Аноним : другие произведения.

Шерлок Холмс в Петербурге

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  
  
  
  
  Шерлок Холмс в Петербурге
  (Из записок всемирного полицейского сыщика)
  
  Глава I
  Исчезнувший принц
  
  — Читали вы сегодняшние газеты, мистер Холмс? — спросил Гарри Таксон, собираясь убрать и привести в порядок кабинет своего патрона.
  — Да, Гарри, — ответил знаменитый сыщик, — в них нет ничего особенного. Ты можешь унести все газеты и журналы. В мире не происходит ничего достопримечательного.
  — Да, у нас давно уже не было интересной работы, — добавил Гарри. — Можно подумать, что люди сделались лучше. Какого вы мнения об этом, мистер Холмс.
  — Нет, люди все те же, — возразил сыщик. — Сильные угнетают слабых, крупные пожирают мелких, словом, все идет по-прежнему, как во времена Каина и Авеля. Изменились только приемы. Прежде просто устраняли соперника, ставшего поперек дороги, стукнув его по голове дубиной. Теперь поступают несколько осмотрительнее… Кажется, звонит телефон?
  Гарри поспешил в соседнюю комнату.
  — Лорд Примроз спрашивает, когда он может поговорить с вами?
  — Лорд Примроз, помощник статс-секретаря в министерстве иностранных дел? — переспросил сыщик, видимо заинтересовавшись. — Скажи ему, что я во всякое время к его услугам. Быть может, он хочет, чтобы я заехал к нему в министерство?
  Гарри Таксон исчез в смежной комнате.
  — Нет, — сказал он, возвратившись через несколько минут, — лорд предпочитает приехать сюда. Он желает, чтобы ваша беседа осталась в совершенной тайне. Через четверть часа он будет здесь…
  
  Лорд Примроз, человек лет пятидесяти с лишним, имел аристократическую наружность: высокий, стройный, одетый с изысканной простотой, он олицетворял собой тип западноевропейского дипломата.
  Сыщик пододвинул кресло знатному гостю и остановился перед ним в ожидании.
  — Прошу вас присесть; наш разговор, быть может, несколько затянется. Во-первых, я должен вас предупредить: все, что я вам сообщу, должно быть сохранено в строжайшем секрете.
  Шерлок Холмс безмолвно наклонил голову.
  — Я знаю, — продолжал лорд, — что внушать вам это излишне, так как вы не даром пользуетесь неограниченным доверием некоторых моих товарищей по министерству, обращавшихся к вам за помощью в наиболее важных случаях.
  — Говорите ли вы по-русски? — спросил лорд Примроз после нескольких минут раздумья.
  — Совершенно свободно: меня выучили русские эмигранты, по поручениям которых мне неоднократно приходилось бывать в Москве и Петербурге.
  — Тем лучше, — обрадовался лорд, — знание русского языка облегчит вам исполнение важной миссии, которую я хочу вам доверить. Итак, слушайте же. Вы знаете наше отношение к Индии. Вам известно, что мы должны во что бы то ни стало поддерживать дружественные отношения с индийскими владетельными раджами, — как с теми, которые подчинены нашему протекторату и сохранили лишь тень независимости, так и с теми князьями, которые еще обличены действительной властью. Поэтому, английскому правительству выгодно, чтобы индийские принцы воспитывались в Англии, воспринимая британские нравы и обычаи, и, таким образом, примирялись с английским владычеством в Индии. Раджа Лагора прислал своих сыновей воспитываться в Лондон, чтобы засвидетельствовать нам свою верность и преданность. Принц Шунги, весьма даровитый юноша, не только прошел очень успешно полный курс наук, но и настолько освоился с британским образом мышления, что мы согласились исполнить его желание и приняли его на службу в дипломатический корпус. Вы, вероятно, читали о нем в газетах?
  — Да, — ответил Шерлок Холмс, — насколько мне известно,  его перевели из Парижа в Петербург в качестве атташе английского посольства.
  — Совершенно верно, — подтвердил лорд Примроз, — всего несколько дней тому назад он находился еще в Петербурге.
  — Значит, его снова перевели в другое посольство?
  — Нет, он исчез.
  — Дело начинает приобретать интерес, — пробормотал Шерлок Холмс…
  — Для нас, — перебил сыщика лорд Примроз, — оно не столь интересно, как прискорбно. Что ответим мы отцу принца Шунги, если он спросит нас, куда мы дели его сына? Пока, однако, никто еще не знает об его таинственном исчезновении. Только русскому правительству сообщили мы конфиденциально о загадочном событии. Русские власти приняли меры к розыску пропавшего принца; но в деле имеются подробности еще более затруднительного и прискорбного свойства. Мы не могли посвятить в эти тайны иноземное правительство.
  Шерлок Холмс насторожился. Он предчувствовал, что сейчас выяснится главная суть задачи.
  — Вместе с индийским принцем, — продолжил лорд Примроз, — исчезли важные документы; если они попадут в ненадлежащие руки, могут произойти чрезвычайно опасные осложнения. Я не знаю, право, не будет ли с моей стороны нескромностью, если я сообщу вам содержание этих бумаг?
  — Я полагаю, милорд, — возразил Шерлок Холмс, — что вы поступите основательно, если доверите мне все, что вам известно относительно этого обстоятельства. Если я буду знать, о чем говорится в пропавших документах, это даст мне путеводную нить для дальнейших изысканий и соображений.
  Лорд Примроз на мгновение задумался.
  — Вы правы, — сказал он, наконец, — мне кажется, что я могу принять на себя ответственность. Дело идет о чертежах английского флота, выражающих отношение силы судов к их артиллерии и вместимости; кроме того, пропали документы о наших тайных переговорах с одной великой державой. Эти документы столь важны, что могут вызвать объявление войны Англии третьей державой, если последняя ознакомится с ними.
  Поэтому наш петербургский посол просит, чтобы мы прислали ему самого способного и достойного доверия сыщика; надо искать пропавшего принца Шунги, независимо от действий петербургской сыскной полиции.
  — Я тоже предпочитаю работать самостоятельно, — сказал Шерлок Холмс. — Иногда только мне помогает мой ученик Гарри Таксон, которому я доверяю безусловно.
  — Вряд ли он может вам пригодиться в этом деле, — усомнился лорд Примроз.
  — Это выяснится только в Петербурге. Во всяком случае, он мне не послужит помехой. Поэтому я хочу захватить его с собой.
  — Говорит ли он по-русски?
  — Так же хорошо, как я. Он сопутствовал мне во время предыдущих поездок по России. Его покойная мать была дочерью русского эмигранта. Кроме того, он так сообразителен и находчив, что может оказать мне большое содействие при разных неожиданных осложнениях.
  — Хорошо, в таком случае берите с собой этого необыкновенного юношу.
  — В каких слоях общества вращался принц Шунги в Петербурге?
  — Наш посол пишет мне, что принца часто видели в новом кафе «Фантазия».
  — Когда я приезжал в последний раз в Петербург, это кафе еще не существовало, — заметил Шерлок Холмс.
  — Нам сообщили из Петербурга, что это новое кафе. Кафе «Фантазия» — пародия на парижское учреждение, — пояснил лорд Примроз. — Оно отделано в новом стиле. Белые стены расписаны фресками Лансере, Бенуа, Сомова и других знаменитых русских художников. Но залы всегда переполнены крайне разношерстной публикой. Здесь собираются и представители веселящегося Петербурга, офицеры и студенчество, биржевые зайцы и темные дельцы, иногда с весьма запятнанной репутацией. Вся эта публика занимается незамысловатым флиртом, сводящимся к простой денежной сделке. Это — огромная биржа продажного женского тела. Порок во всех его видах и извращениях котируется здесь по самым разнообразным ценам. Преобладают краткосрочные сделки, осуществляемые в ту же ночь. Среди ряда подобных заведений, выросших, как грибы после дождя, на тучном перегное миновавшей революции, кафе «Фантазия» занимает первое место. Вследствие крайней разношерстности посетителей, здесь выработался бесцеремонный, «откровенный» обиход, подобного которому нет ни в одном из крупных центров Европы. Нечто подобное можно наблюдать лишь в России же, на Нижегородской ярмарке.
  Шерлок Холмс внимательно выслушал слова лорда Примроза.
  — Благодарю вас за указания, — сказал он, сделав несколько пометок в своей записной книжке. — Дело представляется мне весьма запутанным и серьезным. Как знать, жив ли еще принц Шунги?
  Лорд Примроз с удивлением посмотрел на него.
  — У вас, кажется, сложилось определенное представление об этом происшествии?
  — Совершенно верно, милорд. Возможно допустить лишь одно предположение.
  — В чем же оно состоит?
  — Извините, милорд, — сказал Шерлок Холмс, поднимаясь с места, — я пока попрошу вас позволить мне умолчать о моих предположениях. Мое представление обо всем этом деле не сложилось еще с полной определенностью; я должен его обдумать. И позвольте мне обратиться к вам еще с одной просьбой.
  — Говорите, мистер Холмс.
  — Прошу вас написать английскому послу в Петербург, в обычной официальной форме, что для выполнения неотложных работ в посольство командируется третий секретарь, сэр Эдуард Бертон, который уже выехал и на днях прибудет в Петербург.
  — Я понимаю ваше намерение, мистер Холмс. И заключаю из этого, что вы согласны выполнить доверенное вам поручение?
  — С полной готовностью, милорд! Дело это кажется мне таким запутанным, что разрешение загадки доставит мне несомненно большое удовольствие.
  — Итак, желаю вам удачи.
  Когда лорд Примроз удалился, знаменитый сыщик погрузился в глубокое раздумье. Он так углубился в свои размышления, что казался похожим на изваяние.
  «Тут замешана женщина, — наконец, прошептал он, — это несомненно... Но как добраться до нее, как узнать, кто она такая?..»
  — Гарри, — воскликнул он, обращаясь к вошедшему помощнику, — укладывай вещи в дорожный чемодан: мы едем в Петербург!
  
  Глава II
  Ограбление
  
  — Извините, сударыня, — обратился высокий, худощавый посетитель к хозяйке квартиры, у двери которой он только что позвонил, — вы, кажется, сдаете свободную комнату?
  Квартирная хозяйка, полная, представительная сорокалетняя женщина, внимательно осмотрела спрашивающего. Особенное внимание обратила она на его костюм.
  — Да, у меня сдается комната. Но я сомневаюсь, подойдет ли она вам? Окна ее выходят не на улицу, а внутрь, в небольшой садик.
  — Тем лучше, — возразил наниматель. — Мне нужна очень тихая и спокойная комната.
  — Тогда потрудитесь посмотреть!
  Посетитель вошел в переднюю за хозяйкой, которая повела его по длинному коридору. Он едва окинул взором комнату, дверь которой распахнула перед ним хозяйка.
  — Да, — в раздумье произнес он, — комната, действительно, несколько маловата. Нельзя ли взять и смежную комнату, которая соединена дверью с этой?
  — Нет, — решительно ответила хозяйка, — та комната уже занята.
  — Кто живет там? — спросил посетитель. — Надеюсь, что ваш жилец — человек спокойный и не помешает мне работать.
  — Не беспокойтесь об этом. Жилец наш, в настоящее время, в отъезде. Но, если он на днях и вернется, это нисколько не помешает вам заниматься хоть весь день, так как смежная комната — спальня этого господина.
  — Кабинет моего соседа выходит, следовательно, окнами на улицу?
  — Да, да...
  — Быть может, этот господин скоро выедет; не могу ли я тогда занять его помещение?
  — Не знаю, право. Во всяком случае, я обязана подождать до следующего первого числа.
  — Ну, пока помиримся и на этой комнате. Не можете ли вы приютить где-нибудь моего слугу?
  — Для вашего человека также найдется местечко.
  — Много ли у вас еще квартирантов?
  — У меня больше нет жильцов; если не считать уехавшего квартиранта, вы — мой единственный постоялец.
  — Тем лучше, — в квартире, значит, совершенно спокойно. Лакей привезет мой чемодан лишь завтра, утром.
  — Я сейчас велю приготовить вам комнату. Прислугу послала на минуту.
  
