На старости лет я тут решила подучиться - наспех и наскоро, на бегу и на лету, не отрываясь особо от практики - а где проходит моя практика, вы знаете прекрасно - последний месяц она проходила в Дебальцево и Артёмовске, в Мироновском и Луганском, в Логвиново и Соледаре. Полёты в Зону АТО отрывают меня от дел Ф.О.Н.Д.а, учат работать дистанционно, но сколько ни работай дистанционно, без верного экипажа я ничего бы не смогла бы сделать.
...
Учат нас инструктора заморские. И, кажется, инструктора бывалые, но с каждым днём всё интереснее и всё удивительнее.
Всё страньше и страньше с каждым днём.
Передают нам опыт Косово и Афганистана, опыт других горячих точек планеты- и всё более округляются наши глаза, и что-то начинаем мы понимать, и говорим мы нашим инструкторам о нашем удивлении, и округляются голоса учителей наших после рассказов наших - и знаете?.. Кажется, мы уже тоже их чему-то учим...
- И главное, на что вам следует обратить внимание - это оповещение населения о грядущей опасности обстрелов. - вещает на английском инструктор. - И здесь вам в помощь интернет, телепередачи, бигборды, пресса...
Я не выдерживаю, я поднимаю руку.
Аудитория полна офицеров. Никто, почти никто ещё не был там, где мы с Воронковой знаем, кажется, каждую дорожку и яму, не считая свежих ям и воронок. А сколько мы ещё не знаем... Узнаем...
У офицеров такие поездки ещё впереди, и потому штабные полковники к нам, вредным и бывалым, благосклонны.
- Ок"эй. - я говорю, и слышу, как в соседней аудитории делится недоумением Наталья. - Вы перечислили красиво, мы слышали об интернете, и прессе, и всё такое. Но вот вопрос. Мы входим в город Ноль. В город Зеро. Где нет уже ничего.
- Как ничего? - заинтересованно спрашивает инструктор.
- А так. Ни интернета, ни прессы, ни тем более СМИ. Там, знаете, даже электричества нет уже от месяца до полугода. А знаете почему?
- Почему? - нам удивляются в ответ.
- А потому что мы воюем не против каких-то там карманных инсургентов. Понятно всем сидящим здесь, что эти ополченцы просто ширма. А войну нам объявил враг опытный, умелый враг. И что-то, а сразу отрезать дороги и выбивать электричество он умеет. Представьте этот город, где не работают даже мобильные телефоны, по той простой причине, что где их заряжать, эти мобильные? И расскажите, как нам делать оповещение, если учесть, что обстрелы уже идут, и не прекращаются даже на час? Массовые обстрелы. И передвижение по городу может происходить только перебежками, в промежутках между залпами.
Инструктор представляет.
Медленно разводит руками.
Ладно, я расскажу, как выходили из положения мы - находясь в городе Ноль, городе Зеро. Слушайте, офицеры. Некоторым из вас, возможно, предстоит туда идти. Возможно, вы придумаете подходы получше и поизящнее. Вы люди армейские, у вас какая-никакая, но база.
Слушайте, люди инструкторские.
Возможно, вам тоже приходилось бывать в ваших городах Зеро.
Возможно, вы просто не имеете права рассказывать нам всё.
Ну и не надо.
Мы возьмём сами.
Пойдём и возьмём - захватив, конечно, с собой ваши инструкции.
...
Нам говорят о проверенных путях и подходах.
Нам подают опыт пережёванный и сжатый.
Мы отвечаем - это у нас не работает.
- В первую очередь ищите мэрию и советуйтесь с мэром. Это в любом случае уважаемый человек, и местное население считается с ним. - говорят нам.
Я поднимаю руку.
- Это не работает. - говорю я. - Не надо обманываться, нам всем нужна реальная картина. А реальная картина такова, что мэры в городах Зеро не всегда являются уважаемыми и законно избранными. И самое главное в том, что мэры при первых выстрелах сбегут первыми.А на их местах останутся бабоньки, секретари мэрии. Очень уважаемые, но не слишком самостоятельные женщины. И рядом с каждой из них будет сидеть карманный провокатор, наводящий огонь именно на нас, и на местных жителей.
