Назначенная гроза с темными тучами, отбушевав, ушла в сторону Горок - одному из высокоэтажных районов среднего административного кольца семисотмиллионного города. Клавдий или Клавит - как называли его немногочисленные знакомые - не спеша шел по улице, рядом с бегущей дорожкой, вдыхая посвежевший воздух.
Он отпустил свой автоплан на стоянку около съезда с меридиональной линии, а оттуда до Парка можно было добраться только по пешеходному проспекту. До начала сеанса было еще сорок минут.
После бодрого ливня пластальт, покрывающий проспект, был все еще мокрым, с небольшими лужицами тут и там. Довольно редкое зрелище, потому что пластальт впитывал в себя воду и пыль за считанные минуты. Световая разметка проспекта на глазах плавно усиливала свою яркость, так как метаколония фотобактерий, жизнедеятельность которой была причиной дорожного освещения, реагировала на прояснение неба, рождая поколения бактерий светящихся более интенсивно. Клавдий хорошо помнил школьные уроки бионики.
Пешеходный проспект, который Клавит называл Невским из-за ширины и красоты, заполнялся людьми, спрятавшихся от дождя в многочисленных кафе. По традиции, не все проспекты, ведущие в Парк, оборудовались автоматическими уловителями осадков.
Клавит шел, посматривая на людей, а также на иконики. Парк и предпарковые проспекты были местом базирования этих психомашин, напоминая гигантские картинные галереи. Иконики являлись стреноженными потомками боевых комплексов, передающих сверхагрессивную информацию непосредственно на зрительные, слуховые и другие чувствительные нервы человека. После Войны люди, на референдуме, решили не уничтожить, а использовать психомашины. Эти боевые комплексы были, в прямом смысле, доведены до ума. Их совместили с зондами, фильтрующими и усиливающими данные подсознания. И затем объединили с гиперсетью. Сила, лежащая в основе эмоций человека, начала взаимодействовать с информацией, собранной и сохраненной за всю историю человечества.
Иконики стали следующей ступенью в мире Познания.
Клавиту нравилось посматривать на внешнюю оболочку иконик - картины, созданные цветами палитры, которую многократно расширили инфракрасные и ультрафиолетовые усилители. Он обошел стороной участок пластальта, выделенный светящейся оранжевой разметкой - знак занятого пространства с локальным микроклиматом. В нем была группа из трех десятков человек, судя по виду, любителей шить свою одежду с помощью простейших ручных инструментов. Свои ложементы они развернули на коврах, которые, скорее всего, не были отпечатаны в принтере, а с любовью и вниманием к деталям узора сотканные на каких-нибудь стальных станках с приводом от самодельного дизеля.
Очень часто люди объединялись в команды для совместного сеанса. Для входа в сеанс с иконикой нужно было вырастить Словарь. Так называлось нейронное поле в мозге, способное управляемо резонировать с психомашинами. Операция по выращиванию Словаря проходила за двадцать минут и была обратимой. Далеко не все хотели быть потенциально открытыми воздействию машин. Из-за этих же соображений войти в сеанс с икониками могли только совершеннолетние.
Ограничители впечатлений, встроенные в Словарь, не позволяли человеку стать завороженной жертвой излишне мощного воздействия иконик. Для того, чтобы ограничитель не включился и не выбросил из сеанса раньше времени, нужно было обладать определенной умственной дисциплиной, или можно было прибегнуть к помощи проводника - ведущего.
Клавит полюбопытствовал, с какой иконикой группа намерена войти в сеанс? Ага. С круглой иконикой компании "Миродом", которая строила жилые дома в любой точке обжитого человечеством пространства - насколько знал Клавит, для этого строительного гиганта почти не было недоступных мест для строительства. Да, здесь глубоко можно войти, тем более такой слаженной командой. И, судя по снаряжению, должен быть и ведущий неплохой. В общем, люди именно здесь решили попробовать прожить несколько вариантов своей жизни в различных условиях разнообразной Солнечной. Причем, так сказать, не по стандартному варианту.
