Щербинин Дмитрий Владимирович : другие произведения.

Ритмы чистой воды

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


Дмитрий Щербинин

"Ритмы чистой воды"

(повесть-страшилка)

  
   Бывают такие сны, хоть и прекрасные, хоть и таящие в себе целые занимательные, хоть и не всегда логичные истории, но которые вскоре после пробуждения безвозвратно забываются.
   Но бывают, - очень, правда, редко, - такие сны, которые и после того как человек проснулся, кажутся более реальными, чем сама реальность. И если, например, в таком сне человек умел летать, то после пробуждения вполне естественным кажется ему, что вот он вскочит с кровати, замашет руками, и полетит по комнате, а потом и в форточку выпорхнет - к высокому, зовущему его небу...
   Сон, приснившийся в ту ночь двенадцатилетнему Андрею, оказался самым запоминающимся, самым ярким сном в его жизни. Хотя, на самом то деле, и не было в этом сне чего-то такого уж слишком выдающегося. Видал ведь он и более сказочные, более фантастические сны. А тут - сон, весьма приближенный к реальности. Будто бы он, Андрей, оказался у полотна железной дороги (а Андрей действительно проживал неподалёку от железной дороги, в небольшом подмосковном городке). И вот он начал копать подземный ход, неподалёку от насыпи. Копал с такой скоростью, с какой только во сне и возможно копать. Не успел и глазом моргнуть, как уже оказался вырыт настоящий туннель, в который Андрей и забрался. Прямо над головой его шумели торопливые электрички, но их шум был приглушённым, и не мешал спокойному, торжественному сну. Андрей отодвинул лежавший на полу туннеля камень, и увидел уходящий куда-то вниз, в неведомое далёко колодец, заполненный чистейшей, прозрачнейшей водой. Набрал Андрей руками этой воды - отхлебнул, и почувствовал её приятнейший вкус. Это была первородная, без примесей вода. Она давала силы, хотелось окунуться в неё. А потом увидел Андрей, что из глубин колодца приближается к нему бумага. Мальчишка не испугался, подхватил её, и обнаружил, что это - кусок какого-то древнего свитка со стихами. Только он начал читать, и проснулся...
  

* * *

  
   Недавно начались летние каникулы, а поэтому и в школу не надо было идти. Когда родители собирались на работу, Андрей как раз видел этот сон. А теперь они уже ушли, и в квартире было пусто, тихо. За приоткрытым окном слабо шелестел своим лиственным царствием тополь, а над его ветвями видно было полное молодой, утренней синевы безоблачное небо. Андрея радовало, что впереди был целый свободный летний день, и что в течение этого дня он непременно выпьет той чистейшей водицы...
   - Стоп, - сам себе сказал Андрей, когда уже вскочил с кровати.
   В одних трусах замер он посреди комнаты, размышляя: "Что же это за уверенность такая? Ведь это же сон был. Просто сон. Надо выкинуть его из головы, забыть... Но зачем же выкидывать, если я твёрдо знаю, что мне надо идти к железной дороге. Я даже и место помню. Там я найду этот источник с удивительнейшей водой... Но ведь это же сон!.. Но я сейчас в его реальности уверен как ни в чём. И что мне - против своей воли что ли идти? Дома сидеть? Может потом и не будет такого шанса..."
   Итак, Андрей - тринадцатилетний мальчишка, который хоть и любил до сих пор волшебные сказки, но уже несколько лет совершенно не верил в существование Деда-Мороза или Бабы-Яги, решил проверить свой похожий на явь сон. И, если можно так сказать, - "утешало" его то, что шанс встретить кого-либо из его друзей-приятелей в этот утренний час всё равно был крайне не велик, а, значит, и вряд ли придётся объяснять, куда он идёт.
   К счастью, дома у них имелась лопата, которую отец Андрея купил неделю назад, но ещё не успел отвести на дачу. Вот эту лопату и прихватил с собой мальчишка. А перед этим он наскоро позавтракал, ну и само собой - оделся, обулся.
   Он шёл по тихой улочке родного, утопающего в зелени городка, и даже не подозревал, что в Москве, до которой было всего несколько десятков километров - сейчас шум, гам, и всегдашний плохой, отравленный воздух. А в родном городке воздух был не только свеж, но и приятно ароматен - от трав, цветов, листьев. И птицы пели так, будто это не лето было, а весна вступила в свою счастливейшую пору. Андрей шёл задумчивый, пытался вспомнить вкус той чистейшей воды из сна, и те поэтические строки, которые он успел прочитать на обрывке всплывшего свитка.
   Поэтому полной неожиданностью, заставившей его вздрогнуть, и остановиться, прозвучал знакомый голос:
   - Привет! Куда собрался?
   И уже подошёл к нему Коля - его одноклассник, и лучший друг, с которым Андрей ходил в астрономический кружок.
   Надо было что-то говорить, и Андрей пробурчал:
   - Да вот, до железной дороги решил прогуляться.
   Коля обрадовано улыбнулся:
   - О, ну так нам по пути. Я тоже к железной дороге, а точнее за неё - в яблоневые сады.
   Эти яблоневые сады принадлежали когда-то совхозному хозяйству, но хозяйство куда-то сгинуло, а сады остались. Так что теперь не только мальчишки и девчонки, но и взрослые жители их города, когда выпадало свободное время, ходили в эти сады и набирали вдоволь яблок, которые ели, или варили из них компот, варенье, джем. Вот и теперь в руках Коли были две большие, но ещё пустые сумки. Он пояснил:
   - Это меня мать послала. Варить будет...
   Но по счастливому лицу Коли было понятно, что ему такое поручение вовсе не в тягость. А он очень даже рад был в такое ясное, свежее утро прогуляться, пожевать яблок. А уж встреча с Андреем его ещё больше порадовала.
   Чего нельзя было сказать про Андрея, который теперь думал, как бы избежать объяснений.
   А Коля уже спрашивал:
   - А что это ты лопату с собой взял?
   - Купать буду, - вздохнул Андрей.
   - А где?
   - Около железной дороги, - автоматически ответил Андрей, и только потом подумал - а стоило ли отвечать так искренно.
   - Ух ты, у железной дороги! - больше прежнего заинтересовался Коля. - А что ты там копать собираешься?
   Андрей подумал: "Ну, значит, судьба. Не отделаться мне от Коли, и придётся ему всю правду выкладывать".
   И он быстро проговорил:
   - А мне сон приснился. Такой ясный, как реальность. Сон о том, что под полотном дороги - источник с чистейшей водой, и в этой воде ещё какая-то рукопись со стихами плавает. Можешь считать меня ненормальным, но я всё равно буду копать.
   Казалось бы, Андрей неплохо знал Колю, но тут, к неожиданности, оказалось, что Коля вовсе не удивился, не стал над Андреем насмехаться, а принял это как нечто само собой разумеющееся. Он сказал:
   - Вот здорово! Может, и в самом деле есть там что-то. Так что поход за яблоками откладывается. Пойдём вместе и копать вместе будем.
   Андрей улыбался. Теперь он уже не жалел, что встретил Колю. Поддержка в таком необычном деле была необходима.
   Вскоре они дошли до железной дороги. Остановились, огляделись, и Андрей заявил:
   - Ну вот - это то самое место, о котором я тебе говорил.
   Ничего необычного в этом месте не было. На некотором отдалении - метрах в двухстах, виднелся огороженный заборчиком почему-то одинокий дачный участок. И ещё поблизости росли, обнявшись ветвями, две стройные, молодые берёзки. По этим берёзкам и вспомнил Андрей, что именно это место видел во сне.
   Сказал:
   - Начинаю работу, - и воткнул лопату в насыпь.
   Тут то и оказалось, что одно дело - копать во сне, а совсем другое - в реальности. Насыпь, как, в общем-то, и следовало ожидать, оказалось твёрдой, неподатливой, спрессованной тяжестью товарных поездов и электричек. Несмотря на свой энтузиазм, Андрей немало провозился, и вспотел, прежде чем вырыл хотя бы незначительную ямку, в которую он можно было пропихнуть только голову.
   - Давай помогу, - предложил Коля.
   - Ага, помоги, - сразу согласился Андрей.
   Через полчаса запыхавшийся, взмокший Коля, протянул Андрею лопату, и, вороша ногой выкопанный щебень, проговорил:
   - А, может, всё-таки в каком-то другом месте надо копать, а? Вон у тех берёзок почва гораздо более мягкая.
   - Нет-нет. Говорю тебе - копать надо здесь. Это я точно помню, - выпалил Андрей, и, выхватив из Колиных рук лопату, продолжил этот нелёгкий, непривычный труд...
   И, странное дело, чем больше проходило времени, чем сильнее они уставали, чем сильнее болели свежие мозоли на ладонях, тем больше они уверялись в том, что делают всё правильно. Даже Коля теперь уверен был, что Андрею приснился вещий сон.
   За это время проехало множество электричек. Проезжали и пассажирские и грузовые поезда. Каждый раз, заслышав такой шум, ребята отходили от дороги, и выжидали, когда проедет. После чего вновь принимались за работу.
   Всё же им надо было кушать, и они пару раз бегали в яблоневый сад, до которого от места их раскопок было не более полукилометра. Там набивали желудки яблоками, и бегом возвращались, продолжали работать лопатой.
   И уже вырыт был значительный туннель. Тот, чья была очередь копать, согнувшись, заходил в темноту, и, постоянно цепляясь локтями за кривые, острые стены, вслепую долбил лопатой по стене. Под ногами скапливалась выдолбленная щебёнка, которую потом вытаскивали наружу, и сбрасывали в ближайшую канавку.
   Вот в очередной раз выбрался из туннеля, отбросил в сторону щебёнку Андрей. Он, также как и Коля, был грязным, похожим на шахтёра. Коля уже хотел взять у него лопату, но Андрей жестом остановил его, и сказал:
   - Всё. Довольно копать. Я помню, что во сне туннель был примерно такой же длины. Правда, гораздо шире и светлее.
   Коля подошёл, заглянул в эту непроницаемо чёрное отверстие, и проговорил:
   - Да уж, надо думать, что во сне было светлее, потому что сейчас там вообще ничего не видно. Так что я лучше домой за фонарём сбегаю.
   - Не надо фонаря, - сказал Андрей.
   - То есть, как это - фонаря не надо? - удивился Коля. - Ведь мы же должны там досконально всё исследовать. А вдруг что-нибудь пропустим? В общем, я бегу домой. Главное, чтобы мать или отец меня не заметили в таком виде. Ну, ладно. Думаю, как-нибудь проскользну...
   - Лучше не надо, - покачал головой Андрей.
   - Через полчаса уже обратно прибегу, а ты пока посиди, отдохни, - заверил его Коля, и припустил по пустынной, заросшей травой тропке в сторону их тихого городка.
  

* * *

  
   Андрей присел на землю, прислонился спиной к берёзе, и смотрел на вечереющее, наполнившееся сиреневым светом, по-прежнему спокойное, безоблачное небо...
   Часов у него, к сожалению, с собой не было, и он не знал, сколько теперь времени. Не знал он, и сколько времени прошло с тех пор, как убежал Коля, но ему казалось, что уже очень долго нет его друга. И воображение рисовало такую картину: родители увидели Колю - всего перепачканного, в измятой, а местами и разорванной одежке, и теперь не выпускают его, допрашивают - что с ним такое случилось.
   А Андрею не терпелось поскорее узнать - не обманул ли его сон. И вот он полез в недавно вырытый туннель. Там, в слепую, начал ощупывать пол, выискивая камень, под которым должен был таиться тот, наполненный чистейшей водой колодец.
   Немало камней попалось ему, и все их он с трудом выдирал из спрессованной поверхности, затем запускал в образовавшийся проём пальцы, и - ничего не находил.
   Чем больше он выдирал камней и камешков, чем меньше оставалось неисследованной поверхности, тем больше он волновался, тем быстрее билось его сердце. Теперь он понимал, что, если все его предчувствия окажутся ложными, то это будет настоящей трагедией. Это не значило бы, что той чудесной, желанной воды из его сна вовсе не существовало, это значило бы, что он просто забыл (уже навсегда и безвозвратно), где её искать.
   Так прошло довольно-таки много времени, и на улице уже совсем потемнело, так что, обернувшись к выходу из туннеля, Андрей ничего не увидел - непроглядная чернота окружала его со всех сторон. Но он отбросил туда, в эту черноту, очередной, с большим трудом вырванный камень, протянул руку вперед, и уткнулся в стену туннеля. Итак, он очистил весь пол, и не обнаружил колодца - сон не сбывался, сон обманул его, и Андрей чувствовал себя просто дурачком, маленьким ребёнком, который прочитал сказку, и подумал, что и в самом деле существует...
   В раздражении он дёрнул рукой, и тут наткнулся ещё на один камень - самый большой из всех камней, с которыми ему пришлось сталкиваться в этот день. Этот камень только торчал из нижней части стены, но, чтобы высвободить его, надо было ещё немало потрудиться.
   Андрей пребывал в таком мрачном состоянии - думал, что теперь уже точно ничего не получится, и скорее от отчаяния, от потребности сделать хоть что, а не от мыслей, что у него хоть что-то получится - начал дёргать камень. Так прошло несколько напряжённых минут - Андрей совсем устал, а камень только слегка дёргался и никак не хотел высвобождаться.
   Вот поехал очередной грузовой поезд. Грохот был такой, что у Андрея едва в ушах не закладывало - он чувствовал, как дрожат стены, потолок, как даже сваливаются ему за шиворот и на затылок падают мелкие камешки. А этот камень всё никак не поддавался. Андрей крепко сжал зубы и из всех сил дёрнул.
   Тогда камень так легко, будто его кто-то снизу подтолкнул, высвободился, а Андрей, больно ударившись спиной, повалился на пол. Он по-прежнему ничего не видел. Длинный состав всё грохотал над его головой, а поэтому он и голоса собственного не слышал:
   - Тьфу ты, что за глупость была поверить во всё это. Удивительно ещё, что Колька согласился мне помогать. Но он, наверное, и понял, что это глупость, и поэтому не вернулся...
   И тут Андрея замер, потому что почувствовал, что под спину ему натекает вода.
   Он резко приподнялся, и начал водить вокруг руками, чувствуя, как по бугристому полу действительно разливается вода. Почувствовал приятный аромат, и, зачерпнув немного этой воды, и слизнув её, улыбнулся - это была та чистейшая вода из его снов.
   Тут и товарный поезд прекратил грохотать, наступила торжественная тишина.
   Андрей приговаривал:
   - Колька, Колька, что же тебя здесь нет, а то бы мы вместе разделили минуту торжества. Оказывается некоторые, даже самые невероятные сны, могут нести в себе правду...
   И он вновь выгнулся вперёд - туда, где высвободил из стены камень; туда, где теперь образовалась выемка. В эту выемку, сколько позволяла нависавшая над ней стена, он и опустил руку; погрузил пальцы в воду, повёл ими в одну сторону, в другую. Хотел дотянуться до свитка со стихами, который видел во сне. Даже и нетерпение испытывал - прочитать бы поскорее строки неведомого, сказочного поэта.
   Неожиданно что-то холодное прикоснулось к его пальцам. Андрей ожидал, что свиток со стихами окажется каким-то другим, а не таким жёстким, но всё же он был уверен, что это именно свиток к нему сейчас прикоснулся. Поэтому ещё сильнее начал проталкивать туда свою руку, на его коже появлялись царапины, но он не обращал внимания на боль. Главным ему казалось - дотянуться до стихов.
   А потом чьи-то холодные, жёсткие пальцы сомкнулись вокруг его запястья. Такого Коля не ожидал. Он вскрикнул, попытался высвободиться, но не тут то было - хватка того неведомого, в воде скрытого, была железной. По-прежнему невидимая в темноте вода заплескалась, забурлила, и Андрей почувствовал, как на лицо его летят капли. Теперь они уже не казались такими желанными, расчудесными, чистейшими; теперь в каплях этих чувствовалась угроза, напряжения, и в голове Андрея зазвенел пронзительный, молящий голос-крик: "Помоги! Спаси нас! Мы поглощены им! Мы в нём!.. Вызволи нас - ты можешь..."
   - Что вы от меня хотите? Кто вы? Выпустите меня! Я не хочу... Отпустите! - непрестанно молил, всё время пытаясь освободить руку, Андрей.
   Та жёсткая, подводная рука сжалась с такой силой, что Андрею показалось, что у него ломается запястье. А голос в голове продолжал звенеть неистовыми нотами страдания:
   "Он приближается! Он уже почти здесь! Иди отсюда! Но... найди нас! Спаси! Спаси!".
   И подводная рука наконец-то разжалась. Андрей вновь повалился на пол. По-прежнему он ничего не видел, но всё же теперь произошли очень существенные изменения.
   Если прежде он, хоть и усталый, был исполнен романтическими мечтаниями, и разве что некоторые сомнения отвлекали его от общего позитивного настроя, то теперь чувствовал Андрей страшный, тёмный негатив. И тут дело было не в том, что его хватала та подводная рука. Ведь рука то уже отпустила - а чувство страха, опасности - с каждым мгновеньем всё возрастали. И Андрей понимал, что не той подводной руки, и не её владельца надо ему было бояться, а того, о ком он был предупреждён: "Он приближается!"
   А вода бурлила всё сильнее, всё чаще летели её брызги на мальчишку, и он чувствовал, что он уже весь мокрый. Вдруг воображение нарисовало отчётливую картину - из колодца вырывается какая-то невиданная, злобная тварь и разрывает его на кусочки.
   Андрей вскрикнул и, прикусив нижнюю губу, отталкиваясь руками от пола, попятился назад. Клокотание воды переросло в какую-то невероятную, оглушительную отрыжку и целый фонтан хлынул, ударил в лицо Андрея...
   Наконец он вывалился наружу, на улицу, покатился вниз, под уклон, и остановился только тогда, когда ударился затылком об ствол берёзы. Вцепившись дрожащими, мокрыми руками в этот ствол, начал он подниматься.
   Сумерки уже сгустились в ночную темень, но и звёзд на небе не было видно - пока Андрей копался в туннеле, наплыла, заволокла небо низкая дымка. Так что мерцавшие на значительном отдалении огни станции были единственным источником света.
   Вдруг в темноте что-то зашевелилось, надвинулось на Андрея. Мальчишка бешено крикнул, взмахнул руками, отдёрнулся и, споткнувшись об выброшенный им же камень, упал наземь.
   В ушах Андрея что-то звенело, и стремительно бабахала разгорячённая, нервная кровь, но всё же он услышал голос Коли, который сейчас лучше всякой музыки прозвучал:
   - Ты чего так кричишь?
   - Я нашёл! - вскрикнул Андрей.
   - Чего нашёл?
   - Источник! Только там... в общем, лучше нам отсюда сматываться...
   - Подожди ты сматываться. Чего там бурлит так?
   Оказывается Коля, всё-таки притащил фонарь, и вот теперь включил его. Свет фонаря показался Андрею ослепительным - он вынужден был сощуриться.
   А Коля возвестил:
   - Ишь ты, как хлещет!
   И действительно, теперь из разрытого ими туннеля хлестал настоящий поток. Он бил упругой струей, как из шланга и напор этой струи всё усиливался, а из глубин земли доносился всё возрастающий грохот. Сама земля вздрагивала.
   Коля прокашлялся и спросил:
   - Эй, Андрей, а что такое натворил?
   Андрей ответил:
   - Да я только один камешек выдернул. Но дело не в этом. Сейчас здесь...
   Он не договорил, потому что почувствовал, что в окружающем их пространстве вновь что-то изменилось. Эта непроглядная, тёмная ночь, вдруг стала ещё более тёмной, ещё более непроглядной. Их окружала уже угольная чернота, которая поглотила и огни далёкой станции, и вообще - всё-всё.
   И то единственное, что ещё давало свет, был луч из Колиного фонаря. Андрей прильнул вплотную к этому свету, и пробормотал очень испуганным, дрожащим голосом:
   - Только бы фонарь не потух...
   Теперь и Коля напрягся. В его голосе чувствовался страх. Он спрашивал:
   - Что это такое?
   Андрей, осторожно притрагиваясь к лучу от фонаря пальцами, говорил:
   - Я не знаю. Я только был предупреждён. И вот он здесь.
   - Кто такой он? Что за ужасы? - спрашивал Коля нервным голосом, и, вместе с тем как задрожала его рука, задрожал и луч фонаря.
   Вместо ответа, Андрей пожал плечами, и, глядя в упор на электрический свет, шептал:
   - Только бы он не потух. Только бы не потух. Потому что без света мы совсем пропали.
   Коля ответил не вполне уверенным голосом:
   - Да, вроде бы, батарейки новые. Надолго должно хватить. Но я хочу сказать - мне здесь совсем не нравится, и ты был тысячу раз прав - надо отсюда сматываться.
   - Только вот куда нам идти? - спросил Андрей.
   И, куда бы Коля не поворачивал фонарик - везде он упирался в одинаковую, лишённую каких-либо примет темень. Ни берёзы, ни насыпи, ни даже бившего из туннеля водного потока больше не было видно. Когда Коля посветил вниз, то увидел, что и почва сделалась невыразительно гладкой, однообразной, словно поверхность выточенного угля.
   Коля спросил:
   - Ты помнишь, где берёзка стояла?
   Андрей покачал головой, и молвил:
   - У меня голова кружится. Здесь что-то живое, огромное, оно вокруг нас, и оно нас чувствует, но почему-то ещё не может схватить. Что-то сдерживает его.
   И вновь проговорил Коля:
   - Ну слушай, Андрей, давай пойдём отсюда хоть куда-нибудь. Ведь не может же везде быть так, как здесь.
   - Что ж, пойдём, - отозвался Андрей. - Хотя раньше надо было уходить, а теперь... ещё провалимся куда-нибудь.
   - А у меня такое впечатление, что мы уже куда-то провалились, - произнёс Коля. - Провалились, а теперь идём в этой темнотище. А вокруг нас - подземная зала.
   - Подводная зала, - вздохнул Андрей.
   - Что ты говоришь?
   - Да ничего. Лучше нам вообще помолчать, чтобы не привлекать внимание Этого...
   Идти было очень тяжело. Казалось им, что прорываются они сквозь кисель. Шагали медленно, но всё же сделали уже столько шагов, что по расчетам должны были либо в родной город вернуться, либо, если они неправильное направление выбрали - добрести до заброшенных яблоневых садов. Но ни древесных стволов, ни стен домов перед ними не появлялось. Вообще ничего не изменялось - одинокий луч фонарика высвечивал всю ту же однообразную темноту и ровную поверхность, по которой они ступали.
   Время от времени либо Коля, либо Андрея спрашивал:
   - Где мы?
   Спрашивал, не надеясь получить ответа. И никакого ответа действительно не было. Мёртвая тишина - та тишина, от которой звенело в ушах, и которая казалась неистовее любого грохота, окружала их. И уже казалось, что во всём мироздании нет ничего и никого кроме них, этой тишины и тьмы.
   А потом Коля сказал:
   - Я не могу идти дальше.
   - Что случилось? - спросил Андрей.
   - Не знаю, но, кажется, мои ноги увязли в чём-то...
   Андрей глянул вниз, и увидел, что не только Колины, но и его ноги попали в какую-то трясину, которая была живой, сама наползала на них, поглощала.
   Андрей остервенело начал дёргаться. Он пытался освободить не только себя, но и Колю; схватил его за локоть, отталкивал его в сторону. И тут случайно увидел свою ладонь. Это была та самая ладонь, за которую его хватал тот неведомый подводный обитатель, предупреждавший его и просивший о помощи.
   И теперь на ладони появилось какое-то изображение. Что-то блеснуло и ослепительными лучами больно ударило в глаза. Андрей пошатнулся, вскрикнул, но его собственный крик потонул в надсадном гудке скорого поезда, который летел на них.
   Что видел машинист этого скорого поезда? Он недавно проехал небольшой подмосковный городок, и теперь развивал большую скорость. Колея дороги уходила прямо вперёд, видимость была хорошей, никаких препятствий не было заметно. И, в общем, этот машинист чувствовал себя расслабленно, почти отдыхал.
   И вдруг - настоящий Шок! Буквально в пятидесяти метрах перед составом словно бы из небытия появились двое мальчишек. Они стояли на рельсах, глупо дёргали руками, но никуда не уходили. И машинист понимал, что уже нет времени, чтобы затормозить, остановиться. Только и успел он дать этот протяжный, пронзительный гудок. И уже на расстоянии пяти метров - он едва успел заметить, как эти мальчишки шарахнулись в разные стороны от насыпи. Машинист ещё долго бормотал ругательства, но всё же рад был, что всё обошлось.
   Андрей и Коля оказались разделёнными поездом, и смотрели на его быстро мелькающие окна, слышали громкий перестук колёс, и все ещё не верили, что это происходит на самом деле. В воображении все ещё царил тот непроницаемый мрак, сквозь который они так долго прорывались. А, между прочим, уже наступило утро, и оно казалось таким же безмятежным и спокойным, как и предыдущее утро...
   Наконец поезд отгрохотал, хлопнул на прощанье ветром, и тут же стало слышно чириканье воробьёв. А ещё откуда-то издали доносились удары топора по дереву, и шум от двигателя грузовика - всё мирные, будничные звуки.
   Коля опасливо покосился на шпалы, на рельсы. Ему казалось что, стоит только ему на них наступить, и они поглотят его обратно, в ту тёмную трясину. Он умудрился одним прыжком перескочить через них. Оказался он возле Андрея и, прежде всего, спросил:
   - Всё это на самом деле было?
   - А ты как думаешь? - мрачным голосом поинтересовался Андрей, и указал на следы недавнего потопа.
   Судя по размытой почве, из выкопанного накануне туннеля вытекло очень много воды. Напор её был таков, что даже переломилась росшая рядом берёзка. Почва теперь была вязкой, топкой, но вода больше не хлестала, да и самого туннеля больше не было - железнодорожная насыпь сдвинулась, без следа сдавила его.
   Коля проговорил:
   - Ну, вот и хорошо, что теперь всё засыпано. Безумная это была идея - копать. Теперь осталось только забыть об этом кошмаре и никогда больше не вспоминать.
   На это Андрей ответил всё тем же замогильным тоном:
   - А ты уверен, что всё закончилось?
   - Ну, хотелось бы на это надеяться.
   - А мне вот кажется, что всё только начинается.
   И он вновь повернул вверх ладонь на правой руке. Там светился каким-то нездешним, словно бы из мира снов долетевшим светом таинственный знак.
   - Ой! Водой его смой, да с мылом. Главное - мыла не жалей, - посоветовал Коля.
   - Глупостей не говори, мылом его не смоешь, так же как и от воспоминаний не избавишься, - говорил Андрей, обходя размытый участок почвы.
   - А ты куда сейчас собрался? - спросил, едва поспевая за ним, Коля.
   - Куда-куда, в город, конечно. Родители уже, наверное, все изволновались. Удивительно, если милицию до сих пор не вызвали.
   - Ах, ну да. Конечно же, родители! - молвил Коля. - Ну, скорее - в город!
   И они не пошли, а побежали по тропинке в сторону своего тихого, подмосковного городка.
  

