Афанасьев Денис Николаевич : другие произведения.

Д.Н. АФАНАСЬЕВ

ДВАДЦАТЬ КИЛОМЕТРОВ-ЛЕТ,

ПРОВЕДЕННЫХ В РАЗГОВОРАХ

О ЖИЗНИ

Никто никогда и нигде не понял

И не поймет подлинного смысла

Первой вспышки мысли на темном

Фоне абсолютной самости.

А.Ф. Лосев

Приглашение к диалогу...

Друг мой, коль скоро Ты читаешь эти строки, Ты - мой друг, кто бы Ты ни был. Пришло время заглянуть внутрь себя и покопаться в душе...

Не спрашивай, о чем мое творение? - подумай сам. Это важно - думать, потому что когда-нибудь Ты обязательно додумаешься и поймешь меня. Все это я посвящаю Тебе, не человечеству, а Тебе: человечество - Ничто, если нет Тебя, мой друг. Мы поговорим о многом, хотя нет, мы поговорим о самом важном, о том, что...

Внутри...

(часть 1)

Все уходит, все тленно,

Ничто не вечно под Луной,

И вновь один я во Вселенной,

Наедине с самим собой.

И снова путаются мысли

В моей уставшей голове,

Я ничего уже не смыслю

И никому не верю, нет!

И все вокруг так незнакомо,

Все чуждо, гнусно и смешно -

Мне выходом стать может кома.

А может, Смерть - мне все равно.

Устав от недопониманья,

Устав свой жизни крест нести,

Я вынужден влачить страданья,

Усилья подогнав плетьми.

Мне жизни нет на этом свете,

В мечтах я очень далеко,

И, спрятав душу в лунном свете,

Иду вперед - все решено:

Оставив жизнь в реальном мире,

Я буду жить в своих мечтах...

Не думай, друг, что я бессилен,

Мне просто легче будет так:

В мечтах могу я быть свободен,

Ведь я Мечтатель, мне дано,

Оставив за спиной надежду,

Не жду я счастья уж давно.

Пусть говорят, не суждено

Таким, как я, счастливым быть,

Мне остается лишь одно -

Смиренно по теченью плыть.

Быть может, грустны эти мысли,

Но правда в них Святая есть -

Навеянные ветром Жизни,

Несут они худую весть.

Откинув страхи и сомненья,

Иду судьбой своей гордясь,

С надеждой скинуть эти путы,

Смыть с совести и мыслей грязь...

... Он постоял еще немного на краю и сделал шаг вперед...

... Отвратительная погода пришла в маленький городок на берегу моря. Снег и дождь сменяли друг друга. По улицам неслись потоки мутной воды, унося листья мертвой Осени.

Человек в сером плаще, тяжелых осенних ботинках, спешил на встречу. Шлепая по лужам, не разбирая дороги, Он шел, чтобы увидеть Это в последний раз. Оно ждало... Он любил его, Зимнее Море, его суровый нрав, его пустынные пляжи...

Кто не видел Зимнее Море, тот никогда не поймет, какого цвета были глаза у той, которую Он любил...

Он остановился - перед ним расстилалась Водная Пустыня...

... Странное дело: первый снег растаял, как будто ничего и не было. Наверное, все должно было повторить его участь и расплавиться на всепрощающем алтаре Великого Чувства. Наверное...Белое покрывало превратилось в лужи, только Твое ледяное сердечко наперекор всему стало еще холоднее. Но Тебе нет до этого никакого дела, да и так ли это важно?

Может, Ты и права... зачем? Зачем нам быть вместе? Ты не нуждаешься в излишних поклонниках... А я бы желал стать одним из них: так просто восхищаться Тобой, не чувствуя ничего, не испытывая душевных мук. Но я не могу себе этого позволить... Внутри меня Буря, Пламя, которое люди привыкли называть Любовью... Это слово никогда мне не нравилось: мне в нем слышится любой, любой, только не я.

Если б Ты знала, если б Ты только знала, какие невыносимые страдания приносишь всему моему существу, засталяя его ликовать, трепетать от страха потерять Тебя, оказаться ненужным, ощутить пустоту и никчемность - все то, что преследовало до встречи с Тобой. Став моим Сердцем, Разумом, Ты заставляешь меня ЖИТЬ. Если б Ты знала... Да Ты и знаешь... К чему весь этот разговор? Быть может, мы просто не созданы друг для друга?..

Я никогда не признавлся Тебе в Любви, но помнишь у Шекспира:

Люблю,- но реже говорю об этом,

Люблю нежней,- но не для многих глаз,

Торгует чувством тот, кто перед Светом

Всю душу выставляет напоказ...