Парк и прилегающие к нему проспекты были научно-развлекательным центром города. Люди хорошо научились использовать тягу к развлечениям и приключениям. Образно говоря, в Парке человеческое сообщество становилось волной, при определенных условиях преобразующейся в поток частиц с искомыми свойствами. Например, если общий Словарь этой группы из тридцати трех человек будет составлен из максимально уникального нейронного узора и сфокусирован опытным ведущим, то компания "Миродом" сегодня уверенно получит базу данных с бесценной новейшей информацией.
Где-то высоко в небесах прозвенел колокольчик. Клавит высветил внутренний таймер - до сеанса оставалось ровно тридцать минут. Планировщик сработал четко - именно за такое время до начала сеанса Клавит включался в работу и его мысли переходили в область предстоящего дела.
Ну вот, приборчик включился и скоро начнет выдавать угля, - подумал Клавит. Он начинал инспектировать свои ментальные структуры, необходимые для сеанса, с проверки уровня своей технотичности - профессиональной привычки у оператора сливаться со своей техникой.
Современная квантовая и вакуумная вычислительная техника имела текучие форму и размеры. За это отвечали динамические субдрайверы, способные менять внутреннюю архитектуру компьютеров в широком диапазоне. Похожую работу среди психомашин выполняли социаторы. Для социаторов недоверие к любой технике было врожденным и обязательным.
Клавит был социатором. И его технотичность еще не достигла - Клавит улыбнулся - стадии технофрении. Технофреникам, если им не могли помочь специалисты, управление сеансом было недоступно - контролировать концентрированные жгуты одновременно информационных и эмоциональных потоков было опасно для их здоровья. Они находили себя в администрировании бионических и вычислительных систем.
Ладно.
Клавит, легким шагом подходя к месту своего творчества, уже не обращал внимания ни на иконики, расположенные на подходе к Парку довольно плотно, ни на людей, которые с помощью моментальной пластургии и голографической одежды творили со своим внешним видом все, что хотели, минус то, что не позволялось законом. Готовность к сеансу у Клавита заключалась в том, что он выходил из большинства социальных взаимодействий. Люди переставали его воспринимать, как объект для вербального или физического контакта. Поэтому Клавит сильно удивился, когда за одним из служебных входов в Парк получил по голове удар, отправивший его на теплый мягкий пластальт.
Тело само сделало перекат в сторону и поднялось на ноги. Клавит с детства научился важному - не дать падению или боли обескуражить неожиданностью, принимая их как часть настоящего. Поэтому он, прикрыв голову руками и покачиваясь, начал искать, откуда пришел удар. Покрутив головой, он быстро развернулся и осмотрелся там. Затем также быстро развернулся снова. Удар получен по лицу, значит, с этой стороны. Никого не было видно.
Тут он обратил внимание на струящееся марево метрах в двадцати. Как от перегретого двигателя сломанного автоплана - Клавит один раз наблюдал такое явление. Но тепловое марево посреди улицы просто не укладывалось в сознании Клавита, ведь городская климатическая система работала всегда исправно. Не опуская рук, он начал рассматривать необычное явление, слыша резкий звон и стук сердца в ушах. Где-то внутри позвоночника проносились неприятные разряды.
- Ты меня видишь? - донеслось со стороны марева.
Клавит медленно кивнул.
- Тогда успокойся, парень. Боли больше не будет.
- И теперь не больно, - с трудом произнес Клавит.
- Молодец!
Марево начало покрываться уплотняющимися углами, пока перед Клавитом не появилась фигура крепкого молодого мужчины, лет пятидесяти, одетого в старинную форму техника по эксплуатации гиперлетов.
- Ну, здравствуй, - мужчина улыбнулся, пронзительные, даже светящиеся глаза его оделись в сеточку из добрых морщинок. - Как мне и было сказано, в тот момент, когда я буду наиболее рассеян, тогда и столкнусь с тобой. То, что столкновение будет таким буквальным.. Ха-ха-ха...
По негласному этикету - если к тебе обращаются на "ты", то было невежливо "множить" собеседника.
- Ничего себе - рассеянный. Ты мне чуть голову не оторвал!
Клавит помолчал.
- И я тебя не знаю или не помню.
