Шведов Сергей Михайлович : другие произведения.

Сладкое Вожделение Вторжения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  
  Сергей Михайлович ШВЕДОВ
  (Минск, 123smsh@tut.by)
  
   СЛАДКОЕ ВОЖДЕЛЕНИЕ ВТОРЖЕНИЯ
  
  фантастическая быль
  
  1
  
  Нефтехранилище, база ГСМ, нефтебаза - как только не называли этот загородный объект. Собственно, нефтебаза - обычный технопарк с резервуарами для хранения нефтепродуктов, обеспеченный средствами пожаротушения и защитными сооружениями. Здесь нефтебазу окружал десятиметровой высоты земляной вал, как на военном стрельбище для новобранцев. Только вал этот насыпали с четырёх сторон, а не с одной, где на стрельбище стоят мишени. Такая вот предосторожность против распространения огня на случай пожара. Несгораемые металлические въездные ворота. Случись возгорание нефтепродуктов, огонь не вырвется наружу. Поэтому-то нефтебазу поставили за городом, вдали от леса и деревень.
  
  За полтора километра от базы вырыли открытый зумпф, болото для слива по подземной канализации нефтепродуктов на случай нарушения герметичности фланцев и прочих сочленений трубопроводов. При разливе любых нефтепродуктов в области течи нужно снять часть поверхностного грунтового слоя в зоне аварии и поместить в специально подготовленный для нефтемусора сметник с целью его последующего вывоза за город на свалку для безопасного захоронения. Но начальство особо не заморачивалось. Спускало пропитанный горючкой песок в смеси с глиной в местную канализацию, откуда мощные шестерёнчатые насосы гнали пожароопасную смесь по трубам в тот вонючий зумпф. Туда же спускали грязные сливы со дна резервуаров при мойке.
  
  Зловонное мазутное болото просто бесило экологов, но пожарные смотрели сквозь пальцы на это вопиющее нарушение природоохранных мер. Нечего беспокоиться -- зумпф далеко за городом. Лесов поблизости нет, полей тоже, только луга с дикорастущими травами. Скот на них не выпасали. Лёгкие компоненты нефтепродуктов испаряются, в мазутной яме остаётся тяжёлая углеводородная смесь. Такая кеся-меся не самовозгорится сама собой. Правда, пару раз ребятишки подпаливали вонючее болотце, когда из баловства поджигали густой сухой бурьян на его берегах. Пожарные не тушили возгорание. Огонь съедал зумпф наполовину вглубь, на дне оставалась только водяная взвесь нефтепродуктов, а она не горит. Тяжёлый чёрный дым по устоявшейся розе ветров относило к ближайшему лесу вдали от деревень и дачных домиков. Лесу от дыма большого вреда не будет. Он, как губка, впитает в себя сажу и копоть. Очистит воздух от нефтяной гари.
  
  2
  
  Обслуживающего персонала на нефтебазе почти не было - безлюдное производство и полная автоматизация. В дежурную смену выходили пяток слесарей, пяток электриков, считая с бригадирами и мастерами, электрогазосварщик да кладовщица и приходящая буфетчица. Ещё диспетчерша и охранник. Буфетчица привозила из города термосы-боксы с горячей пищей на завтрак, обед и ужин. Их переносили в столовую двое рабочих. Пищеблок для загородных предприятий нефтехимии всегда располагается далеко от базы в городе. Никому в голову не взбредёт устраивать кухню на нефтехранилище, где и так всё провонялось мазутом и керосином.
  
  Военизированная пожарная дружина держала посменно на объекте двух спасателей. Сегодня на ночное дежурство заступили Ксенщиц и Ходкевич. На круглосуточном дежурстве они ходили в заношенной полевой военной форме, домой шли в гражданке. Настоящими военными у пожарных были лишь регулярно наезжавшие с проверкой офицеры-начальники, остальные спасатели рядились в солдат только на службе. Военной дисциплины не было, но жёсткая профессиональная спайка у спасателей - необходимая неизбежность. Ходкевич носил три сержантские лычки, Ксенщиц - одну ефрейторскую "соплю" на погонах. Ходкевичу было всего двадцать, Ксенщицу - все тридцать пять, но на разницу в смешных званиях ему было просто наплевать.
  
  Ефрейтор Ксенщиц с первого дня по прибытию в подразделение показушно не замечал своего командира дежурного пожарного подрасчёта сержанта Ходкевича:
  
  -- Надо мной тут только один начальник - директор нефтебазы.
  
  Ксенщиц обращался к старшему по званию Ходкевичу всегда снисходительно: "Ну-ну, Ходя, подай-принеси!" Но это пренебрежение к старшему по липовому званию не было самой важной причиной постоянных стычек Ходкевича с Ксенщицем. Стычки нередко заканчивались потасовкой. В драке побеждал более молодой и сильный Ходкевич, но сломить презрительного высокомерия Ксенщица было просто невозможно. Ефрейтор даже с разбитой рожей просто упивался своей первосортностью и знакокачественностью по отношению к быдляку Ходкевичу, как он выражался.
  
  * * *
  
  Раздрай между парнями в первую очередь вызывала кладовщица Светочка. Рыжая смешливая девчонка смотрела на парней с дерзким вызовом в горящих зелёных глазах и всегда заговаривала первой:
  
  -- Ну, как дела, миленький?
  
  Приветствовала всех с таким запалом бодрости и лукавства, что у каждого из парней поднималось не только настроение. Только вот скромнягу Ходкевича едко поддевала.
  
  -- Ходя, конфет мне не носи, ничего не проси, никуда не приглашай -- с тобой обжиматься не буду. Тихони и праведники - все зануды противные.
  
  И всегда капризно отворачивалась, если он проходил мимо.
  
  У неё всегда было приподнятое настроение и ходила она, как бы слегка пританцовывая. Красивой не назовёшь, но вся какая-то вся из себя лучезарная.
  
  -- Из-за меня мальчики дерутся! - гордо задирала нос перед диспетчершей.
  
  -- А ты что?
  
  -- Кто победит, тому и дам, где хошь, хоть раком хоть в стоячку!
  
  -- А Ходе?
  
  -- Ходя не боевитый парень. Он никогда из-за меня не дерётся.
  
  -- Тебе и шестнадцати нет, а смелая не по годам. Меня маманька моя в детстве так запугала, что можно залететь, если мужик меня хотя бы только крепко обнимет. До двадцати годов от мужиков шарахалась.
  
