Шабанов Лев Викторович : другие произведения.

Каменный Легион 10(20)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    финал 2 книги - всем героям пора завершить мирное сосуществование и, найдя идеологического врага, понять, что нужно собираться в новый поход.

  КНИГА ВТОРАЯ (эта часть идет как последняя второй книги, сейчас её лучше пропустить и прочитать после части КНИГА ВТОРАЯ глава 9 (19) или после Ыыльзлендских хроник)
  часть десятая (серия двадцатая)
  А тут как раз и идут Касьян да Николай угодники к Богу в Рай.
  Увидел их Бог и обомлел: Касьян идёт нарядный, одежды на нём сияют, и сам он весь полон благолепия, а рядом с ним - Николай... Весь грязный, ног не видно, лицо тоже чем-то измазано.
  - Где ты был, Касьян-угодник? - спросил Бог, удивляясь столь несообразному контрасту в одеяниях любимцев своих.
  - Я был на земле, - отвечал тот, - прилучилось мне идти мимо мужика, у которого воз завяз. Он просил меня: помоги, говорит, воз вытащить. Да я не стал марать Райского платья.
  - Ну, а ты где так выпачкался? - спросил Бог у Николы-угодника.
  - Я был на земле, шёл по той же дороге и помог мужику вытащить воз, - отвечал Никола-угодник.
  - Слушай, Касьян! - сказал тогда Бог. - Не помог ты мужику - за то будут тебе через три года служить молебны. А тебе, Никола-угодник, за то, что помог мужику воз вытащить, - будут служить молебны два раза в год.
  С тех пор так и сделалось: Касьяну в високосный только год служат молебны, а Николе два раза в год.
  "Касьян и Никола"
  ГОРОД СЕМИЛЬЯ
  Куда ехать далее Дрэгон не выбирал, он просто поехал в Семилью. Это был город с президентским правлением! В нём были распространены, так называемые, posadas , "Гостевые дома". Там не было инквизиции, зато было самое пьющее по среднеимперской статистике духовенство! Там была отменена смертная казнь - её правда, заменили полугодовым сроком в штрафной бригаде на складах производства пороха, но и это было не так важно. В конце концов "Рыцарь ударяющий молотом в слиянии" никогда не был преступником! Были, конечно, и недостатки: "гостевые дома" оказывали приют только на четырнадцать дней (день отъезда, день приезда, естественно, считались днями командировки), а домов в городе и окрестностях было толи семь, толи восемь. Итак, раз - четырнадцать, два - четырнадцать, три четырнадцать. Итого, сорок два! Сорок два, да сорок два - восемьдесят четыре, плюс четырнадцать - это девяносто восемь... И у нас ещё в запасе по два дня (короче, полтора, два сезона можно пожить и в Семильи).
  Необходимо также сказать, что Семилья, один из вольных городов - член торговой конфедерации.
  Семилья, по крайней мере, большая её часть, предстала глазам Дрэгона, гигантским базаром. Здесь была масса мелких, средних и крупных лавок. Большой конный завод с ипподромом и аукционом, мелкий домашний скот продавали на торжище, называемом Птичий рынок, безделицами и тысячами мелочей торговали на Блошином рынке! Кроме того, все эти рынки окружали циркачи и актёры, жонглёры и канатоходцы, которые сверху развлекали публику, а мелкие уличные воришки, снизу ту же публику и обворовывали. Так же под специальными навесами юные красавицы исполняли танцы вуалей и "Пчёлку" !
  Рыцарь Анди Дрэгон въехал в Семилью по южному тракту и у первых же попавшихся ему навстречу обывателей поинтересовался недорогими гостиницами для фронтовых офицеров отпускников.
  Внимательно осмотрев странный цвет кожи, выдающийся нос и чёрные волосы путника, один из обывателей поинтересовался:
  - Вам, наверное, нужно пройти в район "Обрезки"?
  - Почему? - удивился Дрэгон столь странному названию места.
  - Здесь все, кто приезжает в турне, обычно едут в район "Обрезки". Во-первых, вам будет небезынтересно знать, что это еврейский квартал, а во-вторых, там очень даже запросто без стеснений можно легко нанять киллера.
  "Вот это прямота! - удивился уровню свободы слова Дрэгон, - Вот так, первому встречному, прямо на улице и про наёмного убийцу!"
  Однако Дрэгон кивнул своим собеседникам и делово спросил:
  - А сколько стоит сия услуга?
  Другой мещанин слегка отделился от толпы и, подмигнув Дрэгону, сунул прямо в рыцарскую дорожную сумку небольшую визитную карточку.
  - Договоримся! - ответил он Дрэгону и по-свойски кивнул.
  "Однако, - подумал Дрэгон, переваривая свежую информацию, - Евреи-наёмные убийцы - это что-то новое!"
  Однако, вспомнив о Тосских разбойниках, Анди решил не выказывать никаких чувств и вслух сказал лишь:
  - Так куда мне ехать?
  Все пятеро обывателей указали рукой, видимо, в направлении указанного выше района.
  Дрэгон слегка дал шпор своему коню и поехал дальше.
  
  Но, только взяв курс в указанном направлении, Дрэгон вдруг засомневался, что в таком большом городе он сможет точно следовать туда, куда ему указали. Была - не была, пилигрим решил спросить ещё, но на этот раз уже у кавалериста. Точнее это был кавалер - в смысле, всадник. Просто на нём был тоже дорожный плащ, на седле, как и у Дрэгона дорожная сумка. Он был в меру упитан, но без двойного подбородка, весёлые глаза и такое, знаете, слегка улыбчивое выражение лица - которое так нравится неопытным девушкам (и о чём-то напоминает опытным)...
  - Простите, вы случайно не подскажете, как мне прибыть в гостиницу района "Обрезки"? - спросил Дрэгон.
  - Разрешите представиться, - снял шляпу незнакомец, - Витторио Спагетти (комит священных даров на Пасхальной неделе, распорядитель среди смотрящих за финансами в Рождественский пост, декорат и, в последствии, магистр официй в магистрате Семильи, кандидат в принцепсы городского сената, референдарий в отставке и концеляр республиканского значения).
  - Ого! - удивился Дрэгон, - А я - Анди Дрэгон, рыцарь Ударяющий-молотом-в-слиянии...
  - Отпускник, что ли?
  - Да! Отлежал в госпитале, потом дом ветеранов, а отпуск так и не отгулял...
  - Да? - удивился Спагетти, - А сюда зачем?
  - Город посмотреть, - неопределённо сказал Дрэгон, - Знаете, после всей этой войны, хочется мирного неба над головой.
  И с этими словами Дрэгон (уже отработанным жестом) подал своему новому спутнику фляжку (слегка помятую после известных событий, но всё ещё с монограммой верховного главкома де Жюффа). Витторио принял фляжку и, что называется, не глядя, влил в себя добрую половину. Потом скривился, проглотил:
  - Честно говоря, не очень! - сказал он, продышавшись, - Пойло! Приедем в гостиницу, и я вам укажу те сорта здешних вин, которые в это время хорошо пьются!
  - А что? - спросил Дрэгон, - У вас сорта вин зависят от времени года?
  - Ну, более или менее, - уклончиво ответил Спагетти, - Просто в бархатный сезон разбавляют треть всех вин; зимой, когда туристов нет - практически не разбавляют, а летом - разбавляют почти всё!
  - И вы это так спокойно сообщаете?
  - Терпимость и толерантность! - сказал Витторио, подняв вверх указательный палец, - Вот залог стабильности в местах многонациональных с большим количеством приезжего населения!
  - Да-да, - поддержал этот тезис Дрэгон, - Я видел эту надпись в рубрике девиза на городском гербе...
  - Нет, мой мальчик! Это не просто надпись, - прервал его Витторио, - Толерантность имеет свои размеры - она заканчивается там, где с тобой делают то, что не позволяют делать с собой. И заканчивается очень жёсткими мерами, недаром, основной доход города - это мстители!
  - Это вы про иудейскую общину? - спросил Дрэгон, вспомнив о группе обывателей, которые дали ему свою визитную карточку, - Мне показалось, что здесь у вас знают, как решить еврейский вопрос?
  - Запомните, мой юный друг, все наши проблемы от того, что мы вечно пытаемся решать чей-нибудь вопрос. Скажу вам больше: Нет еврейского вопроса, есть наш общий - один большой вопрос!
  - И вы, что же, знаете, какой у нас Общий вопрос?
  - Конечно, - с видом абсолютного знатока сказал Спагетти, - Вопрос у всех один: Где взять деньги!
  - Так, - окончательно втянулся в беседу сквайр (простите, рыцарь) Дрэгон, - Если вы ещё знаете и ответ...
  Витторио посмурнел:
  - Увы, мой юный друг, - ответил он и развёл руки в стороны, - Ответ мне неизвестен.
  
  Дорога вывела всадников на широкую набережную. На берегу реки сидело человек двести.
  - Это заказчики, - пояснил Спагетти, - Они сидят на берегу реки и ждут, проплывающих мимо погребальных лодок с мёртвыми телами своих врагов. Это вроде подтверждения того, что месть случилась и убит правильный человек...
  - И что тогда? - не понял логики Витторио Дрэгон.
  - Тогда заказчик идёт в банк и подписывает вексель мстителю (со второй половиной обещанной за убийство суммы).
  - Никогда бы не подумал, что месть - такое прибыльное дело, - почти восхитился Дрэгон.
  - Месть - это голодный волк, который только и ждёт, чтобы рвать на куски, истязать в сладком упоении живую плоть и лакать кровь, умывая ей свою ощеренную морду. Даже если это касается родных и близких, жён и матерей, детей и внуков! Неужели мы будем слушать ягнёнка, по вине которого погиб наш собрат, тем более, когда сын овцы уверяет нас, что ни в чём не виновен! Вы, кстати, не из стрелковой бригады будете?
  - Нет, признаться, - чуть не подавился от неожиданного вопроса Дрэгон. Он хотел было сказать, что его специальность Птурыч - охотник на драконов, но, вспомнив, какой фурор это заявление произвело на старую ведьму Колтай и чем это в последствии закончилось, решил сменить тему разговора, - А что у вас за убийство не наказывают?
  - Как и везде, - делово сообщил Витторио, - Виселица и никаких гвоздей!
  - Какова же тогда логика преступника? - не понял Дрэгон, - Перспектива быть повешенным, по-моему, не самая лучшая.
  - Да, бросьте, - отмахнулся Спагетти, - В конце концов, все мы смертны. А виселица или топор, или стрела - один хрен. Логика проста: "На этой виселице я буду выглядеть ничуть не хуже, чем на любой другой". А вот, кстати, и ваша гостиница!
  - Спасибо! - поблагодарил провожатого Дрэгон, - Прощайте, вы мне очень помогли.
  - Не "прощайте", а "до свидания", - поправил его Витторио и поехал дальше.
  
  Дрэгон осмотрел номер - "мило" - НО: белье было совсем засаленное. Рыцарь Ударяющий-молотом-в-слиянии тут же пожаловался на это. Хозяин внимательно выслушал его, а затем, пожав плечами, ответил:
  - Senьor, нащу незабвенную, но уже триста лэт покойную королеву Изя-Бэллу причисляют к лику святых, а она во врэмя осады несколько недэль нэ снимала с себя рубащки! И-таки, тэперь эта рубащка, как святыня, хранится в церкви, а вы жалуетэс", что ваща простыня - увы - нечиста, когда на нэй спали тока благородный синьор из Двуеста, священник с Острова, один рыцарь из Синэго братства (но вес" в ордэнах) и одна дама (но очэн, знаете ли, хорощей фамилыи); разве вы чище этих господ? Так что не морочьте же мне голову!
  Ладно, в конце концов, это было не важно. Дрэгон подписал отпускной вексель, закрыл дверь и тут же лёг спать.
  
  Дрэгон открыл глаза, чувствуя себя помолодевшим лет на десять, на удивление легко поднялся с высокой деревянной кровати. Налил воду в большой эмалированный таз; кувшин был бело-голубой, будто для молока - тщательно умылся, потом сильно растёр тело полотенцем и ощутил после этого какую-то особую бодрость. С этим ощущением он спустился к завтраку.
  - Как спалось, сэньор рыцарь? - спросил у спускающегося по невысокой лестнице Дрэгона, хозяин, - Всё ли спокойно?
  - Спасибо, голубчик! - натянуто ответил Дрэгон, - Спал неплохо. Правда, ночью прикопался до меня один клоп.
  - Хо, хо, хо, - умильно посмеялся хозяин, - таки один!
  - Да! - подтвердил эту информацию Дрэгон, - И я его убил! Понимаете? Я имел неосторожность убить его! Вот так (Дрэгон звонко ударил в ладоши и зло растёр предполагаемое там насекомое).
  - Почему жэ нэосторожность, мой господин?
  - Потому, что на его похороны пришли все его многочисленные родственники и до утра поминали его бренную душу!
  Хозяин недовольно хмыкнул:
  - Послущайте, я жэ нэ спращиваю у вас, почэму ви называетэ тряпицу для вытирания слёз носовым платком, - он многозначительно посмотрел на Дрэгона, - Я вас спросил-таки, "как вам спалось?", а флора-фауна меня нэ интерэсует, избавьте миня от этих падробностий!
  Дрэгон махнул рукой и подумал: "Всегда одно и тоже - то рано утром поп поёт, то поздно ночью - вдова плачет".
  - Быть можэт, адон, хотел бы отзавтракать? - скорее уточняющее констатировал, нежели вопросительно дал понять хозяин.
  - Пожалуй, - согласился с ним Дрэгон и прошёл к столам.
  Старуха с чёрной повязкой на седых волосах, похожая из-за этого на пиратскую мамашу, принесла ему бульон, два хлебца, жаренных в оливковом масле, и мармелад.
  - А тортильи? - спросил Дрэгон.- Очень хочется горячей тортильи, я бы хорошо уплатил.
  - У нас не готовят тортилью, сеньор. Понимаете, это надо уметь. Нельзя, чтобы в каждом доме умели всё. Я умею делать хороший омлет, это все знают на улице, им и могу угостить... А тортильи подают у адона Абрама... Но он открывает свою закусочную в одиннадцать, а сейчас ещё только половина одиннадцатого.
  - Какая жалость, - обречённо вздохнул Дрэгон.
  - Если хотите, я приготовлю вам омлет.
  - Омлет? - переспросил Дрэгон.
  - Вообще-то да, у нас омлеты - фирменное блюдо, - пояснила старуха, - У нас принцип - здесь каждый на улице умеет делать что-то своё, но зато делает это так хорошо, как не могут другие. На нашей улице адон Абрам делает тортилью, а ещё солёные миндальные орешки. Донья Долорас-Кармен готовит паэлью с курицей1. Дон Карлос славится тем, что делает паэлью с марискос . Я угощаю омлетом, а адон Йорген известен тем, что варит худиас и тушит потроха, которые ему привозят с Пласа де Торос сразу же после боя быков.
  - А котлеты? У вас есть котлеты? - вдруг оживился Дрэгон, - Я бы съел одну!
  С этими словами он протянул вексельно-билетную книжку отпускника и, расписавшись на талоне, позволил старухе вырвать его и уйти.
  Ждать пришлось долго.
  Наконец Дрэгону подали котлетку, жаренную на сливочном масле и при этом уже совершенно холодную, Анди снова выразил неудовольствие. Лакей преспокойно пощупал её своей рукой и сказал:
  - Нэт, мой дорогой адон, клянуся мамою, она тёпленькая, вы тока пошшупайте её!
  
