Сухих Алексей Иванович : другие произведения.

Два Президентских Срока

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Жизнь молодого человека

  
  
   АЛЕКСЕЙ СУХИХ
  
  
  
  
  ДВА ПРЕЗИДЕНТСКИХ СРОКА
  
  
  ПЬЕСА В ДВУХ ДЕЙСТВИЯХ
  
  
  
  
  
  
  ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА.
  Крумов Александр -
  Семёнова Наталия -
  Орлов Владимир -
  Вяхирев Юрий - бывшие однокурсники, сейчас инженеры, 30-32 года.
  Светлана Антоновна - мать Натальи Семёновой.
  Алёша - 5 лет, сын Натальи Семёновой.
  Ирэн - 25 лет, жена Крумова.
  Доктор -
  Архитектор - курортники-дикари ,знакомые Крумова, 33-36 лет.
  Главный конструктор -
  Технолог -
  Алексей Петрович -
  Член техсовета - 45-50 лет, члены технического совета.
  Главный - 40 лет.
  Иван Петрович - за 60 лет.
  Буфетчица в аэропорту - 20 лет.
  Физиономия - без возраста, крупная, добродушная.
  
  
  
  Действие происходит в СССР на южном берегу Крыма в начале семидесятых годов ХХ столетия с возвратом в прошлое по местам и событиям до 8 лет.
  
  
  
  
  
  
  
