А первая иномарка мчалась вперед с огромной скоростью. Слишком много времени ушло у водителя и его пассажира на стояние перед длинной колонной "Лучших", стройными рядами протестующих против. Да какая хрен разница, против чего, лишь бы стройными рядами.
Впрочем, водитель не рассуждал о таких высоких материях, он просто гнал машину вперед, стараясь нагнать потерянное время.
Его пассажир бережно прижимал к животу большой кожаный портфель, туго набитый какими-то ценными материалами.
- Приспичило же этим крикунам мотаться по городу, - прошипел сквозь зубы пассажир.
- Да уж, нашли место, - поддакнул шофер.
Они ехали уже больше суток, останавливаясь только изредка, и все равно катастрофически опаздывали.
Ценный груз в кожаном портфель мог решить судьбы мира, это пассажир знал твердо, а потому не выпускал его из рук ни на мгновение. Да и глаз с него не спускал.
В монотонных пейзажах обычной краснорусской местности, как обычно, явно не хватало энергичной нотки. Пассажир одной рукой крепче прижал портфель к животу, другой покрутил ручку настройки и нашел жизнерадостный голос:
- Итак, дорогие наши слушатели, теперь мы расскажем вам, как вы будете жить через четыре года, независимо от того, пойдете голосовать или нет. Только, пожалуйста, не вспоминайте, что мы вам рассказывали четыре года назад. Неважно, что ничего не получилось точно так, как мы обещали...
- К счастью, у нас уже выведена порода людей с уникальной памятью - они с трудом могут вспомнить, что было полгода назад, а уж что было четыре года назад - и вовсе тайна за семью печатями, - процедил пассажир.
Шофер не поддакнул. Он то ли заслушался оратора, то ли просто задремал под монотонно-бодрый голосок. Вскоре и пассажир начал клевать носом - время-то, знаете ли, клонилось к вечеру.
***
Будь он-не Ладен наконец поднялся с коврика на пыльной дороге, аккуратно отряхнул и свернул переносную точку. Слава многоименному, есть время вспомнить о великом предназначении человека на великой войне. Вот и здесь оказался кусочек огромного, но невидимого халифата, благополучно созданного несколько лет назад в трехземельной зоне. Везде есть приют страждущему сердцу праведного человека!
Однако пора было ехать дальше. Надо было до утра привезти все необходимое, чтобы одним ударом уничтожить проклятых глав проклятых государств, посмевших процветать, не восхваляя все многочисленные имена.
Автобус попылил по проселочной дороге дальше и выехал к развилке. Где-то вдалеке слева на пустынном шоссе чернела точка мчавшейся машины. Будь начал медленно разворачиваться, и мотор заглох.
Будь только скрипнул зубами и вылез из кабины. Запасная канистра с бензином лежала в конце салона, не велика проблема, но терять время из-за такой ерунды было обидно.
Ругаясь сквозь зубы, Будь вытащил канистру, нашел воронку и вышел из салона. Совершенно некстати зазвонил мобильный, и незадачливый водитель по привычке отошел в сторону, чтобы никто не подслушал.
- Алла! - пробормотал он слегка модифицированное приветствие. - да благословит и приветствует!
Мощный удар, лязг железа и ужасающий грохот не дали ему расслышать ответ.
- Я перезвоню, у меня тут проблемы, - машинально сказал Будь и отключил телефон.
Автобус покачнулся и рухнул на бок.
- Ай шайтан! - завопил Будь, не веря своим глазам.
Поначалу он подумал было, что какой-то злобный джинн строит жестокие козни в праведном деле, но потом решил, что никакой джинн не стал бы прибегать к таким сомнительным мерам, а причина, на самом деле, банальна и ясна: дураки и дороги. Крыша машины, врезавшейся в автобус, свидетельствовала в пользу этого предположения.
Будь на всякий случай снял на камеру телефона упавший автобус, искореженный автомобиль и осколки и обломки, усыпавшие дорогу. Просто для отчета. Асса блин Ладно не простит оплошностей, не подтвержденных документально.
Закончив с формальностями, Будь подошел поближе к иномарке. Оба человека в салоне, водитель и пассажир, судя по всему, были уже мертвы: оба, залитые кровью, лежали в неестественных позах, шофер - уткнувшись лицом в руль, пассажир - откинувшись на спинку. Дверца справа оторвалась и валялась в нескольких метрах. Будь заглянул в салон и осторожно потрогал пассажира за плечо.
- Сообщить... срочно, - прохрипел пассажир.
- Куда? - поинтересовался Будь.
