Строкин Валерий Витальевич : другие произведения.

Люби людей даже если

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Жизнь идет, бежит, летит, иногда спотыкается и ковыляет...


ЛЮБИ ЛЮДЕЙ ДАЖЕ ЕСЛИ...

Рассказ

( из цикла литературный клуб)

  
   Я познакомился с ним, когда сидел на ступеньках лестницы, перед дверью в квартиру, ожидая прихода мамы. У меня на коленях лежала толстая книга, я шепотом читал: "Два закадычных друга Лайонель и Улисс - направились в публичную библиотеку. Издали они увидели...". В это время, по лестнице поднимался наш сосед, живущий в квартире напротив. Про себя, я его называл - Дядя Степа Великан, такой он был высокий, худой, с шапкой черных кудрявых волос...
   Прошло столько времени, не мудрено, что я не помню его лица, но это и не столь важно, в общей памяти о человеке. Главное помнить сущность, а не детали, так, наверное, он бы и сказал. Но тогда он сказал:
  -- Привет, малыш. Ты, почему в темноте читаешь?
  -- Я жду маму, она должна скоро прийти из магазина.
   Дядя Степа застыл надо мной, шаря рукой в кармане пиджака.
  -- Ага, - буркнул он, - как тебя зовут?
  -- Денис. А вас? - Я ожидал, что он так и скажет - Дядя Степа Великан.
  -- Вадим.
   Я недоверчиво посмотрел на него...
   Нет, у него точно, были темные глаза - добрые и немножко насмешливые.
  -- Что же ты читаешь, Денис? - он выудил из кармана ключи.
   Я посмотрел на обложку книги.
   - Уильям Сароян - "Человеческая Комедия".
  -- Ого, - он присвистнул и наклонился, вглядываясь в обложку. - Тебе нравится?
  -- Да, - я раскрыл книгу на странице, которую читал, - вот, здесь говорится, что друзья пошли в библиотеку. Улисс и Лайонель. В книге рассказывается о семье, этого мальчика - Улисса.
  -- Я читал эту книгу, - Вадим улыбнулся. - Кто тебе её дал? - он снова стал шарить в кармане.
  -- Мама.
  -- Хорошая у тебя мама, - кивнул он.
  -- Хорошая, - согласился я. - У нас дома много книг.
  -- Это хорошо, когда дома много книг, - серьёзно сказал Вадим.
  -- У меня папа военный - офицер, - с гордостью добавил я. - Он всегда покупает книги. - У нас целый шкаф с книгами.
  -- Книжный шкаф, - повторил Вадим. - Хорошие у тебя родители. И ты много читаешь?
  -- Каждый день, - объявил я.
  -- Молодец. Сколько тебе лет?
  -- Скоро будет четырнадцать.
  -- Четырнадцать? - недоверчиво переспросил он.
  -- А пока десять, - смущенно выдавил я.
   Он громко и звонко рассмеялся.
  -- Угощайся, Денис. - На протянутой ладони лежали конфета "Петушок" и три ириски. - Бери, угощайся, - подбодрил Вадим.
  -- Когда прочитаешь все книги, которые имеешь дома, заходи ко мне. У меня тоже есть книги.
  -- Много?
  -- Тебе хватит, - усмехнулся Вадим. Он прошел к квартире, стал возиться с замком. - Заходи в гости, когда будет желание, - сказал он, открывая дверь.
  -- Сейчас я жду маму.
  -- Значит, когда не будешь ждать...
  
   Через два дня, дочитав "Человеческую Комедию", я позвонил в дверь напротив...
   Мне открыла жена Вадима. Такая же, как и он - высокая, очень полная женщина с длинной русой косой. За такую дернуть я бы не осмелился, это вам не косички. Заметив мое смущение, она широко раскрыла двери.
  -- Входи, читатель Сарояна, не бойся. Мне про тебя рассказывали.
  -- Я не боюсь, - ответил я, входя в прихожую...
   Вероятно, квартира их была чистой и уютной. У таких людей всегда чистые, светлые квартиры, без лишней рухляди. Помню, как из одной комнаты доносился быстрый металлический стрекот, похожий на короткие автоматные очереди. Я с любопытством покосился на закрытую дверь. Женщина подтолкнула меня к ней.