  — Итак, — размышлял Шерлок Холмс, которого, конечно, вы уже узнали в новом постояльце, — счастье мне, очевидно, благоприятствует. Помещение исчезнувшего принца Шунги нельзя занять раньше первого числа, то есть до истечения двух недель. Как хорошо, что в квартире нашлась еще одна меблированная комната! Она непосредственно примыкаете к спальне принца, куда я могу проникнуть совершенно беспрепятственно.
  Комната скоро была приведена в порядок.
  — Если вы хотите, я заставлю шкафом дверь в соседнюю комнату, — предупредительно предложила хозяйка.
  — О, не беспокойтесь понапрасну, сударыня! Ведь, рядом никто не живет, меня никто не потревожит.
  — Только этого не доставало, — пробормотал сыщик, когда хозяйка удалилась, получив деньги и паспорт. — Шкаф помешал бы мне выполнить мои планы.
  Сумерки становились все гуще. Надвигалась угрюмая ночь. В доме все притихло.
  Шерлок Холмс осветил электрическим фонарем замочную скважину двери, соединявшей его комнату со спальней принца Шунги.
  — Сущие пустяки, — подумал он, — ключ двигается совершенно свободно.
  Сыщик вставил в замок трехгранные узкие клещи, окружил тремя зубцами их головку ключа, надвинул снизу твердое стальное кольцо на инструмент, превратившийся, таким образом, как бы в продолжение ключа, и стал свободно поворачивать его бородку.
  — Надо надеяться, что дверь не заперта еще изнутри на задвижку, — подумал сыщик.
  Чуть нажал он на ручку двери, последняя распахнулась совершенно бесшумно.
  — Мне везет, нечего сказать, — продолжал беседовать с самим собой Шерлок Холмс. — Судя по началу, трудно сомневаться, чтобы мне не удалось довести дело до благополучной развязки.
  Приподняв руку с электрическим фонарем, он вошел в спальню. Шерлок Холмс не стал рассматривать подробностей роскошной обстановки, несомненно, составлявшей собственность самого принца. Он поспешно вытащил ящики комода и ночного столика и подверг их содержимое самому тщательному осмотру.
  — Нет никакого следа, — волновался сыщик, — нигде ни клочка бумаги. Немка-хозяйка, вероятно, слишком тщательно прибрала эту комнату. Мне остается пробраться только в кабинет принца по ту сторону коридора. Я должен сделать это, хотя бы, рискуя, что квартирная хозяйка сочтет меня за вора.
  Шерлок Холмс бесшумно прошел из спальни в кабинет, который оказался незапертым.
  Затем он попытался выдвинуть один из ящиков письменного стола. Ящик оказался запертым на ключ.
  Изумительно тонко сработанные отмычки и здесь помогли сыщику выполнить его намерение.
  Если принц Шунги бежал, он, должно быть, принял это решение совершенно неожиданно: Шерлок Холмс нашел в закрытом ящике кольца и галстучные булавки, осыпанные бриллиантами и рубинами необычайной ценности. В другом отделении письменного стола лежал зеленый шагреневый кошелек, набитый русскими и английскими золотыми монетами; тут же находился бумажник с кредитными билетами. Денег было, очевидно, много, — несколько десятков тысяч.
  Но главного, чего искал Шерлок Холмс, он не нашел: ему не попалось на глаза ни малейшего указания на какие-либо сношения принца с лицами, которым он мог бы доверить важные документы, или на причины, которые заставили его решиться на похищение их.
  Не нашлось никаких письменных пометок, никакой визитной карточки; можно было подумать, что исчезнувший принц старательно уничтожил все клочки бумаги.
  Шерлок Холмс вновь закрыл все ящики. Ему оставалось завершить свой обыск, осмотрев корзинку, в которой белели какие-то обрывки бумаг.
  Сыщик опрокинул корзину и стал рассматривать содержимое при свете своего электрического фонаря.
  В корзине оказались несколько пустых конвертов, по-видимому, от торговых реклам, объявление гадалки, вырезанное из газеты, и, наконец, визитная карточка.
  На карточке значилось: «Маркиза Анна-Мария Сенца-ди-Борго».
  — Наконец-то попалось хоть что-нибудь путное, — обрадовался Шерлок Холмс, припрятывая карточку. — Удивительно, как это такая аккуратная хозяйка не спалила еще в печке всего, что лежало в корзине для ненужных бумаг! Завтра утром я наведу справки у нашего посла, лорда Спенсера, относительно маркизы Сенца-ди-Борго. Вращаясь так много лет в европейском аристократическом обществе, он, вероятно, окажется в состоянии объяснить мне, следует ли придавать какое-либо значение визитной карточке этой маркизы.
  Шерлок Холмс собирался уже выйти из комнаты, — но вернулся еще раз к письменному столу и захватил с собой и объявление гадалки.
  — Как знать, не пригодится ли и этот адрес? — подумал он. — Располагая таким ничтожным материалом, я не должен пренебрегать никакой мелочью.
  Бросив последний взгляд на осыпанные сверкающими камнями драгоценности, сыщик с особенным удовольствием полюбовался дорогой булавкой для галстука, на которой индийской вязью было выведено имя «Сагиб».
  Шерлок Холмс проверил, закрыты ли им вновь ящики, и удалился из кабинета принца. Тихо пройдя через его спальню, сыщик запер свою дверь, ведущую в смежную комнату, и улегся на покой. Несмотря на свою озабоченность, Шерлок Холмс скоро погрузился в глубокий сон.
  Он проспал не больше часа или двух. Его внезапно разбудил подозрительный шум. Сыщик приподнялся с постели и стал вслушиваться.
  Он, в самом деле, не ошибся: рядом, в спальне принца, раздавались легкие, но уверенные шаги. Хотя они заглушались ковром, однако, чуткое ухо Шерлока Холмса отчетливо различало шум их. Шаги, по-видимому, направлялись к двери балкона.
  Осторожно, стараясь не производить ни малейшего шума, сыщик проскользнул на свой балкон, который был отделен от балкона спальни принца лишь дощатой перегородкой.
  Дверь своего балкона Шерлок Холмс оставил на ночь открытой, чтобы дать приток свежему воздуху.
  Опустившись на колени, он посмотрел, высунувшись снизу вверх, — и едва удержался, чтобы не вскрикнуть от изумления. На расстоянии всего полутора аршин от него стоял молодой человек, опершись руками о перила балкона, и смотрел вниз, в сад. При ярком блеске луны Шерлок Холмс заметил, что лицо незнакомца имело крайне странное выражение.
  Казалось, будто он глубоко задумался или спит с открытыми глазами.
  — Это — индус, — подумал Шерлок Холмс, — несомненно, индус. Как попал он в Петербург?
  Чтобы лучше рассмотреть незнакомца, сыщик еще более высунулся за перегородку. Вдруг раздался шумный звон разбитого стекла: Шерлок Холмс задел за столик, стоявший на балконе и уронил с него стакан, который разбился, упав на железный пол балкона.
  Оцепенев от ужаса, Шерлок Холмс ждал, что будет дальше. Теперь незнакомец не может не заметить его: еще мгновение — и он скроется вместе с надеждой на разгадку этого необычайного приключения.
  Сыщик с опасением посмотрел вверх: молодой человек по-прежнему стоял, задумавшись у решетчатых перил балкона. Вдруг из сада донесся легкий свист. Незнакомец с поразительной ловкостью перегнулся через перила — и исчез.
  Что делал этот человек в помещении принца? Очевидно, это был вор. Вся его внешность говорила в пользу этого предположения; на нем не было даже ни воротника, ни галстука. Надвинутая на затылок светлая жокейская фуражка являлась как бы фоном, в котором тем отчетливее выделялся загар смуглой кожи.
  Вскоре Шерлок Холмс вторично очутился в комнате юного дипломата. В спальне все осталось нетронутым. Сыщик поспешил перейти в кабинет. Но и тут не было заметно ни малейшего признака недавнего присутствия постороннего человека.
  Зачем же забрался сюда странный незнакомец?
  Шерлок Холмс попробовал выдвинуть разные ящики; все они были, по-прежнему, тщательно закрыты. Сыщику показалось, что совершенно излишне проверять, остались ли нетронутыми вещи, которые в них лежали: все замки отличались сложностью и художественностью работы, так что малосведущий грабитель не сумел бы открыть их.
  Только тонкие инструменты сыщика сразу совладали с ними.
  — На всякий случай, я все-таки загляну еще раз во все ящики, — решил сыщик.
  Он раскрыл, во-первых, ящик, в котором лежала коробка с бриллиантовыми кольцами.
  Шерлок Холмс вскрикнул от удивления: коробка исчезла. Дрожащими от волнения руками он стал выдвигать ящики, в которых недавно находились набитый ассигнациями бумажник и кошелек с золотыми монетами. Все пропало! Все было украдено, а он, знаменитейший из сыщиков в мире, находился всего в нескольких саженях от места преступления и даже, несколько времени, в непосредственной близости к грабителю!
  Шерлок Холмс с глубоким огорчением запер вновь все ящики. По всей вероятности, эта кража тесно связана с вопросом об исчезновении принца Шунги.
  — Быть может, ящики были открыты собственными ключами принца. — Сыщика выводила из себя мысль, что ему стоило лишь крепко схватить за шиворот беззаботно стоявшего на балконе молодого человека — и вся необычайная загадка сразу разъяснилась бы.
  — Удивительно, как попал этот индус в Петербург? — размышлял Шерлок Холмс, возвращаясь в свою комнату. — Жителей Индии часто удается встретить только в Лондоне. А между тем я, наверное, не ошибся: мне хорошо знакомы эти черты смуглого лица, мягкое меланхоличное выражение черных глаз... Не держал ли принц индийского слугу? Но тогда пропал бы и этот слуга, a мне ничего подобного никто не рассказывал. Остается одно: поговорить, как можно скорее с лордом Спенсером; он один может разъяснить мне все, что еще остается для меня непонятным.
  О сне нечего было больше и думать; край горизонта на востоке порозовел. Скоро рассветет... Шерлок Холмс окончил свой туалет и вышел на балкон подышать свежим воздухом. Вдруг взор его упал на землю.
  Там под деревом, которое помогло вору скрыться, лежал какой-то блестящий предмет. Очевидно, его обронил беглец.
  Сыщик с быстротой стрелы бросился к двери коридора и бесшумно открыл ее. Затем он спустился по черной лестнице во двор дома. Через несколько секунд он находился уже в саду, калитка которого не была закрыта на замок.
  — Кинжал! — прошептал Шерлок Холмс, поднимая оружие. — И, очевидно, индийской работы. Украден ли этот кинжал только что в квартире Шунги, или вор всегда носил его с собой? Через несколько часов я узнаю это.
  
  Глава III
  Кто был преступник?
  
