Шендогилов Александр Владимирович : другие произведения.

И майор Сабакин

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   = "20" =
  
  
  
  
  
   .... И майор Собакин.
  ---------------------------------------------------------------------------
  ( Продолжение: циничного, лживого почти - детектива.)
  
  
  
  
  
  
   Подмосковье и весь, весь остальной
   Мир.
  
  
  
  
  
   ... Чуть вытянув шею, и подавшись вперёд, он старался уловить, не растревожил ли он своей ночной трелью того о ком так заботился и кого оберегал не жалея ни сил, ни жизни. Так ему самому это казалось. ... Но нет. За чёрным квадратом окна всё было спокойно. Ветерок заставлял мягкие лапы сирени осторожно прикасаться к стеклу. Этот куст и служил ему его летней резиденцией. ... И пусть это было против всех правил. Его сородичи не понимали его. Как можно так близко подбираться к человеческому жилищу?! Ему было всё равно! Его предназначение было известно лишь ему одному. Он служил верой и правдой и не жалел об этом. А все остальные - эти тупые галки, ожиревшие и безголосые вороны, чопорные дрозды, хотя и ближайшие родственники, опустившиеся чайки и всякая другая визгливая лесная мелочь. ... Что они знают о долге и чести? ... Сам он был рождён под Курском, в любви и согласии, в хорошей семье, где и прошли его счастливые детские годы. Отец обучил его всем премудростям и тонкостям переливов и трелей. Аж, до четырнадцатого колена! Никто, на всём белом свете, так больше не умел. Это передавалось из поколения в поколение и бережно сохранялось. Правда, один раз, очень давно, всё могло оборваться. ... И эта история тоже передавалась, как и умение петь и жить. Что поделаешь? Так устроен наш общий мир... Их очень, очень далёкий родственник, такой далёкий, что трудно было не сбиться во всех этих прадедах. Верой и правдой служил у потомственного курянина, купца первой гильдии Расплюева Тихона Макаровича. Мужчины строгого и обстоятельного, чтившего Бога и своих прародителей и мерившего всё на свой крепкий и правильно-житейский аршин. Тихон Макарович спуску не давал никому и к себе был по всей строгости. ... Вот, только, слабость имел одну и влечение. Весь дом его был увешан клетками с певчими птицами. И грели и распушали душу они его, своими пересвистами, перекатами, загибами, трелями с коленцами и радостным хлопаньем крыльев, при виде своего хозяина и кормильца. Душа таяла и просветлялась от этого райского сада. ... И даже, когда тащили его за бороду с разбитым в кровь лицом и добавляли прикладами и сапогами, кровавой пеной он отфыркивался и просил.- Не трожь тварей божьих. Христом Богом молю! ...
   А они ржали дико.- Нету Бога, тятя! - Штыками гранёными по клеткам били.... Только их далёкий родственник гордо выпятив грудь, ответил последней трелью свободы.
  - Ах, ты, сука подкулацкая! - И разнёс его молодой солдатик с одного выстрела в пух и перья.... Так бы и прервалась их песня, не оставь он потомства.... Не прервалась песня гордая... Прошли годы. Появилась свежая кровь. По женской линии, род их обитал на левобережье Дона. Даже в книге о них упоминали - "Вот и отпели донские соловьи ....".
  Так всё и было.... А сейчас, он, вот, осел здесь. В Подмосковье.... Нет, он, конечно, должен был быть в самой Москве. Его отец сказал: - " У тебя талант. Что тебе здесь себя губить? Такую красоту должна Москва слышать. Лети, сынок. О нас с матерью не беспокойся. Мы уже здесь свой век доживать будем. Должен же кто-то и здесь людей радовать. И помни, лучше нашей школы - нет нигде!".... Но до Москвы он не добрался. Когда уже совсем близко было. Случайно, занесло его сюда. В подмосковную резиденцию - "Самого"!!! ... А может, это было и не случайно. Он часто об этом думал. ... Что-то же дёрнуло его за крыло и заставило прикуститься именно здесь? Не иначе, как.... Он почувствовал, что что-то там, за чёрным квадратом, стало происходить ... или должно произойти! Нет, он ничего не слышал и не видел, но его птичья душа подсказывала ему....
   .... Рука Президента нежно обнимала жену. Они тихо и мирно спали.... За окном изредка пел соловей, и ветка сирени мягко шлёпала по стеклу. Какое чудесное время - сна и покоя. Мир в стране и Президент мирно посапывает. Ему снится.... Нет, мы этого никогда не узнаем. Во-первых - вы сами понимаете, это государственная тайна, а во-вторых - мы и сами, часто, не помним своих снов.... Мы можем только догадываться по приподнятым вверх уголкам рта и чуть-чуть приподнятым бровям, а всё остальное ...?
   Американский гимн прервал мирный сон Президента. Это звонил прямой телефон из далёкой Америки. Президент, не открывая глаз, перевернулся и осторожно снял трубку:
  - Да. ... Это я. ....... И Вам, добрый день, мистер Президент. .... Нет, я так не думаю. .... Мы .... Мы .... Мы ещё ничего не решили. ... Я не могу Вам этого обещать. ...... Я знаю про большую восьмёрку. ....
   Это Ваше право мистер президент. ..... Хорошо, я подумаю. ....
  Да, восемь - лучше, чем семь. ...... И Вы своей жене тоже передавайте. .....
   Трубка почти сама вернулась на своё место. Сон как будто никуда и не уходил. Уже через мгновение он вернулся. ... Уголки рта привычно заняли своё место. И соловей за окном.....
   История отсчитала .... Да. История. ... Время - настоящее ... и может быть - будущее. То, что было - уже через секунду история. Секунды еле успевают вытащить свой хвост из - Истории. Иногда получается со щелчком. Они боятся. Боятся не успеть. Не успеть - и остаться в Истории. Не вырваться. Завязнуть. ... И тогда! В эту пустоту! ... Это чёрный квадрат. Чёрная дыра, где одна секунда не успела, а вторая сбилась. ... И не знает, куда ей бежать. Вперёд? Или назад? ... И всё может засосать в этот чёрный квадрат. ... Уголки рта медленно, но решительно опустились вниз. ... История отсчитала, не сбиваясь, пятнадцать исторических минут. ... Всё! Сон вошёл в Историю. ... Гимн? Откуда здесь Американский гимн? ...
  - Да. ... Я понял это, мистер Президент. ... И у нас хорошая погода. ... Нет, дождя нет. ...
   Какая база? .... Специальная? ... Мы тоже можем создать такую. ... Их можно купить....
   Вы предлагаете нам совместно использовать эту базу? ... Хорошо. Хорошо. ...Я ... Я подумаю. ... А кто собран на этой базе? ...
  И инструкторы есть? ... Мы обсудим этот вопрос. ... Большую восьмёрку пока собирать рано. ... Вы предлагаете нам вдвоём договориться? ... А как же восьмёрка? ...
  Хорошо. Мне нужно некоторое время. ... И Вашей семье тоже. ...
   ... Жена рядом тяжело вздохнула. Сон перестал быть спокойным. Он стал никаким. Плевать на эту Историю. ... И эта сирень. ... Время. Время самого сладкого сна. Что-то же там было? ... И уже когда ... Жена снова вздохнула. ... Она встала и вышла в соседнею комнату. ... Выключатель. Нужно его заменить на бесшумный. ... И кран тоже. ... И дверь. ... И телефон. ... Снова этот гимн. ... Нет, не буду. Я очень хочу спать. ...
   Жена подошла к телефону и сняла трубку:
  - Да, мистер президент. ... Нет, он спит сейчас. ... Он не спит днём, мистер ......
   Я понимаю, что вы не можете звонить ночью. Но у нас сейчас глубокая ночь! ... Да, представьте себе - в Америке день. ...... Да. ... Да. Ясный и солнечный. Но у нас сейчас ночь. ... Так бывает. ... Не надо так расстраиваться, мистер президент. ........
  Ваш госдеп это отменить не сможет. ... Это, просто, география. ... Да. ... Да. ... Это разные часовые пояса. ... И когда у Вас .... Нет, это очень долго объяснять. ... Не солнце вращается вокруг .... У нас сейчас очень поздно .... Не учиться поздно. ... У нас глубокая ночь. ... Всё! Извините меня, мистер президент. ... И Вы своей мэм тоже. ...................
  
   .... Вся ночь была испорчена. Эта прекрасная, тихая подмосковная ночь. Со своими шелестами, дуновениями, тайнами, запахами, снами, надеждами, тишиной. ... Вот, так и возникает напряжение в международных вопросах. ... Соловей нахохлился и прищурил один глаз. Его правое крыло напрягалось и чуть подрагивало. ... Он был правша. И всегда отгонял все неприятности взмахом справа. ... Левым крылом он мог напугать, но бил всегда справа. ... Традиции и генетическая память. ... Вот, уже поехали. ... Ну, Америка!
   ....У Президента день тоже начался хмуро. Что - то со всем этим нужно было делать? Вот, уж, как говорится, не было печали. ... Он вспомнил все отчёты генерала Ипатьева по делу - "Контакт". ... И почему они вышли именно на нас? ... Но в этом была и большая удача! Это Вам не круги на полях! Именно здесь может обозначиться прорыв по всем направлениям.
   Соловей грустным взглядом проводил президентский кортеж. На долю секунды, восстающее солнце, отразившись от глянцевого бока непоколебимой власти машин и людей, ослепило его своим ещё не очень разогретым светом. Он смахнул левым крылом, правое - не для этих целей, свою скупую слезу. ... Ну и что!? ... У этих лакированных чудовищ всё равно нет души. Они служат всем. А я только ему. Ему одному. ...
   ... "Сам" - молчал. Грустно молчал и грустно смотрел в окно непоколебимой власти. Дорога медленно, но уверенно начинала нанизываться на автомобиль. ... Да! Автомобиль непоколебимо, как бы оставался на месте, а дорога услужливо суетясь, нанизывалась на него и сама заглядывала в окно своими унылыми пейзажами. Помощник, уловив некоторое повисшее напряжение, нарушив все инструкции следования и сопровождения, включил радио. Простое - "ФМ". ... И этот голос. ... Какой это был голос!!! Он отодвинул, вытеснил из салона эту унылую дорогу. ... Он сразу захватывал Вас и повелевал. Не важно - о чём он говорил! Этот осязаемый женский полубаритон, полубархат. ... Полубогиня! ... Доводящая Вас до полубессознательного состояния, если, конечно, - Вы мужчина, - прикосновением полубархата к разным частям мужского тела. ... Нет! ... (Дальнейшее отступление не имеет отношения к "Самому".) Конечно, есть некоторые мужчины, которые любят, просто обожают, визгливых баб. Кричащих, в порыве страсти, визгливым голосом: - " Ко - лллллллл-ля!!!!!!!! Давай!!! Ко - лллллллл-ля!!!!!!!". ... Но! ... ( Отступление закончено.) ... Но если, Вы солидный мужчина и непоколебимы в своём мужском начале. Вы предпочитаете бархатные полубасы. Идущие от сердца и души: - " М - ммммммммм!". Прямая дорога в сладкий грех. Грех и должен быть сладким, чтобы его замолить. А замаливать визгливую похоть - тоже грех. ....
  - По - моему, это невестка генерала Ипатьева? - спросил "Сам".
  - Да. Л - о-м-а-р-с-и-н-а! - мечтательно растянул помощник.
  - Хорошо они это придумали! ... С отработкой нужной информации через радио. ... Но, что за время? Почему, чем мутнее ложь, тем больше люди верят в это? И если хочешь правдой одарить - измажь её в грязи. ....
  .......- Вы слушаете "Мутную Волну". Она приходит в Ваш дом или застаёт Вас в пути. Не нужно нас бояться. Мы понимаем Вас. Мы исполняем все Ваши прихоти. И всегда рады, когда Вы звоните нам. Мы не можем существовать без Ваших пороков и слабостей.
  ( А слышалось эхом - "Сладостей, сладостей, сладостей".) ... Каждый может позвонить на нашу волну со своей мутной сплетней. ... И пусть они будут такими же жаркими и знойными, как предстоящий день. ... Не бойтесь пота и сальностей. Они оставляют, определённый, чуть солёный привкус на Ваших нежных губах. ... Хочу напомнить Вам наши сегодняшние расценки. У нас всё, как на бирже. Политики и правительство сегодня котируются по пять долларов. Вы сами знаете, что дело не в сумме. В этот знойный и солнечный день, когда всё вокруг пропахло грехом и соблазном. По пятёрочке, господа! По пятёрочке! ... И не забывайте - шоу бизнес и прочая ... братия сама платит и приплачивает. Это уже, как кому нравится. ... Мои нежные и ласковые. ... Да? Мы Вас слушаем!
  - Ой! Здравствуйте! Я, наконец, дозвонилась! ... Я не могу в это поверить!
  - Да. Вы дозвонились. Представьтесь, пожалуйста. Как Вас зовут? И что Вы хотели нам сообщить? Мы слушаем.
  - Ой! Это так неожиданно! ... Меня зовут, ... меня все зовут Лукреция. Всем привет! А новость моя о том, что к нам наконец-то приехал. ... Вы не поверите! ... Сейчас очень модно во всей Европе и вообще, собирать запахи. Натуральные запахи природы и людей. Это, так изысканно и тонко! ... Ох! ... Всё это называется - "Ноздратония"! Только натуральные запахи, без всякой там косметики. И в этом есть большая правда. Мы должны пахнуть так, как создала нас мать-природа! Мы наконец-то это поняли. Ведь это, так просто! Пахни тем, чем ты есть в этой жизни! Вот и всё! ...
  - Но подождите, Лукреция, так, кто же к нам приехал?
  - Ой! Я сегодня такая взбалмошная и растерянная. ... К нам приехал барон Дю Вест! Это самый тонкий собиратель запахов - блядей! Он имеет, очень тонкое обоняние и объездил почти весь мир. Он без труда с тридцати шагов различает до десяти оттенков натурального запаха. Это такой - "фитонатюрлайф"! А к нам он приехал по очень тонкой специализации. Он задумал собрать запахи - блядей вокзальных. ... И просил меня ему в этом помочь. ... Ой! Я так волнуюсь! ... Это так волнительно и загадочно! ... Ну, всё! Мне больше некогда Вас развлекать. Я побежала! Пока! ...
  - Да! ... Это несколько неожиданная новость для наших слушателей. Спасибо Вам, Лукреция! ...И чтобы всё это переварить, давайте прослушаем джазовую композицию в исполнении.....
   "Сам", не отвлекаясь от заоконного пейзажа, тихо спросил помощника:
  - По чьей линии он приехал?
   Помощник открыл свою папку и быстро пролистал некоторые бумаги.
  - Вот! - он протянул один из листов.
  - Не надо! - отмахнулся "Сам". - Расскажите вкратце.
  - Он приехал по линии первого министерства "Культуры и разрешённого оборота удовольствий".
  ( Маленькая справка: По настоятельной просьбе зависимых, и на это плевавших, депутатов, министерство "Культуры" было разделено на два министерства. Первое - самое либеральное и независимое. Второе - силовое министерство, со своим следственным и оперативным аппаратом подавления и задержания некультурных граждан сроком - до тридцати дней. Но - с обязательным разрешением первого министерства. Обычно их пути не пересекались. Но по выходу на пенсию, сотрудники первого, часто устраивались во второе.)
  - Я так и знал. Быстро они начали действовать. Ночью - звонок. Утром уже готова легенда. Хм! Барон! ... Что ещё нового?
   Помощник снова зашуршал бумагами и извлёк очередной листок.
  - Вот. На нашем канале уже готовится реалити-шоу "Нюхни - чем пахнет наша жизнь!". И ... И ...- было видно, что он запутался в бумагах.- ... Вот! И аналитическая программа -" Мы нюхаем себя сами ". ... Это пока всё!
  - Значит, так! Собирайте, через ... - он посмотрел на часы - три часа, большое совещание. Пригласите всех.
   .... Дорога уравновесила своё поступательное наступление, и машина, уловив разряженное пространство во времени, рванулась исполнять своё служебное предназначение, раздвигая наступающую жару и зной. ... В город. В город. В большой город. Неся перед собой запахи леса, поля, травы и цветов. ... Они держались до самого города. Но разбились. Разбились о купол асфальто-бензиновой кольцевой обороны большого города. ... Разбились в мелкую пыль и сползли на пыльные тротуары, застыв в ожидании. ... В ожидании большого дождя или машин, рвущихся из города. ... Только самые цепкие и стойкие смогли удержаться на иностранном капоте и проникнуть в запретную зону. В пыль и удушье большой жизни, большой политики, всего большого и желанного. Иногда, даже трудно бывает определить, что это такое. Так только, некоторые определения, больше похожие на нужные в данный момент заклинания, подкреплённые и усиленные тупо заученными высказываниями ранее умных - живущих людей. ... Но пыль забивает всё: космическая, степная, придорожная, городская, людская пыль и запахи. Проникает везде и во всё, вибрируя и толкаясь, устанавливая правильные на сегодняшний день конфигурации. ...
  
   Большой зал впитал в себя всё то лучшее, что было возможным на сегодняшний день. Лёгкий дружеский гул держался чуть повыше голов большого совещания. Все были спокойны, но крайне заинтригованы. ... Что? ... Да? ...Да! ... Нет! ... Ты знаешь, всё возможно. Это было бы крайне неудобно для сложившихся приоритетов. ... Нет, если всё это будет в определённых рамках, так сказать. Или хотя бы в одном поле. ... Мы, определённо, сможем повлиять на растущие тенденции в свете новых реалий. ... А если раздвинуть рамки? ... Ты что? Ты знаешь, на что ты замахиваешься? Так можно и перескочить с одного поля на другое! И мало того, подмять под себя все ранее достигнутые договорённости! Это очень тревожные симптомы! ... Нет! И ещё раз - нет! ... Это, как средняя температура по палате. Хм! ... Мы же предупреждали, что эти ассигнования лучше проводить поэтапно, с разбивкой по ... . Но наметившиеся тенденции под влиянием галопирующей инфляции вполне могут привести нас к полному дефолту. ... Но это уже устоявшиеся тенденции? ... Они так устоялись, что не поддаются корреляции! ... Любое поползновение факторов перераспределения тоже может сказаться на росте ВВП. ... А вы досконально изучили все возможности расширенного углубления? Вот! Вот! Хочу особо обратить Ваше внимание на озвученные ранее договорённости. Мы не можем ни на йоту отступить от данных ранее обещаний! ... Народ нам этого не простит! ... А как Ваш простатит? ... Хм! А откуда Вы узнали? Я же, так сказать, не афишировал эти нарастающие тенденции? Или это уже просочилось в прессу? ...Нельзя! Нельзя было так слепо доверять местной вертикали! Особенно по вопросам внутрипартийного строительства! Особенно! ... А у какого врача Вы лечитесь? ... Да? ... Это хорошие симптомы. Главное не загонять эту болезнь внутрь. ... Должен быть выход! Выход пара на любом уровне. ... Мы постепенно наращивали и сейчас пришли к выводу ошибочности ранее достигнутых договорённостей. ... Это не приемлемо в сложившейся ситуации. ... Сильно это Вас беспокоит? ... Что? ... Я имел в виду Вашу болезнь. ... При устранении узких мест в современной фармакологии принципы деградации общества отступают на второй план. ... Да, мы создали внутриведомственную комиссию и тщательнейшим образом проработали данный вопрос. ... Потому, что наука порой или совсем не отвечает на важные для человека вопросы, или отвечает, выполняя явно чей-то заказ. ... Это указывает на явную потерю опоры в реальной жизни. ... Потому, что мы жили в атмосфере разнузданного и навязанного нам оттуда ... . А нам это не подходит! Мы другие! И это навязанное нам заокеанское лекарство ... . И что, оно помогает Вам? ... Прекрасное самочувствие! Я словно помолодел лет на тридцать! Хочется творить, работать! Появился новый, приятный вкус жизни! ... Вы молоды! Вам ещё этого не понять! Понимаешь, когда что-то теряешь или забываешь намеренно. А сейчас!
  Новые краски, ощущения, запахи! Они вернулись обратно, чарующие запахи моей юности, свободы, пьянящие и обольстительные, как юная дева! ... Тихо! Тихо! Тихо! - разнеслось по рядам большого совещания.
  
   Привычной походкой он прошёл к столу. Присел. Удобнее подправил микрофон. Спокойным взглядом обвёл весь зал. Выдержал ещё небольшую паузу на последние вздохи, покашливания, скрип кресел и, откашлявшись в кулак, произнёс:
  - Вам всем будут розданы пригласительные билеты на встречу с бароном Дю Вестом. Явка ...... строго желательна.
   Под сводами залы повисла пауза осмысления. ...
  - Каким бароном, господин президент? - донеслось недовольство из зала.
  - Не юродствуйте, Вы все знаете, что барон Дю Вест ещё является председателем Всеевропейской комиссии по унификации эротических мечтаний. ... Кто хочет высказаться? ... - по залу то, нарастая, то, переходя в тихое шипение, пробежала волна эмоций. - ... Как там дела у первого министерства культуры и разрешённого оборота удовольствий? ... Яков Михайлович, здесь? Вы уже начали работы по этому вопросу? ...
   Яков Михайлович быстро прошёл к трибуне.
  - Господин президент! - кивнул головой в сторону "Самого". - Господа! - обозначил в сторону зала. - Мы осторожно начали проработку этого вопроса. Нами была создана подкомиссия для сбора полной информации и более детального анализа всех групп и регионов. На первом этапе мы столкнулись с неожиданной проблемой. Мы просто не ожидали такого количества и такого разнообразия. Причём с очень большой амплитудой колебаний, как по отдельным группам, так и непосредственно на первичном уровне. Это можно считать только началом большого, длительного и очень увлекательного пути. На уровне контактов с самой комиссией мы находим понимание и поддержку. ... Пока это всё.
  - Садитесь, Яков Михайлович! ... Степан Викторович, от второго министерства есть, что сказать? ... Прошу Вас! - "Сам" указал рукой на трибуну.
   Степан Викторович медленно и степенно подошёл к трибуне, всю дорогу, что-то проговаривая губами. Кивнув только президенту и не поднимая глаз, тягостно начал:
  - Мы не стали слишком рассусоливать данный вопрос, хотя подкомиссию тоже создали. Но действуем более решительно, прагматично и напористо. Хотя мы в принципе против навязывания нам чуждых стереотипов со стороны. ... Нет, мы, конечно, продолжим начатую работу, но я бы не слишком обнадёживал Вас. ... Вообще, честно говоря, мы считаем этот путь тупиковым направлением развития. И если совсем говорить начистоту, то многие у нас не понимают, а чего он вообще приехал? Что ему здесь надо? ... Что он здесь вынюхивает? ... Нам кажется, он не то и не там нюхает. ... Кто за ним ходил и проверял? ...
   "Сам" поднял голову и тихо спросил:
  - Что на этот счёт думают наши специальные службы?
   Из зала чётко и внятно донеслось:
  - По нашим замерам, господин президент, все его нюхательно - ассоциативные видения совпадают с нашими замерами и оперативной информацией на девяносто четыре процента.
  - Да, процент высокий! Это уже не понюшка - табаку! ... Хотя вынюхивать это и не совсем хорошо! ... Но идти на встречу надо! ... Садитесь, Степан Викторович. ...
   Степан Викторович также степенно пошёл на своё место, продолжая шевелить губами, добавив при этом легкую мимику глаз и бровей и более жёсткую жестикуляцию руками, пытаясь одной рукой перерубить другую. ...
   ... "Сам" спокойно проводил взглядом Степан Викторовича и, увидев в зале поднятую руку, спросил:
  - Вольф Владимирович, Вы хотите что-то сказать?
  - Господин президент, я хотел бы выступить от депутатского корпуса!
   В центре зала встретились и, столкнувшись, фонтаном поднялись вверх одобрительные и негодующие возгласы.
  - Проходите на трибуну, Вольф Владимирович, будем рады, если Вы выскажите нам трезвые мысли по данному вопросу.
  - Но только - трезвые! - донёсся ехидный голос справа.
   Вольф Владимирович, плюнув, походя через плечо на недовольную часть зала, прошёл на трибуну.
  - Хорошо! ... Приехал сюда, нюхает! Это ладно! ... Спасибо нашим специальным службам, что не устранились. Но и здесь видна недоработка! ... Вот он нюхает наш воздух?! Втягивает его, так сказать, в две ноздри! Тянет, как пылесос эрогенный! ... Пусть тянет! Если ему позволяют его тягловые возможности. Нас этим не удивишь! Зачем он это делает - это мы тоже сейчас отложим в сторону. Хотя я бы и провёл закрытые парламентские слушания по этому вопросу. ... Почему закрытые? Я думаю, Вы понимаете - не надо, до поры до времени, распускать лишних запахов. ... Но сейчас не о том! Что он нюхает - пусть это будет с ним! Это уже международные дела. Втянул - и вези домой! Это мы отложим на ...потом. ... А сейчас, когда он тянет в две ноздри по всем сторонам, особенно блядей, как он сам признаётся. Настораживает другое! Нет, мы не боимся! Хотя настороженность есть! ... Вот ходили за ним, проверяли, делали замеры, что он вдыхает.
  Я бы подошёл к этому вопросу шире и глубже. А Вы подумали, а что он выдыхает? ... Где эти замеры? ... Втягивает - хорошо! А что выпускает? ... Причём на всех уровнях? ...Где здесь серьёзные исследования? Я бы подключил сейчас без всяких промедлений аналитический центр "Газпрома". Если они с этим не согласны, то на время проведения всех анализов, я бы мог сам возглавить "Газпром". ...
  - Хорошо! Нам понятна Ваша позиция, спасибо, можете садиться. ...Это дело - не так просто, как может кому-то показаться на первый взгляд. ... Я думаю, что многие уже в курсе, почему в последнее время так возросло давление на нашу страну и с чем это связано. ... Если кто не знает, то я приоткрою Вам небольшую государственную тайну, - он, поджав губы, выдержал паузу.- ... О которой уже знают за океаном и предпринимают определённые действия. ... В любое время суток, - он снова отвлёкся. Что-то его сдерживало. ... Зал напрягся и застыл в ожидании, понимая, что здесь и сейчас решается что-то очень важное - то, что может повлиять на судьбы всего мира. Всего человечества. ...Яков Михайлович промокнул взмокший лоб носовым платком. ... Степан Викторович изобразил на лице: " А, что вы думали? Это так просто?". ... Вольф Владимирович: - "Я всё уже давно знал. Знал и предупреждал". Остальные лица были просто на кого-то похожи и не скрывали этого. ...
  - ... Может генерал, Ипатьев приоткроет нам ... завесу тайны. Где он, кстати? - "Сам" обратился к помощнику.
  - Через несколько секунд будет здесь, - уверенно отскочило от помощника.
   Фраза помощника ещё не успела долететь до всех равноудалённых ветвей власти, дойдя только до середины залы, как дверь приоткрылась и мгновенно оценив обстановку в зал вошёл генерал Ипатьев. Строгий и подтянутый, он сразу приступил к делу:
  - Здравствуйте, господин президент! Господа! Я в курсе всего. Можете не повторять. Это, конечно, случай неординарный. И здесь, несомненно, прослеживается умело выстроенная легенда прикрытия. Очень извращённая, но мастерски выстроенная. Их, наверное, тоже кое- чему жизнь научила. И они перешли от псевдожизненных умозаключений к натуральному посылу. ... Который мы, кстати, уже давно используем в создании своих легенд прикрытия. Да, он приехал вынюхивать! Действительно собирать запахи! Как он сам выражается, хотя я и не люблю этого слова, но нужно быть корректно точным в изложении сути - блядей! Вот здесь, во второй части и произошла соответствующая корректировка задания и легенды. Она лишь косвенно связана с указанными объектами. А напрямую она подчинена одной цели - сбор информации по нашему сверхсекретному делу. ... Я могу об этом рассказать? - он вопросительно посмотрел на президента. ...
  - Да, можете. Не слишком вдаваясь в подробности.
  - ... Я уверен, что это всё связано с установленным нами, сугубо личным контактом. С внеземной, оставшейся в ряду некоторых пока нами не установленных причин, сугубо женской, высокотехнологичной цивилизацией! ...
   ... Гул восторженных возгласов разорвал оцепенение вековой залы. ... Цивилизация! ... Цивилизация! ... Цивилизация! ...Не может быть! ... Это правда? ... Правда! Правда! ...Высокотехнологичная?! Это фантастика! ... Нет, это уже реальность! ... Но они же могут её перехватить? Что? ... Нет? ... Но почему? Как это можно всё контролировать? ... Нужно сосредоточиться только на этом! ... Нужно уделить особое внимание! Не говорите ерунды, Вы в этом не разбираетесь! ... А я разбираюсь! ... Не в бабах дело! ... А в чём же тогда дело? ... Кто их видел, этих баб? ...Нет, в первую очередь. ... Оставьте свои поучения для Ваших избирателей! ... А Вы, думаете вечно, будете сидеть в министерском кресле? ... Ещё проситься к нам будите! ... Господа, перестаньте, как Вы можете? ... Ведь они могут нам такое передать!!! ... Это что больше чем наш "стабфонд"?! ... Вы что ребёнок? Какой фонд? ... Это может вообще отменить все фонды, деньги и бюджеты!!! Это!? Это! ... Это может быть то, чего мы так все ждали и добивались многими поколениями! Это - НАШЕ СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ! Будущее, - которое наступит завтра!!! ... Гера, не плачь! Оно этого не стоит. ... Возможно, конечно, какие-то фонды и бюджеты мы оставим, хотя я в этом и не уверен. ... Да перестань хватать меня за пиджак! Успокойтесь! Нынешний бюджет пересмотру не подлежит! ...Господа! Кто хочет вступить в новую фракцию "Единая Вселенная!" - просьба собираться между седьмым и восьмым рядами! Ответственные за вступление .... Господа, позвольте, но почему же в морду?! ... А-а-а-а-а!!! Ты, сука драная!!! ... Не хватайте меня за волосы! ... Ты, блядь, первая начала! ... На! На! ... Здесь записывают во фракцию? ... Проходите и переступайте дальше, дальше. .........Дальше я тебе сказал! ... Ты что не понимаешь, что именно сейчас всё решается?! ... Наступай, она уже ничего не чувствует. ....................................................................................................................
   ... "Сам" несколько раз осторожно ударил кончиком пальца по микрофону. Но никто не обратил на это никакого внимания. Мысли их были уже далеко. ... Может быть, даже в другой галактике. ... Их понесло, как космическую пыль: свободно и неудержимо, раскованно и артистично, закручивая в вихрь и вытягивая в млечные пути. Пути неисповедимые или кротчайшие к сладкой заветной цели. ...
  
  
   Когда Млечный путь завис над вечным городом в своей дымке и загадочности и последний пьяный - вечно, вышел с ним на прямой контакт, отбросив голову назад и удерживая его помутневшим взглядом. ... Что-то в этом мире изменилось!? ... Что может измениться во сне? Даже История срезает на ночь зубья своих приводных шестерён и гладким металлом вдавливает нас в свои постели или в свои маленькие истории. ... Город отвечал светом редких окон. Почти все они отвечали в разнобой и разброс, и только в одном месте светилось восемь окон в ряд. Нам есть, чем ответить Млечному пути. ...
  Уйдя из громкой залы, собрались самые нужные и действительно достойные. История постоянно подбрасывает вопросы и на их решение зубья не срезает. ... "Сам", что было очень редко, слушал не сидя, а прохаживаясь по свободному пространству кабинета, изредка останавливаясь у окна, как бы акцентируя внимание на чьём-то мнении или отрезая это мнение от Млечного пути. ... Вот и, поди - разбери? ... Выслушав всех, он наконец-то присел:
   - Совсем недавно мистер президент снова звонил. Ситуация накаляется. ... Как я понял, в этом деле он решил идти напролом. Их очень интересует участие в этом проекте. ... Он даже готов свернуть все свои остальные проекты за пределами страны, которые не нравятся нам. ... Но и прозвучали некоторые угрожающие нотки. Если мы не примем их на равных правах они предпримут все возможные усилия для срыва нашего непосредственного контакта на последнем этапе. ... В целом, как всегда двойные стандарты: от клятвенных обещаний о принятии билля о запрете пропаганды извращённого насилия в "комиксах" - по всей территории "Североамериканской зоны свободной торговли", как будто нам это интересно, до проведения через ООН закона о возможном применении личного огнестрельного оружия на совещаниях "Большой Восьмёрки". ... Такие вот дела!
  - Господин президент?! - поднял руку один из присутствующих.
  - Да, спрашивайте, Игорь Жоресович.
  - А почему у них у самих не получилось наладить контакт? Ведь им известны все частоты и коды. И насколько я в курсе, они неоднократно предпринимали попытки сами выйти на внеземной объект?
  - В некоторой степени это и для нас загадка. ... Но внеземной объект поддерживает связь только с нашим контактором и на другие запросы не отвечает.
  - Вот, бабы! - не выдержал Фёдор Карпович.
  - И я бы хотел, - продолжил далее президент, - чтобы Вы, Игорь Жоресович, в этом разобрались. Подключите весь научный потенциал.
  - Хорошо! - кивнул Игорь Жоресович. - А чего они вообще хотят, господин президент?
  Просматривается ли сейчас конечная цель данного контакта?
   Последний вопрос вызвал нескрываемую заинтересованность у всех присутствующих.
  - Я думаю, Фёдор Карпович, даст разъяснения, на сей счёт. Да, Фёдор Карпович? - обратился президент к генералу Ипатьеву.
   Эти секунды, пока он медленно и степенно отодвигал стул и вставал, были секундами всей его жизни. Нет, конечно, и раньше были подвиги в его скромной солдатской жизни. Но всё прошлое - в прошлом. А душа требует и требует, иногда лишь просит, не очень надеясь, но просит уважения. И пусть вся карта Мира усеяна красными точками, как каплями крови, но у кого от этого болят раны? Молодёжь всегда обвиняет Вас в старости и старается вытолкнуть за круг почёта и уважения. ... Генерал набрал полные лёгкие - уважения:
  - При последнем сеансе связи с внеземным объектом, предположительно на девяносто процентов - женского пола, основной темой обсуждения был вопрос, касающийся способов размножения мыслящих существ на нашей планете. То есть - нам подобных.
  Полковник Урозян в течение пяти часов во всех подробностях и деталях сумел раскрыть данную тему для внеземного объекта. По психо - речевой реакции и наводящим вопросам со стороны объекта можно судить о частичном совпадении способов размножения на наших планетах. Вопрос полного совпадения не был нами выяснен до конца. Если полковник Урозян в самых подробных чертах описал строение и основные пропорции человека - мыслящего, то внеземной объект всячески уходил от подробного описания себя и себе подобных. Со слов внеземного объекта можно составить предположение, что особи мужского типа на данной планете перестали, в виду не выясненных нами причин, выполнять свои репродуктивные функции и покинули планету. По общим намёкам и предположениям внеземной объект рассчитывает на посещение их планеты группой мужских особей нашей планеты в составе семи человек для возобновления репродуктивных функций. ...
  - Вот, бабы! - теперь уже не выдержал Игорь Жоресович.
   Фёдор Карпович, воспользовался неожиданной паузой, и ещё раз окинув всех победным взглядом, набрал полные лёгкие воздуха - уважения.
  - ... Они согласны прислать за нашей группой свой транспорт и ... - здесь уже, Фёдор Карпович, сделал паузу намеренно, - ... в качестве доброй воли оказать нам помощь в интересующих нас отраслях!
   Но, как ни странно, бурной реакции не было. Все почему-то тихо сглотнули слюну и, как по команде, тихо уставились на Млечный путь. ... Такой далёкий и загадочный. Светит себе спокойно в миллион лампочек, и плевать он хотел на космическую пыль и всё остальное. ... Но некоторые увидели в нём - зов и желание! ... Манящую негу раскинутых звёзд!? ... Или ног? ... Фёдор Карпович тоже влился в эту романтическую струю своими неконтролируемыми мыслями: " Нет, я уже для этого стар.
  Пусть молодежь покоряет сердца и пространства". ...
  - А всё-таки, интересно, как они выглядят? - не отрывая взгляда от Млечного пути, задумчиво произнёс помощник президента, - Ведь там такое может быть!? ...
  - Кстати! - вернул всех на землю президент. - Мистер президент предлагал нам использовать для подготовки миссии свою секретную базу в Северной Каролине, якобы, уже специально оборудованную для этих целей.
  - Как они могут её оборудовать для этих целей, не видя саму цель? - удивился Степан Викторович, - Имитация здесь не подойдёт!
  - Фёдор Карпович, это ещё один вопрос для Вас. Отметьте себе. ....
   Генерал быстро что-то записал в своём блокноте.
   .... Нужно осторожно проверить, что там за база? Чем она оборудована? И всё остальное? ... Если нужно поднимите свою старую агентуру по делу - "атомная бомба". Я думаю, они сейчас и за рубли будут работать. ... Подключите майора Собакина к этому делу. Где он сейчас? ........
  
  
  .......... Тайга, тайга, ...и снова - тайга. Сопки и впадины. Они, как перекатные волны громаднейшего застывшего, зелёного океана. Разыгралась буря, вздыбила волны и ...застыла в вечном покое и безмолвии. Покрывшись мхом, аки пеной. И по мху - аки посуху. ... Константин начал очередной подъём в сопку. Мох, как составляющая невесомости. Нога не чувствует земной тверди. Она утопает, утопает и отпружинивает вас вверх к мшистым небесам. Мох внизу и вверху. ...Вверху мох потемнел и перешёл к ночным краскам. Что-то заставило Константина поднять голову и увидеть Млечный Путь. ...И здесь - Млечный Путь. ... Пора было готовиться ко сну. Завтра предстоял последний переход этого многодневного, изматывающего похода - поиска. А, что если? ... Нет! Он должен быть там! ... Затрещал костёр в ночной тайге. Костёр в тайге - это языческий ритуал. Это - религия. Языческие боги - природы собираются у этого костра, когда во все стороны тысячи или вернее - тыщи и тыщи - километров безлюдной, безмолвной красоты. ...И редкое слово меж потрескивания и шевеления языков огня, как языческая молитва. Им давно уже никто не молился, поэтому и это сойдёт. ...Уф! ...Жарит! ...Красота!!! ...Так и лижет и лижет темноту, охлаждая язык в ночной мгле. ...Они помогали, как могли. Пока было их время. А потом уважительно отошли. И только наблюдали. Они знали, что есть Истина - выше, которой и они подчиняются. ...Их время прошло. Они подготовили, уравновесили всё и отступили. ...Языки выплясывали древний, забытый обряд. Утешая одного и радуя других. ...Последняя банка тушёнки забурлила на алых углях. Немного говяжьего жира в травяной отвар и таёжный чай готов. ...А там уже и утро. С утра туман подступил морем к сопке, уравняв все впадины, на сколько глаз хватало. Он бы может, и выше поднялся, но дым от костра стелился и не пускал его на сопку. ...Языческие боги смахнули дремоту с лица, и, выдохнув, распеленали землю. Обряд закончился. Нужно было вставать. Промыть росой лицо. Позавтракать. Засыпать костёр. И идти, идти, идти дальше. ...
  По расчётам Константина и по карте он уже должен был прийти. ... Но, как это не банально, у тайги свои законы, солнце давно перевалило полдень и почти цепляло за верхушки, выбирая место для просачивания, а цели не было. ...
  
