Афанасьев Сергей : другие произведения.

Княгиня Ольга. Часть 1. Золотая цепь

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

Княгиня Ольга


   

Часть 1. Золотая цепь.


   

Вступление.


   Из истории известно, что Игорь женился на Ольге в 911 году (и эта Ольга родилась в 889 году). В 942 году, согласно Ипатьевскому списку, Ольга родила Святослава. В 959 году приехала в Византию и покорила своей красотой базилевса, да так, что он предложил стать его женой.
   Но... тогда получается, что она родила сына когда ей было 54 года, а покорила красотой базилевса в 70 лет. Что выглядит очень уж невероятно – особенно для того времени.
   Впрочем, теорий по поводу княгини Ольги оказалось довольно много.
   Автор данного произведения поддерживает те теории, в которых говорится, что, во-первых, князь Игорь, как и все в то время, был многоженцем, во-вторых, жен по имени Ольга у него скорее всего было несколько – как минимум две. И именно вторая Ольга (а может и третья, и четвертая) родила ему Святослава (в 14 лет – что более правдоподобно – на Руси рано выходили замуж и рано рожали), и что именно она покорила базилевса (в 31 год – что также правдоподобно).
   Ну а дальше... Во все времена совершались преступления, всегда требовалось найти виновного, покарать, восстановить истину. И во времена княгини Ольги было то же самое.
   Итак, год 941. Тринадцатилетняя Ольга только что вышла замуж и спустя какое-то непродолжительное время после свадьбы собралась переехать в место, выделенное ей князем Игорем – Вышгород.
   
   
   

Глава 1.


   
   Ранним летним солнечным утром, Борич – молодой юноша шестнадцати лет – молча седлал коня. Отец хмуро сидел на крыльце. Мать стояла рядом с сыном, тихо вытирая слезы. Под его ногами толклись братишки и сестренки.
   – Все-таки решил, – сурово произнес глава семейства.
   – Да, отец, – ответил юноша. – Хочу мир посмотреть, Киев. На заморские страны взглянуть.
   Он замолчал, мать всхлипнула.
   – Написал я тут сотнику Свеню, – сказал отец. – Вместе на хазар пацанами ходили. Найдешь его в Киеве, передашь. – Он положил на крыльцо берестяной свиток. – Если меня не забыл, поможет на первых порах.
   Юноша хотел было отказаться – сам, мол, справлюсь – но неудобно было обижать родителей, взял свиток, аккуратно замотал тряпицей, бережно положил в походную сумку.
   – Спасибо, отец, – степенно поклонился он.
   Глава семейства, продолжая сидеть, хмуро кивнул.
   – На словах передать что? – спросил Борич.
   Отец покачал головой – нет, не надо.
   Сын в который раз проверил подпругу, все ли взял с собой, ничего ли не забыл – что-то удерживало его дома. Грустно было расставаться.
   – Ну вот, – наконец решительно произнес он пересохшими губами. – Поехал я.
   Он повернулся, поклонился родителям.
   Подошел отец, держа свой меч в руке (мечи стоили дорого). Протянул.
   – Держи сынок.
   Мать с отцом обняли по очереди сына. Братишки и сестренки, толком еще не осознавая всего происходящего, крутились подле.
   Борич попрощался и с ними.
   
   
* * *

   Переночевав в небольшйо деревеньке у добрых людей с рассветом Борич подьехал к большим воротам, возле которых была уже давка и которые только-только распахивала стража. Киев встретил юношу большим шумом и толчеею. Слегка растерявшись в таком огромном городе, но держа себя в руках и стараясь быть солиднее, чем на самом деле, Борич направил своего коня прямо в центр – к высоким теремам.
   – Эй, куда прешь? Ослеп что ли? – вдруг окликнули его.
   Не зная, как ответить – хвататься за свой меч или промолчать – юноша отъехал в сторону не сказав ни слова.
   Вскоре он выбрался на просторную рыночную площадь, но побоялся ее пересечь – уж больно тесно было на ней. И Борич направился в объезд, но быстро попал на узкие тесные улочки, с которых к тому же не видно было привлекших его внимание хором, и юноша откровенно растерялся.
   – Эй, земляк, – окликнул он хлопца, без дела стоявшего у широких ворот. – Где мне найти сотника Свеня? Не подскажешь?
   Хлопец насмешливо осмотрел Борича, покачал, ухмыляясь, вихрастой головой.
   – Нет, не подскажу, – нагло ответил он, демонстративно продолжая щелкать семечки.
   Борич не стал учить его уму-разуму – младшие со старшими не так должны разговаривать. Но это все-таки Киев, большой город. Возможно, здесь все совсем по-другому.
   Он поехал дальше, высматривая одиноких, никуда не спешащих, стариков. Юноша решил, что они и больше знают, да и поумнее будут разных там мальков. Вскоре увидел одного, мирно дремавшего у калитки на завалинке.
   Остановился.
   – Добрый день, отец, – вежливо поздоровался юноша. – Окажи любезность, подскажи, как мне найти сотника Свеня?
   Старец раскрыл глаза, поднял голову, внимательно осмотрел Борича, потом вяло показал рукой.
   – Вон, видишь желтую крышу? Это княжеский двор. Там его и найдешь.
   – Спасибо отец, – поклонился Борич.
   Изрядно поплутав по улочкам, он наконец добрался до указанных (в пять этажей) хором. Неуверенно въехал в настежь распахнутые ворота (в те времена их запирали только на ночь). К юноше тотчас подскочил какой-то холоп, закричал грозно.
   – Куда прешь, деревня?! Заблудился?! Повертай, повертай отсюда!
   Борич растерялся от такого наскока. Сильно смутился, заметив, что суетившиеся поблизости дворовые и дружинники откровенно посмеиваются над ним.
   – Мне нужен сотник Свень, – неуверенно произнес он.
   – Сотник ему нужен, видите ли! – кипятился холоп. – А оглобли не хочешь, деревня?
   И тут Борич разозлился. Соскочив с коня, он решительно вырвал уздечку из рук холопа и с правой руки резко, со всей злости, дал ему в ухо. Холоп упал. Смеявшиеся все это время дружинники, заинтересовавшись, подошли поближе. Но не вмешивались, и только принялись подзадоривать холопа, к тому же довольно дюжего на вид молодца.
   – Ну ка, дай ему, Свирко!
   – Проучи деревню!
   – Не посрами Киев-град!
   Холоп неторопливо поднялся. Поигрывая желваками, прищурившись, словно разбойник, медленно направился к Боричу.
   Юноша тут же встал в боевую стойку кулачного бойца – он был не последним у себя в деревне. Видя, что холоп идет открыто и, скорее всего, не имеет понятия о правилах и приемах кулачного боя, Борич быстро шагнул вперед с ложным замахом правой, а сам левой резко ударил холопа в глаз.
   Тот упал на левое колено, хватаясь за лицо. Глаз тут же залило кровью, обильно сочащейся из разбитой брови. Борич настороженно посмотрел на дружинников, ожидая их нападения.
   – Что тут происходит? – вдруг раздался громкий властный окрик. – Что за свалка на княжеском дворе?
   Кто-то из дружинников тут же схватил Борича за руку.
   – Вот, княжеских холопов обижает.
   Подошедший – явно сотник – хмуро взглянул на юношу.
   – Всыпьте ему плетей, – равнодушно приказал он.
   Распаленный и злой Борич, не думая уже ни о чем – ни о службе, ни о походах – только бы спасти от поругания свою честь, быстро глянул по сторонам – конь далеко, не успеет добежать и схватить свой меч. И тогда он левой рукой выдернул у державшего его дружинника меч из ножен и, с силой оттолкнув воина (тот от неожиданности упал), сам прижался спиной к забору. Подняв меч он лихорадочно наблюдал за дружинниками, стараясь не пропустить ни одного их движения.
   Дружинники опешили – ну и волчонок, зубки показывать!
   Упавший вояка быстро поднялся, обиженно направившись к Боричу.
   – Ты на кого, смерд, руку поднял? – только начал он, как перед его лицом сверкнул собственный клинок и на его лбу показалась легкая царапинка.
   Дружинник отпрянул, почувствовав уверенность удара. Его товарищи тут же выхватили мечи.
   – Ну, щенок, сейчас получишь, – зло процедил кто-то.
   – Дайте мне меч! – кричал, отталкивая всех, оцарапанный. – Я его, гада!...
   Борич собрался дорого продать свою жизнь. Не опозорю отца, – лихорадочно думал он. – Так просто меня не возьмете.
   Но вдруг все как по команде притихли и, опустив мечи, склонили головы. Из-за спин здоровенных дружинников вышла невысокая худенькая девочка в богатом одеянии. Не обращая внимания на сотника, она властно посмотрела на Борича.
   – Кто таков? – жестко спросила она.
   – Из деревни Волчий лог я. Борич, сын Воислава, – тяжело дыша тот час ответил юноша, почувствовав власть в голосе девочки.
   За ее спиной молодые девицы с любопытством поглядывали на юношу, и одна из них вдруг невольно задержала его внимание, да так, что он и про стычку забыл.
   Девочка, заметив его взгляд, усмехнулась.
   – Зачем здесь? – снова спросила она.
   – Хотел поступить на княжескую службу, – честно признался он.
   Воины недовольно загудели – иж, мол, чего захотел!
   – Уж больно ты прыток, – произнесла властная девочка. – Пойдешь со мной.
   И пошла дальше сквозь расступившихся воинов. Девицы, проходя, стрельнули на юношу глазами.
   Борич посмотрел, как к девочке подвели коня, как ее почтительно подсадили. Направился было к своему коню, но в этот момент порезанный воин хмуро протянул руку и грубо вырвал свой меч. Борич не обратил внимания, спросил только.
   – Кто это?
   – Княгиня Ольга, деревня, – хмуро ответил тот.
   – Меч был завоеван в честном бою, – услышали они спокойный голос молодой княгиня.
   Поцарапанный, побелев, бросил меч. Борич поднял его. Часть дружины зароптала, но под властным взглядом девочки притихла.
   Княгиня, в сопровождении конных воинов, медленно направилась к широким воротам. За ней потянулись всадники и обоз из открытых и крытых телег и возков.
   