  — Итак, — сказал лорд Спенсер, британский посол в Санкт-Петербурге, Шерлоку Холмсу, представившемуся в качестве атташе Бертона, — теперь вам известна вся необыкновенная история, произошедшая с принцем Шунги.
  — Вы сообщили мне только то, что мне уже рассказал в Лондоне товарищ статс-секретаря, лорд Примроз. Я надеялся получить от вас более подробные сведения относительно причин исчезновения принца. Известно ли вам, например, что принц Шунги вел знакомство с одной дамой?
  — Нет, мистер Бертон, не только я не знаю ничего подобного, но даже, вообще, сомневаюсь, чтобы принц имел знакомства среди дам в Петербурге.
  — А между тем, это именно так. Известно ли вам имя маркизы Сенца-ди-Борго?
  Посол, подумав немного, отрицательно покачал головой.
  — Нет, я не могу припомнить подобной фамилии.
  — Это очень странно. Маркиза, по-видимому, вращается в высших кругах петербургского большого света.
  Лорд Спенсер подошел к шкафу с книгами и снял с полки небольшой, но объемистый томик.
  Он стал торопливо перелистывать страницы, затем передал книгу сыщику.
  — Коли хотите, можете сами проверить мои слова. В списке титулованных фамилий Готского календаря, среди дворянства Франции, Англии, Австрии, Германии, Италии и Испании, нет ни маркиза, ни маркизы Сенца-ди-Борго. Вы, вероятно, перепутали фамилию.
  Странная улыбка скользнула по тонким губам Шерлока Холмса.
  — Однако, милорд, я представлю вам доказательство, что я не ошибся. Имя маркизы Сенца-ди-Борго должно быть хорошо известно здесь, в посольстве!
  Несколько высокомерная фигура лорда Спенсера выпрямилась еще больше.
  — Это невозможно, — воскликнул он, — я принужден повторить вам, мистер Бертон, что вы ошиблись!
  Сыщик вынул две визитных карточки из своего бумажника; одну из них он передал лорду.
  — Маркиза Анна-Мария Сенца-ди-Борго, — прочел вслух лорд Спенсер. На озабоченном лице его отразилось живейшее изумление.
  — Вы удивитесь, милорд, когда я вам сообщу, где я нашел эту визитную карточку.
  — Будьте любезны, скажите, сэр Эдуард Бертон, — сказал посол.
  — Эту визитную карту я нашел, милорд, четверть часа тому назад в вазе для визитных карт, которая стоить в вашей приемной. Не объясните ли вы мне этот факт?
  Посол с изумлением посмотрел на загадочную визитную карточку.
  — Я не могу понять, как это случилось, — взволнованно заметил он. — Будьте уверены, что имя этой дамы совершенно незнакомо, как мне и членам моей семьи, так и служащим в посольстве.
  — Простите меня, милорд, если я позволю себе усомниться в этом.
  Лорд Спенсер бросил раздраженный взор на своего мнимого атташе.
  — Мне кажется, что вы слишком упорствуете в своих предвзятых предположениях, — произнес он недовольным тоном.
  Сыщик невозмутимо протянул ему вторую визитную карту.
  — Еще одна карточка этой самозваной маркизы, — с изумлением воскликнул он. — Неужели и ее вы нашли в моей приемной?
  — Нет, милорд, я нашел ее сегодня ночью в корзине для бумаг у принца Шунги, в его квартире на Фурштадтской улице.
  Лорд Спенсер невольно отступил на шаг от сыщика. Лицо его побелело. Рука, продолжавшая держать визитную карточку, нервно дрожала.
  — Если бы лорд Примроз не отрекомендовал мне вас столь настойчиво и если бы я не знал, что вы пользуетесь всемирной известностью, как самый даровитый агент сыскной полиции, я подумал бы, что у вас слишком разыгралось воображение. Вы рассказываете мне о какой-то несуществующей маркизе, о находке, которую будто бы сделали минувшей ночью в квартире принца Шунги... Но как же вы в нее попали?
  — Очень просто, милорд. Я нанял комнату рядом с его помещением, чтобы производить розыски без помехи. И, как видите, я явился не преждевременно.
  — Вы превосходный человек, — сказал, успокоившись, лорд Спенсер, — но, признаюсь, после этого дело представляется мне еще более опасным. По-видимому, принц сделался жертвой преступления, в котором принимала участие эта загадочная маркиза. Излишне напоминать вам о том, что здесь мое положение сделается невыносимым, если я в самом непродолжительном времени не получу обратно похищенных важных документов. Этого мало, — я должен удостовериться, что в промежуток бумаги не побывали в руках лиц, которые могли бы причинить вред Великобритании, ознакомившись с нашими тайными переговорами. Мы подвергаемся огромной опасности: через неделю может последовать объявление войны.
  — Я сделаю, милорд, все, что от меня зависит, чтобы предотвратить катастрофу. Но я еще не покончил с моими сообщениями и открытиями...
  — Рассказывайте, рассказывайте, — любезно поощрил его посол, — вы можете быть уверены, что впредь я не проявлю ни малейшего недоверия к вашим словам.
  Шерлок Холмс сосредоточенно опустил глаза. Затем он произнес:
  — Известно ли вам, милорд, что в Петербурге, помимо принца Шунги, имеются еще индусы?
  — Индусы? — переспросил лорд Спенсер, — нет, я уверен, что, кроме принца, никого из индусов здесь нет. Я знал бы об этом, потому что в качестве британских подданных, индусы непременно отметились бы в английском посольстве, чтобы, в случае надобности, воспользоваться моим заступничеством.
  — Быть может, принц Шунги держал при себе индийского слугу?
  — Нет, такого слуги у него никогда не было, — ответил лорд Спенсер.
  — А, между тем, прошлой ночью я встретился с несомненным индусом.
  — Это очень странно, — лорд Спенсер, пристально посмотрел на сыщика.— При каких же условиях произошла эта встреча?
  — Ночью, вскоре после того, как я тайно посетил помещение принца.
  — Я был прав, предположив, что против злополучного принца ведется дьявольская интрига. Быть может, им завладели, чтобы тем удобнее ограбить квартиру в его отсутствие.
  — Ваше предположение, милорд, по-видимому, основательно. Я убедился, что вор украл все драгоценности и очень большую сумму наличных денег, которые я видел незадолго до похищения.
  — Значит, всякая надежда на возвращение документов исчезла, — простонал он. — Я все еще надеялся, что принц Шунги вернется... Но теперь об этом нечего и думать, его убили.
  — Нельзя сказать, чтобы это было невозможным, милорд. Но будущее, все-таки, не представляется мне столь мрачным.
  — Вы хотели рассказать о воре, мистер Хол... Бертон, — поправился лорд.
  — Да, милорд. Я выбежал на балкон в рубашке и увидел преступника, стоявшего на расстоянии всего полутора аршин от меня; он находился на смежном балконе, принадлежащем к помещению принца Шунги. Вы знаете, милорд, что я прожил много лет в Индии и хорошо изучил там тип туземцев...
  — Не может быть, — с изумлением перебил Шерлока Холмса посол, — вы ошиблись: в Петербурге, кроме принца, нет ни одного индуса.
  — Ошибки с моей стороны в данном случае быть не могло. Индус, по-видимому, чувствовал себя в квартире принца, как дома. Все замки сложной конструкции были тщательно открыты и вновь заперты, точно преступник располагал всеми ключами владельца. Он не задел и не сдвинул с места ни одного стула, хота ни разу не зажег огня. Вор был одет самым жалким образом: на нем были жокейская фуражка, старый пиджак, рваные брюки, — вы видите, милорд, что я рассмотрел его весьма тщательно. Мне удалось, кроме того, уловить весьма необыкновенную примету. Вор опирался руками о перила балкона, так что они были ярко освещены луной. Его левая рука находилась совсем рядом со мной, и, вот, я увидел на ней большой, своеобразно очерченный рубец... Что испугало вас так, милорд?
  — Рубец, рубец, — волнуясь, произнес лорд, — не имел ли он формы раскрытого снизу треугольника?
  — Да, шрам был именно таким, как вы говорите, милорд. Он, вероятно, остался после ужасной раны, нанесенной индусу при каких-нибудь исключительных обстоятельствах.
  — Это следы от укуса тигра, — пояснил лорд Спенсер.
  — Значит, индус знаком вашей светлости? — изумился,в свою очередь, Шерлок Холмс.
  — Да, человек, которого вы считаете вором, был никто иной, как сам принц Шунги.
  Шерлок Холмс хотел, было, что-то возразить, но сконфузился и погрузился в размышление.
  — Подыскали вы объяснение этому странному факту? — спросил лорд.
  — Подождите минутку, милорд. Этот человек быль вором, нет никакого сомнения. Он захватил с собой все, что представляло какую-нибудь ценность. Он проник в квартиру тайком; кроме того, у него был сообщник, так как я слышал внизу, в саду, громкий свист; после этого сигнала вор исчез за перилами балкона. Вы полагаете, что это был принц Шунги; следовательно, он сам себя обокрал? Но разве не проще и, в особенности, не безопаснее ли для него было бы вернуться днем в свою квартиру и захватить с собой, что ему понадобилось?
  — Все, что вы говорите, совершенно верно. Трудно представить себе, что вор был принцем Шунги, — но необычайный шрам на руке является этому неопровержимым доказательством.
  — Я нашел в саду одну вещь, которую, быть может, вы также знаете, милорд?
  Шерлок Холмс показал послу индийский кинжал.
  — Он принадлежит принцу, я отлично узнаю его, — ответил лорд Спенсер. — Принц всегда носил при себе оружие. Это обстоятельство еще более подтверждает, что мнимый грабитель был никто иной, как он сам.
  Шерлок Холмс точно остолбенел от изумления. Взор его, не замечая посла, устремился в пространство; дыхание было едва заметно...
  — Да, милорд, противоречивые, по-видимому, факты допускают лишь одно объяснение. Прошу вас, в интересах разоблачения дела, не расспрашивать меня более об этом. Я полагаю, что положение далеко не так безнадежно, как я опасался сначала. Не потрудитесь ли вы сообщить мне, милорд, какую сумму уполномочен я предлагать третьим лицам за возвращение похищенных документов?
  — Сколько хотите, хоть целое состояние, мистер Бертон! — живо воскликнул посол.
  — Хорошо, определим вознаграждение хоть в десять тысяч? — улыбаясь предложил Шерлок Холмс.
  — Вы уполномочены обещать от моего имени, сколько бы ни нашли нужным. Когда я вспоминаю ваш рассказ о событиях минувшей ночи, мне кажется, что все это произошло во сне. Как жаль, что я не могу поступить, подобно тому, как обыкновенно делал злополучный принц Шунги, когда с ним приключалось что-нибудь особенное: он всегда отправлялся к одной гадалке, предсказывавшей ему будущее. Вы знаете, что у индусов вера в сверхъестественное укоренилась в крови.
  Сыщик, подумав немного, произнес с расстановкой:
  — Во всяком случае, я думаю, что все уладится, как я предполагаю.
  Он хотел уже взять свою шляпу и откланяться, как вдруг открылась смежная дверь и в кабинет вошла дама, поразившая сыщика своей величественной красотой. Ей, вероятно, уже перевалило за сорок, но время как бы остановилось в нерешительности перед обаянием этой женщины.
  — Дорогая Марго, — обратился посол к этой даме, — позволь тебе представить моего нового атташе, сэра Эдуарда Бертона, присланного, по моей просьбе, из Лондона, вследствие происшествия с принцем Шунги. Сэр Эдуард Бертон — моя супруга.
  Шерлок Холмс почтительно поклонился и вторично взялся за шляпу.
  — Еще минуточку, — сказал посол, — дорогая Марго, не известна ли тебе случайно маркиза Сенца-ди-Борго?
  Не ошибся ли сыщик? Не набежало ли облачко на солнце? Ему показалось, что леди Спенсер побледнела, когда муж произнес это имя.
  — Нет, — ответила дама едва слышным голосом, — я... не знаю. Почему ты спросил меня об этом?
  — Я обратился к тебе с этим вопросом, — пояснил лорд, — только потому, что визитная карточка этой маркизы оказалась на столе в нашей приемной. Обстоятельство это, впрочем, не имеет никакого особенного значения. Прощайте, мистер Бертон, до свиданья!
  Когда Шерлок Холмс вышел из посольства и направился к Летнему саду, он тяжело вздохнул и подумал:
  — Предстоит трудная работа, только одна особа могла бы облегчить ее: леди Спенсер.
  
