Сатарин Ким К : другие произведения.

Сон для двоих

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    двое в разных мирах снятся друг другу. Один скучающий клерк, другой бьется за жизнь и любовь.


Ким Сатарин

Сон для двоих

   Земля - 1
   Вот если классического бедуина посреди Сахары спросить, что сейчас происходит на побережье тихоокеанских островов, и он неожиданно начнет лепетать что-то про катящиеся водяные валы, захлестывающие дома и деревья, что подумает рядовой обыватель? Уточняю: наш гипотетический бедуин отродясь из пустыни не вылезал, а океан представляет себе исключительно по рассказам - даже не очевидцев, а тех, кто слышал рассказы очевидцев. Так что, - подумает обыватель, - ясное дело, наделен бедуин потрясающими экстрасенсорными способностями. А окажись вместо обывателя рядом с бедуином журналист (понятно, там и должен оказаться журналист, обывателю не придет в голову задавать подобные вопросы), в печати наверняка появится очередная статья о чудесах, которые наука не в силах объяснить. А объяснение-то простое, до него даже первоклассник способен додуматься. Видел наш бедуин в оазисах какие-никакие водоемы, пусть те же лужи. И рябь на их поверхности, поднимаемую ветром, видел. А про океаны - слышал. И смог сделать простой вывод о величине океанских волн. Экстраполировал размер, научно выражаясь. А островов в океане столько, что в любой момент времени на каком-нибудь из них штормит...
   Я, когда погода позволяет, обычно хожу на работу пешком. Сегодня было мокро, но умеренно мокро. Можно не бояться, что проезжающая машина забрызгает с головы до пят или что ботинки промокнут в бесконечных лужах, обойти которые попросту невозможно. С неба сыпалась мелкая морось, от которой, как и от осеннего ветра, меня надежно защищала ветровка. Я шел по засыпанному грязным песком тротуару, погруженный в свои мысли. Со мной так часто бывает: вдруг я начинаю обдумывать некие реальные или гипотетические ситуации, не имеющие к моей жизни прямого отношения. Косвенное, однако, отношение такие умственные упражнения ко мне все же имели. Этакий тренинг на формулирование мыслей и позиции по теме, по которой хоть изредка, а приходится высказываться. Это я в данном случае про экстрасенсорику.
   Были у меня и знакомые экстрасенсы, а мой приятель, психолог, даже работал в группе по исследованию экстрасенсов. И, при всей приверженности строгой академической науке, он не считал их всех шарлатанами и мистификаторами. Мои же собственные знакомые баловались целительством. Результаты были неплохими, но в какой степени их можно объяснить обычным психотерапевтическим воздействием - вопрос, не имеющий ответа. Психотерапевтические приемы ведь не обязаны быть внешне заметными и вполне могут быть поданы в любой другой упаковке. Во многих случаях так даже лучше.
   На перекрестке я перешел на другую сторону, дождавшись зеленого света. Старею: раньше я пересекал улицы, где попало - то есть где удобнее. Но раньше и движение на улицах было заметно слабее. Теперь делаю все по правилам. Дольше и дальше, зато спокойнее. Сегодня я уже легко допускаю, что однажды, шагнув на проезжую часть, элементарно забуду посмотреть налево. После пятидесяти уверенность в собственной безошибочности исчезает, размытая то ли утратой гормонов, то ли печальным жизненным опытом, то ли подаваемыми телом недвусмысленными сигналами - ты, мол, парень, уже не молод. Старательно выбирая, куда поставить ногу - некогда асфальтированный, тротуар покрылся выбоинами и грязью - я добрел до центральной улицы. У нас в городе, даром что областном, как в плохой деревне - есть одна улица, на которой и сосредоточена вся жизнь. В данном случае жизнь транспортная, по центральной улице ходило три четверти всего транспорта города, так что перейти можно только на светофоре.
   А там, едва удалившись от главной улицы на сто метров, я очутился среди одно- и двухэтажных деревянных и полудеревянных домов 19 века. Грязь, кучи гниющих отбросов, разваливающиеся сараи и гаражи, поваленный штакетник, дощатые будки сортиров, выщербленные кирпичные стены. Здесь следовало опасаться собак, прикормленных местными жителями и возомнивших эти проходные дворы своей законной территорией. Иногда они всей стаей без всяких причин набрасывались на случайного прохожего, облаивая его со всех сторон. И какая-то всегда норовила подобраться поближе, причем обязательно сзади. В мирные ее намерения как-то не верилось. Впрочем, с ее точки зрения все выглядело иначе: тяпнуть прохожего за ногу, чтобы по чужой земле не ходил - это ли не высшая собачья доблесть?
   Пройдя метров сто вдоль трамвайных путей, я подошел к одноэтажному нашему учреждению. Как всегда при дожде, напротив входа образовалась большая лужа, так что следовало выждать, пока в потоке машин образуется брешь, чтобы не быть облитым потоком брызг по самые уши. И даже водителей обвинять не в чем - лужа тянулась почти до трамвайных путей, объехать ее невозможно, а снижать скорость на каждой луже - это любого водилу до инфаркта доведет в полчаса. Лужи на многих улицах нашего города при хорошем дожде - сплошные, ливнёвка совершенно не справляется. Нет, город, в котором жил почти тридцать лет, я категорически не любил.
   Мой сосед по кабинету, носивший прозвище Пушкин (к поэзии - никакого отношения, просто потому, что Александр Сергеевич), тихо буркнул приветствие и продолжил двигать мышкой, уперев глаза в монитор. То ли он пасьянсы раскладывал, то ли документы какие составлял - вероятность того и другого была примерно одинакова.
   - Что у нас новенького? - поинтересовался я, не рассчитывая на содержательный ответ.
   Новостей в нашей забытой богом и нормальными людьми конторе ожидать не приходилось. В кабинете размещались сразу две службы - с полагающимся набором специалистов. Иногда их в кабинете сразу оказывалось аж целых пять штук. Или голов, или экземпляров - как кому удобнее. Задачи обеих служб, если попросту, заключалась в написании соответствующих бумаг. Служба, где трудился я, писала одни бумаги, та, в которой работал Пушкин - другие. Именовалось это оказанием помощи, но реальная роль наших бумаг представлялась мне весьма сомнительной. Однако многие из наших клиентов об этом не подозревали, продолжая верить нашему государству. Вредно все-таки смотреть телевизор...
   - Тебя там один мужичок искал, - буркнул Пушкин, не отрывая взгляда от монитора, - сказал, в два часа подойдет.
  
   Ланзор - 1
   Огненный шар Кюи наполовину выглянул из-за зубчатой кромки горизонта. Острые вершины ареак за окном окрасились желтым, а на вездесущих Грибах засияли розовые отблески. Навир крутанул ручку крана и с отвращением поглядел на ржавую тонкую струйку - вода, как часто бывало поутру, не протеклась, не промыла заржавелые трубы. А ждать некогда. Отпив воды из чайника и сжевав утренний бутерброд, он выскочил на свежий воздух. Вчера привезли аппарат очистки воздуха, и сегодня предстояла его разборка для последующего ремонта. Дело было ответственным, их отделение такую работу раньше не выполняло и без его участия обойтись не могли. По тропинке, петляющих среди обветшалых двухэтажных домов Навир в несколько минут добрался до края поселка. Здесь с огромного Гриба его окликнул грибник Астольд:
   - Не спеши так, все равно придется регулятора Синих ждать.
   - Зачем Синим наш участок понадобился? - вопросил изумленно Навир, останавливаясь возле ножки Гриба.
   Ножка, абсолютно ровная, достигала трех метров в диаметре. Обычный человек, прикоснувшись, счел бы ее упругой: только грибники могли вонзать в нее кисти и ступни, добираясь таким образом до возвышающейся на восьмиметровой высоте шляпки. Астольд неспешно слез, пожал соседу руку и равнодушно ответил, что ремонтный участок регулятора совершенно не интересует.
   - Он по твою душу. Вербовать тебя будет...
   Астольд, тридцатилетний чиновник местного образования, прекрасно знал, как Навир относится к Синим. И когда тот демонстративно фыркнул, спокойно сказал: - Я и говорю, не спеши. Он еще не приехал.
   Грибники, вообще-то, славились всезнанием. Навир полагал, что постоянное потребление сукомы позволяет развить некоторые телепатические способности. Астольд всегда утверждал, что это слишком индивидуально и зависимость здесь не столь выраженная.
   - Я не тебе этим счастьем обязан?
   - Мне, - признался сосед. - Но ты все равно никуда бы не делся. Потрогай Гриб...
   Такие предложения грибники обычным людям не делали. Ощутив, что в животе внезапно образовалась сосущая пустота, Навир ткнул в белоснежную ножку тремя выставленными пальцами. Пробив тонкую кожицу, первые суставы пальцев увязли в упругой массе.
   - Через седьмицу сможешь взобраться, - пообещал Астольд и улыбнулся, погладив гладкую поверхность ножки. - Добро пожаловать в грибники, Навир Асамбер.
   До леса Навир добрался, не видя и не слыша того, что творилось вокруг. В голове билась мысль: "Я - грибник? Да может ли такое быть! И что теперь делать?" Оказавшись среди стройных рядов ареак, он немного пришел в себя. Как всегда, смолистый дух волшебного дерева прочистил мозги. Парень осознал, что так оно и есть, Астольд не ошибался. Грибники вообще видят обычных людей насквозь. Еще бы, постоянно сукому употреблять! Простым-то людям она только в дни Изъявления Лояльности доступна. Из случившегося с неизбежностью следовали нешуточные последствия. Говоря прямо, отныне он волей-неволей начинал другую жизнь. Прежние взгляды, увлечения, друзья - все сохранится ненадолго, а потом будет забыто, как забывают дети, подрастая, любимые игрушки.
   "Дружить я буду больше с грибниками. Для них я равный, а не существо, наделенное сверхчеловеческими способностями. А вот лесникам я, пожалуй, стану врагом, они грибников не жалуют". Он подошел к леснику, сосредоточенно выравнивающему землю у корней ареаки.
   - Халсим, как жизнь?
   - Спасибо, все нормально. Ты на работу идешь, Навир?
   - Да, дела не ждут. Кстати, Халсим, а вот ты смог бы с грибником дружить?
   Халсим, выпрямившись, пристально на юношу взглянул, что-то соображая.
   - Смотря что за человек. Вопрос не праздный, я думаю?
   Навир кивнул, не понимая, с печалью или гордостью. Обуревающие его чувства искали выход. Беседа с лесником подходила для этого менее всего, но никого другого сейчас рядом не было.
   - Вообще-то некоторые грибники в партии Леса состоят, - уклончиво промолвил Халсим.
   - А некоторые лесники в партии Леса как раз не состоят, - возразил юноша. - Давай не будем о партиях. Столь ли велик разрыв между грибниками и лесниками? Ведь с обычными людьми иногда дружат и те, и другие.
   - С обычным человеком - это не дружба на равных, - усмехнулся лесник. - Это скорее дружба взрослого с подростком - бывает, но не типично. А чтобы грибник с лесником... Не слышал.
   Да, Халсим никогда еще так с ним не разговаривал. Действительно, раньше он к Навиру относился покровительственно, на что юноша не обижался. Лесник на три года его старше, да и вообще - разве обычный человек сравнится по сообразительности и знаниям с лесником? Смола ареаки поднимала интеллект и творческий потенциал, но секрет ее использования ведом только лесникам. Мальчишки иногда надрезали стволы волшебного дерева, чтобы позже наковырять смолы с надреза. Навир и сам так поступал, и жевал смолу, и на лимонном соке настаивал... Толку с того, ясное дело, не было. Как не было пользы и от попыток подняться на Гриб. С помощью веревок удавалось залезть на шляпку, но источники сукомы внутри, а попасть туда мог только настоящий грибник.
   Миновав посадки, молодой человек вышел к своей работе. Символическая ограда окружала три бревенчатых строения под железными крышами, из них доносился монотонный шум станков. Установщик смены встретил его в воротах и хмуро предложил пройти в контору. Там, в общей комнате, ему предстояло дожидаться регулятора Синих.
   - А может, я с ним и разговаривать не хочу, - попробовал взъерепениться Навир.
   - Вот сам ему об этом и скажи, если уж совсем дурак, - с отвращением и злобой ответил установщик.
   Ждать долго не пришлось. Регулятор, молодой человек лет тридцати с бородавкой на левой щеке, в роскошном костюме, быстро вошел в зал и сразу сел рядом с Навиром.
   - Епистарг, регулятор от Синих, - он пожал руку Навиру, сообщив, что знает, с кем говорит.
   В левой руке Епистарг держал папку с документами, раскрыв ее так, чтобы юноша не видел содержимого. Посмотрев туда, регулятор закрыл папку и взглянул на Навира.
   - На днях ты станешь грибником. Я, собственно, здесь поэтому. Пора определяться с будущим. В следующее Изъявление Лояльности ты будешь совершеннолетним. Пора уже сейчас вступить в группу сочувствия Синим, чтобы успеть себя проявить. Ты, я думаю, уже задумывался о карьере?
   - Почему Синим? - развел руками Навир, изображая простака, - есть ведь и Красные, и Желтые, и даже Фиолетовые. Я уж не говорю про партию Леса.
   - Если ты войдешь в партию Леса, то станешь тигром, принятым в стаю дельфинов, - откровенным образом усмехнулся Епистарг. - Смола ареаки и сукома в одном организме не сочетаются, в крайних случаях даже загнуться можно. От сукомы ты, я надеюсь, принципиально не откажешься?
   Так далеко радикализм Навира не распространялся. Сукома стимулировала способности к общению, причем эффект однократного приема - имелся в виду прием на Изъявлении Лояльности, естественно - длился до двух месяцев. Грибники, принимающие сукому гораздо чаще, становились телепатами, пусть их способности и ограничивались небольшим кругом душевно схожих людей. Давала сукома и оздоровительный эффект, поднимала настроение и стимулировала умственные способности. Добровольно избегали ее немногие, и Навир в их ряды вступать не спешил.
   - А что, тигры только в партию паханов вступают? - нагло поинтересовался Навир, мечтая побыстрее разделаться с Епистаргом.
   Синие крайне не любили свое прозвище, прижившееся в народе. Вот и регулятор дернулся, как от пощечины, и слегка от Навира отодвинулся. Но сдержался, продолжил, как будто ничего и не было:
   - Лучше пользоваться общепринятым названием. Все партии, знаешь ли, не идеальны, партии ангелов у нас нет. А если смотреть практически, то подумай сам - грибники, среди которых ты свой отныне, в большинстве своем среди нас. Среди Красных большинство - тупые исполнители, с твоим интеллектом там делать нечего. Желтые - сборище бездарностей, используют наши же идеи, только обещают много больше. Легко обещать, когда ни за что не отвечаешь...
   - Так Синие тоже только обещают. В поселке уже шесть лет нормального водоснабжения нет, а среди начальников кто? Сплошь Синие, - юноша глянул на регулятора ненавидящим взором.
   - Приходи к нам, делай карьеру, сможешь решить проблему с водой, - пожал плечами регулятор.
   - Проблема не с водой, проблема с вами. К вам приходят, чтобы занять хорошие места, а не чтобы решать проблемы.
   Епистарг поморщился. Все это он слышал не раз, и уже догадывался, что на каждый его аргумент у Навира найдется убойное возражение. Но что делать, он честно играл свою роль, только уже без прежнего пыла.
   - Если все так, как ты говоришь, отчего мы всегда выигрываем? Не кабаны, не тараканы, не Лес твой любимый, не другие политические силы, а мы? Народ за нас. Мы - лучше.
   - Народ за сукому, а не за вас, - ответил Навир. - Сукому контролируют грибники, а вы просто примазались и всех их пристроили на хлебные местечки, чего не догадались сделать остальные.
   - Пусть так, - махнул рукой регулятор, - не спорю. Разве это не основание для того, чтобы тебе вступить в наши ряды? Не нужно лично тебе хлебное место, так и ладно, настаивать никто не будет. Занимайся, чем хочешь.
   - Вот этого ваша партия как раз никому не позволит, любое самостоятельное действие прихлопнет. От вас ведь лучшие уходят, это не секрет.
   - Да не лучшие они! - вот теперь регулятора проняло, и он впервые принял нападки Навира близко к сердцу - Индивидуалисты с самомнением и больше ничего.
   Юноша с сокрушенным видом признался, что и он частенько сам себе кажется индивидуалистом. И при этом - с самомнением. Регулятор с неприязнью посмотрел на него, помолчал, потом нехотя сказал:
   - Знаешь, есть еще одна мелочь, которую ты не учел. Принимая регулярно сукому, ты получаешь в довесок ко всему особые сны. Сниться тебе будет один и тот же мир, один и тот же человек, и длиться это будет всю оставшуюся жизнь. И тот человек в своем мире будет занимать положение, в чем-то схожее с твоим положением в нашем мире. Еще есть время изменить свое положение, если ты примешь мое предложение.
   - Это означает, Епистарг, что меня днем будут ненавидеть окружающие здесь, а ночью - там, во сне? Спасибо за предупреждение. Теперь я могу согласиться, что Синие иногда способны проявить доброту. Еще раз благодарю, и больше можешь время на меня не тратить. Теперь я к вашей партии даже на три шага не подойду.
   Регулятор встал, сделал несколько шагов к двери, и, не поворачиваясь, изрёк:
   - Лучше бы тебе не зарекаться... до первого сна.
  
   Проникнуть внутрь шляпки Гриба оказалось проще, чем до нее подняться. Как советовал Астольд, юноша добрался до верхней ее части и попросту ударил по ней головой. Сверху вниз. И как будто провалился внутрь, оказавшись в сырой полутемной камере. Света, проникающего сквозь тонкую плоть шляпки, хватило, чтобы Навир разглядел шесть небольших пупырышков-сосков, расположенных на равных расстояниях друг от друга. Астольд говорил, что Грибам свойственна троичная симметрия, сосков могло быть три, шесть или девять. Располагались они всегда по экватору шляпки. Навир прижался к одному из них губами и потянул. Несколько глотков теплой, ни на что не похожей жидкости - и он поспешно отпрянул. На Изъявлениях Лояльности сукому подкрашивали в партийные цвета - и сразу после приема человеку казалось, что этот цвет привлекательнее всего на свете. Оттого и проходил изъявляющий лояльность по дорожке нужного цвета; свернуть на любую другую по доброй воле в эту минуту он не мог. Грибник же, принявший сукому внутри Гриба, примерно пять минут не испытывал никакого желания выбираться наружу.
   Каких-то особых ощущений не было. Разве что он вдруг с небывалой симпатией подумал о Грибах. Резко отличающиеся от всей прочей растительности: берез, дубов, сосен, подберезовиков, опят, рыжиков и прочая и прочая... Грибы росли сами по себе, выбирая самые неожиданные места. Любили одиночество - ближе ста метров друг от друга не селились. Жили долго, лет по сорок, вырастая до предельного размера в первый же год. Для потребления в пищу не годились, использовалась только сукома. За несколько минут внутри Гриба - а их только так и называли, хотя с поганками, маслятами и сыроежками их роднила только форма - юноша осознал, каким восхитительным чудом наградила Ланзор природа. Другим чудом была ареака, но о волшебном дереве сейчас думать не хотелось. Его слегка мутило: сукомы нельзя выпить больше, чем принимал организм. Излишек быстро извергался обратно. На Изъявлениях Лояльности обычная порция равнялась двум крупным глоткам, и Навир с тревогой думал, не переборщил ли он. Обошлось, к счастью.
  
   Земля - 2
   По дороге на работу я не мог думать ни о чем важном, в голову упорно лез сегодняшний сон. Была в нем не только невероятно убедительная яркость и последовательность - такие-то сны мне снились и раньше. В этом же присутствовала некая логика, и если я чего-то не понимал, то лишь оттого, что не мог сразу охватить все детали. Вкус сукомы так и стоял в горле, подобно Навиру, я не мог сказать, на что он похож. А вообще, партийная жизнь Ланзора весьма напоминала нашу, российскую. Вместо сукомы - нефтедоллары, которыми едросы подкупали избирателей. Разве что аналогов партии Леса в наших краях не водилось. Но это же сон, в нем и должны несбывшиеся мечты материализоваться - согласно Фрейду, который на эту тему толстую книжку написал.
   Сегодня должны нагрянуть Петр Петрович с Верой, если, конечно, тот девчонку уговорит. Первый раз он ко мне зашел неделю назад: к нам, пусть и нечасто, заходят и просто посоветоваться в сложной ситуации. Как раз такая у него и образовалась - дочь повадилась ходить в некую коммуну. Здесь надо объяснить, что коммуной ее назвали мы - про группу любителей эзотерики и философии нам стало известно уже давно. Клиенты наши, сплошь и рядом проблемные, были иногда не в своем уме. А среди подобных товарищей всякого рода поиски совершенства, оккультные учения, духовные практики пользовались большой популярностью. Вот такая группа и сложилась в одном деревянном старом доме недалеко от парка. Дом был большой, и при советской власти его разделили на несколько квартир, в одной из которых и пристроилась коммуна. Хозяин то ли большую часть времени находился в отъезде, то ли сам все эти веселые идеи разделял - я был не в курсе.
   Вера, дочь Петра Петровича, вполне благополучная студентка местного университета, вначале просто туда захаживала, а потом объявила родителям, что перебирается в коммуну жить. Мотивировала она это тем, что атмосфера беспрерывных духовных поисков обогащает ее и способствует личностному развитию. Родители, ясное дело сразу подумали, что тут либо задействован некий молодой человек, либо присутствуют наркотики. Вера обвинения отметала. Интересных молодых людей в коммуне было в избытке, но ни с кем она в любовной связи не состояла и не собиралась в таковую вступать. Наркотики же, как утверждала Вера, в коммуне не допускались. Ну, родители не очень поверили что первому, что второму, но я, о коммуне наслышанный, допускал, что это так. Люди, увлеченные эзотерикой, не нуждались ни в сексе, ни в наркоте - им хватало для кайфа собственных завиральных идей.
   Петр Петрович, отставной милицейский чин, уже попробовал накопать нужной информации по своим каналам. И - безрезультатно. В коммуне состояли и подозрительные типы, некогда то проходившие по каким-то делам свидетелями, то привлекавшиеся за разную мелочевку. Однако основу составляли люди благополучные, либо студенты, либо уже получившие свои дипломы специалисты. Кто-то даже состоял на госслужбе, и несчастный отец сетовал, что нет у него выхода на ребят из ФСБ - вроде они должны были оказаться всеведущими. Не оказались, однако, всеведущими и те. Через два дня после первой встречи с Петром Петровичем меня вызвала к себе заместительница нашего начальника и спросила, осведомлен ли я о существовании эзотерической коммуны.
   Отказываться я не стал, признался и в том, что с некоторыми членами шапочно знаком.
   - Отлично, Ким Карлович, вам и карты в руки, - расцвела наша строгая дама, - надо вам туда внедриться. Нашего куратора из ФСБ это собрание очень интересует. Надо же знать, чем они занимаются, может, это секта какая формируется.
   Насчет секты выглядело убедительно. Действительно, иногда такие вещи случались. И всякие экстремисты могли там обосноваться, и криминал мог примазаться, а потом и власть захватить, да и до разных изуверских ритуалов вполне могло докатиться. Но причем здесь я? Я на работу в ФСБ не нанимался, да и как это вообще должно было выглядеть: - "Здрасьте, ребята, я по поручению госбезопасности за вами приглядывать буду"?
   - Но вы же занимались раньше медитативными и прочими психотехниками?
   Занимался, не спорю, и мог считаться, по здешним меркам, человеком подготовленным. Что называется, в теме. Но интересовал меня исключительно медицинский аспект и, когда я получил желаемый результат, то все психотехники забросил. Возражение, как я и сам понимал, было слабым. Действительно, почему бы мне не возобновить свои упражнения? Вот и будет приемлемый повод появиться в коммуне.
   Этот разговор случился несколько дней назад. А сегодня, если отец приведет Веру, у меня может появиться и провожатый внутрь коммуны. Заместительница начальника пообещала на время моего проникновения к эзотерикам прикрыть глаза на несоблюдение графика рабочего времени, чтобы я не считал себя невинно пострадавшей стороной: денег за мои труды никто не обещал.
   Петр Петрович, если бы я Веру вернул домой, не забыл бы меня отблагодарить. Но вряд ли его порадует известие о том, что я вместе с его дочкой посещаю коммуну. Впрочем, цыплят по осени считают. Сидя за рабочим столом, я краем уха прислушивался к разговорам Пушкина с девочками. "Девочкам" было под тридцать, но ведь важнее не реальный возраст, а отношение к жизни. Народ как раз обсуждал одного из членов коммуны, некоего Дмитрия. Тот ухитрился вступить в переписку с несколькими государственными органами и сейчас сотрудники этих самых органов перезванивались между собой, согласуя позиции, и прося друг у друга совета.
   - Да я бы не сказал, что он сутяга, - покачал головой Сергеевич. - Он ведь требует того, что в законе записано.
   - Формально это так, - согласилась Марина, одновременно пожимая плечами и кусая губы, - но ведь никто этого не делает на самом деле.
   - А ему какое дело? - вопросил Пушкин угрюмо. - Зачем законы такие писали и принимали? Не можете выполнить - отменяйте. Так, Карлович?
   - Здесь тебе не законопослушная Европа, наши законы не для выполнения написаны, а чтобы пыль в глаза пустить, а при случае, кого надо, наказать; как бы по закону, - ответил я ему весело.
   Дмитрий был человек своеобразный и подобных рассуждений не мог понять в принципе.
   - Издеваешься? Сильно умный, да? - изобразил обиду Пушкин. - А я что должен делать в такой ситуации, по закону поступать, что ли? Ты нашу начальницу знаешь...
   Да, по закону он поступить практически не мог. Закон в данном случае был декларативным, то есть не подкрепленным финансированием ни на одном уровне. Либо Пушкин находил предлог Дмитрию отказать, или, скажем, затянуть процесс проволочками и ненужными справками на неопределенно долгое время, либо он, Пушкин, поступал по закону и автоматически становился если не врагом реальной власти, то, как минимум, пособником такого врага. Враг, конечно, был скорее потенциальным, но вызвать начальственный гнев в России - дело нешуточное. И боялся этого коллега ничуть не меньше среднестатистического россиянина - то есть панически.
   То, что в свое время подобный страх привел к взрыву Чернобыльской АЭС, ничуть на поведение наших граждан не влияло. Стремясь избежать начальственного неудовольствия, они нарушали все мыслимые законы, подставляясь и под уголовную статью, и под другие возможные последствия. Больше всего меня поражали экипажи гражданских самолетов: они ведь и сами в них находились! Но и это, и знание того, что любой инцидент будет объективно оценен - анализом записей бортовых самописцев, повлиять на которые невозможно - мужиков не останавливало. И пили они за штурвалом, и в кабину посторонних приводили, и нарушали все, что только можно. Я подобных вещей не понимал. И, кстати, отчасти поэтому, никогда себя типичным россиянином не считал.
   А тем временем появился и упомянутый ранее Дмитрий, Пушкин разом принял донельзя официальный вид и заговорил веско и рассудительно, выражая лицом доброжелательность и корректность. Слушая его со стороны, посторонний немедленно проникался уверенностью, что здесь для Дмитрия сделают все возможное. И это, кстати, вовсе не было ошибкой. А то, что все возможное в большинстве случаев равнялось нулю - так не Пушкин же лично в том виноват. Ему можно только сочувствовать: на что мужик свою единственную и неповторимую жизнь расходует...
   То, что я сам от него весьма недалеко ушел, меня в эти моменты как-то не беспокоило. Нашей психике вообще свойственно неприятные мысли задвигать на дальние окраины сознания, где они неспешно истлевали и покрывались плесенью. И когда подобные мысли под влиянием обстоятельств вдруг выползали на яркий свет осознания, человек смущенно и в страхе от них отворачивался, не желая признавать своими. Отказ от трезвого критического взгляда на себя - симптом и причина неврозов; но обратное чревато депрессией. Вот так всю жизнь и приходится маневрировать...
   Вера, едва успев присесть, уже смотрела на меня настороженно, краем уха прислушиваясь к словам Дмитрия, который уже понял, что ничем ему здесь не помогут, и сейчас с железной неотвратимостью созревал для решения накатать очередную "телегу" и на наше заведение.
   - Может, пройдемся? - предложил я Вере, - погода вроде позволяет, а здесь у нас обстановка к долгим беседам не располагает.
   - У вас что, своего кабинета нет? - спросила меня девушка уже на улице.
   На ней был синий блестящий плащ, а на голову она повязала косынку. Не скажешь, что своей внешности и одежде она уделяет особое внимание.
   - Отдельные кабинеты только у начальства, - ответил я коротко.
   Мы уже вышли на улицу, и я повернул в сторону, где располагалась коммуна. Девушка не возражала.
   - А это ничего, что вы в рабочее время по улицам гуляете?
   - Позже объясню. В данном случае это даже желательно. Диму ты знаешь, как я понял? - я легко перешел на "ты", так как по возрасту вполне годился ей в отцы.
   Девушка кивнула, не возражая против такого обращения. В людях я разбираюсь чуть лучше среднего человека с улицы, и быстро понял, что Веру Петровну нетрудно убедить почти в чем угодно. Она относилась к внушаемым натурам, которым можно продать даже прошлогодний снег. Конечно, спустя несколько минут она опомнится - но этих минут обычно хватает ловкому продавцу, чтобы всучить подобным созданиям ненужную или дорогостоящую вещь. Оттого-то коммивояжеры-коробейники, обходящие квартиры и организации, почти всегда уделяют внимание женщинам, выискивая среди них наиболее податливых. С мужчинами провернуть такую штуку намного труднее.
   Легкость эта, однако, требовала все же безукоризненного выполнения определенных правил. Правила я знал - с ними может нынче ознакомиться любой желающий, и литературы в свободном доступе полно, и обучающих семинаров по какому-нибудь нейролингвистическому программированию достаточно - но, кроме того, я еще собирался говорить исключительно о вещах, весьма для девушки важных. Уже в силу этого я был обречен сразу стать для нее авторитетом. И стал. Уже через двадцать минут Вера сама предложила мне посетить коммуну. Нетрудно догадаться, что я не стал отказываться. Тем более, что мы уже прошли половину дороги.
   Дверь в квартиру, как я и был уверен заранее, вообще не запиралась. Выцветшие и засаленные обои, древняя мебель, вытертая краска на половицах, немытые окна - здесь внешнему явно не придавали больше значения, чем оно того заслуживало. Однако курили здесь только в одной комнате, где стояли большой круглый стол, несколько кресел у стен, компьютер в углу и полки с книгами. В прочих комнатах жили. Я заглянул туда, где обитала Вера: две кровати, диван и тумбочка. На одной кровати, прямо в одежде, кто-то спал, накрывшись драным одеялом.
   Из-под одеяла торчали ноги, в джинсах и носках. Пол спящего определить было невозможно - человек накрылся одеялом с головой. Вера бросила свою сумочку на тумбочку и отвела меня к компьютеру, за которым толстая девушка в очках разглядывала необычные рисунки Мориса Эшера.
  
