Ассоль

Я, как Ассоль, о принце лишь мечтала
И знала, что однажды утром ясным,
Его корабль встречу у причала,
И станет явью то, что было сказкой...

Я сразу поняла, что ты - тот самый,
Когда мне показалось в первый вечер,
Что алый парус, взмыв над океаном,
Лучом заката мчится мне навстречу.



Беслану

Одно не учёл лишь тот,
Кто вытесал сердце из глыбы каменной:
Что камень - он тот же лёд,
Но лёд, что не тает и в адском пламени.

Мы зла желать не должны,
Конечно... Но только не тем чудовищам,
Что в детские светлые сны
Вонзили убийствами ужас войны
И праздник сменили побоищем.

Не тем, кто их же цветы
Сплетал им в венки похоронные;
Кто гранитом могильной плиты
Завершил им две ночи бессонные.

Не тем, кто, как школьные двери,
Закрыл многим в жизнь возвращение.
Не тем, кто - не люди, не звери...
(Названьем тех сложно измерить,
Но примут их в ад без сомнения!)

Не тем, кто прикрылся телами,
Лишь в этом найдя сою силищу.
Кто из школы - из храма знаний -
Для детей  этих создал чистилище.

Улетят ангелочками дети,
Но в сердцах есть осадка дым...
Дети ж к Богу отправят ветер
И попросят за муки эти,
Чтоб Он больше не был слепым.




*              *             *
Глаза. Цвета неба в преддверьи грозы.
Грозы, что готова вот-вот разразиться.
Глаза. Отраженье небесного "ситца".
Покрыты прозрачной глазурью слезы.

Глаза. Матерьальное тело души.
Глаза. В них архивами прожитой жизни,
Преломлено памяти строгою призмой,
Давно пережитое чувство лежит.

Глаза. Как туман в освещеньи луны.
Являют собою загадку природы.
Содержат в себе глубину небосвода.
Они сине-серы и чуть зелены,

Они - предзакатных минут небеса.
Глаза - отраженье небесного "ситца" -
В которые просто нельзя не влюбиться.
Глаза. О которых нельзя не писать.



Год спустя.

"Школа" - совсем нестрашное слово.
Только стоит закрыть глаза,
Перед ними всплывает снова
Тот забытый Богом спортзал.

Тот, где смелые первоклашки
Заступались за матерей,
Где слетелись потом, как пташки,
У открывшихся в рай дверей.

Нет страшнее войны, чем эта,
Где не стало весёлых ребят...
А их сверстники нынче где-то
Шутят, радуются, грустят,

И не важно о чём! Поверьте.
Здесь гораздо главнее то,
Что они-то живут на свете,
Где родители, школа, дом...

И не все из них даже вспомнят
Город, умерший в сентябре,
Где могилы из детских комнат
Поминальные в каждом дворе.


Вы простите за всё нас, дети...
А кого - это лишний вопрос.
Самый жаркий огонь на свете
Материнских не высушит слёз.



*        *          *
Голые, тонкие ветки,
Переплетаясь причудливо,
Развешаны всюду сеткой
Луною сплетённого кружева.

Ночь укрывает землю
Снегом. Уснула улица.
Только фонарь не дремлет - 
Со звёздами соревнуется.

В окнах погасли лампы.
На крышах - сосульки-бороды.
Медведицей косолапой
Гуляет зима по городу.

Тихая, светлая Родина...


*        *          *
Задира-ветер прыгает по окнам,
Он бросил ржавый лист на подоконник.
Пойдём гулять? Промокнем? Пусть промокнем! -
Зачем валяться хламом на балконе?!

Пойдём гулять, пусть ноги развлекутся.
Потом мы отогреемся, дружище.
Смотри, какой октябрь сегодня грустный:
Как будто не находит то, что ищет.

Пойдём гулять и дома зонт забудем,
Пускай грустит, висящий на крючочке.
И будем мы сегодня - просто люди,
Над "и" не расставляющие точки.

Мы будем просто мять сырые листья,
Мечтать о чашке чая и постели...
Октябрь наш написан взмахом кисти,
Размывами прозрачной акварели.


*        *          *
И каждый раз, когда свои я опускаю веки,
Я возвращаюсь в тот волшебный сад,
Где мы встречались много дней подряд,
Где обещал ты мне любовь навеки,
Где мы срывались раз за разом в ад,
Верша грехи в своей преступной неге,
Где наше счастье, как зарытый клад,
Искали мы, где ночью звездопад
Нас обнимал, где розовые реки,
Где в темноте шагали наугад,
Где ты шептал мне тихо, невпопад
Слова незабываемых элегий,
Где был ты каждому мгновенью рад,
Где при луне сидели на скамейке,
Но это лишь воспоминаний ряд,
И прекращается сюжетов маскарад,
Как только вновь я поднимаю веки.