  Глава IV
  У гадалки
  
  — Итак, любезный Гарри, — произнес сыщик, удобно усаживаясь в кресло и закуривая трубку, — рассказывай, что узнал ты за эти два дня в здании нашего посольства. Тебе удалось завязать знакомства со служащими?
  — Да, я не стал утаивать, что состою слугой при новом атташе, сэре Эдуарде Бертоне, и имею намерение повидаться с земляками.
  — Отлично, Гарри. И к тебе отнеслись дружелюбно?
  — Весьма любезно, в особенности камеристка леди Спенсер, — смеясь, ответил Гарри Таксон.
  — Ты избрал правильный путь, — одобрил Шерлок Холмс, — а теперь продолжай.
  — Миледи совершенно недоступна, нет и тени каких-либо интриг или интимностей с мужчинами; хотя за ней усиленно ухаживают, однако, никому не удалось похвастаться хотя бы малейшим признаком предпочтения.
  — Очень жаль, — произнес Шерлок Холмс шутливо, — как легко было бы вывести самые ясные заключения, если бы она состояла в тайной связи с каким-нибудь иностранным посланником или членом посольства; последний мог бы узнать о существовании важных документов и выкрасть их, при помощи своей любовницы, у несчастного принца. Но я и раньше был уверен, что на соучастие миледи рассчитывать нечего: дело не так просто. Что же ты узнал еще?
  — Не могу похвастать обилием сведений, мистер Холмс. Слуги никогда не входят в канцелярию посольства, поэтому они не могли иметь никакого отношения к похищению документов. Кроме того, принц Шунги имел обыкновение брать к себе на дом важные бумаги. У лорда и леди Спенсер только двое детей, — сын и дочь. Последней всего семнадцать лет; ее недавно начали вывозить в свет, так что в данном деле ее нечего принимать в соображение. Сыну посла, лорду Роберту, — девятнадцать лет. Он, вообще, нисколько не интересуется делами посольства и находится в Петербурге всего несколько месяцев. Отец, не скупясь, снабжает его деньгами: лорд Роберт поэтому занимает видное место среди богатой, веселящейся молодежи. Говорят, он замечательный красавец, обожаемый всеми слугами, в особенности женского пола. Он много выезжает и ведет рассеянный образ жизни.
  — Не узнал ли ты, был ли лорд Роберт дружен с принцем Шунги?
  — Об этом я не мог узнать ничего определенного. Их никогда не видели вместе.
  — Я тоже не предполагаю, что документы украл лорд Роберт, — засмеялся Шерлок Холмс, — но сын посла мог сыграть иную роль в этом происшествии. Навел ли ты справки о маркизе Сенца-ди-Борго?
  — Никто не знает ее, — даже камердинер посла, знающий все знатные фамилии в Петербурге.
  — Это удивительно, — задумчиво сказал Шерлок Холмс, — я нашел две визитные карточки маркизы, одну из них даже в приемной у самого лорда Спенсера, а, между тем, никто ее не знает. Но, черт возьми, должна же она существовать на свете! Какие же еще сведения собрал ты?
  — Я слышал еще, что принц Шунги очень суеверен и часто ходил к старой гадалке, живущей на 7-й линии Васильевского острова. Трудно представить себе, каких только тайн не открыла принцу эта гадалка. Она рассказала ему обо всем его прошлом, открыла будущее, словом, совершенно завладела воображением принца, слепо верящего предсказаниям старухи.
  — От кого получил ты эти интересные сведения, сын мой?
  — От камеристки молодой леди; ей рассказала дочь посла, которая узнала об этом от брата, молодого лорда Роберта, в свою очередь получившего сведения из первоисточника, то есть, от самого принца Шунги.
  — И каждая инстанция усугубляла ореол таинственности, присочиняя кое-что от себя, — улыбаясь, заметил сыщик.
  — Мистер Холмс, — серьезным тоном возразил молодой человек, — на этот раз вы ошибаетесь. Я за последнее время побывал во многих пивных, ресторанах и трактирах, которыми изобилует эта местность Васильевского острова. Мне привелось слышать, как об этой гадалке говорили даже студенты. Все изумляются ее проницательности и ясновидению. Она, несомненно, располагает сведениями о многих лицах, которые ее посещают. Вот одна из ее карточек, которые раздаются клиентам гадалки.
  Сыщик взглянул на карточку.
  — Эта реклама мне уже знакома. Я нашел такую же карточку в корзине под письменным столом принца. Когда она принимает посетителей ?
  — От двух до шести часов пополудни.
  — Отлично, теперь как раз удобное время, чтобы наведаться к ней, — сказал Шерлок Холмс. — Ты можешь сопровождать меня. Пока я буду проверять всеведение гадалки, разоблачать ее проделки в приемной, постарайся проникнуть в остальные комнаты. Обрати внимание, кто живет, кроме старухи, в квартире; поищи, нет ли фотографических карточек принца или предметов, принадлежащих ему. Вот фотография принца, которую дал мне посол, чтобы облегчить розыски.
  Гарри Таксон рассматривал портрет с озабоченным лицом.
  — Тебе не нравится наружность принца?
  — Нет, против фотографии я ничего сказать не могу...
  — Тебя смущает мое поручение? — внушительно спросил сыщик.
  — Выполнить его, в самом деле, не легко. Меня могут накрыть в квартире гадалки!
  — Кто слишком много думает о препятствиях, никогда не достигает своей цели. Это поручение должно быть исполнено во что бы то ни стало! Чрезвычайно важно разоблачить тайны этой старухи. Но, довольно говорить, приступим к делу!
  — Хотелось бы мне когда-нибудь еще повидать Лондон, — сумрачно думал Гарри Таксон, спускаясь вслед за своим патроном, по лестнице. — Меня мучит предчувствие, что сегодня не все сойдет с рук благополучно.
  Когда оба англичанина подъехали к Николаевскому мосту, Шерлок Холмс передал помощнику связку своих удивительных отмычек.
  — Вот тебе самое лучшее, что может оказать содействие в подобных случаях. Я всегда беру с собой эти инструменты, когда исполняю такую работу, — сказал сыщик.
  Счастье благоприятствовало ему. Когда горничная ввела его в приемную, там никого не было. Шерлок Холмс мог надеяться, что гадалка скоро примет его.
  Ему пришлось, однако, прождать около четверти часа.
  При этом он ощущал, что за ним откуда-то наблюдают.
  Сыщик стал осматривать все четыре стены приемной, стараясь обнаружить потайное окошко или отверстие для наблюдения, но поиски его не привели ни к чему.
  Чтобы как-нибудь сократить томительность ожидания, сыщик стал перелистывать свою записную книжку и всматриваться в фотографический портрет принца.
  Наконец, дверь в следующую комнату распахнулась; горничная движением руки пригласила его войти.
  Шерлок Холмс погрузился почти в совершенную темноту; комнату слабо озаряла лишь темно-красная лампада. Насколько различал глаз, стены были оклеены почти черными обоями.
  Помещение было украшено чучелами птиц, скелетами пресмыкающихся, картинами святых мучеников. Большая сова сидела на спинке стула. Два крупных серых кота бродили, неслышно ступая мягкими лапами.
  У противоположной стены он увидел стол, покрытый черным бархатом. Когда глаз Шерлока Холмса освоился с темнотой, царившей в комнате, он различил за столом старую женщину.
  Ей, вероятно, было уже очень много лет. Все лицо старухи было изборождено бесчисленными морщинами; седая голова ее тряслась от дряхлости. Тонко очерченный нос и небольшие уши свидетельствовали о былой красоте гадалки.
  Она предложила сесть Шерлоку Холмсу. Его отделяло от старухи все пространство комнаты, так как единственный стул находился около той двери, в которую только что вошел сыщик.
  — Чем могу служить вам? — слабым голосом спросила гадалка.
  — Я слышал, что вы узнаете прошлое, настоящее и будущее ваших посетителей. Чтобы я поверил вашим словам, угадайте сами, чего я хочу.
  Легкая усмешка скользнула по лицу старухи.
  — Я не всеведущая, — сказала она тем же тихим, усталым голосом, — полагаю, что вы этого не ожидали от меня.
  «Она неглупая женщина, — подумал Шерлок Холмс, — мне не придется быть свидетелем нелепостей, которых я опасался».
  — Однако, быть может, вам что-нибудь все-таки известно обо мне, — произнес он вслух, вспомнив рассказ Гарри Таксона.
  — Я попробую исполнить ваше желание, — ответила гадалка.
  Она взяла в руки колоду карт и стала тасовать ее с изумительным проворством. Разложив три пачки, она положила остаток колоды в виде веера. Вынув несколько карт снизу, она произнесла уверенным голосом:
  — Вы — англичанин!
  — Ну, это узнать нетрудно и без всякого колдовства: вы узнали мою национальность по выговору, — улыбаясь, заметил Шерлок Холмс.
  — Мой слух не настолько чуток, чтобы улавливать такие различия, — качая головой, возразила гадалка.
  Она разложила всё карты в восемь рядов и углубилась в рассматривание их.
  — Вы отыскиваете одно близкое вам лицо.
  Шерлок Холмс несколько удивился.
  — Я, действительно, ищу одно лицо, — медленно произнес он, — но оно вовсе не может быть названо близким мне.
  Гадалка сделала вид, точно всматривается в карты.
  — Я назвала это лицо близким вам не в родственном смысле, а в служебном или, быть может, в деловом отношении.
  — В этом есть доля истины, — согласился сыщик, — не дадите ли вы мне совета, как мне найти исчезнувшее лицо?
  Старуха вновь углубилась в рассматривание карт.
  — Эта особа далеко. Путь к ней продолжителен. Вам надо запастись терпением.
  — Можете ли вы мне сказать, какого пола лицо, которое я отыскиваю?
  — Несомненно, мужского.
  — Молод он или стар?
  — По-видимому, еще молод.
  — К какому сословию принадлежит он? — продолжал допытываться изумленный сыщик.
  — Это лицо занимает высокий пост и весьма знатно. Быть может, это даже какой-нибудь принц.
  Шерлок Холмс от удивления вскочил со стула.
  — И это говорят вам карты? — воскликнул он, делая вид, точно хочет подойти к столу.
  — Продолжайте сидеть, — настойчиво потребовала старуха, — вы спутаете мои карты.
  Сыщик невольно присел, подчиняясь властному окрику.
  Гадалка вновь смешала, стасовала и разложила карты.
  — Карты предсказывают, что вы не скоро найдете исчезнувшего. Сомнительно даже, чтобы вы, вообще, когда-нибудь вновь увиделись с ним.
  — Говорят, — заметил Шерлок Холмс, — что вы также можете вызывать духов? Не можете ли вы вызвать духа, которого я хотел бы видеть?
  Гадалка отложила в сторону карты и покачала головой.
  — Духи не являются по приказанию, — возразила она, — при том же я не имею власти над всеми духами. Являются только те, которые чувствуют ко мне влечение.
  — Я щедро вознагражу вас, если увижу того, о ком думаю.
  Гадалка качала годовой, как бы обдумывая, что ей делать.
  — Вы должны мне откровенно сказать, о ком думаете?
  — Хорошо. Я думаю об исчезнувшем, который, как я полагаю, уже покончил все свои расчеты со здешним миром.
  — Это очень утомит меня, — со вздохом сказала старуха. — Вы видите, как я стара; но, в действительности, я еще старше, чем выгляжу.
  Вместо ответа Шерлок Холмс вынул из бумажника сторублевую ассигнацию.
  Пока он медленно приближался к столу гадалки, в комнате все более темнело. Подойдя к старухе, он едва мог различить ее очертания.
  Сыщик положил кредитный билет на стол и вернулся на свое прежнее место.
  В комнате тотчас же сделалось так же светло, как было раньше.
  — Удовлетворились ли вы моей платой? — спросил он, уловив шелест складываемой ассигнации.
  — Я сделаю все, что могу. Прошу вас только не проявлять ни малейшим звуком своего удивления, что бы вы ни увидели.
  Старуха с трудом поднялась и отступила на шаг. В то же мгновение она исчезла.
  Сыщику показалось, что она скрылась за раздвинувшейся черной завесой.
  Он хотел было воспользоваться отсутствием старухи, чтобы убедиться, не снабжен ли стол каким-нибудь механизмом, посредством которого гадалка может сноситься с окружающими. Но сова, севшая на спинку кресла своей хозяйки, нацелилась на него с таким видом, что он предпочел вернуться на свое место.
  Едва присев на стул, он снова увидел за столом смутные очертания старческой женской фигуры.
  — Я попытаюсь исполнить ваше желание, — произнесла старуха слабым голосом, — если мне не удастся, вы не должны сердиться.
  — Прошу вас сосредоточить все свои помыслы на образе разыскиваемого нами лица, — сказала старуха, — без этого не удастся явление духа, если только, конечно, это лицо уже умерло.
  «Само собой разумеется, — подумал сыщик, — она подыскала наилучшую отговорку, чтобы объяснить неудачу опыта. Если дух не явится, значит, разыскиваемое лицо вовсе не умерло».
  — Что бы, вообще, ни произошло, — предупредила гадалка, — не двигайтесь с места и не издавайте никакого звука.
  Комната погрузилась в невозмутимое безмолвие. Шерлоку Холмсу казалось, что глаза старухи пристально смотрят в его глаза, хотя он не мог видеть их.
  Несмотря на это, он чувствовал, что какая-то непреодолимая сила заставляет его смотреть в лицо гадалки.
  С полу, как ему стало казаться, начали подниматься облачные клубы, заволакивая туманом пространство между ним и загадочной старухой. Дымчатая завеса становилась все гуще, так что гадалки уже почти не было видно. Послышалась издалека тихая, меланхолическая музыка, похожая на звуки играющих часов или музыкального ящика.
  Туманные испарения наполняли воздух странным благоуханием.
  Вдруг над головой старухи осветилась часть стены; обои в этом месте, на протяжении, приблизительно, полутора аршин, как бы раздвинулись. Светлое пятно заволакивалось облачками, точно солнце в пасмурную погоду.
  Шерлоку Холмсу почудилось, что в этом сиянии мелькнул чей-то облик. Мгновение спустя видение исчезло. Затем это явление стало повторяться все чаще: облик то появлялся, то исчезал. Зрение сыщика утомилось; он досадливо взмахнул рукой и сделал вид, точно хочет встать со стула.
  Белые облака стали клубиться еще гуще, музыка зазвучала громче, перейдя в торжественный хоральный напев. Послышался тихий крик совы. Светлое пятно на противоположной стене увеличилось: на нем отчетливо и определенно обрисовалось человеческое лицо…
  — Принц Шунги, — воскликнул Шерлок Холмс, не будучи в силах преодолеть свое волнение.
  В то же мгновение он услышал, что гадалка громко простонала. Световое пятно с человеческим обликом исчезло. В комнате водворилась полная темнота. Сова кружилась, крича и хлопая крыльями. Шерлок Холмс направился к выходу.
  Чья-то мягкая рука схватила его за палец. Он почувствовал, что его ведут. Распахнулась дверь, — и миг спустя, он очутился на площадке лестницы.
  «По чести сказать, — размышлял он, направляясь пешком к Андреевскому рынку, — ничего подобного ни видывал я ни в Англии, ни в Индии, хотя факиры и там поражали меня своими фокусами.
  Я видел лицо принца Шунги, в этом не может быть никакого сомнения, но как догадалась показать мне именно это лицо старая ведьма, которая вовсе не могла знать, кто я и что мне здесь нужно?»
  Шерлок Холмс, волнуясь, шел дальше, то и дело сталкиваясь с прохожими.
  «Она не знает меня, во всяком случае, она не знает моей настоящей профессии, не то она, наверное, назвала бы мое имя, чтобы поразить своим всеведением. Ей известно, однако, что я ищу принца Шунги. Проделка с явлением духа — сущая нелепость; такую штуку можно без всякого труда проделать при помощи простого волшебного фонаря. Истинно загадочным является для меня лишь одно обстоятельство: как могла она угадать мои намерения, когда я всего два часа тому назад решился посетить ее?»
  
  Глава V
  В кафе «Фантазия»
  
  Шерлок Холмс напрасно поджидал молодого друга, Гарри Таксона. Юноша не являлся в течение всей ночи; не было его и на следующий день.
  — Молодой сыщик уже в таком возрасте, что сумеет обойтись без посторонней помощи, — успокаивал себя Шерлок Холмс. — Не стоит себе ломать голову над этой загадкой! Гораздо лучше подумать о том, что можно теперь же предпринять самому, не теряя дорогого времени.
  Вдруг в коридоре послышался звонок. Прислуга пошла открыть дверь. Через несколько мгновений она принесла жильцу открытое письмо.
  Шерлок Холмс прочел: «Несмотря на горячее желание повидаться с вами, не могу прийти. Будьте спокойны. Гарри».
  Сыщик внимательно осмотрел открытку. Она имела весьма жалкий, непрезентабельный вид; бумага была помята и захватана грязными руками. От нее отдавало хорошо знакомым сыщику спертым воздухом подозрительных притонов и ночлежных приютов.
  
  Около полуночи сыщик вышел из квартиры, одевшись весьма тщательно.
  — Надо постараться завязать в кафе «Фантазия» полезные знакомства, — сказал он сам себе, подъезжая на извозчике к ярко освещенному подъезду модного заведения.
  Залы его были уже переполнены самой разнообразной публикой. За столами сидело немало дам в кричащих, модных туалетах. Около каждой из них группировались поклонники, из которых многие уже были навеселе.
  Отовсюду доносился громкий смех.
  Шерлок Холмс, ослепленный ярким освещением, отражавшимся во множестве зеркал и на белизне стен между живописными фресками, остановился в нерешительности на пороге второй комнаты.
  — Вы, кажется, ищете свободного местечка, — бесцеремонно обратилась к нему сидевшая рядом за столом полная блондинка, — присядьте сюда. Со мной не соскучитесь!
  Приглашение это вызвало взрыв сочувственного смеха на соседних столах. Шерлок Холмс, чтобы отвлечь от себя общее внимание, предпочел принять приглашение блондинки, которая, в общем, показалась ему довольно симпатичной.
  — Пожалуйста, не сердись, что сразу я с тобой на «ты», — весело заговорила она, придвигая к себе чашку с кофе «по-венски». — Мы всегда так. Но, если тебе неприятно, я могу говорить и на «вы», если это вам угодно.
  — Говорите со мной, как вы привыкли, — смеясь ответил сыщик. — Я ничего не имею против здешних обычаев.
  — Ты, должно быть, иностранец? Немец или англичанин?
  — Англичанин, — это, вероятно, заметно по моему выговору?
  — Здесь бывает слишком мало англичан, чтобы мы выучилась различать такие тонкости. Впрочем, мне бы следовало узнать в тебе соотечественника, ведь меня зовут Арабеллой, — смеясь, заметила блондинка.
  — Арабеллой? — удивился Шерлок Холмс.
  — Не правда ли, это очень шикарное имя? Притом же я говорю немного по-английски!
  — Что же вы знаете по-английски? — полюбопытствовал сыщик.
  — Мистер, леди, бифштекс, ватер-пруф, кэкуок.
  — И это все?
  — Все. Разве этого мало, чтобы называться Арабеллой?
  — О, совершенно достаточно, — любезно согласился сыщик.
  — Мы, ведь, все иначе называемся, — пояснила веселая блондинка. — Мы знаем большую часть подруг под такими прозвищами. Вон там, за столом, сидит Леля Зяблик, а по правде-то ее зовут Пелагеей Штучкиной; возле окна, в боа из перьев расфуфырилась Матильда: она выдает себя за немку, а, по правде-то, — простая чухонка из Парголово и служила раньше в кухарках.
  Самозваная Арабелла подозвала кивком официанта. Шерлок Холмс предложил новой знакомой потребовать, чего ей угодно.
  Обратившись затем к собеседнику, она продолжала посвящать его в тайны местных нравов:
  — Только здесь бывают и настоящие иностранки, а то еще и немки из Ревеля и Риги. Эти больше из хористок, которым не хватает жалованья.
  — Давно ли вы посещаете это кафе?
  — А как открылось.
  — Следовательно, вы знаете всех обычных посетителей и посетительниц?
  — Да, всех завсегдатаев. Девицы, которых ты видишь, все тоже давно гуляют. Но мужчины меняются гораздо чаще. Только память у меня на лица страшная: я узнаю всякого, кто побывал здесь хоть один или два раза.
  Шерлок Холмс вынул из бумажника карточку исчезнувшего принца Шунги.
  — Узнаете ли вы этого господина?
  — Еще бы! Это индус, у которого в запонках такие большие-большие бриллианты. Он зачастую бывал здесь. Говорили, будто он служил в английском посольстве.
  — Быть может, вы вспомните и тех лиц, с которыми он тут вел знакомство?
  — Постойте-ка, — ответила мнимая Арабелла, — несколько недель тому назад он был здесь, а потом уехал как будто вместе с одной женщиной. Но она не из наших. Она точно на свидания приезжала. Она держалась в стороне от остальных девушек, точно не хотела, чтобы на нее обращали внимание...
  — Разве сюда наведываются и такие посетительницы? — спросил заинтересованный сыщик.
  — Как же, есть и такие, по большей части им поневоле приходится скрывать про себя. Посмотрите на меня и на моих подруг: мы все знаем друг друга, всем известно, как жили, наши связи, приключения, любовники; все откровенничают, не имея никаких тайн от товарок. И, правду говоря, это все народ беспокойный, но, в сущности, добродушный. Такие женщины, которые заботятся о том, чтобы хоронить концы в воду, гораздо опаснее...
  — Вы хотели мне рассказать еще что-то о женщине, с которой уехал отсюда индус, — перебил ее Шерлок Холмс, обрадовавшись откровенности словоохотливой собеседницы.
  — Я сказала вам, что отлично помню ее, но не знаю, кто она такая. У нее были рыжие великолепные волосы. И одета очень шикарно. Я обратила внимание на широкое бриллиантовое кольцо, на яйцо похожее, которое она носила на мизинце левой руки; бриллианты покрывали целый сустав.
  — Послушай-ка, Маня, — обратилась она вдруг к соседке, сидевшей напротив за мраморным столиком, — не знаешь ли ты, куда делась сегодня Нина Вертушка?
  — Она нынче не придет. Она поехала в маскарад, в Немецкий клуб, к Синему мосту.
  — Да, да, да, — подтвердила приятельница Шерлока Холмса, — сегодня суббота; по субботам Нина Вертушка всегда танцует в Немецком клубе.
  — Почему же вы вспомнили о ней? — смеясь, спросил сыщик.
  — Видите ли, когда я вам рассказывала, что какая-то женщина подцепила индуса, мне вспомнилось, что Нина Вертушка была очень недовольна. Я поняла из ее слов, что она была прежде знакома с индусом.
  Шерлок Холмс задумался. Ему удалось напасть на важный след; очевидно, надо добраться по этой нитке до конца, во что бы то ни стало.
  — А знаете что? Поедемте со мной в клуб — предложил он Арабелле.
  — С удовольствием. Кстати, расплатись и по моему счету!
  Через несколько минут Шерлок Холмс и его хорошенькая спутница вышли под руку из кафе, напутствуемые насмешливыми пожеланиями успеха.
  
