Пролог

В небольшой комнате, освещенной умирающей Землей, в глубоком кресле, подперев рукой голову, сидел красивый мужчина с длинными черными волосами.

Огонь в камине давно погас, поэтому лицо его казалось еще более старым и осунувшимся, чем обычно. Но даже сейчас, когда он спал, его широкие, немного вздернутые, брови нахмурены, а четко-очерченные губы - плотно сжаты.

Сон его был не тревожен, но и не радостен - он был наполнен пророчеством, которое следует пока просто внимать. В нем он был не просто наблюдателем, а участником, что происходило впервые; ему доводилось видеть кончины и возрождения цивилизаций, нашествие стихий, войн и так далее. Но сейчас, ему словно хотели показать ЕГО будущее, которого у него просто не должно было быть, потому что еще с самого детства ему внушали, что его предназначение служить на благо Лунного рода и народа, который смертельно нуждается в нем, и что он не вправе распоряжаться СВОЕЙ жизнью, ибо он - наследник.

Но сон утверждал обратное.

Перед ним, раскинувшись, лежал лес, заботливо окружающий небольшое озеро, дно которого было усеяно плоскими круглыми гальками. Напротив него, на небольшом валуне, сидела стройная, изящная девушка с серебристыми, темно-русыми волосами ниже поясницы.

Она сидела к нему полу боком, скинув длинный подол синего платья на землю, и прикрыв глаза,.. пела. И, хотя, ему не было слышно ни ее голоса, ни звуков природы, но в груди что-то странно и пылко трепетало, отзываясь на каждое движение ее губ, ресниц, рук...

Вдруг. Незнакомка медленно, словно почувствовав его взгляд, повернулась к нему, не открывая глаз, и улыбнулась.

Он хотел что-то сказать, но она приложила изящный пальчик к губам и приоткрыла глаза...

...цвет которых, он, к его сожалению, не смог увидеть, потому что сон оборвался.

Мужчина открыл глаза и укоризненно покосился на лучик солнца, что его разбудил. Тот, словно осознав свою вину, медленно исчез, спрятавшись за облаками.

"Менестрель, - подумал черноволосый, вспоминая книгу по истолкованию снов, - не к добру... Но менестрель - девушка, а не мужчина, как обычно, значит, значение сна может быть иным?"

Он покосился в окно на утреннее небо, словно надеясь отыскать там ответ на этот вопрос.

Но оно молчало.

Он горестно посмотрел уже на само окно, увитое красивыми решетками.

"Золотая клетка, - подумал он, вставая, - сегодня я, наконец-то, ее покину, хотя все равно свободным не стану..."

Он бросил тоскливый взгляд на застывшую лунную каплю - оберег, оставшийся в наследство, как память, от матери. Он трепетно надел его шею, спрятав под рубашку, и покинул комнату.

Одни терпят неудачи, другие - неудачников.

NN

Жизнь не удалась, но попытку засчитали.

NN

Иди, и пусть в наказание, сбудутся твои мечты.

NN

Глава I

Я скучала, сидя на подоконнике, созерцая за окном сражение метели и ночи (побеждала пока ночь).

"Что бы мне такого поделать? За компьютер да в просторы интернета? Не хочу... - размышляла я, - Попеть что ли?"

На последнюю мысль мое сердце отозвалось более благосклонно, и я, покинув насиженное место, взяла в руки гитару.

Вообще-то я не такой уж мастер в этом деле (больше люблю сочинять стихи и петь), но поиграть для души иногда все же хочется.

Сначала я вспоминала аккорды, затем слова и, наконец вспомнив, начала играть:

Луна - небесный глаз Земли,

Она имеет семь обличий,

И россыпь звезд ее спины,

Подобно черно-белым крыльям.

Свет ока наполняет мир

Покровом синей темноты.

Под ним гуляет Белый Сир -

Потомок лунный красоты.

Ступил на Землю он желанно:

Узреть далекий род людской,

Но тут негаданно - нежданно

Увидел он младую деву,

Что так спокойно и прекрасно,

Развеяв тишь и синеву,

Сидела у окна, печально

Поглядывая в темноту.

Влюбился он и без остатка

Готов отдаться был сейчас,

Но, к сожалению, не знал, как рассказать ей деликатно,

В один единственный лишь раз

О чувствах, что подали глас.

В порывах искренних желаний,

Он сделал шаг к ее окну,

И в чувствах, что его смущали,

Сир дал ей много обещаний

И подарил свою Луну.

И будет верен он одной,

Как верен волк луне,

Своей Луне - жене людской,

Что ждет его в своем окне.

И повторяется теперь

Все это испокон веков.

И я, закончив эту трель,

Отправлюсь в путь на этот зов.

Мой мелодичный звенящий тихий голос плавно угас вместе со звуками гитары.

Вроде полегчало, но дальше петь или играть уже не хотелось...

Я капризно отпихнула от себя инструмент.

Даже поговорить не с кем: родители на работе, друзья спят уже давно (в четвертом-то часу ночи).

Я покосилась на календарь: 17 января 2012 года.

- И что же можно делать в этот, не без сарказма говоря, "знаменательный" день (точнее, ночь)? - вслух поинтересовалась я у тишины.

Ночь... Середина января...

Поворожить, что ли?

Эта мысль меня воодушевила, так как я еще ни разу в жизни этим не занималась. Правда.

Я, забыв про недавние капризы, метнулась к компьютеру. Пока он включался, сбегала на кухню, сделала зеленый чай, и принялась искать в интернете самое распространенное гадание с помощью зеркала.

- ... берем два зеркала разных размеров и ставим, их друг напротив друга, чтобы образовался "зеркальный коридор". Затем между зеркалами располагаем две горящие восковые (нет, блин, ректальные) свечи и, выключив свет, смотрим в "коридор" и зазывным голосом приговариваем: "Приди ко мне, суженный, приди ко мне, ряженный". Предупреждаем, что иногда приходится ждать довольно долго... Как только в конце "туннеля" появится образ стоит сказать "чур, меня, чур!" и убрать одно из зеркал, ибо пришедший может добраться до вас и тогда не видать вам счастья в личной жизни (ну, или самой жизни)...

Прочитав последнее замечание в скобочках, я весело фыркнула и отправилась за "инвентарем".

Спустя десять минут пыхтений (пришлось протирать зеркала и долго искать спички/зажигалку) я, уже возведя все в нужное положение - и "инвентарь", и себя родимую - следуя указаниям, принялась приговаривать:

- Приди ко мне, суженный, приди ко мне, ряженный...

Первое время я чувствовала себя глупо (сижу с зеркалом разговариваю...), но потом, тряхнув головой, решила, в кои-то веки, побыть серьезной.

- Приди ко мне, суженный, приди ко мне, ряженный! - уже, как бы, и правда, звала я.

Ждать действительно пришлось долго, пока в конце "туннеля" неожиданно не появился туман.

"Эм, вроде бы образ должен появиться... - удивленно подумала я, - Или мне за туман суждено замуж выйти? "

Но тут появился образ, отнюдь не человеческий: ко мне неспешно по "коридору" шел белоснежный волк.

Я удивленно вытаращила глаза и моргнула. Волчий образ исчез, и теперь ко мне тянулась рука... прямо из зеркала.

Я испуганно, с беззвучным криком отшатнулась, но крепкие пальцы уже впились в мое горло, утягивая меня в зазеркалье...

М-м-м... холодно - надо окно закрыть, а то простужусь еще ...

Я сонно открыла глаза и изумленно застыла: надо мной, вместо привычного потолка, было черное... небо.

И тут до меня дошло, что холод, который я ощущаю, исходит снизу, из-под меня.

Я резко подскочила и увидела... снег. Белый пушистый - он усеивал все вокруг, но одновременно с этим в округе не было ничего, кроме снежного покрова: ни деревьев, ни гор, ни, даже, неровностей в земле.

- Где я? - пораженно выдохнула я облако пара, и зубы мои ритмично застучали.