  
  ....В Москве всё было спокойно. Млечный путь использовал свои эксклюзивные права на созерцание и анализ всего происходящего в Кремле. Генерал Ипатьев закончил свой отчёт. Силовики сосредоточенно дышали носом. Учёные, откинувшись на спинки стульев, устремляли свои взгляды вверх и чуть в сторону. Дипломаты делали черновые наброски секретных меморандумов и не смотрели по сторонам. Администрация пыталась всё направить в нужное русло и не допустить лишних, не контролируемых утечек. Простые граждане - просто спали. Политически активная оппозиция тупо смотрела в лепнину потолка. Скрытые и гадкие заговорщики, отпетые враги всего, честно сказать, недалёкого человечества, яростно уткнулись носами в подушки и вынашивали подлые планы порабощения всех - до спазма в скулах от яростно сжатой редкими зубами простыни. У нескольких подростков случились первые поллюции. И они ещё не знали того, что узнают утром. Они не были пока ни учёными, ни силовиками, ни отпетыми, ни врагами, ни оппозицией. Их волновала в ярких юношеских красках позиция зрелого женского тела. И кто знает, может эта позиция и определит всё дальнейшее. ...
  
  - ... И передайте майору Собакину, ... - При этих словах президента генерал Ипатьев попытался встать, но жестом руки его попросили не делать этого, - ...хотя вопрос поиска рукописи и очень важен, но пусть постарается не задерживаться. Он нам нужен здесь. ... А сейчас я хотел бы заслушать наших учёных. Игорь Жоресович, каковы наши новые разработки и есть ли чем нам ответить в сложившейся ситуации? Вы сами понимаете, что случиться может всякое. Слишком высоки ставки в этой игре.
   Игорь Жоресович был даже рад, что обратились к нему и тем самым нарушили его вынужденное бездействие, которое он не переносил на клеточном уровне. Получив малейший импульс клетки, перешли в режим действия и перестроения в нужные боевые порядки.
  - Нами. ... Разработана. ... Совершенно невиданная до сих пор! ... Боевая система. ...- Он произносил короткие, взвешенные фразы, отточенные и выстроенные при помощи клеточной системы разогрева зала. - ...Да! Именно, си-сте-ма! Это не просто - ракета! Хотя мы и могли подать её, как некое новое сверхпоколение, не имеющее ни аналогов, ни чего-то подобного даже в перспективе. Вся информация является совершенно закрытой, и я вообще мало понимаю, почему я должен сейчас её раскрывать? - Игорь Жоресович изобразил крайнее удивление, клеточки из системы разогрева натянули струну интереса до визгливой "си" и подключили режим реверберации. Даже у "дипкорпуса" приоткрылись рты. Но клеточки знали свое дело. - Ну, да ладно! Раз, господин президент, попросил я вкратце приоткрою завесу тайны. Это - высокоинтеллектуальная баллистическая ракета постоянного присутствия "Залудон - 4". Она может не только быстро летать, взрываться, разделять боеголовки и непредсказуемо менять траекторию.
   Это уже достижения вчерашнего дня. Даже, я бы сказал, позавчерашнего. ... Наша боевая система может самостоятельно, получив приказ, конечно, проникать на территорию противника. Как с применением сверхскоростей и по удалённым орбитам, так и по низким траекториям, меж кустов и деревьев на самых малых скоростях с применением внешней и оптической маскировки. Проанализировав обстановку, карту местности и периодическую печать через Интернет, "Залудон" выбирает укромное место с использованием рельефа, переходит в режим затаивания и.......ждёт!
  - И как долго он может ждать? На чём вообще эта штука работает?
   Эти вопросы президента нашли всеобщую поддержку в столь поздний час. Умудрённые опытом и изредка тронутые сединой головы подтвердили это скромным утвердительным покачиванием. Игорь Жоресович тоже понимающе закивал.
  - Нами разработан двигатель нового поколения. Он практически вечный. Это двигатель - "И" - дугообразный.
  - И как он устроен?
  - ... Вот этого лучше и не знать, господин президент.
   Взгляд Игоря Жоресовича помрачнел, и на лбу проступила испарина.
  - Это ещё почему?
  - Во-первых, мы и сами ещё не все понимаем, как он выдерживает, - слегка приврал он, но не очень.- А во-вторых, Вы должны будете вступить в наше братство. ... Только брату можно доверить самое сокровенное. А этот секрет!? ... И потом процедура вступления в братство очень сложна и затянута. Так что, сами решайте. Мы будем только рады признать Вас своим братом. ... Но управлять ей можно и, не вникая во все подробности. Она будет слушаться Вас беспрекословно! Такой уж интеллект в ней заложен. ...И срок ожидания не ограничен. ...
  - Ну, хотя бы посмотреть на неё я могу? ... И потрогать?
   Игорь Жоресович заговорщицки засопел. Каждая клетка его тела сопротивлялась, но...
  - Это мы можем устроить.
  
  
   Чтобы не привлекать внимание, решили охрану с мигалками не брать, а ехать на личной машине президента. Совещание быстро свернули и перенесли на неопределённое время. Машина тронулась в путь. Игорь Жоресович не назвал сразу точного адреса, а давал указания по изменению движения по мере следования. Ночная прохлада и свежесть. Безлюдные тропы машин. И тонущий свет в темноте. ... Ехали молча. Город давно остался позади. Жёлтый луч поглаживал, крупные бока сосен и бесцеремонно лапал тела берёз.
  - Как Вас ещё воспеть? Где взять слова и вдохновенье? Вы душу можете согреть одним листом прикосновенья. ... Ох! - выдохнул Игорь Жоресович. - Вот здесь сверните вправо. Там есть разрыв между елей. ... Потише! Потише. Вот так! Хорошая машина! Дорога не ровная, но тем и надёжней. Зачем нам лишние глаза!? ...
   Дорога, как нарочно закрутилась, заизвивалась под колёсами, всё время, пытаясь куда-то выскочить и уйти в непролазную чащу. В одном месте только с десятого раскачивания смогли выскочить из вечной лужи, оберегаемой от испарения густыми лапами елей и специальной невысыхающей грязью.
  - Тоже наша разработка! ... Ещё довоенная!
   Они дружно рассмеялись. С хорошей шуткой любая дорога короче. Когда деревья отступили, и показалась просека ....
  
  ............ Константин вышел на просеку. Кругом, куда хватало взгляда и слева и справа, меж обгоревших пней и разросшихся кустов на одинаковом удалении друг от друга стояли добротно, на века сделанные, сторожевые вышки. ... И цикадные трели ударили по ушам эхом вечернего расстрела. Константин огляделся. С верхней площадки ближайшей сторожевой вышки свисал край овчинного тулупа и грозно выступал приклад "трёхлинейки".
  - Э-э-й! Э-г-ей!!! Есть кто живой? - Голос одиноким эхом полетел от вышки к вышке, разгоняя по дороге стрекоз и кузнечиков. Бабочки лениво вспорхнули и тут же сели. Душно. Душно. Душно. ... Константин сбросил рюкзак и отёр ладонью пот. Душно. Душно. Душно. ... Кто бы из Вас не поднялся на вышку? ... Вот и Константин, оглядевшись ещё раз, стал подниматься по крепким перекладинам. ... Дерево наш материал. Никто его так не чувствует и не ладит. Что храм безгвоздый - что барак завшивленный. Всё сладим: стругнем, подтешем, углы выведем, подрубим, обшкурим и бревно и себя. Что временно, а что и на века вечные - быстротечные. ... Запоминай, тля, как топор держать. Хваткой крепкой. Рукой мозолистой. Тоже наш инструмент. У них пистолет - продолжение руки, а в нашем продолжении и добра и крови с потом больше. Думаете всё это - несовместимо? ... Да пошли Вы ............. Прости нас, Господи! Константин, наконец, взобрался на верхнею площадку. Какой обзор! Красатень несказанная! Необъятная! Суровая и далёкая. Растекается взглядом умилённым. ... Где же истина? Сектор для обстрела просто замечательный! ... Ни одна блядь не проскочит. Чпок и .... Из угла, из-под полуистлевшей "будёновки" на Константина смотрели пустые глазницы. Будёновка, тулуп и валенки, нетленно защищали скелет и череп, обветренные, омытые и отполированные годами. Винтовка лежала рядом. Длинный четырёхгранный штык был снят и валялся у дощатой невысокой стенки. "Прощайте, товарищи! Остаюсь на посту, закончились все продукты и вода, но я свой долг выполню ...." - было процарапано штыком не крепкой, но решительной рукой. Константин аккуратно снял будёновку и прочёл на внутренней стороне - " Красноармеец, М. Помнибатько - 192_г." Последняя цифра была размыта, и разобрать точно в каком году красноармеец Микола Помнибатько получил обмундирование, было невозможно. ... Дух луговой к вечеру выше и выше поднимался, крепкий, тугой, замешанный на столетних травах и цветах. Казалось, живи и наслаждайся. Люби всё и всех вокруг, пока тебя юродивым не признают. Может, уважать будут сильно, а может, и прибьют, как собаку. У Константина аж засосало под ложечкой, но не от голода. Ему так захотелось поговорить. Поговорить с Миколой Помнибатько. Даже не о жизни, а просто так. ... Как дела? Что родители пишут? Дождь будет, как думаешь? Парит. Душно. Дождь это бы было хорошо. А воздух, какой! Душно? Да, дождь бы омыл душу. Очистил. И дышать было бы легче. ... Константин аккуратно снёс все останки на грешную землю и похоронил под вышкой сторожевой. Крест поставил и перекрестился сам. Поперечную перекладину на крест выломал с вышки и наверх креста повесил будёновку - " Красноармеец М. Помнибатько - 192_г." ...
  
  ....... За просекой, куда доставал свет фар лес стоял непреодолимой стеной, ни зазора, ни прогала. Стена. ... Президент вопросительно посмотрел на Игоря Жоресовича, тот в ответ успокоительно закивал головой: - Прямо! Прямо. Там есть проезд. - И вправду, проезд был. Лес сам расступился.
  - Мне это показалось? - спросил Президент.
  - Нет ничего невозможного! - уклончиво ответил Игорь Жоресович.
   Лес, как расступился, так и сомкнулся плотной стеной сзади. За жидким проволочным забором стоял металлический ангар с тоскливым жёлтым фонарём.
  - Подъезжайте к шлагбауму и посигнальте два раза, - уверенно приказал Игорь Жоресович.
  - Слушаюсь!
  - Простите! - засмущался Игорь Жоресович.
  - Ничего! Ничего! Всё правильно, здесь Ваше царство.
  Машина, просигналив, замерла у шлагбаума. Через какое-то время металлическая дверь с грохотом отошла в сторону, и под жёлтый фонарь вышел в тулупе и тапочках слегка сгорбленный человек. Он прикрыл ладонью глаза от падающего света фонаря и долго рассматривал подъехавшую машину.
  - Авдеич, открывай! Это я. - Игорь Жоресович высунул голову из окна автомобиля.
   Когда процесс идентификации закончился, Авдеич поправил наброшенный на плечи тулуп и, шаркая тапочками по бетонной дорожке, подошёл к шлагбауму. Разматывая накрученную проволоку, он продолжал бурчать себе под нос:
  - Ох! Игорь Жоресович, что же Вам не спится в такую пору? Были же ведь недавно. ... Он только успокоился. ... И не надо его тревожить. Мы все программы отработали. Проверили заправку. Над картой поработали. Отдыхает он сейчас. ...
  - Не бурчи! Не бурчи, Авдеич! Лучше узлы свои секретные быстрее развязывай.- Игорь Жоресович приветливо улыбался. Но Авдеича было не остановить.
  - А кто это с Вами, Игорь Жоресович? Я что-то его здесь раньше не видел?
  - Всё в порядке, Авдеич. - он ещё хотел что-то добавить, но Президент прикосновением руки остудил его пыл.
   Авдеич наконец-то справился со шлагбаумом и пропустил нежданную машину. ... Ангар встретил Президента полумраком и ворчанием в спину:
  - Игорь Жоресович, а как же наше братство? Вы хоть слово с него взяли? Может, нужно было сразу его проверить? ...
  - Авдеич, всё будет в порядке, перестань нагнетать, ... - и что-то добавил шёпотом на самое ухо.
  - Ну, ежели Вы всё берёте на себя и подтверждаете личность, - наконец сдался Авдеич.
   ... Глаза привыкли к полумраку, и Президент сумел разглядеть цель своего визита. ... Покоящаяся на подставках она поражала своей безупречностью. Матово-заполированный корпус притягивал к себе:
  - Это она?
  - О-хо-хо! Это он, господин Президент. ... "Залудон - 4"! - Игорь Жоресович подошёл вплотную к "Залудону" и провёл ладонью над ним, не решаясь дотронуться. Авдеич напрягся.
  - Игорь Жоресович, а почему "Залудон" и почему -4?
   Они незаметно перешли на шёпот.
  - Сейчас я Вам всё расскажу. Я ведь не всё на совещании рассказал. ... Не всем всё можно знать, - добавил Игорь Жоресович. - Просто взрываться? - он категорично замотал головой. - Сейчас этим уже никого не удивишь. Он может и без взрыва наводить панику. Если поступит приказ "Залудон" прибывает в нужный квадрат и из недоступных мест, по ночам, силой в сто тысяч децибел с использованием всех известных языков и наречий пугает, издаёт различные звуки, угрожает. И так может продолжаться нескончаемое количество ночей. ... Всё это может сопровождаться визуальным эффектом. "Залудон" набирает высоту атаки и с диким рёвом обрушивается на землю, ... но, не долетая до точки соприкосновения, возвращается снова на высоту атаки. ... И так может продолжаться нескончаемое количество раз, в светлое время суток. Это может сопровождаться репликами: - " Ну, что, вояки, обосцались?!", или " Сейчас, как залудоню - по самые стабилизаторы!!!". ... Как Вы понимаете, и само название может выполнять определённые стратегические функции. Это название специально было нами разработано со специалистами из второго министерства культуры и разрешённого оборота удовольствий. Оно может нести теже функции и при дипломатических контактах. ...
   Президент не смог удержаться и на него распространилось влияние на клеточном уровне. Рука сама коснулась отполированного корпуса и испытала неописуемое блаженство. ... Авдеич подался вперёд, но его успел перехватить Игорь Жоресович. Авдеич часто зачмокал губами, и лицо его исказила гримаса страха и ужаса. ... Ладонь президента, начав от слегка заострённой вершины, через различные углубления и бугорки, добралась до стабилизатора жизненной устойчивости. ...
   Игорь Жоресович продолжил настойчивым шёпотом:
  - Корпус сделан из Тунгусского титана с ручной полировкой. ... А сейчас. ... Сейчас я расскажу Вам, почему он носит четвёртый порядковый номер. ... Первые наши образцы. ... Они. ... Они как бы не виноваты. Они всегда для нас останутся единственными и неповторимыми. Мы сами во многом виноваты. ... Мы продолжаем их любить и сейчас. И нельзя сказать, что они не удались. Так получилось. Мы слишком были самонадеянны, увлечены, одержимы. ... Наш первый. Первый наделённый искусственным разумом, очень быстро всему обучался. Усваивал всё с младых ногтей. Это было так неожиданно. ... Но потом у него стали появляться свои вопросы и, ... мало того, свои требования. Некоторые наши пороки могли неосознанно просочиться в программу. ... Его в этом винить нельзя. Он дитя - безвинное! ... Он стал требовать присвоения себе очередных воинских званий. Да! ... Причём, с нанесением пагонов на своём корпусе. И звёздочки должны были быть отделаны золотом 999 пробы. ... Я ему говорю: - Ну, зачем тебе погоны и звёзды? ... Ты же?! ...Су...,- он запнулся и опасливо взглянул на "Залудона-4".- Я понимаю, что ты военный. Но с другой стороны, у каждого есть своя специфика. И если настанет твой час!? ... Тебя же разорвёт всего вдоль и поперек к ё... матери! Со всеми твоими электронными потрохами! И залудённым корпусом! Порвёт все твои погоны и звёздочки на мелкую титановую пыль!? ...Ты что? Не понимаешь этого? - Он сразу насупился и молчал, а потом знаете, что он мне выдал? - ...Вы меня ещё плохо знаете! Я им так просто не дамся! ... И погоны не опозорю! - Игорь Жоресович развёл руками. - Хотя с другой стороны он и прав. ... А потом ещё произошла утечка ...информации, - Авдеич виновато опустил голову. - Разошлась всякая бульварная мразь, мол, двигатель "Залудона" работает исключительно на ... водке. Какая мерзость! Грязь! ...Вы знаете, как он переживал? ... Я его успокаивал, как мог. Как объяснить людям, что это нами используется только для гирокомпаса жизненной устойчивости? Как? ... В общем, парень сдал прямо на глазах. - Авдеич смахнул кулаком скупую слезу и отвернул лицо. ...
  
  
  
  ....Константин шел, опустив голову. Вдаль смотреть не хотелось. Одна его половина задавала вопросы, пыталась кого-то обвинить, в чём-то разобраться, а вторая не хотела смотреть вдаль через прошлое, отгоняла всё дурное и успокаивала. ... Ты потом всё поймёшь. А может и не нужно понимать? Что потом с этим делать? ... Вот так разложишь всё по полочкам. Определишь, кто виноват. Возрадуешься! И тихо скромно возгордишься.
  От сложного и сложно придёшь к простому. ... Почему так сложно понять простое? Из дня в день, из года, из столетия и так от Рождества. Простое просто не меняется. И мы не меняемся. Оно кажется настолько простым, что может подождать. Из дня в день, из года, из столетия и так .... Мы ещё успеем. Обязательно успеем. Вот только планов громадьё. Раздвинем и приблизим. Достанем и покажем. Пусть знают все. Все? ... Кто там ещё остался!? Кто сомневается? Простое - проще некуда! ... А, что ещё вам понимать? ... Попить, пожрать и вдумчиво по ... на всё кругом и в даль. ...
  ...Голова Константина уткнулась во что-то мягкое, но упругое. Он растерялся от такой неожиданности и сделал шаг назад. ... Пред ним, широко расставив ноги и раскинув руки в радостном приветствии, стоял детина метра два, а то и больше, ростом. Одет он был в белый китель, синее галифе, зеркально-глянцевые в своём блеске, сапоги, и его могучий торс через крепкую короткую шею увенчан был улыбающейся во всю ширь своего характера, белобрысой головой в форменной синей фуражке. Не обращая внимания на растерянность Константина, он сделал шаг вперёд и смял его в свою охапку. ... До хруста и до боли! И где-то над головой певучим басом прозвучало:
  - Как рад тебя я видеть! Уже почти лет сто никто к нам не захаживал! ... Да ты устал с дороги! Пойдём! Пойдём ко мне!
   Константин не мог ничего сказать в ответ, поблагодарить, ему не хватало воздуха, и он глупо улыбался. Детина, вспомнив о чем-то, хлопнул себя по лбу и снова пробасил:
  - Я же не представился! - и протянул широченную ладонь. - Иван Помнибатько. Начальник местной милиции и ... единственный милиционер от рождения и по призванию.
   Константин пришёл в себя.
  - Майор Собакин. ... Константин Сергеевич.
  - Вот и лады. Приличия соблюдены. Теперь пойдём ко мне. Солнце село пора ужинать.
   Милиционер Иван Помнибатько бережно приобнял Константина за плечо своею могучей правой рукой, как лучшего друга, как младшего брата, а левой рукой раздвинул густую зелень, приглашая в свой мир. ... Странно. Константин был готов ко всему. Он досконально изучил данный вопрос по тем скупым, отрывочным данным которые смог найти в различных закрытых архивах, но увиденное поразило его больше, чем неожиданная встреча с добрейшим милиционером Помнибатько. ... Пред ним предстали тихие, кое-где мощённые камнем, с деревянными тротуарами, улицы провинциального городка. ... Пыль малым мучным облаком нехотя возвращалась на дорогу вслед за окованным железом колесом телеги, переваливающейся из песчаных проплешин на каменную твердь. Лошадь не обратила никакого внимания на вышедших из тайги, а тянула и тянула, понурив голову, лениво выбрасывая вперёд иссушенные годами и тяжёлой работой ноги. Ни глухого, ни звонкого стука копыт не было слышно. Фортепьяно рассыпалось над мостовой, полируя её звонкими жизнеутверждающими звуками перебирая камень за камнем и исполнив свой акустический долг, умирало в бревенчатых стенах двухэтажных домов. Эта вечная музыка. Она не нарушала тишину городка, а лишь обрамляла её в гармонии с багряным закатом уходящего дня. Константин, заворожённый увиденным даже не ответил на радостное приветствие возницы, совсем молодого парня, как две капли похожего на рождённого по призванию единственного милиционера.
  - Племянник мой троюродный, - скромно пояснил Иван.
  Этот город и не мог быть другим. Он никуда не летел по сложной параболе, подгоняемый необузданными желаниями, силой притяжения, вращения и отталкивания тысяч ног, стремящихся куда-то успеть, что-то сделать, познать, увидеть, возмутиться, поблагодарить, обругать, услышать и насладиться, вспомнить старые обиды и получить прилив сил от новых, затаить - это сладкое чувство ожидания горя ближнего, и нести, нести, нести свою оболочку в светлое будущее. ... Главное доказать всем. ... А оно всегда светлое. И оно всегда - будущее. ... Эти мысли как бы сами собой перетекали из правого полушария в левое и пытались вернуться обратно. ... Город не препятствовал этому. И не был он совсем безлюдным. То там, то здесь - люди переходили улицу, открывали двери, окна, обгоняли и сворачивали, шли навстречу и здоровались улыбкой. ... День угасал и фортепьяно сменил скрипичный концерт. ... Если фортепьяно провожало солнце по нисходящей, то скрипки не управляли солнцем, а досылали остаток дня вдогонку за багряным закатом. Подчищали разводы и сгущали палитру остатка дня. ... Они, Константин и Иван, пересекли одну улицу, поднялись вверх по другой и, свернув в третью, через небольшой сквер, подошли к отдельно стоявшему дому.
  - Вот здесь я и живу, - Иван открыл дверь и пропустил вперёд Константина. - Проходи, раздевайся, разувайся, пусть ноги отдохнут, и давай по коридору налево - душ. А я пока нам ужин сооружу. Ты то пельмени любишь? - и, не дождавшись ответа, вышел снова на улицу. ...
   Дом принял Константина, как своего. Прохлада, запахи, поскрипывание и тепло пола - всё было для него. Всё было таким знакомым, привычно - ожидаемым. Они понравились друг другу. ... Константин принял душ, долгожданную влагу, смыл пыль и грязь дальнего похода. Переодевшись, он пошёл на запах. Стол на кухне милиционера Помнибатько изнывал от обилия и изысканно - нетронутой простоты натуральных закусок и яств, подаренных нам матушкой природой, с благодарностью принятых и с любовью приготовленных. Друг против друга, с разных сторон стола, стояли две большие тарелки, наполненные с горкой, дымящимися и переливающимися томными бликами таявшего масла пельменями, аккуратно "ушком" завёрнутыми. Один в один, их упругая плоть из белоснежной муки была присыпана мелко порубленным укропчиком. Меж этих парящих блюд скромно пристроились: соусы брусничные - сладкий и кислый, огурчики солёные в глиняной чаше, грибочки, консервированные и солёные со сметанной и луком. Колбаска свойская из неведомого тёмного мяса была порезана по-мужски, большими кусками, что бы в руку можно было взять. Сало, выложенное тонкими ломтями, в несколько пальцев. Лук и репчатый и зелёный. И, конечно же, хлеб. Каравай - караваище. Куски отрезанные, дышащие своим пористым телом. ... Всё ждало, как и Иван. Он чуть привстал и махнул своею ручищей:
  - Давай, Костя, присаживайся! Мочи нет терпеть.
   Вся распахнутая натура Ивана рвалась наружу, и поэтому он часто дополнял свои слова жестикуляцией, скупой, но искренней. Константин же наоборот был немногословен, хотя тревоги и зажатости не было, он просто блаженно улыбался всем и всему. Константин отодвинул стул, чтобы присесть ... и не смог. Стол стоял у окна выходящего на улицу. И что-то оттуда из-за стекла его остановило. Это, что-то, не вписывалось в общую картину благостности и векового спокойствия, так поразивших Константина. Его остановил взгляд - испепеляющий, злой, жгущий калёной ненавистью. Мужчина на улице "прожигал" стекло своим взглядом. Константин опешил и не мог отвести взгляд. Мужчина же, не отпуская взглядом Константина, добавил угрожающие и оскорбляющие движения руками и телом. Самыми безобидными были две большие фиги. ...
  Иван, увидев этот пластический ноктюрн в багровых тонах, укоризненно закачал головой и погрозил пальцем:
  - Ай - я - яй! Фёдор Сергеевич! Прекрати мне быстро! ... Иди в другое место! ... Не обращай внимания, Константин. Это наш актёр, Фёдор Сергеевич Заречный. Наша гордость. ... И наша боль. Здесь, Константин, не так-то просто разобраться. - Иван на секунду запнулся. Окинул стол взглядом, - Здесь явно чего-то не хватает. ... Так и быть, ради такого случая нарушу. ...
   Иван торопливо вышел и тут же вернулся. Весь натюрморт увенчала бутылка водки, запечатанная сургучом.
  - Последняя бутылка водки! - пафосно произнёс Иван, - Двадцать лет я её берёг. ... Но сейчас, я думаю, пришло время.
   Первые три рюмки выпили молча. Пельмени таяли во рту, смягчая жёсткость водки. Напряжение последних дней растворялось в ней. Константин распробовал все блюда. Иван же налегал исключительно на одни пельмени. ... И почему-то быстро пьянел. Фёдор Сергеевич Заречный никуда не ушёл и продолжал свою пантомиму. Замерев лишь однажды, после первой рюмки, проводив её родимую до последней капли, не сумев совладать со своими руками и кадыком. Константин и Иван перестали обращать на него внимание. Пили и закусывали.
  - У нас, Константин, много странного. ... А чего ты хотел? Эксперимент! Такой вот эксперимент. Но мы живём! Что нам ещё остаётся?! ... Вот, Фёдор Сергеевич. Достойнейший человек. Человечище! Актёр от рождения! Как я милиционер. ... Такие люди рождаются редко. ... Ты на это не обижайся. На эти чудачества. ... Хотя это для нас чудачества, а он в роль входит. Вживается! ... Вот пару месяцев назад он должен был одного негодяя играть. ... Так всю свою семью бил самым страшным образом, измывался люто. В образ входил! ... Такое перевоплощение не каждый выдержит. Но ради правды и достоверности он идет на это. Презирая все мирские условности и ограничения. ... Короче, Константин, зачем ты к нам заявился? ... Нас уже почти сто лет никто не беспокоил. С момента начала эксперимента.
   Константин отложил вилку и вытер губы.
  - У Вас курить можно, Иван, извините, не знаю, как Вас по-отчеству?
  - Нет! - коротко ответил Иван сразу на два вопроса.
   Константин достал пачку сигарет и прикурил одну. Иван с удовольствием вдохнул табачный дым.
  - Иван, я кое - что знаю, конечно, о Вашем поселении, но не всё. И в архивах уже не осталось упоминаний о Вас. Вас как бы нет! ... Ни для кого! ... Может ты мне кое - что расскажешь?
   Иван разлил последнюю водку из последней бутылки. Поцеловал, пустую бутылку в зелёную этикетку и спрятал её под стол.
  - Последняя, Костя! ... За Родину! - они чокнулись рюмками, и выпили, - ... Закрытым решением ВЧК от 14 января 1921 года было создано наше закрытое, секретное поселение с целью создания сверхчеловека - будущего! - он категорично стукнул кулаком по столу,- Нас окружили тройной линией безопасности. Чтобы ни сюда и ни отсюда! Это был самый секретный эксперимент новой власти. Наших предков вычеркнули отовсюду. Стёрли их имена, жизни. Стёрли наше поселение - "Красный Ковчег" со всех карт. Мы были предоставлены сами себе без всякого влияния или воздействия извне! - он снова стукнул кулаком. ... Ты когда шёл сюда вышки видел?
  - Да, Ваня, видел, - Константин затушил непогашенную сигарету.
  - По какому принципу отбирали наших предков это никому не известно. Теперь не известно. Совсем недавно перед твоим приходом нас покинул ... - у Ивана увлажнились глаза, и пробежала слеза,- ...последний носитель всех секретов и знаний профессор Размышляев Павел Филиппович. ... Он то знал всё.
  - А его бумаги, записи? Что-нибудь осталось? - Константина охватило волнение.
  - Н - и - ч - е - г - о! Я сам занимался этим делом ... больше ведь некому. Ничего. Ни рукописей, ни завещания. Весь дом вверх дном перевернул.
  - А наследники? Кто-нибудь остался?
  - Наследники? ... Остался у него один наследник, если его можно так назвать. - Иван достал из пачки Константина сигарету, прикурил и горько затянулся, - Иван Павлович Размышляев. ... Спился, Костя, он совсем, да и умом тронулся. ... Блаженный. ... Когда его отец .... В общем, жёг он что-то у дома. Натаскал мебели, книг. ... И сам голый и счастливый у костра приплясывал.
  - А где он водку брал, если у Вас здесь тройная линия, Ваня?
  - Эх, Костя! Перед тем, как открыть "Красный Ковчег" нам сюда составами всё гнали, на сотни лет всем обеспечили. Одной водки двадцать составов пригнали. Пей - не хочу! ... И вот она последняя бутылка, - он достал из-под стола пустую бутылку. ...
  Константину стало немного не по себе. И не потому, что он любил эту форму и содержание: от горлышка до донышка. Совсем наоборот. Прилив чувств и радость - от первой до седьмой, а потом уныние и скука - от прилива мудрости и понимания мира. ... Но это был символ, такой яркий и образный, хотя и из тусклого стекла. Символ скончания века: последняя, самая последняя бутылка на всей грешной земле - пуста безвозвратно.
   На улице зажглись фонари, и стал накрапывать мелкий дождь. Он сразу набросился на "мучную" пыль, превратив её в мутную кашу, омыл все камни и перебрался на дома: стены, окна, двери, крыши. Смыл оттуда всё накопившееся за день и тонкими струйками уходил в землю. Фонарный свет вырывал из темноты целые куски дождя. Странные геометрически неправильные куски дождя. И свет омывал дождь, и дождь омывал свет. ...Тонкие струйки сбегали и со шляпы Фёдора Сергеевича Заречного. Он не ушёл от окна милиционера Помнибатько. Подняв воротник своего плаща, Фёдор Сергеевич перешёл от гнева и злобы к пластическому слиянию с природой. Его руки и ноги двигались в странном ритме. ... Если бы Фёдор Сергеевич знал блюз. Это было так близко. ...
  ... Затянувшуюся паузу прервал Константин, - И как Вы жили всё это время, Ваня?
   Иван оторвал свой взгляд от пустой последней бутылки и неожиданно зарыдал, залился в два ручья:
  - Ох! Костя! Костя. Костя. ... Прости меня, Костя! Прости меня, дурака! Я сволочь! Я последняя ... самая мерзкая сволочь. Костенька-а-а!!! ... Ударь меня, Костя! Дай мне по морде! ... Дай! Не стесняйся! - Иван плюхнулся на колени перед Константином и пытался пристроить свою голову, как на плаху, на его колени.
  - Отруби, Костя, мою лживую голову! Вырви этот лживый язык! Я всё тебе врал! Я обманывал тебя, Костя! ...
  - Ваня, не надо. Что случилось? Ты что? Встань! Сейчас же встань!
   Слёзы Ивана только усилились. Он рыдал и мотал головой.
  - Костя, я обманул тебя. ... У меня.... Это была.... Это была.... Не последняя бутылка. ... У меня.... У меня ещё целый ... ящик.
  - Ха-ха-ха! Ой! - засмеялся Константин. - Ну, ты, Ваня, даёшь! А я не могу понять, что ты зарыдал вдруг?
  - Ты меня простил, Костя? Простил? Честно скажи? ... Простил?
  - Конечно. ... Конечно, Ваня.
   Иван вскочил на ноги и засуетился:
  - Сейчас. Костя, подожди. Сейчас. Я всё сделаю, - Иван вышел из дома. Его не было минут десять. ... Дождь усилился и во всю барабанил по стеклу и шляпе Заречного. Фёдор Сергеевич прижался всем лицом к стеклу окна и презрительно - ехидно смотрел на Собакина. Когда Иван вернулся, неся перед собой деревянный ящик, Фёдор Сергеевич тихо сполз по мокрой стене. ...
  - Сейчас, Костя, сейчас я тебе всё расскажу.
   Ящик поставили под стол. Брякнув друг о друга, бутылки почтительно замерли в ожидании своего часа. Их час пришёл. Сквозь годы, десятилетия. Что скромничать!? Почти столетие хранили они свою девственность запечатанную революционным сургучом. Столько всего пронеслось, произошло за эти годы. ... Если бы не сургуч, как это всё пережить? ... Как пережить? ... Быстро и ловко открыв "следующую", Ваня, нарушая все законы физики, наполнил рюмки с "горкой" не пролив ни одной капли. Выпили. ... Запив пельменной юшкой, Иван с грустью начал свой рассказ:
  - Как жили, ты спрашиваешь? ... Мифы! Мифы. Мифы. Остались одни мифы. Вроде и недавно это было, а как на самом деле это было уже никто и не помнит. ... А может, и не хотим мы этого? ... Правда, скучна и пресна, как сытный завтрак перед казнью. ... Рассказывали, что когда всех и всё сюда свезли, все дороги уничтожили. Что разобрали в комсомольском порыве, что взорвали. ... Обрубили все концы. Запечатали нас, как эти бутылки. ...
   Разлили ещё по одной.
  - ... Люди смиренно собрались на площади. ... Стояли и молчали. ... Стояли на площади и смотрели на трибуну. ... А там пусто. Они стоят и ждут. Дождь вот, как сейчас был. Они стоят. ... Семь дней. ... Семь дней, как в Библии, - произнеся последнее слово, Помнибатько опасливо огляделся. - Стояли на площади и ждали. ... Ты спросишь, почему на площади? ... А где ещё? Все всегда собираются на площадях. Площади для этого и существуют. Их, Костя, создают и их, Костя, боятся. ... Боятся и снова создают. Они, как дети создают страхи сами для себя. ... Вот, Костя. ...
   Иван подвинул полную рюмку.
  ... Все наши беды от этих площадей. Мы не можем без страха. Страх нами управляет на этих бескрайних просторах. Он питает нас и движет нами.
  - А как же люди, Ваня?
  - Какие люди, Костя?
  - На площади?
  - На площади ... народ пришёл в себя и стал предлагать разделиться. Хоть как-то. Начали с бедных и богатых, потом вспомнили. ... Что они вспомнили? ... Костя, что они вспомнили?
  - Я не знаю.
  - Ну, если не знаешь, тогда ещё по одной.
  - Давай.
  - Костя, почему ты ничего не кушаешь?
  - Я вспоминаю.
  - Что ты вспоминаешь? - у Ивана первый раз дрогнула рука, и немного водки пролилось на стол.
  - Что же было на площади? - Константин обхватил голову обеими руками и закачался на стуле. ... Сон накрыл его тяжёлым сибирским туманом. Накрыл прямо у стола, на подложенных под голову руках. ... Нет, он ещё слышал какое-то бурчание, смех и позвякивание посуды. ... Слышал, как их общий стол принял на себя голову Ивана. ...
  ... Оттуда, из темноты, ему улыбалось лицо профессора Размышляева Павла Филипповича. Сколько было в нём добра, света, мудрости. Оно светилось добром. ...Этот свет коснулся лица Константина. ... Он почувствовал это. ... Это было Божественное свечение ... и тепло. Тепло от слёз благодарности и восхищения. Слёзы омывали его лицо и стол. ... Константину подали руку, мягкую, приглашающую его туда. ...
  ... Константин бродил по площади меж людей. Дождь шёл и солнце светило. Он шёл за ним. ... Он останавливался возле каждого, и что-то шептал ему на ухо, но слышали все. И вопросы, и ответы сливались в одно. ...
  ... Зачем Вам новые законы? ... У Вас всё есть. У Вас есть все законы. ... У Вас есть всё, и у Вас ничего ... нет. Что Вам ещё нужно? ... Вы поэт? ... Да. То есть - нет. Я не знаю. ... Я пишу хорошие стихи? ... Я не знаю. ... Я больше не буду писать. ... Так нельзя. Вам дано столько свободы. ... Но их не читают. ... А Вы не пишите для них. ... Я так не могу. ... Вам дано столько свободы. ... Зачем нам эта свобода? Мы её ненавидим. ... Вы всё ненавидите. ... Свободу больше всего. Мы её не понимаем. Где она заканчивается? ... Там где и начинается. ... Это так сложно. Не мучай нас. ... Это кто кого мучает? Ваши мучения там и начинаются. ... Где? Где? Где? Где? Где? Нам нужно точное место, время и... чудо. ... Вот, вот. Вы давно уже пытаетесь подогнать меня под свою логику. И потом, Вы все в одно время не успеете в одно место. ... Выбери избранных. ... Для меня все избранные. ... А - чудо? ... Вы в чудо - верите? ... М-м-м, снова всё так сложно. ... Вы сами придумали эти - сложности. В простом и заканчивается свобода, которую Вы ищите в сложном. В сложном месте и в определённое время. В простом она начинается. ... А чем она измеряется? ... Что? ... Ну, эта - "простота"? ... Ни чем. Она везде - кроме Вас. ... Понятно. Следующая загадка? Если мы её разгадаем? М-г-г, интересно. А наводящие вопросы - можно? ... У-у-у, сейчас Вы меня запутаете. Какие вопросы? ... Да мы их постоянно задаём. ... Кому? ... Многие не знают кому. ... Вот именно. Себе почаще задавайте. ... Себе - это слишком просто. ... Наконец-то. ... Что - наконец? Я что-то пропустил? ... Нет, это я о своём. ... Ну вот, я же просто посоветоваться хотел. ... Среди Вас советчиков много. Очень даже. Многие уже и ко мне подбираются. ... Я могу предоставить список. ... Ха-ха, первым себя запиши, остальных я знаю. ... Нет, я просто так. Могу и не задавать вопросы. ... Ладно, ладно. Не сейчас, так через час снова пристанешь. Задавай свои вопросы. ... А с кем мне ещё советоваться? ... Вот, уже ближе. ... Да, я помню - "Нет пророка в своём ...". ... Удивительно простые и точные слова. Вы всё о "своём", о "своём", о "своём". Нет у Вас ничего "своего" - постоянного. ... Как? А Родина? ... Это ты поэт? ... Нет, это Вы там, в начале спрашивали. ... Вначале было слово. Простое слово. А Родина - это из Ваших сложных слов. Чтобы себя запутать. И меня тоже. ... А как же нам жить? ... Просто живите. ...
   .... Вы живы? Вы живы? - кто-то тряс Константина за плечо. Сон отпускал нехотя, как через пелену. Голова гудела. Неизвестный перешёл к могучему телу Помнибатько и пытался растрясти его, - Иван Лаврентьевич, батенька Вы мой дорогой. Солнце встало за горой. День идёт, и мой, и твой. Птички райские поют, сон сгоняют, водку ... нет, нет, нет, - неизвестный затряс головой, - воду пьют. ... Вставайте, господа, это право, смешно. Уже почти полдень. ... Половина восьмого. Завтракать пора.
   Иван Лаврентьевич медленно, ещё лёжа, пошевелил головой, издав могучий рык, и уже в следующую секунду сидел за столом, улыбаясь и всех любя. Согнав руками, остатки сна со своего лица, он осмотрелся.
  - Ах, это ты, Фёдор Сергеевич, нам тут спать не даёшь. ... А чем это так приятно пахнет?
   Фёдор Сергеевич Заречный кротко переминался с ноги на ногу в мокром плаще и в руках теребил шляпу.
  - Я тут без Вас, позволил себе, яишенку соорудить из утренней зори: на сальце и с укропчиком. Вся пышет нежностью нетронутой, как грудь девицы молодой.
  - Это понятно, - обречённо сказал Иван Лаврентьевич, - представься, любезный, нашему гостью и ... неси эту ... нежность, - закрутил он рукой, как бы ощупывая чью-то грудь.
   Фёдор Сергеевич галантно шаркнул ногами с лёгким поклоном:
  - Имею честь Вам засвидетельствовать своё нижайшее почтение. Рождён актёром и им же проживаю. Фёдор Сергеевич Заречный.
   Константин встал, покачиваясь, и тоже с поклоном достойно ответил:
  - Рождён! Об этом не жалею! ... Майор, но это не предел! Собакин Константин Сергеевич.
   А солнце и вправду вставало. ... И ничего неожиданного в этом не было. Для тех, кто точно знал, где оно ночью шлялось. ... Хотя, какая разница, где оно шлялось, кому ещё дарило своё тепло и свет? Для него всё - "своё". И всё нужно обогреть и осветить. Медленно и плавно обогнуть, кого в упор, а кого и вскользь лучами коснуться. ... А для нас - это ещё один, может быть самый последний, приберегаемый на самый крайний случай - предлог для обострения международных отношений. ... Свети. Свети. До поры .... Касайся травинок наших. Ласка-й-й-й-й всю флору: от куста изломанного - до сосны смолою плачущей. Иссушай жарой июльской. И о братьях наших меньших не забывай. ... Вот только, Галилей!? ... Ведь всё же могло пойти по-другому! Всё могло вокруг Нас вращаться. ...
  - ... Как я рад Вам, мои дорогие товарищи! Нет, Вы не можете себе даже представить, как рад я Вам! - у Фёдора Сергеевича заблестели глаза и хлынули слёзы.
  - Фёдор, перестань! - грозно прикрикнул Иван Лаврентьевич. И уже мягче, - Неси яичницу.
   Когда стол был частично прибран после ночного беспорядка и приобрёл вполне приличный утренний вид, Фёдор Сергеевич снова замер у стола, не решаясь присесть.
  - Ну что ещё, Федя?
   Фёдор Сергеевич гортанно сглотнул слюну.
  - Иван Лаврентьевич, Константин Сергеевич, в этот ответственный момент нашего совместного времяпрепровождения, в столь дивный утренний час, дающий и дарящий надежду всему живому на земле, прошу Вас позволить и мне припасть к "росе" животворящей, несущей смысл бытия.
   Теперь слеза скатилась по щеке Помнибатько.
  - Припадём вместе. ... Фёдор, разливай.
   Преобразившись, Фёдор Сергеевич ловко вскрыл и разлил в две большие рюмки и себе ... всего пол стаканчика с небольшим запасом на долгий, обстоятельный, приятный разговор.
  - Только прошу у Вас, братья, соизволения на ничтожное изменение вековой традиции.
  - Что ещё душу твою терзает? - Иван посмотрел на Фёдора такими глазами ...
  - Ванюша, давайте сразу выпьем, а потом уже я Вам душу в слове изолью?
  - Я не возражаю. - Константин обречённо тронул рюмку.
   Певуче заходила гортань. Гортань, пропустившая через себя не одну сотню человеческих страстей. Фёдор Сергеевич обретал и восставал.
  - А теперь я скажу, - выдохнул он. - ... И пусть у нас всё есть, но нет тех нужных слов, которые бы нас чуть приподняли .... Совсем чуть-чуть .... Нарушив притяжение. Отвергнув страх и ложь.... Иль дело не в словах? ... Пока это всё, - закончил Заречный.
  - Браво! Браво! - вскочил Иван, - Как это здорово! И слова, какие правильные! Ведь какая же ты умница! - подскочил он к Фёдору и расцеловал его.
   Фёдор стоически принял смачные поцелуи Помнибатько. ... Солнце тоже, поднявшись повыше, возрадовалось, хотя ничего и не поняло, но напор и ритм понравился особенно. ... Выпили ещё и ... ещё. Потекла мужская беседа добрых старых друзей. ...
  Когда открыли ещё одну, Константин не выдержал и вежливо прикрыл свою рюмку рукой.
  - Всё! Простите, ребята, больше не могу.
  - Как, всё? - опешил Помнибатько.
   Больше всех это поразило Заречного.
  - Константин, а, собственно говоря, зачем ты пришёл?
  - Да?! - вернулся на землю Иван.
  - Ребята! Пусть Вам не покажется это странным, но ... (И Константин очень подробно рассказал им свою историю. От момента освобождения из плена и через расследование готовящейся предвыборной мистификации до тайных политуложений Сильвана. И особенно остановился на тайном учении Ленина, последний экземпляр которого, по всем предположениям, должен храниться здесь - в городке под названием Красный Ковчег).
   Помнибатько слушал отрешённо, казалось, что его больше интересует происходящее на улице. Один момент, правда, привлёк его внимание, когда Константин рассказывал о его задержании ЦРУ, но потом он снова отвлёкся и потерялся за окном.
  Заречный же наоборот весь был внутри, внутри повествования, старался уловить каждую букву, пропускал её через себя и мимически реагировал. ... И ещё, он потихоньку сам себе подливал в стаканчик, всего на палец, и тихонько крякал: - Вот негодяи- то! Вот мерзавцы! - и уже выдохнув, - Мне это всё знакомо, Константин,- и подливал ещё.
  - И где же ты думаешь, оно у нас хранится? - Неожиданно спросил Помнибатько.
  - Где?! Это вопрос! Где? ... Где бы Вы сами положили на виду и были спокойны, что оно там и останется? ... Ну? Вот! Вот! У Вас же есть библиотека? ...
  - А-а-а-а-а! - затянул Фёдор Сергеевич и заходил по комнате, - Правильно! Правильно, Константин! Сто раз правильно! Где же ещё? ... Вот, сукины дети! А ведь правильно придумали! ... В библиотеке.
  - Да, подожди ты, Фёдор! Не мельтеши перед глазами. ... Это дело нужно обдумать! ... А как ты думаешь, Константин, библиотекарь замешана в этом?
  - Как?!!! ... Наталья Борисовна?!!! Ой! Ё! Ёй! ... Я в это поверить не могу! - почти забегал Заречный, - ... Хранитель традиций!
  - Фёдор, сядь! Здесь ещё ничего не ясно.
  - Как не ясно? Как?!! ... Я ведь это предвидел! Помнишь, когда я придумал и хотел поставить детский спектакль по своим детским воспоминаниям? ... И попросил её помочь.
  - Какие детские воспоминания?! - возмутился Помнибатько, - Ты там такого наворотил! Детские воспоминания? ... Это взрослым смотреть было стыдно! ... И потом, ты же её всё время домогался?! ... Блудодей хренов! ... Или как там это у Вас называется?
   Актёра поразила молния. Ударила в самое святое. Обездвижила. Растоптала. Отвесила огромную пощёчину и ... челюсть. Обесчестила. Унизила. Низвела. ... Выставила пред всеми в роли ....
   Помнибатько примирительно и извиняюще добавил: - Она же тебе не дала, Федя?
   - Она мне не дала. ...
   Прошёл лишь миг. ... Актёр восстал. Возвысился. Расправил плечи. Грудь вперёд. Достоинством наполнил члены. ... Вернувшаяся честь чуть приподняла подбородок.
  В глазах собачьих появились искры волчьи. ...
  - ... Она мне не дала? ... Она мне не дала!!! Но скоро будет тем гордиться! ... Я не дала ему! Ему! Пред кем стелились все! ... И преклоняясь, ... расставляли ноги! ...
   ... Она была неправа, - неожиданно для себя произнёс Иван.
  - Вот и я о чём, Ваня.
   Фёдор Сергеевич степенно наполнил рюмки и свой стакан:
  - За любовь, ребята!
   Все торжественно выпили. ... За окном жизнь начинала приобретать хоть какую-то видимость. Потянулись люди. Всё больше и больше. ... Иван Лаврентьевич закусив, наполнил чайник водой и поставил его на ещё горячую плиту:
  - Фёдор, а куда это у нас люди собрались? Что там за движение?
  - Люди? ... Ах! Это они на площадь.
  - Зачем на площадь? - встрепенулся Константин.
  - Милостивейший сударь, Константин Сергеевич, у нас сегодня по расписанию, - Фёдор Сергеевич достал из кармана жилетки часы, - ровно через час, состоятся философские споры на площади Согласия.
  - А какая сегодня тема спора, Фёдор? - Потянулся в зевоте Помнибатько.
  - Как было б всё прекрасно, коль не было б ужасно?! - пробурчал себе под нос Фёдор.
  - Что? Что ты там бурчишь? ... Что это за тема такая? Что это они себе там думают? - Иван распахнул окно и, высунувшись из окна, глубоко задышал.
  - Это не тема. Это я так о своём. ... А тема простая. ... Зачем искать нам смысл жизни? ... Вот так - то, господа! - Фёдор Сергеевич тоже сладко потянулся и дробно застучал чечётку. ... Уныние с лица согнал поток воздушный. И снова появилось озорство. - Вот так! ... Всё правильно! - прибавлял он в ритме. - Прежде, чем искать в - "чём", нужно понять, а стоит ли вообще искать? ... А мы этот вопрос упустили. Упустили! ...
  - Всё! Заканчивай представление! - вернулся в комнату Помнибатько. - У нас есть час времени и нам нужно помочь Константину. На площадь опаздывать нельзя. Значит так, сейчас пьём чай и ....
   Фразу он не закончил, но всем и так было понятно, что последует за этим "и".
  
