Abigail Blanche : другие произведения.

Убить Тома Круза. Часть Вторая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В то время, как Том Круз тщетно пытается заставаить Ван Хоха раскрыть тайну, его бывший компаньон Норман-Ауденхоф собирает команду, чтобы отправиться на поиски Артефакта в Китай. А за ними пристально следит недремлющее око Ватикана.

   16 июня 2009 года
   Утренний выпуск новостей CNN
  
   - Еще одна жертва катастрофы французского аэробуса над Атлантикой, - передает наш корреспондент в Италии .- В воскресенье полиция Рима обнаружила труп Жозе-Криштиану-Хорхе-Алоиша да Сильва Шикльгрубера, бразильского художника, писавшего под псевдонимом Ван Хох. На прошлой неделе о его пропаже сообщил гид Ван Хоха, который вчера утром и опознал тело. Бразилец должен был лететь в Европу рейсом 447 "Эйр Франс", разбившимся над Атлантикой 1 июня, но опоздал на самолет и вылетел из Сан-Паулу рейсом другой авиакомпании на следующий день.
  
   16 июня 2009 года
   Вилла Тома Круза
   Коста Смеральда, Сардиния, Италия
  
   Ван Хох напряженно всматривался в экран. Короткий сюжет, снятый у входа в комиссариат полиции Рима, где толпа журналистов с камерами наперевес обступила высокого смуглого полицейского, лицо которого показалось Ван Хоху смутно знакомым, сменили кадры только что обнаруженных в Атлантике обломков злосчастного авиалайнера. "Вот я и дождался - обо мне снова заговорил весь мир", - усмехнулся старик. Не то чтобы последние 60 лет о нем никто не вспоминал, напротив, его имя совершенно истрепали пропагандисты и сочинители всех мастей. Но очень давно никто не говорил о нем так - с долей сочувствия в голосе, да еще и по всем ведущим мировым каналам одновременно. И это была, пожалуй, единственная хорошая новость.
   Прошла уже почти неделя с момента его похищения "боевиками" саентологов, и если в первые два дня он знал, что его держали где-то в пригороде Рима, то после неожиданного переезда - и даже перелета - он теперь понятия не имел, где находился. Его снова разместили в подвале и лишь на полчаса в день выводили во внутренний дворик на прогулку. Там по крикам чаек и шуму, похожему на прибой, он и догадался, что его тюрьма, внешне напоминавшая очень дорогую средиземноморскую виллу, находится где-то на побережье и, судя по недолгому перелету из Рима, вероятно, на побережье Италии.
   Условия его содержания на новом месте не изменились - его все так же держали день и ночь при довольно ярком электрическом освещении, к которому теперь добавился еще и постоянно работающий телевизор, настроенный на круглосуточный новостной канал CNN. Кстати, благодаря ему, Ван Хох и узнал о своей "трагической кончине". Кроме того, саентологи кормили его только разогретым в микроволновке фаст-фудом, что, видимо, по их замыслу, должно было причинять ему дополнительные страдания, а также устраивали ему ежедневные допросы. Наверное, эти молокососы считали, что так они могут сломить его волю и вытащить необходимые им сведения...
   От этой мысли Ван Хох невольно усмехнулся про себя. Единственное, чего он действительно опасался, так это угрозы штурмбанфюрера применить к нему психотропные препараты. Художник был уверен, что его подсознание просто так свои секреты не выдаст, но не мог поручиться, что оно справится с массированным ударом стимуляторов. Однако в последнее время штурмбанфюрер куда-то пропал, и Ван Хох терялся в догадках, куда подевался австриец и означает ли его исчезновение, что он о чем-то не смог договориться с Томом Крузом. Если это было так, то означало ли, что Норман-Ауденхоф автоматически попадал в ряды потенциальных союзников старого художника? И если да, то предпринимал ли он какие-то шаги по вызволению Ван Хоха из плена, или тому нужно было по-прежнему надеяться только на себя и свою удачу?
   Было в этом деле и еще одно обстоятельство, которое не давало покоя старому художнику. Его только что на весь мир объявили покойником, и это, по мнению Ван Хоха, было сделано не просто так. Кому-то было нужно, чтобы его считали мертвым. Но кому? Возможно, "бригаде" Тома Круза, которая уже неделю держала его в заложниках, тщетно пытаясь вырвать бережно хранимые его подсознанием тайны. Мертвого никто не будет искать. Но его, по большому счету, и искать-то было некому. Единственными знакомыми Ван Хоха в огромном Вечном городе были его русский гид Василий и... Римский папа.
   "Гид бразильского туриста опознал тело покойного", - вспомнил Ван Хох не дававшие ему покоя слова репортера. - "Зачем он это сделал? Значит ли это, что он с самого начала, еще в Бразилии, был подослан ко мне саентологами и просто выполнял заранее предназначенную ему часть плана?" За свою долгую жизнь Ван Хох был участником и свидетелем и не таких сложных шпионских комбинаций, и его разум охотно соглашался сделать подобное допущение, но какое-то шестое чувство, которое его никогда не обманывало, подсказывало старику, что оно было бы неверным.
   Ван Хох прекрасно разбирался в людях и в любом разговоре отлично чувствовал собеседника. Этот врожденный талант, возможно, стал ключом к его величайшему публичному успеху, оставшемуся в "прошлой жизни", на нем, вероятно, и строилась его непостижимая харизма. Гид Василий, назвавшийся греческим принцем, понравился ему сразу, и ни разу за проведенные вместе пару недель его поведение не вызывало у Ван Хоха подозрений или недоверия. Кроме того, старик чувствовал, что этот русский встретился на его пути не случайно - и то была воля Великих Богов, Провидения, но никак не кучки жалких сектантов, возглавляемых амбициозным актеришкой и посредственным экстрасенсом. А значит, публично признав его мертвым, гид Василий исполнял волю Судьбы. То есть - пытался таким образом позвать на помощь, привлечь чье-то внимание, подать кому-то знак...
   Кому? Ответ на этот вопрос был настолько прост и очевиден, что, когда он пришел Ван Хоху в голову, у него даже пробежали мурашки по коже. У них было не так уж много общих знакомых в Риме, а если честно - то такой "знакомый" был всего один. Папа Бенедикт XVI. Вероятно, перепробовав все варианты привлечь внимание наместника Бога на земле, Василию не оставалось ничего другого, как прибегнуть к такой вот крайней мере.
   Ван Хох больше не сомневался в порядочности своего гида - ведь он четко почувствовал его светлую позитивную энергетику еще в Бразилии. Единственное, в чем пока не был уверен старый художник, так это в том, сможет ли понтифик правильно истолковать поданный ему сигнал.
  
   17 июня 2009 года
   Папский дворец
   Ватикан
  
   Мягкие ковры скрадывали звук шагов, но папский камерарий Гюнтер Хольцхауэр и без того обладал особым талантом двигаться бесшумно: сначала ставишь ногу на пятку, потом на край ступни и только после этого на всю ступню. Эта любопытная способность вкупе с совершенно незапоминающейся блеклой внешностью невольно наводила на мысли о не совсем обычном прошлом отца Гюнтера. Впрочем, задумывались об этом немногие, поскольку камерарий, как правило, мало у кого оставался в памяти - и это был еще один его врожденный талант, которому не учат ни в одной спецслужбе мира.
   Хольцхауэр бесшумно прикрыл за собой дверь, ведущую в папские покои, и несколько секунд рассматривал ожидавшего в приемной посетителя. Тот стоял к нему спиной, и в освещенном утренним солнцем оконном проеме Гюнтер мог видеть только его силуэт, что давало ему крайне мало информации к размышлению. Де Анджелис развернулся ровно в тот момент, когда Хольцхауэр уже собирался сообщить ему о своем появлении - в спецслужбах учат не только бесшумно двигаться, но еще и слышать тех, кто бесшумно движется у тебя за спиной.
   - Вы опоздали, - безо всяких эмоций констатировал камеренго вместо приветствия.
   "Обнадеживающее начало", - Де Анджелис продолжал хранить молчание, предоставляя возможность высказаться своему собеседнику.
   Теперь Хольцхауэр мог рассмотреть его лучше. Среднего роста, ("Впрочем, для итальянца это может считаться выше среднего", - решил немец), худощавый, даже немного субтильный, на вид лет 50-ти, пижонская стрижка, в черных волосах совсем не видно седины ("Наверное, закрашивает ее, как Берлускони", - снова сделал мысленную пометку Гюнтер), дорогой идеально сидящий костюм, часы какого-то известного бренда, очки в тонкой золотой оправе. Гюнтер заранее ознакомился с личным делом вызванного им из Брюсселя специалиста, и констатировал, что многолетний опыт работы на Ватикан так и не смог вытравить в том его сущность - самовлюбленного и неравнодушного к внешним эффектам миланского коммерсанта. "С генетикой не поспоришь", - отметил он про себя, и, прерывая несколько затянувшуюся паузу, вслух добавил:
   - Мы ждали вас вчера утром.
   Вчера Де Анджелис должен был вылететь из Брюсселя на рассвете, о чем ему было передано распоряжение накануне вечером. Но приказ был не вполне конкретным и поступил по каналам службы государственного секретаря, в которой он состоял лишь формально, так что спецпредставитель Ватикана при штаб-квартире НАТО решил не торопиться. В общем, когда утром следующего дня ему позвонил Гюнтер Хольцхауэр, чтобы разъяснить всю важность его новой миссии, Де Анджелис понял, что проявив излишнее своеволие, в очередной раз поставил под угрозу собственную карьеру. Как оказалось, его хотел видеть сам Папа, и для подобного рода аудиенций у Его Святейшества находилось время только за завтраком, который тот, по стариковской привычке, устраивал около 8-ми утра. Ко вчерашнему высочайшему завтраку брюссельский специалист опоздал, но видимо Папский престол очень нуждался в нем - Хольцхауэр дал ему второй шанс и перенес аудиенцию на сегодняшнее утро.
   - Я уже выразил свое сожаление по этому поводу, - Де Анджелис посмотрел на собеседника в упор. - Вам нужны мои объяснения?
   - Нет, - Гюнтер ответил ему таким же холодным и непроницаемым взглядом. - Его Святейшество примет вас сейчас. У вас ровно пять минут и ни секундой больше.

***

   Бенедикт XVI кушал диетическое яйцо. Помещенное на инкрустированную каменьями серебряную подставку на ножке оно по внешнему виду мало отличалось от коллекционных пасхальных поделок Фаберже. Понтифик был так увлечен трапезой, что забыл протянуть посетителю руку с пасторским перстнем для обязательного лобызания, чему Де Анджелис, находивший обряд болезненным для собственного самолюбия, был только рад. Он сел в указанное Гюнтером кресло по другую сторону столика с завтраком для Его Святейшества, а Хольцхауэр устроился рядом.
   Папа отставил недоеденное яйцо в сторону и внимательно посмотрел на своего посетителя, после чего благостно и одновременно учтиво улыбнулся и, словно спохватившись, предложил ему кофе.
   - Мы наслышаны о ваших подвигах в Южной Африке, - добавил Бенедикт как бы в продолжение светской беседы. Это было неожиданное начало: чашка с кофе предательски жалобно звякнула о блюдце, и Де Анджелис вообще поставил ее на столик - от греха подальше. Он не ожидал, что престарелый понтифик может быть настолько хорошо информированным в весьма темных делах далеко не теологического характера.
   "Любопытно, что он под этими подвигами подразумевает - незаконные разработки алмазных месторождений, продажу камней по демпинговым ценам или прямое попадание ракеты в шахту "Де Бирс"?" - озадаченно подумал он. В прошлом году мировой экономический кризис положил конец его недолгому и откровенно криминальному алмазному бизнесу, еще раз доказав истину, в верности которой он так и не сумел убедить собственного отца. Ни принадлежность к семье, уже несколько веков ведущей успешный бизнес, ни степень магистра делового администрирования известного американского университета не делают тебя автоматически удачливым предпринимателем.
   - Ловко вы это придумали - с ракетой, - Папа словно угадал его мысли и дал необходимое объяснение.
   Летом прошлого года наведенная через спутник ракета в клочья разнесла старую шахту в горах Южной Африки. Там, в сотне километров от Йоханнесбурга, на месторождении, когда-то принадлежавшем мировому алмазному монополисту "Де Бирс", а теперь - Южноафриканской республике, его "черные копатели" рыли так настойчиво и жадно вглубь земли, что обнаружили в ее недрах нечто такое, что могло разом подорвать все устои христианской веры. У Де Анджелиса оставались связи как среди тех, кому позарез хотелось эти устои подорвать, так и среди тех, кто хотел их любой ценой сохранить. После не очень долгих размышлений он сделал ставку на последних. Он предложил им простой обмен - "демона зла из копий Мории" на свое возвращение к прежней жизни. Сделка состоялась. Благодаря точному попаданию ракеты, "демон зла" вернулся в глубины преисподней, а Де Анджелис - в Рим и оттуда в Брюссель. Выходит, в конце концов, не таким уж плохим он был коммерсантом.
   - У нас появилась проблема, разрешения которой можно добиться столь радикальными методами? - осторожно поинтересовался он у понтифика.
   - Пока до этого дело, Слава Богу, не дошло, - вздохнул Бенедикт, - и на первом этапе от вас требуется тщательно изучить обстоятельства дела и найти ответы на некоторые вопросы. Впрочем, если ситуация окажется действительно настолько серьезной, насколько она нам была представлена, не исключены любые, в том числе и самые кардинальные меры по ее разрешению.
   - То есть вы мне даете карт-бланш? - в нарушение требований этикета Де Анджелис прямо-таки сверлил понтифика взглядом. Бенедикт отвел глаза и принялся тщательно перемешивать давно растворившийся сахар в своей чашке. "Все-таки южане плохо себя контролируют", - отметил Гюнтер и тихонько кашлянул, напоминая Его Святейшеству о собственном присутствии. Тот с благодарностью взглянул на верного камеренго, потом снова перевел взгляд на Де Анджелиса, который уже успел надеть подобающую случаю маску подобострастного безразличия.
   - Гюнтер введет вас в курс дела и предоставит все необходимые инструкции, - деловито заметил Папа и, давая понять, что аудиенция окончена, протянул посетителю руку с "перстнем рыбака".

***

   Гюнтер Хольцхауэр мог бы служить образцом идеальной немецкой машины - бесшумной и эффективной. Понапрасну не расходуя слова и отвечая исключительно на задаваемые ему вопросы, за несколько минут он сумел ввести Де Анджелиса в курс дела и обрисовать суть стоящей перед ним проблемы.
   В Тибете имелся некий Артефакт сверхъестественной природы, который при попадании в недостойные руки мог изменить весь существующий миропорядок. В Америке находились эти самые "недостойные руки", олицетворяемые радикальным крылом саентологического движения. В Бразилии жил доселе известный лишь узкому кругу почитателей престарелый художник Ван Хох, который знал, где обретался Артефакт. Это было исходное уравнение, в котором в последние несколько месяцев стали резко меняться переменные. Во-первых, саентологии нашли бразильца, и он бросился искать от них спасения в Ватикане. Во-вторых, они все-таки до него добрались, поскольку не далее как позавчера "гид покойного опознал тело". А в-третьих, сектанты в конце концов могли добраться и до Артефакта.
   - Из того, что вы мне рассказали, отец Гюнтер, следует, что сектанты уже начали поиски, - заметил Де Анджелис. - Полагаю, самым разумным будет позволить им найти Объект, а потом просто перехватить его...
   - Это уже ваша забота. В этой папке вся имеющаяся у нас фактическая информация по делу, - камерарий передал ему не слишком объемный файл с распечатками и несколькими фотографиями.
   - Мне потребуется доступ ко всем внутренним базам данных, а также помощь опытного хакера. - едва заметно улыбнулся Де Анджелис.
   - Мы об этом уже подумали, - кивнул Хольцхауэр. - Вы получите высший уровень допуска, какой у вас был несколько лет назад, а ваш помощник уже ждет вас в приемной. Можете приступать к работе прямо сейчас - он проводит вас на ваше рабочее место...
   Де Анджелис с удивлением взглянул на камеренго:
   - А Брюссель? Мне нужно будет объяснить службе государственного секретаря мое вынужденное отсутствие.
   - За вас это уже сделали, - снова кивнул Гюнтер. - Вас временно отозвали в Рим в связи с подготовкой к саммиту "Большой восьмерки" и аудиенции глав этой организации у Его Святейшества.
   - Грамотное прикрытие, - снова едва заметно улыбнулся Де Анджелис и поднялся с места. - Это вы сами придумали?
   - Сами, - ни один мускул не дрогнул на лице немца. - В ближайшее время нам может потребоваться ваше постоянное присутствие в Риме. Поэтому, во избежание повторения вашего досадного вчерашнего опоздания мы бы советовали вам пока вообще воздержаться от любых несогласованных с нами поездок, - уже заканчивая фразу, Хольцхауэр почувствовал на себе тяжелый взгляд собеседника, но это его ничуть не смутило. - Ввиду особой важности возложенной на вас миссии мы бы могли проигнорировать тот факт, что... - камерарий на секунду запнулся в поисках правильного слова, но тут же без единой эмоции продолжил, - что причина ваших возможных самовольных посещений Брюсселя на некоторое время переместится ближе к Риму.
   Похоже, Хольцхауэр действительно очень хорошо ознакомился с его досье. В конце июня Габриэлла Бетанкур, с недавних пор - сотрудница информационной службы Еврокомиссии, должна была прилететь из Брюсселя в Рим. Официальным предлогом была, как ни странно, все та же подготовка к саммиту.
   - Значит все-таки карт-бланш? - уже выходя из кабинета Хольцхауэра, Де Анджелис еще раз повторил свой вопрос и, не получив ответа, просто прикрыл за собой дверь. Она захлопнулась несколько громче, чем было предписано этикетом, и Гюнтер еще раз поморщился от мысли о том, как плохо южане владеют своими эмоциями.
   - Доброе утро, монсиньор! - навстречу Де Анджелису поднялся высокий, немного сутулый молодой человек с длинными жесткими волосами, кое-как собранными в хвост. Туринец Гвидо Бальони, вольнонаемный аналитик и самый смышленый сотрудник из его прежней команды, почти не изменился за те три года, что они не виделись. - Welcome back. Мне велено проводить вас на ваше рабочее место.
   Гвидо дружелюбно улыбался, но бывший шеф тут же почувствовал легкий подвох и в его тоне, и в немного плутоватом выражении лица. Уроженцы Пьемонта, столицей которого был город Турин, с давних пор не слишком хорошо ладили со своими соседями-ломбардцами, чья столица располагалась в Милане.
   - Тогда уже покажи мне по дороге ту кофейню, куда вы любили отлучаться всем отделом в рабочее время. На аудиенции у Его Святейшества мне было как-то не до кофе, - Де Анджелис сообразил, что говорит не совсем то, что требуется в таких случаях, и быстро добавил. - Я, конечно, рад тебя видеть, Гвидо, но не понимаю, почему мне рекомендовали тебя как опытного хакера?
   - А я профиль сменил, - хмыкнул тот, поправляя немного перекосившиеся очки с погнутой правой дужкой. - После вашего поспешного отъезда в Африку, нашу группу разогнали. "Балласт" сбросили, а меня как самого ценного сотрудника из аналитического управления Конгрегации перевели в департамент информационных технологий.
   - Вот и проверим, чему тебя научили иезуиты, - кивнул Де Анджелис. Традиционно представители этого ордена занимались IT-поддержкой, обеспечивали безопасность сетей и курировали все киберпространство Святого Престола. - Ты, кстати, не собираешься вступить в их братство?
   - Я бы вступил - из карьерных соображений, разумеется, - с готовностью пояснил Гвидо, - но есть одно непреодолимое препятствие.
   - Ты не веришь в Бога?
   - Не-ет, - ухмыльнулся туринец, - в него я как раз верю, а вот в целибат - нет.
   - Ну, я бы не стал называть этот анахронизм препятствием, и тем более присваивать ему статус "непреодолимого", - усмехнулся в ответ Де Анджелис. - Но, как ты понимаешь, мое личное мнение может не совпадать с точкой зрения руководства.
  
   17 июня 2009 года
   Конгрегация доктрины веры - аэропорт Леонардо да Винчи
   Ватикан - Фьюмичино, Италия
  
   - "Бразильский художник Жозе-Криштиану-Хорхе-Алоиш да Сильва Шикльгрубер, писавший под псевдонимом Ван Хох", - Де Анджелис бросил на девственно чистый рабочий стол Гвидо переданный ему Хольцхауэром файл. - Чертов придурок, похоже, так и не смог до конца жизни определиться, кто он - Гитлер или Ван Гог.
   - А, может быть, лучше - "скрывавшийся в Бразилии Гитлер, более известный под псевдонимом Ван Гог"? - не отрываясь от монитора за соседним столом, спросил Гвидо. Он пустил бывшего шефа за свой компьютер, поскольку на присвоение тому высшего уровня допуска требовалось как минимум полдня. Бюрократическая машина никогда не отличалась расторопностью, и во внутреннюю сеть Де Анджелис мог пока входить только под чужим именем.
   - Нет, это слишком неправдоподобно, - усмехнулся он. - Всем давно известно, что Гитлер скрывался в Аргентине, а не в Бразилии. Кстати, сколько было лет этому Ван Хоху?
   Гвидо открыл отсканированную первую страницу паспорта бразильского туриста:
   - Он 1933 года рождения, выходит, где-то 75.
   - Где и когда он родился? - быстро спросил Де Анджелис. На мониторе у него в этот момент как раз открылась довольно длинная статья про Гитлера из "Википедии".
   - 30 января в Германии, город не указан.
   - Либо дата рождения у него фальшивая, либо именно на этой почве у художника и "съехала крыша", - Де Анджелис по диагонали просматривал текст, - 30 января 1933 года Гитлер пришел к власти.
   - А если...- незаконченная фраза Гвидо повисла в воздухе.
   - Что - если?
   - Если он незаконнорожденный сын Гитлера? - неуверенно произнес туринец.
   - Соображение интересное, - Де Анджелис закрыл сайт и несколько секунд смотрел на аналитика. - Но нам оно вряд ли поможет, потому что, кем бы ни был этот Ван Хох, он - покойник, и доказательством тому служит свидетельство его гида... - он принялся перебирать бумаги в файле, переданном ему папским камерарием, и внезапно остановился.
   - Так что там насчет гида? - напомнил Гвидо через некоторое время. Этот вопрос вывел Де Анджелиса из глубокой задумчивости, в которой он пребывал несколько минут, внимательно рассматривая какой-то листок.
   - Надеюсь, в Kempinski расчетный час в полдень, - он взглянул на циферблат своего TAG Heuer'a и поднялся с места.
   - Куда вы? - удивился Гвидо.
   - Задать пару вопросов гиду покойного, - бросил на ходу его бывший начальник.

***

   Даже десятилетия спустя после своей смерти Адольф Гитлер оставался персонажем модным и востребованным- по крайней мере, в сети. Гвидо уже больше часа изучал сайты, публиковавшие домыслы о личной жизни фюрера, и чтение это оказалось настолько увлекательным, что он с легким раздражением ответил на прервавший его телефонный звонок.
   - Прости, что отвлекаю, - произнес Де Анджелис с едва заметным сарказмом в голосе, - не сомневаюсь, что ты уже обнаружил десяток гитлеровских бастардов...
   - Вообще-то четырех, - проницательность шефа всегда немного его смущала. - А как там гид?
   - Мы с ним разминулись - он выписался из отеля утром. Наверное, едет сейчас в аэропорт...
   - Давайте его имя, и я проверю, куда и когда он вылетает...
   - Не беспокойся, у меня уже есть кое-какие догадки на этот счет. От тебя мне потребуется другая помощь. Проживание Ван Хоха и гида в отеле было оплачено корпоративной кредитной картой, которая числится за... - Де Анджелис намеренно сделал эффектную паузу, прежде, чем произнести название организации, - Международной церковью саентологии. Проверь, кто из ее "иерархов" имеет доступ к этому счету, - и он продиктовал помощнику номер и название банка, выпустившего карту.
   - Будет сделано, - кивнул Гвидо и услышал короткие гудки на другом конце линии. "Неисправим", - вздохнул он.

***

   Стойка регистрации на рейс Рим - Санкт-Петербург была закрыта, хотя на табло вылетов и над самой стойкой номер рейса все еще был обозначен.
   - Регистрация окончена, - натуральная блондинка славянского типа аккуратно складывала в стопку какие-то бланки. Едва сходившаяся на груди блузка красноречиво обтягивала ее формы, а на значке с логотипом авиакомпании у нее значилась длинная комбинация букв - Pshenichnykh Svetlana.
   - Servizi Sicurezza del Vaticano, - Де Анджелис взмахнул бэджем с вытесненными в углу перекрещенными ключами и тиарой.
   - Я сказала - регистрация закрыта, - магическое заклинание, подкрепленное демонстрацией "верительных грамот" не произвело на служащую русской авиакомпании никакого впечатления. - Идите на стойку опоздавших пассажиров.
   - Служба безопасности Ватикана, - Де Анджелису показалось, что девушка его не поняла, и он перешел на английский. Это ее почему-то задело:
   - Я уже слышала, какое ведомство вы представляете. Но я не открою для вас регистрацию, будь вы самим Папой Римским.
   - К счастью, он летает только AlItalia, - он скользнул взглядом по ее бюсту. - Какое из двух непроизносимых слов на бэдже - ваше имя?
   - Второе, - похоже, она была немного сбита с толку неожиданным поворотом дела, но тут же взяла себя в руки, - но я все равно...
   - Не откроете для меня регистрацию, я понял, - при других обстоятельствах такая несговорчивость давно бы уже вывела его из себя, но "синьорита Нет" была натуральной блондинкой и это было ее индульгенцией, как впрочем, и ее выдающийся бюст. - Я не говорю по-русски, и потому даже не буду пытаться прочитать ваше имя - в нем слишком много согласных...
   Вместо того, чтобы произнести, наконец, свое треклятое имя, девица растерянно замолчала. "Ладно, проехали", - решил Де Анджелис и перешел к делу:
   - Я никуда не собираюсь лететь, а от вас мне нужен только список зарегистрированных на рейс пассажиров. И живо, - добавил он, - иначе мне придется просить об этом одолжении не вас, а вашего начальника.
   Через несколько минут сотрудница "Аэрофлота" положила перед ним список пассажиров, в котором он быстро нашел нужное имя: Komnin, Vassiliy. "Ну что за варварская манера писать фамилию перед именем", - вздохнул Де Анджелис, отметив по ходу, что посадка на рейс будет объявлена через десять минут и ему надо поторопиться, если он хочет перехватить Василия до того, как тот войдет в самолет.
   - Светлана, - неожиданно произнесла "синьорита Нет", и Де Анджелис озадаченно посмотрел на нее. - Меня зовут Светлана, - повторила девушка и пояснила, - по-итальянски это Chiara.
   - Вот уж никогда бы не подумал, - безо всякого интереса заметил он, забрал со стойки список, сунул его в карман и, уже на ходу, бросил, - ciao!
   - Arriverderci, - вздохнула Светлана- Chiara и отчего-то с тоской посмотрела ему вслед.

***

   Последние пассажиры рейса на Санкт-Петербург прошли на посадку, а Василий Комнин так и не появился. Де Анджелис не мог его пропустить - он подошел к выходу до объявления посадки и даже успел придумать, с какими словами вырастет перед "византийцем" как будто из-под земли. Однако что-то пошло не так, и Василий пропал - в буквальном смысле слова. Это означало, что игры закончились, и пора было привлекать к операции службу безопасности аэропорта Леонардо да Винчи.
   Они задержали вылет рейса на Санкт-Петербург ненадолго, всего на каких-то полчаса. Этого времени службе безопасности хватило, чтобы убедиться, что синьор Комнин не прятался в туалетах или на территории терминала. Когда аэрофлотовский "Аэробус" все-таки взмыл в небо, Де Анджелис запросил записи с камер наблюдения, установленных в районе выхода на посадку на питерский рейс. Записи с трех из них ничего не дали, зато четвертая запечатлела скучающего на пустом ряду кресел Василия.
   Скучал Комнин недолго - вскоре к нему присоединился высокий худощавый мужчина средних лет европейской внешности ("Не скандинав и не южанин, больше похож на немца или голландца, хотя не исключено, что он из Восточной Европы", - отметил про себя Де Анджелис). Они о чем-то поговорили, потом поднялись, двинулись вдоль выходов на посадку и пропали из поля зрения означенной камеры.
   - Мы можем проследить, куда они направились? - спросил Де Анджелис начальника смены, и тот утвердительно кивнул, пояснив, правда, что это может занять некоторое время.
   - Действуйте, - распорядился представитель службы безопасности Ватикана. В этот момент комнату, куда сходились видеосигналы со всех камер наблюдения огромного аэропорта, огласили звуки автоматной очереди. "Черт, надо сменить рингтон или хотя бы убрать звук", - подумал Де Анджелис, поймав на себе испуганные взгляды дежурного и начальника смены, и ответил на звонок Гвидо.
   Тому удалось проникнуть во внутреннюю сеть Международной церкви саентологии и установить, что к интересующему их счету имели доступ всего семь человек.
   - Это Дэвид Мискэвидж, их нынешний руководитель, - начал перечислять аналитик, - а также Фернандо Гонсалес, Эйлин Паркер, Рик Норман, Лора Шварценберг, Ким Юн Джи и Джон Картрайт.
   - Сразу вычеркни женщин и китайца...
   - Он кореец, - вставил Гвидо.
   - Значит, вычеркни товарища Кима, а вместе с ним и латиноса.
   - А каким критерием мы пользуемся при вычеркивании? - иногда туринец был чересчур дотошным.
   - У меня есть изображение того, кто сегодня, возможно, расплатился по долгам нашего покойника, - пояснил Де Анджелис. - Если ты знаешь имя их "пророка", то, наверное, видел, как он выглядит?
   - Средних лет, среднего роста, среднего телосложения, особых примет нет. Типичный белый американец, WASP...
   - Какой же он WASP, если он саентолог? - с легким сарказмом заметил Де Анджелис, - White, Anglo-Saxon, но никак не Protestant. Кстати, какой у него цвет волос?
   - Светло-русый, - отметил Гвидо. Он открыл фотогалерею на сайте южноафриканского отделения саентологической церкви. - Знаете, он недавно приезжал к вам в Йоханнесбург на церемонию освящения нового здания...
   - Мне приглашение прислать забыли, - доля яда в голосе Де Анджелиса заметно увеличилась. - Можешь его тоже вычеркнуть - цвет волос не подходит. Кто остается?
   - Некие Рик Норман и Джон Картрайт.
   - И фотографий у тебя, конечно, нет?
   - Нет, - признал Гвидо, - более того, информация по ним в открытом доступе фактически отсутствует.
   - Ну, так поищи в закрытом, - Де Анджелис прервал связь и добавил негромко, - "серые кардиналы", мать их...
   Через четверть часа начальник службы безопасности аэропорта сообщил Де Анджелису, что одна из камер засекла Василия все в той же компании в ВИП-зоне для пассажиров бизнес-джетов. Спецпредставитель Ватикана в свою очередь передал полицейскому имена двух саентологов и попросил проверить, не вылетали ли в последние два часа из Фьюмичино частные самолеты, либо зарегистрированные на их имя, либо зафрахтованные Международной церковью саентологии.
   - Звоните мне в любое время, если что-то обнаружите, - Де Анджелис передал начальнику службы безопасности свою визитку.
   - В Брюссель? - удивился тот.
   - Нет, на мобильный, - Де Анджелис понял, что ему не удалось развеять сомнения стража порядка, и добавил, - у меня новое назначение - визитки заказать еще не успел.
   Полицейский еще раз перечитал: "Монсиньор Микеле Де Анджелис, спецпредставитель Его Святейшества при штаб-квартире НАТО" и задумчиво произнес:
   - Интересная у вас работа.
   - Не то слово, - подтвердил Де Анджелис и попросил загрузить в багажник служебной "Альфа-Ромео" снятый с рейса багаж так и не улетевшего в Санкт-Петербург пассажира Комнина.
  