   Ланзор - 2
   Навир сел на кровати, бессмысленно огляделся и стиснул руками голову. Мать, уже поднявшаяся, чтобы приготовить завтрак заглянула в комнату к братьям и тихо спросила:
   - Сон плохой приснился?
   Сын кивнул, ощущая тревогу и недоумение матери, но сделал он это только, чтобы ее успокоить. Не объяснять же ей с утра, что сон вовсе не был плохим. Он просто был - насыщенным. Да, именно так. Невероятный наплыв мыслей и фактов, которые, в отличие от обычного сна вовсе не стремились улетучиться спустя несколько минут после пробуждения.
   Утренние процедуры омовения и завтрака он проделал автоматически, как будто продолжая досыпать на ходу. Мать, вначале поглядывающая на него с опаской, успокоилась. Ей и так приходилось нелегко: сын, внезапно ставший грибником, был одновременно и счастьем и бедой. Счастьем - потому что грибники, как ни говори, относительно обычных людей являлись группой избранных, стояли выше остальных, и возвышением сына следовало гордиться. А беда... Беда заключалась в том же самом. Грибники поневоле - да и по собственному хотению, чего там говорить, тоже - отдалялись от обычных людей, живя своей, недоступной другим жизнью. Это отделение становилось тем более заметно, когда они продолжали жить в своих прежних семьях, постепенно становясь чужими родным и соседям. Этого мать и боялась, зная, что избежать такой судьбы никто еще не сумел.
   Да Навир и не хотел никому ничего про свои сны рассказывать. Это были его, и только его сны, не имеющие отношения к снам прочих грибников, а тем паче - обычных людей. Уплетая яичницу с сосисками, он мысленно выделил в сегодняшнем сне три наиболее волнующих момента. Первый - девушка, или скорее молодая женщина по имени Марина. Ее лицо с острым носиком, изящно подведенными глазами, задумчиво глядящими вдаль, приковывало к себе внимание. Во сне он, пусть в незначительной степени, но мог своим вниманием руководить - но не в случае с Мариной. Второй - та легкость и четкость, с которой Ким Карлович обращался с окружающими. Причем Навир даже понимал, каким способом главный персонаж его снов добивался своего. Понимал, и был готов применить вновь открытые знания в своей жизни. И третье, что он счел главным: те занятия, которыми занимались юноши и девушки в доме, куда заходил Ким Карлович. Кажется, они искали способы, как без сукомы или смолы ареаки получать тот же самый эффект.
   Тучи на горизонте скрывали восходящее Кюи, и лишь Ма бросала тусклый багровый свет на желтые и серые крыши поселка. В свете малого светила они казались чуть ли не белыми, тогда как листва выглядела почти черной. Ослепительно светился Гриб на окраине поселка. Несколько кошек возвращались из леса, где они охотились на мышей. В траве их, само собой, невозможно было разглядеть; Навир ощущал их присутствие другим чувством, которое он не мог назвать определенным образом. Да и само это чувство что ни день, менялось.
   Сегодня он видел даже движение соков под корой деревьев: как будто что-то темно-зеленое неспешно всплывало внутри ствола. Астольд предупреждал, что сукома пробуждает способности у всех по-разному, но пока Навир никакой пользы от своих усилившихся талантов не видел. Да, он примерно знал, где находятся и чем заняты человек десять из их поселка, включая и Астольда, но практического применения это знание не имело. К тому же шестеро из них ему неинтересны. А умения различать крадущихся кошек и движение древесных соков вообще его напрягало, заставляя отвлекаться на посторонние вещи.
   Ким Карлович - тот, во сне, уверял Веру, что каждый человек в любой момент времени уже располагает всем необходимым для полноценной жизни знанием. Наверное, Навир его не так понял. Ему не хватало знаний, и где их взять, он не знал. У грибников не было своих школ, учителей, книг - каждый предоставлен сам себе. Астольда это совершенно не волновало, так то был Астольд - лентяй и флегматик. Навир поймал себя на том, что употребил чужое понятие. Флегматик - это из земной психологии, из мира его снов. Скоро, по-видимому, он впитает в себя все знания Кима Карловича, которыми тот пользуется в обыденной жизни. Источник необычный, и можно ли на эти знания полагаться здесь, на Ланзоре, предстояло каким-то образом выяснить. Лишь в одном он мог быть уверен - о своих снах никто из грибников рассказывать не станет. Здесь он на чью-либо помощь рассчитывать не мог.
   Работа оставляла голову свободной - заняты только руки и глаза, можно обдумывать свой сон хоть целый день. Парни, с которыми он вместе работал, продолжали с ним общаться, но как-то аккуратно, не навязываясь. Им и льстили разговоры с грибником, и отпугивала его сообразительность, на фоне которой они иногда смотрелись недотепами. Навир вначале удивлялся и пытался объяснить, что мозги у него и раньше хорошо работали и не мог он быстро так измениться, чтобы существующее различие стало непреодолимым. Но его не слушали. Возражать никто не решался, в словесном поединке он любого мог враз заткнуть за пояс. Ребята просто молча качали головами и переводили разговор на другое. И к тому же - они ждали, что он вот-вот от них уйдет.
   Общее мнение, сложившееся в поселке, утверждало, что грибник либо вовсе не должен работать, либо, как Астольд, заниматься благородной умственной работой. Навир, колотящий деревянным молотком по жестяным коробам, воспринимался раздражающим исключением. Когда он в обеденный перерыв, отыскав листок бумаги, попробовал воспроизвести некоторые рисунки из своего сна, это как раз расценили как нечто вполне естественное. Рисовал юноша посредственно, но в данном случае он просто пытался запечатлеть на бумаге то, что иначе мог бы навсегда позабыть.
   С большим трудом, после десятка попыток он смог воспроизвести относительно узнаваемо летящие навстречу стаи птиц. Черные птицы летели из темной половины рисунка, светлые - из светлой, причем на переходе от тьмы к свету черные птицы выявлялись из промежутков между белыми; а белые, соответственно в темноте оформлялись из промежутков между черными птицами. Собравшиеся за его спиной ребята одобрительно зашумели, когда он закончил рисовать. Некоторые даже попросили сделать такой рисунок и для них. Навир обещал.
   После работы он зашел в магазин радиотехники и принялся осматривать информ-экраны. Приказчик оживленно давал пояснения:
   - Эта модель самая ходовая. Цена умеренная, но дороже школьного варианта. Зато экран побольше. Транслирует текст, звук, рисунки и движущиеся изображения.
   - К любой библиотеке можно подключиться? - поинтересовался юноша.
   Подключение и оплата абонемента стоили недешево. Экран же этот для него был по средствам.
   - Нет, только для библиотек любительского уровня. Информ-экраны профессионального уровня у нас находятся здесь, - приказчик перешел к соседней группе полок. - Есть дешевые модели: только текстовые, или только звуковые...
   Навир и сам не знал, что ему в дальнейшем могло понадобиться. Универсальный экран, пригодный для всех случаев, стоил сто шестьдесят малых гривен. Его двухмесячный заработок. Но и это не страшно - можно объединить усилия с братом, мать тоже поможет; не он же один, в конце концов, будет этим экраном пользоваться.
   - Подключение, абонемент?
   - Зависит от конкретной библиотеки или отрасли. Профессиональные библиотеки обычно просят за подключение от ста до двухсот малых гривен, абонемент - сорок-пятьдесят в месяц. Каталог смотреть будете?
   - Нет, пожалуй. Я еще не определился, к чему именно подключаться.
   - Есть такая услуга: полное подключение. Две с половиной большие гривны - и никакой абонементной платы. Доступны все библиотеки...
   При видимой выгодности предложение было довольно сомнительным. Для полного подключения годилась только самая дорогая модель - она, собственно, две с половиной большие гривны и стоила, уже подключенная ко всему сразу на Ланзоре. Срок службы модели ограничивался тремя годами, так что стоило крепко подумать, стоило ли тратить деньги на то, что, возможно, тебе никогда не потребуется. Впрочем, все рассуждения на столь интересную тему практического значения не имели - таких денег у его семьи не было. Даже подключение к одной-двум профессиональным библиотекам с использованием относительно дешевого информ-экрана обошлось бы ему в большую гривну в год. Это что ему - не есть, ни пить, все деньги на доступ к знаниям потратить? А если в тех библиотеках того, что его интересует, вообще нет? На любительские библиотеки вообще надеяться бессмысленно: там можно отыскать развлекательное чтиво, рецепты, истории про любовь, приключения, примитивные энциклопедии для школьников, домашние советы...
   - В поселке кто-нибудь купил полное подключение?
   - Лесник купил, Харлам.
   Навир сказал, что он с ним и посоветуется, прежде чем принять решение. Приказчик с сомнением покачал головой:
   - С лесником? - голос его бессильно затух, и он развел руками. - Они о своих делах с посторонними разговаривать не станут, - теперь в его голосе зазвучала полная уверенность.
   Астольд пожал плечами, едва Навир обратился к нему.
   - Хочешь заработать деньги - заработай. Сейчас не лучшее время, но Синие скупают сукому круглогодично. Платят не так хорошо, как перед Изъявлением Лояльности, зато времени у тебя немеряно, и все ближние Грибы тебе доступны.
   Оказывается, перед Изъявлением Лояльности сукому скупали все партии, кроме Леса - и грибники делили между собой участки с Грибами, дабы каждый мог заработать. Участки получались неравноценными по удаленности, молодые или не слишком популярные грибники могли рассчитывать только на дальние участки. Каждый Гриб мог в сутки дать не больше пяти полных порций. Их следовало собирать, аккуратно прополаскивая рот водой, дабы слюна грибника не загрязняло собранную сукому. Астольд предупреждал, что занятие это утомительное и не особо приятное. Сукома все же впитывалась в слизистую оболочку рта в момент отсасывания, и вскоре возникали симптомы передозировки: головокружение, изменение чувствительности - в первую очередь вкусовой - и тошнота. Хоть грибники и могли хорошо заработать, многие отказывались от такой возможности, не желая напрягаться.
   - А где грибников мало, иногда даже Грибы вскрывают, чтобы собрать сукому, - Астольд вздохнул, - для Гриба это гибель. Их в тех краях иногда даже на плантациях разводят.
   - И что, получается? - удивился юноша.
   Грибы почти не размножались в неволе, и в чем тут дело, никто не знал. Однако где-то на юге отыскались почвы, на которых из сотни семян вырастало два гриба. Этого уже было достаточно для плантации. Сама мысль, что Грибы погибали, отдавая сукому людям, показалась Навиру Асемберу зловещей. Он внезапно разом пал духом.
   О главной неприятности его все же не предупредили. Губы, которыми он вытягивал драгоценную жидкость, стараясь, чтобы она попадала не в рот, а прямиком в предназначенный для нее стаканчик, быстро уставали. Уже после третьего Гриба они казались огромными недвижными оладьями, а Грибов за день надо обойти больше десятка, чтобы обеспечить заработок не меньший, чем на основной работе. К вечеру Навир даже утратил способность членораздельно говорить. Еще через два дня до него со всей очевидностью дошло, что заработать таким способом на полное подключение он не сможет. Надо либо ждать приближения Изъявления Лояльности, либо отказываться от своей цели.
   Харлам, как оказалось, вообще до морозов жил не в поселке, а посреди леса. Его полным подключением пользовались все лесники. Когда юноша обратился к Халсиму с вопросом, не помогут ли ему разобраться с библиотеками - где какая информация есть, какими библиотеками можно обойтись на первое время, лесник посмотрел на него недоуменно.
   - Ты объясни, какую ты цель перед собою ставишь? Может, мы тебя к своему информ-экрану бесплатно пустим.
   Но истинную цель Навир открыть не мог. Не станешь же рассказывать, что в своих снах он получал доступ к обрывкам знаний, которых, быть может, на Ланзоре и вовсе нет. Вот эта неполнота, недосказанность, мучила его больше всего. Он уже знал, что весьма почитаемый персонажами его снов Зигмунд Фрейд в местной реальности никогда не существовал. Оставалось проверить, имелся ли у него здешний аналог. Только так он мог ответить на основной вопрос - действительно ли его сны отражали некий иной, существующий по своим законам мир.
   - Да я пока и цель затрудняюсь определить, - промолвил растерянно юноша.
   - Ладно, - пожал плечами Халсим, - я отведу тебя к экрану и покажу, как работать с информацией. Для первого раза, мне кажется, тебе много времени не потребуется.
  
   Земля - 3
   Петр Петрович не подвел: едва Вера вернулась домой, выплатил мне приличное вознаграждение. Девушка продолжала посещать коммуну, но ночевала дома. Мне удалось убедить ее, что радости неустроенного общежития отнюдь не способствуют ее самосовершенствованию. Сам же я продолжал ходить туда: частично из-за Дмитрия, которого в нашем учреждении уже считали чуть ли не главным врагом, частично потому, что ФСБ прямо попросило меня посещать собрания и диспуты коммуны и пытаться оценивать их потенциальный вред. Там и кроме меня, насколько я понял, хватало их информаторов. Только все они были, мягко говоря, малость некомпетентны.
   Меня, собственно говоря, из всего этого сборища талантов, придурков, шизиков и алкоголиков интересовал только Сергей. И мой интерес носил совершенно шкурный характер: надо было что-то делать со всеми моими снами. Ланзор, два его светила, Грибы, воспринимаемые за триста метров крадущиеся кошки, онемение губ поутру меня уже порядком достали. То есть в умеренных дозах это было интересно; но сны навязчиво становились частью моей жизни, отнимающей эмоциональные и интеллектуальные ресурсы.
   Сергей немного занимался психосинтезом. Мои познания в этой области ограничивались всем известным опусом Ассоджоли, так что здесь я выступал учеником. Сергей согласился поработать со мной в направлении программирования сновидений. Он, как и я, был энтузиастом-любителем, и в коммуну приходил реализовывать свое хобби. Здесь он не жил. Постоянно проживало в данной квартире только двое. Странная полная девушка Катя, художница, рисующая то примитивные, насыщенные цветами контуры пейзажей в стиле Рериха, то переходящая к сюрреализму. Ее общение в коммуне заряжало творческими идеями. И вторым постоянным жителем был Максим - тихий хозяйственный парень, следящий за общим котлом и кошельком. Ума у него явно не хватало, и приходящих он слушал с открытым ртом. Сергей тоже с ним работал - Макс вел дневник своих упражнений и регулярно отчитывался о достигнутых успехах перед своим гуру.
   Соответственно, имелись мужская и женская комнаты, гостиная, кухня - и еще одна комната, в которой вообще не было мебели, а в углу лежала охапка матрасов. Здесь могли заночевать сверхплановые гости обоего пола, а днем здесь свершались медитации, упражнения психосинтеза и прочие интересные занятия, призванные привести к самосовершенствованию. Здесь же велись конфиденциальные разговоры. Общие разговоры происходили в гостиной, которую Максим попросту называл курилкой.
   Мне вначале даже казалось, что Макс и есть настоящий хозяин квартиры: но нет, он, как и Катя, снимали ее у настоящего хозяина, проживающего большей частью в Москве. Все прочие, периодически проживающие и просто ночующие, делали это на халяву. Впрочем, Макс как-то ухитрялся получать практически со всех добровольные взносы в общий кошелек. С меня он тоже получил, но - натурой. То есть консервами. А кто-то обеспечивал коммуну картошкой, морковкой, тыквами, приносили даже пойманную в реке рыбу. На кухне всегда можно было отыскать что-либо для пропитаний. Катя отвечала за чай, а Макс - за супы и вторые блюда.
   Спиртное тоже приносилось и выпивалось регулярно, но участвовало в распитии не так уж много желающих. Пьянка, не становящаяся всеобщей, потихоньку увядала и на общее течение жизни значимо не влияла. Народ больше упивался атмосферой приобщенности к тайнам. Даже те, кто понимал, что тайны сии есть во многом высосанные из пальца гипотезы с убого подобранными фактами, якобы что-то доказывающими, менять общую атмосферу не стремились и скептицизм свой держали при себе. Так же поступил и я. Все происходило весьма по-русски: умные люди не стремились развенчивать заблуждения менее умных, используя их к своей выгоде. Или, по крайней мере, не мешали другим так поступать. И все - во имя сохранения атмосферы братства и доверия.
   Детское, честно говоря, поведение. Ну и ладно. Дмитрий, за кознями которого мне надлежало приглядывать - честно говоря, я своим обязанностями откровенно манкировал - здесь почитался эрудитом и местным авторитетам по всем теориям. Он много читал и всегда мог дать справку по любому вопросу. Но личного опыта изменения состояний сознания избегал - к своему разуму Дима относился весьма щепетильно. Не употреблял спиртного, избегал психотренингов, гипнотических процедур, был всегда выдержан. Друзей, как обычно у таких товарищей случалось, он не имел, что его совершенно не расстраивало. Счастье свое Дима обретал в борьбе за истину, как он ее понимал. От таких людей я всегда старался держаться подальше.
   Сейчас Дмитрий пересказывал суть воззрений Грефа на пренатальные матрицы нескольким новичкам, внимающим его речам со всем мыслимым прилежанием. Сам он при этом не имел ни опыта холотропного дыхания, ни опыта иных способов достижения измененных состояний сознания. Я сидел на кухне, приглядывая за сковородкой с жарящимися котлетами, и рассеянно думал, что вот так у нас всегда: кто что-то умеет делать - делает, кто не умеет - начинает учить других.
   - Ким Карлович, а вас за Димой присматривать поставили? - спросила Катя, присаживаясь напротив меня. - Ребята так говорят.
   - Если бы мне самому было неинтересно, то никто бы не приставил, - ответил я ей чистую правду.
   Вообще, в таких ситуациях что ни скажи - не поверят. Поэтому незачем выдумывать.
   - Для меня это удобный повод, а вот занятия с Сергеем - мои собственные потребности.
   - Так вас накажут за использования служебного положения в личных целях, - засмеялась художница.
   Боже мой, да она со мной заигрывает! Вот еще не хватало. Я вообще человек женатый и приключений на стороне не ищу. К тому же Катя, на мой взгляд (подозреваю, что не на мой - тоже) не слишком привлекательна.
   - Рано или поздно накажут, ясное дело. То есть запретят приходить сюда в рабочее время. Ну и что? Буду использовать свое свободное время, как все другие. Переживу как-нибудь.
   Я постарался свернуть разговор на котлеты, и этой темы хватило нам до возвращения Макса из магазина.
   - Ким Карлович, а можно я с вами тоже поработаю? - попросила художница, заискивающе на меня посматривая. - Вы мне будете рассказывать, что после ваших тренингов видите, а я попробую зарисовать...
   Отвязаться не удалось, пока я ждал Сергея, Катерина сделала несколько набросков. Вначале на бумаге она намечала контуры, а потом, когда я счел их достаточно точными, сняла их сканером и цвета с текстурой подбирала уже на компьютере. Постепенно за нашими спинами образовалась молчаливая толпа. Присоединился даже Дмитрий. Когда мой персональный гуру пришел, художница с гордостью продемонстрировала ему свой рисунок. Впрочем, от обычных земных пейзажей он отличался только грибом, нависающим над сутулой человеческой фигурой.
   - Зря ты, Карлович, Катьку в наши дела посвящаешь. Язык у девки длинный, пойдут разговоры... - упрекнул меня сон-тренер (с некоторых пор я, с полного его согласия, называл его так).
   Мы занимались абсолютно неизведанной областью знания. Не только потому, что Сергей не первый год занимался воздействием на сновидения, но главным образом благодаря моим снам о Ланзоре. Оба подозревали, что такие сны на всей планете снятся мне одному.
   - Я ведь ни слова о содержании не сказал. Катя попросила описать образ, я и описал окраину поселка. Где, что, почему - об этом умолчал.
   - Второе светило ты упомянуть не забыл, - проворчал сон-тренер, - ладно, проехали. Значит, Навир начал видеть движение древесных соков? Уже неплохо. Что у нас там на очереди?
   Минут двадцать мы подбирали для Навира новое сверхъестественное умение. Видеть движение древесных соков - это я задумал. Совершенно бесполезно, и оттого надежнейшим образом доказывает, что Навир Асамбер - всего лишь герой моего сна, что он снится, а не существует в действительности.
   Дмитрий, к концу нашего обсуждения зашедший в комнату, усмехнулся при моих словах.
   - А если, Ким Карлович, предположить, что это вы Навиру снитесь, и только он реально существует? В таком случае ваши опыты ничего не доказывают.
   - Тогда и все остальные - лишь его сон, и ты, Дмитрий - тоже. Ты согласен, что в реальности не существуешь?
   - Не согласен. Даже если я чей-то сон, то обладаю некоей самостоятельностью и свободой воли; и вообще, я в качестве части сна являюсь частью сознания самого Навира и вполне могу на его сновидения воздействовать. Кстати, а кто этот Навир?
   - Так, один дракон. О шести лапах и огнедышащий, как полагается, - быстро ответил я, подумав, что в коммуне лучше серьезные вещи не обсуждать.
   За Димкой в комнату набилось еще человек пять, и Вера с Катей тоже притащились. У них там намечалось обсуждение катиных картин, которые они принялись расставлять у стен и развешивать на подходящих гвоздиках. Пришлось нам с Сергеем выйти в прихожую, и уже там он выдал мне последние инструкции. Вполголоса, чтобы никто не услышал. В ближайшем будущем моими усилиями герою сновидений предстояло научиться чувствовать направленные на него угрозы.
  
   Ланзор - 3
   - Так к какой библиотеке подключать? - поинтересовался приказчик.
   Навир нашел нужную строку в списке, ткнул пальцем:
   - Пока только эту.
   - Разрешение от вашей партии имеется?
   Юноша недоуменно пожал плечами. Он в первый раз слышал, что для подключения требуется чье-то одобрение, и к тому же никакую партию не мог назвать своей. Мать, присутствовавшая при покупке, робко спросила, нельзя ли подключить информ-экран на нее. Но вскоре выяснилось, что это тоже невозможно. Несколько библиотек, чьи названия в списке помечались специальным значком, могли быть подключены только к информ-экранам специалистов данного профиля. Грибника - в данном случае Навира - могли подключить к чему угодно, но - с разрешения партии. И любая из них немедленно и с удовольствием дала бы ему требуемое разрешение, стоило ему объявить эту партию своей.
   Так что из магазина молодой человек вышел с новеньким экраном под мышкой, но без вожделенного подключения.
   - Зато деньги целы, - со смехом заявил он матери. - Ничего страшного. Придется потратить немного больше времени, только и всего. А ты пока можешь пользоваться аппаратом, у него экран больше, чем твой. Движущиеся картинки смотреть интереснее...
   Мать только грустно покачала головой. Она расстроилась гораздо больше сына. Если Навир строил планы, как обойти внезапное ограничение - и самым простым способом было вступление в любую партию - то неискушенная женщина с изумлением узнала, что даже у грибников в этой жизни имеются ограничения. Она и так долго переживала, что сын стал грибником, лишь со временем отыскав в этом повод для гордости. И тут вдруг такая неудача.
   - А в партию ты не будешь вступать? - робко поинтересовалась она у сына, когда они подошли к дому.
   Мокрый снег, растаяв, превратил дрожки между домами в полосы скользкой грязи, из которой виднелись кирпичи, цепочкой положенные как раз для таких случаев.
   - Если ничего другого не придумаю, придется, - пожал плечами Навир.
  