  Дверь в библиотеку поддалась не сразу. Это была огромная, очень большая, из хорошего дерева огромная дверь. Само здание было не очень. Штукатурка во многих местах отвалилась. А дверь была отличная, почти новая. Там где отвалилась штукатурка, эти места были замазаны масляной краской в цвет всего здания. Во многом дверь и была виновницей отскочившей штукатурки. Стена дышала от каждого закрытия двери. Дышала и страдала трещинами, разбегающимися от двери. Самой двери было всё равно. Она была сделана правильно и правильно вставлена. ... И служила благородному делу. Не один раз она с гордостью говорила сама себе: " Я горжусь тем, что все мои дверные предки, как и я, с честью служили Отечеству. ...А что висло на нас ...".
   Вот и сейчас на ручке в бессилии повис мужчина. Дверь не поддавалась. Дёрнув с десяток раз и даже повиснув для верности на длинной ручке, мужчина ничего не добился. Не хватало ни сил, ни дыхания.
  - Да, постарел я, - отёр пот со лба Фёдор Сергеевич.
  - Фёдор, давай я, - предложил Помнибатько.
  - Да не лезьте Вы! Я же попросил. Я сделаю всё сам.
  - Сам. Сам, - разозлился Помнибатько. - У нас нет времени, - отодвинул он в сторону Фёдора Сергеевича.
  Нехотя, но дверь пошла. Вошли и они. Вошли осторожно. Полумрак и тишина.
  - Здесь ничего не изменилось, - брюзжал Заречный.- Так же пахнет. Пахнет тишиной. ... Осторожно, там должна быть ступенька. ... Я же Вас предупреждал, Иван Лаврентьевич. ... Похоже, сюда кроме меня никто и не заходил. Знали где прятать. Там впереди должен быть свет. ... Позвольте, я первый войду. Позвольте.
   Следующую дверь Фёдор Сергеевич открыл легко. Константин и Помнибатько остались в коридоре, из уважения пропустив вперёд Заречного. С того места, где они стояли, не было видно лица Натальи Борисовны, лишь лёгкий непокорный завиток волос с макушки выглядывал из-за высокого барьера. Она, склонившись над столом, что-то писала. Настольная лампа освещала ровно столько, сколько было необходимо. Своё уютное, обласканное самодостаточным светом и теплом, и им же охраняемое, необходимое жизненное пространство. Скрип пера сливался с учащённым дыханием Заречного. Фёдор Сергеевич замер перед стойкой и только дыхание выдавало его присутствие. Наталья Борисовна, не поднимая головы, ласково произнесла:
  - Здравствуйте, Фёдор Сергеевич!
  - Здравствуйте, Наталья Борисовна! - выдавил обескураженный актёр.
  - Здравствуйте, Фёдор Сергеевич!
  - Здравствуйте, ... Наталья Борисовна!
  - Здравствуйте, Фёдор Сергеевич! - из елея в патоку услащался тембр Натальи Борисовны, или наоборот, что было никому не важно. ... Тембр ласкал, прощал, обнадёживал, открывал неизвестные дверцы души, за которыми суровые мужчины скрывают свою беспомощность перед этими бесхитростными интонациями любви.
   Помнибатько собирался прервать этот диалог лёгким покашливанием, но не решился.
  - Здравствуйте! Здравствуйте! ... Наталья Борисовна, Вы не забыли меня! Прошло столько лет! Годы пронеслись, а Вы помните мои шаги! Вы узнали меня! ... Узнали по моим робким шагам!
  - Как же я могла не узнать Ваши мужественные шаги? ... Вы так неожиданно пропали?! Почему Вы пропали так неожиданно?
  - Эти годы для меня, Наталья Борисовна, превратились в сплошную пытку. Не было той минуты, секунды, мгновения, когда бы я ни казнил себя за это. Но часто мы сами не в силах изменить те жестокие превратности судьбы, которые встают пред нами непреодолимым препятствием и несут, без нашей на то воли, огорчения и обиду нашим близким и любимым. Ранят их беззащитные сердца. ... Мне нет прощения!
   В коридоре у кого-то сдавило горло, ... и кто-то зашмыгал носом.
  - Вы не один, Фёдор Сергеевич?
  - Да, Наталья Борисовна! У нас к Вам одно неотложное дело. ... Но ... я, право, не знаю как, в такой момент, о чём-то Вас просить? Я не знаю! Не знаю!
  - Нет! Нет! Фёдор Сергеевич! ...- встрепенулась и ....
   Она раскрыла свою душу и бросила её под ноги профессионального соблазнителя. ... Да! Эта загадочная женская душа. Есть только одно оружие, которого она боится. Вернее, пред которым она беззащитна: со всеми своими уловками, милыми и не очень - хитростями, генетическими алогизмами, упорством и упрямством быстро сменяемым потоками слёз. ... Всё туда! Всё под ноги! Под ноги, так ожидаемой любви. Любовь лишает рассудка! ... Он мог сейчас подойти к любой библиотечной полке и порвать у неё на глазах любую книгу. Она бы простила всё! ... "АСП"!!! "АПЧ"!! "ФМД"! ... и т.д. Она бы обязательно нашла оправдание. ... Она бы собрала порванные, растоптанные страницы и тихо, и аккуратно сложила их на полку. ... И мило улыбнулась своей беззащитной улыбкой. ... Да, гори всё в огне Любви!!! ... Книги ещё будут! Книги ещё будут! Ах! Они ещё будут! Ох! ... Какой же ты!!! Книги ещё будут! ... Я так тебя люблю! ... А ты??? ...- Всё, что угодно, Фёдор Сергеевич! ... Я помогу Вам и Вашим друзьям! ...
  - Наталья Борисовна, - вступил в разговор Помнибатько, - у Вас есть полное собрание сочинений В.И. Ленина?
  - Полное? - источая соблазн, она подошла к Фёдору Сергеевичу.
  - Самое ... полное, - он тоже сделал шаг навстречу, "проникая" в неё намеренно растянутыми "о".
  - Постойте! Подождите! - взмолился Помнибатько. - Наталья Борисовна, где оно у Вас хранится?
  - Как сегодня жарко! - Наталья Борисовна расстегнула верхнею пуговку блузки. - Фу! ... Я сейчас найду его. ... А какой том Вас интересует? - донёсся её голос из лабиринта книжных полок.
   Помнибатько и Заречный вопросительно посмотрели на Константина. Константин развел руками и удивлённо вытаращил глаза. ... Раннее возлияние не позволяло сосредоточиться. ...
   - А у Вас, душечка, все в наличии? - взял инициативу в свои руки Заречный. Спросил, чтобы просто спросить.
   Наталья Борисовна вернулась к картотеке. ... Ах! Как её пальчики мило порхали над картонным мирозданием великих инициалов! - Вот! Да, именно то, что нам нужно. "В.И.У.Л." Полное собрание сочинений. Количество томов? ... Нет!!! - крик Натальи Борисовны был настолько резок и отчаян. Все просто опешили. ...
  - Я уже это когда-то слышал, - шёпотом сообщил друзьям Заречный и уже в полный голос любви. - Что случилось, пёрышко моё?
   Мало сказать, что на Наталье Борисовне не было лица. Её просто раздели без любви!
  - Этого не может быть!!! ... Это катастрофа!
  - Чего-то не хватает, лира моя?
  - Ещё хуже! ... Здесь один том. ... Нет, этого просто не может быть! ...В наличии на один том больше, чем в карточке, чем ...должно быть, - на последних словах Наталья Борисовна перешла на сугубо доверительный шёпот. Впервые в жизни в глазах мужчин она искала поддержку и сострадание. ... Глаза Фёдора Сергеевича, даже не обратили никакого внимания, на сей факт, они ждали и жаждали другого. ...Всё, всё прощали. У Константина в глазах можно было прочесть многое: и радость от всего происходящего, и безграничную любовь ко всему, и желание помочь, и досаду, и жалость.... Только глаза урождённого милиционера профессионально сузились и как-то успокоили Наталью Борисовну.
  - Наталья Борисовна? - его спокойный голос вселял надежду. - Посмотрите, пожалуйста, в карточке кто последний брал что-то из полного собрания сочинений?
  - Да! Да! Всё правильно карточка, - у Натальи Борисовны тряслись руки, и она всё никак не могла вытащить её из коробки. Наконец она вынула её, но не удержала, слишком нервничала. Карточка запорхала белым квадратом к ногам мужчин. Наталья Борисовна и не пыталась её поднять. Она, только, прикрыв в отчаянии рот рукой, бормотала "библиотечную" молитву, - Всегда должен быть последний читатель. Всегда должен быть последний читатель. ...
  
   Когда - то эта Площадь, очень давно, была просто частью, частью чего-то большого и нужного. Она сама себя не ощущала отдельно от этого - "большого и нужного", чем-то отдельным или избранным. Может потому, что перед ней не было границ ни в пространстве, ни, что самое главное, во времени. И она могла всё время откладывать этот вопрос. Потом. Потом. Потом. Время имело цвет и не имело границ и конца. А отсутствие границ и конца ставит совсем другие вопросы. Эти вопросы не омываются временем. Эти вопросы и есть - само время. ... Но, как приятно быть частью чего-то. Сократить время и установить границы. ... Сначала установили границы Площади. Сняли её кожу - дёрн. Убрали всё лишнее. И, со знанием дела, одели её в камень. В новую кожу. Включили в новые обстоятельства. ... Если на каждый новый камень, поднимающийся ещё не стёртым бугорком, не стёртым: Вече, советом, собранием, митингом, революцией; поставить по одному человеку. То это и будет - народ. Чистый и непорочный. ... Камни-то ещё не стёрлись. ... Чистый в ногате и непорочный в одном лишь вопросе, глупом и совсем неуместном на Площади, - " А зачем нас собрали?". ... Вы сейчас будете генерировать одну мысль, доводя её общим напряжением до - Идеи. Всё ограничено рамками Площади и органично во времени. Но Вы можете выйти и - "за". Постарайтесь. ... И ведь всегда же найдется. ... " А чья это мысль?". Молчи, дурак! ... Мысль - народная, а Площадь - Наша! ...
  
   ... Фёдор Сергеевич первым подхватил карточку с ковровой дорожки и чтобы прочесть поднёс её ближе к лампе. Наталья Борисовна ещё быстрее запричитала, - Всегда должен быть последний читатель. Всегда должен быть ... - и отвернулась. Константин собрал всю волю, затряс головой, прогоняя утренний хмель. Один Помнибатько смотрел сквозь всех, словно знал, чья фамилия там написана. ... Фёдор Сергеевич немного помучался с профессиональным почерком библиотекаря и, сложив побуквенно все закорючки в одно слово, ахнул: - " Блаженный! ... Хм! ... Блаженный!".
   Помнибатько забрал карточку себе и на расстоянии вытянутой руки прочёл по слогам: - Размышляев Иван Павлович. ... Да. Всё верно. ... Постой! Постой! ... Какое здесь число? ... Ну! Да! ... Это же на следующий день после похорон его отца. Всё правильно. ... А где этот том, Наталья Борисовна? ... Не волнуйтесь, всё правильно, так и должно быть. Здесь Вашей вины нет.
  - Он там! Там! - замахала она рукой. - На полке! Идёмте, я покажу!
   Фёдор Сергеевич сразу же обнял Наталью Борисовну за талию и попытался увлечь её в полумрак надежды, но эти мечты снова не сбылись. Иван придержал его за плечо: - Не надо, Фёдор! Ты ещё успеешь!
   Их не было несколько минут, которые для одного прошли в муках ревности, а другому, просто, не хватало воздуха. ...
  - Держи! Это то, что ты искал! - Иван скромно протянул Константину увесистую книгу.
   Константин как-то бережно взял её и не мог скрыть своей радости. А может это всё, ещё выходил утренний хмель: - Ну, ребята! Вы такие отличные, просто, ... ребята!
   Он бережно провёл ладонью по обложке, потом по корешку и снова по обложке. Константин явно затягивал. ... Его могла понять Наталья Борисовна, к которой наконец-то вернулось душевное спокойствие. ... Всё вернулось в привычное русло. Так же светила настольная лампа, освещая и согревая привычное пространство. Тишина заняла своё привычное место. ... Привычным движением она одёрнула кофточку, застегнула две верхние пуговки, поправила причёску. ... Фёдор Сергеевич не хотел ничего понимать, а просто следил за руками Натальи Борисовны, за её привычными движениями.
  Одного Ивана Лаврентьевича тяготила эта неопределённость.
  - Фёдор, который час?
   Фёдор, не отрывая глаз от привычных движений Натальи Борисовны, показал свой "хронометр" Помнибатько.
  - О-о-о!!! Мы опоздали! ... Костя, перестань её гладить, потом разберёмся! Давай! ... Фёдор?! На Площади уже люди собрались! Нужно идти!
  - Я остаюсь.
  - Я бы тебе не советовал этого делать, но дело твоё. А Вы, Наталья Борисовна?
  - Я? - покраснела Наталья Борисовна. - Но на кого же это я всё оставлю? Мне не на кого это всё оставить. Это всё просто так не бросишь. Кто-то должен же этим заниматься? Это не так просто, как кажется. Это дело требует постоянного присутствия. ...
  - Всё понятно! - остановил нескончаемую череду доводов Иван Лаврентьевич. - Пойдём, Костя! Мы то должны идти обязательно! - Константин не возражал. ... Когда массивная дверь уже почти закрылась за ними, последнее что они услышали, был не глухой стук, а уже знакомое им, - " Н-е-е-т!!!". ....
  
   Когда народ на Площади, улицы скучны и пустынны. ... День стремится к своему пику. Беспощадно и безжалостно. Остатки утренней свежести и дождя размываются и восходят вверх, как и было задумано. ... Ведь кто-то же всё это задумал? Улицы. Дома. Площади. ... Константин почти перешёл на лёгкий бег, не успевая за размашистым шагом Ивана Лаврентьевича. А здесь ещё эта книга. Мысли подпрыгивали в такт шагов. Улица, сужаясь, уходила вверх. Дома отрешённо пропускали спешащих. Им спешить некуда. Кто-то же всё это придумал? Камень мощенный становился всё глаже и глаже. Площадь приближалась. Доносился ровный гул, и, чем ближе, с каждым шагом, прорезаемый чьим-то резким голосом. Площадь. ... Константин всё время старался держаться за могучей спиной Помнибатько. Так они добрались почти до самой трибуны. Трибуну Константин рассмотреть, из-за спин, не мог, но человека бросающего резкие и злые фразы в толпу разглядел хорошо. Немолодой человек. Седеющий длинный волос почти касался плеч. Острые скулы и нос, впавшие глаза, недобрые. Каждая фраза фокусировалась перед лицом говорящего. И даже неся в себе добрые намерения, выстреливалась в толпу злым прищуром глаз. ... Пульс в ушах, отдышка от быстрого перемещения, редкие хлопки, перешёптывания, вздохи и отдельные куски фраз, всё это сливалось у Константина в один шумовой фон. Ивану тоже приходилось ворочать головой, чтобы лучше расслышать. ... Площадь наполнялась смыслом и сутью. И не важно был ли общий смысл в сказанном над Площадью. Все звуки сливались в один слуховой Образ, плывущий в определённых границах и времени. Слуховой Образ властвовал в своём пространстве. Это было его Царство. Слуховой Образ - вот суть. ... Она пришла давно. И никуда уходить не собирается. Эра. Эра слухового Образа. Сильного и Беспощадного. Зовущего и Управляющего. Обещающего и Дающего. Желающего и Желанного. ... Нет, конечно, есть и другие Образы. Но это не их Эра. Не их время. ... И кружили, подавляя и приободряя, пугая и вселяя надежду, зримыми образами прошлого, как монотонная языческая молитва у костра, отрывки фраз над Площадью. ... Оратор, усиливая сказанное, выбрасывал вперёд руку, подгоняя слуховой Образ:
  - ... Идеалы! ... Вчерашние, что дали Вам? ... Идеалы? ... Катастрофа! ... Губители! ... Губители страны! ...Вы рядитесь в разные одежды! ... И прикрывая свой! ... Распустили слюни? ... Гигантская пропасть! ... И не пичкайте нас своими слюнявыми .... Что Вам оставил Размышляев? ... Кто это видел? ... Кто читал? ... Силы .... Пытаются обескровить нашу .... Всё на алтарь! .... Только все вместе, как один! ... На кровавую плаху! ... Есть одно достойное дело! Дело служения .... И ради этого .... Можно .... Всех и вся на кровавую плаху! ... Ради .... Они способны превратить .... Нарастающая симфония .... Есть только одни интересы .... Какие заповеди? ... Всё должно быть подчинено .... Эта наша великая миссия! ... Мы должны прагматично ...
   Константин дёрнул за рукав Помнибатько и вопросительно поднял подбородок вверх. В ответ Иван Лаврентьевич только развёл руками. ... Да, жизнь слишком коротка для такого глобального осмысления. ... Фразы продолжали лететь, находя и отбирая. ... Кто же будет возражать, и сопротивляться фразам? ...
   Константин совсем уже потерял интерес к происходящему. Мысли путались. Книгу держать было неудобно. Раскрыть её? ... Он же даже её не раскрыл и не полистал!? ... А может это? ...
   Оратор воздел руки и бросил в воображаемые небеса, заставив всю Площадь устремить глаза вверх:
  - Вы ждёте помощи оттуда?!!! ... Кто Вам поможет?!!!
   И в этот момент всю Площадь и город, в ответ, сотряс голос с небес:
  
   - Внимание!!! Внимание!!! .... Спутник громкой связи вызывает майора Собакина!!! ... Спутник громкой связи вызывает майора Собакина!!! ...
   После первого потрясения вся Площадь опустила глаза на оратора. ... Руки у него не гнулись, и вид был подавленный. А с небес, чуть откашлявшись, голос продолжал вещать:
   - Константин Сергеевич?! Вам следует срочно вернуться!!! Приказ!!! Срочно вернуться!!! Объект возвращать не нужно!!! Объект - книгу уничтожить на месте путём сожжения!!! Объект уничтожить!!! ... Приказ подписан генералом Ипатьевым!!! ...Ипа....
   Вдруг вверху что-то щёлкнуло, зашуршало, и после мелодичного вступления зазвучал чудеснейший бархат женского голоса:
  - ... Мы рады приветствовать Вас на нашей волне. Полночь в вечном городе. ...
   Константин расплылся в улыбке, и его губы прошептали:
  - Л-о-м-а-р-с-и-н-а!
  - Кто? Кто? - не понял Помнибатько.
  - Это моя жена.
   Вверху кто-то стукнул кулаком, и волна ушла, голос прервался.
   Помнибатько мечтательно смотрел вверх и шевелил губами:
  - Ха-ха! Вот бабы! ... А?!
  
   К вечеру Константин был готов в обратную дорогу. Подготовку снаряжения и съестных припасов взял на себя Помнибатько. Константин долго отказывался и протестовал, но всё понапрасну. Твёрдой рукой Иван Лаврентьевич держал жизнь и все её составляющие. Может он, в чём и слабо разбирался, но в хорошей, натуральной пище знал толк. Особенно если это касалось припасов на длинную, сибирскую зиму. Зима. Зима. И погребок любимый. Константин увязался за ним, чтобы посмотреть, откуда он это всё таскает. Погребок был вгрызен в землю недалеко от дома. Как он это сделал, никто не знал. И не спрашивали. Вниз вело пять ступенек. Погребок был просторный и сложен из брёвен. Константин даже присвистнул: - Здесь можно и войну пересидеть. Холодновато, правда.
  - Это не холод, Костя. Это, просто, другое состояние природы. К нему в третьем поколении привыкаешь. - Иван по-хозяйски отбирал нужное и складывал в рюкзак.
   Половину потом Константин выложил, рюкзак был неподъёмным. По пустынным улицам они вышли из города. И хотя, вернуться нужно было срочно, шли не спеша. Иван, выломав с куста ветку, обмахивался ей. ... Перед самым выходом Константин густо смазался спецмазью, отпугивающей всё. Предложил Ивану, но тот, понюхав, отказался: - С таким запахом, Костя, можно и в осиное гнездо. А меня и так ничего не кусает.
   Когда пробрались сквозь густые кусты, и пошли по запретной зоне, Константин спросил: - Иван? Может это и не моё дело, ты прости, но почему ты один?
   Ивана этот вопрос ... ссутулил. Ветка хрустнула: - Ничего, Костя, ... не извиняйся.
  Я ... три года, два месяца и восемь дней, как один.
  - Прости, я не знал.
   Иван отбросил сломанную ветку и всей пятернёй пригладил волосы.
  - Я не умею рассказывать. ... Слова. Что слова? ... Когда она согласилась. Ну, стать моею женой. Я. ... Ну, в общем. ... В общем, всё хорошо было. Даже слов таких нет. Как-то всё так получилось. Что я и жизнь перестал замечать. ... Она рядом была. ...
   Иван снова пригладил волосы.
  ... Ты не поверишь, но я каждый день помню. ... Три тысячи сто двенадцать дней. ... И ночей. А я всё поверить не мог. ... Я в это время. Ничего другого не помню. Что-то делал. Зачем? ... Может, это и было ... ну, самое главное. Странно. ... Ты первый человек, которому я это всё рассказываю. ... Даже себе. ... Я человек не слабый. А это всё. ... Не мог выдержать. ... Давай туда, к вышке пойдём.
   Они пересекли запретную полосу, и подошли к вышке.
  - Странно, откуда здесь могила? - Иван непонимающе закрутил головой. - Не было здесь могилы. ... Ты здесь полосу пересекал?
  - Так это же....- осёкся Константин.
  - Что это?
  - Так, ничего. Я, по-моему, дальше шёл.
   Что-то удержало Константина во всём признаться. Крест стоял одиноко, без будёновки, чуть покосившись вправо. Иван поправил крест и притоптал его ногами:
  - Странная могила?! Разве могут они сами по себе появляться?
   Отойдя на некоторое расстояние, Константин сбросил рюкзак.
  - Может здесь, костёр разведём? Мне ещё одно дело нужно закончить.
   Иван молча двинулся собирать валежник. Тайга рядом. Принеся три большие охапки и чиркнув спичкой, Иван успокоился. Ветер подхватил огонь сразу. Не могло это случиться само. Весь день был жарким. Без облачка. Без дуновения. А здесь спичка чиркнула. Пополз огонь по сухой траве и коре. И всё сильнее, сильнее, пригибая траву и распаляя затлевший мох, ветер, погнал огонь, выше и выше. Затрещали ветки, сучья. Не могло это случиться само. Ветер сам не приходит. Он ждёт. Ждёт начала языческой молитвы. Когда лист почернеет и свернётся в трубочку. Первого шипения. Первого щелчка. Это и есть сигнал. Ветер, подхватывает, и сам пляшет внутри каждого языка. Забрасывая листья этого красно-жёлтого растения повыше. Чтобы с каждой тучи было видно. Приглашая вспомнить. ...
   Константин достал из рюкзака книгу. Только сейчас он обратил внимание, что с книгой было что-то не так. Ровного канта страниц не было. Они выступали из-под тесненной золотом обложки в беспорядке и распирали её изнутри. Он перевернул обложку. Первый лист он помнил. Здесь он был ровный, не оборванный косым обгоревшим срезом. Он быстро пробежал его взглядом, выхватывая куски знакомого текста. Но дальше. ... Все листы из книги были вырваны и туда вставлена чужая рукопись, написанная от руки ровным, спокойным, незнакомым почерком. В верхнем правом углу было выведено: "Проф. Размышляев П. Ф.". Рукопись, скорее всего, была черновиком. И постоянно дорабатывалась и исправлялась. Заглавие было перечёркнуто несколько раз, и набело записано с третьего раза. Многие строчки тоже были вымараны чернильными полосами, а в некоторых только отдельные слова зачёркнуты. Константин прочитал вслух:
  - Профессор Размышляев Павел Филиппович. "Образы - как Образа. И Образа - как Образы". ...
  - Что? Что ты сказал? - встрепенулся Иван, сидевший рядом.
  - Я не сказал. ... Здесь так написано. - Константин развернул книгу к Помнибатько.
  - Не может быть! ... Мы же это везде искали. ... А-а-а-а! ... Я всё понял! Это "Блаженный"! ...Точно! Сын Павла Филипповича! ... Это он сделал! Сейчас я понимаю, что он жёг у дома! Всё правильно! ...Дайка мне! - он вытянул книгу из рук Константина и, развернувшись к костру, принялся читать:
  - Образы: Суть понимания происходящего? Личностное восприятие? Именно личностное. Важно не - что, а именно - как? Личностное восприятие всего происходящего в определённое время, в определённом месте, пространстве. Не как - факт, а именно, как образ. Личностное восприятие и, если возможно, - понимание, (осознание определяет действие или бездействие). Отсюда и разночтения истории, как прошлой, так и текущей. Текущей во времени - образа. Время и образ, как два элемента, дополняющие друг друга, и изменяющие друг друга. Генетически заложенные элементы сознания. ( См. Разд.-2, Честь - как генетическая культура и изменение сознания под внешними воздействиями).
  Образа: Эталон Образа. Недосягаемый предел стремления. ( Чистое, Светлое, Доброе, Непорочное и ...Всепрощающее). Их никто не навязывает. Личностное восприятие - не подвластное Времени. Только личностное. Весь мир познания - от сравнения. Нет их взаимоотношений между собой. Только через Нас! И ...
  - Постой, Ваня! - перебил его Константин. - Давай приказ выполнять, - он хотел забрать книгу из рук Ивана и потянул за обложку. Иван попытался удержать всю книгу, но обложка выскользнула и в руках осталась одна рукопись.
  - Костя, её жечь нельзя! - Иван встал во весь рост, - Нельзя её жечь, Костя! Я не дам!
   Константин тоже встал. Костёр в любопытстве пыхнул ещё ярче, подняв "языки" в полный рост, облизывая суть происходящего. ... А может, это дерево сухое попалось или поступил приказ к началу ежевечернего заката. ... Константин протянул руку:
   - Отдай, Ваня!
   Иван молчал.
  - Отдай, Ваня! - ещё жёстче произнёс Константин, - У меня есть приказ. И я его выполню любой ценой.
  - Я не отдам, Костя.
   В подтверждение Иван прижал рукопись к груди двумя руками.
  - Ваня! ... Я всё понимаю. Но у меня есть конкретный приказ. А приказ нужно ... выполнять. ... И я ни перед чем, не остановлюсь! Ваня!
   Глаза Константина сузились. Он переложил обложку из одной руки в другую, поддаваясь натренированным инстинктам. ... Иван отступил на один шаг.
  - Живой я тебе её не отдам!
  - Не надо, Ваня, доводить до этого. У меня приказ. Я не остановлюсь.
  - Ну, что же! - Иван глубоко вдохнул, расправил плечи. ... И сделав шаг вперёд, покорно встал на колени, опустив голову.
   Обложка добавила искр. Попав в середину огненной пляски, почернела, свернулась в трубку и зашипела добротной краской, пузырясь и лопаясь, то ли от счастья, то ли от обиды. ... Ветер, потеряв всякий интерес к происходящему, дунул в последний раз и понёс сизый пепел в сторону тайги. Тайга зашумела, противясь порыву, и успокоилась лёгким потрескиванием сухих веток под ногами идущего человека. Тайга.
  