Я обхватила себя руками, пытаясь удержать остатки тепла в теле, и стала пританцовывать в неглубоком сугробе. Сначала горячим стопам было немного приятно, но потом пришла боль, словно снежинки безжалостно впивались в кожу мелкими тонкими шипами.

Я закусила губу и беспомощно огляделась; появилось ощущение, будто я одна в этом "белом" мире. Холодно, но, на удивление, совсем не страшно. Почему?...

А чего бояться? Скоро я замерзну и усну вечным сном...

Сколько прошло времени? Час? День? Месяц? Год?..

Мысли медленно угасали в голове... замерзали.

Холод, обжигающий ноги, плавно захватил еще и колени, затем грудь и... лицо.

Я приоткрыла, невесть когда успевшие закрыться, глаза.

Снег... опять снег...

Я что, даже умереть не могу?! Ни жизни, ни смерти, ничего?!

Я попыталась встать, но рука внезапно увязла по самый локоть в снегу, и вытащить ее не удалось даже с десятой попытки. Я принялась ее раскапывать свободной рукой, как почувствовала, что ноги мои постигает та же "вязкая" участь.

- Что за фигня?! - "скромно" ругнулась я, трепыхаясь, но продолжая поглощаться снегом, который словно от раскаленного железа шипел и, с соприкосновением с моей кожей, дымился и испарялся.

Через минуту яростных сопротивлений я провалилась под снег...

- Совсем сдурела, да? - кричал рядом чей-то женский голосок. - Мазохистка, что ли? Мерзнуть понравилось?!

Я удивленно приоткрыла глаза и увидела (к своему превеликому счастью) не ненавистный снег, а... облако. Я лежала на облаке! А на нем, уперев руки в бока, стояла женщина-ангел...

- Ангел?! - заорала я, отползая подальше от незнакомки с большими ярко-белыми крыльями (и что меня так испугало?).

Женщина была невысока и очень красива: большие синие глаза, обрамленные пушистыми ресницами, нежные черты лица, длинные волнистые русые волосы, тонкая фигурка, на которой идеально сидело приталенное платье из белого шелка.

- Чего ты кричишь, словно демона увидела? - обиделась она, надув пухлые губки.

- Уж лучше бы это был он... - тихо буркнула я, наконец, встав на ноги и оглядевшись, - Кстати, а где они? Где столпы огня, где лава?

Ангел ошарашено на меня уставилась, а затем, справившись с удивлением, тихо и грустно спросила:

- Неужели ты считаешь свою душу не чистой?

- По-крайней мере, не до такой степени, чтобы попасть в Рай. - честно ответила я.

Это действительно было мое мнение (хотя я не сильно верю в Бога; в высшие силы, скорее): покажите мне человека, в нынешнем времени, без греха? Мелкие грехи - тоже имеют вес, ибо из мелочей складываются горы. Даже если и имеются такие экземпляры - с нашим миром это ненадолго.

- Ну, тогда я тебя обрадую, - вздохнула собеседница, - это не Рай. А душа у тебя нормальная. Я бы даже сказала, уравновешенная, в отличие от других.

- Ага, конечно. - скептически кивнула я. - Так где мы?

- В Поднебесье.

Я фыркнула, а затем с прищуром сказала:

- А я думала, что через зеркала приходят только порядочные демоны, а не ангелы, душащие людей. - почему-то я была уверена, что это была именно она.

Женщина засопела и обиженно сообщила:

- Я, между прочим, тебя от мучительной смерти на Земле спасла!

- Ага, - кивнула я. - решив заморозить. Отличное спасение!

- По-другому ты бы не смогла сюда попасть... - замялась она, но сразу же встрепенулась, - но ты сама виновата! Почему ты сопротивлялась? Ты ведь только продлевала себе мучения!

Я чуть от возмущения не задохнулась:

- Меня чуть не задушил ангел, не заморозили, фиг знает где, а ты спрашиваешь, почему я сопротивлялась?! Да откуда мне было знать, куда и кто меня тащит! И вообще, - уже тише буркнула я. - русские не сдаются.

- Ладно, - снова вздохнула женщина, - Меня зовут Муза, и у меня к тебе есть предложение.

- Предложение? - я иронично приподняла брови, - разве не демоны обычно предлагают всякие сделки?

- Пожалуйста, прекрати издеваться! - застонала Муза, - Я просто хочу тебе помочь, но мне нельзя делать это без твоего согласия: мне нельзя заставлять!

- Хорошо, - уже более серьезно ответила я, - что за предложение?

- Я хочу отправить тебя в один мир, - облегченно начала она, - но жить там будет довольно трудно...

- Мир? - оживленно перебила я. - А магия там будет?

Честно признаться, я была из тех людей, что читают всякое фэнтези про переселенцев и, чего уж греха таить, сама не так давно горела желанием оказаться на месте одного из таких героев после прочтения очередного романа. И тут, на тебе, такой шанс, вот только терзают меня смутные сомнения, что за этим предложением скрывается какой-то подвох...

- Магия будет, - удивленно ответила она, - но жить от этого легче не станет.

- И в чем заключаются трудности? - поинтересовалась я, склонив голову на бок.

- Ну, этого я тебе сказать, к сожалению, не могу... - опустила голову ангел. - Запрещено.

- Чего-то не хочется мне соваться в воду, не зная брода. - фыркнула я, отвернувшись.

- Но ведь ты умрешь! - горько воскликнула она. - Неужели, ты не хочешь жить?

- Разве я еще жива?

- Конечно, жива! Мне не дано, к счастью отнимать жизни.

Я задумалась: ну вот попаду я в это мир, кем-то там буду и мне будет тяжело... А вдруг мне будет до такой степени тяжело, что я покончу жизнь самоубийством? Да нет... не смогу - слишком упертая и выносливая, чтобы умирать ТАК. Ведь всегда есть выход, нужно только его найти!

- Скажи, на твой взгляд, - спросила я, пытаясь развеять сомнения, - что лучше: умереть мучительной смертью или жить тяжелой жизнью? Причем жизнью, о которой я совершенно ничего не знаю.

Муза грустно поглядела мне в глаза и, не отвечая на вопрос, тихо сказала:

- Тебе просто нужно выбрать: либо я, либо... - она указала куда-то мне за спину, и я, обернувшись, увидела в метре от себя в черном, рваным с краев, плаще белый... скелет. Из-под капюшона была видна нижняя челюсть с полным набором (причем здоровых) зубов. Смерть (похоже, это была именно она) оказалась высокой, и достаточно широка (пускай и в костлявых) плечах.

Я очень впечатлилась, но, похоже, не совсем так, как ожидала ангел:

- Скажите, а вы при жизни, случайно, мужчиной не были?

У смерти непроизвольно отвисла челюсть.

Она повернулась к Музе и низковатым мужским голосом хрипло осведомилась:

- Ничего проще найти не могла?

- Но ей предстоит такая ужасная смерть! - словно оправдываясь, воскликнула женщина, опустив синие глаза.

- Опять твое неизменное милосердие... - вздохнул, уже мужчина из крови и плоти, откинув капюшон и выпуская на свободу длинные белые волосы. У него было мертвенно-бледное лицо с посиневшими, немного тонкими, губами, а глаза, удачно сочетаясь с этим, имели светло-голубой оттенок. - Надо было просто поставить перед выбором: жизнь или смерть?

- Ты хочешь, чтобы я угрожала несчастным? - ужаснулась она. - Да как можно?! Это же бесчеловечно!

- А душить людей - человечно, что ли? - неподдельно изумилась я.

Ангел перевела на меня взгляд, но на этот раз, вместо обиды, в них были слезы.

Смерть заметил это и недовольно ко мне обратился:

- Ты что, не понимаешь, что скоро умрешь? Она ведь тебе помочь хочет, а ты над ней издеваешься. Неужели, ты не можешь быть серьезной?

Я перевела на него похолодевший взгляд и довольно резко ответила:

- Я прекрасно осознаю всю суть ситуации, но как можно выбирать между смертью и сомнительной жизнью? Может в том мире, куда она собирается меня отправить, будет настолько плохо, что я предпочла бы смерть? Как можно ей довериться с такими условиями?