   Между деревьями было тихо. В кронах равномерно гудел ветер, скрипели ветви, и никаких других звуков. Только шум его собственного дыхания. Вот уже два часа Навир шагал по лесу, успев устать от быстрой ходьбы. Но замедлить шаг он не решался, так как знал только направление.
   Харлам жил далеко в лесу, дорог к его дому не имелось, отыскать его могли лишь лесники или грибники, вернее - некоторые из грибников, если бы им вдруг такое понадобилось. Асамберу как раз понадобилось. Его несколько раз допускали к информ-экрану лесников на час, и он искренне благодарил за это Халсима. Но несколько часов лишь разожгли в нем аппетит. Он лучше начал понимать, сколь малы его знания. Может, на это лесники и рассчитывали? Если так, то они не ошиблись. Настроившись внутренним чувством на Харлама - пребывание в зимнем жилище главного лесника поселка предоставило такую возможность - юноша смог чувствовать его на любом удалении. И вот сейчас шагал к Харламу, надеясь...
   В общем, он и сам не знал, на что он надеялся. И потому решил, не кривя душой, изложить свои мечты и затруднения, в надежде, что главный лесник поможет. Ведь не без ведома же Харлама юному грибнику предоставили бесплатный неограниченный доступ к любым библиотекам! Значит, какой-то собственный смысл лесники в этом углядели. Не исключено, что они станут помогать ему и дальше. Возможно, выдвинут свои условия - и их можно будет обдумать.
   Лес внезапно прервался широким полем, на котором недавно выпавший снег успел растаять. Ноги вязли в мокрой вспаханной под зиму земле, юноша поневоле сбавил ход и застегнул ворот куртки. На открытом месте ветер разом пробрался под одежду и принялся гулять по разгоряченному ходьбой телу. Неподалеку Навир заметил цепочку следов, кто-то недавно прошел в том же направлении. Поле кончилось, в лесу, на снегу, следы были столь же заметны. Юноша быстро разобрал, что следы - женские.
   Летнее жилище Харлама представляло собой сруб с плоской крышей и маленьким окном сбоку двери. К срубу примыкал навес, под которым стоял большой стол и скамьи возле него. Тут же находилась печка. Женские следы ныряли под навес и там терялись. Навир остановился у стола и громко позвал:
   - Дядя Харлам, ты дома? К тебе можно?
   Лесник вышел наружу, вслед за ним выскользнула легконогая девушка, с изумлением на Навира взгянувшая. Вроде - его внучка, но точно в этом юноша уверен не был.
   - Навир? По следам добирался, или... - поинтересовался Харлам без удивления.
   - Или. По следам, дядя Харлам, петлять пришлось бы, - ответил гость.
   - А-а. И ты, как молодой и здоровый, все овраги напрямик пересекал?
   - Ну, не все, - пожал плечами юноша, - крутые обходил.
   Разговор содержал скрытый смысл. Лесника интересовало, мог ли грибник самостоятельно отыскать его в дебрях, и способен ли он оценивать рельеф окружающей местности без помощи зрения. Навир дал на оба вопроса положительные ответы. Девушка, поглядывающая на него с интересом, скрытого смысла не уловила.
   - А это моя внучка, Кейтана. Принесла мне батареи для обогревателя. Ты с ней знаком, Навир?
   Молодой грибник отрицательно покачал головой. Харлам представил их друг другу, Кейтана присела в приветственном поклоне, Навир приложил руку к сердцу и произнес приличествующие случаю слова. Девушку он чувствовал намного лучше, чем Харлама и сразу понял, что он ей понравился. Да и ему внучка лесника глянулась; однако он сразу вспомнил Марину из земных снов и отвел глаза в сторону.
   - Ты пойди в тепле посиди, Кейтана, отдохни, - ласково проговорил дед. - Навир тебя потом до поселка проводит. А мы тут, на свежем воздухе, побеседуем...
   Лесник был в теплом свитере и пиджаке, для начинающейся зимы одежда не сильно подходящая. Они сели за стол, Навир потрогал его мокрую поверхность и убрал руки подальше. Харлам его ни о чем ни спрашивал: гость сам пришел, ему и рассказывать, зачем. Еще в поселке юноша сообразил, что выстраивать заранее разговор бесполезно. И Харлам достаточно проницателен, и сам он точно не знает, чего хочет. Оттого он эту неопределенность на главного лесника и вывалил, предоставив тому всю инициативу.
   - Так, что ты сам не знаешь, к чему стремишься, я понял. Для этого незачем было ко мне в лес забираться. А вот чего ты точно не хочешь? Говори, раз уж меня отыскал.
   - Точно не хочу брать на себя любые обязательства, которые могли бы ограничить в дальнейшем мои поиски знаний. Это все, - уверенно ответил юноша.
   Харлам невольно оглянулся на свой дом и поднялся:
   - Прогуляемся немного. Сидеть холодновато, да и скамейка мокрая...
   Они отошли на несколько шагов.
   - Я ведь посмотрел, какими библиотеками ты пользовался. Ты немало времени уделил нашему спутнику, Ма. А ведь остальные твои интересы сосредотачивались исключительно на природе человека. Причем здесь Ма?
   - Я и сам не знаю, - признался грибник. - Что-то меня зацепило, пока сам не понимаю, в чем дело.
   - Я помогу тебе. Ты наверняка знаешь, что каждые четырнадцать лет наш мир приближается к Кюи. Соответственно, у нас чередуются жаркие и холодные годы - через семь лет. Холодные годы пережить труднее, некоторые культуры мы вообще не сажаем - не вырастут. А в жаркие годы не все сажаем из-за засух. Но это у нас, внизу. Наверху же происходит вот что: Ма крутится вокруг нас по вытянутой орбите. При некоторых совпадениях близость Кюи вытягивает орбиту еще больше. При других совпадениях орбита выравнивается, но за счет удаления Ма от Ланзора. Высчитать эти изменения мы не можем.
   - Я знаю, - кивнул Навир, - это задача трех тел. Она общего решения не имеет.
   Харлам удивленно умолк и вновь оглянулся на свой дом. Они отошли довольно далеко, и сруб едва виднелся сквозь сосновые стволы. Отчего-то Харлам устроился жить не среди столь любимых лесниками ареак.
   - Откуда тебе известно, что решения нет? - по выражению лица стало понятно, что лесник насторожился.
   - Тот, кто мне снится, знает больше, чем я. Вы должны были слышать, что грибникам порой снятся очень необычные сны.
   Дедушка усомнился, конечно, что юноше стоило придавать такое значение своим снам. Однако, причины столь настойчивого интереса молодого грибника к получению полного доступа теперь вполне объяснились, и старик успокоился.
   - Свет Ма, пусть и довольно слабый, жизненно важен для ареак, да и другой растительности. Если внезапно однажды наш спутник уйдет в самостоятельный полет, в природе последуют резкие перемены. Многие наши люди, способных к самостоятельной мысли, озабочены этой проблемой. И ты, едва добравшись до информ-экрана, сразу же обратил на орбиту Ма внимание. Это не случайно.
   Навир только пожал плечами. Ему как раз это казалось случайностью, да и не только орбита Ма его интересовала, но он мог и ошибаться. Харлам же, вдруг проникшийся к юноше симпатией, поинтересовался служебным номером его информ-экрана.
   - Знаешь, на обратной стороне у решетки двенадцать цифр? Даже помнишь их наизусть? Молодец... Я добавлю твой аппарат к своей заявке полного подключения. До конца года. Некоторые библиотеки будут недоступны для твоего аппарата, он слабоват, но все остальное - в твоем полном распоряжении. Через день я вернусь в поселок, тогда это и произойдет.
   Харлам, наверное, прекрасно умел предсказывать погоду. Едва он вернулся в зимнее жилище, как установились морозы. Выпавший снег прикрыл валявшийся повсюду мусор. Не так стыдно стало перед Кейтаной за свой двор. Внучка главного лесника, которой он помогал относить от деда использованные батареи обогревателя, напросилась к нему в гости. Отказывать неудобно, и пришлось устраивать в комнате большую уборку. А через день Кейтана пришла в гости уже без всякого уговора. Впрочем, юноше уже не требовались предупреждения - девушку он отныне чувствовал на любом расстоянии. Самое удивительное, что Кейтана тоже чувствовала его настроение.
   Она не принимала препаратов из смолы ареаки, не была грибником - и все же с Навиром у нее установилась настоящая телепатическая связь. Не такая, как это себе представляют простые люди. Чтения мыслей и их передачи не существует. Мысль, по своей природе, отнюдь не связный и выверенный текст, это сложный процесс в котором больше участвуют образы и эмоции, чем слова и понятия. И лишь когда мы пытаемся превратить мысль в слова, переводя ее на язык сознания, она приобретает относительно понятный вид. Телепатическая же связь имеет дело с мыслями в своем природном виде. Так что слово "чувствовать" относительно того, как юноша мысленно воспринимал Кейтану, подходило в наибольшей степени.
   - Ты мне не рад? Извини, я неточно выразилась. Мне пока трудно тебя понимать. У тебя есть обязательства перед какой-то женщиной? - в мыслях девушки явно обозначился образ Марины.
   - Этой женщины не существует, - вслух сказал Навир, стараясь смотреть в сторону. - По крайней мере, не существует на Ланзоре. Я иногда вижу ее во сне...
   Соврать в мыслях невозможно. А вот речь вполне годилась для сокрытия мыслей. Кроме прямой лжи она допускала полуложь, четвертьложь, и все возможные переходные варианты, с умолчанием, преувеличением, искажением и всеми прочими возможностями, доступными умельцу искусно складывать слова.
   - И ты ее любишь, во сне? - Кейтана еще не осознала, что ей для общения с Навиром слова почти не требовались, и по привычке возлагала основные надежды на них.
   - Я не могу ее любить или не любить. Я вообще в своих снах ничего не могу делать. Мне снится один человек, гораздо старше и образованнее меня, а эта женщина работает с ним в одной комнате.
   - Да, - протянула Кейтана, - ты тоже иногда говоришь так, как будто тебе много лет. И что, часто ты такие сны видишь?
   - Каждую ночь...
   - И ее - тоже?
   - Нет, ее - время от времени. Ты не думай, что я отношусь к ней, как у нас на Ланзоре мужчины относятся к женщинам. Это совсем другое, чего, наверное, смогут понять только грибники. Хотя и интерес к ней, как к женщине присутствует...
   Он не мог лгать - девушка мгновенно ощутила бы неправду. А так он сказал, если вдуматься, чистую правду. Кейтана пригорюнилась, села на его кровать, прижалась к стенке и смотрела молча в пространство. Навиру тоже стало не по себе - он ведь ее чувства ощущал весьма отчетливо, и отсоединиться от девушки не мог. То есть, такую возможность он даже не рассматривал. Попытка стала бы для Кейтаны оскорблением.
   Так они и сидели: он, не сводя глаз с информ-экрана; она - всем нутром ощущая присутствие Навира и его переживания. Девушка ничего не просила, ей просто хотелось быть с ним рядом. Навир же в мыслях разрывался между Кейтаной и Мариной. То есть он ни одной из них не был обязан - Марина вообще о его существовании не подозревала - и не мог сказать, что кого-то любит. Но к Марине он испытывал острый интерес, подогревающийся, как он понимал, ее полной недоступностью. А общаться с внучкой главного лесника ему приятно, он отчего-то хотел, чтобы ей было хорошо, чтобы она не тревожилась и не расстраивалась. К тому же разлад с Кейтаной мог повлечь с собой разрушение отношений с Харламом, чего юноша не хотел категорически - по вполне понятным шкурным причинам.
   И от этого ему тоже было неуютно. Думать о Марине в присутствии девушки казалось предательством и просто неразумным поступком, отчего Навир, собравшись, вообще выкинул посторонние мысли из головы и всецело занялся впитыванием информации. Иногда он непроизвольно поглядывал на девушку, которая отвечала улыбкой. Но юноша сразу же отворачивался к экрану. Посидев, сколько позволяли приличия, Кейтана собралась домой. Навир отправился ее провожать, как гостья не отнекивалась - мол, не желает время у столь занятого человека отнимать.
   - Я все равно не могу круглые сутки на экран смотреть, надо же и отдыхать иногда. Вот сейчас и прогуляюсь заодно перед сном.
   Он отвел глаза в сторону, стараясь перенести мысли на другой предмет. Внезапно Навир почувствовал, что у дома Кейтаны его ждут двое, и ждут с недобрыми намерениями. Двое парней, имен которых он пока не знал, намеревались намять ему бока на обратной дороге. Но девушка, улавливая его мысли и эмоции, не могла делать того же относительно других людей. Она и его беспокойство по поводу предстоящей разборки сочла сожалением по поводу предстоящей траты времени. И провожание получилось нерадостным - молча дошли до дома Кейтаны, вежливо попрощались, и юноша отправился назад. Двое крались за ним дворами, игнорируя поднимающих лай собак. Навир специально отправился длинной дорогой, по освещенным и людным улицам. Пока преследователи не готовы пустить в ход кулаки при свидетелях, а в безлюдном месте явно кончилось бы этим.
   - Кротав, и кто там еще? Идите сюда, пока вас шавки не погрызли, - окликнул Навир, когда парни пробирались, пригнувшись, неподалеку от него, за невысоким забором.
   Он подождал их на перекрестке. Кротав, и второй, дюжий детина с поднятым до глаз воротником полушубка, выбрались из чьего-то двора, попросту перешагнув штакетник. Кротав подошел поближе.
   - Вы ведь что-то мне хотели сказать? - участливо поинтересовался Навир. - Слушаю.
   - Оставь Кейтану в покое. Добром говорю, - просипел Кротав, оглядываясь по сторонам.
   Второй, в полушубке, стоял возле забора, не решаясь выйти на свет.
   - У меня, если ты не знаешь, с ее дедом дела. И она в них немного участвует. Ты понимаешь, что твоя просьба носит не частный характер? - Навир сразу решил вывести разговор в плоскость серьезных отношений, дабы дать возможность Кротаву одуматься.
   В самом деле, в здравом уме ссориться что с грибником, что с лесниками никто бы не решился. Тем более с обеими силами сразу. Но Кротаву, распаленному гормонами, уже не до голоса разума. Почувствовав, что сейчас противник на него бросится, Навир слегка сместился в сторону. Опытным бойцом он назвать себя не мог, весь его опыт ограничивался детским и подростковыми несерьезными стычками. Но в нем жила неизвестная окружающим память Кима Карловича. Тот тоже не боец, но при этом его когда-то учили простейшим приемам самообороны. Провести прием в реальном бою без предшествующих тренировок вообще-то невозможно, но Навир обладал немаловажным преимуществом - он предугадывал действия противника. И когда Кротав попытался его ударить, ушел в сторону, одновременно захватывая и выворачивая руку нападающего.
   Айкидо на Ланзоре не знали. Взвизгнувший от резкой боли в запястье Кротав, согнувшись, обежал вокруг юноши и воткнулся головой в пах бросившемуся на помощь товарищу, сбив того с ног. Только тогда Навир отпустил его руку, молча повернулся и пошел домой. Кротав от перенесенной боли боевой пыл потерял, а второй противник самостоятельно нападать не рискнул.
  
   Земля - 4
   - Ну, и как там наш большой друг Дмитрий? - начальник вызвал меня к себе и сидел за столом, зажав между пальцами дымящуюся сигарету.
   Курить у нас в учреждении запрещено. Но начальник, согласно пункту первому известного анекдота, всегда прав.
   - Он там как солидный гуру: сядет в углу, в разговор не вмешивается, пока его не спросят или не посмотрят вопросительно. Со всеми ровен, благожелателен, никому своего общества не навязывает. Идеальное поведение засланного казачка...
   Последняя мысль пришла мне в голову только что, когда я подбирал слова, чтобы описать поведение объекта как можно короче. Начальник затянулся сигаретой и пробормотал, что и такой вариант вполне возможен. А потом поинтересовался, как Дмитрий, который уже судился с нашей конторой, держался со мной.
   - Вежливо и с почтением. Ну, он-то понимает, в какой я там роли. Да это вообще всем известно, так что я в их дела демонстративно не лезу. Участвую иногда в тренингах по линии психосинтеза, да общаюсь с учениками своего сон-тренера. С остальными, как и с Дмитрием, только здороваюсь.
   - Я думаю, - изрек начальник неторопливо, - что насчет нашего "большого друга" вы, Ким Карлович, не ошиблись. А посему дальнейшее ваше пребывание внутри коммуны для нас бессмысленно. Спецслужбы и так знают, что там делается, наши отношения с Дмитрием перешли в формальную судебную плоскость, нет смысла дальше тратить рабочее время. Если у вас есть какие-то личные интересы, то их вы сможете удовлетворять в свободное от работы время. Так?
   Я пожал в ответ плечами. Мое мнение здесь мало что значило. К тому же с начала следующего месяца меня отправляли в командировку, и работать целых четыре месяца мне предстояло в организации другого министерства. Поскольку эта организация находилась в нашем же городе, для меня это был практически отдых. Отрабатывать полностью время от меня никто не требовал, выполнил командировочный свои обязанности на сегодня - и свободен. Чаще всего мне удавалось управиться еще до обеда. Меня уже не в первый раз посылали в командировку, и предстоящую работу я представлял довольно хорошо. Через несколько дней времени для посещения коммуны у меня окажется более чем достаточно.
   С Сергеем, сон-тренером, мы теперь общались посредством интернета и мобильной связи, не припутывая посторонних. Проект "Ланзор" заинтересовал его так глубоко, что он перестроил весь свой распорядок дня. В коммуне теперь сон-тренер, как и я, появлялись в основном для прикрытия - проводя на единомышленниках те же самые исследовательские и тренировочные процедуры, что и со мной. На фоне результатов добровольцев легче было выделить специфику собственно Ланзора. А единомышленники о содержании моих снов ничего не знали - оно доверялось исключительно сон-тренеру.
   Дмитрий, хоть и бросал в нашу сторону заинтересованные взгляды, с вопросами не подходил. После того, как нам с Сергеем удалось научить Навира ощущать телепатически угрозу, что-то подобное появилось и во мне. Отчего-то лучше всего я понимал Дмитрия и Катю-художницу. Ощущения довольно необычные: стоило представить мысленно образ любого из них, на меня волной накатывались их переживания. Расстояние значения не имело. Женские эмоции, надо сказать, порядком выбивали из колеи. Меня в эти моменты окружающие не раз ловили на феноменальной рассеянности; я мог даже в простейших предложениях, не замечая того, менять местами существительные, приводя слушателей в недоумение.
   Внутренние образы Дмитрия не так путали сознание, но восприятие его мыслеобразов каждый раз повергало меня в депрессию. Окружающее воспринималось в черном свете, сам себе я представлялся никчемным существом, а все мои занятия - бессмысленным топтанием вокруг найденного в глухом лесу клочка прошлогодней газеты. Приходить в себя приходилось часа полтора.
   Сон-тренер считал, что виноват в этом Дмитрий.
   - Он же совершенно шизоидная личность, да еще с паранойяльными наклонностями. Если нормальный человек примерит на себя такую маску, ему не то, что в дурдом - в петлю нестерпимо захочется! Ты, Карлович, с этим делом завязывай. Если уж хочешь стать телепатом, подожди, пока с нормальным человеком связь не установишь. Катька, она тоже не образец нормы.
   - А может, именно с нормой как раз у меня и не получится? - огорошил я его встречным вопросом, и Серега не нашелся с ответом.
   Однако угрозу, причем с оценкой ее степени, я чувствовал в любом случае - даже если похмельный бомж издали сверлил меня недобрым взглядом. Теперь я мог ходить по темным улицам, не опасаясь гоп-стопа и прочих неприятностей. Неожиданное нападение мне не грозило. Как ни странно, наибольшая угроза исходила от водителей автомашин. Каждую минуту мимо меня проносились потенциальные убийцы - люди, которым легче обречь меня на смерть, чем согласиться поцарапать свое авто. Те же самые люди, становясь пешеходами, мгновенно переходили в разряд безопасных, белых и пушистых, созданий.
   Снег, кое-как выпавший к Новому Году, растаял под январскими дождями. По улицам текли ручьи, пасмурное небо казалось темным даже днем, а резиновые сапоги, лучшая обувь Черноземья для зим периода глобального потепления, натирали ноги. Я позавидовал Навиру, который периодически выходил в лес с Кейтаной на лыжах. Девушка осматривала посадки ареаки, а он находился при ней в качестве сопровождающего.
   На работе, едва мы остались вдвоем в кабинете, Марина неожиданно принялась меня расспрашивать о психосинтезе. Угрозы я не ощущал - ее любопытство было только любопытством. Слухи о происходящем в коммуне циркулировали по городу, самопроизвольно изменяясь, и коллеге хотелось что-то узнать из первоисточника.
   - Все, теперь я там нечасто буду появляться. А занятия я веду изредка, подменяя Сергея. Многие упражнения стандартны, повторяются с незначительными вариациями вновь и вновь, их проводить может любой участник.
   - Случаев сумасшествия не наблюдалось?
   - Мы фильтруем участников. У большинства, кстати, прогресс весьма незначителен, за них можно не опасаться. А за успешными бдим неустанно и намекаем, чтобы без присмотра они ничего не делали.
   - А вы сами, Ким Карлович?
   - Я самостоятельно занимаюсь, скрывать не буду. Иногда даже на работе, и во время ходьбы тоже. Пока что чувствую себя здоровым.
   - А то говорят, коммуну пора повально к психиатру отправлять, - вздохнула Марина.
   Интерес к разговору она утратила, и, как не пыталась это скрыть, мне-то это было ясно. Не иначе, коллега просто желала проверить какой-то неизвестный мне слух, а сам по себе психосинтез ее ни в малейшей степени не интересовал. Она смотрела на меня, ожидая продолжения разговора, но мне заниматься пустой болтовней не хотелось.
   - Если есть желание, можно наведаться в коммуну. Они всех принимают...
   - Некогда, - вздохнула Марина, зарываясь носом в служебные бумаги.
   И чего это Навир проявляет к ней столь выраженный интерес? Внешность у нее, надо признать, оригинальная. Но с Кейтаной я бы ее никак не сравнил. Впрочем, той семнадцать, а этой тридцать. Какие могут быть сравнения? Скорее, Навира зацепила не столько моя коллега сама по себе, сколько ее образ в непонятной ситуации. Давно известно, встретившиеся в ситуациях повышенного риска женщины кажутся намного более привлекательными. Видимо, этот эффект и сработал - Навиру Асамберу мои трудовые будни кажутся непонятной, а потому опасной, ситуацией. Странно, что здесь не наблюдается параллелизма. Мне его жизнь рисковой совершенно не кажется. Даже стычки с Кротавом, включая и второе столкновение, когда Навир, предотвращая сбор банды, оглушил того дубиной на выходе из дома. Банда, ясное дело, не дождавшись главаря, разошлась. А Кротаву почтенные люди вскоре разъяснили, что в следующий раз он так легко не отделается.
   И хотя Кейтана теперь у Навира только что не ночевала, занимаясь в его доме и готовкой и стиркой, герой моих снов по-прежнему удерживал влюбленную девушку на дистанции. И все - из-за Марины. То есть мне так казалось. Вообще-то я прекрасно понимал, что сны - они сны и есть, плод мысленного моделирования при отключенных тормозах. Даже если предположить, что Навир Асамбер где-то реально существует, во что мне хотелось бы верить, он, настоящий, мог весьма отличаться от героя моих снов. Может, это я втайне испытывал симпатию к Марине?
   - Ким Карлович, а вы себе сколько субличностей создали?
   - Серьезных - три. Дикаря - этакого бойца без морали; Интуитива - чтобы решать сложные задачи, и Параноика. Этот должен усматривать в действиях окружающих признаки угрозы.
   - Вам кто-то угрожает? - удивилась Марина. - Вы мне казались человеком бесконфликтным и толстокожим.
   - Я, возможно, такой и есть. А вот Параноик во мне столько агрессии со всех сторон замечает, что не сразу в себя приходишь. Дикаря я, правда, ни разу к власти не допускал. Это неприкосновенный резерв на случай экстремальной ситуации...
   Все три мои внутренние ипостаси, или субличности, могли пригодиться не столько мне, сколько Навиру. Но рассказывать об этом кому-либо, кроме своего сон-тренера, я не собирался.
  
   Ланзор - 4
   - Нет, Кейтана, все не так. Лучше я тебе нарисую, - юноша остановился на небольшой, шагов пять в поперечнике полянке.
   Снег здесь, под развесистыми ветками больших ареак, лежал ровно, и следы лыжной палки читались отчетливо. Навир пробил в снегу углубление и обвел вокруг него небольшой круг.
   - Вот эта точка - наша осознаваемая сущность, а круг вокруг представляет сознательный разум. - Он обвел круг вертикальным эллипсом и разделил его на три части, так что круг сознательного разума оказался в средней части. - Три части эллипса есть низшее, среднее и высшее бессознательное понимание. Разумом это называть не стоит, поэтому я выбрал слово "понимание". В низшее бессознательное входят функции тела, влечения, побуждения, сны, фантазии, страсти. Содержание среднего бессознательного может быть осознано, оно состоит из обычных элементов разума, просто пока не попавших в круг сознания. Высшее бессознательное - это загадочные и непонятные функции: озарение, интуиция, понимание добра и зла.
   Кейтана кивнула, демонстрируя понимание, и юноша провел от точки сознаваемой сущности линию вверх, на границу эллипса:
   - Вот здесь находится наша истинная сущность. Сознаваемая сущность - лишь проекция истинной. Она не зависит от потока сознания, не исчезает, когда мы засыпаем или теряем сознание. Только осознав разницу между истинной и осознаваемой сущностями, мы можем управлять собой. Общее правило такое: над нами властвует все то, с чем мы себя отождествляем; мы можем властвовать над тем, с чем мы себя разотождествили.
   - Я поняла суть, - девушка взглянула на него с обожанием, - но ведь это требует долгих раздумий и значит, вряд ли доступно молодым. Ни у кого просто не хватит терпения...
   Навир согласился, что у большинства людей действительно, терпения не хватит. Но терпеливые всегда найдутся - а к ним присоединятся те, кого внешние или внутренние причины настойчиво будут понуждать проявить это самое терпение. К таким людям, несомненно, относился и Ким Карлович, чьи успехи и жизненный опыт оказали юноше неоценимую помощь.
   - Если бы не сны, - признался молодой грибник, - ни о чем подобном я бы никогда не узнал. И уж тем более не научился анализировать свои мысли и желания, не смог бы ими управлять.
   - Так ты и своим интересом к той женщине управлять сможешь? - весело улыбаясь, спросила Кейтана.
   Навир замер. Он безошибочно почувствовал, что для Кейтаны ответ на этот вопрос значил многое. Скажи он "нет" и неизвестно, продолжатся ли их отношения. И лгать нельзя - их связь вообще исключала такую возможность.
   - Я сейчас на этапе анализа. Управлять пока не могу, да и анализ проводить тоже получается не очень. Сны - это ведь не жизнь реального человека, это совсем другая область, доступная мне только частично.
   - Твой интерес к природе человека, мне кажется, подобных затруднений не знает, - холодно заметила девушка.
   - Это, во-первых информация другого типа, не мысли и переживания, это книжные знания, - пояснил Навир, - а во-вторых, это то, с чем Ким Карлович сейчас постоянно имеет дело, о чем все время думает. О Марине он не думает, она для него немногим отличается от мебели.
   - Он, наверное, о ней знает больше тебя, - ехидно предположила Кейтана.
   - Наверное, - уныло согласился юноша.
   Настроение у него испортилось, а Кейтана как будто повеселела. Она лихо скользила между стволами, временами задерживаясь, чтобы потрогать или понюхать кору ареак. Навир, хоть и обладал способностью улавливать движение древесных соков, никаких особенностей деревьев, возле которых задерживалась девушка, не замечал. Мысли же внучки лесника на эту тему были слишком непонятны. Биологию она знала намного глубже, познания Кима Карловича ограничивались школьной программой и сведениями, публикуемыми в популярных журналах. Земная программа школьного обучения посильнее местной, да и герой навировских снов по большинству предметов был отличником, так что основы того, что ему пыталась объяснить подруга, грибник ухватывал. К сожалению, только основы.
   - Мать тебе ничего не говорила, Навир?
   - О чем?
   - Уже поняла, что не говорила. Готовься.
   - Это о тебе, что ли?
   - Ну да. Она жаждет нас поженить. Я уж ей говорила, что ты не готов, только не объясняла, почему. Она не слушает, жаждет видеть меня невесткой.
   - Ты тоже жаждешь? - спросил Навир и мгновенно ужаснулся собственной глупости. - Прости, я понимаю, инициативу положено проявлять мужчине. Но я действительно не готов. И не только из-за Марины...
   Некоторое время они шли молча. Внучка лесника повернула к поселку, и на стволы посматривала уже без прежнего внимания. Потом она остановилась.
   - Ты говорил, что твоя практика включает и выделение отдельных граней твоей сущности...
   - Да, я уже выделил больше десятка. Сердитый Юноша, Параноик, Интуитивист, Ленивый Мечтатель...
   Кейтана его перебила:
   - А нельзя ли устроить между ними собрание? Пусть они поспорят, и решат, чего им всем, и твоей истинной сущности, надо. Может, я в твоей жизни ничем иным, кроме мебели, быть вообще не могу? Возможно такое собрание?
   - Возможно. Только любое решение окончательным не будет. Может, я еще не все свои грани выявил, да и вообще - люди со временем меняются.
   - Это мне понятно, меняются не только люди. В Зыбком Урочище меняются даже скалы. Но мне нужен ответ в ближайшее время. До весны...
   Весной Кейтана заканчивала школу. Она сама, да и ее семья планировали, что девушка продолжит образование в городе. Но, видимо, сейчас допускала и другие варианты.
   - Ты получишь его раньше, и для меня ты никогда не будешь просто мебелью. Но женитьба - это ведь и экономический расчет, а я пока не имею достаточного дохода...
   Кейтана попросила его не продолжать. Эти его мысли она понимала прекрасно. Для этого не требовалось даже использовать установившуюся мысленную связь. Подобные размышления во все века останавливали множество молодых мужчин. И хорошо, что останавливали. Решение о вступлении в брак должно созреть, чтоб не приходилось потом скороспелым супругам кусать локти в бесплодных сожалениях.
   - Ну, ладно, не будем об этом. А что это за Зыбкое Урочище?
   Зыбкое Урочище оказалось не местом, а явлением. Ближайшее, расположенное в их климатической зоне и включавшее в себя тайгу, смешанный лес и степь, называлось Зеленым Долом. Там происходили беспрерывные и выраженные изменения живого мира: животных, растений, грибов, микроорганизмов. К счастью, возникавшие там новые виды за пределы Зыбкого Урочища не выходили. Исключениями стали Грибы и ареаки. Зыбким же Урочище называли оттого, что ни с того, ни с сего в некоторых местах там возникали то туманы, то области колеблющегося раскаленного воздуха.
   - Там очень опасно, и доступ в Зыбкие Урочища закрыт, - закончила девушка.
   Говорила она нехотя, как бы тяготясь рассказом. Наверное, Зыбкие Урочища были тайным знанием лесников.
   - Надо думать, опасно, раз там бактерии мутируют, - сразу согласился Навир. - Оттого их существование от всех скрывается? А сколько таких Урочищ всего?
   Кейтана знала о шести: в пустынях, горах, жарких лесах, болотах, дельтах больших рек. А нужные сведения содержались во многих профессиональных библиотеках биологической тематики. Особой тайны они не составляли, но не существовало и достоверных сведений о том, что в Зыбких Урочищах происходит.
   - Я бы тебе не советовала вникать в эти дела. Дедушка узнает, решит, что тебе эта тема интересна. Тогда он может сделать тебе предложение, которое способно резко изменить твою жизнь. Боюсь, после этого ты уже не сможешь беспрепятственно изучать то, что желаешь.
   Больше внучка лесника ничего не сказала, но юноша понял: его интерес к Зыбкому Урочищу Харлам может и удовлетворить - но только даром это Асамберу не пройдет. И Кейтана не желала каким-либо образом влиять на его выбор. Она уже жалела, что вообще упомянула Зыбкое Урочище.
  
   После ужина мать и в самом деле затеяла разговор, о котором предупреждала Кейтана.
   - Определяться пора, сынок. Кейтана девушка хорошая, уже весь поселок знает, что она все время с тобой проводит. Пора подтверждать серьезность своих намерений. На работе тебе зарплату прибавили, со временем сможешь и в начальники выбиться. Ты же грибник, руками работать тебе не положено. А станешь начальником, себе на жилье заработаешь. Пока можете жить у ее родителей, они не возражают.
   - Без меня меня женили, - ответил юноша настороженно земной поговоркой, - это ведь у нее, мама, намерения самые серьезные. А я пока не определился. Да и насчет начальника не все так просто...
   На работе Навиру Асамберу определили особый режим: с утра он выполнял обязанности планировщика смены, заодно выправляя наиболее сложные профили конструкций. Работал он до обеда, а потом отправлялся по своим делам: гулял с подругой, сидел у информ-экрана, собирал сукому. Последним он занимался, пока не начались морозы. Но и сейчас, когда этот источник дохода временно иссяк, получаемых денег вполне хватало. Работая до обеда, Навир получал две полноценные зарплаты: квалифицированного рабочего и установщика смены. И никто не возражал, потому что с обязанностями своими он справлялся прекрасно. Но вот стать начальником... Для этого требовалась поддержка партии Синих.
   - Так ты определяйся. Девушка долго не может в таком состоянии находиться. Не готов жениться сейчас - так хоть назови ее перед людьми невестой. С работой потом как-нибудь само утрясется. Или... если она тебе не нужна, то не морочь девчонке голову, так ей и скажи.
   - Когда мне надо определиться? - поинтересовался Навир хладнокровно. - За минуту? За пятнадцать? За день? Или у меня целый месяц в запасе?
   - Месяц - крайний срок, - отрезала мать, однако от дальнейших разговоров воздержалась.
   Добавила только, что большего срока репутация Кейтаны не выдержит, да и на самого Навира в поселке начнут смотреть косо. Навир промолчал с каменной физиономией, дабы не провоцировать дальнейшие рассуждения. Мать намек уловила и пожелала ему спокойной ночи.
  