  -- Ха! Я иногда после смены в душ мокрая насквозь иду, аж хлюпает меж ногами из-за приставучих мужиков. И ни разу ещё не залетела.
  
  -- Это потому, что ты худая, как швабра. А как морду и задницу наешь - залетишь, никуда не денешься.
  
  -- Я таблетки пью.
  
  -- Вон Машка, какая до тебя в кладовой работала, тоже таблетки пила. Только всего лишь раз на квартире в компашке набралась в зюзю и заснула в маленькой тёмной комнате, чтоб не слышать, как парни с девками дёргаются под музыку в большой зале. А потом "техосмотр" для баб приехал - бац! и залетела девка, говорят доктора. Вот тебе и таблетки. И досе не дозналась, кто её, пьяную, во сне дитём наградил. Сейчас в отпуске по уходу за ребёнком.
  
  -- Я не залечу.
  
  Свою горделивое гендерное право на сексуальную свободу она выпячивала настолько, что оставалась ночевать в подземной пультовой у пожарных, когда Ксенщиц был на дежурстве. У спасателей в их герметичном бункере был удобный диван для отдыха. Ходкевича Ксенщиц отправлял делать ночной обход по территории нефтебазы, проверять датчики пожарной сигнализации, а сам миловался со Светочкой.
  
  Потом бахвалился на перекурах перед работягами:
  
  -- Ходя эту кобылку обхаживает, а я на ней по ночам на дежурстве скачу.
  
  Он частенько с ехидцей втолковывал Ходкевичу, что тому ещё не по годам к девкам подъезжать. Опыту никакого. Молодые девки дюже строптивые, сразу не дадутся. Пацану самое главное найти не слишком привередливую и не слишком старую бабёнку, чтобы жить по-людски на добрых харчах у неё под крылышком, пусть себе и на птичьих правах.
  
  -- Как бы сказать, бабу ищи в самом соку, но уже поношенную. Ну, жопень чтоб уже потерял былую упругость, сиськи обвисли, но она на мужиков всё ещё облизывается и потеет, когда в переполненном автобусе о мужскую мотню потрётся. Такая в самый раз для стажировки. Податливая, на всё согласная, но выбери бабёнку с огоньком. Такая как вцепится, так не отпустит. Сама ножки раздвинет. Всю ночь тебя терзать будет и не насытится. Где там молодой девке с опытной бабёнкой тягаться. А уж сладкая какая, как переспелый персик.
  
  Ходкевич слушал, не перебивая и не расспрашивая. Ксенщиц в этом дела дока. Пользовался у баб успехом, хотя был он лыс от прошлых ожогов, не очень-то и красив, припадал на левую ногу из-за последней травмы. Вытянутая вперёд собачья морда на сплюснутом с боков арийском черепе -- и что девки в нём только находили? Когда Ксенщиц широко улыбался, он показывал гнилые пеньки зубов мудрости. Из-за малого роста носил обувь на высоких каблуках со стальными набойками. Казалось, что хромой Ксенщиц при ходьбе копытцами прицокивает.
  
  
  
  3
  
  Но всё же не егозливая Светочка была главной причиной неприязни между Ходкевичем и Ксенщицем. На нефтебазе трудился сплочённый дружбонародный коллектив - сплошь недавние мигранты из стран ближнего зарубежья. Только у Ходкевича в личном деле в графе "национальность" стояла позорная отметина "русский". Ему бы помалкивать в тряпочку да тихонько прятаться под лавкой, а он ничуть не стеснялся своей нечистой азиатской крови, хоть и техникум закончил, мог бы и понимать кое-что и поумнеть за книжками. Всем известно, что запрещённое "р-слово" -- "русский" нельзя в России произносить вслух, как и "н-слово" -- "ниггер" на Западе. Исключение сделано только для словосочетания "русская литература".
  
  Ксенщиц хвастался, что образования не имел никакого. Даже профессионального училища не закончил, а всю неполную среднюю школу, по его словам, проходил с одной тетрадкой за поясом. Сколько классов он закончил на самом деле, никому не известно, потому что личное дело Ксенщица хранилось не в отделе кадров нефтебазы, а в пожарной части. Но всё не так-то просто с его образованием -- ума он был острого и проницательного. Начитанный, любил поговорить "за историю и философию", хоть и выставлялся на людях малограмотным. Явно за спиной у него была какая-то спецшкола.
  
  -- Ходя, не стыдно быть русским?
  
  -- Чего мне стыдиться? Русские героически отбивали любые нападения на свою землю.
  
  -- А потом стелились перед чужеземцами, как сейчас Рашка стелется перед Западом. Русская земля - баба по сущности своей, а бабе ли бояться вторжения в её плоть? Она любит силу вплоть до хруста костей. И получает при этом извращённое наслаждение. Сыщется и такой насильник, какой завалит-таки распутную бабу-Русь. Русские любят, когда их нагибают.
  
   -- Разве ты не русский?
  
   -- Если и был бы русский, то с приставкой "анти-".
  
  Наивный Ходкевич иногда постыдно срывался:
  
  -- Русских никто и никогда не смог покорить!
  
  -- А монголы, лицьвяки и кырымлыки? - ехидно улыбался Ксенщиц.
  
  -- Сказки детям на ночь про монгольских ханов и жемойтских литвинов, а крымские татары так вообще подданные Османской империи.
  
  -- Академики утверждают, что вы были три века рабами. Каждую русскую бабу в прошлом изнасиловали чужеземцы.
  
  -- Академики поддержат любую выдумку якобы авторитетных историков, абы не покушались на их собственный бессмертный авторитет.
  
  -- Ты себя с академиками не ровняй, Ходя. А что ж тогда было в старину, если не двойное иго с запада и востока?
  
  -- Академики переписали онемеченных литвинов с Эльбы в жмудь, а русских ордынцев из Сибири в монголов.
  
  -- Вот это уж точно сказки, Ходя.
  
  -- Сказки, зато с героическим концом. Мы всех врагов победили.
  
  Офицерскому пожарному начальству Ксенщиц неоднократно заявлял:
  
  -- Я с этим монголокацапом в одну смену больше дежурить не буду.
  
