Аннотация: Глава, в которой Эльза попадает в плен.
В воздухе пахло грозой. 11 марта канцлер Шушниг ушел в отставку под явным немецким давлением. Народное голосование, что он назначил по вопросу о присоединении к Германии, было отменено. Новым канцлером Австрии стал Артур Зейсс-Инкварт, национал-социалист.
Италия молча наблюдала.
13 марта Вермахт должен был пересечь австрийскую границу. А двенадцатого случилось то, что и предсказывала Эльза.
В городе появились агитаторы сторонников присоединения. Они были в фургонах с громкоговорителями, - вернее, стояли на открытых платформах, украшенных транспарантами и цветами. Десятки таких машин разъехались по стране, бестрепетно направившись в расположение австрийских военных частей. Громкоговорители убеждали войска не оказывать сопротивления, присоединяться, содействовать Германии... И войска послушно сложили оружие! Или, по крайней мере, уверили в этом агитаторов.
Эльза видела, как искажаются законы физики на всей территории, охваченной излучением 'Машин Пропаганды'. Ее приборы тихо потрескивали, а у нее болела голова, - но все же это было куда лучше, чем ужас прикосновения Колесницы.
...В Вене толпы высыпали на улицы: нарядные мужчины, женщины с букетами, плачущие от счастья старики и целые оравы детишек. 'Машины Пропаганды' разъезжали по городу, а цветы буквально устилали их путь. Только люди из отряда 'Бальмунг', надев защитные шлемы, скептически взирали на народную радость и нисколько ее не разделяли! Они последовали всюду, куда отправились эти машины. Они ждали приказа командующего. А тот, в свою очередь, ожидал веского слова своего заместителя.
Через несколько часов всеобщего ликования, когда все машины приехали, куда собирались, солдаты 'Бальмунга' смели их жидкую охрану, скрутили пропагандистов и уселись на их место, следуя указаниям Отто. Они были людьми старого воспитания и ценили свободу человеческой воли, - но тут даже им было ясно, что зловредное влияние следует выправить.
Спустя некоторое время над толпой раздались крики:
- Наша цель - Священная Империя!
- Верно!
- Austria erit in orbe ultima!
- Германия будет с нами!
...Телефон в кабинете канцлера раскалился. Кажется, никто больше не считался с ним: все его приказы игнорировались! Послушные неведомой ему воле, австрийские войска покинули места дислокации и грузно двинулись к границе, через которую вот-вот планировал войти немецкий Вермахт.
- Вы говорили о чрезвычайных мерах! - кричал в трубку Зейсс-Инкварт, - Если они у вас есть, самое время их применить!
***
... В штаб-квартире отряда ZZ, специального подразделения Абвера для захвата архивов Отдела информации австрийского Генштаба, в это время маялся от безделья Дэтлеф Эберт. Его, рунистера и воина, направили захватывать какие-то бумажки! Да, командир обещал, что выпадет случай проявить доблесть, - но в это верилось чем дальше, тем меньше. Ведь основную часть операции поручили СС! А это значило, что вместо битвы во славу богов сейчас происходило катание на разукрашенных машинах и пустословие на потеху толпе.
Дэтлеф понять этого не мог. Он сидел, сложив ноги в сапогах на стол, и развлекался бросанием ритуального кинжала. Оружие Контракта вонзалось в стену едва ли не по рукоять, но тут же возникало вновь в руке Контрактера. Его нельзя было ни сломать, ни потерять.
Эрвин Фон Лахузен, командир отряда, уже исчерпал аргументы, почему не нужно так развлекаться, и молча мерил шагами кабинет. Он как раз недавно приказал сменить в нем обивку. Но он делал скидку на неисправимые особенности характера своих людей, польза от которых перевешивала вред.
...Телефон зазвонил. Фон Лахузен снял трубку, выслушал краткое сообщение, так же коротко ответил: "Слушаюсь!", и повернулся к Дэтлефу. Приказ касался именно его.
Ему предстояло устранить источник помех для Германии: захватить штаб-квартиру 'Бальмунга', а в первую очередь - обездвижить их инженерную службу и научно-экспериментальный отдел.