  В длинном театральном зале Немецкого клуба и в ряде огромных комнат, занимавших весь верхний этаж большого дома у Синего моста, вплоть до карточных зал, где «мушкетеры» и «мушкетерки», по техническому выражение, «резались» в мушку, а члены клуба и постоянные его посетители играли в «макао», шумела и гудела пестрая толпа. Трудно было сказать, который из элементов преобладает, женский или мужской. Многие из женщин были в ярких маскарадных костюмах, не отличавшихся первобытной свежестью. Неаполитанские рыбачки, коломбины, пастушки и маркизы дышали неподдельным весельем: здесь, в клубе, они не только «работали», но и отводили душу, отплясывая до упаду. Наряду с профессионалками, как бы по долгу своеобразной общественной службы превращающими ночь в день, а день в ночь, шумели и веселились настоящие работницы, портнихи и модистки, трудовая, полная лишений жизнь которых не убила еще молодых запросов.
  — Отсюда можно удобно рассмотреть всех танцующих, — сказала Арабелла Шерлоку Холмсу, указывая на место около колонны танцевального зала.
  В глазах у сыщика зарябило. По паркету кружились, под ритмические звуки вальса, десятки - сотни пар, вздымая облака пыли. Пахло всевозможными духами и косметиками, разгоряченным человеческим телом. Ему казалось невозможным различить кого-нибудь в этом людском водовороте. Однако, спутница его вскоре обнаружила своим опытным взором разыскиваемую подругу.
  — Нина! Нина Вертушка! — вдруг звонко окликнула она проносившуюся мимо в вихре кружащихся пар голубоглазую брюнетку.
  Окликнутая девушка повернула лицо к колонне и, как заметил Шерлок Холмс, утвердительно кивнула Арабелле головой.
  — Она сейчас придет к нам, — с торжеством заявила она своему спутнику. — Пойдемте в буфет. Если вы хотите что-нибудь выведать у Нины Вертушки, спросите бутылку шампанского. За такое угощение она выболтает вам все тайны собственной матери!
  Едва успел официант принести вазу с замороженным «Редерером», как Нина Вертушка уже подсела к своей подруге.
  За бокалом шампанского знакомство с Шерлоком Холмсом завязалось очень быстро.
  — Скажи-ка, Нина, — помнишь ты еще индуса, который приходил в кафе «Фантазия»? — спросила Арабелла, приступая прямо к делу.
  — Конечно, помню. Что с ним случилось?
  — Этот господин хотел бы узнать его адрес.
  — Да, — засмеялась Нина Вертушка, — я также хотела бы узнать этот адрес! Авось, он подарил бы мне на память парочку бриллиантов, которыми щеголял на запонках и кольцах.
  Шерлок Холмс приподнял левую руку к канделябру и показал, как играет бриллиант на его перстне.
  — Я с удовольствием подарю вам это кольцо и поднесу другое такое же вашей подруге Арабелле, если вы мне поможете разыскать ту женщину, с которой ушел из кафе «Фантазия» молодой индус.
  Нина Вертушка сосредоточенно сморщила густые, черные брови, стараясь вспомнить условия, при которых в последний раз видела индуса.
  — Ты помнишь, — помогла ей Арабелла, — это была рыжеватая блондинка, с которой ты была раньше знакома. Ты еще бранила ее тогда, злилась, с чего она так задирает нос, точно не узнает прежней подруги.
  — Ах, да! Я хорошо знаю ее. Несколько лет тому назад я попала в одну историю, окончившуюся уголовщиной. Дело разбиралось в окружном суде. Судили девушку, которая обирала богатых людей, выдавая себя то за баронессу, то за графиню. Тогда ее осудили за мошенничество.
  — И эта самая девушка увела индуса? — спросил удивленный Шерлок Холмс.
  — Да, она. Я сразу узнала ее. Потом уж не знаю: сидела она или нет, только, кажется, попала на содержание, и к богатому.
  — Вы знаете ее настоящую фамилию?
  Нина Вертушка пожала плечами.
  — Я давно забыла, как ее зовут. Если вы непременно хотите узнать ее фамилию, в сыскной попробуйте, там, говорят, есть альбом преступниц.
  — Сколько времени прошло со времени ее процесса? — спросил Шерлок Холмс, вынимая свою записную книжку.
  — Кажется, лет пять или шесть. Впрочем, взгляните, — вдруг воскликнула Нина Вертушка, — вон там, у прохода, стоит молодой человек, которого я несколько раз видела на извозчике с рыжеватой девушкой, которая увезла индуса!
  Шерлок Холмс посмотрел в указанную сторону, — и от изумления вскочил со стула.
  «Это молодой лорд Роберт Спенсер, в этом нет никакого сомнения, — подумал он, — дело становится еще более запутанным, чем я думал».
  
  Глава VI
  Преступная чета
  
  Раньше, чем мы последуем за Шерлоком Холмсом в его дальнейших розысках исчезнувшего принца Шунги, мы должны вернуться в Гарри Таксону, которому пришлось больше суток поработать без помощи его знаменитого учителя и начальника.
  Он расстался с Шерлоком Холмсом за Николаевским мостом.
  Гарри Таксон медленно пошел по седьмой линии Васильевского Острова к дому, в котором жила гадалка. Он рассчитал, что старуха не сразу примет сыщика; когда прошло около получаса, он решился приступить к выполнению работы, порученной ему Шерлоком Холмсом.
  Юноша бесшумно открыл дверь, ведущую в коридор загадочной женщины.
  В темном коридоре он перевел дух; донесшийся запах жареного кофе предварил Гарри Таксона о соседстве кухни. Заглянув в щелку двери, он увидел ту самую служанку, которая незадолго до этого впустила в квартиру гадалки Шерлока Холмса.
  Из помещения по другую сторону коридора до него доносились чьи-то голоса.
  «Очевидно, там приемная и кабинет гадалки», — сообразил Гарри Таксон, различивший голос своего патрона.
  Оставалась еще одна дверь, в которую и направился молодой помощник Шерлока Холмса. Приблизившись к ней, он вдруг услышал за дверью чьи-то тяжелые шаги. Гарри Таксон быстро шмыгнул за занавеску, отделявшую темный чулан от коридора.
  Гарри затаил дыхание, не смея шевельнуться, и весь превратился в слух. Но опасения его оказались напрасными: никто не вышел из двери. Почувствовав себя временно в безопасности, молодой агент подверг тщательному осмотру помещение, в которое забросили его судьба и непреклонная энергия Шерлока Холмса. В чулане вовсе не было совершенно темно, как он вообразил сначала. Глаза, свыкнувшись с полумраком, отчетливо различили некоторые предметы: сундук, различные женские платья, небольшой умывальник, мелкие хозяйственные принадлежности; наверху виднелось окошечко. Приблизившись к нему, Гарри убедился, что свободно может рассматривать всю смежную комнату.
  Она была обставлена довольно комфортабельно.
  Но что же это такое? Неужели он не один тайком пробрался сюда?
  Какой-то человек стоял посреди комнаты и испытующе осматривал окружающие предметы. У него, очевидно, были самые худые намерения, так как он прилагал все усилия, чтобы производить как можно меньше шума. Постояв немного, незнакомец стал пробовать, закрыты ли на ключ все ящики у мебели и шкатулки.
  Гарри Таксон явственно слышал, что бормотал про себя этот странный мужчина.
  — И везет же ей, черт возьми! — ворчал он. — Ее шкатулка битком набита английскими кредитками; надо полагать, она снова обстряпала славное дельце!
  Незнакомец подошел к двери, которая, должно быть, вела в приемную комнату гадалки. Послушав немного, он произнес вполголоса:
  — Она все еще продолжает втирать очки этому простофиле, у меня достаточно времени, чтобы пошарить здесь повнимательнее!
  Он тихо вынул из кармана связку отмычек и стал пробовать их на различных замках. Один ящик открылся; незнакомец алчно взглянул на него.
  — Наличными деньгами нет ни копейки, — продолжал он свой монолог, обшаривая все углы ящика, — но там, внизу, лежат две плоских коробки. Не заглянуть ли в них?
  Он подошел к окну и открыл футляр из коричневой кожи.
  — Вот это здорово! — громко воскликнул он. — Тут понасована куча бриллиантов и рубинов! А это что за булавка? На ней выведена бриллиантами какая-то надпись, — должно быть, по-немецки... Имя или какая-нибудь любовная ерунда. Ну что ж, ничего не поделаешь, — если нет ничего получше, надо довольствоваться тем, что само плывет в руки!
  С этими словами он опустил драгоценную булавку в свой карман.
  Не успел он еще вновь закрыть ящик, как из соседней комнаты донесся шум отодвигаемых стульев.
  Он быстро присел на стул около окна и так углубился в рассматривание прохожих на улице, что, по-видимому, вовсе не заметил, как вошла старая гадалка.
  — Как ты попал сюда? — с изумлением спросила она.
  — Вошел в дверь, — невозмутимо ответил вор, изобразив на лице безмятежную невинность.
  Гадалка внимательно осматривала комнату; что-то, вероятно, вдруг рассердило ее. В мгновение ока она очутилась у ящика комода, в котором недавно рылся незнакомец.
  Она с первого же взгляда обнаружила пропажу булавки.
  — Подлец, мазурик проклятый! — загремел ее голос с силой, которой никак нельзя было предполагать в столь тщедушной оболочке, — ты снова обокрал меня!
  — Ну полно, душечка, не горячись! Между мужем и женой — что за счеты! Разве я могу что-нибудь украсть у тебя?
  — О, если бы у меня хватило духа развестись с тобой, — воскликнула старуха, — я, наконец, разбила бы проклятую цепь, которая тянет меня обратно в болото, откуда я выбралась с такими нечеловеческими усилиями! Но теперь надо, во что бы то ни стало, покончить со всей этой грязью, — решительно заявила она, наступая на мужа. — Слышишь ты, я хочу, чтобы все это окончилось. Баста!
  Вор насмешливо осклабился.
  — Как послушаю я тебя, Дунька, так просто, не верится, что ты прежде мыла стаканы в чайной. Право, ты говоришь, точно заправская барыня! Как увижу я тебя в шикарной коляске, развалившеюся в пух и прах около разодетого пижона, так невольно говорю себе: «Неужто это твоя Дунька катит на „Стрелку“? Та самая Дунька, с которой ты познакомился и слюбился на черной половине трактирного заведения „Венеция“, за Нарвской заставой? Нет, это, должно быть, какая-нибудь баронесса, которая...»
  — Молчать! — крикнула, вне себя, гадалка, — ни слова больше, не то я позову городового, чтобы тебя отправили в участок. Я знаю, что тебе не по нутру встречи с полицией!
  Вор, по-видимому, не хотел довести до крайности свою разгневанную жену. Он поспешил уступить ей.
  — Ну, если ты не хочешь, я не стану говорить об этом... Но, право, я никак не могу взять в толк, зачем ты все еще корчишь из себя гадалку? При твоих знакомствах и доходах это не имеет смысла. Такое занятие, пожалуй, годилось бы еще для меня, жалкого горемыки...
  — Чего ты притворяешься сиротою казанскою, чего хнычешь? — возразила гадалка. — Я даю тебе по пятидесяти рублей в месяц. Куда ты их деваешь? Ты их растранжириваешь по кабакам с такими же пропойцами, как ты сам.
  — Полно, Дунечка, не сердись. Видно, я такой уж уродился: незапасливый, незадачливый... Долго ли спустить две четвертных? Месяц-то долог. Вот как бы ты расщедрилась, да отвалила радужную...
  Старуха пренебрежительно засмеялась и отвернулась от мужа.
  — А что это за важный барин катался вчера с тобой на автомобиле?
  Гадалка, очевидно, взволнованная, повернулась к нему.
  — Где ты видел меня? — в свою очередь спросила она, гневно сверкнув глазами.
  — Это все равно. Я хотел только сказать, что, заведя богатого любовника, можно бы помочь и мужу стать на ноги!
  — Ты знаешь наше условие, — резко заговорила гадалка, — каждый из нас идет собственной дорогой, И надеюсь, что ты не шпионишь за мной. Если ты вздумал отважиться на нечто подобное, твоей масленице наступит скорый конец, милый мой!
  — Похоже на то, — но я надеюсь, Дунечка, что ты еще одумаешься. Ведь, я могу разнюхать, где находится твоя вторая квартира, в которой ты живешь на самом деле, потому что здесь, ведь, простая ловушка; тогда я могу круто стать тебе поперек горла. Не поможет тебе и вся твоя хитрость!
  Гадалка подошла вплотную к мужу и, пристально смотря ему в глаза, сказала:
  — А что будет, если ты, грубое животное, заставишь меня — и, конечно, не одну — уехать из Петербурга за границу? Я могу навсегда улетучиться отсюда.
  Вор привскочил со стула. Слова эти были произнесены слишком серьезным и настойчивым тоном, чтобы можно было предположить, что гадалка шутит. При том же все обращение ее вовсе не говорили в пользу такого предположения.
  — Ты, конечно, не поступишь со мной так жестоко, Дунечка, — жалобно произнес он. — Ты знаешь, что я всегда любил тебя и на все смотрел сквозь пальцы.
  — О, да, ты охотно прощал меня, когда я покупала твое снисхождение за наличные денежки. Клянусь тебе всем, что для меня осталось святого на свете, что я выполню свою угрозу, если ты осмелишься каким бы то ни было образом стать мне поперек дороги, или только дашь понять, что я с тобой знакома. Я покончила со своим прошлым; я хочу быть там, куда мне удалось втереться, действительно такой, какой я до сих пор только казалась.
  Муж гадалки, видимо, смутился, сознавая, что зашел слишком далеко.
  — Но я вовсе и не собираюсь, — покорно произнес он, — чем-нибудь повредить тебе. Будь себе хоть графиней, хоть баронессой, это меня нисколько не касается.
  Гадалка пристально посмотрела на своего мужа. Она убедилась, что вышла из борьбы победительницей. Она ударила этого дряблого человека по самому больному месту, дав ему понять, что он существует лишь по ее милости.
  — Так как мы только что говорили, что я, может быть, уеду из Петербурга, — продолжала она, — то не мешает, кстати, выяснить вопрос: при каких условиях согласишься ты на развод со мной?
  — Давай десять тысяч, — сказать негодяй, немного подумав.
  — Ты мог бы с таким же успехом запросить пятьдесят тысяч, — возразила, усмехнувшись, гадалка. — Уж не воображаешь ли ты, что я стала миллионершей? Вспомни, сколько денег я тебе переплатила за все эти годы!
  — У тебя нет столько? Что ж, заплатит твой любовник!
  — Если ты так глуп и упрям, тебе же хуже. А теперь, прощай! Ты можешь оставить себе булавку, которую украл у меня. Смотри, как бы тебе не попасть из-за нее в скверную историю!
  Вор не двигался с места; лицо его приняло сумрачное выражение.
  — Сколько ты дашь отступного, если я соглашусь на развод? — спросил он.
  — Пять тысяч рублей; то есть, конечно, если мне удастся довести до конца план, который я надумала.
  — Я понимаю, — сказал вор, — если тебе удастся женить по себе своего любовника и превратиться, таким образом, в настоящую графиню.
  — Чего я хочу, это мое дело. Ты предупрежден, и поступай теперь, как знаешь.
  Вор схватил свою фуражку и еще раз окинул взором всю комнату.
  Вдруг он заметил, что в окошечко чулана смотрит чье-то чужое лицо. Не вор ли это? Или, быть может, это — любовник, который хочет отнять от него жену и содержательницу?
  Нет, это было лицо совсем молодого человека, юноши, у которого еще торчат вихром волосы. Что делать?
  Поднять ли переполох и обратить на него внимание своей жены?
  — Чего же ты стоишь и топчешься на месте? — с удивлением спросила гадалка.
  В это мгновение вор услышал, что юноша выскользнул в коридор из чулана.
  — Ну, прощай, — торопливо произнес он, — если я тебе понадоблюсь, ты знаешь мой адрес.
  Вор опрометью бросился к выходной двери, возле которой настиг Гарри Таксона.
  — Постой, мальчик, — прошептал он, крепко схватив юношу за руку, — так удирать не годится!
  Они вместе вышли на площадку лестницы.
  Вор предусмотрительно осмотрелся, не спускается ли кто по лестнице. Ничьих шагов не было слышно. Тогда он стал рассматривать своего пленника. Ловким взмахом руки он вытащил из кармана Гарри Таксона связку отмычек, которой час тому назад снабдил молодого агента Шерлок Холмс.
  — Ты, брат, не промах, знаешь, зачем нужны эти игрушки. Не запасся ли ты и ломом? Нет, — у тебя не припасено ничего подобного? Ладно. Странное дело: я знаю всех здешних стрелков, а тебя не встречал.
  — Вы ошибаетесь, — возразил Таксон, желавший, как можно скорее, отделаться от мужа гадалки, — я вовсе не имел намерения обокрасть старуху.
  — Неужели? Что же ты хотел? Поднести ей свою визитную карточку? Или поздравить ее с будущим Новым годом?
  — Я хотел разузнать, какую тайну скрывает эта женщина, — возразил Гарри Таксон. — Теперь вы знаете, в чем дело, отпустите меня.
  Вор тихонько засвистал, придал своему лицу самое лукавое выражение и почесал за ухом, как будто внезапно надумал что-то особенно занятное.
  — Может быть, ты говоришь и правду, — вполголоса согласился он. — Но, во всяком случае, такая мысль не могла тебе ни с чего прийти в твою баранью голову. Ты работаешь для кого-нибудь другого?
  — Это верно, — признался молодой агент.
  — А как зовут этого другого? — спросил вор.
  — Этого я и сам не знаю, — соврал Гарри Таксон, считая излишним посвящать мужа гадалки в тайны своего предприятия.
  — Пожалуй, и это возможно. Твой хозяин, видно, не дурак. Ну, и что ж ты разузнал о старухе? Кто же она такая?
  Гарри задумался, признаться ли, что ему удалось подслушать весь разговор, или скрыть это обстоятельство.
  — Она, кажется, играет двойную роль, — уклончиво возразил он, — мне кажется, что за ней лучше всего тайно последить, чтобы напасть на настоящий след.
  Вор уставился вдруг на юношу сумрачно заблестевшими глазами.
  — Слушай, — зловещим шепотом заговорил он, — не лучше ли нам с тобой поработать за компанию? Признаться, я и сам собирался за ней пошпионить... А мне, поверь, уже известно гораздо больше, чем тебе!
  Гарри Таксон думал первоначально поскорее улизнуть от мужа гадалки; но после этих слов его он сразу переменил свое намерение. Если этот человек говорит правду, содействие его может оказаться драгоценным для разоблачения тайных связей гадалки, которая, по-видимому, ведет двойное существование.
  — Пойдем, товарищ, — предложил Гарри новому знакомцу — нам нечего спешить, она еще не скоро выйдет из квартиры.
  Он вышел на улицу, свернул налево в узкий переулок и вошел вместе со своим спутником в грязный трактир, помещавшийся на углу следующей линии.
  
