В одной далёкой стране был Город, в который Весна всегда приходила первой. Она являлась в образе прекрасной босоногой девушки юных лет, с распущенными длинными волосами, украшенными первоцветами и в нежном, развевающемся платье. Легко и неторопливо шла она по Городу и все ворота распахивались перед ней, деревья выпускали первые клейкие листочки, птицы приветствовали её своим пением.
За Весной двигалась шумная, пёстрая толпа в масках и странных одеждах. Они танцевали, играли на дудках и мандолинах, кривлялись, прыгали, выкрикивали стихи и громко пели, стреляли из хлопушек, бросали серпантин и конфетти. Когда же темнело, они зажигали факелы, огромные бенгальские огни и продолжали свои пляски.
А Весна, улыбаясь, шла, будто даже не замечая всего этого. За ней по городу катилась зелёная волна, всё расцветало и наполняло благоуханием каждый уголок Города.
Горожане выглядывали в окна и двери на звуки бубенчиков, которыми были украшены колпаки ряженых, гудение дудочек и рожков. Кто-то радостно махал руками и платками вслед этому шествию, а кто-то недовольно морщился из-за шума и поплотнее захлопывал ставни.
Хуже всех было Мэру Города: из-за цветения у него начинался жуткий насморк, а от шума трещала голова. Он повязывал голову шёлковым платком, падал на мягкий диван и стонал. Его супруга бегала вокруг него с пузырьками и порошками.
В тот день Мэр не занимался своими делами, посетители разворачивались прислугой и отправлялись восвояси. В основном, это были солидные, даже знатные горожане. Бедняки не ходили на приём к Мэру.
Знатные вельможи пробивались через толпу танцующих, которая почему-то обязательно стремилась перейти им дорогу, ругались и грозили кулаками. А их в ответ осыпали конфетти и остротами.
Город был велик, поэтому Весна ходила по нему несколько суток, пробуждая к жизни траву и деревья. Когда она уходила в другой конец Города, Мэр и знатная половина Города вздыхала облегчённо. Похоже, Весне радовались, по большей части, бедняки.
И сегодня Мэр лежал на диване, пил микстуры и стонал. Всё бы, может, и ничего, но в окно залетела первая весенняя оса. Мэр замахал на неё руками и она, разозлившись, цапнула его прямо за нос. Конечно, она поплатилась за это жизнью, потеряв жало, но нос у Мэра начал распухать прямо на глазах. Супруга Мэра от неожиданности оступилась, наступила на комнатную собачку и уронила поднос с посудой. Визг оскорблённой болонки, грохот и звон подноса и разбившейся посуды не подняли Мэру настроения.
- Я больше не намерен терпеть это издевательство! - потрясал пухлыми кулаками Мэр. - Я призову этих хулиганов к порядку!
Супруга согласно кивала головой. И вся прислуга тоже поддакнула: они были очень чванливы из-за того, что работали в доме Мэра.
Наспех одевшись, Мэр в экстренном порядке собрал Городской Совет Знати, поставив на повестку дня обстоятельства появления в Городе Весны.
С пламенной речью выступил молодой, но подающий надежды Лорд. Он гневно осудил действия Весны, назвав её развратной и неуправляемой. Он привёл в трепет аудиторию, развив мысль о том, как пагубно действует на молодёжь её свобода и анархичность поведения, какие вредоносные последствия могут возникнуть из-за повышенного шума и как огнеопасны бенгальские огни. Выступал он так яростно и так эмоционально, что вспотел и в каком-то порыве стащил с головы напудренный парик. Сразу стало ясно, что он уже изрядно лысоват. Но Лорд сорвал бурю аплодисментов.
Были ещё и другие выступления, но они не шли со спичем Лорда ни в какое сравнение. В результате, недолго посовещавшись, Совет Знати единогласно вынес решение: незамедлительно изловить и выдворить из Города Весну вместе с её эскортом.
Были отданы распоряжения офицерам городской полиции, которые устроили настоящую облаву на тех, кто носил маски и пел песни. Случайно пострадали даже наёмные музыканты, поющие под одним из балконов серенаду для прекрасной Дамы. Многие из масок просто растворялись в тени домов, ускользая от белых перчаток полицейских. Но городская тюрьма всё равно была переполнена.
Весну схватил один удачливый, отличающийся особым рвением офицер. За это ему начальник пообещал повышение и награду. Весну доставили в городскую управу и поместили в одну из камер.
Весна даже и не думала сопротивляться. Она улыбалась, когда её грубо схватили, когда швырнули в камеру и заперли за ней тяжёлую дубовую дверь. Она тихонько сидела на краешке твёрдой тюремной кровати и улыбалась каким-то своим мыслям.