- Так и знал я, что презренные СС вновь опозорятся! - возвестил Дэтлеф, выслушав командира, - Справедливо было бы заставить их захватывать бумажки, пока мы свершим то, что сами они свершить похвалялись! Но справятся ли они и с этим?
- Сержант Эберт, отставить! Не время сводить счеты с СС. Сейчас мы с ними занимаемся одним делом. Отправляйтесь. Вам выделяется группа, приписанная к резервной машине 'Аненербе'. Приказываю работать с ней совместно.
Дэтлеф ухмыльнулся и встал. В руках у него оказался какой-то сверток.
- Это еще что? Ну и запах...
- Трофей! - заявил Колесничий.
- Ладно, ступайте, только не вздумайте своевольничать. И, кстати...не могли бы вы прибрать свои художества?
- Как скажешь, командир, - ответил Дэтлеф, - Хотя, по разумению моему, недостойны мужа сии заботы.
Он располосовал руку и кровью начертал на стене несколько размашистых рун. Дырки в стене затянулись.
Руны остались.
***
В старой части Вены, недалеко от моста через Дунай, в гараже стояла резервная 'Машина Пропаганды', которую до сих пор держали выключенной.
Двое сотрудников профессора Убермана встревожено склонились над чем-то, напоминавшим радиоточку.
- Что, работают? До сих пор?
- Не знаю... не разберу. Ими управляют наши враги.
- Вот черт... Потратят всю энергию...
- Ну, запас еще есть. Мы же должны были продержаться до подхода армии...
Третий - старший лаборант Мартин Флегель, который и построил эти машины - стоял, прислонившись к стене и безучастно глядя в никуда. Сегодня он был какой-то странный, заметили его коллеги. Впрочем, может быть, просто устал за последние дни?..
Вдруг ворота гаража сотрясло несколько крепких ударов, и зычный голос выкрикнул:
- Явился я, дабы убогость вашу вновь узреть! Открывайте!
Пока профессорские сотрудники пытались сообразить, кто это мог явиться в секретный гараж, ворота от очередного пинка распахнулись. Длинная, сутулая и тощая фигура показалась в проеме. О, нет! - подумали оба, догадавшись, с кем имеют дело...
- Шарфюрер... эээ... то есть, теперь уже сержант Эберт... Здра...
- Труды я свои оставил, ибо приказано мне увенчать победой ваше бесславное начинание, - а вы не в силах даже врата отворить!.. Впрочем, того и надлежало чаять от вас, ничтожных. Заводите-ка свою машину, да не путайтесь под ногами. Ваше дело - собрать людишек, дабы мог принести богам я жертву. Остальное свершу я сам!
- А... что говорить-то?
- Тьфу, - сплюнул Дэтлеф, - Воистину я забыл, с кем имею дело! Пусти, - он оттолкнул одного из сотрудников, взявшего было громкоговоритель, - И вперед отправляйся не медля!
Второй из людей профессора схватил за рукав пребывавшего в прострации Флегеля и втянул его в фургон. Машина покинула гараж, двинувшись на людную площадь.
Там Колесничий встал на платформе во весь свой немалый рост, одной рукой сжав громкоговоритель, а другой - развернув свой сверток. Он поднял за остатки волос голову полицейского - полковника Конрада Брюгемана! Голова порядком сгнила, однако продолжала пытаться моргать и говорить. На лбу ее была вырезана цепочка рун.
Толпа шарахнулась, но далеко отбежать не успела. Дэтлеф торжественно возгласил через рупор:
- Эй, жители славного города! Меня вы помнить должны! Множество раз сходился я в бою с прислужниками презренного Оттона на ваших улицах! И не зря! Узрите же!! - потряс он отрезанной головой, - Вот творение его рук! Он поднимает мертвецов! Он мерзкий колдун! Что, будете и дальше его терпеть? Раньше не так вы себя вели, - вы, зовущие себя христианами! Неужто вы настолько заплыли жиром?! Неужто не знаете больше, как взяться за вилы? Неужели не в силах зажечь вы факелы, дабы явиться под стены его крепости и покарать чернокнижника?! И что же, ваши святоши просто умоют руки?!!