  
  
  
  
  
  ..... " Станция Пушкинская. Поезд останавливается". ... Хлынув из всех вагонов, людской поток неудержимо рвался вверх. В вечерний покой. Ужин. Семья. Телевизор. Постель. Небольшое, но большинство. Поток рассекали два сержанта милиции. Повыше и пониже. У того, что пониже, на поводке преданно жался к ноге милицейский пёс со странной кличкой "Майор".
  - Посмотри, Вова, - сказал тот, что повыше.
   А посмотреть было на что. Из пустого вагона метро, что уже странно, вышел человек: среднего возраста, среднего роста и средней внешности, что, впрочем, могло быть и ошибочным выводом уставших сержантов. Но то, что одежда его была изорвана в лохмотья, вид усталый, лицо поцарапано, за спиной тощий рюкзак, было точно - и в Академию не ходи.
  - Стоять! - лениво выловил его из потока, при помощи дубинки, тот, что повыше, но тут же пожалел об этом, сморщив лицо и отвернув нос в сторону. - Ф-у-у-у-у! Ну и запах! - но службу нужно нести в любых условиях. - Куда спешим? ... Кто такой?
   Константин выправил осанку и спокойно произнёс:
  - Майор Собакин. Возвращаюсь ... с ответственного задания. Дальнейшие расспросы считаю неуместными. Позвольте пройти.
  - Ха-ха-ха! - зло засмеялся высокий сержант. - Я тебе пройду! - придержал он дубинкой Константина. Пёс под намордником ощерил клыки. - Ты посмотри, Володя?! Какая неувязочка! - голос сержанта угрожающе понизился. - У нас собака, которую зовут "Майор"? ... А здесь, майор Собакин? ... Без документов! ... Без денег? ... Кому, Володя, верить будем? ... А?!
   Володя ничего не ответил. Не выказал никаких эмоций. И лицо его выражало скуку. ... Мимо шуршал народ, отводя глаза в сторону. "Подземелье" давило всем: и звуками, и мыслями. В этой тоске ещё до утра отмаяться надо. ... А, что утром? ... Светка, сука! ... Блядь! ... Ребёнка смотреть не хочет. Где она сейчас? И зачем я сюда приехал? ... Как я их всех ненавижу! Эту серую ноющую, гадящую, вечно спешащую толпу. Куда им всем надо? Этот ещё! Майор! ... Да пошли они все!!!
  - Что Вам нужно? - спросил Константин.
   Володя ещё раз обвил поводок вокруг ладони.
  - Что нам нужно?! - свободной рукой он сильно схватил Константина за плечо и толкнул вперёд, - Иди, давай! Сейчас узнаешь, что нам нужно! ... Майор, херов! - и поддал ботинком.
   Константин, опустив голову, пошел, куда его судьба толкала. ...
  
  
  
  ... Генерал Ипатьев вернулся с очередного доклада "Самому". В связи с исключительной важностью, решено было не использовать никаких промежуточных звеньев и общаться напрямую. Ответственность момента определяла и сокращение возможных каналов утечки информации. Здесь уже было не до шуток! Мировая общественность была взбудоражена и шокирована, всё- таки просочившейся информацией о предстоящем контакте одной страны, в смысле исключительности, с внеземной цивилизацией. Вся мировая пресса шумела! ... Утечка информации, конечно же, была преднамеренной. И организована была через одного депутата, быстро набирающего вес, в прямом и переносном смысле. Но это было не дело Фёдора Карповича, извлечение политических выгод на фоне сложившейся ситуации. Его дело было, чисто оперативное обеспечение безопасности, как всей операции "Контакт", так и непосредственно всем её участникам и особенно главному лицу во всей этой закрутившейся круговерти, обещающей наконец-то что-то конкретное и досягаемое, полковнику Урозяну Владимиру Суреновичу. Ну, и конечно другие возникающие оперативные вопросы противодействия. Так как это было делом исключительным, то и ресурсами генерал Ипатьев пользовался исключительными. На него, можно сказать, работала вся страна, сама того не зная. Давно уже не было такого напряжения сил, разве что, только, ядерная программа могла с ней сравниться. ...
  Фёдор Карпович внимательно и сосредоточенно разбирал сопутствующую документацию: аналитические записки, докладные, подборку упоминаний в периодической печати. ... Ох!
  Как не любил он всего этого бумажного царства! Царства строк и междустрочий!
  
   Английские средства массовой информации сообщают: "... По имеющимся у нас данным из источников заслуживающих доверия и сообщениям Российской прессы. Россия, не считает нужным расширять состав участников предстоящей экспедиции спасения. Россия сама намерена справиться с решением вопросов размножения на Планете "Х". Однако это не значит, что за время оставшееся до прилёта межпланетного корабля для доставки наших специалистов к месту свершения миссии наши планы не могут быть скорректированы в пользу привлечения специалистов из других стран мирового сообщества, традиционно относящихся к решению данного вопроса.
  Даунинг-стрит занял выжидательную политику и старается не форсировать свои действия без углубленных консультаций со своими постоянными партнёрами. Хотя вопросы "традиционности" вызывают некоторую озабоченность. ..."
  ... "Да! Сейчас ожидать можно всякого".- Фёдор Карпович снял очки и отложил их в сторону. ... "Конечно, если не удастся договориться, будут задействованы все их ресурсы. Ресурсы. ... Ресурсы?".
  
   Уже почти месяц генерал Ипатьев, вместе с приданной ему группой капитана Суздольцева колесил по Москве, меняя квартиры и перевозя с собой полковника Урозяна. Решено было применить активную форму защиты "объекта", не задерживаясь долго на одном месте, применяя метод "интуитивного хаоса". Разработчиком этого метода был сам генерал Ипатьев. Никому не доверяя, почти никому, генерал сам интуитивно определял когда и куда переезжать. Для этих целей в мэрии Москвы было арендовано сорок квартир в разных районах. Больше не позволяла напряжённость в жилищном вопросе. Решаемая. Но цены. Цены! ... Этого могла не выдержать даже динамично развивающаяся экономика страны. ... Мэрия на уступки не шла. Имелось ещё с десяток запасных вариантов в Подмосковье, но их пока Фёдор Карпович решил не задействовать.
   В этой квартире, недалеко от станции "Пушкинская", они были уже в третий раз. Этот адрес был известен Константину, возвращения которого, так ждал генерал.
  - Дима?! - позвал генерал капитана Суздальцева.
  - Да, Фёдор Карпович? - открыл дверь молодой человек с приятной улыбкой.
   Фёдор Карпович улыбнулся в ответ. Нравился ему этот молодой человек. Своей открытостью, честностью в суждениях, предсказуемостью и, что самое главное, простыми ясными глазами. В них можно было прочесть плохо скрываемую озабоченность, но только не злобу и хитрость. Он был таким, каким был. Старый генерал доверял только глазам. И был бы не против, иметь такого сына. Высокого. Уверенного. Спокойного. Неимоверно сильного. ... Нужно уже было думать и о старости. Это подкатывало изнутри. Не в первый раз. Из чего-то неизвестного и неконтролируемого генералом. ... А какие будут внуки! ... Ах! Да! ... Дети. Дети. ...
  - Давай-ка! Чайку попьём, Дима!? Как там, Владимир Суренович?
  - Что-то читал на ночь. А сейчас уже спит. Проверить?
  - Не надо. А как ребята?
  - Один в активном поиске на улице. Остальные смотрят телевизор. Всё по распорядку, Фёдор Карпович.
  - Хорошо! Давай почаёвничаем. Лимончик там у нас остался? ... И мне в мой стакан с подстаканником, налей, пожалуйста.
   Капитан вышел, прикрыв за собою дверь. Фёдор Карпович вернулся к своим бумагам.
  
  
  
   "... Из сообщений Американской прессы: Белый Дом не может остаться в стороне от решения данной проблемы. Президенту и Капитолию наконец-то с полной ответственностью стоит обратить свои взоры на Восток. Пришло время признать, что ближе русских братьев, пусть даже с их постоянными проблемами, у Американского народа - НЕТ!!! Народ Америки готов раскрыть свои объятия. ... Традиции и высокие стандарты Америки в решении данных проблем, помогут нашим Народам доказать всему миру несостоятельность критики в выборе приоритетов и методах достижения цели....".
  
   "...Из сообщений агента "Друг Билл": По данным источника "Лэнгли". Готовится три варианта решения. Первый - Финансовое решение вопроса. Второй - Группа агентов осуществляет нелегальный вывоз объекта. Третий - Силовое решение вопроса. А - на момент подлёта "Х", б - на момент взлёта "Х" (крайний случай)". ...
  
   Звонок в дверь квартиры отвлёк генерала. На столе заморгала красная лампочка присутствия. Генерал прислушался к звукам в прихожей. Через какое-то время дверь в комнату генерала открыл капитан Суздальцев: Товарищ, генерал! Там, Вас какой-то сержант милиции с собакой спрашивает?!
  - Сержант? ... С собакой? - удивился генерал. - Идём, посмотрим, Дима!
  
  На пороге, в форме сержанта милиции, стоял хмурый и уставший Константин. К его ноге преданно жался пёс, большая овчарка.
  - Костя?!!! - радостно закричал генерал, по- отцовски обняв и расцеловав сержанта милиции. - Проходи! Проходи! ... Проходите! - потрепал он по густому загривку собаку. Пёс в благодарность лизнул генералу руку. ... Капитан Суздальцев прежде, чем закрыть за всеми дверь, внимательно осмотрел этаж.
  
   После короткого знакомства со всей группой, генерал провёл Константина в свой кабинет. Пёс на мягких лапах прошмыгнул туда первым.
  - Ну?! Рассказывай?! Что ты? Как? ... Я смотрю вид у тебя неважный. Устал сильно!? Жену-то видел или сразу сюда? - суетливо застрочил генерал.
  - Я ... вчера вернулся. Не смог удержаться сразу домой. ... Ломарсина!
  - Понимаю, понимаю! - замахал руками Фёдор Карпович. - Подожди! Ты не голоден?
  - Нет, я же из дому.
  - Тогда чай? ... Или может, что покрепче? Есть хороший коньяк.
  - Последняя бутылка!? - вдруг вспомнил Константин.
  - Почему последняя? - не понял генерал.
  - Нет, спасибо! ... Лучше чай!
   Генерал снова позвал Суздальцева и попросил принести чай и Константину тоже.
  - Ну, а как задание? Справился?
  - Задание? ...- Константин отчётливо представил одинокую фигуру Помнибатько на фоне костра, темнеющего леса и сильно торопящейся луны, выскочившей раньше времени. Иван, как первоклассник, шевелил губами и бережно переворачивал страницы. ...- Задание выполнено. Всё прошло нормально. ... Объект найден и уничтожен.
  - Вот и хорошо! Хотя сейчас это уже и не важно. Ты же знаешь? У нас всегда так. ... А что за форма? Что-то случилось?
  - Нет, всё нормально! Просто, в форме сейчас удобнее по городу перемещаться. ... Только честь отдавай. ... Без формы.
   Когда Суздальцев принёс большой поднос с чаем, лимоном, печеньем и поставил его на стол, Константин заинтересованно встал с дивана:
  - Знакомый подстаканник?!
  - Да, Костя! Он у меня вроде талисмана. ... Ты не улыбайся! Не улыбайся! Из него совершенно другой вкус чая. Ты вот только попробуй! - генерал быстро взял дольку лимона, бросил её в стакан и легонько придавил ложкой. - Сахар насыпать?
  - Нет, спасибо! Я без сахара.
   Пёс заинтересованно поднял уши и часто задышал чёрной пастью, вывалив язык.
  - О! А о тебе мы и забыли. ... Как его зовут, Костя?
   Константин сделал маленький глоток из "серебряно-хрусальной истории":
  - Одни добрые люди назвали его Майором, отец.
  - Ну, майор, так майор, - согласился генерал. - Дима?! Поищи там, в холодильнике, чем нашего пса угостить. Тоже ведь на службе Майор.
   Майор благодарными глазами проводил Суздальцева, всё понимая. Фёдор Карпович пристроился у стола:
  - А как переход, Костя? Тяжело дался?
  - Да нет! Переход, как переход. Природа не утомляет. Я что-то, отец, от суеты этой устал. ... Важно! ... Отпала необходимость! ...Путаная эта необходимость какая-то, генерал?
  - Я тебя понимаю, Костя. Тяжело, что поделаешь? ... А как там Ломарсина? Соскучилась?- перевёл разговор старый дипломат.
  - Ломарсина в порядке. Я и не представляю, что было бы, если б её не было. И ведь такая случайность! Поверить невозможно. Может на самом деле нами кто-то управляет? ...
   Генерал в ответ пожал плечами. ... Что-то было в этих словах. И хотя это было из другой, неизвестной, скорее непрожитой и непрочувствованной жизни. Слова не отвергались сразу. ... Необходимость? Долг? А всё это могло вот так просто разбиться о шевеление губ, улыбку любимой женщины. Даже не твоей. А может больше, чем твоей?
  - То, что нами управляют, согласен, Костя. ... Мы люди военные, прости за каламбур. ... Может, несколько дней отдохнёшь дома?
  - Да нет, всё в порядке, товарищ генерал. Будем служить дальше. Что нового? Может, введёте меня в курс дела?
  - Как чай?
  - Да, действительно вкус другой, - Константин удивлённо завертел подстаканником, как будто видел его в первый раз.
  - Обстановка, Константин, сложная. Пока тебя не было, было несколько сеансов связи. В общем, всё нормально. Договорились, что к зиме они должны прилететь. Когда точно и куда именно пока не определяли. Нужно над этим вопросом поразмыслить, но, скорее всего это решат и без нас. Наша задача: сохранить, уберечь, обезопасить - полковника Урозяна Владимира Суреновича. ... Они несколько раз пробовали выйти на связь сами. Но ты не поверишь! Она, - генерал указал пальцем на "Млечный путь". - Ни в какую!!!
  Нет! И всё!!! ... Голос булькающий, а буду разговаривать только с Владимиром Суреновичем. И прилечу только к нему! ... Что это? Я не понимаю!!!
  - А я понимаю, - мечтательно сказал Константин, глядя на "Млечный путь".
  - Думаешь? ... Но как?! Это же такое расстояние? ... И она его никогда в глаза не видела!!! ... Чем он её взял? ... Не п-о-н-и-м-а-ю!
   - А я понимаю. ... Это, отец, голосовой образ. Очень сильная штука! На нём вся наша история держится.
  - Думаешь?!
  - Уверен! Одна из форм люб-ви.
  - Может быть, кстати! Может быть. ... Для нас это хуже или лучше? Как ты думаешь?
  - Для нас? ... Для нас лучше и быть не может. ... Вон, посмотри на звёзды.
  - Звёзды! Звё-зды. ...Я привык, Костя, к другим звёздам. Звёзды на погонах. ... Может это и глупо? - генерал запивал "Млечный путь" чаем с лимоном и думал: - "Что-то они там задумали! ... Что же они там задумали? ... Задумали. Думали вот так и придумали. Они могут думать точно так, как и мы. Вообще-то, это большое дело, когда люди думают. Обдумывают. ... И придумывают. Люди всегда что-нибудь придумывают. ... Вот, если. Если взять одну маленькую голову. И сравнить её. ... Ну, скажем, с огромным, огромным земным шаром. В маленькой голове может быть столько всего скрыто. Что может запросто разорвать этот огромный шар. ... А шар всё скрывает в себе и скрывает. И головы, и их настоящие мысли. ... Нет. Что-то меня куда-то унесло. Б-р-р-р-р!!! ... Что же они там задумали?
  
  
  
  
   ... "Овальный" разговор в соответствующем духу разговора пространстве. Пространство часто определяет саму возможность разговора, как и его направленность. Именно пространство в ответе за многие разговоры и решения принятые по их, разговоров, окончании. Нет, в принципе, разговоры могут происходить в любом месте, даже очень серьёзные разговоры, и пространство может к этому не иметь никакого отношения. Соберутся две головы, в любом месте. И могут решать такие вопросы!!! О которых даже большой шар никогда не задумывался. Его дело - что? Чтобы ветер дул в нужном направлении, вода текла, омывала, пенилась, штормила. Росло что-нибудь. Так, ерунда всякая. Начиная с травы и заканчивая деревьями. Ещё что-то там. Разное. И самое, самое, самое, самое скучное. Постоянная тягомотина. Скука вековая. Это поддерживать во всём этом баланс. ... Что-то принимать в себя и что-то выпускать. ... А головы - что?! Их эта вся мелочь мало интересует независимо от пространства. Хотя, нет. Есть пространства, которые всегда пространства. И в которых атмосфера мышления меняется редко. Простым проветриванием её не изменишь. Независимо от того, какой они формы: прямоугольные или овальные. Просто есть такие секторы, сегменты, уголки, которые не выдуваются. Они в желеобразном состоянии. Чистого и свежего они не бояться. Желеобразная структура власти сама добавляет в чистое и свежее свои вековые традиции и запахи, независимо от формы: прямоугольной или овальной. ... Сейчас просто в Овальном кабинете шёл "овальный" разговор, но мог идти и "прямоугольный" в прямоугольном кабинете, далеко, далеко от "овального".
  - ... Вы правы, Дональд. ... Я уже тоже всё использовал. Все ресурсы добра и уговоров, как говорят у нас в Техасе. Но они не идут на уступки. ... Я лично звонил несколько раз их президенту. Всё бесполезно. ... Что за люди?
  - Сложные люди. С ними трудно договориться, мистер Президент.
  - Но ведь Вы же понимаете, Дональд, что нам просто необходимо участие в этом проекте?
  - Да, мистер Президент.
  - Те дополнительные ресурсы, которые могут быть получены в обмен на пустяшное дело, мистер Президент категорично закачал головой. - Ну что там прокатиться на другую планету и доставить удовольствие нескольким особям? ...Эти ресурсы смогут изменить всё. И на многие, многие годы. ... Кстати, а как они могут выглядеть, Дональд, наши учёные не анализировали этот вопрос?
  - Кто, мистер Президент? Ресурсы?- Дональд просто отвлёкся.
  - Какие ресурсы?! ... Вы постарели, Дональд. - президент с улыбкой произнёс это. - Особи? ... Конечно же, особи? ... Или как Вы их там у себя окрестили?
  - Здесь однозначного ответа нет. Существует как бы два предполагаемых типа составленных по имеющимся у нас голосовым модуляциям и примерной психологической характеристике речевых оборотов и звуков. Они могут частично напоминать имеющиеся в нашем распоряжении и привычные для нас женские особи. Но могут быть и отклонения: в росте, цвете, кожном покрове и запахе.
  - Да, я, наверное, погорячился, назвав это дело пустяковым. ...И что, все наши возможности на прямой контакт исчерпаны? Они на контакт тоже не идут? Вы всё опробовали? Специалистов привлекали? - мистер Президент ещё питал надежды.
  - С сожалением могу констатировать нашу полную беспомощность, мистер Президент. ... Женская особь, представляющая внеземную расу и ведущая переговоры ни с кем кроме полковника Урозяна Владимира, - Дональд подсмотрел в свою папку с гербом.- Суреновича, - не правильно поставив в последнем слове ударение, - разговаривать, не хочет. Как она его распознаёт нам не известно.
  - Значит? ... Остаётся? ... Использовать предложенные Вами варианты, - обречённо подытожил Президент.
   Дональд в подтверждении всего сказанного развёл руками.
  - Варианты, варианты, - повторил Президент. - Ну что же, давайте, обсудим, Дональд.
  - Первый вариант, мистер Президент, предусматривает финансовое решение данного вопроса. ...
  - Постойте, постойте! - перебил его Президент. - Давайте, Дональд, финансовое решение пока отложим. Деньги это совсем не маленькие, как я себе это представляю, а у нас сейчас и так расходов выше головы. Вы же знаете, Дональд?
   Не совсем согласившись, но всё же что-то наподобие согласия он прокивал.
  - Тогда начнём со второго варианта, мистер Президент.
  - Я тоже так думаю, Дональд. ... Кому Вы поручите выполнение данного задания?
  - Мною отобраны две кандидатуры, мистер Президент?
  - Ну-ка? Ну-ка? - заблестели глаза Президента. - Кого Вы отобрали?
  - Это Борн и Поп ... кхе, кхе, - закашлялся Дональд. - корн, - закончил он.
   Президент в удивлении округлил глаза:
  - Вы завербовали русского попа, Дональд?
  - Нет, нет! Что Вы, мистер Президент! ... Попытки были, но они открещиваются от нас и на контакт не идут. ... Что за люди?
  - Вот и я о том же, Дональд.
  - Попкорн, мистер Президент, это наш лучший агент-соблазнения. Лучшая выпускница соответствующего факультета академии Лэнгли за всё время её существования.
  - Что, так хороша, Дональд?
  - Лучшая! ... Ещё не было ни одной осечки. Сто процентный результат более чем в двадцати операциях.
  - Это обнадёживает. ... А как вы думаете их перебросить?
  - Добираться они будут, мы так решили, врозь. ... Попкорн, скорее всего по обычной легенде с дипломатическим прикрытием полетит самолётом. ... А Борн, как обычно, одним известным ему путём. Он всегда добирается на метро. И мы ему не мешаем. Он всегда в праве сам принимать решения.
  - Это всё хорошо! А, как они будут там? ... Кто им будет помогать? Контакты и всё прочее? Всё готово? - Президент откинулся на спинку кресла.
   Дональд придвинулся ближе и перешёл на пол тона ниже:
  - Мы решили, что действовать они будут исключительно нелегально во всём. Принимая во внимание всю деликатность вопроса, никакого прикрытия и помощи со стороны официальных органов. А контакты? ... Сейчас, мистер Президент, другие времена. Вот лучший контакт, - Дональд снова раскрыл свою папку и извлёк оттуда помятую пятисотрублёвку.
  - Настоящая? - заинтересованно рассматривая помятую купюру, спросил Президент.
  - Да, - утвердительно кивнул Дональд. - Это из тайника обнаруженного нами на статуе Свободы. ... Очевидно для оплаты услуг шпиона работающего на них. К сожалению самого шпиона, задержать не удалось. ... Прождали целый месяц, но так никто и не появился. ... Место там больно открытое. Тайник мы обнаружили в факеле. Чтобы забрать закладку нужно долго ползти по руке. ... Наверное, не решился или заметил слежку.
  - Хорошо! - перебил его Президент. - Сейчас это не столь важно. ... Посылайте наших людей, Дональд!
  
  
  
   ... Станция "Пушкинская" жила своей суетливо-шумной, бурлящей жизнью, встречая новый день по лицам и втянутым через систему вентиляции, потокам, отдохнувшего за ночь, московского воздуха. Поток воздуха, омывающий лица был постоянным. Сами же лица несли разное: были хорошо отдохнувшие, свежие лица, благородно сосредоточенные на предстоящем уходе в страну Доу-Джонса. Их было не так много. Это был не совсем их поток. Но они проскальзывали при помощи евро-улыбки в свою страну "Трудоголию", не касаясь потенциального персонала ниже-среднего уровня. Остальные лица всё-таки были чуть-чуть примяты или тронуты земными заботами. На некоторых лежал густой слой порочных красок прошедшей шумно-гламурной ночи. Это уж точно было не их течение. Они затравленно бросали по сторонам презрительные взгляды, опасаясь хуже смерти быть опознанным и низвергнутым. Получить в спину: - "Дешёвка провинциальная!" - и всё!!! ... Дальше, мысленно-ассоциативный ряд вырисовывал знакомый облик коровника, на котором никогда не работал, но запах, которого преследовал и во Франции и в Англии. ... У остального большинства лиц всё было натурально-соотвествующим и времени дня, и мелкожитейским проблемам из которых собственно-то и состоит "большой поток" именуемый - жизнью. ...
   Потоки встречались и расходились. Запас улыбок транжирить никто не спешил. Сосредоточенность лучший спутник начала рабочего дня. ... Но одному человеку было всё-таки легко и радостно. Ему так было светло и спокойно. Он смотрел на всех озорно-любящими глазами и каждого старался одарить приветливой улыбкой. Он любил всех. И это было чистой правдой, чистой, незамутнённой никакими личностными сомнениями или мелкими исключениями из общих правил. Любить, так уж всех! Что может быть проще? Истина-то простая. Открытая и ясная, настолько открытая, что ей собственно-то и бояться нечего. Никакой силой или оружием её не возьмешь. Она ни от кого и не прячется. ... Вот она и светилась на радостном лице сержанта милиции. Сержант милиции невысокого роста старался не мешать смешивающимся потокам, а только, провожал их, изредка говоря:
  - Осторожно! Осторожно! ... Не мешайте, пожалуйста, друг-другу! Уступите, пожалуйста! Пожалуйста, дайте пройти с ребёнком! И не толкайте там ребёнка! Проходите! ...
   К его ноге припадала собачка, не больше кошки, пушистая с умными бусинками-глазками, которую сержант Володя бережно держал на тонком поводке. Булька, так звали собаку, понимала, что самое безопасное место это - у стены, за ногой хозяина, там можно было скрыться от тысяч ног, шаркающих и спешащих куда-то. Она несколько раз тявкнула, выхватив из тысяч запахов проносящихся мимо те, которые уж очень сильно ей не понравились, и успокоилась, во всём полагаясь на своего хозяина. Булька впервые попала в такой круговорот, но освоилась быстро. Будучи собакой красивой, хотя и дворовой ровно на половину своих родителей она быстро приспосабливалась ко всему новому и неизвестному. От отца у неё была приспособляемость, а от матери грация и осанка. Ещё от отца ей досталось понимание того, что не важно кто твои родители и другие предки, не важно как тебя воспитывали, и какая у тебя была семья. В собачьей жизни самое главное - место рождения, должности и звания. Хорошо, конечно, когда какие-то должности и звания имели предки. "Вот как я, например, всегда пользовался заслуженным почётом и уважением на нашей дворовой помойке, где, кстати, тебя и зачал, подловив твою мамашу. А что она имела кроме грации и осанки? Так, форс один столичный с интеллигентским подвыванием. Сучка сладострастная! Кому она нужна была? Кто бы на неё ещё запрыгнул? А меня всегда уважали и ценили за резкий и отрывистый лай. Учись, пока я при должности!", - любил поучать папаша, засыпая, положив большую кудрявую голову на передние лапы. Было это, правда, уже после того, как они разошлись. И ещё он всегда извинялся: "Извини, что обращаюсь к тебе не по имени. Не знаю, как тебя в народе обзовут. Народ - это! ... Народ!", - и засыпал подёргиваясь. ... А потом у Бульки появилась семья. И появилось имя. Семья ей нравилась. Её там жалели и лелеяли. Кормили. Играли и сюсюкали, особенно хозяйка Света, но она часто где-то пропадала. А ещё с ней играл один маленький мальчик, которого она любила больше всех, и которого звали Лёшей. Лёша всегда позволял ей спать вместе с собою и укутывал мягким и тёплым одеялом. Ей было жарко, но она терпела такое блаженство. ...
   Сержант Вова вспомнил о Бульке и посмотрел как она там, за его ногой. Булька увидев глаза хозяина, встрепенулась и вскочила передними лапками на его форменный ботинок.
  - Лежи, Булька, не волнуйся, всё хорошо! - расплылся Вова в улыбке.
   С ним что-то происходило последнее время. Он не всё понимал, но ему это нравилось. ... Он помнил, как очнулся после того, как его ударил этот оборванный и жутко пахнувший мужчина. Очнулся, что называется в одних трусах. Ни формы, ни верного пса "Майора" не было. Рядом лежал его дружок по службе. Лежал в форме, тихо и спокойно. Мимо, чуть вдалеке от их закутка, проходили люди. Всё было, как обычно. Но! ... Но не так! И ему это нравилось! Он что-то понял в этой жизни и, не осознавая всего до конца, боялся упустить. Вот же оно! Вот! Как хорошо-то и спокойно! ... Спокойно и хорошо было даже тогда, когда на него кричал, багровея и брызгая слюной, подполковник Кутузкин в их отделении: - "Да я Вас!!! Так!!! Перетак!!! И в трусах! И без трусов! И трусами! А за собаку служебную!!! А за форму!!! Ты у меня сам собакой будешь службу нести!!! Я тебя ко всем собакам московским!!! По помойкам лазить будете!". ... А ему было так спокойно на душе. Он впервые её почувствовал. ... И всё время успокаивал подполковника: - Ради Бога, не волнуйтесь, Пётр Семёнович! Вас же может удар хватить, Пётр Семёнович!
   А Пётр Семёнович распалялся всё больше и больше: - Ах! Ты так! Бля! (самое мягкое слово) ... Если ты, Вова, завтра выйдешь на службу без собаки!!! То я тебя, бля!!! Ты у меня эту дубинку сам себе, бля! И дружку твоему тоже! Дубинку эту, бля!
   Дружок его, кстати, обиделся, плюнул на всё это, бля! И уволился, сказав, что на проститутках можно больше заработать, бля! ... А Вова был спокоен и спокойно говорил: - Не изводите себя, Пётр Семёнович. Я завтра обязательно с собакой прибуду на службу. Не доводите себя до инфаркта, Пётр Семёнович, подумайте о своей семье. Всё остальное наладится.
   Пётр Семёнович сказав своё последнее: "Бля!", действительно уехал с инфарктом.
  А Владимир сдержал своё слово и вышел на дежурство с собакой. Но не это было главным. Главное были люди вокруг. Он их всех любил и сочувствовал им. Ему почему-то приходили на ум слова одного мудрого боксёра, которые он когда-то давно прочёл в его книге воспоминаний: "Главное, не как сильно и как долго тебя бьют. Главное, кто наносит удар! И что он вкладывает в этот удар! Вот, в чём вся штука!"
   "Может в этом что-то и есть?", - думал Владимир, радуясь предстоящему дню. ...
  
   Плавный ход мыслей сержанта Владимира прервала мелодия из кармана. Кто-то звонил. По номеру это была жена Светлана.
  - Да, цветочек мой светлый, - спокойным, любящим голосом начал он первым. - Что же ты молчишь, малыш? ... Видишь, я даже заговорил стихами. ... Ну не молчи. ... Мне приятно слышать твой голос. ... Нет, почему ты так решила? Я не заболел. Как раз совсем наоборот. Сейчас я полностью здоров. ... Ну, не кричи, не кричи. Я, правда, не издеваюсь над тобой, любимая. ... Ну и дурак я раньше был, раз не говорил тебе таких слов. ... Не плачь, не плачь. Почему ты плачешь? Всё хорошо. ... Я честное слово не издеваюсь над тобой. ... И не мщу тебе. Зачем мне мстить любимому человеку? Всё хорошо. ... Нет, Алешу я просто отвёз к своей маме. Тебя же не было целую неделю, но давай не будем об этом. Всё хорошо, Светик. ... Нет, Булька со мной. ... Ну, как ты могла такое подумать? Я не могу Бульке сделать плохо. ... Ну, не плачь. Мне, просто, нужно было взять её на службу. Вечером мы вернёмся домой. ... Приготовь ужин. Поужинаем вдвоём. Я куплю хорошее вино. ... Не плачь. ... Я сейчас поднесу ей телефон, она тебе что-нибудь скажет, - Володя присев, поднёс трубку к мордочке Бульки. Та, сразу не разобравшись, облизала её, а потом, услышав голос мамы, радостно затявкала: - Вав, вав, вав!
  - Ну, слышала? - переспросил Володя.- ... Перестань, плакать. ... Я тебя очень люблю и Булька тоже. ... Всё. ... Отдохни. До вечера, сосулька моя. ... Потому, что плачешь, как сосулька весной. ... Ну и что? Всё равно весна будет.
  
  
   Вагон метро стал притормаживать. ... Вот так всегда, когда Ваше тело и мысли, парящие в пространстве, вырываются из липко-рекламной обыденности и уже не могут представить себя вне несущего их потока, потока беспрерывного и плавного, как сама вечность. ... Небольшая, промежуточная оболочка из обычного, повседневного металла, начинает притормаживать. ... Поток уходит дальше, без Вас, в круг по-вечности, а Вы, качнувшись, возвращаетесь и начинаете мысленно готовить себя к "выходу". Борн не случайно выбрал именно эту станцию. Один из дипломов, выданных Борну, был выдан ему за углубленное, но приятное изучение творчества Пушкина А. С. Сразу это была необходимость. Но потом что-то откладывалось, беспокоило, возвращалось отдельными строчками, образами и мыслями. Вернее, образы будили мысли. ... Когда вагон остановился, и дверь открылась, Борн вышел. ... Конечно, он понимал, что станция называется так не потому, что здесь когда-то прохаживался этот великий человек. Но всё равно что-то отозвалось в душе Борна.
   " Брожу ли я вдоль улиц шумных. ... Вхожу ль во многолюдный храм, ...", - осмотревшись, пробурчал себе под нос Борн. Сливаться с толпой ему не хотелось, и он отошёл в сторону, пропуская. ...Кроме Пушкина он ещё много чего изучал, но главное, что появилось со временем, и чему он доверял безоговорочно, это была интуиция. ... Глаза. Вот, что ему было нужно. Он искал глаза, которые бы могли помочь. Он это чувствовал и схватывал молниеносно. Реакция на помощь и опасность у него была мгновенной. ... Всё не то. ... Усталость. Безразличие. ... "В тоске сердечных угрызений". Какого Вам всем от меня надо? Отвали. Безразличие. А мне вообще всё "глубоко". Открытые и зовущие. ... Юность безмятежная. С лукавым чувством недотроги. ...
   Глаза проносились, как мысли, не отражаясь и не задерживаясь. " ...О чем жалеть? Куда бы ныне Я путь беспечный устремил?". Нужно было выбираться. Это все, конечно, приятно и волнительно. Борн почти пересёк залу. ... "...Ангел кроткий, безмятежный ...". Вот оно то, что нужно. Глаза Борна встретили взгляд невысокого сержанта милиции. Приблизившись, Борн любезно поздоровался первым:
  - Здравствуйте!
  - Здравствуйте! - охотно отозвался сержант. - Вам чем-то помочь?
  - Я только что приехал в Ваш город. И мне нужно бы было, - преднамеренно запнулся Борн.
  - Вы что-то ищите? ...
   Разговор не дала продолжить Булька. Она высунула свою мордочку из-за ноги хозяина и громко тявкнула. - ...Булька, перестань! Не нужно никого пугать! - пригрозил ей пальцем сержант.
  - О! Какая чудесная собачка! - Борн присел и погладил гордо державшую голову Бульку, - поднявшись, он продолжил. - Понимаете, я сейчас, в данный момент, нахожусь в стеснённых обстоятельствах, так сказать. И не хотел бы останавливаться в публичных местах, то есть, в отелях или гостиницах. ... Мне бы больше подошла небольшая скромная квартирка или комната на худой конец. Не окажите ли Вы мне содействия в этом щепетильном вопросе? - И Борн скромно протянул сержанту мятую пятисотрублёвку.
  - Ну, что Вы?! Нет! Не нужно! - решительно отказался сержант. - Уберите, пожалуйста, деньги! Они Вам самому ещё пригодятся, учитывая Ваши обстоятельства. ... Извините, как Вас зовут?
  - Евгений! - Борн кивнул головой и протянул руку. - Евгений Борн!
   Владимир переложил поводок в левую руку и пожал протянутую руку Борна: - Владимир! - тоже представился он: - Владимир Угрюмов! ... А знаете, что, Евгений? Считайте, что я нашёл Вам небольшую, хорошую комнату, - он полез во внутренний карман и достал блокнот с ручкой. Вырвав листок, и быстро написав на нём адрес, он протянул его Борну: - Вот! Возьмите. Это адрес моей квартиры, где я проживаю с женой. А ребёнка мы отправили к моим родителям, так что его комната сейчас свободна.
   Сейчас уже запротестовал Борн: - Нет! Это будет слишком неучтиво с моей стороны воспользоваться благородным порывом Вашего доброго сердца. Нет! И тем более, извините, но я не сказал Вам сразу, что я не один. Со мною ещё моя ... сестра.
  - Вот и хорошо! Вот и чудесно! - не унимался Владимир, - Мы с супругой будем только рады! Не принимаем никаких извинений! Приезжайте, пожалуйста, с сестрой и останавливайтесь, насколько Вам будет необходимо. Места хватит.
   Борн с досадой выдохнул: - Я, право, не знаю. Мне так неловко.
  - Ничего не хочу слушать. Всё решено! ... В котором часу нам Вас ожидать?
   Борн взглянул машинально на часы: - В восьмом, если можно. Мне ещё нужно найти сестру и забрать кое-какие вещи.
   - Вот и прекрасно! Вы как раз успеете к ужину.
  
