Абросов Дмитрий : другие произведения.

Вальс

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    к А.М.
  ***
  Накинув на плечи шотландский плед,
  поднесённый вышколенным стюартом,
  он кладёт на сукно горсть золотых монет,
  отставляет коньяк и бросает карты.
  
  Встаёт из-за ломберного стола,
  скрывая досаду от проигрыша за словами:
  - Господа, у меня игра совершенно не шла -
  на руках и в голове одна... бубновая дама.
  
  Принимая молчаливое согласие от
  партнеров, выходит на палубу, в ночную стынь.
  Закуривает, облокотившись на фальшборт,
  На баке четырехтрубного парохода. Один.
  
  Не чувствуя аромата табака, смотрит вниз.
  В бездну, что одновременно отталкивает и манит.
  В голове какая-то дурацкая мешанина из
  дурных предчувствий и ненужных воспоминаний.
  
  Сегодня утром, на прогулочной палубе он увидел ту,
  Которую знает очень давно. И вот что странно:
  он не думал о ней никогда. Но, валяясь в бреду,
  в бурском фургоне со скверной раной,
  
  он отчетливо видел её. И только её.
  Вдалеке поначалу. Но после всё ближе, ближе...
  Поворот головы, губы, глаза... Но в тот раз вороньё
  осталось голодным. Вопреки всему, выжил.
  
  И ещё как-то раз, то же самое, в Индокитае.
  В приступе лихорадки. Но обошлось опять...
  А потом он о ней старательно забывает.
  И не помнит. Не думает. Да и к чему вспоминать?
  
  ***
  Вот как-то раз "Ведомостях", с утра,
  в разделе светской хроники, прочёл о званом бале,
  на котором А. М., красавица, наследница et cetera*,
  без устали и до утра "блистала".
  
  И вроде, ерунда и, вроде бы, пустяк.
  Но мир вдруг потускнел и выцвел постепенно.
  Ну, средство против этой хвори известное - коньяк.
  Он вспоминал о том, как будучи студентом,
  
  вошёл в один весьма почтенный дом в столице.
  Его рекомендатель, майор в отставке, помещик костромской
  реформой разоренный, письмо составил сослуживцу,
  что был больших чинах и милости, но "в доску свой".
  
  В письме, конечно, майор писал о том, как молодыми
  они с землей мешали английского дворянства цвет,
  о "тонкой красной линии", стоящей перед ними,
  о блеске юности, огня в дыму и стали, и эполет.
  
  Прочтя до самого конца письмо от друга,
  слезу суровую смахнул украдкой генерал,
  потом представил гостя домочадцам: супруге
  и дочери. Вот так он в первый раз её и увидал.
  
  В том году ей исполнилось только одиннадцать лет.
  - Je suis très heureux de vous rencontrer**, - в реверансе
  закончила фразу. - Moi aussi, mademoiselle*** - в ответ.
  Он стал преподавать ей фехтование и танцы.
  
  И так ласково принят был он, но по прошествии года
  покинул страну, и уехал в какой-то далекий край.
  Молодость так своеобразно определяет свободу:
  упереться куда-то. Ну, да вольному - воля, спасённому - рай.
  
  А потом, на Ривьере в южной Франции он был замечен
  случайно на улице. Разумеется - приглашён на обед.
  Давний знакомец, друг семьи, "Ах, какая приятная встреча!"
  Ей тогда уже было неполных семнадцать лет.
  
  - Мы слыхали, Вы были в Египте с профессором Петри...
  - Но ведь там крокодилы! - Да, таскал золотишко
  из пирамид. - А берберы? - Пустяк. Вот пустынные ветры,
  жара, мошкара и вечно хлюпающие подмышки -
  
  настоящее зло. - А крокодилы?! Вы видели крокодила?
  - И даже ел. Крокодил уступает в кровожадности комару.
  - Крокодил на обед! Tres charman, очень мило!
  А в голове крутилось: "Я иду по ковру, я иду, пока вру".
  
  - Maman, ce que je peux aller ce soir à danser avec
  mon maitre****? Маман кивнула - Oui, ma cherie*****. И пригубя
  Кюрасо, - я надеюсь на Вас, молодой человек -
  она так ветрена, не отпускайте её никуда от себя!
  
  - Je vous invite******... - Нет, я приглашаю Вас, - сказал он.
  И они танцевали. Боже мой, как они танцевали!
  Это было похоже на небыль. Это было похоже на сон.
  Так что замерли все, кроме оркестра, в курортном воксале.
  
  Как статуэтка из воска, она кружилась и таяла в вальсе,
  глаза сияли восторгом. Она была так хороша!
  И крепко ладонью сжимала его горячие пальцы,
  и радостно замирала на грани боли душа.
  