Мне думается, что Любовь, Настоящая Любовь, не та, о которой твердят Все, а та, что испытывает человек безответно - Он любит за двоих. Любви в Нем так много, что хватит на весь Мир, но человек хранит ее для того, жизнь без которого теряет всякий смысл.

Так и я несу свой крест и жду...

Жаль, что Ты никогда не прочтешь этих строк... Хотя нет, это к лучшему: чувство, связывающее меня с Тобой, навсегда останется Настоящим. Слышишь ли Ты меня, чувствуешь ли, как надрывается моя душа?...

... Из-под тяжелого каблука вырвался хруст свежевыпавшего снега, - желание быть с Ней превратилось в несбыточную мечту, Она - в забытый летний сон, а Он... Он ушел в Ночь...

... Ночь. Мерцание звезд. Лунный свет, как гипноз. Он бьет незаметными волнами в одну и ту же точку, в ту самую точку, которая переводит бодрственное сотояние в Сон. Темнеет и холоднеет мозг, но не настолько темнеет, чтобы заснуть без сновидений, и не настолько холоднеет, чтобы прекратилась жизнь. Вы не засыпаете, нет. Вы переходите именно в гипнотическое состояние. Начинается какая-то холодная и мертвая жизнь, даже воодушевление, но все это окутано туманами иллюзионизма; это - пафос бескровных и мертвенных галлюцинаций. Луна - совмещение полного окоченения и смерти с подвижностью, доходящей до иступления, до пляски. Это такое ничто, которое стало металлом, пустота, льющаяся монотонным и неустанным покоем, галлюцинация, от которой не стынет кровь в жилах, но которая несет вас в голубую пустоту какими-то зигзагами, какими-то спиралями, не вверх и не вниз, а влево и вправо, в какую-то неведомую точку, вовнутрь этой точки, в глубины ее. Чувствуется, как мозг начинает расширяться, как образуются в нем черные провалы, как из этих провалов, встает что-то черное и светлое, как бы прозрачное, не то звездные кучи, не то огромные со светящимися глазами пауки. Ощущается сначала легкая тошнота, потом томление усиливается. В груди тесно. Потом все пропадает, и становится скучно. Прохладно, пусто, сонно и - скучно. Только Луна, показавшись ненадолго в этой голубой бездне, лукаво кивает и моргает, зовет и хихикает как ни в чем не бывало.

Холод и Смрад, Оборотничество и Самоистязание, Голубое и Черное, Гипноз и Жизнь, Вихрь и Тишина, - Все слилось в одну бесшумную и окостеневшую Галлюцинацию, в Ночь...

...Он открыл глаза, когда солнце ласково согревало Землю, уставшую от Холода. Рядом шумело Оно - волны нежно касались песчаных берегов.

Его внмание привлекло прозрачное Небо, которое будто не существовало до сегодняшнего дня. Человеку в сером плаще хотелось плакать от радости, но Он не мог: слезы Его иссякли еще прошлой Осенью, когда он обрушился на Землю последним ноябрьским дождем.

Он лежал и любовался зовущей глубиной небесного Океана. Это могло продолжаться вечно, если бы не Корова , которая, склонившись, пыталась оценить Его жизнеспособность.

Человек ругнулся и подумал: Если реинкарнация все же существует, то не дай мне Бог стать Коровой... Это же ужасно... Не хочу... Не желаю...

Я давно не брал гитару в руки,

Еще дольше не писал стихов,

А намедни мучился от скуки

И сказал всего лишь пару слов.

Пару слов достойных прозы жизни,

И весма не достойных поэта.

Надоело тащиться по жизни,

И все время думамть об этом.

Я свободный Художник

И мучаюсь тем,

Тем, что я свободен выбирать.

Каждый миг решается Судьба ,

И конца и края не видать.

Не видать в конце тоннеля света

На дороге жизненного марша:

Вместо книги вечером - газета,

Вместо Жизни Вечной - Парша.

И порой в тиши ночей, внутри,

Мне мерщится голос Совести,

Дескать: Прожил не так, посмотри -

Жизнь твоя не достойна и повести!

Не достойна и повести, не то что романа -

Страшно признаться в этом себе.

Сколько ж я прожил самообманом?

Целую жизнь, представьте себе!

Целую Вечность потратил на поиск

Смысла жизни своей бестолковой.

Сколько сомнений в моей голове -

Воистину, лучше родиться Коровой.

Коровой родиться - какая удача:

Ничто не тревожит Тебя изнутри,

Не нужно машины, а дачи тем паче,

Лишь было б побольше зеленой травы.

