Как известно, судьба любит пошутить и зачастую довольно зло: чувство юмора у нее обычно черное и весьма экстравагантное. От визита к нему члена Совета Дамон мог ожидать многого, и что характерно - ничего хорошего. Однако только не того, что ему(!!!) предложат вступить в Белый отряд!
С первого же взгляда леди Рузанны, направленного на дочь, он понял, что магесса знает о даре девочки, хотя Ингер все сделала правильно. Где-то на периферии сознания он уже прикидывал, что волшебница не настроена на бой, одна, да и не будут они устраивать облаву прямо в больнице, и подсчитывал, сколько времени у них осталось, что бы исчезнуть из Тарешта. Пусть Совет не мог знать о связи девочки с Башней, и договор о перемирии действовал - рисковать лишний раз не хотелось.
Предложение Рузанны свалилось, как снег на голову, и оглоушило еще хлеще. Только многолетняя привычка позволила сдержать себя и почти не выдать безмерного изумления. Краткое перечисление фактов, послуживших основанием для Похода, Дамон слушал в пол уха, обдумывая более чем странную ситуацию. То, что она его не почувствовала понятно: перстень был надежно блокирован адамантиевым футляром и скрыт в ладанке. Сам он давно привык к побочным не очень приятным ощущениям, - словно упругая паутина не давала сердцу биться в полную силу, - и свыкся с необходимостью гасить на людях. Втягивать в себя магические эфирные эманации, не сворачивая основное поле - уникальная способность, выдумка, которой он сам когда-то научился от Ванды, более чем преуспевшей в искусстве маскировки своих особенностей, и которой в новое время научил своих детей.
Однако леди Рузанна, даже зная о Даре Ингер, никак не связала образ стоявшего перед ней седого черноглазого полуэльфа с бледным шрамом на виске - с приметами лорда Черной Башни, хотя обязана была их помнить наизусть. Наверное, алых сполохов в зрачках, клыков и когтей не хватает! Неужели и предубеждение на счет злобного порождения Тьмы может быть на руку? Смешно! Хотя смех плохой...
Подробно расспросив дочь о знакомстве, Дамон окончательно убедился, что Ингер заметили случайно: девочка не любила скрывать свою волшебную суть, и давалось ей это гораздо тяжелее, чем ему. Да и дома-то зачем? Никого постороннего там не бывает... Вот так, стечение банальнейших обстоятельств может свести на нет годы стараний!
- Пап, - Ингер успокаивающе погладила его по руке, - Не волнуйся так! Она хорошая, я чувствую...
Дамон поцеловал дочь в макушку и сдал Косте, попросив проводить. Что ж, будем надеяться, что устами младенца глаголет все-таки истина, а не наивность и незнание!
Тревога никуда не ушла, но в большей степени он был озадачен. Доктор Фейт не был вхож в знатные дома, предположить, что кому-то взбредет в голову рекомендовать его формирующим отряд эмиссарам Совета, было попросту невозможно! Когда будучи в гостях в Анкорре, он рассказал Райнарту о посещении магессы и ее предложении, тот долго и от души хохотал:
- Только ты мог так попасть!
- Это почему?
- Практика показывает, что даже предположив самое неожиданное, абсурдное и нелогичное развитие событий, когда дело касается тебя все равно не угадаешь, - смеялся бывший герой.
Куда уж веселее! Волшебница, герой, отряд против колдуна-чернокнижника, а лекарем у них Черный Властелин в отставке. Спасибо, что хотя бы эльфов нет: тех никакими штучками с аурой не обманешь!
Но именно как доктор Фейт, он теперь не мог отказаться, не вызвав дополнительных подозрений.
- Уверен? - уже серьезно спросил Райнарт.
- Уверен, - решительно кивнул Дамон, - К тому же, кому как не мне присматривать за черной братией. Кто его знает, что там за колдун: может и правда какой-нибудь мерзавец, а может...
- За Ингер не беспокойся.
Дамон снова кивнул, понимая, что бывший герой имел виду: если придется открыть себя - в Тарешт к тихой жизни ему тогда не вернуться, так что на всякий случай девочке лучше остаться у них.