   Конечно, молодой грибник не удержался и принялся путешествовать по библиотекам в поисках сведений о Зыбком Урочище. Теории, предположения он пропускал, сосредоточившись на конкретных наблюдениях, подтвержденных несколькими свидетелями. Из таких наблюдений следовало лишь одно - Урочища полны измененных форм, привычных видов там практически не осталось. Множество мутировавших форм животных и растений представляли опасность для человека. Формы эти очень быстро развивались - иногда вид в течение года распадался на два-три новых вида, иногда кардинально менял свойства. Какую-то пользу для исследователя предоставляли лишь свежие, не старше полугода, новости.
   В Урочищах порой менялся даже рельеф местности. Так, пятно верблюд-травы могло за лето создать на гладком месте холм, а семейство ти-хомяков за осень выкапывало столь густую сеть подземных ходов и кладовых, что по весне на этом месте образовывалась воронка просевшей земли. После чего эти милые зверьки, вполне готовые стаей обглодать до костей забредшего на их территорию человека за несколько минут, рыли новые ходы - либо глубже, либо по соседству - и по весне история повторялась.
   Формы жизни, вызывающие появление областей туманного или колеблющегося воздуха, не определены. Они, как их называли исследователи - туманки, в уменьшительной форме, и зыбкости - возникали без всякой системы в разных местах. Иногда, попав в эти области, люди без видимых причин умирали. Но чаще сии атмосферные явления безопасны. Радиосвязь в Зыбких Урочищах неустойчива, батарейки и аккумуляторы иногда мгновенно разряжались. К тому же любая электрическая и электронная аппаратура притягивала опасных насекомых.
   На третий день после памятного разговора с матерью юноше позвонил Харлам и попросил зайти к нему в гости. Кейтана, хозяйничавшая на кухне, сказала, чтобы Навир шел один.
   - У меня все готово, чтобы тыкву фаршировать, если я сейчас все брошу, до ужина не поспею. Сходи один.
   О чем дед собирался говорить с молодым человеком, внучка не знала.
   Главный лесник встретил его деловито. Провел в свой кабинет, усадил в кресло, сам сел перед информ-экраном и осведомился:
   - Ну, молодой человек, вас по-прежнему интересует возможность полного подключения?
   И, дождавшись утвердительного кивка, продолжил:
   - Ты ведь понимаешь, что с нашей стороны это некоторый аванс. Не следует понимать его так, что мы сейчас или позднее предъявим тебе счет или заставим отрабатывать. Этот аванс, строго говоря, тебе не только партией Леса предоставлен, так что требовать что-то мы просто не имеем права. Поясняю, - отреагировал он на вопросительный взгляд. - Во всех партиях есть озабоченные будущим Ланзора люди. Они поддерживают между собой связи, отбирают молодых, мыслящих и энергичных, поддерживают их интерес, проверяют в деле. Грибников и лесников среди нас больше, чем обычных людей. Почему, уж тебе объяснять не надо. Вот так тебя отметили, а когда ты стал грибником, за тобой начали внимательно наблюдать. Мы начали наблюдать, дальновидные люди, а не какая-то партия. И тут выяснилось, что Навир Асамбер обладает рядом удивительных способностей.
   Молодой человек хмыкнул.
   - Извини, обладаешь. Кейтана мне внучка, и она в тебя влюблена. Мне, как и любому человеку на моем месте, хотелось бы видеть ее счастливой. Но я человек немолодой, понимаю, что в столь деликатном деле вряд ли чем смогу помочь, а вот навредить - запросто. Это удачное стечение обстоятельств, что у тебя с ней мысленная связь, а со мной она сохранила доверительные отношения. Именно поэтому я кое-что о тебе знаю. Ты человек уникальный, поверь, я не преувеличиваю.
   - Пользы от такой уникальности, - фыркнул Навир. - Кошек за восемьсот шагов видеть - какой в этом толк?
   - Раз открылась эта способность, скорее всего, откроются со временем и другие, более полезные, - убежденно заявил Харлам.
   Юноша пожал плечами. Он и сам так думал, но откуда взять уверенность, что так все и будет?
   - Так вот, мы за тобой наблюдаем. Я знаю, в какие библиотеки ты заходишь, какими сведениями интересуешься. Последнее время ты изучал Зыбкие Урочища...
   Навир неохотно кивнул. Вот сейчас ему и предложат все долги отработать - догадаться нетрудно. И не сказать, чтобы эта мысль его огорчила.
   ... хотя это вне твоих основных интересов и Кейтана тебя даже просила этим вопросом не заниматься.
   - Почему, кстати? - вслух спросил грибник.
   Главный лесник огорченно помолчал.
   - Ты, должно быть, невнимательно мою внучку слушал. Она ведь знала, что в случае твоего интереса к Зыбким Урочищам я тебе обязательно предложу сходить туда в разведку. А Зыбкие Урочища и небезопасны, и побывавших там навсегда затягивают. Хочется ходить туда снова и снова...
   - Зачем же она вообще тогда про них упомянула? - удивился Навир, - я вообще про Зыбкие Урочища до того не слышал.
   Дедушка Кейтаны смущенно опустил глаза и объяснил, что природу мысленной связи она понимала плохо и предположила, что эту часть содержимого сознания девушки грибник знает и так, а потому нет смысла что-то скрывать.
   - Да все равно, ты рано или поздно узнал бы, а мы с внучкой серьезно на эту тему разговаривали. Вы с ней, благодаря мысленной связи, твоим способностям и ее знаниям, составили бы идеальную пару разведчиков...
   Кейтана в разговоре не участвовала, возилась вместе с матерью Навира на кухне. Но о чем идет речь, знала. И юноша тоже точно знал, что она согласилась бы пойти с ним в Зеленый Лог, но хотела, чтобы решение об этом он принял самостоятельно. И его отказ ее не огорчит - она тоже оценивала и риск подобной экспедиции, и возможные последствия. Те, которые разведчики между собой называли тягой урочища.
   - Я, кстати, обязан сказать еще вот что: все Урочища охраняются, дабы случайные люди туда не проникали. Экспедиции тщательно готовятся, их составы подбираются иногда годами. За многие годы ценой большой крови выявлены законы выживания - этого ты не найдешь ни в каких библиотеках. Шансы выжить в Урочище у неподготовленного человека - три из десяти. И то зимой возле границы, если вглубь не заходить. У подготовленного же - девяносто пять из ста. Но разведчик должен не просто выжить - он должен сообщить о том, что там происходит. Тут уже требуются не рядовая наблюдательность и основательное понимание законов биологии. Ходят в Урочища, опять же, чаще грибники и лесники.
   Навир несколько удивился насчет грибников - он большинство из них представлял самодовольными паразитами. Но и среди них попадались ответственные мыслящие люди, и им не чужды азарт и стремление к истине.
   - Хорошие люди попадаются везде, как и плохие, - заключил Харлам. - Обычно за пределами Урочища остается грибник, мысленно связанный с кем-то в группе. Ты, должно быть, знаешь, что радиосвязь там ненадежна. Поэтому, когда группа гибнет или несет потери, мы хотя бы имеем представления об обстоятельствах случившегося. Знания там даются кровью...
   - А они того стоят? - усомнился Навир.
   Главный лесник только напомнил, что из Урочищ вышли и Грибы, и ареаки. Понятно, что за их появление на Ланзоре никакая цена не могла показаться чрезмерной. К тому же самим разведчикам платили.
   - Да, немало. Полное подключение ты получишь, едва начнешь подготовку. А за одну удачную экспедицию разведчик может обеспечить свое будущее: если не на всю остальную жизнь, то на значительную ее часть. Для тебя это означает собственное жилье, поездки в интересные места, хорошее образование, возможность беспрепятственно заниматься тем, что тебя интересует.
   - А после неудачной экспедиции мне уже ничего не потребуется... - согласно кивнул Навир, - сплошная благодать в обоих случаях.
   - Риска никто не скрывает. Возвращаются оттуда и калеками. Мне, как деду Кейтаны, будет в чем-то легче, если ты откажешься, - откровенно признался Харлам, отводя в сторону глаза.
   "В чем-то, значит, в случае моего отказа ему станет тяжелее" - подумал мельком Навир, но сразу отбросил эту мысль. Проблемы Харлама тот как-нибудь сам разрешит, а вот ему что делать? И ведь не только за себя следовало решать, за Кейтану тоже. Она примет любое его решение, ей ведь тоже и хочется в Зеленый Лог сходить, и страшно. Как и ему, страшно не за себя, за другого. А решать за обоих ему, мужчине.
  
   Земля - 5
   - Я зашла в "Глорию", смотрю - комбинезончик такой, как раз по размеру. Отделочка такая - ничего. Материальчик хороший...
   Коллеги по кабинету собрались кучей - не то чай пили, не то семейные фотографии на компьютере разглядывали. Марина что-то рассказывала о тряпках, Пушкин нахваливал свой самогон домашней выделки. Их ровное жужжание вопиюще контрастировало с моими невеселыми мыслями. Сегодня я отсиживал на работе последний день. Завтра - командировка. Свободного времени станет больше, но все равно его будет недостаточно. Навир решился на разведку в Зеленом Логе, и я чувствовал себя обязанным создать как можно больше умений, которые могли ему пригодиться.
   Перефразируя Экзюпери - ты в ответе за тех, кто тебе снится. Так, умение "видеть" сквозь землю - пригодится. Способность определять движение за десятки шагов - обязательно. Умение стрелять навскидку - скорее всего, да. Что еще?
   - Я принесла, - ответила Маринка Ленке и полезла в сумку. Вытащив флэшку, она вставила ее и сбросила информацию на диск.
   - Это..., - с заговорщическим видом промурлыкал Пушкин, - фотки давай посмотрим.
   - Ты же видел. Соскучился?
   - Гад, - радостно промурлыкал Пушкин, слегка подталкивая ее плечом.
   - Сам гад, - довольная, отозвалась Маринка. - Какие тебя фотки интересуют?
   - Ну, эт-то во-от такие, - неопределенно помахал рукой в воздухе Пушкин.
   В биологически опасной зоне страшнее всего вирусы и микроорганизмы. Предостеречься полностью от мутировавших и неизвестных видов просто невозможно. Никакие комбинезоны и мази не спасут. Создать внутреннюю защиту... Хм! Свой иммунитет, как его не подстегивай, не сработает. Организм не будет знать, от чего защищаться. Правда, есть основания предполагать, что часть этих видов за пределами Зеленого Лога сразу утратит активность. Но ведь из Урочища еще нужно успеть выбраться... Как я понял, транспорт в Урочищах разведчики не использовали. Шум демаскировал группу, а возможность слиться с окружающей обстановкой считалась лучшей защитой. Сверхкрупные хищники Урочищ на объект размером с человека просто не реагировали, вот лошадь или микротрактор вызвали бы немедленную атаку. А отбиться от Скакуна-молота, который при размерах быка обладал тигриной резвостью, стрелковым оружием нельзя. Его череп не пробивали даже пули крупного калибра. Попасть же в жизненно важные органы столь подвижного существа - задача для супермена.
   - Может, Прагу посмотрим? - предложила Марина.
   - Ну, давай, - тоном довольного барина согласился Пушкин, и они принялись рассматривать Марину на фоне достопримечательностей столицы Чехии.
   - Ким Карлович! Вас начальство желает видеть, - в дверь просунулась Оксана, углядела сборище возле компьютера и глаза ее немедленно зажглись неподдельным интересом.
   Оставив всю компанию разглядывать фотографии и обмениваться комментариями разной степени фривольности, я вышел в коридор. Интересовалась мною заместительница начальника, принялась расспрашивать о делах в коммуне. Я сообщил, не без внутреннего удовольствия, что наш главный приказал прекратить использование рабочего времени для подобных дел.
   - А можно вас попросить иногда появляться там в свободное время? Ну, скажем, раз в неделю. Тренинги проводите, что ли, или лекции читайте. Нас очень просили, чтобы вы коммуну не бросали.
   - Это уже наглость, - сообщил я. - Пусть тогда или платят, или еще как компенсируют. Они ребята не бедные.
   Я понимал, что мое присутствие в коммуне компетентным органам действительно необходимо. Чтобы прикрыть Дмитрия. Когда налицо двое подозрительных, сомнения сосредотачиваются на более подходящем кандидате. Я же однажды фактически не стал отрицать, что являюсь "засланным казачком", так что на моем фоне Димка мог не бояться разоблачения и набирать баллы, высказывая подозрения в мой адрес.
   - Может, они когда и компенсируют. Нашему учреждению. Я в таком случае точно буду знать, что это вы оказали услугу и вам зачтется, - пообещала собеседница.
   Пришлось согласиться. Без сожаления, раз это полностью совпадало с моими собственными планами.
  
    ... - "Испытывали чувство единения со всей вселенной, видения отдаленных мест и времен, ощущали вибрирующие потоки энергии в теле - до спазмов и сильной дрожи. Ослепительные вспышки яркого света всех цветов радуги, образы богов, полубогов и демонов; страх надвигающегося безумия и даже смерти...
   Того, кто переживает подобные экстремальные психические и умственные феномены, большинство современных цивилизованных людей немедленно объявляет психотиком. Но все большее число людей, по опыту, проходит через подобные переживания, и вместо необратимого погружения в безумие нередко возвращаются из этих экстраординарных состояний ума с возросшим чувством благополучия и лучшим приспособлением к повседневной жизни. Во многих случаях в результате исчезают застарелые эмоциональные, умственные и физические проблемы.   Можно отыскать параллели подобным ситуациям в жизнеописаниях святых, йогов, мистиков и шаманов. Духовная литература во всем мире придает огромное значение трансформирующей силе подобных переживаний. Почему же тогда людей, которые испытывают такие переживания, в сегодняшнем мире почти неизменно рассматривают как душевнобольных?"...
   Поглядывая по сторонам, я обнаружил не менее трех человек, несомненно впавших в транс от монотонного димкиного голоса. Эти, пусть даже запомнят все дословно, полноценно оценить концепцию Грофа уже не смогут. Транс улучшает запоминание, но напрочь сметает критичность. Впрочем, вон той юной девице с ярко накрашенными губами критичность и по жизни вряд ли присуща...
   - ...  " Хотя и существует множество индивидуальных исключений, основные направления современной психиатрии и психологии в целом не делают никакого различия между мистицизмом и душевной болезнью. Наука официально не признает, что великие духовные традиции, на протяжении тысячелетий связанные с систематическими исследованиями человеческого сознания, могут что-либо предложить современному человеку. Поэтому концепции и практические методы, разработанные в буддизме, индуизме, христианстве, суфизме и других мистических традициях, игнорируются или полностью отбрасываются"....
   Дмитрий изредка заглядывал в свои записи, стараясь не сбиваться с ритма повествования. Как я понял, он пересказывал одну из работ по трансперсональной психологии, довольно близко к тексту. С памятью у него проблем не было.
   - ..."Мировоззрение, созданное традиционной западной наукой и доминирующее сегодня в нашей культуре, строго говоря, вообще несовместимо с духовностью. В мире, где реально только осязаемое, материальное и доступное измерению, все формы религиозной и мистической активности рассматриваются как отражение предрассудков, неведения, иррациональности или же эмоциональной незрелости. Поэтому непосредственные переживания духовных реальностей интерпретируются как психотические, то есть  как проявления умственного расстройства.... Исторически психиатрия смогла по-настоящему утвердиться как чисто медицинская дисциплина. Она обнаружила органическую основу некоторых психотических состояний и в некоторых случаях даже смогла найти эффективные способы их лечения. К тому же врачи научились успешно контролировать симптомы психотических состояний неизвестной природы с помощью транквилизаторов, антидепрессантов, успокаивающих средств и снотворных. Поэтому казалось верным продолжать эту линию и ожидать успехов в таком же подходе к тем расстройствам, происхождение которых не установлено и эффективные способы лечения которых пока не найдены"...
   Сергей еще не пришел. Ожидая, я делал вид, что слушаю, сам же быстренько вызвал субличность Интуитива и озадачил ее грядущими проблемами Навира. Герой моих снов шел, конечно, не в Зону братьев Стругацких, но что-то общее просматривалось. Я гнал от себя мысль - "А что произойдет со мной, если Асамбер погибнет в Зыбком Урочище?".
     - ..."Иногда начало духовного кризиса следует за сильными эмоциональными переживаниями. Например, смертью ребенка либо другого близкого родственника, концом любовного романа, разводом. Сходным образом ряд неудач, увольнение с работы или утрата собственности также могут послужить причиной для начала кризиса. Для индивидов, предрасположенных к кризису, "последней каплей" могут оказаться опыт с психоделиками или сессия психотерапии.
   Однако одним из наиболее важных катализаторов духовного кризиса является вовлеченность в различные формы медитации и духовной практики. Эти методы специально задуманы для активации духовных переживаний. Неоднократно встречались люди, чьи необычные переживания происходили во время практики дзэн, випассаны, Кундалини-йоги, суфийских упражнений или христианской молитвы. С ростом популярности различных восточных и западных духовных дисциплин все большее число людей начинает испытывать трансперсональный кризис -- вот еще одна причина того, что правильное понимание и правильный подход к духовному кризису день ото дня приобретают все большую важность"... - монотонный димкин голос усыпил, кажется, уже половину слушателей.
   Из пятнадцати собравшихся своих, постоянных, шестеро. Остальных я здесь ранее не встречал. Коммуна и знаменита такими вот тщательно подготовленными лекциями, да еще тренингами. Лекции, даже когда они шли циклами, дослушивали до конца почти все. После первого же тренинга исчезала половина, после пятого - оставалось несколько энтузиастов. Меня всегда удивляло, как это люди охотно слушают слова и не торопятся переходить к делу, которое этими слова столь впечатляюще описано.
   Дмитрий перешел к разновидностям духовных кризисов: переживание прошлых жизней, пробуждение Кундалини, околосмертные переживания, шаманский кризис... Судя по содержанию, до конца еще далеко. Я погрузился в легкий транс и вызвал из глубин подсознания Интуитива. Да, моя ипостась успела поработать неплохо. Теперь я точно был уверен, что Навиру в Зыбком Урочище непременно понадобятся аж целых восемь умений, каждое из которых вообще-то считалось присущим исключительно колдунам, демонам и прочим магическим существам. Список доступных людям, но требующих особой тренировки умений тоже выглядел впечатляющим. Но здесь я хотя бы мог чем-то помочь, а вот искусство перевоплощения в другое существо или же дар пророчества... М-да-а. Что называется, выпусти подсознание на свободу...
   - А наркотики, какие-нибудь, стимулируют разрешение духовного кризиса? - лекция закончилась, и патлатый жирный слушатель поспешил выскочить с вопросом.
   - Наркотики - нет, - спокойно ответил Дмитрий, - Гроф работал с ЛСД, этот препарат относится к группе психомиметиков. Галлюциногенов, по-русски говоря.
   Эти вещества не вызывает привыкания, и в ходе их приема обычный наркотический кайф отсутствует. Ощущения вполне могут быть и весьма неприятными. И психомиметики вовсе не стимулировали духовный кризис, они лишь облегчали и ускоряли его наступление. Так, Ким Карлович?
   - Так. Позднее Гроф отказался от ЛСД из-за нежелательных последствий и перешел к холотропному дыханию. Все же галлюциногены у лиц со слабой психикой часто вызывают психические расстройства. Не духовный кризис, а самые обычные галлюцинозы, депрессии и прочее. Заметьте, такое может случиться даже после однократного употребления, так что не советую пробовать на себе.
   Дмитрий, отвечая на вопросы, еще несколько раз обращался к моему авторитету. С его стороны это разумно - у него не имелось опыта переживания измененных состояний сознания. А рассказывать о трансперсональных переживаниях без соответствующего опыта - все равно, что не умеющему плавать пытаться учить других. Я, правда, в собственном опыте на трансперсональный уровень тоже не выходил, добрался только до уровня перинатальных матриц.
   - Ким Карлович, а вы трансперсональную терапию не практикуете?
   - Я вообще терапию не практикую. Я не терапевт, а тренер, и с наболевшими проблемами - это не ко мне.
   Наслушавшись занимательной информации, кое-кому из новичков немедленно захотелось еще и увидать своими глазами что-нибудь чудесное. Развлекать я никого не стал, народ частью разошелся, частью принялся рисовать "трансперсональные" образы. Многие косили глазом в сторону катиных картин, надеясь отыскать вдохновение там. Я же дождался, наконец, Сергея.
   - И ты испугался? - вполголоса удивился сон-тренер.
   - А если он там погибнет?
   - Наука понесет тяжелую утрату. А тебе всего-навсего перестанут сниться сны.
   - А не получится так, что мне каждую ночь будет сниться его разлагающийся труп? Или я сам трупом стану? - мы стояли у окошка, на виду, но при этом наособицу, стараясь говорить негромко.
   Однако на нас поглядывали с интересом.
   - Вредно на ночь ужасники смотреть, - назидательно произнес Сергей. - Мы же договорились - это настоящий сон, на действия и замыслы своего Навира ты повлиять не способен. Он самостоятелен, и его смерть - не твоя. Ты же перебирал свои субличности. Есть там Навир?
   Его среди ипостасей моей личности не было, но связь между нами существовала - Асамбер овладевал моими способностями и опытом, я - его. Раньше я был классическим безруким интеллигентом, неспособным забить в стену гвоздь. Теперь я владел всеми столярными и слесарными инструментами и на глаз прекрасно рассчитывал прочность металлических деталей.
   - В общем, мне срочно пора кое-чему научиться. И в реальности - тоже. Нет у тебя знакомых, которые потренировали бы меня в быстрой стрельбе?
  
   Василий Степанович, когда меня представляли, глядел настороженно. Угадать причину несложно - я выглядел классическим шпаком, презренным для любого служивого разболтанным гражданским человеком. Шпак и боевое оружие - смесь гремучая.
   - Вам для чего потребовалось умение быстро стрелять, Ким Карлович?
   - В Индию придется съездить, - выдал я заготовленную версию, - не на курорт, в джунгли. Есть некоторая опасность нападения хищников. Пистолет для защиты дадут, а учиться надо самому, заранее.
   Инструктор покачал головой. Я в душе разделял его сомнения. Пистолет против хищника крайне малоэффективен. Однако - все не с голыми руками. К тому же хладнокровный и подготовленный стрелок реально получает некоторую защиту, если обучен быстрой стрельбе.
   - Оружие в руках держали?
   - В школе на военной подготовке стрелял из карабина...
   Степанович вздохнул. Сергей, приведший меня по знакомству, сказал, что я вполне обучаем.
   - Ладно, - не смог отказать инструктор. - Оружие какое используете для тренировки?
   - Серега свой "Скиф" доверил. Патроны я закупил, двести штук.
   - На первый период хватит, - кивнул инструктор, - по-хорошему, меньше двух тысяч на полный курс не уходит, но вам важнее не меткость, так что ряд упражнений можно пропустит. Ну, доставайте оружие, я покажу первые приемы, три дня будете их отрабатывать дома. Огневой тренировки сегодня не будет.
   Для начала мне показали сборку-разборку пистолета, как держать оружие, как вынимать и приводить в боеготовность, менять обойму. Степаныч поставил меня в классическую стрелковую стойку, показал положение рук, ног, корпуса и головы.
   - Главное - выработать устойчивость системы стрелок-оружие, - поучал Василий Степанович, - дома отрабатывайте по 2-3 часа, щелкая вхолостую. К каждому щелчку нужно относиться серьезно, как к боевому выстрелу. Основа стрелковых тренировок - холостые выстрелы. Огневая тренировка лишь проверяет отработанные навыки.
   Я кивнул, догадываясь, что среди учеников данное утверждение популярностью явно не пользовалось. Степаныч глянул на меня и продолжать передумал, смотрел, как я выполняю упражнение.
   - Правильно, Ким Карлович, спешить не следует. Когда навык выработается, скорость сама придет. Важно, чтобы ствол все время смотрел в одну область. Не в точку, это нереально, но в определенную зону, где находится цель...
   На обратной дороге Сергей старательно расписывал, какой Степаныч опытный тренер. Я поддакивал. В общем, навару с меня не предвиделось, инструктор просто делал Сереге одолжение. У них свои отношения, в которые вникать незачем. И в рамках этого одолжения Степаныч собирался научить меня быстро выпускать всю обойму в узком секторе: как я и просил, чтобы создать завесу из пуль против атакующего тигра. Тигры, как мы оба понимали, атакуют в реальной жизни максимум полторы секунды, а потом неспешно закусывают жертвой. За это время выстрелить дважды - уже результат. И прицеливаться будет некогда, нужна интуитивная стрельба.
   Возиться со мной инструктор не станет, мое появление в тире МВД вообще незаконно, остается радоваться тому, что дают. К тому же я и понятия не имел, какое оружие попадет в руки Асамберу. Мне казалось, что это будет скорее пистолет, чем винтовка. Но с тем же успехом могло оказаться и ружье. Инструктору я сказал, что в джунглях мне дадут, вероятнее всего, банальный пистолет Макарова. "Скиф" как раз являлся его несколько облегченной версией, так что выбор оружия для тренировок выглядел оправданным. Да и в индийский "макар" инструктор мог поверить - пистолет распространенный, хотя явно не лучший.
   Домашние тренировки оказались делом утомительным. Два часа провести, лишь изредка опуская руку с оружием для отдыха - это вам не фунт изюма скушать. От меня требовалось удерживать мушку в прорези прицела, делая холостые щелчки и следя за тем, чтобы мушка не уходила в сторону от прикрепленного к стене листа бумаги. Супруге я сказал, что осваиваю стрелковое искусство ради написания будущего романа. Поскольку я немного пописывал - для собственного удовольствия - объяснение никого не удивило. Родные, проходя мимо, успешно прятали улыбки. Пистолет же вызвал неподдельный интерес.
   На улице стоял мороз - зимы периода глобального потепления тоже кое на что годились - и все равно приходилось сидеть дома. Моя первая огневая тренировка запомнилась холодом и усталостью. Расстреляв три обоймы, я перестал попадать в расположенную в десяти метрах мишень, и Степаныч решил, что на сегодня достаточно.
   - Еще две тренировки, и у меня патроны кончатся.
   - На полноценное обучение уходит пять тысяч патронов, - пожал плечами Степаныч. - По деньгам и результат. С нескольких сотен патронов только первоначальный навык можно заложить.
   Я кивнул. Претендовать на большее бессмысленно, надо будет - Навир сам научится.
  
   Ланзор - 5
   Скорострел, выплюнув на снег последнюю гильзу, смолк. Навир выпрямился и подождал, пока наставник принесет мишень. В большом круге, исчерченном контурами живности Зеленого Лога, светились четыре отверстия.
   - Вот это годится только для мифического гумнода, - указал на верхнюю дырку Молвасол, а левое отверстие - только для тракера.
   Мишень как раз тракера, самого крупного жителя ближнего Зыбкого Урочища, и изображала. Все прочие уступали размерами огромному, в два с половиной метра в холке, травоядному ящеру. Даже скакун-молот был заметно меньше, всего-то лишь с быка. Попасть в тракера несложно, только вот чтобы поразить его, стрелять нужно точно в голову. А она у этого бронированного создания - не больше человеческой. От прикрытой костными пластинами спины пули просто отскочат, если стрелять в живот, обоймы в десяток патронов не хватит, чтобы его остановить.
   - Вот этот выстрел удачный: выверзу в голову, ехидоносу тоже, тураку в сердце, - похвалил наставник.
   Про четвертое отверстие, на уровне человеческого колена, он ничего не сказал. Навир и сам понимал - на такой высоте уязвимы только пранголы да жущеры. Только жущеры по земле передвигаются редко, а пранголы, двухголовые ящероподобные твари, довольно медлительны. Пристрелить ползущего прангола сможет даже слепой, никакой доблести в этом нет.
   Наставник отнес мишень на позицию, Навир встал наизготовку, загнал в рукоять обойму и поднял левую руку в знак готовности. Сбоку на расстоянии шестидесяти шагов внезапно поднялась мишень и рывками понеслась к нему. Развернув корпус, Навир приложил плечевой упор и попытался поймать стволом прицельную линию.
   - На этот раз пять, - оценил Молвасол, - три поражающие. Оружие уверенно держишь. Учился стрельбе?
   - Основы изучал, - кивнул грибник.
   Изучал, честно говоря, вовсе не он, а Ким Карлович, но практической разницы не было. Навык с земного легкого одноствольного пистолета на более тяжелый ланзорский двуствольный скорострел переносился частично, так что в главном он не солгал. К концу первой стрелковой подготовки он сумел уложить в несущуюся к нему мишень все десять пуль. Наставник сказал, что результат для первого раза неплох.
   - Но учти, в Логу дистанция атаки может оказаться куда меньшей. Это здесь любого можно научить выпалить точно всю обойму. В настоящем походе иногда даже мастера успевают сделать всего три выстрела...
   Наставник смотрел выжидающе - как ответит самоуверенный грибник? Навир быстро прикинул - скорострел после нажатия на курок делал два выстрела с интервалом в две десятых секунды, еще через две десятых оба ствола перезаряжались и можно снова спускать курок. Итого три выстрела - это полсекунды. А сколько может потребоваться прыгающим с дерева жущеру или плетуну? Если не угадаешь момент нападения заранее, вообще оружия поднять не успеешь...
   - Я буду готов, когда научусь все десять пуль в центр укладывать?
   - Может, ты и тогда готов не будешь, - мрачно произнес наставник, - но большему я тебя научить все равно не смогу.
  
