Сами в курсе, Сайитмират-ака, что среднеазиатская зима посуровее, чем холода в России и в Заполярье. Холод, который называется у нас "Кора совук" (черный холод), доберется до самых костей человека и может даже парализовать его мозг. Сегодня утром сестра моя сказала, что запас дров истощается, и мы немедленно должны запастись дровами, пока полностью не закончилось стратегическое сырье в нашем шалаше.
Мы с отчимом взяли топор, ножовку, сани с арканами и пошли туда, где вдалеке чернели тутовые деревья. Шли в пурге, укутываясь в свои бушлаты и спотыкаясь в густом снегу. Мы хотели свалить пару тутовых деревьев и, распилив их на части, привезти в шалаш. Наша одежда и шарфы трепетали на холодном встречном ветру, словно замерзшие флаги на флагштоке ООН. Идем мы с моим отчимом и вдруг, сквозь снежные хлопья увидели смутный силуэт прохожего. Мы испугались, подумав, что тот человек - диверсант или шпион, который пересек священные границы нашей страны.
- Стой, кто идет?! - сказал я, поднимая топор.
- Это, я Мизхаппар, твой приемный дядя Ершалаим! Ты, это, не видел случайно мою собаку с повозкой, которая бежит на трех ногах с реактивной скоростью?! Я до сих пор ищу и не могу воротиться домой!.. Боюсь своей жены - сказал дядя Ершалаим. Тут я вовремя посторонился, и собака дядя Ершалаима с повозкой, которая бежала со скоростью ветра на трех ногах, чуть не сбила меня и моего отчима. Увидев свою летящую собаку, дядя Ершалаим закричал диким голосом как Тарзан, побежал за ней романтично скрепя снегом и растворился в туманах словно призрак. Мы продолжали идти по поле как альпинисты, поддерживая друг друга. Когда мы, волоча сани, пришли туда, где стояли тутовые деревья, то увидели еще один странный пейзаж. За тутовыми деревьями мы увидели стог, покрытый снегом. Из-за стога доносились человеческие голоса.
- Ну, доченька, зачем тебе этот сирота? К тому же у него мачеха с отчимом. Кроме того, он живет в шалаше у своей сестры. А мы, в отличие от него, живем в роскошной хижине, которая называется "Иглу"... Мы хотим выдать тебя замуж за ученикa участкабоя товарища Шгабуддинова Ыррапу... Хотя он немного чокнутый и с рукой, сделанной из алебастра, и у него через чур маленкая голова с очень длинней шеей, но у него есть перспектива. То есть Ыррапжан в будущем может стать большим человеком. Потому что у нас в стране стукачи в почете. А этот твой Мизхаппар, кто он такой, вообще?.. Простой колхозник, парикмахер, голодранец. Парикмахеры не умрут, конечно, с голоду, но они никогда не станут богатыми...
Услышав эти слова мы с отчимом одеревенели. Понятное дело, что речь шла обо мне, так как в нашем округе не было другого колхозника парикмахера по имени Мизхаппар, который бы вынужденно жил с мачехой и с отчимом в шалаше своей сестры. Я хотел было зашагать в сторону снежной хижины, тут мы снова услышали голос человека, и я остановился. На этот раз, мы услышали милый голос моей возлюбленной девушки по имени Гуррабо.
-Нет, отец, я никогда не выйду замуж за стукача Ыррапа. Я люблю только Мизхаппара. Дело не в богатстве. Мизхаппар - хороший парень. Он любит меня. Мы с ним без слов понимаем друг друга. Помню, и никак не могу забыть, те стихи великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина "Чудное мгновение", которые, он стоя на крыше мысленно, глазами читал, когда я кормила курицу с цыплятами в нашем дворе. Мне стыдно рассказывать Вам обо всем этом, отец, но поймите меня правильно, я сейчас просто вынуждена сказать это. Пожалейте меня, дадажон, аяжон (Папочка, мамочка)! Я Вас люблю и прошу, не выдавайте меня замуж Ыррапу! Я не люблю его! - с этими словами моя Гуррабо горько заплакала. Тут мама её заговорила:
- Ну, зачем Вы так, а? Это же несправедливо. Пусть она сама выберет себе жениха... Мизхаппаржон тоже неплохой парень - сказала она своему мужу.
