Когда вода всемирного потопа

Вернулась вновь в границы берегов,

Из пены уходящего потока

На берег тихо выбралась любовь

И растворилась в воздухе до срока,

А срока было сорок сороков.

В. Высоцкий

Утро первого дня. Теплый ветер. Двое маленьких, глиняных и ОН.

-...плодитесь и размножайтесь...

...

-...а сделай нам счастье?!

- Счастье? Интересные вы... Вот глина осталась,... вылепите СЧАСТЬЕ себе сами...

Полдень первого дня. Жаркий ветер. Двое маленьких, глиняных... Кусочек глины на ладони... Солнце, жарко. Сухая потрескавшаяся глина...

КАК?...

Вечер первого дня. Нестерпимо душный ветер. Первая гроза и первый ливень. Растрескавшаяся сухая глина размокла и утекла из ладошки жирным коричневым ручьем...

Потом набежали разные, кричали... "ты упустил наше счастье сквозь пальцы..."

Желаю Вам здоровья и благополучия, уважаемый коллега!

Спешу поделиться с Вами необыкновенными впечатлениями, пережитыми не только мной, но и наверное всеми жителями нашего крестьянского захолустья. Как Вы знаете, городок наш небольшой, на перекрестке деревенских дорог, не может предложить своим жителям какие либо развлечения. Школа, больница, канцелярия управляющего. Три раза в год ярмарка, и по выходным деревенские съезжаются на базар, продать купить свои продукты.

Поэтому прибытие цирка шапито, как и повсеместно в маленьких городках, вызвало в нашем некоторое оживление.

Вы же знаете, я не любитель таких низкопробных зрелищ. У меня не вызывают восторга эти бродячие актеры. Маленькие заштопанные купола балаганов, с непременными жонглерами, гуттаперчевой девочкой, парой дрессированы пони, силачём, верблюдом для экзотики, мартышкой на цепочке и прочими цирковыми атрибутами.

Но пойти туда меня вынудили разговоры моих учеников. Дело в том, что вместе с цирком пришли и сплетни. Дети задавали вопросы не только мне как преподавателю естествоиспытания, но и нашему учителю закона божьего. "Как люди могут ходить по воздуху?" Для того чтобы вывести трюкачей на "чистую воду", и обезопасить незрелые умы вверенных нам питомцев, мы с нашим батюшкой и отправились, с позволения сказать, в этот цирк.

Серое небо, летний ливень, пузыри на лужах от отвесно падающих капель, дико длинная галдящая очередь. Наконец мы на месте. Все также как во времена когда мы с Вами сбегали с уроков. Арена в окружении обитых зеленым тумб, пьяный акробат на проволоке, чревовещатель, в порванных туфлях, с куклой на руке, дама с удавом вокруг шеи. В общем, ничего интересного, что стоило бы упоминания.

Объявили следующий номер - "Странствующий фотограф".

Погасли люстры, и хотя сквозь местами ветхую ткань шатра пробивался свет, на мгновенье глазам сделалось темно. Вспыхнул прожектор, освятив стоящую под куполом фигуру мужчины.

ОН СТОЯЛ НЕ НАЧЕМ!!!

Да, да! Он стоял прямо на воздухе, снизу были четко видны подошвы его поношенных лаковых штиблет, со слегка стоптанными во внутрь каблуками. Дорожный коричневый плащ с пелериной, невысокий цилиндр, рука в перчатке удерживала за треногу громоздкий, из тех новых сейчас изобретений, фотоаппарат, лежащий на плече.

Дав увидеть себя, фотограф пошел вниз по воздуху, так же как мы с Вами сходим вниз по лестнице, по лестнице которой нет. Не было видно никаких поддерживающих планок, или веревок, он ни за что не держался, он просто спускался на арену.

Установив треногу с аппаратом, снял цилиндр, установив его на воздух, как Вы или я ставим его на полку в прихожей, стянул перчатки и сложил их на край шляпы. Скинул с плеч дорожный плащ, и распяв его несуществующими плечиками повесил на отсутствующую вешалку. Оглянулся, выбирал клиентов для фотографии.

Тут я понял, что не дышу, с трудом закрыв рот и сглотнув, я услышал музыку, песню, которая шла с самого начала номера, но услышал ее я только сейчас. Я оглядел зал, многие сидели ошарашенные, как и я. Вы знаете коллега, я родился здесь, я прожил всю мою жизнь, выезжая только на учебу или на воды из этого городка. Поэтому то, что я видел пока, еще можно было бы объяснить ученикам, сославшись на некоторые физические законы, но произошедшее позже, ни как не укладывается у меня в голове.

