Силаева Ольга Дмитриевна : другие произведения.

Последний день

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:



  Занавески колыхались над мраморным подоконником, открывая вид на море. На прикроватном столике ровно тикали часы.
  Стрелки приближались к трём пополудни, когда Лана открыла глаза. И рывком села в постели, отшвырнув в сторону одеяло.
  Каждый ребёнок знает: однажды он проснётся и будет знать, что сегодня тот самый день. Последний день его жизни. Заканчивай дела, купайся в море, дочитывай любимую книгу, прощайся с близкими или отправляйся устраивать истерику в ближайшем супермаркете, итог один: рано или поздно тебе захочется спать. В самый последний раз.
  Конечно, кого-то в этот день сбивала машина. Кто-то сам бросался с моста. Самые отчаянные пытались прихватить с собой кого-то ещё: почти четверть террористов оказывалась смертниками последнего дня. Но ни анализом крови, ни МРТ последний день не определялся. Только ощущением, пронизывающим каждую пору тела. Все, чей последний день пришёл, сходились на одном, пусть и ненадолго: это чувство не спутаешь ни с чем другим.
  И именно его испытала Лана, проснувшись.
  - Блин, - только и выговорила она. - Почему сегодня-то?
  Тишина. Солнечный свет по-прежнему лился в окно, освещая Ланины детские рисунки на стене. Дед настоял, чтобы они остались даже после того, как Лана давно забросила акварель, часами просиживая за компьютерными игрушками.
  Всё было по-прежнему. С одной-единственной разницей.
  Хуже всего, когда знаешь заранее. Когда каждый миг дня наполнен ожиданием смерти. Когда на свету горит "Мене, текел, фарес", тогда и наступает самая страшная темнота.
  Куда лучше не знать до самого конца. Но кто ж ей даст?
  Лана запустила пальцы в короткие разлохмаченные волосы. Как было бы хорошо, если бы ей всего лишь приснился очередной кошмар. Проснуться, понять, что это сон, и с облегчением выдохнуть. Потом придётся вспомнить, что деда больше нет, из университета её выперли, а в пустом особняке ей принадлежат разве что старые джинсы и крошки от пиццы на клавиатуре. Но ещё вчера её жизнь продолжалась. А сегодня...
  - А сегодня всё охрененно хреново, - сказала Лана вслух. - И пожаловаться некому.
  У неё есть полдня и целая ночь. И, может быть, завтрашнее утро.
  Что ты будешь делать в свой последний день?
  Лана подумала и подошла к компьютеру. Привычным движением ткнула большим пальцем ноги в системный блок и забралась с ногами на потертый кожаный стул.
  Надежда умирает последней. Посмотрим, что есть в сети. И... дед оставил ей прощальный подарок. Может, от него будет толк.
  Её дед открыл фирму, которая воплотила мечту: личные голографические помощники с внешностью кинозвёзд. Виртуальные эльфы Леголасы и запрограммированные хакеры Нео реагировали только на ограниченный набор команд, но их популярность сделала деду состояние. Конкуренты быстро перехватили технологию, но дед удержал компанию на плаву, предложив клиентам индивидуальные модели - виртуальные оболочки с заданным типом поведения, практически неотличимые от живых людей. Каждый стоил целое состояние, и оно того стоило. Лана знала это из первых рук.
  Дед не оставил ей ни акций компании, ни денег, чтобы оплатить следующий семестр университета. Дом, в котором она выросла, ей тоже не принадлежал - лишь рента, которой едва хватало, чтобы оплачивать счета. Но благодаря деду, у неё был вампир Билл.
  - Билл! - позвала она. - Сделай мне завтрак! И побыстрее.
  На левом запястье девушки вспыхнул огонёк голопроектора.
  Полупрозрачный образ появился прямо возле Ланы, склонившись в полупоклоне. Высокий, темноволосый, безупречно одетый виртуальный вампир. Немного мрачный, но, в общем, очень даже ничего. Каждый раз, когда Лана вызывала голограмму, она тайно вздыхала и в очередной раз обещала себе скинуть пять кило. Лучше бы, конечно, все восемь.
  - Для завтрака поздновато, - сухим холодным голосом заметил вампир. - Быть может, вам приготовить обед, госпожа? Или послеполуденный чай?
  - Ничего не знаю, у меня завтрак, - дёрнула плечом Лана. Этот диалог повторялся у них с Биллом почти каждое пробуждение, когда Лана засыпала на рассвете. Было невыносимо думать, что сейчас она проговаривает его в последний раз. - Шнелле, шевели копытами! Омлет, капучино с корицей и два тоста. С сыром. Нет, с двойным сыром. И мороженого. Мангового. Два шарика... нет, три. Вот.
  - Позволено ли мне будет заметить, что ваша диета...
  - Нет! Пошёл вон. И омлет давай тоже с сыром.
  - Мороженое тоже с сыром? - неожиданно язвительным тоном заметил вампир Билл.
  Лана моргнула.
  - Нет. Кто, блин, кладет в сыр мороженое? Иди уже, иди отсюда, тостер сам себя не запрограммирует. Я тут пока посмотрю в сети кое-что...
  Вампир Билл снова склонился в поклоне посреди солнечной спальни и исчез.
  Девушка вздохнула. Ещё не хватало, чтобы и виртуальный вампир перестал воспринимать её всерьёз. От неё и так ничего не осталось - одинокая недоучка, застрявшая между кроватью и компьютером. Только старый дом, полный воспоминаний, и безумно дорогая игрушка, занятая приготовлением омлетов.
  И один-единственный день, чтобы что-то изменить. Хотя ясно, что ничего не получится.
  "Последний день избежать способы", набрала Лана в поисковой строке.
  "Хотите сбежать от реальной жизни? Мы знаем способ! Дикий Запад, звёздные войны, пираты Карибского моря, восточный гарем - любые забавы в ваш последний день!"
  "В последний день стоит подумать о близких. Вы написали завещание? Наша адвокатская контора поможет вам избежать..."
  "Узнать, когда наступит ваш последний день? Потомственная гадалка Пелагея гарантирует сто безупречных способов..."
  "Служба доверия последнего дня работает круглосуточно. Вы можете выбрать один из следующих способов коммуникации..."
  "100% патентованный способ испытать ощущение последнего дня до срока! Препарат Мементо совершенно безопасен и не оказывает никакого влияния на продолжительность вашей жизни! Напоминаем, что приём любых стимуляторов абсолютно противопоказан..."
  - Блин.
  А если попробовать "Последний день исследования эксперименты гипотезы выжившие"?
  "Существует ли связь между последним днем и недавней смертью близких, или подсознательным нежеланием жить? Последние исследования показывают, что данная гипотеза имеет все шансы..."
  "К сожалению, эксперимент закончился неудачей. Если и существует мифический рубеж, когда засыпающего в последний день можно пробудить к жизни, не позднее и не раньше, - увы, зафиксировать его не удалось..."
  "Очередная серия исследований с использованием стимуляторов последнего поколения, продлевающих период бодрствования на полчаса и долее. Напомним, что ни в одной из прошлых серий выживших не..."