  В общем, к новому быту необходимо было немного подстроиться и привыкнуть.
  Спустя пару дней, однако, жизнь невозможно наладилась и стала размеренной и неторопливой. Всё-таки человек может прижиться в самых различных тяготах и лишениях жизни отпускника или отдыхающего.
  
  Теперь, когда все волнения снова были позади, Дрэгон большую часть времени просто лежал на постели, прикрытой на время дня пледом (чтобы не заправлять) и считал дни недели.
  - Понедельник - день тяжёлый, идёт за неделей и неделю же открывает. В народе нашем, не таком уж и тёмном и невежественном, понедельник зовут - чёрным днём... есть даже присказка у южан: "на чёрный день". И не зря - Lundi, Лунный день, Montag! Так же считается, что если в понедельник дела пойдут плохо, то всю неделю так и будет, а если пенсион или жалование выплатят - траты преследуют до субботы. В понедельники люди ходят на могилы, в понедельник - баню растапливать начинают. Ещё с похмелья болеют... - думал Дрэгон, просматривая очередной несвежий еженедельный "Ай,монах".
  - Вторник-вторник. Вторник-потворник. Говорят, Mardi, хоть и день Марса, а всё-таки, день - лёгкий. Если в дорогу дальнюю ехать, так только во вторник выезжать и надо. Тогда и счастья, и удачи полные карманы привезёшь... интересно, а я в какой день в пути свои отправлялся? Во вторник люди на кокорники ездят и в баню ходят. Пить не пьют, а если и пьют, только сухое. Так и говорят: вторник - день сухой! С другой стороны: отложи на послезавтра то, что можно сделать сегодня, и получишь снова два свободных дня! - Думал Дрэгон, просматривая очередной несвежий еженедельный "Sweet-info".
  - Среда. Рыбный день. Банщики, да банщицы в угаре лежат, а если с глупостями какими, так и вовсе вениками облезлыми так отметелят, что до следующих бань - ни сесть, ни встать. А ещё среда - это середина недели, за ней только два дня до выходных. Именно поэтому традиция и относит его к Меркурию. Mercredi! Но среда, она и есть среда - как говорят, не лезь своей средой поперёд четверга... - думал Дрэгон, просматривая очередной несвежий еженедельный "Аргументум FuckТ".
  - Четверг - он всё отверг! У меня на родине приговаривали: среда да пятница четвергу не указчица! Jeudi, день Юпитера, как-никак! Четверток - он по определению всем перечит. Потому четверг - лучший день цирюльников, и девки в четверг свои волосы чешут. А ещё четверг - это перевал недели. Он к выходному дню дорогу указывает. Даже поверье есть, если в четверг умыться спозаранку, до зари здоровья полные ковши выпьешь! - Думал Дрэгон, просматривая очередную несвежую еженедельную "Единодумную карету".
  - Пятница, как старушка, к концам недели тащится. Да и день, как среда - постный, как понедельник - тяжёлый, а значит и безрадостный. В пятницу люди на рынки ездят, зерно на мельницы свозят, однако дел новых не начинают и в долг суммы не берут. Землю не пашут, пряжи не прядут, птиц на яйца не высаживают. Так и говорят: Параскева-пятница - не работница. Хотя в античной традиции - этот день Vendredi, все поголовно всегда чли его за Венерой! Поэтому все любовные талисманы всегда изготовлялись по пятницам. Надевался зелёный плащ (любимый цвет богини), венок из вербены (знак любострастия), приносили в жертву голубя, кадили розой, питали жертвенный огонь сосной и миртом... А у нас в пятницу всегда была предсубботняя пьянка, а из овощей обычно подавали свинину! - Думал Дрэгон, просматривая очередной несвежий еженедельный "Вечерний Семиль".
  - Суббота, открывай ворота. В субботу и родителей поминают, и стирку закатывают, и комнаты убирают. В субботу одни дела заканчивают, другие - начинают, в дороги выезжают - суббота день не только лёгкий, но и предпраздничный! Правда, вот с детства, то в школе, то в университете по субботам устраивались недельные подведения итогов с показательной поркой задир и неуспевающих в классах. Поэтому любой школяр готов был хоть чертям молиться, лишь бы через субботники в воскресенье перетащили. Еврейская неделя субботой оканчивается, а вот Вавилонская неделя - с неё начинается. Что делать, Saturday, день Сатурна... - думал Дрэгон, просматривая очередной несвежий еженедельный номер "Ком замоленной Кривды".
  - Воскресенье! Блаженный день. Sunday! Sonntag! День Солнца! Воскресенье для всех святое. День светлый, даже в непогоду. Праздничный и отдохновенный, даже в трауры. Разгульный и бездельный, даже в труде и постах! Ах, как хорошо жить! И прав был кто-то из древних, записав на своих скрижалях, что истинное целомудрие обретается с годами. Жаль только, что понедельник начинается в последнюю неделю месяца - с пятницы, а в обычные недели - или в субботу или в воскресенье... А вот ведь ещё одна странность, срединные народы, говорят, до введения общего великосветского календаря имели шестидневную неделю. Это ж надо было - субботы не было, а неделя (то есть, не-дело) было и воскресеньем, и первым днём, открывающим неделю! - думал Дрэгон, просматривая очередной несвежий еженедельный? Кем-то не-до-поюзанный "CROSS-ВОРД".
  Дрэгон подумал ещё и сам себе улыбнулся: "Получается, что фраза - "сделаю на неделе" - имеет тот же смысл, что и не сделаю вовсе. Удобная фраза, надо будет запомнить! ...И ещё, суббота и воскресенье имеют характеристику выходного дня! Выходной! Мануфактурщик называет его - прогульным, чиновник - табельным, крестьянин - нерабочим, священник - праздничным... Правда, есть ещё выходной (с ударением на первый слог), то есть день выхода на работы, но также есть и отпускной, когда отпускают на вакансии!" - думал Дрэгон, просматривая очередной несвежий еженедельный "Известняк".
  
  Газеты, которые в больших количествах оставались на столах забегаловки через улицу у адона Педро между обеденными часами и вечерними пьянками, терявшие свою актуальность уже на следующий день (кому нужны вчерашние газеты?) любовно укладывались Дрэгоном в комнатный архив. Здесь были и "Льетерский следопыт", и "Тангейтский инвалид", и "В квадрат света", и "Столичные огни".
  С газетами дни недели и их проживание становились как бы осмысленными. Судите сами: "Так, в прошлом месяце была посажена в тюрьму вдова Модестина по доносу "гулящаго человека" Исачки. Этот последний проживал в Столичном предместье, "могилы копал и мертвых носил". Как-то он познакомился на Кружечном дворе с таким же малодушным к вину Велиором Чег-локом, который пригласил своего нового приятеля к себе на квартиру. Результаты злоупотребления вином не замедлили сказаться. Как-то лег спать Исачка в подклети, и "почело де в подклети быть светло, и начало ему видеться, что та женщина Модестина показала себе правую руку и на персты дунула, и в подклети почали быть луны и потемнения великия, и от того де его Исачка обнял страх и ужас великий". Когда же Исачка утром сказал Модестине, что она его "в такой страх и ужас ввела", то она ему ответила: "Есть де за нею и иныя притчи, учнёт де она то делать, чего человеку и в ум не вместится". Как ни очевиден был бред пьяного человека, тем не менее, начался сыск, потому что галлюцинант, допившийся "до косматого", нашёл, что "ему учинилось такое привидение от той, вышеупомянутой вдовы Модестины, от её плутовства".
  
  Настроение стало ещё выше, когда выяснилось, что давешний знакомый Дрэгона, Витторио Спагетти, снова в городе (прибыл из Столицы - большой человек!). Ужинали вместе и, дабы не привлечь нездорового интереса к своему любопытству, Дрэгон после долгих бессмысленных рассуждений об одном шансе на тысячу, который даётся государством человеку, желающему получить высшее образование, как бы между делом, спросил:
  - Ну что, а как вам Столица?
  - Грязь, братец, грязь! - отмахнулся Витторио, - То есть не только на улицах, но и везде. Везде - страшная грязь и помойка. Да и чего доброго ожидать, когда там вице-канцлер по ритуальным услугам - Ги ре Язь, начальник похоронной службы - Уильям де Панк, и чиновник, занесения убытия населения, у них там - Како па-де-Сорт-и-Ран, зам обер-полицмейстера, выдающий свидетельства о смерти, и тот - Гни ля Роттен.
  Они съели первое и довольно долго уже ожидали второе блюдо.
  - Не пойму, чего они там так тянут? - спросил Спагетти и, привлекая к себе внимание, - Э-эй, лакей! Подавай-ка, голубчик!
  Лакей подбежал со счётом, но, узнав, что господа ещё недокушали, тут же начал выделывать поклоны и извиняться:
  - Виноват, тыщщу раз виноват. У меня такая плохая память... Я таки рассеян...
  - Как и всё племя иудейское по лику земному... - драматично докончил фразу Витторио, - Зато и в счёт наши не съеденные продукты уже внесли...
  - Скажите, Витторио, - Дрэгон не мог не задать этого вопроса, - А как с вашими извечными поисками?
  - То есть? - не понял Спагетти.
  - Ну, Основной вопрос, где взять деньги, уже решён?
  - И да, и нет! - ответил Витторио, - Но дела мои заметно улучшились! Хотите знать алгоритм?
  - Конечно!
  Витторио Спагетти нагнулся над самым ухом Дрэгона и приглушённым голосом сообщил:
  - Сначала я вхожу в общество, потом делаю множественные долги, а в финале скоропостижно умираю!
  Дрэгон ничего не понял, но до конца вечера оставался гостеприимным хозяином своей комнаты и даже предложил Спагетти остаться на ночлег, но тот, сославшись на какие-то ночные заведения, ушёл.
  
  Ещё период пребывания в Семилье подарил Дрэгону знакомство с очаровательной девушкой - Динной. Он даже взял себе за привычку гулять после обеда, так совершенно случайно он "наткнулся" на неё в одном из открытых террасных кафе. Набравшись наглости, он выпятил вперёд губу и занял место (не возражаете?) на соседней скамейке её столика.
  Ну и действительно, можно, наконец, отдать справедливость вкусу Дрэгона. На вид ей было двадцать лет, не более, не то чтобы полна, но дородна, румяна, стройна без излишества, высокая грудь, глаза светлые, брови соломенные, и волоса точно так же. При всём этом, были заметны, брильянтовые украшения на шее и в ушках. Очарование! Они начали с погоды, а кончили тем, чтобы через неделю обручиться. Говорила она много, любила гулять в скверах, сидеть на лавочках под раскидистыми деревьями... Словом, вышел из этого знакомства настоящий роман. И Дрэгон был без ума от радости и даже разорялся, давая ей совместный обед.
  Они гуляли каждый день от зенита и по самому краю заката к вечеру. И ночь была некстати, но виновата ли ночь в том, что примерные девушки спешат домой. Они гуляли по улицам Семильи, не особенно заботясь о маршрутах, окнах, выглядывающих людях, скверах или многочисленных забегаловках. Дрэгону казалось, что все задачки были за шаг до ответа - вот уже приблизилась красавица Лето, вот покидает мир старуха Зима. Жизнь снова оказалась прекрасна! Проводив подругу до дома, Дрэгон возвращался в гостиницу, вокруг него тихо засыпал целый город, а над ним загорались и гасли звёзды... Это было ощущение самого края мира, ощущение человека, смотрящего во вселенскую пропасть бездны Бытия, перед прыжком.
  
  Целая неделя прошла в томительном ожидании разрешения визита к родителям Динны, наконец, наступил вечер, предвещающий желанный день. Дрэгон написал записку к Витторио Спагетти, в которой просил поспособствовать его презентации в семье будущей невесты. Витторио откликнулся, прислав одобрительное письмо и пару выходного костюма.
  Время было позднее, но рыцарь Ударяющий-молотом-в-слиянии всё ещё не спал.
  "Разряженные в пух, мы совершим своё бракосочетание, - мечтал Дрэгон, лёжа в постели, - Поздравлениям не будет конца. То и дело гости будут сетовать на горечь водки, и мы почасту будем целоваться. Старые холостяки товарищи будут с завистью поглядывать на меня и мою половину. Будет видно, она всем понравится! Тут нечего толковать, скажу одно, что я не буду делать слишком роскошной свадьбы: с моей стороны будет несколько запоздавших приглашений и один гость, он же свидетель и посажённый отец Витторио Спагетти, а со стороны невесты две-три размалёванные барышни, да её родители - и только..."
  
