Шабанов Лев Викторович : другие произведения.

Каменный Легион 7 (27)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Любой супергерой - от Сопельмена до Человека-муздука должен иметь своего суперзлодея! Отсюда и чисто раблезианский ландшафт, и соответствующий сюжет и даже небольшой миттельмарш по загадочной стране Фаэрии.

  КНИГА ТРЕТЬЯ
  часть вторая (двадцать седьмая серия):
  - А я тебе говорю, Карло, оставь ты эту затею.
  Не найдём мы его. А вдруг ещё окажется, что
  Земля круглая, вот и будем всю жизнь ходить вокруг неё.
  - Да ты-то тут причём, Джузеппе?
  - Это что же, я брошу тебя одного?
  Ха-а. А кто тебе подсунул это полено, будь оно неладно?
  - Где же тебя искать? Эх, ты, дурачок деревянный...
  - Кхе-хе-хе... Ты сам ответил на свой вопрос, Карло.
  Ищи его в Стране Дураков.
  - Где?
  - Все дурачки рано или поздно попадают туда!
  - Да. Да. Да. Да. Как пить дать, он там и есть.
  триалог Джузеппе Сизый нос, папа Карло и Мудрый Сверчок
  Приключения Буратино
  
  ЭЛЬФЫ
  Вечером прибыл почтовый голубь - первый за столько дней экспедиции! Письмо было от адъютанта командующего восемнадцатым фронтом господина Савиньона: "Наш фронт продвинулся дальше, но не достиг пока намеченных ресурсными центрами рубежей (мы всё ещё в арьергарде). Отметьте на вашей карте наши новые координаты: XLIV.улитка: ii-ix-vi; XLV. улитка: ii-iv-vi; XVI. улитка: ii-ix-vi; XLVII. улитка: ii-ix; XXXVII. улитка: vii; XXVIII. улитка: viii; XXXVIII. улитка: v; XLIX. улитка: iii-ix-vi; L. улитка: iii-iv-v. Перед нами район "Жабья колесница" и, если барон фон Ви со своим корпусом будет наступать дальше, то и мы продвинемся с его арьергардами вперёд. Однако уже сейчас вас смогут встретить наши бойцы по ту сторону перевалов..."
  - Какие бойцы? Они же сказали, что мы будем первыми людьми за долгое время, кто ступил на эти земли? - возмутился министр внеземных территорий герцог Ле Жён.
  - Здесь пишут об эльфах, - пояснил Дитрих фон Шнайдер (он был прикомандирован графом Лайоном к штабу дона Рыжкони в чине писаря).
  - Что? - не понял отец Аркадиус, - Маленький лесной народец?
  - Ну, не такой уж и маленький... - возразил Ди Шнайдер, - Вот, здесь говорится, что мы тратим немалые средства, поддерживая в тылу Урлы эльфийское сопротивление!
  - И как? - съехидничал дон Рыжкони.
  - Что как? Судя по всему, они присылают хорошие отчёты.
  - Эльфы? - искреннему удивлению Вице-Папы не было предела, - Но, насколько я помню, эльфы любят водить хороводы при лунном свете; их музыка зачаровывает слушателей, заставляет забывать о времени и танцевать, танцевать, танцевать; музыкант не может прервать мелодию, пока ему не сломают скрипку. Больше всего эльфы любят обманывать, запутывать и насылать морок. Там, про этих эльфов говорится?
  - Да, но они же наши союзники! - попытался смягчить ситуацию герцог Ле Жён, - У нас говорят, даже злое дитя может на что-нибудь сгодиться.
  - Кроме того, - поддержал его маркиз Лось, - Эльфа на дереве убить невозможно, а дерево, на котором прячется эльф, нельзя срубить - это идеальные союзники! Так что нам необходимо составить делегацию, во главе которой отправится граф... нет, это слишком опасно... святой отец и Вице-Папа Аркадиус!
  - Что? - встрепенулся Вице-Папа, - Но почему я? У брата Ксеноманища уже накопился вполне достаточный опыт!
  - Ну, нам же нужно подчеркнуть уровень, на котором будут проходить переговоры, - резонно пояснил дон Рыжкони.
  И все посмотрели на отца Аркадиуса.
  - Хо-ррр-ошо, - нехотя согласился последний, - Но, почему бы тогда... нам всем не поехать к эльфам? Погостим, переведём дух, а?
  - Ага, - ответил В-тапках-на-подушку, - поводим хороводы при лунном свете; очаруемся эльфийскими мелодиями, граф де Шабан, вспомнив себя менестрелем, будет без устали петь нам свои шансоны, забудем о времени и проведём его в компании с народцем, профессией которого является морок и обман... Как там у классика? Ах, обмани меня, эльфиха, я сам обманываться рад!
  Отец Аркадиус сник:
  - Простите меня, господа, я, кажется, проявил малодушие...
  Сидевший рядом с Вице-Папой, мансионарий брат Ведрополус положил руку на плечо Аркадиуса и смиренно сказал:
  - Боюсь, что у нас всё равно нет другого выхода, Ваше Вице-Всё, так что кликните братьев Либерта да отца Выпендропулло и немедленно отправляемся к эльфам...
  Сказав это, брат мансионарий поднялся и пошёл на выход из шатра.
  - А собраться? - не выдержал всеобщего давления отец Аркадиус. Ведрополус остановился и ответил:
  - Только богатые уезжают легко, а бедные идут налегке.
  
  Уже через час делегация отправилась в квадрат, отмеченный теперь на портулане, как "Эльфийское королевство". Тропическая чаща теперь окончательно видоизменилась и стала напоминать леса срединных областей, только кроны вечнозелёных деревьев сильно раздавались вширь, переплетая ветви единой крышей, а стволы были толстокоры и весьма широки. Отец Аркадиус что-то комментировал, брат Либерт конспектировал и клевал носом, а мансионарий с командиром боевого охранения сержантом Скоббракетом (их сопровождали пятеро гвардейцев) беседовали о подлеце отце Выпендропулле, который сказался больным и не поехал.
  И вот тут, как раз на тропе, им и встретился эльф. Он любезно раскланялся и, выказав учтивость, поинтересовался целями столь представительной делегации. Брат Ведрополус обстоятельно всё объяснил и просил первого встречного эльфа выступить проводником в главный город Эльфийского королевства.
  - У нас тут город потерянных призраков! - отмахнулся эльф, - А государь наш слишком занят.
  - Чем это он занят? - любезно улыбаясь, спросил Вице-Папа.
  - Морочит головы, - ответил эльф, - Пойдёмте, я вас ознакомлю!
  - Что, идём путешествовать дальше? - спросил Скоббракет, и они двинулись по следам эльфа.
  
  - Не мешай, я примеряю новые лица! - проговорил эльф с короной на голове, когда эльф-проводник доложил ему о посетителях.
  - Смешной малый, - прокомментировал эту ситуации Скоббракет, - Говорит: Бог подай, а сам руками загребай!
  Группа охранения захихикала, но тут сёдла перевернулись, и бравые гвардейцы оказались под брюхами своих коней головами вниз.
  - Авось, да небось, да как-нибудь! - сообщил эльф с короной и повернулся к гостям, - Ого! (обратился коронованный к онемевшему от такой встречи отцу Аркадиусу) Неплохой трюк! Что ещё, друзья мои? Дайте, я угадаю - ты (брату Либерту) ковыряешь в ушах этим стилом, а потом размазываешь всё, что наковырял о бумаги в блокноте! Ты (мансиарию Ведрополусу) без сомненья может врать, не краснея, и все вруны тебе верят, как себе! (теперь к отцу Аркадиусу) А что же умеешь ты? Неужели, сморкаться левой ногой в правую лузу от стены тремя шарами!?.
  Аркадиус начал было объяснять, кто они и зачем прибыли...
  - Да, ладно, - отмахнулся эльф в короне, - Поп Айвенгу не обманет, Айвенга Попу правды не скажет!
  Между тем, эльфов на опушке всё прибывало, а чаща как-то расступалась вокруг одного, но, правда, самого старого дерева. К Скоббракету, принявшему нормальное состояние подошёл мансионарий:
  - Заломи им ветку - чтоб поставить метку, - тихо сказал он, но сержант отмахнулся и, отдав приказ гвардейцам "оправиться", принялся отряхивать с себя ветки и листья.
  
