангрелов, руководитель носферату, Сергей как ВРИО главы Тореадора и лидер бруйян - Аристарх с Ночкой. Сначала я даже не поняла, а почему он взял именно ее. Оказалось, Ночка - его дочь. Ай да Кабан, подумалось мне, силен парень, на мелочи не разменивается. Не хватало только Маргариты и потому начало совещания оттягивалось. Но вот, наконец, открылась дверь, в зал стремительно вошла Маргарита и следом за ней Нина. Маргарита выглядела изрядно рассерженной и встревоженной. "Вот, поглядите! - она бросила на стол какую-то газету, - Я отметила, где читать!" Мастера столпились вокруг стола.
  Издание относилось к числу уважаемых столичных газет, выходивших пусть и не миллионными, но достаточно большими тиражами. В разделе "Это интересно" была помещена небольшая статья под названием "Суперпес". В ней говорилось, что российскими кинологами при использовании новейших достижений в области генной инженерии выведена уникальная порода собак, получившая название "Великоросская сторожевая". На сегодняшний день это самая большая собака в мире, далеко превосходя-щая и по размерам, и по весу собак всех прочих пород. Рост в холке "Великоросской сторожевой" до метра двадцати пяти сантиметров, вес более четырехсот пятидесяти килограммов. При этом, как отмечалось в статье, несмотря на свои потрясающие размеры и невероятную силу, "Великоросская сторожевая" великолепно поддается дрессировке и является послушным, преданным животным с высоким уровнем интеллекта. Предполагалось, что служебные качества новой породы будут первоначально опробованы в формирующихся спецподразделениях по борьбе с терроризмом и религиозным экстремизмом. Рядом со статьей было помещено фото (правда, черно-белое), однако узнать на нем мегаволка никому труда не составило. Рядом с тварью на фото стоял человек (или скорее каинит), мегаволк был ему по грудь.
  "Ну, как, господа? - вопросила Маргарита, - Занимательная статейка? Посмотрите на дату газеты - сегодняшняя". "Центр решил вывести мегаволка из Маскарада, - проговорил Гор, - Если сознание обывателя воспринимает ЧТО-ТО, как нечто невозможное, невероятное, чудесное, значит это ЧТО-ТО надо либо скрывать от него, либо дать рациональное объяснение, которое его устроит. Центр пошел по этому пути. С сегодняшнего дня пошла раскрутка твари. Еще в каких-нибудь газетах про нее напишут, по телевидению покажут и потом, увидев ее живьем, никто уже особо не удивится. Хорошо придумали, честно говоря". "Меня сейчас беспокоит даже не начавшаяся раскрутка этой твари, - проговорил отец, - а сама возможность такой раскрутки. Для нее должны быть задействованы немалые силы и средства а, следовательно, и то, и другое у Центра есть. В статье упоминаются формирующиеся спецподразделения, где якобы должны использоваться твари. Получается, Центр завязан и на силовые структуры..." "Все это сильно напоминает начало государственного переворота", - задумчиво проговорил Аристарх. "Верно, - подтвердил отец, - а появившаяся из ниоткуда "Армия ночи" - попытку дестабилизировать ситуацию и оправдать последующий приход "железной руки", - отец сделал паузу, и, помолчав, добавил, - Над всем этим стоит задуматься, но на настоящий момент нам надо определиться, как мы отреагируем на нападение Охотников на Тореадор".
  По традиции высказаться первому на Совете мастеров предоставляли самому молодому каиниту-мастеру. Все уставились на меня. "Господа", - сказала я, точнее, хотела сказать, но от волнения голос сорвался, и я пискнула что-то невразумительное. "Господа, - повторила я и, подумав, добавила, - и дамы. Прежде, чем определяться с нашей реакцией на акцию Охотников, надо обратить внимание на то, что сейчас Охотники выступают активной стороной. Они пишут сценарий, а мы оказываемся вынужденными по нему играть..." Я сделала паузу и оглядела мастеров. Все внимательно слушали. Ночка втихаря показывала мне большой палец - мол, все нормально, продолжай в том же духе. Я и продолжила: "Любое наше действие в рамках сценария Охотников приводит к желательному для них результату. Ведь и нашу победу в проведенной операции, по большому счету, победой считать нельзя". "Ну, почему же, - возразил один из гангрелов, - Тварей мы перебили, тореадоров спасли от полного истребления, Охотники понесли большие потери..." Неожиданно вмешался Аристарх: "Все верно девчонка говорит. Это не победа! Центр добился, чего хотел: база у тореадоров накрылась, самих их осталось всего ничего, твари прошли испытание в ходе реального боя. А то, что мы и тварей, и Охотников изрядно перебили, так это, я думаю, для Центра ерунда. Тварей еще вырастят, а Охотников Центр все равно собирался в распыл пускать". Отец молча глядел на меня, наконец, вздохнул и тихо произнес: "Хорошо, допустим. Наша победа и впрямь выглядит сомнительной. Что ты хочешь предложить?" "Я предлагаю начать писать свои сценарии, - ответила я, - и пусть уже Охотники играют по ним!" "Что ты имеешь в виду?" - поинтересовалась Маргарита. "Ну, смотрите, - запальчиво сказала я, - Центр хочет, чтобы мы и дальше продолжали действовать в духе Договора. Наверняка поэтому нам и не объявили войну официально. Улавливаете? Они ждут, что мы будем действовать как всегда - пришлем свой протест в Совместную Комиссию. Охотники, естественно, сделают вид, что они твердо соблюдают Договор и здесь ни при чем. Скажут, ведь мы же вас предупреждали, что неизвестные могут пользоваться Охотничьим снаряжением? Предупреждали. Говорили, что они движутся в западном направлении? Говорили. Если у вас там база была, что ж не защитили? Всю известную нам информацию мы вам предоставили. Мы перед вами чисты. И мы в очередной раз сделаем вид, что им поверили, и будем ждать нового удара. Вот такое у нас соблюдение Договора получается, а его, Договора этого, больше нет! Он растоптан Центром! Нужно самим наносить удары и пусть уже Центр ломает головы, куда последует наш следующий удар!" "Йес! - выдохнула Ночка, - Давно пора!" Отец только вздохнул: "Молодежь, как всегда, максималисты". "И что ты предлагаешь? Усмехнулся Генрих Карлович, - Атаковать Охотничьи базы? Допустим, их месторасположение мы узнаем у Юрия Михайловича, а дальше что? Базы находятся на поверхности. Их атака всполошит и милицию, и СБ. Все это может закончиться колоссальным нарушением Маскарада. Я уж и не упоминаю о таких "мелочах", как защитные антикаинитские системы этих баз..." "Атаковать Охотничьи базы не надо, - покачала головой я, - Нам ведь нужно же не перебить Охотников, а освободить их от контроля. Мне кажется, хорошие шансы на успех имеют нападения на небольшие Охотничьи подразделения. Освободившиеся от контроля Охотники, во-первых, усилят нас, а во-вторых, от них мы можем получить какую-то новую информацию о планах наших врагов. Плюс этой тактики еще и в том, что если Охотники перейдут к защите, им тяжелее будет готовить нам новые подлянки". Выслушав меня, народ призадумался. "В предложении Киры есть здравое зерно, - проговорила Маргарита, подойдя к отцу, - но придется продумать много технических деталей. Кстати, что там с амулетами?" Отец улыбнулся и развел руками: "Пока ничего. Ты слишком торопишься, Марго, мы только вчера приступили к их исследованиям. Нам понадобится помощь твоих специалистов. Дочь говорит, заклинание подчинения почти наверняка создавали вентру. Мы так не умеем - слишком уж оно сложное". Разговор моего отца с Маргаритой заинтересовал не только меня. Вон уже и Аристарх к ним подошел: "Ну, сладкая парочка, - ухмыльнулся бруйянин (близкие отношения между отцом и Маргаритой, я думаю, ни для кого секретом не были), - давайте, колитесь, это какие-такие амулеты вы исследуете?" Вентру, в свою очередь, усмехнулась и ехидным тоном поинтересовалась: "Что, Аристарх, чужому счастью завидуешь, да?" Бруйянин неожиданно смутился: "Да, нет... Я что, я ничего..., - и, сообразив, что Маргарита увела разговор в сторону, рассмеялся, - Ну и лиса же ты! Так, что там с амулетами?" "Сразу, как только закончился бой, - ответил отец, - я приказал осмотреть убитых Охотников - надо же было выяснить, с чем мы столкнулись. Набрали порядком всяческих амулетов. Сейчас выясняем, что есть что. Сложность еще и в том, что со смертью носителя, заклинания начинают потихоньку распадаться. Времени у нас остается не слишком много. Пока удалось только выяснить, что заклинания подчинения, похоже, сработали вентру". "Это плохо, - посерьезнел Аристарх, - Среди "Шабашников" нам только изгнанников-вентру и не хватало". "Не хочу огорчать тебя, Аристарх, - вмешалась Маргарита, - Но очень может быть, что это вовсе не изгнанники, а какой-нибудь небольшой, но вполне себе действующий клан Вентру. В "Саббат", сам знаешь, кого только нет, каждой твари по паре..." "Час от часу не легче, - вздохнул бруйянин. - Но ладно с этим, а вот что с предложением твоей дочери, Максим? Мысль то у нее хорошая. Мои ребята могли бы незаметно вечерочком по городу прогуляться и, хм, поохотится на Охотничьи патрули. Берешь хорошую винтовку с "глушаком", ни оптика, ни лазерные целеуказатели нам не нужны... Хлоп капеллана в лобешник и порядок. Одна только проблема, как узнать, кто из них капеллан?" "Это-то как раз не проблема, - возразил отец, - Осматривая трупы Охотников, мои ребята обратили внимание на то, что у большинства из них в ухо вставлен маленький наушник и где-нибудь на поясе, или в кармане приемное устройство, а у отдельных (их всего человек шесть-семь нашли) - гарнитура "свободные руки" на ухе и рация. Вот эти, мы полагаем, и есть капелланы. Похоже, своим подконтрольным они отдавали приказы по рации. Так что стреляйте по тем, у кого на ухе гарнитура, думаю, не ошибетесь". "Отлично, - сказал довольный Аристарх, - Вот этим делом мы завтра вечерком и займемся, а сегодня мои ребята по городу поездят, да на патрулей посмотрят, что там у них на ушах". "Подожди, Аристарх, не спеши, - проговорила Маргарита, - У меня тут одна задумка возникла, а нападения на патрули могут насторожить Охотников. Понимаешь, сами по себе нападения - дело хорошее, особенно, если все это обставить, по-умному. Ну, например, как исчезновения патрульных групп. Освобожденных от контроля Охотников, можно взять к себе на базы, или к "Китежцам" отправить, трупы капелланов убрать. На нервы Охотникам это должно хорошо давить: вышел патруль в рейд и не вернулся, исчез и никаких следов. Но начать надо с чего-то такого... мм, более громкого, более зримого, что ли... Я подумала, что для начала было бы неплохо устроить налет на Охотничью часть Совместной Комиссии". Тут уж никто не остался безучастным, народ подтянулся поближе. "Маргарита, - спросил Генрих Карлович, - а ты не забыла случаем, что в Охотничьей части здания Совместной Комиссии наверняка стоит их защита". "Не забыла, Генрих, - ответила вентру, - а вот ты, похоже, забыл, что у нас в союзниках "Китеж". Им охранные знаки по барабану. Между прочим, Кира тоже может преодолевать действие Охотничьей защиты. Так что это все решаемо". Постепенно к Маргарите подтянулись все мастера, и пошло обсуждение...
  
   ***
  
   А вот и здание Совместной Комиссии. Мы вылезли из "Газели", остановившейся неподалеку от него. Ничего особенного - небольшой двухэтажный с мансардой особнячок из красного кирпича, два входа с противоположных сторон. Одну половину дома занимают каиниты, другую - Охотники. Вокруг особнячка небольшая чисто символическая оградка из каких-то кованых финтифлюшек. За оградой цветочки на клумбах растут, все чистенько аккуратненько. Нас семь человек, точнее шесть человек и одна каинитка - я. Впереди Геннадий Петрович - капитан "Китежа", за ним пятерка бойцов. У каждого из пятерки в правом ухе небольшой наушничек, а у капитана гарнитура "свободные руки" - вроде как идет капеллан вместе с пятеркой Охотников. Когда разрабатывали эту операцию, решили, что такой камуфляж не помешает. Надолго он никого не обманет, но лишние пару-тройку секунд выиграть поможет. На дальнем конце улицы около бордюра стоит большой черный... кажется "Кавасаки-Вулкан" (хотя могу и ошибиться). На нем восседает какой-то байкер, тоже во всем черном; смотрит в нашу сторону. Вот сейчас мы войдем в поле зрения камер, байкер подносит руку ко рту. Все. Камеры начинают транслировать на монитор Охотников вместо реального изображения, запись того, что они видели несколько минут назад. Если особо не вглядываться - не обратишь внимания, на то, что все это уже было - носферату постарались. Вообще, в этой операции задействовано множество народа. Мы их не видим, но знаем, что если что-то пойдет не так, нам придут на выручку.
  Тогда, на Совете мастеров, чтобы не насторожить Центр, мы договорились отреагировать на случившееся именно так, как от нас и ожидали. В Совместную Комиссию были направлены соответствующие бумаги с приложением вещественных доказательств - охотничьих амулетов. Охотники из Совместной Комиссии, в свою очередь, поступили именно так, как ожидали мы - выразили сочувствие, заявили, что они неукоснительно соблюдают Договор, а заварушка в подземной системе, наверняка происки пресловутой "Армии ночи", пообещали со своей стороны начать поиски вооруженных формирований, совершивших дерзкое нападение на нашу базу... и дальше все в том же духе. Короче говоря, у Центра было заготовлено немало лапши для наших ушей...
  Дверь оказалась самой обычной, какие можно увидеть в средней руки учреждениях: металлическая, обшитая деревянной рейкой. На двери красуется стильная золоченая ручка, над дверью - глазок видеокамеры, на стене - аккуратная табличка: "ООО "Берег-2". (Как я понимаю, это легальное прикрытие Охотничьей части Совместной Комиссии. Наша, каинитская часть легализована, как "ООО "Хризантема"). Охотники остановились перед дверью, достали крохотные фляжечки, быстро глотнули, и Геннадий Петрович взялся за ручку. Начинается самый ответственный момент операции. Эх, не облажаться бы. "Китежцы" входят в дверь, выждав три секунды, захожу и я. За стойкой-столом напротив двери, уткнувшись головой в столешницу, лежит мертвый (судя по гарнитуре) капеллан. Около него - трое охотников, включая Геннадия Петровича. (Надо полагать, именно они и расстреляли капеллана). Нда, занятная штука этот ПСС, с улицы то я никаких выстрелов не слышала. Чуть поодаль стоят двое Охотников, их на прицеле держат трое "Китежцев". У этой пары на лицах полнейшее обалдение. Один из них выдыхает: "Так мы что, свободны, что ли?!" Тут же "Китежец", держащий его на прицеле, прикладывает палец ко рту: "Тише, придурок, наверху услышат", а Геннадий Петрович, повернувшись к охотникам, тихо добавляет: "Хрен то вы ребята свободны - амулеты эти чертовы на вас. Если сейчас сюда капеллан спустится, опять под контроль возьмет" и уже мне: "Кира, да не стой же ты столбом. Время теряем. Обыщи капеллана, может его ответчик еще можно использовать?" Я уложила тело капеллана на пол, расстегнула рубашку. А это еще что такое? На груди убитого следы пепла, пепел и в маленьком, плетенном из тонких кожаных ремешков мешочке, висящем на шнурке на шее капеллана как ладанка. Под мешочком кожа опалена, да и сам мешочек слегка обгоревший. Занятно. Там, в подземной системе после боя я не занималась осмотром трупов, а потому представления не имела, какие амулеты, помимо ответчиков должны быть у капелланов. На груди убитого, как раз там, где висела странная "ладанка", имелось шесть отметин - красные точки, похожие на следы уколов. И что это может быть? Впрочем, сейчас не время загадки разгадывать, я сняла с трупа амулет-ответчик и повесила себе на шею. Повернувшись к охотникам, тихо, но четко и раздельно скомандовала: "Снимите амулеты, что дали вам капелланы и выбросьте их на пол". Никакой реакции, Охотники не шелохнулись. Один из них извиняющимся тоном шепотом пояснил: "Мы и рады бы скинуть эту гадость, да не получается". Я повернулась к Геннадию Петровичу: "Похоже, в ответчике заклинание начинает распадаться сразу со смертью носителя. Не работает он". Капитан "Китежа" пожал плечами: "Ну, раз не работает, мы по-своему" и мигнул парням. Синхронные удары - "Китежцы" поддержали обмякшие тела Охотников и аккуратно уложили на пол. "Лучше уж шишка на голове, чем снова под контроль, - усмехнулся Геннадий Петрович. - Давай, Кира, снимай с них эту дрянь". Я склонилась над Охотниками, стала расстегивать рубахи. Уй! Ну, вот, опять! И какая скотина додумалась делать амулеты из серебра? Я, пока с капеллана ответчик снимала, руку обожгла, а теперь вот снова. Правда, те амулеты, на которых заклятия подчинения висели, не были серебряными, хоть держать без опаски можно. ...Так, чертова бижутерия снята, пора приводить Охотников в чувство. Над лежащими наклонились "Китежцы".
  "Ну, что, очухались? - прошептал Геннадий Петрович, - Группа, какая?" "Ярославль, - ответил один из Охотников, потирая голову, - А вы, значит, не под контролем?" "Мы у незнакомых дядь сомнительные подарки не берем, - усмехнулся капитан "Китежа" и озабоченно посмотрел на часы, - Черт! От графика отстаем уже на четыре минуты. Сидите тут. Трупак спрячьте куда-нибудь, что б видно не было. Войдет кто-нибудь с капелланом - убейте его. Сколько народа наверху?" "Один за монитором на дежурстве, охрана пять человек плюс капеллан, а на мансардном этаже - пятерка охраны отдыхает и капеллан. Спать они сейчас должны - ночью дежурили". "Степа, - обратился Геннадий Петрович к одному из своих бойцов, - дай "Ярославцам" фляжку, а то смотреть тошно, Охотники, блин, никакой реакции". "С чего ей быть-то? - проворчал один из "Ярославцев", - нам капелланы кровь только перед боем и давали..." Впрочем, капитан его уже не слушал, он глядел на лестницу, ведущую наверх. "Кира, ты точно сможешь пройти? Там два охранных знака. Вон, на ступеньке и на стене. Если что, на руках тебя перенесем". "Не надо, я пройду". "Ну, тогда потихоньку двигаем", - и Геннадий Петрович с ПСС наизготовку на цыпочках стал подниматься по лестнице. Я двинулась за ним...
  Дверь в дежурное помещение на замок закрыта не была - хозяева никого не опасались. Первым вошел Геннадий Петрович, затем "Китежцы", последней заскочила я. Капеллан, сидя в углу в кресле, смотрел телек - хороша же у них тут боеготовность! Капеллан, отвернувшись от телевизора, взглянул на Геннадия Петровича, заметил гарнитуру и сначала, похоже, даже не понял, что произошло. Он, кажется, решил, что патрульные заглянули на огонек. "Какого хрена! - брюзгливо проворчал капеллан, - Вместо того, чтобы на улицах дежурство нести, здесь отсидеться решили?" И тут, наконец, он обратил внимание на пистолеты в руках вошедших. "Что..., - капеллан не успел договорить - я ударила, всей своей мастерской мощью ударила, а он был слишком расслаблен. Практически без борьбы, я захватила контроль над его двигательными центрами и центрами речи. "Внимание, Охотники! - проговорил капеллан (я чувствовала его ужас, он очень боялся того, что сейчас скажет, но сделать уже ничего не мог; сейчас, по сути, за него говорила я), - Снять, амулеты, которые вам выдали капелланы и бросить их на пол!" Наверно впервые после взятия боевых групп Центром под контроль, Охотники выполнили команду капеллана с удовольствием. Все получилось просто отлично, мы не учли только одного - ненависти Охотников к тем, кто их контролировал. Как только амулеты попадали на пол, бывшие подконтрольные схватились за оружие, собираясь устроить капеллану "суд Линча". "Китежцы", конечно, не сплоховали - утихомирили Охотников. Вот только на верху, похоже, наш шум услышали. На лестнице раздались шаги. Я быстро погрузила пленного в транс и выдвинулась навстречу спускающемуся по лестнице. Наши тоже подтянулись поближе. "Витька! - раздалось с лестницы, - Ты можешь приказать своим куклам не шуметь?! Я, между прочим, всю ночь дежурил, а ты дрых! Совесть иметь надо!" Наконец, тот, кто спускался по лестнице увидел всех нас. Глаза его расширились, рот приоткрылся от изумления. Вот так-так, капеллан к нам пожаловал собственной персоной. Какая удача! Ну, получи, гнида! Я пробила его щит и стала захватывать периферию. Взять контроль над центрами речи я успела, а вот захватить остальное - ни фига. Капеллан бросился вверх по лестнице, я за ним, "китежцы" за мной, освободившиеся от контроля Охотники за "Китежцами". Так и ввалились все наверх. Капеллан уже трясет спящих Охотников, а сказать-то ничего не может. Тут уж наши "китежцы" подоспели, взяли ничего не понимающих Охотников на прицел, а я, наконец, полностью овладела периферией капеллана, и тот успокоился. Затем я через капеллана скомандовала Охотникам скинуть контролирующие амулеты, а как только они их выбросили, тут то, как раз и пригодилось то, что "Китежцы" держали эту пятерку на мушке: Охотникам очень уж хотелось отплатить этому кукловоду за свое унижение. Когда страсти улеглись и все согласились, что капелланы пока еще нужны живыми, а расстрелять их как предателей можно и потом, я поинтересовалась у "Ярославцев" (в эту смену дежурили бойцы "Ярославля"), где тут туалет. Посмеиваясь, Охотники объяснили, что сортир на втором этаже. Кажется, они решили, что это мне туда надо. Ни фига. Мы, конечно, тоже выделяем, хм, продукты метаболизма, но не так часто, как люди. В сортир я хотела затащить капеллана. Деревянной походкой под моим контролем он спустился по лестнице на второй этаж, любопытные последовали за нами. Кажется, народ стал догадываться, что туалет я собираюсь использовать не совсем по прямому назначению. Под моим "чутким" руководством капеллан открыл дверь туалета, подошел к унитазу, нагнулся, сунул туда голову и рукой нащупал кнопочку слива. Когда я разрешила ему вытащить из унитаза голову, глаза его закатывались под лоб, по волосам текло и он никак не мог откашляться - видимо воды наглотался. "Ну, как, приятно быть куклой?" - спросила я капеллана. Впрочем, по понятным причинам он ответить не мог. Столпившиеся Охотники с удовольствием смотрели на экзекуцию, но вот один из них, усатый дядька лет сорока пяти-пятидесяти (хотя, кто его знает, сколько ему на самом деле) подошел ко мне. "Конечно, этих гнид в сортире мочить, одно удовольствие, - сказал он, - Любой из нас бы то же самое проделал и не по одному разу, но у тебя-то, девочка, откуда к ним такая злость? Ты-то каинитка, тебя под контролем они не держали..." "Откуда? - возмутилась я, - Во-первых, эти ублюдки заставили вас, Охотников, нарушить Договор и уничтожить одну из наших баз. Там у меня погибло много тех, кого я ценила и уважала. А во-вторых, именно эта скотина обозвала Охотников куклами. За уничтожение нашей базы, за предательство и нарушение Договора его потом расстреляют, а вот за "кукол" он "искупался". Охотник непонимающе смотрел на меня: "Что за своих отомстила, это могу понять, - наконец проговорил он, - но что тебе до нашего унижения? Мы ж вроде никогда с вами в особо дружеских отношениях не были?" "Эта девочка, - пояснил Геннадий Петрович, - из старого Охотничьего рода". "Ярославцы" уставились на меня. "Ни хрена ж себе, - пробормотал дядька, - Во как в жизни бывает то. А как же твой отец и ты... теперь?.." "Никак. Мой отец погиб", - ответила я. "Извини, я не знал, - сказал усатый Охотник, - Он вырастил хорошую дочь, если даже теперь тебе не безразлична наша честь. Как его звали?" "Максим Ярославович Стахов". Охотник остолбенело вытаращился на меня, разве что только рот не раскрыл, да и все остальные "Ярославцы" тоже откровенно глазели. Геннадий Петрович, заметив реакцию "Ярославцев", пришел мне на помощь. "Да, мужики, - сказал он, - Кира - дочь командира "Полоцка". Наш командир, Юрий Михайлович Прибылых, знал ее с детства, он был другом ее отца". Усатый улыбнулся: "Так вот кто к нам на выручку пришел - "Китежцы". Если здесь Кира-каинитка, то, надо полагать..." Геннадий Петрович его перебил: "У "Китежа" военный союз с ее кланом, да, по сути, теперь уж со всем Обществом и Анархами. Всем вместе нам, может быть, удастся остановить наших ублюдков из Центра и их дружков "Шабашников". Охотник кивнул головой: "Что ж, каиниты Общества и Анархов почитай уже шестьдесят лет честно соблюдают Договор, а вот о людях теперь такого уже и не скажешь. Мы бы хотели присоединиться к вам. Я, кажется, не назвался, меня зовут Илья Васильевич Посохов. Я был лейтенантом "Ярославля". "А почему "был"?" - спросила я. "Да потому, - помрачнев, ответил лейтенант, - что от "Ярославля" почти ничего не осталось. Здесь две пятерки и еще три человека, да на базе две пятерки - вот и весь "Ярославль". Восстанавливать боевые группы Центр не собирается. Всех наших просто хотят угробить в войне с Обществом и Анархами. Капелланы, ублюдки, нас так и называли - "смертнички". Геннадий Петрович взглянул на часы: "Мы выбиваемся из графика все больше. Не дай бог тревога поднимется. Илья Васильевич, вот тебе фляжка, сам хлебни и пусть твои ребята тоже, а то с реакцией у вас не ага. Спускайтесь на первый этаж и поглядывайте, не ровен час, патруль забредет. А нам еще надо налет "Армии ночи" тут изобразить".
  ...Уже по дороге к нам на базу, Геннадий Петрович сделал робкую попытку отмазаться от этого посещения. "А, может, - говорит, - лучше было бы встретиться у тебя на квартире?" Я рассмеялась. "Какой смысл в союзе, - отвечаю, - если союзники не будут друг другу доверять? Квартира у меня тесная, а народу будет порядком, как-никак прошла первая совместная операция Охотников и каинитов. Дядю Юру опять-таки в неудобное положение поставим, он-то наверняка уже вас дожидается на нашей базе. Да и вообще, что за фигня? Ведь договорились же! Вон, у вашего Центра "Шабашники" в дружках и то ничего..." Геннадий Петрович махнул рукой: "Ладно-ладно, не ворчи, сдаюсь".
  
   ***
  
  Первой, кого мы увидели, вернувшись на базу, была... Лина в сопровождении Вики и Стаса. Ничего не боясь и никого не стесняясь, эта юная оторва везде совала свой нос, удовлетворяя любопытство на полную катушку. Где-то я ее понимала: не каждый день Охотники посещают каинитские базы. (На сколько мне помнилось из курса истории, на базах каинитов в нашем городе Охотники не бывали никогда, если, конечно, не считать разгромленной базы тореадоров). Как потом я узнала, пронырливой Лине каким-то образом удалось пронюхать, что дядя Юра собрался поехать туда, "где живут Кира и Сережа". Девчонка, как репей, пристала к командиру "Китежа" с просьбой взять ее с собой, и, конечно же, вовсю подкрепляла эту просьбу оружием женщин всех времен и народов - слезами. Дядя Юра сдался.
  Увидев всех нас, девчонка стремглав кинулась мне на шею, на бегу бросив Геннадию Петровичу: "Привет, дядя Гена!" "Ярославцы", увидев такое, только головами покачали: воистину, времена изменились, если Охотница, пусть и такая юная, обнимается с каиниткой. За спиной "Китежцы" принялись объяснять "Ярославцам", кто такая Лина и как она попала в монастырь. Объятия девочки обжигали. От нее теперь исходила самая настоящая святость. Вика, улыбаясь, смотрела на нас: "Ты, - говорит, - одна и можешь ее выдержать. Сережке пришлось в "Ускорение" войти, лишь бы не попасть в ее объятия". "Ой, Кира, я как-то сразу не сообразила, вам же больно, - девочка отстранилась от меня, что-то пошептала и снова прильнула ко мне. - Теперь ведь лучше, правда?" Теперь от нее исходила прохлада, как будто в жаркий день ты укрылась в тени от губительного солнца и веет свежим ветерком, выдувающим твою усталость. Я укоризненно посмотрела на Лину: "А почему сразу так не сделала? Ребята, вон, стараются от тебя держаться подальше, Сережку своими объятиями напугала". Девочка сконфужено потупилась: "Я забыла. В монастыре это не нужно, вот и забыла". Впрочем, сконфуженности Лине хватило не надолго. Она снова развеселилась, разулыбалась и принялась скороговоркой, перескакивая с одного на другое, пытаться мне одновременно рассказывать, где она успела побывать у нас на базе, и как она живет в монастыре Охотников: "...А еще, - тарахтела Лина, - мы были в кафе для упырей. Я там пирожные ела вку-усные и томатный сок там пила из фужера через соломинку, как настоящий вампир. Я видела в баре, как вы пьете..." Я чуть воздухом не поперхнулась, повернулась к ребятам и постучала пальцем себе по лбу - нашли, мол, чего ребенку показывать. Стас тут же возмутился: "А че сразу я? Она сама попросилась в бар. Покажи, говорит, как вы кровь пьете. А дед, между прочим, велел показывать ей все, что она попросит". Ну, Стас, блин, слов нет!.. Лина, тем временем, продолжала: "...Теория скучная - молитвы разные, наговоры... Вот практика, это да. Я уже много чего умею, и получается у меня почти всегда с первого раза. Дядя Юра говорит, что из меня получится крутая заговорщица!" Стас хихикает. Вика старается сдержать рвущийся смех. "Кто-кто?" - переспрашиваю. "Ну, эта..., заговорщица..., - отвечает Лина и поправляет себя, - не, кажется, не так. Я слово забыла. Та, которая амулеты может делать, во". "Амулетных дел мастер", - с серьезным видом подсказывает Стас. Лина подозрительно глядит на него: прикалывается или нет? Так ничего и не решив, машет рукой: "Ну, может быть, так, - и неожиданно предлагает, - А хотите, я вам тут на полу охранный знак нарисую? У меня уже получается и мелок есть!" "Нет!!!" - выкрикиваем мы втроем одновременно. Нам для полного счастья только Охотничьего охранного барьера на своей собственной базе и не хватало! Ну, девчонка, от черта хвост! Не знаю уж, что бы еще предложила Лина, но тут появился Гор и позвал всех в зал Совета мастеров.
  Не стану описывать заседание, к тому же, большую часть всего, что там говорилось, я попросту пропустила, занимаясь с Линой. Юной Охотнице было скучно слушать речи взрослых дядь и теть. Очень быстро она перестала обращать на выступающих внимание, стала вертеться по сторонам, а потом честно мне призналась: "Я думала у вас какие-нибудь особенные, прикольные собрания, а у вас такая же нудятина, как и везде". В конце концов, я взяла ее за руку и мы, наплевав на заседание, пошли гулять по базе. Все же у нас тут имелось не мало интересного, что можно было показать подростку, а особенно такому, как Лина. Заглянули мы с ней в лабораторию, где Юной Охотнице подарили "настоящий каинитский амулет" с висящим на нем "Плащем крови". (Конечно, тонизировать и подлечивать он ее не сможет - Лина же не каинитка, а вот некоторую защиту от пуль или ножа обеспечит). Потом мы вышли в подземную систему за внешние посты (недалеко, конечно). Лину очаровала таинственность древних подземных ходов (а она у нас, оказывается, романтик). В "Заклинательном покое" Учебного сектора я показала Лине действие некоторых наиболее зрелищных каинитских заклинаний. Больше всего ей понравился "Электроудар", а гангрельская боевая трансформа ее прямо-таки восхитила. "Как в кино", - шептала Лина, ощупывая мои когти. Потом она и сама показала, чему успела научиться у Охотников, нарисовав и активировав посреди "Заклинательного покоя" большой и, как мне показалось, довольно мощный Охотничий защитный знак. (Надо будет не забыть сказать тете Дусе, чтобы убрала. А то наши ученики офигеют от такого "подарочка"). По завершении ее трудов, я разрешила Лине оставить на стене памятную надпись (их все равно ученики пачкают). Ее послание поместилась между двумя другими граффити: чьим-то криком души - "Концентрация не прет! Задолбало!!!" и любовным посланием - "Ирина! Я тебя люблю! Младший ученик Иван". (Вообще-то, у нас нет никаких "младших учеников", а есть послушники, которым не долго осталось до получения ученичества, но, конечно, ученик, пусть и "младший" звучит круче, чем тривиальное - послушник. Неизвестный мне Иван попросту выпендривался перед девчонкой). Вот, между этими двумя и Лина оставила свое граффити: "Здесь была Лина-Охотница из "Китежа". Ребята! У вас классно!" А потом заседание закончилось, Охотники уехали и девочку увезли с собой.
  Отец поблагодарил меня за проявленную дипломатичность. (Вообще-то я думала, он выговаривать мне станет за то, что мы с Линой ушли с заседания. Похоже, я его недооценила). Маргарита, подошедшая вместе с отцом, добавила: "Ты, Кира, поступила абсолютно правильно. Мастеров на заседании хватало и без тебя. Для нас, куда важнее твоего участия в заседании было то, что ты заняла девочку, сделала так, чтобы ей у нас понравилось. Эта твоя наперсница относится к новой генерации Охотников, тех, для кого вражда с каинитами дело далекого прошлого. Юрий Михайлович говорит, что Лина очень способная девочка и когда-нибудь, если, конечно, выживет в этой войне, возглавит свое собственное Охотничье подразделение. Очень важно, чтобы такие новые молодые Охотники не просто не считали каинитов, врагами, а видели бы в нас своих союзников и друзей. И ты как раз, сделала первые шаги в этом направлении. Я думаю, со временем из тебя может получиться зрелый дальновидный политик". Конечно, приятно такое про себя услышать, да только ошибалась насчет меня Маргарита. Когда мы с Линой ушли из зала, не думала я ни о какой политике. Просто видела - скучно девчонке и захотела сделать ей что-то приятное, а еще, я почему-то ощущала за нее ответственность, правда, не знаю уж перед кем...
  Что было на заседании, мне рассказали Гор с Сергеем. (Об этом их попросил отец. Я же теперь мастер, а значит должна быть в курсе). Наши, со слов ребят, раскочегарились и на ночь планировали еще одну акцию - захват базы "Ярославля". Народу на ней осталось всего ничего, освобожденные от контроля "Ярославцы" знали ее, как свои пять пальцев, а потому шансы на успех имелись очень даже неплохие. Каиниты в готовящейся операции, также как и в прошлой, выполняли функции прикрытия. Непосредственно в нападении готовились участвовать "Китежцы" с "Ярославцами", а от каинитов - сын Маргариты Денис. Впрочем, его роль сводилась только к одному: после уничтожения капелланов (на этот раз с пленными решили не возиться) приказать "Ярославцам" на базе снять контролирующие их амулеты. С собой Денис должен был взять неповрежденный ответчик с пленного капеллана. Конечно, времени на полноценную подготовку акции оставалось маловато, но Охотники и наши решили рискнуть. Жалко было упускать такую возможность.
  Интересные сведения, касающиеся действия заклинания контроля, сообщили нам "Ярославцы". Заклинание не затрагивало интеллектуальную и практически не касалось эмоциональной сферы. Под действием заклинания Охотник воспринимал подчинение капеллану, как своего рода долг, который нельзя не выполнить. При этом Охотник прекрасно сознавал, что ему отдают преступные приказы, но противиться своему "долгу" он не мог и старался выполнить любой приказ с максимальной эффективностью в меру своих знаний и умений. Маргарита, рассказывал Сергей, услышав такое, только вздохнула. Это, говорит, работа вентру, очень опытного и не без таланта. Такое просто так не сделаешь.
  Захваченные в первой операции капелланы оказались подарком судьбы. С их помощью, пусть...хм... невольной, удалось разрешить некоторые загадки. Прежде всего, каким образом человек с помощью каинитского заклятия мог управлять другим человеком. Оказывается, подконтрольными Охотниками управляли не совсем капелланы. Силу заклятия приказам капелланов сообщали ментальные импульсы, посылаемые подконтрольным Охотникам некими тварями, которых капелланы всюду носили с собой. Висит у капеллана на шее эдакая плетеная ладанка на шнурочке. В плетеном мешочке, просунув в дырочки ножки, сидит этакая тварь: что-то вроде ну о-очень перекормленного клеща с атрофированной головогрудью. Каждая ножка этого "клеща" (всего их шесть) внутри полая, а на конце острая. Своими ножками, словно иглами шприцев, тварь впивается в грудь капеллана, и высасывает его кровь (надо сказать, совсем не много). Ну, а взамен, она подкрепляет приказы капеллана ментальными импульсами, в результате человек, пусть опосредовано, получает возможность пользоваться каинитским заклинанием. Вот такой, блин, симбиоз.
  Ценным приобретением для нас были и амулеты-ответчики, изъятые у пленных капелланов. Поскольку носители амулетов остались живы, заклинание-код не пострадало. Теперь его можно было изучить и скопировать. А еще, по словам Гора, отец и Маргарита собирались привлечь специалистов наших кланов к разработке и созданию прототипа амулета-сканера, позволяющего выявлять в группе Охотников носителей амулетов-ответчиков. (Конечно, капелланы и так выделяются среди подконтрольных Охотников гарнитурой на ухе. Только где гарантия, что они не догадаются устранить это отличие?)
   Хорошенько перетрясти содержимое мозгов наших пленников, да еще и разобраться, где важная информация, а где просто мусор, в ходе заседания было попросту невозможно. Это дело долгого времени, но кое-что интересное нарыть все-таки удалось. Выяснилось, что исчезновения каинитов на улицах города - дело рук Охотников, но не только. Еще до того, как боевые группы попали под контроль Центра, за каинитами-одиночками начали охотиться специальные команды "Крома". И это еще не все. Оказывается, незадолго до начала операции по разгрому базы тореадоров, капелланам пришло распоряжение из Центра. В нем давалось указание при вторжении на базу, по возможности каинитов не убивать, а брать в плен живыми. Если в ходе сканирования памяти капелланов наши ничего не напутали, то получалось, что при взятии базы, Охотниками было захвачено около двух десятков тореадоров. Пленники были переданы "Кромовцам". Что стало с этими тореадорами, капелланы не знали. Такие вот новости...
  
   ***
  
   Утром разгорелся скандал. Новая смена Охотников приехала в Совместную Комиссию и не нашла своих, зато увидела на полу следы крови, на стенах и мебели отметины от пуль, а также выведенные маркером звезды и корявые надписи "Армия ночи". Разъяренные Охотники, ни мало не сомневаясь, кто это мог сделать, вломились на нашу половину и... застали там ту же самую картину, только вместо крови на полу лежал пепел. В этот момент (ни минутой раньше, ни минутой позже) подъехала якобы наша новая смена. Бруйяне вошли в здание и обнаружили там Охотников. Изобразить ярость бруйянам не составило труда, этот клан и так-то никогда не отличался спокойным нравом. "Так вот кто у нас "Армия ночи" оказывается! - заорали бруйяне, - Щас перестреляем всех нахер, предатели!" Понятное дело, что капелланам на подконтрольных Охотников было плевать, но свои-то шкуры жалко. Поэтому нагнетать напряженность, да еще и на чужой территории они не стали. Вежливо объяснили бруйянам, что Охотники тоже пострадали от "Армии ночи", а здесь они исключительно для того, чтобы выяснить, почему каинитская часть Совместной Комиссии не отвечает на вызовы и не нужно ли чем помочь. В общем две смены Совместной Комиссии расстались, хм, "друзьями". Охотникам пришлось сделать хорошую мину при плохой игре - изобразить, что они нам поверили.
  
  
   23
  
  
  Было рано, часов семь вечера, не больше. Сергей уже встал, умылся, оделся и сейчас заканчивал последние приготовления к выходу на дежурство. Ну, Сережка у нас вообще ранняя пташка. Просыпается он рано, как и полагается всем порядочным жаворонкам, а вот рано засыпать я ему,... хм,... не даю. Я то, честно говоря, люблю поваляться, хотя при необходимости могу вообще не спать неделями. Бывали у меня такие периоды в жизни. Сережка окончательно собрался, подошел, поцеловал на прощание в щеку и вышел за дверь, защелкнув ее за собой.
  Ну, и что теперь делать? Вставать или еще в постели понежиться? В лабораторию к девяти, так что в принципе можно немного полежать. Все-таки решила встать. Умылась, привела себя в порядок, оделась. На часах - десять минут девятого. В бар, что ли по дороге зайти, пропустить там грамм двадцать пять - тридцать для поднятия тонуса?
  Я уж собралась, было выходить, когда позвонили в дверь. Открываю ее - на пороге Маргарита. По отражению вижу - волнуется. К чему бы это? "К тебе можно, Кира?" "Конечно, госпожа Маргарита". Пропускаю ее в комнату, показываю на кресло. Маргарита присаживается, смотрит на меня и тихо говорит: "Кира, мне нужна твоя помощь". "Конечно, госпожа Маргарита, - отвечаю, - обязательно помогу, если это только в моих силах". "В твоих, - коротко бросает Маргарита, - но сначала я хотела бы поговорить с тобой немного о другом". На какое-то время она умолкает, разглядывая меня и, как будто что-то решая в уме. Наконец, вздыхает и начинает разговор: "Понимаешь ли ты, Кира, психологию Вентру? Мы - сильный, очень гордый и невероятно амбициозный клан. Именно в такой последовательности по мере возрастания: сила, гордость, амбиции. Мы привыкли ставить перед собой цель, идти к ней любыми путями и обязательно получать желаемое. К слову сказать, - Маргарита улыбнулась, - внимания твоего отца я добивалась почти сто лет". В ее отражении "проявилась" новые цвета - Маргарита гордилась тем, что несмотря ни на что добилась-таки ответного чувства. Честно говоря, я за нее была только рада. Мне кажется, они с отцом удачно дополняли друг друга: глубокий, взвешенный интеллект отца и прагматизм, трезвый расчет и хитроумие Маргариты. Право же, хорошая пара получилась. И что отец сто лет ломался? "Наши сила, гордость и амбиции, - продолжала Маргарита, - сыграли с Вентру плохую шутку. Мы привыкли считать себя самыми-самыми, а ко всем остальным относились с высокомерным презрением. Гангрелы у нас - тупые дикари, бруйяне - нищие грубияны, носферату - уроды, тореадоры - в облаках витают, да и вообще, несерьезные какие-то. Одних лишь тремеров со скрежетом зубовным признавали равными себе, да и то: "Если они умные, то почему же бедные?" Понимаешь? Это все гордыня и амбиции. В нынешние времена ни одному клану в одиночку не выстоять. Посмотри, что делает твой отец. Тремер - сравнительно малочисленный клан. Ему не сравниться по численности с Бруйя. Он значительно уступает в экономической мощи Вентру. Но именно этот небольшой клан ученых становится ядром будущей коалиции. Максим - удивительный политик, - это "Максим" Маргарита произнесла как-то особенно тепло. - Утверждение, что политика - грязное дело, давно уже стало банальностью. В политике, как известно, нет постоянных друзей, а есть лишь постоянные интересы и вентру это давно усвоили. Мы никогда ничего не сделаем по душевному порыву. Мы сначала просчитаем непосредственную и долговременную выгоду своего поступка. Оценим плюсы и минусы и уж после этого... А Максим, совершая по велению души что-то чистое и благородное, при этом умудряется не остаться в накладе. Сама посмотри: Максим совершенно искренне принял под свое крыло остатки Тореадоров, для излечения Милены тратятся немалые средства, задействованы лучшие медики Тремера. Но в итоге тореадоры оказываются накрепко привязанными к вашему клану. Их много, связующих нитей. Да, что там нитей, канатов! Это и благодарность всего клана за помощь в трудную минуту (такое не забывается), и личная благодарность главы Тореадора Милены. И ведь кроме этого, Милена близка с твоим братом Георгием. Все свободное время он проводит в ее палате. Когда Милена очнется, она это оценит. А еще есть сын Милены Сергей - второе после нее по значимости лицо в клане. Ты ведь живешь с ним?" Я несколько замялась, усмехнулась и сказала: "Да". Маргарита улыбнулась: "Зачем стесняться. Что может быть более естественным? Молодая женщина живет с молодым мужчиной". Она помолчала, снова чему-то улыбнулась и продолжила: "Рано или поздно Тореадор восстановится и тогда два клана, спаянные столь крепкими узами станут могучей силой. А посмотри, как поступил Максим с бруйянами? Совершенно искренне из уважения к их мужеству он снизил для Бруйя отпускные цены и заслужил их признательность, пристегнув к будущей коалиции еще один клан. И, обрати внимание, при этом ничего не потерял. От тореадоров остались жалкие крохи, как оптовый покупатель крови, их клан потерял свое значение. Еще более многочисленные, чем тореадоры в прошлом, бруйяне займут место оптовых покупателей. Будь уверена, дорвавшись до относительно недорогой крови, Бруйя станет закупать ее в больших количествах. У Максима искренние, благородные поступки в то же время оказываются оправданными и с финансово-экономической, и с политической точек зрения. Уверена, ему удастся создать что-то новое, отличное и от Общества, и от Анархов. Быть может, в это объединение войдут даже Охотники, раз уж они не без твоей помощи заключили с нами союз. Я хочу, Кира, пристегнуть свой клан к Максиму. В одиночку Вентру не выжить, но и коалиции придется туго без военной и финансовой мощи моего клана. Вентру управляют старые мастера. Я тоже вхожу в их число, но я в меньшинстве, и на Совете они относительно легко проваливают любые мои и моих сторонников предложения. Они слишком влиятельны, слишком могущественны, им боятся перечить. Пока эти мастера стоят у руля, Вентру не согласится на честное и равноправное сотрудничество с кем бы то ни было, а другие кланы, в свою очередь, не смогут доверять нам. Старые руководители Вентру давно уже стали пугалом для всех. Они олицетворяют в себе то, за что остальные каиниты так не любят наш клан - непомерную гордыню и безбрежные амбиции. Этих мастеров надо отстранить от руководства. Они ведут мой клан к гибели. Если я стану безусловным лидером Вентру, я изменю нашу политику. Мы станем более открытыми и терпимыми к другим. И в этом ты можешь мне помочь". Маргарита откинулась в кресле и молча смотрела на меня, ожидая какой-то реакции или, может быть, моих вопросов. Пауза затягивалась. Я поняла, чего она от меня хочет, давно поняла. Еще тогда в нашем баре, когда мы обмывали свои мастерские ранги. Я знала, что она не смирится со своим поражением на Совете. Облизав внезапно пересохшие губы, я взглянула в глаза вентру и тихо сказала: "Ты хочешь, чтобы я физически уничтожила твоих политических противников?" Маргарита чуть вздрогнула, глаза ее слегка прищурились, кажется, такого вопроса она от меня не ожидала. Впрочем, она быстро справилась с собой и, усмехнувшись, ответила: "Иногда я жалею, что ты не моя дочь. Моя Нина - умная женщина, сильный мастер, но она слишком мягкая. Политика ее не интересует. Ей надо было родиться тремершей. Кстати, сейчас она в вашей лаборатории вместе с твоей сестрой работает над амулетом-сканером. С Алиной они, похоже, очень хорошо друг друга понимают. Два сапога - пара, ученые... Ты другая. Ты больше похожа на меня, чем моя собственная дочь. В тебе чувствуется жесткость и прагматизм. Да. Я хочу, чтобы ты расчистила мне путь к полному лидерству в Вентру. Всех моих противников уничтожать не обязательно, достаточно наиболее могущественных и непримиримых, остальные заткнутся".
  Ну, вот, Маргарита и сделала свой ход на шахматной доске политической борьбы Вентру. Вспомнила о пешке не без ее помощи ставшей ферзем. Фигурой, способной поставить шах и мат любому королю Вентру. Я повернулась к Маргарите: "Мой отец в курсе того, что ты задумала?" "Да, - кивнула она, - Он считает, что для тебя слишком велик риск. Но если кто-то и в состоянии драться со старыми мастерами Вентру и быть уверенным в успехе, то только ты. Ни сам Максим, ни Аристарх ни любой другой старый мастер любого клана не может рассчитывать на безусловную победу в драке со старым мастером Вентру. Шансы будут примерно пятьдесят на пятьдесят. У тебя же по моим подсчетам шансы примерно семьдесят на тридцать, а может быть даже и еще больший перевес в твою пользу. Максим все это понимает и все равно боится за тебя, но он решил так: если ты согласишься мне помочь, он не станет нам препятствовать. Подумай, Кира и прими решение: да или нет".
  Да или нет? Драки я не боялась. Вот с таким мастером, как мой отец, я бы по доброй воле не рискнула сражаться и с Аристархом тоже и с Леонидом (впрочем, теперь его уже нет), а со старым вентру-мастером - могу и с минимальным риском. Я знаю почти все, что и он, но с моей энергетической мощью могу позволить себе куда больше. Тут дело в другом. Наемный убийца - не слишком-то почетная профессия. Когда я убью одного, двух, трех мастеров, вентру станут меня бояться и ненавидеть. "Меня боятся, значит ненавидят". Кто это сказал? Чингис-хан, кажется... Идти и ловить на себе косые взгляды, видеть в отражениях страх и тихую ненависть. Может быть, кому-то это даже приятно, только не мне. Как-то так получилось, что в своей новой жизни я стала легко со всеми сходиться. У меня много друзей: тремеры, тореадоры, бруйяне... В отражениях окружающих меня я вижу дружелюбие и приязнь. Что скажут мои друзья? Отказаться? И предать Маргариту и ее сторонников, которые на меня рассчитывают? Тех, вместе с кем я шла по тоннелям подземной системы, пробиваясь к восточному входу базы тореадоров. Они-то себя не жалели и кто-то из них так и не вернулся домой, оставшись горсткой пепла там, на подступах к базе. А где были крутые мастера Вентру? "Слишком велик риск", - сказали они. А отец не побоялся рискнуть, отправившись с оставшимися мастерами-тремерами нам на помощь, и спас всех нас. Хватит раздумывать! Я сделаю свое дело ради тех, кого знаю, с кем вместе сражалась. Маргарита будет руководить Вентру, как минимум, не хуже этих "осторожных".
  Я посмотрела в глаза ожидающей моего решения Маргариты: "Надеюсь, ты не заставишь меня убивать их просто так, без каких бы то ни было оснований?" Мне показалось, что вентру тихо с облегчением вздохнула: "Конечно, нет, Кира! Такие убийства - подсудное дело. Сражаться с ними ты будешь на законных основаниях. Дуэли у нас пока еще не отменены, а спровоцировать дуэль не так уж и сложно, если знаешь, на каких струнках играть". Теперь Маргарита снова была спокойной и сосредоточенной, от волнения не осталось и следа. Она заполучила-таки свое оружие - меня. "Взгляни-ка на это, - Маргарита протянула мне фотографию, - Он будет твоим первым противником". Мужчина на фото выглядел лет на пятьдесят (хотя, скорее всего, ему было не меньше пяти сотен, раз уж он - старый мастер и один из лидеров клана), правильные, хотя излишне жесткие черты лица, тонкие губы, нос с легкой горбинкой, характерный прищур, лучики морщинок в углах глаз - в целом довольно приятное лицо. На фотографии мужчина был в деловом костюме, хотя, мне кажется, ему больше бы подошла военная форма. "Это Иоганн, сын Магды, - пояснила Маргарита, - Родился в Пруссии, там же получил Поцелуй Каина. Дворянин, барон фон-какой-то там. Старая прусская военная аристократия. Ужасный националист. Истинными каинитами считает только вентру. Терпеть не может гангрелов, бруйян и малкавиан. Впрочем, к тореадорам и тремерам относится тоже с о-очень большой прохладцей. Он единственный, кто в свое время ратовал за полное истребление каитифов, как недокаинитов. Однако, при всем своем национализме, он - каинит чести и слова. Если уж он что-то кому-то пообещал, то обязательно выполнит, даже если это ему невыгодно. Для вентру такой подход, честно говоря, большая редкость. С ним можно иметь дело и убивать жалко, но он - правая рука нынешнего главы клана. Иоганн во всем поддерживает ублюдка Симеона, а вот этого я уже не могу допустить. Ну, и, кроме того, он довольно богат. Получив его состояние в качестве приза победителя, мы усилим свои позиции и ослабим наших противников. Правда, насколько я знаю, он переводит свои активы за рубеж, тут уж мы, скорее всего, концов не найдем, но вот его сеть бензозаправочных станций нам очень даже не помешает". За разговором я совсем забыла про работу, и, посмотрев на часы, поняла, что безнадежно опоздала. Было около десяти. Блин! Что скажет Алина? "Кира, не дергайся. У нас с твоим отцом была договоренность: если ты соглашаешься мне помочь, то на все время проведения операции по смене власти у нас в клане, он освобождает тебя от работы в лаборатории, - успокоила меня Маргарита, - Так что все нормально. Слушай дальше..."
  План был такой: я и парочка бруйян приходим в бар Вентру в тот момент, когда там будет отдыхать Иоганн. Поскольку этот господин терпеть не может бруйян, да и тремеров не жалует, велик шанс того, что он начнет к нам придираться. Если этого не случится, придется его спровоцировать (например, своим вызывающим поведением). Ну а в ходе скандала нет ничего проще, найти повод для вызова на дуэль. При этом главным действующим лицом в скандале с нашей стороны должна быть я, а то, чего доброго, Иоганн, вместо меня, вызовет на дуэль бруйян. Все просто и, вроде бы, безотказно. Осталось поехать к бруйянам и выяснить, кто из моих знакомых согласится мне помочь. "Вот с этим, как раз, проблем нет, - заявила Маргарита, - Мы поедем к ним на базу вместе, тем более что мне надо решить кое какие вопросы с Аристархом".
  
