Сысоев : другие произведения.

Марина. Брак

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказчик, служащий редакции небольшого развлекательного журнала в немецком городке Бейцене, решается на брак со своей давнишней приятельницей. Однако их обоих подстерегает неожиданное...


   Марина. Брак.
  
   -- А да­вай в церк­ви? -- опять же с по­ро­га пред­ло­жи­ла Ма­ри­на сле­дую­щим ве­че­ром, сно­ва без звон­ка по­яв­ля­ясь у ме­ня в квар­ти­ре. -- Не на­до ка­то­ли­ков, но хо­тя бы по-лю­те­ран­ски. Всё рав­но это очень кра­си­во и тор­же­ст­вен­но...
   Я сно­ва не на­шел­ся, что воз­ра­зить, не зная еще, что судь­бе угод­но бу­дет рас­по­ря­дить­ся на­шим бра­ком со­вер­шен­но ина­че. На сле­дую­щий день, в суб­бо­ту, мы от­си­де­ли в со­сед­ней лю­те­ран­ской церк­ви це­ли­ком всю служ­бу, а за­тем дол­го бе­се­до­ва­ли со свя­щен­ни­ком, вы­яс­няя, что нам по­тре­бу­ет­ся пред­при­нять для со­вер­ше­ния цер­ков­но­го та­ин­ст­ва.
  
   И тут нам, как снег на го­ло­ву, сва­лил­ся Ир­кин Жо­рик.
   -- Как они во­об­ще все нас на­хо­дят? -- при­ня­лась вра­щать гла­за­ми Са­ра Ефи­мов­на, ко­гда быв­ший Ир­кин муж-даль­не­во­сточ­ник, уз­нав ад­рес сы­на, вы­шел из на­ше­го бос­ний­ско­го са­рай­чи­ка. -- Все эти вов­чи­ки, жо­ри­ки... Ман­да­ки, на­ко­нец... Мне на­до про­ве­рить тут всё на пор­чу и сглаз... -- И она, со­еди­нив звез­доч­кой кон­чи­ки паль­цев, что-то не­слыш­но за­бор­мо­та­ла се­бе под нос.
   Жо­рик, ко­неч­но, был уже не Жо­ри­ком, а ре­аль­ным лёт­ным пол­ков­ни­ком с це­лой ку­чей на­град­ных пла­нок за раз­ные "мис­сии" -- всё это мы ра­зы­ска­ли о нем в ин­тер­не­те, по­сколь­ку в ре­дак­цию, да и во­об­ще в Гер­ма­нию, он поя­вил­ся не в фор­ме, а в ви­де креп­ко­го и весь­ма сим­па­тич­но­го гра­ж­дан­ско­го му­жич­ка с про­се­дью, с тор­ча­щей ежи­ком ше­ве­лю­рой и не­боль­ши­ми, ед­ва на­ме­чен­ны­ми уси­ка­ми.
   -- А он ни­че­го та­кой... -- за­ме­ти­ла на­ко­нец Са­ра, пре­кра­тив бор­мо­тать и рас­це­п­ляя паль­цы. -- Я бы, по­жа­луй то­го... ес­ли бы не Се­ре­жа, ко­неч­но. Во вку­се Ир­ке не от­ка­жешь...
  
   Мы еще не­мно­го по­сплет­ни­ча­ли, за­тем по­до­шло вре­мя обе­да... бы­ла пят­ни­ца, обыч­ный для нас ко­рот­кий день, к до­ми­ку в пол­вто­ро­го подъ­е­хал за Мар­га­ри­той Бо­ря, они взя­ли в ма­ши­ну Са­ру, я за­пер на ключ на­шу бу­доч­ку, про­ве­рил с дру­гой сто­ро­ны са­рая две­ри в "ма­шин­ное от­де­ле­ние", с при­ез­дом Хро­мо­ва на­ко­нец сно­ва за­ра­бо­тав­шее, хо­тя по­ка и в пол­си­лы, -- и с лег­ким серд­цем от­пра­вил­ся на со­сед­ний не­боль­шой ры­но­чек, где по пят­ни­цам все­гда сто­ит рыб­ной фур­гон-при­цеп, в ко­то­ром сре­ди про­че­го жа­рят во фри­тю­ре мор­ско­го оку­ня. Рыб­ный день тут у нас не чет­верг, а пят­ни­ца -- это то­же сво­его ро­да спе­ци­фи­ка.
  