* * *

  
   Родители действительно за них очень волновались.
   Ещё бы - ушли в неизвестном направлении, и даже никаких записок не оставили. Кстати, родители Андрея и Коли созвонились, и когда выяснили, что их дети "пропали" вместе, то хоть сколько то успокоились, так как знали характеры своих детей; знали, что вместе они склонны были к подобным авантюрам, и заканчивались эти авантюры довольно благополучно. Но всё равно, и мать Андрея и мать Коли почти не заснули ночью, а утром уже думали звонить в милицию. И вот тогда их "чада" заявились домой.
   Конечно, вид потрёпанных, перепачканных в грязи, и в тоже время бледных, усталых Андрея и Коли мало облегчил родительские страдания. Начались однообразные и вполне предсказуемые расспросы, на которые и Андрей и Коля тоже отвечали вполне предсказуемо, и усталыми голосами: "Нет, на нас хулиганы не нападали". "Пошли в лес гулять, заблудились и попали в какое-то болото. Поэтому и грязные такие".
   Наконец родители, которые устали не меньше ребят, прекратили расспросы, и стали собираться на работу, куда они, кстати, уже опаздывали.
   Коля быстро помылся под душем, и отправился спать. И, конечно, он сразу заснул глубоким сном...
   Андрей же, сначала отмывшись под душем, потом ещё и пенную ванну себе сделал. Уходившая на работу мама, постучала в дверь, и спросила нервным голосом:
   - Ты что мыться собрался?
   - Ну да. Мыться, - буркнул Андрей, который пытался стереть с ладони таинственный знак, который сейчас казался блеклым, но не от того, что Андрей смывал его, а от того, что сверху ярко светила электрическая лампочка.
   - Не надо тебе сейчас мыться, - всё тем же нервным голосом посоветовала мама.
   - Почему это не надо?
   - Ты уставший. Ещё заснёшь в ванной. Мало я из-за тебя ночью изнервничалась!..
   - Да не волнуйся ты, мама. Как я засну, если мне вообще сейчас спать не хочется. Тоже развела трагедию, что я в лесу нашем заблудился. Это же не тайга. Видишь, вышел и всё со мной хорошо. Так что - всего хорошего.
   Мама ещё говорила ему что-то, но Андрей отвечал ей в том же духе - что с ним всё хорошо, и он, помывшись, пойдёт спать. И, наконец, мама ушла на работу.
   Андрей забрался в пенную ванну. Закрыл глаза, попытался успокоиться, и решить, что ему делать дальше:
   "Собственно, меня попросили о помощи. А кто был этот, просящий о помощи? Какой-то утопленник с холодными руками. И с какой стати я ему должен помогать? Может, он меня в ловушку пытается заманить... Хотя, нет. Он мне наоборот помог - предупредил об опасности. И те стихи, которые мне так и не удалось прочесть - они созданы им... или ими. Ну да, ведь он говорил помочь не "мне", а "нам". Стало быть, их много. А тот здоровый, который потом выбрался он... держит их где-то что ли? Ничего не понимаю! А зачем они ему нужны? Это что - заложники? Могут ли быть такие утопленники заложниками?... а, впрочем, хватит об этом думать... Ведь всё равно ни до чего хорошего не додумаюсь. Только надеюсь, что это никогда не вернётся, потому что это страшно. Это может погубить меня... Но теперь я в безопасности, и не буду бегать за всякими вещими снами. Никаких туннелей под железной дорогой. Всё хорошо. Всё замечательно..."
   Таким образом, он успокаивал себя...
   И такая тут на него лень навалилась, что даже и глаза ему лень было раскрыть. Он просто лежал, не двигался, и казалось ему, что он сейчас в полной безопасности.
   И вдруг понял Андрей, что он уже тонет, рванулся вверх, думал - сейчас же вынырнет, но ванна вдруг оказалась невероятно глубокой, и широкой. Он рванулся в одну сторону, в другую, но повсюду была водная толща, и эта вода была жгуче холодной - совсем не такой, какую он набирал в ванну. А самое страшное - в том, что он не мог определить, где здесь верх, где низ - куда выплывать.
   Он попытался закричать, позвать на помощь, но, конечно же, вместо крика одни только пузыри вырвались из его рта. Он повёл руками, пытаясь определить, куда поднимаются пузыри, но пузыри, против всех законов физики, оставались на месте - повисли возле его носа.
   Оставалась одна надежда - на запечатлевшийся на его ладони таинственный знак. И, когда Андрей взглянул на ладонь, то знак засветился гораздо сильнее прежнего. Свет полился из ладони яркими ручьями, и устремился вверх, разрезая тьму. В голове же Андрея зазвучал знакомый голос утопленника:
   "Скорее выбирайся отсюда. Ведь ОН уже почувствовал тебя, и сейчас тоже всплывает, чтобы схватить тебя. И пока что ты ничего против него не сможешь сделать".
   Андрей из всех сил погрёб вверх. И его больше подгонял не страх перед тем неведомым, всплывавшим за ним чудищем, а то, что он уже задыхался.
   Лившийся из его ладони световой ручей оборвался также неожиданно, как и возник. Андрей вынырнул, глубоко, жадно вдохнул воздух, и тут же закашлялся, потому что воздух был затхлым и холодным. Но всё же Андрей вынужден был дышать - и поэтому вдыхал, давился и усиленно работал руками - грёб к берегу.
   Освещение было крайне тусклым - какая-то серая, призрачная дымка испускала этот зловещий, сумрачный свет; и Андрей едва смог разглядеть каменистый берег.
   Он подплыл уже почти вплотную к берегу, когда сзади раздался сильный грохот - будто здоровая глыба упала в воду. Гулкое эхо тут же пошло гулять под сводами, и Андрей догадался, что он находится в пещере. Он прикоснулся босыми ногами ко дну, и тут же отдёрнулся - уж очень острыми были торчавшие из дна камни. И мальчишка начал оглядываться - высматривать, где бы можно было выбраться на берег с большими удобствами.
   Голос взорвался, зазвенел в голове: "Не медли! Беги из всех сил! ОН уже близко!"
   И вновь - сильный удар по воде. Андрей резко обернулся, и увидел, как нечто тёмное стремительно надвигается на него. Мальчишка заорал от ужаса - понял, что убежать уже не удастся. Последовал толчок.
   Но это ещё не чудище, а волна, вызванная тем первым ударом, накатилась на него. Волна опрокинула его.
   "Сейчас об камни расшибусь!" - это уже не утопленник его предупреждал, а Андрей сам догадался. И успел вывернуться, выставить перед собой руки. Именно на руки и пришёлся основной удар. Конечно, было больно, но Андрей не обращал внимания на боль; главное - вырваться из этой пещеры.
   Он схватился за какой-то камень, подтянулся и вот уже оказался на берегу. Сзади вновь зашумело, и новая волна обрушилась на него, Андрей упал на четвереньки и, до крови обдирая колени, пополз вперёд.
   Чувство того, что сзади надвигается этот тёмный, знакомый по последней ночи ужас не оставляло его, и Андрей шептал:
   - Куда же теперь? Ну, подскажи же? Кем бы ты ни был... где выход? Ну что же ты теперь замолчал? Ведь мне очень нужна твоя подсказка...
   И тут мальчишка носом уткнулся в ветхую верёвочную лестницу, свисавшую сверху, со сводов пещеры, которые в этом сумрачном освещении невозможно было разглядеть.
   Андрей вскочил и полез вверх. Лестница трещала, раскачивалась из стороны в сторону, иногда ступеньки прямо под ногами Андрея разрывались. А один раз оборвалась ступенька, за которую он схватился руками. Он даже пролетел пару метров вниз, но всё же умудрился вновь ухватиться за лестницу, и вновь, ещё быстрее, чем прежде, пополз вверх...
  

* * *

   Коля очнулся от сильного жжения в глазах. Вскочил с кровати, и начал протирать глаза. Но жжение не проходило. Он пробормотал:
   - Ну вот. Не хватало ещё после этих ночных купаний какое-нибудь раздражение заработать.
   И подошёл к зеркалу. Там и замер, приподнимая пальцами веки. Оказывается, из его глаз вытягивались две тонкие, но вполне отчётливые световые нити. Это нити уходили под дверь на лестницу, и по ним стремительно пробегали световые огоньки, словно бы приглашая Колю отправиться в путешествие.
   Мальчишка пробормотал:
   - Ну уж нет! Никаких больше приключений, а то вообще живым не вернусь!
   И поспешил вернуться в свою кровать, там накрылся с головой одеялом, но чувствовал, что заснуть ему больше не удастся. Под одеялом, в темноте, ещё отчётливее, чем снаружи сияли выбивавшиеся из глаз световые нити.
   Коля смотрел на эти трепещущие нити, и спрашивал едва не плачущим голосом:
   - Что же вы ко мне привязались? Ведь я никаких заклятий не говорил, древних фолиантов не читал, зловещих талисманов на себя не надевал. Откуда же вы такие?..
   И тут за этими нитями увидел картину: в тёмной зале, границ которой невозможно было разглядеть, по ветхой верёвочной лестнице карабкался вверх Андрей. Он был мокрый, его расцарапанные ладони кровоточили. И Андрей и Коля чувствовали, что из глубин залы приближается к нему нечто огромное, зловещее. Андрей из всех сил торопился вверх, но уже сильно устал, губы его дрожали, и слышен был его хриплый шёпот:
   - Скорее же, скорее... эх - помог бы мне кто-нибудь... Колька бы своим фонариком появился... Вместе мы бы выпутались... Но Коля далеко, не услышит меня.
   И Коля закричал, дёргая руками и ногами, сбрасывая с себя одеяло:
   - Андрей, я здесь! Я помогу тебе!
   Но уже не видел Андрея, а только свою комнату, да нити, которые выбивались из его глаз и уходили за дверь.
   И он наскоро оделся, выскочил на лестницу, захлопнул дверь и, не дожидаясь лифта, понёсся, перепрыгивая через две-три ступеньки вниз. И вот он уже на улице, которая, как и обычно в их городке казалась пустынно-умиротворённой. И так спокойно светило полуденное солнце, и так умиротворяющее шелестел в древесных кронах ветерок, что Коле даже обидно стало из-за того, что ему так приходится напрягаться. Но что же - ведь надо другу помогать. И он из всех сил бежал туда, куда вытягивались из его глаз световые нити. Кстати, жжение в глазах прекратилось сразу же после того, как он выскочил из квартиры.
   Но вот уже и окраина города, а световые нити вытягивались куда-то дальше, за полотно железной дороги, в поля. От такого бешеного бега Коля запыхался, и в боку его сильно кололо. И мальчишка вынужден был остановиться. Схватившись за бок, стоял на обочине дороги, и тяжело дышал, морально готовил себе к тому, что ему предстоит ещё долгий и мучительный бег. И тут услышал, что сзади подъезжает машина. Ну, конечно же - и как он раньше не догадался! Ведь надо было попробовать "проголосовать".
   Наверное, волнение за друга придало ему невиданной прежде решительности, и Коля бросился с обочины на середину дороги. Перед его глазами ещё сверкали световые нити, и он даже не видел, какая машина приближается. А ведь она могла ехать быстро и не успеть остановиться. Но заскрежетали тормоза, и буквально в двух шагах остановилось чудо техники - "горбатый Запорожец". Коля изумлённо глядел на этот антиквариат, и едва слышно приговаривал:
   - Вот так "повезло". Ну, на такой колымаге далеко не уедешь!
   В это время дверь машины приоткрылась, и послышался вполне предсказуемый голос:
   - Эй, парень, ты чего под колёса кидаешься?! Жить надоело, да?!
   Но выглянул из запорожца не пенсионер, а молодой веснушчатый и рыжий парень, года на три старше Коли.
   Коля вздохнул, и, решив, что даже на горбатом запорожце быстрее, чем на своих двоих, проговорил уже значительно громче:
   - Вы меня извините, но дело в том, что мой друг попал в беду. Ему требуется моя помощь.
   - Подвести что ли? - спросил парень.
   - Ага, - кивнул Коля.
   - Ну, садись, прокачу с ветерком.
   Коля уселся на место рядом с водителем, а про себя подумал: "Ну, как же - прокатишь ты с ветерком. Интересно, хотя бы двадцать километров в час такой гроб на колёсиках выжимает?"
   А парень, будто его мысли прочёл и, добродушно улыбнувшись, спросил:
   - Ты, наверное, думаешь, "хотя бы двадцать километров в час такой гроб на колёсиках выжимает?".
   Коля отрицательно замотал головой, но как-то против своей воли выдавил:
   - Ну, что-то похожее я подумал.
   Парень совсем не обиделся, а сказал:
   - А вот спорим, что он не двадцать, а сто двадцать, а на прямой и двести выжмет?
   Коля недоверчиво покачал головой, и ответил:
   - Очень сомнительно. Но сейчас главное - поехали!
   И вот "запорожец" рванулся с места, проскочил через железную дорогу, и, стремительно набирая скорость, понёсся полями.
   - Ничего себе - скорость! - восхищённо выкрикнул Коля. - Сколько ж мы сейчас выжимаем?
   - Пока что - восемьдесят, но дорога прямая и пустынная, так что продолжаем ускоряться.
   - Разве такие "горбатые" запорожцы бывают? - спросил Коля.
   - Нет, таких не бывает, - ответил парень, и включил магнитолу - играл последний альбом Rammstein.
   Коля недоверчиво покосился на своего попутчика. Из-за всех этих последних событий он уже начинал подумывать: а уж не очередной ли это призрак, выходец из мира снов, или из какого-то иного потустороннего решил его подвести.
   А этот рыжий парень тоже повернулся к нему и, совершенно не следя за стремительно летящей навстречу дорогой, проговорил:
   - Да чего ты так удивляешься. Я же не призрак какой-то там. Меня Гошей зовут.
   - Ага, Гошей. Ну а я - Коля. Просто твоя машина - она как призрак. Ну не бывает таких "запорожцев" и всё тут.
   На это Гоша ответил:
   - Вот и я говорю, что не бывает. Этот запорожец мне в наследство достался, от деда. Стоял он в хорошем кирпичном гараже. Ну а сам я, без лишней скромности скажу - человек мастеровой, в технике разбирающийся. В общем, взялся за модернизацию этой развалюхи. Тут и родители, чтобы поддержать мои творческие порывы, материально помогли. А отец у меня вообще - по части двигателей большой спец - сам на заводе двадцать лет конструктором проработал...
   Коля глянул вперёд, и увидел, что вытягивающие из его глаз световые нити сворачивают с хорошей асфальтированной дороги на дорогу просёлочную, которая, конечно же, была гораздо менее ухоженной.
   Он крикнул:
   - Здесь - поворот!
   И Гоша крутанул руль, в результате чего, "запорожец", пронзительно взвизгнув колёсами, вполне удачно вписался в этот поворот. Водитель продолжал свой рассказал:
   - Ну и под руководством отца, я впихнул в этот запорожец столько новых штучек, что у него одна форма прежней осталась. Но ведь это же, согласись, круто - ездить как бы на древней тачке, а на самом деле - это современный гоночный автомобиль.
   - Ага, - кивнул Коля, с некоторым даже испугом поглядывая на через чур уж быстро поносившиеся по краям дороги кусты.
   И в очередной раз, руководствуясь выходившим из его глаз световым нитям, он крикнул:
   - А теперь здесь поворот!
   Теперь они неслись по поросшей травой земляной дороге. "Запорожец" постоянно подпрыгивал, трясся. И Коля был уверен, что, несмотря ни на какие модернизации, эта машина развалится на маленькие кусочки, а ездоки улетят далеко-далеко в кусты. И он посоветовал:
   - Ты бы потише.
   - Так мы же твоего друга едем спасать. Правильно я говорю? - осведомился Гоша.
   - Ну да. Только если эта поездочка закончится аварией, то нас самих спасать придётся. Впрочем, если мы на такой скорости во что-нибудь врежемся, то нам вообще уже никто не поможет.
   На это Гоша ответил:
   - Это проверка моего "зверя" в экстремальных условиях. Ведь не зря же я на него столько времени потратил.
   - Ага. Но...
   - Кстати, что с твоим другом случилось?
   Коля выпученными глазами глядел на дорогу, которая всё быстрее и быстрее неслась им навстречу:
   - Он попал в какую-то подземную пещеру, из которой не так то легко выбраться. И ему нужна моя помощь.
   Гоша удивлённо посмотрел на Колю. А Колю нервно выкрикнул:
   - Ты за дорогой следи, а не на меня любуйся!
   Гоша молвил:
   - Я за дорогой боковым зрением слежу. У меня это уже привычка. Ты мне лучше скажи - а ты не шутишь ли?
   - Да не шучу я. Здесь опять поворот!
   И вновь скрежет, надсадный вой колёс, и запорожец на огромной скорости в очередной раз свернул, пролетев у самого края весьма глубокого, заполненного болотной водой оврага. У Коли от этих виражей волосы на затылке дыбом становились, а Гоше всё было не почём. Он только удивлялся:
   - Да просто я не слышал, чтобы здесь, в окрестностях нашего города были какие-либо пещеры.
   Тут Колю ужалило сомнение - а, может, эта пещера находится вообще в другом полушарии? Он отозвался:
   - Я не знаю, куда вытягиваются световые нити, только надеюсь, что не слишком далеко. Надеюсь, что я успею.
   - Какие ещё световые нити? - продолжал удивляться Гоша.
   - Ну из моих глаз они тянутся. А, значит, ты их не видишь...
   Гоша произнёс с сомнением, настороженно:
   - Слушай, приятель, а ты случайно ничего не курил?
   Коля даже возмутился от такого предположения. Он сказал:
   - Да никогда! Это ты, наверное, обкурился, если за дорогой совсем не следишь!
   Тут завизжали тормоза, и модернизированный запорожец весьма резко остановился. Коля подумал о том, что за последние минуты они проехали больше, чем он бы пробежал за два часа, и произнёс примирительным тоном:
   - Ну, ладно, я не хотел тебя обижать.
   - А я и не обижаюсь, - ответил своим изначально добродушным голосом Гоша. - Просто куда дальше то ехать? Приехали!
   Коля выглянул из машины, и обнаружил, что они остановились на краю леса - густого, тёмного, высокого и старого. Небольшая тропка, по которой не смогла бы проехать не только машина, но и велосипед, петляла между деревьев (преимущественно это были хмурые, словно не разморозившиеся с весны ели) - и именно по этой тропке тянулась нить из его глаз.
   Тогда Коля выскочил из машины, и сказал:
   - Ну, я побежал!
   - Так ты говоришь, что пещера в этом лесу находится? - спросил Гоша.
   - Я надеюсь.
   - Чудной ты парень. Ладно, лови фонарик. В пещере он тебе пригодиться.
   И Гоша бросил Коле хороший, мощный фонарь. Тот поймал его, крикнул:
   - Спасибо! - и помчался по тропе. А вслед ему неслось:
   - Возвращайся скорее. Я буду здесь ждать. Всё же интересно, чем эта спасательная операция закончится!
  