   ***
  
  Вишневый "Ауди" Маргариты остановился около забора из бетонных плит. Поверху плит шли спутанные мотки ржавой колючей проволоки, при этом ворота почему-то поставлены не были. Забор прерывался пустым проемом шириной метров восемь. Интересно, на фига на плиты навесили колючую проволоку? Неужели кому-то придет в голову лезть через ограду, если и так можно пройти? "Бруйяне, как всегда, в своем репертуаре, - хихикнула Маргарита, - Оградили вход мощным забором, "колючку" укрепили, а на установку ворот то ли денег не хватило, то ли желания. Так и стоит периметр недоделанным уже, наверно, лет восемь". Мы прошли за ограду. Прямо передо мной впереди располагалось приземистое одноэтажное здание больше всего напоминающее складской корпус, виднелись металлические ворота и открытая в них калитка. С левой стороны ворот на стене здания был нарисован кулак с оттопыренным в традиционном жесте средним пальцем, с правой - по-английски крупными буквами выведено: "Фак", а над воротами еще одна надпись, уже по-русски: "Убежище ? 13" и желтый значок радиации. Прикольные ребята бруйяне. Около здания стоял большой красно-белый "Форд-Ранчеро" - пикап в аэростиле пятидесятых годов прошлого века. Судя по внешнему виду, он был в очень даже приличном состоянии. Надо же, какой раритет! Моя провожатая показала на автомобиль: "Похоже, мне повезло, Аристарх в этой части базы - его машина. Ну, пойдем". Переступив через высокий порожек, мы прошли в калитку. "Бездельники, - фырчала Маргарита, - хотя бы заусенцы напильником сточили. Затяжек на костюме понаделаю". Да, уж, ее элегантный костюм явно не предназначался для лазания по таким местам.
  Внутри помещение представляло из себя что-то среднее между складом, ремонтной мастерской и свалкой металлолома. Зал был обширен. Собственно внутренность этого, прямо скажем, не маленького здания представляла собой один громадный зал. Тем не менее, он был уже изрядно забит. Вдоль стен громоздились разнообразные ящики, коробки, бочки, баллоны. Вперемежку с какими-то станками стояли верстаки (на некоторых был оставлен инструмент), сверху свешивались крюки от кран-балок. Тут и там высились кучи металлической и не совсем металлической всячины: разнообразные (наверно убитые) движки в сборе и отдельными частями, корпуса автомобилей (в основном ржавые и помятые), рамы от байков, лысые покрышки, испорченные аккумуляторы... Невдалеке я заметила раму с ходовой от какого-то большого грузовика наподобие "Урала". Три оси, на больших колесах покрышки с рифленым протектором, мощные амортизаторы и все. Ни двигателя, ни кабины, ни кузова - голое шасси. "Пойдем, - тронула меня за рукав Маргарита, и показала на высившуюся впереди большую груду металлолома - нам во-он туда. Если не путаю, за той кучей должна быть площадка подъемника". Мы двинулись через зал, лавируя между всем этим заполнявшим его барахлом. Народ здесь был, хотя и немного. Кто-то стоял за верстаком, разбирая какую-то фиговину, кто-то ковырялся в ящиках-коробках, двое бруйян разбирали эдакую баррикаду всевозможных железяк - видимо что-то в ней искали. Временами на нас оглядывались, но не подходили и ни о чем не спрашивали, справедливо рассудив, что раз мы здесь, значит так нужно. Навал металлолома, за которым вроде бы был лифт, впечатлял. Состоял он в основном из корпусов старых автомобилей и высился чуть ли не под потолок - настоящая гора. Представления не имею, зачем понадобилось копить эту чертову уйму битых, ржавых никому не нужных корпусов. С вершины этого Монблана на нас грустно взирала пустыми глазницами раскуроченных фар давным-давно убитая копейка.
  Маргарита ничего не перепутала, за горой действительно была площадка подъемника. Недалеко от нее с рамой от байка возился какой-то бруйянин. Мы подошли поближе. Ба! А парень-то знакомый. Я улыбнулась, вспомнив наши занятия: "Привет, Мосол!" Парень оторвался от работы, увидел меня и тоже улыбнулся: "Привет, Кира! Давненько не виделись. По делу к нам или просто так в гости?" "И так и эдак. Чем занимаешься то?" Мосол оживился: "Да, вот, переделываю свой "Урал-Соло" в чоппер. Раму переварил, задний маятник - тоже. Теперь можно будет заднее колесо пошире поставить. И эстетика, и сцепление с дорогой лучше. Передний блок, ну, руль, вилку от "Урала-Волка" поставлю. Достать можно. Движок у меня и так вполне себе ничего. Останется косметика всякая: крыло заднее заменить, седло поставить другое, покрасить нормально и на первое время хватит, а там видно будет". Маргарита, слушая бруйянина, заскучала. Байками она не интересовалась, а потому проблемы переделки отечественной классики в чоппер ее не занимали. "Кира, нам пора вниз спускаться. Спроси, где найти... кого ты хотела бы с собой взять?" Ой, точно, что-то я отвлеклась. "Мосол, будь другом, подскажи, где я могу найти Ночку?" Сергей-Мосол прочистил горло: "Значит так: когда спустишься, перед тобой будет коридор, пойдешь по нему до пересечения со следующим коридором, тогда повернешь налево и снова пойдешь до пересечения с новым коридором, тогда уж повернешь направо; вторая от угла дверь. Врубилась?" Я кивнула: "Спасибо. Ну, бывай". Я протянула Мослу руку, он вытер свою о штаны и мы обменялись рукопожатием.
  Бруйянский лифт был специфической конструкцией. Довольно широкая площадка (байк уместится, еще и место останется), огороженная с трех сторон поручнями. Четвертая сторона оставалась открытой. Перед подъемником стоял столбик со щитом. Под щитом была закреплена пластмассовая коробочка с большой черной кнопкой и лампочкой. На щите было написано: "Если вместо подъемника дырка в полу - нажми на кнопку и дождись подъемника. Если замигала лампочка - на подъемник не лезь, его вызвали снизу. Если лампочка не горит - все нормально, можешь вставать на подъемник".
  Ниже этих надписей от руки кто-то приписал фломастером: "Если лампочка не горит, это может значить, что она перегорела, суки! Какой козлище придумал такую дурацкую систему индикации?" Прочитав приписку, Маргарита тихо засмеялась: "Ну, бруйяне! В прошлый раз ничего такого не было. Похоже, это послание оставил пострадавший". Впрочем, мы то на лифте доехали без проблем. Пожалуй, вниз он ухнул, на мой взгляд, слишком резко, но перед самым полом нижнего уровня он затормозил, и мы не стукнулись. Короче говоря, все нормально. Сошли с площадки подъемника, и Маргарита повернулась ко мне: "Находишь тех, кого возьмешь с собой, кратко все объясняешь. Я договорюсь с Аристархом, и он ребят, которых ты выберешь, на завтрашний вечер освободит от работы. Скажешь им, что завтра часов в восемь вечера мы встречаемся в баре Тремер. А там уже я еще раз вас всех проинструктирую. Ну, действуй". Маргарита махнула мне рукой и быстрым шагом двинулась по коридору.
  Я огляделась по сторонам. Вообще-то странновато все это выглядит, словно бруйянскую базу проектировали какие-то сумасшедшие малкавиане. Она казалась диким и бессистемным конгломератом жилых помещений, гаражей, складов и ремонтных мастерских. Ну, представьте себе, иду по коридору, вижу двери. Одна приоткрыта, ради интереса заглядываю - жилое помещение. Комната как комната, вроде той, что у меня на базе, только поменьше и попроще. Прохожу чуть дальше по коридору - двухстворчатая дверь нараспашку. Смотрю, что там? А там мастерская: токарные станки, сверлильные, еще какие-то, верстаки стоят, сварочные аппараты - полный набор, короче говоря... И как, спрашивается, рядом с этим жить, когда тут все начинает гудеть, стучать, жужжать? Сейчас в мастерской работали только двое бруйян, что-то разбиравших на верстаке, кажется, блок цилиндров и потому здесь пока было относительно тихо. Абсолютно дикая планировка! Почти напротив мастерской с противоположной стороны коридора - автостоянка, а, если точнее, байкостоянка. Хотя нет, ошиблась, один автомобиль там все же стоит, да какой - "Хаммер"! И не современный "Эйч2", какие покупают всякие богатые пижоны, чтоб казаться крутыми мачо, а старый армейский, правильный. Только вот какой придурок додумался перекрасить старика армейца в розовый цвет? Брр!
  В воздухе стоит постоянный стук, лязг, визг (станки какие-то работают что ли?), звучит музыка, где-то гоняют мотоциклетный движок, а откуда-то со стороны слышится басовитое рычание явно мощного автомобильного мотора. На всю эту какофонию накладываются крики, смех, гул голосов - народу-то тут немеряно. Доносятся обрывки фраз:
  - ...Поршневую вывесил, всю электрику по-умному перетянул. Щас все ништяк.
  - ...Ты карбюратор замени. Тебе подойдет от "БМВ" шестьдесят восьмого года...
  - ...А эта сука на красный свет. Еще бы чуть-чуть и все...
  Несколько байкеров о чем-то довольно оживленно беседуют. Прислушиваюсь:
  - ...Останавливает он меня на второй полосе и говорит: заглуши двигатель. Ну,
   ладно, глушу. И эта сука, прикиньте, мне говорит: откатывай мотоцикл на
   обочину. Я ему, сержант, говорю, мой мотоцикл технически исправен, я и своим
   ходом могу доехать. А он уперся...
  - А че мозги менту не запудрил?
  - Я те, Колян, че, вентру что ли? Как я их запудрю? Я только часть памяти ему
   стереть могу, так там, в машине еще двое сидели. Им что, тоже стирать что ли?
  - Ну, а че не откатил?
  - Да откатить-то проблем не было. Я б его и на руках мог к обочине перенести. В
   нем весу-то, сам знаешь, не больше трехсот кеге. Тут дело в другом: с какой такой
   радости я должен под мента прогибаться, я ж не виноват ни в чем. И тогда я
   говорю менту...
  Дослушивать, чем кончилось дело, я не стала - пошла дальше. Народу на нижнем ярусе, как я уже говорила, было полно, но никто ко мне не цеплялся, и какой-то грубости в свой адрес я ни от кого слышала. В принципе, и раньше бруйяне держались с тремерами не так, чтобы плохо, а теперь, когда отец снизил для них цены на кровь, отношение стало вполне себе дружелюбным. Ну, оглядывались временами на меня, мол, откуда это тут тремерша взялась? Но и только. Вон какой-то байкер по коридору катит на стоянку темно-синий "Судзуки". Поравнялся со мной, окинул взглядом и покатил себе дальше. Большая группа парней и девушек быстрым шагом, почти бегом проскочили мимо. Эти, кажется, меня вообще не заметили. В общем, все нормально.
  Все-таки я сглазила, потому что до меня таки доколебались. Иду себе по коридору, никого не трогаю и тут навстречу парень. Казаки, черные джинсы, косуха (да они тут почти все в косухах ходят), на вид лет двадцать пять, симпатичный довольно таки. Увидел меня, подошел. "Привет", - говорит. "Привет", - отвечаю. Слово за слово, треп у нас пошел, такой ненавязчивый и ни к чему не обязывающий. Все ничего, почему бы не поболтать, да только времени то у меня сейчас лишнего нет. И потом ощущение такое возникло, будто бы парень "склеить" меня пытается. А мне это надо? Пытаюсь объяснить ему, что дела у меня тут, некогда просто так болтать, а он только смеется: ну, какие, мол, могут быть дела у симпатичной молоденькой тремерши. И не хочется хамить хозяевам на их же собственной базе, а, чувствую, придется. Положение спас неожиданно подошедший дядька, кажется, один из тех мастеров, что участвовали в прорыве к базе Тореадора. Он, похоже, знал моего приставучего собеседника. "Ты, - говорит, - Сева, не лезь к этой девчонке. Если ее разозлишь, у тебя будут бо-ольшие проблемы. Это та самая Кира, помнишь, я говорил, которая на "собачке" скакала, дочка главы Тремера". Сказал и повернулся ко мне: "Привет, Кира. Я тут на базе старую лису Маргариту-вентру заметил. Она на мелочи не разменивается и просто так у нас не появляется. А вас, говорят, частенько вместе видят. Сейчас вот тебя встретил, и думаю, к чему бы это. Что-то намечается?" Я пожала плечами. Бруйянин рассмеялся: "Ну, не хочешь говорить, не надо. Удачи". Махнул рукой и пошел по коридору. Гляжу, а собеседник-то мой "клейкий" совсем скис. Мне его даже как-то жалко стало. Ну, захотелось парню с девчонкой познакомиться, ну, был несколько более навязчивым, чем следовало. Так у них такое сплошь и рядом случается и не только у бруйян. "Сева, - говорю ему, - ты уж извини. В другое время я бы с удовольствием поболтала, но сейчас у меня ДЕСТВИТЕЛЬНО дела. Мне нужно срочно увидеть Ночку. Я вообще, в правильную сторону иду?" Парень на миг задумался и кивнул: "Все правильно. Дойдешь до перекрестка и направо. От угла вторая дверь. Только ты это... Прежде чем стучаться, прислушайся сначала". "К чему прислушаться?" - не поняла я. "Да, просто прислушайся, - непонятно ответил Сева и заторопился, - Извини, если что не так. Я пойду. Пока". "Пока". Странный все-таки парень.
  Дошла я до места, собралась, уж было постучаться (звонка на двери не было) и тут поняла, что имел в виду Сева. За дверью явственно раздавались стоны, характерные женские стоны, а еще слышался не менее характерный скрип. Я покачала головой, звукоизоляция здесь просто никакущая и, усмехнувшись, подумала: зато уж точно никто не помешает, сразу слышно, чем там народ занимается. Что тут сделаешь? Придется ждать. Будем надеяться, что там все это продолжается уже давно, и они скоро кончат, э-э..., в смысле закончат. Ждала я не так уж и долго, наверно они и впрямь давно начали. За дверью наступила тишина, и через какое-то время послышался недовольный голос Кабана: "Светка! Ну, сколько раз можно говорить? Ты, если уж не можешь не корябаться, хотя бы ногти покороче постригла! Опять кожу на спине регенерировать придется!" За дверью раздался звонкий женский хохот и чуть погодя голос Кабана: "Я первым в душ полезу в порядке компенсации..." Ну, вот, еще минут пятнадцать подождать и можно стучаться.
  Дверь открыл Кабан: "О, Кира, привет!". Он пропустил меня во внутрь, прикрыл дверь, и крикнул куда-то вглубь комнаты: "Светка! Шустрей давай! К нам Кира в гости пришла!" Вскоре появилась и Ночка в халате и с мокрыми волосами. Обнялись с ней - последний раз мы встречались на заседании, что прошло сразу после налета на Совместную Комиссию. Но тогда, честно говоря, пообщаться было некогда, мне больше вокруг Лины приходилось крутиться. Кабан полез в холодильник, достал контейнер с кровью, поставил на стол. "Ну, вот, - говорит, - теперь, благодаря твоему отцу, Кира, мы хоть гостей можем угостить по-человечески". Сказал, и только потом уже сообразил, что сказал. Посмотрели мы друг на друга и захохотали: да уж, ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ.
  Посидели, выпили грамм по тридцать, поболтали о всякой ерунде. А потом Кабан посмотрел на меня внимательно так и говорит: "Ну, давай, Кира, колись. Печенками чувствую, не просто так ты к нам пришла". "Да, Кабан, - отвечаю, - хорошие у тебя печенки - все чуют и отражение читать не надо. Я у вас, действительно, не просто так. Хотя, честно говоря, посмотреть, как вы живете тоже хотелось. Мне нужна ваша помощь". Я рассказала все: и про Иоганна, которого должна убить, и про другие убийства, последующие за первым... Ничего не стала скрывать - друзей нельзя использовать "в темную", иначе это уже не друзья. Маргарита рвется к власти, к неоспоримому, полному лидерству в своем клане, такому, как у моего отца. Я помогаю ей, потому что надеюсь, это ее лидерство пойдет на пользу всем. Война уже началась и теперь, чтобы выжить, нужно тесное взаимодействие всех кланов. Пока у власти в Вентру старые мастера этого не будет. Они тянут одеяло только на себя. Оправдываться не стану, и пытаться выглядеть лучше, чем я есть, тоже. Наемный убийца - грязная должность и высказывания о том, что, дескать, политика не делается в "белых перчатках", не проканывают они, когда дело касается тебя самой. Маргарите без меня не справиться. Нам не справиться без Вентру, а Вентру без нас. Я оказалась в тупике. Застряла между совестью и долгом. Впору вспомнить о Достоевском, его слезинке невинного младенца и всеобщем счастье. Хотя, конечно, старые мастера Вентру отнюдь не невинные младенцы... А, с другой стороны, убийство тоже не какая-нибудь там слезинка, а окончательный абзац...
  Ребята выслушали меня, помолчали, а потом Ночка коснулась рукой моего плеча и сказала: "Знаешь, Кира, когда я не могу разобраться точно, кто прав, кто не прав, я встаю на сторону тех, кто мне симпатичен, на сторону своих друзей. Мы поможем тебе, - и посмотрела на своего возлюбленного, - Ведь правда же, Кабан!?"
  
   ***
  
  Дверь в бар Вентру была из дорогих пород дерева с витражными вставками из цветного стекла и золоченой, а, может быть, чем черт не шутит, и золотой ручкой. Богатый клан Вентру, что тут скажешь. "Может, ее того, ногой, - предложил Кабан, - Дверь с размаха брякает о косяк, и входим мы. Эффектно". "Боюсь, тогда до Иоганна нам точно не добраться, - хмыкнула я, - Все, кто там есть, разом вызовут нас на Арену. Так что заходим без выпендров. То, что вы будете сидеть у них в баре, для кое-кого уже выпендр". Зашли мы, короче говоря, вполне себе вежливо, только что ноги перед дверью не вытерли и прошли за столик. Некоторые на нас вылупились, конечно, ну, как же, такая экзотика: в баре Вентру и вдруг бруйяне, но через несколько минут на нас перестали обращать внимание. Маргарита предупредила, что ее сторонники в баре будут прикрывать нас на тот случай, если докопаться попытается не Иоганн, а кто-то другой. Пока все шло по плану.
  В принципе наш бар был похож на этот, но так же, как похожи друг на друга, к примеру, корейский "Киа-Спортиж" и британский "Рейндж-Ровер". И тот и другой - автомобили повышенной проходимости, но кореец просто хороший добротный автомобиль, а британец - уже совсем другой уровень и роскоши, и комфорта, и престижа. Зал бара у Вентру был больше. Пол инкрустирован паркетом разных цветов, замысловатые люстры под потолком. Столики, не пластиковые, как у нас, а из карельской березы. На столиках белые кружевные скатерти, изящно отпечатанные меню и салфетки для промокания губ в специальных хрустальных вазочках. За столиками, кстати, венские стулья, а не табуреты. У нас самообслуживание, здесь же ходят официанты, обслуживающие клиентов. Имеются даже закрытые кабинки для ведения конфиденциальных бесед. Во всем чувствуется достаток самого богатого клана. Кабан с Ночкой углубились в изучение меню, а я осторожно оглядывала зал - где там Иоганн? Старый пруссак обнаружился через два столика от нас. Откинувшись на стуле, он потягивал свой напиток из высокого хрустального фужера и поглядывал в нашу сторону. Взгляд его не предвещал ничего хорошего. "Нет, ты только посмотри!" - фыркнул Кабан. Я взглянула на строчку меню, куда упирался его палец. "Кровь больного сахарным диабетом. Группы 2, 3. Артериальная". "Ну, - говорю, - и чему ты удивляешься? Это для ихних гурманов или извращенцев, как посмотреть. При некоторых болезнях состав крови у человека изменяется. Это придает ей своеобразный вкус. Видимо, находятся желающие на такой напиток, иначе в меню не было бы". "Хочу крови больного СПИДом", - хихикнула Ночка. "А это че за хрень?" - поинтересовался Бруйянин. "Коктейль "Обратный отсчет" - прочитала я. "Ну, сама я его не пила, - объясняю, - но знаю, как делается. Берется четвертая группа артериальной крови, добавляется третья группа венозной, потом - вторая артериальная и первая - венозная. Ну, там, может, еще что-то для вкуса кладется, у барменов свои секреты. Просто кровь разных групп - основной компонент. Пьется через соломинку, слои стараются не смешивать". "А че так дорого? - возмущенно вопрошает Кабан, - Это ж уму непостижимо, за сто грамм почти три тысячи рублей!" "Кабанушка, - говорю, - это же вентру. Они же тут все бизнесмены, им эти три тысячи потратить, что тебе тридцать рублей, - Кабан пригорюнился, а я продолжила, - но я тебя успокою. Нынешние наши посиделки оплачивает Маргарита, так что можешь брать все, что тебе приглянется, хоть эту кровь больного..." Бруйянин оживился: "Тогда, пожалуй, я попробую этот самый "Обратный отсчет". "А я - коктейль "Арифметика", - вставила Ночка. "А как же кровь больного СПИДом?" - поддел свою возлюбленную Кабан. "Так ее ж все равно в меню нет, - не растерялась Светка, - Схалтурили вентру, не учли всех пожеланий клиентов". Пока мы так балагурили, я заметила, что Иоганн о чем-то шепчется с официанткой, обслуживающей зал. При этом он бросал взгляды на наш столик. Так, похоже, начинается.
  Мы просидели минут десять, но к нашему столику официантка так и не подошла. "По-моему, про нас забыли, - хмыкнула Светка, - у вас в баре все проще, а здесь тянучка какая-то. Сколько можно ждать?" "Тихо, ребята, на нас наехали, - поясняю, - Нас не обслуживают специально. Я видела, как Иоганн что-то говорил этой официантке. Теперь, что бы не случилось, вы должны проявить выдержку. Иоганн должен вызвать только меня". Мы посидели еще немножко, около нас так никто и не появился. Я встала, подошла к официантке: "Милейшая, в чем дело? - сказала я громко (прикрывающие нас вентру должны знать, что все началось), - Мы ждем уже пятнадцать минут, и никто не подходит!" Официантка невольно кинула взгляд на Иоганна (я утвердилась в своих подозрениях). "Этот столик не обслуживается!" - ответила она. Я пожала плечами: "Ладно, мы пересядем за другой". И мы пересели. Впрочем, к этому столику тоже никто не собирался подходить. "Ребята, пожалуйста, не дергайтесь, - тихо сказала я своим друзьям, - наша цель - Иоганн". Снова мне пришлось идти к официантке. "Этот столик тоже не обслуживается", - ответила та. "А какой обслуживается?" - поинтересовалась я, нагнетая в себе искусственный гнев. (Ох, Маргарита, моя мудрая, хитрая наставница. Сколькому же ты меня научила. И в том числе тому, как обманывать отражение. Вообще-то его нельзя обмануть. Оно всегда четко регистрирует твое состояние. И все-таки кое-что сделать можно. Я сейчас вот-вот испытаю гнев, и отражение покажет, что я в бешенстве. Но это будет совсем не та ярость, которая застилает глаза. Мой гнев будет полностью контролироваться мной самой - станет моим камуфляжем. Понять, что гнев - видимость, сумеет разве что только опытный мастер-вентру, да и то если будет очень внимательно анализировать мое отражение). Официантка снова искоса взглянула на Иоганна и громко ответила: "Для вас никакой!" Пора! Я тихо зарычала, схватила официантку за ворот и подтащила к себе. Ворот затрещал, от резкого движения мой рукав сдвинулся, и девушка с испугом увидела мой алый знак мастера. Это я заметила по ее расширившимся глазам. Любой, кто на меня сейчас смотрел, видел - я в ярости. Эх, черт, не предупредила друзей, они все это могут принять за чистую монету. "Детка! Ваш бар - открытое заведение! - бросила я в лицо испуганной официантке, - В противном случае над дверью у вас висел бы плакат "Только для вентру". Раз этого нет, вы обязаны обслуживать ЛЮБЫХ клиентов, даже если это будут самые уродливые из носферату и самые безродные из каитифов! Мы пришли сюда насладиться хорошим обслуживанием и попробовать экзотики Вентру. Мы ее попробовали! В качестве компенсации я могу сейчас надавать тебе пощечин - по крайней мере, получу моральное удовлетворение. А если ты почувствуешь себя оскорбленной - милости прошу на Арену! - краем глаза я заметила, что некоторые из тех, кто сидел в зале, собрались, было встать, но соседи удержали их (ага, группа прикрытия, похоже, действует); я тем временем продолжала стращать официантку, - Ты думаешь, тебе это так просто сойдет с рук? Или, может быть, ты надеешься на своего покровителя, который науськивал тебя пренебречь своими служебными обязанностями? Думаешь, я ничего не заметила?! - теперь я глядела прямо на Иоганна, - Ну, что? Так и будете прятаться за спину девчонки-официантки и делать вид, что вы здесь ни при чем?" Иоганн встал:
  - Девочка, ты уверена, что хочешь от меня сатисфакции?
  - Да!
  - Я имею право послать тебе вызов?
  - Да!
  - Молодой мастер, - усмехнувшись, пробормотал Иоганн, - Хорошо, при
   свидетелях я посылаю тебе вызов. Тянуть не будем. Через четыре часа
   встречаемся на Арене.
  - Вызов принят! Дуэль будет до смерти!
  Глаза Иоганна расширились, зал ахнул.
  - Девочка, ты хоть понимаешь, что творишь? Я не хочу тебя убивать, - тихо сказал
   Иоганн.
  - Девчонка, - раздалось за соседним столиком, - оставь свой тремерский гонор для
   Тремера. Это один из старых мастеров-вентру. Один из лучших. Ты ему не
   противник. Согласись на дуэль по обычным правилам.
  - Дуэль будет до смерти, - повторила я.
  - Хорошо, - вздохнул Иоганн, - надеюсь, ты понимаешь, что натворила, хотя,
   похоже, что нет.
  Дело сделано. Я снова была спокойной. Взглянула на официантку и, усмехнувшись, сказала: "Надеюсь, ты все-таки обслужишь наш столик. Мне кажется, твой покровитель не будет против". Девушка молча кивнула, губы ее дрожали. Через пару-тройку минут на наш столик были поставлены коктейли и фужер третьей артериальной.
  
   ***
  
  Арена была забита до отказа - не каждый день старый мастер выходит на дуэльное поле. Дураков нет бросать вызов таким мастерам, а между собой они выясняют отношения, как правило, не на дуэльном поле. И вот, наконец-то, нашлась дурочка, в своей гордыне вызвавшая на дуэль старого мастера. Во всяком случае, так думало большинство здесь собравшихся. Зрелище обещало быть интересным, потому и Арена оказалась переполненной. Не удивлюсь, если букмекеры сейчас принимают ставки на то, сколько секунд я продержусь против Иоганна.
  Как же погано на душе. Наверно, настоящие убийцы не испытывают никаких эмоций по отношению к своим жертвам. Я так не могла. Прозвучал гонг. Мы вышли с противоположных концов Арены и двинулись навстречу друг другу. Диктор что-то там говорил, я не слушала его. Да, я сделаю свою грязную работу. Это необходимо для выживания всех нас, но... КАК ЖЕ ПОГАНО!
  Иоганн был без оружия - старый мастер-вентру может себе это позволить. Впрочем, я тоже не стала брать с собой огнестрел или нож, зачем? Мы остановились совсем рядом - метрах в четырех-пяти друг от друга. Губы Иоганна зашевелились, и я услышала: "Девочка, ты что творишь, - тихо говорил мне он, - Неужели ты не понимаешь, что мастер не равен Мастеру? У тебя же нет никаких шансов. Я хотел наказать тебя за наглость и за то, что ты притащила в наш бар этих хамов-бруйян, но я НЕ ХОТЕЛ ТЕБЯ УБИВАТЬ. Откажись от дуэли со смертным исходом, ты имеешь на это право. Откажись, умоляю тебя. Я не хочу становиться убийцей детей". Я по-новому взглянула на своего противника. Да, конечно, он был националистом и с презрением или, в лучшем случае, со снисходительной жалостью, относился ко всем не вентру, но, почему-то я была в этом уверена, он точно так же уговаривал бы меня, будь я представительницей Бруйя или любого другого клана. В нем была ЧЕСТЬ, он не хотел убивать того, кто на его взгляд, был заведомо слабее и даже был готов поступиться своей гордостью, упрашивая не совершать глупость. Я не могла промолчать. Благородство служаки-барона било наповал. Самой себе я начала казаться низкой дрянью. "Старик, - простонала я, - ты ничего не понял. Все подстроено. От начала и до конца. Каждая твоя реакция высчитана. Бруйя в баре появились не случайно. Это не дуэль, старик. Это казнь, твоя казнь. Я не дуэлянт, я - палач, наемный убийца. Против меня у тебя нет ни единого шанса. Ты ведь даже не удосужился просканировать мой щит. Он такой же, как у вентру, как у тебя, только куда мощнее. Я та самая, кто может пользоваться чужими заклинаниями. Умения вентру и энергопотенциал тремера. А ты меня не узнал, для вас все тремеры на одно лицо. Старик, я тоже не хочу становиться убийцей. Пойми, у тебя нет шансов. Откажись от дуэли. Уезжай. Покинь клан. Я знаю, большую часть своих активов ты уже перевел за рубеж. Уезжай туда. У тебя есть деньги, мудрость и опыт, что бы где-нибудь там создать свой новый клан. А здесь вот-вот начнется буча, быть может, никто из нас и не уцелеет. Пожалуйста, откажись от дуэли. Уезжай. Потому что иначе я обязана тебя убить. Я не хочу этого, клянусь, НЕ ХОЧУ". Он молча смотрел на меня, и я вдруг поняла, он мне поверил и не просто так на слово, но и проверить уже успел. Нет, конечно, слияние тут было ни при чем, это я никому бы не позволила. Он просто считал мое отражение, но на таком уровне и с такой глубиной, как могли только старые мастера-вентру. Иоганн как-то словно бы осунулся. Все также молча, он стоял рядом и грустно смотрел на меня, а потом вдруг его тонких губ коснулась легкая улыбка: "Теперь я вспомнил про тебя, дочь главы Тремера. Значит, это все Маргарита. Успокойся, девочка, ты не наемная убийца. Ты защищаешь интересы своего клана, это Маргарита в угоду мести предает свой. Клан, это самое главное, это единственное... Мы все оказываемся в тисках между совестью и долгом, но долг клану - превыше всего. Пусть и совесть твоя будет чиста, девочка, ты выполняешь свой долг". Отец Каин! Что он говорит?! Он же успокаивает меня! Он же пытается МНЕ доказать, что УБИЙСТВО ЕГО не будет подлостью! И эти слова о совести и долге, словно он мысли мои прочитал. Старик! Что же ты творишь то со мной, старик?! "Иоганн, - прошептала я, - может быть, ты все-таки откажешься от дуэли? Ведь ты же уже все понял". Старый вентру покачал головой: "Не могу, девочка. В этом нет чести. Моей страны уже нет, от моего замка остался лишь слабо различимый холм, и даже мой род упоминается разве что в старых хрониках. Когда-то очень давно я потерял свою человеческую сущность, если у меня не останется и чести, тогда зачем все это... Я не могу, девочка, отозвать свой вызов, а ты не можешь свой". На дуэльной площадке есть микрофоны, но мы говорили тихо, очень тихо. Второй гонг давно уже прозвучал, а мы все стояли и разговаривали. Не знаю, уж, что там творилось на трибунах. Я не видела ничего вокруг, только печальные глаза Иоганна, готового умереть, но не поступиться честью, а я не могла отказаться от своего долга - на кону стояло будущее коалиции. Честь и Долг... "Девочка, вот еще что, - вдруг проговорил старый барон, - запоминай". Он стал надиктовывать мне ряды цифр, буквенных обозначений, названия банков, стран, снова цифры... Вообще-то у каинитов очень хорошая память, куда лучше, чем у людей и если это нам нужно, мы можем запомнить все до последнего знака препинания. "Зачем?" - спросила я, когда он закончил. "Затем, девочка, - ответил старый вентру, - что для тебя, я думаю, Честь, также как и для меня, не пустой звук, а, что Долг - не просто слово, в этом я уже убедился. Если я погибну здесь, на Арене, мне это будет уже не нужно. Если же я тебя все-таки одолею, ты не сможешь никому передать эти сведения. Что ж, тремерша, пора! Зрители заждались". И он ударил.
  Его "Пиявка", уже в первом моем внешнем слое преобразовалась в "Ментальную иглу" и стала прошивать защиту. Любой другой мастер, хоть тремер, хоть вентру "Векторным поворотом" развернул бы эту "Иглу" назад, или, по крайней мере, отбил бы в сторону. Я не стала этого делать. Наверняка Иоганн "Векторный поворот" знает куда лучше меня. Он снова вернет удар мне, кто знает, быть может, он способен завернуть ко мне даже те удары, которые я отражу в сторону. Нет, уж, наш поединок, не игра в бадминтон, а "Ментальная игла" не воланчик. И потому я не стала отбивать "Иглу" вовсе, просто усилила свою защиту. Нарастила еще несколько слоев и "Ментальная игла", постепенно терявшая свою мощь, не сумела ее прошить, застряла. И тут же в ответ я отправила сразу три "Ментальных иглы".
  Когда я впервые такое проделала на тренировке с Маргаритой, та ужаснулась. Ни один вентру, будь он хоть трижды старым мастером, на такое не был способен. Ему попросту не хватило бы энергии. Это мог проделать только тремер благодаря своему колоссальному энергопотенциалу, но все они, за исключением меня, не владели и не могли владеть ментальными техниками вентру. В тот раз Маргарита то ли в шутку, то ли всерьез сказала, что она вырастила чудовище.
  ...Он был потрясающим мастером этот старый барон. Иоганн умудрился отбить две "Иглы", но третью уже не успел. Его светлячок жизни погас в моих ладонях. Он еще стоял, но был уже мертв, окончательно... А потом его тело вспыхнуло и пылающее упало плашмя. Я опустилась рядом с ним на колени, словно отдавая барону последнее прости, глядела на его горящее тело и размазывала по щекам слезы. В ушах продолжал звучать тихий голос Иоганна: "Мы все оказываемся в тисках между совестью и долгом... Пусть совесть твоя будет чиста, девочка, ты выполняешь свой долг". Ведь я же все правильно сделала, даже Иоганн это понял, так ПОЧЕМУ ЖЕ ТАК ГАДКО?
  Я даже не заметила, как они оказались рядом со мной: Маргарита, Кабан с Ночкой, Сережка и мой брат. Вентру присела рядом со мной, и я повернулась к ней: "Маргарита, у меня такое ощущение, словно я выкупалась в дерьме". Она посмотрела мне в глаза, и я поразилась, какая она старая. Нет, ее точеное лицо не изменилось ни на йоту, ни одна морщинка не тронула его, просто в ее глазах я увидела бездну прожитых лет. "Эх, девочка, - прошептала Маргарита, - знала бы ты, сколько раз нам всем приходилось купаться в этом самом дерьме. Разве что один Максим из всех нас каким-то непостижимым образом умудрился сохранить свою внутреннюю чистоту. Может быть, поэтому я и люблю его?" "Но почему же так? - мой голос дрогнул, - Ведь это же все было необходимо. Нам действительно в одиночку не выжить, даже Иоганн, когда все узнал, сказал, что я выполняю свой долг. ПОЧЕМУ ЖЕ ТАК ГАДКО?" "Это все совесть, Кира, - ответила Маргарита, - Иногда приходится выбирать между Совестью и Долгом. Мы выбираем Долг, и это правильно, но только Совести на эту правильность плевать, и она начинает нас мучить. Это все пройдет, девочка, поверь мне. И знай, если ты не выбираешь Долг, то все оказывается еще хуже". Опять те же самые слова и мысли, что приходили мне на ум, что говорил Иоганн и вот теперь еще Маргарита. Как жаль, что понятие Долга у всех разное. Вентру встала. "Кира! Пойдем! Пора ехать домой".
  Против ожидания народ с трибун не разошелся. Кажется, они хотели рассмотреть победителя. Мы проходили сквозь толпу, и я чувствовала их взгляды, читала отражения. Большинство присутствующих были в недоумении (в основном эксперты и мастера помоложе). Они не могли взять в толк, как молодой мастер сумел одолеть старого, опытного, одного из лучших в клане. Эти на дуэльной площадке, похоже, толком ничего не успели рассмотреть, а уж, тем более, понять. Но были и другие взгляды-отражения, полные ужаса и ненависти. Старые мастера - противники Маргариты, они все поняли и, наверняка, уже проанализировали эту дуэль. Они-то знали, что сейчас мимо них проходит не заплаканная девчонка, а живое оружие Маргариты, способное уничтожить любого из них, несмотря на все мастерство. А еще они наверняка ломали голову над тем, о чем же я говорила с Иоганном перед боем.
  Уже в машине, когда мы ехали на базу, Маргарита спросила: "Ты действительно рассказала Иоганну, что его дуэль с тобой была подстроена?" Я кивнула и вкратце рассказала ей обо всем, что случилось. Маргарита, узнав про переданные мне старым бароном счета, только головой покачала, помолчала и сказала задумчиво: "Иоганн был каинитом чести. Наверно его тронуло, что ты была с ним честной и хотела его спасти. У него не осталось детей, вот и решил передать свои деньги тому, кто оказался близок ему по духу".
  
   ***
  
  Прошло несколько дней с момента дуэли. Я несколько успокоилась. Что ни говори, а жизнь брала свое. У меня была семья, друзья, работа. У меня был Сережка. Все это не давало мне закиснуть, погрузиться в меланхолию. Короче говоря, все возвращалось на круги свои.
  Маргарита с отцом просмотрели переданные мне Иоганном счета и были впечатлены (а уж как я была ошарашена). Там оказались сотни миллионов в долларах и евро, размещенные в надежных банках Европы и Америки. Учитывая неустойчивость ситуации в стране, эти деньги решили пока не трогать.
  В клане Вентру, по словам Маргариты, среди ее противников, началась тихая паника, а это, как известно, чревато всякими непредвиденностями - со страху-то чего не сделаешь. Показательна была, например, попытка закрыть базу Вентру в целом, и ее бар в частности, от посещений представителями других кланов. Зачем? Тоже понятно: чтобы ограничить вероятные контакты старых мастеров со мной. Уж кому, как ни вентру было знать, что при желании повод для дуэли найти не проблема. Противники Маргариты опасались, что их попросту спровоцируют на дуэль, как это случилось с Иоганном. Впрочем, попытка закрытия базы окончилась ничем. На Совете мастеров клана это предложение не прошло. Во-первых, сыграло роль противодействие Маргариты и ее сторонников, количество которых в последнее время несколько увеличилось, а во-вторых, даже сами лидеры Вентру понимали, что в нынешние смутные времена самоизоляция ни к чему хорошему не приведет. Поэтому руководители клана продолжали поиск путей разрешения ситуации в свою пользу. Маргарита не исключала даже возможность покушения. При этом считала она, опасность в первую очередь, угрожает мне, а потом уже ей и детям. Ну, что касается ее детей, то Нина и так практически не выходила из нашей лаборатории, вместе с Алиной работая над амулетом-сканером (это дело оказалось сложнее, чем мы предполагали). Теперь Маргарита отправила в лабораторию и Дениса, рассудив, что уж пусть лучше он помогает Нине с Алиной, чем в клане одним своим видом и уязвимостью спровоцирует лидеров Вентру на какие-нибудь жесткие действия. За себя, как я поняла, Маргарита не боялась. Она была тертым политиком и не собиралась давать своим противникам никаких шансов. Ну, а мне и так уже уши прожужжали о соблюдении осторожности и проявлении бдительности. Об этом трезвонили все кому ни лень: отец, Маргарита, Генрих Карлович (он был в курсе наших дел), Нина, Гор, Алина. Даже Стас что-то такое мне вякнул. Ну, уж чья бы корова мычала - сам вечно во что-то влипает... В общем, житья не стало. Ходи везде с оглядкой (а вдруг наемные убийцы), не расставайся с пистолетом-пулеметом и ножом (это, значит, поверх майки надевай еще пиджак или ветровку, чтобы всех моих милитаристских прибамбасов видно не было, а на улице, между прочим, тепло и даже очень), постоянно держи высокий уровень концентрации, чтобы максимально быстро ответить гипотетическим гадам-ворогам чем-нибудь убойным (для тех, кто не в курсе, поясню: постоянно высокая концентрация, это постоянный расход энергии, что, честно говоря, тоже не ага), базу клана по возможности не покидай (надо полагать, было бы еще лучше, если б я вообще не выходила из своей комнаты на базе). От всех этих ограничений волком выть хотелось. А еще я заметила, что у Сережки появилось подозрительно много свободного времени. Раньше из патрулей и дежурств не вылазил, а теперь все больше вокруг меня трется. Явно неспроста (наверняка отец или Маргарита попросили его на время забить на работу и побыть моим неофициальным телохранителем).
  Сегодня выходной. Восемь вечера, рано, конечно, солнце еще и не думает садиться, но Сережка уже вскочил с постели, плещется в умывальнике. Ну, что с ним сделаешь, жаворонок. Я пока что валяюсь в постели, прикидываю, встать или полежать еще. Вообще-то сегодня мы собирались заглянуть в гости к нашим друзьям-бруйянам. Маргарита сообщила мне, что возможно завтра начнется новый этап операции и на этот раз моей целью будет не кто-нибудь, а сам Симеон - нынешний глава клана Вентру. По-этому сегодня мне захотелось отдохнуть в шумной веселой кампании, отодвинуть на время в сторону все проблемы, и получить заряд хорошего настроения (быть может, завтра он мне понадобится).
  Что ж, встала, умылась, оделась (свои быстро скидывающиеся спецкроссовки, легкие джинсы, майку-топик, на предплечье в кобуре МП-7, а поверх, увы, ветровку). Представляете? На улице не меньше плюс двадцати пяти, а я, как дура, в ветровке. Сережка хотел, было всучить мне еще и нож, но тут уж я уперлась. "Меры, - говорю, - не знаешь, перестраховщик. Нафиг он мне, если я в трансформацию войду, и у меня десяток таких будет". Сергей подумал и согласился. Ну, слава Отцу Каину, все-таки есть у него здравый смысл. Сам Сережка помимо своих ножей тоже огнестрел взял - ПП-93. Эти пистолеты-пулеметы тореадоры использовали как дополнительное оружие. (Неплохая машинка отечественного производства. Хотя эффективная дальность все же пониже, чем у моей МПешки). Из-под рубахи, которую Сергей надел навыпуск, ПП в кобуре несколько выпирал. Ну, да ладно, если вдруг пристанет мент, я ему мозги прочищу. В дополнение к своему арсеналу Сережка сунул в рюкзачок еще и пару гранат. Нет, определенно ему настучали по мозгам или отец, или Генрих Карлович, или Маргарита, или все разом. Ведь редко когда он брал с собой что-то кроме ножей, а тут, на тебе - целый арсенал, словно на войну собрались.
  Перед поездкой мы зашли к отцу доложиться. (Маргарита настояла на том, что до тех пор, пока сохраняется опасность покушения, я должна, покидая базу, сообщать, куда и зачем отправляюсь). Гор, которого мы застали в кабинете отца, узнав о поездке к бруйянам, предложил взять его машину. "Нет, - покачал головой отец, - аварию легковой машине на дороге устроить - проще некуда. Достаточно взять под контроль водителей пары большегрузных автомобилей, и они от твоего "Пежо", Георгий, оставят кучу металлолома. Я думаю, безопаснее добраться будет на обычном рейсовом автобусе, - отец взглянул на меня, - Позвони своим друзьям, предупреди, что ты едешь к ним". Я вздохнула и достала телефон - с отцом не поспоришь. Когда я уже переговорила с Ночкой и собралась, было отключиться, Гор забрал у меня телефон: "Света, это Гор. Ребята у вас будут минут через сорок-пятьдесят. Поедут на автобусе. Если примерно в это время в ваших краях что-нибудь необычное случится, ну, мало ли... Вы проверьте, на всякий случай". Я забрала трубку. Как же надоели мне эти перестраховщики.
  
   ***
  
  Похоже, что паранойя - заразная штука. Пока мы с Сережкой шли к автобусной остановке, показалось, что пару раз меня осторожно коснулись чьи-то ментальные лучики. Впрочем, ощущение было настолько неуловимым, что я так и не поняла, а не почудилось ли все это мне. Ничего не говоря Сергею, он в последнее время тот еще параноик, я осторожно просканировала менталучем пространство вокруг - пусто. Никаких каинитов, только люди. Мда, паранойя косила наши ряды, хотя, кажется, так говорят про шизу.
  На автобус мы сели без проблем, и ждали его не долго. По нынешним временам, можно сказать, повезло. Сначала стояли, потом, по мере того как выходил народ, сзади освободились места. Вскоре автобус должен был свернуть на Фабричное шоссе. Это самое шоссе - окраина города и порядочная глухомань, во всяком случае, теперь. Раньше там заводы работали, фабрики, народ туда валил, маршрутов автобусных несколько было, а сейчас только один остался. Оно и понятно, наплыва рабочих уже нет - большая часть заводских корпусов теперь использовалась под склады, некоторые переоборудовали под офисные центры. На Фабричном шоссе как раз и располагался тот самый вход, через который я с Маргаритой несколько дней назад впервые попала на базу бруйян.
  Вот автобус выехал на Фабричное шоссе, проехал пару машин ДПСников. Интересно, что здесь менты делают? Поста ГАИ тут нет, аварии вроде не видно. "Кира, - Сергей тронул мое колено, - взгляни". Он показывал куда-то назад, я обернулась. "Видишь серый джип? Уже долгое время он едет за нами". Метрах в пятидесяти за автобусом шел серый "Фольксваген-Туарег". "Ты считаешь, они нас преследуют?" Сергей пожал плечами: "Я ничего не считаю, но это несколько странно. Почему раньше никуда не свернули? Предположим им по пути с нами, а почему тогда не обогнали? Автобус-то наш еле плетется. Просканируй-ка водилу этого джипа". Не стала спорить с Сережкой, ментальным лучом коснулась сознания водителя. "Сережа, он - человек". И в это время джип пошел на обгон, обошел автобус, словно стоячий, и умчался вперед. "Вот видишь. Случайно они за нами ехали, просто так совпало". Сергей промолчал.
  Мы без происшествий вышли на своей остановке и двинулись вдоль бесконечного бетонного забора, огораживающего территорию фабрик-заводов. Временами забор прерывался, и тогда на дорогу выглядывали фасады офисных центров. Сейчас их окна были темными. Свет горел только на первых этажах - там бдила охрана.
  Наверно, мы одолели примерно половину пути, когда все началось. Раздалось низкое рычание движка - прямо на нас летел здоровенный седельный "Интернешнл", "запряженный" фурой. Я растерялась. У меня хоть и редко, но бывает, когда я от неожиданности впадаю в ступор. А вот Сережка не растерялся, схватил меня в охапку и отпрыгнул назад. О, это был прыжок достойный Бэтмена - он выдернул меня буквально из-под колес тягача и взвился вверх на несколько метров. "Интернешнл" с ревом врезался в забор, и, пробив его, застрял в проломе. Когда мы оказались на земле, и Сережка и я были в ускорении. Фуру объезжал знакомый нам "Туарег". Дверцы, обращенные к нам, были открыты. Вот ведь ублюдки. Ну, держитесь! Из машины раздались выстрелы. Сергей моментально сместился с линии огня, а я вот чуть-чуть не успела - заклинание плела. Правую руку обожгло - похоже, ранили. На автомате блокирую боль, и заканчиваю-таки плетение - в джип уходят сразу два "Копья тьмы". Тореадор, к примеру, от "Копья" увернется, но машина-то в тореадорское "Ускорение" входить не может. К тому же я и сама метала свои заклинания из "Ускорения". В общем, вся середка автомобиля вместе со всеми находившимися в нем, распалась в пыль. Остался капот с передней осью и огрызок задней части джипа.
  Сережка уже держал в руке ПП и успел достать гранаты, а я побыстрее схватилась за фляжку (эти "Копья тьмы" изрядно выматывают). Доставать свой пистолет-пулемет не стала - толку от него с раненой рукой. Ну, и, кроме того, мастеру-тремеру и без огнестрельного оружия есть чем защититься. "Кира, - вдруг проговорил Сережка, - заметила? А на дороге-то движения нет, ни туда, ни обратно". Действительно. Только, когда Сергей сказал, обратила внимание. Фабричное шоссе, особенно вечером, не самая оживленная дорога, но чтоб совсем не было машин ни в одну сторону... Скорее всего те самые менты, которых мы проехали, и перекрыли дорогу, с другой стороны шоссе, наверняка, тоже есть заслон. Получалось, или ДПСники - переодетые вентру, или у их руководства хорошие связи с ментовкой. В любом случае, охота на нас шла по всем правилам. Ну, смотрите, охотнички, как бы дичь вас самих не схарчила.
  Сережка тем временем обежал фуру и засел рядом с ее задней частью. Почти одновременно ухнуло два взрыва - кажется, он метнул гранаты. Я проползла под фурой. Так, ну и что там у нас? Прямо впереди, метрах в ста или чуть больше, носом к нам стоял какой-то большой джип с открытыми дверцами. Пассажиры... здесь они были, неподалеку. Двое залегли на обочине. Полотно дороги было выше уровня обочины, вот они и использовали его как прикрытие. Еще двое укрылись за бетонными плитами, сложенными штабелем у забора. Один, нелепо раскинув руки, лежал на дороге. Этот либо потерял сознание от тяжелого ранения, либо был готов. (Правда, тогда получалось, что он - человек). Сергей завязал перестрелку с теми на обочине. Надо бы отвлечь двоих, что за плитами укрылись. По фуре простучала очередь. Ох, черт! Похоже, отвлекать никого не придется - они и так уже перенесли огонь с Сергея на меня. Асфальт чуть ли не перед носом взрыла новая очередь. Э, да они так, чего доброго, меня уделают! Пули, ударяясь о металл, с противным визгом уходили в рикошет. Кажется, я заняла не очень удачную позицию. Не прямым попаданием, так рикошетом... Неожиданно джип, стоявший поодаль, расцвел огненным цветком взрыва и тут же заработали тяжелые пулеметы. Напавшие на нас, оказались меж двух огней и заметались. Я добавила паники, шмальнув по плитам очередным "Копьем". Вскоре все было кончено. "Кира! Сергей! Не стреляйте, свои!" - послышались крики. К нам бежали Ночка с Кабаном, Ветер, Волк, Мосол и еще несколько незнакомых мне парней и девчонок.
  Вскоре уже мы отдыхали на бруйянской базе. "Когда Кирин брат предупредил насчет чего-нибудь необычного, - рассказывал Кабан, - мы стали наблюдать за окрестностями. Глядим, подъезжает джип, встает недалеко от входа на нашу базу. Стоит себе и стоит. Никто оттуда не выходит. Потом подъехал к нему еще один, вылез оттуда народ, что-то переговорили и опять по машинам расселись. А через какое-то время заметили - движение по шоссе прекратилось. То мызгали автомобили туда-сюда, а тут уже минут десять и ни одного. Так, думаем, похоже, это самое необычное, о котором Гор предупреждал, как раз и начинается. А потом один джип уехал, и, слышим, перестрелка началась. Глядь, второй джип тоже с места тронулся. Ну, думаем, пора и нам за дело браться. А дальше вы все знаете".
  Ночь у бруйян пролетела незаметно. Поболтали за жизнь, пошутили, посмеялись, выпили кровушки за дружбу (ну, и для восстановления сил тоже), в общем, хорошо провели время. Под утро ребята на своих байках отвезли нас на базу Тремер. Что ж, все хорошо, что хорошо кончается - возвратились мы без приключений.
  
   ***
  
  На базе меня встретила Маргарита. Так, похоже, спать не придется.
  День пролетел в суете: инструктаж, тренировка, отработка возможных ситуаций, снова инструктаж... В шесть вечера мы с Маргаритой уже были у входа на базу Вентру. Дикая рань, но именно в это время, когда все вентру, за исключением охраны, спят, легче пройти незамеченной на базу. Охранники, были частью подкуплены Маргаритой, частью относились к ее тайным сторонникам, так что прошли мы без проблем. (Конечно, оставался шанс, что кто-то из них вел двойную игру, но это уже, как говорится, неизбежный риск). Мы подошли ко входу в бар и Маргарита как-то по особому постучалась. Дверь тут же открылась. На пороге стоял мужчина лет двадцати семи по внешнему виду, в костюме-тройке и с бородкой-эспаньолкой. "Госпожа Маргарита, все готово", - тихо сказал мужчина. "Я рада, Роман, что у тебя все получилось, - так же тихо ответила Маргарита, - Проводи Киру в подготовленную для нее кабинку, и проследи, чтобы в зале в ключевых местах сидело хотя бы по одному нашему стороннику. Я пока пойду к себе". Мужчина повернулся ко мне: "Госпожа Кира, пойдемте со мной".
  ...В кабинке было несколько тесновато, но достаточно удобно. Имелось мягкое кресло, столик напротив. На нем небольшой графинчик с моей любимой третьей артериальной и рядом маленькая рюмочка-пятидесятиграммовка - не иначе, как Маргарита озаботилась. Регенерация моего ранения на руке практически завершилась, но все еще требовалось периодически пополнять энергию. На столе же лежали и наушники. За день столики бара были оборудованы микрофонами, и я, с помощью специального пульта, могла теперь подключаться к прослушиванию любого столика. Впрочем, не оборудование столов микрофонами было самой сложной задачей Романа. Главной проблемой было исхитриться сделать так, чтобы Симеон не догадался, что в кабинке кто-то находится. От человека скрыть сидящего там, нет ничего проще. Кабинки полностью закрываются, окна в них зеркальные и обычным зрением определить невозможно, есть ли внутри кто-нибудь. Однако, Симеон, человеком не был и, как любой каинит, владел истинным зрением. Вот от него-то и пришлось ставить экранировку, а это длительный и трудоемкий процесс, занявший практически весь день.
  В этой операции подсадной уткой оказывалась сама Маргарита. Она собиралась затеять ссору с Симеоном и в ходе этой ругачки я должна была найти повод для вызова главы клана Вентру на дуэль. На тренингах мы с Маргаритой отрабатывали и не раз эту "беседу" с ее оппонентом. Я приблизительно знала, что будет говорить Маргарита, и что может ответить ей Симеон, знала в нескольких вариантах, при любых раскладах. Весь этот "спектакль" Маргарита собиралась устроить примерно в час ночи, когда глава Вентру придет бар подкрепиться и отдохнуть. Теперь оставалось только ждать.
  Время тянулось медленно, невыносимо медленно. Поговорка гласит: нет ничего хуже, чем догонять и ждать. Сомневаюсь в ее правильности. Лично мне догонять нравится гораздо больше... От нечего делать, я включала прослушивание столиков, но ничего интересного, по большому счету, так и не узнала - обычный треп. Я поглядывала на часы, наливала из графинчика очередную рюмку, подглядывала из окна за посетителями в баре, дремала в кресле, снова глядела на часы - стрелки еле-еле ползли по циферблату.
  ...Я так заслушалась эпитетами Маргариты в адрес Симеона (ссора длилась уже без малого минут пятнадцать), что чуть не пропустила свой момент выхода. Вот то, что нужно: "...Да кто ты после того, как связалась с тремерами? Просто шлюшка, тремерская подстилка! - громко сказал глава Вентру, - Что? Не согласна? Может быть, ты меня на дуэль хочешь вызвать?" С треском распахнулась дверь кабинки: "При свидетелях я вызываю тебя, Симеон!" - крикнула я. Глаза главы Вентру выпучились, рот приоткрылся. Я видела: им начинает овладевать страх. "Ты. Откуда?" - вдруг севшим голосом прохрипел Симеон. Его взгляд переместился на Маргариту, та откровенно наслаждалась зрелищем. "Сука! Сука! Это все ты подстроила! Я вызываю тебя на поединок! Сейчас! Немедленно!" "Господин Симеон! - ухмыляясь, сказала я, - Согласно "Дуэльному Кодексу", вы не можете вызывать кого-либо на дуэль, не ответив на предыдущий вызов. Либо вы должны доказать, что этот вызов необоснован". Глава Вентру постепенно справился со страхом, точнее его вытеснила злость. Глаза Симеона сощурились, он ненавидяще взглянул на Маргариту и повернулся ко мне: "Если ты так хорошо знаешь "Дуэльный Кодекс", тремерша, - прошипел он, - то наверняка помнишь, что поводом для вызова должно быть "прямое или косвенное оскорбление, открыто и недвусмысленно высказанное или продемонстрированное своим поведением". Эта ссора касалась только меня и Маргариты, тебя она не задевала никак и, следовательно, ты не имеешь законного повода для вызова меня на дуэль". Симеон усмехнулся, похоже, он считал, что выиграл в споре со мной. Он ошибался, и я собиралась это ему доказать. "Вы неправы, господин Симеон, - спокойно сказала я, - Оскорбление нанесено мне. Из контекста вашего "разговора" с госпожой Маргаритой, а, также принимая во внимание оскорбления, высказанные вами ей, делается недвусмысленный вывод, что лишь, будучи шлюхой, женщина-вентру может вступить в близкие отношения с мужчиной-тремером. Оскорбляя госпожу Маргариту, вы намекали на ее отношения с моим отцом, так как эти отношения ни для кого не являются секретом. Таким образом, косвенно вы затронули честь моего отца. Возможно, если бы сказанное касалось рядового члена клана Тремер, на это можно было бы закрыть глаза. Однако, мой отец - глава клана и оскорбляя его, вы бросили оскорбление всему клану Тремер. Разумеется, господин Симеон, вам никто не может запретить думать о моем клане все, что угодно, но, высказывая свои мысли публично, вы должны были помнить об ответственности за свои высказывания. Как дочь своего отца и член Совета мастеров клана Тремер, я требую сатисфакции и заявляю, что подобное оскорбление может быть смыто только кровью и смертью". Вот теперь Симеон понял, что влип - это было видно по его отражению. Маргарита торжествовала. Конечно же, вся эта диспозиция была продумана и в значительной мере осуществлена ею. Ах, Маргарита, Маргарита, хитроумная, коварная вентру. Даже чужую неприязнь к твоей любви, и ту ты сумела поставить себе на пользу.
  Симеон лихорадочно искал выход. Он посмотрел на меня и угрюмо спросил: "Будут ли приняты от меня объяснения?" Это мы с Маргаритой тоже предусмотрели. Симеон мог начать делать реверансы в адрес Тремера и пытаться доказать, что не собирался оскорблять мой клан. Эти попытки надо пресечь сразу же (а то, чего доброго, и правда докажет), в свою очередь, оскорбив Симеона. Я усмехнулась: "Вызов может быть снят, если вы, господин Симеон, прикусите свой чересчур длинный язык, принесете публичные извинения мне, а также госпоже Маргарите и в дальнейшем будете знать свое место и помалкивать, пока вас не попросят об обратном". Это было прямое оскорбление. За такое в период войн кланов получали объявление о начале войны. Теперь уже Симеон не мог не ответить на вызов. Если бы он сейчас смолчал или, тем более, согласился на мои условия, он потерял бы уважение в своем собственном клане. Ты попал в ловушку, король Вентру. Шах! А мат я тебе поставлю на Арене. Услышав сказанное мной, глава Вентру задохнулся от возмущения и ненависти. Несколько мгновений он только глотал ртом воздух, не в силах, что-либо сказать. Наконец выдохнул: "Маленькая тремерская дрянь! Смерти моей ищешь? Не дождешься! Я принимаю твой вызов! Я тебя уничтожу!" Я покачала головой и ответила совершенно спокойно, как меня учила Маргарита: "Ты уже мертв, старик".
  Когда, инструктируя меня, Маргарита попросила сказать эти слова Симеону, я сначала не поняла, в чем здесь соль. После расспросов и отнекиваний, она, в конце концов, объяснила мне, что эти слова произнес Симеон, вызвав на поединок бывшего главу Вентру Всеслава, тот был отцом Маргариты. Оба-на, подумалось мне, какие же у Маргариты скелеты в семейном шкафу запрятаны.
  Симеон вздрогнул, несколько мгновений простоял недвижимо, словно изваяние, и повернулся к Маргарите. Глаза его горели ненавистью, чистой, незамутненной ненавистью веяло от его отражения. "Так вот оно в чем дело, - прохрипел Симеон, - Оказывается, тобой движет не только желание узурпировать власть, но и месть. Воистину доброта и милосердие наказуемы. Как жаль, что я не убил тебя тогда, двести лет назад, пожалел!" Маргарита вскочила со своего места, она была прямая, как струна и словно струна звенела от сдерживаемого гнева. "И это ТЫ говоришь МНЕ о доброте и милосердии, убийца! Говоришь, пожалел меня? Называй вещи своими именами! Ты оставил меня в живых не из жалости, а из страха! В то время было слишком много сторонников Всеслава. Они смирились с твоей подлостью, так как ты формально был в своем праве, но если бы ты убил меня, тебя бы уничтожили без всякой Арены. А потом в течение этих двухсот лет ты осторожненько убивал друзей моего отца, стравливал их между собой, обвинял в преступлениях, устраивал им "случайные" аварии. Я ничего не забыла, Симеон. Пора платить по счетам! Ну, как? Каково это сознавать, что у тебя на Арене нет ни единого шанса?! А теперь вспомни моего отца, он, принимая твой вызов, тоже сознавал, что у него, не оправившегося от тяжкого ранения, не было шансов против тебя. Что ж, Иоганн уже заплатил, а ведь он виноват куда меньше тебя. Он всего лишь придерживался нейтралитета тогда, когда достаточно было его слова, и ваша дуэль не состоялась бы. Теперь твоя очередь!" Симеон с ненавистью глядел в яростные глаза Маргариты. Если бы его ненависть могла убивать, лежать бы той мертвой. Но вот глава Вентру сделал шаг назад, и бегло оглядел зал - его сторонников было заметно больше. Симеон чуть расслабился и со злой иронией взглянул на свою противницу. "Знаешь, стерва, - проговорил он, - а свою ошибочку двухсотлетней давности я, пожалуй, исправлю. Сейчас". В это время я только что закончила плетение. "Скажешь еще хоть слово, - тихо проговорила я, - и большинство в этом зале тут же сдохнут, а ты в первую очередь. Даже если нас потом все же убьют, лично ты об этом уже не узнаешь". Симеон со страхом отшатнулся от меня. Испугался, дружок? А ты думал, что мастер-тремер позволит себя просто так убить? В это же время из-за столиков в зале встали несколько вентру. Их было не больше десятка, но... Откинулись полы пиджаков, в руках вскочившие держали пистолеты-пулеметы. Зал оказался под прицелом. "Симеон? - насмешливо спросил Роман (его эспаньолку сложно было не узнать), - Ты все еще хочешь что-то там исправлять?" Глава Вентру понял: этот раунд он проиграл. "Твоя взяла, - с ненавистью проговорил он, глядя на Маргариту, - Посмотрим, надолго ли? Согласно "Дуэльному Кодексу", без моего на то согласия бой нельзя назначить раньше, чем на следующую ночь. Если нет возражений, предлагаю его устроить на Арене в полночь". Я оглянулась на Маргариту, та кивнула мне. "Согласна", - ответила я.
  ...Сектор, занимаемый Маргаритой, напоминал осажденную крепость - повсюду вооруженные патрули, сосредоточенные, готовые ко всему мужчины и женщины. Некоторых я видела там, в подземной системе. Они приветствовали Маргариту как своего генерала. Глядя на все это, я чувствовала - клан Вентру как никогда близок к гражданской войне. Я коснулась руки своей наставницы: "Может быть, до завтрашней ночи побудешь у нас?" Та покачала головой: "Нет, Кира. Если я сейчас спрячусь у вас, то дам понять, что боюсь Симеона. Тактически, это будет неверным ходом. А, кроме того, я не могу бросить своих, они верят мне. Впрочем, не стоит за меня волноваться, Кира. Симеон не настолько глуп, чтобы сейчас тратить свои силы и время на штурм моего сектора. Я уверена, все силы он бросит на подготовку к дуэли, точнее, на то, чтобы эта дуэль не состоялась. Думаю, он постарается угробить нас по дороге на Арену, так что скажи отцу, чтобы готовил бронированный автомобиль".
  
