Нырк. И хохлатая черная голова скрылась в воду, оставив на поверхности только толстенькое тело. Ноги неподвижно поторчали пару секунд вверх, позволяя голове оглядеться там, внизу и вся тушка вдруг вмиг без следа исчезла под серой блестящей многочисленными резкими изгибами поверхностью, не оставив ни кружочка, ни всплеска. И нет ее. Вторая внимательно проследила еще несколько секунд за быстро надвигающимся на нее гигантом-парусом и тоже ... нет ее. Даже следа не осталось.
"Где же они? - глаза, напрочь забыв о срывающем верхушки волн ветре, вперились туда, где еще секунду назад над водой тонко, строго и неподвижно торчали вверх две черные, непривычные в своем изяществе, стойки шеек, увенчанных высокими черными и острыми смешными "собачьими" "ушами", - Да бог с ним, с ветром, успеется, - руки "на автомате" держали баланс, а голова все больше и больше выворачивалась назад, не отрывая глаз от любопытного места. Когда еще такое увидишь? - Утки - не чайки, да еще такие смешные. Чом-м-мга ... У них тут что, гнездо что ли будет? ... Это, наверное, там, на острове? - крохотный островок, вечно засиженный рыбаками, давал мало шансов на счастливую семейную жизнь даже малой птице, но все же ... камышей много, кусты, ... а вдруг ...?"
В это время далеко позади и значительно в стороне от линии, только что прочерченной доской, из воды аккуратно высунулась одна из ушастых голов, сразу еще, видимо, из-под глядя в сторону опасности. Будто еще оттуда еще находясь под поверхностью она, подобно рыбе, ни на миг не выпускала из виду все, что происходило на поверхности.
"А может, они и вправду оттуда отслеживают? Прикольно. Интересно, а как это они? ... и это ж она под водой секунд двадцать была, не меньше. Класс. Как пингвины. Ныряют, видать, глубоко, аж вон куда в сторону выскочила ... А я думал, они как утки домашние, только головы в воду суют, и лапами с перепонками в воздухе глупо болтают, а эти вон как ... под водой летают ... Дикие. Чом-м-мга".
Вторая "остроухая" голова птички резво, как по сигналу выстрелила на поверхность, и даже не лглянулась в сторону удаляющегося паруса, - "Точно по сигналу выскочила, во дают", - и обе черные шеи вновь мирно застыли рядом, клюв в клюв, на расстоянии полушага, будто привязанные друг к другу и к выбранной ими почему-то именно этой точке посреди высокого чопа неспокойных пресных волн.
"Чайки так не могут, тех всегда волной сносит, а эти вон ... стоят как гвоздями прибитые ... умеют же".
Порыв ветра за островком привычно и предсказуемо стих, вывернув парус поперек направления, но тут же снова рывком вернул его на место и вдруг, как только нос доски точно достиг конца мыса, сразу же за последним камышом выдернул доску "репкой" из воды и стреканул ее стрелой прямо через пол-акватории, - не разбирая дороги в наскакивающих друг на друга квадратных волнах, не замечая чаек, деревьев на берегу, не видя ничего, кроме точной линии курса. Ровно, ровно, ровно, точно по маслу.
"Ка-а-а-а-айф!!!!" - пронеслось радостью в голове, почти касающейся серой воды, пролетающей где-то под самой спиной. Руки и ноги отрабатывали свое, а перед глазами, упертыми в яркое облачное небо все еще стояли черные изящные "остроухие" шейки, оставшиеся там, далеко позади, - "Обратно пойду, снова гляну ... Смешные они, "поганки" ... чом-м-м-м-га".