Шоларь Сергей Владимирович : другие произведения.

Живущий в тебе

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 5.51*12  Ваша оценка:

  Шоларь Сергей Владимирович
  ЖИВУЩИЙ В ТЕБЕ
  Главы 1-31
  
  
  
  
  "НАШИ ТАМ". К сожалению не окончен.
  Роман выкладывался на "Самиздате" лет пять назад поглавно.
  
  
  Часть 1.
  Зверя разбудила тонкая струя запаха добычи. Она исходила со стороны болот, тянулась по лёгкому сквозняку между вековыми кедрами, пролетела над нагретым лежбищем зверя в подлеске. Едва уловимый, неясный запах влился в чувствительный нос, заставил живо подняться большую, сплюснутую у лба голову. Обтрёпанные и покрытые шрамами уши зверя прыгнули вверх, настроились услышать малейший полезный шум, ноздри ещё раз ухватили воздух и подтвердили - да, добыча близко. К запаху примешались отдалённые звуки охотничьего клича волков. За добычей уже идёт охота! Зверь живо поднял с дневной лёжки своё грузное тело в клочьях свалявшейся бурой шерсти и затрусил по рыхлому снегу к болотам.
  Два человека пробирались по камышам и зарослям на болотных островках, огибая чёрные промоины топей, оскальзываясь и оставляя на мокром снегу неровные, усталые следы. Высокая женщина в остатках обгоревшей меховой шубы безучастно брела, ухватившись рукой за плечо светловолосого мальчика - подростка. Её бледное лицо, измазанное пятнами засохшей крови, ничего совершенно не выражало, женщина шла, потому что шёл её спутник и если бы он остановился, стала бы и она, всё так же безучастно рассматривая снег под ногами тёмными провалами глаз. Женщина не была больной, на её теле не было ран. Но она была пуста, как бывает пустым дом, с заколоченными накрест окнами и поросшей травой покосившейся дверью. Горе высосало из неё жизнь, заледенило душу, заставило замереть жажду жить и страх перед смертью.
  В мальчике не было безучастности. В нём, в его расширенных глазах кричал Страх, великий инстинкт, питающий жизнь. Животное чувство опасности, которое заставляет убегать, прятаться, бороться и цепляться за малейший шанс выжить. Страх толкал его в спину и заставлял отчаянно пробираться через болота, поминутно оглядываясь назад, в шевелящиеся заросли за спиной.
  Чувство опасности для него сейчас имело вполне реальные очертания в виде нескольких серых теней, мелькающих в просветах между болотных кустов, ещё с ночи преследующих измождённых людей. Он чувствовал на себе взгляды хищников, наверняка примеряющихся, как половчее вцепиться в его тело. Мальчик встревожено пытался идти быстрее, ускорять шаг; но опять останавливался и поджидал свою спутницу, вглядываясь назад и прислушиваясь к шуму ветра, крепче сжимая своё единственное оружие - длинную палку.
  Их было пятеро, все, кому удалось спастись после набега. Горели соломенные крыши, пятнала снег кровь вперемешку с грязью, свистели стрелы; поселок обложили со всех сторон.
  - Асса! - кричали нападавшие. - Ассана Ваалар!
  Схватив копьё, отец выбежал на улицу, на этот страшный крик, и больше никогда не вернулся к очагу. Мальчик успел увидеть, как прямо возле их дверей несколько тёмных фигур таскали по снегу что-то красное. Мать схватила его за рукав и бегом потащила в лес, пригибаясь за оградами, переползая открытые места на четвереньках....
  В посёлок вернулись только на следующую ночь. Их дом, всё, что от него осталось - кучка углей, ещё дымилось, тлели обгоревшие брёвна, вспыхивая на ветру последними язычками пламени. Сиротливо торчали в небо глиняные дымоходные трубы. К утру на руинах поселка собрались все, кто уцелел: две женщины и трое детей. Решили пробираться дальше на север, к дрегам, соседям и родичам. Была слабая надежда, что дреги примут на зиму пять лишних ртов.
  Трое из беглецов уже навсегда остались там, в вековечном лесу, закрыв своими телами ненасытную утробу лесных хищников. Гила и её сын Марко почти дошли, добрели до цели, посёлок дрегов был уже недалеко, за тем лесом, что виднеется вдалеке в туманной дымке на краю болот.
  Впереди показалась очередная проплешина чёрной воды, путникам пришлось остановиться и свернуть. Но, пройдя довольно долго в сторону от основного направления, они опять остановились перед широкой заводью.
  - Впереди вода, нужно обходить - неуверенно произнёс Марко. Он оставил мать, которая тут же устало села прямо в мокрый снег, и пошёл взбираться на ближайшую кочку, чтобы оглядеться с высоты. В промозглом сером воздухе было видно, что они вышли к небольшому озеру, подковой охватывающем их слева и впереди. Надо было обходить его с другой стороны, раньше свернуть, и вправо, а не влево. Осматривая болота, Марко вдруг услышал сзади тревожный звук, заставивший его вздрогнуть и резко оглянуться.
  Серые тени решились напасть! Там, где осталась мать, уже происходила возня, копошилась куча серых тел, слышалось злобное рычание. Несколько луговых волков накинулись на Гилу, повалили в снег, вцепились в неё и начали злобно рвать.
  Марко хрипло закричал, пытаясь отогнать тварей криком, спрыгнул с кочки и упал, застряв руками в мешанине снежной грязи. Послышался и стих хрипом и бульканьем перекушенного горла короткий вопль Гилы, её уже не было и видно под кучей напряжённых серых тел и блестящих клыков.
  - Пошлии..! А-ттх..., - Марко, неверно выкрикивая сразу пересохшим горлом какие-то бессвязные угрозы, побежал изо всех сил по скользкому снегу и ударил палкой по серой волчьей спине, отшвырнул другую тварь ногой, ударил ещё раз, и ещё, но не попал.
  Волки вдруг оставили свою добычу и метнулись врассыпную, трусливо поджав хвосты, оглядываясь и морща носы в злобном оскале куда-то мимо Марко.
  Гила лежала неподвижно, затоптанная в снег лицом вниз, пряча разбросанными волосами кровавые пятна. Но Марко не успел её рассмотреть. Краем глаза он уловил новое движение, оглянулся и замер. Всё внутри его сжалось. Всего в нескольких шагах наплывал из болотных зарослей большой, очень большой Зверь. Вот почему разбежались волки, стали поодаль, навострив уши и облизывая окровавленные пасти. Хозяин болот неспешно приближался к свежей крови, убийственно смотрели жёлтые глаза, он издал утробный низкий рык. Марко попятился назад, упал, поехав ногами по грязи, потеряв свою палку; на четвереньках, забыв, как ходить прямо, суча и скользя ногами, стал задом уползать за кочку.
  Хищник коротко остановился, нависнув над Гилой и принюхиваясь, а затем Марко, не в силах оторвать взгляд, увидел, как он захватил клыками бесчувственное тело Гилы где-то за плечо, поднял и поволок, отступая назад. Бросил, наступил лапой на добычу и глянул снизу на волков, которые подошли слишком близко. Открылась огромная клыкастая пасть, уже измазанная кровью, зверь огласил болота страшным утробным рёвом. Волки поспешно скрылись, а хищник жадно сомкнул клыки над тем, что ещё недавно было мамой. Марко услышал хруст костей, перемалываемых могучими челюстями.
  Он сорвался и побежал, по воде, не разбирая дороги, не понимая, куда бежит и зачем, движимый одним только огромным животным страхом. В его остекленевших глазах не было слёз, он ничего не понимал и не помнил, Страх заполнил его сознание и гнал тело напрямик через болотные буреломы и чёрную болотную воду.
  Через два дня Марко, шатаясь от голода, мокрый насквозь и залепленный грязью, появился у огорожи посёлка дрегов. Их не очень взволновало известие о гибели мелкого родственного клана. Дреги покричали возле своих хижин, потрясая копьями и топорами, охотники собрались в центре посёлка и заставили Марко ещё раз рассказать о нападении. После этого его выставили из круга и начали что-то горячо обсуждать, а всё обсудив и наговорившись вдоволь, разошлись. Страх Марко уже перегорел, смешался с усталостью и спрятался в глубине; он сидел на земле, бросив руки на снег, безучастный ко всему, а мимо него проходили охотники, всё ещё размахивая руками и потрясая копьями. Никто ему ничего не сказал, не стал заботиться о его дальнейшей судьбе, Марко так и остался сидеть на снегу у тропинки, окончательно посинев от холода. Только теперь он заплакал, размазывая закоченевшими руками слёзы и сопли. Но жестокий голод и погибающее от холода тело требовали своего, заставили его подняться из грязного снега и увязаться за старым одноглазым охотником, который проходил мимо одним из последних, обдав вонью мочи и гниющего мяса. Марко долго молча сидел возле входа в его землянку. Старик несколько раз выходил, смотрел на домерзающего посиневшего приблуду и опять скрывался в завешенном шкурой входе в свою нору. Но затем всё-таки швырнул кусок оленины и позволил греться у огня.
  - Эй, ты, сирота! Волчий недогрызок! - встретили его крики закутанных в рваные шкуры местных подростков, когда Марко на следующий день появился в посёлке - На тебе кость, грызи! - В Марко полетели снежки, а затем комья грязи и камни. Марко хотел что-то ответить, но Страх, навсегда поселившийся в нём, проснулся, толкнул вниз сердце, заставил его молча повернуться и побежать, вздрагивая спиной, об которую разбивались тяжёлые комья чужого презрения....
  Отсидевшись в лесу, он опять вернулся к землянке старого охотника.
  Часть первая.
  Глава 1.Завоевание духа
  1.Марко
  Первое, что я почувствовал - страшная волна боли. Каждая клеточка тела посылала в мозг отчаянные сигналы тревоги, билась в конвульсиях и молила о спасении. Багровая ватная темнота разрывалась судорожными вспышками новых болевых волн, не было больше ничего, кроме этой боли. Ещё и ещё, сильнее, шире, отчаяннее, и уже казалось, что нет предела этой муке....
  - Аа-х! - подходила новая волна, разбрасывая меня на какие-то закрытые кусочки, разрывая каждого меня ещё раз. А за ней наплывала багровая тёмная глыба и давила, раскатывала, раздавливала.... Откуда-то снизу впивались острые раскалённые клинки, было почему-то понятно, что эти чёрные водоросли - нервы. Мозг плавает в раскалённом озере.... Ещё и ещё.
  Но вот пробились новые ощущения, выделились, нашли свое место среди сплошного хаоса. Оказывается, у меня есть позвоночник, этот фонтан боли - из него. Лёгкие вместо воздуха наполнены какой-то сухой колючей дрянью, нечем дышать, разрываются мышцы, и дикая, дикая кричащая боль в голове...
  Затем наступило забытье. А когда опять я начал чувствовать, боль отступила, стала проще и глуше. Можно вспомнить, где я, и что со мной случилось. В голове - совершенный хаос, какие-то обрывки мыслей, непонятные видения, а в основном - страх перед новой болью. Кажется, я лежу на полу, руки и ноги сведены судорогой, шея вывернута, во рту тягучая пена и вкус крови. Я совершенно забыл, как открыть глаза, как пошевелить рукой, как выплюнуть кровь. Почему-то отвратительный запах, мокро, по-моему, я лежу в какой-то луже. Но боль постепенно проходит, мысли становятся яснее, я могу оценить ситуацию. Итак, я вселился в чужое тело.
  
  Когда-то, кто-то умный задумался: а что такое Бесконечность? Этот Умный не стал повторять ошибок предыдущих умных, которые, наталкиваясь на это понятие, поворачивали назад и говорили банальную фразу: бесконечность есть бесконечность. Сначала они говорили: земля стоит на трёх китах. Затем они выяснили, что земля круглая и вращается вокруг Солнца. Ещё немного, и они однозначно доказали: существуют звёздные системы, красные гиганты и белые карлики и много чего другого. Они научились измерять расстояния между звёздами, их мощные телескопы наблюдали отдалённейшие галактики.... Но наш Умный просто спросил: а что дальше? За самыми дальними из галактик? А что, если принять самое большое расстояние, которое может придумать человек (все эти световые года в самых неимоверных степенях!) за единицу и умножить на пару миллионов степеней? Или хотя бы на одну степень, если не хотите на пару? Что там? А ещё дальше?
  Другие умные пожимали плечами и уходили от темы. " Нам бы здесь разобраться" - отвечали они, и отворачивали лысые умные головы. Но наш Умный всё не унимался. "А какое самое маленькое расстояние?" - спросил он, вызвав кислые улыбки, переглядывание и покручивание пальцем у виска у других умных. "Из чего состоит самая элементарная частица?" - дошёл до крайности настырный Умный и окончательно добил всех: "А из чего состоит то, из чего она состоит?" Умные впали в кому, а, выйдя из неё, моментально прогнали своего мучителя, мрачно напутствуя известной цитатой: "Убивать надо таких умников".
  Но посеянное семя проросло, и умные начали искать. И нашли! Оказывается, среди неисчислимых миллиардов элементарных тел, существуют частицы, на поверхности которых, если очень присмотреться в сильнейшую оптику, можно разглядеть зеленоватый налёт. Он существует только короткий миг, затем исчезает, но появляется опять. Это органика, жизнь. Она существует в другом пространственно-временном пласте, где время идёт неизмеримо быстрее, а частицы, составляющие молекулу более высокого пласта - целая Вселенная, космос, солнце и звёзды. Миллиарды миров внутри нас. Но, оказалось, и наш мир тоже - зеленоватый налёт на элементарной частице для более высокого уровня, и на нас тоже, возможно, кто-то смотрит в сильнейшую оптику.
  На основании этого открытия были открыты законы гранулированности мира, пространственно временных пластов, взаимосвязи скорости времени и пространственного объёма и множество других, настоящий прорыв. Обратившись к органике на "элементарных" частицах, умные с интересом рассматривали снимки, полученные суперскоростной и суперувеличивающей камерой, "тарелочкой" - анализатором. Оказывается, там своё теплое море, вот из него выходит земноводное, кто-то обезьяноподобный добывает огонь, а это уже они осваивают ближний космос. И везде практически один и тот же путь, одни и те же биологические формы. А вот всё опустело, безжизненная выжженная земля... Жизнь и смерть внутри жизни.
  Они появляются, расцветают и умирают непостижимо быстро. Но их извечное движение не проходит бесследно. Непрерывное чередование рождения и смерти внутри нас порождает мощные импульсы волновой энергии, которая есть основой существования жизни на более высоком пространственно-временном уровне. Эту энергию назвали "овей", или просто биоэнергия.
  Подсознательно человек всегда чувствовал, что есть нечто такое, сила, которая влияет и управляет его жизнью. Управлять импульсами биоэнергии пытались, и даже не безуспешно, ещё древние шаманы и колдуны, всевозможные маги и чародеи. Ведь человеческое тело, по сути, приёмник, аккумулятор и излучатель биоволн. Приведя себя в соответствующее состояние, вполне возможно изменить параметры биополя, послать сильный импульс, "заглушить" или усилить биополе другого человека или даже неживого предмета. Для настройки себя на примитивный приём или передачу импульсов, использовались всевозможные ритуалы, заклинания, молитвы и т.п. Только познав законы Бесконечности, люди распознали суть этого явления, его природу и свойства.
  Одно из многочисленных проявлений "овея" - наличие у каждого живого существа души, особого сгустка биоволн, которое при жизни определяет "Я" у людей. Душа имеет вполне реальные физические параметры, свойства и особенности. После смерти она растворяется в общей массе биоволн, составляющих ауру планеты (всеобщей Душе земли), изменяясь и проявляясь при рождении новой жизни. Бывает, что какое-то время, (а иногда и очень долго), сгусток не распадается, существует сам по себе, сохраняя черты своего бывшего носителя. В прошлом это явление называли "привидением", "духом предка" и т.п. На основе этого явления стало возможным бессмертие. Оказывается, быть бессмертным возможно, и даже очень просто. Для этого нужно сделать операцию "искусственной смерти". Когда носитель души - тело станет старым или больным, или просто надоест, нужно переселить душу, "Я", из старого тела в новое, - клон, или в тело донора. В моём мире такие переселения стали обычными, появилась даже мода на некоторые виды клонированных тел, с усиленным и "навороченным" мозгом - биокомпьютером.
  Развив дальше теорию гранулированности мира, на основании закона взаимосвязи между пространственным объёмом и временем, люди научились сжимать биоволны до микроуровня, кодировать их, и посылать в подходящие приёмники микромиров. Для истинного носителя души, безопасно находящегося в своём мире, проходил только миг, достаточный для того, чтобы "скачать" информацию. А его "Я" всю эту информацию добывало, проживая за этот миг сотни, тысячи лет в микромире. И иногда за такой миг душа неузнаваемо изменялась, заразившись особыми "вирусами" любви, ненависти, горя и безумия.... Но всё-таки многие соглашались принять в себя трафики чужих миров, изучать, изменять, изменяться самому.... Так я оказался в этом мире и в этом человеке.
  Наконец я настолько пришел в себя, что сумел разлепить этому парню веки и получить порцию мутноватого света в глаза. В этом свете вырисовалось довольно неприглядная картина действительности. Жилище представляло собой сырую яму, прикрытую сверху ветками и травой. Свет проникал через прорехи в крыше, а так же через завешенное какой-то дырявой шкурой отверстие, вход. Я лежал на полу, в месиве грязи, которую, по-видимому, сам же и взбил, свалившись с лежанки, когда тело билось в судорогах при вселении. Из обстановки этого шикарного жилища присутствовало несколько камней, представляющие собой очаг и одновременно стол, лежанка из груды хвороста и грязной соломы да несколько костей неизвестного животного в углу. Я начал шевелиться и получил довольно интересное открытие - мое тело само знает, что ему делать. Меня как бы несли; ощущение, будто я в лодке на волнах, тело двигалось, предметы приближались и удалялись, а у меня никак не получалось этим овладеть. Например, руки: они поднимались и что-то делали сами по себе. Я даже испугался, когда моя собственная грязная пятерня показалась у глаз, но она лишь протёрла заспанное зрение и вытерла сопли и пену у рта. Когда тело встало, меня чуть не вырвало, ощущение было как при подъёме лифта. Но, немного подвигавшись, я стал быстро привыкать. А еще рядом с моим сознанием начали возникать мысли бывшего хозяина тела. Он испуган ночными событиями, ему нужно куда-то идти, появилось устойчивое и извечное чувство голода. Что ж, предоставлю пока ему свободу действий, нужно прижиться, понаблюдать, изучить мир, который теперь мой.
  -- Первый день
  Солнце уже вовсю освещало мир, когда Марко вылез из берлоги, которая служила ему жилищем. Яркий свет врезался в глаза после сумрака землянки, я невольно зажмурился, а когда зрение вернулось, стал осматриваться вокруг себя. Прямо перед входом в землянку была вытоптана небольшая площадка, её обступали корявые обгрызенные кусты вперемешку с полянами густой травы, среди которой царственно шевелили колючими коронами колоссальныё репейники. Со всех сторон дальше над кустами поднимались высокие незнакомые деревья. Первым делом моё тело отошло к кустам, и запустило струю накопившейся за ночь воды. Тоже надо.
  А вот и мой первый соплеменник. Довольно загаженная тропинка вела куда-то между зарослей, и по ней ко мне приближалась, почти бежала, какая-то старая женщина, страшная, всклокоченная, одетая в грубый рваный мешок и жилетку из шкуры, похожая на рогатую жабу. Она гневно потрясала кулаком и суковатой палкой в другой руке, выкрикивая ругательства, широко разевая щербатый рот и пуская злые складки по коричневому лицу. Я откуда-то понимал её язык
  - Марко, почему коровы без присмотра? Ты ещё спишь, дриппа, волчья кость? - орала она, тряся седыми космами. Увидев её, Марко вздрогнул, подтянул дырявые штаны и теперь молча и неподвижно стоял, уставившись на старуху, судорожно мигая, пытаясь миганием сузить широко раскрытые виноватые глаза. Начали сглатываться какие-то сухие горловые шары, а внутри нарастал непонятный страх - столбняк, но под его глыбой пробивался хиленький росток возмущения и обиды. Сама ты дриппа, ведьма проклятая....
  - Здоровая скотина, приблуда, только и знаешь, молоко воровать и жрать! А что телят волки растащат, тебе наплевать! У-уу, дриппа!
  Она всё наступала, заслонив своей мешочной фигурой всё окружающее, впихивая своё перекошенное от злости лицо прямо в глаза Марко.
  - Иди сюда! - истерически орала старуха, хотя Марко и не думал пока убегать. -Недоедок волчий!
  Приблизившись, она протянула руку и ухватила Марко за ухо. Я почувствовал, как рвануло и остро укололо жгучей болью сбоку головы. Когти старухи впились в кожу, она немилосердно тянула и выкручивала ухо, второй рукой нанося удары палкой. Теперь уже и вырваться было сложно, старуха цепко держала за ухо, каждое лишнее движение добавляло боли и треску в натянутой коже.
  Марко что-то кричал, но старуха продолжала своё дело, посыпая Марко всеми обидными прозвищами. Размахнувшись как-то снизу своей палкой, она попыталась нанести очередной удар, но попала Марко между ног, от чего у меня на несколько секунд потемнело в сознании от боли. Тело закусило зубы от боли и неловко полутолкнуло - полуударило рогатую жабу обеими руками в лицо и грудь. Она такого не ожидала, подалась назад, зацепилась пяткой за что-то там в траве и завалилась на спину.
  В мозг Марко поступил сигнал, что он сделал что-то страшное, что было делать нельзя. В нём сразу поползла трусливая горячая волна, а старуха, едва упав, не успев, как следует, коснуться земли, тут же начала отчаянно подниматься, цепляясь за траву скрюченными от гнева пятернями. Она завизжала ещё громче, теперь уже каким-то диким тонким воплем:
  - Ах ты ж тварь! Руку поднимаешь? Фран! Фра-ан! - покричала она куда-то позади себя.
  Марко уже бежал в кусты, хромая, прижав полыхающее ухо одной рукой, а другой раздвигая колючие тяжелые ветки чертополоха, и присел, спрятавшись за широкими листьями, тяжело дыша в мокрую, исползанную дождевыми червями землю. Ухо как ухо, но очень болело внизу живота, удар пришёлся по самому тому мужскому месту. А эта ведьма уже тоже пробиралась за ним, зло давя мясистые лопухи.
  - Здесь он! Фран! Вон он! - орала она, показывая на Марко корявым пальцем.
  Рядом в кустах затрещало, затопталось, там пробирался ко мне кто-то побольше старухи. Поняв, что спрятаться не удалось, Марко поднялся, чтобы убежать дальше, но поскользнулся и упал на руки. Его тут же схватили за шиворот и остановили, обдав злостью, презрением и запахом пота. Он не успел даже взглянуть на того, кто его поймал, тут же почувствовал удар кулаком по лицу. Треснуло возле носа, потемнело в глазах, в рот полился солёный вкус крови.
  Один из них захватил Марко рукой за шею, пригнул к земле, нанося снизу удары в лицо свободной рукой, а другой стал пинать ногами сбоку. Подоспела старуха, прикладываясь своей палкой по мешанине рук и спин. Марко закрывал лицо руками и что-то мычал, пытаясь вывернуться из захвата и в то же время прикрыть коленями и руками живот, куда ему старались попасть ногами. Коленей и рук не хватало, болезненные удары сотрясали лицо и рёбра.... Уловив короткое затишье между ударами, Марко, не глядя, рванулся в сторону и у него получилось разорвать захват, выскользнуть из чужих цепких рук, он отчаянно оттолкнулся ногами и, сбивая ветки грудью и лицом, побежать.
  - Мы тебя ещё поймаем! Дриппа! Иди корову поцелуй! - Его не стали догонять, зато вслед долго слышались ругань и свист, угрозы и насмешки.
  Убежав от своих обидчиков, отплёвываясь кровавой слюной, Марко побрёл через лес к краю болот, к стаду, где, как я понял, он и должен был сейчас находиться. Он усвоил очередной урок.
  Я в полной мере чувствовал физическую боль этого тела. Вот ухо саднит, нос и губы разбиты, по печени мне здорово врезали (Фран, ублюдок, постарался напоследок, ногой), боль в паху вроде прошла. Вживаясь и привыкая, я впитывал в себя эту боль, как ощущение тела. Движения души Марко пока не чувствовалось, она где-то забилась в уголок сознания и не показывалась. Не было его чувств. Разве что расплывался мутными волнами страх, когда на него орала старуха, когда поймали и били, но быстро забылся и прошёл. Душа Марко даже не пыталась возмутиться тем, что его побили, наверное, он привык, посчитал, что так и должно быть. На данный момент, его глаза (один из которых медленно наливался обширной гематомой) уже искали еду, а не способ восстановить справедливость.
  "Ладно, пусть пока делает всё, что хочет" - ещё раз подумал я и предоставил Марко полную свободу, рассматривая и изучая его мир его же глазами.
  Сегодняшний мир Марко оказался невелик и заключался у стада небольших, поджарых, облепленных грязью коров. Вокруг расстилались первобытные холмистые луга, заросшие густыми травами, из которых местами поднимали головы и спины серые обломки скал, выбегал на склоны холмов колючий кустарник. В низинах буйствовал камыш, блестела застоявшаяся, поросшая ряской вода. Старый лес на востоке отступил от этой волглой долины, оставив после себя кочки да пни, поваленные мшистые стволы и редкие живые деревья на пригорках. На западе, за болотами, подпирали небеса белые шапки гор. Коровы разбрелись по пастбищу, а пастухи, полагаясь на чутьё собак, собирали в заплечные сумки ягоды кизила, выкапывали болотный корень, не выпуская из рук крепких, обожжённых на конце палок-копий.
  День не принёс для Марко каких-либо особых происшествий, во всяком случае, его больше никто не бил. Марко бегал за полудикими коровами, гонял их палкой, исторгая из себя дреговские ругательства. Заметив ярко-зелёные побеги, мясистые прямые листья, выходящие из земли, Марко вкапывался в землю руками, доставал корни этого растения, а затем, слегка обчистив налипший грунт, засовывал болотное лакомство себе в рот пальцами с длинными грязными ногтями, и разжёвывал, скрипя на зубах песком. Встретив куст с зеленоватыми ягодами, Марко тут же стал их обрывать и жадно поедать, терпя кислейший и приторно-вязкий вкус, но, услышав призывный крик пастухов, бросил это занятие и побежал отправлять стадо на водопой.
  Я привыкал к своему новому телу, изучал содержимое его мозга. Главное и основное для этого мозга - постоянный сигнал от желудка о извечном чувстве голода. И ответ на него - стремление добыть еду любой ценой. Отсюда и система оценки окружающего. Всё, что творится вокруг, оценивается однозначно - удастся набить свой живот или нет. Как можно меньше движений, только самые необходимые для добычи еды. Можно потихоньку напиться молока прямо из вымени коровы, пока не видят другие пастухи, раскопать и сожрать сладкие корни. Если попадётся какая-то зверушка или птица, мясо можно съесть и сырым, чтобы ни с кем не делиться возле костра, а то и совсем отберут.
  Окружающие люди в сознании Марко оцениваются тоже просто, на три категории: те, от которых можно получить еду, те, которые могут отобрать еду и бесполезные. Все они могут побить, особенно достаётся от молодых, которые бросаются камнями, смеются и обзывают, а если поймают, когда их много, - бьют. А вообще мозг Марко не отягощён никакими проблемами, нет и не было каких-либо мыслей что-то поменять. В посёлке бьют - ну и ладно, можно потерпеть или убежать и спрятаться. Но убежать недалеко, лес пугает, там смерть смотрит жёлтыми звериными глазами. А ещё в посёлке есть женщины, в Марко, как и у любого в его возрасте, нарастает неудовлетворённость, жажда к продолжению жизни.
  "Да ты, парень, силён", - подумалось мне, когда довелось увидеть теперь своё "собственное" мужское достоинство.
  Стадо пасли, кроме Марко, ещё два пастуха из племени дрегов и двое ургов, диких лесных людей. Урги, полулюди, полуживотные, похожие на горилл и создания, неуклюжие, но обладающие огромной физической силой, были приручены дрегами и использовались для тяжёлого труда и охраны стад. Взрослый ург мог легко задушить медведя, растоптать и разорвать стаю волков. Эти чудища были всеядными: питались травой, листьями, желудями, но любимое лакомство для них всегда была падаль. Урги отличались от животных тем, что одевались в шкуры, изготавливали дубины и каменные топоры и могли разговаривать между собой, некоторые даже понимали человеческий язык. Марко воспринял спокойно, а я даже вздрогнул, когда одно из этих созданий, повернув ко мне своё покрытое чёрной шерстью "лицо" с тяжёлыми надбровными дугами и клыкастой пастью прорычало какое-то слово на языке дрегов. Семейство ургов - огромный самец, четыре самки, с десяток молодых ургов и детёнышей жило у посёлка, в нескольких шалашах, сооруженных при помощи людей. Охотники всегда бросали им часть добычи, внутренности животных и за это урги помогали поселенцам.
  Стада ургов с незапамятных времён бродили по этим лесам и болотам, кочуя вслед за крупными травоядными, ожидая падежа больных и раненных животных, перебиваясь подножным кормом. Но по каким-то причинам дикие урги отселились дальше на север. То ли их вытеснили более цивилизованные переселенцы с южных областей, то ли что-то изменилось в животном мире и растительности, дававшим пищу этим людям, но
  урги ушли. Охотники говорили, что они облюбовали для себя пещеры в лесах Орилла. Только в некоторых, самых диких и недоступных местах, они ещё жили и в этих краях. Дреги говорили, что встречали небольшое стадо и здесь, на болотах.
  Кроме вечно невозмутимых ургов, возле стада хозяйничали ещё два пастуха из племени дрегов. Об этих своих соплеменниках Марко знал не так уж и много. Одного из них звали Килин, и он считался старшим. Он был уже немолодой, высокий и сутулый, весь иссеченный шрамами, с покалеченной ногой и потухшими, бесцветными глазами. Говорили, что Килин - чужак, он прибился к дрегам так же, как и Марко, но кто он, и откуда, он никому не рассказывал. Вечно мрачный, замкнутый, Килин никогда ни с кем не вступал в разговоры, иногда казалось, что он вообще не умеет разговаривать.
  Другого напарника звали Чела, он был младше Марко и тем более Килина, но был шустрым, подвижным, разговорчивым, в отличие от своих вечно угрюмых и безразличных ко всему товарищей. Видя, что Килин и Марко совершенно не стремятся командовать, безучастно относятся ко всему, почувствовав слабину, Чела начал покрикивать на них, перебрав на себя руководство. В последнее время он даже стал упиваться своим лидерством, орать на своих молчаливых помощников, обзывать их последними словами. Но когда Чела как-то особенно задел Килина, тот молча и горбато подошёл к зарвавшемуся "командиру" и ткнул его тупым концом копья в грудь. От этого удара Чела сложился пополам и долго потом не мог выпрямиться, пуская слюни и слёзы. "В следующий раз - поверну" - глухо пообещал Килин, и поднёс к глазам Челы остриё копья, только на миг глянув в упор своими тоскливыми глазами. После этого случая Чела напрочь забыл все бранные слова, хотя командовать не перестал, иногда опасливо поглядывая на копьё в руке Килина. К Марко Чела никак не относился, во всяком случае, он не принимал участия в походах поселковой молодёжи против чужака.
  День устал, затих багровым закатом, наклонился к вечеру; коровы лениво потянулись к посёлку, размахивая отвисшими животами и виляя облепленными репейниками хвостами. Марко брёл позади стада, давя босыми ногами свежие коровьи лепёшки, изредка шевеля отстающих животных своей палкой. В его мозгу глухо ворочался всё тот же извечный вопрос, перекликаясь с бурчанием живота, которому сегодня достались лишь пара горстей зелёно-кислых ягод да корней напополам с грязью - добыть еду. А я анализировал его положение и соображал, что делать дальше. В посёлке он так и не стал своим, на Марко не распространялись законы племени, его каждый мог побить, отнять еду или просто посмеяться. Его прозывали "дриппа", что значило "волчья кость". Взрослые воины не обращали на него внимания, но для одногодков и подростков помладше Марко всегда был объектом насмешек и унижения. Посмеяться над ним, ударить побольнее, сделать ему какую-нибудь гадость стало для местной молодёжи своеобразным спортом. Он был как волк в собачьей стае, дреги почему-то чувствовали в нём чужую кровь, чужой запах, чужую повадку.
  В памяти один за другим всплывали эпизоды из его жизни. Вот орущая поселковая детвора осыпает его градом камней и нечистот, Марко погнался за одним из обидчиков, особенно больно попавшим камнем в лицо, поймал его и стал бить, широко и неловко размахиваясь кулаками. Это была одна из его попыток ответить обидчикам, восстановить справедливость. Но на крик появились бойцы постарше, и вся толпа накинулась на него. Особенно старался Фран, большой любитель подраться с теми, кто послабее. Его тогда чуть не забили насмерть, и забили бы, запинали ногами, но решили, что хватит, сам подохнет, бросили в канаву бесчувственное тело, проволочив за ноги и ушли. Марко не умер, дополз из канавы до своей берлоги и отлежался, отплевался кровью. После этого он твёрдо усвоил - лучше быть одному, как можно реже попадаться на глаза поселковым. А вот ещё яркое воспоминание. Ночью, когда он спал, кто-то из детворы шутки ради поджёг камышовую крышу его землянки и бросил поперёк входа бревно. Тогда он здорово угорел, еле вырвался из огня, туша на себе тлеющую одежду. А невдалеке стояли его соплеменники, хохоча над "подгоревшим дриппой". "На волке блохи горят! Выкурили волчью кость из норы" - кричали они. Сгорела единственная ценная вещь, которая у него была - сшитая из овчины шуба, которая когда-то принадлежала его отцу в далёком разграбленном и сожженном родном посёлке. После этого пожара Марко совсем замкнулся, стал бояться людей, появляться в посёлке только в случае крайней необходимости. За ним прочно утвердились несколько обидных прозвищ, он окончательно стал изгоем.
  Есть я, моё сознание, нагруженное опытом и культурой тысячелетий, и сознание Марко, полудикаря, изгоя, озабоченного только едой. Что сильнее - сознание или инстинкты? Не станет ли вся культура и философия в тупик перед мощным инстинктом самосохранения? Глубоко ли в человеке зверь? Попробуем, дальше будет видно. А пока нужно изменить Марко, дать ему новую модель поведения. Марко должен стать сильным, выйти из своего состояния изгоя. Интересно, как воспримут дреги нового Марко.
  Рассматривая дальше "файлы" в сознании Марко, я изучал то, что он знал о своём племени. У дрегов не существовало каких-то особых законов и правил. Здесь была просто община мужчин-охотников, молчаливых, обросших бородами, которые иногда собирались у хижины старого Ола и обсуждали, куда пойти на охоту и кому нужно остаться, чтобы отремонтировать обвалившийся кусок частокола у посёлка. Иногда они сами собирались, а иногда их звал сам Ол. Мужчины подолгу курили из своих трубок свёрнутые листья пахоча, местной разновидности паслёна, рассевшись в кружок, стараясь сохранять важный вид, в основном говорили одни и те же два-три человека. Почти всегда охотники заводили бесконечные рассказы о повадках животных, иногда кто-то придумывал историю о встречах с лесными духами.
  Издавна повелось, что дреги охотились на крупного зверя: лосей, кабанов, лесных быков - зубров, стада которых кочевали в окрестных лесах. Охотились в основном одним и тем же способом - загонщики выгоняли стадо на стоящих в засаде копейщиков, которые забивали, сколько успеют. Убитых животных разделывали, переносили к посёлку, наступал пир. Основное оружие охотника дрегов - копьё, рогатина, топор. Луки были у немногих, считалось, что стрелять из лука - не серьёзное занятие, детская забава, ведь стрелой не убьёшь зубра, а только поранишь и раздразнишь, а раненый лесной бык - существо страшное, способное выпустить кишки и десятку охотников. Основным занятием дрегов были охота и собирательство, небольшие огороды возле посёлка редко приносили хороший урожай на каменистой глинистой почве. Так что часто жить приходилось подолгу впроголодь, если охотники возвращались ни с чем. Да и если охота была удачной, и в посёлке торжествовал запах жареного мяса, Марко доставалось ровно столько, сколько он успевал украсть при общем разделе.
  Со своих исконных мест дреги принесли с собой в болотный край древние поверья, поклонение лесному духу. Старики рассказывали, что в лесах верховья Истира, на родине дрегов, ассаны, завоеватели с юга, захватив этот край, первым делом сожгли деревянные раскрашенные статуи их богов, срубили священные деревья. В посёлках следом за воинами появились жрецы ассановского бога Ваалара, которые принялись втолковывать в дреговские головы "светлое учение о едином и всемогущем". Но чужого бога, которому дрегам насильно приказали поклоняться, требующего постоянных жертв, ради которого уничтожались целые народы, дреги забыли. Возродились древние традиции и обряды, простые и понятные для бородатых лесных охотников. Из тёмных глубин лесов вернулись исконные верования этой земли. Возродился древний культ Балуна, который представлялся в виде огромного вселенского медведя. По легенде, праотец всего сущного, Балун, лёг спать, и спит уже много тысячелетий. Леса - это его шкура, горы - это его голова, скалы - когти его лап, озёра и реки - пот. А вот люди и вся живность - паразиты, типа блох, в его шкуре. Пока Балун спит, его дух бродит по лесам и следит, чтобы вся эта живность не докучала хозяину. Кроме этого, сон Балуна охраняют множество духов поменьше, вроде Мальи, богини луны и солнца; Луска, духа воды, дождя и туманов и других. А ещё, считали дреги, в лесах живёт Маор, дух жизни, который соединяет всё живое и дарует потомство.
  Возле входа одной из хижин в посёлке всегда торчали на палках черепа животных, а из низкого входа вместе с дымом иногда исходил жуткий вой и несвязное бормотание. Здесь жила Литта, совершенно безумная женщина, нечто чёрное и костлявое, с растрёпанными седыми космами, опирающееся на клюку. Когда-то давно, когда Литта была красавицей, она ушла из посёлка в лес и не вернулась, говорили, что её украл лесной дух. Её не было несколько лет, но однажды она опять появилась в посёлке, постаревшая, сгорбившаяся, ведя за руку черноглазую девочку, свою дочку. Поговаривали, что тогда она ушла слишком далеко из посёлка и попалась на глаза лазутчикам егерей, которые увели красавицу на юг, туда, где правит бог ассанов. По другим рассказам, её похитили охотники из дальней восточной страны, которой правят женщины- ведьмы. Это объясняло, почему её дочь не похожа на лесных жителей. Но точно этого не знал никто.
  Литта поселилась в заброшенной землянке возле леса, собирала травы, каких-то лягушек, червяков, варила это всё и готовила "лекарственные смеси". После употребления таких "лекарств", а в основном после курения высушенной разновидности одной травы, женщина подолгу выла в центре посёлка, исполняла дикие телодвижения и прыжки, чем производила на дрегов довольно сильное впечатление.
  Дреги считали Литту колдуньей, ведьмой и боялись её, стараясь стороной обходить нору с черепами. Но ещё больше они боялись дочь Литы, черноволосую Ярину. Девочка почти выросла, стала превращаться в высокую стройную девушку, но в ней резко ощущалась какая-то чужая кровь, непонятная для дрегов сила. Тонкая и гибкая, с пышной гривой чёрных волос и широкими раздувающимися ноздрями на смуглом лице, Ярина высокомерно и вызывающе смотрела на любого дрега своими круглыми чёрными глазами. Что-то дикое и древнее чувствовалось в ней, сила и грация сочетались с ощущением необузданной ярости. Она никогда не водилась с девчонками, ходила в мужской одежде и часто верховодила среди парней. Ярина не терпела, когда её кто-либо задевал, она царапалась и кусалась, как дикая кошка. Когда её оттолкнул один из дрегов при распределении туши зубра, Ярина всадила свой нож, с которым она никогда не расставалась, в спину взрослого мужчины по самую рукоятку. Её тогда в качестве наказания привязали к столбу в центре посёлка. Она молча вытерпела наказание, за три дня не сказав ни слова, ничем не выдав своей боли или страдания. Встречая бешеный взгляд жгучих чёрных глаз, дреги опускали глаза, качали головами и уступали ей дорогу.
  Сегодня охотники принесли в посёлок несколько оленьих туш. Когда Марко выходил из загона для коров, их как раз несли не шестах для раздела. Вокруг охотников уже суетились женщины и те, кто не охотился сам, радостными воплями оглашая округу. Марко увязался за ними, а я предоставил ему полную свободу действий. Мясо свалили на камышовые циновки в центре посёлка, охотники копьями отганяли напирающих детей и женщин, пока Ол и его жёны выбирали себе самые лучшие куски. Охотники сегодня уже обеспечили свои семьи добычей, а это было приношение вождю, а так же всем, кто не участвовал в охоте. Когда семейство Ола, наконец, закончило таскать мясо, к разделу добычи были допущены мужчины, которые сегодня по каким то причинам не участвовали в загоне. Только когда от оленьих туш остались почти одни кости, охотники опустили копья и толпа бросилась на остатки добычи.
  Марко сразу присмотрел кусок оленьего бока, оттолкнув какую-то старуху, схватил мясо и рванулся назад. Но за куском потянулся целый хребет, который ухватили сразу несколько рук. Марко зубами отгрыз сухожилие, на котором держалась его часть оленины, и попытался протиснуться сквозь толпу, прижав свою добычу к груди. Но старуха вцепилась в этот же кусок, стараясь вырвать из рук Марко скользкое мясо. Марко чуть не упустил оленину, но успел перехватить соскользнувшими пальцами, потянул на себя, вырвал свой кусок из старческих рук и, прикрывая добычу, побежал к своей хижине.
  - Дриппа вонючий! Недогрызок! Вор! - слышались вслед крики старухи.
  ...Сумерки заполнили залы и переходы замка Туллеб, погрузились во тьму узкие колодцы дворов и плетево винтовых лестниц. Никто не спешил зажигать огни, рабы серыми тенями жались к стенам, молча сжимали копья воины караула. Лишь в главной башне, вонзившейся в низкое небо островерхим шпилем, горел яркий огонь в очаге, отбрасывая красноватые блики на стены и статую Ваалара посреди ритуального зала. Возле жертвенника собралось девять человек, одетых в багровые плащи. Девять кресел были расставлены полукругом вокруг каменного жертвенного стола, глухие капюшоны закрывали лица.
  Сегодня старшие жрецы клана Эль-Фараид, царствующего клана ассанов, собрались на совет, оторвавшись от всех дел в своих провинциях. Их всех срочно созвал Дидар, верховный маг и глава фараидов. Теперь они ждали, когда заговорит один из девятерых, их "старший брат", отец огромной империи ассанов.
  - Я собрал вас, потому что равновесие всколыхнулось. Из тёмных подземелий преисподней, куда лучезарный Ваалар запечатал Хийю - врага людей, в мир явилось могучее зло. - Лица говорившего не было видно, слова зловеще и грозно отдавались в полутёмных покоях. Казалось, что сам Ваалар присутствует среди этих девятерых, облечённых силой. - Многие почувствовали его приход. Это была могучий взрыв магической силы, огромная огненная волна; она прошлась по всему телу земли, разрушая и сметая всё на своём пути. Всколыхнулись основы, разорвана материя магии. Поменялись природные законы, ослабели древние заклинания, некоторые совсем утратили силу, а некоторые теперь приносят страшные плоды. Затуманились магические камни и зеркала, навсегда отразив одно и то же: ярчайшую вспышку силы. Я собрал вас, фараиды, чтобы в эту трудную минуту девять избранных обратились к Ваалару за советом и помощью. Ассана Ваалар!
  - Ассана Ваалар! - хором ответили фараиды. Дидар подал знак и начался готовиться ритуал.
  Вошли храмовые жрецы, зажгли особые ароматические лампады, бесшумно расставили всё необходимое. Внесли девять жертв - слуг Ваалара, связанных особым способом, с завязанными ртами, чтобы своими криками жертвы не отвлекали магов от общения с Вааларом. Их головы и тела были чисто выбриты и расписаны магическими знаками. Жертв разложили по кругу, лицом вниз, так, чтобы их головы находились над краями широкого мраморного круга, вогнутого к середине. На дне этой чаши были высечены в виде желобков линии девятиугольной пентаграммы, символа девяти начал Ваалара.
  За каждой жертвой стал один из девяти, держа двумя руками перед собой кривой ритуальный кинжал.
  - Ассана Ваалар! Хуга гара! Хуга Ваалар! - началась священная мантра, повторяющаяся ещё и ещё, бесконечное число раз. Повторением мантры, прославляющей великого Ваалара, маги приводили свой разум и тело к единству с богом, отбрасывали всё суетное, уводили свой дух в магические сады Ваалара.
  - О, Ваалар! Ассана Ваалар! Ты сотворил землю и небо, солнце и звёзды, сотворил человека по подобию своему. Ты дал человеку жизнь, вдохнув свой великий Дух в ничтожное вместилище из крови и плоти. Мы освобождаем эти части твоего Духа! Ассана Ваалар!
  Девять подхватили бесконечный мотив мантры, курился дым, плясали отблески священного огня на багровых фигурах. Всё быстрее и громче повторялись слова мантры.
  - Пусть освободится дух! - крикнул Дидар. По этому сигналу девять фараидов сбросили свои багровые мантии, обнажившись по пояс. Их тела были разукрашены ритуальными татуировками, головы обриты и на череп нанесена та же девятиугольная пентаграмма. Фараиды шагнули вперёд, стали возле своих жертв, прижав их тела коленом к краю чаши и подняв головы свободной рукой...
  - Пусть возвратится земля к земле, а дух - к духу! Ассана Ваалар! - с этими словами каждый из девяти перерезал горло своей жертве. Брызнула кровь, наполнив линии пентаграммы, забились в агонии тела. Фараиды припадали к исходящему от умирающих духу, наполняя себя силой и благостью Ваалара...
  3. Обновление лица и тела.
  