  Время шло, и маленький лесной народец уже начинал веселиться от души.
  Один из эльфов надел белый поварской колпак и объявил, что срочно приготовит стол для переговоров.
  Все заулыбались, а людская делегация - как-то успокоилась.
  Тогда эльф в колпаке, что есть силы саданул правой ногой между ног одного из гвардейцев, сопровождающих святого отца. Тот как-то охнул, сложился пополам и рухнул, схватившись обеими руками за... в "межножье".
  - Что? Что такое? - запричитал отец Аркадиус.
  - Нельзя приготовить омлет, не разбив яйца! - ответил эльф-повар и принялся доставать из-под стола блюда с омлетом.
  - Логично, - протянуто ответствовал Аркадиус, тут же меняя позу (из скрещённого на груди состояния, обе руки перекочевали в нижнюю область относительно пупка и сложились там, в замочек).
  - Упал, так целуй Мать Сыру Землю, - продолжал коронованный эльф, отвернувшись от обомлевших гостей, - Да на ноги становись.
  Между тем эльф-повар, маниакально-навязчивые действия которого уже стали вызывать опасения у делегатов, начал формировать блюда на один большой поднос.
  - Так: главный, с ним - два неглавных и ещё - два подчинённых, - бормотал эльф, сервируя поднос совершенно одинаковыми по виду и размеру блюдами, - Итого, больше, чем три! Так... ещё при них - два раза...
  Эльф взял свой поднос, переложил его в левую руку и двинулся к гостям:
  - Дорогие гости! - начал он приветственное слово, но споткнулся о корневище и (нет, нет, сам он устоял) уронил все блюда вниз.
  Поднос довершил общий разгром.
  - Как грится, не поваляешь - не поешь! - возопили эльфы и быстро принялись подбирать, обдувать и составлять блюда обратно на поднос, потом настала очередь и омлетов, один из которых вообще каким-то непостижимым образом оказался навершьем поварского колпака услужливого эльфа, - Так! Так! В конце концов, упавшая, но быстро поднятая еда, упавшей не считается! Раз, ещё раз... ещё... так больше трёх! Вроде бы все!
  С этими словами эльф выпрямился с подносом, на котором стояло четыре блюда с мятым омлетом
  - Яйцо, что крашеное, что белое, всё равно - вкус один! - произнёс он и, - Растопырь-ка пальцы шире! - вручил эти ценные угощения отцу Аркадиусу.
  - Это яйца? - спросил Аркадиус.
  - Стественно, - подтвердил гипотезу Вице-Папы эльф.
  К Вице-Папе подошёл брат масонарий:
  - Боюсь, что нам с вами лучше остаться без обеда, - зашипел он на ухо отцу Аркадиусу, не меняя приветливой улыбки на лице, - Как-никак, ястреб с голубем - не друзья!
  - Что же делать? - растерянно спросил Аркадиус.
  - Отчёт, - прошипел подошедший Скоббракет, ему тоже всё здесь не нравилось.
  - Отчёт! - громко сказал Вице-Папа Аркадиус и отдал поднос с омлетом коронованному эльфу. Эльф удивлённо принял всё это и обиженно сообщил:
  - Ну, вот пьянка уже должна была начинаться, но подали чай!
  - Отчёт - это не всё, - продолжил свою мысль Аркадиус, - вам должны были передать для нас деньги, обмундирование, дальнейшие инструкции и векселя.
  - Обмунд-что? Я ничего не понимаю! Что происходит? - заволновались эльфы.
  - Лес есть - медведь есть, деревня есть - злой человек есть, - начал пояснять эльф в короне своим подданным, - Понаехали! Сейчас разобьют лагерь, потом станут эль пить, нажрутся, загадят тут всё! Потом эльфяток наших плохому научат, а эльфиц наших совратят и будут покушаться на их целомудрие! Эльфы-же-отцы и эльфы-же-мужья их станут поколачивать за измену!..
  Эльфы затихли, переваривая информацию.
  - Экспедиция называется! - закончил свою гневную филиппику "коронованный" и для пущей важности добавил, - Вот так.
  - Конец света на носу! А вы тут комедию ломаете! - в сердцах топнул ногой Аркадиус.
  - Ну, не надо, не надо, - отмахнулся эльф-повар, - Ты нам на бессознательность не дави. Все мы в курсе. Всё мы читали. Получаем регулярно сведения из-за! (он махнул рукой в неопределённом направлении).
  - Что? - не понял Вице-папа.
  - Ну, как что, - спал с лица эльф-повар и стал эльфом-королём, - Все уже знают. Мировой змей, который держит в кольце наш Мир, путём зажатия в зубах собственного хвоста... (эльф вынул платок и зарыдал) Вы, правы - это трагедия... Слушайте ухом, а не брюхом, аль вы уши отсидели? Он уже лет двести мучается. Его страшно тошнит. Но он держится... пока... держался...
  - И?
  - Его вот-вот вырвет! И тогда всё! - эльф успокоился и тихо сообщил, - Мы пропали!
  Отец Аркадиус отёр пот со лба и снова потребовал отчёт.
  - Мы регулярно нападаем на резервы и снабжения Урлы!
  - А в чём это выражается? - спросил Скоббракет, - Что я напишу в отчёте?
  Эльф встал, достал счёты и, громко передвигая костяшки, принялся диктовать: "Начнём с того, что некромант послал на нас из замка Апын армию, в которой были зомби. Но их было довольно много! Эта армия медленно, но не уёмно, проделала долгий путь и, наконец, устала настолько, что остановилась на отдых.
  Пока зомби отдыхали после долгого перехода, птицы выклевали в них большие зияющие дыры. И это после того, как во время переправы через "Синюю гать", их арьергард был почти целиком обглодан местными речными раками!
  Тогда некромант послал на нас армию стреляющих огненными шарами личей! Это страшные как сама смерть старухи, кожа их напоминает пергамент, и сами они перебинтованы бинтами и носят на голове обручи из королевских кобр!
  Бабушки поехали на корабле - ну, это правильно, потому что они старенькие и сами бы так далеко не дошли. Но как только они оказались в нашем лесу, мы залили их дождями до ломоты в ногах, ревматизма в спине и размокания головного мозга.
  Короче, сам Безумный бог решил нас "зачистить"! И вот армия специально обученных карателей вторглась в наш лес! Мы сопротивлялись. Пишите: Семерых утащили муравьи, пятнадцать бедолаг расчесали укусы комаров до смерти, двое поселились у знакомого егеря, после чего - шестерых затоптали лоси, пятеро отравились березовым соком из сосны, двое получили ожоги от печеных каштанов. Ну, восьмерых, можно не считать, они умерли своей смертью. Шестеро наездников возглавили стаю волков и вернулись назад. Тридцать пять - заболели энцефалитом, пятьдесят утонуло в болоте, тридцать четыре погибли заваленные деревьями при рубке леса. Восемь было задраны медведями (не хрен врать, что силачи!), одиннадцать отравились грибами и ягодами, и только трое засиделись у костра, в результате чего - сгорели.
  - В общем, - понимающе закивал отец Аркадиус, - Бардовский фестиваль прошёл почти без эксцессов.
  - Что? - возмутился коронованный эльф и, сбросив корону, превратился в эльфа-проводника, - Мы тут, на передовой! В глыбоком тылу! Бросаем в них шишки, стреляем пыльцой растений, путаем тропинки, насылаем летаргические сны и аллергические реакции...
  - Заставляете танцевать? - не выдержав, перебил его отец Аркадиус.
  - Нет, гоблины - не люди! Совершенно не музыкальны, - с сожалением констатировал эльф, махнув рукой, и тем самым ополовинил число присутствующих эльфов, - Да и аллергия их, по правде сказать, не берёт.
  - А что ещё? - снова вступил в беседу Скоббракет.
  - Да так, больше вроде ничего, - развёл руками эльф, и число присутствующих эльфов опять сократилось, - понимаете, они через наш лес теперь очень редко ездиют.
  - Вы, что не понимаете, что пытаетесь меня убедить, что убили слона, показывая при этом заячью шкурку? - засмеялся отец Аркадиус.
  - В ином городе и слон - заяц, - обижено ответил ему эльф снова оказавшись в короне (теперь он был единственным эльфом на опушке), - В конце концов, гиену можно обвинить в любом преступлении, но моток ниток она точно не украдёт! Тем не менее, нам пора прощаться!
  Эльф хлопнул в ладоши, и всё исчезло. Только на месте стола оказалась груда хаотично наваленных тяжёлых доспехов.
  
  Отец Аркадиус встал, в сердцах хлопнул себя по ляжкам и приказал всем седлать коней и возвращаться. Спутники спохватились - никто не помнил, где остались кони, все священники потеряли нижнее бельё, а солдаты - оружие (!), когда они нашли своих четвероногих, то не нашли ни сёдел, ни сбруй.
  - Боюсь, что это ещё не всё, - покачал головой мансионарий Ведрополус.
  Гвардейцы спешно сооружали волок для амуниции - оставить боялись и посылать за помощью - тоже (как нашли, могли также и потерять или потеряться).
  - Эльфы, эльфы! - заорал Вице-Папа, грозя кулаками невидимому противнику, - Всё бы вам кружиться и совокупляться! Петь да пританцовывать в вечном кумаре! Тьфу на вас!
  (Общество всецело было на стороне отца Аркадиуса) Тогда ни один из них ещё не знал, что из под тешка наблюдавшие эльфы обиделись на это и, шутки ради, наслали на отца Аркадиуса аллергию.
  
  По возвращении назад, труднее всего отцу Аркадиусу было ответить на вопрос графа Лайона о том, как прошла встреча с союзниками. Вице-Папа махнул рукой:
  - Они... скажем так, опустили глаза и бросили в мой адрес грубые слова отрицания.
  
  ИДЁМ НА СЕВЕР, ФРОНТ В НАШЕМ ЛИЦЕ ДВИЖЕТСЯ ВПЕРЁД!
  Маркиз Лось поправил обмундирование, развёл руки в стороны и начал рассказ:
  - Побуревшая под знойным Солнцем юга степь приведёт нас к подножию синих гор. Немного красноватая пыль на острых, как ножи, листьях грубых трав, пожалуй, единственная неприятность этого региона. Правда, по всей равнине разбросаны многочисленные редкие рощи и отдельные деревья, а вдоль многочисленных речушек, которые помогут нам запутывать следы - масса кустарника!
  - У нас почти иссякли запасы пищи, - недовольно влез в рассказ маркиза дон Рыжкони.
  - Это как раз не проблема! - отмахнулся маркиз, - Больше нигде во всём известном мире нет такого скопления крупных животных, как здесь, в этой степи! Представьте себе, господа, на рассвете мимо нашего бивуака, подымая завесу пыли, с топотом проносятся стада антилоп и буйволов! Далее мы переводим взгляд и видим - изысканные жирафы, вытягивая шеи, мирно щиплют листву с пышных крон деревьев, а рядом с долговязыми страусами пасутся лошади в чёрно-белую полоску...
  - Чего-чего?
  - Зебра - это чёрная лошадь с белыми полосами поперёк тела, а страус - это большая нелетающая птица... Не смотрите на меня так, у меня есть вполне чёткие инструкции и описания Страбона и Тацита со слов племянника Плиния!
  - Ну, нелетающая птица - это ещё: куда ни шло, но про зебру... - прокомментировал министр внеземных территорий Ле Жён, - Признайтесь, маркиз, тут вы присочинили?
  Однако маркиз продолжал:
  - С одной стороны старые отроги Сломанного Хребта - обветренные скалы. Они будто застывшая музыка ночи! Как сажа, замазывающая все менее яркие звезды - кто рискнёт оттуда двинуться нам наперерез? Никто! Поэтому нас ждёт не просто равнина, господа. Нас ждут долины, которые тянутся и тянутся, как плавная мелодия или тело женщины; И главное: эти неповторимые звуки по утрам, похожие на треск льда, дребезжанье жести, шорох стальной стружки... Это цикады! И ещё - в середине, в самом сердце этой гигантской долины находится аномалия - Хлюпающие расщелины!
  
  В полдень к де Шабану важно прошествовал Вице-Папа:
  - Что нового, mon ami?
  Де Шабан, зависший над картой, в каком-то остервенении жевал травинку. Увидев святого отца, он выпрямился и ткнул пальцем в зелёное поле:
  - Это мы.
  - Так, - нагнулся к карте отец Аркадиус, доставая свои оптические линзы, - хорошо...
  - А это, - де Шабан чиркнул пальцем в неопределённой близости от зелёного поля и нарисовал там чёрный прямоугольник, - наш противник.
  - Да? - встрепенулся его Вице-Святейшество, - Как? Какой противник! Это же... (отец Аркадиус положил между зелёной и чёрной фигурами только два пальца) Это же совсем рядом!
  - Шестая натерриториальная команда из так называемой "меченой" дивизии Бестиарза! Под командованием ротмастера Пинарчуни, куратор которого полевой генерал Бестиарз, наверняка уже поручил ему нашу ликвидацию. Насколько я понимаю, всё это только авангард третьей натерриториальной армии сил самообороны области Ровор...
  - Авангард? - отец Аркадиус выронил линзы, - но, позвольте...
  - Основные боевые единицы - это латники Оранжевой Урлы...
  - Но... - отец Аркадиус не находил слов, - Это... Они что нас обходят с фланга?
  Следующие слова суперсвященник уже кричал:
  - Граф! Вы же обещали мне...
  - Ну, во-первых, не граф, - поправил его де Шабан, стряхивая какую-то букашку с бригантины, - я вам тут всё-таки, Вице-Король. А, во-вторых, любезнейший Аркадиус, завтра не они нас, а мы их обойдём с фланга и примем бой вот здесь! (Лайон ткнул пальцем в пятиугольный объект, отмеченный на карте) Местечко Жас Оро Ат! Это будет маленькое, но при этом генеральное сражение!
  - Как генеральное? - переспросил окончательно опешевший Вице-Папа и тихо подытожил, - Это авантюра...
  - Напротив! Это тонкий, холодный и весьма точный расчёт! - де Шабан присел на корточки и взялся чертить очередной соломинкой прямо на земляном полу палатки, - Вот они. Они идут к нам. Мы их ждём здесь! Обратите внимание: искусственная насыпь, слева - озеро, справа - горная гряда. На скалах сидят наши доблестные стрелки. На подъёме к насыпи - цвет нашего рыцарства, в зарослях ополчение и мой собачий отряд. Но сюрпризом станет артиллерия! Прежде чем враг получит возможность скрестить мечи с нашими латниками - маркиз Лось их крепко угостит снарядами! Потом отойдёт в центр насыпи, и будет поливать их камнями сверху! Пока первые будут ломиться к нам - вторые, третьи и так далее будут для нас не более чем мишенями для стрельбы! Как вам мой план? По-моему, гениально!
  - А как же армия? - спросил, приходя в себя Вице-Первосвященник.
  - Армия? - переспросил де Шабан, - Они всё равно на нас глаз положили, (де Шабан махнул рукой) найдут попозже!
  - Ну, вы хотя бы понимаете, что чем позже они найдут нас, тем лучше нам...
  - Это, безусловно! - де Шабан положил руку на плечо Аркадиусу и добавил, - Завтра нам понадобятся ваши молитвы, мы займём позиции сразу же при первых лучах восходящего Солнца. А теперь в путь!
  