   Кейтану грибник почти не встречал: их здесь, в школе биологической разведки, учили отдельно. Его - как бойца охраны и жизнеобеспечения, невесту - как исследователя. Товарищи посматривали на Навира с некоторым удивлением. Почти все из них уже ходили на разведку. Кто-то ограничивался вылазками вблизи границы, а некоторые проходили Зыбкое Урочище насквозь, от края до края. Но и самые опытные в поте лица отрабатывали на стрельбище, ежедневно бегали по лесу с грузом и тренировали связь между собой. Навир же предназначался в серьезную, глубокую весеннюю экспедицию. Для новичка, даже не проверенного на пригодность, невероятное доверие.
   - Технические средства связи работают неустойчиво и то - в зоне прямой видимости. Скрылась группа из виду, или даже просто ушла подальше по степному участку - все, мы ее слышим в лучшем случае короткими отрывками, - рассказывал наставник по связи.
   Аппаратуру разведчики с собой все же брали: мысленная связь в Урочище тоже иногда подводила. Волнение, ранения или смерть могли вывести связника из строя, а двух связников-телепатов позволяла себе не всякая группа. Иногда приходилось часами пробиваться в эфир, чтобы на Спокойной Земле приняли секундную просьбу о помощи и координаты бедствия. Грибников среди бойцов Урочища была треть - и с каждым из них юноша попытался установить связь. Повезло с двумя: Аредном и Слигуром. Аредн ходил в Зеленый Дол трижды, однажды был ранен - мгорел укусил. Спасло охранника Урочища обмундирование и заплечный груз, острые челюсти птицы содрали мясо на ребрах и перекусили флягу с водой. Мгорел бесшумно подлетел сзади, Аредн его не видел. Повезло, что рана оказалась неглубокой - раненого разведчика вытащили силами группы, он смог идти сам, опираясь на плечи товарищей.
   Слигур выше Навира на голову, Аредн же вообще помещался у него под мышкой. Медлительный, но очень сильный Слигур ходил в Урочище пятнадцать раз, и каждый раз - как спасатель. Он обошелся без ран, но трижды раненые разведчики, которых он выносил на мощной спине, погибли от атак враждебной живности. Не всегда спасало и прикрытие, искусно владеющее скорострелами...
  
   Скутдор вызвал к себе грибника на третьей неделе обучения. Пятнистая зелено-синяя мешковатая куртка и брюки - обычное одеяние разведчиков Урочища - порядком потрепались. Загорелое лицо пересекали в разных направлениях несколько шрамов. Левое плечо Скутдора безвольно обвисло, рука двигалась, только поднимая легкие предметы либо застегивая пуговицы. Наставник по безопасности ходил в Урочище более ста раз.
   - Садись, Асамбер. К тебе претензий никаких, подготовка идет по графику. Но поговорить все же стоит. Ты уже знаком со всеми охранниками, изучил отчеты, у тебя сложилось свое представление о Зеленом Логе. Твое мнение, для глубокой экспедиции кто из обитателей опаснее? Экспедиция отправится в конце марта, насекомые еще не проснутся. Итак?
   Вопрос был, что называется, на сообразительность. Навир знал статистику: больше всего ранений доставляли жущеры, быстрые змееящеры, обитающие на деревьях. Размер пасти жущера и острота зубов позволяли откусить кисть или вырвать крупный кусок мяса. А погибали разведчики чаще после атаки плетуна: огромное крылатое создание охотилось, как ни странно, на земле, из засады. Иногда, ухватив человека когтистыми передними лапами, плетун взмывал в воздух и с высоты бросал еще живую добычу на землю, чтобы подобрать мертвое тело и унести к себе.
   - Ехидонос, пожалуй, - произнес он после короткого раздумья. - Его воздействие на мозги даром не проходит. Даже если его сразу убьешь, способность воспринимать окружающее снижается, и кто-нибудь тебя да достанет.
   - Так, - кивнул Скутдор, - неплохо. И что можно сделать? Где эти проклятые телепаты-мозгоклюи встречаются?
   - Везде, - пожал плечами Навир, - и степь, и лес, и город от них не свободны.
   - Везде вроде бы, - согласился наставник, - но все же не везде. Рядом с тураком или с волчьей стаей ехидоносов не бывает. Подтверждено годами наблюдений и десятками человеческих жизней.
   - Тоже соседство не самое приятное, - покачал головой Навир.
   Собеседник пожал плечами - каждый волен выбирать, он сказал, что считал нужным. Молодой грибник заметил, что и дикие пони мозгоклюев не боятся. Но зато и ехидоносы возле них вполне могли встретиться, заметил наставник.
   - Мне тураки еще больше не нравятся, - заявил будущий разведчик. - Ребята говорят, они чужие мысли читают.
   - Еще ни один турак мне об этом не рассказывал, - удивился притворно Скутдор. - Говоришь, кому-то они содержание чьих-то мозгов сообщили? И кому?
   - Некоторые грибники чувствуют в чужом сознании отклик своих мыслей, - не смущаясь, объяснил Навир. - Это действительно так, я тоже иногда чувствую. И раз ребята говорят, что так, я им верю.
   Наставник поднял брови и попросил объяснить, чего тут опасаться. Что с того, что бык с пальцами на руках и ногах, способный лазать по деревьям, читает твои мысли? Да пусть он ими подавится!
   - Говорят, с теми, кто тураку не понравится, неприятности чаще случаются...
   - Ну вот, и ты туда же, - махнул рукой наставник. - Сказки все это: тураки беду накликают, ти-волки девственниц не трогают, жущер никогда простуженного не укусит, прилки атакуют в первую очередь того, кто во сне храпит... Урочище само по себе опасно и непонятно, вот и рождаются вокруг него слухи разные. Подтверждений им никто не нашел...
   - Да и не искал, я думаю, - вставил быстро Навир.
   - И не искали, не до того, ты прав, - согласился наставник. - Ладно. С ехидоносами разобрались. Если тебе удалось их избежать - то есть никакой расслабленности и безмятежности в мыслях нет, то кого ты станешь опасаться?
   - Лично я? - уточнил грибник, - прилка. Во сне я беззащитен.
   Наставник кивнул, и отпустил Асамбера без дальнейших вопросов.
  
   "Тайга - 40%, смешанный лес - 20%, озеро - 5%. Оставшаяся часть примерно пополам делится между влажной болотистой луговиной и сухой степью. Болотная луговина - самое безопасное место Зеленого Лога, там нет колоний ти-хомячков, не живут ядовитые гребни и прилки, редко забредают стаи волков. От ядовитых змей и псевдо-жаб хорошо защищают обычные сапоги, летающие создания на открытых пространствах видны издали и есть время подготовиться к их нападению...", - текст стандартного наставления для разведчиков припомнился, когда под ногой что-то чавкнуло и она по колено ушла вниз.
   Навир среагировал моментально, упав на колено и наклонив корпус в сторону. Правая нога погружаться прекратила, и разведчик осторожно попытался ее вытащить. Никакого результата попытка не дала. Трясина, даром что зимняя, ногу держала крепко. Причем держала, как и полагается трясине, всей поверхностью, не присосками или щупальцами. Юноша перенес вес тела на левую ногу и аккуратно прощупывал руками землю, попутно сметая в сторону снег.
   - Стой, руками не маши, а то влипнешь, - скомандовала подошедшая сзади Кейтана. - Под тобой что-то живое. Чувствуешь?
   Ничего такого Навир не чувствовал. Обидно так глупо вляпаться в первом же тренировочном походе. Да еще в феврале месяце на луговом участке, в пределах видимости Спокойной Земли. С другой стороны, ни он, ни Кейтана с Фидрием - исследователи группы - пока не знали, с чем имеют дело. Кейтана, ясное дело, права, он угодил в пасть, полость, желудок - как хочешь, назови, какому-то биологическому объекту. Невозможно зимой провалиться в болото, оно замерзло. Да и нет в Урочище настоящих болот, только заболоченные, пересыхающие в летнюю жару, участки. И то создание, что держит сейчас его ногу, должно пребывать, по всем законам, в зимней спячке.
   - Попробовать разрезать штанину и вытащить ногу, пожертвовав сапогом?
   Аредн покачал головой, он не думал, что получится. Кейтана припала щекой к промороженной кочке по соседству, прислушалась. В сознании Навира проявилась подземная грибница из переплетающихся сосудов, расширявшихся воронкой возле земной поверхности. В одной из таких воронок и застряла сейчас его нога.
   - Сеть-фунгус, однолетнее, - неуверенно сказала Кейтана, глядя на Фидрия.
   - Проснулось в феврале, ты хочешь сказать? - фыркнул тот.
   - Спит, - возразила девушка, и между ними случился короткий спор, в котором бойцы-охранители понимали едва одно слово из трех.
   Когда исследователи пришли к единому мнению, то смущенно объяснили Навиру, что единственным способом освобождения является рытье большой ямы. Греть грунт при этом нельзя - грибница-ловушка, оттаяв, сразу начнет переваривать ногу, сапог не спасет. Ковырять морозный грунт малой лопаткой - дело долгое и трудное, но другого инструмента нет. Навир, как самый здоровый, принялся за дело первым. Попутно вызвали подмогу со Спокойной Земли. Спасатели могли бы подоспеть через десяток минут - но требовались сейчас не носилки для раненого, не медицинская помощь и не умелые стрелки. Требовались ломы и прочные лопаты.
   Тем временем над головой уже собралось несколько мгорелов. Средний мгорел - довольно крупная птица. Она обладала мощными челюстями, могла отхватить кусок тела на лету. Аредн, помнящий свою неудачную встречу с этим наглым созданием, стоял в стороне со скорострелом наизготовку. Когда со Спокойной Земли принесли лом, исследователи уже покинули Урочище. Поход сорван, к месту спасательной операции сползлись несколько пранголов. Двуголовых всеядных ящеров нельзя отпугнуть, они тупо преследуют любую добычу, даже сильнейшую, так что их пришлось застрелить. На туши сразу набросились мгорелы, подлетели и другие, не опасные для человека пернатые, устроив шумную драку.
   Охранники понимали - скоро к месту скопления людей подоспеют все хищники Зеленого Лога. Двое парней с ломами долбили мерзлую землю и воронку сеть-фунгуса, она отличалась бледно-желтым цветом. Нога была наполовину свободна, когда Навир уловил в сознании некую безмятежность. Можно не волноваться. Ему не холодно, хищники отвлеклись на трупы пранголов, спасатели вскоре освободят ногу, можно помечтать о чем-либо приятном...
   Вспомнилась Марина, давно не появлявшаяся в его снах. Потом, по ассоциации - Кейтана, за последнее время подобревшая и неоднократно намекавшая, что пожениться они могут прямо здесь, в лагере разведчиков. Сознание, вернее та его часть, которую Ким Карлович назвал бы Параноиком, буквально взвыло: ОПАСНОСТЬ!!! Никчемная мечтательность в Урочище - верный признак близости ехидоноса. И, если разведчик не сумеет с ней справиться, он так и не увидит эту зловредную тварь. Поэтому Навир резко дернул обоих спасателей, роняя в снег, и заорал что было силы:
   - Ехидонос рядом!
   Крик, как и говорили наставники, помог. Помогало любое активное действие. Видимость вокруг - юноша не успел заметить, когда она сузилась до десятка шагов - восстановилась и неподалеку объявились шагающие рядышком две копны иголок на кошачьих лапах. Навир вскинул скорострел. Аредну не помог даже крик, охранник так и стоял столбом, опустив оружие. И лишь когда ехидоносы, прошитые пулями Асамбера, рухнули наземь, он недоуменно огляделся.
   Спасатели оказались покрепче. Они энергично потерли уши, похлопали себя по щекам - и вновь взялись за ломы. Подгонять излишне - они, даже заторможенные после телепатического удара ехидоноса, понимали, что гибель двух не самых маленьких созданий привлечет хищников. Нельзя исключать появления скакунов-молотов, обычно людьми не интересовавшимися, а уж плетуны точно прилетят. Впрочем, в охранении у них четыре скорострела, на открытом месте не подступишься. Однако чем больше стреляешь, тем больше хищников вокруг тебя соберется. Это правило в Логу выполнялось неукоснительно.
   Когда ногу удалось выдрать, они побежали к Спокойной Земле напрямик. На всякий случай - след в след. Навир бежал третьим, озирая небо слева. Мгорелы висели над головой, но решительных действий не предпринимали. А у границы Урочища дружно повернули назад.
  
   Земля - 6
   Капюшон куртки Серега откинул назад, и мелкий снежок уже успел образовать в нем небольшой сугроб. Скамейки вокруг промокли, не присядешь. Мы с сон-тренером медленно шли по аллее парка и я рассказывал, рассказывал...
   - Женился, значит, на семнадцатилетней девчонке. И ты во сне всю процедуру ощущал, Карлович?
   - Вот как раз не ощущал. Не жалею, порнографией не увлекаюсь. А не ощущал оттого, что после похода в Зеленый Лог сны мои изменились. Они стали путаными, там уже не только Навир, есть что-то мое собственное, а еще присутствует само Урочище. Да и раньше не вся жизнь Навира мне была доступна, иначе я бы свихнулся, наверное. А теперь - только что касается Урочища. Так что, как они там с Кейтаной живут, не спрашивай, не знаю.
   - А Зеленый Лог что? Это же место, и только. Оно тебе и снится?
   - Там есть обитатели. Помнишь, Асамбер кошек на огромных расстояниях чувствовал? Так вот, теперь я по ночам вижу, как кошки Урочища охотятся. Не обычные кошки, там их и нет, а местные аналоги: скакуны-молоты и плетуны...
   Я не стал уточнять, что плетуны еще и летают, а на голове у них не пасть, а клюв. Эти детали не меняли главного - в мире Зеленого Лога они занимали нишу кошек: хищники, охотящиеся из засады или подкрадывающиеся.
   - ... и если этих я просто вижу, причем сразу многих, то других ощущаю телепатически. Есть там ехидоносы такие - ежики человеческого роста на тигриных лапах с огромным кровососущим жалом впереди. Подкрадываются, внушая жертве ощущение безмятежности и мечтательности, при их приближении даже поле зрения сужается до нескольких шагов. Вот их я и чувствую, только для меня это безмятежностью отнюдь не сопровождается... Страх и отвращение, вот что я чувствую. И это - параллельно со снами о Навире и моими собственными.
   Серега долго еще выпытывал подробности, надеясь понять, что же такое произошло во время похода. Навир изменился, иначе перемену в моих снах не объяснишь. Что могло послужить причиной: сеть-фунгус или ехидонос? Или что другое?
   - Как же он про это растение ничего не знал? - недоумевал сон-тренер.
   - Летом эти воронки прикрыты цветками, ловушки такие для насекомых. О них разведчикам рассказывают, потому никто туда ни рукой, ни ногой. А зимой сеть-фунгус спит, Навиру просто не повезло, что воронка наполовину проснулась. Никто не знал, что такое возможно. Ты знаешь, во мне крепнет убеждение, что разум Урочища появление Навира у границ осознал, и что-то внутри Зеленого Лога готовится. Он для Урочища не просто рядовой разведчик, он угроза всему.
   - Обоснуй, - попросил Сергей.
   Не мог я свою догадку обосновать. Непонятные ощущения, соприкосновения с сознаниями и полуразумами Зеленого Лога давали общий интуитивный вывод. Логика здесь не плясала, на этом поле игра шла по неизвестным правилам и во имя неясных целей. Я только подозревал, что экосистема Лога стремилась к самосохранению.
   - Так она разумна, эта система? Да или нет?
   - В нашем понимании разумности - нет. Но на целенаправленные действия способна, и будут эти действия временами даже адресными. То есть - только против Навира Асамбера. Так что, полагаю, мне надо срочно усвоить еще ряд навыков. На этот раз - касаемо животных. Есть у тебя знакомые, которые в этом компетентны?
   Предыдущие мои попытки кончились полу-удачей. Под землей Навир ничего не воспринимал, будущего совершенно не предвидел, угадывал телепатически угрозу только от людей. Движение, правда, на расстоянии чувствовал, а кроме кошек, воспринимал издали еще и копытных. Но в Зеленом Логу из копытных - вернее, их аналогов - встречались только безобидные измельчавшие лошади и тракеры. Большая часть тварей относилась к рептилиеподобным. Мне же требовалось нечто иное - умение животными управлять.
   Человек - часть животного мира, млекопитающее. Гордясь достижениями цивилизации, мы склонны об этом забывать. А вот животные помнят, и воспринимают нас именно так. Воспринимают нашу силу, уверенность, агрессивность - или наоборот, страх. Да, в этом они порой ошибаются, но система коммуникации существует. Лучше мы понимаем братьев по классу, млекопитающих. А насекомые нам абсолютно чужды. Верно и обратное.
   Многие специалисты полагают, что первобытные охотники были столь успешны лишь потому, что прекрасно, лучше животных, владели межвидовыми средствами коммуникации. В них входили не только внешний вид, звуки, поза, скорость движения. Сюда относились и посторонние запахи, и метки территории, и время суток. Наверное, древние охотники вступали в схватки с опасными хищниками в редких случаях, только не сумев убедить зверя, что связываться с человеком не стоит и в то же время опасности он не представляет. Что-то подобное должно быть и в системе Зеленого Лога. Я понимал, что владел бесценной информацией по Урочищу, и не мог напрямик передать ее Навиру.
   - Что же, попробуем поработать в этом направлении, - кивнул Сергей. - Кстати, а отчего у них оружие двуствольное? У нас такого не водится.
   У нас, этого он не знал, подобный тип оружия тоже существовал. Система Гаста, разработанная еще в первую мировую. Один ствол после выстрела идет назад и своим движением обеспечивает перезарядку другого ствола. И скорострельность выше и стволы греются меньше. Сейчас такие пушечные системы ставят на штурмовики и боевые вертолеты, а вот на Ланзоре использовали для оружия самозащиты.
   ... - У них, должно быть, со скорострельностью большие проблемы, - предположил сон-тренер, и я рассеянно кивнул.
   Особенности вооружения Ланзора меня интересовали слабо.
  
   - Нет, Катя, лапы кошачьи только по виду. Механика движений другая. Эта тварь двигается плохо, прыгать не умеет, лазить - тоже. Зато вполне успешно рвет добычу когтями.
   Катерина пожала плечами и внесла изменения. Я попросил сделать цвет как можно грязнее.
   - Так?
   Оглядев реконструкцию на экране, я устало кивнул. Образ и совпадал и не совпадал одновременно. Но что делать, я не художник, сам нарисовать ехидоноса не мог.
   - И как его назвать? - поинтересовался Дмитрий, молча наблюдавший за нашей работой.
   Ему я был благодарен. Часа за два он не произнес ни единого слова - и прочие зрители, беря пример с него, тоже молчали.
   - Я бы назвал ехидоносом. У ехидны нос похож, только этот нос выполняет функции хоботка комара.
   - А как же он к добыче подбирается, если двигается плохо? - поинтересовалась Катерина.
   - А он им на расстоянии внушает ложное чувство полной безопасности. Не всегда, понятно, получается, так и лев успешно охотится только в одном случае из пяти.
   - Веселые вам создания снятся, Ким Карлович, - потрясенно произнесла худощавая девица в огромных очках.
   Я с притворным весельем пояснил, что таково задание: мне должно сниться место со множеством страшных зверей. Такова моя местная легенда, под этим соусом я напрягал Катерину, понуждая ее рисовать обитателей Зеленого Лога. Как бы наглядное доказательство успешности тренинга по программированию сновидений.
   Тренинг и в самом деле был успешен - только вот мы с Сергеем прекрасно понимали, что сны мои к нему не имеют никакого отношения. А рисунок был нужен моим субличностям, я подозревал, что Дикарь и Параноик доступа к ланзоровским снам не имели.
  