  -- Иди, Вадим у себя в кабинете стучит с самого утра, пора бы и отдохнуть.
  -- Это он стучит?
  -- Он, - у неё была такая же мягкая и добрая улыбка, как у Вадима.
   Я подошел к двери и с любопытством приоткрыл её, заглядывая в щель.
   Вадим сидел за столом. Такого вороха книг, бумаг и папок, покрывавших большой деревянный стол, я никогда не видел. Я приоткрыл дверь шире. Он сидел, спиной ко мне, перед раскрытым окном. Его длинные пальцы бегло летали по клавишам небольшой печатной машинке. Она была меньше тех, которые я видел на работе у мамы, в бухгалтерии. Там мне даже дали немного попечатать. Машинка Вадима стрекотала как пулемет. Я закрыл глаза и провел, воображаемы пулеметом по сторонам. "Та-та-та-та-та! Получайте белогвардейцы"!
   В комнате стоял крепкий табачный запах. Большая бронзовая пепельница в виде черепахи, только без панциря, была переполнена окурками. Потом я увидел шкафы, тянущиеся из углов комнаты. От пола до потолка полки были заполнены книгами. Настоящая библиотека. Всегда, когда ходил в библиотеку, с завистью и сожалением смотрел на теряющиеся в глубине коридоров стеллажи с книгами. Разве возможно прочитать их все, за такую короткую жизнь? К сожалению...
   С детства любил книги и уважал за что большое спасибо родителям.
   В общем, крайне заинтригованный, открывающимся видом шкафов и их содержимым, я открыл дверь. Она предательски заскрипела. Этого было достаточно, чтобы Вадим перестал стучать и оглянулся.
  -- А, это ты, малыш, привет. Заходи, чего жмешься у порога. - Его глаза задумчиво и отстранено светились.
  -- Привет, я не жмусь, - сказал я, входя и закрывая за собой дверь.
   Два огромных шкафа тянулись вдоль стен. Возле дверей стояла пара плюшевых голубых кресла, а между ними маленький журнальный столик, заваленный книгами, журналами и газетами.
   Вадим поискал на столе, среди бумаг сигареты. Посмотрев на меня, улыбнулся и отбросил пачку на подоконник. Я замер напротив одного из шкафов, зачарованно рассматривая цветные корешки книг.
  -- Нравятся?
  -- Угу, у тебя так много книг, больше чем у нас.
  -- Не так много, - Вадим рассмеялся. - У моего отца, дома, настоящая библиотека.
  -- У тебя есть папа? - удивился я.
  -- Папа есть у всех.
   Среди книг я увидел знакомых и любимых авторов: Дюма, Скотта, Верна, Уэллса, Твена, Беляева, Бредбери, Стругацких, Гора и Гансовского. Ах, кого там только не было. В те времена, всеобщего дефицита, иметь такую библиотеку, все равно, что иметь состояние. Книги обязательно и необходимо иметь дома, особенно те, которые вы любите читать и перечитывать - книги любимых авторов.
  -- Прочитал "Человеческую Комедию"?
  -- Прочитал, - я перевел взгляд на Вадима. Он улыбался.
  -- Понравилась книга?
  -- Понравилась.
  -- Очень хороший писатель, - задумчиво произнес Вадим. - Сейчас что-нибудь читаешь?
  -- Нет.
   Я подошел к столу, разглядывая машинку заправленную листом. За машинкой лежала большая толстая папка, с отпечатанными и чистыми листами.
  -- Ты умеешь печатать?
  -- Как видишь.
  -- А что ты печатаешь?
  -- Книгу.
  -- Книгу?
   Вадим серьезно кивнул, отметая шутки.
  -- Роман, - пояснил он.
  -- Роман? Ты печатаешь роман? - Я посмотрел на стол. На нем лежали толстые книги. Почти на каждой было золотое тиснение - "справочник" такой-то.
  -- А чей роман ты печатаешь?
  -- Свой.
  -- Свой? Это твой роман? - я показал на папку с листами.
  -- Это мой роман, - подтвердил Вадим, - и скоро будет книга. Моя книга. - Он весело рассмеялся. Я рассмеялся за ним.
  -- Ты писатель?
  -- Писатель.
  -- Такой же, как Сароян и Жюль Верн?
  -- Не такой же, - смущенно ответил Вадим. - Писателей не бывает похожих, но работа у нас одна.