  На следующий день Марко не проспал выход стада, вместе с другими пастухами погнал коров на пастбище. Однако, когда коровы разбрелись по пригоркам, он не стал собирать коренья, или дремать на пригорке, как Килин и Чела. Тем более что при разделе после удачной охоты, ему таки удалось оторвать довольно увесистый кусок оленьего бока, которым он утолил голод вчера и оставил большую часть на сегодня. Я заставил Марко спуститься к роднику.
  Посмотрев на отражение в воде, я поменял ему лицо. Вместо тупого и затравленного выражения глаз, обвисших губ, принадлежащих сельскому дурачку, изгою, "дриппе", появился сосредоточенный взгляд, лицо стало решительным и серьёзным. Я заставил это лицо улыбнуться, нахмуриться, выражать различные чувства. Наточив на камне самое главное сокровище Марко - обломок ножа, я удалил грязную волосяную поросль на бороде и верхней губе, коротко подрезал, сколько смог, и вымыл волосы на голове. Ещё раз посмотревшись в воду, я остался почти доволен полученным результатом. Из отражения на меня смотрел нормальный в моём понимании молодой парень, худощавый, светловолосый, обычный лицом с правильными чертами, волевым подбородком и светлыми глазами.
  Дальше я занялся телом. Сбросив лохмотья, я выпрямил спину, расправил плечи, поднял голову. Сев на колени, сосредоточившись на движении крови, дыхании, ощущениях кожи и внутренних органов, я поочерёдно прочувствал все мышцы, связки, нервы этого тела. Затем поднялся и для пробы выполнил несколько упражнений, которые разогрели кровь, я почувствовал силу и упругость мышц. Сразу захотелось применить свою силу, сражаться и побеждать. Ещё и ещё, привычно заученные ещё в прошлой жизни повторяющиеся движения: прямой в голову, прямо перед собой, вниз. Защита сверху, боковая, защита вниз. Удар ногой, подсечка, крюк слева. Заболели нерастянутые связки, непривычные к таким движениям застоявшиеся мышцы. Но это поправимо, несколько недель тренировок всё поставят на своё место, приучат мышцы подчиняться, заложат в них память. Но уже и теперь Марко сумеет защитить себя. Тело бойца готово побеждать.
  Не так сложно обучить тело. Главное - боевой дух, гармония духа и тела. Не надо выдумывать заумных философий, в жизни всё гораздо проще. Жизнь человека коротка, но не нужно бояться её конца - смерти. Страх перед смертью - природный инстинкт, он толкает к бегству, заставляет унижаться и плакать, прятаться и бояться боли. Этот страх подавляет веру в свои силы. Иногда он помогает выжить, но в основном мешает принять верное решение в сложной ситуации. Марко умрёт? Конечно, умрёт, раньше или позже - какая разница? Я тоже когда-нибудь умру. Но существует разница между простым поддержанием своего существования и настоящей жизнью. Человек живёт только тогда, когда он стремится побеждать. Побеждать обстоятельства, природу, других людей, собственные недостатки, побеждать всегда и везде, причём важна не сама победа, а стремление к победе, которое и есть сосредоточие боевого духа.
  Чтобы перестать быть изгоем, нужно перестать им быть, захотеть этого. Ты изгой, потому что не хочешь или не можешь расстаться с тем, что не нравится в тебе окружающим. Для начала нужно измениться самому, выбросить или спрятать глубоко в себе хотя бы то, что не нравится в тебе решительно всем. Быть изгоем значит полностью подавлять свой второй инстинкт - стремление к продолжению жизни. Такое случилось у Марко. Суть этого инстинкта в том, чтобы тебя хотели женщины и боялись (уважали) мужчины, (или наоборот, соответственно, для женщин). Женщины будут тебя хотеть, если тебя будут бояться (уважать) мужчины. В женщинах это заложено природой - сойтись с сильным самцом, способным защитить и добыть еду. "Сила" у мужчин может выражаться по-разному, как соединение физического совершенства и ума.
  Мужчины оценивают мужчину по тем же критериям - ум и физическое совершенство. Но в мужском коллективе развито ещё одно: "я - в компании сильных и умных; меня приняли, потому что я тоже сильный и умный, и Мы - можем победить любого". Чувство стаи, коллектива. "Посмотрите, как мы побеждаем" - чувствует сладкую гордость такая стая и ищет себе противника, которого можно победить и показать себя.
  Перестать быть изгоем, тем самым противником, на котором они демонстрируют своё превосходство, довольно сложно. Для этого нужно стать умнее и сильнее их всех. Но противостоять коллективной силе и уму одиночке тяжело. Один человек, даже самый умный и сильный - всегда проиграет против стаи. Он может побить всех, но его просто будут ненавидеть, над ним будут продолжать смеяться, если не в открытую, то за глаза. В стае существуют свои законы, они всегда сильнее, чем законы одиночки, и изгой из этих законов выпадает. Подчиниться законам стаи значит унизиться. Но есть простой путь: создать свою стаю, где уже тебя будут считать сильным и умным, установить в этой новой стае свои законы. Нужно завоевать хотя бы одного - двух человек, подчинить их себе, заставить верить и идти за собой, противопоставить чужой стае коллективные действия. А затем обязательно станет вопрос: кто кого. И это верный шанс проявить свою силу и победить.
  Возможно использовать внушение, обычное средство в моём мире, которое бы здесь назвали магией. Сконцентрироваться, вызвать направленную волну биоса и воздействовать на мозг дрегов. Так им можно было внушить всё, что угодно: Марко - бог, Марко - дух, Марко - их родная мама. Ничего не стоило вызвать в их мозгу образ какого-нибудь тигра или медведя и убедить их в том, что Марко в этого самого тигра "превратился". В моём мире внушение, воздействие на мозг давно заменило бомбы и ракеты, оно гораздо эффективнее, опаснее и изощрённее, его разрушительная сила стократ сильнее. Но пользоваться этим могучим средством против лесных полудиких жителей не хотелось, кроме этого для настоящего длительного внушения нужны специальные устройства - усилители. Есть мозги, есть крепкое тело Марко, есть боевой дух. Интересно испытать себя, попробовать свои силы без современных штук, выжить, осуществить задуманное и победить.
  Вымывшись в родниковой воде и кое-как починив и вычистив свои лохмотья, Марко присоединился к Килину и Челе, которые лежали на пригорке. Чела сразу заметил перемену в облике Марко.
  - Ты где был? - тут же спросил Чела, пытливо рассматривая товарища. И пошутил: - Ты что, встречался с лесным духом?
  - Да, я встретил лесного духа, - ответил Марко, стараясь сохранить при этом равнодушное лицо и не выдать торжествующей улыбки. - Он мне сказал, что Чела должен тут же развести огонь и приготовить мясо для Марко. Иначе Челу ждёт страшное наказание.
  - Да иди ты! - Чела хитро прищурился. - Сам, наверное, переел вчера и сидел по нужде, а придумываешь про лесного духа!
  - Зачем тогда спрашиваешь? Про лесного духа ты сам спросил, я и ответил. А если серьёзно, давай разжигать костёр. - Марко вытащил из заплечной сумки оставшийся кусок оленины. - Жертвую для общего котла.
  Увидев мясо, Килин зашевелился и придвинулся ближе.
  - Да ты совсем какой-то странный! - Чела уже серьёзно заинтересовался. - Раздаёшь хорошие куски, как вроде убил на охоте стадо быков!
  После того, как всё было съедено, стали выполнять обычную работу по уходу за стадом. Раньше Чела всегда начальственно кричал на Марко и Килина, обычно добавляя добрую порцию ругательств, заставляя кого-нибудь из них пригнать отставшую корову, завернуть стадо или перегнать животных в другое место. Марко нехотя подчинялся, но никогда не отвечал на ругань и насмешки Челы. Но сегодня Марко взял инициативу в свои руки, стал подшучивать над Челой. Собственно, ничего не нужно было выдумывать , Марко повторял все слова Челы, только теперь в его же адрес. Он стал всё делать чуть быстрее, азартно и весело, разбавляя работу беззлобной перебранкой с Челой.
  Так, в беготне за коровами, и закончился день. Загнав стадо в огорожу, Чела расстался с Марко в самых приятельских чувствах. Одного союзника я приобрёл.
  Бредя по тропинке к своей хижине, Марко услышал за кустами голоса и насторожился, стал прислушиваться. Так и есть: компания поселковых собралась недалеко от его землянки. Выглянув из-за кустов, он увидел, что на поляне в зарослях собрались для игры в палки несколько почти взрослых парней, тех самых, которые его били только вчера, а вокруг них крутились ребята поменьше. В прошлом такая встреча в любом случае не сулила ничего приятного. Если они увидят Марко, то опять будут насмешки и побои. В таких случаях Марко пытался незаметно пробраться мимо компании, ненавидяще и испуганно косясь сквозь ветки кустов, либо вообще уходил в лес и пережидал, лёжа где-нибудь в траве и наслаждаясь своей безопасностью, почёсывая обкусанные блохами бока. Вот и сейчас он забеспокоился, задрожал печенью, проснулся извечный липкий Страх, появилось устойчивое желание бежать и прятаться. Опыт ему подсказывал: сейчас они бросят играть в свою игру и кинутся меня ловить, а если поймают, будут бить.
  Но сегодня я поступлю иначе, не буду трусливо убегать и прятаться. Решение сложное, но выполнимое - поставить себя выше толпы, заявить о себе, сразу и насовсем. Попробую! Не дрефь, Марко, не дрожи, вперёд!
  Я направил упирающегося Марко прямо в центр круга.
  - Давайте убирайтесь от моего дома! Я тут отдыхать собрался, а вы своими дикими воплями мне мешаете, - решительно и громко произнёс Марко. Я остановил его между игроками, на вид спокойно, но внутренне проверяя готовность к бою каждой своей части тела. Игра замерла, пар двенадцать глаз непонимающе уставились на фигуру в центре круга, столько же ртов раскрылись в недоумении. Наступила короткая пауза. Не теряя времени, Марко пошёл дальше в наступление:
  - Эй, ты, свиной хвост, понимаешь человеческую речь? - обратился он к огромному обезьяноподобному игроку по имени Фран, тому самому, который бил его только вчера. Именно он был самый старший из присутствующих, считался самым сильным. Фран всегда предпочитал объясняться кулаками, разговаривал он с трудом. - Давай забирай свои палки и убирайся! Что ты выпучил свои поросячьи глазки? - Марко наступал, избрав своей мишенью Франа и поливая его обидными прозвищами.
  Глаза Франа стали наливаться кровью, он шагнул к Марко, сжимая свои огромные кулаки. С Франом никто не рискнул бы связаться. Его боялись, но не любили, он успел испробовать свои кулаки на многих. Фран мог отобрать еду, просто побить кого-нибудь, но вожаком он никогда не был, для этого он был слишком туп. Толпа заинтересовано загудела, предвкушая интересное зрелище. Марко добился своего, он выделил конкретного противника, и на него не набросились все сразу. Теперь дело за малым - нужно справиться с этой волосатой горой, которая уже приближается, люто сверкая поросячьими глазками из-под тяжёлых надбровных дуг.
  Фран ударил первым, широко размахнувшись и вложив в удар всю свою мощь, особо не целясь, стараясь просто попасть. Марко присел под его руку, которая просвистела над его головой, зашевелив ветром волосы, и нанёс резкий удар по корпусу левой, затем, выпрямляясь, снизу вверх правой в подбородок, и отскочил назад. Голова Франа дёрнулась от плотного попадания, и хотя удар получился немного вскользь, Фран на секунду замер, опустив руки. Воспользовавшись этим, Марко ударил ногой в сплетение, а когда противник под воздействием удара подал корпус назад, изо всех сил приложился справа по подбородку. У Франа подкосились ноги, он медленно осел на землю. Победа нокаутом. Один готов.
  Марко оглянулся вокруг. На лицах отражалось недоумение и растерянность, никто не ожидал, что всё так быстро закончится. Ещё долго они будут обсуждать это происшествие. А пока нужно закрепить свою победу, не особенно зарываясь, а то выйдет только хуже.
  - Кто-то ещё хочет попробовать? - безадресный вызов Марко не нашел ответчика,
  все молчали, всё так же недоумённо переводя взгляд с поверженного Франа на Марко. Теперь нужно закрепиться среди этих людей, победить в них антипатию к себе, заставить их воспринимать меня, как своего.
  - Пока этот мешок с требухой отдыхает, может кто-то объяснит, как играть в эти палки? - Марко адресовал свой вопрос Влаху, одному из старших; он всегда был заводилой всех игр и развлечений молодёжи. Марко поднял палку-биту, которая принадлежала Франу, и, прицелившись, запустил ею в стопку камней, которая служила мишенью. Бита точно попала в цель, камни рассыпались. - Ладно, завтра я покажу вам новую игру. Пойду домой, пора жарить оленя на ужин. - С этими словами Марко с достоинством пошёл к своей землянке. Раскрыв рты и вытаращив глаза, ни одного слова никто не сказал, пока он не отдалился на приличное расстояние. Затем заговорили все сразу, обсуждая происшествие.
  На сегодня задача была выполнена. Он бросил вызов и выиграл первую часть игры. Но когда пройдёт их изумление, очнётся Фран, у них будет совсем другое настроение. Вполне возможно, что будет организован поход против Марко. И против враждебно настроенной толпы сыграть победную игру будет почти невозможно. Сегодня будет лучше, если они меня не найдут. Марко обошёл свою хижину и скрытно ушёл в лес, где на развилке ветвей большого дерева было одному ему известное укрытие.
  Утром никаких перемен не произошло, выслушав очередную порцию ругани от той самой старухи Заты, которая считалась главной по части ухода за коровами, Марко с Челой и Килином погнали стадо на пастбище. Выполнив утреннюю часть работы, Марко принялся дальше обрабатывать Челу, который теперь готов был слушать Марко и признать в нём старшего. Но вскоре Марко заметил, что они не одни, к ним приближаются несколько человек. Не особенно скрываясь, с разных сторон к нему подходили Фран и ещё трое его приятелей. Урги насторожились и начали принюхиваться, но, узнав поселковых, успокоились. "А вот и продолжение вчерашней истории" - подумал Марко, встал, уже привычно готовя к бою своё тело.
  - Фран, тебе, наверное, понравилось получать по рогам? - насмешливо крикнул навстречу вчерашнему противнику Марко. - Иди, я тебе добавлю! А что, сам побоялся прийти, привёл целую армию? Нужно было взять ещё человек десять, чтобы тебе не было страшно, а то по дороге в штаны, наверное, обкакался!
  - Сейчас ты обкакаешся! - проревел Фран и кинулся на Марко.
  Было понятно, что на этот раз придётся сражаться со всеми сразу, не для того сюда пришли приятели Франа, чтобы полюбоваться на Маркову физиономию. Они и накинулись почти сразу все. Почти, потому что Фран вырвался вперёд, горя нетерпением уничтожить обидчика, за ним в двух-трёх шагах пытался обойти меня сзади один из его приятелей, двое других отстали ещё на несколько шагов.
  Дождавшись, когда Фран подбежит на подходящую дистанцию, я бросил тело Марко в атаку. Это был очень быстрый и мощный прямой удар ногой в лицо, так как противник был открыт, занося руку для удара, к тому же я стоял на пригорке, что облегчало исполнение. Я попал точно и сильно, в противоход. Брызнула кровь из разбитых носа и губ, ударом голову Франа откинуло назад, он попятился на пару шагов и завалился на спину. Тут же поменяв ударную ногу, я остановил слепым боковым толчком ноги противника, набегавшего слева и, присев, подрубил его под колени правой. Парень сел на задницу и я, подскочив сбоку, выключил его коротким прямым кулаком в ухо.
  Осталось двое, но один из них явно не спешил присоединиться к атаке, отстал от своего приятеля. Я успел повернуться и даже сделал пару шагов к ним, теряя выгодную позицию на пригорке, чтобы атаковать их по одиночке. Парень, вырвавшийся сейчас вперёд, тоже уже не очень спешил схватить меня и уничтожить, он стал выкрикивать глупые угрожающие фразы, понемногу отходя назад. Второй продолжал устойчиво держаться сзади него.
  - Ты! - орал первый. - Давай со мной! Сейчас я тебя....
  Улучив момент, я очень быстро перешагнул к переднему противнику, сократив до минимума дистанцию, и нанёс полурасслабленной левой рукой удар по глазам, отчего обе его руки поднялись вверх, чтобы защитить зрение. Затем наступил финальный удар. Убирая левую руку назад после расслабляющего и раскручивая тем самым своё тело, я резко выбросил вперёд свой вес, сконцентрировав его в правую руку, помогая всем корпусом и опорной ногой. Прямо перед собой, в солнечное сплетение.
  Сразу шаг назад. Рот у него так и остался открытым, но кричать он больше не мог. Выпучив глаза, закрыв руками живот, он медленно осел на землю.
  Четвёртый из нападавших заметно побледнел и стал всё быстрее пятиться назад. Это уже не боец, он сдался. Я победил в этой схватке!
  - Иди, помоги своим! Я тебя не трону, - крикнул я ему. Победитель должен быть великодушным, можно поиграть на публику, ведь за Марко наблюдают Чела и Килин. А урги, которые внимательно следили за происходящим, стали раскачиваться, гудеть и размахивать ручищами, подходя ближе к месту схватки. Они решили, что скоро им достанется их любимое лакомство - падаль. В порыве чувств самец влепил смачную оплеуху своей ни в чём не повинной подруге, которая от неожиданности недоуменно вытаращила глаза, а затем с визгом вцепилась зубами в его ногу. Ургов отогнали и успокоили, стали рассматривать, что же случилось с проигравшими. Я исподволь наблюдал за своими двумя товарищами. Килин как Килин, но Чела уже сегодня вечером перескажет каждому в посёлке всё произошедшее во всех подробностях. Значит, нужно повести себя так, чтобы выглядеть в этих рассказах в выгодном свете.
  На первый взгляд хуже всех было парню, которому я попал в сплетение. Он явно забыл, как дышать, хватал открытым ртом воздух, который упрямо не хотел входить в лёгкие. Да к тому же обмочился. Ещё один уже поднимался, качаясь, держась обеими руками за левую сторону головы. Фран лежал неподвижно, и стонал. Его голова была запрокинута, лицо и вокруг головы всё залито кровью. Если у Франа есть мозги, то у него должно быть сотрясение.
  Через полчаса по направлению к посёлку потянулась целая инвалидная команда. Франа, который до сих пор не мог окончательно прийти в себя, тащили на себе двое его приятелей, один битый, а другой не битый, сзади них ковылял ещё один потерпевший.
  Я проводил их взглядом, раздумывая, какая будет реакция в посёлке. Что ж, подождём.
  Однако до вечера ничего особенного не произошло, если не считать происшествием то, что Чела сам себя укусил от недоумения и любопытства. Глядя во все глаза на Марко во время обеда, находясь в глубоком ступоре под впечатлением последних событий, он ухватил себя за палец вместо еды. Пришлось погонять его по пастбищу, загрузить работой, чтобы у парня не съехали мозги.
  - Как это у тебя получается? - это всё, что сумел спросить Чела.
  - Я же тебе говорил, что встретил лесного духа. Он дал мне силу, - ответил Марко, ещё больше озадачив своего товарища.
  Не последовало никакой реакции от поселковых и вечером, когда Марко со своими помощниками пригнали коров в загон. Женщины, как обычно, стали их доить, никто не сказал Марко ни слова. Это значило только одно: Фран и его приятели не стали особенно распространяться в посёлке, что их побил какой-то Марко, дриппа, волчья кость. Наверняка придумали, что на них напал в лесу дикий вепрь, с которым они долго героически сражались. Это они хорошо поступили, могли же наговорить, что Марко напал на них спящих или ещё какую-нибудь выгодную для себя ложь. Тогда бы Марко занялись взрослые охотники и окончательно выгнали бы из посёлка, что пока рановато.
  - Чела, можешь мне оказать одну услугу, ты же мне друг? - спросил Марко, когда они уже должны были расходиться по своим хижинам. - Узнай, что сказали Фран и его приятели в посёлке, как объяснили, откуда у них синяки и разбитые носы. Можешь у кого-нибудь узнать? Если узнаешь, придёшь к моей хижине и расскажешь мне.
  Чела согласно кивнул и умчался в посёлок. Теперь уже очень быстро все узнают, что в Марко вселился лесной дух, Марко стал очень сильным, Марко побил Франа и десять человек и многое другое, на что способна фантазия первобытного охотника. Это выгодно сейчас для меня, ведь я не собираюсь долго пасти коров, пора действовать.
  Поздно вечером, когда Марко лежал возле очага в своей землянке, отодвинулась дырявая шкура, которая служила дверью, и в хижину просочился Чела.
  - Есть что-то съедобное? - В первую очередь поинтересовался он, принюхиваясь к дыму очага. Но, видя, что Марко не собирается его угощать, начал рассказ. Оказывается, по дороге в посёлок Франу стало плохо, его еле дотащили. Сейчас им занимается Литта, пытается поить его своими настоями, а он всё исторгает. Не лучше и Грабу, парню, которому я попал в ухо. Он хоть и дошёл сам до посёлка, но теперь лежит, у него из уха и изо рта идёт кровь. У двоих других всё нормально. Когда эта компания пришла в посёлок, то рассказали, что упали с дерева.
  - И при этом намочили друг другу в штаны, - подытожил Марко рассказ своего разведчика, от чего Чела стал долго заразительно хохотать, хватаясь за живот и изображая в лицах эту сцену.
  - Но ты же никому не сказал, что это я их побил? - спросил Марко, когда Чела немного успокоился.
  - Нет, что ты! Я никому не говорил! - Чела окончательно перестал смеяться, воровато и испуганно опустив глаза. - Это, наверное, из них кто-то проговорился!
  - Так в посёлке знают, что это я сделал?
  - Да, знают. Но это не я, я никому ничего не говорил! - было очень заметно, что Чела врёт. Он, наверное, сообщил новость не меньше, чем десяти соплеменникам, а те, соответственно, разнесли её дальше, приукрашивая новыми подробностями, выдумками и чистейшим враньём. Именно это он и должен был сделать, но подобный Челе тип людей лучше использовать вслепую, пусть считает себя должным и виноватым.
  Когда Чела ушёл, я стал раздумывать, что делать дальше. Меня совершенно не устраивало сегодняшнее положение Марко, даже если его станут бояться и уважать дреги. Дреги - забитое одичавшее племя, которое рано или поздно найдут и уничтожат.
  Во всём посёлке найдётся с два десятка железных топоров, которые передаются от отца к сыну, да несколько старых мечей. В посёлке даже кузницы нет! Что могут сделать рогатины и охотничьи копья против арбалетов егерей! А между тем на болотах, в предгорьи, должна быть руда, я видел её признаки. Если это так, то, организовав в этих краях выплавку железа, можно вооружить армию, собрав её из беженцев. А кроме этого, нужно попробовать вооружить ургов, если удастся их собрать по лесам.
  Наступившие дни не принесли каких-то особых изменений. Разве что Марко мог теперь свободно ходить по посёлку, завидев его, подростки уважительно замолкали и настороженно за ним наблюдали. Несколько раз Марко встречался в посёлке и разговаривал с Влахом, с другими своими сверстниками, которые теперь относились к Марко, как к равному.
  Как-то Влах сам первым подошёл к Марко. Его, как и всех, интересовал один вопрос: встретил Марко лесного духа или не встретил. Ведь не мог же Марко, вечно забитый и трусливый, сам побить четверых здоровых парней, а теперь ещё ходить вот так по посёлку, никого не боясь, гордо подняв голову и задевая встречную молодёжь.
  Об этом спорили в посёлке и история всё больше обрастала невероятными слухами.
  - Послушай, Марко, как это ты умудрился побить Франа? Здорово ты его тогда стукнул. Как это у тебя получается?
  - Хочешь, научу? Собирай парней, я покажу вам искусство боя, которому меня обучил дух.
  - А ты действительно встречался с духом?
  - Действительно встречался. Он и сейчас во мне, - ответил Марко чистую правду.
  На следующий день на поляне за посёлком собралось пятеро парней. Кроме Влаха
  пришёл Раил, крепкий невысокий парень, рыжеватый, с побитым рябым лицом. Ещё одного из желающих обучиться боевому искусству звали Туид. Этот был уже взрослый, обросший реденькой бородкой, худой и длинный. Четвёртого, тоже уже вполне взрослого, звали Крук. Последнего звали Миха. Марко внимательно и оценивающе рассматривал каждого. Кто-то из них больше готов усвоить учение, кто-то меньше. Но упускать людей нельзя, они пришли научиться сражаться, их души открыты навстречу духу воина. Пожалуй, применю-ка я немного внушения, тем более, что при любом обучении, внушение обязательно происходит. Я его просто усилю.
  Будущие бойцы присели на траву перед Марко, он начал говорить о единстве духа и тела.... Вскоре пятеро бойцов уже изучали первые движения защит и нападения, приняв боевую стойку.
  ... Книга Наина.
  Явления
  
  Глава 2.
  1. Святой Дух даёт Марко Первозакон. 18. Убей врага своего.
  2.И сказал Дух: вот мой закон.
  3.Я дал каждому от себя. Немощному и здоровому, слепому и зрячему. И тот, кто познает меня в себе, вознесётся.
  4.Дух от духа, плоть от земли. Я есть дух, сила и правда.
  5.Слушай меня в себе, ищи меня в себе, я есть, я тот, который говорит, а ты не слышишь, тот, который даёт, а ты не берёшь, тот, который возносит, а ты смотришь в землю.
  6.Отдай земле кровь и плоть, брось и забери назад, и войдёт дух в разум твой, направит руку и сердце.
  7.Принеси в жертву себя себе, мне в тебе, ибо я - это ты, не преступай закон против себя и меня в тебе.
  8.Защищайся. Нет для тебя врага и судьи, кроме тебя самого и меня в тебе.
  9.Нападай. Ибо нет для тебя друга, кроме тебя самого и меня в тебе.
  10.Не позволяй себе быть землёй. Ибо живёт в тебе дух, не закрывай его лица, дай ему победить.
   ...
  18. Убей, потому что ты голоден. Убей, потому что он убьёт тебя. Убей врага и детей его, потому что они вырастут и убьют твоих детей. Убей, чтобы жить.
  19.Но если ты убил, только чтобы убить - убей себя, потому что дух твой безумен и нет тебе спасения.
  4. Охотники.
  
  В посёлке продолжали бродить различные слухи о Марко. Они стократно усилились, когда в посёлке узнали, что пятеро молодых дрегов "сошли с ума" и под руководством этого одержимого махают на поляне руками и ногами, бьются палками, колотят мешок с песком. Но Марко спокойно реагировал на подозрительные взгляды, которыми его награждали дреги. Днём он пас коров, вечерами занимался со своими учениками. А в перерывах я заставил Марко вынести из своей землянки многолетний мусор, выровнять и засыпать пол песком, выбросить и сжечь "постель", в которой кишели насекомые. Моё "тело" притащило вязанки камыша и починило крышу, сложило из камней грубый очаг и вывело глиняную дымоходную трубу наружу.
  Марко был уже достаточно взрослым, чтобы не обращать особого внимания на игры подростков и ещё не вышел годами, чтобы стать охотником. Он близко сошёлся с Челой, вернее Чела всё время крутился возле него, стараясь быть в курсе всех дел. Что бы ни делал Марко, что бы ни сказал, Чела мгновенно разносил это всё по посёлку, приукрашивая и гордясь вниманием к своей персоне. Как-то Марко в присутствии Челы несколько раз выстрелил из лука. Они тогда выбрались на болота, где Марко пару дней назад обнаружил следы семейства болотных грызунов - аху. Удалось добыть только небольшого молодого зверька, остальные аху, подобные большим ондатрам, ушли в заводь, выбравшись из задымленной норы через какой-то запасной выход. Возвращаясь в посёлок, Марко и Чела добрались до одного из островков и устроили привал. Вокруг шумели в камышах множество птиц, собираясь в стаи перед осенним отлётом.
  - Вот научиться бы ловить этих уток! - сказал Чела. - Смотри, их здесь сколько. Я слышал, как охотники рассказывали, что можно нырнуть и схватить утку за лапы под водой. Только нырять не хочется, вода холодная.
  - Давай сделаем луки, - предложил Марко. - У меня есть хорошая верёвка для тетивы.
  - Да это детская забава, - скептически скривился Чела. - Вот научиться бы кидать гарпун....
  Но Марко решил всё-таки попробовать подстрелить утку из лука. Долго и придирчиво выбирая, он вырезал из кизилового куста подходящий прут, натянул на него тетиву. Ещё некоторое время ушло на то, чтобы изготовить из прочных стеблей камыша стрелы, оперить их и привязать наконечники из острых осколков гранита. Подыскивая камешки для наконечников, Марко обратил внимание на куст какого-то растения, покрытый длинными острейшими шипами длиной в ладонь. Вот и наконечники для охоты. Потренировавшись во владении луком, результат получился неплохой, стрелы ложились ровно и точно.
  Зайдя по пояс в воду небольшого озерца, Марко напряжённо ждал, когда семейство уток выплывет на открытое пространство. Лук давно приготовлен к стрельбе, стрела лежит на тетиве, а потенциальный обед деловито крякает в камыше, почти рядом, но его не видно и пока стрелять нельзя. Несмотря на позднюю осень, уток здесь огромное количество, они ещё не улетели, собрались в стаю, шумят в камышах, деловито проплывают на другой стороне озерца, ныряя за своей добычей. Но вот утка показалась близко на просвете между камышом. Тщательно прицелившись, Марко спустил тетиву, стрела блеснула в воздухе и глухо ударила в птицу, пробив её насквозь. Подстреленная утка захлопала крыльями по воде и забилась в камышовые заросли, заставив тревожно загалдеть всё птичье поколение. Через пару минут она уже висела на поясе Марко, а он ждал, капая водой из мокрой одежды, когда из камыша покажется другая...
  На следующий день Чела разнёс по всему посёлку новость: Марко может из лука попасть в птицу на лету, его руку "лично" направляет лесной дух....
  Наступила зима, накрыв посёлок затяжными дождями и густым туманом. Охотники редко выходили в загоны, ожидая первого снега. На "круг" общественные запасы выносились редко, каждый жил за счёт накопленного летом и осенью. Марко доставались крохи, пришлось голодать, так как своих запасов у него не было. Иногда в примитивные самодельные ловушки, которые Марко под дождём расставлял в ближайших лесах, попадались мелкие лесные обитатели. Но в основном ловушки оказывались пустыми, лесные хищники и люди из посёлка успевали забрать добычу раньше. Как-то раз, воспользовавшись тем, что дождь прекратился, Марко вышел посмотреть петли на зайцев. Первая ловушка не сработала, продолжала лежать там, где её установил Марко. А вот второй на месте не было, было заметно, что в неё попался какой-то зверёк. И рядом, на клочке глины, Марко обнаружил след ноги, обутой в плетёные дреговские лапти. След лаптей тянулся дальше, по направлению к третьей ловушке. Видимо, кто-то из дрегов знал места, где Марко их расставил, и собирал добычу раньше него.
  Опять голодать, в то время как какой-то засранец будет жрать мою добычу? Ну, нет. Пора выловить вора. Кто же это может быть? Только тот, кто знал, где установлены ловушки. Не особенно напрягаясь, Марко вспомнил: Чела! Только вчера они советовались, где лучше поставить петли, и Марко только ему всегда рассказывал, где устанавливал свои.
  Марко ускорил шаг. Если срезать круг, то ещё можно встретиться с любителем чужой добычи, если он пошёл осматривать остальные ловушки. После него там всё равно смотреть не на что.
  Чела спокойно шёл к посёлку из леса. На поясе у него висело несколько птиц, за спиной болтался довольно увесистый мешок. Марко посмотрел на его лапти, облепленные грязью, и в душе у него стала закипать злость. Он вышел из-за дерева, за которым прятался и перегородил дорогу Челе.
  - Что? - Чела непонимающе и испуганно осёкся и осел.
  - Ничего, - буркнул Марко и коротко врезал ему по челюсти. Чела завалился назад, его мешок упал, и оттуда вылезли мёртвые заячьи уши....
  - Ты - вонючее дерьмо, - втолковывал Марко, нависнув над скулившим и прячущим голову Челой.
  - Марко, я же... Я не знал.... Я же всегда друг....
  - Ты - просто куча вонючего дерьма, - продолжал спокойно объяснять Марко и опять кулаком поддал ему по губам. И ещё раз. Чела подвывал, закрывшись наглухо руками, скрючившись на земле.
  - Ты - трусливая падаль, грязь. Доставай добычу. Быстро. - Марко пнул извивающегося Челу ногой.
  Чела стал трясущимися руками доставать из мешка две тушки зайцев, отвязывать от пояса диких голубей.
  - Это не моё, - оттолкнул ногой птиц Марко. - Я на голубей силков не ставил. Бери всё и неси в мою землянку. Птиц можешь оставить себе. Жри. Поправляйся.
  По дороге Чела всё пытался оправдаться, скулил и клялся больше не воровать. Марко по пути ничего не говорил, а когда они дошли до землянки, сказал:
  - Я на тебя не в обиде; на камень, который упал на голову, обижаться нечего. Даже больше: я тебе дарю все свои ловушки. - Чела вытаращил глаза, не понимая, как так. - Можешь их брать, ставить, где хочешь. Но каждый день ты будешь приносить мне еду, начиная с завтрашнего дня. Если не принесёшь один день, я буду голодным и злым, а ты будешь битым. Если вообще откажешься носить - я тебя поймаю и разорву на части. А сейчас пошёл вон, завтра я тебя жду.
  Убитый горем Чела умёлся. А я остался доволен собой. Во-первых, у Марко сегодня будет роскошный ужин из зайчатины, после нескольких совсем голодных дней. Во-вторых, есть перспектива получать еду, не выходя на дождь из землянки. Кстати, надо будет его заставить приносить мне дрова. А в третьих, таких людей нужно учить именно так, они достойны быть только слугами и рабами. Уметь заставлять тоже нужно уметь.
  Наконец опалые листья и грязь припорошил снежок, в низинах клубился туман, но было довольно тепло, снег быстро таял. Сегодня Чела забежал к Марко, оставил ему четверть мешка муки и кусок копчёной оленины и сказал, между прочим, что охотники собираются в загон.
  - Завтра поутру собираются, возле ворот. Сговариваются пойти в Кривую балку, там видели стадо лесных быков!
  А к вечеру появился Крук и сказал, чтобы Марко собирался, завтра охота. Марко давно договаривался с Круком, что пойдёт в следующий загон.
  Рано утром возле ворот частокола собрались почти все взрослые охотники племени.
  Марко держал в руке короткое прочное копьё, которое он сам изготовил из ствола твёрдого дерева. За поясом - обломок ножа, за спиной - походная сумка с запасом еды и воды. Из шкурок болотных крыс Марко сам себе пошил куртку и штаны, из оленьего меха соорудил тёплую верхнюю доху и шапку. Больше всего довелось повозиться с сапогами, но и с этим Марко справился, пришив бычьими жилами толстенную подошву к более тонкому кожаному верху. Свой лук Марко сегодня не взял, в загоне на лесных быков он будет только мешать.
  Охотники молча восприняли появление Марко, кое-кто покосился, но никто ничего не сказал. Собравшись все, дреги один за другим потянулись в лес.
  Стадо зубров было небольшим, всего с два десятка коров с телятами. Рядом сдирал кору с дерева рогами огромный бык. Охотники уже два дня шли за стадом, то приближаясь, то отходя, пытаясь загнать животных в намеченную для охоты лощину. Наконец встревоженное стадо, окружив молодняк, ступило в лес, где между двумя пригорками был узкий проход, удобный для засады.
  Марко находился среди загонщиков, которые должны были погнать стадо, когда охотники - забойщики займут свои места. Прозвучал сигнал, и загон пошёл на зубров, вопя и размахивая руками. Животные ещё больше сгрудились и рванули в лес, стягиваясь в узкий проход.... Там уже стояли в засаде самые опытные из охотников, подняв вверх топоры и занеся копья. Но в этот раз что-то нарушило привычный ход охоты. Едва забойщики выскочили из укрытия, ударив копьями передних коров, как бык - вожак трубно замычал и рванул назад, топча телят и увлекая за собой остальное стадо. Загонщики бежали за стадом почти у хвостов, а когда оно стало разворачиваться, оказались перед рогами.
  Крук всё время был рядом с Марко, они вместе со всеми бежали, крича и улюлюкая. Когда зубры развернулись, загонщики кинулись врассыпную, стараясь не попасть под копыта и рога разъярённых животных. Марко и Крук оказались прямо на пути стада. Видя, что убежать в сторону или вперёд будет сложно, Марко подпрыгнул и уцепился за сук дерева, взобравшись на недосягаемую для зубра высоту.
  - Давай, прыгай! - крикнул он Круку. - А то затопчут!
  Крук поспешно подпрыгнул, ухватившись за нижнюю сухую ветку. Но она тут же обломалась, Крук упал на спину, покатившись под ноги набегавшему стаду. Марко моментально спрыгнул вниз, схватил Крука сзади за одежду и подтянул к себе, невероятным усилием рванув вверх, к дереву. Крук уцепился опять за ветку и успел податься наверх, а тело Марко, словно ураганом, снесло вперёд, на рогах рассвирепевшего зубра.
  Марко спасло то, что он успел ухватиться руками за густую длинную гриву, росшую на загривке зверя. Бык мотнул головой, подкидывая своего врага, и Марко перекувыркнулся в воздухе, продолжая держаться за шерсть. Он упал на спину зубру, сполз и продолжал волочиться за ним, из последних сил держась руками. Бык на бегу резко подался в сторону, лавируя между деревьями, Марко оторвался и покатился в кусты, усеянные длинными колючками....
  Охотники принесли Марко в посёлок и положили возле хижины Литты. С ним остался Крук. Ещё по дороге я начал проверять его внутренности, и убедился, что ничего страшного не произошло. Перелом двух рёбер, вывих плеча, а остальное всё - царапины. Если бы Марко всё-таки попал под копыта взбесившегося стада зубров, всё могло бы быть гораздо печальнее.
  Литта начала колдовать над Марко, бормотать какие-то молитвы и заклинания. Но боль усиливалась, и от бормотания Литты особого толку не было. Подошла Ярина, поднесла какое-то питьё.
  - Выпей, это настой целебных трав.
  Марко выпил, ощутив запах ромашки и липы. Вреда это не принесёт. А Ярину он попросил:
  - Можешь мне помочь? Принеси кусок полотна.
  Когда Ярина сходила в хижину и принесла, он попросил Крука:
  - Дёрни меня за руку посильнее! - и показал на левую руку, неестественно вывернувшуюся у плеча. Нужно было вправить вывих. Крук непонимающе начал отнекиваться, а Ярина сказала:
  - Сейчас я вправлю.
  Ярине, по-видимому, уже приходилось "дёргать", так как сустав стал на место сразу после первого рывка. Правда, у Марко потемнело в глазах от кричащей боли.
  - Надо перевязать раны, - озабочено произнесла Ярина, имея в виду царапины на лице и всём теле.
  - Ты, главное, завяжи туго рёбра и плечо, - простонал Марко. - Сейчас я выдохну, завязывай!
  Когда Ярина закончила перевязку, Марко поднялся.
  - Лежи, куда ты собрался?
  - Меня уже вылечили волшебные заклинания Литты, - с натугой сказал Марко. Ярина связала рёбра крепко. Он осторожно, придерживая здоровой рукой больную, побрёл к своей хижине. Крук бегал вокруг него, стараясь помочь.
  - Ты спас мне жизнь, я это никогда не забуду, - всё повторял Крук.
  - Мы же... с тобой... воины духа, - с трудом произносил Марко, еле переставляя ноги. - Это же... боевое братство.
  Крук помог Марко спуститься в землянку и побежал за своей роднёй, которые должны были помочь готовить еду и вообще по хозяйству.
  Через три недели Марко понемногу забыл о своих царапинах, и о том, что он спас Крука...
  Все люди разные, каждый живёт так, как слаживается его судьба. Кто-то умнее, кто-то сильнее, кто-то крепче характером. Но есть общее для всех, некоторые правила игры, о которых мы часто вообще не задумываемся. Их исполнение вошло в привычку, мы не замечаем, что полностью руководствуемся ими. Человеческая жизнь подчинена двум инстинктам: страху перед смертью и стремлению к продолжению жизни. Страх перед смертью заставляет нас жить: есть, спать, избегать опасности и бояться других. Стремление к продолжению жизни заставляет нас любить: не есть, не спать, идти на войну и бояться себя. Одно из этих начал то, что люди называют "бог", "добро", а другое - "зло", "сатана". А какое именно из них добро, а какое - зло, каждый для себя решает сам.
  Не бывает "идеального" добра, как не бывает идеального зла. Ещё никому не удалось, даже придуманным божествам, нарушить закона сохранения равновесия. Всякое добро непременно порождает зло, а зло, в свою очередь, обязательно компенсируется добром. Только нужно быть достаточно мудрым и зрячим, чтобы увидеть обе стороны явления.
  У Марко теперь две души. В одной из них, впитавшей в себя древнее дыхание этих лесов, безнадёжно и навсегда победил страх перед смертью. Во второй, моей, сильна жажда жизни, стремление побеждать и любить.
  5. Праздник Маора.
  
  Как-то уже весной, возле ворот посёлка Марко случайно встретился с Яриной, которая тащила какие-то кости в берлогу Литты. Завидев Марко, Ярина бросила свою ношу и смело стала поперёк дороги.
  - Говорят, в тебя вселился лесной дух? - спросила она, с любопытством втопив в Марко свои чернющие зрачки. Она откинула назад гриву тёмных волос и опёрлась рукой в бедро. Нужно сказать, что Марко, после изменений, был очень не плох. Когда у него выпрямилась спина, поднялась голова, появился смелый взгляд, он стал выглядеть высоким и сильным. Природа наделила его правильными чертами лица и волевым подбородком. По-видимому, на Ярину это произвело впечатление. Марко с улыбкой смотрел на Ярину, слегка насмешливо и смело.
  - Почему молчишь? Или лесной дух не научил тебя разговаривать? - выдерживая взгляд, продолжала Ярина.
  - Я как тебя увидел, забыл все слова, - широко улыбнулся Марко. - Подумал, что это сама Малья мне повстречалась.
  - Да, Малья как раз тащила кости своей безумной мамаше, - расхохоталась Ярина, но было заметно, что сравнение ей понравилось. - Расскажи, ты действительно встречал лесного духа?
  - Я не могу про это рассказывать. Ничего не помню. Нужно идти, - поспешил распрощаться Марко и пошёл дальше. А Ярина ещё долго стояла и смотрела ему вслед.
  В посёлке дрегов наступил весенний праздник Маора. В эти дни, по преданию, Маор ходит по лесам и соединяет всё живое. Девушки наряжают веточки беличьими и заячьими хвостами, привязывают их к веткам дерева, поют и водят хороводы. Парни в это время устраивают игры, наряжаются в оленей, медведей и зубров, соревнуются между собой в силе и ловкости. Победитель в играх может выбрать веточку, и девушка убегает в лес, а парень бежит за ней. Если они возвращаются вместе, то считается, что их соединил Маор.
  Марко слабо интересовали эти игрища, "соединиться" с какой-нибудь дрегиней ему не улыбалось. Возвратившись после пастбища, где сегодня пришлось побегать по холмам, ища отбившегося от стада телёнка, Марко в своей землянке в одиночестве чинил старую шкуру. С поляны перед посёлком были слышны громкие голоса, песни и крики.
  Внезапно в землянке рядом с очагом упал камешек. Марко почувствовал, что рядом кто-то есть, но не подал вида. Через некоторое время через открытый вход в землянку залетел ещё один камешек. Ладно, нужно узнать, кому это я понадобился. Марко поднялся над входом в землянку и стал оглядывать темные заросли вокруг. В грудь ему попал ещё один камешек и рядом послышался смех.
  - Ярина, ты бы швыряла камни побольше, я бы из них починил свою хижину! - сказал в темноту Марко, узнав свою недавнюю собеседницу.
  - Обойдёшься! - Ярина, смеясь, вышла из темноты. - Почему не идёшь на праздник?
  - Хочешь, чтобы я тебя нашёл в лесу? - игриво спросил Марко.
  - А может, и хочу! - смело ответила Ярина и вызывающе посмотрела на Марко. - Ты придёшь? Или боишься, что парни тебя побьют?
  Марко понял, что ему брошен вызов. Отказаться сейчас означает прослыть трусом, вернуться назад, к прошлому Марко. Да ещё и нажить смертельного врага. Нет страшнее врага, чем отвергнутая женщина.
  - Я сейчас приду, - сказал Марко.
  - Я посмотрю, какой ты герой, - заявила Ярина и, сверкнув глазами, исчезла в темноте.
  Праздник был в разгаре, когда Марко появился на поляне. Парни затеяли игру, выталкивая друг друга из обрисованного круга. Ярина была уже здесь. Марко присоединился к веселящимся зрителям, наблюдая, как очередные несколько потенциальных женихов стараются завоевать себе право на "веточку". Отвоевав круг, победитель под одобрительные крики зрителей сорвал чей-то талисман, и тут же в лес побежала девушка под восторженные вопли подруг. За ней устремился её будущий жених, а в круг стали выходить новые игроки.
  - Что стоишь? Боишься?- Ярина была уже рядом. - У тебя же сила лесного духа, - она на миг прижалась к его плечу, мгновенно взволновав прикосновением упругой женской груди. А когда Марко уже сделал шаг в сторону круга, добавила: - Ищи хвост куницы.
  В кругу собралось человек десять. Здесь были и те, кого в прошлый раз вытолкали, и те, кто решил всё-таки сорвать "веточку". Марко сначала чувствовал себя неловко среди этих разгорячённых тел, пару раз его чуть не вытолкали. Он только уворачивался и не слишком старался. Но когда в кругу осталось мало игроков, за него принялись всерьёз. Плотный парень захватил его сзади за туловище и теперь нёс, чтобы сбросить за пределами круга. Взглянув на зрителей, он заметил отчаянно визжащую Ярину. Почти на границе круга Марко вывернулся, перебросив ноги через себя, оказался сзади противника и, схватив его за руку, раскрутил и швырнул за круг. Войдя в азарт, Марко довольно легко справился с оставшимися соперниками. Зрители взорвались криками, а Марко растерянно подошёл к дереву, где висели талисманы девушек. На одной из верхних веток он увидел куний хвост и сорвал его. Оглянувшись, он не заметил Ярину, но увидел, что все, кто был на поляне, смотрят на него горящими жгучим любопытством глазами. Марко повернулся и по тропинке побежал в лес.
  Скрывшись в лесу от взглядов толпы, он остановился. Кровь Марко играла, билась и пульсировала, молодое тело было готово к продолжению жизни, оно поднималось и настойчиво требовало соединиться с женщиной. Но у меня особого желания искать Ярину не было, стоять же на месте было бы глупо. Марко стал не торопясь пробираться по зарослям, обходя поляну, надеясь, что Ярина уже вернулась в круг.
  Она сидела на поваленном дереве и тихо плакала. Марко подошёл к ней, присел рядом и обнял за плечи. Ярина уткнулась ему в плечо, а я гладил её волосы, успокаивая и шепча ласковые слова, как маленькому ребёнку. И на этот раз я победил Марко.
  Марко вернулся в свою хижину и долго сидел у затухающих углей очага. До чего иногда слабы сильные! И до чего они сильны в своей слабости! Размышляя о событиях этой ночи, я вышел из затхлой землянки в ночную свежесть. Вздыхал и ворочался лес, сонно шевеля листвой на макушке, в чёрных зарослях терновника сладко и отчаянно звала кого-то ночная птица. Луна потоками выливала свой серебристый свет на земную черноту, высокомерные звёзды выстроились вверху на своих извечных местах на необъятном небесном куполе. Мир огромен, а я всего лишь маленькая песчинка, которую бросает и несёт этот бездонный океан. Наверное, об этом плакала сегодня Ярина. Но для меня это минутная слабость, неправильное направление. Нужно смотреть не на небо, а внутрь себя. Ведь внутри меня мир не меньше этих созвездий. Я - океан, я - лес, я - луна и звёзды. Я свободен и всесилен в своём мире, я - живущий в тебе.
  Внезапно Марко уловил присутствие другого человека где-то рядом. От этого человека исходили волны страдания, страха и обиды.
  - Я знаю, что ты пришёл. Солнце спустилось на землю, луна вышла из берегов. Ты забрал Марко, ты заберёшь нас всех. Нет тебе равных по силе, никто не спасётся, - сгорбленная фигура Литты, опирающейся на длинную клюку возникла в лунном луче между кустов. Её каркающий голос вспугнул спящих птиц, заставил померкнуть сияние звёзд.
  - Забери их всех. Забери меня. Мы черви перед тобой, мы не достойны жить. Но прошу тебя - оставь мою девочку, мою Ярину! - Литта тряслась крупной дрожью, стучали её зубы, из темноты сверкали совершенно безумные глаза. - Она должна жить! - Литта подходила ближе и в упор теперь смотрела на Марко. - Отдай мне её. У тебя будет славная пожива в этом мире, зачем тебе бедная девочка?
  Старуха всё причитала и Марко, в конце концов, это надоело, хотелось спать, но Литту спровадить никак не удавалось. Пришлось долго ей объяснять, что никто никого не собирается никуда забирать, ни к каким падениям солнц, и другим катаклизмам Марко отношения не имеет.
  - Какие солнца, какие черви? - удивлялся Марко, - Ярина уже взрослая и может сама выбирать себе судьбу. Мне она нравится, я её никогда не обижу и не сделаю плохого.
  Когда, наконец, Литта ушла, я задумался над другим. Если даже эта примитивная ворожея почувствовала изменения в биосфере, вызванные заброской овея, то жрецы - ваалы наверняка получили известие о моём прибытии. Ведь внедрение сжатого в миллиарды раз во времени и пространстве овея должно было вызвать огромную энергетическую волну, перемешавшую все устоявшиеся потоки магической силы. Если это так, то мне надо спешить. Скоро за мной начнётся охота. Ладно, нужно отдыхать, завтра тяжёлый день.
  Но в эту ночь Марко так и не удалось отдохнуть. Под влиянием могучего неудовлетворённого инстинкта продолжения жизни "тело" возмутилось, наступил приступ, Марко заболел. Он попытался сопротивляться мне, исторгнуть из себя. Он бился и хрипел, пускал пену, мышцы свело судорогой, особенно мышцы лица, раздираемые противоречивыми командами от двух сознаний. Он оскаливался, разговаривал разными голосами, в нём проступали черты каких-то зверей, перед глазами пробегали бредовые картины. Я почти утратил над ним контроль, Марко катался по полу и грыз стены, размахивал руками и выгибался, пытаясь выбросить меня из своего сознания. Для меня опять наступила боль, та самая багровая тьма, которую я уже испытывал при вселении. Промаявшись несколько часов, Марко затих, смирился, а я стал опять приводить в порядок его дух, чувствовать его мышцы и нервы...
  6. Находка на болотах.
  
  Отбуянила весна, вода на болотах совсем отступила, оставив после себя зеленоватые следы на камнях, там, где она стояла во время половодья. Некоторые протоки совсем пересохли, выставив на всеобщее обозрение сухую потрескавшуюся грязь. И наступил день, когда Марко больше не пошёл пасти коров. Рано утром, собрав свои нехитрые пожитки, перевесив через плечо лук и забросив на другое плечо копьё, Марко направился к болотам, перешёл камышовые заросли и стал пробираться к островкам, которые виднелись вдалеке, уходя всё дальше от посёлка.
  Болота образовались из талой воды горных ледников, которая, не имея выхода дальше, заполняла широкую котловину и застаивалась. К северу из тех же талых вод образовалось огромное озеро - великий Тиллин. Южная оконечность Тиллина переходила в болота, вода стояла в заводях между каменистыми возвышенностями, образующих островки в бесконечном море камышовых зарослей, осоки, хвощей и других болотных кустов и травы. На островках между скал и валунов стояли чахлые редкие деревья, рос густой кустарник.
  Марко перебирался по болотным кочкам и подводным камням, уходя всё дальше по направлению к горной гряде, которая виднелась на западе. Блестела чёрная болотная вода, из камыша с шумом поднимались стаи птиц. Иногда из воды, из зарослей на берегу показывались животные - жители болот. Множество змей, ящериц, и даже настоящих больших ящеров охотились, спали, деловито перебегали впереди. Жужжали, ползали и летали тучи насекомых, комары слепили глаза, облепливали разогретую потную кожу. Почти всё время идти приходилось по воде, поднимая красноватый ил в устоявшихся мелких заводях. Марко шёл от острова к острову, внимательно приглядываясь к почве, иногда останавливаясь и ковыряя в земле. Почва на болотах была очень разнообразной по составу, в некоторых местах попадались образцы пирита - железного колчедана. Так прошёл день и Марко остановился на ночлег на одном из островков, разложив костер между гранитных глыб.
  Только на одиннадцатый день Марко обнаружил то, что искал. Отметив и запомнив все места, где обнаружились ценные находки, уже почти дойдя до склонов гор, на одной из возвышенностей он обнаружил большой выход железной руды на поверхность. В земной коре металлы обычно не встречаются в чистом виде. В большинстве случаев находят их соединения с кислородом и серой. Здесь обнаружился магнитный железняк без примеси углерода, представляющий собой окисел железа. Такую руду было легко обрабатывать, - прокаливать её вместе с углём, чтобы удалить из неё кислород и получить чистое железо.
  Место было очень выгодным, так как на следующий день, недалеко от месторождения руды, у подножия горы, Марко обнаружил залежи каменного угля. Можно было возвращаться в посёлок, поднимать людей и начинать работу.
  Спустя двадцать дней после ухода из посёлка Марко внезапно появился у стада. Солнце уже давно перевалило за полдень, Чела и Килин собрались гнать коров на водопой, но, увидев Марко, шагающего по траве со стороны болот, Чела поспешил к нему и засыпал вопросами.
  Марко не стал ничего отвечать, присел и стал молча раздувать костёр. Когда Чела и Килин погнали коров на водопой, а когда они, справившись со стадом, вернулись, возле костра уже витал запах жареного мяса.
  - Видишь, лесной дух меня не забывает! - сказал Марко, переворачивая тушку утки над угольями. Через некоторое время они сидели у костра, вгрызаясь в жёсткое, пахнущее болотом, полусырое мясо.
  - Пойдёшь со мной? - спросил Марко у Челы, когда они закончили еду. - Здесь недалеко, на том краю болот, есть руда, из которой можно выплавить железо. Ведь железо можно поменять на любые вещи. Из железа можно сделать оружие, которым мы вооружим поселенцев, ведь всё равно к нам доберутся ассаны, придётся принимать бой.
  - Что это ты придумал такое? Ведь железо делают только жрецы в своих кузнях, здесь нужна магия, мы этого не умеем. Или лесной дух помутил тебе рассудок? - Чела теперь с опаской смотрел на Марко. Похоже было, что он не на шутку испугался. Было понятно, что Чела ещё не готов поверить в силу Марко, он не из тех людей, которые могут бросить всё ради призрачного успеха. Лучше пасти коров, питаться земляными корнями и запивать их ворованным молоком.
  Марко не стал уговаривать Челу. Переведя разговор на другое, посидев с пастухами ещё немного, он стал собираться.
  Неожиданно Килин, который, как всегда, сидел с безучастным видом во время всех этих разговоров, произнёс:
  - Я пойду с тобой.
  ...Книга Наина
  Явления
  Глава 8
  1. Ученики и соратники. 12. Марко закладывает камень в основание государства аридов.
  И сказал Марко пастухам: кто пойдёт со мной? Тот, кто пойдёт, познает истину. И думали пастухи, и спрашивали у него: а что нам даст твоя истина?
  2. Зачем нам твоя истина. У нас уже есть истина в крепком посохе и тучной траве, нам и здесь хорошо.
  3. Только один сказал: я пойду. Поведи меня к истине. Ибо я не хочу более жить во тьме. И бросил свой пастуший посох, и взял другой, и пошёл за ним. А другие пастухи смеялись и говорили: безумный пошел за безумным.
  4. И стали их коровы больными, шли по тучной траве и не ели.
  5. Догнали Марко пастухи и спросили: почему наши коровы идут по тучной траве и не едят? Разве они не видят пищи?
  6. И сказал им Марко: ваши коровы перестали видеть траву, так же, как и вы перестали видеть истину. Вы идёте по земле и не знаете, куда опираются ваши ноги. Потому что глаза должны видеть, и желать того. А сердце должно стремиться к истине и идти за ней.
   ...
  11. И пошли они за Марко и шли по болотам, говоря: где же наш дом?
  12. Но когда они дошли до подножий гор, Марко сказал: вот ваш дом. И взял камень, и положил его в основание, говоря: человек умрёт, но камень живёт вечно. Так же, как этот камень, будут жить дела ваши, память ваша и вера ваша.
  