  БОЙ В МЕСТЕЧКЕ ЖАС ОРО АТ
  Заняв позиции, воины сохраняли суровое безмолвие. Уже на рассвете в воздухе показался разведчик на жёлтом драконе. Его глазам предстал десяток священнослужителей у крестоносного штандарта и сорок латников, перегородивших дамбу "свиньёй", чуть поодаль стояли конюшие, вооружённые дубль-арбалетами. Чтобы защитить лошадей, они встали на изготовку и взяли дракона на прицел; наездник не стал рисковать и, сбросив вниз ларец, в котором были бумаги с условиями почётной капитуляции, заложил крутой вираж влево и отправился назад к продвигающейся авангардной команде штурмовой разведки.
  Противник не заставил себя долго ждать. Немного времени спустя, появилась разведка маркиза Лося, и все узнали о быстром приближении врага.
  Де Шабан приказал выставить фузеи и встать на изготовку. Три орудия прямо в самодельных вагонбургах тут же украсили углы "свиной морды" и бомбардиры затеплили фитили.
  Едва-едва позиция была занята, как по ту сторону поля появились вражеские наездники, вооруженные пиками, возглавляемые хоб-гоблином Пинарчуней. Позади авангарда были различимы длинные копья маршевых колонн Шестой натерриториальной команды "меченых" и Третьей натерриториальной армии Сил самообороны области Ровор.
  - Ай! Фы! - закричал выехавший вперёд Пинарчуня потрясая в воздухе своим протазаном, - Ехай к мне! Дратца-Бодатца бум!
  - О! Время поединка! - обрадовался герцог Ле Жён, - Этот гоблин мой!
  Де Шабан не успел остановить герцога и тот, дав шпор своему коню, кинулся в схватку, переводя копьё наперевес. Позади него бежал литератор Ди Шнайдер в костюме оруженосца с грудным торчем и широким клевцом герцога:
  - Постойте! Мой Ле Жён! Вы же не экипированы!
  Пинарчуня отдал своим приказ остановиться и тоже кинулся в бой. Он перенёс копьё в левую руку, а правой нащупал, а затем и отстегнул с седла палицу (деревянная насадка с выворотнем ржавого железа в виде разинутой пасти степного тигра).
  Ле Жён легко летел навстречу противника, выкрикивая старинный боевой клич фамилии:
  - Я-аа! Ё-оо! Ю-уу! Ха-А!
  Пинарчуня обманным движением откинулся чуть назад и избежал прямого соприкосновения с копьём, после чего с силой метнул свою палицу вдогон герцогу.
  Удар оказался и сильным и точным. Ле Жёна спас манёвр, на который он отправил коня. Теперь конь нёс его не к противнику, а по дуге к дамбе. Сам же Ле Жён, потеряв сознание, откинулся немного назад и пребывал в беспамятстве. Пинарчуня, явно не желая упускать трофей, метнул в герцогского коня своё копьё - конь поднялся на дыбы, герцог Ле Жён выпал из седла, оруженосец с ручным торчем и широким клевцом наконец догнал герцога.
  - УРррр! - громыхнули всадники Пинарчуни и сходу атаковали "свинью" рыцарей де Шабана.
  Фузеи выстрелили по команде, "рублёнка" скосила первые ряды атакующих, но когда дым рассеялся, всадники продолжили атаку.
  Рыцари и наездники крепко вцепились друг в друга.
  Следом на дамбу бежала ударная колонна "меченых" пехотинцев, за ними шли - вторая ("Штурмовики") и третья ("Каратели").
  Де Шабан опустил рондаш и демонстративно стал промакивать свой вспотевший лоб красным платком - это был сигнал стрелкам, которыми взялась руководить бывшая жрица Ло. Она первой поднялась над плотной шеренгой и указала направление выстрела.
  "Отбирающие надежду" тут же обрушили на третью колонну врага град стрел, камней и арбалетных болтов. Несколько десятков всадников арьергарда, вооружённых "жидким огнём" рухнули вниз, корчась в предсмертных судорогах и поливая страшным оружием соседей по оружию.
  Отведённые пушки грянули второй залп - "рублёнка" посыпалась на пехоту, которой ударная колонна кавалеристов не давала взойти на дамбу, а арьергардные наездники, оказавшиеся под градом стрел и собственного "жидкого огня", не давали отступить и перестроиться. В стройных рядах неприятеля началась сумятица.
  - Мышеловка захлопнула дверцы, - коротко прокомментировал дон Рыжкони, отправляя вверенных ему людей во взбесившееся море бойцов, волков и собак. Огромные псы сбивали с ног гоблинов-пехотинцев и врезались во вторую колонну, вгрызаясь обезумевшим от страха латникам в руки, глотки и лица. Длинные копья и алебарды, на которые была сделана ставка - очень удобные для оттеснения противника в лобовой стычке "строй в строй" - оказались бесполезными в ближнем бою. Построение сломалось, фаланги оказались перемешанными, и гоблины, превратившись в неуправляемое стадо свиней, в которых вселился легион бесов, бросали всё и беспорядочно отступали к берегу озера, чтобы хоть как-то спастись от четвероногих истязателей и их злобных двуногих гонцов.
  - Ибо сказано! - орал отец Аркадиус, не то в экстатическом молитвославии, не то в словоохотливом комментировании, - И обрушусь на них бедствиями яростными!..
  Однако, справедливости ради, нам необходимо отдать должное и хоб-гоблину Пинарчуне. Пока авангард и арьергард, деморализовано метались под обстрелом, Пинарчуня восстановил порядок в центре, перестроил пехоту в каре и создал подобие живой стены, закрытой щитами и от собак и от стрелков.
  Де Шабан приказал трубить отступление. Взвыли рога, и дон Рыжкони сменил тактику, быстро отступая к дамбе.
  Закрытые щитами гоблины преследовать отступающих не стали - их задачей теперь было восстановить порядок во всех подразделениях, принявших участие в лобовой атаке. Пинарчуня смело руководил остатками штурмовых групп и, судя по всему, на их основе формировал боевой резерв, чтобы силами нескольких мобильных групп сбросить стрелков с утёсов и взять командные высоты над дамбой под свой контроль.
  Расправившись с арьергардом, и стрелки, и ополченцы Рыжкони, оказались бессильными, чтобы предпринять хоть сколько-нибудь успешные действия против живой, ощетинившийся копьями, стены. Правда была ещё проблема ядер, которые продолжали сыпаться на головы гоблинов, но "рублёнка" не приносила серьёзных проблем, посыпая щиты осколками - страшным было только прямое попадание.
  Оправились и стрелки противника - стрелы полетели в собак и ополченцев, которых дон Рыжкони уже отводил в тыл "свинье".
  
  - Он нам навязывает позиционную войну! Хочет выиграть время! Где-то недалеко от нас находятся основные силы противника, - орал де Шабан, размахивая левой рукой, - Бомбардиры, уничтожьте же эту стену!
  Пушки одна за другой выплюнули три снаряда "дроблёнки", которые рассыпавшись не причинили построению противника особого вреда.
  - Твою мать! - выругался де Шабан, - Даймонд, обойдите их и ударьте им в тыл, а мы с маркизом контратакуем их в лоб.
  - Хорошо! - козырнул Рыжкони и дал приказ ополченцам подниматься на гору к стрелкам.
  Тем временем маркиз Лось снова придвинул артиллерию к переднему краю.
  - Есть предложение использовать запас каменных ядер! - крикнул он де Шабану, тот кивнул и проорал в ответ:
  - Хорошо, но, имей в виду, что забрать их назад у нас времени не будет*.
  
  *ПРИМЕЧАНИЕ: Каменные и металлические ядра были довольно крепким снарядом, поэтому при осаде замков или позиционной войне часто создавались специальные группы людей, собирающих снаряды и доставляющих их к артиллерии. Были случаи, когда армии десять-двенадцать раз обменивались каменным боезапасом. Это было нормальным явлением вплоть до середины XIX в.
  
  "Свинья", прикрывшись ростовыми щитами, двинулась вперёд.
  Противник тут же ответил роем стрел, но большие полутораметровые щиты - мантелеты удачно обезопасили и рыцарей и бомбардиров. В ответ, часть мантелетов раздвинулась и по неприступному корпусу живой гоблинской стены выстрелили тяжёлые каменные ядра.
  Раздались крики, скрежет металла, шипение остывающего железа... Сквозь дым было видно, как гоблины быстро перестраиваются и снова затыкают бреши.
  Бомбардиры Лося, вновь скрылись за мантелетами и принялись перезаряжать оружие. В это время на горе раздались звуки боя - это ополченцы дона Рыжкони и стрелки сцепились с мобильными группами "штурмовиков" Пинарчуни.
  - Проклятые варвары! - снова выругался де Шабан, прикрывая левое орудие.
  - Смотрите, - крикнул де Шабану один из сержантов, - Вон там, в куче - судя по плащу - это сбитый герцог Ле Жён!
  Де Шабан присмотрелся - действительно, шагах в десяти, засыпанный гравием и телами, лежал искорёженный доспех герцога Ле Жёна, вокруг которого в грязи и крови валялись части тела гоблинского, человеческого, конского, волчьего и собачьего происхождения.
  - Десять шагов вперёд! - скомандовал де Шабан, и "свинья" медленно продвинулась дальше.
  
  Снять изрядно помятый шлем герцога не удалось, поэтому сказать, жив ли он или отдал Богу душу - однозначно - было нельзя. По крайней мере, сам Ле Жён признаков жизни не подавал. Два латника, взяв его под лопатки, вынесли бронированное тело с поля боя и положили его у ног Вице-Папы.
  Отец Аркадиус, всплеснув руками, принялся читать "Отходную".
  
  По ту сторону живой крепости гоблинов дон Рыжкони развернул своих ополченцев и дал приказ заготовить "таран". Ополченцы рубили сухостой и вязали его в большие фашины.
  - Крепите всё на копья, мы забросаем их - их же "жидким огнём"! - приказал В-тапках-на-подушку, возьмите их арьергардные телеги - это будет лучший таран в моей жизни!
  
  Раздался новый залп пушек маркиза Лося. Снова огонь, дым, скрежет, смятение. Пинарчуня снова "залатал" бреши и начал маневрировать своей "черепахой". Началась дуэль стрелков. Подготовка "адских машин" была закончена и после ещё одного залпа орудий маркиза Лося, дон Рыжкони отдал приказ своим ополченцам атаковать!
  Однако удар дона Рыжкони пришёлся в пустые щиты. Как только огненные мётла коснулись щитов гоблинская пехота кинулась на склон к расположившимся там стрелкам. Стрелки отбросили луки и приготовились к схватке, обнажив длинные узкие клинки.
  
  Как и откуда появились полсотни вражеских воинов, отец Аркадиус не понял, но зато сразу же осознал, что он и дюжина монахов, оказывающих возможную помощь раненым, предстали перед лицом превосходящего противника, впереди которого бежал Ди Шнайдер в костюме оруженосца дома ле Жёнов. Вице-Папа схватил первый попавшийся меч и крикнул совершенно опешившим конюшим, чтобы бежали на помощь. Остальные тоже похватали кто, что смогли и сгрудились вокруг святого отца.
  Конюшие с арбалетами подоспели к началу схватки и довольно точными выстрелами вывели из строя с десятка полтора гоблинов - не меньше.
  Основное вооружение противника составляли длинные мечи и кулачные щиты. Лучники были защищены плохо и сразу же пали. Комолый офицер дал приказ отступить и ударить пращами. Гоблины быстро отскочили и взметнули ремни.
  Каменный град остро и больно накрыл братию в беззащитных рясах. Несколько монахов рухнули бездыханными, кто-то схватился за голову, отец Аркадиус, держась рукой за плечо, выслал послушника к маркизу Лосю, с просьбой развернуть хотя бы одну пушку на них.
  Адская боль пронизывала тело, от ключицы пульсирующими лучами расходясь к конечностям. За эти несколько мгновений Понтифик постарел и даже умер, но в другое мгновение вспышка сознания, будто каменный снаряд, просвистевший у виска, вернула его в реальность. Перед ним, опираясь на меч, встал герцог Ле Жён, поднятый в это положение известным оруженосцем. Его измятый, но всё ещё герцогский панцирь явился тем щитом, из-за которого можно было атаковать.
  Аркадиус махнул рукой конюшим - те дали второй залп, и группа в чёрных рясах ринулась в бой, возглавляемая двухколёсной тачкой-носилками с Ле Жёном.
  Комолый хотел дать приказ, но пал подкошенный стрелой, вместе с ним остались лежать на земле ещё восемь. Остальные ринулись в бой.
  Третья фузея, наконец, нашла выгодную позицию и выстрелила "рублёнкой" в сторону группы отца Аркадиуса. Снаряды накрыли гоблинов в считанных метрах от бегущих монахов.
  
  Де Шабан только теперь осознал, что Пинарчуня не только тянул время, но и специально стягивал к себе все силы экспедиции. Поздно было что-то делать, потому что никто не подумал о том, что старый хоб-гоблин не просто любыми средствами сдерживает продвижение группы, но и может выслать отряд в обход озера и теперь просто отступает, нанося людям де Шабана максимально возможные потери.
  