  Ну да, подумала Лана. Искали все, надеялись все... и умерли тоже все.
  С первого этажа потянуло запахом кофе. Жаль, что голограмма не может принести завтрак прямо в спальню, но жизнь вообще несправедливая штука. Придётся спускаться самой.
  Ладно, сейчас, только ещё один запрос.
  "Последний день легенды мифы".
  И снова ничего нового. Лишь надежда, которая всякий раз оборачивалась пшиком. Слева на экране поблескивал красный штамп министерства здравоохранения: "Не подтверждено".
  Лана проглядела знакомую с детства сказку. Всё тот же вкус, всё тот же чай. И всё так же бесполезно. Хотя в бродвейском мюзикле, на который они ходили с дедом, вышло очень красиво и про семейные ценности: разбуди близких в нужный миг, как принц разбудил поцелуем Спящую Красавицу, и последний сон прервется. Но опоздай хоть на мгновение...
  Впрочем, какая разница?
  "Не подтверждено".
  Джинсы валялись на спинке стула. Лана выхватила из кучи белья на полу чистую футболку(стиральную машину, конечно, запускал вампир Билл, но раскладывать вещи по ящикам так утомительно!) и спустила ноги на пол. Ступни коснулись прохладного паркета. Вокруг всё казалось таким близким и знакомым, что болело сердце. Изогнула хвост на стене акварельная русалка, тикали часы, далеко внизу за окном сверкало море. Неужели завтра всего этого не будет? Не будет вообще ничего?
  С кухни всё сильнее пахло кофе и поджаренным хлебом. Обычно Лана сидела за компьютером, пока омлет не остывал, но в этот раз она вскочила со стула, застёгивая джинсы, и направилась к двери.
  Всё случилось в один миг. Выстрела Лана даже не слышала: только шипение и треск разбитого монитора за спиной.
  Девушка обернулась к компьютеру: острые куски пластика, искры, тёмный экран. Почему? Потому, что монитор кто-то разбил. Но кто, если Лана его не трогала?
  На этом месте до Ланы дошло, и она бросилась на пол, больно ударившись коленкой. Вовремя: следующий выстрел пришёлся ровно на то место, где она стояла. На дорогущей эбеновой двери появилась трещина. Лёжа на полу, Лана поймала себя на дурацкой мысли, что дырка от пули напоминает ссадину, и ей жутко хочется приложить к ней пластырь.
  Стоп. Она думает не о том.
  Пункт первый: в неё только что стреляли.
  Пункт второй: ей всё равно осталось жить меньше суток.
  Пункт третий: убийца об этом не знает, и если высунуться в окно с криком "Эй, мне всё равно завтра помирать!", он отреагирует куда как однозначно.
  Н-да, позавтракали.
  Нужно вызывать полицию, но она будет ехать минут пять. За это время убийца успеет сделать свое дело, сожрать омлет и закусить мороженым вдогонку, а Лана будет валяться с дыркой в голове и пачкать кровью эбеновый паркет.
  Надо бежать. В кармане джинсов кредитка и права, но в доме нет машины, а до ближайшей остановки автобуса полкилометра. Лана нервно хихикнула, представив, как сидит на остановке с киллером. "Простите, вы не забыли выключить тостер?"
  Но у неё есть вампир Билл. А внизу в холле валяется велосипед. Лана не подходила к нему со дня смерти деда, но шины должны быть в порядке. Вряд ли убийца следил за ней месяцами, и очень вряд ли, что он здешний уроженец: он не знает Ланиных обычных маршрутов. Хотя можно просто выехать на шоссе окольными тропками и поехать в полицию...
  Снова стоп. Полиция не оставит её в покое. Ей придётся полдня просидеть в участке, отвечая на вопросы. Она точно хочет так провести свой последний день?
  - Билл, - выдохнула Лана сквозь зубы. - Выключай всю хрень на кухне. Быстро вызывай полицию. И не смей появляться в головиде. Только голос.
  Глубокий синтезированный голос вампира Билла отозвался спустя полсекунды:
  - Полиция вызвана. Могу ли я предложить...
  - Валить отсюда? Я уже валю. Всё, заткнись.
  Когда Лана скатывалась по лестнице, в закрывающуюся дверь ударила третья пуля. Мазила какой-то, а не киллер, мелькнуло в голове у девушки. Накурился он, что ли?
  Складной велосипед стоял у стенки. Раскрыть колеса, закрепить руль, поднять сиденье. В норматив в пятнадцать секунд Лана уложилась с запасом, хотя руки всё-таки начали трястись.
  Задняя дверь выходила на другую сторону, вдали от моря. В спокойной обстановке Лана бы остановилась, вдохнула аромат земляничного дерева, обвела бы взглядом сад, в котором выросла, прочувствовала бы очередное "никогда, никогда, никогда". Но сейчас она лишь коротко ругнулась, закинула правую ногу на педаль, оттолкнулась левой и поехала. Высокий можжевеловый кустарник тут же скрыл её от наблюдателей.
  - Передай полиции, что в меня стреляли, - скомандовала Лана, покосившись на браслет. - Пусть сами ищут этого козла. Я не еду в участок.
  - Позволено ли мне будет осведомиться, почему?
  Лана увернулась от очередной ветки.
  - Нет! И твой елейный тон очень напоминает ехидный. Убрать.
  - Как будет угодно госпоже.
  - Блин, чувствуешь себя, как какой-то персонаж садо-мазо, - буркнула Лана, выезжая на знакомую просёлочную дорогу. Но Билла отключать не стала: уж лучше болтать с программой, чем с пустотой. Лана вдруг поняла тех, кто не стал в последний день ничего сообщать родным. Ей тоже не хотелось. Даже виртуальному вампиру, которого она выставила на режим максимального послушания, как только добралась до настроек.
  Помочь ей всё равно некому. Когда она заснет последним сном, её уже будет не разбудить. Принцы из сказок не появляются, чтобы разбудить героиню в последний момент. А даже если бы и появлялись...
  "Не подтверждено".
  Пусть остаётся, как есть. Если, конечно, не считать психованного убийцы с пистолетом, винтовкой или что там у него.
  - Знаешь, вампир Билл, - сказала Лана вслух. - Когда-то я тут ездила каждый день. Садилась на велосипед, выжимала из него всё, и просто летела. Вот как сейчас. А потом перестала, засела за компьютерные игрушки и вообще забыла про эту дорогу. Вот почему?
  Вампир Билл очень по-человечески промолчал.
  Лана выпрямилась в седле, оглядывая знакомые места. Слева начинался знакомый лес с его тишиной, солнцем сквозь ветви и шуршанием сосновых иголок. Справа между зубцами скал за полем золотистой травы сверкало море.
  - Я доезжала до мельницы, ставила на обочину мольберт и начинала рисовать. - Лана замедлила ход велосипеда, отдаваясь воспоминаниям. - Рассветы, закаты, перекресток, яблони, даже натюрморт с бутербродом. Хотя, конечно, всё равно фигня получалась. Через четыреста лет на мою мазню никто глазеть бы не стал, да и через четыре часа - не особенно. А раз так, какой смысл? Какой смысл вообще что-то делать, если мы всё равно умрём?