   
   
* * *

   Борич давно уже приметил – у сопровождающих Ольгу воинов, которыми командовал воевода Асмуд, повязки на шеях и на шлемах были совсем других цветов, чем у воинов при дворе князя Игоря. Оседлав коня, он медленно, под недовольные взгляды игоревых дружинников, направился следом за Ольгой, держась на почтительном расстоянии. Но как только они выехали за ворота и выбрались на улицы Киева, его тут же отодвинули ольгины дружинники. И отодвигали его до тех пор, пока он не оказался с обозом, среди многочисленных телег, позади которых двигался небольшой отряд игоревой дружины. Поцарапанный, ехавший один из первых, многозначительно посмотрел на Борича.
   Впрочем, думы юноши текли не о княгине, и не о ссоре с дружинниками князя Игоря, которая закрыла ему юношескую мечту. А думал он о ехавших впереди девушках. Хороши киевлянки, статны, величественны. Он вспомнил обжегший его взгляд – и глазасты... Потом юноша переключился на случившееся. Высекут, наверное, равнодушно подумал он. А если еще и штраф наложат, то домой не вернусь, пока сам не отработаю. Холопом куда угодно пойду, но деньги сам выплачу.
   Борич снова вспомнил стычку и непроизвольно улыбнулся, оставшись довольным собой. Как я ему ловко в глаз заехал! Только ноги подлетели! – улыбнулся он. – И это – "деревня", а сам – растяпа. Вспомнив, как ловко нанес царапину на лбу – даже кость не задел, радостно засмеялся, неторопливо приматывая новый меч себе за спину.
   Обоз медленно проехал чистыми киевскими улицами, аккуратно выложенными широкими досками. Киевский люд поворачивался и кланялся княгине. Некоторым она отвечала кивком. Проехали городские ворота, пересекли по мосту широкий ров, преодолели чистое пространство, специально расчищенное перед крепостными стенами, и углубились в лес. Борич слегка забеспокоился, притормаживая.
   – Не отставай! – тут же поторопил его молодой воин.
   Он неторопливо приблизился к юноше. Судя по расцветке – из дружины княгини.
   Борич ускорил шаг своего коня. Некоторое время они молча ехали рядом.
   – Видел я твои подвиги, – наконец произнес паренек. Он был постарше Борича на год, а то и два. – Ловко, ничего не скажешь. А, главное, смело, – парнишка весело рассмеялся. – Слуги княжеские совсем обнаглели, шпыняют людей и по-солиднее, а те терпят, молчат.
   Борич взглянул на него.
   – По что так? – тихо спросил он.
   Юноша неопределенно пожал плечами.
   – Тронул слугу князя – значит нанес оскорбление самому князю. А оскорбление князю дорого стоит. Иль ты так не считаешь? – повернулся он к Боричу.
   Борич крепко задумался.
   – Выходит, плохи мои дела? – полувопросительно произнес он.
   – Ну, теперь-то все в твоих руках, – усмехнулся молодой воин.
   Борич удивленно поднял глаза.
   – Сумеешь понравиться княжне – выкрутишься, – объяснил юноша. – Да еще и жить припеваючи будешь.
   Борич в сомнении пожал плечами. Юноша засмеялся.
   – Врагов себе ты уже нажил предостаточно, так что держись смелее! – постарался подбодрить он. – И будь честен с княгиней. Не ври, не изворачивайся – она таких любит. И держись с достоинством, головы не опускай. Запомнил?
   – Да, сложного ничего нет, – произнес Борич невесело. – А куда мы едем?
   Юноша снова усмехнулся.
   – В Вышеград – в личный замок княгини.
   Борич прекрасно знал – все жены Игоря жили отдельно – в выделенных им землях, где князь время от времени их и навещал. О свадьбе князя Игоря с Ольгой он не слышал – значит сыграли совсем недавно, поэтому Игорь к Ольге приедет совсем нескоро.
   – Кстати, я – Вадим, – паренек снял боевую перчатку и искренне протянул руку.
   – Борич, – пожал юноша в ответ.
   – Борис, что ли? – переспросил Вадим
   – Родители меня Боричем кличут, – пробормотал он.
   – Пусть будет так, – кивнул молодой воин, отъезжая к своим.
   
   Задумавшись о своей дальнейшей судьбе он снова приотстал.
   – Какой симпатичный! – вдруг засмеялись девушки с ближайшей крытой повозки.
   Борич невольно посмотрел в ту сторону и вздрогнул. Та, что смеялась, выглядывая в открытое окно, была девица как девица, ничего особенного. А вот рядом с ней находилась та, что приметилась ему на княжеском дворе. Девушка странно улыбалась, молчала. Юноша отчего-то смутился и ехал под их острыми глазками словно на пытку. Наконец, не найдя что и сказать и хоть как-то поддержать разговор, он, решившись, придержал коня и отстал, пропуская повозку вперед. С Боричем тут же поравнялся порезанный.
   – Думаешь – это все? – сквозь зубы процедил он, глядя куда-то поверх плеча юноши.
   Борич промолчал.
   – Ошибаешься, – снова процедил воин. – Такие оскорбления так просто не забываются.
   Борич снова смолчал.
   – Так что, паренек, – недобро улыбаясь произнес игорев дружинник, похлопав его по плечу. Борич передернулся, скидывая руку. Тот усмехнулся. – Лучше тебе по-тихому вернуть меч.
   Борич отрицательно покачал головой.
   – Ты даже не догадываешься, какие сложности себе создаешь, – снова промолвил порезанный, пристально глядя в глаза юноши. – Ладно, если ты настоящий мужик, приходи завтра с рассветом на Волчью опушку.
   И неспешно удалился, чему-то посмеиваясь.
   Через какое-то время к нему снова подъехал Вадим.
   – Что Бздыня от тебя хотел? – поинтересовался он.
   Борич пожал плечами.
   – Звал?
   Борич кивнул.
   – Пойдешь?
   – Да.
   Вадим немного подумал разглядывая Борича.
   – Один не ходи. Точно убьют, – промолвил он. – Так уж и быть, я с тобой пойду. Захвачу Молчуна. Чтобы все по-честному было. А то дружинники Игоря много себе позволять стали.
   
   

Глава 2.


   
   Еще солнце не поднялось до зенита, как обоз въехал в небольшой городок. Медленно проследовал узкими аккуратными улочками, такими же как и в Киеве – мощенными широкими досками. Под радостный лай собак медленно втянулся в широко распахнутые ворота большого терема. Сопровождающие обоз игоревы дружинники остались снаружи. А как только последняя телега въехала во двор, развернулись и неторопливым шагом направились куда-то вглубь городка – на постой. Телеги сгрудились на середине двора и к ним тут же подбежал местный дворовый люд, который энергично принялся разгружать обозы. Поднялся гам, крики, суета.
   Прежде чем слезть с коня, Борич невольно огляделся. Широкий деревянный настил на земле вел прямо к высокому широкому расписному крыльцу (так называемая 'красная лестница'), ведущему в двухэтажные нежилые покои, на первых этажах которых, слева и справа, располагались просторные гридницы – судя по большим окнам. За нежилыми хоромами возвышались трехэтажные жилые. Рядом с ними виднелись еще одни жилые хоромы, также в три этажа, но с башенкой наблюдения наверху. Во дворе справа и слева громоздились сарайки, скотный двор, кузня, а за правой гридницей, судя по дыму, виднелась кухня.
   Взгляд его замер на глазастой девушке из обоза, которая быстро поднималась по 'красной' лестнице.
   