  
  Посёлок дрегов располагался на границе болотного края, в диких и необжитых местах. Полсотни лет назад дреги ушли на север, вверх по течению Истира, поселившись у его истоков, куда не доплывали остроносые ладьи жрецов великого бога Ваалара. Родина дрегов - лесной край в верховьях Истира, который сравнительно недавно стал провинцией великой империи Асанов. В далёкие времена долину Истира населяли истры, которые создали высокую культуру, строили каналы, величественные храмы и дворцы. Но племена воинственных ассанов, изначально обитавших в Мидалльских горах, руководимый жрецами - ваалами, завоевали страну истров. Укрепившись в богатой и плодородной долине, ассаны продолжили завоевания, покорив многие близлежащие страны. Большая часть огромного полуострова, вся его центральная часть, попала под владычество ассанов.
  Семейные кланы жрецов-ваалов безраздельно властвовали на всём пространстве от Предельных гор на западе до морских побережий на юге и востоке. Их замки-храмы горделиво поднимались на холмах над плодородными полями и рощами долины Истира, грозно целились бойницами в высоких башнях и крепостных стенах. Огромные статуи Ваалара в храмах, молитвенниках и просто на площадях посёлков ежедневно становились местом поклонений и жертвоприношений. Жрецы-ваалары составляли особую касту, отличительным признаком которой было владение магией. Старшие ваалы действительно владели сильной магией, способной покорить многие умы своего мира. Магические ритуалы, формулы заклинаний и рецепты зелий передавались по наследству наиболее способным из потомства.
  Старшим ваалам, обладателям багровых мантий, служила целая армия жрецов-добровольцев, "братьев", а так же наёмное войско и гарнизоны замков. Жрецы-добровольцы составляли самую многочисленную часть иерархии. Они составляли аппарат культа, эти учётчики, сборщики подати, писцы, полевые командиры и т.п. Именно после их посещения, когда закутанные в жёлтые балахоны фигуры появлялись на улицах посёлка, сопровождаемые наёмными латниками, почти полностью опустошались все запасы в посёлке, уменьшалось где-то на две трети поголовье скота. Но самым болезненным был сбор слуг Ваалара.
  Раз в год, весной, в каждом посёлке, где жили иноверцы, ваалы отбирали самых красивых и сильных юношей и девушек для служения Ваалару. Они уже никогда не возвращались в родной посёлок. На празднике летнего солнцестояния, при большом стечении народа, на жертвенниках Ваалара все приведённые юноши и девушки кастрировались в угоду Великому и Всемогущему. Их кровь и отрезанные части впоследствии служили для магических занятий ваалов и изготовления зелий. Лишь малая часть жертв выживала после варварского обрезания, большинство мучительно умирало на жертвеннике от боли и потери крови. Тех, кто выжил, объявляли слугой Ваала, брили наголо, одевали в серый балахон с глухим капюшоном с прорезями для глаз и отдавали на воспитание в специальные школы-монастыри. Из этих "школ" выходили полудурки и фанатики. Им там внушали "благость Ваалара", обрабатывали магией, а чтобы исключить какие-либо случаи неповиновения, присаживали на сильнодействующий наркотик, и ради очередной порции "снадобья силы" эти слуги Ваалара были готовы на всё.
  Испытывая чувство сильной "любви" к Великому и Всемогущему, часть племени дрегов после очередного посещения жрецов оставшись перед призраком голодной смерти, потихоньку собрали свои пожитки и в обход сторожевых постов ушли, куда глаза глядят. А их глаза глядели на север, к истокам Истира, куда убегали очень многие из приграничных областей. После того, как земли дрегов - лесных жителей были превращены в провинцию империи, все, кто не захотел поклоняться богу завоевателей, потянулись в глухие леса на севере и северо-востоке. Потеряв в дороге добрую половину людей, дреги дошли до болот, за которыми поднимались горные вершины. Здесь и осели, основав посёлок, в котором родился Марко. Несколько семей дрегов ушли ещё дальше, за болота.
  Поначалу очень боялись набега ваалов. В приграничных гарнизонах содержалась целая армия добровольцев - егерей, охотников за людьми, которые под предводительством жрецов совершали карательные экспедиции. На Истире стояла их главная крепость - Засечь. Наёмники ваалов выслеживали беженцев, а затем жестоко уничтожали все вольные посёлки и одиночные семьи, которые предпочли вести дикую жизнь в лесу благодати Ваалара. Именно такой летучий отряд внезапно напал на родное селение Марко, уничтожив всех, кто оказывал сопротивление, а остальных увели на жертвенники Ваалару. Но дальше на север, к великим болотам у берегов озера Тиллин, егеря ещё не добирались.
  Здесь, у подножия Предельных гор, безлюдные угрюмые леса обступали необозримые равнины болот, стоял вечный туман и даже летом часто налетал сырой ветер с покрытых снежными шапками горных вершин. Со временем дреги утратили страх перед слугами Ваалара, надеясь, что их защитят от набега непроходимые болота и вековечные леса, перестали выставлять сторожевые посты, частокол у посёлка местами развалился.
  Новость о том, что Марко вернулся, со скоростью звука разнеслась по посёлку дрегов. Марко появился под вечер, когда многие жители посёлка уже возвращались по домам. С большим луком и колчаном со стрелами, опираясь на копьё, в одежде и с дорожной сумкой из новых шкур, он молча прошёл к площадке перед хижиной Ола, сел на видном месте и стал ждать. Ждать пришлось недолго, любопытство соплеменников после рассказов Челы о лесных духах, которые вселились в Марко, заставило многих, бросив обычные дела, прийти к месту сборищ. Первые, как обычно, сбежалась со всего посёлка детвора, но затем появились и старшие. Они разглядывали Марко, как какого-то диковинного зверя, показывали на него пальцами, тихо переговаривались между собой, но никто не выказывал насмешки или презрения. Ярины не было нигде видно, зато приковыляла Литта, подошла вплотную к Марко и долго молча его разглядывала, зачем-то принюхиваясь и обходя его вокруг. Затем стала что-то бормотать, напевать, но Марко уже перестал на неё обращать внимание, так как появился Ол и с ним несколько охотников. Выдержав небольшую паузу, Марко встал и начал говорить:
  - Послушайте меня дреги, это говорю я, Марк! Я пришёл к вам, потому что моих родичей перебили ваалы. Я жил с вами и ел вашу охотничью добычу, пас ваших коров. Но на болотах я встретил лесного духа. Он дал мне свою силу, смелость и знание, открыл мне глаза. Теперь я знаю, я вижу, что ждёт дрегов! Скоро в ваш посёлок придут ваалы! Их не остановят ни леса, ни болота, они жаждут крови, их бог раскрывает окровавленную пасть и гонит их, как бешеных псов, за человеческими головами! Когда они придут, не останется ничего, они убьют всех, кого найдут! И живые, которых уведут в жертву богу ваалов, позавидуют мёртвым! Дреги, вы должны готовиться к войне! Нужно готовить крепкие луки, копья и стальные мечи. Я знаю, где их взять! Меня научил лесной дух.- Марко заметил в толпе горящие глаза Ярины. Было понятно, что один сторонник и последователь у него уже есть. - Нужно пойти на болота и взять там железо, выплавить его из руды. Из этого железа мы сделаем наконечники для стрел и копий, мечи и щиты. - С этими словами Марко выложил на землю возле себя несколько кусков железной руды.
  - Смотрите, дреги, я нашёл железо, вот оно. Но один я не смогу выстроить печь, выплавить и перековать металл. Я знаю, как это сделать, но мне нужны помощники. Через два дня я и мои друзья уходим, чтобы построить плавильню. Пусть идут с нами ещё десять человек! Мы вернёмся скоро и принесём крепкие топоры, железные наконечники для копий и стрел. Кто хочет пойти со мной, пусть собирается, мы уходим скоро.
  Дреги молча слушали Марко, а когда он закончил говорить, ещё некоторое время молчали. Затем стали переговариваться, кто-то подошел и стал рассматривать принесённые Марко куски руды. Вскоре эти куски уже передавались из рук в руки, их ещё и ещё раз рассматривали, нюхали, даже пробовали на вкус. Затем начались вопросы. Марко спрашивали о руде, о лесном духе, о ваалах, вопросы сыпались всё чаще и, наконец, Марко сказал:
  - Всё, хватит, пора собираться в дорогу. - Он развернулся и зашагал к своей хижине, по дороге отмахиваясь от слишком любопытных и тех, кому нужно было объяснять несколько раз одно и тоже.
  По дороге его схватила за рукав Ярина, оттеснив всех других, кто желал пообщаться с Марко.
  - Я пойду с тобой. Ты хорошо придумал, они скоро совсем одичают, будут как урги, нужно расшевелить это болото. У меня будет меч с блестящим отполированным лезвием, кольчуга и шлем! Я буду воином!
  Какое-то время Марко молча шёл к своей хижине, а Ярина возбуждённо рассказывала, как давно она хотела стать воином, участвовать в сражениях, увидеть другие города и народы.
  - Мне кажется, тебе следует подумать о Литте, - сказал Марко, когда они дошли до его хижины. - Она тебя любит и без тебя пропадёт. Ты представь, что Литта умирает с голоду, потому что дреги забыли наделить ей немного еды, а её дочь в это время любуется блестящим мечом.
  Ярина тут же вспыхнула: - Так ты не хочешь, чтобы я пошла с тобой?
  - Я хочу, - почти не соврал Марко, - но сначала представь такое, а потом решай.
  Следующие два дня Марко отдыхал, изучал себя, тренировался вместе с Влахом и другими своими учениками, готовил оружие и свои нехитрые пожитки к походу. В хижине Марко стали непрерывно появляться гости, разговор с которыми сводился в основном к одному и тому же: они просили Марко принести им топор, или наконечник копья или ещё что-то из этих вещей. Марко всем обещал и спешил выставить непрошенных гостей за порог. Заявилась Литта, по-видимому, тоже под впечатлением ораторского искусства Марко. Сильно накуренная, она исполнила пред хижиной танец, призывая духов на помощь, затем упала в бурьяны и проспала там довольно долго, пока её не забрала дочь. Так, во славе и почёте, в разговорах с соплеменниками, для Марко прошло два дня.
  На рассвете третьего дня, когда Марко, полностью готовый в дорогу, вышел к воротам посёлка, там стояло человека четыре. Ещё не было ни Килина, ни Влаха, и Марко присел возле своих спутников, ожидая прибытия остальных. Стали подходить остальные, пришёл Килин с большим свёртком шкур, годных для изготовления мехов. Всего собралось двенадцать человек. Больше всего Марко удивился, когда к месту сбора подошли Фран и Граб, его недавние противники. Фран, ещё больше, чем обычно, насупившись, произнёс:
  - Ну, ты, это, не обижайся, мы тоже с тобой пойдём.
  Марко ничего не сказал, только махнул рукой - давай, присоединяйся.
  Самым старшим среди собравшихся был Килин, да ещё один лысоватый мужичок, которого звали Тангат. Кроме них и четверых учеников Марко ( Туид оставался в посёлке, так как на охоте его помял вепрь), Франа и Граба, к походу присоединились ещё двое братьев, Слан и Варад, которые вечно блуждали в окружающих лесах, испытывая очередную придуманную ловушку для белок или снасть для ловли рыбы.
  Пришла Ярина. Посмотрев на неё, Марко сразу понял, что она с ними не пойдёт. Слишком поникший был у неё вид. Ярина подошла к Марко и когда она заговорила, её голос дрожал, где-то под самым верхом прятались слёзы.
  - Я не хотела приходить. Я так мечтала пойти с вами! Но Литта умрёт без меня. Буду готовить еду и собирать грибы...
  - В твоей жизни, Ярина, ещё будут походы и много всего. А сейчас пожелай нам удачи, - произнёс Марко и дотронулся рукой до волос девушки.
  Поняв, что больше никого не будет, Марко закинул на плечо свой дорожный мешок.
  - Пусть нам помогут духи, - произнёс он и двенадцать путников отправились на поиски нового и неизведанного.
  Глава 2.Новая земля
  7.Лагерь на болотах.
  Зверь был голоден. Уже несколько дней ему не везло на охоте, жертвы оказывались быстрее его. Ещё весной его, до этого безраздельно правящего хозяина леса, прогнал с привычных охотничьих угодий молодой и сильный самец. Пришлось долго зализывать глубокие рваные раны. Зверь ушел на болота, куда не заходил его противник. Здесь иногда удавалось убить добычу на водопое, или отбить падаль у луговых волков и стервятников. Но уже давно ничего не перепадало, он чувствовал, что силы покидают его почти полутонное тело, сейчас зверю была нужна еда.
  Уже вечерело, и путники ускоряли шаг, чтобы выбраться на относительно сухую землю очередного островка для привала. Третий день они шли по болотистой равнине, отмахиваясь от комариных туч, обходя открытую воду, перепрыгивая с кочки на кочку, иногда перебираясь через очередное озерцо по пояс в воде. Сегодня прошли немало, решили идти без обеда, но пораньше стать для ночного привала. Варад, один из путешественников, по пути заметил большую рыбину, которая глупо запуталась в зарослях на мелководье, прижал её рогатиной, а затем все вместе её вытащили из воды. Теперь Варад нёс эту рыбину на плече, все надеялись на вкусный ужин. До островка осталось уже немного, они дошли до небольшой скалы, торчавшей перед островом, когда Крук, который шёл последним, вдруг окликнул Марко, и сказал:
  - За нами кто-то идёт.
  Все остановились и стали прислушиваться. Действительно, послышался шум в камышах, которые они недавно прошли, их кто-то догонял, и довольно большой.
  -Это гишу. - сказал Килин, который поднялся на камень и увидел, как под напором крупного тела расходится камыш. От этих слов у всех стало жутко на душе. Гишу, огромный зверь, похожий на волка, мог убить десяток взрослых охотников. У этого трупоеда длинная, вытянутая пасть, клыки длиной в ладонь, а на лапах пальцы заканчиваются копытами. Однажды гишу повстречался охотникам и тогда в посёлок пришло на трёх человек меньше.
  - Скорее на остров! Бросай рыбу! - крикнул Килин, все побежали вперёд. Добежав до островка, который представлял собой нагромождение скал, сразу заняли наиболее выгодную позицию для защиты. Особо спрятаться было негде, остановились между двух больших камней, так что с двух сторон оказались защищены.
  - Влах, смотри назад! - приказал Марко. - Остальным выставить копья, держимся! Тангат, попробуй быстро развести огонь, если не успеешь - помогай копьём.
  По-видимому, голодный зверь таки сначала занялся брошенной рыбиной, его ещё не было.
  - Жрёт, гад, нашу рыбу. Сейчас появится. Тангат, что там с огнём? - все стояли, сжимая копья, слышно было, как Тангат лихорадочно раздувает огонёк. Зверя всё не было, у Тангата уже потянулся хороший дымок.
  - Может, уйдёт? - спросил кто-то с надеждой. И тут он появился. Огромный уродливый зверь, покрытый грязной буроватой шерстью, вышел на берег, принюхиваясь к следам. Он остановился, по-видимому, учуяв непосредственную близость добычи, повернул голову, увидел людей и стал медленно приближаться. Даже опустив голову, зверь был выше самого высокого из их отряда. Стало видно, что он очень худой, на голове - гноящиеся глубокие раны, из открытой пасти стекала струёй зловонная слюна. Подойдя ближе, зверь присел, готовясь к атаке, оскалил огромные клыки. В этот момент почти непроизвольно у всех охотников вырвался крик, больше похожий на рычание, отчаянный боевой клич, в зверя полетели стрелы и камни. Несколько увесистых камней попали точно, гишу остановился, а затем сделал несколько шагов назад. Его озадачило такое сопротивление. Но вечный голод заставил зверя забыть всякую осторожность и он начал атаковать: хрипло зарычал и бросился на людей.
  Два копья, которые держали Слан и Килин, упирая их в камни, сломались сразу, глубоко вонзившись обломками в грудь и шею зверя. Зверя задержали другие копья, которыми дреги все разом ударили в зверя, но гишу начал их отбрасывать, продираться вперёд, сбил с ног Слана, ударив его лапой. Руил попытался вонзить своё копьё в глаз зверя, но промахнулся. Килин перехватил вместо копья топор и нанёс хороший удар, разрубив хищнику лапу. Гишу совсем остервенился, прорвался сквозь копья и схватил Миху, который успел вонзить своё копьё в шею зверя. Огромная пасть захватила голову Михи, рывок - и тело отлетело в другую сторону, оросив всех горячей кровью. В это время Килин, оставшись сзади, нанёс ещё один точный удар топором, перерубив сухожилие на задней лапе. От этого удара гишу поднялся на дыбы, отвернул голову, пытаясь развернуть своё огромное тело назад в узком проходе между скал, но заскользил задними лапами, и тут же два копья глубоко вонзилось ему в брюхо. Гишу всё-таки развернулся и бросился на Килина. А Килин ударил ещё раз, на этот раз попав по шее, перерубил артерию. Кровь зверя ударила мощным фонтаном, смешавшись с кровью людей. Теперь наступали люди, нанося удары копьями, а когда гишу поворачивался, его по задним лапам рубил Килин.
  Гишу всё-таки добили. Его окровавленная туша неподвижно растянулась возле скал, а охотники в изнеможении сели передохнуть после боя. Результат был плачевным: Миха погиб, сильно помят Слан, у Граба сломана рука. Да и остальные пострадали. Марко хоть и лез со своим копьём почти в пасть зверя, но отделался сравнительно легко, если не считать множественных ссадин и боли в груди, когда во время схватки гишу боком, всей своей тушей, вдавил Марко в скалу.
  Я сейчас анализировал чувства Марко в этом побоище. Вначале, когда он осознал страшную опасность, послышалось слово "гишу", страх холодной волной рванулся из глубины его души, заставил замереть на мгновение в глубоком ступоре, перегородил завалом поток мыслей и чувств. Лишь усилием воли мне удалось заставить Марко передвигать ноги, разлепить сведённые судорогой челюсти и подавать команды своим товарищам. Но движение тела и души разбили, размыли страх, как размывает горный поток груду упавшей в него глины, накопившись у преграды, собравшись с силами и сокрушая даже скалы в своём стремительном движении вперёд. Самым тяжёлым было ожидание нападения. Потели ладони, сжимающие копьё, страх опять впился холодом в сердце и хлынул звенящей пустотой в голову. А когда противник пошёл в атаку, наступил взрыв ярости, бросил навстречу опасности и не отпускал до конца сражения. Убить! Убить, чтобы жить самому. И не было в бою других мыслей, не было чувств, только убить, попасть копьём точнее, сильнее, а если сломается копьё - грызть зубами, душить и рвать. Это говорил природный боевой дух, исток, инстинкт самосохранения.
  Перевязав свои раны, похоронили Миху, насыпав небольшой холмик из гранитных валунов. Килин стал сдирать шкуру гишу, ему помогали все, кто мог передвигаться. С собой забрали кусок шкуры гишу и клыки.
  Перейдя на соседний островок, чтобы не быть свидетелями пиршества зверья над телом гишу, заночевали. С рассветом опять вышли в путь. Слан смог идти, правда, шёл он медленно, пришлось часто останавливаться. Но страшное место схватки с гишу оставалось всё дальше, впереди лежал дальний путь к горным подножиям.
  Через четыре дня подошли к островку, где Марко обнаружил выход руды. В западине соорудили шалаш, обгородились камнями от нападения зверья. По дороге Слану стало совсем плохо, часть дороги пришлось его нести.
  Я исподволь наблюдал за своими спутниками и убеждался, что трудный путь, опасности выявляют в людях всё настоящее, хорошее и плохое. Как изменился Килин! Если на пастбище это был жалкий бродяга, которым помыкал малолетний шустряк Чела, то теперь Килин был на высоте. По-прежнему немногословный, он уверенно и мудро вёл вдвоём с Марко поход, часто помогая своим спокойствием и уверенной силой в трудную минуту. А вот Тангат так и остался сзади в схватке с гишу, спрятавшись за камни. По дороге Тангат всё причитал, что зря он ушёл из посёлка, ничего они не найдут и скоро станут добычей зверья, как Миха. Когда Марко сказал ему помочь нести раненого Слана, Тангат захныкал, что еле сам идёт, хотя он единственный, кто не получил в схватке ни царапины. Пришлось Марко опять браться за ношу, подменить Франа, который почти целый день до этого нёс носилки с раненым товарищем.
  Возле шалаша, где лежал раненый Слан, остался Граб со своей сломанной рукой, Варад с Круком отправились на охоту, добывать еду, а Марко с остальными занялись подготовкой к изготовлению горна. Поначалу эта печь должна была использоваться для изготовления различных керамических изделий, литейных форм, посуды, в дальнейшем в нём будет раскаляться металл. Килин засел за шитьё, изготавливая из припасённых шкур кузнечные мехи. Марко, Тангат и Фран наносили глины, смочили её водой, замесили ногами, добавляя песок, и стали формовать кирпичи. Обычно кирпичи делают при помощи форм, но сейчас пришлось заняться формовкой голыми руками. Весь день, до темноты, и весь следующий день посвятили выделке кирпича. Сырые кирпичи укладывали рядами, так им следовало лежать, чтобы как следует высохнуть четыре-пять дней, а затем можно было приступить к обжигу. Пришли с охоты Крук и Варад, они очень удачно поохотились, принесли в лагерь много мяса и съедобных растений. Кроме принесённой еды им, недалеко от лагеря, удалось забить дикую корову, пришлось всем вместе сходить и перенести говядину в лагерь. На несколько недель колонисты решили проблему с едой.
  Пока высыхали кирпичи, решили сходить за углём. Обнаруженные Марко во время первого похода залежи каменного угля находились на расстоянии около трёх километров от месторождения руды. Перетаскивать уголь к месту плавки было тяжело, уголь не во что было набрать. Приходилось рассчитывать только на свои руки, старшие дреги так и не дали рудоискателям урга, как Марко не просил. Но у Марко появилась хорошая идея. За несколько десятков метров от угольных залежей находилось небольшое мелководное озерцо, которое соединялось с другим и дальше был выход в нескончаемый лабиринт заводей между камышами. Колонисты быстро связали из сухого камыша плот, сплели из того же камыша на нём низкие бортики и засыпали угля. Плот осел в воду, но его можно было тащить даже по самому мелководью, если идти рядом. Целый день ушёл на то, чтобы довести свою "баржу" до лагеря, сотни раз приходилось возвращаться из тупиковых заводей и непроходимых камышей. Но, в конце концов, нашёлся путь и уголь прибыл к островку, где расположился лагерь.
  На следующий день опять пошли за углём, было решено изготовить новый плот возле залежей, так как вчерашнее плавучее средство почти развалилось. Марко остался на островке, ещё с двумя помощниками стал готовить место для плавки, собирать руду, разбивать её на небольшие куски и очищать от грунта. На этот раз уголь прибыл гораздо быстрее, оставшуюся часть светлого дня решили посвятить расчистке водного пути до угольных залежей.
  Через несколько дней на острове скопилось достаточно угля, была приготовлена руда. Килин закончил работу над мехами, изготовив из шкур три огромных мешка с узкой горловиной, способных дать сильную струю воздуха при нажимании. Чтобы начать плавку, не хватало огнеупорных труб, по которым воздух должен быть поступать из мехов в плавильную печь. Но подсохли кирпичи, их сложили клеткой, чтобы она представляла собой огромную печь, где обжиг производился бы сам собою. На земле уложили кругом вязанки хвороста, внутрь засыпали угля, а вокруг в несколько ярусов поставили друг на друга высохшие кирпичи, оставляя продушины. Внутрь куба для обжига положили так же специально изготовленные из особой глины трубы для кузнечных мехов. Работа заняла весь день, только к вечеру зажгли хворост.
  Обжиг продолжался два дня и всё это время колонисты по очереди следили, чтобы огонь не ослабевал. Когда кирпичи были почти готовы, на огне прокалили изрядную груду известняка, горной породы, которую обнаружили неподалёку. Из этих камней, рассыпавшихся при прокаливании на огне, получилась жирная негашеная известь, которая была необходима как связующее для строительства горна.
  Получив необходимые трубы, решили попробовать переплавить руду, оставив на потом сооружение горна. Выкопали широкую четырёхугольную неглубокую яму, выложили её кирпичом, так, чтобы получились ячейки, чуть выше подвели в яму по траншеям трубы для подачи воздуха, подсоединили мехи. Руду и уголь сложили поверх кирпича огромным кубом, чередующимися слоями. Приведя для пробы в действие изделия Килина, состоящие из кожаных мешков, подвижных рам, самодельной верёвки и противовесов, получили сильные струи воздуха, которые равномерно продували всё сооружение. После этого разожгли уголь. Для получения железа нужно было прокалить руду вместе с углём, чтобы удалить из неё кислород. Под действием воздуха, нагнетаемого мехами, уголь в этой груде превращался в двуокись, а затем в окись углерода, которая, воздействуя на окись железа, отнимала у неё кислород.
  И вот, после тяжкого труда, на свет появилась первая железная крица с корявой губчатой поверхностью; это железо ещё нужно было проковывать, чтобы снять с него корку приварившегося шлака. Первую железную чушку привязали к рукояти, и она послужила молотом; этим молотом принялись ковать на гранитной наковальне следующие крицы и таким образом получили железо грубой проковки, но пригодное для всяких изделий.
  Получив железо, Марко и его товарищи занялись горном, построив его рядом из обожженного кирпича и извести. Запустив горн, переплавляли в нём железные болванки вместе с толчёным углём, получая тем самым томлёную сталь. Сначала изготовили самые необходимые инструменты: молоты, наковальни, щипцы и т. п. Раскалёнными их опускали в воду; изделия получали хорошую закалку. Через несколько дней тяжкого труда, проб и ошибок был откован первый настоящий топор. Килин всё больше увлекался работой в кузне, ему помогал Варад. По нескольку раз переплавляя и переделывая уже откованные топоры, они добились хорошего результата. Вскоре в шалаше, под навесом, лежало штук двадцать топоров, а так же много наконечников для копий, ножей и мечей. Сталь получалась неплохая, а Килин с каждой сделанной вещью приобретал мастерство, каждый следующий топор или нож выходил лучше, чем предыдущий.
  Слан к этому времени почти поправился, Граб тоже уже мог шевелить рукой. Заканчивалась еда, и хотя дреги и вырывались от кузнечных дел на охоту, но почти ничего добыть не удалось.
  В трудах и заботах прокатилось лето, скоро должна была наступить пора осенних туманов. Нужно было отвлечься от железа и возвращаться в посёлок. Килин и Варад как-то подошли к Марко и сказали, что они хотят остаться. К ним присоединился и Слан, который, как только стал немного поправляться, всё время торчал возле горна. На том и порешили. Но перед уходом нужно было заготовить достаточно угля, наплавить железных болванок, построить вместо шалаша крепкое жилище и поставить возле горна навес. Но самое главное - нужно было запастись едой, и все, кроме Килина, Слана и Граба отправились на охоту. Теперь у них были крепкие луки со стрелами с металлическими наконечниками, копья, топоры и ножи. И в этот раз на охоте им повезло. Почти сразу Марко и его товарищам попались следы диких коров, они выследили стадо и забили шесть животных. Теперь у них было много еды, которой хватило бы до конца осени.
  Охотясь в зарослях у скал, где-то в полдня пути на север от посёлка, обнаружили следы небольших босых ног. День назад здесь прошли несколько человек. Следы вели в сторону от посёлка. Пройдя по следам некоторое время, охотники увидели, что те, кто оставил эти следы, шли на север, не спеша и не прячась. По-видимому, где-то недалеко должна быть стоянка коренных обитателей болот. Но времени выяснять это до конца не было, и охотники, нагруженные добычей, свернули к своему островку.
  Ещё несколько дней ушло, чтобы справиться со всеми другими проблемами. И вот наступил день, когда Марко и ещё четверо его спутников, нагружённые железным скарбом, готовы отправиться в обратный путь через болота, в посёлок дрегов.
  - Знаешь, возле горна я чувствую себя богом, - сказал на прощанье Килин, провожая Марко. - К твоему возвращению я поставлю здесь настоящую кузню и буду делать самые лучшие клинки. Спасибо тебе, друг!
  В человеке есть такое чувство, когда ему нравится то, что он делает, увлечённость работой. У этого чувства пропитанная потом рубашка, измазанные руки, и на щеке ещё мазок от грязной руки, подпаленные брови и ресницы. Это чувство подносит на вытянутой руке готовое изделие и любуется своим творением, десять раз затем возвращаясь и "вылизывая" каждую мелочь, стремясь к совершенству. "Это сделал я!" - восторженно кричит оно внутри, а мастер хмурит брови над торжествующими глазами и с деланным равнодушием бросает: "Так, ничего особенного. Можно сделать лучше. Вот бы мне другие инструменты...."
  8.Новый отряд
  Дорога назад была тяжёлой, шли медленно, тяжело нагруженные железом, часто останавливаясь и перекладывая ношу на другое плечо. Тангат, который пожадничал и набрал больше всех, плёлся сзади, падал, просил ему помочь и укорял попутчиков, что никто не хочет взять себе его груз. Но Марко решительно запретил кому-либо брать лишнее, они несли своё оружие и изделия для обмена, каждый по силам. Если бы в дороге пришлось сражаться, как было в случае с гишу, понадобились бы силы, которые не стоило тратить на Тангатову жадность. "Кончай дурить. Не можешь нести - выбрось!" - отрезал Марко на очередное скуление Тангата, засевшего по шею в болотной жиже, но не выпускающего тянущий на дно тяжёлый мешок. Поняв, что ему никого не удастся разжалобить, Тангат спрятал половину топоров на одном из островков в надежде потом всё это забрать и пошёл быстрее.
  Они подошли к посёлку вечером, преодолев большой переход, кровавя плечи железным грузом. Потянуло дымом, послышался собачий лай, под ноги легли знакомые тропинки мимо знакомых кустов и деревьев. Родной посёлок встретил их закрытыми воротами, недоверчивыми расспросами из-за частокола. Их впустили только тогда, когда Фран заревел как гишу и угостил охранников ворот отборной руганью.
  - Да это Фран, свои! - наконец узнали и ворота открылись. В посёлке их ждала важная новость: несколько дней назад из страны ваалов через болота пришли новые беженцы, целое племя. Они называли себя "гриолы", их старосты пришли к дрегам и попросили разрешения поставить свой лагерь в лесах, который дреги считали своими охотничьими угодьями. Дреги приняли новых соседей враждебно, выгнали их вождей, пригрозив, что если непрошенные гости не уберутся, то познакомятся с рогатинами дрегов. Теперь дреги сидят в своём частоколе, выставили охрану с копьями у ворот, охотники собираются каждый день у Ола, курят и решают, что делать дальше. Гриолы расположили свой лагерь в лесу за дальним пастбищем, укрепляют его засеками, охотятся в лесах, где раньше ходили только дреги. Всё это Марко и его товарищи узнали от окружившей их детворы, пока шли от ворот до центра посёлка.
  Возле хижины Ола собрались почти все охотники. Клубами поднимался дым от их трубок, один из присутствующих "держал речь", но увидев приближающихся рудокопов, умолк. Когда Марко со своими спутниками приблизились, все головы повернулись в их сторону.
  - Приветствую вас, дреги. Мы вернулись и принесли железо, так, как я и обещал! - сказал Марко. Он выложил из своей сумки пару топоров и копейных наконечников. Несколько охотников вскочили, схватили топоры и стали их рассматривать, передавая из рук в руки. Вскоре почти все сомкнули головы над изделиями Килина. - Но говорить мы будем завтра. Пора отдохнуть с дороги. - С этими словами Марко и его спутники ушли, оставив охотников любоваться и пробовать на остроту оружие. Остальные сумки выгрузили в хижине Марко и, забрав каждый своё, разошлись по домам.
  - Спасибо за верность и дружбу! Если кто хочет дальше быть вместе, собираемся завтра в полдень, - сказал на прощанье Марко, провожая друзей.
  Возле хижины его ждала Ярина.
  - Здравствуй, бродяга. Ты принёс мне меч? - заступила она дорогу Марко, смело и восхищённо рассматривая его чёрными глазами. Она похорошела с тех пор, когда Марко видел её в последний раз. Сошёл летний загар, делавший её смуглую кожу совсем тёмной, волосы она завязала сзади в пучок. Как всегда, в мужской одежде. Она грозно глянула на просителей, ожидавших Марко, и они тут же потерялись, растворились в окрестных кустах, оставив двух "ненормальных" наедине.
  - А ты всё ещё готова размахивать мечом? - ответил Марко. - Да, я принёс тебе меч.
  - Я хочу быть воином, - упрямо нахмурилась Ярина. - И в следующий раз ты не сбежишь от меня, я пойду с тобой.
  Небольшой лёгкий меч, который Килин выковал в кузне на островке, не был особенно красив, да и лезвие нуждалось в тонкой шлифовке. Но он был очень острым и крепким, узкое сужающееся лезвие стремительно уходило двойным кровостоком от тонкой рукоятки с витым эфесом. Марко сам пошил из кожи гишу простые ножны для меча Ярины, когда готовил ножны для своего меча. Ярина получила в руки оружие, у неё загорелись глаза, она несколько раз взмахнула им, чуть не задев Марко, прижала меч к груди, чмокнула Марко в заросшую щеку и убежала.
  Женщина-воин - зрелище печальное, противоречащее природной женской сущности. Женщина предназначена для продолжения жизни, а не для того, чтобы убивать. Ну не подходит кольчуга для женской груди! Не выдержит женщина многонедельного военного перехода, неся на себе щит, копьё, кольчугу, шлем, запас еды, воды и другое военное снаряжение. Да и негде ей будет помыться, сходить по нужде среди мужиков, от неё будет разить потом и чем-то ещё ужасным. Не выдержит. А если выдержит, то это будет уже не женщина, а существо без половых признаков, похожее на потную лошадь. Не нужно быть женщине воином. Ведь "воин" значит воевать, убивать как можно больше врагов, в этом смысл войны и военной доблести. Я представил Ярину, с окровавленными руками, только что ударившую противника своим красивым мечом в живот, откуда вываливаются синие кишки.... Пропадает любое желание близости с такой женщиной. Пусть она не будет воином. Попробую её уговорить при случае.
  До полудня следующего дня Марко спал в своей хижине. Несмотря на все тренировки, измученному телу нужен был отдых. Проснувшись, он несколько минут ещё лежал, наслаждаясь покоем. Немилосердно болели плечи, надорванные и стертые до крови грузом железа. Неторопливо умылся, соскрёб многонедельную поросль на щеках, обходил своё тело, в особенности ноги, на которых живого места не было от порезов камышом, ведь все походы на болота он прошёл босиком. Когда Марко откинул шкуру, закрывавшую вход, то увидел, что возле его хижины уже сидит целая делегация, ожидая его пробуждения. Пришли Фран и Крук. Оставив Франа охранять находящееся в хижине оружие, проигнорировав просителей, Марко с Круком пошли к родителям погибшего Михи, рассказали о храбрости сына и оставили его долю оружия и клыки гишу на память о погибшем. Зашли в семьи Слана и Варада, передали радостную новость о том, что их сыновья живы и предали от них такие нужные в хозяйстве железные орудия. Вернувшись к хижине Марко, стали совещаться, что делать дальше. Была мысль сразу начать вербовку рабочих для кузни в обмен на железо, но Марко предложил подождать.
  - Мне нужно сделать одно дело, - сказал он своим товарищам. - Охраняйте до моего возвращения оружие.
  Марко собрался и, не обращая внимания на многочисленных просителей, вышел из посёлка. Он шёл в поселение гриолов.
  Гриолов было значительно больше, чем дрегов. И они были более цивилизованными, несмотря на убогость многочисленных палаток, которые Марко успел рассмотреть в их лагере, пока его вели к вождям. У одного из его сопровождающих был даже арбалет, некоторые воины носили добротные кольчуги. В лагере стояло несколько верховых лошадей. Марко принял один из совета старейшин, длиннобородый старик с внимательными цепкими глазами.
  - Что привело тебя к нам, юноша? Ты, кажется, из племени дрегов?- спросил старейшина, когда Марко вошел в шатёр и поздоровался. Язык гриолов не намного отличался от языка, на котором говорили дреги, Марко легко разгадывал смысл некоторых отличающихся слов. Старик впился в лицо Марко внимательным взглядом, пытаясь разглядеть намерения и скрытые цели своего посетителя.
  - Да, я из племени дрегов. Моё поселение стояло ближе к югу, и всех моих родичей убили ваалы. Меня приняли дреги, я живу у них в посёлке. Мне не нравится глупость дрегов, которые не понимают, что нужно объединяться и вооружаться, чтобы отразить угрозу с юга. Я хотел бы создать и вооружить сильный отряд, который был бы способен отразить нападение егерей, разгромить их лагеря у истоков Истира. Если это не сделать, все поселенцы, рано или поздно, погибнут. Я собрал из дрегов небольшой отряд, у нас есть кузня и много железа. Я пришёл к тебе, старейшина гриолов, за мудрым советом: как противостоять валам? Как объяснить людям, что нужно объединяться? Расскажи мне, что творится там, на юге, есть ли надежда жителям здешних лесов не попасть на жертвенники Ваалару?
  Старейшина помолчал некоторое время после проникновенной речи Марко и начал свой рассказ.
  - Мудры не по летам твои речи, юноша, мудры и хитры. Много в тебе гордости и честолюбия, ведь объединённым отрядом хочешь командовать ты, не правда ли? Хватит ли в тебе сил на такое дело? Но я дам тебе совет, расскажу, что происходит у истоков великого Истира. Ты молод, горяч, но ведь кому-то нужно начинать? - старик замолк ненадолго и продолжил: - Гриолы издревна жили в горной стране, которая называется Гриоли. На южных склонах Предельных гор выращивали они виноградную лозу, пасли овец, уважали стариков, поклонялись своим богам. Но с юга пришли ассаны, началась война. Предательство открыло ворота Гириата - главной твердыни горной страны. Ваалы захватили всю королевскую семью, а разрозненные кланы горцев так и не сумели договориться между собой, кому быть главным. Иногда храбрость не восполняет мудрости и расчёта.... Ассаны умеют воевать, у них сильная армия, много союзников из подчинённых народов, гриолов оттеснили в горы. В горных пещерах собрались тысячи женщин, стариков и детей. Мужчины стояли насмерть, но мы сами загнали себя в тупик, дальше горы были непроходимыми, в пещерах начался голод. Ассаны начали переговоры и предложили вернуться в свои селения, платить им небольшую дань, сохраняя веру в своих богов. Предстоял выбор: либо смотреть, как умирают голодной смертью дети, либо покориться неизбежному. Гриолы согласились на условия захватчиков и спустились в свои селения.
  Моё племя обитало на самом юге Гриоли, там, где начинаются остроги Предельных гор. Чтобы вернуться в родные места, нам пришлось пройти всю страну. На родину вернулась только десятая часть племени, в основном женщины и дети, остальных забрала война и долгий путь.
  Ваалы почти два года выполняли условия перемирия. За это время они построили несколько мощных крепостей, приобщили к своей вере и своей магии знать гриолов. И через два года появились их жрецы для обращения гриолов в новую веру. Мимо посёлка моего племени проходила дорога из Гриоли на юг. По ней потянулись караваны пленников, жертв Ваалару. Когда в мой посёлок пришёл отряд для сбора слуг Ваалара и желтопузые жрецы стали рыскать по домам, хватая наших детей, мы перебили их, как бешеных псов. Нужно было уходить, но идти опять в глубь Гриоли, в пещеры, не было смысла. Решили идти на север, в обход крайних острогов Предельных гор.
  У переправы через Истир нас нагнал отряд егерей, но мы отбились. После переправы они долго шли за нами, но мы повернулись и дали бой. Сражались все, кто мог поднять лук или копьё, даже малые дети бросали камни во врагов. Мы победили, и всё-таки прорвались сюда, в северные леса. Где-то здесь, в этих краях, придётся искать свой новый дом. - Старик надолго замолк, было видно, что он, рассказывая, по-новому переживает всё горе, которое выпало на долю его народа.
  - Я верю тебе, юноша, - сказал старейшина гриолов, когда они ещё поговорили и Марко собрался уходить. - Ты затеял большое и благородное дело, мы тебе поможем.
  Марко вернулся в посёлок дрегов уже под вечер. Его друзья давно его заждались, а возле хижины продолжал толпиться народ.
  - Идём к Олу, - сказал Марко и они с Франом и Круком пошли к месту сборищ, прихватив с собой сумки с оружием. За ними увязались все, кто ждал Марко.
  Ол и все охотники были в сборе, делали вид, что обсуждают важные вопросы, а на самом деле тоже ждали Марко. Оставленные вчера топоры бесследно исчезли, по-видимому, доставшись кому-то из уважаемых охотников. Когда Марко появился в сопровождении толпы, Ол даже привстал. Все взгляды упирались в Марко, пока он шёл до центра круга, а когда он остановился, чтобы начать говорить, установилась мёртвая тишина.
  - Слушайте меня, дреги! - начал он, выдержав эффектную паузу. - Я нашёл руду, выплавил из неё железо и сделал крепкие топоры, острые ножи и наконечники! Я принёс это оружие вам, чтобы вы могли удачно охотиться и обороняться от врагов! - одобрительный гул прошёлся по толпе. - Я хочу, чтобы в каждом доме было много еды, а дети росли здоровыми и не знали, что такое война. Но война уже стучится в наши двери. Когда придут ваалы, племя дрегов перестанет существовать, они убьют всех! Слушайте меня, дреги! Я собираю отряд, чтобы обороняться от врагов. Так повелел лесной дух, который дал мне силу и мудрость! Каждый, кто пойдёт со мной, получит оружие и долю добычи! Мужчина должен быть воином, чтобы защитить свою семью, свой посёлок, свою землю! Кто хочет стать воином, пусть сейчас идёт и выбирает себе оружие!
  Фран и Крук открыли тяжёлые сумки и вывалили на землю целую груду мечей, топоров, и других изделий Килина. Почти сразу подошли двое охотников, которым вручили боевые топоры. За ними потянулись другие, всех вооружали и отправляли в сторону. Вскоре из груды оружия ничего не осталось, но охотники всё подходили.
  - Нельзя оставлять посёлок беззащитным, - объявил Марко. - Все, кто получил оружие, пойдут обучаться им пользоваться, им приготовят кольчуги и полное вооружение. Затем воины вернутся в посёлок, и пойдут вооружаться другие.
  Отведя в сторону новобранцев, Марко рассказал им, где и когда собираться, и отпустил по домам.
  - Ловко у тебя получается, - заметил Крук, когда они возвращались к хижине. - А помнишь, как ты пришёл в посёлок и как тебя гоняли?
  - Что было, то прошло. Хочешь попробовать меня погонять? - засмеялся Марко и начал, шутя, нападать на товарища.
  - В тебя точно вселился какой-то дух! - весело ответил Крук.
  Сегодня было сделано много. Всё идёт так, как надо. Можно отдохнуть.
  Марко сквозь сон услышал, что в его хижине кто-то есть. Сон слетел сразу, рука непроизвольно потянулась к мечу, который лежал рядом. Но почему-то сразу уловилось - это не враг и не вор тихонько крадется к моему изголовью. Слишком горячие волны исходили от ночного посетителя, слишком нежные губы прикоснулись к моей щеке, а волосы коснулись моего лица. Несколько красноватых угольков в очаге осветили жгучие глаза Ярины, она быстро сбросила одежду, блеснув маленькими торчащими грудями, и влезла ко мне под покрывало, вжалась в меня всем телом....
  - Я слишком долго тебя ждала, - прошептала она, и закрыла мои губы долгим поцелуем.... На этот раз я был бессилен что-то сделать против молодого тела Марко, на этот раз инстинкт победил здравый смысл, и доказывал свою победу много раз до утра...
  Утром возле хижины Марко собрался его новый отряд. Всего получилось двадцать четыре человека, вместе с Франом, Влахом и Круком. У Граба ещё не совсем срослась рука, но он тоже пришёл, рассчитывая, что пойдёт вместе с отрядом. В первый день стали подгонять оружие, прилаживать новые рукояти к топорам, насаживать на копья наконечники. Марко решил в первую очередь вооружить свой отряд луками. Трое умельцев из новобранцев занялись изготовлением стрел и луков. Железных наконечников для стрел было не так и много, их решили приберечь для боя, а для тренировки стрелков годились и каменные. Вскоре будущие стрелки уже посылали стрелы в мишени, тренируясь в точности стрельбы и умению стрелять по команде. Ярина явилась одной из первых, с мечом и луком. Нужно сказать, что она стреляла гораздо лучше многих охотников. Марко смотрел, как она по-своему, необычно, но очень ловко натягивает лук. Ярина удерживала оперение стрелы на тетиве левой рукой, двумя согнутыми пальцами со специальными кольцами, сразу поднеся стрелу на уровень глаза и оставляя неподвижной, а затем выпрямляла правую руку, оттягивая луковище. Её стрелы одна за другой впивались точно в центр круга, вызывая добрую зависть у многих воинов. Но с мечом Ярина управляться явно не умела, Марко показал ей некоторые приёмы, и она выполняла их очень старательно, утирая рукой, одетой в кожаную рукавицу, пот на лбу.
  Что такое военная подготовка? Не надо уходить от прямого ответа, возмущаться посягательством на священную полуправду, убеждённо и твёрдо отстаивать второстепенное, говорить, что это "наука выживать", "наука побеждать" и такое прочее. Это наука убивать. Подготовить хорошего солдата значит научить его, как лучше и куда именно ударить человека ножом, копьём, или любым другим оружием, или просто задушить голыми руками, чтобы причинить ему мгновенную смерть. Идеал воина, бойца - машина для рубки мяса, врезающаяся в ряды неприятеля и рассекающая бешено крутящимися лопастями-мечами головы, руки, кольчуги, взбивая фонтаны кровавых брызг. Изучай военную науку, тренируйся, и ты тоже станешь такой машиной.
  Конечно, военная история - вещь благородная и красивая, за счёт того, что к науке убийства прикладывались многие могучие умом и сильные духом. Множество талантов положено на алтарь войны, убийство обросло благородством. Но от этого не поменяло своей сущности. Когда старый ветеран рассказывает, как он защищал родину, спросите у него: сколько человек он убил? Он никогда не скажет, что никого не убивал. Даже если был на войне просто поваром.
  Так прошло два дня, на протяжении которых все собрались, подогнали оружие, запаслись нужными в походе вещами. Марко тайно побывал ещё раз в лагере гриолов. После этого посещения он имел обстоятельный разговор с Круком. В результате этого разговора Крук собрался и ушёл из посёлка. Марко объявил, что отправил Крука с поручением и вместо него пойдёт Граб, который настойчиво просился в поход, несмотря на незажившую рану.
  Прошло ещё два дня, пора было выступать, но Марко почему-то медлил. Лучники по-прежнему целыми днями стреляли по мишеням, теперь попадая гораздо чаще. Но некоторым эта наука так и не удалась, и нескольким своим воинам Марко приказал отставить луки и стал их обучать биться на мечах и топорах, использовать копьё.
  Руил оставался в посёлке. Именно ему, совсем ещё молодому, но развившемуся в настоящего бойца, Марко поручил собрать вокруг себя тех, кто захочет изучать боевое искусство и учить бойцов, как когда-то это делал он сам. Они сидели на поваленном дереве возле посёлка, и Марко говорил:
  - Нельзя оставлять посеянное поле без присмотра, птицы и лесные звери вырвут семена, сорняки заглушат и не дадут пробиться колосу. В этом племени посеяны зёрна истины, и я поручаю тебе, Руил, оберегать и растить их всходы. За эти месяцы ты узнал, что такое боевой дух, и научился управлять своей душой и своим телом. Собери молодёжь, всех, кто потянется к нам, обучай их, вложи в них частицу своего духа. И как от огня загорается огонь, пусть от души воспламенится душа.
  Марко не хотелось отдавать подготовленных и хорошо вооружённых бойцов в распоряжение дремучим дреговским вождям. Руил должен был укрепиться в посёлке, создать свой отряд, всегда готовый выступить по первому слову Марко.
  - Когда я вернусь сюда ещё раз, ты должен собрать и обучить настоящих бойцов. Скоро война, сильные и умелые воины будут нужны, - сказал Руилу Марко, прощаясь.
  Только на пятый день отряд вышел в поход. Всего из посёлка вышло двадцать восемь человек, в том числе несколько без оружия, те, кто пожелал работать на кузне.
  Отряд растянулся на узкой тропинке, проложенной через болота предыдущими походами. Ярина всё время держалась рядом с Марко, ревниво смотря на всех, кто обращался к нему с каким-то вопросом. Казалось, она готова разорвать любого, кто посмеет посягнуть на её собственность - Марко. На первом же ночном привале она сразу же попыталась забраться под покрывало, которым он собрался укрыться. Но Марко решительно её осадил:
  - Ты хотела быть воином или женой? Воину положено в походе спать, а всё остальное будет дома. Ты такой же воин, как и все, а я не сплю со всеми своими воинами.
  Ярина обиделась, ушла и улеглась поодаль. На следующий день она уже не лезла в глаза, а надулась и шла где-то в хвосте отряда.
  Шли медленно, часто останавливаясь для охоты. Показалось преимущество луков - лучники подстрелили массу птиц, мелких и средних обитателей болот, тренируясь в меткости и доставляя свежее мясо для отряда. Попался даже молодой дикий кабан, неосмотрительно перебежавший тропинку впереди отряда. Его моментально сразили несколько стрел, добили копьями и через несколько минут туша свиньи уже висела на шесте, который несли охотники до очередной стоянки.
  Ещё в начале пути, когда свернули на узкую тропинку через болота, передовые охотники тут же доложили Марко, что впереди них пару дней назад прошёл отряд, человек двадцать. Марко никак не отреагировал, приказал идти дальше. На всём протяжении пути охотники докладывали об этих следах.
  Подошли к островку, где произошла битва с гишу. Кости гишу давно растащили хищники, остался только хребет и огромный череп. Его отрубили от позвоночника и водрузили на столб. Теперь этот островок будет называться " Гишу". Он находился почти в центре болотистой равнины, в одном из самых труднодоступных мест, был довольно большой. Часть острова представляла собой хаотичное нагромождение скал, другая часть заросла травой и кустарником. Марко отметил про себя, что здесь можно, при необходимости, основать скрытый лагерь, укрепление, где может надёжно укрыться небольшой отряд. На острове нужно будет соорудить хранилище для запасов, устроить перевалочную базу между поставками железа с западного берега болот на восточный, пищи и древесины с восточного на западный.... Получалось, что до Гишу от селения дрегов было три дня пути (если знать тропинку), а до кузни на западном берегу - четыре.
  Действительно, через четыре дня отряд подошёл к подножию Предельных гор, показался дым из кузнечной трубы. Подойдя ближе, отряд замер: на островке возле кузни стояли чужие палатки, вокруг них суетились чужаки. Невольно у каждого руки сжали древка копий, легли стрелы на тетивы, лучники стали занимать позиции для стрельбы. Но Марко, не прячась, вышел вперёд, из зарослей в нескольких шагах впереди отряда появилось двое вооружённых луками чужаков, по-видимому, передовой дозор. О чём-то переговорив с чужаками, Марко приказал отряду идти на остров и располагаться на стоянку.
  9.Дикари
  На острове их ждали Килин и Слан. А рядом с ними уже был Крук. Становилось понятно, куда его посылал Марко. Это Крук привёл на остров другой отряд, показал им путь через болота. Этот отряд прошёл впереди дрегов, и его следы постоянно замечали охотники. Марко договорился с гриолами, и они отправили в его распоряжение десяток воинов для обучения дрегов и оказания помощи в формировании соединённого отряда. С воинами пришло и несколько мастеровых - кузнецов, каменщиков, плотников, и других, которые должны были помочь поставить большие плавильные печи и начать ковать оружие. Кроме этого, старейшина гриолов прислал разведчиков, которые должны были пройти вдоль западного берега болот дальше на север, по безлюдным предгорьям и найти место для строительства посёлка гриолов.
  Как только небольшой отряд, ведомый Круком, добрался до кузни, воины и мастеровые взялись за дело. За три дня уже почти было готово строение казармы для воинов, поднялись каменные стены вокруг горна, расчищалось место для складов. Руководство кузней принял на себя Килин, и это у него вроде очень неплохо получалось. Командира военного отряда гриолов звали Марах, это был суровый опытный воин, который в своё время на войне руководил несколькими сотнями солдат.
  Но прибывших ожидала и другая новость. Когда Марко с частью их отряда ушёл в посёлок за подмогой, через пару дней после их ухода, на островок появились люди. Оказывается, где-то недалеко живут коренные обитатели этого края, это их следы заметили перед уходом охотники. Их было несколько человек, одетых в шкуры, раскосых и приземистых дикарей. Они не понимают языка дрегов, пообщавшись жестами и знаками, колонисты выяснили, что они называют себя пенноод, жители болот.
  Пеннодам предложили некоторые готовые железные изделия со склада в обмен на еду и шкуры. Пенноды приняли подарки, поцокали языками, знаками заверили колонистов в своей дружбе и ушли. А ночью из склада пропала почти половина наконечников для копий, стрел и других железных изделий.
  Колонисты долго плевались и потрясали кулаками. Но ничего сделать было нельзя. Все готовые изделия перенесли к себе в жилище, на ночь стали выставлять дозор.
  Через несколько дней пенноды опять явились к кузне. Теперь их было больше, десятка полтора. Они не принесли ничего, ни еды, ни шкур, как договаривались, но знаками стали требовать ещё железо. Килин вспылил, схватил топор и дикари разбежались. Ночью Варад, который стоял на посту, поднял всех, просигналив об опасности. По островку шарили дикари, вытаскивая всё ценное. Трое колонистов, вооружившись топорами и мечами, стали выгонять непрошенных гостей, и они нехотя удалились.
  А ещё через несколько дней случилась беда. Пенноды опять пришли на остров и напали на поселенцев, осыпав их тучей стрел, ранив Варада в ногу. Килин, Слан и Варад, одевшись в кольчуги и шлемы, закрылись в глиняной мазанке, где хранилось оружие, стреляя из окна и двери из луков. Когда несколько дикарей упало, сраженных тяжёлыми стрелами, пенноды ухитрились поджечь камышовую крышу хижины, где укрылись дреги. Пришлось выходить из огня и принимать открытый бой.
  Полуголые дикари, вооружённые луками и короткими копьями, не устояли перед тремя закованными в броню воинами, разбежались, оставив на поле битвы с десяток убитых. Но одна из последних выпущенных убегающими дикарями стрел попала Вараду в смотровую прорезь шлема, глубоко вонзившись в глаз. Варад умер сразу. Похоронив его, Килин и Слан остались на острове вдвоём. Остановилась выплавка железа, потухли печи. Каждый день они ожидали нападения. Но пришёл отряд гриолов, а дикари больше не появлялись.
  Вызвав Килина, Мараха и Крука, Марко начал военный совет. Как поступить с пеннодами? Договорится, по-видимому, не удастся, придётся воевать. Как только прозвучало слово "договориться", Килин вскочил:
  - Они убили Варада!!
  Но Марко тут же его осадил:
  - А сколько мы потеряем людей, если будем воевать? Мы не знаем, сколько этих дикарей, где их посёлок. Если не перебьём всех сразу, то они перебьют нас, поодиночке, когда я или ты пойдём в лес по нужде!
  Подошёл Влах, который был занят размещением воинов и сразу вступил в разговор:
  - Этих всех недомерков нужно изловить и заставить работать. Пусть таскают уголь и руду, хоть впятером тянут корзину, подохнут - не жалко.
  - А ты возьмёшься за ними присматривать и погонять их бичом? - сразу осадил и его Марко. - Ты как, представляешь себя надсмотрщиком пеннодов?
  - Я никогда не буду надсмотрщиком! - начал горячиться Влах. - Я - воин, а не надсмотрщик!
  - Это только одно, что против: воинов придётся превращать в тюремщиков. А ещё одно - не будут эти, как ты сказал, "недомерки" работать. Заразят всех вшами и ещё неизвестно чем, вымрут сами и принесут много беды нам. Нужно решать проще и не выдумывать для себя проблем.
  Решили провести разведку. В зависимости от того, сколько у пеннодов воинов, выступать сейчас или подождать помощи гриолов. Вечером того же дня разведчики ушли искать селение дикарей. Марко велел по возможности захватить пленника.
  Но разведчики вернулись неожиданно быстро. Не успев отойти от лагеря, гриолы натолкнулись на троих пеннодов, которые, по-видимому, следили за островом. Нелегко было догнать этих дикарей, одного подстрелили, а двоих поймали и привели в лагерь. Сдав пленников под охрану, разведчики намерились опять идти искать селение пеннодов, но Марко их остановил, приказав быть в лагере.
  Двое приведённых пленников были одеты в шкуры на голое тело, босые, оба низенькие, тщедушные, с кривыми короткими ногами. Они затравлено озирались по сторонам, как пойманные дикие звери. Марах попытался общаться с пленниками, но они явно не понимали языка гриолов, и никто в отряде не понимал их языка. Марах укоризненно поглядывал на Марко: зачем нужно было тащить в лагерь этих ублюдков! Всё равно толку от них никакого. Убить на месте и дело с концом.
  Но Марко замыслил другое. Когда ему удалось поймать взгляд одного из пленников, я погрузился в сознание дикаря, в его память. Тут же нахлынуло ощущение: я - пленник, очень болят скрученные назад руки, разбитое лицо. Передо мной стоят эти твари, длинноногие уроды, которые пришли из-за болот. Страх, отчаяние - меня убьют! Они не понимают человеческого языка, каркают между собой, как вороны...
  Стоп! Это всё понятно, это он сейчас. Нажмём немного и вернёмся назад, вспомним, что ты делал вчера.
  ...В пещере вокруг костра сидят на корточках человек двадцать охотников. Все говорят, что нужно убить длинноногих, выследить и убить. Вождь Сыс - Оке, Медведь, приказал мне идти к длинноногим и следить за ними, скоро к нам присоединятся охотники и будут убивать длинноногих...
  ... Яньма призывно смеётся, лукаво смотрит, рядом трое детишек затеяли возню с медвежонком. Этого медвежонка я недавно принёс с охоты, пусть детишки позабавятся. Я принесу Яньме голову длинноногого, воткну её на палку перед выходом из пещеры...
  Марко встряхнул головой и пришёл в себя. Люди как люди, привыкли жить в грязи, они просто не знают, что бывает другое. Но они - хозяева этой земли, и дрегам с ними не ужиться, слишком они разные. Кто-то из них должен быть победителем, а кто-то должен погибнуть.
  На него пытливо и внимательно смотрели Марах и два других воина, присутствующие при допросе. Марко ещё несколько минут обдумывал увиденное, а затем показал на пленников:
  - Убить.
  Воины молча вывели дикарей. Вскоре послышалось два глухих удара топора...
  - Их человек двадцать, от силы тридцать воинов. Их пещера - полдня пути отсюда.
  Пещера высоко в скалах, подход сложный, но постов они не выставляют. Сегодня ночью возле нашего лагеря должны появиться почти все.
  Марко распределил отряд дрегов так, чтобы в каждом дозоре, каждой мастеровой бригаде были и дреги, и гриолы. Они должны понять друг друга, соединиться в один отряд, научиться сражаться и работать вместе. Каждое племя в какой-то мере отличается от другого своей традицией, обычаями, языком, общественным укладом. Верность своему племени - большая сила, которая заставляет держаться вместе группу совершенно непохожих по характеру людей и, в конце концов, во многом определяет возможность выживания всего племени в целом. Это зачаток национального менталитета. Но и это, и другие явления стоит в каждом отдельно взятом случае оценивать с точки зрения здравого смысла, высшей меры мудрости. "Оно полезно, когда оно полезно, но оно полезно не всегда, и когда начинает вредить, то становится глупым" - так стоит подумать о узкоплеменном и узконациональном замыкании, и в некоторых случаях не впадать в "шароварство", а ковать железо и строить дома вместе, не разделяясь на дрегов и гриолов.
  Возле кузни остались все рабочие и пять воинов. Остальных распределили на два отряда, один из которых занял удобную позицию на скале возле тропинки пеннодов, а второй выдвинулся дальше, спрятавшись в лесу.
  Наступила ночь, воины лежали за камнями, оставив двоих наблюдателей. Готовы были стрелы, проверены луки. Сегодня луну закрывали тяжёлые тучи, стояла кромешная тьма. Видны были лишь неясные тени кустарника да камыш у берега озера. Стрелять нужно было наугад, надеясь, что дождь из стрел найдёт своих жертв на узком проходе между берегом и скалами. Ещё засветло каждый лучник выбрал себе прицел на тропинке.
  Ждать пришлось недолго. Загремел камешек, привязанный за нитку, перетянутую через тропинку, лучники поднялись и начали стрелять. Снизу послышались стоны и падение тел. Выпустив по три - четыре стрелы, воины устремились вниз. Но пенноды уже скрылись в темноте, на тропинке нашли несколько убитых и раненых. Раненых тут же добили и побежали вслед за убегающими дикарями. На краю небольшого леска, на узком пространстве, убегающих пеннодов встретили копья второго отряда под командой Мараха. Дреги и гриолы привычно выстроились на опушке в линию, как на охоте, и немногие дикари прошли живыми через эту цепь.
  Кое-как в темноте собрав луки дикарей и свои стрелы, вернулись в лагерь. Оказалось, что среди воинов никто не погиб, трое человек легко раненых. Пеннодов убито десятка полтора, до утра посчитать точно было трудно, да и не хотелось. Несколько часов можно было поспать. Утром Марко вместе со своими воинами рассчитывали побывать в пещерном посёлке пеннодов.
  Дикарей уничтожили почти всех. Когда утром поселенцы подошли к пещерному посёлку пеннодов, они все сбежались в пещеры и закрылись камнями. Марко заблаговременно отправил нескольких воинов в обход, по скалам. Там, на высоте, из пещер был ещё один выход, через который обычно проходил дым из очага. Пенноды надеялись, что, взобравшись на скалы, они многих перестреляют сверху, пока их враги будут разбирать завалы, а остальные рано или поздно уйдут. Но Марко ещё вчера знал о тайном проходе, выудив это из памяти пленника. И когда пенноды полезли через дымарь, их там встретили топоры и мечи. В это время уже были разобраны завалы, воины врывались в пещеру. Ярина пробралась в пещеры одной из первых. Марко видел, как она вытащила из угла какую-то старуху за волосы и рубанула мечом туда, где эти волосы начинали расти, разрубив шейные позвонки и часть руки, которой дикарка пыталась закрыться. Воины зажали дикарей по углам, нацелив копья и мечи, и стали оглядываться на Марко, ожидая приказа. Но во мне совершенно неожиданно проснулась душа Марко, стала противиться уничтожению дикарей. Я скептически посмотрел этой душе в глаза, задав простой вопрос: а себя тебе не жалко? А своих погибших и живых товарищей не жалко? И рассудок победил, ведь оставить в живых хоть часть пеннодов значило получить для переселенцев лишние проблемы, болезни и вши.
  - Убить всех! - крикнул Марко, блеснули мечи, ухнули топоры, глухо ударяя в плоть, копья пронзили насквозь женщин вместе с грудными младенцами. Через несколько минут племя пеннодов перестало существовать. Воины вытаскивали и слаживали в кучу трупы и трупики дикарей, это теперь лакомство для ургов. Марко подошёл к Ярине, которая нервно пыталась вытереть свой меч пучком травы.
  - С боевым крещением, - мрачно получилось у Марко. - Ещё не расхотелось быть воином?
  - Не расхотелось. Только неправильно всё это. Одно дело в бою, а вот так, просто убивать.... - Её сотрясала крупная дрожь. - Это ты специально подстроил, чтобы от меня избавиться? - Ярина дёрнула рукой и порезалась о лезвие, смешав свою кровь с кровью убитых пеннодов.
  Марко ничего не ответил и отошёл, наблюдая, как воины вытягивали из пещеры и бросали в огонь зловонные шкуры и лежанки пеннодов. Марко убийца? Да, настолько же, насколько убийца охотник, истребивший выводок волков, нападающих на стада. Есть могучее оправдание его приказу уничтожить пеннодов - здравый смысл, по-другому было нельзя.
  В пещере нашлись приличные запасы зерна митты, дикого ячменя, а невдалеке, на пастбище, было обнаружено стадо коров и коз. Пастухов - пеннодов застрелили, один убежал на болота, животных собрали и выставили охрану.
  Так у поселенцев появилось тайное укрытие и запасы еды.
  Потянулись дни, полные напряженного труда и забот. Общими усилиями была поставлена ещё одна плавильная печь, построены стены вокруг горнов, настелена крыша. Под камышовыми навесами скопились большие запасы руды и угля, руду плавили непрерывно в двух печах. Несколько кузнецов с утра до вечера стучали молотками, выковывая всё новые мечи, щиты, кольчуги.
  Для воинов день был поделён пополам: с утра - работа, военные занятия - после обеда. Из воинов с десяток человек получили тяжёлое вооружение - длинные копья, прямоугольные щиты, короткие широкие мечи, шлемы и кольчуги. Ещё несколько воинов получили тяжёлые арбалеты. Остальным были изготовлены усовершенствованные луки, лёгкие мечи и кольчуги. Всего на острове под руководством Мараха проходило военное обучение сорок семь воинов. Это первое маленькое подразделение будущей тяжёловооружённой пехоты, костяка армии, способного выдержать и выстоять, сомкнув щиты и ощетинившись копьями, удар любого противника. Марко тренировался вместе со всеми, рубя чучела, повторяя выпады и защиты, отчаянно отбиваясь тяжёлым деревянным мечом от наседавших учеников с таким же деревянным учебным оружием. А когда воины расходились, Марко отрабатывал приёмы боя, которые не были известны ни дрегам, ни гриолам. Потому что их в этом мире знал только я, Живущий в чужом теле.
  ...Книга Наина
  Исток
  Глава 4
  1. Гимн воинам в строю. 7. Марко учит воинов побеждать.
  Воин, стоящий в строю. Ты часть бога и духа, имя которому - победа. Дух передаётся от плеча к плечу, от копья к копью, от щита к щиту.
  2. Ты его рука, одна из тысячи, ты его щит, часть одного большого щита.
  3. Нет больше тебя, есть только строй, большой зверь, готовый разить врагов.
  4. Сигнал боевого рожка - его голос, бой барабана - звук его сердца.
  5. Разве не слушает тебя твоя рука, или нога, или ослабело плечо? Так и ты слушаешь своё большое боевое тело, строй.
  6. И стояли они рядом, тесно сомкнув щиты, выставив перед собой острые наконечники копий. И говорил им Марко.
  7. Разите, как одна рука. Один - слаб, но вместе - вы непобедимы.
  8. Тот, кто струсил, или бросил щит, или опустил копьё - ослабил всех, допустил врага к сердцу. Нет страшнее врага, чем трусливый товарищ.
  