  Впереди показалась мельница. Лана прикусила губу. Развела философию, блин.
  - Но люди всё равно что-то делают, - заметил Билл. - Значит, есть зачем?
  Огонёк на проекторе тревожно мигнул красным: батарея разряжалась.
  - Чтобы их кто-то одобрил, погладил, дал денег и внимания, - дёрнула плечом Лана. - Больше незачем. Взять вон мой университет: нафига он был мне нужен? Показать деду, что я не бесталанная мазила, а право имею, и программировать тоже могу до кучи. Если бы я показала себя достойной, он бы и в компанию меня взял, и акций бы оставил, и в индивидуальный проект бы пустил. И сидела бы я в небоскрёбе шамаханской царицей, запуская таких вот, как ты, вампиров Биллов. И слава, и деньги, и дедово одобрение. А он, зараза, напоролся на последний день в шестьдесят пять. И я ничего не успела...
  Вампир Билл кашлянул.
  - Но у вас две тройки за письменные тесты по основным дисциплинам, госпожа. Вы уверены, что встали бы вровень с вашим дедом, даже если бы успели закончить университет?
  Лана задохнулась.
  - Ах ты, зараза электронная! Ты когда в мой табель залезть успел?
  - Быть может, поэтому он и не оставил вам денег на обучение, - невозмутимо продолжил Билл. - Зачем учиться тому, что вам не дано постигнуть, даже с вашими талантами?
  - Убью, - процедила Лана. - Отформатирую.
  - Тогда, пока этого не произошло, я вынужден повторить свою настоятельную рекомендацию немедленно отправиться в ближайшее отделение полиции, - в бесстрастном голосе появились серьёзные ноты. - Сегодня вы в опасности, и завтра...
  Огонёк мигнул красным в последний раз и погас. Связи с Биллом больше не было.
  - Завтра уже не будет, - мрачно сказала Лана. - Одно сплошное сегодня.
  Велосипед въехал под сень заброшенной мельницы. Дорога заканчивалась: за старыми деревянными постройками начинался кустарник, а за ним шёл скалистый обрыв и спуск к морю.
  Дед частенько ездил сюда на рыбалку. Пару раз он брал и Лану, но девочка быстро начинала скучать, канючить и требовать мультики. Что бы она только не отдала сейчас, чтобы снова вместе сидеть на нагретом камне, бесконечно следить за волнами, и знать, что последний день для них наступит не сегодня...
  Лана не была здесь давным-давно. Вот почему, а? Почему вечно надо заниматься какой-то ерундой вместо того, чтобы лишний раз пройтись по любимым местам, вспомнить деда? Она ведь даже на кладбище ни разу не ходила.
  Велосипед Лана оставила у мельницы. Вниз к морю вела полускрытая кустами дорожка, но Лана выбрала знакомую с детства лестницу. Скалы вились вокруг неё уступами, террасами, образовывая широкие каменные полотна, на которых пара местных грамотеев уже оставила след в виде однотипных граффити. Н-да. Явно не Бэнкси.
  А вот это уже интересно. Даже здорово.
  По всей ширине гладкой скальной стены тянулась яркая пиксельная картина, стилизованная под древние компьютерные игры. Лана моргнула: изображение казалось трёхмерным, хотя стена явно не уходила вглубь. И незаконченным: часть скалы осталась незакрашенной.
  Дед тоже когда-то баловался пиксельным артом. Даже комиксы по нему пытался издавать... пока, по семейному преданию, из-за безденежья от него чуть не ушла бабушка с новорождённым сыном. Тогда дед, засучив рукава, и начал изучать программирование.
  Лана застыла в благовейном молчании, разглядывая картину. Неужели дед?
  Знакомые герои, пиксельные деревья, дракон, словно слепленный из кубиков конструктора и зависший в воздухе, пара старых программистских шуток, вплетённых в ткань волшебного дворца... это было красиво. Завораживающе. И, что уж там, вызывало зависть.
  Лана присела рядом. Картина уходила вглубь; уходила в вечность. Может, и глупо говорить так про пиксельных героев, но красота есть красота. Порой Лане не верилось, что те, кто может писать так просто и легко - живые люди, что гуляют по берегу моря, царапаясь об иглы кустов, заказывают латте, готовят оладьи по утрам и так же боятся смерти.
  Может, и она стала бы одной из них, если бы родилась не лентяйкой Ланой, а какой-нибудь Кларой, трудолюбивой и способной, сидящей за мольбертом от рассвета до следующей зари. Но насколько притягательнее жизнь мечты... Даже смерть не делает безделье менее заманчивым. Скажи ей кто, что она проживёт ещё шестьдесят лет, что она сделает?
  Правильно, вернётся за компьютер. И явно не из-за занятий по графике. Лана вздохнула. Вот как совместить дело, лень и счастье, а?
  Впрочем, ей это больше не грозит. Она уйдёт, а картина останется, как и волны, скалы, и...
  Девушка повернула голову к морю и в изумлении раскрыла рот.
  Укрытая скалой, в крошечной гавани на ясном изумрудном мелководье стояла дедова яхта. Та самая, что по завещанию ушла неизвестно кому.
  Как? Откуда она здесь?
  Обычная Лана не стала бы это выяснять. Она фыркнула бы, пнула стену, выругалась и ушла. Может быть, заплакала бы от обиды. Возможно, начала бы искать владельца в сети - чисто из любопытства.
  Но что терять в последний день?
  Лана бросилась бежать вдоль берега, перепрыгивая с камня на камень. В голове звенела одна мысль: кто был деду дороже неё? Кто?
  На палубе было пусто. Нос яхты был пристыкован к старому бронзовому кольцу на причале, которое когда-то использовал и дед. Почему-то это особенно разозлило Лану.
  - Эй! - позвала она. - Живые есть? Откуда дровишки? Яхта-то ваша - ворованная!
  Из яхты не доносилось ни звука. Лана словно наяву услышала сухой голос вампира Билла. "Госпожа, быть может, именно из за такого типа поведения у вас нет друзей?"
  Ну да, нет и не будет. В институте вокруг неё вились и подружки, и поклонники - из-за дедовых денег и возможностей. На стажировку к нему хотели все, несмотря на драконовские санкции за неразглашение. А уж попасть в секретный проект, где создали вампира Билла...
  Но со смертью деда всё это испарилось. После того, как стало известно, что Лане нечем платить за университет, ей больше не звонил никто.
  Лана пожала плечами и перепрыгнула на нос яхты.
  Как тут чисто. Даже при деде такой сияющей белизны и рядом не стояло. Лана с лёгким чувством вины покосилась на свои грязные следы на палубе. Никакой расхлябанности, даже шкоты на утках закреплены будто по линейке.