  Глава VII
  В притоне
  
  Гарри Таксон погрузился в спертую, душную атмосферу, пропитанную сивушным запахом и человеческими испарениями.
  Небольшое помещение трактира, несмотря на еще не поздний час, было почти заполнено. Возле столов сидели люди всех возрастов, отмеченные двойным клеймом — нужды и преступления; ели здесь мало, больше пили пиво и водку; за двумя столами сидели и женщины.
  — Откуда ты привел этого ощипанного цыпленка? — окликнул мужа гадалки человек с вызывающим и тупым выражением лица.
  — Не лайся, Суслик, — ответил вор, — если это ощипанный цыпленок, так ты сам — дохлая лягушка!
  — Ишь ты, сейчас и рассердился! — засмеялся Суслик. — Угости-ка лучше, Пискарь, парой пива!
  — На какие шиши мне угощать тебя? Хорош и без пива!
  Названный «Пискарем» муж гадалки заказал себе яичницу и бутылку водки; затем он сел с Гарри в угол, где они могли разговаривать без помехи.
  — У тебя, наверное, есть другое платье? — спросил Пискарь, обращаясь к Гарри Таксону.
  — Конечно, — подтвердил тот.
  — И, поди, щегольское? — допытывался вор.
  — Само собой разумеется.
  — Отлично. Быть может, ты маракуешь также немного по-французски?
  — Не только по-французски, но и по-английски, и по-немецки. Я работал в Кронштадте, где без языков никакого хорошего дельца обстряпать невозможно.
  — Ну, коли так, дело в шляпе. Теперь слушай внимательно. Старая гадалка, которую ты видел в окно чулана, на самом деле — молодая, красивая женщина, которой еще не исполнилось тридцати лет. Она так ловко подмазывает и разрисовывает лицо, что никто не может узнать ее.
  — Зачем же это она?
  — А вот зачем. К ней приходит множество мужчин и барынь, чтобы узнать свое будущее. Она гадает им по картам, а сама выведывает при этом кучу разных важных тайн. Кроме того у нее завелся хахаль, — птица крупного полета. Она в него втюрилась по уши; да и он, как я сегодня слышал, не прочь жениться на ней. Это все, что мне покамест удалось расчухать.
  Я один раз увязался за ней и накрыл ее в кафе «Фантазия». Там встречаются они постоянно, после того, как она отработает свои часы гадалкой. Ее любовник всегда ждет у одного стола; это высокий верзила с черными волосами и усами, лицом смахивает на цыгана или итальянца. Он заставил мою жену выучиться болтать по-французски, и теперь они всегда лепечут в кафе по-французски.
  Несколько недель тому назад я встречал ее еще с каким-то индусом; но теперь он уже давно не показывается в «Фантазии».
  — В таком случае, — заявил Гарри Таксон своему спутнику, — я отправляюсь, чтобы своевременно попасть в кафе.
  — Ладно. Я буду ожидать тебя в Пассаже.
  Гарри сел на извозчика и поехал домой переодеться. Чтобы не терять дорогого времени, он не сообщил о своем возвращении Шерлоку Холмсу. Через час он входил в помещение кафе.
  По описанию Пискаря, Гарри Таксон легко нашел ожидавшего гадалку брюнета. Возле этого последнего оказался свободный стол. Молодой сыщик приказал принести стакан кофе и, закрывшись газетой, сделал вид, будто углубился в чтение.
  Через несколько минут вошла нарядная дама. Наружность ее вполне подходила к описанию, сделанному Пискарем. Черное богатое платье с кружевным чехлом пышно сидело на блекло-зеленой шуршащей шелковой юбке; на золотисто-рыжеватых волосах красовалась кокетливая шляпа, — модель парижской работы. Стройная фигура и тонкие черты красивого лица производили подкупающее впечатление.
  Она подошла, радостно улыбаясь, к одинокому брюнету, который при ее приближении встал из-за стола и сделал несколько шагов навстречу.
  Присев за стол, она внимательно осмотрелась вокруг, чтобы убедиться, вероятно, что в зале нет никого из знакомых. Беглый осмотр этот совершенно успокоил ее.
  Брюнет приветствовал даму по-французски. На этом же языке велся и весь дальнейший разговор.
  — Ну, как прошел твой сегодняшний прием? — спросил он, улыбаясь.
  — Все обошлось, как я ожидала, — ответила гадалка серьезным тоном.
  — Значит, он, в самом деле, пришел — этот мистер... я позабыл его фамилию.
  — Сэр Эдуард Бертон, атташе английского посольства, — подсказала мнимая гадалка.
  — Я не знаю этой фамилии. Он, должно быть, приехал сюда недавно?
  — Ты прав, лорд Роберт Спенсер сообщил мне, что он командирован по делу принца Шунги.
  — Не смейся, Рене, — продолжала гадалка. — Я предчувствовала, что он явится ко мне, чтобы выведать, не причастна ли я к исчезновению принца Шунги. Я внимательно рассмотрела его раньше, чем выйти в приемную. Он так подозрительно осматривал всю комнату, точно исчезнувший принц спрятан за одной из моих картин.
  — Полно, — успокоил ее Рене, — ты напрасно тревожишься так из-за этого тупого англичанина; неудивительно, что он хотел бы узнать, куда делся принц. Что же еще рассказывал молодой Спенсер после нашей последней встречи?
  — Ничего существенного. Все его сообщения относились к новому атташе, который имел продолжительную тайную беседу с послом, отцом Роберта.
  — Черт возьми, уж не скрывается ли под видом атташе совсем иной человек. А как поживает этот — другой?
  — Если принять во внимание условия, недурно. Мне, конечно, приходится время от времени повторять опыты.
  — Достала ли ты, наконец, нужные бумаги? — спросил, немного подумав, Рене, — у тебя было достаточно времени, чтобы добыть их.
  — Ты говоришь о документах, касающихся некоторых переговоров между Англией и державой X?
  — Конечно, моя дорогая. Тебе известно, что я сгораю в ожидании, когда эти документы попадут в мои руки. Я купил бы их на вес золота! Мне предстоит блестящая карьера, если я окажусь в состоянии вручить столь важные бумаги нашему посланнику.
  — Бумаги в моих руках, — спокойно произнесла молодая красавица.
  — Может ли быть! И ты не слова не сообщила мне о таком необычайном событии, — громко воскликнул Рене.
  — Есть вещи, о которых можно говорить только с глазу на глаз; а я несколько дней не виделась с тобой.
  — Ты права, но что же ты хочешь мне сказать относительно этих документов?
  — Любишь ли ты меня, Рене?
  — Можешь ли ты сомневаться в этом? Разве я подал тебе повод подозревать меня в охлаждении, разве моя нежность, мои ласки не убедили тебя в пламенности моей любви?
  — Нет, я не сомневаюсь. Поэтому я и решаюсь обратиться к тебе с необычайно важным для меня вопросом: согласен ли ты никогда со мной не расставаться?
  — Если бы это было возможно, я чувствовал бы себя счастливейшим из смертных!
  — В таком случае, женись на мне. Ты достаточно хорошо знаешь меня, чтобы быть уверенным, что тебе никогда не придется краснеть из-за меня. Подобно тому, как в моем салоне все считают меня за настоящую маркизу Сенца-ди-Борго, так и у тебя на родине никто не усомнится в моем аристократическом происхождении.
  — Я понимаю, — важные документы, которые исчезли вместе с принцем Шунги...
  — Будут моим приданым, дорогой Рене, — перебила его решительным тоном мнимая маркиза.
  — Недурно придумано, — с некоторым смущением засмеялся Рене, — но кто поручится мне, что когда-нибудь не разоблачится твое прошлое? Я могу быть скомпрометирован так сильно, что положение мое в обществе станет совершенно нестерпимым.
  — Ты знаком со мной уже давно, но не встречал еще ни одного человека, который узнал бы меня. Кому придет в голову, что элегантная маркиза Сенца-ди-Борго была девушкой «из простонародья»? Разве для тебя представится какая-нибудь трудность перевестись на другой пост, за границу?
  — Об этом надо подумать. Во всяком случае, я согласен и принимаю твои условия. Я женюсь на тебе, но не здесь, не в Петербурге. Как только получу в свои руки документы, я попрошу, чтобы меня перевели в Париж или Мадрид.
  Грудь молодой красавицы заколебалась от прилива безграничной радости.
  — Ты проводишь меня? — спросила молодая женщина.
  — Да, мне также нужно проехать через Моховую.
  Таксон, конечно, последовал за ними. Полчаса спустя он уже знал, где живет мнимая гадалка, и поспешил вернуться к Пассажу, где его с нетерпением ждал Пискарь, невзрачный муж этой ослепительный красавицы.
  Гарри Таксон обстоятельно обдумал, следует ли ему вновь повидаться с человеком. Он пришел к выводу, что надо оправдать доверие, которое оказал ему муж гадалки. Гарри расскажет все, что интересно знать Пискарю относительно его жены. Как знать, — не понадобится ли еще содействие этого человека.
  