   Ко­гда Ма­ри­на ест жа­ре­ную ры­бу, смот­реть на нее не­при­ят­но. Я, без­ус­лов­но, не по­даю ви­ду -- и в це­лом это, ко­неч­но же, "кос­ме­ти­че­ский" де­фект: мож­но всю жизнь про­жить с че­ло­ве­ком бок о бок и не уз­нать, как имен­но он ест ры­бу, -- ли­бо, ес­ли это зна­ние всё-та­ки не­из­беж­но, смот­реть в сто­ро­ну или вы­хо­дить по­ку­рить на бал­кон.
   Те­перь я ча­ще бы­ваю в квар­ти­ре Ма­ри­ны и не­дав­но су­нул­ся у нее в хо­ло­диль­ник: всё там про­сто за­би­то ры­бой -- од­ну це­лую пол­ку за­ни­ма­ет ог­ром­ный карп с го­ло­вой чуть ли не как у буль­до­га, на дру­гих тут и там раз­ме­ща­ют­ся ка­кие-то коп­чуш­ки, со­ле­ная та­рань­ка из рус­ско­го ма­га­зи­на, ба­ноч­ки трес­ко­вой и ло­со­се­вой ик­ры, каль­ма­ров, ка­кое-то рыб­но-тво­рож­ное пю­ре для на­маз­ки на хлеб -- та­кое впе­чат­ле­ние, что Ма­ри­на слу­жит не за­во­тде­лом жен­ско­го пла­тья в "Кар­штад­те", как оно и есть на са­мом де­ле, а ра­бо­та­ет де­гу­ста­то­ром в рыб­ной фир­ме с ин­тер­на­цио­наль­ны­ми ап­пе­ти­та­ми. На­стоя­щий ужас -- в пла­не, ко­неч­но, эс­те­ти­че­ском -- на­сту­па­ет, ко­гда она при­ни­ма­ет­ся ва­рить кар­па, точ­нее по­ло­ви­ну его, вклю­чаю­щую го­ло­ву. Сколь­ко-то вре­ме­ни всё это буль­ка­ет на пли­те в ог­ром­ной ка­ст­рю­ле с трав­ка­ми и ко­рень­я­ми, ис­пус­кая весь­ма ап­пе­тит­ный за­пах, но по­том Ма­ри­на уса­жи­ва­ет­ся в кух­не за стол с кар­по­вой го­ло­вой на та­рел­ке, от­де­лен­ной от ос­таль­но­го ту­ло­ви­ща, и при­ни­ма­ет­ся звуч­но и с ка­ким-то не по­нят­ным мне во­ж­де­ле­ни­ем вы­са­сы­вать из го­ло­вы вся­кие ры­бьи пре­лес­ти -- тут уж я вы­хо­жу на бал­кон и ку­рю дол­го, как бы в глу­бо­ком раз­ду­мье, по­сколь­ку гря­ду­щий брак наш в эти мо­мен­ты ока­зы­ва­ет­ся, во­об­ще го­во­ря, под уг­ро­зой.
   Но по­том я все­гда вспо­ми­наю, что мы с Се­ре­гой жра­ли в про­кля­той Ли­вии -- и мне сра­зу ста­но­вит­ся лег­че: на Ма­ри­ни­ны при­хлю­пы­ва­ния я смот­рю по­сле это­го с то­ле­рант­но­стью, и на­ше со­вме­ст­ное бу­ду­щее уже не пред­став­ля­ет­ся мне та­ким уд­ру­чаю­щим.
   Во­об­ще же, как я счи­таю, не на­до ни с чем то­ро­пить­ся -- ни с бра­ком, ни с чем-то дру­гим, ис­клю­чая раз­ве что лов­лю блох, ко­то­рая здесь, в Гер­ма­нии, кста­ти, дав­но за­ме­не­на раз­брыз­ги­ва­ни­ем пер­мет­ри­на, от ко­то­ро­го не­сча­ст­ные на­се­ко­мые, как ут­вер­жда­ют сер­до­боль­ные грин­пи­сов­цы, дох­нут пря­мо в прыж­ке, в по­ле­те. Про­гресс -- это во­об­ще кру­то...
  
