Аннотация: Вот несколько ответов на вопросы и все о вашем любимчике)))
***
Фейт отбыл сразу же вслед за волшебницей и вернулся только к вечеру. Не один. Ингер с визгом повисла на шее у высокого синеглазого молодого мага.
- Привет, принцесса! Соскучилась? - чародей закружил девочку, звучно чмокая в обе щеки, отчего та начала хихикать и брыкаться. Ворон недовольно перебрался с его плеча на посудную полку.
- Соскучилась!
Сивилл ошалело смотрел на незнакомца, даже не потрудившегося хоть сколько-нибудь скрыть свою суть: подобный каскад Силы он себе вообще не представлял! Этому никакие артефакты не нужны - маг высшей милостью! Хлопая ресницами и шмыгая все еще простуженным носом, юноша пытался сообразить, что может означать появление ТАКОЙ персоны для него, и боялся все больше, понимая, что влип он как всегда куда более основательно, чем предполагал.
- Айда вещи собирать, принцесса, - чародей тем временем поставил Ингер на пол, - Ди с Мел тебе уже торжественную встречу во всю готовят...
- А ты мне что интересного приготовил? - девочка требовательно тащила его за собой.
- Прости принцесса, драконов сегодня не было!
- Дами! - возмущению и разочарованию не было предела.
- Будут вам и драконы, - вмешался Фейт, - Идите собирайтесь и отправляйтесь.
Госпожа Симилла, уже предупрежденная об отъезде, помогала им, пряча покрасневшие глаза.
Оба юноши, скажем так, - не вполне уверенные в своей дальнейшей судьбе, остались на месте. Сивилл к тому же еще и мучился угрызениями совести: они уже знали о том, что Тарешт придется покинуть, и юноша чувствовал виноватым прежде всего себя.
- Динэ, - окликнул Дамон задумавшегося о чем-то своем эльфенка, подзывая его жестом, - Идем, поговорим.
Сивилл остался в еще более пугающем одиночестве, готовый заплакать от отчаяния. Похоже, он действительно годен только на то, что бы устраивать неприятности всем вокруг!
Он вышел в сад, и сел прямо на траву, опустив голову на лежащие на коленях руки. Почему так? Почему даже если он ничего не делает, все вокруг оборачивается только хуже?! Жила себе его матушка, развлекалась в меру своих возможностей, а потом появился он, и Азалия оказалась практически заперта на долгие десять лет в доме, который он и сейчас не может вспомнить без содрогания. Жил себе не тужил мот и кутила Рональдэ, пока не обнаружил на своем пороге абсолютно бесполезный 'приветик', который пытаясь приспособить к делу, - а точнее к делишкам, - только заработал лишнее внимание властей и был вынужден отбыть в развалившееся имение, где в стене обеденного зала зияла порядочная трещина с ласточкиным гнездом, да под бок сиятельному Азару эр Мауру...
Интересно и где же его папаша сейчас с полученными денежками? Не гниет ли где-нибудь безымянным трупом из-за них, звонких и любезных его сердцу?
Был Азар... Нет, были люди и была азаровская шайка-лейка.
...Не думать, не вспоминать... смоляные косы коронами вокруг головы, спелые закушенные губы, и распахнутые в испуге карие глаза... А особенно не вспоминать, что от нее осталось после Гэрона!
Не то что не встал, не пошел против хозяина. Сам ее выбрал. И все искал обходные хитрые пути, а пока искал...
НЕ вспоминать!!!
Интересно все-таки, каким его видела она: жутким чернокнижником-палачом, или нелепым хромым недоделком в смешной мантии?
Как бы там ни было, все это уже пепел.
И вот теперь, кто-то впервые отнесся к нему по-человечески. Фейт и правда не собирался отдавать его на растерзание, и поэтому теперь вынужден забыть о своей спокойной жизни... И Ингер...
Да когда ж это все кончится, Тьма Всеведущая!
Честно признаться, эльфенок занимал Дамона куда меньше, чем Сивилл. Досталось Динэ действительно так, что врагу не пожелаешь, но он весь был как на ладони - страхи, чаяния, стремления и понятия... А вот в забавном магеныше обнаруживался секрет за секретом, и одну из таких потайных дверец, Дамон намеревался распахнуть уже сегодня, как только разрешит все насущные вопросы относительно отъезда из Тарешта.