  
  
  
   Фёдор Карпович тронул за плечо впередисидящего водителя микроавтобуса: - Миша?!
  - Да, товарищ генерал? - живо отозвался Миша. Голос его журчал бодро и жизнерадостно, как весенний ручеёк, скалывающий уставшие льдинки.
   Фёдор Карпович, задумавшись на несколько секунд, как потемневший окраишь льда, поддался бодрому журчанию и таким же жизнерадостным голосом приказал:
  - Давай-ка, Миша, в Сокольники! ... На месте я скажу, где наша квартира.
  - В Сокольники, так в Сокольники! - слился звонкий голос Миши с визгом разворачивающейся в противоположную сторону машины.
  - Как Вы, Владимир Суренович? - обратился Ипатьев к отстранённо смотревшему в окно полковнику.
  - Спасибо, я нормально, товарищ генерал, - не отрывая взгляда от заоконного пейзажа, пробурчал Урозян.
   Последнее время в поведении полковника произошли определённые изменения. Чувствовалось, что вся обстановка и шумиха поднятая вокруг, угнетали его. Из всегда подтянутого, бодрого и открытого полковника он потихоньку расползался и замыкался в себе. Приглашённый психолог провёл с ним длительную, пятичасовую беседу, но ничего выходящего за установленные наукой определения нормальности, не обнаружил. ... Груз ответственности, давящий и угнетающий! Сам установил диагноз Фёдор Карпович и всем приказал, скорее, строго посоветовал, бережно, с пониманием, относиться к полковнику. ... Сам же, генерал, не то, что бережно, а во многих вопросах даже с хорошо скрываемым, но восхищением, относился к Владимиру Суреновичу, как к человеку, так и военному. Чувствовал в нём что-то подлинное, натуральное.
  - Ранняя осень в этом году?! Да, Владимир Суренович?
  - Да, товарищ генерал. ... Краски меняются. ... Жизнь меняется. ... С нами что-то происходит. ...
   Владимир Суренович ещё хотел чем-то продолжить эту "жёлтую ленту", но бодрая трель генеральского телефона прервала его. Генерал достал телефон из кармана кожаной куртки:
  - Да?! Ипатьев?! ... О!!! Пётр! Дружище ты мой, как я рад тебя слышать! ... Что? Что? ... Я не понимаю, Петя? Что не понимаю? ... Что? Плохо? ... Кто приходит? ...Да! ... Хорошо! Я постараюсь приехать! - генерал обвёл всех взглядом. - Я обязательно приеду, Петя! Не волнуйся! ... Сейчас разберусь с делами ...- генерал снова бросил быстрый взгляд, - ... и обязательно приеду.
   Ипатьев, отключив телефон, посмотрел на него озадаченно и молча засунул обратно в карман. Обернувшись в пол-оборота к Константину, сидевшему рядом с ним он зашептал ему на ухо:
  - Это звонил мне мой старинный боевой товарищ, Петя Угрюмов. Мы с ним все войны прошли. У него ранений и контузий на целую дивизию наберётся. Не мужик, а кремень. Сейчас его, правда, отправили на информационное обеспечение специальных операций, но, ты понимаешь, ... что-то с ним последнее время не-то, - генерал снова зачем-то достал свой телефон из кармана, повертел его в руках и сунул обратно, - Значит так! ... Ты, Костя, остаешься главным. Я забираю машину у ребят. Они пересаживаются к Вам, и Вы едите по адресу. ... Миша? Вот адрес, - он передал водителю бумажку с адресом. ... Ну? Справитесь?
  - Справимся, товарищ генерал! - лаконично ответил Константин.
  
  
   Дверь в кабинет Угрюмова не открывалась. Фёдор Карпович нажал ещё раз на ручку, но дверь не поддалась. Тогда он стукнул костяшками три раза и позвал через дверь:
  Пётр?
   Из-за двери донёсся глухой голос Угрюмова: - Что Вам нужно?! Убирайтесь! Я никого не впущу!
  - Пётр, открой! Это я, Фёдор! - занервничал генерал, - Что там у тебя происходит?
  - Какой Фёдор? Я не знаю никакого Фёдора!
  - Это я! Фёдор Ипатьев, твой товарищ! ... Вспомни Кабул?! Кандагар?! Петя?!
  - А! Фёдор! - наконец донеслось из-за двери, - Я тебя узнал. Я звонил тебе вчера. Почему ты так долго ехал?
  - Петя, ты мне позвонил сегодня, час назад. Открывай! Я помогу тебе!
   Нерешительно, но дверь открылась. Фёдор Карпович осторожно зашёл в полутёмный кабинет. Угрюмов с красными воспалёнными глазами горячо обнял Фёдора: - Фёдор. Фёдор. Ф-е-д-я, - запричитал Угрюмов и сжал до хруста своего старого боевого товарища, ощупав перед этим лицо генерала: - У тебя маски нет? - спросил он прижавшись
   Ипатьев чуть высвободился от этих железных объятий: - Подожди, Петя, я свет включу. Что-то темно у тебя здесь.
  - Нет! Не надо! - замахал на него руками Угрюмов. - Не включай! - он быстро вернулся за свой стол в другом конце кабинета и, сгорбившись, сел за него. Голову он облокотил на руку, прикрыв ладонью глаза: - Не включай! ... Иначе он вернётся.
  - Хорошо, не буду, - согласился Ипатьев и присел в кресло. - Но ты объясни, кто придёт? Кого ты боишься?
  - Ой, Фёдор, Фёдор, ты всего не знаешь. - Угрюмов смотрел на него сквозь пальцы руки.
  - Чего я не знаю, Петя? ... Ты ... это, как себя чувствуешь? ... Может, врача вызовем?
  - Врач, Федя, нам не поможет. Он и туда может прийти. ... Он всё может.
  - Кто он, Петя?
  - Помнишь, Фёдор, как я со сломанной ногой, двадцать километров тащил тогда, помнишь?
  - Всё помню, Петя, помню. ... У тебя выпить, ничего нет?
   Угрюмов решительно закачал головой: - Есть, но я боюсь пить, давай не будем!
  - Ладно, не будем, - согласился генерал.
  - А ты знаешь, Фёдор, что это не я был тогда? ... Я его вижу часто, ... он другой. У него не болит, так. ...Почему они всегда такие? Я тебе, Фёдор, открою одну тайну. Они стали приходить. Приходят и стоят вот там, - он махнул рукой в сторону двери и снова прикрыл ладонью глаза. - Я их даже всех не знаю. ... Они или честь отдают, или кланяются. Раскланиваются долго так. Долго. А мне ведь работать нужно. Работать. Как я их ненавижу, Фёдор. ... Эти бумажки. Они душат меня. Мне воздуха не хватает, Фёдор.
  - Это ты про них говорил, Петя? Ты их боишься? - перебил его Ипатьев.
   Угрюмов неожиданно мелко затрясся и вдруг дико засмеялся: - Кхе-кхе! Ха-ха-ха! ... Этих я не боюсь. Этих я жалею. Ха-ха-ха! ... Вот, посмотри, Фёдор. - Угрюмов с шумом выдернул ящик стола и вывернул его содержимое перед собой, разбросав кучу бумаг, он нашёл нужную. - Вот! - он замахал этой бумагой, как флагом. - Ха-ха-ха! Привели ко мне молодого паренька. Скромного такого. ... Но глаза горят. Вот, сказали: - "Весь основной слив информации необходимой нам будите делать через него". Посмотрел я на него и спрашиваю: - "Как же мы тебя называть будем?". Он гордо так ногу отставил и говорит: - "Пусть будет - "Стечкин!". Буду валить всю эту мразь с убойной силой!". ... Так-то оно так, подумал я тогда. Парень, вроде, неплохой. Но что же он потом с душою своей делать будет? ... Мы тебя выбрали. Мы тебе даём. Мы тебе пальцем покажем. Вот этого мочи, дождись только команды: - "Фас!". ... И душа постепенно, понемножку так, к командам привыкает. ... И к кому ты ближе? У меня у самого душа стала за него болеть. Как-то всё это? Я не знаю, Фёдор, - он снова помрачнел.- Я понимаю, что у меня что-то с головой. Ты не думай, что я совсем, это, наверное, последствия контузии. Помнишь, как меня тогда тряхануло?
  - Помню, Петя, помню. ... Ты тогда один с "вертушки" прыгнул. Я даже не решился,- генерал с уважением посмотрел на своего товарища.
  - С нами, Фёдор, что-то происходит. Я этого понять не могу. Там, хоть мы были и не правы, но там честнее всё это было. ...Ха-ха-ха! Помнишь мой "Стечкин"? ... Как это не гадко звучит, но на войне всё ясно и просто. ... Вот, только, если бы душа потом не болела. ... Злой я стал, Фёдор. - Угрюмов посмотрел на лист бумаги, который он всё ещё держал в руке. Глаза его снова помрачнели. Он положил лист перед собой, прижав его с силой к столу, чтобы не убежал, и стал кромсать ручкой: Не надо этого! Не надо! Ты у меня будешь "Утечкин". ...Нет! - он с остервенением зачеркнул написанное, разрывая ручкой бумагу и вывел: - Вот! "Течкин", будешь у меня! - потом размолотил ручку вдребезги, скомкал лист и бросил им в стену. ...
   Обхватив голову руками, он упал на стол и затих. Генерал его не тревожил. Ситуация была не из простых. Пролежав какое-то время, не издав ни одного звука, Угрюмов спросил: - Фёдор, ты ещё не ушёл?
  - Нет, Петя, я здесь.
  - ... Фёдор, мы вот все не хотели быть рабами? Рвались из этого болота. ... Хотели свободы. А попали сразу в рабовладельцы. ... Что, Фёдор, лучше? А?
  - Вот этого, Петя, я точно не знаю. Рабство - оно и есть рабство. С любой стороны.
  - ... А я думаю, что рабовладельцем быть опаснее. Знаешь, как это сладко? Как это затягивает? ... Сила и могущество! - грохнул он кулаком. - Некоторые из этого уже давно выбраться не могут. ... Фёдор?
  - Да, Петя.
  - Ты шаги в коридоре не слышал? ... Он не идёт?
  - Да кто же он? О ком ты всё время говоришь?
  - ... Он и о тебе расспрашивал. ... Я никогда не смотрел в его глаза. Я его знаю, точно знаю, но не могу в этом себе признаться. ... Фёдор, а может он из нас? Изнутри? ... Натягивает маску и просачивается? ... Нет. Шаги. ... А! Я всё понял, приходит другой и встречается с тем, который его в нас, внутри, ожидает. Да-да! Это он всегда шаги и ждёт....
  - Ты это серьёзно говоришь? Что он мог обо мне расспрашивать?
  - ... У него нет лица. Нет у него ... Он сказал, что у него ... и к тебе есть вопросы. И просил передать, чтобы ты не упрощал ситуацию. Ещё всё может поменяться. Всё может перевернуться. Он ещё не принял решения. А решение всегда принимает он и никто другой. Он ещё придёт к тебе.
  - Хорошо, Петя, я всё понял, - поднялся Ипатьев. - Устал ты сильно. Давай я тебя домой отвезу. Засиделись мы с тобой на работе. Давай! - подошёл он к столу и бережно помог встать Угрюмову. Пётр тоскливо посмотрел на Фёдора: Не хочу я, Федя, домой таким показываться. Вези меня в больницу. ... Подожди, возьми эту папку, - Угрюмов взял со стола жёлтую папку и передал её Ипатьеву: - Здесь всё для тебя. Пойдём. ... Я всё понимаю, Фёдор. ...
  
  
   ... Из сообщений немецкой прессы: " ... Сделанное нам предложение по координации создания общеевропейской команды для участия в проекте "Контакт" не может быть принято до всеобщего подписания Европейской Хартии за свободный оборот эротических мечтаний и открытый доступ к ним. ... Проведённые консультации показали, что единственно верная точка соприкосновения в попытке свести разноудалённые системы координат общеевропейского сближения находится в пределах общечеловеческого понимания. Наработанные многовековые предпосылки достижения эротического равновесия между всеми ветвями гражданских институтов общества, только подтверждают сделанный нами выбор. Принцип открытости и доступности к любым формам проявления концентрации мечтаний, выражаемых в общепринятых свободах на достижение бытового оргазма, без каких либо ограничений по половым или расовым предрассудкам, будет соблюдаться и далее. ...
  
  
  
   ... Из сообщений агента "Друг Билл": " Из непроверенных источников, требующих подтверждения: Германия конфиденциально обратилась к Французской Республике с просьбой провести консультации по выработке единой точки зрения на решение вопроса - размножения за пределами нашей галактики и гуманности по отношению к участникам миссии".
  
   ... Из сообщений Французской печати: "... Обладая определённым опытом, выходящим за пределы мировых стандартов в отношениях между полами и сложившейся репутацией. Французская Республика не может однозначно и категорично ответить на данный вопрос положительно. По сложившимся традициям, устоявшим даже в годы Революции, нам всегда было небезразлично не только, так сказать, - кого, но и - как и в какой - обстановке. Обстановка может быть определяющим фактором в достижении нужного результата. Но поиски определённой кандидатуры нами уже начаты. Кандидатуры, которая должна привнести определённую долю вкуса и изысканности в предстоящую миссию....".
  
  
  
   Булька не могла дождаться, когда же хозяин откроет дверь в их квартиру. Она от радости скулила, подпрыгивала и царапала её, дверь, своими коготками. Эти родные запахи её убежища сводили с ума. Они распадались на множество оттенков: её подстилка, которую она тягала зубами куда хотела, еда, тепло, Света, Лёша, укромные места, которые были только её; и всё это сливалось в один, очень любимый и привычный, запах. Запах дома. Хозяин вернулся домой. Володя Угрюмов, сняв свою куртку, повесив фуражку и разувшись, прислушался. Дома было подозрительно тихо. Только Булька, убежавшая вперёд, тоскливо поскуливала.
  - Светик? Ты дома? - позвал он из прихожей, но никто ему не ответил. Принюхавшись, он почувствовал запах гари из кухни. С тревогой он бросился на запах. Кухня была пуста, только форточка настежь. Света сидела в зале на диване, поджав по себя ноги и закрыв лицо руками. Свернувшись улиткой, она горестно шмыгала носом и молчала. Булька запрыгивая на диван, пыталась лизнуть её в лицо, но натыкалась на руки.
  - Света? Света? Что случилось? - бросился Володя к ней. Руки её поддались на удивление легко, и он увидел любимое, зарёванное до припухлости, лицо с закрытыми глазами. Слёзы всё ещё текли.
  - Что случилось, любимая? - заботливо смахнул он слёзы пальцами. - Открой глаза! Открой!
   Она разомкнула веки и посмотрела на него, снизу- вверх, своими заплаканными, но прекрасными, голубыми, большими глазами, полными беззащитной любви: - Вова, я так хотела приготовить нам ужин. Но у меня ... - слёзы снова покатились из глаз. - У меня ничего не вышло. Эта дурацкая курица сгорела. ... А я хотела сама. Сама. Ну почему всё так плохо? ... Я, наверное, полная дура? Да?
   Володя снова вытер ей слёзы и прижал её маленькую головку к своей груди: - Не плачь. Всё Хорошо. Ты меня испугала. Обойдёмся и без курицы. Найдём что-нибудь. Вино я купил.
   Булька, все, понимая, радостно запрыгала на двух задних лапах, заглушая своим громким радостным лаем звонок в их дверь.
  - Володечка, по-моему, кто-то звонит в дверь?
  - Звонят? - удивился Володя. - Ах! Я же совсем забыл! Это, наверное, Евгений с сестрой!
  - Какой, Евгений? - засуетилась Светлана, испугавшись за свои зарёванные глаза.
   Володя открыл дверь, на пороге стоял Евгений и ... девушка необычайной красоты с очень грустными глазами. Евгений держал в руках букет роз и виновато улыбался: Вот! ... Но мне, право слово, неудобно за нашу бестактность.
  -Ничего! Ничего! ... Проходите, мы же договорились. И не нужно ни каких извинений, - Владимир взял из рук девушки дорожную сумку. Мягкие, тёплые пальчики разомкнулись не сразу, они немного сопротивлялись. Но, коснувшись, так, мимолётом, пальцев Владимира, поддались грубой мужской силе и отпустили сумку.
  - О какой бестактности Вы говорите!? - Донёсся голос Светланы из-за спины Владимира. Она поглощала расстояние от спальни, до прихожей, раскачивая бёдрами тёмное, вечернее платье с глубоким декольте, чуть прикрытое бриллиантовым колье. Глаза её мерцали, не хуже мелких бриллиантов, томным отблеском завоевательницы: - Познакомь меня, Владимир, со своими друзьями, ... пожалуйста.
   Владимир представил гостей: Это, Евгений Борн, и его сестра ... - запнулся Владимир, не зная каким именем её представить.
  - Её зовут, Татьяна! - подхватил паузу Евгений. Он подошёл к Светлане, ещё раз представился сам: - Евгений Борн! - кивнув головой и припав губами к её расслабленной руке. Букет роз занял своё место чуть ниже декольте: - Прошу Вас!
  - Ох! Как это мило! Большое Вам спасибо! - ответила Светлана, - Но проходите, проходите, пожалуйста. Владимир, помоги нашим гостям раздеться, а я поставлю цветы в вазу.
  - Это моя жена Светлана, - закончил представление Владимир.
   Когда гости прошли в зал, Светлана, расправляя букет, продолжила разговор: - Вы, как раз вовремя, а мы только что собрались в ресторан с мужем, поужинать. Не присоединитесь ли и Вы к нам?
  - Света, Евгений с сестрой только с дороги, они, наверное, устали. И ещё. ... Они остановятся у нас на несколько дней, - пояснил Владимир.
  - Какая жалость, что мы не сможем пойти в ресторан, - надула губки Светлана.
  - Почему? ... Я с удовольствием! - ответил Евгений и посмотрел вопросительно на Татьяну. Татьяна решительно закачала головой: Нет-нет! ... Идите. Я, если это ... можно, останусь дома? Я очень устала. Такой дальний перелёт. Мне нужно привести в порядок свои мысли и ... тело, - она медленно провела рукой от высокой груди до низа живота.
  - Оставайтесь! Конечно же, оставайтесь! - обрадовано подхватила Светлана. - Примите ванну. Отдохните. ... А Володенька составит компанию, чтобы Вам не было скучно. ... Ведь ты же тоже устал после дежурства, милый? - в последнее предложение она вложила такие заботливые нотки. ...
  - Ты лучше всех, моя грусть! - Владимир нежно поцеловал свою супругу в щёчку.
  - Ну! Так куда мы отправимся? - игриво спросила Светлана Евгения.
  - Я бы хотел пригласить Вас в "Арагви". ... Если это возможно? - галантно спросил Евгений, согнув левую руку в локте.
  - В "Арагви"? - снова надула свои губки Светлана. - Ну, не знаю. Не знаю. Там посмотрим. ... А почему в "Арагви"?
   Евгений напустил на себя задумчивости и нараспев произнёс:
   " ... На холмах Грузии лежит ночная мгла;
   Шумит Арагва предо мною ".
  - Вы, наверное, Евгений, работаете в правительстве? - наивно поинтересовалась Светлана.
  - Вы, Светлана, недалеки от истины. Но вообще-то я работаю на правительство, так будет точнее. ... А как Вы догадались?
  - Сейчас отовсюду только и слышно: Грузия, ...Грузия, Грузия. Это, так утомительно. ... Ну, что там Грузия? ... У нас и наши мальчики в правительстве ... такие симпатичные, - она нежно провела пальцем по щеке Евгения. ... Пойдёмте, мой милый друг, - взяла она его под руку. ...
  
   Располагайтесь! - Владимир показал Татьяне комнату и принёс её сумку. - Я наполнил ванну, сейчас принесу халат.
   Пышный розовый махровый халат пахнул свежескошенной травой. Запах был настолько силён, что кружил голову и отрывал от земли.
  - Вот! - Владимир протянул халат Татьяне. Его протянутая рука застыла вместе с халатом.
   Татьяна медленно снимала с себя вещь за вещью. Они соскальзывали с неё, как кожура со спелого фрукта, постепенно обнажая самые лакомые участки тела. Тугая, бархатистая, в меру загорелая кожа сдерживала, рвущийся наружу сок любви. Рвущийся через каждую клеточку зрелого порочного плода. Срывай. ... Срывай его грубо. И вонзай зубы. Тугая мякоть поддастся, брызнувшим из груди, ...сосков, ... бёдер, ...припушенного лобка - соком, стекая по языку и вызывая у вас спазмы сознания. ...Электрическое покалывание и густой шок падения. ... Вот он слад-чай-ш-и-и-и-и-ий....
  - ... Татьяна, у Вас очень красивое тело, - спокойно и ровно проговорил Владимир. Его голос звучал настолько ровно, не оскорбляя, не запинаясь, восхищаясь, но, как ровно скошенный срез травы, восхищающий мелкими каплями на каждом стебле.
  - Спасибо! - взяла халат одной рукой Татьяна. Халат она не одела. Её ноги оторвались от пола, и она воспарила из комнаты, облетев вокруг Владимира, в коридор и оттуда во вспенённую белыми хлопьями ванну.
   Владимир прошёл на кухню. Холодильник был вызывающе скуп. Много свободного места. Но кое-что было. Собрав всё, съестное и немного поколдовав. Владимир, накрыл в зале стол: белая, хрустящая скатерть, подсвечник на три свечи, бокалы, вино, съестное, всё, что удалось кое-как приготовить, не взирая на вкус и цвет вина.
  - Татьяна! - Владимир подошёл к открытой двери. - Ужин готов, я Вас жду.
   Музыка. ... Свечи зажглись. Огонь замерцал. И в волнах "Юные грёзы любви" вошла она. Халат был наброшен, но не запахнут. ... Это была Татьяна. ... И не Татьяна. Молодостью дышало её тело, и вздымалась упругая грудь. Кожа поменяла свой вкус, сок пьянящий, сменился мерцанием молодости, лучезарным свечением юного тела.
  - У меня нет желания переодеваться. ... Можно я буду так? - спросила она.
  - Конечно можно, - согласился он ровным голосом, разливая вино по бокалам.
   Она взяла бокал в руку. ... От её тела отделилось свечение и одно тело разделилось на два. Одно, было осязаемо, и сидело напротив, с бокалом в руке, поигрывая рубиновыми бликами на стенках бокала. Второе, кружило вокруг головы Владимира, касаясь грудью, бёдрами, тончайшими пальцами его волос и губ. ... Вино струилось по бокалу. Татьяна смотрела на Владимира глазами повелительницы. ... Второе тело уселось Владимиру сзади на шею, обвив её своими мерцающими ногами и взъерошив ему причёску. ... Первое тело, допив вино, спросило:
  - У Вас так тепло и уютно. Я сброшу халат? - и, не дождавшись ответа, халат упал к ногам Владимира, как дань завоевателю.
   Второе тело игриво задело своей ножкой бокал Владимира. ... Вино кровью, из бокала, размягчило белоснежную скатерть и покатилось струйкой между ног Татьяны. Первое тело привстало на стуле, перебралось на стол, и мягко ступая, как на четырёх лапах, языком подняло упавший бокал. Три язычка свечного пламени, дёрнулись от приближения тела, но, почуяв неведомую силу, сжались до размеров бисера. ... Тело грациозно соскочило со стола, освободив свечной огонь, и направилось к окну. За плотными шторами полу - луна в осеннем облаке тумана освещала верхушки тёмного массива парка. Татьяна, выгнув спину и опустив ладони на подоконник, глубоко втянула носом ночной воздух.
  - Какой прекрасный парк за Вашими окнами!
  - Это Сокольники, Татьяна.
   Трёхглавый огонь воспылал любопытством и облизывал полутенями грациозно изогнутую фигуру, беззастенчиво лапая спину и бёдра. ... Тремя языками он проводил от шеи до самой впадины, стремительно сжигая парафин трёх набухших свечей. ...
  - Вы только сегодня такой напряжённый, Владимир? - Татьяна подошла к Владимиру и одним повелевающим движением руки, согнала второе тело с его шеи. Второе тело капризно повиновалось, показав язык первому телу. Оно заструилось с шеи Владимира и перетекло в бокал Татьяны. Уменьшившись до размеров бокала, второе тело устроило бассейн из остатков вина, ныряя и кувыркаясь в рубиновом цвете. ... Татьяна уселась на колени Владимиру: - Может, ты мне расскажешь о себе? - спросила она.
   Их глаза были так близко. Одни - во всёпоглощающем огне соблазна. Другие - с лёгкой, лёгкой грустью и печалью, искренней, всё понимающей и всё прощающей:
  - Я сын генерала сошедшего с ума. ... В чём и я виноват. Мой отец всегда был таким прямым и правильным, что бесило меня. Нет, не всегда. В детстве я его уважал и ... очень боялся. Я не представлял его отцом. Даже, когда он был не в форме, то я всегда видел другого, застёгнутого на все пуговицы и напряжённого в своей выправке человека. Наверное, это напряжение передавалось и мне. Трудно было спорить с эталоном. ... Эталон несгибаемого металла, отполированного - самовыучкой, самоподчинением, самоконтролем, самоуничижением, само - само правдой. ... Отполированного до самого совершенства самоуничтожения. ... А потом я взбунтовался. ... Конечно же, я был не прав. Не пра-а-а-в.... В своём уже самовсёуничтожении. Разругались мы с отцом очень сильно. ... Меня разрывало от моей правды. Казалось, она всё сметёт. ... Всю ложь. ... Всю грязь. ... Это было так ясно, что не требовало и не допускало никакого прощения. Тоже эталонная, правда. ... Казалось мне, что я всё понимаю. ... И если там ложь и кровь, то здесь-то обязательно будет не так. ... Ты бы своему отцу могла всё простить?
  - Я своего отца, к счастью, не знала, - она продолжала сидеть у него на коленях и гладить его по щеке.
  - Вот видишь, мы похожи. Твой отец отказался от тебя, а я отказался от своего отца. Это какая-то проклятая формула, которую мы все стараемся доказать, но не себе, а другим. Причём формула-то короткая, длинною всего-то в человеческую жизнь. ... Может не нужно нам взваливать на себя все эти заботы о человечестве? Как ты думаешь?
  - Я ... думаю, ... что ... я бы могла любить тебя всю мою жизнь, - она нежно дотронулась своими губами до его губ и встала, - Любила бы только тебя и никогда бы не вспоминала обо всём человечестве, но к сожалению ...
  
   Больше они не разговаривали. Татьяна ушла в свою комнату, допив по дороге вино из своего бокала. А он остался в полутьме. Две свечи выгорели полностью, и лишь одна, зыбко трепетала пламенем, соперничая с полумесяцем в почерневшем тумане.
  
   Туман к утру не рассеялся, он стал ещё гуще и насыщеннее. Сокольники удерживали ватную шапку кронами деревьев, не пуская его в аллеи. ... Лёгкий осенний ветер помогал очистить аллеи от густого тумана и разноцветной листвы. К полудню ветер усилился, и туману пришлось отступить, оставив лёгкую изморось охранять насиженные, привычные места.
  
  
  
  - Сокольники, - сказал вслух для себя генерал Ипатьев, больше никого в комнате не было. Он смотрел в окно конспиративной квартиры и старался отвлечься от терзающего его с самого утра нехорошего предчувствия. Оно-то и разбудило его очень рано, ещё даже не посерело за окном. Странное предчувствие беды пришло не из сна. Сна, вообще-то и не было. Он не помнил. Так, какие-то даже не картинки, а страхи из спрессованного временем и памятью богатого жизненного пути боевого генерала. Сам он так глубоко в себя никогда не залазил. Многие вещи хранились так глубоко, что до них было и не добраться. Да, и зачем? Зачем копаться в этом чёрном колодце, соскребая с его стенок слизь воспоминаний, которая-то и спрессовываться, не хотела, а выскакивала вот так, по ночам, незваная и нежданная, как луна из-за тучи, когда её не ждёшь и она не предмет настроения, а враг. ... В эту ночь полумесяц не был его врагом. Он смотрел на него и почему-то вспоминал своего друга Петра Угрюмова. Его улыбку. Он, Пётр, вообще-то улыбался редко, но если приходилось, то только одним уголком рта, выгибая его вот такой же луной. ... Петя. Петя. ... Но ничего! Это - нервный срыв, не больше. Врач специалист хороший. Он справится. ... Где-то же был у меня коньяк? ... Ещё так рано? ...Ребят разбужу? ... Ай! Я тихонечко. И буду считать, что это - поздно ... я ещё спать не ложился. ...
   Он нашёл то, что искал. Рюмку искать не стал, а плеснул себе немного, так на глоток в свой любимый чайный стакан с подстаканником. Выдохнув, чокнулся с полумесяцем через стекло. ... За твоё здоровье, Петя! ...
   Чтобы отвлечься, он включил настольную лампу в своём кабинете-комнате и снова принялся просматривать очередные бумаги. Коньяка ещё добавил. ... Бессонница. ...
  
  
   ... Из сообщений итальянской прессы: "... Бывший премьер-министр Италии, выразил глубокую заинтересованность в совместном осуществлении проекта "Контакт". Он согласен, сам возглавить предстоящую миссию, возложив на себя обязанности капитана команды. По его заверениям, он не будет простым космическим туристом, отправившимся проветриться. Его опыт и сноровка пригодятся в данном вопросе. Так же, он намерен приобрести определённый пакет акций предстоящего предприятия".
  
   ... Из сообщений агента "Друг Билл": " По подтверждённым данным, произошли определённые контакты на уровне лиц "без лица", обсуждался финансовый вопрос. Подробности неизвестны. Существует утечка информации с Вашей стороны. Обратите особое внимание - объект после похищения будет переправляться через станцию метро "Пушкинская". Примите меры к блокированию станции. ... Посылку не получил".
  
   Звонок по личному телефону отвлёк Фёдора Карповича: - Кому и что могло понадобиться в такую рань? ...
   Луна только начинала размываться предстоящим утром. В соседних комнатах послышалось движение.
  - Ну, вот и ребят разбудили, - огорчился генерал. - Да! Генерал Ипатьев, - всё же сдерживая голос, сказал он в трубку.
  - Это второе министерство культуры и разрешённого оборота удовольствий Вас беспокоит, Фёдор Карпович, - услышал генерал в ответ.
  - Степан, ты что ли?
  - Да, я, Фёдор.
  - И что, Стёпа, понадобилось второму министерству от нас грешных?
  - Нам нужно срочно переговорить, Фёдор, конфи ... тьфу ты! Срочно, в общем. Здесь такая обстановка сложилась. ... Мнения разные. ... А ещё это давление со всех сторон. Истерика мировая. ... Вот, бабы закрутили дело.
  - Но я сейчас занят, Стёпа.
  - Я всё понимаю, Фёдор. Но есть некоторые вопросы, которые нужно решить срочно. Я сам могу подъехать к Вам в Сокольники.
  - ... А ты откуда знаешь?!! - сорвался генерал.
  - Не кипятись, Фёдор. С определённого момента для нас не существует границ и тайн. Ты же сам понимаешь? ... И, кроме того, Вас по "Мутной Волне" в вечерних новостях вчера показывали. Вся Москва знает. ... Знает, но молчит. ... Пока.
  - .... Хорошо, приезжай, - сдался генерал.
  
   ... Вот, они неприятности, - подумал генерал. - Не зря меня ночью на коньяк потянуло. ... Что они там придумали в очередной раз? ...
  
   Генерал машинально поднял подстаканник и хотел отхлебнуть чая. Чая не было. Был коньяк. ... Ровно на один глоток.
  
  - Капитан, Суздальцев? - позвал генерал, открыв дверь.
  - Я, товарищ генерал! - свежий, бодрый, румяный капитан был готов ко всему.
   Фёдор Карпович отчего-то грустно махнул рукой: Ладно, Дима, не кричи. ... Вы там завтрак готовите?
  - Да, Фёдор Карпович. Владимир Суренович там колдует, нас никого не подпускает. Обещает чем-то удивить.
  - Это хорошо, Дима. ... Сделайте мне, пожалуйста, чего-нибудь лёгкого закусить и вот, - он передал Суздальцеву стакан в подстаканнике, - Сделайте мне чаю покрепче, сейчас. ... Да! Вот ещё, что. ... Ко мне сейчас приедет Степан из второго министерства ... культуры. Пусть его ребята пропустят. Передай.
  - Всё сделаем, Фёдор Карпович, - кивнул головой свежий, бодрый, румяный капитан Суздальцев. ...
  
   Генерал помешивал чай ложечкой и смотрел на туман над Сокольниками:
  - Вышел Стёпа из тумана, вынул .... Что же он вынул? ...
   В дверь постучали. - Заходи, Стёпа, что манерничаешь? - повернулся генерал к двери, продолжая помешивать чай.
  - Вот и я, - внёс свою грузную фигуру Степан, виновато улыбаясь.
   Они обнялись.
  - Что-то, Фёдор, я слышу здесь запах хорошего коньяка? Почему старого друга не угощаешь? - погрозил пальцем Степан. - Давай смажем наш разговор, Фёдор! Зальём за воротник, как в былые времена! - рассмеялся он.
   Фёдор тоже лукаво улыбнулся. Отхлебнув, оставил чай. Выставив две рюмки и подвинув закуску, уселся на своё место. ... Выпили. ... После третьей Степан закурил. Густой ароматный дым зависал, как туман. Генерал открыл форточку. ... Пусть несёт к своему собрату.
  - Понимаешь, Фёдор? ... Как это? ...- очередная струя дыма ушла на усиление сизой мглы за окном. - ... Есть вот, всякие там. ... Ну, это может и правильно. Это, смотря, как на это посмотреть. ... Хорошо конечно, когда всё хорошо. ... Но есть и другое ... мнение. ... Ф-у-у-у! ... И за ним стоять ... тоже нужно. ... Всё нужно предусмотреть.
  - Не напускай лишнего тумана, Степан, - отмахнулся от очередной струи дыма Ипатьев. - Говори, что нужно? - генерал достал ещё одну бутылку армянского коньяка. Выпили ещё по одной.
  - Я и говорю, Фёдор. ... Ты, вот, этому полковнику полностью доверяешь?
  - Какому полковнику, Стёпа?
  - Урозяну?
  - Как самому себе. Я его не первый год знаю. А в чём Вы сомневаетесь?- начинал заводиться Фёдор Карпович.
  - Ты, Фёдор, успокойся, ещё ничего не решили. Просто, есть мнение, что лучше бы был, конечно, ... русский ... человек.
  - Так у него мать русская, жена русская и ... пятеро детей! Он в нашей армии всю свою жизнь прослужил! ... Кто он, по-твоему?
  - Пятеро детей, говоришь? ... Армяшки?
  - Тьфу! Ты! - смачно выругался генерал.
  - Остынь, Фёдор. ... Это у евреев по матери, а у нас, всё больше, по отцу ... родителю считают. ... Вот, отсюда и сомнения есть ... всякие. Сам подумай? ... Дело-то! Во - какое!!! - Степан раскинул руки на всю ширь своего кашемирового пальто и случайно задел рукой бутылку армянского коньяка. Хороший коньяк от позора спасла молниеносная реакция генерала.
  - Прости, Фёдор, что-то я погорячился с этим коньяком. Мог такой беды натворить. ... Да.
   Генерал ещё разлил по рюмкам.
  - Ну, и что Вы там надумали мыслители? - мрачно спросил генерал.
  - Мы здесь в архивах нашли. ... Ты, Фёдор, помнишь дело ... Алексея Долгородова? Тогда вроде всё получилось нормально? Как ты думаешь?
  - Вот, Вам! - взревел генерал и скрутил фигу. - Я Вам, сукам! ... Этого сделать не дам! ... Тогда, бляди, судьбу человеческую искромсали, неизвестно зачем! ... Такого человека загубили! ... Душегубы, мать Вашу, прародительницу! ... Я здесь сам трупом лягу, но Вас близко к нему не подпущу! - тяжело задышал генерал.
  - Хорошо! Хорошо! Успокойся, Фёдор! - примирительно замахал руками Степан, - Что ты? ... Будем полагаться здесь исключительно на твой богатый жизненный опыт. ... Это всё-таки гарантия! ... А гарантии, сам понимаешь. ... Всегда нужны. ... С трупом или без. Пойми, Фёдор, не мы всё решаем! ... Так оно просто часто поворачивается. ... И диктуется временем. ... Мы-то что? ... Людишки! ... Давай ещё по одной?
  
   Когда выпили, Степан закурил снова. Он не закусывал совсем.
  - Значит, с полковником решили! Экспериментировать не будем, а поверим твоему слову и гарантиям. ... Но нужно хотя бы ...расписку, какую с него взять.
  - Это какую расписку? - успокоившись, удивился генерал. - Что ты имеешь ввиду?
  - Ввиду! Ввиду! ... Вводить это он будет, когда время придёт. ... И ещё неизвестно кому? А там, Фёдор, оторвавшись от земли, всё может измениться. Там мы всё контролировать не сможем. ... И как они на него повлияют, это ещё вопрос?
  - Кто повлияет, Стёпа?
  - Ну, эти ... твари божьи. ... Оттуда! - и Степан указал пальцем в сторону стёртой луны.
  - И какого содержания будет эта расписка?
  - Ну, что-то типа, - Степан взял лист чистой бумаги со стола генерала, ручку достал свою и задумался, - Что-то типа. ... Обязуюсь! ... Всегда буду хранить верность! ... И ... ради Родины готов любую тварь обрюхатить. ... Сейчас я ещё подумаю ... и набросаю.
  
   После длительных минут сопения и почёсывания ручкой за ухом, расписка была готова.
  - Вот! - Степан ещё раз удовлетворённо пробежал расписку глазами и подвинул её генералу. - Ты, Фёдор, просто не представляешь, какое мы сейчас испытываем давление со всех сторон. Ты вот здесь в тишине и спокойствии, - он очертил в воздухе круг ручкой и спрятал её обратно в карман. - А нас на части разрывают! - он встал со стула. - Вот, достали просто эти сексуальные меньшинства. Ультиматумы шлют! Казалось бы им-то, что нужно? ... Какой, Фёдор, от них прок в этом деле? - сейчас уже Степан разошёлся и рубил воздух руками. - Нет! Мы тоже должны принять участие в этой миссии. ... Ради принципов свободы и демократии! ... И ещё упирают на то, что неизвестно с чем придётся там столкнуться! ... Грозят общеевропейскими санкциями, если не примут их представителей в состав миссии! ... Понял? ... Чего они задумали?
  - И как Вы отбиваетесь от всего этого, многострадальные? - иронично спросил Ипатьев.
   Степан осуждающе закачал головой: - Не ёрничай, Фёдор! Это и твоя проблема. Ты думаешь, мы одни на себе это тянуть будем? - но глаза его потеплели. Он застегнул пальто. Подошёл к двери и уже, взявшись за ручку, добавил: - Главный санитарный врач подготовил заключение. ... Оно завтра будет опубликовано во всех газетах. ... Ну, что, в общем, дело это их, которым они занимаются, сплошное нарушение всех гигиенических и санитарных норм. ... И пусть этот свой ультиматум в другое место засунут. ... Такие вот дела, Фёдор, - ещё задержавшись, Степан вдруг спросил. - Когда они прилетят, Фёдор?
  - Уже скоро. ... Скоро зима, а они к первому снегу обещали прилететь, - романтично произнёс генерал.
  - Интересно, а откуда они про снег знают?
  - Не знаю. Об этом мы как-то и не спросили.
  - А куда прилетят? Или это тайна?
  - О месте посадки ещё не договаривались. Уточним в самый последний момент. ... Ещё команду не сформировали.
  - Может один полетит? ... А?
  - Это не нам решать, Стёпа.
   Степан, улыбнувшись, протянул руку: - Ладно, давай, держись!
  