   
* * *

   Борич, отдав коня подбежавшему мальцу, неспешно спрыгнул на землю. Делать ему было нечего и он, немного поразмыслив, решительно направился к широкому "красному" крыльцу – именно там скрылась та самая девица.
   У крыльца в небрежных позах стояло двое охранников. Оба были во всем оружии, оба потели в латах. Шлемы только лежали в траве. На головах – тряпичные подшлемники — чтобы солнце голову не напекло.
   – Куда? – заступая дорогу лениво процедил один из них, тот что был помладше.
   – Сюда, за указаниями, – не нашел ничего умнее Борич, показывая рукой на хоромы княгини.
   – Пусть идет, – процедил второй воин, более суровый на вид. – Я видел – он с обозом приехал.
   И первый воин, пожав плечами, отошел в сторонку.
   Борич по многочисленным красиво разрисованным ступенькам быстро поднялся под крылечный навес и через распахнутые настежь широкие двери вошел в просторные сени нежилых хором (комплекс строений с нежилыми помещениями, соединялся со жилыми хоромами переходами, расположенными на разных этажах, в том числе и под землей – прим. автора). Направо – довольно большая гридница. Судя по многочисленным лавкам и столам – именно здесь и происходят трапезы и пиршества. Налево – еще одна гридница, назначение которой было неясно, так как она была завалена всевозможной рухлядью. Прямо вел широкий переход в жилые покои. Пройдя через него, Борич очутился во вторых сенях и наконец-то увидел ее. Девушка тоже его заметила, но сделала вид, что не видит. Только чуть заметно улыбнулась уголками губ.
   – Вот эти узлы неси в покои княжны, – строгим голосом наказала она какому-то пареньку.
   Паренек ухватил узлы и молча направился к лестнице, ведущей наверх. Борич понял – эта девица, лет четырнадцати, здесь самая главная. Явно – ключница. Тем более, что он только что сейчас обратил внимание на ключи, висевшие у нее на поясе.
   – Мала, вот эти узлы – в светлицу, – между тем произнесла девица.
   Девочка лет девяти схватила крупный узел и убежала к лестнице.
   – Ловко у тебя получается, – искренне произнес Борич.
   Девушка только пожала плечами, обходя сваленные как попало узлы и сундуки. Вещи, кстати, все прибывали и прибывали с телег.
   – Стой, куда! – вдруг повысила она голос, увидев входящих мужичков, которые затаскивали большие узлы с постельными принадлежностями – перинами, одеялами, подушками. – На улицу. Сначала вытрясти их надо!
   Мужики безропотно свернули в захламленную гридницу – на другом ее конце явно был еще выход.
   Сверху спустилась девица лет тринадцати. Рыжая, в обильных веснушках.
   – Купава, займись перинами, – сказала ей ключница.
   – Одна я не справлюсь и до вечера! – тут же вскинулась девица. – Мне помощницы нужны!
   – Возьмешь еще двоих, – согласилась ключница.
   Купава спрыгнула с последних ступенек лестницы, направилась в сторону захламленной гридницы, попутно скосив глаза на Борича. Поймав его взгляд, совершенно по-женски усмехнулась. В этот момент по лестнице скатилась Мала.
   – Иди с Купавой, – сказала ей ключница.
   Девочка побежала следом. И они остались одни.
   – Тебя как звать? – сразу же осмелев, поинтересовался Борич.
   Девушка внимательно и совершенно серьезно посмотрела на него.
   – Любава, – ответила она, поведя тонкими красивыми бровями.
   – А меня... – начал было он.
   – Я знаю, – перебила его Любава, чуть заметно улыбнувшись. – Слышала.
   В сени вошел воин. Судя по знакам – сотник. В обозе Борич его не видел.
   Первым делом сотник внимательно посмотрел на Борича. Прикинул что-то. Пожал плечами.
   – Как дорога? – повернулся он к Любаве.
   – Без происшествий, – качнула девушка головой, рассматривая лежащие перед ней вещи, словно мысленно проверяла, все ли на месте, ничего не забыли.
   – Меду бы, – произнес сотник. – Студеного. На всех. А то жарковато уж больно.
   – Вынесу, – кивнула Любава.
   Двое мужиков занесли с телег тяжелый кованный сундук. С шумом поставили его на деревянный пол. Неторопливо направились обратно к обозу, вытирая рукавами потные лбы.
   С лестницы спустились паренек с мужичком.
   – Теперь занесите вот этот сундук, – указала им Любава. – В светлицу, в дальний угол.
   – Сейчас, передохнем только, – промолвил мужичок и сноровисто подошел к сотнику.
   Они отошли в сторонку и о чем-то шушукались какое-то время. Паренек, воспользовавшись моментом, плюхнулся на широкую лавку, откровенно отдыхая, и искоса разглядывая Борича, словно решая для себя – что это за человек в свите княгини, и как с ним следует обращаться.
   Вскоре сотник ушел. Мужичок с пареньком, поплевав на ладони, взялись за скобы и медленно потащили тяжелую ношу, останавливаясь через каждые пять-шесть ступенек.
   Со стороны главной гридницы показалось женщина.
   – Трапеза будет готова только к третьей страже, – степенно произнесла она, даже не взглянув на Борича. – Раньше не успеем.
   – Значит в полдень будем трапезничать? В самую жару? – нахмурилась Любава. – Княгиня будет недовольна.
   Женщина только развела руками и ушла восвояси.
   Любава посуровела и Борич невольно растерялся – ведь он так запросто с ней болтал, а она вон какая! Ничем от княгини не отличается!
   По лестнице сверху легко соскользнула высокая девица лет восемнадцати. Юноша подивился – раз при княгине, значит – не замужем. А на Руси незамужняя девушка в таком возрасте считалась уже перестарком и значит у нее был какой-то изъян.
   – Любава, – обратилось она, с любопытством покосившись на Борича. – Я сбегаю к Полкану? Он мне бусы обещал.
   Любава весело и как-то даже игриво улыбнулась. Но покачала головой.
   – Позже, – ответила она. – Сначала принеси зажженную свечку. А потом помоги девчонкам с перинами. Мало ли что – вдруг Ольга захочет отдохнуть с дороги?
   Девушка вскинулась, но молча прошла во внешние сени и там свернула налево, в главную гридницу.
   Они снова остались вдвоем и Борич вдруг почувствовал себя неловко. Любава между тем занялась вещами – сосредоточенно их разглядывала, трогала узлы, шевеля губами, пододвигала некоторые вещи ближе к лестнице. На юношу она вообще не обращала внимания. И от этого ее явного безразличия он терялся все больше и больше. И даже подумал было быстренько выскочить отсюда, чтобы не навязываться таким уж наглым образом, и не опозориться.
   – И давно ты на этом месте? – вдруг пришел ему в голову вопрос, и он тут же с радостью ухватился за него – все не молчать.
   Любава пристально, словно решила смутить его, посмотрела юноше в глаза, но он на этот раз выдержал ее взгляд (хотя и вспотел при этом), и девушка слегка скривила свои красивые, явно чем-то подведенные, и от этого казавшиеся еще более пухлыми и еще более манящими, губы.
   – Со свадьбы, – произнесла она, напустив на себя сурово-властный вид. – А что?
   Борич собрался было ответить какую-нибудь глупость, но в этот момент застучали каблучки – из главных сеней вернулась перестарка, неся в узкой деревянной кружке зажженную свечу – явно зажгла на кухне. Отдала кружку Любаве и быстро направилась в сени нежилых хором, и там на этот раз свернула направо – к девицам, к шуму выхлопываемых перин.
   – Пойдем, поможешь мне, – вдруг обратилась к Боричу Любава, задумчиво глядя на него.
   И, не дожидаясь ответа, она молча направилась в дальний угол. Борич, так же молча, последовал за ней. Здесь, под лестницей, ведущей наверх, оказалось темная лестница, наклонно ведущая вниз. Они спустились в подклет. Здесь, в темном просторном помещении, находилось несколько дверей, запертых на массивные замки. Кругом стояли какие-то сундуки, ящики, узлы. На стенах – полки, заставленные жбанчиками, кадками, крынками и прочим. В земляном полу виднелись крышки люков, которые также были заперты на замки. Любава подошла к одной из крышек. Ключом отомкнула замок. Отошла в сторонку. Борич понял. Напрягшись, он откинул тяжелую крышку. Пахнуло холодом. Вниз, в темноту, уходила узкая вертикальная лесенка. Юноша, не дожидаясь команды, спустился по плечи, и замер, невольно поежившись – здесь было заметно прохладно. Повернулся к девушке, протянул правую руку, и Любава передала ему свечу. Держа одной рукой кружку, Борич принялся осторожно спускаться, то и дело поглядывая вниз, но дно все не показывалось и не показывалось.
   Но вот, наконец, слабый свет озарил какие-то предметы и Борич осторожно, чтобы не погас огонь, спрыгнул на утрамбованный земляной пол.
   – Спускайся, – позвал он, высоко над головой поднимая кружку.
   Девушка, позвякивая висевшими на поясе ключами, спустилась гораздо быстрее него – почти мгновенно. Чувствовался многочисленный опыт. И здесь, у лестницы, Борич, помогая ей ступить на землю и вежливо придерживая за локотки, вдруг, когда она развернулась и невольно оказалась в его скромных объятиях, вспыхнул лицом и неожиданно для самого себя потянулся ее поцеловать. Но Любава не шелохнулась, не двинулась ему навстречу, замерла в насмешливом ожидании. И Борич растерялся и устыдился своего порыва. И быстро убрал руки, неловко отстраняясь.
   Она только улыбнулась, отведя в сторону руку Борича со свечей, чтобы случайно не обжечься.
   – Посвети сюда, – тихо произнесла Любава, показав рукой.
   Борич послушно протянул руку в указанном направлении, высветив множество полок со жбанчиками и бочоночками разных размеров. Девушка открыла один из бочонков. Сладко запахло хмельным медом. Деревянным ковшиком, висевшем на гвоздике, она наполнила стоявший тут же пустой жбанчик. Потом закрыла кадку. Обернулась к Боричу, замерев. В сплошной тьме, скудно освещаемая маленькой свечкой, девушка казалась особенно загадочной и от этого еще более привлекательной. И манящей. Снова захотелось ее обнять, но Борич сдержался. Отдав свечу Любаве он поднял жбан и направился к лестнице. Девушка молча шла следом, из-за спины освещая ему путь.
   Выбрались из погреба наружу. Любава закрыла подпол на замок. По лестнице поднялись в сени.
   В сенях на лавке отдыхали мужичок с пареньком.
   Любава остановилась возле них.
   – Вот эти четыре тюка – в дальнюю комнату, – скомандовала она.
   Мужчины безропотно поднялись со скамьи, молча взяли по два тюка. Потопали наверх.
   – Присмотри за вещами, – кивнула Боричу Любава. – Я мед отнесу.
   Забрала у Борича жбанчик. Ушла.
   Юноша стоял и тупо смотрел на наваленные вещи, не зная, как себя вести. Сверху спустилась еще одна девица – лет тринадцати-четырнадцати. С удивлением посмотрела на Борича.
   – А где Любава? – спросила она, внимательно, с какой-то даже насмешкой, разглядывая незнакомца.
   – Вышла с медом, – ответил Борич, отчего-то волнуясь. – Меня вот за вещами оставила следить.
   Девушка вдруг игриво рассмеялась и Борич смутился.
   – Ну, командуй тогда, куда что нести! – весело воскликнула она, озорно сверкая большими глазами.
   – Все – наверх, – только и смог сообразить Борич, теряясь от этого обидного смеха.
   Девица фыркнула и принялась молча выбирать себе узел по-легче.
   – Это кто же тебя пристроил на женскую работу? – вдруг услышал он за спиной властный и в то же время насмешливый голос.
   Юноша резко обернулся. Ольга. Молодая княгиня смотрела на него снизу вверх так, словно на самом деле смотрела сверху вниз. Борич снова смутился.
   – Это я попросила, – улыбаясь, сказала вошедшая следом Любава.
   Ольга весело улыбнулась ей в ответ и принялась подниматься по лестнице.
   – Искра, лучше пойди в столовую, помоги им, а то они не справляются, – тихо произнесла Любава.
   Девушка, фыркнув, замерла на лестнице, вернулась.
   – Мы скоро с кашеварами совсем местами поменяемся, – недовольно пробурчала она, положив узел на место.
   Любава ничего не ответила.
   Искра прошла мимо Борича. Снова насмешливо посмотрела на него, снова фыркнула, поведя плечами, и скрылась в переходе к главным сеням. Шаги молодой княгини затихли на втором этаже.
   – И как тебе живется на такой должности? – поинтересовался Борич.
   – Не скучно! – усмехнулась девушка в ответ, тряхнув роскошными светлыми волосами.
   И в этот момент сверху вдруг раздался сдавленный девичий вскрик.
   
   
   

Глава 3.


