Я, вроде, ещё бодрячком, по-идее,
и сиськи над пузом пока не висят.
Но, возраст становится виден по шее.
Херачит шлагбаумом в лоб - пятьдесят.

Такой юбилей заявляет, до кучи,
что прожито больше, чем там, впереди.
Мечтается в юности сделать мир лучше.
Тепереча думаешь: не навреди.

Необращаемая перемена:
щадящей ладонью стал сжатый кулак.
И тут ни при чём ни Сенека с Монтенем,
ни Кафка с Набоковым. Просто вот так.

А годы летят всё скорее, скорее,
шальными осколками тело круша.
Но драма не в том ведь, что тело стареет,
а что молодой остаётся душа.