   ***
  
  Вечер следующего дня выдался суматошным. Днем практически никто не спал, что, понятное дело, не удивительно. Меня, правда, попытались уложить поспать, да разве ж тут уснешь? Выехать планировали пораньше, чтобы как можно больше оставалось времени в запасе. Наверно, это и помогло нам избежать ловушки. Хороши бы мы были, если б надумали выезжать за полтора-два часа до боя.
  Первым неприятным сюрпризом было то, что на стоянке, где находилось два бронированных автомобиля нашего клана, началась какая-то непонятная проверка. Шерстили ее аж два отряда то ли ОМОНА, то ли Спецназа. Слухи обо всем этом мероприятии ходили самые противоречивые. Говорили, что будто бы это операция по выявлению наркодилеров (якобы в одной из машин запрятана крупная партия героина). Кто-то утверждал, что дело вовсе не в наркотиках, просто в милицию (или куда там еще) поступили сведения о готовящемся теракте, а на стоянке вроде как складирована взрывчатка террористов. Были сведения и о плановых совместных учениях наших и столичных ОМОНовцев (правда, оставалось неясным, какого черта их проводят на городской автостоянке, а не на каком-нибудь спецполигоне). Так или иначе, но от всего этого безобразия попахивало кознями нашего "друга" Симеона. Больно уж вовремя все это случилось. Пришлось отказаться от своих бронеавтомобилей. Конечно, можно было бы попытаться все же забрать их, запудрив мозги спецназовцам и их руководителям. Только вот как запудрить мозги такой прорве людей, да еще и так, чтобы никто ничего не заподозрил? Для этого потребовался бы целый отряд вентру. Кстати, не было никаких гарантий, что Симеон не оставил поблизости от стоянки своих наблюдателей, чтобы пресечь такую попытку.
  Второй неприятной неожиданностью стало то, что прямая трасса в направлении Арены оказалась, закрыта - вроде бы там начались дорожные работы. Если же ехать в обход, то путь заметно увеличивался. Случайность? Сомнительно! Похоже, что и тут поработали эмиссары главы Вентру.
   Проблему с бронированным автомобилем мы решили-таки, назло Симеону. Отец связался с Аристархом и тот прислал к нам "Хаммер". Тот самый, что я видела на базе Бруйя, розовый. Машина остановилась, открылась дверца - мы увидели довольного Кабана, за его спиной виднелась улыбающаяся Ночка. "Принимайте машину и нас впридачу, - непререкаемым тоном заявил Кабан, - все равно лучших водителей, чем бруйяне вы не найдете". "Отец считает, - включилась в разговор Ночка, - что эта поездка будет непростой, раз уж дело касается самого главы Вентру, и, значит, два классных водителя, техника и стрелка вам никак не помешают, а, кроме того, - улыбнувшись, добавила она, - возможная смена власти у вентру и последующее изменение их политики, касаются нашего клана тоже. Так что мы еще и наблюдатели от Бруйя".
  Экипаж у нас подбирался интернациональный: двое бруйян, двое тремеров (вместе со мной ехал брат) и один тореадор - Сережка. Формирование команды окончательно завершилось, когда в конце дня к нам на базу подъехали Маргарита с Романом.
  Выехали за несколько часов до боя. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, отправились одни без сопровождающих. Трудно сказать, было ли это решение правильным, но, что сделано, то сделано. Поскольку прямая трасса была закрыта, поехали более длинным путем. Ну, что ж, едем, потряхивает нас на неровностях дороги, с одной стороны, дороги у нас не так, чтобы очень, а с другой - и "Хаммер" не та машина... Наш старичок-армеец обладает массой достоинств, но вот обеспечение комфортной езды своим пассажирам в их число не входит.
  Город остался позади. Уже около часа мы ехали по трассе. С обеих сторон убегали за спину дачные массивы: "Тридцать пятый километр", "Пятьдесят шестой километр", "Семьдесят второй километр". Вот справа потянулись ровные ряды яблонь - Сад-совхоз.
  Конечно, никакого совхоза давно уже нет. Теперь это - ООО "Райский сад", но все равно все по старой привычке называют его Сад-совхозом. Вообще-то владельцы этого ООО хорошо развернулись. Марка "Райский сад" - известный брэнд и в нашей области и в соседних, куда ООО поставляет свою продукцию - свежие фрукты и ягоды, соки, компоты, варенье. Я, пока была человеком, тоже все это любила, да и сейчас, иной раз, не прочь выпить фужерчик их сока. Пользы, понятно, никакой, но ведь вкусно.
  ...Дорога поворачивала направо. Наш "Наммер" прошел поворот и тут на краю дороги мы увидели двух гаишников и стоящие поодаль гаишную "Ладу"-десятку и милицейскую "Газельку". Один из ментов своей "волшебной палочкой" показывал на обочину. Вот те раз! Только этого не хватало. Кабан чуть сбросил скорость и искоса взглянул на Маргариту: "Проскочим или как?" Дальнейшее произошло быстро - Маргарита не успела ответить. Все закрутилось в сумасшедшей карусели, понеслись вскачь минуты. "Хаммер", притормозив, но, не остановившись, равняется с гаишниками. Из-за "Газели" выскакивают омоновцы или кто там они? Крепкие парни в серых камуфляжах и бронежилетах. На лицах серые матерчатые маски, на головах - шлемы, в руках, кажется, АКСУ. Выскакивают для людей очень даже шустро и открывают огонь по нашей машине. Тук-тук-тук-тук, тук-тук-тук-тук-тук - стучат пули по корпусу "Хаммера". На заднем стекле появляется сеточка трещин. Надо же, стекло то и вправду пуленепробиваемое, треснуло, но ведь не разлетелось. Машина дергается, и Кабан с трудом ее удерживает. "Амба, - ворчит он, - похоже, приехали. Сзади покрышки в хлам". Маргарита поворачивается ко мне, хватает за плечо: "Это подстава. Сейчас остановимся, я с Романом постараюсь запудрить милиции мозги, а ты, Кира, ищи наблюдателей Симеона. Они где-то поблизости. Убей их или нам придется убить этих людей". Я и сама понимала: даже если бы мы прорвались (что проблематично со спущенными шинами), то впереди нас все равно бы ждали. Омоновцев пришлось бы убить - они ведь вцепились и уже не отстанут, а потом вычищать следующий заслон и так до самой Арены. Жуть... Конечно, я не пай-девочка и не вижу ничего аморального в уничтожении врага, но эти то парни не враги: просто кое-кто их подставил, так же как, впрочем, и нас.
  ...Первой из машины вылезала Маргарита и тут же схлопотала удар прикладом от не в меру ретивого омоновца. Разумеется, вентру могла бы легко уклониться - люди, если, конечно, они не Охотники, слишком медленные. Просто Маргарита не хотела сейчас ни кого провоцировать, а ткани в месте ушиба можно регенерировать без проблем. "Шевелитесь, суки, быстрее! Лечь на землю! Да! Мордой вниз! (Это Ночка схохмила: поинтересовалась, как лечь, навзничь или лицом вниз. Шутку не оценили, видимо у парней с чувством юмора не очень). Руки на затылок и не двигаться, а то, суки, щас, на хер, всех положим при попытке оказания сопротивления!" - похоже, омоновцы вошли в раж. Гаишники отошли к своей машине, как будто они тут вообще ни при чем. Мы лежали на земле. Четверо омоновцев держали нас под прицелом, двое рылись в "Наммере", а еще один стоял чуть в стороне - кажется, их командир.
  Лежа на земле, я шарила вокруг своим менталучем - где-то же должны быть наблюдатели Симеона. Ведь не мог он всю эту подставу пустить на самотек, не тот тип. На всякий случай проверила машины ментов. Народ там был: двое в гаишной "Десятке" и один в "Газели", но люди, не каиниты. Где еще поискать-то? Пролоцировала ближайшие деревья Сад-совхоза. Может, там засели? Пусто. Маргарита встретилась со мной взглядом. Я слегка покачала головой - никого нет, вентру кивнула - поняла. "Капитан! Да у них тут целый арсенал! - прокричал кто-то из омоновцев, обыскивающих нашу машину, - Эти террористы-сатанисты просто психи! (Ага, кажется, нас приняли за функционеров "Армии ночи"). У них тут крупнокалиберные пулеметы под стрельбу с рук переделаны! Они чо, боевиков американских обсмотрелись, что ли?" "Закрой рот и продолжай обыск!" - прикрикнул командир омоновцев. "Капитан! - раздался голос моей наставницы, - Мне надо с вами переговорить!" Тот с интересом взглянул на нее: "Что ты хочешь сообщить?"
  - Не здесь. Отойдем подальше.
  - Хорошо. Но, учти, что-нибудь выкинешь, пристрелю.
  Капитан с Маргаритой отошли в сторону, и та стала тихо что-то ему объяснять.
  - Чем подтвердишь? - послышался голос омоновского командира.
  Маргарита что-то ответила, достала из кармана, удостоверение и показала ему. В этот момент омоновца коснулся управляющий луч. Ах, черт! Ну, ни дура я, спрашивается? Почему-то решила, что наблюдатели должны находиться с той же стороны дороги, где и менты. Луч пришел с противоположной стороны. Из дачного домика следят, вон из того, с окнами на дорогу. Ну, держитесь, ребята! Дальше все просто: нащупать ментащиты, если знаешь направление, секундное дело, а я еще и в "Ускорение" вошла. Их двое. У одного щит поплотнее (наверно, мастер), у другого пожиже - эксперт, а то и вообще специалист. Я начала атаку. По лучу, как и в бое с Иоганном направила сразу три "Иглы". Ха, тоже мне, мастер. Барону и в подметки не годится. Из молодых, что ли? Растерялся, когда атака на щит пошла сразу с трех направлений, даже одну "Иглу" и то не сумел отбить. Показалось, что в окне домика мелькнул огненный отсвет. Хотя, наверно, и вправду показалось. Второй наблюдатель попытался сбежать. Из дома-то он, скорее всего, успел выскочить, а потом сгорел, как и первый. Хозяева, наверно, удивятся, обнаружив у себя на даче какие-то горелые шмотки. Интересно, а оружие у этих вентру было?
  - Ты что мне показываешь! - донесся раздраженный голос капитана, - Или шутить
   вздумала? Это же какое-то редакционное удостоверение.
  - О, капитан, - не смутилась Маргарита, - это элемент нашего прикрытия. Минутку,
   сейчас другое достану, - при этом вентру выразительно взглянула на меня.
  - Готовы! - крикнула я и чуть не схлопотала берцем по ребрам от стоящего по
   близости омоновца.
  Впрочем, теперь с сознаниями можно было работать без помех и потому этому бойцу "неожиданно" бить меня расхотелось. Под удивленными взглядами своих товарищей он закинул автомат за спину, присел на корточки рядом со мной, улыбнулся и спросил: "Тебя как зовут то? Меня - Леха". Ой, кажется я переборщила с дружелюбием... Тем временем Маргарита сунула удостоверение в карман и достала... скорее всего его же, но теперь капитан видел то, что хотела она.
  - Прошу прощения, госпожа майор, мы не собирались мешать работе СБ, просто
   произошла накладка, - развел руками командир омоновцев, снял маску и
   машинально вытер ею пот со лба. - Похоже, что мое начальство вовремя не
   состыковалось с вашим. К нам поступила информация, что здесь этим вечером
   могут проехать боевики "Армии ночи", а про оперативников СБ нас не
   предупредили. Может быть, нам как-нибудь удастся замять этот инцидент?
  Беспокойство капитана не было безосновательным. В конфликтах МВД и СБ, как правило, побеждали СБисты и, когда начиналось разбирательство в очередном инциденте между силовыми службами, руководство, первым делом, искало виноватых. Стоило ли удивляться тому, что стрелки, как правило, переводили на непосредственных исполнителей. Старший омоновцев вопросительно поглядывал на Маргариту, ожидая ее решения. Мы, естественно, уже встали с земли, и теперь Кабан с Ночкой и Сережка осматривали задние покрышки. Кабан сокрушенно качал головой - обе шины требовали замены, а с собой была только одна, запасные же можно было взять только на базе Бруйя. Маргарита взглянула на стоящего рядом с ней командира омоновцев и усмехнулась:
  - Я готова не упоминать в своем рапорте об этой... встрече, но уж больно у вас
   бойцы руки распускают...
  Готова поклясться, судя по отражению, провинившегося бойца прошиб холодный пот.
  - Он будет наказан! - торопливо сказал капитан.
  Вентру покачала головой:
  - Я сама его накажу. Боец! Ко мне!
  Омоновец, ожидая кар небесных, с опаской подошел к ней. Почти минуту Маргарита его молча разглядывала (омоновец стоял перед ней, переминался с ноги на ногу и потел, все остальные, включая нас и капитана, ждали, что будет дальше), а потом она ударила: коротко, без замаха, сильно и очень быстро. Парень, охнув, отлетел метра на три и хлопнулся плашмя. Отвесив челюсти, омоновцы вместе с их командиром наблюдали за этой экзекуцией. Несколько секунд боец лежал не двигаясь, наконец, зашевелился, со стоном сел на колени и кое-как встал. Его слегка пошатывало.
  - Ни фига себе, вот это ударчик, - ошарашено пробормотал капитан, - Куда там
   Тайсону. Не увидел бы сам, ни за что не поверил бы, что женщина так может...
   Вы ему, госпожа майор, случаем ничего не сломали?
  Маргарита бросила мимолетный взгляд на бойца и покачала головой:
  - Нет. Сильный ушиб правой стороны грудины. Гематома будет, да, а ребра целы.
   Бронежилета на нем не было бы, тогда другое дело. Ну, может, еще легкое
   сотрясение мозга случилось...
  Командир омоновцев повеселел и даже заулыбался. Его можно понять: за рукоприкладство по отношению к вышестоящему по званию, да к тому же еще и сотруднику Службы Безопасности, незадачливому подчиненному (а вместе с ним и его командиру) грозили серьезные неприятности вплоть до судебного разбирательства. Слава богу, вопрос решился просто и, похоже, в духе самого капитана. В конце концов, синяки да шишки еще никому из бойцов не повредили, напротив, только на пользу шли - ума добавляли.
  - Есть еще одна проблема, которую вам, капитан, придется решать, - проговорила
   Маргарита.
  Омоновец снова насторожился.
  - Во время задержания, - продолжала она, - ваши бойцы повредили нам шины. Мне
   нужно, чтобы вы или дали свою машину вернуться в город за запасными шинами,
   или договорились об этом с сотрудниками ДПС.
  Капитан облегченно вздохнул:
  - Нет проблем. Сейчас ребят-гаишников попрошу. Отвезут-привезут с ветерком и
   мигалками.
  
  ... На "Десятке" ДПСников в город отправились Ночка с Романом. Маргарита рассудила здраво: Светлана как дочь главы Бруйя, быстрее, чем любой из нас, получит в своем клане все необходимое, а Роман сможет обеспечить ментальное прикрытие по дороге - мало ли что еще может случиться.
  Ожидание затянулось. Конечно, мы выехали с запасом по времени, но теперь вынужденное безделье съедало драгоценные минуты. Медленно, но неостановимо приближалось время дуэли. Если наступит момент начала поединка, а мы не успеем приехать, на Арене меня прождут ровно час, а потом, согласно "Дуэльному кодексу", автоматически признают побежденной. Все планы Маргариты рухнут - я надолго лишусь права вызывать кого-либо на дуэль. Не в этом ли и состоит задумка Симеона? Если нас не удается уничтожить по дороге на Арену, то можно постараться максимально задержать, а тогда уж вступят в силу правила "Дуэльного кодекса" и мы остаемся с носом. После драки кулаками не машут, доказывай потом, что мы не виноваты в опоздании. Да уж, время сейчас работает на наших врагов.
  Что ж, мы постарались с максимальной пользой для дела использовать эту остановку. Поддомкратив "Хаммер", разбортовали задние колеса, сняли рваные покрышки с дырявыми камерами, имеющуюся запаску сразу же поставили - когда Ночка с Романом вернутся, работы будет поменьше. Маргарита тем временем, пользуясь своими ментальными возможностями, выкачала из капитана интересующую нас информацию. Оказывается, километрах в восьмидесяти дальше по дороге находился стационарный пост ДПС, и там, насколько знал капитан, тоже готовились к перехвату сатанистов-террористов. Это значит, что скоро нам снова придется столкнуться с подручными Симеона. Пусть. Кто предупрежден - тот вооружен.
  
  "Кабан, тормози! - скомандовала Маргарита, бруйянин послушно сбросил скорость. - Так, народ, пост ДПС примерно в пяти-семи километрах. Там нас ждут. Пора начинать работать. Ты, Кабан, теперь поедешь неспеша. Мы с Романом будем лоцировать левую сторону дороги, ты, Кира - правую. Если нащупаешь вентру - убей. Наших здесь нет!"
  Как только Ночка и Роман привезли с базы Бруйя запасные шины, работа по ремонту автомобиля возобновилась. Вскоре "Хаммер" был на ходу, мы уж было, трогаться собрались, и тут Маргарита чертыхнулась: "Чуть не забыла. Кира, возьми Сергея и убери куда-нибудь останки наблюдателей, которых ты убила. Спешка спешкой, а правила Маскарада пока никто не отменял". Ну, что ж. Мы с Сергеем быстренько сгоняли до дачи, пепел из домика вымели, одежду прикопали в саду, оружие утопили в колодце (надеюсь, хозяевам не придет в голову почистить его в ближайшее время). Перед отъездом Маргарита с Романом обработали омоновцев с ДПСниками, чтобы те забыли о встрече с нами. В принципе, убрать часть памяти у человека умеет любой каинит, даже каитиф (ну, по крайней мере, в теории должен уметь), но опытный мастер-вентру ту же процедуру может проделать куда виртуознее. Например, применить "Отложенное стирание памяти". (Это, когда у человека убирается фрагмент памяти, но не сразу, а через определенное время и как бы автоматически). Короче говоря, как только мы скрылись у ментов из виду, так они про нас и забыли. Очень удобно. Была, правда, перед отъездом дополнительная возня с омоновцами: под ментальным воздействием, Маргарите пришлось заставить их добить магазины нашими патронами, вместо тех, что они успели расстрелять при задержании. Если кто не понял, поясняю: менты отчитываются за расход боезапаса, и если никакого задержания не было (о встрече с нами они уже не вспомнят), то и все патроны у них должны быть на месте.
  Наблюдателя Маргарита учуяла, примерно в трех километрах не доезжая до поста ДПС. Скорее всего, он должен был предупредить о нашем приближении народ на посту, или, может быть своего напарника. Не знаю уж, успел или нет. Она на пару с Романом его вообще-то быстро уделала. Когда мы уже подъезжали к посту, я нащупала второго. В самом здании вместе с ментами, зараза, сидел. Сразу же начала атаку и, мне кажется, провозилась при этом ничуть не дольше своей наставницы.
  Итак, подъезжаем к зданию поста, на дороге ни одного милиционера - все внутри. В окнах свет горит, силуэты мелькают, кажется, спорят о чем-то, судя по жестикуляции. Втроем выходим из машины: Маргарита, я и Роман, идем ко входу в здание. Уже в дверях сталкиваемся с двумя милиционерами. Один - в форме сотрудника ДПС, другой - в сером камуфляже и с ремнем АКСУ на плече, оба с зажженными сигаретами. Тот, который в камуфляже, нас увидел и сразу в бутылку полез: "Какого хрена, вам тут надо? - говорит, - Валите отсюда!" Маргарита ему эдак небрежно: "Заткнись!" и корочки под нос сует. Камуфляжник - сразу видно, армейская косточка, тут же выполнил приказ, в смысле заткнулся. Стоит, глазами хлопает. А Маргарита тем временем продолжает давить: "А вы, господин боец, - это "господин боец" она выговорила с особенно ядовито-презрительной интонацией, - вы, случайно не забыли, зачем здесь оказались? Где наружные посты? Почему машины пустые? Мимо вас террористы проскочат, а вы и ухом не поведете! Где старший?!" Тут вмешался ДПСник: "Госпожа проверяющая! - вот она, психология: если кто-то устраивает разнос, значит, проверка, - Были посты и в машинах народ дежурил... Это только сейчас все в здании собрались. ЧП у нас! Пилипенко, инспектор наш, вдруг взял и загорелся... Дотла сгорел, только пепел остался! Вот все и собрались посмотреть... Дело то такое... непонятное..." "Ну, ладно, - сменила гнев на милость Маргарита, - идем, покажете своего самосожженца". Мы, понятное дело, и заглянули-то на пост именно для того, чтобы забрать останки наблюдателя, да свидетелям память подчистить. Маскарад, блин.
  Как только мы прошли в дежурную комнату, наша начальница сразу же взяла быка за рога: сначала ментам представилась, а потом на всех наорала и раскритиковала организацию несения службы, короче говоря, устроила разнос. Кто-то из ментовских командиров попытался вякнуть, мол, не знали, что СБ проверку устроит. На это Маргарита резонно заметила, что если о проверке известно заранее, то никакого смысла в ней нет, и для пущего эффекта добавила, дескать, дело очень серьезное и стоит на контроле в самых верхах. Милиционеры скисли. "Госпожа, майор, - оправдывался начальник смены, - дежурство у нас было организовано, это ЧП все перепутало. Народ посмотреть сбежался, виноваты. Очень уж необычно все: сидел, Пилипенко сидел, с нами разговаривал и вдруг что-то вскрикнул, вскочил и загорелся... Мы уж и огонь с него пытались сбить - ничего не получилось, один пепел остался..." Мда, тушить каинита, если он загорелся, совершенная безнадега. Напалм затушить пробовали? Нет? И не пробуйте - эта смесь горит даже в воде. Короче говоря, и в том, и в другом случае попытка погасить огонь - дело крайне утомительное и малоперспективное. "Он ведь в отпуске был, - сказал кто-то из ДПСников, - и чего сюда приехал?" Начальник смены оттер платком пот с лица: "Теперь не знаю даже, как его жене сообщить? Что я скажу ей?" "Ничего не говорите, по крайней мере, сегодня, - тут же отреагировала Маргарита, - можете вспугнуть террористов. Ваш Пилипенко связался с "Армией ночи", мы следили за ним. Здесь он был, чтобы организовать нападение террористов на ваш пост, а когда узнал, о нашем приезде, понял, что план провалился и покончил жизнь самоубийством. Эти террористы обмазываются чем-то, и когда прижмет, сжигают себя, чтобы не даться в руки правосудия". Маргарита с серьезным видом гнала еще какую-то откровенную "пургу". Лично у меня уши в трубочку сворачивались, а Роман, кажется, изо всех сил старался не расхохотаться, но народ на посту принимал эти "откровения" за чистую монету, только что в рот моей наставнице не заглядывал. Хотя, конечно, это легковерие вполне объяснимо - они же находились под воздействием. Им сейчас скажи, что зеленые человечки собрались поработить Землю, а начать решили с захвата этого вот поста ДПС - и то поверят.
  Останки Симеоновского наблюдателя мы забрали, мозги ментам "промыли" (как и в прошлый раз, Маргарита применила "Отложенное стирание памяти") - в общем, все получилось удачно. Уже в машине, я в лицах рассказала, как Маргарита вешала народу на посту лапшу на уши. Сергей с братцем вежливо улыбались, а менее сдержанные бруйяне, смеялись в голос.
  Да, мы выбрались из ловушек, устроенных нашим врагом, вполне благополучно, но вот время... До начала поединка оставалось десять-пятнадцать минут. Конечно, нас потом прождут еще в течение часа, но ведь до Арены-то мы пока не добрались. Кто знает, какие еще каверзы на дороге устроил для нас Симеон? У милиционеров мы выяснили, что дальше по дороге постов нет (во всяком случае, менты ничего о них не знали), значит, глава Вентру должен был придумать что-то еще. Ночка обернулась к нам, озабоченно нахмурилась: "Народ, а вы не думаете, что нас могут без всяких затей расстрелять? Существует, например, не мало хороших винтовок, предназначенных специально для борьбы с легкобронированными машинками вроде нашей". Маргарита задумчиво покачала головой: "Не думаю, что Симеон решится на такое. Если в кланах станет известно, что по дороге на Арену неизвестными был расстрелян автомобиль с участницей дуэли и ее сопровождающими, думаешь, никто не поймет, кем были эти неизвестные? Кому выгоден такой исход слишком уж очевидно. Симеон отнюдь не дурак и не станет так явно себя подставлять. Он придумает что-то другое".
  Ночь уже вступила в свои права. Яркий серебристый свет молодой, пока еще не полной луны, заливал все вокруг. Звезд на редкость много, здесь, за городом даже Млечный путь хорошо виден. Красота. Любовь к ночи, наверно, в крови любого каинита. Трасса почти пустая. Дорога хорошая, широкая и гладкая, ну, насколько это вообще возможно у нас в Великороссии. Говорят, в Дальневосточной Республике есть дороги и получше, но им, вроде как, японцы помогали. Где-то впереди будет развязка. Недалеко уже. Наша трасса пройдет под эстакадой, а поверху ее пересечет еще одна дорога. Днем здесь довольно плотный поток, а сейчас лишь отдельные машины изредка проскакивают мимо нас по встречной. Времени остается все меньше и меньше, и потому Кабан выжимает из старичка "Хаммера" все соки.
  "Народ! Нас нащупали", - вдруг проговорила Маргарита. Впрочем, я уже и сама почувствовала, как моего щита легко, почти неуловимо, коснулся чей-то ментальный лучик. Дотронулся и тут же исчез, откуда пришел, попробуй, разберись. Я вопросительно взглянула на свою наставницу, та все поняла и покачала головой: "Нет, направление я не отследила. Виртуоз работал, кто-то из старых масте..." Договорить она не успела - Кабан резко взял вправо, и Маргарита свалилась на Романа. "Твою мать!" - ахнула Ночка. На нас мчался здоровенный седельный тягач с цистерной. Впрочем, Кабан среагировал вовремя, иначе мы бы столкнулись лоб в лоб, а так - разминулись друг с другом практически впритык. Огнеопасно - прочитала я на цистерне. Ого, мы еще и взорваться могли, хотя тут и без взрыва мало бы не показалось. Водитель тягача, если я правильно поняла, попытался еще сильнее прижать нас к обочине, но мы уже успели проскочить. "Его что, ведут что ли?" - пробормотала я и коснулась сознания водителя. Меня опалила ненависть. Водила большегруза ненавидел нас всеми фибрами души, а управляющего луча не было... "Это императив, - бросила Маргарита (похоже, она тоже побывала в "голове" у водилы), - В его сознание внедрен категорический императив, что мы - враги и он обязательно должен нас уничтожить, даже ценой собственной жизни". "С управляющим лучом работать проще, - пояснил Роман, - зато императив дает автономность, да и отследить, кто поставил, сложно. Сейчас попробую разрушить его". Тем временем дальнобой-цистерна начал разворачиваться, наверно собирался нас преследовать, и вдруг застыл посреди дороги. Кажется, Роману удалось таки снять установку в сознании водителя. Тот наверно сейчас ломает голову, с чего это он вдруг возненавидел совершенно незнакомых ему людей. Седельный тягач остался позади, мы взяли ближе к середине дороги... и увидели очередного любителя лобовых столкновений. Точнее, очередную. На нас мчалась "Ока", за рулем сидела какая-то девица. На лобовом стекле автомобильчика в правом верхнем углу - треугольничек с буквой "У". (Спрашивается, что делает, ночью на трассе человек, еще не научившийся толком водить машину?) Когда-то читала, что японские летчики-камикадзе летали на самолетах под названием "Ока" (только там ударение было на "О"). Вот и эта девица, словно истинный камикадзе, вела свою "Оку" в самоубийственный таран. Конечно, малютка-машинка, не тягач-тяжеловес, но и эта крошка при ударе на скорости способна доставить не слабые неприятности, а для ее водительницы такое столкновение почти наверняка стало бы фатальным. Нас спасло то, что Кабан оказался настоящим ассом, а девица еще только училась и, когда "Хаммер" начал маневр, не смогла скорректировать свое движение. Мы проскочили по самой бровке, а вот "Ока", чудом не перевернувшись, вылетела на обочину и застряла в придорожных кустах. Теперь ее водительница пыталась задним ходом вывести свою машину на дорогу. Кажется, получалось у нее не очень. Вот и хорошо, какое-то время этой "камикадзе" будет не до нас. Роман с Маргаритой занялись ее сознанием, будем надеяться, что девица одумается и отстанет. А вот старый знакомый - дальнобой-цистерна, не отстал. Пока мы уворачивались от "Оки", он успел развернуться и опять замаячил сзади. Похоже, его водителю снова внедрили императив. Увидев догоняющий нас тягач, Роман покачал головой и выругался: "Вот суки! Только-только установку снял и опять! Мастера, черт возьми". "Возможно, против нас работает Игнат или Инга, а, может быть, даже они вместе, - зло ощерившись, процедила Маргарита, - они специалисты по таким вещам, старые Симеоновские лизоблюды, - и добавила, коротко глянув на меня, - Ищи их, Кира, ищи. Мы с Романом сейчас помочь не можем. Не найдешь - плохо нам всем будет". Да понимаю я, все понимаю, ищу, только не получается ни фига. Знаю, что где-то недалеко они должны быть, шарю менталучом на максимуме мощности и ничего. Пусто! Стараясь не замечать никого и ничего, я, словно слепой своей тростью, продолжаю ощупывать ментальным лучом окружающее пространство. Бесполезно. В захват луча изредка попадают сознания людей, каких-то зверюшек (их и сознаниями-то сложно назвать - уровень простейших инстинктов), а вот наших врагов - мастеров-вентру найти никак не получается. Где ж эти гады засели?
  Из состояния сосредоточения меня выбил возглас Кабана. "Блин!" - вскрикнул он. (Вообще-то, Кабан выразился чуть иначе). "Ох!" - вторила ему Ночка. Да что такое там творится? Прямо по курсу немного не доезжая до эстакады, поперек дороги разворачивался еще один седельный тягач с цистерной, а из-за него в это время выворачивалась большая черная иномарка-седан. Что-то мне подсказывало - в седане сидит очередной "камикадзе". Гор нахмурился. У Сергея в руках неожиданно появились его тореадорские ножи и также неожиданно исчезли. Роман тихо сквозь зубы выругался, а Маргарита, не постеснявшись, выдала такой перл и в таких заковыристых выражениях, что, наверно, смутила бы и портового грузчика - видимо вспомнила свое партизанское прошлое. Неужели нам, приходит окончательный абзац? Или все-таки нет? В цветах отражения Кабана я не вижу растерянности, кажется, он что-то задумал. "Хаммер" прет прежним курсом, иномарка, словно большая черная акула, уже несется к нам. Машинально скольжу менталучем по эстакаде. "Есть! - выдыхаю я, - Нашла! На эстакаде они!" Маргарита молча кивает. Ей сейчас ни до чего нет дела - занята водителем черного седана. Получится сломать его установку - и на какое-то время одной головной болью будет меньше. Роман снимает враждебный императив дальнобоя, идущего следом за нами. Если тягач умудрится-таки нас догнать, это будет проблема. Все заняты, придется действовать одной, ну, и ладно.
  Начинаю атаку и уже в процессе соображаю, что лучше бы сразу не убивать, а попытаться захватить сознание. Может, удастся у них там перестрелку устроить, пользы больше будет. Три моих "Ментальных иглы" прошивают чей-то щит. Действую напористо и жестко. Ментальный удар, словно волна цунами прокатывается по вражеской периферии, сметая хлипкие дамбы последних остатков защиты. Считанные мгновения, и вся периферия моя. Ядро еще держится и то только потому, что сейчас я на него и не претендую. Зачем мне глубинные воспоминания и основные аспекты личности какого-то незнакомого вентру? Достаточно все это изолировать, чтобы не рыпался. Где-то в глубине сознания, теперь уже МОЕГО сознания, беззвучно кричит плененный противник. Оглядываться по сторонам и уж тем более ощупывать себя не стала. Наши враги - народ ушлый, в ментальных поединках поднаторевший, сразу догадаются что к чему.
  Странно ощущать чужое тело, как свое собственное. Перед глазами приборная панель, руль (так, значит, я захватила водителя). Оружие быстро не достать, оно в кобуре подмышкой. Сверху на моем пленнике застегнутый на все пуговицы пиджак. Пока расстегнешь... Что еще можно сделать? Впереди метрах в восьмидесяти стоит вторая машина с Симеоновской командой. А если попробовать с ней столкнуться? Конечно, хорошей аварии устроить не удастся - мало места для разгона, но на какое-то время нашим противникам будет не до установки императивов. Двигатель не заглушен - стоим на нейтралке. Ногу на сцепление, как бы невзначай кладу руку на рукоять коробки передач и слышу голос мужчины справа: "Илья, ты куда ехать собрался?" Заметил, зараза! Тут же сзади раздается женский крик: "Он захвачен!" Черт возьми, быстро они... Успеваю переключить передачу, топчу газ. На меня наваливается тот, который справа и... я снова оказываюсь в нашем "Хаммере" - обрубили канал. Не очень-то удачно все получилось.
  Сколько прошло времени? Пара минут, а то и меньше, но за эти минуты много чего успело случиться. Самое главное - мы разминулись с седаном. Маргарите удалось убрать враждебный императив и водитель, уже собравшийся нас таранить, в последний момент отвернул в сторону. Ночка же, узнав, где находится противник, открыла люк, вытащила на крышу "Хаммера" свой пулемет и изготовилась к стрельбе. "Поддерживайте меня, трясет, - раздался ее спокойный безэмоциональный голос, - Приступаю". Все же моя ментальная атака кое в чем оказалась полезной. Аварию устроить не получилось, но зато теперь обе машины Симеоновцев находились рядом, и Светлане не пришлось распыляться - цель, по сути, была одна. Мне кажется, лучшим выходом для наших врагов было бы бросить свою позицию (раз уж их обнаружили), но они то ли выжидали, то ли просто замешкались и Ночка не оставила им шансов. Она расстреляла эти машины, несмотря на тряску и маневры Кабана. Оба автомобиля Симеоновской команды превратились в решето, да еще и загорелись (не знаю уж, куда она там попала). На всякий случай мы с Маргаритой успели просканировать горящие обломки на эстакаде: похоже, в живых не осталось никого. "Цели уничтожены, - бесстрастным тоном произнесла Ночка, спустила пулемет в салон и продолжила уже своим нормальным голосом, в котором я уловила нотки грусти. - Уж, сколько всего случилось на памяти, а все никак к таким вот стрельбам не привыкну. Жестоко все это..." "Ночка, - поинтересовалась я, - а тебе что же, еще в каких-то заварушках приходилось участвовать? Ну, если не считать той, в подземной системе?" Светлана нахмурилась и кивнула: "Да. Я, все-таки, живу каиниткой дольше тебя лет, наверно, на сорок". У меня чуть челюсть не отвисла. Это что же получается? Смешливой экспансивной Ночке - любительнице ночных гонок на байках, в общей сложности уже около шестидесяти лет? Ну и дела. А я-то считала ее своей ровесницей. Тогда, Гор, очень может быть, успел повоевать вместе с отцом в партизанском отряде. Он ведь, мне кажется, постарше Ночки будет, а опытный маг и способный ученый - моя сестра Алина, могла, к примеру, получить свое первое образование, в каком-нибудь Смольном... Маргарита догадалась о моем состоянии или прочла по отражению и, улыбнувшись, сказала: "Годы не имеют власти над каинитами и потому наши дети не торопятся взрослеть. Куда спешить, если впереди - вечность? - и, сделав паузу, добавила, - Лишь бы эта вечность не оборвалась до срока, а так, сорок-пятьдесят лет для каинита, это даже не юность, всего лишь детство". "Это что же получается? - пробормотала я себе под нос, - Если полсотни лет для каинита - детство, то кто же тогда мы с Сережкой?" Я сказала это тихо, но Кабан услышал, и с хохотом ответил: "А вы у нас эти, как его? Эмбрионы!" "Сам ты эмбрион!" - фыркнула я. "Ты рули давай, а то перевернемся на фиг! - поддержала меня Ночка, - Тоже мне, шутник". Кабан в это время съезжал с трассы, собираясь по обочине объехать перегородивший дорогу тягач. Дорожное полотно было сильно приподнято, и наш маневр при неудачном выполнении мог и в самом деле грозить опрокидыванием...
  
  Мы добрались-таки до Арены, несмотря ни на что, прорвались и не опоздали. До истечения контрольного срока оставалось минут двадцать пять, не меньше, и потому даже непримиримые наши враги никаких претензий предъявить не смогли.
  Видели бы вы физиономию господина Симеона! На его лице было написано все, даже отражение читать не надо: страх, ненависть и разочарование. То, что он боялся и ненавидел, было вполне объяснимым и понятным, а разочарование... Кажется, Симеон не очень-то верил, в нашу гибель по дороге, но вот на то, что его ловушки приведут к фатальному опозданию, он, похоже, рассчитывал всерьез. И тут такой облом: мы целыми невредимыми приехали вовремя - есть от чего разочароваться.
  Дуэль описывать не стану. Не было в ней ровным счетом ничего особенного. Примечательным, пожалуй, оказался лишь один момент: против меня Симеон вышел со штурмовой винтовкой (кажется, какая-то из поздних модификаций М-16) и неслабым количеством гранат. Как вам такое: старый мастер-вентру собрался использовать на дуэли тривиальное стрелковое оружие вместо фирменных боевых техник своего клана. Нелепо? Напротив, вполне оправданно. Уж кем-кем, а дураком глава Вентру не был, иначе не забрался бы так высоко. Он отлично понимал, что обмен ментальными ударами со мной станет игрой в одни ворота, и чьи будут это "ворота" - ясно без объяснений. Потому-то Симеон и попытался найти альтернативу, а насколько она оказалась удачной, это уже другой вопрос.
  С гранатами у моего противника задумка не получилась. Вот если бы я не знала "Телекинеза" - тогда другое дело, а так... Я попросту ставила телекинетические щиты. Пару раз даже удалось закинуть гранаты обратно. Тупо расстрелять меня у Симеона тоже не вышло. Долгое время он слишком уж полагался на свое ментальное мастерство и потому стрелком оказался неважным - растерял форму. А, кроме того, я владела "Ускорением" и не той пародией на него, которой пользовались все каиниты, а настоящим тореадорским, пусть и невысокого уровня. Вся дуэль заняла... Даже не скажу точно, сколько времени. Может быть, минуты две или три. Когда я вонзила когти в тело Симеона, мной вдруг снова, как тогда в подземной системе, овладело боевое гангрельское безумие. Отбросив вспыхнувший труп в сторону, я зашлась в крике-вое, сбрасывая с себя напряжение этой сумасшедшей ночи. Вот и все. Еще одна дуэль за плечами, еще одно убийство. Впрочем, сейчас я, в отличие от первого боя, не испытывала ничего, кроме легкой физической усталости. Неужели привыкаю? Хотя, наверно, дело не в этом. Просто мой нынешний противник был изрядной сволочью, а потому его смерть никаких струнок во мне не задела. Не настолько я сентиментальна, чтобы лить слезы по всяким уродам.
  Собравшиеся на трибунах, как и в прошлый раз, расходиться не спешили. К выходу я шла под прицелом чужих взглядов: пристальных, настороженных, оценивающих. Наверно, в другое время от такого внимания, я почувствовала бы себя неуютно, а сейчас мне было попросту все равно. В отличие от первой дуэли, теперь во взглядах и отражениях недоумения стало меньше, а вот страха поприбавилось. Даже до самых недотепистых стало доходить, что мои победы совсем не случайны. Когда я пыталась с кем-нибудь встретиться взглядом, глаза отводили.
  
  Следующим вечером, после возвращения с дуэли, к нам на базу приехали Маргарита, Роман и еще несколько незнакомых мне вентру. Хотя об этом я узнала уже потом, а сначала нам с Сережкой позвонили и вызвали на внеочередное заседание Совета клана. Уже в Зале Совета я увидела свою наставницу-вентру и всех остальных, прибывших с ней. Маргарита пребывала в прекрасном расположении духа и не скрывала этого. В уголках ее губ затаилась легкая улыбка, а в глазах плясали веселые искорки. Сейчас она чем-то напоминала кошку, добравшуюся до крынки со сметаной и теперь поглядывающую на всех с сытым благодушием. "Сегодня днем, - промурлыкала Маргарита, - на чрезвычайном заседании Совета нашего клана, члены Совета единогласно, - она подчеркнула интонацией это "единогласно" и ухмыльнулась, - признали меня безусловным лидером клана Вентру. Как новый глава Вентру, я прибыла, чтобы выразить уважение дружественному Тремеру и его руководству, а также подтвердить союзнические обязательства Вентру, данные от имени предыдущего главы нашего клана". "Я рад, Маргарита, что у тебя все получилось, - с улыбкой сказал отец, и тут же спохватился (прием-то, можно сказать, официальный), - От лица всего Тремера и себя лично, поздравляю тебя и твой клан с благополучным разрешением... мм... политических коллизий. Я искренне рад, что мастера Вентру проявили политическую мудрость, выбрав лидером достойную представительницу своего клана". Мы с Сережкой переглянулись. Ага, конечно, "проявили мудрость", а попробовали бы не проявить, так не обошлось бы без новой дуэли. Что тут говорить, Маргарита попросту запугала своих противников и те выкинули белый флаг, вот и вся мудрость. В ответ на отцово поздравление, моя наставница слегка поклонилась. То же самое проделали и все приехавшие с ней - этикет, блин. Кстати, а почему и отец, и Маргарита выдрючиваются со всеми этими дипломатизмами и этикетом? Ведь все же прекрасно понимают, что произошло и отчего бы ни назвать вещи своими именами? А то придумают: "политические коллизии"... На фига все это? И тут до меня дошло: Маргарита на встречу взяла с собой не только своих сторонников, но и кого-то из бывших противников. Вот для них и развели всю дипломатию. Потому и выходило, что у вентру произошел вовсе не переворот с захватом власти, а некие "политические коллизии" и противники Маргариты вовсе не струсили, они "проявили политическую мудрость". Понятное дело, такая подмена слов и понятий должна была льстить самолюбию проигравших - незачем лишний раз дразнить гусей и накалять обстановку, раз уж все благополучно разрешилось. Потом, в узком кругу и спокойной обстановке Маргарита сообщит и отцу, и нам действительно важные вещи: как завершилась операция, какие условия выдвинул Совет в обмен на признание Маргариты главой клана, с какими требованиями она согласилась, а какие отвергла... Ну, а пока продолжался дипломатический спектакль. Новоиспеченная глава Вентру закатила длинную и скучную речь. Было в ней что-то об ответственности лидеров кланов, о единении каинитов и сплочении усилий. Я вообще-то ее не слушала. От нечего делать поглядывала по сторонам и пыталась определить, кто в свите Маргариты из ее сторонников, а кто из бывших врагов. Мужчину и двух женщин, что слева от Маргариты, мне кажется, я видела в подземной системе - добровольцы. А вон тот парень, точно из команды Романа. Один из тех, кто держал под прицелом зал бара, когда Симеон решил, уж было разделаться с нами. Створки дверей Зала Совета тихо приоткрылись. В дверях появилась любопытная физиономия Дениса - сына Маргариты. На лбу у него, как говорится, было написано: "И что же такое секретное здесь мастера обсуждают?" Наивный. Думает, мы и вправду чем-то важным тут занимаемся. Бородатый Роман тоже заметил Дениса и исподтишка показал тому кулак. Физиономия тут же исчезла, створки дверей прикрылись. Вдруг я почувствовала тычок в бок. Ну, что такое? "Слушай, - прошептал Сережка, - там про тебя..."
  - ...Я отнюдь не осуждаю Киру, - говорила Маргарита, - тем более что девочка
   была в своем праве: в первом случае была задета ее честь, а во втором - честь ее
   отца (о себе хитромудрая Маргарита скромно умолчала). Но все мы знаем,
   юности свойственен максимализм. Любое оскорбление в этом возрасте, а Кира,
   замечу, еще очень молодой мастер, воспринимается как смертельное. Если
   зрелость и опыт удовольствовались бы, публичным наказанием обидчика,
   не отнимая при этом его жизни, то юность удовлетворяет, как правило, лишь ги-
   бель врага. Я глубоко убеждена, что смерть на дуэли двух мастеров-вентру не яв-
   лялась такой уж необходимостью, но, подчеркну еще раз, Кира была в своем
   праве...
  Маргариту переполняла грусть, конечно, убиенные мастера были виноваты сами, но от этого не становилось легче. Она переживала из-за двух нелепых смертей не самых последних из вентру. У Сережки округлились глаза.
  - Она чего это? - прошептал Сергей, - Это ж по ее приказу ты их завалила.
  - А ты что хотел? - тихонько хихикнула я, - Чтоб она в этом публично призналась
   что ли?
  - Но ведь я не только слова слушаю, я и отражение читаю. Она действительно
   переживает. Ну, Иоганн ладно, но печалиться по Симеону? Ты же говорила, что
   Маргарита его ненавидела. И потом он нас убить хотел!
  Я улыбнулась:
  - Сережка, чудак. Не принимай все это за чистую монету. Врет Маргарита и в
   словах врет, и в отражении.
  Глаза Сергея стали похожи на две маленькие зеленые фары. Им вроде и округляться уж некуда было, а вот на тебе...
  - Разве такое возможно? Ведь отражение оно на то и отражение, чтобы отражать...
  - Возможно, Сережа, - перебила я, - Никто не умеет обманывать в отражении, но
   старые мастера-вентру умеют, а Маргарита по этой части вообще спец.
  - Дела-а, - задумчиво протянул Сергей, - Я всегда считал, что политика - дело
   грязное, а политики - лицемеры и обманщики, но, похоже, политики-люди в
   части лицемерия и лжи по сравнению с вентру - жалкие недоучки.
  Пока мы перешептывались, успели пропустить часть речи Маргариты. Пожалуй, стоит прислушаться.
  - ...И возникла парадоксальная ситуация, - продолжала Маргарита, - девочка, не
   являясь вентру, владеет нашими боевыми техниками на уровне мастера. Обладая
   мастерскими возможностями тремера и вентру, она становится смертельно
   опасной для любого, принявшего ее вызов, а о том, что такие вызовы могут
   воспоследовать и в дальнейшем, говорит ее юный возраст и взрывной характер.
   (Это у меня-то взрывной характер? Ну, Маргарита, ну, врать. Вон, Сережка
   аж зубами заскрипел от возмущения). Можем ли мы, вентру, как-то
   повоздействовать на Киру? Призвать ее к соблюдению наших обычаев и
   традиций, заставить с пониманием относиться к мелким слабостям уважаемых
   членов нашего клана? Я отвечу, нет! Поскольку она является членом пусть и
   дружественного нам, но другого клана. Мне, как главе клана, положение
   показалось безвыходным. Где гарантия что, не зная традиций вентру, Кира не
   посчитает действия кого-то из уважаемых членов нашего клана оскорбительными
   для себя? Как поступить в этой ситуации? Запретить ей посещать нашу базу? Но
   Кира может столкнуться с вентру и вне пределов базы. Кроме того, запрет на
   посещение базы вентру для одного из тремеров, вряд ли будет способствовать
   развитию дружеских отношений между нашими кланами. Решение мне подсказал
   Совет. (Так-так. Судя по всплеску негативных эмоций у вон того типа из
   сопровождающих Маргариты, это самое решение отнюдь не было
   единогласным. Зная свою наставницу, могу предположить, что Совету она
   навязала его сама). Совет предложил мне дать Кире почетное членство в
   нашем клане с правами и обязанностями мастера-вентру.
  Больший эффект могло вызвать разве что появление в этом зале Отца Каина собственной персоной. Наши были в полном офигении. У Сережки вон вообще челюсть отвисла и глаза стали какие-то стеклянные. Да я сама обалдела от такого. Правда, несмотря на свое состояние, заметила, что отец вовсе не удивлен. Что же, выходит, он знал об этом заранее?
  Похоже, что так. Маргарита не могла принять ТАКОГО решения, предварительно не проконсультировавшись с ним.
  - Это предложение, - моя наставница оглядела зал, встретилась со мной взглядом и
   ободряюще улыбнулась, - лишь на первый взгляд кажется невозможным и
   нелепым. Биологически Кира не только тремер, но и вентру. В противном случае
   она никогда бы не смогла достичь такого высокого уровня в использовании
   способностей нашего клана. Предоставлением Кире почетного членства в клане
   Вентру, мы просто юридически оформим существующее положение дел.
   Технически непреодолимых препядствий в этом вопросе нет. Исторические
   прецеденты уже были, когда отдельных каитифов принимали в тот или иной
   клан. Конечно, наш случай сложнее, так как, став вентру, Кира останется и
   тремером. Однако это тоже решаемо. У людей, к примеру, существует институт
   двойного гражданства. Почему бы, учитывая уникальность этого случая, нам не
   воспользоваться людской практикой? Решение должен принять уважаемый глава
   клана Тремер и, конечно же, сама Кира.
  Теперь все в зале смотрели на нас с отцом. Он тянуть не стал:
  - Я согласен, - сказал отец, - но уважаемая глава клана Вентру должна помнить, что
   моя дочь в первую очередь тремер и лишь во вторую - вентру.
  - Мы это понимаем, - ответила Маргарита, - именно по-этому мы уравняем Киру с
   мастерами-вентру во всем, за исключением одного - в Совете клана она будет
   иметь только совещательный голос.
  Маргарита подошла ко мне, встала напротив.
  - Кира, согласна ли ты стать членом клана Вентру?
  - Да, - ответила я.
  А что еще я могла ответить? Похоже, Маргарита с отцом все решили заранее. А, кроме того, я действительно была непротив получить членство в Вентру.
  - Готова ли ты уважать правила, обычаи и традиции клана Вентру? - продолжала
   Маргарита.
  - Да.
  - Готова ли ты защищать честь и достоинство клана Вентру так же, как до этого ты
   защищала честь и достоинство клана Тремер?
  - Да.
  - Отныне ты являешься почетным членом клана Вентру с правами и обязанностями
   мастера-вентру! - торжественно произнесла Маргарита и добавила уже обычным
   своим тоном. - Осталась маленькая деталь. Принадлежность к клану у каинита
   удостоверяет его клановый знак, однако у тебя по понятным причинам нет знака
   вентру. Повесить медальон послушника на шею каиниту, имеющему ранг
   мастера, унизительно, а, кроме того, не соответствует реальному положению дел.
   Поэтому ювелиры по заказу изготовили для тебя особый отличительный знак,
   удостоверяющий твою принадлежность к нашему клану.
  К нам подошел Роман. В руках он держал лакированную черного дерева коробочку. На ее крышке алым был выгравирован знак клана Вентру - извилистые линии, похожие на схематическое изображение волн. Крышка плавно отошла вверх. Внутри на черном бархате лежал изящный белого металла браслет, инкрустированный красными камешками, повторявшими знак на крышке. Металл браслета мягко поблескивал.
  - Какой красивый. Интересно, из чего это он? - тихо спросила я.
  - Платина, - также тихо ответил Роман.
  Ни фига себе. Богатый клан Вентру. Не удивлюсь, если красные камешки инкрустации окажутся какими-нибудь там рубинами. Маргарита взяла браслет торжественно надела на мое запястье и поцеловала в щеку. Вот и все, церемония закончена. Отныне я, так сказать, слуга двух господ, Фигаро здесь, Фигаро там.
  
  Уже потом, когда мы сидели в узком кругу, и Маргарита рассказывала о своей победе в Совете, я поинтересовалась, а не будет ли ношение моего браслета нарушением Маскарада.
  - Конечно, нет, Кира, - махнула рукой Маргарита, - Мы с Максимом
   проконсультировались с Юрием Михайловичем. Он считает, что люди будут
   воспринимать такой браслет просто как ювелирное украшение. Так что не
   волнуйся.
  Так-так, значит и с дядей Юрой они посоветовались. Я была права. Мой браслет так сразу не изготовишь - работа тонкая и сложная, а до начала работы над ним, Маргарита и отец проводили консультации с Охотниками. Выходит, как ни прикинь, а еще до операции Маргарита начала подготавливать мое вступление в ее клан.
  - Скажи, Маргарита, - поинтересовалась я невинным голосом, - а зачем ты вешала
   мне на уши лапшу по поводу того, что отец не одобряет моего участия в
   операции, если заказ ювелирам на изготовление браслета был уже отдан?
  Ну, и как вам мой пробный шар? Ответил отец:
  - Кира, ты не права. Маргарита тебя не обманывала - я действительно не очень
   хотел, чтобы ты участвовала в этой авантюре, но при этом почему-то был уверен,
   что на предложение Маргариты ты согласишься. Из этой посылки мы и
   исходили, когда Маргарита отдавала ювелирам свой заказ.
  - Честно говоря, - вступила в разговор Нина, - мне не очень понятны мотивы
   принятия Киры в наш клан. Ты, Кира, не пойми меня неправильно. Я вовсе не
   против твоего вступления в Вентру. Только это как-то глупо считать, будто
   дуэли бывают исключительно между членами разных кланов. Да у нас в клане
   на дуэлях со своими отношения выясняются куда чаще, чем с чужими.
  Ну, Нина дает! Неужели она поверила тому, что Маргарита говорила в Зале Совета?
  - Мотивы очень даже понятны, - ответила я Нине, - Несогласным членам Совета
   нужно время от времени показывать дубинку, чтоб они в нужный момент
   соглашались. Вот меня и взяли исполнять роль такой дубинки. Чисто
   психологически, как-то трудно перечить главе клана, когда рядом с тобой на
   Совете сидит тот, кто может тебя уничтожить. А насчет дуэлей это ты верно
   заметила. Своему повод для вызова найти куда легче, чем чужому.
  - Браво, Кира! - засмеялась Маргарита, - Цинично, но, по сути, верно. И кто после
   этого станет утверждать, что Кира не вентру?
  Отец усмехнулся:
  - Иногда мне кажется, что она даже черезчур вентру. Твое влияние сказывается что
   ли?
  
