"Пощадите, синьор Буратино! Завтра же меня не будет в этом проклятом городишке, разрази его гром! Все!.. Пошел укладывать чемоданы..." "Не верю!" "Почему это вы мне не верите?" "Врете." "Да, вас не проведешь... А если я предложу вам пять золотых? Представляете - пять полновесных золотых за одну жалкую, порядком уже задрипаную жизнь! Да в ваших руках она не стоит и дохлой мухи! Попробуйте продать дохлую муху за пять золотых, а я на вас посмотрю!.." "Вы совсем меня запутали, синьор Барабас! Я даже забыл за чем пришел..." "Вот и отлично! Берите денежки и... скатертью дорога!" "А вы... обещаете исправиться?" "Завтра же начну бегать трусцой - клянусь своей печенью, будь она неладна! И селезенкой..." "Ладно. Давайте сюда ваши пять золотых. Пойду, брошу их в сточную канаву... Помните же, синьор Барабас, что вы мне обещали!.."
Развлекая себя таким образом, Буратино дошел до конца темного, заваленного старыми, пыльными декорациями коридора и остановился перед неплотно прикрытой дверью. "Чего встал?! - рявкнул на него внутренний голос, тут же, однако, смягчившись. - Сдрейфил, да?" "Ничего и не сдрейфил! Я, кажется, оружие где-то потерял..." "Разява! Это же из театрального реквизита, дурья твоя голова! Ну? И что теперь делать?" "Пойду поищу..." "Я те пойду! Я те поищу! В случае чего из пальца будешь стрелять - не велика разница!"
Издав возмущенный визг, дверь посторонилась и Буратино шагнул в самое логово ужастного Карабаса Барабаса. Сам Карабас Барабас, привалившись к стене, сидел на полу, нежно прижимая к себе контрабас. Глаза его были закрыты как у спящего, а короткие, волосатые пальцы беззвучно бегали по струнам.
- Это я, синьор Барабас! - сообщил Буратино. - Вы меня помните?
В ответ ему грянуло:
Я помню счастливое детство:
Вот папа, вот мама, вот я...
А в шаге от нас, по-соседству
Жила кукловодов семья...
Казалось бы, плевое дело -
Кому-нибудь каждый сосед!..
Но это семейство задело
Мое появленье на свет.
И вот, как-то, темною ночью
Явились меня воровать,
И куклу, похожую очень,
В мою положили кровать...
Никто не заметил подмену -
Ни папа, ни мама, ни я...
Все так же, от нас через стену
Жила Барабасов семья.
- Все поете!.. - напомнил о себе Буратино.
- Ты - кто?! - Карабас приподнял левое веко, но без помощи рук долго удерживать его не смог.
- Буратино я! Директор кукольных театров.
- Чурка ты с глазами, а не директор... Как здесь оказался?
- Это на редкость грязная и запутанная история... - поморщился Буратино, живо представив себе крысиную нору. - А потом, у вас звонок на двери оборван...
- Садись! - ответствовал Карабас, хлопнув по полу широкой как лопата ладонью.
Буратино возмущенно засопел и... сел, куда было велено. Корабас продолжил:
Что ж сталось с несчастным младенцем
И кем он в последствии стал?
Чулан помню, тайную дверцу,
Очаг на обрывке холста...
Потом - переезд за границу,
Гастроли, счета за дрова,
Ночлежки, какие-то лица,
А дальше не помню, провал...
Чикаго, Жулебино, Ницца,
А дальше не помню - провал...
Внимательно прослушав джазовую импровизацию на контрабасе до конца, Буратино сказал неожиданным басом: "А я, собственно, до вас по делу..."
- Там, слева, посмотри! - был ему ответ.
"Получилось! - возопил внутренний голос. - Хватай и дуем отсюда! Чего ты возишься?!"
- Нету здесь ничего, - протянул расстроено Буратино, возвращаясь на место. - Я везде смотрел.
Карабас мгновенно прозрел и рывком оторвался от стены.