  Тем временем, дон Рыжкони и ополченцы закончили штурм живой крепости и кинулись на возвышенность. В тыл живой стене гоблинов полетели горящие факела - однако впереди были вооружённые стрелки бывшие go-as-you-please, позади рассвирепевшие люди Рыжкони - отступать было некуда.
  Пинарчуня поднял на дыбы своего израненного громадного волка, прикрываясь от очередного залпа снизу, потом ловко соскочил с падающего замертво зверя. Метнул нож в одного из конников, принял тело, бросил его, вынул нож, вскочил в седло и, перемахнув через строй ополченцев, быстро поскакал прочь.
  Гоблины развернулись и кинулись кто куда.
  Сквозь адово пламя и дым горящих телег слышались то леденящий кровь вой боевых собак, то вскрики убитых, то ор раненых, заживо сгорающих в слепом пламени. Лучники стреляли наугад, пикинёры пытались упором копий сдвигать телеги, делая костёр вокруг поверженного противника всё более и более плотным.
  "Свинья" де Шабана распалась (часть рыцарей спешили в тыл на помощь отцу Аркадиусу), остальные рыцари и их кнехты продолжали стоять у входа на дамбу, оттуда же стреляли "рублёнкой" две пушки Лося (третья готовилась выстрелить после разворота).
  Загнанные в ловушку гоблины всё ещё не сдавались, они озверело кидались из стороны в сторону, пытаясь найти слабое место. Наконец, они ринулись на де Шабана и его рыцарей - неорганизованная "свинья" тут же оказалась опрокинутой, а гоблины увидели летящую им навстречу поредевшую волну собак. Прорыв (видимо они не ориентировались) пошёл на дамбу.
  
  Де Шабан и его сбитые с ног рыцари наблюдали за облаками. В небе там, наверху летели стрелы, над забралом пролетали собаки, хромали, бежали и ползли отступающие гоблины. Периодически на лица сквозь забрала сыпалась сажа, пыль, капала кровь. Вот так граф де Шабан и Вице-Король пожинал свой Триумф - битва-то была выиграна!
  
  Оправившись от раны и обрадованный своей молниеносной победой, отец Аркадиус повёл свой отряд на помощь де Шабану, но, увидев размах контратаки противника, принял решение вернуться к конюшим - благодаря этому решению экспедиция сохранила лошадей. Могучая кучка стала своеобразным буфером на пути у неорганизованной смешанной толпы и встретилась лоб в лоб с правым крылом.
  Герцог Ле Жён, пришедший в себя и теперь руководивший из-за помятого забрала конюшими и священниками, отдал приказ "по коням" и "стрелять на поражение"!
  После чего его снова опрокинули на землю. Ле Жён громко упал, но команда была выполнена отменно - конюшие стали расстреливать развернувшихся из-за свалки в центре дамбы гоблинов - один из Комолых запнулся об Ле Жёна и повалил на себя ещё нескольких гоблинов.
  Куча-мала разрасталась и в итоге вся толпа кинулась обратно. Противник, так и не поняв в чём дело, в беспорядке отступил.
  
  Тут в облаках пыли снова появился грязный и страшно закопченный отец Аркадиус, вокруг него по прежнему шли уцелевшие монахи, Вице-Великий Понтифик громко обращался к небу:
  - Нет, ну надо же, а? - возопил он и перевёл взгляд на землю, - Авантюра! Глупейшая авантюра! Увидите де Шабана - передайте ему, что он АВАНТЮРИСТ! СОПЕЛЬМЕН и ЧЕЛОВЕК-МУЗДУК!
  Он кричал, размахивая десницей, в которой всё ещё был чей-то меч.
  - Вы все! - УЧТИТЕ! Я проклинаю тот день, когда я связался с этим Юлием Цезарем третьего созыва! Видел бы меня теперь Папа Трэндол! Его Величество Император! Его Высочество Дофин! А всё этот Ганнибал песчаных карьеров! Кстати, а где он?
  
  Только сейчас отец Аркадиус понял, что на его обидные крики до сих пор никак не ответил Лайон де Шабан. Ни среди латников, ни среди бомбардиров, ни в обществе ополченцев его не было!
  Сердце предательски защемило - отец Аркадиус вспомнил, как де Шабан стоял на самом острие "свиньи" - Вице-Папа выронил меч и опустился коленями в пыль - правой рукой он загрёб полную ладонь пыли и сказал:
  - О, горе!..
  Потом, посыпав голову пылью, он посмотрел на Солнце - оно всего лишь пересекло полуденную отметку - маркиз Лось и дон Рыжкони принялись подводить итоги утреннего сражения, каптенармусы - принимать на баланс оружие и боезапас, интенданты - готовить обед, священники - пошли врачевать и отправлять службы.
  Начавшийся новый день быстро входил в свои права, припекая, прожаривая, заставляя искать тень. Ополченцы и латники умывались в озере, бомбардиры и стрелки только спускались, они всё ещё были заняты сбором снарядов, стрел, болтов и прочего снаряжения.
  
  Де Шабана принесли только к обеду, потом донесли ещё четырёх без вести пропавших. Когда маркиз Лось раскапывал рыцарей, то не поленился измерить расстояние от их боевого построения перед контратакой до их места падения - гоблины буквально пронесли на себе падающих рыцарей около десяти метров!
  Отец Аркадиус по случаю победы отпустил всем скопом грехи, учредил новый титул "Воинствующий монах" и, от души расцеловав грязное лицо де Шабана, ушёл на молебен.
  Вице-король, освободившись от плена мятых и грязных доспехов, объявил всем походную благодарность, все кнехты получили титулы рыцарей линии, а оруженосцы с конюшими - стали кнехтами. Позже де Шабан попросил Лося, Рыжкони, Ле Жёна и одного из людей отца Аркадиуса, кажется брата Малахию, сверить личный состав и уточнить степень потерь.
  
  Уже к вечеру экспедиция двинулась дальше. Анди Дрэгон, вряд ли понимая смысл происходящего, так и сидел в телеге и то обдирал ногти на ногах, то сосал пальцы рук, а то - стучал странные ритмы на пыльных маракасах судьбы.
  
  ХЛЮПАЮЩИЕ РАСЩЕЛИНЫ
  Уже ночью усталая армия достигла туманной долины Хлюпающих Расщелин. Клубы горячего пара застилали узкую тропинку, ведущую сквозь десятки мелких и крупных гейзеров и минеральных источников. Движению явно мешал туман. К тому же надвигались сумерки - пора было останавливаться и располагаться на ночлег. Где-то минут через тридцать авангард увидел большие красные пятна, выступающие из-под земли, дон Рыжкони отдал приказ остановки. Приказ передали по цепи, и основной отряд быстро прибыл в новое место дислокации.
  Благодаря туману маленькая армия была не заметна с воздуха, "хлюпающе-чавкающие" звуки делали любое даже очень громкое продвижение не слышным, а из-за постоянного пара и горячих источников костры можно было не разводить.
  Лагерь расположили внутри цепочки небольших озёр (горячих и холодных, пресных и солёных). Комендантский взвод тут же принялся сооружать подобие бани, и лагерь погрузился в мирные хлопоты.
  Офицеры собрались в палатке де Шабана и под общий "хлюп" многочисленных грязевых гейзеров обсуждали план дальнейших действий.
  Он был таков: отец Аркадиус и маркиз Лось, возглавив авангард, попытаются найти Город Безумного бога. Никто толком не мог сказать, как это им удастся, но это место необходимо было найти. Дело в том, что Город Безумного бога "находился", именно находился. Действительно, эта фраза даже в наш век выглядит несколько необычной. Потому что его, этот огромный конгломерат, необходимо искать, чтобы найти. Так стало ясно после рассказа Ло об этом Городе.
  
  Итак, пока Ди Шнайдер и Ло, которые также должны были войти в разведгруппу, нежились в тёплом озере, отец Аркадиус и маркиз Лось отправились спать, остальные же офицеры продолжили анализировать диспозицию.
  
  РАЗВЕДКА
  Было уже заполдень, когда наши путники пересекли границу поля Хлюпающих расщелин - пока, что торопиться было некуда. Отец Аркадиус и маркиз Лось обозревали бескрайнюю холмистую равнину.
  - Вот они, полые курганы! - заявил маркиз, - держу пари, что там внутри под этим небольшим слоем гумуса находятся маленькие яички драконов. Вот вы, святой отец, видели когда-нибудь, как рождается дракон?
  - Н-нет, маркиз, не приходилось, - ответил отец Аркадиус, перекрестился и, вынув карманное Евангелие, осмотрел бескрайнюю равнину курганов - ни один курган не был раскрыт, равно как и нигде не валялись яичные скорлупки.
  "Он меня мистифицирует, - подумал Аркадиус, - тоже мне, Лось-Следопыт!"
  - Всё просто! - продолжал свой текст маркиз, - раз в году птенцы, которым настал срок, вылупляются из яйца и разрывают курган. Так же раз в году самки дракона, имеющие тяжесть во чреве своём летят сюда же, чтобы отложить яйца в одном из опустевших курганов.
  "Глупости, - решил отец Аркадиус и, отчитав credo, попытался сосредоточиться на своих ноющих ранах и ссадинах, - Конечно, глупости! Не мог же он сам это видеть!"
  Тут один из курганов - а расстояние до него было крайне небольшим - содрогнулся. Потом послышался хруст, затем над вершиной поднялось облако степной с зеленоватым оттенком пыли, и холм осел. Из облака пыли показались драконьи головы.
  Лошади поднялись на дыбы и понесли.
  Едва удалось справиться с обезумевшими животными, как маркиза и святого Вице-Папу нагнали Ло и Ди Шнайдер.
  - Город должен быть в относительной близости, - сказала Ло, - Все вылупившиеся драконы должны быть представлены Безумному богу и господину Неба.
  Она ткнула рукой вниз на пополняющуюся реку разных движущихся существ.
  Увидев столь маленьких и безобидных дракончиков, Ди Шнайдер даже умилился, он принялся успокаивать своего коня и даже крикнул маркизу, что-то в стиле, "у страха глаза велики".
  Однако маркиз, не замечая этого, продолжал подгонять людей и даже выслал посыльного к ставке, чтобы предупредить тех о возможном манёвре отхода.
  - Маркиз! - подскакал к Лосю повеселевший Аркадиус, - Что я вижу!
  - Скорее, святой отец, скорее! - прервал неначатую "филиппику всем следопытам" маркиз, - Не до шуток! Очередной курган освободился, скоро сюда явится крупная и очень злая самка!
  - Зачем? - не понял Аркадиус.
  - Чтобы отложить яйца и оставить корм для детёнышей, - пояснила Ло.
  Позабыв о своих ноющих ранах и ссадинах, Аркадиус дал шпор своему пегому, и тот пошёл в ускорение. Над горизонтом стали видны три крылатые фигуры, а их рёв заставил весь развед-авангард расчехлить арбалеты и выставить вверх остроконечные копья.
  
  ГРАД ЗЕМНОЙ
  - Это очень странный город, - продолжала говорить Ло, - он не похож на город в вашем понимании. Он вечно ускользает и передвигается по огромному овалу степного коридора с юга на север - с севера на юг. Он тихо скользит, меняя названия местности, на которой останавливается и снова куда-то уходит. Все реки, так или иначе, текут сквозь него. Так же он находится и на берегу морей севера и юга. В этом городе нет улиц, его дома находятся в вечном движении, дрейфуя по всей стране и лишь ненадолго останавливаясь, чтобы утолить голод или жажду. Днём он как бы отлит в форме города, ночью он нем и суров, только громадные звери изредка подают голоса друг другу, чтобы не потерять в дороге пока ещё не подросший молодняк.
  
