Сатарин Ким К : другие произведения.

Колонна императора

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Архаичный мир пост апокалипсиса. Двое встретились на опасной дороге.


Колонна императора

   Остановившись перед блеснувшей на солнце паутинкой, Петрус предупреждающе поднял правую руку. Кассандра, даром что не обученная охотничьим сигналам, послушно замерла в двух шагах сзади. Скорее, она остановилась вслед за ним. Неважно. Медленно шагнув влево, Петрус присмотрелся. "Черноспин концентрическую паутину не плетет. У мохнатонога нити толще... коробейник у земли не водится..."
   - Герой, справа ельник. Там безопаснее, - девушка произнесла слова тихо, догадываясь, что Петрус сейчас напряжен, способен услышать малейший шорох.
   Повернув голову, юноша прошептал:
   - Четыре шага назад, очень тихо.
   Незнакомую паутину обошли шагов за двадцать. Кассандра ничего не спросила, да Петрус и сам не знал, что сказать. Здесь, к восходу от его родных земель, и деревья другие, и птицы перекликаются иначе. Отчего бы и ядовитым паукам не вить паутину на иной манер? Спросить некого. Кассандра, как она призналась, лесовик неопытный. Оружия при ней - всего-то непонятная длинная штука, с лезвием сбоку, наподобие боевого топора, прикрученного к стволу. Незнакомое оружие, время будет, Петрус расспросит, как им пользоваться.
   Сам он оснащен богато: боевой кнут от мелких тварей, самострел против летунов, арбалет для тихого боя, пищаль - если доведется перестреливаться, меч-кинжал, топорик и связка метательных ножей - тоже для двуногих разумных врагов, людей и грамсов. Вооружение завершал полный доспех: кожа, прошитая железной проволокой и пластинами, а шлем и наручи - сплошной металл. Не иначе оттого, встретив его в лесу, девушка сразу назвала его героем. Петрус пока не спешил называть ей свое настоящее имя. Героем быть хотелось, не стоит врать, но юноша понимал, что оправдать сие звание предстоит доблестным деянием. Вот дойдет он до колонны императора, отыщет Хрустальный Ключ - тогда и обращение Кассандры его в краску вгонять перестанет.
   "Да и вообще, пора нам поговорить. Пора, нечего стесняться. Встретились в диких опасных землях двое, из разных племен, и идут вместе, молча, будто знакомы многие годы. Ну, я-то ладно, мой дар предупреждает - Кассандра совершенно не опасна. Но она-то почему?"
   Петрус говорил себе эти слова раз в двадцатый. Но продолжал молчать. Боялся, что Кассандра скажет, что дальше им не по дороге. И уйдет навсегда. Так, хотя бы до Трангила, они попутчики.
   - Кассандра, в ваших краях ядовитые пауки водятся?
   - Нет. Есть огромные, древолазы, способные убить человека. Но они паутину не плетут, нападают с ветвей.
   - Древолазы и у нас есть. - Петрус показал самострел, любовно проведя рукой по толстому нижнему стволу, - вот из него мы стреляем огневым зарядом. Древолаза разрывает изнутри. Если окажешься близко, тебя всего его вонючими внутренностями забрызгает.
   Девушка слегка приподняла свое оружие:
   - У меня такие же. Только стреляет мой бесшумно. Самоброс называется.
   Юноша уважительно кивнул. Слышал про такое оружие, но опытные люди говорили - ни для охоты, ни для битвы его никто не выберет. Достоинство одно, тишина, да и то неполное - разрыв огневого заряда тоже слышен хорошо, хоть и слабее выстрела. Зато недостатков множество. Точный бой только ближний, вес большой, против средних летунов огневые заряды не годятся, попасть почти невозможно.
   Разговор иссяк. Трудно разговаривать, если собеседник идет сзади, а ты только и думаешь, как бы не проглядеть одну из многочисленных опасностей здешнего леса. Петрус сейчас не только за себя отвечал. Что же, не стал отрицать, что герой - неси теперь и эту ношу. Ельник вдруг сменился березняком. Подобрав длинную ветку, юноша махал ею перед собой, когда проходил между деревьями. В березняке паутину порой не разглядеть.
   - Герой, ищи ельник или хотя бы сосну какую. Нам надо передохнуть, - Кассандра вновь говорила безразлично, глядя вниз, будто и не с ним.
   - Устала?
   - Не в этом дело. Остановимся - объясню.
   Как по заказу - несколько молодых елочек вокруг огромной старой ели. Петрус приподнял нижнюю тяжелую лапу и проскользнул под полог. В полутьме он не сразу разглядел усталое лицо Кассандры, привалившейся спиной к шершавому стволу.
   - Пить хочешь?
   - Нет. Герой, в ваших землях есть кассандры? - требовательно спросила девушка.
   -Нету... Я думал, это твое имя - растерялся юноша.
   - У вас, вижу, не принято старые книги читать, - усмехнулась девушка. - Кассандра - древняя предсказательница. Зови меня так и дальше, раз здесь я одна такая. А ты определенно герой, раз вооружился на бой и идешь в Трангил. Конечно, герой, раз догадываешься, что знакомство с лесными опасностями в городе не поможет. Тебя выбрали за умение владеть оружием?
   - Нет, - со стыдом признался Петрус, - боец и охотник я не из лучших. Средненький такой. Вынослив и терпелив - сие присутствует. Выбрали же меня оттого, что я умею чувствовать опасность от незнакомых людей...
   - Эмпат, значит, - произнесла незнакомое слово Кассандра. - Полезное качество. И терпеливый - просто отлично. Так вот, герой - сейчас напрямик нам в Трангил идти нельзя. Сгинем. Поверь мне, как Кассандре. Надо пережидать, или идти в обход. На восходной стороне придется пересекать Пятиконную Дорогу, чего очень делать не хочется. Возьмем левее - там Озерная Пуща. Ручьи сплошняком, болота, озера. Для опытного лесовика не опасно, но идти придется медленно, а сил потратим немеряно. Я бы здесь переждала.
   - Чего? И сколько ждать придется? - насупился Петрус. Девушка пыталась им командовать? С чего вдруг?
   - Разочаруйся, герой. Предсказания вообще неточны. Я вот сейчас знаю, где опасно - впереди, и когда опасно - сейчас. Самое возможно полное предсказание. Знать еще, почему опасно, при таких условиях не способен никто. Когда знаешь почему, обычно не знаешь, где и когда. Кому такое предсказание поможет? Скажем, предсказала я нашествие древолазов, а у нас четыре десятка поселений. Где именно нападут - не знаю, когда - тоже не знаю. Год напролет все наготове быть не могут. Когда нападение случится и люди погибнут, винить станут кого? Кассандру...
   - Тогда проще держать язык за зубами, - усмехнулся Петрус.
   - Скорее всего, в ваших землях так и происходит, - отбрила девушка.
   - У вас научились понимать расплывчатые пророчества? - решил не сдаваться юноша.
   - К ним, по крайней мере, относятся серьезно, - спокойно сообщила девушка. - Принять ли пророчество во внимание и что предпринимать - решают опытные люди. Ведутся записи пророчеств и происходящих событий, у нас, у соседей, во всех землях, о которых мы что-либо знаем...
   Когда стемнело, в ямке развели костер. Хвороста запасли в достатке. Перекусили лепешками из небольшой сумочки Кассандры. Собственно, сумочка была толстым и широким поясом со множеством отделений. Кассандра рассказывала о своей жизни, и Петрус ежился от ощущения собственной убогости. Девушка, как и большинство ее соплеменниц, умела читать. И даже - на древних языках. Она и в Трангиле бывала не раз. Юноша-то хотел, пользуясь ее говорливостью, разузнать как можно больше о новых землях и племенах. Но свои возможности переоценил. Не упомнить ему столько нового, о чем услышал. Да из того, что услышал - много ли понял? Ох, немного, немного...
   Спали по очереди. Самое опасное время, предрассветное, юноша взял себе. Прислушивался к звукам леса и обдумывал - с чем вернется к своим, что расскажет старейшим. Получалось, единственно стоящее знание - то, что людских племен восходной стороны опасаться не стоит. Немного их, вооружение у них не лучше, а мудрейшие - соплеменники Кассандры - и вовсе миролюбивы. К тому же у них свои напасти - мимоходом Кассандра обронила, что часть племени переселяется на новые земли. Вот и надо спросить - почему? Чутье подсказывало Петрусу, что многоречивая девушка кое о чем важном умолчала. Впрочем, он тоже, так что обижаться незачем. Родства и просто дружества меж ними нет, просто попутчики. Не обидел тебя такой - уже хорошо.
   Поутру юноша сразил боевым кнутом подползшую пеструю змею. Тело отбросил за деревья, слетевшиеся длинноклювы разогнали прочих любителей падали. Проснувшаяся Кассандра с непонятным выражением на лице сообщила, что длинноклювы никогда не дерутся из-за добычи. Петрус и сам знал, оттого задумался, почему она это сказала. Рассказывать опытному лесовику о лесе? Не иначе, не прямо, а на примере хотела преподнести какую-то мысль. Девушка часто избегала прямых высказываний. Петрус не считал, что так хорошо, но раз Кассандра так привыкла, то что же делать. Пусть неопытный он боец, но все же знает - любые привычки для чего-то нужны. Как в бою, так и в разговоре.
   - Мы можем идти?
   - Нет. До полудня не спрашивай более.
   - Так и будем здесь сидеть?
   - Где обходить, я тебе говорила. Есть желание?
   Желания не имелось. Торных дорог Петрусу наказывали беречься пуще лесного пожара, а в болотах столько вредных тварей водится - трижды подумаешь, а потом все равно обойдешь. Пора расспросить Кассандру кое о чем. Придется и самому поделиться, не главным, ясное дело...
   - Кассандра, тебе в какое место Трангила нужно?
   - Трангил я хочу пройти насквозь и уйти на север. Но вначале пойду с тобой туда, куда тебе надо. Вдвоем легче.
   Она посмотрела на него долгим взглядом, будто что-то говоря. Юноша понял - сказанное важно. Вот только послали его к определенному предмету, бесплодно лучше не возвращаться. Не найдет его в Трангиле - придется идти к Замку-на-скале, как раз на север. А оттуда и возвращаться не велено. Если Хрустальный Ключ в замке, его следует разбудить - и ждать.
   - Однако Трангил тебе все же нужен? - догадался юноша.
   - Полезно знать, что там происходит. Город - сердце нашего мира, пусть лесовики этого не понимают. Он живет своей жизнью, от которой многое зависит. Пока живет..., - добавила Кассандра грустно.
   Попутчики, только попутчики. Про Хрустальный Ключ - ни слова. Просто - поглядеть на площадь с колонной императора. Место Кассандре знакомое, говорит, пройдем без затруднений. Летуны - встретятся, змеи и вараны - тоже. Ночью оказаться на улицах - верная смерть, но многие дома целы, укроют. Опасны днем и ночью люди и грамсы, но и здесь есть надежда: грамсы редки, и порой к людям равнодушны, что до людей, то дар Петруса всегда позволит выстрелить первым.
   К Трангилу подошли незадолго до заката, когда длинные тени скрыли дурманные цветы и стихало жужжание кровососов. Небольшой пустырь между опушкой и полуразрушенным забором оказался разворочен так, будто в схватке сошлись два стада мамонтобыков. Над освещаемой косыми лучами солнца площадкой поблескивали синими искрами крупные мухи, длинноклювы питались стоя, выдергивая из рыхлых земельных куч съедобные кусочки. Пахло резко и неприятно. Кровью, смертью, и еще чем-то неизвестным.
   - Здесь случилась бойня, - определил Петрус. - Погибших, должно быть, немало. Их покрошили в куски. Я такого оружия не знаю. Не стоит здесь появляться, иначе нас сочтут причастными...
   - Я думаю, сейчас нам здесь ничего не угрожает. Лучше поспешить. За забором начинается удобный проход, - возразила Кассандра.
   Петрус возражать не стал, город девушка знала лучше. Шагая, он заметил обрывки одежды, а потом - бледное щупальце с раздвоением на конце. Среди погибших попадались и грамсы, но больше оказалось людей. Некоторые куски тел обожжены, прочих просто разорвало на части. Ни одного целого тела они не встретили. Оружия тоже не попадалось. Впрочем, на месте бойни хватало свежих следов - кто-то успел собрать все ценное.
   Перебравшись через пролом в щербатой стене, которую Кассандра поименовала забором, юноша огляделся. Перед ним - сплошная блестящая стена огромного здания, в трех десятках шагов. Слева серая куча битого камня. Он потянул девушку за собой, в закуток между кучей и забором.
   - Здесь безопасно?
   - Да.
   - Мне надо немного подумать...
   Девушка кивнула, улыбнувшись, будто именно этого и ждала. Изящно присела на камень, полуотвернувшись. Чтобы не мешать герою думать. Герой тем временем растерянно пытался понять, во что же он такое влип. Зачем послали его, не лучшего бойца, не знающего Трангила, да и вообще многого не знающего, будить Хрустальный Ключ? Один он точно не дойдет...
   - Кассандра, а у тебя не случалось предвидения, что ты встретишь меня? Или кого-то наподобие?
   - Я способна предвидеть только опасности. Ты не опасность, похоже, ты сам в беде. Не поделишься, в чем твое поручение? - девушка на него не смотрела, не хотела смущать.
   Петрус уже подумывал, не рассказать ли ей все. Его поход тайный, но зачем-то послали именно его, эмпата, способного сразу понять, кому можно довериться. Не для такого ли случая? Или же он просто проходит испытание: вернешься - воин, не вернешься - про тебя забудут без огорчения. Только он один не вернется. Если верить всему, что рассказала предсказательница, то в Трангиле идет своя потаенная жизнь, и местным владыкам посторонние ни к чему. Не они ли измолотили на опушке весьма приличный отряд? Что тогда будет в глубине города, у колонны императора?
   - На площади с колонной императора я должен отыскать один предмет и сделать кое-что с ним. Не найду - должен идти на север вдоль реки, до определенного места. Искать там. Ну, а ты мне ничего о своем походе не скажешь?
   - Я не в походе. Я бегу на север. Часть моего народа ушла раньше. Надеюсь, остальные не задержатся. Почему одна и в Трангиле, спросишь ты? Разведка. К тому же - одна из здешних великих сил меня не тронет. Пастыри. Как не тронут и тебя. Не зря же они столько сил вложили, разводя людей, обладающих даром: предсказателей, эмпатов, следящих, мудрых, горнознатцев, повелителей зверей...
   Его вывели, как выводят производителей: быков или кабанов? Петрус мгновенно припомнил, с какими лицами на него смотрели сестры матери при встречах. Так вот почему отец никогда не объяснял причину ухода от матери! И старейшины: не зря же они говорили, что жену ему сами подыщут, чтобы не глядел на девушек, не участвовал в летних хороводах. Получается, не сами старейшины определили ему такую судьбу, а городские Пастыри. Кроме них, в Трангиле обитали Магистры, Эскулапы, Хранители и еще какие-то сообщества, неизвестно чем занимающиеся. Встань случайно у них на дороге, просто зайди, куда не положено - прихлопнут как муху. Еще стоит посчитать обитающих здесь постоянно людей и грамсов, занятых своей непонятной жизнью, не всегда враждебных, но почти никогда не дружественных.
   - Пастыри нам помогут?
   - Если попадем в их часть города. Они проживают к северу от закатных ворот. Ты не представляешь, насколько велик Трангил. До них два дня пути, если идти быстрым шагом и по прямой...
   Что здесь не ходят, а крадутся или пробираются, Петрус понял давно. Кассандра не зря привела их в ту часть города, где и раньше никто не жил. Людей и грамсов здесь не ожидалось, зато в брошенных складах и мастерских обитали всякие твари, норов которых для опытного лесовика загадки не представлял. Идти придется тихо, объясняться жестами, внимательно прислушиваться. Что же, пора готовиться.
   Кассандра тоже собралась в нелегкий путь: подтянула выше коленей серый плащ, завязав его поясом через прорези, из своего пояса-сумки извлекла набор трубочек, свинтила их в длинную ручку и прикрепила к ней веером набор лезвий. Петрусу она посоветовала держать наготове только боевой кнут. Начало пути предполагали пройти по складам и канавам, избегая открытых мест. Петрус без возражений отдал девушке арбалет - она умела стрелять, у него же на спине и так теснились пищаль с самострелом, не считая мешка с припасами.
   - Герой, ты иди первым. Смотри под ноги, берегись змей и ступай как можно тише. Прислушивайся. Я стану смотреть вверх и по сторонам. Пройдем первый склад, скажу, что делать дальше.
   Юноша молча кивнул. Все правильно. Он предложил бы то же самое. Склад встретил его холодным ветерком. Прислушивайся сколько хочешь - ничего, лишь шуршание их шагов. на полу - бесчисленный мусор, темные пятна. Попадались пустые змеиные шкурки, остатки мышей, высохшие трупы пауков. Первый склад, второй, третий... Между ними двигались короткими перебежками, приседая в густой траве. Солнце меж тем село, и внутри стало так темно, что Петрус начал запинаться, не разглядев под ногами .прогнившую доску или кусок металла.
   - Пора искать укрытие на ночь, - прошептал он Кассандре, когда они остановились у выхода из очередного склада, вглядываясь в сгустившиеся сумерки.
   - Нет здесь никаких укрытий, надо миновать склады, осталось немного, - спокойно ответила девушка.
   Решили все же сквозь склады не идти, обошли под открытым небом. Вернее, пробежали по траве вдоль двух длинных складов и нырнули в небольшой домик у ворот в сплошной стене. В домике обнаружилось две комнаты, в одной дверные проемы на противоположные стороны и окно в стене между ними, в другой - маленькое окошко под потолком и деревянный стол, вполне чистый. На полу тоже мусора не было.
   - Я займу стол, ты не против? - спросила Кассандра.
   Разговаривали они шепотом, прижимая губы к уху собеседника. Петрус усомнился, что девушка на столе поместится, но что ей оставалось делать? Ложиться на пол? Эту честь она предоставила ему. На входе расстелили поперек мохнатую веревку - отпугнет скорпионов и некоторых змей, Петрус насыпал рядом еще полоску песка с камушками, положил аккуратно на камушки пищаль. Поползет змея или варан, пищаль с камушков упадет, скрипнет - Петрус и проснется. Лесовики умели спать чутко.