Белый отряд выступил из Тарешта точно в назначенный срок. Сорок человек, в том числе десятка рейдеров под командованием Конрада, героя, волшебница леди Рузанна и... господин Фейт. При чем кроме него самого, больше никто данному обстоятельству не удивился. Вместе с домохозяйкой, в госпитале его долгую отлучку и ее причину приняли как само собой разумеющееся: конечно, если кто достоин такой чести, то именно доктор Фейт - квалифицированный врач, более чем ответственный человек, начисто лишенный честолюбия и самолюбования, буквально воплощающий собой не наигранное достоинство и подлинное благородство. Хоть сейчас бери и вставляй в легенды! Во всяком случае, так его охарактеризовали наведавшейся в больницу во время его отсутствия магессе, весьма заинтересовавшейся личностью будущего товарища по отряду.
Дамон об этом не знал, поскольку вернулся непосредственно перед самым отбытием, в связи с чем сразу же возникла проблема.
- Вы намереваетесь идти пешком, господин эльф? - недовольно обратился к нему подошедший герой, пока врач приветствовал Рузанну.
От того, что его пусть и со спины, приняли за представителя Дивного народа, Дамон откровенно растерялся.
- От чего же, я просил знакомого подыскать для меня лошадь и доставить сюда, но у него, как видно, не вышло... - и вновь, доктор Фейт ответил совершенно спокойно, но у Рузанны создалось впечатление, что в отличие от других, гордящихся и даже откровенно кичившихся самой малой примесью эльфийской крови, ему такое сравнение отнюдь не польстило.
Ничего удивительного, если помнить, как эльфы на самом деле относятся к чистоте этой самой крови. Для них полукровка это даже не низшее существо, а олицетворение греха, мерзость, плевок законам мироздания, и если большинство людей на этот счет заблуждается, так исключительно из-за того, что эльфы в принципе не склонны к откровениям, тем более с людьми. Должно быть, когда-то он столкнулся с чем-то подобным, прозорливо предположила волшебница, на миг поддаваясь приступу сочувствия. И поспешно одергивая себя, что бы вернуться к решению насущных вопросов.
Которые, правда, этого уже не требовали:
- Капитан Дэнис? - удивился Дамон при виде приближавшегося человека в сопровождении слуги и оседланной лошади.
- Здорово на все четыре ветра, мастер Фейт! Я тут у Гизмо был, слышал вы собрались кой-куда, лошадь нужна... Принимайте красавицу! - корсар сделал широкий жест.
- Да-а, - Дамон не стал скрывать восхищения: гнедая была хороша, в королевскую конюшню принять не зазорно! Не удержался, погладил по гордой шее, - Жаль, не про мое жалование!
- Да вы что! Как можно! - искренне оскорбился корсар, - Я вам за мою Летти до гробовой доски обязан, что не расплатишься, а тут... лошадь! Не оскорбляйте, не позорьте перед братством... Что б Дэнис с кровника деньги брал!
- Не оскорблю! - с улыбкой тряхнул головой Дамон, - Хотя и не кровник все-таки...
Наблюдавшая за сценой Рузанна хмурилась. Вроде бы ясно все: капитан благодарен за лечение какой-то Летти, кем бы она ему не приходилась, для Тарешта их знакомство вполне естественно, да и, судя по поведению Фейта, оно отнюдь не близкое. Но что-то все равно настораживает!
Может быть то, как легко он располагает к себе самых разных людей? В госпитале ему в рот заглядывают, хозяйка всячески опекает, пациенты и иже с ними - иначе чем с придыханием и восторженным закатыванием глаз не упоминают... Да и она не далеко ушла: два разговорчика и она уже только что сделала замечание Конраду, что бы он всякие намеки про эльфов держал при себе, - не тактично. Герой посмотрел на волшебницу как-то странно, но промолчал.
Нет, не так-то прост этот доктор Фейт и надо бы к нему присмотреться со всем вниманием, - определила Рузанна. Не говоря уж о том, что она так и не выяснила, кто мог обучить его дочь виденному способу скрывать себя. Способу, предоставляющему черным такие возможности, о которых и думать не хотелось!