  Но те только посмеивались над тёрками между двумя спасателями. Зато уж на дежурстве с Ходкевичем Ксенщиц отводил душу:
  
  -- Ходя, много за выходные лыка липового надрал и лаптей наплёл?
  
  -- На кой мне лапти?
  
  -- А щи чем будешь хлебать? Русские всегда щи лаптем хлебали.
  
  Или едко поддевал, когда переодевались в военную форму перед сменой:
  
  -- Ходя, сымай гимнастёрку и надевай косоворотку. Бери бутылку и балалайку да валяйся под забором весь день, а то какой же ты русский?
  
  -- И чем же мы, русские, вас всех уели? - вспыхивал Ходкевич.
  
   -- Да вы всё воюете, окраинным народам жизни не даёте.
  
  -- Воюем только с захватчиками.
  
  -- И всегда побеждаете, сволочуги.
  
  -- Побеждаем и освобождаем.
  
  -- Вы не освободители, а угнетатели по подленькой сущности своей. Чехи, словаки, поляки и болгары подтвердят.
  
  -- А местные нацики не угнетают миллионы русских на отвалившихся окраинах?
  
  -- Чего ж они такие теперь тихенькие и бессловесные терпилы? Свой поганый русский язык в задницу засунули и молчок! Испытывают извращённое наслаждение от унижений, садомазохисты.
  
  -- Наших везде запинали, как кроликов, с молчаливого благословения Москвы.
  
  -- Ага, дай вам волю, так вы всех наших продвинутых задвинете куда подальше.
  
  -- Каких это ваших?
  
  -- Недавних мигрантов, какие за либерализм, демократию и права человеков. Когда свершилась ваша Великая Ельцинская либеральная революция, угнетённые Рашкой народы вздохнули свободно. И прижали русских у себя дома к ногтю, Ходя. Везде так. С чего бы это?
  
  -- Всё просто -- нацики различаются окрасом шерсти, размерами клыков, формой и длиной хвоста, но все они одинаково зубастые и ядовитые. Русских давят повсюду.
  
  -- Во-во, по уму сказано! Все против русских.
  
  -- Да вот только русские потихоньку прозревают.
  
  -- Вот мы и хотим задавить ваше прозрение, то есть движение.
  
  -- Какое ещё движение?
  
  -- Ну, сопротивление.
  
  -- Что за сопротивление?
  
  -- Русское возрождение. Вы не желаете жить по-людски. А мы вас научим любить вашу Рашку-федерашку и называться россиянами, а не русскими. Разве Москва за русских заступится?
  
  -- Это ты у москвичей спроси. Там настоящих русских днём с огнём не сыщешь.
  
  -- И не надо, мы все хотим в Европу. Твоя любимая Россия никогда из нищеты не выберется, Ходя, а европейцы процветают с избытком.
  
  -- Россия никогда не станет избыточно богатой из-за природы и погоды, но суровые условия жизни никогда не мешали ей набирать силы и мощи для отпора любому врагу.
  
  -- Станет, если сдастся с потрохами богатым западным хозяевам. Завоеватели-освободители скажут - жрите от пуза нашу химию, только платите исправно, как вам прикажут.
  
  -- Чем платить?
  
  -- Сырьём, зерном, лесом, богатствами недр, умами и рабсилой. И навсегда забудьте слово "русский".
  
  -- Вы пока ещё говорите на русском языке.
  
  -- Мы и будем говорить по-русски, а всех русских по крови загоним под плинтус, как рыжих прусаков.
  
  Ходкевич после таких споров нередко налетал на него с кулаками, хотя все говорили, что Ксенщица лучше не цеплять -- над ним надёжная крыша, у него непробиваемая защита.
  
  * * *
  
  Любимчик любого начальства, непотопляемый и несгораемый Ксенщиц по прозвищу Бедоносец - личность почти легендарная. Сменил десяток мест работы, всё по части нефтехимии, и повсюду ему уважение и почёт. Непотопляемый потому, что он всегда пригревался под крылышком у любого начальника. Несгораемый потому, что каким-то чудом выживал при любой техногенной катастрофе.
  
  Ксенщиц прославился тем, что был непременным участником ликвидации последствий любых аварий на производстве. Смело боролся с пожарами и взрывами, первым кидался к месту стихийного бедствия. Получал ранения и ожоги. Заодно почётные грамоты и медаль "За отвагу на пожаре". За это счастливчика Ксенщица перебрасывали с участка на участок на предприятиях нефтепереработки. Правда, за ним ходила дурная слава, будто бедоносец Ксенщиц повсюду накличет беду. Но незримые покровители всегда и всюду вытаскивали Ксенщица сухим из воды. На него ни разу не пало никакого подозрения. Послужной список без единого пятнышка.
  
  * * *
  
  После последней тяжёлой производственной травмы на другой нефтебазе его определили здесь на лёгкую работу в дежурный расчёт спасателей инструктором по технике безопасности и правилам технической эксплуатации нефтехранилищ.
  
  Был у Ксенщица и кабинетик для регулярного инструктажа, но там его почти не видели. Так уж заведено, что перед получением допуска к работе с аппаратурой и оборудованием на нефтехранилище каждый работник должен пройти аттестацию и проверку на знание планов и действий при аварийных происшествиях. Но Ксенщиц этим себя не утруждал. Заполнял операторам листки допуска к работе от балды. Изредка наезжавшие на базу с проверкой офицеры-пожарные даже не проверяли его липовые журналы инструктажей по пожарной безопасности.
  
  Ещё Ксенщиц был обязан отмечать в журналах, как проводятся обязательный регулярный осмотр техники с целью контроля её технического состояния и периодические проверки исправности приборов, герметичности сосудов. Но и тут он халявил с документацией наобум Лазаря. Зато любил контролировать регулярные уборки территории. В зоне размещения парка резервуаров не должно быть легковоспламеняющихся предметов -- бумажного и тому подобного мусора, вроде пластиковых обёрток, сухой травы, опавшей листвы. Тут Ксенщиц мог зычно покомандовать работягами, потыкать их носом в горючий мусор, если где не доглядели с уборкой. Бригадиров и мастеров он не признавал. Считал себя находящимся в личном распоряжении у директора хранилища горюче-смазочных материалов. За это его называли "адъютантом его превосходительства", он не обижался.
  
