Доктор Мурдок отодвинул тарелку и тщательно вытер остатки соуса с губ. Затем, так же тщательно, принялся размешивать сахар в кофе. Все в своей жизни Вильям Мурдок делал тщательно и неторопливо, за что и получил, еще в академии, прозвище Быстрый Вилли. Его собеседник, интерн Харви Дженкинс, был полной противоположностью: весь, как на шарнирах, и пяти минут не мог усидеть на месте. Вот и сейчас: мигом проглотил обед, - Мурдок едва закончил повязывать салфетку, - поерзал на стуле, и, не выдержав, достал папку пациента и принялся в ней копаться. Мурдок неодобрительно покосился на коллегу: работа никуда не денется, а за обедом следует принимать пищу.
Дженкинс истолковал этот взгляд по-своему. "Сэр, опять пальмы" - он достал рисунок из папки и продемонстрировал Мурдоку - "Каждый день одни и те же пальмы, удивительно. Почему пальмы, при чем тут вообще пальмы?"
"Он сумасшедший, Дженкинс, у них в голове всякое творится" - пробурчал Мурдок, недовольный тем, что его отрывают от кофе.
"Тут написано, он был космонавтом. Пилотом, водил одну из этих огромных барж с Титана" - тараторил Дженкинс - "Почему же пальмы? Ладно, нарисуй он голую бабу, все-таки месяц болтаться в железной коробке - то еще удовольствие. Но пальмы!"
Мурдок сердито кашлянул.
"Еще я слышал, у него недавно дочь умерла. Порок сердца, у семьи не было денег на имплантант" - Дженкинс все не унимался - "Странно, ведь он же мог взять кредит на работе. Астролайн - солидная и уважаемая фирма, они всегда идут навстречу сотрудникам, так все время в рекламе говорят"
"Не верьте всему, что говорят в рекламе" - Мурдок допил кофе и встал из-за стола - "Идемте, посмотрим на нашего космонавта и его пальмы".
Пальмы были великолепны. Их сочные листья фантастической бахромой свисали над ослепительно белым песком. Антон лишь раз в жизни видел пальмы вживую, в Абхазии, но те были какие-то блеклые и скучные, с этими и не сравнить. Эх, взять бы Машку, Алису, и втроем махнуть туда, в рай, где растут такие пальмы!
"Мистер Гарски, вам все понятно?"
Антон перевел взгляд на Свена Туорсена, своего начальника, то ли шведа, то ли норвежца, черт их разберет. Чего ж тут не понять: он должен, в нарушение всех правил техники безопасности, пригнать баржу на Землю. Другие пилоты на такое никогда бы не согласились, сейчас, когда в поясе астероидов ушло навигационное окно и велик риск налететь на какую-нибудь глыбу. Подождите два месяца и будет вам баржа, но компания ждать не может, у них там истекает срок по важному, видите ли, контракту и руда край как нужна.
"Учитывая некоторую, хм ... щепетильность вопроса, фирма готова пойти вам навстречу, мистер Гарски. Я слышал, ваша дочь серьезно больна, требуется значительная сумма на лечение. Астролайн готова предоставить вам беспроцентный кредит, если груз будет доставлен в назначенный срок"
Антон взбесился: "Я Гарский. Антон Гарский. И где же была ваша заботливая фирма год назад? Я тогда все пороги оббил, провел весь отпуск под кабинетами, но кредит так и не получил. А теперь, когда вам надо, вы готовы пойти навстречу, какая щедрость!"
Туорсен снял очки и устало помассировал веки: "Антон, послушайте меня: соглашайтесь, вашей дочери нужны эти деньги. Я понимаю вашу обиду, у меня дома, на Земле, остались двое сыновей. И я пошел бы на все ради их спасения, случись такое. Пригоните эту чертову баржу и подарите дочери жизнь"
"А как же Альваро, мой напарник?"
"Мистер Эскобар также получит благодарность от компании. К слову, он уже согласился. Дело за вами, мистер Гарский"
"Я согласен, черт с вами" - Антон бросил взгляд на картину с пальмами за спиной Туорсена, развернулся и вышел из кабинета.
Антон ликовал: пояс астероидов пройден, осталось 12 дней, и он дома. Толстая Дева, их старая баржа, шла полным ходом. В иной раз Антон поостерегся бы так гнать, но сейчас случай исключительный. Антон покосился на панель аварийной сигнализации: второй компенсатор дышал на ладан, они с Альваро кое-как подлатали его перед стартом, конечно, но выдержит ли тот нагрузку? Пока все было в порядке.
