Мы гордый и воинственный народ. Это заложено в нашей крови поколениями предков. Наша планета - Воин Крылатых Стрел, всегда приносила населявшим ее представителям нашей расы множество проблем. И только самые сильные и ловкие смогли на ней выжить.
Именно их, завоевав, вывезли люди на Землю. И там сделали постепенно из наших предков нас, орков. Но если внешне мы были похожи на чудовищ, и выполняли функции воинов и рабов, то внутри мы кипели, как вулканы и жаждали отмщения. И это ощущают сейчас наши соперники.
Мы - раса несущая смерть. Мы также сеем жизнь. Но только свою жизнь мы ценим выше всего. Но самое важное в жизни орка - свобода. И за нее мы будем биться до последнего.
Мы мечтаем обрести возможность вернуться на планету Воина Крылатых Стрел. Но для этого нам необходимо измениться, как внешне, так и внутренне, став более жестокими. Но для внешних изменений нам нужна забытая магия людей. Именно ее мы ищем по всем континентам Земли.
Магия, способная вернуть нам наши тела, сделать нас полноправными хозяевами Воина Крылатых Стрел. Именно та, что извратила наши тела и лица, превратив нас в жалкие отребья известной людям галактики. Люди называли ее наукой генной инженерии, мы же зовем магией.
Летопись Иллариона - орка
настоятеля монастыря потерявших надежду
1213 год от рождества Великого
Глава 8. Тайны.
Они поднялись на второй этаж по лестнице, и, миновав длинный коридор, вдоль которого с одной стороны стояли несколько пыльных чучел зверья, а с другой располагались двери, зашли в последнюю комнатушку. Она была небольшой, без окон, и столом, располагавшимся по середине. Вдоль стен стояли две узкие кровати. Все это удалось рассмотреть лишь при свете факела, его нес посланный с ними помощник трактирщика Эсса.
- Да это, мамой клянусь, хуже сарая для коз! - возмутился гном, оглядевшись вокруг.
- Тут раньше склад был, а отец его потом переделал - ответил посыльный, оказавшийся сыном хозяина таверны.
Он ловко зажег факелом развешенные по стенам и в центре потолка лампы, видимо, не раз бывший склад служил приютом постояльцам таверны. Об этом свидетельствовали закопченный потолок и продавленные лежаки кроватей. Но скатерть на столе, коврики на полу и чистота белья, оставляли приятное впечатление.
- Поблагодари отца, и попроси поторопиться с едой, - обратился к посыльному брат Мельус.
- Да, мать и сестра сейчас готовят мясо, я скоро его принесу, - ответил тот и вышел из комнаты.
Эльф уже сидел за столом, а гном с ногами взгромоздился на кровать. Монах занял соседнюю. Он оглядел нелюдей и сказал:
- Нам пора обсудить сложившуюся ситуацию, чтобы прояснить наши цели.
"Видимо, слова готовил заранее", - подумал гном и сказал:
- А чего тут судить, козе ясно, я пью и сплю, ты ешь и спишь, а эльф сидит и поет. Утром мы его сменим.
- Я не о том, - не поддержал брат Мельус шутливого настроя гнома, смерив его ледяным взглядом. Тот не отвел глаз. Не выиграв молчаливого спора, монах отвернулся и обратился к эльфу:
- Элионор, я с вами оказался не случайно, как вы, надеюсь, поняли...
Но ему не дали досказать. Открылась дверь, и в комнату проник запах жаркого, а затем вплыл поднос и несший его шустрый посыльный. Аромат от наполненного до краев большого блюда шел такой, что гном мгновенно взвился с кровати и почти вырвал из рук поднос. Но посыльный удержал и поставил его на стол, за которым в ожидании пиршества уже сидели все трое путешественников.
- Я принесу краюху хлеба и пенистого эля, - сказал паренек и, дождавшись от эльфа медяка, ушел.
Гном, оторвавшись от поедания, успел крикнуть вдогонку:
-Мне три кружки, - и снова стал поглощать мясо, нарезанное длинными кусками, с которых стекал жир.
Насытившись, Григори встал из-за стола и, порывшись в сброшенной ранее верхней одежде, достал меленький мешочек. Ухмыляясь, гном подошел к столу, как раз когда сын Эсса расставлял кружки с пенистым элем. Отпив с половину, Григори выловил из блюда длинный кусок тонко порезанного мяса, еще горячего. Держа его в одной руке, второй раскрыл принесенный мешочек. Залез в него рукой и, вынув ее, высыпал немного темного порошка на мясо, а после съел, причмокивая.
Монах заинтересовался сложными гномьими проделками за столом, эльф невозмутимо ел, не забывая запивать мясо элем. Брат Мельус спросил гнома:
- Что это у вас такое, Григори?