   Про­ле­те­ла еще па­ра не­дель.
   Всё это вре­мя мы с Ма­ри­ной ве­че­ра­ми дол­би­ли Еван­ге­лие -- или, точ­нее, тол­стен­ную бро­шю­ру для под­го­тов­ки к кон­фир­ма­ции. Обыч­но курс этот длит­ся при лю­те­ран­ской об­щи­не це­лый год, но цер­ков­ни­ки как-то по­шли нам на­встре­чу и раз­ре­ши­ли сда­вать эк­за­мен чо­хом, по­сле ме­сяч­ной под­го­тов­ки. Ре­ли­гия, в прин­ци­пе, это про­сто ка­кая-то па­ра­диг­ма -- так я се­бе это пред­став­ляю, -- ре­шив­шись на брак, я за­од­но уж ре­шил­ся и на иной, не­ве­до­мый мне ра­нее уро­вень то­ле­рант­но­сти, то есть взял за луч­шее не злить­ся на Ма­ри­ну за ее иди­от­скую вы­дум­ку с цер­ко­вью, а прой­ти это ис­пы­та­ние до кон­ца -- тем бо­лее что ли­вий­ский плен, ко­неч­но же, нау­чил ме­ня вы­держ­ке.
   На­ши еже­ве­чер­ние за­ня­тия ре­ли­ги­ей окан­чи­ва­лись, не­за­ви­си­мо от по­го­ды, ко­рот­кой про­гул­кой, а за­тем не­пре­мен­ным сек­сом, ко­то­рый, как я за­ме­тил, по ме­ре уг­луб­ле­ния но­вых для нас обо­их зна­ний, стал при­об­ре­тать не­ко­то­рые от­тен­ки мар­ги­наль­но­го, о ко­то­рых я здесь по­ка­мест умал­чи­ваю, на­де­ясь вер­нуть­ся к ним не­мно­го позд­нее.
  
   Од­на­ж­ды в поч­то­вом ящи­ке ока­за­лось пись­мо из ЗА­ГСа с от­ка­зом, из ко­то­ро­го сле­до­ва­ло, что с на­шим ту­ман­ным рос­сий­ским про­шлым нам на­до пред­ста­вить еще семь ко­ро­бок раз­лич­ных спра­вок с апо­сти­лем для до­ка­за­тель­ст­ва сво­его ны­неш­не­го без­брач­но­го по­ло­же­ния и от­сут­ст­вия пре­тен­зий к нам со сто­ро­ны преж­них со­жи­те­лей и их род­ст­вен­ни­ков до седь­мо­го ко­ле­на.
   Это обыч­ная здесь про­це­ду­ра: бю­ро­кра­тия же­ла­ет ог­ра­дить се­бя от лю­бых мыс­ли­мых сюр­при­зов, что­бы по­том, в слу­чае ка­ко­го-то кон­флик­та, не ока­зать­ся край­ней; бю­ро­кра­там важ­но пе­ре­вес­ти стрел­ку, и по­это­му за­клю­чен­ные в ли­бе­раль­ной Да­нии бра­ки здесь за­тем за­про­сто ле­ги­ти­ми­ру­ют­ся, под­твер­жда­ют­ся со­от­вет­ст­вую­щи­ми не­мец­ки­ми бу­ма­га­ми.
   В об­щем, на­до бы­ло ехать в Да­нию и не­пре­мен­но про­быть там двое су­ток, как это по­ло­же­но по дат­ским за­ко­нам. Один день на дат­ской зем­ле -- это ко­неч­но лег­ко­мыс­лен­но; толь­ко за два пол­ных дня ре­ше­ние всту­пить в брак мо­жет со­зреть у гос­тей стра­ны ви­кин­гов не­ру­ши­мо и ос­но­ва­тель­но -- в об­щем, об­хо­хо­чешь­ся... но вы­хо­да ни­ка­ко­го у нас всё рав­но не бы­ло, ис­клю­чая един­ст­вен­ный: от­ка­зать­ся ото всей этой за­теи с бра­ком и жить по-гра­ж­дан­ски, в гре­хе.
   Но об этом ре­чи с Ма­ри­ной я за­во­дить не ре­шал­ся.
   Труд­но про­ник­нуть в смя­тен­ное соз­на­ние жен­щи­ны-не­вес­ты! Ес­ли ме­ня ко­ро­би­ло от Ма­ри­ни­ной ры­бы, то лег­ко ведь пред­ста­вить, что и Ма­ри­ну ко­ро­би­ло от ка­ких-то по­хо­жих ме­ло­чей: мо­ей из­же­ван­ной зуб­ной щет­ки в ван­ной на по­лоч­ке, или ды­ря­вых нос­ков, или под­мы­шек на­ко­нец, со­хра­нить све­жесть ко­то­рых сто­ит муж­чи­не та­ко­го не­мыс­ли­мо­го тру­да. Яко­бы это тес­то­сте­рон, го­во­рят ги­гие­ни­сты, под­мыш­ки, мол, все рав­но ни за что не от­мо­ешь -- уже че­рез пол­ча­са они опять за­во­ня­ют тес­то­сте­ро­ном или чем-то еще, это уж у ко­го как.
   И вот от­сю­да моя ин­тен­ция, а точ­нее во­прос: а что же Ма­ри­на в та­кие ми­ну­ты? Как она всё это ощу­ща­ла? Не­у­же­ли и ей не ка­за­лось, что с бра­ком мы вро­де по­го­ря­чи­лись?
  