Ведь проще набить свое брюхо и спать,

На солнышке греть престарелые кости,

Чем глупых вопросов у Жизни искать

И вновь задавать Ей немые вопросы.

Вопросы, ответы... Корове понять ли,

Ее ожидает иная судьба:

Давать молоко, хотя это вряд ли,

Сорее всего острие топора.

И я начинаю задаваться вопросом:

Быть лучше коровой или Собой?

ведь многие, все почти стали коровами.

Наверное, слабые были душой...

Да нет, не душою, а стойкостью духа

Они не смогли победить этот Мир,

И плачут они, потому что так надо,

Взирая на холмики свежих могил.

Коровы привыкли все делать, как нужно:

Как кто-то сказал, и как кто-то писал,

А я не хочу жить по стадности, дружно,

Ведь Жизнь - это светлый и шумный вокзал.

Вокзал, где каждый одинок,

Где жизнь дает Тебе урок,

Который, будь ты дважды с высшим,

Не сможешь Ты усвоить впрок

Ты постигаешь час за часом

Науку Жизни, и подчас,

Она дает нам много больше,

Чем в институтах учат нас.

Жизнь прекрасна... и это не ново,

Но прожить ее сможет лишь тот,

Кто собой хочет быть, не Коровой...

Я сказал все, что думал, Вот!

... А помнишь Наше первое Рождество? Мы радовались, как дети. Все в этот день было самым-самым: снег - самым белым, море -самым зимним, елка - самой зеленой, воск горящей свечи - самым горячим, а Ты, Ты была самой очаровательной, самой любимой. Ведь я любил Тебя, Ты помнишь?

В тот вечер Жизнь была прекрасна, за окном падал снег, а Ты танцевала...

Когда падает снег, снежинки

кружатся вокруг длинной оси

и потихоньку начинают

танцевать парами,

мысли танцуют одна с другой

и взяв тебя за руку,

Твой возлюбленный

вступает в танец,

вы неразлучны,

твой каблук отбивает ритм,

если Ты вылетишь из круга,

танец кончится,

задыхаясь Ты найдешь,

быть может другого партнера

получше или похуже

и Он закружится в танце

и будет лететь и вертеться

пока не вылетит из круга

на поворте в другую сторону,

как будто бы есть поворот в другую сторону,

летящие в Танце лицом к лицу,

все веселее и беззаботнее,

они в безопасности

только в объятьях друг друга,

но только Танец всевидящ!

пусть это будет Твой Танец,

кто знает,

куда Ты летишь?

в леса твоей собственной

природы чужеродная ветвь

вплетается, и голые ветви

имеют свою реальность -

этот порыв бури,

который кружит нас,

играет нами и отбрасывает в сторону

танцующих, танцующих самозабвенно.

Это Рождество стало для Него последним; все кончилось в одно мгновение. Все исчезло: город, море, берег, на котором лежало Его бездыханное тело.

Вокруг была Тьма... Здесь не было ни звезд, ни чего-то еще, лишь всепоглощающая вязкая чернота, в которой шаг за шагом растворялось Его Сознание. Он превращался в Ничто и во Все, когда яркий электрический свет ослепил Его.

Над Ним склонились люди в белом...

Он возродился. Не известно, сколько Он был ВНУТРИ, но Он вернулся.

Он - это Ты, мой друг! Твой Путь продолжается...

Мир, искаженный реальностью...

(Часть 2)

Попадая в Мир Искажений,

На спиралях безумных скольжений,

Восторгаясь от ощущений,

Не стесняйтесь крутых выражений.

Все равно Вас никто не услышит,

Ваше тело больше не дышит,

Вас никто уже не отыщет,

С Вас никто уже больше не взыщет.

...Он нашел себя, едущим в стареньком пузатом трамвае. За окнами было лето. Улочка, знакомая с детства привела его в обшарпанный дворик памяти, где когда-то он был счастлив, беспечен, рад тому, что его ждут.

Странное дело: все казалось привычным, почти родным, однако что-то было не так - холод сознания того, что он чужой, сковывал его, затягивал, ужас охватывал разум.

Он погружался все глубже в сознание искаженной самости. Это могло длиться вечно, но он встретил Ее...

Наконец-то они соеденились: Она, прогневавшая звезды и затравленная планетами, притянутая таинственной магией пункта обнаружения, и Он, молодой и сильный, с белозубой улыбкой, вспыхивающей на загорелом добродушном лице. Он с задором и бездумной самоуверенностью юных собравшийся принять вызов древней непознаваемой Вселенной; и рядом с ним Она, моложе годами, но много старше унаследованной интуитивной женской мудростью, прелестная, в красивых темных глазах которой словно притаилась задумчивая грусть, неуловимая тень предвидимой скорби, о которой он и не подозревал, лишь чувствовал горячее, непреодолимое желание защищать и лелеять эту девушку, с виду такую хрупкую, окутанную тайной, которую она не сможет открыть, девушку, что наконец пришла к нему - человеку, лишенному тайны, которую мог бы открыть.