  И вот глазам наблюдателей открылся Город Безумного бога - огромный краеугольный камень, мрачноглазый булыжник чёрной империи, жестокой и кровожадной. Он был идеальной подвижной системой, которая отмеряла и проходила этап за этапом по всей громадности территорий континента. Это вечно готовый нанести свой удар боевой механизм, готовое навести порядок, постовое звено и символ стабильности внутри бесконечного хаоса - эта тихая ночь приводящая рано или поздно всё и вся в одну единственную точку
  Конечно, то, что отразилось на бумаге - лишь стерильная и неумелая пародия. Это очень сложно описать - такое действительно необходимо увидеть. Многие многие десятки гигантов несли на своих плечах усадьбы и дворцы. Между ними сновали твари размерами поменьше. Самые маленькие двигались хаотично, всё время рискуя попасть под чьи-нибудь глыбоподобные стопы. Город поражал воображение, он то жался к земле утлыми крытыми соломой двуколками, то, качаясь вершинами дворцов, плыл в небесах. Всё движение здесь шло либо по земле, либо по воздуху. Гигантские пространства между "домами", казалось, пустовали, ибо были поглощены разноцветным дымом и туманами. Кругом огромных чудовищ шло однообразное кишение толп чудовищ поменьше. Впрочем, Город скорее напоминал часовой механизм, в котором нет повторяющихся деталей, но всё движется, коловращается, сходится и расходится в едином давно отработанном ритме, любое изменение которого было просто невозможно.
  Сам главный безумец этого мира путешествовал на огромной креатуре, установленной на четырёх чудовищного размера рептилиях, рядом через мостки можно было передвигаться "из дома в дом".
  Несколько дворцов тихо плыли параллельно друг другу, между ними можно было двигаться по многокилометровому скользящему и перекатывающемуся живому морю на лошади, ослике, в коляске. Дворцы и крупная знать - передвигались мощной поступью ящероподобных существ, ревностно сохраняющих своё место в "архитектурном" строю. Крупные чиновники жили в своих дворцах-паланкинах, которые прикреплялись к спинам четырёх, а то и шести слонов. Чиновники и офицеры рангами ниже путешествовали, точнее проживали в путешествующих двухэтажных фургонах, гостиничного типа. Жильцы попроще довольствовались одноэтажными. Курьеры, служащие, сотрудники и слуги счастливы были кибитками и телегами. Огромные движущиеся пространства, со своими правилами и архитектурными решениями, контролировались пастухами великанами, идущими в охранении. Во след тяжёлой поступи рептилий двигались всадники, которые небольшими группами и разъездами вели разведку и привязку к местности - казалось, легионы крылатых спрутов ползут под облаками и фактом своего надмирного парения - плюют в спину твоей реальности, невидимой тёмной пятнистой массой мёртвого и леденящего кошмаром зрелища.
  И вот: их абсолютный хозяин, погонщик этого тотального шторма, сидящий в креслах, установленных на открытой спине динозавра. Неестественно мёртвый, нереально отчуждённый, недвижно оледенелый, он, то вслушивался в эхо мощных армад и гигантских движений несметных племён, выколотых на спине великана диплодока (чьи мускулы под кожей вызывали волнение областей и городов), то устремлял свой взгляд куда-то на северо-запад, заставляя гнать эти волны по только ему известным фарватерам бескрайних красно-зелёных степей. Невыносимое одиночество существа не знающего ни боли, ни радости, ни страха, ни печали. Абсолюта среди одиноких толп, внутри которых - говорят, фигурируют и движутся странные существа, отражаясь сквозь зияющие дыры глаз, на дно которых кто-то заботливо уложил осколки детского зеркальца. Но эти глаза не только отражали, они бросали вызов своим врагам. Двум природным соперникам Тьмы - человеку и Его Творцу - обманщикам, узурпировавшим своим Светом его Ночь.
  По всему было видно, что жители Города давно свыклись со всем этим. Что они находятся в привычной для себя среде, в своих практических ситуациях, выверенных их каждодневным опытом. Традиции - они далеко превосходят незнакомого с их миром человека. Даже там, где начинается неподвластное, где Непонятное обрушивается на них неожиданными препятствиями, угрозами и несчастьями, их ориентировка всего лишь уступала место слепой интуиции "подседёльных" ящероподов Безумного бога. Здесь царила одна нерассуждающая вера в абсолютный авторитет их Властелина. Его любят, потому что Он им нужен. Этот заклинатель, вырывающий милость запредельного мира духов и ограждающий своих верноподданных от любого произвола Небес. Он повелевает от имени беспредельности немыслимых метаморфоз, рядом с которыми наша Вселенная предстаёт жалким жёлтым карликом, потерявшимся в тишине бесконечного лабиринта Мира. Пусть он, Великий тайновидец, ведёт и прорицает, вершит правосудие, пусть пользуется почётом и привилегиями - они любят Его и боготворят это жесточайшее наказание и напоминание Новейшего Завета Зла с многочисленными порождениями срамных губ Мрака.
  А в воздухе? На большом хребте-гребне трёхсотлетнего ящера, идущего рядом, находилась Аллея хохочущих колдунов - тихий тысячелетний и отвратительный смех ожидания, испаряющийся каплями ядовитого эфира бесконечного зла и неизбывного безумия, сопровождал Город на пути миграции и сохранял империю в зыбком равновесии времён.
  - Это верные церберы Безумного бога, - пояснила Ло, - Сюда попадают колдуны особого уровня веры, двойственного! С одной стороны, колдуну надлежит верить в фантастический мир заклинаемых им духов сильнее, чем кому бы то ни было, ведь именно он создаёт их и поселяет в ваши сознания. С другой стороны - это трезвые скептики и, обманывая других, они всегда должны остерегаться самообмана.
  - Иначе что? - спросил маркиз Лось не в силах отвести глаз от этого воистину странного и страшного зрелища.
  - Иначе нарисованные монстры освободятся от цепких паутин и уничтожат хозяина, - ответила Ло, - Жизнь колдуна полна риска и напряжения, неведомого остальным сородичам их племён. Тебе всегда угрожают неудачи и позорное падение. Испытательный отбор на должность весьма суров. Вместе с раболепием и почитанием всякого из них окружают злоба, месть, зависть и жесточайшая, внутрикастовая конкуренция. Борьба за власть при всех временных сговорах не знает пощады и не признает никаких правил. Колдун колдуну - всегда соперник и враг.
  - А здесь? - спросил Ди Шнайдер, - Перед лицом своего Властелина?
  - Тем более.
  - Простите, - перебил их отец Аркадиус, - А чем они заняты сейчас?
  - Glam dicinn, "проклятие импровизированным глумлением", - ответила Ло Вице-Папе, - Его приводят в действие перед решающим сраженьем: "Врагов прокляну я (glam dicinn) и стану хулить да порочить, так что властью своей отниму у них стойкость в сраженье".
  - Интересная мысль.
  - Это заклятье требует значительной подготовки, - продолжала Жрица, - Вначале соблюдался пост на земле врага; затем совет из тридцати, тридцати и тридцати должен будет сочинить глумление... Потом Колдун-Поэт должен собрать шесть спутников по шести рангам. Последний по рангу, ведёт церемонию и распределяет остальных. Сейчас, на закате Солнца, они выделяются на вершину горба и, пользуясь силой стоящих вокруг колдунов из семи областей, устремят взгляд на заклинателя глэма, и тот, глядя на страну вашего короля, начнёт глумиться.
  Аркадиус увидел, как в центр круга вносят кадку с кустом боярышника, ветер задувал с севера, каждый из заклинателей, держа в руке камень из пращи и ветвь боярышника, запел.
  - Я помешаю им! - воскликнул отец Аркадиус, дал шпор и понёсся между гигантских ног - ещё мгновенье и он услышал, как бьются в вальсе аккорды хрустящих суставов, как звенят большие решетки поддержки, струнами жил натянутыми над головой.
  Динозавр неловко ступил, едва не споткнулся, несколько гламурных глумливцев не удержались на ногах, а кадка с боярышником и вовсе рухнула вниз. Сцена глэмо-проклятия была сорвана, а вся кавалькада, возглавляемая отцом Аркадиусом, понеслась сквозь движущийся город, путая следы, на случай возможной погони.
  Спустя несколько волнительных эпизодов, связанных с манёврами под и между ног гигантов, а также внезапно большой кучи дерьма, путешественники канули в неизвестность ночных курганов.
  - Отец Аркадиус такой храбрый священник! - проговорила восхищённая этой дерзостью Ло, - Он не просто сорвал заклинание, но и не побоялся подножного червя смерти!
  - О чём это вы? - отмахнулся Вице-Папа.
  - Боюсь, что вы, ваше святейшество, опять навлекли на нас какой-то глэм, - ответил за Жрицу неотстающий и охраняющий Вице-Папу брат мансионарий.
  - А что это за червь? - спросил у Ло Херог де Папю.
  - Большой, - ответила Ло, - громадный в длину червь, напоминающий кишки, заполненные кровью! Предположительно обитает в песчаной почве и следует под землёй, ориентируясь по гулкой поступи гигантских рептилий. Убивает своим жёлтым ядом! Реагирует на диссонансные звуки - Особенно активен в это время года и в это время суток.
  - Так, - ужаснулся отец Аркадиус, - Кстати, о времени суток, нам давно уже пора бы быть в лагере и ужинать, а то неровен час, дон распорядитель оставит нас без десерта!
  Причина была уважительной и гениальной одновременно - теперь никто никого не мог заподозрить в трусости или паникёрстве. Лошади на пределах своих возможностей почти летели, унося своих седоков на законный ужин.
  
  ТАКТИКА ОПАЗДЫВАЮЩЕГО УДАРА (ДОМ ОВНА)
  Третий день экспедиционный корпус отдыхал на курорте Хлюпающих расщелин - постоянный багровый туман скрывал лагерь от всего движущегося по земле или летящего по воздуху.
  - Итак, мой друг записувайте! - ласково обратился дон Рыжкони к флегматично сидящему Ди Шнайдеру.
  Но тот, толи, думая о миссии Ло и путешествии разведгруппы, толи просто, залюбовавшись бабочкой, невесть откуда взявшейся здесь, мешкал. Дон Рыжкони нахмурился и, громко уронив подсвечник, рявкнул:
  - Я говорю, пишите, пока у меня умная мысль в голове застряла, а то вот я обижусь и заменю штат-секретаря, - и дон Рыжкони для убедительности даже потряс кулаком в воздухе.
  Ди Шнайдер опомнился, достал угольный стержень и бумагу и приготовился слушать.
  Дон Рыжкони одобрительно кивнул, заложил руки за спину и, чинно вышагивая, принялся диктовать:
  "Кхе-кхе... Дон Рыжкони, славный rittar В-тапках-ложащийся-на-подушку-и-попирающий-нечищенными-сапогами-мантию-с-горностаевой-оббивкой, гроза Юга и Запада, Вице-Министр Внутренних Вице-дел - моему сердечному amigo и companeiro и сотрапезнику, Прославленному Апостолику Военного Лагеря Уполномоченному... короче, господину Савиньону желает Радоваться!
  Любезнейший друг мой, поспешай медленно, но немедленно, ибо я во главе отряда ополчения выхожу вслед за латниками графа Лайона, нашего славного vice-king"a, в полдень. Наша бригада с обозом несносного отца Аркадиуса выходит по южным отрогам в квадрат LXVII, далее через квадрат LVIII, мы попытаемся прорваться в пункт "Высокое место в низине". Судя по тем координатам, которые ты нам переслал, ваш фронт может нас не только поддержать, но и соединиться с нами в этом пункте! Так, что, друг мой, немедленно приступай к подготовке своего начальства - мы завтра же выступаем и будет двигаться к указанному пункту самым кратчайшим путём. После сего манёвра мы объединимся и нанесём последний удар по королевству Гульфаков - этих чёрных саттелитов Града Земного. Точка."
  - Написал? - сурово спросил дон Рыжкони.
  - Написал, - ответил писарь Шнайдер.
  - Запечатывайте в голубя и отправляйте! - весело приказал В-тапках-на-подушку, потом подбоченился, улыбнулся и добавил, - Да! Связь - это самое главное в глубинной разведке!
  Ди Шнайдер встал и сложил писчие приборы в дорожный ящик, потом он свернул депешу в трубочку и вышел из палатки, канув в багровом мареве тумана.
  Тут же собственно и прибыли отец Аркадиус и второй командир, пом-по-арь (помощник по арьергарду) - маркиз Лось.
  Затем появился де Шабан для уточнения карты южных отрогов Жабьей колесницы.
  - Что поделать, - заявил Лось, разворачивая полотно, - даже Цезарь не выше грамматиков, куда нам разведчикам и топографам без точных схем маршрутов...
  - Наш Цезарь уже перешёл Рубикон, - весело ответил отец Аркадиус и торжественно похлопал де Шабана по плечу.
  