Это не были "подставные". Этих людей я знал если не с пеленок, то, по крайней мере, с их школьных времен. Фотограф брал их за руки и помогал им подняться, составляя свою композицию. Он расставлял их на ступенях огромной лестницы, таким образом, как мы расставляли в детстве оловянных солдатиков на пирамиде из кубиков. Только ни каких ступеней не было и в помине.

Фрау Марта со своим первенцем на руках, заняла верхнюю ступень. Усадив ее в отсутствующее кресло на высоте около четырех, пяти метров, он спустился вниз. Взяв за руки моих старшеклассников Януса и Ингу, вручив им в каждую руку по букетику полевых цветов, поставил их на одно колено чуть пониже фрау Марты. Таким образом, они подняв цветы как бы организовали рамку, из тех, что на картинах художники обычно поручают ангелам, вокруг образов святых. Первый силач города, мясник Степан, олицетворял собой титана. Он стоял на высоте полутора метров, и расставив руки как бы удерживал эту троицу. В самом же низу буквально чуть чуть от пола, подняв руку, как будто она держит Степана под подошву, стояла трехлетняя соседская дочка Татьяна, улыбаясь во весь свой детский беззубый рот. Вспышка фотоаппарата, и вся пирамида начала поворачиваться вокруг оси. Каждый сидящий в зале смог увидеть эту картину целиком. Растерянные и счастливые лица участников... Это неизгладимое впечатление...

Пока шел номер, у меня в голове звучала фраза. Я потом спросил "святого отца" и еще пару человек. Все мы слышали приблизительно одно и тоже, хотя каждый на своем родном языке, что странно для нашего приграничного городка. Точно восстановить не берусь, но приблизительно следующий текст: "Нет в Мире зла и нет добра. Мир есть любовь. И если можешь ты любить, то можешь и творить..." и что то еще про глину. Мы были так потрясены, что не сразу нам удалось восстановить этот текст.

Пирамида остановилась. Фотограф помогал спуститься и сразу отдавал уже, каким то образом готовые фотографии. Люди пробирались к своим местам, по пути отвечая на вопросы и демонстрируя снимки.

Фотограф тихо накинул плащ, сложил треногу, уместив фотоаппарат на плече, стал подниматься по своей невидимой лестнице. Музыка стихала, люстры гасли, остался только прожектор. Человек приставил ногу, музыка стихла, прожектор погас. Все молчали. Прожектор вспыхнул вновь, но осветил не купол, а арену. На несуществующей полке стоял забытый цилиндр, а в нем лежали перчатки...

Я знаю Ваш скептицизм, уважаемый коллега, но что делать мне, и другим учителям. Завтра новая учебная неделя и нам зададут вопросы, на которые у нас нет ответов...

Первый такт. Пора. Сейчас прожектор. Никак не привыкну к высоте, века прошли, а все не привыкну. Арена, зеленые тумбы вокруг, ряды, люди... Люди, люди, каждый раз новые, и все те же, живущие в любви и постоянно ее ищущие. Держащие синюю птицу счастья в руках и не умеющие ее различить.

Поставить фотоаппарат, до чего ж не удобен. Снять и повесить плащ, похоже, он уже вышел из моды, за ней ведь не угонишься.

Выбор. Самое трудное - выбор. Молодая мамочка, не отпускающая своего сорванца, наверное, первенец ее - вот их на вершину. А вот и влюбленные, наверное школьники еще, они сейчас на небо и сами взбегут, без помощи. Букетики в ручки, колено преклоните, мамочку рамочкой окружите. Хорошо получилось. Земля, земля - ага вот он. Вот это любовь к земле. Кто ты? Мясник? Нет, с такой любовью нельзя тебе быть мясником. Заменим пару букв, был мясник, будешь ЛЕСНИК. А в завершении любовь к жизни. Она обычно у стариков очень развита. А стариков сегодня не густо. Ах, какая удача! Иди! Иди ко мне деточка. Давно я не встречал такую любовь к жизни. Белокурая, темные синие глаза, зубы молочные уже выпадают, года четыре, наверное. А смеется то как. Встань ровно смотри туда, вытяни ручку, как будто хочешь дядю за ножку достать. Смотри на меня, сейчас вылетит птичка.

Зал начинает оживать. Пора. Вспышка. Вращение.

Интересно как они слышат? Я знаю что, но каждый по своему, каждый свое. Когда-нибудь, они же должны осознать, что те пылинки глины утекшей тогда у меня между пальцев, всегда у них в руках. И каждый из них лепит САМ свое СЧАСТЬЕ...

Помочь спуститься. Отдать фотографии. Автограф - пожалуйста. Пока сумятица накинуть плащ, взвалить фотоаппарат, какой неудобный. Цилиндр оставить.

Вперед под купол. Завтра новый город, старый номер и ТВОЕ СЧАСТЬЕ В ТВОИХ РУКАХ...