Однако и с Диниэром было не все так просто.
- Динэ, однажды, пусть ненамеренно, я уже решил за тебя, поэтому сейчас спрашиваю. Мы на грани открытого столкновения, и я уверен, что его не миновать. Не могу только пока сказать какую форму оно примет... В любом случае, я постараюсь, что бы конфликт задел тебя как можно меньше. Возможно, тебе лучше было бы остаться здесь? Госпожа Симилла будет только рада.
Диниэр молчал, опустив голову и рассматривая свои руки. Казалось, он тщательно изучает каждый из самых мелких шрамиков, которые даже с его нечеловеческой регенерацией сойдут очень нескоро. Если вообще сойдут...
Сказать, что он был растерян, значит ничего не сказать. Он вообще перестал понимать этого человека! Темный отпускает его? Или гонит? Диниэр вдруг осознал, что впервые у него есть абсолютная свобода выбора, и даже долг, всегда указывавший нужные ответы и решения, - сейчас ему не подсказчик.
Он в самом деле мог остаться здесь, воспользоваться гостеприимством пожилой женщины, пока не вернет себе былую форму. А потом? Вернуться в Альвелиндэ, предстать перед отцом, перед Высоким... Диниэр едва не вздрогнул. И, смиряясь с собственным малодушием, признал, что врядли и это испытание выдержит достойно.
Иногда мертвым лучше оставаться мертвыми, а Dinierr Var Orienn ess'Seallerriavenn Feidelle Tar Tiriaenn Loengrimm - мертв. Есть Динэ, который не знает, куда ему идти, кроме как до ближайшего колодца чтобы утопиться, - но этот путь уже пройден единожды...
Маг терпеливо ждал ответа, и Диниэр снова задумался о его словах. Он говорит сейчас действительно не как с врагом, - пусть тем, кого пощадили из жалости... Темный продолжает его - оберегать?.. Это унизительно или наоборот? И разве забота о ком-то может быть унизительной?
- Вы считаете меня ребенком?
- В некотором роде, - Дамон улыбнулся нотке обиды в его голосе, - Но для войны никакой возраст не является подходящим.
Диниэр все же поднял несчастные глаза, полные отчаянной решимости.
- Динэ, я же сказал, ты не в плену здесь! И я клянусь, что ничего не стану делать с твоей памятью и рассудком!
Эльф покачал головой, и сказал вполне твердо, крайне удивив мужчину:
- Я не думаю, что было бы правильно, прятаться от того, кто я теперь. Если я свободен, то значит, я свободен искать, кем мне быть дальше.
Дамон разглядывал его с изумлением, словно впервые увидев. Эльфенок честно выдержал его взгляд, - а на такое были способны немногие!
- Ты гораздо сильнее, чем я думал! - наконец признал маг, направляя Диниэра к дверям, - Что ж, если ты так решил, найди Дамира и отправляйся с ним.
Динэ был донельзя горд не столько от похвалы, сколько оттого, что ничем не выдал охвативший его страх перед новым, неизвестным и непредсказуемым будущим.
Если один из них опасался будущего, то другой - боролся с прошлым.
- Сивилл! - в проеме возникла хорошо знакомая и ожидаемая фигура.
Юноша содрогнулся, но не посмел ослушаться. Однако сначала ему пришлось стать свидетелем душераздирающей сцены прощания.
- Берегите ее! Что я говорю... - госпожа Симилла трясла Фейта за локти и утирала слезы, - И мальчиков... И себя тоже...
Ингер плакала, прижимая к себе корзину, сразу со всеми своими кошками, крайне недовольными перемещением. Дамир решал какие-то последние детали с людьми Денниса, приспособив к делу и Динэ. Только от него ничего не требовалось, и никто не обращал на него внимания. Юноша так и не стал спрашивать, что решил на его счет мастер Фейт, погрузившись в безразличное оцепенение: он просто устал всего бояться и вообще от себя самого.
В этом же состоянии тупого равнодушия он шел в быстро густеющих сумерках по городским улочкам за мастером Фейтом, которого впервые за время пребывания в Тареште увидел с оружием у пояса. И только узнав, куда они пришли, дернулся:
- Нет!!
- Так нужно, - кратко ответил Дамон, и пререкаться больше не захотелось.
Что ж, подумаешь, еще одной гадостью в жизни больше!