  
  ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
  1.
  Летний пейзаж одного из городков Большой Ялты с парком и видом на море. Беседка над обрывом. В беседке стол, лёгкие кресла. Шум набегающей и отхлынувшей волны. Сначала негромко, а затем, набирая силу, начинает звучать песня:
  Уходят дни тревожно в неизвестность,
   Колышась в дымном мареве огня.
  Стирает память прошлое, лишь песня
  Ещё звучит, как прежде, для меня
   Нам нелегко победы доставались.
   Под обелисками лихие парни спят.
   А как глаза у тех парней сверкали
   И сколько было горя у девчат.
  Огонь войны я часто вспоминаю,
  Как всадники, привстав на стременах,
  Уходят, смерть и славу презирая,
  В бессмертие на взмыленных конях.
   Нам нелегко победы доставались.
   Под обелисками лихие парни спят.
   А как глаза у тех парней сверкали
   И сколько было горя у девчат.
  Под звуки песни появляется Крумов. Он в белых брюках и яркой рубашке.В одной руке у него переносной магнитофон и становится понятно, что песня звучит из его магнитофона. Он останавливается у беседки, слушает песню, потом выключает магнитофон и ставит его на стол.
  Крумов. Это наша песня. И поют её мои друзья: Юра Вяхирев и Володя Орлов. Юра - талант. Где-то обучаясь уже на четвёртом курсе, познакомился с бойцом-будённовцем и написал для него "песню старого будённовца", и стихи, и музыку. И мы много раз пели её все вместе. Ребята записали её на магнитофон, когда мы расставались после учёбы. Прошли годы, а песня и мои друзья со мной. И я всегда достаю эту плёнку, когда со мной происходят действия, подвластные только моей непознанной мною подкорке.
   Появляется Наталия Семёнова с мальчиком лет пяти. Она в лёгком платье, изящном и приятном для юга. Они подходят к беседке и останавливаются недалеко от Крумова, но как бы находятся вне событий на данный момент.
  Крумов. А это Наталия Семёнова, Наташа. Моя любовь на третьем курсе, а также на первом, втором, четвёртом и пятом.
   Далее Семёнова и Крумов ведут диалог, но не непосредственно, а каждый самостоятельно, имея внутреннего собеседника.
  Семёнова. Я сейчас вдова и мне уже тридцать. Немного больна, немного устала. Заставила Саньку(кивает на Крумова) по старому знакомству привести меня на юг. Я очень боюсь быть одна сейчас, а новые знакомства сложны и ненадёжны.
  Крумов. "Тридцать лет, - сказал поэт,- это время свершений". А если устал, это уже я говорю, надо отдохнуть. Вот мы сейчас с Наташей на отдыхе. Она больна и проходит курс лечения в санатории. А я при ней после несбывшихся намерений юности и долгих лет полного неведения друг о друге, живу поблизости с "дикарями" и уверяю себя или верю ей, что являюсь создателем её хорошего настроения.
  Семёнова. Он действительно создаёт мне настроение, только постоянно сам какой-то неспокойный, неустроенный внутри. Мы долго не видели друг друга, и хотя я поняла, что только он-то и был нужен мне всегда, он сейчас лишь ласково улыбается в ответ на мои вопросы. Со стороны я выгляжу не блестяще: старая баба с дитём пытается любыми способами зацепить школьного одинокого приятеля. Но это только для постороннего взгляда. И если в ответ он скажет мне "прости", я ему пожелаю добра и счастья.
  Крумов. Мне тридцать один. Семейное положение - разведён один раз. Инженер. Говорят, неплохой, но не крупный.
  Семёнова. И я любила тебя на третьем курсе... И на пятом тоже...
  Крумов. Было. Был пятый, печальный для меня курс, когда любовь моя оставила меня.
  Семёнова. А сейчас мы снова вместе.
  Крумов. Почти. Но между нами годы, годы. Чужие для каждого из нас годы.
  Семёнова. Не отвечай так. Лучше молчи. Я любила тебя все эти годы. Я ошиблась в пути, ошиблась в любви. Но сейчас я снова с тобой и не хочу слышать твоих неуверенных слов. А я помню, какой уверенностью были наполнены твои слова в наш последний вечер. И я была уверенной в своей неправоте. И сейчас лучше услышать от тебя последнее и неумолимое, но только один раз в конце. (Крумов кивает и отходит в сторону. Наташа, помолчав, продолжает) А помнишь нашу песню? А наши ребята?
   На сцене затемнение. Звучит мелодия той же песни. В луче света появляются Юра Вяхирев и Володя Орлов с гитарами. Поют.
   Уходит юность с девочкой в матроске,
   В висках блестит густая седина.
   И женщина на шумном перекрёстке
   Давно проходит мимо не одна.
   На нелегко победы доставались.
   Под обелисками лихие парни спят.
   А как глаза у тех парней сверкали
   И сколько было горя у девчат.
  Крумов( выходя из темноты) Вот, Юрка, чёрт талантливый! Стихи, музыку пишет, а пошёл в инженеры. Занялся бы делом творческим, был бы уже сейчас известен. И я бы иногда за дружеской выпивкой сообщал любителям, что ты мой друг. Что попал в историю. Причастен.
  Вяхирев. Как бы-то ни было, а причастен. И если у наших космонавтов мировая слава, то в этом есть и кое-что моё. А личная слава мне не нужна. Быть причастным к эпохе - это не зря жить.
  Крумов. Ладно. Пусть тебе будет по-твоему. А я тебя прославляю потихоньку. Сотню магнитофонных копий раздал с твоими песнями.
  Вяхирев. Благодарю, но конфетку не получишь.
  Крумов. Ты всегда был немного прижимистым. Но с тобой полная ясность. А как Орлов?
  Орлов. Нет больше, мальчики и девочки, инженера Орлова. Так получилось. Ветер странствий забросил меня на другие параллели. Есть где-то в жарких странах советник по освобождению человечества.
  Семёнова.(появляется из темноты) А мы были рады узнать, что вы оба живы, здоровы и успешны. Оставляем вас и верим в вас. Ружьё не даёт осечку дважды. Бейте в яблочко.
   Орлов и Вяхирев прилаживают гитары. Поют.
   Уходят эскадроны в неизвестность
   В туманной дымке молодого дня.
   Проходят эскадроны, словно песня,
   В бессмертие проходят без меня.
   Нам нелегко победы доставались,
   Под обелисками лихие парни спят.
   А как глаза у тех парней сверкали
   И сколько было горя у девчат.
   Вяхирев и Орлов уходят. Световой луч гаснет. Сцена с беседкой. Крумов подходит к Наташе, обнимает её за плечи и уходит вместе с ней и мальчиком. Появляются архитектор и доктор. Архитектор с окладистой бородой, доктор в тонких очках и тонкими усиками. В руках у доктора сумка, заполненная высокими узкими бутылками. Оба проходят в беседку. Доктор выставляет бутылки на стол, архитектор подходит к парапету и смотрит в сторону моря. Издалека доносится танцевальная музыка.
  Доктор. Очень мне нравится "Деброй", когда солнце уже садится и лёгкий бриз освежает разгорячённое тело.
  Архитектор. Гурман.
  Доктор. А ты не видишь где-нибудь инженера?
  Архитектор. Да уж минут пять, как смотрю на него.
  Доктор. И где же он.
  Архитектор. На тропинке между деревьями к причалу спускается пара. Он, а это наш инженер, легко придерживает женщину за плечи, а она прильнула к нему, как бы находя надежду и опору в его руке.
  Доктор. (подходит к парапету и становится рядом с архитектором) Надо же, молчун. Мы его завлекали, прельщали, а он всё скромненько: ни к чему, да зачем? А сам тихо, тихо и отхватил. Такую, что издали видно, как она хороша. Фигурка на всё побережье. Где уж тут ему "Деброй"? Всё забыл.
  Архитектор. Мы договаривались на семь часов. У него ещё есть время.(достаёт сигарету, закуривает)
  Доктор. А может, начнём...
   Архитектор подходит к столу, садится. Открывает бутылку, наливает в стаканы вино.
  Архитектор. Смешная жизнь на юге. Живут где-то в Москве или Урюпинске семейные люди, почтенные отцы, добродетельные матери. Живут степенно, воспитывают детей в идеале. А приезжают сюда как с цепи сорвавшиеся. Вино, женщины, мужчины - всё переплетается без идеалов и увлечений. Просто так. Как будто всё это запрограммировано и нельзя иначе. Спрашиваю свою Зази: "Ну, что ты в меня вцепилась? У тебя же прекрасный муж по твоим же словам и двое детей". Молчит, только глаза по сторонам бегают.
  Доктор. А у тебя жена плохая?
  Архитектор. Я-что! Я не типичный. У нас как-то с самого начала была свобода нравов. Я привык.
  Доктор. Наверное, к старости вы будете дружны.
  Архитектор. Она у меня всегда стремилась быть звездой общества. Утончённой светской женщиной. По принципу: на людях для всех, в постели для одного. Да не вышло. Не всякий мужчина отпустит женщину из объятий, если ему было позволено обнимать.
  Доктор. И что же?
  Архитектор. Как говорят французы: можно найти немало женщин, которые не изменяли своему мужу, но едва ли найдётся одна, которая изменила бы один раз.
  Доктор. И ты счастлив?
  Архитектор. А ты? Ты тоже болтаешься со своей Лизеттой.
  Доктор. Я разведён.
  Архитектор. Счастлив?! Счастье - это вообще, чёрт знает что. Миг, удача, адреналин в крови, восторг - и снова нет его, снова чем-то недоволен. Если на работе всё хорошо, то денег нет. Деньги появятся - долги надо отдавать. И всё так переваливается от получки до получки, от отпуска до отпуска. И уже волосы редеют, борода седеет, а счастье...где-то там, в банановых лесах. Даже инженер наш, про которого начинал думать, что он святой, и тот завёл себе бабёночку на крымском песочке. Оказывается он только разборчивее нас, искал хорошенькую.
  Доктор. Чуть тише, коллега. Он идёт. Сейчас мы его горяченького и спросим...
   Появляется Крумов.
  Крумов. Я не опоздал?
  Доктор. Вы как всегда точны. Инженерный расчёт. Прошу стаканчик для начала.
   Крумов берёт стакан, неторопливыми глотками с остановками отпивает.
  Доктор. Мы с архитектором на досуге коснулись запретной или заветной темы о счастье. Вам знакомо такое слово?
  Крумов.(берёт сигарету, медленно зажигает её, затягивается, смеётся) Неужели "Деброй" так крепко схватывает?
  Доктор. "Деброй" не причём. Дело серьёзное.
  Крумов. Ну, если серьёзное, то из своей путаной жизни я конкретность этого слова вижу мутно, но твёрдо уверен, что счастье - это тогда, когда найдёшь смысл в жизни, именно своей жизни, а не какой-то там прописной или отвлечённой.
  Доктор. Так в чём же смысл? Хорошая должность, большая квартира, дача, машина, жена красавица и умница.
  Крумов. Это всё прилагательные.
  Архитектор. Но из твоих слов и этих "прилагательных" у тебя нет. Ни кандидат, ни лауреат. На что ты тратил время?
  Крумов. Я что-то тоже не встречал твоего имени среди известных в архитектуре.
  Архитектор. Смотрите, обижается. А тебе ведь за тридцать. Институт окончил в двадцать три. Прошло восемь лет. За это время президент Соединённых Штатов отслуживает два срока и может полностью изменить своё государство, его внутреннюю и внешнюю политику. А ты всё ещё только ищешь смысл жизни. Недолго ли? Скоро если и умрёшь, то только посочувствуют, а не удивятся - годы уже.
  Крумов. Вы что, коллеги?! Вам "Деброй" не нравится? Злые, колючие. Уж лучше давайте про баб.
  Архитектор. Вот, вот - про баб! Расскажи-ка, праведник, про красотку, что обнимал на причале. Это поиски смысла или южная любовь?
  Крумов.(смеётся)Поймали. (серьёзно) Рассказать я могу, только это неинтересно, как и все поиски смысла.
  Доктор. Отчего же. "Деброй" ждёт, солнце садится, музыка играет.(Открывает очередную бутылку, разливает вино по стаканам, издалека слышится танцевальная музыка) Итак...
   Затемнение.
  2.
  Комната в студенческом общежитии. Кровати сдвинуты в один угол, посредине стол, у стены на тумбочке радиола, на стене гитара. Появляется Крумов в строгом костюме, серьёзный, сосредоточенный. В руках у него авоська набитая свёртками. Он подходит к столу, всё выкладывает на стол и отходит в сторону.
  Крумов. Что-то я сегодня себя не пойму: то ли первый тайм отыграл, то ли разминку перед игрой закончил. Сердце как-то падает моментами и тут же куда-то летит и всё так резко, а ж дух захватывает. Сегодня я защитил диплом и мне только двадцать три года. И я здоров и не урод. "Весь мир подо мною и я в вышине..." После защиты я нашёл Наташу и сказал, что нашу любовь надо зарегистрировать. А она очень серьёзно ответила, что любит меня, но замуж за меня не выйдет. И что у нас это последние дни. Она и раньше говорила что-то подобное, но я не верил и смеялся. Я и сейчас не верю, не хочу верить. Оттого и боль в сердце. Сейчас придут мои друзья, и придёт Наташа. И откроется шампанское, и мы поздравим друг друга. А потом на торжественном сборе выдадут дипломы и в путь.
   В комнату с весёлым шумом влетает шумная толпа ребят и девушек. Среди них Наташа Семёнова, Юрий Вяхирев, Володя Орлов со свёртками, бутылками, цветами и пр.
  Семёнова. А Санька уже здесь и, как обычно, бездельничает. Почему стол не раскрыт,почему музыки нет?!Саня, почему? Опять звёзды считаешь.
   Крумов быстро подходит к Наташе.
  Крумов. Я думал о тебе. Ничего не понял, не понимаю и не могу веселиться.
  Семёнова. Ну, и зря.
   Лохматит Крумову волосы и отбегает к радиоле. Звучит лихая музыка. Ребята быстро и ловко устраивают стол, приведя в стройный порядок выпивку, закуску и сервировку. Вяхирев и Орлов открывают шампанское, разливают, импровизируя.
  Вяхирев. Всем, всем! Пить шампанское. Кто сегодня пьёт не с нами, тот против нас. А также кто не танцует.
   Все смеются, хлопают в ладоши, радостно сдвигают стаканы.
  Орлов. Да здравствуют инженеры, покорители вершин и глубин во всех измерениях! Ура!
   Все кричат "Ура!", выпивают, танцуют под ритм рокк энд ролла. Из круга танцующих вырывается Семёнова, подбегает к радиоле, выключает.
  Семёнова.Стойте мальчики, стойте девочки! Пока голос не сел от шампанского, я хочу спеть. Для всех и для Саньки особенно. Вы меня понимаете?! Он же ничего ещё не знает.
  Крумов. Не заливай,Наташка. Я уже знаю, что ты от меня отказалась. А вот почему? Не знаю.
  Вяхирев. Мужчины, которые стоят ближе к женщине, узнают о собственных неприятностях несколько позднее.
  Орлов. (снимает гитару со стены) Держи, Наташенька!
   Семёнова берёт гитару, ей освобождают место. Она чуть задумывается, встряхивает густой и длинной гривой волос и поёт с цыганскими интонациями.
   На прощанье шаль с каймою
   Ты на мне узлом стяни.
   Как концы её с тобою
   Мы сходились в эти дни.
  Крумов( в зал) Наташка колдунья. Струны плачут под её тонкими пальцами, а вибрирующий низкий голос разрывает моё сердце. Я люблю её, а она отказывается от меня. Она сказала, что любит меня, но не будет со мной и я не поверил ей. И сейчас смотрит она на меня неподдельно грустными глазами и я снова не верю ей. И никак не могу понять, что же всё в ней переменило.
   Кто-то мне судьбу предскажет,
   Кто-то завтра, милый мой
   На груди моей развяжет
   Узел стянутый тобой.
   Крумов во время пения подходит к Наташе, опускается на колено и прижимается к ней головой. Наташа опускает руку ему на голову, перебирает волосы.
  Крумов. Наташа. Я готов целовать пальчики на твоих ногах. Я погибну без тебя. Останься со мной.
  Семёнова. Санька,глупый. Всё решено. Я уезжаю в Норильск. Назначение подписано сегодня, как ты ушёл. Я рада. Постарайся пожелать мне удачи и порадоваться за меня.
   Снова кто-то включил радиолу. Все танцуют. У всех свои заботы. Крумов и Семёнова стоят в стороне, не танцуют, молчат.
  Крумов.(Громко, чуть не срываясь на крик) Я должен быть рад за тебя.(хватает пустую бутылку со стола и запускает в угол, вызывая грохот) Стойте! Музыку уберите.(Наташа испуганно стоит в нерешительности. К Крумову подбегают Вяхирев и Орлов. Крумов вне себя кричит) Музыку-у ! (музыка стихает)
  Вяхирев.(придерживает Крумова за руку) Саня! С тобой случилось? Да!
  Крумов. А ты, ты знал всё давно, да?!
  Орлов. Не ерепенься, старик. Мы знали. Она нам сказала, что не решается отдать свою судьбу в твои руки. Но она же просто уезжает работать, а не замуж выходить. Разуверил ты её своим баламутством, вот и уезжает. Она и сейчас с тобой. И она любит тебя. Подписала направление и плакала целый час. Дурак ты, наверное. И не джигит. Был бы джигитом, нас позвал и привели бы её со связанными руками в ЗАГС.
  Вяхирев. Музыку. Танцуют все. (берёт Наташу за руку и уводит в круг. Снова все танцуют. Крумов выходит из комнаты)
   Затемнение.
  