В висках пульсировала тупая боль - побочный эффект генераторов поля Вурдта, благодаря которым человечество могло проделать путь от Титана до Земли за 23 дня. Боролись с болью просто: таблетка особого, для пилотов и солдат, болеутоляющего КВБ, - Когда Все Болит, как шутили в академии флота, - и гиперкамеры, в которых пилоты проводили во сне все свободное время. До конца вахты Антона осталось три часа, затем его сменит Альваро.
"Как же я по тебе соскучился, красавица" - Антон с нежностью посмотрел на фотографию дочери - "Когда мы виделись в последний раз? Три, нет, пять месяцев назад. Ну, ничего, скоро папа приедет и привезет тебе новое сердце. Ты выйдешь из больницы и снова сможешь играть с подружками" - он протянул руку и погладил фотографию. Движение отозвалось вспышкой головной боли. "Наша плата за космос" - думал Антон, доставая из упаковки ярко оранжевую таблетку болеутоляющего. Он показал таблетку фотографии: "Сейчас папа примет КВБ и ему станет хорошо".
Взвыла сигнализация, аварийная панель вспыхнула феерверком огней. От неожиданности Антон дернулся, тот час же вскрикнув от боли, - "Чертов Вурдт, не мог придумать поле попроще!", - и выронил таблетку. "Авария во втором компенсаторе, проводится обследование" - надпись на экране приковала его к креслу, долгие три минуты Антон сидел ни жив, ни мертв; гадкое чувство, когда и сделать-то ничего не можешь. Наконец, надпись сменилась: "Обследование завершено. Потеряно два ремонтных бота" - черт с ними, с ботами, компания новых купит - "Второй компенсатор разрушен на 89%" - вот это гораздо хуже - "Повреждена система жизнеобеспечения. Рекомендуется эвакуация на ближайшую станцию" - все, приехали.
Антон покрылся холодным потом. Ближайшая станция - это Марс, они там будут через три дня. И ремонт займет месяц, со всей волокитой. Нет, этот вариант сразу отпадает: через 12 дней баржа должна быть на Земле, иначе никаких денег.
Экран снова мигнул: "Внимание! Система жизнеобеспечения прекратит работу через 5 часов! Экипажу немедленно надеть скафандры!". Антон со злости ударил кулаком по стене: "Ну твою же мать!"
Смена подходила к концу, через час проснется Альваро. Все время с момента аварии Антон мучительно думал: в сутки скафандр расходует один регенерационный патрон, без него нечем будет дышать. Патронов на двоих не хватит: их всего 16 штук, по 8 на каждого, а до Земли лететь еще 12 дней. Единственный вариант - лететь на Марс, если только...
"Прости, напарник. На моем месте ты бы поступил так же" - оправдывался Антон, надевая скафандр - "Мне очень нужны эти деньги, без них Алиса умрет" - клацая магнитными подошвами, он неуклюже шел в их с Альваро каюту - "Прости, дружище... и прощай" - Антон перерезал кабель питания. Гиперкамера Альваро больше не работает, теперь он никогда не проснется.
"Система жизнеобеспечения отключена" - надпись на экране принесла Антону приступ чудовищной боли, в глазах потемнело. "Поглотители ведь теперь не работают, без них чертово поле меня совсем доконает" - Антон из последних сил проглотил таблетку КВБ, затем еще одну. И еще, и еще, пока боль не отступила. В таких ситуациях инструкция предписывает остановить двигатели и ждать спасательный катер, но Антон ждать не мог. Двигатели работали на полную мощность, баржа неслась к Земле. "Назад дороги нет, придется терпеть" - Антон взглянул на счетчик расхода КВБ - "Надо же, четыре штуки за раз! Как бы крыша не поехала от такой дозы"
На четвертый день доза выросла до шести таблеток. От такого количества Антон потерял аппетит. Со сном тоже начались проблемы: за все это время он едва-ли поспал несколько часов.
"Нет, так дело не пойдет, еще с курса собьюсь" - одуревший от бессоницы Антон еле соображал - "Нужен стимулятор"
Стимулятор освежил голову и принес новую волну боли. 10 таблеток КВБ убрали боль. Поэксперементировав, Антон нашел оптимальный порядок приема препаратов. Правда, появился какой-то шум в ушах, но Антон вскоре к нему привык и перестал обращать внимание.
Делать было абсолютно нечего. Лишенный химией сна, Антон заново перечитал все корабельные инструкции, и даже соорудил некое подобие надгробия над гиперкамерой Альваро. Часами он разговаривал с фотографией дочери, вспоминая былое.