- Ну что ты врешь! - сказал он, облегченно переводя дыхание. - Уф! Вон еще сколько...
И протянув руку туда, где только что оконфузился Буратино, выудил за горлышко здоровенную бутыль с плескавшейся на дне виноградной водкой.
- Треть, не меньше! - определил Карабас Барабас. - Ну, со свиданьицем!...
Десять минут спустя голова Буратино уже покоилась на могучей груди Карабаса Барабаса и, сквозь пьяные сопли и слезы, изливала истосковавшуюся по сочувствию и пониманию душу...
Ах, как хорош был новый театр! Сразу за потайной дверцей открывалось просторное фойе, из которого зритель попадал в зрительный зал с рядами восхитительно красных плюшевых кресел, или в гардероб, или в буфет. Оставалось только разогнать по углам пыль и...
- Завтра же и начнем! - сообщил собравшимся вокруг него куклам Буратино. - Как говориться: сам не плошай - свинья и не съест!
- Зубы почисть! - осадила его Мальвина. - Играть все равно нечего...
- Как это нечего?! - возмутился Буратино. - А полька-бабочка? А история с колотушками и тумаками? Отличная программа для детских утренников!
- Снова здорово! - закатил глаза Пьеро. - Ты еще плетку-семихвостку себе заведи, изверг! Пошли отсюда, ребята...
- Что значит - пошли?! - обомлел Буратино.- А я?..
- А ты оставайся в своем замечательном театре! - отчеканила Мальвина. - Артемон! Укладываем вещи! Польку-бабочку ему подавай!.. Крепостник! Гадость какая, тьфу!..
- Да! Подавай! Тьфу!.. - загалдели остальные куклы, разворачиваясь к выходу.
- Да вы что?! - растерялся Буратино. - Я им вон чего, а они... Что ж мне теперь, этим, как его, здесь заниматься?.. ("Секонд-хендом" - подсказал внутренний голос.) Вот-вот!..
- А потому что не умничай! Мы бедные, но гордые! - отрезала Мальвина.
- Да! - закричали на Буратино со всех строн. - Что есть, то есть! Гордые мы! Понял?..
- Понял, понял... - соврал Буратино. - Как тут не понять?
- То-то же! - подвела итог Мальвина. - Ладно, на первый раз поверим. Так что ты там себе нафантазировал?
- Да я уж и не знаю теперь... - признался Буратино.
- Вот, а лезешь! - торжествовала Мальвина. - Мы этого всего у Карабаса во как натерпелись... И ты туда-же... Хорош, да?!
Буратино стало вдруг ужасно совестно. Стыд, чувство прежде неведомое, жег его изнутри.
- Ладно уж!.. Иди, садись... - Мальвина проводила Буратино стекляным взглядом и повернулась к коллегам. - Ну, мальчики и девочки, кто еще имеет желание выговориться?
Желающих не оказалось.
- Что ж, подобьем бабки: репертуара нет, мыслей - никаких... На папу Карло надеятесь?
Нет, на папу Карло никто не надеялся - за исключением Буратино, Мальвины, Пьеро и Пуделя Артемона его никто толком и не знал.
- Что бы вы без меня делали! - смягчилась, наконец, Мальвина. - Пьер! Голубчик... Скажите им.
Пьеро говорил быстро, сбивчево, но, в общем-то, понятно: Мальвину не ценили. То есть, может быть и ценили где-то в глубине души, но совершенно недостаточно.
- Вы же знаете, что она не такая как все, - чуть не пел Пьеро. - Ее место в хрустальном дворце, а не в балагане... Короче: надо создать условия.
- Хм... - подумал вслух Буратино.
- Нет, вы слышали?! - всплеснула ручками Мальвина.
- Буратино! - загремел Пьеро. - Тебя здесь терпят только по старой дружбе!
- Это возмутительно! - всполошились куклы. - Совсем распоясался!
- Еще одна подобная выходка и положешь ключ на стол! - пообещал Пьеро. - Заруби себе на носу!