  3.
  Высокий берег реки. Почти белая ночь. Далеко внизу рассыпаются гирлянды огней и мелкой дрожью отражаются в воде На берегу Крумов и Семёнова тесно обнявшись стоят у чугунной ограды. По реке, сверкая огнями, походит теплоход. Слышна музыка
   Крумов. Странно мне. Последний бал в институте для нас. Последний вечер для нас с тобой. Всё уходит без возврата. И мы ещё обнимаемся неизвестно зачем. Для меня это понятно. Я цепляюсь за последнюю соломинку нашей близости и понимаю, что всё закончилось, но надеюсь на какое-то чудо, как невинный человек, положенный под нож гильотины. Почему ты, Наташа, улыбаешься. Почему показываешь всему факультету, что мы с тобой были всегда вместе и уходим в большой мир вместе. И что мы не играем ни в ссоры,ни в измены. Я не играю, Наташенька. И о будущем думал совсем не так. Семёнова. Не грусти, Саня. Наша любовь не была несерьёзна, но я никогда не думала о тебе, как об отце своих детей. И я была радостна все студенческие годы. И всё пройдёт, как только мы разъедемся. Ну что ты сопишь? Повернись-ка ко мне. (Обнимает Крумова и целует долгим поцелуем) Ты самый хороший, Санька! Мой любимый. У меня не было других любимых. Но пойми, мы никогда не стали бы счастливы.
  Крумов (осыпая девушку непрерывными поцелуями) Ну почему, почему, почему?
  Семёнова. (отодвигая от себя Крумова) Потому что ты балбес.
  Крумов. Да. Я балбес. Но почему же ты не оставила меня на первом курсе, на втором, на третьем?
  Семёнова. (смотрит долго на Крумова) Не могла.
   Затемнение. В круге света Крумов.
  Крумов. Да, я балбес. Она не верила в мою серьёзность, а я не придавал значения этому, потому что любил её и верил безотчётно, что и она любит меня и каждый день приближал нас к вершине нашей любви. Я все пять лет проведённых рядом с ней был весёлый парень с налётом бесшабашности. Где люди чуть не плакали от каверз общения с наукой, я смеялся и уходил в кино. Когда изводили себя в сомнениях перед трудным экзаменом, я говорил, что мне любая оценка хороша, лишь бы не на хвост. Народ грыз науки, чтобы получить диплом с отличием и остаться при кафедрах или знал заранее, где будет ждать работа. А мне и это было смешно:"Зачем? Была бы шея". И добавлял, что в девяносто восьми случаях из ста не требуется высшего образования, а достаточно среднего соображения. И вот она неожиданная расплата.
  
  
  4.
  Коридор ВУЗа. Двери. На дверях табличка "Аудитория". По коридору идёт Крумов. Из аудитории выходит НаташаСемёнова. Крумов в потрёпаных джинсах, с хэмингуэевской бородой.
  Крумов. Наташенька! Свет ты мой ненаглядный. Привет тебе от далёких пространств Якутии. И дай себя обнять. Истосковался.
  Семёнова. Санька! Здравствуй. Наконец-то. Уже середина октября и третий день, как занятия начались, а тебя всё нет... И почему ты не писал писем, как договаривались. За полтора месяца одна открытка.
  Крумов. Понимаешь, милая, Якутия - это не южный берег Крыма. Авторучку я взял, а бумагу забыл. А там деревьев много, а бумкомбинаты все где-то вдалеке. А чтобы лес в одну сторону, а бумагу в другую - транспорта не хватает.
  Семёнова. Вечно ты болтаешь.
  Крумов. Вот сейчас это не моё. Просто пересказываю вечер вопросов и ответов в Якутии по поводу житейских невзгод.
  СЕмёнова. А ты похудел, но какой загорелый.
  Крумов. А борода какая, борода. Почему бороду не замечаешь?
  Семёнова. Ещё и борода! Если ты немедленно не снимешь эту бороду и не поклянёшься сейчас же написать мне все письма, которые ты обещался писать каждый день, то между нами всё кончено.
  Крумов. Бороду сниму, как только твоей маме покажусь. И письма напишу. И при всём сопромат мы с тобой уже сдали и как говорят все студенты, имеем полное право назвать себя мужем и женой официально. Предложение готов сделать немедленно.
  Семёнова. Ах, Санька! Балбес ты. Терпеть тебя не могу.
  Крумов. А что мне делать, если твоя мамаша на меня как на жениха не смотрит. Ей. наверное, для тебя сразу доцент планируется.
  Семёнова. Не трогай мою мать, а то и я, как она, начну думать
  
   Обнимаются, целуются, уходят в даль по коридору.
  5.
  Городская улица. Появляются Наташа и её мать Светлана Антоновна. Светлана Антоновна одета в тон с дочерью, выглядит свежо и молодо. Навстречу выходит Крумов, в тех же потрёпаных джинсах, но уже без бороды.
  Крумов.(немного наклонившись) Здравствуйте, Светлана Антоновна! Здравствуйте, Наташа!
   Наташа кивает.
  Светлана Антоновна. Здравствуй, Саша! Ты уже без бороды. Помолодел. Моя дочка против тебя совсем взрослая дама.
  Крумов. Она, наверное, от занятий притомилась и завяла немного.
  Светлана Антоновна. Ну, уж скажешь...
  Крумов. А Вы, Светлана Антоновна, совсем как старшая сестра у дочери. Если бы не знал, что Вы её мама, то и поухаживать бы за Вами был не против.
  Светлана Антоновна. Как это поухаживать?
  Крумов. Ну, как? Как за молодой интересной женщиной.
  Светлана Антоновна.(смеётся, ей явно приятны Санькины слова) Весёлый ты парень, Саня. Но перепадёт же тебе когда-нибудь за твой смех, поплачешься. Вот и Наташка, дружит с тобой, а замуж за тебя не пойдёт.
  Крумов. Что Вы, Светлана Антоновна! День смеха заменяет год грусти. Правда, Наташа? И выходи за меня на год раньше намеченного, переубеди маму. Ты так расцвела, что я начинаю бояться оставлять тебя одну, и чтобы не украли нужен ЗАГС.
   Наташа улыбается и ничего не отвечает.
  Светлана Антоновна.(поднимает в приветствие руку) Будь здоров, Саша! (и уходит вместе с Наташей).
   Крумов. (смотрит вслед ушедшим) Наташка,Наташка! Мне почему-то начинает не нравиться, что ты отмалчиваешься в коллективных разговорах. Улыбаешься только, да ресницами закрываешься при намёках на серьёзное будущее. Я не представлял себя без Наташи и был уверен, что и она согласна со мной.
  
  6.
  Жилой дом. Подъезд. Несколько ступенек вверх. Раннее утро, продолжающее прощальную ночь на берегу реки. Наташа поднимается по ступенькам, намереваясь войти в дом. Крумов держит её за руку, не пуская.
  Семёнова. Нет, милый, ничего у нас не выйдет и ни к чему повторяться. Я провела с тобой почти пять лет и была рада этому. Мне трудно будет тебя забыть, но я постараюсь. Не ищи меня. Я с тобой ещё, но уже без тебя. Завтра утром мы с мамой улетаем в Крым. Надо запастись теплом перед суровым Норильском.
  Крумов. Считай, что утешила.
  Семёнова. Прощай, мой лучший Санька!
   Наташа быстро целует Крумова в щёку и убегает в подъезд. Крумов стоит в растерянности и полном непонимании случившегося, непонимании того, что ничего уже завтра не вернётся и не повторится. Наверху хлопает дверь.
  Крумов.(стряхивает с себя оцепенение и кричит что есть силы)Наташа! ( Сверху к ногам Крумова падает цветок. Он поднимает его, целует и уже не кричит, а почти шёпотом произносит) Наташа, как же это?
   На первом этаже раскрывается окно, в окне появляется крупная серьёзная физиономия.
  Физиономия. Эй, парень! Чего орёшь? Разбудил, ё-моё. А ну, брысь отсюда или милицию вызову.
   Крумов оглядывается на говорящего, кидает цветок в открытое окно и убегает.
  Физиономия. (добродушно, разочарованно) Хулиган. (закрывает окно)
   Затемнение.
  Круг света. В круге появляется Крумов с листком бумаги в руке.
   Крумов.(Поднимает бумагу к лицу, читает, опускает руку с бумагой)_ Была поздняя промозглая осень, когда я получил письмо от Наташи из Норильска, где полярная ночь и северные сияния. Письмо наполнено восторгами восприятия новой обстановки и лёгкой грустью, так тонко завуалированной, что я не мог утвердительно сказать, о чём эта грусть. Я посылал ей весточки до весны. Но больше писем от Наташи для меня не было.
  