   Я посмотрел на заправленный лист.
  -- А о чем твой роман?
  -- Как всегда о людях, таких как я и как ты. О нашей жизни, которая бывает грустной и веселой. О счастье и о любви.
  -- О счастье, - повторил я. - О хороших и плохих людях?
  -- Просто о людях. Плохих и хороших не бывает, они такие, какие есть.
  -- Какие?
  -- Такие как ты.
  -- Как я? А разве плохих не бывает? - Он взъерошил на моей голове волосы.
  -- Малыш, люби людей. Оставь это чувство в себе на всю жизнь и будешь счастлив и никогда не одинок.
  -- А если они плохие?
  -- Даже если они кажутся тебе плохими, все равно никогда не теряй веру в людей.
  -- А можно мне почитать твой роман?
  -- Он еще не закончен, - Вадим задумчиво посмотрел на печатную машинку.
  -- Мне надо работать над ним и много. Пока, это, как говорится, первый блин.
  -- Блин?
  -- Ну, его надо будет еще раз отредактировать, после того как допечатаю.
  -- Что?
  -- Исправить ошибки. Выбросить ненужное, а нужное оставить, или добавить. Опять перепечатать. Корректировать и, наконец, напечатать настоящий роман. Отнести в редакцию и убедить главного редактора, в том, как необходимо и полезно будет, если роман быстро напечатают и выпустят книгу.
  -- Книгу. А тогда дашь?
  -- Обязательно дам, - пообещал Вадим. Я подарю тебе, когда выйдет книга. Ты хочешь что-нибудь выбрать почитать?
   Я оглянулся на книжные шкафы.
  -- Хочу.
   Вадим встал из-за стола, подошел ко мне, замер в нерешительности, глядя на книги. Я стоял рядом и прекрасно понимал, как трудно выбрать из такого изобилия книгу для чтения. Хочется выбрать все и сразу.
  -- Разумеется "Приключения Тома Сойера и Гекельбери Финна" ты читал?
  -- Читал.
  -- "Айвенго"?
  -- Читал.
  -- "Понедельник начинается в субботу"?
  -- Читал.
  -- "Жук в муравейнике"?
  -- Нет, а это кто?
  -- Стругацкие. - Вадим извлек из их собраний сочинений книгу. - Здесь еще есть "Трудно быть богом" - замечательные вещи.
  -- Спасибо, ничего такого я не читал, - я прижал книгу к груди
  -- А читал ли ты Владислава Крапивина?
  -- Нет.
  -- Не читал Крапивина?!
  -- Нет, - со стыдом повторил я.
  -- Очень хороший писатель, - оживился Вадим. - Тебе понравится. - Он достал книгу.
  -- Вот, - сказал он, протягивая книгу, - тебе она обязательно понравится.
  -- Спасибо, - я с интересом посмотрел на обложку. На ней был изображен пионер с барабаном. На его голове был, берет украшенный алыми перьями.
  -- "Голубятня на желтой поляне", - прочитал я название. Оно мне понравилось. От имени книги многое зависит, это я понимал уже тогда.
  -- Ну вот, теперь у тебя есть, что читать.
  -- А не могли бы вы мне дать какую-нибудь свою книгу? - набравшись храбрости, спросил я.
  -- Мою? - Вадим удивился и немного покраснел.
  -- Ну, если так хочешь...
  -- Конечно хочу! - воскликнул я.
  -- Пусть так и будет, - он отошел к другому шкафу, приставил к нему свой стул и откуда-то с самого верха достал небольшого формата книгу. На обложке было написано - "сборник советской фантастики".
  -- Писал когда-то фантастику, - Вадим спрыгнул на пол, задумчиво посмотрел на книгу.
  -- Фантастика это здорово! - объявил я.
  -- Наша жизнь уже фантастика. - Вадим бегло пролистал страницы, протянул мне книгу. - Здесь есть небольшая повесть "Дорога мастера Азорина" и один рассказик. Когда прочитаешь, только честно, - он серьезно посмотрел на меня, - скажешь, понравилось или нет?
  -- Скажу, - пообещал я так же серьезно. Про себя решил, что сегодня начну с его книги.
   Вадим с нетерпением оглянулся на стол и я понял, что пора уходить. Мешать писателю - грех.