* * *

  
   Дорого ли коротко бежал Коля, но, наконец, совсем запыхался, и понял, что надо хотя бы немного передохнуть.
   Он прислонился спиной к жёсткому, ребристому стволу росшей рядом с тропой ели, и огляделся. Как же сумрачно, безрадостно было кругом! А какое сейчас время года? Он то знал, что - лето, но в окружающем царило какое-то унылое, тёмное безвременье. Мощные, мохнатые ветви, которые смыкались и поскрипывали над его головой, совсем не пропускали к тёмной, источавшей холод земле солнечного света. Удивительным казалось, как эта, похожая на пепел земля могла порождать хоть что-то, хоть эти похожие на чудовищ ели.
   Коля почувствовал, что, стоя у ели, он только теряет силы, а поэтому устремился дальше - по золотой нити, которая казалась единственной отрадой. Теперь он не бежал, а только брёл, нелепо помахивая фонарём и сгорбившись.
   К счастью, идти оставалось уже не долго. И вот он оказался на поляне, ещё более мрачной, чем сам лес. Солнечного света не было - плотная дымка нависала в воздухе, и дышать было тяжело, Коле казалось, что он вдыхает какой-то ядовитый газ.
   Почва была покрыта тёмно-зелёным, почти даже чёрным мхом. Кое-где поднимались из этого мха полуметровые холмики. Вот в один из этих холмиков и ныряли световые нити из его глаз.
   - Андрей, ты где? Ты здесь? - спросил Коля, склоняясь вороша мох.
   И тут холмик вздрогнул, начал приподниматься. Коля чуть слышно вскрикнул. Ему показалось, что из-под земли лезет мертвец. Но вот в узком проёме между чуть отодвинутым холмиком и почвой просунулись вовсе не истлевшие кости, а человеческие пальцы, и слабый голос позвал:
   - Кто здесь?.. Помогите мне... Я больше не могу...
   Коля вцепился в холмик обеими руками, из всех сил дёрнул его. И оказалось, что это не холмик, а крышка старого, заржавевшего люка.
   Внизу, в сумраке, Коля увидел расплывчатое лицо своего друга, и воскликнул обрадовано:
   - Андрей! Вот здорово! И без меня уже выбрался...
   - Ещё ничего не закончено. Он преследует нас. Надо торопиться, - пробормотал Андрей и, опираясь руками на мшистую землю, начал выбираться.
   Коля хотел было ему помочь, да тут отшатнулся. Андрей молвил мрачно:
   - Чего ты дёргаешься, будто призрака увидел?
   И Коля ответил:
   - А ты сейчас и в самом деле словно призрак... прозрачный...
   Но Андрей, который уже выбрался из люка, не был прозрачным полностью, а только наполовину. Через него, например, можно было разглядеть стволы ближайших елей, но и черты его лица проступали вполне отчётливо, да и кровь, что совсем не характерно для призрака, выступала из его расцарапанных ладоней.
   - Что с тобой там сделали?! - спросил Коля, опасливо косясь на люк.
   - Бежим же отсюда скорее! ОН близко! - выкрикнул Андрей, и первый побежал по лесной тропе.
   Коля едва поспевал за ним, и на бегу спрашивал:
   - А кто такой, это ОН? Тебе удалось выяснить?
   Андрей отрицательно помотал головой. Теперь Коля бежал рядом с ним, и чувствовал, как от Андрея попеременно то жар, то холод исходят. И Коля спрашивал:
   - Так где же ты всё-таки своё нормальное, человеческое тело потерял?
   - Где, где... в ванной! - отозвался Андрей.
   - Ничего не понимаю.
   - Не удивительно!.. Я и сам порядком запутался. А вообще думал: устрою себе пенную ванну, расслаблюсь, забуду обо всех этих ночных кошмарах, может, и колдовская метка с руки сойдёт. Вроде бы спать не собирался, и тут оказался под пеной, в воде, в темноте, и... в общем, каким-то образом перенёсся из ванной в это подземное озеро. Еле оттуда выкарабкался, и на тебе - ещё один сюрприз: оказывается, я теперь почти призрак. Ну а вообще ясно, где сейчас моё тело - в ванной, в моей квартире.
   - Живое хоть тело то? - поинтересовался Коля.
   - Мне и самому это не терпится выяснить. Добраться бы до туда поскорее! Только... ОН уже здесь...
   Коля хотел оглянуться, но, ещё прежде чем он это сделал, их окружила кромешная тьма. Будто бы попали они в самый центр какой-то угольной вселенной.
   Коля схватил Андрея за руку, и почувствовал, что эта полупризрачная рука медленно растекается, как очень густое желе. Тогда он ослабил свою хватку, но полностью Андрея не выпускал.
   - ОН что - поглотил нас? - спросил Коля.
   - А чёрт его знает, - отозвался Андрей. - Ведь нечто подобное и прошлой ночью было. Но тогда обошлось более или менее благополучно. Правда, тогда у нас был фонарик.
   - Так и сейчас есть, - молвил Коля, и достал из кармана мощный Гошин фонарь, включил его.
   Густой луч света тёплой колонной вытянулся в темноте, и был он похож на некий живой организм, который пытался помочь ребятам. Вот только ни елей, ни зарослей, ни каких-либо других препятствий на пути этого луча не было. Казалось, что не в лесу, а в ровной, безжизненной пустыне находились они.
   Преодолевая сопротивление необычайно густой атмосферы, пробивались они вперёд. Запыхались, взмокли, так устали, что качались из стороны в сторону.
   И вдруг прямо перед ними вспыхнули два совершенно круглых, ярких глаза-блюдца. Бежать от этих глаз они уже не могли.
   И тогда донёсся голос Гоши:
   - Да с вами действительно что-то не так!..
   Ребята увидели "горбатый запорожец", который стоял уже не в черноте, а в сумраке и светил на них фарами.
   Гоша говорил:
   - Гляжу - ты из леса выползаешь и трясёшься. А потом, глаза закатив, прямо на мою колымагу прёшь. Вот я фары включил, и ты вроде очнулся...
   - А моего друга ты не видишь? - спросил Коля.
   - Нет, не вижу. А где твой друг? - спросил Гоша.
   - Ладно. Стало быть, многое открыто только нам, - произнёс Коля.
   - Чего-то действительно здесь не так, - проговорил Гоша, глядя поверх Колиной головы. - Я вообще-то во всякую мистику не верю, но почему так неожиданно потемнело, и солнца вроде не видно, хотя и туч нет? Как будто силы зла собираются на свой шабаш.
   Коля сказал:
   - Выручай нас. Вези отсюда как можно быстрее, а уже потом, в городе, я тебе попытаюсь объяснить.
   И вот они забрались в машину. Коля плюхнулся на переднее сиденье, а Андрей, которого Гоша по-прежнему не видел, оказался на заднем. Модернизированный Запорожец завизжал, и, стремительно набирая скорость, помчался по просёлочной дороге прочь от леса.
   Коля глядел в окно, и видел, что вокруг проносятся, странные, не то призраки, не то кусты. А в заднее окно почему-то и глядеть не хотелось. Но вот подал голос Андрей, и в этом голосе неожиданно даже некоторое восхищение почувствовалось:
   - А вот ОН выбрался...
   Тогда Коля всё же оглянулся. И через заднее окно он увидел лес, который был похож на груду истлевших костей, и нечто столь же громоздкое, как Останкинская башня, что возвышалось над лесом, и копошилось, двигая исполинскими щупальцами.
   - Что это? - спросил Коля.
   - Это ОН, - ответил Андрей.
   Гоша едва вписался в очередной поворот, и выкрикнул:
   - Эй, ты с кем это разговариваешь?!
   Коля ответил:
   - Ты всё равно не поверишь.
   - Я, кажется, уже во всё поверить готов, потому что, помимо твоего голоса, мне ещё и какой-то голос слышится. Ты что - какого-то призрака сюда притащил?
   - Да! И ты ещё больше мне поверишь, если обернёшься и на лес взглянешь. Только осторожнее - не впечатайся во что-нибудь.
   Гоша оглянулся, и доложил:
   - Вижу лес, над которым нависает тёмная туча. Странно, откуда она взялась - вроде бы недавно небо ясным было... И странная такая туча - шевелится...
   - Это не туча - это ОН, - торжественным и зловещим голосом заявил Коля.
   На что Гоша пробурчал:
   - Пусть это ОН, или ОНА, или ОНА или ОНИ, а мне сейчас главное поскорее до города доехать и забыть об этой поездочке.
  

* * *

  
   Стремительный Запорожец резко затормозил возле дома Андрея. Гоша сказал было:
   - Благодарностей не надо...
   Да так и замер с открытым ртом. Он глядел через зеркальце на заднее сиденье, и видел там некую смутную, расплывчатую субстанцию, которая шевелилась. Наконец Гоша охнул, и молвил:
   - Ну вот и мистика началась. Призраки...
   Коля произнёс:
   - Мистика началась ещё раньше. И это не призрак, а мой друг Андрей, которого я вообще-то ещё раньше хотел представить.
   А Андрей заявил:
   - Если моё тело уже утонуло в ванной, то я - действительно призрак. Ну-ка, помогите мне открыть дверь, а то я всё больше развоплощаюсь...
   Его рука проскальзывала сквозь ручку Запорожца. Коля хотел было помочь своему другу, но Андрей догадался о своих новых способностях, и просто просочился сквозь дверцу на улицу.
   Коля выскочил за ним, и крикнул:
   - Ну, пока...
   Но и Гоша оставил свой бесценный Запорожец, и сказал:
   - Вы меня заинтересовали. Мистика, призраки всякие. Вот потом напишу сценарий для бестселлера и продам его в Голливуд...
   По лестнице Коля и Гоша взбежали на четвёртый этаж, остановились возле ничем не примечательной двери.
   - Ну и где твой призрачный друг? - поинтересовался Гоша.
   Коля пожал плечами:
   - Может, уже внутри, сквозь дверь просочился.
   И тут сзади раздался холодный и тусклый, будто из иного мира вырвавшийся голос:
   - А я вот на лифте поднялся. Или, думаете, призраки на лифтах не могут кататься?
   Гоша, который его уже вполне отчётливо видел и слышал, уточнил:
   - А на кнопку то как нажал?
   - На кнопку нажал не я, а какая-то тётка, которая наверх ехала. И когда я почувствовал, что проезжаю мимо своего четвёртого этажа, то прыгнул вперёд, и вот - вывалился на эту лестничную площадку.
   Коля проронил:
   - Ну а когда в свою квартиру то пойдёшь?
   - Сейчас-сейчас, - вздохнул Андрей. - Всё же нелегко мне. А что если, я обнаружу в ванной тело утопленника? А если даже и не захлебнулось тело, то как мне в него воплощаться? В общем, сплошные проблемы. Ладно, дожидайтесь меня...
   - Ни пуха не пера, призрак, - изрёк Гоша.
   Андрей подумал, что отвечать "к чёрту!", в такой обстановке всё-таки страшновато, и поэтому просто ещё раз вздохнул, и навалившись на дверь - оказался по другую её сторону, в коридоре.
   Ну а Коля и Гоша остались на лестничной площадке. Потянулись томительные, напряжённые минуты ожидания. Один раз Коля даже позвал:
   - Эй, Андрей, если ты нас слышишь, если тяжело тебе, так выходи, мы тут вместе как-нибудь твою беду разделим.
   Но вместо вразумительно ответа в пыльные окна ударил неожиданно сильный порыв ветра. Где-то громко хлопнула форточка.
   Гоша поёжился и сказал:
   - Не нравится мне всё это.
   - А я верю, что у Андрея всё получится - он вернёт своё человеческое тело, - отозвался Коля.
   Но Гоша покачал головой:
   - Я не только про этого Андрея, а вообще. Как то быстро погода портится. С утра ещё было так ясно, а теперь на улице не то чтобы потемнело, а как бы выцвело всё, краски лета что ли поблекли, как будто отраву кто-то вылил. И ещё я эту тучу над лесом вспоминаю. Жуткая всё-таки туча, будто живая. Не дай бог под такую попасть.
   - А мы вот не под неё, а прямо в неё попали, - поведал Коля, и тут побледнел от неприятных, жутковатых воспоминаний.
   Гоша уже собирался расспросить его об этом, но тут дверь в квартиру Андрея распахнулась, и сам Андрей вышел к ним.
   Коля подошёл к своему другу, на пробу, пожалуй даже через чур сильно хлопнул его по плечу, и с радостью констатировал:
   - Настоящий!
   Андрей проговорил очень сдержанно:
   - Не могу разделить твоей радости, потому что я чувствую зов.
   - Опять какой-то зов! - в сердцах воскликнул Коля. - Да что же они нас в покое не оставят?! Что им от нас нужно!
   Андрей быстро пошёл вниз по улице и говорил:
   - Я помню только, как всё это хорошо начиналось. Я увидел во сне эту чудесную, чистейшую воду, я испил её, и чувствовал себя счастливым. И ещё там был свиток со стихами. А теперь... теперь такое впечатление, что я, и вы со мной за компанию, падаем в какую-то тёмную бездну. Стоило мне только в тело вернуться - (кстати, это легче лёгкого проделать: просто прикоснулся к себе, в ванной заснувшему, и уже воплотился) - так вот, сразу же знак на ладони зудеть начал...
   - Какой ещё знак? - осведомился Гоша.
   - Вот этот вот знак, - и Андрей показал ему свою ладонь, на которой сиял неземным светом таинственный, сложный знак.
   - Ну и куда он тебя влечёт? - поинтересовался Гоша.
   - А я откуда знаю?.. Только вот есть такое сильное-пресильное чувство, что я непременно должен идти на улицу...
   - Поменьше бы ты своим чувством доверял, - произнёс Коля.
   - А они меня в последнее время не подводят, - заявил Андрей.
   - Ну да, как же - не подводят. Вот начали мы копать под железной дорогой, и вместо какой-то чудной водицы раскопали чудище...
   - Расскажите, а? - попросил Гоша.
   Коля начал было рассказывать, но резко замолчал, когда они вышли из подъезда. На улице ещё больше помрачнело, какая-то тёмноватая, призрачная дымка наплывала в воздухе, и сам воздух был тяжёлым, вязким... Деревья, недавно такие прекрасные, озарённые солнцем, теперь больше напоминали когтистых чудовищ, которые вырвались из-под земли и тянулись вверх, чтобы кого-то схватить и разодрать. Ещё более мрачными были дома - они представлялись казематами, из тёмных окон которых за ними следили чьи-то недобрые глаза...
   - Что случилось то?! - воскликнул Гоша. - Может это пожары где-нибудь в округе, и гарь такая наплывает?..
   Андрей спросил:
   - Что ты видишь?
   И Гоша рассказал. Андрей молвил мрачным голосом:
   - Значит вот как получается. Я больше вас погружён во всё это...
   - Ты о чём? - не понял Коля.
   - Да о том, что с меня всё началось, и меня больше чем вас засосала вся эта дьявольщина. Вы общаетесь со мной. На вас, несомненно, тоже оказывает влияние эта сила, но я вижу больше, чем вы. Вот вы видите улицу, с домами похожими на темницы; вы видите деревья, похожие на чудищ, а я вижу ещё и тени - они живые и в тоже время - мёртвые, они плывут в этом почти тёмном, отравленном воздухе, они шевелят своими уродливыми отростками и их злобное шипенье доносится до моего слуха. Они проползают сквозь окна и сквозь стены домов, а там, вдали, за городом, где находится тот лес, из которого мы с таким трудом вырвались, я вижу нечто огромное, чёрное, оно вздымается вверх, пронзает небо, и шевелится, и всё тянется вверх и вверх...
   Гоша и Коля испуганно глядели на своего друга, и чувствовали, как мурашки бегут по их коже. Они видели, как потемнели глаза Андрея, как отразились в них те зловещие тени, о которых он говорил.
   А Андрей продолжал говорить:
   - С каждым мгновеньем здесь становится всё темнее и темнее. Вскоре я вообще перестану что-либо видеть. Но из моей помеченной ладони вырывается и стелется по земле световая дорожка. Туда, вон к тому дому улицу. Я вижу, там идёт кто-то, и знаю - я должен подойти к нему, заговорить с ним.
   Андрей бросился бежать, Гоша и Коля припустили за ним. Но оказалось, что Андрей бежит слишком быстро (он никогда с такой скоростью не бегал).
   Коля кричал:
   - Да стой же ты! Куда один то побежал?!.. Вместе нам надо держаться!
   А Гоша, который пыхтел рядом, спросил:
   - Ты видишь, к кому он бежит?
   - Не-а, по мне, так вся улица как была пустынной, так пустынной и осталась. Ни человека, ни машина, будто бы вымерли все, - и из всех сил закричал Андрею, который вырвался уже метров на пятьдесят вперёд. - Да нас же подожди!
   А затем они увидели, как Андрей подбежал к высокой бетонной ограде на краю улицы и, выставив вперёд руки, сгинул в ней.
   Коля и Гоша остановились перед этой оградой. И Гоша спросил:
   - Он что - призраком остался?
   Коля отрицательно покачал головой и ответил:
   - Я же его по плечу хлопал. Никакой он не призрак - это я тебе точно говорю...
   Затем Коля тоже протянул руки к ограде, но так до неё и не дотронулся. Он пристально разглядывал рассекавшие бетон трещины, и, чем больше смотрел, тем явственнее ему казалось, что трещины эти то раскрываются, то закрываются, словно тонкие, но очень вытянутые, прожорливые глотки.
   - Может, обойдём эту ограду, посмотрим, что там - с другой стороны, - предложил Гоша.
   - А то я не знаю, что там, с другой стороны, - проговорил Коля. - Овраг там, бурьяном заросший. Ну а впрочем, пойдём - посмотрим. Может, и найдём там нашего Андрея.
  