   Их сон никто не потревожил. Под утро, едва засветлело, Кассандра слезла со стола, заявив, что выспалась. Она охраняла его сон, когда юноша заснул уже крепче. Разбудил его резкий крик и хлопанье крыльев - не иначе, один из летунов настиг добычу. Кассандра стояла на пороге, выглядывая наружу.
   - Туман... Прекрасная погода для нас. Предлагаю быстро идти прямо по дороге, пока видимость плохая. Готов? Самострел держи наготове ...
   В тумане и рассветной мгле они миновали стены строений, мощные опоры, проходили под трубами, перешагивали металлические полосы - разглядеть их окончания не удавалось. А потом и вовсе нырнули в канаву, стенки которой покрывали каменные плиты, а над головой местами нависала редкая решетка. Здесь Петрус расслабился - ни сбоку, ни сверху нападения ожидать не приходилось. Да и Кассандра успокоилась. Выбрав сухое место, она предложила перекусить, пока не рассвело.
   - Дальше проход пойдет под зданием, в темноте ноги переломаем.
   - А что, днем будет светлее?
   - Там окна большие...
   Никого, кроме крыс, они не встретили. Только на выходе из здания навстречу юноше метнулась синяя молния, ощутимо ударив в доспех. Привычным движением смахнув кнутом большого кровососа, чье жало застряло в толстой коже, Петрус повернулся к девушке:
   - Как же ты? Твоя накидка не спасет...
   - Она пропитана ядовитым порошком, каждые пять дней надо возобновлять. Пока защищает неплохо. Здесь чаще змеи встречаются, так что смотри внимательно под ноги.
   Но первая встретившаяся змея оказалась не под ногами. Вообще не в канаве, по которой они осторожно пробирались. Змея, длинной в пять Петрусов, не меньше, ползла по лестницам, оплетающим толстую колонну, высоко вздымающуюся над землей. Неизвестно, что она хотела заполучить. Скорее всего, на колонне гнездились средние летуны, которые и сейчас с криками вились над головой змеи. Одного летуна, неосторожно приблизившегося, змея схватила стремительным броском головы. И сглотнула со всеми перьями. Но добраться до вершины колонны ей не удалось - стремительный сокол, спикировав из поднебесья, ударил в шею чуть сзади головы. Один удар не произвел на змею впечатления, но вслед ударил второй сокол - и движения огромной твари замедлились. В небе уже описывали круги большие летуны, орлы, стервятники, и даже средние летуны, ободренные поддержкой, атаковали змею всей стаей. Их кривые клювы выхватывали из тела рептилии куски мяса, а она не могла поймать ни одного из них.
   После следующей атаки соколов змея и вовсе обмякла на лестницах, свесив вниз голову, и тут на нее набросились все, способные летать существа. Низко над землей промчались огромные стрекозы, удар крыльев которых мог сбить с ног взрослого человека, и впились в истрепанное тело добычи.
   - Бежим как можно дальше! - вскинулся Петрус. - Сейчас здесь столько тварей соберется - нас сожрут в момент!
   Кассандра потянула его назад. Действительно, здание хотя бы давало защиту от летунов. Они нырнули под решетку, юноша кнутом сбил нескольких кровососов, мельком глянул на присевшую на решетку над головой огромную стрекозу, которая никак не могла сообразить, что люди для нее недоступны, и вскоре они нырнули в темноту просторного подвала.
   Зацепившись за ступеньку, Петрус рухнул на мокрый пол и немного полежал, пытаясь отдышаться. Кассандра присела на корточки рядом. В темноте не разобрать, улыбается она или нет.
   - Герой, мне кажется, на тебе слишком много железа. Уморишься бегать, и в узких проходах застревать станешь. Их здесь достаточно.
   - Так что ты предлагаешь мне бросить? - Петрус сел рядом с девушкой, удивляясь, что совершенно не обижается на ее речи.
   У себя дома он оскорбился бы: мужчине указали на его слабость и попрекнули его гордостью - оружием. Но он не дома и прекрасно сознавал, что Кассандра говорит дело.
   - Пищаль тебе вряд ли пригодится в городе, но выбрасывать ее или нет - дело твое. Вдруг придется идти дальше? Я бы предложила снять наручи и поножи. На мечах и топорах здесь рубиться не с кем...
   Юноша качнул головой. Без полного доспеха он, словно голый.
   - Как хочешь, - пожала плечами Кассандра. - Тогда скажи, почему ты орнимортов средними летунами называешь? У вас не для каждого вида птиц есть название?
   - Для тех, что нападают на людей, название общее - летуны. Малые могут заклевать насмерть ребенка, стаей - и взрослого. Средние способны унести ребенка в когтях или клювом выдрать кусок мяса у взрослого. Большие - смогут унести взрослого без доспеха.
   - Длиннохвостые орлы, - кивнула Кассандра, - да, им такое по силам. В Трангиле их достаточно. Ну что, отдышался? Пора выглянуть в окно, посмотреть, как там дела.
   Поднявшись по узкой каменной лестнице, они прошли мимо рядов странных металлических предметов. Одни по пояс, другие - в два человеческих роста, темно-зеленые, желто-красные, серые. Некоторые топорщились трубками, раструбами, спиралями и колесиками с ручкой, другие представляли гладкие поверхности с окошечками и кнопками. От многих уходили под потолок гибкие трубы и канаты. В ответ на вопросительный взгляд юноши Кассандра пожала плечами. Что сие и для чего предназначено, она не представляла. Зато через окно они увидели картину, понятную однозначно: неспешным шагом в их сторону шли двое.
   Люди. В необычной облегающей одежде ярких цветов. На ремне через плечо у каждого висело что-то длинное, с ручками и двумя стволами. Оружие, несомненно, куда более страшное, чем у Петруса.
   - Это враги, - твердо произнес юноша, пристраивая пищаль на подоконнике, - стреляй вслед за мной.
   Кассандра вскинула арбалет. Она стояла сзади, в полутьме здания увидеть ее с улицы трудно. Зато петрусова пищаль торчала из окна до середины ствола, что, хоть и помогало прицелиться, оказалось роковой ошибкой. Выстрелить юноша не успел. Сильный удар выбил пищаль из рук и отбросил его на пол. Схватив падающее оружие, Петрус обнаружил, что ствол перерублен пополам и сплющен. Будто ударили топором, способным рубить металл. Над ухом щелкнул арбалет, и Кассандра метнулась за металлическую угловатую форму.
   - Бежим, герой!
   Петрус привстал, готовясь рвануть за нею, но над головой сверкнуло, удар отшвырнул его назад, уши заложило от грохота. Он приподнялся, увидел на месте формы облако дыма, и кинулся в сторону, проскочив между двумя высокими коробами. Впереди Кассандра улепетывала со всех ног. Оглушенный юноша мчался за ней, петляя между стоящими рядами предметами. Раздавались глухие удары, где-то сверкало, пару раз он почувствовал удары по ногам.
   Кассандра выбрала странную дорогу - по лестнице вверх, на второй этаж. Далее, не останавливаясь, сквозь череду помещений, в большой зал, из которого узкий коридор с широкими окнами вел в другое здание. Под ногами крошились доски пола, ноги девушки пару раз провалились, но она сразу вскакивала. Юноша сообразил, что по центру коридора должна идти основная опора - и бежал там, поглядывая в широкие окна.
   За окнами метались летуны. Целая стая. Один даже сел на подоконник, и Петрус мстительно выбил его наружу кнутом. Потом раздался резкий свист, и летуны разом попадали на землю. В голове будто щелкнуло, в глазах расплылся коридор, но он продолжал бежать за девушкой, а коридор все никак не кончался. Петрус даже не понимал, что он оглох и наполовину ослеп. Надо бежать. Тот, что сзади - сама смерть, сражаться с которой бесполезно.
   Когда он вслед за Кассандрой вбежал в большое помещение, стало легче. Зрение прояснилось, он расслышал собственные гулкие шаги по железному полу. Под ними был огромный балкон, без всяких лестниц, и девушка уже перелезала через легкую ограду, намереваясь спуститься по гладкой опоре. Она обхватила ее ногами, отпустила руки, перехватила их на опоре и заскользила вниз. Петрус бездумно повторил ее действия. Внизу обнаружились ямы, наполненные темной водой. Между ними, сквозь проем в стене, через пустое помещение - и вот они под открытым небом, а впереди - роща невысоких деревьев и кусты. Укрытие, в котором Петрус может чувствовать себя уверенно.
   - Герой, теперь ты веди, - Кассандра будто и не запыхалась.
   Посреди рощи, под липой, девушка осмотрела Петруса. Сняв шлем, он обнаружил, разорванную заднюю часть. И еще две дырки. На голове - кровоточащие рваные раны. Правая наручь потерялась, левая - вся помята. С доспеха на груди и плечах сорваны пластины. Правые поножи в дырах, но нога цела.
   - Спас тебя доспех, герой. Постой, сейчас обработаю раны...
   - Кто они были? - спросил Петрус, не очень надеясь на ответ.
   И верно. Девушка не знала. Лишь могла догадываться, что в Трангиле сцепились меж собой великие силы, и попавшихся им на дороге уничтожат, не разбираясь, кто они и что здесь делают. Кассандра убила одного, но тут же поняла, что врагов не двое, больше. Ведь кто-то перебил петрусову пищаль, он явно стрелял сверху и сбоку. Может, с той колонны, на которую пыталась заползти змея. Если так, сомнительно, что тварь пала жертвой всего двух соколов. Так что девушка старалась держаться под крышей, и в то же время уйти подальше от того помещения, где они приняли бой.
   - Я слышала, жители Трангила способны пускать отраву по воздуху. Пустят такую в дом - и все живое в нем погибнет. Не спасут подвалы и другие укрытия. Под небом ее ветер разнесет, есть возможность уцелеть.
   - Вот ведь гады! Убийцы, - прошипел Петрус сквозь сжатые губы.
   Кассандра зашивала рану на голове, капнув едкой жидкостью из пузырька. В ее поясе помещалось множество карманов со всякими нужными мелочами.
   - Будь справедлив, герой. Такие же убийцы, как и мы, только искуснее. Ты ведь хотел выстрелить первым, припомни.
   - Я хотя бы знал, что они хотят нас убить.
   - Сие оправдание, не спорю. Но у них тоже есть оправдание - ты хотел их атаковать. Идет война, здесь нельзя определить полностью правого, герой.
   - Не зови меня героем, не заслужил. Я Петрус.
   - Я Ия. Но ты действительно герой - идешь в город неподготовленным, Петрус.
   Петрус не стал молвить очевидное: без Кассандры он бы до Трангила не дошел, и здесь бы погиб сразу. Подготовка проявилась в том, что он нашел спутницу, способную провести его к колонне императора. Впрочем, он уже сомневался, что это и есть истинное задание.
   Свист, что свалил летунов, сослужил им добрую службу. По открытым небом, лишь отмахиваясь от кровососов и обходя встречных змей, они прошли рощу, миновали каменную площадь, на которой контурами квадратов росла трава, и достигли места, где на железных полосах стояли огромные повозки. В одной из них, крытой, они передохнули. Петруса удивило, что за время пути Ия - она просила продолжал называть ее Кассандрой - не заметила медведя и кормящегося кабана с выводком подсвинков.
   - Как же ты у себя по лесу ходишь?
   - Одна и не хожу, - коротко ответила девушка, отбив охоту к дальнейшему разговору.
   Для себя Петрус отметил - после пережитой опасности она добрела, становилась разговорчивей. Наверное, так от испуга отходила. Допив остатки воды из походной фляги, и сжевав горсть орехов, юноша обеспокоился возобновлением запасов. В лесу он легко справлялся, но как быть здесь? Девушка, казалось, готовая обходиться без воды и пищи, ничем ему помочь не могла. Неожиданно Петрус схватился за самострел:
   - Готовь арбалет. Сюда идет человек. Один.
   Шаги раздавались слабо, но нетрудно определить - человек шел без груза, знакомой дорогой, энергично, и при этом без спешки. Кассандра сдвинулась ближе к широкий двери, держа оружие наизготовку. Стоило Петрусу дать команду, и она выглянет наружу и спустит тетиву. А он пока не мог определить, опасен ли приближающийся незнакомец.
   - Эй, молодые люди! Не прячьтесь, я не злодей. Медведя поблизости не встречали?
   Движением руки вниз Петрус указал девушке, что оружие можно убрать. Сам высунулся наружу. Незнакомец, в бледно-зеленой рубахе и таких же штанах, остановился возле их повозки, поправил круглую шапочку на голове, глядя на указующую руку юноши.
   - За оградой небольшая роща. Медведь кормился там, нас он не заметил.
   - Это он прикинулся, чтобы вас не смущать, - рассмеялся незнакомец. - Ты вот эмпат, и он тоже.
   - Ручной? - заинтересовался Петрус, свешивая ноги из повозки. "Эскулап" - шепнула на ухо присевшая рядом Кассандра.
   - Кому ручной, кому убийца, - хмыкнул эскулап. - Вам, думаю, попутчик. Подождете здесь, пока я его приведу? Не пожалеете.
   - Подождем, - согласилась Кассандра. - Здесь воды набрать негде?
   - Рядом, -подсказал эскулап, кивая вдоль ряда повозок.
   За водой пошли вместе. Неподалеку из земли торчала металлическая изогнутая труба. Следовало нажать рычажок на изгибе и подождать, пока сольется плохая, мутная вода. Они напились сами и наполнили фляги.
   Вскоре эскулап привел медведя. Действительно, путники не пожалели, согласившись подождать. Эскулап быстро начертил план местности и указал, куда идти - через ряды повозок, ограду, к насыпи. За насыпью, утверждал эскулап, на них никто охотиться не будет. Но преодолевать насыпь следовало в темноте, за ней наблюдали. Потом медведю надлежало указать путь налево, к лесу, а самим, раз они хотели попасть к колонне императора, повернуть направо.
   - Как же я ему это объясню? - недоумевал Петрус. - Он же слов не разумеет.
   - Тебя не учили, эмпат, - вздохнул эскулап. - Достаточно, если ты вначале ты будешь уверен, что медведь должен идти с вами, потом - что на насыпи опасно, а после - что ему надо уйти влево. Он так и сделает. Кстати, пока он рядом, хищные птицы вас не тронут. Но лучше все же день переждать в укрытии. В любом вагоне спрячьтесь...
   Эскулап ушел, напоследок посоветовав Петрусу выбросить шлем и поножи - мятые, они лишь натерли бы тело. Сохранный левый наруч он посоветовал намазать грязью, дабы не блестел. Юноша послушался, поймав одобрительный взгляд Кассандры. Стало легче. Медведь, забравшись в вагон-повозку, лег у стенки, предварительно обнюхав поврежденный шлем.
   Время тянулось медленно. Кассандра задремала. Правильно делает, им, судя по всему, придется часть пути проделать ночью. К тому же разговаривать в присутствии медведя Петрусу не хотелось. Мало ли, какие чувства он испытает при разговоре с девушкой. Однако медведь-то эмпат, то есть его состояние прочувствует. Что из этого получится, не предскажешь. От скуки он проверил запасы - медведь при том слегка шевельнул носом. Еды, скудно питаясь, на два дня хватит. Воду, как объяснил эскулап, можно брать в таких вот устройствах - они встречаются там, где дома маленькие, и все работают до сих пор. Трангил, права Кассандра, жил своей жизнью.
   Раздававшееся жужжание не сразу озадачило юношу. Отметив мельком, что живое существо таких звуков издавать не может, он продолжал размышлять. Навязчивое жужжание перемещалось, временами приближаясь. Медведь не шевелился, и Петрус решил не тревожиться. Он не беспокоился, погрузившись в воспоминания о родных местах, пока раздавшийся резкий свист и громкий хлопок не заставили его вскочить с пола. По крыше вагона что-то зашуршало, запахло горелым. Высунувшись, юноша обнаружил неподалеку дымящийся кусок металла.
   Кассандра уже вскочила и собиралась, распихивая мелочи по карманам своего пояса. Медведь тоже высунулся наружу, шерсть на его загривке встопорщилась и Петрус понял - медведь видит в произошедшем явную угрозу. Не куска же железа он испугался - значит, тех, кто за этим куском может придти.
   - Уходим, - решил юноша и полез под вагон.
   Спутники последовали за ним, и они поспешно преодолели с дюжину вагонов и открытых повозок, внимательно поглядывая на небо. Летуны не заставили себя ждать: первого, внезапно вынырнувшего из-за вагона, Петрус сбил выстрелом самострела, второго и третьего мощными быстрыми ударами прикончил медведь, четвертого, увернувшегося от его лап, застрелила Кассандра. Огневой заряд оторвал летуну крыло, и однокрылая птица с криками заметалась между вагонами.
   Спутники наблюдали за ней, укрывшись под открытой повозкой. До насыпи уже недалеко - пересечь еще три ряда повозок, зияющую проломами стену - и вот он, зеленый склон, за которым охота на них остановится. Хотя - как верить эскулапу? Он же обещал, что летуны к медведю приблизиться не рискнут. Обманул... или ошибся? Петрус задумался. Хоть так, хоть этак, получалось, что и за насыпью придется держаться настороже. Если опасно там, где обещана безопасность, то что ждет их на насыпи?
   - Эскулап многомудрый! - в сердцах проворчал юноша.
   Медведь неодобрительно засопел. Петруса окатила волна угрозы, и он разом придал своим мыслям иное направление.
   - Многомудрый - у вас ругательство? - удивилась Кассандра, безошибочно распознавшая его тон.
   - Может и так быть. Мудрить, где надо использовать простые решения - плохо, - изрек Петрус, прислушиваясь к жужжанию сверху.
   Подстреленный Кассандрой летун затих, удалось разобрать, что жужжание приблизилось.
   - Слышу речь героя, - усмехнулась Кассандра. - Похоже, наш добрый встречный эскулап еще сам не понял, что здесь творится. Но я бы все же на открытое место до темноты не вылезала.
   - Тише ты! - шикнул на нее Петрус.
   Лежать между железными полосами было неудобно. Повозка над головой не только скрывала их, но и не позволяла увидеть, что творится в небе. Тем временем надоедливое жужжание то приближалось, то удалялось. Наконец, оно окончательно переместилось за насыпь. Они разом приподнялись, выбирая более удобную позу. Медведь справился быстрее всех. Кассандра же вынула зеркальце и, держа его на вытянутой руке, повертела, пытаясь разглядеть, что там, на небе.