На восьмой день фотография ожила.
"Здравствуй, папочка, я по тебе очень соскучилась" - глаза девочки светились радостью.
"Здравствуй, Алиса" - Антон ничуть не удивился происходящему.
"Папа, а ты скоро приедешь?"
"Скоро, доченька, теперь уже совсем скоро"
На десятый день Антон увидел Альваро. Испанец, как ни в чем не бывало, зашел в рубку и подмигнул ему.
Антон опешил: "Альваро, разве ты не умер?"
"Кто умер, я умер?" - Альваро рассмеялся - "Ты совсем уже заработался, напарник"
"Кажется, сгорел второй компенсатор" - Антон успокоился. Действительно, как же мог Альваро умереть, когда вот он, живой и невредимый. Сейчас напарник его сменит и Антон наконец-то отоспится в гиперкамере.
"Пойду, проверю, что там с компенсатором. Отдохни, а то лица на тебе нет" - Альваро вышел через стену. Антон отключился.
Антон встрепенулся: "Сколько времени прошло? Где он сейчас, не сбился ли с курса? Надо проверить телеметрию". Тело было как ватное, голова, казалось, жила сама по себе. Проверил координаты: 20 часов до стыковки с грузовой платформой. Он успел!
"Папа, ты молодец!" - радостно засмеялась фотография.
"Отличная работа, напарник, ты справился" - Альваро одобрительно похлопал его по плечу.
Внезапно, картинка на мониторе поплыла и Антон увидел пальмы. Такие же, как в кабинете Туорсена. Под пальмами сидела Маша и махала ему рукой.
"Алиса, смотри, вон мама" - Антон повернулся к фотографии.
"Где мама?" - девочка попыталась выглянуть - "Папа, я не вижу, зачем ты меня обманываешь?"
Антон засуетился: "Алиса, ты только не волнуйся, тебе нельзя волноваться. Сейчас папа что-нибудь придумает"
"Хочу пааальмы" - не унималась фотография.
Антона озарило: сейчас он нарисует пальмы, покажет Алисе и она успокоится. Антон схватил лист бумаги и принялся быстро-быстро водить по нему ручкой.
"Говно твои пальмы, напарник" - Альваро неодобрительно покачал головой - "Совсем не похоже, нет в них жизни, что ли"
"Действительно, не похоже" - Антон смял рисунок. Ну, ничего, он нарисует новый.
"Папа, папа, покажи мне пальмы" - ныла фотография на стене. Альваро устроился в углу и щелкал свои любимые фисташки. Антон сосредоточенно рисовал. В этот раз рисунок выйдет, что надо, Алиса будет довольна.
Изможденный человек сосредоточенно водил карандашом по бумаге. Доктор Мурдок склонился над ним и заглянул через плечо: "Пальмы, пальмы, снова пальмы. Да уж, синдром Мегеля - это вам не шутки".
"Звездный синдром?" - Дженкинс обошел стол и посмотрел пациенту в лицо: ни единой эмоции, словно восковая маска, как будто и не человек вовсе.
"Да, звездный синдром, так его называют сами космонавты. А вы, Дженкинс, явно неравнодушны к космосу".
Дженкинс смутился: "Ну, вообще-то, да, сэр. Я хотел стать пилотом, но не прошел по состоянию здоровья".
"И правильно" - голос Мурдока принял менторский тон - "место человека здесь, на Земле, в пустоте пусть автоматы летают. Что вы там забыли, в том космосе?"
"Романтика, сэр, вы только представьте: бороздить бескрайние просторы Вселенной..." - мечтательно произнес Дженкинс.
Мурдок хмыкнул: "Вот она ваша романтика, полюбуйтесь" - махнул рукой на пациента - "спросите его про бескрайние просторы"
"Он поправится?" - Дженкинсу было жаль парня.
"Нет. Он выжег себе мозг препаратами, КВБ со стимуляторами - страшная вещь. Удивительно, что он все еще может двигаться, обычно после такого человек превращается в овощ. Теперь он наш навсегда" - Мурдок захлопнул папку - "Идемте, нас ждут другие пациенты"
Дженкинс на мгновение задержался и снова взглянул на рисунок: пациент закончил эскиз и теперь тщательно прорисовывал каждый пальмовый лист. "Такая вот романтика..." - вздохнул Дженкинс и бросился вслед за Мурдоком, тот терпеливо ждал ассистента за дверью палаты.
"Кто там следующий, Дженкинс?" - "Шахтер с марсианской базы, сэр" - их голоса, отдаляясь, гулким эхом звучали в коридоре психиатрической клиники.