Но отец Гуррабо тут же перебил её:
- Молчать! Ты не вмешивайся, безмозглая курица, когда я воспитываю свою дочь! И ты дочь, не смей отвергать слова отца! Я сказал, значит всё, так и будет! Я выдам тебя замуж за Ыррапа!..
Мама Гуррабо плакала: - Зачем Вы меня называете курицей?! Если я курица по логике, то получается, что Вы петух? - сказала она.
-Молчи, старая ведьма, которая летает на метле!Скоро сыграем свадьбу! - сказал решительно отец Гуррабо.
После этих слов отца Гуррабо, я присел на снег опустив свою голову и беззвучно заплакал, стиснув до скрипа зубов.
- Не плачь, сынок мой приемный Мизхаппар, - сказал мой отчим, протягивая мне охапку снега:
- На, поешь немного снега, полегчает - сказал он.
Я ел снег и плакал.
- Разве я виноват, что я сирота, а, отчим? - сказал я. Отчим тоже заплакал и его лицо искрывилось как страшная маска демона. Его горячие слезы капали на снег, растворяя его, словно жгучая кислота. Я протянул ему охапку снега и сказал: - Нате отчим, покушайте снега. Отчим начал было жевать снег, который я ему протянул, но он почему то захлебнулся.Потом выяснилась, что снег, который я протянул ему, оказался льдом и он застрял в горло моего отчима.Отчим схватился за свое горло от нехватки воздуха и разширил рот с глазами словно копченная рыба. Бедный, он сначала побледнел, потом покраснел до самой шеи, затем, стал совсем синим, как свежий труп утопленник, которого береговая охрана только что выташила из воды. Я конечно, испужался, быстро надел зеленый берет на свою голову и начал инстинктивно колотить по его спине, то ребром ладони, то локтями, крича при этом боевым кличем моего покойного учителья из Гон Конга, Брюса Ли.Смотрю, я теряю отчима. Тогда я начал действовать ногами, тут слава Богу, отчим пришел в себя и продолжал плакать.
В этот момент раздался голос мамы Гуррабо:
- Стой, доченька, ты куда?! Постой!.. - сказала она.
- Нет, не держите меня, мама! Я не хочу жить без Мизхаппара! Я утоплюсь лучше в реке! - плакала Гуррабо.
Мы с отчимом перестали плакать и есть снег, услышав последние слова Гуррабо. В этот момент из снежной хижины резко выскочила Гуррабо и побежала в сторону берега реки имени Василия Иванувича Чапаева. За ней пулей вылетела её мама, но она, поскользнувшись, упала у обледенелого порога.
-Пусть уходит! Не бойся, река замерзла, и у неё нет инструмента, чтобы прорубить прорубь. Она побудет на холодном воздухе часа два и опомнится! - сказал безжалостный отец Гуррабо. А снег все ещё шел крупными снежинками, которые кружились в снежном буране.
Я не знал что делать. Сидел на снегу, словно парализованный.
- Ты, иди за ней, сынок мой, приемный, а я зайду в их хижину и постараюсь поговорить с ними - сказал отчим.
Я побежал за моей возлюбленной девушкой и мои сапоги без подошв наполнились снегом до самого верха голенищ.
- Гуррабо, постой, любимая! Это я твой Мизхаппар! - кричал я, устремляясь за ней сквозь снежинки. Когда я догнал её, она увидела меня и упала на снег, как на белую пастель, и потеряла сознание. Я поднял Гуррабо и быстро сняв свой бушлат, окутал её тело. Её густые и похожы на черный шелк волоси трепетали в пурге, как подводная, морская трава, где лежат раковины с белоснежными жемчугами.
- Гуррабо, милая моя, очнись! - кричал я, прогревая своим дыханием её белоснежные и нежные пальцы рук, похожие на пальцы музыкантов, которые играют на рояле музыку Фредрика Шопена "Зима на Майорке". Она пришла в себя и зарыдала, обняв меня за шею:
- Мизхаппар, любимый мой! Это ты или мне мерещится! Глазам своим не верю..