   Они попрощались, и Фёдор сам проводил Степана до самого выхода. Вернувшись обратно, Фёдор Карпович поймал на себе вопрошающие взгляды ребят.
  - Что приуныли, орлы? ...Погода, какая на улице! Сводите прогуляться Владимира Суреновича в Сокольники! Смотрите только предельно внимательно! ... А ты, Володя, - обратился он к Владимиру Суреновичу. - Зайди ко мне на пару минут перед прогулкой.
  
  
   Осень выжимала последние краски, собранные и смешанные ещё летом. ... И какие краски разносило ветром! Здесь и багряно- красный цвет жгучей любви на исходе лета. ... И ещё молодая зелень - сочной и быстрой весны. ... И коричневые разводы - ближе к платонической грусти. ... И разнообразные оттенки жёлтого, от одиночества до ожидания одиночества. ... Кто-то всё время пытался нарушить естественное состояние красок и собирал все цвета в маленькие пирамиды захоронений. ... Но ветер! Ветер хозяйничал в аллеях Сокольников. И следил за естественным изменением красок, раздувая пирамиды. Их возводили снова, добавляя цвет огня и серого пепла. ... Ветер не сдавался, жертвуя, может и большим, раздувая цвет огня. ... Но вырывая и разнося по аллеям самые прекрасные оттенки. ...
   Трое мужчин медленно прогуливались по тихим аллеям. ... Неспешно и безмолвно вдыхая ветер, перемешанный с запахом всех оттенков осени. Воротники пальто были приподняты от ещё не рассосавшейся сырости тумана. ... Ветер старался их обойти, не докучая листьями. Да и листьям они были не очень интересны. Трое крепких мужчин. Листья неслись вдаль аллеи к той, которую они считали действительно достойной их внимания. Один из мужчин, тот, что шёл в середине, уловил странное поведение ветра и листьев. ... А ещё он, ниспровергая все законы физики, уловил тончайший запах обаяния и красоты удивительного женского тела, проскользнувший сквозь встречный ветер из дальнего конца волшебной аллеи. ... Мужчина напрягся.
   Бархатные листья ласкали её ноги. ... Они, листья, не поднимались высоко. Они были недостойны этого. И они это понимали. Их участь была приклоняться. ... Они стелились у её ног, не смея поднять глаз. ... Мы и этому рады. ... А какое блаженство было попасть в её восхитительные ручки. Быть прижатым один к одному этими волшебными пальчиками. Некоторые, рискуя всем, пытались заглянуть в её глаза, но теряли сознание и становились красно - пунцовыми. ... Она так грациозно собирала букет из листьев.
   Напряглись и остальные двое. ... Только одинокий мужчина на длинной скамейке, отгородился от всего газетой, и его мало что волновало.
   Не доходя метров десять, они поймали на себе её мимолётный нежный взгляд, охватывающий, обволакивающий, сжигающий страстью. ... Взгляд был мимолётным, но насыщенным на всю жизнь. ... Больше всех досталось мужчине в центре. ... Ноги их оторвались от земли и заскользили по ветру, по листьям. Достигнув в своём полете её, они прекратили дышать, воздух им был не нужен. ... Она весело взглянула на них ещё раз и подбросила все свои листья вверх, навстречу им, заливаясь хрустальным смехом. ....Пролетев с десяток метров в потоке листьев и желания мужчины развернулись и двинулись снова к ней. ... Она не смотрела на них. Она стояла к ним спиной, ... такой, которой они никогда раньше и не видели. С таким плавным и нежным изгибом. ... И тут! Она наклонилась вперёд, за очередной россыпью размытых красок. ....
   Мужчина в центре коротко вскрикнул и до белизны в пальцах сжал руки своих провожатых. ...
  
   ... Сокольники пришли в движение. Из разных мест к эпицентру осенней круговерти бежали люди. Они бежали к воронке закручивающегося смерча, небольшого паркового смерча. Ветер закручивал этот хоровод из листьев, веток, мусора собранного с аллеи, газеты "Мутный голосок", вырванной у мужчины на скамейке. Всё скручивалось в тугую ленту вихря, и швырялось в лицо, троим мужчинам, оказавшимся в эпицентре этого странного для этого времени и места, явления. ...
  
   ... Капитан Суздальцев превозмогая ураган, одной рукой срывал с лица крупные листья, газету, мешавшую смотреть. Другой рукой поддерживал Владимира Суреновича и кричал в микрофон на запястье этой же руки: - Ситуация "ноль"! ... Ситуация "ноль"! ... Объект без сознания! Срочно вызовите "скорую"! ... Прошу помощи! ...
   ... Большинство, из бегущих на помощь, были мужчины в плащах и пальто с высоко поднятыми воротниками. В этом всеобщем движении, людей и природы, в этой суматохе с сиреной скорой помощи, несущейся по парковым дорожкам, незаметно растворилась, ... растаяла та, из-за которой это всё и началось. ... Исчез и мужчина со скамейки. Мужчина в плаще с высоко поднятым воротником. ...
  
  
  
   Группа капитана Суздальцева ещё никогда в своей жизни не слышала таких выражений, хотя и была очень хорошо подготовлена. Каждый имел не менее двух высших образований и прошёл несколько специальных подготовок. Многие принимали участие в боевых действиях. Крепкие и закалённые ребята краснели и опускали глаза. ... Выдав первую фазу крупных доводов и сравнений, генерал Ипатьев, не снижая октавы, перешёл к привычным, и, в общем-то, необидным, выражениям. ... Они всё понимали и любили Фёдора Карповича. ... Знали, потом извинится.
  - Нет, ну, как можно быть такими идиотами?! ... А?! Я Вас спрашиваю?! ... Вы, что мальчики? ... Я же Вас предупреждал несколько раз! ... Всегда предельное внимание! ... Вы понимаете, что это такое? ... Вас же попросту вербовали! ... Вер-бо - вали! ... Вы это понимаете, капитан Суздальцев?
   Капитан Суздальцев оторвал от пола напряжённый взгляд: - Так точно, товарищ генерал! Понимаю. ... Вербо-вали. - романтично произнёс он.
  - Тьфу ты! Дети! - вырвалось у генерала.
   Константин стоял чуть в стороне от общей линии разноса и из последних сил сдерживал, расползающуюся улыбку.
  
  - Как Владимир Суренович себя чувствует? - смягчил голос генерал.
  - Пока без сознания, но врачи говорят, что его жизни ничего не угрожает. У него отдельная палата. Возле палаты дежурят двое наших людей, - чётко отрапортовал Суздальцев.
  - Не угрожает!? - недовольно пробурчал генерал. - Значит так! Ещё один постоянный пост прямо в палате. ... Это Ваш пост, капитан Суздальцев! - генерал категорично направил указательный палец на капитана. - Ещё раз повторяю! - обвёл он всех тяжёлым взглядом. - Пре-дель-на-я! ... Вни - ма-тель-ность! - разжевал он по слогам. - Понятно?
  - Так точно, товарищ генерал! - ответил за всех Суздальцев.
  - Ну? ... Какие ещё будут мысли, соображения, ... предложения? ... У господ офицеров?
  - Товарищ генерал, я её хорошо рассмотрел и запомнил. У меня есть некоторые соображения, где она может находиться. ... Позвольте нам её найти? ... Я бы её ... пере ...вербовал! - в конце голос его дрогнул.
  - Так! - тяжело выдохнул генерал.
   Глаза генерала тяжело сузились, желваки на скулах напряглись, металлическим голосом, не расцепляя зубов, он спросил: - Кто ещё хочет принять участие в перевербовке?
   Руку подняли все, кроме капитана Суздольцева. Константин не выдержал и выскочил из комнаты. ... Такого рыка и он ещё не слышал.
  
  
  
   Этот неприятный день подходил к своему обычному финалу. Просто вечер сменился поздним вечером и уже устав от исторической бесперспективности, клевал носом в сонную ночь с постоянным ожиданием чуда завтрашнего дня. ... Сокольники успокоились. Навели относительный порядок, прикрыли аллеи, упавшей и уставшей за день листвой, подготовили место для ожидаемого первого снега, на всякий случай, может и не выпасть, но всё равно пусть будет всё готово, напитали деревья и землю обильным туманом, отправили по домам всех торговцев и праздно-гуляющих, разрешив остаться только отчаянным влюблённым, чтобы не скучно было дожидаться вместе завтрашнего дня. Должен же когда-то прийти и особенный день. Он может и не отличаться от обычного дня, соблюдая все общепринятые временные нормы и последовательность восхода и заката, но всё равно быть особенным. ... Хотя бы для кого-то одного.
   Генерал Ипатьев поздно вернулся с рано начавшегося совещания. В квартире у Сокольников его дожидался только Константин. Все остальные были при деле, переместившись в неврологическое отделение больницы, приняв под охрану объект и надеясь на чудо быстрого выздоровления объекта и их избавления от мучительного созерцания снующих по коридору людей, правда, иногда их ожидания были вознаграждены сдержанно-скромными улыбками молоденьких медсестёр. ...
  Константин кивнул отцу головой, не отрывая телефон от уха: - Да, чудо моё! - ласково шептал он в трубку. - Вернулся отец. ... Целую тебя! ... Обязательно накормлю его твоим ужином. ... И спрошу, как он себя чувствует. ... И передам, что ты его целуешь.
  - Это Ломарсина? - спросил Фёдор Карпович.
   Константин кивнул в ответ головой. Глаза у старика заблестели романтичной признательностью, и совсем незаметно проступила возрастная сентиментальность:
  - Костя, передай ей обязательно, что я её тоже целую. И строго спрашиваю, когда же будут внуки? ... Это приказ!
   Константин засмеялся и спросил:
  - Ну, всё слышала? - и уже отцу-генералу, - ... Она сказала, что приказы нужно выполнять беспрекословно.
   Чмокнув ещё несколько раз в телефонную трубку, Константин отключил телефон.
  - Ужинать будешь, отец? ... Ломарсина такой ужин приготовила! Чудо!
  - Нет, спасибо! ... Уже поздно и я немного перекусил с "Самим", - поднял он указательный палец вверх. - После общего совещания он попросил меня одного задержаться.
  - А, как само совещание прошло? - спросил Константин.
   Генерал зевнул, потянулся, и глаза его заблестели уже другим огнём, появились озорные искорки необъятной любви ко всему, ... ко всему, ко всему, ко всему, даже ничтожно маленькому, прячущемуся от всех в своей убогой норке и мелко дрожащему от любого ночного шороха, покрываясь при этом обильным потом и слизью. Генерал бы достал и его, и смачно расцеловал меж двух, выкатившихся от удивления глаз в пульсирующих красных прожилках. Это был бы, для этого существа, чудо-поцелуй Бога!
  Сильного, доброго, справедливого. ... Другого чуда для него и его потомков, изменившихся после этого случая, и не нужно было бы. Они бы вели отсчёт своего изменения от этого странного поцелуя, неожиданного и до конца, не понятого по причинам краткости жизни, хватающей лишь на удивление и восхищение, и попытку передать это чувство дальше, любыми даже очень жестокими способами. Скромные чувства это тоже не мало, уже есть от чего отталкиваться в суетной жизни, снующих меж травы и корней и всё тянущих в свои норки....
   Генерал потянулся ещё раз до хруста.
  - Совещание, Костя, ... дрянь! ... Ой! - зевнул он ещё раз. - Все хотят придать сложности и напыщенности, ... вибрируют в своей значимости от близости. ... Ай! Я бы не хотел быть на его месте. Честно и искренне говорю! - генерал быстро перекрестился. - Одни тянут в свою сторону. ... Никому - ничего не передавать! Никого не брать с собою. Всё себе! ... Всё в свою котомку. Сами со всем справимся. Нужно использовать этот момент. И всё в этом направлении. ... Другие - варягоманы, германоманы, франкоманы, англоманы, по второму кругу пошли, чтобы взобраться на туже вершину. ... Ай! ... Ох! В общем одно и то же. ... Открой, что называется, любую газету и найди комментарий специалиста из центра стратегических исследований. Или как они ещё там называются.
  - А ты сам, что думаешь по этому поводу? - спросил Константин.
  - Я, Костя! - генерал сделал несколько движений, чтобы отогнать сон и растёр лицо руками.- Устал я, Костя, переодеваться ... и мне почему-то уже не хочется, ни на - эту вершину, ни на ... вторую. ... И чего они там увидят на этих вершинах? ... А? - развёл он руками перед Константином. - Солнца там больше? ... Воздух чище? ... Или на других приятнее смотреть сверху?
  - Не знаю, отец. - Константин тоже прикрыл рот ладонью и зевнул.
   Генерал понимающе улыбнулся: - А самое главное знаешь что? - и выдержал паузу. ...
  - Что?
  - Никто даже не спросил, как себя чувствует Владимир Суренович. ... Что его там ждёт? ... Вернётся он оттуда или нет? ... Что с его семьёй будет? ... С его детьми?
  - Будут, отец, ждать восхождения на вершину.
  - Это точно!
  - А что после совещания?
  - Вот об этом мы немного и поговорили. ... Ладно, Константин, пойдём немножко поспим. Ты в больницу ездил? ... Что там?
  - Пока без изменений.
  
  
  
  
   Машина ожидала генерала у самого подъезда. Водитель, с целью убить время, гонял шкалу преемника. Всё то, что ему попадалось, его не устраивало, и он уже в который раз с надеждой на чудо повторял всю операцию сначала.
  - Доброе утро, Миша! - поздоровался, вышедший из подъезда Ипатьев.
   Миша от неожиданности вздрогнул, оставил приёмник, и хотел выскочить из машины, но, вспомнив, что генерал не любил, когда ему открывали дверь, остался на месте: - Здравия желаю, товарищ генерал! - крикнул он особенно торжественно, как рота курсантов на параде, цепко сжав при этом руль.
  - Ты чего суетишься? ... И орёшь на весь двор? Людей разбудишь, служака! - сев в машину, отчитал его генерал.
  - Это я задумался о чём-то, товарищ генерал. Само так выскочило.
  - Хорошо! ... Поехали в больницу! А по дороге расскажешь, о чём задумался. Только не врать. ... Расстреляю на месте.
  - Согласен, Фёдор Карпович. - заулыбался во всю ширь своей улыбки Михаил и, вывернув со двора, начал: - Как раз позавчера, Фёдор Карпович, у меня был свободный день, порешав кое-какие вопросы, к вечеру я полностью освободился и прямиком к домашнему очагу, в тепло семьи, как говорится. Дома все в сборе, даже больше того, мама жены приехали, тёща, как в народе говорится. Тёщу я ещё с лестничной площадки унюхал. Щи из кислой капусты, у меня аж слюни, как у барбоса потекли. И так мне выпить захотелось, захлёбываться даже стал. Но думаю: - Сейчас порог переступлю - всё! У них же ничего не допросишься. Бетон особой марки из деревни Большие Перетяги. ... Это по "смоленке" и там ещё в сторону, ровно триста семьдесят четыре км. ... Ну, это ладно! ... Что делать? ... А есть у меня сосед, дядя Коля. ... Фронтовик. Уже в приличных годах дядечка, но один, как перст на этой земле, ни родных, ни друзей- однополчан уже не осталось. А человек ... исключительный! Мы его так, по-семейному, немножко поддерживаем. Помогаем. ... Звоню я ему в дверь. Открывает. Я ему прямо с порога: - Извини, дядя Коля! Слышишь, какой запах щей кислых? Выручай! Я же много не пью, ты знаешь, а так хочется сто семьдесят пять грамм. ... Это у меня норма такая, Фёдор Карпович, чтобы работе не вредило, больше ... и главное меньше тоже нельзя. ... Норма! Вы же сами знаете, Фёдор Карпович? Без строгой нормы в нашей работе ни как нельзя! ... Он, как говорится, тоже обрадовался. Хотелось выпить, а один не может ещё с войны пить. ... Ну, мы с ним по-быстрому, без тостов и разговоров разных и разлили. ... Поблагодарил я его за всё, как говорится. ... Такой душевный человек! Дай Бог ему здоровья! ... И я короче, как говорится, к себе пошёл уже совершенно с другим настроением. ... Прихожу. Дома полный комплект, как я уже говорил. Жена, дети, отец мой с нами проживает и, как говорится, тёща. Нет! ... Тёща у меня человек нормальный. ... Они, как раз, ужинать собрались. Стол накрыли. И, оказывается, зря я волновался, на столе бутылочка стоит. ... Всё, как говорится, в полном ажуре. ... Жена у меня спросила: - Ты щи будешь? ... А я щи могу на завтрак, в обед и ужин. ... Так люблю! Но тёща редко приезжает. Короче, как говорится, разделся, умылся и за стол. Жена мне полную тарелку! ... Сметану. Хлеб с чесночком! ...Ах! ... А!? Перед этим разлили. Ангелина Петровна, тёща моя, тост произнесла за какую-то героиню сериала: Чтобы чудо свершилось и ей повезло и в любви, и в жизни! ... Посмеялись. Выпили. ... Я хлеба кусок с чесночком откусил. Сметану в щах размешал. Довёл цвет до бледной белизны. ... Картошку, правда, она всегда крупно режет. Я ложкой картошку ополовинил и набрал в ложку: капустки, картошечки и немного мяса. Поднял уже ложку. ... И тут звонят в дверь. У меня так ложка в руке и застыла. ... Я сыну, Антону, говорю: - "Сходи, Антоша, открой! Кого там к ужину принесло?". ... Пошёл Антоша открывать. ... Слышу, кто-то заходит и спрашивает: - "Это квартира Разуваевых?". ... "Да!", - отвечает Антоша. - "Проходите, пожалуйста!" ... Заходят в комнату трое. Двое мужчин и женщина. ... Мне тогда ещё показалось, что где-то я их видел. ... Тот, что помоложе говорит: - "Мы руководители телевизионного канала. Вашу семью выбрал компьютер. Вы все будите участвовать в ре ... в ре... в реальном шоу - " Войди в каждый дом! ". С этой минуты никому из дома не выходить. И все Вы будете выполнять наши распоряжения следующие двадцать четыре часа. Всё это производится по решению суда. Вот оно. И подтверждается нормативными документами второго министерства культуры и разрешённого оборота удовольствий. ...Чуть позже мы вызовем съёмочную группу". ... Мы так и обмерли все. У меня рука, как каменная стала. Застыла с ложкой и всё! ... Они о чём-то посовещались. И уже тот, что постарше говорит: - "Вы понимаете, как Вам повезло?! ... Это событие ... круто изменит Вашу бесполезную жизнь. Вы на этом сможете много заработать ... потом. У нас вообще самоокупаемое телевидение. Вот, подпишите эти бумаги. По ним Вы обязуетесь оплатить первоначальные расходы в размере триста тысяч рублей". ... И подсовывает мне какие-то бумаги. А я в ступоре, так с ложкой и застыл. ... Жена тогда взяла и трясущейся рукой всё подписала. ... Дальше он эти бумаги забрал и продолжает: - " Вы, конечно, понимаете, что просто смотреть на Ваши рожи ни у кого желания нет. И рейтинга на этом не заработаешь. ... Поступим так! ... Вот, Вы кто?", - обращается он к моей жене. - "Я его жена, Людмила", - отвечает она и на меня дрожащей рукой показывает. - " А Вы?", - спрашивает у тёщи. ... И так всех опросил. Потом они посовещались, и женщина таким властным голосом говорит: - " Значит так! ... Вы, Людмила, будете полностью неудовлетворённой жизнью женщиной, ни сексуально, ни духовно, ни материально. От этого у Вас в семье постоянное недопонимание. ... И небольшое приключение на стороне. Партнёра мы Вам подберём. ... Вы, Ангелина Петровна, приехали из небольшого городка, где у Вас не работает отопление. Ну, там, порвало какие-нибудь трубы. ... И Вы приехали в эту тесную, маленькую, задрипанную квартирку к детям. ... И чтобы не быть обузой для детей Вы вместе с отцом Михаила в ванной разливаете контрафактную водку. ... И сами напиваетесь до свинского состояния. ... Отец Михаила будет у нас старым эротоманом-художником, который будет всё время делать наброски гуашью с пьяной Ангелины Петровны. ... Так! Со старшими почти разобрались. Дети?! ... Ну, Антона мы побреем наголо и сделаем из него скинхеда. ... Дочери сколько лет? ", ... - жена заплетающимся языком и говорит: - "Пятнадцать будет через два месяца Алёнке". ... " Пятнадцать - это уже много! Для проститутки она перезрела! ... Будет она у нас элитную "точку" в Филях контролировать и кокаином вместе с ментами приторговывать. ... И теперь о самом главном! Почему у Вас не работает телевизор? ... С Вас взяли по самым минимальным расценкам, учитывая Вашу лояльность, а Вы себя так ведёте!? ... И тут меня, как-то отпустило, Фёдор Карпович. ...Посмотрел я на свой телевизор старенький. Думаю: - " Хрен с ними, с этими щами!". ... И! ... - Миша замолчал, поворачивая к больнице.
  - Что ты сделал, Миша? ... Рассказывай?! Я помогу!
  - И-и-и. ... В общем! ... Положил я их ровненько моим стареньким телевизором. ... Замочил всех троих на глазах у детей и родителей, - у Миши пробежала слеза. Они подъехали к крыльцу больницы, и машина остановилась. - Что делать, Фёдор Карпович? ... Как мне дальше жить?
  - Д-а-а-а!? - задумался Фёдор Карпович. Подумав какое-то время, Фёдор Карпович пришёл в себя: - Трупы ты, где дел?
  - У соседа дяди Коли на балконе лежат, - простодушно ответил Михаил, вытирая слезу кулаком. - Он сказал, что если что, так всё на себя может взять. ... Фронтовик!
  - Нет, этого не нужно. Главное обставить всё, чтобы не выглядело как ритуальное убийство. ... И ты если будут спрашивать, не признавайся, что ты их телевизором бил. ... Сейчас ты мне не нужен. Можешь быть свободен на весь день. Езжай и обязательно купи новый телевизор. Пусть он всё время дома будет включен. Настрой на какой-нибудь канал, где сериалы идут и пусть он всё время работает, даже если дома никого не будет. Могут проверить. ... А они втроём в твой старый телевизор не поместятся? ... Тогда можно было бы легенду придумать?
  - Нет, я уже и думал об этом и ... пробовал. - Миша покусывал губы.
  - Ладно, Миша, не волнуйся! Что-нибудь придумаем! ... Я тебя в беде не брошу! - Фёдор Карпович обнял его, как сына. - Всё! ... Езжай!
  
  
  
   Возле больницы дежурил микроавтобус с броской надписью большими буквами на боку " Телевидение. Свободный канал". Двое молодых людей курили с микрофонами в руках у автобуса, провожая всех входящих и выходящих людей заинтересованными взглядами телепрофессионалов и готовых броситься на перерез любому, если того требовала "картинка". Фёдора Карповича они проводили безразличным взглядом и запахом хороших сигарет. Из открытой двери микроавтобуса раздался звонкий девичий голос: - Мальчики, бросайте свои сигареты! Давайте пить кофе! Мне скучно! ... Оставили меня здесь одну! - последние слова были сказаны с очень обидной интонацией маленькой девочки.
   Фёдор Карпович улыбнулся, поднимаясь по ступенькам. ... Молодёжь! ... В этот момент его окликнули со спины: - "Фёдор Карпович!". Генерал остановился и обернулся. Его догонял молодой человек среднего роста со знакомыми чертами лица, но кто это был, Фёдор Карпович сразу не сообразил.
  - Здравствуйте, Фёдор Карпович! - молодой человек подошёл к нему, но руку протянуть генералу не решился. ... Не узнали меня?
  - Ах! - вспомнил генерал, и глаза его вспыхнули искренней радостью. - Надо же! ... Надо же! ... Как ты возмужал, Владимир! Похож! ... Похож на отца! Старый я дурак! Как я мог тебя сразу не узнать! ... Иди, обними старого генерала!
   Владимир подошёл и стеснительно просто прислонился к генералу. А тот не сдерживал эмоций, обхватил и чмокнул в щёку сына своего давнего друга.
  - Ты к отцу, Володя?
  - Да, - кивнул Угрюмов в ответ.
  - Видишь, Володенька, беда, какая!? ... Сдают нервы у нашего поколения, не выдерживают напряжения ... внутреннего. Раньше это совестью называлось. ... А ещё раньше .... Ну, да ладно, не будем об этом на скорую руку. ... Ты-то хоть с отцом успел помириться? ... Перед этим?
   Владимир всё время искал что-то в глазах Ипатьева. Слова генерала он не пропускал, но важнее его слов - были глаза, им он и верил больше, с ними и слова соотносил, что-то было там, за поблекшими с годами зрачками - чёрточки, искорки, грусть, сожаление, прощение, вера в лучшее, надежда и много, много любви. Владимир, найдя то, что искал, ответил:
  - Всё будет хорошо, Фёдор Карпович. ... Мы ещё успеем.
  - Дай та Бог, Володенька! ... Дай та Бог! ... Ну, пойдём! - генерал обнял за плечо Владимира и повёл рядом. - Нам в одно отделение ... и палаты наши рядом. ... Неврология! Такая вот штука, Володя!
   Шли они медленно, не спеша, Фёдор Карпович не отпускал свою руку и больше ни о чём не говорил. Поднявшись пешком на третий этаж, они зашли в отделение. У одной из палат сидело двое мужчин, увидев приближающегося Фёдора Карповича, они встали. Только подойдя к ним, Фёдор Карпович снял свою отеческую "опеку" с плеча Владимира.
  - Вот, познакомьтесь! - Фёдор Карпович взял гордой рукой за плечо одного из мужчин. - Это мой сын, Константин! ... А это Володя Угрюмов! ... Сын Петра. Я тебе, Костя, о нём рассказывал.
   Константин машинально протянул, готовую для рукопожатия, руку, но в конце она безвольно опустилась в тёплую ладонь Владимира, не пожав её, не сжав хоть чуть-чуть. Константин что-то вспомнил, но справился со своими эмоциями и виду не подал. ... Владимир, тоже узнав Константина, улыбнулся по-доброму и придержал его руку:
  - А мы уже знакомы с Костей, Фёдор Карпович! ... И я ему многим обязан!
   Теперь уже Константин что-то искал в глазах Владимира, не понимая, что происходит.
  - Это когда же Вы успели? - заинтересованно спросил Фёдор Карпович.
   Найдя, Константин ответил:
  - Ты всё равно, отец, этому никогда не поверишь! ... Но так бывает!
   Владимир в знак признательности добавил к рукопожатию свою вторую руку:
  - Спасибо! ... Рад! Очень рад нашему знакомству! ... Пойду к отцу! Я думаю, мы ещё все соберёмся вместе!
   Владимир неуклюже, молча раскланялся со всеми, и пошёл в соседнею палату.
  
  - Как у Вас дела? - проводив Владимира взглядом, спросил генерал Ипатьев.
  - Мы недавно с Виктором заступили. Всё спокойно. Ночью никаких происшествий не было. У Владимира Суреновича без изменений. Сейчас должен врач прийти, может он что-то новое расскажет, - ответил Константин.
   Фёдор Карпович весь доклад принял спокойно, сделал им знак рукой садиться, а сам зашёл в палату. ... Белоснежно- чистая палата хранила тишину и спокойствие. Капитан Суздальцев, откинув свою белобрысую голову за спинку маленького для его могучей фигуры кресла, мерно посапывал перед кроватью Владимира Суреновича. ... Полковник Урозян лежал горизонтально плоско на спине, перехваченный в некоторых местах широкими лентами. Дыхания его слышно не было, а немигающий взгляд открытых глаз был устремлён в потолок, тело напряжено. ... Генерал поднял с пола книгу, упавшую с колен капитана Суздальцева, закрыл и прочёл название на обложке, - "История кавалера Де Гриё и Манон Леско". ... Фёдор Карпович подошёл к окну и, стуча ребром книги по левой ладони, о чём-то задумался. ... От разгулявшихся мыслей и созерцания жизни за окном его отвлекло тихое прикосновение к его плечу. Повернувшись, он увидел пожилого доктора в белом накрахмаленном халате с такой же, похожей по цвету, головой. Дотронувшись отполированным, сверкающим молоточком до своих губ, доктор издал протяжный звук: - Т-с-с-с-с! - и шёпотом добавил. - Не будем мешать молодёжи. Пусть отдыхают, - при этом он всё время постукивал себя молоточком по левой ладони. Задержав молоточек, он представился шёпотом. - Профессор Неутэр Борис Карлович.
  - Генерал Ипатьев Фёдор Карпович, - тоже шёпотом ответил генерал.
   Мягкими кошачьими шагами профессор подошёл к телу полковника Урозяна. Согнувшись, посветил маленьким фонариком в каждый глаз полковника и с недовольством покачал головой: - Всё это ... очень странно, - шептал он себе под нос. Ударив несколько раз молоточком в нужные места напряжённого тела и уколов иглой, снова отошёл и покачал головой. - Очень странно, - спрятав в карман халата все свои приспособления, он тщательно, сантиметр за сантиметром бережно ощупал всё тело полковника своими руками, попытался заглянуть в рот полковнику, но сжатый волевой подбородок не поддался.
  - Странно, - ещё раз сказал Борис Карлович и подошёл к генералу. Молоточек снова был в его руке и выполнял танец "постукивания":
  - Понимаете!? - неожиданно для себя, для генерала и тем более для капитана Суздальцева громко воскликнул профессор и осёкся от излишней эмоциональности.
   Капитан Суздальцев резко вздохнул и сметено открыл заспанные глаза. В следующую долю секунды он уже с грохотом вскочил со своего кресла, принял стойку смирно и затараторил плохо поддающимся после сладкого сна ртом:
  - Простите, товарищ генерал! Заснул совсем неожиданно. Всю ночь не спал. Читал вслух книгу, надеясь, что это поможет выйти полковнику Урозяну Владимиру Суреновичу из незаслуженного шока. Все мои попытки оказались безрезультатными. А здесь, что-то с рассветом совсем развезло меня. Наверное, выбрал не ту книгу. Больше такого не повторится, товарищ генерал.
   Генерал на удивление спокойно принял всё произошедшие, только ещё раз посмотрел название книги:
  - Дима! ... Умыться. Привести себя в порядок. Позавтракать. ... Идите! - спокойно отчеканил приказ генерал.
   Капитан Суздальцев чётко по-военному сказал: - Есть! - и, развернувшись на каблуках, вышел.
   Профессор продолжал думать о своём. И помогал ему в этом, молоточек, пляшущий по ладони:
  - Так вот, генерал! - после того, как за капитаном закрылась дверь, профессор перестал сдерживать свои эмоции. - Это, почти, не укладывается ни в какие рамки, и ни в какие общепринятые, так сказать, каноны. ... Мышечный гипертонус! ... Нарушение аккомодации! ... Время!? Самое главное! ... Время! Понимаете, генерал обычный шок не имеет таких продолжительных последствий. Во всяком случае, я не припомню ни одного похожего описанного случая. .... И самое главное!!! ... Вот, посмотрите! - профессор достал свой фонарик и склонился над головой полковника, призывая то же сделать и Фёдора Карповича. - Посмотрите ему в зрачок генерал. ... Вы видите?! Видите?! ... Это же явно ... женский силуэт ... и какое-то завихрение вокруг него. ... Нет, я в первый раз вижу так явно выраженный шоковый символ. ... А в другом зрачке, посмотрите? ... Это, что? ... Жёлтая осенняя листва? ... Парадоксально!!! ... Сам этот случай сможет вызвать шок в научных кругах!?
   Фёдор Карпович, как ни старался, но ничего конкретного в зрачках полковника рассмотреть не смог.
  - Профессор? ... А что может помочь Владимиру Суреновичу выйти из этого шока?
  - Ну, не знаю! ... Не знаю! - профессор стучал молоточком по спинке больничной кровати.
  - Может какое-то внешнее воздействие? ... Музыка? ... Слова? ... Лекарства?
  - С медикаментозным решением мы пока торопиться не будем. Ещё не готовы все анализы. ... А всё остальное вполне может быть. ... Только это всё так индивидуально и во многом зависит от психофизического и эмоционального состояния человека. И не зная его очень хорошо, как личность, посоветовать очень трудно. ... Очень странный случай.
   Генерал о чём-то задумался. ... Постояв ещё немного у кровати больного, профессор прикинул несколько вариантов, но, не остановившись ни на чём, сказал: - Хорошо! ... Будем наблюдать. Интереснейший случай!
  - Я знаю, профессор, что его выведет из шока, - сказал генерал уверенно для себя, приняв свой вариант решения этой проблемы.
  - Только попрошу Вас ничего громкого, шокирующего чрезмерно и никаких выстрелов. Этим можно навредить. ... Хорошо!? Простите, генерал, но я должен Вас оставить. Мне ещё других больных нужно осмотреть. ... До свидания! - и Борис Карлович пошёл к выходу, укрощая пляшущий молоток.
   Фёдор Карпович вышел в коридор вместе с профессором: - Костя, зайди в палату. ... Тебе сейчас придётся кое-куда съездить, - приказал он.
  - До свидания, молодые люди! - попрощался с охраной доктор и направился в палату, где лежал Пётр Угрюмов, кивнув по дороге уборщице, которая смывала сон со всего неврологического отделения. Вслед за шарканьем швабры по мраморному полу, ожил и коридор: засуетились, забегали, зашагали, затолкали тележки, заносили бельё, капельницы, подносы с таблетками, истории болезни и прочее, прочее. Хаотично, но, следуя определённой системе, открывая и закрывая двери, наполняя признаками жизни мраморную полосу, разделяющую людей на больных и пытающихся им помочь вернуться к своей обычной жизни, тоже зависящих от этой жизни и тоже от неё страдающих.
   Владимир Угрюмов сидел у кровати отца и держал его за руку. Угрюмов старший метался по кровати, пытаясь встать, чего сделать ему не позволяли фиксирующие ленты. Глаза его бессмысленно бегали и постоянно кого-то искали. Сына он не узнавал, но и руки своей у него не вырывал, а держался за неё, как за последнюю ниточку, связывающую его со всем остальным миром. Другой рукой Владимир пытался удержать голову отца на подушке, бережно положив свою ладонь на его лоб, но это удавалось с трудом. Бессмысленные, плохо разборчивые фразы рвались наружу из Угрюмова старшего: - Ой! Ё! Ё! ...Ё! ...Зачем Вы передали? Передавать так всем. Всем! Всем! Всем! Слушайте, он передаёт. ... Он предатель. ... Где этот предатель? Не дайте ему этого передать! ... Спокойно все слушайте. ... Пусть он уходит. Ему там всё равно будет хуже. Не надо передавать. ... Это очень важно для нас! Я? ... Я не предатель! Я никогда никого не предавал! ... Вы спросите! ...Спросите! ... А у кого спросить? Я не знаю. ... Я никого не вижу. ... Скажите куда мне идти? Куда мне идти? ... Не выгоняйте меня! Я не предатель! Не гоните меня прочь! ... Он Вам всё расскажет. Он придёт и расскажет. ... А если он предатель? ... А-а-а-а-а! ... Вы этого пока не передавайте. Мы ещё подождём. Лучше подождать. Всегда лучше ждать. Это приказ! Вы знаете, что такое приказ? ... Ждать приказа. Всем ждать приказ! - выдохнувшись от крика, он тяжело задышал и засопел. Попытался напрячь все мышцы и порвать ленты. На вошедшего в палату профессора он, как ни странно среагировал, откинулся безвольным телом на кровать и в страхе закричал: - Не нужно входить сюда в чёрном! Не пускайте сюда людей в чёрном! ... Они не могут снять с себя ... чёрное!
  - Это Вы, батенька, перебрали в своих измышлениях. ... Ну, Володенька, - обратился он уже к Угрюмову-младшему. - Как я вижу, статус остаётся прежним.
   Его молоточек продолжил вбивать в ладонь "Тореадора" Бизе. Профессор осмотрел зрачки Угрюмова-старшего и добавил: - Нистагм. ... Слуховые и зрительные галлюцинации. ...В общем, статус прежний. ... Состояние стабильно возбуждённое. ... Здесь клиника заболевания нам ясна. ... Попробуем нейролептики.
   Молоточек закончил "Тореадора" и просто подтверждал сказанное профессором в воздухе, указывая на Угрюмова-младшего и витая над Угрюмовым-старшим. Владимир встал со своего стула и отпустил руку отца.
  - Но, Володенька, хочу Вам сказать, что конечно надежды мало. ... Судя по всей клинике, это может закончиться ... печально, - продолжил профессор.
  - Я думаю, Бог нас не оставит, профессор, - Владимир с надеждой посмотрел на профессора.
  - Вот здесь я Вам, милый юноша, ничем помочь не смогу. Так, как сам являюсь неверующим. ... И на Бога никогда не надеялся. Предпочитаю - научные знания, жизненный опыт и собственные понятия о добре и зле. ... Здесь я свободен от всяких предрассудков!
  - Это Вам только так кажется, уважаемый профессор, - пересохшим от волнения ртом, возразил Владимир.
  - Что значит, мне так кажется? Это мой выбор! - возмущённо жёстко ответил профессор.
  - Это не может быть Вашим выбором профессор, - с той же интонацией продолжил Владимир.
  - Не несите ерунды, молодой человек. Я волен, сам распоряжаться своим "Я". Хотя бы потому, что больше Вас живу на этом свете, что-то понимаю, и что-то собой представляю! - совсем возмутился Борис Карлович.
  - Вы очень хороший и добрый человек, Борис Карлович. ... Поэтому - это и не может быть Вашим выбором.
  - Ага!!! - вскричал Борис Карлович и в подтверждение стал рубить воздух своим молоточком. - Но ведь Вы же сами себе противоречите! Раз Вы признаёте, что я хороший и добрый человек. Значит, чтобы быть таковым, не о-бя-за-тель-но, - разбивал он молотком воздух на составные части, - ... верить в Бога!?
  - Это Вы себе противоречите, уважаемый профессор.
  - Позвольте! Позвольте! ... Это как же я себе противоречу? - опешил профессор.
   Владимир, глядя прямо в зрачки профессора и не отпуская его глаз, продолжал всё с той же интонацией: - Вы, Борис Карлович, привыкли к определённым выстроенным системам. ... Выстроены они были ещё до Вас, но Вами понимаемы и принимаемы. В виду определённых символов и законов, которым они подчиняются и Вы тоже. Мышление. Опыт. Аргументы. Факты. Теории. Теоремы. Числа. Формулы. Знаки. Добро. Зло. Всё это и ещё многое другое составляет физические системы жизни и подчинено определённым законам. ... Вы в "силу тяжести" ... верите?
  - Верю! - зачарованно ответил Борис Карлович.
  - В "силу притяжения" ... верите?
  - Верю!
  - В "теорию относительности" ... верите?
  - Верю!
  - В основе теории лежит принцип, означающий равноправие всех инерциальных систем отсчёта?
  - Что-то припоминаю. ... Да-да! - с трудом, но согласился Борис Карлович.
  - И у человека есть своя инерциальная система отсчёта. ... Куда же ему себя отнести, если его не включили в эту строгую научную теорию? ... Вернее, он может быть туда включён, но только, как предмет, как тело. ... Независимо от всех своих переживаний, страданий, страхов и радостей. ... Это уже символы из другой системы. ... Вы же добрый человек, профессор, и не будете разрушать другую систему, созданную не Вами и Вам непонятную? ... Хотя бы из чувства сострадания? ... Своим безверием Вы же сможете убить у человека последнею ... надежду?
   Профессор насупился и тяжело задышал: - Только не нужно из меня делать непонятно какого изверга. Я всегда старался делать только добро и поступать по совести! ... И свои убеждения, как свободный человек, я считаю превыше всего!
  - Нет-нет! ... Только не подумайте, уважаемый профессор, что я Вас в чём-то упрекаю!
  Вы для меня на самом деле добрый и совестливый человек. Только поймите и Вы меня. Я же прошу не для себя. ... На Вашу свободу никто и не покушается. Она беспредельна, как и наука. ... Я прошу Вас за других, не разубеждайте, пожалуйста, их своим неверием с высоты Вашего опыта и положения. Вы, сами того не желая, отбираете у них больше, чем они у Вас. ... Если для Вас нет предела, то для них Бог - это и есть - Предел. Предел - это лучше, чем физически бесконечный космос. ... И если есть Предел, то живет, и Надежда на Начало. ... Может это и есть самое главное? Вы же не будете, как добрый человек и доктор, отнимать Надежду даже у совсем безнадежно больных людей?
   Борис Карлович задышал ещё тяжелее и зарубил своим молотком, отчеканивая каждое слово: - Перестаньте меня убеждать, молодой человек, в каких-то чудесах! Я твёрдо верю, что всё подчиняется земным законам и определённому порядку!
  - Доктор! Доктор! Перестаньте, пожалуйста, бить меня своим молотком по голове! ...
   Услышали они оба чёткий, ясный и отчётливый голос снизу. Этот голос принадлежал Угрюмову-старшему. Он смотрел на них такими же чистыми и ясными глазами. Глаза были спокойны и смотрели твёрдо: - Простите, пожалуйста, доктор, что я Вас перебил. Но не могли бы Вы кого-нибудь позвать, чтобы меня развязали, а то я не могу сына обнять, мы с ним очень давно не виделись?
   Молоточек впервые в жизни выпал из рук профессора и он даже не захотел его поднять. Разнервничавшись, суетясь и отступая спиной к палатной двери, он всё время потирал руки и говорил приседая: - Конечно! Конечно! Лежите, не вставайте, я сам схожу и всех позову! Конечно! ... Лежите! Лежите! ... Я сейчас всех позову! - так он дошёл, пятясь, до самой двери и чтобы сэкономить время и быстрее помочь Угрюмову-старшему, профессор со всего движения, спиной резко толкнул дверь в коридор. ... Дверь почти не сопротивлялась, пошла плавно и скора, вот только по коридору кто-то катил каталку у самой двери, и от резкого удара дверью каталка зазвенела, загудела и сшибла несколько стульев, молоденькую медсестру с капельницей и встала поперёк коридора. В открытую дверь Владимир увидел, что каталку толкал Евгений, рядом с ним шла Татьяна. Оба они были в белых халатах, и по их лицам было видно, что это происшествие с распахнутой дверью палаты неврологического отделения не входило в их планы. Владимир им приветливо улыбнулся из глубины палаты. Они не ответили. ... Профессор же повел себя совсем неожиданно. Ни одно живое существо, обитающее на этой планете, не могло бы упрекнуть профессора в чрезмерном повышении голоса. Это было недопустимо! ... А сейчас ... это происшествие. ... Эта дверь! ... Борис Карлович впервые в своей жизни позволил себе сорваться на крик. ... Нет, сначала, он негодующе обернулся на этот трамтарарам, определил виновных. Ими оказались, молодой человек в белом халате, которого Борис Карлович никогда не видел в своих владениях и женщина необычайной красоты, тоже в белом, ... обтягивающем халатике. ... Но даже красота не смогла остановить гневных эмоций, перешедших в громкий крик. ... Крик заставил приподняться единственного охранника у соседней палаты, выскочить из этой же палаты генерала Ипатьева и ускорить шаг, возвращающемуся после плотного завтрака, капитану Суздальцеву, но ему до них было далековато.
  - Кто Вы такие?!!! Что Вы тут катаете по коридору!!! Кого Вы собрались забирать на этой каталке без моего разрешения?!!! И почему я Вас не знаю?!!! ...Почему я Вас не знаю, извольте отвечать, молодой человек!!! - кричал разгневанный профессор.
   Вопросов было уж очень много. Евгений мгновенно оценив обстановку и движение в коридоре, сделал шаг назад и не найдя одного достойного ответа, выхватил из-под халата пистолет с глушителем. От всех остальных, Евгения и Татьяну, отделяла каталка, стоявшая поперёк коридора. ... Самое страшное в пистолете это чёрная, бездонная дыра, которая скрывает такую тайну, о которой даже не хотелось и думать. Это моментально понял профессор Неутэр Борис Карлович, ... рождённый такого-то числа, месяца, года и дальше все, убыстряясь, ... пронеслась, в общем-то, нормальная, спокойная, достойная жизнь достойного человека, старающегося делать только добро, в этой быстро мелькающей перед глазами жизни.
  - Вы задаёте слишком много вопросов доктор! - строго ответил Евгений и его указательный палец начал движение к своему пределу. ...
   Доктор побелел, и цвет его кожи слился с цветом халата и белой пышной шевелюры. ... Падая на мраморный пол, заботливо вымытый тётей Дашей, Борис Карлович удивился богатству и глубине мраморного рисунка. Каждый день он ходил по нему в разных направлениях, но никогда не обращал внимания на теплоту его светло-коричневых разводов. Может, это было и глупо, рассматривать мраморный рисунок, но в чёрную дыру ему смотреть уж точно не хотелось. ... Упав, боли от удара пули профессор не почувствовал, а только сильно защемило и сдавило сердце, тяжело стало дышать. Дальше он потерял сознание и провалился в глубокий обморок. ...
  