   Ланзор - 6
   Инструктаж перед выходом проводили двое. Вначале наставник исследователей показал на карте наиболее интересные места - они же, как водится, были самыми опасными - затем слово взял наставник по безопасности, Скутдор.
   - Состав группы утвержден по настоянию Навира Асамбера. Он не взял Аредна, с которым у него мысленная связь, зато взял Лакиру, бывшую исследовательницу, не имеющую достаточного опыта обеспечения безопасности. У нее, никто не отрицает, изумительное знание и понимание Зеленого Лога. Возможно, это важнее. Чистых охранников двое: сам Навир, без опыта, и Дернет, с умеренным опытом. Без обид, Дернет, - приподнял руку в жесте извинения наставник. - Дернет имеет мысленную связь с Фидрием, одним из исследователей. Навир - с Кейтаной, вторым исследователем. Это хорошо, группы с такой плотностью внутренних связей мы раньше не посылали. Внешняя связь - у Навира с Аредном и Слигуром, здесь как обычно. Идете двумя группами, парой и тройкой, как обычно. Командует Навир Асамбер. Примерный маршрут...
   Вот здесь уже начинались подробности, до этого момента известные только Скутдору и Навиру. Наставник показывал укрытия, заранее приготовленные спасателями. Там можно переночевать - если укрытие благополучно пережило зиму - найти запасы воды, одежды, обуви, пищи, медикаментов.
   -...Вопросы ко мне, к Навиру? - обвел глазами группу наставник.
   Вопросов не было. Все знали - Навир пренебрег опытом ради понимания Урочища. Командир подозревал, что в этом походе им встретится слишком много неожиданностей. И с этим вся группа заранее согласилась.
   - Выходите! - торжественно произнес наставник.
   С этого момента командование переходило к Навиру. Группа, похватав приготовленные рюкзаки и увешавшись оружием, оседлала открытый вездеход. Гусеницы разбрызгивали оттаявшую под лучами Кюи грязь. Возле развилки командир тронул водителя за плечо:
   - Останови. Отсюда мы пойдем пешком.
   Тропинка привела их к просеке в заснеженном лесу. По ту сторону начинался Зеленый Лог, внешне неотличимый от Спокойной Земли. Сопровождающие, среди которых выделялся ростом Слигур, остались на той стороне. Тройка в составе Навира, Фидрия и Лакиры, перейдя расчищенный участок, углубилась в Урочище. Кейтана и Дернет следовали в сотне шагов сзади. Проверенные годами правила гласили - больше трех не собираться. Большая группа немедленно притягивала к себе хищников. А две мелкие группы из двух-трех человек, держащиеся неподалеку, оставались незамеченными и позволяли оказывать друг другу поддержку.
   "Севший", слежавшийся снег похрустывал под ногами. Среди темных елей стояла мертвая тишина. Фидрий вскоре бросился в сторону и Навир остановился. Исследователь - сердце и мозг группы, разведка проводится ради полученных им результатов. Это в спасательные и подготовительные экспедиции исследователей не берут, а при обычной разведке интерес исследователя выше любых планов и продуманных маршрутов. Бородатый Фидрий, присев возле растущего на прогалине огромного, по колено, мухомора, с восторгом его разглядывал.
   Однако интерес интересом, но и важность выживания никто не отрицает. Минут через пять, когда у загадки природы уже объявились Кейтана с Дернетом, командир дипломатично предложил дать отчет о находке по радиосвязи и продолжать путь. Связь была отменной, Кейтана уложилась в четыре минуты, после чего двойка отошла левее, а тройка быстрым шагом направилась по маршруту.
   Навир чувствовал, что некоторые деревья уже проснулись. Все чаще попадались свободные от снега участки. Однажды они пересекли поляну, на которой снега вообще не осталось, всю ее усеивали темно-красные ягоды перезимовавшей брусники. Исследователь не проявил к ним никакого интереса, чему Навир только порадовался. Выбранный им для проникновения в Урочище участок считался одним из самых опасных, они планировали пересечь его дотемна.
   Туман впереди сгустился неожиданно. Белая стена перекрыла видимость впереди. Навир остановился в раздумии. Туманки сами по себе опасности не представляли. Но идти вперед, когда видимость - чуть дальше кончиков вытянутых пальцев - тоже не лучший вариант. Можно потеряться, а в случае неприятностей даже товарищу не поможешь. С другой стороны никто о нападениях хищников в тумане не сообщал, можно рассчитывать, что они тоже избегают туманок. А справа, он чувствовал, надвигалась вполне реальная угроза.
   - Обойдем? - тихо спросил стоящий за спиной Фидрий.
   Граница тумана висела перед ними в двух шагах, будто обрезанная ножом.
   - Двойка подойдет, пересечем все вместе.
   Они шли след в след, но друг за друга не держались, оставляя руки свободными. Кейтана шла первой, ее способности позволяли угадывать деревья за пределами видимости, им не приходилось беспрерывно петлять. Сзади донесся шорох, там что-то перемещалось по ветвям. Судя по скорости - то ли птицы, то ли стая жущеров. Туман скрадывал звуки, ни расстояние, ни направление оценить не получилось. Впрочем, звуки стихли до того как разведчики пересекли туманку. За это время никто не произнес ни слова.
   Зато, едва они вышли из тумана, Лакира спросила:
   - Командир, ты жущеров услышал заранее?
   - Не услышал. Угадал опасность, не зная ее характера. Ты уверена, что это были жущеры?
   - Они. Стая в туманку не полезет, но жущеры в стаи редко собираются...
   - Собрались нас поприветствовать, - неосторожно высказала предположение Кейтана, и Навир послал ей укоризненную мысль - "не стоит пугать, и так все боятся", - ... а прилки к ночи в делегацию по приему соберутся, - продолжила она, - нам лучше прибавить ходу. Можно, я впереди пойду?
   Навир глянул на Фидрия. Предложение Кейтаны означало, что группа пересечет таежный участок со всей возможной скоростью. Исследования - побоку, разве что встретится что-либо чрезвычайное. Фидрий пошевелил губами с огорченным видом и сдержанно кивнул. Он не хуже других понимал, напади на них стая жущеров - и через несколько минут от группы осталась бы груда обглоданных костей. Жущер в местной экосистеме играл роль соболя - только вот иногда нападал на любое живое существо, невзирая на размеры и способности к самозащите.
   Теперь двойка шла в сотне шагов впереди. Навир проверил радиосвязь - как и предполагалось, после пересечения туманки батарейки разрядились. Несколько раз в кронах деревьев он ощущал движение, но нападений не случилось. Одиночные жущеры атаковали крупную добычу довольно редко. Навир к тому же имитировал состояние охотящегося хищника, не имея представления, насколько успешно у него это получается. Главное - ввести себя в такое состояние, что ты сам глубоко уверен, что охотишься. Тогда изменится и твоя походка, и запах, и мыслительная аура. Смогут ли все это уловить обитатели Зеленого Лога - вопрос без ответа. Он предполагал, что многие - смогут. Испугаются ли - другой вопрос. Но объективно он сейчас самый страшный хищник Урочища.
   Аредн на Спокойной Земле получил сообщение, что группа избежала стаи жущеров и разрядила батарейки в туманке. Радисты прекратили дежурство: в укрытиях могли сохраняться боеприпасы и пища, но не заряженные батарейки. Группа на радиосвязь больше выйти не могла. Ответа со Спокойной Земли не поступило. Да и что наставники могли им передать? Слова ободрения? Смешно даже думать.
   Фидрий проводил сожалеющим взглядом Гриб, мимо которого они пробежали. Гриб был неправильным: скособоченный, низкий, с желтой шляпкой. И рос впритык к деревьям, чего на Спокойной Земле не встречалось. В деревьях командир узнал хват-березу, но дерево-ловушка пребывало в зимней спячке и угрозы не представляло. Затем они внезапно попали в зыбкость. Воздух вокруг дрожал, по коже пробегали волны холода, корни волос нестерпимо зудели. Зыбкость пересекли скоростным броском и присели отдохнуть.
   - Ты как? - повернулся Навир к Лакире.
   Низенькая темноволосая охранница молча подняла большой палец. В ней командир не сомневался. Фидрий помотал головой:
   - Дыхание сбил. Мне в зыбкости дышать полной грудью не удавалось, и голова болела.
   - Дыши сейчас. Встань и медленно ходи кругами, а дыши интенсивно.
   Навир мысленно придержал двойку. Кейтана с Дернетом в зыбкость не попали, ее радиус ограничивался чаще несколькими десятками шагов, и они сейчас передвигались быстрее тройки.
   - Командир, над нами жущер, - доложила охранница.
   - Слышу, Лакира. Он учуял кого-то, не нас.
   Но на всякий случай Асамбер отошел к соседнему дереву и поднял скорострел стволами вверх. Фидрий, который присел было, поспешно встал, демонстрируя желание идти дальше. Змееящер, прыгая с ветки на ветку, удалился. Кейтана, остановленная приказом командира, осматривала растительность вокруг. Навир внимательно прислушивался к внутренним ощущениям, вызывая то одну, то другую субличности. Когда его молчание уже начало действовать спутникам на нервы, он внезапно спросил Фидрия:
   - Ты волков мог бы позвать?
   - Попробую, - пожал плечами исследователь, поднес сложенную горстью руку ко рту и изобразил волчий вой.
   Лакира поморщилась, а с направления, в котором должна быть двойка, послышался ответный вой - Кейтана поняла и включилась в игру.
   - Ждем волков? - уточнила Лакира.
   Ждать не стали, продолжили движение. Есть рядом стая или отдельные звери, откликнутся ли на зов, неестественность которого для них очевидна - гадать бесполезно. А Навир, спустя минут десять, неожиданно повернул к северу, уходя с запланированного маршрута. Теперь они двигались перебежками - то двойка бежала, выходя вперед, а тройка внимательно прислушивалась, то наоборот. Лакира после третьей пробежки спросила командира, от кого он пытается уйти.
   - От Урочища. Наше присутствие нарушает равновесие. Скоро здесь соберутся и тракеры, и скакуны-молоты и всех остальных долго ждать не придется. Здесь должно быть укрытие...
   - Тракеры, значит... - как бы про себя произнесла охранница сзади.
   Навир отвечать не стал. Не хуже ее он понимал, что возбужденный бронированный гигант мог продавить своим весом крышу почти любого укрытия типа землянки. Или ударить в дверь костным выростом на конце длинного хвоста, если укрытие выкопано в склоне. Костный шар в центнер весом с размаха ломал древесные стволы, где уж устоять доскам. Не сказал он Лакире и того, что укрытие было позапрошлогодним - то есть, от него за две зимы могло не остаться даже ямы. Однако им повезло. Двойка обнаружила убежище и сообщила, что оно уцелело.
   Не доходя пары сотен шагов до места, Навир открыл пищевой запас и разжевав кусочек мяса, бросил его на еловую лапу на высоте груди. Пусть запах отвлечет преследователей. Еще два кусочка он бросил на землю. Землянка не провалилась, не осыпалась - Дернет выкопал в снегу кольцо крышки, поднял. Изнутри пахнуло сыростью. Разведчики нырнули внутрь, бросив сверху несколько веток, прикрыли крышку, зажгли свечу. Сквозь тонкие бревна пола местами поблескивала вода, на досках потолка собрались крупные капли. Припасов не обнаружили - видимо, одна из групп обеспечения забрала их прошлым летом, списав землянку как использованную. Разведчики сидели на широких скамьях у стен, переглядывались.
   - Мы, помнится, спешили... - недоуменно произнесла Лакира.
   - Вокруг нас три плетуна, приближается группа тракеров, за ними следует пара скакунов-молотов. Если наши исследователи удачно выли, подоспеют сюда и волки. Остальных, я догадываюсь, тоже вот-вот подтянутся. Надеюсь, они друг друга отвлекут. Отсидимся до вечера и пойдем. Нам с Кейтаной темнота не помеха...
   Фидрий покачал головой, глянул на часы и привалился к стене, намереваясь вздремнуть. Лакира опустила глаза и часто моргала - видимо, обдумывала тактику командира. Дернет внимательно прислушивался, сжимая скорострел. Кейтана, знавшая о возможных опасностях не меньше командира, просто отдыхала. Сквозь крышу доносились тихие звуки - писк, поскребывание, однажды раздался глухой сильный удар. Фидрий открыл глаза и прислушался. Потом донесся волчий вой.
   - Схватились, - утвердительно произнес командир.
   Только он мог одновременно ощущать присутствие и тракеров и скакунов-молотов и знал, что хищники сейчас атакуют бронированных гигантов. Итог схватки его не волновал - лишь бы обитатели Урочища, уловившие острым чутьем присутствие чужаков-разведчиков, отвлеклись. Сверху раздался топот, сквозь доски потолка посыпалась пыль, а потом Дернет внезапно отпрянул от стены, поворачивая туда оружие. Расщепив доску, внутрь просунулся белый отросток и изогнулся в сторону Кейтаны.
   - Это просто корешок, - спокойно сказала та, - проснулся, бедненький...
   Исследователи с жадным вниманием следили, как тонкий отросток изгибался туда-сюда: то ли пищу искал, то ли опору. А наверху топот затих, зато раздавались сердитые птичьи крики. Сомнений нет, пернатые передрались из-за добычи. Лакира тихонько тронула Навира за плечо и глазами указала вниз. Между бревнами показался еще отросток и целеустремленно потянулся к ноге охранницы.
   - Рубить? - деловито спросила та Кейтану.
   Исследовательница покачала головой и Лакира отодвинула ногу как можно дальше. Навир сквозь стены обнаружил, что корешки просыпаются один за другим. Он предупредил Кейтану, что вскоре в землянке их будет не один десяток. Фидрий уверенно сказал, что эти корешки опасности не представляют. Но рубить их нельзя - обрубки немедленно начнут выделять ядовитые вещества, а следом появятся и другие отростки, не столь миролюбивые. Через некоторое время разведчики приняли весьма неудобные позы, отстраняясь подальше от прорастающих то тут, то там корешков. Те в основном лезли через две стены, и лишь несколько проникли снизу.
   - Что случится, если такой корешок дотронется до ноги? - поинтересовался Дернет брезгливо.
   - Постарается закрепиться, я думаю, - неуверенно сказала Кейтана, - им, вообще-то, сейчас спать полагается, так что ручаться нельзя.
   - Долго мы здесь не просидим, - решил Фидрий, - мы для растительности раздражающий фактор. Нас постараются прогнать. Вентиляция здесь никакая, отравить нас нетрудно. Мы ведь не знаем о здешних подземных побегах почти ничего, так что лучше предположить и такой вариант. Как там наверху, командир?
   Наверху, подсказывали способности Асамбера, основные сражения стихли. Тракеры ушли на восток, скакуны-молоты - на юг. Плетунов тоже поблизости не обнаруживалось. Навир определял движение множества мелких созданий, но кто это - безобидные пернатые падальщики или стая жущеров - из-под земли понять невозможно. Приходилось терпеть и ждать. Они сидели в землянке, пронзенной полутора десятками корешков, стараясь не дышать. Нижние корешки активности не проявляли, а вот верхние явно тянулись к теплу, вытягиваясь и изгибаясь. Свечка их не интересовала.
   - Наверх, - скомандовал Асамбер, когда верхние корешки образовали вокруг головы Лакиры завесу, обвиваясь вокруг друг друга. - Кейтана первая, за ней Дернет, потом Фидрий.
   Сам он покинул землянку последним, погасив свечку. В наступившей темноте корешки успели несколько раз зацепить его за одежду. Похоже, свет свечи несколько ограничивал их активность. Наверху уже темнело, глаза различали разбросанные по сторонам ветки, ползающих вокруг жущеров, пернатых падальщиков. Снега почти не осталось, земля вокруг изрыта. Шагах в тридцати возвышался шевелящийся холм. С помощью Кейтаны, которая уже успела осмотреться, командир составил для себя картину недавних событий.
   Холмом оказалась туша тракера, на которой пировали мелкие хищники. Обожравшиеся жущеры, спустившись на землю, лениво ползали вокруг. За тушей смутно вырисовывались очертания нескольких волков. Стая собиралась с силами, чтобы вступить в бой за свою долю. Огромного травоядного ящера хватило и скакунам-молотам на обед, и падальщикам, и окрестным жущерам. Рассчитывали на участие в пиршестве и волки. Были то обычные волки или ти-волки, превосходящие исходную форму интеллектом, по внешнему виду не различишь. Да и поведение тех и других в обычных ситуациях ничем не отличалось.
   Разведчики направились к югу. Никто не нападал, волки пропустили их мимо себя, только те, что стояли над растерзанными останками плетуна, зло оскалились.
   - Этого волчары сами задавили, - с каким-то удовлетворением проговорила сзади Лакира.
   Навир не ответил. На ветвях над ними находились жущеры, и он отслеживал их движение. Сейчас грибник воображал себя огромным злым волком. Ведь если он чувствовал жизнь Урочища, наверняка и некоторые его обитатели чувствовали его состояние и намерения. Волки, один из немногих не мутирующих беспрерывно видов Зеленого Лога, являлись врагами разве что плетунам и скакунам-молотам. Но и тех и других Асамбер мог различать издали - и их поблизости не было. Примут ли его за волка, а группу - за стаю, неизвестно. Он на это рассчитывал. Внутреннее чувство и опыт бесчисленных разведок подсказывали - чтобы уцелеть, надо слиться с окружающим, стать своими среди обитателей. Выбрал волков, потому что знал о них больше, и еще - волков избегали ехидоносы.
   - Собрались вокруг меня, слушаем. Мы сейчас - волки, я - вожак. Мы никого здесь не боимся. Проникнитесь этой мыслью, беспрерывно думайте о волках. Мы здесь живем, лес и Урочище - наш дом. Мы уверенно бежим, ощущая запахи, слыша всех вокруг, и прочие уходят с нашего пути...
   Он изменил тембр своего голоса. То, что он делал сейчас, на Земле называлось гипнозом. Ким Карлович владел основами этого искусства, оставалось надеяться, что первая попытка Навира не кончится провалом. Во всяком случае, когда они побежали дальше, группа держалась в точности, как стая. Разведчики то и дело отбегали в сторону и возвращались на след вожака, держась в полусотне шагов друг от друга. Никогда прежде разведчики не использовали такого построения...
   Уже стемнело, когда они миновали лес и выбежали на открытое место. И тут Навир ощутил, что что-то мешает ему двигаться дальше. Как будто запретили, угрожая страшной опасностью, но - не только угрожая. Он и в глубине души был уверен - дальше нельзя. Влево, вправо - пожалуйста, но не прямо. Он и взял вправо, перейдя на шаг и пытаясь обдумать природу запрета. Достаточно быстро он сообразил, что запрет касался его волчьей сущности. Человеку Навиру Асамберу и его разведчикам никто не запрещал пересечь неровную травяную поляну и войти в дальний лес. А волкам туда дороги не было.
   - Командир, ночью нам в березняк нельзя, - предупредила Лакира, выходя из волчьего образа, - там нет снега, значит, будут гребни.
   Звук ее голоса подействовал и на остальных. Один за другим разведчики возвращались в человеческую ипостась. Асамбер невольно вышел из образа и удивился: действительно, как он мог не догадаться? Редкий березняк, куда он вел группу, позволял дневному Кюи высушивать снег. А без снега там можно нарваться на плюющих ядом ящеров с защитной окраской, делающих их неразличимыми в траве. Днем можно увидеть их зелено-бурые спинные гребни, в потемках - нет. Гребни имели привычку плевать ядом в дыхательные отверстия любого теплокровного существа. Если плевок попадал в лицо - все, смерть. Яд гребня невероятной силы, но на свету быстро разлагается. К счастью, ящеры избегали как густого леса, так и открытой местности, предпочитая кустарники и редколесье.
   - Гребни уже проснулись? - кинул командир взгляд на Фидрия.
   - Могли, - подтвердил исследователь.
   - Двойка вперед, влево. Спокойным шагом, - скомандовал Навир.
   Подождав, пока двойка удалится на сотню шагов, он последовал за ней. Их путь лежал туда, куда не было доступа волкам, в смешанный лес. Здесь под ногами хрустел смерзшийся снег, в со стволов деревьев недовольно цокали ка-белки. Навир мысленно поинтересовался у Кейтаны, чего это они не спят. Супруга ответила, что начался брачный период. Самцы распределяли территории и мерялись силами. Жущеры здесь почему-то не встречались.
   Ка-белки отличались от обычных только двумя особенностями: вытянутым вдвое телом и защитной железой на конце хвоста. Железа в случае опасности выбрасывала облачко мелких капель кислоты вперемешку с катализаторами. В таком облаке мягкие ткани головы жущера растворялись за несколько мгновений, отчего змееящеры никогда не преследовали ка-белок вдогон, а пытались атаковать неожиданно сбоку. Для человека древесные зверьки опасности не представляли.
   То и дело попадались вытоптанные поляны. Исследователи определили, что здесь паслись тураки. А вскоре двойка наткнулась на большой шалаш. Возле него собралась вся группа разведчиков.
   - Это не люди ставили, - убежденно сказала Кейтана, разглядывая наискось поставленные опоры внутри шалаша. - Низ устлан листьями Сухой Крапивы - ни один гребень сюда не сунется.
   - Зато мышей полно, - принюхался Фидрий.
   - Что, все думают, что шалаш тураки поставили? - поинтересовался Навир.
   Разведчики дружно выразили недоумение. Тураки жили небольшими семьями-стадами, иногда использовали ветки в качестве оружия или инструментов. На Земле, припомнил Асамбер, тем же славились шимпанзе. Но в строительстве сооружений, пусть даже примитивных, быков с пятипалыми руками прежде не замечали. А этот шалаш не столь и примитивен: несколько внутренних опор, два слоя разнородных ветвей в стенах сплетены между собой, внизу, под листьями Сухой Крапивы, слой мягкой травы. Целое стадо может укрыться от холодов, согреваясь внутри теплом своих тел.
   Рядом - следы и экскременты тураков. Да и вообще - тонкую работу по сплетению ветвей можно выполнить только пальцами. А пальцы в Зеленом Логу у кого? У виверзов, тураков и людей. Виверзам, полутораметровым грызунам с сильными длинными задними ногами, жилье вообще ни к чему, они кочуют свободно, избегая как раз лесной чащобы. Навир поворошил носком прочного ботинка листья - сцепились колючками, поодиночке не оторвешь.
   - Предлагаю скатать Сухую Крапиву и заночевать здесь. Тураки ночью спят, а рассветет - мы уйдем. Дежурить будем по очереди, я - первый, через два часа разбужу Дернета. Как думаете?
   Еще будучи психологически волком, он обнаружил, что воспринимает на расстоянии всех членов группы-стаи. Не так, как Кейтану, но он всегда знал - где кто и в каком состоянии. Состояние исчерпывалось несколькими вариантами: спит, играет, отдыхает, охотится, движется по определенному направлению. Волку достаточно. Перейдя в человеческую ипостась, он сохранил появившееся восприятие. Добавилось и еще кое-что. Кейтана, в иерархии стаи, старшая волчица. Это означало, что в определенные, биологически заданные моменты, самцы стаи слушались не вожака, а ее. Но если у волков цикл размножения цикличен, и самка главенствует в этот период, то у человека цикл непрерывен. Став стаей, группа изменила иерархию - отныне главной стала Кейтана. Вернувшись к человеческому мышлению, разведчики не забыли опыта стаи, и вопросительные взгляды после слов Асамбера сошлись на ней.
   - Сворачиваем, - приказала исследовательница, и вскоре вал листьев закрыл нижнюю часть входа.
   Погасив светильник - прозрачный цилиндр со свечой внутри - разведчики улеглись. Навир остался стоять, внимательно прислушиваясь. В шалаше теплее, чем под открытым небом, а звуки он пропускает без помех. Спутники, даже спящие, отныне стали для него наполовину волками. Чем объяснить столь удачное перевоплощение: талантом внушения, или внутренней убежденностью каждого, что выжить можно только так? Среди разведчиков ходило множество легенд, касавшихся правил выживания в Зеленом Логу. Наставники неустанно их разоблачали, понимая, что дело это бесперспективное. Легендами числились и рассказы о выживших в Урочище, но сошедших с ума. Такие возвращались невредимыми, без оружия и припасов, но воображали себя обитателями Урочища. Чаще - зверями, птицами или рептилиями, изредка попадались называвшими себя деревьями или насекомыми. Их кое-как возвращали к человеческому облику - ведь память полностью никто из них не терял! Но как они в таком состоянии смогли выжить в одиночку посреди Зеленого Лога? Легенды уверяли - именно благодаря временному сумасшествию.
   Выйдя на связь со Спокойной Землей, командир коротко изложил случившееся. Не забыл упомянуть собственное волкоподобие и предположил, что шалаш построили тураки. Дальше он планировал кратчайшим путем выйти в город. Наставники не возражали, только просили придерживаться запланированного маршрута. Навир согласился, уточнив, что решать все же станет по обстоятельствам. В глубине души зрела уверенность, что запланированный маршрут окажется наиболее опасным. Зыбкое Урочище он воспринимал не как географический объект, а как некую сущность, со своими привычками и настроением. И так думал не он один.
   Посреди ночи командир разбудил Дернета, и прилег. Снился ему на этот раз отнюдь не Ким Карлович - напротив него за шахматной доской сидел турак. Одетый в клетчатую рубашку, пиджак и воняющий навозом. Играли ли они на самом деле в шахматы, Навир даже не мог сказать. Человекобык сопел, мычал и возил по столу руками с грязными короткими пальцами, пристально глядя круглыми глазами, а человек старательно доказывал, что вовсе он не волк, а только временно прикидывается, чтобы избежать опасностей Урочища. Турак задел доску, фигуры чуть не посыпались, Асамбер успел их придержать.
   - Ты на руку мою посмотри! - положил он ладонь на стол рядом с кистью турака, - совсем как твоя. Это рука, ею держат инструменты, оружие, ею гладят подругу. А у волка - лапа, она только для бега...
   Турак злобно засопел и погладил изогнутый рог.
   - Да ты вообще соображаешь, чем пугать вздумал? С рогами против скорострела выйдешь? - удивился человек. - Я ведь тебе не угрожаю, нам делить нечего...
   Во сне человекобык понимал слова, а Навир как будто понимал его мычание. Турак категорически возражал против волкоподобия разведчиков, чем-то его это не устраивало, а человек то ли не понимал мотивов собеседника, то ли не считал их существенными. Так это оценил командир, выныривая из сна. Дернет растолкал не только его - все разведчики сидели наготове, прислушиваясь. По стенам шалаша карабкалось несколько довольно крупных, с собаку величиной, созданий. Одно уже шуршало ветками, стараясь проделать дыру.
   - Прилки, - тихо сказала Кейтана, - их можно ослепить ярким светом.
   Навир прислушался: со стороны входа копошилось, пробираясь через вал Сухой Крапивы, всего одно существо. Его придется устранять другим способом.
   - Дернет, готовь гарпун. Проткнешь прилка у входа и держи, пока мы не выскочим. Выйдешь последним и поворачивай на запад. Первыми на выход Кейтана и Фидрий, потом Лакира. Смотреть только на запад! - он достал жим-фонарь и несколько раз нажал на ручку.
   В слабом свете показались мохнатые, с руку человека, беспалые лапы, сминающие колючие листья. Над ними блеснули два отливающих синевой глаза. Гарпун воткнулся в тело чуть ниже их, прилк заскреб лапами, но сдвинуться с места не мог - охранник держал крепко. Один за другим разведчики протиснулись мимо ядовитой паукообразной твари. Навир на ходу достал футляр сигнальной ракеты, повернул головкой назад и дождался, пока из шалаша выскочит Дернет. Пропустив его мимо себя, он повернулся лицом на запад и нажал пусковую кнопку. Для верности командир даже закрыл веки - и все равно яркие пятна ударили по глазам. Сзади раздался писк, Навир сделал несколько шагов на ощупь, затем включилась "волчья" способность ощущать членов стаи и он побежал им вслед. Через несколько мгновений ракета погасла. Ослепленные прилки возле шалаша возмущенно трещали и посвистывали. Стая перешла на шаг, командир занял место впереди.
   Без всякого уговора на ходу они становились стаей, останавливаясь - превращались в группу. Сейчас Асамбер стремился увести стаю с территории тураков кратчайшим путем. Это означало - назад, на поляну. Они бежали, хотя преследования прилков не ожидали. Многолапые твари предпочитали подкрадываться бесшумно и нападать на спящих. Очутившись на поляне, разведчики повернули в сторону березняка и остановились. Было еще темно, следовало ждать.
   - Мы пауков могли перестрелять, не выходя из шалаша, - угрюмо сказал Дернет.
   Глянув на часы, Навир сообразил, что охранник спал меньше всех. Он, должно быть, рассчитывал еще на часок сна - утреннюю вахту должна была стоять Лакира.
   - Могли. Я не хотел поднимать шум. Ребята, туракам и так не нравится, что мы волками прикинулись, не стоит еще стрельбу на их землях устраивать.
   - Командир, откуда такие сведения, - заинтересовался Фидрий, - мы о тураках почти ничего не знаем.
   Кейтана промолчала - она понимала, откуда.
   - Приснилось, - досадливо ответил грибник, - сведения непроверенные, но в походе мы ими руководствоваться будем.
   - Волки могут быть врагами тураков, - сочла нужным поддержать Кейтана. - От скакунов-молотов рогачи укроются на деревьях, саблезубые внизу выжидать не станут, уйдут. А вот волчья стая способна ждать, пока турак с дерева не свалится, обессиленный. Стая бывает по численности больше, чем семья-стадо тураков, в схватке могут победить волки. Особенно по ранней весне, когда у тураков истощаются запасы летнего жира. Живут они рядом, пересекаются постоянно. Здесь мирного сосуществования не жди...
   - Предположения... - проворчал Фидрий.
   Исследователь прав, твердо установленных фактов не существовало. Тураки, как и мифические гумноды, существа непознанные. Приближаться к ним навязчиво не стоило, но частенько случалось, что разведчики случайно сталкивались с обитателями Урочища нос к носу. И не всегда в таких случаях обходилось без крови.
   Командир коротко объяснил дальнейший план: ждать рассвета и через березняк выходить к городу. Некогда, в былые годы, Урочище располагалось севернее, город тогда имел название; поглощенный сдвинувшимся Зеленым Логом стал просто городом. Год назад, по некоторым сведениям, в нем поселились гумноды, предпочитавшие для жилищ подвалы и норы, вырытые из подвалов и подземных коммуникаций. Большинство экспедиций заходило в город, руководствуясь двумя соображениями. Первое - с высоких зданий можно целый день наблюдать за обширной территорией, особенно не рискуя. В городе хозяйничают всеядные рогуны, для человека не опасные, нет прилков, пранголов, ехидоносов, гребней - они туда практически не заходят. И второе - на верхних этажах зданий спасатели оборудовали множество убежищ для спокойного отдыха. Жущеры в городе попадались, но лишь на деревьях, внутри здания безопасны. Не рекомендовалось спускаться в подвалы, но и то - если там обитали гумноды или рогуны, это легко определялось по характерному неприятному запаху; не лезь в чужое жилище и все будет нормально.
   Имелась, конечно, кое-какая неприятная растительность, а в летнюю жару - насекомые. Но опять же, не больше, чем в любом другом месте. И все же разведчики город не любили. Гумноды, двухметровые обезьяноподобные создания, вызывали у любого человека перемешанное со страхом отвращение. Никогда на открытом месте человек с этим созданием не сближался - увидев друг друга, расходились. Тварь, в которой все немногие встречавшие ее исследователи без доказательств предполагали приличный интеллект, без всяких оснований считалась опасной.
   - Командир, а не получится, что пока мы волками прикидываемся, нас настоящие волки в оборот возьмут? - робко поинтересовалась Лакира, воспользовавшись наступившим молчанием.
   В ответ Асамбер похлопал по стволам скорострела. Бывшая исследовательница, а ныне охранница попала в самую точку. Как и многие другие хищники, волчьи стаи придерживаются определенной территории. Не так жестко, как семейные пары, но все же соблюдают границы. Чужаков могут встретить агрессивно, а полностью стать для обитателей Урочища снова людьми, подсказывала интуиция, у разведчиков уже не получится. Для этого нужно покинуть Зеленый Лог и войти в него снова, с чисто человеческими мыслями.
   В редколесье, как ожидалось, снег сошел, зато встречались гребни. Отливающий багрянцем спинной вырост разведчики различали издалека, обходя сонных ящеров. Фидрий не смог ответить, как у местных обитателей с цветным зрением. Из млекопитающих хорошо различали цвета только приматы, но мутанты Зеленого Лога частенько относились вообще к иным к классам живых существ. Волки, во всяком случае, тонкостью цветоразличения не отличались, для них - настоящих - гребни являлись серьезной угрозой.
   - Навир, нам сейчас особые опасности угрожают? - официальным образом, громко, чтобы все слышали, спросила Кейтана.
   Командир признался, что сейчас - нет. Степень угрозы - обычная для пребывания внутри Урочища. И Кейтана, естественно, спросила, не стоит ли им придерживаться запланированного маршрута и сбавить темп, дабы исследователи могли заняться своим прямым делом. Так и сделали - пренебрегать мнением исследователей командир мог только в случаях чрезвычайной угрозы. Так что к городу они приблизились, когда сумерек оставалось ждать не так долго.
   Исследователи посчитали гребней на участке сто на сто шагов, взяли пробы воды в двух известных ранее родниках, проверили состояние растительности - некоторые деревья уже просыпались, игнорируя ночные заморозки. В Урочище многие привычные отношения флоры-фауны с температурой кардинально менялись, наставники с ужасом ждали момента, когда кровососущие насекомые научатся активно охотиться при низких температурах. Пока этого не случилось, и с октября по апрель экспедиции одна за другой прочесывали Урочище. В летний период вглубь Зеленого Лога и на лесные участки легальные исследователи не заходили.
   Результаты Навир сообщил на Спокойную Землю, получив еще несколько заданий для исследователей. Часть из них удалось выполнить по дороге. Разведчики двигались обычным образом - двойка и тройка с интервалом в полторы сотни шагов, и волками себя не чувствовали. Навир даже выстроил мысленно для себя определенный порядок - больше всего волчьего он чувствовал в себе самом и в Кейтане, затем шла Лакира, Дернет, и самым человечным оставался Фидрий. Когда сквозь голые ветви деревьев стали видны крыши домов, командир прекратил исследования, и группа вновь стала стаей.
   Они пробежали цепочкой мимо обвитого лианами бетонного забора, перепрыгнули придорожную канаву, пересекли дорогу, на которой отдыхала семейка виверзов и с двух сторон их обступили трехэтажные дома. Стекол в окнах не осталось - их за прошедшие годы съела какая-то местная всеядная плесень. По той же причине выглядели обгрызенными стены. С крыши дома слева поднялся мелкий мгорел и хрипло закричал, преследуя стаю. Справа ему ответили пронзительные вопли сородичей.
   Войдя в город с неожиданной стороны, через дворы, разведчики быстро свернули на одну из главных улиц. Мгорел отстал, скрывшись за деревьями. Дома вдоль улицы стояли в стороне от дороги, и основное внимание привлекали высокие кроны вытянувшихся вдоль улицы тополей. На ветвях под лучами клонящегося к горизонту Кюи краснели вытянутые тела жущеров. Змееящеры провожали разведчиков пощелкиванием, но не преследовали, не пытались спуститься пониже.
   - Двойка, второй подъезд налево, проверили! - скомандовал Навир, когда они оказались возле центральной площади.
   Звуки человеческой речи моментально изменили состояние группы. Головы поднялись, плечи выпрямились, лица обрели человеческой выражение. Дернет нырнул в подъезд, через короткое время за ним последовала Кейтана.
   - Навир, вверху, - Лакира прижала упор скорострела к плечу.
   - Подожди, лучше отойдем, - Асамбер стремился избегать стрельбы как можно дольше, полагая, что обитатели Урочища отзовутся на выстрелы усилением агрессии.
   Они отбежали к соседнему подъезду, жущеры на ветвях над ними, последовали за ними. Для прыжка высоко - и жертва увернется, да и сам охотник может разбиться об асфальт. Но в стаю жущеры уже собрались. Разведчики стремительно бросились назад, к подъезду, в котором скрылась двойка. Красные тела стремительным водопадом стекли по стволу, но люди успели раньше, запрыгнув в подъезд через лежащую на пороге кучу мусора. Вглубь дома преследователи не полезли.
   - Нам на верхний этаж, правая квартира. Фидрий, ты первый, - Навир уже знал, что путь свободен.
   Наверху он понял, что убежище и наблюдательный пункт разведчиков за зиму никто не разграбил. Прочная деревянная дверь снаружи закрывалась простеньким цифровым замком, код написан рядом на двери. Не препятствие для человека, но от человека неприятностей разведчики как раз не опасались. Внутри их ждали деревянные лежаки, запасы воды и пищи, даже запасная одежда. Оконные проемы завешивала стальная сетка и дырявые шторы. Изнутри за улицей наблюдать можно и при этом снаружи наблюдатель незаметен.
   Жущеры на деревьях возле дома их слышали, и оттого в беспокойстве метались по ветвям. Не обращая на них внимания, разведчики устраивались на отдых и ночлег. Лакира на небольшой горелке разогревала ужин, Фидрий готовил бутерброды, Кейтана и Навир, каждый в свое окно, разглядывали доступную наблюдению часть города.
   - По направлению на юг туманка возникла, ничего не разглядишь, - сообщил Асамбер, переходя в дальнюю комнату.
   Окно ее выходило во двор, и ничего интересного там не было. Большой корявый холм верблюд-травы прошлого года, уже порядком объеденный, возвышался до второго этажа. В оконных проемах сидело несколько птиц, Навир их описал Фидрию, тот принял информацию молча.
   Кейтана разглядела на западном направлении семейку виверзов, возможно, тех же самых, что грелись недавно на дороге.
   - Они в город часто заходят? - поинтересовался Навир.
   Этого оба исследователя не знали. Ответила Лакира:
   - Если город лежит на их пути, виверзы проходят через него. Специально они здесь не останавливаются, им вообще без разницы, где находится. Они никого не боятся.
   - Чего же они такие смелые, - удивился Дернет, - ни рогов, ни зубов у них нет. Как отбиваются?
   - Они быстрые, их не так легко догнать. А если приспичит, виверзы дерутся ногами. Удар у них такой силы, что ломает череп скакуна-молота. Про волков и прочих вообще говорить не приходится. И бьются они всегда группой, дружно... Волчья стая, превосходящая числом, еще рискует на них нападать, но не другие хищники.
   - Плетуны иногда нападают из засады, - уточнила Кейтана.
   - Ты ведь из исследователей ушла, - посмотрел на охранницу командир, присаживаясь за стол. - Не скажешь, отчего?
   Лакира уже разлила чай по походным кружкам. Дернет с Фидрием, чавкая, вовсю уписывали бутерброды с копченым мясом. Охранница грустно улыбнулась:
   - Выбора не оставалось. Наставники обнаружили зависимость от Зеленого Лога. Последние два года меня использовали только в спасательных и вспомогательных экспедициях, а потом сказали - все, больше в Зеленый Лог тебе нельзя. Этот поход последний, я подписала Обязательство Выполнения, только поэтому меня отпустили в экспедицию.
   Фидрий, допив чай, удовлетворенно откинулся к стене. Облизав губы, он лениво поинтересовался:
   - Лакира, а ты каким видом преимущественно занималась?
   - Я думала, вы уже догадались, - смутилась охранница. - Волками...
   Разведчики переглянулись. Навир уныло соображал, какими неприятностями им это грозит. Ничего не понял только Дернет, остальные сидели, опустив глаза, в полном молчании. Наставники не раз рассказывали им о зависимости от Урочища. У исследователей - этого и не знал Дернет - зависимость обычно концентрировалась на каком-то из видов обитателей Зеленого Лога. Выбрав для маскировки волчий образ, командир волей-неволей резко усилил эту зависимость. Уже сейчас Лакира для них опасна. В любой момент она может не выйти из своей волчьей ипостаси - и как тогда быть? Прерывать поход, эвакуировать свихнувшуюся охранницу на Спокойную Землю. Как положено по инструкциям. Собственно, для этого уже сейчас имелись основания.
   - Волков и за пределами Урочища достаточно, - сообщила Кейтана.
   Лакира благодарно ей кивнула. Слова исследовательницы обращены к Навиру, напоминая, что зависимость Лакиры несколько иная, не замыкающаяся на Зеленом Логу. Она намекала, что Асамбер имел право продолжить поход, оценка риска оставалась на его ответственности.
   - Фидрий, а твой любимый вид какой? - полюбопытствовал Асамбер, чтобы как-то разрядить напряжение.
   - А я ботаник. Мой вид - верблюд-трава, - благодушно ответил исследователь.
   У Кейтаны, новичка Урочища, любимый вид не определился, незачем и спрашивать.
   - Наиболее биологически продуктивный вид, основа сразу нескольких пищевых цепочек, - продолжал Фидрий, пользуясь всеобщим молчанием. - Одно семечко за лето создает несколько сот килограмм биомассы, причем значительная ее часть в виде корней, стволов и побегов остается съедобной всю зиму. Тураки только ею зимой и спасаются, да и виверзы с тракерами вниманием не обходят. Я уж не говорю про мышей, пони, ти-хомячков, малых свинок и прочих грызунов...
   - За пределами Урочища не растет, - добавила Кейтана, останавливая поток слов севшего на свой конек исследователя.
   - Да, не растет, - недовольно согласился Фидрий и замолчал.
   За окнами темнело, и командир, установив очередность дежурств, вышел на связь со Спокойной Землей. Результаты его не вдохновили, и вся группа каким-то образом это почувствовала. Разведчики смотрели на него в вопросом в глазах.
   - Нас извещают, что в Зеленый Лог с севера проникли двое Сдвинутых. Есть основания предполагать, что эти - из опытных, бывшие разведчики. Вероятность их появления в городе довольно высока.
   - Когда проникли? - оживился Дернет.
   - Следы обнаружили в полдень, вчера их там не было. Возможно, если Сдвинутые шли без остановок, они уже в городе.
   - Если еще живы, - скептически произнесла Лакира.
   - Чего им не выжить, - удивилась Кейтана, - они наверняка под какой-то вид маскируются, как мы. Со Сдвинутыми иначе не бывает, это разведчики с человеческими мыслями сюда напролом лезут, стреляя во все стороны.
   - Сдвинутые тоже стрелять умеют, - изрек Дернет банальную истину.
   - Маскируется ли кто из них под гумнодов? - поинтересовался Навир, но ответа никто не знал.
   Сдвинутые, нелегальные ходоки в Зеленый Лог, о себе не рассказывали. Побывавшие в нем раньше, почувствовавшие зависимость, они охотились на обитателей Лога, чтобы продать шкуры на Спокойной Земле. Легальные разведчики Урочища при встрече Сдвинутых расстреливали - те отвечали любезностью на любезность. Сколь часто Сдвинутые проникали в Урочище, многие ли из них возвращались - неведомо. За прошлый сезон разведчики потеряли в перестрелках троих, а ведь были еще пропавшие без вести, кто-то из них тоже мог оказаться жертвой Сдвинутых.
   - Если это бывшие наши, им это убежище известно, - задумчиво сказала Лакира.
   - Убежищ в городе не один десяток, - возразил Навир. - Это - самое удобное для наблюдения, отчего мы его и выбрали, но Сдвинутым наблюдение ни к чему. Однако, если они подозревают, что в городе экспедиция, могут его проверить.
   - Хорошо, что мы не стреляли, - отозвалась Лакира.
   - Наши голоса сейчас тоже далеко разносятся, - тихо заметил Дернет.
   Он единственный сообразил, что после заката жизнь затихает, разговор в тишине слышен даже на соседней улице. За окном уже темнело, стихли жущеры, угомонились в изобилии заселившие пустые квартиры верхних этажей птицы. Фидрий уже спал, исследователей этой ночью командир решил дежурствами не нагружать.
  