Похоже, способность мыслить вернулась. Клавит обратился к городскому информаторию за справкой. Увидев ответ, он помолчал еще одну секунду, взяв паузу.
- Кстати, справочная тоже не помнит. Вас нет в системе, следовательно, вы не существуете.
- Хорошая шутка, хотя и старая.
- Так с кем имею честь и случай?
Мужчина улыбнулся еще шире:
- Мое имя Арсак, Клавдий Владимирович.
Клавит снова обратился в информаторий.
- Скиф ты, что ли? Азиат?
- Я рад, что ты восстановился так быстро после пресечения, шутник.
- Это после него у меня до сих пор лицо ничего не чувствует?
- Об этом поговорим попозже. Теперь же могу только сказать, что наша встреча не совсем - случай. Точнее - она совсем не случайна.
- В чем ее закономерность?
- В ее свойстве изменить очень многое.
- Точка бифуркации?
- Назовем ее просто встречей.
- Что будем делать?
- Сейчас ты продолжишь путь в свою мастерскую, а я провожу тебя.
- Мое трудовое место администрирования находится в очень ограниченном доступе.
- У меня сегодня непреодолимая уверенность в своих силах. И еще имеется статус психоцензора.
Клавит медленно выпустил воздух через сжатые губы.
- Даже цензоры - люди.
- Все верно говоришь. Посмотри в справке.
Клавит снова обратился в информаторий, определяя личность собеседника.
"Арсак А. А.
психоцензор степень 1
информационный доступ 000
физический доступ 000"
- Или ты меня чрезмерно уж пресек, или..
- Важно сейчас то, что нам никто не помешает встречаться там и тогда, где и когда будет необходимость.
- Мне сейчас важно узнать, как могла появиться такая справка о тебе, ее не было еще минуту назад.
- Она появилась потому, что соответствует реальности.
- Все это напоминает легенды о хакерах Моря Линкольна.
- Это о древних экологических социоинженерах, которые дисфункционировали систему нефтяных платформ? Нет, я не такой. И, кстати, эти легенды как раз и не соответствуют реальности.
После секундной паузы Клавит хмыкнул:
- Хорошо. Пойдем. Я еще ни разу не работал под непосредственным контролем цензоров. Я рад и взволнован.
Они не торопясь пошли по направлению к огромному шару Философского Симпозиума.
- Никакого контроля, никаких оценок. Ты еще не до конца осознал, с кем имеешь этот разговор.
- Хорошо, - повторил Клавит. - Осознания ради, я могу задать вопрос?
- Да.
- Чем ты меня все-таки вырубил?
- Позволь спросить навстречу - на что были похожи ощущения от удара?
- Э-э, боли, как таковой, не было. Просто был сильный толчок и онемение, что ли. Да, онемение, причем, не только тела, но и сознания. А верхние структуры бессознательного открылись для получения приказов. Проще говоря, я полсекунды был сферическим овощем - спасибо тебе!
- Интересное выражение. Был тыквой?
- Причем, очень волшебной!
Они рассмеялись.
- Кстати, то, что сейчас мне комфортно, и я совершенно не расстроен полученным тычком - подозреваю, что бессознательное открылось и на средних частотах. Хотя там анализ мне не доступен без аппаратов, - Клавит улыбнулся. - Но осознать то, что мне хочется рассказывать тебе многое, я могу.
- Пресечение или "сечка"- это боевая атака, произведенная в твою сторону одним из моих спутников. Никаких приятных ощущений оно не оставляет, поверь. Его предназначение - обескуражить противника, выбить почву или пластальт из-под ног. Показать противнику, что дальнейшее сопротивление чревато. Наиболее часто применимый подход к противостоянию, так-то.
- Как так получилось, что я оказался твоим противником, которого следует лишить опоры?
- Очень интересный вопрос и для меня. Пресек тебя мой спутник, я же тебя совершенно не видел. Для меня это, мягко говоря, нехарактерно, - Арсак посмотрел на Клавдия. - Всё произошло так, как и происходит в таких случаях. Но об этом потом.
Подойдя к входу во дворец философов, они зашли внутрь.