  Трое гриолов ушло на разведку на север, по западному краю болот, мимо пещер пеннодов. Возвратившись через несколько дней, они рассказали, что дальше к северу, между подножиями гор и берегом болот, простираются на много дней пути широкие луга, встречаются пологие склоны, поросшие лесом. С гор текут многочисленные речушки и ручьи, которые наполняют водой огромное озеро, которое соединяется с болотом. Дальше пройти не удалось, обрывистые громады скал подступают к озеру и почти отвесно уходят в воду. Почвы западных лугов очень плодородные, хотя имеется избыток влаги, растут буйные травы и кустарник, много животных, в том числе таких, на которых можно открыть промысловую охоту. По мнению разведчиков, западные луга - вполне пригодное место для расположения посёлка.
  Разведчики ушли со своими новостями через болота в лагерь гриолов, а Марко стал готовить свой отряд к возвращению. Было решено, что большая часть отряда, в основном молодёжь, останется в лагере возле кузни. В разговорах сложилось так, что это место стали называть Остряк. Остальные, двенадцать человек, вернутся в посёлок дрегов, к своим семьям, защищать посёлок в случае нападения. Они заберут с собой часть вооружения и раздадут его дрегам. Те из дрегов, кто захочет пройти военное обучение и стать воином, приведёт в Остряк Влах, который отправляется с отрядом. Марко остаётся в Остряке.
  Из всех, кто был рядом с Марко, выделилось несколько человек, способных руководить, с которыми Марко советовался, иногда спорил, которым можно было доверять. Первым среди своих друзей он, безусловно, выделял Килина и Крука. Мудрый и рассудительный Килин взял на себя многое, что касалось работы с железом. Исполнительный и преданный Крук отлично справлялся с устройством внутреннего быта переселенцев, умел поставить работу на стройке и распределять запасы. Влах выделялся в военном деле, лучше многих владел мечом, его, несмотря на молодость, уважали и ценили воины. Влах часто спрашивал у Марко:
  - Когда мы пойдём на ваалов? У нас уже оружия хватит, чтобы вооружить всех наших и ещё тысячи две воинов. В приграничных посёлках наберём людей, ударим так, что аж низы Истира замутятся.
  Ему не терпелось в бой. Горячая и неспокойная натура поселкового заводилы требовала движения, медленное и кропотливое накопление силы было не для Влаха. Даже в своём облике это был бунтарь, лидер, душа любой компании. Невысокий, стремительный, тонкий кистью и станом, с густыми чёрными вьющимися волосами, Влах отчаянно смотрел на мир зелёными, с хищной желтизной, близко посаженными к узкому горбатому носу глазами. Его всегда привлекал авантюризм: ввязаться в бой, а дальше будет видно. Его часто можно было увидеть среди воинов, рассказывающим какую-то очередную басню, или отчаянно ругающимся с кем-то из десятников. Влах, как и Крук с Килином, стали ближайшими друзьями Марко, к которым он часто обращался за советом и помощью, не столько потому, чтобы эти самые совет и помощь получить, а для того, чтобы заставить их думать, вложить в их душу ответственность и мудрость здравого смысла....
  Когда Влах с отрядом ушёл, Марко стал готовиться к первому походу на юг, в разведку. В Остряке работа шла полным ходом, Килин и Марах вполне справлялись самостоятельно. Скоро должны были прибыть гриолы, чтобы поселиться на западных лугах, но в этом им особой помощи не требовалось. Нужно было попробовать пройти западным берегом болот на юг, к горным проходам в долину Гриоли, разведать и изучить этот путь, если он существует.
  Глава 3 Западный путь
  10.Разведчики
  Марко отобрал для похода пять человек, двух дрегов и трёх гриолов. Просилась в поход Ярина, но Марко опять решительно отказал. Выбраны были надёжные воины, неутомимые в пути, спокойные и решительные. Они взяли с собой только лёгкое вооружение, луки, запас пищи и отправились в путь. На рассвете они прошли мимо угольной копальни, где рабочие уже начали доставать плетеные корзины с углём из угольных ям и загружать его на камышовые плоты, и пошли дальше, по западному берегу болот на юг, вдоль подножий Предельных гор.
  Узкие луга, о которые обнаружили разведчики гриолов севернее Остряка, были и здесь. Каменистые осыпи чередовались с расширяющимися участками плодородной почвы, заросшей густыми травами и редким кустарником. На местах повыше иногда теснились подлески, обнимая верхушками дубов и акаций гранитные исполины скал. За день разведчики прошли несколько таких лугов, разделённых между собой скальными выступами. Казалось, что горы то отступали от воды болот, оставляя узкие участки суши, то наступали на болота, перегораживая дорогу скалами. Но дальше горы отступили далеко на запад, оставляя широкую долину. Идти по лугам было не просто, травы стояли в рост человека, стеной поднимался цепкий колючий кустарник. Из трав нехотя разбегались стада небольших антилоп, скрываясь в кустарниках, тысячи птиц шумели и кружили над прибрежными зарослями. В одном месте разведчики наткнулись на семейство огромных животных, покрытых толстым панцирем. Они вырывали болотные кусты торчащими прямо вперёд из пасти бивнями и медленно их пережёвывали. Многотонные тела, с торчащими вверх маленькими ушами, были до половины погружены в воду. Самка и детёныш никак не реагировали на приближение людей. Полюбовавшись на эти причудливые создания, разведчики продолжили путь.
  К вечеру третьего дня они дошли до места, где горы опять подступали к болотам. Пришлось взбираться по верёвке через нагромождение скал над болотной водой. Преодолев скалы, они обнаружили, что стоят на широкой каменной площадке. С двух сторон её обступали отвесные скалы, над которыми уходили в небо горные вершины, а с третьей, южной стороны, перерезало неглубокое ущелье, на дне которого шумел стремительный горный поток. Четвёртая сторона долины круто обрывалась в широкое болотное озеро, почти весь берег был усыпан крупными гранитными валунами. Подойдя к берегу потока, разведчикам стало понятно, что переправиться через него будет не так просто. Они стояли на вершине отвесной двадцатиметровой стены; до противоположного, более низкого, но тоже отвесного берега было метров десять. Ближе к горам ущелье ещё больше углублялось, река вырывалась из-под отвесной скалы стремительным водопадом. Сердито врезаясь струями в болота, поток нёс свои воды дальше, на юго-восток, уже спокойнее огибая заросли камыша и островки. Оглядевшись, Марко произнёс:
  - Это Истир. Мы находимся у самого его истока. Идеальное место для крепости. И есть в ней смысл - сзади железо и поля, впереди - беженцы. Это место закроет кузни западного берега болот, как замок.- Он промолчал и добавил: - Заночуем здесь. Утром придумаем, как переправиться, да и место нужно осмотреть, как следует.
  Существуют в природе такие места, где концентрируются потоки биоса, чувствуется "сила". Иногда сама природа создаёт такие вот порталы, а иногда и люди, многократно приводя себя в транс с помощью молитв и других заклинаний на одном и том же месте, "электризуют" камни, которые конденсируют дыхание жизни или смерти. Это место было именно таким. Марко не нашёл каких-либо следов древних храмов или капищ, скорее всего это природный портал, выход энергии земли. Камни излучали чистую энергию жизни, родник, который встречается очень редко. Это место скоро притянет к себе людей, они подсознательно почувствуют его силу, здесь будет крепость и город.
  ...Книга Наина
  Исток.
  Глава 36.
  1.Марко закладывает священный город аридов. 5. Говорит: пусть будет храм!
  Привёл он своих спутников на это место, где только голые скалы уходили в воду. И сказал он: здесь будет город и храм.
  2. Но не верили ему и говорили - зачем здесь храм? Кто придёт в него, разве что дикие звери?
  3. Не готовы ещё народы принять храм новой веры. Слишком медленно находит свой путь Великий дух.
  4. Отвечал Марко: кто поспешит на своём пути, тот долго блуждает окольными дорогами. Всему своё время.
  5. Пусть будет храм. Потому что скоро зашумит на этом месте большой город, и тысячи жителей его будут искать пристанища для своей души.
  Утром следующего дня Марко отправился рассматривать место для будущей крепости, а разведчики стали сооружать переправу. После долгих усилий им удалось перебросить верёвку на противоположный берег и закрепить её там. Один из разведчиков рискнул перебраться по натянутой верёвке через ущелье и надёжно закрепил конец каната. Переправа была готова. Стали ждать Марко. Его не было довольно долго, наконец он появился, перебрался на другой берег и группа пошла дальше. Канат оставили привязанным, так как возвращаться рассчитывали этим же путём.
  Разведчики продвигались на юг, окрестности оставались всё такими же, - зажатые между гор и болотом луга, скальные выступы. В одном месте пришлось километра три плыть на плотах вокруг горного основания, отвесно уходящего в воду. На второй день пути дошли до ещё одного выступа, который обошли, сделав круг по болотам. Но после этого острога болота отступили к востоку, предгорья расширились. Разведчики теперь пробирались по густым высоким зарослям акации, взметнувшей свои побеги на каждом свободном от воды и скал клочке земли. Шли ближе к горам, надеясь разведать ближний путь к стране гриолов.
  Внезапно один из разведчиков замер на месте и поднял руку - сигнал опасности. Все немедленно остановились и приготовили луки. Марко осторожно подкрался к подавшему сигнал. Разведчик молча показал направление, откуда он услышал подозрительные звуки. Прислушавшись, Марко тоже это услышал. Разговаривали люди.
  Ветерок доносил запах дыма. Где-то рядом, у подножия гор, находилась стоянка.
  Марко отошёл назад и шепотом объяснил остальным разведчикам ситуацию, поставил задачу. Трое бесшумно поднялись и исчезли в зарослях, обходя стоянку с другой стороны, а Марко и ещё один разведчик вернулись к наблюдателю. Они осторожно поползли вперёд, стараясь не выдать себя малейшим шумом, внимательно оглядывая деревья, кусты, ямы, чтобы не пропустить вражеский дозор. Но дозоров не было, и разведчики беспрепятственно подошли почти вплотную к стоянке. Из-за густой листвы уже можно было рассмотреть её обитателей.
  Разговаривали дети. Именно детский плачущий голос насторожил разведчиков. Между камнями горел костёр, возле костра копошилось несколько детей, две молодые женщины готовили еду. Других обитателей не было видно. Понаблюдав за стоянкой некоторое время и убедившись, что это всего лишь мирные жители, Марко, больше не прячась, направился прямо к ним, приказав знаком своим спутникам пока оставаться на месте.
  Увидев чужого воина, женщины и дети моментально разбежались и спрятались по зарослям, бросив костёр. Марко подошёл к опустевшему очагу и осмотрелся. Рядом с костром, скрытое густыми зарослями, между камней, темнело отверстие пещеры. И в этом проходе торчали босые ноги ещё одного обитателя. Марко подошёл к нему и заглянул в лицо лежащего человека. Это был молодой мужчина, крепкий, с густой шапкой кучерявых волос, одетый в рваные полотняные штаны и жилетку из шкур. Он не был мёртвым. Он просто спал. А в темноте неглубокой пещеры на Марко смотрела расширенными от ужаса глазищами ещё одна женщина.
  Марко показал ей свои руки раскрытыми ладонями вперёд в знак мирных намерений и вышел из пещеры. Он вышел на видное место и подал сигнал разведчикам выходить из укрытия. Воины подошли, ведя обеих упирающихся женщин и двоих детей.
  - Те, которые помельче, всё таки разбежались, - улыбнулся один из разведчиков.
  - Мы не причиним вам зла, мы - жители северных лесов, и враги валам, - объяснил им Марко и приказал своим воинам отпустить женщин. Вырвавшись, женщины отбежали на несколько шагов и недоверчиво остановились, готовые в любую минуту опять убежать. А в это время из пещеры показался её самый главный обитатель, которого, по-видимому, всё-таки разбудили крики женщин и детей. Весь взъерошенный, с копной торчащих волос, в безрукавке из шкуры, из-под которой выглядывало округлое белое брюшко.
  - Что вам надо? - попытался грозно спросить "хозяин", но это у него выходило неубедительно. Разведчики пытались скрыть улыбки, чтобы никого не обидеть. Главное, этот "хозяин" не убегал, разговаривал на понятном языке, а значит, с ним можно было договориться и узнать необходимую информацию. Судя по выговору, жители стоянки не были гриолами или дрегами, но их язык был понятен разведчикам.
  Обладателю кучерявой шевелюры вкратце объяснили, что его самого и его женщин ещё не захватили ваалы, что им не причинят никакого вреда, а наоборот, помогут найти безопасное место для стоянки. Было понятно, что эта семья - беженцы, которые, уйдя в леса из родных мест, посчитали себя в полной безопасности. Увидев, что пришельцы мирно беседуют и не проявляют признаков враждебности, вернулись женщины, загнали детей в пещеру и стали хлопотать возле очага, со жгучим любопытством поглядывая на разведчиков. Ещё больше они расположились к разведчикам, когда те достали кое-какие припасы из походного рациона и предложили их в подарок. Через некоторое время все сидели вокруг догоравшего костра, доедали и разговаривали. Не забывая о безопасности, Марко двоих разведчиков отправил в дозор.
  Из рассказов жителей стоянки выяснилось, что здесь живут три семьи с детьми. Двое мужчин ушли на охоту, а кучерявый парень остался охранять стоянку. Все они из одного села, расположенного возле истоков Нура, в провинции Нуриар, пограничной с Гриоли. Ассаны давно захватили эту провинцию, именно здесь они накапливали штурмовые отряды для похода на Гриоли. В родном посёлке у этих людей наступили тяжёлые времена, ваалы постоянно отбирали почти всю еду, в слуги Ваалару забрали почти всех молодых. И вот эти три семьи, договорившись, решили уйти на север.
  Вышли они ещё весной, добрались через сторожевые посты до большого вольного селения. Но в этом селении собрались только воины, которые совершают набеги на вааловские обозы. Семьи они в свой лагерь не пустили. Решили идти дальше, но так и не прошли далеко, поменяли несколько стоянок и остановились в этой пещере. Дети постоянно голодные, мужчины почти не приносят с охоты добычи, вот-вот нагрянут егеря, а запасов нет, в лесах плохо уродились ягоды и т.п. С интересом выслушав необходимое для себя, Марко уяснил, что почти рядом, южнее, находится большой посёлок переселенцев, военный отряд. Задав несколько вопросов и выслушав ответы, он дальше слушал женскую болтовню вполуха, думая о своём. Его почему-то очень заинтересовала третья женщина, которая пряталась в пещере, и которая впоследствии вышла и присоединилась к разговору.
  Все три женщины были молодыми, но если две другие были обычными, которые встречаются в каждом посёлке - коротконогие, широкозадые, способные каждый год рожать, глуповатые самки, то третья сильно отличалась. Она выглядела совсем девчонкой. Невысокая, стройная, светловолосая, её нельзя было назвать очень красивой. Но когда она поднимала свои синие глаза, я, своей душой, и всем телом Марко почему-то чувствовал их необычность. Какая-то притягательная сила светилась в этих глазах. Глаза как бы освещали её лицо и всю её изнутри, вбирали в себя взгляд, заставляли ещё и ещё раз искать этот источник света. Я невольно замечал игру и грацию её тела, движение рук, изгиб шеи. По поведению и манерам она почти ничем не отличалась от своих первобытных подруг. Но в то же время в ней остро чувствовалось заложенное природой благородство, какая-то женская изысканность даже в грубых одеждах из шкур и домотканого полотна.
  От таких необычных наблюдений меня оторвал сигнал дозорных, которые известили, что к стоянке приближаются люди. Это прибыли с охоты двое других мужчин. Чтобы они не натворили необдуманных поступков, опытные дозорные привели их, разоружённых, под прицелом. Объяснив им суть происходящего, охотникам вернули их луки и копья, и они присоединились к трапезе.
  Прощаясь, поселенцам посоветовали немедленно идти на север, чтобы до холодов дойти до жилых посёлков, объяснили, какие именно препятствия встретятся им на пути и как их обходить. А я ещё раз взглянул в синие глаза, обжёгся и торопливо отвёл взгляд. Марко уводил свой отряд в дальнейший путь, на юг, во владения Ваалара.
  11. В отряде Крама.
  Оставив позади стоянку беспечных поселенцев, разведчики через пару часов уже подходили к месту, где должен быть находиться большой посёлок. Холмистый склон поднимался к подножию гор, изрытый оврагами, поросшими густыми зарослями. Разведчики шли очень осторожно, часто останавливаясь и внимательно изучая местность впереди. В этих пограничных областях поселенцы должны были бдительно охранять свои владения, и о присутствии других людей могла возвестить оперенная стрела, нацеленная в грудь, прилетевшая из густых зарослей. Ориентируясь по приблизительному месту, где мог располагаться посёлок, разведчики внимательно изучали места, где возможно было бы выставить дозор. В одном из таких мест, где пройти между двумя глубокими оврагами со стороны болот можно было только по узкой тропинке, они обнаружили засаду. На крутом склоне, возвышавшемся над тропинкой, явно кто-то был, сторожил тропу в узком месте.
  Марко опять приказал отряду разделиться, отправив троих назад, в обход, установив место сбора. Когда они бесшумно исчезли в зарослях, Марко объяснил двоим оставшимся разведчикам, что нужно делать, а затем поднялся, и, не прячась, медленно пошёл по тропе, подняв руки открытыми ладонями вперёд. Пройдя несколько шагов, Марко остановился и окликнул тех, которые скрывались на склоне. В ответ послышались какие-то команды на непонятном языке, но Марко ответил, что говорит на гриоли. Теперь на ломаном гриоли ему приказали повернуться, бросить оружие, положить руки за голову - обычный ритуал захвата пленника. Ему завязали глаза, связали руки и куда-то повели.
  Когда Марко развязали глаза, он находился в большом помещении, где было много вооружённых людей, по-видимому, жилище воинов. Они враждебно поглядывали на пленника и переговаривались на незнакомом языке. Марко подвели к одному из них, огромному бородачу с обритой наголо головой. Он пристально посмотрел на Дриппу и начал допрос.
  - Кто ты и откуда пришёл? - задали ему вопрос на гриоли, и Марко начал рассказывать:
  - Меня зовут Марко, я из племени дрегов, которые живут на северных болотах. Дреги давно ушли на север и уже много лет их не тревожили ваалы. Моё родное селение находилось ближе к югу, и его ваалы вырезали полностью. Недавно в наши края пришли беженцы, гриолы. Мы собрали из дрегов и гриолов отряд воинов, для того, чтобы защищаться от нападения ваалов. Я - разведчик, меня послали, чтобы выяснить, где находятся ваалы, узнать обстановку в этих краях, найти союзников. По дороге сюда я встретил несколько семей, которые рассказали, что ваш отряд сражается с ваалами. Поэтому я пришёл к вам.
  - А разве ты пришёл один? - вкрадчиво спросил бородач и прищурился в сторону Марко.
  - Нет, нас несколько разведчиков. Они знают, что я пошёл к вам на переговоры, и будут ждать меня в установленном месте. Если я не приду - это значит, что вы - слуги ваалов, захватили меня в плен или убили. Они уйдут и приведут сюда отряд. - Марко замолк и внимательно посмотрел на человека, который его допрашивал. Тот молчал, тщательно полируя лезвие огромной секиры.
  - Сразу не разберёшь, кто слуга ваалов, а кто нет, - наконец произнёс бородач, отложив в сторону свою секиру. - Вот ты вроде складно всё говоришь, но врёшь. Вы пришли с севера и запада, мои люди прошли по вашим следам. А если бы вы шли из северных лесов, то пришли бы в наше селение с востока, через верховья Истира, хотя там полно егерей. Значит вы из Гриоли, из тамошних вааловских гарнизонов, обошли наш посёлок кругом и выдаёте себя за северных разведчиков. Что скажешь на это, ваал?
  - Скажу только одно: мы прошли западным берегом болот, - ответил Марко.
  - А разве там возможно пройти? - удивился бородач. Многие из воинов, которые прислушивались, как их командир допрашивает лазутчика ваалов, повернули головы в их сторону. - Там же каменная стена уходит прямиком в топи. Вы что, на крыльях прилетели?
  - На крыльях мы не летели, но путь через болота разведали. На болотах стоят наши лагеря, мы умеем находить скрытые тропинки. - Марко не хотел рассказывать этим людям, что за гранитом, уходящим в воду, на западном берегу болот есть луга, пригодные для пашни, руда и уголь. Это им знать пока совсем не обязательно.
  - Ну, и что же тебе нужно от нас? - спросил бородач и отложил в сторону свою секиру. - Ведь ты зачем-то пришёл в наш лагерь с поднятыми руками?
  - Я хочу предложить вам сделку: вы будете переправлять беженцев к западному берегу болот, отсекать преследующих их ваалов, а мы за это будем поставлять вам оружие и окажем военную помощь.
  - Но для этого нужен сильный отряд. Мы - такие же беженцы, как и остальные, скрываемся в этих заброшенных местах, как звери, ловим и уничтожаем мелкие группки егерей. Здесь собрались только воины, вольные стрелки, выходцы из многих народов. Как только сюда подойдёт регулярная армия, всего пару сотен наёмников, мы разбежимся в разные стороны. Беженцев идёт много, но мы не хотим никого к себе принимать, потому что мы долго на этом месте не задержимся. Если обрастём обозом, женщинами и детьми, то в случае нападения погибнем все.
  - Вот и отправляйте этих беженцев на север. Мы готовы принять всех. Нам нужны воины, нужны и рабочие руки. Никто и не говорит, что здесь должна быть крепость. Она может и будет, но потом, когда у нас будет сильная армия. А сейчас здесь нужны несколько дозорных групп, которые могли бы показать людям дорогу и отогнать егерей. Рано или поздно ваалы узнают, что существует западный путь и пойдут по нему. Но мы будем готовы их встретить. - Марко видел, что почти добился своего. Эти люди готовы ему поверить и сделать так, как нужно для его замыслов.
  Вождь задумался, а затем произнёс:
  - Будем советоваться. Как я понял, вы предлагаете оружие и помощь. Над этим нужно подумать.
  Марко понял, что вождь не хотел дальше говорить при всех. Детальная часть переговоров переносится, но принципиальное согласие достигнуто.
  Марко разместили в отдельной палатке и приставили охрану. Поздно вечером к нему в палатку зашёл бородатый вождь и начались настоящие переговоры. Вождь, которого звали Крам, несмотря на свою внешность громилы, оказался очень хитрым политиком. Его интересовало всё, Марко было задано множество вопросов. В конце концов, после взаимных недомолвок, торгов и уступок, обрисовался общий план действий. С этим Крам и ушёл собирать на завтра совет, а Марко понял, что по большому счёту переговоры уже закончились. И успешно для его целей.
  С утра Марко под усиленной охраной сходил к месту встречи со своими разведчиками, двух привёл с собой, а ещё троим подал сигнал ждать. Ему вернули оружие, но по посёлку ходить не разрешили.
  - У нас воины горячие, и злые, как черти! - объяснял Крам. - Собрались со всех краёв, есть совсем дикие. Чужих не любят и могут и стрелу вогнать в спину по самое оперение. Так что по лагерю не ходите, если что нужно - зовите охрану, они всё принесут.
  Находясь в палатке, Марко чувствовал некоторую негативную энергетику этого посёлка. Что-то здесь было не так. Найдя предлог, он позвал воинов, которые сторожили их возле палатки. А когда один из них вошёл, Марко взглянул ему прямо в глаза....
  Это было короткое проникновение, но прояснилось многое. За несколько секунд Марко увидел широкую реку, крепость на холме, трупы в жёлтых одеяниях жрецов, блеск золота и звон клинков. А ещё ощущение страха, пьяный угар и ненависть.
  Воин ушёл, а Марко стал размышлять над увиденным. Это не беженцы, не переселенцы из захваченных ассанами областей. Это егеря, наёмники. Они сбежали из Засечи, где для большинства из них уже готовились виселицы за нападения на вааловские караваны. Они собрались здесь, в глухом месте, и продолжают нападать на всех, кто идёт или едет по большому пути между Гриоли и Истиром. Не зря Крам побоялся прямого общения разведчиков с его воинами.
  В этот же день Марко позвали на совет. Идя к деревянной избе, где собрались вожди, Марко всё же разглядел посёлок. Он находился в глубоком овраге, над высокими отвесными берегами которого почти сомкнулись заросли колючих кустарников. К стенкам оврага прилепились до двух десятков палаток и шалашей. По подсчётам Марко, в посёлке находилось около сотни воинов. Женщин и детей видно не было, это был военный лагерь.
  На совет собрались несколько умудрённых опытом воинов. Крам рассказал, что предлагают им разведчики с севера. Воины одобрительно пошумели, задали Марко несколько вопросов, и согласились на всё, о чём вчера они договорились с Крамом.
  Западный путь открывал для большого числа беженцев из южных провинций короткий и сравнительно безопасный путь к северным свободным землям. Переселенцам из Гриоли и других горных областей приходилось обходить великие болота, идти на восток вдоль их южного края , переправляться через Истир и, прорываясь через кордоны егерей, уходить на север. Считалось, что изрытая оврагами равнина между западным краем болот и предгорьями, постепенно сужаясь, заканчивается тупиком, сплошной стеной, уходящей в непроходимые топи. Отряд Крама находился почти в центре этой равнины. Воины из его отряда часто нападали на обозы ваалов, которые шли из Гриоли к речному порту на Истире, убивали жрецов и их прислужников.
  По договору, люди Крама пройдут по посёлкам горных областей и объявят, что открыт путь по западному берегу болот. Всех переселенцев будут направлять по этому пути. А дальше их будут встречать воины Марко, распределять, организовывать, вооружать и готовить из них армию для защиты от ваалов. В случае наступления ваалов отряду Крама будет оказана военная помощь, отряд может в любой момент отступить по западному проходу под защиту воинов Марко. Кроме этого, Краму будет поставляться оружие для его отряда и беженцев.
  У Крама, который располагал широкой сетью осведомителей по всему северному приграничью, Марко узнал, что ассаны сейчас крепко увязли в войну на востоке, где огромные орды кочевников - гурров с союзниками перешли Мидалльские горы и захватили ряд городов в самом Ассанистане, родине ассанов, и угрожают захватом древних городов в устье Истира. Из Гриоли, из провинций на севере в срочном порядке оттягиваются войска на юго-восток. Жителям северных лесов пока не угрожают регулярные армии, ассаны надеются на гарнизоны крепостей и егерей. Да и из егерей многих отправили на юг, недавно из Засечи ушёл большой отряд.
  Марко понимал, что Краму особенно доверять нельзя. Он будет воевать на нашей стороне лишь до тех пор, пока это ему будет выгодно. Не зря Крам опекал разведчиков, не позволяя особенно общаться с воинами. Есть у него много тайн.
  Через день разведчики отправились в обратный путь. Нужно было спешить, скоро по западному пути пойдёт поток беженцев, и необходимо всё для этого приготовить. До первого скального выступа, который по пути на юг пришлось обходить вброд, и который как бы замыкал долину, их сопроводили воины Крама. Попрощавшись, разведчики шагнули в болотную воду и по знакомой тропинке пошли на север.
  12. Аиза.
  Обратно идти было проще, путь был разведан; небольшой отряд через два дня дошёл до второго выступа, который они по пути на юг преодолевали на камышовых плотах. Возле этого выступа разведчики встретили знакомых переселенцев, обитателей пещерки в зарослях акации. Их было слышно ещё за километр: громкие женские голоса и детский плач. Оказывается, гроза, которая прошумела в этих местах день назад, сбросила в воду и разметала утлые камышовые плоты, на которых переправлялись разведчики. Остатки камышовых связок плавали невдалеке. Женщины затеяли скандал, укоряя своих мужей во всех смертных грехах, а в основном в том, что они поверили в рассказы каких-то бродяг и повели их в непроходимые болота из уютной пещерки. Мужчины слабо отбивались, решая между собой: возвращаться назад или лезть в холодную воду за плотами.
  Разведчики не стали обращать внимание на бестолковую болтовню, а сразу взялись за работу. Сбросив верхнюю одежду, но оставив оружие при себе, они вошли в болотную воду и разошлись по ближайшим зарослям камыша. Через несколько минут каждый вынес на берег охапку сухих стеблей и ушёл за следующей. Мужчинам-переселенцам тоже пришлось раздеться и, зябко поёживаясь, войти в воду. А ещё через полчаса из этих вязанок были изготовлены четыре плота, способных вынести по три-четыре человека, приготовлены шесты, чтобы отталкиваться от дна. Вынося камыш на берег, и потом, связывая плоты, я не мог удержаться и посматривал на неё. И, встречая взгляд синих глаз, я почему-то не чувствовал ледяной воды, внутри разливалась горячая волна.
  Когда все семейства, наконец, разместились на плотах, в них запрыгнули разведчики и камышовые корабли поплыли вдоль гранитной стены, направляемые шестами. Не знаю, случайно ли, она оказалась на том же плоту, что и я. Оказавшись близко, она, отвернув голову, всё время смотрела в сторону, прижимая к себе двоих детей. Но казалось, что она хочет за ними спрятаться от меня. Своих детей у неё не было, я это понял по разговорам, она нянчилась с многочисленным потомством своих подруг. Её звали Аиза.
  Засмотревшись на неё, я неловко ткнул шестом и плот зашатался.
  - Эй, герой, смотри вперёд, а то ты нас утопишь. - Она выстрелила в меня своим синим огнём и насмешливо улыбнулась. Я почему-то не нашёлся, что сказать в ответ и стал делать вид, что очень занят управлением плотом. Наверное, я выглядел довольно глупо. Аиза что-то сказала своей подруге, сидевшей рядом, и они засмеялись, поглядывая на меня.
  Разгрузив плоты, разведчикам следовало бы в ускоренном темпе уходить вперёд, оставив переселенцев добираться дальше своим ходом. Воины начали посматривать на Марко, ожидая обычного приказа к выступлению. Разведчикам, привыкшим преодолевать расстояния полубегом, идти вместе с переселенцами, нагруженными скарбом и детьми было непривычно. А я, прекрасно понимая, что пора в дорогу, что всё это глупости, не хотел уходить от неё. Выход нашёлся довольно простой: разведчики уходят вперёд, устраивают привал возле реки, через которую перебирались по верёвке, и ожидают там своих попутчиков, сооружая мост. Марко в это время должен ещё раз осмотреть природные укрепления, место для будущей крепости. И ещё раз увидеть синие глаза.
  Услышав, наконец, привычную команду, разведчики пустились вперёд быстрым шагом и вскоре семейства переселенцев скрылись позади.
  Канат, переброшенный через бурный поток, уцелел. Перебравшись по нему на другой берег, двое из разведчиков привязали рядом ещё один. Эти два каната скрепили между собой через каждый шаг крепкими палками, привязали ещё два каната, как поручни. Получился верёвочный мостик, очень шаткий и на вид ненадёжный, но другой переправы через ущелье придумать пока было нельзя. Закончив работу и перебравшись на плато, разведчики расположились на ночёвку, а Марко с одним из своих воинов пошёл ещё раз посмотреть на это место.
  В прошлый раз его заинтересовали пещеры, вход в которые он обнаружил на дальнем конце каменной площадки, у водопада. Но побывать внутри ему не пришлось. Теперь Марко решил их осмотреть. Вооружившись смолистыми факелами, они вошли в один из каменных проходов. Пещеры представляли собой целую галерею ходов, уходивших почти вертикально вверх. Это были старые русла потока, кое-где здесь ещё шумела вода. В многочисленных нишах прижились тысячи летучих мышей. Осмотрев одну из таких ниш, Марко обнаружил залежи селитры. К другим подземным гротам пробраться было очень сложно, вверх вели вертикальные каменные колодцы с гладкими стенками.
  Пробраться дальше не получалось, безрезультатно попробовав пролезть вверх ещё по двум колодцам, разведчики стали выбираться на выход. Ясно было одно: в этих пещерах можно устроить склады, а так же добывать селитру. "Надо будет вбить в стенки колодцев железные скобы и по ним выбираться наверх" - подумал Марко.
  Когда разведчики вышли из пещер на плато, над горами уже спустилась ночь. У ярко пылавшего костра хлопотали женщины, жарилась изрядная порция мяса. Семьи переселенцев догнали разведчиков, переправились через реку и присоединились к их вечерней трапезе.
  Полная луна освещала тёмные громады скал, невдалеке шумел поток, на болотах кричала ночная птица. Утолив голод, разведчики и переселенцы сидели вокруг костра, дети спали рядом, укрытые шкурами. Вился неторопливый разговор, один из разведчиков, воин-гриол, рассказывал древнюю легенду своего народа. Проникновенно и мелодично звучали его слова.
  ...Хозяин неба, огнерукий Харатон,
  Выпускающий дневной свет на небесные пастбища,
  Однажды посмотрел вниз из своей колесницы
  И на миг замер, поражённый красотою земли.
  Она лежала перед ним, омытая дождями, Её косы были заплетены голубыми лентами рек.
  Её грудь поднималась крутыми холмами,
  А голову венчала величественная радуга.
  
  Её глаза - бездонные синие океаны,
  В них отражалось небо и лик Харатона.
  Её поля - ласковые сильные руки,
  Готовые встретить и взрастить семя жизни.
  Хозяин неба, огнерукий Харатон,
  Полюбил землю, прекрасную Гелану.
  Его огненное сердце расцвело на небе,
  Осветив весь мир и обогрев его своим теплом.
  Харатон целовал Гелану своими огненными лучами, И каждый поцелуй рождал цветы, травы и деревья.
  Он нежно ласкал и гладил землю,
  И от его ласк появлялись звери и птицы...
  