  Надо честно признаться, Ксенщиц не только халявил, но и пользу какую-никакую приносил. Немного плотничал - стругал колья для табличек, столярничал -- делал рамочки для плакатов и занимался мелкими работами по благоустройству и украшению территории. Помогал наезжавшим художникам-оформителям рисовать и размещать предупреждающие таблички, плакаты и схемы по эвакуации в случае аварийной ситуации при пожаре. Но большую часть дежурства ходил с места на место, организовывал перекуры и разносил свежие анекдоты. Ещё весело балагурил с буфетчицей, кладовщицей и диспетчершей.
  
  4
  
  Сегодня с самого утра до обеда хлестал дождь с громом и молниями. Молниеотводные штыри над нефтебазой сработали безотказно, ни одна молния не попала на территорию нефтехранилища, но система аварийной сигнализации об опасности пожара просто сбесилась.
  
  В подземном герметичном бункере для аварийного управления пожаротушением в чрезвычайной ситуации трезвонили зуммеры, бестолково перемигивались тревожные лампочки на пульте контроля за сигнальной сигнализацией. Под бункером был огромный резервуар с водой для тушения пожара на случай атомной войны, когда неоткуда будет вызвать пожарные машины. Ни с того ни с сего сам собой запустился аварийный генератор, запитывавший мощные насосы дли системы пожаротушения. Дождь в обед закончился, но разбрызгиватели над резервуарами продолжали разливать потоки воды по всей территории нефтебазы.
  
  -- Ходя, отключай скорей помпы, а то давление в системе пожаротушения сорвёт все спринклеры.
  
  Ходкевич склонился над пультом управления и лихорадочно нажимал кнопки и перещёлкивал тумблеры. Насосы отключились, электрогенератор стих, но зуммеры продолжали тренькать, а тревожные лампочки перемигиваться.
  
  -- Всё, я звоню в нашу пожарку, чтоб спецы приехали и всё наладили.
  
  -- Свихнулся! - легонько хлопнул его по макушке Ксенщиц. - В выходной день? Была охота нам от начальства звиздюлей получать? Пусть охранник из диспетчерской вызовет бригаду местных электриков.
  
  * * *
  
  Водитель автобуса для доставки работников на нефтебазу наотрез отказался выходить на работу в день отдыха. Электрики добирались своим ходом на машинах.
  
  -- Э, да тут электроника барахлит, -- махнул рукой бригадир электриков. -- Не наш кусок заботы.
  
  -- А что нам делать-то? - захлопал белыми ресницами Ходкевич.
  
  -- Ходя, ты нас с отдыха сорвал, тебе и ехать в деревню за бормотухой.
  
  Так именовалась подделка под вино с лукавыми названиями "Загадка", "Секрет", "Сюрприз", чтобы скрыть рецептуру этих суррогатных алкогольных напитков.
  
  -- Ладно, смотаюсь на мотоцикле в Лемковичи.
  
  -- На мотоцикле все бутылки побьёшь. Бери любую из наших машин. Но проставляешь нам ты, учти!
  
  Деревенский магазин, на удивление, работал и в выходные. Ходкевич быстро вернулся с ящиком дешёвого вина в багажнике.
  
  -- Твой грех, твой ответ, Ходя. Нечего фыркать, -- сказал Ксенщиц. -- Не надо было кудахтать, как кура с первым яйцом, да шум подымать, электриков с отдыха срывать.
  
  -- А что делать-то? Сигнализация трезвонит.
  
  -- Промокли разводные коробочки, Ходя, разве непонятно? Возьми тестер и прозвони все датчики на объекте и про распределительные сборки не забудь, пока ребята будут расслабляться с винцом, -- приказал ефрейтор Ксенщиц сержанту Ходкевичу. - Сам всех раздраконил, тебе и вкалывать. Ребята злые, шёл бы ты с глаз долой, пока они тебе хлебало не начистили.
  
  Ходкевич обиженно поджал губы и вышел из подземного бункера, где обычно ночью дежурили спасатели. Когда вернулся через два часа, за контрольным пультом пьяненькие электрики стучали костяшками домино. Пустые бутылки ровной батареей стояли в углу.
  
  Зуммеры на пульте молчали. Лампочки не перемигивались.
  
  -- Неужто, Ходя, отладил сигнализацию? -- спросил Ксенщиц, не вынимая сигарету изо рта.
  
  Ходкевич промолчал.
  
  -- Что там было-то? - спросил бригадир электриков.
  
  Ходкевич снова промолчал.
  
  -- Нашёл сбой, Ходя?
  
  Опять долго без ответа, потом:
  
  -- За дураков работу сделал.
  
  -- Ходя, не дуйся, а то схлопочешь, -- добродушно бросил в ответ бригадир электриков. - Так что там было?
  
  -- Что было - что было! - взорвался Ходкевич, глядя на Ксенщица. -- Клеммы в коробках на соплях болтались. Вы даже пружинные шайбы не поставили, в заднице у вас залипало хотя бы контакты подкрутить. Я спасатель, а не электрик.
  
  - Да там работы всего с гулькин нос, -- фыркнул Ксенщиц. -- Кинь мне начальство лишнюю десятку, я бы один всё сделал и без тебя.
  
  Ходкевич молча мыл руки. Ксенщиц все знает, Ксенщиц все умеет. Бодливой корове бог рогов не дал, был бы начальничек ещё тот.
  
  - Ходя, молчишь, потому что стыдно?
  
  -- Тебе не тяжело, Ксенщиц?
  
  -- С чего бы это?
  
  -- Я на тебя вот такущий болт положил.
  
  Ксенщиц делано расхохотался и похлопал Ходкевича по плечу.
  
  -- Шутник ты, Ходя. Смотри, дошутишься!
  
  - Я без шуток чужие недоделки устранил.
  
  - Проверю.
  
   - Проверяй, - сказал Ходкевич, отряхивая руки. Закрыл тумбочку с инструментом и пошёл на выход из бункера.
  
  - Куда, Ходя! Вона на полу окурков скоко да обёрток от жвачки, - остановил его Ксенщиц. - Подметать кто будет?
  
  - Ксенщиц... Ксенщиц всё знает, всё умеет и большой мастер на пожароопасном объекте окурки мимо урны швырять. Понабирали идиоты-начальнички идиотов на службу.
  
  -- Того и гляди под статью угодишь, Ходя, за свои словечки о начальстве.
  
  -- Плевать!
  