* * *

  
   Андрей видел, как быстро сгущается на улице колдовской сумрак. Он бежал по той световой дорожке, которая выбивалась из его ладони и, пульсируя приятным, солнечным теплом лежала на мостовой - вытягиваясь к какой-то несуразной, кривой фигуре. Андрей просто чувствовал, что должен подбежать к этому неизвестному и всё...
   Сзади, вроде бы что-то кричали Коля и этот незнакомый Андрею парень, но Андрей не разбирал, что они кричат, да это и не важным ему казалось. Главное было - успеть. Ведь Андрей чувствовал, что он уже опаздывает.
   Неожиданно между Андреем и неизвестным появилась какая-то преграда - будто бы исполинский спрут положил на его пути щупальце. Но Андрей не останавливался - он прыгнул, проскользнул через что-то вязкое, тёмное, и крикнул:
   - Стойте! Стойте! Я должен с вами поговорить!!
   И увидел Андрей, что теперь он находится во дворике мрачного, тёмного дома, над крышей которого стремительно летели, едва не задевая её, угольно-чёрные, иногда высвечиваемые багровыми всполохами тучи.
   Рядом с Андреем склонился кто-то совершенно непохожий на человека. У этого существа не было кожи, но тело его было покрыто панцирем, между пластин которого выступали острые шипы. Голова у существа была скорее птичьей, но в тоже время поблёскивала чёрным, полированным металлом. Огромный, острый клюв мог послужить страшным оружием - от одного его удара череп Андрея мог бы быть расколот.
   Не менее острыми были и когти на лапах существа, но оно не стало царапать Андрея, а только схватило его за запястье, и пристально поглядело своими алебастровыми глазами на знак, который продолжал сиять, но уже не жёг так, как прежде на ладони Андрея. И существо проскрежетало:
   - Ну, здравствуй, гость.
   Андрей ответил:
   - Здравствуйте и вы, если, конечно, не желаете мне зла.
   Существо, резко, по-птичьи, повернуло голову в одну, в другую сторону и изрекло:
   - Я то тебе зла не желаю, но всё же зла кругом более чем достаточно, так что лучше нам зайти ко мне в гости, укрыться...
   - В гости, - повторил Андрей, и опершись на твёрдое как сталь плечо существа, приподнялся. - Ну что ж - можно и в гости, но только вы мне объясните, что всё это значит, а то я уже окончательно запутался и ничего не понимаю.
   - Объясню, - пообещало существо, и указало на треугольную дверь. - Милости прошу.
   Дверь сама распахнулась. За ней ничего не было видно, и у Андрея складывалось такое впечатление, что он идёт в чью-то глотку. Всё же он шагнул туда.
   Ручеёк света устремился из его ладони, растёкся в разные стороны, тонкими контурами высветил предметы мебели. Андрей уселся в то, что по его разумению было креслом.
   И услышал скрипучий голос существа:
   - Носос.
   - Что вы сказали? - переспросил Андрей.
   - Носос. Меня зовут Нососом. В одном лице я придворный маг, лекарь, и учёный-астроном.
   - А при каком вы дворе? А то я, вроде бы наш городок неплохо знаю, а такого двора, на котором мы встретились, что-то не припомню, - поинтересовался Андрей.
   Носос щёлкнул клювом и проговорил:
   - Ну, вообще-то, имелся в виду королевский двор.
   Сразу несколько маленький зеленоватых светлячков зажглись, высвечивая своим малахитово-изумрудистым сиянием это заполненное всевозможными старинными приборами, колбами, фолиантами, черепами чудовищ и иными диковинками помещение. Андрею показалось, что он попал в средневековую алхимическую лабораторию.
   И мальчишка кивнул:
   - Ага, значит королевский двор. Ну что - дело ясное. Это я в иное измерение попал. Правильно?
   - Я бы предпочёл сказать "в другой пласт мирозданья", - изрёк Носос. - И вообще - это для тебя он другой, а для меня - самый что ни на есть родной. Только изменился он в последнее время очень сильно.
   - А что - раньше здесь не так мрачно было? - поинтересовался Андрей.
   - Нет. Раньше здесь светило солнце. Не ваше, рыжее Солнце, и вообще мы его звали не Солнцем, а Апполоном.
   - Ну а что потом случилось?
   - А потом - пришёл ОН.
   - Это имечко мне уже знакомо...
   - Это не его, как ты выразился, "имечко". Это все мы, порабощённые им, условно говорим ОН. Настоящее же его имя ведомо только ему.
   - Ага. Ну, значит, ОН вас поработил. Сидит теперь в королевском дворе - правильно я говорю? - поинтересовался Андрей.
   - Нет. Не правильно. Королевского двора больше нет. Нет больше прекрасного замка, нет окрестных деревень. ОН, враг наш, подобный тёмному, колоссальному древу, произрастает через все слои мироздания, всё вверх и вверх, раздирая их, наполняя своим ужасом. И те, кто населял эти миры, преображаются - сами не замечая того, становятся его слугами, а потом и вовсе сливаются с ним...
   - Так это и нашему миру грозит? - спросил Андрей.
   - Как ты уже понял - да, - ответил Носос.
   - Ну а почему всё это меня первого затронуло? И, между прочим, всё так хорошо, так светло начиналось. Ведь тот сон, где я чистой воды попробовал, до сих пор вспоминается мне как очень хороший сон...
   - Ключ к пониманию этого - в твоей ладони. В этом сияющем знаке, который тебя уже несколько раз выручал...
   Эти слова Нососа были прерваны прямо-таки оглушительным стуком в дверь. Властный, наглый, грубый голос потребовал:
   - Именем Великой Тьмы, приказываю открыть дверь!
   Носос резко повернул к двери свою птичью голову и выкрикнул:
   - Сейчас открою. Подождите, пожалуйста, пару секунд!..
   Голос с улицы зарычал возмущённо:
   - Немедленно открывай! Даже недолгое промедление будет засчитываться как преступление!..
   Носос быстро выдвинул из железного стола один из многочисленных ящиков и извлёк из него выполненную в виде трёхголовой лягушки склянку из зелёного стекла. Он приоткрыл голову одной из лягушек, и шикнул Андрею:
   - Пей.
   Мальчишка сморщился от резкого, горького запаха и проговорил:
   - У-ух, ну это, наверное, гадость какая-то.
   Входная дверь сотрясалась от новых и новых ударов, а Носос выпучил на Андрея свои алебастровые глаза и шипел:
   - И ты ещё будешь спорить со мной?! Если сейчас же не выпьешь этого, то вообще погибнешь, и смерть твоя будет очень мучительной.
   Андрей зажмурился, и одним глотком поглотил содержимое склянки. Это оказалась даже ещё большая гадость, чем он ожидал. Чувствуя сильнейшее жжение, мальчишка схватился ладонями за горло и повалился, где начал шипеть и извиваться.
   Дверь выгибалась от иступлённых, а Носос схватил Андрея, сильным рывком усадил его за стол, и приказал:
   - А ну - успокойся!
   Жжение вроде бы немного улеглось, и Андрей перестал дрожать. Но вот он взглянул на какую-то стекляшку, и увидел в ней отражение страшного существа получеловека-полузмеи, с чешуей вместо кожи. Андрей оглянулся, желая увидеть, где же это новое страшилище, но Носос пояснил:
   - Ты видишь отражение самого себя, преображённого, благодаря этому питью. Таким образом, они, может быть, не поймут, кто ты на самом деле. А сейчас - просто помалкивай, рта не раскрывай, а то наверняка какую-нибудь саморазоблачающую глупость взболтнёшь.
   С этими словами Носос, подскочил к двери, и распахнул её. В помещение тут же ворвался некто похожий на двухметрового жука, с тёмным, бронированным панцирем, и двумя мощными клешнями, которые торчали по бокам от глотки. Этими челюстями жук тут же схватил Нососа за шею, приподнял его над полом, и взревел:
   - Ты почему же это не подчиняешься?! Или захотел довременного слияния с Великой Тьмой?!.. Я тебе могу это устроить.
   Носос, лапы и хвост которого беспомощно мотались из стороны в сторону, проговорил сдавленным, но в тоже время и елейным голосом:
   - Ах, простите меня. Извините меня, господин Хват! Ведь я был чрезвычайно занят тем, что возносил моление Великой Тьме. И, пребывая в состоянии экстаза, не сразу смог открыть дверь!
   Хват ещё сильнее сжал шею Нососа, и Андрей услышал, как трещат покрывавшие её пластины. Носос просипел:
   - Во имя Великой Тьмы, помилуйте!
   Андрей не сдержался, выкрикнул:
   - Не делайте этого!
   Его слова были искажены - они больше похожи на змеиное шипенье. А из его чешуйчатого рта вырвался, извиваясь из стороны в сторону, раздвоенный язык.
   Хват тут же выпустил Нососа, и вплотную подошёл к Андрею. Превращённый в человеко-змею мальчика из всех сил вжался в кресло, и всё же не смог сдержать кашля - вонь от этого жука была ещё сильнее, чем от недавно выпитого зелья.
   Хват выкрикнул:
   - Ты кто такой?!
   Андрей хотел было что-то ответить, но Носос опередил его, он заявил:
   - Это мой приятель - Игл. Преданный делу Великой Тьмы. Один из бдительных жителей квартала.
   Хват рявкнул:
   - Я не у тебя спрашиваю, - и обратился к Андрею, - Отвечай ты.
   Мальчишка отозвался:
   - Я Игл. Преданный делу Великой Тьмы.
   Хват глядел на Андрея ничего не выражающими чёрными глазами и щёлкал перед его носом клешнями:
   - Что-то я не знаю такого жителя нашего квартала.
   И вновь вмешался Носос:
   - Так он из соседнего квартала.
   Хват зарычал:
   - Я тебе приказываю - заткнись! - и вновь обратился к Андрею, - Отвечай ты!
   Андрея сразу ответил:
   - Так я из соседнего квартала.
   - А вот мы сейчас проверим! Давай!
   И Хват выжидающе уставился на Андрея. Мальчишка же недоумённо и испуганно глядел на этого двухметрового жука.
   Грозный рёв заставил его ещё сильнее вжаться в кресло:
   - Штрих-код - живо!
   - Штрих-код? - переспросил Андрей, размышляя над тем, смогут ли клешни этого жука одним махом перекусить его змеиную шею.
   Носос пискнул из-за стола:
   - Мой приятель всё ещё пребывает в прострации от общения с Великой Тьмой, и поэтому несколько нерасторопен. Штрих-код вы найдёте на его шее, под подбородком.
   Хват вытянул свою усеянными шипами лапу, и быстро провёл ею под подбородком Андрея. Мальчишка застонал от боли, а Хват произнёс:
   - Да - действительно это Игл из соседнего квартала. Учти, что если ты не доберёшься туда до наступления комендантского часа, то я тебя сам съем.
   - Да, конечно, я доберусь, - отозвался Андрей, который желал только о том, чтобы чудовищный жук отстал от него. И это его желание было исполнено - Хват отошёл к Нососу и, щёлкая прямо перед его клювом своими клешнями, начал возмущённо ему выговаривать:
   - Почему твои окна закрыты?! По соизволению Великой Тьмы всё должно быть на виду, никаких тайных сборищ, никаких секретов. А это попахивает бунтом!
   - Что вы, что вы, никакого бунта. Просто нам показалось, что для молений Великой Тьме могла бы подойти и более затенённая, более спокойная обстановка. Но если это не угодно...
   - Нет. Это совсем не угодно. И за это нарушение на вас будет наложен штраф, - самодовольно изрёк Хват.
   - Хорошо, как вам будет угодно, - сразу согласился Носос.
   Тогда Хват шагнул к стене, и, отшвырнув несколько стоявших на треножниках горшков с каким-то варевом, ударил по стене своими острыми лапами. И в стене, словно глаза чудища, раскрылись несколько больших окон.
   Стала видна улица. Тёмные, похожие на выгоревших чудищ дома стояли по сторонам от неё. Из мостовой торчали, извиваясь, липкие щупальца, которые, видно, заменяли зелёные насаждения.
   Улица тянулась вдаль, и Андрей увидел, что несущееся над крышами полотно из угольных туч в отдалении поднимается к исполинской колонне живой тьмы. Причём размеров колонны даже невозможно было представить; но, по крайней мере, она занимала половину небосвода. Огромные массы вещества беспрерывно вздыбливались в этой колонне вверх, а из глубин её всё время вырывались багровые отсветы.
   Андрея так и подмывало сказать: "Да - вот это и есть настоящая Великая Тьма, будь она неладна!", но всё же он сдерживался.
   Вдруг и мостовая, и стены домов начали дрожать. Андрей услышал какой-то тяжёлый гул, и ему представилось, что это лавина несётся на них. Он привстал из кресла, спросил у Нососа:
   - Что это такое?
   Но ответил ему своим злым голосом Хват:
   - Это несутся в Великую Тьму бунтовщики. Смотрите, смотрите на их незавидную участь! Ужасайтесь справедливому наказанию - увидьте, что ждёт вас, если вы будете не достаточно старательными в служении...
   И Андрей увидел, что по середине улице катятся несколько шаров - каждый метров в тридцать высотою. По поверхности шаров метались чёрные тени, но внутри жаркими, тугими нитями пульсировал пламень, и среди этих нитей дрожали, переворачивались какие-то призрачные фигурки. Андрей догадался, что это и были "бунтовщики".
   Шары быстро прокатились, и скоро стали маленькими точками на фоне необъятной колонны тьмы.
   - Да славится Великая Тьма! - выкрикнул Хват, и выжидающе уставился на Нососа и Андрея.
   Те вынуждены были повторить это высказывание за ним. Тогда Хват прохрипел:
   - Я ещё вернусь! - и вышел из дома.
   Воцарилось напряжённое молчание. Андрей услышал тревожный, беспрерывный гул, который доносился со стороны тёмной колонны. Мальчишка шёпотом обратился к Нососу:
   - Ну что - он ушёл?
   - Если ты про Хвата, то он, может, и ушёл, а, может - где-нибудь поблизости околачивается. Но и помимо этого Хвата здесь найдётся достаточно глаз, которые выслеживают. Есть немало ушей, которые выслушивают, чтобы потом донести. За самую незначительную провинность мы можем быть схвачены и отправлены сам знаешь куда... А я сейчас должен произвести одну очень опасную операцию...
   - Если это поможет делу, то я готов рискнуть, - пообещал Андрей.
   - Да. Это должно очень помочь делу, - сказал Носос.
   И вот он поставил на стол перед Андреем пустой глиняный горшок, и произнёс:
   - Возьми-ка меня за коготь.
   И протянул Андрею свою лапу. Мальчишка осторожно дотронулся до острого когтя, и почувствовал укол. Не успел даже вскрикнуть, как капля его крови упала в кувшин.
   И вдруг Андрей оказался в новом месте!
   Он стоял, окружённый высоченными глиняными стенами, высоко-высоко над которыми склонились фигуры двух великанов. Андрей не испугался, даже порадовался - ведь он избавился от змеиного обличия, и, если не считать некоторой призрачной прозрачности, был таким же, как и прежде. Ну а прямо перед Андреем стоял Носос.
   - А это что ещё за местечко? - поинтересовался Андрей.
   - Мог бы и догадаться. В кувшин мы перенеслись, - проворчал Носос, и достал какую-то коробочку, в которой начал копаться, выбирая инструмент.
   - Ну, в общем-то, я догадался, - ответил Андрей. - Ну а кто такой громадный над кувшином стоит?
   - Естественно - мы. А точнее - наши фигуры. Если за нами через окна кто-нибудь следит, то у них сложится впечатление, что мы там проводим угодную тьме беседу. Ну а мы настоящие - здесь. Давай-ка свою ладонь...
   Андрей сразу же протянул Нососу свою ладонь, на которой по-прежнему сиял таинственный знак. И Носос чем-то похожим на пинцет начал вынимать из ладони сияющие маленькие буковки. Он вынимал их на свиток, где буквы продолжали сиять, да ещё к тому же и плавали, словно рыбы в аквариуме.
   - Ух, красиво как! - восхитился Андрей, и, конечно же, поинтересовался. - Что это за буковки то такие?..
   Носос, продолжая свою сосредоточенную работу, ответил:
   - Стихотворение... напевы... ритмы, если хочешь.
   - Ритмы чего?
   - Чистой воды, конечно же.
   - Да что вы всё "конечно же", да "конечно же". Общаетесь со мной так, будто я должен всё знать. А я вообще в этих ваших магических штучках не знаю. Я эти ритмы вообще в первый раз вижу.
   - Ну как же - в первый раз? - уже добрым голосом отозвался Носос. - А разве же во сне, который ты так любишь вспоминать, ты их не видел?
   - Ах, ну да! - согласился Андрей. - Там был такой длинный-длинный свиток со стихами, он из под чистейшей воды всплывал, и я читал стихи, а потом, после пробуждения, пытался их вспомнить, только не мог. Единственное что помню - очень хорошие были стихи. Стало быть - это и есть ритмы чистой воды.
   - Правильно, - сказал Носос, и достал из ладони Андрея последнюю букву.
   Мальчишка проговорил:
   - Ну, вот вы извлекли эти ритмы, и теперь сделаете с ними что-то хорошее. Правильно я догадался?
   Носос сказал:
   - Извлечена едва ли сотая часть ритмов. Чтобы добыть недостающие части, тебе предстоит отправиться вниз по НЕМУ.
   Андрей хотел было уточнить, что значит эти таинственные слова, но тут и сам понял, представил и содрогнулся. Вот тёмная, похожая на огромного спрута туча, висящая над лесом, вот колонна клокочущей тьмы, в полнеба - и ещё иные части этого чудовищного, произрастающего через пласты мироздания НЕЧТО. И Андрею каким-то образом предстояло попасть внутрь этого ужаса, и ползти вниз и вниз, сквозь миры, выискивая во мраке эти недостающие ритмы.
   Носос который теперь внимательно смотрел в глаза Андрею кивнул и произнёс:
   - Да-да, ты всё правильно понял, именно это тебе и предстоит. Что касается практической части - то я тебе дам специальный плащ, обернувшись в который ты сможешь существовать внутри НЕГО и ползти вниз, сквозь пласты мирозданья. Также у тебя будет мешочек, в который ты будешь складывать найденные ритмы.
   - А зачем они вообще нужны? - спросил Андрей.
   - Ритмы будут сложены на этом свитке в ту поэму, которую ты видел в своём сне. Поэма станет тем единственным оружием, которое сможет победить ЕГО.
   - Ну, а если я откажусь? - спросил Андрей.
   - Тогда твой мир, также как и многие иные миры погибнет, - просто ответил Носос.
   Недолго думая Андрей молвил:
   - Что ж, я готов. Когда мне отправляться в путешествие?
   - Вот молодец! - обрадовано произнёс Носос. - Я почти и не сомневался, что ты окажешься таким отважным, решительным юношей. Медлить нельзя, итак слишком много времени было потеряно. Так что в путь отправишься прямо сейчас.
   - Ну а как насчёт Коли, и того второго парня... э-э...
   - Гошей его зовут, - подсказал Носос.
   - Ну да, Гошей. Я просто не успел ещё с ним нормально познакомиться. Но, думаю, что и он, также как и Коля захочется отправиться в путешествие со мной.
   Но Носос сказал:
   - Нет. Вниз, на поиски ритмов ты сможешь отправиться только в одиночку, только тебя одного сможешь укрыть мой волшебный плащ. Но и Гоше с Колей не придётся бездельничать. Дело в том, что ОН уже слишком близко подобрался к вашему миру, и если ничего не предпринимать, то тьма заполнит его быстрее, чем ты соберёшь ритмы. Кстати, не хотелось бы тебя обманывать, поэтому скажу правду - шансы на то, что ты вернёшься, не так уж велики.
   - Обязательно вернусь! - воскликнул, сам себя ободряя Андрей. - Ну разве же может погибнуть такой парень как я? Вот только ещё я хотел выяснить - а кто вообще эти ритмы чистой воды написал, и почему они в разных мирах расположены? И почему вообще в это путешествие отправляюсь я, а не вы?
   Носос насторожился, резко закинул вверх голову и проговорил:
   - Соглядатаи тьмы приближаются. Мы должны выбираться отсюда.
   Он вновь дотронулся до пальца Андрея. Только мальчишка моргнул глазами, и увидел, что глиняный кувшин, в котором они только что беседовали, стоит на столе перед ними. В комнате Нососа ничего не изменилось, но с улицы доносились тяжёлые шаги.
   Носос проговорил:
   - Сейчас ты должен бежать - возвращаться в свой мир. Беги вон в тот тёмный угол моей комнаты. Закрой глаза, представь своих друзей, какими ты их видел в последний раз, и ты окажешься рядом с ними. Свой путь вниз по мирам ты должен начать на рассвете следующего дня, тогда в лучах восходящего солнца ЕГО силы несколько будут ослаблены, и больше шансов проскользнуть незамеченным.
   - Но кто же всё-таки написал эти ритмы чистой воды? - спросил Андрей.
   - Если ты выполнишь свою миссию, то всё узнаешь. А сейчас нет времени - ты должен бежать.
   - Хорошо. Прощайте! - Андрей бросился было в тот тёмный угол, куда ему указывал Носос, но Носос остановил его:
   - Подожди же. Самое главное забыл, - и протянул ему небольшую, ничем не примечательную коробку, пояснил - В ней плащ, которым ты должен будешь укрыться с ног до головы, когда приблизишься к НЕМУ. Также там инструкция для твоих друзей. Ритмы будешь собирать прямо в эту коробку.
   - Ага! - Андрей опять бросился в тёмный угол, и опять на пол пути остановился, спросил. - Ну а где мне начинать свой спуск?
   - Конечно же, в том подземном озере, в котором тебе уже довелось один раз искупаться, ведь именно там ОН пробивается в ваш мир.
   - Ну да, конечно, и как я не догадался! - в сердцах воскликнул Андрей, и, представив почему то не Колю, а сломанную накануне у железнодорожного полотна берёзку, прыгнул в чёрный угол.
  