  Далее в легенде говорилось о том, как позавидовали их любви угрюмые великаны - горы. Они стали наступать на землю, чтобы закрыть её от солнечных лучей, подняли на своих вершинах ледяной холод, чтобы остудить сердце Харатона... Я слушал старинную легенду о сотворении мира и думал о том, что гриолы, в принципе, были недалеки от истины. Любовь сотворила мир. Красиво.
  Я отошёл от огня и стал смотреть на огоньки, которые мерцали на болотах. Вдруг сзади послышались лёгкие шаги и она спросила:
  - Ты найдёшь меня там, на севере?
  - Да, я тебя найду, - ответил я, потому что по- другому ответить сейчас я просто бы не смог. Наши руки встретились лишь на короткое мгновение, и меня, как ток, пронзила горячая нежность её кожи. Я попытался ещё что-то сказать, но она уже ушла, оставив моё сердце изо всех сил колотиться в груди.
  Разведчики ушли на рассвете, когда солнце только собиралось показываться на востоке. Поселенцы ещё спали, а Марко выводил своих воинов на тропу, ведущую на север.
  К вечеру они уже подходили к Остряку.
  Глава 4. Орден Аридов
  13. Остряк.
  Остряк встретил их столбами дыма из печных труб, весёлым перезвоном кузнечных молотов. Вокруг кузни вырос целый городок, стояло штук десять незнакомых палаток, суетились люди, двери кузни светились сполохами огня. Дозорные, которые окликнули их ещё до угольной шахты, рассказали, что в Остряк пришёл ещё один небольшой отряд мастеровых гриолов, но больше не приходил никто, ни от дрегов, ни от гриолов.
  В тот же день Марко собрал для совета Килина, Мараха, Крука и ещё четверых воинов и мастеровых. Они рассказали, что руды переплавляется всё больше, заложили ещё две печи, на складе скопилось уже много оружия. Но людей не хватает, все устали, приходится работать и по ночам. Два дня назад из лагеря сбежали двое дрегов, прихватив ценное оружие. Их задержал дозор гриолов, они сейчас в лагере, ждали Марко, чтобы решить, что с ними делать. Воины - дреги начали роптать, что их всё больше заставляют таскать руду и уголь, чем заниматься военным делом.
  - Так скоро все разбегутся и всё, что сделано, будет зря! - тревожно заявил один из уважаемых воинов.
  - Никто никуда не разбежится, не надо здесь паниковать, - заявил Марко и рассказал совету, что разведчики нашли западный путь, о договоре с Крамом.
  - Переселенцы уже идут, нужно немедленно выставлять посты, чтобы их встречать на подходах, отбирать воинов и мастеровых, остальных селить на подгорных лугах, пора распахивать целину и сеять озимые. Нужно ставить новый лагерь на плато у реки, если мы этого не сделаем, то потеряем крепость, которую нам подарила сама природа и оставим открытыми ворота в Остяк. Нужно направить рабочих людей для того, чтобы навести мосты по западному пути, наладить переправы. Сейчас распределим людей. Беглецов по-тихому отправить вместе с бригадой рубить камни на переправе. Если они уйдут через болота, то наведут панику у дрегов, из этого племени мы больше людей не получим. С дальнего острога они уйти не смогут мимо моста у плато. А там мы просто обязаны поставить пост. - Марко говорил спокойно и уверенно, и у его собеседников тоже появлялась уверенность в глазах.
  Для полусотни людей, живущих в Остряке, Марко давно стал мотором, заставляющим их двигаться и работать. Он заражал их своим духом, просто своим присутствием, даже не говоря ни слова. Как только мотор перестал на время подавать импульс энергии, механизм начал разваливаться, давать сбои. Многие люди ленивы, причём есть две разновидности лени - лень тела и лень души. Они не хотят перемен, не хотят никакого духа, они хотят есть, спать и развлекаться. Хорошо, когда среди ленивых людей попадается хотя бы один, кто может быть мотором.
  Следующий день ушёл на распределение и сборы. Кое-кто решил поспорить с Марко, но он решительно присёк все пререкания и сделал всё по-своему. Несколько воинов и мастеровая бригада была отправлена на самые южные остроги. Они должны были наладить переправу на плотах через второй острог, а затем прорубить дорогу через скалу на первом, а над дорогой, на скале, построить укрепление, сторожевой пост. Вторую бригаду и почти всех остальных воинов под командой Крука Марко отправил на плато у реки, начинать строительство крепости. С Круком ушла Ярина. Перед уходом она долго молча смотрела на Марко своими чёрными глазами. Так ничего и не сказав, она гордо развернулась и отчаянно побежала догонять уходящий отряд, глотая слёзы обиды. Жалко её. Ярина совсем потерялась. А может, просто не нашлось в моей душе места, куда бы поместилась её любовь? Так бывает, и невозможно заставить себя полюбить, можно только терпеть присутствие чужого человека. Это пытка для обоих, лучше сразу во всём определиться.
  В лагере осталось только восемь человек вместе с Марко. Он надеялся, что скоро придут гриолы и печи заработают на полную мощность.
  Марко сам взялся за работу. В кузне остался только Килин и ещё один пожилой кузнец из гриолов. Остальные вместе с Марко стали плавить металл, возить уголь и копать руду. Через два дня в Остряк прибыли первые переселенцы по западному пути, те самые три семьи, которые встретились разведчикам. Мужчин немедленно поставили на работу, а женщин пока поселили в лагере.
  Аизу я теперь видел часто. Женщины в Остряке были приставлены готовить еду, шить одежду, выполнять другую женскую работу. Марко не имел права отдавать кому-либо своё предпочтение. Стараясь вовлечь других в работу, он брался за самый тяжёлый труд, каждый день начинал таскать руду или возить уголь первым, а заканчивал последним. Она приходила к горну, где плавился металл, вроде бы поговорить со своими, а на самом деле она приходила ко мне, я встречался с ней глазами и понимал всё. Когда все собирались за едой к общему котлу, Марко, как и другие, часто перешучивался со всеми женщинами, она смеялась глазами и тоже понимала всё.
  Так прошло несколько недель. Наконец прибыли гриолы, всем племенем, человек триста, со всем своим хозяйством. Они ненадолго остановились в Остряке, а затем ушли на северные луга ставить посёлок. Стояла поздняя осень, и старейшины племени торопились распахать луга под озимые, построить загоны для скота. Айлар, главный среди старейшин гриолов, отпустил только десяток человек для работы на кузне, в обмен на железные плуги и другие орудия. Но ещё через два дня пришёл отряд дрегов, восемнадцать человек, которые хотели стать воинами. Они привели с собой четверых молодых ургов для работы в кузне. Прибывшим объяснили, что оружие нужно заработать и поставили пока добывать руду и возить уголь. Опять заработали все печи, под руководством Килина мощно застучали кузнечные молоты в могучих лапах ургов. Остряк пережил тяжёлые времена.
  Марко теперь уже не надо было самому таскать руду и возить уголь. Его безоговорочно признавали вождём, слушали, советовались, спрашивали разрешения что-либо сделать. Многие его боялись, считали колдуном, лесным духом, особенно после стычки с пеннодами, когда Марко предвидел всё, вывернув наизнанку сознание пленника - дикаря. И хотя Марко больше не пользовался своими способностями, в него верили безоговорочно.
  На соседнем островке несколько рабочих выкопали неглубокие ямы по четырём сторонам в сухом, возвышенном над водой месте, вставили в эти ямы брёвна и укрепили по кругу камнями. Сверху брёвна соединили деревянными балками, выставили стропила и обрешётку, к которой прикрепили вязанки камыша. Получилась крыша. Между брёвнами сплели из того же камыша стены, облепив их с обеих сторон глиной. На потолок так же накидали глиняных комьев. За три дня получился домик - мазанка, с кирпичным очагом и маленькими, затянутыми пузырём оконцами. Через несколько дней, когда глина подсохла, женщины выровняли поверхность стен и потолка, побелили изнутри известью.
  Марко покинул палатку из шкур, в которой он жил в Остряке, и переселился в этот глиняный домик. Всё-таки вождю нужно где-то проводить советы, принимать посланцев, и такое прочее. Внутри было две комнаты: спальня и "зал" с очагом. По сравнению со всеми предыдущими жилищами Марко это был целый дворец. Когда дом был готов, к нему наведались несколько семей, принесли глиняную посуду и разную необходимую утварь. Аиза смеялась глазами и деловито расставляла лавки и горшки, непререкаемо командуя своими помощниками. Женщины перешучивались, пытались поддеть Марко.
  - Дом готов, мужчина созрел, пора тебе подыскать жену. Тебе какие нравятся, из дрегов или из гриолов?
  - Мне нравятся из ургов, - отшучивался Марко. - Они работящие и кормить просто - выпустил на болота и всё, пусть пасётся.
  - О, для хорошей урги нужен самец. Видел, какой там молот? А то урженят не получится. - Громкий хохот потрясал стены. - Она тебя съест, если будешь по ночам плохо работать!
  Честно говоря, хотелось быстрее выпроводить весёлых гостей. Уже несколько дней Марко что-то подходило внутри, кажется, его организм опять хотел возмутиться, где-то в голове собиралась та самая багровая мгла. Но рядом была Аиза, весёлая, разговорчивая, и как свежий ветер проносился по душе, не давал скопиться багровым тучам. Переставляя какую-то вещь, мы шутя поспорили, она настаивала, что в том углу обязательно нужно поставить лавку. Взялись одновременно, и её рука коснулась к моей.... Я почувствовал, как она украдкой погладила мою ладонь, прикоснулась горячо и нежно. И только на короткий миг опять обожгла глазами.
  Они ушли, всё ещё хохоча и перешучиваясь по дороге. Я остался один в своём новом жилище. Внезапно свет померк, рванула боль. Багровая мгла сомкнулась над сознанием Марко.
  Я очнулся ночью. Багровые сполохи ещё проносились в сознании, на этот раз Марко буквально растерзал себя, пытаясь освободиться. Сильная вещь - инстинкты.
  А любовь - это инстинкт?
  Остряк развивался и рос, очень быстро появлялись новые строения, на островке рядом с кузней уже было не так уж и много места.
  Прибыли несколько новых переселенцев по западному пути. Они рассказали, что у стены скал, которая была основным препятствием на пути, налажена переправа на плотах, а сверху, на скалах, стоит сторожевой пост. Возле моста через реку опять стоит пост и строится крепость. В крепости тоже уже есть новые поселенцы, которые пришли по западному пути. В Гриоли и Нуриаре ширится слух, что можно уйти от вааловского ига по западному берегу болот, и что здесь собирается армия для отпора завоевателям.
  Что ж, нужно признать, что Крам выполнил обещание. Марко вызвал Килина и приказал готовить обоз на юг, с оружием для отряда Крама. Караван поведёт Марах, который вместе с десятью воинами присоединится к отряду Крама и будет представлять там интересы переселенцев. По пути караван доставит припасы для передового поста на первом остроге, а так же для строящейся крепости. Было решено двоих рабочих ургов так же отправить в крепость.
  Гриолы не умели обращаться с ургами. Но среди дрегов помощь ургов воспринималась как обычное дело, некоторые дреги понимали их язык, хорошо знали повадки этих полулюдей. Марко вызвал двоих добровольцев и отправил их на север, в обход болот, туда, где в высокогорных сумеречных лесах жили эти создания. Двое смельчаков должны были попытаться убедить наибольшее количество ургов переселиться ближе к югу, пообещав им много еды, мяса и падали. Марко намеревался попробовать воздействовать на их примитивный мозг, заставить ургов работать и воевать.
  14. У огня горна.
  ...Книга Наина.
  Слово.
  Глава 1.
  1. Марко проповедует учение Духа в кузне.
  Собрались возле огня люди, и говорил им Марко. И слушали они, внимая словам, потому что слова порождали мысли, а мысли - дела.
  2. И говорил им Марко: во мне Дух. Он говорит моими устами.
  3. Кто такой человек? Вместилище духа. Каждый из вас - это тело и бессмертная душа, дух. Как человек живёт в своём жилище, так в каждом из вас живёт дух.
  4. Дух бессмертен и после смерти приходит к своему великому истоку. Но спрашивает его Истина: каким путём ты пришёл ко мне?
  5. Принёс ли ты мудрость и правду? Часть ли ты меня?
  6. Да, я твоя часть, отвечает человеческий дух, я был в этом человеке и видел мир, я принёс новую часть правды и мудрости.
  7. Нет, я забыл тебя, отвечает человеческий дух, я был в этом человеке, но он был слепым, и он не познал меня в себе. Я не принёс его следа, не принёс памяти и не на чём мне возрождаться.
  Глава 2.
  1. Апостолы. 14. Книга откровений.
   ...
  3. Первоапостолы: Наин, Крук, Алтар, Килин, Миромир, Маарах, Крам, Валсаар, Сира.
   ...
  14. И сказал Марко: вот мои слова. Пусть Наин истинно запишет и пусть знают люди.
  Наступила вторая моя зима в этом мире, дождливая, слякотная, укрыла болота плотным промозглым туманом. Люди жались к огню, возле кузнечных горнов, где было тепло и сухо, часто собирался чуть ли не весь посёлок. Вместе со своими подругами сюда приходила и Аиза, она смеялась, играла глазами, перешучивалась с молодыми воинами. Килин, с подгоревшими волосами и бровями, в кожаном фартуке, в шутку потрясал кузнечным молотом, замахивался на молодёжь, но было видно, что он доволен вниманием к себе и своей кузне. Марко иногда разгонял эти посиделки, когда было много работы, но особенно не усердствовал, а зачастую и сам принимал участие в весёлой болтовне. Но как-то раз, когда проливной дождь загнал всех под крышу кузни, зашёл разговор о милости богов, о лесных духах. Кто-то спросил:
  - Марко, ты говорил, что встречал лесного духа. Расскажи, какой он?
  Разговоры стихли, все поселенцы обратились на Марко, в кузне наступила тишина, только гудел огонь в горне и дождь барабанил по камышовой крыше. Марко начал говорить, и говорил он об этом впервые.
  - Люди всегда были слепыми. Имея глаза, они видят только то, что хотят видеть, верят только в то, во что хотят верить, не замечая очевидных истин. На все простые и важные вопросы они отвечают туманно и глупо: этого нам знать не дано. Как будто кто-то может им что-то дать или не дать. Люди выдумали себе богов, духов и верят в собственные выдумки, бросая на жертвенники дары несуществующим идолам. А между тем истина совсем рядом.
  Пусть каждый ответит на простой вопрос. Когда ваалы собирают для своего бога слуг и кастрируют их на жертвенниках, ваалы говорят: это хорошо. Так ли скажут остальные народы? Нет, они говорят - это плохо. Кто из них прав? Когда дреги поют и пляшут в весеннем лесу, почитая Балуна, дреги считают - это хорошо. Но ваалы плюются и называют Балуна мерзким идолом. Они совсем по-разному видят мир, так же, как по-разному понимает себя каждый человек. Чем отличается дрег и ваал? Ничем. Только у них разные боги. Вы говорите, в меня вселился дух. А чей это дух? Может быть это Ваалар? Или Балун? Нет, не Ваалар и не Балун. Это проснулся мой дух, дух Марко. Не стоит искать бога на небе, или в лесу, или где-то ещё. Бог живёт внутри каждого из нас. Он двуликий, двуединый, в каждом человеке живут два духа, дух добра и дух зла. Они не могут ужиться вместе, но и не могут один без другого. Они в вечной борьбе, за каждый поступок, за каждый взгляд, за каждый вздох человека. Это мой дух, дух человека. Он есть в каждом. Просто некоторые не могут его в себе разглядеть. Мой дух победил, потому что я его нашёл, он открыл мне глаза, показал истину, наделил меня возможностью проникать в мысли других людей и предвидеть будущее. Дух Марко позвал меня и всех вас на этот остров, к подножиям Предельных гор. Здесь мы нашли наш новый дом, здесь дух силы каждого торжествует над ленью и унынием. Я нарекаю эту страну Аридон, от двух слов языка дрегов: Арион - вершина и донлиа - дух. Вершина духа, Алинор, так отныне будет называться этот край.
  Я хочу, чтобы эту страну наполнили сильные и смелые люди, отважные воины, искусные мастера, красивые женщины. Я хочу, чтобы луга заколосились всходами, в кузницах стучали молоты, а на горных склонах вызревала виноградная лоза. Чтобы сады наполнились детскими голосами, а на праздниках веселились нарядные люди. Так требует мой дух, это моя судьба. Много нам всем придётся работать и воевать, чтобы Аридон расцвёл, не один воин поляжет в сражениях. Но дух Марко сильнее божества ассанов, и в устье Истира когда-нибудь тоже придут наши корабли.
  В кузне стояла тишина, все молчали, даже огонь в горне притаился, вслушиваясь в слова Марко. Перед глазами этой кучки людей, волею судьбы заброшенных к подножиям великих гор, вставал Аридон, гордое и могучее королевство, вершина духа Марко.
  - Мы пойдём за тобой, куда не прикажешь, - произнёс Килин, выражая волю всех, кто находился рядом. - Говори, ты наш вождь, мы готовы признать и повиноваться твоему духу, Марко. Теперь ты - Марк, король Аридона.
  Встречи возле огня горна продолжались, превратились в постоянные собрания. Люди приходили пообщаться между собой и послушать Марко, который каждый раз проповедовал новые части своей идеи. Вот и сегодня Марко рассказывал:
  - В мире всё изменяется. Даже горы и камни подвержены влиянию времени. Они тоже когда-то родились, очень давно, и когда-то, через тысячелетия, они умрут, их не станет. Там, где поднимались к небу горные вершины, расстелется равнина, и появятся новые горы, там, где сейчас плещутся моря. Люди живут меньше, чем горы. Мы все видим, как коротка человеческая жизнь.
  Что наша жизнь - короткий миг.
  Взошёл, расцвёл - и тут же сник.
  Прошёл, казалось, только миг, -
  А смотришь: ты уже старик...
  
  Для великих гор, которые живут тысячи тысяч лет, жизнь человека кажется не дольше жизни бабочки - однодневки, рождения и смерти людей сливаются в единый пёстрый поток, где рождение и смерть - всего лишь рябь на воде. Но этот поток жизни и смерти течет, он похож на реку. На реку, которая берёт своё начало от маленького родника из-под скалы, течёт едва заметным ручейком через лесок, где из него пьют только птицы и пчёлы. Но затем этот ручеёк становится ручьём, небольшой речушкой, рекой, и вот река бурлит перекатами и водопадами, разливается широко по равнине, и несёт свои могучие воды к морю, едва достижимая глазу от берега к берегу....
  Так и поток человеческой жизни когда-то будет могучей рекой. Мы сейчас всего лишь ручеёк, недавно вытекший из источника. Нас мало, мы много не умеем и многого боимся. Но вскоре вольются к нам новые ручейки, им с нами по пути, потому что мы первые, нас зовёт прекрасная долина, нас зовёт море. И наши дети будут лучше нас, умнее и сильнее, а дети наших детей будут лучше своих отцов и дедов. Самое главное, чтобы эта река не остановилась в болоте, не разлилась и не умерла между камышами и заводями. Потому что долог путь через великие болота, и не один ручей безвозвратно поглотила болотная трясина.
  Человеческая жизнь - короткий миг, но дела человеческие живут намного дольше. И пусть давно умер безымянный строитель, но камень, положенный им в основание крепости, будет стоять веками, держа на себе горделивую башню и храня память о руках мастера. Пусть погиб воин, сражённый на поле брани, но живёт его народ и хранит память о великой битве. Смерть не страшна, она придёт к каждому, и никто не скроется от своего часа. Тело состарится и умрёт, а душа человеческая, "Я", покинув тело, растворится в огромной душе земли, сольётся с душами других людей, животных, птиц, деревьев, освободившись от памяти боли и страха. И проявится опять, при рождении новой жизни, потому что жизнь вечна. Но не стоит тратить эту жизнь на страх, не стоит останавливаться в болоте, потому что достоин моря только тот, кто его видит впереди.
  Все, кто в этот момент, находились у горна, тихо внимали словам Марко. Перед их мысленными взорами протекал ручей жизни, стоял первобытный лес, а где-то там, далеко на юге шумело волнами огромное море....
  - А откуда же взялась жизнь? - спросил один из рабочих. - Ведь кто-то же создал и реку, и лес, и море?
  Марко задумался. Как объяснить этим людям, что их мир - всего лишь зеленоватый налёт на одной из множества элементарных частиц, который существует мельчайшую долю секунды? Что за это время он успевает выбросить в пространство какие-то части себя, которые прорастают на других подобных частицах - планетах с подходящими условиями? И что время связано с пространством, и что в моём мире люди давно научились выделять "Я", Овей, уменьшать его и сжимать во времени, перемещать на огромные расстояния до самых далёких созвездий.... Пройдёт много тысячелетий в этом мире, прежде чем кто-то из них научится использовать резервы своего мозга, создаст биокомпьютер и выделит параметры биоэнергии. Но нужно сейчас отвечать, и Марко произнёс:
  - Как родник выходит из-под скалы, питаемый вечными подземными водами, так и человек вышел из природы, которая вечна, и суть которой - жизнь и смерть. Всё рождается, и всё умирает, но жизнь и смерть - вечны, и только они создают и разрушают. Жизнь создала и лес, и реку, и море, и тебя, и меня, а смерть сотрёт всё это, как морская волна стирает следы на песке.
  Не хотелось больше говорить о смерти, о грустном, и Марко перевёл разговор на другое, позволил говорить другим. Кто-то начал рассказывать своё, кто-то затянул песню, жизнь продолжалась, люди всегда оставались сами собой. Нельзя слишком долго умничать, а то это скоро всем просто надоест. Марко подошёл к группе людей, среди которых находилась Аиза. Начали шутить по каким-то пустякам, Аиза прищуривала глаза и стреляла в Марко довольно тонкими словесными колкостями. Все смеялись, наперебой соревнуясь в остроумии. А я, ответив на очередной шутливый выпад Аизы, улучил момент, когда никто этого не слышал, кроме неё, и тихо сказал:
  - Давай встретимся.
  - Хорошо, - ответила она и так посмотрела на меня, будто обожгла раскалённым металлом, который сейчас искрился в огне горна. Только огонь её глаз был ясносиний, и обжигал не кожу, а всё внутри. И от этих слов и этого огня у меня прыгнуло сердце, будто к нему действительно приложили раскалённый металл.
  Мы встретились на следующий день, вечером, когда все поселковые опять собрались у горна. Там слышались громкие голоса, смех, валил дым из трубы и мерцали блики огня.
  Хмурилось низкое ватное небо, ранний зимний вечер уже торопливо укладывался на чёрную землю. Падали редкие крупные снежинки, слетали с высоты, и, долетев до земли, бесследно таяли. Мы медленно шли рядом, навстречу снежинкам, всё удаляясь от шума и посторонних людей. Наши руки сами нашли друг друга, и встретились, и соединились, и уже не хотели быть отдельно. Аиза рассказывала о себе, печально провожая взглядом падающие снежинки:
  - Меня выдали замуж в пятнадцать лет. У меня был завидный жених: молодой, красивый, сильный, из богатой семьи; все говорили, что мне повезло. Но жизнь пошла плохо, первый наш ребёнок родился очень слабенький и вскоре умер. Больше у нас детей не получалось. Он стал меня бить, говорить, что я порченная. Я терпела, ходила в синяках. Родственникам говорила, что ударила корова. Когда пришли ваалы, у нас забрали всё, мы стали бедняками. В это время две семьи решили отправиться искать счастья в северных лесах и мы пошли с ними. Это я подбила его уйти из обжитых мест. Мне хотелось нового, увидеть мир, новых людей, а вообще-то я не знала, чего хочу, да и сейчас не знаю. Я когда тебя увидела, то подумала: какой он суровый, наверное, никого не любит. Я даже представить не могла, что мы вот так с тобой будем идти по снегу.... Ты хороший. Я хочу свой дом, детей. Не оставляй меня! Я знаю, я плохая, я поступаю плохо. Но мне хорошо с тобой, давай побудем ещё немного...
  Мы остановились, и взглянули друг другу в глаза. Ближе и ближе.... К моему лицу коснулись её волосы, коснулся Её тончайший и пьянящий запах. Она рядом.... Совсем близко её глаза, в которых небо, и море, и синяя бездонная глубина. И вот уже соединились губы, и наши сердца нашли друг друга через нежность и вкус поцелуя, ещё и ещё, сильнее и ближе, стараясь выпить эту сладость всю, без остатка... Я забыл, где я, кто я, смешалось всё, только эти нежные губы, и ощущение Женщины, моей Аизы, в которой для меня сошлись и соединились все миры и времена.
  - Мне нужно идти, - говорила она между поцелуями. - Меня уже, наверное, ищут, - крепче обнимая и прижимаясь. - Я не хочу туда, я хочу быть с тобой...
  Она ушла, оставив на моих губах нежный вкус своих губ, и отзвук своего голоса, и лёгкие следы на снегу. Она ушла, забрав с собой на память моё сердце...
  После ночи вздохов и мечтаний всё равно наступает день, со своей реальностью и конкретностью. Наступил он и для Марко, подняв с утра хорошим известием: к Остяку приближаются новые переселенцы.
  Марко продолжал свои рассказы на вечерних встречах и видел, как у некоторых его слушателей загораются глаза, их лица становятся сосредоточенными и серьёзными, в их душах разгорается искра от пламени огня истины. В один из дней Марко заболел, на него напала старая хворь, которая периодически давала о себе знать: тело возмущалось присутствием инородного духа. Промаявшись полночи, Марко целый день не выходил из дома, валяясь на постели из шкур. Всё тело немилосердно болело, не было особого желания бродить под проливным дождём, с утра зарядившим на улице. Под вечер к нему зашли Килин, Слан и Наин, старший гриольских каменотёсов, один из самых внимательных слушателей рассказов у горна.
  - Что случилось, командир, целый день тебя не видно, неужели приболел? - спросил Наин, а Килин пытливо и тревожно смотрел на Марко. Пока прибывшие снимали совершенно мокрые плащи, Марко вскочил со смятых шкур:
  - Хотел, было, помирать, но остановился: жалко себя, молодого и здорового! - отшутился он. - Кто бы очаг разжёг, да воды поставил на огонь, чайку горячего не мешало бы!
  Вскоре в очаге пылал огонь, вскипал котелок, в глиняных кружках разлито подогретое вино, подарок гриолов. Разговор сначала шёл о разных насущных делах, но затем перескочил на более общую тему.
  - Вот мы здесь строим, железо куём и вообще мы здесь, потому что ты сказал - идём со мной. И ты пока здесь, всё это будет строиться и продолжаться. - Килин выдал очень длинную для себя речь, по-видимому, приготовленную заранее. - А что дальше? Ну, наделаем мы оружия, насобираем людей, а кто поведёт их в бой? Конечно, ты, только надо как-то не так. Ты рассказываешь очень всё правильно, и они все пойдут за тобой, мы все пойдём. Это ты хорошо придумал - Аридон, северное королевство. Но люди верят только в тебя, в твои рассказы. Не станет тебя, и они разбегутся, каждый к своему богу. Придут ваалы и всех уничтожат. Дай людям свой дух, стань вожаком и королём!
  - Люди верят в тебя, в твоего духа, - добавил Наин, - нужен обряд. Многие готовы воспринять истину, но не знают пути.
  - Я понимаю вас, - произнёс Марко. - Это главное, что я хочу - дать людям веру, истинный путь. Истина сильнее королей и армий.
  Марко замолчал, пытливо рассматривая своих собеседников. Слан, самый молодой из них, был давно беззаветно предан Марко. Каждое слово он воспринимал душой, предпочитая меньше говорить и больше делать. Но за кажущейся простотой, молодостью и застенчивой улыбкой внутри Слана скрывался пытливый ум, беспокойная и ищущая душа. Наин недавно приблизился к Марко, после его проповедей возле горна. Именно Наин задавал больше всех вопросов, спорил до хрипоты. Как-то он показал Марко свиток, исписанный гриольскими клиньями, куда он записывал всё, сказанное Марко.
  - Я хотел бы, чтобы всё, о чём я рассказал вам, нашло свой путь к сердцам и душам людей. Пусть каждый из вас найдёт верных учеников, которые хотят познать истину. Расскажите им о том, чему я научил вас. Я укажу вам путь к познанию, научу смотреть в глаза правде. Я дам вам обряд. А вы передадите им. И пусть это будет обряд новой страны и нового народа. Обряд Ордена аридов.
  Ещё долго не угасал огонь в окне домика Марко. А следующим вечером они собрались опять, и было их уже пятеро, опять Марко говорил, а Наин записывал....
  15. Арид.
  Зима в этих краях мягкая и малоснежная. Над Остряком в основном висели дожди и туманы, иногда срывались бури и мела метель, но снег сразу таял, морозов не было. По западному пути изредка приходили новые переселенцы, это были те, кого нужда заставила даже в зимние холода уходить с обжитых мест в неизвестность. Марко вместе с гриолами, шедшими сменить заставы на западном пути, караваном оружия для Крама, а так же отряда рабочих ургов, нагруженных провизией и инструментами, отправился в строящуюся крепость у Истира.
  Под руководством Крука здесь работало человек сорок, прибывших вместе с Круком и новых беженцев из Гриоли. Был построен деревянный мост через поток, заложен фундамент крепостной стены и сторожевых башен, расчищались и готовились под склады пещеры у водостока. Работали с утра до ночи, некоторые начали уже возмущаться скудной едой и непосильным трудом. Но, завидев ургов с кирками и молотами, строители крепости повеселели. Гриолы и караван с оружием отправились дальше, а Марко и прибывший с ним Наин остались в крепости.
  Ярина часто приходила сюда. Здесь, на скале, ветер жадно рвал лоскуты, налетал, толкал, расчищал себе путь. Но он приносил с собой дыхание великого мира, шум невиданных городов, крики и вздохи живущих далеко людей, трепетание стягов над гордыми замками и солёные брызги никогда не виданного моря.... Ярина хватала раздувающимися ноздрями этот ветер и её душа и мысли летели туда, к морю.... Он придёт. И позовёт с собой. Мы вместе завоюем эти города, под наши ноги будут ложиться армии и народы. Великая и прекрасная, с мечом и в блистающей броне... Его окружат враги в битве, а я пробьюсь к нему, заслоню щитом, или приму стрелу, ему предназначенную, в свою грудь. И умру у него на руках...
  Марко сам подошёл к одинокой фигурке на скале. Ярина стояла, скрестив руки на груди, подставив ветру лицо, и смотрела на голую равнину.
  - Здравствуй, Ярина. Как тебе живётся? Довольна ли судьбою воина?
  Ярина не спешила повернуть лицо к Марко, продолжая смотреть в пустоту, а когда она всё-таки глянула не него, на щеке у неё дрожала предательская слезинка.
  - Ты пришёл за мной? - спросила Ярина. - Я нужна тебе?
  Марко понимал, что любой ответ будет неправильным. Сейчас нужно сказать: "я пришёл за тобой" и утащить эту женщину в постель. Но этот ответ будет неверным для меня, я не люблю Ярину. Я люблю Аизу, и ничего здесь не поделаешь. Что-то нужно отвечать. Искать оправдания, обвинять в чём-то Ярину? Плохо и гадко. Что-то нужно отвечать.
  - Я пришёл к тебе, но не за тобой. У меня есть другая женщина, которую я полюбил. Ты красивая, сильная, тебя ждёт слава и почести. Ты будешь счастлива, добьёшься всего, чего захочешь. Но я для тебя всего лишь боевой товарищ. Так сложилась судьба.
  Круку удалось сделать многое, но ещё больше предстояло сделать. На этом месте, где самой природой уже была создана крепость, Марко рассчитывал поставить столицу Аридона, неприступный замок, закрывающий западный путь. Кроме этого Марко хотел попробовать пройти на плотах или лодках по болотному течению Истира, проверить, возможно ли из озера у крепости попасть до судоходной части реки. Если это так, то стоило думать о строительстве речных судов.
  Собрав всех, кто сейчас работал в крепости, Марко объявил, что имя этому городу - Арид, столица и твердыня Аридона.
  - Пусть тяжёл гранит, и много тяжестей на нашем пути. Но там где пролит пот и кровь, вырастет город вашей славы. И удивятся потомки кладке этих стен, и будете вы жить вечно в памяти людей, ибо эти камни переживут нас. И вечно будет стоять Арид, воздвигнутый нами, как вечны эти горы.
  Марко поселился в пещерном обиталище вместе со всеми и несколько дней переворачивал камни вместе со всеми. Вдвоём с Круком они ещё и ещё обсуждали будущую планировку крепости, спорили и чертили мелом на камнях башни и лестницы. Несколько рабочих изготовили лодки из тугих связок камыша, с поднятыми носами и кормой и низкими бортами. В каждой лодке были оборудованы уключины под четыре пары вёсел, плетеные сидения для гребцов, приделано рулевое весло. Их опробовали на воде озера и после некоторых усовершенствований лодки были готовы к походу. Крук отговаривал Марко сейчас плыть вниз по реке, предлагая самому провести эту разведку весной, когда немного потеплеет. Но Марко не терпелось определиться с водным значением Арида, и в один из дней две ладьи отправились по течению.
  В каждой лодке находилось по четыре человека. Была мысль посадить за вёсла ургов, но затем решили отказаться от этой идеи, всё-таки для управления лёгким судёнышком нужна не только сила, но и определённая сноровка и ловкость. И вот уже лодки плавно заскользили по течению, продираясь бортами через водные заросли.
  Замеры показали, что от самого города глубина на середине потока довольно приличная. Но очень часто, особенно в начале пути, возле города, гранитные валуны преграждали путь, то выставляя свои верхушки над водой, то прячась под самым верхом. Арид остался позади, вокруг расстилались бесконечными камышовыми зарослями великие болота. С трудом определялось направление основного русла, Истир растекался по множеству протоков между зарослями. Несколько раз приходилось возвращаться назад, искать другой путь. Но всё же лодки продвигались вперёд, дальше по течению, и уже далеко позади остался Арид, вокруг до горизонта расстилались болота. Истир медленно шевелил водорослями на глубине по основному течению, становилось понятно, что на суднах с неглубокой посадкой вполне можно доплыть через болота до самых стен Арида. Марко приказал поворачивать назад.
  - Если вытащить вот эти глыбы, - говорил Марко Круку, - то возле города можно будет устроить причал. - Они стояли на краю скалы и смотрели на болота. - Истир течёт по болотам почти везде сплошным потоком, на ладье с неглубокой посадкой можно пройти до самых порогов. Да и пороги можно преодолеть. Придёт время, когда наши лодки с грузом железа смогут плавать по всей реке, до моря. А купцы из низинных городов привезут сюда свои товары.
  - Ты хочешь отправить подарок ассанам? - скептически улыбался Крук.
  - Но ведь ассаны не вечны. Весной думаю собрать воинов, пройтись по верховьям Истира.
  Марко пробыл в Ариде ещё несколько дней, обсуждая с Круком дальнейшую постройку, планируя и намечая места для башен, стен, храма и дворца. Крук внимательно слушал, и, когда речь зашла о храме, спросил:
  - А какому богу будем молиться? Балуну дрегов или Харатону гриолов?
  - Пусть будет храм. Люди сами выберут себе божество. Помнишь, как на поляне возле посёлка, я объяснял вам, что такое боевой дух? Этот дух стучится в моё сердце, просится на свободу. Пусть будет Балун или Харатон, но во мне живёт могучее божество, способное дать новую силу и новую веру. Пусть будет храм.
  Марко отправился обратно в Остряк. Он понимал, что нужно переселяться в Арид, Остряк всего лишь временный лагерь, которому в перспективе суждено стать шахтёрским рабочим посёлком, где будет выплавляться металл. Этот металл в слитках будет отправляться в Арид, где нужно разворачивать кузни, собирать мастеров. Именно Арид будет играть всё большую роль, как основная военная крепость, перевалочная база для переселенцев, речной порт и, в конце концов - столица государства. Сейчас стоило, прибыв в Остряк, немедленно собраться и переезжать в Арид, перетянув туда все военные силы, оставив на Килина руководство выплавкой железа. Но Марко влекло в Остряк ещё и другое. В Остряке была Аиза.
  16. Туман и огонь.
  Густой ватный туман укутывал посёлок, в нем спрятали свои обветшалые камыши и голые кустарники на островах великие болота. Скрылись горы, надменно взирая вершинами в темноту поверх лоскутной пелены у своих подножий. Посёлок спал, укрывшись туманом, изредка ворочаясь во сне, устало светя одинокими сполохами огня негаснущих горнов. Через туман и темноту, сотню раз соврав подругам, сегодня Аиза пришла ко мне. Я встретил её на тропинке, её ладонь вжалась в мою, мы молча пошли рядом. Мы пришли в мой домик на островке, где горел в очаге огонь, и закрыли за собой дверь, и плотно завесили окна.
  - Нет, это не я, я не могу, я не верю, что это правда, - шептала Аиза, когда мы сидели, обнявшись, у очага. - Мне так хорошо с тобой. Мне никогда не было так хорошо....
  Я смотрел в её глаза, я дышал её дыханием, моё сердце падало и замирало. И шептались слова, слаживались из дыхания и стука сердца, выходили из самых потаённых уголков души...
  - Я тебя люблю, Аиза. Я плохой или хороший, живой или мёртвый, всем, чем могу - люблю. Я не верил в любовь. Много тысячелетий не верил, не знал, смеялся и презирал это слово - люблю. Оно мне казалось розовеньким и пошлым, лживым и избитым. Но сегодня я говорю - люблю, и это означает, что я стал другим, любовь заполнила меня всего, подняла в небеса, заставила тысячи раз отречься от глупого неверия. Верую в любовь, потому что она уже во мне, она сильнее меня, я склоняю голову и сдаюсь на милость победительнице. Моя любовь - это ты, Аиза. Я протягиваю тебе в ладонях своё сердце - возьми! Оно горячее и живое, оно бьётся и болит, я дарю его тебе. Удержи, не брось, если бросишь - сердце разобьётся, умрёт, потому что оно теперь может жить только вместе с твоим теплом.
  И выросла в нас могучая горячая волна, обожгла желанием и бросила друг к другу. Соединились губы, соединились руки, колени, волосы. Каждая частица моего и твоего тела спешили навстречу друг другу, ближе и ближе, к тебе, в тебя, встретиться, соединиться и замереть от счастья. Мы стали как две реки, которые сливаются в одну, стали одним потоком счастья и наслаждения. Всё вырастала и поднималась волна желания, кружила нас на своём гребне, и, набравшись сил, бросила вверх, к звёздам, и наступил взрыв, и растворились мы в звёздном небе.... Ещё и ещё, выше, сильнее, и остановилось время, мы тысячи раз, тысячи лет умирали и оживали, и плакали от счастья....
  А за окном всё так же стелился туман, догорал огонь в очаге, ночь досыпала последний сон, где-то проснулась и подала голос утренняя птица. Мы лежали рядом, прижавшись телами, я гладил её волосы, рассыпавшиеся на щеку, и маленькое ушко, и внутри меня разрасталась огромная нежность.
  - Солнышко моё ласковое, Аиза, хорошая моя, спасибо, что ты есть, спасибо за счастье...
  Она ушла, тихонько затворив за собой дверь, в последний раз дотронувшись поцелуем к моим губам. Аиза.... Аиза. Я тебя люблю. Люблю....
  Мы часто виделись при всех, но наедине нам встретиться удалось ещё только один раз. Подходила к концу зима, а Марко всё оттягивал переезд из Остряка, боясь расставания с любимой. Но дело торопило, и вот наступил момент, когда тянуть дальше с переездом уже было нельзя. От Крука пришло известие, что в Арид пришло большое племя переселенцев из Гриоли, он просил помощи. Марко спешно собрал обоз с провизией и оружием и ушёл в Арид. С Аизой не удалось даже попрощаться.
  В Ариде было шумно и многолюдно. У подножия каменной площадки крепости, на равнине уже с северной стороны, раскинулся целый лагерь, до полусотни палаток. Поднимались дымы, мычали коровы, возле костров суетились женщины. На равнине видно было нескольких верховых. Было удивительно, как все они преодолели переправу на острогах. Видимо, сильно допекли этих людей ваалы, раз они решились зимой, по бездорожью, уйти в неизведанный путь.
  Всего прибыло человек триста, они привели с собой большое стадо скота, много овец и лошадей. В навьюченных на лошадей и мулов мешках гриолы привезли зерно для посевов, виноградную лозу и саженцы плодовых деревьев. Но еды им не хватит до весны, старейшина племени заявил, что они будут питаться даже корой и прошлогодней травой, но ни одно зерно из семян не будет потеряно. Старейшины племени с благодарностью приняли вяленое мясо и другие продукты, которые прибыли в обозе из Остряка. Гриолам определили место для постройки домов у крепостной стены, теперь это будут городские жители. В узкой долине, расширяющейся к северу от Арида, наметили земли под пашни, сады и виноградники.
  Гриолы рассказали, что они отправились в путь ещё зимой, так как ранней весной в их бывшее селение раньше других приходят сборщики подати и "слуг Ваалара". Чтобы избежать разграбления всех запасов в этом году, решили уходить сейчас, зимой, пока не поздно.
  - По всем селениям Гриоли прошёлся слух, что здесь собирают армию против ваалов. Вот увидите, весной к вам прибежит вся Гриоли и половина Нуриара в придачу, если не дадите ваалам и егерям захватить вашу переправу у острогов.
  Приход гриолов значительно пополнил отряд рабочих на постройке крепости. Были заложены новые башни и росла крепостная стена, строились кузницы и склады, казармы для воинов и мастерские. Среди прибывших гриолов нашлось немало искусных мастеров.
  Значительно пополнился и отряд воинов. Теперь Марко располагал в Ариде сотней подготовленных солдат, а в Остряке и северном посёлке гриолов к ним могли присоединиться ещё сотни полторы. На складах скопилось немало оружия, и вскоре прибывшие гриольские воины получили крепкие кольчуги, одинаковые островерхие шлемы и щиты с изображением оскала Зверя. Марко рассчитывал, обучив и соединив отряды, через пару месяцев, весной, пройти по приграничным посёлкам и разгромить заставы егерей, показать свою силу и завоевать новые территории.
  Встречаясь в Ариде с Яриной, Марко видел, что она очень болезненно переживает его спокойствие и безразличие. Несколько раз Ярина добивалась встречи, изо всех сил пыталась заставить себя полюбить. Ярина похудела, потемнела лицом, у её губ и уголках глаз залегли следы жестокого душевного страдания. Она, наверное, была достойна любви и счастья, эта неукротимая, сильная женщина.
  Но я уже тосковал о другой. Где-то там, в Остряке, осталась моя Аиза, моё солнышко... Я всей душой стремился к ней, думал о ней, вспоминал о наших встречах, о её синих бездонных глазах....
  Так закончилась зима, под мостом бушевал Истир, разбухший от таяния снегов на горных склонах. Мне нравилось иногда стоять на мосту, наблюдая, как под ногами бешеный поток проносится по тесному ущелью, зажатый несокрушимым гранитом, сердясь, брызгая и пенясь. Болота стали непроходимыми, уровень воды поднялся, камыши стояли по пояс в воде. Из Остряка пришло известие, что островок почти затопило, вода пошла в рудные ямы, загасила огонь в печах. Жителям пришлось перебраться на более высокий берег у подножия гор, там разрабатывается новая шахта. Стоило задуматься о переносе кузниц в Арид, оставив в Остяке только добычу руды и угля. Нужно будет строить дорогу от Остяка до Арида, попробовать разведать водный путь по болотным озёрам.
  А Арид тем временем продолжал строиться, хотя часть строителей - гриолов ушла
  для весенних работ в поле. Гриолы спешили распахать землю, засеять семена, посадить виноградные лозы и деревья. Но взамен работников, вышедших в поле, в Арид стало прибывать всё больше переселенцев с юга. Почти каждый день шли семьи и одиночки, приходили целые племена, спеша уйти от сборщиков живой подати и успеть засеять новые земли. За первый месяц весны на плодородных землях к северу от Арида и в самом городе поселилось больше тысячи человек, а люди всё шли, надеясь на лучшую жизнь в новых землях.
  Скоро должна будет упасть вода на болотах, пора отправляться в Остряк и оттуда по известной тропинке мимо острова Гишу - в посёлок дрегов. Именно там должен начаться весенний поход аридов.
  На вымощенном камнями внутреннем дворе замка Туллеб собрались около сотни воинов и жрецов. Среди жрецов были мужчины и женщины, старые и молодые, горбатые старухи и безусые юнцы. Но их всех отличало одно - фанатичный блеск глаз, какое-то особое выражение лиц, какое бывает у смертников-добровольцев. Воины, все опытные и ловкие военные лазутчики, были ассаны и руги, нуры и кавлаты, представители почти всех завоёванных ассанами народов. Недавно в армии, сдерживающие натиск варваров на юго-востоке империи, пришёл приказ: отправить в столицу опытных разведчиков, преданных сердцем и душой Великому Ваалару, знающих северные края и языки проживающих там народов. И вот они собрались здесь, воины, штурмовавшие Гриоли, уничтожавшие повстанцев Нуриара, но затем по суровой необходимости переброшенные к Мидальским горам на войну с варварами. В храме Туллеб три дня с перерывами продолжалась молитва, каждый из этих воинов принёс жертвоприношение Ваалару, омыл свои руки тёплой кровью священных жертв и вдохнул дух, исходящий к небесам.
  Дидар был не на шутку встревожен последними событиями в империи. Всемогущий Ваалар, за что ты нас так караешь? После трёх к ряду неурожайных лет, армию пришлось уменьшить почти на треть, многие древние города почти обезлюднели. В столице толпы голодной черни громят лавки и склады, пришлось отдать приказ храмовой гвардии расстреливать из тяжёлых луков эти орды. В прошлом году по заснеженным перевалам Мидалльских гор в благословенные долины Ассана хлынули кочевники - гутты, захватив и разграбив многие города, перерезав империи добычу меди и железа в предгорьях. Для отражения нашествия гуттов пришлось срочно стягивать войска, переправлять отряды гвардии и наёмников из северных провинций, оставив в крепостях недавно завоёванной с большим трудом Гриоли и в Нуриаре только небольшие гарнизоны и отряды егерей. Но всё это ещё ничего, по сравнению с страшной угрозой, постигшей сами основы веры, магическую силу культа. Из северных провинций доходят слухи, что в дремучих лесах и мрачных болотах у подножия Предельных гор объявился Зверь, как и было сказано в пророчествах. Туда уже устремляются толпы обольщённых им гриолов и дикарей, которых он собирает в шайки, клеймит своим знаком и напускает на мирные посёлки в приграничье. Светлый лик Ваалара отвернулся от нас, затуманились магические зеркала, не действуют заклинания, древняя магия бессильна перед этим исчадием вселенской Бездны.
  Есть только один способ восстановить равновесие, заставить опять засиять великой Истине учения Ваалара - убить Зверя. Девятью священными кинжалами, освящённых и омытых кровью непорочных святых, должен быть он поражён, а его сердце вырвано и сожжено....
  Дидар поднялся, и тяжело неся своё грузное тело, вышел на балкон над площадью. Их девяносто девять, по двойному священному числу, опытных лазутчиков и жрецов, мужчин и женщин, беззаветно преданных Ваалару. Сегодня они отправятся на север. Один из них будет нести и хранить, как зеницу ока, священные кинжалы. Под видом беглецов, переселенцев, купцов они должны подойти близко к Зверю, заманить его в ловушку и поразить священным оружием. И пусть им поможет в этом Ваалар Великий, который искупил и очистил своей кровью чёрную кровь человеческого греха....
  Глава 5.Весенний поход
  17. Весна в Остряке
  Двум дрегам - разведчикам удалось найти в сумрачных лесах Орилла большое стадо ургов. Они жили в природных пещерах на высокогорной равнине и были более развитыми, чем урги, живущие у истоков Дожи и центральной части Великого леса. У ургов, обнаруженных разведчиками, начался складываться племенной строй, они довольно сносно могли разговаривать. Эти урги даже умели рисовать! Во всяком случае, возле их пещер, на скалах, разведчики увидели грубые изображения зверей, а на вытоптанной площадке перед пещерным городом лежал разрисованный камень, служивший, по-видимому, для культовых целей. Ургов не пришлось долго уговаривать переселиться на юг. Леса вокруг их стоянки были почти пустынны, по каким то своим причинам стада животных откочевали из этого района, урги питались в основном травой и древесной корой. Поэтому известие о том, что на юге их ждёт богатая живностью и сладкими корнями страна заставило племя подняться с места вместе с детёнышами и пойти за разведчиками, бросив на произвол судьбы свои смрадные пещеры.
  Правда, по дороге пришлось несколько раз уговаривать ургов идти дальше, так как, завидев пышную растительность лесов, стада зубров и оленей, урги пытались тут же устроить стоянку. Но всё же их удалось привести сюда, и невдалеке от Остряка расположилось около сотни взрослых ургов и молодёжь.
  Прибывших ургов разместили в пещерах пеннодов, отдав им многое из запасов. Те, кто показывал этим лесным людям их новое жилище, потом рассказывал, что племя, подойдя к пещерам, собралось в плотную толпу. Вперёд вышел вождь, указал рукой на землю перед пещерами, и сюда один из ургов положил тот самый разрисованный камень. Этот камень несли по очереди самые сильные урги от прошлой стоянки.
  Переплетение биологических форм, - жизненных потоков, образует сложную решётку, которая вместе со своими ограждающими барьерами - элементами неживой природы оставляет для каждого вида определённую нишу, форму, рамку, через которую этот вид обязательно должен пройти, чтобы жить дальше. Каждый биологический вид подобен более или менее мягкой глине, которая, протискиваясь через узкую форму, постепенно приобретает другой вид и другие качества, где-то оставляя ненужные куски, а где-то выдавливаясь и нарастая. Некоторые виды совсем застревают, останавливаются в своём движении и погибают. Урги как раз с трудом протискивались через сито биологического отбора, всё больше оставляя где-то на стенках формы свои черты обезьяны, и выдавливая в свободное пространство новые качества, присущие человеку. Ург - это уже человек. Примитивный, грубый, совсем недалеко ушедший от полной дикости. Но уже человек, со своей душой, характером и социальной привязанностью.
  Ург - это почти чистый дух зверя. Он ещё недостаточно умён, чтобы предавать, но уже достаточно мудр, чтобы быть преданным.
  Теперь в Остряке появятся новые помощники, и конечно, новые проблемы, связанные с неспокойным соседством. Но приобретение в союзники сотни ургов стоило многого. Ургов сразу распределили для обучения и работы в шахте, кузне; часть была приготовлена к отправке в строящуюся крепость у реки. Самые сильные и сообразительные из ургов были отобраны в особый отряд. Кузнецы подготовят для них оружие и броню, а несколько опытных воинов научат этих гигантов сражаться, отличать своих и чужих в бою, подчиняться командирам. Ург, закованный в броню, вооружённый огромным двуручным мечом или шипастой дубиной стоит в бою сотни солдат, а целый отряд боевых ургов - впечатляющая сила, способная перемолоть многие армии.
  Остряк очень изменился за два с половиной месяца, пока в нём отсутствовал Марко. Люди переселились на узкую полоску суши между скалами и берегом болот, здесь появились временные навесы и новые строения. На островке уныло стояли погасшие печи, кучи размокшей глины вместо первых домов переселенцев. Домик Марко на соседнем островке выстоял, но подмок и покосился. Вода уничтожила многое, но Килин твёрдо и решительно сказал:
  - Ничего, отстроим. Пережили зиму, переживём и весну.
  Марко долго советовался с Килином, как дальше распорядиться судьбой Остряка. Было решено оставить здесь пока почти всех людей и сосредоточиться на добыче руды из месторождения на островке и на берегу, а так же каменного угля. Железо будет выплавляться на месте, но ковать из него оружие следует в Ариде, доставляя слитки водным путём или по дороге, которую нужно проложить. Постепенно свободных поселенцев нужно заменить пленными, а всех жителей Остряка переселить или в Арид, или в посёлок гриолов, если они, конечно, не пожелают остаться здесь.
  Марко ещё раньше послал гонца к северному посёлку гриолов, к обиталищу ургов, и теперь он, вместе с неполной сотней воинов, прибывших из Арида, ждали подкрепления, чтобы идти через болота к посёлку дрегов. Несколько дней, а может и больше, (пока хоть ещё немного не спадёт вода на болотах) предстояло пробыть в Остряке.
  Аиза находилась среди радостных жителей Остряка, высыпавших к дороге встречать воинов Аридона. Марко видел в толпе её глаза, разрывался от желания подойти к ней сейчас, обнять, прижать к себе, рассказать, как сильно он скучал и спешил её увидеть.... Но рядом было множество людей, и пришлось просто встретиться с ней глазами, как с лучом ласкового весеннего солнышка. Сколько же тепла и света излучает эта хрупкая фигурка, как глубоко ранят её синие глаза, заставляя подниматься внутри сладкую и мучительную волну боли и нежности! Аиза. Аиза.... Как музыка, твоё имя.... Как небо, твои глаза.
  Мы встретились только через четыре мучительных для меня дня, полных ожидания и надежды. Аиза была чем-то занята со своими подругами, что-то у неё не получалось, она мне шепнула на ходу: "жди, я сама к тебе приду!".
  И я ждал. Торопясь и нервничая, пораньше выпроваживал командиров отрядов, которые собирались у Марко для доклада, всех просителей и посетителей. Разжигал в очаге огонь, завешивал окно и ждал. Выходил в посёлок, делая вид, что обхожу отряды, а на самом деле, чтобы посмотреть на огонёк в окошке её дома. Я представлял, чем она сейчас занимается, о чём думает, кто рядом с ней. Огонёк угасал, и я, задохнувшись от горя, представлял, что она ложится в постель с другим, нелюбимым....
  Она пришла вечером, зачем-то притащив с собой подруг и их детей. Поводом для коллективного визита была какая-то просьба, их чего-то не устраивало в быте Остряка. Они громко говорили, размахивая руками, копошились и пищали дети, а я смотрел на неё и не мог понять, зачем она это всё устроила. Аиза почему-то отворачивала от меня глаза, внимательно слушала подруг и поддакивала им, словно совсем чужой и посторонний человек. Я понимал, что всем этим спектаклем она мне хочет что-то сказать, но не понимал, что. Они ушли, собрав, наконец, в кучу своих детей, и с ними ушла Аиза, делая вид, что её сейчас больше всего интересует, куда подевался башмак третьего ребёнка второй подруги. А я остался в недоумении, почему мы не можем встретиться наедине, так, как было раньше.
  Мы всё-таки встретились, через два дня. Она сказала, что не получается прийти ко мне, и мы увиделись на старом месте, там, где когда-то к нашим ногам ложились крупные снежинки.... Только теперь над головой кипела розовым цветом яблоня, вырывались к жизни зелёные огоньки листвы, и падал белый снег, только не холодный, а живой, осыпаясь с белых цветов дикой вишни.
  - Я тебя люблю, Аиза! Почему ты от меня отворачиваешься? Я спешил к тебе, я каждый день думал о тебе! Я так ждал нашей встречи! Что с тобой случилось? Почему ты молчишь? Ты не хочешь быть со мной?
  - Я хочу, - ответила она и как-то странно посмотрела на меня. - Только тебя всё время нет, ты же занят, где-то ходишь.
  - Но я же здесь, сейчас с тобой, я пришёл к тебе, ради тебя. Посмотри на меня, я сильный и умный, за мной идут люди, я создал эту страну. Я дарю её тебе, хочешь быть королевой? Мы будем жить во дворце, у нас будут дети, я буду справедливым и мудрым для людей и самым нежным и заботливым для тебя. Я всё это сделаю, разве ты не видишь, что наш дворец уже строится?
  - Вижу, только я не знаю, чего я хочу. Ты дорог мне, ты хороший, я не хочу тебя терять, но я не знаю....
  Мы условились встретиться завтра, потому что через пару дней мне нужно было уходить в поход, и меня не будет в Остряке долго.
  - Аиза, подари мне эти дни, я хочу хоть ненадолго тебя видеть, мне ничего не нужно, только бы видеть твои глаза....
  Но на следующую встречу она не пришла. Я долго прождал её, наблюдая, как осыпается цвет вишни, как загораются звёзды на вечернем небе. Аиза. Аиза. Что с тобой? Не хочу даже думать, что ты забыла ту ночь.... Этого не может быть, ведь твои глаза говорили - люблю, ведь твои руки так нежно обнимали. Невозможно притворяться кожей, заставить её быть тёплой и нежной. У тебя что-то не получилось, ты хотела прийти, но кто-то тебя задержал.
  Днём она мне улыбнулась, и пообещала:
  - Сегодня мы точно увидимся. Ведь сегодня праздник, Маор, я скажу, что иду на праздник, а сама приду к тебе. Жди меня.
  Я пришёл рано, вдруг у неё получится вырваться раньше. Остряк праздновал Маора, на поляне шумела толпа, играл рожок. Прошло несколько часов, а её всё не было. Прождав ещё, я медленно пошёл в сторону посёлка, где на поляне уже затихала музыка и весёлые парочки пробегали, взявшись за руки. Она сидела с совсем молоденьким дрегом, почти мальчиком, они обнимались и нежно о чём-то ворковали. Увидев меня, она вспыхнула, но затем отвернулась, спрятав лицо. У меня рвануло сердце, в глазах и в душе опустилась тёмная туча. Я повернулся и пошёл домой. Она догнала меня:
  - Это совсем не то, что ты думаешь. Просто праздник Маора. - От неё шёл запах вина. - Давай завтра увидимся. Я сама тебя позову.
  - Аиза, тебе же лучше с другим, иди к нему. Скажи мне "прощай" и иди. Я тебе больше не нужен.
  - Нет, ты мне нужен, я не хочу тебя терять! Завтра, давай завтра встретимся...
  Завтра прибыли гриолы, и отряд отправился через болота к посёлку дрегов.
  