   - Орниморты, - разочарованно промолвила она, убирая зеркальце в пояс.
   Петрус взял себе на заметку - надо бы обзавестись таким же, прием удачный.
   -Думаешь, показываться опасно?
   - Хочешь проверить? - усмехнулась девушка.
   - Не нас же там они высматривают...
   - Не могу быть полностью уверена. Магистры много работают со зверями и птицами, могли их научить различать людей. Но даже обычные птицы, слетевшись к нам, привлекут ненужное внимание.
   - Уже привлекли, - кивнул Петрус на трупы летунов, валявшиеся рядом с повозкой, под которой они укрылись.
   - Ничего не поделаешь, - нахмурилась девушка, хотела продолжить, но ее прервал голос, доносящийся словно с неба.
   Громкий, неестественный, он произнес несколько фраз на неизвестном юноше языке. Потом перешел на человеческую речь. Вначале несколько раз произнес имя, вроде - Крантор, затем потребовал, чтобы тот вышел на открытое место и бросил оружие.
   - Ты обнаружен, Крантор! Мы видим твой тепловой отпечаток сквозь крышу сарая. Если не выйдешь, через двадцать секунд в сарай будет пущен газ Ци-Зи, ты знаком с его действием... Так, теперь выходи на середину улицы. Руки подними!
   Голос затих. Петрус и Ия напряженно прислушивались к жужжанию. Потом раздался далекий выстрел, и через несколько мгновений жужжание пронеслось над ними и вскоре затихло.
   - Зачем он вышел? - спросил юноша, скорее, сам себя. - Ведь не мог рассчитывать на добросердечие, после угрозы ядовитым газом нелепо...
   - Кто же знает, какая смерть ждала его от газа, - тихо ответила Кассандра.
   Насыпь переползли сразу после заката, когда окружающее посерело, а дальние дома размыло сумерками. Медведь полз рядом с людьми, прекрасно понимая свою задачу. На той стороне, на дороге меж двумя заборами, встали на ноги. Дорога быстро привела их на широкую улицу. Вдоль нее в два ряда росли деревья, за заборами высились темные дома, в два-три этажа. Посередине дороги, над чьими-то остатками - несчастного Крантора, быть может, - дрались длинноклювы. С криками, ударами клювов и крыльев.
   - У нас говорят, - прошептала Кассандра, - если длинноклювы начнут драться при достатке падали, мир ждет катастрофа.
   Попытки внушить медведю мысль, что ему следует повернуть налево, провалились сразу. Медведь замотал головой, глянул на Петруса - того ударила волна страха и ненависти. Медведь что-то знал, неизвестное людям, и поворачивать на юг не хотел. Петрус пожал плечами - хочет, пусть идет с ними или куда угодно. Медведь мгновенно пододвинулся к Кассандре и прижался к ней.
   - Он хочет остаться с тобой, - пояснил Петрус девушке. - Мы его не прокормим, самим есть нечего.
   - Будем голодать вместе, - решила Кассандра.
   По дороге идти не рискнули. Пока совсем не стемнело, пробирались между домами, сквозь дыры и проломы в заборах, продираясь через разросшиеся кусты. Потом Петрус выбрал дом поменьше и застыл перед входом, прислушиваясь. Медведь постоял, понюхал воздух - и первым вошел внутрь. Выломанная дверь валялась на полу, но в окнах уцелели стекла - высокая ценность среди соплеменников юноши - и еще внутри стояли кровати, столы и стулья. Медведь лег в первой же комнате, у входа. Кассандра выбрала себе комнатку с единственной лежанкой перед рядом огромных ларей для одежды, а юноша устроился в большой комнате на мягкой лежанке. Запах плесени его не беспокоил. Немного поразмыслив, он решил, что и змей здесь можно не бояться - медведь бы их учуял и не пошел в дом.
   Спал он беспокойно. Новая обстановка, необходимость принимать решения в незнакомом мире... Просыпаясь, чутко прислушивался в доносящимся звукам, не полагаясь на медведя, коего считал более обузой, чем напарником. Доносилось пару раз знакомое жужжание, вскрикивали и попискивали звери - знакомые и неизвестные. Однажды застонала во сне Кассандра-Ия, и разом Петрус насторожился. Но девушка вновь задышала спокойнее, вскоре и он провалился в сон. Что снилось, не помнил. Разбудила его Кассандра. За окном темень преобразовалась в лиловые сумерки, и силуэт девушки отчетливо прорисовывался на ней.
   - Петрус, у меня было пророчество. Про нас двоих. Мортагер. Нам предстоит встреча с ним.
   Юноша сразу сел, подтянул к себе самострел. Убитого мортагера он видел только однажды. Говорили, что тварь происходила от рыси. Кто и как изменил обычную лесную кошку, неведомо, но мортагером пугали не только детей, но и бывалых охотников. Когти рыси увеличились в несколько раз и приобрели твердость железа, тварь ударом лапы легко ломала человеку все ребра, от плеча до живота. Не спасал даже доспех. Кроме того, лапы стали длиннее, увеличились в размерах челюсти, шерсть почти исчезла, зато на хребте и затылке выросли костные острия. Как и рысь, мортагер освежевывал добычу, прежде чем съесть. Как прародительница, лихо лазал по деревьям, прыгая на добычу сверху. Поговаривали, что тварь обладает зачатками разума. Во всяком случае, добыть мортагера удавалось редко, хотя обезопасить окрестности селений от нападений хищника охотники считали высшим долгом.
   - Когда? - не сообразив спросонок, задал он пустой вопрос.
   Кассандра пожала плечами, да он и сам понял - знала бы, где и когда, сказала. Но можно догадаться - раз встреча предстоит им двоим, вероятно, случится сие в Трангиле. Придется все время быть наготове. Мечом или копьем мортагера не взять, только удачным выстрелом огневым зарядом. Да и тогда после добивать придется, что тоже дело не самое простое.
   Петрус хотел выйти затемно, но медведь заворчал неодобрительно и встал на дороге. Вернувшись, юноша сел на лежанку, облокотившись на мягкие рыжие подушки спиной. Кассандра присела рядом, прислонилась, положив голову на плечо. Не зная, что делать, юноша сидел неподвижно. Может, у народа Кассандры так принято, и ее поступок ничего не означал? Спрашивать он не стал. Сидеть рядом с девушкой приятно, но мысли сами собой переместились на медведя. "Ведь он прав. Если ночная жужжалка видит тепло тела, нас обнаружат сразу. Когда солнце взойдет, нагреет стены, дороги, железные штуковины - то среди общей пестроты нас уже сложнее найти".
   Кассандра тихонько засопела. Заснула. Петрус сидел, смотрел, как светлеет, а потом и голубеет небо, и настороженно прислушивался. Думал. Поединок с мортагером можно выиграть, если увидишь его раньше, чем он тебя. В лесу - дело почти невозможное, мортагер молнией прыгнет с дерева или из-за кустов, оружия вскинуть не успеешь. Даже если успеешь - тяжело раненая тварь сумеет ударом лапы разорвать тебе грудь или шею. Стрелять надо до ее прыжка. В городе шансы уравниваются, мортагер - тварь лесная, открытых пространств не любит. Мог помочь медведь: слух и зрение у него не очень, зато он способен унюхать тварь. Впрочем, Петрус возлагал больше надежд на те способности медведя, которым и названия не было. Как он сам мог чувствовать отношение впервые встреченных людей к нему, так и медведь должен ощущать угрозу, Петрус надеялся - не только от других медведей.
   Оставалось немногое - наладить с медведем неслышимую связь. Приемы, которым старейшины учили его, развивая дар, вряд ли годились. Но можно попробовать что-то изменить, время есть... Время шло, редкие облака окрасились розовым, затем побелели. Всходило солнце, а упражнения эмпата результата не давали. Утомившись, Петрус припомнил Оканю - мастера Безмолвной Речи. Тот, говорят, перед самым восходом мог узнать, что делал любой его знакомый прошлым днем. С Оканей Петрус не разговаривал, только здоровался, но как-то слышал, как говорил мастер Безмолвной Речи старейшинам о задержавшемся охотнике. Мастер, собственно, мог только перечислить и нарисовать самые яркие дневные воспоминания охотника - но и этого сведущим людям хватало.
   "Достаточно ли я знаком Окане, чтобы он мог узнать, что со мной? Что я хотел бы ему сообщить?" - задумался юноша.
   Он быстро выстроил последовательность: Кассандра, поле с разорванными людьми, бег от стрелков с двуствольным оружием, летающая жужжалка, медведь... Представляя себе последнего как можно ярче, Петрус удивился - образ медведя раздвоился. Двойник вышел на улицу и пошел по дороге. "Так он же мне свои намерения показывает! Чтобы понять его, надо сосредоточиться на его мысленном образе, представляя его ярко!" - сообразил Петрус и довольно сильно толкнул Кассандру:
   - Просыпайся. Нам пора идти.
  
   Следующее место для ночлега выбрал медведь. Похоже, он их и вел целый день, вначале по узкой дорожке под липами, между двумя рядами огороженных поваленными оградами домов, потом через огромное поле обгорелых остатков таких же домов. Направление, сказала Кассандра, правильное, и люди не возражали. Петрус раз за разом пробовал связь с медведем, ярко представляя себе его образ - и образ через несколько мгновений начинал жить своей жизнью, показывая намерения медведя. Передать свои намерения пока не получалось, мохнатый спутник улавливал только переживания.
   Далее они шли вдоль улицы, где с одной стороны тянулась крепкая высокая стена - вдоль нее они и пробирались под кронами редких деревьев, а с другой в ряд стояли дома в пять этажей, таращась пустыми окнами. Юноше все казалось, что сейчас оттуда выпрыгнет мортагер. Умом он понимал, что вряд ли, тварь предпочтет для засады дерево, их вокруг хватало, но страх не отпускал. Жужжалка не появлялась, летуны висели высоко в небе, не приближаясь.
   Привал устроили у небольшого пруда с голубой чистой водой. Укрывшись в кустах, сжевали остатки пищи. С медведем делились без сожалений, понимая, что тот стал полноценным спутником. Потом, в самый солнцепек, пробирались сквозь развалины домов, беспрерывно посматривая на небо. Укрытий от жужжалки или летунов вокруг полно - развалины изобиловали ведущими во тьму подвалов лазами, уцелевшими комнатами первого этажа, стоящими наподобие стен шалаша плитами. На этом участке Петрус понял, как определять места, которые медведю кажутся опасными или незнакомыми. За небесными угрозами в основном смотрела Кассандра. Шли неспешно, ускоряясь лишь на открытых участках, но постоянное напряжение изматывало.
   Однако когда развалины кончились, стало хуже - теперь они шли по узким улицам между высокими домами, пять, семь, а то и десять этажей. Шаги гулко звучали между стенами. Окон и балконов рядом множество - прыгай сверху, а не хочешь, так сбоку, из дверей домов. Обеспокоенный Петрус все же сумел передать свою тревогу медведю и добился, чтобы они изредка поворачивали на соседние улицы, соблюдая общее направление. Так он надеялся избежать засады мортагера. Кассандра сказала, что они близки к колонне императора, и что район вокруг почти весь состоит из таких вот улиц.
   Однако медведь свернул к месту, где домов не было. На поросшем травой участке рядами росли низкие деревца, между ними пролегали вымощенные камнем тропинки, виднелись остатки скамеек. Здесь медведь показал юноше, что уходит кормиться, а им предложил отдыхать. Пришлось объяснять Кассандре, что связь с медведем наполовину налажена, и что требовать от зверя полного повиновения они и права не имеют, да и не смогут. Лежали под деревом, обсуждая то мортагера, то медведя, то эскулапа. Отдохнули. Вернувшийся на закате медведь и заночевать хотел под деревьями, но Петрусу удалось припугнуть его образом жужжалки, мечущей сверху молнии, и медведь привел их к отдельно стоящему двухэтажному дому, где они спустились по лестнице в подземелье. Малое окошко пропускало немного света и воздуха, через сохранившуюся решетку не протиснулась бы ни змея, ни крупный кровосос, а главное - дверь исправна и на ней обнаружился засов, который они сразу закрыли. Все! Даже если мортагер вздумает выломать дверь, на что у него силы хватит, люди успеют проснуться и выстрелить в него.
   Под ногами поскрипывал чистый и теплый песок, Кассандра высекла искру, запалила свечку, чтобы осмотреться. Вроде, никакой опасности. Выход, правда, только один, в случае осады прорываться придется с боем, зато и защищаться легче. Растянувшись на песке, Петрус мгновенно уснул. Он даже забыл перечислить переживания минувшего дня для мастера Безмолвной Речи. Хотя, честно говоря, перечислять нечего - и сейчас это казалось удачей. Среди ночи он несколько раз просыпался: раздавались то выстрелы, то неясный гул и шелест, а один раз окошко под потолком на несколько мгновений осветилось ярким светом. Петрус окончательно проснулся, когда Кассандра отперла дверь, и, кинув ему предупреждающий взгляд, ушла наверх.
   Неудобно, путешествуя с девушкой, отправлять естественные потребности. Особенно в условиях постоянной опасности, когда удаляться друг от друга не стоило. Они, поочередно, прятались за кусты или развалины, но каждый раз юноша испытывал смущение. В городе он постоянно думал, сколько глаз за ним сейчас наблюдает. Медведю смущение неведомо, хорошо хоть, он ночью в подвале воздержался, выбрался наверх вслед за девушкой.
   Вернувшись, Кассандра глазами указала ему наверх, а сама принялась копаться в карманах своего пояса. Петрус облегченно вздохнул и пошел на лестницу. Медведь на открытом воздухе ушел в сторону растительности, зрительным образом показав, что его следует подождать. Связь между человеком и зверем с каждым разом становилась прочнее и богаче. Образы медведя сопровождались и запахами - но они ничего Петрусу не сообщали, не привык человек использовать их для ориентации. Справив нужду, юноша осмотрелся по сторонам. В небе - летуны, на крышах домов вокруг - они же, сидят, смотрят вниз. Одна из улиц идет в нужную сторону, узкая, зажатая высокими домами. Ох, как Петрусу такие улицы не нравятся!
   Кассандра задерживалась. Спустившись, юноша обнаружил, что та расстелила свой плащ, обсыпала порошком и сейчас промокала порошок мокрой тряпкой. В подвале стоял резкий незнакомый запах.
   - От кровососов?
   Девушка кивнула. Спрашивать, чем она смачивала тряпку, не стоило. Порошок размокал и впитывался, по ткани шли разводы.
   - Твой доспех смачивать незачем, а сам кожу протереть не побрезгуешь? - Ия закончила с плащом и протирала тряпкой руки.
   - Обойдусь. Там впереди улицы узкие и летуны на крыше сидят стаей...
   - Как раз хорошо. Они в узкие улицы спускаться не любят, на открытом месте опасность больше...
   Кассандра более всего опасалась встречи с людьми. Вскоре их ожидала большая широкая улица, хоть и заросшая по краям деревьями и кустами, но все же опасная. За ней, как считала девушка, будут наблюдать. Пройти к колонне императора можно только по ней.
   Так все и получилось. Узкой улочкой, прижимаясь к стенам, прислушиваясь у дверей, они прошли без приключений. Орниморты молча наблюдали сверху. Вороны, те не боялись, прыгали вокруг медведя, который сегодня держался сзади. Он вернулся с прогулки с окровавленной мордой - не исключено, сожрал несколько тех же ворон, и не обращал на назойливых птиц внимания. Возле угла одного дома потянуло горелым. В сознании Петруса возникла картинка - обгорелый труп человека и рядом кусок железа. Медведь! Он освоил замену запахов зрительными образами! Может, для успеха ему всего-то и требовалось сожрать ворону?
   Осторожно заглянув за угол, юноша разглядел закопченную малую повозку-автомобиль, подобную тем, что иногда встречались на улицах Трангила. На остатках переднего сиденья виднелось обгорелое тело. В стороне от обгорелого пятна вокруг повозки длинноклювы расклевывали другое тело. Тоже человеческое.
   Место гибели неизвестных - от одежды обоих почти ничего не осталось, к какому клану они принадлежали, не поймешь - миновали бегом. Еще два дома, и они вышли на широкую улицу. Проспект, как сказала Кассандра. Вдоль высоких домов - полоса кустов, затем узкая дорога, заставленная автомобилями, среди которых многие с целыми стеклами. Дальше шла узкая полоса деревьев, а за ней - сам проспект, широкий, почти пустой. Редкие автомобили жались к краю. С противоположной стороны проспекта тоже деревья, узкая дорога, кусты и дома. Идти лучше под деревьями, сквозь кусты продираться трудно, а на проспекте тебя видно со всех сторон. Лучше пересечь проспект сразу - чтобы оказаться к северу от колонны императора. Тогда, если он не отыщет Хрустальный Ключ, не понадобится пересекать проспект вторично. Почему-то ему казалось, что возле колонны императора это опаснее.
   - Перейдем здесь? - обратился юноша к Кассандре.
   - Чтобы сразу оказаться на северной стороне? Как хочешь, я в таких делах не советчица.
   - Ты ведь здесь бывала не раз...
   - Каждый раз что-то меняется. Проспект я всегда пересекала вдали от площади, да и саму ее видела только издали.
   - Мы можем осмотреть площадь, не выходя на нее? - с надеждой вопросил Петрус.
   - Пожалуй, да. Вокруг множество высоких домов, а подходить мы можем не проспектом, а дворами домов. Получится дольше, но там больше и укрытий.
   Медведь стоял рядом, подталкивая девушку головой. Петрус показал ему картинку - они трое переходят проспект. Возражений не последовало.
   Проспект просто перебежали, все вместе, и зашагали к площади под деревьями. Медведь передвигался сзади, Петрус шел первым, внимательно осматривая кроны деревьев, с поднятым самострелом. По сторонам и вперед посматривала Кассандра. Перекрестки преодолевали бегом, внимательно осмотревшись и обсудив с медведем. Люди могли соревноваться с ним только зрением, нюхал и слышал зверь куда лучше. С окружающих домов их видно не очень хорошо, только со вторых и третьих этажей. От этажей выше троицу прикрывали разросшиеся деревья, а первые этажи наполовину заросли кустами.