  ЛЕТАТЕЛЬНЫЙ АТТРАКЦИОН
  Утром следующего дня в Семилью прибыл аттракцион - "Воздушная гондола". Конечно, заявления всевозможных учёных о скорейшей пересадке пехоты на воздушные корабли дали свои результаты ещё пару лет назад, но необходимы были и испытания. Многие проекты того времени могли поднять одного-двух ассистентов (добровольцами обычно были приговорённые к смерти преступники). Однако неплохое финансирование проектов - их было более двух десятков - И принципиально новый девиз: "Мы усовершенствуем это изделие до логического абсурда!" Привёл науку к утверждениям, типа "Никуда не денемся - полетим!" И вот в закрытых мастерских в воздух поднялись студенты и ассистенты профессоров. Правда, несмотря ни на какие угрозы или обещания поощрений, научная общественность продолжала сталкиваться с трудностями управляемого спуска. Встал вопрос невозможности управления огромными аппаратами. Изобретатели поступили вполне логично: вместо того чтобы пытаться толкать корзину с пассажирами, попытались толкать весь аэростат. Для этого понадобилось: Во-первых, устроить громадную общеимперскую компанию по продвижению на рынок цирковых и развлекательных услуг аттракционов с воздушными шарами. И: Во вторых, получив новое финансирование, придать секретному изделию форму удлиненного цилиндра и снабдить его парусами, предоставив кораблю (а не морально устаревшей корзине), при помощи парусного вооружения, с помощью ветра бороздить воздушный океан!
  Вот так один из воздушных аттракционов и достиг Семильи. Военное ведомство инновационных проектов ставило перед аттракционами и свои сугубо практические цели. Каждый аттракцион не только привлекал внимание и средства обывателей, но и помогал отбирать молодых людей призывного возраста, которые не боялись высоты (после третьего полёта молодым людям выдавалась специальная грамота).
  Итак, посреди сквера возникло странное растущее на глазах создание, напоминавшее шишку, вскочившую на лбу. Возле этой "шишки" горел костёр, источающий едкий дым, и суетилось несколько человек. Один из них в костюме шута пританцовывал и громко сзывал зевак:
  - Подняться выше колеса обозрения в вашем центральном парке! Судари и сударыни! Признайтесь, что стать голубками небесными хочется многим. Вот, например, один поэт-пижон из предместья обожает читать стихи прямо из корзины. Можно конечно спросить у тех, кто летал, но лучше сначала попробовать полетать самому! Пусть даже простым пассажиром. Наш замечательный шар, поднимет в воздух всех желающих! В стандартные корзины помимо кондуктора помещается до четырёх человек! Цена получасового полёта всего шестьдесят медных пятачков с человека за место. К полёту на воздушном шаре допускаются все желающие! Вы меня можете спросить, страшно ли парить в воздухе? Отвечу: скорее непривычно, вы почувствуете на себе все ветры мира, у вас закружится голова от видов, которые открываются воздухоплавателям.
  
  - Я справедлив, как чёрт на погосте! - сказал Спагетти, помогая Дрэгону влезть в парадный костюм, - Теперь я вам советую не говорить о доме, что он у вас родительский и не здесь. Это первое. Если все знают, что он у вас есть, это уже много говорит в вашу пользу - невеста ваша!
  - Её зовут Динна! - сказал Дрэгон, глядя на себя в зеркало.
  - Потом, при свидании с девушкой, будьте как можно предупредительнее и почаще говорите о её красоте. Это льстит женскому самолюбию - и невеста ваша!
  - Вот увидите, Спагетти, она великолепна!
  - Увидя на шее её прекрасный фермуар, не спрашивайте о его ценности, а только хвалите её вкус - и невеста ваша! - продолжал наставлять Дрэгона Витторио.
  - А как она говорит! Если бы вы слышали, как она говорит!
  - Когда она будет вас угощать, пробуйте всякое из блюд, а то, которое она будет хвалить по преимуществу, то есть или собственного её приготовления, или очень любимое ею, - не унимался Витторио Спагетти, - Это блюдо восхваляйте донельзя - и невеста ваша!
  - Я, между прочим, с самыми честными намерениями...
  - Не спрашивайте её, сколько ей лет и не говорите о своих - и невеста ваша!
  - Значит, я вперёд утешаюсь надеждою, что невеста моя, любезный Спагетти?
  - Ваша! Ваша! - подтвердил Витторио, и Дрэгон продолжил приготовления. Достал свой давно не троганный парадный рыцарский плащ, отдал выутюжить шляпу, приобрёл парик, очень модный, но похожий на собачью шкуру болонки.
  Наступила пора собираться на условленное свидание. Часа за два до выхода рыцарь Ударяющий-молотом-в-слиянии уже был совсем готов, и, признаться, из него вышел преопрятнейший жених; полная чёрная пара платья, плащ чёрный шёлковый, манишка с запонками (настоящими, под золото), шею украсила жёлтая цепочка, в кармане лежал белый платок. Всё это, в сущности, делало из Дрэгона довольно порядочного жениха, и даже Спагетти улыбался по-своему на эти приготовления.
  - Хорош, - кивал он Дрэгону, - Даже очень! Вы понравитесь родителям своей невесты всенепременно.
  
  В сквере с воздушным шаром продолжал скапливаться народ. Полёты должны были проходить через каждые два-три часа прямо с площади Комедии, к которой и принадлежал парковый сквер. День полёта к тому же совпал с сельскохозяйственной ярмаркой, привлекающей в Семилью массу народа. Поэтому, пока шло приготовление к очередному полёту, шут рассказывал короткую историю воздухоплавания, перемежая её разными шутками и побасёнками:
  - И тут великому открытию помог весьма пикантный случай. Во время приёма в честь Дня Рождения Императора одна из фрейлин как раз во время званого обеда подошла к камину, и вдруг её юбка от горячего воздуха стала задираться всё выше, и выше, и выше! Пока ни в чём не повинная женщина сгорала от стыда, мы, моделисты и изобретатели, тут же при помощи соуса и салфеток склеили шарик и, наполнив его горячим паром, получаемым при сжигании мокрой соломы, запустили его под потолок. О, чудо! Сей шар - взлетел ! Далее, путём точного вычисления мы смогли безошибочно определить необходимое для предстоявшего полёта количество газа.
  Восхищённая публика смотрела на это чудо техники с открытым ртом и всепобеждающим любопытством.
  
  Дрэгон и Спагетти вышли из гостиницы с опозданием, поэтому без промедления двинулись на площадь Комедии, так как именно там должно было состояться свидание с Динной, Динна хотела дать предварительные перед встречей с родителями инструкции. Дрэгон сразу же увидел её и, подхватив Спагетти под локоть, повлёк того за собой сквозь толпу зевак к девушке своей мечты. Однако она их не увидела, более того, вокруг неё кто-то вился. Какой-то молодой и несимпатичный человек. Она от него отмахивалась и, судя по всему, ругала.
  - Мы должны были подняться ещё в двенадцать часов! - не унимался шут, прогуливаясь у корзины с сиденьями, - Девушки! Покажите пример своим парням!
  Динна ускользнула в нетерпеливую толпу народа, собравшуюся у загородок между соседними улицами и в тени балконов домов, выходивших на площадь. Сильный ветер, дувший все предшествующие дни, затих. Стояла томительная жара при ясном, безоблачном небе. В воздухе не было ни малейшего дуновения. В такую погоду можно было спуститься на то же место, с которого поднялся. Настал полдень. Наступило время, назначенное для полета.
  - У кого ещё хватит храбрости для того, чтобы принять участие в полете? - снова вопросил шут и увидел Динну, - Прошу вас мадемуазель!
  И Динна вошла в корзину, заняв второе сиденье рядом с пожилой дамой, судорожно сжимавшей маленькую копию большой корзины, в которой копошились щенки.
  Дрэгон и Спагетти были уже в толпе, но обыватели и зеваки так шумели, что докричаться до своей невесты Анди Дрэгону не удалось.
  Среди толпившихся у корзины, опять появился прилипчивый молодой человек, бледный и взволнованный. Его вид показался Дрэгону поразительно неприятным. Это был человек лет тридцати, разодетый как франт. Он был очень мускулист, и все черты лица его выражали непобедимую энергию. Динна что-то резко говорила ему. А он в нерешительности остановился у корзины, рассматривая диковинную шарообразную штуку, неподвижно висящую на высоте нескольких метров над землей. Потом он схватился за поручни, и стал что-то говорить ей, сидевшей в корзине.
  Дрэгон опешил - сил прорваться через заслон бездушной толпы не было, а кондуктор уже отдал приказ, чтобы в корзину положили несколько мешков песка - по одному на каждое свободное кресло. Потом что крикнул и двенадцать человек, удерживавших шар верёвками, стали их понемногу травить, а шар -начал подниматься вверх. Не ощущалось ни малейшего дуновения ветра, и воздух был тяжел как свинец.
  - Все ли готово? - крикнул шут, глядя вверх, - Внимание!
  Толпа заволновалась. И тут человек, так бесцеремонно пристававший к Динне, вдруг прыгнул к корзине и схватился за один из плетёных бортов.
  - Отпускайте! - одновременно с этим движением приказал кондуктор и рухнул на дно корзины от толчка.
  Когда он поднялся, то очутился лицом к лицу с неожиданным спутником-тем самым бледным молодым человеком, о котором было упомянуто выше.
  Толпа охнула, и мёртвая тишина повисла между небом и землёй.
  - Моё почтение! - приветствовал вновь прибывший кондуктора и двух пассажирок.
  - Но... - опешил кондуктор, - по какому праву?..
  - Я здесь?.. По праву... невозможности быть удаленным вами.
  Дрэгон был поражён. Его буквально ошеломила эта наглая выходка, он не знал, что делать.
  - Мой вес нарушает равновесие, милейший портье? - спросил воздушный наглец у кондуктора, - Вы позволите?..
  И не ожидая ничьего согласия, он схватил два мешка с песком и выкинул их из корзины.
  - Послушайте, вы! - крикнул кондуктор, он всё ещё не мог придти в себя, - Вы завалились сюда... Хорошо! Оставайтесь!.. Но все же мне одному принадлежит право управлять шаром... Когда мы спустимся на землю, тогда я вас прилюдно отчитаю и непременно оштрафую!
  - Спустимся? - вскричал с удивлением наглец, - Не надо спускаться! Сначала надо ещё подняться!
  И не успел кондуктор его остановить, как ещё два мешка с песком оказались за плетёным бортом.
  Шар сразу поднялся ещё выше и полетел медленно над городом в сторону набережной.
  
  Они находились на высоте примерно восьмисот метров. Люди (и бегущие за шаром Дрэгон и Витторио) стали похожи на букашек!
  - Посмотри, Динна! - начал говорить незваный пассажир, - Мне кажется, что на них с такой именно высоты и следует смотреть, чтобы верно судить об их величии. Где там твой избранник? Можешь ли ты различить его отсюда? Нет! Потому что серость никогда не выделяется на сером фоне! Гляди - площадь Комедии превратилась в громадный муравейник. Смотри, серая и одинаковая масса народу сидит на набережной. А река напоминает всего лишь полоску, прорезающую город, и мост похож на шнурочек, протянутый с одного берега на другой.
  Воздух стал свежее.
  - Для вас я готов на всё, - сказал кондуктор парализованным от страха женщинам, - Если вам холодно, я сниму с себя одежду и отдам её вам.
  - Благодарю вас, - холодно ответил пассажир и добавил, - Вы многое почерпнёте из знакомства со мной, милые дамы, а моя беседа вознаградит вас за причинённую вам мною досаду.
  Кондуктор молча сел по другую сторону корзины.
  - Кстати, вполне возможно, будет гроза, - сказал молодой человек.
  - Мы спустимся до её наступления, - спокойно ответил кондуктор, глядя в стороны башенных часов на Ратуше.
  - Вот ещё! Надо, напротив, подняться! Мы тогда её скорее избежим.
  И снова два мешка с песком полетели из корзины вниз. Шар быстро поднялся и остановился на высоте не менее мили. Чувствовался довольно сильный холод; но солнечные лучи, падавшие на оболочку шара, расширяли газ и придавали шару ещё большую подъемную силу.
  - Не бойтесь ничего! - говоря это, пассажир схватил и выбросил ещё несколько мешков балласта. Кондуктор не выдержал и бросился к нему; но тот отстранил служащего сильным движением руки, и облегчённый шар достиг высоты более двух тысяч метров, - Всё равно, Динна, я тебя никому не отдам!
  Благодаря разреженному воздуху, газ, наполнявший шар, расширился, и его нижняя часть, оставленная нарочно пустой, быстро наполнилась, так что пора было открывать клапан; но молодой человек, по-видимому, не намеревался как-либо действовать. Кондуктор решился дернуть верёвку клапана, пользуясь выяснением отношений молодого человека с юной пассажиркой. Итак, кондуктор аккуратно дёрнул за верёвку клапана, а с юга послышались отдалённые раскаты грома.
  Женщина с собачками перекрестилась, но шар постепенно стал опускаться, а нарушитель спокойствия, продолжая выяснения отношений, этого пока не замечал.
  
  - Как только они опустятся на землю, я вызову его на дуэль! - сказал Дрэгон и поймал на себе одобрительные взгляды сопровождающих воздушное представление зевак.
  
  Между тем нарушитель воздушного аттракциона, опустив голову, задумался. Затем, не поднимая головы, обратился к кондуктору:
  - Несмотря на мой запрет, вы открыли клапан? Я выпустил это из виду, но больше этого не повториться - Слышите, я вам этого не позволю!
  И, ни на кого не глядя, выбросил все оставшиеся мешки. Затем угрожающим голосом сказал:
  - Долой мешки! Если бы был хороший ветер, мы бы далеко ушли! А так еле прошли сотню метров, и это за час!
  В это время в разговор вмешалась женщина с корзинкой скулящих щенков, он взяла хулигана за руку и произнесла:
  - Умоляю вас, давайте спустимся!
  Тучи надвигались на город со всех сторон, и в это время раздавались сильнейшие раскаты грома, гулко отдававшиеся во внутренностях шара.
  - Не бойтесь, - ответил ей незнакомец, - Только неосторожные делаются жертвами. Оливарис в Орлкуне поднялся в небо, но корзина его, повешенная под жаровней, сделалась жертвой огня; Он рухнул и убился! Мосмен поднялся над Триллем на слишком лёгкой площадке; Он рухнул и убился! Битторф в Манхуменге поднялся на бумажном шаре, его шар сгорел - он рухнул и убился! Гаррис поднялся на плохо устроенном шаре, слишком большой клапан которого не смог вовремя закрыться. Он рухнул и убился! Садлериго, лишившись балласта, был увлечён на крыши города Злобстона в дымовую трубу, он рухнул и убился! Кожинтаас, спускаясь на выпуклом парашюте, понял, что тот нуждается в определённых доработках. Он рухнул и убился! Ужасные падения и в тоже время, какой опыт! В конце концов, даже легендарные Фаэтон и Икар, олимпиец Гермес - падали и убивались! Эти жертвы, двигали вперёд науку. Выше!.. Выше!.. И выше!..
  Тем временем солнечные лучи увеличивали расширение газа, и шар всё продолжал подниматься. Дама с собачками взвыла и бессознательно схватилась за веревку клапана, но молодой человек выхватил короткий нож для обрезания балласта и срезал спасительный шнур где-то у себя над головой... Шар поднялся на непостижимую высоту. Послышался ужасный треск. Газ, чрезвычайно расширившись, прорвал оболочку шара.
  Толпа охнула и остановилась, Дрэгон закрыл глаза...
  
