-Дорогие друзья, вот, наконец, и наступил долгожданный две тысячи шестьдесят восьмой год, - радостно объявил прилизанный мужчина-телеведущий с экрана, с хлопком и струей пены открывая бутылку шампанского, - Прошлый год был трудный для нашей страны, но в...
Вдруг по вызывающему омерзение своей улыбкой лицу волнами пошли помехи и изображение исчезло. Тут же в квартире погас свет. Отодвинув штору, Старик без удивления увидел, что окна соседних домов тоже не светились, как и уличные фонари. Свет погас по всему району, а может быть и городу.
Старик на ощупь взял заранее приготовленные и лежащие всегда на столе спички и свечу. Дрожащее пламя с фитиля чуть разогнало обступившую темноту, но при этом бросало на стены уродливые переменчивые тени.
Он опять вернулся к окну и стал всматриваться в небо. Среди низко нависших облаков освещаемых шарящими прожекторами противовоздушной обороны, которых становилось все больше и больше, проносились огненные росчерки.
-Опять эти чертовы повстанцы! - зло выругался он, - Даже в новый год не могут успокоиться, уроды!
В этот момент одна из искр резко вспыхнула, ярко озарив небо. Огненный шар стал стремительно увеличиваться в размерах, издавая все нарастающий режущий уши звук, пока, наконец, не врезался в стоящий напротив пятиэтажный дом. Когда поднятая падением пыль и дым стали рассеиваться, Старик разглядел, что дом почти полностью разрушен, лишь крайний левый подъезд возвышался костью огромного уродливого скелета. Впрочем, и там начинался пожар, в сполохах пламени метались люди, минуту назад отмечавших наступление нового года, а сейчас безуспешно пытавшихся найти выход из огненного кошмара.
Попадание пришлось точно в цель.
-Ну, вот, еще человек сто погибло, - абсолютно безо всяких эмоций, просто констатируя факт, пробормотал Старик и отошел от окна.
Взгляд его привлекли висящие на стене фотографии. Фотографии, на которых осталась лишь крупица прошлой, некогда счастливой, жизни. Дочка, его самая прекрасная девочка на свете, которую он боготворил. И рядом фотография любимого внука. Шалопая и проказника, но от этого не менее дорогого.
Оба они покинули его, оставили одного.
Оба они погибли.
Лишь фотографии напоминают, что они действительно когда то существовали, а не просто Старика подводит неверная память.
Что еще ему остается в жизни? Кого любить, на что надеяться? Только лишь рассматривать старые фотографии и вспоминать прекрасные ушедшие времена.
Поставив свечу на стол, Старик достал из-под него старую обувную коробку с сине-белой эмблемой, некогда известной и модной фирмы, и извлек оттуда не менее древний кассетный магнитофон. Сейчас в эпоху флэшек и монокристаллов эта некогда вершина инженерного искусства, казалась полным анахронизмом. Хотя и вполне рабочим.
Старик вставил в пазы кассету, со щелчком закрыл крышку отсека и нажал на кнопку "запись"
-Здравствуй, дорогой мой внучек, - продиктовал он, - Сейчас первое января две тысячи шестьдесят восьмого года. Пятнадцать минут нового года.
Я знаю, что ты жив и все то, что мне рассказали, это не правда. Хотя мне и показали твое тело, я то знаю, что это был кто-то просто очень похожий на тебя. Меня не обмануть. Я знаю, ты уехал куда-то очень далеко, где нет нашей грязи, где нет повстанцев, этой войны и разрухи. Ну и хорошо, что тебе удалось вырваться из этой мерзости, ты еще молод и должен быть счастлив. Я знаю, будешь счастлив!
Внезапно старик осознал, что уже некоторое время слышит все нарастающий звук, который становясь громче и громче, наконец, перешел в рев и грохот. От этого оглушающего звука затряслись оконные стекла и посуда в стенке.
Над домом пронесся истребитель.
Старик перестал диктовать, задумавшись, что сказать дальше. Измерил шагами комнату, выглянул в окно на продолжавшийся на той стороне улицы пожар.
В отсветах огня стало заметно, что начался дождь, впрочем, не способный потушить пламя.
-А знаешь, какую они смерть тебе придумали?! - Наконец воскликнул Старик, - Нет?!
Он засмеялся и вдруг смех перешел в разрывающий горло кашель. Когда приступ закончился, Старик харкнул на пол и продолжил.