... обстрел начался через сорок секунд после того как мы остановились у бомбоубежища.
Сорок секунд вполне достаточно, чтобы наводчик передал, там приняли и жахнули. Метр в метр, очень точно.
Это понятно, мы ездили не один день, к нам присмотрелись и навели.
Наводчик сидел в том же бомбоубежище.
Кто он, мы не знали.
Женщина, целующая нам руки:
- Родненькие, вы приехали! Мы так вас ждали!
Мужчина, помогающий нам руководить посадкой в автобусы:
- Слышали, что вам сказали? Женщины с детьми первые, затем раненые, потом старики.
- Шевелись, кидай торбы, торбы не повезут, главное люди!
Девочка лет восемнадцати, держащая в руках бесполезный, казалось, в городе Зеро, телефон?
- девочка, которую мы обнимали и успокаивали? Люди, испуганно сидящие на своих мешках и коробках в бомбоубежище и слушающие мою размеренную начитку: Сейчас обстрел закончится, и мы поедем. Вам надо хорошо одеть детей. В нашем автобусе могут быть выбиты стёкла, нам ехать полчаса. Дети замёрзнут первыми. Найдите одеяла, укутайте детей, больных и стариков. Мужчины садятся у окон, женщины рядом, проходы должны быть свободны. - я уже знала, что в нашем автобусе выбиты ВСЕ стёкла, что автобус снова может попасть под обстрел, но я не могла говорить людям об этом, мне надо было успокоить их и вывезти, вывезти...
Люди слушали меня внимательно, они впитывали каждое моё слово.
Кто среди них был наводчиком?
Им мог быть кто угодно...
... Инструктора нам чертят схему и говорят:
- Вот дорога. Это основная дорога. Вот две боковые дороги. Все эти дороги ведут к населённому пункту, за который дерутся две стороны. Посередине основной дороги селение. Там тоже находятся мирные жители. Их селение может быть подвергнуто обстрелам. Ваша задача состоит в том, чтобы провести разъяснительную работу среди жителей, выстроить лагерь в стороне от всех дорог и временно перевести жителей туда. Как это сделать?
Аудитория безмолвствует.
Я сдерживаюсь.
Сидящие рядом офицеры улыбаются и шепчут мне:
- Ну, начнёте разминку или сегодня вы добрая?
- Я добрая. - сквозь зубы отвечаю я. - Я всегда добрая, я практически голубица мира. Но когда я вижу эту схему, у меня кровь капает с клыков. Это очень знакомая схема.
- Почему? - спрашивают офицеры.
- Я расскажу... - многообещающе шепчу я.
Вальяжный и симпатичнейший инструктор благосклонно кивает нам: - Я расскажу вам, как это сделать. Вы должны приехать к местным жителям и объяснить им, что скоро их селение может пострадать. А сами жители будут сидеть в подвалах и страдать от нехватки воды и продуктов. И когда вы всё это объясните, местные жители всё поймут и пойдут с вами. И это понятно. Никому не хочется ведь голодать, испытывать жажду и ужас бомбёжек? Есть вопросы?
Моя рука взлетает.
- У меня есть вопрос. Даже не вопрос, а уточнение. - говорю, пробираясь между стульями, летя к кафедре и говоря на бегу.
- Переводите синхронно, пауз делать не буду. - бросаю я переводчице, она вскакивает и подходит к инструктору, начинает шептать ему на ухо.
Ох, мне бы скинуть лет десять, я бы тоже этому французу пошептала.
Впрочем, и так ничего...
- Эта схема совершенно недавно прошлась по моему сердцу, моей душе и моему телу ножом, огнём и кровью. Думаю, многие офицеры в аудитории тоже узнали эту топографию. Мы видим дорогу. Это дорога от Артёмовска до Дебальцево. Населённый пункт перед Дебальцево - что?
- Что? - выдыхает аудитория.
- Логвиново, конечно. - говорю я. - Идут бои за Логвиново. Это очень важный стратегический пункт. И Логвиново периодически принадлежит то нам, то врагу. Почему мы не удержали Логвиново, заняв его - это уже другой вопрос. Все мы знаем ответ на него. Потому что наши командующие либо предатели либо мудаки. Да-да, мудаки!