  Когда он снова нашёл в себе силы посмотреть в небо, шар уже кружился со страшной скоростью в небе. Создавалось впечатление, что его нёс ураган. Сильный толчок заставил пассажиров выпустить страховочные канаты, и они полетели вниз, а облегчённый шар с дьявольским свистом исчез в облаках.
  
  ОТЧАЯНИЕ
  Мёртвые люди и животные медленно смещались прибоем, и, показалось, что-то мимолётное - будто бы улыбались. Дрэгон смотрел и не верил - мимо буднично плыли лодки с телами чьих-то врагов, и она... Её больше не было среди живых...
  Витторио Спагетти бросил Дрэгона у воды и побежал за телегой, двое каких-то людей с баграми медленно спускались к воде. Бездушная и аморфная толпа зевак всё прибывала и прибывала.
  "Бежать! Немедленно бежать! - пронеслось в голове Дрэгона, - Куда бежать? Ни денег, ни содержания. Долги, долги, кругом долги!"
  Он отвернулся от набережной - ему хотелось запомнить свою Динну живой и весёлой.
  "Бежать... Немедленно надо было куда-то себя деть!"
  Через площадь Комедии навстречу Дрэгону бежали милиты.
  "Куда деваться? Может быть, снова к старому доброму другу Шнайдеру? Кстати где-то сообщали, что он получил Всепрощение, приглашён в Столицу, как автор-баталист..."
  
  Войдя в гостиницу, Дрэгон машинально сгрёб со столов закусочной залы вчерашние газеты и побрёл в свой номер.
  
  В газете "Новый Vox Populi" он неожиданно наткнулся на очерк Дитриха фон Шнайдера в рубрике "На пыльных тропинках далёких островов Ыыльзленда" статья называлась: Сказание о роскошном житии.
  Дорогой мой обыватель, я уже писал тебе о том, что не в коем государстве добрый и честный дворянин был пожалован поместицом малым. Ведь если сложить весь необъятный Ыыльзленд в одну сушу - то выйдет совершенно небольшой район! Так вот, его поместье меж рек и моря, с горами и полями, меж дубрав и садов и рощиц избранных, озёр многорыбных, земель плодородных. Там по полям пажити скотопитательные и злаки различные; изобильны по лугам травы зеленящия, и разноцветных цветов прекрасных и благовонных несказанно. По лесам растут: кедр, кипарис, маслина, лимон, орех, виноград, яблоня и груша, а вишнями,, господа мои,, я вовсе объелся!
  В садах же и дубровах птиц - от сиринов до попугаев преисполнено и преукрашено, а иных птах, служащих на снедь тамошнему человеческому роду я в наших краях и не видывал. Сами на голос кличущему человеку прилетают и в окна и двери приходят. И кому какая птица понравится, тот, ту себе возьмет, а остаточных прочь отгоняет - типа пастись.
  А по морю пристанищ корабельных и портов добрых без числа, равно как и насадов и кораблей, шхун и галер, шнеккеров и лодок для гуляния, особенно если с женщиной какой - неисчислимые тьмы. Кстати для девушек, которые интересуются - в порты Ринда, например, прибывают каботажные суда со всего Восточного побережья (!) со всякими драгоценными заморскими товарами. Кстати в осень там - торгуют без пошлин.
  Да! И ведь при этом довольстве, дорогой мой далёкий северный друг, там зимы не бывает, снегов не знают, холодного дождя и гнилой росы не ведают, и что зима есть - помнят уже немногие.
  Есть там так же и остров, где живёт добрый граф Лайон - на остове горка не очень великая, а около неё на девяносто миль плоских островков предостаточно. А около тоя горки поставлено замок чудной и предместье, где украшенных столов множество, со скатертями, и на них блюды и мисы, с различными яствами мясными, рыбными, постными и скоромными, ставцы и сковороды, ложки и плошки - в ассортименте. Поражает также Белое Аббатство - пива стоят великие чаны, мёду сороковые бочки, а также вина (а браги, и бузы, и самогона столь много, что и глядеть не хочется) и при этом - ни одного пьяного монаха я там не встретил! А кто любо охотник и пьян напьется, то ему спать никто не помешает: там устланы постели многими травами, будто перины мягкие. А похмельным людям также готово похмельных яств солёных: капусты бочками, огурцов и грибов и редьки, чесноку и лука!
  Да там же есть озерко (называется, "Аномалия") не добре велико, исполнено вина. И кто хочет, испивай, не бойся, хоть бы и по две чаши - как говорится, Бог в помощь! - ниже же по течению ручья оттуда мёдом крепким истекающего находится целое болото креплёное - как говорят местные: "Пей, пей, да и на голову лей, коня своего мой и сам купайся, а никто не оговорит, ни слова молвит, ибо месторождение - самородно"!
  А жены там ни прядут, ни ткут, ни платья моют, ни кроят, ни шьют, потому что всякого платья готового много: сорочек и портов мужеских и женских шесты навешены полны и стоят дёшево. Равно и перстней златых и серебряных, зарукавей, цепочек и монист без ларцов у кустарей валяется много (называется, сувенир на память!), любое выбирай да надевай, а никто не оговорит, ни запретит, ни торговаться не будет ни в чём.
  Оттого, господа мои провинциальные, кроме радости и веселья, песен и танцев и всяких игр - никаких печалий не бывает, разве что салюты петардами устроить, или фестиваль провести, или карнавал закатить. Впрочем, что толку про это всё рассказывать? По глазам ведь вижу - никакой мне веры нет. И правильно - лучше самому раз увидеть, чем от меня сто раз слушать! Ваш Ди Шнайдер (Продолжение следует).
  - Конечно, враньё и агитка, - грустно подумал Дрэгон, - Хотя, я ведь там наверняка всех знаю: Однополчане! Почему бы и нет... В конце концов, ещё одна перемена места, сквайр (тьфу, рыцарь) Дрэгон вот так запросто, возьмёт, да и поедет на остров О"Карху!
  
  КАК ДРЭГОН СНОВА РАЗБОГАТЕЛ И ЗАПЛАТИЛ СВОИ ДОЛГИ
  В Семильи постояльца Дрэгона знали как облупленного только в небольшом квартале района "Обрезки", где он всё ещё имел несчастье проживать в течение сорока дней после трагического случая с Динной. Вид у него из несвежего стал - поношенным, и есть ему стало совершенно нечего, однако он постоянно держал вид, что находится в хорошем настроении (делал весёлую мину при плохой игре).
  И вот однажды (Дрэгон) наконец решил, что хватит ходить в траурных лохмотьях и пора покупать себе приличную одежду - иначе, кто его примет в Ыыльзленде. Местная гильдия зелёных нищих? Нет! По одёжке принимают, - сказал он сам себе, - и если я оденусь лучше, дела мои пойдут хорошо.
  В этих размышлениях он и отправился на рынок. Зашёл к сапожнику, зашёл к портному, зашёл к шляпнику - в общем, купил всё, что ему было нужно. Но не заплатил ни медяшки.
  - Заплачу завтра, - говорил он, рассеяно хлопая себя по карманам, - Мне должны вот-вот выплатить пенсион - задержали... за два месяца.
  Конечно и шляпник, и портной, и многие другие люди квартала знали о трагедии и всё понимали - из-за траурных мероприятий Дрэгон вошёл в растраты и несколько опустился. Но ведь он - славный малый и в принципе вроде бы долги отдавал. Поэтому Дрэгону даже удалось занять некоторую сумму наличными. Между тем в гостиницу он вернулся как самый настоящий... ну если не маркиз, так уж точно - очень благородный сеньор: новые брюки, новая рубашка, новый плащ, но самой красивой, конечно же, была новая краповая шляпа.
  Всё это невероятно радовало, но на следующий день Дрэгон забеспокоился, как же он заплатит за одежду, когда за душой ни гроша? Измученный этими мыслями, бедняга Дрэгон решил было написать письмо другу Витторио, но тут вспомнил, что Спагетти как-то предупреждал его о своём отъезде... Как же он мог забыть!?. Тем не менее, опыт Витторио мог пригодиться - Анди решил притвориться мёртвым - если у Витторио это получалось, то чем хуже Дрэгон?.
  Он спустился вниз к хозяину гостиницы и заявил о своём намерении уезжать.
  - Харощо, - ответил ему хозяин и протянул увесистый счёт за услуги.
  Дрэгон принял бумаги, расписался и сообщил о том, как он может отдать долги. В подтверждение своих слов Анди бросил на стол кошелёк с небольшой суммой денег.
  Удивлению хозяина не было предела:
  - Что ви, синьёр рыцарь! Упаси меня Боже от ваших пржектов! Я-таки честный старый еврэй и хачу кончить эту жизнь здес", а не на каторге, заметьте!.. Так сколько я получу за эту услугу?
  
  Вечером Дрэгон взял свечу и распятие. Свечу поставил у изголовья, распятие взял в руки. Растянулся на кровати, закрыл глаза, скрестил на груди руки - ни дать, ни взять, настоящий жмурик.
  Рано утром пришли кредиторы. Сначала сапожник, потом галантерейщик, следом портной и шляпник - в том порядке, в каком Дрэгон посетил их на рынке. Всех встречали одетые в траур служащие гостиницы (от носильщика до экономки). Хозяин был безутешен и, выпивая, обращался к духу покойного, который олицетворялся рюмкой, накрытой хлебцем. Увидев, что Дрэгон лежит с зажатым в руках крестом, каждый из заходящих вздыхал и говорил:
  - Бедный Дрэгон, он так и не смог смириться со смертью своей Динны-Дианы! Каким же я был болваном, что дал тебе в долг! Но, снявши голову, по волосам не плачут: что сделано, то сделано. Обычай же таков - я должен забыть о твоём долге и простить тебя перед Высшим Судом!
  Наконец, служащие гостиницы, в сопровождении старого и строгого священника (и, конечно кредиторов) отнесли Дрэгона, как настоящего мертвеца, в церковь. По обычаю, он должен был пролежать там всю ночь в незакрытом гробу.
  
  Около полуночи, заскрипев, открылись двери, и в церковь вошли воры, которым нетерпелось спокойно поделить свою добычу. Они уселись на полу и зазвенели золотыми. Делили, делили, пока не поделили всё добро относительно поровну. Осталась только одна, но, судя по всему, весьма крупная монета. Даже до драки дошло, никак не могли решить, кому она достанется.
  Тогда главарь указал на лежащего в гробу Дрэгона, и объявил:
  - Кто с двадцати шагов собьёт ему стрелой нос, тот и получит спорный золотой!
  Несколько головорезов тут же вытащили самострелы. Конечно же, у лежащего Дрэгона сердце оборвалось. Собравшись с силами, он встал в гробу и диким голосом завопил:
  - Дяденьки отпустите, я больше не буду!
  Воров как громом поразило. Перепуганные, они пустились наутёк и в мгновение ока испарились, забыв про свои деньги. Дрэгон же, крестясь и причитая, кинулся было во след убегающим душегубам, но споткнулся о лежащие на полу мешки и рухнул. Сколько времени неподвижно лежал Дрэгон - неизвестно.
  При первых лучах зари он поднялся и, поняв, что ему более ничего не угрожает, собрал все монеты, и вернулся в гостиницу. Удивлению хозяина не было предела, однако Дрэгон просил не беспокоится и лёг спать.
  В полдень он отправился к своим кредиторам, расплатился со всеми долгами и, ничего не объясняя, покинул город.
  - И вот я, свободный человек! - крикнул Дрэгон, выехав за таможню семильского предместья, - С какой-никакой карьерой! Сальдировал долги и решил навестить вас, мои однополчане!
  
  МЕЖГЛАВЬЕ: СУД СВЯТЫХ
  С нетерпением ждали наши крестьяне праздника весеннего Николая Чудотворца. Зима в Империи не задалась, и случилось так, что зимний запасный корм весь вышел. Скот голодал, но была надежда на ранние пастбища. Поэтому и ожидали ленд-лорды и крестьяне, по примеру прежних лет, когда можно будет выгнать скот на подножный корм в день весеннего Николая.
  Но обманулись: земля была пустынна, травы не вышло.
  Думали-подумали мужички и решили, что виноват во всем святой Николай и что следует на него подать прошение Богу.
  Подали.
  Получил это прошение Господь Бог, позвал для объяснения святого Николая.
  - Почему же ты, столь человеколюбивый и всеми почитаемый святой, не выгнал травы крестьянам? - спросил Он Николу.
  - Я тут ни при чём, - ответил Никола и развёл руками, а потом подумал, да и добавил, - Думаю, что вина в этом лежит на Егории, если бы он дал дождь, я бы выгнал траву, а без дождя, Сам посуди - это невозможно.
  Сейчас же был позван Егорий. Как только он явился, Бог сказал:
  - Мужички жалуются на Николу, что он не выгнал травы, а оказывается, виноват в этом ты, а не он. Почему ты не дал дождя в своё время?
  - Причина тут не во мне, - ответствовал Егорий, низко кланяясь честному собранию, - Всё делается по порядку. Засори Дарья прорубь в своё время, был бы и дождь в своё время.
  Позвали на допрос Дарью, но и святая Дарья не признала своёй вины.
  - Моей вины тут нету, - заявила она, ссылаясь на прежние свидетельские показания, - Всё дело в Алексее - он не дал с гор потока в своё время. Как же я могла засорить проруби?
  Позвали на суд Алексея.
  - Почему ты не дал потоки с гор в своё время? - спросил Бог Алексея.
  - Я в том не виноват, - ответил Алексей, - запоздал в своём деле Василий. Он не дал в своё время капели, а без капели потоку не сделать.
  Василий тоже не признал себя виновным.
  - Капель от тепла, а где было его взять, если Авдотья не плющила. Виновата Авдотья.
  Нашли святую Авдотью, привлекли её к ответу по иску мужиков. А та отвечала:
  - У меня не одно дело, что только плющить. На моих руках кросна и тканьё. Если бы было на руках одно дело, я не запоздала бы и плющать в своё время. А тут как раз пришлось ставить кросна в Пудо-же-де-Кампастелло.
  Виновных, таким образом, не находилось, и было на суде у Бога постановлено: оставить прошение без последствий.
  
