Шик, блеск, красота. Превосходное и очень красивое кино. Это цветное красочное якудза эйга, стильный нуар с одним из лучших финалов-разгадок, что я видел в этом жанре (где главным разочарованием зачастую оказываются как раз концовки). У фильмы мягкий, чуть ли не нежный пастельный колор. Ночной ли, дневной город, неоновые огни и улицы, кишащими преступниками или яркие краски шумных баров - работа художника заметна всегда и везде. Блестящие словно залакированные автомобили. Бандиты в стильной одежде. Интерьеры задекорированы по последнему слову шестидесятнической моды. В комнате босса одного из кланов, как и в "Отмеченном для убийства" стоит большой киноэкран - вместо аквариума - там показывают тоже какой-то нуар, судя по всему, и это создает совершенно умопомрачительный эффект, когда в это время в комнате стреляют и договариваются о подставах: блестящее использование, если так можно выразиться, живого интертекста в интерьере. Здесь тоже каждая сцена - есть кино, и плотность кинотекста из ряда вон выходящая: хочется пересматривать почти каждый эпизод заново, и не то чтобы там происходит так много, а режиссер-киноман уж очень заботится о сценах в глубине кадра. Просто прямо сердцем чувствуешь фликер, киноткань и синематографические волны, которые можно распробовать чуть ли не на языке.
Герой в лучших традициях японского кино стравливает две банды между собой, а сам меж тем, будучи бывшим копом, стремится разузнать настоящие причины самоубийства своего друга. "Молодость" не из тех фильмов, в которых не важен сюжет, потому что как раз тут сюжет при всех жанровых условностях проработан до деталей (вплоть до телефонного номера и необходимости балконов и спичечных коробков). Герой, которого, да-да, играет тот самый Дзё Сисидо, великолепно держит марку. Ему надо обманывать один клан, другой клан, множество людей и, главное, зрителя - в общем, в зависимости от ситуации, которые, разумеется, вечно норовят в нуарах стать критическими, играть разные роли. И удается ему это блестяще - когда узнаешь о том, что он "на самом деле не тот, кто на самом деле", и все это время мастерски играл крутого парня, разводишь руками. Впрочем, отчасти это объясняется и чисто психологическими причинами: хороший герой все меньше ориентируется в пространстве, где нет правил, кодексов, чести и достоинства. Неудивительно, что моральная сторона вопроса и его, и нас начинает заботить меньше всего. Финал - всем финалам финал. Когда нам показывают одну из лучших роковых женщин в японском кино; когда акробатическая эквилибристика Сисидо, подвешенного вверх ногами, вдруг после переключения регистра сменяется криминально-психологической драмой - простенький по идеи своей нуар обнаруживает двойное дно. И у героя, до сих пор твердо уверенного в своем праве мстить, убежденного в каком-то внутреннем своем императиве, ускользающего от злодейских расправ в стремлении найти убийцу и отомстить точно выбивают почву из-под ног. Цветные цветы в черно-белом кадре начала фильма идут в финале репризой, и читаются не иначе как "цветы зла". Блестящий, цветной, неоновый, стильный, завораживающий своей порочной красотой преступный мир, который по капле вкушал герой Дзё Сисидо, вдруг дает о себе знать не выстрелами и ножевыми ранами, а предательством. Предательством, горечь которого ядом разливается во рту, от которого ломит зубы и холодеет в груди. И взгляд его в конце пронзительно-опустошенный. Очень правильный и очень жуткий на самом деле финал одного из лучших фильмов жанра. Судзуки - волшебник.