   18 июня 2009 года
   Дом Гарри Лю
   Гонконг, особый экономический район КНР
  
   Дом мистера Лю стоял почти на самой вершине горы, откуда открывался достойный туристического постера вид на сверкающие стеклом небоскребы острова, пролив, сохранивший прозрачность вод, несмотря на интенсивное судоходство, аэропорт со снующими туда-сюда самолетами и куда менее фешенебельную материковую часть Гонконга. Дом был огромным - со стеклянными стенами, просторными террасами и интерьерами, обставленными в соответствии с последними модными тенденциями.
   Окна комнаты, в которой поселили Василия, выходили на другую сторону, упираясь в довольно крутой и густо поросший тропическими растениями склон горы, но он даже не успел расстроиться по этому поводу вчера ночью, когда водитель мистера Лю привез их с Норманом сюда из аэропорта. Впечатления последних дней - знакомство с Ван Хохом в Бразилии, хлопоты об его аудиенции у Папы, последующее исчезновение художника, его "опознание" и, наконец, встреча с "другом Ван Хоха", закончившаяся перелетом на другой конец света, - так вымотали его, что он заснул, едва коснувшись головой подушки.
   Проснулся Василий, когда за плотно закрытыми жалюзи уже вовсю угадывался яркий дневной свет. Несколько секунд после пробуждения Комнин не мог понять, где он находился - в Бразилии, Италии или... "Я же в Китае!" - от внезапно осенившей мысли ему стало и радостно, и немного тревожно. С одной стороны, он нежданно-негаданно пролетел полмира и оказался в экзотической стране, посещения которой не предвиделось в его ближайших планах. С другой стороны, его приезд сюда был во многом вынужденным и сопутствовали ему весьма загадочные, если не сказать трагические обстоятельства. Вчерашнее заверение Нормана, что Ван Хох жив, немного приободрило Василия, однако мысли о том, что старый художник находится в плену у "отмороженных" сектантов и что необходимо было что-то срочно предпринять, чтобы его спасти, изрядно портили ему настроение.
   Василий бросил взгляд на циферблат Tissot - часовая стрелка стояла на цифре "8", но он не мог понять, означало ли это 8 вечера или 8 утра по среднеевропейскому времени. Настойчиво пробивавшийся сквозь жалюзи дневной свет склонил его к мысли, что в Европе скорее всего уже утро, потому что время в Китае должно опережать среднеевропейское примерно часов на 7-8... "Так уже 3 часа дня!" - эта мысль мигом подняла Комнина с постели, он заскочил в душ, быстро оделся и, превозмогая головную боль (то напоминала о себе выпитая вчера во время перелета бутылка - или две? - марочного коньяка), отправился на поиски Нормана.
   Он нашел американца в одной из огромных гостиных, которая своими стеклянными стенами и потолком скорее напоминала атриум. Норман о чем-то негромко беседовал с мистером Лю, когда Василий появился на пороге.
   - Доброе утро, то есть - добрый день, - его голос как-то неестественно прозвучал в этом пустом пафосном помещении, и Комнин даже немного смутился, - простите, я, кажется, проспал...
   - Не извиняйтесь, нам некуда спешить, - улыбнулся Норман. - Водитель Гарри отвез наши паспорта в китайское консульство, и они обещали вернуть их с визами завтра.
   "Паспорта, визы в Китай, Тибет", - вспомнил Василий. И перед его мысленным взором снова прошли все события вчерашнего - дня? вечера? ночи? Из-за разницы во времени, а может, и принятого за долгий перелет количества спиртного, он совсем запутался и не мог точно сказать, в какой момент они с Норманом приняли решение о путешествии в Тибет, приключении, по словам его нового американского знакомого, "достойном самого Индианы Джонса - в том фильме, где он искал утраченный ковчег". Или то был Храм судьбы? А может и вовсе - Королевство хрустального черепа?
   Они перебрали все фильмы об американском археологе-авантюристе, но так и не смогли найти точного сравнения для своей миссии. Но, когда самолет начал снижаться над Гонконгом, а Норман разлил по бокалам остатки содержимого второй бутылки Hennessey, они твердо сошлись в одном. Мистический артефакт, который им предстояло найти в горах Тибета, обладал сложенной вместе мощью утерянного ковчега, Святого Грааля и всех 12-ти хрустальных черепов. А, может, даже превосходил ее.

***

   ... "Гольфстрим-550" держал курс куда-то на юго-запад. Норман прокашлялся, поставил стакан с недопитым кампари на столик и с легкой насмешкой посмотрел на своего русского компаньона:
   - Не могли бы вы объяснить мне дорогой мистер Комнин, зачем надо убивать Тома Круза? На мой взгляд, актер он, конечно, так себе, но бывают и у него творческие удачи.
   - Причем тут его актерские удачи или провалы, когда речь идет о спасении мира? - возмутился Вася. - Он стоит во главе радикальной секты, которая хочет насильно навязать свою разрушительную идеологию человечеству. Вот за это его и стоит убить.
   - А как, позвольте полюбопытствовать, мы это сделаем? - Норман продолжал все так же снисходительно улыбаться. - "Закажем" его вашему другу-киллеру?
   - Никакой он не киллер, просто время от времени ему приходится решать... э-э-э... проблемы, - меньше всего Василий хотел сейчас обсуждать специфику работы Де Анджелиса, которую он сам до конца не понимал, поэтому он просто замолчал и принялся рассматривать облака в иллюминаторе.
   - Я думаю, вы не совсем правильно расставили приоритеты, - произнес Норман после довольно продолжительной паузы, за время которой он успел допить свой кампари и заказать еще - на этот раз себе и Василию. Комнин больше не слышал высокомерно-снисходительных ноток в тоне американца и потому прервал свое молчаливое созерцание неба и снова повернулся к нему.
   - Вместо того, чтобы планировать убийство Круза, нам нужно заняться организацией спасения Ван Хоха, жизни которого действительно угрожает опасность, - пояснил тот свою мысль.
   - Но мы даже не знаем, где Круз его держит, - воскликнул Василий.
   - Не знаем, - согласился Норман. - Но на самом деле это не так уж важно. Ван Хох нужен Крузу, потому что он знает, где находится Артефакт, необходимый для осуществления его амбициозных планов. Сам Ван Хох вряд ли выдаст свою тайну сумасшедшему актеру, но ведь тот может получить информацию о ней и из других источников. И как только Круз узнает, где находится Артефакт, а тем более - как только найдет его, Ван Хох сразу же станет для него ненужным свидетелем, от каких избавляются без всякого сожаления. Поэтому мы должны опередить Тома...
   - И найти Артефакт, - подхватил Василий.
   "Умница", - мысленно похвалил его Норман-Ауденхоф.
   - Да, но в этом деле тоже есть загвоздка, - энтузиазм Василия вдруг как-то иссяк. - Мы ведь не знаем, где находится этот Артефакт.
   - Я бы не стал так утверждать, - заметил Норман. - Я приблизительно знаю, где его искать, погрешность составляет всего несколько десятков километров. И ключом к нашим поискам может стать тот самый горный пейзаж Ван Хоха...
   - Который сейчас летит в Питер или лежит в римском аэропорту, - закончил за него Василий.
   - Это так, - кивнул американец, - но не все потеряно. Вы видели картину, а значит помните, что там было изображено.
   - Очень смутно, - возразил Комнин, - у меня не очень хорошая зрительная память.
   - Есть специальные методики, которые отключают у человека логическое мышление и оставляют одно подсознание, и тогда оно "вспоминает" такие вещи, о которых его носитель даже не догадывался.
   - И вы владеете такими методиками? - Вася подозрительно посмотрел на своего таинственного знакомого.
   - Благодаря тому, что я в небольшой степени владею некоторыми из таких методик, у нас есть шанс опередить Тома Круза в поисках Артефакта и тем самым спасти Ван Хоха, - Норман-Ауденхоф предпочитал поменьше говорить о своих паранормальных способностях, потому что обычно его навыки вызывали у окружающих либо скепсис, либо страх. Но реакция русского оказалась совершенно неожиданной:
   - Так вы экстрасенс! - он улыбнулся и даже с некоторым восхищением посмотрел на Нормана. - А я-то думал, почему вы мне сразу напомнили Кашпировского...
   - Кого? - не понял Норман-Ауденхоф.
   - Был у нас такой психотерапевт в конце 80-х, - Василий продолжал улыбаться. - Он по телевизору "установки" давал, как от энуреза и псориаза избавиться, воду заряжал...
   - И на какую аудиторию распространялись его эти - "установки"?
   - Да на всю страну, - хмыкнул Комнин, - он ведь по Первому каналу в прайм-тайм выступал. Помню, меня бабушка все время пыталась перед телевизором усадить: я болел в детстве часто, и она надеялась, что дядя Толя меня вылечит...
   Норман-Ауденхоф почувствовал, как у него нервно дернулся левый глаз. Секунду назад ноосфера сообщила ему простую и в то же время гениальную идею - для популяризации придуманного им религиозно-философского учения нужно просто настроить энергоинформационный поток Артефакта на частоту какого-нибудь круглосуточного телевизионного канала, вещающего на весь мир. Правда, оставалось еще склонить Объект Д к сотрудничеству, и для этого требовалась последняя составляющая - тот, до кого он мог снизойти, как уже делал это однажды: Ван Хох.
   Василий продолжал что-то рассказывать о своем детстве и сеансах телевизионного целительства, но, заметив, что американец его не слушает, замолчал и снова принялся разглядывать облака, потягивая аперитив. Затянувшуюся паузу прервала стюардесса, которая сообщила, что самолет начал снижение и приземлится в Палермо через 15 минут.
   - Все-таки вы меня обманули, и мы садимся на Сицилии, - с легкой укоризной в голосе заметил Василий Норману.
   - Всего лишь для дозаправки, - американец с трудом возвращался от захвативших его воображение мыслей к реальности. - Нам не хватит топлива, чтобы лететь в Китай.
   - В Китай? - не понял Комнин. - Зачем в Китай?
   - За Артефактом. Разве я не сказал, что он находится в Тибете? - в свою очередь удивился Норман. - А насколько я знаю, Тибет пока еще входит в состав Китайской народной республики.
   Попасть в Китай оказалось не так легко, как, например, в тот же Непал. Сделав несколько звонков, пока заправляли самолет, Норман-Ауденхоф с удивлением обнаружил, что даже для краткосрочного посещения Поднебесной туристам вне зависимости от их национальной принадлежности требовалась виза. Причем, если для большинства иностранцев она стоила 30 долларов, американцы должны были платить за нее 130. При этом известии в нем тут же проснулся практичный немец, который принялся убеждать его воспользоваться австрийским паспортом и сэкономить 100 баксов, и Рихарду стоило некоторых усилий поставить его на место - не следовало "светить" все документы в таком сомнительном мероприятии как поиски Объекта Д.
   Конечно, можно было вернуться в Рим и получить визы в китайском посольстве в Италии, но Норман-Ауденхоф не хотел зря терять времени. Самолет был заправлен для длительного перелета, и он уже намеревался отдать распоряжение лететь в Непал, чтобы получить китайские визы в Катманду и направляться оттуда в Тибет, но Василий его остановил.
   - Мистер Норман, чтобы попасть в Непал, мне нужна виза.
   План требовал небольшой корректировки:
   - В какие из граничащих с Китаем стран вам виза не нужна?
   - Я точно не помню, - засомневался Комнин, - кажется, в Таиланд и во Вьетнам. А, еще в Гонконг - недавно в Интернете прочитал, что русским теперь там можно две недели без виз находиться.
   - Значит, летим в Гонконг, - распорядился Рихард.
   Международная церковь саентологии традиционно имела довольно сильные позиции и большое количество прихожан в британском Гонконге. И хотя с переходом города под юрисдикцию КНР ситуация немного изменилась, позиции саентологов в этом особом экономическом районе Китая были все еще сильны. Перед отлетом Рихард сделал еще пару звонков и получил заверение, что в Гонконге их будут ждать "свои люди", которые позаботятся о получении всех необходимых документов для их дальнейшего путешествия в Китай. Все эти заботы центральный офис в Лос-Анджелесе возложил на исполнительного директора гонконгского отделения саентологической церкви Гарри Лю.

***

   Гарри Лю называли "маленьким человеком с большими амбициями", он был предпринимателя от бога и саентологом по убеждению, хотя уже много лет - сразу же после передачи Гонконга КНР - ходили упорные слухи о его членстве в Компартии Китая. Гарри не подтверждал и не опровергал эти домыслы, справедливо полагая, что в современном Гонконге ему нужно проявлять лояльность к новой власти, не забывая в то же время и об уважении старых традиций. Может из-за этого его умения всегда находить верный баланс руководимое им гонконгское отделение Международной церкви саентологии, несмотря на все политические перемены и экономические кризисы, сотрясавшие бывшую британскую колонию, продолжало оставаться прибыльным предприятием и одним из многочисленных успешных бизнес-проектов Гарри Лю.
   Мистер Лю говорил на добротном британском английском, которому он в свое время научился в Кембридже и который составлял предмет его особой гордости, наряду с крупной дебелой женой-англичанкой и двумя прыщавыми сыновьями-метисами. Его семья жила в Лондоне, и с ней он виделся только во время своих частых, но коротких деловых поездок в Европу. Лю давно мечтал уехать из Гонконга, но здесь был его бизнес, здесь он зарабатывал деньги, а потому покидать особый экономический район КНР в ближайшие годы он не собирался.
   - Я смогу получить для вас разрешение на пролет вдоль морского побережья КНР до Шанхая, - маленький тщедушный Гарри сидел на стуле, выпрямив спину и аккуратно сложив руки на коленях. Ноги китайского бизнесмена едва доставали до пола. Классический британский твидовый пиджак в клетку от Burberry казался ему немного великоватым, как, и пара массивных золотых перстней, то и дело перекручивавшихся на его тонких костлявых пальцах.
   - После прошлогодних беспорядков китайские власти осторожничают с допуском иностранцев в Тибет, и потому разрешение на пролет частных самолетов в Лхасу можно получить только в метрополии, - Гарри нарочно назвал материковый Китай термином времен Империи, чтобы еще раз подчеркнуть свой здоровый британский консерватизм.
   - Гарри, мне не нужно в Шанхай, - Рихарда раздражали псевдобританские манеры китайца, и ему приходилось прикладывать усилия, чтобы никак это не демонстрировать. - Мы летим в Лхасу, и нам необходимо быть там как можно быстрее.
   - Я знаю, - вежливо кивнул китаец, - и делаю все, что в моих силах.
   - И когда мы сможем попасть в Шанхай? - посещение этого китайского мегаполиса не входило в намерения Норманн-Ауденхофа и несколько искажало успевший уже оформиться план "экспедиции в Тибет". - А, кроме того, что мы должны будем там сделать, чтобы получить это проклятое разрешение?
   - Ничего. Я связался с "нашим человеком" в Шанхае, - мистер Лю заговорщически посмотрел на Рихарда, так как тот просил не упоминать церковь саентологии в разговорах с его русским другом. - Так вот, я связался там с "нашим человеком", и он сейчас вовсю работает над организацией вашего путешествия. Я уверен, что когда вы прилетите в Шанхай, он уже получит для вас разрешение на перелет в Лхасу.
   - Этот человек - китаец? - по выражению лица Гарри Рихард понял, что невольно задел самолюбие гонконгского британофила.
   - Ну что вы, он американец, - немного обиженно заметил тот. - Разве я стал бы рекомендовать вам кого попало? Он дипломат, работает в консульстве США, что открывает для него много таких дверей, куда простой китаец даже в щелку заглянуть не сможет. Кроме того, он говорит на пекинском диалекте и знает страну. Он с радостью откликнулся на мою просьбу помочь, и хотя я просил его похлопотать только о разрешении на пролет для вашего самолета в Лхасу, он взял на себя заботы по организации всего путешествия и выразил готовность сопровождать вас в Тибет как переводчик. Он ради этого даже взял отпуск за свой счет.
   - Что-то пугает меня такое рвение, - забеспокоился Рихард. - Это уже какой-то... фанатизм.
   Гарри понял намек:
   - Нет-нет-нет, - быстро замахал он рукой с перстнями, так что Рихард с Василием решили, что сейчас они свалятся с его тощих пальцев и со звоном покатятся по блестящему мраморному полу, но кольца удержались. - Никакого э-э-э... фанатизма! Он просто какое-то время работал в Лос-Анджелесе, - Гарри выделил интонацией название города, давая таким образом Рихарду понять, что речь идет о работе в штаб-квартире саентологов, - но не более того. Его зовут Айк Блюм, и вот его телефон, - мистер Лю протянул визитку американского дипломата.
   - Он еврей? - спросил Рихард, разглядывая карточку, и Василий ошалело глянул на своего американского знакомого, - он никак не ожидал, что в стране победившей политкорректности уместны вопросы, задавать которые даже в России считалось дурным тоном.
   - Возможно еврей, а возможно атеист, - пожал плечами Гарри, и до Василия дошло, что его собеседники обсуждали не этническую, а религиозную принадлежность мистера Блюма.
  
   18 июня 2009 года
   Конгрегация доктрины веры
   Ватикан
  
   Багаж пассажира Комнина не представлял большого интереса - обычный чемодан, заполненный личными вещами и сувенирами, привезенными, судя по всему, из Бразилии - вместе со странным туристом, нашедшим свою смерть в Тибре на прошлой неделе. Единственным необычным предметом во всем багаже была картина без рамы, скрученная в трубочку и запакованная в целлофан. Сначала Де Анджелис решил, что это тоже был бразильский сувенир, тем более, что холст не был подписан, но, сравнив картину, с несколькими работами Ван Хоха, выложенными в сети, он пришел к выводу, что принадлежали они кисти одного человека.
   На картине был изображен довольно унылый горный пейзаж.
   - Не Альпы, - равнодушно бросил Гвидо и снова уткнулся в монитор.
   - Анды, наверное, - резюмировал Де Анджелис и скатал холст. Ему не нравилась ни манера живописи Ван Хоха, которую он находил ретроградной и подражательной, ни сама картина, убогая по композиции и не представлявшая, на его взгляд, никакой художественной ценности.
   - Нашел что-нибудь про наших "серых кардиналов"? - спросил он Гвидо. Тот издал неопределенный звук, который Де Анджелис растолковал как "нет".
   Вчера вечером они получили подтверждение из аэропорта Леонардо да Винчи, что 550-й "Гольфстрим" зафрахтованный Международной церковью саентологии, около 17 часов - в то время, когда Де Анджелис задержал вылет русского "Аэробуса" - отправился из Рима в сторону Сицилии. Связавшись с аэропортом Палермо, им удалось установить, что указанный самолет совершил там дозаправку, полчаса назад покинул воздушное пространство Италии и взял курс на Гонконг. О пассажирах не было никакой информации, но интуиция подсказывала Де Анджелису, что Василий был там.
   Он не понимал, что такое происходило с "византийцем", зачем он сопровождал странного бразильского живописца в Рим, зачем опознал его труп, зачем, наконец, связался с саентологами и полетел с ними на другой конец Земли. Несколько раз просмотрев запись камеры наблюдения, он пришел к твердому убеждению, что Василий последовал за подсевшим к нему в аэропорту незнакомцем по собственной воле. Он знал, что Комнин был авантюристом по натуре и легко находил приключения на свою голову, но здесь было что-то другое. Василий будто специально весь вчерашний день ускользал от него, точно вел свою, понятную лишь одному ему игру. Де Анджелис не мог дать объяснения такому поведению, и этот факт, как собственно и то обстоятельство, что он целый день впустую гонялся за Василием, начинали его изрядно злить.
   "Вот же сучонок", - выругался про себя Де Анджелис, - "ввязался в какую-то опасную затею, похоже, даже не понимая, своей роли в ней". Однако интуиция, которой он привык доверять на все 100 процентов, подсказывала ему, что, несмотря на странность и запутанность дела, в которое вляпался "византиец", его жизни пока ничего не угрожало. А значит, лететь за ним в Гонконг не было резона. "Саентологи оставили достаточно следов, чтобы мы могли "сесть им на хвост" и вести за ними постоянное наблюдение. Если они и дальше будут так же грубо действовать, то рано или поздно выведут нас на свой Грааль или как там они его называют", - решил Де Анджелис. Кроме всего прочего, Хольцхауэр дал ему ясно понять накануне, что не потерпит никаких самовольных отлучек, и это соображение тоже повлияло на решение Де Анджелиса оставаться в Риме.
   - Монсиньор, - голос Гвидо прозвучал немного взволнованно и вывел его из задумчивости, - круг подозреваемых сузился. Джон Картрайт выходит из игры.
   - С чего это?
   - Смотрите сами, - хмыкнул туринец и повернул к нему монитор. С экрана Де Анджелису улыбался пожилой афроамериканец.
   - А это точно наш парень? - недоверчиво переспросил он Гвидо.
   - Угу, - кивнул тот, - Я нашел его мемуары о Хаббарде. Эта фотография с их обложки.
   - Нет, ну ты посмотри, какая у них правильная секта, - Де Анджелис не мог удержаться от ядовитого комментария. - Пророком числится WASP, а в руководстве состоит пара баб, латинос, азиат, черный... Не хватает только инвалида и педераста.
   - Да, нам до такого разнообразия расти еще лет сто, - усмехнулся Гвидо и добавил. - А, кстати, кто вам сказал, что этих последних не хватает? Любой из перечисленных персонажей может быть инвалидом или... - туринец немного замялся, подбирая более корректное определение для человека с нетрадиционной сексуальной ориентацией.
   - Ладно, хватит болтать, - Де Анджелис резко оборвал мысль помощника. - Давай лучше поищем нашего последнего подозреваемого. Предположим, что он не так давно прибыл на частном самолете из США. Соответственно, в иммиграционной службе должна остаться информация о прохождении им паспортного контроля - пассажирам некоммерческих авиаперевозчиков, даже если они прибывают из государств, с которыми у нас есть безвизовые соглашения, нужна виза.
   Внедриться в базу данных иммиграционной службы было непросто, но возможно. И за свои полуторачасовые старания Гвидо был вознагражден сполна:
   - Есть! - воскликнул он, радостно потирая руки. - Гражданин США Ричард Норман прибыл на территорию Италии на борту частного самолета. Паспортный контроль проходил 3 июня во Фьюмичино.
   - Фотография есть? - поинтересовался Де Анджелис.
   - А как же? Смотрите! - и Гвидо снова развернул к нему монитор.
   - Это он, - подтвердил Де Анджелис и велел помощнику достать информацию на этого Нормана хоть из-под земли.
  
   22 июня 2009 года
   Генконсульство США - Квартира Айка Блюма
   Шанхай, КНР
  
   Айк то и дело поглядывал на минутную стрелку настенных часов, но она никуда не торопилась. Она будто смеялась над его нетерпением, с которым он досиживал последние часы этого непомерно затянувшегося рабочего дня. На какое-то мгновение ему даже показалось, что время в Поднебесной остановилось: он подскочил со стула и пулей вылетел в коридор, где на стене рядом с портретами президента и госсекретаря висели в ряд часы, показывавшие время Вашингтона, Токио и Лондона. Минутные стрелки двигались на всех трех. Убедившись в этом, Айк понуро побрел на свое рабочее место, откуда настойчиво раздавалась телефонная трель - его срочно хотел видеть генконсул.
   Айк осторожно приоткрыл дверь. Генеральный консул США в Шанхае Стивен Уокер отличался тяжелым нравом, за что был прозван подчиненными Крутым Уокером. Это был высокий, крупный, седовласый, уверенный в себе 50-ти летний дипломат, в послужном списке которого уже были Ирак и Афганистан, а в ближайшей перспективе ожидался просторный кабинет в Вашингтоне. Уокер медленно перевел взгляд с монитора компьютера на Блюма. Тот всегда чувствовал себя неуютно под проницательным - усиленным очками для дальнозоркости - взором цепких серых глаз шефа и испуганно застыл в дверях.
   - Вы что, так и собираетесь торчать там? - неодобрительно хмыкнул Уокер, - пройдите, наконец, и садитесь.
   - Да-да-да, конечно, Стив! Я так рад, что вы меня позвали, - Айк просеменил через весь кабинет к стульям, стоящим в ряд перед столом генконсула и уселся на краешек самого дальнего, так что Уокеру пришлось откатиться на кресле немного назад - чтобы монитор не препятствовал беседе.
   - Айк, я сморю, вы берете с завтрашнего дня двухнедельный отпуск, - начал он.
   - Исключительно за свой счет! - перебил его Блюм, и генконсул непроизвольно поморщился:
   - Ну, разумеется. Вы ведь истратили весь полагающийся вам оплачиваемый отпуск...
   - Исключительно на еврейские религиозные праздники, - снова перебил его Айк. На этот раз Уокер постарался воздержаться от демонстрации неодобрения. Не нужно было давать повода этому Блюму, потомственному юристу то ли в третьем, то ли в четвертом поколении, для обвинений его в антисемитизме.
   - Как вице-консул по работе с американскими гражданами вы должны знать, что лето - это самый пик туристического сезона в Шанхае. Тысячи американцев едут в этот город, и им может потребоваться ваша помощь...
   - Поймите, Стив, - Айк проникновенно взглянул в глаза начальнику, - я беру отпуск, потому что моя помощь требуется моим друзьям, кстати, тоже американским гражданам. Это что-то вроде религиозного паломничества...
   "О, господи! Похоже, это никогда не закончится", - тяжело вздохнул Уокер и, смирившись, произнес:
   - Ну, раз такое дело...
   - Спасибо, спасибо, спасибо! - взвизгнул Айк, подскочил с места и в тот же миг исчез за дверью.

***

   Василия всегда раздражала преувеличенно радушная манера американцев здороваться. Вот и сейчас Комнину стало не по себе, когда встречавший их в аэропорту черноволосый и немного полноватый американский дипломат лет 35-ти, удивительно напоминавший какого-то мультяшного персонажа, издал вопль радости, после чего нижняя часть его гладко выбритого, словно гуттаперчевого лица растянулась в восторженной улыбке, а физиономия, и без того похожая на грушу, приобрела еще больше сходства с этим фруктом.
   - Nice to meet you Mister Komnin!!! - несмотря на сладкую улыбку и крайний энтузиазм в голосе, рукопожатие дипломата оказалась вялым и безжизненным. А голос собеседника и манера растягивать слова и вовсе показались Комнину механическими. Вася хотел уже обидеться на то, что американец общается с ним, как с дебилом из недоразвитой страны, но тот ровно с тем же видом и той же интонацией поздоровался с Норманом. Рихард подчеркнуто холодно поприветствовал дипломата в ответ, из чего Василий сделал вывод, что на Нормана тот тоже произвел не самое приятное впечатление.
   Они быстро вышли из ВИП-зала и в сопровождении двух китайских носильщиков двинулись к огромному suburban'у GMC с дипломатическими номерами. Василий вылетел из Рима совсем налегке - чемодан с вещами и бразильскими сувенирами он сдал в багаж питерского рейса, а при себе имел лишь небольшой рюкзак, в котором лежали фотоаппарат, мобильник, нетбук и еще пара-тройка гаджетов, но напрочь отсутствовали зубная щетка и смена белья. Благодаря заботе Гарри Лю - а точнее его шофера - эта проблема в Гонконге была успешно решена. И теперь китайский носильщик катил за Комниным объемный чемодан с обновками.
   Отправляясь на шопинг в один из крупнейших торговых центров Гонконга, Василий рассчитывал прикупить себе пару футболок, джинсы, куртку и ботинки, пригодные для прогулок по тибетским высокогорьям, да еще смену белья. Но его американский знакомый предупредил, что оплатит любые покупки в счет обещанной Ван Хохом зарплаты и посоветовал Василию не ограничивать себя в расходах. И тогда Василия понесло: один раз ему уже пообещали щедрое вознаграждение, которое так и осталось пустым звуком, так что теперь следовало воспользоваться моментом и получить причитающееся - ну, хотя бы в виде модного "прикида".
   Василий вышел к большому фонтану в центре торгового комплекса, куда сходились все линии нескольких этажей огромной крытой галереи. Чем-то она напомнила ему знаменитый миланский пассаж, только превосходила его размерами в несколько раз. Василий начал всматриваться в вывески бутиков и нашел несколько знакомых - все по той же миланской галерее. Там он и обновил свой гардероб, в выборе одежды подсознательно подражая Норману - просто потому, что другого примера для подражания у него рядом не было. Американец похвалил его выбор, но сумма счета за покупки Василия заставила его поскучнеть.
   Рихард достал из бумажника золотую кредитную карту и задумчиво постучал ей о прилавок, борясь в душе с практичным немцем, призывавшим сейчас же прекратить сорить деньгами. После недолгой внутренней борьбы немец одержал вверх. Норман спрятал золотой American Express, и достал вместо него другой кусочек пластика - корпоративную кредитную карту церкви саентологии, которой уже расплачивался за проживание Ван Хоха в Риме.
   - Сектанты снова засветили свою кредитку, - объявил Гвидо через полчаса после этой транзакции.
   - В Гонконге? - Де Анджелис подошел к его рабочему столу и стал всматриваться в столбцы цифр на мониторе.
   - Да, в каком-то торговом центре. Счета из магазинов Armani, Gucci, Prada, D&G.... Что любопытно - все мужские коллекции. Счет в общей сложности на... - Гвидо сделал быструю калькуляцию на компьютере и даже присвистнул от удивления, - около 15 тысяч евро!
   - Ну что ж, у мальчика хороший вкус, - усмехнулся Де Анджелис. Интуиция подсказывала ему, что ни кто иной, как "византиец" только что немного облегчил корпоративную карту сектантов.

***

   - Друзья! - усевшийся на переднем сиденье SUVа Айк развернулся лицом к своим гостям и на секунду застыл с широко растянутым в улыбке ртом. - Я так рад видеть вас в Шанхае! Я с нетерпением ждал вас всю эту неделю!- он издал звук, напоминавший нечто среднее между хихиканьем и рыданием, что обычно выражало у Айка Блюма наивысшую степень экзальтации. - Сейчас мы поедем ко мне домой, вы выспитесь, а завтра с раннего утра мы отправимся в Тибет! Yahooooo!!! - радостный возглас Айка повис в воздухе. Молчание, царившее в машине, нарушали только звуки гудков, которыми шанхайские автомобилисты прокладывали себе дорогу в городских пробках.
   - Весьма польщены вашим гостеприимством, мистер Блюм, но мы предпочли бы остановиться в отеле, - вежливо заметил Норманн-Ауденхоф, когда затягивать паузу стало уже совершенно неприлично. По постепенно тающей улыбке дипломата Рихард понял, что дал немного воли своему врожденному высокомерию, и потому решил сгладить неловкость. - Мы просто не хотим стеснять вас, вы и так уже немало сделали для нас.
   - И сделаю еще больше! - радостная улыбка расцвела на грушевидном лице с новой силой. - Вы окажете мне огромную честь, если остановитесь у меня. Я живу один, совсем один в огромной пустой казенной квартире, - последняя фраза снова закончилась каким-то странным истеричным всхлипом. - К тому же, я уже приготовил праздничный ужин...
   Квартира Айка Блюма на поверку оказалась не такой уж огромной - гостиная, объединенная с кухней, две спальни и кабинет. Айк с готовностью уступил обе спальни гостям, устроив себе постель прямо на полу в кабинете. Рихард с едва скрываемой брезгливостью осмотрел место своего будущего ночлега, но, к счастью, выделенные им спальни имели отдельные ванные комнаты, и это обстоятельство, равно, как и соображение, что в этой дыре им придется провести только одну ночь, заставило Рихарда скрепя сердце отказаться от мысли сейчас же ехать в ближайший отель.
   Квартира Блюма располагалась в пятиэтажном сером блочном доме эпохи культурной революции, предназначенном для коммунального проживания иностранных дипломатов. В настоящий момент в доме жили в основном американцы, чье консульство находилось неподалеку - в старом шанхайском районе Пуси, на западном берегу грязной мутной реки, разрезавшей многомиллионный город. По дороге в Шанхай Рихард успел просмотреть какой-то туристический буклет, в котором говорилось, что все достойные отели города располагались в деловом районе на восточном берегу. Так что выходило, что если прямо сейчас отправляться на поиски жилья по соседству, можно было легко заблудиться в хитросплетении путанных улочек исторической части китайского мегаполиса.
   - Я приготовил для вас гунбао цзидин! - Айк появился из кухни с дымящимся блюдом в руках. Он предусмотрительно прихватил горячую керамическую тарелку полотенцем, но видимо не рассчитал нужную толщину "изоляции" - его рукам стало нестерпимо горячо точно на середине пути - от пышущей жаром плиты до накрытого соломенными салфетками низкого столика. - Ай! - завопил Айк. - Ай! Ай!!! - и не успели еще гости ничего сообразить, как дымящееся блюдо выскользнуло из покрасневших рук дипломата и шмякнулось на пол гостиной вниз содержимым, громко чавкнув о ковер.
   - Ай-ай-ай! Что я наделал! - завопил Айк и, истерически заломив руки, бросился вон.
   - Что-то не хочется мне у этого чудилы ни ночевать, ни ужинать, - Василий мрачно рассматривал жирное месиво на ковре, прикрытое керамической тарелкой. - Еще отравит или квартиру подпалит. Захочет фейерверк в честь нашего прибытия устроить...
   К его удивлению Рихард не разделил его опасений:
   - Он заказал ужин в ближайшем ресторане и сейчас бросился делать новый заказ. Вы на его руки посмотрите - он даже ручку в них держать, как следует, не может. А фейерверка он не устроит, потому что такие, как он, обычно, огня боятся. Или громких звуков.
   Радостная физиономия Айка минут через десять снова нарисовалась в дверном проеме. На этот раз его сопровождал китайский повар в белоснежной куртке, кативший перед собой тележку с китайскими яствами. Китаец заново накрыл стол и расставил блюда. Рихард немного ошибся - повар был не из ближайшего ресторанчика, а из консульской столовой, о чем сообщал висевший у него на груди красный бэдж с фотографией и именем Сунь Ху.
   Сунь Ху оказался мастером своего дела - недаром его взяло на службу правительство Соединенных Штатов. Принесенные им кушанья с незапоминающимися замысловатыми названиями, подкрепленные каким-то сладким фруктовым вином, довольно быстро сняли у гостей напряжение, вызванное неадекватным поведением хозяина. Ужин продлился в лучших китайских традициях - не более часа, поскольку завтра нужно было рано вставать, чтобы отправляться в страну гор и вечных снегов.
  