  Отец Аркадиус проснулся и сел на кровати. Начиналось утро самого главного дня - дня его доклада о Камне разящем и Конце Света грядущем. Точнее высокий диспут на эту тему был назначен на вторую половину дня, можно сказать - на вечер.
  
  МОРЕ ХХХL
  У причалов во всех направлениях суетился самый разнообразный народ. Рыцарь Ударящий-молотом-в-слиянии уже около часа пытался определить правильную очередь на правильно отходящий корабль.
  - Простите, кто последний?.. Вы крайний? Нет? Простите! Прошу прощенья, - Анди Дрэгон вооруженный дорожной сумкой и поясным мечом протискивался сквозь толпу встречающих - провожающих - отбывающих и многих прочих в поисках корабля идущего на Ыыльзленд, - Вы последний?
  - В каком смысле? - не понял вопроса большой элегантный господин беспечного вида.
  - В смысле, вы - последний? - пояснил Дрэгон, указывая на очередь людей, медленно поднимавшихся по трапу на судно.
  - Молодой чемодан, - ответил большой элегантный господин, - Вы только что четыгежды оскогбили меня!
  Дрэгон растерялся...
  - Вы обозвали меня "последним" - то есть наименее важным, низким, плохим, худшим, окончательным, в значении - "плохой"...
  - Э... - попытался вставить оправдание Дрэгон, но незнакомец, ничего не желая слушать, протянул руку вперёд и, загнув указательный палец, продолжил:
  - Это газ! Во-втогых, вы обозвали меня кгайним. То есть, обгатились ко мне на негодном мне языке, я цетгальный южанин, а "кгайний" - это диалектный вагвагизм центгально-юго-западных окгаин! В-тгетьих, вы намекнули, что я кгайний - в смысле "на кгаю", так сказать: в стогоне от очегеди и потому, если можно так выгазиться - Меня тут не стояло?
  - Я... - Дрэгон снова попытался как-то смягчить ситуацию, но господин продолжал:
  - Наконец, в четвёгтых! Обгащаясь ко мне, вы, нагушили все возможные пгавила пгиличия! Я никому не позволю обгащаться ко мне без соответствующей пгиставки к моему титулу - Ваше Сиятельство!
  - Но как я могу понять, что вы граф? - ещё больше растерялся Дрэгон, - На вас же нет шевронов или каких-либо знаков вашего превосходства...
  - Пгавильно! - подтвердил незнакомец и вполголоса пояснил, - Потому, что я путешествую инкогнито.
  - Право же, ваше сиятельство, я должен объясниться... - Дрэгон ничего не мог сообразить и просто стал говорить, как есть, - Называя вас "последним", я имел ввиду не ваше качество "последнего" в смысле "плохого". Я спрашивал о человеке, по следу которого, точнее, во след которому мне предстоит последовать на судно, идущее на Ыыльзленд...
  - Что вам там понадобилось, негодный вы человек? - всё ещё недовольно, но уже значительно спокойней спросил незнакомец.
  - Я еду в гости к моему боевому товарищу... графу Лайону де Шабану, моему однополчанину кавалеру Рыжкони и моему духовнику отцу Аркадиусу (про Ди Шнайдера Дрэгон говорить не стал, вспомнил почему-то о "Чёрном вороне", и не стал)
  - Ого! Да это же всё милые моей душе имена! - воскликнул незнакомец, - Тогда вам со мной! Кстати, моё имя - Мигель де Шабан. Но это секгет!
  - Рыцарь Ударяющий-молотом-в-слиянии Анди Дрэгон, кавалер ордена Сутулого, Птурыч !
  - Да? - немного удивился новый знакомый, - Кажется, я что-то пго вас слышал...
  Дрэгон расправил грудь, выпячивая медаль...
  - Нет, - покачал головой дон Мигель, - Не пгипомню...
  