  Девушка заглянула в единственную каюту. Постель, сложенная по-армейски аккуратно. Плотно закрытые шкафы. Педантично разложенные инструменты, GPS, мониторы(три? зачем?). Ампулы со стимуляторами: Лана присвистнула, заметив маркировку. Недешёвые и очень редкие, дед пару раз такими пользовался. Подумав, Лана сунула ампулу и упаковку со шприцом в карман, и продолжала оглядывать каюту. Над мониторами натянуты капроновые нити, а на них - разноцветные заметки, списки, фотографии...
  И тут Лана села прямо на грубое шерстяное одеяло с ярко-жёлтой бумажкой в руке.
  Это был её, Ланин, распорядок дня. По минутам: сколько времени она принимает душ, когда просыпается, как долго завтракает, где и когда она находится, как часто выходит на улицу(надо признать, почти никогда), сколько часов проводит у компьютера, забыв обо всём...
  Надписи шли не на русском, а на немецком: Лана понимала текст лишь через два слова. На соседней бумажке висел программный код - инструкции для кухонных манипуляторов. Ещё на одной - коды входа в дом и вызова экстренных служб, среднее время приезда. И её фотографии: за компьютером, в саду вместе с дедом, детское фото с семейной яхтенной прогулки, строгое фото из водительских прав...
  Ох, блин...
  Вот кто у нас захватил дедову яхту. Убийца с винтовкой, оставивший Лану без омлета. И систему безопасности дома изучил, и распорядок дня, и внешность. С-скотина.
  Жрать, кстати, хотелось всё сильнее. Киллеру тоже надо чем-то питаться, верно? Лана без долгих раздумий полезла в шкафчик, где хранилась посуда и портативная электропечка.
  И замерла, услышав шаги по палубе.
  Ни пистолета, ни газового баллончика, увы, поблизости не было. Недолго думая, Лана подхватила ближайшую сковородку и запрыгнула на кровать с орудием кухонного труда наперевес, прижавшись к стенке, чтобы её не было видно снаружи. Как в плохой комедии, мелькнуло в голове.
  Шаги остановились.
  - Кто здесь? - произнес высокий мальчишеский голос на плохом испанском. - Это частная собственность.
  Лана молчала. Частная собственность, надо же. Ууу, вор-рюга...
  - О боги, - голос вдруг изменился, зазвучав как-то обречённо. - Это ты.
  Лана беззвучно сдвинулась вдоль стенки, вытягивая шею, чтобы высмотреть новоприбывшего.
  Он стоял в проходе. Едва ли выше её, лет на пять старше, и точно килограммов на пятнадцать тяжелее, чем следовало бы. Плотный, приземистый, с прилизанными светлыми волосами и холодным, напряженным выражением лица. Как ни странно, без пистолета.
  - Ты кто, скотина? - спросила Лана негромко, но так, что он вздрогнул.
  - Я думал, ты ещё у мельницы, - медленно сказал он. - Похоже, мы разминулись.
  Русский у него оказался почти идеальным: акцент практически не слышался, хотя высокий тембр по-прежнему неприятно резал ухо. Интересно, за что дед упомянул его в завещании?
  - Какого хрена ты в меня стрелял? - отчётливо сказала Лана. - Откуда у тебя эта яхта? Чего тебе вообще от меня надо?
  Светлые брови поползли вверх.
  - А ты ещё не... О. Кажется, ты ещё глупее, чем я думал.
  Лана моргнула. Кажется, она что-то упустила. Что?
  Она бросила ещё один взгляд на пёструю россыпь бумажек, хронометрирующих её жизнь. Распорядок дня, фотографии, коды для входа в дом... вот оно.
  Инструкция для программирования кухонных манипуляторов. Зачем она киллеру? Пожарить ветчинки с утра пораньше рядом с хладным трупом? Ему это нафиг не надо.
  На кухне орудовал один-единственный человек. Точнее, не совсем человек.
  Точнее, всё-таки человек.
  - Ты, - с плохо скрываемой яростью процедила Лана. - Ты и есть вампир Билл.
  Светловолосый с иронией поклонился.
  - К вашим услугам, госпожа. Хотя вообще-то меня зовут Михель.
  Лана на секунду прикрыла глаза в ужасе. Тупая программа, которую она вызывала с утра, сидя на кровати без лифчика; в туалете, стоя у шкафчика с прокладками; в слезах и соплях, валяясь на полу в дедовом кабинете. Самые сокровенные мысли, самые стыдные страхи, самые безобразные истерики: она понятия не имела, что говорит с живым человеком, и выражалась так, как не снилось даже самым противным её прихлебателям в кампусе.
  А он всё это видел. Обманом, без её согласия, без предупреждения. И уже не забудет.
  Хотелось исчезнуть, отступить в темноту, вернуть утро, когда она ещё не знала правды. Или уснуть последним сном прямо сейчас, выключив безжалостный свет, стыдом слепящий глаза.
  - Ненавижу, - выпалила Лана первое, что пришло в голову. - Блин, как же я тебя ненавижу!
  Михель сложил руки на груди. Его квадратная фигура совсем не напоминала высокий стройный силуэт вампира Билла.
  - Это вместо "извини"? Любопытно.
  - За что мне извиняться? Что дед не соизволил мне рассказать, что дарит мне живого раба? Что я болтала с программой так, как мне хотелось, думая, что сижу в гордом одиночестве? Зачем он вообще мне тебя подсунул? Стой... - У Ланы вдруг родилось страшное подозрение. - Так все остальные клиенты, что, тоже получают живых людей? И думают, что говорят с программой?
  - Миллиардная прибыль не возникает на пустом месте. Но могу тебя уверить: подобных откровений, кроме тебя, не слышал никто.
  Лана обхватила руками голову. Сковородка осталась лежать на кровати. Тем временем Михель аккуратно переступил порог каюты, сошёл вниз по ступенькам, и развалился на диванчике напротив Ланы.
  - Какие же вы все сволочи... - пробормотала она. - Ладно, но зачем тебе понадобилось в меня стрелять? Надоело вкалывать на злобных буржуев? Или я тебя достала?
  Она подняла голову. Михель ответил ей неожиданно тяжёлым взглядом.
  - Ты так ничего и не поняла. Если тебя убьют, я потеряю всё.
  - Что значит "всё"? - Лана фыркнула. - Тринадцатую зарплату за ударное рабство?
  - Я потеряю компанию, - негромко сказал Михель. - Семьдесят пять процентов акций плюс одна, в соответствии с формулировкой завещания. Я шесть лет работал на твоего деда. Департамент, отвечающий за индивидуальные проекты, с самого начала возглавлял я. И после его смерти я унаследовал бы компанию, если бы успешно завершил годовой контракт... в роли вампира Билла.
  - И ты согласился на контракт, потому что этого требовало завещание? Рабства у меня?
  - Да.
  Лана начала хохотать.
  - Так твоя судьба в моих руках! И дедова компания!
  - Не совсем. Но "вампир Билл" был обязан повиноваться тебе во всём.
  - Дед поставил такое условие? Он совсем с катушек съехал?
  Михель покровительственно(и очень противно) усмехнулся.
  - О, нет. Напротив, всё очень рационально. Ты не должна была остаться одна после его смерти - ведь он знал, что настоящих друзей у тебя нет, помощь принять не от кого, а на терапию ты не пойдёшь. А я... я должен был на своей шкуре прочувствовать, чем занимаюсь. И решить, стоит ли компании существовать дальше.