- Ты что, не боишься смерти? - утирая слезы спросила Муза. - раз не хватаешься даже за "сомнительный" шанс...

- Я, не смотря на мой возраст, все еще ребенок, - задумчиво проговорила я, - мне свойственно бояться того, о чем я не имею ни малейшего представления... Но смерть - какой смысл ее бояться? Каждому суждено умереть - это неизбежно. Может быть, сейчас я не боюсь ее, но я обязательно испугаюсь, когда придет мое время, потому что неизвестность, порой, самое ужасное явление жизни, особенно когда ты от кого-то зависишь.

Смерть долго и пронзительно на меня смотрел, а затем неожиданно сделал шаг вперед и... поцеловал меня в лоб.

Я изумленно вытаращила глаза, а он, тем временем, отойдя от меня, с непонятной улыбкой сказал:

- Если я исполню два твоих желания - ты позволишь ей себя спасти?

А вот теперь у меня появилось ощущение, что меня собираются использовать, раз уже начали ставить условия...

- Хорошо, - внезапно ответила я, - но сначала, ответь мне на один вопрос...

- Разве что только один... - перебил меня мужчина, не прекращая улыбаться.

Я кивнула и продолжила:

- Зачем вам ТАК это надо? В "просто помочь" - я уже не поверю: в моем мире таких, как я - обреченных - пруд пруди, и всем не поможешь.

- "Зачем", говоришь, - грустно вздохнула женщина, - понимаешь, я поспорила...

"У-у-у... Точно использовать собираются..." - недовольно подумала я, а вслух сказала:

- Так, ладно, этого вполне достаточно, - я повернулась к смерти, - говоришь, два желания?

Почему-то причину мне знать уже не хотелось: все-таки неведение может быть даже желанным...

- Да.

- Тогда, слушай: я хочу, чтобы в том мире, где я окажусь, вы обеспечили мне счастье и свободу, - сказала я, но заметив плотоядную ухмылку мужчины, требовательно добавила, - но в том смысле, в котором имею в виду я, а не в котором ты захочешь.

Муза подняла на меня блестящие глаза и радостно воскликнула:

- Я согласна!

- Кстати, - вдруг вспомнила я, - а я буду помнить то, что произошло со мной до перерождения?

- Ты же сказала, только один вопрос, - весело оскалился смерть.

- Будешь, - улыбнулась ангел, заметив мой жалобный взгляд, и сделала ко мне шаг, - ты даже не останешься беспомощной, но помни, будет трудно.

- Я запомню, - кивнула я серьезно.

- И еще совет, - шепнула она мне, уже на ухо, - лучше не афишируй, что ты переселенка.

Не успела я сказать "хорошо", как меня мягко толкнули в грудь, и спустя пару мгновений я поняла, что падаю, а облака, на которых стояли Муза и смерть, довольно быстро отдаляются от меня...

"А куда, собственно, я падаю?" - тормознуто подумала я, стараясь перевернуться в воздухе, но лучше бы я этого не делала, потому что падала я прямо в огромное темно-синее озеро...

- Парашют бы хоть дали, сволочи-и-и!!.. - взвизгнула я, но через пару секунд с оглушительным всплеском воды и боли во всем теле, я врезалась в воду...

Ангел обеспокоенно посмотрела на водяной взрыв и отстранено спросила:

- Зачем ты дал ей Поцелуй Смерти?

- Ревнуешь? - со слабой улыбкой спросил мужчина и притянул ее к себе.

- Не отвечай вопросом на вопрос, - насупилась женщина, пытаясь вырваться из объятий смерти, но тщетно.

- Хех, это было ее третье желание, - нехотя ответил мужчина, - и моя прихоть.

- В смысле? - она так удивилась, что перестала вырываться, чем мужчина незамедлительно воспользовался и поцеловал ее в хорошенький носик. На что ангел возмущенно воскликнула - Вальдемар!

- Она просто думал, что и здесь ей не суждено долго жить и, естественно еще одной короткой жизни ей не хотелось, поэтому я дал ей оберег. Вот и все, - ответил он, целуя перышки на ее правом крыле.

Женщина вздрогнула от этого и тихо попросила:

- Перестань, змей-искуситель... Не ускоряй мое падение с неба...

- Я не дам тебе стать падшей! - горячо заверил он, заглянув в ее синие глаза. - Ни за что!

- Почему? - искренне удивилась она.

- Потому, что даже смерть умеет любить...

"Воздух..." - мелькнула в голове мысль, приводя меня в сознание.

Я распахнула глаза и схватилась за горло, но внезапно поняла, что... дышу. И очень спокойно, надо заметить.

"Странно... - подумала я, оглядывая, окружающую меня, толщу темной воды. - Как же я дышу?"

Превозмогая боль во всем теле. Я попыталась шевельнуться, на что нога моя отозвалась непроизвольным "дрыгом". Я опустила глаза и увидела чье-то расплывчатое лицо.

- А-а-а! - взвизгнула я, но вместо звука изо рта вырвались пузыри.

"Дуреха." - послышался в голове чей-то голос.

Я опасливо пригляделась к лицу и поняла, что это... русалка, а точнее ее очертания.

"Вообще-то, я тритон" - снова сообщил голос.

Я снова попыталась осмотреть тритона, который, кстати говоря, тащил меня на дно...

"Странно ты меня как-то топишь..." - подумала я, глядя на приближающееся темное дно.

Я задрала голову и увидела свет, исходящий от поверхности.

Почему-то, осознание того, что меня топят не вызывало никаких бурных эмоций.

Тритон неожиданно отпустил меня и... ошарашено на меня уставился.

"Я, вообще-то, тебя спасаю!" - мысленно возмутился он.

"Ага. - закивала я, - и поэтому тащишь на дно."

"На дно?! - изумился он неподдельно. - С чего ты взяла?!"

"Ну, там темно, - так как меня ранее тащили за ногу, то кивнула я вниз, - а над нами светло, значит, там поверхность, а ты тащишь меня от нее - на дно."

Тритон одарил меня таким взглядом, что я чуть не почувствовала себя ничтожеством.

"Там темно, потому что на поверхности еще ночь, - теряя терпение начал он, - а там светло, потому что там находится мой город, который в это время суток бодрствует, и, к твоему сведению, нормальные русалы и русалки спасением безмозглых человеческих девиц - не занимаются!"

"А что они с ними делают?" - тихо спросила я, чувствуя вину.

"Обращают или едят, - совершенно серьезно ответил он, глядя мне в глаза зелеными глазами. - но никак не топят."

Я удивленно его оглядела: мягкие плавные черты лица, белые длинные волосы, убранные, похожий на широкий ободок, диадемой. Тонкая шея, хрупкие плечи, плоский живот и красивый изящный черный... хвост с белым прозрачным раздвоенным плавником. Таких красивых существ мне видеть еще не приходилось.

"Не похож ты на людоеда" - заметила я.

"Я вегетарианец" - сказал он так, словно сознавался в том, что тайком мерил мамины бюстгальтеры.

"Водоросли ешь, что ли?" - удивилась я.

"Ну да, я мясо не переношу..."

Я передернулась, представив, как это прелестное создание, подобно хищнику раздирает человека. Брр...

"Спасибо, - сказала я, улыбнувшись, - прости. Помоги мне, пожалуйста, выбраться на сушу."

Он недовольно покосился на меня, но, оттаяв, протянул руку.

"Меня Расивый зовут," - смущено представился он.

"А можно я буду звать тебя Расив?" - спросила я беря его за руку.

"Можно, - тоже улыбнулся он, - а тебя как?"

Я непроизвольно задумалась; говорить свое настоящее земное имя - почему-то совершенно не хотелось, мало ли какие у них тут еще могут быть имена, а я буду среди них выделяться, и все могут понять, что я, как бы, не совсем отсюда.

"Меня зовут... - длинная пауза, - Ихьвильрока."

Расив посмотрел на меня с таким удивлением, что мне показалось, будто я переборщила...

"Тоже из благородной семьи?" - со вздохом вдруг спросил он.