  7.
  Три года спустя. Большой промышленный комбинат. Кабинет Главного конструктора. Длинный стол заседаний. На стене доска, на которой развешаны схемы, диаграммы, чертежи. У доски стоит Крумов с указкой в руках. Он в строгом костюме, повзрослевший, серьёзный. На председательском месте сидит Главный конструктор. За столом сидят Технолог, Алексей Петрович, другие члены комиссии и среди них Юрий Вяхирев.
  Крумов. Таким образом, заканчивая доклад, я ещё раз обращаю внимание на то, что мой проект не содержит лучших технических данных по сравнению с предложенным к производству проектом моего технического руководителя Алексея Петровича. И я благодарен Алексею Петровичу, что он дал мне возможность выполнить альтернативный проект. И, как вы поняли, мой проект основывается не на существующей на комбинате технологической возможности, а на технологических достижениях в отрасли. В результате чего металлоёмкость агрегата снизилась в два раза, а производству даётся возможность свести к минимуму ручной труд. У меня всё.
  Главный. Прежде, чем приступить к обсуждению проекта, я разъясню для тех, кто не в курсе. Три месяца назад наш молодой коллега подверг резкой критике проект своего же отдела. Мы тогда выслушали его критические замечания и предложили Крумову выполнить проект в своём направлении. Сроки исполнения, поставленные перед ним, он выполнил, проект перед нами и я прошу высказываться.
  Технолог. У меня вопрос. Скажите, товарищ Крумов, Вы давно работаете у нас?
  Крумов. Три года. Пришёл по распределению. А разве это имеет отношение к проекту.
  Технолог. Ещё как! Я внимательно выслушал доклад и скажу следующее: в проекте применено значительное количество новых материалов и покрытий, точное литьё, сложные профили. Всё это говорит о хорошей теоретической подготовке молодого инженера и о совершенном незнании нашего производства. Да, проект имеет, возможно, в два раза меньшую металлоёмкость. И допустим, мы принимаем его в производство. Но, кто нам поставит эти сложные профили, которые заложены в ГОСТы, но не освоены металлургическими заводами? Кто изготовит нам точное литьё и поставит новые материалы? Такие вопросы, молодой человек, решаются почти на уровне Совмина. И положительно тогда, когда удастся доказать, что по- другому сделать нельзя. А приняв проект и поставив его в план, комбинат вынужден будет до получения профилей поставить на обдирочные станки болванки и вся ваши прогрессивность полетит к чёрту. Или ещё для примера - кто нам изготовит точное литьё? Не интересовались?
  Крумов. Интересовался. У нас две машины куплены и завезены два года назад.
  Технолог. А кто Вам сказал, что они работают?
  Крумов. Это Ваша проблема. Если есть машина, она должна работать. Машина же не может сказать, что она не хочет работать.
  Технолог.(не слушая) А эти сложнейшие корпуса - только для механика высшего разряда.
  Крумов. Почему? У нас полцеха станков с программным управлением, которые заняты сейчас простейшими операциями.
  Технолог. О профилях я уже говорил. Вам бы разок побывать в главке по поводу их заказа.
  Крумов.(возбуждаясь) Мы, пожалуй, начали играть в испорченый телефон и слушать друг друга не желаем. Я Вам про Ерёму, Вы мне про попа. Смею заверить, что с возможностями нашего производства я знаком, пусть не во всех тонкостях. И они меня, как разработчика, не устраивают. Я предлагаю проект снижение металла и снижения трудоёмкости за счёт лучших технологических достижений, не Ваших, конечно. А Вы меня толкаете в проблемы снабжения и в Вашу технологическую отсталость. Таким способом новое не внедрить не только при нас, но и после нас. Всем известно, что наши машины тяжелы, трудоёмки и потому дороги. И если наши разработки будут опираться на имеющийся уровень производства, то какой уж тут прогресс.
  Технолог.(ядовито,обращаясь к главному конструктору)Похоже на то, что для вашего сотрудника я защитник попа, а поп - элемент реакционный и бесконечно отсталый. Я, правда, так о себе не думал и сейчас мне сказать нечего. Прошу прощения.
  Алексей Петрович.(с усмешкой) Ну, не расстраивайтесь. Мы у него все ходим в отсталых элементах. Он только год, полтора по приходу прислушивался, интересовался, советовался во всём. А как пёрышки чуть отрасли, так только и слышишь: я решил, я считаю... Правда, и мысли здравые есть, и не равнодушен. Я ему не мешал творить.
  Главный. Алексей Петрович, я что-то не пойму: у нас обсуждение проекта на техсовете или заседание профбюро по обсуждению личных качеств Крумова. Для справки, ты же сам ходатайствовал неоднократно о поощрениях и даже выдвигал на должность ведущего. Значит чего-то стоил.
  Алексей Петрович. Это я к слову о технологиях.
  Крумов. Я могу пояснить. Это не к слову. Я Алексея Петровича в свою заявку на изобретение не включил. Ему с группой товарищей заявку вернули, а мою приняли. И это изобретение входит в состав проекта. Так что здесь не только технологии.
  Алексей Петрович. Вот и весь Крумов. Инженерные задатки у него неплохие, но никаких авторитетов, ни умения держать себя со старшими. И представление сегодняшнего проекта показало, что ничего, кроме гонора и выставления своего "я" в проекте не представлено. Технические характеристики не улучшены. Нагромождение новых идей и материалов, представленных из выставочных данных, невозможно для внедрения в производство в ближайшие годы. Это я утверждаю, как руководитель отдела, занимающийся много лет этой тематикой. Кстати и моя кандидатская диссертация рассматривала именно перспективы направления и возможности его в обозримом будущем. Там я чётко определил сроки внедрения новых идей, и они не совпадают с проектом этого молодого человека.
  Главный.(Крумову)Так вот для Вас мнение кандидата наук, ведущего специалиста в отрасли, изобретателя. Что Вы можете сказать по такому заявлению? И Вы читали диссертацию Алексея Петровича?
  Крумов.(устало) Знакомился. И с другими тоже. Опыт набирал, сделать бы жизнь с кого?
  Главный. Я по Вашему проекту.
  Крумов. Я тоже. Возможно, есть в диссертации какие-то зёрна идей. Но они так глубоко спрятаны, что никогда не взойдут. Да, Алексей Петрович, оттого я и написал докладную на Ваш проект. И пусть производство не тянет моих предложений, но мой проект это путь вперёд, а не обозрение прошлого с робкой надеждой на будущее, как указано в Вашей диссертации. В этом моя твёрдая уверенность.
  Член комиссии. Лихо Вы, Крумов, с кандидатами. А сам, наверное, уже минимум сдаёшь и материальчик колупаешь. Знаем мы таких. Уж если все бестолковые защитились, то мы, с нашим-то умом из самой паршивой мухи слона сделаем. По трупам пойдёте, Крумов? Не так ли?!
  Крумов. Почему же по трупам. Середнячковую диссертацию защитить никому не возбраняется- была бы начальственная благосклонность. Для чего включать начальников надо в соавторы на изобретения, статейки - глядишь лет через десять защитишься и обеспечишь срединное существование: должность завлаба или отдела, уважаемый человек, двигающий науку и растящий смену. Не так ли, уважаемый оппонент? У меня почему-то имеется твёрдое убеждение, что человек от защиты такой диссертации умнее не становится, а только приобретает бесценный опыт ничего не деланья.
  Член комиссии. Ну,ну. Пожалуй, вопросов нет.
  Главный.(Вяхиреву) А как думает ещё один наш молодой коллега?
  Вяхирев. По поводу кандидатской?
  Главный. Нет, по поводу проекта.
  Вяхирев. Новизна всегда привлекает.
  Главный. (задумчиво) Молодых привлекает новизна. (Помолчав) Ну, что ж, товарищи. Что-то совещание у нас прошло не по инженерному. И на сегодня, пожалуй, лучше его закрыть.
   Все встают.
  Главный.(Технологу и Алексею Петровичу) А вы останьтесь.
   Технолог и Алексей Петрович садятся, остальные уходят. За дверью Вяхирев и Крумов останавливаются.
  Вяхирев. Зря ты так. Зачем гусей дразнить.
  Крумов. Сам ты гусь.(передразнивает Вяхирева) Новизна привлекает. А что перед этим говорил?А?! Оригинально, смело, увлекательно.
  Вяхирев. Не сумел технически защитить, полез в драку, как Моська. С кем? Кто твоей зарплатой распоряжается и отпуска распределяет.
  Крумов. Надоело.
  Вяхирев. Что надоело?
  Крумов. Хвостом вертеть надоело, пока масло есть в голове.
  Вяхирев.А ты не верти, работай. Никто тебя пока не давит. Идеи в голове есть. Уже старший, рекомендации на ведущего есть, можно и об аспирантуре подумать между делом.
  Крумов. Завести по плану жену, построить квартиру, купить автомобиль, найти любовницу, смотреть преданно в глаза Алексею Петровичу и ждать, ждать...
  Вяхирев. А ты с киркой,да?!
  Крумов. Всё, конечно, ты говоришь правильно. Но против лома нет приёма. А другого лома у меня нет. Теперь мне здесь не выстоять. И, вообще, пошлём сегодня всё к чёрту. Срок я отработал и теперь вольная птица. И поедем-ка в трактир. Отметим моё первое самостоятельное выступление. Как бы то ни было, а сегодня я мужчина.
   Уходят.
   В кабинете Главный, технолог, Алексей Петрович.
  Главный. Ну что, победили, ведущие специалисты отрасли.
  Алексей Петрович. А я и не боролся. Не с кем.
  Главный. Это так. Подчинённому и выговор за непослушание можно вынести. Но почему у тебя собственные изобретения кончились, всё с соавторами. Я как-то за буднями забыл поглядывать за вами.
  Алексей Петрович. Суета, всё суета. Совещания, симпозиумы, дача, да и годы. До изобретений ли.
  Главный. Покоя требуешь. Годы. А Крумов покоя не требует, теребит. Неудобно быть рядом с таким?
  Технолог. Надо бы ещё разок проект рассмотреть. Тяжело нам будет его исполнять, но если пойдёт...
  Главный. Тяжело! Это не тяжесть, а радость. Тяжело будет, если Крумов и другие пойдут от нас, не веря в нас. Вот так-то.
  