На другой день снова собрался Совет Знати. Они требовали провести над Весной суд. В спешке собрали присяжных заседателей, приставов и судей. Судьи были в чёрных мантиях с накрахмаленными манишками и белых, напудренных париках. Зал наполнялся зрителями, которые жаждали зрелища.
Суд начался.
Обвинитель был великолепен: почти также, как Лорд. Он ярко живописал безобразия, которые творились в Городе с появлением Весны. Его обвиняющий перст неоднократно обращался в сторону сидящей на скамье подсудимых Весны. И все неодобрительно поворачивали головы в её сторону. Обвинитель взывал к милости судей, которые должны были положить конец бесчинствам этой беспутной девицы.
Вызывали свидетелей. Главным свидетелем был, конечно, Мэр. Его нос багровел как спелая слива. Дамы в зале сочувственно качали головами. Недовольных было достаточно для того, чтобы вынести вердикт, и присяжные не замедлили это сделать.
А Весна продолжала улыбаться, будто не понимая, что с ней происходит.
Вердикт, естественно, был обвинительным. Судьи подтвердили "глас народа" своим решением и судебные приставы просто выкинули Весну за ворота Города прямо в грязную лужу, в которой валялись деревенские свиньи. Следом за ней так же вышвырнули и её сопровождавших.
В Городе наступила тишина и был наведён порядок. Полиция пресекала на корню любые формы недовольства решением суда, отлавливала бедных поэтов, которые писали оскорбительные пасквили на членов Совета и судей. Скоро все стали делать вид, что Весны вообще не было.
В Городе наступило лето, за ним осень, потом пришла зима. Декабрь, январь, февраль, март, апрель, а в Городе всё лежал снег и по вечерам пела вьюга. Ребятишки уже построили все снежные горки, слепили всех снеговиков, а зима не кончалась... Самое странное, что за воротами Города уже всё цвело, журчали ручейки и порхали бабочки.
Обеспокоенные граждане Города завалили Мэрию жалобами, хозяин магазина зимней одежды подсчитывал барыши, а торговцы снедью - с ужасом наблюдали за пустеющими кладовыми. Барышни изводили нытьём своих родителей, потому, что не могли одеть лёгкие наряды, а молодые люди сетовали на то, что теперь стало очень сложно назначать свидания: никто не хотел подолгу сидеть в холодных заснеженных парках.
На Мэра теперь поглядывали уже недовольно. Неоднократно в стекло окон его дома прилетали крепкие снежки. А с Лордом, который так рьяно выступал на Совете, расторгли помолвку с дочерью одного именитого Вельможи. Ему вообще отказали от дома.
Никогда ещё литературный фронт Города не пестрел таким количеством стихов, посвящённых Весне. Её красоту воспевали, а кротость сравнивали с ангельской.
Городской скульптор изваял из самого дорогого мрамора её статую, а архитектор построил вокруг неё удивительной красоты фонтан, который, к сожалению не бил, так как была зима и вода замерзала.
Но Весна всё равно не приходила.
Доведённые до отчаяния граждане Города собрались на городской площади и решили идти искать Весну, чтобы просить у неё прощения.
Собрав сумки с едой, они тронулись в путь.
Весна уже ушла довольно-таки далеко, так как был уже конец апреля. Горожанам приходилось круглые сутки гнать лошадей, чтобы настигнуть её.
И вот, однажды, спустя многие и многие сутки, они, грязные и полуголодные, ведь припасы заканчивались, услышали развесёлое пение и перезвон бубенчиков. Весна была близко.
Из последних сил рванули они на звуки, но дорогу им преградили всё те же маски. Они кружили вокруг горожан в бешеном хороводе, пугая лошадей, которые вставали на дыбы и роняли почтенных граждан на грязную землю.
Те, обессиленные и совсем упавшие духом, плакали и просили прощения, даже не видя Весну. Постепенно всё стихло и из толпы вышла сама Весна. Подойдя к ним, она присела на корточки рядом и отёрла у одного из горожан с лица грязные потёки слёз. Это был пожилой мужчина. Он взял в свою огромную лапищу маленькую ладошку Весны, прижал к своим глазам и ещё сильнее заплакал. Весна гладила его по волосам, утешая.
Указав в сторону Города, Весна кивнула и, встав, скрылась снова в толпе. Понурые и усталые, вернулись в Город посланники. Но, к их радости, в Городе уже вовсю таял снег, на глазах пробивалась зелёная травка, будто пытаясь за день наверстать то, что не успела за два месяца.
С тех пор, в Городе, как обычно, одно время года сменяло другое, но вот Весна, в образе прекрасной босоногой девушки там больше никогда не появлялась...