Переводчица краснеет, послушно переводит.
Французские брови инструктора взметаются вгору.
Я продолжаю, указка чертит линии.
- После того как Логвиново занимают сепары, дорога от Логвиново к Дебальцево, естественно, оказывается под фугасами. Теперь возьмём две объездные дороги. Одну кроют обстрелами и с часу на час ждут танков, вторая уже контролируется танками противника. Это ещё не котёл, это оперативное окружение, а толку с этого? Пройти Логвиново мы не можем, обойти тоже. Дебальцево, где застряло пять тысяч мирных и множество наших военных, практически отрезано.
- Я знаю, что среди прочих предложений была мысль стереть Логвиново с лица земли. Тогда сепам не будет за что уцепиться на дороге, а мы дорогу сохраним и без Логвиново. Но как стереть Логвиново, если там мирные жители? - спрашиваю я у аудитории, не у преподавателя. - А никак. Тут нам говорят, что мы можем уговорить мирных уйти. Ха! Три раза ха. И здесь мы переходим к главному, к мен-та-ли-те-ту.
Да ладно... - ползут вгору французские инструкторские брови.
Да пОлно... - неужели украинцы чем-то отличаются от других людей, ужели они не хотят пить и есть, и вообще, разве не желают они сохранить жизни?
- Желают. - отвечаю я. - Но важнее всего этого у них другое. Моя хата, мiй городик, моя худоба, а отам я ще й огiрочки посаджу! - размахиваюсь я и швыряю воображаемую шапку куда-то в угол аудитории.
Офицеры грустно улыбаются и абсолютно соглашаются со мною. Переводчица лихорадочно подбирает подходящие идиомы украинских огiрочкiв для французского уха. Француз кивает, кажется, он понял про огiрочки.
- И мы не можем не понимать, что всегда. Неизбежно. В обстреливаемых городах и сёлах останется огромное количество таких людей. Назовём их фаталистами. Как угодно назовём. Но они останутся, увы. И здесь должно работать только принудительное выселение. Принуждение к жизни, если угодно. Если наши доморощенные фаталисты обрекают себя на смерть, то мы должны были бы сделать что угодно, чтобы они остались живы. Но этого делать нельзя. Нельзя и всё тут, поскольку у нас Конституция, демократия, права человека и всё такое. И лично я согласна с данными правами. Но в данном случае это тупик. Мы в тупике, господа, стоит признать.
...
Ах, "Стажёры", голубой период фантастики Стругацких.
Ах, полдень двадцать первого века...
Ах, далёкая радуга ваших обитаемых островов! Где, в какой хромой судьбе могло вам присниться то, что происходит у нас сейчас, где жук приполз наконец-то в муравейник, где водятся парни из преисподней и невозможен путь на Амальтею...
... Я дёргаюсь не всегда.
Есть лекции, которые я выдерживаю спокойно и даже послушно конспектирую. Мне это интересно. Я уже, кажется, понимаю, что дают мне эти курсы. Я начала их из практики - вот почему так жадно слушают меня офицеры, вот почему жадно слушают они Воронкову, размахивающую руками в другой аудитории - нас, инсургентов и бунтарей, разделили по разным группам сознательно, чтоб не срывали мы учебный процесс, да ладно, да бросьте, мы и поодиночке умеем действовать.
Нам кажется, что среди этих штабных офицеров мало кто пойдёт в АТО, но если из каждой группы пойдёт хотя бы один, хоть два - мы должны говорить. И подавать нашу вынужденную практику, которая сейчас, под завораживающими голосами инструкторов так чётко укладывается в структурированную систему - такую необходимую сейчас для моего буйствующего сердца, систему.
На перемене нас обступают офицеры. У них много вопросов. Как нужно было провести эти переговоры, поданные нам в качестве тренинга и практически заваленные всеми группами?
Почему не работают натовские наработки в сёлах и городах Донбасса?
Где брать информацию, если на сбор информации отводится двадцать минут, а сам ты в поле, и всё, что у тебя есть (кроме оружия, конечно) - это телефон?