   24
  
  
  - Он, что, действительно из платины? - спросила Ночка, вертя в руках мой браслет.
  Я пожала плечами:
  - Там внутри проба есть, если знак не врет, то из нее.
  - Богатые буратины эти вентру, - вздохнула Ночка, возвращая мне браслет и
   добавила задумчиво, - все же стремно это как-то: теперь ты у нас еще и почетным
   вентру заделалась.
  - Ага! По четным - вентру, а по нечетным - тремершей, - хохотнул Кабан.
  
  С того памятного вечера, когда меня приняли в Вентру, прошло несколько ночей и за это время много чего успело случиться. Ну, вообще-то, не так чтобы уж очень мнего, но все же. Во-первых, Маргарита ввела меня в права "наследования" имуществом покойного Симеона. Слава Отцу Каину, она разумная дама, и не пыталась заставить меня заняться бизнесом. Из меня, честно говоря, бизнесвумен такая же, как из Нины политик. А потому Маргарита назначила кого-то из команды Романа ответственным управляющим моим имуществом. Единственное, что мне пришлось сделать, так это подписать целую кучу бумажек. Вторым событием было то, что Вика и Артур наконец-то добрались до уровня мастеров. Так что полку мастеров-тореадоров прибыло. Мы, конечно, их поздравили и все такое... Но главной новостью этих ночей стало выздоровление Милены. Гор сиял, как новенький пятирублевик. Все оставшиеся в живых после разгрома тореадоры встречали свою правительницу у дверей медчасти. Потом был банкет по случаю выздоровления, а затем Миленой всецело завладел Гор.
  
  Мы сидели в баре Тремера, составив вместе три столика. Пока нас было только пятеро: мы с Сережкой, Радик и Кабан с Ночкой. Впрочем, в ближайшее время наши должны были подтянуться еще. Их-то и ждали.
  У Кабана сегодня было веселое настроение, и он не уставал хохмить по поводу моего членства в Вентру. Ну, недолюбливает он этот клан, но что на мне-то отыгрываться? Кабан смотрел на Ночку, в глазах его плескался смех:
  - Слушай, Светка! А давай примем Киру в почетные Бруйя!
  И уже мне:
  - Только тут такое дело, - Кабан состроил огорченную гримасу, - с платиной у нас
   напряженка..., - и после паузы добавил, - и с золотом тоже. Но ты не
   расстраивайся. Тебе Светка из бисера такую фенечку сплетет, закачаешься!..
  - Кабан! Ну, хватит тебе! - не выдержала Ночка, - Задолбал уже! Ежу же понятно,
   что все это членство - чисто политическая фигня. Маргарите нужна Кира, чтобы
   своих уродов в узде держать.
  Вот Светка - настоящий друг и схватывает все на лету. Кабан ухмыльнулся, но промолчал. К нашим столикам подошел Волк. Брякнулся на тубаретку, придвинул к себе графин, рюмочку, налил грамм сорок. Отхлебнул маленький глоточек, посмаковал и допил оставшееся. "Третья артериальная", - с видом знатока вынес вердикт Волк. (В графине действительно была именно эта кровь. Напиток заказывала я, вот и выбрала свой любимый). "Разбираешься", - уважительно заметил Сережка. (Сам Сергей гурманом не был и в оттенках вкуса совершенно не разбирался. Ему что вторая, что третья - все едино. Разве что венозную с артериальной не путал, но это я уж не знаю каким надо быть, чтобы такое перепутать). "А то, - ответствовал Волк, - У нас теперь этого добра тоже хватает. Недавно еще и Маргарита стала поставлять кровь по тем же ценам, что и Тремер". "Ты сегодня папу не видел?" - спросила у Волка Ночка. Тот кивнул: "Видел. Пронесся мимо меня вместе с дядей Мишей весь из себя озабоченный. Кажется, они оба были не в настроении". Ну, это то, как раз неудивительно. За предоставление машины и помощь Ночки с Кабаном в операции, Маргарита щедро расплатилась с бруйянами - передала им автосалон, пару крупных автосервисов и, кажется, какую-то компанию по страхованию "автогражданки". Между прочим, она предлагала в помощь своих экспертов-вентру, но гордые бруйяне отказались. Вот и мучаются теперь. А тут еще настоятельные рекомендации моего отца и самой Маргариты по перекачке активов за бугор. Неудивительно, что у Аристарха голова кругом идет.
  - Где остальные-то? - поинтересовался Волк.
  - Сам видишь, не подошли еще, - ответил Сережка.
  - Кстати, Кира, - повернулся ко мне Кабан, - А Гор будет?
  Мой брат почти всегда был неизменным участником наших предприятий, так что вопрос меня не удивил.
  - Боюсь, что нет, - ответила я.
  - Это почему?
  - Понимаешь, когда Милена вышла из регенерационной камеры, она же ничего не
   знала о последних событиях. Вот Гор и взялся вводить ее в курс дела.
  - И что?
  - А ничего. До сих пор вводит. Уже третьи сутки пошли, а они из комнаты еще не
   выходили.
  - Силен мужик, - покачал головой Кабан.
  - Зря ты так, - поморщилась я, - Все эти ужасы... гибель базы, смерть отца и
   близких... Для Милены сейчас внимание Гора лучше всякой терапии будет.
  Кабан кивнул и сказал без тени улыбки:
  - Я знаю, Кира. Такие вещи лучше всего помогают забыть про всякое говно, что с
   нами случается.
  Подошли Артур с Викой. Через пару минут после них пришел Гондурас - молодой паренек-бруйянин. Молодой и по возрасту (ему было в общей сложности где-то лет шестнадцать), и по рангу (ученик). Он какой-то родственник Кабана: то ли младший брат, то ли племянник. Не знаю уж, откуда у него взялся такой странный ник. На нас парнишка поглядывал, как молодой волчонок на матерых волков. Народ постепенно собирался, вскоре подошли Стас с Федором - компьютерщиком-носферату. Когда Федор изъявил желание участвовать в нашем предприятии, отказывать ему не стали. Почему бы и нет? А иметь в группе крутого разведчика не помешает - мало ли что? Раскланявшись с нами, Федор улыбнулся и уселся за столик. Улыбка у него под стать лицу, страшненькая, и, в тоже время, было в ней непонятно откуда берущееся обаяние.
  - Из лаборатории, когда будут? - поинтересовался Стас.
  Я пожала плечами.
  - Должны бы уже, что-то задерживаются.
  В этот момент открылись двери - в зал вошли Алина, Нина и Денис. Чувствовалось, они были довольны. Денис нес в руках какую-то коробочку.
  - Ну, народ, принимайте нашу с Ниной работу! - жестом фокусника Алина достала
   из кармана витой медальон на длинном шнурке. - Амулет-распознаватель
   капелланских амулетов, прототип. Только-только прошел лабораторные
   испытания. Все оказалось несколько сложнее, чем изначально предполагалось, но
   все-таки сделали. Работает. Правда..., - Алина замялась, - Заклятия на нем
   нескольно нестабильны. Придется по ходу дела подновлять, ну, так это же -
   прототип. В серийных экземплярах все будет нормально.
  Денис поставил на стол коробочку, Алина пододвинула ее к себе и открыла. В коробке лежали плоские металлические квадратики на шнурках, со сложным геометрическим орнаментом по поверхностям.
  - Еще одно ноу-хау нашей лаборатории, - улыбнулась моя сестра, - Амулеты
   ментальной защиты. Рабочие экземпляры готовые к использованию. Между
   прочим, Нина занималась их доработкой и умудрилась повысить уровень
   ментазащиты где-то процентов на двадцать пять.
  - К сожалению, у этих амулетов есть одно побочное свойство и я ничего не смогла
   с ним поделать, - чуточку виновато сказала Нина, - Они совершенно глушат
   естественную защиту своих носителей. Но, мне кажется, для кланов, со слабой
   от природы ментазащитой, это не будет недостатком. - Нина повернулась ко мне,
   - Кира, взгляни. Что скажешь?
  Я взяла амулет из коробки, повертела в руках. Ну, ничего же себе!
  - И ты еще спрашиваешь? Уровень защиты выше, чем у наших экспертов и
   уступает разве что мастерам! Такой амулет, пожалуй, способен выдержать конус
   удара псевдоволка. Круто!
  Нина довольно зарделась.
  - Ох ты, - Стас цопнул из коробки амулет, надел на шею и пояснил, - Я тоже себе
   возьму - защита покруче моей будет, да и на поддержание не надо тратить силы.
  По примеру Стаса все остальные потянулись к коробке.
  - Эх, - вздохнул Сергей, - если бы такие амулеты были у нас тогда, мы бы сумели
   отстоять базу...
  Тореадоры помрачнели. Над нашими столиками повисла тишина.
  - Серега, и все-таки я не пойму, - нарушил тягостное молчание Волк, - Что такого в
   этих ваших старых книжках, картинах... Оружие подобрать, что у вас на базе
   осталось, это понятно, ну, припасы какие, деньги...
  - Волчара! - вмешалась Ночка, - Ты сейчас рассуждаешь, как гопники, которых ты
   так не любишь. Эти тореадорские книги и картины наверняка бешеных денег
   стоят. Скажи, Сережа!
  - Эти книги и картины бесценны, - тихо сказал Сергей. - Само знание о том, что
   они существуют способно вызвать невероятное потрясение в обществе и... такое
   же невероятное нарушение Маскарада. Гениальные творения неизвестных
   живописцев, неизвестные работы знаменитых художников, картины,
   считавшиеся утерянными... А книги? Что бы вы сказали, если бы кто-то вам
   заявил, что библиотека Ивана Грозного вовсе не пропала неизвестно куда? Или, к
   примеру, что где-то находятся сокровища, спасенные из Александрийской
   библиотеки? Что ты скажешь на это, Волк?
  - А, ну, если из Александрийской, - промямлил Волк, - тогда конечно, тогда все
   понятно...
  И по лицу его, и по отражению было видно: Волк безуспешно силится вспомнить, что же это за такая Александрийская библиотека и чем она знаменита.
  - Поверьте, ребята, - продолжал Сергей, - эти бесценные творения мысли и духа,
   что веками собирал наш клан, стоят куда дороже всего золота Вентру.
  Народ, кажется, проникся. Ночка шумно вздохнула, Нина сосредоточенно молчала, Кабан задумчиво постукивал пальцами по столу, Гондурас с блестящими глазами заворожено глядел на Сергея, потрясенный важностью нашей миссии. Даже раздолбай Стас, и то посерьезнел. В какой-то миг все притихли - каждый думал о своем.
  - Сергей! А ты уверен, что мы сможем все перенести за раз? - прервал тишину
   Кабан, - Или мы сначала возьмем самое ценное?
  Сережка вздохнул.
  - Там ВСЕ самое ценное и мы ничего никуда переносить не будем.
  - Серега, я тогда вообще ничего не понял, - проворчал Волк.
  - Мы запечатаем входы в хранилища взрывами, - объяснил Сергей, - Там все
   подготовлено, осталось проверить и вставить взрыватели. После этого
   инициируем заряды в тоннелях, ведущих с поверхности на базу. Затем запечатаем
   входы со стороны подземной системы, и, наконец, установим отпугивающие
   амулеты в тоннелях на подходах к базе.
  Видя, что Гондурас не понимает, Сергей пояснил ему:
  - Такие амулеты вызывают у людей негативные эмоции: ощущение тревоги,
   чувство неуверенности... Они нужны, чтобы всякий случайный люд, оказавшись
   близости от базы, захотел побыстрее оттуда убраться. Вот такими делами мы и
   будем заниматься, а называется это, согласно инструкции "Действия по внешней
   изоляции оставляемого убежища дробь базы с целью недопущения нарушения
   правил Маскарада".
  Кабан только головой покачал:
  - Гуманитарий, блин. А я, как только начинаю все эти инструкции-уставы читать,
   так уже на первой странице в сон клонит...
  - Серега, - как-то неуверенно поинтересовался Волк, - я только одного не понял, а
   почему ты не хочешь перенести все эти ваши... ну,... сокровища к тремерам?
   Неужели не доверяешь?
  На губах Сергея появилась слабая улыбка.
  - При чем здесь недоверие? Мы воюем с Центром. Что будет завтра с нами? А если
   придется куда-то переезжать? Как эвакуировать все эти шедевры? Их ведь просто
   так в кучу не свалишь. Каждый из них хранится в специальном контейнере,
   которые покоятся в особых сейфах, а те, в свою очередь, стоят в специально
   подготовленных помещениях. Нет, Волк, коллекцию лучше всего оставить там,
   где она есть. Заряды надежно закупорят входы в хранилища. А мы, если конечно
   останемся в живых, рано или поздно вернемся и восстановим базу.
  - Милена-то об этом знает? - спросил Кабан.
  Сережка замялся.
  - Понимаешь, Кабан, - вмешался молчавший до того Радик, - Для всех нас времени
   с момента разгрома прошло достаточно. Все в прошлом, все утихло и перегорело.
   Но Милена, она ведь в коме лежала. Для нее все это - словно вчера... Мясорубка
   в коридорах, твари... Она ведь, уже после смерти Леонида и других, чуть ли не в
   одиночку коридор держала - нас прикрывала. А мы в это время с Охотниками за
   электрощитовую дрались, хотели привод запустить, чтоб коридор перекрыть
   заслонкой. Милену тогда, она уже без сознания была, Серега с Артуром на нашу
   сторону в последний момент перетащить успели. Уже заслонка опускалась...
   Какой-то Охотник следом было рванул, видно помешать хотел, так его заслонкой
   надвое разрезало...
  Глаза тореадоров затуманились - они снова были там, на своей гибнущей базе. Умершие сгорали, а живые шли по пеплу мертвых, пробиваясь к выходу... У Сережки подрагивали руки, Артур сидел с окаменевшим лицом, Вика, кажется, была готова заплакать... Радик потряс головой, словно прогоняя наваждение.
  - Не нужно, Кабан, ей снова все это переживать, - закончил он, - Пусть лучше с
   Гором немножко побудет, а мы и сами справимся.
  Кабан широко улыбнулся. Хорошая у него улыбка, открытая такая. Только клыки ее немножко портят, но это же у нас у всех, куда тут денешься. Он встал из-за стола, подошел к Радику и от души хлопнул его по плечу.
  - Уважаю! Мужик! Все верно, пусть ваша начальница отдохнет еще, ей и так
   досталось. А мы все сделаем сами и все будет ништяк, - и, помолчав, повторил,
   - Все будет ништяк.
  
   ***
  
  Укрывшись за камнями, мы вели наблюдение. Вот он вход, как на ладони: тяжелая наружная заслонка поднята вверх, утоплена в массивный скальный козырек, нависший над черным прямоугольником тоннеля вовнутрь. Ничего не изменилось, словно все было только вчера. Восточный вход базы Тореадора. Сколько всего с ним связано. Вон по тому тоннелю мы шли на штурм. А вон там, где он выходит в этот зал, нам всем чуть не пришел кирдык, и если бы не отец со старыми мастерами-тремерами... А вот выход тоннеля, по которому шла вторая колонна, отсюда не виден - каменный выступ мешает. Тихо. Только слышно, как где-то капает вода. Воздух прохладен и свеж. Тогда этот зал просто плавал в пелене пороховой гари, а грохот стоял - уши закладывало. Да уж, ни мы, ни Охотники патронов не жалели. Кстати, судя по количеству истраченных с обеих сторон боеприпасов, здесь все должно быть покрыто россыпями стреляных гильз, а ведь чисто. Ну, не совсем, конечно. Гильзы временами попадаются на глаза, но не в таких количествах, как должны бы. Между прочим, трупов мы тоже не увидели ни тут, ни по дороге, а ведь Охотников-то мы изрядно тогда покрошили. Выходит, убирались здесь. Маскарад, блин...
  - Вроде бы никого нет, - шепчет Кабан.
  - Ничего такого не вижу, - подтверждает Ночка.
  Волк только кивает в знак согласия - тоже ничего незаметил. Сережка поворачивается к нашему разведчику:
  - Федор, твой выход.
  Носферату пожимает плечами и накидывает "Покров невидимости". Все. Теперь остается только ждать. Наши бруйяне, кажется, пытаются отследить путь Федора. По-моему, дохлый номер. Носферату-разведчика можно увидеть разве что, если он сам этого захочет или когда приступит к активным действиям. Минут пятнадцать ничего не происходит, но вот Федор "материализуется" среди нас.
  - На входе никого нет, и следов, что кто-то недавно был, тоже не видно. До
   щитовой я не дошел, в каком состоянии внутренняя заслонка, тоже не знаю. Там
   перед щитовой в коридоре на стенах два охранных знака намалевано. Мощные.
   Святости хватает коридор на всю ширину перекрыть.
  К нам подошел Сашка - высокий светловолосый парень девятнадцати-двадцати лет по виду. В камуфляже, берцах, с рукзачком за спиной и штурмовой винтовкой в руке он ничем не отличался от прочего народа нашей команды и все же был другим. Он - единственный упырь среди нас. Учитывая мой не слишком приятный опыт стирания Охотничьих знаков, все решили, что уж одного-то упыря взять надо. Александр кочевряжиться не стал и на наше предложение поучаствовать в этом деле, согласился сразу.
  - Ну вот, - сказал он довольно, - наконец и для меня работа нашлась. Ну что? Я
   пойду?
  - Не спеши, - остановил Сашу Сергей, - Пойдем все вместе. Просто мы постоим
   на входе, а ты пройдешь дальше по коридору и сотрешь эти чертовы знаки.
  
  Саша справился быстро. Да это и не мудрено - охранные знаки нарисованы мелом, так что стираются достаточно легко. Интересно, а если бы это был не освященный мел, а какая-нибудь освященная нитроэмаль? Вот Сашка намучился бы. К счастью, по каким-то там причинам, Охотники чертят свои знаки исключительно мелом.
  То место, где раньше стояла Охотничья защита, мы прошли. Чуть дальше коридор изгибался, а когда и поворот остался за спиной, впереди мы увидели такую же, как на входе заслонку. Только эта была опущенной.
  - Сергей, надо бы в электрощитовую заглянуть. Посмотрим, действует ли хоть что-
   то, - предложил Артур.
  Сережка молча кивнул. Все остальные, понятно, возражать не стали - тореадоры здесь хозяева, им лучше знать, что надо делать. Вперед скользнул Федор, на ходу скрываясь под "Покровом невидимости". Вроде бы и нет никого, да только лишняя предосторожность не бывает лишней.
  Мы стояли на входе, разглядывая внутренности щитовой. Здесь шел бой - слепой не заметит. Выбитая входная дверь валяется посреди помещения. Покореженные электрощиты, разбитые панели, на стенах следы от пуль и осколков. Из четырех осветительных плафонов на потолке не поврежден только один (хотя все равно не горит).
  - Народ! - раздался удивленный голос Артура, - Резервное питание до сих пор
   поступает!
  Он переключил какой-то тумблер на одной из панелей (кажется, пострадавшей меньше других) - зажглись светлячки индикаторов.
  - С ума сойти, - покачал головой Артур, - наша геотермальная электростанция
   работает, как ни в чем не бывало. Она вообще-то слабенькая, всех нужд базы не
   покрывала, но сейчас, к примеру, можно подать энергию на приводы заслонок, да
   и аварийное освещение заодно включить. Сашка-то наверно уже замучился
   спотыкаться!
  Его рука уж было потянулась к переключателю, но ее накрыла ладонь моей сестры.
  - Не надо, Артур, - тихо проговорила Алина. - Если на базе есть кто-то, кроме нас,
   не стоит их предупреждать о нашем появлении.
  - Черт! Не подумал, - тореадор смущенно отдернул руку.
  
  Я оглядывала помещение щитовой. По углам валялись гильзы, хотя их было на удивление мало - здесь, похоже, тоже прибирались. Кое-где на стенах, полу, поверхностях электрошкафов и щитов были заметны бурые потеки - засохшая кровь. Ее, конечно, никто тут не притирал. А это что такое? Недалеко от порога в уголке лежало что-то крохотное блестящее. Я нагнулась, подняла. Женская сережка - малюсенький золотой кленовый листик. Вика заметила мою находку и впилась в нее взглядом.
  - Это Машина, - сказала она, и я поразилась, как безжизненно прозвучал ее голос. Губы Вики подрагивали.
  - Когда вышибли дверь, - продолжила она, - Маша вовнутрь пару гранат забросила
   и сама следом... Ее в упор расстреляли. Там двое за шкафом укрылись, их вообще
   не зацепило. Она сразу вспыхнула... Мы ничего не смогли сделать, - Вика
   всхлипнула, - Кира, отдай мне сережку. Тебе она все равно не нужна, а у меня
   хоть какая-то память останется. Мы с Машей были подружками, в один год
   послушницами стали...
  Я молча передала ей золотой листик. Вика взяла его и отошла куда-то в сторону. В тишине послышалось сдавленное рыдание...
  
  - Ну и как мы ее откроем, если привод включать опасно? - вопросил в
   пространство Артур.
  Мы стояли перед закрытой заслонкой и раздумывали, как бы ее половчее открыть и при этом не привлечь чьего-либо внимания.
  - Можно вручную поднять, не включая привод. Там рукоятка есть, - предложила
   Вика. (Она уже более-менее успокоилась и теперь лишь изредка шмыгала носом).
  - Долго, - возразил Сергей, - а шум все равно будет, пусть и не такой сильный, как
   от привода.
  - Я могу бесшумно проделать дыру в заслонке, но тогда она будет испорчена, -
   высказалась моя сестра.
  - Алина, ну о чем ты говоришь? - Сережка издал короткий смешок, - Мы тут все
   взрывать собрались, а ты о какой-то заслонке беспокоишься!
  Алина не заставила себя упрашивать: "Копье тьмы" проделало в преграде круглое отверстие, достаточное, чтобы, согнувшись, можно было пролезть.
  По одному, мы стали "просачиваться" в дыру. Бруйяне, прежде чем лезть, недоверчиво трогали края отверстия - думали, обожгутся. Вот чудаки. "Копье тьмы", это же не лазерный луч, оно преграду не прожигает. "Копьем", к примеру, можно запустить в доску, так края, получившейся в ней дырки, даже не обуглятся. Постепенно весь наш отряд перебрался на другую сторону коридора. Неудобнее всего было, конечно, Кабану с Ночкой: мало того, что коробы с пулеметными лентами за края цеплялись, так еще и сами пулеметы у них - штуки довольно-таки громоздкие. Сережка махнул рукой - выдвигаемся.
  Здесь повсюду были видны следы боя. Все тоже, что и по другую сторону заслонки - щербины на стенах (эх, и рикошетило тут, наверно), разбитые вхлам и лишь кое-где случайно уцелевшие потолочные панели, с крепившимися в них осветительными плафонами. Скорее всего, их расстреляли сами же тореадоры, чтобы осложнить для врага ориентирование. Все же к темноте мы куда привычнее людей. Впрочем, Охотники наверняка пользовались ПНВ, так что отсутствие света если и помешало им, то не слишком сильно.
  Тихо и лишь шорох наших шагов вносит капельку жизни в это мертвое безмолвие. Тишина давит, наполняет тебя какой-то щемящей тоской. Кажется, будто ты идешь по брошенному городу, хотя, наверно, так оно и есть. Не знаю уж, о чем сейчас думает Сережка и другие тореадоры, но их захватила та же самая тоска, что и меня, только куда более глубокая. Оно и понятно: ребята прощаются со своим старым домом.
  Тут тоже прибирались. Мы прошли уже довольно далеко вглубь базы, но не заметили ни брошенного оружия, ни одежды, оставшейся от сгоревших каинитов, ни, тем более, трупов Охотников. Иногда на глаза попадались гильзы, но не много и не часто. В одном месте я заметила лежащий в куче обломков потолочных панелей и осколков стекла ошейник твари - похоже, про него забыли, или не заметили. "Глядите-ка!" - послышался голос Гондураса. Ну, что он там нашел? На полу посреди кучки пепла, которую поленились убрать Охотники, был виден четкий отпечаток подошвы. "Вы видите? - Гондурас почему-то перешел на шепот, - Он совсем свежий, смазаться не успел, даже рубчики видно". "Следопыт, блин, - фыркнул Кабан, - Верная Рука - друг индейцев. А ты не подумал, что здесь нихрена нет движения воздуха? Этот след будет "свежим" тут и через год". "А мне кажется, Гондурас прав, - Нина, сидя на корточках, разглядывала что-то под ногами, - Понюхай-ка вот это!" Встав, она передала Кабану подобранный с пола окурок. Тот взял его, поднес к носу и нахмурился. "Твою мать!" - пробормотал Кабан. Окурок пошел по рукам. Наше обоняние тоньше людского - от бычка ощутимо тянуло горелым табаком. Эту сигарету выкурили совсем недавно. Вот так. Вопрос о том, есть ли на базе кто-то, кроме нас, можно считать закрытым. Правда, теперь вместо одной проблемы появилась другая - выяснить, кто здесь. Если Охотники - это одно. А если сюда забрели какие-нибудь диггеры? Мало ли у нас в городе любителей полазать по подземельям? Найди они эту базу, и тут такое бы началось - тушите свет! Пришлось бы потом, наверно, третьей части города память корректировать, если, конечно, это вообще выполнимо. Ну, и как теперь поступить? База у тореадоров большая. Здесь можно долго бродить, да так и не встретить непрошенных визитеров. А может случиться, что мы столкнемся с ними нос к носу уже в следующем коридоре, и чем обернется такая встреча для нас, предсказать невозможно. Народ это понимал, а потому двигаться дальше не спешил, прежде чем что-то предпринимать, стоило все обдумать. "Вот что, ребята, - после минутного молчания сказал, наконец, Сергей, - Я думаю, нам стоит..." Что нам стоит сделать, он договорить не успел - в коридоре прозвучал усиленный мегафоном голос: "Внимание! Неустановленная группа каинитов! Предлагаем вам сдаться! Сопротивление приведет к ненужным жертвам. Всем сложившим оружие будет гарантирована жизнь!"
  Наверно, своим неожиданным появлением Охотники рассчитывали вызвать у нас замешательство и страх. Отчасти им это удалось: мы действительно несколько обалдели, узнав, что за нами следили. Ведь до самого последнего момента ни я, ни остальные даже не подозревали об этом. А вот что касается страха, то тут Центр в своей гордыне не озаботился вникнуть в нашу психологию. Демонстрация чужой силы не вызывает у каинитов страха, а лишь мобилизует их, побуждает к действию. А еще, ни один каинит не позволит чужакам хозяйничать в своем доме, он может под давлением обстоятельств уступить силе, но не смирится и не испугается. Короче говоря, просчитались самозваные начальнички Охотников - мы не струсили и не растерялись. Тут же взяли под контроль обе стороны коридора - только суньтесь. Вообще-то ситуация оказалась патовой: Охотники, судя по данным ментасканирования, сконцентрировались сейчас в коридорах, перпендикулярных нашему, метрах в ста впереди, по ходу движения, и сзади. ( Теперь, когда мы знали, что обнаружены, можно было не опасаться сканировать пространство вокруг). Мы оказались заблокированными в своем коридоре: двинемся вперед или назад (без разницы), дойдем до пересечения с другим коридором и неизбежно окажемся под огнем. Правда, Охотникам я бы тоже не рекомендовала соваться к нам. Вряд ли они смогут использовать свое численное преимущество - пулеметы бруйян и наши заклинания сведут его на нет, а от ментальных ударов псевдоволков (сканирование показывало - эти твари находились где-то по-близости) мы были зашищены. Пока еще Охотники не предпринимали никаких активных действий - то ли их начальники трезво оценивали обстановку и не хотели зазря гробить своих солдат, толи, что более вероятно, ожидали нашей реакции. "Народ, - прошептал Сергей, - сейчас продвинемся метров на восемь вперед. Я буду занят, а вы тяните время. Начните, к примеру, с Охотниками переговоры. Мне нужно минут пять или чуть больше. Главное, чтобы в это время они не начали атаку". Надеюсь, Сережка знает, что делает. Мы потихоньку двинулись вперед: шаг, второй, третий... Пока что на нас никто не нападал. Алина прочистила горло. "Охотники! - крикнула она. - Ваше вторжение на базу Тореадор является грубым нарушением Договора! Об этом будет сообщено вашим представителям в Совместную Комиссию!" "Идиотка! - раздалось в ответ, послышался усиленный мегафоном смешок, - Я плевать хотел на этот дурацкий Договор с его дурацкими запретами..." Мы уже подошли к месту, указанному Сергеем. Сам он сейчас внимательно осматривал стену. Неизвестный тем временем продолжал вещать: "Договора больше не существует и если ваших мыслительных способностей не хватает, чтобы осознать это, - в голосе говорившего явственно слышался ядовитый сарказм, - то просто примите к сведению. Ваше положение безнадежно. Предлагаю сдаться. Жизнь гарантирую. На размышление даю минуту. Если до ее окончания вы не сложите оружие, мы начнем штурм. Если понадобится - весь коридор завалим трупами, но до вас доберемся и тогда уж ни легкой смерти, ни, тем более, жизни не обещаю. Время пошло!" "Готово!" - выдохнул Сергей. Блок стены вдвинулся вовнутрь и ушел в сторону, открывая прямоугольный проем с ведущими вверх ступенями. "Ребята, быстрее! Вот-вот атака начнется!" - поторопил Сережка. Мы не заставили себя упрашивать - тут же нырнули в открывшийся ход. "По лестнице вверх", - бросил Сергей, задвигая на место входной блок-дверь. "Ни фига себе, тайный ход! - покачала головой Ночка. - Прям, как в средневековом замке". Услышав Светку, Сергей лишь плечами пожал: "А что ты хотела? Наша база и вправду старая. Ее строительство началось еще в период Войн Кланов. Вот и озаботились сделать систему тайных ходов на всякий случай. Базу с тех пор много раз перестраивали, расширяли, прокладывали новые коридоры, заделывали старые, а ходы эти не трогали и вот пригодились, как видишь".
  Временно обезопасив себя, мы переводили дух, успокаивали нервы. Это ведь только в людских поверьях вампиры - монстры, не знающие сомнений и страха. На самом-то деле тут мы мало отличаемся от людей. "Теперь Охотники что? Не найдут нас?" - вопросил юный Гондурас. Даже Радик с Денисом, которые были не намного старше его, и те улыбнулись. "Щазз!" - фыркнула Ночка. Кабан же не отказал себе в удовольствии поддеть родича: "Наивняк ты, Гон. Птичка такая, сидит себе на иве, вся из себя на-аивна-ая! Соображать надо: где наши следы в коридоре кончаются, там, значит, и вошли мы в тайный ход. Ну, плюс-минус метра полтора вправо-влево. А дальше, дело техники: заложить взрывчатку и устроить направленный взрыв. Охотники не глупее нас, сообразят..." "Все верно, - подтвердил Сергей, - но фора у нас есть. Где-нибудь четверть часа, а может быть и больше. Хотя тянуть, конечно, нечего. Идем!" - Сергей двинулся вверх по лестнице. "Сережа, подожди, - остановила его моя сестра, - Что мы собираемся делать? Планы меняются?" Сергей притормозил, покачал головой: "Нет, Алина, в целом планы не меняются. По крайней мере, коридор, ведущий в хранилища, должен быть взорван обязательно, - и уже на ходу добавил, - Будет очень хорошо, если мы еще взорвем тоннели, ведущие от базы к поверхности, но главное - обезопасить хранилища".
  Быстрым шагом, почти бегом, мы двигались по тайному ходу. Иногда приходилось по ступенькам подниматься вверх, иногда спускаться вниз. Мне кажется, это оттого, что тоннель, по которому мы шли, временами проходил над основными коридорами базы, а местами нырял под них. Пару раз Сергей останавливался, пропуская всех вперед, нащупывал на стенах какие-то скрытые рычажки-кнопки и тогда ход за нами закупоривали каменные плиты. "Надеюсь, наших врагов это задержит, - пояснил он, - А, кроме того, есть шанс, что при подрыве блоков им на головы рухнет потолок". "Сережа, а как же ментасканирование? - послышался за моей спиной встревоженный голос Нины. - На базе есть псевдоволки, выходит и "Шабашники" тут. Каиниты "Шабаша" пользуются белым спектром, а, значит, могут нащупать нас ментально..." Сережка энергично покачал головой. (Вообще-то Нина шла в хвосте нашей колонны и вряд ли могла видеть этот его жест). Сообразив, Сергей ответил вслух: "Нет. Пока мы в этом тоннеле, ни ментасканированием, ни истинным зрением обнаружить нас невозможно - защита. Если Охотники не полезут вслед за нами в этот ход, они не смогут отследить, куда мы направились". Ради интереса я проверила слова Сережки. Он не обманывал - ментальный луч и вправду вяз и рассеивался без следа, а для истинного взгляда стены нашего тоннеля были непрозрачны, словно я смотрела обычным человеческим зрением. Так-так, значит, защита работает в обе стороны.
  
  ... Вот мы и пришли. Тайный ход заканчивался небольшой комнаткой. Впрочем, ее хватило, чтобы вместить всех нас. У стены Сережка производил какие-то манипуляции, остальные проверяли оружие, амуницию и нетерпеливо переминались, ожидая, когда, наконец, Сергей откроет выход. "Серега! Ну, ты че застрял-то?" - Кабану, похоже, стало невтерпежь. Сергей только отмахнулся: "Не спеши, нельзя же вот так взять и выйти. А если нас там Охотники поджидают?" "А, так у вас там видеокамеры!" На миг, оторвавшись от своего занятия, Сережка оглянулся на Кабана: "Да нет там никаких видеокамер. Я же говорил, кажется. Все это строилось и оснащалось задолго до их изобретения. Здесь сложная оптическая система. Что-то вроде примитивного перископа. Немного неудобно, зато до сих пор работает и от питания не зависит. Ну, ладно, кажется, все чисто. Можно выходить". Сергей нажал на какой-то выступ и часть казалось бы монолитной стены выдвинулась, ушла в сторону, освобождая проход. Мы выглянули наружу. Коридор был пуст - "видеосистема" не подвела.
  Организационные вопросы решили быстро. Я, Стас, Кабан с Ночкой, Радик и Гондурас оставались здесь и занимали позицию за выходом из тайного хода. Впрочем, блок-дверь Сережка вдвинул на место, так что теперь стена выглядела монолитной. Остальной наш народ вместе с Сергеем шел по коридору в сторону входа в хранилища. "Там дальше к этому тоннелю галерейка примыкает, - пояснил нам Сережка, - придется еще один пост выставлять. Ну, давайте, ребята. Постараемся все сделать как можно быстрее. Удачи всем нам!" Поцеловав меня на прощание, Сергей быстрым шагом двинулся по коридору. За ним потянулись остальные. Вскоре их шаги затихли, и все вокруг погрузилось в тишину.
  Коридор уходит вперед и теряется в темноте. Где-то там его пересекает еще один. Сережка говорил, что это самая старая часть базы. Когда ее строили, начинали с хранилища и того, что вокруг него... Коридор относительно прямой, но не настолько, как в новой части базы. Там тоннели, словно по линейке выверены, стены гладкие, а здесь в каких-то кавернах, нишах, выступах, да и пол не слишком-то ровный. Хотя, для нас все это как раз хорошо: неровности можно использовать как естественные укрытия, если что, легче будет удерживать позицию. Теперь остается только ждать. Сережка должен привести в готовность фугасы, ну, а потом, мы уберемся отсюда подальше и рванем. Пусть тогда желающие попробуют докопаться до хранилищ.
  Пол под нами слегка вздрогнул, где-то далеко по тоннелям прокатилось эхо. Похоже, Охотники все-таки вошли в тайный ход. Все сразу посерьезнели, бросили трепаться и разошлись по местам. Ждем-с.
  - Кира! Луч! - выдохнул Стас.
  - Что, луч? - я даже не сразу его поняла, от волнения наверно...
  - Ментальный луч!
  - Ох. Народ! Нас засекли!
  Нервы напряжены. Глаза до рези всматриваются в темноту впереди. Мы со Стасом раскручиваем концентрацию, когда начнется, она нам понадобится. Напротив, за выступом, с "Абаканом" в руках вжимается в стену Радик, собранный, словно готовая распрямиться пружина. Похоже, не волнуются только наши бруйяне, да и то, потому что уже вошли в свой "Глаз орла". Кабан с Ночкой залегли на полу за небольшим каменным бугорком. Конечно, не бог весть что, но какая-никакая, а защита от пуль. Гондурас чуть позади них. Этот на подхвате: ленту зарядить или ствол заменить, если понадобится.
  
  ...Все началось, как это часто случается, внезапно. Только что было тихо, и вдруг по нервам ударила пулеметная очередь Кабана. Через мгновение к нему присоединилась Ночка, а затем я увидела ИХ. Твари летели по коридору. Именно летели, казалось, их лапы почти не касаются пола. По-своему они были даже красивы. Эдакие воплощения эстетики разрушения и смерти, красоты остро отточенного клинка, готового пронзить вашу плоть...
  Их было три пары. Хорошо, что коридор довольно узкий, потому и бежали они парами. Трем тварям в ряд было бы уже слишком тесно. Первая пара не добежала совсем чуть-чуть, твари загорелись метрах в пяти от бруйян. Не мешкая, Кабан с Ночкой перенесли огонь на вторую пару. Псевдоволки, бежавшие последними, вдруг притормозили и чуть присели. Э, да они же к ментальному удару изготовились! Стас это тоже понял. Он сделал движение рукой, и одну из тварей окутала сеточка молний. В воздухе поплыл противный запах паленой шерсти. Не долго думая, я запустила во вторую "Кипением крови". Хорошее мощное боевое заклинание из красного спектра. Только название у него какое-то стремное. По логике, ничего там кипеть не должно. Под его воздействием у цели резко повышается внутреннее давление, ну, о-очень сильно повышается. Объект попросту разрывает, как глубоководную рыбину, вытащенную на поверхность. Эффективное заклинание и к тому же энергии жрет несколько меньше, чем "Копье тьмы". Правда, результат выглядит просто отвратительно, да и действует оно только на живое, ну, или, по крайней мере, на не-мертвое. Как и следовало ожидать, "собачку" разорвало, после чего ее останки тут же вспыхнули. Стасовская тварь, правда, не сдохла, видно электропроводность кожи у них низкая. Впрочем, ей тоже мало не показалось. Издав душераздирающий вой, псевдоволк бросился назад по коридору и исчез в темноте. Оставшуюся пару расстреляли бруйяне.
  Ффух. Неужели отбились? Черта с два! Если уж Центр вцепился, то намертво как бульдог, просто так не отпустит. Этим господам нужны наши жизни, а отказываться от своих намерений они не имеют привычки. Раздался взрыв, выступ на стене тоннеля в нескольких метрах впереди разнесло на куски, нас обсыпало каменной крошкой. Из подствольника лупанули, похоже. Второй выстрел, третий, четвертый... Мы, конечно, не растерялись и уже после первого перегородили тоннель телекинетическими щитами, благо, ширина коридора позволяла, а "Телекинезом", кроме Гондураса, владели все. Пятый выстрел, шестой... Что-то слишком уж часто. Они там что, револьверный гранатомет притащили? Пора бы и ответить. Держите подарочек, господа! Слегка выглядываю из ниши, которую занимаем мы со Стасом, и запускаю в темноту в конце коридора пару "Копий тьмы". Честно говоря, не знаю, попала я или нет, но выстрелы прекратились. И тут снова полезли твари. Опять шесть штук. Мне показалось, что в этот раз псевдоволки действовали согласованнее, видимо, их "погонщики" учли ошибки предыдущей атаки. Пока передняя пара принимала на себя пулеметные очереди, две задние замерли для удара. Надо помешать! "Стас! - кричу, - Они бъют!" И запускаю по тварям "Копье". Энергии не пожалела, чтобы сразу на двух хватило, но то ли в запарке я неверно выбрала направление, то ли псевдоволки оказались шустрее, чем я ожидала. Нет, удар не прошел совсем уж впустую. Одну тварь я грохнула, и та вспыхнула сразу, а вот второго псевдоволка удар не задел. Ну, ни то чтобы я совсем промазала - я ему хвост распылила, но, сами понимаете, хвост для этих монстров не самая важная часть тела. Загораться тварь не собиралась и боевых качеств, наверняка, не утратила. В общем, не очень-то удачно все складывалось, а тут еще и Стас учудил. Вполне в своем стиле, надо сказать. Убедившись в слабой эффективности одного лишь "Электроудара", он подготовил убойную связку из "Ледяного кулака", "Электроудара", а в довесок к ним еще и "Стрелы огня". Когда твари пошли в атаку, племянничек все это в одну из них и выпулил, так мало того, вложился по максимуму. "Собачка", конечно, тут же сдохла, да только и сам Стас "сложился". Упал там, где стоял - сил не осталось даже на то, чтобы флягу с пояса снять. Представляете мое "веселенькое" положеньице: то ли тварей отстреливать, то ли Стаса отпаивать. Второпях, я все-таки кинула "Копье", думала - зацеплю. Спешка еще никому не помогала. Если мне что-то и удалось зацепить, так это противоположную стену нашего коридора. В ней появилась здоровенная каверна, из которой теперь тонкой струйкой сыпалась текучая дисперсная пыль. Тьфу ты, черт! Только силы зря потратила. В сердцах я плюнула на пол, и... чуть ни попала на Стаса, лежащего у моих ног. ДА ЧТО ЖЕ ЭТО ЗА НЕПРУХА ТАКАЯ!
  Твари были уже рядом с бруйянами, и швыряться по ним заклинаниями стало попросту опасно - своих заденешь. Случилось все быстро. У Ночки в самый неподходящий момент кончилась лента, и один из двух оставшихся псевдоволков прорвался. Перепрыгнул через бруйян и оказался у них сзади. У меня похолодело внутри: с тварью в рукопашную может драться разве что гангрел, да и то, желательно, не в одиночку. Вот тут-то и вступил в дело Радик. Маленький, худенький, похожий на хорошенькую девочку, он сейчас проявил себя настоящим мужчиной. Я даже не заметила, что он сделал. Кажется, метнул свой нож, отвлекая псевдоволка от бруйян. Не знаю, может, с расстоянием ослабился ментальный контроль "погонщика" над тварью, может быть, просто взыграли инстинкты, но псевдоволк, вместо того, чтобы разорвать на части пулеметчиков, бросился к своему обидчику. Радик, уводя тварь от наших, шмыгнул дальше по коридору. Псевдоволк за ним.
  ... Это завораживало: здоровенный оскаленный монстр и маленький хрупкий тореадор. Борьба Силы со Скоростью, тупой злобной Мощи с Умением. Милена не зря ведь говорила, что, несмотря на молодость, Радик - один из лучших бойцов их клана, и что со временем он наверняка поднимется на самые высокие ступени в иерархии воинов Тореадора. Радик танцевал с тварью. Его отдельные движения я и разглядеть-то не могла - смазывались они. Видела разве что лишь общий рисунок Боевого Танца. Псевдоволк пытался атаковать: бил лапами, делал неожиданные броски, но раз за разом эти атаки уходили в пустоту. Радик словно чувствовал, а, может быть, и впрямь чувствовал направление удара. Несколько раз тварь пыталась провести ментальную атаку, но стоило ей замереть, как в шкуру впивались ножи. Судя по вою монстра, Радик попадал в болезненные места. В какой-то момент наш герой-твареборец чуть ни довел всех до инфаркта. Честно говоря, не знаю, бывают ли у каинитов инфаркты, но нам в тот миг действительно стало фигово. Радик допустил-таки ошибку, не среагировал вовремя. Ударом лапы его отбросило в сторону, да еще и приложило к стене. Раззявив крокодилью пасть, тварь кинулась добить, разорвать на части наглую букашку. (Вот тут-то нам всем и поплохело). Радик вывернулся буквально из-под носа монстра, чудовищные челюсти клацнули впустую. Ффух, обошлось! Наверно только сейчас я отчасти поняла, что почувствовал Сережка тогда на Арене, когда в бою с гангрелом-преступником я пропустила удар и "отправилась в полет". Со стороны на такое смотреть страшно... Радик еще сильнее взвинтил темп боя. Теперь я уже вообще ничего не могла разобрать. Тореадор стал размытой тенью вертящейся вокруг твари, и вдруг в какой-то миг псевдоволк взвыл, завалился на бок и вспыхнул. Вот и все. Сколько же шел этот бой? Полчаса? Минут пятнадцать? Я посмотрела на часы - три с небольшим минуты! Вот так то.
  Радик вышел из "Ускорения" и снова стал хорошо виден. Он прошел к своему месту, приложился к фляге, подобрал брошенный "Абакан" и встал как ни в чем ни бывало, словно только что закончившийся поединок был для него чем-то малозначимым и абсолютно несущественным. Кого он хотел обмануть своей невозмутимостью? Камуфляжная куртка у него на груди была разорвана, в прорехи виднелась запекшаяся кровь на ране - и удар, и в целом бой не прошел для парня бесследно. Радик выложился, устал. Отдохнуть бы ему, только какой у нас теперь отдых? "А ведь ты нам жизнь спас, - не отрываясь от пулемета, сказал вдруг Кабан. - Я этого не забуду", - сказал и снова уставился в темноту коридора. Радик ничего не ответил, только улыбнулся своей обаятельной девчоночьей улыбкой.
  А потом снова поперли твари. На этот раз Радику не пришлось геройствовать и Стас действовал более осмотрительно. Мы снова отбились. Только вот запасы крови у нас закончились - все выхлебали для пополнения сил. А у бруйян-пулеметчиков боезапаса осталось по ленте на брата. Наступило затишье. Охотники изредка постреливали, но без энтузиазма, так, для порядка скорее. Мы не отвечали - берегли и патроны, и силы. "Где же наши? - ворчливо пробормотал Стас. - Пора бы им вернуться. Кровь они наверняка не израсходовали, как бы сейчас пригодилась..." Я потерла переносицу (эту привычку, похоже, я подцепила от Гора): "Они могли еще не закончить. Времени-то прошло не больше пятнадцати минут. А что до крови, может, у них тоже бой был?" "Не, - отмахнулся Стас, - выстрелов с той стороны мы не слышали, значит, и боя никакого не было". Он помолчал и вдруг высказал то, о чем я и сама уже задумывалась. "Кира, - сказал Стас, - не факт, что мы выдержим еще одну атаку". Мой племянничек-раздолбай вертопрах и шутник сейчас был серьезен как никогда: "От тварей, если повезет, еще разочек мы, может, и сумеем отбиться, но если следом за ними полезут еще и Охотники - нам конец. Надо что-то придумать, как-нибудь сделать так, чтобы Охотникам стало не до нас. Понимаешь?" Да все я понимаю. Только сказать легко, "надо придумать". А кто придумывать-то будет? Я? "Ну, и что ты предлагаешь, Стас?" Племянничек укоризненно посмотрел на меня: "Э, Кира, я ведь тебе уже предложил идею. Ты ее обкатай и... мм... конкретизируй". Я чуть не рассмеялась. Нет, честное слово, Стас неисправим. Наверно в тот момент что-то появилось в моем лице, иначе с чего бы вдруг этот раздолбай смутился? "Что-то мне в голову ничего не лезет, - грустно заметил он. - Вот понимаю ЧТО нужно, а КАК это сделать, представления не имею". ЧТО нужно, я тоже понимала... "Ну, Кира, - Стас и правда стеснялся, что ничего не может придумать, - Ну, хочешь, я тебе энергии подкину, как тогда на Разломах?" А толку-то что? Ну, проломлю я какому-нибудь Охотнику щит, объединив свою и Стасову силу, ну, убью я этого Охотника и что дальше? Всех их убить я не смогу - никакой энергии не хватит. Их там двадцать человек и еще четверо на пределе дальности моего ментального "радара". Хотя, та четверка, как раз не люди. (Может быть, "погонщики" тварей пошли за новой партией "песиков"? Сканирование показывало, что поблизости псевдоволков действительно не осталось). Эх, знать бы, кто из Охотников капеллан. Их то здесь наверняка немного - два-три человека. Если бы их порешить... Только что мечтать то? Индикатор капелланских амулетов-ответчиков остался у Алины, а если б даже и был сейчас со мной, все равно без толку - я им пользоваться не умею. Короче говоря, смысла в предложении Стаса нет. Стоп! Стоп-стоп-стоп. Я вдруг вспомнила свою не особо удачную попытку захвата водителя по дороге на Арену. Мне в тот раз мало что удалось - обрубили канал, но ведь тогда в машине сидели мастера-вентру. И, очень может быть, не просто мастера, а СТАРЫЕ мастера. (Кстати, в клане Вентру никто больше не видел ни Игната, ни Ингу. Возможно, Ночка действительно их расстреляла). Выходит, моя тогдашняя неудача с захватом была, можно сказать, неизбежной, а вот сейчас все должно получиться. Охотники слабо разбираются в ментальных техниках и не умеют разрывать каналы, а, значит, я могу подчинить любого из них фактически без противодействия. Ну, а, захватив, можно такое устроить, мама не горюй! Правда, оставался моральный фактор. Охотники нам не враги. Центр обманом сделал их своими рабами и заставил нарушить Договор, но сами они в этом не виноваты. Используя как свою марионетку кого-то из Охотников, я, выходит, поступлю также как их ублюдочный Центр. А если посмотреть на все это с другой стороны? Разве мы виноваты, что Охотники стали рабами своего Центра? Разве нам легче оттого, что они убивают нас, сами не желая этого? У меня просто нет другого выбора. "Стас! Готовь на меня ментальную атаку!"
  ... Щит не устоял, "Ментальная пиявка" прогрызла в нем отверстие и теперь в эту брешь вливались мои "войска". В действительности захват длится считанные секунды, но для меня сейчас той, привычной действительности нет. В моей, течение времени другое и здесь каждое мгновение вмещает много, очень много. Моя "армия" медленно, но неостановимо продвигается вперед, ломает сопротивление противника, штурмует опорные пункты, захватывает коммуникации... Пройдет еще немного времени и это тело подчинится мне. Я буду видеть его глазами, слышать его ушами, ощущать как свое собственное, а подлинный хозяин окажется в самой глуби, заблокированный и отрезанный мною от всех нитей управления. Он не сможет ни видеть, ни слышать, ни ощущать, и так будет продолжаться до тех пор, пока мы с ним не умрем... Мы покинем это тело, когда его перечеркнет автоматная очередь, или изрешетят осколки гранаты. Только я то "воскресну" в своем собственном, которое покоится сейчас в медитативном трансе под охраной Стаса, а вот Охотник уйдет навсегда. Будет ли он проклинать меня там, в своем Запределье?
  Странный коктейль чувств: гордость от ощущения своей силы и боль пополам с горечью от осознания того, КАК мне приходится ее использовать. Снова я, как тогда на Арене, зависла между Совестью и Долгом... "И знай, если ты не выбираешь Долг, то все оказывается еще хуже", - вспомнились слова Маргариты. Прости меня, солдат, я толкаю тебя к смерти, но я ДОЛЖНА это сделать. Если я не убью тебя, умрут мои друзья, и ваши ублюдки из Центра вместе с бесчеловечным "Шабашом" пусть на немного, на чуть-чуть, но станут ближе к победе. Прости меня, если можешь.
  Зачем я это говорила? Перед кем старалась оправдаться? Охотник меня услышать не мог. Наверно, я снова пыталась убедить саму себя, что поступаю правильно. "Девочка..., - голос пришел с границы сознания, далекий и тихий, словно мой собеседник находился на другой планете, - я понимаю, зачем ты это делаешь, и не виню... Также, как и ты, я ненавижу Центр..., они предали и нас и всех людей..., а с "Шабашом" я воевал всю жизнь... Девочка, помоги мне... " Со мной говорил Охотник? Меня услышал Охотник?? Но ведь это невозможно по определению! Для людей слияние недоступно. И все-таки он слышал меня, а я его. Охотник! Охотник!! Чего ты хочешь!? "Верни контроль... над телом..., с ним я управлюсь лучше тебя..., заблокируй мне слуховые центры... Сделай так, чтобы я оглох и не слышал команды капелланов... Ты можешь это... Я постараюсь их убить до того, как они прикажут другим бойцам пристрелить меня... Может быть, у нас с тобой получится... " Тяжесть, мучавшая меня, исчезла. На душе стало легко и спокойно, как тогда, в церкви после разговора с Отцом Сергием. Я не стану убийцей, я не совершу подлость пусть даже и исполняя Долг. Я буду помощницей этому солдату, его щитом и броней. Охотник! Охотник!! Ты меня слышишь?! Я сделаю лучше! Я стану фильтровать звуковую информацию. Ты будешь слышать, но ни один приказ капеллана до тебя не дойдет! А еще я поделюсь с тобой энергией, ты станешь сильнее и быстрее!
  Я начала действовать: вернула Охотнику контроль над его телом, только сделала так, чтобы звуковая, а за одно уж и зрительная информация поступали к нему через меня, а еще, по каналу я стала закачивать в него энергию. Я качала ее до тех пор, пока не услышала: "Девочка! Я сейчас лопну. Хватит".
  ...Охотник стоял рядом с местом пересечения двух коридоров и выглядывал из-за угла. Удивительное дело, оказывается, он видел в темноте. Ну, может быть, не настолько хорошо, как мы, но ведь видел. Где-то там впереди, по направлению его взгляда, занимали позицию мои друзья, там же находилось погруженное в транс мое тело. Впрочем, со своего места наш заслон он разглядеть не мог - взгляд терялся в темноте. Теперь, когда мне не нужно было изолировать сознание Охотника, мы могли нормально общаться.
  - Какой у нас план? - спросила я.
  Молчание. И после паузы:
  - Капеллан поставил меня здесь наблюдать за коридором на случай, если вы
   пойдете в атаку, тогда я должен поднять тревогу. А вот если бы я увидел что-
   то необычное, то должен был доложить капеллану. Я так и поступлю, он не
   должен ничего заподозрить. Скажу, что вижу нечто странное, попрошу его
   взглянуть. С ним мы отойдем примерно сюда, где я стою, и тут я его тихо
   уберу. В первые мгновения никто ничего не должен заподозрить. Ну, а второго,
   их здесь всего два, постараюсь просто расстрелять. Если все проделать быстро,
   должно получиться.
  - Вы все не можете не выполнить приказ капеллана, так?
  - Так.
  - Тогда как получилось, что сейчас ты его нарушаешь?
  - Твое вторжение в мое сознание что-то изменило. Сейчас я свободен от старых
   приказов, пока не получу новые.
  - Пока я с тобой, новых ты не получишь, обещаю.
  - Я понял. Ну, так что, начинаем?
  - Начинаем.
  Охотник двинулся по коридору к своему посту. Хм, ну и пост. Бардак какой-то. Несколько человек притулились у стены, и, кажется, дремлют. На парусиновом раскладном стульчике восседает какой-то тип. Глаза полузакрыты, то ли задумался, то ли тоже кимарит. Рялом с ним на полу горит электросветильник. (Такие в палатках под потолок вешают). Ну, ничего себе: стреляйте люди добрые из темноты на свет, мы и лампу вам поставим, чтоб промахнуться труднее было. Охрану-то здесь вообще несет кто-нибудь? Ага, двое все-таки бдили. Хотя у меня сложилось впечатление, что они больше на этого типа, который на стульчике, поглядывали, чем по сторонам. Впрочем, добило меня не это. Апофеозом безалаберности была четверка, расположившаяся чуть в стороне от того, что сидел на стуле. Двое играли в шахматы, устроив шахматную доску на полу. Еще двое с двух сторон светили на эту доску мощными фонарями. При виде всего этого я не могла не рассмеяться, внутренне, конечно. Такая беспечность, не лезла ни в какие рамки, ведь противник то был совсем рядом.
  - Охотник! Что у вас тут творится? Вы, словно на пикнике, а если бы мы
   вылазку устроили?
  - По коридору вы не смогли бы пройти. Там на полу, перед перекрестком,
   охранный знак... Но, вообще, ты права, действительно бардак. Наши хозяева-
   капелланы - люди сугубо гражданские. В военном деле оба ни бум-бум, но гонору
   полны штаны. С нами советоваться - ниже их достоинства, - в словах
   Охотника слышалась горечь сарказма, - Мы же для них - марионетки, куклы.
   Меж собой они нас так и называют - куклы. Вот и творят, что хотят, а
   амулеты заставляют нас подчиняться. Может, другим группам и достались
   капелланы по умнее, а нам такие вот. Тот, который на стуле - господин Синцов,
   а тот, что за шахматной доской слева - господин Кирюхин, гроссмейстер
   хренов. Обращаться к ним требуют, только по фамилии и обязательно с
   "господин". Видно нравится господами себя чувствовать. Готовься, сейчас буду
   с Синцовым говорить.
  Охотник подошел к типу на стульчике. Тот не шелохнулся, похоже, и вправду дремал. Двое охранников насторожились, взяли половчее автоматы. Движения у них были какие-то заторможенные.
  - Господин Синцов!
  Капеллан заворочался на стуле, открыл глаза:
  - Покажи амулет! (Бдительный, блин. Ну, это пусть "мой" Охотник услышит).
  Охотник расстегнул куртку, показал.
  - Хорошо, убирай. Чего надо?
  - Вы, господин Синцов, мне велели доложить, если я увижу что-то необычное.
  - Ну? Что увидел? Говори правду. (Так, все что после "ну", Охотнику слышать не
   нужно, а то, чего доброго, и впрямь правду скажет).
  - Там в коридоре со стороны вампиров шевеление. Что-то они там собирают.
   Баллоны какие-то... Может, они охранный знак смыть собрались? Или газ какой
   по тоннелю пустить хотят?
  Недовольно поморщившись, капеллан проворчал:
  - Ничего сами сообразить не могут. Как что, так "господин Синцов".
  Встав со стула, Синцов зевнул и повернулся к играющим:
  - Эй, Дима, сколько можно играть? Не надоело? Я пойду, взгляну, что там наша
   куколка углядела, - и, повернувшись к охранникам, бросил, - Вы двое со мной.
  Вот на такой вариант мы не рассчитывали. Кто же знал, что этот тип захватит с собой охрану.
  - Охотник! Справишься?
  - Постараюсь его убить, до того, как парни начнут стрелять. Должен успеть,
   энергией ты меня хорошо накачала.
  