  8.
  Снова беседка на берегу моря. Доктор, Архитектор, Крумов неторопливо пьют ввенгерское сухое вино "Деброй". Морская даль потемнела, и в ней поблескивают огоньки катеров. Слышится танцевальная музыка.
  Доктор. А мне кажется, что с диссертациями ты перегнул. Что плохого, если человек что-то находит и оформляет это как положено. За это ему почёт и уважение. Я вот не торопясь готовлю материалы, опубликовал пару статеек и года через два защищу обязательно.
  Архитектор. Потом получишь почёт и уважение. Назначат тебя завотделением, работу перепоручишь молодым, а сам на лаврах...
  Доктор. Зачем же так. Буду работать и дальше.
  Архитектор. Так и работай. Высшее дело эскулапа, чтобы люди были здоровы.
  Доктор. Но как завотделением я могу сделать больше.
  Архитектор. Так пусть тебя назначат, если веришь в свои силы.
  Доктор. У нас в медицине почему-то принято, что без степени врач мелковат.
  Крумов. Не мучай доктора, зодчий. Козе понятно, "что учёным можешь ты не быть, а кандидатом быть обязан". Заповедь всех молодых с пятидесятых годов.
  Архитектор. Какая же это заповедь. Учёная степень это как пожизненная рента: прибавка к зарплате, возможность опять-таки занять высокооплачиваемую должность. И доступно это ведь любому нешершавому, лишь бы работать по делу не хотелось. И становятся такие, извините, учёные, руководителями и так руководят, оберегая своё пригретое кресло, что вокруг на квадратные километры образуется пространство без единой живой мысли. Вот где беда.
  Крумов. Мне почему-то кажется, что надбавки и прочее с учёных степеней снимут и шелуха схлынет с науки.
  Архитектор. Чтобы заняться поисками других способов полученияя незаработанных денег.
  Доктор. Ерунда всё. И я надеюсь ещё попользоваться прибавкой на всю оставшуюся жизнь. А вы оба просто упустили время и сейчас злословите.
  Крумов. Да, доктор. И глухими одинокими вечерами нам становится жаль себя.
  Архитектор. Особенно когда денег на вино не хватает.
  Крумов. Именно.И от этого, доктор, я больше по настоянию жены, а также оформлением бумаг между делом, был от кандидата на расстоянии пяти минут.
  Доктор. И всё-так остался без жены и без степени.
  Крумов. Видимо, это были антитела для моей жизни, и защитная реакция организма отвергла их. А я стал чуть мудрее. Всё живое в природе создано парами. И для семейного счастья должна создаться пара, предназначенная именно той самой судьбой, над которой мы смеёмся.
  Архитектор. Ерунда всё. Пар нет. Есть самцы и самки и ничего больше.
  Доктор. Странный ты человек, зодчий. От тебя холодом веет.
  Архитектор(презрительно) Зато вокруг тепло. Ты посмотри вокруг себя. Всё пространство уложено человеческими телами чуть ли не в поленницы. И покажи мне ту единственную пару, перед которой я встал бы на колени. Так нет её. Самцы, самки. Рвут друг друга и воздух, прозрачный морской воздух наполнен зловонием похотливого человеческого мяса. Где те пары, в которых при гибели одного, другой погибает от тоски. Посмотрите на стариков: какой-нибудь в семьдесят лет только похоронил старушку, с которой прожил полсотни лет, и находит новую старушку, которая только что похоронила своего старика. А если деньги имеют, то привлекают и охочих до денег молодых. Какие это пары! Тут элементарного достоинства перед самим собой нет, не то что перед небом.
  Доктор. (наливает вино) Злой ты, сегодня, зодчий. Бери стакан, а то на Зази пару не останется. (подаёт стаканы архитектору и Крумову) "Деброй" вино нежное. Выпьем, смягчимся.
   Пьют. Затемнение.
  
   Конец первого действия.
  
  
  ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.
  1.
  Большой холл, заполненный пассажирами. Вверху световая вывеска "Аэропорт", справа надпись "Выход на посадку", слева "Ресторан" и "Бар". В холле появляется Крумов. Он в светлом плаще, берете, в руке толстый портфель. Останавливается перед стойкой бара, смотрит на часы и подходит к стойке. За стойкой молодая кокетливая женщина в переднике и кокошнике.
  Крумов. Привет, красавица. Сто пятьдесят армянского и сигару. Да,да, гаванскую, за рубль двадцать, с приветом от Фиделя. Больше ничего.
  Барменша. (наливает коньяк в мерку,переливает в стакан и ставит перед Крумовым, подаёт сигару) С Вас четыре пятьдесят.
  Крумов.(подаёт пять рублей) Благодарю. Вот Вам пятёрка. Полтинник за не выпитый кофе.
  Барменша.(хлопает монетой по стойке) Обойдусь без ваших пятаков.
  Крумов. Конечно. Вы уже набавили на меня три гривенника
  Барменша. Востёр и считать умеешь. А чего обиделся. Не каждый понимает, что нам надо копейки оставлять, вот и прибавляем по гривеннику, другому.
  Крумов. Да...да. А то и по рублику, пятёрочке. Как расписано: вам ничего не стоит, нам небольшая помощь. Сколько за день проходит. И совсем молодая, а на тачку насобирала. А?
  Барменша. А ты постой за стойкой по 12 часов, глаза вылупишь за сто-то рублей работать. И тому дай, другому дай. Вон сержант-мент стоит. Как со смены уходит-двести граммов и бутерброд с икрой. Так что все эти копеечки-рублики на горбу отражаются.
  Крумов. Н-да, горбом богатство не сделаешь. За твоё здоровье, красавица. Ведь действитеьно, чтобы нынче прилично зарабатывать, надо не институты заканчивать, и не к станку вставать, а сразу туда, где в лапу можно получить - в швейцары, бармены, официанты, таксисты. А ещё лучше зав. пивным киоском.
  Барменша. За пивной киоск знаешь, сколько на стол надо положить? Мне вот за этой стойкой год с приваром работать. Это место и то не один месяц отрабатывала.
  Крумов. Ладно. Я тебе сочувствовать не буду, потому что ты на тачку за год собрала, а я за десять лет не собрал. Хотя два факультета закончил и опыта набрал на зампремьера. Об одном я тебе посочувствую-через несколько лет от твоих стройных ножек ничего не останется и даст ли тебе радость после этого твой достаток. Ну, пока.
   Барменша машет рукой и отворачивается. Крумов отходит от стойки к выходу на посадку и закуривает сигару. По радио дают информацию:
  "Закончена посадка в самолёт ТУ-134 до Москвы".
  "Произвёл посадку самолёт ИЛ-18 из Фрунзе".
  "Произвёл посадку самолёт ТУ-134 из Норильска".
  "Объявляется посадка на самолёт ИЛ-62 до Симферополя".
  Крумов.(отрываясь от сигары и газеты) Кажется, это мне. Всё по расписанию. Значит уже везуха.
   С прибывших самолётов идут пассажиры. Среди них Наташа Семёнова. В одной руке у неё саквояж, другой держит маленького мальчика. Мальчик оглядывается, останавливается, заставляет себя ждать.
  Семёнова. Алёша, Алёша! Ну, идём скорее. Бабушка тебя заждалась. Ну, Алёша?
   Крумов поворачивается на её голос. Она совсем рядом и тоже видит его. Останавливается. Оба смотрят друг на друга и молчат. Сзади Крумова появляется Светлана Антоновна. Она постарела, но видно, что молодится. Крумов и Семёнова её не замечают. Алёша вопросительно смотрит снизу на мать, дёргает её за руку.
  Алёша. Ты что, мама?
   Светлана Антоновна обходит Крумова, не узнавая его.
  Светлана Антоновна. Наташенька! Наконец-то(обнимает дочь, целует, отпускает её, подхватывает на руки мальчика) А Алёшка-то какой большой. Господи! Я уже совсем старая, старая бабушка.(возится с внуком)
  Семёнова.(не отвечая матери и не отрывая вгляда от Крумова) Санька! Привет. Какая неожиданность, что ты меня встречаешь. Знакомься, мой сын.(берёт мальчика от матери) Алёша, дай ручку дяде.(мать в это время недоумённо смотрит на дочь, не понимая её поведения) Мама! Это же Санька. Неужели не узнаёшь?
  Светлана Антоновна.(удивлённо) Действительно, Санька. Смотрите-ка, возмужал, заматерел, совсем мужчина. Дай, я тебя обниму.(обнимает Крумова, целует)Вот уж не знала я в тебе такой верности. Наташа, когда собиралась вернуться ко мне, спрашивала -где Санька? А он без ответов и приветов явился, не запылился сам, для встречи нашей принцессы.
  Крумов. Пожалуй, правильнее её сейчас назвать королевой.
  Семёнова.Какая я королева.
  Крумов.Счастливая мать, счастливая жена и я рад видеть тебя в исполнении твоих желаний.
   Объявление по радио: "Продолжается посадка на самолёт ТУ-154 до Симферополя".
  Крумов. Мы долго не виделись, встретились не очень удачно и, наверное, в будущем не скоро увидимся. Желаю тебе удачи радостей, Наташенька.(поворачивается к Светлане Антоновне) До свидания, Светлана Антоновна, мой самолёт приглашает меня...
  Светлана Антоновна. Так ты не встречаешь...
  Семёнова. Ты улетаешь? В командировку? Но это же не надолго. И разве ты не зайдёшь ко мне, поговорить, вспомнить... Тебя это ничуть не обяжет.
  Крумов. Это верно. Ничем не обяжет и никого не обидит. Но это не командировка, Наташа. Я уезжаю навсегда из города, где тебя так долго не было, а меня уже ничего не держит. Я тебя всегда помнил и вспоминал о тебе - это почти всё, что я имел на сегодняшний день. А небо подарило мне ещё и встречу с тобой. Я счастлив от этого. Желаю тебе ещё раз и радостей и успехов. А мне пора. Если тебе будет что-то интересно, найди Юрку. Он в городе. Салют!
   Крумов взмахнул рукой и ушёл, не оглядываясь, на посадку. Женщины смотрят ему вслед.
  Светлана Антоновна. Я обрадовалась, подумала, что ты предупредила его о приезде и обо всём Ты так хотела с ним встретиться.
  Семёнова. Да. Но я не предупреждала его и он ничего не знает.
  Светлана Антоновна. А тебя глупая гордость заела. Не могла поступить как люди, найти адрес, поплакаться через почту. Скрываться столько лет от него без намёка на память. Не очень умно.
  Семёнова. У меня не было морального права тревожить его. Я его оставила как неспособного на серьезные поступки, как неспособного быть надёжным мужем, отцом. А у самой жизнь развалилась. Андрей погиб, и климат оказался не для меня. Всё мне надо начинать сначала. И я бы выглядела бледной и проигравшей в своём отказе от Крумова. И ещё неизвестно, как он прожил эти годы, и что осталось в его памяти обо мне.
  Светлана Антоновна. Непонятные гордости и нелепости губят нас. Ты вот выросла без отца из-за моих нелепых требований к мужчине, как я поняла через годы. А был бы с тобой отец, он как мужчина, помог бы разобраться тебе с Крумовым на пятом курсе. А я поддерживала тебя, считая, что балабоша не сделает мою дочь счастливой. И мы вместе ошиблись. Ты же и сейчас любишь Саньку.
  Семёнова. Да, мама, люблю. И не переставала. Всё было ошибкой, кроме него. Мне так плохо сейчас(плачет)
  Алёша. Мама,мама. Ты плачешь? Не надо. Я уже большой буду каждый день кушать кашу, чтобы расти быстрее. НЕ плачь, мамочка. Это из-за дяди, да? Он плохой?!
  Семёнова. (Приседая перед сыном) Нет, Алёшенька, дядя хороший. И я не плачу. Поедем домой,милый, к бабушке. Идём, малыш.
   Семёнова берёт сына на руки, Светлана Антоновна берёт её сумку и все уходят.
  