  -- Что?!!
  
  -- Плевать в урну надо, а не заразу свою по полу распускать.
  
   Ксенщиц растёр сапогом плевок и перевёл разговор на шутку.
  
  -- Ну-ну, Ходя, посмеялись и забыли.
  
  -- Посмеётесь, когда я докладную начальнику нефтебазы напишу о халтурной работе электриков.
  
  - Это не Ходя мне, а сто рублей убытку, -- хохотнул Ходкевич. -- Вцепится, как клещ, не оторвёшь. Ей-богу, ну чтоб мне так жить.
  
  -- Скажи, Ходя, разве честно своих закладывать? -- спросил бригадир электриков. -- Ты же не начальник.
  
   - Даже не офицер, а простой пожарник, -- кивнул Ксенщиц. -- Курица не птица.
  
  - Ну, чего тебе от нас надо? - загалдели пьяненькие электрики.
  
   - Работы.
  
  - А мы, по-твоему, не работаем?
  
  - Вы отрабатываете.
  
  -- Мы зарабатываем, -- поучительно поднял указательный палец бригадир и икнул.
  
  -- Зарабатывают работяги на сделке, а вы на твёрдом окладе.
  
  - Я, Ходя, тебе зла не желаю, -- сказал Ксенщиц как-то уж слишком примирительно. -- Не сработаешься ты с людьми. Шёл бы ты от нас.
  
  
  5
  
  Когда электрики и уехали, пьяненький Ксенщиц развалился на диване.
  
  -- Выключи-ка на хрен эту сигнализацию, а то вдруг снова сработает и меня разбудит. Твоя очередь дежурить, а я поспать хочу до половины восьмого вечера.
  
  -- Ещё чего! Моя очередь спать.
  
  -- Эх, Ходя, Ходя ты, недоделанный... Задача пожарного - проспать лежак до дыр к пенсии. Не мешай мне делом заниматься.
  
  Ксенщица на диване прорвало на философические разглагольствования. Зевнул и лениво загнусавил с закрытыми глазами:
  
   -- Ну, Ходя, расскажи мне на сон грядущий, как могущественные силы внутри и вне твоей любимой России тщатся разделить, раздробить, истолочь и перетереть в пыль истории саму память о русских. И сотрут в конце концов.
  
  -- Помечтай.
  
  -- Русским, Ходя, ничего другого не остаётся, как раствориться в инородцах и малородцах, обратиться в навоз, питательную почву, дабы питать своею плотью и кровью чужой, более жизнеспособный народ-привой на русском пеньке. И чем скорее это случится, тем лучше. К чему поддерживать бесполезное, обречённое на погибель тело? Подождём, когда этот полумертвец, Рашка-федерашка, окончательно сдохнет на радость всем.
  
  -- Но вы ж не ждёте, а добиваете полумёртвого.
  
  -- Чтобы обречённый не мучился, разве не милосердно?
  
  -- Милосердные вы наши... Натерпелись уже от вашего милосердия.
  
  -- Скромней русским надо быть, Ходя. Смириться и держаться на равных с нацменьшинствами, даже чуточку пониже прогибаться.
  
  -- О равенстве бурундука и медведя говоришь? Охамевший от безнаказанности бурундук превратится в прожорливого и вечно ненасытного грызуна-крысуна, которому всё мало. Чёртова дюжина таких охамевших тварей и самого медведя загрызёт.
  
  -- Тьфу-ты, весь сон прогнал! - сел на диване Ксенщиц. - Россия - коллоидное, студенистое образование. Толкнёшь её - она вся трясётся, как студень, и сиюминутно меняет облик. У нынешних русских всегда так -- один шаг вперёд, двадцать шагов назад. Забрали Малый Крым, а про Большую Тавриду до Днепра забыли. Обрекли крымчан на безводье. Ошибка Кремля? Нет, наши люди постарались, чтобы Россия потратилась на Крымский мост, подводные кабели и водоводы из Кубани. Наши втихаря русским кишки мотают, денежки из Рашки вымывают.
  
  -- Ну и на кой?
  
  -- Русскость и православие давали имперской державе незыблемую твердыню. Как только принизили и опустили русских - всё в стране теперь качается и колыхается без опоры. Шатается туда-сюда обратно, тебе и мне приятно.
  
  -- С нами Бог!
  
  -- А с нами вся Европа! Учти, у нерусских иное мировосприятие, Ходя. Вы, русские, смотрите ввысь на полярную звезду, а мы с вожделением глядим в сторону заходящего солнца. Мы всё помним и ничего москалям не простим. Мы прочервячились в России повсюду на все тёплые и хлебные местечки. Заделались завскладами, снабженцами, предпринимателями и финансистами. Ещё пополним рашкину армию и росгвардию скрытыми предателями, взорвём страну изнутри. Не дадим русским спокойной жизни.
  
  -- Спецслужбы террористам хвост прищемят.
  
  -- Наших не распознаешь, мы разговариваем на чистейшем русском языке и на морду неотличимы от русаков. А кой-какие дальновидные и мудрые расеянские начальнички всегда нас прикроют и обезопасят.
  
  -- И дальше что?
  
  -- А потом, как африканцы хуту в прошлом веке повырезали миллион тутсей, мы вырежем миллионы русаков, чтобы напустить на Россию шок и трепет. Корявые хуту припомнили стройным красавчикам тутсям с тонкими чертами лица их высокомерное преобладания в прошлом над широконосыми сельскими простачками хуту. Всех вас не вырежем - нам нужны умные и умелые рабы. Но мы вобьём в великороссов такую покорность, что они никогда и не вспомнят, что были когда-то на своей земле государствообразующим народом.
  
  -- К чему ты Африку приплёл?
  
  -- Хуту и тутси говорили на одном языке, Ходя. И мы после полной победы над великороссами будем разговаривать на чистом русском. Но выжжем всякое упоминание о былом величии великорусской культуры и подменим её нашей селюковской и местечковой культуркой. Так нам уютней бытовать на вашей земле. Ладно, сосну-ка я до половины восьмого, а потом тебя сменю. Проще на жизнь надо смотреть, Ходя.
  
  -- Задолбал меня своею простотой! Пойду осмотрю территорию, а ты спи спокойно.
  
  6
  
  Ходкевич вернулся и растолкал спящего напарника. Ксенщиц глянул на часы.
  