   Борич и Любава замерли в испуге. Вытянув шеи, они напряжено глядели вверх, на обшитый досками потолок. Сверху застучали кованные сапоги. По лестнице слетел запыхавшийся воин – тот, который нес охрану у покоев княгини. Через сени он стремглав бросился во двор. Следом спустилась бледная Ольга.
   – Цепь пропала, – коротко бросила она встревоженной Любаве.
   Лицо девушки тут же вспыхнуло. Борич тоже напрягся – ведь именно Любава отвечала за все вещи – что теперь ей будет?
   Ольга решительно прошла в сени нежилых хором. Борич и Любава – за ней.
   По широкому 'красному' крыльцу торопливо поднимался сотник.
   – За ворота никто не выходил! – быстро проговорил он, останавливаясь на три ступеньки ниже молодой княгини. – И никто чужой не заходил.
   – Значит – свои, – совершенно растерянно выдохнула Ольга, замерев на крыльцовой веранде и бледнея еще больше.
   Долго и задумчиво смотрела она на напрягшегося сотника. Потом перевела взгляд на побледневшую Любаву. Задержалась на Бориче. Взгляд девочки-княгини был строг и суров.
   Между тем во двор подтягивались дружинники – и ольгины, и князя Игоря.
   – Князю все это не понравится, – произнес начальник отряда игоревой дружины.
   – Надо полагать! – язвительно ответила девочка Ольга. – Мне бы тоже не понравилось, если бы оказалось, что среди княжеских приближенных затесался враг!
   – Да это деревня прикарманил! – вдруг выкрикнул порезанный Бздыня, нервно суетившийся среди своих, но не отходя от них далеко. – Он один – новенький! Остальные – все свои!
   Борич вскинулся, невольно хватаясь за пояс, и тут же понимая, что оба меча – на его коне. Ольга снова внимательно посмотрела на юношу..
   – Нет, – решительно вступилась Любава. – Когда он зашел – шкатулка уже была наверху. А наверх он не поднимался!
   Игоревы дружинники направились к крыльцу.
   – На дыбу его! – зашумели они, вытаскивая мечи. Дружинники княгини Ольги, сплотившись, преградили им путь, сверкая глазами, но за мечи пока не брались. Дворовые женщины и девочки замерли в паническом ожидании страшной вспышки. Замерли дружинники, ожидая неведомого сигнала к неистовой рубке. Замерли дворовые мужики, суровея и берясь за колья и дубины.
   И в этот момент во двор сквозь распахнутые ворота влетел разгоряченный боярин Асмуд – наставник молодой княгини, выделенный князем Игорем. Бритая голова, только хвостик на макушке, бритый подбородок, пышные густые усы – как было принято у мужчин на Руси в те времена. (Борич как юноша, стригся еще под горшок).
   – Ну-ка быстро ворота закрыть! – взревел воевода, слетая с лошади.
   Следом за ним, запыхаясь, влетел приотставший посыльный.
   Охрана быстро запахнула тяжелые ворота. Заперла на громаднейший засов. Дружинники Игоря, убрав мечи, отодвинулись к бане, освобождая воеводе пространство. Асмуд подошел к спустившейся со ступенек Ольге, отошел с ней в сторонку. Тихо, но довольно горячо они принялись совещаться.
   
   
   
* * *

   Любава и Борич по-прежнему стояли на крыльце.
   – А что за ценность – эта цепь? Другую же можно сделать-купить? – тихо выразил свое удивление Борич произошедшему серьезному переполоху.
   – Подарки мужа терять нельзя, – твердо ответила девушка. – Князь Игорь может решить, что его жена просто потеряла его подарок – по собственной бабьей глупости, – принялась объяснять Любава. – Значит – равнодушна. Он не поверит в кражу. Ведь все наши заявления для него – пустой звук. Ясно ведь – как Ольга скажет, так все говорить и будут. Асмуду тоже веры нет – решит, что тот выгораживает свою подопечную. А его дружинники,– она кивнула в сторону Бздыни и компании, – сами ведь ничего не видели и знают только с наших слов.
   
   
   
* * *

   – Любава! – вдруг громко обратился Асмуд, резко повернувшись к крыльцу. – А не могла цепь пропасть еще в Киеве? Иль по дороге?
   – Нет, – отрицательно покачала она головой.
   – А как приехали, на телегах?
   – Шкатулка все время была у меня на глазах, – твердо ответила девушка.
   – Тогда перечисли всех, кто поднимался наверх, – решительно потребовал Асмуд, направляясь к крыльцу.
   – Тишка, Мала, – запинаясь от волнения принялась перечислять Любава. – Ивашка, Зарина, Искра, Купава.
   – Всем названным выйти на середину двора! – приказал Асмуд.
   Растерянные девочки неловко сгрудились в центре, съежившись под многочисленными взглядами. И вместе с ними – испуганный паренек и сжавшийся мужичонка.
   – Будем обыскивать, – жестко произнес Асмуд. – Ты бери девок, – кинул он Любаве. – А я – мужиков.
   Асмуд повел поникших, растерянных Тишку и паренька в мыльню. Любава повела девиц в светлицу.
   – Возьми нас в помощники! – вдруг раздался веселый голос из кучки игоревых воинов.
   Но Ольга резко обернулась, выискивая стальными глазами говорившего, и воины тут же почтительно замерли.
   
   Когда Любава вышла с девицами из сеней на красное крыльцо, Асмуд в нетерпении тут же обратился к ней.
   – Не нашли? – спросил он с затаенной надеждой – а вдруг? Тогда такая гора с плеч!
   – Нет, – отрицательно покачала головой Любава.
   – Значит где-то припрятано, – посуровел воевода.
   – Что будем делать? – поинтересовалась стоявшая рядом худенькая Ольга.
   – Пытать. Всех, – жестко отрезал Асмуд.
   Любава, вздрогнув, медленно-медленно попятилась вглубь крыльца, натолкнувшись на Борича.
   – Нет, – возразила Ольга. – Это все – мои люди. Они мне доверяют. Я за них отвечаю. Нельзя пытать невиновных.
   – Нет у нас другого пути! – разгорячился Асмуд, повышая голос. – Иначе – не найдем! А Игорю ведь не объяснишь, что украли – просто не поверит.
   – Надо обыскать хоромы, – предложила Ольга.
   – Где искать-то? – возмутился воевода. – Цепь может быть где угодно! В бане под полом, в хлеву в сене, в нужнике на веревочке! А скорее всего – ее давно уже перекинули через забор сообщнику!
   Асмуд замер, набирая в грудь новую порцию воздуха и краснея еще сильнее.
   – Пытать надо! Давно бы уже догнали и вернули!
   
   
   
   
   
   
* * *

   При слове "пытать" Борич напрягся. Ему было страшно жалко Любаву – такая вся хорошенькая, тонка, нежная! И вдруг – под пытки! Себя он не жалел – он ведь воин! Хоть и будущий. Должен быть привычен и к стали и к огню, и ничто не должно пугать его. Борич знал все это из воинских напутствий. Правда, физически все это он еще плохо себе представлял. Но упорно гнал от себя все малодушные мысли и сомнения.
   И тут его осенило.
   Юноша резко схватил бледную Любаву за безвольно повисшую руку. Решительно увел ее в сени, подальше от глаз воеводы.
   – Слушай, – принялся шептать он, хотя их и так никто не слышал. – Сами найдем! Поможешь?
   Борич у себя в деревне довольно успешно играл в горячо-холодно. Дока был. Умел незаметно наблюдать за игроками – за их поведением, выражением лиц, глаз – все это тоже своеобразная подсказка.
   Любава растерянно посмотрела на юношу, явно ничего еще не понимая и мыслями находясь очень и очень далеко, и скорее всего – в пыточной.
   – Ты одна из главных при дворе, – настойчиво продолжал юноша. – Давай сами попытаемся разобраться. Без приказа Ольги.
   Любава продолжала растерянно смотреть на Борича.
   – Ты же хочешь помочь своей хозяйке? – принялся горячо настаивать он, так как сам также мысленно уже видел хрупкую девушку в сыром подвале. – Ну так давай, помогай!
   – Чем? – в сомнении спросила она.
   – Вместе найдем вора, либо найдем пропажу, – уверенно заявил Борич. – Ты должна мне помочь!
   Взгляд девушки был какой-то отсутствующий.
   – Как цепь выглядела? – поинтересовался юноша.
   Любава подумал и приставила ребро ладони к середине своей груди.
   – Вот досюда, – сказала она.
   Борич кивнул.
   – А звенья? – снова поинтересовался он.
   – С вишневую косточку, – также безразлично ответила девушка, думая о своем.
   Борич снова задумчиво кивнул. Немаленькая, однако. Такую трудно спрятать – на себе же держать не будут!
   
   
   