  18. Через приграничье.
  Всего в поход отправилось две сотни хорошо обученных и снаряжённых пеших воинов, лучников и арбалетчиков. Кроме этого, в отряде вышагивали восемнадцать боевых ургов, закованных в броню, вооружённых булавами и тяжёлыми топорами. Небольшой отряд отправился через болота, по тропинкам, которые уже доводилось когда-то пройти Марко, когда он пробирался от своего разгромленного ваалами родного селения в посёлок дрегов. Несколько раз пришлось вытаскивать тяжёлых ургов из болотных трясин, погиб один воин, угодив в "живой капкан" - пасть огромного болотного ящера. Но за четыре дневных перехода отряд преодолел болота. Начались великие леса, которые тянулись до самого устья Истира. Недалеко от границы болот, среди густых зарослей молодого леса отряду довелось проходить мимо стада гигантских животных - вайзу, похожих на доисторических индрикоптериев. Многотонные громадины с длинными шеями неспешно и тяжело переступали похожими на тумбы ногами, вытягивали шеи, обламывая огромные ветки с высоких деревьев и затем монотонно их пережёвывая. Наверное, одна такая особь своим мясом могла бы прокормить сто ургов в течение года! Воины оживились, арбалетчики стали весело и жадно посматривать на многотонную охотничью добычу, переговариваясь, примеряясь, как лучше послать стрелу, урги возбуждённо повизгивали. Но Марко решил не перегружать отряд тоннами мяса, да и жалко было этих лесных гигантов. Решили запомнить эти места, кочевье стада и вернуться сюда позже, когда будет необходимо решать вопрос о продовольствии для армии. В этих лесах было очень много живности. Разведчикам повстречался выводок рогатых диких кабанов; огромных, свирепого вида. Их головы украшали странные выросты, торчащие в разные стороны. Кто-то из разведчиков рассказывал, что в этих местах встречаются хищные бескрылые птицы - закиры, размером с большую лошадь, с огромным клювом и мощными когтистыми лапами. По рассказам знающих людей, таких птиц приручают и используют некоторые народы для охоты, охраны, даже ездят на них верхом. Но разведчики закиров не видели, только множественные стаи обычных пернатых поднимались над лесными озерцами.
  Колонна воинов, взблескивая на весеннем солнце металлом на наконечниках копий и навершиях шлемов, тяжело топтала сотнями ног молодую траву на полянах, оставляя после себя черную грязную полосу взбитой земли. Эта полоса прорезала широкие россыпи луговых цветов, ныряла под ветки деревьев, покрытые ярко-зелёным дыханием весны. Молодой лесной воздух, пьяный от щебета птиц и запаха земли врывался в лёгкие, возмущённо вырываясь обратно на свободу нагретым о горячо трущие спины и головы кольчуги и шлемы. Марко шёл среди своих воинов, давя сапогами лесную землю, и тревожно было у него на душе, отчего-то сжималось сердце, стуча в рёбра крупным тяжёлым стуком. Первый поход? Да. Неизвестность? Тоже присутствует. Нужно выслать ещё один дозор, сказать разведчикам больше отрабатывать следы, сразу докладывать о присутствии людей. Скоро начнутся жилые посёлки, пашни, дать команду воинам не вытаптывать посевы, привлекать поселенцев на свою сторону.... А рядом мешалось - как же так, Аиза? Зачем ты так обошлась со мной, да и с собою тоже? Да скажи ты сразу - не жди! Полюбила другого. Зачем обманывать! Ведь я виноват перед тобой только в том, что люблю тебя больше всего на свете.
  Как её вернуть? Ведь этот её парень - совсем мальчик, моложе её, неужели это то, о чём она мечтала? Дом, дети.... Скоро он найдёт себе обычную дрегиню и забудет о моей Аизе. Но разве её глаза можно забыть? Но вернуть её не позволит моя гордость. Неужели я, отмеченный духом тысячелетий, буду унижаться и бегать за этой местной красавицей? Не хочет - и не надо. Вот дрянь, ненавижу. А может она и права, я для неё слишком заумный, непонятный, ей нужно чего попроще.... Но ведь проще ещё не значит примитивнее. Увлеклась ненадолго, затем надоело, увлеклась другим. И остался ты, "великий дух", в ряду её побед, между прошлой увлечённостью каким-нибудь сельским парнем и новой симпатией к этому молодому дрегу. Выбрось её из головы. Она всего лишь сельская кокетка, недалёкая и глупая, да и ноги у неё кривоваты, и кожа на лице в прыщах. Нужно забыть и никогда не вспоминать. А как это сделать? Ничего не помогает. Глупое сердце стучит и стучит, возмущаясь болью.... Не плачь, сердце, не рвись, её больше нет, она умерла....Всё равно люблю, больше жизни люблю...
  На месте бывшего родного посёлка Марко натолкнулись на первое поселение. Конечно, теперь здесь, в удобном месте, жили совсем другие переселенцы. Приближаясь к этому месту, разведчики несколько раз проходили мимо выкорчеванных и распаханных участков леса. Складывалось ощущение, что чья-то огромная и могучая рука осторожно оголила землю, сняла с неё одежду, отодвинула лес, оставив на границе возделанных участков складки - кучи выкорчеванных пней и корявых стволов деревьев. И теперь земля стыдливо светит своим голым чёрным животом, греет его на солнышке, и в нём уже созревает новая жизнь, готовая заколоситься дружными всходами.
  На некоторых участках уже работали люди, которые, завидев военный отряд чужаков, немедленно скрывались в лесу. Нужно захватить кого-либо из местных и обо всём расспросить, а то идти к крепости, не зная, кто там есть, - глупо. А "язык" всё расскажет.
  Через несколько часов разведчики привели троих. Выспросив у них всё, что они знали, Марко приказал их отпустить и идти дальше. Но двигаться к крепости нужно было очень осторожно, можно было вполне нарваться на засаду поселенцев, которые принимали отряд Марко за вааловских егерей. Но засада не встретилась отряду, вот уже из-за деревьев показался посёлок, к закрытым воротам которого сходилось несколько изъезженных тропинок. Он был обнесён высоким частоколом, с крепкими воротами, возле которых было сооружено даже две невысокие деревянные башни. Видно было, что в посёлке сыграли тревогу, ворота были закрыты, в башнях перебегали лучники.
  Марко остановил отряд и отправился на переговоры, сопровождаемый несколькими воинами, готовыми прикрыть своего командира щитами.
  Довольно сложно было убедить защитников крепости в том, что они не ваалы и не собираются нападать на селение. Но даже когда всё вроде выяснилось, в селение их не пустили, ворота оставались закрытыми. Откуда-то сбоку, по-видимому, через потайной выход, из крепости вышел седой вождь с несколькими воинами, и переговоры начались.
  - Мы - ариды, воины Аридона, пришли из северных лесов для того, чтобы узнать эту страну, - начал говорить Марко, не особенно раскрывая перед местными вождями суть своих замыслов. И, как впоследствии выяснилось, не напрасно.
  Динуры, так называют себя жители посёлка, пришли в эти края недавно, лет десять назад, переселившись из лесов у истоков Истира. Оказывается, по всей границе болот, в лесах, уже почти не осталось свободных посёлков. С год назад ассаны объявили, что не будут собирать в лесах "слуг Ваалара", и узаконили переселение на новые земли. Было объявлено, что все лесные поселения, которые пришлют своих старших и укажут своё расположение, получат разрешение и прощение, будут платить обычную дань при условии не принимать новых беглецов из империи. У истоков Истира стоит большой лагерь "реестровых" егерей - Засечь, по всей границе лесов - много лагерей поменьше. Многие лесные посёлки сами прислали своих представителей, теперь границы империи ассанов отодвинулись далеко на север. Динуры, жители этого посёлка, так же отсылали воинов в Засечь. Теперь они жители империи, стражи северной границы. Вместе с посланцами из Засечи пришёл жрец - ваал, который теперь живёт в посёлке среди динуров и обращает их в свою веру.
  - Я уж не знаю, как удержать горячие головы, которые только и мечтают, чтобы натянуть шкуру ваала на барабан, - жаловался вождь. - Мы не хотим войны, хотя многие из наших готовы идти резать ваалов и егерей. Ваалы нам говорили, что на севере живут чудовища, ведьмы и оборотни, - вождь искоса поглядывал на ургов, расположившихся неподалёку. - Но в это мы не верим. Динуры хотят мирно жить в своём лесу, растить детей и сеять хлеб. Нам не нужны ни ваалы, ни северные чудовища, - закончил свой рассказ вождь и Марко понял, что их решили просто вежливо выставить прочь и добровольной помощи от динуров ждать не приходится. - Мы готовы вам дать немного еды, или что вы скажете, и просим не нарушать мира в нашем посёлке.
  Но Марко решительно пресёк скользкие речи вождя. Над посёлком витал дух ненависти к валам, а седой вождь, по-видимому, не пользовался большим авторитетом среди воинственных динуров из-за своей нерешительности.
  - У вас уже не получится отсидеться в лесу. Выбирайте - или вы подданные Ассаната, или присягаете на верность Аридону. В первом случае мы будем штурмовать посёлок, и, поверьте, ворота и башни вас не спасут. Мои урги очень любят мясо ваалов. - При этих словах вождь ещё раз взглянул на закованных в шипастую броню чудищ и побледнел. - Если же ты хочешь сохранить свою жизнь, то вы немедленно открываете ворота, и с почестями встречаете аридов. Я хочу говорить перед динурами. А там пусть они сами решают, как им жить дальше.
  Вождь ушёл в посёлок, а ариды, на всякий случай, начали располагаться вокруг частокола, готовиться к штурму. Урги взялись валить огромное дерево, чтобы приготовить из него таран. Лучники выбирали удобные позиции для стрельбы. Но штурмовать посёлок всё же не пришлось. Ворота открылись, и из них вышла целая делегация, человек пятьдесят. К Марко подошли несколько старейшин, поклонились и протянули хлеб и воду. Динуры приняли дружбу аридов и северного короля.
  В многолюдном посёлке динуров нашлось немало добровольцев, изъявивших желание отправиться с отрядом Марко, "резать ваалов и егерей", как выражался их слабохарактерный вождь. Ариды с удивлением и любопытством рассматривали всадников верхом на закирах. Эти огромные всеядные птицы, точные копии фороракосов, давно служили динурам, их привели с собой из родных мест обитания - степей у реки Сайга. Дикие лесные закиры, обитавшие и в лесах верховьев Истира, были поменьше, динуры собирали их яйца, подкладывали домашним закирам и выводили этих птиц для верховой езды, перевозки грузов и других надобностей. Взрослый закир мог легко нести любого человека и груз, развивая при этом большую скорость на своих двух жилистых когтистых лапах. В бою закир поражал противников устрашающих размеров клювом, острым, как меч. Ударом своего клюва закир разбивал лобные кости дикого кабана, мог легко перерубить человека. Тело и шею закира защищали очень жёсткие перья, которые непросто пробить даже топором. Но закиры имели один очень существенный недостаток - они были глупыми. Обходиться и управлять закирами всегда было тяжело и опасно. Такая себе огромная птица, которая только что съела половину туши, и смотрящая на своего хозяина сытыми тупыми глазами из загона, могла внезапно, без всяких на то причин, (возможно из чувства особого расположения) молниеносно клюнуть человека, оторвав руку или раскроив череп, после этого спокойно опять прикрыв глаза плёнчатыми веками. Такими "ласковыми" жестами закиры общались между собой, однако "лёгкий" удар, рассчитанный на непробиваемые перья своего собрата, мог оказаться смертельным для человека.
  Динуры - погонщики закиров знали эти повадки своих подопечных и научились управляться со страшными птицами. У "домашних" закиров ещё в маленьком возрасте просверливали специальные дырочки в клюве, через которые протягивали прочные верёвки, продетые заодно и через пробитый чувствительный язык птицы. С помощью этого, а также некоторых других хитроумных приспособлений удавалось сообщить в маленький мозг огромной птицы команды стой, вправо, влево, вперёд...."Куриная кавалерия" - обозвал Марко про себя новое подразделение.
  Отряд Марко пополнился двумя десятками всадников на закирах, десятком конных, а так же полусотней пехотинцев.
  К Марко подвели пойманного жреца - ваала. Это был болезненно худой человек, с фанатично горящими глазами. Он относился к числу "слуг Ваалара", из тех, кто выжил после кастрации на жертвеннике. Жрец с ненавистью смотрел на Марко, и я не рискнул проникнуть в сознание этого фанатика. В каждой религии есть подобные извращенцы, их руками зажигаются костры под невинными жертвами. Их психология проста: убить всех, кто не разделяет твоё мнение. То, что они называют "Богом", давно внутри них превратилось в откровенную чертовщину, однобокое горящее зло, питая жгучую ненависть ко всему живому. Очень сильно нужно постараться, чтобы найти противоположное проявление их черноты, уравновешивающее творимое ими зло. Такие люди приносят столько же пользы, как эпидемия чумы, которая разве что спасает от перенаселения.
  - Мало в тебе мяса, - сказал Марко, - а мозгов ещё меньше. Отдайте его ургам.
  Клыкастые союзники в момент разорвали свежатину. Они надеялись, что будет бой, а значит, будут убитые враги. Но им достался всего лишь один костлявый подарок. Через пару минут от жреца ничего не осталось.
  Недалеко в сторону Истира находился ещё один посёлок переселенцев. После того, как вожди динуров отправили посланцев в Засечь, и в их посёлке появился ваал, соседи стали враждовать. Марко отправил в этот посёлок несколько воинов во главе с толковым десятником и через день к отряду добавилось ещё три десятка лучников и два десятка всадников. Собравшись идти дальше, Марко приказал вождям динуров построить ферму для закиров, собрать запасы еды для армии. Вскоре пополненный отряд отправился дальше на юг.
  Небо смешалось с туманом, моросил мелкий дождь, со стороны Предельных гор задувал холодный ветер, колыша мокрые ветки кустарника вдоль дороги. Весна в этом году выдалась дождливая и холодная. Земля совсем размокла и тем, кто шёл в задних рядах, приходилось по колено окунаться в вязкое месиво, взбитое сотней ног идущих впереди. Симос, обладатель жёлтой мантии мага Ваалара, один из допущенных к таинству, по указанию благоверного Потона, мага - хранителя провинции Нуриар, вёл отряд "целителей" к посёлкам в верховьях Нура. После "дня чёрного света", когда в мир пришёл князь тьмы, (да будет он проклят и отвергнут во веки веков! - Симос сделал очищающий ритуальный жест), таких отрядов требовалось всё больше. Из многих селений в провинции поступали сигналы о дьявольских проявлениях. До "чёрного дня" это отродье сидело тихо, копило силы, а теперь, когда их повелитель где-то бродит по северным берлогам, начало вылезать наружу. Приходится в такую погоду бродить по глухим посёлкам и уничтожать ведьм, оборотней и другую всяческую нечисть.
  Впереди, сквозь завесу дождя и тумана, потянуло дымом, показались мокрые соломенные крыши посёлка. У крайней хижины стояло несколько местных жителей, которые, завидев обладателя жёлтой мантии, сняли мокрые шапки и склонились ему в пояс. Брезгливо отвернувшись от подобострастных приветствий старосты, у которого поднимался пар от плешивой непокрытой головы, Симос направил свою лошадь к центру посёлка, где воины уже сгружали части походного жертвенника и разбивали палатку для допущенного к таинству.
  - Где твои оборотни? - бросил Симос через плечо старосте. - Давай их сюда. Да побыстрее поворачивайся, готовь подать, я не собираюсь торчать в этой дыре вечно! - проорал Симос через завесу дождя. - О, блаженный Ваалар, вразуми и надели терпением... - пробормотал допущенный уже про себя, нетерпеливо ёрзая в седле под неприятным дождём.
  Через несколько минут Симос уже входил в свою палатку, где слуга разводил огонь из сухого древесного угля в жаровне. Сбросив намокший плащ на руки другому слуге, Симос протянул озябшие руки к огню, принял походную чашу горячего вина из оплетенного бронзового термоса.... В это время в палатку вошла ещё одна фигура в плаще, с которого на ковёр стекали струйки дождевой воды. Симос вздрогнул, поперхнувшись вином, глянул на испорченный ковёр, но заговорил с тем, кто скрывался под серым капюшоном, ласково и даже подобострастно:
  - Входи, входи, любезная Тамира! Не хочешь ли чашу вина? Всё ли готово для таинства? - Симос своими руками наполнил чашу подогретым вином и протянул посетительнице.
  Вошедшая молча приняла чашу, откинула капюшон и стала жадно пить, проливая красные капли себе на плащ. На вид её было лет тридцать, плащ скрывал её всё ещё тонкую, но высокую и атлетичную фигуру. Когда она опустила чашу, на Симоса глянули полубезумные тёмные глаза, таящие в себе угрозу и жестокую силу. Она была красива какой-то животной красотой, как может быть красива волчица. В выражении лица, уголках рта, глаз, у Тамиры навсегда запечатлелась неудовлетворённость, страдание, ненависть ко всем и всему, что-то дикое и отталкивающее.
  - Меня эта дорога окончательно измотала, - попытался оторваться от нацеленных в него глаз Симос, стараясь не попадать взглядом в эти бешеные зрачки. - Сил больше нет с этими оборотнями и ведьмами, появляются пачками, а тут ещё и дождь...
  - Не скули. - Голос у Тамиры был низкий и хриплый. - Давай "снег".
  Симос глянул на Тамиру и ещё раз непроизвольно вздрогнул. Отвернувшись, он дрожащими руками он достал потаённый мешочек и стал отмерять специальной ложечкой белое вещество. Тамира жадными глазами смотрела в его спину, облизывая пересохшие губы. Когда Симос повернулся к своей посетительнице, в руке у него была крошечная коробочка, закрытая крышкой. Тамира жадно ухватила коробочку, открыла, и взгляд её засверкал ненавистью и злобой.
  - Это что, на четверых? - от её голоса Симос чуть ли не присел.
  - Нет, это только тебе, - сладко пропел жрец, упорно пряча глаза. - Другие обойдутся, пусть сегодня перебьются напитком.
  - Сволочь, - резко бросила Тамира, стремительно выходя из палатки, спрятав коробочку под серым плащом слуги Ваалара.
  В это время в посёлке слышались крики, вой собак, рёв скота. Воины собирали дань, сгоняли селян на площадь. Вскоре возле палаток собралась приличная толпа из местных жителей, в основном женщин с детьми и стариков. Их повыгоняли из домов и окружили на площади, чтоб не разбежались, пока по их домам реквизируются для нужд борьбы со злом куры, свиньи, зерно и прочие запасы. Тут же перед палатками двое местных сторожили "оборотня", который лежал связанный на земле под дождём.
  Из палатки появились двое воинов, схватили "оборотня" и потащили внутрь. Местные охранники тут же разбежались, попытались прорваться к своим домам, но их грубо остановили воины и пинками загнали в толпу.
  В палатке, оборудованной под походную пыточную, связанного пленника бросили на пол, перед ногами обладателя жёлтой мантии. Симос восседал на кресле, держась за посох мага. В темноте блестели хищные зрачки Тамиры, притаившейся пока, как зверь в засаде. В другом углу дрожал староста, теребя в руках свою шапку.
  Пленника подняли и поставили перед жрецом на колени. Это был совсем ещё молодой крестьянский парень, с всклокоченной и залипшей кровью шевелюрой чёрных волос. Было заметно, что он мучительно соображал, где он и что с ним происходит, непонимающе переводя совершенно дикий взгляд с одного на другое.
  Симос брезгливо сморщил губы и начал допрос.
  - Кто ты? Назови своё имя.
  Но пленник молчал, непонимающе уставившись в пол. Симос скривил бритое лицо и обвёл взглядом присутствующих. Поняв это, как знак говорить, из угла выскочил староста:
  - Его зовут Патар, он из племени зулов, живёт на выселке. Ночью его заметили в посёлке, он крался к людским домам. На одежде у него нашли кровь. Это он загрыз троих женщин, потому что он - оборотень! Никто, кроме него не мог, все порядочные степенные люди, платят подать и молятся всеблагому Ваалару. А этот..., вон и волосами весь оброс, бродит по ночам по посёлку, выискивает себе жертву. У-у, проклятый! - староста замахнулся на пленника, но ударить у него не хватило духу. Он посмотрел на Симоса и отошёл в сторону.
  - Признаёшь ли ты... как там тебя? - Патар, что поддался силам зла и стал оборотнем, загрыз в своей злобе непомерной трёх безвинных женщин? - выдавив эту фразу, Симос, видя, что пленник не собирается отвечать, обвёл тоскливым взглядом палатку. " До чего же мерзкую работку подсунул мне этот надутый индюк - благоверный Потон. А вон Тамира, нажралась порошка, блестит глазищами, сейчас набросится на этого несчастного и будет рвать его на куски в своё удовольствие. А мне тоска".
  Вдруг заговорил пленник, уставившись на Симоса, глотая слова и пуская ртом кровавые пузыри:
  - Отпустите меня! Я ни в чём не виноват! Я шёл от своей возлюбленной, я никого не убивал! - пленник заплакал и стал кататься по полу, выкрикивая о своей невиновности. На пленника набросился староста:
  - Говори, к кому ты ходил? Не говоришь? Значит ты оборотень, кровопийца, пойдёшь на кол!
  Из тени выступила Тамира и староста испуганно юркнул в свой угол. Тамира наступила ногой на пленника, прижав его к земле; выгнув шею, она посмотрела ему в лицо. Пленник замер, по-видимому, почувствовав, что тигриными глазами этой женщины на него смотрит сама смерть.
  - Тамира, приступай, - подал голос Симос. - Лишние, освободите палатку.
  Вскоре в палатке остались только Симос, Тамира и пленник, привязанный к столу вверх лицом.
  На пути до Истира отряду встретился ещё один посёлок, несколько небольших поселений. Из них удалось ещё пополнить отряд, получить еду. Люди с радостью приняли северян. Слух о северном короле, ставшем на защиту поселенцев против ваалов опережал отряд Марко. Но уже на подступах к реке отряд подошёл к селению, где расположился гарнизон егерей. Из-за деревянной крепостной стены в аридов полетели стрелы и камни. Переговоры ни к чему не привели, со стен слышались выкрики о "вонючих колдунах" и "мерзких чудищах". Пришлось готовить штурм.
  Марко собрал лучников и арбалетчиков к воротам посёлка. Из брёвен были связаны большие деревянные щиты с бойницами, которые установили прямо напротив ворот. За щитами расположились стрелки, которые сбивали стрелами всех, кто показывался из-за стены. Урги вырубили в лесу громадное бревно и притащили его к воротам. Марко приказал ургам пока не подходить близко и не начинать таранить ворота, а просто находиться за щитами, чтобы их видели противники. Завидев ургов с бревном, защитники крепости стали часто выглядывать из-за стены, из бойниц, добавляя новые стрелы к уже торчащим из деревянных щитов. И почти каждый такой любопытный и нетерпеливый скрывался со стрелой аридоновских стрелков в глазу или в шее. Так прошло полчаса, с той стороны ворот, скорей всего, собрались чуть ли не все защитники крепости. Марко всё не давал команды ургам начинать пробивать ворота. В это время из крепости послышались крики и звон оружия. Это вторая часть отряда аридов по приказу Марко начала штурм с другой стороны. За эти полчаса в лесу были вырублены длинные жерди, из которых связали лестницы. Пока егеря рассматривали ургов у ворот, теряя одного воина за другим под стрелами, сзади по прислонённым к стене лестницам уже взбирались ариды - мечники.
  Марко подал сигнал и теперь урги пошли на штурм. Несколькими могучими ударами тарана они выломали деревянные ворота. Как только створки упали, рванули в атаку всадники на закирах. Бросив свой таран, за ними вслед в крепость вошли урги, сокрушая всё на своём пути шипастыми булавами.... Через час всё было кончено.
  19. Егеря.
  Нет ничего страшнее в бою разъяренного раненого урга! Этих громил пришлось долго успокаивать, потому что даже когда бой закончился, они продолжали неиствовать, крушить всё подряд, пытались добраться до пленников. А пленников получилось много. Увидев, что ворота разбиты, а с противоположной стены уже входят в крепость вражеские воины, егеря и жители посёлка начали бросать оружие и сдаваться. Теперь они сидели на площадке перед разбитыми воротами, человек пятьдесят оставшихся в живых, положив руки за голову, а Марко думал, что с ними делать дальше. Скормить их ургам и закирам, что ли? Кроме этих, в посёлке ждут своей участи сотни три мирных жителей. Сначала нужно разобраться с егерями. Марко прошёлся среди сидящих пленников и приказал им поднять глаза. Поймав взгляд одного уже немолодого воина, я погрузился в его сознание.
  ... В родном селе меня звали Платон, и много девчат засматривались на статного парня. А мне приглянулась зеленоокая Клена.... Но она только смеялась, и смотрела на своего этого, как его? Высокий такой... Я сошёлся с ним, и он меня свалил, прижал к земле. А я вытащил нож. Помню только свои руки в крови да его открытые мёртвые глаза. Я подался в Засечь, там всех принимают. Украл по дороге коня со сбруей, увёл у купцов. И сумку с деньгами. Приехал на Засечь, деньги ушли быстро, коня променял. Но товарищей себе нашёл. Они меня и привели на майдан в Засечи.
  ...Били литавры, из всех берлог вылезали полуголые рыцари и сходились на майдан.
  В центре развевались сине-зелёные стяги, стояли старшины в блистающих доспехах. Отдельной кучкой стояли ваалы в жёлтых мантиях. На помост вышел главный и рядом с ним ещё кто-то очень важный в фиолетовом плаще.
  - О-оу! - загудело и заходило в толпе, и зашелестело: - Бурый. С ваалом. Важная, небось, птица. Весь в шелках. Продался давно. О-оу! Бурый!
  Бурый кричал в толпу слова, бросал их, как кости собакам.
  - О-оу! Верно! - отвечали в толпе. Вышли старшины, и стали набирать сотни. Я тогда попал в отряд, который уходил к лесам Дожи.
  ... Горели хижины в посёлке, мы ворвались ночью, обманув сторожевых. Я рубанул какого-то мужика в дверях, горела крыша, внутри было полно дыма. В углу истошно визжали несколько детей, их пыталась прикрыть руками женщина. Я схватил её сзади, заголил юбки.... Из кучки детей я выбрал старшую девчонку, вытащил её из огня, остальных накрыло пылающими брёвнами. Девчонку я на следующий день проиграл в кости одному егерю. Хорошо хоть сам успел попользовать той ночью, не спеша, пока егеря гонялись за поселенцами при свете пожаров....
  Потом было много походов, пару раз меня чуть не повесили за кражу и сон на посту. Но в реестровые меня всё же записали, пришлось нести эту глупую службу в гарнизоне....
  Марко встрепенулся и вышел из сознания пленника. Этих людей ещё можно использовать. Они такие, какими их создало время, не хуже и не лучше других. Типичный наёмник, бродяга, готовый за долю в военной добыче служить кому угодно. К тому же не ваал, к религии почти равнодушен. Из сознания этого воина получена очень полезная и важная информация о егерях, о Засечи, об обстановке в приграничье.
  Отряд простоял у разгромленного посёлка ещё сутки. За это время были приведены к присяге на верность Аридону местные жители, наведён порядок с припасами, оказана помощь раненым. В посёлке нашлось десятка полтора добровольцев, присоединившихся к отряду. Пленным егерям Марко поставил условие: либо они сражаются на стороне аридов против ваалов, либо их отправят на север для работ в шахте. Егеря тут же согласились воевать. Конечно, они разбегутся при первой же опасности, но для Марко важно было запустить слух среди жителей пограничных посёлков о том, что егеря переходят на сторону северян. Внутренне Марко - дрег возмутился такому решению, ведь среди этой полусотни наёмников могли быть те, кто убивал его родичей в родном посёлке
  Но я успокоил дрега, руководствуясь простым здравым смыслом. Всё-таки егеря - не ваалы, они в большинстве своём не приняли религию ассанов, за что были презираемы гордыми магами культа. А на войне, как на войне, единственный сбежавший пеннод тоже, наверное, проклинает Марко, как убийцу своего народа. Бывшим пленникам выдали лишь лёгкие копья и щиты, пообещав, что каждый, кто докажет свою верность и храбрость, будет считаться аридом, а после окончания войны получит надел земли и часть военной добычи.
  Для дальнейших боевых действий Марко решил разделить отряд на три части. Действительно, не стоило шестью сотнями воинов одновременно наводить порядок в лесных посёлках. Каких либо крупных сражений не предвиделось, Марко рассчитывал просто захватить как можно больше поселений, где можно навербовать добровольцев, запастись провиантом и другими припасами, и вернуться в Аридон, пока ваалы связаны войной на юге. От пленных егерей стало известно, что ваалы срочно оттянули войска из Гриоли и Нуриара к Мидалльским горам, отбиваясь от племён гурров. Туда же ушла и часть егерей Засечи во главе с атаманом, так что на Истирском острове осталась едва ли полтысячи егерей.
  Вскоре один из отрядов аридов, около трёх сотен воинов и десяток ургов, ушли на северо-восток, где, со слов местных жителей, было много свободных поселений, для завоевания этой территории и приведения её в подчинение Аридону. Где-то там, на северо-востоке, находилась страна, которой управляли женщины-ведьмы. Отряду было поручено собрать сведения об этой стране, разузнать её точное расположение и дорогу в эту страну.
  Кроме этого, Марко рассчитывал, что его воинам удастся найти и приручить стада ургов, которые кочевали в лесах и степях между реками Дожа и Сайга. Для помощи в этом деле и были отправлены с отрядом несколько "домашних" ургов, если так их можно назвать. Около сотни воинов оставались в завоёванном посёлке гарнизоном. Они должны были обследовать окрестные леса и навербовать добровольцев, ожидая обоз с железом из Остряка. Марко же, с тремя сотнями воинов, остальными ургами и всадниками, направился на юг, через Истир, к верховьям реки Нур.
  В первом же следующем посёлке, который встретился на их дальнейшем пути, гарнизон егерей сдался и добровольно перешёл на сторону аридов. Один из них рассказывал:
  - Нам говорили, что на севере живут чудовища, дикари, которые поедают пленников. Но мы увидели рыцарей в сверкающих латах, и поняли, что ваалы нас обманывали. А ещё больше нас убедило то, что на вашей стороне уже сражаются такие же егеря, как и мы...
  ...Книга Наина
  Деяния.
  Глава 16.
  1.Использование Силы духа для покорения динуров. 7. Марко внушает егерям.
  Подошёл Марко со своим воинством к городу динуров, имя которому Ловид. Заперты были ворота и летели стрелы и камни в аридов.
  2. Много было в городе воинов-егерей, и начальником там был Ваал.
  3. Стал Марко напротив ворот города и позвал Духа, соединившись с ним и вобрав в себя его силу. И сотворил Боевой Дух знамение, по мановению руки Марко упали городские ворота, и вошли воины в город.
  4. Нет в мире ворот и запоров против силы Духа.
  5. Привели к Марко жреца, и сказал Дух: противен мне человек, который не только слеп сам, но и берётся учить других, ослепляя. И казнил жреца, чтобы не потеряли зрение ещё много людей от него и не пострадали.
   ...
  7. Увидели егеря, что упали городские ворота по желанию одного только духа Марко, и пришли к нему и поклонились. И открылись их глаза, вошла в них сила Боевого Духа.
  Симос напряженно следил за допросом и внутри него волны животного страха чередовались с горячим возбуждением, чем-то болезненно приятным и отвратительным одновременно. Тамира пришла в неистовство, она хрипло рычала, оскалив зубы, иногда переходя на пронзительный визг. "Чёртова фурия!" - думал про себя Симос, наблюдая, как эта женщина рвёт пленника и себя, всё больше впадая в транс. Багровые отблески огня плясали на стенах палатки, на орудиях пыток и чудовищной фигуре с всклокоченными волосами, совершающей дикий кровавый танец...
  Когда все вышли из палатки, Тамира сначала долго возилась в углу, Симос видел, что она втирает себе в дёсна тот самый порошок из коробочки. Затем, передёргиваясь всем телом и довольно потягиваясь, она подошла к пленнику, опёрлась на руки возле его головы и ласково зашептала ему на ухо:
  - Сладенький мой, ты оборотень? Зверь? Пил кровушку? Кровушка вкусная. Возбуждает. Расскажи мне. Не хочешь? Не хочешь? Сейчас мы посмотрим, какой ты зверёныш. А меня хочешь?
  Но связанный пленник только смотрел выпученными глазами на оскал Тамиры и мычал нечто неразборчивое. Тамира продолжала мурлыкать, как кошка, которая играет с мышью, запуская когти ей под шкуру. В её руках появился кинжал, которым она начала срезать одежду пленника. Отбросив последний лоскут, прикрывавший мужское достоинство парня, Тамира, всё ещё продолжая игру, взялась рукой за плоть.
  - Посмотрим, какой ты зверёныш. Ты что, меня не хочешь? - Тамира другой рукой сбросила с плеч плащ, демонстрируя пленнику свои груди. - Посмотри, разве плохая подружка для зверя? Хочешь меня укусить?
  Она приблизила свои голые груди к лицу парня и стала водить сосками по его губам.
  - Не хочешь. Ты меня не хочешь? Тварь, гавно!! - завизжала Тамира и влепила пленнику несколько увесистых пощёчин, вцепилась ему в глаза ногтями. Симос вздрогнул от её пронзительного крика. Первая часть спектакля была окончена.
  Тамира вцепилась в голое тело пленника и стала его рвать и грызть зубами. Её голые груди продолжали свободно болтаться, а она по кусочку отрывала кожу, плоть, прижигала раскалёнными щипцами, всё больше возбуждаясь и входя в экстаз...
  Ранним утром окровавленный кусок мяса, ещё живой, но со снятой частично кожей, отрезанными половыми органами и выколотыми глазами, который ещё недавно был парнем по имени Патар, вытащили на площадь. Здесь уже приготовили заострённое бревно с перекладиной, выкопана яма.
  Симосу подвели его лошадь, он сел верхом и выехал к толпе местных, которые, завидев старшего жреца, стянули шапки и склонились в низком поклоне.
  - Тёмные силы плетут свои сети! Придут оборотни и вампиры и утащат ваших детей! Сегодня мы поймали одного. Этот человек - оборотень! - Симос выкрикивал слова, глядя, как под лесом плывут клубы тумана. Мелкий дождь продолжал моросить. - Он пил вашу кровь и распространял заразу, которая пришла в нашу благословенную страну из тёмных болот на севере! Светлый лик Ваалара отвернулся от нас. Но мы всадим в сердце оборотня осиновый кол! Ассана Ваалар!
  - Ассана Ваалар! - нестройно повторили за Симосом жители посёлка и воины. Симос махнул рукой: - начинайте!
  Воины уже привязали Патара за обе ноги к лошадям, направив остриё бревна ему в задний проход. По команде Симоса хлестнули лошадей, они пошли, натягивая тело Патара на остриё бревна до самой перекладины, а затем поднимая бревно вместе с телом. Вскоре орудие казни уже укрепили нижним концом в яме, а на острие "кола" неподвижно висел труп. Кто-то просчитался с высотой перекладины, острый край бревна пробил пленника насквозь, выйдя где-то возле шеи....
  Симос не стал дожидаться конца казни. Собрав десятников, он отдал приказание выступать. До следующего посёлка два дня пути.
  20. Засечь.
  Истир вытекал из болот по нескольким проходам между скалами, бурля и пенясь, и устремлялся в долину, успокаиваясь в своём течении, принимая в свои воды притоки множества речушек и ручьёв. На много дней пути по обоим берегам реки поднимался могучий лес, иногда смыкая свои вершины над водным потоком. Вынеся свои воды из вековечного леса, Истир широко разливался по равнине, омывая цветущие луга и перелески, иногда оставляя посреди водной глади небольшие песчаные островки. Ещё не успев, как следует, разлиться вширь, недалеко от места своего расставания с лесом, Истир выгибал крутое колено, обходя и омывая обрывистый берег, поросший соснами и запуская с другой стороны возвышенности небольшой ерик, поросший камышом. У берега качались привязанные лодки, стояло пару больших ладей. Среди сосен возвышалась высокая дозорная башня, стояли деревянные и глиняные курени, конюшни, кузнецы, несколько больших домов. Гора была обнесена частоколом, через ерик проложен мост, упиравшийся в деревянные ворота, защищённые двумя сторожевыми башнями. В центре располагалась большая вытоптанная площадь, с помостом посередине. Здесь когда-то остановились первые переселенцы, идущие на север, основали поселение. Но многие войны и походы не оставили здесь мирных жителей, хлеборобов и пастухов. Это был сугубо военный лагерь, древняя стоянка воинов, наёмников и бродяг. В окрестных краях называли это место Засечь.
  Неизвестно, почему оно получила такое название. То ли от древнего способа обороны - ограждения крепости частоколом, "засекой", то ли от обычая разбойников преграждать путь купцам поваленным деревом, чтобы получить неподвижные мишени для стрел - не знает никто. Но это название укоренилось в обиходе жителей приграничья и стало обозначать отряды егерей, разномастную и разношерстую братию, вооружённых захваченным в бою оружием. По большому счёту, егеря всегда были наёмниками, готовыми служить любому, кто больше заплатит. В Засечь приезжали послы от разных князей и королей, глашатай выходил на главную площадь - майдан, и кричал сбор. Из куреней в Засечи и окрестностей на майдан собирались "рыцари". Объявлялось, что такому-то владыке требуется сотня или две воинов и назывались условия, цена. Егеря кричали "любо!" и выходили в сторону, где заказчики выбирали себе нужные количество наёмников.
  В Засечи весьма терпимо относились к религиозным убеждениям егерей, это было непременное правило для многочисленных "рыцарей", как они сами себя называли. Старшина и егеря побогаче, те, кто войнами и грабежом скопил себе на хуторок в долине, давно приняли культ Ваалара, отправляли на жертвенники пленников и слуг. Недаром в Засечи постоянно находились жрецы-ваалы, стоял жертвенник и их небольшой храм. Но здесь им противостояла могучая сила - майдан. Голос ваалов часто тонул в оглушающем крике - "не любо!" из тысячи глоток на площади, звон оружия заглушал страстные проповеди о "вечном и всемогущем". Ассаны терпели Засечь, чтобы не распылять дорогостоящую храмовую гвардию и регулярную армию на пограничную службу. Они исподволь контролировали численность егерей, недавно введя "реестры", списки егерей. Всех, кто не вошёл в списки, считали крестьянами и заставляли сдавать оружие и работать на государственных фермах. Но желающих сдать оружие находилось мало, егеря уходили в леса, основывая новые посёлки или просто разбойничали на дорогах.
  После завоевания Гриоли ассаны построили на Истире, чуть ниже Засечи, речной порт и крепость Капар. Сюда свозились из завоёванных на северо-западе стран богатства и рабы, шли караваны "слуг Ваалара", здесь грузились на речные суда войска, перебрасываемые из Гриоли для войны с гуррами. В Капаре стоял сильный гарнизон для охраны этого важнейшего порта, постоянно располагалось несколько подразделений храмовой гвардии - вооружённых до зубов вааловских фанатиков из числа "слуг Ваалара". Капар сразу уменьшил значение Засечи, так как раньше именно у причалов лагеря егерей разгружались суда купцов, отправляясь дальше в Гриоли, зачастую прося конвой и рассчитываясь за стоянку и охрану звонкой монетой. Теперь купцы не доходили до Засечи, выгружаясь в Капаре. Это значительно подорвало тёплые отношения между ваалами и егерской старшиной. Поговаривали, что атаман Бурый и старшины готовы даже договориться с гуррами, чтобы только вернуть свои привилегии. Но началась война на юге, и атаман ушёл с большей частью егерей защищать ассановские города в Мидалльских горах. Ваалы вербовали всех, кто не занят на службе в гарнизонах, но часть егерей из Засечи скрылось на время набора и отправки войска. Теперь они собрались в обезлюдевшей Засечи, сотни три, упиваясь вином и ожидая, что будет дальше.
  Отряд Марко подошёл к Засечи значительно укреплённым и многолюдным. Из посёлков и селений, встретившихся по пути, удалось пополнить запасы еды, к отряду присоединились много добровольцев и егерей. Сейчас отряд насчитывал около шести сотен воинов. Два посёлка пришлось брать штурмом, от одного даже было принято решение отступить, так как воины скрытого в оврагах и скалах укрепления упорно держали оборону, не поддаваясь ни на какие переговоры. Расположение крепости было выбрано очень удачно для её защиты, чтобы её захватить, пришлось бы положить не одну сотню воинов. Соразмерив результат захвата крепости и возможные потери, Марко приказал идти дальше, оставив "злой городок" с миром.
  Человек сто пленников из сопротивляющихся посёлков было отправлено под конвоем в Остряк, для работы на шахте. В отряде находилось полторы сотни егерей, изъявивших желание сражаться на стороне аридов. К отряду присоединилось около полусотни конных воинов, впереди отряда разъезжали всадники на закирах, тяжело ступали закованные в броню урги, закинув на плечо тяжеленные булавы и секиры.
  Марко остановил отряд на подступах к Засечи. Взвесив для себя все "за" и "против", он приказал отряду ждать, отдал необходимые распоряжения на случай штурма Засечи и уехал вперёд, взяв с собой лишь двух опытных воинов - гриолов и человек пять егерей, заслуживших доверие. Кроме этого, делегацию скрытно сопровождали разведчики, которые должны были известить отряд в случае неудачи переговоров. Марко отправился в Засечь.
  Возле ворот Засечи аридов встретили заспанные стражники, выставившие свои опухшие лица из смотрового окошка башни. Услышав, что прибыло посольство звать егерей "на поход" и получив "мыто", золотую монету, они безразлично открыли ворота и пропустили прибывших, обдав их винным перегаром. Здесь не ждали нападения с севера, иначе такую беспечность нельзя было объяснить. Марко шагом ехал улочками Засечи, встречные егеря останавливались и рассматривали гостей, окликали знакомых из пяти сопровождающих.
  - Куда поход? - спрашивали многие и скоро позади Марко пошла толпа, направляясь за ним к майдану.
  Ступив на площадь, Марко дождался глашатая и, по традиции, опять вручил ему золотую монету. Третью монету он должен был отдать писарю, который провожал гостя и "будил" атамана, то есть докладывал о прибытии вербовщика. Но атамана не было в Засечи и Марко совершенно не собирался общаться с каким-нибудь забитым старшиной под присмотром вааловских жрецов. А они, кстати, были уже здесь. Услышав, что на майдане собирается толпа, из храма на площади выглянули несколько лиц и вот уже к Марко медленно и чинно подходят человек пять в желтых балахонах. Предвидя такую ситуацию заранее, один из егерей, прибывших с Марко и раньше знакомый с глашатаем, тихо вручил ему ещё несколько монет и глашатай со своими помощниками ударили в литавры, собирая егерей на площадь, не дожидаясь позволения старшины.
  Большинство оставшихся в Засечи егерей были готовы сейчас уйти в любой поход, чтобы избежать расплаты за укрытие от призыва на войну. Слух о прибытии "покупателя" моментально проник в хижины и курени, на майдан бежали егеря, одеваясь на ходу, не дожидаясь сигнала литавр. Через несколько минут перед помостом уже стояла плотная толпа.
  Наступил момент объявить о своих намерениях, егерей собралось уже много, а ваалы приближались. Показались богато одетые егеря, через пару минут его могут заставить пойти к старшине. Марко запрыгнул на помост и начал говорить.
  - Я пришёл к вам, славные егеря, чтобы собрать воинов на поход! - набрав воздуха в грудь, как можно громче начал выкрикивать Марко. - Даю половину военной добычи и пашню после войны каждому своему воину! У меня уже есть сильная армия, которая победит своих врагов. У нас много оружия, хороший запас провианта, нас поддерживает народ. Каждый день в мою армию приходят добровольцы. Много егерей присоединились к моим отрядам! Мы боремся за волю и справедливость! Собирайтесь в поход, егеря!
  За спиной у Марко стали его воины, прикрыв сзади своими телами. Сейчас он объявит, с кем придётся воевать егерям, и в него могут полететь стрелы. Ваалы напряжённо следили за происходящим, но пока не вмешивались.
  - Вы доблестные рыцари, свободные и отважные. Только ветер да волна подруга вольному стрелку! Пошли со мной, на волю! Хватит голодать и гнуть спину. Свободных рыцарей держат за псов! Пусть они почувствуют, что такое егеря!
  Старшины стали недоуменно переглядываться, а цепкие глаза ваалов приковались к Марко, загоревшись догадкой, куда клонит этот безбожник. Но среди егерей прошёл одобрительный гул, послышались множественные крики "любо!", "на поход!", и даже "бей ваалов!". На площадь сбегались опоздавшие, крик нарастал.
  - Меня зовут Марко, я - король Аридона! Кто со мной, становись в сторону! Прочь вааловское отребье! Пусть командуют у себя дома, а не в Засечи! Здесь каждый сам себе хозяин и господин! За волю, за родную землю!
  По толпе прошлось недоумение, каждый начал соображать и вспоминать, где такая страна - "Аридон". Но Марко уже удалось распалить давнюю тягу егерей к вольной жизни. Им засветило нечто такое, на что всегда надеялся каждый бродяга - быть хозяином и господином.
  - Против кого же ты воюешь? - раздался зловещий голос одного из старшин. Марко видел, что толпу разгорячённых оборванцев по направлению к помосту рассекают десятка полтора хорошо одетых и вооруженных воинов. "Сейчас меня будут брать в плен" - подумал Марко и бросил в толпу:
  - Егеря, хватит ползать на брюхе перед ваалами! Бейте желтопузую сволочь! Я Марко, король Аридона, северного королевства! Я воюю против ваалов!
  В это время возле помоста уже началась потасовка. Егеря, которые пришли вместе с Марко, заступили дорогу стражникам и те обнажили мечи. Шум толпы перешёл в рёв, зазвенели клинки, в край щита, которым один из гриолов прикрыл Марко, ударилась стрела. Марко спрыгнул с помоста и оказался лицом к лицу с желторясыми жрецами, которые добирались к нему со своими кривыми мечами. Марко видел, как плечистый ваал рубанул сзади одного из пяти егерей, сдерживающих натиск стражников.
  - Ариды, вперёд! - бросил клич Марко и пошёл в атаку на ваалов. Рядом уже звенели клинками гриолы. Марко принял на свой меч встречный рубящий удар ваала и отбил второй кривой клинок, направленный в грудь. Сделал выпад вперёд, но остриё скользнуло по жёлтой хламиде, натолкнувшись на железо. "У них кольчуги под рясами!" - понял Марко, отбил ещё удар, приблизившись к одному из ваалов, и, опустив его меч ударом снизу, схватил его свободной рукой за капюшон, закрывающий лицо, потянул вниз. Марко стал таскать жреца перед собой, не выпуская капюшон и не давая ему разогнуться, закрываясь согнутым и раскоряченным жрецом от наседающих ваалов.
  В это время к помосту хлынула толпа егерей, противники потерялись между разгорячённых тел. Марко заметил между спинами и руками, как чья то секира опустилась на покрытую капюшоном голову и жёлтое окрасилось красным. Потянув сильнее на себя жёлтую ткань "своего" жреца, коротко размахнулся мечом и рубанул туда, где заканчивался воротник и начинался капюшон.
  Ваалов у помоста прикончили быстро, толпа егерей теснила группку своих стражников и старшин к краю площади. Какой-то беднейший егерь, голый по пояс, отчаянно вопя, повёл своих товарищей в атаку на вааловский храм, но получил оперенную стрелу в голую грудь, замолчав навеки, так и застыв с открытым ртом и выпученными глазами. В храме быстренько захлопнули двери, из верхних окон полетели стрелы.
  Марко вспрыгнул опять на помост и огляделся. Площадь бурлила людскими водоворотами, ревела сотнями глоток, кого-то били, возле помоста валялись жёлтые грязные трупы.
  - Егеря, любо ли вам ко мне на службу?! - изо всех сил закричал Марко, стараясь перекричать гул толпы.
  - Любо! - нестройно закричали ближние к помосту, и на фигуру на возвышении опять обратились многие взоры.
  - Я не слышу вас, егеря! Люба ли вам моя служба?!
  - Любо! - закричала теперь уже почти вся площадь.
  Марко вдохнул и в третий раз закричал:
  - Я не слышу! Любо ли Вам?!
  - Любо!!! - в едином порыве рявкнула Засечь, так, что даже птицы испуганно повзлетали над Истиром.
  - Пехоте строиться по десяткам и сотням, конные налево, лучники вперёд! - начал подавать команды Марко, и толпа зашевелилась, потекла людскими ручьями, расставляясь на десятки и сотни....
  Вааловский храм сожгли, прикончив выскакивающих из дыма жрецов копьями, стражников и старшин разоружили, затем опять отдали им оружие и поставили в общий строй, кроме троих богатеев, которых обиженные ими егеря под шумок зарезали. Всего в Засечи было поставлено в строй две сотни пехоты, сотня лучников и полсотни всадников.
  21. Битва у Капара.
  Соединённое войско аридов и егерей продвигалось на юг берегом Истира, направляясь к Капару. Невдалеке, на водной глади реки, то показываясь из-за деревьев, то скрываясь, скользили три ладьи и около десятка больших лодок, обнаруженных на пристани у Засечи. Марко ехал на лошади посреди войска, дыша запахом лошадиного пота и пылью, поднимаемой сотнями ног и копыт, и размышлял о дальнейших действиях. В его распоряжении было две сотни аридов, лучников и пехотинцев, хорошо вооружённых и обученных, десяток ургов да два десятка закиров, на которых можно было положиться в бою. Четыре сотни добровольцев из пограничных посёлков тоже едва ли побегут перед ваалами, но они гораздо хуже вооружены и не приучены к строю. Егеря же, которых у Марко было четыре сотни, солдаты умелые и опытные, но в основном в грабежах захваченных городов, они разбегутся первыми.
  В Засечи егеря рассказывали, что Капар - хорошо укреплённая крепость, обнесённая каменной стеной, правда, достроенной только наполовину. Те из егерей, которые недавно побывали в этом городе, утверждали, что сейчас там гарнизон не больше двух сотен храмовой гвардии и ещё двух сотен наёмников, егерей и кочевников - тастов из восточных степей. В городе есть боевые колесницы, если их ещё не забрали на войну с гуррами, на стенах установлены метательные машины. Но больше всего егеря боялись "боевой" магии ваалов. Поговаривали, что жрецы на поле боя насылают на своих врагов оцепенение, и их воины, не спеша, ходят между рядами противников и рубят головы. Говорили так же, что ваалы могут силой магии заставить вражеские полки сражаться друг с другом, могут наслать непреодолимый страх на врага, либо усыпить воинов прямо на поле боя.
  По всем канонам стратегии этот поход был чистым безумством. При штурме крепости поляжет добрая половина (если только половина, а не всё!) войска. Причём наибольшие потери будут среди тех, кто первым пойдёт на штурм - аридов. Егеря надеются отсидеться сзади, ворваться в город по трупам аридов и быть первыми в грабеже, если Капар удастся захватить. Но, даже захватив Капар, его было не удержать, не будет достаточно сил. Единственный выход - захватить город хитростью, воспользовавшись тем, что ваалы не ожидают столь дерзкого нападения, взять всё возможное ценное, а остальное - уничтожить, ослабив тем самым позицию ассанов в регионе.
  Напасть на Капар Марко подтолкнули егеря. Для них было очень заманчиво руками аридов разгромить эту крепость, стоявшую, как кость в горле засечьской вольнице, да к тому же дорваться до складов и храмов, где хранились многие запасы, вывезенные из Гриоли и других областей. Уже идя к Капару, егеря возбуждённо переговаривались, рассказывали друг другу, кто какие богатства видел в городе. Марко уступил стремлению егерей ещё по причине того, что сейчас, после весеннего сбора, в Капаре (опять же со слов очевидцев), скопилось множество "слуг Ваалара", которых готовили к переправке водным путём в столицу и другие крупные города.
  - Влах, собери добровольцев, человек сорок, помоложе, и человек десять самых сильных бойцов. Вы войдёте в Капар первыми. - Марко пристально посмотрел на своего товарища. Влах изменился за время походов. Это уже настоящий воин, с уверенным взглядом и твёрдой рукой, спокойный и хладнокровный. Где-то в лесных посёлках потерялась его горячность и легкомыслие, пот и кровь сделали своё дело, превратив юношу в мужчину. На войне взрослеют рано. Влах выполнит сложную задачу.
  К полудню задул свежий ветерок, нагоняя небольшие волны на причал, посыпался мелкий дождь, два дозорных корабля, пришвартованных у берега, стали раскачиваться на волне, хлопая по воде окованными медью носами. К загруженному лодками причалу медленно подплывали три тяжело груженые ладьи, загребая правым рядом вёсел, стараясь боком вырулить к причалу. На них уже были видны жёлтые капюшоны жрецов, перекликались егеря, разматывая швартовочные канаты. Стражники на причале наблюдали за ладьями, опершись на длинные копья. Прибыл ещё один сбор "слуг Ваалара", по-видимому, успешный, вон сколько "сонных" выгоняют егеря на причал, начали сгружать какие-то мешки. Только что-то не видно красавиц, всего несколько фигур, накрытых покрывалами. Наверное, разбежались по лесам эти дикарки, не хотят, чтобы на них посмотрели бравые стражники. Жрецы торопливо выстраивали "слуг", воины подняли на плечи тяжёлые мешки и караван прибывших стал подниматься в город, минуя ворота у подножия береговой башни ....
  Стража у главных ворот города была усилена, каждого входящего или въезжающего строго расспрашивали, кто он и откуда. Вчера в Капар дошли слухи, что Засечь взбунтовалась, егеря разрушили храм, убили жрецов. Недаром говорили, что наступают последние времена, божественный лик Ваалара скрылся от нас....
  Стражники стояли плотной толпой у ворот, напряжённо всматривались в окрестности дозорные на башнях. На улице, ведущей из города, показалась процессия "слуг Ваалара", возле которой вышагивали жрецы в своих жёлтых рясах. Стражники удивлённо уставились на них, не понимая, зачем жрецам выводить их из города. Первые из процессии уже подошли почти вплотную к стражникам, это были рослые егеря, которые несли какие-то мешки. Внезапно позади процессии раздался какой-то крик, затем ещё и ещё, до стражников долетело слово "враги!".
  Но было уже поздно. Передние сбросили мешки, в которых оказалось оружие, и бросились на стражников. "Сонные" слуги Ваалара проснулись, схватив мечи и секиры, и рванули на верхние этажи башен, к воротам, сметая стражей. Даже "жрецы", сбросив жёлтые тряпки, оказались в броне, заняв оборону со стороны города. А по равнине перед Капаром уже мчались к воротам огромные клювастые птицы с всадниками на спине, скакали конница, показалась россыпь пехоты....
  Закиры ворвались в открытые ворота Капара, столкнувшись с отрядом храмовой гвардии, который смял переодетых "слуг Ваалара" со стороны города и почти добрался до ворот, стремясь их закрыть. Закиры вклинились в строй гвардейцев, разя их могучими клювами, подбрасывая в воздух, сбивая с ног мощными лапами. Но через пару минут атака захлебнулась, вокруг закиров сомкнулся круг щитов, гвардейцы рубили лапы закиров, поражали грозных птиц копьями сзади, против брони из перьев. Подоспела немногочисленная конница аридов и смяла гвардейцев, соединившись в ближнем бою на улицах с остатками закиров. Многие всадники на закирах уже были сбиты, но птицы продолжали убивать, разбивая щиты и шлемы, вытягивая клювами из окон упирающихся лучников. А защитников крепости прибывало всё больше, они погибали десятками, но добивали птиц и всадников.
  Когда пехота аридов и егерей, наконец, добежала до ворот, они ещё были открыты, но всадники погибли почти все. Марко ворвался в крепость одним из первых, увлекая за собой аридов и егерей. Вал пехоты прошёл по кровавому месту сражения закиров, добавляя новые трупы к уже лежащим, сражение перебросилось на улицы города, некоторые защитники которого, не успев принять бой, уже были увлечены толпой бегущих от ворот. В город входили урги, возбуждённо оглядывая груды свежего мяса.... Капар был взят.
  В длинном бараке ариды обнаружили около двух сотен "слуг Ваалара". Здесь стоял визг и стон, несколько окровавленных жрецов, вооружённых ножами, поспешно хватали жертв и резали им горло. Мясников остановили, утыкав их стрелами, выволокли на улицу и разорвали на части.
  Дольше других сопротивлялись жрецы в главном храме. Уже весь город был захвачен, пылали пожары, на площади толпились пленные, а храм всё стоял, закрывшись толстыми чугунными дверями, поливая сверху стрелами. Здесь укрылись старшие жрецы в багровых рясах, много жёлтых и "избранные" храмовые гвардейцы. Урги попытались выломать дверь топорами, но отступили, оставив одного убитым под дверью. Марко приказал развернуть метательные машины, которые так ни разу и не выстрелили по нападавшим, и обстреливать храм. Обстрел длился долго, наконец, в стенах верхнего этажа появились пробоины и в них полетели зажигательные ядра, заготовленные на стенах для поджога осадных башен. В храме начался пожар, но никто из жрецов не покинул убежища, предпочитая смерть в огне, чем сдаться на милость победителям. Когда огонь почти сделал своё дело, и с верхних этажей прекратили стрелять, урги всё-таки выломали дверь, ударив в неё несколько раз головой каменной статуи Ваалару, снесённой на площади. Нескольких жрецов удалось захватить живыми, среди них одного в багровой рясе. Его Марко приказал пока охранять, а остальных отдал ургам, которые им тут же оторвали ноги и головы.
  Вечером следующего дня, предоставив сотникам и командирам заниматься разгромом Капара, Марко вызвал к себе пленника в багровом плаще.
  Он стоял перед ним, холёный и высокомерный, несмотря на обгоревшую изорванную рясу и кровоподтёки на лице. В его глазах читалась ненависть и презрение. Марко внимательно изучал его лицо. Насколько глубока вера этих людей? Насколько укоренилось осознание культа? Верит ли он в своего Ваалара, или это всё таки фетиш, приманка для толпы, скрывающая жажду власти?
  - Я не буду тебя спрашивать о военных секретах, о расположении войск и хранилищах золота. Не стану пыткой вырывать признание. Расскажи мне, ваал, о своём боге. Просвети дикаря, научи, что ты считаешь правдой. Вдруг учение твоего бога войдёт в мой разум, смягчит душу, и я раскаюсь. А может, я дам своим воинам и своему народу правду о твоём боге, ведь людям нужен бог, и приведу их в твои храмы. Расскажи, этим ты не унизишь свою гордость и не совершишь греха. Я обещаю не перебивать тебя и подарить тебе лёгкую смерть.
  Ваал пристально посмотрел на Марко и молчал. Затем всё-таки спросил:
  - Что же ты хочешь услышать, варвар?
  - Я хочу услышать то, что ты считаешь истинным учением, ради чего вы гоните на жертвенники людей, что объединяет тысячи жрецов и их слуг. Я хочу услышать учение о Вааларе.
  - Что ж, слушай, - презрительно проговорил жрец и начал рассказывать. - Изначально в мире правил Хаос, могущественный Савуран, безразличный ко всему и живущий всегда. В мире не было ни солнца, ни земли, ни чёрного, ни белого - только серое, медленно и неумолимо текущая река времени, борода Савурана. Добро было смешано со злом, и не знало добро, что оно - добро, а зло не подозревало о том, что оно - зло. Но сердце Савурана было живое, в нём жила могучая сила добра, которое не было подавлено злом. Сердце стучало в грудь Савурана, чистый и могучий дух просился на волю. И однажды дрогнул великий хаос, потому что добро вырвалось и засияло над серой рекой времени. Так появился Ваалар, всесильный дух добра. Но одновременно с ним появился Хийя, тёмный дух, потому что не бывает света без тени. Свет Ваалара победил темноту, запечатал её в глубинах времён, на самом дне Великой реки. Он стал освобождать белое от чёрного, доброе от злого, он разбудил реку времени, которая стала бурлить водоворотами и плескать волнами. Из речных камней Ваалар создал остров, земную твердь. На этом острове посреди реки времени воздвиглись горы, раскинулись моря, потекли реки. Из живых духов он создал деревья и траву, животных и птиц. А чтобы извечный холод не убил его творение, чтобы они видели и могли отличить добро от зла, Ваалар из части своего сердца создал солнце, луну и звёзды. Но бессловесные твари не могли возблагодарить Ваалара за его добро, они разбрелись по лесам и забыли своего создателя. И всесильный Ваалар сотворил людей. Из речной глины он вылепил их тела и вдохнул в них свой дух. Так появились люди. Ваалар отдал им весь свой остров, всю земную твердь и всё, что на нём росло и жило. "Берите, пользуйтесь, и цените Добро!" - сказал им Ваалар, и люди разошлись по острову. Они срывали плоды и ели мясо, одевались в шкуры и научились разжигать огонь. Но их память оказалась короткой, они стали забывать славить и благодарить своего создателя. Дыхание Хийи, воплощаясь в тёмные духи, выходило из реки, нашёптывало людям безумие, пугало и насылало болезни. Силам зла хотелось поклонения, и люди кланялись им, возводя мерзкие идолы и капища. Опечалился Ваалар и его лик затуманился. На земле наступили холода, сердце Ваалара с тоской смотрело на заснеженные поля и леса, не в силах растопить людские души.
  И послал Всемогущий на землю частицу своего духа, вложив её в уста пророка. Святой Фараид, почувствовав в себе силу Ваалара, стал проповедовать ассанам, избранному народу, готовому принять благость Ваалара. Из девяти углов мира стекалась к нему мудрость, концентрируясь в священном знаке Ваалара, девятиугольной пентаграмме. И те, кто услышал учение Фараида, стал обладать Силой, способной творить добро и искоренять зло. Так появились фараиды, дети и слуги Ваалара. "Пусть каждый народ, забывший своего создателя, отдаст своих детей, рождённых в грехе, принесите их на жертвенник и заберите их силу" - говорил пророк Фараид. "Эта сила - суть духа Ваалара, вложенного в презренные глиняные фигурки, пусть она служит возлюбленному богом народу, пусть стократ увеличит Силу, данную ассанам". Каждый раз, когда дух уходит из врага, фараиды ощущают мудрость Фараида, дар Всемогущего Ваалара.
  Фараид говорил, и его устами говорил Ваалар: "придёт время, и силы зла соберутся в одно, тысячи тысяч духов зла заключатся в Зверя". А ещё он говорил: "вы узнаете о его приходе, когда поникнет Сила". Но Зверь не вечен, его можно победить. Я не боюсь тебя, Зверь. Будешь ты поражён и низвергнут, и засияет для нас сердце Великого и Всемогущего Ваалара! - закончил жрец, засияв глазами и гордо выпрямившись.
  Марко выслушал эту легенду молча, удивляясь некоторым удивительно точным образам, почти совпадающих с другим учением, которое возникнет где-то во времени через миллионы лет.... Они творят добро для себя, выплёскивая тень этого добра - огромное зло на головы других народов.
  Марко выполнил своё обещание, и жреца постигла лёгкая и быстрая смерть.
  Капар пылал, между пожарищ суетились и бегали люди. На пристани грузили в лодки всё ценное, лодки уходили на север, в Засечь. Марко выполнил обещание, егеря получили половину добычи. Три дня уничтожался и грабился Капар. Местные жители и пленные под конвоем егерей разрушали стены, ломали всё, что не горело, а остальное предавалось огню. Марко приказал не оставлять камня на камне от города, построенного для человеческого жертвоприношения империи Ассанов.
  Пленников и часть жителей Капара, причастных к сбору "слуг Ваалара", отправили на север под конвоем аридов и егерей, нагрузив поклажей военной добычи, гоня перед собой стада скота. Туда же отправили и самих бывших "слуг", юношей и девушек, так как в родные посёлки и города для них путь был заказан. Теперь для них родным городом будет Арид. Многие юноши просились остаться в войске, и Марко на это согласился, выделив их в отдельное подразделение и поставив командирами опытных десятников. Скоро это будут воины - "мстители", страх и ужас для ваалов.
  Основную часть добычи нагрузили на лодки и баржи и вместе с одним уцелевшим военным кораблём отправили с конвоем вверх по течению Истира, до самого Арида. На развалинах Капара остался небольшой гарнизон и мастеровые, которые должны были закончить разрушение Капара, сколько успеют до приближения ваалов, а затем, не принимая бой, отступить в Засечь.
  Глава 6.Оборотни
  22.В верховьях реки Нур
  Несмотря на военную хитрость, позволившую избежать прямого приступа крепости, отряд Марко понёс значительные потери. Погибло полторы сотни воинов. Почти полностью были уничтожены закиры, их осталось всего четыре, погибло трое ургов. Полегли и почти все всадники, но из конюшен и табунов Капара аридам досталось несколько сот лошадей, так что теперь в дружине имелось две сотни всадников, а вся пехота ехала на повозках, тоже реквизированных в разгромленном городе и окрестных поселениях.
  После разгрома Капара, важного опорного пункта ассанов в северных провинциях, наступало соревнование во времени. Кто соберёт раньше силы, кто лучше подготовится к решительному сражению за североземье? А что такое сражение будет, Марко не сомневался. Всё будет решать количество воинов, их вооружение, талант военачальников и боевой дух. Нужно возвращаться в Арид, готовить основные силы, вооружать и обучать солдат. Остальныё силы должны собираться в гарнизонах, оставленных в завоёванных посёлках. Туда будут стекаться добровольцы из окрестных поселений, приходить обозы с оружием из Остряка. Когда наступит время, все они сольются в одну силу для решительной битвы.
  Часть егерей Марко отправил в Засечь с их военной добычей, оставив из них при отряде только сотню конных и сотню пехотинцев. Таким образом, отряд сейчас насчитывал пять сотен бойцов. Марко рассчитывал по пути из Капара в Арид, сделав небольшой крюк, пройти по верховьям Нура, чтобы расшевелить эту провинцию, пополнить отряд добровольцами и ускорить переселение племён на север. После этого можно было возвращаться по западному пути в Арид.
  Войско аридов растянулось на марше, мерно раздавался топот множества копыт, скрипели тележные колёса. Покачиваясь в седле, Марко ехал со своими воинами, думая о своём. Он стремился в Арид, к своему детищу, и всё время вспоминал Остряк, темнея душой. Аиза. Аиза.... Она там. Наверное, совсем меня забыла, обнимается дальше с этим своим мальчиком, поменяв любовь на труху.... А в голове складывались строки, неуклюжие, глупые, но в них находила выход любовь и боль.
  Как живётся тебе, милая, без меня?
  С кем растрачиваешь сердце, не любя?
  Сердце зимние завьюжины замели.
  Или жизненное кружево на мели?
  Может слёзы перевысохли - прочь из глаз!
  Больше звёздочные вышины - не для нас...
  