Мы говорим.
Подходят инструктора, пристраиваются к толпе, слушают под шёпот переводчиц, старательно делая вид, что не понимают наших языков - и знаете?
Нам кажется уже, что и мы их чему-то учим, да толку, толку? Мы понимаем уже достаточно хорошо, что при таком подходе нам не помогут никакие миротворцы, что эти миротворцы сделают нам только одно - затягивание и замораживание нашей войны, нашей крови, нашего терпения.
Во Львове набирает обороты скандал вокруг 52-летнего доцента кафедры физической географии Львовского нацуниверситета им. И. Франко Ольги Загульской, которая публично поддерживает ЛНР и ДНР и ругает украинскую власть, развязавшую, по ее мнению, войну на востоке.
Нетипичными для Галичины взглядами преподавательница делится в своем блоге и на странице в соцсети, за что ее прозвали сепаратисткой и пособницей террористов. После того как о нашумевшем блоге (в котором СБУ, кстати, не нашла ничего криминального) начали писать львовские СМИ, студенты устроили Загульской бойкот и коридор позора. Перед лекцией они выстроились в два ряда и кричали: "Ганьба!"
Доцент не пришла на пару, и декан географического факультета Владимир Биланюк пригрозил уволить ее за прогулы.
Сама Загульская говорит, что она на больничном. "Почти две недели преследований не могли пройти даром -- у меня случился гипертонический криз. Я на амбулаторном лечении, возможно, длительном. А студентов натравили на меня интеллигенты, -- заявила нам преподавательница, имея в виду призывы ряда львовских общественных деятелей и писателей бойкотировать ее лекции. Кстати, коллеги отзываются о Загульской как о хорошем профессионале. "В университете она свои идеи не пропагандирует. А политические взгляды -- это ее личное дело", -- говорит доцент Людмила Костив. Впрочем, коллеги удивляются, откуда симпатия к сепаратистам у коренной галичанки, не имеющей родни на юго-востоке или в России.
Сама Загульская объясняет, что все началось с отмены закона о региональных языках. "Почему должны сужать языковые права востока? Почему, когда они хотят праздновать 9 Мая, то им это запрещают? Если они не уважают Бандеру и Шухевича, то зачем им этих героев навязывать?"
Это - летопись конца. Конца целой страны, которая так и не смогла стать страной.
Диана Макарова, интеллигентка позднесоветского разлива, зачитывавшаяся Стругацкими, женщина честная и смелая (а нечестная и несмелая не ездила бы в зону АТО, рискуя оттуда не вернуться) - делится своим страшным опытом на семинаре, ведомом инструкторами НАТО, но ей не приходит в голову задуматься над вопросом - а что у нее в стране делают инструкторы НАТО? И более глобально - а почему не наступил воспетый Стругацкими полдень двадцать первого века - а вместо него наступил полный звездец, с гривной по сорок за доллар на черном рынке, кондитером - убийцей на троне, конченым пидарасом на трибуне Рады, стучащими шахтерскими касками, финансовым майданом и харьковским подрывом. Ей почему то не пришло в голову задуматься - почему кто-то так ее ненавидит, что готов навести снаряды на собственное бомбоубежище, только бы убить ее. Ее, которая приехала спасать. Откуда взялась эта ненависть, кто приложил к ней руку. И так ли она необоснованна? А харьковский взрыв - почему это произошло? Почему это произошло в стране, в которой год назад на предположение, что кто-то будет взрывать митинги, мстя за обстрелы городов артиллерией - только покрутили бы пальцем у виска.
А теперь это есть. И многое другое - тоже есть. Есть такое, от чего ужаснутся даже в Африке - там например, свои есть свои и так просто сдавать их не принято.
Кто там... Наливайченко, кажется, сказал, что в Генштабе он обнаружил пятьдесят предателей. Пятьдесят предателей! Вам не кажется, что тут пора уже задумываться о глобальном - что мы есть такое, и как мы живем, если в нашем Генеральном штабе - пятьдесят предателей. Сколько это от общего количества генштабистов? Думаю, в любом случае - многовато...