  - Но ведь ты не выдержал год.
  - Непредвиденные обстоятельства, - пожал плечами Михель. - По большому счёту я, конечно, виноват, но твоя жизнь важнее сохранения тайны. Даже если бы ты не нашла яхту, тебя бы нашёл я: вампир Билл не смог уговорить тебя обратиться в полицию, значит, я должен был раскрыть инкогнито. Это есть в контракте.
  - Хватит оправдываться. Козёл ты, и больше никто.
  - А ты, конечно, образец изящества и вкуса.
  Насупившись, Лана тоскливо покосилась на сковородку, лежащую рядом, но трогать её не стала. Если убийца - не этот хмырь, какой смысл?
  - Так что теперь? - спросила она. - Если я всё знаю?
  Михель вдруг нахмурился и резко поднял руку, призывая её замолчать.
  - Где ты оставила велосипед?
  - У мельницы, - с удивлением ответила Лана. - А что?
  - Ты закрыла заднюю дверь, когда выбиралась из дома?
  - Знаешь ли, мне было не до этого!
  - У тебя на велосипеде установлен GPS, - устало сказал Михель. В раздражённом голосе акцент стал явственнее. - В кабинете твоего деда панель родительского контроля; я сам дублировал её на яхте. И ты не закрыла дверь: тот, кто в тебя стрелял, вполне мог проверить панель и сравнить твои координаты со старыми маршрутами.
  Он потянулся к сенсорной клавиатуре, набирая команды. Лана вздрогнула, увидев на включившихся мониторах свою спальню; кухню; входную дверь. Задняя дверь и впрямь была приоткрыта. Дверь в дедов кабинет - распахнута.
  - Панель включена, - спокойно сказал Михель. - И это значит, что у нас проблемы. Не вылезай из каюты и не подходи к иллюминатору. Я вызову полицию.
  - Только попробуй!
  - Это не обсуждается. Кто бы на тебя ни охотился, ты по глупости оставила ему свои координаты, и сейчас в опасности мы оба. - Михель достал телефон, такой же коротенький и округлый, как и его владелец. - Просто посиди спокойно. Хоть это ты умеешь?
  Лана в отчаянии смотрела на телефон у него в руке. Здравствуй, полицейский участок, охрана и кабинет для допросов с одинокой лампочкой. Ни копейки на дорогого адвоката у неё нет, значит, отпустят её не скоро. Ночью, а то и ранним утром, когда так сильно захочется спать. Или же её просто отправят в мотель, где переодетый полицейский не выпустит её из номера.
  Но она не преступница. И её последний день принадлежит ей, ей одной!
  - Вот ещё, - фыркнула Лана, поднимаясь. - Иди к дьяволу со своими акциями и указами. Ты так переживаешь, потому что твой хвалёный контракт висит на волоске, верно?
  По выражению лица Михеля Лана поняла, что попала в точку.
  - Вот и не лезь. Потащишься за мной - я накатаю в клиентскую поддержку такую телегу, что тебя не то, что главой департамента - уборщиком туда не возьмут. И вообще. Знаешь, что останется от дедовой компании, если начнется скандал?
  - Ты этого никогда не сделаешь.
  - А ты посмотри!
  Лана взлетела с кровати, вцепилась в перила и рванулась к выходу из каюты. Вышло бы впечатляюще, если бы она на полпути не врезалась головой в потолок. Больно было до слёз.
  В следующий миг над головой что-то свистнуло, и девушку резко дёрнули за обе ноги. Лана полетела на пол крошечной каюты, приложившись грудью о последнюю ступень.
  - Идиотка, - констатировал Михель. - Теперь убийца знает, что ты здесь.
  Следующая пуля прошила иллюминатор. Зазвенело стекло, хрустальной радугой разлетаясь по комнате, и щёку Ланы пронзила резкая боль, словно по ней чиркнули бритвенным лезвием. Всё ещё оглушённая, Лана поднесла руку к затылку. Чёрт, шишка будет...
  Михель быстро открыл противоположный иллюминатор. По его лбу одна за другой бежали вниз капли крови - кажется, один из осколков задел и его.
  - Плавать умеешь?
  - Чтобы меня подстрелили на воде?! Яхту заводи, придурок!
  - Двигатель из каюты всё равно не завести, а на палубе меня пристрелят. Яхта нас прикроет. За яхтой берег, снайперу нас не достать. Да и не снайпер это. - Михель был мрачен. - Ты никому не нужна: убийца, скорее всего, ненавидел твоего деда. Значит, он знает наш секрет.
  - Или она.
  - Или она, - согласился Михель. - Снимай обувь и прыгай.
  Лана рухнула в морскую воду, поднимая брызги. Уж что-что, а плавала она отменно. Старый добрый дедушка Архимед: лишние килограммы исчезли, вытесненные весом воды, и тело тут же обрело приятную лёгкость. Только вот проклятые джинсы весили, как бетон.
  Девушка быстрыми гребками двинулась вдоль борта, а потом вдоль берега. Яхта быстро осталась позади. Судя по удаляющемуся плеску, Михель тоже.
  Гудела голова. Болела щека, рассечённая осколком, хотя в детстве у Ланы были ссадины и похуже. И жутко, невыносимо кричала та часть, которую, наверное, называют самооценкой. Каково это, когда всё самое худшее о тебе знает кто-то ещё? Все минуты, когда ты ковырялась в носу, выплескивала всю свою злость, комплексы, и вообще изображала Тёмного Властелина? Причем видел это не близкий человек, не давний любовник или муж, а вот такой вот белобрысый с рыбьим взглядом?
  Которого дед ценил сильнее, чем её...
  Всё равно, что интимные фото, выложенные в сеть. Хотя... не всегда ведь всё было плохо.
  Лана на миг прикрыла глаза, погружаясь в воду с головой и вспоминая, как ироничные комментарии вампира Билла вытащили её из жуткой депрессии. После того, как ей перестали звонить друзья, она пересказывала голограмме истории из университетской жизни, и сухие насмешливые отзывы вампира вернули её к жизни. Его внимание, какая-никакая, а забота - вампир Билл включал пылесосы, следил за уровнем воды в увлажнителе, готовил ей завтрак, порой препирался с ней, когда она ложилась слишком поздно...
  Понятно, что за всем этим стояли деньги и огромный, непредставимый обман. Но нельзя врать себе и говорить, что в проекте деда совсем не было хорошего, а было только плохое. Да и гадостей "вампиру Биллу" она наговорила изрядно. Это как общение в сети: абстрактному собеседнику можно писать что угодно, забыв о том, что он живой, дышит и тоже испытывает боль.
  Впрочем, Лана гордо считала форумы тупой тратой времени. Вот компьютерные игры - это да.
  Лана вздохнула, выныривая. Если бы она вызывала Билла, сидя в накрахмаленной рубашке и безупречно отглаженных брюках, чинно беседовала бы с ним о погоде и отпускала бы его восвояси, ей было бы не так гадко? Ощущения сейчас были бы совсем другие, верно?