Исповедь свободной женщины

Откуда появилась эта мода,
Мне рассуждать сейчас совсем не хочется.
Я говорила, что люблю свободу,
Ну а сама боялась одиночества.

Подругам новой сложною диетой
Я объясняла щёки свои впалые,
Сама же тихо-тихо по-секрету
В подушку ночи напролёт рыдала я.

Водили в небе звёзды хороводы,
Сбывались все недобрые пророчества.
Я говорила, что люблю свободу,
Но, как огня, боялась одиночества.

На все вопросы, что о личном фронте,
Я отвечала: мол, не в нападении,
Вы со спины пока меня прикройте,
А я в окопе отлежусь до времени.

И в сердце снова лезла непогода,
В душе всё реже свет - Его Высочество.
Я на словах любила так свободу,
Как ненавижу в жизни одиночество.

По вечерам одна домой спешила,
А на подруги скорое замужество
Сказала, что, конечно, это мило,
Но мне на это вряд ли хватит мужества.

Не преступленье - ложь такого рода,
Ведь жизнь, увы, сложнее, чем нам хочется.
Уже давно в привычном мне "свобода"
Таится смысл слова "одиночество".

Я, примирившись, бросила лукавить,
Но время то не раз ещё мне вспомнится.
Жизнь по местам поможет всё расставить,
А я надеюсь, что мечты исполнятся:

Что солнце сгонит тучи с небосвода,
Что, может быть, когда-нибудь закончится
Моя пустая, одинокая свобода,
Моё свободное больное одиночество.



Летний дождь.

Как будто Святая небесная
Для Бога с водою графин
Несла, как на крыльях. Быстрей!

Но музыка арфы чудесная -
Вдруг в душу и в сердце, как клин,
Да так, что не справиться с ней.

И в танце взметнулась красавица,
Но, как и должно было быть,
Графин вдруг, как птица, из рук.

И вот он уже разлетается,
А слух уж успел уловить
По улицам капелек стук.

"Ах, к Богу теперь - как на каторгу", -
Святую испуг одолел,
А с неба вода, как стеной.

Но Бог улыбнулся ей радугой
И солнцем её обогрел...
Да снова послал за водой.



*       *        *
Моё сердце не плачет, оно шуршит,
Подметая опавшие листья нежности.
Ты зачем меня приручил? Скажи!
Хотя я и сама понимаю:
Мы гуляли по лезвию. В неизбежности.
Я упала. Я улетаю.



Мой Петербург.

Дворцы и парки - сюжет с картины.
Упрямый всадник застыл в веках.
О, как прекрасен тот город дивный,
Что держат реки в своих руках!

В объятьях неба златые шпили.
И, как защитник и страж с небес,
Прекрасный ангел раскинул крылья,
Приняв весь город под их навес.

Дождями небо полощет кроны,
Смывает с мрамора пыль веков.
Он чистит обод твоей короны,
Ведь царь России ты, град петров.

Пусть снова хлещут дожди косые,
Врываясь в окна жилых квартир,
Но этот город - моя Россия.
Моя Вселенная. Целый мир.



*       *        *
Наверно, слов не надо, когда поёт любовь...
Но мысли о тебе мне на дают молчать,
И имя твоё вслух я повторяю вновь.
"Люблю! Люблю! Люблю!" хочу тебе кричать.



*       *        *
Надо много писать!
Снова, снова и снова!
Чтоб три слова сказать,
Чтоб оставить два слова.

Чтобы годы, слова
Через сито просеяв,
Мне б оставили два - 
Те, что злата ценнее.



*        *          *
Отложи, подружка, уроки
И жилетку свою приготовь - 
Я опять написала строки
Про несбывшуюся любовь.



Памятник Пушкину в Петербурге

Руку правую вверх вознёс ты,
Приютив голубиный строй.
Мне мечтать так по-детски просто
Здесь - в тени за твоей спиной.

Солнце высушит бронзу кожи,
Но ведь Питер - город дождей:
Завтра снова будет похоже,
Что слеза на щеке твоей.

Чуть приподнят твой чёрный ворот,
Чуть прищурен глазной разрез.
Эх! Устанет однажды город
От налитых водой небес.

Пробежит не быстрее кеба
Грозовым перекатом стон,
И атланты положат небо
В твою бронзовую ладонь.



Петербургская осень

Петербург сегодня тихо плачет:
И дождём, и жёлтою листвой.
Ветерок подул уже иначе,
Парус туч расправил над Невой.