  -- Так рано ведь ещё! Я мог бы ещё пять минут поспать до обхода территории.
  
  -- В самый раз... Ксенщиц, ты мне скажи прямо -- сегодня выходной?
  
  -- Выходной.
  
  -- Кроме нас и охранника никого на объекте нет. Электрики из бункера на промплощадку не выходили.
  
  -- Нет, ну и что с того?
  
  -- А то вот что, -- Ходкевич положил на пульт контрольный сигнализации свёрток с торчащими проводами. -- С чего вдруг такое богатство объявилось на ёмкостях с авиационным керосином?
  
  -- Ну, обычные сигнальные ракеты, -- зевнул Ксенщиц, -- чтоб подать сигнал на случай стихийного бедствия, если связи не будет. Выронил кто-то из наших спасателей-проверяльщиков.
  
  -- Эту связку-то ракет офицеры на верхотуру прикрутили? А вот тебе ещё пакет. Ничего страшного, если из него торчит спиральная антеннка?
  
  -- В антеннах не разбираюсь.
  
  -- Это взрывпакет с дистанционным взрывателем. Рванёт цистерна - площадку зальёт горючкой. Ракеты в связке направлены в разные стороны. Сработает детонатор, пороховой заряд выбросит термитные шашки из картонной трубки на триста метров. Огнём охватит всю территорию нефтебазы. Пиротехнический состав сигнальной ракеты горит почти минуту, воспламенит даже тяжёлый мазут.
  
  -- Не боись, ничего не случится. Сработает пожарная сигнализация и система подавления огня.
  
  -- Ты же всё отключил, сучёныш, чтоб спать спокойно... Стальные резервуары сваркой соединены в единое целое, ну, все эти трубы, приёмораздаточные патрубки и устройства сливные и приёмные. Самыми первыми от пожара подорвутся узлы рециркуляции паров лёгкого нефтепродукта, и пойдёт веселуха с таким салютом, что вечером станет светло, как днём.
  
  -- При чём тут я? Может, электрики эту штуку навесили.
  
  -- Они с тобой в бункере в домино стучали. На объект на совались.
  
  -- Но ты же уезжал за выпивкой для них в деревню. Может, кто из электриков успел напакостить.
  
  -- Признайся прямо, ты прикрутил к цистерне взрывное устройство с дистанционным управлением? Достаточно отъехать на безопасное расстояние набрать на мобиле нужный номер, и всё бабахнет.
  
  Ходкевич отвернулся, потом зло глянул на Ксенщица.
  
  -- Телефон на стол!
  
  Тот глянул на часы и рванул к выходному шлюзу из бункера. Ходкевич нагнал Ксенщица и остановил его разводным ключом по затылку. Потом без особого труда скрутил ему руки липкой лентой. Кинул на пол.
  
  -- Отдыхай!
  
  -- Свихнулся, дурной! Срываться надо -- сгорим.
  
  -- Я ж твою мобилу забрал. Взрыва не будет.
  
  -- Ты не подумал, что кто-то может быть умней тебя? Предусмотрел, что мобилу могут отобрать, и поставил добавочные взрывные устройства с примитивным таймером из электронного будильника.
  
  Наверху бухнул взрыв.
  
  -- Что это значит? - крикнул Ходкевич.
  
  -- А то и значит... Срываться надо.
  
  -- Зачем тебе пожар на базе?
  
  -- Нефть горит -- русские денежки на ветер.
  
  Связанный Ксенщиц уже не лежал, а сидел на металлическом полу и крутил разбитой головой.
  
  -- Ты ж меня мог убить!
  
  -- Убить тебя мало... Таких надо пытать до смерти.
  
  Где-то вдалеке бабахнул новый хлопок.
  
  -- Опять сработало... Ну и гад же ты, и откуда такие берутся!
  
  -- Думаешь я один такой, Ходя? Ваши тихушники во власти исподволь выращивают русожоров на отколовшихся территориях, а потом дают им гражданство России.
  
  -- На кой им?
  
  -- А кто жёг русские деревни и расстреливал крестьян в прошлую войну? Нашенские русоборцы, какие с окраин. Русских не заставишь стрелять в русских, а если и загонишь их в полицаи, так они и захватчику в спину пульнут, если оккупант зазевается.
  
  -- У России есть ракеты с ядерными боеголовками.
  
  -- Не смеши! Это козыри для карточной игры в глобальной покер. С самыми крупными козырями кремлёвцы выторговывают себе особые условия на случай...
  
  -- Какой?
  
  -- После добровольной сдачи сраной Рашки они сохранят свои вклады в иностранных банках и заморские владения. Мол, пообещайте, что нас не тронете после записи всех русских к вам в бессрочную кабалу, тогда мы добровольно сдадим все наши ядрёные бомбы.
  
  -- Не забывай, ещё есть росгвардия.
  
  -- Ха! Внутри страны власти нежно лелеют и пестят добровольную нацменгвардию - мигрантов с ножами в кармане. Таким бойцам и платить не надо - дозволь им только резать глотки русским и грабить их. Русаки вмиг притихнут, полиция и суд им в подмогу. Только задень в драке инородца - русскому впаяют приличный срок. Прирезал мигрант русского - ну, с кем не бывает! Горячая кровь, надо уважать чужие обычаи. Мы же многонациональные и дружбонародные, сплочённые, против русских, конечно. Учти это, Ходя.
  
  -- Русские и сами сплотятся перед угрозой!
  
  -- Как бы не так... Если пойдёт дробление самой России на незалежные бантустаны, тогда мигранты прижмут к ногтю русаков внутри страны, а из окраин ближнего зарубежья внутрь страны на подмогу властям хлынут карательные отряды. Росгвардию к расстрельным рвам не сгонишь, а мы, что из отколовшися окраин, тут как тут с автоматами наперевес. Перешлёпаем русаков за милую душу.
  
  -- И это всё?
  
  -- Всё - отмучалась матушка-Русь на веки вечные. Вам, идиотикам, кажется, что беспомощные московские власти промахиваются раз за разом в переговорах с князьками и ханами на окраинах, не получается у них защитить русских внутри и вне страны. А вот и наоборот, всё у них получается - выдвливать русский язык и давить вымирающих русских за рубежом да принижать всё русское внутри страны. Русских обрекли на заклание богатенькие дяди из-за бугра и лужи, вот ваши власти и старательно выполняют заказ иностранных хозяев - освободить русские просторы от русских, чтобы в награду за предательство бочком втиснуться в клуб властителей мира.
  