***
Умберто Корде был вполне доволен сегодняшней сделкой, а вот Светлые его разочаровали. Казалось бы, что может быть непонятного и сложного в том, что бы взять темное отродье и доставить туда, где ему самое место? Ан нет, эти горе-маги умудрились и тут все запутать! Как у них еще хоть что-то получается! Даже странно, что при подобной вопиющей безалаберности и пренебрежении к своим обязанностям еще не расцвела новая Черная Империя! Куда катится мир, что нельзя положиться даже на представителей Света!
Мужчина в крайнем раздражении захлопнул дверь своего кабинета и направился к столу, потянувшись за колокольчиком, что бы позвать слуг зажечь светильники: как-то быстро стемнело...
- Не стоит. Я бы предпочел, что бы наша беседа проходила без лишних свидетелей, - раздался холодный густой властный голос, заставивший хозяина дома подскочить на месте от неожиданности и схватиться за кинжал на поясе.
- Как вы сюда попали?! - рявкнул Корде, разворачиваясь к высокому креслу у массивного книжного шкафа и тщетно пытаясь разглядеть темную фигуру сколько-нибудь подробнее.
Увы, гость терялся в тенях, и что-либо рассмотреть было сложно, только то, что он не один - за спинкой кресла угадывалась еще один человек. Оставалось надеяться, что человек...
- Это не тот вопрос, который должен беспокоить вас в первую очередь, - уведомил гость с небрежным жестом.
Корде снова дернулся к колокольчику.
- На вашем месте, я бы не стал этого делать, - последовало предупреждение, прежде чем колокольчик с жалобным коротким треньканьем канул в траву за окном.
Вокруг кресла, в котором он сидел, вспыхнуло ровное голубоватое свечение, позволяя увидеть седого неопределенного возраста мужчину, уютно расположившегося в кресле в расслабленной позе. В магическом свете лицо колдуна, - а то, что это колдун сомневаться не приходилось, - казалось неестественно белым, с каким-то мертвенным оттенком, а вместо глаз плескался сплошной мрак.
- Что вам надо?! - глупо кидаться с кинжалом на мага, которому нипочем вся защита дома.
- Вот этот вопрос правильный, - согласился колдун, - Во-первых, мне было любопытно откуда такой страх и ненависть. Это ведь даже не обычное предубеждение против темных побудило вас натравить храмовников на некоего Сивилла...
Фигура за креслом, все еще остававшаяся в тени, дернулась.
- Ну же, говорите, пока я еще намерен слушать вас! - распорядился 'гость' и голосе скользнули нотки легкого неудовольствия.
- Да, - протянул Корде, от охватившей его ярости, забывший обо всем остальном, - Я и тебя узнал... хорошо притворялся, выродок!
- Хорошо, пусть так, - деланно сокрушенно вздохнул Дамон, - хотя вы меня разочаровали... Перейду ко второй причине. Я представляю здесь интересы вашего внука.
- У меня нет внуков нуждающихся в таких защитниках!!
- Видимо вы запамятовали, - снисходительно пояснил маг со значительной долей издевки, - Это простительно для настолько занятого человека. Я говорю о вашем старшем внуке, как раз том самом Сивилле.
Фигура за спинкой снова качнулась, и стали видны руки, судорожно вцепившиеся в спинку. На одной, левой, на безымянном и мизинце не хватало нескольких фаланг.
- Он мне не внук! - плюнул старик.
- Разве его не произвела на свет ваша дочь Азалия в этом самом доме восемнадцать лет назад в 26 день месяца Риурис? - удивился маг, и продолжил, покручивая на пальце морионовый перстень, - Роды были трудными, ребенок шел неправильно, да к тому же родился обвитый пуповиной, и если бы не сноровка акушерки, не имел шансов выжить... Благодаря качественному родовому проклятию. Подскажите мне, кто из вашего семейства мог так сильно ненавидеть бедняжку Азалию, недавно скончавшуюся от чахотки кстати... Об этом-то вы в курсе? ...и ее будущего сына?
Перстень и мрак в глазах одновременно полыхнули искрами.
- Да, достойную женщину вы тоже обидели, не заплатив ей и половины положенной за услугу суммы, не говоря уж о каком-либо подарке, - скучающе добавил колдун еще одно обвинение.