  Мы подошли к перекрестку и чуть свернули за угол в "наш" коридор. "Мой" Охотник вытащил прибор ночного видения.
  - Вот, господин Синцов, взгляните туда.
  Капеллан протянул руку к ПНВ и в это время нож Охотника вошел ему в горло. Стоявшие по бокам охранники, схватились, было за автоматы, но тут же опустили оружие, ошалело уставившись на "моего" Охотника.
  - Охотник! А что охрана-то теперь не стреляет.
  - А зачем им стрелять? Ребята получили приказ защищать жизнь капеллана, но
   поскольку он уже труп, приказ больше не действует.
  - Владимир Игоревич! Как вам удалось? Ведь амулет то по-прежнему на вас? - на
   лицах бывших охранников цвели радостные и одновременно чуточку
   недоверчивые улыбки.
  - Тише, олухи. В лагере услышат. Помогли мне.
  - Кто?
  - Потом познакомитесь, а сейчас мне еще одну гадину кончить надо.
  - Мы с вами, командир.
  - Да вы что, ребята, свихнулись? Если капеллан прикажет, вы ж меня первые
   свицом и нашпигуете.
  - Вас нашпигуешь, как же. Вы двигаетесь так, как будто две боевые дозы за раз
   выпили.
  Охотник усмехнулся:
  - Мои ребята оценили твою работу, девочка.
  - Так, парни. Вы остаетесь здесь. Магазины отстегнуть и отдать мне, запасные -
   тоже. Патроны из патронников удалить.
  Распихав магазины по карманам разгрузки, Охотник вздохнул:
  - Ну, девочка, начинается последний этап. Дай бог, чтобы у нас с тобой все
   получилось.
  - Все получится, вот увидишь.
  
  У нас действительно все получилось. Когда Владимир Игоревич подошел к шахматистам, капеллан к нему даже не обернулся - то ли был полностью уверен, в том, что подконтрольные Охотники ему неопасны, то ли оказался настолько поглощен игрой. Он так и умер за шахматной доской - не очень то поживешь с разнесенной на куски головой... Немая сцена. Несколько секунд длилось гробовое молчание, все смотрели на "моего" Охотника. О, КАК на него смотрели! С таким выражением лиц, наверно, в старину верующие встречали своего мессию. А потом грянули вопли: "Свободны! Качай командира!" Десятки рук схватили Владимира Игоревича, подбросили к потолку. Тут прибежали бойцы, которых "мой" Охотник оставил рядом с трупом Синцова. Они, конечно, тоже внесли свою лепту в общую неразбериху. Взлетев пару раз к потолку и, наконец, твердо став на ноги, Владимир Игоревич рявкнул:
  - А ну, кончай базар! Мы еще не свободны! На нас эти чертовы амулеты, и пока мы
   их не снимем, в любой момент можем снова оказаться в рабстве у капелланов!
  - Командир! - крикнул кто-то из Охотников, - Как их снять?
  - Нам помогут каиниты.
  И уже мне:
  - Вы, ведь, поможете нам?
  - Неужели вы, Владимир Игоревич, после всего еще и сомневаетесь? - рассмеялась
   я. - Конечно, поможем.
  - Но, ведь они считают нас предателями, командир.
  - Парни, каиниты знают, что Договор мы нарушили не по своей воле, что Центр нас
   подставил и сделал своими рабами. Помощь нам окажут, не сомневайтесь.
  - Владимир Игоревич.
  - Да, девочка.
  "Мой" Охотник улыбнулся, внутренне улыбнулся, и я почувствовала, как на меня словно бы подуло теплым ветерком. Его симпатия? Наверно.
  - Вас от амулета я могу освободить прямо сейчас, только...
  - Что?
  Я ощутила его внутреннюю дрожь, кажется, он и так уже знал мой ответ.
  - Мне снова придется овладеть вашим телом. В этот раз не будет так
   неприятно, как тогда. Я не стану изолировать ваше сознание, только вы... хм...
   ничего "не трогайте", а то я не смогу помочь. Когда скину с вас амулет, я уйду.
   Будем ждать вас на нашем заслоне. Поможем всем.
  - Хорошо. Мешать не буду. Начинай.
  Под взглядами окруживших его сослуживцев-Охотников, Владимир Игоревич медленно расстегнул ворот куртки, вытащил амулет подчинения, подержал на ладони и, сжав кулак, резко дернул. Шнурок лопнул. Владимир Игоревич бросил амулет под ноги и придавил берцем, словно ядовитую гадину. Я разорвала канал. Последнее, что я успела услышать:
  - Спасибо, девочка.
  
  Я открыла глаза и увидела над собой лицо Стаса.
  - С тобой все нормально? Что там было? Мы слышали выстрелы и какой-то шум.
  - Все хорошо. Все просто отлично. Капелланы мертвы. Я там познакомилась с
   одним Охотником, не памятью его овладела, а просто разговаривала с ним.
   Представляешь? А ведь считалось, что слияние людям недоступно. Хороший
   дядька. Он все сделал сам, я только помогала.
  - Прекрасно, - Стас облегченно вздохнул, - мы неплохо с тобой поработали, верно?
  - Мы???
  - А кто тебя охранял, пока ты в трансе была? - обиженно возопил Стас.
  Мне только и осталось, что рассмеяться и хлопнуть его по плечу. Мой племянник решительно неисправим и с этим, похоже, ничего поделать нельзя.
  
  Вскоре из темноты тоннеля показались Охотники. Не доходя шагов пяти до Кабана с Ночкой, они складывали оружие и проходили дальше. Видимо, они и сами прекрасно понимали, что до тех пор, пока на них подчиняющие амулеты, доверия быть не может. Оружие не сложил лишь один из Охотников, шедший первым. На вид ему было что-то около сорока-сорока пяти лет. Высокий, крепкий, но не полный, с аккуратной короткой бородкой и умным интеллигентным лицом, он был бы похож на ученого или художника, если б не камуфляж, разгрузка и АК. Охотник растерянно поглядывал на меня, Радика и Ночку, видимо решая, к кому подойти. Незачем ставить человека в неудобное положение - я подошла сама.
  - Так это была ты?
  - Да. Вот мы и встретились снова, Владимир Игоревич.
  - Я так и не успел тебя поблагодарить...
  - Почему же? Успели. Я слышала ваше спасибо, когда разрывала канал.
  - Я хотел поблагодарить не только за помощь. Твоя помощь была неоценимой
   и этого мы не забудем, но не менее важно еще и другое. Пока ты была вместе со
   мной, я ведь ощущал твои мысли, чувства... Прочувствовать каинита "изнутри",
   такой возможности, насколько я знаю, не имел ни один Охотник. Вот за это я и
   хотел еще поблагодарить.
  Я улыбнулась. Этот Охотник не только похож на ученого, он еще и мыслит не так, как должен бы обычный военный.
  - И что же вы уяснили для себя, Владимир Игоревич?
  - В вас слишком много человеческого. Несмотря на вашу биологию, метаболизм и
  странные способности, внутренне вы, скорее, люди, чем... чем что-то другое.
  В коридоре послышался топоток. Я оглянулась: по тоннелю бежали Нина с Денисом.
  - Народ, - на ходу затараторил Денис, - там из пяти фугасов, три куда-то делись.
   Сергей тайными тропами нас за новыми на какой-то склад водил, вот и
   задержались. Они там с Федором сейчас все монтируют. Ой, Охотники...
  Увидев вентру, я почувствовала облегчение: уж теперь-то со всеми проблемами разберемся втрое быстрее.
  - Нин, - позвала я, - тут Охотникам надо помочь от подчиняющих амулетов
   освободиться. Наверно, придется брать контроль над телами и самим эти амулеты
   снимать.
  - Не надо, - покачала головой вентру, - сделаем все проще. Я как чувствовала, что
   понадобится.
  Нина вытащила из-под куртки капелланский амулет-ответчик и показала мне, потом повернулась к Охотникам:
  - Слушайте мой приказ! - жестким тоном скомандовала она. - Снять амулеты,
   что получили вы от капелланов, - и добавила уже обычным своим голосом, -
   Выбросьте эту гадость.
  Уж что-что, а ТАКОЕ приказание Охотники выполнили очень даже охотно. Ну, а потом бойцы потянулись к своему оружию, кто-то благодарил, кто-то стал топтать свой амулет, а большинство присели у стенки. Раньше, еще у них на посту, я обратила внимание на то, что движения Охотников были какими-то заторможенными, сейчас это проявилось еще заметнее. Возникало ощущение, что двигаются они через силу, да и командир их, как мне показалось, еле на ногах держится, хотя и выглядит несколько бодрее прочих. И куда, спрашивается, подевалась вся та энергия, что я в него закачала?
  - Владимир Игоревич! Да что с вами со всеми?
  Охотник посмотрел на меня и вздохнул:
  - Это ломка.
  - В смысле?
  - В прямом. Мы не получали не только боевых доз, но даже крови просто для
   поддержания жизни. Подчиняющие амулеты давали немного энергии. Ее хватало,
   чтобы худо-бедно не загнуться сразу. Центр же не собирался надолго оставлять
   нас в живых. Когда амулеты были сняты, процесс распада ускорился.
  - И вы молчите?! - возмутилась я, - Вы все медленно загибаетесь и молчите?!
  Достав нож, я провела по запястью с внутренней стороны. Выступила моя густая темная, почти черная кровь. Она медленно потекла по руке, срываясь капельками на пол. Я протянула руку Охотнику:
  - Пейте, пока не запеклась!
  - А ребята? - замялся тот.
  - Отец Каин! Да не волнуйтесь вы, всех напоим.
  Владимир Игоревич не стал кочевряжиться, он мягко взял мою руку и припал губами к запястью. Окуда-то сзади послышался голос Кабана:
  - Мужики! Да вы совсем охренели! У них ломка, а они молчат. Я че, думаете не
   знаю, каково это, когда ломка? Стаканов не держим, так что пейте так.
  Оглядываться не стала, не хотела мешать Охотнику.
  
  Наконец, Владимир Игоревич отпустил мою руку и вытер губы.
  - Спасибо, девочка.
  Кажется, он хотел сказать что-то еще, но не стал. Вместо этого, он расстегнул пуговицы на воротнике, снял свои Охотничьи амулеты-обереги, отложил в сторону и подставил мне шею.
  - Пей.
  От такого я даже растерялась.
  - Владимир Игоревич! За кого вы меня принимаете? Я не дикий зверь, я могу и
   потерпеть...
  - Ты устала, я же вижу. Свои силы ты истратила на подкачку меня энергией.
  - Да нет же. Я нормально себя чувствую.
  - Врешь. Твоя аура не похожа на ауру здорового каинита. Пей.
  Я не стала больше отказываться, раз уж он предлагал сам. Сказать по правде, я действительно смертельно устала. Подойдя к Охотнику, я обняла его, притянула к себе и вонзила в шею клыки.
  Сейчас, разве что с улыбкой я могла вспомнить наши практические занятия по "Щадящему укусу". Насколько же они были далеки от реальной жизни. Перед занятиями нас водили в бар и там "накачивали" кровью до такой степени, что мы, казалось, были не в состоянии проглотить еще хотя бы одну капельку. Только после этого нас подпускали к добровольцам-упырям, служившим живыми наглядными пособиями. Неудивительно, что на уроках, едва успев вонзить клыки в шею своей "жертвы", мы спешили зализать получившиеся ранки и отойти от нее подальше.
  И вот, первый же глоток меня опьянил, я снова почувствовала себя девчонкой, впервые узнавшей вкус вина. Я уже почти забыла, это состояние, теперь вспомнила. Живая кровь непосредственно из артерии хмелила не хуже вина. Голова слегка закружилась, стало легко и свободно. Глоток, еще глоток... Я ощущала свой ГОЛОД. Мне казалось, сейчас я могла бы выпить Охотника до донышка, досуха, до последней капли. И, кто бы при этом смог мне помешать? Сам Охотник? Не смешите меня! Он добровольно отказался от защиты, сняв свои амулеты, и теперь нет у него даже тени надежды. Другие каиниты? Ни один из них не способен тягаться со мной на равных! Здесь нет того, кто мог бы встать у меня на пути! Довольный рык вырвался из моей глотки. Ой! Это была я? В темных закутках моего существа ворочался Зверь, тот Зверь, с которым вынужден жить каждый из нас. Только сейчас я поняла, что едва ни совершила непоправимое. Отпустив шею Охотника, быстро зализала ранки и отступила на пару шагов назад. Все обошлось, если я и выпила больше донорской нормы, то совсем чуть-чуть. Отражение показывало, что с Владимиром Игоревичем все в порядке. Он молча смотрел на меня, и в этом его взгляде не было ни отвращения, ни презрения, скорее - сочувствие и понимание.
  - Спасибо вам, - тихо сказала я.
  Охотник молча кивнул. Мне показалось, он понял, что я благодарила не только за кровь...
  По примеру своего командира, и остальные Охотники стали подходить к нам за кровью, а потом, восстановив силы, подставляли шеи под укус. Невероятное, немыслимое, невозможное зрелище! Все это напоминало какой-то странный ритуал братания на-крови. Не обошлось, как это водится, без казусов. Когда один из бойцов закончил слизывать кровь Нины и подставил шею для укуса, та с испугом от него отпрыгнула. Охотник остался в недоумении, я, честно говоря, тоже. (Уже потом я узнала, что у вентру пить кровь непосредственно из человека, да еще и на виду у всех считается неприличным. Ну, как если бы кто-то решил заняться сексом в час пик на автобусной остановке, или надумал справить нужду на улице посреди толпы). Наш "ритуал" подходил к концу, когда появился Сережка и все остальные. Не разобравшись в ситуации, Сергей, естественно, сразу же наехал на нас. "Вы, - говорит, - что это себе позволяете? Ведете себя словно дикие каитифы. Ведь есть же кровь. Неужели нельзя было потерпеть до нашего возвращения?" Владимир Игоревич повернулся к нему:
  - Парень, ты не прав. Это было наше решение.
  Сережка так и застыл. Он-то думал, что это мы принудили Охотников поделиться с нами кровью. А Охотник тем временем продолжал:
  - Эти каиниты вызволили нас из рабства, спасли от унижения. Когда мы загибались
   от нехватки крови, они поделились с нами своей. Мы привыкли отдавать
   долги и друзьям, и врагам. Никогда раньше за всю историю существования
   Охотничьих орденов, мы ДОБРОВОЛЬНО не делились своей кровью с
   каинитами. Сейчас - это долг чести, знак нашего доверия и благодарности.
  
   ***
  
  ...Мы снова двигались по тайному ходу, и теперь уже вместе с нами шли новые союзники - Охотники из группы "Владимир". Правда, от нее немного осталось: восемнадцать человек вместе с командиром, вот и вся группа. И все же помощь обученных опытных бойцов, владеющих способностями, недоступными каинитам, лишней, конечно, никак не была.
  После разговора с командиром Охотников, Владимиром Игоревичем, наши планы изменились. От него мы узнали кое-что важное, настолько важное, что Сергей, командывавший нашим отрядом в этом походе, на миссию рукой махнул: "Подождет база. Позже вернемся. Все равно, главную-то задачу мы выполнили - подходы к хранилищам взорвали. Пора возвращаться". Чтобы понять, насколько задела его полученная информация, надо знать тореадоров. Все они - ребята исключительно упертые и не склонные менять своих решений без серьезных на то причин. Впрочем, сказанное Владимиром Игоревичем, торкнуло и всех остальных. Да и что тут удивительного, если он заявил, а остальные Охотники подтвердили, что предположительно им известно, где могут находиться тореадоры, захваченные в плен при штурме базы, и, возможно, те каиниты, что исчезли при невыясненных обстоятельствах (а пропавшие были, между прочим, в каждом из наших кланов).
  Со слов Владимира Игоревича выяснилось следующее. Сразу после боя в подземной системе, остатки "Владимира" возвратились на место дислокации. Все только собрались отдохнуть, как капелланы вновь подняли группу - поступил приказ выдвинуться к паромной переправе. У реки группу уже ждали. Рядом с паромом на берегу стояли "Урал" с металлическим фургоном, тентованный армейский "Камаз" и спецавтобус на базе "Урала". Тут-то и начались непонятки. Во-первых, в автобусе сидели какие-то неизвестные Охотники и командывали ими, похоже, не капелланы, а кто-то из офицеров "Крома". Во-вторых, в "Камазе", судя по ауре, находились каиниты и две-три твари. В-третьих, на "Урале", или, вернее, на его фургоне стояла Охотничья защита. Естественно, у Владимира Игоревича сразу же возник вопрос, куда это, спрашивается, собрались "Кромовцы" с "Шабашниками"? И почему стальная будка "Урала" запечатана Знаками? Чтобы не влезли каиниты? А, может быть, наоборот, чтобы не вылезли? Все это подозрительно напоминало арестантский конвой. Догадка подвердилась. "Владимирцев" придали конвою для усиления - начальство опасалось нападения каинитов Общества. Переправившись на ту сторону, машины двинулись по дороге вглубь Беличьих гор. Перевалив через первую гряду, несколько часов ехали вдоль нее, а затем, возле развилки, машины остановились. Здесь от основной дороги, огибающей горную гряду и уходящей к прибрежным поселкам-пристаням, ответвлялся проселок, ведущий вглубь второй гряды. На картах, даже крупномасштабных, проселок этот, как правило, не показывался. Выводила же дорога к одному значимому, хотя и неизвестному широкой общественности объекту - старой, давно законсервированной Охотничьей базе. Сами Охотники уже почти забыли о ее существовании, но около двух лет назад ей заинтересовался "Кром". Какие работы там проводили "Кромовцы", никто не знал - не та контора, в дела которой стоило лезть. На развилке руководители конвоя отпустили "Владимирцев" и Охотничий "Садко", развернувшись, двинулся назад, остальные же машины поехали по проселку дальше. Такая вот история.
  
  - Владимир Игоревич, - на ходу поинтересовался Сережка, - Вы не в курсе, что
   было нужно Центру на нашей базе?
  - Нам, Сергей, ничего не объясняли, - пожал плечами Охотник, - просто дали
   приказ проследовать на базу Тореадора. Капелланам нашим, кстати, тоже не
   сообщили о целях этого "визита". Здесь, я видел офицеров "Крома". Вместе
   с ними ходили какие-то "Шабашники", и не рядовые укротители суперпсов,
   а, думаю, рангом повыше. Вся эта компания собралась тут, ясное дело, не из
   любопытства. Ты ведь жил здесь, вот и подумай, что у вас тут было такого
   ценного? Ради чего функционеры Центра и "Шабаша" оказались на вашей базе?
  Сергей задумался. Медленно, но верно наш отряд продвигался по узкому коридору тайного хода. Ну, вообще-то, не так уж чтобы медленно, но и не бегом, как тогда, когда, спасая нас, Сережка впервые открыл проход в тайный ход. Двигаясь этим коридором, мы должны были оказаться максимально близко к северо-восточному выходу с базы. Вариант, честно говоря, не самый лучший. Нас куда больше устроил бы южный, или, на худой конец, восточный выход, но близко от них тайные ходы не проходили, а прорываться к ним с боем через полбазы - было бы совсем уж нездраво.
  - Что-то ничего мне, Владимир Игоревич, в голову не приходит, - проговорил,
   наконец, Сережка, - Кроме коллекции, у нас ничего особо ценного-то и не было.
  - Коллекции?
  - Ну да. Наш клан ее собирал я уж и не знаю сколько веков. Живопись, иконопись,
   немного скульптура, литература... Но все это... мм... слишком заметное что ли.
   Эти шедевры так просто не продашь. Обнародование даже малой части коллекции
   способно вызвать нарушение Маскарада. И "Шабашники", и ваш Центр не могут
   этого не понимать, а собиранием культурного наследия, кажется, ни те, ни другие
   не занимаются...
  - Что не занимаются, это точно, - коротко рассмеялся Охотник и, внезапно
   посерьезнев, добавил, - а вот насчет всего остального, мне кажется, ты не прав.
   Очень может быть, именно вашу коллекцию они и искали тут. Посмотри, как
   интересно все получается. Допустим, Центр с "Шабашом" заполучают ваши
   раритеты. Коллекцию вывозят за рубеж и какую-то ее часть пускают с
   аукционов. Нарушение Маскарада? Несомненно. А вот что делать с этим самым
   нарушением, и как сохранить Маскарад, будет болеть голова у зарубежных
   кланов Общества и тамошних же Охотников. Понимаешь? Какое-то время у них
   своих проблем будет выше крыши, а тем временем Центр с "Шабашом" без
   помех будут готовить смену власти в России. Такая версия, может быть, и не
   бесспорна, но в любом случае имеет право на существование.
  
  ... Наконец, мы выбрались из тайного хода. Сережка, помудрив со своей древней "видиосистемой", и, не обнаружив никого в коридоре, открыл блок-дверь. Мы и вправду оказались близко от северо-восточного выхода. Вон она, наполовину опущенная заслонка, отсюда видна... Где-то вдалеке в глубине базы раскатилось стакатто очередей. Бухнул взрыв, еще один и снова очереди. Что за черт? Все насторожились. "Не понял, кто с кем воюет?" - задал риторический вопрос Волк. Что тут ответишь? Центру с "Шабашом" грызться вроде бы рановато, у них общие стратегические интересы. "Может быть, еще какие Охотники из-под контроля вышли?" - Вика вопросительно взглянула на командира "Владимира". Тот покачал головой: "Исключено. Без посторонней помощи от контроля избавиться невозможно. И, кроме того, не было здесь других подконтрольных, кроме нас. Это я сам от капелланов слышал. Остальные... мм... добровольцы. Новые формирования Центра на замену нам". Оставалось только одно объяснение всей этой катавасии - базу штурмуют наши.
  Пока мы разбирались, что к чему, выстрелы раздались уже со стороны выхода, где-то там, за заслонкой. Владимир Игоревич тут же развернул своих бойцов в сторону новой угрозы. Слаженность их действий поражала: считанные секунды и позиции заняты. При этом каждый из Охотников располагался так, чтобы не мешать другим вести огонь. Отряд разделился на две части. Большинство сейчас держало выход, как наиболее опасное направление, остальные - коридор со стороны базы. Оттуда ведь тоже мог кто-нибудь появиться.
  Ну, и кто тут собирается "в гости" пожаловать? Те из нас, кто, худо-бедно, владел ментальными техниками, взялись лоцировать нападающих (или, может быть, наоборот, отступающих). Итог ментасканирования подвел Стас: "Люди". Сейчас следовало держать ухо востро. Скорее всего, к нам приближались враги, но вдруг это бойцы союзного "Китежа"? Как бы своих под удар не подставить. Впрочем, наши и так это понимали, а Охотники Владимира Игоревича о "Китеже" были уже предупреждены. Решили, пока не определимся кто это, не стрелять. Шум боя приближался. Вдруг под заслонку выхода нырнули две фигуры, присели, оглядываясь. Эти двое ничем не отличались от "Владимирцев": те же ПНВ, камуфляжи, бронежилеты, разгрузки, АК в руках. В истинном зрении они светились так же, как и бойцы Владимира Игоревича. (Стрельба уже шла почти у самого выхода). Заметив наш отряд, неизвестные солдаты тут же скрылись за заслонкой, но через несколько мгновений появились из-под нее уже втроем. При этом двое расположились так, чтобы загородить собой третьего. Видимо, он был у них каким-то начальником, хотя по экипировке, насколько мне удалось рассмотреть, ничем не отличался от первых двух. "Бойцы! Назовитесь!" - потребовал тот, который стоял сзади. Владимир Игоревич сделал движение рукой, и один из Охотников, чуть выдвинувшись из ниши, крикнул: "Группа "Владимир"!" Неизвестный, похоже, знал об этой группе, потому что расслабился и, отодвинув загораживающих его солдат, вышел вперед. "Так какого черта вы тут сидите?! - заорал он, - У нас вампиры прорываются! Капелланы, идиоты, командуйте группе выдвинуться к выходу и занять оборону! Я - лейтенант "Крома"! "Огонь!" - негромко сказал Владимир Игоревич. За мгновение до того, как пули нашли свои цели, "Кромовцы" почувствовали, что происходит что-то не то. Те двое даже дернулись в попытке закрыть командира, но не успели... Они все не успели - ошибка лейтенанта оказалась фатальной...
   Попав меж двух огней, солдаты Центра продержались недолго. Отчаянная попытка прорваться через нас окончилась неудачей. Вскоре стрельба затихла, и на сцене появились новые действующие лица. "Не стеляйте! - предупредила Охотников Нина, - Это наши". Отряд и вправду почти целиком состоял из вентру, хотя я заметила там и тореадоров, и бруйян-пулеметчиков, и даже пару человек (святости от них не исходило - клановые упыри, скорее всего). Командиром отряда (знакомые все лица) оказался Роман.
  
   ***
  
  - Когда патрули доложили о непонятном оживлении в районах выходов с базы Тореадора на поверхность, у нас объявили готовность, - говорил на ходу Роман.
  
  Обменявшись приветствиями с народом и вкратце рассказав, что тут с нами приключилось, мы вместе с "Владимирцами" присоединились к штурмовой группе Романа. Дальше задерживаться было нельзя. Чистка базы началась, а группа и так уже изрядно выбивалась из графика, и потому мы, больше не тормозя народ, постарались на ходу узнать, что же случилось после того, как мы ушли с базы Тремер.
  
  - Вам просто не повезло, - продолжал Роман, - Все эти перемещения засекли, когда
   предупреждать было уже поздно. Потому и выступили почти без подготовки,
   опасались, что вы нарветесь... Милена еще тут всех на уши поставила. Узнала,
   что оставшиеся в живых мастера клана вместе с сыном и братом отправились на
   базу, и испугалась, что вы можете там попасть в засаду. Ты тоже, Сергей,
   хорош, Милену предупредить не удосужился. Получишь от матери нагоняй.
  - Так мы ж как лучше хотели! - вмешался в разговор Радик.
  - Вот это Милене и скажешь.
  Радик невольно передернул плечами, перспектива разборки с сестрой его точно не радовала.
  - Из-за этой спешки, - на лице Романа появилась огорченная гримаса, - не успели
   собрать достаточное количество бойцов, чтобы все тут наглухо перекрыть. Нам, к
   примеру, надо было передать часть своих в группу на восточный выход. А куда
   мы передадим? Мы еще на подступах серьезное сопротивление встретили, самим
   в пору было помощь просить. Боюсь, прорвутся, гады, где-нибудь, уйдут.
  Так, за разговором с Романом, мы продвигались по коридору вглубь базы, а потом столкнулись с "Кромовцами" и говорить стало некогда.
  
   ***
  
  Базу мы очистили. Правда, победа оказалась не полной. Противник, опрокинув наши заслоны, прорвался-таки наружу, кажется, через восточный выход, и, вроде бы, где-то еще. Роман как в воду глядел. Сережка и вправду получил нагоняй от матери за самоуправство. Впрочем, к этому мы были уже готовы, а потому всячески его выгораживали и брали вину на себя. Дескать, участвовать в нашем предприятии вызвались мы все, значит, и виноваты все. Милена, в конце концов, не выдержала натиска такого количества адвокатов. Улыбнувшись, махнула на нас рукой и пошла к стоявшему неподалеку и ожидавшему конца этой разборки Гору. Братец влюблено смотрел на тореадоршу, братец был счастлив, братец светился почти как Охотник. Где-то в чем-то я понимала своего брата. Такая женщина как Милена, наверно, мечта любого мужчины. Она была прекрасна. Всегда. И тогда, на новогоднем празднестве, в шикарном вечернем платье, и сейчас, в пропыленном армейском камуфляже, с "Абаканом" в руке и тореадорскими ножами у пояса. Я грустно глядела ей вслед. Только и осталось что вздохнуть - такой красавицей я никогда не стану, увы. Сережка проследил направление моего взгляда и, тихо рассмеявшись, запечатал губы поцелуем, так что второго горестного вздоха у меня не получилось. "Ты, самая красивая", - прошептал он мне на ухо. Врешь ты все, Сережка, но все равно приятно. Я мягко высвободилась из его объятий.
  - Ну, что, Сережа? Пора заниматься изоляцией базы. Наши уже готовы. Начнем с
   выходов на поверхность?..
  
  
   25
  
  
  Наконец-то заседание закончилось и все стали потихоньку расходиться. Ффух, слава Отцу Каину, как же надоела мне эта тягомотина. С тех пор, как меня сделали почетным членом и мастером клана Вентру, мое присутствие на заседаниях их Совета Мастеров стало обязательным.
  Подобные мероприятия больше всего напоминали заседания Правления какой-нибудь крупной корпорации (во всяком случае, как я их себе представляла). Длинные столы, мужчины и женщины в деловых костюмах, обсуждение повестки, доклады, прения, голосование... В перерывах официантки разносят напитки. (Какие, я думаю, пояснять не надо. Ясен пень, не минеральную воду).
  Вот ведь несправедливость. Нина, к примеру, может запросто не явиться на Совет, никто и внимания не обратит, а мне, хочешь-не хочешь, приходится отбывать эту повинность. Личная дубинка Маргариты должна быть постоянно на виду. У меня даже должность официальная есть - Советник по связям с кланом Тремер. Ха-ха и еще раз ха-ха. Не нужен Маргарите никакой советник, она напрямую с моим отцом может решить все вопросы. Мастера, конечно, все понимают, но помалкивают. Я тоже помалкиваю, потому что сказать нечего. Ну, не бизнесвумен я, и ни фига не понимаю во всех этих процентных ставках, инвестиционной политике, особенностях кредитования и прочих бизнес-премудростях. И потому с умным видом в течение всего заседания молча потягиваю из высокого фужера через соломинку свою третью артериальную, рисую чертиков в блокноте и жду, когда закончится говорильня. Обычно она заканчивается через сорок-сорок пять чертиков. Вот и сегодня, можно сказать, стандартная продолжительность -успела нарисовать сорок два.
  Разобравшись со всеми вопросами, Маргарита обратила внимание на меня. Подошла, взглянула через плечо на моего сорок второго, усмехнулась и молча покачала головой. На мой взгляд, чертик получился самым удачным. Жирненький такой, со смешной мордочкой, сморщенным носиком-пятачком и обвитым вокруг ног хвостиком. Художница из меня, конечно, посредственная, и с Сережкой я не сравнюсь, но вы порисуйте, вот так, в течение нескольких заседаний. Уверена, у вас будет получаться все лучше и лучше. Сначала моя наставница пыталась бороться с этими художествами, но, в конце концов, отстала. Дескать, делай что хочешь. От меня ведь никто и не ждал каких-то откровений или советов по части ведения бизнеса. Главной моей задачей было ПРИСУТСТВИЕ на заседаниях.
  - Кира, собирайся, - проговорила Маргарита, - Едем к Вам, а то на пресс-
   конференцию опоздаем.
  
   ***
  
  От этой конференции общественность ждала очень многого и, в первую очередь, ответа на главный вопрос: что собирается делать руководитель нового силового ведомства, чтобы сбить волну охватившего страну психоза и предотвратить сползание в хаос.
  День ото дня ситуация все ухудшалась. "Армия ночи" продолжала теракты. Недавно в Ярославле террористы превратили в развалины очередной храм. А он, между прочим, был памятником архитектуры семнадцатого века. Еще повезло (если тут вообще уместно говорить о везении), что почти не было пострадавших. Вот в Москве жертвам сатанистов повезло меньше. Во время премьерного показа фильма по мотивам Евангелий, неизвестными был подожжен кинозал. В возникшей панике некоторых из зрителей попросту затоптали, другие надышались дыма от горящего пластика. Уже потом, когда пожар удалось затушить, в кинозале на стенах обнаружили знакомые всем звезды... Нет, нельзя сказать, что власти совсем ничего не делали. И МВД, и СБ, работали в усиленном режиме. Террористов искали и даже вроде бы кого-то находили. Во всяком случае, по телеку частенько показывали репортажи с судебных заседаний. Кстати, мораторий на смертную казнь отменили, так что приговоры террористам выносились на полную катушку, но поскольку теракты все равно продолжались, то, скорее всего, судили не совсем тех, или даже совсем не тех. В масс-медиа творился полный сумбур. Выступления каких-то экстрасенсов-эзотериков - специалистов по сатанизму перемежались проповедями священнослужителей. Ведущие авторских программ на разные лады муссировали извечное: "кто виноват?" и "что делать?" Понятно, политики не остались в стороне. Коммунисты, как водится, во всем винили демократов. Вот, мол, до чего страну довели. Демократы, в свою очередь, крысились на коммунистов. Вы, дескать, вместо того, чтобы снижать накал страстей, только сильнее их разжигаете, да и вообще, это же вы у нас специалисты по сносу церквей и борьбе с религией. Демократические либералы ругали всех подряд (ну, этим только дай поругаться). Кажется, во время недавнего выступления их лидер опять кому-то набил морду. О стабильной работе правительства в таком бардаке можно было забыть - в кабмине шла бесконечная кадровая чехарда. Бизнес медленно, но верно накрывался медным тазиком. Как, спрашивается, планировать свою деятельность, заключать договора и вкладывать куда-либо деньги, если ты не знаешь, что будет завтра. С сокращением производства росла безработица, инфляция и, естественно, преступность. От всего этого народ потихоньку зверел. Те случаи, когда убили ни в чем неповинного паренька-неформала, или бросились избивать эпилептика в церкви, уже перестали быть чем-то из ряда вон выходящим. Теперь человека могли изуродовать и даже убить только за то, что он кому-то ПОКАЗАЛСЯ чем-то похожим на сатаниста. Да что за примером-то ходить? Волк не так давно рассказывал. Шел он как-то вечером по улице, никого не трогал, внешний вид имел самый обычный (ну, для бруйянина, во всяком случае): косуха, черные джинсы, казаки, на голове волосы в хвостик собраны, на лице щетина недельной давности, все как всегда, короче говоря. И вдруг подваливают к нему пятеро. Эй, говорят, мужик, рожа нам твоя не нравится. Ну-ка давай быстро "Отче наш" прочитай и крест покажи. Волк от такого просто офигел. Вы чо, чуваки, - отвечает им, - опиума для народа перебрали, или вам ладан башни посносил? Так нюхать его меньше надо! Не знаю я никаких молитв, и креста у меня нет. Я вообще атеист и убежденный коммунист, член компартии. Врубились? Коммунизма я жду, чтоб каждому, значит, по потребностям. У меня потребности большие... Мужики юмора не оценили, кинулсь в драку. Хорошо, что все обошлось благополучно. Волк никого не убил и даже почти не покалечил. Так, прогнал на пинках эту пятерку вдоль по улице пару кварталов, а потом ему надоело. Но ведь это Волк. Каинит. А если бы на его месте оказался обычный человеческий парень-неформал? Изувечили бы...
  Казалось, этот дурдом у нас никогда не кончится, будет тянуться и впрямь до конца света в одной отдельно взятой стране. Только вдруг, бах - все стало меняться. Начало положила отставка правительства. Никто не выносил ему вотума недоверия. (Дураков нет: кому ж из политиков захочется сесть в министерское кресло и отвечать за весь этот бардак). Просто министры вдруг взяли и все разом подали в отставку. Затем всего лишь в течение трех-четырех суток (рекордный срок) был сформирован новый кабмин, позднее получивший название Правительства народного доверия. Вот тут и начались странности. Наши это сразу заметили. Очень странные странности, знаете ли. Судите сами. На момент формирования нового правительства и в первые дни его работы теракты прекратились. Случайность? Возможно, но мы в последнее время перестали верить в случайности. В стране, по сути, безвластие, силовые ведомства, у которых идет перетряска руководящего состава, не могут нормально работать. Казалось бы, для террористов самое то, а они почему-то затаились. С чего бы это? Да и потом, когда теракты возобновились, они уже не были столь частыми, как прежде. Дальше - больше. У нового правительства откуда-то нашлись средства (и немаленькие) для борьбы с инфляцией. Во всяком случае, темпы ее роста снизились так, что это стало видно невооруженным глазом. Ну, не странно ли, спрашивается? Предыдущее правительство боролось с инфляцией, боролось, да так и не сумело ничего сделать. А тут вдруг раз, и все на мази, да еще и в такой короткий срок. Глава Бруйя Аристарх обо всех этих непонятках выразился, может быть, несколько грубо, но точно. "Говнецом тут попахивает", - сказал он как-то.
  А странности все продолжались. В авиакатастрофе погибает руководитель крупнейшей в Великороссии авиакомпании - ОАО "Аэротранс". Газеты пестрят заголовками обличительных статей: "Коррупция среди авиаперевозчиков", "99% парка нашей авиатехники подлежит списанию!" По ТВ ведущие озабоченно вопрошают: "Сколько может продолжаться это безобразие? Если даже руководитель авиакомпании не застрахован от катастрофы, то, что говорить о простых пассажирах? Пора навести порядок на рынке авиаперевозок!" Порядок навели - какими-то неведомыми путями ОАО "Аэротранс" перешло под контроль государства. Та же участь постигла и ЗАО "Железные дороги Великороссии" (а ведь эта компания контролировала чуть ли не 90% железнодорожных перевозок по стране). В прессе тогда тоже шум стоял, на этот раз по поводу неоправданно раздутых тарифов... Кстати, по поводу прессы. Незадолго до всего этого за решеткой вдруг оказался известный медиамагнат. Просидел, правда, недолго - отпустили, а дело закрыли. Только вот принадлежащий ему медиахолдинг поменял хозяина. Как думаете, кто стал его владельцем? Правильно, государство. Были случаи и поинтереснее. К примеру, известный русский олигарх Рабинович - любитель футбола и кораблей, вдруг, ни с того ни с сего, взял, да и передал в пользу государства значительную часть своего огромного состояния, а потом сел на яхту и уплыл куда-то на Кипр. Теперь сидит там, молчит в тряпочку, и носа в Великороссию не кажет...
  Впрочем, все эти "неудобства" касались отдельных очень немногочисленных категорий граждан, а основная масса населения политику правительства "одобряла и под-держивала". Рейтинг его популярности уверенно полз вверх. А что тут удивительного? Измученные неразберихой, запуганные терактами обыватели увидели тех, кто способен о них позаботиться. Тогда в прессе и прозвучало впервые это название нынешнего кабинета министров - Правительство народного доверия. Да уж, народное доверие - великая сила. Когда появился Комитет контроля качества предоставляемых услуг в информационно-развлекательной сфере, никто и не пикнул. Ну, там правозащитнички наши что-то такое вякнули, мол, государство покусилось на святая святых демократии - свободу слова. Ну и что? А ничего! Правительству все эти вяки были по барабану. Как говорится, собака лает, а караван идет. Маргарита теперь при упоминании Комитета контроля качества только зубами скрипит и кривится так, словно свиной крови наглоталась. Оно и понятно. Господа из Комитета могут в любой момент явиться к издателю или владельцу ТВ канала и ненавязчиво посоветовать, что стоит печатать и показывать по ТВ, а чего не стоит во избежание... Заметим, они вовсе не приказывают - только советуют, но если к этим советам не прислушаешься... Нет, за решетку, конечно, не посадят. Просто замучают штрафами, да такими, что в пору будет фирму свою с молотка пускать. И вот, наконец, последнее "изобретение" нового правительства - Чрезвычайный комитет по духовному развитию общества и борьбе с деструктивным мировоззрением. На этот комитет как раз и возлагалась задача ликвидации террористической угрозы со стороны "Армии ночи" и недопущение чего-то подобного в дальнейшем. В подчинении нового ведомства имелись собственные воинские силы, оснащенные, как сообщала пресслужба, "всем необходимым для выполнения поставленных задач". Короче говоря, появилась новая силовая структура с широким спектром полномочий и возможностей. В прессе ее уже успели окрестить коротко и емко - ЧК.
  Сегодня, как раз, руководитель нового ведомства устраивал свою первую прессконференцию для журналистов и представителей телевидения. Причем, встреча эта должна была пройти на одной из баз ЧК, что еще более усиливало интерес общественности. А вот у нас у всех были очень нехорошие предчувствия. Страна уверенно двигалась... Куда? Знать бы... Одно лишь было ясно: то, что происходило в ней сейчас, имело отчетливо неприятный душок. Прав был Аристарх. Тысячу раз прав!
  
   ***
  
  Мы с Маргаритой все-таки опоздали к началу прессконференции - попали в пробку. Кажется, где-то впереди на дороге кто-то кого-то долбанул, ну и застопорилось движение. Когда мы вошли в Зал Совета, конференция уже шла. На плазменных панелях средних лет мужчина в отлично пошитом строгом костюме, что-то вещал аудитории под блики фотовспышек. Народу у нас в зале было не много. В основном наши да тореадорские мастера. Вон, кстати, Гор с Миленой стоят, о чем-то шепчутся. Рука братца эдак ненавязчиво удерживает тореадоршу за талию. Влюбленные. Чуть в стороне от всех у панели отец разговаривает с Генрихом Карловичем, а рядом с ними... Ба, Илья Семенович свой Медцентр оставил. Он редко посещает наши собрания, хотя вообще-то состоит в Совете Мастеров от человеческой части базы. Илья Семенович - упырь. Старый, опытный и очень уважаемый медик, а если точнее - военный хирург. Я слышала, свою медкарьеру он начинал еще на Англо-Бурской, отправившись в Южную Африку вместе с другими русскими добровольцами. О, и Владимир Игоревич тоже здесь, а с ним, кажется, кто-то из "Китежан". По-моему, это второй капитан дяди Юры. Я с ним мало общалась, как зовут, не помню. Охотникам я ничуть не удивилась. Они теперь на нашей базе частые гости. А вот то, что наш хирург вылез из своей медберлоги, это, знаете ли, симптом. Обычно Илья Семенович как истинный русский интеллигент старой дореволюционной закваски говаривал, что политикой не интересуется. Если уж и он пришел послушать прессконференцию, значит, допекло.
  Едва войдя в зал, Маргарита сразу же направилась к отцу, ну, а ко мне подскочил Сережка. Чмокнул в щеку и зашептал на ухо: "Жалко, что вы опоздали. Этот хек, - Сергей кивнул на панель, - тут такого понаговорил, полный пэ. В Москве и Питере уже ввели комендантский час. Любого после одиннадцати вечера могут остановить на улице и проверить документы. Шляешься без уважительной причины - окажешься в базе данных потенциальных правонарушителей, а если вообще без документов ходишь - отправят в участок до выяснения. Но это все так, цветочки. Тут кое-что и поинтереснее придумали. В порядке эксперимента в некоторых городах собираются ввести институт участковых священников. Представляешь? Есть участковые милиционеры, а теперь будут еще и участковые священники. Если ты неверующий, значит, попадаешь в группу риска, увлекаешься какой-нибудь эзотерикой или мистикой - тоже самое. А группа риска - это контроль над твоими перемещениями, прослушивание телефонных разговоров, ну, и прочие "прелести". Нововведения такие, что о свободе совести и правах человека правительство, похоже, просто забыло. Возникает ощущение, будто нас всех старательно загоняют в угол... О, слушай, по-моему он опять про это". Я прислушалась.
  "... И прошу заметить, господа, - вещал мужчина с экрана телевизора, - хотя мы и силовое, если угодно, карательное ведомство, но в наименовании нашего комитета не случайно на первом месте стоит "духовное развитие", а "борьба" - только на втором. Разумеется, мы будем бескомпромиссно бороться с террором сатанистов, и виновные не уйдут от жестокого наказания. Для этого у нас есть все необходимые средства. Но наша задача куда серьезнее и масштабнее, чем просто поимка и наказание моральных вырожденцев. Куда важнее вырвать корни этого зла, а корни его лежат в безверии, потере моральных ориентиров и отсутствии национальной идеи..." "Как по писаному чешет, - хмыкнул Сергей. - Цицерон, прямо таки". Мужчина тем временем продолжал: "С крушением Советской империи, распалась система нравственного воспитания граждан. Теперь уже не важно, хороша она была или плоха. Важно, что сейчас ее нет. Вместо нее пустота, и эта пустота заполняется деструктивными идеями и вероучениями, такими как сатанизм. Наша задача - создать новую систему моральных ориентиров. А ваша задача, господа журналисты, конструктивно освещать нашу деятельность. Не оказаться пятым колесом в нашей общей телеге, и уж, тем более, не ставить палки в колеса, а стать нашими помощниками..." Складно говорит дядечка, только вот если взглянуть в самую суть сказанного, то начинаешь понимать, что свободе слова приходит полный и безоговорочный. ЧК с Комитетом контроля вполне по силам окончательно построить наши масс-медиа. В конце концов, заказывает музыку не только тот, кто платит, но и тот, кто в любой момент может заставить ее замолчать. Представляю, как злится сейчас Маргарита... Пока я обдумывала услышанное, комитетчик уже стал отвечать на вопросы прессы.
  - Скажите, господин Ежов, какой вам видится новая система нравственных
   ориентиров нашего общества, и каким образом вы планируете ее воссоздание?
  Ого! А фамилия то у чекиста известная. Он, случаем, не родственник ТОГО САМОГО наркома? Вопрос Ежову задал молодой элегантный мужчина - корреспондент журнала то ли "Деловой мир", то ли "Деловая жизнь" (прослушала название).
  - Нам незачем изобретать велосипед, - развел руками комитетчик. - Во всех
   развитых демократических странах нравственную основу закладывает
   религиозное воспитание. Библейское не убий, не укради, возлюби ближнего
   своего - это универсальное, это для всех людей и на все времена. А что касается
   работы по возвращению нашего общества к нравственным основам, то здесь мы
   рассчитываем на сотрудничество с представителями духовенства всех
   религиозных конфессий. Потребуется большая и долгая работа и, кстати, без
   помощи масс-медиа, без вашей помощи тут не обойтись. Только объединив
   усилия мы сможем вылечить наше больное общество.
  Ага, вылечить. Тоже мне, врачи выискались. Можно подумать, что Вера сама по себе делает людей лучше. Чепуха. Все зависит от людей. В истории этому куча примеров. Достаточно вспомнить костры Инквизиции, Варфоломеевскую ночь или заносчивое "С нами бог" на пряжках солдат вермахта. Но даже если бы Вера и впрямь была всеобщей панацеей, то где у нас те, кто мог бы нести ее людям? Кто это? Комитетчики? Или, может быть, гламурные попики, для которых религиозная деятельность всего лишь непыльная работенка, возможность обеспечить себе безбедную жизнь. Ведь мало же церквей на каждом углу понастроить. Без тех, для кого служение Богу не работа, а Судьба, ничего путного не получится. В очередной раз "на белый террор мы ответим красным террором", а потом, когда власти разберутся с инакомыслящими, людей стройными колоннами погонят в "светлое завтра". Все это уже было у нас. Знаем. Проходили.
  - Кира! Смотри! Да смотри же!!
  Сережка довольно чувствительно ткнул меня в бок. Я уж было собралась сказать ему пару "теплых" слов и..., забыв про недовольство, уставилась в экран. Ежов показывал журналистам базу. Я увидела плац, ровные шеренги неподвижно стоявших солдат в светло-серых камуфляжах, а по другую сторону плаца... Их невозможно было не узнать. Вот они, во всей красе - суперпсы, они же мега или псевдоволки, они же просто твари. Рядом с тварями застыли бойцы в таких же, как у всех остальных светло-серых камуфляжных формах. Только мы-то знали, ЭТИ солдаты людьми не были. Не послушает тварь человека. С ней и каинит-то не всякий управится.
  - Великоросские сторожевые! - показал на зверей комитетчик. - Самые большие
   собаки в мире. Невероятно сильные, живучие и очень послушные животные.
   Можно сказать, гордость отечественной кинологии. Эти собаки могут оказаться
   незаменимыми помощниками в борьбе с террористами. На настоящий момент
   они используются только в наших подразделениях. - Взглянув на журналистов,
   чекист ухмыльнулся и добавил. - Гладить животных не рекомендую. Это
   служебные собаки и признают они только своего хозяина.
  Хм, неужели кому-то из журналистов могла придти в голову настолько идиотская мысль? Оттеснив своих коллег, к чекисту протолкалась пухлая девица.
  - Еженедельник "Жареные факты", - бойко затараторила девица. - Господин Ежов!
   Наших читателей интересует, действительно ли мы столкнулись с глобальным
   заговором международной организации сатанистов. Есть ли в штате ваших
   сотрудников специалисты по эзотерическим знаниям, умеющие... ну...
   нейтрализовать действие пентаграммы, снять порчу, сглаз... И имеют ли
   солдаты вашего комитета кроме обычного оружия, что-то для противодействия...
   э-э... паранормальным, мистическим способностям сатанистов?
  Комитетчик продемонстрировал ироничную усмешку. Что, мол, еще можно ожидать от желтой прессы, но ответил:
  - Фактов, доказывающих принадлежность "Армии ночи" к какой-то
   международной организации сатанистов, не установлено. Лично я считаю, что
   такой организации просто не существует, а наши сатанисты - всего лишь группа
   лишенных моральных принципов, психически неустойчивых лиц. Возможно,
   достаточно крупная и, без сомнения, хорошо подготовившаяся к своей
   антиобщественной деятельности группа. Что касается паранормальных
   способностей сатанистов, - тут Ежов позволил себе снова усмехнуться, - они
   тоже не выявлены, а потому, я полагаю, мы справимся с "Армией ночи" и
   обычным оружием. Однако смею вас уверить, если наши аналитики посчитают,
   что для эффективной борьбы против сатанистов потребуются патроны с
   серебряными пулями, или, к примеру, осиновые колья, не сомневайтесь, наши
   бойцы тут же их получат.
  Журналисты заулыбались, оценив шутку, а вот я сказанное чекистом шуткой не считала.
  Журналистам он, конечно, может свою иронию демонстрировать, но мы-то знаем, что ко всем этим "суевериям" господин Ежов относится вполне серьезно. (А иначе и быть не может, раз уж выяснилось, что Чрезвычайный Комитет - официальное прикрытие Охотничьего Центра). И, значит, где-нибудь на складах боевых подразделений ЧК вполне могут храниться боеприпасы с серебряными пулями, а уж осиновые колышки-то наверняка.
  Спросите, зачем в нашем просвещенном двадцать первом веке нужна такая примитивная фигня как осиновый кол? А вот, представьте себе, нужна. Конечно, сам по себе осиновый кол, в отличие от тех же серебряных пуль, для каинита не опаснее любой другой деревяшки. И сказки о смертельности для нас осины из той же области, что про чеснок или текучую воду. Тут дело в другом. Вонзаясь в сердце каинита, осина вызывает своеобразный паралич. Сознание не отключается, ты все видишь, все понимаешь, а вот использовать спектры сил, или даже просто пошевелиться не можешь. Если колышек выдернуть, паралич тут же пройдет, а раны очень быстро затянутся (регенерация-то у нас ого-го какая). Кстати, такое же действие на каинитов оказывает не только осина, но еще то ли бук, то ли граб и, кажется, древесина каких-то тропических растений. (Это мы на занятиях проходили). Просто в средней полосе осину найти куда проще, чем какую-нибудь южную экзотику. Еще в период войн кланов с помощью осиновых колышков захватывали "языков". Охотники раньше такими кольями тоже вовсю пользовались, особенно когда от каинита нужно было получить кровь. (Я думаю, вы понимаете, что со своей кровью мы расставались крайне неохотно). Даже теперь осиновые колья продолжают оставаться неизменным атрибутом экипировки и наших, и Охотничьих поисковых команд. Тех, которые находят и отправляют под суд скрывающихся от закона преступников-каинитов.
  Кажется, я отвлеклась. На экранах телевизоров журналисты уже осматривали имевшуюся на базе технику: "Газельки" с мигалками, тентованные "КамАЗы" и "Садко", УАЗики. А вот кое-что и посерьезнее: БТРы и БМП. Вся техника была окрашена в снежно-белый со светло-серыми разводами цвет. Сердце внутри гулко ухнуло. Неужели... Не оставляя никаких сомнений, камера показала крупным планом эмблему на одном из БТРов - красный крест, как на машинах скорой помощи. Только в этом кресте в середине был изображен белый меч с воздетым вверх клинком. Там, в видении, эмблема на подбитой БМП была слишком далеко от меня, потому, наверно, и не разглядела в ней меча. Возгласа я сдержать не смогла. По залу пошли шепотки, народ оглядывался. Здесь наверно не было ни одного, кто не слышал бы о моем странном видении. "Второе пророчество Киры начинает сбываться", - задумчиво проговорила Маргарита, и ее тихий голос услышали все, даже, несмотря на работающие телевизоры. А по телевизору тем временем неугомонная журналистка из "Жареных фактов" засыпала комитетчика вопросами:
  - Скажите, господин Ежов, эта эмблема - намек на то, что вы объявляете крестовый
   поход против международного сатанизма? Крест - это символ новых
   крестоносцев?
  Чекист улыбнулся и покачал головой.
  - Если уж подбирать аналогии, то в нашем случае Чрезвычайный Комитет уместнее
   будет сравнить не с рыцарями-крестоносцами, а с бригадой Скорой помощи.
   Только медики лечат телесные заболевания отдельных людей, а наша задача -
   лечить духовные недуги общества в целом.
  - А меч в кресте, это, надо полагать, ваш скальпель? - не без ехидцы
   поинтересовался кто-то из журналистской братии.
  Ежов окинул взглядом журналистов и, выдержав паузу, проговорил:
  - Было бы хорошо решать все вопросы, не прибегая к насилию, но, к сожалению
   это не всегда возможно. Именно поэтому и существуют организации подобные
   нашей. Мы - силовое ведомство и будем применять силу тогда, когда
   обстоятельства не оставят нам других возможностей. А насчет скальпеля аналогия
   мне понравилась. Можно ли считать жестоким хирурга, ампутирующего у своего
   пациента пораженную гангреной конечность? Ведь этим врач спасает ему жизнь.
   Мы тоже своего рода хирурги больного общества. И чтобы спасти это общество,
   мы вынуждены будем отсечь не поддающиеся лечению его отдельные части... Слушать дальше расхотелось. И так все ясно. Мы как раз и должны были по замыслу Центра стать теми самыми частями, не поддающимися лечению. Мы, да остатки старых Охотничьих групп... Черт возьми, а Мосол тогда на речке, когда брякнул про Скорую помощь, прав оказался. А мы над ним хихикали. Вот на кого откровение-то снизошло! Ну, ничего, хирурги самозваные, мы еще посмотрим, кто кого отсечет!
  Народ постепенно подходил к группе, скучковавшейся вокруг отца. Вон и Милена с Гором к ним потянулись. Подойдем-ка и мы поближе, послушаем, что там старые мастера обсуждают.
  - Я думаю, Центр в целом к войне готов, - говорил отец, остальные хмуро
   слушали (а чему тут радоваться - невеселые вести). - Выступление главы ЧК, мне
   кажется, подтверждает это.
  - Вы полагаете, нынешняя конференция была своего рода объявлением нам
   "Иду на вы"? - покручивая ус, вопросил Илья Семенович.
  - Вариант психологического давления возможен, - задумчиво ответил отец, - но,
   скорее, Центру и его союзникам просто все равно, знаем мы, чем является ЧК на
   самом деле или нет. Получив контроль над государственной машиной, создав
   собственные боевые формирования, враги перестали опасаться нашего
   противодействия. Они понимают, что уже в состоянии нас уничтожить.
  - Максим, - вмешалась Маргарита, - знать, в какое дерьмо мы все вляпались,
   конечно, нужно, но давай перейдем к практическим мерам. Твои предложения?
  Я невольно улыбнулась. В этом вся Маргарита. Собранная, деловая, практик до мозга костей, она и от других ждет, в первую очередь, практических действий. Отец пожал плечами.
  - Хорошо, Марго. Я считаю самой главной задачей на сегодня эвакуацию наших
   баз из Великороссии.
  - Максим Данилович! - вскинулся "Китежский" капитан, - Бежать без боя? Это...
  - Оставьте, Петр Алексеевич! - жестко оборвал его отец. - Не стройте иллюзий.
   Если мы останемся, война не будет тихой и незаметной для людей, какой была
   между нами и вами до заключения Договора. Не мне вам объяснять, что из
   себя представляют ваш Центр и "Шабашники". Они не станут действовать в
   Маскараде - сила на силу, умение на умение. Всех нас попросту объявят
   Сатанистами и проведут войсковую операцию при поддержке техники. Базы без
   всяких затей подвергнут бомбардировке, а вместе с нашими базами и
   прилегающие кварталы. Чтобы уничтожить нас, эти выродки не побоятся весь
   город сравнять с землей. Вы призваны защищать людей, так защитите их, не дайте
   им из-за нас погибнуть!
  Охотник как-то сразу сник, видно внутренне согласился с доводами отца.
  - Максим Данилович, я не уполномочен принимать такие решения. Мне надо
   проконсультироваться с Юрием Михайловичем.
  - Тогда отправляйтесь в монастырь, а через..., - отец взглянул на часы, - через
   четыре часа я вас жду. К этому времени здесь соберутся лидеры всех остальных
   кланов. Я уже послал за ними. Вместе будем планировать наши дальнейшие
   действия.
  