   Земля - 7
   С Сергеем мы встретились в центре, возле музыкальной школы. Присели на лавочку неподалеку от памятника композитору. Под елями на клумбах дотаивали посеревшие ошметки снега.
   - Что-то случилось, Карлович? Отчего такая спешка?
   - Я потерял Навира. Сегодня мне слился Зеленый Лог, но я в нем был одним из обитателей. Нос огромный, тело покрыто короткой шерстью, сзади хвост. Можешь представить, Сергей, каково это - хвост иметь?
   Сон-тренер дипломатично пожал плечами.
   - Я до сих пор назад все время оборачиваюсь, проверяю - не вырос ли? Настолько это яркие ощущения. Как будто у тебя лишняя рука появилась. И я всю ночь жрал какие-то ветки, до сих пор вкус во рту стоит. Тьфу!
   - Так ты там кем был, Карлович?
   - Спроси чего полегче. Травоядным. Рука, правда, с пальцами, и ноги почти человеческие. По деревьям лазать сподручно. Себе подобных я не видел, так что облик свой представляю неполно. Зрение у меня там было неважное, зато нюх - порядочный. Да, еще на голове - рога...
   Я сделал паузу. Серега молодец, не усмехнулся. Спрашивал подробности, особенности восприятия, о чем я ночью думал.
   - Да не думал я, этому существу вообще думать не свойственно. Он живет настоящим, воспоминания вплетаются в сознание только по необходимости, как часть реальности. Это не человеческий разум, если вообще разум. У меня в памяти - только ощущения...
   Из всех известных мне через Навира обитателей Лога подходил под ночной образ только турак. Но почему-то во сне я был один, тогда как тураки, считалось, жили стадами-семьями. Впрочем, так думали разведчики Зыбких Урочищ, но они отнюдь не всеведущи.
   - Скучаешь по Навиру? - поинтересовался сочувственно Сергей.
   Я не только скучал. Я еще с ужасом думал, что отныне каждую ночь мне придется становиться этим рогатым хвостатым существом и жрать, жрать, жрать...
  
   Ланзор - 7
   Асамбер дождался, пока Кейтана проснется сама. Остальные разведчики еще спали, за окном брезжило предвестие рассвета, уже слышались первые шумы нарождающегося дня - жущеры прыгали по веткам, птицы хлопали крыльями, раздался хриплый рев, источник которого охранник опознать не смог. Подруга присела на низком лежбище и шепотом спросила:
   - Что-то случилось?
   Некоторых понятий мысленная связь не передавала. Навир сел с ней рядом и зашептал на ухо, пересказывая сегодняшний сон:
   ...спрятался за кустами на поляне. Влево, вправо, открытая местность, впереди на опушке стоит турак с луком в руках. Стоит на задних ногах, как человек, ждет, когда я покажусь. Турак знает, где я, но не может стрелять, стрела застрянет в кустах. Ползу назад, стараясь, чтобы между мною и тураком все время оставались кусты. Отползая, замечаю, что сейчас я - волк. Настоящий, покрытый шерстью, с хвостом и вытянутым носом. И мне чутье подсказывает, что другие тураки обходят поляну сбоку, чтобы перехватить меня...
   На этом сон и кончился, но Кейтану привлекло другое:
   - Ким Карлович и его мир тебе больше не снятся?
   - Откуда я знаю? - нервно прошептал Навир, - сейчас мы в Урочище, здесь свои законы...
   - Ты, случаем, не по Марине скучаешь?
   Асамбер глянул на супругу возмущенно, но Кейтана не отставала:
   - Пусть я буду круглая дура, но все же?
   Несколько раз вздохнув, грибник добился успокоения. И уже потом принялся нудно, со всеми деталями, объяснять, что в первом сне турак просто выразил свое недовольство, тогда как во втором - однозначно пытался его убить. Причем намерение это распространялось на всю группу. Считать разведчиков людьми турак отказывался, так же как Навир отказывался считать свой сон просто сном.
   - Это я, хоть и дура, поняла. Верю, что твой турак реален и верю, что он хочет нас убить. Ну и что? Зеленый Лог полон живности, только об этом и мечтающей. Что изменилось?
   Изменилось то, что Асамбер тураку верил. Стрела из лука убьет волка, сон лишь подтверждал опасность. Неважно, владеют ли настоящие тураки луками: скорее нет, это лишь символическое выражение их возможностей. И, когда проснулись все, Навир рассказал свой сон и перевел его по возможности на понятный всем язык.
   - Значит, ты уверен, что тураки могут уничтожить нас на расстоянии неизвестным или неожиданным способом. За то, что мы вроде бы волки. Мило, - задумчиво пробасил Фидрий.
   Лакира припомнила, что до сновидений Навир считал реальной угрозу со стороны Зеленого Лога в целом - и с ним тогда согласились, не споря, хотя доказательств командир тогда не привел. Позже стаи жущеров и скопление хищников вроде как подтвердили его правоту. Охранница заявила, что согласна с Асамбером, но не видит способа избежать опасностей.
   - Может, тебе снова заснуть, командир? - предложил Дернет. - Еще сон увидишь, яснее станет, чем тураки угрожают.
   - В городе - ничем, - отрезала Кейтана. - Здесь они бессильны. Для нас опаснее Сдвинутые.
   - Тогда мы можем заняться плановыми исследованиями, - решил Фидрий и разведчики ими занялись.
  
   Навир так и не понял, зачем исследователь полез в подвал. Не иначе, у него имелся свой, неизвестный командиру, план. Вышли они ближе к полудню, оставив Кейтану вести наблюдение из убежища, и быстро проверили несколько убежищ. Все в порядке, да и на улицах - тишина. Не в буквальном смысле, ясное дело, а в смысле возможных опасностей. Так-то и мгорелы перекликивались, прослеживая продвижение разведчиков, и жущеры с веток попискивали. Зато ни на трех пройденных улицах, ни в десятке пересеченных дворов действительно опасных встреч не случилось. На плане города Асамбер отметил несколько дворов и домов, заросших кисляк-лианами. В период вегетации туда лучше не соваться. А потом Фидрий буднично заявил, что ему необходимо осмотреть один подвал.
   По правилам, в подвал разведчики лезли самое малое втроем; один охранник оставался на выходе, другой прикрывал исследователя в подвале. Но Фидрий, едва они вошли в подъезд и определили, что животные здесь не живут, вниз пошел один. Настойчиво при этом заявляя, что охрана ему не нужна. Командир все же приказал Лакире встать на входе в подвал и засветить свечку, в то время как они с Дернетом поднялись на второй этаж, чтобы осмотреться и прикрыть исследователя.
   Дернет и обнаружил, что с исследователем что-то случилось. И вокруг, и в подъезде не замечалось ни звуков, ни движения. Навир попросил охранника мысленно проверить, что с Фидрием - между ними существовала телепатическая связь. Дернет почувствовать Фидрия не смог, и охранники бегом ринулись в подвал. Лакира стояла у входа, она не сразу повернула голову в сторону бегущих разведчиков. Те проскочили мимо нее прежде, чем она успела пошевелиться. Тусклый свет свечи не позволял рассмотреть детали. Ноги Фидрия высовывались из бесформенной шевелящейся массы. Навиру показалось, что масса издает сладкий дурманящий запах, и он бросил Дернету:
   - Задержи дыхание!
   Они вытащили тело исследователя из клейкого клубка медленно шевелящихся нитей и вынесли его на ведущую вверх лестницу. Только там Асамбер позволил себе вздохнуть. Лакира недоуменно смотрела на них, осознав случившееся не раньше, чем Навир оттащил ее от входа в подвал.
   - Я будто заснула, - потрясенно пробормотала охранница.
   Она-то пришла в себя сразу, а вот Фидрий, которого они занесли на первый этаж, спал крепко. Видимых повреждений на теле не замечалось, медлительные клейкие нити не успели оплести тело; они даже не прикоснулись к коже. Исследователю подносили к носу пахучие вещества, хлестали его по щекам - бесполезно. Он дышал ровно, пульс был в порядке, даже зрачки реагировали на свет. Но не просыпался. Кейтана, связь с которой немедленно установил Навир, никогда об усыпляющих подвальных созданиях не слышала. По ее просьбе Навир даже спустился в подвал, стараясь не дышать, и осмотрел при свете малого факела новое порождение Зеленого Лога.
   - Запаха нет, я проверил. Однако у меня появилось ощущение чего-то сладкого, влекущего. Создание высовывается из грунта на локоть, а нити-щупальца тянутся в стороны на половину человеческого роста. Как раз хватит, чтобы оплести туловище человека.
   - Или гумнода, - добавила Лакира. - Они, а не люди, обитают в здешних подвалах. Возможно, оттого ты рядом с Подвальной Орхидеей и остался в сознании. Гумнод бы не смог.
   - Логично, - согласился командир. - Фидрий открыл свое сознание навстречу этой штуке, ты настороженно прислушивалась, а мы с Дернетом работали. Оттого и воздействие на нас разное. Дернет, ты чего-то рядом с Подвальной Орхидеей чувствовал?
   Охранник покачал головой. Кейтана, следящая за их беседой, согласилась с предложенной гипотезой. Однако Фидрий продолжал находиться в беспомощном состоянии, и ничего поделать с этим разведчики не могли. Оставалось ждать, пока он придет в себя. После воздействия ехидоноса люди тоже не сразу приходили в себя, а Подвальная Орхидея, судя по всему, прополаскивала мозги намного сильнее.
   Гумнода заметила Лакира. Рослое создание, покрытое длинной шерстью, шагало через двор. Отпрянув к стенке, чтобы видеть краем глаза только размашисто движущуюся правую руку существа, Навир мысленно попробовал представить его морду. Не получалось. Маленькие, прижатые к низкой переносице глазки еще находились в круге привычных представлений, а то, что было ниже... Асамбер и слов подходящих не мог подобрать. Какая-то отвратительная желтая воронка с колеблющимися стенками в середине морды, морщины вокруг нее. Ни привычного носа, ни рта. Гумнод вошел в подъезд, под ногами захрустели лежащие на пороге ветки.
   Дернет присел в проеме соседней комнаты, держа под прицелом дверь, Лакира прикрыла собой Фидрия, Асамбер тоднял скорострел на уровень плеча. Но гумнод шел не к ним, Дернет жестом изобразил движение вниз, разведчики опустили оружие. Внизу было тихо. Фидрий внезапно открыл глаза и зашевелился. Лакира прижала палец к губам, показывая, чтобы он молчал. Исследователь лежал на полу, моргал, выражение его лица командиру не нравилось. Навир кивнул на исследователя и жестом показал Дернету выходящую из головы мысль. Охранник кивнул, прикрыл на несколько мгновений глаза, потом отрицательно покачал головой.
   - Я иду вниз, - прошептал командир, - Дернет, до входа в подвал со мной.
   Мягкими шагами спустились по лестнице, Навир запалил малый факел, заглянул внутрь. Гумнод, раскинув ноги, сидел на Подвальной Орхидее, нити-щупальца, собравшись в пучок, облепили ему морду. Тварь не обратила на человека, обошедшего вокруг нее, внимания, но она дышала, да и позу такую без сознания вряд ли можно удержать. Хотя кто их, гумнодов, знает?
   - Можно говорить, - произнес негромко Асамбер, вернувшись в комнату. - Не знаю, что там эти создания делают, но непохоже, чтобы наша орхидея этим лохматым двуногим закусывала. Поза уж больно неподходящая. Гумнод на ней сидит, а она нитями ему в морду впилась. И никакого движения, хоть я вокруг с факелом прошелся. Как ты, Фидрий?
   Исследователь уже сидел, привалившись к стене и держал одной рукой скорострел. Оружие он держал, как дубину, за плечевой упор. Лакира глянула на командира и отрицательно качнула головой.
   - Не помню, - пробормотал Фидрий, - тебя не помню.
   - Я Навир Асамбер, твой командир. Мы в Зеленом Логу. Эти слова тебе знакомы?
   Фидрий задвигал глазами, потом сфокусировал взгляд на командире.
   - Это... Лог? - он показал рукой на стены вокруг.
   - Мы сейчас в городе. Помнишь такое место? Себя - помнишь?
   Он помнил и себя, и город, но реакции исследователя были слишком заторможены. Фидрий, повинуясь команде, встал, правильно взял оружие, сделал неуверенно несколько шагов. Тут в комнату вошел Дернет и показал жестом, что гумнод внизу зашевелился. Фидрию хватило ума замереть без движения. Тварь на лестнице на этот раз топала шумно, царапала стены, и тихо скулила. Когда гумнод вышел наружу, разведчики через окно пристально смотрели, как рослое шерстистое создание, покачивась, удаляется.
   - Будто пьяный, - выразил общее мнение Дернет.
   Подвальная Орхидея внизу собрала нити в правильный круг и не шевелилась, когда разведчики рассматривали ее. В подвал спустился даже Фидрий. Но он не вспомнил не только своей обидчицы, но даже того, как вообще очутился в городе.
   В подвале выстрелы слышались приглушенно, выскочившая в подъезд Лакира сообщила:
   - Рядом стреляли, за один-два дома от нас.
   - Кто? - глупо спросил Фидрий.
   Ему не ответили. Разведчики вошли в квартиру на первом этаже и настороженно выглядывали из окон. Между домами промелькнуло несколько черных двуногих фигур.
   - Гумноды, вместе, да еще бегут... Лог действительно изменился, - озабоченно произнесла Лакира.
   Навир прекрасно ощущал, что охота шла на них. Но чувствовал он не гумнодов, а Сдвинутых. Именно Сдвинутые обшаривали дома вокруг, разыскивая разведчиков. И кого-то они попутно расстреляли. Командир надеялся, что как раз гумнода. Приходящее неизвестно откуда понимание здешней жизни подсказывало - сейчас многие обитатели города бросятся искать Сдвинутых. Здесь и сейчас, подсказывала интуиция, опасность им не грозила. Но не сидеть же в этой квартире вечно?
   - Командир, чего ждем? - не выдержал Дернет.
   - На улицах идет охота. Город против Сдвинутых. Пока она не закончится, лучше сидеть здесь. Боюсь, с разведкой придется заканчивать и спешно уносить ноги, - он оглянулся на Фидрия, с любопытством рассматривавшего скорострел. - Лакира, опроси его на предмет сохранности навыков выживания. Оружие ему доверить можно?
   Пока охранница вполголоса беседовала с исследователем, за окнами внезапно сгустился туман. Звуки в тумане стали громче, зато определять направление труднее. Среди стоящих вокруг домов гуляло эхо, делая задачу вообще неразрешимой. Напряженно прислушивающийся к шорохам и птичьим крикам Навир обернулся от окна, прижав палец к губам. Лакира замолчала, Фидрий лишь обрадовался тому, что его оставили в покое. Командир подошел к нему, достал из рюкзака за спиной карандаш, изобразил на выцветших заплесневелых обоях контур воющего на луну волка и повернул голову исследователя к рисунку.
   За окнами раздавались вздохи, сопение, шуршала под чьими-то лапами или ногами перепревшая листва. Дернет, прижавшись к стене, напряженно выглядывал в окно. Пальцы, сжимавшие оружие, побелели. Обменявшись взглядами с Лакирой, Асамбер кивнул на рисунок. Охранница сразу его поняла и присела в неудобной для человека позе, положив оружие на пол. Она перешла в состояние волчицы мгновенно. Навир почувствовал отрицательную реакцию Кейтаны, но менять решение поздно. Дернет оглянулся, и сам, без команды, отошел вглубь комнаты. Группа разведчиков стала стаей волков. Стаей необычной, но для ищущих людей Сдвинутых они, в телепатическом смысле, стали больше волками, чем людьми.
   Фидрий являлся слабым звеном, но он, в своем полусонном состоянии, был малозаметен. Интуиция подсказывала Навиру, что Сдвинутые их как-то чувствовали. Или же, что пугало его больше, кто-то подсказывал им дорогу. Вот так, случайно, оказаться в соседнем с ними дворе охотники не могли. Кроме того, благодаря своим способностям он знал - Сдвинутые охотятся в первую очередь на него.
   Когда раздались выстрелы, разведчикам показалось, что они звучат прямо под окном. Три быстрых выстрела и короткий вопль. Навир поднял руку, показал два пальца и другой рукой загнул один палец назад. Дернет кивнул, Лакира не отреагировала. Первого охотника прикончил спрыгнувший в балкона плетун, этих хищников командир чувствовал на расстоянии. На крышах соседних домов выжидало еще несколько плетунов, обычно города избегавших. Они тоже пришли, чтобы взять его. Не в прямом смысле - плетуны не смогут отличить командира разведчиков от любого другого человека, они нападут на любую подходящую добычу, - но его смерть восстановит нарушенное равновесие Урочища, хищные крылатые полульвы уйдут в привычные места. Да и гумноды успокоятся...
   Второй охотник шарил неподалеку, Асамбер только знал, что тот не отступил от своих планов, несмотря на смерть товарища. Его тоже вела чья-то воля, ни один разумный человек в городе в туманку не полезет. Разведчики предполагали, что некоторые обитатели Зеленого Лога видят даже в тумане. Подозревали в этом и гумнодов; их, впрочем, слишком во многом подозревали. А вот мгорелы сквозь туман точно видели - слишком уж много нападений зафиксировала многолетняя история разведки.
   Как волк, сейчас Асамбер слышал острее. С запахами вообще беда, они обрушились лавиной и знакомы среди них немногие. Зато теперь он, хоть немного, но мог различить направления, с которых доносились шаги. Шаги удалялись, шаги идущего в обуви человека. Охотник миновал их укрытие и скрылся между домами. Навир жестом показал - подъем, и стая поднялась. Дернет вел Фидрия за руку, Лакира прикрывала сзади. Они петляли между домами, уходя подальше от охотника. Домов Навир не видел, он определял их по запаху. К тому же он помнил план местности, и чуял, где расположились в засаде плетуны. Обойдя три дома, они вышли из тумана, и сразу укрылись в одном из подъездов, поднявшись на второй этаж.
   - Мы люди, Лакира, - произнес он на ухо охраннице, с лихорадочным блеском в глазах ходившей из угла в угол. - Сядь! Возьми скорострел наизготовку! - он схватил ее за плечо и потянул вниз.
   Лакира послушалась, глаза ее приобрели осмысленное выражение. Кейтана издалека намекнула, что в следующий раз его может постигнуть неудача, и охранница навсегда останется волчицей. Навир о том и сам догадывался - недаром человеком охранница сразу поскучнела, опустила глаза, губы сжались в тонкую грустную скобку. Дернет, не отличавшийся ни умом, ни наблюдательностью, и тот смотрел настороженно. Лишь Фидрий обрадовался привалу, сел у стенки, блаженно прикрыл глаза.
   Некоторое время они в молчании сидели на уцелевших досках пола. Когда вновь донеслись звуки выстрелов, Дернет поднялся, осторожно выглянул в окно, покачал головой, - мол, никого не вижу. Навир жестом показал ему - садись. Охотник то ли попал в засаду, то ли растерялся в тумане и палил в созданные воображением тени. А может, никак не мог попасть во вполне реальную цель. Судя по выстрелам, он уже трижды перезаряжал оружие. Когда выстрелы смолкли, настала полная тишина. Ни криков мгорелов - они, как вспомнил Навир, сопровождали стрельбу - ни треска сучьев под ногами или лапами.
   Интуиция подсказала, что погиб и этот охотник. От кого он отстреливался - от птиц, жущеров или гумнодов, уже теперь не важно. На разведчиков он более не охотился, это Асамбер знал наверняка.
   - Сдвинутый жив? - тихо спросил Дернет, косясь на неподвижную Лакиру.
   Командир покачал головой, и охранник, естественно, спросил, чего же они ждут. Ждали Фидрия. Навир надеялся, что тот, поспав, придет в себя и станет полноценным членом группы. Но его надежды не оправдались. Фидрий с детским любопытством смотрел по сторонам, проснувшись, свободно поддерживал разговор, даже дал несколько советов, как избежать стаи жущеров. Но двигался он по-прежнему замедленно, когда они вышли из подъезда, Дернету приходилось его прикрывать.
   Подавленная Лакира шла впереди. Среди двухэтажек не росли высокие деревья, не попадались ни жущеры, ни мгорелы, но сразу за поперечной улицей они пересекли территорию детского сада, и здесь жущеры сидели чуть ли ни на каждой ветке. Однако разведчиков змееящеры пропустили, только цокали и пощелкивали им вслед.
   - Они очень устали, им не до нас, - сообщила охранница, когда они выбрались на главную улицу.
   На это Асамбер и надеялся. Кто бы, какая бы сила не заставляла обитателей Зеленого Лога участвовать во всеобщей охоте, она не могла переломить природу здешней живности. Возбужденные жущеры могли временно собраться в стаю и метаться по деревьям, атакуя все живое, но продолжалось это недолго. То же правило касалось и мгорелов, и прилков, придет время - и плетуны покинут враждебный им город.
   На площади возбужденно прыгали виверзы, собравшись крупной стаей. Пришлось обходить дворами, и на нескольких деревьях Навир заметил прилков. Лакира грустно заметила, что разведчиков съедят, самое позднее, завтра к утру.
   - Ты этого хочешь?
   - Нет, конечно. Но против Зеленого Лога человеку не выстоять. Мы здесь нетерпимы.
   - Зато мы умеем предвидеть события. Не печалься, завтра к утру нас здесь не будет.
   В убежище Кейтана предложила им обед. Ей в поле зрения попадались самые разные твари, но гумнодов она не видела ни одного. Этому Навир обрадовался:
   - Возможно, мохнатики на нас вообще не охотятся. Это радует. Я предлагаю поесть, отдохнуть и запросить наставников. Думаю, пора возвращаться. Фидрий неработоспособен, Лакире больше нечего делать в Урочище, меня, а может, и Кейтану, здесь сильно не любят. Кое-что новое мы открыли, теперь пора и ноги уносить.
   - Если получится, - скептически заявила Лакира.
   Охранница, поев бульона с лапшой, вроде ожила. Фидрий оставался в прежнем состоянии - вроде все понимал, но вел себя и разговаривал, как ребенок. К счастью, ребенок послушный. Его мысленная связь с Дернетом так и не восстановилась.
   - Волками, как мне кажется, ты нам прикидываться запретишь, - посмотрела охранница в глаза командиру. - Значит, нас атакует первая же стая жущеров. Кругом леса, добраться до степи или лугов нам не дадут. Обманем жущеров - прилки ночью сожрут, ночевать-то где-то придется, в то убежище, где мы были, уже не сунешься...
   "Она права", слушая, думал Навир, "открыто, пользуясь грубой силой, мы не пройдем. Либо маскировка, либо скорость - вот что нас может спасти. Возможности маскировки мы исчерпали, если Лакира останется волчицей, нам придется ее либо на себе тащить, либо бросить. Значит, скорость. И неожиданные решения".
   - Так, Фидрия назначаем сторожем. Если кто к нам полезет, разбудишь меня. Всем остальным - спать!
   Их тренировали засыпать в любое время, была бы хоть малейшая усталость. И все, кроме Фидрия, уснули, Асамбер лишь устроил сеанс связи со Спокойной Землей. Им разрешили возвращение, больше того, одна из возможностей, на которую он рассчитывал, оказалась доступной. Он был не первым, ее использовавшим. Вздремнув, командир поднял группу перед заходом Кюи.
   - Тебе снилось чего? - тихо спросила Кейтана, когда он тряхнул для проверки ее рюкзак за спиной.
   - Ничего...
   Он даже забыл удивиться, его больше заинтересовало, отчего жена не воспользовалась мысленной связью.
   - Думаешь, наши мысли кто-то отслеживает?
   - Твои мысли, Навир, твои. Не ты один умеешь делать выводы.
   - Тогда почему сейчас не было снов?
   Их разговор теперь, бросив дела, слушали все, даже радостно оскалившийся Фидрий.
   - Оттого, что за день ничего не изменилось. Ты все тот же волк, отползающий в кусты на брюхе. А может, твой турак днем никогда не спит...
   - Если так, то я принял правильное решение. Готовы? На выход.
   Он повел группу в западном направлении, держась середины улицы. В сумерках мгорелы устраивались на ночлег в окнах верхних этажей, на быстро двигающуюся группу людей они внимания не обратили. Жущеры собрались в небольшую стаю, но разведчики как раз свернули на улицу, где высоких деревьев не было, и змееящеры остались сзади.
   Пройдя через пролом в бетонном заборе, группа обогнула руины древнего склада с полуразваленной крышей. Рядом со складом из травы выглядывали заржавевшие рельсы.
   - Вот она, - протянул руку командир, указывая на стоящую впереди будку.
   - Толкать будем? - с надеждой на отрицательный ответ, спросил все понявший Дернет.
   Асамбер кивнул. Стоявшую впереди небольшую будку на платформе оставили сознательно, когда Урочище только наползало на город. Первое время разведчики ездили на ней в город. Позже, поняв, что работа двигателя провоцирует атаки, сняли двигатель, облегчили платформу и будку, используя ее как повозку на людской тяге. Чистые, не заросшие травой и лесом рельсы вели недалеко, до большого северного тракта. Несколько тысяч шагов, но зато шагов почти безопасных.
   Разгоняли платформу все вместе. Потом посадили в дырявую будку женщин, велев им зажечь факела. Огонь, как и на Спокойной Земле, давал какую-никакую защиту. Фидрий, Навир и Дернет бежали вслед за платформой, подталкивая ее, чтобы не теряла скорости. Лакира со скорострелом стояла в будке, контролируя пространство за их спинами, Кейтана смотрела вперед. Поочередно кто-то из мужчин садился на край платформы, чтобы передохнуть. В наступившей тьме мимо проплывали густые заросли, в которых изредка вспыхивали отблески горящих факелов в глазах местной живности.
   - Плетунов вокруг нет, надеюсь? - поинтересовалась Лакира, когда Навир уселся на острый металлический край.
   - Впереди - нет. Мимо одного мы уже проехали, и порядком его напугали.
   - А вот волки нас преследуют, - тихо сказала охранница, указав в сторону.
   Там, действительно, время от времени вспыхивали два багровых огонька. Присмотревшись, командир обнаружил еще нескольких волков, держащихся на одном расстоянии от платформы. Навир сказал ей, что на людей с огнем стая не нападать не рискнет. Но сам он в этом уверен не был, и во время отдыха держал волков под прицелом. Сменивший его Дернет занялся тем же самым.
   Не сбавляя хода, платформа переехала нескольких гребней. Плевали они в ядом в будку или нет, Кейтана не заметила. Она, во всяком случае, не пострадала. Когда впереди показался тракт - более светлая поперечная полоса - разведчики начали притормаживать платформу, а на самом тракте спрыгнули и сбросили рюкзаки. Платформа исчезла во тьме, выдавая свое присутствие металлическим постукиванием, а разведчики приняли походный порядок. Впереди с факелом шла Кейтана, за ней Фидрий, с тремя рюкзаками, но без оружия. Слева и справа исследователя прикрывали Дернет и Лакира, замыкал группу Навир со вторым факелом. Он был без рюкзака, зато с двумя скорострелами. Держались охранники друг от друга в пяти шагах.
   Тракт, неподалеку от города узкий, в десяток шагов, обступала плотная растительность. Кое-где корни взломали асфальт, но путь все же можно считать ровным. Смотреть беспрерывно под ноги нужды не было даже Навиру, то и дело оборачивавшемуся, и делающему по несколько шагов то задом наперед, то боком. Волки, державшиеся справа от платформы, разделились и крались теперь слева и справа от тракта. Временами охранники замечали сквозь ветки их сверкающие глаза.
   Шли быстро, временами переходя на бег трусцой. Фидрий, которого Асамбер безжалостно нагрузил, понимая, что в схватке тот бесполезен, уже дышал со свистом и все чаще спотыкался. Но исследователь не жаловался. Видимо, свидание с Подвальной Орхидеей притупило всю чувствительность, и к усталости тоже.
   Слева к тракту присоединилась еще дорога и разведчики вздохнули с облегчением. Тракт становился втрое шире, к тому же по сторонам начали появляться поляны, риск внезапного нападения уменьшился. Сделали небольшой привал, зажгли новые факела.
   - На следующую ночь нашего запаса не хватит, - заметил Дернет.
   - К ночи мы должны быть у озера, - ответил командир. - С тракта сворачивать не будем, отдых, короткий сон - все прямо на дороге. Готовьтесь, утром придется стрелять.
   Волки так и провожали их, бесшумно крадясь в зарослях. Но до восхода Ма ни одного обитателя Лога они не встретили. А когда бледно-оранжевый круг малого светила поднялся над верхушками елей, они различили впереди три высокие темные фигуры. Гумноды шли впереди, в сотне шагов, не оборачиваясь. Вскоре они обнаружили еще одного - этот следовал в сотне шагов сзади. Так и шли - стоило разведчикам прибавить шагу, эскорт делал то же самое, и дистанция между людьми и гумнодами сохранялась неизменной. А когда разведчики остановились на привал, гумноды тоже застыли на месте.
   - Мы что, так и ляжем спать? - удивилась Лакира. - Рядом с этими вонючками?
   - Интуиция мне подсказывает, что вонючки нас как раз охраняют, - улыбнулся командир, - но Кейтана и Дернет все же будут дежурить, пока не начнет светать. Тогда пойдем дальше. Да, если волки вздумают приблизиться, без колебаний стреляйте в вожака...
  