  А после, поднимаясь по тропинке в пансион,
  они болтали весело о разных пустяках,
  И в голове безудержно звучал вальс "Songe d"Automne******".
  Ведь в музыке всегда есть больше, чем в словах.
  
  Она сказала будто себе "Maintenant********", а потом ему:
  "Не нужно сейчас на меня смотреть!
  Мне нужен от Вас один, лишь один поцелуй"...
  Дети часто играют в любовь и в смерть.
  
  А назавтра он был уже на пути в Касабланку.
  И добравшись до телеграфа, отбил сообщение в Ниццу -
  в цветочную лавку с доставкой. Разбитым пером на бланке
  написал "В благодарность за..." И перевернул страницу.
  
  ***
  Так вот, тот день, что начат был с газет и коньяка,
  закончился, естественно, прескверно:
  абсентной горечью, царапиной от шпажного клинка.
  И надобно еще домой добраться до Шпалерной.
  
  Извозчик причитал: "Да как же это, барин?"
  И в такт его словам ему кивала лошадь,
  дорогу освещал на облучке фонарик...
  В иных воспоминаниях нет ничего хорошего.
  
  ***
  И он обо всём забыл. О лицах и именах.
  На то есть дела: коня положить, лечь самому,
  крепко конскую морду закутать в шемах,
  когда надвигается пустынный самум.
  
  Проще без воспоминаний терпеть хамсин,
  пока он рисует затейливые вензеля
  на жарких сухих покрывалах пустынь,
  арабской вязью выводит: "Аль-Хамду Лилля*********".
  
  Лучше занять себя чем-то в муссон,
  когда приходится жить в воде и водой дышать,
  и кожа на ощупь становится, как мокрый картон,
  и кажется даже, будто размокла душа.
  
  Жизнь перевалила, если не за полдень, то за треть.
  Правила стерла, взамен привычки дала:
  посмотреть в сапоги перед тем, как их надеть,
  почуяв людей, карабин перекинуть на луку седла.
  
  Никогда не показывать спину, и не оставлять следа,
  не обещать ничего, не надевать ярмо,
  пить, там где пьет твой конь - там чище вода...
  В редкий приезд домой он получил письмо:
  
  "Здравствуйте, мой учитель, наставник, мой друг,
  Моё детское божество. Надеюсь, Вы не забыли
  свою бездарную ученицу..."... Вдруг
  строчки письма как-то странно поплыли.
  
  "Я надеюсь, Вы в добром здравии и в порядке Ваши дела..."
  "Я выхожу" (зачёркнуто) "У меня намечается брачный союз..."
  "Я не знаю, чего я от Вас ждала. Ничего не ждала.
  Но теперь навсегда расстаюсь. Остаюсь
  
  Ваша маленькая А. М." Вот так.
  То, что сбыться никак не могло, того и нет.
  Тогда он понял, что судьбой ему подан знак.
  И оплатил билет на пароход в Новый Свет.
  
  А теперь он стоял на палубе, на ветру,
  с вялой брезгливостью думая о судьбе.
  И лейтмотивом: "Я иду по ковру... Да кому я вру?!
  Бессмысленно вру столько лет самому себе".
  
  Не зная чем ещё помочь своей беде,
  он в сердцах про себя произнёс: "Вот чёрт!
  Утонуло бы это всё вот в этой солёной воде!"
  В салоне играл оркестр. Корабль взял крен на борт.
  
  PS
  А потом, когда ночь перестала быть томной,
  и дирижёр музыкантам сказал: "Мы играем в последний раз.
  Нам, друзья, уже не спастись, так уйдем достойно!",
  над чёрной водой Атлантики грянул тот самый вальс.
  
   Бали - Формоза. 2015 год.
  
  *Et cetera (фр.) - И так далее.
  **Je suis très heureux de vous rencontrer (фр.) - Мне очень приятно с Вами познакомиться.
  ***Moi aussi, mademoiselle (фр) - Мне тоже, мадемуазель.
  ****Maman, ce que je peux aller ce soir à danser avec mon maitre? (фр.) - Мама, можно мне сегодня пойти танцевать с моим учителем?
  *****Oui, ma cherie (фр.) - Да, моя милая.
  ******Je vous invite (фр.) - Я Вас приглашаю.
  *******Вальс "Songe d'Automne" - Вальс "Осенний сон" комп. Арчибальд Джойс. По воспоминаниям очевидцев, именно его исполнял оркестр п/у Хартли Уоллеса во время крушения.
  ********Maintenant (фр.) - Сейчас.
  *********الْحَمْدُ للّهِ al-ḥamdu li-llāh (араб.) - Слава Аллаху.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"