   Не знаю. Тре­вож­но всё это... про­сто очень тре­вож­но. И ка­жет­ся, ес­ли бы не ли­вий­ская вы­держ­ка, то я бы из этой ис­то­рии дав­но уже слил­ся... или са­мо­вы­пи­лил­ся, как это те­перь го­во­рит­ся.
   Но не бу­дем об этом. Это всё ма­ло­ду­шие и мел­ко­трав­ча­тость -- так я об этом ду­маю.
  
   ***
   В Да­нии всё с на­шим бра­ком про­ско­чи­ло на раз, а по воз­вра­ще­нии ме­ст­ные вла­сти без сло­ва по­ста­ви­ли на на­ше дат­ское брач­ное сви­де­тель­ст­во соб­ст­вен­ный штем­пель.
   За­тем че­рез не­де­лю мы без за­пин­ки сда­ли эк­за­мен в церк­ви по Еван­ге­лию и про­цес­су­аль­ным лю­те­ран­ским во­про­сам и сде­ла­лись ре­аль­ны­ми кон­фир­ман­та­ми, или во­цер­ков­лен­ны­ми, по ка­ко­во­му по­во­ду пфа­рер уст­ро­ил в об­щи­не ду­шев­ные по­си­дел­ки с ко­фе и плюш­ка­ми, не ли­шен­ные, од­на­ко, от­тен­ка ка­кой-то тре­во­жа­щей фаль­ши, на­столь­ко лю­ди, ед­ва нам зна­ко­мые, вдруг про­ник­лись к нам лип­ко­ва­тым и слад­ким доб­ро­же­ла­тель­ст­вом.
   Ве­че­ром по­сле про­гул­ки мы до­пол­ни­тель­но уг­лу­би­ли мар­ги­наль­ность на­ших плот­ских утех, так что ут­ром да­же слег­ка стес­ня­лись смот­реть друг дру­гу в гла­за. "Ка­кой вы, од­на­ко, энер­ге­ти­че­ский муж­чи­на..." -- про­ком­мен­ти­ро­ва­ла эти ра­де­ния Ма­ри­на, все­гда пе­ре­хо­див­шая на "вы" в ин­тим­ные ми­нут­ки. Сти­ли­сти­че­ски фра­за зву­чит по­доз­ри­тель­но, но, ве­ро­ят­но, в от­де­ле дам­ско­го пла­тья у мо­ей су­же­ной имел­ся их соб­ст­вен­ный, су­гу­бо дам­ский, не­дос­туп­ный мне по­ня­тий­но слу­жеб­ный язык.
  