  2.
  Комната в квартире Семёновой. Наташа сидит в кресле и набирает номер телефона. Высвечивается Вяхирев. У него звонит телефон. Юрий берёт трубку.
  Вяхирев.Алло.
  Семёнова. Алло. Это Юра?
  Вяхирев.Да,это Юра. С кем имею честь...
  Семёнова. Здравствуй, Юра. Говорит Наташа, Наташа Семёнова.
  Вяхирев. Семёнова...Семёнова... Это не из библиотеки технической...
  Семёнова. Эх, Юра, забыл. Ну, Саньки Крумова Наташа, если тебе так больше нравится и легче вспомнить.
  Вяхирев.Наташка! Колдунья! Изменщица! Чёрт побери! Какими судьбами, дорогами? Ведь мы решили, что ты превратилась в своём Норильске в ледяную королеву с куском льда вместо сердца и навсегда растворилась для нас в ледяном безмолвии. А этот кретин смылся из города уже как месяц. Сказал, что пошёл искать по свету, где оскорблённому есть сердцу уголок. И ты с ним контакта не имела и ничего не знаешь?
  Семёнова. Как ты живёшь...
  Вяхирев.Что я?! Ты как? Ведь если зажмуриться, то всё что было - быльём поросло. Друзья растерялись, остались знакомые. Санька после твоего отъезда чуть не загнулся. Хорошо, что на коньяк цены повысили, а водку - сама знаешь, этот подлец пить не научился. Оттого и не спился, что денег не хватало.
  Семёнова. А почему подлец?
  Вяхирев. А потому что не скрутил тебе руки-ноги верёвками, не заткнул рот полотенцем и не отодрал тебя розгами за твой выпендрёж. Сейчас бы все были целы и счастливы. Тебе вот сейчас очень весело?
  Семёнова. Какое веселье, Юра! Всё плохо. Муж погиб три года назад, сама не очень здорова. Север оказался не для меня. Сейчас вернулась к маме. Живу на северные накопления. Врачи говорят: нужен покой и черноморский климат.
  Вяхирев. Да! Тут заздравную не прокукарекаешь. И всё же, зачем не вернулась сразу, а ещё и замуж вышла без любви. Да ещё и так неудачно.
  Семёнова. Как зачем? У меня сын. Уже не напрасно на земле живу. Остальное глупый случай.
  Вяхирев. А тебе не кажется, что "глупый случай" знает, что делает.
  Семёнова. Ты загнул и меня обидел.
  Вяхирев. А Саньку ты не обидела. Чуть в гроб не загнала. Молчишь. Как попы говорят, что все несчастья случаются за грехи наши. Да ладно. "Годы прошли, время выткало нить",- как сказал поэт. Будем считать, что случай указывает на избранных, чтобы они не успели натворить чёрных дел и о них думали бы светлой памятью. И забудем об этом. Лучше о Саньке. Тебя ведь это больше мучает?
  Семёнова. Больше, Юра, больше.
  Вяхирев. Так вот, если говорит о тебе и о нём, то он помнил о тебе год. Потом помнил ещё три года, хотя и говорил, что забыл. Потом поменял место работы, заслужил там квартиру, женился, имел назначенный день для защиты кандитатской диссертации...Но вдруг всё бросил, развёлся с женой, уволился, не защитился и уехал неизвестно куда.
  Семёнова. Он был женат?
  Вяхирев. А ты бы, дурочка, ещё бы с него обет безбрачия взяла, когда бросала. Дуры вы все, даже если умные. И всегда такие были. Ещё у поручика Печорина была дамочка, которая его всегда любила и выходила замуж раз за разом за всех, кто предложит. Так что все его обеты перед тобой ты с него сама сняла. И вообще, для современных молодых любовь стала проще. А Санька баламут и весёлый, девушкам нравился.
  Семёнова. Об этом я не забыла.
  Вяхирев. Он изменился. Даже стал хуже - какой-то недоговорённый, неопределённый.
  Семёнова. А куда он уехал?
  Вяхирев. Не сказал. Намекнул, что Одесса, Ялта или Сингапур могут лежать на его пути, но тёплые края не критерий. Если очень надо, найдём.
  Семёнова. А кто его жена.
  Вяхирев. Вот женщины. Мужика бросают, а за соперницами следят. Дадим тебе и жену. Она тебе всё и расскажет, если захочет. Я его мало видел в последнее время и мало знаю. А её зовут Ирэн, очень милая и приятная женщина со всех сторон. Запиши её телефончик. Ну, всё. Целую пальчики. Звони.
   Затемнение.
  3.
  Появляются и идут прогулочным ритмом курортные приятели Архитектор, Доктор и Крумов. Доктор несёт сумку, но уже пустую.
  Крумов. Да. Я решил бросить всё близкое и привычное и разобраться на стороне в себе и в окружающем мире. Если ломается дерево, стоит ли думать о сучках. Я для начала наметил себе круиз по Чёрному морю и его берегам для отдыха и раздумий. У меня был прекрасный опыт умиротворения в путешествиях. После разборки моего проекта на техсовете я уволился, собрал рюкзак и махнул в Среднюю Азию. Возможно меня гнала детская мечта о путешествиях, которуе запрограммированная жизнь загнала в тихий ящик. Мечта о кораблях под белыми парусами, о тёмнокожих туземцах под роскошными пальмами, о жгучем тропическом солнце, о штормах и ураганах и обо всех ощущаемых физических препятствиях, которые мне надо было преодолеть. И мне казалось во время моих странствий, что я большой и сильный, что я-это мир, а мир-это я. Девушки улыбались навстречу моим улыбкам и даже моя Наташа, моя всегдашняя печаль скрылась за туманами перевалов. Теперь-то я понимаю, что это было прощание с детством, но это было пркрасное прощание. Я путешествовал три месяца.
   Крумов замолчал. Все остановились, засмотревшись на ночной пейзаж. Из-за утёса на мягко шелестевшее море падал свет невидимой луны, выделяя гребешки волн, которые катились движимые вечным двигателем природы и пропадали в просторе, куда не доставал свет.
  Доктор. Завтра должна быть хорошая погода.
  Архитектор. Учтите только, что с "Деброем" могут быть проблемы. Появилась какая-то лихая компания - чистят ящиками.
  Доктор. Учтём. А теперь разбежались.
  