   В дверях я с любопытством спросил:
  -- Писать тяжело?
   Вадим уселся на свой стул, в его глазах плясали смешинки.
  -- Тяжело, но и ты можешь что-нибудь написать и проверить что это за ремесло такое.
  -- И я могу? - я покраснел. Для меня все писатели были нематериальными людьми, внеземными созданиями, которые жили в какой-то запредельной Вселенной. Они пишут и сочиняют такие интересные истории, и тут я, запросто беседую с одним из них и даже держу в руках книгу, которую он написал.
  -- Попробуй, обязательно попробуй. Напиши добрую сказку, повесть, роман.
  -- Добрую?
  -- Разве книги бывают злыми?
   Я задумался и молча согласился.
  -- Спасибо за книги, я читаю быстро.
  -- Молодец, читай, сколько хочешь.
  -- До свидания.
  -- До свидания, Денис.
  
   Книги я прочел за неделю и вновь звонил в обитую зеленым дерматином дверь, сжимая под мышкой книги и еще кое-что. От этого "кое чего" я отчаянно краснел. Как и раньше, мне открыла его жена, русская красавица. Кажется, она поправилась еще больше. Из кухни в коридор выглянула женщина. Она была старше жены писателя и чем-то её напоминала.
  -- Здравствуй малыш.
  -- Здравствуйте.
  -- Это друг Вадима - Денис, - представила меня Варвара Краса длинная коса, так я про себя назвал жену Вадима.
  -- Понятно, - кивнула пожилая женщина. - Зови меня тетей Зиной, я мама Наташи. - Я посмотрел на жену Вадима, значит она не Варвара, а Наташа Краса длинная коса.
  -- Приятно познакомиться, - вежливо ответил я.
   Женщины рассмеялись. Я внимательно посмотрел на Наташу и спросил:
  -- Вы ждете ребенка?
   Она загадочно погладила себя по животу.
  -- Да, Денис, я жду ребенка. В следующем месяце он должен родиться, поэтому мама приехала мне помогать.
  -- Помогать, чтобы он родился?
   Женщины вновь рассмеялись. У них были очень счастливые, красивые лица, радостные и немного таинственные улыбки. Так и должно быть.
   Из знакомой комнаты доносился стук печатной машинки.
  -- Иди, иди, ты ему не помешаешь, - кивнула мне Наташа. Обе женщины скрылись на кухне.
   Я замер перед кабинетом и решившись, громко постучал, подавая весть о себе. Вспомнились отважные барабанщики из повести Крапивина. Его книга мне понравилась, очень. Если сказать честно, больше чем повесть Вадима, но и её я прочитал с не меньшим интересом. Она и сейчас, с его автографом, находится в моей библиотеке. "Люби людей, Денис, даже если они плохие, или очень плохие. Может показаться - это плохой человек, люди иногда выдают себя за плохих и глупых, но это обман - плохих не бывает", - сказал он давая книгу. Он ждал ребенка и очень любил или хотел любить людей. Для меня это трудно, но я стараюсь, если не любить, то хотя бы некоторых не ненавидеть...
  -- Привет, Денис! - воскликнул Вадим, оставляя работу. Стопка отпечатанных листов в папке значительно выросла.
  -- Здравствуйте. Как ваш блин?
  -- Скоро испеку, - Вадим улыбнулся и подмигнул. - Но надо работать и работать. Это второй вариант, исправленный. Прочитал книги?
  -- Прочитал.
  -- И как?
  -- "Голубятня на желтой поляне" мне понравилась больше, - честно признался я.
  -- Стругацкие?
  -- Тоже. И ваша книга мне понравилась, честно, - сказал я, наблюдая, как Вадим краснеет, нервно сцепляет пальцы, обхватывая острые колени.
  -- Она гораздо слабее, чем у Стругацких и Крапивина.
  -- Не слабее, - запротестовал я, - просто эти книги очень разные и о разных вещах.
   Он улыбнулся.
  -- Пожалуй ты прав, они разные. А что и вправду неплохая повесть?
  -- Хорошая, если у вас есть еще, что-нибудь свое, я хотел бы прочитать.
  -- Если тебя интересует, я дам тебе сборник рассказов, но они, к сожалению не фантастические
  -- Я читаю не только фантастику. Вот, например, Сароян или Вальтер Скотт.