   
* * *

   
   Подозреваемые, под охраной двух воинов, плотной кучкой грудились на середине двора.
   – Твою Любаву тоже надо прижать! – все больше распаляясь громко говорил Асмуд.
   И при этих словах Любава тут же смертельно побледнела.
   – Она хоть и твоя подруга с детства, но мало ли что? И этот твой новенький! Откуда он взялся? И сразу же – возле Любавы! И сразу же – пропажа! А? Пусть расскажет-ка на углях!
   Борич тоже побледнел, слабея ногами. Но тут же постарался взять себя в руки и решительно повернулся к девушке.
   – Давай-ка вспоминать, кто и в какой последовательности поднимался наверх, – быстро проговорил он, пока их не взяли под стражу. – Что нес. Кто заходил в покои княгини и за кем?!
   Любаву трясло.
   – Сначала девки занесли зеркало, – торопливо проговорила она, закрыв глаза, чтобы лучше вспоминать. – Потом я отнесла ларчик с драгоценностями, в котором и лежала золотая цепь. Поставила его на видное место – на подоконник. Потом Тишка с Ивашкой отнесли сундук с утварью, и потом прилаживали зеркало. Потом снесли веретена – пять штук. Потом...
   Она задумалась, открывая глаза и глядя на юношу. Борич кивнул, подбадривая девушку.
   – Потом ты появился. Потом значит ... – Любава снова задумалась, закрывая глаза.
   – Паренек понес что-то наверх, – подсказал юноша.
   – Точно! – обрадовалась Любава, впрочем, так и не открыв глаза, и Боричу вдруг очень сильно захотелось воспользоваться моментом и поцеловать ее, но он сдержался. – Ивашка понес занавески на окна и должен был их там все приладить. Потом Мала потащила одежду княгини в светлицу. Потом... – Любава снова задумалась, отчего-то жмурясь и шевеля губами.
   – Мужики затащили тюки, а ты прогнала их на улицу, – снова подсказал Борич, вспоминая.
   – Точно, точно! – опять обрадовалась Любава. – Они затащили перины с одеялами и подушками. А их ведь после дороги необходимо выхлопать! Иначе пылью будут пахнуть!
   И она вопросительно посмотрела на Борича.
   Юноша кивнул с серьезным видом, вдруг поняв, что эта властная особа сейчас откровенно подчиняется ему! Причем – абсолютно во всем! И от этой мысли Борич вдруг сильно вспотел.
   – Да, все правильно, – хрипло произнес он, потупив глаза и украдкой смахивая пот со лба.
   Любава кивнула и снова закрыла глаза, подняв почему-то лицо к потолку.
   – Потом, значит, спустилась Купава... Она должна была выставить рамы из окон – для проветривания комнат, – и вытереть на них слюду...
   Борич невольно кивнул, вспоминая заполошную девчушку.
   – Я ее отправила на улицу выхлопывать перины, – пояснила Любава.
   – А ты не видела, как она пошла? Через захламленную гридницу или через красное крыльцо? – уточнил Борич.
   Любава встрепенулась, возвращаясь от воспоминаний к реальной действительности. Открыла глаза. Задумалась.
   – Знаешь, я не заметила, – честно призналась она и виновато посмотрела на юношу.
   – Мне вроде бы показалось, что в главных сенях она свернула в гридницу, – пробормотал Борич, под взглядом княжеской девицы стараясь выглядеть более солидно. – Но я тогда специально-то и не смотрел.
   – Через вторую гридницу – самый короткий путь, – добросовестно пояснила Любава. – Мы обычно вещи трясем в том конце хором.
   Она посмотрела на Борича так, словно это известие должно существенно помочь в поисках пропажи. И под ее взглядом Борич постарался кивнуть очень солидно и с самым умным видом.
   – Так-так, – прикрыв глаза, протянул он, словно решал очень сложную задачу, хотя на самом деле в его голове царила абсолютная пустота.
   Любава неотрывно смотрела на него, и в ее глазах явно проступала затаенная надежда. Краем глаз видя все это, Борич млел и старался продлить удовольствие, и изо всех сил пытался придумать что-нибудь очень уж заумное, но в этот момент со двора раздался зычный глас воеводы Асмуда – А я говорю – всех жечь железом! Сразу бы начали – сейчас уже нашли бы! – и Борич тут же вернулся к их общим проблемам.
   – А потом вошел сотник, – торопливо произнес он, вдруг сообразив, что если их сейчас также возьмут под стражу, то ничего они поделать уже не смогут и надо кровь вон торопиться.
   – Попросил меду для стражи, – тут же откликнулась Любава, от крика воеводы с еще большей надеждой глядя на Борича.
   – Потом был какой-то шум, – нахмурился юноша.
   Нахмурилась и Любава, пытаясь вспомнить дальше.
   – А! – вскидываясь, радостно сверкнула она глазами. – Это мужики с телег занесли сундук с вещами княгини! Там лежали...
   – Не надо, – резко и несколько властновато прервал ее Борич и Любава тут же осеклась. – Это пока нам не пригодится.
   Борич задумался.
   – С сотником болтал какой-то мужичок.
   Он вопросительно посмотрел на девушку.
   – Это – Тишка, – тут же подсказала она, сверкая глубокими темно-синими очами, и Борич поспешно отвел взгляд, чтобы не потерять ход своих мыслей.
   – А о чем они разговаривали? – продолжил свои расспросы юноша.
   Любава пожала худенькими плечами.
   – Я не знаю, – ответила она.
   – А кто может знать? – спросил Борич, отметив про себя, что эти двое вполне могли, например, договариваться об условиях передачи украденной цепочки. Либо Тишка мог просто передать ее сотнику.
   Юноша пристально посмотрел на Любаву и девушка вдруг растерялась.
   – Они оба – заядлые рыбаки, – быстро пробормотала она, побледнев красивыми щечками. – Может – об этом?
   Любава с надеждой посмотрела на Борича и он кивнул, постаравшись снова сделать это солидно – чтобы она его больше уважала.
   Надо будет расспросить их обоих, отметил Борич про себя. Но тут снова донесся до них громкий крик воеводы, и Борич невесело усмехнулся – Впрочем, если у меня будет на это время.
   – Ясно. Дальше что? – поспешно спросил он.
   Любава пожала плечами.
   – Тишка и Ивашка потащили сундук в светлицу.
   Борич снова кивнул, вспоминая.
   – Потом кто-то зашел на счет трапезы, – вставил он.
   – Это Дарья. Старшая на кухне, – пояснила Любава. – Она...
   Но Борич резко прервал ее – Дальше! – старательно прислушиваясь к громким голосам – надо торопиться.
   – Потом спустилась перестарка, – быстро произнес он, подгоняя.
   – Зарина, – тут же согласилась Любава. – Хорошая девица. Добрая, прилежная. Вот только у нее свои требования к женихам. И таких пока что не нашлось.
   – Она захотела сбегать к какому-то Полкану. Кто это? – быстро поинтересовался Борич, слыша, что страсти на дворе изрядно накаляются.
   – Это ее очередной жених, – вдруг вздохнула Любава. – Будет жалко, если не получится.
   Борич тоже невольно вздохнул – но совсем по другому поводу, так как обстоятельства складывались так, что это 'не получится' может легко распространится и на них с Любавой.
   – Ты ее направила за свечой.
   – Это на кухню, – тут же продолжила Любава. – Через трапезную гридницу, так как там есть свой короткий проход.
   Борич задумчиво кивнул. Естественно, что у кухни должен быть свой вход в трапезную. Он отметил про себя – расспросить кухонных не отлучалась ли Зарина еще куда-нибудь?
   – Потом она вернулась, отдала свечу и убежала к перинам, – закончила Любава.
   Борич снова задумчиво кивнул.
   – А она побежала через вторую гридницу, или через красное крыльцо? – уточнил он.
   – Через гридницу, конечно! – удивилась Любава.
   – Ты это хорошо видела? – принялся настаивать Борич.
   Любава смутилась.
   – Мне так кажется, – наконец призналась она.
   Борич снова кивнул. Ему тоже казалось, что он видел, как девушка свернула в гридницу, а не пошла прямо, к крыльцу.
   – А потом мы спустились в подвал, – произнесла Любава.
   Она открыла глаза и доверчиво посмотрела на Борича, словно ждала, что вот сейчас он прямо и скажет, кто вор и где цепочка. Или даже возьмет и достанет ее откуда-нибудь из воздуха.
   И тут снова гаркнул Асмуд.
   – Всех их – каленым железом! Враз найдем вора! А остальных – одарим золотом за перенесенные страдания!
   Любава вздрогнула, бледнея еще сильнее.
   – Хорошо, – быстрой скороговоркой продолжил Борич. – Вот мы вышли из подвала. На лавке сидели Тишка с Ивашкой. Дальше что?
   – Они схватили узлы с коврами, – тут же ответила испуганная Любава. – А потом я ушла с медом и ты остался один.
   Борич снова кивнул, погруженный в свои мысли и не видя девичьего доверчиво-вопросительного взгляда.
   – Ко мне сверху спустилась наглая рыжая девица, – принялся вспоминать юноша. – А тут подошла княгиня.
   – А-а-а! Это была Искра! – как-то даже радостно воскликнула Любава.
   – Ты ее направила на кухню.
   – Ты же сам слышал – трапеза выпадала на полдень, на самый солнцепек! – с легким возмущением вскинулась Любава, грозно посмотрев на Борича и он снвоа невольно стушевался. – Княгиня явно будет недовольна!
   Юноша посмотрел в ее темные настежь распахнутые глаза и чуть не утонул в этом взгляде.
   – А потом обнаружилась пропажа, – закончил Борич.
   
   
* * *

   – И что дальше? – спросила Любава, снова становясь испуганной девочкой.
   – Надо найти стражника у покоев княгини, – ответил Борич. – Надо бы задать ему пару вопросов.
   – Зачем искать?! – удивлено воскликнула Любава. – Вернулся и сидит у княжеских покоев.
   И Борич, подивившись, что не заметил возвращения воина, вслед за Любавой впервые поднялся по деревянной лестнице, ступеньки которой совершенно не скрипели.
   Они оказались в просторных сенях второго этажа. Несколько дверных проемов, часть из которых вела в соседние терема. Любава решительно вошла в ближайший. Борич – за ней. Здесь, в узком коридорчике на табуретке сидел воин в полном вооружении, но шлем его лежал на полке. Рядом с воином – две двери. Одна из них явно вела в покои молодой княгини. Другая – в девичью. Воин равнодушно повернул потное лицо.
   – Стоян, – обратилась к нему Любава. – У нас к тебе есть вопросы.
   – Спрашивай, – устало произнес стражник, вытирая лоб.
   Любава повернулась к Боричу.
   – Дверь в поки княгини все вреям была раскрыта? – тут же спросил юноша.
   – Все время, – степенно ответил воин, несколько удивлено покосившись на Любаву.
   – Ты со своего места видел шкатулку на подоконнике?
   – Нет, – отрицательно покачал головой Стоян, заодно пожав плечами.
   – Значит ты не видел, подходил ли кто-нибудь к окну? – продолжил свои расспросы Борич.
   – Нет, – снова пожал воин плечами.
   – А не приметил, может кто вел себя странно? Не как обычно? Волновался там, глаза прятал?
   На этот раз воин задумался.
   – А! – радостно воскликнул он. – Тишка один раз скукожился и как-то бочокм-бочком вниз по лестнице.
   – И больше ничего? – озадаченно поинтересовался юноша.
   – Ничего, – снова равнодушно пожал плечами стражник.
   Борич выглянул в сени.
   – Этот переход куда ведет? – спросил он у Стояна.
   – К воеводе, – ответил тот.
   – С этой стороны никто не появлялся?
   Стражник только отрицательно покачал головой, снова вытирая пот со лба.
   Борич решительно вошел в покои княжны. Любава, помедлив, за ним.
   Справа у гладкой стены раполагалась кровать. Пустая. Вся постель – на улице. Деревянная, широкая, довольно просторная. Стена у крвоати была глиняная – явно, боковина печки. Вся разрисована цветными красками. Были изображены две девицы – Лада, Леля, и юноша – Крышень.
   Слева на стене – зеркало в рост, из отшлифованной бронзы. Рядом на стенах – полки и крючки. Дальше у стен – сундуки разных размеров. Самый большой – под замком.
   Между окон – столик. Рядом два стула с высокими резными спинками и мягкими узорчатыми подушками на сиденье. Ковры в рулонах – в ожидании, что их развесят по стенках и постелят на пол. Проемы окон открыты – на проветривание. Рядом к стенке прислонены слюдяные рамы. Над окнами – шторы, которые были широко расспахнуты. В углу на полке под потолком притулилась деревянная чурка домового. На полу – тщательно завязанные мешки с вещами.
   На широком подоконнике между чепцами, заколками и гребешками возвышалась красивая резная шкатулка.
   Боричу было очень уж неловко шариться в девичьей опочивальне. Но что поделаешь, вдруг вор, вспугнутый в самом начале своего воровства, не успел положить цепь обратно в шкатулку, и в спешке сунул ее куда-нибудь. Либо наоборот, оказался настолько хитер, что решил спрятать именно здесь, где искать точно не будут. А потом, когда все поутихнет – забрать. Хотя риск очень велик – до первой уборки. Дотошные девицы точно ее найдут. В любом случае, если он сейчас будет осматривать спустя рукава, то как бы потом быстро ее здесь не обнаружили, им с Любавой к тому времени может быть уже глубоко безразлично все это...
   Он принялся быстро перебирать все вещи, впрочем, узлы не трогал – считал, что на развязывание и последующе завязывание уйдет очень уж много времени. Если бы у вора было столько времени, то ему было бы проще применить что-то более простое.
   Стражник, стоя в дверях, смотрел за его действиями, но ничего не говорил – ведь здесь была Любава!
   – Помогай, – обернулся к ней юноша.
   – Думаешь, кто-то вытащил посмотреть, да обронил? – в сомнении спросила Любава.
   – Может – и так, – не стал вдаваться в объяснения Борич.
   Любава, встав на колени, принялась внимательно осматривать пол. Борич какое-то время понаблюдал за ней, но ничего не сказал. Он взял шкатулку. Крышка не открывалась. Виднелся встроенный замочек.
   – У кого ключи? – спросил он.
   Любава снизу подняла глаза.
   – У меня и у Ольги, – ответила она. – Отодвинь-ка этот сундук.
   Борич, поднапрягшись, отодвинул сундук от стены — пусто за ним.
   – Покажи мне этот ключ, – попросил он.
   Любава встала. Отцепила с пояса связку с ключами.
   – Вот этот, – показала она на самый маленький.
   Борич кивнул на шкатулку.
   – Открой.
   Любава открыла, показав драгоценностей на треть шкатулки. Но Борич на них даже не взглянул – он внимательно осмотрел замок.
   – Его можно открыть простым ножичком, – сказал он и задумался. Нож ведь можно держать на поясе в ножнах, в рукаве, за голенищем сапог или на веревочке на шее. Ни у кого из подозреваемых он не видел ножей на поясе. Сапог у них тоже не было. А вот веревочек на шее у некоторых было по несколько штук – разные амулеты и обереги. И там же запросто мог висеть небольшой ножичек. Впрочем, если при обыске ножичек или что-либо плоское обнаружится только у одного подозреваемого, то это еще ничего значить не будет.
   Потом Борич далеко, по пояс, высунулся из окна и внимательно все осмотрел внизу. Особенно разные выступы и карнизы. Но нигде золотая цепь не висела и не валялась.
   – Ну все, – сказал юноша. – Пошли в девичью.
   Девичья была больше княжеской комнаты раза в три. Небольшая печка-очаг открытого типа – только для отопления. Та, что своей стеной выходила в княжеские покои. В беспорядке – узлы с вещами. Три кровати.
   – Какая твоя? – вдруг поинтересовался Борич.
   – Вот эта, – покраснев, показала Любава на ближнюю к двери.
   Веретена – пять штук – кучкой валялись в углу. В другом углу на полке под потолком – деревянный божок – Лада.
   Окна в светлице были также выставлены – для проветривания.
   Здесь вдвое они также быстренько осмотрели вещи и углы – на всякий случай.
   Потом он также старательно повыглядывал из каждого окошка. В одном – угловом, задержался, внимательно оглядывая окрестности.
   