  Все склонились над картой, и маркиз Лось начал доклад:
  - Итак, Жабья колесница, горная система архипелага Сломанный хребет, находится на Срединной территории между Урочищем хромого дракона (маркиз ткнул в изгиб на севере) и Урочищем распятого шута (показал изгиб на юге), - потом он мечтательно прикрыл глаза и продолжил, - Как всё таки замечательно, господа! Я много читал об этих горах! Весь мир не больше чем триста слов. Но вы ведь меня знаете! Лучше гор могут быть только горы... И какие! Только представьте себе: небольшой континент с тремя чёрными, солёными ручьями, несколько крупных водопадов и пресных озёр из которых берут начала своих русел практически все местные реки! Серые и жёлтые равнины в межгорьях! Над ними небо цвета сухого песка; редкие леса с деревьями как грибы! И в самом предполье - это холмы! Каждый из них индивидуален - бурые, жёлтые, белые, бледно-лиловые, там вьют свои гнёзда зелёные птицы, с крыльями как конская попона. Они способны размолотить своими серповидными клювами... ну, например крытую телегу святого отца! (Аркадиус побледнел, но всё-таки сохранил невозмутимый вид) Их перья, если всё правильно описано у Геродота, словно дубовые листья, завёрнутые копьецом, вывернутым наизнанку, подойдут в качестве стрел для арбалетчиков. Сама Жабья колесница состоит из массива шести гор, они как шесть далеких лун! Вглядитесь вон туда, - маркиз чуть отодвинул полог штабного шатра, и все увидели тёмное марево Хлюпающих расщелин, надёжно отрезавшее их и от джунглей, и от степи, и от неба. Маркиз де Папю продолжал, - Они как пятнышки, как снежные хлопья в ночи, как капли крови в предрассветных сумерках. И ещё, господа, трава! Как горчица во влажных ложбинах у тихо змеящихся речушек; туманы как белый огонь безветренным утром, глубокие ущелья, будто трещины в матовой слюде! А также скрытые пещеры как цепи тёмных пузырей. Наверняка нам посчастливиться стать свидетелями неожиданного града лавин!
  - А как там насчёт зверья? - спросил, почёсывая подбородок, дон Рыжкони, - Экспедиционный корпус одними художественными видами не накормишь...
  Маркиз просиял лицом и тут же сообщил:
  - Семнадцать видов опасных хищников, от метра до шести в длину прекрасно различимых на фоне ледяных шапок верховий! А сами шапки, господа, всё равно, что голубые береты! Далее, двуногие стопоходящие полутораметрового роста звери, абсолютно покрытые шерстью! В высокогорных лесах можно охотиться на личинок гигантской гусеницы, а также на саму гигантскую гусеницу! Конечно же, нельзя забывать про зелёных птиц, слепых норолазов и питающихся падалью сумрачников; семнадцать могучих рек с водорослями и рыбёшкой и грузные багряные облака, быстро скользящие над землей сразу же за западным горизонтом!
  Маркиз Лось вновь просиял - видно было, что он ждал чего-то от этого перехода.
  - Да, господа, я тут набросал маршрутец... - он стал быстро разворачивать новый лист, - Мы двинемся мимо пика Четырёх глазниц Норд, Норд-Вест, потом в эти сопки Норд, Зюйд-Вест и при быстром маршевом темпе Норд, потом налево и...
  - А, простите, зачем? - оборвал радостный доклад маркиза отец Аркадиус.
  Наступила пауза. Все удивлённо посмотрели на Вице-Папу. Аркадиус огляделся и сообщил:
  - Я думал, что мы пойдём напрямую.
  - Нет! Нет! Нет! И ещё раз нет! - отрезал маркиз, - Лично я и мой друг Лайон никогда не ходим напрямую!
  - Почему, - насторожился дон Рыжкони.
  - Элементарно! Вот вы считаете, что на моём штандарте намалевали Лося?
  - Да, - с некоторыми нотками сомнения подтвердил В-тапках-на-подушку.
  - А у Лайона, конечно же, нарисован Лев?
  - Угу, - уже точно сомневаясь, сказал дон министр внутренних дел.
  - Нет, господа, - сообщил маркиз, - Это главный покровитель разведчика - Кривая Коза!
  
  ТАКТИКА ОПАЗДЫВАЮЩЕГО УДАРА (ДОМ РАКА)
  Вице король во главе латников выдвинулся к северо-восточной границе Хлюпающих расщелин. После того, как исхудавшие кони почуяли окончание диеты и сочные травы равнин, они несли седоков легко и быстро. Де Шабан был весел и на ходу пытался вспомнить что-нибудь интересное о Гульфаках. Из университетского курса национальной географии он знал, что королевство Гульфаков было вассалом Синархии Безумного бога. Ди Шнайдер в свою очередь сообщил, что Гульфаки по старинным преданиям считали себя детьми Русалок, которые в больших количествах населяли речные отмели и омуты Долины семидесяти трёх рек. В память об этом, они носят на своих шлемах изображение рыбьего хвоста, а при рождении и посвящении всегда целуют друг друга в нижний спинной угол. Наверное, поэтому во главе семей Гульфаков издавна стояли женщины, а мужчины, занимаясь войной, охотой и сакральными знаниями, для семьи являлись кочующим социальным элементом. Внешний вид классического гульфака был человекообразен. Это были массивные, очень волосатые (можно сказать, шерстистые) особи с длинными руками и носами, а глаза имели цвета мокрой травы. Не понятно как, но им удалось приручить (или вывести) особую породу лошадей, поэтому армады Гульфаков редко стояли на одном месте и их часто перебрасывали из одного района на другой по всей длине Сломанного хребта. На войне гульфак всегда воевал сидя в седле, отпускал красную бороду, которую заплетал в несколько косичек, и не мог жить без своего боевого коня.
  
  Итак, тридцать латников во главе с Вице-королём в полном молчании понеслись дальше по зелёной траве вглубь изрезанных реками равнин - на горизонте все чётко видели предгорья Жабьей колесницы. Плащи цвета ржавчины (память о тумане Хлюпающих расщелин) колыхались на ветру, стирая чёткие грани между конём и всадником, и отправляли настоящее в прошлое с каждым новым отрезком пути. Отсчитывались дюймы чьих-то неисполненных желаний, забытых надежд и непродуманных мыслей. В такт стуку копыт и в направлении гнущихся свежих трав кони несли своих наездников в очередной новый мир.
  
  ТАКТИКА ОПАЗДЫВАЮЩЕГО УДАРА (ДОМ ДЕВЫ)
  - Ополченцы готовы! - нарушил тишину дежурный по бригаде, и дон Рыжкони отдал приказ собирать палатки и комплектовать телеги к походу.
  Маркиз Лось проверил азимут и сообщил о выходе своих людей через северо-восточный коридор. Гридни с собаками на поводках и вольные стрелки с арбалетами наперевес вышли в путь самой короткой дорогой, чтобы придти последними в уже приготовленный лагерь.
  По замыслу маркиза, подобный арьергард мог в течении всего похода играть роль наступающего пехотного батальона, который выдвигаясь на новые рубежи выполнял бы задачи оперативного подкрепления, армии вторжения и войскового резерва одновременно.
  
  Нестройные разноцветные ряды ополченцев и обоза проводили глазами деловито уходящих "лосёвцев" и ожидали появления офицера Рыжкони.
  Тот не заставил себя долго ждать. Но, выйдя из шатра, начал сначала с осмотра упакованных пушек, потом проверил уклад снарядов. Далее были телеги каптенармуса и интенданта, потом вереницу продолжили бывшие возы, служившие помостом для палаток и приспособлений к ним, они поработали для спрятанных внутри красного марева лошадей подводами с сеном, и теперь снова принимали на себя палатки. Между этими возами были три воза с ранеными, которым врачами и возницами служили священники Аркадиуса... Там же сидел и Дрэгон. Он выглядел уже много лучше, чем в ночь побега, но разговаривать ни с кем не хотел и только шептал что-то и собирал маленькие камни щебня. Эти камушки он бережно хранил в сухой тыквенной бутылке. Когда наступала утренняя побудка, он с удовольствием гремел бутылкой и радовался, как ребёнок погремушке - этому самодельному бас-маракасу.
  - Ну, что пора сворачиваться? - обратился к Рыжкони кузен Ди, - маркиз Лось сказал, что мы находимся в точке перегиба кривой...
  - Да, - ответил В-тапках-на-полушку, было видно, что обозом командир доволен, - Маркиз опытный топограф и всё правильно рассчитал!
  - Признаться, я тоже целиком доверяю чутью этого старого вояки, - присоединился к беседе Ди Шнайдер, - Но меня всегда гложет сомнение, как он может без Солнца и звёзд определять столь многие вещи, скрытые от нас этим вечным и непроницаемым маревом...
  - Элементарно! - ответил Рыжкони, - Он двигается точно по карте, привязывая её к характерным ориентирам.
  - Вот-вот, а если карта врёт, она же была создана много лет назад, - без обиняков продолжил свою мысль Ди Шнайдер, - Да и дополнялась только тысяча двести каком-то году никому не известным профессором Робуром.
  - Профессор Робур, - вдруг воссиял Дрэгон, - Он первый картограф, создавший круглую модель нашей планеты!
  Будто испугавшись чего-то, Дрэгон перекрестил Рыжкони и замолк, изучая при этом лицо Шнайдера, будто бы он его уже где-то видел.
  - Ну, вот! - обрадовано ткнул пальцем в фигуру Дрэгона В-тапках-на-подушку, - Наш друг подтверждает, что это вполне достойный учёный. Просто в ваших кругах, судя по всему, географиями не интересовались.
  - Но...
  - Как говорит наш старый добрый маркиз Херог де Папю: "если правильно ориентироваться в системе домов генитуры и палочках Коха, то никаких проблем в принципе быть не может!"
  После этих слов они разошлись, дон Рыжкони быстро вскочил на своего рысака и отдал приказ:
  - По местам!
  Потом он громко отсчитал:
  - пять, четыре, три, два, один!
  И, махнув рукой, крикнул:
  - Поехали!
  
  ТАКТИКА ОПАЗДЫВАЮЩЕГО УДАРА (ДОМ ТЕЛЬЦА)
  - Пять рыцарей поехали в поход,
  Семь дней они промчались на Восход.
  Врагам несли кошмар и смерть в бою,
  Но пал один, закончив жизнь свою!
  Упал, копьём пронзённый с рысака,
  И выпустила меч его рука!
  Четыре воина ведут войну
  Сквозь пламя битв и боли пелену.
  Они разят врага и топчут строй,
  Но вдруг упал с коня другой герой!
  И рана так смертельно глубока,
  Склонился конь над телом седока.
  Их трое лишь, но развевают стяг
  Порывы ветра пламенных атак!
  Их кони попирают гору тел,
  Но из седла ещё один слетел!
  И двое седоков, покинув бой,
  Склонились в пыльных шлемах надо м...
  - Что они там поют? - встрепенулся командир Рыжкони, - А ну, отставить, мать вашу! Ещё накаркаете, чтоб вас...
  Скоббракет, который только что подпевал возницам, вдруг осознал всю глупость и тяжесть поющегося и тоже принялся чертыхаться и поминать обозных на чём свет стоит (и по отцу, и по матери).
  - Нашли о чём спеть! - также оголтело присоединился к перебранке Герра-Гуэрра, - У вас, что песенок больше никаких не осталось? Понастонали здесь похоронных маршей! А ну, ровнее, ровнее!
  - Распустились! - сказал кто-то из священников, правда, не понятно в чей адрес, - Вот я вам устрою большую прогулку с элементами тяжёлой эротики!
  - Жан-де-армы на линию! - приказал Купбэрд по кличке "Шкаф", - Запевай!
  Вытянутая вдоль всего обоза линия всадников грянула:
  Шёл большой отряд
  Прямо на парад
  Армия отправилась в поход, хей. Ха!
  Знаю я ребят,
  Брошу взгляд назад
  Посмотрю сурово я вперёд, хей. Ха!
  Девушка идёт,
  Глаз не отведёт -
  У меня же слёзы в глазах!
  Был бы выходной,
  Я б ей дорогой
  Я бы сразу: трах-тарарах!
  Только государь созвал нас всех под флаг,
  В форме полевой ты не зайдёшь в кабак!
  Нет ни пива, ни ерша
  И в кармане ни шиша!
  Веселей, солдат-душа!
  Крикнет лейтенант левша.
  Сам всего лишь вьюноша!
  Эй, новобранец! Сядь ближе к костру,
  Руки умой и не пей без ума!
  Помни, что рядом с пьянчугой в жару
  Селятся вши, тиф, холера, чума!
  Ты был на гражданке, дурак дураком,
  Без денег, без имени - что за судьба?
  Теперь будешь сытый казённым пайком
  Пожизненно, то есть до крышки гроба
  - Ещё не легче, - прокомментировал дон Рыжкони, но тема была весёлая и ритмичная, поэтому, обернувшись, он кивнул головой и крикнул, - Это гораздо лучше!
  Шли мы все на фронт
  Шли за горизонт
  Армия отправилась в поход, хей. Ха!
  Впереди скакал,
  Бравый генерал
  И смотрел сурово вперёд, хей. Ха!
  Там кругом война
  Смерть и ордена
  Враг дерётся крепко в горах.
  Но пока мы шли,
  Наши пушкари
  Взяли и как: трах-тарарах!
  Через горы маршем мы пройдём, споём
  Про солдатский наш суровый быт во всём -
  Мы врага везде найдём,
  Под Луной и под дождём,
  Ночью мы как будто днём -
  Бьём мечом, палим огнём
  И идём своим путём!
  Эй, новобранец, себя не жалей -
  всегда по службе легко расти,
  Там, где потери в десяток людей -
  Вакансий не менее десяти!
  Даже в разгроме - стой и держись!
  Будь счастлив, что всё ещё жив и цел.
  Твой долг, подороже продать свою жизнь!
  Глаза оторви от растерзанных тел.
  