Гном промолчал, пережевывая, но чуть погодя ответил:
- Попробуйте брат, языка не оторвете.
Услышав это, эльф хмыкнул и еле сдержался от улыбки, предчувствуя нечто забавное.
Монах проделал те же манипуляции, что и гном, обсыпал порошком кусок мяса, и, чихнув пару раз, отправил его в рот. Дальнейшее брат Мельус помнил смутно, кроме одного, как он пытался вырвать из рук Григори последнюю недопитую кружку эля, а тот смеялся, а ее так и не отдал.
Прочистив рот от огненного зелья гнома, брат Мельус спросил:
- Что ты мне подсунул, сын гор?
- Пэрэц это, брат, пэрэц. Растет только у нас в горах и очень вкусен в высушенном и молотом виде, - перестав смеяться, ответил гном.
- Вы меня чуть не отравили, Григори, еще и смеетесь, - возмутился брат Мельус, - А нам надо серьезно обсудить многое.
Эльф кивнул, глядя на гнома. Тот успокоился и убрал мешочек со своим порошком, а затем закрыл на щеколду дверь изнутри. Усевшись к столу, нелюди стали ждать продолжения ранее прерванной речи.
- Я хочу вам сообщить, что отправился с вами по поручению покойного ныне настоятеля церкви Семи. Я должен помогать вам в пути и обеспечивать вашу безопасность, - сказал монах.
После этих слов гном громко фыркнул и хотел рассмеяться, но взгляд эльфа заставил его проглотить смех. Брат Мельус продолжил:
- На пути вас ждет множество неожиданностей, как всегда в Пограничье. Элионор - представитель Совета эльфов, а Григори - гном. С обоими расами у нас заключен договор, и в случае вашей гибели все наши потуги, направленные на примирение, могут пойти прахом. Особенно это касается эльфов, которые и так злопамятны, а если погибнет один из предводителей их родов, мстить будут несколько веков. И я, как представитель церкви Семи, готов оказать посильную помощь и словом, и делом.
Эльф подумал и сказал:
- Мы вынуждены принять вашу помощь, брат Мельус. И благодарим за нее вас лично и в вашем лице церковь Семи. Мы уважаем заключенное соглашение и готовы следовать ему и далее.
Гном выразительно скривил и без того кислую рожицу, выслушав эти слова, как - будто не монах, а он попробовал перед этим пэрэц.
Элионор же, не обращая внимания на недовольство гнома, продолжил:
- Я рад, что вы будете с нами, ведь втроем путь будет более легким.
Брат Мельус в знак согласия склонил голову и ответил:
- Я не знаю Пограничья, как и никто из церкви Семи. Это закрытый для нас район континента. Но все мои силы и все мое умение будут направлены на помощь вам.
- Хотя мне не известна цель вашего путешествия с нами, но я, как и Элионор, готов принять вашу помощь, - выдавил из себя гном.
После чего, Элионор сказал:
- Сейчас, разъяснив наши цели, я думаю, пора отдохнуть. Вы, брат, и ты, гном, ложитесь, а мне необходимо сдержать данное Эссу слово.
Он встал из-за стола, взял домру и, накинув плащ, вышел из комнаты. Гном первым забрался на кровать и накрывшись одеялом, тут же захрапел, показывая завидное умение воина, приобретаемое с годами -спать при любой возможности в любых обстоятельствах.
Брат Мельус, прочитав вечернюю молитву всем Семи богам, лег спать в прекрасном настроении, но долго не мог заснуть, прислушиваясь то к раскатистому храпу гнома, то к доносившимся с низу крикам, а когда они смолкли, то к волшебной музыке, которую исполнял эльф. Но и он вскоре заснул, убаюканный тихой и печальной песней.
Элионор же играл, сидя у почти полностью догоревшего камина. Звуки музыки утихомирили буянов, заставили замолчать спорящих, принесли покой в сердца людей и нелюдей, кто был в таверне. Даже хозяйка с дочерью, оставив стряпню, вышли в зал и наслаждались игрой. Эльф пел всем своим сердцем, и пела домра в его руках. И эта магия, магия без слов, магия музыки заставляла петь все сердца, что были в тот вечер в таверне.
Закончив через час свою игру, эльф был удостоен грома аплодисментов. Он поклонился слушавшим и отправился в комнату. На лестнице его догнал Эсс и предложил:
- Почтенный, я извиняюсь за то, что не могу вам предложить лучше той комнаты, что уже выделил. Но если вы согласитесь, то я могу постелить вам у себя.
Элионор, подумав, ответил:
- Если вас не затруднит, то я согласен.
- Нет, вы не стесните меня, я еще долго не лягу спать, как и жена и дочь. Сын уже спит, утром он меня сменит, когда вы уже проснетесь.
Эсс проводил эльфа к себе в комнату на третьем этаже, где тот и заснул в хозяйской постели.