Пассажир попытался что-то сказать, но лишь крепче вцепился в портфель, залитый кровью. Будь усмехнулся и выволок человека на асфальт. Тот несколько раз дернулся и затих, теперь уже навсегда. Будь с трудом разжал мертвые пальцы и открыл портфель.
Пачки денег, аккуратно перетянутые резинкой и местами неаккуратно испачканные кровью, открылись его удивленному взгляду. Он присвистнул, вытряхнул пачки на асфальт. Солидная горка, ласкающая глаз, выросла перед ним.
- Это я удачно зашел, - пробормотал Будь, быстро засовал пачки обратно в портфель. Когда все деньги исчезли в недрах кожаного сейфа, Будь достал телефон, набрал номер и коротко отрапортовал: - Возникли кое-какие проблемы, но все обернулось достаточно хорошо. Возможно, я задержусь, но готовьте товар, как мы и договаривались!
Затем он подхватил портфель, вытащил из кабины своего автобуса рюкзак с документами и зашагал по дороге.
Идти ему пришлось долго. Только через полчаса его нагнал автомобиль настолько грязный, что даже невозможно было определить марку. Будь поднял руку, и машина послушно притормозила.
- Подбросишь? - спросил Будь водителя, простого мужика в спортивном костюме и с серо-синими наколками на руках.
- Смотря куда и сколько?
Будь достал несколько купюр, предусмотрительно отложенных из пачек, и показал водителю.
- О, за такие деньги я за пятнадцать минут добегу до канадской границы! - радостно объявил водитель.
- Тогда погнали! - вздохнул Будь, садясь на переднее сиденье в салон.
- Только пристегнись. Там позади на дороге такая бодяга, - хмыкнул водитель.
- Что такое?
- Да говорят, какие-то столичные шишки в автобус врезались. Откуда он там появился, ума не приложить. В общем, все умерли.
- А! - понимающе кивнул Будь.
- Ты не понял. Там столько ментов нагнали, словно учения какие, - сказал водитель. - Пристегнулся? Тогда - вперед!
И машина с не опознаваемой маркой рванула вперед.
***
Депутат Крыжов прогулочным шагом шел по улице, неторопливо раздумывая о судьбах страны и мира - ну, как это обычно делают все депутаты, не только вольнодумцы.
К сожалению, он избрал неправильное направление - короче, понесло его в ту же сторону, куда шли и колонны Лучших. Так что вскоре он вышел на площадь, на которой Лучшие остановились, потому что кричать лозунги на ходу - дело затруднительное, стоя на месте, драть глотку не в пример легче, проще и приятнее.
К тому моменту, как Крыжов появился на площади, митинг уже разгорелся не на шутку. Толпа Лучших, слегка опьяневшая от непривычного, почти интеллектуального, скандирования (а вы сами покричите-ка много разнообразных слов, у самих головы заболят), уже переключилась на более знакомые лозунги. И вообще, лозунги - они как тосты, только первые грешат разнообразием и оригинальностью, а дальнейшие - всего лишь повторение заученных прописных истин. Так что крики и выступления на площади переключились от ненавистной Америки к любимым персонажам.
Депутат остановился на небольшом расстоянии и заслушался.
Торопливо пробегавшая мимо журналистка Вера Лгунова не могла не задержаться при виде такой толпы - а вдруг сенсация нагрянет? На всякий случай она встала подальше от места событий - потому что мало ли что, да и вообще, большое видится на расстоянии. Так что она пристроилась рядом с солидным на вид человеком в приличном дорогом костюме с депутатским значком на лацкане. На Тукера этот человек не походил, так что, вероятно, был безопасен.
Митинг же достиг своей кульминации, судя по всему. На импровизированной трибуне из пары "Газелей" балансировали на положенных досках несколько человек. С лицами, почти оргастически счастливыми, они рассказывали о своей любви в неведомо откуда появившийся микрофон.
Девица с простым лицом вдохновенно вещала:
- Я - простая русская студентка. Вы спросите меня, почему я здесь, почему не сижу на лекциях? А я скажу вам...
Депутат Крыжов вздохнул, слушая выступавшую сторонницу Лучших, и неосторожно прокомментировал.
- Вот и заговорили хором...
- Что? - встрепенулась и глубоко заинтересованным тоном спросила журналистка Вера Лгунова.
- Я говорю, начали петь хором. Как заметил один классик, если люди начинают петь хором, то наступает разруха. "Если я, вместо того чтобы оперировать, начну петь хором, тогда и наступит разруха". Если студенты, вместо того чтобы учиться, начинают петь хором осанну... если ткачихи, поварихи и прочие кухарки, вместо того чтобы заниматься делом, начинают петь хором, тогда начинается разруха.