"О ё!" - подумал Буратино, втягивая голову в плечи. "Ёклмн!" - поддержал его внутренний голос.
А собрание, между тем, шло своим чередом. Куклы дружно лили на Мальвину елей с патокой и возмущались условиями прежнего ее содержания.
- Теперь все будет иначе! - горячился больше остальных Арлекин. - Пусть только попробуют! Пусть только позволят себе что-нибудь такое! Бедная моя крошка...
- Все это слова! - перебил его ревнивый Пьеро. - Пустой звук! А вот мне, только что, пришла в голову настоящая идея! Драма! В двух актах. Я даже название уже придумал: "Любовь по-мексикански"!.. И знаете, кого я вижу в главной женской роли?..
- Пьер, ты золотко! - прощебетала восхищенная Мальвина. - О!..
- О! - подхватили куклы.
- О, да!.. - согласился Пьеро. - Мальвина, передай мне, пожалуста, рукопись - ты на ней сидишь... Так вот: в одном маленьком мексиканском городке... Где это? Ага!..
ЛЮБОВЬ ПО-МЕКСИКАНСКИ
В одном маленьком мексиканском городке, стоявшем посреди самой страшной мексиканской пустыни, жил замечательный поэт. Он был юн и влюблен, а та, кому он посвящал свои замечательные стихи, была родной дочерью Главного налогового инспектора города - жадного, бессердечного, жестоко угнетавшего несчастного поэта каждодневными придирками... Поэт был беден и Главный налоговый инспектор решил изгнать его в пустыню, раз уж он все равно не платит налоги. "Завтра же выметайся из нашего чудесного города!" - сказал Главный налоговый инспектор несчастному юноше, не зная, что тем самым разлучает два любящих сердца!.. И влюбленный поэт, тяжко вздыхая и заливаясь слезами, пошел собираться в дорогу... Наступила ночь. Городок спал. Спал и Главный налоговый инспектор. Но не спала его дочь - она стояла на балконе и ждала своего возлюбленного... "Опаздываешь! - нежной свирелью прозвучал ее голос, когда несчастный поэт пришел с ней проститься. - За это ты прочтешь мне самые смешные из своих стишков..." "Увы, - отвечал ей поэт. - сегодня это будут самые грустные стихи на свете. Твой жестокий отец изгоняет меня в пустыню, где я неприменно погибну - мне грустно и стихи вышли соответственные..." И он начал читать ей свои прощальные стихи. "Прям мороз по коже! - призналась дочь Главного налогового инспектора. - Пьер! Ты так сильно любишь меня?" "Еще бы! - отвечал ей поэт. - У меня и дел-то других нет!" Так они поболтали еще с полчасика и поняли, что жить друг без друга не могут. "А раз так, - подытожила дочь Главного налогового инспектора. - то куда ты, туда и я! Берем моего ручного льва, пару бутылок лимонада и бежим..." И вот, они оказались посреди самой страшной на свете пустыни, и вскоре у Мальвины (так звали дочь Главного по налогам) закончилась сладкая газировка. "Пить! Пить!.. - стонала красавица. - Я гибну, Пьер!" "Нет, ты не погибнешь, любовь моя! - вскричал влюбленный поэт. - Я спасу тебя - видишь, моя бутылка все еще полна! Возьми ее себе и возвращайся домой, и вспоминай меня, когда не лень..." "Что с тобой, Пьер? - ужаснулась Мальвина. - Отчего ты лег на землю?" "Я умираю... - угасающим голосом прошептал бедный поэт. - Прощай, любимая!" "Нет! - вскричала дочь Главного налогового инспектора. - Я не притронусь к воде, которую ты сберег для меня! Я лягу с тобой рядом и сама Смерть не посмеет нас разлучить!.. Финита ля комедия, Арто! Выпей за нас..." И она отдала бутылку с лимонадом своему ручному льву, а тот, жадно вылакав воду, долго и страшно выл над мертвыми Мальвиной и Пьером...