   23 июня 2009 года
   Аэропорт Хунцяо
   Шанхай, КНР
  
   Старый шанхайский аэропорт Хунцяо - "Красное знамя" или Шанхайский краснознаменный аэропорт - сильно уступал своему более молодому собрату, международному аэропорту Пудун, но и он был подобен гигантскому муравейнику, в котором царил высокоорганизованный хаос - состояние, характерное для любого китайского крупного транспортного узла. Из Хунцяо летали в основном внутренние авиарейсы.
   Айк провел своих гостей через зону, предназначенную для дипломатов, так что они счастливо миновали большинство обязательных проверок. Но когда Рихард с Василием уютно устроились на диване в одном из ВИП-залов и, в ожидании вызова на посадку и отлучившегося куда-то Блюма, собирались заказать аперитив, Айк вырос пред ними, словно из-под земли. Он несколько раз в нерешительности и волнении открыл и снова закрыл рот, после чего, как будто извиняясь, наконец, выдавил из себя:
   - Мы не можем тут ждать, нам надо следовать на посадку на наш рейс.
   - Какой рейс? - не понял Рихард
   - Рейс 8939 China Eastern Airlines.
   - Мистер Блюм, вы хотите, чтобы мы летели в Тибет коммерческим авиаперевозчиком? - Рихард заметил, что доля льда в его тоне значительно превысила все допустимые нормы.
   - Мистер Норман, мне очень-очень жаль! - Айк заговорил быстрее обычного, пару раз нетерпеливо ударил ногой об пол и вдруг принялся нарезать круги по пустому помещению. Рихард с Василием с удивлением следили за его перемещениями. - Для того, чтобы получить разрешение на пролет в Тибет частного самолета, да еще и принадлежащего иностранцу, требуется несколько недель. А вы хотите попасть в Лхасу в самые кратчайшие сроки. Вот я и решил, что мы сможем добраться туда обычным рейсом, пока китайцы оформляют разрешение для вашего самолета.
   - А поторопить их вы, конечно, не пробовали? - Рихарду внезапно захотелось смять грушевидную физиономию дипломата, как кусок пластилина. И слепить из него что-нибудь более вразумительное.
   - Я обращался во все китайские инстанции, я бился во все двери! О, мистер Норман! - будто невидимая рука переключила в Айке скорость, и он снова заговорил своим медленным противным голосом, - я так старался, так старался! А они...
   - А они? - полюбопытствовал Василий.
   - А они только смеялись надо мной, мистер Комнин! О, мистер, Комнин! - еще раз жалобно медленно выговорил Айк и почти всхлипнул.
   - Выходит, у нас нет выбора, если мы хотим сегодня улететь, - раздраженно бросил Норман, поднимаясь.
   - Да он не просто чудила, - шепнул Василий Рихарду, пока они шли по каким-то нескончаемым коридорам, - он же просто больной. И как только такую шизу у вас в дипломаты берут?
   - А у вас какие соображения на этот счет?
   - Политкорректность? - предположил Вася.
   - Есть более точное слово - diversity, разнообразие. Все слои общества должны быть равно представлены. При приеме на работу существуют условно оговоренные квоты для меньшинств - расовых, сексуальных, религиозных. Инвалиды тоже к ним относятся.
   - И даже больные на всю голову? - удивился Комнин.
   - И они. По большому счету, выбор невелик, - немного понизив голос, пояснил ему Норман. - В Америке дипломатия не входит в число престижных профессий.

***

   Электронное табло над выходом на посадку пестрело иероглифами, изредка перемежавшимися арабскими цифрами. Айк встал прямо напротив дверей, и потоку заходивших в самолет пассажиров даже пришлось сместиться из-за этого немного левее. Он похлопал себя по карманам и торжественно извлек откуда-то из внутренностей пиджака сложенный вчетверо листок - распечатку электронных билетов, не менее торжественно раскрыл его и сверил номер рейса на распечатке и на экране. Они совпадали.
   - Это наш рейс, - кивнул Айк, - пойдемте. Я забронировал места в первом классе.
   Норман уже двинулся вслед за Блюмом, как природное любопытство заставило Василия еще раз взглянуть на монитор. Китайские иероглифы там сменились латинскими буквами, и на черном экране сложилась четкая зеленая надпись Flight MU 8939 Shanghai - Urumqi.
   Преподаватель кафедры истории Ближнего Востока ЛГУ обладал кое-какими сведениями и о Востоке Дальнем. И потому он просто не мог не знать, что город Урумчи, центр уйгурского сепаратизма и вечная головная боль нескольких поколений китайских руководителей партии и правительства, не был столицей Тибета. Более того - он находился в нескольких сотнях километров к северу от него.
   - Стойте! - воскликнул Вася, - мы не туда летим!
   - Как не туда? - опешил Айк. - Вот билеты, а вот - разрешение на проезд нашей туристической группы в Синьцзян, на основании которого они куплены!
   - Проезд куда? - не понял Вася. Норман предпочел наблюдать за сценой молча.
   - В Синьцзян! - прогнусавил Айк - Так называется Тибетский автономный район по-китайски!
   - Но мы должны лететь в Лхасу! - Вася уже почти орал. - Какого же черта нам переться к уйгурам?
   Айк растерянно моргал и озирался по сторонам. Поймав холодный взгляд Рихарда, он умоляюще прижал руки к груди:
   - Мистер Норман, ну объясните же вашему другу...
   - Объяснить что?
   - Что ты чертов идиот! - в сердцах воскликнул Василий, - Дай сюда билеты и разрешение на проезд!
   С извлеченными из дрожащих рук Блюма бумагами Вася подошел к сотрудникам авиакомпании, переговорил с ними пару минут, и вернулся к ожидавшим его Айку с Рихардом.
   - Нет, вы не поверите, мистер Норман! - Василий был все еще зол, но абсурдность ситуации волей-неволей заставила его улыбнуться. - Он сделал нам разрешение на проезд в Уйгурский автономный район, и на его основании консульское турагентство заказало билеты в Урумчи - столицу этого района.
   - Почему? - Рихард обратился одновременно к обоим - Василию и Айку.
   У Василя не было ответа, и он промолчал. У Айка ответ был. Он изо всех сил стиснул голову руками и принялся открывать и закрывать рот, словно выпавшая из аквариума рыбина, но так и не смог заставить себя совершить ужасное признание. Вместо этого он сделал несколько неверных шагов назад, и когда нащупал спиной стену, медленно сполз по ней на пол.
   "Wo diule mian, zhende diule mien!!! Я потерял лицо! Мне теперь вовек не оправдаться!" - в панике путал он китайские и английские фразы. У него никогда не было друзей - ни в начальной школе, ни в средней, ни в колледже, ни на юрфаке, ни в институте дипслужбы госдепартамента. И даже в консульстве коллеги-дипломаты его сторонились, а традиционно заискивающие перед американцами местные сотрудники почти открыто смеялись в спину. И вот судьба дала ему шанс - в его помощи нуждались, его совета просили, его знания и опыт могли стать, наконец, востребованными и оцененными по достоинству. А он, как обычно, все так глупо и бездарно испортил. Привалившись к стене, Айк принялся раскачиваться, словно буддийский монах, все громче повторяя два проклятых слова, навсегда погубившие его репутацию - Синьцзян и Сицзан...
   Василий наклонился к нему, похлопал по щекам, а потом просто ухватил за ворот пиджака и усадил на свободный ряд кресел. Тут к ним подошла сотрудница авиакомпании и поинтересовалась, намерены ли господа лететь в Урумчи, поскольку посадка на рейс заканчивалась.
   - К сожалению, нашему другу стало плохо, и нам придется немного скорректировать планы, - еле сдерживая раздражение, сухо произнес Рихард и, видя, что девушка не собирается оставлять их в покое, уже безо всякой тени любезности рявкнул, - мы никуда не летим.
   Когда китаянка удалилась, Рихард сел рядом с Василием напротив Айка и с плохо скрываемым презрением несколько секунд разглядывал его.
   - Я потерял лицо, - всхлипнул Айк, - нет мне прощения...
   - Самое время делать харакири, - ухмыльнулся Василий.
   - Но мы ведь не в Японии, мистер Комнин, - испуганно отшатнулся назад Айк. - В современном Китае такое варварство не практикуется.
   - А зря, - снова ухмыльнулся Василий и хотел еще что-то добавить, но Рихард его остановил и заговорил сам.
   - Все ошибаются, - в голосе Нормана не слышалось ни милосердия, ни сострадания.- Лицо ваше на месте, мистер Блюм, а доверия я к вам с самого начала не испытывал. Так что, я в вас даже не разочарован, поскольку разочаровываться не в чем. И, тем не менее, вы меня очень сильно подвели. Теперь из-за вашей тупости мне придется обращаться за помощью к человеку, которого я меньше всего хотел впутывать в наши дела.
   С этими словами Рихард поднялся, достал из внутреннего кармана пиджака платиновый слайдер Vertu и поискал в памяти номер. На том конце линии ответили быстро.
   - Здравствуй, милая. Не разбудил? - по резко изменившемуся тону Нормана, Василий понял, что тот разговаривает с кем-то очень ему близким и, позабыв о все еще тихо стенающем Айке, принялся прислушиваться к разговору. Рихард заметил это и отошел подальше.
   - Через час, гостиница Pudong Shangri-La, - сообщил он Василию по окончании разговора. - Теперь организация нашего путешествия находится в надежных руках.
   Айк издал всхлип и закрыл лицо руками.
   - Я знаю, мистер Блюм, что вы старались, - Рихард произнес это без прежнего презрения - всего лишь с легкой насмешкой, в которой можно было при желании различить даже нотки жалости, - так постарайтесь еще раз.
   - С удовольствием! - Айк вмиг вскочил на ноги, и его "потерянное лицо" снова озарилось прежним энтузиазмом.
   - Отвезите нас в отель Pudong Shangri-La, это в деловом районе. Только, пожалуйста, не перепутайте адрес. Нас ждут, а я очень не люблю опаздывать.
  
   23 июня 2009 года
   отель Pudong Shangri-La
   Шанхай, КНР
  
   В большом зеркале в золотой раме отражался нарочито роскошный декор дамской уборной первого этажа пятизвездочного отеля Pudong Shangri-La. Высокая темноволосая девушка с внешностью фотомодели, одетая строго, но элегантно - темно-серый деловой костюм в едва заметную полоску, светло-лиловая блузка и шейный платок схожего с ней тона - стояла у зеркала и аккуратно подкрашивала глаза. Давалось ей это непросто, потому что руки у нее немного дрожали.
   Закончив с макияжем, девушка еще раз придирчиво осмотрела собственное отражение. Сегодня с утра она надела лодочки на шпильке от Salvatore Ferragamo, и это оказалось, как нельзя кстати. Зато прическа... Быстрым точным движением, она расстегнула серебряную заколку, и длинные темно-каштановые волосы шелковой волной рассыпались у нее по плечам. "Так лучше" - улыбнулась она своему отражению из-под идеально подрезанной челки, - "хотя..." Платок был явно не к месту, она ослабила узел, сняла его и убрала в объемную сумку с логотипом Louis Vuitton. Затем расстегнула верхнюю пуговицу блузки, и немного подумав, - еще одну, вторую сверху.
   "Вот теперь - то, что надо", - она довольно подмигнула собственному отражению и взглянула на часы, весьма лаконичную в строгости дизайна модель Cartier. Встреча была назначена на 10:00. У нее оставалось 90 секунд, чтобы выйти из туалетной комнаты, пройти шесть шагов по коридору, ведущему в лобби, потом еще десять и остановиться точно посередине зала. Она еще раз взглянула на свое отражение, сделала глубокий вдох и решительно толкнула дверь. Ровно через минуту она стояла в центре холла, и когда секундная стрелка на ее часах подошла к отметке "12", она повернулась к массивной вращающейся двери и услышала свое имя:
   - Алексис!
   Последний раз Рихард виделся с ней полтора года назад, когда Алексис переводилась из Бангалора в Шанхай и приезжала для этого в головной офис своей компании в Силиконовую долину. За это время она совсем не изменилась, разве что еще немного похудела, повзрослела и окончательно вошла в роль строгой и неприступной деловой женщины. Алексис выросла у него на глазах, и Рихард отлично понимал, насколько не соответствовал этот искусственный образ ее характеру и ее даже ее внешности. Будучи с детства немного нервной и плаксивой, и, возможно, чуть-чуть избалованной (впрочем, Лора считала, что он ужасно избаловал ее дочь), от природы Алексис обладала покладистым характером, который, как и свои мягкие миловидные черты, она унаследовала от бабушки. С годами - а ей недавно исполнилось тридцать - это сходство все больше усиливалось, и Рихард с замиранием сердца ждал того момента, когда Алексис превратится в точную копию Элеонор. Он знал, что рано или поздно так случится, и потому, пока этого не произошло, предпринимал настойчивые попытки поскорее устроить личную жизнь своей внучки, с которой у той ничего не ладилось.
   Они обменялись довольно формальным поцелуем, и когда ее щека на мгновение соприкоснулась с его, Рихард почувствовал напряжение и даже легкое смятение, которое девушка тщетно пыталась скрыть.
   - Почему ты не предупредил, что будешь в Шанхае? - она пыталась казаться обиженной, но ее зеленые глаза лучились неподдельной радостью. Только сейчас он понял, как ему не хватало ее улыбки, ее мелодичного голоса и - самое главное - ее светлой позитивной энергетики. Как и бабушка, она была классическим "донором".
   - Хотел сделать тебе сюрприз.
   - А эти двое - тоже часть твоего сюрприза? - девушка покосилась в сторону стоявших в нескольких шагах от них Айка с Василием.
   Айк понял, что речь зашла о его скромной персоне:
   - Мистер Норман, ну представьте же нам, наконец, нашу очаровательную спасительницу!
   Рихард рассеянно взглянул на Блюма и произнес куда-то поверх его головы:
   - Алексис, моя дочь.
   - Очень красивое имя, - почти по слогам выговорил Айк. - И главное - какое универсальное- и девочке подходит, и мальчику...
   - Мама хотела мальчика, и имя придумала заранее. А я ее разочаровала, - как и Рихард, по-английски Алексис говорила с заметным американским акцентом.
   - Ой, - воскликнул Айк, - если бы вы только знали, как часто мне приходилось разочаровывать мою мамочку. Она так мечтала, что я стану блестящим адвокатом...
   - Мистер Блюм расскажет нам историю своих неудач в другой раз, - перебил его Рихард, развернулся к Василию и представил его девушке.
   "Смазливый парнишка... И с какой это стати отец таскает его с собой?" - хотя Алексис никогда прежде не замечала, чтобы отец проявлял интерес к симпатичным мальчикам, его молодой русский приятель показался ей подозрительным. И она почувствовала даже что-то похожее на ревность к этому светловолосому юнцу со стильной сапфировой сережкой в правом ухе.
   "Избалованная гламурная стервочка... Уж очень нежные у них отношения с папочкой, может она и не дочка ему вовсе?" - после болезненного разрыва с Полиной все самостоятельные деловые девушки казались Василию стервами. А тот факт, что бывшая подруга ушла от него к 50-летнему бизнесмену, заставлял его всех их автоматически записывать в потенциальные содержанки.
   Алексис передала Рихарду и Василию ключи от номеров, и они договорились встретиться вечером в одном из гостиничных ресторанов - в них в этом пятизвездочном отеле недостатка не было. Девушке нужно было вернуться в офис, который находился неподалеку - в одной из башен делового района. Айку идти было некуда, и он остался сидеть в лобби в надежде, что рано или поздно его вновь пригласят присоединиться к компании.

***

   Когда Норман сказал, что отныне организация их путешествия в Тибет была в надежных руках, он был недалек от истины. К концу дня у Алексис было готово разрешение на посещение Тибетского автономного района для туристической группы из пяти человек. Кроме себя и Нормана Василий с удивлением обнаружил в списке имена Айка и какого-то китайца, на что девушка с уже знакомыми ему снисходительными интонациями пояснила, что, по правилам, китаец им требуется как гид, а присутствие в группе дипломата никогда не помешает. Тем более что он еще может выступать и как переводчик.
   Говоря это, Алексис сама демонстрировала чудеса дипломатии. За те несколько часов, что она отсутствовала, она выяснила, какой китайский чиновник из министерства транспорта, должен поставить свой одобрительный иероглиф на заявке на пролет частного самолета до Лхасы, поданной Блюмом. Более того - ей даже удалось переговорить с помощником этого чиновника и пообещать ему внушительную "благодарность". По реакции китайского должностного лица стало понятно, что дело уже "на мази", но, оказалось, что возникло одно неожиданное, но досадное осложнение. Подавший заявку Айк указал себя в качестве контактного лица, и потому из списка пассажиров его никак нельзя было вычеркнуть. А именно на этом настаивал Рихард, когда Алексис сообщила ему последние новости по телефону.
   Вечером, сидя в уютном полумраке японского ресторана отеля и потягивая эксклюзивный зеленый чай, выращенный на склонах Фудзи, Айк, конечно и не подозревал, каких трудов стоило Алексис уговорить отца "не ломать удачно сложившуюся комбинацию" и "потерпеть пару недель общество клоуна". Но Блюм сразу же зачислил девушку в ряды своих сторонников, а потому, услышав столь лестный комментарий из ее уст, приосанился и открыл уже было рот, однако Норман-Ауденхоф довольно грубо лишил его слова:
   - Ну и зачем нам два переводчика?
   - Китайский язык довольно трудный, - лукаво улыбнулась Алексис, - и мистеру Блюму, наверняка, потребуется помощь, чтобы снова не перепутать Новый рубеж с Западной сокровищницей...
   - О чем таком вы говорите? - заинтересованно повернулся к ней Василий. Она тут же сменила интонацию - окинула его холодным взглядом и с легкой усмешкой процедила:
   - Так с китайского переводятся названия Восточного Туркестана - или Уйгурского автономного района - и Тибета. А звучат они похоже - Синьцзян и Сицзан...
   - Вот видите! - воскликнул Айк, но Рихард его снова проигнорировал:
   - А разве приписанный к нам китайский товарищ не говорит по-английски?
   - Товарищ в первую очередь должен следить за неблагонадежными иностранцами и предотвращать их возможные провокации, - Алексис продолжала насмешливо улыбаться, но, как отметил Василий, при этом на папочку она смотрела совсем по-другому - с плохо скрываемым восхищением и нежностью, и Комнин снова засомневался в их родстве. - Кроме того, - продолжила Алексис, - после прошлогодних беспорядков китайцы выдают разрешение на посещение Тибета группам, в которых не меньше пяти человек. Так что я добавила себя для количества...
   - Простите, нам надо кое-что обсудить с дочерью, - Рихард поднялся с места и направился к выходу из ресторана. В холле он остановился, развернулся к Алексис, шедшей за ним, и продолжил уже по-немецки. - Тебе не стоит ехать, милая. К сожалению, это не увеселительная прогулка, и мне совсем не хочется впутывать тебя в это темное дело.
   - Хотя у меня и нет таких способностей, как у тебя и мамы, я умею решать проблемы в реальном мире, - парировала девушка на том же языке. - Каким бы опытным эзотериком ты ни был и с какими таинственными материями ни соприкасался, тебе всегда может потребоваться помощь, которую ты вряд ли получишь от двух сопровождающих тебя болванов, - Алексис презрительно усмехнулась.
   - Болван - только один из них. А у мальчика есть определенная миссия, и вообще ты его недооцениваешь, - заметил Рихард, но дочь его не слушала.
   - Папа, я должна ехать с вами. Для меня это очень важно, - Алексис почти умоляюще посмотрела ему в глаза, - Позволь мне хотя бы раз доказать, что я не ошибка природы и не полная бездарь.
   - Разве я когда-нибудь так тебя называл? - удивился Рихард.
   - Никогда, - Алексис отвела глаза, - но мне хватило и постоянных маминых упреков на этот счет.

***

   Отношения Лоры и Алексис всегда были непростыми, а в последнее время испортились окончательно. Лора старела, и никакие косметические процедуры, пластические операции и молодые бой-френды не могли остановить этот естественный физиологический процесс. В свои 65 лет ведущий юрист Международной церкви саентологии Лора Шварценберг едва ли выглядела на 50, но это служило ей слабым утешением. Она была бессильна против молодости собственной дочери - плода случайной связи с никому тогда еще не известным австрийским актером. Уже больше 15 лет Лору мучила ревность, и с годами это деструктивное чувство только росло и крепло.
   Лора легко прощала Рихарду его эгоизм и неразборчивость в средствах, его вечную молодость и всех его латинских шлюшек. Он был ее идеалом, мужчиной всей ее жизни, по официальной версии, закрепленной в свидетельстве о рождении Алексис, - отцом ее ребенка и, что самое ужасное, ее собственным биологическим отцом. Единственное, чего она не могла бы ему простить, так это если бы он нашел ей замену. А поскольку заменить ее могла только Алексис, Лора делала все от нее зависящее, чтобы Рихард как можно реже видел свою внучку. Будучи сильным экстрасенсом, она всегда предчувствовала их встречи, но не всегда успевала их предупредить. Так вышло в прошлом году в Сан-Франциско.
   Алексис закончила дела в компании в первой половине дня и вернулась в гостиницу. Завтра утром ее самолет улетал в Шанхай. У нее оставалось полдня в городе, где прошло ее детство и где могла бы пройти юность, если бы в один прекрасный день после очередной ссоры с матерью 14-ти летняя Алексис не собрала сумку, стащила ключи от лориного Porsche и не переехала жить к отцу. Лора быстро поняла, где искать блудную дочь - она приехала за ней поздно вечером на машине своего очередного бой-френда и потребовала, чтобы "маленькая дрянь немедленно возвращалась домой". Потом они о чем-то долго говорили с Рихардом - Алексис было очень любопытно послушать, но папа, видимо, отключил ее сознание, и она проспала всю ночь. Утром родители сообщили ей, что она отправляется в Австрию: совершенствовать немецкий и приобщаться к культуре исторической родины.
   В Вене Алексис отучилась три года в частной школе. Это было закрытое элитное учебное заведение, где прошло самое тоскливое время в ее жизни - родители решали свои проблемы, заводили романы, жили каждый своей жизнью, а от нее избавились, как от ненужной помехи, как от позора семьи... Дочь двух экстрасенсов оказалась напрочь лишенной каких бы то ни было паранормальных способностей - Алексис ужасно страдала и считала это подлинной причиной своей европейской ссылки. Она должна была доказать родителям, что хоть на что-то способна, она была лучшей ученицей по математике и основам делового администрирования, изучала восточные языки, но, похоже, им это было безразлично, как и само ее существование. Хотя, возможно, она ошибалась.
   Отец приехал в Вену в ее первый год в школе, на зимние каникулы. Пожалуй, то было ее лучшее рождество: они жили в огромном немного запущенном доме в пригороде, их фамильном особняке. Отец рассказывал ей об истории их рода, каждый день они гуляли по заснеженному лесу и несколько раз выбирались в город - на елочные базары и к рождественской мессе. Тогда же отец раскрыл ей свою тайну: он занимался "продвижением" новой религии, созданной специально для современного общества, но сам при этом всю жизнь оставался католиком, как, собственно, и сама Алексис, которую в свое время крестили в одном из самых красивых венских соборов. А потом приехала мама, и как это у нее водится, испортила всю рождественскую сказку...
   Алексис несколько минут смотрела на темный экран своего коммуникатора, потом решительно набрала знакомый номер, и ощутила глухие тяжелые удары собственного сердца, пока прислушивалась к длинным гудкам.
   Дороги на выезде из Большого Сан-Франциско не были еще загружены вечерним потоком машин, и отец добрался из Монтеррея до центра города меньше, чем за час. Maserati цвета "синий металлик" плавно затормозила на парковке отеля. Алексис успела только подумать, что отец проявляет удивительное постоянство в трех вещах - ездит на итальянских спорткарах, спит с аргентинскими моделями и совсем не стареет. Он мягко захлопнул дверцу машины, щелкнул электронным замком и направился к входу в отель. Алексис вышла ему навстречу, и, как ни старалась идти медленно и с достоинством деловой дамы, которой она так хотела казаться, все-таки не выдержала - последние несколько ярдов пробежала, рискуя подвернуть ногу на 3-х дюймовых каблуках, и повисла у него на шее. Он сжал ее в объятиях и зарылся лицом в густые, растрепавшиеся на бегу темно-каштановые волосы. Она не знала, сколько они так простояли, но ей хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.
   ...Солнце медленно уходило на запад, прячась в океане, а с моря задул холодный бриз. Они просидели на берегу почти час, смотря на закат и изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Алексис зябко поежилась под налетевшим порывом ветра - Рихард придвинулся ближе и обнял ее за плечи:
   - Я отвезу тебя в гостиницу?
   - Нет, - Алексис повернулась к нему и посмотрела в глаза. - Позволь мне еще побыть с тобой - пусть мое одиночество начнется завтра.
   Они почти не разговаривали всю дорогу до его дома, он только сделал один звонок из машины и отпустил прислугу.
   - Что-нибудь выпьешь? - Рихард достал из холодильника лед и две початых бутылки.
   - Я буду то же, что и ты, - Алексис обвела взглядом обитую дубовыми панелями гостиную, потом посмотрела наверх - на стилизованную под средневековый светильник бронзовую люстру, закрепленную на массивной искусственно состаренной балке. - За то время, что меня здесь не было, ты успел превратить свой дом в замок.
   - Наверное, это генетическая память дает о себе знать, - он бросил несколько кубиков льда в высокий бокал для лонг-дринка. - Ты еще не видела, что я устроил в Вене. Джин или мартини?
   - Я же сказала - то же, что и ты, - Алексис подошла к стойке, отделявшей гостиную от зоны столовой, взяла бокал и провела свободной рукой по мраморной поверхности столешницы. Потом облокотилась об нее, сделала несколько глотков, немного откинулась назад и тихо засмеялась.
   - О чем ты? - Рихард остановился напротив нее - тоже с бокалом в руке.
   - Вот здесь, на этом самом месте, - Алексис продолжала загадочно улыбаться. - Я видела, как ты занимался любовью с какой-то своей подружкой - не помню ни ее имени, ни даже лица. То было еще перед моей австрийской ссылкой, но я до сих пор не могу забыть, что я чувствовала тогда.
   Рихард вопросительно смотрел на нее, неспешно потягивая аперитив.
   - Одна часть меня жутко ее ненавидела, - Алексис в нерешительности замолчала.
   - А другая?
   - Хотела оказаться на ее месте, - девушка смущенно крутила в руках бокал.
   Рихард забрал его у нее из рук и поставил вместе со своим на стол. Потом подошел к ней, легко приподнял и усадил на стойку:
   - И что ты чувствуешь сейчас?
   Она совершенно смутилась и опустила голову:
   - Жестко, высоко... Наверное, неудобно.
   Он убрал упавшие ей на лицо волосы, нежно провел пальцами по щеке, взял за подбородок и заглянул в глаза:
   - Моя маленькая принцесса заслуживает большего... комфорта.
   Алексис обвила руками его шею, он снова приподнял ее, подхватил на руки и понес наверх - по слегка поскрипывавшим ступеням искусственно состаренной лестницы. Когда в спальне он опустил ее на кровать, Алексис прошептала в темноту:
   - Пожалуйста, не уходи...
   - Ты хочешь сказку на ночь, принцесса? - Рихард коснулся губами мочки ее уха, и в тот же миг Алексис почувствовала как что-то настойчиво запульсировало у ее бедра - это напомнил о себе коммуникатор в кармане джинсов. Она перевела мобильник на виброзвонок, но полностью не отключила - за несколько лет работы в бизнесе у нее выработалась привычка всегда быть в зоне доступа.
   - Прости, - она чуть отстранилась и приподнялась на локте, пытаясь вытащить телефон. - Я должна ответить, это может быть важно.
   Наконец, ей удалось извлечь мобильник из кармана плотно сидевших дизайнерских джинсов, обломав при этом изящно оточенный ноготок. "Черт!". - ругнулась Алексис и это относилось не столько к потере ногтя, сколько к имени звонившего, высветившемся на дисплее.
   - Это тебя, - обреченно вздохнула она и передала трубку Рихарду.
   - Рик, даже не думай об этом, - Лора пыталась звучать авторитетно, но она знала, что все ее приемы НЛП на него не действовали.
   Она оставила несколько сообщений на его автоответчике, вот уже час тщетно пыталась дозвониться на его отключенный мобильник, и, поняв, что у нее совсем не остается времени, перешагнула через собственную гордость и позвонила дочери - та всегда держала включенным свой коммуникатор. Лора помолчала несколько секунд и произнесла уже совсем другим тоном - просящим, почти умоляющим:
   - Не делай этого. Пожалуйста. Ты ведь мне обещал...
   Они проговорили почти час. Алексис в общем-то было понятно, что они обсуждали, но ей снова, как в детстве, очень захотелось подслушать их разговор. И тогда отец заставил ее забыться безмятежным сном, за время которого поработал с ее сознанием.
   На рассвете Рихард вернулся в ее комнату и присел на край постели. Первые лучи солнца пробивались сквозь закрытые жалюзи, разрезая полумрак спальни, и теперь он мог хорошо ее рассмотреть. Темные волосы разметались по подушке, все еще по-девичьи пухлые губы немного приоткрылись, а густые ресницы чуть подрагивали во сне. Через пять минут она проснется, он сварит ей кофе, потом отвезет в гостиницу... И каждый снова окунется в свое одиночество, чтобы долгие месяцы ждать следующей встречи. Жизнь, наполненная таким ожиданием, слишком тяжела даже для него, поэтому он правильно сделал, что освободил девочку от этих отравляющих воспоминаний.
   В аэропорту они обменялись довольно формальным поцелуем, и Алексис взглянула на него, точно силясь что-то вспомнить. Потом чуть виновато улыбнулась, шепнула "Пока", развернулась и зашагала на посадку. Последнее, что он запомнил, перед тем как она скрылась из виду, была волна ее густых волос, запах которых он пытался впитать каждой клеточкой своего тела вчера вечером. Так пахли волосы Элеонор.

***

   ...Алексис продолжала что-то говорить, но Рихард только делал вид, что слушает. Он смотрел на ее волосы и думал, когда в следующий раз он сможет снова утонуть в них, и стоит ли вообще это делать. Звонок мобильника прервал эти размышления, Рихард посмотрел на экран и невольно поморщился - рано или поздно это должно было произойти.
   - Рик, объясни мне, пожалуйста, что ты делаешь в Шанхае? - доля яда в голосе Лоры превышала все допустимые нормы - даже для адвоката и даже для адвоката-саентолога.
  
   26 июня 2009 года
   Отель Four Points by Sheraton - "Главное турбюро Сицзана" - площадь перед храмом Джокан
   Лхаса, Тибет, КНР
  
   Майор министерства общественной безопасности КНР У Шумин, в шутку прозванный коллегами за свою долговязость и худобу Огурцом, с кем попало не работал. Он был одним из лучших сотрудников департамента по делам иностранных граждан шанхайского управления, и в последнее время его привлекали к оперативной работе только в исключительных случаях. Вот и сейчас он сопровождал весьма подозрительную группу иностранных туристов, решивших посетить неблагонадежный Тибетский автономный район.
   Будь на то воля Огурца, он бы запретил любые поездки иностранцев в Тибет, пока подстрекаемые из-за границы сепаратисты не успокоятся и все ростки едва не вспыхнувшего весной прошлого года мятежа не будут вырваны с корнем. Но руководство считало по-другому, Китайская народная республика должна была демонстрировать всему остальному миру свою приверженность принципам свободы и демократии, и У Шумину пришлось тащиться в горы, сопровождая американского дипломата и его спутников.
   Именно из-за американского дипломата Айка Блюма, третьего секретаря консульства в Шанхае, Огурца и приставили к группе. Он должен быть следить за каждым словом и действием дипломата и отправлять ежедневные отчеты о его деятельности руководству. Много вопросов вызвало также присутствие русского в его компании - обычно граждане этой страны посещали КНР большими группами и редко путешествовали по Поднебесной вместе с представителями других государств. Исключение составляли только обучавшиеся в Китае российские студенты, а этот парень студентом не был и китайского языка не знал. Более того - визу получил в Гонконге, в Шанхай прибыл на частном самолете еще одного американца, который, правда, не вызывал у руководства столько интереса, как его соотечественник-дипломат.
   С мистером Норманом было все более-менее понятно - он прилетел проведать работавшую в Шанхае дочь, а заодно и посмотреть страну. У самого Огурца сын учился в Австралии, и когда в прошлом году он прилетал проведать его в Брисбен, они тоже вместе ездили на несколько дней на Золотой берег. Конечно, у У Шумина не было своего самолета и к сыну он прилетел в эконом-классе рейса Air China, а на Золотой берег они и вовсе добирались из Брисбена на электричке, но в целом ситуация была похожей.
   Поэтому, когда сегодня утром дипломат с русским пали жертвами "высотной болезни", недуга, который испытывает каждый второй турист, попадающий в Лхасу, расположенную на 2,5 километра выше уровня моря, У Шумин, не задумываясь, решил остаться с ними в гостинице. Возможно, третий секретарь использовал "высотную болезнь" как предлог, чтобы отвлечь его внимание. Быть может, хитрый вице-консул просто хотел отправить У Шумина вместе с американскими туристами лазать вверх и вниз по крутым лестницам Поталы, чтобы самому в это время спокойно заняться разведывательной или какой-нибудь иной подрывной деятельностью.
   "Ну, уж нет, ничего у вас не выйдет, мистер Блюм", - усмехнулся про себя Огурец. Он поставил чашку с недопитым жасминовым чаем на стол и накрыл ее крышкой, потом неспешно вытер платком губы, поправил на носу очки и подошел к столику, за которым сидели американец с дочерью. Формально он был гидом группы и должен был предупредить, что у него не выйдет сопровождать их сегодня.
   - Двое туристов заболели. Я не могу их оставить, так как им может потребоваться медицинская помощь. Поэтому, - Огурец развел руками, - или нам придется немного отложить знакомство со столицей Тибета или...
   - Мы познакомимся с ней сами, - закончила за него девушка и мило улыбнулась. - Пожалуйста, не беспокойтесь о нас. Я раньше работала в Индии, а папа объездил полсвета. Мы не потеряемся.
   - Ну, раз вы работали в Индии, значит, знаете, как отбиваться от попрошаек, - хмыкнул Огурец. - Самое главное - не давайте им денег. Государство заботится о них, как и обо всех остальных китайских гражданах, а они таким поведением позорят нашу родину.
   У Шумин намеренно произнес эту провокационную фразу - половина туристов из западных стран реагировала на нее, как бык на красную тряпку. Кто-то начинал кипятиться по поводу того, что КНР - не родина тибетцев, а оккупировавшая их страну держава. Кто-то возмущался, что китайские власти занимаются показухой со строительством дорог, школ и больниц. Кто-то заводил старую песню о насильственной китаизации национальных окраин. Реакция американцев оказалась неожиданной.
   - Мы и не собирались давать им денег, - равнодушно бросил мистер Норман. - Я нищим никогда не подаю.
   - А для особо настырных попрошаек у меня есть волшебное слово, - мисс Норман продолжала улыбаться, - "цюй!"
   "Shenme guniang!" - одобрительно подумал Огурец что можно было перевести как "молодец-девчонка". Произнесенное ею слово соответствовало фразе "П-шел вон!", и он сам часто пользовался ею, отгоняя настырных нищих.
   - Вы говорите по-китайски? - насторожился он вдруг.
   - Ну что вы, - заскромничала мисс Норман, - очень плохо и совсем чуть-чуть. Ваш язык такой сложный. Он просто не под силу европейцам.
   Огурец еще раз мысленно похвалил смышленую девчонку, раскланялся и отправился проверить, не улизнул ли куда его вице-консул за то время, пока он вел тут светскую беседу.
   - Я же говорила, что дипломат нам пригодится, - тихо произнесла Алексис, когда тощая спина Огурца скрылась за дверью ресторана. - Он отвлекает на себя все внимание нашего китайского соглядатая, и я искренне желаю ему проболеть как можно дольше.
   - Ты, как всегда, была права, милая, - Рихард поднялся и бросил скомканную салфетку на стол. - Как воспользуемся предоставленной свободой?
   - Отправимся в Поталу, разумеется, - засмеялась Алексис. В двух кварталах от отеля они поймали такси и отправились по первому адресу в списке, составленном Алексис еще в Шанхае. Их ждал напряженный день. Предстояло найти вертолет и группу альпинистов, которым можно было бы поручить поиск некоего предмета в заданном квадрате в горах. Все это нужно было сделать, не привлекая лишнего внимания, в том числе - внимания тибетского отделения министерства общественной безопасности и прочих компетентных органов Китайской народной республики.