   День вен­ча­ния был оп­ре­де­лен и на­зна­чен, мы, не­мно­го по­ез­див по го­ро­ду, ку­пи­ли Ма­ри­не бе­лое пла­тье, сим­вол чис­то­ты и не­вин­но­сти, как это го­во­рит­ся, а мне -- что-то вро­де изящ­но­го смо­кин­га и даже отчасти фрака, от ко­то­ро­го Ма­ри­на по­обе­ща­ла по­том ак­ку­рат­но от­ре­зать фал­ды и при­спо­со­бить пред­мет для по­все­днев­ной нос­ки: в от­де­ле у нее на пол­став­ки тру­ди­лась на под­гон­ке оде­ж­ды "та­лант­ли­вая", как они ее на­зы­ва­ли, порт­ни­ха, то­же, кста­ти, ду­леб­ка из Че­хии, но уже не Вон­д­рач­ко­ва, а как-то ина­че.
   Бы­ли ра­зо­сла­ны при­гла­ше­ния, за­ка­зан рес­то­ран -- всё это ока­за­лось до­ро­гим удо­воль­ст­ви­ем, и бюд­же­ты на­ши за­мет­но тре­ща­ли; мне да­же при­шлось одол­жить де­нег у Хро­мо­ва.
  
   И вот на­ко­нец этот день на­сту­пил.
   Ко­неч­но, в цер­ков­ном об­ря­де со­еди­не­ния душ име­ет­ся своя ро­ман­ти­че­ская спе­ци­фи­ка, да­же ес­ли ан­ту­раж со­бы­тия по-лю­те­ран­ски скро­мен.
   Кто ж знал, что всё это кон­чит­ся скан­да­лом?!
   По­на­ча­лу со­бы­тия раз­ви­ва­лись как им по­ло­же­но: мы па­рад­но подъ­е­ха­ли к кир­хе, нас встре­ти­ли у две­рей свя­щен­ник со служ­ка­ми, за­тем мы ока­за­лись у ал­та­ря, ок­ру­жен­ные не слиш­ком мно­го­чис­лен­ной тол­пой при­гла­шен­ных. По­чу­яв на пле­че у се­бя су­ро­вую ру­ку цер­ков­но­го ка­но­на, я с ка­ко­го-то мо­мен­та пе­ре­стал вер­теть го­ло­вой и дей­ст­во­вать осоз­нан­но, под­чи­ня­ясь те­перь толь­ко лег­ким тыч­кам и по­лу­слыш­ным ука­за­ни­ям цер­ков­ных слу­жи­те­лей.
   На­ко­нец дош­ло до глав­но­го: нас обо­их спро­си­ли о на­шем со­гла­сии на брак, а за­тем пфа­рер об­ра­тил­ся к со­брав­шим­ся с обыч­ным в этих слу­ча­ях во­про­сом: не из­вест­ны ли ко­му-ли­бо из при­сут­ст­вую­щих об­стоя­тель­ст­ва, мо­гу­щие пре­пят­ст­во­вать... и так да­лее.
   И вот тут оно грох­ну­ло...
   -- Was ist denn hier los?*
   Го­лос про­зву­чал как глас не­бес, от­ра­зив­шись в вы­со­ких цер­ков­ных сво­дах, и из-за чьей спи­ны сбо­ку от ал­та­ря вдруг вы­сту­пи­ла фрау Лю­си Шуль­це -- соб­ст­вен­ной, как это го­во­рит­ся, пер­со­ной.
   -- Was ist hier los? Willst du etwa heiraten, Liebling? -- Лю­си изо­бра­зи­ла на сво­ей раз­врат­ной мор­доч­ке ис­крен­нее изум­ле­ние. -- Lass das**...
   ------------
   *Что это тут происходит? (нем.)
   **Да ты никак женишься, любимый?.. Брось (оставь) это... (нем.).
   ------------
   Не обо­ра­чи­вая го­ло­вы, я по­чув­ст­во­вал, как ру­ку Ма­ри­ны в мо­ей ру­ке по­тя­ну­ло ку­да-то вниз.
   Упасть Ма­ри­не не да­ли, сза­ди ее во­вре­мя под­хва­тил Вов­чик, но об­мо­рок ока­зал­ся ре­аль­но глу­бо­ким, так что кто-то уже вы­звал ско­рую, и че­рез па­ру ми­нут пе­ред цер­ко­вью за­би­би­ка­ло и за­ми­га­ло си­нень­ким.
   Ма­ри­ну вы­не­сли са­ни­та­ры, во­дру­зив ее на ка­тал­ку с от­кид­ны­ми ко­ле­си­ка­ми -- по­дол бе­ло­го пла­тья, сим­во­ла чис­то­ты, во­ло­чил­ся по до­ща­то­му цер­ков­но­му по­лу.
   -- Ре­шай тут во­про­сы... -- шеп­ну­ла мне Са­ра Ефи­мов­на. -- Я са­ма всё ула­жу в боль­ни­це.
   Гос­ти са­ми со­бой на гла­зах рас­со­са­лись, в кон­тор­ке свя­щен­ни­ка я под­пи­сал под­су­ну­тые мне бу­ма­ги, за­фик­си­ро­вав­шие мой бла­маж, а за­тем съез­дил в рес­то­ран и за­пла­тил там не­ма­лую сум­му от­ступ­но­го, ис­т­ра­тив на это поч­ти це­ли­ком хро­мов­скую ссу­ду.
   До­ма я про­гло­тил в бо­дром тем­пе до­б­рый ста­кан брен­ди, за­ел ка­ким-то огур­чи­ком -- и че­рез чет­верть ча­са уже по­хра­пы­вал в на­шей раз­ме­тан­ной с но­чи по­сте­ли, так и не сняв сво­его на­ряд­но­го смо­кин­га с фал­да­ми. Ма­ри­ной до но­чи за­ни­ма­лась Са­ра Ефи­мов­на.
  