  ТАКТИКА ОПАЗДЫВАЮЩЕГО УДАРА (ДОМ КОЗЕРОГА)
  Вольный степной ветер продолжал трепать плащи. Глаза видели перед собой слева бескрайнюю холмистую равнину, справа сопки Жабьей колесницы и всё это мирило и уравнивало огромное бездонное небо. Вдруг де Шабан заметил, как что-то впереди сверкнуло на Солнце. Он указал рукой в ту сторону, и летучий отряд повернул к столбу сияющего света.
  Это был двухметровый золотой идол, за которым начинались три вытоптанных тропы-дороги. Вида идол был человеческого с огромной вытянутой лысой головой и большими нефритовыми глазами, которые внимательно следили за приближающимся отрядом всадников.
  Отряд остановился невдалеке, и лишь де Шабан подскакал почти вплотную, спешился и принялся осматривать золотого истукана - тот осмысленно наблюдал за пришельцем, затем моргнул и прокашлялся.
  Испуганный конь встал на дыбы и унёсся в степь, несколько всадников отправились за ним в погоню, а оторопевший де Шабан, удивлённо уставился на улыбающегося идола - тот снова моргнул и представился:
  - Джа, меня зовут - Джа... Можно просто - бог.
  - Лайон, - представился в ответ визитёр, - Граф де Шабан, здешний Вице-король.
  - О, время! - воскликнул Джа, - Как ты меняешь этот мир! Разве мог раньше безбородый занимать место оллама?..
  Де Шабан нагнулся и, сорвав пучок травы, живо приставил его к своему подбородку.
  Джа ответил:
  - Я вижу лишь юношу нездорового рассудком из травы его длинная борода. Никогда не слыхал я о тайне твоей учёности, не слыхал я и то, что знаниями ты преисполнен.
  Де Шабан бросил траву и, возмутившись, прямо спросил идола:
  - Куда ведёт дорога, которая отворачивается от тебя в сторону уходящего Солнца?
  Идол скосил глаза и заговорил:
  - Нетрудно ответить на этот вопрос: в долину времени, на гору вечности, в погоню за годами, в свиту чёрного короля, в обитель праха, между костром и пламенем, между сражениями и их ужасом к реке, чьи потоки уносят последнюю мудрость на этой линии времён.
  - Так, mon ami, - подошёл к беседующим отец Аркадиус, - мне кажется, что это не наша дорога.
  - Скажи мне, Джа, - продолжил говорить де Шабан, - куда же ведёт дорога, уходящая прямо за твою спину?
  Джа ухмыльнулся:
  - Не трудно ответить и на этот вопрос: на гору к изобильному морю. Там, где берег залит улыбающимися лесами, где бегут деревянные лезвия и множество пчёл на белых цветах мака, как в бороде Пчелиного короля. В роще безвременья на спине медленного вола, что пьёт росу богини в свете летней Луны, сидят солнечные императоры. Среди них живут осы, что выколоты на бёдрах добрых девушек и на чреслах забавных шутов, чьё дело сказки и ложь. Эта тропа приведёт тебя туда, где звёзды истины погибают от рук насильников с чёрными копьями. Туда, где больше не будет даров, там уже рухнули полы, сгорели кельи, пали в прах храмы и только сокровища улыбаются безмолвными черепами безвестных скелетов.
  Де Шабан снял шлем и отёр лоб от пота.
  - Это тоже нам не подходит, - прошипел де Шабану Аркадус.
  - Куда же ведёт третий путь? - спросил де Шабан, уже не надеясь на чудо.
  - Не трудно ответить мне и теперь, - сообщил Джа, - К сыну того, кто жил нерождённым, кто был похоронен в утробе матери, чей первый крик всякого живущего, есть всего лишь предсмертный вопль. Между суемудрием и ложью, без еды и питья. Между днём и ночью и с погибелью мира сей принц во главе своей свиты пребывает на суд.
  Джа замолчал и де Шабан растерянно спросил:
  - Так куда же нам двигаться?
  - Сложно сказать, - ответил идол, - По грудям женщин из волос леса. По острию копья над серебряным плащом. По колесу без обода и ободу без колеса. К храбрости мужчин и женскому рукоделию. Двигайся дорогой, которой нет от первой звезды до звезды по имени Солнце, которое уничтожит свет... Прощай.
  Идол закрыл глаза и умолк.
  Де Шабан и Аркадиус вернулись к людям, и Вице-король объявил:
  - Мы ошиблись, здесь нет ни одной правильной дороги, наш путь лежит чуть в стороне - там, где Северо-Восток!
  Спустя несколько мгновений, отряд снова двинулся вперёд.
  
  ТАКТИКА ОПАЗДЫВАЮЩЕГО УДАРА (ДОМ ВЕСОВ)
  Шли мы по горам
  Словно по коврам
  Армия отправилась в поход, хей. Ха!
  Враг, на смех курам,
  Прикрывая срам
  Щит на своей заднице несёт, хей. Ха!
  Наших у ребят
  Есть один снаряд -
  От него бежит и вертопрах.
  Знает супостат,
  В целом результат
  Если, что так: трах-тарарах!
  Вдруг к командиру Рыжкони подскакал вестовой и доложил, что с неподалёку стоит огромное идолище поганое, которое на Солнце сияет чистым золотом.
  - Песнь отставить, - приказал В-тапках-на-подушку, - Правое плечо вперёд!
  И бригада двинулась налево, отклоняясь от положенного курса.
  
  Глазам офицера Рыжкони предстал двухметровый золотой столб, с длинной головой и глазами из нефритового камня.
  Подоспевший конклав, без команды покинувший свои телеги, крестясь, запричитал молитвы о ниспослании удачи путешествующим в долгой дороге.
  - Так, господа, - спокойно сообщил дон Рыжкони своей небольшой армии, - Мы с вами сказочно богаты. Немедленно выкорчевать погана и упаковать на телеги!
  Идол моргнул и демонстративно прокашлялся:
  - Меня зовут - Джа, но можно, просто - бог!
  - А я - бригадир Рыжкони! Просто, Вице-министр просто внутренних Вице-просто-дел!
  Джа услышал, кто перед ним стоит и, закатив глаза, начал свою прежнюю тираду:
  - О, Время, как ты меняешь этот мир! Разве мог раньше безбородый юнец занять место оллама?
  - Чего? - даже не спросил, а громко выдохнул своё возмущение дон Рыжкони, - Ну, ты, нелепая гротескная фигура! Художественный выкидыш нелепого примитивного авангардизма племени Шмумбы-А-Тумбы. Ты говори-говори, да не заговаривайся!
  - А, нук-сь, робяты, отойдите-ка в сторонку, - крикнул он подоспевшим Жан-де-армам.
  И, как только те отошли, В-тапках-на-подушку принялся расхаживать вокруг идола, а потом махнул на всё рукой и приказал выкорчёвывать эту богомерзкую креатуру!
  Идол, поняв, что с ним собираются сделать, завопил:
  - Виден был змей на небе, огненные шары летали по воздуху, с гор падали камни!..
  Рыжкони отвернулся от начавших работу ополченцев и обратился к священникам:
  - Святые отцы, очень прошу вас, заткнуть эту безбожную пасть.
  Клир продолжал голосить, но уже очерчивая в воздухе кресты.
  Тем временем, солдаты ополчения обвязали идола верёвками, и принялись раскачивать его из стороны в сторону под дружные команды Герры-Гуэрры и Скоб-Браккета.
  - Рыжкони! - заорал идол, и огромная молния ударила в золотой столб, бросив солдат наземь, - Рыжкони, ты себя плохо ведёшь!
  Путы, опоясавшие идола, колыхнулись и, словно огромные щупальца, накинулись на бригадира.
  - Ой-ёёё... - успел прохрипеть дон Рыжкони, когда его повлекло к идолу - вокруг которого поднимался круговорот вырванной травы, мелкого мусора, элементов одежды отползающих к телегам ополченцев. Так всё смешалось, и ситуация оказалась - неуправляемой. Молнии сыпали одна за другой, а те солдаты и сержанты, что пытались как-то освободить Рыжкони, взлетали вверх, сопровождая своего бригадира в его высоком полёте.
  Клирики, отойдя на безопасное расстояние, начали оказывать помощь раненым, прикладывая примочки к местам ушибов, синякам и ссадинам. Купбэрд пытался успокоить лошадей, запряжённых в телеги, но пока безуспешно.
  Кузен Ди развернул обоз и повёл его в сторону от этой стоянки, но несколько телег так и остались на месте.
  Спустя час, всё затихло. Кузен Ди в сопровождении двух сержантов и десятка Жан-де-армов прибыл к месту катастрофы - телеги или сгорели или были размётаны, людей, к счастью, практически не пострадало: мятежный бригадир лежащий без сознания, несколько ополченцев, корчившихся в страшных судорогах и ползающий по пожарищу Анди Дрэгон, неустанно шуршащий маракасами (это-то, видимо, и успокоило злобное создание).
  Подобрав все тела, спасатели отступили к обозу.
  Как только дона Рыжкони пристроили на телегу, он очнулся и узнав, что его фамильные сапоги лежали слишком близко к идолищу и никто не рискнул их забрать, впал в регрессивный психоз:
  - Всё! - заорал он, лежа на свежесорванной траве, - В гробу я видел такую жизнь! Всё! Ухожу в отставку! Чтоб я ещё когда-нибудь! С меня хватит! До чего меня довели...
  Между тем, подсчитали потери (три телеги с палатками и инвентарём, а также один воз со спасшимися ранеными), от привала пришлось отказаться (из-за задержки у идола, они теперь сильно опаздывали) - так, что ополченцы с обозом, не обсуждая своего командира (он ведь хотел, как лучше) двинулись дальше - песен больше никто не пел.
  