- Ужас какой! - первым нашелся Арлекин. - В том смысле, что здорово!.. Так себе прям и вижу, как вы валяетесь с Мальвиной посреди пустыни! Молодец, Пьеро, дай-ка я тебя обниму!
И, не давая Пьеро вырваться, жарко зашептал ему на ухо: - Главный налоговый инспектор так Главный налоговый инспектор! Я согласен!
- Пусти! - вырывался Пьеро. - Дай мне сказать!..
Наконец, ему удалось оторвать от себя Арлекина и укрыться среди галдящей кукольной толпы.
- Что? Не слышу! - не унимался Арлекин. - Да замолчите вы, наконец?! Петруша, где ты, родной?
Родной не отзывался и Арлекин бросился к Мальвине.
- Можешь на меня расчитывать - я не подведу! Я просто рожден для этой роли! Главный налоговый инспектор - как раз мое амплуа! Вижу - ты за! Дай-ка чмокну тебя по-родительски...
- Место занято! - раздалось из-за его спины.
- Петруша, да я ж подвинусь! - развернулся Арлекин к подоспевшему Пьеро.
- Роль уже обещана Джузеппе... Извини, Арчи!
- Когда успели?.. Ну хорошо - пусть будет ручной лев! Знаешь как я рычу и бегаю на четвереньках?
- Охотно верю! Если с Артемоном что случится - обязательно буду иметь тебя в виду!
- Ах, вы сладкие мои! - замедоточил Арлекин. - Спелись уже, значит? А я? А все остальные? О них вы подумали?!
В зале вдруг стало так тихо, что даже Мальвина занервничала.
- Пьеро, в самом деле, надо что-то делать... как-то трудоустроить их, что-ли!.. - произнесла она ангельским голоском.
- Ну, я не знаю... Кого-то можно обрядить ящерицами, змеями, там, всякими, - загнусил недовольно Пьеро. - Арлекина кактусом одеть ...
- Кактусом?! - взвился Арлекин. - Меня?.. Ну, спасибо тебе, Петрушка, спасибо, блин ... Я буду колоться как сумасшедший - вот увидешь!...
Пьеро почти уже нашелся что ему ответить, но в этот момент в зал заглянул папа Карло и позвал всех есть луковый суп.
Билеты на "Любовь по-мексикански" разошлись как горячие пирожки: лучшие места достались комитету Несравненной Радости и Добродетели им. Девы Марии, галерка - юным эмансипэ из неформальной молодежной организации "Черные колготки", а все от них оставшееся скупили случайные, никак не организованные любители театрального искусства. И все, поначалу, шло замечательно - зал тепло принимал и Главного налогового инспектора - Джузеппе, и незадачливого поэта - Пьеро, и хорошенькую Мальвину, но... Гром все же грянул: в конце первого акта, когда дочь Главного налогового инспектора пыталась слезть с балкона, а Пьер старался ей в этом помочь, из второго ряда донесся неприятный, дребежащий от старости голос: "Молодой человек! Следите за своими руками!.." Пьеро немедленно спрятал руки за спину и Мальвина повисла в воздухе, болтая аппетитными розовыми ножками. "Пьер! Не будь тряпкой! - докатилось с галерки. - Хватай ее крепче и волоки сам знаешь куда!" Пьеро ухватился за Мальвину. "Молодой человек! - заскрежетал железом первый голос. - Вам кому сказано?! Немедленно прекратите ваши отвратиельные домогательства!" "Молчи старая дура! - поддержали Пьеро с галерки. - Пьер! Покажи себя мужиком!" "А!.. - огрызнулись первые ряды. - "Черноколготочницы", шиворот вас навыворот! Вот ужо мы вас!.." "А ну, попробуй!" - прорычали в ответ. В этот момент Мальвина сорвалась с балкона и, усевшись на Пьеро верхом, ускакала за кулисы...
- Антракт! - заорал Буратино и опустил занавес. Но было слишком поздно... Битва уже шла по всему зрительному залу и, сквозь разбойничий посвист и бабий визг, Буратино с болью различал треск ломаемых плюшевых кресел...