   Кроме птиц, Петрус заметил белок, барсуков и даже лису. Собаки в городе, как объяснила Кассандра, почти не встречались. Их почему-то истребляли Магистры. Змеи тоже отсутствовали, но сие объяснялось множеством птиц. Юноша уже понадеялся, что до площади с колонной императора они так и дойдут, почти прогуливаясь, но на следующем перекрестке проспект стал намного уже, и хуже того, с него начисто исчезла растительность. Между домами стояли лишь редкие автомобили, которые никак не могли служить укрытием.
   Пришлось войти во двор, ничем не огороженный. С одной стороны стена дома, с другой - частокол кустов и деревьев, плотный настолько, что сквозь листву и на три шага ничего не разглядишь. Между ними пролегала узкая полоска серого камня, густо заставленная автомобилями. Петрус и оглядеться не успел, как медведь рванулся в чащобу. Юноша вскинул самострел, уловив краем глаза колебания ветвей. Мортагер скользил по дереву вниз, атакуя медведя, рвущегося к дереву. Петрус успел выстрелить до прыжка хищной твари, попав в заднюю лапу. Прыжок мортагера сорвался, его развернуло в воздухе, но он сумел достать медведя ударом лапы.
   Медведь отпрянул, успев нанести ответный удар. Нижнюю челюсть мортагера наполовину оторвало, но хищника это не остановило. На трех лапах он скакнул к людям, и тут Кассандра выстрелила ему в переднюю лапу, свалив на землю. Медведь подался в сторону, зализывая поврежденную лапу. Мортагер дергался между двух автомобилей, пытаясь подняться. Петрус поднял самострел, целясь в разорванную пасть: только при таком попадании крупная дробь, рассчитанная на летунов, могла прикончить живучую тварь. Девушка его опередила. Она взмахнула своим оружием, но мортагер отмахнулся лапой, выбив самоброс-топор из рук. При этом он завалился на спину и Петрус, подскочив, выпалил твари в глотку. Мортагер захрипел, пуская кровавые пузыри, и ему пришел конец. Тварь лежала, не шевелясь, только желтые глаза, следящие за людьми, показывали, что жизнь не полностью оставила тело.
   Петрус быстро огляделся. Они стреляли трижды, и тем наверняка привлекли внимание. Надо или уходить или прятаться. Медведь ранен - зализывает переднюю лапу, держа ее на весу. Уходить быстро не сможет. Самоброс Кассандры поврежден - она с печалью разглядывает погнутый ствол. Вот это удар! Что, если бы таким мортагер достал его, Петруса? Доспех бы не помог...
   - Прячемся в доме! Не в эту дверь, в следующую...
   Медведь послушался, даже без попытки передать ему зрительную картинку. Проковылял на трех лапах по ступенькам, там они вошли в одну из дверей, налево. Петрус не пошел в ближайшую правую, подозревая, что искать там станут в первую очередь. В одной из комнат Кассандра достала из своего пояса мази, тряпочки и принялась осматривать раны медведя. Юноша попросил у нее зеркальце и присел возле подоконника, подняв зеркальце над головой, оглядывая двор. Насколько получилось что-то разглядеть в маленьком кусочке стекла... По крышам автомобилей прыгали летуны, стремясь подобраться к телу мортагера. Потом сверху спланировал длинноклюв и с важным видом встал рядом. Значит, тварь пока не издохла. Что же, длинноклюв подождет, они терпеливые...
   - Что там с медведем? - тихонько спросил он озабоченно хлопочущую девушку.
   - Рана глубокая. Сейчас я ее обработаю, а потом придется зашивать. Все необходимое у меня есть, - она глянула на Петруса вопросительно.
   Он мысленно представил картину того, что сказала ему Ия. Медведь вернул ему ту же самую картину, значит понял, согласился. Юноша осмотрел еще раз оружие Кассандры, обдумывая, как его можно использовать. Получалось - никак. Тогда он подошел ко входу, пригибаясь, чтобы со двора не заметили, и бросил оружие в другую дверь. Оно сильно пахло порохом - вот и пусть запах идет из другой части дома. Он не пожалел патрона, раскрошил порох на лестнице, даже поднялся на второй этаж, бросив остатки там. Станут искать их следы по запаху - пороховая вонь забьет нюх любой ищейке.
   Медведь переносил лечение молча, только слегка посапывал. Только потому Петрус смог услышать во дворе новый звук. Тихое ровное не то жужжание, не то шуршание. Поднятое над подоконником зеркальце показывало маленький кусочек двора, его приходилось слегка покачивать, чтобы что-то разглядеть. Вот оно! Два грамса сидят на двухколесной повозке. Петрус всегда недоумевал, как же она не падает? Но сейчас сидящий спереди грамс выставил ногу на камни, удерживая повозку с легким наклоном. Грудными щупальцами грамс держал руль, в обоих руках, абсолютно человеческих, оружие. Короткоствольный самозарядный самострел, с двумя ручками снизу и какими-то приспособлениями над стволом - о таких Петрусу рассказывала Кассандра. Из-под округлого темного шлема виднелись неподвижные черные выпуклые глаза, расположенные по сторонам головы, как у богомола. Грамс мог видеть одновременно, что происходит слева, справа и спереди, наверное, он и стрелять мог с двух рук, одновременно из двух самострелов в разные стороны.
   Второй грамс сидел сзади, спиной к первому. Одет и вооружен так же. Глядя на них, юноша-эмпат не чувствовал ничего: ни угрозы, ни ощущения безопасности. Грамсы не люди, хотя всего и отличий - пара растущих из груди щупалец, да глаза насекомого на висках. Но для эмпата разница оказывалась непреодолимой. Разное слышал Петрус о сих созданиях. Говорили, их вывели искусственно, как выдающихся солдат и охранников. Еще говорили, что грамсы жили скрытно в пещерах и подземельях многие века, и лишь в Трангиле поднялись на поверхность, чтобы служить неведомым владыкам города. Кассандра упоминала, что грамсы видят в темноте, не едят мяса и почти не нуждаются в сне.
   Все сходились в одном - грамсы кому-то служат, и сами по себе к случайным людям относятся безразлично. Но сейчас они явно осматривают территорию, и Петрус не знал, считают ли они, что люди и медведь имеют право здесь находиться. Задний грамс что-то пробормотал, передний оттолкнулся ногой и повозка поехала. Как она удерживает равновесие, Петрус так и не понял - грамсы сразу же исчезли из видимости, а шевелить зеркальцем юноша не рискнул, боялся, что патрульные заметят движение. Жужжание удалилось и стихло. Для проверки Петрус осторожно выглянул во двор. Никого. Только длинноклюв приступил к трапезе, а летуны исчезли.
   - Как медведь, идти сможет?
   - На трех лапах, - ответила Кассандра огорченно. - Сам понимаешь, мотаться по городу с ним дальше и невозможно, и опасно. Следует быстро выйти к реке - может, плот какой соорудить сумеем.
   - Мне надо к колонне императора...
   - Я тебя провожу, он нас подождет. Поговори с ним, - предложила расстроенная девушка.
   Медведь согласился. Только он намеревался выйти поутру, собираясь остаток дня и ночь отлеживаться здесь. Петрус несколько удивился и нарисовал картинку медведя, прячущегося в густой растительности двора. Медведь ответил картинкой той же растительности, кишащей змеями и мортагерами. Насчет последних он, скорее всего, преувеличивал - хищные твари всегда держались поодиночке, видимо, полученная рана порождала медвежьи опасения - но полностью исключить опасность никак нельзя.
   - Ия, еще встреча с мортагером нам угрожает?
   - Не знаю, - смутилась девушка. - Предсказания не столь ясны. Хорошо хоть, что мы к этой встрече оказались готовы...
   По-настоящему оказался готов лишь медведь, но продолжать разговор Петрус не стал. Они прокрались вдоль дома, потом вдоль следующего, держась у самой стенки. Теперь с ними остались самострел и арбалет, для победы над мортагером оружие заведомо недостаточное. Разве что удачным выстрелом поразишь тварь в глаз или открытую пасть, но дважды рассчитывать на такое везение нельзя.
   Однако им повезло, совершенно неожиданно. Через один дом они обнаружили на сером ровном камне тело мортагера в луже крови. Длинноклювы падаль уже расклевывали, отпихивая друг друга полураскрытыми крыльями. Возле дома Петрус заметил россыпь маленьких желтых цилиндриков, воняющих порохом. Он подобрал один.
   - Это остатки патрона оружия, которым пользуются хозяева Трангила, - пояснила Ия очевидное.
   Юноша кивнул, дивясь про себя богатству неведомых хозяев - даже на патрон они не жалели металла.
   - Должно быть, здесь проехал патруль грамсов...
   - Я не слышал выстрелов, - возразил Петрус.
   - Мой самоброс тоже стрелял бесшумно, - напомнила Кассандра, перекладывая арбалет в левую руку.
   В следующем дворе валялось окровавленное тело большого летуна. Двор просторнее, деревья дальше от стен, зато большинство автомобилей разбито или обгорели. Кое-где закоптились даже стены. Кассандра сделала знак: молчи. Они прокрались вдоль стены к дальней двери, девушка впереди с арбалетом наизготовку, озирающийся Петрус за ней, и вошли. Ия-Кассандра показала наверх и уступила юноше дорогу. На лестнице стояла тишина. Пахло мертвечиной, птичьим пометом, гнилыми тряпками. На некоторых этажах уцелели даже двери, попадались и закрытые. На них что-то было написано, юноша кивнул вопросительно на надписи, Ия досадливо пожала плечами. На верхнем этаже двери валялись на полу.
   Петрус прислушался, затем тихонько шагнул в указанный Кассандрой проем. Он уже догадался, что в окна отсюда видна колонна императора. Но первым, что он увидел, оказался скелет на стуле. Стул был с высокой наклонной спинкой, и скелет смотрел на него пустыми глазницами черепа, откинувшись назад. Никаких следов одежды, только высокие ботинки на ногах. Пройдя мимо останков, юноша осторожно выглянул в окно. Правая рама уцелела, только стекло в ней треснуло. К тому же на нее почти не попадало светящее наискось в комнату солнце.
   Площадь простиралась под ним. Квадратная, с пятном зелени посередке, и вырастающей из этого пятна колонной. Какой-то облезлой, грязной и невзрачной. Но взгляд Петруса миновал её, устремляясь к более важным предметам. Вот они, два стоящих на столбах прямоугольника на дальней стороне площади, и два на ближней. Скорее, полтора - от одного из ближних прямоугольников отвалился большой кусок снизу. Да и второй висел немного наискось. Зато два дальних стояли прямо и выглядели нетронутыми.
   - Ты удовлетворен, герой? - Кассандра подошла тихонько и спросила, приблизив губы к самому уху.
   - Видишь те два темных щита? Если они целы, мне надо подобраться к ним, чтобы я мог дотронуться рукой, - прошептал он в ответ.
   - Приглядись к верхушке колонны, - посоветовала девушка.
   Петрус вгляделся. Там что-то маленькое, непонятное, медленно двигалось. Не сразу он понял - вращается. Неужто Мертвый Глаз? Неспешно крутится, но пересечь площадь, пока он смотрит в другую сторону, не успеешь. Да и не хотелось соваться на открытое место - летуны сидят на всех крышах, а медведя с ними нет. Сгинешь мигом. Ждать ночи?
   - Это глаз властелинов Трангила?
   - Скорее всего, да. Кажется, он и ночью видит не хуже, чем днем. Сейчас мы в тени, а стена дома на солнце, нас трудно различить. Уйдет солнце, нас обнаружат даже здесь. Во всяком случае, мне говорили, что такое возможно, - девушка отступила вглубь комнаты.
   Петрус быстро сообразил, что идти на площадь - решение негодное. Попросив зеркальце - Ия поняла его без слов - он присел под подоконником, выставив его наверх.
   - Смотри за Мертвым Глазом. Повернется ко мне, скажи... - попросил он девушку, и принялся разглядывать дальние щиты. Тот, что подальше, он вскоре отбросил - щит с края слегка просвечивал, чего быть никак не должно было - остальные-то не просвечивали!
   Стоящий ближе, кажется, не пострадал хотя бы внешне. Вытащив стрелы, юноша выбрал из них одну, с тупым концом, и принялся обвязывать наконечник куском материи, извлеченной из мешка.
   - Петрус, для чего ты тупую стрелу с собой носишь? А тряпка сия в мешке зачем? - не утерпела Кассандра, присела на пол рядом с ним.
   - Таким стрелами охотники белок бьют, чтобы шкуру не портить. Материя же пригодится для разных надобностей - перевязка там, ремонт одежды, или воду мутную процедить, например. Сейчас вот мягкий наконечник сделаю, чтобы стрела щит не разбила. Мне нужно, чтобы она ударила в правый нижний угол. Если щит и после того останется темным - значит, не смог уцелеть и мы можем уходить на север.
   - Если он начнет показывать картинки, пойдешь к нему? - с испугом глянула на него девушка.
   - Придется, - мрачно ответил Петрус, более всего желая, чтобы щит не подал признаков жизни.
   - Так и есть, ты герой - покачала головой Кассандра. - За тобой же сразу охота начнется! Хорошо, если просто убьют, а то схватят и мучить станут. Мало мы с тобой в Трангиле мертвых тел видели?
   - Лучше скажи, ты действительно хорошо стреляешь? - перебил ее юноша, встав возле стенки.
   Девушка осторожно глянула в окно, примериваясь.
   - Должна попасть, если арбалет на подоконник обопру. Но тогда меня сразу заметят.
   - Нам так и так после того отсюда уходить, - рассудил Петрус, - второй тупоконечной стрелы у меня нет, и здесь ее не сделаешь. Заметят, говоришь... Лишь бы Мертвый Глаз не увидел, а летуны пусть беспокоятся, сколько хотят. Не верю я, чтобы они могли точно докладывать, что и кого увидели, а возле стен от них мы как нибудь отобьемся. Но все же во двор лучше не выходить. Ты не знаешь, через комнаты можно на другую сторону дома выйти?
   Кассандра знала, что пройти насквозь можно или под крышей, или спустившись под землю. Юноша проверил - лестница наверх, под крышу, цела, и дверца открыта. Хочешь не хочешь, а предпринимать единственную попытку надо спешно. Пока солнце со стены окончательно не ушло.
   Кассандра положила арбалет на окно, пригнулась, пристраиваясь поудобнее. Петрус проглотил слова, призывающие ее поспешить. Не стоит отвлекать стрелка перед решающим выстрелом. Он еще раз пожалел, что не проявил должного старания в овладении стрелковым искусством. Сейчас стрелял бы сам, и не зависел от девушки. Но что есть, то есть - он с уверенностью мог попасть только в щит, а не в тот небольшой уголок, где прятались разные картинки - их, говорят, всего шестнадцать, и его интересовала вторая слева в нижнем ряду. Прикоснись к ней - щит покажет ее во весь размер. Ия-Кассандра в нее не попадет, почти наверняка, но покажи щит любую картинку - и станет ясно, что он не умер, что можно прикосновением вызвать нужную картинку.
   Мертвый Глаз почти повернулся прямо к ним, когда щелкнула тетива арбалета. Девушка сразу присела на пол, и поглядела на Петруса. Тот, заметив, что стрела попала в нужное место, но отскочила вниз, и щит остался темным, по нему не пробежало даже искорки, сам не понял, испытал разочарование или облегчение.
   - Ты попала. Щит темный. Зато Мертвый Глаз остановился и смотрит на нас... - Петрус упал на четвереньки и рванул из комнаты. Сзади громыхала арбалетом по полу Кассандра. Они влезли под крышу. Побежали, перепрыгивая мусор, перелезая косые опоры крыши. Сквозь дыры в крыше падали лучи солнца, освещая дорогу. Хлопая крыльями, метались обитающие здесь голуби. "Как они выжили, здесь же летунов полно?" - мимоходом подумал юноша.
   Свободное пространство кончилось, под ногами оказался открытый люк на лестницу, опоры для лазанья на стене вывалились. Надо прыгать, высота небольшая, полтора человеческих роста. Петрус сиганул вниз не задумываясь, Ия повисла на руках и он поймал ее в падении, удивляясь, сколь мало весит девушка. Когда они спустились до третьего этажа, на площади кто-то завыл: громко, мертвым голосом. Живые так кричать не могут. Мертвый Глаз? На первом этаже Петрус свернул в сторону торца дома. Комнаты здесь основательно замусорены - обломки мебели, груды тряпок, покрытые птичьим пометом. Зато окно чистое, без следов рам и стекол. За окном прямо на земле сидели и прохаживались орниморты, словно ожидая, пока люди спрыгнут к ним. До следующего дома - четыре десятка шагов. На земле летуны не столь подвижны, можно попробовать прорваться. Он подсадил Ию на подоконник, и в этот момент сзади что-то грохнуло. На миг стало светло, а затем в комнату ворвалось пыльное облако, забивая ноздри, погружая все в темноту.
   Петрус сообразил, что здание рушится, они же оказались как раз возле уцелевшей стены. Сейчас пыль заволокёт с десяток домов вокруг, их никто не увидит, ни летуны, ни Мертвый Глаз, ни патрули грамсов.
   - Держи меня за руку! Дыши через плащ! Прыгаем! - Он сиганул вниз, надеясь, что уцелевшая стена дома не рухнет им на головы.
   Бежали наугад, не видя даже вытянутой руки. Петрус врезался в стену соседнего дома и дальше вел Кассандру вдоль нее, обогнув угол, пропуская проходы внутрь. Пыль помаленьку садилась, стало видно, что под ногами, и юноша отпустил руку Ии. Они уже пробежали четыре дома, и пора отыскивать тот, где их ждет медведь. Вот и он. По запыленному камню, оставляя следы, они подошли ко входу. Кассандра сама догадалась, затереть следы плащом.
   Медведь спал. Петрус вначале сему поразился, но вспомнил, как его поранил мортагер, и решил, что сон сей - целебный.
   - Ия, а арбалет где?
   - Прости, Петрус, я его выронила. Растерялась, когда дом рухнул, - девушка испуганно посмотрела на него.
   - Ладно, не огорчайся. Я свой боевой кнут тоже обронил, придется топором от кровососов и змей отмахиваться, - Петрус улыбнулся и с удовольствием разглядел на заплаканном и пыльном лице Ии робкую улыбку.