* * *

  
   Коля и Гоша обогнули бетонную ограду, и увидели овраг.
   Да - Коля хорошо помнил этот овраг. Случалось, раньше, он играл в этом овраге в прятки; и было там так тенисто, загадочно, но совсем не страшно. Теперь же овраг, как и весь окружающий мир преображался. Преображался в худшую сторону - казалось, не кусты, не деревья шевелились, вздрагивали там, в порывах ветрах, но усеянные шипами, клешнями, извивающиеся щупальцами чудища...
   С другой стороны возвышалось здание - окраинное в их городке. Теперь, если взглянуть на это здание со стороны, то, казалось - это уродливый, покрытый тёмными провалами окон замок стоит там.
   Ветер налетал сильными порывами, пощечинами хлестал по лицу - нёсся ветер со стороны чёрной тучи, которая подвижными щупальцами изгибалась над дальним лесом.
   И вот Коля, стараясь перекричать вой ветра в овраге, начал звать: "Андрей! Андрей!.."
   Но ответа не было, только ветер всё усиливался, да чернее становилась грозная туча над лесом. Несколько раз вырвались из неё багровые сполохи. Гоша произнёс:
   - Ну а с чего ты взял, что он здесь? Может - вообще убежал в другую сторону!..
   Коля осматривался по сторонам, хотел найти хоть какие-то следы своего друга. Сердцем он чувствовал, что Андрей находится где-то поблизости. И не ошибся. Вдруг, и лишь на мгновенье промелькнул знакомый силуэт. Это Андрей общался с Нососом, и из-за магического напряжения, между мирами возникла и тут же затянулась трещина.
   Зато Коля проговорил с большой уверенностью:
   - Он поблизости, надо ждать...
   Гоша не стал спорить. И вот они остановились, и выжидали на краю оврага, из которого по-прежнему вырывался треск то ли ветвей то ли клешней, смотрели на чёрную тучу, которая постепенно разрасталась, и ни на мгновенье не покидало их ощущение, будто к ним подбираются кровожадные чудища.
   И поэтому, когда в воздухе стремительно уплотнилась, обрела материальность тень, и полетела на них, они отдёрнулись. Гоша даже попытался это существо ударить, но оно попало ни на него, а на Колю. Существо и Коля покатились они по склону оврагу. Мальчишка барабанил по существу кулаками, но так как беспрерывно крутился, то ничего не видел, он только кричал:
   - Отпусти! Немедленно отпусти!!
   Гоша, перепрыгивая через коряги, спешил за ними, кричал Коле:
   - Держись! Я тебе сейчас помогу!..
   Но вот Коля докатился до дна оврага. Вскочил на ноги, и тут же вновь упал - голова сильно кружилась. Он, чувствуя себе не героем, а жертвой, выставил перед собой руки, и тут увидел, что над ним склоняется Андрей.
   Коля спросил:
   - Это ты на меня налетел?
   - Конечно я, - раздражённо ответил Андрей. - Однако ты меня неплохо поколотил, пока мы катились, и я едва сдержался, чтобы не двинуть тебя в ответ. Ладно, давай, вставай, надо выбираться отсюда...
   Подбежал, вооружённый корягой Гоша, замахнулся было на Андрея, но тот уже спокойно произнёс:
   - Вы полегче, а то ведь угробите одного из спасителей мира, каковым я, в общем-то, и являюсь.
   И они стали выбираться из оврага. Нелёгкая это была задачка - торчавшие из его склонов корни вздрагивали, иногда норовили обмотаться вокруг их рук или ног - так что приходилось высвобождаться.
   Когда, наконец, они выбрались, то Гоша воскликнул:
   - Проклятье! Во что превратился наш мир?!
   На что Андрей ответил:
   - Мир ещё не превратился окончательно. Он и сейчас продолжает преображаться.
   Коля покосился на овраг и молвил:
   - Давайте-ка отойдём отсюда, а то, кажется, кто-то лезет из этой пропасти.
   И они прошли на улицу, которая казалась ещё более тёмной, нежели раньше. Если смотреть краем глаза то казалось, что по стенам домов ползут змеи, но, стоило приглядеться получше, и уже было видно, что это опять тени. Правда тени и ползли и извивались, как живые.
   Гоша проговорил:
   - Мне вот интересно, почему ещё паника не началась?..
   - А зачем тебе паника? - спросил Коля.
   - Да в панике, конечно, ничего хорошего нет, - ответил Гоша. - Но всё-таки как-то понятна была такая естественная реакция. А тут прямо будто бы вымерло всё.
   И Гоша, обернувшись, закричал:
   - Э-эй, есть здесь кто-нибудь?! Э-эй!!
   И неожиданно прямо перед ним появился очень высокий и очень тощий человек в чёрной одежде и с большими чёрными очками на лице. Из-под его широкополой шляпы выбивались волосы, почти такие же рыжие, как и у самого Гоши. Он был бледным, и вообще - похож был на мумию или зомби. А заговорил он голосом сухим и трескучим, который, как казалось, в любое мгновенье перейти в кашель:
   - Ну что раскричались? Что буяните здесь? Покоя никакого от вас нет...
   Коля подошёл к нему и проговорил возмущённо:
   - О каком покое вы говорите? Неужели вы не видите, что твориться с нашим миром?
   Человек этот словно по барабану ударил по своему похожему на кость носу, и ответил:
   - А что происходит? Разводятся тут всякие хулиганы, которые портят всю добропорядочную, тихую атмосферу нашего городка.
   Коля недоумевал:
   - Но разве же вы не видите этой тучи, которая шевелится над горизонтом? Неужели не видите, что по стенам домов ползут похожие на змей тени. А деревья и кусты уже больше похожи на какие-то клешни, щупальца. Неужели не слышите, как надрывно завывает этот ветер? И что - неужели, по-вашему, всё так и должно быть?
   Тогда человек этот приподнял очки, и оказалось, что под ними совершенно чёрные, без белков глаза. Но вот полыхнул в туче багрянец, и такая же вспышка метнулась из глубин этих уже нечеловеческих глаз.
   Человек подозрительно посмотрел ребят и спросил:
   - А что, собственно, не так? Чем вы не довольны? Эта туча как висела, так и висит. Ветер воет так, как ему положено выть. И на кого должны быть крадущиеся по стенам домов тени, как не на змей? А растения, произрастающие из земли - кем они, по-вашему, должны питаться, как не зазевавшимися пешеходами? Да что я с вами вообще разговариваю! - вскрикнул он вдруг возмущённо и гневно. - Вы просто шайка бездельников и наркоманов!
   Гоша незамедлительно отозвался:
   - Вы сами наркоман, если такой бред несёте!
   Но Андрей уже дёрнул Гошу за рукав и сказал ему:
   - Пойдём, пойдём скорее. Здесь бесполезно спорить, - а человеку с багровыми глазами он сказал. - Да-да, конечно, вы правы. Не обращайте внимания на моего друга.
   И вот Андрей, Коля и Гоша быстро пошли по улице. Гоша возбуждённо размахивал руками и выкрикивал:
   - Нет, ну надо же, какая наглость! Он нёс такой бред, у самого глаза безумные, больные, и нас он называет наркоманами.
   Андрей быстро огляделся, и отозвался едва ли не шёпотом:
   - Ты потише. Ведь этот мир всё больше попадает под ЕГО влияние. В том то и дело, что преображения не только внешние, но и внутренние. И жителям кажется, что всегда так и было. И туча, и призраки, и похожие на чудищ растения - всё это для них само собой разумеющееся, а вот то, что совсем недавно здесь сияло солнце, и было прекрасное, цветущее лето - этого они уже не могут вспомнить. А скоро, если мы не предотвратим этого, они ещё глубже погрузиться во тьму, будут называть её Великой Тьмою, верно и без всяких сомнений служить ей, а потом окончательно сольются с ней...
   Коля спросил:
   - Интересно, а много ли таких, как мы? Тех, кто ещё помнит, как прежде было?
   Андрей молвил:
   - По-каким то причинам именно я был избран для этой миссии. Ну а вы были рядом со мной, и вам это передалось... Ну а насчёт того, есть ли ещё такие же как мы в этом мире - мне пока что не известно.
   За таким разговором они дошли до дома Андрея.
  

* * *

  
   И вот они в комнате Андрея. После испещрённых трещинами, стонущих стен в подъезде, после лифта в которой ребята так и не зашли, потому что очень уж он похож был на глотку чудища, комната оставалась такой же как и прежде - как пристанище верных свету. Быть может, комната ещё хранила в себе образы того вещего сна-видения.
   Во всяком случае, именно там ребята наконец-то почувствовали себя в относительной безопасности, смогли расслабиться. Андрей закрыл окно плотными занавесками, уселся на своём диване, Коля сел на стул, ну а Гоша принял восточную позу "лотоса" прямо на полу. Несмотря на то, что окно было занавешено, в комнате казалось светлее, чем на улице.
   И всё же Андрей опасался, что кто-то может подслушать. Поэтому говорил вполголоса, и всё время поглядывал на занавеску. Он рассказал ребятам о своём путешествии в иной пласт мироздания.
   К концу рассказа всё внимание ребят переместилось на коробку, которую Андрей держал на коленях.
   Гоша даже проговорил нетерпеливо:
   - Ну давай же - скорее доставай эти указание для нас.
   Коля вскочил с кресла, и встал посреди комнаты, говоря радостным тоном:
   - Ну давай, скорее извлекай инструкцию о том, как мы должны спасать этот мир.
   Что ж - Андрею и самому не терпелось посмотреть, что же там такое лежит, так что распахнул коробку. Наверху аккуратно сложенный лежал магический плащ. Андрей выхватил его, и поразился как мало этот плащ весил, а точнее - он вообще ничего не весил. Цвет у плаща был тёмный, но когда Андрей взмахнул им, то он, плавно изогнувшись - завесой до потолка встал, и засияли в этой завесе звёзды, так что казалось, будто самое настоящее ночное небо вдруг уместилось в этой комнате. Невесомый плащ и не думал опускаться, так что для того, чтобы увидеть своих друзей Андрею самому пришлось отдёрнуть и сложить эту звёздную завесу.
   Со дна ящика он достал сложенный вчетверо лист пожелтелой бумаги, на который аккуратными готическими буквами были выведено: "Для Николая и Геннадия (Коли и Гоши). Инструкция к действиям".
   Гоша присвистнул:
   - Ого, оказывается, в этом параллельном мире знают наши имена. Значит, мы уже знаменитости! - и не смог сдержать самодовольной улыбки.
   А Коля развернул лист и вслух, выразительным голосом начал читать:
   "Свой путь вниз сквозь пласты мирозданья Андрей начнёт. Вы ж и не пытайтесь за ним следовать, хотя в мыслях и чувствах поддерживайте его. Одному из вас, именем Геннадий, надобно в день завтрашний (т.е. 6 июня), сесть на машину скоростную, да и ехать в село Степашкино, которое в шестидесяти километрах от вашего города находится. И там, в доме окраинном, во время 13:13 в дверь постучаться, и на вопрос, "Кто?", ответить - "Посланник от Злыща". Затем в дом ступить. Ничего не бояться. Колдунья там живёт. Именем Матрёна Марковна. Она расспрашивать начнёт, но на все вопросы, потупившись, отвечать надо: "Злыщ молчать велел, а только просил забрать то, что ему принадлежит". И тогда Матрёна Марковна, которая уже пришествие Тьмы предугадывала, должна отдать ватное сердце. С этим сердцем Геннадий должен поспешить в город, с тем, чтобы ровно в 14:22 встретиться с Николаем, у ограды старого кладбища..."
   Гена проговорил:
   - Ну замороченное какое задание. Я то думал, мне указано будет, где оружие лежит или костюм супергероя, а тут с какими-то бабками общаться придётся.
   - Читай дальше, - попросил у Коли Андрей.
   Коля заметил:
   - Надеюсь, что мне какая-нибудь более героическая миссия достанется, - и продолжил чтение. - "Что же касается Николая, то он точно в 13:13, 6 июня - т.е. в ту же минуту, когда Геннадий будет стучаться в дверь Матрёны Марковны, должен будет постучаться в каменную дверь самого старого склепа на городском кладбище. Так как тьмою ваш мир заполняется, то призраками будет то место полниться. Из-за двери склепа раздастся вопрос: "Кто там?" - и Коля должен будет ответить уверенным голосом: "Это Коля Страхов, друг Настеньки. Она меня ждёт". Дверь откроется и Николай, изгнав из сердца страх и сомнения, вниз по лестнице спуститься должен будет. В склепе ожидает его встреча с Настенькой - семилетней девочкой-призраком. Она обрадуется, и спросит: "Хочешь ли поиграть с моими куклами?", и Николай должен будет ответить искренно и радостно: "О, да. А больше всего с куклой Светоликой..."
   Тут Гоша хмыкнул, а Коля проговорил:
   - Тьфу ты! Ну и задания!.. Ладно, ради спасения человечества я и на такую гадость готов. Ладно, дальше читаю - "Тогда достанет Настенька куклу Светоликую, и надо будет с ней играть, улыбаясь и говоря всяческие комплименты, до 14:00. Ровно в 14:00 надо будет сказать: "Вот, Светлоликая захотела Книгу Снов послушать". И, если Настенька поверит, то книга будет вложена в руки Николая, если же нет - то будет он на части разорван и присовокуплён к сонму призраков..." - Кхе-кхе, н-да...
   Коля прокашлялся и побледнел.
   Гоша выхватил из его подрагивающих рук лист, и закончил чтение:
   "...В том же случае, если успешно это пройдёт, то Книга Снов в его руки передана будет. Стоит открыть её на странице 1786337628, и прочитать колыбельную 600 сверху. Только эта колыбельная при соблюдении всех указанных выше условий может усыпить Настеньку и всех прибывающих в склепе призраков. Но чтение колыбельной должно закончиться не позже чем в 14:15. После того как призраки заснут, надо хватать куклу Светлоликую, и бежать к выходу с кладбища, где ровно в 14:22 должна произойти встреча с Геннадием. И в течении этой минуты 14:22, полученное у Матрёны Марковны ватное сердце должно быть помещено в грудь Светлоликой.
   Отроки! Обратите внимание на эту точность в минутах - свертись по часам своим, чтобы с точностью секундной шли они. Только при соблюдении этих условий вы не будете схвачены раньше, чем выполните задуманное.
   То, что будет дальше, узнаете, когда сделаете указанное. На этом же заканчиваю. Всегда Ваш, никогда невиданный Вами Носос".
   Гоша произнёс:
   - Здесь внизу ещё запись такая замысловатая, она шевелиться. Ого! Она шевелиться, она буквы пожирает!
   - Ты что - удивляешься этому? - спросил Коля меланхоличным тоном. - А я вот уже вообще ничему не удивляюсь...
   - Да она уже все буквы сожрала! - не унимался Гоша.
   - И правильно сделала, - заметил Андрей. - Не должно оставаться никаких улик. Минуты то все запомнили?
   Коля ответил:
   - В 13:13 стучать в двери. В 14:00 насчёт Книги Снов спрашивать. Мне - не позднее чем в 14:15 из склепа выбегать. В 14:22 - встреча, и до наступления следующей минуты мы с Гошей должны будем поместить сердце на прежнее место, в грудь этой... э-э... Светлоликой что ли?
   - Да, Светлоликой, - кивнул Андрей. - Смотри не забудь имя этой куклы. Как видно, в общении с призраками важна точно. А то...
   - Да-да, - кивнул Коля, - Можешь не говорить, что будет, если я оплошаю. И косточек моих не найдут.
   - Кто ж косточки искать будет, если весь мир погрузиться во тьму? - вздохнул Андрей, а потом, поднявшись с дивана, сказал. - Ну что ж, друзья мои. Теперь мы знаем, что дальше делать. Теперь осталось только завтрашнего дня дождаться.
   Коля посмотрел на часы, и сказал:
   - Ого, а уже вечер наступает. Наверное, нам лучше по домам расходится. А то ночью, наверное, количество всяких монстров ещё увеличится...
   Гоша молвил:
   - Ну да, интересно, как там дома? Не затронули ли родных все эти преображения?
   Тут в коридоре хлопнула дверь, и Андрей проговорил тихо:
   - Ну, это мои родители пришли...
   А про себя добавил: "Я всё же очень-очень надеюсь, что они прежние". Но вот распахнулась дверь в его комнату, и понял Андрей, что этим надеждам не суждено было сбыться.
   В коридоре было темно, и там выл ветер, а ещё оттуда доносились такие звуки, будто сотни костяных пальцев скребли по стенам. Прежде всего Андрей увидел две пары глаз, которые проявлялись, когда в них бушевали багровые сполохи. И Андрей решил: "Это мои родители. Они превратились в монстров. Главное - не паниковать". И он захлопнул коробку, в которую предварительно уложил магический плащ.
   В комнату всунулся полуметровый нос, и с такой силой втянул в себя воздух, что ребята почувствовали, как шевелится на них одежда и волосы. Раздался хрипящий, злобный голос, который Андрей как ни старался, не мог ассоциировать с голосами своих родителей:
   - А что здесь такое?!.. Почему такое тёмное, зловещее место у вас здесь?!.. Что за сброд здесь?!
   Вслед за первым костистым носом всунулся второй нос - он был похож на слоновий хобот, но только его покрывали слизкие присоски. Из хобота выдвинулись алмазные челюсти и начали щёлкать, вопрошая:
   - Почему вас окружает тёмная дымка? Почему вы кажетесь такими расплывчатыми, будто не из нашего мира?.. Быть может, вы проводили запретные опыты?
   Стараясь скрыть за глупой улыбкой ужас, Андрей спросил:
   - О каких запретных опытах идёт речь?
   Страшилища, которые когда-то были его родителями, переглянулись, и прохрипели с недоумением:
   - О каких запретных опытах? Что такое - запретные опыты?.. Об этом нет инструкций!.. Но вы смотрите - доиграетесь!
   И, громко хлопнув дверью, удалились на кухню. Ребята замерли, прислушиваясь. С кухни доносились такие звуки, будто кто-то разрывал здоровенные мясные туши, а потом пережёвывал куски вместе с костями и отрыгивал. В ожидании прошло несколько минут - отчётливые звуки чудовищной трапезы не умолкли.
   Тогда друзья уселись на полу друг напротив друга, и заговорили вполголоса. Они вообще бы шёпотом общались, но уж слишком сильно завывал на улице ветер.
   Гоша говорил:
   - Это что - твои родители такими стали?
   - Уверен, что твои сейчас не лучше выглядят, - ответил Андрей.
   - А значит, завтрашнего рассвета нам лучше дождаться в твоей комнате, - молвил Коля.
   - Точно. Дома вам делать нечего. Переночуете у меня, - сказал Андрей.
   - А как ты легко их в замешательство привёл, - произнёс Гоша. - Только поинтересовался о каких запретных опытах идёт речь - они и удалились. Молодец.
   Но Андрей покачал головой и заявил:
   - Я это просто от растерянности спросил. Я не знал, как себя с этими существами вести. Но случайно это подействовало хорошо. Ведь ОН ещё не полностью захватил этот мир, и все только привыкают к Тьме, но ещё нет выработанное системы служения ЕМУ, а только предчувствия. Переходный период, так сказать...
   Коля сказал:
   - Ладно, давайте ждать рассвета, и надеяться, что мои родители не станут искать меня у тебя в гостях.
   - Но раньше бы они именно так и сделали, - сказал Андрей.
   - Ну то раньше. А теперь они другие...
   И ребята продолжили свою беседу - вновь и вновь вспоминали недавние события; обсуждали, как им вести себя завтра. И всё это под аккомпанемент мощного чавканья и костяного хруста с кухни.
   Но вот - удар в дверь, и ревущий голос:
   - Колю - к телефону!
   Из-за двери размоталось полупрозрачное, зеленоватое щупальце, и метнуло в Колю человеческий череп. Коля успел выставить руки, поймал череп, но всё сила броска была такова, что сбитый черепом Коля прокатился по полу, и ударился спиной об стену. Из коридора раздался злобный хохот, и дверь хлопнула с такой силой, что с потолка посыпалась штукатурка. Коля глядел на череп и спрашивал:
   - Ну и где телефон?
   Тут челюсть черепа дёрнулась, а в пустых глазницах замерцал тускло-зелёный свет. Коля выронил череп и проговорил:
   - О-ох, по-моему - это и есть телефон.
   Челюсть вновь задвигалась, и из неё раздался заунывный голос-стон:
   - Ко-о-оля, Ко-о-о-о-оля, возьму тру-у-убку-у-у!
   Гоша молвил:
   - По-моему, лучше не слушаться.
   Но Коля глубоко вздохнул, нагнулся, и поднял череп, и, глядя прямо в его мерцающие зелёным светом глазницы, проговорил каким-то тусклым, лишённым эмоций голосом:
   - Да. Коля на проводе.
   Голос вновь застонал:
   - Говори гро-о-омче!
   Тогда Коля повернул череп и проговорил в ушное отверстие:
   - Коля слушает.
   И тут же вновь уставился в зеленоватые глазницы. Челюсть двигалась, голос стонал, завывал, приказывал:
   - Иди до-о-омой! Немедленно! До-о-омой!
   Коля несколько раз кивнул головой и проговорил:
   - Да я иду! Иду!
   И провёл по лицевой стороне черепа ладонью. После этого глазницы оказались потухшими, а челюсть больше не шевелилась.
   Гоша сказал:
   - Больше ты этот "телефон" не бери, а то даже у меня от голосочков твоих родителей мурашки по коже...
   Коля положил череп на стол и направился к двери. Андрей спросил:
   - А куда ты собрался? В коридор лучше не выходить. Там...
   Но Коля прервал - тем же лишённым, лишённым эмоций, что и при телефонном разговоре, он вымолвил:
   - Я должен идти домой...
   Тогда Гоша глянул в его глаза - увидел там такие же тускло-зеленоватые блики, как и в глазницах черепа. Гоша воскликнул:
   - Да он же под гипнозом! Надо его остановить!
   И Гоша с Андреем бросились наперерез загипнотизированному Коле, схватили его уже тогда, когда он протянул к двери руку. Не без труда они его оттащили, назад, к столу, но Коля всё порывался уйти, всё приговаривал невыразительным, блеклым голосом:
   - Выпустите. Я должен идти. Они зовут тебя.
   - Кто тебя зовёт? Ведь это же не твои родители, это упыри какие-то! - вещал Гоша.
   Но Коля не воспринимал этих слов, и продолжал вырываться. В конце-концов, Гоше и Андрею пришлось связать его по рукам и ногам, использовав в качестве верёвок старые скрученные рубашки. Коля змеей извивался на полу, но уже не мог подойти к двери, а только повторял: "Я должен идти... я должен идти... Они зовут меня..."
   Андрей и Гоша уселись на диване, ни о чём не разговаривали. Настроение было мрачным. Наконец Гоша сказал:
   - Это всё неразбериха переходного периода - между светом и тьмою. Только поэтому нас до сих пор и не заметили, и не схватили...
   И вновь сидели в молчании, старались представить то, что ждёт их на следующий день...
   Уже после полуночи Коля перестал дёргаться, некоторое время полежал, а потом сказал тихо:
   - Ну всё, кажется, отпустила меня эта зараза. Никуда больше не хочу идти...
   Голос у него был вполне осмысленным, так что ребята развязали ему руки и ноги. Коля тут же схватил к окну и подбежал к окну.
   Андрей крикнул:
   - Нет, не делай этого! - но было уже поздно.
   Коля отдёрнул занавеску, распахнул форточку и выбросил в неё череп-телефон. За окном была угольная чернота, в которой абсолютно ничего не было видно. И вот эта чернота густой, киселеобразной массой начала вливаться в комнату через форточку.
   - Закрывай! Закрывай скорее! - выкрикнул Гоша, и сам подскочил к форточке, и попытался её закрыть.
   Оказывается, сделать это было не так то и просто. Снаружи, из ночи, надавливала какая-то незримая сила, и тьма продолжала вливаться в комнату. Только когда к форточке подбежал Андрей, и друзья попытались закрыть её все вместе, втроём - только тогда им это удалось.
   Но проскользнувшая из ночи тьма не исчезала - в виду чёрной, бесформенной субстанции нависла она над столом.
   - Ну и что это такое? Как нам от этой гадости избавиться? - спросил Гоша, разглядывая темноты.
   И тогда субстанция бросилась на Гошу. Он попытался поймать её, но не успел - она уже проскользнула меж его руками, и прилипла к его лицу. Гоша только и успел коротко вскрикнуть, а потом как мешок повалился на пол. Он больше не шевелился, а его лицо скрывала непроницаемая, клокочущая завеса.
   Коля, который чувствовал и свою вину в произошедшем, первым подскочил к Гоше, попытался оторвать тьму. И сам Коля застонал, застучал зубами:
   - Что ты? - спросил Андрей.
   - Эта тьма... Она холодная... А-а, всего прорезает... А-а-а!! Не могу больше!
   И тут Андрей заметил, что не только на руках, но и на лице Коли появляется иней. И вдруг Коля весь покрылся ледяной коростой и с хрустом повалился на пол - хорошо ещё, что не рассыпался на кусочки. Такой же ледяной статуей лежал и Гоша.
   Андрей понимал, что, если он сейчас же не справится с этим ничтожно малым кусочком Великой Тьмы, то он и сам станет ледяной статуей, а значит и на следующий день они уже ничего не смогут сделать, и человечество, и многие иные миры будут обречены.
   Сгусток тьмы бросился на него, но Андрей был готов к этому, а поэтому успел увернуться. Тьма ударилась в стену, и на стене появилась покрытая ледяными иглами выбоина.
   Сгусток вновь вылетел на середину комнату, и вновь метнулся на Андрея. Тот успел схватить с дивана ящик, распахнул его, и прямо перед сгустком взмахнул невесомым магическим плащом. Перед глазами мальчишки засияли дивно красивые звёзды, и бесследно поглотили кусочек Великой Тьмы.
   - Ну вот и всё, - устало вздохнул Андрей и убрал плащ обратно в ящик.
   Но это было ещё далеко не всё.
   Андрей склонился над своими заледеневшими друзьями и начал тормошить, звать их.
   Они медленно оттаивали, стенали, слабо шевелились, трещали... Но вот, наконец, пришли в себя, привстали, и недоуменно смотрели друг на друга, словно бы не верили, что остались в живых.
   А потом они зазевали. Всё же многое они за последний день пережили, и необходим был отдых.
   И вот они заснули - Коля и Гоша на полу; а Андрей откинулся на диван, и захрапел. Ему снился очень приятный, светлый сон. Будто бы он гулял по солнечной, белоснежной берёзовой роще, и слушал пение птиц и шелест листьев. Потом вышел на берег ручейка, опустил в него ладони, и понял, что там течёт та первозданная, чистая вода. Андрей склонился ещё ниже и услышал её ритмы...
  