- Караул!.. - еле слышно произнес кто-то за его спиной. Буратино обернулся: и внутренне похолодел: весь трудовой коллектив театра собрался смотреть, как он, директор, станет наводить порядок.
- Чего ты ждешь?! - взвизгнула Мальвина. - Они сейчас все там разнесут!..
- Может, собаку на них спустить? - попытался заступиться за Буратино папа Карло.
- Никуда я один не пойду! - огрызнулся Артемон. - Нашли стаффордширского терьера... Вон у вас, кактусы без дела болтаются!
Появление в зале кактусов и их активные перемещения внесли перелом в ход побоища - продолжая осыпать друг друга в темноте тумаками и ругательствами обе воюющие партии дружно бросились к выходу. В азарте боя Буратино гнал врага до самой потайной двери, а когда вернулся, довольный одержанной победой, то дорогу в зрительный зал (в котором уже зажгли огни) ему заступил Папа Карло.
- Лучше тебе этого не видеть... - сказал бывший шарманщик. - Пойдем-ка в буфет.
Все сборы от спектакля, вопреки мольбам и угрозам Мальвины, ушли на ремонт.
- Никто ничего не заметит, если ты, конечно, не придумаешь держать в зале свет... - похвалялся Джузеппе Сизый Нос неделю спустя. - Не работа - конфетка!
- Да, ты молодец... - уныло отвечал ему Буратино.
- Чего такой кислый? Ты, это, давай соберись - на тебе весь театр...
- Толку-то...
- Это Петрушка во всем виноват! Ты его не слушай, ты сам давай!..
- Ну, а ты что? - остановил поток скорби Карабас Барабас.
- Так я ведь с чем к вам и шел! - обрадовался Буратино. - Тут у военных техника кое-какая осталась ненужная... С Империалистической еще. Представляете?!
- Ну?
- За пять золотых настоящий бронеавтомобиль отдают! На ходу! Публика будет визжать от восторга как я на нем выкачу на сцену!..
- Ну?
- Что?
- Я тут при чем?
- Айда со мной, а? На броневике? Пулемет вам выделю... Подумайте, синьор Барабас!
- Не хочу.
- Зря! Ну, воля ваша... Пойду я.
- Иди.
Буратино с трудом оторвался от Карабаса Барабаса и, балансируя в воздухе руками направился к двери. "Ты куда это? - окликнул его внутренний голос. - А деньги?"
- Да! - обернулся к Карабасу Буратино. - А деньги? Так, чуть было, и не ушел...
Но, вместо ответа Карабас Барабас завалился на правый бок и, свернувшись калачом, яростно захрапел.
"Так! - подумал Буратино. - Очень мило!" И шагнув по направлению к открывшемуся тылу синьора Барабаса, с силой пробил в него ногой.
- Что?!! Где? Кто это?! - оживился Карабас Барабас, подскочив на месте.
- Сами знаете! Деньги давайте!
- А, это опять ты... Какие еще деньги?
- Пять золотых
- Клянусь - ты самый нахальный мальчишка на свете!
- Да? - засомневался Буратино. - А как же Пьеро?..
- К черту твоего Пьеро! Я спать хочу, понял?!
- Пять золотых и спите, хоть совсем не просыпайтесь!..
- Слушай, ну откуда ты такой выискался на мою голову? А потом, помнится, я уже давал тебе пять золотых...
- Скажете тоже!.. Это когда было? Эй, не спать!..
- Когда отдашь?
- Я как-то об это совсем и не думал... Неделя - это сколько?
- Три дня!
- А две недели?
- Четыре! И не секундой больше!
- Идет!
- А если не отдашь?
- Ну, не отдам...
- Ну и пошел отсюда вон тогда!.. Я спать буду...
- Да погодите вы спать, синьор Барабас! Хотите, я оставлю вам свой чудный колпачок? В залог... Или мою замечательную курточку?