   Бли­же к ве­че­ру в дверь мне спер­ва по­зво­ни­ли, а за­тем поч­ти сра­зу за­ба­ра­ба­ни­ли.
   На по­ро­ге стоя­ла Лю­си -- с рас­пу­щен­ной блон­ди­ни­стой гри­вой, под­тя­ну­тая, за­го­ре­лая и на­глая.
   -- Яви­лась не за­пы­ли­лась... -- при­вет­ст­во­вал я ее по-не­мец­ки. -- Раз­луч­ни­ца бес­сты­жая.
   -- Ich bitte dich*... -- с гри­ма­ской про­тя­ну­ла Шуль­це. -- А то ты как буд­то не рад, что те­бя из­ба­ви­ли от этой тво­ей мым­ры.
   -----------
   *Аналог саркастического "Я тебя умоляю...". - Прим.ред.
   -----------
   -- Чем она те­бе мым­ра? -- скри­вил­ся я. -- Нор­маль­ная жен­щи­на, ме­ж­ду про­чим.
   -- Не ври хо­тя бы се­бе са­мо­му, -- не уни­ма­лась Лю­си. -- А то я не ви­жу...
   -- За­чем я те­бе? -- без вы­ра­же­ния спро­сил я. -- ...Же­на­тый, не пер­вой све­же­сти. А у те­бя док­тор­ский ти­тул, карь­е­ра -- ты, на­вер­но, ско­ро про­фес­сор­шей бу­дешь.
   -- У те­бя есть ду­ша, дру­жо­чек, -- не за­ду­мы­ва­ясь воз­ра­зи­ла про­фес­сор­ша. -- Это ред­кость се­го­дня... в на­ше ду­рац­кое вре­мя.
   -- Ду­ша... -- ис­крен­не уди­вил­ся я. -- Где это у ме­ня ты за­ме­ти­ла ду­шу?
   Лю­си рас­смат­ри­ва­ла ме­ня со скеп­ти­че­ским вы­ра­же­ни­ем.
   -- Хо­ро­шо по­гу­ля­ла в Да­ма­ске с под­шеф­ны­ми офи­це­ра­ми? -- без свя­зи с пре­ды­ду­щим ядо­ви­то по­ин­те­ре­со­вал­ся я.
   -- Не без то­го... -- про­сто кив­ну­ла она. -- Но это пус­тое, плот­ское. Не ка­ж­дой жен­щи­не это нуж­но.
   -- А мы сей­час что, бол­та­ем во­об­ще о жен­щи­нах или кон­крет­но о те­бе?
   Я всё еще не мог уло­вить свое соб­ст­вен­ное на­строе­ние и взять пра­виль­ный тон.
   -- За­чем ты ис­пор­ти­ла мне вен­ча­ние? Ка­кая бы­ла те­бе в этом вы­го­да?
   -- Я не ис­ка­ла ни­ка­кой вы­го­ды... Я дей­ст­во­ва­ла... -- Она за­мя­лась. -- Я дей­ст­во­ва­ла под­соз­на­тель­но.