"Я?! - ошарашено воскликнула я, но опомнившись, нехотя соврала, - да... зови меня Рока или Рок."

Надеюсь, у них тут нет такого направления в музыке...

"Приятно познакомиться!" - не заметив моих метаний душевных, выдал он. Хорошо хоть, не спросил фамилию моей семьи...

"И мне..."

"Давай, - он потянул меня за собой к темноте. - совсем немного осталось!"

Я послушно, помогая себе ногами, поплыла за ним, и действительно, вскоре моя голова весьма неожиданно оказалась на поверхности.

- Воздух... - блаженно мурлыкнула я, вдыхая кислород.

Рядом вынырнула белая голова и, оглядевшись, сообщила:

- Скоро рассвет. Меня могут хватиться.

- Странно. - изумленно проговорила я. - когда я падала было еще светло.

- Да? - удивился он, - Сколько же ты пробыла под водой?

Я задумчиво оглядела свою мокрую руку: она сильно сморщилась, что говорило о длительном пребывании в воде...

- Долго, - констатировала я и вдруг изумленно замолчала.

- Рок?

- Как же я дышала-то все это время, если ты нашел меня не так давно? - ошарашено прошептала я.

- Не знаю, - пожал плечами Расив. - когда я тебя нашел, ты как будто просто сознание потеряла.

- Так и было. От удара-то воды - не грех отключиться...

Расив хмыкнул и потянул меня в сторону берега.

- Дотащу тебя до суши и пойду спать со спокойной душой, - пояснил он.

Я благодарно улыбнулась и сказала:

- Ты такой добрый...

- Не положено будущему королю русалов быть добрым... - пробурчал он, пуская ртом пузыри.

Я рассмеялась и неожиданно для нас обоих чмокнула его в прохладную щеку.

Он схватился за "пострадавшую" часть тела так, словно пощечину схлопотал, и заикаясь, пролепетал:

- Т-ты ч-чего?

- В знак благодарности, - смущенно буркнула я и сама уже потащила заступорившегося тритона (девочки его, что ли, не целовали?..).

Буксиром, будущему королю русалов, быть не понравилось, поэтому он перехватил инициативу, и дело пошло... поплыло быстрее.

- Откуда же ты падала, что оказалась в середине озера? - задумчиво спросил он, чем застал меня врасплох, - с неба что ли?

Я панически опустила взгляд и изумленно открыла рот:

- Где моя одежда?! - завопила я и попыталась одной рукой прикрыть все женские достоинства.

- Не знаю, - честно признался он, стараясь на меня не смотреть, - да ты не беспокойся - ты меня, как самка, не привлекаешь...

- А покраснел тогда чего? - скептически прищурилась я, однако прекратила попытки "прикрытия".

- Да воздух просто значительно теплее воды... - неуверенно отмазался он.

Я тяжко вздохнула и спросила:

- А чем ваши русалки грудь прикрывают?

- Обычно ничем, - еще более смутившись, ответил он, - а так водорослями или ракушками...

- А ты не мог бы их для меня добыть? - жалобно попросила я.

- Сейчас! - с готовностью отозвался он и исчез под водой, словно давно этого жаждал (провалиться сквозь воду, в смысле, а не поискать мне подобие одежды).

Я немного побултыхалась на поверхности и неспеша поплыла в сторону берега.

В голове всплыл недавний вопрос:

"Как же я могла дышать под водой? Почему я не утонула?" - но никакого логического умозаключения сделать было нельзя. Не из чего.

Расив вернулся минут через пятнадцать с кипой водорослей в руках.

- Прости, - виновато сказал он, - но ракушки русалки делают сами.

- Да мне и этого вполне достаточно! - отмахнулась я и принялась сооружать себе подобие купальника.

Вообще-то, мне с самого детства не нравилось соприкасаться с растениями в воде: мне казалось, что я в них запутаюсь и утону. Но сейчас выбора не было: либо водоросли, либо мой спаситель умрет от смущения, а ему еще королем становиться - не очень благородная смерть, получается, для такой важной особы.

Закончив с "одеванием", я ухватилась за плечи тритона, чтобы ему было удобно плыть, и мы продолжили свой путь.

- Ты сможешь по обрыву подняться? - спросил он, кивнув на ближний берег.

Я оглядела препятствие и, не очень уверенно, кивнула: мокрая, почти голая да по каменным выступам лазить...

Мы подплыли к, не очень высокому (пять-шесть метров), обрыву. Расив, превозмогая смущение, подсадил меня, и я смогла залезть на нижний, достаточно широкий, выступ. Вполне сносно, надо заметить, - есть за что ухватиться.

Я повернулась к Расиву и спросила:

- Как мне отблагодарить тебя за, несвойственную русалочьему народу, доброту?

Он задумался. Причем надолго.

- Дай руку, - неожиданно попросил он.

Я послушно протянула ему ладонь, а он вложил в нее что-то холодное, согнул мои пальцы и, сделав мощный толчок хвостом,.. поцеловал меня в щеку. И, прежде чем скрыться в воде, сказал:

- Просто прими это, и больше мне ничего не надо.

Я удивленно проследила за его удаляющейся спиной и посмотрела на ладонь. На ней, красиво сверкая, лежала тонкого плетения серебряная цепочка с нанизанной на нее круглой белой жемчужиной.

- Ух, ты... - вырвалось у меня.

Я трепетно надела украшение на шею (благо подобие застежки имелось) и принялась осторожно взбираться по скалистой стене.

"Как хорошо, что я такая ловкая..." - подумала я, после пяти минут мучений.

До края обрыва оставалось совсем немного. Лезть было довольно не трудно, но, распухшие от воды, пальцы все равно время от времени предательски соскальзывали.

Я, с большим трудом, потянулась и на половину затащила свое тело на край выступа.

"Ну, наконец-то конец!" - подумала я, поднимая глаза, и испуганно застыла: в двух шагах от меня с, немного изумленным лицом, стоял до одури красивый мужчина с длинными, цвета воронова крыла, волосами.

У него было немного бледное, аристократическое лицо, прямой нос, немного широкие брови и... выразительные ярко-синие глаза.

С виду ему было около тридцати, даже сорока, лет, но вот сам взгляд казался очень молодым и, на данный момент, сиял детским любопытством.

На нем был черный плащ, из-под которого виднелись простые белая рубашка и черные штаны.

"Попала..." - замучено подумала я, и неожиданно почувствовала вибрацию: земля подо мной пришла в движение и собиралась утащить туда, откуда я с таким большим трудом выбралась. В воду...

Слабый пол сильнее сильного в силу

слабости сильного пола к слабому...

NN

Жизнь, конечно, не удалась,

а в остальном все в порядке.

NN

На самом теле - все обстояло

совершенно иначе.

NN

Глава II

Вольфгард

Я ехал верхом и размышлял о судьбе своей печальной (обычно, этим я занимаюсь все свое свободное время).

"Почему именно я родился наследником? Почему, например, не Дирк? Он настолько сильно обожает моего отца, что готов стать его подстилкой."

Я украдкой покосился на Дирка, самого младшего из моих слуг, и совестливо вздохнул - нельзя так думать о людях. Особенно мне.

- Господин Вольфгард, - вывел меня из раздумий голос Вильма, - лошади устали. Надо сделать привал.

Я отстранено кивнул. Не мудрено! Проскакали двое суток без отдыха, так я сам себя конем почувствовал!

Я слез с Аггея, своего мохнатого коня, и погладил его по морде. Тот всхрапнул и позволил увести себя вместе с другими лошадьми.

Я оглядел местность: темный густой лес по правую руку и, окруженное скалистым берегом, большое озеро по левую.

Я медленно подошел к его краю и вдохнул немного влажный воздух, но тут мое внимание привлек странный звук, похожий на пыхтение. Спустя несколько секунд, к моему глубокому изумлению, с края скалистого обрыва, на котором я стоял, появилась рука и медленно, подтягиваясь, втащила на поверхность... русалку.

С чего я взял, что это русалка? Очень просто: она была бледной, мокрой и вся в водорослях (по крайней мере, с описанием из книг вполне совпадала).