   Пыль не оседала еще долго. Над головой несколько раз раздавалось знакомое жужжание, во дворе звонко тявкнул лис, хлопали крыльями летуны. Вдали, на площади, вновь завыл мертвый голос, стих, и донесся грохот. Они ждали пыльного облака, но его не было. Потом стемнело. Сквозь сон юноша расслышал, как неподалеку с шуршанием что-то проехало, на листьях деревьев мелькнули отблески света.
   Медведь во сне ворочался и подергивался, а Ия спала тихо, положив голову медведю за заднюю лапу. "Вот я: и герой, и как его, эмпат," - невесело думал Петрус, - "только Ия за меня из арбалета стреляла, и медведю она ближе, чем я. Значит, герой из меня никакой, да и эмпат никудышный."
   Утром медведя пришлось будить. Петрус предложил идти через заросли, чтобы не оставлять на запыленных улицах следов, по которым их легко выследят. Медведь согласился. Ия, хоть юноша ей ни слова не сказал, тоже согласилась. Недоуменно посмотрев на нее, Петрус спросил, понимает ли она его безмолвную речь.
   - Тебя не понимаю, говори словами. Но вот намерения медведя иногда понятны. Не могу объяснить, как. Картинок, как ты, я не вижу. Зато знаю, что медведь улиц боится, а в зарослях он уверенно себя чувствует. На тебя он полагается - понимает, что ты лесовик и в городе чужой...
   Через заросший двор пришлось прорубаться - переплетение лиан и ветвей кустов густое, иначе не пройдешь. Медведь, держащий раненую лапу на весу, пробирался последним. Петрус осторожно раздвигал ветви, опасаясь прежде всего змей. Зато здесь можно не бояться кровососов - дурманная лиана приманивала и поедала всех насекомых. Даже мортагер в такой чащобе не смог бы их атаковать неожиданно, застрял бы в ветвях.
   Продвигались медленно. Встретившийся заросший невысокий дом обошли, и обнаружили тропинку, по которой можно идти пригнувшись. Обошли еще дом, большой и высокий и попали в березовую рощу. Подлеска нет, идти легко, здесь стоило беречься только ядовитых пауков. Внимательно поглядывая по сторонам, Петрус обнаружил огражденный круглый пруд, в середине которого возвышалась статуя. Женщина, почти не одетая - только бедра слегка прикрыты - держала в руке шар. Петрус засмотрелся на нее и почувствовал, что краснеет. Изваяние было столь совершенным...
   Медведя одолевали иные мысли: уловив его картинку, юноша разглядел на краю пруда огромного удава, распухшего посередке. Змеюка переваривала добычу и спала, не представляя угрозы. Вот медведь и подумывал о том, чтобы прикончить ее и пообедать. Пришлось напомнить ему, что они спешат унести ноги подальше от колонны императора. Невозможно бороться с хозяевами города, которые по одному подозрению безжалостно валят наземь огромные дома.
   Пересекли улицу - и дальше домов не обнаружили. Только руины. Какая-то сила искрошила дома в мелкие камни, коих в горсти помещался десяток. Деревья стояли мертвые, без листьев. Не укроешься. Пришлось свернуть по улице направо - Ия сказала, что так они ближе окажутся к владениям Пастырей. Шли под деревьями, глядя по сторонам. Здесь на улицах не лежала пыль, можно не бояться оставить следы. При первой возможности вновь повернули к северу. Растительности прибавилось: полосы деревьев вдоль улиц, небольшие рощицы - в одной из них медведь задержался, чтобы полакомиться незнакомыми ягодами. Люди их есть не рискнули. Вскоре слева объявилась высокая сплошная стена, вдоль которой тянулась обсаженная деревьями пустынная улица.
   - Трангил, - обрадовалась Ия, и на вопросительный взгляд юноши пояснила:
   - Раньше город назывался иначе, участок за стеной Трангилом называли уже тогда. Потом, когда город опустел, только здесь продолжалась упорядоченная жизнь. Сейчас пусто и здесь, но за забором - владения Пастырей...
   - Понятно.
   Петрус не разделял восторгов девушки. Он устал, ощущал голод, и на неведомых Пастырей не надеялся. Однако Ия тащила его вперед, обещая, что вскоре они увидят ворота. Увидели...
   Может, когда-то здесь стояли настоящие ворота, а сейчас: пролом в стене, груды мусора вокруг и сооруженное прямо в проломе укрепление. На нем стояли, буравя людей взглядами, два мортагера. Один побольше, видимо, самец. Петрус порадовался, что шли они по дальней стороне улицы. Даже мортагер одним прыжком не допрыгнет. Но смертоносные твари не шевелились, юноша никакой угрозы не чувствовал. Остался спокойным и медведь.
   Испугалась только Ия. Пока они, озираясь, уходили подальше от негостеприимных ворот, девушка пряталась Петрусу за спину. Когда мортагеры скрылись за полосой растущих вдоль стены деревьев, пошла первой, быстрым шагом, почти не глядя по сторонам. Петрус больше надеялся на медведя, посему по сторонам тоже не глядел, прикрывал тыл.
   Шли вдоль светло-серой стены долго. Слева стена, справа - за поломанными низкими заборчиками ряд низких домов, в один - два этажа. Петрус прикинул, что ночевать лучше в таком. Но позднее, пока очень хотелось уйти как можно дальше. Миновали вторые ворота - из крепкого и толстого железа, плотно закрытые. Стена, собственно, не столь высока, чтобы оказаться для Петруса преградой. Он и Ию бы перетащил без труда, но как быть с медведем? Да и мортагеры... Как знать, не охраняют ли они всю землю за забором?
   Впереди открылся овраг с ручьем. Дорога перепрыгивала его по мосту, стена опускалась к самой воде, перекрывая ручей решеткой.
   - Я вспомнила это место, - разомкнула губы Ия, - справа будет небольшой лес. Я думаю, вам обоим пора поохотиться. Я вас подожду, вон в том доме, - она указала на дом, облепленный со всех сторон пристройками.
   Петрус проводил ее туда, осмотрел дом. Ия выбрала место, где рядом стена, крыша, а под ней печка и несколько сидений вокруг стола. Девушка планировала набрать дров, развести огонь и ждать охотников с добычей, чтобы приготовить ее. Петрус оставил ей самострел, для безопасности, сам надеясь сладить себе хоть какой плохонький лук. Медведь ждал его на улице - под крышу он заходил только по необходимости. К тому же в небе они давно уже не видели ни одного летуна.
   Лес хоть и маленький, и какой-то бедный - мало что там росло, но Петрус смог вздохнуть спокойно и расслабиться. Медведь, как ни странно, держался рядом. Он даже подтолкнул пару раз юношу тяжелой головой, заставив придерживаться определенного направления. Картинок при этом не показывал, зато вдруг Петрус начал его настроение чувствовать, как чувствовал других людей. Медведь - друг, как Ия, в опасности на него можно положиться. Он сейчас не охотился, а шел на встречу с кем-то, кого уважал и не опасался.
   Опытный житель леса сразу понимает окружающую обстановку. Лес этот вырос на отравленной земле, и все в нем хилее и уродливее, чем в лесу полноценном. Грибы здешние употреблять опасно. Белки, конечно, живут, змеи тоже есть, обнаруживаются следы кабанов. Скорее всего, найдутся и зайцы, хотя их легче сыскать среди небольших домов. Там и силки ставить следует. Здесь же - посмотреть, не удастся ли птицу какую взять...
   Перед густыми кустами Петрус замер, но медведь недвусмысленно подтолкнул его сзади. Продравшись сквозь ветви, юноша обнаружил перед собой дорогу. Слева она уходила в лес, а справа напротив стояли высокие дома. Прямо же перед ним сидело необычное существо. Голова птичья, с острым загнутым клювом, но увенчанная круглыми ушами. Тело вроде кошачьего - существо сидело на задних лапах, сложив передние на груди, и в такой позе было лишь на голову ниже Петруса. То, что поначалу юноша принял за накидку, при внимательном взгляде оказалось серыми в белую крапинку крыльями.
   В других обстоятельствах он схватился бы за оружие, но существо заговорило прежде, чем он успел его разглядеть:
   - Не хватайся за оружие, человек. Нам надо поговорить. Я Голос Пастырей. Я не враг.
   Голос шел неизвестно откуда. Клюв создания не шевелился, но больше всего Петруса поразило, что голос и манера разговора точь-в-точь напоминали старейшину Раткова, которого поблизости быть никак не могло, ибо умер старейшина месяц назад от укуса змеи.
   - Говори, - ответил юноша, справившись с изумлением, - Я слушаю.
   - Куда идешь и чего хочешь, человек?
   Голос, решил юноша, раздается у него в голове, оттого его память и придала ему облик речи Раткова. Создание, очевидно, нарочно наделено таким даром, дабы разговаривать с людьми любых наречий.
   - Иду сквозь Трангил на север. К Замку-на-скале, ищу Хрустальный Ключ...
   -Подробнее: куда, что ищешь, зачем? - перебил его Голос Пастырей.
   Рассказывал юноша, ничего не скрывая, подозревая, что существо улавливает не только его слова, но и мысли. И был за откровенность вознагражден. Голос Пастырей рассказал, и как пройти к реке, и как отыскать замок, и где найти Хрустальный Ключ.
   -... Немного обманули тебя старейшины. Хрустальный Ключ покажет лишь то, что Пастыри прикажут. Они давно решили, что твой народ должен уйти на север, и старейшины о решении осведомлены, только все повод отложить ищут. У тебя ведь есть дальняя связь с ними?
   Петрус надеялся на это, но так ли - не знал.
   - Девушка и медведь останутся с тобой и дальше. Подчиняться старейшинам тебе отныне не обязательно...
   - За меня все решили? Кому мне теперь подчиняться? - Петрус не сдержался, повысил голос.
   - Жизнь решила, и ты сам в первую очередь. Неужели прямо сейчас ты бы своих спутников бросил и с радостью вернулся? - существо почесало лапой под крыльями и юноша подумал, что лапы коротковаты для длинных крыльев, взлетать трудновато будет.
   Отвечать он не стал - не знал ответа. Тянуло и к родне, и в привычную жизнь поселения, но представить там что Ию, что медведя не получалось. Если же поселение и вовсе снимется с места, в лесах севернее замка все они станут равно чужими.
   - Подчиняются люди тому, кто знает больше, кто способен указать путь. На новом месте быстро определится, кто чего стоит. Не оттого ли старейшины тянут с переселением? - намекнуло существо.
   Разговор окончился внезапно. Голос Пастырей отвернулся и застыл в неподвижности. Петрус, помня о том, что олени вскоре выйдут на поляну, кинулся искать себе оружие. Тетива у него имелась, подходящую ветку он отыскал быстро, сладил небольшой лук. Арбалетные стрелы к нему едва-едва подходили, но попасть шагов с двадцати в ствол небольшого дерева он смог с первой попытки. Лук годится для охоты. Юноша разобрал патрон, немного смял заряд, приладил под наконечник стрелы. Луку не хватало убойной силы, заряд добавит свою. Осталось подстеречь оленя и удачно попасть.
   Как и обещало существо, медведь вывел его к поляне. Они укрылись за плотным низким кустом. Чтобы увидеть поляну, следовало встать. Медведь подскажет, когда. Неужели Голос Пастырей говорил и с медведем тоже? Или просто точно оценивал его возможности как охотника? Честно сказать, вопрос это волновал Петруса больше, чем способности необычного существа определять пути оленьих стад. Может, они всегда там в это время проходят.
  
   Сытый медведь сопел сзади. Ия восторженно подпрыгнула, когда освежеванная оленья туша легла рядом со столом, на котором уже стояли тарелки и лежали пучки лука и несколько помытых морковин.
   - Хорошая охота! Голос Пастырей не подвел. Сейчас я мясо разделаю, вода уже кипит. Я тут брошенный огород отыскала и дрова для печи... Медведь обедал?
   - Обедал. Голос Пастырей и с тобой говорил? Прилетал?
   - Приходил. Здесь кругом крыши, стены, у него крылья длинные, не сядешь. Взлетал с крыши дома...
   О чем они говорили, Ия не сказала. Юноша не спрашивал, ловил ее взгляд и думал о своем. Хочет он остаться с ней или нет? Скорее, хочет. Так ведь и ее мнение решает не меньше... Не похожа она на девушку, которая запросто подчинится решению Пастырей.
   - Ия, как у вас девушек замуж выдают? По решению старейшин?
   - Изредка так, чаще сговариваются родители, а бывает, что и девушка с парнем сами решают жить вместе. Такое не приветствуется, но запрета нет. С кассандрами и некоторыми другими по-другому. Чаще нам советуют отца будущего ребенка. Кто-то соглашается, кто-то нет.
   - Отца? Не мужа?
   - Кассандры не считаются обычными девушками. Мужчинам с нами трудно ужиться. Поэтому - отцы. Временные мужья, до рождения ребенка, если кому хочется так называть. Впрочем, бывают случаи, когда кассандры выходят замуж своевольно и живут обычной семейной жизнью. Такое случается довольно редко. Еще реже временный муж становится постоянным.
   - Тебе никого не советовали?
   Ия повернулась от котла, с которого снимала пену и улыбнулась:
   - Старейшины никого не советовали. Недавно вот Голос Пастырей посоветовал. Тебя.
   Петрус ошарашенно замолк, не зная, что и сказать. Улыбка застыла на лице девушки, она помолчала и вымученно спросила:
   - Тебе он ничего не говорил? Мне сказал, что решение принято.
   - Он и мне так сказал. Только решение принял он сам, или Пастыри, что едино. Это его решение, я пока не решил ничего. Не созрел я еще.
   - Мужчины всегда так говорят, - усмехнулась Ия, разом придя в хорошее настроение.
   Петрус запоздало сообразил, что девушка сочла его ответ согласием. Но как? У них обоих нет дома, они переселяются в неведомые земли, даже неясно, будет ли родня жить поблизости. Не зря Голос Пастырей советовал не слушать старейшин, полагаться на себя. Предвидел, что Петрусу отныне надеяться не на кого?
   Ия с удовольствием варила мясо. Помешивала, напевая, искала известные ей травы в былом огороде. Похвасталась, что нашла в доме соль, и что выбрала домик для ночевки. Подальше от места обеда - сюда на запах, как стемнеет, множество незваных гостей явится. Петрус помалкивал, делая вид, что с нетерпением ожидает обеда. Так оно и было, но мысли его занимала совсем не еда.
   Обед получился поздним - солнце уже наполовину скрылось за вершинами деревьев. Половина мяса пошла в запас на дорогу. Его завернули в листья крапивы и спрятали в мешке. Разбудили медведя - чем он оказался весьма недоволен - и по заросшей травой улице отошли подальше от леса. Выбранный девушкой дом отличался от всех - его левая половина сгорела начисто, крыши тоже не осталось, но в уцелевшей части имелись и окна, и закрывающиеся двери, и главное, отсутствовал запах гари.
   - Я здесь ночевала как-то, - сообщила Ия, удобно устраиваясь на куче пыльных тряпок.
   Петрус, догадавшийся сам, промолчал. Как вести себя с Ией теперь, понять невозможно. Все известные ему правила не годились. Главное, он сам не понимал, чего хочет. По всей видимости, девушку сие совершенно не смущало.
  
   Ночь прошла спокойно. Под утро Петрус выстроил ряд образов для Окани, мастера Безмолвной Речи, не забыв упомянуть о приказе Пастырей переселяться в земли у Замка-на-скале. После восхода, вернувшись к стене и повернув вдоль нее к северу, он обратил внимание, что в небе - ни одного летуна. Шли быстро. Медведь уже мог ступать на раненую лапу и обещал, что полдня сможет идти таким шагом. Ия молчала, ограничиваясь самыми необходимыми высказываниями. Даже не спросила, куда юноша их ведет. Вот медведь - тот безмолвно поинтересовался и получил столь же безмолвный ответ, вполне его устроивший. Первые ворота в стене оказались закрытыми, а вторые, как и обещал Голос Пастырей, не то что открыты - их просто не существовало. Сквозь широкий пролом в стене пролегала прямая ровная дорога, теряющаяся между огромными зданиями без окон.
   Они, следуя указаниям, по дороге не пошли, свернули за воротами, отправившись вдоль стены, по кучам мусора, сквозь кусты, между штабелей каменных балок, кругов и труб. Путь недолгий, но утомительный, оттого, спустившись в ровное каменное русло ручья, спутники остановились на привал.
   - Голос Пастырей советовал от ручья не подниматься, особенно, когда он под здания нырнет. Внизу, говорит, нам нечего бояться, кроме случайных путников. В них лучше стрелять сразу...
   - Из чего стрелять? - удивилась Ия. - Из твоего самострела? Разве что на тридцать шагов, а видно нас за две сотни.
   Петрус пожал плечами в ответ. Все так, но что здесь можно поделать? Вылезти наверх? Наверное, Голос Пастырей лучше знаком со здешними угрозами.
   - Ты же сама мне советовала бросить пищаль. Вот здесь бы она и пригодилась...
   - Досюда мы бы ее не дотащили, - отмахнулась девушка. - Лучше пойдем поскорее, неуютно мне на открытом месте рассиживать.
   Ручей успел за годы беспризорности основательно захламить русло. Хорошо еще, что строители прошлого проложили его с приличным запасом, откосы каменных берегов остались относительно чистыми. По откосу они и шли, Петрус постоянно прикидывал, куда можно спрятаться в случае опасности. Приглядываясь к принесенному ручьем мусору, отметил несколько частей скелетов: то без ног, то без головы, то отдельные кости, то черепа. Он понадеялся, что Ия их не заметила. Стало легче, когда русло ушло под стену огромного здания.
   Теперь над головой нависала ровная каменная плита, и лишь вдали светился пятнышком выход на открытое место. Но темно не было. То и дело слева или справа вверх уходили лестницы и оттуда, отражаясь от светлых стен, падал неприятный, похожий на лунный, свет. Еще сверху доносился шум: то ровный гул, то позвякивание, а местами тонкий свист, от которого закладывало уши, а медведь протестующе качал головой. Прохлада подземелье вначале казалось приятной, но вскоре Ия начала замерзать. Ее плащ изрядно порвался во время путешествия, хотя, как могла, она его чинила. Главное же - здесь не было откосов, стояла стенка и идти приходилось по ручью, по сгнившим листьям и мелким веткам. Ноги промокли, и люди мечтали о том, чтобы побыстрее выбраться на солнце.