  4.
  Сад, сквер, улица или просто пространство перед закрытым занавесом. беседующие Наталья Семёнова и Ирэн.
  Семёнова. А я почему-то сразу решила, что это Вы.
  Ирэн.Ничего удивительного. Крумов обращает внимание на выделяющихся женщин.(критически оглядывает Семёнову) А Вы неплохо сохранились.
  Семёнова. Благодарю. Но я не об этом.
  Ирэн. Не понимаю, зачем Вам нужен Крумов. Вокруг столько мужчин. Стоит нам только махнуть хвостом и сразу выстроится очередь. Мужик сейчас заболел престижностью. Любым путём должен создать себе положение, если не в обществе, так хотя бы в кругу близких и знакомых, устроить быт на уровне киношных образцов и, естественно, иметь в доме красивую женщину, жену. И хвастаться всем имеющимся. Так что у нас с Вами никаких проблем. А Крумов, он какой-то не то что недоделанный, а по фазе сдвинут по времени. "Главное,- говорит,-надо быть самим собой и быть чистым перед самим собой". О, господи! Каких трудов мне стоило заставить его поступить в аспирантуру. А всё для диссертации сделал играючи. При прекрасном руководителе получил отовсюду прекрасные отзывы. И всё бросил также играючи. Руководитель чуть инфаркт не получил, в больнице лежал после его отказа защищаться. И сказал, что видеть его больше не желает. Но так ему и надо!
  Семёнова. Вы не держите зла на Крумова?
  Ирэн. Зла?! Да я ему благодарна за то, что он так быстро мне показал, каким не должен быть мой мужчина. И мне сейчас этот эпизод моей жизни безразличен. Я спокойна и счастлива.
  Семёнова. Тогда прошу Вас, расскажите мне о нём поподробнее. Мне это очень важно.
  Ирэн. Пожалуйста. Мне было тогда двадцать лет. Я закончила технический колледж и работала в закрытом предприятии, когда на моём горизонте появился Крумов...
   Затемнение. Освещается сцена. На сцене производственный зал: столы с измерительными приборами, осциллографами, парой кульманов. За столами сидят, стоят мужчины и женщины в белых халатах, крутят ручки приборов, что-то пишут, чертят. Чуть в стороне и как бы в кабинете, отгороженный от других сидит за столом Крумов и тоже что-то пишет. Встаёт, подходит к кульману, чертит, сверяет с написанным на бумаге. В общем, полная сцена рабочей обстановки инженерного коллектива. С края снова высвечиваются Семёнова и Ирэн.
  Ирэн.Крумов появился поздней осенью , загорелый до черноты и с добела выгоревшими волосами, стройный и лёгкий в походке. Я знала, что нравлюсь молодым людям, и не было вокруг ни одного мужчины, который не улыбался бы мне и не ловил моего ответного взгляда. Мне назначали свидания, приглашали в кино, на концерты, в рестораны, иногда в одно и тоже время разные люди. Я упивалась своими успехами и крутила головой от удовольствия. Крумов появился тихо, скользнул взглядом по обстановке и засел в угол, где ему отвели рабочее место. Засел как крот, отгородился кульманом и не выходил целыми днями. На меня никакого внимания.
  Семёнова. Очень обидно.
  Ирэн. Ещё как.
   Затемнение скрывает Ирэн и Семёнову. В лаборатории Крумов скручивает лист ватмана в рулон и выходит. В лаборатории появляется Ирэн и садится за стол недалеко от места Крумова. К её столу подходит молодой человек и что-то говорит Ирэн. Она смеётся и согласно кивает. Возвращается Крумов. Вместе с ним входит человек, по манере начальник, Главный для коллектива. При его появлении сотрудники в полном внимании.
  Главный.Внимание, товарищи! Как многие, наверное, уже знают, нашему коллективу поручена разработка проекта государственного значения. Руководителем проекта назначен наш новый сотрудник, с сегодняшнего дня начальник бригады Александр Крумов. Крумов в короткое время сумел разработать эскизный проект и защитить его на научно-техническом совете предприятия. Ввиду невозможности набрать коллектив полноценных специалистов на стороне в короткое сроки, на время выполнения проекта в распоряжение Крумова передаются бригады Шнейдера и Петрова. Приказ подписан директором. Прошу приступит к работе без раскачки и очень надеяться на хорошую премию и прочее. Вопросы есть.( все молчат) Вопросов нет. Тогда вперёд!
   Главный уходит. Крумова окружают сотрудники. Он разворачивает большой лист ватмана и прикрепляет его к доске. Затемнение и снова свет. Тот же зал. На видном месте крупно: До сдачи проекта остаётся 75 дней!
  Цифра мигает: 60, 50, 40, 25, 15. В кабинете появляется Крумов, с ним вместе входит сотрудник с кипой чертежей. Крумов садится за стол, просматривает чертежи. Зал наполняется сотрудниками, среди них Ирэн. Все работают.
  Крумов.( с карандашом над чертежом, показывает сотруднику)Здесь всё хорошо. Здесь надо усилить консоль. А здесь пусть прочнисты-расчётчики пересчитают-что-то у нас грубовато получается. Понятно?(Сотрудник молча соглашается и уходит)
  Крумов. Иван Петрович!
   Из-за соседнего стола поднимается человек в возрасте и подходит к Крумову.
  Крумов. Иван Петрович. Мы с Вами договаривались закончить узел в пятнадцатому числу, а сегодня двадцатое. Не кажется ли Вам, что сроки уходят.
  Иван Петрович. Технологи задерживают.
  Крумов. Сроки, Иван Петрович, стоят у нас, а не у технологов. И соцобязательства института перед министерством тоже наши. Так что будьте добры решить немедленно все вопросы с технологическим отделом и завтра закрыть тему.
  Иван Петрович. Я постараюсь,но...
  Крумов. Никаких "но", Иван Петрович! Мы сейчас работаем не так, как нам хочется, а так, как от нас требуется.
  Иван Петрович.(выражая возмущение) Вот я смотрю на Вас, молодой человек, и думаю - блестящее у Вас будущее.
  Крумов. (Сознательно не замечает язвительного тона) Никто не против блестящего будущего независимо от возраста. Но отчего Вы так решили, или обладаете даром предвидения.
  Иван Петрович. Какие там предвидения. Без очков видно. Такие как Вы пойдут к цели по головам. Вот сейчас накричали на меня, а у меня медали за доблестный труд, дети постарше Вас
  Крумов. То, что я на Вас накричал, преувеличение. Я просто потребовал обязательного выполнения поставленной задачи. Вот за детей Вам спасибо от Родины. А задерживать необоснованно выполнение сроков я позволить не могу. Это не моя личная цель, а цель всего коллектива и даже больше. И всё для Родины Можете обжаловать мои распоряжения, но сначала подайте мне на стол согласованные чертежи на узел.
   Крумов отворачивается и наклоняется над столом, что-то записывая. Иван Петрович хочет ответить, но махнув рукой, отходит. Входит Главный.
  Главный. Как дела, Александр!
  Крумов. (Встаёт) Трудно, если говорить правду.
  Главный. Без правды нам не выстоять. Я только прошу как можно меньше допустить ошибок. Производства запускаем с листа. И если может помочь количество, то направлю к тебе всех имеющихся специалистов.
  Крумов. Хорошо, давайте всех.
   Главный уходит. Крумов сидит, склонившись над кипой чертежей. К нему, широко улыбаясь, подходит Ирэн.
  Ирэн. Я к Вам на прорыв, товарищ начальник.
  Крумов.(не отрываясь от работы) А что Вы умеете делать?
  Ирэн(кокетливо) Ничего.
  Крумов.(серьёзно) Это уже лучше.(поднимает взгляд на Ирэн, слегка улыбается) Когда человек ничего не умеет, его можно научить.(роется в бумагах, достаёт несколько листов, подаёт Ирэн) Вот Вам графики. Сделать их на больших форматах в цвете. Понятно.
  Ирэн. Вполне.
  Крумов. Ну, и отлично.
  Ирэн.(Улыбаясь приветливо) Как сделаю, доложу.
  Крумов(снова склоняясь над бумагами) Хорошо.
   Затемнение.Свет. Тот же зал. Те же лица.Только на плакате горящая надпись: СРОК СДАЧИ - СЕГОДНЯ!
  Электронные часы на стене показывают окончание рабочего дня. К Крумову подходят сотрудники, предъявляют свою работу. Он смотрит, соглашается или требует что-то доделать. И тогда сотрудникам приходится поправлять. Когда на часах цифры показывают девятнадцать с хвостиком, в зале остаются Крумов и Ирэн. Но Крумов Ирэн не замечает и думает, что остался один. Он досматривает чертежи, подписывает утверждающей подписью и складывает в пачку. И когда на часах двадцать один, он встаёт, потягивается, достаёт сигарету и закуривает.
  Крумов.(сам с собой) Кажется, немного устал, но хорошо. (походил по кабинету и ещё раз медленно и задумчиво повторил) Хорошо!
  Ирэн.(появляется неожиданно из-за кульмана) А что хорошего? Измотался сам, измотал людей. Посмотри, на что похож.(достаёт из сумочки зеркальце)
  Крумов.(отводя зеркальце) Почему ты, извините, Вы здесь? Я же всех отпустил и Ваши графики давно проверил.
  Ирэн. Не извиняйтесь, можно на "ты". Вы же старший и по возрасту и по званию. И в последние дни я наслушалась Ваших реплик и отзывов и к более старших вас людям и ещё с такими словечками, что Ваше "ты" для меня будет просто похвалой.
  Крумов.(не вполне понимая ситуацию)Так-с...
  Ирэн.(доставая сигарету) Дайте огонь.
  Крумов.(щёлкая зажигалкой) Я не очень понимаю, что Вы хотели сказать при своём неожиданном появлении. Мы хорошо поработали и я доволен собой. Разве Вы не бываете довольны собой, когда удаётся выполнить намеченное.
  Ирэн. Так, то намеченное, а не какая-то работа. Какая разница: день раньше, день позже.
  Крумов. А Вы не задумывались, что жизнь ценна своей конечностью. Если б человек был бессмертен, он лишился бы лучших своих жизненных чувств и вкуса к радостям. Как, например, можно чувствовать тоску по ушедшему дню, минуте, мгновенью, если жизнь бесконечна. Оттого и досрочное выполнение одного дела приносит радость тем, что прибавляет время для исполнения других дел.
  Ирэн. Действительно, не думала.
  Крумов. А,собственно, о чём я? Мне просто непонятно, почему Вы здесь, когда Вам надо быть где-нибудь, на дискотеке, допустим или ещё...
  Ирэн. А мне понятно. Простое любопытство. Вы единственный из молодых людей отдела не познакомились со мной и всё время так деловиты и заняты техническими поисками, что мне приходят мысли о том, что не с таких ли людей наши соцреалистические писатели списывают положительных героев нашего времени.
  Крумов. А что, по Вашему, положительные люди не обращают внимания на женщин. Как же тогда они на свет появляются.
  Ирэн. Вот это и мне интересно.
  Крумов. Действительно непорядок. Полгода рядом со мной прелестная девушка с милым характером, стройной фигуркой и точёными ножками. Её голубые глаза притягивают как море, а я как тумба на площади, весь в тумане и абсолютно без чувств. Так вот - Вы мне нравитесь, сударыня.
  Ирэн. Фантастично. Ты заметил, что у меня есть ножки и глазки. Ты говоришь комплименты или это признание в любви? Да?! Нет! Это просто здорово. Ты не герой романов социалистического реализма. Ты ловелас.
  Крумов. Взгляд глаза в глаза, задержавшийся чуть больше, чем на мгновенье, уже говорит о том, что двое могут встретиться в этом мире.
  Ирэн. Уйдём отсюда.Здесь душно.
   Смотрят друг на друга, улыбаются.
   Затемнение.
  