  Ага. Их бы просто не было. Она бы сутками валялась на полу, уходя всё глубже в депрессию, а голопроектор пылился бы где-нибудь на полке - кому он нужен, если для него надо затягиваться в корсет?
  "Не обязательно в корсет", - зазвучал в голове голос вампира Билла. "Но элементарная вежливость бы не помешала."
  - Лана! - раздался окрик Михеля. Они уже отплыли на приличное расстояние от яхты. - Греби к берегу!
  - Что, вампирюга, отстаешь? - пробормотала Лана. Но к берегу всё-таки повернула.
  Солнце уже почти ушло за горизонт. Лана вздрогнула, осознав, как быстро летят часы. Половина восьмого: последний закат в её жизни. И она, мокрая, с прилипшими к голове волосами, любуется золотым блеском скал и тёмными силуэтами пальм на фоне закатного неба в последний раз. Ну, хоть искупалась как следует, и то хлеб.
  Подул холодный ветер. Лана обхватила себя руками, выбираясь из воды. Михель вскарабкался на берег, изо всех сил пытаясь сохранить остатки достоинства, но в мокрых бриджах и рубашке, безжалостно подчёркивавших далеко не идеальную фигуру, получалось плохо. На поясе у него болтался телефон в непромокаемом чехле.
  Дед оставил ему яхту. Пустил к ней в дом. Получается, он ему доверял. Может быть, и наверняка, даже больше, чем ей.
  - А я ведь тебя совсем не знаю, - сказала Лана вслух. - Мы вели задушевные беседы с вампиром Биллом, но всегда обо мне.
  - Почему-то я не удивлён.
  - Хватит уже ехидства, - махнула рукой Лана. - Правда, ты кто? Расскажи хоть что-нибудь.
  - И что изменится? - пожал плечами Михель. - Факт остаётся фактом: ты терпеть меня не можешь из-за обмана, да и я не пылаю к тебе нежными чувствами. Я - это я, а не вампир Билл. Я люблю утку с рисом, не ем спаржу, стажировался в Сорбонне по возрастной психологии, моя пробабушка родом из России, летом возле моего дома цветут ирисы, я люблю, когда широко распахнуты окна, и терпеть не могу беспорядок. Ещё я уже полгода мечтаю выспаться.
  Да уж, выспишься тут. Кончится тем, что из последнего сна её поднимет киллер с криком: "Вставай уже, хватит дрыхнуть! Убивать буду!"
  Лана виновато кашлянула:
  - Тебе пришлось колоть стимуляторы, чтобы не спать, да? Из-за того, что я играла ночь напролёт?
   Ответ Михеля прозвучал мягче, чем она ожидала.
  - Это тоже часть работы. Кроме того, твой дед просил меня об этом. Я не мог отказаться. Как ни странно, он тебя очень любил, несмотря на твои оценки по письменным дисциплинам.
  - И тебя, похоже, тоже. Несмотря на твоё занудство.
  - Он был великолепным слушателем, - негромко сказал Михель. - Лучшим собеседником, которого я когда было знал. Думаю, он хотел, чтобы я тоже научился слушать.
  - Да уж, - вздохнула Лана, вспоминая, с какими кислыми лицами стояли университетские подружки, когда она начинала говорить о себе. - Неудивительно, что за вампирами Биллами в очередь выстраиваются. Хоть кто-то не отмахнётся от чужих проблем.
  - Жалеешь, что узнала правду?
  - Конечно, жалею, - передёрнула плечами Лана. - Иногда лучше не знать, чем наоборот.
  Всегда, молча добавила она. Ещё вчера, в незнании и темноте, у неё была надежда. У неё был друг. А сейчас она вышла на свет, и что?
  Да ничего хорошего.
  Молча они пробрались по тропинке и вышли наверх. Когда-то здесь был пляж, но с упадком туризма в городке его забросили. Старый деревянный пирс, впрочем, вполне ещё смотрелся, и беседка с одинокой скамейкой, дощатым укрытием от ветра и неизменными пачками граффити стояла на месте.
  Не сговариваясь, они двинулись к беседке. На досках висел перемазанный краской пиджак, оставленный кем-то из рабочих. Михель молча протянул его ей. Лана в жизни не надевала ничего теплее.
  На небе начали появляться первые звёзды. Лана внутренне фыркнула. Романтика, блин.
  - Так почему ты не хочешь вызывать полицию? - помолчав, спросил Михель.
  - Сам подумай, - пожала плечами Лана. - Убийцу арестуют, а он радостно расскажет всем, что мы гады. И кто после этого идиот?
  Михель покачал головой, но ничего не сказал, углубившись в экран телефона. На черном фоне мелькали мелкие строчки текста и фотографии. Женские, мужские... ни на одном лице не было улыбки.
  - Это кто? - полюбопытствовала Лана. - Виртуальные Снейпы и Лары Крофт? Что ж дед сам-то в лакеи ни к кому не пошёл? Попробовал бы, каково это. Небось тут же передумал бы компанию создавать.
  - Я думаю, он представлял, каково это, - не сразу ответил Михель. - Когда отказался от рисования ради семьи и начал работать на программистскую контору.
  - Ну да, сравнил офисное рабство с виртуальным!
  - А это не одно и то же? Ты не можешь говорить, что думаешь. Тебе запрещено заниматься чем-то, кроме нудной работы. Ты не хозяин себе девять часов в сутки, а порой и четырнадцать, когда начинаются переработки. Мне же приходилось работать на тебя в активном режиме часа два-три в день, не более.
  - Хочешь сказать, то, что вы делаете - этично?
  - Если это делает кого-то счастливым, какая разница?
  - Знаешь ли, огромная!
  - Возможно, вы и правы, госпожа, - сказал Михель голосом вампира Билла так похоже, что Лана вздрогнула.
  - Я думаю, дед сам не был уверен, что творит, - тихо сказала она. - Поэтому и не оставил мне ничего: ведь и дом, и компания заработаны обманом.
  - Он оставил тебе ренту из старых сбережений, - кивнул Михель. - Но дом твой, пожизненно - ты просто не можешь его продать.
  Пожизненно... Лана почувствовала, как сердце снова сводит холодом.
  - До самого моего последнего дня, - пробормотала она, глядя на звёзды. - Когда наступил последний день деда, я была в университете; дед мне ничего не сказал. Мне "случайно" проговорился его юрист: он меня терпеть не мог, но очень хотел, чтобы кто-то был рядом с дедом. Я не успела. Мне до сих пор кажется, что если бы я приехала в нужный момент, я смогла бы его разбудить. Пусть это всего лишь сказка, пусть никому ещё это не удавалось, я - смогла бы.
  - Ты уже рассказывала это вампиру Биллу, - негромко отозвался Михель. - И не раз.
  - Ага. Просто вспомнилось. - Лана невесело усмехнулась. - Ты ведь ещё на контракте.
  - Да. И который месяц приходится жить чёрт знает где, - вздохнул Михель. - Почему твой русский дед купил дом в Каталонии, а не в Москве или Нью-Йорке?