- Роскошный подарок, - заметила Рузанна, после долгих мучений найдя очевидный предлог начать разговор с неторопливо едущим рядом доктором Фейтом.
- Пираты в большинстве своем склонны к таким эффектным жестам, - слегка улыбнулся он.
- Пират?! И вы так спокойно об этом говорите?
- Если вы имеете в виду, что я выдал род занятий Дэниса, то это не тайна. Если же то, что я спокойно воспринимаю его деятельность, то это не совсем так. Кроме того, не кажется ли вам, что вооруженный грабеж судов мало чем принципиально отличается от действий какого-нибудь героя, собирающегося захватить замок и обосноваться там вместо законного хозяина?
Рузанне показалось, что она ослышалась: даже если он действительно так думает, признаться в этом ей?!
- Да, только в первом случае речь идет о невинных людях, а во втором о каком-нибудь гнусном...
Фейт обернулся к ней, и улыбка стала очевиднее. Рузанна умолкла, тоже не удержавшись от смешка: сама виновата, что попалась. Она наблюдала за ним весь день, пытаясь составить связную картину из имеющихся данных и определиться с мнением на его счет. Разумеется, Фейт не мог не заметить пристального внимания к своей персоне со стороны магессы и решил подразнить.
Умно! Дает понять, что знает о ее подозрениях и ему опасаться нечего. Настолько нечего, что он свободно может шутить на этот счет.
Рузанна немного приотстала, пропуская его вперед, что бы иметь возможность пройтись по худощавой фигуре еще одним оценивающим взглядом, и вдруг устыдилась: доктор Фейт всю дорогу находился полностью в своих мыслях и был какой-то... тихо сияющий. Судя по состоянию ауры им безгранично владела светлая печаль, и весь он был где-то далеко сейчас. Во всяком случае, не на дороге к замку Маур.
Мастер Фейт снова рассеяно коснулся к булавке в виде ящерки на воротнике, и волшебница не выдержала:
- Еще один подарок? - вопрос получился излишне резким отнюдь не потому, что она испытывала к спутнику неприязнь, наоборот: Рузанна усиленно боролась с симпатией, возникшей едва ли не с первого момента знакомства, напоминая себе не расслабляться. Может быть, сам он именно такой, каким кажется, но дочь у него темная, и он должен знать, кто ее обучает! Это вам не шуточки про пиратов, а в лучшем случае сознательное укрывательство черного мага.
- Да. Ингер приколола, - при упоминании о девочке черные глаза засветились мягким теплом, а поле пошло нежными переливами, - Я ведь ее первый раз так надолго оставил... вообще оставил. Хотя она сейчас у друзей, но...
Фейт очнулся и замолчал, кажется, смутившись от собственной откровенности. Обескураженная Рузанна больше его не трогала, поспешно перестроив зрение на обычное. Ей тоже было неловко, что он выдал свое волнение, беспокойство за дочь, - определенно, искренние и не наигранные. А к образу доктора Фейта добавился новый штрих: куда бы не делась его жена, и что бы он не скрывал, но мужчина, один воспитывавший ребенка (детей - у него же еще и сын есть, который только что женился), - достоин самого глубокого уважения. Заметно, что Ингер ни в чем не нуждается, буквально обожает отца, а ведь дети всегда чувствуют, если заботой и вниманием их одаривают лишь по обязанности. Это Рузанна прекрасно помнила по себе. Так что, предполагать, что за скромными семейными и служебными подвигами, доктор Фейт прячет какие-нибудь темные делишки, было попросту нелепо, - самой изощренной логики не хватало, что бы подкрепить подобные домыслы.
Значит, приходится возвращаться к тому с чего начали, и разговор о темном даре девочки предстоит весьма и весьма трудный. Рузанна предпочла оставить его на самое дальнее будущее: после окончания Похода. Почему-то, несмотря на достаточные основания, очень не хотелось возбуждать стандартное расследование, пугать Ингер и настраивать против себя ее отца. В конце концов, она же ее не за боевым заклятием застала! Зачем озлоблять людей, если есть более мирные способы разрешения возникших вопросов? Рузанна наконец успокоилась и перестала бросать на врача пристальные взгляды, сосредоточившись целиком на пути.