***

   Такси остановилось напротив типового здания китайской постройки середины прошлого века, уродливость которого кое-как была скрашена одинаковыми ярко-синими стеклопакетами. У входа в здание - среди прочих - висела заметная красная вывеска, которая золотыми китайскими иероглифами, а также буквами тибетского и латинского алфавитов сообщала, что здесь находится "Главное туристическое бюро Сицзана".
   Внутри здание выглядело менее пафосно: голые обшарпанные стены, плохо освещенные коридоры, напрочь лишенные окон, и множество однотипных грязно-белых дверей с табличками на китайском.
   - Кажется, это здесь, - Алексис остановилась напротив одной из таких дверей, с сомнением всматриваясь в табличку.
   - Тебе виднее, - усмехнулся Рихард.
   Дверь вела в очень маленький предбанник, который оказался приемной, тоже лишенной окон и всякого человеческого присутствия. Из него открывался проход в следующий кабинет, откуда раздавались голоса - говорили на наречии, опознать которое Алексис была не в состоянии и предположила, что это был тибетский.
   Посреди помещения стоял старый колченогий письменный стол с громоздким пожелтевшим от времени монитором, при взгляде на который в памяти Алексис тут же всплыло давно позабытое слово из далеких 90-х - "пентиум". За столом никого не было, а в углу комнаты у такого же пожелтевшего копировального аппарата стояли два неряшливо одетых нечесаных человека и о чем-то живо переговаривались. Увидев посетителей, оба радостно заулыбались, закивали и скрылись в дверях, ведущих в соседнее помещение.
   - Какие-то оборванцы, - удивленно заметила Алексис, - а еще называют себя "Главным турбюро". - По работе ей часто приходилось общаться и с индийскими, и с китайскими бизнесменами, но все они выглядели более достойно.
   Тут двери, в которых исчезли "оборванцы", снова распахнулись. Из них вышел еще один нечесаный и немытый человек и сразу же направился к столу с компьютером. Выглядел он несколько импозантнее своих коллег: был одет в зеленые мешковатые брюки, красную рубашку и коричневый пиджак с засаленными локтями и слегка надорванным рукавом. Важно воссев на видавший виды крутящийся стул, он лучезарно улыбнулся посетителям и пригласил их присаживаться на приставленные с противоположной стороны стола замусоленные кресла.
   Тибетец говорил по-английски вполне сносно. Иногда он, правда, забывал слова, и тогда закатывал глаза и через пару секунд выдавал их китайский эквивалент. В общем, несмотря на первоначальные опасения Алексис, коммуникацию с представителями тибетского турбизнеса наладить удалось.
   В ее процессе было установлено, что у турфирмы есть целый парк вертолетов - старых, но вполне надежных и способных доставить группу туристов до цели с небольшой тряской и почти без риска для жизни. Чтобы не быть голословным, директор офиса развернулся на крутящемся потертом кресле и что-то зычно выкрикнул в проем раскрытой двери. Оттуда вышел, почесываясь, один из "оборванцев" и положил на стол начальника замызганный буклет. Тот принялся его перелистывать, в то время как его помощник остался стоять рядом, с интересом разглядывая страницы через плечо шефа.
   - Вот! - радостно воскликнул директор. - Нашел! - и протянул буклет Алексис.
   Та с плохо скрываемой брезгливостью взяла его кончиками пальцев. Это был распечатанный на цветном принтере ламинированный многостраничный прайс-лист имевшегося в распоряжении конторы парка воздушных судов с фотографиями и подписями на китайском языке. Алексис подвинула буклет отцу:
   - Скажи, что из этого нас устроит, и я переведу.
   - Если эта рухлядь идет у них по указанным ценам, то не устроит ничего, - ответил тот, рассматривая фотографии. - Удивительно, как они вообще до сих пор летают. - Он перевернул страницу и с удивлением посмотрел на Алексис. - А это ты видела?
   Алексис придвинула буклет к себе и издала возглас изумления:
   - Военные американские вертолеты: Black Hawk, Apache, Chinook, - прочитала она подписи под фотографиями. - Интересно, откуда они их взяли.
   - Из Афганистана, - любезно пояснил директор, - а то, что вы назвали...
   - Рухлядью, - машинально подсказал Рихард.
   - Да-да, это самое слово, - радостно закивал директор, - надо его записать. Это Ми-8, тоже из Афганистана: русские оставили, талибы подобрали, мы купили. Русская... э-э-э... рухлядь стоит мало, американские машины будут дороже. Они новее, и переправлять их сейчас стало сложнее.
   - Неужели настолько сложно, что день их аренды стоит 10 тысяч баксов? - недоверчиво спросил Рихард.
   - Тысячу, всего тысячу баксов, - замахал руками директор. - Все цены в renminbi.
   - В чем? - не понял Рихард.
   - В юанях, они их называют "народной валютой", - пояснила Алексис и перевернула следующую страницу. - Папа, ты не поверишь, у них есть даже "Сесны".
   - Да, мы ведь "Главное туристическое бюро Сицзана", - не без гордости заметил директор. Помощник тем временем принялся что-то задумчиво искать в его давно немытых волосах.
   - А свои летчики у вас есть? - поинтересовался Рихард.
   - А как же! Вот один, - директор дернул головой в направлении помощника, занятого важным делом. - А второй повез туристов...
   - На чем? - уточнил Рихард.
   - На джипе. У нас большой выбор "Лэндкрузеров", модельный ряд с 75 года. Каталог хотите?
   - Нет, спасибо, нам надо лететь, а не ехать.
   - Mei you wenti.
   - Не проблема, - перевела Алексис.
   - А если вам не нравится наша цена, мы сейчас позовем счетчика...
   - Бухгалтера, - снова вставила девушка.
   - И с ним все заново посчитаем. - Он еще раз что-то выкрикнул в направлении соседней комнаты, и оттуда появился второй "оборванец" с калькулятором в руках.
   - А что еще он умеет? - полюбопытствовал Рихард.
   - Он гад...
   - Кто? - переспросила Алексис.
   - Ну, гад, - директор закатил на секунду глаза к небу и выдал китайский вариант. - Daoyou.
   - Гид, - перевела Алексис, с трудом сдерживая смех.
   - Гид,- повторил директор и хотел уже продолжить перечисление, но Рихард его остановил:
   - Спасибо, я понял. Так что там насчет аренды вертолета?
   После "Главного турбюро Сицзана", они заехали еще в "Первую туристическую компанию Лхасы" и "Головной туристический офис Тибета". Все они на поверку оказались небольшими частными фирмами, оказывавшими весь спектр туристических услуг иностранцам, желающим приобщиться к тибетской экзотике. В итоге, группа китайских альпинистов была нанята в "Головном турофисе", пятиместный коммерческий вертолет Bell 407 - в "Первой туркомпании", а подбитый в Афганистане, но возрожденный местными умельцами BlackHawk для транспортировки альпинистов со всем их снаряжением - в "Главном турбюро".
   - Может, все-таки зайдем в Поталу? - предложила Алексис на обратном пути, когда они проезжали центральную площадь Лхасы, северной стороной примыкавшую к величественной зимней резиденции Далай-Лам. Но Потала оказалась уже закрыта, и тогда они отправились в Джокан, старейший тибетский храм, расположенный в нескольких минутах ходьбы от нее.
   Несмотря на вечернее время, площадь перед храмом была достаточно многолюдна - торговцы лампадками и маслом яков, богомольцы, простирающиеся перед святыней во весь рост, монахи в красных и желтых одеждах, паломники с молитвенными колесами в руках, туристы с фото и видеокамерами, собаки и нищие. К Алексис сразу же бросились несколько чумазых ребятишек, громко вопящих "Hello! Money!"
   - Qui! Mei you qien! - шикнула она на них. Но если в Шанхае эта магическая фраза, означавшая "Пшел вон! Нет у меня денег!" действовала безотказно, в Лхасе она дала осечку.
   -Y-o-o-u!!! - заорали попрошайки хором, что вольно можно было бы перевести с китайского как: "Не свисти, есть у тебя бабки". Число их мигом увеличилось вдвое, и к ним присоединилась женщина, по виду мало отличавшаяся от большинства представительниц коренного населения. Ее спутанные грязные волосы были украшены плохо обработанными бирюзой и кораллами, а поверх давно не стиранной, но когда-то яркой и пестрой одежды висело несколько ниток бус из тех же самоцветов. Женщина приблизилась к Алексис, что-то быстро тараторя и размахивая перед ее лицом рукой, на которой напрочь отсутствовали пальцы. Девушка вскрикнула и отшатнулась, но нищенка не унималась.
   Рихард буквально выдернул дочь из толпы попрошаек и что-то резко бросил их предводительнице на непонятном наречии. Та ничего не ответила, только зыркнула на него из-под копны спутанных волос, развернулась и увела за собой весь свой выводок.
   - Хватит на сегодня экзотики. Поехали в гостиницу, - он потянул Алексис к стоянке такси.
   - Что ты ей сказал? - удивилась девушка.
   - Не важно, - усмехнулся Рихард. - Дело не в словах - это был обмен энергетическими ударами.
   - А здесь много таких?... - Алексис замялась на середине фразы.
   - Таких, как я? - закончил за нее Рихард. - Их много в любом народе, но наша культура подавляет эти способности у большинства людей, считает их чем-то необычным, паранормальным. Здесь же многие ими пользуются в повседневной жизни. Западному обывателю этого не понять - так и появляются мифы о Тибете как о земле магов. И где тут маги? - добавил он с легким презрением в голосе, когда они садились в такси, - кругом грязные, недалекие кретины, которые только благодаря китайцам кое-как выбираются из своего дремучего прошлого. Какая магия? Какое сакральное тайное знание человечества? Большинство из них даже читать не умеет. Они вообще никогда не моются и даже своих покойников не в состоянии похоронить по-человечески: просто бросают их на горных склонах, предварительно освежевав...
   - Как это? - не поняла девушка.
   - Как свиную тушу. Разбивают кости, череп, вытаскивают мозг. Считается, что птицы так быстрее их употребят в пищу, но я сомневаюсь, что птицам вообще что-то достается после собак. Ты обратила внимание, сколько сытых дворняг бегает здесь по улицам?
   - Я думала, что собак много, потому что буддисты видят в них реинкарнации своих близких и оттого их не трогают, - Алексис внезапно почувствовала резкий приступ дурноты. - Пап, мне страшно: освежеванные мертвецы, собаки-каннибалы, грязные попрошайки... И еще мерзкая культя этой нищенки. А вдруг она прокаженная? Так ведь можно заразиться этой гадостью...
   - Ну что ты, милая, - лепра не передается через созерцание, - Рихард обнял ее за плечи. - Они просто хотели отвлечь твое внимание и вытащить у тебя кошелек. Это обычный воровской прием, им пользуются во всем мире. Что поделать, глобализация...
   Алексис слабо усмехнулась:
   - Похоже, у меня сдают нервы...
   - Ты просто устала, моя девочка. У нас был тяжелый день, но ты была выше всяких похвал. Я горжусь тобой, моя маленькая принцесса.
   Алексис положила голову ему на плечо - Рихард расстегнул серебряную заколку и вдыхал аромат ее волос всю дорогу до самого отеля.
  
   26 июня 2009 года
   Отель Four Points by Sheraton
   Лхаса, Тибет, КНР
  
   Василий был страшно зол на себя. Это надо же было свалиться в постель практически в первый день пребывания в Тибете, точнее - во второй, потому что вчера они прилетели в Лхасу поздно вечером и из аэропорта сразу же отправились в отель. Резкий подъем на высоту в несколько километров для уроженца равнинного Санкт-Петербурга оказался если не фатальным, то весьма болезненным. Утром Василий не нашел в себе сил даже выйти к завтраку, с трудом дотянулся до гостиничного телефона на прикроватной тумбочке и набрал номер комнаты Нормана, чтобы предупредить его о своем плачевном состоянии.
   - Не переживайте, Василий, такое со многими случается при резкой смене высот, - утешил его американец.
   - А вы не можете меня... - Василий замялся, - ну, это... вылечить?
   - Не путайте меня с вашим телевизионным магом, - усмехнулся Рихард, - это не по моей части. Просто оставайтесь сегодня в отеле, отдохните, и все пройдет само собой через день или два.
   - А с вами все в порядке? - поинтересовался Вася из вежливости.
   - Да, со мной и Алексис все нормально. А нашего друга из консульства я еще не видел, - проинформировал его Норман и, пожелав быстрого выздоровления, повесил трубку.
   "Вот, блин", - вздохнул Вася, - "оказался слабее гламурной фифочки. Может, хоть чудила в отключке валяется..." Волна резкой головной боли накрыла Василия с новой силой, он залез под подушку и накрылся сверху одеялом.
   Надежды Василия оказались напрасными, ибо Айк чувствовал себя превосходно. Он проснулся довольно рано, подготовил длинный перечень вопросов, чтобы задать их гиду - интеллигентного вида китайцу по имени У-шу мэн, и отправился завтракать.
   Не успел Айк залить себе хлопья молоком, как кто-то вежливо кашлянул у него за спиной. Он обернулся, и его лицо озарила радостная улыбка:
   - Господин У! Как я рад вас видеть! Я думал о вас почти всю ночь!
   "Что бы это значило?!" - тревожная лампочка тут же зажглась в голове Огурца.
   - Я хотел задать вам несколько вопросов об истории и культуре Тибета и даже записал их, чтобы не забыть! Ну, вы же меня знаете! - громко засмеялся Айк.
   Огурец совсем не знал этого вице-консула, и такая фамильярность показалась ему весьма подозрительной.
   - Давайте сюда ваш список, - сухо произнес он и подсел за столик к дипломату.
   Больше получаса тот мучил У Шумина вопросами, половина из которых носила явно провокационный и подрывной характер. Огурец был опытным сотрудником китайской госбезопасности и с честью выходил из каждой ловушки, расставленной ему хитрым госдеповцем, но даже ему потребовалась, в конце концов, небольшая передышка, и он мысленно поблагодарил так вовремя появившихся в зале мистера и мисс Норман. Увидев девушку, Айк мгновенно позабыл и о листке с вопросами, и об У Шумине, и тот, воспользовавшись ситуацией, незаметно стянул список, чтобы приложить его к сегодняшнему докладу руководству.
   - Дорогая Алексис, я так рад вас видеть! - Айк бросился навстречу ей через весь зал.
   Алексис не встречала еще в своей жизни более нелепого человека, чем этот дипломат. И если при знакомстве деловой костюм хоть как-то скрашивал его несуразность, то мешковатые джинсы и безразмерная идиотская футболка с мультяшным персонажем по имени, кажется... Sponge Bob Square Pants... превращали его с полного фрика.
   - А вы органично смотритесь с портретом вашего героя, - заметил Рихард, - кстати, вы на него похожи.
   - Так и есть! - радостно воскликнул Айк. - Это мой самый любимый мультик, у меня с собой на диске есть все сезоны и... - он заметил, что Норман с дочерью его больше не слушают и бросился за ними следом, но дорогу ему неожиданно загородил выросший как будто из-под земли У Шумин:
   - Мистер Блюм, вы не знаете, где наш русский турист?
   Айк открыл рот, несколько раз взмахнул руками, и только после этого до него дошло, что ему нечего сказать.
   - Он неважно себя чувствует, - ответил за него Рихард, - "высотная болезнь". Я посоветовал ему оставаться в постели.
   Айк мгновенно изменился в лице и пробормотал:
   - Да-да, конечно, "высотная болезнь", как же я о ней забыл! Что-то мне тоже стало нехорошо, - и на ватных ногах вышел из ресторана.

***

   Айк пролежал в постели два часа, но "высотная болезнь" больше никак не давала о себе знать. Наконец, ему стало скучно, и он решил навестить Василия и узнать у него побольше о симптомах недуга, чтобы ни в коем случае не пропустить у себя их появление. Он долго стучал в дверь Комнина, и, наконец, тот открыл ему - заспанный и совершенно разбитый.
   - Привет! - радостно воскликнул Айк. - Как вы себя чувствуете?
   - Никак, - буркнул Василий и хотел уже захлопнуть дверь, но американец ухитрился ужиком пролезть в комнату.
   - Мне так жаль, что вы пропустили свой первый день в Лхасе, - загнусавил он, и Василию тут же захотелось его прикончить.
   - Говори, чего надо, и оставь меня в покое, - Вася взглянул на футболку Айка, - Губка Боб хренов...
   - Ага, вы его знаете! - обрадовался Айк. - Мы с Бобом совсем не сбирались вас тревожить! Просто хотели немного приободрить и развеселить.
   - Я клоунов не заказывал, - раздраженно бросил Комнин, но Айк его не слушал.
   - Знаете, когда я был маленьким, мы с родителями поехали в горы в Колорадо. И мне там стало очень плохо, наверное, из-за перепада высот. Мамочка рассказывала, что у меня приключился понос прямо на горнолыжной трассе. Ха-ха-ха!
   Василия и без того изрядно мутило.
   - Слушай, друг, - зло бросил он, - валил бы ты отсюда, а то меня сейчас стошнит.
   - Кстати, о тошноте, - не унимался Айк. - В Африке со мной вышла забавная история! Накануне я что-то съел и отравился. Мне было очень плохо, но я не мог пропустить сафари. И вот, когда вся группа пошла смотреть на жирафов, я остался в машине, потому что у меня не было сил. Тут мимо проходил гепард и, почувствовав во мне потенциальную добычу, - ведь я был очень слаб - приблизился, а я ему говорю: "Уходи, зверь, уходи".
   - А он? - вопрос Василия прозвучал больше как угроза.
   - Он подошел еще ближе. И тут меня стошнило - прямо на гепарда...
   Василий резко поднялся на ноги, схватил Айка за шиворот и поволок к двери:
   - На гепарда тебя стошнило? Сейчас меня на тебя стошнит, Хреногубка долбаный!
   Он выставил настырного американца за дверь, вернулся в кровать и вскоре забылся тревожным сном, в котором Хреногубка выползал из заброшенной южноафриканской шахты, нарисованной на картине бразильского художника Ван Хоха, а Папа Римский давал ему по CNN "установку" убить Тома Круза.
   Сон не принес облегчения - к вечеру Василий чувствовал себя все таким же разбитым, и никакие таблетки не могли снять свинцовую головную боль. Спать больше не хотелось, и Комнин решил выйти из номера в надежде, что смена обстановки или глоток свежего воздуха немного облегчат его страдания. Лучше бы он этого не делал, потому что первые, кого он увидел в холле гостиницы, были Айк с китайским гидом. Американец о чем-то громко разглагольствовал, а китаец делал вид, что слушает. По его страдальческой гримасе, Комнин понял, что Блюм мучает азиата уже несколько часов.
   - Когда я был маленьким... - услышал Василий знакомый гнусавый голосок и спрятался за колонну, а потом быстро прошмыгнул к выходу. В дверях он почти налетел на Нормана с дочерью.
   - От кого это вы убегаете? - Алексис едва успела увернуться, но фразу все равно ухитрилась произнести со своим обычным отрешенно-снисходительным выражением лица.
   - От Хреногубки, - выпалил Вася, не вдаваясь в оттенки ее интонации.
   - От кого? - не поняла девушка, и оттого ее голос прозвучал куда естественнее.
   - Милая, кажется, речь идет о мистере Блюме, - догадался Рихард.
   - Как вы его назвали? - Алексис явно была заинтригована.
   - Хреногубка, - улыбнулся Василий, - есть такой идиотский персонаж в сериале "Мультреалити".
   Название ей ни о чем не сказало.
   - Наверное, этот сериал в Америке уже прошел, а, может быть, у нас по-другому его перевели, - засомневался Вася. - Это пародия на реалити-шоу, в котором в одном месте собраны совершенно несовместимые случайные персонажи, с трудом выносящие друг друга...
   - Какая знакомая картина, - усмехнулась Алексис, - но я никогда не слышала про такой сериал.
   - Хотите, я вам в Интернете его описание найду, - живо предложил Василий и тут же осекся, - правда обратно придется идти через холл, а там - Хреногубка...
   - Идите-идите, - приободрил их Рихард, - я его отвлеку.

***

   Василий засомневался, стоит ли приглашать американку к себе в номер, а потому знакомство с сериалом решил провести на нейтральной территории - в баре на втором этаже. Он забрал из номера нетбук, и когда они устроились на высоких стульях у стойки, набрал в Google название "Мультреалити", но Алексис так и не опознала персонажей. Тогда Вася перешел на английские ссылки и получил название в оригинале - Drawn Together, а потом и список персонажей. В американском варианте Хреногубку звали Wooldoor Jebediah Sockbat.
   - Вот, смотрите, - развернул он компьютер к Алексис.
   - "По-детски наивный, вечно веселый и неунывающий, довольно странный и постоянно требующий к себе внимания недоумок", - прочитала она и принялась без энтузиазма рассматривать картинки, - ну, не знаю. Блюм - ходячий мультяшный персонаж и похож на любого из них.
   - Неправда, - запротестовал Василий, но девушка его не слушала. Она по диагонали просматривала текст и, внезапно заинтересовавшись, принялась что-то внимательно читать. Через несколько минут она подняла глаза, изумленно взглянула на Василия и неожиданно разразилась звонким смехом. Василий не ожидал такой бурной реакции от всегда снисходительно-высокомерной и отстраненно-сдержанной Алексис и потому, в свою очередь, ошарашено смотрел на нее. Девушка смеялась, пока на глазах у нее не выступили слезы.
   - Да что вы там такое нашли? - не выдержал Вася.
   Алексис ткнула в экран ухоженным наманикюренным пальчиком, и Василий прочитал "Принцесса Клара". "Блин", - подумал он, - "не очень хорошо получилось".
   Алексис немного успокоилась и принялась читать вслух:
   - "Хотя внешне принцесса Клара производит впечатление доброй и беззащитной девушки, воспитание в высших слоях общества развило в ней высокомерие. Несмотря на её образованность, ей недостаёт здравого смысла. Она страдает религиозной, национальной и сексуальной нетерпимостью -- вплоть до оголтелого расизма, антисемитизма и гомофобии. Отчасти эта нетерпимость объясняется её приверженностью консервативному католицизму. Впрочем, несмотря на свои предрассудки, Клара весьма сострадательна и заботлива". Вам это описание никого не напоминает? - она в упор посмотрела на Василия.
   - Алексис, у меня и в мыслях не было вас обидеть, - начал было оправдываться он, но девушка его перебила.
   - А с чего вы взяли, что я обиделась? - она внезапно замолчала и продолжила читать про себя, - "её мачеха по причине их недавней ссоры наложила заклятие на её вагину, превратив её в жуткого монстра".
   - Извините, - пробормотал Вася, понявший, что именно она читает в данный момент.
   "Интересно, он это нарочно подстроил?" - занервничала Алексис. - "И что мне делать - закатить ему скандал? Но из-за чего? Какого-то дурацкого мультика... Нет, не стоит, я буду выглядеть как последняя дура, которая готова во всем видеть отражение своих сексуальных комплексов".
   - И где вы только этот сериал откопали? - Алексис сделала над собой усилие и подавила желание устроить истерику. - Да тут же прямо вся наша компания. Вот покемон, - она показала Василию изображение Лин-Лина, - вполне сойдет за нашего китайца...
   - У-шу мэна, - вставил Василий, и Алексис неожиданно для себя прыснула со смеху:
   - Откуда вы знаете, что он владеет боевыми искусствами?
   - Это не я придумал, - пояснил Василий, - я слышал, как к нему Хреногубка так обращался.
   - Уверена, он считает это его настоящим именем. - Алексис продолжала изучать список персонажей. - "Постоянно подвергая окружающих опасности, Супергерой тем не менее не очень стремится их спасать. Несмотря на это, он худо-бедно преуспевает в деле спасения мира, и, когда он временно забывает о своём призвании, становится только хуже". Ну, не знаю, этот придурок мало похож на папочку.
   "Супергерой одновременно педофил и гомосексуалист, хотя иногда его возбуждают и женщины", - прочитала она про себя и мысленно фыркнула. - "Чушь собачья! Его всегда интересовали только женщины, так что у гомиков нет никаких шансов".
   - А я там есть? - вдруг немного нервно усмехнулся Василий.
   - Конечно! - кивнула Алексис. - Вы же типичный мальчик-эмо. Как там его зовут? Ксандер!
   - Но я не гей! - запротестовал он.
   - Правда? - Алексис хитро прищурилась. - Спасибо за разъяснение. Принцесса хоть и гомофобка, но воспитание не позволяет ей спрашивать молодых людей напрямую об их сексуальной ориентации.
  
   28 июня 2009 года
   Ресторан "Тибет" - Аэропорт Леонардо да Винчи
   Лхаса, Тибет, КНР - Фьюмичино, Италия
  
   За долгие годы работы У Шумин перевидал немало иностранцев и перевозил немало подозрительных групп в потенциально взрывоопасные районы страны, но никогда он не чувствовал еще себя таким измочаленным, как после работы с этим американским дипломатом. С самого начала все свое внимание он сосредоточил на Блюме, но тот, похоже, его сразу же раскусил и начал строить из себя идиота, причем, так искусно, что периодически Огурец даже начинал верить, что у американца было не все в порядке с головой. Однако он тут же отгонял от себя такие глупые мысли - не может ведь великая держава отправить в страну, с которой ей предстоит в скором будущем схлестнуться в конкурентной борьбе за мировое господство, откровенного дебила. Просто Блюм вел с ним изощренную шпионскую игру. Эта мысль придавала ему сил, и каждое утро он шел на встречу с вице-консулом, как на бой.
   Зато с русским все оказалось гораздо проще. Он проболел два дня, а на третий рано утром уехал из гостиницы вместе с Норманом, чтобы провести несколько дней в монастыре Ганден - высоко в горах и в сотне километров от Лхасы. Об этом Огурцу сообщила за завтраком мисс Норман. На вопрос, отчего же они не взяли с собой и Алексис, та лишь вздохнула, и Огурец догадался, почему русский прилетел в Китай на самолете ее отца и что за "бизнес" их объединял.
   Айк Блюм посмотрел на ситуацию по-другому. Злой мальчишка, с которым он безуспешно пытался наладить контакт уже неделю, исчез с его горизонта вместе с высокомерным саентологом, оставив в его полном распоряжении эрудированного гида и самое главное - очаровательную Алексис. Лицо Айка озарила торжествующая улыбка, он сообщил что его "высотная болезнь" полностью прошла, и он готов прямо сейчас отправляться в город.
   Алексис еще раз вздохнула, поднялась с места и до самых глаз натянула бейсболку. Впереди ее ждали несколько дней кошмара - она должна была отвлекать внимание китайского соглядатая и развлекать Айка Блюма, пока отец ищет ковчег, утерянный в горах Тибета.

***

   У Шумин заказал себе пол-литровую кружку разливного пива "Циндао", Алексис попросила мартини, а Айк с радостью набросился на молочный коктейль, который в меню ресторана назывался на индийский манер - "ласси". За день под руководством опытного гида они успели осмотреть все достопримечательности тибетской столицы и сидели сейчас в ресторане национальной кухни с незамысловатым названием "Тибет".
   - О, как же я соскучился по молочным коктейлям! - воскликнул Блюм, причмокивая из трубочки пенный напиток, - Тибет - единственное место в Китае, где можно его выпить, ведь китайцы молока не пьют.
   У Шумин неодобрительно качнул головой, желая уже что-то возразить, но Алексис оказалась быстрее:
   - Айк, вы в "Макдональдс" в Шанхае как-нибудь зайдите. Там, между прочим, тоже шейки делают.
   У Шумин снова хмыкнул - теперь уже одобрительно.
   - Ну, конечно, как же я забыл, - захихикал Блюм. - Когда вернемся в Шанхай, я обязательно угощу вас молочным шейком в "Макдональдсе".
   - Лучше господина У туда пригласите, - ухмыльнулась Алексис, - я не ем джанк-фуд.
   - Правда? - огорчился Айк, - а я очень люблю "Биг мак". Когда я был маленьким...
   При этих словах американца Огурец вдруг сделал испуганное лицо и принялся отчаянно звать официанта, чтобы сделать заказ. Надо сказать, что выбор у них был не велик, поскольку бедная тибетская кухня не отличалась разнообразием и помимо ласси, могла предложить охочим до нее туристам с Запада - лишь момо (подобие мантов) да боби (еще одну версию люля-кебаба).
   Айку очень понравились его момо, он быстро опустошил тарелку, причмокивая и размахивая палочками в такт жеванию, и подозвал официанта, чтобы заказать еще одну порцию. Китаец не разделял восторгов западных людей по поводу тибетской кухни, но, к его удивлению, в этом убогом заведении подавали отменное пиво, в котором У Шумин, уроженец Циндао, знал толк, а потому он усердно налегал на этот напиток. Так, увлеченные один едой, другой питьем спутники Алексис на время оставили ее в покое, и она с радостью тут же позабыла об их существовании, увлеченная собственными мыслями.

***

   Первоначальный план поисков Артефакта выглядел немного иначе. В экспедиции должны были принять участие и Василий - как "источник информации" о местонахождении Объекта Д, и Алексис - как переводчик. Однако оказалось, что китаец - старший в группе альпинистов, и пилот гражданского вертолета неплохо изъяснялись по-английски, и Рихард тут же изменил план. Ему по-прежнему не хотелось впутывать дочь в это темное дело, а тем более - брать в рискованную экспедицию с непредсказуемыми последствиями. Он никогда не мог поручиться за благополучный исход, если речь шла об Объекте Д.
   - Мы не можем бросить их здесь без всяких объяснений, - заметил Рихард вчера вечером, когда они поднимались в лифте к себе на этаж. - Консул поднимет шум, а китаец заподозрит неладное. При всей его зашоренности он достаточно сообразителен.
   - Ты предлагаешь взять их в горы? - Алексис с удивлением посмотрела на отца. - Зачем нам этот балласт, достаточно и твоего русского друга.
   - Есть план получше, только тебе он, наверное, не понравится, - Рихард немного затянул паузу, - нам нужно разделиться...
   - Ты не хочешь брать меня с собой? - опешила Алексис.
   - Мы уже достаточно насмотрелись с тобой тибетских пейзажей, - они провели весь день в горах, облетев на вертолете территорию, где планировалось вести поиски. Завтра к ним должна была присоединиться группа альпинистов и Василий.
   - Папа, я не могу отпустить туда тебя одного. Тебе придется общаться с косноязычными китайцами и одновременно держать под гипнозом этого русского. Это слишком большая нагрузка...
   Лифт замер на верхнем этаже и бесшумно раскрыл двери.
   - Я справлюсь, милая. Мне уже приходилось чем-то подобным заниматься в Непале еще до твоего рождения.
   - Почему ты отказываешься от моей помощи? - в ее голосе звучала обида. - Считаешь, что я ни на что не способна?
   Они остановились у двери в ее номер, и Алексис принялась шарить по карманам в поисках магнитного ключа. Она почувствовала, как в глазах у нее наворачиваются слезы, и отвернулась, чтобы отец их не заметил.
   - Мне очень нужна твоя помощь, принцесса, - мягко произнес он. - Я хочу, чтобы ты отвлекла этих двух идиотов...
   - А что я скажу идиотам по поводу твоего отсутствия? - Алексис украдкой смахнула скатившуюся по щеке слезинку, все еще не оборачиваясь.
   - Скажешь, что мы с моим русским другом решили уединиться на несколько дней в одном из монастырей. Поиски себя, исправление кармы, преодоление аберраций и все такое. Ты же умная девочка, что-нибудь сочинишь.
   - Что это за бред? - Алексис обернулась, забыв про слезы, все еще стоящие в глазах. - Этот У-шу мэн такой доклад напишет, что ты больше никогда не сможешь сюда приехать.
   - Знаешь, меня это совсем не огорчит, - усмехнулся Рихард, - я искренне надеюсь, что совершаю свое последнее путешествие в эту треклятую заповедную страну.
   Алексис, наконец, нашла ключ от номера и перед тем, как провести им в слоте замка, остановилась, размышляя:
   - А с чего ты взял, что, если я останусь, то китаец с консулом не обратят внимания на ваше отсутствие?
   - Потому что китайца интересует только консул, а консула - только ты. Этот придурок, похоже, на тебя серьезно запал.
   - Ты хочешь, чтобы я переспала с ним? - оторопела Алексис.
   - Скорее я сам с ним пересплю, чем позволю тебе это сделать, - еще не закончив фразу, Рихард понял, что его шутка пришлась не к месту. Алексис развернулась, резко провела карточкой в замке, распахнула дверь и с силой захлопнула ее за собой.
   Через четверть часа она позвонила ему по гостиничному телефону:
   - Скажи, что это неправда, - ее голос немного дрожал.
   - Что - неправда? - не понял Рихард.
   - Про тебя и этого русского гаденыша...
   - Конечно неправда, и ты сама это знаешь.
   - Спасибо, - прошептала Алексис в трубку. - Возвращайся скорее. Я буду молиться, чтобы у тебя все получилось.
   - Спасибо, - в его тоне больше не было привычной насмешливой снисходительности, - это именно то, что мне понадобится.