   
   
   
* * *

   Потом Борич и Любава спустились вниз. Замерли в главных сенях, через дверной проем с опаской поглядывая за Ольгой, Асмудом и группой скукоженных арестантов.
   – Надо бы поговорить со стражей у ворот, – растерянно пробормотал Борич.
   Он понимал, что никакая сила не заставит его выйти во двор через красное крыльцо, на виду у княжны и особенно ее воеводы.
   – Боязно, – подтвердила его мысли Любава, невольно поежившись и прижимаясь грудью к его руке. И Борич тут же воспрял духом, расправив плечи и выпятив грудь.
   – Пойдем через вторую гридницу, – решительно произнес он. – Заодно осмотрим перины. А там, вдоль заборчика, проберемся и до ворот.
   И Любава согласно кивнула, продолжая прижиматься к юноше, и Боричу даже показалось, что она немного дрожит.
   Они тихо-тихо проскользнули через вторую гридницу, стараясь не мелькать в окнах. В другом ее конце была настежь распахнута небольшая дверка, выходящая на задворки. И здесь, у порога, Борич вдруг замер, внимательно разглядывая лежащие на досках и висячие на козлах перины, одеяла и подушки. Любава почтительно замерла позади. Молчала. Потом Борич медленно спустился по узкой лесенке. По траве направился к белеющим постельным принадлежностям. Но вдруг снова замер на полдороге. Тут же замерла и Любава, боясь сказать хоть слово.
   Повернувшись (Любава тут же отступила в сторонку), Борич принялся внимательно рассматривать терем, все его постройки и окна, и особенно – окна княжеских покоев. Он подумал, что вору ведь не обязательно выносить цепочку, он ведь мог запросто выкинуть ее в окно – особенно, если под ним кто-нибудь будет уже стоять.
   Хоть они и не видели Ольгу с воеводой, но прекрасно слышали, о чем у них шел разговор.
   – Дядюшка! – восклицала Ольга, защищая своих. – Да неправильно все это!
   – Чего здесь гадать?! – возражал Асмуд. – Новенький это, больше некому! Ясно как день!
   – Хотелось бы, но на дурака он совсем не похож, – вдруг спокойно возразила Ольга. – Кто-то воспользовался его появлением. Поторопился, скорее всего! А вы сейчас больше помогаете врагу.
   Асмуд аж задохнулся.
   Борич между тем, стараясь не сильно отвлекаться, продолжал свои размышления.
   Как-то маловероятно, думал он, что кто-то будет кидаться из окна. Видно ведь хорошо – и стражникам у ворот, и челяди у телег. Хотя, впрочем, если тихонько кинуть вдоль стеночки вон из того окошка вон в тот угол, то никто и не заметит.
   
   
   
* * *

   – Что теперь? – расстроенно спросила Любава, с еще большей надеждой глядя на Борича.
   Юноша задумался.
   – Знаешь, а теперь давай обыщем перины, подушки и одеяла, – предложил он.
   – Ты думаешь – девчонки? – ахнула Любава. Она их всех знала очень хорошо и всех любила.
   – Мало ли что, – уклончиво ответил Борич, поняв чувства девушки.
   Они быстро подошли к перинам. Невольно прислушиваясь к перебранке Ольги и Асмуда, быстро прощупали пух подушек и перин.
   – Что-то есть, – неожиданно поразился Борич — в душе он не верил, что именно здесь будет спрятана золотая цепь.
   Любава резко обернулась. С одной стороны это было бы просто замечательно, если бы они нашли цепочку. Но с другой – это ведь смерть одной из ее подружек!
   – Но только твердое и короткое, – добавил юноша, и Любава невольно облегченно вздохнула.
   – Где? – деловито спросила она, присаживаясь на корточки рядом с ним.
   – Вот, пальцами держу, – слегка посторонился Борич.
   Любава осторожно потрогала таинственный предмет.
   – А-а-а! – чуть ли ни радостно протянула она, улыбаясь. – Это девчонки, когда набивали пухом, глиняную свистульку сюда, оказывается, уронили. Они потом искали, да так и не нашли.
   Юноша кивнул и они продолжили поиски.
   – А вот-что то длинное и гибкое, – в тревоге произнес он, замирая и снова оборачиваясь к Любаве.
   Девушка снова насторожилась. Подошла. Волнуясь, потрогала. Снова с облегчением вздохнула.
   – Это — оберег на цепочке. Это Мала припрятала! Вот проказница!
   Когда с перинами и подушками было покончено, Борич, все еще приседая, задумчиво огляделся. Взгляд его задержался на стенах хором. Самые ближние к нему были нежилые, с гридницами и прочими помещениями. Левее от них – жилые хоромы Ольгиного терема. Чуть дальше – терем воеводы. Борич пристально смотрел на окна девичьей светлицы. Потом он встал, медленно направился к деревянной стене, внимательно глядя себе под ноги. Любава, ничего не понимая, также медленно пошла за ним, придерживая связку ключей, чтобы они ненароком не звякнули и не отвлекли юношу.
   Борич остановился у самой стены. Прошелся вдоль толстых бревен, касаясь их руками и также глядя на траву. Остановился в углу. Развернулся. Замер, привалившись спиной к стене и внимательно оглядываясь. Любава нерешительно замерла рядышком, все-также придерживая ключи.
   – Видишь? – наконец спросил он.
   – Что? – волнуясь, переспросила Любава, поспешно озираясь.
   – С этого места видны только стражники у ворот.
   Любава нахмурилась, обдумывая его слова.
   – И что? – спросила она, не придя ни к каким выводам.
   – Значит, только стражники могут видеть это место – больше никто.
   – И что?
   – Да так, размышления вслух, – улыбнулся ей Борич, отстраняясь от стенки. – Давай побеседуем с охраной у ворот.
   
   
   
   
* * *

   Они осторожно подошли к воротам, с опаской посматривая на спорящих в центре двора Ольгу и Асмуда. С тревогой отметили, что сотник караула уже принялся по одному подводить подозреваемых к воеводе с Ольгой, и те тихо о чем-то расспрашивали их.
   – Скажите, воины, – решительно начал Борич. – Кто-нибудь крутился вон в тех местах?
   Он указал на стенку под княжескими окнами. Охрана с некоторым недоумением посмотрела на юношу, потом – на Любаву, потом снова на юношу. Задумались.
   – Бабка Матрена там проходила, – ответил один из них.
   – А случаем не видели, мелькал ли кто вон в том окне?
   Борич указал пальцем на угловое окошко – его видно было только от ворот и оно принадлежало девичьей светлице.
   Стражники снова задумались. Покачали головами.
   – А может кто-то подошел под это окно и сделал движение, словно поймал что-то сверху? – с надеждой спросил Борич и Любава посмотрела на воинов с еще большей надеждой.
   Но воины снова отрицательно покачали головами.
   – Может поднял что-то?
   Тот же ответ.
   – Либо уронил и затем нагнулся?
   Один покачал головой, но второй вдруг спохватился.
   – Точно! Было такое! – встрепенулся он и посмотрел на своего напарника. – Помнишь, мы еще разговаривали с тобой о волках в Бабьем Яру?
   Второй пожал плечами.
   – А тут как раз там проходил Бздыня и споткнулся. Мы еще посмеялись – на ровном-то месте!
   Второй согласно кивнул.
   