  Её уже нет. Была когда-то - прекрасная, нежная, светлая. А потом умерла. В тот весенний день, когда облетали цветы дикой вишни. Та, которая живёт сейчас где-то в Остяке - уже не она. Очень похожа, с такими же золотыми волосами, синими глазами, с её улыбкой, но не она. Почему же я не могу её забыть?
  Во мне две души. Марко опять где-то спрятался, лишь иногда проявляясь вспышками боли. Эта любовь, - моя, моя болезнь и мука. Стоило ли затевать это вселение, чтобы думать не о психологии религиозных культов, не об опыте победы человеческого духа над самим собой, а о синих глазах местной красотки.... Видимо, не всё учтено наукой, и не все тайны человеческой души разведаны....
  Всего за четыре дня конно-тележный отряд преодолел переход между двумя реками. Но слухи о том, что "великий (ого, уже великий! - подумал Марко, выслушивая разведчика) король Ардон" громит ваалов с огромной скоростью распространялась по провинции, передаваясь из посёлка в посёлок. Повторялось всё то же, что уже было в лесных посёлках приграничья: переговоры со старшинами, присяга на верность Аридону, пополнение отряда добровольцами. Основная масса крестьян Нуриара люто ненавидела ваалов, аридов они встречали, как освободителей. Недавно ваалы объявили, что в северных лесах появился страшный Зверь, превращающий своим дыханием людей в оборотней, вурдалаков и всякую прочую нечисть. Появились вааловские отряды "чистильщиков", или "святое возмездие", как они сами себя называли. По меткому выражению, эти "волки в жёлтых шкурах" попросту грабили посёлки, выгребая из крестьянских запасов всё, что осталось после сбора весенней подати. И горе было тому старосте посёлка, кто не мог указать на ведьму или оборотня. Его самого тогда объявляли оборотнем. Чистильщики пытали крестьян, жгли и сажали на кол.
  Аридам встретились несколько посёлков, где недавно побывал отряд "чистильщиков". И в каждом висели на кольях трупы, которые ваалы запретили снимать. В последнем посёлке они казнили совсем молодого парня. Его изувеченное тело висело на площади, пробитое насквозь острым колом. В посёлке чувствовалась смерть, день назад здесь убила себя дочь старосты....
  Её берегли и холили, единственную дочку. Задолго до "сбора слуг" прятали в лесах. Старый Фавон сам выкопал в лесу схрон, прячась от всех и копая ночью. Он устроил вход в дупле старого дерева, внутри обшил прутьями и берёзовой корой, смастерил лежак и печурку, запрятав дым под обрывистым берегом ручья. Когда приближался сбор, Фавон закутывал Зорину в шубы под квохтанье своей старухи отвозил в схрон вместе с глухонемой служанкой, уставив подземное убежище кадушками с едой и питьём. Но годы шли, и Зорина из девочки превратилась в девушку. Фавон присматривал жениха, но судьба распорядилась по-другому. Как-то, случайно проходя мимо схрона, Фавон заметил, что в нём кто-то есть. Спустившись вниз, он застал там свою дочь и какого-то хуторского парня....
  Зорина рыдала, размазывая слёзы руками, повторяя "я его люблю!", "я уйду к нему!". Фавон сначала кричал на дочь, даже хотел ударить, но уже поднятая рука не решилась, опустилась и замерла. Зорину закрыли дома, служанку на ночь ложили поперёк двери. Но этот парень стал бродить по ночам под окнами, звать Зорину. Фавон нанял мужиков, и хуторского поймали и здорово помяли. Но, отлежавшись, он опять пришёл под окно.
  Его поймали второй раз. Чтобы избавиться от "жениха" раз и навсегда, Фавон решил отдать его "чистильщикам", объявив оборотнем. Через два дня в посёлок вошёл отряд благоверного Симоса.
  Когда "чистильщики" ушли, Фавон долго не знал, как сказать дочери о том, что её воздыхателя больше нет. Но затем всё-таки сказал. "Я знаю" - спокойно ответила Зорина и в сердце Фавона закралась надежда, что всё уладится. А на следующее утро Зорина пропала. Её нашли через день, тело занесло течением Нура в рыбацкую сеть.
  Марко почему-то взволновала эта история, рассказанная поселковым старостой. Фавон трясся крупной дрожью, опустив плешивую голову. Его уже наказала жизнь за невинно пролитую кровь, отданного в руки палачей любимого Зорины. Он лишился того, что любил больше всего - дочери. Убивая парня, он убил и её. Но эта девушка.... Насколько нужно любить, чтобы вот так уйти, почувствовать, как над тобой смыкается вода, и холодная тёмная смерть вместо воздуха врывается в бьющееся в последней агонии тело.... Наверное, легко умереть на поле боя, почувствовав смертельный удар вражеского клинка или стрелы. Просто потухнет сознание, а дальше не будет ничего: ни страха, ни боли. Но ступить в воду, предвидя муку агонии, преодолеть свой инстинкт.... Её любовь оказалась сильнее смерти, а боль утраты сильнее агонии. Насколько же она любила! Среди множества человеческих душ, как бриллианты среди камней, иногда встречаются вот такие, горящие святой любовью. И когда любящая душа зажигает ответный огонь ещё в одной душе, возгорается могучее пламя Жизни, перед которым Смерть блекнет и теряет свою силу. Как жаль, что в той, которая осталась в Остряке, не загорелась искра, вспыхнула и потухла, прикоснувшись к ледяному сердцу....
  Через два дня, встретив ещё одно поселение после посещения "целителей", разведчики доложили, что в следующем посёлке стоит вражеский отряд. Ариды догнали вааловских "чистильщиков", побывавших в предыдущих посёлках. Отягощённые обозом с награбленным добром, ваалы двигались медленно, останавливаясь в каждом поселении для грабежа и расправы с "оборотнями". Марко дал команду скрытно и быстро окружить посёлок, разведчикам тихо уничтожить вражеские дозоры и посты.
  В совсем маленьком селении, скрытом в густом перелеске, стоял крик и плач, ревела скотина, между домами метались люди. "Целители" увлеклись грабежом и даже не позаботились выставить охрану. Как только пехотинцы рассредоточились в зарослях вокруг посёлка, Марко дал сигнал к атаке, и в посёлок ворвалась конница. Ваалы были застигнуты "на горячем", почти не оказали сопротивления. Добровольцы из посёлков, где успели побывать "чистильщики", убивали, не останавливаясь, разъяренных мстителей пришлось чуть ли не силой приводить к порядку. Вскоре в центре посёлка уже сидело, скрестив руки над головой, человек тридцать пленных "целителей", все, кого не успели растерзать добровольцы и местные жители. Их охраняли урги, рыча и облизываясь.
  В палатке, оборудованной под камеру пыток, захватили "благочестивого" Симоса и женщину - палача. С приспособлений для пыток сняли двух женщин, окровавленных и истерзанных, но живых, мать и её дочку, объявленных ведьмами.
  Посмотрев в глаза "благочестивому" и коротко с ним переговорив, Марко сразу принял решение. Этот бледный, как полотно, слизняк, которого била крупная дрожь, плакал и уговаривал его пощадить, пластаясь и ползая на коленях. По его ногам текла кровь, по-видимому, из лопнувших геммороидальных шишек. С отвращением отвернувшись от Симоса, Марко обратился к второй фигуре - женщине-палачу. Она безразлично и устало смотрела в пустоту, сидя на полу, куда её бросили конвоиры. Решив, что здесь так же не стоит особо терять время, Марко уже собрался отдать приказ, но вдруг женщина заговорила.
  - Ты пришёл вовремя. Убьёшь меня? Ты же тот самый Зверь, правда? Мы с тобой одной крови. Я тоже зверь, меня держали на цепи эти ублюдки. Я устала.... Устала дальше тянуть эту свою жизнь, просить, унижаться... Я была когда-то девочкой из благочестивой семьи. Меня разрезали, как свинью, на жертвеннике, я очнулась зверем.... Я мстила им, всем, грызла и душила. Возьми меня к себе? Я хочу на волю, я буду бежать рядом с тобой и убивать рядом с тобой. О, как я буду их убивать.... Возьми в палатке этой твари коробку с белым порошком. Это моя жизнь, моя цепь, на которой меня привязали.
  Не хочешь? Брезгуешь мной? Ну и ладно. Я устала.
  Тамира замолчала, а Марко задумался. Здесь не так всё просто. Эта женщина - тот самый оборотень, которого "чистильщики" искали в крестьянских посёлках. Она стала оборотнем, как и многие ваалы, отвернувшись от человеческой души и здравого смысла в угоду придуманного бога. Она подобна зверю, но зверь убивает, чтобы жить, а она убивала, чтобы убивать. И она стремится убивать дальше, ища в Марко поддержки для своей жажды крови.
  Я вдруг захотел эту женщину. Не Марко, а именно я. Окровавленную, грязную телом и извращённую душой, с её окровавленным ртом, голыми грудями, на которых запеклись подтёки, скапливаясь у сосков. С её хрипотливым низким голосом, и этими глазами, обещающими исполнение любых фантазий. От неё исходили жгучие волны сексуальности, вызывая такое же ощущение, какое вызывает струйка тёплой крови, щекотливо ползущая по плоти.... Что случится, если я сейчас овладею ею, её грудью и ртом? Ничего не случится. Случится семяизвержение. А ещё случится то, что я запачкаюсь в крови, которой покрыто её тело. И замараю свой дух в крови, которой покрыта её душа. Не стоит пачкать душу ради одного семяизвержения.
  Ваалар приказал творить добро, убивая. В этой женщине другая крайность - творить зло, но тоже убивая. А не проще ли просто жить, творя жизнь, не придумывая себе крайностей и религий....
  Долго не пришлось готовиться к казни, заострённые колья уже были разложены возле ям. Симос страшно кричал, когда острие кола вошло в его геморроидальные шишки, и когда его тело осело до перекладины, насадив кишки и желудок на остриё. Тамира умирала молча, по её голым ногам стекала чёрная кровь из разорванных колом внутренностей....
  Пленников построили в колонну, связав за шеи и руки, и погнали на север впереди отряда. Марко возвращался в Арид по западному пути.
  23. Изменники.
  Несколько женщин резали камыш на островках. Вода блестела солнечными бликами на заводях, хлюпала под ногами, покрывая голые лодыжки ряской, которая тут же присыхала, пачкая тело и холстину высоко подвернутых юбок. Парило немилосердно, из камышей и болотных трав поднимались кучи насекомых, прилипая к потному телу, забираясь под мышки и под подолы.
  - Чтоб тебя... - ворчала дородная молодуха, отмахиваясь от мелких кровососов, облепивших её толстые колени. - Так и норовит, прямо туда.
  - Что, прямо туда? - загоготали её подруги. - А вдруг этот комар - мужчина?
  - Нету здесь мужчин. Одни комары. Ущипнёт, попьёт кровушки - и в кусты. Никакого удовольствия!
  Новый взрыв хохота огласил болотную равнину, вспугивая из зарослей неисчислимые рои комаров и стаи болотных птиц.
  А плечистая молодица всё не унималась:
  - Загнали нас в болото, комаров кормить, никакой радости в жизни. Всё с какими-то железяками играются. Нет, чтобы с женой поиграться. Хочется праздника, чтобы музыка играла, танцы.... Ой, девки, искупаться, что ли? Вода, как парное молоко. - Она ухватила тяжёлую вязанку на плечо и понесла к берегу. - Вы как хотите, а я точно искупаюсь.
  День только разгорался, и они ещё долго нарезали упругие стебли, - материал для крыш и стен, топливо на зиму и подстилка на пол....
  Смех давно затих, и, вырезая восьмую, (или десятую?) вязанку камыша, та самая разговорчивая силачка спрашивала у своей небольшой светловолосой подруги, передавая ей срезанные стебли:
  - Как там этот, главный? Вестей нету? Говорили, что он там всех погромил и победил, скоро явится.
  - Почём я знаю? Почему ты у меня спрашиваешь? Я тут при чём. Пусть себе воюет. - Светловолосая всем видом показывала, что ей всё равно.
  Но ведь он же за тобой убивался. Что, всё, прошла любовь? - не унималась молодуха.
  - Да отстань ты. Нужен он мне, как собаке блохи. Пошутили, и хватит.
  - Но ты, я смотрю, времени не теряешь? Завела себе молоденького....
  - Это совсем не то. Мне с ним хорошо, ходит себе, ну и пусть ходит. Помогает, подарки дарит. Всегда рядом, поговорить можно, а то совсем тоска в этих болотах. Нравится мне, хорошенький такой, ласковый, умненький.... А вообще-то все мужики - сволочи, одного и того же хотят. Вон мой. Убила бы. Хорошо, что хоть редко появляется.
  К вечеру работа была сделана, мальчишки на лошадях с повозками повезли последние вязанки в посёлок.
  -Эх, говорила же, что искупаюсь! - заревела басом молодуха и, на ходу сбрасывая юбку, помчалась в воду, разбрызгивая толстыми ногами грязь мелководья. Её грузное тело упало в тихую заводь, как бомба, всколыхнув волнами кусты осоки. За ней, визжа и хохоча, держась за руки, в воду полезли другие.
  Светловолосая отбилась от крепкой руки, тянувшей её в воду вместе с подругами, и осталась на берегу. Пока они купались, она сидела на траве, смотря на бултыхающихся подруг и смеясь их проделкам.....
  Солнце, освещавшее беззаботных купальщиц, уже давно погасло, в небе взошла луна, разливая серебристый молочный свет на тёмные заросли вокруг того самого озерца. На берегу показалась одинокая фигурка, медленно идущая к воде. Она села на то же место, где сидела, наблюдая за резвящимися в заводи подругами, так же обхватила колени руками....
  Зачем я сюда пришла? Всегда всё делаю наоборот. Боюсь быть одна, а вот взяла и пришла сюда ночью. Выпроводила сегодня этого мальчика, почти прогнала, а хотелось побыть с ним ещё. Дома всё равно никого. Хотела днём искупаться, но почему-то не пошла вместе со всеми... Нужно быть такой, как все. Вон, моя подруга. Муж тянется, перебивается, где может, а ей всё нипочём, строит глазки всем подряд, - сильная женщина! А я слабая, бесхарактерная. Одно упрямство. О, упрямство у меня огромное. Зачем я оттолкнула его тогда, на празднике Маора? Сам виноват, мне с ним стало скучно. Вечно занят, вечно в голове какие-то планы, города, королевства.... Ну, и пусть строит свои города. Любовь.... У него любовь, а мне - беда. Он меня хотел посадить в клетку и кормить своей любовью с ложечки, ревновать ко всем подряд. Хватит, один меня уже засадил в клетку.... Хотя он тоже старается, чтобы у нас всё было, как у людей....
  Она разделась и, не спеша пошла в тёмную воду.... Луна блестела на её коже, играя на груди и бёдрах.... Вода поднималась всё выше, но она почему-то не чувствовала её холода, даже когда тёмное зеркало показалось у самого подбородка. Внутри всё сжалось, и чувствовалось только сердце, своё неугомонное сердце, заставившее её войти в эту черноту.
  "Ну и пусть!" - пришла в голову мысль, когда чёрная вода подхватила её и оторвала ноги от дна. Она судорожно схватила воздух и стала барахтаться обратно. Ноги нащупали дно и она стала опять на твёрдое. " Хватит, нужно быть такой, как все". "Я не утону. Хотя очень хочется".
  Аиза вышла из воды, и медленно пошла к посёлку, набросив одежду на мокрое тело....
  Четыре месяца прошло с тех пор, когда отряд Марко отправился в весенний поход. За это время была завоёвана большая часть территории северного приграничья, во многих посёлках теперь стояли гарнизоны, собирались и обучались воины. Из захваченного Капара и посёлков были вывезены в Арид огромные запасы, до сих пор баржи и лодки перевозили зерно и ткани, масло и вино, предметы роскоши и книги. На север тянулись стада и табуны, шли караваны пленников. Лишь недавно из Засечи прискакал гонец, который сообщил, что к развалинам Капара подошло войско ассанов и небольшой отряд, остававшийся на развалинах, отступил без боя. Ассаны подошли к Засечи, но штурмовать остров не решились, отступив обратно к Капару. Егеря догнали ассанов в поле, предварительно измотав засадами и обстрелами, и, напав ночью, уничтожили почти что тысячу храмовой гвардии. Теперь у Капара стоит другой отряд ассанов, намного больше, в Засечи не хватает воинов, чтобы отразить возможный штурм. Егеря просят помощи.
  Марко отправил в Засечь почти всех егерей и добровольцев под командой Влаха, оставшись с небольшим отрядом аридов, и продолжил свой путь в Аридон. Очень важно было сейчас объявить о создании государства аридов, установить власть и закон. Марко спешил сделать это до решающих сражений, нужно было дать людям символ, за который они будут погибать на полях войны. В Ариде Марко должен стать королём Аридона.
  Вскоре ариды подходили к оврагам и перелескам, где когда-то шестеро разведчиков из северной земли встретили отряд Крама. Отряд растянулся по зарослям, лошади ступали шагом, позади еле брели пленные. Впереди тропинка ныряла в овраг с крутыми склонами, на дне которого журчал ручеёк. Усталые лошади, зачуяв воду, насторожили уши, заторопились по глиняному спуску. Передовые уже спустились в овраг, когда внезапно послышался сигнал передового дозора об опасности. И в подтверждение условленного свиста - отдалённый крик и шум боя. Рядом свистнул рой стрел, осыпав тех, кто успел спуститься в овраг, вскинулись и отчаянно заржали раненные лошади, несколько всадников впереди стали сползать боком и падать с лошадей. Засада!
  - Засада! Назад! Оружие к бою! - закричал Марко, а из зарослей на откосах оврага всё вылетали стрелы, сбивая всадников с лошадей. Ариды стали разворачивать коней, чтобы вырваться назад, но из глубины оврага, блестя клинками, уже мчалась густая толпа, рубя всадников, прыгая сверху на крупы лошадей.
  - Ассана Ваалар! - раздавался боевой клич ассанов.
  Марко и те, кто ехал сзади него, не успели въехать в овраг. Части всадников удалось вырваться из низины, сгруппировавшись вокруг Марко. Но сзади показались вражеская конница, которая уже настигала отставший конвой пленников, рубя конвойных.
  Ариды спешно перевернули на бок несколько телег, успев устроить из них заграждение и развернуть копья в сторону атакующих ассанов.
  - Ассана Ваалар! - Круг нападающих замкнулся, пехотинцы из оврага сомкнулись с обступившей баррикаду конницей. Звенел металл, ржали кони, кричали ассаны, нападая на выставленные копья. Ариды сомкнули строй, спешившись и бросив бесполезных уже лошадей, отгородившись от нападавших по кругу положенными на бок телегами. Ассаны бешено атаковали, сами надевались на копья, умирая десятками и выбивая одного за другим оборонявшихся. Несколько ургов, оставшихся в отряде, размахивали секирами и булавами, круша шлемы ассанов и черепа. Марко пришлось тоже отчаянно махать мечом, рубя врагов, отбивая копья, направленные в него. В нём проснулась та самая боевая ярость, смешавшись со злостью и недоумением. Сами собой всплыли дреговские ругательства, каждая следующая мысль начиналась с бранного слова. Откуда здесь взялись ассаны? Ведь Крам и Марах должны были плотно закрыть долину, контролировать гриольские проходы.... Он даже не почувствовал, как в ногу впилась стрела, чей-то уже отбитый меч скользнул остриём по лицу, ещё одна стрела засела в плече....Через несколько минут перед строем защитников вырос целый вал из тел убитых. Ариды, заслонившись щитами, давя ногами окровавленные тела врагов и друзей, держали оборону.
  Когда первый вал нападающих захлебнулся и ассаны отошли, всаживая в днища перевёрнутых телег бесполезные злые стрелы, Марко стал оценивать ситуацию, выдыхая ртом горячий воздух за тележными досками. Ассанов много, долго не продержаться. Оглянувшись, он пересчитал взглядом своих воинов. Негусто. Нужно прорываться к лагерю Крама, иначе рано или поздно перебьют всех.
  - Отряд, слушай команду. Сомкнуть щиты, копья держать, урги вперёд. Прорываемся по левому берегу оврага. Вперёд, за Аридон!
  Ассаны не ожидали, что их противники могут выйти из своего укрытия. Под могучими ударами ургов рассеялась толпа лучников и ариды клином побежали по краю оврага, закрывшись сзади щитами. Пока ассаны собрались и кинулись в погоню, они успели отбежать уже далеко.
  - Лошади ассанов! - крикнул один из воинов, указывая на поляну возле дальнего конца оврага, где ассановские коневоды держали в поводу оседланных лошадей.
  - Вперёд! - скомандовал Марко, и через несколько минут пехотинцы опять превратились во всадников. Урги обступили Марко, тревожно вглядываясь и принюхиваясь к шуму погони.
  - Прорывайтесь лесом, по одиночке, к лагерю у той горы, - приказал Марко ургам, которые никогда не садились на лошадей. А остальным скомандовал: - Вперёд!
  Ариды гнали лошадей по крутым оврагам, перелескам и откосам, а сзади, за их спинами, мчалась конница ассанов. Но до лагеря было уже близко, вот показался частокол, ворота были закрыты. Ариды собрались у закрытых ворот, осаживая хрипящих лошадей.
  - Откройте, мы воины Аридона, за нами гонятся ассаны!
  Но ворота оставались закрытыми. В бойницах и над частоколом на аридов смотрели воины, но молчали, никто не спешил им помогать. Ассаны приближались, их лошади гремели копытами уже совсем рядом.
  - Уходите, вас предали! - раздался и оборвался крик из-за стены.
  У Марко опустилось внутри, в голову ударила кровь. Крам! Подлый наёмник! Предался ваалам.
  - В лес! Врассыпную! Пробивайтесь к северному проходу! - отдал Марко последнюю команду своим воинам, разворачивая и погоняя коня к лесу перед самым строем наступавшей конницы ассанов....
  ...Книга Наина.
  Деяния.
  Глава 19.
  1. Страсти. 9. Воскресение.
  Окружили враги Марко и ударили в спину, повергнув на землю. Связавши руки, привели к тёмному жрецу.
  2. Спросил жрец у Марко - ты ли тот, который проповедует Духа?
  3. И ответил Марко: Я тот, который несёт в себе Духа.
  4. И сказал Тёмный жрец: поставьте на горе заострённое бревно, вбейте перекладину и принесите в жертву этого человека. Пусть дух его медленно покидает тело, а мы будем вдыхать его страдания, и укрепимся и его смерть возрадует наших богов и наши сердца.
  5. Понесли воины на гору заострённое бревно и вонзили его в тело Марко. И пришёл Тёмный жрец и спросил: где же твой Дух? Пусть спасёт твоё тело.
  6. Мой дух во мне, и я воскресну.
  7. Твоя кровь льётся на землю, твои внутренности пробиты. Скоро пелена закроет твои глаза, и твой Дух умрёт вместе с тобой. Прийди к нашему богу, и твой дух будет жить вечно.
  8. Но не отвечал Марко, потому что смерть уже подбиралась к его сердцу. И сказал жрец: убейте его. И пронзил воин мечом сердце и печень Марко. И оставили мёртвое тело на горе.
  9. На третий день вернулся Дух в тело Марко. И встал он и пошёл, победив смерть.
  
  24. Айна.
  Когда-то здесь, в узкой долине у подножия горы, был посёлок, жили люди. Но от их домов остались только кучки камней, до сих пор засыпанные пеплом сгоревших крыш. Мало кто знал проход в это ущелье, зажатое с двух сторон исполинскими массами скал Предельных гор. Только случайный путник, зачем-то забредший между покрытыми мхом скалами, мог отыскать тропинку, прыгающую со скалы на скалу, ведущую всё выше. И когда, казалось, нет дальше пути, сплошные скалы, тропинка прыгала в сторону, в узкий проход, за которым открывалось пространство, поросшее деревьями.
  Айна со своей бабушкой Заине уже два года жили здесь, на месте разгромленного посёлка. Их тоже недавно сорвала война и беда с родных мест, они бродили по Гриоли, пока случайно не забрели сюда. В защищённой от ветра и скрытой от вражеских глаз долине они нашли уцелевшую хижину, а в зарослях нашлись несколько коз, облепленных колючками, по-видимому, сбежавшие в суматохе прошлых пожаров и грабежа посёлка. Весной зацвели изломанными и обожжёнными ветками сливы и яблони, на клочках плодородной земли между камнями пророс ячмень.... Несколько раз в долину заходили шуары, гриольские повстанцы, живущие в горах. Но они не тронули беженок, выпили козьего молока и ушли в свои горы. А вскоре опять наведались к хижине, возвращаясь откуда-то из долин, оставив на попечение женщинам раненного. Бабушка лечила шуара травами, но его рана воспалилась и загноилась, раненный вскоре умер. Шуары появлялись ещё несколько раз, но к двум беженкам больше интереса не проявляли.
  Сегодня с утра Айна с бабушкой Заине подоили и выгнали на траву коз, собираясь пойти поискать что-нибудь съестное на дальних огородах. С ними увязались, как всегда, несколько собак.
  - Они опять вытоптали мою грядку, - жаловалась Айна бабушке. - Пошли вон, проклятущие! - замахивалась она на лохматых, но те не спешили расстраиваться, лишь вежливо отходя в сторону, приветливо махая хвостами и скашивая на людей преданные глаза.
  - Надо меньше им было молока наливать да прикармливать, - ворчала бабушка.
  Они склонились над грядками и начали выдёргивать сорняки, бережно добираясь до плодов, случайно засеявшихся и выросших на бывших огородах.
  - Что это они нашли? - спросила Айна, указывая на собак.- Никак опять барсука загнали в нору.
  Собаки собрались вдалеке, возле выхода из ущелья и лаяли, нападая на кого-то в зарослях.
  - Пойду, посмотрю, что они там нашли, - сказала Айна и пошла к собакам, а Заине смотрела ей вслед, приложив ладонь к глазам, защищаясь от солнца.
  Айна подошла к собакам, которые, осмелев присутствием хозяйки, бросились впереди неё в кусты, выслуживаясь лаем. Айна раздвинула ветки и увидела то, на что лаяли собаки. На камнях лежал человек.
  - Бабушка Заине! - позвала Айна и подошла к неподвижному телу. Видно было, как он полз от скалы, оставляя на камнях кровавые следы. По-видимому, не найдя входа в ущелье, он спрыгнул с высоты, переломав себе ноги. Человек лежал лицом вниз, и в его спине торчало несколько обломков стрел.
  - О, святой Матуас! - воскликнула Заине, подойдя к месту грозной находки. - Не оставляет нас война, опять кровь и смерть. - Сколько же в него натыкали стрел, а был ещё живой, сам сюда дополз.... Да он ещё живой!
  Человек слабо зашевелился и затих, а женщины стали обсуждать, что с ним делать.
  - Ему осталось недолго, нечего тащить в долину мертвеца. Подождём немного, а как отойдёт - похороним здесь, такая у него судьба, - мудро рассуждала Заине. Но Айна ей возражала:
  - Бабушка, как ты можешь оставить человека умирать? Пусть ему осталось недолго, но нужно хотя бы перевязать раны, а вдруг он выживет?
  - Если хочешь, сама и перевязывай, мне некогда возиться с мёртвыми, надо полоть, а то зимой мы сами умрём голодной смертью, - заторопилась Заине. - Вниз мы его всё равно не дотащим, положи его, если хочешь, здесь, пусть лежит.
  Заине ушла, упрямо поджав губы, а Айна стала осматривать раненного. Это был ещё молодой воин, высокий, стройный, светловолосый. Его тело было ужасно изранено и избито. Айна побежала в свою хижину и вскоре вернулась, принеся всё необходимое. Она разложила костерок и вскипятила в горшке воду, разорвала на полосы кусок чистого полотна. Подошла бабушка Заине:
  - Что, он ещё не умер? Крепкий, однако. Давай сюда это полотно, разве так я тебя учила перевязывать рану?
  Раненного уложили на подстилку из травы, омыли и перевязали его раны, извлекли обломки стрел из его тела. На сломанные ноги наложили шины из палок, крепко забинтовав полотном. Когда его переворачивали, он открыл глаза, посмотрел на женщин и опять отключился, только иногда стонал.
  Ему влили в рот козьего молока, укрыли рогожей и оставили до утра. Айна вызвалась ночевать возле раненного, но бабушка строго её окликнула и сказала идти домой.
  - Я сама с ним посижу.
  Прошло пять дней, а израненный воин всё не умирал. Ночами с ним сидели поочерёдно Айна и Заине, грея на костре питьё из трав и вливая его раненному в рот, меняя перевязки и втирая мази в его раны. У него началась горячка, раненный бредил, в бреду всё повторяя какое-то имя - "Аиза"....
  Через пять дней раненого всё-таки перенесли в хижину.
  - Хватит этих ночных посиделок, - строго сказала Заине. - Давай рогожи, будем пробовать перетаскивать твоего прыгуна. Смотри, вон небо затягивает, скоро дожди начнутся.
  Раненного уложили на рогожи и, надрываясь, потащили к хижине, уцепившись за край соломенного плетева двумя коричневыми старческими руками и двумя белыми, девичьими....
  Проехавшись на соломенной подстилке по камням, ему стало хуже. Раны опять стали кровоточить, опять пошла кровь ртом, в груди, в пробитых стрелой лёгких, хрипело и булькало.
  - Ну, всё, теперь ему точно конец, отходит, - пророчествовала Заине, прислушиваясь к хрипам в груди раненого. За дверью бушевал ливень, прыгали со скал дождевые потоки. - Ну, и на скалах он бы не выжил под ливнем, и там бы умер, и здесь пришло ему время помирать.
  - Что ты, бабушка, такое говоришь, раньше времени хоронишь, а вдруг выживет! - печально и неуверенно отвечала Айна, глядя на муки раненого.
  - Говорю, потому что знаю! - раздражалась Заине. - Я жизнь прожила, сколько раненых спасла травами да настоями! А этот - умрёт, из него изнутри воздух выходит, не жилец он, к утру охолонет.
  Но утром раненный был ещё жив, и ему стало лучше, перестала сочиться кровь.
  - Видишь, бабушка, кровь перестала идти, он поправится, - пропела Айна, меняя повязки на ранах.
  - Как же, жди. Когда он поправится, я уже отправлюсь к праотцам, - мрачно ворчала Заине и помогала Айне поить раненного тёплым козьим молоком....
  Прошёл почти месяц, прежде чем воин пришёл в себя и Айна услышала его первые осмысленные слова. Весь этот месяц он метался в бреду, выкрикивая какие-то непонятные слова: "аридон", "Аиза", всё порывался командовать и звал воинов в атаку, рассказывал что-то своей Аизе.... Его раны воспалились и загноились, бабушка Заине каждый день говорила, что ему пора умирать. Но однажды Айна, возвратившись с поля домой, посмотрела на раненного и заметила, что он смотрит на неё.
  - Кто ты? Где я? - прошептал он и Айна подошла к нему. Похудевшая до прозрачности рука лежала поверх покрывала, измождённое лицо с заострившимся носом обросло спутанной бородой, только глаза были живые и печальные.
  - Как тебя зовут? - спросила в свою очередь Айна у больного.
  - Марко. Меня зовут Марко, - прошептали ответ пересохшие губы.
  Этот месяц я провёл вместе с Марко в бреду, вот-вот готовясь покинуть его израненное и разбитое тело. Обычно люди, получив такие повреждения, как у Марко, не выживают. Но если бы он умер, пришлось бы сворачивать овей, уходить в свой мир, навсегда оставив во времени этот, или вселяться в кого-то другого, рискуя попасть на несовместимость. И Марко жил, отчаянно борясь за свою жизнь. Я, насколько мог, помогал восстановиться его тканям и клеткам, труднее всего было с этими пробитыми лёгкими, со сломанным ребром, вонзившимся в печень при падении со скалы, да и другие части тела сильно пострадали....
  Рванув свою лошадь от закрытых ворот Крама, Марко едва ушёл от ассановских конников, запутав следы в зарослях. Но во время погони получил ещё одну стрелу себе в бок, и несколько стрел в лошадь. Его конь упал, когда Марко всё-таки оторвался от погони. Уходя дальше на север пешком, Марко наткнулся на плотные кордоны ассанов по всему рубежу между горами и болотами. Его заметили и опять за ним пустилась погоня. На этот раз за Марко охотились опытные следопыты, погоня не останавливалась ни днём, ни ночью. Его загнали к самой границе Гриоли, перекрыв все пути, несколько раз зацепив стрелами. Скорей всего, ваалы поняли, что беглец - тот самый "Зверь", которого они боялись, тем более раненный. И взялись за дело серьёзно. Охотники шли по пятам. Пришлось несколько раз останавливаться, лепить из биоволн какие-то жуткие сгустки, истощая и без того больное сознание Марко и посылать преследователям, внушая ложный след. Убегая, Марко вышел к горам, к границе Гриоли, путь на равнины был отрезан, пришлось карабкаться вслепую по скалам. Здесь ассаны окончательно потеряли его след, на прощание всадив шальную стрелу между лопаток.... Истекая кровью, теряя порой сознание, Марко ночью набрёл на какую-то тропинку, пошёл по ней, но оступился и сорвался со скалы....
  Прошло три месяца, прежде чем у Марко срослись поломанные кости и затянулись раны на теле. Всё это время Айна и Заине терпеливо ухаживали за ним, Айна сама его кормила с ложечки, меняла перевязки и подкладывала глиняный горшок.... А по вечерам Айна садилась с шитьём у его изголовья, рассказывала сама и слушала Марко. Он рассказывал о Аридоне и Остряке, ургах и закирах, о весеннем походе и разгроме Капара.
  Как-то раз Айна спросила:
  - А кто такая Аиза? Это твоя жена? Ты часто в бреду повторял это имя.
  Марко лежал, уставившись в потолок невидящими глазами. Вопрос заставил его врасплох, взволновал душу давней болью, мысль полетела туда, в Остряк, где осыпался живой снег с дикой вишни, где улыбались синие глаза....
  - Это девушка, которую я любил. Но она меня бросила, полюбила другого.
  - Ты её до сих пор любишь?
  Ещё один трудный вопрос. Люблю ли я её? Глухая обида осталась на месте любви. Любовь осталась там, в Остряке, под вишнями. А может, нет? Всё-таки нет.
  - Я хочу её забыть. Не спрашивай больше об этом. Она для меня умерла.
  25. Люди-волки.
  Марко вставал с лежанки и пробовал приседать, схватившись за костыли, разрабатывая негнущиеся колени. Кости срослись, но грудь ещё болела, скрипя и хлюпая в пробитых лёгких. Суставы и сухожилия заросли напрочь и перестали работать, ноги упрямо не хотели сгибаться. Наступила весна, обе женщины с утра до вечера трудились в поле, Марко целыми днями оставался один, пробуя вставать и воя от боли в непослушном теле.
  Постепенно он смог выходить из хижины, а ещё через пару недель он уже бодро ковылял на костылях по двору. Марко очень хотел чем-то отблагодарить этих женщин, спасших ему жизнь. Упираясь на костыли, поминутно останавливаясь и потея от усилий, он поправил дверь в хижине, заложил щели в стенах, с огромным трудом, помогая себе костылями, прикатил и вставил камни в очаг.
  Однажды днём Марко сидел на камне возле хижины, разложив рядом свои костыли, и вырезал стрелы. Вчера он с неимоверными усилиями всё-таки натянул тетиву на лук. Вдруг собаки насторожились и с лаем кинулись куда-то к скалам, в глубину долины. Кто-то чужой шёл к хижине, сопровождаемый лаем собак. Прятаться не было смысла, Марко спрятал в рукав свой нож, оставшийся от прошлых походов и стал ждать.
  На тропинке возле хижины появилось несколько вооружённых мужчин, бородатых, одетых в шкуры. Они увидели Марко и сразу подошли к нему, обступили, направив ему в грудь копья.
  - Ты кто? - спросили у него на гриольском наречии. Эти люди не ассаны, скорей всего, свободные гриолы, остатки которых, как раньше слышал Марко, сохранились ещё в горах.
  - Человек, не видишь разве? Шёл в горах, упал со скалы, сломал ноги. Спасибо женщинам, спасли и выходили. Вот, пробую опять ходить, - Марко указал на свои костыли.
  - Куда же ты шёл в горах? - конкретно спросили у него, и стали ждать ответа, своим видом показывая - отвечай, не юли, а мы решим, что с тобой делать.
  - Заблудился я, отбился от каравана, - решил пока ответить Марко, внимательно наблюдая за гостями.
  - Мы видели стрелы, которые вытащили из тебя женщины. Это стрелы ассанов. По всей Гриоли ищут какого-то Зверя, который пришёл с севера. Не ты ли этот зверь? Можешь говорить, брат, мы ненавидим ассанов и ваалов, мы - мстители, люди-волки.
  - Меня зовут Марко, и я тот, которого ищут ваалы.
  Когда ассаны пришли в Гриоли, некоторые племена по разным причинам не присоединились к армии гриолов, погибшей в пещерах, а ушли в труднодоступные места, в горы. После завоевания страны часть из них погибла, предпочтя смерть от голода и холода неволе, часть спустилась в долины, подчинившись ваалам, но некоторые так и остались в горах, пробираясь по только им одним известным тропинкам, нападая на караваны завоевателей. Постепенно в горах стали появляться постоянные базы "мстителей", из долин в горы уходили те, кому больше не было что терять. Они называли себя "волки", или шуары. Придя в горы, они давали клятву забыть своё имя, свою семью, племя и убивать ваалов и всех, кто им служит. Они обращались друг к другу "брат", носили бороды и молились Матуасу, древнему богу войны гриольских племён.
  Некоторые труднодоступные горные районы полностью контролировались шуарами, ваалы не знали сюда дорог. Если же в селениях гриолов находились изменники, которые указывали врагам тайные тропы горных "волков", то на такого человека объявлялась настоящая охота и его рано или поздно находили с перерезанным горлом. "Волки" жестоко мстили за измену.
  Именно в такой район и попал Марко, убегая от своих преследователей. "Братья" рассказывали, что в долинах Гриоли и окрестных областях появились множество шпионов и лазутчиков, которые шныряют по всем посёлкам, особенно возле места, где ассаны потеряли след беглеца, подкупают и запугивают людей, стремясь обнаружить след какого-то Зверя.
  - Чем же ты так не угодил ваалам, если они тебя так сильно ищут? - спросили у Марко "братья".
  Марко рассказал горцам, что на севере появилось свободное королевство, Аридон, куда ушло тысячи беженцев, что этой весной был захвачен Капар и перешла на сторону аридов Засечь.
  - Нет ли вестей с севера? - спросил Марко у горцев. - Не началась ли битва за леса?
  - Мы слышали об аридах и знаем, что на севере появился великий король. Но ассаны сейчас слабые, им не до лесов. В Гриоли всё больше людей готовы убивать этих псов, скоро наступит час расплаты.
  - Выздоравливай быстрее, мы ещё придём, - пообещали горцы, и ушли, оставив Марко в тяжёлых раздумьях. Прошло больше трёх месяцев, как он упал со скалы в это ущелье. Ещё месяц пройдёт, прежде чем он сможет взять в руки меч. Где-то там, в северных лесах, осталась его страна, Аридон, его детище, созданное его руками. Горцы говорили, что враги ещё не решились на штурм, Аридон жив. Готовы ли они к битве? Не перессорились ли друг с другом вожди, разведя племена в разные стороны? Где сейчас Аиза, что с ней....
  От тяжких мыслей Марко отвлекли Айна и Заине, вернувшиеся с поля.
  - Ты опять встал? - с ходу напала на Марко Айна. - Сколько же тебе говорить, что ещё рано тебе долго ходить, иди, ложись, а то так ты никогда не выздоровеешь! Ты поел? Или опять всё оставил?
  - Иду, лапушка, не сердись. Когда ты хмуришь брови, у тебя нос морщится, - улыбнулся Марко и с нежностью посмотрел на Айну.
  Она была чудо, как хороша. Тёмные волосы обрамляли белую кожу лица, которое не темнело и не загорало даже под палящим солнцем и горными ветрами. Широко поставленные большие зелёные глаза прятались за густыми и длиннющими чёрными ресницами, чёрные брови вразлёт подчёркивали белизну кожи. Небольшой рот, ровные белые зубки, прямой недлинный нос. Айна была невысокого роста, её точёная крепкая фигурка удивляла своей свежестью и природной грацией.
  - Айна, ты самая красивая девушка в этом ущелье! - шутливо говорил иногда Марко, когда начал выздоравливать и шевелиться.
  - Так здесь других девушек нет! Здесь любая была бы самой красивой, - отвечала Айна, меняя повязки на теле Марко.
  - Ещё есть бабушка Заине, тоже красавица, - бросал Марко озорной взгляд на бабушку, и видел, что той приходится по нраву весёлый разговор.
  - А что, была и я когда-то красавицей, - выпрямляла спину бабушка. - Женихи вились, как мухи, падали у ног. Айна вся в меня!
  - Жаль, что в этой долине женихов маловато. Я один, да и то хромой.
  - Ничего, был бы человек хороший, - отвечала бабушка и бросала на Марко быстрый и какой-то оценивающий взгляд.
  Отношения с Айной у Марко слаживались очень теплые, когда он видел свою целительницу, в душе всегда вырастала волна нежности и благодарности. Он чувствовал в её душе удивительную простоту, чистое и благородное сердце. Айна не любила загадок, не умела притворяться. Она просто жила, воспринимая мир открытым сердцем, и это сердце было готово для любви.
  - Ничего, скоро встретится тебе человек, сильный мужчина и воин. Увезёт тебя на белом коне во дворец, будешь там королевой, - говорил иногда Марко Айне.
  - Не надо мне ни коней, ни дворцов. А сильного мужчину я, может быть, уже встретила.
  В Остряке наступил весенний праздник Маора. Вкусно запахло дымом, на поляне у предгорья загорелся праздничный костёр, где мужчины уже переворачивали на вертелах целую тушу. Девушки и женщины всё украшали, в ход пошли полевые цветы и цветные лоскутки ткани и меха, которые специально красили в разноцветных настоях. Вообще-то это был праздник дрегов, он пришёл из их поверий и обычаев. Но жители Остряка, и дреги, и гриолы, сошлись очень близко, и в их жизни так мало было радостного и светлого.... Поэтому сегодня вместе с традиционными рожками дрегов, которые назывались дзурок, звучал барабан гриолов - тубал, перекликаясь с мелодичностью лесных свирелей зажигающим ритмом и страстным напором гор. Дреги и гриолы вместе сидели на праздничной поляне вокруг костра, веселились и пели, глиняные кружки и чаши наполняла своим соком гриольская виноградная лоза.
  Всё громче и веселее шумела поляна, глаза блестели от выпитых чаш, то там, то здесь вспыхивал хохот. Молодёжь вскочила первой, не дожидаясь, пока старшие доедят и допьют, расскажут все истории и случаи из жизни. Девушки собрались в стайки возле праздничного дерева с "веточками", шепча что-то друг другу и заливаясь звонким смехом. Ворвались парни, ряженные в шкуры, девушки рассыпались, притворно визжа от страха и заливаясь хохотом...
  Но вот музыканты вытерли губы и руки после мяса и вина, подняли свои рожки и барабаны.
  - Там. Там-там. - заговорил тубал и запели рожки. Начавшись медленно, ритм всё нарастал, отдавался внутри, покалывая щекотливыми искрами, заставляя ноги, руки и сердце двигаться в такт своему биению.
  Девушки, по привычке дрегов, повели хоровод вокруг костра, поднимая и вовлекая в него ещё сидящих. Кто-то схватил за руку Аизу, потянул и вовлёк в круг, выдернув из кучки семейных. Круг пошёл быстрее, уже побежал, подчиняясь страстному ритму. А тубал звучал быстрее и быстрее, его догонял дзурок, впитав в свою мелодию страстный призыв. Бешеный ритм разорвал круг, остановил, выплеснув в середину несколько гриольских танцоров, исполняющих отчаянно-удалой и дикий танец гор. Почти все, кто находился на поляне, обступили танцующих, притоптывая и заводясь, хлопая в ладоши. К гриолам уже присоединились молодые дреги, выдёргивая в круг всё новых парней и девушек.
  Аизу увлекли в круг одной из первых. Вокруг неё припадали и вились молодые разгорячённые танцоры, гриолы и дреги, рядом оказался её молодой друг. Зажигательно увлекал ритм, разрывались рожки. Аиза плыла. Её тело само отдавалось ритму, из глаз брызгал огонь, она наступала и побеждала, соблазняла и покоряла, счастливая улыбка не сходила с её лица....
  В круг пробрались её забытые подруги и мужьями. Увидев их, она потихоньку затихла, отошла в сторону и, незаметно прячась за спинами толпы, отошла в лес. Следом за ней, тоже незаметно, проскользнул тот самый гриол, который выдернул её в круг и всё время танцевал возле неё, поедая своими чёрными глазами.
  Через некоторое время Аиза опять появилась на поляне, делая вид, что ей скучно. За ней выбежал недоумевающий и разочарованный танцор, но она уже стояла в кругу молодёжи, разговаривая и взявшись за руку своего доброго и не ревнивого мальчика, стреляя настороженными глазами в сторону ревнивого мужа.
  Глава 7.
  Горная страна.
  -- Восстание гриолов.
  Прошло ещё три недели, Марко с каждым днём всё больше выздоравливал и набирался сил, отбросил костыли, начал понемногу тренировать и приводить в форму своё тело. Кости на ногах срослись правильно, хорошо, что Заине умела вправлять переломы! На теле Марко осталось много рубцов от заживающих ран, на лице, рассекая бровь, навсегда залегла отметина от ассановского меча. Но в руках появлялась сила, стрелы из лука стали лететь дальше и точнее, Марко уже мог совершать недлинные походы по долине, опираясь на палку. За это время он помогал женщинам, чем мог. Убирая сено для коз, поливая овощи, собирая ранние яблоки, они с Айной почему-то всегда оказывались рядом, Марко чувствовал её присутствие, её плечо, её дыхание.
  Ясным летним утром, когда Марко, выйдя в гору, вспоминал выпады и удары мечом, заменив оружие тяжёлой палкой, появились горцы.
  - Теперь ты совсем другой, почти живой! - похвалили его гости, поздоровавшись. - Это хорошо, что рука вспоминает меч, хорошо, что сердце хочет в битву. - На этот раз их было трое, один из которых совершенно седой вождь, судя по тому, с каким уважением относились к нему двое других.
  Марко почтительно приветствовал гостей, пригласил их в дом, но они отказались. Вскоре Марко и шуары разместились на камнях, заведя важный разговор.
  - В горах собралось много людей, мы накопили оружие. Настало время спуститься в долины, вычистить Гриоли от вааловских сволочей. В долинах нас поддержат, многие готовы взяться за оружие и ждут сигнала. Но ваалы обладают силой, их жрецы затуманивают головы и заставляют нападать друг на друга. Отважные и сильные бойцы становятся безвольными куклами. Наши боги не могут нам помочь, бог ваалов сильнее. Если ты тот, кого боятся ваалы, ты должен пойти с нами. Отведи вааловскую магию от наших отрядов, дай нам дорваться до рукопашной, а дальше наше дело. Они узнают, как умеют сражаться волки!
  Марко не стал долго раздумывать. Пора было покидать спасительную долину, расставаться с Айной и Заине. Марко должен идти в Аридон! И путь туда лежал через Гриоли, вместе с этими отважными бородачами.
  - Когда мы выступаем? - спросил Марко, и ему ответили:
  - Мы придём за тобой.
  Айна почувствовала перемену в настроении Марко сразу же, едва взглянув на него.
  - Тебе пора уходить? - спросила она, печально поникнув и опустив глаза.
  - Да, скоро за мной придут, - прямо ответил Марко.
  Очень жаль было расставаться со своими спасительницами, покидать добрых и великодушных людей. Марко чувствовал, что с Айной его уже связывает нечто большее, чем чувство благодарности, недаром рядом с ней затихала его боль, и от ран на теле, и от ран в душе. Думая об измене Аизы, вспоминалась Айна, и как холодный ручеёк освежал раскалённое сердце, утоляя жажду любви и нежности.... Есть же в этом мире вот такая Айна, и она лучше и чище всех аиз....
  Вечером она принесла мне рубашки, которые сшила для меня сама, аккуратно сложила их стопочкой.
  - Это тебе, вспоминай меня иногда.
  Горцы пришли через несколько дней, вечером, показались в дверях хижины под собачий лай.
  - Пора? - спросил у них Марко.
  - Пора, - ответили ему.
  Они отошли в сторону, ожидая Марко вдалеке, на тропинке.
  - Я к тебе вернусь, - сказал Марко, прощаясь, - ты самая хорошая на свете.
  