Она тряхнула длинными, темными от воды, волосами и подняла голову.

Я обмер: на меня смотрела неземной красоты... девушка.

Высокий лоб, тонкий прямой, немного вздернутый, носик, пухлые аккуратные маленькие губки, и... огромные, как две луны, серебристые глаза (мало того, что разрез глаз сам по себе был достаточно большим, так и сама радужка была в два раза больше нормы!).

Как я понял, что это девушка? Очень просто: ее грудь (как и было описано в одной из, тяжело доставшихся мне, книг) заметно обвисала и была обтянута водорослями.

Я снова посмотрел ей в глаза и заметил в них тень страха, резко сменившийся ужасом: девушка медленно, вместе с участком земли, принялась куда-то съезжать.

Не знаю почему, но мое тело резко метнулось к ней, схватило и оттащило ее подальше от края. Где-то с минуту мы наблюдали, как обваливается в озеро часть скалы, и только потом вспомнили друг о друге:

- С-спасибо, - едва слышно прошептала она.

Я хотел ей ответить "не за что", как раздался чей-то испуганный вопль. Мы синхронно повернулись на звук и увидели моего наставника - Севастьяна.

- Что случилось? - спросил я у него, но он с, непонятным мне ужасом, как на монстра, уставился на девушку.

Я недоуменно перевел на нее взгляд. Она все так же прекрасна.

Тут их леса показались еще несколько слуг, но, заметив меня с незнакомкой, отреагировали, почему-то, точно так же, как и Севастьян, а именно - завопили.

Девушка от такой реакции, к моему удивлению, предпочла снова оказаться на краю обрыва, нежили рядом с нами.

- Куда вы? - спросил я, делая к ней шаг, на что за спиной раздался испуганный окрик:

- Не подходите к ней, господин!

- Почему? - я недоуменно обернулся к наставнику. - Она безоружна и нуждается в помощи.

На этот аргумент Севастьян ничего ответить не смог, и я снова повернулся к девушке, крупно дрожащей от холода.

Я, под недовольное сопение, подошел к ней и накинул на ее плечи свой дорожный плащ.

Она вздрогнула и опустив глаза, снова тихо сказала:

- Спасибо.

Голос ее был приятным и шелестящим. Он сразу меня очаровал.

Я протянул ей руку и помог подняться на ноги (слуги буравили нас взглядами).

- Найдите ей какую-нибудь одежду, накормите и выделите шатер. - властно сказал я им, а затем, более спокойно, обратился к девушке, - Как вас зовут?

- Ихь... - так же тихо ответила она.

- А меня Вольфгард, - представился я и мягко подтолкнул ее к мужчинам.

Она настороженно к ним приблизилась, не сводя с их перекошенных лиц глаз.

Сие поведение мне не понравилось, поэтому я холодно осведомился:

- Мне нужно повторить еще раз?

Я не из тех, кто ждет, что его приказы будут выполняться беспрекословно и сию же секунду, но такое откровенное презрение к девушке мне ой как не понравилось, так что они сами напросились.

Слуги испуганно замотали головами и сделали шаг в сторону Ихь, но та, громко шипя, как кошка, отскочила от них на метр.

- Я позабочусь о вас, миледи, - мягко сказал я ей, - они не посмеют причинить вам вред.

После этих слов я выразительно покосился на мужчин, которые в свою очередь побледнели.

Обычно, я послушный, но если меня разозлить - становлюсь не хуже моего отца, а его бешенство мне доводилось наблюдать (причем из-под стола).

С секунду она колебалась, но, все же, позволила увести свою персону в сторону лагеря, а я (непонятно почему), очень довольный собой, отправился на разведку вдоль берега.

- Что же нам делать, господин Севастьян? - рвали на голове волосы подопечные наставника, - он ведь нас убьет...

- И это меньшее, что он с нами сделает, - буркнул Севастьян, меряя шагами просторный шатер, - Господин Вольфрам просил нас всего лишь уберечь его сына от представительниц женского пола... Да откуда она там вообще взялась?! Тут даже селений по близости никаких нет!

- На ней были водоросли и королевское ожерелье тритона, - задумчиво проговорил Дирк, - может она русалка?

- Нет, - отрицательно мотнул головой Вильма, - выходя на сушу, они теряют голос.

- Тогда откуда у нее ожерелье?

- Может ее хотели обратить и сосватать тритону, а она каким-то образом умудрилась сбежать?

Все задумались.

- А если ее убить? - спросил Дирк.

- Ты вообще знаешь, почему господину Вольфгарду нельзя было встречаться с женщинами? - раздраженно отозвался Севастьян.

- Нет... - признался парень.

- Так я тебе расскажу, - недобро-ласковым голосом проговорил мужчина, - наш юный господин должен был влюбиться в первую представительницу женского пола, и не важно, сколько бы ей было лет, и какие были бы у нее внешность с характером. Но хозяин хотел убить нескольких зайцев сразу: он собирался женить своего сына на наследнице Солнечного рода...

- На дочери нашего врага? - ужаснулся парень.

- Именно. При этом, прекратилась бы долговременная вражда и господин Вольфгард женился бы по-любви. А теперь ничего этого не выйдет, потому что он увидел эту девицу! - сорвавшийся на крик наставник замолчал на время, и уже более спокойно спросил, - А теперь, представь, что будет, если убить его, единственную на всю жизнь, возлюбленную?

Вместо ответа Дирк громко сглотнул.

Он прекрасно знал и магические способности своего юного господина, и физические (а их много, и все они высокого уровня), и это не говоря о его врожденной защите и звериной сущности, о которой Вольфгард пока не догадывается.

- А если она его не полюбит? - тихо, испуганно спросил он.

- К сожалению, девушка тоже попадет под это проклятие любви, - вздохнул Севастьян, - рано или поздно она ему ответит тем же.

- А если заставить ее покинуть нас, а господину сказать, что это ее личное желание? - не унимался Дирк, - Он ее отпустит?

- Нет, - задумчиво ответил мужчина, - все потомки Лунного рода, особенно мальчики, - властолюбивые собственники. Даже господин Вольфрам в юности был таким. Да и сейчас не лучше...

- А если попробовать внушение? - подал голос Вильма, - Если внушить молодому господину, что он ее никогда не видел?

Севастьян задумался надолго.

- Тогда нам придется искать мастера, а их немного и плату они требуют дорогую, особенно за конфиденциальность... - протянул он.

- Это того стоит, - сказал, молчавший до сих пор, Иероним. Он откинул за спину дленный русый хвост и поднял зеленые глаза. - Думаю, стоит рискнуть, брат. Но хозяину, все же, придется все рассказать.

- Да, - кивнул Севастьян, - нам будет хуже, если мы скроем правду... Девушке нашли одежду?

- Нашли, - кивнул Иероним, - кто будет ей прислуживать?

В шатре повисла тишина.

- Ладно, тогда это буду я, - вздохнул он и покинул слуг.

Ихьвильрока

Меня привели в какой-то шатер и сообщили, что сейчас вернутся. "Сейчас" произошло через двадцать с лишним минут, и вернулся только один из них. Причем тот, который больше всего меня настораживал.

У него была достаточно красивая внешность: длинные, собранные в хвост, русые волосы, прямые светлые брови, тонкий прямой нос и... холодные светло-зеленые глаза. Он выглядел невозмутимым и даже безразличным, но все это было обманчиво. Взгляд мог убить душу в живом разумном существе.

- Извините за ожидание, миледи, - спокойно сказал он и положил рядом со мной аккуратно сложенную одежду, - Меня зовут Иероним. Я буду вам прислуживать.

Я невольно вздрогнула, услышав имя немного созвучное с моим настоящим.

- Ихьвиль, - как бы безучастно сказала я, осторожно разворачивая одежду.

- Что-то не так? - слабо удивился он, глядя на мои манипуляции.

Я не обратила внимания на его вопрос и продолжала опасливо перебирать одежду. Что-то не давало мне покоя, и трудно было разобрать хорошее это или плохое...

И тут послышалось тихое угрожающее шипение.