  * * *
  
  Ходкевич слушал пленника и о чём-то размышлял в уме, шевеля губами. Не заметил, как Ксенщиц выпутался из мотков липкой ленты. Подкрался сзади и хватил его тем же разводным ключом по затылку. Связал Ходкевича всё той же липкой лентой.
  
  Когда Ходкевич пришёл в себя и с трудом оторвал голову от пола, он прошептал:
  
  -- Как ты выпутался, гад?
  
  -- Думаешь, без долгих лет спецподготовки в лесных военных лагерях ближнего зарубежья ты сумеешь профессионально обездвижить человека? Любители в нашем деле не выживают, Ходя.
  
   -- Сколько тебе заплатили, предатель?
  
  -- Я не предатель, а ваш враг. Убеждённый причём. Борюсь с вами не за деньги, а из идейной ненависти к вам.
  
  -- Почему?
  
  -- Да вы всем только мешаете.
  
  -- Кому это -- всем?
  
  -- Карлу Двенадцатому, Наполеону, Гитлеру... Нормальным народам. Сами не живёте по-человечески и другим не даёте.
  
  -- Мы за дружбу между народами безо всякой политики.
  
  -- Тебе кажется, Ходя, что без политики. Да без потачки и подачек со стороны Кремля отпавшие окраины и пикнуть на Россию не посмели бы.
  
  -- И чего вы ждёте?
  
  -- Вторжения и оккупации!
  
  -- А ты с полицайской повязкой будешь расхаживать?
  
  -- Буду и притом с великой радостью. Мы все, обломки, осколки и обмылки великой страны, сами по себе птички-невелички. Не сможем выжить поодиночке, поэтому плотно дружим против русских. У отвалившихся окраин единственный ходовой товар для продажи на экспорт - лютая ненависть к России и русским. Мы гадим на Россию, за это нам платят. Птички-невелички на Россию какают, центы на счета нам капают.
  
  -- Так вы прислужники будущих захватчиков!
  
  -- Угадал, Ходя, вожделенная мечта всякого лимитрофа - лечь под оккупанта. Тогда у каждого государственного недообразования будет свой флаг, герб и язык, а у каждого марионеточного президента по авиалайнеру.
  
  -- На иностранные подачки живёте, нищедранцы.
  
  -- Ошибаешься, Ходя, не только с зарубежных грантов кормимся. Нам платят втихаря важные шишки из сердцевинной России. Вековечная заведёнка - цари собирали страну воедино, а князья и воеводы чаяли о незалежности своих уделов. Пускались во все тяжкие, чтобы скинуть имперскую узду пускай даже ценой предательства русского народа.
  
  -- А зачем вам вообще страну разваливать?
  
  -- Тут-то вот и заковыка для нас. Никто из мелких сошек не хочет её слишком быстрого развала. Это просто работа за деньги. Не нужна нам слишком скорая оккупация, мы подождём, потянем время. Если слишком быстро придёт оккупант, ваши бывшие россиянские начальнички сами в полицаи и надсмотрщики запишутся, а нам, мелочи пузатой, тогда хана и грош цена. Поедем в Финляндию бруснику собирать в летний сезон, а потом целый год лапу сосать.
  
  -- Зачем ты базу поджёг?
  
  -- Выполнял секретный приказ начальства.
  
  -- Неужто директора? Так его за пожар снимут с должности.
  
  -- Не бойся, ему за мою диверсию ого-го какое повышение светит. Обидно, что мы рискуем жизнью и здоровьем, распаливаем кострища, ожоги получаем, а самые матёрые поджигатели остаются при деньгах и на постах немалых. Они-то все грошики из-за бугра загребают на будущий развал России, а нам капли малые перепадают.
  
  -- Отмоешься ли от тех вонючих капель? Дезодоранты ведь не дёшевы.
  
  -- Не при, Ходя, против волны! Нас больше, чем вам кажется. Мы хорошо устроились в России, наши держатся крепко. Помалкиваем, бодримся и бодрствуем. Ждём момента, когда нам прикажут поставить маячки на стратегических объектах для наведения ракет из-за рубежа. Важные начальники из ваших устроят в бардак в снабжении и хаос в перемещении войск. Сделаем всё, чтобы русских уделали в один миг, понял, Ходя? Но не слишком скоро. Пока мы мелко гадим вам то тут, то там. Ждём и выжидаем.
  
  * * *
  
  Ксеншиц опрокинул канистру с бензином и поджёг бумажку.
  
  -- Поджарься, Ходя! А я пошёл на выход.
  
  Выскочил из шлюза и захлопнул за собой герметический люк. Законтрил штурвал стальным ломом. Ходкевич изнутри ни за что не откроет. Сгорит до косточек. Наружная дверь шлюза тонко вибрировала и не поддавалась. По дверной панели расползалась от жара краска. Ксенщиц навалился и распахнул её. Вся база пылала, но дорога к воротам ещё оставалась свободной от огня, только неподалёку подозрительно вибрировала система разогрева битума.
  
  Ёмкости для застывающих нефтепродуктов оборудуются системами подогрева, попросту кирпичными печами с форсунками для предварительного прогрева содержимого резервуаров с целью сохранения их текучести и предупреждения потерь напора из-за высокого гидростатического сопротивления. Печи нагревает теплоагент, который циркулирует по змеевикам в резервуарах. Так без пригара и пожароопасности медленно разогревают, например, вязкий битум для асфальтовых заводов. Такие печи с открытым огнём сами по себе таят опасность. Если автоматика даст сбой при зажигании, топочная камера заполнится парами авиационного керосина и с задержкой включится зажигание, то взрывом горючей смеси может разнести всю печь из жаропрочных кирпичей. Так и случилась.
  
   Не огненная струя форсунки убила Ксенжица. И не навал раскалённых кирпичей. Взрыв горючей смеси разворотил печь и сорвал с двадцатиметровой трубы стальную крышку, предохранявшую от попадания в печь дождевой воды. Десятикилограммовая "шляпка" упала и отрубила Ксенщицу голову.
  