   ***
  
  Через четыре часа мы снова собрались в Зале Совета. На этот раз народу набралось порядочно. В зале, кроме наших и тореадоров, теперь были и бруйяне, и носферату, и гангрелы. Маргарита вызвала Романа с несколькими вентру. Из монастыря приехали пятеро Охотников во главе с дядей Юрой. Теперь зал уже не казался полупустым.
  ...Отец убедил всех собравшихся, да с ним никто особо и не спорил. Видно подсознательно, что Охотники, что наши понимали - эвакуация неизбежна. И потому разговор шел не о том, стоит или не стоит срываться с насиженных мест, обсуждались меры по обеспечению эвакуации и сроки ее проведения.
  - ... Нет. Это исключено, - Маргарита покачала головой. (Кто-то из гангрелов
   предложил для эвакуации использовать железнодорожный транспорт).
  - ЗАО "ЖДВ" контролируется государством, - пояснил отец. - Перевозка наших
   грузов не пройдет незамеченной.
  Дядя Юра взглянул на отца:
  - Максим, а ты уверен, что Центр станет препятствовать этой эвакуации?
   Возможно, им даже на руку будет, если мы покинем Великороссию - меньше
   хлопот.
  Отец только плечами пожал, ответил Генрих Карлович:
  - Спрогнозировать их реакцию мы вряд ли сможем, но ведь они ведут с нами
   войну, а на войне, если можешь уничтожить противника, ты его уничтожаешь.
   Еще, правда, остается вариант с пленением... Впрочем, для нас всех, - тонкие
   губы военспеца искривила легкая улыбка, - смерть будет более
   предпочтительным и уж куда более легким исходом по сравнению с пленом.
  От этих слов у меня, честно говоря, мурашки по позвоночнику побежали. Генрих Карлович, он ведь сказал такое не ради красного словца. Кое-что про дела кланов "Шабаша" нам читали на лекциях, да и так от мастеров немало слышали. Тзимици, к примеру, все другие каиниты, даже "Шабашники" называют извергами и, сами понимаете, не за просто так.
  Аристарх, стоявший поблизости, послушал-послушал разговор этот, да и выдал со свойственной бруйянам грубоватой прямотой:
  - Мужики, по-моему, мы сейчас фигней страдаем. Если уж начали обсуждать,
   как, когда и на чем будем линять отсюда, так и давайте это обсуждать. А вы куда-
   то в сторону ушли, в психологию полезли. Все же ясно: "железкой" пользоваться
   нельзя - Центру станет известно; авиаперевозки, как я понимаю, тоже под
   каблуком у государства. Значит, что нам остается? Автотранспорт. Вот от этого и
   надо плясать. А они развели тут..., - бруйянин бросил на меня мимолетный
   взгляд, и добавил, - вон только молодежь пугаете.
  Ну, ничего же себе. А я-то думала, что хорошо запрятала свой страх. Аристарх, шутя, прочитал мое "отражение", да еще с такой глубиной. (Страх ведь не лежал на поверхности). Вот тебе и бруйянин. Нет, что ни говори, а старый мастер остается старым мастером, к какому бы клану он ни принадлежал.
  Реплика Аристарха повернула разговор в новое русло. Народ взялся обсуждать практические меры, связанные с эвакуацией. Дело, конечно, не в каком-то особом влиянии лидера Бруйя. Просто все собравшиеся и каиниты, и Охотники понимали: автоперевозкам у нас альтернативы нет, а, значит, и спорить, по большому счету, не о чем. Стали прикидывать потребность каждого клана в автомобилях в целом, и в большегрузных автомобилях в частности. Выходило много, чертовски много.
  Проще всего было нашим гангрелам. Им для переезда достаточно одного большого автобуса, да и сборы в дорогу наверняка займут рекордно короткое время. Ну, когда все твои вещи помещаются в средних размеров рюкзак, ты становишься на редкость мобильным. Впрочем, гангрелы - известные аскеты. Вещами не обрастают, базы своей не имеют (на Урале, правда, существует база их клана, но ведь не здесь же), путешествуют налегке по городам и весям. Точнее, путешествовали до недавнего времени... Но они, скорее исключение, чем правило. Для всех остальных эвакуация - целая куча проблем и непрекращающаяся головная боль. Даже моторизованным бруйянам, чтобы перевезти станки и всяческие остальные свои прибамбасы, потребуется энное количество грузовиков (и немаленькое, надо заметить). Про нас и вентру я вообще молчу. К тому же лабораторное оборудование просто так в грузовик не покидаешь. И это еще не все. А демонтаж? Сколько времени и сил придется на него убить? Добавим сюда сложности со свертыванием сетей частных донорских пунктов (не дарить же их "Шабашникам"), закрытием или продажей предприятий, принадлежавших членам наших кланов, и получаешь такой ком проблем, что в пору за голову схватиться.
  Вот обо всем этом и шел у нас разговор. В ходе обсуждения общей потребности в автотранспорте, нежданно-негаданно вентру проявили неслыханную (и, в общем-то, несвойственную им) щедрость. Маргарита заявила, что ее клан возьмет на себя издержки покупки и аренды транспорта для всех остальных. Аристарх, державший фужер с кровью (взял промочить горло), чуть не облил стоявших рядом - от неожиданности рука дрогнула. "Маргарита, - заметил он нарочито укоризненным тоном (бруйянин, конечно, был доволен), - ты бы хоть заранее предупреждала о своих сюрпризах. Так и подавиться недолго". Моя наставница только усмехнулась в ответ. О нет, уж кем-кем, а альтруисткой она не была. Рано или поздно Маргарита потребует с бруйян чего-то взамен, и так все обставит, что у них не будет выбора. Это она умеет. Просто Маргарита понимает, как много сейчас зависит от ее клана - самого могущественного, влиятельного и богатого из всех наших, а еще осознает, что время мелочных узкоклановых интересов прошло. Бывший глава Вентру не захотел это понять и принять... Пусть теперь в кулуарах кто-то из старых вентру злословит, что смещение Симеона моей наставницей - всего лишь борьба за власть, или ее месть за отца. Я не спорю, все так, но это только часть правды.
  
  ...Дефицит времени. Сколько у нас в запасе дней и ночей? На эвакуацию нужны хотя бы три спокойных недели. Вот только дадут ли нам их?
  - Илья, - обратился к лидеру Носферату отец, - припряги своих ребят. Они у тебя
   умельцы. Пусть с сегодняшней ночи начинают вести мониторинг движения
   эшелонов на нашем направлении. Обо всех идущих по "зеленой улице" сразу же
   сообщайте.
  - Этого мало, Максим, - покачала головой Маргарита, - войска могут перебросить
   не только по железной дороге. Наш аэропорт способен принимать большие
   военно-транспортные самолеты.
  - Значит, придется и за аэропортом установить наблюдение. Да, кстати, Аристарх,
   ты бы выделил команды за дорогами приглядывать, особенно за трассой на
   Москву. Твоим байкерам это проще всего.
  - Сделаем, - кивнул бруйянин.
  
  Я заметила, что Охотники по ходу дела в разговоре почти не участвовали, выслушивали всех внимательно, но сами больше отмалчивались. Разве что после заявления Маргариты дядя Юра поинтересовался, относится ли сказанное и к ним. Когда та подтвердила, что да, относится, он удовлетворенно кивнул и снова рот на замок. Странно. Что это они пришипились? Вон и отец удивленно поглядывает на Охотников, тоже не понимает, что на них нашло. Только, когда разговор пошел о контроле за транспортными магистралями, наши союзники нарушили свой "обет молчания".
  - Максим, все, что вы предлагаете, все правильно, - обернувшись к отцу,
   проговорил дядя Юра, - О переброске войск противника знать, конечно, нужно.
   Только не забудь, что у нас под боком и так уже имеются силы, подчиненные
   Центру. Группа "Псков", к примеру. От "Ярославля" и "Владимира" остались
   считанные бойцы. "Муром" и "Тверь", насколько мне известно, уничтожены
   полностью, а вот "Псковичи" во всех этих заварушках не были задействованы и
   практически полностью сохранили весь свой состав. Как Центр собирается их
   использовать? Неизвестно. А база в Беличьих горах? Кто там дислоцирован?
   Какова численность ее гарнизона? Об этом мы вообще ничего не знаем. Для того,
   чтобы попытаться нас уничтожить, собранных в области сил у Центра, может
   быть, и недостаточно, а вот помешать эвакуации хватит наверняка. Нужно
   укрепить свои тылы, ликвидировать силы, которые имеет Центр здесь, у нас,
   иначе вся затея с эвакуацией окажется под вопросом. Поэтому через трое суток
   мы планируем штурм Троицкого монастыря - место дислокации "Пскова".
  Ого-го! А события-то назревают нешуточные!
  - Юрий, не ко времени это, - попытался возразить отец. - Отложи нападение хотя
   бы на неделю и я обещаю, мы сумеем оказать вам существенную помощь.
  Дядя Юра только щекой дернул и махнул рукой, отметая возражения:
  - Это решенный вопрос, Максим. Мы уже давно задумали эту операцию, а теперь
   еще и сроки поджимают. Неизвестно, как распорядится "Псковом" Центр. Без
   обиды, Максим. Ты хороший мужик, но ты не Охотник. Ты просто не понимаешь,
   каково это, когда к чертям собачьим летит все, ради чего ты жил. Когда тебя
   предают те, кому ты доверял, когда твои друзья оказываются в рабстве... хуже,
   чем в рабстве. Центру ведь, по большому счету, теперь уже не нужны Охотничьи
   группы. У него есть подразделения ЧК, так что ребят могут попросту пустить в
   расход, тем более рано или поздно их все равно собирались уничтожить. Я боюсь
   опоздать.
  - Будут потери, Юрий, с обеих сторон. Монастырь так просто не возьмешь и вам
   придется драться со своими...
  - Мы готовы к этому. Если за освобождение от контроля придется расплатиться
   несколькими жизнями, что ж... это не самый худший обмен. И не считай это
   кавалерийским наскоком или актом отчаяния. Мы хорошо подготовились. Я
   неплохо знаю Троицкий монастырь, приходилось бывать. А, кроме того, среди нас
   есть "Псковичи". Один из их патрулей удалось освободить от контроля. А уж они-
   то свою базу как пять пальцев знают. Мы справимся. От вас понадобится только
   помощь в блокаде подступов к монастырю и по возможности информационное
   прикрытие операции, чтобы не случилось кардинального нарушения Маскарада.
   Ну, в крайнем случае, потом все можно будет списать на "Армию ночи".
  Слушая дядю Юру, отец задумчиво потирал переносицу. (Похоже, эту привычку от него подцепил Гор, а от Гора и я сама).
  - Я так понимаю, убедить тебя отложить штурм мне не удастся?
  - Нет, Максим. Все уже решено. Медлить просто опасно.
  Вздохнув, отец подошел к столу с селектором, щелкнул клавишей.
  - Да, папа, - из динамика послышался голос сестры.
  - Как у вас там, Алина?
  - У нас проблемы. Мы не укладываемся в техтребования. Емкость носителей
   слишком мала и заклинания преждевременно распадаются. Не удается добиться
   расчетной продолжительности действия.
  - Пробовали повысить содержание золота в сплаве?
  - Отец, золота в составе и так уже около пятидесяти процентов. Дальнейшее
   повышение его содержания приведет к чрезмерному увеличению мягкости
   материала, а это, в свою очередь, может вызвать повреждение внутренней
   структуры изделий, когда...
  - Я понял, - перебил Алину отец. - Продолжительность действия заклинания до
   начала распада?
  - Примерно один час плюс-минус пять минут.
  - Мало, дочь, очень мало. С момента наложения заклинания до момента
   использования изделий может пройти куда больше часа. Получается, что проект
   провалился. Очень жаль.
  - Не все так плохо, отец, - в динамике послышался довольный смешок моей
   сестры.- Нина нашла обходной путь. Несколько усложняется технология
   производства, но в целом результат вполне удовлетворительный.
  - Вот как? Ну, что ж. Возьмите с Ниной образцы и принесте в Зал Совета. Мы
   посмотрим, что получилось.
  - Хорошо.
  Так-так. Теперь понятно, почему ни Алины, ни Нины нет на Совете. Наша лаборатория, оказывается, что-то спешно готовит и это "что-то", похоже, какая-то серьезная штука, раз уж отец беспокоится об этом. Ну, вот, а я ничего не знаю. Тоже ведь числюсь сотрудницей лаборатории. Крутая из меня лаборантка получилась, сама забыла, когда в последний раз была на своем рабочем месте. Сережка поглядывает на меня, думает, наивный, что я поделюсь с ним секретами. Знать бы еще эти секреты. Только и остается плечами пожать.
  
   ***
  
  ...Я перекатывала на ладони золотистый шарик. Маленький. Миллиметров пять диаметром. В истинном зрении под оболочкой угадывалась довольно сложная структура, а еще на нем висело какое-то заклинание. "Что скажешь, Гор? Из чего сделано?" - спросила я стоявшего рядом брата. Тот тоже катал на ладони такой же, как у меня шарик. Да и все остальные в зале, сгрудившись у стола, перебирали образцы, разложенные на нем моей сестрой и Ниной. "Ну, что тут сказать? - проговорил брат, потирая переносицу, - Про золото ты и так слышала. Еще в составе довольно много меди и, похоже, какие-то легирующие добавки. Точнее не скажу. Хочешь узнать подробнее, спрашивай Алину".
  
  - ...Собственно весь этот проект, - рассказывала собравшимся вокруг сестра, - стал
   воплощением идеи Нины. Когда мы в лаборатории занимались исследованием
   амулетов подчинения и капелланских амулетов-ответчиков, работавшая с
   нами Нина высказала интересную мысль...
  Скромняга Нина смущенно стояла поодаль и делала вид, будто она здесь вообще ни при чем. Ее "отражение" показывало ясно: чувствует себя дочь Маргариты очень и очень неловко. Право слово, скромность, конечно, неплохое качество, но, по-моему, этого самого качества Нине досталось черезчур много.
  - ...И тогда, - продолжала Алина, - получив согласие руководства Тремера и
   финансовую поддержку Вентру, наша объединенная группа начала работы по
   этому проекту. А результат, вот он, - Алина зачерпнула из стоящей на столе
   коробки горсть блестящих шариков, подержала на ладони, показывая всем, и
   ссыпала назад. - Не вдаваясь в технические подробности, скажу, что эти
   микроамулеты способны заблокировать код-заклинание капелланских амулетов-
   ответчиков. В результате подконтрольные Охотники перестанут воспринимать
   команды капелланов, как подлежащие безусловному выполнению. Попросту
   говоря, перестанут им подчиняться.
  Услышав такое, Охотники рассыпались в комплиментах сотрудникам лаборатории в целом, и Алине с Ниной в частности. Ну, моя старшая сестра повышенной стеснительностью не страдает, а вот Нину эти похвалы окончательно вогнали в краску. Наконец, отдав дань вежливости, дядя Юра поинтересовался, как, дескать, все это использовать. Оказалось просто. Микроамулетами заполнялись пластмассовые корпуса. Пластик специально делался хрупким, чтобы легко кололся при ударе. Давая пояснения, Алина показала такой корпус. Ничего особенного. Эдакое золотистое яйцо размером и формой напоминающее стандартную ручную гранату. Его и надо было метать, как гранату. После того, как корпус раскалывался, а шарики-амулеты рассыпались, собственно и начиналось их действие. Чем больше будет использовано таких "гранат", тем большую площадь накроют помехи, тем надежнее будут заблокированы код-заклинания амулетов капелланов.
  "Гальванопластика"? - спросил отец, коснувшись блестящего покрытия корпуса. "Да, - кивнула Нина, а Алина дополнила, - Когда мы поняли, что требуемую длительность заклятия на микроамулетах получить не удастся, Нина предложила на корпуса наших "гранат" наложить заклинания сохранения. Если уж нельзя обеспечить достаточную продолжительность работы амулетов, то можно хотя бы предохранить их от преждевременной разрядки. На пластике заклинания держатся плохо, вот мы и придумали покрыть корпуса золотой пленкой, а ее уже использовать как носитель заклятия". "Хорошее решение", - одобрительно кивнул отец. О чем-то задумавшись, Маргарита машинально теребила локон. Наконец спросила: "А что-то другое вместо золота на корпусе нельзя использовать? Медь к примеру". "Извини, мама, нельзя, - возразила Нина, - Мы проводили расчеты. Емкости не хватает. Для покрытия нужен благородный металл". "Маргарита Всеславовна, - обратился кто-то из Охотников, - а если вместо золота использовать серебро? Оно ведь тоже благородный металл, а выйдет дешевле". Моя наставница только отмахнулась: "Не стоит. Возни полно, а себестоимость работ практически та же. Сотрудникам лаборатории тогда ведь по двойному тарифу платить придется". "Почему?" - не понял Охотник. "А за работу с токсичными веществами, - усмехнулась Маргарита. - Забыли, как на нас серебро действует?"
  Мы еще много чего успели обсудить в тот раз: действия Охотников по захвату базы "Пскова", наши действия, работу лаборатории, готовящуюся командировку отца на Урал для переговоров, предстоящий в недалеком будущем штурм базы "Крома" в Беличьих горах и тэдэ и тэпэ. Уже, когда собрались расходиться, Маргарита повернулась к укладывавшим образцы, дочери и моей сестре: "Девочки, подумайте, нельзя ли сделать какое-то устройство, чтобы собрать эти ваши амулеты после использования. Ну, пылесос какой-нибудь, или электромагнит". Владимир Игоревич понял это по-своему и обеспокоено спросил: "Полагаете, амулеты, найденные посторонними, могут вызвать нарушение Маскарада?" "Вызовут они нарушение или нет, это еще доказать надо, - рассудительно заметила моя наставница, - а драгметаллами разбрасываться нечего". Браво, Маргарита! Вот, что значит быть истинной вентру!
  
  
   26
  
  
  - И все же я не вижу никакого смысла в этих поисках, - одеваясь, ворчал Сережка. -
   Обшаривать церковь, надеясь найти непонятно что, по-моему, не самая разумная
   затея. Ну, подумай сама, если Отца Сергия похитили, то те, кто это сделал,
   наверняка позаботились, чтобы не осталось никаких зацепок. А если он куда-то
   уехал по своему собственному желанию и при этом не счел нужным кого-нибудь
   предупредить, то, какое мы имеем право искать его? Скажешь, я не прав?
  Прав, Сережка, кругом прав, но меня все равно туда что-то тянет. Когда начальник чекистов, Ежов этот что-то там вещал по телеку о возрождении духовности, мне сразу вспомнился Отец Сергий. Вот кто был настоящим священником. Такие как он и впрямь могли бы что-то возродить, да только лицемерам из ЧК нужно вовсе не это. Кстати, Отец Сергий свое прозвище не зря носил. Как оказалось, и в самом деле многие из наших у него побывали и каждому он нашел нужное слово. Сережка, чудак, мне рассказывал: я, говорит, к религии всегда с прохладцей относился, но ты не поверишь, после разговора с этим попом как камень с души свалился. Почему же не поверю? Я сама свою встречу с Отцом Сергием наверно никогда не забуду. Великий человек, а может, вообще святой. Не зря же святость от него перла так, что хоть святых выноси. (Прошу прощения за каламбур).
  Ранний вечер. Ну, о-очень ранний - половина седьмого. Сережке то по барабану, он иногда и раньше встает. Вот я бы, в другое время, наверняка еще повалялась, особенно если учесть, что сегодня воскресная выходная ночь. Но у меня есть дело, потому и встала пораньше. С того памятного заседания еще и суток не прошло. Скоро все завертится: Охотники атакуют монастырь, затем отец уедет на переговоры, ну, а потом уже мы будем штурмовать базу в Беличьих горах и, наконец, узнаем, действительно ли там держат захваченных тореадоров. А пока затишье. Хотя вообще-то это все - дело относительное. Наша лаборатория, например, сегодня будет работать, даром что воскресенье. Это надо мной сестра сжалилась, дала выходной. (Как хорошо иногда иметь в начальстве старших сестер). От тебя, говорит, все равно особого толку нету, но в понедельник, чтоб без опозданий, будешь готовую продукцию упаковывать. Так что завтра - работа. А сегодня... Сегодня я решила побывать в церкви, где жил и служил Богу Отец Сергий. Сергею я сказала, что хочу поискать там какие-нибудь зацепки. Дескать, мой брат, первым из наших узнавший об исчезновении священника, не мог войти в церковь, а я могу. Вдруг там найдется нечто, что поможет нам понять, куда делся Отец Сергий. Чепуха, конечно. Я это и без Сережкиных объяснений понимаю. Ну, что я там найду? Послание, написанное кровью на стене? Записку, оставленную на Алтаре? Ни в какие послания я, ясное дело, не верю. Очень надо кому-то стенки кровью пачкать. А записка..., если бы она была, то прихожане давно бы ее нашли. Они-то наверняка осматривали церковь. Тогда что меня туда тянуло? Честное слово, я сама не понимала. Просто чувствовала, там НАДО побывать.
  
   ***
  
  Уже выходя с базы, мы столкнулись с Радиком. Случайной эту встречу я бы не назвала - Радик ждал нас. "Собрались? Ну, что, идем?" - как ни в чем не бывало, спросил он. Я несколько оторопела от такого: "Э... М-м... Мы идем по делам. А ты то куда собрался?" "Как это куда? - юный нахал старательно изобразил удивление моей непонятливостью, - С вами, разумеется!" Заметив мою реакцию, Радик зачастил: "Ну, Кира! Вы же идете разузнать об Отце Сергии. Это просто нечестно. Я тоже говорил с ним и тоже хочу, чтобы он нашелся!" И что, спрашивается, делать с этим обормотом? Не гнать же его. "Ладно, пошли", - кивнула я Радику. Н-да, оказывается, и он побывал у Вампирьего Пастыря. Интересно, а как Радик вообще оказался у Отца Сергия? Ведь наш сорвиголова вроде бы...
  - Слушай, Радик, а что это тебя к православному священнику потянуло? Ты же,
   кажется, до обращения мусульманином был?
  - Я? Мусульманином? - Радик удивленно посмотрел на меня. - С чего это ты взяла?
  - Ну... Ты ведь азербайджанец, вернее был им, пока не принял Поцелуй Каина.
  - А, вон ты о чем, - улыбнулся Радик. - У меня папа был азербайджанцем, а мама -
   русской, да и семья наша не загонялась по религии. А потянуло... Мы жили в
   маленьком поселке в соседней области. И там вот такая же церквушка была, как у
   Отца Сергия, постарее только. Помню, ребятишками лазали туда за яблоками.
   Яблони на церковном дворе росли, а яблоки там просто объеденье... И поп
   нормальный дядька был, нас не гонял, следил только, чтобы мы ветки не ломали.
   А тут иду как-то, гляжу - церквушка, ну, совсем как у нас в поселке. Что-то мне
   взгрустнулось, я и решил заглянуть во двор, а там стоял Отец Сергий...
  
  За разговорами мы и сами не заметили, как добрались до места. Время ранее - половина десятого. Раннее, понятно, для нас, для людей-то - все наоборот. Еще два-три часа, и они будут ложиться спать. Да и сейчас уже большинство по домам сидит, телек смотрят или еще чем занимаются. Народ на улицах, конечно, есть, но не много. Может быть, дело тут даже не во времени суток, просто теракты и растущая преступность напугали обывателей. Вот и стараются они без крайней нужды не выходить вечером из дома.
  Знакомые заборчик и калитка. Оглядываюсь по сторонам - не смотрит ли кто? Не хватало еще, чтобы нас приняли за воров. Все спокойно, поблизости никого не видно. На другой стороне улицы около забора стоит большой черный джип с наглухо тонированными стеклами. Кажется, американский "Линкольн-Навигатор". За забором виднеется красного кирпича двухэтажный коттедж. Да, неплохо у нас некоторые живут, совсем неплохо... Мы открыли калитку и прошли во двор. "Так, ребята. Вы посидите вон там, у колодца на лавочке, только постарайтесь особо не "светиться". А я загляну в церковь, помещения осмотрю. Вдруг и в самом деле отыщу что-нибудь". Сережка пожал плечами: "Ладно. Только ты там постарайся не очень долго".
  У входа в церковь в висках начали постукивать "молоточки". Что же тут удивительного? Какой-никакой, а храм. Впрочем, болевые ощущения были довольно слабыми, так что все в порядке. Первым делом надо разобраться с запором на двери. Ну, когда в вашем арсенале есть "Копье тьмы", замки перестают быть проблемой. Заклинание использовать не пришлось, дверь оказалась незапертой. Ого. Они тут что, воров не боятся? Странно все это. Приоткрыв створку, заглянула вовнутрь. Тишина. Свет не горит, да мне он и не нужен. Впрочем, и человек здесь не оказался бы в кромешной тьме - через окошки под потолком с улицы проникает немного света. Ну, что в дверях-то стоять? Пора приступать к делу. Я ступила за порог.
  Внутри давление усилилось. В висках уже не молоточки постукивали - пульсировала ощутимая ноющая боль. Приходилось прилагать усилия, чтобы не замечать ее. Итак, я в церкви. Дальше-то что делать? Ну, не Шерлок Холмс я, дедуктивным методом не владею, и на что тут надо обращать внимание не знаю. Все вроде бы на своих местах насколько я это запомнила с предыдущего посещения. Как там пишут в милицейских протоколах? На месте происшествия следов борьбы не наблюдается. Хотя, что я говорю? Какие еще следы борьбы? Здесь уж сколько раз убирались, да и не говорили брату местные обыватели ни о каких таких следах. С другой стороны, прихожан могли и запугать, правда, непонятно кто. Тьфу, черт, я окончательно запуталась! Что искать то мне теперь? Только сейчас по-настоящему остро я ощутила всю бесплодность своих усилий. Ладно, сделаю так: осмотрю комнату, где жил Отец Сергий, и если уж не найду там чего-нибудь эдакого, уйду. Собралась, было идти смотреть, и тут вспомнила про икону, ту самую, около которой в прошлый раз меня козявило. Вот черт! И ведь не обойдешь ее никак, хочешь - ни хочешь, а мимо пройти придется. Остается только терпеть. Главное в обморок около нее не брякнуться, а то ведь и окончательно упокоиться недолго. Внутренне напрягшись, я направилась к иконе. Примерно с таким чувством люди идут к зубному врачу. Идут, потому что надо, и заранее готовятся к неприятным ощущениям.
  ...Я уже рядом с иконой и... НИЧЕГО! Совсем ничего, никакой боли! То есть, боль то, конечно, была, но лишь та, которую ощущаешь, переступив порог церкви. Дела-а-а. Я испытала невероятное облегчение. Экзекуция не состоялась! Захотелось рассмотреть повнимательнее эту странную икону.
  В разговоре Отец Сергий упоминал, что она очень старая. И сейчас, глядя на нее, я чувствовала эту древность, ощущала ее принадлежность к совсем другим, давно ушедшим эпохам. Икона была невелика: прямоугольная дощечка вышиной в мою ладонь от запястья до кончиков пальцев и шириной примерно в полтора раза меньше. От времени дерево потемнело, углы дощечки сгладились, теряя четкую очерченность. В верхней ее части, тоже уже сглаженная временем, шла глубокая борозда. Будто кто-то давным-давно пытался разрубить икону топором или, может быть, мечом. Интересно, в каких же передрягах она побывала? Как на странно, время пощадило роспись. Краски не стерлись, не осыпались, разве что потускнели, да еще грубая борозда попортила часть росписи. На иконе был изображен..., а вот это, кстати, вопрос. Больше всего фигура на иконе напоминала Иисуса Христа. Во всяком случае, лицо было похожее, вполне себе каноническое. С одеждой, вроде, тоже все нормально: то ли хитон, то ли плащ какой. А вот дальше начинались отличия от канона. Каким вообще изображают Спасителя? Да в принципе, каким угодно: несущим крест на Голгофу, распятым на этом кресте, сидящим с апостолами на Тайной Вечере, просто стоящим с поднятой в крестном знамении рукой, но везде БЕЗ ОРУЖИЯ. Оно и понятно: все-таки Спаситель был мирным проповедником, сейчас бы сказали пацифистом. На этой же иконе Иисус Христос в опущенной правой руке держал меч. В чуть поднятой левой, у него была чаша или, может быть, широкий кубок. Другим заметным отличием от канона было отсутствие нимба вокруг головы. Зато вся фигура была заключена в светлый овал. Мне кажется, так иконописец изобразил исходящее от нее сияние.
  Да-а, занятная икона. Необычная. Вдруг, ни с того - ни с сего, моя рука сама собой потянулась к ней. Вообще-то для нас трогать такие вот предметы культа столь же "безопасно", как для людей оголенные провода - шандарахнет, мало не покажется. Конечно, много от самой иконы зависит. Старые - самые опасные, но и новые могут успеть намолить. Так что неприятные ощущения вам обеспечены в любом случае. В последний момент я хотела отдернуть руку, но почему-то этого не сделала. За мгновение до того, как мои пальцы дотронулись до изображения, я почувствовала тепло, но не обжигающее, скорее наоборот - приятное. А потом, когда я коснулась этой странной иконы, произошло нечто невозможное: я перестала чувствовать боль! Совсем! Абсолютно! Словно бы и не стояла сейчас в церкви. Любой здравомыслящий каинит вам скажет: это абсурд, бред, чушь, такого не бывает. Но, ведь было. Было! Враждебный христианский эгрегор вдруг перестал меня замечать. У меня, конечно, и раньше была пониженная чувствительность к эгрегориальным воздействиям, но давление-то я все равно ощущала, пусть не так сильно, как все остальные. Зато теперь я не чувствовала ровным счетом ничего. Если бы не взбаламученные нити сил в истинном зрении, можно было подумать, что я нахожусь в обычном доме. Отдернула от иконы руку - все вернулось на круги свои. Эгрегор снова "учуял" врага. Взяла икону-защитницу (она стояла на полочке) и вновь боли, как ни бывало. Вот так-так. Похоже, леди Фортуна сегодня улыбнулась мне от уха до уха: я умудрилась обнаружить настоящее сокровище, артефакт, за который любой каинит мог бы отдать что угодно. (То, что моя находка не просто обычная икона, не понял бы только законченный кретин). Меня охватило такое возбуждение, что я несколько подзабыла о первоначальной цели своего визита. (А кого бы оно не охватило, хотелось знать?)
  Пожалуй, стоит немножко поэкспериментировать, а потом можно будет продолжить поиски. Так. Где тут у нас что-нибудь поновее, чтобы не страшно было дотронуться? Ага. Вот, кажется, то, что нужно. На иконе какой-то святой, то ли Николай Чудотворец, то ли еще кто-то. Окантовка - пластмасса, оклад - "самоварное золото". Короче говоря, новодел. Откладываю в сторону свой артефакт - начинаю чувствовать боль, а когда касаюсь Чудотворца (или кто он там), к обычному давлению добавляется еще и жжение. Не особо сильное, но все равно неприятное. Беру артефакт в руку (давление эгрегора исчезает) и снова прикасаюсь к иконе святого. Ничего. Совсем ничего, словно это обычная картинка. Здорово! А теперь поэкспериментируем с чем-нибудь посерьезнее, постарее, понамоленнее. Кажется, вот эта икона подойдет. Изготовлена, вероятно, в начале прошлого века, а, может, даже еще раньше. На доске изображена женщина с младенцем - наверняка Богоматерь. (А каких же женщин с детьми вы еще можете увидеть на иконах?) Божья мать грустно и понимающе глядит на меня с иконы. А вот младенец, с не по-детски осмысленным, серьезным лицом, смотрит сердито-недовольно, словно хочет сказать: что это нелюдь в божьем храме делает? Я усмехнулась: придется тебе, малыш, потерпеть. Вот закончит здесь тетя-нелюдь свои дела и уйдет. Ну, что стоять-то? Пробовать надо! В левую руку беру артефактную икону, а правой тянусь к изображению девы Марии и ее божественного сына. Честно говоря, немножко страшо. А вдруг мой артефакт не сработает? Коснулась... и ничего не произошло. Ф-фух! Все получилось. Для чистоты эксперимента следовало бы потрогать эту парочку без защиты, да только я же не дура. Икона достаточно старая, намоленная, жахнет так, что и сознания лишиться недолго. Нет уж. Пусть такие эксперименты кто-нибудь другой проводит. Да и вообще пора идти комнату Отца Сергия осматривать.
  ...Его я увидела, еще не дойдя до двери. В истинном зрении четко "высвечивался" чей-то силуэт - в комнате кто-то был. Отец Сергий вернулся? Я потянула за ручку двери.
  В комнате за столом в полоборота ко мне сидел странный незнакомец. Его тело полностью закрывал глухой серый комбинезон. Сапоги и перчатки, похоже, составляли с ним единое целое. Голову скрывал шлем со стеклянным забралом. Лица незнакомца я не видела - забрало имело зеркальное покрытие. Кстати, сам шлем, кажется, соединялся с воротом-стойкой комбинезона. Если бы такой тип попался мне в кадре фантастического фильма, я решила бы, что вижу какого-нибудь астронавта. Впрочем, самое удивительное было вовсе не в прикиде незнакомца, а в нем самом. "Отражение" ясно показывало - "астронавт" не человек. Каинит в церкви? Значит я не одна такая? В следующее мгновение до меня дошло: комбинезон. Он неспроста на каините. Похоже, кому-то удалось-таки создать защиту от воздействия эгрегора. Этот комбинезон, наверно, генерирует некий экран. Истинное зрение вроде бы подтверждало мое предположение: над фигурой незнакомца дергались, скручивались, извивались нити сил, казалось, эгрегор борется с какой-то преградой.
  На звук открываемой двери "астронавт" обернулся.
  - Доброй ночи, Кира. Долго же пришлось тебя ждать.
  Наверно, с отвисшей челюстью у меня был глупый вид. Чтобы придти в себя потребовались некоторые усилия. Наконец, мне удалось выдавить:
  - Мы знакомы?
  Не самый умный вопрос, согласна, но это первое, что пришло в голову.
  - Нет, - покачал головой незнакомец, его голос из-под шлема звучал глухо. - Ты
   меня не знаешь, но я тебя знаю, девочка из рода Охотников, дочь командира
   "Полоцка".
  - Откуда вы узнали? Кто вы?
  Словно не услышав меня, он продолжал:
  - Судьба иной раз смеется над нами, и хороший продуманный план летит к чертям
   из-за какой-нибудь непредвиденной случайности. Как это нелепо...
  Странный тип замолчал, о чем-то размышляя. Я не стала торопиться с вопросами, хоть они так и крутились на языке, просто стояла и ждала продолжения. Этот "астронавт" что-то про меня знал. О каком плане он говорил? Это как-то связано со мной? Нет, спешить не стоит. Раз уж он ждал меня, значит, чего-то хотел. Вот пусть сам и скажет чего именно? А, задавая вопросы, можно не получить ответов. Помолчав еще пару мгновений, незнакомец продолжил:
  - В свое время меня заинтересовало поверье о том, что якобы из Охотников-
   отступников, принявших Поцелуй Каина, получаются самые сильные каиниты. Я
   вообще интересуюсь разными поверьями и легендами, можно сказать, собираю
   их. Каких-либо достоверных свидетельств, что такие отступники вообще
   существовали, я не нашел. Но ведь поверье откуда-то взялось, не так ли? Мне
   захотелось проверить его истинность или ложность опытным путем. Я задался
   вопросом, где взять материал для опыта, если Охотника обратить, наверняка не
   удастся? И тогда появилась идея использовать кого-то из детей Охотников.
   Правда, возникла новая проблема. Мало того, что выйти на сына или дочь
   Охотника, задача сама по себе не из легких, так мне еще нужен был ребенок из
   достаточно старого Охотничьего рода. Я думал, мне еще долго не удастся
   осуществить свою задумку, и вдруг неслыханная удача. Уже после устранения
   "Полоцка" выяснилось, что у покойного командира осталась дочь. Ну, а дальше
   дело техники: установить наблюдение, подготовить аварию...
  Мое хладнокровие дало трещину. Где-то там, в темном уголке моей души, что-то ощетинилось, оскалило клыки, зарычало... Отец Каин, каких усилий стоило мне не запустить чем-нибудь убойным, вроде "Копья тьмы", в этого "Шабашника"-экспериментатора. (То, что он из "Шабаша", я уже не сомневалась). Но этот тип не случайно здесь оказался, он ждал меня, и я хотела узнать, зачем. И, кроме того, он мог знать, куда делся Отец Сергий. Очень может быть, что за исчезновением священника стоял "Шабаш". И потому я старалась держать себя в руках, не дать ярости вырваться наружу. Впрочем, промолчать я тоже не могла:
  - Господин "Шабашник", - это "господин" я выговорила, как можно язвительнее, -
   вы, или ваши подручные убили моего человеческого отца. Благодаря вам я
   попала под машину. Вы пытались насильно обратить меня, а теперь сидите, все
   это мне рассказываете и, вероятно, ожидаете от меня понимания и сочувствия.
   Вам не кажется, что это черезчур?
  - Стоп-стоп-стоп, девочка, - донеслось из-под шлема, - не надо все валить в одну
   кучу. Начнем с того, что меня вряд ли можно назвать "Шабашником". Хоть я и
   тесно сотрудничаю с "Саббат", но сам не являюсь его членом. К убийству твоего
   отца-человека ни я, ни "Саббат" не имеем никакого отношения. Катастрофу ему
   устроили сами же Охотники. Банальная борьба за власть, знаешь ли. Ты умеешь
   читать отражения, так что можешь убедиться - я тебе не лгу. Что касается
   попытки твоего насильственного обращения, то это обвинение просто нелепо.
   Любой знает, чтобы ритуал обращения сработал, должны быть соблюдены два
   условия и одно из них - добровольное и искреннее желание человека принять
   Поцелуй Каина. Если бы обратить можно было насильно, мне не потребовалась
   бы эта сложноя комбинация с тобой. Я попросту приказал бы изловить какого-
   нибудь Охотника и обратил его.
  - Вы говорите правду, да только под правдой скрывается ложь! - не сдержалась я. -
   Что же вы промолчали о втором условии обращения? Чтобы ритуал сработал,
   человек должен находиться на грани жизни и смерти, а тогда свобода выбора
   оказывается фикцией. Очень уж невелик этот выбор: или умереть, или принять
   Поцелуй Каина! Мой отец-каинит был искренен, когда спасая меня от смерти,
   предлагал пройти обращение. За это я ему благодарна. Вы же, устроив мне
   несчастный случай, уже обманули. И теперь, как ни в чем не бывало,
   утверждаете, что задуманное вами обращение не было насилием.
  В ответ мой собеседник рассмеялся. Вернее, это я потом уже поняла, что он смеется. Сначала же мне показалось, будто из-под шлема доносится то ли кашель, то ли какой-то странный лай.
  - А хоть бы даже и так, - оборвав смех, проговорил "Шабашник". - Будет ли
   насилием, насильно сделать слепца зрячим, насильно дать здоровье безнадежно
   больному? Посмотри на себя. Ты сильнее, быстрее и выносливее любого
   человека. Ты пользуешься силами, о существовании которых большинство людей
   даже не подозревает. Над такими как ты не висит призрак старости и следующего
   за ней неизбежного финала. Что? Этого мало? Бесплатным бонусом к своей
   новой сущности, ты получила еще и уникальные способности, недоступные
   другим каинитам. Разве все это недостаточная компенсация за боль, которую ты
   испытала, оказавшись под колесами? За все приходится платить, но, в любом
   случае, ты получила куда больше, чем потеряла. Не надо лукавить, девочка. Я
   могу читать отражение с такой глубиной, которая тебе недоступна. Ты НЕ
   ЖАЛЕЕШЬ о том, что стала каиниткой, тебе НРАВИТСЯ эта новая жизнь, и
   прежнюю ты НЕ ХОТЕЛА БЫ вернуть. Так что упреков твоих я не принимаю.
  В чем-то он прав, этот "Шабашник". Я действительно ни о чем не жалею и ничего не хотела бы вернуть назад. Разве только одно, чтобы мой отец, мой человеческий папка остался жив. В комнате установилась тишина. Мой собеседник, может быть, ждал каких-то вопросов, а я просто задумалась. Интересно, смог бы отец, останься он в живых, примириться с моей изменившейся природой? Смог бы понять, что я, нисмотря ни на что, по-прежнему я. Очень хотелось верить, что смог бы. Только вот теперь этого наверняка я никогда не узнаю.
  - Ты прости меня, девочка, что все так неудачно сложилось, - нарушил тишину
   "Шабашник".
  Это он к чему? Вроде же сам сказал, что за ДТП, подстроенное мне, извиняться не собирается.
  - Можешь не верить, но я гордился твоими успехами, Кира. Пусть обратил тебя
   другой, но именно благодаря мне ты стала такой, какая ты есть. Ты - зримое
   воплощение моей правоты. Никто не воспринимал поверье об отступниках
   всерьез. Один лишь я увидел в нем рациональное зерно, поверил, что это не
   просто сказка. А потом родилась ты - каинитка с необычными способностями,
   мое доказательство, последняя точка в споре... Ты оказалась даже сильнее, чем я
   полагал. Когда ты убила одного из старых мастеров Вентру, а затем и главу
   клана, признаюсь, я был поражен. Даже представить себе не могу, каких высот ты
   могла достигнуть, если бы жила и дальше...
  Что-то мне все это перестает нравиться.
  - Вы на что намекаете? Сама я умирать не собираюсь, или вам меня убить
   захотелось?
  - Ох, Кира, - вздохнул "Шабашник", - убивать тебя мне вовсе не хочется, но, увы,
   меня вынуждает к этому одно обстоятельство.
  Надо же, какой словоохотливый киллер мне достался. Наверно, обращение все-таки что-то изменяет в психике: вот стою сейчас, разговариваю с тем, кто собирается меня убить, а мандража нет. Есть готовность действовать. Хм, наверно, стоит немножко подзатянуть нашу беседу, а за это время...
  - Могу я спросить, что за обстоятельство такое?
  - Конечно, девочка. Вся беда в том, что ты на себя активировала Протектор. Это
   было с твоей стороны большой ошибкой. Он нужен мне, но пока жив его
   владелец, Протектор подчиняется только ему и никому больше.
  Ну и дела. Меня собрались упокоить из-за какой-то штуки, которую я даже в глаза не видела. Хотя... Может быть, найденный мной артефакт-икона и есть этот самый Протектор? (Икону я взяла с собой. Наверно, это воровство, но ведь я собиралась отдать ее законному хозяину, когда он найдется. Оставить же такое сокровище на месте, по-моему, просто глупо). Я показала артефакт своему собеседнику:
  - Вы вот это называете Протектором?
  "Шабашник" кивнул:
  - Да, это и есть Протектор. Не знаю уж, как тебе удалось его активировать, но...
  Договорить он не успел - я выпустила две увесистые связки "Призрачных жуков", а сама, в дополнение к своему ментальному щиту, оделась "Плащем крови". Нет, я не поклонница учения графа Толстого. В смысле не стану подставлять правую щеку, если ударили по левой. Я вообще не дам себя ударить. И потому, как только "запахло жареным", я сразу же стала плести заклинания. Осторожненько так, стараясь не баламутить спектры сил. Киллер мой то ли не заметил этого, то ли просто не придал значения. Когда я подготовилась, тянуть не стала. Зачастую, преимущество получает тот, кто нанесет удар первым.
  Что за черт! Мой "Плащ крови" получился на редкость жидким, а ведь сил в него я вложила не мало. Отец Каин! Какого?.. "Призрачные жуки" не долетели! Обе связки! Здесь же расстояние-то и шести метров не будет, но шарики заклинаний, не одолев и половины пути, стали распадаться. Послышался смешок.
  - Девочка, - в голосе "Шабашника" звучала ирония, - ты слишком торопишься. Ты
   даже не дослушала меня. В месте привязки эгрегора наши заклинания действуют
   плохо. Использовать их неразумно, а порой даже опасно.
  Дура-дура-дура! Он все видел, все понял и просто не стал мне мешать. Вот уж действительно, самонадеянность - качество идиотов. Я даже оружие взять не удосужилась. Ну, как же, я ведь крутой маг, я старых мастеров пачками укладываю. Тьфу! Дура и есть дура! Теперь никаких боев. Драпать надо, пока меня и впрямь не упокоили. Киллер тем временем выхватил небольшой плоский пистолет похожий на ПСС. Впрочем, точно не скажу, что у него было. Когда вас собираются пристрелить, как-то некогда оружие у убийцы разглядывать. Да, времени почти не осталось. В последний момент, всю нерастраченную еще энергию, я бросила на "Плащ крови" - может, все-таки удержит пулю. А затем события покатились, как снежный ком с горки, все убыстряясь, и накручиваясь друг на друга. Я начинаю движение к двери. "Прости и прощай, Кира!" - восклицает мой убийца. (Вот позер чертов!) Хлопок выстрела, негромкий такой, и еще один... Что-то горячее ударяет в грудь. Я чуть не падаю на дверь, та распахивается. Хватаюсь за притолоку, чтоб удержаться. На моей яркожелтой майке медленно расплываются черные пятна - кровь. Черное на желтом особенно заметно... "Плащ" все-таки не выдержал. Больно. "Шабашник" смотрит на меня, будто ждет чего-то. В его отражении я вижу безмерное удивление и еще почему-то страх. Бежать, пока он замешкался. Я "загораживаюсь" от боли и мне это удается. Кажется, патроны в пистолете были с обычными, даже не зачарованными пулями, или, может, зачарование в церкви тоже плохо работает. В таком случае на улице меня ждет масса "приятных" ощущений. Ничего, там Сережка с Радиком помогут. Отпускаю притолоку, захлопываю дверь и, огибая алтарь, бегу через церковь к выходу. Сзади раздается топот и тихие хлопки выстрелов. Уже на выходе я, кажется, поймала-таки спиной еще парочку пуль.
  Выскочила на улицу. На пороге у самой двери умудрилась споткнуться и чуть не растянулась на крыльце. Гляжу, Радик ко мне бежит, а следом, прихрамывая, Сережка. Отец Каин! Да тут без меня побоище было! Радик, тот, вроде, легко отделался. Кроме царапины на лице, я ничего не заметила, а Сережке досталось здорово. Его правая рука висела плетью, рубаха и штаны с правой стороны в клочьях, все пропиталось кровью. Во дворике, недалеко от колодца, два трупа догорают, а чуть в стороне еще пара. Те, что у колодца, каинитские. (В кучках почти сгоревшего праха тлела одежда). А вот другая пара, похоже, была останками тварей. Рядом с заборчиком у калитки с дверцами нараспашку стоял виденный ранее "Линкольн-Навигатор".
  Радик подбежал ко мне и тут же отскочил, как ошпаренный.
  - Кира! - заорал он, - Какого дьявола? От тебя святостью несет хуже, чем от
   Охотников! На фиг тебе икона? Ой, да ты же вся в крови! Что случилось?!
  - В церкви меня ждали, - отвечаю, - Валить отсюда скорее надо, потом все
   расскажу!
  Сергей в ситуацию врубился моментально: "Давайте в машину!" Мы побежали к джипу.
  Как наименее пострадавшего, за руль усадили Радика. Тот, сразу нас и огорошил: "Народ, я машиной управлял один единственный раз в жизни. Могу где-нибудь в поворот не вписаться". "Обрадовал", нечего сказать. А с другой стороны, из нас-то с Сережкой сейчас водители вообще никакущие.
  Когда описываешь какие-либо события, это занимает немало времени. А ведь реально-то все проскакивает куда быстрее. Может быть, и в самом деле, время в стрессовых ситуациях спрессовывается? Взять хоть меня. Кажется, что с того момента, как я выскочила из церкви и до того, когда мы уселись в машине, прошло уже изрядно. В действительности же все заняло максимум минуту, а то и меньше. Ха! А я оставила своего киллера с носом и Протектор по-прежнему у меня! Вообще-то странно все как-то. "Шабашник" этот, он что, раздумал меня убивать?
  - А это еще кто?! - удивленно воскликнул Радик.
  На выходе из церкви в дверном проеме стояла знакомая мне фигура. Ну вот. Легок на помине. Судя по позе, мой убийца нас выцеливал. Выстрела мы не услышали. Просто дзенькнуло, и в стекле появилась аккуратная круглая дырочка с трещинками по краям.
  - Радик! Трогай! - крикнули мы с Сережкой.
  - Ребята! А где здесь педаль сцепления?
  - Какая педаль?! - зарычал Сергей, - Не видишь что ли?! Здесь коробка -
   "автомат"! Топи газ!
  Радик и втопил. Ну, в принципе, все получилось не так уж и плохо. А то, что часть заборчика снесли, так это, как сказал Радик, вырулить он не успел. Ничего, по неопытности бывает...
  