   Радовался жизни, когда затихал противный свист, только медведь. Петрус отлично улавливал его настроение и без мысленных картинок. Плохо приходилось четвероногому, незнакомые запахи раздражали, а от свиста просто болела голова. Оттого он и выскочил под открытое небо первым, без оглядки. Обошлось. Яркое солнце, теплый камень откосов, тишина - Петрус все же настоял, чтобы они отошли от здания подальше. Тогда присели отдохнуть. Медведь порывался вылезти наверх - улавливал запахи растительности и надеялся полакомиться съедобными плодами. Его не пустили.
   Они прошли половину пути до следующего здания, когда Ия вдруг покачнулась. Упала бы, но Петрус ее подхватил. Несколько мгновений ее корежило: глаза закатились, дышала тяжело, а потом всхлипнула и обмякла. Петрус опустил ее на теплый камень, перепугавшись, но лицо девушки приобрело осмысленное выражение и она хрипло промолвила:
   - Опасность. Здесь. Большая...
   Петрус огляделся. Сомнений нет, оглашено предсказание, кассандры не ошибались, но как беречься? Бежать наверх искать укрытия? Рвануть по ручью к следующему зданию? Или зарыться в кучу мусора возле большого бревна? Решение зависело от того, как скоро настанет опасный момент. Что как раз неизвестно. Раз Ия сказала - здесь, юноша сообразил: либо прямо на этом месте - и тогда угроза уже наступила, либо речь идет о русле ручья - тогда у них есть время до вечера, либо что-то им угрожает между двумя зданиями - тогда лучше выбраться наверх. Опаснее немедленная угроза - и он, таща за собой девушку, бросился к бревну. Медведь понял его мысленную картинку, помог, и не успев сделать десяток вздохов, они передвинули кучу веток и гниющих листьев повыше - чтобы не лежать прямо в ручье, и прикрылись ею. Ия лежала посредине, вялая, едва дышащая.
   Укрылись впопыхах вроде надежно, но и не подумав как следует. Из-под мусора ничего не видно, только полоску откоса вдоль ручья, шевелить же ветки Петрус опасался. Ия толкнула его в плечо:
   - Помоги мне. Надо помочиться, я сама штаны не сниму, приподними чуть-чуть ветки...
   Она повернулась набок, согнула ноги, чуть не вытолкнув юношу наружу и завозилась внизу. Петрус придерживал ветки, неудобно изогнувшись и напряженно прислушиваясь. Но сигнал подал медведь: картинку группы людей с оружием вышедших на край откоса немного в стороне от них. Медведь их чуял. Зная, настолько хорошо медведи улавливают запахи - лучше собак - оставалось надеяться, что незваные гости не столь близко и кучу мусора пока не разглядели.
   Ия справилась со штанами, раздалось легкое журчание, затем она принялась натягивать штаны, к счастью, не особо тревожа ветки.
   - Опускай..., - теперь юноша смог немного повернуться и посмотреть под ветками вдоль ручья.
   По освещенному склону скользили тени. Птицы летели к ним, низко и во множестве. Люди наверху загомонили, их слышал без усилий уже и Петрус, грянул выстрел, еще, а потом выстрелы слились в сплошной треск. Не требовались подсказки медведя, чтобы понять - люди наверху пытались отбиться от огромной стаи летунов. Оружие у них многозарядное, но стрелять бесконечно оно тоже не могло. Стрельба стихла, почти сразу вслед за ней стихли и крики. Откос усыпали трупы больших и средних летунов, тело одного свалилось к ним на ветки и некоторое время еще трепыхалось. Сквозь ветви просочилась кровь, наполнив их убежище острым запахом.
   Петрус повернулся к девушке. Ия снова потеряла сознание: рот открыт, по щеке течет слюна, лицо обмякшее. Пришлось шарить по ее поясу самому, благо он помнил, в каком кармашке лежит зеркало. Вытянув руку с зеркалом немного в сторону, юноша оглядел небо и верх откоса. Плохи дела. На краю откоса расклевывают куски добычи орниморты, в сторонке стоят длинноклювы, ожидая свое очереди присоединиться к пиршеству, но хуже всего - парящие над головой длиннохвостые орлы. Видать, придется им прятаться под мусором, пока солнце не сядет...
   Время шло, медведь иногда показывал картинки - что именно, по мнению его носа, сейчас расклевывали птицы. Летуны пообедали довольно быстро, разлетелись, их заменили длинноклювы. Этих можно не бояться, но в небе все так же парили большие летуны, приходилось лежать под ветками и дальше. Ия спала, уткнувшись Петрусу в плечо носом. Медведь беспокоился, то и дело предлагал юноше разные действия, интересовался, насколько человек обеспокоен положением дел. Петрус просто ждал. Что-то в состоянии девушки его смущало. Прошлый раз она выдала прорицание спокойно, теперь же пришла в беспомощное состояние. Может, им угрожало нечто необычное? На небе, во всяком случае - лишь легкие облачка. Ни дождя не сулят, ни града. Да и летуны - сомнительно, что владыки Трангила сумеют собрать такую стаю снова. Она и не обязательно собиралась ради них троих, скорее, ради погибшей над откосом группы людей. Хотя можно только предполагать...
   Забеспокоился медведь: его очередная картинка представляла собой несуразицу, шагающий на колоннах огромный дом. Колонны кромсали деревья, давили оказавшиеся на пути железные повозки. Петрус задумался, как сие понимать и вдруг уловил всем телом легкое сотрясение. Будто действительно шагал грузный великан. Шаги ровные, с каждым шагом все громче, приближаются. Медведь уже откровенно задрожал, проснувшаяся девушка обхватила его руками, успокаивая. Шаги гиганта сотрясали каменное ложе, но ушами Петрус ничего не слышал. Осматриваться при помощи зеркальца он побоялся.
   Потом неподалеку что-то хрустнуло, камень под ногами дрогнул, Ия в испуге закрыла глаза. Гигант ступил в русло ручья несколько ниже их. Шаг, второй, третий - камень скрипел и крошился под ногами. "Железный он, что ли?" - подумал юноша, догадываясь, что такая громадина не станет заглядывать под ветки, да и наступить на них случайно уже не сможет.
   Гигант пересек русло, шаги еще сотрясали землю, но все тише, тише. Петрус огляделся при помощи зеркальца. Небо чистое, гигант спугнул даже парящих в вышине летунов. Вокруг - никого. Там, где ступил гигант, в русле ручья появилась яма. Гигант продавил даже камень.
   Выбрались наружу. Торопил всех медведь. Ия не отошла ото сна, Петрус раздумывал, не лучше ли подождать захода солнца. С другой стороны - вдруг на место гибели людей явятся их сородичи? Эти и под ветки способны заглянуть... Так что он возражать медведю не стал, и они направились вдоль ручья, перешагивая тела убитых летунов.
   Следы гиганта оказались правильными кругами, поперечником в руку взрослого мужчины, между следами - семь шагов. Кто или что это было, житель леса не мог представить даже отдаленно. Девушка тоже ни о чем похожем не слышала. Дальше они шли, беспрерывно оглядываясь. Чутье медведя подсказывало, что наверху нет людей, но выглядывать никто не рискнул. Ия медленно приходила в себя, шла молча, неуверенными шагами, стараясь не задержать своих спутников. В русле ручья попалось еще несколько скелетов, Петруса уже не заботило, что девушка их увидит.
   Русло слегка повернуло, впереди возвышалось очередное здание. Пониже пройденного, зато вид - полуразрушенный. В железных стенах дыры, но хуже всего - русло перед зданием сужалось и становилось глубже. Вода там уже не бежала тонким прозрачным извилистым потоком, а стояла темной лужей. Возможно, им придется там по колено, возможно - глубже. Приблизившись, Петрус уловил еще одну особенность подземного прохода - темноту. Почти полную. Через здание свет совсем не попадал в залитое водой русло, только через вход и выход. Идти по залитому водой проходу вслепую не хотелось. Ия замерзнет, медведь может поранить лапы, да мало ли что им может встретиться...
   Перед сужением русла остановились. Вверх, влево и вправо, уходили ступеньки, можно подняться наверх, обойти здание. По самой стене здания зигзагом шла вверх лестница, на каждом повороте - дверь внутрь, а самая нижняя дверь выломана, вход чернеет угрожающим пятном. Медведь спустился в воду, пошел на задних лапах, людям пришлось бы по пояс. Поднялся по железной лестнице в темному проему, принюхался. Здание пустое, живого внутри нет, сообщил он Петрусу. Юноша взял Ию на руки, перенес к лестнице. Девушка восприняла его помощь как саму собой разумеющуюся, что молодого человека несколько удивило. В его поселении такой поступок однозначно обозначал бы ухаживание. Здесь, понятное дело, в нем имелся практический смысл. Нельзя допустить, чтобы Ия простудилась, слишком много неприятностей сулило сие обстоятельство.
   За темнотой входа скрывались уходящие вверх и вниз лестницы, влево и вправо тянулись коридоры, а перед ними простирался большой пустынный зал, чьи стены тонули во тьме. Девушка уверенно подтолкнула Петруса вперед, немного пройдя, он привык к темноте и разглядел впереди светлый прямоугольник двери. Там, за едва прикрытой дверью, светло, свет пробивался через щели.
   - Заночуем здесь, - прошептала Ия на ухо, - пока светло, отыщем хорошее место, поедим, отдохнем...
   За дверью, со скрипом повернувшейся на ржавых петлях, открылась внутренность здания. Слева через огромные мутные окна падал свет, освещая четыре балкона, протянувшиеся во всю длину здания. Справа тоже располагались балконы, поддерживаемые квадратными колоннами, только окон на той стене не было и сами балконы имели ширину не в двадцать шагов, а в целую сотню. С потолка свисали цепи с крюками на концах, на полу, посередине, стояли круглые железные чаны в два человеческих роста высотой. С краю на балконы поднимались узкие лестницы с едва заметными перилами. Ия указала на лестницу справа рукой: туда, мол.
   Петрус обдумал ее предложение. Солнце еще не село, можно продолжить путь, но что впереди? Найдется ли место для ночлега лучше этого? Здесь, судя по всему, относительно безопасно. Змеи на балконы во множестве не полезут, птицы, наверняка здесь гнездящиеся, выберут места повыше, в глубине балконов должны найтись и укрытия для троих усталых путников. Главное, состояние девушки не очень-то позволяло продолжить путь.
   Медведь возражать не стал, полез первым. Остановились на втором этаже, где балкон разделялся легкими перегородками на ряд помещений без дверей. Везде стояли железные столы и стулья. Сидений на стульях не осталось, только проволочная основа. Ия присела на стул возле дыры в стене. Край железного листа завернулся, открыв доступ свежему воздуху и свету.
   - Теперь понимаешь, почему из кассандр не получаются полноценные жены? Стоит одной из нас ослабить ежедневные упражнения, и пророчества начинают сопровождаться вот такими приступами. Сегодня из меня негодный товарищ и для похода, и для любого серьезного дела.
   - Так займись упражнениями, - предложил Петрус.
   - Не получится. Они требуют не столько времени, сколько полной сосредоточенности и освобождения от всех забот. Ни в походе, ни в обычной жизни с ее тревогами о хозяйстве и близких такого освобождения не добьешься. Кассандры, отказавшиеся поддерживать свои умения, спустя некоторое время и предсказания во время приступов начинают забывать. Приступы есть, а прорицаний нет, кто такую кассандру кормить станет? Мы ведь едим готовое, нас люди кормят, мы только книги читаем, да упражнения делаем. Еще детей учим, конечно...
   - Ты говорила, некоторые кассандры все же выходят замуж...
   - Дар у всех разной силы. Кто-то его полностью теряет, и приступы проходят, кто-то сохраняет и мучается всю жизнь. Я бы терпела приступы, лишь бы знать, что смогу жить, как обычная женщина. Но знать наперед невозможно. К тому же мой народ переселяется к северу, как сложится там жизнь, не предскажут все кассандры сразу...
   Они съели остатки мяса, выбросив кости наружу, потом поменяли место. В помещении ближе к центру здания тоже имелась дыра в стене, но маленькая, только синица или воробей пролезут. Место для ночлега огородили столами, положив набок, чтобы их не разглядели с балкона на той стороне здания. Птицы, как догадался ранее Петрус, в здании обитали. Они прилетели ближе к закату, проникая сквозь дыры, и с гвалтом устраивались под потолком и на верхнем балконе. Медведь спал. Ия предложила называть его Барном - по созвучию с названием медведя на одном из древних языков.
   - Медведей много, а наш - один. Пусть будет Барн, сам же он имя себе придумать не сможет.
   Барн так Барн, какая разница. Юноша тревожился с наступлением темноты все сильнее. Голос Пастырей утверждал - безопасно только в канале ручья, внизу, где их не видно со стороны. С другой стороны, в Трангиле ночью положено прятаться под крышу. Здание, хоть и мертвое, местами разрушенное, окончательно брошенным не выглядит. Пол чистый, двери и лестницы исправны, на столах стоят в нескольких местах непонятные ящики с ручками и окошками. Окна на противоположной стороне все с целыми стеклами, разве что грязные. Вот придет сюда неведомо кто, и прикончит незваных гостей. Найти их нетрудно, если придти с собакой... Тут он припомнил, что собак в городе нет. Никто определенно не знает, почему, но их нет.
   Глянув в дырку, он обнаружил, что на улице стемнело. Зато в здании - нет. Балконы напротив через равные промежутки времени освещались тусклым синим светом. Петрус припомнил что там, за окнами, в нескольких сотнях шагов стояло другое огромное здание. Свет, надо полагать, шел оттуда. Он сам не заметил, как задремал. Разбудил его Барн, молча сообщивший, что они не одни. В здании раздавались шаги. Люди. Поднимаются по лестнице. Хорошо, что на противоположный балкон, но тоже на второй этаж. В щелочку между столами можно разглядеть, как они идут вдоль балкона - шестеро, увешанные оружием. В темноте шагают так же уверенно, как и при свете. Ночным Глазом пользуются, значит. Ушли вдаль, раздался скрип двери, шаги затихли. Дар Петруса ничего ему не сказал, что ошеломило эмпата больше, чем дневные приключения. Неужели и его дар способен угаснуть? Как быть, если отныне он не сможет определить, опасен для него встречный или нет?
   Медведь взялся охранять их сон до утра, и разбудили юношу птицы, устроившие утреннюю перебранку. Пока они мелкими стаями вылетали наружу, Петрус рассказывал Ие о ночном происшествии.
   - Те шестеро могли быть Покорными. Они слуги Магистров или еще кого-то. Покорные лишены своей воли, могут только выполнять приказы. Если им приказали пройти в какое-то место, никого не трогая, ты мог не почувствовать их враждебности.
   "Может быть... Ладно, сейчас незачем об этом думать. Слуги Магистров на землях Пастырей? Не иначе, в Трангиле идет серьезная война, и мы у всех под ногами путаемся". Ия сказала, что готова выступить, и они быстро прошли по балкону в конец здания. Здесь, как и ожидалось, тоже имелись лестницы. Внизу обнаружились ворота в стене с окнами, но что Петруса привлекло больше - лестница вниз, в подземный ход, откуда сочился слабый свет рассвета. Спустившись, они оказались в каменном коридоре. Со стороны здания - темнота, со стороны открытого пространства - свет. Там выход.
   Вышли осторожно, оглядев небо при помощи зеркальца. Коридор, уже без крыши, через десяток шагов завернул, выведя их в русло ручья. Осторожно вытянув руку с зеркальцем, юноша поспешно ее отдернул.
   - Те шестеро, Покорные, сидят на откосе. До них полторы сотни шагов.
   Ия огорченно вздохнула, Барн, даже не подозревающий, что его так отныне зовут, старательно принюхивался. Он уловил неизвестный запах, но люди так никогда не пахли, отчего он не смог вовремя поднять тревогу. Возвращаться в здание и идти поверху не хотелось. Петрус отступил назад, под стену здания, откуда виднелся кусочек неба, а их сверху почти не видно.
   - Будем ждать. Не могут же Покорные просидеть здесь до вечера. Кто-нибудь ими заинтересуется, или они кого-то дождутся. Сидят они наверху откоса, их издалека видно.
   - Что, если они нас ждут? - предположила девушка.
   - Вполне возможно. Нам не пройти ни низом, ни верхом, остается ждать.
   Ждали. Барн принюхивался, сообщал, что Покорные на месте. Петрус ждал то ли прихода других людей и перестрелки, то ли тяжелых шагов гиганта. Но дождался иного. В небе возникла дымная полоса. С легким свистом изогнулась, роняя вниз блестящий предмет, туда, где сидели Покорные. Грохнуло, сверху на них посыпался песок и мелкие камни, в небе вырос огромный клуб дыма. Барн заскулил, как собака, зажал нос лапой. Петрус и сам унюхал отвратительный острый запах, отчего во рту появился кислый вкус. Подождали еще. Ия гладила медведя, что-то напевая ему на ухо. Барн боялся. Больше всего ему хотелось выбраться на открытое место, где растет трава и стоят деревья. Пришлось показывать ему картинки вспышек огня и дымящегося пепла.
   Ию, как и юношу, взрыв не испугал. Да, силы он такой, с какой они никогда не встречались, но знакомые им огневые заряды действуют так же. К тому же взрыв расчистил им путь. Высунув зеркальце, Петрус убедился, что от Покорных остались только обугленные подобия человеческих фигур. Огромный кусок русла закоптился до полной черноты, но открытого огня и дыма незаметно.
   - Идем! Быстро, почти бегом, и по воде, чтобы не наследить...
   Барн бежал первым, с неподдельной радостью. Ия, вопреки опасениям, тоже двигалась быстро. Почерневшее пятно, покрытое кучами пепла, люди преодолели, задержав дыхание. Дальше русло оказалось чистым, взрыв вымел весь мусор, открыв спутникам гладкую дорогу. Теперь они бежали по откосу, стараясь не оставлять следов. Русло повернуло вправо, к нему присоединился ручей поменьше в каменном же русле. Воды прибавилось, на дне теперь струился сплошной поток в пядь глубиной. Вода здесь мутная, с радужными разводами поверху, вонючая. Медведь держался от нее как можно дальше.