  ТАКТИКА ОПОЗДЫВАЮЩЕГО УДАРА (ДОМ ВОДОЛЕЯ)
  Утром нового дня люди с безумно усталыми глазами под предводительством невменяемого дона Рыжкони достигли брода у небольшой речки "Галёрки", притока крупной, полноводной и бурной реки, помеченной маркизом де Папю, как "Валик".
  У реки сидел рыжий гульфак. Он был одет в тяжёлую кольчугу и шлем, на котором, как водится, был изображён красивый рыбий хвост. Гульфак издали увидел приближающийся обоз и стал всматриваться в пыльные силуэты. Но, судя по тому, что не разжёг тревожного огня на сторожевой башенке, которая прикрывала брод, сторож не ожидал увидеть противника - видимо решил, что это данники везут свои гружёные телеги на северо-восток в Ноблес. Город-крепость, стоявший на реке Юе и по совместительству бывший столицей королевства (других городов у Гульфаков просто не было).
  - Я, Утекайр, приказываю вам остановиться и дать мзду за проезд! - крикнул рыжий страж и для придания себе грозного и важного вида привстал.
  Дон Рыжкони перекинул ноги через край телеги, на которой лежал, и, сказав что-то похожее на буквосочетание "Мля", легко спрыгнул на землю.
  Остальные принялись распрягать лошадей, те же, кто ехал верхом - сразу отправились на водопой.
  - Эй, - грозно крикнул Утекайр, - А, ну! Здесь нельзя поить лошадей!
  - Почему? - задал вопрос дон Рыжкони, он шёл медленно. Прибрежная галька накалилась, и ступать по ней босыми ногами было непривычно горячо и больно.
  Утекайр оценил внешний вид приближающегося человека, как оборванца. И с некоторым расстройством понял, что это не данники, а остатки обезьяньего народа, который всё ещё кочевал в пределах граничья Белой Урлы.
  - Это моя река, я её хозяин, - коротко объяснил Утекайр оборванцу и демонстративно принялся доставать из-за пояса плётку.
  - Ты кто царь, что ли? - спросил "оборванец" (дон Рыжкони) и тоже завозился у пояса, чтобы отвязать какой-то мешочек на тесёмках.
  Утекайр понял: бродяги не бродяги, но мзду дадут. Он жадно улыбнулся и ответил:
  - В лесах, где нет льва, и шакал - король!
  - А, - несколько разочаровано протянул дон оборванец, - тогда понятно...
  - Что тебе понятно! - возмутился Утекайр, тем более что развязывающие тесёмки движения пальцев клиента стали заметно медленней, - Я - Гульфак, сын русалки! А ты человек - сын обезьяны! Это моя река!
  - Ну, - ответил дон Рыжкони, окончательно развязав мешочек на длинных тесёмках, - Тогда понятно, тогда посмотрим, какой ты сын русалки!
  И с этими словами дон Рыжкони накинул пустые лямки на шею гульфака, быстро перекрутил тесёмки и затянул их до упора.
  Гульфак растерялся, но попытался оказать сопротивление. Тогда дон Рыжкони схватил наглеца и с силой окунул его в воду.
  - Твоя река? - заорал бригадир, - Твоя, да? Вот и выпей её до дна, а нам дальше надобно...
  Тело гульфака начало дёргаться и вырываться, но к Рыжкони уже подоспели Купбэрд по прозвищу "Шкаф" и, следовавший за ним Дрэгон.
  - Держи его вот так! - приказал Рыжкони Дрэгону, - Чтобы он голову поднять не мог!
  Анди Дрэгон сел сверху на плечи гульфака и схватил его так, как того требовал командир, а потом долго смотрел на то, как Рыжкони, чертыхаясь, стаскивал сапоги с пока ещё трепыхающегося тела. Поняв, что он оказался очень полезен своим спутникам, Дрэгон заулыбался, и длинная слюна удовольствия вылезла, заструилась и закапала из его рта.
  Дон Рыжкони померил сапоги, и улыбнулся однополчанину:
  - Что, Дрэгон! Как говорится в вашем университете, нельзя пустить дважды одну и ту же слюну! Да?
  В-тапках-на-подушку покачался с носка на пятку, потом походил и попрыгал - сапоги подошли, а настроение улучшилось, тем более, что неказистая лошадь гульфака оказалась неразборчивой и приняла на себя нового седока.
  Ополченцы и Жан-де-армы напоили коней, пополнили запасы воды и стали собираться продолжить свою дорогу.
  Довольный Рыжкони был уже во всех смыслах на коне, но, собираясь дать команду "Вперёд!", заметил, что Анди Дрэгон так и сидит на погружённом в воду теле гульфака.
  - Дрэгон, да что с вами? - крикнул командир, - Вставай! Иди в свою телегу... Довольно ребячиться - ехать пора!
  После этих слов, Дрэгон с удивлением посмотрел вниз. Потом встал и, перешагнув, отпустил давно переставшее трепыхаться тело. Оно поплыло вниз по течению реки.
  
  ТАКТИКА ОПАЗДЫВАЮЩЕГО УДАРА (ДОМ ЛЬВА)
  Колонна обоза и ополчение поравнялось с отрядом де Шабана.
  - А вот и мы! - прохрипел дон Рыжкони и слез с коня.
  Каптенармус и интенданты принялись руководить постройкой лагеря, а унтер-офицеры менять дозорных и размещать бойцов поотрядно на место отдыха и ночёвки.
  Жабью колесницу окутывал туман, и сквозь обманчивую пелену она стала ещё ближе. Хотя, если подумать, уже завтра разведка маркиза Лося достигнет предполья гор и начнёт выбирать наиболее скрытные и удачные для обоза дороги.
  Дон Рыжкони сел на телегу и осмотрелся.
  В лагере уже ставили палатки, конюхи поили лошадей из какого-то ручейка, которых в этой долине похоже было немерено, каптенармус следил за подготовкой ужина, а рядом сидел просветлённый Анди Дрэгон и настукивал какой-то ритм своим бас-маракасом.
  
  Полевое становище де Шабана представляло собой довольно непритязательный вид. Сёдла - под голову, а плащи, служили матрасами, перинами и одеялами одновременно. Несколько "дежурных пастухов" следили за двадцатью двумя лошадьми, и восемь разведчиков в разъездах патрулировали горизонт. Де Шабан, отец Аркадиус, Ди Шнайдер и Ло, вооружённые манускриптами, склонялись над картой и высчитывали схему дальнейших действий.
  - Так и есть! Так и есть! - громко верещал Вице-папа, - Змееносец попирает ногой Скорпиона - Дом Смерти - у жертвенного Алтаря и созвездия Геркулеса, а между Змеем и Драконом держит Ветвь и Корона! Утренняя звезда, Венера, должна быть... Тринадцать минус десять... так, на правой пятке Змееносца! Считаем координаты... А вот, кстати, если бы Земля была шаром, как это описал любимый маркизом Лосем профессор Робур, то были бы мы тогда центром Вселенной?..
  - Вы хотели посчитать координаты, - напомнил Ди Шнайдер Аркадиусу.
  - Да. Считаем наши координаты, - уверенным тоном схоласта сообщил Вице-папа, посмотрел на стройный ряд цифр и продолжил, - Просто я подумал, что если бы мы не являлись центром Вселенной, а были всего лишь одним из спутников нашего Солнца, то сейчас бы с вами парили, рассекая пространство Эмпирея со скоростью девять миль в секунду! А Солнце...
  - Закройте Солнце рукой и посчитайте координаты, - прервал его мысли де Шабан.
  Отец Аркадиус посмурнел и сообщил:
  - Девятого Мармуша мы должны быть вот здесь, - Вице-понтифик ткнул пальцем в квадрат с надписью "здесь было местечковое пастбище и деревенька Ормаггеддон".
  Де Шабан зачитал ремарку. Отец Аркадиус улыбнулся и громко заявил:
  - Quod erat demonstrandum! Что и требовалось доказать.
  - Итак, у нас ещё целая уйма времени, - сделал вывод Ди Шнайдер, - Маркиз прав, нам надо двигаться к пункту "Высокое место в низине". Там мы соединимся с фронтом Каберне, отдадим раненых и пополним собственные запасы.
  
  Всё успокоилось лишь тогда, когда стемнело - не было только бригады маркиза Лося. Однако де Шабан ничего в этом дурного не увидел, сообщив на вечернем совещании, что в любом случае все измотаны, и ополчению надо дать отдохнуть.
  На том и порешили - место было тихое и спокойное, а люди действительно устали - Хлюпающие расщелины были уже в трёх днях езды, а впереди начинались сопки и отроги Жабьей колесницы.
  
  ТАКТИКА ОПАЗДЫВАЮЩЕГО УДАРА (ДОМ СТРЕЛЬЦА)
  - Та-а-ак, - зевнул отец Аркадиус, вылезая из своего шатра, - а где охрана? Я спрашиваю: Охрана!
  Последнее слово он не то чтобы выкрикнул, а как бы позвал - так подзывают к себе собаку, увлёкшуюся поиском чьих-нибудь следов и поэтому далеко забравшуюся в поле.
  Охранник дёрнулся и подскочил - его сморило между палатками, и так как уже рассвело, он со спокойной душою заснул.
  Отец Аркадиус смерил охранника испепеляющим взглядом:
  - Так! - сказал он, поджимая губы, - Почему мы всё ещё спим на этом самом открытом пространстве на всей Срединной равнине?
  - Ждём, - ответил пойманный на месте преступления охранник и виновато улыбнулся.
  - Да-да, - кивнул головой отец Аркадиус, поправляя свои оптические линзы, - Маркиз Лось всё ещё не прибыл. (святой отец осуждающе покачал головой) Всё-таки этот маркиз совершенно несобранный человек. Вечно куда-то пропадает, всегда опаздывает... А, кстати, боевое охранение лагеря...
  Аркадиус отвернулся от охранника и посмотрел вдаль:
  - Удачно, что Рыжкони выставляет своих Жан-де-армов на таком расстоянии - ни одна вражина к нам не подползёт незамеченной.
  - Что? - удивился охранник и посмотрел вдаль, туда, где двигались какие-то вооружённые фигуры.
  - Ах, нет, - отмахнулся Аркадиус, - Это же маркиз Лось со товарищи! Явился - не запылился.
  И святой отец вышел вперёд и радостно помахал приближающимся вооружённым всадникам.
  - Это не Лось, - сообщил охранник, - у него в отряде только пешие...
  - Что? - ужаснулся отец Аркадиус, и ему поплохело.
  - Тревога! - крикнул охранник и кинулся поднимать ополчение.
  - Караул! - заорал отец Аркадиус и понёсся к конюшням.
  Лагерь встрепенулся, полуодетые люди заметались между оружием, палатками, телегами и конями. Впереди уже были видны краснобородые, абсолютно дикие всадники, вооружённые короткими копьями и длинными мечами. Впереди всех нёсся человек в чёрном доспехе с книгой в одной руке и массивным копьём в другой. На острие копья была насажена голова волка, в оскаленную пасть которого был вставлен череп младенца.
  - Ай-йа! - разнеслось по степи.
  - Пали! - скомандовал герцог Ле Жён пушкарям, и три фузеи возвестили о начале битвы.
  Ополченцы уже схватили длинные копья и, уперев их древками в землю, сгрудились в четыре группы по краям лагеря - сияющие наконечники были готовы встретить врага.
  - Где Лось! Где этот несносный маркиз! - носился в истерике отец Аркадиус, перекрывая своими криками боевые вопли врага, - Отец родной и Небесный, не погуби! Вся ми прости и отпусти прегрешения наши, ибо оне невольные были и живот вечный даруй нам!
  Паника отца Аркадиуса тут же отразилась на клириках, его сопровождавших, они встали вокруг своего понтифика и подбадриваемые маракасом Дрэгона затянули:
  - Gaudeamus igitur. Uvenes dum sumus! Gaudeamus igitur. Uvenes dum sumus!
  
  Однако святой отец в панике позабыл главную истину военного похода - нельзя далеко отходить от своего лагеря. Поэтому его бессмысленная беготня сыграла с ним злую шутку - с каждым новым шагом по своей хаотичной траектории святой отец всё более явственно оказывался между двух огней.
  И вот, когда стук копыт уже громом гремел в ушах. Из высокой травы за пригорком, что на левом фланге поднялись арбалетчики маркиза и принялись всаживать один за одним болты в летящих навстречу гульфаков. Как точно отмечал в своё время классик: "Пригорок - всего лишь пригорок, а стрелок - неизменно стрелок!"
  Отец Аркадиус увидел лишь страшную искажённую гримасой ненависти рыжую физиономию, злобные глаза, руку с мечом, занесённую для удара... потом всё будто остановилось. Болт прошивший доспехи всадника. Противник летит назад, а рядом со святым отцом, уже опережая его, идут пехотинцы ополчения, чтобы добить раненых и забрать лошадей.
  Де Шабан и Ле Жён уже приветствовали маркиза Лося, который говорил об охоте на охотников, дон Рыжкони, что-то горестно вставлял в общий рассказ о переходе и жаловался на плохую работу инквизиции, экзорцистов и Вице-Папы.
  В целом, бой продолжался несколько минут - пушки дали ещё один залп, и всё было кончено.
  
  На следующий день, воссоединившийся отряд достиг предполья горного массива Жабья колесница. Времени на отдых не было (разведчики де Папю сообщили о большой погоне - видимо "меченая" бригада всерьёз решила поквитаться с Вице-Королём и Вице-папой, а также вырезать и весь их вице-двор) и, переночевав, колонна двинулась в горную страну ущелий и отрогов с неверными тропинками над глубокими пропастями, часто обрывающимися на пол дороги. Заставляющими чертыхаться, перегруппировывать обоз и поворачивать вспять.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"