   Из палаты Угрюмова-старшего вся картина произошедшего, была хорошо видна через распахнутую дверь. Сам Угрюмов-старший, поддавшись врождённым инстинктам, предпринял неимоверные усилия чтобы подняться и помочь, но ему удалось лишь сдвинуть свою кровать с места, встать помешали ленты, впившиеся в ещё крепкое тело. ... Владимир за всем происходящим наблюдал сосредоточенно-спокойно. По его лицу и глазам можно было понять, что эти события его не удивили. ... Произошло то, что должно было случиться. Попробовать помешать он, наверное, мог, но что-то его удержало. Вмешаться, не значит помочь всем, а помогать нужно было всем. ... От помощи его ничего не удерживало. ... Время замедлило свой бег, и все события протекали перед Владимиром в замедленно-растянутом состоянии. Он отчётливо видел, как Евгений поднял пистолет, и чёрное отверстие заняло своё место по одной оси с сердцем профессора. Палец Евгения начал растянуто давить на курок, выдавливая из чёрной отметины золотисто-упругий бугорок, который с отвагой и радостью стремился наружу, подгоняемый пенящимся весельем своего приятеля. ... Воронёный ствол задавал скорость и направление. ... Золотистый бугорок ещё не покинул стен родимого дома, ... как в растянутую картину, ограниченную рамками открытой двери, сбоку ворвался генерал Ипатьев, сбивая профессора на мраморный пол и принимая в себя его пулю. ...
  
   Это была не первая пуля генерала Ипатьева. Свою - первую, он запомнил надолго. Прилетела она из вымокших под тропическим ливнем Вьетнамских джунглей, издав непонятно знакомый звук, то ли соловей сердито подсвистнул, то ли хлыстом кто-то резко ударил. Эти звуки он потом уже вспоминал и сравнивал, подбрасывая на своей ладони кусочек металла, вынутый врачами из его молодого тела. Хранить её он не стал, пошептал над ней, что-то, зажатой в кулаке, и вернул обратно в джунгли. Так далеко, насколько хватало размаха руки. ... Кто её тогда послал ему, между капель, падающих с лиан, он так никогда и не узнал. Может отец Евгения или даже его дедушка из Южной Каролины, который дождался внуков и сейчас мечтает о правнуках. ... Главное, чтобы род не прерывался, а множился и разрастался; умными, хорошими, красивыми детьми, ... как и в любом другом месте на земле. ... Это потом их научат Родину любить и повсюду защищать её интересы. ... Инте. ... Инте. ... Инте...рес! ... Выходи на букву "С"! ... И напишут свою Большую Книгу, в которой всё будет наоборот; Исаак убил .... И так далее, без Предела ... пока не останутся на земле два человека. ... Хорошо ещё если звать их будут Адам и Ева. ...
  
   ... Фёдор Карпович упал на обмякшее тело профессора и затих от жгучей боли под правой ключицей. ... Владимир бросился на помощь, двоим упавшим. ... Угрюмов-старший вырвал правую руку из фиксирующих его повязок и рвал зубами оставшиеся путы. ... Виктор, дежуривший один у палаты, после того, как Константина отослал генерал, успел только во всей этой суматохе с криками, подняться и направить свой пистолет в сторону нападавших. ... Из-за его спины, раскинув руки и сделав отчаянный прыжок, вылетел капитан Суздальцев, пролетев метра четыре, он не дал сделать второй выстрел, выбил пистолет у Евгения, и они заскользили в одном клубке по хорошо вымытому мраморному полу. ... У Виктора осталась одна цель, красивая женщина в соблазнительно облегающем тело коротком халатике. Линию прицела Виктор машинально перевёл на неё и сделал молча один приставной шаг вперёд. ... Женщина и не думала делать никаких резких движений. Она с любопытством посмотрела на Виктора, сняла свою белую шапочку, уронив её себе под ноги, пышные волосы заструились по хрупким плечам и высокой груди, распространяя аромат любви, ... тонкие пальцы распахнули короткий халатик, глаза заблестели, и бархатный голос твёрдо произнёс: - Вы посмеете выстрелить в такое тело?
   ... Виктор опешил от увиденного больше, чем от криков и выстрелов, к ним он был приучен, а здесь .... Он успокаивающе выставил вперёд растопыренную левую пятерню и мягко положил свой пистолет к её ногам, на хорошо вымытый мраморный пол. ... Женщина загадочно округлила губы, но ничего не сказав, раскачав своими бёдрами, охвативший Виктора аромат, прошла мимо него. ... Он ещё долго провожал её взглядом, пока она не скрылась за дверью ведущей на главную лестницу. ...
   ... Клубок из крепких тел Дмитрия и Евгения распутался. Они вскочили на ноги полностью готовые к поединку. У Евгения были чуть согнуты ноги и вскинуты руки, голова подана вперёд для более устойчивого положения, готового на всё тела. Зрение улавливало малейшее движение и определяло направление атаки. Дмитрий просто стоял во весь рост, немного расставив ноги. Привычка у него такая была, он всегда так стоял; ожидал, брился у зеркала или дрался, всегда так. ... Евгений выпустил целый "веер" из замелькавших рук и ног, пытаясь достать Дмитрия. ... Дмитрий пару раз уклонился телом и головой, сделал шажок назад. Всё пролетело мимо. Дальше отступать не было смысла. ... Кулак Дмитрия прилетел снизу и точно попал в лоб Евгения. ... Не ожидая такого поворота Евгений, вскрикнул, опрокинулся на спину и, спасибо тёте Даше, проскользил весь коридор на спине до двери запасного выхода. Этот точный и сильный удар был его спасением. Помощь пришла, откуда не ждали. ... Толкнув дверь, Евгений бросился вниз по ступенькам. ... Капитан Суздальцев посмотрел с досадой на кулак и бросился заглаживать свою вину. ... Пролетев все марши на одном рывке, не считая ступенек, Суздальцев вырвался на улицу и успел лишь вдохнуть выхлопное облако оставленное сорвавшимся с места автомобилем, с писком, скрывшимся за углом здания. Что это была за машина, и её номер он разобрать не успел. ...
  
   Константин вернулся в больницу, когда уже всё было закончено. ... Больничный коридор обрёл свой первозданный вид. Вот только натоптали и намусорили много, но этого требовали обстоятельства. Да простит их тётя Даша. Медсёстры и врачи вернулись в своё обычное состояние и наполнили коридор суетливой жизнью. ... Фёдора Карповича поместили в бывшую палату Угрюмова-старшего, который, по-видимому, закончил своё лечение. Пётр сам на руках затащил Фёдора в палату и уложил на свою пастель. Операция была не нужна. Пуля прошла навылет и застряла в больничной стене, оставив пятно крови на полу. ... Бориса Карловича с острым сердечным приступом поместили в палату рядом. Его отнёс туда Угрюмов-младший. Всё пришло в состояние больничного покоя; с капельницами, сбором анализов, моргающей аппаратурой, перевязкой и уколами. ... Виктора, правда, это мало интересовало, он не обращал на всё это внимания, а с надеждой смотрел на дверь центрального входа. ... Откуда и вышел Константин с полной семьёй полковника Урозяна. ... Им на встречу поднялся со своего стула у палаты Дима Суздальцев. Прошептав что-то на ухо Константину, он сам пригласил зайти в палату жену полковника Екатерину Васильевну и всех пятерых детей. ... Константин, выслушав Дмитрия, извинился перед Екатериной Васильевной и бросился в палату к отцу.
   ... В состоянии и положении Владимира Суреновича ничего не изменилось. Глаза смотрели в потолок, дыхание было глубоко напряжённым, а мысли его, если бы кто-то сумел их прочесть, роились и кружились, как осенняя листва, подгоняемая неведомой силой. ... Екатерина Васильевна остановилась у двери и не решалась пройти дальше, а может, и ноги её не слушались. Старшие дети в своей заботе обступили мать и придерживали её под руки, понимая и оберегая скупые материнские слёзы. Младшие же: Гарик и Светлана, увидев отца, очень обрадовались и сразу рванули к нему. Гарика по дороге заставила отвлечься книга кем-то уроненная на пол, он по-хозяйски её поднял и не найдя интересных картинок, читать ещё не умел, положил книгу на стол. Светлана же сразу вскарабкалась на стул у кровати и принялась поить отца водой, ложечкой из чашки, скорее попадая на небритую щеку, чем на губы. Гарик увидел, что старшая сестра занята важным делом, сам вскарабкался по отцу и залез к тому сначала на живот, а затем уселся на груди и с опаской искоса заглядывал своими глазками в глаза отца. ... Губы Владимира Суреновича пришли в движение:
  - Катя, не плачь. ... Я тебя и детей очень люблю, - слова давались ему с трудом, губы пересохли, капли воды со щеки медленно их смачивали. - ... Не нужно меня позорить, езжайте домой любимые. ... Всё будет хорошо, Катя. ... Дети, маму берегите и ... меня ждите. ... Даня, не забывай, ... ты в семье старший мужчина остаёшься. ... А Вашему отцу ещё нужно выполнить одно очень важное ... и ответственное задание. ...
  
  
   ... Евгений, чудом, вырвался из больницы. Вылетев, на ходу сбросил халат и запрыгнул в машину. Дверца ещё не успела закрыться за ним, как машина вынесла его со двора и влилась в могучий поток. Автомобиль хорошо слушался, резко, но уверенно уходил вперёд, маневрировал, увидев малейший просвет в сплошном потоке, обгонял и поворачивал. ... Евгений понимал, что задание было провалено. Анализировать причины, не было ни времени, ни желания. Нужно было спасать себя. ... За Татьяну он не волновался. Всё было оговорено заранее. И теперь она уже должна была быть в самолёте. ... А он? ... Нет, что же всё-таки произошло? ... И почему так, как говорят русские, погано на душе? " ... Цели нет передо мною. Сердце пусто, празден ум. И томит меня тоскою однозвучный мира шум", - накрыли его любимые строки.
   Евгений машинально поворачивал руль, отвечал на яростные гудки со всех сторон, ругался и дико выл волком в открытое окно. ... " Весь мир повинен в том!". ...Но почему так гадко? ... Постепенно он пришёл в себя. Пробок, по счастью, удалось избежать. ... Мысли приходили в порядок. Нужно было выбираться к станции "Пушкинской". Уходить своим обычным путём. ... А душа ныла. Сама подвывала. ... И тянула в другую сторону. Она что-то чувствовала. ... Подъехав к площади, Евгений перешёл на медленное качение ... и понял, что все пути к отходу перекрыты. На площади было большое скопление молодых людей с транспарантами, их охраняла цепочка людей в камуфляже по всему периметру площади. Из-за транспарантов нельзя было увидеть знакомый лик поэта. Транспаранты были всюду. ... А он так надеялся на спокойное прощание с любимым поэтом. Но площадь жила своими законами. Все площади похожи, если их наполнить чужими мыслями. ... И вход в метро был перекрыт плотными нарядами милиции, фильтрующими толпу. ... Евгений ещё успел прочитать на одном из больших транспарантов - " Молодёжное движение - СВОИ в доску!!!" и услышал молодой голос, усиленный мегафоном: - "Московские граждане! ... Мир ведает, сколь много вы терпели ....".
  Евгений плюнул от досады в открытое окно, выругался и с визгом шин, подрезая другие машины, развернулся через сплошную линию. ... У него был свой запасной план отхода. Здесь ему уйти не дадут. Нагло развернувшись, он помчался навстречу запасному плану, подальше из города, под злые клаксоны подрезанных автомобилей. ...
   Так всегда бывает. Кто-то нервничает, злится и совершает необдуманные поступки ... на дороге. А для кого-то это работа, следить за всем этим и ... наказывать. Старший лейтенант Заглотов аж присвистнул от такой наглости чёрного мерседеса. Быстро запрыгнув в машину с гордой надписью на двери "ДПС", старший лейтенант швырнул со злостью полосатую палочку на заднее сиденье, повернул ключ. Машина взревела и, приняв от твёрдой руки разгневанного старлея первую передачу, юркнула в поток. Тоже пошла легко, повинуясь опытному наезднику, стелясь по асфальту переменным аллюром.
  - Врёшь! ... Заглотов ещё и не таких доставал. ...Главное вцепиться зубами в бампер. ... И до поры, до времени не спугнуть его. ... Нет, ну надо же! - гонял мысли Заглотов, начиная свою вдвойне справедливую миссию преследования. ...
  
   ... Константин, оставив семью Урозян на попечение Суздальцева, бросился в палату к отцу. Генерал был в сознании, но по осунувшемуся и почерневшему лицу его чувствовалось, что не всё так просто. Увидев Константина, он моргнул ему глазами. У кровати генерала проходил небольшой консилиум. Два молодых врача шёпотом переговаривались между собой. Говорил всё больше один, а второй соглашался и подтверждал это кивком головы. Константин обратился к говорившему врачу: - Здравствуйте! ... Доктор, как состояние больного? Что-нибудь серьёзное? - от неожиданности всего произошедшего Константин даже не представился и перешёл сразу к делу. Понимая это, доктор взял Константина под локоть и отошёл с ним от кровати: - Не волнуйтесь. Рана не очень серьёзная. Навылет. Мы её обработали. Прокололи антибиотиками. Состояние генерала пока удовлетворительное. Будем надеяться, что всё обойдётся.
  - Доктор, я могу с ним переговорить?
  - Да, я думаю, что можете. Не очень долго. Поговорите, поддержите его. ... Я ещё попозже тоже зайду. Я сегодня дежурю по отделению. ... Правда, это не совсем наш профиль, но вот коллега нас консультирует, - доктор указал рукой на второго врача.
   Когда оба доктора удалились, Константин присел на край кровати.
  - Ну, ты как? Болит? - спросил он, сам сморщившись.
   Генерал, сдержав стон, подтянул своё тело повыше и полу сел на кровати.
   - Ничего у меня не болит. ... Ещё и не такое случалось. Ты главное вот что, - генерал мужественно сдерживал боль, но его выдавала непреднамеренная растянутость плавающих слов. - ... Я уже распорядился, чтобы всё произошедшее держалось в строжайшей тайне. ... Ты сам ещё раз потом обойди всех и предупреди ещё раз. ... Прессу сюда и близко не пускать. ... Нужно, Костя, попытаться предотвратить любую утечку. ... Я сейчас больше даже своих боюсь. ... Ты, думаешь, у нас здесь врагов нет? ... Меня уже пытались прощупать. ... А эти, - генерал махнул головой в сторону двери и, не удержавшись, застонал. - Эти. ... Они уже больше не сунутся. В этом деле существует всего одна попытка. ... Сейчас они попробуют воздействовать на эту ситуацию, используя другие возможности. ... Прямого контакта больше не будет. ... Хотя? - генерал запнулся. - Бдительность терять не стоит. Останемся пока все здесь. Пусть всё продолжается, как было.
  - А как Владимир Суренович? С ним всё будет в порядке? Как ты думаешь? - спросил Константин.
   Генерал хитро через боль улыбнулся: - Костя-Костя, с ним уже всё в порядке. ... Тебе ещё многому нужно научиться в нашем деле.
   Константин не споря, согласился.
  - Завтра, Костя, возьмёшь Владимира Суреновича и, соблюдая предельную конспирацию, отвезёшь его на "скорой помощи" на очередной сеанс связи. Пусть уточнит кое-какие моменты и определит возможный срок прибытия. А-то нам эта поэзия: - "Прилечу с первым снегом, любимый", - не очень понятна. И пусть уточнит хотя бы приблизительное количество людей с нашей стороны, которое она заберёт с собой. ... Ох! - горестно вздохнул генерал. - У меня такое чувство, что полетит наш Володя один. ... Да, заедешь, заберёшь для меня все последние сообщения по нашему делу. ... Ты знаешь где. Привыкай, сейчас на тебе, Костя, будет огромный кусок работы. ... Я это с "самим" уже согласовал и получил полную поддержку.
  - И когда ты успел? - удивился Константин.
  - Учись! ... Пока наше поколение всё не передохло, - грубо, но искренне подытожил Фёдор Карпович, поправив подушку под своей спиной.
  - Тьфу! На тебя, батя. Живите долго, куда Вам спешить,- обиделся на эти слова Константин.
  - Спеши, не спеши, а так мир устроен. Одни уходят, другие приходят. ... Даже там, видно так,- генерал показал пальцем в тёмное небо за окном, - Ладно, иди, Костя, отдыхай. Я попробую тоже немного отдохнуть. ... Включи мне телевизор. ...Всё равно, на любой канал.
   Экран замерцал криминальными новостями, ворвавшись в больничную палату вместе с голосом ведущего:
   - Сегодня в районе Хамовники, в одном из домов, на балконе у неработающего пенсионера Николая Куропаткина обнаружены тела троих руководителей телевизионного канала "МУТТВ". На все вопросы следствия задержанный пенсионер Николай Куропаткин полный кавалер ордена Славы даёт один ответ: - " Действовал исключительно в целях личной безопасности и необходимой самообороны". Других оправдательных мотивов подследственный не выдвигает. Орудие преступления в квартире не найдено. Оставшееся в живых руководство канала от комментариев по данному делу отказывается, ссылаясь на загруженность работой. ...
   Генерал Ипатьев, не дослушав до конца криминальные новости, потянулся, морщась от боли за своим телефоном. ...
  
  
   Новый день единственный кто может пересекать государственную границу по-своему усмотрению, без паспорта с улыбающейся фотографией хозяина и без вклеенной визы на право свободно перемещаться по частям планеты с гордым названием Земля. Разные дни бывают, и под все не напасешься фотографиями. Да и кто выдаст столько паспортов в одни руки. Нет таких правил. И терпимость тоже имеет свой список и поднимается медленно по пунктам. До путешествующих людей очередь ещё не дошла. Пока же она остановилась на подпункте - "сексуальные меньшинства" и до перемещающихся меньшинств ей дела нет. И поэтому, если Вы имеете хоть какую-то оболочку, то обязаны иметь паспорт с улыбающейся фотографией или другие сопроводительные документы, если пересекаете границу, как бездушный товар и Вам всё равно, куда Вас везут. Священный и непоколебимый закон гласит, и с ним все на Земле единодушно согласны, - " Оболочку через государственную границу можно перемещать только по заранее согласованным документам". ... А так, можешь сам своею мыслью, раскинув руки парить над землёй. Над водопадами, над реками, морями, пустынями, полями, лесами бескрайними. ... Только глаза не открывай, а то собьют, как неопознанный предмет, незаконно пересекающий воздушную границу, или лети пониже в своих мыслях. ... Тогда локаторы не возьмут, и сможешь свободно вернуться к обеду из своего птичьего полёта над сказочно-голубой планетой.
   Пришёл новый день без документов и на небольшой автомобильный переход, на границе между двумя государствами. Время раннее. Машин мало и ночная смена не торопится к каждой подъехавшей машине, соблюдая таможенный кодекс чести и Вашего бесчестия. Пока Вы не раскрыли перед их хмурыми лицами свой паспорт с улыбающейся фотографией и не оценены Ваши приблизительные возможности, Вы всего лишь оболочка стремящаяся раскинуть руки и перепорхнуть гордой птицей через границу.
   Евгений, гнавший всю ночь, не стал подъезжать близко к самому переходу на Эстонскую сторону, а остановился метрах в пятидесяти и выключил уставший за долгую дорогу мотор. Необходимо было осмотреться. Это был его запасной вариант, но он вспомнил, что впопыхах сборов совсем забыл продлить Российскую визу. И без отметки о въезде его могли и не выпустить обратно. Честно сказать, он полностью доверял своему основному маршруту. За последние годы он ни разу его не подвёл. Скорее всего, его кто-то предал из своих. Без утечки на самом высоком уровне здесь не обошлось. На той стороне его ждали в условленном месте. Нужно было спешить. ... Что же придумать?
   Открыв дверь автомобиля, Евгений вышел размяться и где-нибудь выпить кофе. Он осмотрелся по сторонам и увидел, как с той стороны, откуда приехал и он, выскочила машина. Скорость у автомобиля была приличной. " Кто-то очень спешит", - успел подумать Евгений, как автомобиль, поравнявшись с ним, резко затормозил и, пойдя юзом, перегородил дорогу. В автомобиле был один человек в форме сотрудника "ДПС".
   Старший лейтенант Заглотов удовлетворённо заглушил двигатель, благодарственно погладил руль и достал полосатую палочку с заднего сиденья. Настроение было хорошим. Он вышел из машины, надел фуражку и весело подмигнул Евгению. ... Противника нужно расслабить. Заставить удивиться. ... А потом.
   Заглотов коршуном налетел на уставшего от долгой дороги Евгения. Сноровисто развернул его на сто восемьдесят градусов и припечатал к машине. Заставив широко раздвинуть ноги, и сильно придавив его к боковой двери своим полосатым жезлом справедливости.
  - Ну что? Ушёл? ... Поганец, - зашипел ему на ухо старлей. - Ты думал можно вот так безнаказанно пересекать сплошную разделительную линию. ... На своём мерседесе. Думал не достану тебя? ... Ну? - надавил ещё сильнее в спину. - Расскажи, какой ты крутой у нас? ... И ничего не боишься? Так? ... Кем ты меня пугать будешь? ... Кто твои покровители? А? ... Депутаты? ... Генералы? ... Ну, говори, сука! - припечатал он ему жезлом по почкам.
   Евгений ойкнул, но сопротивления не оказывал. Стоял, прижатый к машине, и соображал, как ему выбраться из этой ситуации: -
  - Господин офицер, можно я заплачу штраф? - выдавил он из себя знакомую фразу.
   Заглотов перестал давить его в спину и развернул лицом к себе: - Вот это другое дело, мил человек, - сказал он, уже добрее. - Таков порядок. И не нам его нарушать, - совсем спокойным голосом закончил свою лекцию Заглотов. - Плати.
   Евгений от переживаний забыл, где лежат у него деньги, и по нескольку раз проверил все карманы.
  - Ах, вот! - радостно вытащил он мятую пятисотрублёвку Дональда, из заднего кармана своих брюк.
  - Ты меня обидеть хочешь? - Заглотов загнал свою фуражку на затылок.
  - У меня больше нет! Это последняя! - растерянно развёл руками Евгений.
  - Штраф ... триста рублей. Мне лишнего с тебя не нужно. Ты что думаешь, я крохобор мелкий?
  - У меня мельче нет, - совсем перестал, что-либо понимать Евгений.
  - Хорошо давай, я тебе сдачи дам, - сжалился над ним Заглотов.
   Взяв у него пятисотрублёвку, Заглотов отсчитал ему своих двести рублей: - На! Держи сдачу. ... И не нарушай больше. Дорого обойдётся.
   Заглотов, потеряв всякий интерес к Евгению, бросил на заднее сидение свою фуражку и полосатый жезл. Собрался уезжать: - А ты чего на границу не едешь? Чего здесь стоишь? - просто так спросил Заглотов у Евгения.
  - Боюсь, не пропустят, господин офицер. У меня проблемы с паспортом.
  - Что, помочь? - Заглотов расправил плечи. Уж больно приятно у этого парня получалось - "господин офицер".
   Евгений из скромности пожал плечами.
  - Ладно! Жди здесь, - Заглотов снова достал фуражку, жезл и привёл в порядок свою форму.
   Его не было минут двадцать. Вернулся он важный и гордый:
  - Давай двести рублей я за тебя свои заложил. ... И можешь свободно ехать. ... Я договорился. ...
   Евгений сразу не поверил в слова старшего лейтенанта, опешил и растерялся:
  - Это же граница!? ... И ... И ... всего рублей ... двести? - слова не выстраивались в нужное предложение.
  - Тьфу ты, Граница. Ну и что? - натурально вырвалось у Заглотова. - Кусок земли - не больше, - потянуло его на житейский разговор. - Придумали, мудазвоны, землю делить. ... А если мне туда нужно? Или тебе? ...Ну, душа тянет. И денег этих поганых нет? Что же мне или тебе кротом в земле ползти? Себя уважать нужно. ... Ты может не русский? Или не был у нас давно? ... Я у тебя и документы не проверил. Эх! Такая натура, как заведусь, не могу остановиться.
   Этот простой бесхитростный вопрос совсем обезоружил Евгения: - Нет. ... Давно не был. А документы - вот, - снова суетливо захлопал он руками по карманам.
  - Ладно, не надо, - махнул безразлично рукой Заглотов. - Как зовут-то тебя?
   Евгений протянул взмокшую ладонь: - Евгений Борн.
  - Из эмигрантов значит, - вяло пожал ему руку старший лейтенант и представился сам: - Заглотов Тимофей Егорович. ... Ты может, ехать раздумал? Это я понять могу. Такое теперь часто встречается.
  - Нет-нет, мне нужно по делам. Обязательно нужно, - убеждённо выпалил Евгений.
  - Если нужно, то езжай. Чего тут мусолить. ... Потом вернёшься.
   Евгений закивал головой: - Спасибо Вам. Спасибо, - подойдя к своей машине и открыв дверь, он неожиданно для себя хлопнул обратно дверью и сказал: А знаете что, Тимофей! Забирайте мою машину!
  - Ну, ты даешь! - теперь уже искренне опешил Заглотов, - Ты это серьёзно? ... А как же ты?
  - Как-нибудь! - безразлично пожал плечами Евгений. - Забирайте, я Вам искренне хочу её подарить. От чистого сердца. ... Это хорошая машина.
   Тимофей Егорович вытер ладонью взмокший лоб и с горящими детскими глазами обошёл вокруг автомобиля Евгения, по-хозяйски его осматривая: - Фу, ты! - не мог он сдержать своих эмоций. - "Мерин" у тебя отличный! ... Я о таком давно мечтал. Да. Класс! ... Но разве ж на мою зарплату честно купишь такую тачку? Эх! ... Нет! Ты это вправду говоришь? - не мог поверить он.
  - Правда-правда! Забирай! ... Мне не жалко, - подтвердил Евгений.
   Тимофей на радостях саданул своей фуражкой по приграничной земле, аж пыль пошла, и обнял Евгения: - Наш человек! Сразу видно! - сжал он Евгения до хруста в костях и закрутил вихрем, толкая приграничную землю, нарушая привычное её направление. - А знаешь что?!! ... Забирай мою, хрен с ней!!! Что-нибудь придумаю! Там видно будет. ... Бог не выдаст! ... А тебе же на чём-то нужно через границу перебираться. Забирай! ...
   Было уже обеденное время, когда Евгений пересёк границу на машине с надписью "ДПС" на боковой дверце. ... "Здесь он! Здесь Евгений! О боже! Что подумал он!".
  
  
   ... Обеденное время, время единства, понимания и прощения. Даже войны приостанавливаются, когда приходит оно. Природа взывает из желудка. И нет различий ни по вере, ни по цвету кожи, ни по национальности. Все хотят кушать и понимают желание других утолить свой голод, не взирая на осложнённые обстоятельства. Гастрономические войны ещё впереди. Пока хватает и других причин. Мы же не животные, которые поедают друг друга. ... Б-р-р!!! Что бы мы съели вот этого?! ... Нет, пусть пока живёт и получает удовольствие от разрешённого и доступного. ...
   Так незаметно пришло обеденное время и в больничную палату генерала Ипатьева. Пришло вместе с Ломарсиной. С её заботливо приготовленным домашним обедом, разделённым на три непоколебимые отправные части, сопровождающие и определяющие очень многое в этом мире, даже если мы этому и противимся.
   Фёдор Карпович сопротивлялся недолго. Вся военная наука бессильна против такого заботливо-настойчивого натиска и запаха домашнего очага. ... "Хотя бы несколько ложечек", - побеждает своим напором и беззащитного ребёнка, и беззащитного сурового война. ... А белая салфетка на Вашей груди излечивает лучше всех перевязок и уколов, даже если у Вас с утра поднялась температура, и старые раны взыграли ревностью. ...
   Закончив обед, они проговорили с Ломарсиной ещё несколько часов, так ни о чём. Простой приятный разговор двух обычных людей. Ломарсина всё это время просидела у кровати генерала и ни разу не взглянула на часы. В генеральском опыте было много разных вещей, на которые он бессознательно обращал внимание. ... И в последнее время реакция на эти вещи расстраивала Фёдора Карповича.
   Константин, выполнив все распоряжения генерала, вернулся в больницу вместе с Владимиром Суреновичем. Сеанс связи прошёл, как и было запланировано. Со стороны тоже могло показаться, что это приятный разговор двух обычных людей. Они проболтали больше часа, не обращая внимания на миллионы километров разделяющие их. По голосу Владимира Суреновича нельзя было предположить, что он ещё совсем недавно находился в больничной палате. Голос был бодр, свеж и наполнен нотками заботы и любви, способными растопить любое женское сердце на любом расстоянии. Простые слова, изредка наполненные незамысловатыми рифмами, посылались в сторону Млечного Пути и возвращались кокетливым смехом и булькающими вздохами: " Ещё совсем немного. Совсем чуть-чуть подожди любимый, и я прилечу за тобой. Самую малость. ... Я только управлюсь со всеми домашними делами и примчусь за тобой. ... Ах! Я не знаю. Там посмотрим. ... Я думаю, мы всё решим на месте. ... Если все будут такие же, как ты. ... Пусть летят мне не жалко. ... Ну, там посмотрим. ... Я сейчас ни о чём другом и думать не хочу. ... Я сама не могу дождаться. ... Да. Я просто изнываю. ... Надо мной уже все смеются. Они считают меня .... Как это? ... Ну, немножко не такой, как все. ... Да. Да. ... Пусть. Я тоже так думаю. ... Мне всё равно. ... Вот видишь, как ты меня понимаешь. ... Я тоже на это надеюсь. ... Не говори так, ты заставляешь меня ... терять себя. ... Я не могу этого слышать. ... Нет! ...Нет! Говори! Говори! Пусть слышат все! ...".
   Ничего конкретного из данного диалога выяснить не удалось, но определённые обнадёживающие моменты были. Закончив сеанс связи, они заехали ещё в одно место и вернулись к своему временному пристанищу. Дело есть дело. Для служивых людей. ...
   Константин передал бумаги генералу и повёз Ломарсину домой. ...
   Из сообщений агента "Друг Билл": " ... После провала операции по физическому перемещению объекта, принято решение воспользоваться безотказным финансовым методом. В случае и его неудачи, подготовлен старый, списанный "Шаттл", который может быть использован в беспилотном варианте, как ракета для крайнего случая. Предлог подбирает Дональд. Скорее всего, прикрытием будут неполадки при старте и непредвиденное пересечение границы. ... Состав миссии для операции "Контакт" с участием Европы сформирован не будет. Европа откажется от участия под предлогом невозможности контроля соблюдения прав человека в безвоздушном пространстве. Ожидается, что представительная делегация от Европейского Союза получит разрешение НАТО на участие в торжественной встрече и получит особые инструкции по смягчению конфликта в случае подрыва внеземного корабля. ... Операция "Похищение Европы" вступает в свою основную фазу. ...
  Так же, хочу поставить Вас в известность, что это было моё последнее сообщение. Считаю на этом все наши договорные обязательства расторгнутыми. ... Я ещё могу понять сбор интересующей Вас информации за мой материальный счёт. Вы выбираете очень странные места для передачи денег. Но я с негодованием воспринимаю всякие намёки и попытки некоторых Ваших должностных лиц получить с моей стороны - "Откат". С Вашей стороны существует определённая утечка информации. ... Я думал, что наши взаимоотношения выстроены на строго конфиденциальной основе и являются взаимовыгодным сотрудничеством, но видно я глубоко заблуждался.
  
   С уважением! Ваш друг Билл.
  