  Глава VIII
  В ночлежном приюте
  
  — Ну, что же, узнал? — спросил Пискарь молодого сыщика.
  Гарри Таксон рассказал ему о беседе гадалки с дипломатом. Вор выслушал его слова с напряженным вниманием.
  — Она живет на Моховой, — бормотал он, — это шикарная улица. Что ж, большое и плавание! А она, значит, в самом деле, собирается посадить меня на мель. Ну, мы еще посмотрим, чья возьмет. Что же ты теперь намерен делать? — спросил он Гарри.
  — Я пойду домой.
  — Послушай, ты мог бы оказать мне еще одну услугу. Я нашел в квартире моей старухи на Васильевском острове одну штуку, которую хотел бы заложить.
  Пискарь вынул из кармана футляр, открыл его и показал Гарри, как играют камни на лежавшей там булавке.
  Молодой агент был ослеплен. Он никогда не видел такого великолепия. Бриллианты и рубины сверкали, точно живые. Вдруг его осенила странная догадка.
  Это, несомненно, та самая булавка, которая была украдена из квартиры принца Шунги в первую же ночь пребывания Шерлока Холмса в Петербурге!
  Сомнений быть не могло. Шерлок Холмс описал драгоценную булавку совершенно точно.
  Но кто же украл ее? Очевидно не Пискарь, так как Гарри Таксон был очевидцем, как негодяй нашел булавку в шкатулке своей жены.
  Сама гадалка не отважилась бы и не сумела бы выполнить такую кражу; притом же ее любовник, молодой дипломат, не согласился бы подвергнуть ее подобной опасности. О том, что лорд Спенсер признал в виновнике похищения самого принца Шунги, Гарри Таксон ничего не слышал.
  Он, конечно, страстно хотел обнаружить, кто же учинил кражу? Не могло быть никакого сомнения, что это же лицо играло видную роль и в исчезновении индийского принца.
  Не скрывает ли от него Пискарь еще какой-нибудь тайны?
  — Хорошо, — сказал Гарри, — я заложу булавку. Но где? Теперь уже поздно, в это время, вероятно, закрыты все ломбарды.
  — Верно. Нам лучше всего провести ночь вместе, а завтра утром мы сообща оборудуем это дельце. Кстати, ты познакомишься с одним моим закадычным приятелем, который понадобится для разделки с моей женой.
  Гарри должен был во что бы то ни стало остаться с Пискарем, чтобы разузнать, какие планы намерен негодяй осуществить при помощи своего приятеля.
  — Я согласен, но куда же мы двинемся на ночь?
  Пискарь немного задумался.
  — Сегодня делать больше нечего, — решил он, наконец, — притом же я должен непременно повидаться с моим другом. Для этого надо попасть в ночлежный приют у Обуховского моста.
  Гарри Таксон был не прочь ознакомиться с этим учреждением и с его посетителями, принадлежащими к низшим слоям «бродячего Петербурга».
  Когда они пришли к ночлежному приюту, он был уже переполнен. Однако, Пискарь ухитрился каким-то способом попасть туда и провел своего спутника.
  Многие ночлежники перед сном чинили свои пожитки. У одного из них Гарри Таксон заметил измятый, но не использованный бланк открытого письма; молодой агент поспешил перекупить открытку и набросал несколько успокоительных строк Шерлоку Холмсу. Проходивший мимо сторож вызвался бросить письмо в почтовый ящик.
  Несколько минуть спустя, Пискарь познакомил Гарри со своим «закадыкой» Сенькой Бочарем. Сенька оказался мужчиной лет пятидесяти, внешностью своей напоминавшим не бочаря, а мясника. Толстая красная шея его упиралась в широкие плечи, которым позавидовал бы любой из атлетов, подвизающихся в чемпионатах.
  Пискарь и его приятель поместились на двух смежных койках, а Гарри Таксон — непосредственно над ними, чтобы насколько возможно подслушать их переговоры.
  Когда приятели убедились, что умышленно громко храпевший Гарри крепко заснул, они стали шепотом совещаться.
  Гарри удалось подслушать, что они намерены подстеречь гадалку в ее квартире на Васильевском острове. Пискарь проберется туда под предлогом получить обещанные в виде отступного пять тысяч рублей. Что хотят они сделать с мнимой маркизой, расслышать юному сыщику так и не удалось.
  
  Глава IX
  В сыскной полиции
  
  Было уже около часа ночи, когда дежурному чиновнику сыскной полиции Скалкину сообщили, что его хотят видеть по неотложному делу какой-то господин с дамой.
  — Чего им приспичило в такой поздний час ночи!
  — Какая-то мошенница обманула этого господина.
  — Ах, Господи! Точно нельзя подождать с заявлением до утра? Делать, однако, нечего; раз уж они пришли, впустите их.
  Шерлок Холмс и его спутница вошли.
  — А, Нина Вертушка! — воскликнул Скалкин, когда свет электрической лампы упал на лицо молодой девушки.
  — Неужели вы узнали меня? — удивилась она.
  — Еще бы, — не без самодовольства возразил чиновник, — лет пять тому назад я несколько раз допрашивал вас по делу Трынкиной. Вы были задержаны по подозрению в соучастии, но потом освобождены...
  — Трынкиной! — радостно перебила Нина Вертушка, — да, это ее фамилия; из-за нее то мы и пришли к вам...
  — Извините, что мы поздней ночью потревожили вас, — заговорил в свою очередь Шерлок Холмс, прерывая болтовню своей спутницы. — Дело не терпит никакого отлагательства.
  — Видно, красивая мошенница снова принялась за старое ремесло, — смеясь, заметил Скалкин, — я уверен, что она, под видом графини или баронессы, опять опутала какую-нибудь доверчивую жертву.
  — Просьба моя состоит в том, чтобы вы дозволили мне и этой молодой девушке просмотреть вместе альбом в котором собраны фотографические карточки преступниц. Эта девушка полагает, что мой друг встретился с Трынкиной в кафе «Фантазия» и уехал оттуда вместе с преступницей. После этого он исчез без вести. Чтобы устранить возможность всякой ошибки, моя спутница хотела бы еще раз взглянуть на фотографию, которая была снята с обманщицы в сыскном отделении.
  — Вы желаете невозможного, — возразил чиновник. — Наши альбомы — это тайна.
  Шерлок Холмс улыбнулся и вынул из бумажника визитную карточку градоначальника, предлагавшего, по просьбе посла, оказать содействие секретарю посольства Бертону.
  Чиновник узнал почерк генерала и сделался любезным.
  — Хорошо. Прошу вас следовать за мной.
  Чиновник повернул кнопку электрического освещения; Шерлок Холмс увидел перед собой на полках смежной комнаты ряд альбомов, в которых собраны «человеческие документы» столичной преступности. Скалкин снял с полки один из альбомов и положил его на стол перед посетителями. Затем он стал перелистывать страницы альбома; Шерлок Холмс и Нина Вертушка внимательно всматривались в каждую фотографию.
  Вдруг девушка воскликнула с радостным возбуждением:
  — Вот она! Ошибки никакой быть не может, она совершенно также выглядела в тот вечер, когда увезла из «Фантазии» индуса!
  — Как видите, я не ошибся, — с улыбкой заметил чиновник, вынимая из альбома карточку и читая надписи на ее обороте. — Это Евдокия Иванова Трынкина; вскоре после отсидки она вышла замуж за вора Андрея Пискарева.
  Шерлок Холмс внимательно всматривался в фотографию.
  Чиновник положил ее обратно в альбом и спросил посетителя:
  — Насколько я понял вас, дело касается одного иностранца, родом из Индии, которого опутала Евдокия Пискарева?
  — Вы правы, речь идет об атташе британского посольства, принце Шунги.
  — Я не веду этого дела, — сказал Скалкин, — но случайно слышал о нем. Если не ошибаюсь, вы сами англичанин?
  — Нет, вы не ошибаетесь, — смеясь, подтвердил Шерлок Холмс, — я, действительно, англичанин.
  — В таком случае, я попросил бы вас, в свою очередь, сделать мне большое одолжение.
  — Располагайте мною, я весь к вашим услугам, — любезно ответил сыщик.
  — Одного молодого человека, лет 18-ти, задержали в казенном ломбарде, когда он представил для заклада осыпанную бриллиантами и рубинами драгоценную булавку. Я могу вам показать эту вещь, она как раз при мне.
  С этими словами чиновник вынул из кармана футляр и показал Шерлоку Холмсу лежащую в нем булавку.
  — Это галстучная булавка, украденная у исчезнувшего принца Шунги! — воскликнул сыщик. — Я узнал ее по выведенным камнями буквам надписи «Сагиб».
  — Ну, вот, — обрадовался чиновник, — я так и думал, что с булавкой нечисто. Теперь мы поговорим с юношей иначе. Он бросит ссылаться на несуществующего незнакомца.
  Шерлок Холмс внимательно прислушивался к словам Скалкина.
  — Чем же я еще могу помочь вам в этом деле? — спросил он.
  — Задержанный — молодой англичанин. Несмотря на то, что при нем нашли превосходные отмычки, тонкие стальные пилки и электрический карманный фонарь, свидетельствующие, что обладатель их — профессиональный вор, он упорно заявляет, будто получил булавку для заклада от какого-то незнакомца. Будьте любезны поговорить немного со своим соотечественником: быть может, вы усовестите его и убедите, что он только ухудшает свое положение, утаивая истину.
  — Сделайте одолжение, прикажите привести этого человека.
  Чиновник и Шерлок Холмс вернулись в дежурную комнату.
  Раскрылась дверь и ввели арестованного.
  — Гарри...
  — Мистер Холмс!
  Оба онемели от изумления. Чиновник первый прервал наступившее молчание.
  — Не ослышался ли я? — воскликнул он, — Шерлок Холмс? Знаменитый английский сыщик? Я никогда и не мечтал, что мне придется лично познакомиться с вами!
  — Извините, что я сразу не представился вам. Я, действительно, сыщик Шерлок Холмс, а это — мой помощник, Гарри Таксон, такой же порядочный человек, как и мы с вами.
  — Значит, таинственный незнакомец, он же «Пискарь», вовсе не мифическая личность? — изумился чиновник.
  — Он столь же мало похож на вымысел, как и его сотоварищ по ремеслу, Сенька Бочар.
  — Сенька Бочар? — живо переспросил Скалкин. — Принесите-ка мне папку с делом Семена Иванова Прохорова, — обратился он к своему помощнику.
  — Сейчас мы узнаем, кто такой «Пискарь»...
  — Можно подумать, что все складывается, точно нарочно, — просматривая дело, произнес Скалкин, — этот «Пискарь» никто иной, как Андрей Степанов Пискарев, счастливый супруг хорошо известной нам красавицы Евдокии Трынкиной...
  — Которая, в качестве гадалки, живет на седьмой линии Васильевского острова, — досказал за него Гарри Таксон, — и, кроме того, имеет вторую квартиру на Моховой улице, где выдает себя за маркизу.
  — За маркизу Сенца-ди-Борго! — воскликнул пораженный Шерлок Холмс. — Теперь я все понимаю. Следовательно, она знала вчера, когда я пришел к ней, кого она принимает.
  — Вы, вероятно, ничего не будете иметь против того, чтобы я увел с собой моего молодого друга? — обратился он к чиновнику. — Дело с булавкой можно считать достаточно выясненным
  Возвращаясь домой, Гарри Таксон рассказал Шерлоку Холмсу все свои приключения.
  — Да, все дело объясняется, как нельзя более просто, — сказал сыщик, выслушав приключения Гарри.
  — Ты полагаешь, — спросил он, немного помолчав, Гарри Таксона, — что принц Шунги еще жив?
  — Я совершенно уверен в этом. Мне кажется, что он находится в квартире мнимой маркизы Сенца-ди-Борго. Я не могу только понять, почему этот человек никуда не показывается?
  Шерлок Холмс загадочно засмеялся.
  — Он не может, — пояснил он, — но, по-видимому, также и не хочет.
  — Этого я не понимаю. Вы сказали мне, что принц Шунги сам обокрал себя в ту ночь, когда вы чуть не захватили вора на смежном балконе. Полагаете ли вы и теперь, что им украдена булавка, из-за которой мне пришлось познакомиться с петербургской сыскной полицией?
  — Дорогой Гарри, — заговорил Шерлок Холмс, самодовольно потирая руки, — мы разбираемся теперь в совершенно своеобразном случае: все лица, причастные к делу, замечательны в своем роде. Главную роль играет, конечно, маркиза Сенца-ди-Борго. Если мы сделаем малейший промах, принц Шунги и важные документы все-таки выскользнут у нас из рук в последнее мгновение. Преступная красавица не задумается уничтожить их, если увидит, что ее накрыли.
  — Я также уверен в этом; выработали ли вы уже план, как обезвредить эту женщину?
  — Конечно. Я буду бороться с ней ее собственным оружием. Я тебе повторяю: это исключительно интересный случай, какого еще не бывало в моей долголетней практике. А теперь, любезный Гарри, нанимай извозчика и поезжай домой; ты выглядишь таким усталым, что я больше не хочу сегодня утруждать тебя.
  
