Аннотация: Солдат, служащий в армии первый год идёт в первый раз в увольнительную. А то, что вышло из этого, читайте сами. Черновик. Не проверен.
Ананьина Ольга Юрьевна
Первое увольнение
Аннотация: Солдат, служащий в армии первый год идёт в первый раз в увольнительную. А то, что вышло из этого, читайте сами.
Служба в армии протекает нормально. Сегодня первый раз отпустили в увольнительную. Собственно и идти не хочется никуда. Незнакомый город.
Ко мне подлетел Петька, блондин с зелёными глазами, небольшого роста. Иногда мне кажется, что ростом он всего метр двадцать. До того уж мелкий и невзрачный на моём фоне.
- Саш, пойдём в город сходим. Отдохнём культурно. Подышим вольным воздухом. Увольнительная в город на то и даётся, чтобы ходить, а не сидеть тут в казарме, - уговаривал меня Петька.
- А, пойдём. Развеемся хоть немного, - согласился я, проведя рукой по немного отросшим волосам на голове.
Расправили гимнастёрки, поправили пилотки, начистили сапоги до блеска. И отправились в город.
Походили по городу. Вдохнули полной грудью вольный воздух. Увидели скамейку, сели. Птички поют. Красота! Хорошо-то как! Наслаждаемся свободой. Петька говорит:
- А давай, Сашка, выпьем, немного отметим. Я тут недалеко магазинчик продуктовый видел. Давай. А? - и так по щенячьи просительно смотрит. Даже жалко его стало.
- Хорошо, - сдался я.
Петя сразу заулыбался. Будто в лотерею выиграл.
- Я сейчас. Ты, Саш, сиди тут. Только никуда не уходи. Я быстро сбегаю. Одна нога там, а другая тут, - оживился Петька.
Я невольно улыбнулся ему. Ну и живчик. На ровном месте дырки сверлит. Мелкий, а подвижный. Надо же, как быстро побежал. Будто пчёлка в одно место ужалила. Захочешь догнать, не догонишь. Эк, ему приспичило-то выпить.
Сижу, воздухом наслаждаюсь. Только недолгим было моё одиночество. Петька прибежал. Предъявил пред мои очи маленькую бутылочку "Лимонной" водки. И двумя стаканами где-то разжился. Вот ведь неугомонное создание.
Уговорили мы бутылочку на удивление быстро. Показалось мало. Даже не опьянели. Решили повторить. Петр снова побежал в магазин.
Потом распили ещё одну. Не почувствовали даже.
И ещё выпили. В результате уговорили на двоих три чекушки водки. Заштормило так не по-детски.
На улице начало темнеть. Надо в воинскую часть возвращаться.
Сидим, развезло нас так, что встать со скамейки не можем. Думу думаем, как в часть вернуться. Если в городе переночевать, то нарваться можно на патруль. Не вернуться нельзя - дезертиром объявят. Решили, что надо как-то двигаться в сторону части. Вначале пробовали идти, поддерживая друг друга. Часто падали. Не столько держали друг друга, сколько роняли. Потом поползли. Как добрались до части и до кровати не помню.
Утром очнулся в санчасти. Медбрат отхаживал нас нашатырным спиртом.
Когда поправились, нас вызвали к командиру части. Ух и распекал он нас. Кричал сильно. Мы стояли молча, как партизаны на допросе немцев. Только чего не наслушались. В результате мне влепили как первогодке только выговор с занесением в личное дело, что я пьяница и алкоголик. Петьке не повезло. Так как он уже второй год на службе наряду с выговором в личное дело и подобной же надписью, ещё и на десять суток на губу загремел.
После этого случая наши командиры не воспринимали меня иначе. Для них я остался до конца прохождения службы пьяницей и алкоголиком. Хотя после того памятного похода в город не брал и капли спиртного в рот. Ославился, так ославился надолго.