Толпа взорвалась ревом. Люди кинулись выворачивать из мостовой камни и выламывать палки из деревьев. Кто-то выстрелил вверх. Машина двинулась вперед, сопровождаемая возбужденным гудением двух с лишним сотен людей, которые все ускоряли шаг. То и дело все новые участники присоединялись к процессии, появляясь из переулков и дверей домов.
Дэтлеф вручил громкоговоритель тому, у кого его отнял, велев ему:
- Повторяй, что я молвил, раз боги обделили тебя красноречием! - и спрыгнул с машины. Затем он подобрал брошенную кем-то палку, всадил ее в капот и нанизал сверху голову.
Он бы охотно принес жертву прямо здесь, но фон Лахузен ему строго-настрого это запретил. Слишком много зевак! Лучше будет все списать на 'Бальмунг', решил его командир. Поэтому Колесничий, ссутулясь и засунув большие пальцы за ремень, шагал рядом с машиной в толпе.
Они двигались к поместью Лейденбергер.
***
Когда разгневанные горожане явились под стены 'колдовской цитадели', людское скопище заполнило и мощеную подъездную площадь перед центральным входом, и дорогу, что вела к поместью от шоссе, и само шоссе, куда хватало глаз. Но никто из 'Бальмунга' даже не удостоил их ответом, тем более - выстрелом. Дело ли было старым солдатам Императора стрелять в безоружных суеверных дураков? Тем более, что у толпы не было ни шанса взять поместье штурмом. Это действительно была почти крепость.
Но вовсе не это от нее требовалось! Колесничий шел среди людей, неся на отлете разрезанную руку. Он замыкал вокруг группы беснующихся горожан кровавое кольцо, чтобы принести их в жертву и получить силу для боевых заклятий.
Со стен заметили его.
- Где их машина? - спросил Отто, быстро поднимаясь по внутренней лестнице на верх стены.
- Вернулась в город, - отвечала Эльза, еле поспевая за ним и силясь отдышаться; она сейчас видела не так далеко, как с 'Катапульты', но полностью охватить взглядом Вену могла, - Пересекла мост только что... Ей не нужно быть здесь: толпа тянется оттуда и до нас...
- Прием!! - Отто включил передатчик, - Внимание всем в городе! Враг у моста! Найти и уничтожить! Затем - двигаться к поместью!
Они приблизились к фон Шоненвельдту.
- Герр командующий, разрешите обратиться! - начал Отто, - Это необычный противник. Он использует неизученное оружие. Оно питается человеческими жизнями! Смотрите, он чертит круг. Если закончит его - получит силу. Прикажите стрелять туда сейчас! Он убьет их все равно...
- Чтоооо, Штальберг?! - воскликнул старый дворянин, - Что вы изволили сказать?! Там люди! Это живые люди!
- Уже нет, - без выражения сказал Отто.
Люди в жертвенном круге упали замертво.
- Видели? - крикнул Колесничий уже без громкоговорителя, - Колдун и через стены дотянулся до вас!
Толпа заголосила и заорала:
- Смерть! Смерть!
- Господи, порази его небесным громом!
Гром не заставил себя ожидать. Правда, Бог тут был ни при чем: Колесничий окропил кровью руны на руке, поднял горстку камешков и бросил в стену. Стена с грохотом обвалилась метра на три в ширину. Толпа разразилась ревом восторга.
Дэтлеф ухмылялся. Сам он, ясное дело, верил совсем в иных богов, но ему нравилось, какая от христианства порой бывает польза. Вошедшие в раж 'борцы с колдовством' ринулись было в брешь, - и тут их все-таки настигла пулеметная очередь со стены.
- Да что с ними творится?! - по щекам пулеметчика текли слезы, - Они же без оружия!
- Где этот дьявол?! - гневно рявкнул командующий; он нашел глазами Колесничего, - Снайперы! Пристрелить его!
Ударили выстрелы, но, разумеется, они не причинили рунистеру никакого вреда. Над ним вспыхнуло бледное очертание Турисаз - руны щита.
- Не может такого быть, - произнес кто-то убежденно, - Не может!
Отто тем временем встал за пулемет и хладнокровно выпустил очередь в бегущих к пролому горожан, прицелившись повыше:
- Их лучше останавливать на подходе.