  Глава X
  Разоблачение
  
  Салон маркизы Сенца-ди-Борго, на Моховой улице утопал в томном, мечтательном освещении. Серебристо-сиреневые абажуры скрадывали слишком яркий свет электрических ламп.
  Лорд Роберт, согласившийся представить «сэра Эдуарда Бертона» очаровательной маркизе, предсказал правильно: сын посла и Шерлок Холмс застали прекрасную хозяйку дома одну.
  — Вы очень интересуетесь исчезнувшим принцем Шунги? — спросила мнимая маркиза Шерлока Холмса.
  — Действительно, — ответил сыщик, улыбаясь, — я поставил себе цель спасти исчезнувшего.
  — Мне, кажется, что вы напрасно утруждаете себя, — беззаботно промолвила красавица, — несчастный вряд ли остался в живых.
  — Это мне безразлично, — ответил Шерлок Холмс, — я разыщу его следы, чтобы узнать, отчего он погиб. Не провалился же он сквозь землю. Да и несчастья с ним, по-видимому, никакого не приключилось, не то обнаружили бы его труп. На основании моих розысков я пришел к убеждению, что принц еще жив.
  — Можно узнать почему вы так думаете? — спросила маркиза.
  — К сожалению, я еще не могу сообщить ничего определенного. Притом же мне доставит удовольствие поразить вас, также знавшую пропавшего принца, приятной неожиданностью. Могу сказать вам лишь одно: меня навела на верный след одна старая гадалка.
  Самозваная маркиза вздрогнула.
  — Старая гадалка? — прерывающимся голосом повторила она. — Быть может, та самая, к которой постоянно ходил принц Шунги? Мне говорил о ней лорд Роберт, — пояснила она.
  — Та самая. Она живет на Васильевском острове и хорошо известна в лучшем обществе.
  — Какая же причина могла заставить индийского принца скрыться так неожиданно? — спросила мнимая маркиза.
  — Он исчез вовсе не добровольно, — возразил сыщик резким голосом, — его заставили исчезнуть, так сказать, изъяв из обращения.
  — Возможно ли это? Подумайте сами: разве мыслимо похитить сильного молодого человека? Ваше предположение фантастично.
  Шерлок Холмс странно засмеялся.
  — Представьте себе, что принц увлекся красивой женщиной, обаянию которой противиться невозможно. Я легко могу поставить себя на его место. Женская красота также производит на меня потрясающее впечатление. Вам, маркиза, я могу сознаться в своей слабости, потому что уверен, что не злоупотребите моей откровенностью. Насколько тверд и решителен я по отношению к мужчинам, настолько же слаб и податлив с представительницами прекрасного пола. Судя о других по себе, я полагаю, что и принц Шунги подпал под влияние красивой, энергичной женщины.
  Мнимая маркиза, по-видимому, обдумывала слова Шерлока Холмса. В ее уме назревало смутное решение. Взволнованная грудь вздымалась тяжело и нервно.
  — Коли это правда, — произнесла она, наконец, пристально устремляя свой взор в глаза сыщика, — я, пожалуй, соблазнюсь проверить на деле, так ли вы восприимчивы!
  Шерлок Холмс поднял свои руки, как бы защищаясь.
  — Прошу пощады, — воскликнул он, смеясь, — смилуйтесь, прекрасная маркиза, умоляю вас не подвергать меня никакому испытанию. Если вам вздумается, вы превратите меня в раба, беспрекословно выполняющего ваши повеления: я должен признаться, что и теперь ваши чудные глаза приковывают меня с волшебной силой.
  Шерлок Холмс, по-видимому, тщетно старался сбросить с себя очарование пламенных глаз маркизы.
  — Как странно, — внезапно воскликнул лорд Роберт, бывший до тех пор безмолвным слушателем бойкого диалога, — наша маркиза форменно магнетизирует вас!
  Шерлок Холмс при этих словах точно проснулся. Он явно утратил сознание действительности, когда взоры мнимой маркизы погрузились в его восхищенные глаза.
  Красавица поднялась с места и провела рукой по лбу, как бы вспомнив что-то.
  — Ах, — воскликнула она, — я совсем позабыла, что граф Рене д'Аврикур ждет у себя на квартире моего ответа по одному делу. Дорогой Роберт, — обратилась она к юному лорду, — окажите мне большую услугу, отвезите к нему эту записку! Простите, что я затрудняю вас, но я не могу доверить этого дела посыльному. А свою единственную служанку я не могу послать: она мне необходима.
  Молодой человек с крайним неудовольствием смотрел на изящный конверт.
  — Но граф, если я не ошибаюсь, — возразил он, — живет у Египетского моста. Едва ли я успею сегодня вернуться к вам.
  — Что за беда, мой милый? В виде награды, я приму вас завтра вечером, наедине и обещаю терпеливо выслушивать все ваши жалобы и признания.
  — Ах, маркиза, — вздохнул молодой лорд, собираясь откланяться, — если бы вы, в самом деле, наконец, выслушали меня! Я все опасаюсь, что граф уже оставил меня за флагом.
  — Не ревнуйте, мой друг, — улыбнулась красавица, — вы знаете, что я не отдаю предпочтения никому из моих поклонников.
  Когда молодой лорд ушел, мнимая маркиза оставила Шерлока Холмса на несколько минут одного в гостиной.
  — Я сейчас вернусь, — извинилась она перед гостем, — мне надо сделать несколько распоряжений.
  Сыщик посмотреть ей вслед задумчивым взором.
  — Ручаюсь чем угодно, что она попадется в мою ловушку, — подумал он. — Если бы она хладнокровно всмотрелась в меня, у нее непременно возникли бы подозрения. Но опасение, что я нападу на следы индуса и лишу ее любви обожаемого Рене, ослепило ее. Она махнула рукой на все предосторожности.
  Вскоре молодая красавица вернулась; она успела переодеться в роскошный вечерний туалет, соблазнительно обрисовывавший ее роскошные формы. Все ее существо дышало изнеженной женственностью: всякий мужчина, не обладающей сдержанностью и твердостью воли Шерлока Холмса, неминуемо попал бы под очарование опытной соблазнительницы.
  — Теперь, — сказала она, садясь против сыщика, — мы совершенно одни. Я отослала мою девушку, так что никто не потревожит нас.
  — Прекрасная маркиза, — возразил Шерлок Холмс, — вам не следовало бы подвергать меня, слабого смертного, такому искушению: я ни на мгновение не оспаривал, что ваша красота неотразима.
  — Внушаю ли я вам чувство симпатии? — спросила молодая женщина вполголоса. — Если да, то смотрите пристально в мои глаза и старайтесь не шевелиться.
  Шерлок Холмс долго всматривался в темные глаза красавицы, сделавшиеся неподвижными; он принужден был напрячь всю свою силу воли, чтобы не прийти в изнеможение. Чем более всматривался он в блестящие зрачки, чем более заволакивалось перед ним туманом все остальное лицо молодой женщины. Но такой упадок сил длился лишь несколько секунд.
  — Смотрите и вы на меня, — тихо шептал он, — думайте о том, что перед вами преданный друг, который вас искренне любит. Старайтесь заглянуть в самую глубь его души. Вот, так! Хорошо. Ах, как упоителен, как нежен ваш сладостный взор! Какая отрадная нега разливается по телу! Теплая волна вздымает, убаюкивает вас. Душа просит забытья, утопает в бесконечном блаженстве покоя... Вы очень утомлены, вам надо уснуть! Вы должны спать долго и крепко, потому что будете чувствовать себя все более усталой. Ваши глаза смыкаются. Спите! Откиньтесь удобнее на спинку кресла. Спите! Спите! Крепче! Здесь, около вас, — Рене!
  Голос сыщика все более замирал, а серые, со стальным отливом глаза, почти не мигая ресницами, с непреодолимой силой впивались в зрачки мнимой маркизы; во всем ее существе происходило, вместе с тем, необычайное превращение.
  Глаза ее становились все более тусклыми; они как бы застыли.
  Он продолжал делать ей внушения своим вкрадчивым, монотонным голосом; затем поднял руки и начал производить перед ее лицом магнетические пассы. Вся энергия загадочной женщины исчезла.
  — Она в моей власти, — подумал сыщик, — я победил ее собственным оружием, — тем самым оружием, которым она превратила в игрушку своей злой воли несчастного принца Шунги. Теперь остается довершить начатое дело.
  — Возлюбленная моя, — произнес он тихо, — слышишь ли ты меня? Я твой Рене!
  — Да, — с трудом произнесла она костенеющими губами, — я слышу тебя, милый.
  — Куда спрятала ты тайные документы, которые отобрала у принца Шунги?
  — Я спрятала их в моей спальне.
  — Ты должна свести меня туда и отдать мне эти бумаги; ты знаешь, что наше счастье зависит от этого.
  — Да, я передам их тебе.
  Шерлок Холмс осторожно взял заснувшую за руку. Она, не раскрывая глаз, поднялась с кресла и уверенными шагами прошла через комнату.
  Не колеблясь ни мгновения, мнимая маркиза открыла одну из находившихся в коридоре дверей. За ней оказалась роскошная, с изысканным вкусом убранная спальня.
  Усыпленная красавица, по-прежнему не раскрывая глаз, подошла к своей кровати, откатила изголовье от стены и нажала скрытую под обоями пружину. Послышался легкий треск, распахнулась небольшая, всего в квадратный фут, дверца потайного ящика. Мнимая маркиза вынула из него длинный сверток и послушно вручила сыщику.
  Несмотря на все самообладание Шерлока Холмса, сердце его усиленно забилось, когда он увидел в своих руках документы, которые угрожали такой огромной опасностью послу и Англии. Дрожащими от волнения руками он спрятал у себя на груди драгоценные бумаги.
  «Слава Богу, — подумал он, — самое трудное уже выполнено!»
  «Надо еще раз испытать мою власть над ней», — решил Шерлок Холмс и, отпустив руку молодой женщины, повторил над ее лицом магнетические пассы.
  — Видишь ли ты меня? — вдруг спросил он. — Я — твой Рене!
  — Я вижу тебя, мой Рене! — тихо прошептала она.
  — Сведи меня в то помещение, куда ты спрятала принца Шунги.
  Не колеблясь ни мгновения, она вышла из спальни в коридор, в противоположном конце которого остановилась перед дверью.
  До слуха Шерлока Холмса донесся странный шум, точно от работы железными инструментами.
  Не очнувшаяся от гипнотического усыпления авантюристка вынула ключ из-за обивки двери и открыла замок.
  Сыщику показалось, что перед ним распахнулась дверь слесарной мастерской. Посередине небольшой комнаты стоял стол, к которому были прикреплены тиски с винтом. Работавший за ними человек, казалось, не обращал никакого внимания на вошедших.
  Его темное, смуглое лицо обросло черной, густой бородой.
  «Это, несомненно, принц Шунгн, — радостно подумал Шерлок Холмс, — злоумышленница, очевидно, воспользовалась своей магнетической силой и внушила несчастному, что он преступник».
  — Скажи ему, чтобы он последовал за нами, — приказал он своей спутнице.
  — Пойдем со мной, — сказала она индусу, который тотчас же присоединился к ним.
  Шерлок Холмс снова взял за руку молодую женщину и повел в салон. Здесь он усадил, как мнимую маркизу, так и индуса.
  — Евдокия Пискарева, — громко воскликнул сыщик, сделав движение рукой снизу вверх по направлению к ее лицу, — проснись!
  Молодая красавица тотчас же открыла глаза и равнодушно посмотрела на Шерлока Холмса.
  — О чем говорили мы, мистер Бертон? — спокойным тоном спросила она.
  — Об индийском принце Шунги, которого вы преступно погрузили в гипнотический сон и заставили служить своим честолюбивым замыслам.
  — Что? Как осмеливаетесь вы...
  — Евдокия Ивановна Пискарева, жена вора Андрея Пискарева, урожденная Трынкина, ваша игра кончена. Посмотрите в эту сторону!
  Пораженная авантюристка невольно посмотрела в указанную сторону. Она хотела встать, чтобы поговорить с индусом, но Шерлок Холмс насильно усадил ее обратно в кресло.
  — Ни слова, не то я позову полицию, — произнес он угрожающим голосом, — вы, вероятно, не забыли, что ваш портрет украшает в сыскном отделении альбом преступниц?
  — Все пропало, — простонала молодая женщина, — я погибла!
  — Документы, которые вы отняли у принца, в моих руках! Я задам вам несколько вопросов, от ответов на которые зависит, передам ли я ваше дело на усмотрение судебных властей, или...
  — О, нет, не делайте этого! Все, что хотите, только не это!..
  — Хорошо, слушайте же. Внушили ли вы принцу, что он преступник?
  — Да, — созналась разоблаченная обманщица.
  — Откуда он добыл тайные документы?
  — Под влиянием моего внушения он пробрался в свою квартиру и украл их оттуда.
  — Вы узнали о секретных дипломатических переговорах от молодого лорда Роберта?
  — Да, но он и не подозревал, что я способна злоупотреблять его доверием. Умоляю вас, пощадите его!
  — Вы посылали принца вторично выкрасть у самого себя кредитные билеты и драгоценные вещи?
  — Да, — я страшно нуждалась в средствах, потому что мой муж постоянно вымогает у меня деньги.
  — Это все, что я хотел узнать от вас. Обещаю вам, что английский посол предаст дело забвению и не будет жаловаться на вас, — но для этого вы должны еще освободить от гипноза принца Шунги.
  Колеблющимися шагами молодая женщина подошла к индусу, который стал смотреть ей в глаза, как хорошо выдрессированная собака.
  — Принц Шунги, проснитесь! — произнесла она, делая руками те же обратные пассы, которыми за несколько минут до того разбудил ее сыщик.
  — Где я, что со мной? — заговорил индус, как бы пробуждаясь от долгого сна.
  — Успокойтесь, — ободрил его Шерлок Холмс, — я отвезу вас к вашему послу, лорду Спенсеру.
  — Я все еще не понимаю... — бормотал принц Шунги.
  — Прощайте, — сказала вдруг молодая красавица, точно очнувшаяся от обморока, и решительными шагами направилась в другую сторону комнаты.
  — Что хотите вы сделать? — спросил Шерлок Холмс. — Теперь мой служебный долг выполнен, я охотно помогу вам.
  — Теперь вы предлагаете мне свою помощь? После того, как вы разорили меня, отняли человека, которого я люблю безумно, уничтожили плоды стараний навсегда упрочиться в тех кругах общества, к которым я чувствую непреодолимое влечение? Я должна снова погрузиться в грязь, из которой выбралась с нечеловеческими усилиями, снова продавать свое тело для мошенника, который называет себя моим мужем. Нет, — воскликнула она, — лучше умереть!
  Шерлок Холмс вскрикнул от изумления и стремглав бросился к недавней сопернице. Он опоздал... Молодая женщина вскочила на стул, оттуда на подоконник. Окно, к несчастью, не было закрыто... Послышался глухой стук падения... Все было кончено: мнимой маркизы Сенца-ди-Борго не стало.
  
  ***
  
  Принц Шунги, спустя несколько недель, вышел в отставку. Молодой лорд Роберт возвратился в Англию; он заканчивает курс в оксфордском университете и готовится к карьере дипломата.
  Шерлок Холмс отказался от ордена, который ему предложили на память о пребывании в Петербурге, он сохранил лишь подаренную ему принцем Шунги булавку, — ту самую, из-за которой Гарри Таксон познакомился с порядками петербургской сыскной полиции.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"