- Шлюха, и дочь шлюхи!! - старый аристократ бесновался, утратив даже подобие достоинства, - Порченная ведьмина кровь!! Колдовское отродье! Опозорила семью нагуляв себе пузо с каким-то хлыщом, и пришла просить меня о прощении!! Такая же блудливая сучка, как и ее мать! Я принял ее даже зная, что ее папаша сгнил в храмовом изоляторе, а она сбежала с каким-то нищим капитанишкой...
- Если ты гнобил ее так же как меня, то ее только можно поздравить! - Сивилл не выдержал, рванувшись на свет, - Надеюсь, что моя бабка жива и живет без тебя долго и счастливо!
- Грязный выродок! Будь ты и вся ваша линия про...
- Молчать. Хватит.
Двух слов было достаточно, что бы наступила тишина. Юношу трясло. Его дед, пунцовый от клокотавшей ярости, тяжело дышал.
- Картина в целом ясна, - заключил Дамон, - а теперь перейдем к главному. Умберто Корде, вы сию минуту просите прощения у своего внука. На могилу дочери, так и быть, можете сходить завтра... А затем вы примете его в род. Не волнуйтесь, все необходимое у меня с собой, я же и буду свидетелем.
- Только через мой труп!!!
- Это легко устроить, - безразлично сообщил маг, - После чего я обращусь с той же просьбой к вашему старшему сыну. Мне почему-то кажется, что он будет только благодарен мне. За наследство.
Дамон соизволил улыбнуться уголком губ, и не по себе стало даже Сивиллу, которого тот вроде бы защищал.
- Быть может, мы не будем зря тратить время?
- Нет!! Лучше проклятье, чем подачки от него!! - глаза юноши тоже казались почти черными.
- Значит, обойдемся без извинений, раз они не нужны.
- Я не буду... - заупрямился Сивилл, и Дамон чуть-чуть нахмурился.
Юноша сглотнул и опустился на колени перед стариком. Тот тоже медлил, и маг слегка прищурился, посылая точно выверенный импульс, - сердце Корде пропустило удар, и тот нехотя сдвинул рукав. Иногда старики цепляются за жизнь больше молодых.
Дамон поднялся с небольшой серебряной чашей в руках и ножичком. Тьма по-прежнему обволакивала его наподобие плаща. Он сделал надрез на протянутом костистом пергаментном запястье: прикосновение темного заставило старика содрогнуться от отвращения. Маг усмехнулся. После того, как Умберто Корде нехотя процедил положенную формулу, и провел рукой, оставляя на волосах и лбу юноши кровавый след, сказал:
- Свидетельствую!
Стоявшие на столе свечи вспыхнули сами по себе, пламя вначале было черным.
- Что ж, это все. Бумаги подписывать не будем, - нейтральные вроде бы слова сочились ядом, - Позвольте откланяться. Не скажу, что общение было приятным.
- Взаимно! - бросил аристократ, наблюдая как ненавистные темные уходят своими магическими путями.
Они оказались на том же пляже, где пару дней назад отдыхали все вместе, свидетеле непринужденной беседы темного и светлой леди, и Дамон отпустил почти висевшего на нем Сивилла. Тот обессилено рухнул на колени, взрывая пальцами песок и гравий. Его колотило как в сильнейшей лихорадке.
- Тише, мальчик, тише... - Дамон обнял задыхающегося от слез юношу, - Зато ты теперь под защитой, и никакое проклятие больше действовать не будет! Сила рода его нейтрализует... Прости за эту сцену... Что поделаешь, с такими людьми иначе нельзя! А теперь все будет хорошо, обещаю!
Мало по малу, Сивилл успокоился.
- Извините... - выдал он севшим голосом, вытирая опухшие глаза чужим платком.
- Ничего, считай, что у тебя теперь новая жизнь, - улыбнулся Дамон.
- Я-то старый... - вяло заметил юноша. Принятый или не принятый в род, он по-прежнему оставался по меткому выражению мастера недоразумением.
- Никогда не поздно измениться, - обнадежил его маг.
- А Совет?
- С Советом мы разберемся попозже.
Сивилл уже абсолютно не сомневался, что ЭТОТ разберется и с Советом.
- Идем, Ингер наверняка вне себя от беспокойства.
- Где это? - поинтересовался юноша, получая от мага образ нужного места. Просто так, что бы что-то сказать.
- Думаю, в Винтре тебе понравится, - Дамон ободряюще сжал его плечо, и на Пути они шагнули вместе.