   ***
  
  - ...Выходит, этот тип ждал именно тебя, - задумчиво проговорил Сергей.
  - Он предполагал, что это я активировала Протектор. В конце концов, я была
   его... хм... проектом. Он лучше других представлял себе мои возможности...
  Я успела рассказать ребятам о своих приключениях в церкви. О том, как нашла Протектор, о своих опытах с ним, о встрече с таинственным собирателем легенд и о том, как тот тип чуть меня не убил.
  - А, может, зря мы удрали? - вдруг выдал Радик, - Втроем-то справились бы с
   этим козлом.
  - Радик, дружище, - вздохнула я (гонору в молодом Сережкином дяде немеряно), -
   кому справляться-то с ним? Я ранена и мне фигово. Сережа тоже серьезно ранен.
   Остаешься один ты, а тот тип наверняка старый мастер. Кстати, он мог и подмогу
   успеть вызвать. Мы правильно сделали, что побыстрее оттуда свалили.
  Движение на улицах было не очень-то оживленным (как-никак поздний вечер) и потому, несмотря на отсутствие опыта, Радик справлялся вполне сносно. Во всяком случае, мы до сих пор пока еще ни во что не врезались. Так что здесь все было нормально, случилась другая фигня. То ли по дороге меня растрясло (хотя подвеска джипа была на редкость мягкой), то ли стали сказываться ранения, но я все чаще начала проваливаться в беспамятство.
  - Кира, - во время одного из моих "просветлений" попросил Сережка, - ты бы
   отложила эту икону. Если ты потеряешь сознание, мы не сможем тебя вытащить
   из машины. К тебе из-за святости приблизиться невозможно.
  - Сережа, - заплетающимся языком пробормотала я, - я... не могу. Пальцы к ней
   словно... прилипли. Судорога... Позовете наших упырей. Им святость... по
   барабану...
  Дальнейшее я помню урывками и даже не столько помню, сколько знаю по рассказам. Радик доехал-таки до одного из входов на нашу базу. Ребята вызвали помощь. Помню, как меня несли. Мне потом рассказывали, что кто-то из упырей по просьбе Сережки попытался вытащить из моей ладони Протектор. Так я, находясь в бессознательном состоянии, шваркнула его ментальным ударом. После этого убрать от меня икону никто больше не пробовал. Говорили, я так и лежала на операционном столе с зажатым в ладони Протектором. Оперировал меня сам Илья Семенович, и когда он извлек из меня первую пулю, вся операционная на уши встала: пуля оказалась серебряной. Всего из меня вытащили три пули (еще одна прошла навылет) и каждая из них была смертельной. Неслыханное дело: три серебряные пули не упокоили каинита. (Между прочим, одна из них даже сердце слегка задела). Объяснение всем этим странностям было только одно: меня спас Протектор. После один из ассистентов Ильи Семеновича рассказывал, что когда удалили последнюю пулю, обработали раны и наложили швы, мои пальцы вдруг разжались и икона выпала из ладони. Протектор словно бы понял, что теперь его хозяйка вне опасности. Мистика. Что тут скажешь?
  Когда я очнулась, в первые мгновения даже не поняла, где нахожусь. Потом все вспомнила и сообразила, что лежу в отдельной палате медцентра. Рядом со мной сидели Сережка и... Лина - беловолосая девчонка-Охотница (вот уж кого не ожидала здесь увидеть). Лина расположилась на стуле у моего изголовья, болтала ногами, пила из высокого фужера через соломинку томатный сок и слушала Сережку. "...А потом из той чертовой машины выскочило двое боевиков - "Шабашников", - рассказывал Сергей, - и Радик занялся ими, а я продолжил тех тварей упокоивать..." Вот, значит, как Сережка получил свои ранения: в одиночку схлестнулся сразу с двумя тварями и завалил-таки их. Ничего себе! А мне он так и не успел рассказать об их с Радиком бое. "Сережа! Кира глаза открыла! - заорала Лина, - Я за медсестрой!" Лина поставила свой сок на прикроватную тумбочку и пулей вылетила за дверь. Надо мной склонился Сережка:
  - Как себя чувствуешь?
  - Нормально, Сережа. Мне кажется, я уже здорова. А как твои раны?
  - Да ерунда, - Сережка махнул рукой, - они уже на вторые сутки затянулись. На
   сеансах в медцентре мне подстегнули регенерацию. Сейчас даже шрамов не
   осталось.
  Я задумалась:
  - Постой, Сережа, чтобы не осталось шрамов, даже при усиленной регенерации...
   Я сколько здесь лежу?
  - Да уже пятые сутки заканчиваются.
  Оба-на. Дверь приоткрылась - в палату впорхнула Лина, а следом за ней, молоденькая медсестра-упырьша в накрахмаленном белом халате и с подносом в руках.
  - Мастер Кира, - вежливо улыбнувшись, сказала медсестра, - Вот
   восстанавливающий коктейль, - на тумбочку с подноса перекочевал высокий
   фужер с красной жидкостью, - Обязательно выпейте. В нем необходимые вам
   витамины и микроэлементы. А это - третья артериальная. Мне сказали вы ее
   любите, - рядом встал еще один фужер.
  Медсестра снова улыбнулась и вышла, прикрыв за собой дверь. Едва дверь закрылась, как Лина кинулась мне на шею.
  - Ты выздоровела? Правда?
  Я прислушалась к своим ощущениям.
  - По-моему да. Жрать дико хочется.
  Из комы каинит выходит (если, конечно, вообще выходит), практически здоровым, но организм, затративший на свое восстановление неслабое количество энергии, требует ее восполнения. Поэтому в такой момент любой из нас испытывает сильный голод. Я потянулась к напиткам на тумбочке, да только шустрая Лина меня опередила. Выхватив буквально из-под руки фужер с коктейлем, она сделала глоток, скривилась и сплюнула на пол.
  - Ну и гадость эта ваша кровь!
  Хорошо, что на полу ковролин красного цвета, хоть незаметно.
  - Ты что творишь, паршивка мелкая?! - возмутился Сергей.
  Хитрая Линка состроила невинное выражение лица:
  - Во-первых, я вовсе не мелкая, а во-вторых, я ошиблась! На тумбочке мой сок
   стоял. Я просто по ошибке не то взяла.
  Сережка внимательно так посмотрел на Линку и усмехнулся:
  - Линочка, а тебе на занятиях в "Китеже" что-нибудь рассказывали про наши
   особенности? Например, о том, что мы можем читать отражение?
  Девочка изподлобья глядела на Сергея, соображая, куда это он клонит.
  - Ну, рассказывали. Отражением вы называете ауру.
  - Верно, - кивнул Сергей, - А говорили, что по этой самой ауре мы можем
   определить врет человек или нет? Вот ты сейчас, к примеру, врешь!
  - Ну, вру, - захихикала Лина, - ну и что? Я просто хотела узнать, что в крови в этой
   такого. Вы же ее всю жизнь пьете, и вам, вроде, нравится.
  Тут уже захихикала я:
  - Ну и как? Узнала?
  - Гадость! - вынесла вердикт девочка, и, глубокомысленно наморщив лоб, после
   паузы добавила, - Может быть, если туда сахара добавить, будет вкуснее?
  Теперь ко мне присоединился и Сережка:
  - Линочка, - сквозь смех выговорил он, - а тебе не кажется, что все это как-то
   неестественно?
  - Что неестественно? - заинтересовалась девочка.
  - Да что Охотница-на-вампиров дает советы вампирам, как сделать кровь более
   вкусной! - от тихого хихиканья Сережка перешел к откровенному ржачу.
  Девочка сердито посмотрела на Сережку, на меня, кажется, собралась надуться, но вдруг передумала и засмеялась вместе с нами. Забавная маленькая Охотница Линка. Беловолосое чудушко. Глядя на нее, я начинаю думать, что, несмотря на все издержки, толерантность не такая уж плохая штука.
  - А как ты у нас здесь вообще оказалась? - отсмеявшись, спросила я Лину.
  - Ну, это... Дядя Юра с дядь Володей и дядь Пашей ехали к вам совещаться, ну, я
   и напросилась. Сказала, что тебя хочу увидеть.
  - Сегодня наши вместе с Охотниками собирались на Совет, на счет совместного
   штурма базы. Ну, той, что в Беличьих горах, - дополнил Лину Сережка.
  Вот так-так, пока я лежала в коме, сколько всего успело произойти. Выходит, дошла очередь и до базы.
  - Слушай, Лин, а кто там с дядей Юрой приехал? Дядя Володя, это, наверно,
   Владимир Игоревич, командир "Владимира". А дядя Паша? Кто-то из
   "Ярославцев"?
  - Да нет, - смешно наморщив нос, Лина замотала головой, - это же друг дяди Юры.
   Он "Псковом" командует.
  Значит, наши Охотники все же взяли базу "Псковичей". Подумала и мысленно улыбнулась этому "наши", хотя, по большому счету, ничего смешного здесь нет. Они ведь действительно наши союзники. Интересно, много ли было жертв? Все-таки штурм монастыря не шутка. Или гранаты, придуманные моей сестрой и Ниной, помогли, и удалось обойтись малой кровью?
  - Лина, когда вы штурмовали Троицкий монастырь, много было погибших?
  Девочка удивленно взглянула на меня, и даже, взятый было фужер с соком, снова отставила:
  - Кира! Да ты что, вообще ничего не знаешь? Мы же его не штурмовали, это они на
   нас напали!
  - "Псков" вместе с боевиками "Саббат" атаковали Царевский монастырь за сутки
   до начала штурма базы "Пскова" по плану "Китежцев", - вмешался в разговор
   Сергей.
  Вот это кульбит. Сколько же всего я пропустила, пока валялась без сознания! Сережка с Линой меня просветили. По их рассказам выходило примерно следующее. О нападении на Царевский монастырь наши узнали сразу из двух источников: кодированного сообщения, отправленного "Китежцами" и... по телевизору, где на одном из центральных каналов в разделе новостей передали, что в нашей области силами подразделений СБ и МВД проводится спецоперация по обезвреживанию бандформирования сатанистов. Боевые группы наших кланов были подняты по тревоге в рекордно короткий срок. Сергей в той операции не участвовал (оставили на базе из-за ранения), как все случилось, он знал только с чужих слов.
  Сквозь милицейские заслоны на дороге прошли без проблем. А вот дальше случились некоторые сложности. В управлении СБ, похоже, кто-то работал на Центр. Посты внешнего охранения, вынесенные километров на десять-пятнадцать от монастыря и перекрывающие доступ к месту проведения спецоперации, были предупреждены о возможной попытке прорыва к окруженным сатанистам. Потому-то, заметив наших, они сначала по "матюгальнику" потребовали покинуть закрытую зону, а потом почти сразу же открыли огонь. Конечно, "весовые категории" у каинитов и неподготовленных людей, пусть даже и бойцов спецназа, слишком разные. Массированной ментаатаки вентру выдержать они не могли. В результате быстро "поняли", что произошла ошибка. Обычная нестыковка в работе ведомств. Такое случается. Просто отвечающие за операцию сотрудники ЧК вовремя не известили региональное Управление Службы Безопасности, об участии в ликвидации банды дополнительных сил. Бывают накладки, от этого, увы, никто не застрахован. Естественно, что "разобравшись", спецназовцы беспрепятственно пропустили наших. Ребята, участвовавшие в операции, рассказывали Сережке, что канонаду около монастыря было слышно еще с внешних постов. Когда наша ударная группа вышла к "Китежской" базе, там уже вовсю шли серьезные разборки. "Шабашники" и подконтрольные "Псковичи", установив минометы, планомерно обстреливали монастырь. Центр с "Шабашниками" собрали немалые силы, да плюс к этому использовали тяжелое оружие. Так что дела у осажденных "Китежцев" были не очень. Известно, что сидящие в обороне, в среднем несут в три-четыре раза меньше потерь, чем атакующая сторона. Все это, конечно, так. Только вот, осадившие монастырь, не собирались лезть на стены. Они, не торопясь, отрабатывали по площадям. К моменту, когда наша объединенная ударная группа выдвинулась на место, стены "Китежской" базы были уже заметно повреждены, внутри что-то горело. "Это склады горели, - пояснила Лина. - Я тоже пожар тушила". По всей видимости, Центр с союзниками собирались начинать штурм только после того, как база будет превращена в руины, а численность ее гарнизона сведена до минимума. Так что появление наших бойцов оказалось как нельзя кстати. Для защитников монастыря, естественно. Бой не был легким, и Охотники и боевики "Шабаша" слишком серьезные вояки, чтобы так просто сдаться. И все же мы одержали победу. В нашу пользу сработали сразу несколько факторов: тут тебе и элемент внезапности, и неожиданная для врага контратака защитников монастыря, спецгранаты, глушащие код-заклинания, тоже помогли и даже очень. У них, правда, оказался один побочный эффект, впрочем, для нас даже полезный. Оказывается, срабатывая, гранаты глушили не только код-заклинания капелланских амулетов-ответчиков, но и каким-то образом мешали тварям принимать команды своих "погонщиков". В результате получилась та еще "веселуха": кидающиеся на всех подряд бешенные твари, взбунтовавшиеся "Псковичи", тут еще "Китежцы" из монастыря ударили... Короче говоря, противнику пришел полный и безоговорочный ПЭ.
  После боя посчитали наши потери. Что ж, как пишут в военных сводках, они оказались в допустимых пределах. Честно говоря, не нравится мне это выражение "допустимые пределы", когда речь о потерях идет. Сухое оно какое-то, казенное. Как будто можно считать допустимой смерть кого-то из твоих друзей, близких, да даже просто знакомых. Из нашего клана погибло четверо. Троих я не знала, а вот с Николаем мы были в том злополучном рейде, когда впервые столкнулись с тварью. Патрульное братство - крепкие узы. Представить себе не могу, что его больше нет... У каинитов, не бывает похорон. Каждый живущий умирает лишь один раз, вторично хоронить не принято. Прах погибшего развеет ветер, его вещи возьмут друзья и близкие. И останется в конечном итоге от любого из нас, разве что имя в Книге Памяти - очередная строчка среди множества других. Грустно все это...
  Во всех кланах были погибшие, и Охотники не обошлись без потерь. Хуже всего пришлось "Ярославцам". Их и так-то немного оставалось, а теперь, после боя, и того меньше - человек семь-восемь. А вот к "Псковичам" судьба оказалась благосклонной: уцелело не меньше половины группы, даже больше, наверно. Конечно, и наши, и Охотники старались по возможности не убивать "Псковичей". Знали же, что те под контролем, но ведь бой, он и есть бой, тут уж, как карты лягут.
  "А потом, когда все кончилось, - рассказывала Лина, - дядя Юра с дядь Пашей сначала поругались. Дядя Паша обиделся, что его вовремя о пакостных капелланах не предупредили. А потом они с дядей Юрой обниматься стали, и даже целовались, словно геи какие-нибудь", - добавила девочка, прихлебывая свой сок. Я невольно улыбнулась. Линочка - современный подросток, детище нашего толерантного и исключительно политкорректного времени. Теперь обнимающиеся мужчины воспринимаются, чуть ли не как любовники, а уж если они целуются... Но ведь существовал же когда-то на Руси обычай троекратного лобызания. Друзья целовались на радостях, дорогих гостей расцеловывали, и при этом окружающие не считали, что у кого-то там не все в порядке с ориентацией. Только попробуй-ка это девчонке объяснить. "Не, Лина, - твердо сказала я, - Я же дядю Юру с детства знаю. Он точно не гей". В ответ Линка фыркнула: "Я же не говорила, что они с дядь Пашей геи, я сказала СЛОВНО геи. А дядя Юра натурал. Он с Ольгой, командиром третьего десятка, втихаря трахается. Чудак, думает, никто не знает". Тут-то я и поперхнулась. Нет, вы видали? Она что, подглядывала за ними? Ну, и как, спрашивается, человеку личную жизнь устроить, если вот такая нахальная маленькая проныра шастает по всей базе и всюду сует свой нос?
  Когда в дверях палаты появились отец с дядей Юрой, я все еще пыталась откашляться. Сережка поддерживал меня за плечи (хотя, по-моему, в этом не было какой-то необходимости), а Линка энергично стучала по спине. Сцена достойная кинокомедии - вампир, поперхнувшийся кровью. Наконец, кашель прекратился, и я перевела дух. "...Нет, Максим, - услышала я, - от нее действительно исходит Сила, и она не враждебна людям, но это не та Сила, с которой мы привыкли иметь дело". (Похоже, у меня в палате дядя Юра с отцом продолжали разговор начатый ранее).
  - Это вы о чем?
  - О твоей иконе, Кира, о Протекторе, - ответил отец, - Как ты себя чувствуешь?
  - Зачем спрашиваешь? Ты же по отражению видишь, что со мной все впорядке.
  В ответ отец лишь улыбнулся, а дядя Юра посмотрел на меня эдак внимательно и покачал головой:
  - Да, восстанавливаетесь вы на редкость быстро, даже завидки берут. У тебя аура
   абсолютно здорового каинита. Наши-то, кто пострадал во время боя, все еще в
   лазарете лежат...
  Открылись створки двери. В палату вошла Маргарита, а следом за ней моя сестра и Милена.
  - Мужчины, покиньте помещение! - распорядилась вентру, - Дайте хоть
   переодеться девчонке.
  Только сейчас я сообразила, что сижу на кровати в ночной сорочке.
  - И вообще, - продолжила Маргарита, - шли бы вы в Зал Совета, мы скоро
   подойдем.
  На постель ко мне шлепнулся пакет с одеждой.
  
   ***
  
  В Зале Совета оказалось многолюдно. Или, может, правильнее сказать многокаинитно? Впрочем, люди там тоже были: дядя Юра со своими, к примеру, да и кое-кто из наших упырей. Вон, Илья Семенович рядом с отцом и Охотниками стоит. Старый хирург смотрит на меня и, покручивая ус, что-то говорит отцу. Я прислушалась: "Зря, Максим Данилович, дочку на наше сборище тягаете, ей бы еще сутки в покое полежать стоило..." Щазз! Лежать, когда ты чувствуешь себя абсолютно здоровой? Недождетесь! Что ответил отец Илье Семеновичу, я не расслышала - на меня налетели Ночка с Викой, следом подошли Кабан с Артуром и Сережка. Объятия, приветствия, расспросы. Все, за исключением Сергея, участвовали в операции по деблокаде монастыря, так что им было о чем рассказать. В том, что я узнала от ребят, меня неприятно поразил один момент: двое "Псковичей" погибли не в бою, и не от ран, они покончили жизнь самоубийством. Наверно не смогли вынести позора принудительного подчинения, может, ощущали вину за все, что случилось. "Я сама видела, - рассказывала Ночка, - уже, когда бой закончился. Кто-то из "Псковичей" с "Китежцами" обнимается, кто-то раненным помощь оказывает, а один стоит, на монастырь дымящийся смотрит. Услышал, я подхожу, обернулся ко мне, а взгляд пустой совсем, словно он уже мертвый. Взглянул и снова на монастырь уставился, а потом из кобуры пистолет вытащил, ствол в рот и на спусковой крючок... Я и сделать-то ничего не смогла. Как-то неожиданно все..."
  Не успели мы наговориться, как меня позвали к отцу. Рядом с ним я увидела Маргариту, Милену, Аристарха, кого-то из гангрелов, судя по комплекции, и лидера Носферату (вечно забываю, как его зовут, а еще говорят, что у нас память абсолютная). Здесь же был дядя Юра и приехавшие с ним Охотники. Так-так, все руководство в сборе, все на меня поглядывают, словно ждут чего-то. И отчего это к моей скромной персоне такое внимание, а? Заговорил отец: "Кира, - услышала я, - недавно ты побывала в весьма опасной ситуации, имела контакт с очень странной личностью и, волею обстоятельств, завладела артефактом с поистине удивительными свойствами. По всей видимости, именно благодаря действию этого артефакта, ты не погибла, когда получила смертельные ранения серебряными пулями. Нам бы хотелось разобраться во всех обстоятельствах. Мы уже расспрашивали и Радика, и Сергея, проводили с ними слияние, но о том, что с тобой произошло, они знали только с твоих же слов. Мы хотели попросить тебя о слиянии". Когда вас о чем-то просит глава клана, пусть даже он и приходится вам отцом, это равносильно приказу. Хотя, если посмотреть здраво, мне ведь скрывать нечего. "Кира, это не допрос, - поспешила добавить Маргарита, - Ты вправе сама установить уровень доступа". Я пожала плечами: "Если надо, значит надо. Полный доступ". Каиниты подошли поближе, встали вокруг. И тут я заметила взгляды Охотников, которые те бросали на нас. Во взглядах читалась... легкая зависть? Ну, что-то вроде того. Даже как-то неловко. Но ведь Охотникам я никак не могу помочь, люди не способны к слиянию, хотя... "Владимир Игоревич! Идемте к нам! Мне кажется, у вас должно получиться". "Думаешь смогу?" - смущенно пробормотал Охотник. "Вы не волнуйтесь, я буду помогать. Подойдите ко мне, возьмите меня за руки и смотрите в глаза - так вам будет легче. Снимаю щит!" Эх, горячеватые руки у Охотника - святость обжигает. Ну, да ничего, терпеть можно, все же интенсивность ее не настолько высока, как у Отца Сергия. Мы уже начали, когда появилась Линка: "А я? А как же я? Возьмите и меня! Я тоже хочу все увидеть! Я смогу!" Принесла же ее нелегкая! Словно сквозь пелену до меня донесся строгий голос дяди Юры: "Лина, прекрати! Здесь тебе не цирк!" Линка ему что-то ответила, я уже не расслышала что именно - пелена слияния захватывала все сильнее. А потом что-то произошло, и я почувствовала в своем сознании Линку. У нее получилось, причем без моей помощи! Надо же... А, может быть, действительно с молодыми поколениями что-то происходит? Маргарита как-то в шутку назвала нас детьми индиго. Мне-то, допустим, помогает кровь древнего Охотничьего рода. А что помогло Сергею в рекордно короткий срок стать мастером? А Вика, Артур, Ночка, Кабан? Радик с Денисом очень быстро развиваются. На что у предыдущих поколений каинитов уходили столетия, нынешние овладевают за годы. И ведь у Охотников - тоже самое. Вот она, представительница новой генерации - Линка. Пройдет какое-то время, и своей силой она сравняется со старыми командирами... "Кира, не отвлекайся!" - раздался в сознании голос Маргариты. Ох, черт, совсем забыла! Пока я в слиянии, мои мысли слышат все остальные. Вон Линка уже как клещ надулась от гордости. "Неправда!" - пискнуло в сознании. "Кира, раскручивай нить воспоминаний! Лина, не мешай!" - снова вмешалась Маргарита. Я начала вспоминать. Вновь все вернулось. Вот я стою у входа в церковь, собираюсь вскрыть дверь "Копьем тьмы". Она оказывается не запертой. Легкое недоумение. Они тут что, воров не боятся? Странно все это... Я в церкви. Ощущение беспомощности. Ну, не Шерлок Холмс я, дедуктивным методом не владею, и на что тут надо обращать внимание не знаю... Страх перед иконой. Главное в обморок около нее не брякнуться, а то ведь и окончательно упокоиться недолго... Чувство облегчения, когда я поняла, что икона не оказывает на меня вредного воздействия, и радость первооткрывателя - я испытала на себе удивительное свойство этого странного артефакта. Я перестала чувствовать боль! Совсем! Абсолютно! Словно бы и не стояла сейчас в церкви... Лихорадка исследователя, желание узнать, на что способна моя находка. Пожалуй, стоит немножко поэкспериментировать, а потом можно будет продолжить поиски... Я раскручивала нить своих воспоминаний: мысли, чувства, зрительные образы... Виток за витком. В принципе, процессом управляла я сама. Разве что иногда отец или Маргарита просили повторить отдельные фрагменты. К примеру, разговор с экспериментатором - "Шабашником" по их просьбам я прокручивала, наверно, раза три. Слияние оказалось мягким: никто не пытался самостоятельно рыться в кусках моей памяти. Да и вообще мне не мешали. Разве что Линка взвизгнула, когда "Шабашник" стрелять начал. Девочка почувствовала мою боль, и для нее это стало неожиданностью. Уже потом, когда все кончилось, я заметила, что Лина морщится и трет грудь под сердцем. Как раз там, куда я получила свою первую пулю.
  
   ***
  
  После сеанса народ взялся обсуждать увиденное. Владимир Игоревич пересказывал остальным Охотникам то, что узнал в слиянии. Линка ему помогала. Правда, "помощь" ее заключалась лишь в том, что она поминутно перебивала и твердила, что все было совсем не так. Владимир Игоревич, в конце концов, не выдержал и эдак полушутя полусерьезно прикрикнул: "Линка! Выпорю!" А та ему с чувтвом собственного достоинства: "Не имеете права, дядя Вова! Я состою в группе "Китеж" и только наш командир Юрий Михайлович имеет право меня пороть!" Охотники прыснули, наши заулыбались, а меня прохватил ржач. Наконец отсмеявшись, стала прислушиваться, о чем говорят.
  - Что же получается, - ворчал Аристарх, - выходит говнюки-"Шабашники" кое в
   чем побольше нашего разбираются. А я-то считал росказни о Христовом братстве
   и Протекторах полной ерундой... Ладно, допустим, этот хек случайно узнал о
   Протекторе в церкви. Но если "Шабаш" не пожалел ни времени, ни средств на
   создание защитного комбинезона, значит, знали они, ради чего стараются, просто
   Кира им карты спутала...
  - Не согласен, Аристарх, - покачал головой отец, - Тот тип знал о Протекторах не
   больше нашего. Он же сам говорил, что проверял достоверность легенд и о
   результате мог только догадываться. Вспомни, как было в слиянии. "Шабашник"
   стреляет в мою дочь. Зная, что в обойме серебро, он ожидает смертельного исхода
   и оказывается в замешательстве, когда этого не происходит. Его замешательство
   как раз и дало возможность Кире спастись бегством. Согласись, если бы он
   заранее знал о свойствах Протектора, то действовал бы по-другому.
  Помолчав, бруйянин кивнул:
  - Пожалуй ты прав.
   - Отец! Мастер Аристарх! - не выдержала я, - Может быть, мне кто-нибудь
   объяснит, что такое Протекторы, откуда они взялись и что там за легенда такая о
   них? Что-то я не припомню, чтобы по истории нам про это рассказывали.
  - Да ерунда все это! - привычно отмахнулся Аристарх и, смущенно хмыкнув, про-
   бормотал, - Хотя теперь получается, что не ерунда...
  - Видишь ли, Кира, - задумчиво потирая переносицу, проговорил отец, - история -
   наука о том, что реально имело место быть, или, по крайней мере, она - наше
   представление о том, что было. Мы ведь не можем просто так сказать: вот это ис-
   торический факт. Мы должны найти материальные подтверждения реальности
   того, или иного события, явления. Это могут быть свидетельства очевидцев, (бла-
   го, представители нашего народа имеют большую продолжительность жизни),
   документальные источники, вещественные материалы. Понимаешь? Слухам же о
   Христовом братстве и Протекторах никакого реального подтверждения не было,
   только разговоры и ничего более. Выглядело все примерно следующим образом.
   В начале новой эры, когда появились первые христианские общины... Кстати,
   скажи-ка, чем отличается христианство от существовавших до него религий?
  Ох, опять экзаменуют. Я задумалась, вспоминая лекции.
  - Ну, христианство - монотеистическая религия. До него господствовал политеизм.
  - Не совсем верно, Кира, - покачал головой отец, - Иудаизм, тоже монотеистичес-
   кая религия и он появился куда раньше христианства.
  - Мм... Христианство стало мировой религией...
  - Верно. А почему?
  Аристарх потихоньку ретировался - похоже, надоел ему этот "экзамен". А вот Владимиру Игоревичу, наоборот, стало интересно, и он подошел к нам поближе.
  - Согласно христианской доктрине, Иисус искупил грехи всего человечества, -
   ответила я, - И, значит, любой верящий в Христа мог спастись. Таким образом,
   христианство стало религией открытой всем. До этого религиозные учения огра-
   ничивались рамками отдельных народов.
  - Верно, Кира, - (кажется, отец был доволен моим ответом), - В этом все дело. Ве-
   рящие в Христа и соблюдающие его заповеди, вне зависимости от своей нацио-
   нальной принадлежности, должны были получить спасение, все они становились
   братьями и сестрами во Христе. Ну, а Христово братство, та самая община, о ко-
   торой идет речь, они пошли еще дальше. Они считали, что спасение получат не
   одни лишь люди, а вообще все верящие в Христа. Согласно легенде в общине
   были и каиниты, и Охотники, и обычные люди (хотя, скорее всего, все-таки не
   совсем люди, а упыри). Каиниты делились с людьми своей кровью, люди с каини-
   тами своей. Короче говоря, мирно сосуществовали к обоюдной выгоде. Занима-
   лись сельским хозяйством, ремеслами. По поверью, мастерами общины были соз-
   даны некие артефакты - Протекторы, которые защищали своих хозяев и в то же
   время помогали каинитам и людям лучше понять друг друга. Что из себя пред-
   ставляли эти артефакты, в позднейшие времена уже никто не знал. Предполага-
   лось, что это могли быть иконы, оружие или амулеты-обереги. Что подразумева-
   лось под лучшим пониманием друг друга, тоже было неизвестно. Считалось, что
   человек, активировавший Протектор, начинал ощущать спектры Сил, а каинит
   получал некую защиту от эгрегориальных воздействий. В чем могла выражаться
   эта защита, до случая с тобой, известно не было.
  - А как тот "Шабашник" догадался, что эта икона и есть Протектор?
  - Неканоническое изображение. По легенде общинники верили, что Сын Божий
   явился в мир, чтобы установить новый справедливый порядок. Большинство чле-
   нов Христова братства были воинами. Охотники - профессиональные военные,
   да и наш народ никогда не отличался чрезмерным миролюбием. Свою роль сыг-
   рало и враждебное окружение. Начало новой эры - период гонений на христиан.
   Все это не могло не сказаться на идеологии общинников. Потому и Христа они
   изображали не мирным проповедником, а воином с мечом в руке.
  Честно говоря, рассказанная отцом легенда, меня шокировала. Это что же получается? Я мечтала о мирном гармоничном сосуществовании людей и каинитов, а эта гармония уже была достигнута почти две тысячи лет назад!
  - Куда делось Христово братство, отец?
  - Оно было уничтожено.
  - Кем? Почему?
  - Скорее всего, каинитами, или, может быть, Охотниками. Не исключено, что нача-
   ли одни, а довершили другие. А почему... Мне кажется, ответ очевиден. Охотни-
   ки наверняка считали своих собратьев в Христовом братстве предателями, ну, а
   для наших кланов в те времена каиниты-общинники казались опасными сума-
   сшедшими. Негуманное отношение к людям среди каинитов было обычным яв-
   лением, а редкие исключения, они только подтверждали правило. Равноправные,
   дружеские отношения каинитов и людей, особенно если эти люди - Охотники,
   любому придставителю любого клана тех лет показались бы, чем-то абсолютно
   невозможным, сродни безумию. Ну а с безумцами не церемонились.
  - Неужели никто не попытался проверить правдивость этой легенды, найти хоть
   что-то оставшееся от братства. Ведь если все правда, это же такой пример! За две
   тысячи лет до нашего времени каиниты и Охотники жили в одной общине! С ума
   сойти можно.
  - Искали, дочь, искали, - усмехнулся отец, - Конечно, мало кого интересовал при-
   мер для подражания. Искали Протекторы. Только все бесполезно. Я же говорил -
   никаких свидетельств. Никто не знал даже, где до разгрома находилась эта общи-
   на. Одни считали, что Христовы братья жили где-то в Палестине, другие "поме-
   щали" их в Западную Европу. Мне же всегда казалось, что эта легенда просто
   мечта какого-то неизвестного гуманиста о справедливом устройстве общества.
   Своего рода утопическое произведение, как "Город Солнца" Кампанеллы, или
   "Утопия" Мора.
  - Но ведь найденный Протектор подтверждает, все это было на самом деле!
  В ответ отец только кивнул.
  - История совершила виток, и все вернулось на круги свои, - сказал вдруг молчав-
   ший до того Владимир Игоревич, - В тот раз не получилось - слишком велико
   было обоюдное недоверие. Может быть, получится теперь?
  Отец пристально посмотрел на Охотника:
  - Не боитесь, Владимир Игоревич, доверять врагам рода человеческого?
  Охотник покачал головой:
  - Вы не враги. С врагами мы не делились бы своей кровью. Впервые ощутив вашу
   дочь в своем сознании, я поразился, насколько внутренне вы оказались похожи на
   нас самих. "Шабашники", те другие. Мне приходилось допрашивать пленных...
   Скажите, вы "привязываете" упырей к крови конкретного каинита?
  - Нет, - ответил отец.
  Если я ничего не напутала в лекциях, то от этой практики отказались на втором Большом Совете кланов, как раз тогда, когда произошел раскол. С тех пор при инициации в упыря, человеку всегда дают смешанную кровь, чтобы у него не развилось физиологического и психологического привыкания к крови какого-нибудь отдельного каинита. Так что человеческие члены нашего клана только называются упырями, а по-сути мало чем отличаются от тех же Охотников. Классических упырей, я думаю, вообще не осталось. Времени-то уж сколько с тех пор прошло.
  Ошибалась я. Оказывается, остались. Выслушав ответ отца, Владимир Игоревич кивнул, словно подтверждая что-то для себя, и продолжил:
  - Я так и думал. А вот каиниты "Шабаша" до сих пор "привязывают". И не только
   упырей, а даже собственных детей! Молодых каинитов родители превращают в
   своих рабов.
  Какая мерзость! Как такое возможно?
  - Слышал я о таком, - нахмурился отец, - Когда-то давно, даже по нашим меркам
   давно, эта практика была распространена во всех кланах. Я думал, от нее уже все
   отказались...
  - Ничего подобного, Максим Данилович. В "Шабаше" она до сих пор в ходу!
  - Может, объяснит мне кто-нибудь, что это такое?! - воскликнула я.
  Ответил Владимир Игоревич:
  - Со своими детьми, Кира, "Шабашники" делают примерно то же, что с нами про-
   делал Центр - ставят под контроль. Не удивлюсь, если эту идею они и подбросили
   нашим самозваным начальничкам. Только в "Шабаше" безо всяких амулетов об-
   ходятся. Ритуал какой-то проводят. Понятно, что когда ты живешь под принужде-
   нием, то ненавидишь своего "кукловода" всеми печенками, но сделать то ничего
   не можешь. Так вот, Кира, у них там ВСЕ под принуждением, все "привязанные".
   Дети в рабстве у родителей, те - у своих родителей, и так дальше. И все они нена-
   видят друг друга, холят эту ненависть, лелеют, купаются в ней. Океаны ненавис-
   ти... Они не такие как мы или вы. Они чужие, настолько чужие, словно прилете-
   ли с другой планеты, словно в них не осталось чего-то такого, что есть и в нас, и в
   вас...
  - Человечности в них не осталось, - (рядом с нами оказалась Маргарита), - Они
   просто безумцы, но не как малкавиане, а хуже, гораздо хуже. Помните того типа
   из слияния? Я даже сказать не берусь, сколько людей угробили, чтобы ТАК зача-
   ровать его скафандр. Эгрегориальная защита небывало высока. Для ее создания
   требовалось провести основательную, хорошо подготовленную Черную мессу и
   обязательно с большими, ОЧЕНЬ БОЛЬШИМИ человеческими жертвоприноше-
   ниями...
  Маргарита говорила что-то еще по Теории эгрегоров, но я ее уже не слушала - думала о своем. Так вот какую судьбу мне готовил тот "Шабашник", несостоявшийся папочка. Меня хотели сделать рабыней, послушной марионеткой, бездушным орудием в чужих руках... Я почувствовала подступающую ярость. Где-то во мне в самой глуби снова ворочался Зверь. И тут чьи-то руки легли мне на плечи, приобняли слегка. Послышался тихий голос отца: "Успокойся, дочка. Ничего этого не случилось. Все в порядке. Ты дома". Спасибо, папа. Ты у меня самый лучший, и я тебя люблю не меньше, чем своего человеческого отца. Я вас обоих люблю. Зверь успокоился и больше не подавал признаков жизни, ярость отпустила.
  
   ***
  
  Постепенно следом за Маргаритой к нам стал подтягиваться и остальной народ. Вновь подошел Аристарх.
  - Ну, что, философы? Надискутировались? - ухмыльнувшись, спросил он, - Не пора
   ли нам решать, как эту гребанную базу выносить будем? На местности, я так по-
   нимаю, разведку еще не проводили? У нас вообще хоть какая-то информация
   если уж не по самой базе, то хоть по окрестностям ее есть?
  - Кое-что есть, - Маргарита вывела на монитор карту Заречья и Беличьих гор, - Ин-
   тересную статистику по происшествиям мне удалось нарыть в своих же собствен-
   ных газетах. Глубоко не копала, случаи только за последние шесть месяцев. Ока-
   зывается, в Беличьих горах Заречья время от времени бесследно исчезают люди и
   случаи эти не так уж и редки. Четыре месяца назад, к примеру, там исчезла груп-
   па из пяти человек. Какие-то уфологи из Питера. Приехали НЛО над Беличьими
   горами снимать и пропали. Никого не нашли. Одиночные туристы пропадают.
   Пара случаев была, когда исчезал кто-то из жителей Зареченских деревушек. Ухо-
   дили, допустим, грибы собирать к Беличьим горам и не возвращались. Интересно
   еще и то, что Заречье с Беличьими горами по количеству исчезновений лидируют
   с очень большим отрывом среди всех остальных районов нашей области. Замечу,
   это только известные нам случаи. О каких-то мы можем и не знать. Вот такая вот
   получается статистика.
  - Это что же выходит? - проворчал Аристарх, - Такие вещи мы узнаем совершенно
   случайно и в последний момент. Ты что же, Маргарита, вообще не проверяешь,
   что там в твоих газетах пишут?
  - Аристарх! Да ты в своем уме?! - Маргарита выразительно постучала себя по лбу, -
   Если я буду читать каждую свою газету, да еще и проверять правдиво ли там из-
   ложена информация, мне некогда будет заниматься бизнесом. Ты что же полага-
   ешь, если у меня в "Желтом листке" написали о терроре маньяков-педерастов на
   пляжах Заречья, я, по-твоему, лично должна туда плыть проверять правда это или
   нет?
  Услышав такой перл, народ развеселился, но добил всех Аристарх.
  - Ну, что ты, - говорит, - Зачем же самой-то? Ты бы кого-нибудь из своих мужиков
   отправила для проверки и баночку вазелина ему на всякий случай, а то вдруг и в
   самом деле, правда.
  Тут уж прыснули все, а кто-то так и вообще ржал до слез. Хорошо, что у меня ресницы не накрашены, а то бы, наверно, тушь потекла. Впрочем, народ быстро успокоился, оказалось, Маргарита выложила еще не всю информацию.
  - Узнав обо всех этих исчезновениях, - продолжила она, - решила выяснить, что
   думают о них в органах. Задействовала старые Симеоновские связи в УВД, пере-
   говорила с нужными людьми, и выяснила, что фактами пропажи людей в Заречье
   милиция не занимается. Вся информация о подобных случаях передается ей в СБ.
  - В Службе Безопасности есть люди работающие на Центр, - сказал дядя Юра.
  - Кто бы сомневался, - вздохнула моя наставница, - мне в управлении и посовето-
   вали не лезть в это дело, если я не хочу поближе познакомиться с СБ и ЧК. Так
   что пришлось зайти с другого бока. Есть у нас в городе клуб. Называется то ли
   "Контакт", то ли "Контактер". Зарегистрирован как добровольная общественная
   организация. Клуб этот сотрудничает с парой-тройкой моих изданий - статьи да-
   ет, потому и знаю о нем. Интересуются эти господа, на мой взгляд, всякой ерун-
   дой: НЛО, аномальщина разная, ну, и все такое. Впрочем, люди эту развлекуху
   потребляют охотно, так что сотрудничество взаимовыгодное: изданиям - новые
   материалы, а клубу, какая-никакая реклама. Так вот, отправила я туда свою Нину
   с Романом под видом журналистов. Подумала, раз уж народ в клубе этом занима-
   ется всякими необычностями, может быть, есть у них дополнительная информа-
   ция. Оказалось, действительно, есть.
  Пара щелчков мышки - на карте появился выделенный желтым цветом неправильной формы овал.
  - Обратите внимание, господа. Вы видите "Проклятую зону", - Маргарита усмех-
   нулась и пояснила, - Во всяком случае, наши местные уфологи, или кто они там,
   эту часть Беличьих гор называют именно так. Здесь исчезают люди. Оказавшиеся
   в пределах зоны, часто испытывают чувство страха, случается, видят странных су-
   ществ. В клубе считают, что в центре зоны находится, ни много, ни мало, некая
   дыра - вход в другой мир, куда и "проваливаются" случайные туристы, и откуда
   временами что-то выбирается в наш. Впрочем, мы-то с вами знаем, там есть не-
   что более реальное, чем всякие дыры в параллельные миры.
  Очередной щелчок мышкой - почти в центре желтого овала появилась пульсирующая красная точка.
  - Господа Охотники, я верно обозначила местонахождение базы?
  - Да, Маргарита Всеславовна, - кивнул дядя Юра, - база примерно там, где указано
   на карте.
  - Ну, ни хрена же у них зона отчуждения, - пробормотал Аристарх, почесывая ще-
   ку, - Широко размахнулись, ребята.
  - Да уж, - хмыкнула моя наставница, - Но это еще не все. Смотрите!
  На экране вместо карты появилось фото. Честно говоря, очень плохого качества фото. Снимали, судя по всему, ночью. Изображение было темным, местами смазанным, даже коррекция в фотошопе не очень-то его улучшила. И все же самое главное разглядеть было можно: над верхушками деревьев что-то летело, и это что-то не было ни птицей, ни, тем более, дельтапланом. Картинка сменилась новой. Снимок снова сделали ночью, но на этот раз, наверно, использовали какую-то спецоптику. Фото было заметно четче предыдущего. На нем над лесом ясно просматривались три странных силуэта. Больше всего существа походили на летучих мышей, если бы не их размеры. Даже снятые издали, они казались неестественно большими.
  - Тзимици! - сказал, словно выплюнул, Владимир Игоревич, - Знакомая картина.
  - Вам уже приходилось такое видеть? - не удержалась я от вопроса.
  - Да, - кивнул Охотник, - В Южной Америке, над джунглями. Мы помогали нашим
   зарубежным коллегам в поиске и уничтожении баз "Шабашников". На фото стан-
   дартная патрульная тройка Тзимици. Да ты должна знать об особенности этого
   клана. Они умеют изменять свои тела под разные нужды. Если требуется провести
   разведку с воздуха, то принимают вот такой вид, как на снимке. Летуны они не
   очень - тяжеловаты, так что далеко от места базирования не улетают. Вот мы в
   рейдах и поглядывали на небо, если видим воздушный патруль, значит и база их
   где-то поблизости.
  - Фотографы-то живы остались? - поинтересовался дядя Юра.
  Маргарита пожала плечами.
  - Вроде бы да.
  - Если так, значит, повезло. У нас, кстати, тоже кое-какая информация есть.
  Оказывается и наши союзники не теряли время. Используя давние связи, в местном Епархиальном управлении им удалось выяснить, что интересующую нас территорию выкупила вроде бы РПЦ под строительство монастыря, но при этом все делалось через голову местной Епархии.
  - В Управлении нам сказали, - продолжал дядя Юра, - что все было сделано еще
   года четыре назад. Как раз примерно в это время "Кром" и начал работы на бро-
   шенной базе в Заречье. Так, что если какие-нибудь туристы-уфологи доберутся-
   таки живыми до центра этой своей зоны, то увидят там, я думаю, чистенький мо-
   настырек с церквушкой и колоколенкой.
  А что, неплохое прикрытие. И возбуждает куда меньше интереса в случайном люде, чем всяческие военные объекты за колючей проволокой.
  
  ...Наш совет прошел несколько сумбурно. Слишком мало было данных, чтобы начинать проработку плана штурма. Пока что нам удалось определиться лишь с зоной отчуждения - охраняемой территорией. Да и тут куча непоняток. Известно, что к охране базы привлекаются воздушные патрули тзимици, но использовать их можно только ночью. Днем эти летуны будут слишком заметны, и даже безбашенные "Шабашники" не пойдут на такое вопиющее нарушение Маскарада. Значит, наверняка есть наземные мобильные патрульные группы. Кто их составляет? Тоже Тзимицы? Какие-то другие кланы "Шабашников"? "Кромовцы"? Какими техсредствами они располагают? Маршруты патрулирования? Неизвестно. Ничего неизвестно. Потому-то уже со следующей ночи невидимки-носферату начинают сбор разведданных, а уж тогда...
  
  
   27
  
  
  ... Где-то далеко справа впереди не утихал треск автоматных очередей и звонкие хлопки одиночных выстрелов. Временами ветер доносил раскатистое эхо взрывов. Ночью звуки боя казались особенно гулкими и какими-то выпуклыми что ли. Что там творится, ни обычным, ни истинным зрением не разглядишь: и далеко, и рельеф мешает. Хотя, конечно, и так все ясно: бруйяне с вентру рвут оборону противника. Им досталось самое тяжелое направление для атаки - в лоб по дороге. Если посмотреть сверху, то вектора наших ударов будут выглядеть чем-то вроде трехлучевой звезды, где центр схождения лучей - "Кромовская" база. Следующий удар должна нанести объединенная группа тремеров, тореадоров и гангрелов. (Судя по времени, они уже вышли на позиции для атаки). Последними начнем мы.
  
  Подготовка к операции шла несколько дней. Конечно, маловато времени отвели на нее, это все признавали. Да только сроки поджимали. Уже вовсю шел демонтаж наших баз, сворачивалась деятельность фирм, ликвидировались донорские пункты (надеюсь, крови успели запасти достаточно). Уже ушли первые караваны на Урал. Маргарита распродавала свою массмедиа империю. Наша лаборатория временно прекращала работу. Ее оборудование демонтировалось и упаковывалось, так что разработкой пятого состава СМ мы продолжим заниматься, наверно, уже на новом месте. Теперь, когда переезд должен был вот-вот состояться, эта чертова база в Беличьих горах стала для всех нас занозой в заднице. Угрозу нужно было устранить. Нельзя оставлять за спиной противника, который может ударить в любой момент. А еще была слабая надежда, что нам удастся освободить пленных тореадоров, (если, конечно, их действительно держали там). Потому и торопились, потому и подготовку операции сократили до минимума.
  
  Мы карабкались по косогору вверх. Издали откуда-то слева, вдруг долетел треск очередей. Ага, вот и вторая группа вступила в бой. Ну, а мы при благоприятном стечении обстоятельств до самого последнего момента могли вообще не встретиться с противником. У нас задача особая. Наша команда должна обеспечить беспрепятственный проход союзникам на территорию базы, чтобы они могли начать "зачистку" помещений. Внешнюю охрану объекта осуществляли в основном "Шабашники", а вот внутри наверняка засели "Кромовцы". Как ни крути, а база-то принадлежала Центру. Значит, и защита внутри была соответствующая: охранные знаки и все такое прочее. Каиниты пройти не смогут, потому-то и важно было сохранить Охотников целыми и невредимыми, не дать врагу перебить их еще на подступах к базе. В идеале дорогу нам должны были расчистить две другие группы, но, сами понимаете, идеал это одно, а реальная жизнь совсем другое. Так что мы все же настраивали себя на бой.
  Командует нами Гор, но вообще-то в группе сборная солянка: тремеры, бруйяне, вентру, носферату, парочка гангрелов... Есть и знакомые: Кабан со своими, Стас, Федор-носферату, сын Маргариты Денис, мои друзья патрульные - Андрей с Игнатом и Вадимом (жаль, что теперь уже без Коли). Сережка тоже с нами хотел, но все тореадоры во главе с его матерью действуют в составе второй ударной группы. Сергей же - официальный преемник и заместитель главы клана, а потому должен быть со своими, увы...
  Лезем мы, значит, вверх по склону. Впереди цепью наши, следом - Охотники. Поначалу они возмущаться пробовали: дескать, не привыкли за чужими спинами прятаться. Да только Гор был неумолим. От вас, - говорит, - весь исход операции зависит. Если вы начнете терять своих уже сейчас, на штурм основных помещений сил может не хватить, и тогда все окажется зря. Эту базу придется попросту взорвать к чертям собачьим, а ведь там и в самом деле могут оказаться пленные. Охотникам пришлось смириться. Исключение мой брат сделал только для Владимира Игоревича, командывавшего нашими союзниками. Тот шел вместе с Гором. Он первый и заметил неладное. Неожиданно Охотничьий командир поднял вверх руку, и, сообразив, что мы можем не понять, выдохнул: "Стоп! Мины!" Народ замер. Кабан, так тот вообще с поднятой ногой. Потихоньку отступили назад. Спрашиваю Владимира Игоревича, как он узнал, что впереди минное поле, я-то ничего особенного не заметила. "А ты приглядись, - отвечает, - видишь, кусочки дерна слегка приподняты, и трава в этих местах малость пожухла. Еще б немного времени прошло, дерн бы подзаплыл, трава снова поднялась, вот тогда и впрямь сложно было бы что-то увидеть". Подозвал он двух своих бойцов-саперов, чтобы те проход через минное поле проделали, а Гор в это время Федора вызвал. Носферату появился словно из ниоткуда (ну, это они умеют). Вид у Федора сконфуженный. "Георгий, - говорит, - проверяли мы этот участок, клянусь. Не было никаких мин!" Мой брат только рукой махнул раздраженно: "Не собираюсь я сейчас искать крайних. Потом разберемся, кто накосячил. Ты лучше со своими ребятами возьми на прицел вон те дальние кустики и купу деревьев. А то, не дай Отец Каин, пойдем через минное поле, а там засада. Перестреляют всех, как куропаток". "Понял, - кивнул Федор, и тут же исчез под "Покровом невидимости". "Гор, - не удержалась я, - Мы с Денисом сканируем все вокруг, да и остальные, кто может пользоваться белым спектром, тоже. Нету засады. Кое-где ниже поверхности земли что-то живое есть, но это или полевки, или суслики какие-нибудь. Нет развитых сознаний". Брат как-то так устало посмотрел на меня, вздохнул. "Перестраховываюсь я, сестренка, сам знаю. Я тоже ментальным лучем проверяю окрестности. Да только ведь носферату под "Покровом невидимости" ментально не нащупаешь. Если среди "Шабашников" оказались вентру, где гарантия, что среди них нет каких-нибудь носферату-отщепенцев?" Об этом я как-то и не подумала. На Горе лежит ответственность за всех нас. Вот брат и старается предусмотреть все возможности, даже такие маловероятные.
  Минное поле прошли без происшествий, засады не было. С противником мы столкнулись на подступах к базе. Впереди уже были видны колоколенка с церквухой, строения какие-то: то ли склады, то ли казармы. И тут вдруг раздалось: "Воздух!" Не сообразив в чем дело, я кинулась на землю, перекатилась к кустам. На какой-то миг сдуру показалось, что сейчас начнется бомбежка. Оказалось - воздушный патруль тзимици. Атаковать летуны не пытались, засекли и тут же свалили. Кто-то из наших принялся запоздало палить вслед. Кажется, один фиг, мимо. "А ну, кончайте небо обстреливать, - прикрикнул Гор, - патроны поберегите!" Не успело стихнуть эхо выстрелов, как стрельба разгорелась вновь. Выскочили старые знакомцы - твари. (Быстро же летуны навели их!) И началось: рык зверей, грохот выстрелов, взрывы, отрывистые выкрики команд и матюки, матюки. А что вы хотели? Когда на вас несутся оскаленные монстры, собираясь вами закусить, на языке вертится множество слов, по большей части нецензурных.
  Эту атаку мы отбили и фланговый удар защитников базы тоже. Те попытались отбросить нас, но вышло все наоборот. Они и так уже боем на двух направлениях были связаны, силенок не хватило. Хотя, не знаю кому как, а атака четвероруких мне запомнилась. Прутся вперед, стреляя на ходу, эдакие крепенькие коротышки. Бронежилеты на голый торс, четыре руки и в каждой паре рук по пулемету. Странное зрелище. Нет, страшно не было. Просто в какой-то момент я утратила чувство реальности. Четверорукие были какими-то ненастоящими, похожими то ли на мутантов из фильма про постядерный мир, то ли на персонажей какой-то компьютерной игры. В реальность меня вернула свистнувшая над ухом пуля. Ох, черт! Так ведь копыта отбросить недолго и никакой "отгрузки", увы, не будет.
  Позже Кабан с апломбом истинного бруйянина-стрелка говорил, что эта четверорукая форма тзимицы - полная туфта. От двух пулеметов, дескать, толку все равно нет, потому как целиться практически невозможно. Ну, не знаю - не знаю. Когда у тебя в руках два пулемета, на прицельность, по-моему, можно и забить, главное - стрелять в нужную сторону. Уже потом, когда мы отбросили "Шабашников", я рассмотрела одного из них вблизи. Он был смертельно ранен. И знаете, что меня в нем поразило? Думаете, эта его четверорукость? Нет! У него были ненормально, неестественно совершенные черты лица, совершенные настолько, что оно казалось уродливым. Уродливое совершенство... Странно звучит, правда?
  Почти не встречая сопротивления, мы продвигались вперед. Похоже, в неудавшейся попытке отбросить нас, противник исчерпал свои резервы. Хотя, может быть, врагу просто не до нас. Судя по стрельбе, два других отряда вплотную подошли к базе.
  Интересно, а нашу пальбу из города слышно? Вообще-то мы довольно далеко от него. Впрочем, даже если там и слышат выстрелы, никто не должен всполошиться. Маргарита, помнится, упоминала о каких-то мерах, обеспечивших невмешательство сил СБ и милиции. Это какую же дезу им слили?
  Нам оставалось всего ничего - сотни три метров до первых строений, и тут ударил звон. Даже не так, ЗВОН. Заработала последняя система внешней защиты базы - колокольня. Человек, наверно, посмеялся бы над моими словами: ну, колокола звонят, и что такого? Это человеку ничего, а мы плохо переносим эту чертову, извиняюсь, божественную музыку. Если говорить попросту, фигово от нее делается, и, самое главное, теряется концентрация. А, это значит, что все наши способности и заклинания нельзя использовать. Вот ведь дерьмо какое...
  Кабан выдает длинную реплику, в которой к нормативной лексике можно отнести разве что предлоги и союзы. Ему вторит Ночка. Так, "Глаз орла" у бруйян перестал работать, раз уж у них проявились эмоции. Ругаются гангрелы - без своей боевой трансформации они просто крепкие мужики. То тут, то там начинают вываливаться из невидимости снайперы-носферату. Все до одного в обмороке. Почему-то колокольный звон тяжелее всего действует на носферату и вентру. (Правда, в отличие от первых, вторые хотя бы сознание не теряют). Вон, кстати, Денис. Лицо даже по нашим меркам неестественно бледное, на лбу испарина. Стоит, чуть согнувшись, уши руками закрыть пытается. Зря. Бесполезно это. Колокольный звон мы слышим не только ушами, а всей кожей, всем своим существом. Что же сейчас творится возле базы? Ошалевшие от боли твари (их ведь не всех успели перебить) сейчас рвут своих и чужих. Нашим отрядам, подступившим к монастырю, не позавидуешь. Носферату и вентру теперь не бойцы, а остальные... да, по большому счету, тоже... Правда, и "Шабашникам" сейчас не сладко. Те же тзимицы, на сколько я знаю, переносят колокольный звон не лучше вентру. Ну, чекисты, ну, уроды. Даже союзничков своих и тех не пожалели. Вот ведь, блин, сверхчеловеки хреновы. На всех им плевать.
  - Георгий, что будем делать? - К брату подошел Владимир Игоревич. (Гору больно,
   но вида не подает, держится. Кремень братец), - Я со своими мог бы поспешить на
   помощь отрядам у базы. Что скажешь?
  - Нет, - покачал головой Гор, - Вы не должны вмешиваться. На вас внутренняя "за-
   чистка". А за наших не волнуйтесь. Наступать они не смогут, но закрепятся и
   удержатся. Бруйяне, тремеры и тореадоры прикроют остальных. Самое важное
   сейчас как-то избавиться от этого звона.
  Владимир Игоревич задумался:
  - Звонаря убрать не удастся, его кирпичная стена защищает. Значит, остается одно:
   попытаться отстрелить веревки колоколов.
  Несколько Охотников забрали СВД у снайперов носферату - тем винтовки пока не нужны. Заняли позицию. Выстрел, другой, третий...
  - Командир! - крикнул кто-то из стрелков, - Бесполезно! Очень плохо видно! У них
   оптика обычная, не ночная.
  Все верно. Носферату ночная оптика не нужна. Они в темноте и так отлично видят. Другое дело - Охотники. Мало того, что у них слабо развито ночное зрение, так еще и задача сама по себе не простая. Не получится у них. Верно сказал тот боец - бесполезно. Нужно что-то другое.
  Вообще-то решение я, кажется, нащупала. Осталось только кое-что проверить. Лезу в рюкзачок, вынимаю Протектор. Ловлю завистливые взгляды своих друзей. Вот потому я и не вытащила его сразу, когда начался звон. Не хотелось выделяться. Неприятное ощущение, знаете ли. Словно бы все вокруг барахтаются в воде, плывут, выбиваясь из сил, а ты вдруг откуда-то достаешь и надеваешь спасжилет.
  Ну, посмотрим, Защитник, сможешь ли ты мне помочь? Мое тело охватывает приятное тепло, боль без следа исчезает и... начинает раскручиваться концентрация. Вот оно! Теперь я знала: все получится.
  - Гор! Я смогу прекратить звон! Мне надо сместиться метров на сто вперед. Вла-
   димир Игоревич! Выделите мне пару своих бойцов! Нужно, чтобы они никому не
   дали ко мне приблизиться, пока я буду занята.
  Брат всполошился:
  - Кира, ты что задумала?
  - Гор, ну что тратить время на объяснения? Все получится. Просто поверь мне.
   Ладно?
  По приказу Владимира Игоревича четверо Охотников встали рядом со мной. И тут раздался голос Кабана:
  - Кира! Чо за бня? Мы тоже идем с тобой!
  - Кабан, ребята... но вы же...
  - Ты чо думаешь, - возмущенно заорал бруйянин, - мы без "Глаза орла" ни на что
   не годимся? Обижаешь.
  Откажешь друзьям, и вправду обидятся. Вобщем, Кабан с Ночкой, их верный оруженосец Гондурас и Волк с Ветром тоже присоединились к нашей группе.
  Пока выдвигались на выбранное место, я продолжала раскручивать концентрацию. Мне нужна глубокая концентрация, очень глубокая, какой я никогда раньше еще не достигала. Потребуются все силы, вся энергия. Надеюсь, ее хватит.
  
  ...Я сидела в позе для медитации, а вокруг меня шел бой. С десяток тварей неожиданно налетели на наш маленький отряд. Их, наверно, шуганули из-под стен монастыря и они, освободившись от контроля "погонщиков", решили найти добычу послабее. Опасности не было - мои защитники справлялись и я, ни на что не обращая внимания, погружалась все глубже. Надеюсь, мои расчеты верны. Конечно, колокольню защищает эгрегор, но все же "Кромовская" база не настоящий монастырь. Здесь нет истово верующих монахов, и занимаются тут не столько молениями, сколько совсем другими делами. Значит, защита хотя и есть, но высокой быть не может, и я смогу ее прорвать, если приложу достаточное количество энергии. Пора. Заклинание готово. Выбрасываю вперед правую руку (это не обязательно, просто так мне удобнее) и с нее срывается бесформенный внецветовой сгусток - "Копье тьмы". Хотя, какое, к черту, копье? Я достигла такой степени концентрации и вбухала столько энергии, что получился скорее уж таран. Заклинание я нацелила в угол колокольни пониже звонницы. Прошло мгновение, другое... Черт! Неужели не получилось? В этот момент угловой участок стены колокольни начал осыпаться. Брешь становилась все больше. Верхушка колокольни вместе со звонницей накренилась и... Грохнуло не слабо. Надеюсь, никого из наших не засыпало там? Облегченно вздохнув, я потянулась к фляге.
  
   ***
  
  "...Сережа, давай не будем спорить. Все уже решено". Мы стояли у стены какой-то хозяйственной постройки во дворе монастыря. Сергей чуть приобнимал меня за плечи, а я кончиками пальцев осторожно ощупывала ужасный рубец на его лице. Багровый шрам тянулся по всей левой стороне, начинаясь чуть ниже глаза (как его только не выбили) и заканчиваясь на подбородке. Говорят, шрамы украшают мужчин. Ну, не знаю. На мой взгляд такое "украшение" лицо только уродует. Хорошо, что на нас все быстро заживает, и через несколько дней от Сережкиной отметины ничего не останется.
  Вокруг следы недавнего боя: груды битого кирпича, какие-то доски, брошенное оружие, обгорелая амуниция, припорошенная прахом ее бывших хозяев, ошейники тварей, россыпи гильз. Поодаль от нас рядом с проломом в стене, живописно раскинув руки, валяется труп какого-то "Кромовца". Наружная зачистка закончена. Остается центральный бункер и, ну, может быть, какие-нибудь подвалы хозпостроек во дворе.
  Вопреки опасениям, потери под стенами "Кромовской" базы оказались вовсе не такими тяжелыми, как я думала. Главное, убитых было не много. Конечно, ранения получили едва ли не все. Но ведь раны, пусть и тяжелые, все равно заживут, даже оторванные руки-ноги отрастают вновь - дайте только срок. По словам Сергея, нашим попросту повезло, а помогли, как ни удивительно, твари. Когда зазвонили колокола, звери, оставшись без контроля, ошалели. Какие-то из них рванули подальше от монастыря и вызывающего боль звона, другие кинулись на своих "погонщиков". "Кромовцам", выбравшимся из бункера, и готовым нанести контрудар, пришлось защищать своих союзников. В итоге наши получили фору времени на перегруппировку. Ну, а потом я разрушила колокольню, и звон прекратился. Вот тогда уж чекистам пришел полный абзац - частью перебили, частью загнали обратно в бункер. Хотя, может быть, кто-то еще и по подвалам прячется.
  
  - Как же ты так неосторожно, - я легонько провела по Сережкиному шраму.
  - Моя ошибка. Наш боевой танец рассчитан на использование "Ускорения", а оно-
   то как раз и не работало во время звона. Когда проводил очередное па, не учел,
   что скорость ниже, чем нужно. Да ты не расстраивайся, заживет эта царапина.
  Сергей улыбнулся, края раны разошлись, пленка лопнула, и выступили темные капельки крови.
  - Сережка! Ты что творишь?! Тебе нельзя сейчас улыбаться. Подожди часок-другой
   пока рана как следует зарубцуется.
  Внезапно Сергей погрустнел.
  - Когда ты полезешь с Охотниками в этот чертов бункер, мне точно будет не до
   смеха.
  - Ну, Сережа. Давай не будем начинать по новой. Все уже решено.
  - Кем решено? - хмурится Сергей.
  - Мной, но я советовалась с отцом и Маргаритой. Они считают мое решение оправ-
   данным. Ты просто пойми: я иду туда не как боец, а как посредник. Я буду пле-
   стись в хвосте Охотничьего отряда, и даже если очень захочу, меня никто не пус-
   тит в авангард. Участвовать в бою мне не придется. В отряде я только на тот слу-
   чай, если будут обнаружены пленные каиниты. С ними буду говорить я. Вот и все
   мое участие. Не волнуйся, Сережа, я буду осторожна, ты же меня знаешь.
  - Вот потому и волнуюсь, что слишком хорошо тебя знаю, - ворчит Сергей и вдруг,
   чуть улыбнувшись, добавляет, - А когда развалилась колокольня, я сразу понял,
   что это твоя работа. И мать тоже. Она мне так и сказала: ты, говорит, передай Ки-
   ре, что она молодец и поцелуй ее за меня.
  Просьбу матери Сережка выполнял долго, ну, очень долго, а когда мы, наконец, оторвались друг от друга, то увидели идущего к нам Радика. Юный Сережкин дядя слегка прихрамывал, его камуфляж был заляпан кровью и местами порван, но на губах цвела довольная улыбочка.
  - Вот они где! - заорал Радик. - Я с ног сбился. Их по всему монастырю ищу, а они
   тут целуются. Между прочим, Охотники у бункера уже собрались, тебя, Кира,
   ждут.
  