  -- Молодец. Хочешь, я подарю тебе свои книги?
  -- Хочу! - выпалил я.
   Он нашел рассказы. По формату эта книга была, как и сборник советской фантастики. Эту книгу он не подписал, подписал только повесть "Дорога Мастера Азорина": " Моему другу Денису, на память. Люби людей, даже если они кажутся плохими, помни - плохих не бывает". Когда давал книги сказал:
  -- Ищи свою дорогу в жизни, и от общей не уклоняйся.
  -- Это как у мастера Азорина?
  -- Как у него.
   Покраснев, как помидор, я протянул ученическую тетрадку, - Вот.
  -- Что это? - он взял тетрадь. Раскрыл.
  -- То, что я написал, - выдавил я запинаясь.
  -- Ты написал? Малыш, ты большой молодец.
  -- Это сказка.
  -- Ну-ка садись. Я прочту, - он подтолкнул меня к креслу, сел на стул, с интересов впиваясь глазами в мое произведение: о великом и добром.
   Положив руки на колени, я сидел, как на совместном собрании родителей и учеников, которые любила устраивать моя классная руководительница. Напряженно вглядывался в улыбающееся лицо Вадима, пробуя разгадать, о чем он думает и что чувствует...
   В те времена, подчерк мой был не так испорчен, что сейчас я часто сам не могу понять, что написал. Большие ровные буквы, заключенные в тетрадную клетку...
   "...Далеко-далеко, в одной сказочной стране жила-была добрая волшебница-фея, маленькая девочка. У неё в доме росли цветы. Разные. Разных цветов и названий. Она их выращивала сама, чтобы потом дарить людям. У тех, кто был хорошим, цветы продолжали расти и цвести. У плохих людей цветы быстро увядали и погибали. У хороших людей, цветы жили вечно и вместе с ними в доме поселялось счастье. Хорошим людям цветы приносили удачу, делали жизнь светлее. Плохим людям цветы ничего не делали.
   Однажды в город приехал сказочный принц-рыцарь, в серебряных латах и на белом коне. У него была своя, живая роза и на плаще рыцарском была вышита большая алая роза, и на щите рыцаря была нарисована красивая алая роза. Он увидел девушку-фею, и она ему очень понравилась. Тогда он решился ей подарить свою розу, которую всегда возил с собой в цветочном горшочке.
   Он подарил розу красивой девушке и она поняла, что на свете не одинока, что есть еще принц, который умеет выращивать живые цветы, которые цветут вечно и приносят людям счастье.
   Когда он предложил ей отправиться с ним, путешествовать по свету, она согласилась. С тех пор они всегда были вместе и цветы..."
   Примерно вот такой была моя сказка, которая казалась мне доброй и мудрой.
   Вадим закрыл тетрадь, долго меня разглядывал. Было на что посмотреть - я превратился в большой пунцовый помидор.
  -- Ну, что ж, Денис, в твоей сказке есть всё.
  -- Что все? - просипел я, ощущая в горле непривычную сухость и жжение.
  -- Жизнь человеческая, любовь, добро и цветы. У тебя получилась хорошая сказка.
  -- Правда?
  -- Правда, только чтобы получилось очень хорошо и взаправду, надо очень много работать и очень много писать. Тогда это будет не игра, а работа.
  -- Много?
  -- Каждый день, - убежденно ответил Вадим.
  -- Каждый день?
  -- Иначе ничего стоящего не получится, - он улыбнулся и вернул мне тетрадь. - Теперь можешь выбрать книги для чтения.
  -- А можно еще Стругацких и Крапивина?
  -- Можно, - Вадим поднялся, встал перед шкафом.
  -- У вас есть стихи Мандельштама?
  -- Ты читаешь стихи?
  -- Папа говорит, что стихи развивают внутренний духовный мир человека.
  -- Твой папа говорит правильно. А почему, если не секрет, Мандельштама?
  -- Не секрет, я недавно прочитал о нем в журнале.
  -- В журнале, - хмыкнул Вадим. - Тебе понравилось?
  -- Ага. - Я процитировал запомнившиеся строки:
   Это какая улица?
   Улица Мандельштама.
   Что за фамилия чертова -
   Как её не вывертывай,
   Криво звучит, а не прямо.
   Валентин рассмеялся, протянул мне старенькую книжку поэта.