* * *

  
   Андрей, Коля и Гоша проснулись в одно мгновенье - словно бы громкий будильник зазвенел. Но на самом деле в комнате Андрее было относительно тихо. Что касается булькающего, утробного храпа, который прорывался с кухни - так его можно было слышать большую часть ночи.
   Сквозь занавески проникало блеклое свечение.
   Вот Коля очень осторожно, на цыпочках подошёл к занавеске, положил на неё ладонь и вымолвил:
   - Холодная...
   А Андрей сказал:
   - Всё же открывай. Ведь, так или иначе, а нам сегодня придётся на улицу выходить...
   И тогда Коля одним решительным движением распахнул занавеску. С улицы хлынуло тускловатое, угрюмое свечение, но всё же это было гораздо лучше, чем умертвляющая чернота прошедшей ночи. Даже был виден соседний дом - сейчас весьма похожий на потрескавшееся, тысячеглазое чудовище. Но, по крайней мере, это чудовище не пыталось на них наброситься - закаменевшее, вросло оно в землю.
   Не тратя время на дальнейшие разговоры, ребята вышли из комнаты. Конечно, Андрей не забыл захватить с собой ящик для сбора ритмов чистой воды, и магический плащ.
   И вот они уже на улице. Там Гоша воскликнул возмущенно:
   - Э-эй, а где моя машина?!
   На что Коля ответил:
   - А вот это.
   И он указал на нечто, сцепленное из здоровых костей. У этого нечто имелись колёса, также костяные, а в открытой кабине можно было увидеть сделанные из острых, заострённых клыков рычаги, и руль из чье-то челюсти.
   - Отдайте мою машину! - потребовал, сжав кулаки, и оглядываясь по сторонам, Гоша.
   - Ага, сейчас, отдадут тебе, - невесело ухмыльнулся Коля.
   - Вы бы потише, ребята, - посоветовал Андрей.
   На что Коля ответил:
   - Да-да, а, между прочим, нам пора расходится-разъезжаться. То есть тебя Гоша, думаю, к тому лесу подвезёт, ну а я пойду на кладбище. То есть, конечно, до указанного времени - 13:13 к склепу приближаться не буду, а поброжу там где-нибудь в окрестностях, морально подготовлюсь. Ну, всё. Покедова!
   - Подожди. Подожди! Мы ж часы не сверили. А это чуть ли не самое главное, - сказал Гоша.
   У Гоши часы были на руке, у Коли - в мобильном телефоне. Оказалось, что их часы обвивают золотистые, похожие на солнечные блики дужки. Быть может, это был подарок Нососа, но, во всяком случае, часы никак не исказились и показывали время с точностью до секунды.
   Андрей проговорил с деланной невозмутимостью:
   - Ну а мне Носос вообще никаких инструкций относительно часов не давал. И есть у меня только одна инструкция - ползти вниз и вниз, и собирать ритмы чистой воды...
   С этими словами Андрей хлопнул Колю по плечу, и сказал:
   - Ну, до встречи!
   А про себя подумал: "Может, уже и не встретимся никогда".
   Гоша же с выражением брезгливости на лице, залез в костяное нечто и пробормотал:
   - Может быть, ещё и не удастся эту колымагу завести. Потопаем тогда ногами или будем искать другое средство передвижения...
   Андрей осторожно уселся на костяное сиденье, и тут же был по рукам и ногам, словно наручниками, защёлкнут костяными челюстями. Он попытался вырваться, но не тут то было. Тогда Андрей потребовал:
   - Эй, а ну-ка выпусти меня!
   На что Гоша ответил:
   - Это, должно быть, аналог ремней безопасности, только защёлкнулись они без моего желания, автоматически...
   Он наугад дёрнул какой-то клык, и костяное нечто стремительно сорвалось с места, и ещё продолжало разгоняться, так что на выезде из города скорость была уже под двести километров в час. Коля остался далеко позади, и его уже не было видно.
   Гоша осторожно поворачивал руль и старался перекричать вой встречного ветра:
   - А мне это уже начинает нравиться! Мчится ещё быстрее моего прежнего автомобильчика!
   Андрей закричал в ответ:
   - Не говори глупостей! Как это может нравиться?! Вспомни, что ночью было... А ведь это - только начало, дальше же наш мир полностью во тьму погрузиться.
   Гоша отозвался:
   - Да ладно, что ты такой зануда! Как будто не понимаешь, что я шучу. А вообще - получай наслаждение от этой гонки! В-в-а-а! Вот это скорость!
   Но Андрей не мог разделить Гошиного восторга. Он смотрел вперёд, на тёмную, густую стену, которая нависала над лесом, и которую не в силах был разогнать свет блеклой зари. Он пытался и не мог отделаться от осознания того, что ему предстоит неведомо сколько ползти в этой темноте.
   Впереди в воздухе сгущались тени, предметы теряли свои формы, становились призрачными, почти бесформенными тенями. И даже двигатель того, на чём они ехали, начал протестовать - он фыркал, дёргался и стенал, выбрасывая капли крови.
   Андрей сказал:
   - Ну всё, Гош, спасибо, дальше я уже сам пойду.
   Гоша не стал возражать - тем более, что все восторги от скоростной поездки уже прошли. Он чувствовал напряжение, страх, холод... Вот дернул клык и костяная конструкция остановилась.
   Товарищи коротко распрощались. Гоша поехал в село Степашкино, а Андрей направился во тьму.
  

* * *

  
   Андрей прошёл около ста метров. Вокруг него медленно проплывало какое-то марево; по сторонам толи кусты, толи скелеты стояли, но самым мерзким был холод.
   Этот холод донимал, терзал, не давал никакого покоя. Этот холод морозил не только тело, но и саму душу. Бессмысленным казалось бороться с Великой Тьмой, которая заполняла уже целые миры...
   И всё же Андрей шёл вперёд.
   Вдруг ему почудилось, что в воздухе поплыл, со всех сторон к нему взывая, пронизывающий, заунывный голос:
   - Вижу тебя. Слейся же со мной!
   Вспомнилась картина из мира Нососа: шары, которые с грохотом катились по улице в сторону тёмной стены. Заключенные в тех шарах непокорные, бунтовщики, должны были слиться с тьмою. Такая же судьба ждала Андрея. Его уже заметили, и, казалось, некуда было деться от этого угнетающего, пригибающего к земле взгляда.
   "Нет! Не сдамся!" - с раздражением, с ожесточением подумал он, и тут же вспомнил о магическом плаще. Подивился на свою несообразительность и, выхватив плащ из коробки, поскорее накинул его на плечи.
   Тут же давление чуждого взгляда прекратилось, и Андрей смог выпрямится, пошёл вперёд сквозь сумрак, который становился всё гуще.
   ...Несмотря на то, что, как казалось, он попал в царствие беззвёздной ночи, Андрей был уверен, что идёт правильно. Какое-то внутреннее чувство подсказывало ему это.
   И, действительно, среди этих вязких, тягуче плывущих и пульсирующих, скрывающих в себе огромную мощь теней, часто проступала лесная тропка, по которую он, почти призрак, однажды уже шёл, опираясь на Колю. А теперь он возвращался к той лесной поляне, под которой таилось лесное озеро.
   И вот это место. Вверх поднимался некто огромный, и из каждого участка этой махины на Андрея выливалось чувство какого-то безысходного отчаяния.
   Андрей чувствовал - надо повернуться и бежать, пока хватит сил, от этого ужаса. Но усилием воли он остановил себя. Ведь уже некуда было бежать. Если не сегодня так завтра, его мир должен был стать воплощением такого ужаса. И он Андрей, так или иначе, должен был слиться с Великой Тьмою, и забыть себя прежнего, вообще - всё забыть.
   Вот он склонился, на ощупь выискивая холмик-люк, и вспоминал озарённую солнцем берёзку, и ту чистую воду, которую он увидел в совсем ещё недавнем светлом сне.
   Но холмик не был закрыт, и Андрей, в глаза которого била, слипая их чем-то вязким, концентрированная тьма, не заметил, как шагнул в проём. Но вот уже полетел вниз.
   В одно мгновенье вспомнилось, что там, внизу, острые камни. Мальчишка усиленно замахал руками, и вот ему удалось вывернуться. Он упал не на камни, но в воду. Впрочем, сила удара была такая, что он опешил, и на некоторое время потерял способность двигаться. Только коробку для сбора ритмов чистой воды прижимал он к груди. А потом знакомо заболело в груди, и Андрей понял, что он находится под водой. Полной темноты не было - неподалёку медленно плыла полупрозрачная, источающая красноватое свечение змеюка метров пятнадцати в длину. У змеюки были острые зубы, из тела её выступали не менее острые шипы, но самым ужасным в ней было лицо - это было человеческое, но только очень расплывчатое, покрывшееся чешуей лицо. И оставалось только догадываться, что с ним такое сталось, почему тьма уже почти поглотила его. Одно не оставляло сомнения - если бы не магический плащ, который под водой плотно обволок тело Андрея, то этот человеко-змей заметил бы непрошенного гостя и мгновенно растерзал бы его. А так он не видел ничего подозрительного, и просто плыл, источая вокруг себя злобу...
   А Андрей усиленно заработал руками и ногами. Вскоре он уже вынырнул на поверхность. Там бушевала буря. Водные валы вздымались, с грохотом обрушивались, оттаскивая Андрея вниз, во тьму.
   В пещере же было сумрачно, но полного мрака не было. В центре пещеры, из-под воды вздымалось нечто, напоминающее очень плотное торнадо, и из этого Нечто то и дело выбивались багровые вспышки. Оно дрожало, дёргалось, порождало эти волны...
   Стараясь не думать о том, что ему предстоит дальше, Андрей, делая героические усилия, только одной рукой гребя, а второй - прижимая к себе коробки, поплыл прямо к этому чудищу. Несколько раз рядом с ним проплывали какие-то светящиеся существа, но гораздо чаще проплывали существа совершенно тёмные, о присутствии который Андрей мог только догадываться. А один раз одно из существ царапнуло его по животу. Мальчишка понимал, что никакой плащ не спасёт его, если один из этих монстров просто случайно поглотит его вместе с водой.
   Но что ему оставалось, как только плыть вперёд и вперёд, подныривая под очередные тёмные валы?
   И он плыл. То нечто, которое звали то Великой Тьмою, то ИМ, приближалось, било по воде, и великом грохоте словно бы кричало: "Ну плыви, плыви сюда, и раздавлю тебя, словно букашку на наковальне!".
  