- Все твое барахло гроша ломаного не стоит! Театр, синьор Буратино, театр!
- Может - цирк?.. Мальвина иногда так говорит: цирк, да и только!
- Какой еще цирк?!
- А какой театр?
- Твой театр, твой! "Молния"! Согласен?
- Мой... Согласен. А дальше-то что?
- Держи пять!
- Давайте! - обрадовался Буратино и выставил вперед ладошку лодочкой, но вместо пяти золотых на нее обрушилась здоровенная пятерня Карабаса Барабаса.
- Дуремар! - загремел Барабас не выпуская руку Буратино из своей лапищи. - Дуремар, черт тебя раздери!
В коридоре послышалась частая дробь босых пяток и секунду спустя в дверной проем просунулась заспанная физиономия Дуремара.
- Свежайшие, восхитительнейшие пиявки! Можно в кредит...
- К черту пиявок! Перо, чернила и бумагу! И что нибудь - спрыснуть сделку... Мухой! Мы заключаем договор!
- Да он пьян как рабочий сцены! - всплеснула ручками Мальвина. - Пьеро! Он же на ногах не стоит!
- С-стою! - возразил Буратино, наваливаясь грудью на стол.
- Не смей так разговаривать с девочками! - возмутился Пьеро. -Хам!
- А ты кто такой?! - изумился Буратино. - Что это здесь за н-недоразумение, а?!
- Пьер! - сказала Мальвина, не сводя с Буратино глаз. - Проверь, пожалуста, в коридоре, голубчик...
Пьеро резко распахнул дверь грим-уборной и выглянул наружу. Коридор был темен и пуст.
- Говори, алкаш, - донеслось сзади. - Это ты увел мою лучшую пудреницу? Вся труппа на ушах...
- Он, он!... - подтвердил Пьеро, закрывая за собой дверь. - Кто же еще? Украл и пропил. Откуда у него деньги, у голодранца?...
- Да?!.. - завертел головой Буратино. - А это вы видели? - И высыпал на стол один за другим все пять золотых.
- Денежки! - взвизгнула Мальвина. - Проверь у него карманы, Пьеро - я его держу! Ой! Он клюется!..
- Нет у него ничего больше... Только это. - Пьеро повертел в руках бумажку. - "Копия договора. Я, Буратино, владелец и бессменный директор театра "Молния", находясь в ясном уме и твердой памяти обязуюсь вернуть полученные мной у синьора К. Барабаса пять золотых плюс проценты в четырехдневный срок. В случае невозврата вышеозначенной суммы (плюс проценты) в вышеозначенное время, театр "Молния" переходит в полное владение и безраздельное пользование..." Хороший почерк!
- Дай сюда! - Мальвина вырвала листок из рук Пьеро и в секунду пробежала глазами весь текст. - Подонок! Ты же продал нас...
- Не надо было, что ли? - засомневался Буратино. - Я как лучше хотел ...
- Убийца! Ах, я умираю... Пьеро, подвинь ко мне кресло... - И, держась рукой за сердце, Мальвина свалилась в обморок.
- Ты что наделал, дубина?! - закричал Пьеро. - Она без чувств!..
- Я, может, тоже без чувств... - парировал Буратино. - Как ты меня назвал?
- Как надо!
- А ну, повтори!
- Как надо, как надо, как...
- На! - Буратино выбросил вперед руку и Пьеро, хватая ртом воздух, сложился пополам. - И еще разок! И вот так еще... Куда пополз?!..
- Отставить! - скомандовала Мальвина катавшимся по полу друзьям пять минут спустя. - Буратино! Слезь немедленно с Пьеро...
- Я уже заканчиваю!.. - отозвался Буратино, продолжая выколачивать из Пьеро пыль.
- После закончишь! - отмахнулась Мальвина. - А сейчас... приведи себя в порядок, почисть зубы и ступай...
- Куда это?
- К Карабасу Барабасу, дружок! И без расписки не возвращайся.