  -- Ты с нею поосторожнее. Он у меня в единственном экземпляре.
   Я забрал книги, поблагодарил Вадима и ушел домой. Спустя пять минут, я вернулся с горшком герани.
  -- Вот, - я важно пристроил цветок на подоконнике кабинета. - Это на счастье - вечный цветок.
  -- Спасибо, - смущенно пробормотал Вадим.
  -- Моя мама очень любит цветы, они у нас цветут круглый год.
  -- Хорошая у тебя мама.
  -- Лучшая мама на свете.
  -- Спасибо за цветок.
  -- На счастье, - я выбежал из комнаты.
  
  
   Прошло несколько дней и он зашел к нам в гости. Я услышал голос матери, когда она открыла двери:
  -- Здравствуйте. Проходите, пожалуйста.
  -- Нет, спасибо, я на минуточку.
  -- Денис! Денис! К тебе пришли.
   Я выбежал в коридор и увидел Вадима и Наташу. В руках он держал небольшой чемоданчик и стопку перевязанных книг.
  -- Привет, Денис.
  -- Здравствуйте. - Лица у обоих были какими-то печальными и встревоженными. Они неуверенно переглядывались. И улыбка у Вадима была не веселой, а вымученной и насильственной, словно ему было тяжело улыбаться.
  -- Вы уезжаете? - я покосился на чемоданчик.
  -- Проходите в комнату, - пригласила мама.
  -- Спасибо, мы не надолго. - Вадим протянул мне перевязанную стопку книг.
  -- Я тут, кое-что выбрал для тебя. Дарю, для личной библиотеки. Здесь ты найдешь и Крапивина и Стругацких и Хайнлайна и любимого Сарояна.
  -- Вы уезжаете? - нехорошее предчувствие, что я больше не увижу его, охватило меня.
  -- Нет. Всего на недельку. Надо лечь в больницу, подлечиться. Бывай, Денис, - он протянул мне руку.
  -- Ты заболел? - мы пожали друг другу руки.
  -- Все будет хорошо, - сказал он самому себе. Встряхнул меня за плечи:
  -- Сказки пишешь?
  -- Нет... пока...
  -- Пиши. Пиши сказки про хороших людей, - он посмотрел на мою маму.
  -- До свидания, - сказали хором Вадим и Наташа.
  -- Спасибо большое за книги, до свидания, - сказал я.
  -- До свидания, - отозвалась мама.
   Они вышли.
  -- Какие приятные молодые люди, - мама взъерошила мне волосы.
  -- Тебе они понравились, правда? - я запрокинул голову.
  -- Понравились, правда, - улыбнулась мама.
   Я подхватил связку подаренных книг.
  -- Смотри, он подарил мне книги. Мне их хватит до конца лета.
  -- Ты прочтешь их раньше, - усмехнулась мама.
  -- Смотри, мама. Здесь есть и его книга. Ты теперь знаешь, какой у меня друг?
  -- Какой?
  -- Он писатель. Он самый настоящий писатель.
  
  
   Книг мне хватило до конца лета. Вадим не появился, а у Наташи родился маленький мальчик, и теперь возле него, постоянно хлопотали, когда вывозили коляску на прогулку - Наташа и её мама Зина.
   Я стеснялся подойти к ним и спросить про Вадима. Наташа или не замечала меня, или делала вид, что не замечает, поглощенная вниманием к ребенку. Однажды я не выдержал и подошел, заглядывая в коляску, где лежал, завернутый в голубое одеяльце, сонно посапывающий, малыш.
  -- Здравствуйте.
  -- Здравствуй Денис.
  -- Вадим еще не приехал?
   Улыбка, которой она меня встретила, исчезла. У нее задрожали губы, и изменился голос, словно она готова была заплакать.
  -- Он скоро приедет. Он вернется, - не мне, а себе отвечала она.
  -- А как вы назвали малыша?
  -- Вадимом, - на её лице появилась прежняя счастливая, добрая улыбка. Она склонилась над коляской, заботливо поправляя одеяльце.
  -- Если тебе нужны книги, приходи, я помогу тебе выбрать, - сказала Наташа.
  -- Спасибо, я дождусь Вадима.