  - Тут теплее. И бабушка родом отсюда. Гордая испанка и всё такое. А ты откуда?
  - Из Дрездена.
  - Милый городок.
  - Это ты так пытаешься разрядить обстановку?
  - Ну, между нами сразу вспыхнуло сильное чувство, - хмыкнула Лана. - Даже несколько.
  - Смущение, гнев, антипатия, стыд, отвращение?
  - Они самые. Зачем ты вообще в это ввязался? Ничего ж хорошего.
  - Много всего, - не сразу ответил Михель. - Это уникальные знания. Каков человек на самом деле? Не лицо, которое он показывает другим людям, а сам по себе? Что ему нужно, когда он честен сам с собой? Это чудо одиночества, на которое стоит посмотреть.
  - Даже у меня?
  - Даже у тебя. С тобой, кстати, почти не было хлопот. Я мог посвятить время себе самому.
  - Так любишь побыть один? - подняла бровь Лана. - Что, в семье было пятеро детей?
  - Трое. Но ты зря смеёшься. Мы почти не следуем нашим желаниям, и в итоге несчастны почти всю жизнь. Тем более, что редкий счастливчик доживает до старости. Жизнь такая короткая.
  Михель замолчал. Ветер тоже утих. Тиха испанская ночь, прекрасен туман Млечного пути... и, несмотря ни на что, хорошо всё-таки быть в эту ночь не одной, подумала Лана. Пусть даже она мокрая, как мышь, а где-то там бродит убийца. И способов отменить последний день всё ещё не придумали.
  "Не подтверждено".
  Может, попросить вампира Билла, тьфу, Михеля попробовать её разбудить, когда она уснет? Найти тот миг, в который Лана уйдёт за грань в последнем сне, и вытащить её оттуда? Другого шанса всё равно не будет.
  Тем более, что вампир Билл знает её так, как не знает другого человека ни один человек. А образ деда связал их ещё крепче. Уникальный случай. Возможно, дед на это и рассчитывал.
  Но какой смысл? Да и до рассвета ещё дожить надо.
  За спиной Ланы скрипнула доска.
  Блин, вот зачем она об этом подумала?
  - Ангелина Дашкова, - произнес Михель. - Добрый вечер.
  Лана глянула на фотографию, мерцавшую на экране его телефона. Эффектная шатенка лет тридцати пяти-сорока. Девушка медленно обернулась.
  Ангелина Дашкова выглядела, как на фотографии, минус макияж и причёска. Но внимание Ланы приковал пистолет, пляшущий в левой руке женщины. Он именно что плясал - пальцы вроде бы оставались неподвижными, но пистолет продолжал выписывать в воздухе эллипсы и кривые. Тёмный пирс за ней уходил в пустоту, и Лане на миг показалось, что она смотрит на свою последнюю дорогу.
  - Он умер, - наконец сказала Ангелина. - Он умер, а я ничего не могла ему сказать! Из-за вас и ваших сраных контрактов!
  - Ангелина тоже была вируталом, - быстро и тихо пояснил Михель. - Её клиент погиб в автокатастрофе две недели назад.
  - Вы что, специально девочкам подбираете мальчиков, а мальчикам - девочек? - прошипела Лана.
  - Это результат продуманного и взвешенного заключения психологов!
  - Идиоты ваши психологи!
  - А сегодня умираю я, - продолжала Ангелина. - Сегодня мой последний день. Вот почему мы умираем, а вы, падлы, живёте?
  Ой-ой-ой...
  Михель молчал, но Лана заметила, как по экрану его телефона скользнули координаты GPS. Кому они ушли? Полиции? Собственной службе безопасности?
  - Он называл меня своей Моной Лизой, - тем временем с горечью продолжала Ангелина. - Я каждый день хотела сказать ему, что я живая, что я тоже его люблю. А могла только загадочно улыбаться.
  - Вы... играли Мону Лизу? Джоконду с картины Леонардо да Винчи? И клиент запрещал вам говорить? - Лана открыла рот. - Извините, но я не понимаю, как можно любить такую сволочь.
  - Молчи! - прошипел Михель.
  Ангелина направила пистолет на него.
  - Сегодня вы умрёте, - сказала она. - Видео с вашим признанием уйдёт в сеть. И больше никто никому не будет врать.
  - Где-то там сотни людей помогают друг другу, не особенно заботясь, люди они или программы. - Михель сделал неопределенный жест. - Наш отдел разработок в эти минуты создает новую модель, основанную на аккумулированном материале. Аналогов ей нет во всём мире. И вы правда хотите всё это разрушить?
  Ангелина запнулась.
  - Вы... - начала она, и тут из-за туч вышла луна. Лана впервые увидела глаза женщины, которая в неё стреляла. Черные... нет, с огромными черными зрачками. Из-за темноты? Наркотиков?
  Где-то она такое читала... препарат, позволяющий испытать ощущение последнего дня...
  - Меня не запутать, - продолжала тем временем Ангелина. - Я уже хочу спать. Значит, времени у вас не осталось. Ты надиктуешь на мой телефон признание сейчас же, или девчонка умрёт через пять секунд.
  Она прицелилась. Лана моргнула. Дуло пистолета смотрело прямо на неё, тускло поблескивая в лунном свете. Всё казалось ненастоящим, понарошку, мы просто играем, вы даже не умираете по-настоящему, это лишь наш сертифицированный препарат "Мементо"...
  - Четыре...
  И Ланы не останется. Лишь кровь на камнях, а потом высохнет и она. Чёрт, она ведь так и не спросила у Михеля про ту дедову картину на скалах...
  Стоп. Не то, это всё не то. "Мементо", что же она про него читала?
  - Три...
  - Ангелина, я надиктую всё, что вы хотите, - быстро произнес Михель. - Пожалуйста, опустите пистолет.
  Лана не отрывала взгляда от пистолета и расширенных зрачков Ангелины.
  Вот оно. Вспомнила!
  - Мне очень жаль, что вы умираете, - выпалила Лана, подаваясь вперед. - И... я могу вам помочь! Вот.
  Она медленно вытащила из кармана ампулу со стимулятором и шприц, и протянула женщине. Та непонимающе уставилась на неё... и вдруг выхватила ампулу с каким-то рычанием. Отскочила назад, разрывая упаковку шприца.
  Михель привстал было, явно нацелившись на пистолет, но Лана его удержала. И удерживала, пока Ангелина не ввела себе содержимое ампулы. Глаза женщины тут же закатились, и она рухнула на дощатый пирс.
  - Напоминаем, что приём любых стимуляторов абсолютно противопоказан, - констатировала Лана, склонившись над ней. - Дышит. Похоже, она обкололась "Мементо" и сама поверила, что живёт последний день.
  - Это уже психоз, - покачал головой Михель. - И виноваты мы. Я не предполагал, что смерть клиента так может на неё повлиять.
  Лана исподлобья посмотрела на него.
  - А на тебя не повлияла бы?
  Михель пожал плечами.
  - Это работа.
  - Ну да, работа, - пробормотала Лана. - Принца из "Спящей Красавицы" из тебя явно не вышло бы.