   ... Прочтя последнее донесение, Фёдор Карпович застонал. Рана давала о себе знать.
  Следующим сообщением была вырезка с пространной статьёй из газеты "Моском". Определённые места в ней были подчёркнуты.
  " ... Под давлением вновь открывшихся обстоятельств, всемирно известный журнал "Большой Форс" пересмотрел основную таблицу самых богатых людей мира и внёс некоторые изменения. На первое место неожиданно вышел Ашот Урозян, недавно скончавшийся в Нью-Йорке на сто седьмом году жизни. Его состояние оценивается более чем в двести пятьдесят миллиардов долларов. Неучастие в предыдущих рейтингах самых состоятельных людей планеты объясняется исключительной скромностью и простотой дядюшки Ашота. На все вопросы журналистов и налоговых органов он всегда скромно отвечал: - " Так, немножко денег есть". Свою трудовую деятельность дядюшка Ашот начал очень рано, ребёнком в Нью-Йорке на Уолл-Стрит простым чистильщиком обуви. Заведя определённые знакомства и связи в состоятельных кругах общества, он сумел расширить собственное дело. Только благодаря исключительному трудолюбию и усердию
  была создана самая обширная сеть обслуживания на всём Северо-Американском континенте. Всю жизнь дядюшка Ашот прожил один, не имея семьи и детей. Жизнь этого достойного человека прошла в служении людям. ... Американское правительство разыскивает единственного наследника Ашота Урозяна его троюродного племянника Владимира Суреновича Урозяна. Учитывая скромность и достоинство Ашота Урозяна, Американское правительство готово на передачу всего наследства его единственному законному наследнику с освобождением от уплаты налога с наследства". ...
  
   Фёдор Карпович прочитал всю статью несколько раз подряд. ... Да, беда не приходит одна. Контролируемая ситуация начинала выскальзывать из рук. Всё разваливалось прямо на глазах. Тяжёлые предчувствия пришли вместе с ноющей болью ран и поднимающимся снизу липким страхом, таким незнакомым и от этого ещё более мерзким. ... "Может не нужно, было ввязываться во всю эту историю?" - размышлял Фёдор Карпович. - " Стар я уже для всех этих переживаний. ... А ведь никому не признаюсь в этом. Буду тянуть до последнего. Вот натура дурацкая. И кому это всё нужно? ... А ведь сейчас такое начнётся! И может не только мне достаться. ... Может отправить Константина с Ломарсиной куда-нибудь? ... Нет. Он не уедет. ... Нужно как-то использовать ситуацию с ранением и больницей. Я ранен. Владимир Суренович в больнице. Нужно срочно усилить охрану. ... Может это и сработает? Может, сюда он и не посмеет прийти?". ...
  
   ... Евгений быстро добрался до Таллина. Машину он бросил у города, на обочине, не рискнув разъезжать на приметной машине по плохо знакомым улицам, тем более, узеньким улочкам старого города, где его ждали в условленном месте. Побродив по городу достаточно долго, выпив несколько раз кофе в уличных кафе под открытым, быстро темнеющим небом. Сделав ещё несколько кругов по безлюдным улочкам вокруг нужного квартала, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, Евгений подошёл к сверкающему яркими бликами рекламы, гаснувшими в камнях соседних домов, магазину. Над узкой его дверью постоянно горела надпись "Sex-shop". Евгения поразила увиденная картина, узкие высокие тени домов, упирающиеся островерхими крышами в тускло-упавшее низкое небо, шевелились и извивались от пульсирующей рекламы. Улица и дома не принимали её, устроив этот тихий полуготический танец безмолвного неповиновения. ... Мы бы всё сделали сами. Лучше и достойнее. ... Не нужно нарушать наши вековые традиции. Вы все уйдёте, а мы будем стоять здесь даже тогда, когда закончится электричество. И тени, Ваши тени будут бродить между нами, как вечные юродивые в поисках греха. К этому трудно прийти. Даже тени могут нести угрозу. Их нужно очистить. Дать им сотворить тысячу грехов и упиться кровью. От богатства к лохмотьям путь осознанный и праведный. ...
   Евгений стоял заворожённый этим танцем, запрокинув голову вверх. Как ни странно, но гадкий страх и предчувствие беды приползло и к нему с каменной мостовой, просочившись через плотно подогнанную серую брусчатку и через его туфли, брюки и плащ добралось до сердца, как бархатно-зелёный плющ. ... Но стоит опустить глаза вниз и посмотреть, что там происходит, как видение улетучится и останется кривой листок бумаги на стекле двери с условленным текстом, пляшущим под дуновением ветра.
  " Строго предупреждаем русских туристов!!! Наше порно - не задорно! И возврату не подлежит!". ... Евгений потянул дверь на себя, она пошла свободно и даже успела раскачать язычок колокольчика, но звона не послышалось. ... Евгений всё для себя решил. Он вернул усилием руки дверь на её законное безмолвное место. ... Потом он пошёл обратно. Он шёл, шёл, шёл и шёл. ... Время и расстояние поменялись местами, и он был в том месте, где должен был быть, не смотря на медленное время, умноженное на длинное расстояние. Дорогу он не выбирал. Он просто знал то место, куда должен прийти в нужное время, чтобы не опоздать. ... На границу он вернулся в предрассветный туман. Туман стелился над рекою и не был ему преградой, как и река с её промозгло-холодной водой, поднимающейся через туфли, брюки и порванный плащ. Когда вода дошла Евгению до подбородка, он поплыл отфыркиваясь, разводя руками верхний свинцовый слой, освобождая место для своего тела и блуждающего пограничного луча прожектора.
  "Эй! Русский!" - кричали ему с берега эстонские пограничники: - " Ты что, мост потерял? Га-га-га! Иди к нам на мост, будем водку пить! Га-га-га! Или у Вас водки больше?! Га-га-га! ...
  
  
   ... Фёдор Карпович весь день пролежал, уставившись в потолок. Охрана в больнице была усилена и все передвижения по больничным коридором ограничены. Шаги в коридоре воспринимались для лежавших в палате весёлым эхом со своим ободряющим ритмом. За целый день можно было составить антологию коридорных звуков и шагов, разделяемых больничной тишиной. Тени так не ходят. Они крадутся и пакостно шуршат к своей цели, вылизывая своими языками мраморный пол. Главное иметь цель и вековые традиции. И тогда соберутся все тени, которые любят мрамор. Они просто обожают этот природный камень. Обожают растекаться в своей преданности по его разноцветным глубоким узорам, повторять все изгибы и завитки коварных хитросплетений. Немногие могут ходить по мрамору, многие этого и не добиваются. Шуршать в своих интересах тоже приятно. Вкус мрамора переходит от подмёточной кожи ботинок до приятно солоноватого привкуса больших денег, если начисто вылизать весь подмёточный привкус. Всё потом покроется густым и липким лаком пренебрежения выделяемого специальной железой расположенной в основании спины. Она, железа, помогает и спине, размягчая хребет в нужный момент и при этом, вызывая размягчённую улыбку в сторону обожания. Потом размягчённый хребет можно всю оставшуюся жизнь поддерживать другой железой выделяющей жидкую стальную волю для достижения поставленной цели. ... Все тени не скрывают своего лица. Они наоборот пытаются его подставить каждый раз, доводя Вас до смятения в своих угрызениях совести из-за попыток бросить тень сомнения на такое открытое лицо с размягчённой улыбкой. ... И лицо стирается под молитвой прощения. Вы сами за него всё время молитесь, а оно прощает Вас и забывает. И Вы забываете его. Потом тысячу раз Вы не увидите его и не разрешите себе подумать и вспомнить самое простое и страшное. ... То, что это может быть и частью Вас самого, бесхребетного и вертлявого, выскакивающее по ночам и зовущее чужие тени себе на помощь. Пусть они сами закончат самую грязную работу. ...
   Фёдор Карпович вскрикнул от тихого прикосновения к своему плечу. Всё это время ему казалось, что он не спит, и эти тянущиеся и часто пугающие его мысли подтверждали это. Но в палате было темно и коридорная тишина за дверью давила цикадами в ушах на отсутствие шагов и звуков. Вот к чему может привести простое изучение шагов за дверью.
   Фёдор Карпович попробовал привстать, но чья-то рука придержала его за раненое плечо, и тихий шёпот зализал его щёку и ухо:
  - Не вставайте, Фёдор Карпович, мы так обо всём договоримся. Вам так будет легче со всем согласиться.
  - Кто Вы? ... Я знаю Ваш голос. - Фёдору Карповичу казалось, что он прилагает достаточно усилий, чтобы его голос звучал громко. Его должны услышать в коридоре и прийти ему на помощь.
  - Хи-хи. Конечно, знаете, Фёдор Карпович.
  - А о чём мы должны договариваться? ... И который сейчас час?
  - Про время забудьте, Фёдор Карпович. Пока мы не договоримся, время будет ждать.
   - Вы не ответили, о чём мы должны договориться?
  - Мы решили взять деньги. ... Хи-хи. Эти большие ... наши деньги.
  - И вы от всего откажитесь? Всё отдадите?
  - То, что мы получим, Фёдор Карпович, ещё никто не видел. И не известно, чем это может оказаться. ... Хи-хи. Может это дрянь какая-нибудь?
  - Но ведь эту, пусть даже дрянь, как Вы говорите, уже все ждут. Все надеются.
  - Хи-хи. Все и дальше будут надеяться. Что им ещё остаётся? ... А потом, какая разница у кого эта дрянь будет находиться? ... Для нас? ... Деньги всегда лучше сразу, многоуважаемый Фёдор Карпович. А потом видно будет, что с ними делать. ... И это же дальше нашей планеты никуда не уйдёт?
  - Я с этим никогда не соглашусь. Мне это дело доверили, и я его доведу до конца,- разгорячился генерал. - Я под него свою честь заложил.
  - Хи-хи-хи. Успокойтесь, генерал, у Вас ещё больше температура поднимется. Хи-хи-хи. Вы меня уморили. Хи-хи. Вы же, Фёдор Карпович, ничего в залоговых аукционах не понимаете. Хи-хи. Честь заложил. Ой. ... Мы её выкупим, назовите цену? Я это серьёзно говорю. Выкупим все Ваши потроха вместе с душою. Назовите цену?
  - Наклонись пониже, пожалуйста, я тебе на ухо назову свою цену, - напрягся генерал.
  - Хи-хи. Я всё понял. Хи-хи. Укусить меня хотите. И как же я перед Вашей семьёй предстану? Хи-хи. Бандит с откушенным ухом. Они же испугаются. Хи-хи. Да. Жестокий Вы, Фёдор Карпович, человек. ... Ранение обездвижило Вас, так Вы пытаетесь меня зубами загрызть. Как это пафосно и романтично, грызть врага зубами. Хороший финал, генерал, ... для достойной жизни. Загрызть главного невидимого врага. Думаете, Вас за это отблагодарят? Наивное Вы тело.
   Генерал махнул растопыренной пятернёй над собой, но ничего кроме воздуха ухватить не сумел.
  - Промазал. Хи-хи. Промазал. ... Я смотрю, генерал, у Вас не очень серьёзное ранение, раз Вы так больной рукой размахиваете. ... О-хо-хо. Нет ничего утомительней, чем глупые жизненные принципы. ... Устал я с Вами. И почему Вы такой упрямый? ... Мы же хотели всё тихо сделать. Не поднимая лишнего шума. Последний раз Вас спрашиваю. ... Согласны?
   Рука снова рассекла пустой воздух над больничной кроватью. Пустота и лёгкий ветерок от собственной руки, который немного охладил сухой лоб, пылающий от высокой температуры. ... На третий раз, после учащённого дыхания и продолжительного отдыха, рука принесла сразу три пули, втянувшие генерала Ипатьева с последним выдохом в тёмную засасывающую воронку. ...
  
  
  
   Тётя Даша относилась к мраморному полу по-разному. Иногда она его мыла и натирала даже с любовью. Всё от души зависело. Когда она, душа, была спокойна и умиротворена, всё вокруг приносило радость и не раздражало. Что называется, душа сама пела и помогала тягать швабру. Шу-х. Шу-х. Танцевала швабра, выделывая всякие пируэты и увлекая за собой оголённые тонкие руки одинокой старухи. Швабра сама выбирала свой путь в этом танце, не слушая ни рук, ни мешавшую ей тряпку. Шу-х. И что-то доброе и светлое вспомнилось из пронесшейся мигом жизни. Вроде и ничего такого особенного, так всякие мелочи. Первые шаги сыночка. ... Ох! Кровинушка моя бедная. ...А Николай, каким тогда красавцем был. И как гордился он нашим сыном. Все свои медали надел тогда и эти ... как их? ... Ордена. Начистил их. Надраил до огненного блеска. ... Сам-то всю свою войну прошёл. И ничего себе. ... А нашего сыночка другая отобрала. ... Душа сжалась у тёти Даши и потянула мелкие старушечьи слёзы. Немного ведь и нужно было для этой маленькой чистой души. Не нужно ей было никакого размаха и раздолья. Всё счастье в маленькой душе бы и разместилось. Нашло бы своё привычное место. Его и не много надо. Если всё аккуратно расставить, то больше и не нужно. Главное чтобы чисто, светло и тепло было. Всё на своём месте и душе спокойней. ... Ох. И Николай тогда, как с цепи сорвался. ... Меня бросил. Где он сейчас бедняга? Небось, один-одинешенек мыкается по чужим углам? Или помер, может и так статься. Все мы под Богом ходим. ... Шу-х. Шу-х. Так домыла она пол до открытой двери больничной палаты. Швабра сама остановилась, задев за раскрытую дверь. Тётя Даша сжалась в комочек, поймав на себе суровые осуждающие взгляды молодых и крепких парней из охраны. Она только одним глазочком заплаканным и покрасневшим решилась глянуть туда, в открытую дверь палаты: - Ой! - вскрикнула, не сумев сдержаться, тётя Даша. - Боже ж ты мой! - она мелко перекрестила себя троекратно. ... На кровати в палате лежал кто-то бездвижно, покрытый с головой белой простынёю. У кровати, скрестив руки впереди и опустив головы, стояли двое. Тот, что постарше и ниже ростом, не скрывая своих слёз, обернулся на всхлипывания тёти Даши. Он так был похож со спины на её сыночка. ... Второй, высокий и крепкий не плакал, но лучше бы он не сдерживал себя. Его лицо припухло, и всё горело ярко красным цветом. На тётю Дашу он посмотрел потухшими глазами. ... Слёзы у тёти Даши хлынули в два старушечьих ручейка.
   "Позвольте, бабушка, не загораживайте дорогу", - её отодвинули в сторону вместе со шваброй и мужчина сделавший это, закрыл за собой дверь, войдя в палату.
  
  
   "Примите, пожалуйста, мои соболезнования, Константин Сергеевич", - Подал сразу две своих руки Константину, решительный мужчина, затем он пожал протянутую руку капитана Суздальцева. ...
   Выдержав паузу и покивав в огорчении головой, решительный мужчина перешёл к делу:
  - Константин Сергеевич, принято определённое решение по поводу похорон Фёдора Карповича. Как это не печально, но всё это нужно будет организовать. Вот мы и подумали совместить два, столь непохожих, но очень значимых для нас события. Можете не удивляться, я ознакомлен со всеми Вашими секретами. Посвящён, если можно так выразиться в данном контексте. Уже выбрано место прибытия и встречи для этого галактического пришествия, - решительный мужчина витиевато накрутил перед собой разных фигур. - И чтобы подчеркнуть особую значимость этого события, придать ему определённый флёр гражданственности, есть такая мысль сделать насыщенный ... проект в двух актах. В таком эпическо-пафосном стиле - прощания и обретения. ... Понимаете меня? Всё-таки будут присутствовать многие руководители Европейских государств. А они любят такие зрелища. Европа вполне допускает свободное толкование таких моментов. ... Вам это понятно?
  - Кто Вы такой? - перебил его Константин.
  - Да-да. Извините, я не представился. Просто, поймите меня правильно, это на меня обрушилось так неожиданно. Таким снежным комом. Я не буду скрывать, это очень приятный снежный ком, но и ответственность колоссальная. Ещё нужно определиться с декорациями. Их будет совсем немного, такой минимализм, скупое подчёркивание бренности бытия и славного боевого пути генерала. Аскетизм. Может быть один, два штриха. Не более. ... Но чьих?! Вот в чём вопрос. Нужно определиться с художником. Расписать мизансцены. И самое главное определиться с музыкой.
  - Вы скажите, как Вас зовут? - глаза Константина просохли от слёз и буравили решительного мужчину недобрым взглядом. Суздальцев повернулся к нему так, чтобы своею спиной защитить Фёдора Карповича.
  - Да-да. Извинтите, - он приложил руку к груди и, поклонившись, сказал: - Свободный режиссер Борис Буратиновцев, друзья зовут меня Бэба, имею действующий контракт с первым министерством культуры и разрешённого оборота удовольствий. Буду создавать действо из предложенных обстоятельств.
  - Странная у Вас фамилия для режиссёра? - спросил капитан Суздальцев.
  - О! Это мой псевдоним. Вообще-то я урождённый Пинокио. Так просто лучше ложится на афишу.
  - И чего Вы добиваетесь? - капитан Суздальцев снял волос с плеча режиссёра на контракте.
  - Вот-вот, именно то, что надо. Очень точное слово, которое органично ложится в эту строчку, и Вы сможете за него потянуть, как за ниточку, чтобы вытянуть всё нутро из этого прогнившего и смердящего мира. ... Я Вам такие похороны закачу! Это будет мировая премьера!
   Капитан Суздальцев сделал шаг вперёд и сгрёб своею левой рукой за лацканы пиджака Буратиновцева: - Да, я тебя! Константин успел среагировать на это движение капитана и повис на его правой руке: - Дима, прекрати! Мы, не имеем право, этого делать. Вспомни, кто ты! - давил со всей силы на правую руку Константин. - Хорошо! Хорошо! Я не буду! - Суздальцев сделал шаг назад и сделал успокоительный жест руками: - А как зритель я имею право? - спросил он у Константина. Тот в ответ пожал плечами. Суздальцев ударил без замаха, коротко, но не сильно. Режиссёру и этого хватило, он, охнув, сполз по двери. ... На удивление, быстро придя в себя, Бэба ловко вскочил на ноги. Потрогав свою челюсть, он в восхищении выставил вперёд большой палец: - Вот, именно та реакция, которая и должна быть. Чистая. Натуральная. Вы удивительно точно повели себя в предложенных обстоятельствах. Это было достаточно убедительно,- он снова проверил свою челюсть. - Вот этого я всегда и добиваюсь. Если бы Вы только могли себе представить, как иногда трудно бывает вытянуть это из актёра. И сколько пота и крови нужно прогнать через себя, смешать с золою самоуничижения, чтобы потом выдавить эту смесь через собственные поры, таким бальзамом на душу зрителя. ... Это можно сравнить только с выплеснутым из себя оргазмом. Причём выскобленным из себя без остатка. ... А у Вас это получилось так естественно. Я даже не сумел уловить границу перехода из одного состояния в другое, - режиссёр по-дружески похлопал Дмитрия по плечу. - Молодец! И достоин восхищения. Но давайте вернёмся к нашим делам. Времени осталось очень мало и поверти мне, нам всем нужно очень спешить. ... Какие ещё у Вас есть вопросы ко мне?
   Дима Суздальцев в растерянности пожал плечами. Константин, смирившись со всем, спросил: - И чья это была идея?
   Бэба как будто ожидал этот вопрос всю свою жизнь: - Не буду Вас обманывать, идея этого проекта полностью принадлежит мне, но и конечно меня поддержали в министерстве. Там на удивление чутко в последнее время относятся ко всякого рода поискам и смелым решениям. Там понимают, что и нам просто необходимо постепенно вливаться в общеевропейский процесс. Пусть это не будет так стремительно. Пусть это будет таким заторможенным перетеканием, пусть даже где-то подражанием, но это пройдёт, для нас сейчас важно именно направление. ... Кстати, вот официальное решение министерства со всеми подтверждёнными моими правами, - Бэба достал из кармана сложенный листок бумаги и протянул его Константину. Константин пробежал его глазами и вернул: - И где Вы собираетесь всё это устроить?
   Бэба оживился ещё больше: - Есть несколько прекраснейших мест совсем недалеко от Москвы. Совершенно чудеснейшие места. Я их, как знал, присмотрел ещё заранее. Там можно всё прекрасно разместить. Под открытым небом. Рядом лес, река и большая поляна перед пригорком, - он все планы живописал в пространстве, вычерчивая руками и деревья, и пригорок. - Там хватит места для всех. Удобный обзор будет для последнего прощания с генералом. Простите меня. ... И удобное место для всех высокопоставленных лиц. Они смогут почувствовать себя, как бы в двух ипостасях. ... Есть место для большой массовки. И место для большого симфонического оркестра, как раз в середине, разделяя собой всё представление, простите меня, на две части. Главное всё синхронизировать по времени. ...
  - Постойте. Постойте, - скромно вклинился Константин. - У Вас, что и актёры будут в этом участвовать? Какая массовка?
  - Да! - обрадовано воскликнул режиссёр. - Вы не поверите, но у меня уже целый список из заслуженных кто просится на роль юродивых, которые будут сопровождать всю процессию. Я уже не говорю о плакальщицах и других эпизодических ролях. ... У меня к Вам только один очень важный вопрос. Это я чтобы не забыть. Ответьте мне, пожалуйста, какую музыку из классической, я имею ввиду, предпочитал генерал? Это очень важно.
   Константин растерянно ответил: - Он всякую музыку любил. У него и пластинок виниловых осталось дома очень много. ... Из классической музыки? ... Он почему-то последнее время Чайковского любил слушать. Я как-то ....
  - Вот она жемчужина! Всё! Я так и думал! - в радостях ударил в ладоши режиссёр. - Простите меня. Я это предвидел. Как я был прав. Как я был прав, - на радостях он даже прикусил зубами собственный кулак. Отдышавшись после нахлынувших чувств, режиссер собрался уходить: - Простите ещё раз, пожалуйста, меня, но мне нужно срочно Вас оставить. У меня ещё очень важная встреча с продюсером. А эта фигура, должен я Вам признаться, для нации будет в определённой мере поважнее, - Бэба осторожно осмотрел всю палату, задержав свой взгляд на покрытом простынёй теле Фёдора Карповича, - и шёпотом добавил. - "Самого". ...Он! Именно он ... закладывает .... Как это? - потянул голосом режиссёр.
  - Пьёт? - простодушно помог Дмитрий.
  - Нет! Что Вы. Это такая утончённая личность. Он никогда не опустится до банального алкоголя. ... Он закладывает ... определённый вкус и достоинство, если эти слова можно свести воедино. ... Понимаете меня? - взглянув на свои часы, и не дождавшись ответа, Бэба сорвался с места.
  - Постойте, Борис, - перехватил его Константин. - И что же потом будет? Похороним отца в чистом поле и что дальше? Он там и останется?
  - Ой, извините. Я же совсем забыл, - режиссер извлёк из своего кармана ещё одну бумагу, и сам торжественно зачитал её: - "Учитывая все прижизненные заслуги генерала Ипатьева Фёдора Карповича. И .... - дальше в течение пяти минут Буратиновцев торжественно уместил всю жизнь Фёдора Карповича в сухой пресс из официальных фраз, дат, заслуженных наград и благодарностей. Закончил он этот документ - принятым решением: - ... И принимая во внимание доставленные неудобства. Разрешить семье генерала Ипатьева Ф. К. самой выбрать место для торжественного перезахоронения".
  Передав документ Константину, Бэба добавил, указывая пальцем в больничный потолок: - Это он постарался!
  - "Сам"? - не поверил Суздальцев.
   Бэба презрительно махнул рукой: - Продюсер!
   Константин принял этот документ, повертел его безразлично в руках и положил на кровать рядом с отцом. ....
  
  
   ... " Чем хороша отлаженная бюрократическая машина. Она работает с усилием и рвением вечного двигателя, чем и подтверждает свою исключительность и необходимость. Когда нужно она работает на всасывание и обсасывание, затягивая в свою воронку тела человеческие вместе с их мелкими судьбами и такими же надоедливыми вопросами. Насосавшись и дойдя до предела отрыжки, она сама переключает рубильник на выделение обсосанных отходов, сдабривая подготовленные поля надежд для проживания следующих поколений пригодных для всасывания. Это универсальное устройство пригодное для всех континентов. Каждая шестерёнка проверена временем и включена в общественно политический строй независимо от названия. Шестерёнки универсальные, смазаны лозунгами и подходят к любому названию. При приближении к ним они издают различные звуки, в зависимости от угрозы их замены или желания приласкать их ...". - Константин, вернувшись, домой не мог найти себе места. Что-то жгло его изнутри. ... Бессилие гоняло его по квартире. Боясь сорваться, он нашёл себе занятие. Доставал различные бумаги: свои и отца, читал их, что-то вспоминал, некоторые, только взглянув на них, рвал с остервенением и злобой, бросая всё на пол. Последний прочитанный оборванный листок пожелтевшей бумаги он задержал у себя в руках. Он вспомнил, как он оказался у него. Вспомнил таёжного затворника милиционера Помнибатько и как пытался, выполняя приказ, вырвать у него записки профессора Размышляева. Иван не дал тогда ему этого сделать. И это был единственный обрывок страницы, доставшийся Константину. Вспомнив Ивана, на душе немного отлегло и потеплело. ...
   Ломарсина вся в чёрном тихо плакала в другой комнате. ...
  
  
  
   Жизнь, как грустная причина, не замечает порождённые ей следствия и, как бы они не были печальны и трагически, растворяется в них вследствие неуёмного духа и стремления своего к чистой идеи счастья и добра, с любовью и надеждой полученной от следствия необратимых потерь и причиной всему являющихся. ... Всему приходит своё время в том месте, где они встречаются, переживя мелкие детали следствия, устранив последние причины и подстроившись под их печальное соседство.
   В том месте все и ждали рассвета, собравшись ещё задолго до его географического пришествия в живописнейшем подмосковном уголке среднерусского пейзажа. С пахучим разлапистым сосновым лесом, пыльной дорогой в две укатанные мучные полосы, которые так выглядели ещё задолго до тележно-каретной эпохи, может, они просто так и были задуманы, чтобы рассекать на две части невысокий пригорок и создавать уходящую перспективу. Ленивой речушкой вдали извивающейся и уходящей в низкорослый кустарник. Луг с пожухлой осенней травой, отдавший все свои цвета, запахи и соки под честное слово не отдавать этого в следующем году. ... Среднерусский пейзаж укутывался до поры до времени в лунный саван, и только два места выделены были горящими факелами, как вмешательство и присутствие человека. С одного из помостов доносились звуки приготовления большого симфонического оркестра, оживляющего свои инструменты в многоголосом слиянии диалектов смычковых, струнных, духовых и ударных. Другой помост, в неторопливом разноголосом перекате тишины, по-европейски безразлично ожидал обещанных зрелищ, кутаясь в пальто, плащи и шубы. Прозябшие ожидания. ... Урожай 1957 года хорошее вино, хотя красное было бы больше к месту. Вы так думаете? Это общепринято. Кажется, зря мы не согласились? Перестаньте сожалеть. Хороший бокал вина и чудеснейший симфонический оркестр, это уже очень много. А что они будут исполнять? Кажется, это будет Чайковский. Прекрасное начало дня. Но Чайковский - это снежный композитор. Я бы сказал, повелитель снега. Кажется, началось какое-то движение, господа. ... Обратный отсчёт пошёл на минуты. Свет следующего, не взирающего на границы дня, подтолкнул лунный саван и побежал по разлапистым соснам. Над пригорком он уже властвовал во всю. Пришли в движение и одушевлённые тела, насытившие среднерусский пейзаж каждый со своей миссией. Завращалось колесо тел, надежд, мыслей, страхов, превращений и ожиданий. ... С мыса Канаверал взлетел подержанный Шаттл. Об этом сейчас же доложили. Пришли в движение люди с хорошей выправкой и правильной осанкой. Пошли команды и полетели приказы. Движение Шаттла докладывали каждые пять минут. Шаттл пересёк государственную границу. В далёких северных землях полковник Жук от волнения снял китель и расстегнул ворот форменной рубашки. Уверенной рукой он вставил ключ и, повернув его, отбросил колпачок, прикрывающий красную кнопку. У лейтенанта Зуева, дежурившего вместе с полковником, зарделись щеки, и заныло под ложечкой. ... Со стороны дороги вышли на исходное положение плакальщицы в длинных чёрных платьях и чёрных платках. Их обогнали верховые в казачьей форме с пиками на перевес. Пошли рысью. Казаки скрылись за пригорком, оставив за собой шлейф из ядрёного запаха, разгорячённого конского тела. Откуда казаки?! Их нет в сценарии. ... Помост приумолк и опустил воротники пальто, плащей и шуб, чтобы не пропустить ни одного глухого удара конского копыта. ... Через кусты продрался на дорогу Евгений. От долгого пешего путешествия по среднерусской местности его не нужно было переодевать и гримировать в юродивого. Глаза горели. ... Кто прикрывает у нас это направление? Часть полковника Жука приведена в полную боевую готовность. Контроль на месте осуществляет генерал Хрипач. ... За казаками по дороге неспешно прошёл мимо гостевой трибуны и ушёл в сторону пригорка худой и очень высокий юноша, кутаясь от предрассветного холода в длинный вязаный шарф. Ушёл навстречу всплывающему алому диску, всходящему в морозное светло-жёлтое небо. ... Кто он такой? Кто его пропустил? Мы проверили его документы. Всё в порядке. Он живёт в деревне за пригорком. ... Выводите юродивых. Пусть выходят в свой квадрат. Движение начнут сразу за плакальщицами. ... Полковник Жук ждёт приказа. Нельзя Шаттл близко подпускать к месту встречи. Они потом заявят, что это их сбил корабль пришельцев. ... Всем ждать. ... Мы засекли корабль пришельцев. Через несколько минут он войдёт в плотные слои атмосферы над нашей страной. ... Евгений вышел в то место и в то время, куда он и должен был выйти, подчиняясь внутреннему зову. Его окружили такие же, как и он люди в лохмотьях и со следами грязи и синяками на лице, босиком со стёртыми в кровь ногами. ... А кто Вы такой? - спросили у Евгения сразу. ... Меня сюда привела моя внутренняя убеждённость. ... А у Вас есть удостоверение "заслуженного"? ... У меня внутренняя потребность. ... Нате в морду, сволочь! Что Вы несёте в себе? Паскуда! ... Почему юродивые устроили драку?! Срочно растащите их! Нет! Сами в драку не вмешивайтесь! Я же просил милицию не вмешиваться в драку! ... Мы в драку не вмешивались. Они сами начали нас избивать. ... На гостевой трибуне повернули головы от оранжевого восхода в сторону массовой драки людей в лохмотьях с милицией. Если посмотреть через бокал жёлтого вина на красный всплывающий диск, жёлтое вино расплёскивалось красными кровяными прожилками. Люди в лохмотьях теснили милицию к кустам и дико ругались. Володя Угрюмов сумел вытащить из самой гущи драки избитое тело Евгения. Он тащил его по земле за ноги, а Евгений раскинув руки, смотрел опухшим лицом в уходящие звёзды. ... Не останавливайте их! Ни в коем случае! Всё идёт прекрасно! Плакальщицы не стойте без дела, начинайте причитать, рвать на себе волосы. Падайте на колени, чтобы не загораживать гостевой трибуне. ...Печальной процессии приготовиться. Займите свои места и начинайте движение только по звучанию симфонического оркестра. С первыми тактами. И все слушайте музыку. ... Шаттл глубоко вошёл на нашу территорию. Часть полковника Жука последняя линия нашей обороны, если мы пропустим его дальше нам его не достать. Отдайте приказ. Дорога каждая секунда. ... Инопланетный корабль вошёл в нашу атмосферу? ... Вошёл. ... Есть ли вероятность, что мы сможем и его задеть? ... Есть такая вероятность. ... Тогда, пропустить. Шаттл не сбивать. Будем надеяться на лучшее. ... Вас поняли, не сбивать. Будем надеяться. ... Оркестр! Дирижёр взмахнул палочкой и вверх, от пожухлой травы, от свежеструганных досок деревянного помоста, расплескалось и понеслось во все стороны среднерусского пейзажа. Волшебный и в то же время трагичный финал из балета "Лебединое озеро". Тронулась печальная процессия. Последний путь генерала Ипатьева Ф. К. Гостевой помост опустил бокалы с вином и принял печальный вид, сливаясь с природой и музыкой. Плакальщицы заняли своё место впереди печальной процессии. Милиционеры помогли подняться юродивым и подтолкнули их вслед. Владимир оставил Евгения в первом ряду, недалеко от дороги. Слёзы текли из опухших глаз Евгения. ... Владимир Суренович снял парадную фуражку и вытянулся в струнку, сдерживая слёзы. Он стоял у гостевого помоста и дожидался своей очереди. ... Вся процессия свернула налево и стала огибать помост с оркестром. Дорога освободилась. Из-за пригорка не спеша, показался высокий юноша с двумя тяжёлыми сумками в руках. Он возвращался в город. Шёл нагруженный и от этого пылил ногами. Пыль поднималась невысоко, это была не воздушная летняя пыль со своим запахом, а прибитые к земле осенние остатки. Как много можно втянуть в пейзаж, особенно если он не твой. И восход прозрачный, и облака неожиданно набежавшие. Пошёл снежок, добивая пыль и превращая её в привычную кашу. Мелкий и свободный снег. Он шёл спиральными струями без видимого начала. Гостевой помост в недоверии задрал головы вверх, пытаясь увидеть начало снежных спиралей. Снег усилился и повалил хлопьями, ещё больше скрывая свою причину. Опушая всё вокруг, и превращая в простую сказку. Сосны с радостью махали снегу широкими лапами. Давай к нам! Мы рады тебе! Завали нас до самой земли. ... Оркестр вытягивал последнюю скорбь из сердец. Музыка смешивалась с хлопьями и придавала их падению подобие танца. Накружившись и натанцевавшись, снег таял на лицах и смешивался со слезами. ...
  Сбили! Сбили! Шаттл сбили! - кричал в эфир удивлённый полковник Жук. ... Кто посмел?! Был приказ не сбивать! Кто сбил, мать Вашу ...? Неопознанный ... неопознанный ... летательный. Нет, - замямлил в эфир полковник Жук. ... Что Вы там мямлите? Кто сбил? Что инопланетный корабль сам сбил? ... Нет! Шаттл сбит неопознанным летающим предметом неправильной формы, выпущенным из малонаселённого пункта в Центральной Сибири - Акатуй! Акату-у-у-у-й! - радостно затянул в эфире над снежной страной полковник Жук. ... Печальная процессия приближалась к месту захоронения. Ломарсина не смогла пойти вслед за процессией. Она, подобрав рукой, чёрный платок и прижав его ко рту, побрела сквозь плакальщиц, мимо юродивых, хватающих за подолы пальто, плащей и шуб на гостевом помосте и всё шла, шла и шла по просёлочной дороге. Константин проводил её печальным взглядом. Он тоже не был с процессией, а по долгу службы остался у помоста, рядом с Владимиром Суреновичем, ожидая прилёта корабля. ... Каждый шаг процессия соотносила с музыкой, выполняя всё чётко и страстно, поравнявшись с местом захоронения, тело Фёдора Карповича было предано земле под строгий траурный салют. ... Не успели смолкнуть звуки траурного салюта, как оркестр, сделав большой вдох, втянул в себя все остатки печали и грусти. И выплеснул в небо на встречу приближающейся точке вальс из балета "Спящая красавица". Точка поймала волны музыки и пошла не прямо на посадку, а закружила и затанцевала в воздухе, подчиняясь твёрдой руке дирижёра. Музыка поднималась вверх, освобождая землю для удивления и восторга. Тысячи изумлённых глаз встречали приятно-круглый летательный аппарат розового цвета. Он покружил-покружил и мягко сел, справа от оркестра, не раздавив ни припушенную осеннюю пыль, ни островки выцветшей травы, завис в миллиметре от среднерусского пейзажа и замер. Состояние всеобщего шока охватило всех. Несколько бокалов выскользнули из рук и разбились с хрустальным звоном о деревянный помост. Оркестр замолчал сам, оборвав финал на высокой ноте, не ожидая команды дирижёра. Время перестало измеряться в секундах и минутах, оно перешло в снежное измерение. Вертикально-снежное измерение, зримое и пушистое, собирающееся снежной шапкой на розовом предмете. Пушинка к пушинке собиралась затянувшаяся пауза. Видно, не обладая земным чувством удивления и детского восторга, розовый предмет вытолкнул дверь, которая опустилась ступеньками на заснеженную землю. От этого движения снежная шапка съехала и припорошила ступеньки. Зелёная рука с тонкими пальцами поманила из тёмного проёма двери, приглашая войти. Константин первым пришёл в себя. Он поправил парадную фуражку на голове Владимира Суреновича, подал ему объёмистый букет алых роз и подтолкнул в спину по направлению к проёму открывшейся двери. Владимир Суренович сделал один шаг, второй, пришёл в себя, расправил плечи и уже более уверенно пошёл по ступенькам в тёмный проём. Сверху стала собираться вторая снежная шапка, измеряя время ожидания. ... Послышался женский смех, затем мужской. Дверь пришла в движение, и из дверного проёма донеслись громкие звуки вальса цветов из балета "Щелкунчик". Дверь закрылась, и розовый корабль начал раскачиваться в такт вальса. ... И только тогда с гостевой трибуны послышался отчаянный крик: - А как же мы?!!! Где наше?!!!
  Константин, сообразив, бросился к зависшему розовому кораблю и решительно застучал кулаком в дверь. Корабль замер. Снежинки отсчитали свой отрезок времени, и дверь снова мягко пошла открываться. По ступенькам спустился Владимир Суренович без фуражки, с взлохмаченной головой, в расстегнутом кителе без галстука. В руках он вынес большую коробку бледно серебряного цвета. Простодушно и наивно поклонившись в сторону гостевого помоста, как бы извиняясь, он передал коробку Константину и быстро вернулся обратно, упруго подпрыгивая на каждой ступеньке. Корабль больше не стал ждать. Он сорвался с места, обдав всех снежной пылью, и унёсся в яркую точку меж снежных спиралей. ... Константин, попробовав ящик на вес, переложил его на одну руку, такой невесомый он был. Казалось, что мерцающий ящик движется сам в воздухе, а Константин только направляет его в сторону гостевого помоста. Константин двигался медленно, не веря своим ощущениям. Снежинки падали ему на непокрытую голову, брови, ресницы, касались его щёк. ... Перевернувшись, снежные спирали сверлили тёмное небо, пытаясь оторваться от земли и умчаться туда, в безоблачное ... чистое ...
   ----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
   А. Шендогилов 2007.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Простая формула
   " 19 - 20 "
   ( с продолжением.)
   ------------------------------------------
   ------------------------------------------
   ------------------------------------------
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"