Капли словно в воздухе застыли,
А по улице - река зонтов.
Зябнет город, поджимая крылья,
Выгибая холмики мостов.

Зыбь покрыла точками Фонтанку,
И река всё жмётся к берегам.
Старый дом, проснувшись спозаранку,
Дарит окон свет продрогшим львам.

Осень красками пестрит порою,
Но сегодня в выборе скромна:
Может завтра станет золотою,
Только нынче серая она.

Всем деревьям смелая ткачиха
Яркие костюмы лихо шьёт...
Но вот так: особенно и тихо
Только в Петербурге настаёт
Осень...



Расстояния.

Километры между мной и тобой -
Это стены моросящих дождей,
Чёрный омут, где тону с головой,
Буйство рек и паутина путей.

Километры - это только лишь шаг,
Даже полшага, совсем ерунда,
Только если друг без друга - никак,
И нигде, и ни за что никогда!

Километры - это малость вообще,
Я могу их на ладони сложить.
Километры не в ролях палачей,
И любви они позволят прожить.

Это так. Но есть условье одно:
Чтобы мы их не боялись с тобой.
Расстоянья - это даже смешно!
Пусть живёт и процветает любовь...

Только я тебе признаться должна:...
Километры - это попасть и мрак,
И для нас они - страшней, чем война.
Ты прости, но всё, действительно, так.

Я не знаю: есть любовь или нет,
Только страх сильней, увы, признаюсь.
Не ищу я оправданий, мой свет -
Стыдно мне, но я всего лишь боюсь.



*        *          *
Скоро утро зайдётся светом,
А слова всё терзают душу.
День опять проведу где-то,
Где поэт никому не нужен.

Мне ночами дышать легче.
Выключатель я тихо трону
И зажгу - как люблю - свечи.
Чуть погрею свои ладони,

Сердце слушать опять стану
И в слова превращать чувства.
Жаль, что солнце встает рано,
Расставаться с луной грустно.

Ну а если меня спросят:
Где луна в час дневного света?
Я отвечу: она просто
Спит в душе одного поэта.



Сон

Когда угасающий вечер,
Дыша ароматами улиц,
Тихонько спускался на плечи,
Руки моей мягко коснулись
Её голубые ресницы.

Я думала - всё это снится,
И даже пыталась проснуться,
Но только фарфорные лица,
Похожие больше на блюдца,
Не бились с концом сновиденья,

И кудри холодною тенью
Мне тихо легли на запястье.
Она попросила прощенья
И, что-то сказав про несчастье,
Растаяла в синем тумане.

А куклы с большими глазами
Стояли бездомною сворой.
От всех этих легких касаний
По белым щекам из фарфора
Текли слезы цвета кармина.

Так, дав послевкусие тмина,
Весь мир пропустив через призму,
Мне просто приснилась Мальвина,
Писавшая горькие жизни.
Наверно, мне все это снилось.



*        *          *
Старых книжек пожелтевшие страницы
И дрожанье догорающей свечи
Моё сердце греют, словно голубицу.
Вот и мысль, как голубь, крыльями стучит.

Мысль ещё не укрощённая, прямая.
Мне всю ночь её придётся укрощать.
Ни на что я никогда не променяю
Карандаш и свою старую тетрадь.



Страницы

Теперь мы проходим мимо друг друга,
Не заглядывая под ресницы.
Ты - тот, кто был мне почти супругом,
Перевернул страницу?

Только представь: ты даже не знаешь,
Что теперь в моей жизни.
А я стихи тебе посвящаю,
Страницы мои, капризы.

Пришёл бы, спросил: "Что тебе снится,
О чём без меня мечтала?"
И я бы, листая свои страницы,
Любовь тебе прочитала.

Хотя - не надо, уже не стоит:
Писать о тебе заканчиваю.
Последним словом о нас с тобою
Страницу переворачиваю.

Спасибо. Но больше не Муза ты.
Кружатся слова, как птицы.
Теперь я умею ставить кресты,
Я перевернула страницу.



*       *       *
Ты разбудил меня ночью
Горячих губ поцелуем.
Сказал, что любишь. Что хочешь
Меня всегда целовать.
- Я спать хочу очень-очень.
 Давай потом поворкуем.
 И знаешь что: межу прочим,
 Мне очень рано вставать.

Ты разбудил меня ночью,
Обняв так ласково, нежно.
А я старалась, ворочаясь,
Свою подушку обнять.
- Ну что ты, будто нарочно...-
Я прошипела небрежно, -
 Ведь это знаешь ты точно:
 Мне очень хочется спать!