   Проходя мимо их окон, я всякий раз задирал голову. Окно кабинета было закрыто, верный признак того, что хозяин не вернулся, но шторы были отдернуты и я видел цветущую герань - мой подарок. Значит с хозяином все хорошо, считал я, веря в магию цветка и их связь.
   Летние каникулы закончились, все хорошее, рано или поздно заканчивается. Наступили горячие школьные деньки, вернулись во двор с деревень и морей друзья. Я пошел в четвертый класс, а это не шуточки. На фоне этих событий, я как-то забыл о Вадиме.
   Как-то в октябре, возвращаясь с приятелями со школы, мы услышали траурную музыку, звучащую в нашем дворе.
  -- Кто-то умер, - сказал Сашка и побежал вперед. Мы с Генкой кинулись за ним.
   Траурный оркестрик стоял возле моего подъезда. Его обступила небольшая группа взрослых. На площадку, где парковали свои автомобили соседи, въехал "Икарус" с черной полосой вокруг бортов. Мы встали недалеко от траурной процессии.
  -- Кто-то умер в твоем подъезде, - прошептал мне Генка.
  -- Наверное, баба Маша, - сказал Сашка.
   От Генкиных слов мне стало холодно.
  -- Такой молодой был, - всхлипнула рядом бабушка, которая жила на пятом этаже.
  -- Страшно, когда молодые умирают, - поддакнула ей соседка.
   Я уже понял, кто умер...Почувствовал...Я поднял голову. В окне увидел горшок с геранью, по-прежнему усыпанную алыми цветами. Почему? Я ожидал, что цветы осыпятся...Почему она цветет?
   Из подъезда вынесли открытый гроб. За ним вышли Наташа, её мама и незнакомые мне люди. На минуту, гроб опустили на деревянную скамью. Я увидел лицо Вадима - восковое, заострившееся - не его лицо. И волосы. Он был черноволосый и кучерявый - на подушке были рассыпаны серые волосы - не его. Это не Вадим. Не Вадим!
  -- Это тот писатель, про которого ты говорил? - прошептал Сашка.
  -- Нет! - закричал я, продираясь сквозь выросшую толпу провожающих. За спиной заиграл оркестрик, заголосила Наташа, был слышен голос ее матери. Я побежал прочь, по улице: обогнул угол дома и повернул к частным постройкам, видневшимся впереди. - Это не Вадим. Он не мог умереть, раз цветок, стоит на его подоконнике и цветет. Это обман!
   Я остановился, с сердито закипающими слезами сел на скамейку. Стараясь не смотреть в сторону дома и ничего не слышать. Но, увидел, как показался из-за дома и проехал мимо, похоронный автобус. А потом я почувствовал, как кто-то опускается рядом со мной, осторожно обнимает за плечи. Это была моя мама.
  -- Пойдем домой, сынок.
  -- Мама, разве он мог умереть?
  -- Нет, сынок. Люди никогда не умирают.
  -- Ведь он был хороший?
  -- Хорошие, тем более.
  -- Но он уже не будет жить в нашем доме?
  -- Он будет жить рядом. Пока о нём помнят, он будет жить.
  -- Я буду помнить.
  -- Пойдем домой. Я тоже буду помнить.
   Подходя к подъезду, я запрокинул голову. Посмотрел на окно Вадима, увидел цветы герани. Теперь я знал, почему они не завяли, потому что его помнили и любили.
   Миновало несколько месяцев, кажется в канун Нового года, Наташа с сыном Вадимом и мамой уехали. Больше я их никогда не видел.
  -- Они уехали к своим родителям, которые живут в другом городе, - объяснила мне мама.
  -- А маленький Вадим, похож на большого Вадима, - сказал я, вспоминая вьющиеся темные волосы малыша.
  -- Возможно, это он и есть...
  
   Гуляя по двору, я посмотрел на окно Вадима, сейчас в нем не было зеленых штор. В квартиру до сих пор никто не въехал и она пустовала. На подоконнике не стоял горшок с геранью. Мне было приятно, что он уехал вместе с Наташей и маленьким Вадимом. Значит и большой, продолжает жить.
   На какое-то мгновение, мне показалось, что он промелькнул в окне: улыбнулся, помахал рукой и сказал:
  -- Люби людей, Денис, даже если они кажутся тебе плохими, или очень плохими...
  
  
   26 ноября 2001
   Мадрид 11-30
   понедельник
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"