...Толпа, наконец, отхлынула, ропща. Пули продолжали методично бить в землю. В отряде поднялась беготня: кто тащил мешки, чтобы заделать брешь, кто - орудия.
Но Эльза понимала, что никакие пули не остановили бы людей, которых гонит вперед невидимый луч 'Машины Пропаганды'. Нет, дело было в чем-то другом...
Она прошила взглядом пространство до самой Вены. Машины у моста больше не было. Там были только люди 'Бальмунга'. А машина стремительно удалялась, унося с собой два трупа и третьего, который их застрелил... О, черт! Это был сам Контрактер "Машин Пропаганды"! Он все кричал и кричал что-то в громкоговоритель, пока его душу не разнесло взрывом...
Теперь он мог заключить свой первый Контракт, а Профессор - целых два новых.
Колесничий же вновь шел с рукой на отлете; он решил покончить с делом быстрее, и на сей раз обводил кровавой линией примерно семь десятков человек.
Пора, поняла Эльза. Она шагнула вперед.
- Герр фон Шоненвельдт, достаточно! В отряде объявляется чрезвычайное положение! Ввиду непонимания вами происходящего вы отстраняетесь от командования. Управление отрядом переходит к инженерной службе. Герр Штальберг! Действуйте, во имя Империи! Уничтожить собравшихся!
Внезапно люди 'Бальмунга', что стояли вокруг командующего, быстро направили на него оружие; от неожиданности тот даже не успел ничего сказать. Не подпуская остальных, они расчехлили мощные стационарные гиперболоиды, что стояли у каждой амбразуры, и навели на людское море под стенами.
Командир второго отделения выхватил гиперболоид, нацелил на Отто:
- Отойдите от командующего, Штальберг!
- Остыньте, - бросил Отто, - И все посмотрите на свои руки. Я недавно раздал вам эти браслеты вместе со шлемами. Пришло время открыть: они вовсе не для работы шлемов. Это устройства наблюдения и возмездия. Кто не будет слушаться - костей не соберет.
- Во имя...! - начал командир второго отделения, нажимая курок...
Взрыв отбросил его искореженное тело к каменному борту стены.
- Примерно так, - резюмировал Отто.
Отряд потрясенно замолк, но тут же раздались гневные крики:
- Бастард! Бесчестный выродок!
- Лучше смерть, чем это!
Раздался выстрел, за ним еще один; двое упали, все еще сжимая пистолеты. Один выстрелил себе в голову, другой - в сердце.
- Видимо, это те, кому смерть лучше, - кивнул Отто, - Да, это второй выход.
Десятки глаз горели в ответ ему страшной ненавистью, но больше желающих возражать не нашлось.
...Это часть гекатомбы, думала Эльза. Взгляд ее скользил по искаженным злобой лицам.
И тут... она увидела лицо, смотревшее прямо на нее. Лицо с совсем другим выражением.
Тадеуш, ее друг, которого так и не смог поймать Отто, стоял среди всех этих людей, предназначенных в жертву! Талисман - тот самый, что он когда-то зашвырнул в реку - сверкал у него на шее... А рядом с ним стоял Вальтер Дитце.
У Эльзы подсеклись колени, и она ухватилась за бетонный край стены.
***
Это все меняло. Шестеренки завертелись: мысли бешено понеслись в ее голове.
Тадеуша она спасет любой ценой. Любой!
Да, она разделается с Колесничим иначе. Она лишит его возможности принести жертву другим способом, пусть и менее надежным. Надо просто разогнать толпу! Теперь, когда машина не действовала, их можно было... ну, хотя бы напугать.
Но люди были взвинчены до предела. Эльза напряженно пыталась придумать, где взять достаточно сильное средство.
И тут она сообразила... Если Тадеуш вернулся - значит, он все же признал, что он - ее побратим! Иначе бы он просто не пришел. Но он нашел в себе силу преодолеть их разрыв! И это означало, что их обмен талисманами, наконец, состоялся. А из этого следовало, что тот, который она до сих пор носит - теперь действительно ее собственный! Да! Предмет ее Контракта - у нее в руках!
Она сняла амулет с цепочки и зажала в кулаке.