   Русло повернуло влево, присоединив к себе еще ручей, едва заметный, откосы стали пологими, низкими, а впереди появилась перечеркивающая горизонт полоса. Забор, ограждающий Трангил. Они приближались к реке. Русло у забора кончалось отверстиями нескольких труб. Вода сливалась в нижнюю, войти в нее можно только согнувшись, а удержаться на ногах в быстром потоке, несущимся по наклонной трубе в расположенную внизу лужу, почти невозможно. Петрус смог бы, упираясь расставленными руками в противоположные стороны трубы, но Ия и Барн... Вряд ли.
   Прочие трубы для медведя узковаты, зато они сухие, подойдут людям, и по ним можно спустить мешки с припасами, не рискуя их намочить. Они надеялись передохнуть возле труб, прежде чем продолжить путь к реке, надежды не сбылись. Барн опять услыхал тяжелые шаги гиганта. Петрус даже поднялся по откосу, чтобы оглядеться наверху. Ничего интересного: трава, кусты, редкие чахлые деревца, кучи мусора, штабеля то ли бревен, то ли каменных столбов... Только вдали возвышаются крыши огромных зданий без окон, подобных тем, что они миновали по пути сюда. Никакого движения ни на земле, ни в небе.
   Однако, раз медведь что-то слышит, пренебрегать угрозой нельзя. Первым полез юноша, выбрав сухую трубу. Внизу под ней и воды не было. Проскользнул, вытянувшись в струнку, вывалился наружу, погасив падение ногами, огляделся. Впереди - река, в которую вливался ручей, влево и вправо - полоска земли, на которой в два ряда росли деревья, а между ними натоптанная колея дороги. Противоположный берег реки лесистый, оба берега у воды заросли высокой травой. Приглядевшись, Петрус понял, отчего. Не столь давно уровень реки упал, бывшее дно весьма способствовало буйству обосновавшихся на нем трав.
   По трубе скользнули ему в руки сначала мешки, а затем Ия. Поймав девушку, Петрус удивился, как легко сие у него получилось , и немного задержался, прежде чем поставить ее на ноги. Встав, Ия неожиданно поцеловала его в щеку. Озадаченный юноша не нашел, что сказать, и дал команду Барну спускаться. Медведь скатился по большой трубе, вместе с потоком грязной воды. Плюхнулся в лужу, обрызгав людей, и немедленно полез в реку, прополоскать шерсть чистой водой. Оказавшись снаружи стены, Барн забыл свои страхи, да и люди повеселели. Пищи у них не оставалось, однако под деревьями обнаружился неплохой ягодник, и они немного перекусили.
   За оградой Трангила, хорошо различимой сквозь немногочисленную растительность, громыхнуло, поднялся столб пыли. Барн мигом потерял аппетит, да и Петрус решил, что лучше продолжить путь. Далеко они не ушли. Вскоре обнаружилась ровная площадка без растительности, на которой кучами и штабелями располагались всякие изделия и заготовки: железные, искусственного камня, деревянные и иных, неведомых материалов. Как раз то, что надо для изготовления плота.
   Юноша с Барном стащили в реку три бревна в четыре шага длиной, десяток досок, железные скобы для крепления. Медведь прекрасно ходил на задних лапах, да и силы ему не занимать. Прихватили несколько пластин очень легкого и ломкого материала. Петрус проверил - он в воде не намокал. Плот соорудили быстро, легкие пластины пристроили между бревнами, скрепили все сверху досками в два ряда. Потом отошли под деревья, ждать ночи. Голос Пастырей предупреждал - плыть по реке днем нельзя, орниморты, те на воде нападать побоятся, а вот длиннохвостые орлы сочтут людей законной добычей.
   - Ты как себя чувствуешь? - Петрусу казалось, что девушка сегодня слишком молчалива.
   - Я не больна, могу идти.
   - Ты сейчас грустная какая-то, вот я и спросил...
   - Ты заметил, как обмелела река? Шесть лет назад в нашем поселке протекала вот такая река, как та, у которой мы сейчас сидим. В ней купались дети и взрослые, по ней плавали на лодках. Рядом на лугу мы пасли коров, коз, лошадей и прочую живность. Сейчас вместо реки - ручей в пять шагов шириной, вода грязная, в ней даже руки мыть не станешь. Луг изменился, травы на нем больше нет, остались колючие кусты, их даже козы не трогают. Высох и лес рядом, скот кормить нечем стало, вот почему люди ушли. Поселение брошено, остались немногие старики, решившие умереть в родных местах и сколько-то их родни, чтобы присмотреть за ними и похоронить, как полагается. Я гляжу на вот эту реку, и думаю, как скоро она станет ручьем? Там, куда переселится мой народ, пока есть зимы, реки не обмелели, и Пастыри обещают, что засухи нам не грозят. Но ведь и они могут ошибаться...
   - У нас никаких засух..., - пожал плечами Петрус.
   - У вас рядом высокие холмы, они притягивают небесную воду. Но все равно, скоро леса поредеют и у вас. Лес, он держится долго, и сдается как-то сразу, неожиданно.
   Петрус насчет неожиданности сомневался, наверняка для знатоков леса не составляли тайны предвестники изменений. Но в сущности, Ия говорила дело. Скорее, она просто повторяла то, что слышала от более сведущих людей. Может, прямо от Пастырей. Кто, как не они, могли за годы вперед предугадать, что случившаяся южнее засуха заставит переселяться на земли народа Петруса других, более приспособленных к жизни без леса, людей. Пастыри предотвращали ненужную войну, спасая тем самым оба народа от гибели.
   Чуть стемнело, они вытолкали плот на глубину. Мимо потянулись зеленые берега, сквозь растительность проглядывали стены, оказавшиеся на суше заросшие причалы, потом плот миновал огромный ржавый железный корабль, из тех, которые раньше плавали по реке. Ия о таких рассказывала, она сама такой видала. Корабль застрял на мелководье, наклонился набок. Три ряда пустых окон таращились в небо.
   - Он ведь весь железный, правильно?
   - Но внутри почти пустой, иначе пошел бы на дно, - сразу поняла его вопрос девушка.
   - Ага, понял. Ты не удивилась, когда первый раз железный корабль увидела?
   - Да я раньше про них читала. Смотри, впереди мост, держи плот посередине!
   Мост миновали уже в темноте, высокий и широченный. За мостом Трангил кончался, и девушка сказала, что можно сбавить настороженность. Ни жужжалок, ни патрулей грамсов здесь нет. Река разлилась, помнящий слова Голоса Пастырей Петрус прижал плот к правому берегу, толкаясь шестом в почти недвижной воде. Над головой мелькали летучие мыши, Барн растянулся на досках и вознамерился поспать.
   Вспотев, юноша дотолкал плот до правого притока, где его подхватило течение. Усевшись рядом с девушкой, он вдохнул речной запах. Приток добавил воды чистой, и холодной. Правый берег приподнялся обрывом, течение несло плот по стремнине. С левого берега забрехала собака, к ней присоединились другие, ноздри уловили запах дыма.
   - Здесь тоже люди живут?
   - Люди много где живут, - ответила Ия. - Кто здешние, не знаю. Недавно поселились. Ты купаться будешь? Хочется смыть грязь и пот.
   Петрус встал, потыкал шестом, дна не достал.
   - Глубоко...
   - Ты что, плавать не умеешь? - удивилась Ия. - Как есть герой, так уверенно на плот полез.
   - Ну что с ним сделается? Ни потонуть, ни перевернуться он не может, - при этих словах он представил себе, как плот от удара от препятствие рассыпается на куски, или, того хуже, застревает на отмели посредине реки. - Лучше говори шепотом, звук над водой далеко летит. Кто знает, не следят ли здешние жители за рекой. Я бы на их месте выставлял наблюдателя.
   Сидел в темных зарослях наблюдатель или нет, они не узнали. Течение унесло их дальше, запахи жилья пропали, по берегам простирался привычный юноше лес, с его запахами и ночными звуками. Ия, молча сидевшая, прижавшись к нему спиной, отодвинулась, встала и быстро разделась. Петрус отвернулся, дожидаясь, пока сзади раздастся всплеск. Девушка опустилась в воду тихо, плот слегка приподнялся. Ия отплыла от него на несколько шагов и принялась извиваться в воде. Что она делала, в темноте не разобрать - на темной воде белело только ее лицо. Вскоре она ухватилась за край плота:
   - Помоги вылезти.
   Петрус вытащил девушку, которая совершенно не смущалась, и отвернулся. Когда Ия оделась и прижалась к нему, обхватив холодными руками, он спросил:
   - У вас принято девушкам купаться вместе с юношами?
   - Нет, конечно. Вот муж и жена купаются вместе, и никто не удивляется.
   - Так я вроде не муж тебе.
   - Сие только от твоей воли зависит. Скажешь, что хочешь стать моим мужем - и станешь. Пастыри благословили, чего же еще?
   Петрус не нашелся, что сказать. Плот постоянно прижимало течением к правому, высокому берегу, время от времени приходилось выталкивать его ближе к середине. Ия уснула, прижавшись к теплому боку медведя. Редкие тучи не заслоняли света звезд, позволяющего различать берега, а ближе к утру взошла луна, и тогда обзор стал просто великолепным. Юноша даже увел плот с середины реки, держась как можно ближе к правому берегу. Так хотя бы издали они были не столь заметны.
   Когда небо на востоке засветлело, он достал рыболовные снасти. О наживке побеспокоился еще днем накануне, так что рыбалка шла по всем правилам. Вскоре на кукане шевелили плавниками с десяток рыбешек, не особо крупных, однако способных насытить не очень большую кампанию путешественников.
   Причалили в устье небольшого ручья. Барна с Ией пришлось разбудить, чтобы затащить плот краем на мелководье и прикрыть ветками. Отойдя от реки шагов на сто, Петрус развел костерок. Ия взялась запекать рыбу, медведь ушел искать пропитание, а юноша лег отсыпаться после бессонной ночи. Вчерашний разговор с Ией остался незавершенным, что его вполне устраивало.
   После полудня Ия разбудила юношу.
   - Тут вокруг змеи ползают, я за хворостом отойти боюсь. Что делать будем?
   Змей оказалось немного, Барн, уходя, задавил нескольких, еще троих прибил Петрус, набирая сучьев для костра. Впрочем, костер уже ни к чему: рыбу они быстро съели, змей готовить девушка категорически отказалась, другой пищи рядом не нашлось. Оставив Ию поддерживать огонь, юноша собрал немного грибов, которые они и жарили на прутьях, надеясь и подкрепиться и скоротать день. Возможно, здесь плыть не опасно и днем, но рисковать не хотелось. Да и медведь пока где-то нагуливал жир.
   - Замок-на-скале слева от реки. Там же будут и земли вашего народа. А мои селятся на правом берегу...
   - Я знаю, - ответил Петрус. - Под утро хотел установить дальнюю связь со своими, и вдруг сам получил весточку от Окани. Даже не догадывался, что способен видеть происходящее его глазами. Наши покинули поселок. Гонят скот, тащат утварь и инструменты к большой дороге на закате. Там соорудят телеги и быстрым ходом отправятся к замку. Мне надо осмотреться на месте и предупредить их, если что не так.
   - Дружба с Барном тебе помогает, - заметила девушка безразлично, - но ты меня не дослушал. Если я тебе нужна, то пойду с тобой, куда бы ты не шел. Не нужна, так высади меня напротив Замка-на-скале на правый берег. Пойду одна к своим.
   - Ты же по лесу одна не ходишь, - возразил Петрус, огорошенный ее словами, - и змей боишься, и своих не знаешь, как искать. Да и мне в замке без тебя труднее придется. Замок не лес...
   - Хорошо, провожу тебя до Замка-на-скале, и там помогу. Хотя, раз твои уже вышли в путь, то замок тебе не нужен, честно говоря. Но раз ты такой герой, что желаешь выполнить даже бессмысленное поручение - то до замка я с тобой. А там переправишь меня через реку, и больше не потребуется терпеть меня рядом, - Ия отвернулась и всхлипнула.
   - Я раньше стеснялся спросить, - начал Петрус, и девушка с надеждой повернулась к нему, - как же ты шла одна, когда я тебя выследил по следам у брода, если ты по лесу без сопровождающих ходить не умеешь? Второй вопрос: ты плавала в реке, зная, что у тебя может случиться приступ. Почему не боялась?
   - На второй вопрос ответить легче. Ни приступов, ни прорицаний у кассандр не случается, когда на небе нет ни Луны, ни Солнца. Облачность в этом случае ни при чем. Что до первого вопроса, так до брода меня проводили. Потом провожатый вернулся, зная, что на пути до Трангила мне угрожают только пауки да змеи. Я боялась, конечно, и их, но согласись - сии твари не самая большая опасность в лесу. В Трангиле ждали Пастыри, и дождались, как знаешь. До них я дошла бы, как мне кажется, и одна. Хотя, может, сгинула бы. Я и с тобой могла сгинуть, если бы мы из-под падающего дома не успели выскочить, или Барн не смог бы нас от мортагера прикрыть, или если бы ты не догадался на ручье под ветками укрыться...
   Все их планы оказались нарушенными, и хорошо еще, что узнали они о сем засветло. Вышедший порыбачить под деревьями Петрус обнаружил, что плот исчез. На берегу - лишь пара отпечатков босых ног. Чужаки или подплыли, или подошли по воде. Столкнули плот и уплыли на нем. Лес, получается, вовсе не безлюден.
   - Ия, то могли быть твои соплеменники?
   - Могли. Могли и твои, если их отправили в разведку к реке. Могли быть и другие. Чего гадать? Новый плот сделать сумеем?
   - Нет, - мрачно пробурчал юноша, - слишком долго возиться. Лучше найти одно бревно, прикрепить к нему груз, и меня тоже. Только я весь в воде буду, кроме головы, ясное дело. Ты же, раз плавать умеешь, толкать будешь. Барн сам переплывет, река не так широка. Дальше по левому берегу пойдем.
   Ждать заката не стали. Ия заявила, что сегодня и завтра приступа не ждет, есть еще некие приметы, о которых она не рассказала, и пока бояться нечего. Барн вернулся, когда тени деревьев наполовину закрыли реку. Летунов беречься не стоило - торчащую из воды голову им не ухватить, зацепят крыльями воду. Так что пришлось Петрусу купаться вместе с Ией, что девушке весьма понравилось. Она даже учила его во время переправы правильно работать ногами, толкая сучковатое бревно.
   Вначале намеревались пересечь реку по прямой и продолжать путь пешим ходом, но освоившись в воде, Петрус решил, что часть пути стоит проплыть, раз все равно по течению. Вскоре, как стемнело, они порядком замерзли, и выбрались на берег исключительно по сей уважительной причине. Одеваясь, Ия попросила Петруса подержать ее - чтобы не упасть,просовывая ногу в штанину, стоя на одной ноге. Обхватив ее за поясницу, он поразился, какая она теплая. А девушка, надев штаны, обняла его двумя руками и поцеловала в губы. Петрус разом согрелся, Ия выскользнула из его объятий, и он спросил прерывающимся голосом:
   - Ты это зачем?
   - Благодарность за помощь, герой. И за смелость. Не всякий рискнет переправиться, держась за бревно, не умея плавать.
   Даже в темноте юноша выбрал довольно удачный участок для ночлега. Молодые березки перемежались ивняком, для древолазов сочетание неподходящее. Оставались, ясное дело, змеи и ядовитые насекомые, но веревок у Петруса нашлось в достатке, он даже на ощупь быстро сплел из них два гамака, подвесив их на высоте плеча. Мохнатые веревки, защита от змей и многих насекомых, обвивали подвеску. Полной безопасности не обещая, они все же вносили в душу спокойствие.
   Забросив девушку в ее гамак, Петрус вскарабкался по стволу в свой. Спать не очень хотелось, днем он выспался, и чтобы скоротать время, юноша принялся обдумывать поведение Ии. То есть обдумать он хотел многое другое, но непроизвольно вспоминалось их совместное плавание голышом, и ее поцелуй на берегу. Казалось, что ночь стоит жаркая - теплее, чем днем. В его бессвязные мысли внезапно вмешался иной поток образов: его соплеменники сбились на лесной поляне в кучу, меж четырех костров. Половина мужчин бодрствовала с оружием в руках. Не иначе, ожидали серьезной угрозы.
   Умение видеть дальние события глазами Окани вытеснило прочие мысли. Разглядывая соплеменников, Петрус незаметно уснул, и снилась ему стоянка, его мать и тетки. Он и про- снулся одновременно с ними, успокоенный тем, что его земляки никого не потеряли, и даже скарб дотащили до поляны в сохранности. Довольный вновь появившимся умением, Петрус повел спутников быстрым шагом, стараясь держаться недалеко от берега. Река вскоре повернула к северу, они преодолели вброд небольшой приток и обнаружили, что от него вдоль берега тянется расчищенная тропа. Здесь ходили, хоть и не столь часто, караваны с грузом. Чьи, Ия не знала.
   - Уже несколько лет идет переселение больших и малых племен. Кто уходит к северу, кто - на запад. Река пока ничья...
   Юноша подумал, что поселиться на реке желающие найдутся. В первую очередь - его и Ии соплеменники. Хорошо, что Пастыри отвели им разные берега. Значит, его союз с Ией, Кассандрой племени, нужен Пастырям, как залог мирного существования соседей. У него вдруг появилось предчувствие, что старейшины его поселения при встрече определят Ию ему в жены. С девушкой, похоже, уже поговорили, еще до их встречи. Впрочем, она же сказала: его в мужья ей назначил Голос Пастырей...
   - Ия, когда тебя посылали в Трангил, припомни точно, чего от тебя хотели?
   - Точно могу ответить - ничего определенного. Пройти сквозь город. Обязательно зайти во владения Пастырей. Дальше - на север по реке. Все прочее - на мое усмотрение. До меня так же ушли на север три кассандры, уходили и другие одиночки. Наши люди не так опасаются леса, хоть ваши лучше его знают. Я по тебе сужу, герой...
   Тропа тянулась по берегу, иногда отклоняясь в лес, огибая то обрывистый берег, то мощные стволы береговых вязов. Змеи попадались редко, следов обитания пауков вовсе не замечалось. Да и растительность здесь частично сменилась: почти не стало лиан, не встречались абрикосы и каштаны, обычно выручавшие оголодавшего путника. Зато над головой непрерывно жужжали пчелы и шмели, пугая непривычную Ию. Петрус велел ей не отмахиваться, чтобы не сердить занятых своими делами насекомых, и девушка слушалась, сохраняя на лице страдальческое выражение. Ее ни разу не ужалили, но бояться она не перестала.