   "Бед­ная де­воч­ка..." -- по­ду­мал я гру­ст­но. Как это всё-та­ки по-не­мец­ки -- "со­ба­ка на се­не"! Ме­ст­ные здесь ре­аль­но не в со­стоя­нии по­чув­ст­во­вать, в ка­кой зна­чи­тель­ной ме­ре их по­ступ­ка­ми ру­ко­во­дят за­висть и не­доб­ро­же­ла­тель­ность: да­же док­тор­ская сте­пень по пси­хо­ло­гии в этом не по­мо­га­ет. "Sie gЖnnt ihm nicht einmal das Schwarze unter den NДgeln"*.
   -------------
   *gЖnnen - дозволять, допускать что-либо у кого-то не испытывая зависти. Примерный перевод: "Она не может переносить без зависти даже грязь у него под ногтями". - Прим.авт.
   -------------
   И я по­смот­рел на Лю­си с со­жа­ле­ни­ем.
   -- У нас ни­че­го не вый­дет, дет­ка, -- твер­до про­из­нес я. -- Мак­си­мум че­рез два го­да ты уже бу­дешь ме­ня не­на­ви­деть: про­сто по­то­му, что я не ук­ла­ды­ва­юсь в твою схе­му, в рам­ки, ко­то­рые ты для ме­ня на­ме­ти­ла... то­же, я ду­маю, под­соз­на­тель­но. "В од­ну по­воз­ку впрячь не мож­но ос­ла и тре­пет­ную лань...".
   -- И лань тут ко­неч­но же ты... Leck mich am Arsch*! -- всхохотнула Люси.
   ------------
   *Приблизительный аналог английского междометья "fuck!" - Прим.авт.
   ------------
   Я сто­ял про­тив нее в двер­ном про­еме и хму­рил­ся. На­ко­нец она под­ня­ла ла­донь и про­ве­ла ею мне по ли­цу. Ще­ка тут же по­чув­ст­во­ва­ла мою сно­ва про­рос­шую ще­ти­ну.
   -- Ну что ты во всём этом по­ни­ма­ешь, ду­раш­ка? -- лас­ко­во про­го­во­ри­ла Шуль­це. -- Ес­ли я чув­ст­вую, что ты -- мой... а я это чув­ст­вую... зна­чит, ты и есть мой, ты уж по­верь. И я точ­но знаю, как всё оно бу­дет че­рез два го­да. Ме­ня это­му де­сять лет учи­ли.
   -- Ну хо­ро­шо... Да­вай по­про­бу­ем, -- без вы­ра­же­ния вы­да­вил я. -- Но как же Ма­ри­на? Ты хоть по­ни­ма­ешь, что это для нее за трав­ма?
   И мы поч­ти все­рь­ез при­ня­лись об­су­ж­дать ме­ры по спа­се­нию Ма­ри­ны, а по­том не­за­мет­но для са­мих се­бя пе­ре­бра­лись в спаль­ню... -- ко­ро­че, со­весть моя в этот ве­чер под­вер­глась весь­ма су­ро­во­му ис­пы­та­нию, и ес­ли бы не про­кля­тый тес­то­сте­рон -- не знаю, как бы я со всем этим спра­вил­ся...

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"