Я не мог сдержать слезы, и, целуя её в губы, бормотал:
- Какое счастья, Господи, какое счастья!.. Гуррабо, ты моя, и я никому не отдам тебя! Слышишь, никому! Вот как построю из снега двухэтажную Иглу с балконами, женюсь на тебя! - сказал я. Мы целовались среди падающих снежных хлопьев, и чувствовали себя самыми счастливыми людьми на планете. Оказывается, любовь согревает не только душу, но и тело. Мы даже перестали чувствовать холод. Как будто вокруг весна, солнце светит, вербы распускают почки, расцветала мимоза, летит тополиный пух, поют птицы, чуть прикасаясь земли, низко летят ласточки по весеннему и вспаханному полю, и весело журчит вода в переполненных до краев арыках. Сколько времени мы стояли целуясь не знаю. Вдруг ветер донёс до нас голос моего отчима. Он кричал, зазывая нас:
- Мизхаппааа-аа-ар, идите сюда быстрее-еее-ее-ей! Я завершил переговоры и уговорил твоего тестя с теще-ееее-еей! Они согласны чтобы вы поженили-ии-и-иись! - орал он на вес голос. Услышав эту новость, мы с Гуррабо страшно обрадовались.
-Неужели?! - сказала Гуррабо не веря своим ушам. Мы горячо поздравили друг друга и побежали в сторону снежной хижины, где живет семья Гуррабо. Когда мы зашли в снежную хижину "Иглу", меня обняла мама Гуррабо и поцеловала в лоб.
- Завтра я отправлю мачеху Мизхаппара с сестрой свататься - сказал отчим, крепко пожимая руку отца Гуррабо. Тот согласился, не глядя в глаза моего отчима. Я чуть не умер от счастья. Гуррабо тоже.
- Ну, всё, всё, Мизхаппар, пошли - сказал отчим.
Я попрощался с Гуррабо, и мы с отчимом вышли наружу. По дороге я спросил у отчима, мол, как он вообще умудрился уговорить отца Гуррабо. Отчим сначала засмеялся, но потом сказал:
- Это довольно долгая история, но я расскажу тебе об этом вкратце. Короче говоря, я ему шепотом напомнил о грехе, который он совершил, когда-то. Сказал, что его грех запечатлен мною на фотопленку и хранится до сих пор.
-Ничего себе, а что за грех?
Знаешь, сынок мой приемный, я же тебе много раз сказал, что я - потомственный охотник. Я охотился не только за дичью и за зверями, но иногда не брезговал охотиться за людскими грехами. Однажды я подкрался к этому человеку, который посреди хлопчатника занимался любовью с помощи своего длинного языка, с одной особой. А я - бжик-бжик! - со всех сторон сфотографировал, так и сяк, понимаешь ли, с помощи нашего фотоаппарата модификации "Зенит", а им - хоть бы хны.Он языком усердно работает у между ног своей любовницы, а она корчится и сладко стонет. Ахают, охают, короткие ноги женщины, как у куклы, одетые в клетчатые нежные, разорванные колготки, торчат словно антенна через плечо грешника. Потом я провел частное расследование и я узнал, кто она такая. Ею оказалась низкорослая мама Ыррапа Боннаамбаражумбара, ну этого самого, ученика учаскобоя Шгабуддинова. Да, да, Ыррап, оказался его незаконно рожденным сыном. Отец мой правильно сказал когда-то, что, незаконно рожденные харамиданбоганы, повзрослев, обязательно станут стукачами. Вот, Ыррап тоже не был исключением. Мать Ыррапа Боннаамбаражумбара просила отца Гуррабо, чтобы он выдал замуж свою дочь Ыррапу. Самое главное, - это то, те старые фотографии понадобились нам . Теперь Гуррабо - твоя, сынок мой приемный! Мы построим для тебя огромный ледяной дворец и поженим тебя! Построим многоэтажные Иглу коттеджы из снежных кубов!Казино, свинарники, публичные дома и ледяные тюрьмы с секретными подвалами! Короче говоря, в этих местах возродится новый, сказочный город из снежных кубиков! - улыбнулся отчим.
-Спасибо Вам, отчим - сказал я.
-Да, не за что, сын мой приемный, Мизхаппар - сказал отчим.
Тут я вовремя посторонился, и собака дядя Ершалаима с повозкой, которая бежала со скоростью ветра на трех ногах, чуть не сбила меня и моего отчима.
Мы с моим отчимом захохотали.
Таким образом, я нашел свое счастья, Сайитмират-ака!