***

   Гвидо чувствовал, как в нем медленно нарастает ненависть ко всему саентологическому движению. Ровно неделю он убил на поиски их "серого кардинала" Ричарда Нормана - но тот, практически не прячась, оставался неуловимым. Скупые паспортные данные да адрес с калифорнийских водительских прав - этим его улов и ограничился. Между тем, самолет саентологов совершил очередной перелет из Гонконга в Шанхай и исчез. По крайней мере, он не мог ничего найти о его дальнейших перемещениях.
   - Что можно так долго делать в Шанхае? Скорее всего они отправились в глубь страны регулярным рейсом, - предположил Де Анджелис, как обычно, руководствуясь в первую очередь собственной интуицией. Гвидо, конечно, ему не поверил и безо всякого энтузиазма принялся лениво просматривать вылеты рейсов китайских авиакомпаний из Шанхая. Каково же было его удивление, когда вскоре он обнаружил знакомые имена в списке зарегистрированных пассажиров, борта, вылетевшего из Шанхая в Урумчи 23 июня.
   Два дня он искал их в столице Уйгурского автономного района КНР, но безрезультатно: американский саентолог со своим русским спутником словно провалились под землю. И тогда интуиция Де Анджелиса выдала очередное откровение:
   - Их там нет.
   Гвидо произнес про себя замысловатое и очень эмоциональное пьемонтское выражение после чего добавил вслух:
   - Но они там были, у меня есть данные о прохождении ими регистрации на рейс.
   - Пройти регистрацию и улететь - не одно и то же, - Де Анджелис к месту вспомнил, что Василий уже использовал подобный трюк, когда выскользнул буквально у него из-под носа в римском аэропорту.
   Гвидо заметил, что сей занимательный факт шеф мог бы припомнить и пораньше.
   - Возможно, они заметают следы, хотят, чтобы их искали там, где их нет. Итак, возвращаемся в Шанхай и начинаем проверять вылеты всех частных самолетов со дня их прибытия в Китай. - Де Анджелис с энтузиазмом примерял на себя новую роль детектива, которая пока еще не успела ему надоесть. - Послушай, а может и заявку на пролет подал не сам Норман, а местный шанхайский резидент саентологов?
   - Ну и что с того? - подчеркнуто равнодушно отрезал Гвидо. За неделю он уже успел устать от внезапных вспышек озарения шефа и от его постоянного самолюбования. "Поищи себе благодарную публику где-нибудь в другом месте", - разражено подумал он, - "а от меня аплодисментов не дождешься".
   - Как это - что? - вполне ожидаемо возмутился шеф, поскольку его дедуктивный метод не получил должной оценки, - Это значит, что в документах значится имя этого самого резидента, а не Нормана.
   - А мы знаем имя этого резидента? - чуть прищурившись, туринец с победоносным видом посмотрел на миланца.
   - Нет, - нехотя выдавил тот. - Твою ж мать, Гвидо, ну признайся хотя бы, что идея ценная.
   - Идея, может, и неплохая, но как вы ее реализовать собираетесь? - туринец не собирался сдаваться. Тем более, что ему совсем не хотелось заниматься поисками безымянного невидимки.
   - А это уже не моя забота, - усмехнулся Де Анджнлис. - На то я и попросил себе в помощники компьютерного гения, чтобы он придумывал, как реализовывать мои скромные догадки.
   Гвидо очень захотелось сказать в ответ гадость.
   Как и опасался туринец, предложенный шефом поиск, оказался делом неподъемным, но вовсе не потому, что у них не было имени китайского резидента. В самой густонаселенной стране мира число бизнес-джетов и тех, кто мог себе позволить передвигаться на них, было внушительным - но и это было не самым страшным. Оказалось, что большая часть документации о внутренних перелетах в КНР велась на китайском - и именно это обстоятельство стало непреодолимым препятствием.
   - У меня больше не осталось никаких идей, как их найти, - наконец, сдался Гвидо после нескольких часов напряженной работы с базами данных шанхайских аэропортов. - Последняя надежда - позвать переводчика из службы госсекретаря.
   - Ты совсем там перегрелся что ли? - накинулся на него Де Анджелис. - Операция сверхсекретная.
   - Можно потом от него избавиться, - предложил туринец.
   - А потом Хольцхауэр избавится от тебя. И вообще, ты забыл что ли, на какое ведомство работаешь? Не по-христиански это, - хакер в ответ многозначительно хмыкнул, и Де Анджелис предпочел дальше не развивать эту скользкую тему. Вместо этого он предложил, - может, посмотрим, проходили ли за это время платежи по их кредитке?
   - Не проходили, иначе я бы знал, - равнодушно изрек туринец.
   - Ну, чем-то же они расплачиваются в Китае, - раздраженно бросил шеф.
   - Наличными, чем же еще? - пожал плечами Гвидо.
   - А отель как они бронируют?
   - Сначала надо знать, в каком городе они бронируют отель! Вы представляете, сколько в том же Шанхае гостиниц, сколько там туристов и сколько за день проходит бронирований?
   - Они уже не в Шанхае, - неожиданно заявил Де Анджелис, и Гвидо с тоской констатировал: "Снова интуиция".
   - Вот те раз - приехали, - возмутился он вслух. - А для чего я полдня копался в этих проклятых иероглифах? Вы мне об этом раньше не могли сказать?
   - Нет, - отрезал Де Анджелис. Дело в том, что эта мысль пришла ему в голову только сейчас. Он вспомнил, как на брифинге Хольцхауэр говорил что, если верить словам бразильского художника, то Артефакт, за которым охотятся саентологи, по идее, должен находиться в Тибете. - Какой самый большой город в Тибете? - быстро спросил он.
   - В Тибете? Теперь уже в Тибете? - изумился туринец. - На вас снизошло очередное откровение? Монсиньор, позвольте напомнить, что я только что - из-за подобной вашей интуитивной догадки - буквально с лупой прошелся по городу Урумчи. И, если помните, все впустую...
   - Гвидо, - терпение Де Анджелиса было на исходе, - тебе не кажется, что я задал вполне конкретный вопрос?
   - Кажется, - вздохнул тот. - Столица Тибета - Лхаса, население - несколько сот тысяч человек. Кроме Лхасы в Тибете есть и другие города...
   - Начинай со столицы, - велел шеф. - Их Грааль находится в Тибете, и логичнее всего предположить, что они тоже начнут с Лхасы.
   - Даже если все так, как вы говорите, мы не знаем, на чье имя они бронировали там гостиницу! - возмутился Гвидо. - На имя их резидента в Шанхае? Но мы же понятия не имеем, как его зовут! Повторится история с поисками самолета. Это все равно, что искать иголку в стоге сена...
   - Так поищи ее вместо того, чтобы сидеть здесь и ныть, - шеф посмотрел на него холодным непроницаемым взглядом, обычно не предвещавшим ничего хорошего. - Я не думаю, что наш герой остановился в каком-нибудь клоповнике. Для начала выбери только категорию "5 звезд" - вряд ли в этой забытой Богом Лхасе найдется много таких отелей. Позвони мне, если что найдешь, - бросил он уже на ходу, одновременно отвечая на звонок мобильника.
   - Яволь, - угрюмо произнес Гвидо ему вслед.
   Через пару часов он перезвонил шефу - тот как раз втискивал свой BMW X-6 на узкое парковочное место, будто нарочно оставленное между двумя "Смартами" на многоуровневой стоянке аэропорта Да Винчи.
   - Ну что? - нетерпеливо поинтересовался тот, глуша мотор.
   - Да можно сказать, ничего, - Гвидо по-прежнему звучал пессимистично. - Посмотрел все их лучшие отели с номерами по 30 евро за ночь.
   - И? - на шефа, похоже, не произвела никакого впечатления дешевизна тибетского гостиничного сервиса.
   - Я же говорю - ничего, - повторил компьютерщик. - Один результат можно, конечно, притянуть за уши, но это полная чушь...
   - Что там? - интуиция Де Анджелиса тут же сообщила ему об обратном.
   - Бронирование пяти номеров в местном "Шератоне" картой Visa австрийского "Райфайзен-банка" на имя некой Алексис фон Норман-Ауденхоф.
   - Пробей ее имя... - начал Де Анджелис, но Гвидо его перебил:
   - Уже сделал. 30 лет, австрийский паспорт, работает в китайском представительстве "Майкрософта" чуть больше года. Не думаю, что эта девица - тот самый китайский резидент сектантов. Скорее всего, речь идет об организации какого-то корпоративного выезда...
   - А почему тогда она не воспользовалась корпоративной картой? И где находится китайское представительство "Майкрософта"?
   Гвидо что-то ответил, но его слова заглушило объявление о прибытии рейса авиакомпании Sabena из Брюсселя.
   - В Шанхае, - повторил Гвидо и услышал в ответ довольно витиеватую фразу на ломбардском диалекте, который мало отличался от пьемонтского.
   - Прямо сейчас ты войдешь в базу данных департамента внутренней безопасности США и поищешь паспорт на имя Алексис Норман, - выплеснув эмоции, шеф снова заговорил деловито.
   - На это потребуется время, - заметил Гвидо, - американские государственные сайты хорошо защищены.
   Он перезвонил минут через 20, когда первые пассажиры брюссельского рейса стали выходить в зал прилета. Безо всяких эмоций туринец произнес:
   - Алексис Кристина Норман, родилась в Вене...
   - В Вене, штат Вирджиния? - уточнил Де Анджедис.
   - Нет, - Гвидо едва заметно усмехнулся, - в Вене, Австрийская республика, 23 января 1979 года, рост - в переводе с футов и дюймов - около 175 см, брюнетка, длинные волосы, зеленые глаза... Симпатичная, чем-то похожа на...
   - На Нормана похожа? - снова перебил его шеф.
   - Трудно сказать. Вообще у них небольшая разница в возрасте - что-то около 15 лет - и я сомневаюсь, что она его дочь.
   - Поищи его австрийский паспорт, и я думаю, тогда мы поймем, кто кому и кем у них приходится.
   - Искать его как фон Норман-Ауденхофа? - уточнил Гвидо.
   - Разумеется. Скорее всего это и есть его настоящее имя, - подтвердил Де Анджелис и, пока помощник не успел положить трубку, быстро добавил:
   - До какого числа Алексис забронировала гостиницу?
   - До 3 июля.
   - Будем надеяться, что это правда и они все еще там, - он захлопнул телефон.
   - Кто такая Алексис и для кого она забронировала гостиницу? - услышал он у себя за спиной чуть насмешливый женский голос. Невысокая хрупкая брюнетка с короткой стрижкой вопросительно смотрела на него. Неумолимо приближаясь к своему 40-летию, Габриэлла все еще была похожа на девочку-подростка. А седину в волосах она уже давно тщательно закрашивала.
   - Ты, как всегда, задаешь лишние вопросы, маркиза, - Де Анджелис нежно поцеловал ее в губы.
   - Майкл, я просто потрясена, - улыбнулась она, - ведь ты не собирался встречать меня в аэропорту.
   - Предполагалось, что это будет сюрприз, но... - он взглянул на Габриэллу, ожидая от нее продолжения фразы.
   - Возникли обстоятельства? - закончила она.
   - Ну да, - кивнул Де Анджелис, - а потом еще этот придурок Гвидо позвонил не вовремя.
   После шести лет знакомства и нескольких лет, проведенных вместе, ему все еще требовалось время от времени устраивать собственные эффектные появления. А ей, как и прежде, всего лишь нужно было слышать его голос и знать, что он рядом.
  
   2 июля 2009 года
   Вилла Тома Круза - горы Тибета
   Коста-Смеральда, Сардиния, Италия - Тибет, КНР
  
   "Они нашли его!"
   Ван Хох открыл глаза и рывком поднялся с постели. Комната, как и прежде, была залита электрическим светом, полуподвальное окно, затянутое противомоскитной сеткой чуть приоткрыто во внутренний дворик. Откуда-то издалека в тишине южной ночи доносился шум волн, разбивавшихся о камни. А звук на работавшем телевизоре был приглушен почти до минимума и напоминал назойливое жужжание комара.
   Художник смахнул со лба холодные капельки пота. "Безумцы!" - в сердцах подумал старик. Он знал, что они не просто нашли его - они потревожили его покой, вытащили его на свет из надежного укрытия. Ван Хох не знал, откуда пришла ему эта информация, но он ни на секунду не сомневался в ее достоверности. И заботил его не столько сам факт поднятия Артефакта, сколько последствия, которые может вызвать его транспортировка из Тибета. А в том, что Объекту Д предстоит очередное путешествие на Запад у него не было никаких сомнений. "Надо их остановить, пока еще не поздно", - в тревоге подумал Ван Хох. Проблема состояла в том, что он не знал, кого именно нужно было останавливать, и потому решил не пороть горячку и как следует все обдумать до утра.
   ...Вскоре после восхода солнца к нему, как обычно, зашел его охранник - высокий, жилистый, всегда небритый и недобро поглядывавший исподлобья чеченец Салман. Ван Хоху никогда прежде не доводилось сталкиваться с чеченцами, но увидев его впервые, еще в римском пригороде, где он сидел под дверью в его камеру, подобный каменному изваянию, художник сделал для себя два вывода. Чеченцы - суровые дети гор, и не стоит даже пытаться подкупить чеченского волка, но в то же время - у них есть свой кодекс чести, и потому они способны уважать врага, если его действия в этот кодекс вписываются.
   Ван Хоху удалось наладить контакт с Салманом, и тот даже смог - насколько позволял ему довольно убогий английский - рассказать старику историю своих странствий по Европе. За компанию с группой таких же как он борцов за свободу Ичкерии после Второй чеченской войны он попал в Англию, где и получил статус беженца. Те его собратья по оружию, у кого с английским дела были получше, худо-бедно пристроились на острове, а Салман подался искать счастья во Французский иностранный легион - он помнил, что так в каком-то фильме поступил Ван Дамм. Но, в отличие от героя Жана-Клода, Салмана в легион не приняли - все по той же банальной причине незнания языка. И ему оставалось только идти на стройку, в попрошайки или "вольные стрелки". Чеченская гордость выбрала третий путь, и вскоре он прибился к одной из групп наемников, состоявшей в основном из выходцев из стран бывшего Восточного блока. Ван Хох оказался первым, кто за все годы странствий Салмана по континенту, похоже, всерьез проникся его историей, и теперь, хотя речи и не шло об организации возможного побега, чеченец в знак благодарности и втайне от саентологов приносил ему в камеру фрукты.
   - Салам алейкум, - поздоровался Салман. - Он сказал кормит вас только замороженный еда, - с этими словами тюремщик незаметно под столом передал старику маленький пакет с абрикосами. Ван Хох понял, что под словом "он" чеченец имел в виду Тома Круза.
   Ван Хох уже неделю не видел актера и осторожно поинтересовался у Салмана, где тот был. Охранник ничего не ответил, и тем самым внес еще больше беспокойства в душу старика. До обеда он промучился в неведении, кто же обнаружил Объект Д, незаметно от установленной в углу видеокамеры потягивая абрикосы из оставленного чеченцем пакета.
   Ровно в полдень тяжелая металлическая дверь отворилась, и в его камеру зашли два албанца, которые обычно вели "допросы". Они приходили каждый день в одно и то же время - приносили разогретую в микроволновке замороженную лазанью и задавали тот же самый вопрос: "Где Артефакт?" Вопрос, на который Ван Хох уже почти неделю гордо отказывался давать им ответ, что только отражалось на ухудшении качества его питания.
   - Послушайте, - Ван Хох продолжал машинально ковырять пластмассовой вилкой в кипящей сверху, но ледяной изнутри красно-коричневой массе. - Я отвечу на ваш вопрос, но только при одном условии. Вы дадите мне доступ в Интернет.
   Албанцы переглянулись и сказали, что им нужно посоветоваться с шефом. На следующий день они появились в его камере ровно в то же время, что и всегда. Они выглядели суровее обычного и пришли с пустыми руками, так что Ван Хох сразу же понял, что в просьбе ему отказано. Он насупился и принялся отчаянно ковырять вилкой в размороженной пасте с овощами - она представляла собой серое на вид безвкусное месиво, как обычно - кипящее снаружи, но почти не прогретое в глубине.
   Ван Хох демонстративно отказался отвечать на вопросы, и албанцы снова ушли ни с чем, дождавшись, пока старый художник закончит трапезу.
   - Эй, - бросил он им вдогонку, и оба синхронно повернулись в дверях, - Вы не пробовали настроить микроволновку на другой режим?
   - Нэт, - так же синхронно ответили его тюремщики, и Ван Хоху стало понятно, что это тоже являлось частью дьявольского замысла "Штауффенберга".

***

   "Мы нашли его!"
   Василий открыл глаза и хотел рывком подняться с постели, но чья-то рука мягко придержала его за плечо.
   - Тише, тише, вы еще слишком слабы для таких резких движений, - Алексис сидела в кресле у его изголовья.
   Василий оглянулся по сторонам: он находился в своем номере, а за окнами ярко светило солнце. Он понятия не имел, какой был сегодня день и сколько времени они провели с Норманом и китайскими альпинистами в горах. Единственное, в чем он был уверен на сто процентов, так это в том, что их экспедиция закончилась успешно и им удалось обнаружить таинственный Артефакт.
   - Когда мы вернулись? - Василий пытался восстановить счет времени.
   - Вчера днем, - Алексис немного озадаченно посмотрела на него, - вы действительно ничего не помните?
   - Помню, как загрузили китайцев в вертолет, похожий на тот, что преследовал Рембо в Афганистане, - улыбнулся Василий, - потом мы прилетели на место, разбили лагерь. А дальше ваш отец принялся делать из меня зомби...
   - Он что - все время держал вас в гипнотическом состоянии? - забеспокоилась девушка, и Василий так и не понял, за кого она встревожилась больше - за него или за папочку.
   - Если честно, я плохо помню, - признался Василий. - Когда я не был в трансе, я засыпал.
   - Мне очень жаль, что вам пришлось через это пройти, - она опустила глаза, словно извиняясь, и Василий тут же поспешил ее заверить, что он уже в полном порядке, "вот жаль только, что на горы так и не смог полюбоваться".
   - Обидно провести неделю в Тибете и ничего не увидеть, - печально констатировал он. - Вы-то, наверное, с Хреногубкой за это время все окрестности объездили?
   - Да, он очень любознательный, - улыбнулась Алексис, - китайца окончательно замучил своими вопросами, так что тот теперь уже прячется.
   - Бедный У-шу мэн, - хмыкнул Василий.
   - Лин-лин, - заговорщически подмигнула девушка.
   - А Хреногубка к вам не приставал? - вопрос сорвался совершенно неожиданно, и Василий даже немного сконфузился. Алексис только хитро прищурилась и предложила:
   - Мы можем наверстать упущенное, если вы пришли в норму.
   Василий озадаченно взглянул на нее.
   - Вы хотите подняться на Поталу? - пояснила девушка. - Тогда собирайтесь.
   Василий хотел было откинуть одеяло, но сообразил, что он не настолько еще сблизился с американкой, чтобы щеголять перед ней в трусах и футболке.
   - Вы все время были у меня в номере? - спросил он вместо этого, - С того момента, как мы вернулись?
   - Нет, - она, кажется, поняла, что его обеспокоило. - Отец попросил меня посидеть с вами сегодня утром, сам он пару часов назад уехал в аэропорт. Кстати, вам следует поторопиться, если вы действительно хотите увидеть Лхасу, - Алексис поднялась с места, направляясь к двери. - Отец собирается возвращаться в Шанхай завтра утром.

***

   "Они нашли меня!"
   Наверное, так думал Объект Д, когда китайские альпинисты осторожно извлекали его из пещеры, надежно укрытой в занесенной снегом и заваленной камнями горной расселине, буквально передавая по цепочке из рук в руки. Но Рихард так и не узнал, что думал Артефакт, потому что тот снова не снизошел до телепатического контакта.
   Несмотря на первоначальные опасения, поиски Объекта Д оказались довольно простым и заурядным делом. В воскресенье они разбили лагерь в квадрате, где предполагалось вести поиски и где местность позволяла устроить посадочную площадку для вертолетов. Почти весь понедельник они провели в полете, под всеми углами пересекая квадрат и сужая предполагаемое место высадки альпинистского десанта. А на следующий день во время утреннего контрольного облета территории пребывавший в состоянии глубокого гипнотического транса мальчишка вдруг попытался подняться на ноги, протянул вперед руку и, указывая на что-то видимое только ему, принялся повторять:
   - Там, там.
   Рихард проследил за направлением его руки - она указывала на расселину, ничем не примечательную, одну из множества расселин в горах. Как позднее удалось обнаружить спустившимся в нее альпинистам, в ней была неглубокая пещера, совершенно не различимая ни с подножия горы, ни даже с вертолета, в которой все эти годы мирно дремал Объект Д.
   Уже смеркалось, когда Объект со множеством предосторожностей, наконец, доставили в лагерь. Худшие опасения Рихарда о том, что Артефакт просто так им в руки не дастся и примется защищать собственную свободу, устроив снежную бурю, спровоцировав горную лавину или просто перемкнув лопасти винта вертолета, слава Богу, не подтвердились. Объект не проявлял признаков жизни, а тем более - разума. "Возможно, за последние десятилетия, проведенные в этих местах, он заразился философией непротивления, став последователем Махатмы Ганди и 14-го Далай-Ламы",- усмехнулся про себя Рихард. Но в любом случае это было ему на руку.
   После того, как Артефакт погрузили в вертолет, а участники экспедиции устроились на ночлег, чтобы вылететь в Лхасу завтра утром, Рихард принялся за работу. Сначала он слегка подкорректировал воспоминания альпинистов: проснувшись, они должны были считать, что искали в горах образцы минералов по заказу Главного геологического управления КНР, нанявшего для этого дела американского специалиста. Летчикам была задана приблизительно та же "установка".
   Обработав китайцев, Рихард вернулся к Василию. Последние два дня он почти постоянно держал его в состоянии глубокого гипнотического транса, вытаскивая из его памяти необходимые для поисков образы и картинки. И хотя Рихард не нуждался в другой информации из подсознания мальчишки, нечаянно он зачерпнул оттуда намного больше, чем планировал изначально, и был немало удивлен тем, что обнаружил.
   Парень, похоже, происходил из какой-то некогда правившей греческой царской династии, и прямо-таки бредил историей Византии. Поскольку Рихарду эта тема была практически неизвестна и мало интересна, он решил дальше в этом направлении не "копать", сделав тем не менее для себя немаловажный вывод: хоть и с определенными оговорками, но оба они принадлежали к одному классу вырождающейся европейской аристократии.
   Среди других непроизвольных открытий Рихарда оказались связи Василия: он был на короткой ноге не только с Ван Хохом, которого искренне считал бразильским художником, но и греческим патриархом, и, похоже, с самим Папой, правда, насчет последнего Рихард не был уверен.
   Рихард не мог удержаться, чтобы не проверить сердечные привязки паренька. Длительная связь с женщиной, возможно, немного старше его, вылившаяся в непонимание и болезненный разрыв, какие-то мимолетные увлечения в прошлом... Он с удивлением поймал себя на мысли, что любовная биография Василия очень напоминала его собственную, когда ему было примерно столько же лет.
   "Благородного происхождения, умный, честный, открытый, симпатичный и не извращенец... К тому же свободен и не имеет сильных сердечных привязок. Ну чем не пара для моей девочки?" - совершенно неожиданно для себя Рихард вернулся к мысли, уже приходившей ему на ум пару недель назад. Но теперь она больше не казалось ему столь абсурдной и неуместной, как на борту "Гольфстрима" в небе Италии во время их первой встречи.
  
   5 июля 2009 года
   Полуденный выпуск новостей CNN
  
   Сегодня в столице Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая городе Урумчи около тысячи уйгуров во время акции протеста устроили столкновения с полицией. В результате погибли три китайца и один уйгур. Сотни человек получили ранения. Сейчас акция подавления манифестантов продолжается.
  
   8 июля 2009 года
   Вилла Тома Круза
   Коста-Смеральда, Сардиния, Италия
  
   Сначала Ван Хох не обратил внимания на телевизионную картинку - в современном мире каждый день находились недовольные, готовые выйти на улицу и крушить тех, кто был с ними не согласен. Дальше все зависело от государства: если оно было сильным, то на улицы выходила полиция и била недовольных. Если нет - недовольные били своих оппонентов и полицию, либо объединялись с оппонентами и уже вместе били полицию...
   Внимание старого художника привлекла карта. Новостной канал на пару секунд показал схематичное изображение Китая, в верхней левой части которого пылал маленький костер - город Урумчи. Ван Хох мысленно провел от него линию вниз, на юг, и его взгляд уперся в другую точку. "Лхаса", - прочитал старик, и у него почему-то тревожно защемило сердце.
   Весь день он следил за новостями и даже попросил албанцев во время их обеденного посещения немного добавить звук телевизора. Круглосуточно вещавший канал CNN задумывался как одно из орудий его пытки, применение которой стимулировало бы его разговорчивость, и потому тюремщики немало удивились такой необычной просьбе.
   Спал он плохо - всю ночь проворочался на жестком матрасе, только под утро забывшись коротким тревожным сном, в котором воинственные уйгуры жгли машины и магазины китайцев. Виной тому была его неосторожная просьба - добавив звук, албанцы не уменьшили его на ночь. Утром он даже хотел просить Салмана на время выключить ненавистный "ящик", но вовремя одумался. Его тюремщики могли в отместку вообще заменить нейтральный CNN на лягушачий TV-5, чтобы окончательно отравить ему жизнь.
   На следующий день по "ящику" сообщили, что в ходе столкновений было убито 156 человек. Ван Хох знал, что Китай - густонаселенная страна, для которой потеря полутора сотен граждан трагедией не являлась, Но, в то же время, он помнил, что КНР - сильное авторитарное государство, в котором официальное признание такого количества погибших во время уличных беспорядков было чем-то экстраординарным. И оттого следующую ночь он тоже провел неспокойно. Громкий звук работавшего телевизора больше не мешал - он успел привыкнуть к нему почти за двое суток. Покоя ему не давал Объект Д - художник впервые четко увидел его во сне.
   "7 июля беспорядки вспыхнули с новой силой", - эта фраза напористой комментаторши-мулатки была первым, что услышал старый художник утром нового дня. - "На улицах Урумчи вооружённые ножами и дубинами китайцы стали нападать на уйгуров".
   Ван Хоху не было никакого дела ни до уйгуров, ни до китайцев, ни до разборок на улицах Урумчи. Он сам был зачинщиком куда больших "разборок", количество жертв которых ни шло ни в какое сравнение со смехотворной китайской статистикой. Его беспокоило другое: беспорядки на Западе Китая были знаком, который старался подать ему Объект Д. Ван Хох пришел к пониманию этого в конце дня, когда телевизионщики опять показали карту, и он мысленно прочертил на ней линию - от Лхасы, в окрестностях которой покоился Артефакт, до охваченного бунтом Урумчи. Линия шла с юга на север и приблизительно совпадала с 90-м меридианом.
   Этой ночью ему вообще ничего не снилось. А вместе с первыми лучами солнца в его сознание проникли слова, произнесенные напыщенным самодовольным комментатором с кустистыми бровями, квадратным лицом и отвратительно-зеленым галстуком:
   - По сообщениям из Урумчи, в ночь на 8 июля в город были введены части Народно-освободительной армии Китая. 8 июля председатель КНР Ху Цзиньтао принял решение отказаться от участия в саммите "большой восьмёрки" в Италии и вернуться в КНР, где ситуация в любой момент может выйти из-под контроля.
   Ван Хох не верил своим ушам. Авторитарный китайский руководитель публично признал наличие проблемы в своей стране, более того - из-за действий сепаратистов он прервал важную зарубежную поездку и вернулся на родину, чтобы координировать подавление мятежа. Это было настолько нетипично для китайского руководства, будто его действия контролировал кто-то другой - мощный и неведомый. Действуя так, он будто подавал миру сигнал: "Мой покой потревожили, и тем самым вы сами навлекли на себя беды, которые вам еще предстоит испытать".
   "Волнения уйгуров - лишь первый признак того, что мировой порядок начнет рушиться", - с тревогой размышлял старый художник. - "Эти знаки исходят из эпицентра - места, где покоился Артефакт - и проходят вдоль линий энергетических разломов". Судя по месторасположению Урумчи и Лхасы на карте, одна из таких линий почти совпадала с 90-м меридианом. Ван Хох проследил за ним в северном направлении - он уходил на территорию России и шел вдоль одной из больших сибирский рек. "Енисей", - прочитал Ван Хох и непроизвольно ощутил, что следующий удар, спровоцированный подъемом Артефакта, даст о себе знать где-то там - на сей раз в виде техногенной катастрофы. И это означало, что надо было принимать срочные меры, чтобы вернуть Объект Д на место, пока серией рикошетных ударов он окончательно не разворотил планету.
   Ван Хох глубоко вздохнул, поднялся с матраса, подошел к двери и забарабанил по ней кулаками. Через минуту замок со скрежетом повернулся и в проходе возник Салман.
   - Чего скандалить? - он исподлобья смотрел на художника. Чеченец машинально положил руку в карман куртки - туда, где хранил выданный ему боссом травматический пистолет. Один вид этого "пугача" вызывал у Салмана, прошедшего обе чеченских кампании в обнимку с "калашом", не просто недоверие, но и глубочайшее презрение.
   - Передай ему, что я хочу с ним говорить, - Ван Хох решительно взглянул на горца.
   - Ага, - Салман со скрежетом захлопнул дверь, и бразилец так и не понял, будет ли доведена его просьба до Тома Круза.
   В обед - впервые за две недели пленения - албанцы его не беспокоили. Салман принес ему настоящую только что приготовленную пасту и бутылку красного вина. А вечером, когда дверь в камеру Ван Хоха отворилась, в темном проходе нарисовались два незнакомых ему накачанных верзилы, похожих на американцев, уже хотя бы потому, что один из них был негром. За ними маячила невысокая фигура актера - Том Круз принял приглашение старого художника.
   Ван Хох заметил, что выглядел Круз куда менее воинственно, чем при их первой встрече, вел себя сдержанно и был, похоже, даже немного сконфужен своей ролью похитителя и тюремщика бразильского живописца. Актер недавно приступил к работе над новым фильмом и постепенно начал выходить из образа полковника Штауффенберга, которому посвятил два года жизни. Отсутствие рядом главного вдохновителя, Норман-Ауденхофа, только способствовало этой перемене в поведении Тома, которая не укрылась от внимательного взора Ван Хоха.
   - Зачем вы это сделали? - с порога накинулся тот на актера. - Как вы посмели нарушить его покой!!!
   - О чем это вы? - немного опешил тот, но тут же сообразил, о чем говорил старый художник, - С чего вы решили, что я нашел Артефакт?
   - А где вы пропадали всю последнюю неделю? - не унимался Ван Хох.
   - В Лос-Анджелесе, где же еще? - искренне удивился Круз. - У меня довольно плотный график, слава Богу: съемки, презентации, фотосессии, интервью. Я не могу сидеть тут с вами безвылазно и ждать, когда вы изволите раскрыть мне свою тайну.
   Ван Хох почувствовал, что Том сказал правду.
   - Тайну? Вы в этом уверены? - горько усмехнулся он.
   Похоже, Том уже больше не был уверен ни в чем, что касалось авантюры с поисками Артефакта:
   - А разве это больше не тайна? - с сомнением в голосе переспросил он.
   - Нет, - отрезал Ван Хох, - это больше не тайна, потому что Артефакт обнаружили и извлекли из укрытия.
   - С чего вы это взяли? - изумился Круз.
   - Вот с этого, - Ван Хох указал рукой в направлении телевизора. Там как раз показывали как части Народно-освободительной армии "зачищают" уйгурскую столицу. - Покой Объекта Д нарушен, и вот первый результат этого безответственного поступка. За ним последуют более ужасные потрясения и катастрофы, если Артефакт не вернется туда, где он должен обретаться.
   - Почему я должен вам верить? - Том был неприятно удивлен словами художника, но постарался не подать виду.
   - А разве у вас есть выбор? - с некоторой долей пафоса произнес Ван Хох.
   - Выбор есть всегда, - парировал актер, - на то у нас и демократия. А если вам больше нечего мне сообщить, то прошу меня извинить. Мне нужно возвращаться на съемочную площадку, потому что один день простоя там будет похлеще тех катаклизмов, которыми вы только что мне грозили, - с этими словами он развернулся и вышел.
   Из камеры Ван Хоха Круз решительной походкой проследовал в уже ожидавший его на специально оборудованной площадке вертолет. Усаживаясь в кабину, он повернулся к одному из сопровождавших его "верных офицеров", бритому высоченному афроамериканцу, чьи профессионально накачанные бицепсы не мог скрыть стильный темный блейзер эксклюзивного покроя.
   - Джош, надо проверить слова этого старого козла. Возможно, Артефакт действительно обнаружили и подняли.
   - Будет сделано, шеф. Не беспокойтесь, - кивнул бывший вертолетчик, карьера которого бесславно закончилась в Ираке: из кабины вверенного ему Apache он по ошибке скосил только что десантировавшуюся группу морпехов, перепутав их с солдатами Саддама. От трибунала его спасло социальное происхождение - он родился в неблагополучной семье в трущобах Балтимора, но умудрился при этом неплохо окончить школу и поступить по афроамериканской квоте в престижный военный колледж. На "гражданке" Джош перепробовал много профессий, пока судьба не занесла его в Голливуд в качестве консультанта по боевым сценам. Там собственно они с Томом и познакомились - Джош стал его "верным офицером", а в свободное от несения этой почетной обязанности время еще и пилотом персонального вертолета. Но сейчас за штурвалом машины сидел другой - Джоша ждали более важные дела.
   Он пожелал актеру приятного полета и аккуратно задвинул дверь вертолета. Когда тот взмыл над виллой, Джош о чем-то переговорил со вторым верзилой, тоже бритым наголо, но только белым. Это был Дилан, второй "верный офицер" Тома, специальный агент охраны Белого дома, которого несколько лет назад, еще при младшем Буше, со скандалом уволили со службы за "неформальное общение" со стажеркой в Овальном кабинете. В отличие от Клинтона, чей подвиг он пытался повторить, у Дилана все прошло менее удачно: его застукали на рабочем месте президента США в самый неподходящий момент, после чего собственно и выперли с треском с работы.
   Закончив разговор, Дилан спешно направился к вилле, в то время как Джош что-то коротко произнес в портативную рацию. Через пару минут к нему подошел одетый в камуфляжную форму и тяжелые армейские ботинки темноволосый крепыш.
   - Зоран, - обратился к нему "верный офицер" Круза, - для тебя есть работа. Поступила оперативка, что объект обнаружили.
   - Кто? - удивился Зоран Младкович, сербский боевик, вот уже с десяток лет находящийся в международном розыске за свои лихие дела в Боснии. Все эти годы он жил в Европе, успев сколотить небольшую бригаду "вольных стрелков" из стран бывшего соцлагеря, услуги которой предлагал теперь по сходной цене всем, кому они требовались.
   - Точно неизвестно, но скорее всего - наш экстрасенс, - предположил американец. - Потому что кроме него больше некому...
   - Вот, сука, - смачно сплюнул Зоран. Как истинный сербский националист он искренне не любил австрийских аристократов - так уж исторически сложилось еще со времен Гаврилы Принципа. - Чего будем делать?
   - Сначала наш хакер пробьет все последние передвижения Нормана, - деловито заметил Джош. - Есть основание предполагать, что он сейчас в Китае, и как только мы в этом убедимся, тебе нужно будет отправить туда группу.
   - Будет сделано, - с недоброй ухмылкой кивнул серб, - если надо, мы его из-под земли достанем, не то что из Китая.
   - Зоран, - бывшему вертолетчику ВВС США стало вдруг неуютно под цепким взглядом бывшего полевого командира Сербской Крайны. - Ты там, смотри - не перестарайся. Шеф велел провести операцию по-тихому и без крови. Ваша задача - просто найти Артефакт и доставить его сюда.
   Нервы Круза в последнее время начинали сдавать. Джош вспомнил, как только вчера Том выговаривал им с Диланом: "Пора заканчивать эту гнилую затею! Придумайте же, наконец, как нам выпутаться из передряги с этим проклятым Ван Хохом. Только имейте в виду, что я больше не хочу нарушать закон! С меня достаточно того, что вы держите заложника на моей вилле!"
   - Я вас понял, босс, - еще раз кивнул Зоран, - проведем операцию бескровно, хотя, по правде говоря, у меня уже давно руки чешутся сбить спесь с приятеля мистера Круза.