  
   7
  
  Ходкевич рванулся от ползущего по пятам огня к туалету и захлопнул дверь, чтобы и там не воспламенились летучие соединения в открытой канализации, иначе всё вспыхнет синим пламенем, выжигая остатки кислорода. Туалет в бункере больше походил на просторную подсобку с инструментом для тушения пожара. Тут дыма было меньше, но воняло нестерпимо. Фонариком высветил, а потом откинул решётчатый люк в полу и стал спускаться по скобам в канализацию.
  
  Её трубы были всего полтора метра в поперечнике, идти на волю до зумпфа придётся, согнувшись в три погибели. Ходкевич брёл в кромешной тьме с закрытыми глазами, потому что веки нестерпимо жгло от аммиака и летучих испарений ароматических углеводородов. Жижа из смеси дерьма с нефтепродуктами сначала была по щиколотку, через метров триста - по колено. Под конец ближе к выходу в мазутное болото - почти по ноздри. Пришлось закрыть глаза и рот, чтобы вынырнуть из трубы в зумпф.
  
   Гладь мазутного болотца было не аспидно-чёрная, а кроваво-красная от отблесков пожарища на нефтебазе. Ходкевич брёл к берегу в чёрной липкой жиже, не поднимая век. Перед закрытыми глазами вставали перекошенные злобой рожи русожоров, подельников Ксенщица. Спящие и затаившиеся. Выгадывающие слабину. Ждущие подходящего момента. Свора добровольных вредителей, готовых встретить с распростёртыми объятиями чужестранных завоевателей. Такие сами собой зарождаются, как крысы из тряпья. Им тайно поспешествует заоблачное "глубинное глобальное государство", в тайны которого не проникает взор простого смертного. Русожоров не надо вербовать, подкупать и улещивать. Сами рвутся на сторону зла. Не корысти ради, а из высокоморальных побуждений - если русский мир, этот раковый больной, сам никак не сдохнет и другим жить не даёт, так надо ему помочь уйти с миром. И русским покойникам во благо, и всем миролюбивым народам на радость.
  
  Не стоит бояться техногенных катастроф в Рашке-федерашке, утешают они себя. Сначала надо незаметненько подпускать мелкое вредительство. Потом пойдут неожиданные взрывы на стратегических объектах из-за сбоя программного обеспечения автоматизированных систем управления производством. Главное, поддерживать среди сторонников сил добра и света постоянную боеготовность к часу Ч, когда техногенные взрывы станут круговым огнём, пожирающем всё и вся. Русожор, этот одержимый пироманьяк, на всё готов ради уничтожения русского отечества, чтобы потом истерично хохотать и отплясывать на пепелище Русской земли.
  
  Для русожора важно очистить огнём несметно богатую землю от русской заразы, а там зарубежные союзники влупят массированным ракетно-авиационным ударом по ослабевшей Русской земле. Не по военным целям, а по объектам жизнеобеспечения для мирного населения. Если боезарядов хватит, то и по роддомам, детсадам и школам, чтобы русский молодняк не расплодился в будущем. Но сами чужестранные завоеватели сюда ни ногой. Слишком дорого выплачивать пособия семьям погибших наёмников, какие несут свет русским, доселе во мраке обретающимся.
  
  На миротворческую операцию и зачистку нежелательного населения охотно согласятся эти вечно голодные дружбонародные небратья из ближнего зарубежья. Это они же, точнее, их предки, за денежку малую и паёк с искусственным мёдом служили когда-то в расстрельных командах у немецких нацистов. Их прадеды на отлично прошли стажировку у эсэсовцев, преданных Гитлеру. Поэтому так трепетно пестят и лелеют кремлёвские затихонцы независимость и неприкосновенность границ сопредельных государств. Незалежные и суверенные станут главными поставщиками карателей и охранников в концлагерях для русских и лейб-гвардией для охраны недорусских правителей, как некогда спасли большевиков латышские стрелки и "красные" китайцы. Они же будут оберегать покой недорусских правителей Русской земли и сторожить их богатства. Надёжа и опора, дешёвые бешеные псы для любого коллаборационистского режима. Им даже платить не надо, только позволь безнаказанно грабить русских. И слать награбленное в кишлаки, аулы и селения в горах, степях и на болотах.
  
  Русский народ слишком доверчив и беспечен. Очень плохо сопротивляется затаившемуся внутреннему врагу, зато быстро сплачивается, когда нападает враг извне. Поздно уже вычислять и отлавливать всех этих спящих, затаившихся, молчащих до поры до времени, думал Ходкевич. Их надо искоренять как сорную поросль. Уничтожать все семена, споры и вирусы вредителей. Для предупреждения преступлений, кроме социальной терапии и воспитания, нужна и социальная хирургия. Более сотни лет русожоры держали русских в своей стране на задворках. Народ привык к подавленному состоянию, расслабился, впал в спячку. Трудно его разбудить, когда все суды и карательные органы против русских, лихорадочно рассуждал Ходкевич, шагая во тьме. Пусть местечковые начальнички заботливо лелеют и прикрывают русожорскую погань. Я первым нажму на спусковой крючок, если встречу Ксенщица. Любого убийцу русского человека суд оправдает, если тот правильной нации, но меня, русского, расстреляют. Пусть так, зато унесу с собой на тот свет десяток спящих и молчащих до поры до времени.
  
   Ходкевич открыл залитые мазутной жижей глаза и крикнул в темноту:
  
   -- Эй, вы там! Спящие или притворно спящие, но тайно бдящие. У вашей братии слишком сплочённая дружбонародность. Между собой грызётесь, как волки, но во вражде против русских вас не разлить водой.
  
  Прислушался, словно ожидал ответа.
  
  -- Мы никому не грозим. Никого не пугаем. Мы, русские, хотим только одного - обустроить наш дом, вами опоганенный. Разгребать нанесённую грязь придётся долгонько. Иначе никак без этого. Этот дом нам родной, другого нет и не будет. Придётся его заново отстроить, если что. Работы нам - на многие поколения. Но нам не привыкать восстанавливать пожарища.
  
  Ходкевич выбрался на берег чернее негра, с ног до головы в вонючей липкой грязи. Не беда, тут недалеко на опушке леса сочится источник, который местные бабки почитают святым. Придётся налипшей грязью на время опоганить их святыню, отмывшись в крохотном озерце за родничком. И вернуться домой на рассвете в трусах и майке, изображая из себя любителя бега трусцой.
  
  
   КОНЕЦ
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"