- Да?! Интересно. Особенно про операции. Вы хорошо оперируете, да? Я запишу для прессы, хорошо? А кто это сказал, как написать?
- Как кто? Профессор Преображенский, кто же еще! - оскорбленно ответил депутат Крыжов.
- А, так и запишу, профессор Преображенский, - Вера Лгунова быстро набрала текст и смк-ой отправила в редакцию. - Спасибо за интервью.
- Ничего страшного, - заверил ее депутат Крыжов.
Через несколько минут это сообщение появилось в интернет-газете, вместе с фотографией депутата Крыжова.
Соседскому Генеральному прокурору немедленно доложили о новых нападках депутата Крыжова на искренних и беззащитных Лучших, и тот распорядился разобраться в данной ситуации.
Вскоре депутату Крыжову надоело слушать восторженных ораторов, и он медленно побрел назад, к гостинице, отдохнуть в номере.
"Интересно, как здесь народ живет" - вдруг некстати пришла ему в голову мысль.
А куда идет у нас любая власть, когда хочет узнать, как живет народ? В магазин или на рынок, конечно. И депутат Крыжов завернул в большой красивый супермаркет.
Народу в супермаркете было немного: кто ушел на митинг, кто на работу, так что депутат нашел приятную бутылочку винишка и направился к кассе.
"Хорошо все-таки хотя бы иногда пожить жизнью народа", - подумал он, увидев небольшую очередь у кассы. "Теперь никто не скажет, что я оторвался от электората - не только на машинах с мигалками не езжу, а вот ведь и запросто в очереди стою".
Растроганный своей близостью к простым людям, он встал в конце очереди. Тут же сзади к нему подошли двое простых и приятных мужчин и предупредили:
- Мы за вами.
- Хорошо! - облегченно сказал депутат: полное слияние с народом, за ним заняли очередь, он в курсе народной жизни.
- Ну вот хоть кто-то обрадовался! - облегченно вздохнули люди. - А то ведь все больше расстраиваются, когда за ними приходим.
- То есть как это? - удивился депутат и чуть не уронил бутылку.
- Вот так, - сказали люди, подхватывая бутылку на лету. - Пройдемте, гражданин. У нас есть к вам вопросы.
- Я депутат, у меня неприкосновенность!
- Это в России у тебя неприкосновенность, - охотно пояснили люди. - А здесь не Россия, здесь Красноруссия. Да ладно, пойдем. А вино пить вредно!
Они подхватили его под руки и вывели из супермаркета.
Несколько минут спустя депутат, отчаянно потея и поминутно вытирая лоб салфетками со стола начальника Фонда содержания бомжей, неуверенно объяснял, как и почему он обидел хороших ребят из Лучших.
- Я всего лишь привел цитату. Как говорил профессор Преображенский, персонаж выдуманный, но оттого не менее умный: Разруха - это не старуха с клюкой. Если я вместо того чтобы оперировать, начну хором петь... Или в клозете начну мочиться мимо унитаза...
Начальник молча смотрел ему прямо в глаза, и депутат понял, что Булгаков его в этой ситуации не спасет. Так что он храбро ляпнул вдруг, неожиданно даже для самого себя:
- Ну, мочиться мимо унитаза мы и раньше умели. И практиковали. А теперь снова начали петь хором...
- Ты сам-то понял, что сказал? - наконец открыл рот и процитировал другого классика начальник.
- Я позволил себе процитировать классика...
- А кто позволил тебе позволить себе что-то делать? Это непозволительная роскошь по нашим временам, - грозно сказал начальник. - Это во-первых. А во-вторых, знание классики не всегда уместно, знаете ли.
- Я понял. Исправлюсь, - бодро ответил депутат. - Я могу идти?
- Нет, придется подождать. Я хотел задать еще какой-то вопрос, да вот на беду забыл его. Пока не вспомню, посиди у нас, - улыбнулся начальник. - У нас хорошо. Одноместные номера...
- Не люблю одноместные, - промямлил депутат.
- А в некоторых одноместных содержатся по несколько человек. Чтоб веселее было. Как говорится, в тесноте, да не в обиде.
- Я требую, чтобы мне предоставили возможность связаться с послом России! - вспомнил вдруг важную фразу депутат.
- А у нас нет посла России, - искренне удивился начальник. - И в любом случае нам не поступало распоряжения задерживать такого посла.
Депутат понурился - умные решения ему на ум не приходили.