-...Слушай, я тебе сейчас расскажу. Помнишь ту девочку, которую ты однажды к нам приводил прошлой осенью? Не помнишь?! Ну, ту, про которую ты еще говорил, что она тебе очень нравится. Вспомнил? Ну, так вот: они сказали, что в тот день вы как всегда после школы пошли вместе домой, ты провожал ее. Ведь она живет недалеко от нас. И вот когда вы зашли за спортивную площадку школы, на вас напали ваши же одноклассники. Тебя они сильно избили, а над ней надругались и изуродовали. А она была так красива!
Старик опять засмеялся, а затем торопливо продолжил.
-Ну, вот. А потом вы зачем то залезли на крышу школы и, держась за руки, спрыгнули оттуда. Будь это на самом деле ты, я бы тебя так отходил ремнем, что ты бы это на всю жизнь запомнил. С какой это стати тебе взбрело в голову прыгать с крыши. Ведь в школе целых пять этажей. А кто будет обо мне заботиться? Ведь я уже старенький и мне нужна помощь.
Он на секунду замолчал, когда от одиночества и безысходности по телу прокатилась волна жалости к себе.
-Но это был не ты и ладно. Тела этих двоих показали мне и сказали, что это ты и та девочка. Но я-то знаю, что это не правда.
Старик встал с того, что когда то было диваном и, взяв магнитофон, подошел к окну. На глазах у него навернулись слезы и стали медленно прокладывать себе дорогу по старческим щекам.
-Ведь это был не ты? Да? Ведь мне это все наврали?! Скажи мне, умоляю! Скажи, что это не так!
Вдруг за окном в смеси воздушных капель и отражавшихся в них языках огня горящего дома Старик разглядел свечение. Свечение медленно становилось ярче и обретало очертания...
Старик в ужасе отшатнулся от окна. Он узнал. Перед ним образовалось лицо ребенка. Ребенка, которому он записывал свое послание.
Губы ребенка зашевелились.
-Нет, отец, ты не прав. Все что тебе рассказали чистая правда.
-С какой это стати ты назвал меня "отцом"? - испуганно прошептал Старик.
-А ты что, забыл, как изнасиловал свою дочь и как родился я? Забыл?! Ну, так вспоминай. Вспоминай все!
-Нет!!! - закричал Старик, - Я не хочу!!!
Отпрянув вглубь квартиры, он рухнул на пол в углу и зажал голову руками.
-Я не хочу! Нет, не надо!
Однако свечение с улицы уже переместилось в квартиру, и теперь отчетливо были видны не только лицо, но и тонкая хрупкая фигура подростка.
Подростка произносящего безжалостные слова.
-Вспоминай. Все вспоминай. Как после этого она сошла с ума! Ты не забыл? Ну, тогда вспоминай, как ты зарезал ее осколком от бутылки, чтобы не платить за лечение. А меня уверял, что это бандиты ее убили. Вспомнил?! А как ты гонялся за мной по всему району и хотел прибить только за то, что я не пошел за водкой для тебя. Помнишь?!
-Не надо! Умоляю, не надо! - орал Старик, катаясь по полу.
Однако фигура была неумолима.
-А как ты запер меня в подвале и забыл об этом? Знаешь, в этом подвале были очень голодные крысы. Хватит или еще продолжать?
-Нееет, нееет...!
Старик с сумасшедшими криками и воем метался по полу, а фигура безучастно наблюдала за этим. Повалив стулья и перевернув стол, он чуть было не выдрал остатки седых волос. Спустя несколько минут припадок кончился, и мужчина постепенно затих. Всхлипы продолжались, но становились все тише и тише. Постепенно Старик пришел в себя.
Он выполз в середину комнаты и встал на колени.
На колени перед светящейся фигурой подростка.
По его щекам и клочковатой бороде текли слезы. Он плакал. Первый раз за многие годы жизни. А фигура смотрела на все это.
-Прости, прости меня, сынок, - прошептал Старик.
Но в этот момент линии образующие фигуру помутнели, и ветер сдул светящийся туман.
Прямо на Старика на огромной скорости, оставляя широкий черный след дыма, несся горящий истребитель.
-Нет...!!! - Только и успел закричать мужчина, но это ничего не изменило.
Раздался взрыв и там где несколько минут назад стоял дом, теперь возвышалась груда кирпичей вперемешку с различными частями различных тел, начинался пожар.
-Ну, вот, еще человек сто погибло, - без каких-либо эмоций, просто констатируя факт, сказал кто-то и отошел от окна.