- Ты хочешь, чтобы я вернул ему деньги?..
- Не говори глупостей... - отрезала Мальвина, сгребая монеты со стола себе за пазуху. - Пьеро! Поднимайся уже, пойдешь вместе с ним.
- Ночь на дворе...
- Как?! Вы еще здесь?...
- Опять ты мне на пятку наступил! - шипел Буратино.
- Я же не нарочно!.. Ничего не видно... - оправдывался Пьеро. - Ой! Что это?
Сверху что-то громко заскрипело-затрещало-зашуршало и в ужасном свете серного пламени перед Буратино предстали пятеро полицейских, Карабас Барабас с горящей в руке спичкой и Пьеро, обнимающий за ногу своего прежнего хозяина.
- Мамма мия! - пискнул Пьеро и, выпустив Карабаса Барабаса, сел на пол.
- Папа Карло! - произнес Буратино, да так и остался стоять.
Папа Карло бежал за тюремной каретой от самого театра, но кучер, видимо заметив преследование, подхлестнул лошадей и бывший шарманщик безнадежно отстал.
- Обязательно куплю ему спортивные тапочки как только освобожусь... - сказал Буратино, не в силах оторваться от крошечного, забранного решеткой и металлической сеткой окошка. - О-ё-ёй! Я, кажется, застрял!..
- Вечно с тобой одни неприятности! - Пьеро ухватил Буратино за уши и с силой потянул. - А ну!.. Раз-два, взяли!
- Исключительно неудачная конструкция. - поделился Буратино, освободив, наконец, свой нос. - Уши отпусти...
Пьеро нехотя разжал пальцы.
- Скажи лучше, зачем ты просил у Папы Карло тротилу? Тюрьму взорвать хочешь?
Буратино внимательно посмотрел на Пьеро и, не произнеся ни звука, покрутил у виска указательным пальцем.
- Я сам слышал!.. - надулся Пьеро и, видимо, еще что-то хотел добавить, но в этот момент карета с грохотом въехала на мощенный булыжником тюремный двор и остановилась.
Папу Карло встречали овациями.
- Великолепная пробежка, дон Карлеоне! - как-то очень уж льстиво произнесла Мальвина. - Обязательно нужно написать об этом в стенной газете...
- Чего все высыпали? Шли бы лучше спать! - недовольно пробурчал Папа Карло, все еще держась за бок. - Мальвина, деньги у тебя?
- О чем это вы? - Мальвина громко фыркнула и повернулась к притихшим куклам. - А ну-ка марш по кроватям! Вот как возьму сейчас хворостину!...
Куклы мгновенно разбились на пары и организованно проследовали по указанному адресу. На площади перед театром остались лишь Мальвина., Папа Карло, Джузеппе Сизый Нос и Пудель Артемон.
- Мальвина, я с тобой говорю! Пять золотых...
- Папаша! - перебила его Мальвина. - Нельзя же при посторонних...
- Это кто здесь посторонний?! - возмутилась Лиса Алиса, показываясь из-за мусорного бачка. - Ты слышал, Базилио? Оказывается, мы - посторонние!..
- Возмутительно! - поддержал ее Кот Базилио, отплевываясь и отряхиваясь. - Тут места себе не находишь от волнения, а они морду воротят...
- Вот, вот! - одобрила Алиса. - Вы бы, милочка, за собой лучше следили - у вас, вон, собаки без намордников по улицам гуляют...
Артемон от подобной наглости потерял дар речи и, не произнося ни слова, с оглушительным лаем бросился на бродяг.
- Караул! Грабят! Убивают! - завопили Лиса Алиса и Кот Базилио и, не принимая боя, скрылись в ближайшей подворотне.
- Откуда они здесь взялись? - изумилась Мальвина.
- Так ты ж сама... - начал было Джузеппе Сизый Нос и тут же, все поняв, осекся.
- Мальвина, где деньги? - опять завел Папа Карло свою шарманку.
- Здесь! - хлопнула себя по груди Мальвина. - Как в сейфе!