  
  5.
  Улица. Стремительно вбегает Ирэн. За ней, догоняя, вбегает Крумов. Ирэн останавливается, Крумов наталкивается на неё, обнимает, целует. Ирэн отталкивается.
  Ирэн. Ох уж этот коньяк. Когда мы танцевали, мне казалось, что я плыву.(Крумов снова целует её, она отталкивается) Да что ты как телёнок, лижешься и лижешься. Слова сказать нельзя.
  Крумов. Никаких слов.
  Ирэн. А ты, может быть, действительно меня любишь? Полюбил, пока наблюдал за моими ножками из-за кульмана.
  Крумов. Какие сомнения! Святая правда.
  Ирэн. Тогда согласная. (целуются) И всё-таки как-то неожиданно. Я совсем не думала в тебя влюбляться. Просто мне было любопытно посмотреть на тебя в момент моих приставаний.
  Крумов. Попытаться раздразнить и похихикать.
  Ирэн. Угу. Но я даже раздразнить не надеялась. Уж очень ты был серьёзный и задумчивый.
  Крумов. А сейчас.
  Ирэн. Сейчас балбес.(подумав) Лихой балбес.
  Крумов. Как понять. То самый, самый герой, то балбес.
  Ирэн. Ничего сама не понимаю. Я уверена, что люблю тебя. Голова кружится. Я счастливая, счастливая. А голова кружится от коньяка. Кстати, зачем ты пьёшь этот вонючий напиток. В другой раз пусть будет только шампанское. Обожаю шампанское. Я ничего другого не люблю. И ещё музыка. То аргентинское танго, которое для нас играли в кафе. Как оно называется? От него у меня тоже всё идёт кругом. Ты меня любишь, Крумов?
  Крумов. Люблю, милая. Ты такая родная и близкая. Мне кажется, я тебя знаю всю жизнь. Ты счастье, которое я когда-то потерял.
  Ирэн.Крумов, балбес.(целуются)
   Затемнение.
  6.
  Улица. Снова появляются вместе Семёнова и Ирэн. Семёнова задумчива, Ирэн улыбается.
  Ирэн. Вот так я вышла замуж за Крумова и была как-то с ним связана до последнего времени.
  Семёнова.(что-то раздумывая про себя, отвечает и Ирэн, и на свои раздумья) Очень всё любопытно.
  Ирэн. Вы, кажется, не очень довольны развитием событий.
  Семёнова. (вернувшись в ситуацию) Нет, что Вы. Я не могу быть недовольной. Мне всё, буквально всё интересно. Он мог так. Он легко загорается, а тут красавица.
  Ирэн. Кто кого охмурил, мне самой и сейчас непонятно. Какой-то угар. Правда с полгода, а может и год я была счастливой. Но как я сейчас довольна, что мы не сделали ребёнка.
  Семёнова. Вы уверены, что это хорошо для Вас.
  Ирэн. Ещё как уверена. На алименты с него ребёнка в наше время не вырастишь.
  Семёнова. Зачем же разошлись? Крумов обязательный человек. Если сказал, слову не изменит.
  Ирэн. Возможно я...Конечно я...Не могу не сказать. Я хотела всего сразу, а он упирался, не пробивал. С его способностями он бы многого достиг. А Крумов поступил в аспирантуру по моему настоянию и замолчал. На всё отвечал тремя словами: да, нет, хорошо. И как-то смотрел удивлённо и тоскливо, когда я бесновалась. А когда ему дали квартиру, быстро дали в награду за тот самый проект, который нас познакомил, то видимо решил, что всё, что он был должен для меня сделать - сделал. И ушёл при очередной моей вспышке очень просто: всё также молча оделся, ушёл и больше не вернулся. И подал на развод. Я в злости подписала, и нас быстро развели, так как от квартиры он отказался в мою пользу. А после развода он через полгода довёл диссертацию до защиты, но защищаться не стал и уехал из города.
   Ирэн неожиданно всхлипывает, Семёнова успокаивает её.
  Семёнова. Не надо, Ирочка, не надо. Это я во всём виновата, лезу в чужую душу, тревожу. Крумов он такой. Ты просто не узнала его, как я. Он добр и покладист, но когда что решит, то не свернёт, хоть на коленях перед ним стой, хоть петлю на его глазах затягивай.
  Ирэн. И ребёнка я не хотела. Не хотела испортить свою стройную фигурку, которую кидается столько жадных взглядов. А тогда в глазах у меня злость, в словах злость, дверь спокойно закрыть не могла, обязательно с хлопаньем. Ох,идиотка.(снова всхлипывет)
  Семёнова. Успокойся, пожалуйста.
  Ирэн.(отталкивая Семёнову)Ах, оставьте меня. И что я собственно, перед Вами выкладываюсь. Кто Вы такая. Крумов , хоть и бывший, но всё же мой муж. И я ещё не решила, как быть дальше. И стоит мне захотеть... (И, взяв себя в руки, равнодушно, спокойно) А впрочем, мы заболтались. Я тороплюсь. Прощайте.
   Ирэн уходит. Семёнова остаётся одна, улыбается.
  Семёнова. Санька! Как здорово, что мы встретились в аэропорту. Нет, Ирэн. Чтобы Вы не захотели, Крумова Вам не вернуть. А я больше не стану делать ошибок.
   Затемнение.
  7.
  Южный пейзаж с беседкой. Поздний вечер. Издалека слышен шум прибоя вперемежку с танцевальной музыкой. Входят Крумов и Семёнова. Обнимаются, целуются.
  Семёнова. Санька. Ты снова со мной. Ты и я, я и ты. И это море, и эти звёзды. Я любила тебя всегда, я люблю тебя сейчас. Повтори, что ты простил мою дурость, и за эти годы, прошедшие в разлуке, тоже простил.
  Крумов. В студентах мы так и не собрались с тобой съездить на море. А я и тогда мечтал тебя целовать под шум моря.
  Семёнова. И сейчас пропустил целый месяц.
  Крумов. Я пропустил полжизни, потому что не послушал своего сердца и совета Вяхирева: не связал тебя и не украл тебя от твоей Светланы Антоновны, вдохновлявшей тебя на путь неверный.
  Семёнова. Не вспоминай плохо маму. Она тоже ошиблась и немало слёз пролила.
  Крумов. А месяц я пропустил потому, что выгонял из себя накипь прошедшего времени. Я хотел быть перед тобой тем Санькой, с которым ты так небрежно рассталась у крыльца своего дома. И чтобы твоя вера в меня была мне опорой, чтобы ты никогда не смогла сказать мне, что ошиблась.
  Семёнова. Милый мой. Так прекрасно, когда в мире соединяются двое, предназначенные друг другу. Как я тогда не поняла, что мы одно целое. Но у нас впереди ещё целая жизнь, и ты люби меня, а всё остальное такие пустяки. Ты ведь любишь детей. Алёшка тобой только и живёт. А я тебе подарю двух, трёх...хоть пятерых крумчан. Я сильная женщина и до сорока лет успею. А ты представляешь, как будет весело у нас, когда дети вырастут. И дальше... Я не могу представить, как всё будет, только знаю, что впереди счастье...(слышно, как бьётся прибой) Санька! Море шумит.
  Крумов. Да, милая. Пять крумчан?! Это чудесно. Это большой смысл. (Обнимаются)
   Затемнение.
  8.
  Пейзаж с беседкой. На столе одна бутылка "Деброя" и один стакан. День. У парапета стоит архитектор в одиночестве, смотрит вдаль.
  Архитектор. Вот и всё. Доктор уехал, инженер пропал. Через два дня и мой самолёт. Снова домой, снова работа... Жена спросит, сколько раз я ей изменил, а я буду говорить, что люблю только её одну всегда, везде. Она знает, что я вру, но будет верить, потому что иначе нельзя. Она же мне говорит только так, и я ей верю. У...у...Одна радость, что у меня ещё есть охлаждённый "Деброй", который очень освежает даже мою хмурую душу. (подходит к столу и наливает вино в стакан, выпивает и снова смотрит на море) Катер подходит. И, кажется, на причале я вижу инженера. И ту женщину, только она на катере. И мальчик с ней. Похоже, что инженер их встречает.
   За сценой голос мальчика: Дядя Саша! Дядя Саша! Мы с мамой приехали. Дядя Саша!
  Архитектор. Он берёт мальчика через перила и тот не унимается.
  Голос мальчика. Мама,мама! Иди скорей! Дядя Саша ждёт.
  Архитектор.Женщине оределённо нравилось, что она попала в руки инженера. Её большие красивые глаза светились неподдельной радостью, когда он поцеловал её сочно и звонко. А когда они пошли от причала он, держа одной рукой руку мальчика, а другой, обнимая женщину, мне подумалось, что инженер нашёл немалый смысл в своей жизни. Всё. Ушли. И мне пора.(отходит от парапета, останавливается, поворачивается лицом в зал) Всё хорошо! Неправда, ли? Только мне и с "Деброем" отчего-то не очень похорошело. (кажется, что хочет сказать что-то ещё, но махнул рукой и уходит)
  
  Звучит мелодия песни... С гитарами выходят Юрий Вяхирев и Володя Орлов, поют.
   Уходят эскадроны в неизвестность
   В туманной дымке молодого дня.
   Проходят эскадроны, словно песня,
   В бессмертие проходят без меня.
   Нам нелегко победы доставались.
   Под обелисками лихие парни спят.
   А как глаза у тех парней сверкали
   И сколько было горя у девчат.
  
   З А Н А В Е С.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"