* * *

  
   Гоша ехал в село Степашкино и время от времени поглядывал на часы - не опаздывает ли он. Вообще-то, он хорошо знал, где находится это село, и в прежние дни даже пару раз проезжал мимо него. Так что и теперь, несмотря на то, что над дорогой плыл сумрак, а по сторонам, на унылых полях, казалось, высматривали его какие-то чудища - он был уверен, что приедет туда задолго до назначенного срока, и даже подумывал, где бы скоротать то время, которое должно было у него остаться.
   И тут увидел, что на обочине дороги кто-то стоит, голосует. Гоша сразу же нажал на костяную педаль, и его невообразимое средство передвижения туго, надсадно заскрипев, всё же остановилось.
   Фигура, которая приближалась к нему, была облеплена сумраком и из-за этого казалась бесформенной. И Гоша подумал: а стоило ли останавливаться? Не будет ли он растерзан каким-нибудь чудищем, которых теперь много развелось.
   Он уже думал газовать, когда мрак немного разошёлся, и Гоша увидел, что к нему подходит сгорбленный, невысокий старик. Этот старик был и морщинистым и седым, но вообще же казался мирным и вовсе не страшным. Он улыбнулся, показав наличие в своём рту большого количества железных зубов, и осведомился:
   - Ну, молодой человек, до села Степашкино не подвезёшь ли?
   И голос его прозвучал так просто, так буднично, будто бы и не надвинулась на их мир страшная беда, а всё было как прежде. И обрадовался такому попутчику Гоша, сказал ему:
   - Что ж, присаживайтесь, если не боитесь?
   - А чего ж бояться?
   - Да не кажется ли вам, что моя колымага слишком того э-э... костлявая?
   - Да что ж из того, что костлявая? - проговорил, усаживаясь рядом с Гошей старик. - Главное, чтоб с ветерком прокатиться.
   - С ветерком, так с ветерком! - сказал Гоша и нажал на газ.
   Средство передвижение сорвалось с места, и стремительно набирая скорость, понеслось вперёд.
   Гоша говорил вполне искренне:
   - А ведь я рад, что нашёлся такой попутчик, как вы. И такое совпадение - ведь и я еду в село Степашкино.
   - О да-да, - приговаривал старик, и едва заметно улыбался - чувствовалось, что он думает о чём то своём.
   Некоторое время Гоша тоже помолчал. Он следил за дорогой, но так как в окружающем ничего интересного, кроме весьма зловещих полей не было, то вновь обратился к своему попутчику:
   - А как вы относитесь к тому, что с нашим миром твориться?
   На это старик ответил тем же миролюбивым тоном:
   - А как же к этому можно относиться?.. Конечно, только положительно...
   Гоша опешил - чего-чего, а такого ответа он не ожидал. Он даже закашлялся, и уж потом переспросил:
   - То есть - вы шутите? Как это к этому можно положительно относиться?
   После этих слов старик повернулся к Гоше и внимательно на него посмотрел. Спросил настороженно:
   - Это, может, ты шутишь?..
   Гоша как раз свернул на лесную дорогу. Это был не тот лес, в который углубился Андрей, но всё равно - выглядел он зловеще, и казался пристанищем злобных духов. Впрочем, такими же, наверное, были и все остальные леса на земле.
   А скорость была огромная. По сторонам так и мелькали похожие на призраков деревья. Юноша старался не пропустить очередной поворот дороги, и поэтому почти не смотрел на старца.
   Но в голосе Гоши сказывалось напряжение последних суток - он говорил раздражённо:
   - Чего уж тут шутить, когда весь мир катится в тартарары! Или вы слепы, и не видите этого?!..
   Вновь заговорил старик своим вкрадчивым голосом:
   - А скажи-ка, молодой человек, какое у тебя дело в Степашкино?
   И Гоша совершенно не думая об безопасности, выпалил:
   - А мне там надо повстречаться с одной колдуньей!
   - С Матрёной Марковной? - уточнил старик.
   - Ага! С ней самой!.. У-ух, ну и несёмся! Ну и скорость! Никакие призраки нас не догонят.
   - А какое у тебя дело у Матрёны Марковны? - спросил старик.
   - Должен отобрать у неё шёлковое сердце для какой-то там куклы. Говорят, что это может спасти наш мир. На все её расспросы отвечать надо: "Злыщь молчать велел, а только просил забрать то, что ему принадлежит". Хотя я не понимаю, каким образом это поможет нашему миру, но я выполню своё задание. А вы поможете мне?
   И тут услышал возле себя уже не дружелюбный голос, а змеиное шипенье:
   - Помогу! У-ух, как помогу!
   Гоша обернулся и едва не закричал. Уже не благообразный старик, но отвратительный вурдалак с синей кожей и с желтоватыми клыками, торчавшими из его широкой пасти, сидел рядом с ним.
   Гоша, надеясь, что это чудище исчезнет и вернётся старик, усиленно заморгал глазами и спросил:
   - А вы, собственно, кто такой?
   Вурдалак выкрикнул:
   - А я - Злыщ!- и громко щёлкнул клыками.
   - А-а, так мне надо представиться вашим знакомым, - простонал Гоша, размышляя над тем, какой шанс у него одержать победу над вурдалаком в рукопашной схватке.
   - Не! Не представишься! Я тебе язык вырву, и преподнесу Матрёне Марковне на блюдечке вместе с твоим сердцем! - очень серьёзно пообещал Злыщ, и возмущённо начал бормотать. - Нет, ну вы только посмотрите, какая наглость - едет по дороге в открытую, словно бы не началась власть тьмы. Я то смотрю, думаю - нет, ну не может быть обычный человечек таким наглым и глупым. Значит - точно, кто-то из нашего племени.
   - Из какого ещё племени? - дрожащим голосом спросил Гоша, руки его тоже тряслись, отчего и машина дрожала.
   Злыщ ответил:
   - Ну, конечно же, из нечисти.
   - А, ну да, - пробормотал Гоша и тут увидел сразу две вещи.
   Во-первых, вурдалак потянулся к нему своими острыми, сильными когтями, намериваясь, по-видимому, вырвать сердце или язык. А во-вторых - одна из ветвей тоже потянулась к нему, по-видимому собираясь сорвать Гошу с сиденья.
   Таким образом, юноша оказался между молотом и наковальней. Но тут вспомнилась одна из сказочных небывалиц барона Мюнхгаузена. Когда тот оказался между львом и крокодилом, то устроил так, что лев прыгнул и оказался в крокодильей пасти.
   Так что Гоша решил повторить "подвиг" легендарного барона. Он крутанул костяной руль - и средство передвижение дёрнулось так, что под ветвью оказался не он, а вурдалак. Загребущая ветвь попала тому прямо в глаз, и резко дёрнула вверх.
   Прошло какое-то мгновенье, а такого страшного, могучего Злыща не было поблизости. Сзади раздался его страшный вопль, разросся, эхом задрожал, но потом резко оборвался.
   Гоша смог облегчённо улыбнуться, и пробормотал:
   - Поздравляю себя с первой героической победой!
   Но руки его ещё подрагивали, а в глазах, частично от пережитого потрясения, а частично от плывшего над дорогой марева, рябило. Так что он не заметил лежавшей на пути большой груды из поломанных, кривых брёвен...
   И только в последнее мгновенье, когда костяные колёса машины уже заскрипели по этим брёвнам, он нажал на тормоз. Но - поздно, поздно...
   Гошу резко дёрнуло вперёд, и тут же бросило назад, так вдавило в спинку, что она заскрипела, брызнула трухой. Ну а само средство передвижения перелетело через преграду, несколько раз перевернулось в воздухе, а затем колёсами кверху поехало по дороге.
   Хорошо ещё, что удар смягчили многочисленные костяные выступы, а то бы Гоша остался без головы. Но и так он сразу приобрёл много синяков и ссадин. Ещё и левую руку вывихнул. Впрочем, рука пока что не очень болела, только вот двигать ею было тяжело.
   Гоша выбрался из-под этой груды костей, попытался перевернуть её, поставить на колёса - но не тут то было. Несмотря на то, что Гоша был вполне крепким юношей, требовалась богатырская сила, чтобы осуществить задуманное. Да к тому же, из пробитого ветвью двигателя упругими толчками хлестала кровь. Направление этих багровых потоков было самым разным, и когда один из них угодил в Гошу, то тот не устоял на ногах, и повалился на дорогу, закашлялся. Он пытался счистить с себя эту липкую, тёмную массу, но ничего у него не оставалось.
   Тогда Гоша вскочил и побежал в сторону села Степашкино. Окружающий мир продолжал изменяться, и Гоша не узнавал тех мест, которые его окружали. Он только мог предположить, что до Степашкино оставалось ещё 10-15 километров.
   Окружавшие дорогу деревья прямо на глазах росли, или же это Гоша уменьшался? Они шевелились, они тянулись к дороге, но это уже не удивляло, не пугало, и Гоше только приходилось увёртываться от этих не слишком то проворных ветвей.
   Но чем дальше он бежал, тем чаще клонились к нему ветви. Отпрыгнув от одной ветви, Гоша был обхвачен за ступню другой веткой. И, несмотря на то, что ветка была тонкой - сил в ней оказалось много. Через секунду Гоша уже болтался вверх тормашками, а мерзкая ветвь поднимала его всё выше и выше. Гоше вовсе не хотелось оказаться в желудке древообразного монстра, потому он приложил все силы, что вырваться. Сильные рывки помогли - в плену у ветки остался его ботинок, а сам Гоша грудью грохнулся на дорогу. Удар был силён, он опешил, в глазах поплыли тёмные круги. И он не видел, а только чувствовал, что к нему тянутся новые и новые жадные ветви. Он слышал их скрип...
   Оставаться на месте значило наверняка погибнуть, и по-прежнему ничего не видя кроме расплывчатых теней и громко кашляя, Гоша рванулся вперёд.
   Вот что-то ударило его по руке, Гоша бешено дёрнул рукой, и из всех сил прыгнул вперёд. Ноги его подвернулись, он покатился по дороге...
   Несколько секунд прошло, прежде чем Гоша смог подняться на ноги. Странным показалось, что за это время его ни одна ветвь не схватила. Но когда огляделся, то понял, что уже вырвался из леса.
   Теперь его окружало поле, на котором росли травы, похожие на штыки. Было сумрачно, а по тёмно-серому небу проскальзывали багровые отсветы от того, что заполняло их мир.
   Гоша посмотрел на часы, и едва не вскрикнул. Стрелки показывали: "13:05". А ведь в "13:13" он должен был постучать в дверь колдуньи Матрёны Марковны. И когда только время успело так быстро промелькнуть. Может быть, в колдовском лесу оно двигалось как-то по-другому? А ведь минутное опоздание означало бы, что он подвёл не только своих товарищей, но и весь свой мир...
   А где это село Степановка? Конечно же, Гоша не знал, где он теперь находится в этом страшном, наполненном призраками мире. Может быть, до Степановки оставалось ещё 8 километров. А в распоряжении Гоше оставалось всего восемь минут.
   Он едва не плакал от отчаяния, огорчения, и... страха. Да - с каждой проходящей секундой увеличивался, перерастая в ужас, его страх. Наверное, только теперь Гоша начал осознавать, как это ужасно, если Великая Тьма поглотит его.
   Из всех сил бежал он вперёд, и задыхался, потому что душный, отравленный воздух набивался ему в лёгкие. Практически ничего не было видно, а в ушах, вместе с частыми ударами сердца, звенел чей-то голос: "Остановись... остановись..."
   Но он не остановился, а всё бежал и бежал. Не знал Гоша, сколько прошло времени, но, казалось, что уже очень много. И день уже прошёл, и наступает последний вечер этого мира.
   И не заметил юноша, как перед ним словно бы из пустоты вырос, чёрный, перекошенный, чем-то похожий на древний, готовый рухнуть замок, дом. Он с разгона врезался в дверь этого удара, и тут же услышал голос, похожий на скрип несмазанных петель:
   - Кто?
   И Гоша выпалил:
   - Посланник Злыща!
   Дверь тут же распахнулась. Сбитый с ног, Гоша медленно поднялся. Ладонью он зажимал ушибленный нос, но даже не чувствовал боли. Всё его внимание было обращено на колдунью, которая стояла на пороге. Она была ужасной - половина её лица казалась человеческой, а половина представляла оголённый череп.
   Усилием воли Гоше удалось взять себя в руки. Он думал: "Вот если я проявлю свой страх, то она сразу поймёт, кто я такой". И он, прикрыв глаза, повторил:
   - Посланник Злыща.
   Она усмехнулась недобро, зловеще и сплюнула. Там, где слюна колдуньи попала на землю, заклубился едкий дымок. Она проговорила:
   - Ну, проходи-проходи!
   И она жестом своей когтистой лапой пригласила Гошу войти. Юноша, внутренне и внешне сжался. И вот пошёл в этот тёмный дом, в царившую внутри его тьму. Навстречу хлынул поток холодного, затхлого воздуха. На пороге Гоша остановился - никак не решался войти внутрь, в эту темницу.
   И тут сзади последовал такой пинок, что Гоша не удержался на ногах, а покатился по полу. Колдунья рявкнула:
   - Ну а теперь я с тобой поговорю! Выясню, кто ты такой на самом деле!
  

* * *

  
   Пока Коля бежал к городскому кладбищу, то думал о том, что из всех его друзей именно ему досталось самое лёгкое задание. Ведь Андрею предстояло карабкаться вниз по каким-то заполненным тьмой иным пластам мирозданья, а Гоша должен был гнать за шестьдесят километров в село Степашкино, встречаться там с ведьмой, а ему, Коле, только и надо было отнять у призрака кладбищенской девочки куклу. О том, что в случае неудачи призраки могут его растерзать на части, Коля даже и не думал - это казалось совершенно невероятным.
   Он добежал до кладбища в 11:00 и остановился неподалёку от кладбищенской ограды. Подумал: "Вот буду просто стоять здесь, ждать и ничегошеньки не делать".
   Какое-то движение за решётчатой оградой привлекло его внимание. И вот увидел он, что там, среди могил расхаживают, а то и бегают, а то и на месте волчками крутятся какие-то призрачные страхолюдины. Большинство из них весьма отдалённо напоминали людей, но все без исключения выражали злобу и потребность растерзать всякого встречного. Они мало имели общего с умершими людьми, а представляли собой материализовавшуюся остаточную, негативную энергию. Коля прикинул, что проскользнуть между ними к нужному ему склепу будет очень нелегко.
   Потянулись минуты томительного ожидания. Как ни старался Коля не смотреть на кладбище, а голова его вновь и вновь поворачивалась, и вновь он мог лицезреть тех монстров, которые двигались за оградой, словно бы выжидали, когда же он к ним в гости пожалует. И с каждой минутой, по мере того, как тьма набиралась сил в этом мире, всё более отвратительными становились эти создания, всё отчётливее проступали из дымки их тела. И вот наконец Коля понял, что его просто гипнотизируют - заставляют смотреть на ограду. Ноги его медленно задвигались, помимо своей воли Коля приближался к кладбищу.
   И вот увидел того, кто его гипнотизировал: прямо за оградой стоял этот некто, весь, казалось, состоящий из огромных, размеренно мерцающих глаз и ещё более огромной глотки. Его длинный язык просовывался между прутьев решётки, и подрагивал от нетерпения - когда же этот человечек подойдёт, чтобы стать добычей!
   Коля из всех сил сопротивлялся. Но ноги всё равно продолжали двигаться - нести его к кладбищу. Закрывал глаза, но глаза сами собой раскрывались.
   В голове мелькнуло: "Вот тебе и лёгкое задание! Как бы в живых остаться?" - и тут в голове вспыхнула яркая картина: озарённая, переполненная солнечным, летним сияние берёзовая роща. Монстр за решёткой охнул и отшатнулся как от сильного удара.
   Ну а Коля почувствовал, что его больше никто не держит. Тогда он побежал от кладбища, думая, что до 13:13 переждёт в каком-нибудь подъезде. Но только немного отбежал, когда увидел, что из домов выпрыгивают, и кусают и жалят друг друга какие-то удивительные, весьма неприятные на вид существа. И даже не хотелось думать, что когда-то они были людьми - жителями его родного городка. Бежать туда, к этим безумцам, тоже было бы безумием - они бы растерзали его, не задавая ему лишних вопросов, просто потому, что он попался на их пути.
   Коля вжался в стену одного из домов, думая, что здесь, в тени, его, может, никто не заметит. Но тут почувствовал, что кто-то кусает его в спину. Он вскрикнул, с трудом вырвался, оглянулся.
   Оказывается, не какой-нибудь монстр, а стена дома кусала его - там двигались, закрываясь и раскрываясь, ожидая своей добычи, трещины. Мальчишка пятился до тех пор, пока не уткнулся спиной в стену противоположного дома. И там тоже получил укус. Вырвался, оставив в трещине дома клок своей рубахи.
   Выкрикнул в сердцах:
   - Вот тебе и заданьице! Да как же здесь до 13:13 дотянуть?.. Я уже скоро с ума сойдут!
   И вот он начал расхаживать из стороны в стороны, напряжённо глядя на часы в своём сотовом, приговаривая:
   - Так... вот 12:14, ну когда же наступить 12:15? Ну что же так несносно, так медленно время тянется? Ну когда же... Ну! Ну!.. Ага - 12:15. Ну а почему же ещё не 12:16. Ну быстрее, быстрее же! Ну же! Ну!.. Ага! 12:16!
   В 12:30 Коля почувствовал, что кто-то несётся на него, и отпрыгнул в сторону. Некто проскочил мимо и со всего разгона врезался в стену дома. Последовал очень сильный удар, и некто был поглощён живым домом.
   Коля продолжал ходить из стороны в сторону и высчитывать минуту. И вдруг он остановился и проговорил:
   - Так, 13:10. Ещё три минуты осталось. Но что же я здесь стою? Ведь я за эти три минуты должен...
   И, не договорив он из всех сил бросился к кладбищу. Вот ограда. Он ударом ноги распахнул её, и помчался по аллее. На его пути встал многоглавый, очень жирный призрак. Обежать его не было никакой возможности, так как по краям аллеи копошилось ещё больше всякой монстрообразной нелюди. Многоголовый расставил лапы и хищно завывая бросился навстречу Коле.
   Ну а Коля закричал ещё громче этого чудища, и побежал на него. Прыгнул, выставив вперёд руки, прямо в пасть, которая всё шире и шире раскрывалась на груди многоголового. Почувствовал Коля, будто погружается во что-то вязкое и холодное. Но уже вырвался с другой его стороны и вновь побежал по аллее...
   Вот он - склеп. Прежде, во время нечастых прогулок по кладбищу, Коля видел его. Было это самое сооружение на кладбище - с готическими, тёмными ангелами, с колоннами, с трещинами из которых произрастал мох; с наполовину стёршимися латинскими надписями. В общем, даже и в счастливейшие дни склеп производил мрачное, отталкивающее впечатление. Теперь он казался воплощением ужаса: словно многоглазый каменный осьминог уставился он на Колю чёрными провалами глазницами, и всем своим видом предупреждал: "Только подойди, и смерть твоя будет неминуемой!"
   Коля взглянул на часы. Они показывали 13:13. Кажется - уже поздно!
   Тогда мальчишка прыгнул вперёд, и из всех сил забарабанил в двери склепа. Вырезанные на них каменные демоны всё время пытались укусить его своими острыми клыками, но Коля каждый раз успевал отдёрнуть руку.
   И вот из-за двери раздался голос, который, как и следовало ожидать, был весьма неприятным:
   - Кто там?
   И Коля ответил дрожащим голосом:
   - Это Коля Страхов, друг Настеньки. Она меня ждёт.
   Дверь вздрогнула, дыхнула могильным холодом, и зловещий голос яростно рявкнул:
   - Что?!
   Коля вздрогнул так, будто его ударили, и вспомнил, что он должен отвечать уверенным голосом. И вот он проговорил очень громко:
   - Это Коля Страхов, друг Настеньки! Она меня ждёт!
   Дверь распахнулась и из-за неё выглянул скелет, одетый в ветхие и почти уже совсем разорвавшиеся одеяния дворецкого. И хотя глазницы его были пустыми, Коля догадался, что на него смотрят с большим подозрением. И вероятность того, что его сейчас же, не впуская внутрь, растерзают, была весьма высока. Коля сжал кулаки, прикрыл глаза, и проговорил холодным, не терпящим возражений голосом:
   - Я - Коля Страхов, друг Насти. И, если вы, чёрт подери, не впустите меня, то вам придётся плохо от самой Насти! Ясно?!
   Скелет попятился, несколько раз клацнул челюстью и, наконец, прошелестел:
   - Входите, входите. Вниз по лестнице, пожалуйте.
   Коля решительно вошёл внутрь, и тут же перестал что-либо видеть. Но он всё равно сделал ещё пару шагов, и только после этого, отшибая бока, покатился по лестнице вниз, в темень.
  

* * *

  
   Неожиданно Андрей понял, что он хватается за железную лестницу, и спускается по ней, во внутренней части какой-то весьма широкой трубы. Местами в стенах трубы были разрывы, за которыми бушевало неистовое, бурлящее пламя. От этого было очень жарко, по лицу Андрея обильно катился, застилая глаза, пот. Но, несмотря на сильную жару, по этой внутренней поверхности трубы обильно текла какая-то тёмная жидкость - толи вода, толи кровь.
   А что было до этого?
   Только сейчас Андрей вспомнил, как он плыл в подземной пещере, приближался к тому громадному, жуткому существу, которое вздымалось из-под воды, и тряслось, поднимая большие волны. Он подплыл уже почти вплотную, когда эта громада извернулась и понеслась на него. Мальчишка подумал, что сейчас будет раздавлен.
   Но глаз не закрывал, и не отступал, потому что некуда было отступать. Он просто выставил над собой руки, в которых сжимал коробку для сбора ритмов чистой воды и ждал своей участи.
   И в последнее мгновенье, когда эта громада, казалось бы, неминуемо должна была его раздавить, произошло что-то. Открылся этот проход, и Андрей - трясущийся, жалкий, измученный, но всё же живой, пополз по трубе вниз.
   ...Вдруг язык пламени прорвался через трещину, и с силой, словно кулак, ударил по трубе в нескольких метрах над головой Андрея. Повеяло таким жаром, что волосы на голове мальчишки задымились, спеклись.
   "Скорее, скорее - от этого опасного места!" - подумал он, и из всех сил заработал руками и ногами, стараясь не сорваться со ступеней...
   Но в шипенье огня слышались Андрею и иные звуки: будто нежная мелодия, будто голос из того светлого, почти уже забытого им сна, звал его: "Мы здесь, мы здесь!"
   И Андрей догадался: там, в этом ревущем пламени, сокрыт один из Ритмов Чистой Воды...
   Так тяжело было сознавать, что рядом нет друга, и не на кого положиться, не у кого совета спросить. Всё же Андрей спросил у кого-то неведомого:
   - И что же мне теперь делать? Нужный мне Ритм там, в пламени. Ведь я не могу выйти туда, я сгорю...
   Он всё же надеялся услышать ответ, и поэтому начал вслушиваться... И вот из далёкого-далёка из недр этой трубы, донёсся толи голос, толи плач: "Спаси нас! Нам больно! Мы страдаем!.. Ты должен выйти!.."
   Андрей невесело усмехнулся и, оторвав одну ногу от ступени, ударил ей по поверхности трубы. Он то думал крикнуть тому неведомому, далёкому, кто обращался к нему с этой мольбой, что он просто человек, что он сразу сгорит, если попадёт в огонь, но...
   От удара его ноги и без того ненадёжная поверхность трубы разорвалась, и поток бурлящей, ослепительной плазмы хлынул, ударил в ладонь Андрея. Ладонь сразу сделалась угольно-чёрной. Мальчишка закричал от невыносимой боли и сорвался-таки, полетел вниз...
  

* * *

  
   После того как ведьма пнула его, и он покатился по полу, Гоша перестал чувствовать страх.
   Ещё ничего не видя, он вскочил на ноги, сжал кулаки и закричал в праведном гневе:
   - Да что вы себе позволяете?! Ведь я посланец самого... этого... Злыща!
   Внутренности колдовского дома сразу запылали ярким, багровым светом. Причём сияние это исходило от каждого предмета мебели, от стен, от пола, потолка, ну а самым ярким источником света была сама колдунья Матрёна Марковна. Чтобы не ослепнуть, Гоша вынужден был прикрыть глаза ладонью. Он говорил:
   - Так нельзя... вы слепите меня...
   Матрёна Марковна подпрыгнула к нему, и толкнула в плечи с такой силой, что Гоша перевернулся и врезался спиной в стену. Самому ему казалось, что из глаз его сыплются искры. Почувствовав во рту солоноватый вкус крови, он сплюнул и прохрипел:
   - Вы не имеете права! Я вам ещё ничего не сделал!
   - Ах, ничего не сделал? - проскрежетала колдунья. - А как насчёт этого?
   В её когтистых руках неожиданно появилось большое железное блюдо, по краям которого были вырезаны весьма устрашающие демонические физиономии.
   - В первый раз вижу это блюдо, - вполне искренне проговорил Гоша. - И мне нужно у вас бархатное сердце. Вот привожу слова Злыща: "Злыщ молчать велел, а только просил забрать то, что ему принадлежит"...
   - Злыщ значит? Забрать просил? - рокотала Матёрна Марковна, и вдруг ударила по блюду своим когтем с такой силой, что оно выгнулось, едва не разорвалось.
   Но тут же на поверхности зеркала появилось изображение: вот едет на своём костяном средстве передвижения Гоша, вот подсаживается к нему Злыщ, начинается их разговор мирно, а заканчивается тем, что выбитый из машины Злыщ остаётся болтаться на ветке.
   - Ну как? - спросила Матрёна Марковна.
   Гоша понял, что теперь ему полагается пробормотать что-то невразумительное, и попросить у колдуньи прощенья. Во всяком случае, именно этого она и ждала.
   Но он спросил:
   - Где лежит бархатное сердце?
   Колдунья подивилась на такой неожиданный вопрос, и машинально ответила:
   - В серванте, в третьем сверху ящике.
   Гоша посмотрел на сервант, приметил этот ящик, и кивнул:
   - Хорошо...
   - Но ты это бархатное сердце всё равно никогда не увидишь..., - заявила Матрёна Марковна.
   Она ещё собиралась добавить устрашающее: "А вот я твоё сердце вскоре увижу бьющимся в моей ладони. Но опять Гоша удивил её неожиданными, смелыми словами:
   - Вскоре я увижу бархатное сердце, и даже заберу его.
   Матрёна Марковна вытянула к нему свой длиннющий костяной нос, шумно потянула им воздух и спросила настороженно:
   - Это почему же?
   Колдунья пыталась определить - а не является ли этот мальчишка её коллегой по профессии: то есть - колдуном. Но так как Гоша никаких магических заклятий не знал, то ему приходилось надеяться только на свою ловкость.
   И вот он ударил коленом снизу по блюду. Так что блюдо подскочило и с громким треском ударило Матрёну Марковну по носу.
   Блюдо шлёпнулось на пол, а воющая от ярости колдунья нависала над Гошей. Юноша подумал, что всё-таки не стоило так надеяться на свою физическую силу.
   Матрёна Марковна дёрнулась к нему - она хотела пригвоздить его своим носом к стене, но Гоша успел отпрыгнуть в сторону. Нос Матрёны Марковны погрузился в стену как острый нож в масло, но вот выдернуть его она уже не сумела. И чем сильнее дёргалась, тем глубже увязала.
   Гоша бросился к серванту, и, чтобы добраться до третьего сверху ящика, вынужден был пододвинуть стул, встать на него. Ящик он выдвинул, и начал выбрасывать из него на пол, всякую старую, изъеденную молью одежду. При этом он говорил:
   - Ну вот, я же говорил - бархатное сердце всё равно будет у меня.
   Матрёна Марковна в очередной раз дёрнулась, да так сильно, что не только стена, но и весь дом задрожал. В результате стул, на котором стоял Гоша, покачнулся, и юноша начал падать на пол. Всё же он успел схватиться руками за ящик, и рухнул на пол вместе с ним.
   Что-то мягкое попало ему прямо в рот. Гоша сморщился от отвращения, и выплюнул... Тут увидел, что это бархатное сердце. Он подлетело, и уже мокрым от слюны плюхнулось ему на лоб.
   Потирая ушибленную спину, Гоша поднялся и сказал:
   - Ну вот. Сердце уже у меня.
   Матрёна Марковна перестала дёргаться и спросила:
   - А зачем тебе это сердце?
   Радостный Гоша ответил:
   - В 14:22 оно должно быть помещено в грудь Светлоликой.
   - В 14:22? - переспросила Матрёна Марковна, и уточнила. - А где сейчас Светлоликая?
   - Ну на нашем городском кладбище. Там же где и прежде...
   Тогда Матрёна Марковна разразилась таким неистовым хохотом, что Гоша начал серьёзно опасаться - не развалиться ли от такой тряски дом?
   Когда хохот всё-таки приумолк, Гоша спросил:
   - Чего же такого смешного?
   - А то, что ничего у тебя не получится! Времечко то уже 13:40!
   - Ну, да. Мне уже пора, - сказал Гоша, направился было к выходу, но тут и остановился.
   Понял Гоша, что, как ни старайся он, в к 14:22 всё равно не успеет. За какие-то 42 минуты ему предстояло преодолеть 60 километров!
   - Ну что ж ты остановился, хлопчик?! - хмыкнула Матрёна Марковна. - Поторапливайся, поторапливайся, а то ведь опоздаешь!
   И она вновь захохотала.
   Но Гоша не собирался уходить. Он сказал:
   - А ведь у вас средство для полётов.
   Матрёна Марковна тут же перестала хохотать, и зло рявкнула:
   - Нет у меня никаких средств для полётов! Так что беги отсюда, пока цел...
   Гоша пробормотал:
   - Ну уж нет - теперь вы меня не обманите. Я точно знаю, что у колдуний должна быть либо метла, либо ступа...
   И он подошёл к печке, взял стоявшую на ней метлу и сказал:
   - Лети!
   Метла стремительно дёрнулась к выходу, а Гоша вцепился в неё, проскользил ступнями по полу, и - вылетел на улицу, в наполненный багровыми вспышками сумрак.
   Сзади Матрёна Марковна кричала что-то гневное, кажется - приказывала ему вернуться, но Гоша уже не слышал её. Он говорил метле:
   - Неси, неси меня скорее...
   Метла взвилась, помчалась над наполненным призраками лесом, но Гоша уже надёжно уселся на ней, так что бьющиеся навстречу порывы сухого ветра не могли его сорвать.
   Над этим миром возносился чудовищный, чёрный столб. И казалось Гоше, что из тьмы взирают на него, что-то зловещее сулят тысячи глаз. Но была ему и поддержка - в его кармане билось, источая приятное тепло бархатное сердце...
  