Счастье их было омрачено и возвышенно. Жизнь отсчитывала неумолимые мгновения его судьбы, создавала четкий метрономический ритм для танца любви. Но чувство обреченности лишь теснее сплело две несхожие судьбы, вдохнуло в их отношения нежность и значимость.

Из утренней росы он создал для нее водопад, из разноцветных камешков на лугу у ручья сделал ожерелье красивее изумрудного, печальнее жемчужного. Она оплела его сетью шелковистых волос, увлекла его далеко вниз, в глубокие и бездонные воды, за пределы забвения. Он показал ей замерзшие звезды и расплавленное солнце, Она подарила ему длинные перевитые тени и шуршанье черного бархата. Он протянул ей руку и коснулся мха, травы, вековых деревьев, радужных скал; кончики ее пальцев задели старые планеты и серебряный свет Луны, вспышки комет и вскрик испаряющихся солнц.

Они играли в такие игры, где Он умирал, а Она старилась; они делали так, чтобы испытать радость повторного рождения. Любовью они рассекали время на части и вновь складывали, лучшим, более емким, более медлительным.

Их игрушками были горы, степи, равнины, озера. Души их искрились, словно дорогой мех.

Они стали любовниками. И не постигали ничего кроме Любви.

Но их любило далеко не все живое и неживое. Сухие пни, бесплодные орлы, зацветшие пруды таили злобу на их счастье. Клятвы и заверения любовников проходили мимо безотлагательности перемен, безразличных к тому, что предполагает человек, и с удовольствием продолжающих свою деятельность по разрушению Вселенной. Выводы, не поддающиеся подтасовкам, угодливо подчиняясь древним предначертаниям, записанным на костях, вкрапленным в кровь, вытатуированным на коже тела.

Вселенной предстояло взорваться. Тайна требовала раскрытия, а из страха рождались знание и печаль. И однажды утром Ее не стало, словно вовсе не бывало...

...И тогда Он решил стать Богом...

Прикосновение...

( Часть 3 )

... Мог бы ты стать Богом, друг мой? Молчишь?! Значит ты не можешь стать Мне подобным, стать Творцом.

Ты думаешь, легко быть Богом? Им легко стать, а вот оставаться... Способность относиться ко всем людям одинаково, нейтрально - не любить, не ненавидеть, не помогать и не препятствовать; оставить их в покое - пусть себе копошаться...- вот в чем сила Бога.

Он научился создавать планеты, звезды, но они были пустынны - не хватало трепетной животворящей силы...

И тогда Он уничтожил все: свое настоящее, свое прошлое... ради Нее... Опустошил Вселенную...

И вот, наконец, Он коснулся настоящей Жизни, где слова утратили значимость, где Он тонул в Ее глазах, где Мир был ничтожен, а Любовь всепоглащающа. Она вышла к Нему из Тьмы, минуя Время и Пространство.

Только Они знали, что Их встреча перевернет Все: Добро и Зло поменяются местами, Они сольются...

Теплые руки переплелись таинственным образом, сердца разорвались от безумия и слились в ОДНО, стук его дал рождение Новым Мирам, Вселенным...

И где-то там, в одном из Миров...

Отврвтительная погода пришла в городок на берегу Моря. Снег и дождь сменяли друг друга. По улицам неслись потоки мутной воды, унося листья мертвой Осени...

От автора...

Ну вот и все, дорогой мой друг... Завершение близко, но это не конец, это лишь первая ступень лестницы в Небеса, конец начала... Если Ты еще не догадался, то открою Тебе страшную тайну: в нашей беседе принимали участие не только Ты, мой читатель, Автор, Сама Жизнь, но и талантливые люди: Р. Шекли, А.Ф. Лосев и Ульям Карлос Ульямс... Незримо они присутствовали, высказываясь по тому или иному поводу...

Думай, ведь это важно...помнишь?!

Я мог бы поведать тебе о своих замыслах, которые я попытался воплотить ЗДЕСЬ, и еще кучу всего, но не стану... не стану лишать Тебя десерта... Многие люди предпочитают читать книги только для того, чтобы иметь право не думать,- говаривал классик...

За сим позволь, дорогой мой друг, откланяться и оставить Тебя наедине с Твоими же мыслями...

Всегда Твой Д.Н. Афанасьев

12