***

   Ван Хох смотрел перед собой пустым взглядом, сфокусированным на какой-то видимой только ему цели. Как и в прежние времена, успех грядущей операции зависел от ее тщательного планирования, и он должен был продумать все на несколько ходов вперед. Первый ход ему удался: по реакции Тома Круза Ван Хоху стало понятно, что тот не был причастен к подъему Артефакта, и своим заявлением он, скорее всего, спровоцировал актера заняться перехватом Объекта Д. Если эта миссия окажется успешной и выполнимой, перед Ван Хохом встанет новая задача - склонить Круза к сотрудничеству, но это было заботой будущего. На данном же этапе требовалось предпринять что-то еще, потому что Ван Хох не мог просто так сидеть и ждать.
   Ван Хох уже задавал себе вопрос, куда пропал штурмбанфюрер, прежде занимавшийся поисками Артефакта вместе с Крузом. Длительное его отсутствие и довольно нервная реакция актера на то, что Объект от него снова ускользнул, заставили старого художника сделать допущение, что нашел Артефакт в горах Тибета именно австриец, что-то не поделивший со своим бывшим компаньоном. Артефакт в руках съехавшего с катушек актера казался старику достаточно серьезной угрозой миру, но ему даже страшно было подумать, как может использовать Объект в своих целях наделенный паранормальными способностями сектант.
   От напряженных размышлений его отвлек скрежет открывающейся двери - на пороге стоял Салман. Он приложил палец к губам и велел Ван Хоху подойти ближе.
   - Я слышать, что ты говорить про джинна, - хриплым голосом тихо произнес он. - Из-за того, что джинн свободен, китайские собаки убивают уйгурских братьев. Мне это не нравится - джинн должен вернуться тюрьма. И я хочу помогать тебе.
   Концепция с джинном, конечно, немного отличалась от того, что Ван Хох пытался донести до Круза, но разве это было сейчас важно? Почти не раздумывая, старый художник решительно произнес:
   - Мне нужен доступ в Интернет! - именно так он мог связаться с Папой и сообщить ему о последних новостях в темном деле Объекта Д, а заодно - и о грозящих миру катаклизмах.
   - Нет компьютер, - грустно развел руками Салман.
   - Тогда телефон! - не менее решительно скомандовал Ван Хох.
   - Жди, - бросил чеченец и скрылся за дверью. Через пару минут он вернулся с беспроводной трубкой в руках, - звони, только не полиция. Иначе мне, - он сделал характерное движение рукой, перерезающее шею.
   - Понял, - кивнул Ван Хох. С трубкой в руках он лихорадочно пытался вспомнить хоть один телефон соратников, но прожитые 120 лет все-таки давали о себе знать: память старика так ничего и не выдала ему, как он ее ни напрягал. По правде говоря, он никогда и не помнил их наизусть - все они хранились в памяти его мобильника, который отобрали у него люди Круза. "Бог с ними, с соратниками", - подумал старик, пытаясь восстановить хотя бы одну из часто набираемых им комбинаций цифр. Первым на ум пришел номер телефона, установленного на его фазенде, но звонить туда не имело никакого смысла: перед отъездом в Европу он запер дом и распустил слуг.
   Неожиданно в памяти начала всплывать новая комбинация: 007-919... Ван Хох четко помнил, что этот номер он набирал несколько раз незадолго до похищения, но не мог сообразить, кому он принадлежал. Он застыл с трубкой в руке, так и не закончив набор.
   - Давай быстро, - торопил его чеченец, - кто-нибудь увидеть...
   Ван Хох заново набрал комбинацию и принялся с волнением вслушиваться в длинные гудки.
   - Алё, - осторожно ответил почти мальчишеский голос на другом конце линии.
   - Кто это? - спросил Ван Хох по-немецки и тут же добавил эту же фразу на португальском.
   - Сеньор Ван Хох? - недоверчиво и все так же осторожно произнес голос, и старик, наконец, понял, кому он принадлежал. Это был Василий, "гид покойного", который опознал его тело. Ван Хох собирался уже спросить русского, зачем тот это сделал, как Салман потянул его за рукав:
   - Кончай говорить, кто-то идти.
   - Да-да, это Ван Хох, - быстро произнес старик.
   - Вы живы? Где вы? Что с вами? - радостно и взволнованно затараторил Василий, но старик его оборвал.
   - Я жив. Передайте в Ватикан... - он не успел закончить фразу, потому что Салман вырвал у него трубку и прервал связь.
   - Нельзя, увидят, - и он провел телефонной трубкой поперек шеи Ван Хоха.
   - Уже увидели, - в дверях стоял доселе незнакомый старику широкоплечий коренастый мужчина лет 40-ка с круглым, как у кота, - по всей видимости, славянским - лицом и сломанным носом. Он нервно жевал незажженную сигарету и недобро ухмылялся Салману:
   - Значит, крысятничаем, сука чеченская? - произнес он по-русски. - Мало вас, сволочей, положили в 95-м...
   - А-а, шайтан Сидоровс, - взвыл чеченец, - это мы вас, русских, как свиней резали!
   - Где ты русского видишь, гнида? - возмутился Сидоровс. - Я латыш!
   Чеченец больше ничего отвечать не стал, а просто набросился на своего обидчика с кулаками, но тут из-за спины Сидоровса появились еще несколько наемников. Они оттащили Салмана от русского, заломили ему руки назад и поволокли прочь по коридору. Салман пытался сопротивляться, пинаясь, плюясь и нещадно ругаясь на незнакомом Ван Хоху языке.
   В дверях появился еще один крепыш в камуфляже - он был тоже похож на славянина, правда, южных кровей, и вел себя, будто был в группе главным. Русский передал ему телефонную трубку:
   - Вот последний номер, что он набирал.
   Чернявый славянин озадаченно посмотрел на дисплей:
   - Что это за код - 007?
   - Код Бонда, - заржал Сидоровс, но под испепеляющим взглядом начальника тут же заткнулся и чуть виновато пояснил, - Россия, вроде бы, Зоран. А может и СНГ, хрен их теперь разберет.
   - Зачем вы звонили в Россию? - теперь Зоран в упор смотрел на Ван Хоха.
   - С чего это вы взяли? - удивился старик. - Я хотел позвонить в Бразилию к себе на фазенду. А этот номер, скорее всего набирал раньше кто-то из ваших наемников.
   - Мы разберемся, - отрезал боевик, - и если вы мне соврали, то еще об этом пожалеете.
  
   8 июля 2009 года
   Кафе "Золотой дракон" - АЗС Agip
   Шанхай, КНР - Рим, Италия
  
   Пять дней назад самолет Рика Нормана с Объектом Д на борту приземлился в аэропорту Шанхая. Время шло, и больше ничего не происходило. Василий уже едва сдерживал злость и разочарование. Артефакт, на который он возлагал большие надежды, был в их полном распоряжении, а Норман не предпринимал никаких действий по освобождению Ван Хоха. Не удивительно, что Комнин начал понемногу сомневаться, искренен ли был с ним американец, когда просил о помощи в поисках Объекта.
   Вчера вечером Василий в очередной раз поинтересовался у Нормана, когда же тот приступит к поискам и самое главное - освобождению своего друга, и у того, как обычно, нашлось объяснение своему бездействию. По законам Китайской народной республики, из страны нельзя было вывозить без специального разрешения произведения искусства, редких животных и любые другие уникальные природные образцы - к этой категории легко можно было при желании отнести и Объект Д. Разумеется, такого разрешения у Нормана не было.
   - И это вы называете проблемой?! - удивился Комнин и тут же предложил сразу два варианта ее решения.
   Во-первых, Василий уже сталкивался с подобной ситуацией в России, когда его бывшая подруга Полина делала им с дедом разрешение на вывоз византийской шкатулки в Стамбул. Он понимал, что в принципе, китайская таможня в этом плане работала примерно так же, как и российская, и оформить липовое разрешение на вывоз Артефакта в салоне частного самолета было в принципе возможно, учитывая связи Алексис.
   Во-вторых, на худой конец, можно было просто наплевать на все разрешения и просто задурить мозги таможенникам в случае обнаружения ими "контрабанды". После того, как Норман "перепрограммировал" альпинистов, Василий ни на минуту не сомневался, что его "джедайские штучки" безотказно сработают и в этом случае.
   Василий уже готовился ответить на любые контраргументы американца по своим предложениям, но тот даже не успел ничего возразить - вмешалась Алексис. Она с ходу забраковала план с липовым разрешением и принялась убеждать отца не применять нетрадиционных методов убеждения к китайским должностным лицам.
   - В этой стране расстреливают за одну убитую панду, а за вывоз из страны живой панды могут дать пожизненный срок, - горячилась девушка. - Вы что - хотите провести остаток дней в китайской тюрьме за попытку контрабанды? И потом, вряд ли таможенники будут осматривать самолет с пассажирами на борту. Скорее всего, они сделают это заранее, без "джедаев".
   - По-моему, вы слишком осторожничаете, мисс Норман, - разозлился Василий, окончательно поняв, что она была всего-навсего законопослушной американкой, которую бесполезно было убеждать идти на риск.- Причем здесь вообще ваши панды? Мы вывозим то, чему нет четкого определения в китайских законах, а что не запрещено, то разрешено. И вообще - кто знает, что это Артефакт? Конечно, мы можем до бесконечности обсуждать сейчас способы более-менее законного вывоза Объекта за пределы КНР, но вы забываете, что Ван Хох в это время находится в плену у оголтелых саентологов...
   - Если мы поступим так, как предлагаете вы, то уже мы, а не ваш Ван Хох окажемся за решеткой, - не терпящим возражений тоном отрезала девушка, и Василий констатировал с грустью, что взаимопонимания в этом вопросе достичь не получится. Ситуация осложнялась тем, что Норман следовал советам дочери во всем, что касалось китайской специфики, и у Василия не оставалось союзников - Хреногубка был не в счет, он тоже заглядывал в рот девчонке, да и в детали споров о дальнейшей судьбе Артефакта его не посвящали.
   "Что ж, не хотите по добру, будем действовать по законам военного времени", - решил Василий. - "Поглядим, будете ли вы все так же осторожничать, когда за вас действительно возьмутся китайские гэбэшники!". Полночи он проворочался в постели, обдумывая план дальнейших действий, а с утра пораньше решительно набрал номер единственного известного ему представителя министерства общественной безопасности КНР - их тибетского гида У Шумина. Тот был весьма удивлен неожиданному звонку русского туриста, но от предложенной им встречи отказываться не стал.
   Через час они сидели не террасе открытого кафе, расположенного в центре исторической части Шанхая, сохранившейся в почти неизменном виде еще с колониальных времен и оттого безумно популярной у туристов.
   - Понимаете, господин У, - пустился в объяснения Василий, проникновенно заглядывая в глаза китайцу, - вы опытный гид, и я хотел попросить вас о помощи в одном деликатном вопросе, который мне не хотелось обсуждать по телефону...
   - Я вас слушаю, - Огурец поправил очки на носу и на всякий случай напрягся. Василий это заметил, и решил начать с малого, чтобы проверить реакцию китайского контрразведчика.
   - Скажите, у вас есть в городе места, где мужчины встречаются и вместе... ну это... отдыхают?
   - Конечно, - утвердительно хмыкнул Огурец, - у нас полно мест, куда мужчины отправляются после работы, чтобы пропустить по кружке пива, обсудить дела, отдохнуть от семьи...
   - Нет-нет, вы меня не поняли, - замялся Василий. - это не просто мужчины, а ... В общем, где у вас в Шанхае можно найти гей-клуб?
   У Шумин от неожиданности сделал неестественно большой глоток бочкового пива "Циндао" и закашлялся.
   - Давайте я вас по спине постучу, - с готовностью предложил свои услуги Вася, но китаец с испугом отшатнулся от него:
   - Спасибо, не надо. Уже все прошло. - Он достал из кармана пиджака пачку бумажных платков, снял очки, промокнул глаза, на которых от кашля выступили слезы, а потом принялся тщательно протирать стекла.
   - Так как насчет?.. - снова начал Василий.
   - Я помню, - кивнул Огурец и немного понизил голос. - Вы, надеюсь, понимаете, что это противозаконно? И поэтому я не могу дать вам адресов - ведь таких клубов официально не существует...
   - А намекнуть? - улыбнулся Василий.
   Китаец подозвал официанта, попросил принести ему лежавший у входа в заведение рекламный бюллетень и принялся деловито его листать. Он задержался на какой-то странице, вытащил из внутреннего кармана пиджака чернильный "Монблан", обвел одно из объявлений и молча передал буклет Василию. "Караоке-бар "Радуга", - прочитал тот и едва сдержал смех: название больше подходило детскому саду, хотя этимология была ему вполне понятна.
   - Спасибо, вы просто кладезь информации... - Василий интонационно не закончил фразу и в нерешительности посмотрел на собеседника.
   - У вас есть еще какие-то... вопросы? - с пониманием поинтересовался Огурец. Только что озвученную просьбу русского можно было упомянуть в еженедельном отчете руководству, но неплохо было бы добавить еще какой-нибудь провокационной фактуры.
   - Ну, - Василий замялся, - даже не знаю, как сказать.
   - Так прямо и говорите, - подбодрил его Огурец, - я ваш друг!
   - Мне не хочется вас беспокоить, у вас могут из-за этого возникнуть неприятности, - принялся отнекиваться Комнин.
   - Что вы, что вы, - начал в свою очередь уверять его Огурец, заглотивший наживку, - если это в моей компетенции...
   - Вы не знаете, как вывезти из страны панду? - произнес, наконец, Василий и увидел, как расширились узкие, всегда подозрительно прищуренные глаза его собеседника.
   - Панду??? Зачем???
   - Ну, допустим, для частного зоопарка...
   - Панда - национальное достояние КНР, ее нельзя вывозить за границу, это уголовное преступление! - и Огурец просветил Василия о том, какая кара падет на головы тех, кто осмелится нарушить этот запрет. - А почему вы спрашиваете? - подозрительно посмотрел он на русского.
   - Просто любопытно, - улыбнулся Василий. - Забудьте.
   - Уже забыл, - тоже улыбнулся Огурец, но во всем его виде и даже улыбке безошибочно читалось намерение сейчас же доложить вышестоящему руководству о нездоровом интересе иностранного туриста.
   У Шумин залпом допил пиво, наскоро распрощался с Василием и принялся набирать какой-то номер на телефоне, едва покинув террасу летнего кафе. "Ну все, теперь они не отстанут от Нормана, пока не найдут на его самолете живую панду, и ему волей-неволей придется что-то предпринимать, чтобы поскорее отделаться от проверяющих и покинуть китайскую территорию", - довольно потянулся Василий, и тут у него зазвонил телефон.
   Это был Ван Хох.
   ...Василий недоуменно смотрел на погасший дисплей мобильника: связь оборвалась внезапно, и он так и не понял, что же все-таки стряслось с Ван Хохом. Первым его желанием было сделать ответный звонок по входящему номеру, но он вовремя вспомнил, что художника похитили и держат в заложниках, а потому он скорее всего воспользовался недосмотром своих тюремщиков и позвонил, а прервал связь оттого, что продолжать разговор стало опасно. Главное, что ему удалось понять из этого суперкороткого разговора, было то, что Ван Хох был жив.
   Из динамиков в кафе лилась какая-то попса, и, чтобы китайский суррогат музыки не мешал думать, Василий порылся в рюкзаке, нашел наушники и i-Pod и зарядил на нем свежую подборку французского рэпа. "Ван Хох просил что-то передать в Ватикан, но фразу закончить не успел. Хотя, может быть, в Ватикан нужно было просто передать, что Ван Хох жив?" - размышлял Василий. Ситуация складывалась таким образом, что передавать Папскому престолу весточку от пропавшего художника нужно было в любом случае, а поскольку обширными связями в этом ведомстве Василий не располагал, он решил, что сейчас настал подходящий момент выполнить уже неоднократно данное им самому себе обещание позвонить Де Анджелису. И он принялся просматривать записную книжку телефона в поисках его номеров.

***

   Габриэлла медленно шла по верхнему ярусу автомобильной парковки правительственного квартала. За день беготни ноги налились свинцовой тяжестью, и каждый шаг на семисантиметровых каблуках отдавался в голове ударом стального молоточка по бетону. Объемная сумка с логотипом Prada, из которой торчало несколько полупрозрачных файлов со списками журналистов и распечатками пресс-релизов Еврокомиссии, казалась неподъемной, и она почти волоком тащила ее за собой на длинном ремешке.
   У нее не было сил искать его машину на парковке - она просто остановилась в одном из проездов, и BMW X-6 цвета мокрого асфальта медленно затормозил рядом с ней. К счастью, в этом городе, даже в самый разгар саммита "большой восьмерки" у него был пропуск на любой объект.
   - Ты жива, маркиза? - Де Анджелис с легким беспокойством смотрел на нее.
   - Все в порядке, поехали, - слабо улыбнулась Габриэлла и откинулась на сиденье, - Нам еще повезло, что пресс-пул Баррозу один из самых маленьких. Не представляю, как американцы справляются со своей парой сотен журналистов, сопровождающих Обаму.
   - Ну, и как выглядит вблизи наш Большой босс? - поинтересовался Де Анджелис, трогаясь с места.
   - Да никак, - вяло отреагировала Габриэлла. - Нарастил волосы на лысине, морщины подтянул, морда хитрющая...
   - Неужели ты думаешь, что я никогда не видел Берлускони? Я же про Обаму спрашиваю.
   - А-а, твой новый президент... Загорелый. - Она непроизвольно остановила взгляд на его запястье. - Да, еще у него часы, как у тебя.
   - TAG Heuer? - уточнил Де Анджелис. - У президента Соединенных Штатов хороший вкус.
   Две римских квартиры Де Анджелиса были давно и надолго сданы - июль всегда считался в городе "высоким" туристическим сезоном. Он жил на ведомственной квартире в паре остановок метро от города-государства, а она - в одном из римских "Новотелей". По дороге туда они заехали на заправку, и оставшаяся в машине Габриэлла машинально запрела двери изнутри - три года в Южной Африке выработали у нее эту привычку раз и навсегда. Она уже проваливалась в дрему, когда телефонный звонок настойчиво затрезвонил откуда-то из недр сумки, и Габриэлла с трудом нашарила его:
   - Габи Бетанкур.
   - Маркиза? - услышала она на том конце линии и невольно улыбнулась.
   - С каких это пор я разрешила вам так называть себя, Вашка? А теперь соврите мне, что вы страшно соскучились, и именно поэтому решили мне позвонить, а не из-за того, что у вас нет новых номеров Майкла.
   - Ну, с вами прямо невозможно разговаривать, Габи. Вы читаете все мои мысли, - Василий еще что-то продолжал ей говорить, но Габриэлла этого уже не слышала - Де Анджелис просто отобрал у нее трубку:
   - Хватит флиртовать с моей женщиной. Лучше сразу переходи к делу.
   И Василий перешел - вкратце пересказал историю Ван Хоха, бразильского художника, похищенного саентологами и удерживаемого против его воли людьми Тома Круза.
   - Кого?! - Де Анджелис внимательно слушал историю "византийца", поскольку даже в ее сокращенном варианте имелось достаточно материала для заполнения белых пятен в его расследовании. Но появление в ней Круза было уже явным перебором.
   - Тома Круза, американского актера и активиста саентологического движения, - пояснил Василий.
   - Знаешь, все это безумно любопытно, - наконец, произнес Де Анджелис после небольшой паузы, - но зачем ты мне все это рассказываешь?
   - Потому что мне только что позвонил Ван Хох и попросил передать в Ватикан, что он жив.
   - И кому я, по твоему, должен передать это радостное известие? - с изрядной долей сарказма задал вопрос Де Анджелис.
   - Наверное, Папе, - предположил Комнин. - Они в юности вместе служили. Ван Хох только с ним в Ватикане общался. Ну, может быть, еще с его камерарием.
   - Супер. А Ван Хох тебе случайно номер не оставил? А то бы я заодно Папе его тоже передал, вдруг он захочет связаться со старым приятелем по "Гитлерюгенду"...
   - Майкл, зря вы мне не верите, - обиделся Комнин. - Я говорю совершенно серьезно. Ван Хоху угрожает смертельная опасность, и только Папа может его спасти.
   - Вот я тебя совершенно серьезно и спрашиваю, оставил ли тебе Ван Хох свой телефон. Потому что если Папа решит его спасать, то делать он будет это, как ты понимаешь, не сам.
   - Он очень спешил, разговор оборвался на середине...
   - А входящий номер? - быстро спросил Де Анджелис, - ты смотрел, обозначился ли входящий номер его звонка на твоем телефоне?
   Василий засомневался:
   - Я думал об этом, но посчитал, что он делал звонок со случайного номера, - он нажал какие-то клавиши на своем телефоне, и Де Анджелис немного поморщившись, отодвинул трубку от уха, - смотрите-ка, есть номер, начинающийся с "39", кода Италии, - и он продиктовал полную комбинацию цифр.
   "Похоже на номер откуда-то с юга. Надо будет его с утра проверить", - решил Де Анджелис и произнес вслух:
   - А почему он позвонил тебе? - Василий услышал в тоне своего старого знакомого поистине инквизиторские нотки.
   - Наверное, мой номер остался в памяти его телефона, я ведь был его гидом в Риме.
   - Ну да, - кивнул Де Анджелис, - гидом покойного, который опознал его тело.
   - Так вы в курсе? - изумился Вася.
   - В курсе чего?
   - Того, что произошло с Ван Хохом.
   - Более или менее. Эта история была во всех новостях. Ты мне лучше скажи, где ты находишься?
   - В Шанхае.
   - В Китае? За каким чертом ты туда отправился?
   - За одной вещью, с помощью которой можно спасти Ван Хоха.
   - И где эта вещь сейчас? Вы ее нашли?
   - Слушайте, Майкл, вы мне что - допрос устраиваете? - возмутился Василий. - Я позвонил вам только для того, чтобы вы передали Папе...
   - Прежде, чем я что-то ему передам, ты мне расскажешь, куда ты на этот раз вляпался и кто тебя втянул в эту темную историю. Можешь считать это моим условием.
   - Да никуда я не вляпался, - возмутился Василий. - Я же говорю, мы отправились в Китай за одной вещью.
   - Вы ее нашли?
   - Нашли.
   - И где она?
   - У Нормана. Я познакомился с другом Ван Хоха, его зовут Рик Норман, - пояснил Вася, - мы с ним сейчас вместе в Шанхае.
   - Это он уговорил тебя лететь в Китай? - нетерпеливо перебил его Де Анджелис. - Должно быть, этот хренов проповедник был чертовски убедителен, раз уж ты, не раздумывая, бросился за ним на другую сторону земного шара.
   - Да уж, - усмехнулся Василий, - Мистер Норман обладает некоторыми уникальными талантами. Но вы ошибаетесь - я отправился с ним, не поддавшись на его уговоры, а решив, что он поможет спасти Ван Хоха. А почему, кстати, вы назвали его проповедником?
   - А как еще мне называть одного из главарей саентологической секты?
   Василий растерянно замолчал.
   - В чем дело? - немного напрягся его собеседник и тут же сам ответил на свой вопрос, - ты что, не знал, что он саентолог?
   - Нет, - выдохнул Василий. - Он мне сказал, что мы спасаем Ван Хоха от радикального крыла саентологической церкви во главе с Томом Крузом.
   - Слушай, ну когда же ты повзрослеешь? - в немного раздраженном тоне Де Анджелиса при желании можно было различить даже нотки сочувствия. - Тебя использует в темную какой-то совершенно мутный тип, - внезапно он осекся, потому что сам тоже не до конца раскрыл свои карты перед "византийцем". - Короче, не доверяй ему и держи меня в курсе своих дел, а я подумаю, что можно сделать для твоего Ван Хоха. - Напоследок он проинструктировал Василия не звонить ему больше со своего номера, а купить вместо этого китайскую СИМ-карту и "одноразовый" телефон в придачу, после чего они договорились, как выйдут на связь в следующий раз.
   - Куда вляпался наш Вашка? - озабоченно спросила Габриэлла, когда Василий отключился.
   - Не важно.
   - Как это - не важно? - искренне возмутилась она. - Я же спрашиваю тебя не о твоих делах или твоей работе. Речь идет о Вашке: он такой открытый, доверчивый и еще совсем ребенок...
   - Этому ребенку уже скоро 30, и он должен своей головой думать, в какие авантюры ввязывается, - раздраженно бросил Де Анджелис, - и потом, я ему не отец.
   Габриэлла замолчала и принялась что-то чертить пальцем на стекле.
   - А ты ему не мать. И, пожалуйста, не надо пытаться реализовать на нем свой материнский инстинкт.
   - Это упрек? - она повернулась и с легким вызовом взглянула на него снизу вверх.
   - Ты с ума сошла? С каких это пор я ставил тебе в упрек твое бесплодие? - нежелание Габриэллы иметь детей полностью устраивало их обоих. Но его последняя фраза - именно в такой откровенной формулировке - отчего-то больно ее задела.
   - Прости меня, - он стиснул ее колено, и Габриэлла улыбнулась сквозь слезы:
   - Не обращай внимания, просто я смертельно устала.
   - Потерпи немного. Я постараюсь оживить тебя, когда мы, наконец, доберемся до этого чертова отеля.
  
   9 июля 2009 года
   Набережная Бунд
   Шанхай, КНР
  
   Василий сидел на скамейке, и взгляд его был устремлен вдаль, на другой берег Пуцзяна, где в легком смоге уходили в облака высотки делового квартала, но не красотами китайского мегаполиса были заняты его мысли. Сегодня он специально встал с утра пораньше, чтобы немного пройтись и выработать дальнейшую тактику действий во всей запутанной истории с Ван Хохом и Артефактом.
   Вчерашний разговор с Де Анджелисом никак не шел у него из головы. Кажется, итальянец знал больше, чем пытался ему показать. Его почти не интересовало, что и где они искали в Китае, будто он уже знал ответ на этот вопрос, волновал его только результат, нашли ли. И потом, слишком быстро он вычислил, что Рик Норман был не просто саентлологом, а еще и одним из руководителей секты. Это было подозрительно как и то, что Де Анджелис почти напрямую велел ему "стучать" на американца.
   Однако на самом деле Василия беспокоил не Де Анджелис, а Норман. Американец играл с ним по своим собственным правилам, а поскольку был он саентологом, то правила эти нельзя было считать понятными и прозрачными. "А что, если план Тома Круза по изменению мирового порядка мало чем отличается от плана Рика Нормана?" - думал он. Это означало, что завладев Артефактом, Норман точно так же может представлять угрозу миру, как, по словам американца, представлял ее Круз.
   - Василий! - неожиданно раздался у него над ухом знакомый гнусавый голосок. - Как поживаете? Случайно проходил мимо, а тут вы! Невероятная встреча в многомиллионном Шанхае! Как же мир тесен, - захихикал Хреногубка, и Василий уже хотел было, как обычно, отделаться от него парой формальных фраз и недружелюбных взглядов, но что-то его остановило.
   - А что это ты не в консульстве, Айк? - Василий даже удивился своему миролюбивому тону.
   - Понимаете, у нас завтра вечером уходит диппочта, и я обещал отправить пару буклетов о Тибете своему приятелю. И представляете, как назло, забыл их дома! А завтра у меня религиозный праздник и я беру отгул. Вот и пришлось возвращаться, а заодно решил еще и по набережной пройтись, здесь так романтично...
   В другой обстановке Василия бы покоробило от последнего высказывания Хреногубки, но сейчас его мысли были заняты другим.
   - Диппочта? - задумчиво переспросил он Блюма.
   - Ну, да, - кивнул тот, - диппочта, - и принялся подробно рассказывать, что американское консульство в Шанхае, как, впрочем, и любое другое дипломатическое представительство любого государства, несколько раз в месяц отправляло за пределы страны пребывания корреспонденцию, которая не подвергалась досмотру пограничными и таможенными властями и потому так и называлась - дипломатической почтой.
   "Так вот в чем дело!" - тут же сообразил Василий. Как-то в Питере он пересекся в одной компании с голландцем из консульства Нидерландов, у которого, по его собственному заверению, были "прямые поставки отборной "травы" из Амстердама". Потом Василий слышал от знакомых, что лавочку предприимчивого дипломата в конце концов прикрыло руководство, а самого "наркоторговца" из Питера перевели работать куда-то в Африку. Оказывается, хитрый голландец просто использовал диппочту в личных целях!
   - А где работает твой приятель? - Василий прервал нудную лекцию Айка, но едва стоило тому снова открыть рот, как Василий сообразил, каким будет ответ. Всю дорогу из Лхасы в Шанхай Хреногубка донимал его расспросами о Санкт-Петербурге. Он всерьез собирался в Северную столицу, где в американском консульстве работал "его единственный настоящий друг" доктор Джерри Кинг.
   - Ха! - радостно осклабился Айк. - А я ведь уже говорил!
   "Это судьба", - подумал Василий и сам испугался своего только что сложившегося в голове замысла.
   Распрощавшись с Блюмом, Василий поймал такси и поспешил в гостиницу, чтобы посвятить Нормана в детали нового плана. Артефакт летит диппочтой в Питер, где друг Айка передает его Василию, тот находит способ, как вывести Объект за границу в обход российской таможни и отдать его Норману.
   - Мне нравится идея с диппочтой, - неожиданно быстро согласился Рихард. - Но зачем посылать груз в Россию? Не проще ли отправить его таким же способом сразу в Штаты?
   - Проще, - усмехнулся Василий. - Только у нашего чудилы нет своего человека в Вашингтоне, который мог бы забрать груз и передать его вам. Его единственный друг работает в Питере.
   Джерри Кинг, которого Айк именовал своим единственным другом, по правде говоря, не был дипломатом - он заведовал консульской клиникой. С Айком они познакомились, когда вместе работали в посольстве в Будапеште - Блюм там "штамповал" визы, а доктор лечил дипломатов и членов их семей. Джерри когда-то изучал психиатрию и потому всегда находил интересным и занимательным общество любого "альтернативно одаренного", а кроме того, он состоял в секте, адепты которой считали долготерпение главной своей добродетелью. Эти два обстоятельства и послужили причиной их сближения с Айком Блюмом.
   - Чертов недоумок, - выругался Рихард. - А вы уверены, что он согласится отправить наш груз в консульство в Санкт-Петербурге? Это же вроде как должностное преступление.
   - Я уверен, что он согласится, если его хорошенько попросить, - кивнул Василий и они с Рихардом, не сговариваясь, подумали об Алексис.

***

   Конечно же, Айк согласился. Он с радостью пошел на должностное преступление и работу в религиозный праздник, ради ужина с прекрасной Алексис. Она была неотразима в струящемся нежно-коралловом шелковом вечернем платье с длинной ниткой жемчуга на шее и шкодливой искоркой в лучистых зеленых глазах.
   Она поправляла макияж перед зеркалом, и Рихард в который раз залюбовался волной ее мягких густых волос цвета жареных каштанов:
   - Не усердствуй так. Он все равно недостоин этого, - усмехнулся он.
   - Я знаю только одного человека, который этого достоин, - загадочно улыбнулась девушка, чмокнула его в щеку и выскользнула за дверь.

***

   На следующий день Артефакт был доставлен на территорию консульства и покинул пределы Китайской народной республики. Договоренность об этом была достигнута с Айком накануне, а команду приступить к операции Норман-Ауденхоф отдал уже следующим утром - совершенно неожиданно у него появилась на то очень веская причина.
   Рихарда разбудил звонок одного из пилотов - по какой-то необъяснимой причине на борт "Гольфстрима", временно запаркованного в одном из дальних ангаров, предназначенных для частного авиапарка, поднялись сразу три группы проверяющих - из китайской таможни, управления по борьбе с контрабандой и наркотиками и - почему-то - службы ветеринарного контроля. Рихард срочно отправился в аэропорт, захватив по дороге Алексис, так что операцией по доставке Артефакта на американскую территорию пришлось заниматься Василию - благо Объект хранился не в самолете, а в отеле.
   Официальной причиной для проверки с пристрастием была осложнившаяся обстановка в Синьцзян-Уйгурском автономном районе - власти искали оружие, поставляемое уйгурским террористам. Инспектора заглядывали в каждый угол и простукивали все поверхности.
   - У тебя есть предположения, что они на самом деле ищут? - поинтересовался Рихард у дочери. Они провели в аэропорту весь день и только вечером смогли вернуться в гостиницу. - Официальна версия с контрабандой оружия для уйгуров достаточно оригинальна, но совершенно неправдоподобна. Похоже, китайцы и сами в нее не верят.
   - Папа, их настоящая версия еще более смехотворна. Я сначала подумала, что неправильно их поняла. Представляешь, они ищут, - Алексис даже сделала паузу и не совсем уверенно произнесла, - панду...
   - Почему?
   - Наверное, кто-то донес, что мы хотим ее вывезти из страны. Китайцы очень дорожат своими пандами. Они такие милые трогательные зверушки, неуклюжие и беззащитные... Хорошенькие...
   - Хочешь панду?
   - Нет! - испугалась Алексис. - Не хочу. Нас же за это могут...
   - Посадить в тюрьму? А если воспользоваться "джедайскими приемами"?
   - Пап, даже не думай, - засмеялась Алексис. - Меня весь день нет дома, и панда будет скучать.
   Проверка продолжилась и на следующий день, в пятницу, и Рихарду это стало изрядно надоедать. Они снова проторчали с дочерью весь день в аэропорту, и он отдал распоряжение экипажу готовиться к отлету в воскресенье. Делать в Шанхае было больше нечего, а в понедельник Алексис нужно было выходить на работу.
  
   11 июля 2009 года
   Клуб "Экспат"
   Шанхай, КНР
  
   Айк Блюм был первым, кого они встретили в холле гостиницы по возвращении из аэропорта. Он ждал уже больше часа, чтобы первым рассказать Алексис, как он удачно и быстро отправил ее посылку, а потом - воспользоваться случаем и пригласить ее провести вечер пятницы "в одном хорошем месте". Но выслушав отчет Блюма, закончившийся его робким предложением, девушка с таким отчаяньем посмотрела на папочку, что тот просто не смог бросить свою девочку. Айк печально вздохнул, и из гостиницы в "хорошее местечко" они отправились уже втроем.
   Не успели они пройти и сотни метров, как навстречу им, словно нарочно, нарисовался Василий. По своей обычной отвратительной привычке, мальчишка присоединился к ним, не спрашивая ничьего разрешения, и Айк еще раз вздохнул - на этот раз куда грустнее прежнего. Но его поддерживала надежда, что саентолог со своим русским приятелем скоро уедут, и тогда Алексис останется в его полном распоряжении. Надо было просто набраться терпения...
   "Хорошее место", куда привел их Хреногубка, оказалось клубом, расположенным в одной из пудунских башен и популярным в основном у работавших в Шанхае иностранцев.
   - Сегодня у нас играют Supermaxxx, - не без гордости заметил встречавший гостей у входа метрдотель. И хотя название ни о чем не сказало Василию, Хреногубку это известие едва не довело до экстаза, и даже Алексис одобрительно кивнула в ответ, чем сильно озадачила Комнина, и он поинтересовался у нее, что это была за группа.
   - На самом деле это не настоящий Supermaxxx, а их местная "пиратская копия", - улыбнулась она.
   - А что собой представляет оригинал? - не понял Василий и, поймав на себе удивленный взгляд Алексис, пояснил, - я в роке не слишком хорошо разбираюсь.
   - Вы никогда не слышали про Supermaxxx? - она с легким недоверием посмотрела на него. - Что же вы в России вообще слушаете? Это австрийская группа, играет качественный рок, чем-то напоминает U-2 и Aerosmith. Они очень популярны в Китае, а в Шанхае вообще - частые гости...
   Василий сразу же вспомнил про российский "чес" погасших европейских звезд и заранее пожалел о загубленном вечере.
   В клубе было темно, немноголюдно и еще не очень накурено. Метрдотель отвел их к предварительно забронированному столику с хорошим видом на небольшую с неброской подсветкой сцену, а выросший как из-под земли вышколенный официант принял заказ. Зал постепенно заполнялся - вероятно, даже у китайской "пиратской копии" старых австрийских рокеров здесь было немало поклонников. Псевдо Supermaxxx не заставил их долго ждать: на сцене появилась четверка брутальных длинноволосых китайцев в составе, как и полагается, двух гитаристов, барабанщика и вокалиста. Грянули первые аккорды, и парни принялись терзать свои гитары. После нескольких композиций Василий с удивлением отметил, что действо на сцене его почти не напрягало.
   - А они не такие отстойные, как я опасался в начале - почти прокричал он на ухо Алексис. Та в свою очередь придвинулась к нему поближе и тоже громко произнесла, пытаясь перекрыть рев тяжелого рока:
   - Ребята стараются.
   - И иногда даже в ноты попадают? - пошутил Василий.
   - Ничего вы в роке не понимаете, - засмеялась девушка. - Вот если бы здесь играл настоящий Supermaxx, вы бы совсем по-другому заговорили!
   - Ну, это вряд ли, - прокричал в ответ Василий. Он не любил седых лохматых стариканов, переживавших на сцене свою третью молодость, и вряд ли был в состоянии по достоинству оценить усилия даже самых лучших из них. И вообще - он понимал толк в рэпе, а не в роке.
   Китайцы старательно отыграли концерт, сорвали свою долю аплодисментов и свиста и удалились за кулисы. Их место на сцене занял ди-джей - похоже, тоже местная знаменитость, и принялся заводить публику танцевальным техно.
   - Если он только посмеет поставить что-нибудь китайское, - начал Василий, обернувшись к Алексис, но та куда-то отлучилась.
   - Вам не нравится китайская популярная музыка? - прогнусавил у него над ухом Хреногубка, и Василий спешно поднялся с места, чтобы избавиться от назойливого собеседника, а заодно - отправиться на поиски девушки. Но неожиданно она появилась сама - будто вынырнув из слепящей неоновыми вспышками мглы танцпола. Василий заметил, что выглядела Алексис совсем не так, как в начале вечера - встревожено и даже немного расстроено.
   - Что-то случилось? - заботливо поинтересовался Вася.
   - С чего это вдруг? - нервно усмехнулась она, подозвала официанта и заказала себе очередную порцию джин-тоника, а когда тот принес ей коктейль, залпом выпила едва ли не половину. Она откинулась на спинку стула и принялась напряженно разглядывать какую-то компанию, сидевшую в паре столиков от них. Три девчонки и два парня - все европейцы, заметил Василий. Одна девушка, брюнетка с каскадом зачесанных наверх волос, словно почувствовала на себе ее взгляд и обернулась. Алексис тут же отвела глаза и едва не пролила на себя остатки коктейля. Брюнетка заметила это движение, мило улыбнулась, и послала Алексис воздушный поцелуй. Василий почему-то обратил внимание, что ногти и губы брюнетки были одного цвета - чувственно-алого, как и ее топ, довольно откровенно обтягивавший ее соблазнительные формы.
   - Это ваша знакомая? - к огромному Васиному удивлению Хреногубка тоже заметил эту женскую перестрелку взглядами.
   - Да, - Алексис сделала большой глоток, закашлялась и поставила бокал на стол. Она не хотела продолжать эту тему. Джулиэтт была не просто ее знакомой, она была ее коллегой по работе и даже приятельницей. Она была веселой, остроумной, энергичной, амбициозной, очень сексуальной... Но не это сейчас заботило Алексис: австралийка Джулиэтт Мартинес была родом из Аргентины, и хотя она не была фотомоделью, именно на таких папочка обычно "западал" - сразу и, как минимум, на одну ночь. А как максимум...
   "Господи, не допусти этого", - попросила она, "ну, пожалуйста, что тебе стоит?"
   Между тем пауза затянулась, и не получивший ответа на свой вопрос Айк решил ее хоть как-то заполнить:
   - Ну как, Рик, вам понравилось? - обратился он к доселе молчавшему Рихарду. - В этом клубе всегда играют только западную музыку, так что можете приходить сюда со своим другом...
   Рихард с Василием озадаченно переглянулись, и Василий едва сдержал смех.
   - Спасибо за совет, Айк, вы такой заботливый, - Рихард даже не пытался сдержать презрительную усмешку. - К сожалению, он нам уже не пригодится, потому что мы улетаем в воскресенье.
   - Правда? - вопрос Айка вышел больше похожим на вопль радости.
   - А что - мы улетаем в воскресенье? - в свою очередь удивился Василий.
   - Наша миссия в Китае окончена, - кивнул Рихард, - и в Европе нас ждут важные дела.
   - Точно, - согласился Вася. - Освободить Ван Хоха, спасти мир...
   - Убить Тома Круза, - подсказал Рихард.
   - О, так это же самое главное! - согласился Вася, разливая содержимое уже почти пустой бутылки по бокалам. - Убить Тома Круза! Предлагаю за это выпить!
   Айк не верил своим ушам:
   - За что... выпить?
   - Ты что - глухой? - удивился Василий, - за то, чтобы убить Круза!
   Он залпом опустошил свой бокал и ухмыльнулся. Блюм испуганно перевел взгляд на Нормана:
   - Это... правда? Вы действительно хотите?... - от страха у Айка внезапно пересохло во рту и свело живот.
   - Правда, - все с той же смесью презрения и иронии в голосе подтвердил Рихард. - Если бы вы только знали, как меня достал этот амбициозный коротышка, этот напыщенный болван...
   Блюм побледнел и со страхом уставился на Рихарда.
   - Айк, - вывел его из прострации голос Василия. - А ты почему ничего не пьешь?
   - Я пью, - съежившийся и напрягшийся от свалившегося на него страшного открытия Блюм кивнул на опустошенный наполовину стакан с "Кока-колой", который он крепко сжимал во внезапно вспотевшей руке.
   - А чего покрепче? - Василий решил проявить настойчивость.
   - Нет, - засмущался Блюм, - я и без спиртного плохо себя веду. Ну, если только самую капельку...
   Василий уже собирался плеснуть ему немного джина в стакан с "Колой", как Айк быстрым движением схватил стоявший перед Алексис бокал с остатками коктейля и сделал несколько глотков:
   - Фу, какая гадость, - поморщился он.
   Алексис спрятала лицо в ладонях, и сидевший рядом с ней Василий услышал, как она пробормотала: "Меня сейчас стошнит". Когда она убрала руки от лица, первым, кого она увидела, была Джули. Та стояла возле их столика, немного покачиваясь на высоких каблуках в такт музыке, и с интересом разглядывала их компанию. Господь был слишком занят этим вечером, или молитвы Алексис просто до него не дошли.
   - Алексис, ну что же ты уже полчаса играешь со мной в гляделки и все никак не решишься подойти?
   Рихард уже давно обратил внимание на эту стройную брюнетку с соблазнительными формами, копной непослушных волос и броским макияжем - она обладала какой-то особой порочной, но в то же время - невинной улыбкой девочки-подростка. На ней был ярко-красный топ со стразами и плотно облегающие кожаные брюки.
   - Вы простите, что я без приглашения? - девушка еще раз очаровательно улыбнулась всей компании. - Просто было бы невежливо не поздороваться с подругой.
   - Долг вежливости исполнен, так что можешь возвращаться к своему столику, - сквозь зубы выдавила Алексис, изображая, что обменивается поцелуем с Джулиэтт.
   - Ой, не будь такой злюкой, - мило улыбнулась та, - Хотя бы представь меня своим друзьям, вместо того, чтобы испепелять взглядом.
   - Это Джули, мы вместе работаем, она из Австралии, - сухо произнесла Алексис и назвала по очереди имена своих спутников.
   - Ну, сколько раз тебе повторять, что я не Джули, а Джулиэтт, - усмехнулась австралийка.
   - Точнее - Хулиэтта? - неожиданно спросил Рихард, все это время внимательно разглядывавший знакомую дочери.
   "Господи, пожалуйста, не допусти этого!" - попросила Алексис, но он допустил.
   - Да, - Джулиэтт подошла ближе, присела на свободный стул и с интересом посмотрела на Рихарда, подперев подбородок изящной ручкой, украшенной парой крупных перстней, - а как вы догадались?
   - У вас аргентинский акцент.
   - Неправда! - запротестовала девушка и немного откинулась назад, тряхнув непослушной гривой черных кудрей. - Родители переехали из Буэнос-Айреса в Мельбурн, когда мне было пять!
   - Вы никогда не сможете вытравить Аргентину из своей крови и своей памяти, - это была пошлейшая испанская фраза, которую он подцепил от кого-то из завсегдатаев "Эль Каброна" еще в конце 40-х и на которую аргентинки "его типа" очень легко велись. Но к своему удивлению, Рихард заметил, что взгляд выразительных карих глаз Джулиэтт из заинтересованного не превратился в томный. Напротив, она усмехнулась и прямо спросила:
   - Ты что, пытаешься меня соблазнить?
   - Первый ход был за тобой.
   - Значит, за мной будет и вся партия, - подмигнула ему австралийка и поправила съехавшую бретельку.
   "Красивая и не дура", - это было что-то новенькое. Рихард заказал еще кампари - себе и Джулиэтт - и, слушая ее болтовню, в которой австралийский сленг щедро перемешивался испанскими выражениями, старался не смотреть в сторону дочери.
   Алексис вцепилась в край стула так, что у нее побелели костяшки пальцев, изо всех сил стараясь внешне оставаться спокойной. Она сосредоточенно смотрела на свой пустой стакан с подтаявшим льдом и физически ощущала, как пылают ее щеки, а сердце вот-вот выскочит из груди. "Только без слез!" - убеждала она себя, - "не надо больше унижаться".
   - Алексис, можно вас попросить... - прогнусавил у нее над ухом Айк.
   - Нет, - она взглянула на него невидящим взглядом, стремительно поднялась и почти бегом бросилась к выходу. Рихард заметил движение дочери и подумал было пойти следом, но увидел, что Василий тоже поднялся и направился за ней, а потому снова развернулся к Джулиэтт. Что-то было в этих аргентинках - он не находил этого больше ни у кого из жительниц Латинской Америки, кроме них, - чего ему не могли дать европейские женщины.
   Василий нагнал Алексис уже на улице:
   - Куда вы?
   - Домой, - она остановилась и принялась искать взглядом такси.
   - Давайте я вас провожу, - предложил Комнин и едва не пожалел о своем джентльменском поступке.
   - Зачем? Чтобы потом провожать вас? Вы уверены, что не заблудитесь в этом городе? - зло бросила девушка, и ему показалось, что у нее в глазах блеснули слезы:
   - Да что случилось? - не понял Василий. - Что с вами? Кто вас обидел?
   - Не ваше дело! Оставьте меня в покое!
   Она хотела уже двинуться дальше, но Вася удержал ее за руку:
   - Сначала успокойся! Никуда ты не пойдешь в таком состоянии!
   - Кто ты вообще такой, чтобы меня удерживать и говорить, что делать?
   - Алексис, заткнись, пожалуйста, я очень тебя прошу, - совершенно неожиданно для себя Василий дотронулся до ее щеки - как раз там, где обозначилась первая мокрая дорожка. Она больно ударила его по руке, развернулась, сделала пару шагов по направлению к стоянке такси и вдруг резко остановилась:
   - Хорошо, поехали.

***

   - Шеф, они разделились, - негромко произнес в спрятанный за ухом передатчик мужчина, сидящий в припаркованной у входа в "Экспат" бордовой "Фоольксваген-Сантене" с тонированными стеклами. - Девчонка только что уехала с русским на такси.
   - Продолжай следить за экстрасенсом, - прозвучал в ответ голос, привыкший отдавать приказы. - Наблюдайте, но ничего не предпринимайте без моего приказа.
   - А за русским тоже наблюдать?
   - Да кому он на хрен нужен? Он свое дело уже сделал, - Зоран устало отключил связь. Все приходилось делать самому. По горячим следам им удалось установить, что Ван Хох набирал номер мобильного телефона русского оператора сотовой связи, а связь между ними осуществлялась посредством услуг роуминга, предоставленного китайским оператором в Шанхае. Узнать, кому принадлежал номер, не составило большого труда: базы данных русских абонентов сотовых сетей были практически в открытом доступе, и опытный израильский хакер Шимон узнал имя нужного абонента за пару часов и пару тысяч шекелей.
   Еще за несколько тысяч сверху он методично "вскрыл" внутренние сети нескольких десятков отелей Шанхая, пока не установил, в каком из них остановился россиянин Василий Комнин. Зоран даже не удивился, что в той же гостинице жил и их экстрасенс. Но он очень боялся спугнуть удачу - уж слишком легкой показалась ему добыча, и потому, в ожидании скрытого подвоха, серб сам отправился во главе группы своих бойцов в Шанхай.

***

   В такси они вообще не разговаривали и даже будто нарочно забились в разные углы заднего сиденья. Алексис снимала квартиру в одной из пудунских жилых высоток, и дорога от клуба по свободным от трафика вечерним улицам заняла немного времени.
   - Пошли, - бросила Алексис Василию, когда машина остановилась у подъезда, и она протянула водителю пару мятых купюр.
   - Это что - теперь так приглашают на вечернюю чашечку кофе? - попытался пошутить Комнин.
   - Кофе-машина сломалась, так что обойдемся без кофе, - девушка открыла стеклянную дверь в подъезд, и они с Василием прошли к лифту вдоль освещенного яркими лампами и сверкающего мрамором вестибюля.
  
   12 июля 2009 года
   Квартира Алексис
   Пудун, Шанхай, КНР
  
   - Проходи, - Василий оказался в небольшом холле, куда выходило несколько дверей. Он обратил внимание, что квартирка была небольшой и почти пустой - судя по всему, ее хозяйка была минималисткой и чистюлей. Даже сейчас, когда она не ждала гостей, в квартире был полный порядок.
   - Похоже, ты идеальная хозяйка, у тебя такая чистота, - улыбнулся он, проходя в маленькую гостиную и осматриваясь по сторонам.
   - Чистота и пустота, - она сбросила туфли и тут же убрала их во встроенный шкаф. - И в холодильнике тоже.
   - Разве я просил поесть? - засмеялся Василий.
   - Нет, ты хотел сделать мне комплимент про идеальную хозяйку, - напомнила Алексис, - а это неправда. - Она стянула кофточку и бросила ее в корзину для белья и принялась расстегивать джинсы. - Ненавижу запах сигарет - я из-за этого по клубам не хожу. Потом приходится всю одежду стирать и долго отмываться. Это тебя тоже касается. Если хочешь остаться на ночь, придется избавиться сначала от табачного запаха.
   Она зашла в ванную комнату и не стала плотно прикрывать за собой дверь, будто приглашая его зайти следом. Но Василий не спешил присоединяться. Разумеется, она была не совсем трезвой, но все равно... Уж слишком цинично это у нее выходило, будто она хотела просто воспользоваться им, заменить им кого-то, с кем она действительно желала быть этой ночью. С другой стороны, она была чертовски хороша собой и дьявольски соблазнительна, даже сейчас, на грани истерики, на взводе...
   Прежде, чем зайти под душ, Алексис по привычке встала на весы - электронный прибор констатировал идеальный для ее роста вес. Белье последовало за кофточкой и джинсами в корзину. Девушка придирчиво окинула взглядом свое отражение в зеркале - стройная фигура без малейших признаков целлюлита, высокая грудь, длинные ноги... Алексис всегда знала себе цену, но, возможно, немного завышала ее, так что покупателей на товар так и не находилось. А, впрочем, она их никогда и не искала - с самого детства Алексис верила, что однажды прекрасный принц найдет ее сам. Но принц задерживался, а принцесса между тем разменяла четвертый десяток лет.
   - Ты идешь или нет? - крикнула она Василию и включила воду.
   "Даже если потекут слезы, они смешаются со струями воды, и он не заметит. Завтра мы сделаем вид, что ничего не было, а послезавтра он улетит домой, и мы больше никогда не увидимся", - обильная пена от шампуня щипала глаза, она зажмурилась и услышала, как парень раздвинул дверцы. Он немного робко провел рукой по ее плечам, коснулся груди и скользнул вниз к бедрам - Алексис все еще ничего не видела из-за пены - а потом он привлек ее к себе и она почувствовала, как к ее телу прилипла мокрая ткань, а живота коснулся металл пуговиц.
   - Ты ненормальный? - она попыталась немного отстраниться, но он все так же крепко держал ее. - Зачем ты залез сюда в одежде?
   - Ты же велела избываться от табачного запаха.
   - Ненормальный, - она хотела добавить что-то еще, но он закрыл ей рот поцелуем. Алексис ответила на него с готовностью и горячностью, которая показалась Василию преувеличенной. Девушка обвила руками его шею, прижалась к нему и зашептала что-то по-немецки. Она ласкала его с какой-то иступленной страстностью под струями теплой воды, а ее тело сотрясала мелкая дрожь.
   Василий нащупал ручку крана и выключил воду.
   - Что случилось? Почему ты остановился? - ее дрожь не унималась.
   - Потому что ты плачешь.
   - Не придумывай, это вода, - она отвернулась, чтобы он не видел ее лица. - Тебя что, совсем это не заводит?
   - Меня совсем не заводит быть его заменителем. Может, я и не знаю немецкого, но кое-что понятно и без перевода. Ведь он тебе не отец?
   - Это не твое дело, - она резко отшатнулась и больно задела плечом кран. Чертыхнувшись, открыла створки душевой кабины, нашарила на полке полотенце и обернулась им. - Можешь мыться и стирать свои джинсы хоть всю ночь. Когда надоест, найдешь в шкафу халат и шлепанцы. - Она собиралась захлопнуть за собой дверь, но остановилась и добавила, - джинсы лучше положи в сушку, иначе до утра не высохнут.
   - Вы очень заботливы, принцесса Клара, - усмехнулся Василий.
   Когда он, наконец, разобрался с мокрой одеждой и сухим халатом, Алексис уже погасила свет и легла. Он присел на край постели и смотрел на нее, не решаясь спросить, спит ли она.
   - Знаешь, самое ужасное, что он действительно мой отец. Хотя я до конца не уверена, - внезапно произнесла она глухим голосом, и он догадался, что все время, что он был в душе, она плакала в подушку.
   - Прости, я даже не знаю, что сказать, - смутился Василий, - мне казалось, что такое бывает только в фильмах Альмадовара.
   - Это мой любимый режиссер, - усмехнулась она.
   - А я думал, что в Америке его совсем не знают. - Василий помолчал, потому что не знал, что еще можно добавить. - Ты хочешь, чтобы я ушел?
   - Нет, - она придвинулась ближе. - Я тогда совсем не засну - буду переживать, что ты потеряешься. И потом, у тебя джинсы еще не высохли.
   - Ты добрая и заботливая, только немного наивная, а иногда бываешь нетерпимой и высокомерной. И тогда мне хочется тебя придушить.
   Алексис тихонько хихикнула:
   - Иди сюда и покажи, как ты будешь это делать.
   - Ты что - еще и мазохистка? - засмеялся Вася. - Это уже перебор.
   - Противный, - она ударила его подушкой. Василий отобрал у нее оружие и сгреб в охапку вместе с одеялом.
   - Ты сама напросилась, - и он впился ей в губы долгим и требовательным поцелуем, от которого у нее перехватило дыхание.
   ...На будильнике светилось "7:15", и солнце уже взошло, но задернутые шторы не пускали его в спальню. Алексис перевернулась на спину и провела рукой по одеялу - никого. "Неужели мне все приснилось?" - удивилась она, потянулась, набросила шелковый халатик и отправилась на поиски своего вчерашнего любовника. Она никого не нашла и еще раз спросила себя, не было ли ее ночное приключение сном. Если честно, она этого даже хотела. Во-первых, ей было неловко обсуждать вчерашнее безобразие с Василием, а во-вторых... Во-вторых, она бы все отдала, чтобы открутить пленку времени назад и не позволить отцу встретиться с Джули. От одной только мысли, чем закончилось их вчерашнее рандеву, у Алексис больно защемило сердце. Но она не знала, как бороться с ревностью. Единственным средством, которым она привыкла лечить себя от несчастной любви, были изнуряющие физические нагрузки. И с утра пораньше Алексис отправилась в тренажерный зал.
   В этот ранний час там не было никого, кроме нее да еще рыхлой китаянки средних лет, вяло пытавшейся накачать то место, где по идее должен был находиться брюшной пресс. За час Алексис обошла все тренажеры, с ожесточением подвергая свое тело все новым нагрузкам, пока у нее просто не закончились силы. Потом она долго приходила в себя под контрастным душем, стараясь не думать ни о чем, кроме струй воды, разбивавшихся о белый кафель пола. И ревность немного отступила.

***

   - Шеф, вы меня слышите? - тихо произнес в закрепленный за ухом передатчик человек в камуфляжных брюках, светлой футболке и армейских ботинках. - Мы с Ильдаром все здесь перерыли, но ничего похожего на Объект не обнаружили...
   - Почему вы до сих пор еще там? - раздраженно произнес привыкший отдавать команды властный голос. - И как насчет бумаг? Нашли какие-нибудь накладные или квитанции, в которых говорится о недавней транспортировке груза?
   - Шеф, мы выемку бумаг сделали сразу, - присоединился к разговору второй человек с передатчиком, которого его напарник назвал Ильдаром. Он сидел за компьютером Алексис и изучал содержимое ее файлов. - Просто большинство документов оказалось на китайском, и когда Горан их увидел, он разорался и велел нам вернуться на квартиру и поискать получше.
   - А где сейчас Горан? - Зоран сделал над собой усилие, чтобы самому не разораться на гребаных недоумков.
   - На шухере остался, - ответил первый наемник. - Девчонка вернется с минуты на минуту, и он ее "выключит", если что. А то еще крик поднимет.
   Ответ Зорана был кратким и означал, что группа должна была немедленно покинуть помещение. Горан Джинджич, двоюродный брат и боевой товарищ Зорана Младковича, был его же главной головной болью. В боях с боснийцами Горана контузило, и с тех пор его поступки редко отличались логикой и здравым смыслом. Зоран это знал, но не мог оставить родственника без куска хлеба - у того в Сербии была большая семья. Кроме того, с 95-го года Джинджич с Младковичем числились в международном розыске, и Зоран был уверен, что пока неадекватный братец пребывает под его присмотром, оба находятся в относительной безопасности.
   Горан стоял в коридоре и смотрел в окно, когда оба его подельника, как ошпаренные, выскочили из квартиры и бросились к лестнице.
   - Горан, валим! - позвал его наемник в камуфляжных штанах. - Зоран приказал.
   - Я на лифте поеду, - ухмыльнулся серб, - что я - дурак ноги бить?
   Когда шаги его напарников уже почти затихли в глубине 22-этажного лестничного колодца, Горан зашел за угол, лениво прислонился к стене и стал ждать.
   Алексис почувствовала, что что-то было не так, едва только вышла из лифта. Она точно помнила, как запирала замок, когда уходила из дома два часа назад, а сейчас дверь в квартиру была приоткрыта на несколько сантиметров. Она в нерешительности остановилась посередине коридора, и когда двери лифта закрылись, услышала у себя за спиной хриплый мужской голос, который с акцентом - почти таким же, как у Василия - произнес по-английски:
   - Давай, проходи, не стесняйся. Сейчас я с тебя, недотрога, всю спесь вытрясу.
   Девушка испуганно обернулась - широкоплечий высокий детина с лицом, будто побитым оспой - то были следы въевшегося в кожу пороха от контузившего его взрыва - буквально пожирал ее маленькими, глубоко посаженными черными глазами и подталкивал к открытой двери. Путь к лифту был отрезан, да у нее и не было времени, чтобы нажать кнопку дождаться, пока откроются двери и умудриться заскочить туда без него. Оставалась боковая лестница, но нельзя было, чтобы он догадался о ее намерениях.
   - Хочешь меня трахуть? - она сделала над собой усилие и не стала отводить взгляд. Он ухмыльнулся и подошел ближе, уже протягивая руку, чтобы дотронуться до нее. В этот момент Алексис попыталась ударить его коленом между ног, как когда-то учила инструктор на курсах по самообороне, обязательных для сотрудников корпорации, направляемых на работу в третий мир. Однако в Китае безопасности европейской девушки ничто не угрожало, если, конечно, она сама не лезла на рожон, так что постепенно все полученные навыки позабылись. Он успел поставить блок прежде, чем ее колено достигло цели.
   Острая боль от удара на мгновение пронзила все ее тело и вызвала резкий выброс адреналина, который позволил ей каким-то чудом вывернуться из его готовых сомкнуться вокруг нее рук. Она рванулась к выходу на лестницу, но он успел ухватить ее за волосы. Серебряная заколка не выдержала и расстегнулась, оцарапав ей щеку. Внезапно Алексис почувствовала, как его хватка ослабла, а рука просто скользнула по ее еще не успевшим высохнуть после душа волосам. Она тут же воспользовалась этим - выскочила на лестницу и бросилась вниз, перепрыгивая через три ступеньки.
   - Сука! - крикнул он ей вслед, но догонять не стал. Заколка, оцарапав ее, острым концом застежки впилась ему в руку. Он с ненавистью вытащил ее и отбросил в сторону, принявшись ожесточенно отсасывать кровь из раны. - Сука! - выругался он еще и раз и сплюнул кровь на мраморный натертый до блеска пол, а потом нажал кнопку лифта.
   На одном дыхании Алексис пролетела спуск в 16 этажей и оказалась в пустом в этот утренний час вестибюле. Консьержа не было на месте, и она решила, что безопаснее ей будет на улице, где маньяк вряд ли посмеет снова на нее напасть.
   Она выскочила из подъезда - в это раннее субботнее утро на улице тоже никого не было. У обочины стояла бордовая "Сантана" с тонированными стеклами, из-за чего Алексис не поняла, были ли в ней люди. Не сбавляя темпа, она пробежала мимо машины в направлении остановки и успела заскочить в уже отходивший автобус. В нем тоже было пусто, и единственные пассажирки - две китайские пенсионерки - прервали громкую беседу и неодобрительно посмотрели на нее. Алексис бессильно опустилась на ближайшее кресло и только сейчас поняла, чем вызвала осуждение бабушек. Волосы растрепались на бегу, а из царапины, оставленной застежкой ее любимой заколки, тонкой струйкой текла кровь. Каким-то чудом сумочка все еще держалась у нее на плече - Алексис достала зеркальце и платок, чтобы остановить кровь, и внезапно замерла, больно прикусив губу, чтобы не закричать. В зеркале отразилась бордовая "Сантана", которую она уже видела у подъезда. Машина двигалась прямо за автобусом, не собираясь ни обгонять его, ни сворачивать в сторону, и Алексис поняла, что ее злоключения еще далеки от завершения.
   "Надо добраться до метро, там маньяк не посмеет напасть", - говорил внутренний голос, но Алексис уже не была уверена, что подверглась банальному нападению сексуального агрессора. Дверь в квартиру была открыта, и значит, это было ограбление. Даже в социалистическом Китае с его низким уровнем преступности такое периодически случалось, но обычно китайские "урки" предпочитали не связываться с иностранцами, а если и шли на дело, то действовали аккуратнее и не бросали дверь в квартиру открытой. В ее же случае нападавшим был европеец, что было делом и вовсе неслыханным, и Алексис уже совсем не знала, что думать. Она еще раз осторожно посмотрела в зеркало - "Сантана" в нем больше не отражалась.
   Возле входа в метро люди были, но не в том количестве, на которое рассчитывала Алексис. Обычно ее раздражал человеческий муравейник в многомиллионном Шанхае, сейчас же она молила Бога, чтобы он согнал к станции как можно больше китайцев. Алексис уже направилась к входу, как вдруг опять услышала у себя за спиной:
   - Не спеши, красавица.
   Это снова был он, но теперь уже не один - его сопровождали два человека, по виду азиаты, но не китайцы, один из них был одет в камуфляжную форму. "Похожи на уйгуров", - машинально констатировала Алексис. Они подошли к ней с двух сторон, и прежде, чем она смогла что-то сообразить, ухватили под руки и повели в направлении припаркованной метрах в 50 впереди "Сантаны". "Маньяк" шел впереди, покручивая на пальце брелок с ключами зажигания, правая рука у него была перевязана окровавленной тряпицей.
   Алексис попыталась вырваться и тут же почувствовала, как в бок ей уперся какой-то предмет, похожий на дуло пистолета. "Если вас взяли в заложники, ни в коем случае не сопротивляйтесь, не защищайте свои ценные вещи и не пытайтесь вступать в прения с захватчиками", - она снова вспомнила слова инструктора по выживанию в третьем мире, - "в такой ситуации нет ничего важнее вашей жизни, которую вы должны сохранить".
   Алексис в отчаянии принялась оборачиваться по сторонам - китайцев вокруг было много, но они спешили по своим делам, и им не было никакого дела, что трое европейцев насильно увозят куда-то свою соотечественницу. "В Сан-Франциско тоже мало кто обратил бы внимание на китайскую разборку", - с горечью подумала она. - "Разве только полиция..." Последняя мысль заставила ее еще раз оглянуться по сторонам. Полицейских, как назло, нигде не было видно, зато она нашла в толпе знакомый грязно-зеленый цвет формы военнослужащих Народно-освободительной армии Китая. С десяток солдат под командованием молодого лейтенанта направлялись к входу на станцию метро.
   Алексис подождала, пока траектории движения их групп сблизятся на максимально возможное расстояние, а когда это произошло, мысленно попросила: "Господи, сделай так, чтобы меня поняли" и крикнула, обращаясь к лейтенанту по-китайски:
   - Помогите мне! Я американка! Это уйгурские террористы, они хотят взять меня в заложники и спровоцировать международный скандал! Это уйгуры, уйгурские сепаратисты! Они ненавидят Китай!
   Первой реакцией, отразившейся на лице молодого офицера, был испуг, из чего она сообразила, что он ее понял, в отличие от половины солдат, которые с природным китайским любопытством принялись бесцеремонно разглядывать ее, приоткрыв от удивления рты. Такой же примерно была и реакция прохожих - часть из них просто пялилась, другая, вжав головы в плечи, пробегала мимо. Однако даже при таком результате был в нем и положительный момент: любопытствующие останавливались, и своей массой принялись формировать вокруг них и солдат живое кольцо. "Уйгуры, уйгуры!", - четко расслышала Алексис в толпе. В отличие от прежних времен, нынешний уйгурский мятеж освещался во всех китайских новостях и вызывал праведный гнев титульной нации.
   Алексис хотела что-то добавить, чтобы еще больше подогреть антиуйгурские настроения собравшихся, но шедший впереди "маньяк" развернулся и наотмашь ударил ее по лицу:
   - Да заткнешься ты, наконец, шлюха китайская?!
   Это было его ошибкой. Кольцо толпы начало быстро смыкаться вокруг них, а слово "уйгуры" зазвучало со всех сторон.
   - Только без самоуправства! - крикнул в толпу офицер и принялся быстро отдавать приказы солдатам.
   - Валим, Ильдар, валим! - заорал один "уйгур", и с силой потянул Алексис за собой. Второй вообще отпустил ее и стремглав бросился к припаркованной машине, крикнув на ходу своему подельнику:
   - Бросай ее к чертям, Рустам, пока нас тут не прикончили!
   Алексис почувствовала, что хватка Рустама ослабла, и попыталась вырвать у него свою руку. Это ей удалось, вот только сумочка осталась у "уйгура". Рустам с Ильдаром подхватили с двух сторон Горана, силой запихали его в машину, запрыгнули в нее сами и с ревом сорвались с места под улюлюканье толпы. Кто-то даже успел бросить им вслед пару дынь с лотка уличного торговца.
   Пока внимание толпы было отвлечено преследованием "уйгуров", Алексис бегом спустилась в метро и села на первый поезд. В дополнение к ушибленному колену и саднящей царапине на щеке ее беспокоил правый глаз, который видел все хуже. У нее теперь не было зеркальца, и она поднялась, чтобы посмотреть на свое отражение в окне вагона. На нее смотрела испуганная девушка с растрепанными волосами, перепачканным кровью лицом и заплывшим правым глазом, под которым стремительно формировался лилово-красный кровоподтек.
   И тут она почувствовала, как у нее что-то пульсирует в кармане джинсов. Вчера, выходя из клуба, в порыве злости она отключила телефон, а утром просто забыла про него. Вероятно, от удара или толчка коммуникатор автоматически включился и настроился на виброзвонок. Алексис взглянула на экран - 17 пропущенных вызовов: отец постоянно звонил ей в течение последнего часа.
   Еще в метро Алексис по возможности привела себя в порядок - пригладила волосы, стерла кровь и, чтобы скрыть заплывший глаз, прикрыла его прядью волос. "Ну, вылитая мамочка", - невесело усмехнулась она своему отражению, имея ввиду слабость Лоры к ассиметричным стрижкам, частично блокирующим обзор. Но даже в таком виде она непроизвольно опустила голову, когда проходила сквозь помпезную вертящуюся дверь пятизвездочного отеля.
   - Алексис!
   Отец ждал ее в центре холла, и она еще никогда не видела его таким взволнованным. Он осторожно отодвинул прядь, прикрывавшую ее пострадавший глаз, и несколько секунд смотрел на нее, будто не веря своим глазам.
   - Не надо, - она снова прикрыла глаз волосами, - не смотри на меня. Я ужасно выгляжу.
   Она попыталась отвернуться, но он удержал ее, привлек к себе и очень осторожно, будто опасаясь что-то в ней сломать, обнял:
   - Для меня ты всегда будешь самой красивой.
   Алексис прижалась к нему, тихонько всхлипывая. Он гладил ее волосы и говорил ей, что теперь все будет хорошо, раз она с ним.
   - Я потеряла твою заколку, - внезапно вспомнила она.
   - Ничего страшного, - он обнял ее за плечи и повел к лифту, - я подарю тебе новую. Какую ты только попросишь, моя принцесса.
   - Но то ведь была заколка бабушки, - всхлипнула девушка.
   - То была всего лишь заколка, - утешил ее Рихард, - Главное, что ты снова со мной. Я бы никогда не простил себе, если бы с тобой что-то случилось. А тот, кто заставил тебя пройти через все это, очень скоро получит по заслугам, я обещаю.
  
   13 июля 2009 года
   Доки, морской порт
   Шанхай, КНР
  
   Ярко желтый и почти насквозь проржавевший от многолетней эксплуатации во влажном морском климате микроавтобус китайской сборки, в простонародье именуемый "меньбао" - "булочка" - остановился у входа в старое здание сухих доков шанхайского судоремонтного завода. После строительства нового порта в Пудуне, основные его мощности были перенесены ближе к морю и доки не использовались вот уже лет 20 - все это время в них обитали крысы, бездомные собаки и бомжи - все те, кого в коммунистическом Китае официально не существовало. Автобус погасил свою единственную уцелевшую фару, дверца со скрежетом отъехала в сторону, и из пыльного салона вышли два человека. Они немного сгибались под тяжестью ноши, по очертаниям напоминавшей человеческое тело.
   Почуяв свободу, ноша принялась судорожно дергаться, и шедший первым носильщик, одетый в камуфляжную форму и тяжелые армейские ботинки, несколько раз поддал по ней кулаком. Та взвизгнула и принялась извиваться пуще прежнего.
   - Лучше не бей его, Рустам, - пропыхтел худощавый наемник, несший заднюю часть тела, - он и так тяжелый, а когда крутится, я его вообще удержать не могу.
   - Он у меня сейчас покрутится, - громко и с угрозой в голосе произнес Рустам по-английски. - Еще раз дернется - сразу на корм рыбам пойдет.
   Из мешка раздался испуганный "ох", и ноша подозрительно обмякла.
   Впереди со скрежетом распахнулась половинка ворот, ведущая в док, и в темноту четко впечатался прямоугольник желтого света.
   - Чего там возитесь? - недовольно произнес властный голос откуда-то изнутри. - Тащите его сюда.
   - Шеф, он, кажется, отключился, - Ильдар сосредоточенно смотрел на извлеченное из мешка тело, не подававшее признаков жизни.
   - Может, сдох? - равнодушно поинтересовался сидевший у стены на корточках верзила с побитым черными оспинами лицом. Он лениво поднялся за ноги, подошел к заложнику, подцепил носком тяжелого ботинка его голову и хотел уже наподдать посильнее, как его остановил все тот же властный голос:
   - Горан, а ну не смей! Фу!
   Верзила равнодушно сплюнул, вернулся к стене и снова присел на корточки.
   К уложенному на полу телу подошел черноволосый крепыш в камуфляже, склонился над ним и пару раз шлепнул по щекам.
   - Где я? - слабым голосом произнес заложник и жалобно посмотрел на склонившегося над ним палача.
   - Я отвечу на этот вопрос, если ты скажешь мне, где твои друзья? - произнес тот не терпящим возражений тоном.
   - Друзья? - удивился заложник. - У меня нет друзей... Я один, совсем один.
   - Не гони, козел, - возмутился доселе молчавший Рустам и встал рядом с черноволосым крепышом, который, похоже, был у них за главного. - А с кем ты всю последнюю неделю по клубам и ресторанам шатался?
   Айк закрыл глаза и мучительно застонал. У него снова не было друзей, а те, кого он хотел считать ими, на поверку оказались опасными людьми, преступниками и убийцами. Эта страшная мысль первый раз пришла ему в голову еще в пятницу в клубе, когда они спьяну выболтали ему свои планы. От ужасного признания Айк так расстроился, что даже сделал несколько глотков спиртного, чего ему нельзя было делать ни в коем случае...

***

   - Фу, какая гадость, - поморщился Блюм, когда первые капли спиртного достигли вкусовых рецепторов его языка. Через минуту отрава ударила ему в голову, и он почувствовал необычную легкость и свободу, каких еще никогда не ощущал. "Господи, оказывается, я добровольно лишал себя такого счастья", - он обвел темный прокуренный зал, наполненный звуками громкой музыки, совершенно новым взглядом. Никогда еще он не находился в таком уютном месте с такими понимающими людьми. И черт с ним, с этим Томом Крузом, которого они, кажется, собираются убить, потому что сейчас впервые в его жизни у него появилась подруга...
   - Алексис, можно пригласить вас на танец? - собственный голос показался ему пением ангелов и он им даже заслушался, как вдруг она исчезла - упорхнула, словно видение. "Что я наделал, я испугал ее", - опечалился Айк, и ему стало невыносимо грустно. Внезапно его начали душить слезы, он схватил с соседнего стола чей-то пиджак и спрятал в нем лицо, краем сознания понимая, что пиджак с этикеткой Giorgio Armani принадлежал русскому, и что тот будет очень недоволен, когда узнает, что Айк в него плакал.
   Эта мысль почему-то его разозлила: да кто такой этот щенок, что так нагло ведет себя с ним - калифорнийским адвокатом, магистром права и бывшим бойскаутом? Айк подскочил на ноги, больно ударившись коленями о поверхность тяжелого стола и не заметив, как за ним с грохотом упал стул. Впрочем, грохота не было слышно из-за музыки. Он бросил на пол дорогой пиджак русского и принялся с остервенением топтать его ногами, выкрикивая непристойности на китайском, а потом и вовсе начал прыгать на ненавистной тряпке. Теперь на него уже обращали внимание - кто-то испуганно отворачивался, а кто-то нахально ржал и показывал пальцем.
   Это зрелище еще больше его взбесило. Айк попытался наброситься на обидчиков - группу китайских подростков, сидевших от него через проход. Но у него всегда была беда с координацией - он не заметил стола, и всей своей массой налетел на него. Звон стекла и ломающейся мебели перекрыл настойчивый ритм технопопа, китайские подростки бросились врассыпную с криками "Лаовай нажрался!", а на Айка набросились два официанта. Но куда было им, двум худосочным выходцам с юга, до сбросившего узду приличий и условностей, отравившего себя алкоголем и окончательно оскотиневшегося белого человека, лаовая. С ревом он увлек их за собой на пол и принялся душить - обоих, голыми руками. И, пожалуй, задушил бы... Но тут он услышал у себя в голове раздраженный мамочкин голос: "Ай-ай-ай, Айк плохой мальчик! Айк будет наказан!"
   - Нет-нет-нет, пожалуйста, не наказывай меня, - истерично закричал он и тут же бросил полупридушенных официантов, которые кашляя, отряхиваясь и чертыхаясь, поспешно поднимались с пола. Голос мамочки в его голове исчез, но вместо него кто-то там принялся медленно считать, и на цифре "три" во внутренней вселенной Айка Блюма погасло электричество.
   - Вау! Обалдеть! Как ты это сделал?! - в глазах Джулиэтт перемешались изумление и восхищение, и Рихард понял, что этот ход был за ним.
   - Слушай, но мы же не можем так просто его здесь бросить, - забеспокоилась австралийка, когда официанты уложили Айка на диванчик у входа и принялись убирать следы дебоша.
   - И что ты предлагаешь?
   - Отвезти его домой, - она озабоченно склонилась над Блюмом и потрепала его по всклокоченным черным волосам, в которых уже пробивалась первая седина. - Смотри, он такой жалкий и несчастный...
   - Он просто псих, - равнодушно бросил Рихард. Он старался по возможности вообще не работать с ненормальными - их деструктивная энергетика действовала угнетающе, и даже короткий контакт отнимал много сил. Его новая знакомая была классическим донором, но он сейчас не мог с определенностью сказать - к счастью это было или к несчастью.
   - Представляешь, он ночью замерзнет, проснется, вспомнит свою выходку, разрыдается...
   - А ты утрешь ему слезы? - у всякого милосердия должны были существовать границы.
   - Я же не сказала, что я буду сидеть с ним всю ночь, - Джулиэтт искоса взглянула на него и тряхнула непослушной гривой. - На эту ночь у меня совсем другие планы, но больная совесть может их обломать.
   - Это шантаж? - усмехнулся Рихард и констатировал "2:2".
   Блюма, все еще находившегося в глубокой отключке, официанты погрузили в такси, а за учиненные им разрушения Рихард расплатился картой Международной церкви саентологии. За дополнительную плату таксист, прогнувшийся под тяжестью полноватого американца, пыхтя и потея, затащил его на пятый этаж. Дом Айка был построен во времена культурной революции, когда лифт считался буржуазным излишеством. Ключ на ленте висел у Айка на шее, и когда в борьбе с официантами его рубашка лишилась почти всех пуговиц, обнаружился на его густо покрытой черной порослью рыхловатой груди. Джулиэтт осторожно сняла ключ, открыла им дверь, и водитель сбросил свою похрапывающую ношу на диван в гостиной.
   - Теперь твоя совесть успокоилась? - Рихард уже взялся за ручку входной двери.
   - Да, - ее глаза сверкали в полумраке, как у дикой кошки, - и теперь мое желание нечем уравновесить.
   - Chinga tu madre, - выругался вполголоса Рихард, - только не в этой грязной норе и не в присутствии этого умственно отсталого...
   - Ничто меня так не заводит, как испанские ругательства, - Джулиэтт откинула голову назад и гортанно засмеялась. Латинские женщины вспыхивали, как фейерверк. Если они не сделают этого сейчас, она запрыгнет на него в такси по дороге в гостиницу, и не ясно, что еще будет хуже, - с некоторой долей фатализма подумал Рихард и потянул ее за собой в маленькую убогую комнатушку, где пару недель назад он провел свою первую ночь в Шанхае.

***

   Василий сидел на скамейке на набережной. В наушниках одна французская рэперская банда сменяла другую, и солнце уже довольно высоко поднялось над высотками делового района, а он так и не мог подняться и заставить себя пойти в гостиницу. События вчерашней ночи почему-то никак не шли у него из головы.
   Василий проснулся первым. Несколько мгновений он вообще не мог понять, где он находился, а потом память выдала ему всю картину вчерашнего вечера с подробностями, которые был в состоянии запомнить его отравленный алкоголем мозг. Странно, но он не испытывал ни стыда, ни сожаления, и сложись обстоятельства еще раз таким же образом, он, наверное, снова оказался бы в ее постели. Вот только захотела бы так же поступить и она?
   Первые лучи солнца пробивались сквозь щель между портьерами, разрезая полумрак спальни, и теперь он мог хорошо ее рассмотреть. Темные волосы разметались по подушке, пухлые розовые губки немного приоткрылись, а густые ресницы чуть подрагивали во сне. Она была очень хороша собой: настоящая сказочная принцесса - не мультяшная дурочка, а благородная девица, чудом попавшая в 21 век из какого-то Запределья... Он вдруг вспомнил старый советский фильм, в котором - Василий не был уверен в достоверности сюжета - один креативщик так обкурился, что попал в другое измерение и встретил там свою принцессу. Дело было 31 июня.
   Василий нашарил на тумбочке ее коммуникатор и взглянул на дату - 13 июля. "Ну, почти угадал", - улыбнулся он и тут же погрустнел. Вчера "принцесса Клара" явно выпила больше, чем позволял ее хрупкий организм, вела себя вызывающе и много чего ему наболтала. Василий отдавал себе отчет, что в одной постели они оказались частично - из-за ее истерики, частично - из-за того, что сработал эффект "случайного попутчика", которого больше никогда не увидишь и с которым можно позволить себе больше, чем предписано приличиями. Мысль о том, как поведет себя Алексис, когда проснется, почему-то окончательно поставила его в тупик. "В лучшем случае она смутится и спрячется за своей обычной ироничной снисходительностью, а в худшем... Может - просто прогонит, может - устроит истерику, может..." Он больше не хотел гадать, а потому тихо встал с постели, забрал из сушки джинсы и майку, вспомнив на ходу, что пиджак оставил в клубе, оделся, выскользнул в коридор и аккуратно прикрыл за собой дверь.
   Дешевый китайский телефон в кармане джинсов яростно вибрировал, наигрывая Fratelli d"Italia - итальянский гимн. Де Анджелис вышел на связь сам, не дождавшись звонка от своего "информатора".
   - У вас же ночь, - удивился Василий.
   - Главное, что у тебя утро, - язвительно заметил итальянец. - Похоже, ты там неплохо проводишь время со своими немцами. - Сегодня вечером Гвидо позвонил ему, чтобы сообщить, что с саентологической кредитки прошел солидный платеж в каком-то увеселительном заведении Шанхая.
   - С немцами? - переспросил парень.
   - Если быть совсем точным, то с австрийцами, - Де Анджелис почувствовал, что зацепил собеседника. - Ты на досуге расспроси своего саентолога о его родословной, уверен, вам найдется, о чем поговорить. Да, кстати, дочка у него просто красотка.
   - Ну, вроде того, - хмыкнул Вася. В подробности вдаваться ему не хотелось, но он почувствовал, что должен чем-то отплатить за "слив" информации. - Мы завтра улетаем.
   - Куда? - быстро спросил собеседник.
   - В Европу, - Василий замолчал, и Де Анджелис немного раздраженно добавил:
   - Ты понимаешь, что это не ответ?
   - Майкл, у меня все под контролем, - заверил его Василий и, попытался сменить тему, - а вы сообщили про Ван Хоха?
   - У меня тоже все под контролем, - Де Анджелис раздраженно захлопнул телефон и добавил, - вот же сучонок.

***

   - Папа, ты хотя бы понимаешь, что это нереально! Я не могу просто так улететь с тобой сейчас - в понедельник мне нужно выходить на работу, мой отпуск закончился! - Алексис машинально срывала вещи с плечиков и бросала в раскрытый чемодан, лежавший посреди комнаты. В квартире царил беспорядок, как будто кто-то настойчиво там что-то искал.
   - Принцесса, это даже не обсуждается, - Рихард просматривал сваленные в кучу на ее столе бумаги, - после того, что произошло, я вообще больше ни на минуту не могу оставить тебя одну.
   Девушка едва сдержала торжествующую улыбку - у Джули больше не было шансов:
   - И даже ночью? - хитро прищурилась она.
   - Если понадобится, - сухо ответил Рихард.
   Они приехали на квартиру Алексис около 11-ти - едва только девушка привела себя в порядок, обработала царапину и кое-как замазала кровоподтек под глазом. Дверь все так же была приоткрыта, но отец заверил, что сейчас там никого не было и заходить было безопасно. Первым делом Алексис проверила бумаги - пропали пачки счетов за телефон, интернет, газ и водопровод. Остальное было на месте: документы, кредитки, ювелирные украшения, брендовые шмотки. Исчезли только наличные. А в сумочке, которая осталась у одного из нападавших, было только несколько сотен юаней, косметичка и...
   - Кажется, я никуда не полечу, - Алексис присела на постель и оттолкнула ногой чемодан. - У них остался мой паспорт...
   - Который? - уточнил Рихард.
   - Американский.
   - Вот и пригодится наш дипломат, - Рихард поискал номер в "Исходящих" и протянул ей свой платиновый Vertu, - настало время попросить мистера Блюма еще об одном одолжении. - "Надеюсь, он уже в адекватном состоянии", - добавил он про себя. Вчера посреди ночи Айк заплакал во сне и принялся звать мамочку, и поскольку Рихард наотрез отказался иметь дело с психом, утешать его пришлось Джулиэтт. Она грациозно примостилась у его изголовья и тихонько замурлыкала La Isla Bonita - Рихард заметил, что выходило это у нее очень сексуально, возможно, потому, что из одежды на ней в этот момент были только ее массивные перстни. Через пару минут Айк забылся с блаженной улыбкой на устах. В таком безмятежном состоянии они и оставили его на рассвете.
   - Он не отвечает, - Алексис вернула отцу телефон после шестого или седьмого длинного гудка.
   - Значит, не судьба - возьмешь с собой другой, - Рихард не был уверен, что Блюм сумеет оформить новый паспорт для Алексис в выходные, и откладывать вылет из-за этого не собирался - тем более, когда их вычислили и практически дышали в затылок. Напротив, Норман-Ауденхоф решил не дожидаться воскресенья и покинуть Шанхай сегодня, чтобы выиграть время и сбить с толку возможных преследователей.

***

   Айк проснулся от того, что луч солнца, пробившийся сквозь неплотно задернутые портьеры, бил ему прямо в глаз. У него невыносимо болело все тело, а в голове было совсем пусто. Последнее, что он помнил о вчерашнем вечере, как он собирался пригласить Алексис на танец. Вообще-то он обдумывал этот план несколько дней, сразу же после того потрясающего ужина один на один - без высокомерного папаши и его смазливого русского дружка. Несколько дней он предвкушал этот момент - как она кладет ему руки на плечи и он берет ее за талию, они движутся в такт какой-нибудь медленной композиции - совсем не важно какой - он сжимает ее крепче, она кладет ему голову на плечо... Ему было боязно представлять, что будет дальше, и он просто наслаждался предвкушением самого счастливого момента в своей жизни.
   Как обычно случалось в жизни Блюма, реальность оказалась намного грубее и банальнее его романтических грез. Само собой, не обошлось без папочки и его русского друга. Более того, эта парочка решила разыграть в клубе дешевую мелодраму - Рик стал открыто клеить какую-то вульгарную девицу, а Василий ретировался в истерике. Не удивительно, что девочку все это расстроило, и она упорхнула в тот самый момент, когда Айк хотел произнести тщательно подготовленное приглашение на танец. Ему даже показалось, что Алексис бросилась утешать обиженного дружка своего папочки - но он не был в этом уверен, потому что ровно с этого момента память ему отказывала.
   Если голова иногда и подводила Блюма, то желудок этого не делал никогда. Солнце стояло в зените - и весь Китай превращался в огромную столовую. Айку нравилась привычка китайцев подчинять свою жизнь движению небесных светил, он быстро умылся, оделся и направился в свой любимый ресторанчик "Красный феникс", расположенный в паре кварталов от его дома. Он так торопился в предвкушении вкусного сытного и недорогого обеда, что даже не заметил, что оставил дома мобильник.
   "Когда-нибудь мы придем сюда вместе", - принялся грезить он наяву, приближаясь к заветной красной вывеске с золотой чудо-птицей и четырьмя большими красными фонарями, что в китайской ресторанной табели о рангах соответствовало примерно четырем звездочкам. Айк был настолько погружен в свои мечты, что забыл о присущей ему осторожности и даже не посмотрел по сторонам, когда переходил дорогу. Скрип тормозов - и сожаление о несостоявшемся обеде - было последним, что промелькнуло в его голове, и кто-то тут же вырубил в ней электричество.

***

   Алексис застегивала чемодан, когда ее коммуникатор принялся подавать признаки жизни - он все еще оставался на виброзвонке. Девушка недоуменно посмотрела на незнакомый местный номер:
   - Wei, ni hao, - ответила она по-китайски, - ni shi shei?
   "Привет, я слушаю, кто это?" - примерно так можно было бы это перевести, но Рихарду не было дела до этого варварского языка. Его снова охватило внезапное беспокойство, которое он уже ощутил сегодня утром, когда тщетно пытался связаться с дочерью. Но на сей раз это, скорее, было не беспокойство, а четкая уверенность, что пора уходить - и из квартиры, и из города, и из страны.
   - Алексис, это я, - услышала она на другом конце линии голос Василия. Он звучал немного взволнованно, но собранно и по-деловому. - Отец с тобой?
   - Да, а зачем...
   - Передай ему трубку, - велел парень, - быстрее!
   Алексис повиновалась.
   - Рик, не возвращайтесь в гостиницу, - быстро заговорил Василий. - Мне кажется, вас здесь ждут.
   - Мне тоже, - согласился Рихард. Он и не собирался возвращаться - с квартиры Алексис он планировал сразу же отправиться в аэропорт, где их уже ожидал готовый к вылету "Гольфстрим" - такое распоряжение он отдал команде час назад. Он пока не знал, как поступить с Василием, но готов был, если тот сам не объявится, оставить его в Китае. Безопасность дочери была для него важнее обязательств перед случайным русским компаньоном. Но Василий объявился, и план требовал корректировки. - У вас в запасе два часа, успеете?
   - Постараюсь, - Василий звучал по-прежнему очень деловито. - Если нет, я как-нибудь сам.
   - ОК, - Рихард прервал связь и еще раз удивился смекалке и выдержке паренька. Звонит со случайного китайского номера дочери, которую вряд ли станут прослушивать люди Круза, говорит максимально расплывчато и совсем не паникует.
   - Папа, - Алексис захлопнула дверь и нажала на кнопку вызова лифта, - громила, который на меня напал... У него акцент был, как у Василия. Ты не думаешь?..
   - Нет, милая, - успокоил он дочь, - это просто совпадение. Сейчас по миру работает много оставшихся не у дел русских головорезов.
   Норман-Ауденхоф был уверен, что Василий не имел ничего общего с наемниками Круза. Он бы это почувствовал - слишком глубоко он проник в сознание парня. Но сейчас дело было не в Василии, и даже не в том, что у никчемного актеришки совсем снесло крышу. За последние два года Рихард слишком хорошо изучил амбициозного коротышку - тот был спесив, тщеславен, чванлив, но достаточно труслив и в целом - законопослушен. Скорее всего Круз просто начал терять контроль над ситуацией. Возможно, его "верные офицеры" перестали беспрекословно выполнять его приказы или - что еще более вероятно - просто наняли какой-то сброд, который устроил полную самодеятельность. В общем, не было смысла убивать Тома - нужно было просто заставить его обуздать свою бригаду.
   "А если эта миссия окажется для него невыполнимой, тогда он - покойник. И он, и все его наемники, кем бы они ни были. Они нарвались", - Рихард едва справился с приступом гнева: не нужно было демонстрировать эмоции Алексис, ей и так сегодня досталось. - "Девочка должна быть уверена, что у меня всегда все под контролем".

***

   - Так, где твои друзья, говнюк? - повторил вопрос человек в камуфляже и занес кулак над головой Айка. Тот инстинктивно вжал голову в плечи, зажмурился и сжался в комок. Маленький испуганный человечек у него внутри, за которого всегда и все решали родители, который жил в вечном страхе огорчить мамочку, у которого никогда не было друзей, которого дразнили одноклассники и к которому никогда не приходили на день рождения соседские детишки, - этот человечишка хотел уже взвизгнуть от страха и воззвать к своим похитителям: "Пожалуйста, не бейте меня! Я очень боюсь боли!". Но Айк Блюм не дал ему слова.
   И тут слово попытался взять совсем другой персонаж - потомственный юрист и прирожденный сутяга, повсюду выискивающий козни антисемитов. "Вы не имеете права меня бить! Во-первых, потому что если вы меня хоть пальцем тронете, я вас засужу, а во-вторых, моя страна ради моего спасения обрушится на вас всей своей мощью!". Но Айк Блюм не дал слова и ему.
   Всю жизнь его обуревал страх - он боялся поступить не верно и оказаться смешным, боялся, что его не будут любить и не захотят с ним общаться. В результате он получал все то, чего боялся, - он постоянно попадал в дурацкие истории, его не любили, его избегали и сторонились, над ним смеялись. "Господи, как же я устал бояться", - тяжело вздохнул Айк, открыл глаза и медленно обвел равнодушным взглядом своих палачей. Они тоже смотрели на него - кто с ухмылкой, а кто с откровенным презрением.
   - Вы можете бить меня, - голос Айка вначале предательски задрожал, но он быстро взял себя в руки, - вы даже можете убить меня, но мне нечего вам сказать. Я не знаю, где они, а если бы знал, то все равно бы вам не сказал. - Айк ожидал на этом месте удара кулаком и инстинктивно зажмурился, но ничего не произошло, и он продолжил. - Вы можете отправить меня на корм рыбам, но прежде я хочу, чтобы вы знали: те люди, которых вы называете моими друзьями, и которых я сам таковыми совсем недавно считал, на самом деле опасные преступники. Они собираются убить Тома Круза...
   - Он что, от страха с катушек съехал? - Зоран перешел на какой-то неизвестный Айку язык. - Кто-нибудь мне может объяснить, что за чушь он несет?
   - Он говорит, что не знает, где Норман, который ему не друг, потому что он собирается убить Тома Круза, - машинально перевел Ильдар, в далеком прошлом - выпускник ташкентского иняза по специальности "английский язык".
   - Что ты тут умничаешь? - набросился на него Зоран. - Это я и без тебя понял. Скажи мне лучше, с какого перепугу экстрасенс собрался завалить Тома?
   - Да чего тебе неясно, братан? - подал голос Горан. - Немец давно на Круза зуб точит. Понимает, что Том круче его, вот и бесится. Эх, жалко не вышло у меня с его дочкой покувыркаться, вот бы мы ему всю спесь этим и пообломали!
   - Так это из-за того, что ты, козлина, его дочку хотел трахнуть, немец решил Тома завалить?! - Зоран готов был взорваться от злости на проклятого идиота. - Сколько раз говорил тебе, держи свой хрен в штанах! Ты у меня допрыгаешься - я тебя собственноручно без наркоза кастрирую!!!
   - Ну давай, попробуй, кастрируй! - заржал Горан, а Ильдар с Рустамом, ухмыльнувшись, тоже повторили это слово, на всех европейских языках звучавшее сходно.
   - Не надо! - взвизгнул Айк, забыв все свое геройство. - Я все скажу! Все! Они завтра собирались возвращаться в Европу! У них частный самолет, утром он вылетает с аэропорта Пудун.
   - А где Артефакт? - быстро спросил Зоран.
   - Не понимаю, о чем вы? - Айк беспомощно смотрел на него.
   - Ну, Объект, - пояснил серб. - То, что они нашли в Тибете и хотят вывезти в Европу. Он на самолете?
   - Я не знаю! - с ужасом воскликнул Блюм.
   - А, ладно, он больше ничего не знает, пора с ним кончать, - Зоран махнул рукой и отвернулся от Айка.
   - Нет, пожалуйста, - он ненавидел себя за то, что сейчас сделает, но липкий холодный страх был сильнее благородства. - Она попросила меня отправить посылку диппочтой. Я не знаю, что в ней, и это должностное преступление, но я согласился, согласился только ради нее...
   - Куда и кому ты отправил ту посылку, чудила? - прервал его Зоран.
   - В наше консульство в Санкт-Петербурге моему другу Джерри Кингу, - испуганно выпалил Айк и заплакал, - я потерял лицо, нет мне прощения!
   - Кончай выть, - верзила с побитым черными оспинами лицом точным ударом слева засветил ему в челюсть, и Айк погрузился в небытие. - На нервы действует, - равнодушно объяснил свой поступок Горан.
   - Шеф, что делать с американцем? - переглянулись Идьдар с Рустамом. - На корм рыбам?
   - Да вы что, все охренели здесь?! - снова взорвался Зоран. - Отвезите его куда-нибудь за город и бросьте. Пока он до Шанхая доберется, нас уже в стране не будет. Надо срочно возвращаться!
   - Почему срочно? - не понял Рустам.
   - Потому что мы должны защищать нашего босса, идиоты гребаные! Вам кто платит?! - серб разошелся не на шутку. - Вы что, не слышали, что они задумали?! УБИТЬ ТОМА КРУЗА!!!
  

Окончание следует

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"