Но я не об этом. Я о том, какое будущее ждет Украину в случае реализации минских соглашений, и некоем восстановлении единства Украины, без Крыма, но с Донбассом и Луганском.
Украина сейчас - кардинально отличается от России тем, что это идеологическое государство. Такое же, каким был СССР, каким был Третий Рейх, какой была межвоенная Польша. Это не хорошо и не плохо, вопрос в том, какова эта идеология.
Ее основные черты
1. Украина - это европейское государство и должна быть в Европе (на самом деле это совсем не так, но никого это не волнует)
2. Украина - не Россия
3. Россия - главный враг Украины.
4. Пересборка Украины необходима как национального государства, на принципе "один язык, одна нация, одна страна". Еще бы хорошо "один фюрер", но фюрера не просматривается...
Вот, в принципе, всё.
Заметьте, что идеология эта - крайне убога с экономической точки зрения, точно так же как Майдан - был беден на социальные и экономические лозунги. В силу этого - идеология "УкраинацеЕвропа" обречена на быстрый и страшный крах. Если сравнивать идеологию Украины с идеологией марксизма (коммунизма), то нельзя не отметить, что в коммунистической идеологии имеется один очень мощный посыл - увеличить долю создаваемого экономикой прибавочного продукта на душу населения за счет исключения из числа претендентов на долю в этом продукте акционеров и владельцев средств производства. Да, эта идея в конечном итоге оказалась нежизнеспособной из-за того, что нет акционера - и некому оказалось пресечь сначала воровство работяг, а потом и глобальный дербан, когда директора становились собственниками предприятий. Но факт тот, что мощная экономическая идея в коммунистической доктрине содержалась, пусть может и наивная, но теоретически правильная. И не надо забывать, что благодаря этой идеологии - отстроили не только СССР - все страны Восточной Европы после страшной 2МВ в минимальные сроки восстановились, полностью залечили раны, и развили мощную, многопрофильную, современную промышленность. Чего говорить - даже Китай, и тот выбирался из разрухи благодаря этой идеологии и этой доктрине. Эта идеология стала беспомощна потом, когда громадные заводы были отстроены, и возможный куш - стал слишком огромен, чтобы не рискнуть. Вот и рискнули - в девяносто первом.
А что могут сказать шахтерам, стучащим касками по брусчатке, жителям Киева, мечущимся в панике по магазинам и скупающим сахар, селянам, месяцами не получающим зарплату, рабочим Южмаша, отправленным в неоплаченные отпуска адепты украинства? Им нечего сказать, все, что они могут сказать - зато у нас есть демократия. И с чистой совестью получить за этим слова фейсом по тейблу, потому что демократию - на стол не поставишь, и детей ею не накормишь. Так что - с большой долей вероятности, идеология украинства станет преследуемой и гонимой очень скоро, а ее адепты - в глазах народа будут ответственными за невиданных масштабов национальную катастрофу. И правильно.
Самое интересное будет, если Запад решит массированно поддержать Украину, вложить в нее деньги, чтобы избежать катастрофы, и сделать Украину как бы анти-Россией, заманухой для русских - мол, сделайте так же, и тоже будете частью Европы.
Помимо того, что Запад потратит огромные деньги, и значительная их часть будет разворована - произойдет вот что. Одну нацию, один язык - невозможно "зробыть" в Украине без методов, весьма близких к сталинским... точнее ежовским. Они собственно уже предлагаются - законопроект, внесенный в Раду предполагает уголовное наказание за "цинично-пренебрежительное" отношение к государству и органам власти. Ежовщина, только сроки пока маленькие - но потом озвереют, большевики сначала тоже под честное слово отпускали. В Украине - постепенно начнет появляться внутренняя диссида, пока молчащая. Потом - в связи с "уменьшением остроты момента" уберут одни статьи и сократят наказания по другим. Диссида заговорит... точнее, засмеется, заанекддотничает. И с этого момента - Украина будет обречена. Сколько лет потребуется... двадцать... тридцать - но она рухнет. Причем рухнет капитально и без возможности восстановления, потому что сама идея украинства, украинскости - будет дискредитирована.