* * *

  
   Как только Коля докатился до пола склепа, он вскочил на ноги, и воскликнул:
   - Я Коля Страхов, и я пришёл, чтобы...
   В кромешном мраке, который его окружал, появился образ: полупрозрачная девочка со зловещей улыбкой. Внутри девочки отчётливо был виден старый, покрытый трещинами скелет. Коля понял, что это и была та самая Настенька, о встрече с которой ему было предсказано.
   Коля поперхнулся, но когда увидел, что призрак потянулся к нему своими когтистыми лапами, то мальчишка застонал:
   - Хочу и-и-и...
   Девочка-призрак осведомилась:
   - Хочешь ли поиграть с моими куклами?
   Коля вспомнил, что ему нужно ответить искренно и радостно, но он смог только пробормотать:
   - О, да. Да! С куклой Светоликой... играть... больше всего хочу... я...
   И зажмурил глаза, ожидая, что, либо сама Настенька разорвёт его, либо это сделают иные обитатели этого склепа.
   И он пронзительно вскрикнул, когда что-то ледяное и колючее прикоснулось к его ладони. Думал, что это уже начали его раздирать. Но, когда приоткрыл глаза, то обнаружил, что это Настенька стоит перед ним, теребит его за ладонь и говорит:
   - Я очень ждала этого. А ещё больше - Светлоликая ждала. Сейчас, она будет здесь!.. Подожди!
   И Настенька бросилась куда-то в сторону. Сразу стало так темно, что Коля и собственных рук не мог разглядеть. Время, как и всегда в таких экстремальных ситуациях, тянулось невыносимо медленно.
   Коля считал секунды, и от страха постоянно сбивался. Когда он в очередной раз досчитал до пятидесяти, то подумал: "Да куда же эта Настька пропала?! Наверное, уже 14:22!.. Посмотреть бы время на моём сотовом... Но всё же, наверное, не стоит. А то эти призраки сразу догадаются, кто я такой!".
   И вновь что-то колючее и ледяное дёрнуло его за руку. Коля вскрикнул, и тут же услышал успокаивающий голос Настеньки:
   - Всё хорошо. Не стоит волноваться... А вот и она...
   И Настенька протянула Коле куклу, которая мало чем отличалась от обычных кукол и разве что была очень старой. Многочисленные трещины покрывали её голову. А вот платье её было воистину королевским - расписанным красивыми кружевами и украшенное крапинками драгоценных камней.
   Коля оторопело смотрел на куклу и не знал, что дальше делать. Настенька посмотрела на него с подозрением и вдруг зашипела:
   - А ты на самом деле Коля Страхов?
   У Коли фамилия была вовсе не Страхов, но он почувствовал, будто чьи-то ледяные когти вцепляются в его сердце, и выкрикнул как мог искренне, и даже с негодованием:
   - Конечно, я Страхов! Как же ты могла в этом усомниться?
   - Что же тогда со Светлоликой не играешь? - уже более миролюбивым голосом осведомилась Настенька.
   "Как там с этими куклами то играют?" - подумал про себя Коля и, присев на корточки, начал дёргать Светлоликую за руки, изображая, будто она ходит. Это немало повеселило Настеньку. Девочка-призрак начала хлопать в ладоши и взвизгивать.
   Тут Коля вспомнил, что он должен ещё и комплименты говорить. И вот он начал, придумывая Светлоликой всевозможные, совершенно неискренние эпитеты. Это привело Настеньку в полный восторг. Он смеялась, и из её глаз брызгали синие искры, одна из которых попала на Колину ладонь, и выжгла там омертвелое тёмное пятнышко. Только огромным усилием воли Коле удалось скрыть, как ему больно. Ведь он помнил, сколь многое зависело от правильности его поведения.
   Вдруг что-то в сердце его кольнуло - и Коля, сильно дёрнув Светлоликую за руку, выпалил:
   - Опаздываю...
   - Что? - переспросила Настеньку.
   - Я вот хотел спросить, сколько сейчас времени?
   - Ну, по человеческим часам - 14:00. Но зачем это тебе? Ведь скоро мир погрузиться во тьму, и уже никакие часы никогда и никому не будут нужны.
   - Это, конечно, так, но вот Светлоликая сообщила, что она хотела бы послушать "Книгу снов".
   И он застыл - только лёгкая дрожь в руках выдавало его волнение. Помнил Коля, что, если призраки не поверят ему, то тут же разорвут на куски. Но в этот раз Настенька не высказала никакой подозрительности. Она только улыбнулась, и убежала. Вновь Коля начал считать секунд, и вновь ему казалось, что назначенное время - 14:22, уже давно минуло...
   Но вот вернулась Настенька, и протянула Коле старую-престарую книгу, которая, против ожиданий, была совсем нетолстой и весила немного. Хорошо, что Коля догадался записать номер нужной ему странице ручкой на своей ладони. И вот теперь, посмотрев, в очередной раз изумился. Казалось, что номер страницы 1786337628 просто не мог быть в такой книге. Тем ни менее, он начал листать.
   Мелькали страницы, но даже когда Коля перевернул миллионную страницу, оказалось, что от начала книги была пройдена совсем немного. Каждая страница была исписана очень мелкими буквами. И, стоило к какой-либо букве приглядеться, как она разрасталась в целое стихотворение. Некоторые были написаны аккуратными готическими буквами, иные - намалёваны кровью, которая кипела прямо на страницах.
   Вот Настенька спросила:
   - И что же ты медлишь? Прочти хоть какую-нибудь колыбельную.
   Коля покачал головой и, продолжая переворачивать страницы, пробормотал:
   - Мне Светлоликая сообщила, что нужна определённая колыбельная.
   - Какая же колыбельная, Коля? Позволь, я её саму найду.
   Коля подумал, что говорить об этом не стоит, а то ещё Настенька или другие призраки заподозрят неладное и разорвут его.
   Поэтому он отговаривался:
   - Пускай это будет сюрпризом. Потерпи ещё немного.
   Он быстрее начал перелистывать - мелькали новые и новые милионны страницы. Вот перевалило за миллиардную страницу, а он не пролистал ещё и десятой части Книги Снов.
   Но как же тяжело было остановиться именно на нужной странице! Несколько раз Коле приходилось возвращаться назад, а потом он совершал рывки вперёд, и один перебрался через страницу с номером 2 миллиарда.
   - Что же ты так волнуешься, Коля? - спросила Настенька.
   - Ничего. Ты лучше скажи, сколько сейчас времени?
   - 14:13, - отозвалась Настенька.
   - А-а! - застонал Коля, так как вспомнил, что чтение колыбельной должно закончиться уже в 14:15.
   Но вот открылась нужная страница. Коля вцепился взглядом в буквы, и среди их великого множества начал отсчитывать 600 сверху колыбельную. Но он понимал, что уже не успевает. И взмолился:
   - Покажи мне, где здесь 600 сверху стихотворение?
   Пальчик призрака указал на одно, ничем внешне непримечательно стихотворение, и Коля тут же начал его читать.
   Эта колыбельная оказалась удивительно простой:
  
   Настя, Настенька усни.
  
   ...И всё! Больше ни строчки! Самая короткая колыбельная на этой странице, и, возможно, во всей книге. Коле даже обидно стало - а стоило ли так мучиться, выискивая нужную страницу, тогда как можно было просто выучить эти строки, и сказать их Настеньке.
   Но, по видимому, именно чтение со страниц Книги Снов имело особую силу.
   Лицо Настеньки исказилось судорогой, вдруг стало бесконечно злобным. Она заскрежетала клыками, зашипела: "Обман!" - и, выставив вперёд когтистые руки, бросилась на Колю.
   Но прямо в прыжке, зевнула Настенька глубоко, и, упав на пол, захрапела.
   Коля прислушался - со всех сторон доносился такой же храп. Вслед за Настенькой отключились и все остальные, населявшие этот склеп призраки.
   Коля подхватил Светлоликую и побежал - ведь времени оставалось совсем мало.
  

* * *

  
   Андрей очнулся от страшной, разрывающей, вызывающей вопль боли в ладони. Он затрясся, застонал, и резким, стремительным рывком приподнявшись, обнаружил, что находится он в каком-то туннеле, стены которого были полупрозрачными. Внутри этих стен двигалась бурлящая, наполненная пламенем кровь. Порывами налетал жаркий ветер, и в этом ветре слышались стоны мученические. Сам Андрей стонал, но его стон казался лишь ничтожно малой частицей в этом хоре страдания, в котором, казалось, сплелись миллиарды голосов...
   Между тем, боль в ладони только возрастала, и мальчишка почувствовал, что, если она сейчас же не прекратится, то он просто сойдёт с ума от страдания.
   Он перехватил дёргающуюся руку у запястья, и увидел, что ладонь черна, прожжена насквозь, но в то же время мечутся по ней серебристые, водные блики. Вспомнил Андрей, как ударил в него поток плазмы, как полетел он вниз по трубе, а дальше уже ничего не помнил.
   Всё окружающее, всё происходящее заволакивала боль...
   - А-а-а!! - завопил Андрей, и, вцепившись бешено дёргающимися зубами в коробку Нососа, раскрыл её.
   Он почти не надеялся, что коробка поможет ему избавиться от адской боли, но всё же поместил туда руку, и... боль исчезла. Осталась только память о страдании - дрожащие руки, да капли пота, катившиеся по лицу.
   Андрей осторожно вытащил ладонь из коробки (боялся, что боль вернётся), и посмотрел на неё. Ладонь стала прежней, без следа от ожогов. Что же касается серебристых водных бликов, то теперь они переместились внутрь коробки и в виде толи буковок, толи рыбок плавали там.
   И мальчишка догадался, что тот ставший огненный мир, таким образом, последним отчаянным рывком выплеснул в него и спас Ритмы Чистой Воды. Теперь Андрей пробрался уже в другой мир, на другой пласт мироздания...
   Он понимал, что скоро ему снова придётся страдать, но он смирился с этим. Расправив грудь, он пошёл по туннелю. Он чувствовал, как прогибается под его ногами пол, он видел, как за полупрозрачными стенами проплывают в крови чьи-то искажённые страданием лики.
   Впрочем, он старался не смотреть туда, старался отогнать тягостное чувство страха.
   И когда услышал впереди чьё-то неистовое, вибрирующее всевозможными оттенками злобы шипенье, он не остановился, не повернулся, чтобы спастись в каком-нибудь боковом коридорчике. Интуиция подсказывала ему, что очередные Ритмы Чистой Воды находятся там же, где и источник этого шипенья.
   Зная, что увидит чудище, он выставил вперёд руки с коробкой, и побежал по коридору, навстречу ему. И за очередным поворотом туннеля он действительно увидел его. Оно было ужасно: впереди - многометровая, полупрозрачная помесь комара и паука, которая запускало своё жало в стены и высасывало из них кровь. Из спины чудища выходила трубка, по которой двигалась эта высосанная кровь, во вторую часть чудища, которая была похоже на отвратительного сморщенного младенца с шестью лапами. Он полз по потолку и издавал оглушительное шипенье. В его выпученном животе металась, бурлила под страшным давлением кровь. Но там же, в этом животе увидел Андрей Ритмы Чистой Воды.
   У Андрея не было какого-либо оружия, да и боевых навыков. Он не мог сражаться с этим, несомненно очень сильным чудищем. Но у него была жажда довести начатое дело до конца, а также надежда, что, раз он не погиб от плазмы и от последующего падения, то и теперь не погибнет.
   И он бросился к первой части этого чудища, и выкрикнул:
   - Ну, попробуй, съешь меня!
   Просить во второй раз не пришлось.
   Чудище тут же направило на него своё жало, и, проткнув его грудь, мгновенно высосало всего Андрея.
   Но он не погиб. Он ещё осознавал себя, мчащимся в потоке крови, кипящим. А потом увидел прямо перед собой Ритм Чистой Воды, и бросился в него, как истомлённый жарким, летним солнцем путник бросается в озеро с чистой, прохладной водой.
  

* * *

  
   Гоша неплохо водил автомобиль, но никогда ему не доводилось управлять самолётом, а уж тем более - колдовской метлой, на которой он теперь летел.
   Но всё же он кое-как выправил её, приспособился, и управлял ею, избегая попадающихся время от времени призраков. Эти воздушные, чем-то похожие на разорванные паруса призраки иногда смотрели на него с безразличием, иногда же пытались броситься, догнать его, но метла Матрёны Марковны к счастью оказалась быстрее их.
   Гораздо страшнее была стена тьмы, которая вздымалась над дальним лесом. Эта огромная стена пульсировала, иногда разрасталась, иногда сужалась.
   Один раз Гоше показалось, что он оказался внутри этой стены. Он перестал что-либо видеть, задрожал от холода и страха. Потом багровая вспышка ослепила его, и он едва не сорвался с метлы.
   Но вот и город, который когда-то был родным, а теперь превратился в страшного призрака. По его улицам, среди стонущих, источающих отчаяние домов носились, нанося друг другу увечья чудовища, которые когда-то были людьми.
   Но вот и городское кладбище - Гоша направил метлу вниз, и через чур сильно врезался в мостовую. Метла переломилась, сам же Гоша заработал себе несколько синяков, отшиб руку, но всё же обошлось без переломов.
   Увидел, что к нему бежит бледный, покрытый паутиной, похожий на призрака Коля, а за ним гонятся настоящие призраки, один другого ужаснее, и все шипят: "Отдай куклу! Отдай куклу!"
   Коля добежал до Гоши и выкрикнул:
   - Бежим скорее!
   Гоша, припадая на ушибленную ногу, поспешил за ним. Гоша выкрикивал:
   - Проклятая тьма! Да сколько же может этот кошмар продолжаться?!
   - Скоро завершится... надеюсь, - мученически простонал Коля, и поинтересовался. - Ты сердце принёс?
   - А да... сердце! Конечно! - отозвался Гоша, и достал из кармана бархатное сердце.
   Но тут росший поблизости куст вытянул к нему похожую на щупальце ветвь, обмотал её вокруг Гошиной ноги. Тот вскрикнул, повалился на мостовую. Бархатное сердце упало, откатилось в сторону.
   Кладбищенские призраки стремительно приближались. Тогда Гоша приказал:
   - Хватай сердце и беги!
   - Нет! Я не оставлю тебя, - ответил Коля, и попытался высвободить Гошину ногу от хваткого куста.
   Но уже другая ветвь обмоталась вокруг его руки, и Коля понял, что не сможет вырваться.
   Гоша кричал:
   - Ведь говорил же - беги! Так спас бы и себя, и, быть может - весь мир. А что теперь?..
   - Смотри! - свободной рукой Коля указал на куклу.
   Светлоликая упала на асфальт рядом с сердцем, и вот теперь её растрескавшиеся ручки задвигались, она подхватила бархатное сердце, и широко раскрыв рот, одним махом поглотила его.
   - Н-Е-Е-Е-ЕТ!!! - этот долгий вопль издали не только призраки, но и превратившиеся в чудищ дома, и деревья, и почва, и тот чёрный столб, который вздымался над этим миром.
   Зато Коля и Гоша почувствовали умиротворение. Они знали, что сделали всё, что от них требовалось, и теперь им оставалось только ждать.
  

* * *

  
   В кромешной тьме шёл Андрей, но ярко пылала его ладонь. Он чувствовал жгучую боль от этого пламени, но всё же не пытался убрать его в уже наполненную Ритмами Чистой Воды коробку. Этим чистым сиянием он освещал себе путь, благодаря ему видел стены чёрной пещеры.
   Андрей чувствовал, что материя в этих стенах страшно спрессована, что на этот мир, лежащий где-то у подножий мирозданья, давят сверху иные миры. Через все эти миры он уже прошёл...
   А сколько их было?.. Этого Андрей не помнил, не знал. Только чувствовал, что он уже много раз погибал и возрождался, но после каждой мученической смерти в коробке прибавлялся новый Ритм Чистой Воды.
   Он прожил много жизней, он почти уже забыл свой родной мир, и всё же жаждал вернуться туда.
   И вот теперь этот последний, самый нижний мир. Андрей точно знал, что ему больше никуда не придётся спускаться.
   Он готовил себя к страданию, и вот хлынула, стремительно затопляя пещеру, вода.
   Но это была та расчудесная вода из его первого сна! Он пил её, он растворялся в ней, и вдруг сам стал Ритмом, Песней. Сам, в виде сияющих буковок-рыбок попал в коробку, а вместе с ним туда же хлынули души всех тех, кто не хотел смиряться со тьмою, кто общался с ним с самого начала.
   Свиток на столе Нососа засиял перенёсшимся на него буквами, но Носос уже не мог его читать, потому как его арестовали и казнили служители Тьмы.
   Но уже и не надо было читать эти Ритмы. Их было так много, что от их невероятного, вселенского давления содрогнулись все пласты мироздания. И, конечно же, не выдержала, разорвалась коробка, плававшая у самого нижнего пласта, у подножия столба Великой Тьмы.
   Столб тьмы дрожал, но ещё держался.
   И тогда в самом верхнем из пронзённых тьмою пластов мироздания кукла Светлоликая взмыла в небо и засияла там Солнцем. Этого нового удара столб тьмы уже не выдержал и рухнул, как подрубленное дерево.
   Он причинил бы немало разрушений, но уже в самом начале падения лишился всякой материальности, и поэтому - просто сгинул, ушёл сквозь почву, унёс с собой все кошмары.
  

* * *

  
   Лето только начиналось. По лесной тропинке шли Андрей и Коля. Они собрались на рыбалку, несли удочки и ведёрко для рыбы.
   Андрей говорил:
   - Странный сон мне сегодня снился, будто я спускался вниз по пластам мирозданья. И что-то собирал.
   - Что собирал? - уточнил Коля.
   - Какие-то стихи..., - неуверенно ответил Андрей.
   - А не можешь ли ты их вспомнить? - поинтересовался Коля
   - Нет... но вот что-то похожее...
   - Где?
   - Мне показалось, что я слышу эти строки в пении птиц, шелесте листьев, журчании ручья.
   Вот они уселись на берегу ручья и начали ловить рыбу. Им было как никогда хорошо, казалось им, будто весь этот необъятный мир благодарит их за что-то.
   Тоже самое чувствовал и Гоша, который мчался на скоростном горбатом запорожце к своей бабушке Матрёне Марковне в деревню Степановку. Кто-то говорил, что Матрёна Марковна - колдунья, но Гоша этому не верил. Ведь он то знал, какие замечательные блины она готовила.
   А в склепе на городском кладбище проснулась, и медленно начала взбираться вверх по ступеням старая кукла Светлоликая. Она помнила, что была наказана за что-то, а потом прощена, и что теперь ей даровано самое дорогое - Жизнь.
  

КОНЕЦ

08.02.2006


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"