   Земля - 8
   Он сидел напротив меня, выдыхая дым ноздрями. Пепельниц бык не признавал, сигарета, зажатая между большим и указательным пальцами, роняла пепел на разбросанные по столу шахматные фигуры. Как обычно бывает во сне, меня ничуть не удивляла беседа с одетым в зеленые пиджак и рубашку быком. Впрочем, быкам полагаются копыта, мой же собеседник обладал вполне человеческими кистями рук. Только пальцы были, на мой взгляд толстоваты.
   - Ученика твоего я потерял, а сейчас самое время с него спросить за дерзость. Так я с тобой поговорю. Где он сейчас?
   Бык затянулся и выдохнул дым мне в лицо.
   - Где - не знаю, я с ним тоже связь потерял. И мне кажется, как раз благодаря тебе. Тебя как звать-то? Неудобно разговаривать неизвестно с кем.
   - Ты знаешь, с кем говоришь. Ученик твой и тебя провел? Это твоя вина, сам разбирайся. Мне скажи, что он дальше делать собирается?
   Этого я не знал. Право быка задавать вопросы казалось отчего-то несомненным, но разговора не получалось. Единственное, чего хотел бык - наказания Навира. Он требовал, чтобы я его бросил, если не способен повлиять.
   - Да я бы и рад. Я и тебя хотел бы никогда больше не видеть, только не знаю, как этого добиться.
   - На самом деле желаешь - значит, способ отыщешь, - изрек бык, и я проснулся.
   Во рту пересохло, неудобно повернутая голова затекла. Я взял лежащие на подлокотнике дивана часы, посмотрел время. Начало пятого. Самое собачье время. Повернувшись на другой бок, заснул, и до утра мне ничего не снилось.
  
   Ланзор - 8
   - Вставай, Навир, идти пора, - растолкала командира супруга. - Приснилось тебе что?
   Сидящие вокруг разведчики смотрели на него с надеждой. Как расскажешь и передашь неясные ощущения и ни на чем не основанную уверенность? Навир постарался припомнить только несомненные факты. Оглядевшись по сторонам, он различил в сумраке три неподвижных фигуры на дороге впереди. Гумноды, они что, всю ночь там простояли? Спрашивать некого, часовые в темноте их не видели, свет факелов так далеко не распространялся.
   - Я полз в пыли, подо мной что-то твердое, но в темноте не разобрал, что. Вокруг ельник, смешанный с густыми кустами. Такой же, что и сейчас вокруг нас, - уточнил Асамбер, - а в небе бестолково кружили огромные птицы. Внизу, где я, темнота, и пока я в темноте, мне нечего бояться, меня никто не видит. А лес вокруг и небо заливал свет обоих светил. Вот и весь сон. Турака там не было...
   Разведчики, переглянувшись с нахмуренными лицами, недолго обдумывали его слова. Лакира решила, что им нельзя уходить с дороги, там, где нет растений, по ее мнению, турак не мог отыскать Навира. Дернет наоборот, предположил, что стоит спрятаться в густых зарослях от вездесущих птичьих глаз, и Фидрий его поддержал. Кейтана, протирая покрасневшие глаза, высказалась в поддержку мужа.
   - В общем, кто прав, покажет время. А поведение гумнодов все равно непредсказуемо, так что с тем же успехом мы могли бросить жребий, - махнул рукой командир. - Так что идем по дороге, и ни шага в сторону. Даже естественные потребности справлять придется на асфальте. Надеюсь, ночью никто из вас в кустики не бегал? - глянул он настороженно на ночных часовых.
   Никто не бегал, понимали, что в темноте это может оказаться последней в жизни прогулкой. Зато сейчас мальчики и девочки по очереди облегчились перед походом. И продолжили путь в том же порядке - четверо охраняли со всех сторон Фидрия, который нес теперь только свой рюкзак. Зато ему вернули скорострел. После восхода Кюи сидящие на вершинах деревьев птицы встречали их пронзительными криками. Несколько мгорелов перелетали с дерева на дерево вслед быстро идущим людям. Мелькали среди ветвей жущеры, но рядом с дорогой высокие деревья не росли, так что опасности змееящеры не представляли.
   Попался навстречу прангол, стрелять в него не стали, пробежали мимо неповоротливого двухголового существа. Дернет удивился, как столь медлительное существо может существовать среди хищников Зеленого Лога.
   - У него потрясающая способность к регенерации, - отозвался Фидрий. - Прангол отращивает себе заново любую конечность, кишечник, и даже голову. Голову, правда, только одну, если прострелить обе, ему конец. Охотятся на него только мгорелы, и то, если подстерегут на бугре, где сбоку можно достать мягкое брюхо.
   - Я слышала, гумноды их тоже ловят, - не оборачиваясь, произнесла Кейтана. - Кстати, наш эскорт свернул с тракта.
   Навир оглянулся - единственный гумнод сзади пока держал свою обычную дистанцию. Через некоторое время стала ясна причина исчезновения переднего эскорта: тракт впереди расплылся и задрожал. Прямо на них надвигалась зыбкость. Двигалась она необычно быстро, но это никого даже не удивило - в этом походе неожиданности следовали одна за другой, на привычный ход событий разведчики и не рассчитывали.
   Асамбер дал команду залечь и не дышать. Уйти в сторону не рискнул - после своего сна он твердо решил двигаться только по асфальту, какую бы цену не пришлось за это платить. Сам он, как боец арьергарда, залег лицом назад. И тут же увидел, как прангол неспешно, но упорно ползет по следам группы. Они лежат, а двухголовый ящер подползает все ближе.
   Зыбкость налетела стремительно: зачесались с внутренней стороны глазные яблоки, ноздри обожгло сухостью, в животе будто кололи мелкие иголочки. Неприятно, страшновато, но терпимо. Вот вставать, когда зыбкость ушла к северу вдоль тракта, оказалось трудновато. Тело плохо слушалось. А прангол, заметный даже сквозь зыбкое марево, продолжал упорно ползти по их следу.
   - Привал, командир? - спросил утомленно Фидрий, вытирая крупные капли пота со лба. - Я что-то ослабел, ноги не держат.
   - Договоришься вон с тем пранголом без стрельбы, будет тебе привал...
   Фидрий посмотрел Навиру за спину и поднял рюкзак с дороги. Больше на усталость никто не жаловался, но некоторое время они шли довольно медленно, только стараясь не дать ящеру себя догнать. Потом отдышались и зашагали бодрее. Одна за другой проползли еще три зыбкости, но они пересекали им путь, и лишь в одном случае пришлось слегка замедлить шаг.
   - Кейтана, Лакира, впереди плетун в засаде. Смотрите внимательно, - предупредил Навир.
   Девчонки подняли скорострелы, внимательно оглядывая каждый древесный ствол. Но крылатый хищник выбрал жертвой гумнода: желто-зеленое тело мгновенным прыжком метнулось с дерева, на лету расправляя огромные крылья. Когтистые лапы впились гумноду в плечи, а острый клюв ударил в затылок. Взмахнув крыльями, плетун поднял свою жертву в воздух. Два гумнода, шедшие чуть впереди, попытались схватить сородича длинными руками, но плетун уже летел над опушкой, поднимаясь выше с каждым взмахом. Гумнод висел в его лапах безвольной тряпкой. Взмах, еще взмах - и летучая тварь со своей добычей скрылась за деревьями.
   Гумноды горестно взвыли, но не остановились. Они так и продолжали шагать впереди людей, соблюдая однажды установленную дистанцию.
   - Первый раз своими глазами вижу, как охотится плетун, - восхищенно сказала Лакира.
   Ей никто не ответил. Шли быстро, покрылись потом, устали, а Фидрий то и дело поглядывал вопросительно на командира. Впрочем, поглядывал он и назад, где сопровождавший группу гумнод уже обогнал прангола. Просто обогнал, не причинив ящеру никакого вреда. Так бы они и шли, но впереди возникла туманка. Небольшая, лежащая в стороне, только краем захватывающая тракт. Разведчики сбились с шага, Дернет неуверенно спросил:
   - Обойдем?
   - Идем прямо, - ответил Навир, - я первый, Кейтана, держись за мой рюкзак.
   Последним выпало идти Дернету. Туманка попалась густая, пальцы вытянутой руки не разглядишь. И, как обычно, удаленные звуки в тумане казались близкими, а невозможность определить направление тревожила. Командир вел группу напролом, самым быстрым шагом. Туманку они преодолели, в привычных Навиру земных единицах времени, меньше чем за двадцать секунд. Однако, выйдя из тумана, гумнодов впереди они уже не увидели. Прошли больше ста шагов - а эскортирующий их сзади гумнод так и не появился.
   - Может, они нас в ловушку вели? - встревожено предположил Фидрий. - Довели, теперь сопровождать незачем, вот и ушли.
   - Здесь слева редколесье начинается, а справа большой луг. Незамеченным никто не подойдет, охрана нам здесь не требуется. Думаю, нас проводили подальше от города, а дальше гумноды себя уже не так уверенно чувствуют, вот и вернулись, - предположила Кейтана.
   - Они что, разумные, по-твоему? - набычился Дернет.
   Исчезновение гумнодов напугало всех. Фидрий впервые после свидания с Подвальной Орхидеей озаботился своей безопасностью, Кейтану беспокоило необъяснимое поведение гумнодов, Лакира тревожно прислушивалась к птичьим крикам, пытаясь понять, в каком направлении удалился их незваный эскорт. На Дернета, который предложил отыскать укрытие и отдохнуть там, она шикнула, чтобы замолчал. Постояли в молчании. Ничто вокруг опасений не вызывало, но командир читал на лицах спутников тревогу и растерянность.
   - Кто боится, что нас в ловушку привели?
   Поднял руку Дернет, недоуменно пожала плечами Лакира, кивнул утвердительно Фидрий. Кейтана тоже сочла ситуацию ловушкой, только она не считала, что она захлопнется прямо сейчас.
   - Назад пойдем? Шутка, - пояснил Навир, отвечая на возмущенные взоры разведчиков. - Тогда вперед?
   - А что у нас впереди, в конце дороги? - спросил Фидрий.
   - Если никуда не сворачивать, то причал у мельницы. До темноты можем успеть. А там нас спасатели на лодках подберут.
   Фидрий заметил, что возле мельницы всегда жили тураки, и приближаться к ней ему не хочется.
   - Тураков хоть наше мясо не интересует, - Дернета человекобыки не волновали, услышав о лодках, он повеселел.
   - А если мы до темноты не успеем? - усомнилась Лакира, - вдруг по дороге кто встретится?
   - На пару часов хода нам факелов хватит, по тракту можно и в темноте идти. Опять же - ночью тураки спят, - уговаривал Асамбер. - Лишь бы сил хватило. Я считаю, этот вариант самый безопасный.
   В этот момент он был полностью уверен в своей правоте.
  
   Левый ствол откатился назад и замер. Выбрасывая пустую обойму, Навир коснулся ствола кистью и со стоном отдернул руку. Скорострел раскалился, стрелять дальше нельзя. Но в этот момент он недостатка в оружии не испытывал. Схватив оружие Кейтаны, он полуобернулся - вот они! Три ехидоноса уже взбирались на низкий дорожный откос, до ближайшего всего шагов семь. Этих троих он положил, не израсходовав даже обоймы. Пошарив глазами по сторонам, убедился - больше поблизости кровопийц-телепатов нет. Боевое возбуждение, давшее ему силу противостоять ментальному натиску группы ехидоносов, понемногу спадало. Кажется, он воспользовался какой-то новой собственной ипостасью-субличностью, о существовании которой прежде не подозревал. Не Ким ли Карлович его ею осчастливил? Теперь не узнаешь...
   Товарищи его на время вышли из строя; Фидрий вообще отключился, Дернет стоял столб столбом, не реагируя на происходящее вокруг. Но насчет охранника Навир не особо волновался - еще когда возле поляны, когда группа вдруг без особых возражений согласилась следовать по дороге к озеру, и вскоре была атакована двумя ехидоносами - в тот раз все они дружно открыли огонь по смутно виднеющимся в низких зарослях колючим тушам - и еще тогда Дернет не смог сразу придти в себя, и командир подверг его гипнозу, приказав выполнять только его команды. Дернет, уже тогда, утратил боеспособность, но все же шел, нес груз, группу не задерживал.
   Фидрий сломался после второй атаки, когда из подступивших вплотную зарослей выглянул нос-жало телепата, а смотрящая за той стороной дороги Лакира его не заметила. Выстрел Кейтаны сбил тварь на землю, и Асамбер обнаружил, что за первым ехидоносом клином приближались еще пятеро. Во время второго нападения огонь смогли открыть только Навир и Кейтана. Им повезло - промахнуться в тесный клин с такого расстояния невозможно. Останься хоть один ехидонос в живых - он не позволил бы им перезарядить оружие.
   Лакира после второй атаки с трудом пришла в себя. Ей поручили вести за руку Фидрия, следом за ними с тупой застывшей мордой шагал Дернет. Охранница для боя не годилась - ее мучили головные боли, да и видела она только дорогу под ногами да фигуру впереди идущего. Кейтана, кривясь от боли - потянула мышцы спины - тоже держалась на ногах с трудом.
   Привал, который они устроили, отойдя от места второй атаки на три сотни шагов, ничего не изменил. Как Навир и предполагал, восстановиться за несколько часов после двух атак ехидоносов никто не смог. Удивительно, что сам он держался вполне прилично. Чуть упала чувствительность, но в границах двух сотен шагов он по-прежнему чувствовал движение и с уверенностью мог сказать, что поблизости нет плетунов или скакунов-молотов.
   На выстрелы, как всегда в Зеленом Логу, собрались и пернатые, и четвероногие. Мимо сидящих разведчиков пронеслось трое отощавших волков, пробежав в трех десятках шагов. Пересекла дорогу, поглядывая по сторонам, стайка жущеров - эти на земле чувствовали себя неуверенно. Полз вдоль дороги прангол, принюхался, явно задумываясь, не свернуть ли в сторону разведчиков, но Навир не дал ему такой возможности. Подняв группу, он заставил измученных людей шагать к югу. И они шагали, пока не началась третья атака ...
   Отбившись, Навир остался единственным боеспособным разведчиком. Лакира могла лишь, с большим замедлением, выполнять простые команды: "иди", "стой". Кейтана ослабела физически, реакция ее тоже замедлилась. Фидрия приходилось тащить Асамберу, девушки шли, обнявшись, Дернет равномерно топал сзади - вроде все хорошо, но Навиру приходилось одному контролировать все пространство вокруг, да еще нести рюкзаки Фидрия и Лакиры. Боец из него, как он с огорчением сознавал, оказался не самый надежный. Найдя удобное место, справа полянка, слева участок низких, по пояс, кустов - незамеченными ни ехидонос, ни другой крупный хищник не подберутся - он остановил группу.
   Девушки, положив головы на рюкзаки, мгновенно заснули. Фидрий вытянулся во весь рост на животе, дышал исследователь неровно и то и дело всхлипывал. То ли спал, то ли был в прострации. Дернет, повинуясь команде командира, сел, подобрав под себя ноги, в медитативную позу. Используя умения Кима Карловича, Навир приказал охраннику использовать внутренние ресурсы подсознания для восстановления физической формы и боеспособности. Получится ли, он не мог даже предполагать, но хуже, чем есть, уже не станет. Надеялся лишь на то, что девушки, поспав немного, придут в себя, и он сможет применить к ним ту же методику. До причала, ясное дело, сегодня группа уже не дойдет, но если не восстановить боеспособность хотя бы двух человек, они останутся тут навсегда.
   Проклятый турак, догадывался Навир, знал, что не сможет обнаружить Асамбера ни на дороге, ни в городе - и гнал туда подвластную ему живность, рассчитывая, что кто-нибудь, да сожрет разведчиков. Волки и гумноды, видимо, ему не подчинялись, их нападение погубило бы разведчиков однозначно. У стаи волков хватит ума устроить засаду в узком месте и атаковать сразу с двух сторон. И даже один гумнод, прошитый десятком пуль, вполне мог оторвать человеку голову до того, как издохнет. Но гумноды, похоже, проводили людей из города с почетом, обеспечивая безопасность. Может, это каким-то образом связано с Подвальной Орхидеей? К счастью, никому из разведчиков даже не пришло в голову нанести вред опасному растению.
   Вдали, в северном направлении, где стервятники до сих пор пировали остатками ехидоносов, вышла на дорогу стая виверзов. А по поляне, не спеша переставляя лапы, подползал учуявший запах живой плоти прангол. Дождавшись, пока ящер выползет на твердое покрытие, Навир подскочил к нему сбоку, сунул скорострел с откинутым плечевым упором под живот, правой рукой ухватился за заднюю лапу и перевернул ящера. Медлительное создание изогнуло шею в его сторону слишком поздно, человек успел отскочить. Оттащив беспомощного ящера за хвост в сторону, командир вернулся к группе. Теперь можно делать ставки на то, кто первым успеет к беспомощной жертве, в которую превратился лежащий на спине прангол.
   Преимуществом обладали озиравшие пространства с высоты мгорелы, и точно, - один из них спикировал вниз, на лету отхватив кусок плоти из мягкого брюха ящера. Но тут из кустов нерешительно выполз ободранный тощий волк, поджал хвост и осторожно потрусил к ящеру. Асамбер не шевелился. Добравшись до ящера, волчок-переярок осмелел и принялся рвать добычу на куски. На кружащихся над ним мгорелов волк не обращал внимания. Те, улучив момент, пикировали вниз, успевая отхватить кусок из-под самого носа четвероногого. Здесь за добычу не дрались, наверное, оттого, что мгорелов немного, а волк всего один.
   Последним приполз еще один прангол и принялся поедать остатки собрата. Оставили ему немногое. Волк удалился первым, мгорелы покружились еще немного, и разлетелись. Прангол, насытившись, отполз с дороги и застыл, греясь. Большое светило Кюи прошло высшую точку подъема, успев опуститься на треть к горизонту, когда пришел в себя Дернет. Девушки продолжали спать: Кейтана иногда стонала и лицо ее искажала гримаса боли. Лакира же однажды пошевелилась и тонко, не по-волчьи, завыла. Охранники переглянулись, Навир присел, погладил ее по щеке, позвал по имени. Охранница затихла, но не проснулась. Разбудить Фидрия они не сумели.
   - Смотри, командир, - Дернет разглядывал стадо виверзов к северу от них, - они застыли столбами.
   Издали охота ехидоносов страшной не казалась - копны иголок подходили к смирно стоявшим зверькам, протягивали свой нос, чуть погодя зверьки валились на дорогу. Издали звуки не доносились, возможно, все на самом деле происходило в полной тишине. Стадо виверзов исчезло, лишь лежащие на дороге тела казались людям бесформенными комками некогда живой плоти. Ехидоносы сошли с дороги и там остановились.
   - Турак ночью заснет, вся согнанная им живность уйдет с дороги, - убежденно произнес Навир. - Видишь, без необходимости никто на ней не остается. Мы сможем идти даже без факелов.
   - А как быть с другой живностью, которая постоянно возле дороги обитает?
   - Волки? Ты думаешь, они нападут на пятерых после сегодняшнего пиршества? Ведь не только это стадо и не только этого прангола прикончили сегодня на дороге, мне кажется, пищи хватило всем желающим.
   Дернет пожал плечами. Опаснее всего ехидоносы, но сегодня разведчики застрелили почти полтора десятка, вряд ли в округе их осталось много. От одного-двух разведчики как-нибудь отобьются.
  
   Земля - 9
   Сон-тренер посмотрел на меня неодобрительно. Он даже остановился перед крыльцом коммуны:
   - Ты уверен, Карлович?
   - Уверен, уверен, Серега. И сделать это надо спешно, до ночи. Я этого турака боюсь. Не знаю, как у них там с Навиром складывается, а я с этим телепатом не справлюсь. Он не человек, понимаешь.
   - Так и ты не турак, - Сергей облокотился на перила, и покосился на окна.
   Форточка открыта, наш разговор слышен внутри дома, но мне уже все равно. Да, я не турак, мы с ним в равном положении, но кто сказал, что мы равны по силам? Навир был мне если не другом, то воспитанником, его превосходство мне не угрожало. Турак же намерен меня наказать, и сделает это, едва я засну. Сергей уверен, что знает, как оборвать цепь моих ланзорских сновидений - надеюсь, он не ошибается.
   - Извини, если нарушил твои планы на научную работу, но стать мертвым подопытным кроликом не хочу. Так мы идем?
   - Последний вопрос, - сон-тренер не сдвинулся с места. - Не боишься, что разрыв связи плохо скажется на Навире?
   - У меня нет связи с ним. Потом, он уже большой мальчик, позаботится о себе. А связь с тураком у меня есть, вот его мне точно не жаль.
   Навира жаль, без него жить станет скучнее. Возможно, ему там тоже не поздоровится. Но что делать, терпеть дальше чудовище в своих мозгах в надежде, что Асамбер в своем мире что-то придумает, я не в силах.
   Сергей кивнул, мы вошли в коммуну. Мне, честно говоря, начальство рекомендовало больше здесь не появляться. После того, как Дмитрий выиграл у нашего учреждения суд, и нашу администрацию оштрафовали, он стал для нашего учреждения нежелательным лицом номер один. Контакты с ним приравнивались к корпоративной измене. Но придуманная нами с Сергеем процедура требовала изолированного помещения для спокойной работы на протяжении минимум двух часов, так что лучше коммуны я ничего изобрести не смог. Дмитрия, на мое счастье, внутри не оказалось.
   Почти час ушел у меня на создание новой внутренней ипостаси-субличности; Психохирурга. А затем настал самый ответственный отрезок: все мои субличности, кроме Психохирурга, должны заснуть, дать возможность вновь созданной части проделать свою работу. Разорвать навсегда мою связь с Ланзором. Уснуть днем по заказу я не мог, Сергей взялся меня усыпить.
   Когда я проснулся на пыльном матрасе, во рту стоял мерзкий вкус травы, в башке - ощущение, что забыл сделать что-то важное. Сергей сидел на табуретке в углу, в дверь с испуганными лицами заглядывали Катька и Макс.
   - Я что, делал что-то непотребное?
   - Вы, Ким Карлович, выли и мычали. А еще матрас изжевали, - Катерина не могла отойти от пережитого, третий раз безуспешно пытаясь прикурить.
   - Матрас я новый принесу, - пообещал я растерянно. - Соседи на вой не жаловались?
   Макс покачал головой и ушел на кухню. Я бросил на сон-тренера вопросительный взгляд.
   - Кажется, все прошло удачно. Позвони мне завтра утром, ладно?
   Я кивнул и вышел наружу. Оставаться и выяснять подробности не хотелось. Уже этой ночью мне все станет ясно.
  
   Ланзор - 9
   Девушка на стуле посреди комнаты покраснела и на минуту замолчала.
   - Продолжай, - попросил сидящий за столом Молвасол, - нам важна истина, тебе так и так дорога в Урочища заказана. Как получилось, что группа прошла по открытой дороге до самого озера, и никто на вас не позарился?
   - Ехидоносы зарились, да еще как, - подняла голову Лакира. - Фидрий до сих пор ребенок ребенком.
   - Подвальная Орхидея, ехидоносы - про это ты рассказала. Не надо повторяться.
   Сидящий недвижно рядом с Молвасолом наставник по безопасности разглядывал раскрасневшуюся охранницу со скучающим видом, его левое плечо обвисло более обычного.
   - Асамбер предположил, что нас на дороге рогач не мог обнаружить, и оттого турак своей волей выгнал на дорогу всю возможную живность. Но ночью турак спит, значит, живность разбежится, дорога станет самым безопасным местом. Так оно и вышло. Нам до самого причала даже ни один прангол навстречу не попался, шли, как на прогулке.
   - А на причале прогулка кончилась? - спросил спокойно наставник по безопасности.
   - Не знаю я, - всхлипнула бывшая охранница, и принялась тереть глаза.
   - Факел кто додумался зажечь?
   - Я, наверное. Темнота вокруг, только дорогу, причал и немного мельницу видно, а больше ничего. Я подумала, спасателям будет легче путь отыскать, у берегов кое-где лед держался. Асамбер не возражал, Дернет зажег факел и держал над головой. Мы стояли на причале, расслабились, уже слышали плеск весел - и тут Навир сказал, что им с Кейтаной надо отойти в сторону ненадолго. Я ничего такого не подумала - на причале какие опасности?
   - Ты же знала, что возле мельницы живет семья тураков. Навир, как ты сама рассказала, всем объяснил, кто ваш противник. И ты позволила двум разведчикам отойти с дороги без прикрытия? Тебе что, тураки мозги отключили?
   Девушка на стуле опустила голову и вытерла слезы, катящиеся по щекам.
   - Да, - тихо сказала она прерывающимся голосом, - отключили, наверное. Я тогда думала, что Навир видит в темноте, чувствует движение на много шагов вокруг, перед ехидоносами устоял, в замыслы турака проник. Я считала, ему ничего не угрожает.
   Молвасол вздохнул, попросил охранницу не плакать и она продолжила:
   - Слышу - Кейтана закричала. А лодки со спасателями уже причалили, мы вместе бросились на крик. Смотрим - лежат они сразу за мельницей, мертвые. И ведь не разу не выстрелили... Ну, Аредн сразу определил, что их убили рогачи, спасатели даже мельницу зачем-то всю обшарили...
   - Поведение спасателей будет расследоваться позднее, - прервал ее наставник, - в этот момент ты понимала, что тобой управляют?
   - Нет, - омертвевшим голосом ответила девушка, - это я поняла уже на Спокойной Земле.
  
   Земля - 10
   - Сергей? Это я, привет. Мне целую неделю ничего не снилось. Самочувствие и настроение нормальное. Что скажешь?
   - Думаю, что все хорошо. Да, по поводу моей научной работы: мне кажется, что этот случай стоит описать в подробностях и обнародовать. Наши имена можно не упоминать, все равно никаких доказательств, что мы это не придумали, нет.
   - И где ты сей опус собираешься напечатать?
   - В Интернете полно сайтов про непознанное. Подберем что-нибудь относительно научное, Катькины рисунки выложим, она не против.
   - Хорошо, я подумаю, - сунув телефон в карман, я уставился в окно.
   В двух кварталах от меня, за стеной многоэтажек, забрался на дерево и не мог слезть котенок. Видеть его из окна я не мог, но точно знал, что он сейчас делает...
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"