  ВИЗИОНЕРСКИЕ ВЕЧЕРА (ЕСЛИ Б ЗНАЛИ ВЫ, КАК МНЕ ДОРОГИ)
  Визионерск. Зал Большого Имперского Учёного Совета Нации.
  Председательствующий аббат Пётр: Господа! Братья! Студенты! Я прошу Учёного секретаря Совета начать наше заседание. Сегодняшний Совет посвящён исследованию предстоятеля Ыыльзлендского отца Аркадиуса.
  Брат Валерий Носюрцкий, Учёный секретарь: Тема диссертации отца Аркадиуса "Конец Света и дискурс постэпохального содержания" (поворачивается к отцу Аркадиусу) Вы будете говорить сами, - или за всё ответит профессиональный докладчик?
  Отец Аркадиус Ыыльзлендский: С разрешения ВАС, Вас, вас и ... (кланяется поочерёдно: председателю, отцу инквизитору, Дофину и графу Лайону де Шабану).
  Брат Валерий Носюрцкий, Учёный секретарь: Хорошо. В качестве специальных гостей на докладе присутствуют Его Высочество Дофин Мурзилий, представители Имперского генштаба и маркграф Ыыльзленда!
  Председательствующий аббат Пётр: Кворум есть? Хорошо. Слово предоставляется отцу Аркадиусу! Пожалуйста, брат мой!
  Отец Аркадиус Ыыльзлендский: Смиренно благодарю. Часто и помногу о многом про себя размышляя, - начал отец Аркадиус, раскладывая на большом столе свои скромные заметки, - Я наткнулся мыслью на историю о пришествии Люцифера и подивился тому, что помимо упоминания об этом в рукописи Достопочтенного ПсевдоАнонима, я не нашёл ничего другого, как изложить вам суть моих изысканий и процитировать сочинения, подтверждающие их! Актуальность заданной темы обусловлена тем, что за последние триста лет в нашей науке чрезвычайно возросло количество прогнозов, связанных с приближающимся Концом Света. Конец Света, если его систематизировать, представляется гуманитарной наукой в виде катастрофы, вызванной мерзостью запустения. "Естественники" склонны говорить о природных изменениях (резкое потепление, похолодание, наводнение или засуха). Наконец, представители точной науки говорят о взрывах небесных светил, прободении Небесной тверди или падении некоего ужасного небесного камня с последующим коллапсом на земле, через потерю устойчивости пупа Земли, как основной точки планетарной опоры. При этом, количество предсказаний о Конце Света через падение небесного тела за последние пятьдесят лет учетверилось!
  Преамбула была великолепная и, главное, интригующая. Шум в зале смолк, и несколько десятков глаз уставились на тонкую фигуру, зловещё нависшую над упомянутым выше столом.
  - Христианская история, как известно подавляющему большинству присутствующих здесь, приобрела свою классическую форму под пером Петра Коместора ("Пожирателя"), автора "Схоластической истории", содержавшей вольное изложение истории библейской. Священная история начинается с первичного события: акта творения. Книга Генезиса, "Бытие", вернеё, её начало, которое трактовалось как "Шестиднев". Под естественной историей понималось сотворение неба и земли, животных и растений; под человеческой - прежде всего история главных действующих лиц, Адама и Евы. История определялась драматическим происшествием, из которого всё и проистекло. Конечно, здесь мы и попадаем в идеологические ножницы. Что есть грех? Разве соитие запретил совершать Бог Адаму и Еве, когда говорил всякой Своёй твари "Плодитесь и размножайтесь"? Нет, Завет состоял в том, чтобы не есть с Древа познания Добра и Зла. А почему? Очевидно потому, что этот акт явно нарушал циклическое равновесие во Вселенной и открывал дорогу историческому развитию пути: от Сотворения и до Конца Света! Чем же ещё должен закончится любой прерванный цикл? - Только концом!
  Современная, так сказать, новейшая история, дорогие коллеги, это наука, призванная ответить, какие символы финала возникают в конкретно определенное время. Символы ли они? И если символы, то символы ли финала? Сейчас принято сравнивать различные эпохи истории и, находя сходства, ограничиваться не болеё чем их регистрацией, прибавляя несколько остроумных замечаний о странности этого совпадения. Судя, например, о Столице, как о Третьем Риме, об Ивдессе, как о второй Александрии, о короле и дофине, как о новых Цезаре и Августе, вместо того, чтобы с полной серьезностью задуматься над проблемой судьбы - подлинной проблемой истории.
  А ведь проблема эта, описанная ещё в Откровении апостола Иоанна, имеет простое, но очень убедительное название: Конец Света!
  Конечно в разных книгах, это великое, я бы сказал - судьбоносное событие трактуется по-разному, но есть нечто общее. Если вы проследите легенды народов мира, то во всяком послепотопном мифе вы обнаружите намёки на камень. Казалось бы, какое отношение может иметь отвергнутый строителями камень, который ляжет в основание угла? Равно, как и побивание камнями? Или кометы, эти небесные камни с длинным пыльным хвостом, который отрастает у них в результате трения о небесные тверди?
  Дон Эдуардо кардинал Буази-на-Кине: Так ведь, ёк-макалёк, это ж всё дурные знамения!
  - Спасибо, коллега! - ответил Аркадиус, - Ведь было же сказано: "Он в блеске пурпурном на сцену взойдёт в театре под именем "князь Эшафот!" - Ибо ещё в тысячном году было пророчество: "Когда мёртвый карлик приедет на трон, Когда индюшатник увидит свой сон - Из мёртвого карлика в чёрный туман поднимется новый живой великан" - Карлик, Чёрная туманость, Великан - Ясно, что это указание на градации, в первую очередь, небесных светил. Теперь, я сошлюсь на книгу пророчеств Моразм-Ддонских: "Когда сумасшедший вдруг сядет на трон, Солдаты удержат крутой перевал, Но месяц проходит и новый урон и кровь принесёт золотой карнавал!" В другом источнике хронист пишет: ...явилась в Двуесте звезда поганая: стояла на полудни и вскочила с места своего, побежав по небу на запад, но того ея бегу с полудни чрез запад было шесть раз, и после того потухла в мареве золотого кручения. Это чётко свидетельствует о странных картинах, призванных пошатнуть наш мир. В этом календарном году мы столкнёмся с несколькими знамениями, и среди них: затмение Солнца и пролёт кометы, хотя, исходя из математических выкладок небезызвестного фисика-техника Мигеля де Шабана, никаких комет в этом году не ожидалось. Я утверждаю и попытаюсь доказать в этом докладе, что то, что астрономы принимают за комету, а астрологи за новое чудо-оружие хохочущих колдунов Безумного бога, на самом деле есть тот самый Камень, призванный побить нас всех, уничтожив наш мир.
  Какие могут быть у меня на это доказательства? С вашего позволения, я обращусь к тем цитатам, возможно, пока разрозненным и несистематизированным, но могущим проиллюстрировать логику моих изысканий. К примеру, цитата проклятия Чёрного друида из древней баллады:
  Он шёл, подняв руку к небу,
  И крикнул: "Послушай меня!
  Ты погубил эту землю,
  Отдавшись объятьям огня!..
  ...Лишь после великого срока
  Пристань найдёт себе здесь,
  Где замок захватят солёные кости,
  Чтоб вдоволь попить и поесть!
  ...Пока не пошлют нам Боги
  Камень - волшебный хрусталь -
  Придёт он с красного неба,
  Где царствует боль и печаль.
  Ему суждено воцариться
  На несколько тысяч лет,
  Покуда великие воины
  Не перейдут за хребет;
  А если они опоздают -
  Мир будет сознанья лишён..."
  Долгое время к пророчеству анонимного друида я относился дословно (хрусталь), но позже, перечитывая Аристотеля, вспомнил, а потом и закрепился в этой гипотезе, найдя похожие строки у Боэция и Полибия. Да и Хроника - упрямая вещь: Месяца июля седьмого дня, в шестом часу, воздушное знамение было в Крак де Шабан: всё небо было чисто, и внезапно, как гром грянул или из пушки выстрелило. Когда люди смотреть стали, виден был огонь пологий и на подобие молнии снизу вверх протянувшийся, и сверху как небольшой дымчатый облак стал. Теперь опять цитирую античных классиков (даю - тезисно), сравните сами: "Ideae, quae ispae formatae non sunt... quae in divina intelligentia continentur" - идеи, которые сами не созданы... которые содержаться в Божественном уме. "Mundi Fabricator non a semetipso fecit haec, sed de aliens archetypes transtulit" - Творец мира не из Самого Себя создал это, он перенёс из посторонних Ему архетипов. "Ut Deus omnem divinitatis suae theasaurum... in se tanquam archetypo absconditum... eodem modo saturnus jcculte corporum metalloricum simulacra in se circumferens" - подобно Богу, хранящему все свои сокровища... в Себе, как в сокровенном архетипе... так же Сатурн хранит в себе тайные подобия металлических тел.
  Однако, что это за Сатурн? Ясно - это тот самый "Камень"! - Из ничего произвёл четыре начала Создатель: воздух и земля, вода и огонь! Камень их уравновешивал, пожирая флюиды превосходства и карпускулы силы любой из субстанций - так мир был гарантирован от Хаоса. Здесь уместным оказалось направить мои поиски на малых прорицателей Острова: "Массовым ростом цинизма пропитан был век. Всё отрицая, живут, расплодясь, паразиты из отрицания веря, непоколебим Мощный их дом на песке! ...Ну, тут дальше неинтересно, это мы пропускаем, - прокомментировал Аркадиус, перелистывая страницу, - так, вот здесь: Из ничего произвёл лишь четыре начала Создатель, Землю и Воздух, Воду, а так же Огонь - В центр же от них, думаю из равновесья, Камень-кристал водрузил Он весьма небольшой. - Совершенно очевидно, что этот кристалл не позволял ни самим вышеобозначенным четырём стихиям, ни их фракциям как-либо соединяться. Он всё держал в равновесии, вбирая в себя избытки энергий четырёх первичных материальных субстанций. Он пожирал жар от земли в период зимнего солнечного огня, воздух заставлял изливаться то ветром, то бурей или ураганом, не позволяя ему ни застаиваться, ни сильно разгоняться. Воды, что здесь среди нас и небесные и наземные заставлял сходиться в моря. Но все эти репрессии имели, я бы так выразился, взаимный характер. Взял от Огня - дал Воде, наступил на Твердь - поднял Воду. Весной возрождаются листья на мёрзлой, как камень коре! - я, надеюсь, классиков помнят все. Именно так многие лета и шло управленье Вселенной. Однако, Камень по сути своёй - паразит - был очень далеко от нас, где-то там, за многими небесами у границ Великого Эмпирея. Мы не можем сказать, что именно случилось в небесной механике, но, как сказал один из бардов, Небо становится ближе, и Камень готов, сам, нарушив равновесие, испепелить и уничтожить наш мир. Он снялся с места и каким-то неизмеримым способом приближается к нам. Тому были и есть косвенные доказательства: Наконец над небом Столицы была явлена мне гибель: затмение Солнца и в нём подобие человека знаменовалось и велие воскурение воздуха издаде. И стояло сие видение часа с два, потом мглою покрылось, и стояла та мгла четыре дни. Являло во всех областях скотоуроние и вод нездравие. И комментарий - маргиналия на полях - звучит так: Я назвал свою книгу "Проповедь свободы", ибо был единственным свидетелем явления Аннигилятора - Пожирателя нас и порядка.
  И ещё одна вещь, после того, как мы преодолели еврейский запрет на антропоморфное, изображение Бога (еврейское слово "Бог-Отец" означает одновременно "рука" и "власть"), обратите внимание: на старом фолианте, рука не бросает "Камень", а как бы роняет его. Хронист из Смочтрё пишет: Так в третий час дни, внезапу с полудни нанесло тихим ветром мглу, как туман густой огненный...; и той мглой все небо как померкло, а ...подлинно распознать кто - не можно, отчего люди пришли в такой страх, думали, что конец свету наступил, и все, как возможно, побегли в церковь, на молитву, ко всещедрому Богу. И по молитве не остави Господь, яко отец сирых детей, в напасти: во исходе пятаго часа прогнася оная солнечно-пламенная мгла южным ветром на самый север и бысть страх приемшим радость и благодарение Богу. Таким образом, нам снова дают понять, гигантский астральный агент падает на нас!
  Теперь читаем маргиналию на полях:
  Не больше Юга Север был
  И Запад и Восток
  Символикой войны полны
  Как кровью - водосток
  Собрал солдат новый герой
  И всюду слышен стон
  Куда направишь ты, Король,
  Последний легион?
  Об этом миру говорил
  Пред смертью мудрый Галл
  Тремя как водится перстми
  Я это записал.
  Обратите внимание, в библиотеке монастыря Богданен-Богданен я так же напоролся на следующую фразу: Грешник, писавший тремя, как и нужно перстами, да сохранит он глаза и прочие члены свои, - практически идентичная скрипта, господа!
  Но почему, спросите вы, я включаю в топографию мифа далёкие события, связанные с проклятьем, последовавшим сразу за убийством Дитя морей О"Карху? Отвечаю, потому, что наряду с Камнем, там говориться и о роге этого таинственного животного. Недаром рефреном звучит во второй части песни о неразумном О"Карху следующие слова: Растерян, испуган О"Карху, он взять в руки меч не смог, а демоны хохотали: "А где ж твой чудесный рог?" - Интересно, зачем был нужен этот самый рог демонам Преисподней? - спросите вы, и я отвечу: Элементарно. Рог и есть панацея, которая уничтожит камень. На это тоже есть ссылки и в достаточных количествах.
  Ыыльзлендские хроники хранят для нас целый тезаурус! Вот, к примеру: десятый параграф: в седьмый час нощи, луна меркнула: над нею была дуга, а на дуге крест четвероконечный по концам (чувствуете символику?), под луною же венец и сквозь венец висящий меч (вот, опять тот же символ!); по обе же стороны луны два креста осмиконечные (уже два!). Луна же тёмно меркнула, а кресты, дуга и меч были весьма светлы, небо - чисто и светло, в звёздах (Вот такая очень символическая заметка!). Но, тем не менеё, и Сивилла, и предыдущий фрагмент, дают вполне чёткие инструкции: "Вещёго мужа хочу забавною музой прельстить. Петь о безумье его. Ты же исправь мой глагол... Далеё: Плащами сокрой эту часть торчащую сразу! (не понимаю смеха военных, здесь явно имеется в виду - рог, уподобленный мечу!) Далеё: серп отложившая мне будет подружкой рука. Далеё: cum, quisquis in nos incidit, luat poenas et usque curvos excavetur ad lumbos? когда, кто к нам ни внидёт, понесёт кару и будет вплоть до самых продолблён чресел? (какая аллегория!) Далеё: пусть войдёт, - изнутри расширен выйдет. - Вот такие надписи преследовали нас в запустении острова О"Карху, я вижу в них инструкцию - ибо, где ещё, как ни в месте хранилища рога могли быть помещены такие инструкции? - вот он прямой подсказ, зачем нам рог и куда им необходимо воткнуть, чтобы снять проклятие !
  Аркадиус помолчал, но тут же, как будто, предвидя вопросы, пояснил:
  - Конечно, некоторые могут увидёть в этих разорванных текстах скорее компиляцию, нежели дискурс, на что я приведу ещё один текст:
  Добрых радетель трудов, учитель с пленительной речью
  Радость тебе и почёт в церкви святой тишины
  Было видение мне, что, не надеясь сберечь, я
  В этой эпистоле правлю стилусом из глубины:
  Будет падение Камня - гром и печаль вековые
  Станет победа равна в жертвах слепого жнеца,
  Только удар злого Рога вызовет огнь, дым и взрывы -
  В войсках твоих и противных всех перебьёт до конца!
  Как видим, здесь так же идёт прямая инструкция удара во имя победы, чтобы не допустить слепого жнеца - то есть Смерть! Это, собственно и отгадка. Именно рог должен стать связующей нитью между этими событиями.
  Его Высочество Дофин Мурзилий (бесцеремонно): Но почему вы настаиваете на таком прочтении этих источников? Мне кажется, что эта информация крайне противоречива, тем более, накануне генерального наступления?
  Отец Аркадиус Ыыльзлендский (учтиво): Судите сами, Ваше высочество: вся плодотворность мифа реальности военного прошлого была основана на вере в возможность победить врага, отрезав его от Замкнутого моря на Западе. Это море должно было стать естественным фундаментом для создания нового Фронтира у границ Заповедного царства, в котором правит железной рукой владыка Иоанн, наш давний и верный союзник на далёких Юго-Западных рубежах.
  Придёт от северных морей Опавшая в цветах. (то есть Северная часть Имперского фронта - есть главная, замковая) Куда ведут следы коней (лакуна), милый граф? Пожары всюду по стране, ты Господу кричишь:"Когда придёт конец войне, ну, что же Ты молчишь?" Здесь слышно лишь рыданье гор и птицы не поют. (Явный намёк на тылы врага в западных отрогах) Стоглавый рыцарский собор (лакуна) пляшет тут.- Что скрывается за этой лакуной? - Вопрос болеё, чем риторический... Это координаты Оррмагеддонского поля! Нам просто туда необходимо попасть. Как? Вся современная литература по герменевтике, особенно у визионеров, богата намёками:
  Пройдёте по воздуху, как по воде,
  Потом под землёю, как по земле,
  Сквозь самый неверный из всех лабиринт,
  Что тайну безумца веками хранит.
  (согласитесь, господа, после изобретения летающих кораблей, всё становится ясным - и лабиринт города Безумного бога и, собственно, он сам - оказываются доступны). А теперь вот, ещё одна цитата: на середнем западе, в самом перекрое луны, на воздухе, в третьем часу нощи, будто крововидные люди, бегающие от месяца и к месяцу и мимо его в части бродяще. И было сего видения с час. Потом начало тонким облаком, аки жидким дымом, заносить и стало невидимо. Поэтому, я и задумался, насколько пророчества содержат знания нейтрализующие действия этого Небесного гостя. Как сказал Папа Трэндол: "На всякого астрального агента - довольно инквизиторской простоты!" Что я смог найти в ранней античной традиции? (снова даю тезисно): Levatus de profundo - поднявшийся из глубины; Patris potestas - власть Отца; Το αρχετζπον φος - изначальный свет; Ατ ανλαι αρχετνπιαι - первичная завеса;
  Профессор элоквенции, генерал армии Сёдьж Петру Хуанкарэ: (подняв руку для вопроса с места) Но, дорогой Аркадиус, судя по вашим словам, сначала необходимо снять проклятие друида с замка и его обитателей? - Вам не кажется, что вы выдаёте желаемое за действительное и, таким образом, образно говоря, гоните волну?
  Отец Аркадиус Ыыльзлендский: (небрежно) К счастью проклятье с замка снял наш славный рыцарь Рыжкони. В данный момент, искомый артефакт находится под покровительственной ладонью дома де Шабанов. Всё, что нам нужно - это доставить рогохранителей в тыл врага, назначить рогоносца и при благословлении Матери Церкви вонзить его в Падший Камень! Этим мы и снимем проклятие и его последствия.
  Профессор элоквенции, генерал армии Сёдьж Петру Хуанкарэ: Всё равно мне кажется, что концептуализация - не та. Здесь сквозит прозелитством и новомодными идеями просвещения провинций, в которых якобы существует какая-то отдельная самобытная культура! Я вам скажу, что это фикция!
  После этого Хуанкарэ поднялся и вышел.
  В зале повисла тягостная тишина. Хуанкарэ, как никак, был не только доктором элоквенции, но и считался лучшим тактиком на фронте (он никогда не передавал ни на манёврах, ни в боевых действиях свои резервы в помощь соседям, более того, его артиллеристы даже давали расписку, что не потратят более восьми снарядов в течение боевого дня - поэтому в штабе его с уважением называли "экономистом"!).
  Председательствующий аббат Пётр: Так, я попрошу задавать нашему докладчику вопросы и делать соответствующие замечания.
  Дон Эдуардо кардинал Буази-на-Кине (ехидно прищурившись): Брат Аркадиус, я прошу вас разъяснить некоторое недоумение, ёк-макалёк. Может быть, Учёный секретарь поправит меня, если это не так, если я ошибаюсь - возможно, я не читал каких-то инструкций. Но даже если такая инструкция есть, то я буду возражать. Значит, брат мой, дело вот в чём. В начале своего доклада, вы формулируете некие положения, выносимые на защиту, ёк-макалёк - я не буду говорить об их содержании, скажу лишь, что они поражают меня своей многословностью, от чего теряется та новизна, о которой вы так громко здесь заявляли. ...А в конце вы заканчиваете свой доклад выводами по итогам своей работы, ёк-макалёк, как это понять? С чем начали, тем и закончили? К тому же и пришли, на том же и остались. Ничего не доказали, ничего не защитили. Объясните мне?
  Отец Аркадиус Ыыльзлендский: Зелёное братство ожидало совсем недавно падения небесного тела, которое должно было вызвать второй Великий Потоп и уничтожить мир.
  Председательствующий аббат Пётр: Но ведь никто никого не затопил и никто ниоткуда не прилетел! Нам теперь это точно известно...
  Отец Аркадиус Ыыльзлендский: Да! И это "голос" в нашу пользу! Гипотетически, можно сделать вывод в ошибке расчётных данных. Лично у меня, получились несколько иные цифры и совершенно "неПотопные" результаты.
  Брат Валерий Носюрцкий, учёный секретарь: Вы намекаете на грозные указы на имя предводителей областей Восточного побережья, чтобы те "впредь никаких богомерзких дел не держались и еретическия книги, и коренья, и отравы пожгли, и к ведунам и к ворожеям не ходили, и никакого ведовства не держались и людей не портили". Относительно тех же, которые "от таких злых и богомерзких дел не отстанут... таких злых людей и врагов Божиих - в срубах сжечь безо всякия пощады и домы их разорить до основания", чтоб впредь такие злые люди и враги Божии нигде не воспомянулись?
  Отец Аркадиус Ыыльзлендский (удивлённо): Нет, такой задачи перед своим исследованием я не ставил.
  Дон Эдуардо кардинал Буази-на-Кине: Хорошо, ёк-макалёк, но как вы прокомментируете тогда следующую цитату: "на берегу реки, горел амбар купца Крискентия с краденым хлебом, который он, из казны государевой, потаённым образом за себя переводил. И над этим огнём с востока видна была комета-звезда, имела луч свой упором на оной огонь, и дотоль стояла, пока оный краденый хлеб - рожь, овёс, мука, толокно - не сгорели..."?
  Председательствующий аббат Пётр: Дон Эдуардо, вы только, что выступали, поэтому сядьте, пожалуйста, на место. Когда будет диспут с миноритами или апостоликами, вы обязательно зададите этот вопрос. Хорошо? Кто желает ещё выступить? Прошу вас, доктор фон Ви.
  Проректор Первого Императорского Университета Ивдессы доктор фон Ви (с трибуны): Работа претенциозна, перегружена псевдонаучной лексикой, сюжетно не выстроена и вообще высосана из пальца! ...Я считаю, что такие фразы здесь уместны и необходимы. Диссертация отца Аркадиуса во многом интуитивна. Если, конечно, посмотреть на неё с философской точки зрения... (Он замолчал - почесал довольно широкую лысину, потом о чём-то задумался - сам себе улыбнулся, посмотрел в зал - увидел людей, немного удивился - огляделся, потом вспомнил, что он на трибуне и продолжил) ...Вот достаточно этой философской точки зрения - нам только её бы найти. И отец Аркадиус вот эту позицию, эту точку зрения нашёл. И поэтому я поддерживаю пафос вопроса, который задал коллега Эдуардо, что мы пришли к тому кругу, с которого начали. Вместе с тем, что сделал брат Аркадиус? - И я на это обращаю внимание, что называется, на перспективу - Он интуитивно ощутил необходимость целостного подхода, но не дал определения этому. Он или говорил о необходимости какого-то структурно-функционального, комплексного подхода или синтетической теории. А мы просто снова подошли к Платоновскому типу понимания квадрата Вечности, как застывшей некогда, неизменяющейся, но она сдвинулась с места и утеряла равновесие. И это перспектива!
  Вместе с тем, я считаю, что отец Аркадиус мудро поступил. Поднимая все эти проблемы, он правильно обозначил тему исследования - анализы! Понимаете? Эта диссертация поисковая, и в этом её огромная значимость. И если говорить о вкладе, о котором вы не говорите, то - это ваша ответственность за такое видение. (поворачивается к Аркадиусу) Вы сейчас обнажили... вы знаете мне ваша работа напомнила лозунг известной пиесы: "Так жить нельзя!" И в этом вы правы, хотя есть мнение, что вы торопитесь - Но сказать об этом надо! И вы сказали: Хватит, мы не туда идём, давайте найдём метод! И это на перспективу! Спасибо!
  Дон Эдуардо кардинал Буази-на-Кине: (к фон Ви) Кстати, ёк-макалёк, про пиесу! Во время играния комедии, восстала с тучею буря жестокая и сломила над алтарём Соборной церкви крест, также и с соседней церкви верх весь с маковицею и крестом (между этими церквями и проходило действие комедии) - как узнал Всемогущий Господь Бог, так гнев свой на творящих игралище комедиантское; в тот же час и пролил, а на взвозе базарном, сажени с три горы сползло с места клади.
  Председательствующий аббат Пётр: Спасибо, мы примем это к сведению. Так, пожалуйста, отец Аркадиус, ваше слово.
  Отец Аркадиус Ыыльзлендский: Ну, что же... Конец Света близок. Возможно, именно этого не желает (или не хочет) понять человек - но это уже психология. Он, сам того не желая, проявляет себя, как беспечный породитель разнузданности, сообщник злодеёв, чуждый добродетели. Мы же, простые служители Истинной Веры, не делающие карьеру в эгалитарных клубах Столицы, должны особенно тщательно различать этих безумцев (а я говорю о первейшем из всех отступников - человеке равнодушном, умеющим объяснить свою жизнь, как принцип невмешательства) и, кроме того, наша задача - это точный прогноз! (призвал публику настроиться на рабочий момент Аркадиус) Теперь о том, как мы можем оказаться в месте, в котором произойдёт падение нашего "Камня". Так сказать, где зефиры ластятся вязам. Помните у классика: "той же волшбе, говорят, и другие обучены сестры / трое из нашей среды им противиться будут / в блеске одежд, что от Тирского снадобья рдеют!" Обратите внимание, пурпур! Но ведь это не просто пурпур - это же алый стяг визионеров... Нам необходимо просчитать несколько крупных сценариев и визионеры там должны будут играть не самую последнюю роль.
  Председательствующий аббат Пётр: Но вы, насколько я помню, не являетесь членами ордена...
  Граф Лайон де Шабан (с места): Ерунда, если это потребуется, то вступим по дороге в Столицу. И вообще, эту частность я разрешаю легко - скажите, где мы находимся?
  Его Высочество Дофин Мурзилий (как всегда, бесцеремонно): В Визионерске, - и, кстати, я не просто Дофин!
  - Разве Вам нужны ещё какие-нибудь доказательства? - воздел руки к небу Аркадиус и потряс ими, - Мы уже не один раз говорили о том, как смотреть на географию и согласились, что только тремя колоннами мы выйдем к месту известному в Библейской традиции, как Ормаггеддонское поле - место последней битвы, где было уничтожено Семя Зла и разбит Враг рода человеческого!
  - Интересно, - проговорил Дофин, разглаживая усы, - Отец Аркадиус, задержитесь, с вами хочет поговорить мой духовник Евгел Еленадел.
  Духовник Евгел Еленадел, поклонившись Дофину, встал и направился к Аркадиусу. Они некоторое время о чём-то говорили, а потом Евгел чинно вручил отцу Аркадиусу какие-то свёртки.
  Всё это время Дофин и офицеры генштаба разговаривали с Лайоном, который (по-свойски) пальцем указывал на какие-то точки ландкарты и что-то дружески пояснял.
  В этой же обстановки в кулуарах началась драка: студенты профессора элоквенции, генерала Хуанкарэ и дона Эдуардо Буази-на-Кине сцепились со студентами Ивдесского доктора фон Ви и Валерия Носюрцкого - Как сказал достопочтенный председатель: "Традиции научного диспута нарушать нельзя!".
  