Глаза открыла я ночью
В пустой, холодной постели.
Печаль и горечь пророча,
Звезда устала мигать.
А по трубе водосточной
Стекали слёзы апреля.
Ты нужен мне очень-очень,
Да опустела кровать.



*       *        *
У берега моря мы встретились ночью,
Когда загорались на небе звёзды.
Я с пеной играла, косы волоча
По гальке. И всё нам казалось просто.

Ты думал, что я - твоя Афродита,
О, милый мальчик, в меня влюблённый...
Но пену смоешь, и станет видно,
Что я - русалка с хвостом зелёным.



*       *        *
Я для тебя распахнула двери.
Ты в них так не хотя, не стучась
Вошёл. Я верю тебе! Я верю...
Тогда я верила, но сейчас

Я так решила, что быть доступной,
Наверно, больше я не могу.
Вот только запах какой-то трупный
Остановился в моём мозгу.



Я любил.

Я всегда был доволен судьбой.
И портрет смеющийся твой
Я у самого сердца хранил.
Я любил...я тебя любил!

Вставал раньше, чем петухи,
Первый раз написал стихи.
И когда кольцо подарил,
Я любил тебя...я любил!

А потом наступила зима.
Не остыл я, вспомни сама...
А потом к другой уходил,
Но любил-то тебя...любил!

А когда я её целовал,
То совсем по тебе не скучал.
Про любовь я тогда забыл,
Но любил я тебя...любил!

А однажды портрет твой взял
И подумал, что потерял,
Что совсем без тебя не жил.
Я, наверно, тебя любил.

Я вернулся тогда к тебе,
Но чужим стал в твоей судьбе.
Развела жизнь судьбы мосты:
Я любил, разлюбила ты.

И я духом совсем поник...
...Сыпал землю седой гробовщик.
Но и там, средь сырых могил,
Я безумно тебя любил.



*        *          *
Я молча взгляну на двери
И снова шагами мерить
Пойду опустелый дом.

Опять за окном метели
Всё кутают в шубы ели,
И ты за моим окном.

Снежинки стучаться в окна.
Впущу их и станет мокрым
Мой грязный, холодный пол.

Замёрзли босые ноги...
Стою на пустом пороге,
Мечтаю, что ты пришёл.

Уже до того домечталась,
Что даже слёз не осталось - 
Всё высушила мечта.

И вновь задаюсь вопросом - 
Зачем я когда-то просто
Тебе не сказала "да"?



*        *          *
Я прикрываю глаза
И вижу свои ресницы.
Ты мне сегодня сказал,
Что непременно приснишься.

Возьму и всё расскажу луне,
Её золотому кругу.
Ну надо же было влюбиться мне...
Влюбиться в лучшего друга!


Ветер играл с опавшей листвой,
И гнулись ветви упруго.
Мы, не спеша, возвращались домой,
И ты всё шутил, болтая со мной,
И всё повторял: "Подруга..."

Снаружи - подруга; внутри - гроза!
Была я, как на ладони.
И если б тогда ты взглянул мне в глаза,
Всё сам бы, конечно, понял.

И я всё гадала, смеясь с тобой,
Листала себя, как книжку:
Быть может, вот это и есть любовь?
Быть может, повенчана я судьбой
Вот с этим смешным мальчишкой?

Но вдруг ты немного замедлил шаг
И чуть покраснел, по-моему.
"Я долго не знал, что сказать и как,
Но... мы ведь друзья с тобою?

Пойми, я влюблён. Я совсем пропал,
Ей это совсем не нужно..."
"Ты ей о любви своей рассказал?"
"Зачем?.. Между нами - дружба.

Зачем о любви о своей кричать?
Она рассмеётся звонко...
Я так не хочу её потерять,
Родную мою девчонку!"

Солнце лучиком на окне 
Прыгало и смеялось.
Всё, что счастьем казалось мне,
В сердце моём обрывалось...

"Ты всё же рискни, может быть, она
Об этом всю жизнь мечтала..."
"Признаться? Рискнуть?! Хочешь слышать? - На:
Она- это ты. Не знала?.."

Ты, наверное, не ожидал, -
Я крепко к губам прижалась, -
И долго ещё, улыбаясь, стоял,
Когда я убежала...


*        *          *
Я сегодня видела Вас!
Вы - живой! Вы спросили спички.
Словно сняли повязку с глаз
И вошли в вагон электрички.

Вы! Ну точно - со всех сторон!..
Так смешно шоколадку ели...
Я-то знаю: со мной в вагон
Вы совсем не случайно сели.

* Э.А. Асадову.