   
   
   
* * *

   Борич, взяв Любаву за руку, поспешно вернулся к пустой гриднице, пока их не заметили. По узкой лесенке поднялись внутрь. И здесь Борич замер, основательно задумавшись.
   – Что теперь? – поинтересовалась Любава. Лицо ее было бледным.
   – А теперь пойдем к страже на крыльце, – сказал юноша. – Узнаем, кто входил и выходил, пока мы с тобой были в подвале.
   Также тихонько, стараясь не маячить в окнах, они пробрались в главные сени, и уже здесь, спрятавшись у дверного проема, Любава пальчиком поманила стражников. Удивившись, к ним, с согласия старшего, подошел младший из двоих.
   – Ты помнишь, как в сени вошел сотник? – требовательно поинтересовался Борич.
   Стражник с удивлением покосился на юношу, но увидев, что Любава кивнула, степенно ответил.
   – Помню.
   – А не помнишь, кто-нибудь после него поднимался на крыльцо, входил в сени? Или выходил?
   Стражник снова посмотрел на Любаву, и девушка снова кивнула.
   – Входили мужики с обозными вещами. А выходил только Ивашка.
   – А ты случаем не приметил, куда он ходил? – встрепенувшись, спросил Борич.
   Стражник усмехнулся.
   – В отхожее место, куда же еще! – неторопливо ответил он.
   – Ты это точно видел? – принялся настаивать Борич.
   – Точно, – уверенно кивнул воин.
   – Но ведь его отсюда невидно? – удивился Борич.
   Он не знал, где находится это место, но прекрасно знал, как оно должно выглядеть, но ничего подобного он с крыльца не замечал.
   Воин равнодушно пожал плечами.
   – А куда еще можно там идти? – в свою очередь удивился он. – Раз он завернул вон за ту сарайку, то точно пошел по нужде, – уверенно заявил воин.
   Борич задумался. Любава с надеждой смотрела на него.
   – Спасибо, – наконец произнес юноша и Любава, помедлив, кивнула стражнику – можешь идти, мол. Пожав плечами, тот вернулся на свое место.
   – Что дальше? – тут же спросила девушка.
   
   
   
   

Глава 4.


   
   – Надо осмотреть трапезную, – сказал Борич. И на вопросительный взгляд девушки, он пояснил. – Представь, что тебе необходимо спрятать там цепочку. Куда бы ты ее положила? Там и будем искать.
   Любава вспыхнула, но покорно направилась за изрядно торопившимся юношей.
   На пороге Борич резко остановился и Любава невольно натолкнулась на него грудью. Но юноша этого даже не заметил, пристально осматривая помещение. Длинная комната пять на пятнадцать метров. В стенах справа и слева множество широких окон, пропускающих много света. Столы, составленные в один длинный ряд. Лавки возле столов, застеленные тряпичными ковриками. Также лавки, но уже попроще, стояли и у стен. На стенах были обильно развешаны бездействующие днем светильники, ковры, оружие и прочее.
   – Ты иди по левой стороне, а я – по правой, – почти приказал Борич Любаве, фактически второму человеку в княжеском дворе, после Ольги, но девушка безропотно подчинилась.
   – Хорошенько смотри в щелях и на потолочных балках, – добавил он.
   – Сама знаю, – усмехнулась Любава. – Также играла в детстве.
   И они принялись за поиски.
   Борич старательно осматривал щели в полу – не торчит ли оттуда малозаметная ниточка? Изучал слюдяные окна – их явно не вынимали из пазов, тем более, что он опробовал – оказалось не так уж это и легко.
   Также юноша снизу заглядывал под столы и скамейки – не прицеплена ли где цепочка? Также заглядывал под ковры и коврики. Внимательно изучал потолок, балки перекрытия. Впрочем, время от времени он посматривал на Любаву. Во-первых, чтобы проконтролировать, так ли уж тщательно она ищет. А во-вторых, ему было просто приятно смотреть на нее, как она старается, как заглядывает под лавки, как взбирается на столы и ощупывает потолочные балки.
   Вдруг из перехода, ведущего на кухню, показались женщины с широкими тарелками, наполненными всевозможными овощами. Увидели Любаву, замерли. Девушка только отрицательно покачала головой.
   – Мясо же остынет! – недовольно пробурчали они, тем не менее скрываясь обратно.
   Любава поймала взгляд Борича.
   – Трапезничать поздно будем, – пожала она плечами, продолжив свои поиски. – А то и вовсе не будем, – невесело добавила она, приподнимая коврик с очередной лавки.
   В конце гридницы они вопросительно посмотрели друг на друга, и по выражениям лиц поняли, что спрашивать о результатах бесполезно.
   – Это только начало, – попытался Борич успокоить поникшую Любаву.
   Он решительно направился в кухонный переход. Вышел в тесное жаркое помещение. В большой печи тлел огонь, не давая остыть разным блюдам – цыплятам, карасикам, поросенку. На многочисленных столах сохли нарезанные овощи. Суетившиеся здесь женщины вопросительно посмотрели на вошедших.
   Борич остановил свой взгляд на главной кухарке.
   – К вам заходила Зарина, разжечь свечу, – произнес он. – Долго она у вас пробыла?
   Кухарка, также, как и стражники, сначала вопросительно посмотрела на Любаву, и получив от нее разрешение, принялась степенно отвечать совершенно незнакомому ей юноше.
   – Нет, не долго. Мушка запалила свечку, вставила ее в кружку, и отдала Зарине.
   – Она стояла здесь, у порога? – спросил Борич. – Или ходила по кухне?
   – Да нет, зачем же? – удивилась кухарка. – Здесь и стояла, где ты.
   – А она сразу ушла? Или может, задержалась, разговаривала с кем-нибудь?
   – Сразу.
   Борич кивнул, на всякий случай быстро осмотрелся — куда, например, она бы могла спрятать цепочку, не отходя от порога. Он тщательно потрогал перекрытия над дверью, потом осмотрел ближайшие столы и утварь на них. Ни в крынках, ни под столами цепочки тоже не оказалось.
   – Спасибо, – разочарованно пробормотал Борич. – Где у вас здесь выход во двор?
   Ему указали.
   
   
   
   
* * *

   Пройдя через жаркую кухню, через ее подсобки и склады, они по лестнице спустились во двор. Борич осмотрелся. Они находились на самых задворках. Ни Ольги с воеводой, ни челяди с дружинниками видно не было. Один только пацаненок медленно крутил вертел с кабаном над еле тлеющими углями – явно чтобы тоже не остыл.
   – Малец, где у вас здесь нужник? – спросил у него Борич.
   Малец удивленно посмотрел на незнакомца. Хотел было ответить какой-нибудь колкостью, но увидел рядом с ним ключницу, и не стал огрызаться.
   – Вон сарай видишь? – кивнул он. – Обойди его слева, там и найдешь.
   Борич решительно направился за сарай. Любава, помедлив, нерешительно последовала за ним, теряясь в догадках – он действительно по нужде, или это часть его плана? Подойдя к просторному нужнику – на восемь сидячих мест (народу при дворе все-таки было довольно многовато), Борич, коротко кивнув Любаве – стой здесь, сначала подтянулся на руках и осмотрел крышу, потом тщательно изучил все кабинки, а напоследок – и траву вокруг.
   Бледный и злой подошел к Любаве. Девушка было вскинулась с вопросами, но, увидев его глаза, промолчала, мрачнея все больше.
   – Пошли назад, – коротко бросил он и решительно направился к кухне – чтобы не попадаться на глаза воеводе – вдруг у того возникнут в нему вопросы?
   Они быстро прошли через кухню и трапезную. Остановились в сенях, но так, чтобы их не было видно со двора, где допросы подозреваемых явно подходили к концу.
   – Эй, на воротах! – услышали они трубный крик воеводы. – Любава с новеньким не выходили?! Нет? Ну ладно.
   Любава замерла, белея лицом, шеей и руками. Борич решительно ущипнул ее за бок, но девушка даже не вздрогнула – так была испугана.
   – Не обращай внимания, – сказал Борич, толкая Любаву во вторые сени. – Торопись. У нас есть еще время.
   
   
* * *

   Юноша подвел безвольную девушку к наваленным вещам.
   – Твоя задача – осмотреть эти узлы, лестницу и весь путь до покоев княгини. Ищи места, где бы ты сама спрятала цепочку, если бы играла в пряталки.
   Любава покорно кивнула, судя по погасшим глазам – теряя уже всякую надежду. Борич хотел было ее как-нибудь приободрить, но не нашел – как, и молча ушел во вторую гридницу – ту, что была завалена всяким хламом.
   Итак, лихорадочно думал он, стоя на пороге и невольно прислушиваясь к крикам со двора – глас Ольги становился все тише и тише и, скорее всего, вскоре их с Любавой арестуют. Итак, я иду через эту гридницу, причем иду быстро. Замешкаюсь, начнут выяснять, почто так долго. И поэтому я иду очень быстро, возможно – бегу, и также быстро прячу цепочку – нельзя ведь ее при себе оставлять! И теперь вопрос – куда я ее спрячу? Быстрый шаг в сторону, быстро сунул, быстро пошел дальше.
   Борич медленно шел ко второму, запасному, выходу, а его глаза лихорадочно обыскивали правую и левую стороны.
   Он дошел до узкой двери. Постоял какое-то время, разглядывая разбросанные постельные принадлежности. Снова вернулся к двери в сени. Снова развернулся и, глядя только на дальний выход, быстро-быстро пробежал через гридницу и выскочил на улицу. И здесь он присел на крылечко.
   Конечно, лихорадочно думал Борич. Можно позвать воев, и они тщательно все перетрясут. Но как я им объясню? И вдруг среди них окажется сообщник, раз появился враг среди своих? Нет, решительно покачал он головой, надо искать самому – и никому не говорить, чтоб не перепрятали.
   – Я уже закончила, – услышал он голос Любавы.
   Обернулся. Она стояла в дальних дверях.
   – Что дальше делать? – как-то уж очень обреченно спросила девушка.
   – Осмотри красную гридницу еще раз, – предложил ей Борич. Мало ли что. Да и занятие хоть какое-то – отвлечет ее от ужасных мыслей.
   Она кивнула и поспешно исчезла. А он продолжил свои поиски.
   
   
   
   
   

Глава 5.