  Вход в бункер находился внутри церкви. Хотя, церковь - это, наверно, сильно сказано. Скорее уж, крупная часовня. Здесь тоже совсем недавно шел бой. Стены в щербинах от пуль и осколков. Окна-двери повыбиты. Внутри - полный кавардак. Алтарь расколот взрывом. На полу валяется церковная утварь, какие-то обломки, иконы вперемежку с россыпями гильз. Все это обильно полито кровью. Когда мы подошли, четверка Охотников выносила оттуда последние трупы. Еще несколько было уложено у стены.
  Разгромленная церковь оставляла неприятное ощущение. И дело тут вовсе не в моих религиозных чувствах. Их, в общем-то, нет. Вампир-христианин - это уж слишком. Тут другое: именно эта церковь сама по себе почему-то была мне неприятна. Возле других храмов такого чувства не возникало. "Она испоганена, - раздался знакомый голос за моей спиной, - испоганена и осквернена". Я обернулась. Рядом стоял Владимир Игоревич. Видимо что-то появилось в моих глазах, Охотник покачал головой: "Нет-нет, Кира, это не вам упрек. Ее осквернили вон те, - он показал на лежащие неподалеку трупы, - Ублюдки, предавшие всех. Эта их церковь - оскорбление и Богу, и людям. Она должна быть разрушена. Операция закончится, мои ребята ее взорвут". Помолчав, он продолжил уже другим тоном:
  - Ты готова? Мы собираемся начинать. Георгия и других ваших командиров я пре-
   дупредил, что Охотничьи бункеры имеют не по одному входу. Где-то есть еще.
   Надеюсь, они серьезно отнесутся к моим словам, и как следуют прошерстят все
   подвалы.
  - А если там окажется ваша защита?
  - С десяток бойцов я оставлю им в помощь на этот случай. Ну, что? Пора.
  
  
   28
  
  
  ...Коридоры расходились в разные стороны, ветвились, и наш отряд постепенно редел - группы Охотников ныряли во все новые ответвления. Конечно, с одной стороны, дробились силы, но с другой, крупному отряду все равно не развернуться в сравнительно узких галереях. Преимущество численности здесь уже перестает играть решающую роль. Кроме того, захватив контроль над новыми коридорами, Охотники получали возможности для большего маневра.
  Прошло совсем немного времени, и мы остались впятером: я, Илья Васильевич Посохов - нынешний командир "Ярославцев" и трое его бойцов. Наша пятерка вроде бы как в резерве. Если на каком-то участке плохо пойдут дела, вот тут мы и понадобимся. Эту лапшу навесил мне на уши Владимир Игоревич. Только я же не дура и все понимаю. Под благовидным предлогом он хочет оградить меня от участия в бою, чтобы со мной, не дай Отец Каин, ничего не случилось. Вообще-то я и предполагала нечто подобное. Так что Сережке я не врала, когда говорила, что в авангард меня не пустят и геройствовать никто не позволит.
  Вопреки моим ожиданиям охранных знаков оказалось немного. В большинстве коридоров их вообще не было, правда, в некоторых все же стояли, да не по одному. Давление эгрегора почти не ощущалось, так что Протектор я убрала в рюкзачок за спину: и руки свободны, и икона целее будет, случись что. Только, что может случиться? Вокруг все спокойно - противника нет. О бое напоминает разве что стрельба где-то далеко впереди, да временами попадающиеся по дороге трупы. Убитые, в основном, защитники базы - чекисты, "Кромовцы" или кто они там, но иногда среди трупов встречаются и наши Охотники. Когда мы их находим, Илья Васильевич мрачнеет и что-то тихо-тихо шепчет. Молитву читает что ли?..
  Вобщем, плетемся мы позади всех, но, тем не менее, информацию о том, что творится вокруг, получаем регулярно. (Подозреваю, в основном для того, чтобы случайно на противника не наткнулись). Коммуникатор Ильи Васильевича не умолкает. "Наши заняли техотсек. Захвачены резервные дизельгенераторы, установлен контроль за электрощитовой, - делится новостями наш командир, - Взяли пищеблок. Он, кстати, разделен на две части - человеческую и каинитскую..." Оказывается, "Шабашники" все-таки жили в бункере, ну, по крайней мере, питались тут. Теперь понятно, почему в подземной части базы так мало охранных знаков. Их, видимо, ставили только в тех коридорах, куда не хотели пускать союзничков.
  - Кира, - Илья Васильевич обернулся ко мне, - командующий приказывает нам ос-
   мотреть жилые отсеки для обслуживающего персонала. Их только что взяли, но
   ребята идут дальше, так что осмотр на нас.
  - Есть пленные?
  Охотник покачал головой:
  - Все мертвы.
  - Они что, сопротивлялись при захвате?
  - Когда наши вошли в жилотсеки, там все уже были мертвы. На телах нет повреж-
   дений ни от огнестрельного, ни от холодного оружия. Кажется, они приняли яд.
  Ничего себе. Это как же надо было запугать всех этих людей, если они предпочли отравиться, но не попасть в плен.
  - Ну, что, двигаем? - Илья Васильевич вопросительно смотрел на меня.
  Если надо, значит, надо.
  - Идемте.
   ***
  
  Не знаю уж, что важного можно отыскать в комнатах обслуги? Ни к каким секретам техперсонал не допускают. Были бы помещения руководства, тогда, возможно, а тут, по-моему, дохлый номер.
  
  Пять комнат мы уже проверили, заканчивали осмотр шестой. За небольшими вариациями везде одно и то же. Похожее на номер в недорогой гостинице небольшое помешение на двух человек. Кровати, шкаф для одежды, тумба с телевизором, небольшой столик (на нем какая-то книжка в мягкой обложке). Ах, да, про зеркало с полочкой забыла. В комнате обитали женщины, и потому полочка оказалась заставлена разнообразной косметикой: флаконами, коробочками, тюбиками. Хозяйки комнаты лежали на полу у стены. Вероятно они, как и жильцы ранее осмотренных нами помещений, слушали сообщения по внутренней связи. (Репродуктор был вмонтирован в стену, рядом с которой лежали тела). Узнав, что враги прорвались в бункер, они приняли яд, также как и вся остальная обслуга. Не старые еще: лет по тридцать - тридцать пять. Да и все, кого мы видели, укладывались в пределы двадцати пяти - сорока лет. Мужчины, женщины... Им бы еще жить и жить...
  Для порядка осмотрела трупы, уже понимая, что ничего нового не увижу. Во рту у каждой осколки прозрачного пластика - разгрызли капсулы с чем-то сильнодействующим. Документов нет. На шеях жетоны. Я, когда первый раз их увидела, приняла за амулеты. Показалось, что на них почти неуловимые следы заклятий. Наверно, и впрямь показалось. Жетоны были самыми обычными, какие носят военнослужащие. Только на этих с одной стороны стоял идентификационный номер, а с другой - что-то вроде штрих-кода. Они были у всех, кого я осматривала. Илья Васильевич предположил, что жетоны могли играть роль пропусков в различные зоны базы. Вот и все. С этой комнатой разобрались. Пора на выход и приниматься за следующую. Сама не знаю зачем, подошла к столу, взглянула на книжку. Серия "Иронический детектив", Марья Купцова "Смерть - твоя гостья" - значилось на обложке. Да уж. Сегодня бабулька с косой заглянула в гости ко многим.
  Когда мы оказались у двери последней, десятой по счету комнаты, я почувствовала чье-то присутствие, и вскинула в Охотничьем жесте руку вверх. Мои спутники замерли. "Там кто-то есть", - шепотом пояснила я. Охотники действовали быстро. Тут же меня оттеснили в сторону, и, взяв оружие наизготовку, ворвались в помещение. Я - следом. На первый взгляд, никого живого тут не было, но это, если смотреть обычным зрением, а в истинном был виден силуэт в шкафу. Женщина. Человек. Очень боится. "Там, - показала я, - только оружие опустите. Она и так еле жива от страха". "Женщина, значит, - тихо пробормотал Илья Васильевич, и уже в полный голос, - Милочка, мы знаем, что ты в шкафу. Вылезай, не бойся. Тебе ничего не угрожает". Створки приоткрылись, показалось премазанное потеками туши зареванное лицо. Девушка лет двадцати - двадцати пяти. "Не стреляйте! Я никому не сделала ничего дурного. Я здесь в столовой работала. Пожалуйста, не убивайте меня!" Тут она увидела у стены мертвую соседку, и, кажется, снова собралась разрыдаться. "Ну-ка, хватит плакать. Давай, умойся. Где тут у вас раковина? - неожиданно мягко проговорил Илья Васильевич, и добавил, обращаясь к своим, - Накройте труп простыней. Видите же, девчонка никак не успокоится".
  Вскоре девушка закончила приводить себя в порядок и вышла к нам.
  - Садись, - Илья Васильевич пододвинул ей стул, - Зовут-то тебя как?
  Девушка шмыгнула носом.
  - Марина.
  - Скажи-ка, Марина, - продолжал наш командир, - Что вам такого наговорили про
   нас?
  - Нам сказали, что напали боевики "Армии ночи", что в плен они не берут. Всех
   захваченных или тут же убивают, или убивают потом, во время своих ритуалов.
   Капсулы с ядом роздали и предупредили, что если боевики в бункер прорвутся,
   то лучше сразу покончить с собой.
  Что-то в рассказе Марины было не так, а ЧТО не так, понять не получалось. Попробую рассуждать логически. Капсулы с ядом получили двадцать человек, и девятнадцать из них безропотно отравили себя. Почему-то они даже не попытались спастись, спрятаться куда-нибудь, как та же Марина. Ведь человеку же свойственно хвататься за любую соломинку, надеяться на лучшее даже в безнадежной ситуации. Инстинкт самосохранения - один из глубинных, его не так-то просто преодолеть. Постепенно что-то такое смутное начало вырисовываться у меня в голове.
  - Марина, - вмешалась я, - опиши последние минуты перед тем, как вы узнали, что
   враги прорвались в бункер. Вот вы стоите перед радио. Дальше что?
  - Ну, мы с Галей, - девушка показала на накрытый простыней труп, - сидели за
   этим вот столом. Ждали, что нам скажут по радио. Еще когда капсулы получали,
   решили: не будем торопиться с отравой этой. Если узнаем, что боевики прорва-
   лись в бункер - бежим на склад и прячемся. Там много укромных мест, можно
   долго искать...
  Похоже, соседка Марины не собиралась сразу же кончать жизнь самоубийством. Так почему тогда...
  - А потом включилось радио, - продолжала Марина, - и нам сказали, что "Армия
   ночи" уже в бункере, в коридорах идут бои и скоро боевики прорвутся к жилому
   сектору. Про яд напомнили ... Гляжу, а Галя достает капсулу и в рот. Я так испу-
   галась... Мне и самой тогда вдруг захотелось, чтобы все разом закончилось: бое-
   вики эти, страх... Только умирать тоже было страшно...
  Похоже, я догадалась, в чем дело.
  - Марина, вот вам сообщили, что "Армия ночи" прорвалась в бункер, и посовето-
   вали принять яд. По радио что-нибудь еще говорили? Постарайся вспомнить, это
   очень важно.
  Девушка надолго задумалась.
  - Вроде бы что-то еще говорили, только все из памяти выветрилось... Кажется, там
   были какие-то слова и цифры.
  Так-так, выходит, кодировка? То, что Центр зомбировал низовой состав своих сотрудников, я как-то даже не удивилась - чего еще ждать от этих свехчеловеков. Только как они умудрились сделать это напрямую?
  Человека очень тяжело заставить себя убить - инстинкт самосохранения мешает. Конечно, кто-то может и сам захотеть уйти из жизни, тогда другое дело. Но вот против воли заставить кого-то отравиться, застрелиться или, допустим, воткнуть себе в сердце нож - задача крайне трудная.
  Но ведь в нашем случае сработала прямая установка. Как они это сделали? А может у меня паранойя? Может, не было никакой установки? Ну, испугалась нас обслуга, наслушались всякой ерунды и со страху все перетравились. Нет. Не сходится. Соседка Марины, Галя, травиться не собиралась, но, прослушав сообщение по радио, разгрызла капсулу с ядом. Спрашивается, а почему тогда Марина не сделала то же самое, оказавшись единственной из двадцати. Какие-то индивидуальные особенности? Судя по отражению, нет никаких особенностей - самая обычная девушка. Не красавица, и не дурнушка, одета аккуратно, но без особых изысков: розовая блузка с небольшим декольте и черная чуть выше колен юбка-чехол... И тут до меня дошло: блузка с вырезом, шея и верхняя часть груди открыты. Где жетон, спрашивается?!
  - Марина! А где твой жетон?
  - Жетон?
  - Ну, который с номером и штрих-кодом.
  - А, ты про ключ говоришь. У него цепочка порвалась. Я уж хотела наших мужчин
   просить, чтобы починили, но тут нападение случилось. Он у меня в сумочке ле-
   жит, сейчас принесу.
  Девушка собралась встать, и я, удерживая, схватила ее за руку.
  - Стой! Скажи, когда твоя соседка покончила с собой, ключ у тебя был на шее или
   лежал в сумочке?
  - В сумочке, - ответила Марина и непонимающе уставилась на меня.
  - Поздравляю. Тебе повезло, крупно повезло, потому что если бы в тот момент
   он висел у тебя на шее, сейчас ты лежала бы вон там, - я показала на труп под
   простыней.
  Марина мгновенно побледнела. После всего что случилось, она и так не отличалась здоровым румянцем, а теперь ее кожа и вовсе сравнялась цветом с нашей, каинитской.
  - К-как это м-может быть? - прошептала она.
  - Опытный гипнотизер вмешался в твое сознание. Тебе и всем, кто жил в этих ком-
   натах, сделана установка на смерть. Услышав определенное сочетание слов и
   цифр, ты, как и все остальные, должна была покончить с собой. А ключ помогал
   сработать этой установке: убирал страх смерти.
  - Такого не бывает!
  - Бывает! Ты единственная осталась в живых. Остальные мертвы. Как и твоя Галя,
   они покончили с собой. Но это не их решение, они убили себя, потому что ваши
   начальнички запустили установку на смерть.
  Глаза Марины повлажнели, слезы потекли по щекам.
  - Это вы виноваты, - выговорила она сквозь плач, - Если бы вы не напали на нас, и
   Галя, и Алешка, и Яна они все сейчас были бы живы!
  - Да, в этот раз твои знакомые могли бы остаться в живых! - (кажется, я начала за-
   водиться), - Только не забудь, если есть кнопочка, рано или поздно найдется по-
   вод и желающие ее нажать! Вы - только начало. Те, кому ты служила, мечтают
   всех сделать живыми марионетками. Нажали на кнопочку - марионетки радуют-
   ся жизни, на другую - воспылали ненавистью к врагам. А отпала в марионетке
   надобность, опять-таки есть нужная кнопочка. Сегодня ваше начальство ее уже
   опробовало.
  - Я не верю!
  - Веришь, я вижу! Просто боишься это признать. Можно, конечно, от всего, что ты
   теперь знаешь, отмахнуться, и, словно страус, сунуть голову в песок. Только бес-
   полезно это, да и головы можно лишиться.
  - Тебе легко говорить, - всхлипнула Марина, - Даже если вы меня отпустите, куда я
   теперь? Если руководство решило избавиться от нас, а я случайно осталась жива,
   меня ведь все равно потом убьют.
  В чем-чем, а в сообразительности этой девушке не откажешь. Суть она ухватила сразу.
  - Мы можем взять тебя с собой.
  - Вы поклоняетесь Сатане...
  Услышав такое, только и остается улыбнуться.
  - Марина, тебя в очередной раз обманули. Мы не сатанисты и к "Армии ночи" не
   имеем ни какого отношения.
  - Если вы не из "Армии ночи", то зачем же тогда напали на нас?
  - Были сведения, что здесь в плену держат наших товарищей.
  - Пленные? - Марина с сомнением покачала головой, - Не слышала я ни о каких
   пленных. Здесь же не тюрьма. У нас тут лаборатория.
  - Лаборатория? Какая еще лаборатория?
  - Да не знаю я, - пожала плечами девушка, - химическая, кажется. У меня в нее
   допуска не было, это Галя там полы мыла. Говорила, что там почему-то страшно
   делается. Приборы какие-то странные стоят. А еще там была живая голова.
  - ???
  - Ну да, человеческая голова. Сама по себе без тела. Она из какого-то прибора тор-
   чала. Галя говорила, мужская очень красивая, только на нее все равно страшно
   было глядеть...
  С головой, честно говоря, непонятка, да и сама по себе лаборатория на чекистской базе неуместна как-то - не тот профиль у организации. А, впрочем, что гадать-то? Надо просто пойти и осмотреть ее.
  - Илья Васильевич! Давайте-ка сходим, поглядим, какими такими исследования-
   ми здесь чекисты занимались. Марина, ты ведь знаешь, как туда пройти?
  Девушка кивнула.
  - Только мой ключ там дверь не откроет, да я и в руки его теперь не возьму.
  Чудачка, она что, думает, двери открываются только ключами?
  - Насчет этого можешь не волноваться, я открою дверь. Любую.
  Наверно, моим спутникам-Охотникам самим надоело плестись в арьергарде и быть в стороне от всего, что сейчас творилось на базе. Илью Васильевича уговаривать не пришлось. Единственным его условием было, чтобы мы с Мариной шли сзади. Ну, и ладно, я в герои не лезу, а Марина - тем более.
  
  ...Уже на подходе мы услышали стрельбу. Вообще-то, с самого начала вторжения, звуки боя стали для нас постоянным шумовым фоном, но сейчас, с каждым шагом, треск очередей звучал все отчетливее. Эге, похоже, это за поворотом. Неожиданно пальба стихла.
  Напротив металлической, даже на вид массивной двери, громоздилась баррикада - наваленные друг на дружку офисные столы, шкафы, диван с распоротой пулями обивкой. Рядом с баррикадой суетились Охотники: кто-то оказывал помощь раненым, кто-то оттаскивал убитых, еще несколько разбирали мебельный завал, освобождая дверь. Заметила я тут и пленных. Двое выделялись среди остальных светло-серыми камуфляжами защитников базы. Впрочем, главное отличие было в другом: в их отражениях я читала уныние, замешательство, страх, а еще, пожалуй, там были оттенки ненависти. Одному из пленников досталось здорово. (Под взрыв гранаты угодил что ли?) Ему сейчас делали перевязку. Другому повезло больше - отделался легким ранением. С угрюмым видом он молча выслушивал какого-то Охотника, который, если судить по бурной жестикуляции, что-то ему доказывал.
  Нас заметили, нас поприветствовали. Охотник, говоривший с чекистом, обернулся: "О, дядя Илья! Да у вас тоже пленные! Спустились с одной девушкой, а сейчас, глядим, уже с двумя идут!" "А что ты хотел? - засмеялись разбиравшие баррикаду, - Илья Василич знает, кого надо в плен брать!" "Да ладно вам, зубоскалы, - отмахнулся наш командир, - какой уж тут плен. Девчонка из местной обслуги, в столовой работала. Кира говорит, их всех зомбировали, а когда жареным запахло, приказали покончить с собой, чтоб под ногами не путались. Наша-то по случайности в живых осталась". "Ну, чекисты, ну, мразь!" - присвистнул кто-то. "Ну, а ты, Николай, как службу несешь? - в свою очередь отыгрался Илья Васильевич, - Болтаешь с пленными, а они у тебя даже не в наручниках". "Дядя Илья, - смущенно отозвался Охотник, - ты же сам видишь, разоружить мы их разоружили. А что до наручников, так одному из них совсем худо. Он и без наручников ничего не сможет, а второй... Сашкой его зовут, служили мы с ним. В Косово вместе были, когда там заварушка пошла. Ну, а потом я в Охотники, связи потерялись и вдруг здесь встретились... Не по людски как-то его в наручники. Да и база все равно уже наша. Куда ему рыпаться?" "Ты предупредил своего приятеля, что ему суд грозит, и судить его будут за преступления перед человечеством?" Чекист, названный Охотником Сашкой, стоял поодаль, слушал разговор и вдруг не выдержал, видно нервы у парня были на пределе. "Это мы то совершили преступление перед людьми? - закричал он, - А вы, значит, радетели человечества? Кто вступил в сговор с вампирами - врагами человеческого рода? Я?" Марина с недоумением и даже некоторой опаской глядела на Сашку, как, смотрят на сумасшедших. "Че глядишь, дура? - чекист повернулся к ней, - Не знала? Так знай. Вампиры есть на самом деле и именно с ними то и борется ЧК. А эти предатели вступили с нежитью в сговор! Охотники, твою мать! Че глазами то хлопаешь? Не веришь? А ты на нее погляди, - его палец указал на меня, - мне про нее уже успели порассказать. Думаешь, она человек? Черта с два! Она - вампир! Оживший мертвец. Да-да, такая, как в кино показывают. По ночам она высасывает у людей кровь и благодаря этому продолжает жить. Такие твари живут долго, очень долго. А ты думала она твоя ровесница? Да она, наверно, давно уже тебе в прабабки годится!" Почему-то его последний наезд меня особенно достал. "Сам ты прадедка, - буркнула я, - да мне по совокупному возрасту еще и двадцати одного нет! А что до крови, то да, мы ее пьем, потому что другую пищу организм не усваивает. Но силой кровь у людей никто не отбирает, враки это. Мы за нее честно расплачиваемся и деньгами, и своей собственной кровью". Марина во все глаза глядела на меня и, кажется, готова была упасть в обморок, ну а Сашка-чекист только губы кривил в усмешке. Наконец соизволил высказаться: "Кому, - говорит, - нужна ваша поганая кровь? Разве что выпустить ее всю без остатка, чтобы сдохли поскорее!" От такой заявочки я, как говорится, в осадок выпала. "Придурок, - отвечаю, - ты то что будешь делать, если без нашей крови останешься?" Сашка смотрит на меня, на лице приклеенная улыбочка, а в глазах непонимание. Да что там в глазах, я же по отражению вижу: он вообще не врубается, при чем тут наша кровь. Тут-то до меня и дошло. "Ах, - говорю, - лох ты наивный! Когда при инициации вам давали пить густую темную жидкость со странным запахом, что сказали то? Что это новейший боевой эликсир? Преперат, делающий из обычного человека суперсолдата? Ноу-хау секретных лабораторий российского ВПК? Лапшу тебе вешали! Это была наша кровь! Ее никакая химия не заменит, и без нее ни один человек не сможет тягаться с нами на равных! А еще наша кровь защищает людей от болезней, заживляет даже смертельные раны, сильно замедляет старение. Тот, кто ее пьет, сможет прожить лет триста и даже больше. Ты этого не знал?" Ха, а Марина то, похоже, передумала в обморок падать. Смотрит уже не столько со страхом, сколько с интересом. Наверно, прикидывает в уме, как хорошо было бы прожить сотню лет и при этом остаться все такой же молодой. "Это ничего не меняет, - изрекает Сашка, - вы угроза для людей". Ну, какой придурок! До него что, не дошло? "Меняет, Александр, очень даже меняет. Неужели ты не понял? ЧК пытается уничтожить нас вовсе не потому, что мы вампиры. Нет у вашего руководства никаких высоких устремлений, а есть лишь банальное желание дорваться до власти. Иначе, какой был бы смысл начинать войну против лояльных к людям "Общества" и "Анархов", и при этом заключать союз с "Шабашом"? Получается, чтобы извести одну нежить, вы объединяетесь с другой, куда более нетерпимой. Где логика? Так что не надо мне говорить о высоких мотивах ЧК, все равно не поверю". "Этого не может быть", - шипит Сашка сквозь зубы. "Ага, - подхватываю я, - потому что этого не может быть никогда". "Кончай темнить, парень, - вмешался Илья Васильевич, - Девчонка из обслуги могла не знать, но ты то здесь был в охране. Ты не мог не видеть каинитов на вашей базе". "Этого не может быть. Это ложь, - упрямо повторил чекист и после паузы добавил, - даже будь это правдой, я все равно бы не узнал вампиров. У нас к Божественной силе могут обращаться только офицеры". Илья Васильевич недоверчиво посмотрел на него: "Этот дар не часто встречается, у нас тоже не все могут к ней обращаться. Так ведь на то и существуют детекторы аур. Хочешь сказать, у тебя его нет?" Сашка покачал головой: "У меня только стандартное оснащение". Илья Васильевич аж крякнул от удивления. "Да этот детектор, - говорит, - и есть стандартное оснащение. Иначе как каинитов от людей отличить? Николай, дай ему свой, пусть посмотрит". Молодой Охотник снял с шеи небольшой крестик на цепочке, протянул чекисту. "Надевай", - распорядился Илья Васильевич.
  - Ох, ни фига же..., - не сдержал удивленного вздоха Сашка.
  - Свечение вокруг тел заметил?
  - Да, - кивнул тот.
  - Кира, подойди ко мне. Пусть он увидит разницу.
  Несколько минут Сашка разглядывал меня, Илью Васильевича, других Охотников, наконец, вернул амулет Николаю.
  - Но ведь у нас-то нет таких детекторов.
  - Так потому и нет, - не выдержала я, - чтобы вы не увидели того, что вам видеть не
   полагается. Вся внешняя охрана вашей базы почти целиком состояла из "Шабаш-
   ников"!
  Черт! Он мне не верил. Ну, что за пень!
  - Собачек то ваших ты хоть видел?
  - Эту новую породу? Ну, да. И что? Здоровые, конечно...
  - Здоровые, - передразнила я, - Если ты считаешь нас ожившими мертвецами, то
   эти ваши "собачки" - мертвее некуда! Их создали Тзимицы - один из кланов
   "Шабашников". Эти господа - мастера по части всяческих искусственных тварей.
  - Да что ты заладила, - вдруг психанул Сашка, - "Шабашники", "Шабашники".
   Кроме тебя я никаких других вампиров на нашей базе не видел!
  Все. Надоело общаться с этим пеньком. В ЧК специально таких набирают что ли?
  Неожиданно зазвонили коммуникаторы и Охотники, переговорив, быстро куда-то свалили.
  - ЧП, - пояснил Илья Васильевич, - Отряду чекистов, похоже, их начальству с ох-
   раной, удалось вырваться с базы. Подземным ходом ушли, заразы, а выход был
   уже за линией оцепления. Чуть не упустили их. Ладно, они сами на наш патруль
   нарвались...
  Снова мы остались впятером, не считая пленных охранников и Марины. Вокруг тишина, не слышно даже отдаленной стрельбы. Наверно, после бегства здешнего руководства с остатками охраны сопротивляться нам стало попросту некому. Выходит, базу мы взяли-таки.
  Осмотром лаборатории - не зря же сюда пришли, занялись мы вдвоем с Ильей Васильевичем. (Своих Охотников он оставил с пленниками). Запоры двери распались под ударами "Копий тьмы". Предварительно менталучем я пошарила в пространстве за ней, так что неприятных неожиданностей мы не опасались. Вообще-то за дверью что-то живое все же было, только стремное какое-то - я не нащупала не то что развитых сознаний, но даже хотя бы минимального уровня индивидуальности. А еще фон от двери шел нехороший, но, в любом случае, засады, поджидавшей нас за нею, не было точно.
  Массивная створка подалась легко - блокировавший ее завал уже был разобран. Мы вошли. Оох! Я поняла, чем тут фонило. На меня обрушились застарелая боль, страх и безнадега. Чертовщина какая-то! Это ведь не пыточная, не какой-нибудь мрачный застенок - действительно лаборатория. Средней величины зал чистый и светлый (на мой вкус даже черезчур светлый). Под потолком плафоны неоновых ламп. Вдоль стен офисные столы, стойки с ПК и еще какой-то электроникой. По центру - ряды лабораторных столов, заставленных разнообразными аппаратами и принадлежностями. Что-то было узнаваемым и привычным: лабораторная посуда, какие-то капельницы в штативах, похожие на те системы, что ставят больным в стационарах, осциллографы, пробирки с реактивами, специальные весы для особо точных измерений. Только не это все цепляло взгляд. В большинстве своем столы занимали странные ни на что не похожие аппараты. Они были живыми! Представляете? Может быть, я не совсем верно выразилась, но эти устройства были созданы из живой плоти, живых тканей. Невероятно! Пульсировали какие-то мешки плоти (довольно мерзкие на вид, надо сказать), по переплетениям странных трубок, похожих на вены-артерии, но толщиной с мой палец, что-то текло. С живыми тканями соединялись привычного вида части: штативы, капельницы, змеевики, какие-то краники. Биоагрегаты представляли собой единую систему: трубки-артерии тянулись с одного стола на другой, капельницы запитывали сразу по нескольку устройств. И над всем этим витал "запах" давнишней боли и страха. Очень плотные эманации, очень сильный "запах". На какой-то миг у меня возникло чувство, будто я тону в яме, заполненной затхлой, стоячей, тинистой водой. Неприятное ощущение... Чем они тут занимались? Что все это значит? Я посмотрела на Илью Васильевича. Охотника трясло. От сдерживаемого гнева трясло, а еще от... сострадания. Он ЗНАЛ, знал, ЧТО мы видим. Он уже встречался с таким. Почувствовав мой взгляд, Илья Васильевич обернулся: "Кира, пойдем отсюда. Не стоит тебе на все это смотреть. Им уже ничем не помочь..." Им? Кому им? И тут в дальнем конце зала я увидела голову. Уже не слушая Охотника, ни на что не обращая внимания, я, словно в трансе, медленно двинулась к ней.
  Марина ошибалась. Эта голова не торчала ИЗ прибора, она была ЧАСТЬЮ биоагрегата. Обрубок шеи, удерживаемый ошейником-штативом, естественно перетекал в путаницу трубок-артерий, уходящих на соседние столы, тянущихся к капельницам, к каким-то пульсирующим мешочкам плоти. В горле у меня вдруг возник плотный вязкий комок, который я все никак не могла сглотнуть. Эта голова... это была голова каинита. Ошибиться невозможно. Отражение, чудовищно искаженное, тем не менее, показывало ясно: я вижу одного из своих соплеменников, вернее то, что от него осталось. Когда-то это был парень-тореадор: слегка вьющиеся золотистые волосы, нежная кожа, тонкие черты лица, теперь искаженные гримасой боли. Уже не физической, ее он чувствовал, скорее всего, лишь в период трансформации. Мучители, наверно, из садистского удовольствия сохранили в этом обрубке личность и разум. Тореадор понимал, что с ним стало, осознавал свою беспомощность и невозможность что-либо изменить. Мне стало плохо, физически плохо, впервые с момента моего обращения. Взбунтовался желудок, ослабли ноги. Чтобы не упасть, я вцепилась в столик со стоящей на нем головой. Тореадор был в забытьи, его сознание где-то блуждало, но, когда я оказалась рядом, голова открыла глаза. Поначалу мутный, слепой взгляд прояснился - он меня увидел. Пару долгих мгновений мы смотрели друг другу в глаза. Наверно, мой отец, или Маргарита воспользовались бы в этот момент слиянием, чтобы понять, как все случилось. Я не смогла, честное слово - страшно стало. Неожиданно губы тореадора дрогнули, слабо шевельнулись - он что-то пытался сказать. Не было слышно ни звука, да и откуда бы им взяться, если не осталось ни легких, ни гортани, ни голосовых связок? Никогда не умела читать по губам, но сейчас и без этого умения я понимала его. Тореадор просил прекратить мучения, он хотел умереть. Нет, я не ханжа, и знаю, что иногда убийство - проявление милосердия. Ему не было больно, этому тореадору. Он мгновенно распался, рассыпался в пыль под ударом "Копья тьмы", и в этот миг меня буквально окатило волной его радости. Наверно, я еще слишком мало прожила на свете, никогда раньше мне не приходилось видеть, чтобы кто-то так радовался своей смерти...
  Из трубок-артерий, разорванных заклинанием, тоненькими струйками вытекала кровь, пятная столы, стекая на пол. Из одних - темная, почти черная наша, из других - ярко-алая человеческая. На кафеле пола быстро появились лужицы. И не поймешь уже, где какая кровь, так все перемешалось. Я глядела на эти лужицы и плакала, не замечая своих слез. Мы опоздали. Даже тогда, когда мы впервые узнали о плененных тореадорах, скорее всего, было уже поздно.
  На душе пусто и гадко. Действительность своей чудовищностью превзошла самые страшные байки. Их много ходило о Тзимицы - одном из главных кланов "Шабаша". Его члены могли, как угодно трансформировать свои тела. (Помните летунов?) Конечно, были кое-какие ограничения, но тем не менее... Только это еще не все, дело в том, что точно также они могли трансформировать любого другого, было бы время. Рассказывали, будто в период Войн Кланов, когда тзимицы удавалось захватить базу своих врагов, они убивали не всех пленников и не сразу. Самых красивых из пленниц они, забавляясь, превращали в таких уродин, что любая женщина-носферату по сравнению с ними показалась бы супермоделью с обложки глянцевого журнала. Были у них и другие "шутки". Не зря же за этим кланом закрепилось прозвище - изверги, и не зря все остальные предпочитали умереть, но не попасть в руки извергов живыми. Знала я все это, слышала и не раз подобные истории, но то, что увидела тут... Желудок снова дал о себе знать, и я попросту отключила неприятные ощущения. Увиденное уже не вписывалось даже в понятие Зла. В конце концов, Зло - тоже что-то человеческое, а тут уже за гранью, за пределами. Тот, в ком осталось хоть что-то от человека, не сможет сделать такое даже со злейшими из врагов. Сколько их тут, бывших каинитов вперемежку с бывшими людьми? Людей даже больше... И как только Илья Васильевич держится? Хотя, он такое уже видел... Я вдруг вспомнила о Сашке-чекисте. Он должен на это посмотреть, пусть знает, кому служил.
  
   ***
  
  Охотники, оставшиеся с пленными, сидели на полуразобранной баррикаде, о чем-то разговаривая с Мариной. Девушка, похоже, окончательно оттаяла, даже улыбалась, и во взгляде, брошенном на меня, у нее уже совсем не было страха - хороший знак. Посеченный осколками чекист лежал на полу без сознания. Первую помощь ему оказали, остальное сделают медики на базе. Сашка сидел чуть в стороне, о чем-то глубоко задумавшись. Охотники поглядывали на него - не выкинул бы сдуру какой фортель, и оружие из рук, ясное дело, не выпускали, но, по большому счету, не воспринимали Сашку-чекиста как врага. Да он и в самом деле не был врагом, просто упертый солдафон, веривший своим командирам и старательно выполнявший приказы. Как это в Уставе? Солдат обязан выполнить приказ командира точно и в срок. Так, кажется? А о том, что этот приказ преступен, солдат думать не обязан. Этого вы, я думаю, ни в одном Уставе не найдете. Так что Саня наш ни в чем неповинен. Он всего лишь солдат и всего лишь выполнял приказы. Вот и пусть посмотрит теперь, что натворили те, кто отдавал ему приказы. Как он после этого спать-то будет? Кошмары не замучают?
  - Александр!
  Чекист оторвался от своих раздумий, посмотрел на меня. В отражении целый коктейль чувств и все негативные. Ну, еще бы. Я же вампир, враг человеческого рода, нежить. А он, надо полагать, светлый рыцарь, последняя надежда человечества. Тьфу! Солдафон пустоголовый!
  - Чего тебе, вампирша?
  Чесались у меня руки дать ему по морде. (Вы же знаете, как мы относимся к этому прозвищу). Но бить пленного, недостойно как-то, так что "вампиршу" пришлось проглотить.
  - Я хочу, чтобы ты посмотрел, что вы тут охраняли.
  - Это приказ?
  В голосе у Сашки вызов, а в отражении сложная смесь чувств: тут тебе и злость, и унижение, и обида на судьбу... Ах, ну да, это же так унизительно, что нежить имеет наглость командывать человеком. Ладно, черт с тобой, не буду накалять обстановку. И откуда во мне столько рассудительности? У самой нервы как взведенная пружина.
  - Нет, это пожелание. Если хочешь, просьба.
  - Это просьба? Тогда я, пожалуй, посижу здесь!
  Ну, все! Взведенная пружина начала стремительно распрямляться. Я не стала больше ничего говорить, просто схватила Сашку и зашвырнула в открытую дверь лаборатории. Такого он от меня не ожидал, потому и помешать не успел. Зато упал красиво, сразу видно - учили. Мгновенно сгруппировался, погасил инерцию и вот он уже на ногах в стойке... и под прицелом трех АК - Охотники тут же отреагировали на изменение обстановки. Впрочем, мгновением спустя чекисту расхотелось драться. И дело тут даже не в "Калашах", просто он увидел живые агрегаты. Глаза вылупил: брезгливость пополам с любопытством.
  - Что это? - спросил он, подойдя к ближайшей живой машине.
  - Это? - я уже стою рядом с ним, - Ты не знаешь, что охранял? Это то, что ваши по-
   ганые союзники сотворили с такими как я. Хотя, что тебе до нас? Мы же для тебя
   нежить, незачем нас жалеть. Верно? Ты лучше вот сюда посмотри! - я показала на
   соседний стол, мой голос сорвался в крик, - И туда! И вон туда тоже! Вроде все
   то же самое, но они были людьми! Ты слышишь, пенек?! Людьми!! Теми, кого
   ты собирался защищать! Они о чем-то мечтали, кого-то любили... Только твоим
   начальничкам было на это плевать! Это с их согласия людей превратили в эти
   агрегаты! Тзимицы бы на такое не осмелились, если бы не получили добро от
   твоего руководства!
  Сашкино лицо стало белым, как мел.
  - Я не верю, - пробормотал он, - Как из человека можно сделать такое?
  - Ты же чекист! Тебе должны были рассказать о способностях разных кланов каи-
   нитов. Клан Тзимицы умеет подвергать трансформации любое живое существо,
   переделывать его под свои нужды.
  Чекист судорожно сглотнул.
  - Зачем?
  - Сейчас покажу.
  Я схватила его за руку, наверно, слишком сильно схватила. Под пальцами смялись, сплющились мышцы, но Сашка даже не поморщился. Подтащила его к ближайшему агрегату, открыла краник - в ладонь, разбрызгивая красные капельки, ударила тонкая струйка. Я поднесла ладонь к его лицу.
  - Вот за этим! Это кровь, Александр, человеческая кровь. Они превратили людей в
   живые агрегаты по ее производству. Тебе ведь не нужно объяснять, зачем им эта
   кровь?
  Рука дрожала, да меня всю колотило. Нервы. Расплескалась кровь с ладони, и себя облила и Сашку.
  - А сейчас посмотри вот на это! - я дернула его к соседнему столу.
  Теперь из крана медленно вытекала густая тягучая темная жидкость.
  - Узнаешь свой чудо-элексир? Все просто. Твоим начальникам была нужна наша
   кровь, много крови, и тогда для них союзники-тзимицы трансформировали плен-
   ных каинитов, а взамен, получили разрешение, сделать тоже самое, только уже с
   людьми, - (Кажется, у меня начиналась истерика. Я никак не могла удержать сле-
   зы. Они просто сами собой катились из глаз), - Говорят, когда твое тело начина-
   ет корежиться, изменяться, ты испытываешь невыносимую, ни с чем несравни-
   мую боль. А еще они все ощущали ужас, потому что знали - им недолго остава-
   лось быть собой. Боль и ужас, ужас и боль... Ты чувствуешь? Здесь все пропита-
   но ими.
  Сашка-чекист стал зеленеть - рвотные спазмы. Да и у меня давно уже на желудке неспокойно было. Контроль над телом пока еще помогал. Надолго ли?
  - Самое страшное тут даже не эти несчастные, превращенные в автоматы, - про-
   должала я, - Страшно, что "Шабашникам" это сделать разрешили люди! Так, кто
   из нас большая нелюдь, и нежить я - каинитка, или те, кто позволил такому слу-
   читься? Погляди! В этой лаборатории тзимицы провели трансформацию, но рабо-
   тали здесь и обслуживали всю систему люди!
  - Почему... ты... так считаешь? - кажется, Сашке стало совсем худо.
  - Свет, Александр. Он слишком яркий для наших глаз. Здесь точно работали люди.
  Подошел Илья Васильевич до этого бродивший по лаборатории и вроде бы не обращавший на нас внимание.
  - Вон там, - он показал в конец зала, - на столе кто-то оставил недопитый чай и та-
   релку с бутербродом. Каиниты твердого не едят...
  Похоже, упоминание о бутерброде стало последней каплей. Первым скрутило Сашку, а следом за ним и меня. Черт возьми, это больно, когда тебя рвет, а рвать-то и нечем. Пусто на желудке. Только желчь идет, да во рту, как кошки нагадили. Погано, одним словом. Через некоторое время все же полегчало. Вытираю губы, гляжу: чекист Сашка стоит (видно, раньше меня очухался). Стоит и эдак задумчиво на меня смотрит.
  - Знаешь, - говорит, - а ты и вправду кажешься живой. Почему все, что здесь слу-
   чилось, так тебя задело?
  Я даже в замешательство пришла от такого дурацкого вопроса.
  - А тебя, - отвечаю, - не задело что ли?
  - Ну, так я же человек, - изрекает Сашка.
  - И что это доказывает? Твои начальники тоже были людьми. В концлагерях гит-
   леровской Германии пепел узников использовали для удобрения полей. И ведь
   не монстры все это творили, обычные вроде бы люди. Пойми, Александр, каини-
   ты разные, такие же разные, как и люди.
  Не знаю, понял ли он меня. Вглядевшись в Сашкино отражение, я заметила, что ненависти ко мне он уже не испытывает. Недоверие, да, осталось, и некоторая неприязнь тоже, но ненависти я не нашла...
  
   ***
  
  ...А потом нам сообщили, что нашелся Отец Сергий, что ему очень плохо и священник зовет к себе кого-нибудь из каинитов. Хотя, нет. Надо, наверно, все по-порядку.
  Отряд чекистов, вырвавшихся с базы, удалось уничтожить. Об этом мы узнали от Охотников, когда они вернулись. (Тех, к которым Сашка в плен попал). Сказали, что в бою удалось взять около двух десятков чекистских бойцов, правда все - рядовой состав, а их командиры, кого в перестрелке не убили, покончили с собой. Кто-то принял быстродействующий яд, кто-то застрелился. Понимали, что пощады не будет, а перед смертью еще и мозги "промоют", секреты выведают.
  Новоприбывшие поделились с нами новостями, забрали Марину, Сашку, уложили раненного чекиста на носилки и назад, на поверхность. Ну, а наша команда осталась ждать съемочную группу. То, с чем мы столкнулись в лаборатории, следовало зафиксировать.
  Когда операторы уже заканчивали съемку, у Владимира Игоревича (он пришел вместе с "киношниками") вдруг зазвонил коммуникатор, ну и... Одна из Охотничьих пятерок, обыскивая помещения базы, обнаружила комнату (или камеру), где чекисты держали Отца Сергия. При нем было двое охранников-тюремщиков. Эти парни утверждали, что в случае угрозы захвата, они должны были убить заключенного, но, дескать, рука не поднялась исполнять такой приказ. Правду они говорили, или покупали себе жизнь жизнью священника, не берусь судить, да мне это и не важно. А вот то, что Отец Сергий позвал к себе кого-нибудь из каинитов - это важно. Короче, рванула я туда со всех ног, Владимир Игоревич за мной.
  "Вампирий пастырь" голый по пояс лежал в забытьи на кровати, рядом на стуле примостился какой-то Охотник, вставший, когда мы появились в дверях. "Только что вроде как задремал, - доложил он, - Мы ему хотели каинитской крови дать, так не берет. Говорит, умереть хочет, но должен сделать какое-то дело. Потому и ждет каинитов". При виде Отца Сергия у меня сами собой сжались кулаки, а на глаза навернулись слезы. Что с ним сделали?! Он был страшно истощен (я ведь помню его крепким, плотно сбитым мужиком, а теперь - кожа да кости). Весь торс - одна сплошная рана. Повреждения не были смертельными, нет, но их оказалось так много! "Сволочи, - прошипела я, - Они пытали его!" Рука Владимира Игоревича легла мне на плечо: "Да, пытали, но не так, как ты думаешь. Нас бесполезно пытать болью, мы умеем ее не замечать. Но можно сделать иначе: нанести Охотнику столько ран, что его организм на их заживление израсходует все свои ресурсы, и тогда для восстановления нужна кровь каинитов. Если ее нет, начинается ломка. На этом чекисты и сыграли". Я подошла к Отцу Сергию, легонько дотронулась до руки - пальцы ощутимо припекло. И это несмотря на его нынешнее состояние. Ну и святость у старика. Священника я едва коснулась, но он, видимо, все-таки почувствовал, открыл глаза, всмотрелся.
  - Кира, - послышался его тихий голос, - это хорошо, что ты здесь. Я хотел увидеть
   кого-нибудь из вас, чтобы они передали тебе мою просьбу. В церкви, где мы с то-
   бой беседовали, есть старая икона - Иисус-Воитель. Я тебе еще говорил про нее.
   Она особенная. Возьми ее себе. Эта икона тебя признала. Можешь смело взять ее
   в руки - ничего плохого не будет. Она защитит тебя... от многого.
  Смущенно потупившись, я пробормотала:
  - Она уже у меня, Отец Сергий. Хотела вам вернуть, честное слово. В церкви была,
   думала, узнаю, куда вы делись, ну, и взяла эту икону...
  - Это хорошо, - вздохнул священник, - значит, все дела сделаны. Пора уходить.
  - Стойте, Отец Сергий, почему вы хотите...
  Я не договорила, за дверью раздался топот, хлопнула о косяк створка. В комнату заскочил... Кабан собственной персоной, в косухе, своей неизменной черной бандане и с "Кордом" на плече. А следом за ним Ночка, Гондурас, Денис, Сережка, Артур с Викой, Радик, еще кто-то из наших. Короче говоря, вся команда в сборе. Как же я рада была видеть здесь всех этих обормотов, моих друзей и подружек.
  - Ребята, вы-то тут как оказались?
  Кабан только рукой махнул.
  - А, делов-то. Подвалы осматривали во дворе, нашли сюда ход и никаких охранных
   знаков, кстати. А уже здесь, на базе, нас и огорошили. Дескать, Отца Сергия на-
   шли, а он типа помирать собрался.
  Подозвав Гондураса, Кабан передал тому пулемет:
  - Держи, зеленка, и коробки с лентами тоже. Уронишь - уши оторву.
  Ну, дела, оказывается наш крутой байкер тоже знаком с Отцом Сергием. Воистину, священник - популярная личность. Освободившись от оружия, Кабан подошел к кровати, встал рядом со мной.
  - Ну и кто тут, черт возьми, надумал помереть? - укоризненно произнес он.
  - Витя, не богохульствуй, не поминай нечистого, - тихо ответил ему священник.
  Оба-на, мы все, и я в том числе, давно уже забыли, что у нашего байкера есть нормальное имя... А священник тем временем продолжал:
  - Я просто устал, Витя, я ведь стар...
  - Стар?! - возмутился Кабан, - Да тебе еще и трехсот нет!
  Отец Сергий слабо улыбнулся.
  - Витя, это для вас триста лет - не возраст, а для человека, пусть даже и Охотника,
   это большой срок.
  - Все равно, если ты умрешь, это типа дезертирства получится, - гнул свое Кабан, -
   Чо это вообще за хрень такая? Всякое говно живет, а единственный нормальный
   поп вдруг помирать собрался? Да сейчас, если хочешь знать, ты нужнее всего!
  К нам подошел Сережка.
  - Я читал, что Охотник может дожить до четырехсот лет, - проговорил он, - А в ле-
   тописях упоминались случаи, когда командиры Охотников были еще старше. Зна-
   чит, дело не в возрасте. Отец Сергий, вы говорили мне, всем нам, как важно со-
   хранить в себе человека, не возгордиться, не озлобиться. Я старался, несмотря ни
   на что, оставаться человеком. Вы... перестали верить в то, что нам говорили?
  Священник вздохнул.
  - Сережа, ты все не так понял. Я не разуверился. То, что я говорил всем вам истин-
   но. Просто я не хочу участвовать в братоубийственной войне. Новые Охотники
   мечтают всех вас уничтожить. Часть Старых Охотников по-прежнему придержи-
   вается Договора. Гибнут и те, и другие, гибнете вы... Я не считаю правильным
   пытаться избавиться от вас, нельзя вмешиваться в Божественный промысел. В
   этой войне я не желаю принимать участия...
  - Это какие еще новые Охотники? - вдруг раздался голос Владимира Игоревича,
   - Нет никаких новых и старых Охотников! Есть просто Охотники, и есть до-
   рвавшиеся до власти подонки из нашего Центра Координации с их боевыми отря-
   дами!
  Раздвинув народ, Владимир Игоревич подошел к изголовью кровати.
  - Володя! Ты жив?! - ахнул священник, - А мне говорили, что ты поддержал этих...
   как их... новых Охотников и вместе со всем своим "Владимиром" сложил голову
   у базы Тореадора, а про Павла сказали, будто он водил своих на штурм Царевско-
   го монастыря, потому как "Китеж" Юры остался верен Договору... Я от всего
   этого чуть умом не тронулся! Неужели мне врали? И как я, старый дурень, не рас-
   познал их вранья?
  Владимир Игоревич помрачнел.
  - Тебе говорили правду, дядя Сережа, - ПОЧТИ правду. Ну, слушай...
  
  - Нда-а, - вздохнул Отец Сергий, узнав обо всем, что у нас творилось, пока он был в
   заключении, - Умники из Центра придумали дьявольский план, хитрый план... И
   все же они полные дураки, раз заключили соглашение со Слабыми.
  Кабан удивленно взглянул на священника.
  - Это кто слабые? "Шабашники" что ли? Ни хрена себе, слабые. Дерутся как черти.
   Мы-то, конечно, покруче будем, но и они серьезные бойцы. Да и народа у них, го-
   ворят, как грязи. Все отрепье к себе собрали.
  - Витя, - улыбнувшись, сказал Отец Сергий, - Сила ведь не только в боевой мощи и
   численности войска. Есть еще и сила духа. Они не вынесли ноши, данной Госпо-
   дом, не прошли испытания, сломались. Они научились только брать, и не научи-
   лись что-то давать взамен. Их пожирает Зверь. Они - Слабые. Так что тут ты не
   прав, а вот в другом прав: здесь у меня осталось куда больше дел, чем я предпола-
   гал, так что с уходом придется повременить.
  Я облегченно вздохнула - Отец Сергий передумал умирать. Значит, не зря мы штурмовали эту базу. Хоть и не удалось помочь пленным каинитам, зато, по крайней мере, спасли хорошего человека. Тем временем, священник попытался встать, и со стоном откинувшись на подушку, затих. Открывшиеся раны начали кровоточить.
  - Народ! - Кабан оглянулся на нас, - Кажется, он сознание потерял. Кира! Сделай
   ладони лодочкой.
  Машинально я выполнила его просьбу, и тут же мне в ладони потекла темная кровь - Кабан резанул себя по руке.
  - Ну, чо столбами стоите! - прикрикнул он, - Попу понадобится много крови, а то
   ведь и в самом деле сейчас помрет! Серега вон говорил, ему еще сотню лет про-
   жить полагается.
  Ребята потянулись ко мне и моментально ладони наполнились доверху.
  Отца Сергия мы напоили. Заметно повеселев, он сел на кровати. Раны его пусть и не зарубцевались еще, но, хотя бы уже не кровоточили. Владимир Игоревич поначалу хотел на руках вынести Отца Сергия на поверхность, но тот воспротивился. Сам, говорит, выйду. Ну, сам так сам. Общими усилиями мы его экипировали. Кабан отдал священнику свою косуху, оставшись в футболке, кто-то из ребят - кроссовки. Встал Отец Сергий с кровати, и тут же его качнуло в сторону, ладно Владимир Игоревич подхватить успел. Священник уцепился ему за плечо, вроде держится. Гляжу, а с другого бока Кабан подстраивается. Я ему: "Ты что, - говорю, - сдурел? Там же святость. Давай я поведу, у меня ослабленная чувствительность, а могу так и вообще Протектор достать". Кабан на меня как зыркнет. Сразу стало ясно: не надо лезть. Так до самого выхода и вел священника вместе с Владимиром Игоревичем. Мучился от святости, терпел, но сменить себя никому не позволил. Упрямый парень, что тут скажешь.
  
   ***
  
  Вот и закончилось наше последнее "приключение" перед отъездом на Урал. Почему-то от того штурма в памяти накрепко засели всего лишь два момента, случается, я вижу их во сне: зал с биоагрегатами и бредущую по коридору троицу: Владимира Игоревича, Отца Сергия в кабановой косухе и самого Кабана со слегка дымящимся под рукою священника левым плечом.
  
  
  
  
   Вместо эпилога.
  
  
  
  Колонны автотранспорта уходят к границам области. Вот он, Исход. Впереди новая жизнь. Как там будет? Говорят, для нас где-то в горах Урала уже подготовили старую армейскую базу и это весьма большая база. Правда, обитать там придется вместе всем нашим кланам. Как мы уживемся друг с другом? Ха, зато к Ночке с Кабаном будет близко в гости ходить, ну, и им к нам соответственно - тоже есть свои преимущества. Но вообще-то база - промежуточный вариант. Кажется у отца с Маргаритой, далеко идущие планы по достройке подземного города. Ну, не знаю. Если даже чокнутые Малкавиане не решились его достраивать, неужели у нас может получиться?
  Пограничная стража Уральской республики уже приведена в повышенную готовность. Для нас готовят коридор. Главное добраться. Чекистские заслоны, если на них наткнемся - прорвем, не вопрос. Хуже другое - от удара с воздуха колонны практически незащищены. Мы просто не успеем заметить противника до того, как он откроет огонь. Правда, когда мы выйдем в соседнюю область и подойдем ближе к границе, уральская авиация станет нас прикрывать. Что ж, будем надеяться на лучшее.
  Наша дружная компания трясется в кузове "Урала" - символично, однако. Хорошая машина этот грузовик, только вот с амортизацией как-то не очень. С другой стороны и дорога тоже не ага. Так уж получается в нашей Великороссии, что чем дальше от Москвы, тем хуже дороги. Есть, конечно, исключения, но они только подтверждают это правило. Едем, глотаем дорожную пыль. На часах самое начало пятого - ранее утро. С тоской поглядываем на небо. Скоро взойдет солнце и под его палящими лучами нам придется ехать весь день. Сами понимаете, какое это "удовольствие" для каинита. А наш грузовик вдобавок еще и нетентованный. Это типа для того, чтобы нам удобнее было по сторонам смотреть, и вовремя обнаружить врага, буде таковой найдется. Спасибо вам за трогательную заботу дорогие старые мастера! Чтобы не заскучать, мы, по ходу дела, болтаем о том, о сем. "Я тут подумал, - глядя куда-то вдаль, задумчиво говорит Волк, - и ни фига не могу понять. Прикиньте сами: у них был хорошо проработанный план плюс элемент внезапности. Они имели шанс взять власть по всей России, а вместо этого ограничились одной Великороссией. Как думаете, почему?" "Знаешь, Волчара, - ответила я, - мне кажется, Центр просто не хотел рисковать, решив для начала подмять под себя Великороссию, укрепить там свою власть, а потом уж замахиваться на большее. Откусить, это, понимаешь ли, одно, а... Блин! - (наш грузовик подбросило на какой-то особенно большой кочке, и я клацнула зубами), - ... А прожевать и переварить, совсем другое". "Кира! - хихикнула Ночка, - Что бы ты делала, если б сейчас язык себе откусила? Его месяца два отращивать, не меньше! Как с Сережкой все это время взасос целовались бы?" Народ принялся ржать. Пока болтали, окончательно рассвело, показалось солнце. Денис поднял голову вверх, и с тоской пробормотал: "Эх, появилась бы какая-нибудь тучка. Только откуда ей взяться? Абсолютно безоблачное небо!" Солнце потихонечку принималось жарить. Каково же нам всем будет в полдень? "Слушайте! - молчавший всю дорогу Федор вдруг встрепенулся, - А ведь это те слова, которые были в расколотом нами коде! Фраза - "Безоблачное небо". Сигнал из Центра, с которого и началась вся эта петрушка! Помните?" Вообще-то, с Федором можно было поспорить. Я, например, считаю, что все началось гораздо раньше. "Как думаешь, у этой фразы есть какое-то символическое значение? Чекисты же не просто так выбрали ее?" - Радик вопросительно глядит на меня. Эх, как загнул-то он. Я улыбнулась и пожала плечами. "Все просто, - ответил за меня Денис, - когда нет ни одной тучки, нам под солнышком совсем уж фигово делается. Вот тебе и весь символизм". "А еще, возможно, это аллюзия на фразу "Над всей Испанией безоблачное небо", - добавил Сергей, - Считается, что она послужила сигналом к началу Гражданской войны в Испании". "Фу, плагиаторы эти чекисты, - фыркнула Ночка, - ничего сами придумать не могут!" "А мне нравится безоблачное небо, - влез в разговор Кабан, на его физиономии играла мечтательная улыбка, - Выводишь байк на трассу, впилишь сто пятьдесят и ловишь кайф. Глотаешь ртом ветер, ощущаешь свою скорость, и, кажется, будто ты летишь над дорогой. А на небе ни облачка. Над головой звезды, млечный путь. И все это так хорошо видно... Нет, словами не расскажешь, этот кайф нужно просто пережить, тогда поймешь. Я по трассе на Москву, частенько вот так гонял. Не знаю теперь уж, удастся ли снова?.." Удастся, подумалось мне, обязательно удастся. Может быть, я неисправимая оптимистка, но я и правда верю, что мы уходим не навсегда. Однажды мы вернемся. Будут у нас еще и трасса, и ветер в лицо, и ослепительно яркие звезды на безоблачном небе...
  
   Конец.
Оценка: 8.06*8  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"