  - Что?
  - Ничего.
  Вдали показались фары и проблесковый маячок "скорой помощи". Михель подобрал пистолет, аккуратно протёр его рукавом и зашвырнул в море.
  До городка Михель и Лана добрались ранним утром, уже высохнув. Полчаса спустя они сидели за столиком в недорогой закусочной. Мягкие красные диваны, кетчуп на столе, картонные подносы-меню под локтями. Лана увлеченно поливала картошку фри вторым слоем горячего сыра. Михель покосился с неодобрением, но промолчал.
  - И что вы будете делать? - спросила Лана. - С Моной Лизой?
  - Оплатим лечение, напомним ей о санкциях за разглашение, возможно, применим давление, если окажется, что она вменяема, - сухо сказал Михель. - Много разных "-ений". Тебе о них знать не нужно. Но я боюсь, это психиатрическая лечебница, причем надолго.
  - Вы ошиблись, когда брали её в проект, - заметила Лана. - И наверняка ошибётесь ещё раз. Стоит оно того?
  - А вот ты мне и ответь. - Михель посмотрел ей в глаза. - Стоит оно того?
  Лана молчала. Она устала; достаточно сильно, чтобы её начало клонить в сон.
  ...Если у тебя есть сумасшедшие деньги, и ты одинок...
  ...Если нет рядом живого человека, чтобы тактично и ненавязчиво тебе помочь...
  ...Если тебе нужен друг в любое время суток...
  ...Согласишься ли ты на ложь?
  ...И согласишься ли ты слушать другого? Держать при себе любые резкости, и оставаться спокойным, вежливым и понимающим до конца контракта? Осознавая, что, возможно, твоему нанимателю нужен даже не друг, а живая игрушка, но ты всё же поможешь ему так, как не может никто другой?
  - Если нет любого другого выхода, то да, - решительно сказала она. - Но ведь вы работаете над этим? Над новой моделью, которая точно будет виртуальной? Или ты врал?
  - Нет, всё честно. Правда, до неё ещё года два, не меньше. - Михель выглянул в окно. - Как мне хочется наконец взять отпуск и забыть про все наши разработки недель на шесть. Прогуляться по парку, посидеть у могилы твоего деда... просто поговорить с кем-то...
  - ...Кто не считает тебя программой? - подхватила Лана. - Я понимаю.
  Михель вздохнул.
  - Но как ни странно, мне будет тебя не хватать. Поневоле привыкаешь и привязываешься.
  Есть такое дело, подумала Лана. Но ненадолго.
  - Расскажи мне что-нибудь про деда перед тем, как я уйду, - попросила она. - Что-нибудь, чего я не знаю.
  Михель внимательно посмотрел на неё, вдруг улыбнулся, достал телефон и включил голопроектор.
  - Смотри.
  Лана открыла рот. Перед ней на столе, покрытом клетчатой скатертью, разворачивалась картина со скал. Пиксельный дракон, летящий над ненастоящим морем, и волшебная страна из кусочков конструктора.
  - Твой дед не успел её дорисовать, - негромко сказал Михель. - Но мы сохранили её за него. В основном я, пока сидел на яхте. Если ты разрешишь, мы перенесем и его комиксы в трёхмерный формат. Я думаю, даже получится создать мультфильм. Хочешь поучаствовать?
  Лана, не отрываясь, следила за переливами света на картине. Как жаль, что она так и осталась незаконченной...
  - Я... да, - невпопад ответила она. - Да, конечно, только... не сейчас.
  Она неожиданно зевнула. С трудом подавила второй зевок; глаза заслезились. Последний сон наступает мягко, но быстро. Раз - и тебе осталось полчаса, не больше...
  - Я тебе позвоню, хорошо? - быстро сказала Лана, вытирая глаза. - Потом.
  - Лана, мы должны обсудить твой контракт...
  - Давай как-нибудь в другой раз? - перебила Лана. - Извини, мне пора домой.
  И выскочила из кафе, не оборачиваясь и не дожидаясь ответа Михеля. Она знала, что он смотрит ей вслед, но сил на объяснения не было.
  Над главной улицей лился колокольный звон, сильный, торжественный, прощальный. Как звон колоколов в церквушке над Волгой, куда дед возил её когда-то в детстве.
  До дома Лана добралась в полусне. Пролезла под черно-жёлтой полицейской лентой; к сожалению или к счастью, внутри никого не было.
  Лана достала ноутбук из шкафа и рухнула в обнимку с ним на кровать.
  "Аутентификация завершена. Электронная подпись подтверждена."
  Через пару минут поиска на сайте компании она нашла то, что искала. На редактирование завещания ушло ещё полторы минуты: она лишь указала, что передает исключительные права на все произведения своего деда Михелю Вернеру.
  А вот контракт...
  Спать хотелось всё сильнее, и больше всего Лана боялась, что не успеет. Если бы только она хранила дома стимуляторы... В конце концов она удалила черновик письма в компанию, и написала на белом фоне под фамилией Михеля и своей две простые строчки: контракт выполнен досрочно без претензий с обеих сторон. Подписала и отослала Михелю.
  Может, через год или два он и впрямь создаст виртуального вампира Билла. А через пятьдесят компания извинится перед всеми, кому лгала. Хотя захотят ли клиенты знать правду?
  (ноутбук соскользнул на пол)
  Лана засыпала. Во сне она поднималась на холм на велосипеде. Вниз уходила просёлочная дорога, ходила волнами золотистая трава, а в долине ждал дом, и дед улыбался, стоя у законченной картины, и она почти видела, что там, что он всегда намеревался ей рассказать...
  Михель, наверное, нашёл её письмо. И теперь он свободен.
  Там, за холмом, откуда она приехала, Лана ощущала лишь покой. И лёгкое сожаление, что она не тратила на дело - любое доброе дело, меняющее мир - хоть чуть-чуть больше времени. Хоть полчаса в день.
  (чей-то крик)
  Но всё это было позади. Здесь не было ни шелухи компьютерных игр, ни беготни в мокрой одежде, ни обманчиво совершенных голограмм. Вампиру Биллу она была благодарна: лучше виртуальный друг, чем никакого. И даже когда правда приходит из темноты и ослепляет болью... неважно. Всё равно у неё была жизнь и было счастье.
  И она вот-вот снова встретит деда...
  Лана нажала на педали, наслаждаясь ветром в лицо. Казалось, она вот-вот прорвётся через невидимую границу между мирами. Качнёт невидимые весы. Спустится с холма.
  (прикосновение)
  И тут её довольно грубо потрясли за плечо. Лана моргнула, просыпаясь.
  - Что ещё? - недовольно пробормотала она. - Такой сон снился...
  Она плохо слышала сквозь пелену сна. Что-то по-немецки; кажется, про Спящую Красавицу...
  - Вот ещё, - сонно возразила она. - Целоваться уж точно не буду.
  Краем уха она услышала смех вампира Билла, в котором смешались радость и облегчение. Лана прислушалась к себе, чувствуя, как отступает сон и исчезает, стирается из памяти ощущение последнего дня. И открыла глаза.

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"