   Возле приметы, роскошного дуба на левом берегу быстрого притока, Петрус остановился. Через три сотни шагов должна начинаться старинная дорога к Замку-на-скале. Она заросла, зато, отыскав ее, выйдешь к замку кратчайшим путем. Иначе придется лазать на холмы или вершины деревьев и высматривать башню замка, а потом пробираться напрямик через лес. Лучшего искателя, чем Барн, представить невозможно, и юноша принялся передавать медведю картинки спрятанной дороги. Медведь ушел на разведку, люди остались ждать у быстрого ручья его возвращения.
   - Петрус! Я Званко! Переходите ручей, я на дубе сижу! - раздавшийся словно с неба голос заставил юношу схватиться за самострел.
   Приток перешли по указанной соплеменником толстой жерди, притопленной под водой так, что со стороны сразу не заметишь. Шесты для опоры лежали по обоим берегам бурного ручья, видимо, люди со сторожевого поста постоянно ходили через ручей.
   - Здесь граница наших новых земель, - Званко, верткий и черноволосый, в своей зеленой куртке с коричневыми изогнутыми полосами и украшенной живыми зелеными веточками серой шапочке словно возник из-за ствола дерева.
   Если не присматриваться, он сольется с лесом уже в пятнадцати шагах.
   - Я уже третий день в дозоре. Поутру предупредили: жди Петруса с его пани и медведем. Пани, дозвольте представиться - Званко.
   - Ия, - присела в полупоклоне девушка.
   Петрус удивился, насколько красиво и непринужденно у нее получилось. Словно готовилась заранее. Кто их знает, может, кассандр и тонкостям изящного обхождения обучали?
   Барн заброшенной дороги не нашел, заросла начисто, даже чутье медведя подвело. Когда Петрус, следуя указаниям Званко, продрался сквозь заросли малины и остановился на узкой полоске травы, медведь недоуменно поинтересовался: это ли ему следовало отыскать? Юноша копнул землю - на глубине указательного пальца ощущалась твердь. Барн ткнулся в ямку носом и признал правоту человека. Кажется, он немного смутился.
   - Петрус, кого у вас принято звать "пани"? - тихонько спросила Ия.
   - Замужнюю женщину, - недовольно взглянул на нее юноша, - не говори, что ты не знала.
   - Хотела полностью убедиться. Значит, перед Званко я твоя жена? ... И перед старейшинами тоже, не сам же он сие придумал.
   - Верно говоришь. Обложили меня со всех сторон, все вокруг тебя в жены пристраивают...
   - Так ты и раньше знал, что тебе жену подберут старейшие. Что изменилось? Я для тебя плоха? Так ты же герой, имеешь право отказаться, - обиделась девушка.
   - Нет, Ия, ты не плоха. Я бы тебя, быть может, и сам выбрал. Рано мне еще жениться...
   За разговорами миновали густые заросли орешника. Здесь, на пологом склоне, дорога виднелась отчетливей, и девушка зашагала рядом с Петрусем. Слева темнел густой ельник, и юноша постоянно косил туда взглядом. Опасное место. Вот справа рядами растут низенькие одичавшие яблони. Похоже, рядом с дорогой за ними даже ухаживают: прореживают, подрезают ветви. Но только за одним рядом, у тропы, вот странно. Так могли бы вести себя те, кто изредка, но постоянно ходит этой дорогой.
   Довод, что жениться Петрусу рано, девушке убедительным не казался. Поняв, что Ию не переспорить, юноша промолчал, делая вид, что озабочен их безопасностью. Проверенный прием сработал и на сей раз - девушка замолкла. Так, в тишине, они обогнули огромный холм и начали подъем на следующий. Едва угадываемая дорога превратилась, как-то незаметно, в заросшую, но явную тропинку. За вторым холмом слева присоединилась еще тропинка, они преодолели каменный мост над ручьем, полностью сохранный, и шли теперь по широкой выложенной камнем дороге, лишь чуть присыпанной землей и перегнившими листьями.
   - Вот здесь, если не ошибаюсь, следует повернуть, - Петрус замер перед густо оплетенными лианами кленами.
   Внизу росла крапива в рост человека, а растение сие не только само могло обжечь болезненно, но еще и служило пристанищем и пестрой гадюке, и черной сороконожке, не уступавшей ей ядовитостью.
   Ия молчала, полностью полагаясь на своего спутника. "Она и впрямь меня за героя держит" - подумал юноша, поразившись ее спокойствию. Пришлось орудовать топориком, прорубаясь сквозь заросли, а Ия мечом довершала его работу. Петрус не спешил, внимательно оглядывая лианы над головой и землю внизу. Нескольких сороконожек он откинул в заросли, надеясь, что девушка их не разглядит. Она, однако, разглядела:
   - У меня есть средство от яда сороконожки. Если сразу смажешь, боль и воспаление пройдут через три дня, и ограничатся самой ранкой.
   - Не уговаривай, я и сам знаю, что ты станешь прекрасной женой, украшением нашего народа, - прошипел юноша в ответ, размахивая топором, как косой.
   - Ты тоже станешь героем моего народа, - не обиделась спутница. - О тебе уже сейчас можно складывать легенды.
   Прорубившись сквозь чащобу, они обнаружили заболоченный ручей в низине, и продолжили путь по нему. Здесь Петрус истребил нескольких змей, оберегая свою спутницу, и остановился, когда девушка спросила:
   - Мы не вот это ищем?
   Оплетенный зеленью, маленький домик прижался к скале, прикрылся сбоку высокой елью, с другого бока - густым орешником. Разглядеть тайный вход в замок можно только спереди, от ручья, где сейчас стояли юноша с девушкой. Петрус потянул ручку вверх, дивясь странному устройству. За дверью щелкнуло, и он легко открыл ее, потянув на себя. Неяркий лесной свет упал на темные кирпичи стен. Возле самой двери стоял стул, повыше его - темное стеклянное окошко, под которым тянулись ряды кнопок. Юноша уверенно нажал крайнюю верхнюю левую, окошко осветилось на мгновение, показав пустую дорогу, и вновь стало темным.
   - Что дальше? - спросила из-за спины Ия прерывающимся голосом.
   - Указание Пастырей я выполнил, теперь волен в поступках. Хочу осмотреть замок. Ты со мной? В замках приходилось бывать?
   - Только в разрушенных. Нам предстоит подземным ходом лезть?
   Подземелий девушка побаивалась. Барн тоже, и его отпустили покормиться, назначив встречу у ворот замка. В комнате обнаружились связки факелов, да и уходящий внутрь скалы коридор выглядел уютно: ровные ступеньки, сухо, по стенам перила для удобства гостей. Без сожаления покинув темную комнату с единственным стулом, они принялись подниматься по узкому коридору. Факела Ия несла сзади, чтобы не слепить огнем бесшумно крадущегося с самострелом Петруса. После нескольких поворотов лестница раздвоилась, вверх и вниз уходили широкие ступени, грязнее, чем в пройденном ими коридоре. Спустившись немного, они обнаружили провал, в который из каменной чаши сливался излишек воды.
   - Ясно. Сюда они за водой ходили, - тихо пробормотал юноша, заглядывая вниз.
   Там во тьме терялись мокрые камни. Кажется, выхода наружу здесь нет. Поднимаясь вверх, Петрус едва не пропустил пройденный ранее коридор - тот строители скрыли за поворотом так, что легко можно пробежать мимо, не заметив. Поднявшись немного, обнаружил еще один скрытый за поворотом ход. Протиснувшись в узкую щель, они оказались в огромном зале, созданном природой. Человек ограничился тем, что выровнял пол мелким камнем, да соорудил в углу высокое кресло. Возле кресла лежали три продолговатых предмета, и Петрус, еще не разобрав, что это такое, почувствовал омерзение. Приближаться к ним не хотелось.
   - Тленом пахнет, - тихо сказала за спиной Ия.
   Юноша заставил себя подойти к креслу. Предчувствия оправдались - на полу лежали человеческие тела. Две женщины и один мужчина, волос на голове у них не было. Петрус наклонился. Мужчина - Игнаций, охотник из их поселения. Женщины ему незнакомы.
   - Беата и Янка, обе кассандры, - прошептала за плечом Ия. - Посмотри, их пытали...
   Из обтянутых кожей черепов всех троих торчали короткие железные палочки, похожие на используемые женщинами шпильки для волос. Тела сохранились хорошо, они не гнили, а высыхали в сухой и холодной пещере. Выражение лиц умерших пугало больше всего: ни у живых, ни у мертвых такого выражения Петрус не видел. Лица как бы расплылись...
   - Петрус, глянь сюда, - позвала девушка.
   К ручкам кресла и выпирающим вперед ножкам прикреплены ремни, на спинке висит железное полушарие с дырочками. Значит, людей мучили на этом кресле, пока они не умерли, а тела бросили рядом, не позаботившись прибрать за собой. Вряд ли так поступят постоянные обитатели замка. Следов на каменном крошеве не оставалось, осмотр пещеры ничего не дал. Молча они покинули зал смерти и продолжили подъем к замку. Лестница вывела их в подвал, куда уже попадал дневной свет. Факела погасили, прислушались, принюхались - ничего необычного или угрожающего.
   Подвал, в который они вышли, принадлежал пристройке к главной башне. Странной формы, со множеством выступов и полностью пустой. У главной башни в три этажа обвалилась крыша, лестницы и помещения захламляли остатки мебели, листья, тушки мертвых птиц. Подвал главной башни тоже заполнял разный мусор. Верхняя, северная, как и левая южная, привратная, башни почти развалились, но по стене все же можно было подняться, что Петрус и сделал. Странно молчаливая Ия осталась внизу.
   - Вид оттуда прекрасный. Все же в замке и жить неуютно, и воевать плохо - слишком многое придется восстанавливать, - сообщил он, спустившись. - Ворот нет вообще, стены в нескольких местах треснули, кухню придется создавать заново...
   - Петрус, мне надо уйти за реку, к своим. Кассандр взяли на том берегу, своей волей они бы возле замка не оказались. Старейшины должны узнать об этом. Проводишь до реки?
   - Ты же хотела остаться со мной, как моя жена... - ошарашенный юноша не знал, что ответить.
   - Ты не говорил, что берешь меня в жены.
   - Сейчас говорю. Ия, ты согласна стать моей женой?
   - Согласна, - девушка обняла его и уткнулась лицом в грудь.
   Петрусу показалось, что она плакала. Но когда она подняла голову, глаза были сухими. Она слегка прикусила губу и посмотрела юноше в глаза.
   - Тогда ты извести о телах своим, пусть передадут Пастырям. Ты можешь, я знаю.
   Замок-на-скале они решили покинуть сразу. Неуютно меж каменных стен, да и о еде следовало подумать. Ведь какая добыча среди старых развалин? Голубей разве что ловить, чем Петрус побрезговал. Лучше в лесу поискать пропитания, здешний лес - он не опасный. Вышли за ворота, вступили на узкий каменный мостик - и тут Петрус получил извещение от медведя. Картинка нерезкая, но смысл вполне ясен. "Засада! Чуть ниже по дороге в кустах грамсы с оружием. Медведь чует двоих, но недавно их было больше".
   Схватив Ию за руку, юноша бегом вернулся в замок и заскочил в правую, уцелевшую, привратную башню.
   - Грамсы в засаде, Барн предупредил. Пока двое.
   - Но мы же можем уйти подземным ходом?
   - Понимаешь, - вздохнул Петрус, - их недавно было больше. Если им знаком подземный ход, непременно догадаются устроить там ловушку. В подземельях грамсы опаснее, чем на поверхности. В лесу мы с Барном смогли бы им противостоять, под землей или в замке преимущество у них.
   - Тогда почему ты спрятался в замке? - удивилась девушка.
   - Они могли видеть меня и заметить, куда мы свернем. Я же не знаю, где они засели, и куда ушли остальные. Зато отсюда мы видим и вход в замок, и место выхода из подземелья. Нас же и не видно, и не так легко достать за каменными стенами.
   Стоя посредине тесной башни, Петрус видел через окна-бойницы и двор замка, и подходы к воротам. Здесь он мог принять бой с несколькими грамсами - если бы те рискнули сунуться на открытое место. Но никто не показывался. Ия поднялась наверх по ступенькам вдоль стены, принесла ему табурет. Вовремя. Стоять, глядя попеременно то наружу, то во внутренний двор, утомительно. Да еще и есть хочется... Но ничего не поделаешь, случай такой - кто перетерпит, сможет выстрелить первым.
   Грамсов Петрус боялся. Никто из его односельчан с ними не сталкивался, рассказы же рисовали их опытными воинами. Их оружие, без сомнений, превосходило самострелы и пищали многократно. Однако, если исход боя мог решить один выстрел - преимущество получит тот, кто увидит врага первым. Еще юноша надеялся на Барна. Медведь не полезет на сидящих в засаде грамсов. Но если те разъединятся, и куда-то двинутся, он сможет атаковать неожиданно одного из них в густой растительности. Ия с мечом-кинжалом сторожит вход в башню. Боец из нее слабый, но ткнуть из-за угла в неприкрытое доспехом тело сумеет, рассчитывал Петрус. Грамсы доспехов не носят...
   Время тянулось, ни снаружи, ни внутри ничего не менялось. Люди в башне молчали, постоянно переглядываясь, и напряженно прислушиваясь. Обычный шум леса, вот все, что мог различить юноша. Грамсы могли и уйти - но тогда Барн сообщит им об этом, зайдет в Замок-на-скале. Значит, сидят в засаде, ждут их с Ией. Или те, что в лесу, прикрывают тылы тех, что ушли куда-то в лес? Тогда о людях в замке они не знают, и можно попробовать спуститься на веревке с западной стены. Там и ров неглубокий, и лес вплотную подступает. Но этот путь Петрус решил отложить на крайний случай - если до темноты ничего не случится. Днем их на стене издалека будет видно...
   Движение юноша увидел раньше, чем услышал. Подхватился с табурета, встал рядом с наружной бойницей, поднял ствол самострела - все единым движением, ловя стволом подбегающего грамса. Выстрелил, успев заметить поднимающего оружие врага. На груди того сверкнула вспышка, он упал, а Петрус отклонился назад, стремясь глянуть, что творится во дворе замка. Вначале не происходило ничего, а затем на главной башне сверкнуло несколько вспышек, во все стороны брызнули крошки камня, залетая даже в бойницу.
   Петрус глянул в наружнюю бойницу. Грамс лежал недвижно, оружие валялось рядом. Зато на краю леса сверкали вспышки - напарник грамса палил по замку. Не по привратной башне, а навесом, через стену во двор.
   - Петрус, двор в дыму. Боюсь, дым ядовитый, - подала голос Ия.
   И сразу же объявился Барн. Медведь использовал установившуюся между ними безмолвную связь. Его глазами человек увидел спину грамса, стремительное движение мощной лапы, ... и голову грамса, окровавленную, повисшую набок на остатках шеи.
   - Ия, бежим отсюда, - они выскочили в затянутый дымом двор, глаза защипало, Петрус задержал дыхание. Пробегая ворота, схватил лежащее возле грамса оружие. Девушка рубанула шею грамса мечом. "Правильно, может, при беглом взгляде неверно определят причину смерти. Хотя надежда слабая, а все же лучше, чтобы грамсы ловили мечника, а не человека с самострелом".
   Миновав мост, слезящимися глазами юноша заметил Барна. Медведь ожидал их, и сейчас побежал впереди, показывая дорогу. Впрочем, скорее он просто уносил ноги от замка, ломясь через лес напрямик. Не разбирая дороги, мчался за ним и Петрус. Глаза щипало, слезы лились ручьем, грудь сотрясал кашель. Сзади доносилось надрывное, со свистом, дыхание Ии. Девушка держалась неплохо, и сейчас юноша пожалел, что не посоветовал ей задержать во дворе дыхание. Может, сама догадалась?
   Сзади затрещали выстрелы. Кто-то палил по лесу, не жалея пуль. Но они свистели над головами, впиваясь с чмоканьем в стволы, сбивая ветки. Беглецы сбежали с холма далеко вниз, попасть в них от замка теперь невозможно. Наверное, грамсы сие быстро сообразили, стрельба прекратилась.
   - Петрус, стой, - прохрипела Ия, ухватившись за ствол ольхи, - не могу больше...
   Она зашлась в приступе кашля, перешедшего в рвоту. Отерев слезы ладонью, Петрус присмотрелся к растительности под ногами. Рядом была лужайка, и он присел, высматривая листики мяты в густой траве.
   - Возьми, разжуй и подержи во рту, - он протянул несколько листьев заплаканной девушке. - Как глаза, видят?
   - Неважно видят. Я отдышалась, бежим дальше...
   - Дальше можно шагом, - обнадежил Петрус. - Иди за мной, постарайся след в след.
   Он вернулся немного назад по собственным следам, затем свернул вправо, обходя поляну, стараясь держаться вплотную к деревьям. Глаза резало, они слезились, но видел он достаточно хорошо, и как пройти по лесу, избегая опасностей и оставляя как можно меньше следов, знал лучше любого грамса.
   Они поднялись на соседний холм. Когда сзади несколько раз громыхнуло, юноша вскарабкался на подходящее дерево. Пока лез, в замке грохнуло еще раз, потом раздались выстрелы. Взглянув над кронами, сквозь облако пыли и дыма Петрус разглядел очертания полуразрушенных стен. Стреляли много и часто, звуки знакомые - оружие грамсов, короткий ствол без приклада, две ручки снизу. Такое сейчас висело на ремне у него за спиной, времени осмотреть его пока не хватало.
   - Замок почти весь разрушен, - сообщил он, спустившись. - Главной башни нет вообще, в стенах множество проломов. Судя по стрельбе, грамсы то ли меж собой воюют, то ли с жителями Трангила схлестнулись - оружие у тех и других одинаковое.
   - Петрус, теперь ты точно герой, - обняла его Ия, - первым из всех грамса убил, его оружие захватил, а в легендах о твоих подвигах тебе еще и разрушение замка припишут.
   "Может, я и впрямь имею право возгордиться? " - впервые без смущения подумал юноша.
   - Замок я не рушил, - решил он все же восстановить справедливость.
   - А я вот буду всем рассказывать, что рушил. И детям нашим так скажу, - усмехнулась Ия.

Орел 2017


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"