   Вдруг в сенях послышался грозный топот множества подкованных сапог. Борич и Любава нервно вздрогнули и резко обернулись. В дверях возник воин. За ним – еще один. Также грохотало и на лестнице и в дальней гриднице.
   – Вас обоих зовут, – хмуро произнес дружинник.
   – Здесь они! – крикнул себе за спину второй.
   Любава жутко побледнела. Нос ее заострился, как у покойницы. Левая коленка непроизвольно дернулась несколько раз. Но она, собрав все свои силы и гордость, высоко вскинула голову, расправила плечи и, ни на кого не глядя, пошла первой. Борич – за ней.
   При их появлении во дворе стало очень тихо — как в могиле. Ольга и Асмуд молча наблюдали за приближавшимися. Молчали и все остальные – челядь, дружинники. Замерли, даже не переминаясь с ноги на ногу. Ольга и Любава пристально смотрели друг на друга. Любава с каждым шагом сверлила взглядом свою госпожу.
   – Ну что, юноша, – недобро улыбаясь, произнес Асмуд, когда Борич остановился возле него. – Тебе наверняка есть что мне сказать? Не так ли?
   Ольга в это время крепко сжала руку Любавы, притягивая девушку к себе, словно защищая собой.
   – Есть, – уверенно кивнул Борич.
   Народ во дворе дружно ахнул.
   – Ага, испугался, и сам решил вернуть! – усмехнулся порезанный Бздыня.
   Но Борич и глазом не повел, продолжая спокойно глядеть на грозного воеводу.
   – Но я бы хотел поговорить с глазу на глаз с княгиней, – закончил он.
   Глаза воеводы недобро сверкнули.
   – Это уже мне решать, с кем и когда ты будешь разговаривать, – процедил Асмуд.
   В этот момент Любава несколько раз сжала руку своей подруги.
   – Оставь, – тот час прервала воеводу княгиня. – Я поговорю.
   – Пустое это! – удивился Асмуд. – Он же юлит. Изворачивается! Лазейки ищет.
   Но Ольга только равнодушно посмотрела по сторонам.
   – Пойдем, что ли, к хоромам Асмуда, – как-то даже устало произнесла она, кивая юноше.
   – Нет, – покачал Борич головой. – Пройдем во вторую гридницу.
   
   

Глава 6.


   И, не дожидаясь ответа княгини, он решительно направился к крыльцу. Ольга, ничего не сказав, и только удивленно поведя темными властными бровями, пошла за ним, походя чуть заметно шевельнув пальцами – и Асмуд и воины остались стоять у крыльца.
   Борич, а за ним и Ольга, прошли в захламленную гридницу.
   У порога он в напряжении замер, пристально глядя вдоль прохода. Сердце его бешено колотилось. Ну где же?! Где?! Ведь больше некуда!
   – Ну, – недовольно выдавила княгиня, и Борич вдруг вздрогнул, слабея.
   – Вору у себя прятать смысла нет – враз найдут, – проговорил Борич, решительно направляясь по проходу. – И, значит, он должен был передать сообщнику. А если не успел, то либо перекинуть через забор, либо где-нибудь припрятать.
   Внезапно он остановился. Нагнулся.
   – Итак, все кто имел доступ к цепочке, – продолжил Борич, раздвигая тюки, – к забору не подходили. И те немногие, кто с ними контактировал – также к забору не выходили.
   – Ну и где же она тогда? – усмехнулась княгиня, подходя.
   Юноша выпрямился, отошел на шаг в сторонку, ткнул пальцем между тюками.
   – Здесь, – спокойно произнес он, правда, сильно побледнев лицом и руками.
   Молодая княжна вопросительно посмотрела на юношу. Она хоть и была младше, но ростом почти с Борича.
   – Цепь, – уточнил он.
   Девочка Ольга вспыхнула. Присев, быстро пошарила рукой. И действительно, она вытащила длинную тяжелую цепочку и с каким-то детским удивлением посмотрела на Борича, словно ребенок на заморского фокусника.
   – Ну и кто же это сделал? – спохватилась тринадцатилетняя девочка, старательно нахмурившись.
   – Я не знаю, – честно признался Борич, откровенно выдыхая воздух и расслабляясь. – Предположений очень много.
   – Какие? – настойчиво продолжила свои расспросы молодая княгиня.
   – По идее, вор должен был сразу же передать цепь своему сообщнику – либо из рук в руки, либо выкинув ее в дальнее окошко девичьей. И сообщник должен был быстренько покинуть двор. Ну или либо сам вор как-то должен был выскользнуть со двора. Но что-то у них в планах не получилось, кто-то их спугнул, и вор в спешке вынужден был спрятать цепь в первое удобное для него место.
   Борич замолчал, обдумывая дальнейшие умозаключения. Княгиня терпеливо ждала.
   – Так что получается, что любой, кто был в ваших покоях, и проходил через вторую гридницу, мог быть вором. И в первую очередь это Мала, Купава и Зарина. Ивашка тоже попадает в этот список, так как он выходил по нужде, и мог, пользуясь нашим с Любавой отсутствием, запросто юркнуть во вторую гридницу. Также и сотник с Тишкой могли быть сообщниками – они ведь беседовали о чем-то, и в это время Тишка незаметно мог сунуть ему цепь.
   – Ну а сам-то ты к чему склоняешься? – спросила Ольга, внимательно и по-взрослому строго глядя на юношу, который был ее старше. – Кто из них?
   Борич невольно вздохнул.
   – Больше похоже на перестарку, – выдавил он из себя. – Она хотела выйти наружу – налицо желание передать цепь. Но ее не пустили, отправив трясти перины. Впрочем, я могу сильно ошибаться.
   – Почему? – поинтересовалась княгиня.
   – Как только цепь обнаружится, подозрение сразу же падет на нее, – произнес Борич. – А ведь она не выглядит полной дурой.
   – Могла ударится в бега, – предположила Ольга.
   Борич пожал плечами.
   – Нашли бы, – сказал он. – Вот если только ее за двором ждал стилет...
   Борич задумался над собственными словами.
   – Надо было бы проследить за этим местом, – вздохнул он. – Сообщника бы выследили. Но теперь уж ничего не поделаешь. Надо бы дальше этим заниматься.
   Ольга, накинув золоту цепь на шею, решительно направилась в сторону сеней, но потом вдруг замедлила шаг.
   – Ты – молодец! – кивнула она через плечо, и даже как-то задорно улыбнулась.
   Юноша густо покраснел.
   Они вышли на просторное крыльцо. Ольга – впереди, Борич – почтительно сзади.
   – Освободить всех! – властно скомандовала молодая княгиня.
   Асмуд было недовольно встрепенулся, но, встретившись с ее взглядом и увидев цепь, чуть заметно кивнул. И стража возле арестованных тихо и неприметно удалилась, и бывшие подозреваемые, не веря своему счастью, крутили головами, все еще испуганно озираясь – а вдруг стража еще вернется?! И только Любава, с затуманенным взглядом, неотрывно смотрела на Борича, медленно шаг за шагом приближаясь к нему. И сердце юноши с каждым ее шажком колотилось все сильнее и сильнее, и дышал он учащено, и каждое мгновенье был готов броситься ей навстречу, но присутствие Ольги и Асмуда удерживало его.
   
   

Эпилог.


   – Пойдем все-таки, потолкуем, – буркнул Асмуд и решительно зашагал к крыльцу.
   Борич растерянно посмотрел на приближающуюся к нему Любаву. Потерянно пожал плечами. Развернулся. Направился за воеводой.
   В красной гриднице Асмуд уселся на лавку, спиной к столу. Указал рукой напротив себя. Борич сел к стенке. В окнах за спиной воеводы виднелись стены жилых хором, в которых и размещались покои молодой княгини.
   – Рассказывай, – коротко бросил воевода.
   Рассказ юноши занял не много времени. Но потом воевода долго и мучительно уточнял и переспрашивал, вконец измучив Борича.
   Наконец Асмуд, воин до мозга костей, крякнул, протянул руку.
   – Ты прости мою горячность, – произнес он, твердо глядя в глаза оробевшему юноше. – Привык действовать быстро, пока враг не опомнился. Но ты молодец. Не растерялся. Из тебя выйдет толк.
   Борич неловко протянул в ответ свою ладонь и тяжелая и жесткая, словно клещи, рука воина тут же сдавила ее. Борич мужественно перетерпел это рукопожатие.
   Радостный, вышел в сени. Но Любавы здесь уже не было – все вещи были разнесены по своим местам. Наверх подниматься он побоялся, и какое-то время бродил по двору. Сначала – бесцельно, а ближе к вечеру – в поисках ночлега. И решил остановиться на красной гриднице. Благо после сильно запозднившейся трапезы (присутствовали все кроме несших караул, но он сидел на самом краю, очень далеко от Любавы), ловкие девицы быстро очистили столы и подмели просторное помещение.
   А потом, когда солнце скрылось за деревьями и стало темнеть, Борич лег на широкую лавку, на всякий случай положив рядом с собой меч. Уснул он мгновенно.
   Проснулся от легкого толчка в плечо. Быстро открыл глаза, хватаясь за меч.
   – Это я – Вадим, – услышал он в темноте тихий голос.
   – Вадим? – спросоня переспросил юноша. – Что случилось?
   – Зовут, – тихо произнес тот.
   Ни спрашивая ни о чем, Борич быстро поднялся и покорно последовал за Вадимом, тщательно протирая глаза на ходу.
   Они вышли на крыльцо. Ярко светили звезды, Луна. Четко, во все небо, раскинулась молочная звездная тропа. Во всю стрекотали цикады. Где-то за сарайками мелькали отблески факелов.
   Пройдя по дощатому настилу, Вадим сошел на траву, направляясь к этим таинственным факелам. Борич, все еще сонный, шел следом, ежась от ночной прохлады.
   За сараями толпились люди. В мерцавшем свете немногочисленных факелов Борич разглядел княгиню, воеводу, Любаву. Трое дружинников склонились над чем-то. Борич остановился, вопросительно глядя на княгиню.
   Она молча повела глазами вниз. Борич приблизился к воинам. Заглянул за их спины. В траве, раскинув руки, лежал Тишка. Рубаха его была задернута. Рядом на корточках склонился суровый воин — тот, что был старшим у красного крыльца. Он привстал, одергивая рубаху мужичка на место.
   – Спицей или стилетом, – сказал воин. – Даже ойкнуть не успел.
   – Такое даже девицам по силам, – произнес кто-то.
   – По силам, – согласился суровый воин. – Но только если она уже умеет хорошо это делать.
   Ольга посмотрела на Борича, поманила коротким движением головы. Юноша подошел.
   – Ты ошибался насчет перестарки, – сказала молодая княгиня.
   – Ты думаешь – это он украл? – спросил Борич.
   Девочка-женщина пожала плечами.
   – А зачем еще его убивать?
   – Может он что-то видел? – предположил Борич. – Вот его и...
   – Вот и займись этим, – жестко произнесла девочка Ольга.
   Она посмотрела на Асмуда и на сотника Игоревой дружины.
   – Сообщите всем своим, – жестко произнесла девочка Ольга. – Оказывать ему всякую помощь. В моем окружении завелся враг. Надо его найти.
   
(продолжение следует)



 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"