  Восстание началось с большой засады "волков", напавших в узком горном проходе
  на вааловский караван. Это была первая и пока одна из последних победных битв горцев. Накинув на себя волчьи шкуры с торчащими над головой оскалами, повстанцы буквально разорвали не ожидавших нападения вааловских воинов, по нескольку раз добивая уже мёртвых.... Но дальше дело пошло туго. Несмотря на то, что к вышедшим в долину шуарам присоединялись почти все гриолы, даже женщины и дети брались за оружие, ассаны оборонялись спокойно и эффективно, закрывшись в своих храмах-крепостях.
  "Волки" вгрызались в Гриоли, поднимая на борьбу людей из долин. Плохо вооружённые, без какого-либо плана, они лезли голой грудью на залпы арбалетных стрел и гибли сотнями. Марко пытался объяснить их вождям, что нужно объединить армию, собраться под одним командованием и не бросать бездумно людей на смерть. Но его никто не хотел слушать. Скрипя зубами и метая молнии из глаз, горячие горцы опять лезли напролом и погибали, погибали, погибали....
  Вааловский храм дымил, выплёвывая тучи стрел, окровавленные повстанцы выбивали ворота тараном, падая один за другим, возле окон верхних этажей башен, там, где удалось закрепить приставные лестницы, закипала жестокая рукопашная схватка. Отряд, в котором сейчас находился Марко, штурмовал укрепление, в котором засело до полусотни ваалов и ассановских воинов. Из почти трёхсот воинов - гриолов осталось едва половина, а храм ещё стоял. Через некоторое время ворота всё-таки удалось пробить, но за ними оказалась глухая стена из камней и брёвен, которыми ассаны завалили ворота изнутри...
  К вечеру от отряда осталось меньше сотни человек, израненных, выбившихся из сил. Озлобленные командиры начали кричать друг на друга, схватились за мечи. Никто из них не хотел быть подчинённым, привыкшие к повиновению в горах, они отдавали команды, зачастую противоположные по смыслу. Совершенно озлобившись, один из командиров бросился к крепости, размахивая мечом, решив, по-видимому, в одиночку справиться с врагами. Воины его племени, увидя, что их командир бросился вперёд, поднялись и тоже пошли на бесполезный и бессмысленный штурм. Засвистели тяжёлые стрелы ассанов, назад вернулось человек пять....
  Этот храм так и не был взят, как и много других. Шуары метались по стране, пытаясь добраться до арсеналов и запасов в крепостях, но особого успеха не имели. Пришёл слух, что от Капара в сторону Гриоли вышла целая армия для усмирения повстанцев....
  Они, наконец, собрались почти все, старейшины кланов, гриольские командиры. Марко убедил их собраться, под предлогом защиты от магии, которая якобы надвигается на Гриоли. Вожди повстанцев, суровые воины, на многих из которых уже лежала печать потерь и неудач, собрались в полуразрушенной башне, лишь недавно с огромным трудом отвоёванной у ваалов.
  - Скажи нам, чужеземец, почему нас не принимает родная земля, почему эти камни, которые уложили наши деды, защищают ваалов? Как разрушить магию жрецов?
  Марко смотрел на эти суровые лица, и видел в них тревогу и отчаяние.
  - Меня позвали, чтобы я защитил правое дело от вааловской магии. Видите сами, что нам до победы далеко. Я могу вам подсказать путь к победе, если каждый, кто здесь есть, согласится меня выслушать и сделать так, как я скажу. Но хочу предупредить: для тех, кто пойдёт по моему пути, дороги назад не будет. Если среди вас есть такие, кто сомневается, пусть сразу встанут и уйдут.
  Никто не ушёл, гриолы молча ждали, что же скажет Марко, как победить магию. Но Марко начал говорить совсем о другом.
  - Гордость и упрямство погубят сегодня Гриоли, глупость и опрометчивость добьют наши отряды. Разве можно бросаться с голыми руками на неприступные твердыни? Зачем рассредоточились отряды, зачем вы заставляете зря погибать отважных воинов? Валид, у тебя двести мечей, зачем ты начал приступ замка, в котором полтысячи воинов? Ардос, почему ты не пришёл ему на помощь? Почему не приготовили осадные машины, ведь Гриоли издавна славилась искусными мастерами?
  Марко видел, что пока его слова вызывают лишь раздражение, сыпят соль на открытую рану. Но он продолжал:
  - Через два дня всем командирам собрать отряды в долине Гириат, бессмысленные осады снять. Женщин и детей отправить по домам. Сегодня же собрать рабочих и начать строить осадные машины, крытые тараны и штурмовые лестницы. Я приготовлю боевую магию. Что делать дальше, я скажу потом, пока выполняйте это. И помните, что выполняя военную работу, вы спасаете Гриоли. Спешите, у нас всего два дня.
  Марко распределил, кто из командиров чем будет заниматься, раздал мелкие поручения и отослал всех к своим отрядам. Если они выполнят то, что поручил им Марко, то, возможно, они и выстоят, если же нет, погибнут все.
  По своей сути любое восстание, любой бунт - вспышка гнева одновременно у многих людей против одного и того же, что мешает им жить. Восстание похоже на морскую волну. Вот она накапливается, набирает силу, втягивает в себя всё больше тугой зеленоватой воды, горбится пологим валом, и, наконец, поднимает гребень, стремительно и неотвратимо несясь к берегу. Яростно и могуче она впивается в сушу, взрывая песок и сдвигая камни, широко разливаясь пеной по песчаному пляжу. Но, застыв на секунду у сухой кромки песка и пошевелив его кончиком пенного языка, она успокаивается в своей ярости, её уже неудержимо тянет назад, в море, и, достигнув самого крайнего предела, последней точки, она начинает возвращаться, всё быстрее убегая и растворяясь в других, следующих волнах, оставляя после себя чисто умытый ровный песок, на котором любой может оставить свои следы....
  Почти все восстания всегда были неудачными. Не потому, что не хватало сил достигнуть предельной точки. А потому что после этой точки всегда наступала пустота, откат назад, не было сил закрепиться на своих завоёванных рубежах. А ещё некоторые волны совершенно зря разбивались о несокрушимые гранитные скалы. Точно как отряды гриольских шуаров.
  Но внушение Марко сработало и уже через день к долине Гириат стали подходить отряды повстанцев. Оборванные, измотанные, вооружённые, чем попало, эти люди молча ложились на камни, разуверившись во всём. Подождав прихода всех, Марко рапределил гриолов из разных отрядов на сотни лучников и пехотинцев, поставив командирами гриольских вождей. Мастеровые уже строили метательные машины, осадные башни и штурмовые лестницы.
  Ещё через день пришло известие, что в оставленных районах ассаны вышли из крепостей и громят восставшие посёлки. Но Марко не стал посылать туда отряды. Выждав ещё один день, он двинул всю армию гриолов к замку Гириат.
  27. Твердыня.
  Когда-то это была столица Гриоли, обиталище древней королевской династии. Но ещё до завоевания ассанов Гириат пришёл в упадок, королю отказались подчиняться многие гриольские племена. Нерешительный и слабый, последний король Гриоли утратил власть над страной, каждый из вождей судил и управлял по своему усмотрению. Пришли ассаны, и Гириат пал одним из первых, похоронив надежду народа на королевскую власть, которая должна была объединить жителей горной страны перед лицом опасности. Говорили, что от королевской династии осталась Ромила, младшая дочь, которую уже несколько лет содержат в подземельях замка. Теперь в Гириате засел крупный гарнизон ассанов, целая армия жрецов-ваалов, здесь находился наместник империи в Гриоли, отсюда летели приказы войскам. Те из гриолов, которым довелось побывать в замке, рассказывали, что каждый, вошедший через ворота, как бы оставлял свою кожу, сильнейшая магия выворачивала внутренности души и выявляла тайные помыслы. Многие, кто входил в замок, так и оставались там навсегда, бесследно сгинув в подземельях и пыточных камерах.
  Эти камни действительно излучали. Я почувствовал мощную волну биоса ещё издалека, как чувствуется приближение грозы, нарастающей в чёрной туче за горизонтом. Многие поколения людей страдали и любили в этом месте, исподволь заряжая камни своей болью и ненавистью. Королевскому роду Гриолов не удалось воспользоваться этой слепой энергией, могучим родником силы. Даже более того - замок подавил и выжил из себя слабое и отжившее, короли и Гириат "не сошлись полярностью", камни даже не заметили, как погасли несколько человек, считавших себя великими.... Валам удалось воспользоваться силой Гириата, их ритуалы и заклинания неожиданно попали в унисон с излучением камней.
  Гриолы подошли к Гириату и осадили замок. Рассматривая высокие стены и башни, выложенные из плотно пригнанных друг к другу гранитных глыб, широкий ров, наполненный водой, ворота, которые были закрыты подъёмным мостом, Марко понимал, насколько тяжело будет овладеть этой твердыней. Сзади крепость защищала отвесная скала, нависая своей вершиной над крепостью. У вершины скалы была заметна смотровая площадка. Когда ассаны завоёвывали Гриоли, ворота этой крепости им открыло предательство одного из вельмож, которого ваалы обещали возвести на трон. Но у повстанцев не было шанса пройти в открытые ворота. Нужно было штурмовать эти стены, или надеяться на чудо....
  Марко приказал располагать войска для тактической осады, готовить метательные машины и осадные башни. Но пока к стенам не подступать, ограничиваясь стрельбой из катапульт. Но даже и здесь гриолов постигла неудача. Их катапульты, собранные на скорую руку, должны были подойти к стенам очень близко, чтобы забросить камни во внутренний двор замка. В ответ из крепости вылетели целые глыбы, запущенные крепостными катапультами, сея панику в рядах повстанцев. Одна за другой уничтожались прямыми попаданиями маломощные метательные приспособления гриолов. Марко приказал оттянуть оставшиеся катапульты, и строить другие, гораздо мощнее. Гриолы стояли в осаде, готовясь к штурму...
  В этой комнате, похожей на кувшин изнутри, стояли вечные сумерки. Узкая и длинная, она уходила потолком высоко к каменной крыше башни, и под самым потолком, на высоте, располагались четыре неровных узких окна. Даже два или три высоких человека, став друг другу на плечи, не смогли бы дотянуться до подоконника. Часть комнаты была отделена ширмой, где располагалась жёсткая деревянная лежанка, сундук и лавка, прибитая к полу.
  Сегодня утром пришли две новые охранницы, те самые, которые в прошлый раз избили Ромилу и заставили её топить очаг и натирать полы. Тогда они были очень злые и нервные, что-то произошло там, за стенами комнаты, которая служила Ромиле тюрьмой уже целых четыре года.
  Две охранницы, из числа бесполых "слуг Ваалара", были обе высокими и худыми, и обе злющие, как собаки. Охранницы менялись каждое утро и Ромила давно выучила их распорядок. Вот те две, которые сегодня сменились - хорошие. Одна из них, уже плотная пожилая женщина, всегда по-доброму разговаривала с пленницей, иногда даже рассказывала последние сплетни из жизни замка. Но сегодняшние - настоящие фурии, причём обе.
  Ромила сидела у себя за ширмой и слушала, как охранницы по-хозяйски располагаются на своих местах и переговариваются между собой. Но сегодня в их разговоре опять явно слышалась злоба и испуг, их что-то взволновало. Ромила прислушалась, стараясь не пропустить важное. И она не ошиблась. Вскоре среди обычных фраз проскользнула одна, заставившая забиться сердце. Одна из охранниц, жалуясь другой на малую порцию какого-то порошка, произнесла: "А всё из-за этих ублюдков под стенами, да покарает их великий Ваалар".
  Кто-то осаждает Гириат! Не зря вчера слышались крики и топот ног, а во дворе несколько раз послышался грохот от падающих камней. Кто-то стреляет по замку из катапульт, неужели, неужели это правда? А вдруг кто-то разобьёт ваалов и освободит меня отсюда?! На волю, к солнцу, к небу! У-у, проклятые! - бросила Ромила ненавидящий взгляд сквозь дырявую ширму на охранниц.
  Долгих четыре года жила Ромила в этой комнате. Шестнадцать лет ей было, когда ассаны захватили Гириат. Проклятый князь Марит со своими воинами перебил стражу у ворот и впустил врагов в крепость. Он долго добивался руки старшей сестры Ромилы, Эррики. Но отец боялся и ненавидел заносчивого Марита, всё медлил и искал отговорки. Эррика убила себя после того, как ассаны вошли в крепость, бросившись с крепостной стены. После смерти старшей сестры и всей своей семьи, Ромила осталась последней носительницей древней королевской крови, законной наследницей престола. Забыв Эррику, князь Марит обратился на Ромилу, готовилась их свадьба. Но Марита поразила стрела какого-то гриола, отомстившего за измену.... Ваалы пока не нашли применения древней крови и держали Ромилу здесь, в замке, подыскивая достойную кандидатуру на гриольский трон.
  Марко осматривал подступы к крепости и стены. Он попытался объехать всю крепость кругом, но с севера путь преграждали непроходимые скалы. Огромная скала, прикрывающая крепость, соединялась гребнем с другими скалами, служившие подножием уходящей ввысь вершины. Марко долго стоял в этом месте, что-то рассматривая и меряя глазами скалы. Затем он повернул коня и поскакал к лагерю.
  Прибыв в лагерь, Марко поехал к месту, где рабочие налаживали катапульты. Вместе с старшим десятником мастеровых он долго и придирчиво осматривал метательные машины, из нескольких была выбрана одна. Затем они о чём-то советовались с мастеровыми, чертили палочками что-то на земле, спорили и даже ругались. Старший десятник и ещё двое рабочих вместе с Марко поехали к тому месту, где он недавно задержался, там они опять о чём-то долго разговаривали. На прощанье Марко им сказал:
  - Давайте попробуем, должно получиться!
  Штурм крепости был назначен через четыре дня, и должен был произойти ночью. Марко заставил каждого командира изучить свою задачу, учесть все мелочи и возможные варианты действий.
  - Наша главная сила - в сплочённости и чётких действиях, главная задача - взять крепость с наименьшими потерями. Не надо заменять глупость командира храбростью солдат. Жизни наших воинов нужны для победы.
  Марко отобрал сотню горцев, самых ловких во владении мечом и сам с ними занимался эти дни. Несколько раз он ходил к мастеровым, которые заканчивали сооружение осадных башен и больших катапульт.
  Вскоре в крепость полетели камни из новых метательных машин. Стали наготове осадные башни, гриолы приготовили горы земли для засыпки рва.
  Штурм Гириата начался вечером, как только стемнело. Пришли в движение осадные башни, тысячи рук перед ними засыпали ров. Ассаны не ожидали штурма в такое время и сразу трём осадным башням удалось перекинуть мостики на стены. Сотни лестниц плыли к стенам, упираясь в каменную кладку, по ним карабкались гриолы. Две большие метательные машины подтащили почти вплотную к стенам, и они почему-то начали стрелять по скале, целясь в смотровую площадку на её вершине. Обе катапульты загорелись, подожженные зажигательными стрелами, но всё же один из камней сбил смотровую площадку, накрыв находящихся на ней дозорных.
  В это время у скал, с другой стороны крепости, сотня воинов, подобранных Марко, пластаясь по скалам, поднимали на высокий и узкий уступ скалы, напротив той, что прикрывала крепость, части метательной машины. Место для неё, крепёж и верёвки были приготовлены заранее, через полчаса небольшая катапульта стояла на скале и была готова к выстрелу. Её зарядили крюком с привязанным канатом, другой конец которого свободно вился кольцами по земле. За горой нарастал шум битвы, гриолы пошли на штурм.
  - Давай! - прозвучала приглушенная команда, и крюк полетел к вершине, потянув за собой канат. Крюк упал где-то там, высоко, и его стали осторожно натягивать, надеясь, что он зацепится за какой-нибудь выступ. Но крюк всё не цеплялся и, наконец, упал, опять оказавшись в руках. Зарядили по-новой и выстрелили, но крюк опять вернулся. Только с третьего раза он всё-таки зацепился. По натянутому канату полез первый воин, самый маленький и ловкий, чтобы прочно закрепить канат на вершине...
  Один за другим поднимались гриолы на скалу. На вершине они по-пластунски переползали к разрушенной смотровой площадке и затем вниз, по узкой лестнице, вырубленной в камне....
  Марко стоял позади гриольских воинов, штурмующих крепость и напряжённо наблюдал за развитием событий. На стенах крепости метались огни, горели осадные башни, падали приставные лестницы. Со стен лилась смола и кипяток, летели стрелы и камни. Ассаны подожгли и отбросили от стен две из четырёх осадных башен, из оставшихся двух одна стояла глухо, там, на верху, ещё шёл бой, но в этом месте атака захлёбывалась. И лишь одна башня плотно закрепилась у стен, прыгая с неё, гриолы захватили часть стены и пытались пробиться дальше.
  В резерве ещё стояло пятьдесят воинов, рвущихся в бой, но Марко пока не бросал их в атаку, раздражённо отмахиваясь от их тревожно-вопросительных взглядов. Он чего-то ждал.
  Наконец Марко увидел то, ради чего он затеял этот на первый взгляд бестолковый ночной штурм. На вершине скалы, нависающей над крепостью, зажёгся и погас огонёк.
  - Приготовиться к бою! - произнёс он долгожданную команду воинам в резерве.
  Гриольские горцы прыгали на спины ассанов откуда-то сверху, зажав клинки в зубах, нанося кинжалами молниеносные удары по горлу. Сотня горных "волков", облачившись в свои шкуры с оскалами, появилась в самом сердце крепости, убивая всех, кто попадался им на пути. Ассаны умирали, так и не поняв, откуда к ним пришла смерть. "Волки" смерчем прошлись по крепости, оставляя на своём пути истекающие кровью трупы и сзади врезались в ряды ассанов, отбивающихся от нападавших на стене.
  - Вперёд, в бой! - приказал в этот момент Марко воинам резерва и они с диким воем устремились по лестнице уцелевшей осадной башни на стены, где осаждавшие уже соединялись с "волками".
  Бой перекинулся внутрь замка, в башни и на внутренние площадки. И ассаны, и гриолы рубились отчаянно, не щадя никого и не прося пощады. Но ассаны запаниковали, некоторые из них стали убегать, увлекая за собой других. Гриолы всё глубже проникали в замок, захватывая площадки и переходы, лестницы и залы....
  Упал подъёмный мост, гриолы захватили сторожевые башни у ворот. Марко, сопровождаемый несколькими воинами, вошёл в Гириат.
  За стенами, в замке, что-то происходило. Слышался топот многочисленных ног, звон оружия, крики и стоны. Ромила сжалась у себя за ширмой, неотрывно наблюдая за сполохами огня в окнах под потолком. Неужели? Неужели пришло избавление?
  Её охранницы так же встревожились. Они нервно суетились, одна из них даже выскочила ненадолго из комнаты, а вернувшись, стала шептать другой что-то для них страшное. Ромила видела сквозь ширму, как они побледнели и разом посмотрели в её сторону.
  Шум битвы в замке нарастал, вот уже в коридоре раздались крики и звон оружия. Вдруг в дверь раздался громкий стук, кто-то звал охранниц на языке ассанов. Они сразу бросились открывать. В дверь ввалился спиной вперёд жрец, отбиваясь мечом от кого-то в проходе. Он через плечо бросил приказ охранницам и стал заваливаться назад, пронзённый клинком из коридора. Охранницы тут же выхватили кинжалы и бросились к Ромиле. Она спрыгнула с лежанки, забившись в угол. Торопливая жестокая рука ухватила её за волосы, Ромила видела лишь занесённый над нею нож. Она схватилась за руку с ножом, отчаянно визжа и сражаясь за свою жизнь. Но охранница вдруг навалилась на неё, обмякнув и накрыв Ромилу своим тяжёлым телом, выпустив изо рта струю крови. Из последних сил отбросив этот груз с себя, она увидела в комнате каких-то вооружённых людей, на полу лежала вторая охранница, до сих пор смотря на Ромилу остекленевшими мёртвыми глазами.
  28. Принцесса Гриоли.
  Ромила стояла у окна, нервно хрустя пальцами и опустив невидящие глаза. Ещё вчера была её комната, похожая на кувшин, с вонючим ночным горшком и жёсткой лежанкой, охранницы переговаривались за рваной ширмой. А сегодня эти бородатые воины где-то разыскали в разгромленном замке старые шубы и платья, принесли охапками и, неумело кланяясь, приказали одеваться. Видя её растерянность, они опять разбрелись по замку и притащили ещё каких-то двоих насмерть перепуганных женщин. Женщин заставили поклониться ей в ноги, указали мечом на неё и на груду тряпья и сказали:
  - Чтобы через час принцесса была похожа на принцессу. Ну, чтобы там, золотое платье, шуба, муба и всё такое. Если не будет она похожа на принцессу, то вы будете похожи на мёртвых.
  Женщины трясущимися руками стали надевать на Ромилу воняющие мышами платья, но сопревшая в сундуках ткань разлезалась и рвалась под руками. Женщины начали рыдать, а Ромила принялась сама перебирать остатки былой красоты.... Наверное, в этих уборах ходила когда-то её мама.... Вошёл какой-то светловолосый чужеземец, хромой и тощий, принялся смотреть на Ромилу, ходил вокруг неё, заглядывая с разных сторон, как вроде покупал лошадь на базаре. Затем вышел, но скоро вернулся с теми самыми, которые принесли платья. На этот раз они принесли груду железа, кольчуги, шлемы и мечи, начали примерять эти доспехи ей. Ромила была высокого роста, хотя и худая, как щепка, но некоторые доспехи ей подошли. Позвав опять женщин, бородачи ушли, а женщины стали одевать Ромилу в чужую подкольчужницу с пятнами крови....
  И вот теперь Ромила стоит, облачённая в сверкающие латы, которые немилосердно тянут к земле. На поясе болтается небольшой меч в самоцветных ножнах. Женщины расчесали и уложили, как умели, волосы Ромилы, шлем ей сказали не одевать.
  - Не бойся, так надо. Вспомни свою семью, это надо сделать ради их памяти. Это надо сделать ради вашей страны, - успокаивал её светловолосый чужеземец. - Тебе ничего не надо говорить, просто показаться, и всё.
  На площади шумела толпа, Ромила слышала их крики и песни, топот множества ног и звон оружия. В зале было холодно, и она дрожала всем телом, несмотря на то, что на неё накинули тяжёлую шубу.
  Вдруг площадь взорвалась приветственными криками, а затем смолкла, наступила тишина. Там кто-то начал говорить перед толпой, выкрикивая её имя.
  - Но у нас есть.... надежда Гриоли....
  Шум и крики:
  - Гриоли!!....
  - Ромила!
  Сзади раздались шаги, несколько воинов вошли в зал, и один из них нёс впереди себя на вытянутых руках ларец.
  Появился светловолосый, взял Ромилу за руку и повёл к двери.
  Площадь встретила Ромилу ярким светом дня, холодным осенним воздухом и тысячами глаз, устремлённых на неё. На помосте трепетали флаги, стояло несколько пожилых и бородатых. Увидев Ромилу, они почтительно расступились, пропуская её к краю помоста. Внизу колыхался целый лес копий, блестели щиты, гриолы стояли, затаив дыхание.
  - С нами принцесса Ромила!! - вдруг закричал один из вождей, и толпа ответила единодушным рёвом. Одновременно тысяча клинков покинули ножны и заплясали над головами, полетели вверх шапки.
  - Га-а!! - раздавалось по опаленным стенам и башням.
  Шум не утихал, на помосте появился тот самый светловолосый, вышел вперёд. Гриолы постепенно затихли. Но говорить стал тот же вождь, который говорил раньше. Ромила плохо понимала, о чём он говорит, она смотрела на толпу и у неё кружилась голова.
  - ... пусть это сделает Марк, который победил чёрную магию ваалов и привёл нас к победе!
  Ромила боковым зрением видела, как светловолосый взял из ларца какой-то обруч с зубцами и поднял над головой. Те, кто были на помосте, подошли сзади к Ромиле и обступили её с боков, протягивая руки у неё над головой. Все вместе они опустили на голову Ромилы что-то холодное и тяжёлое. Её лба коснулся металл, прижал волосы и остановился. Руки опустились, на площади установилась звенящая тишина. Те, кто был на помосте склонились перед Ромилой, преклонив колено и прижав руку к сердцу. На площади пошло движение, стена лиц и голов стала понижаться. Воины склонялись перед древней короной Гриоли и королевой Ромилой.
  Ромила плакала. Слёзы сами по себе появлялись из её глаз и текли по щекам, ей вдруг стало жарко от нахлынувшей к сердцу крови. Целая страна... Гриолы.... Это не комната, похожая на кувшин....
  Сама от себя того не ожидая, Ромила вдруг выхватила меч из ножен, и-и, воздев его к небу, закричала:
  - Гриоли, в бой!!
  Воины ошеломлённо подняли глаза, а через мгновение площадь огласилась таким восторженным рёвом гриолов, которого ещё никогда не слышал замок Гириат. Вожди кланов, в порыве чувств позабыв давние обиды, обнимались на помосте, воины потрясали оружием.
  - Королева!! Ромила! Королева! Гриоли! - выкрикивала площадь, а Ромила смотрела в сливающиеся в одну массу орущие лица, вздёрнув вверх подбородок, бледная, сияя глазами. Её грудь наполнял этот воздух, пахнущий свежим ветром, свободой и тревогой.
  Марко стоял позади радостных вождей кланов на помосте, молча наблюдая за происходящим на площади, вспоминая далёкий Аридон и Остряк....
  На север продвигался обоз переселенцев. Люди шли пешком, месили босыми ногами грязь, несколько лошадей и мулов тащили вьюки со скарбом. Усталые и голодные, люди почти не обратили внимания, когда шестеро мужчин и три женщины присоединились к обозу у предгорий. Такое в дороге бывало не раз. Попутчики рассказывали, что идут издалека, уже много дней. На их селение напали егеря, выжили только они, девять человек. По дороге о себе рассказывали мало, всё расспрашивали о северной земле, но кто ж его знает, какая она и кто там правит....
  Касан поглядывал на этих людей и внутри него закипала злость. Жалкие и подлые изменники! Ради своих мохнатых божков они отвергли благость Ваалара. Им лучше оставаться дикарями в северных лесах, идти прямо в пасть Зверя, чем просветить свою душу великим светом учения пророка Фараида!
  Касан бросал беспокойные взгляды по сторонам. Скоро должны подходить к болотам, лишь бы не вмешались какие-то слишком настырные охотники за врагами Ваалара. Перебить этих поселян ничего не стоит, но вместе с ними сейчас идут те, кому доверена Высшая тайна....
  Наконец показались болота. Обоз медленно тянулся мимо зарослей камыша, впереди показались скалы, преграждавшие путь. У этих скал стояли вооружённые люди, в кольчугах и со щитами, на которых был изображён страшный звериный оскал.
  Им сказали, что дальше - земля "Аридона", и пропустили всех.
  Касан искоса смотрел на этих воинов, отмечая глазом стрелка слабые места в доспехах, куда можно всадить стрелу. Вот они, привратники владений Зверя, с его оскалом на щитах.
  Касан знал, что сейчас в этом "Аридоне" Зверя нет. Его ранили у Гриольских проходов, но он скрылся среди своих слуг в горах - оборотней и вурдалаков. Но скоро он вернётся в сою берлогу, потому что убить его не могли. Невозможно убить Зверя простым мечом или стрелой.
  Девяносто и девять посвящённых скрытно пересекли границу владений Зверя. Под видом купцов и переселенцев они уже расселились в его стране. Если их миссия удастся, они все будут признаны святыми, получат багровые плащи при жизни и вечное блаженство после смерти. Но сегодня особый день. Касан посмотрел на одну из женщин, вместе с ним присоединившуюся к обозу беженцев. У неё под одеждой, вокруг пояса, привязан драгоценный груз. В страну Зверя прибыли девять Священных кинжалов.
  В замке нашлось множество припасов, подвалы и кладовые были забиты всем, чем богата плодородная долина Гриоли, и что не успели отправить в Ассанат. Древние вина и драгоценное оружие, тонкие ткани и пряности, хлеб и фрукты.... Воины взламывали двери хранилищ, выносили мешками, порой выбрасывая, как ненужные, древние свитки и пергаменты. На главной площади можно было увидеть вчерашних "волков", расположившихся у костра прямо на земле, постелив на камни драгоценные меха и запивающих жареную баранину вином из запечатанных сургучом запыленных узкогорлых сосудов.
  Марко зашёл в главный зал замка Гириат, возле которого уже стоял караул из вооружённых до зубов горцев. Здесь, до нашествия ассанов, стоял трон королей Гриоли. Он и сейчас стоял на возвышении, массивное каменное кресло с высокой спинкой, украшенное резьбой гриольских умельцев. Королевы Ромилы не было, в зале, прямо на полу, стояли открытые сундуки, несколько гриольских вождей громко спорили между собой, размахивая руками. Насколько понял Марко, они делили захваченные в замке драгоценности, оружие, доспехи и украшения.
  - Мои воины первыми были на стене! - кричал седой маленький гриол, наступая на огромного вождя одного из горных кланов.
  Тот уже надел на себя рогатый шлем, блистающий рубиновым блеском по полированному серебру, и отдавать его не собирался:
  - Это мои воины перебрались через скалу и ударили по ваалам! Вы бы без нас сейчас лежали в канаве под стенами!
  Оставив вождей разбираться между собой, Марко прошёл в дверь за королевским возвышением и пошёл дальше, заглядывая в комнаты и залы.
  Ромила нашлась в королевской усыпальнице. Ещё больше бледная, чем обычно, она стояла недалеко от мраморных надгробий предков, но возле неё, заступая спинами могилы, стояли несколько радостных вождей и что-то ей горячо объясняли.
  Увидев Марко, вожди приветственно замахали руками:
  - Подходи, дорогой! Какой день сегодня! Какой праздник! Наконец, у нас есть королева, красавица, как горный цветок, смелая, как прыжок барса! - От них явно слышался запах вина.
  Марко аккуратно и решительно выпроводил весёлых вождей и наконец остался с Ромилой и её предками наедине.
  - Я понимаю тебя, Ромила. Они грубые воины, храбрые и отважные, но недалёкие. Они твой народ. Тебе выпала судьба быть королевой, и тяжёла твоя корона. Иди к ним, - Марко посмотрел на древние гробницы, - спроси совета и помощи. Мёртвые тоже умеют говорить. Я буду охранять ваш разговор и ждать у дверей. А когда гробницы замолчат, мы с тобой поговорим о живых.
  Марко долго стоял у закрытой двери царской гробницы. Несколько раз мимо него проходили гриолы, они искали королеву, но Марко их выпроводил. Наконец, Ромила вышла, всё ещё глядя в пустоту, остановилась возле Марко и спросила:
  - Кто ты, чужеземец? Как твоё имя?
  - Меня зовут Марко, я из страны на севере, которую я назвал Аридон, а её жителей - аридами. Мы разгромили ваалов в пограничье, но, уже возвращаясь домой, меня остановило предательство. Горцы спасли меня и предложили защитить их от магии ваалов. И вот я здесь. Скоро я уйду, меня ждёт Аридон, но, прежде чем уйти, я хотел бы защитить от враждебной магии древний трон Гириата и королеву Ромилу.
  Прислушайся к своей крови, королева, и послушай меня. Ты должна быть сильной, должна отдать себя Гриоли.... А пока сделай так, как я тебе скажу, упустишь время - потеряешь всё.
  Этим же вечером королева начала вызывать к себе вождей по одному. Что она им говорила, оставалось в тайне, но грабёж замка прекратился. А ещё через день войско гриолов выходило из замка, направляясь к пограничным крепостям.
  29. Зеркальные отражения.
  Ромила наконец осталась одна. Как же тяжела ты, корона Гриоли! Как много нужно силы, чтобы вынести это всё! Сегодня утром пришёл Сурик, недавно назначенный по совету Марко королевским советником по внутренним делам. Он принёс на рассмотрение указ о казни четверых гриолов, застигнутых при грабеже королевского имущества. Они самовольно покинули свой отряд и мародерничали близ Гириата, угоняли скот. Сурик ждал слова королевы, а она всё молчала. Ну почему нужно, чтобы именно она убила этих людей? Они виноваты, но в чём виновата она? Пусть бы этот Марко сам правил, у него лучше получается. А то постоянно зудит: "Королева, вы должны, королева, нужно сделать так". Вот пусть и делает. Ведь бывают же наместники, или, скажем, управляющие....
  Она стояла перед зеркалом и рассматривала себя. Там, в комнате - кувшине, у неё не было зеркала. Она просила охранниц принести ей хоть маленький осколок, но они только смеялись и говорили, что на её "красоту" можно и не смотреть, не на что. А то, что Ромила видела и без зеркала, ей совсем не нравилось.
  И вот теперь она решила себя рассмотреть, отправив слуг и оставшись одна. Из большого зеркала в роскошной серебряной раме на неё смотрело какое-то незнакомое лицо, тощая высокая фигура, одетая в старое платье со следами сохранившейся позолоты.
  Ромила внимательно рассматривала своё лицо. Худое и бледное, с коротким острым носом и бесцветными губами. Волосы какого-то непонятного цвета, то ли рыжеватые, то ли каштановые. Глаза как приклеенные, какие-то тёмные блюдца.... Ромила подошла ближе и поднесла свечу к зеркалу. А возле глаз уже морщины, и щёки впалые.... И почему-то стало ужасно жалко себя, глаза предательски потеплели и выкатились слёзы....
  Вошла служанка, пожилая гриолка из давних королевских придворных, вспугнув Ромилу от зеркала.
  - Вас хочет видеть королевский советник Марко, - объявила она. - Но он просил передать, что если вы заняты, он может подождать.
  - Пусть войдёт, - помолчав и собравшись, произнесла Ромила.
  Когда Марко вошёл, она уже полностью справилась со своей слабостью и милостиво улыбалась.
  - Какие срочные дела привели советника Марко в столь поздний час?
  Марко на несколько мгновений задержался с ответом, пытаясь уловить настроение и расположение духа Ромилы. А затем сказал:
  - Не стану юлить, королева, но я зашёл поговорить о свадьбе.
  - Ты опять за своё? - тоскливо откликнулась Ромила. - Вот уже полгода мы говорим об одном и том же, а ты упёрся и гнёшь: свадьба, свадьба. Не хочу. Опять будешь мне подсказывать, как сегодня утром: скажи "казнить"? Ты меня загонял, как скаковую лошадь. А я тоже человек. Нельзя же всё время жить ради чего-то. Я хочу просто жить, без этих казней и военных советов, без этих постоянных склок и грызни. Разве нельзя просто жить, и делать то, что хочется?
  - Ромила, пока здесь всё не наладится, пока не укрепится королевская власть, я не могу вернуться в свой Аридон. А я очень хочу домой, я уже год здесь. Ромила, будь человеком, выйди ты, в конце концов, замуж, выбери кого-нибудь. Избавишься от мучений сама и освободишь меня. Пусть новый король казнит или милует, собирает военные советы и ведёт армию в поход. Не женское это дело. А свою власть ты уже получила, ты навсегда первая королева Гриоли. Завтра опять военный совет, будут все вожди. Присмотрись ещё раз. Есть три кандидатуры, ты их знаешь. Их сыновья - красивые смелые парни, отчаянные воины. Каждый достоин быть родоначальником новой королевской ветви, а пока вы с ним наберётесь опыта, будет руководить отец. Выбери одного и будь просто женщиной, доброй и милостивой королевой.
  Ромила молча отвернулась и опять подошла к зеркалу. Долго стояла, изучая себя. А затем спросила, не поворачиваясь:
  - Я очень некрасивая? - повернулась, рассматривая себя сбоку. - У меня почти нет груди. И бледная, как смерть...
  - Ромила, ты самая прекрасная из женщин, ты королева, лучшие из лучших героев готовы отдать жизнь за твою улыбку....
  - Перестань лить воду. Я знаю, что ты умеешь, когда надо. Ты прямо скажи: я - уродина? Со мной можно разговаривать только потому, что я королева?
  - Ромила, насколько я понимаю в женщинах, ты - красива. Лично мне ты нравишься, клянусь, без лести и обмана.
  - А почему же ты не хочешь быть королём Гриоли? - спросила Ромила и посмотрела Марко прямо в глаза.
  А она действительно красивая. И умная.
  - Давай не будем говорить обо мне. Я здесь чужак, приёмыш, и меня очень тянет на родину, где меня ждёт любимая девушка.
  - Врёшь ты всё. Никто тебя не ждёт. Ни девушка, ни родина. Если бы ждала - давно бы туда полетел. А так ищешь сам себе занятие, тратишь душу на чужое. - Ромила помолчала и добавила: - Никаких свадеб пока не будет. Сама справлюсь. Спасибо за помощь, королевский советник Марко, но королева Ромила желает остаться одна. Мне нужно подумать перед завтрашним советом. - А когда Марко собрался уходить, уже в дверях, она сказала вдогонку: - Скоро в Аридон поедет моё посольство. Отправляйся с ними. Посмотри на свой Аридон. А когда всё увидишь - возвращайся, королём или бродягой, я буду тебя ждать.
  30. Возвращение.
  Конный отряд покинул Гириат рано утром, когда солнце ещё только собиралось показаться из-за горных вершин. Всадники пустили застоявшихся лошадей рысью, дорога ложилась под копыта, вскоре башни Гириата скрылись за скалами. Марко ехал на своей лошади рядом с другими воинами и в его душе переворачивалось и тревожило щемящее чувство: он возвращался домой.
  Прошло больше полтора года с тех пор, когда Марко отправился в поход из Аридона. Стояла глубокая осень, как и тогда, когда разведчики из Остряка натолкнулись в зарослях на первые семьи переселенцев.... Перелески между скалами замерли, любуясь сами собой в жёлто-красных нарядах, камни плакали туманной росой. Кони мерно дробили копытами замершую тишину, далёкие снежные вершины ослепительно сияли, примеряя солнечную корону.... Марко возвращался домой.
  К вечеру конники достигли проходов, ведущих из Гриоли на равнину. Здесь их встретил передовой пост, разведчики, отслеживающие передвижения войск ассанов на равнине.
  - Два южных прохода закрыты, за ними накапливаются ассаны. По северному ещё можно пройти, - доложили они.
  Но Марко повернул отряд к самому южному проходу. Здесь, у выхода в долину, имелась узкая тропинка, ведущая в горы, по которой он проходил весной, шатаясь и падая, неся в теле несколько ассановских стрел, а в конце её свалился со скалы. Эта тропинка вела к Айне.
  Даже гриольские лошади, привыкшие к крутым склонам и камням, не смогли преодолеть некоторых мест, Марко приказал отряду расположиться на ночёвку, и дальше пошёл пешком, взяв с собой только двоих воинов.
  Солнце почти скрылось за скалами, когда путники подошли к заброшенному посёлку. Зачуяв чужаков, собаки вскочили и подняли лай, но, узнав Марко, завиляли хвостами, дружелюбно тыкаясь носами в его ноги, улыбаясь и чихая от дорожной пыли. Айна поспешно выскочила из дверей, тревожно всматриваясь в чужаков, но, увидев Марко, смутилась и спряталась обратно в хижину.
  Марко открыл дверь и, пригнувшись перед низким сводом, вошёл внутрь. Там всё осталось по-прежнему: низкий потолок, пучки трав по углам, и бабушка Заине, хлопочущая у очага. А посреди этого всего отчаянно сияла глазами Айна, не в силах сдержать счастливой улыбки.
  - Гостей не ждали? - улыбнулся Марко. - Что убегаешь? - уже к Айне. - Или испугалась?
  - Не испугалась. - Айна восхищённо смотрела прямо в глаза Марко. - Только ворвался, как ураган, можно и испугаться.
  - А ты не бойся, я не очень страшный, - шутил дальше Марко.
  - Явился, бродяга? - подала голос Заине. - Небось, всю Гриоли взбаламутил, сам гоняешь по свету и людям покоя не даёшь.
  - Гриоли мы хорошо взбаламутили, теперь у вас есть королева. И ваалам тоже попало, ни одного не осталось в долине.
  - Ой, не было бы беды из ваших похождений.... Много таких, как вы, приходило, всё добивались правды и свободы. Только все они никогда не возвращались.
  - Бабушка Заине, видишь, я же вернулся? Смотри, что я вам привёз!
  Марко начал вытаскивать из походных сумок платки и ткани, посуду и маленькое зеркало в серебряной оправе для Айны.
  - Что же твои спутники не заходят, - засуетилась Заине. - Айна, что стоишь, накрывай на стол.
  Спустя некоторое время все сидели за столом, на огне очага шипело и румянилось мясо, принесённое гостями, в глиняном кувшине, раздобытом в подвалах захваченного вааловского храма, темнело густое гриольское вино.
  - Я благодарю вас, женщины, за то, что вы спасли этого человека. Вся Гриоли вас благодарит. Без него бы мы не победили. Я пью это вино за вас, спасительницы Гриоли, - произнёс тост один из спутников Марко.
  Возле очага воины рассказывали бабушке Заине о сражении за Гириат, о королеве Ромиле, а Марко с Айной вышли на улицу. Тихо шелестела осенняя листва, над тёмными громадами скал рассыпались звёзды, молча заглядывая из-за гор в тёмное ущелье. Собаки шли рядом, приветливо махая хвостами и заглядывая в глаза.
  - Осень проходит, скоро выпадет снег. - Айна разглядывала темноту, прислушиваясь к тревожному шелесту сухого листья.
  - Я приехал за тобой. Нужно собираться, завтра мы выезжаем, у перевала меня ждёт отряд. Бабушка поедет с нами, - говорил Марко, но Айна продолжала рассматривать темноту.
  - Зачем я тебе? - спросила она, помолчав. - У тебя есть та, которую ты вспоминал во сне. Ты же её любишь, правда?
  - Она для меня умерла. Та, которая сейчас живёт - уже не она, это только похожая на неё женщина. Нельзя всю жизнь тосковать о мёртвых. Их нужно помнить, но жить, любить, страдать и радоваться. У меня живёт в душе любовь, и я хочу подарить её тебе. Когда я с тобой, я забываю свою потерю. Я буду тебя любить, у нас будет дом и дети. Ты мне нужна.
  - Я согласна поехать с тобой, но что скажет бабушка? - Айна очень спокойно произнесла слово "согласна". В этом была она вся. Когда ей чего-то хочется, она спокойно говорит: "я этого хочу". Или "не хочу", когда не хочется. И никогда не говорит "не знаю". А её желания почти всегда совпадают с моими. Она была и будет всегда простой и сильной, как-то совсем по-детски непосредственной, и по-взрослому ответственной за свои поступки. Она не изменит ни себе, ни мне. Она вылечила мои раны на теле, и вылечит рану в сердце.
  На удивление, бабушка Заине упиралась недолго. Она только долго расспрашивала, где находится этот "Аридон", какие там люди, земля, сколько туда ехать.
  - Овощи я собрала, можно и в путь. Мы ещё посмотрим, кто лучше ездит верхом, - хвалилась Заине, распрямляя спину, как бы сбрасывая с неё пару десятков лет. - Только уж найдите лошадь пониже, а то на высокую я не заберусь!
  - Мы пригнали для вас смирных горных лошадок, я подумал об этом заранее, - отвечал Марко.
  На следующий день трое воинов и две женщины, нагруженные пожитками и сопровождаемые собаками, выходили из долины, бросив последний прощальный взгляд на узкое ущелье и руины посёлка.
  ... Книга Наина
  Слово.
  Глава 31.
  1.Вознесение. 7.Дух говорит устами первоапостолов.
  И воскрес Марко в первый день осеннего месяца Мальи и ещё девять дней ходил по земле, говоря устами святого Духа.
  2. А на девятый день спустился к нему солнечный луч и вознесся Марко на небо в своём телесном обличье, соединившись с вечной Истиной.
  И явился Дух ко мне и сказал: вот ваш путь. Я воскресил тело Марко и воскресил себя в вас. Идите и говорите, и я буду говорить вашими устами.
  7. Разошлись Первоапостолы и говорили людям, и их устами говорил святой Дух.
  Отряд много раз останавливался в пути, дожидаясь, пока разведчики проверят дорогу впереди, часто приходилось продираться через заросли и леса, чтобы, не рискуя, продолжать путь на север. Нужно было проскользнуть мимо сторожевых постов Крама, прорваться к передовому посту аридов. Разведчики говорили, что встречали на тропинках переселенцев, идущих на север, к болотам. Марко удивлялся и не мог понять, почему так, ведь если Крам перешёл на сторону ваалов, он должен был наглухо закрыть западный путь. Может быть, ариды уже разгромили городок в оврагах? Это выяснится в Аридоне.
  Обойдя сторожевой пост, обнаруженный разведчиками на дороге, далеко по лесу, всадники опять вышли на тропу, ведущую на север. Заставы Крама остались позади, впереди лежал путь в Аридон. Вскоре копыта лошадей уже стучали по камням, за которыми прятались разведчики с севера прошлой осенью, наблюдая за жителями маленькой пещеры.
Оценка: 5.51*12  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"