Я молниеносно отдернула руку, а из рукава рубахи выползла тонкая черная змея с синим отливом.

- Откуда она здесь? - с неподдельным искренним удивлением воскликнул Иероним и попытался схватить змею за голову, но та ловко увернулась и, к моему удивлению,.. отползла ко мне поближе.

- А разве не вы ее подложили? - с непривычным мне спокойствием, спросила я, стараясь не шевелиться: пресмыкающееся заползло ко мне на колени.

- Я что, похож на детоубийцу? - с холодным изумлением осведомился он и его глаза опасно сверкнули.

- Мало ли, - пожала плечами я, скептически поглядывая на змею. Та уже, уютно укладывалась спать.

- Господин змей, - обратилась я к наглецу, - не позволите ли вы мне хотя бы одеться? Потом можете спать, хоть у меня на голове.

К удивлению Иеронима, он ворчливо сполз с моих ног и выжидательно на меня уставился.

Я пожала плечами и выразительно посмотрела на моего свежеиспеченного слугу, мол нельзя ли вам выйти вон?

- Я недооценивал вас, миледи, - сказал он мне с задумчивостью и, поклонившись, вышел.

Я непонимающе посмотрела ему вслед, затем перевела взгляд на змея, который до сих пор терпеливо ждал, сверля меня голубыми глазами-бусинками.

- А ты тоже давай отворачивайся! - фыркнула я на него и принялась одеваться.

Конечно, после водорослей и обнимашек со скалой не мешало бы помыться - да где уж тут: пришлось стирать с кожи землю моим бывшим подобием одежды - водорослями.

Из "нормальной" одежды мне предоставили: синюю рубаху, достающую до середины бедер, темно-коричневые кожаные штаны и такого же цвета сапоги до середины икр.

Было неудобно: причина первая - полное отсутствие нижнего белья (даже трусов), вторая - надетые на босу ногу, сапоги (ну, не смогу я так долго проходить).

Внезапно я почувствовала, что по моей руке что-то ползет. Я опустила глаза и не без скептизма уставилась на змея, который упорно полз по направлению к моей шее. Очутившись, наконец, на ней он недовольно покосился на жемчужину.

- Что тебе не нравится? - спросила я у него.

Тот, кончиком хвоста, умудрился расстегнуть застежку и не уронить ожерелье, затем, вцепившись в жемчужину своими зубками, он пополз ко мне на голову.

- Так это носят на голове? - удивилась я, попутно обыскивая взглядом шатер на наличие зеркала и, к счастью, оно имелось.

Я подошла к нему и ошарашено застыла: на меня из зеркала смотрела... не я. У меня никогда не было таких больших глаз да еще и цвета светлой ртути! Они с детства были грязно-серые... и не такие огромные, разумеется.

Я приблизила лицо к зеркальной поверхности, разглядывая свои новы черты.

- Какая сволочь сделала из меня красавицу?! - возмутилась я, хотя в душе млела от восхищения; изменился цвет кожи - она стала более бледной нежной на ощупь, брови - тоньше и изящней, а тело... оно стало хрупким, грациозным и женственным, чем раньше (да-да, раньше оно было мужеподобным и плотного телосложения). Волосы тоже преобразились: лоснящиеся, как кошачья шерсть пепельного с примесью темно-русого оттенка (хотя сейчас она была мокрой).

Я пальцами зачесала свою "гриву" назад и, притулив жемчужину в центре лба, поближе к пробору, спрятала цепочку с застежкой под волосами на затылке.

Змей довольно затрепетал своим раздвоенным языком и несильно обвил своим телом мою шею.

- Ты что, теперь со мной все время будешь? - полюбопытствовала я у него.

Наглец неопределенно махнул хвостом.

- Тогда я буду звать тебя Наян, - улыбнулась я, проведя пальцем по его гладкому боку. Он слабо лизнул мою ключицу и уснул.

Я еще раз придирчиво себя оглядела и вышла из шатра.

Лагерь был небольшим - четыре средних размеров палатки, а человек было, считая меня, всего восемь. Шестеро слуг и их господин - Вольфгард.

Я неуверенно приблизилась к костру, где возился седоволосый мужчина со светлыми карими глазами. Он был уже в "пенсионном" возрасте, но вполне дееспособным, раз являлся наставником и личным слугой Вольфгарда. Звали его, кстати, Севастьян.

Очевидно, мужчина не заметил моего появления, потому что встретившись со мной взглядом отскочил, как ошпаренный.

- Вы напугали меня, миледи, - нехотя признался он, вставая, - прошу немного подождать. Еды скоро будет готова.

Я послушно молча на, приваленное рядом с очагом, бревно и решила поразмышлять над сложившейся новой жизнью.

У меня кардинально изменилась внешность. За сутки на дне озера я умудрилась не умереть (вообще необъяснимо). Повстречала отряд с прибабахнутыми слугами (а чего они так на меня пялились в нашу первую встречу?!) и теперь у меня есть "шарфик" из сонной змеиной тушки на шее. Итог: я в дурдоме...

- Госпожа Ихьвиль, - удивленно позвал Сёба (придумала ему кличку), - вы знаете, что носите на шее?

- Змею, - недоуменно ответила я.

- Нет, госпожа, не змею, - сказал он, приближаясь ко мне, от чего я непроизвольно напряглась, - вы приютили демона.

- Демона? - переспросила я, опустив глаза на Наяна, который, петлей обвив мою шею, хвостом и головой свисал к моей груди.

- Не шевелитесь, властно сказал мужчина и потянулся к голове змея, но тот не открывая глаз, угрожающе зашипел. Сёба опустил руку и задумчиво спросил, - где вы его нашли?

- В одежде, что мне одолжили, - пожала плечами я, - он чем-то опасен?

- Опасен! - всплеснул руками он, - Этот демон, минимум, обладает быстродействующим смертельным ядом!

- Да? - я невинно захлопала глазками, - А максимум?

- Он обладает высоким уровнем магии, не говоря о его второй ипостаси...

- Какой ипостаси? - опешила я.

- Человеческой.

Я недоверчиво посмотрела на Севастьяна, потом на Наяна (ну не изворачивается у меня мозг представить его человеком! Хотя...)

- И чем же я ему приглянулась? - поинтересовалась я, непонимающе.

- Вам виднее, госпожа, - пожал плечами мужчина, -может у вас происхождение особенное?

"Как же! Особенное! - мрачно подумала я, - была простым землянином, а стала не пойми кем... "

Севастьян, не дождавшись от меня ответа, вернулся к костру с висевшим над ним чаном.

Спустя пару минут из ближайшего шатра вышел молодой паренек с пушистым ежиком рыжих волос. У него была очаровательная мордашка, усеянная веснушками, и бледно-серые, словно выцветшие глаза.

- Я не могу найти дорожный плащ господина, - виновато сообщило это рыженькое чудо.

- Который отдали мне? - спросила я, вспомнив, что что-то подобное мне накидывали на плечи, - Он испачкался. Я его застираю и верну.

Они удивленно ко мне обернулись.

- Вы... умеете стирать? - удивленно спросил паренек.

- Дирк! Что за вопросы ты задаешь миледи?! - шикнул на него Сёба.

- Умею, - спокойно ответила я, наконец поняв причину их реакции, - а так же немного готовить, прибираться. Еще ставить палатку, вручную разводить костер и т.п.

Дирк громко сглотнул, словно перед самым своим носом увидел ножик внушительных размеров, и покосился на Севастьяна, который тоже был в ступоре.

"Надо поменьше разговаривать" - вздохнула я, и не обращая внимания на изумленные взгляды слуг, забрала из своего шатра плащ и побрела к озеру.

Немного пройдя вдоль каменистого берега, я заметила небольшой, плавно спускающийся в воду, песчаный участок, который можно было ласково обозвать "пляжик".

"Да здесь и ополоснуться можно!" - улыбнулась я и, спрятавшись за большой камень, принялась раздеваться.

Теперь вода казалась теплее, чем в прошлый раз, поэтому я не отказала себе в удовольствии постирать не с берега, а прямо в воде.

Наян, как только я зашла в воду, перебрался на мою голову и улегся там синим "венком".

Я весело фыркнула и принялась за стирку.

Минут через пятнадцать, когда я уже собралась выходить, рядом послышался громкий всплеск, который заставил меня настороженно обернуться. Но я ничего не увидела, кроме, в нескольких метрах от меня, кругов на воде.

Я спиной медленно, не спуская глаз с озера, двинулась к берегу. Ощутив под ногами песок, я на ощупь принялась одеваться, и закончив, так же спиной стала отступать, пока весьма неожиданно мои лопатки не коснулись чего-то...

Вольфгард

Я возвращался с "разведки", как внезапно увидел Ихь, которая направлялась к озеру и несла в руках мой дорожный плащ.

Я удивленно последовал за ней, но когда дошел до того места, где она скрылась, заметил ее уже в воде по пояс. Она стояла ко мне спиной (довольно хрупкой и изящной, надо заметить), которая показалась мне странной. В районе лопаток, словно бескровные раны, виднелись два вертикальных разреза.

"Что это?" - изумленно подумал я, подходя к камню, за которым девушка оставила свою одежду.

Тут я вспомнил, что где-то вычитал, что за девушками (особенно голыми) подглядывать неприлично, поэтому решил погулять недалеко и подождать, пока она закончит.

Но исполнить задуманное мне помешало непонятное чувство опасности. Я спрятался за камень и стал наблюдать за водной поверхностью. Вскоре, довольно близко с девушкой, мелькнул черный русалочий хвост, издав громкий всплеск. Ихь настороженно подняла голову (на которой лежало что-то черно-синее) и внимательно огляделась. Спустя минуту неподвижности, она спиной двинулась к берегу и, оказавшись на нем, принялась на ощупь неспеша одеваться.

Я медленно и беззвучно подошел к ней.

Когда ее спина столкнулась с моей грудью, девушка вздрогнула и, обернувшись, громко пронзительно взвизгнула, от чего я непроизвольно схватился за уши. В это же время со стороны воды снова послышался всплеск. Ихь резко обернулась и всплеснула руками. С ее пальцев сорвались синие молнии, которые угодили прямо в то место, где разбегались мелкие волны.

Мы ошарашено застыли, ожидая результата, но все было тихо, а чувство опасности бесследно исчезло.

Девушка очнулась первой и снова повернувшись ко мне холодно осведомилась:

- Что вы здесь делаете?

Я вздрогнул, глядя в ее сужавшиеся зрачки, которые стали вертикальными.

"Не человек?" - удивился я, вглядываясь в потемневшее серебро ее глаз.

- Госпожа Ихьвиль! - раздался за спиной голос Иеронима. - Где вы?

Но девушка даже не отреагировала, продолжая стоять напряженной статуей и выжидательно смотреть мне в глаза.

- Я всего лишь почувствовал, угрожающую вам, опасность.

Она мгновение продолжала смотреть на меня, а затем кивнула.

Я незаметно вздохнул с облегчением: не зря говорил Севастьян "если хотите расположить к себе, скрытного по натуре, человека - постарайтесь быть с ним искренним и, по возможности, честным, ибо отношения строятся на доверии", а Ихь, как я уже понял, одна из таких личностей...

- Я здесь, - наконец отозвалась она, обойдя меня.

Тут я заметил (помимо ее, пропитавшейся водой одежды), что в руках у нее мой мокрый плащ.

- Что вы с ним делали? - спросил я.

Она обернулась и, проследив за моим взглядом, с улыбкой ответила:

- Стирала.

- Что вы делали? - ошарашено воскликнул, наконец нашедший нас, Иероним.

Девушка недовольно закатила глаза и всунула ему в руки свою ношу.

- Хорошо, я больше так не буду! - помахав рукой в воздухе, заверила она и, не дожидаясь нас, взобралась по песчаному подъему и направилась к лесу.

Мы проводили ее ошарашенными взглядами, а затем Иероним сказал:

- Странная девушка, не находите? Она чем-то отличается от других...

Я скептически на него покосился и холодно заметил:

- Не могу судить. Все-таки она - ПЕРВАЯ девушка, которую я увидел за всю свою жизнь, вообще.

Это правда. Я никогда не видел женщин и, честно признаться, меня это уязвляло. Я знаю все тайны и особенности этого мира, о расах населяющих его, о природе и магии, но о женщинах - практически ничего. Когда моя фантазия споткнулась на образе представительниц слабого пола пришлось обратиться к слугам (а споткнулась она когда мне было тринадцать):

- Севастьян, а кто такие женщины? - задал я вопрос во время ужина, а так как трапезничаем мы все вместе, то и подавились, соответственно, все.

- Господин Вольфгард? - откашлявшись спросил наставник удивленно.

- В книгах очень мало информации о них, - пояснил я терпеливо, - там даже иллюстрации физиологического строения отсутствуют.

Все шестеро слуг синхронно покраснели до одинаково оттенка и довольно долго прятали глаза. Первым пришел в себя брат Севастьяна - Иеронима:

- И что же конкретно вас интересует?

- Для начала, как они выглядят. - решил начать я по-порядку.

Вильма почесал каштановый затылок и ладонями очертил в воздухе что-то вроде больших песочных часов.

Я недоуменно на него покосился, но он опять задумался.

Спустя десять минут коллективного мужского совещания куратором избрали Иеронима (как я узнал позднее - "специалиста" по женщинам):

- Женщину легко распознать, они резко выделяются на нашем фоне. Женщины- это обычно очень хрупкие создания. У них иные очертания тела, например... - он запнулся, - ... грудь.

Я удивленно приподнял брови и спросил:

- И что же с ней не так?

- Ну... - протянул мужчина, беспомощно прикрыв глаза, - она обвисает и порой бывает большой... Думаю, когда вы увидите женщину, вам это сразу бросится в глаза.

Слуги укоризненно на него покосились, но промолчали.

- Талия у них выделяется четче нашей, а бедра более округлы, - продолжал Иероним, - черты лица мягче, чем у мужчин, кожа - нежнее, плечи - хрупки, шея - тоньше, руки - изящнее, ножки маленькие, но длинные и... у них нет, точнее есть, но он другой... точнее она... или оно?

Взгляд мужчины смущенно заметался, а я с интересом спросил:

- Что? И где?

Он нервно затеребил свои волосы, затем встал, собираясь что-то показать на себе, но не смог и попробовал словами:

- Ну... спереди, ниже пояса, у них...

- Хорошо, я понял! - взорвался Севастьян, - Завтра я привезу вам книгу, где будет достаточно интересующей вас информации!

Мужчины вымученно вздохнули, а я победоносно улыбнулся.

Но даже прочитав ту книгу (ой, сколько я там удивительного узнал...) у меня все равно возникли вопросы, правда, немного в другом направлении:

- А как ведут себя девушки? - и обратился я почему-то именно к Иероним, и опять за едой.

В этот раз, слава Луне, никто не подавился, но испуганные взгляды в мою стороны я всё же получил.

- Ну, девушки бывают разные... - задумчиво протянул он, - Легкомысленные, ветреные, милые, нежные, смелые, недотроги, стервы...

- Стервы? - переспросил я.

- Ну, это когда... В общем, обычно такие женщины: агрессивные, злопамятные, эгоистичные, жестокие, скандальные, наглые... Такой тип женщин часто называют "роковым". Еще есть "одуванчики".

- Чего? - не понял я.

- Основная черта характера таких - невинность, - подал голос Иероним, - а так еще скромность, порядочность... В общем, то, что обычно характеризует нормальную девушку.

После этого лекция, основанная на мужском жизненном опыте, не закончилась: после трапезы меня поймал Иероним.

- Я хочу вам кое-что рассказать, - пояснил он.

И рассказал он мне то, что надолго отпечаталось в моей памяти. Это были рассказы о новом для меня (в то время) термине - любовь.

В молодости (хотя с виду и не скажешь, но сейчас ему сорок один) Иероним был большим охотником до девушек.

- У меня их было больше, чем слуг в родовых замках вместе взятых, - со слабой улыбкой рассказывал он, - все это было простым... увлечением, к которому я не относился серьезно до тех пор, пока не встретил её. Она не была такой ух прекрасной красавицей, но это было не главное, меня зацепило ее поведение, взгляды на жизнь, манера общения... Для меня она была, и до сих пор остается загадкой. Порой, с ней было трудно, но тогда со мной произошло то, чего никогда не случалось - я влюбился. По уши... Вы знаете, что такое любовь?

Я отрицательно помотал головой, ожидая объяснения.

Несмотря на то, что я предпочитал все узнавать из книг, нежили из лекции учителей, Иероним рассказывал интересно.

- Любовь - это такое необъяснимое, не поддающееся логике чувство. Для него нет какого-то особого периода в жизни, она просто приходит, причем чаще всего неожиданно. У всех по-разному. Но она имеет огромную силу: ей можно сокрушить или вернуть к жизни, можно ранить или осчастливить. И при этом она неуправляема, как стихия.

Он ненадолго замолчал, подбирая слова.

- Любовь может быть оружием или лекарством. Но при этом оружие можно обратиться против тебя самого... Любовь, как огонь, может сжечь изнутри, а может согреть, и... - мужчина грустно улыбнулся, - она творит с тобой невообразимые вещи. Из-за нее, порой, кардинально меняются люди. Мне довелось испытать все это на своей шкуре. Все. И смерть и исцеление...

Оказалось, что первая девушка, которую он по-настоящему любил, умерла прямо у него на руках...

- Мне казалось, что сердце раздирали на тысячи клочком, а душу пожирали сотни демонов. С ее смертью исчезла большая часть меня. Тогда я познал сокрушительную сторону любви, но после этого мне посчастливилось узнать другую ее сущность; она вошла в мою жизнь, как нежный весенний ветерок. Сначала, я не замечал ее чувств, потом отвергал ее раз за разом, но она оказалась упрямой и... верной. Даже после десятого отказа, она оставалась мне верной подругой, надежной опорой и... исцелением. Когда я, наконец, понял, что все-таки влюбился, хотя после пережитого я думал, что никогда больше не полюблю, и решился на признание - она бесследно исчезла. Словно в воздухе растворилась... - он посмотрел на меня своими усталыми тяжелыми глазами, - После этого меня перестали интересовать женщины. И я подозреваю, что не от того, что дважды обжегся на любви, а потому что до сих пор люблю ее. И для других в этом плане в моем сердце нет места, и не будет... так что, господин Иероним, если вы когда-нибудь по-настоящему полюбите, дорожите ей, потому что она станет вашим все...

После этого разговора он (в тайне ото всех) достал мне парочку любовных романов, мол, почитай, тут тоже, порой, много полезного пишут.

И я прочитал. И все остальные вопросы сразу же исчезли.

Но одно дело, девушка, как образ в книге. А другое - в реальной жизни. Поэтому его (уже риторический) вопрос - немного задел меня.

Иероним виновато опустил голову, поняв, что прошелся по больному.

От немого диалога нас отвлек короткий девичий вскрик.

Я, не задумываясь, метнулся вслед за Ихь. Иероним последовал за мной.

Нашли мы ее перед самым лесом, сидящую на земле, обиженную-обиженную!

- Что случилось? - удивленно спросил я, и резко отшатнулся, наконец, поняв, ЧТО было у нее на голове. Демон, причем довольно сильный. В нем явственно чувствовалась родовая кровь.

- Упала неудачно, - пояснила он, закусив губу от боли, - вывихнула, наверное...

Иероним оглядел ее пострадавшую ногу и подтвердил - вывих.

- Сейчас вправлю, - сообщил он.

Глаза девушки испуганно распахнулись, но было поздно: резкое движение рук мужчины и девушка обмякла на земле, потеряв сознание.

- Надо же, какая неженка! - удился он, - А с виду и не скажешь.

После этих слов, к моему удивлению, змей осуждающе покосился на слугу и... нежно свернулся у нее на шее.

Я отнес ее в лагерь (никогда никого не носил на руках, а тут такая возможность!), правда, перед самым его входом Иероним отобрал у меня невесомую ношу, как отрубил, сказав:

- Дальше я сам.

Что-то в последнее время странными стали мои слуги. Ох, не к добру это...

Все люди скрытные, но самые скрытные те,

кто в этом не признается.

NN

Ко всему относись относительно -

будешь относительно прав.

NN

Тайна, покрытая матом.

NN

Глава III

Ихьвильрока

Я проснулась от ощущения чьего-то присутствия, и, открыв глаза, действительно увидела чей-то силуэт, нависший надо мной.

Шатер был освещен предрассветными сумерками, поэтому лицо я смогла рассмотреть практически сразу... и сразу же испуганно отшатнуться.

Это был мужчина - БОГАТЫРЬ. Таких в своем мире мне не доводилось встречать.

Резкие, хищные черты лица и черные, как бездны глаза без зрачка и белка. Бледные тонкие губы, широкие светлые брови.

Глядя на его лицо, он мне кого-то напоминал. Но когда я увидела его пышные густые белые волосы - на ум само пришло имя "Расивый".

Но это был не Расив; тритон был более миниатюрен, чем этот, тоньше и хрупче...

Из раздумий меня вывело скользящее прикосновение к ноге.

Я хотела ей дернуть, но поняла, что не могу пошевелить даже пальцем. Я хотела закричать, но голос пропал. И Наяна нигде не видно...

Тем временем, меня аккуратно взяли на руки и вынесли из шатра. В руках незнакомца я с досадой почувствовала себя тряпичной куклой (ну, хорошо хоть не бревном)...

Я, щурясь от неяркого света, случайно посмотрела на небо и чуть рот не открыла... а нет, открыла (видно мимика мне осталась доступна)... Так что же меня так ошарашило? Не6выско над поверхностью земли висела... Земля. Сине-зеленая с белыми разводами моя родная планета Земля. Половина ее как бы была растворена, так что если судить о ней, как о Луне, то она была умирающая (стареющая).

Я бы так и продолжала пребывать в шоке, если бы мой уноситель (ну, похититель) неожиданно не сел на большое поваленное дерево.

Оказывается, он успел отойти от лагеря достаточно далеко, и ко мне даже голос вернулся.

- А зачем вы меня... унесли? - осторожно спросила я, пытаясь пошевелиться, но похоже незнакомец ограничился возвратом одного лишь голоса. Хотя если признаться, мне было довольно (уже) на его коленях.

Он повернул ко мне голову и посмотрел, как будто, невидящими глазами и даже несмотря на мою обездвиженность, по спине пробежали холодные мурашки.

Мужчина слегка приоткрыл рот, собираясь что-то сказать и... не издал ни единого звука. Он просто шевелил губами, словно что-то говоря. На что мне с досадой вслух пришлось признать:

- Простите, я не могу читать по губам.

Он закрыл рот и застыл, подобно статуе.

Я не выдержала напрягающей тишины и жгучего любопытства и спросила:

- Вы немой?

Беловолосый медленно кивнул и, освободив руку от моих ног, провел пальцами про своим глазам.

- И... слепой? - попыталась угадать я, и получила положительный ответ.

И как он меня до сюда донес, если ничего не видит?..

Я задумалась: и как он мне ответит на первый вопрос?..

Тут я почувствовала легкое прикосновение к моей шее.

Я перевела взгляд на мужчину и увидела, как он утыкается носом в мою кожу, шумно втягивая им воздух. Его руки дрогнули, сильнее прижимая меня к нему, и после этого я с удивлением заметила, что у него кожа, как у мертвеца - холодная.

- Вам холодно? - спросила я.

Снова кивок.

Тело мужчины немного подрагивало от холодно, и я сжалилась, и, даже не заметив возврата собственной подвижности, аккуратно обняла его за шею.

Мне было очень неловко (мне еще не доводилось ТАК обниматься с противоположным полом), но... он был так сильно похож на беспомощного ребенка, что я ничего не могла с собой поделать.

- А вы можете на моей ладони вычертить буквы своего имени? - пытаясь унять смущение, поинтересовалась я.