  Духовник Его Высочества Дофина Мурзилия Евгел Еленадел: И всё-таки, как грица, без протокола. Это точно будет Конец Света?
  Отец Аркадиус Ыыльзлендский: Как раз эту самую малость нам и предстоит вскоре выяснить.
  
  ПРИЗНАНИЕ - АПОРИЯ ЛАБИРИНТА
  - Давайте трезво проанализируем ситуацию, - начал Лайон де Шабан, закрывая дверь в гостиничную комнату (снятую на имя Аркадиуса Ыыльзлендского), - В конце концов...
  - Хорошо, - поддержал де Шабана отец Аркадиус, - Коньяк или Херес?
  - На ваш вкус, - махнул рукой де Шабан, - В конце концов...
  - Тогда Виски! Мне презентовали очень хороший Кабертрокский виски, с полынным запахом и красноватым отливом!
  - Да, да - помню, духовник Его Всычества!
  - Не совсем. Это фон Ви - отцу Аркадиусу доставляло удовольствие так по-свойски называть крупных учёных, - А господин Евгел одарил меня вариантами заговора-отсушки от вампира, а так же отговор от упыря (мало ли кто кому, какой сродственник) и вурдалаков!
  - Понимаю, - кивнул де Шабан, - Дофин намекнул мне о том, что именно нам придётся уйти за линию фронта на территории противника в неопределённую глубину. Точнее, определённую - наша цель Оррмагеддон. А там никто из нас так эффективно от этой заразной кровососущей нечисти вас не защитит. Экспедиция - это не позиционная война, там действуют свои законы! Итак? Благодарю, (де Шабан принял бокал) - В конце концов...
  - Сегодня я решил, что мне необходимо довериться вам, де Шабан. Как раз на этот вечер мною был запланирован разговор с вами. Я хотел поговорить с вами, Лайон, вот о чём, - отец Аркадиус никак не мог приступить к повествованию, - Начнём с появления того, кого не стоит поминать на ночь...
  - Что вы, святой отец! - сделал серьёзное выражение лица де Шабан, - Леди Лилианна взяла с меня слово, чтобы никаких ба-брошу прощенья, жен...
  Боже мой! - Аркадиус отхлебнул, скривился и, водя рукой туда сюда, сказал, - Он при обличии красивого юноши приблизился к её ложу, чтобы обнять её. Однако Юстина, распознав злой дух, отогнала его крестным знамением. Тогда дьявол с Божьего дозволения (мы узнаем в этой формуле желание избежать всякого манихейства) навлек на неё лихорадку.
  - Мне лестны цитаты из "Золотой истории", но я не понимаю, причём здесь этот анекдот? Что касается вампиров, то очень многое из того, что рассказывают о них - непроверенные сплетни! Скажем, однажды в дозоре мы с маркизом Ло...
  - Если вы помните, монах Рауль Глабер из монастыря Сен-Лежар-де-Шампо описал это так: (Аркадиус прикрыл глаза и на память стал приводить прямую цитату) "Вдруг я увидел, как у появилось некое страшное на вид подобие человека. Это было существо небольшого роста, с тонкой шеей, худым лицом, совершенно чёрными глазами, бугристым морщинистым лбом, тонкими ноздрями, выступающей челюстью, толстыми губами, скошенным узким подбородком, козлиной бородой, мохнатыми острыми ушами, взъерошенной щетиной вместо волос, собачьими зубами, клинообразным черепом, впалой грудью, с горбом на спине, дрожащими ляжками, в грязной отвратительной одежде".
  - Ну, что же, - ухмыльнулся де Шабан, - Вполне похоже на профессора Евстрата из Гомотетии, не совсем точно - но что-то в этом сходное есть!
  - Лайон, вы пьяны! - начал раздражаться Аркадиус, - Я пытаюсь повернуть ваш ассоциативный ряд к дьяволу!
  - Сатана неровня Богу! - сказал, как отрезал Лайон, - Требую долива Виски после отстоя пены! И если хотите знать, он сам - Его творение, падший ангел. Чёрное и белое, без середины - такова наша действительность. Каждый человек рискует увидёть его в любой момент. Здесь и несчастные жертвы сатаны, мужчины и женщины - добыча сексуального неистовства демонов - инкубов и суккубов. И героическая борьба с искушениями, как у святого Антония. Кстати, святой отец, я вам не рассказывал одну презанятную историю с сук"кубами...
  Отец Аркадиус всплеснул руками и неодобрительно покачал головой:
  - Ну, что мне с вами делать! То у вас мистическое поднимается, то у дона Рыжкони, понимаешь, оккультное ползёт, то ваш любимый маркиз Лось идёт в боковые параллельные Вселенные! Что вы там, на фронте пьёте, интересно?
  Де Шабан с удивлением уставился на святого отца, а тот, добившись, наконец, тишины, начал рассказывать о своём мистическом путешествии сквозь Потустороннее . Он говорил и говорил, потом срывался в рассуждения и сомнения, высказывал еретическое неверие, а иногда и совсем нехристианские мысли...
  В комнате висела тишина. Она осталась висеть даже тогда, когда Аркадиус закончил свою историю.
  Де Шабан дослушал, встал, прошёлся по комнате. Однако его мрачное лицо вдруг просияло:
  - Вас просто подвергали искушению, - безапелляционно заявил граф, - И искушению - дьявольскому! Вы выстояли, но у вас осталось несколько вопросов. Заметим сразу, что вопросы эти носят дискуссионный характер и не умаляют того титанического труда и противостояния искушению, который вам удалось проделать!
  - А я повёл себя как сомневающийся Савл или Фома Неверующий!
  - Бросьте, - отмахнулся Лайон, - Савл стал первым понтификом мира Павлом. А апостол Фома, простой человек, который и верил просто. Он один из немногих брался защищать Христа, и принять мученическую смерть. А не верил он в то, что не мог никак понять - метафизику экзистенциализма и трансцендентную философию. Но простите, даже крупные учёные не всегда ориентируются в этих вопросах!
  - Но то, что я видел! - попытался впасть в спасительную истерику Аркадиус.
  - Итак, - де Шабан казался гигантской глыбой посреди бушующего океана, - Болеё всего вас шокировала картина Девы Марии у среднего креста?
  - Да! - взвизгнул Аркадиус.
  - Не кричите так, я ведь не глухой, да и сижу рядом. Далеё, на второе место по значимости, вы поставите картину явления к вам ПервоАдама?
  - Да! И вы знаете, на третье...
  - Достаточно! - прервал его де Шабан, - Действительно, современная гуманитарно-ориентированная наука давно говорит, что не только глина, но и масса других ингредиентов пошли на создание человека прежде, чем Господь Бог действительно вдохнул в него Дух! Различные алхимики перечисляют около трёхсот компонентов. Среди них: слизистая грязь, прах, ржавчина, с добавкой извести, а так же хрящи, мускулы. Что там ещё? Зловонные жиры, хрусткие кости, толчёный кремень, колючие соли, рыхлые хлопья из древности мрачных топей. Заметьте, только сейчас мы подошли к глине! Но вот вам всего один вопрос, возвращающий вас к жизни. Глядя на вашу леди Лилианну, вы видите череп, обтянутый кожей или всё-таки милое лицо любимого человека?
  - Позвольте! Но это не ответ. Эта истина, которая формируется у меня голове. Её рождают образы моего сознания! Меня так воспитали, я должен видёть лицо, а не череп.
  - Истина. Истина. Что есть истина? Идея. Идеал. Может ли быть идеал или архетип истиной?
  - Вы говорите о коллективных представлениях, отражённых в соответствующей литературе. То есть об иллюзиях, - Аркадиус был готов обидеться.
  - В таком случае, если вы не хотите доказывать, то опровергайте! - сказал Лайон и вылил остатки содержимого бутылки в свой бокал, - Вы ведь, как я - верите, что придёт время, когда Господь крикнет нам: где ты, человече? А вы не сможете придти к Нему, потому что, как и Адам, будешь гол и наг. Нищий и не только духом. Да, да! Между прочим, у древних нищета была олицетворением тупости, упёртости и беспробудной лени!
  - Но и хорошим быть трудно, - буркнул святой отец, - С неизбежностью и Боги не спорят.
  - Человека выказывает власть, - отмахнулся де Шабан.
  - Но и нажива так же, - вставил шпильку Аркадиус.
  - Я понял, вам необходимо быть как все. В толпе ты сер и незаметен...
  - Толпа постоянно движется, и если вы хотите что-нибудь отыскать, вам нужно остановиться! - попытался завершить спор святой отец Ыыльзлендский.
  - И всякая толпа, Аркадиус, чтит своего Бога.
  - Конечно, Бог - Отец и Сын одновременно, "Старый человек и молодой Бог", как говорит Вальтер фон дер Фогельвайде, становится Богом во славе... В миндалевидном ореоле императорского церемониала восторжествовавшего христианства Позднеримской империи. Но сейчас у нас другая Империя. Другие времена, другие правы! - продолжил развивать этот тезис Аркадиус, - Поэтому для вас, господ рыцарей (от короля - до простого пажерье), Бог стал феодальным сеньором: Dominus ("господин"). Как у Блаженного Августина: "Творец зовётся Творцом по отношению к Своим тварям подобно тому, как господин зовётся господином по отношению к своим слугам". Да и поэты IX века сделали из Бога владельца небесной крепости, удивительно похожей на императорский дворец. Бог-шансон-де-жест - это "Сеньор Бог"!
  - И то правда, святой отец, - поддержал его де Шабан, - Но на этих рыцарей, от короля, до пажерье, свалилась огромная и ужасающая война. Только империя могла выжить, сохраняя в себе не только население, но и народы. Вспомните-ка Ансельма Кентерберийского "Почему Богочеловек?", написанного в конце прошлого века? Бог появляется в нём как феодальный сеньор, повелевающий тремя категориями вассалов: ангелами, монахами и мирянами. И это есть servitium debitum, вассальная служба. Даже Христос пожертвовал своёй жизнью "ради чести Божией", наказание грешника желательно Богу "ради своёй чести".
  - Это, что же? - Аркадиус продолжил логику де Шабана, - Демиург сотворивший мир хуже, чем его творенье? Он Сам, тоже может стать уродцем на этом празднике жизни... но только странным, ужасным, бросающимся в глаза, когда хочется от такого зрелища отвернуться? Или, наоборот, смотреть, подавляя в себе чувство мерзкой гадливости...
  - И "Да" и "Нет", святой отец! Свита делает короля! Даже церковь задумана как царский дворец, где стоит трон Пантократора рядом с Солнцем и Луной (альфой и омегой - знаков всеобъемлющей власти). Правда и то, что это царственное и триумфальное видение Бога не пощадило и Христа. Христос Страшного суда с раной в боку - знаком победы над смертью; Христос на кресте, но в венце, знаком царской власти; Христос на главных башнях твердыни: "Христос-победитель, Христос-царь, Христос-император" "Christus vincit, Christus reg-nat, Christus imperat" .
  - Да, но человеку-то, простому и невысоколобому необходим в душе Богочеловек - смиренный и обыденный Бог человечества. Это Добрый Бог, Христос-агнец, Христос-пастырь, Христос-учитель, которому надлежит вести и наставлять в окружении преследователей. Пусть вы убрали образ Доброго Пастыря, но сохраните тогда тип Христа-наставника!
  Де Шабан испытующе посмотрел на отца Аркадиуса и продолжил:
  - Этот, очень близкий человеку, Христос мог приблизиться ещё больше, принимая облик младенца.
  - Но, к сожалению, пока, что мы больше сталкиваемся с Христом-страдальцем, Христом Голгофы и страстей Господних, - ответил с сожалением Аркадиус, - Распятие, которое изображают всё чаще и всё более реалистичней...
  - ...Всё так, но кого они распяли? - вопросил Аркадиус человечество в лице графа де Шабана, - Они распяли Ребёнка, который простодушно любил их всех. Простил им всё. Они распяли свою Детскую веру в прекрасную сказку будущего. И наше просвещённое четырнадцатое столетие должно это понимать. А они верят только в то, что завтра прилетит вдруг волшебник. Или же ваш брат, военный, скажет: верую, что был убит Бог-воитель, рыцарь без страха и упрёка, принесший не мир, но войну в наши души?!.
  - Они не смогли простить Ему того, что Он не жаждал обогащений и привилегий власти над ближними - что они выглядели в глазах, прежде всего своих - молодыми уродами с лицами глубоких стариков. И указывая на соринку в глазе брату своёму - они прекрасно понимали, что это и есть бревна в их глазах. Просто ведь можно убрать это бревно через расправу над теми, кто это бревно видит, через запрет на видение, через ослепление! Убрать высоколобых. Сузить лоб до бровей. Ещё сузить! Потом ещё - чтобы стали безбровыми. Одно сплошное темячко от рта до задницы! Отсюда и антиподы - Симон Волхв и Соломон Мудрый. С одной стороны - злокозненная порода колдунов, с другой - благословенное воинство святых. И всё это идеология выстраивает как одноразовую бесконечность.
  - Да, вы правы, теперь, к счастью, у нас есть Святая Инквизиция, и мы всё больше предупреждаем болезнь, нежели лечим её.
  Воцарилась тишина.
  - А что по поводу моего Ада?
  - В конце концов, - неожиданно вспомнил Лайон, - Всем известно, что были спасены одни лишь праведники, которые ждали, когда Христос сойдёт в лимб, чтобы освободить их. Кроме того, наша традиция намекает на то, что спасение было уготовано также нескольким популярным персонажам античности, которых из Преисподних вывели каким-то окольным путем. Я тут, кстати, вспомнил, что у визионеров есть байка. Когда Христос после распятия сошёл во Ад и всех оттуда стал выводить, царю Соломону, который внимал только обращению "Соломон Мудрый", сказал: "Раз такой умный, то сам отсюда и выйдешь!" Сказав это, Христос собрал избранных и вместе с ними ушёл - а Соломон остался один в Аду. Как ему выйти оттуда? Думал-думал да и стал вить завёртку для верёвочки. Подходит к нему мелкий бес, да и спрашивает, на что-де, дедушка, вьёшь верёвку без конца. "Много будешь знать, - ответил ему Соломон Мудрый, - скоро состаришься и будешь старше деда своёго, сатаны!" Так и эдак, но свил Соломон верёвку, да и стал размерять ею территории в Аду на своём уровне. Бесёнок опять стал у него спрашивать: На что-де ты, хитрец, Ад размеряешь? А Соломон ему пальцем на ограждение тычет и говорит: "Вот тут монастырь поставлю, вон там церковь, а здесь у меня Собор будет!" Бесёнок испугался и бегом побежал всё рассказать деду своёму, сатане. А сатана, как услыхал! Да как рассердился! Взял да и выгнал Соломона из Ада. Лично!
  