На нее накатило безудержное счастье. На ее глазах свершилось чудо! Настоящее чудо, не порожденное ни одной причиной! Конечно, увидеть его само она не могла - но зато она ясно видела его последствия. Сейчас по линии взгляда, соединившей их глаза, механическая структура Закона рухнула. И в ней самой случилось то же самое: что-то живое вновь заняло место механизма, потеснив его. Чудо дружбы вошло в систему ее Проклятия. Оно смогло даже чуть-чуть залечить ее душу, - как бальзам, пролитый на рану.
Что бы она ни совершила до сих пор, - это сейчас не имело значения! Он ее друг, потому что друг!
...Отто поднял руку, чтобы отдать команду. Но Эльза, улыбаясь, подошла вплотную, тихо произнесла:
- Я ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ ВЫ НЕ СТРЕЛЯЛИ В НИХ И НЕ ПЫТАЛИСЬ МЕНЯ ОСТАНОВИТЬ! - и прижала к его руке медальон.
Не удержавшись, она вскрикнула: грудь словно рванули незримые когти. Такое знакомое ощущение! Но нет, это не были демоны Бардо. Это была ее плата за работу Контракта.
Отто как-то механически опустил руку:
- Слушаюсь, фройляйн, - и приказал: - Не стрелять в толпу!
- В остальном придерживайтесь плана, - сказала она, вытирая невольно выступившие слезы, - Будьте готовы прикрыть меня. Как только люди разбегутся - весь огонь сосредоточьте на Эберте.
И она стремглав бросилась бежать по стене - туда, где кладка обвалилась. У самого края она приложила медальон к собственной груди:
- ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ ТОТ, КТО НОСИТ МОЙ МЕДАЛЬОН, БЫЛ НЕУЯЗВИМ ДЛЯ ЛЮБОГО ОРУЖИЯ, ВКЛЮЧАЯ ПСИХОТРОПНОЕ!
Теперь у нее тоже была 'магическая защита'! Напрягаясь изо всех сил, она вырвала из крепления на стене знамя рода Лейденбергеров, а затем спрыгнула вниз, на каменную осыпь.
- Фройляйн! Куда?! - закричали ей со стен.
Она не обращала внимания. Там, рядом с вывороченными камнями кладки, лежали мертвые тела тех, кого навеки остановил пулеметчик. Эльза сжала медальон:
- ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ МЕРТВЫЕ ВСТАЛИ И ВЫПОЛНЯЛИ МОИ ПРИКАЗЫ! СТРОЙСЯ!!
Пробежав среди мертвецов, она коснулась их волшебным талисманом по очереди. Платить приходилось болью, но результат того стоил! Своим измененным зрением она видела: с ними произошло то же самое, что они с Отто и Вальтером проделали однажды с убитым полицейским, заставив того ходить и двигаться. Единственная разница состояла в том, что сейчас все обошлось без помощи приборов. Их спиритические оболочки вернулись к телам, которым прежде принадлежали, - и теперь ими можно было управлять.
Ничего невероятного для Эльзы в этом не было, - чего не скажешь о венских обывателях! Жуткая шеренга поднялась, и переднему Эльза вручила знамя. Разбитое пулями его лицо слепо глядело вперед.
Сверху долетел сорванный голос фон Шоненвельдта:
- Баронесса, я знал вашего деда!.. И я рад, что он умер, не увидев этого дня!..
Однако Эльзу сейчас больше волновало другое... Она с ужасом слушала, как Вальтер рассказывает Тадеушу об их научных достижениях. И она была бессильна этому помешать. Браслет с передатчиком и взрывчаткой по-прежнему охватывал запястье хирурга, но не могла же она устроить взрыв рядом со своим другом! А Вальтер, похоже, понял это и теперь держался с ним рядом.
Вдобавок ей все еще не удалось задуманное. Маленькое, слишком маленькое вышло у нее войско! Шестнадцать трупов - против толпы в несколько сотен человек. На них даже никто до сих пор не обратил внимания в общей сутолоке. Но метрах в семидесяти от стены лежали те, кого скосила очередь Отто. Этих было десятка три.
Опасно было отходить от поместья, но и делать было нечего. Убедившись, что Колесничий увлечен своим кругом, она скомандовала: