Сайитмират-ака, где мы остановились? Ах, да, я вышел из аптеки и побежал в сторону больницы, где лежал мой отчим. У него была высокая температура, и он стонал. Смотрю - он упал с кушетки и лежит на полу. Доктора, медсёстры и санитарки ходят по коридору туда-сюда, наступая на моего отчима. Я говорю им, товарищи, мол, это медработники, что за безобразие? Почему Вы топчете моего больного отчима? Я вижу, многие ваши медсестры и санитарки ходят в кирзовых сапогах сорок девятого размера. А вы - в ботинках не менше пятьдесят второго размера с чугунными подковами. Нехорошо топтать тело заслуженного человека, священника и изобретателя! Увидев такое, товарищ Гиппократ перевернулся бы в гробу! - упрекал я хранителей здоровья населения.
- Иххм - ихм! Уххув! Ухххххххххувввв!.. А что Вы прикажете нам надеть, Ваше благородие? По сравнению с Вами... ухув!.. мы живем очень даже скромно, и у нас другой обуви нет, так сказать, у нас зарплата микроскопическая. Что касается Вашего отчима, то, это не издевательство, а новый метод лечения. Это - массаж, и ни в коем случае не думайте, что это процедура бесплатная - сказал больной врач с лицом пепельного цвета, затягиваясь папиросой "Беломорканал", при этом сильно кашляя и ритмично охая.
- Аа-аа, ну, так бы сразу и сказали. А то я собирался смертельными ударами переломить Вам кости, применив секретные приемы Кон-фу. Потом тайно намеривался одним ударом пробить Вам грудную клетку и вырвать оттуда Ваше больное сердце - сказал я, хрустя костями и дергая шейными позвоночниками.
После этого я поднял отчима и положил на кушетку.
- Ихм, уххххххм! Ухххххххм! Уххха!.. Ну, тогда слава Чарльзу Дарвину и природе за то, что всё обошлось хорошо, и медперсонал не пострадал. Да, чуть не забыл, товарищ приемный сын тяжелобольного пациента Нишанбая ибн Кишанбая, перед тем, как приступить к коллективному массажу Вашего отчима, я лишний раз проверил его организм и написал врачебное заключение, указав, что у Вашего отчима опухли гланды. Они у него настолько сильно опухли, что требуют немедленного хирургическое вмешательства. То есть гланды Вашему отчиму нужно удалить, пока они не перекрыли ему полностью дыхательные органы. Сейчас я прикажу своим медсестрам, и они подготовят Вашего отчима к операции. На этом моя миссия подходит, как говорится, к своему финалу, так как я - врач терапевт и не имею ни малейшего права на проведение каких-либо операций. Пока приедет дежурный хирург Кахрикотил Ясситовоновуч, Вашему отчиму придется полежать на катафалке и подождать хирурга Кахрикотил Ясситовоновуча, который очень занят сейчас. Ухув! Уххххув, ухххххххххххувввв!.. У нашего дежурного хирурга тоже чересчур маленькая зарплата. Поэтому он работает в три смены, по полставки, в различных медицинских учреждениях. Ихххххм! Ихм!.. Я только что разговаривал с ним по телефону, он сейчас находится в городском морге. Оказывается, одна студентка по имени Тильсимой умерла, выпив яд, предназначенный для ликвидации одного заклятого врага нашего многострадального народа и предателя нашей необятной родины. Тильсимой должна была совершить покушение на жизнь злейшего врага нашего беднего народа и предателя нашей многонациональной родины с помощью того сильнодействующего яда, который был тщательно смешан с ароматным коньяком "Тиллакори". Бедная Тильсимой перепутала бутылку и выпила стопочку отменного коньяка, который любил выпивать враг нашего многострадального народа и предатель нашей необъятной родины. Тильсимой выпила этот коньячок "Тиллакори" с надеждой поправить свое здоровье. В результате она уснула вечным непробудным сном - царство ей небесное (Худо рахмат килсун). Вот, наш дежурный хирург теперь проводит там судебно-медицинскую экспертизу, то есть занимается вскрытием тела молодой студентки по имени Тильсимой, которая совершила нечаянный и совсем непредвиденный суицид. Там, около здания морга, собирается оппозиция в своих традиционных полосатых одеждах, в полосатых тюбетейках, с плакатами в руках и на шее. Некоторые даже по громкоговорителю вступают с речью и читают пламенные стихи, посвященные героической смерти студентки по имени Тильсимой , которая хотела уничтожить их начальника, как бы безвозмездно помогая оппозиции, навсегда избавится от так называемого лидера-диктатора, который вот уже четверть века является несменным партбашой, и как ни странно, считает себя истинном демократом, критикуя власти налево и направо, обвиняя их в диктате и в деспотизме. Особенно местные имамы дружно дерутся между собой, рвя друг другу рукава чапанов, и разматывая чалмы, чтобы отбить у соперника титул достойного имама который имеет честь читать жаназу студентке по имени Тильсимой , которая героически покончила собой во имя освобождении нашего многострадального народа от гнета, от диктаторского ига, за процветание в стране демократии и свободы слова в целом - сказал больной врач терапевт, бросив окурок папиросы "Беломорканал" на пол и раздавив её своим ботинком пятьдесят второго размера с чугунными подковками, дабы не вспыхнул пожар в больнице.
Потом он приказал своим медсестрам и санитаркам подготовить моего отчима к операции. Они раздели его до гола и надели на него полосатую больничную пижаму, потом положили его на катафалку. Отчим кашлял как больной баран и горел от жара, стонал, пыхтел, кряхтел и бредил. От его жара потеплело в больнице. Даже стало душно как в знойное лето, и врач с остальным медперсоналом задыхаясь от жары, сняли с себя верхнюю одежду и остались в нижнем белье. Больные тоже. Но все равно они потели от жары. Медперсонал начала открывать двери и окно больницы, чтобы как то спастись от экваториальной жары.
На улице трещал сорокаградусный мороз, бушевала пурга. Смотрю, мой отчим стал похож на раскаленный металл, как в плавильном цеху горно-металлургического комбината. Увидев это, одна санитарка принесла с улицы полный чайник снега и поставила его кипятить на грудь моего отчима. Потом пришел повар больницы с котлом и тоже начал варить для больных щи на раскалённом животе моего отчима, бросая с дистанции картофелины и капусту в котел, наполненной водой. Больше всех радовались прачки, которые начали развешивать для сушки, постиранные полосатые, как у узников концлагеря, мокрые пижамы пациентов. Одна медсестра приставила ко лбу моего отчима стерилизатор с водой, чтобы стерилизовать многоразовые железные шприцы. Потом пришел один небритый тип в брезентовой плащ-палатке с капюшоном, держа в руках лебетку.
- Эй, сантехник, который чистит канализации и унитазы, ты не видел на улице дежурного хирурга Кахрикотила Ясситовоновуча? Он придет сегодня или нет? - спросил я.
Небритый тип снял свою брезентовую плащ-палатку, улыбнулся мне как ненормальный и сказал:
- Давайте знакомиться, зовут меня Кахрикотил Ясситовонович. Я тот хирург, которого Вы ждали так долго. Вы очень правильно заметили, то есть я действительно являюсь хирургом - сантехником и чищу человеческие канализации. У вашего отчима засорилась канализационная труба и я со своей асистенткой сейчас попробуем её очистить с помощю этого устроиство. А это - простой, охотничий рог, с помощью которого я должен протрубить три раза перед началом операции, для того чтобы зазывать на помощь дух древных врачей.
С этими словами хирург протрубил три раза в рог и раздался печальный зов одинокого оленя, который бродит в осеннем тумане в дремучем лесу. Потом хирург взял лебётку в руку и обратился к моему отчему:
- А ну-ка, товарищ больной, скажите "Ааа-ааа-ааа!". Не бойтесь, я сейчас избавлю Вас от Ваших гланд, которые, наверное, покраснели. Кто знает, может быть, они уже почернели - сказал он.
Отчим открыл рот и врач начал насадить его гланды на острые кручки, прикепленные к леске. Потом отходя назад начал с бешенной скоростью мотать леску на лебедку . Отчим начал орать от невыносимой боли, когда хирург-сантехник с помощью лебедки вытянул его гланду на тридцать-сорок сантиметров. В этот момент чайник, который стоял на груди отчима, начал выпустить пар и свистеть как паровоз николаевских времен. А повар спокойно продолжал кидать в котел с водой очищенную картошку с дистанции. Прачки уже стали собирать в корзины высохшие полосатые больничные пижамы. А гланды отчима в этот момент растянулись до полутора метров, если не больше. Отчим всё орал от боли, зовя меня на помощь:
- Ы - ах - ааа-аа! А -а - ыи-иии-ии! - кричал он.
В переводе на нормальный язык это звучало так:
- Мизхаппаааар! Помоги-ии-ии! Я стал его успокаивать:
- Потерпи, отчим. Потерпи, сейчас этот кошмар закончится - сказал я. А его гланды к этому времени растянулись до четырех метра. Когда его гланды растянулись до шести с половини метров хирург - сантехник Кахрикотил Ясситовоновуч громко приказал своим медсестрам.
- Самый раз! Режьте гланду!
-Хорошо, доктор! Я сейчас мигом!- сказала одна медсестра, подтачивая о камень затупившийся скальпель. Но не тут-то было. Гланды моего отчима оборвались сами по себе.
- Эх, черт!Гланды оборвались как прорвавшийся городская канализация, где застряли тысячи импортных презервативов, оставляя культурных горожан без питьевой воды! - сказал хирург-сантехник в красном халате. Отчим, отбросив всё, что было на нем, вылетел на улицу словно волк из клетки и побежал наутек в больничной полосатой пижаме как оппозиция которая скандирует у здании Гаагского трибунала, требуя привлеч к ответственности убийц, которые довели до самоубийство бедную девушку по имени Тильсимой, которая совершила суицид выпив смешанным ядом коняка "Тиллакори" предназначенный главному, злейшему врагу нашего многострадального народа и предателя нашей необятной, многонациональной родины, во имя процветания в стране демократии как урюк, когда придет узбекская весна. Бежал отчим не оборачиваясь как каторжник, который сбежал из каторги, соверщив побег среди бела дня. Я взял его телогрейку, валенок с оторванным голенищем, тапочку, который он купил у одного гастарбайтера и побежал за ним. Спасибо хирургу Кахрикотилу Ясситовоновучу, который избавил все-таки отчима от опухшей гланды.
После операции у отчима значительно понизилась температура, и он уже перестал харкать кровью и ругать меня нецензурными словами.
На этом разрешите закруглить моё короткое письмо, Сайитмират-ака.
Привет всем, кто читает без спроса мои письма. Желаю им в новом году крепкого здоровья. Потому что здоровье - это самое главное.
С уважением, приемный сын своего тяжелобольного отчима, самый великий колхозник в мире - Мизхаппар ибн Тахта абдул пахта.