  МЕЖГЛАВИЯ, СВЯЗАННЫЕ С ОТЪЕЗДОМ И СЪЕЗДАМИ
  Тем временем дон Мигель и рыцарь Дрэгон прибыли на остров О"Карху. Огромное, по меркам южных морей, каботажное судно вошло в гавань и встало на суточную стоянку. Два путешественника, не слишком обременённые поклажей, легко сошли с трапа на твёрдую землю.
  - Дгуг мой? - обратился дон Мигель к одному из таможенных служащих порта, - Как нам попасть к сеньогу де Шабану?
  - Очень просто, - ответил, чему-то посмеиваясь, таможенник, - Сейчас пройдёте направо...
  - Так...
  - Потом увидите двухэтажное здание с надписью "Регистрация"...
  - Так...
  - Зайдёте туда, отметитесь...
  - Так...
  - Потом выходите, забираете влево...
  - Так...
  - Подходите ко мне, я вам ставлю печать "досмотрено", и вы, вот по этому трапу поднимаетесь на вот это судно, и уезжаете-себе на материк!
  - И всё? - дон Мигель даже как-то растерялся.
  - Ну, если хотите, можете ещё расписаться в Книге отзывов и предложений, - развёл руками таможенник.
  - И всё? - дон Мигель готов был взорваться, но по лицу служащего было видно - он не шутил, - Вы, что, хотите сказать, что мой любимый б"гаток, Лайон де, уехал на матегик, что ли?
  - Так точно, ваше сиятельство! - коротко ответил таможенник (было видно, что он так и не признал, с кем говорил), но для приличия козырнул.
  - Скажите, - обратился к служащему таможни Дрэгон, - Но переночевать-то у вас где-нибудь возможно?
  - Конечно, - ответил таможенник, - В Белом Аббатстве есть вполне приличный странноприимный дом!
  Дон Мигель обернулся к Дрэгону и сообщил:
  - Всё ногмально! Отец Агкадиус пгимет нас как годных!
  Дрэгон тут же расслабился.
  - Их Преосвященство отбыли в Визионерск и оттуда, судя по всему, в Столицу! - доложил служащий, - Но, я думаю, что настоятель Нектарий Минеон, сменивший на посту предстоятеля Ыыльзлендского будет рад вам помочь.
  
  Святой отец Минеон сразу же произвёл на дона Мигеля благоприятное впечатление своим алкогольно-выстраданным красным носом. Мигель де Шабан вынул бутыль и повёл доверительную беседу "за жизнь", за процветание края, за роскошное жильё и богатое правление...
  - Конечно богатое правление! - передразнил полночного гостя Нектарий Минеон, - Групповщина и групповой эгоизм - вот, господа, то единственное, чего здесь создал ваш де Шабан! Конечно, такое понятие, как деньги у этих господ ассоциировалось с мелочью, но ведь для жизни этой мелочи надо много. А её - нет!
  - А вы куда смотгели? - спросил дон Мигель, - А неподгажаемый Агкадиус?
  - А я много веков и до недавних пор состоял в советниках у несравненной леди Беатриссы! И, смею сказать вам, что совесть моя - чиста!
  - И отец Аркадиус был известен прогрессивностью взглядов и плотным взаимодействием со светской властью, - начал было говорить Дрэгон.
  - А вы не знаете, так и молчите! - оборвал его Нектарий Минеон, - Ваш отец Аркадиус - экстремист и интриган! Именно ему надо сказать "спасибо" за то, что lobby - крытая прогулочная площадка вдоль стены, превратилась в Лобби - покупку голосов "за" или "против" в различных коридорах власти!
  - А Ди Шнайдер? - оторопел Дрэгон.
  - Ага! Этот политический мученик! - отец Минеон склонился к самым лицам гостей и тихо объявил, - На самом деле их двое! Сводни и прохиндеи, сначала приучили людей к бесовским забавам, а потом весь Ринд наполнили бесприданницами... А ещё у них там собаки! Боевые, охотничьи и пастушьи, едят всё, очень любят детей!
  "Ага! - подумал Мигель, - Дед-то, видать, допился!"
  - Но вы же не станете отрицать того, что люди стали жить лучше, - продолжал искать почву для позитива Дрэгон, - Вон острова какие! Кругом постройки, статуи, маяки, в конце концов...
  - Политическое пространство! - хмыкнул Минеон, - Я вам вот что скажу, рационализм и иррационализм в политике это вам не просто социальная мимикрия или экуменизм...
  - Это вы опять пго деньги? - спросил дон Мигель.
  - Деньги? Кстати, и деньги тоже! Сюда ежегодно приходили из бюджетов разного уровня определённые суммы (ну, вы понимаете, о чём я), а пока своего губернатора не было, так и медяка не тратилось! А эти прибыли. Давай реформы городить, революции устраивать, моды делать, да острова осваивать! И что? Утопия, господа, она же не на карте, она в головах! Ведь с греческого так и переводили - У-Топо-Ия, то есть, страна, которой нет на топографии мира!
  - И что?
  - Что-что... Всё в трубу! И здешние бюджеты, и то, что в замке столетиями лежало. Всё спустили. Вот настанут тяжелые времена и перестанут добром вспоминать этих залётных! Что, аборигены постройки, статуи, маяки есть станут, что ли? Или ипподром им на ужин подать? Ну, ничего! У меня, между прочим, какое никакое, а политическое воображение тоже есть! Я, господа, как только аббатство это из рук в руки принял, сразу же сел писать жалобу - чтобы, так сказать, на всякий случай!
  - Что писать? - недопонял Мигель.
  - Жалобу, - ткнул Минеон в салфетку и изобразил росчерки пера, - Письменное обращение в официальную инстанцию с просьбой о вмешательстве в проблемную ситуацию. Документ, между прочим! Кстати говоря, это составная часть бюрократического управления - сиречь, моя работа... И вот тогда начнётся! Ох, начнётся! Кстати, (Минеон осёкся и внимательным цепким к деталям взглядом осмотрел гостей) а вы сами-то кто будете? Как мне про вас в регистре записать?
  - Крутой Возбульхерий, известный путешественник и писатель, - представил дона Мигеля Дрэгон, - А я при его светлости состою в спутниках и секретарях. Маэстро Заржавелли из Тиазур-и-Тусуара. Однако впишите нас, как "братья Инкогнито"
  - Ага, - смекнул настоятель Нектарий, - Писатель значит! Это хорошо. Будет, значит, и у меня свой писатель. Вот вы всю правду про то, что тут происходит, и напишите!
  
  Наутро дон Мигель и рыцарь Дрэгон поспешили откланяться и занять места на корабле, идущем в северо-западном направлении - теперь стало всё ясно. Необходимо было, пользуясь всеми возможными средствами, достичь Столицы - со вчерашнего дня, все пути вели только туда.
  
  Получив разрешение проезда на Остров, они тут же отправились в путь.
  
  Чёрная пропасть небес открывалась сразу же в сенях. Естественно шёл дождь. А холод и сырость - самые неприятные спутники пилигрима. Несмотря даже на то, что он находится в таверне (удобства всё равно на улице).
  Впрочем, никто пока никуда уходить и не собирался, даже напротив, де Шабан и Аркадиус чувствовали себя, ну если не на седьмом, так уж точно на шестом небе от счастья - народ продолжал валить валом, а двое умудрённых опытом путешественников, не только успели заказать вина и ужин, но и забронировать подходящий номер и спальный бельэтаж на чердаке для сержантов сопровождения (когда ещё был выбор).
  Лайон, уже изрядно заправившись, приопустил голову, наподобие Критского быка, и затосковал, враждебно глядя на вновь прибывающих постояльцев. Увы, пиво хоть и есть пенный напиток, но природа брала своё.
  Сержанты где-то мотались в поисках приключений, Савиньон, кузен Ди и дон Рыжкони с самого Визионерска играли затянувшуюся партию в карты (теперь в соседней зале с тремя моряками, каким-то врачом и комтуром тамплиеров).
  От зелёной скуки спасал неунывающий отец Аркадиус, затесавшись в пёструю кампанию клириков и купцов, он совершенно неожиданно обнаружил там господина Ле Жёна, старого доброго знакомого, сослуживца Лайона де Шабана, библиофила, филантропа и, наконец, просто герцога.
  От Ле Жёна де Шабан узнал, что баронет Максимельян Гугон Фриц фон Шишбургер, рыцарь с девизом "Неистовый" выдвинут на командирскую должность бригадира экспедиционного корпуса, под его началом так же должны были действовать и повышенные в званиях, титулах и наградах барон Хантер, воин ствола и ядра, неполковник и адъюнкт-сапёр, штаб-ротмастер Горел, известный так же, как "Пергаментный волк", получил мажора, а неполковник Зверини, лендлорд из Бон-Дюа, мало того, что стал непоковником, минуя мажор и премьер-майора, так ещё и получил штандарт-вымпел! Полковник Ко Та, известный также под именем "Железная ступня" также должен был получить под своё крыло корпус, Яго Какоморди, рыцарь пера и кинжала - стал ротмастером!
  - Ясно, мы готовимся к генеральному наступлению, - пояснил де Шабан отцу Аркадиусу, - Поздравлю вас, святой отец, как минимум капелланом. Ваш план принят к разработке.
  - Вообще-то грамоты и повестки подписаны лично де Жюфф-Радченковичем, - сказал Ле Жён и вынул из рукава небольшой лист.
  Лист был никому не интересен, и герцог вернул его назад.
  - А военный пресс-атташе южных земель в Громодзяндии Ан ля Птиц? - спросил заинтересовавшийся информацией Аркадиус.
  - Они вместе с Дитрихом Шнайдером вызваны в Столицу для получения карт-бланша свободного передвижения по всей линии фронта! Это будет первая информационная война!
  - А как же маркиз Херог де Папю? Вы про него ничего не сказали! - спросил де Шабан, - Что слышно о рыцаре, выступающем на поединках под девизом "Лось"? Где наш кавалер ордена "Яблока" пятой степени?
  - Ничего не знаю, - ответил Ле Жён, - Но, как я понимаю, всем нам в ближайшеё время необходимо будет предстать перед Дофином в Столице!
  Де Шабан всё выслушал и встал из-за стола.
  - Ты куда? - спросил Ле Жён.
  - Коня привязать надо, - недовольно процедил Лайон, - Сиди, не сиди, а дождь проходить не собирается...
  Собрав всю волю в кулак, Лайон толкнул ногой дверь и вышел на улицу.
  - Океан любви, - проговорил он тихо и пристроился в естественной тени прямо на угол.
  - Ого, - раздалось где-то рядом (между прочим, женский голос), - Эй, морячок, развлечься не желаешь? "А вообще, я бы развлёкся!" - подумал Лайон де Шабан, тяжело вздохнув, а после, производя встряхивающеё движение, просто ответил: Нет.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"